— Она ничего не знает, — констатировала Маргарет, глядя, как беззаботно принцесса-подросток пробует свой пробуждающийся шарм на Вайате.
— Боюсь, очень скоро она всё поймет, — буркнул в ответ Робин.
В тишине, наступившей после последней фигуры танца, очень ясно прозвучал презрительный голос Анны Болейн: — Испанские танцы! Хотела бы я, чтобы все испанцы оказались на дне морском!
Ропот и негромкие вскрики, раздавшиеся в ответ, потонули в шуме, производимом вбежавшими в зал жонглерами, в которых Маргарет узнала "мальчиков" папаши Джузеппе. Королева с явным облегчением прикрыла на мгновение глаза, но принцесса, вызывающе вздернув подбородок, уставилась немигающим взглядом на дерзкую придворную даму. Невероятно, но поле битвы осталось за ребенком. Анна опустила свои чёрные глаза, всхлипнула, и стремительно выбежала из зала. Мэри взглянула, не менее пристально, на своего отца, молча наблюдающего за разыгравшейся маленькой драмой, и с достоинством направилась туда, где сидела её мать.
— Девчонка за это еще поплатится, — задумчиво сказал Робин. — Но, клянусь Святой Троицей, этот ребенок многое способен вынести, не моргнув глазом. Какого рожна нужно вашему Бугаю? Вот она, настоящая маленькая королева, это же любому видно.
Прежде чем Маргарет успела ответить, их окликнул бодрый и энергичный Николас Кэрью, умело пробирающийся между жонглерами со стороны, где сидела королева.
— Сэр Роберт, позвольте увести вашу леди, с ней хочет говорить королева. А мы займемся игрой в карты, пожалуй. Его величество был сегодня в настроении для игры. Вы же играете, не так ли?
Робин только слегка улыбнулся и поцеловал жене руку.
— Если что, зови на помощь Дона Альву, — мысленно хмыкнул он, и супруги разошлись в разные стороны.
Маргарет подошла к королевскому креслу, и преклонила колени, как полагалось по этикету. Прямо перед ней вальяжно возлежал на бархатной подушечке Дон Альва. Ей снова невольно захотелось оглянуться и убедиться, что её муж ходит по залу в человеческом облике. Дон Альва прижмурил зеленые глазищи, и девушка могла бы поклясться, что в них была чисто человеческая ирония.
— Дитя мое... — раздался голос королевы. Маргарет с некоторым усилием оторвалась от созерцания Дона Альвы и подняла голову. Катарина Арагонская смотрела на неё с загадочной улыбкой, слегка поигрывая богато инкрустированным веером. Королева выглядела гораздо лучше, чем во время их последней встречи. Возможно, причина была в том, что рядом, на скамеечке, сидела принцесса Мэри, держащая мать за руку.
— Вы любите кошек, леди Маргарет? — спросила девочка, и Маргарет отметила, что принцесса обладает глубоким, звучным голосом.
— Очень, — честно ответила она. — А с Доном Альвой я уже успела познакомиться.
— Сядь, Маргарет, — королева кивнула на скамеечку, стоящую по другую сторону ее кресла. Маргарет исполнила приказание. Теперь перед ней открывался с возвышения весь зал. Она нашла глазами Робина, который стоял перед королем, в окружении Николаса Кэрью, Томаса и Джорджа Болейнов, Томаса Вайата, Чарльза Брэндона и еще нескольких, кого она не могла рассмотреть из-за толпы. Норфолка и Брайана там, во всяком случае, не было. Не было видно и кардинала, который, очевидно, успел уже уйти.
— Нам о многом нужно поговорить, моя дорогая, — продолжила королева. — Леди Элизабет Говард оставляет нас... на неопределенное время. Поэтому я попросила его величество разрешить мне взять на ее место тебя. И он подписал назначение. Правда, при этом он что-то бормотал по-французски, но не могу сказать, что. Я французского не знаю.
— Вы немного потеряли, мадам, — хихикнула принцесса. — Богобоязненным королевам и слов-то таких знать не положено.
Маргарет постаралась, чтобы в её улыбке не было заметно кисловатого оттенка. Маленькая чертовка была остра на язык.
— Мадам, я не очень хорошо разбираюсь в табелях о рангах, — призналась она. — В чем будут заключаться мои обязанности?
— Ты будешь моими ушами, Маргарет — и моим языком там, где я не смогу говорить за себя сама, — тонко улыбнулась королева.
— То есть, вашим секретарем? — уточнила Маргарет.
— То есть, именно моим секретарем, — подтвердила Катарина Арагонская. — Помимо английского, который я знаю недостаточно хорошо, и французского, который я не знаю совсем, ты знаешь латынь, которую знаю и я — но королевам не всегда удобно писать свои письма собственноручно.
— Моя латынь не очень хороша, — возразила Маргарет.
— Ничего, дорогая, — похлопала ее по плечу веером королева. — Ты будешь писать под мою диктовку. И лично доставлять некоторые письма в пределах Лондона. Тебе ведь понравится иногда оставлять дворец, да? И ты не побоишься оставлять здесь своего красивого мужа, не так ли?
— Вообще-то... побоюсь, — мгновенно увидела свою возможность Маргарет. — Во дворце слишком много красивых женщин, которым нечем заняться. Да и мне будет удобнее путешествовать по городу не прямо из дворца, где вечера затягиваются далеко за полночь. Если бы вы позволили нам снять небольшой домик неподалеку...
— Снять? — королева почему-то удивилась, а принцесса снова прыснула.
Маргарет подняла голову и с недоумением уставилась на королеву. — Что вас удивляет, ваше величество? Как вы знаете, я не очень люблю шумные сборища. К тому же, мне кажется, вашему секретарю будет лучше держаться подальше от любопытных... Мне не хотелось бы прослыть грубиянкой среди тех, кто любит сплетни.
— Да, да, дорогая, я понимаю, и ты, конечно, можешь жить вне дворца! Но снять... — теперь и королева откровенно хихикала.
— Леди Маргарет, — сжалилась над недоумевающей девушкой принцесса, — вы, очевидно, поймете в чем дело, если начнете читать адресованные вам бумаги.
Пока Маргарет напряженно соображала, что именно ускользнуло от её внимания, начался новый танец. К принцессе снова поспешил Вайатт, а перед Маргарет, к её изумлению, остановился не кто иной, как Фрэнсис Брайан. Ради парадности обстановки его повязка, закрывающая один глаз, была украшена драгоценными камнями, а должностная цепь красиво и симметрично расправлена по накидке из черного бархата. В целом, вид у сэра Брайана был довольно зловещим, и Маргарет невольно отшатнулась поближе к королеве.
— Если её величество позволит...
Поклон Фрэнсиса Брайана был полон грации, которой Маргарет от него почему-то не ожидала. Глазами она поискала мужа, но Кот, разумеется, уже успел куда-то запропаститься вместе с королем и теми придворными, которые их окружали. В отчаянии она глянула на Дона Альву. Кот прижмурил один глаз и начал демонстративно вылизывать правую заднюю лапу, всем видом давая понять, что дела испуганных барышень его не касаются.
После мгновенного замешательства, королева кивнула головой, и Маргарет не осталось ничего другого, как только подать руку Брайану и направиться с ним в сторону танцующих.
— Я плохо танцую, — бросила она своему спутнику, не поворачивая головы.
— Вы лжете, маленькая леди, но, собственно, я и не веду вас танцевать. Вас хочет видеть его величество. У себя, немедленно. И, клянусь ранами Христа, туда мы и направимся, даже если мне придется тащить вас на своем плече.
Рука бретёра с силой сжала её руку, и Маргарет покорно зашагала рядом, отчаянно стараясь выглядеть достойно.
* * *
Бесстрастная стража йоменов короля никак не отреагировала на появление сэра Брайана, и не шевельнулась, когда он, без всяких церемоний, втолкнул Маргарет в хорошо знакомую ей комнату, и захлопнул дверь. Не без труда удержав равновесие, она выпрямилась и уставилась в спину его величества Генриха VIII, который что-то сосредоточенно разглядывал в раскрытом окне. Поскольку рассмотреть что-то, кроме темноты, за окном было невозможно, девушка решила, что не вспугнет момента, если поздоровается со своим бывшим возлюбленным.
— Гарри... — сорвавшееся с языка фамильярное обращение заставило ее замолчать. Король медленно развернулся, тяжело опустился на стоящий рядом с ним стул у маленького столика, на котором стояли кувшин вина и пара бокалов, и жестом указал Маргарет место напротив. Некоторое время недавние любовники молча рассматривали друг друга. Король изменился за те несколько месяцев, в течение которых они не виделись. Его заметно отяжелевший подбородок пыталась замаскировать отрастающая бородка, и он сидел очень прямо, стараясь скрыть выправкой начавшую расплываться талию.
— Хочешь выпить? — спросил он, кивнув на кувшин. Маргарет невольно содрогнулась.
— После последнего бокала в вашем обществе, сир, моя жизнь безвозвратно изменилась... Если вы не сменили с тех пор поставщика вин, то я, пожалуй, воздержусь.
Она знала, что её упрек несправедлив. Но оказаться снова в этой комнате, после всего, что с ней произошло... Маргарет с ужасом почувствовала, что с трудом удерживается от слез. Видит Бог, она никогда не была искательницей приключений. Мужчина, который сейчас сидел напротив нее с выражением оскорбленного достоинства на лице, дал ей защиту и ту жизнь, в которой ей было уютно и хорошо. Мысль о том, что она никогда больше не вернется к прежней безмятежности, снова вызвала острую боль.
— Что ты хочешь этим сказать?
Поза короля стала менее напряженной и слегка более агрессивной. "Милый Гарри, — грустно подумала Маргарет. — Ты так привык в последнее время ругаться с окружающими тебя женщинами, что взъерошиваешься просто от звука женского голоса".
— Вот что, король мой и покровитель. Сейчас я буду рассказывать о том, что вы вряд ли хотите услышать. Но если не я это расскажу, то кто?
Она положила свою руку, украшенную сапфировым кольцом, на руку короля. Его рука слегка вздрогнула, но он её, все-таки, не убрал, и это было хорошим признаком. Маргарет переплела свои пальцы с его пальцами, и начала неспешно рассказывать о том, что с ней произошло после их последней встречи. Не всё, конечно. Вся правда казалась невероятной и ей самой, но предупредить короля о том, что в его вино добавляется зелье подчинения, она была обязана.
— А потом началась моя дорога назад, в Лондон, — закончила она свой рассказ.
Некоторое время Гарри сидел неподвижно, потом решительно поднялся, подошел к двери, открыл её и что-то приказал одному из несущих стражу йоменов. Через минуту Маргарет услышала звук быстрых шагов, и кто-то протянул королю флягу самого простого вина — из того, что пьют солдаты в походе и, тайком от начальства, на долгих и скучных дежурствах.
— Мы, все-таки, выпьем, — объявил он Маргарет, разливая дешевое вино в драгоценные кубки.
— За правду! — сказал он, поднимая свой.
— За правду, — согласилась девушка, пригубив кислый напиток.
— Значит, ты думала, что опоил тебя я? А я думал, что ты глупо сбежала, прельстившись ролью леди. Так вот почему ты вернулась... Но почему ты пошла к ней, почему не сразу ко мне?
— Потому, Гарри, что никто бы меня до тебя не допустил. И потому, что в пути я услышала твою балладу. И ещё потому, что сама не всё понимаю, а то, что я понимаю, мне очень не нравится, зато может нравиться тебе.
— Ты про Нэн? — невесело усмехнулся король.
— Про неё, — спокойно подтвердила Маргарет, чувствуя легкое покалывание в висках от напряжения. Не так представляла она себе свои действия. Не так, чтобы в первый же вечер выложить почти всю информацию, не имея никакого представления о том, готов ли король её выслушать. — И про ее брата, и вообще про всю эту мерзкую семейку безжалостных интриганов. Если бы ты только знал!
— Я знаю Тома с детства, — покачал головой Гарри. — Он не больший интриган, чем все прочие, и даже не более жаден, чем все прочие. Скорее, менее. Мэри... Ну, Мэри есть Мэри, что тут еще скажешь. Она — добрая девушка, Марджери. И вовсе не глупа. Ты же понимаешь, что её, как старшую дочь, давным-давно выдали бы замуж так, как это было бы выгодно её отцу. Вот она и сделала себя... подпорченным товаром, если так можно выразиться. С шумом и скандалами, если ты заметила. Мэри идет свои путем, и её путь лежит к Замку Любви, за что она мне и дорога. Я выдал ее за Билла Кэри, которому не нужна была жена, чтобы они оба остались при дворе. Билл был очень дружен с Комптоном, если ты понимаешь, о чем я, а мы с ...
— Гарри!
— Ну да... Ты же хочешь услышать от меня про Нэн. Нет, Марджери, я от нее не откажусь. Она может быть всем, что ты думаешь, и даже хуже. Но я хочу ее.
— Твое "хочу" в данном случае означает слишком многое и слишком опасное, Гарри. Ты — король! Ты рискнешь сделать коронованной королевой эту... змею?
— Как ты правильно заметила, дорогуша, я — король. И могу сделать королевой, кого захочу, — хмыкнул Гарри. — Тебя, например. Не хочешь сменить вивернов Бедфордов на простую и незамысловатую корону английский королев? А, Маргарет?
Теперь он нависал над ней всей своей мощной фигурой, облокотившись руками на подлокотники ее кресла и склонившись чуть вперед, так, что их лица разделяли всего несколько сантиметров воздуха.
— Это не виверны Бедфордов, — слабо шепнула она, совершенно не представляя, что делать дальше.
— УуУУууууууу! — раздался заунывный вой из-под ее кресла. — МяуууууУУУУ!
— Кровь Христова! — король почти отпрыгнул от Маргарет, и поднял на уровень глаз Дона Альву, который теперь жалобно мявкал и демонстративно держал правую переднюю лапку слегка отставленной.
— Тэдди! — Гарри обеспокоенно и сноровисто обследовал лапу Дона Альвы на предмет повреждений. — Сколько раз можно тебе говорить, чтобы не лез под ноги? Когда-нибудь я действительно могу наступить тебе на лапу, если не побережёшься. А сейчас ты просто меня дурачишь, ревнивая скотина.
— А... разве это не Дон Альва? — глупо спросила Маргарет, глядя во все глаза, как Гарри умащивает крупного черного кота на своих коленях.
— Вот еще! — фыркнул тот в ответ. — Дон — это кот нашей Кэт. Куда ему до Тэда!
С точки зрения Маргарет, коты были совершенно неразличимы. Да что там, она была уверена, что это — один и тот же кот, и что здесь не обошлось без проделки ее Кота. Но опасный момент их разговора с королем был прерван, и это было самым главным.
— Почему Тэд? — спросила она, чтобы что-нибудь сказать, и отхлебнула из кубка, стараясь не поморщиться.
— Черный Принц, — рассеянно ответил Гарри, почесывая кота за ушком.
От неожиданности Маргарет, не сразу понявшая, что речь идет об Эдварде — Черном Принце, вздрогнула, вино попало не в то горло, и она закашлялась.
— Да что мы о коте, — спохватился король. — Расскажи-ка мне лучше о своем муже. Лорд Бьертан — это титул, где-то в Трансильвании, как я понял. Но он — англичанин. Как его зовут на самом деле?
Маргарет замешкалась, проклиная себя за то, что проморгала возможность такого очевидного вопроса.
— Ну... он незаконный отпрыск одной дворянской семьи, и не хочет, чтобы имя его рода как-либо упоминалось. Сами понимаете, сир. Да и какое это имеет значение? Он завоевал себе титул, и пусть его знают по этому титулу.
— Ты лжешь, дорогуша, — спокойно констатировал Гарри. — Ты лжешь, но правды ты и сама не знаешь, так что я тебя прощаю. Впрочем, твой лорд мне понравился, и я даже немножко изменил планы турнира. Мою партию должен был вести Брэндон, но я решил поручить ему партию противника. А мою будет возглавлять твой лорд. Посмотрим, так ли он хорош, как мне показалось.
