А, может, Риэлу заняться ловлей Джека? А то призрак уже третий день как играет со мной в прятки и вообще ведет себя крайне подозрительно. Я же его простил; тогда с чего это такое поведение? Или, может, он что-то от меня скрывает? Выдам вору сачок для ловли бабочек, даже нанесу специальный грим, чтобы было более похоже на охоту, и отправлю караулить Джека в подземелье. Авось любопытный призрак выйдет, чтобы посмотреть на такого идио... визитера. Нет, так издеваться над человеком я не смогу. Джек ведь замучает его, продекламировав свой опус "жизнь после смерти". Мне, например, хватило пяти строчек, чтобы понять, как сильно я не хочу узнавать, что ждет меня за гранью.
А Ирен? Я поморщился, подумав, что может учудить неугомонная девица. Тут даже и думать не надо — сразу большое, жирное и окончательное нет. Она ведь заставит его не только искать "мои жертвы", он примет сан и навсегда станет служителем Богини, а это, на мой взгляд, самая худшая участь.
Так что же мне с ним делать?
Риэлу надоело лицезреть мое задумчивое лицо, и он решил испытать удачу, попытавшись сбежать. Но его коварным планам не дал осуществиться единственный оставшийся в относительной целости стул. Он, как истинный патриот, прощально скрипнув, пожертвовал собой, окончательно сломавшись под Риэлом. Вор, удивленно ухнув, упал на пол, через мгновение, морщась, став потирать ушибленный копчик. Я торжествующе сощурился. Вот оно, возмездие за сломанную мебель! Равновесие в мире восстановлено, так что можно и дальше продолжать спать спокойно.
И тут я почувствовал, как у моих центральных ворот объявился ранний визитер. Налаженная защита сработала великолепно и предупредила меня о госте. Незваный посетитель робко постучался в маленькую калитку, находящуюся на створке ворот, держа под уздцы усталую лошадь. И кто же такой вежливый решил меня навестить? Судя по поведению, это был явно не герой.
Милена спокойно открыла правую створку ворот, без вопросов впуская визитера. Она знает его в лицо, значит, это мой знакомый...
"Миленааа...." — потянулся я к ментальной связи с домовой. Все-таки мне следует узнать, кто пришел. Риэл в этот момент тяжело поднимался, держась за спину, как при радикулите. Может провести ему первичный осмотр?
"Милорд! — радостно закричала в моей голове домовая. — Угадайте, кто приехал!"
"Я тебе не ясновидящий"
"Ваша крестница, малютка Петра! Как дочурка милорда Филгуса выросла..."
Я хлопнул себя по лбу и, витиевато ругнувшись, жалобно проскулил:
— За что? За что мне такое наказание?
Только через секунду, увидев выражение лица рыжего вора, я с ужасом осознал, что произнес фразу вслух.
— Эй, спокойно, — немного обеспокоенно проговорил парень, оглядываясь на щепки бывшего стула. — Не надо так расстраиваться, я все починю.
— Отлично, — усмехнулся я, выходя из комнаты. — Смотри, чтобы был как новый.
Не говорить же, что эта фраза предназначалась не ему.
Вор скис, явно осознав, что пообещал невозможное. Дверь закрылась, и я установил барьер. Сначала разберусь с племянницей, а потом займусь Риэлом. И какие черти ее принесли? Ох, чует мое Сердце, что эта лиса опять принесла на своем хвосте кучу неприятностей.
Наверное, надо будет поподробнее представить Петру. Молодая магичка с ветром в голове, дерзкая, своенравная девчонка, которая при любой возможности влипает во всевозможные неприятности и тянет, как якорь всех за собой. Ей чужды понятия сдержанность, чувство меры, она никогда в жизни не пыталась соблюдать законы и правила, установленные Советом для магов. Ей наплевать, что ее отец член Совета и что она постоянно подставляет его под удар. Ей все равно, что у нее есть младшие брат и сестра которым, по идее, она должна служить примером. Уравновешенный и спокойный Фил и взрывоопасная, бойкая Лира сплелись в Петре явив миру ярую бунтарку. По характеру она больше напоминала свою мать в молодости, хорошо, что ей претила излишняя жестокость, свойственная Лире, по отношению к другим и было знакомо понятие сострадание и сочувствие. Я знал Петру с детства. Она всегда называла меня дядей Ником и мелкой крохой мечтала найти себе мужа похожего на меня. Пару лет Серьезно хотела выйти за меня замуж на что Фил, как заботливый отец, составил огромный список всех моих отрицательных качеств, навсегда разрушив для маленькой девочки идеал настоящего мужчины. Даже я не подозревал у себя таких пороков.
Но кроха выросла и превратилась из чудного милого ребенка в настоящую ходячую катастрофу. Первым делом она поругалась со своей матерью и покинула отчий особняк, отправившись в свободное плаванье. Как тогда переживал бегство любимой дочурки Филгус — не передать словами. Я с друзьями еле вывел его из депрессии, убедив волшебника в том, что Петра выросла в самостоятельную сильную личность, которая так просто не пропадет.
А дальше она стала приходить ко мне за помощью, когда влипала из-за своей глупости и любопытства в крупные неприятности. С отцом и матерью она так до сих пор нормально и не поговорила, лишь изредка посылала родителям весточки, что с ней все в порядке. Филу о своих встречах с Петрой я не рассказывал. Во-первых, боялся подорвать доверие девушки, которая настойчиво заявляла мне, что не хочет, чтобы отцу было известно об ее визитах. А во-вторых, я беспокоился за своего названного брата — порой Петра влипала в такие темные дела, что Филу, для его душевного равновесия, было бы лучше не знать таких подробностей. Я мог уладить все без огласки, а Филу, как члену Совета нельзя было марать свою репутацию. Тем более Петра никогда никому не говорила о своем родстве с магистром Гоннери, считая, что человек сам делает себя знаменитым, а не его происхождение. А может она, просто стеснялась Фила и его должности. Все-таки в обществе, в котором она крутилась, не приветствуются такие связи. Сколько я ее не отговаривал покончить с такими делами, все бестолку. Лирино упрямство не пробиваемо.
У Петры были светлые волосы, как у отца и пронзительно зеленые глаза, как у матери. Вполне симпатичная волшебница, если не считать того, что в последнее время мои встречи с ней заканчивались большой головной болью. С ее последнего визита прошло более двух лет, и я уже было понадеялся, что девушка одумалась и наладила свою жизнь, как вдруг, в самый неподходящий момент она вновь решила нанести мне визит. Может на этот раз мне удаться уговорить ее наладить отношения с родителями, все же прошло больше двадцати лет с их ссоры, должна же она, наконец, их простить. Да и Лире с Филом тяжко без Петры, хотя они не показывают этого на людях.
Я, немного отойдя от двери, мгновенно переместился в гостиную, в которую Милена должна была привести девушку. В комнате было пусто, Петра и домовая еще не пришли. Сервант, в котором должны были красоваться расписная фарфоровая посуда и фужеры для выпивки был пуст, а графины и пыльные бутылки с алкоголем Милена спрятала где-то на кухне. Да и сама гостиная выглядела пустынно. Все же она была еще не полностью приведена в порядок. Я вспомнил, какой здесь устроил хаос больше недели назад и неловко почесал затылок. Мда... похоже, надо будет переместить нашу встречу в другую комнату. Хотя ладно. Какая ей разница, где она будет с невинным выражением лица выкладывать на меня свои проблемы. В прошлый раз мне пришлось с ней лезть в какие-то катакомбы, хотя я недолюбливал туннели, пещеры и другие замкнутые пространства, кишащие не упокоенными душами. Слишком четко врезались в память мое, будучи ребенком, первое путешествие во мглу шахты.
В прошлый раз эта лиса состроила глазки и выпросила меня быть ее поддержкой в одном опасном деле. Чего я только не натерпелся: обвалившиеся туннели, летучие мыши — вампиры, бездонные пропасти, подземные озера с небесно-голубой водой кишащей слепыми монстрами с острыми, как бритва клыками. И венчало это великолепие — подземные аборигены, питающие светящимся фосфорным мхом и их древнее святилище. В нем росли странные грибы, которым поклонялось это странное племя и за которыми мы и пришли. Этот плесневый гриб оказывал бактерицидное воздействие на культуру бактерий. Если говорить простым языком, он убивал инфекции. Вроде панацея от всех болезней, мечта лекаря. Мы пробыли в племени пару дней и с лихвой убедились в чудотворном воздействии гриба. Даже мои навыки целителя оказались не нужны. Тогда я был очарован грибом и взялся за выделение вещества названного Пенициллином в честь того, как его величали эти подземные жители: "Пер-нех-цилл" — Священный Дар Бога жизни. Мы украли пару грибочков и быстренько сбежали, пока Дети Паахце, как называли себя аборигены, не заметили пропажу. Убежать я, Петра и ее друзья успели не далеко — это племя оказывается прекрасные бегуны, а телепортироваться в таком замкнутом пространстве опасно для жизни... Но хорошо, что все прекрасно закончилось. Я выделил из гриба вещество, крестница отвезла его заказчику, жизнь вернулась вновь в привычное русло...
Дверь в гостиную резко открылась, и в комнату впорхнула Петра, оторвав меня от воспоминаний.
— Дядя Ник! — радостно закричала она, вмиг сжав меня в объятиях. — Как я рада тебя видеть!
Я, слегка улыбнувшись, осторожно обнял девушку. Петра ни капельки не изменилась с нашей последней встречи. Такая же импульсивная, несдержанная, как и два года назад. Но, не смотря на то, что она всегда за собой приносит ворох проблем, я был искренне рад видеть ее живой и здоровой.
— Я тебя тоже, крошка, — произнес я и отошел на шаг назад, внимательно рассмотрев девушку. — Как поживаешь? Хвост еще не отрезали? Нос не укоротили?
— Ты же знаешь меня, — фыркнула Петра, беззаботно крутнувшись вокруг оси, показывая, что она в полном порядке. Небрежно скинула на диван свой зимний, веющий морозом плащ. — Я выхожу невредимой из любой передряги. Удача — моя верная спутница.
— А проблемы — твои лучшие друзья?
— Дядя! — возмутилась юная заноза, вальяжно плюхнувшись на диван. — Не начинай ворчать, как папа. У меня все под контролем.
Я недоверчиво хмыкнул, решив промолчать. Обычно тех, кто так говорят, находят с кинжалом в груди в сточных канавах или гниющих в тюрьмах. Когда же она повзрослеет и бросит заниматься этой чепухой? Когда вернется к родителям или хотя бы наладит с ними отношения? Читать монолог о нравственности, порядочности и смысле жизни я не буду даже и пытаться. Петра очень упряма и обидчива. Порой ведет себя, как капризный ребенок, заставляя собеседника скрежетать зубами от бешенства. Я-то знаю, что это напускное, провоцирующее поведение направлено на то, чтобы поиграть чувствами других, выяснить их реакцию. Но, к сожалению, другие поддаются на провокацию, и она попадает из-за своего любопытства и глупости в серьезные неприятности. Не знаю, как она живет? Стоит признать — у нее феноменальное везение.
А обидчивость... Ладно, она редко обижается, но если обидится, то все — легче умереть, чем вернуть ее расположение. Мать и отца уже второй десяток не может простить. А если я обижу ее своими попытками нравоучений? Все, уйдет и больше не вернется, а ты потом гадай, как она живет и живет ли вообще. Да и Петра уже давно не ребенок и должна понимать, как следует жить.
— Все под контролем... — тихо пробурчал я, легонько облокотившись на спинку дивана. — Если у тебя все так хорошо, тогда почему ты приехала ко мне?
— А вдруг я скучала?
Я саркастически приподнял бровь. Сегодня что, каждый мой собеседник задался целью накормить меня сказками и небылицами? Я лучше поверю, что Гриворд, скучая, лил слезы по моей персоне, чем крестнице. Чай не вчера родился и хорошо изучил девчонку. Ей палец в рот не клади — откусит и не подавится. Вот тебе и пагубное воспитание Лиры...
— В прошлый раз, когда ты это говорила, я больше месяца не видел солнечного света.
— У дяди Ника до сих пор клаустрофобия? — хихикнула Петра
— Я не боюсь замкнутых пространств! Я их просто... недолюбливаю.
Особенно обвалы, темноту, сталагмиты, сталактиты, падающую с потолка воду, низкий свод пещеры, скользкие проходы, бездонные пропасти, ледяную воду озер, и кишащих в них монстров, я вообще недолюбливаю всех животных обитающих в пещерах... и самое противное, что там нормально не воспользуешься магией. Кому охота быть погребенным под обвалом выпустив пару заклинаний, которые случайным образом могли воздействовать на структуру стен? Я считаю, что пещеры — мечта мага-самоубийцы. Так что недолюбливать пещеры, в моем понимании, вполне нормальное явление.
— Теперь это так называется? — хихикнула девчонка, явно вспомнив наше прошлое путешествие. Она тогда не давала мне покоя почти месяц, подкалывая на каждом шагу. Жалко, что времена, когда эта мелочь меня уважала и восхищалась, давно ушли. — Конечно, все так говорят, а потом еле передвигают ногами, каждую минуту стеная на древнеэрейском: "чертовы пещеры". И кстати, это было самое приличное высказывание, которое я узнала от своего дорогого и горячо любимого дяди. Да тебе надо выпустить словарик — ему цены не будет. Кто еще сможет похвастаться такими обширными знаниями ругани на древнем языке?
Я неловко почесал затылок. Как кто еще — твой отец. Мы ведь вместе залезли в одну древнюю библиотеку и раскопали один милейший опус, где через каждое слово идет... Нда. Даже немного неловко вспоминать, как я с Филом потом целую неделю смея... нет, ржал как конь, читая фолиант.
А кстати, как она узнала, что я тогда сквернословил, восхищаясь столь прекрасным путешествием? Фил... а с виду такой приличный человек!
— Ничего я такого не говорил, — попытался я отрицать свою вину. Кто мог подумать, что она мало того разберет мое бормотание, так еще его и поймет! И это называется отец — учил дочь неприличным словам. Надо будет потом как-нибудь использовать эту полезную информацию в разговоре с другом. А то он может надо мной хихикать, а я нет? — Тебе послышалось.
— Конечно, дядя Ник. Папа тоже все отрицал с похмелья, когда мне, приняв пару фужеров для храбрости, решил передать накопленную мудрость древнеэрийского языка, которой не было в обычной общеобразовательной программе юных магов.
— Да ты издеваешься!
— А это так заметно? — удивилась Петра, расстроено пожав плечами. — Жаль, а я так старалась это скрыть.
Я улыбнулся. Острить по поводу и без повода Петра умела хорошо, оттачивая свое остроумие на моей скромной персоне. Моя школа! Не поймите меня неправильно, мне было приятно слышать, что и я смог внести свою частичку в ее воспитание.
— Так и зачем ты ко мне пожаловала? — задал я главный вопрос дня. Конечно, я мог еще целый день ходить вокруг да около, погрузившись вместе с девушкой в воспоминания, но мое время было ограничено. Риэл наверняка сейчас выдумывает новую подлянку, чтобы сбежать, Ирен скоро проснется и как она мне заявляла, до того, как лечь спать, проснувшись всенепременно продолжит наставлять на праведный путь вора. Милена скоро вернется с кухни и если эти две дамы встретятся в комнате вандала — все, соскребать со стенки Риэла, думаю, придется мне.
— Ну, понимаешь... я влипла, — немного не уверено начала Петра, вмиг сменив самоуверенный тон голоса. — Точнее не я, а Шион... Хотя у меня тоже крупные неприятности, но у Шиона они еще больше...
