In The Forest Of Dean

— СЕКТУМСЕМПРА!

Он услышал, как Гермиона выкрикнула эти слова, но не увидел ее, потому что она с грохотом ворвалась в дверь, мощная, как ураган, и сильно ударила змею. Змея выпустила руку, которую кусала, и Гарри застонал, когда его сломанная конечность с глухим стуком упала на бок. Гарри повернулся направо на голос Гермионы — зрение возвращалось к нему волнами, когда он произнес еще два невербальных заклинания в направлении змеи, и Гермиона сделала то же самое. Маленькая комната была залита яркими красками, когда Гермиона выпускала заклинание за заклинанием, безжалостно обрушивая на существо всю свою артиллерию.

Змея металась по комнате, яростно атакуя и делая выпады, пытаясь избежать его и Гермиониных заклинаний. Он слышал, как она шипит: "НЕТ! нет! Я должна обнять тебя!" — повторял он снова и снова, пока атаковал.

— ГАРРИ!

Он услышал ее зов и дернул головой, когда змея метнулась между ними, он отпрыгнул назад, прежде чем перепрыгнуть через ее кольца, чтобы оказаться в той же части комнаты, что и Гермиона, ближе к двери и подальше от окна. Затем его голова снова раскололась от боли, и он не смог сдержать крик, вырвавшийся из его рта.

— Гермиона! — Позвал он вслепую хриплым от отчаяния голосом, когда ему удалось сфокусировать взгляд и увидеть, как три красных заклинания, пущенных в быстрой последовательности, пролетели мимо его правого бока, а стена позади него яростно взорвалась. — Мы должны идти — СЕЙЧАС — ОН ИДЕТ!

Он услышал ее шаги, целых три, и смог различить ее тень рядом с собой, за которой последовал очень громкий окрик. Затем он увидел и почувствовал Волдеморта в полной силе. Он был мертвенно-бледен, неистовствовал, и от него разило смертью. Он ворвался через занавешенное окно в противоположном конце комнаты — белая рука вытянута, палочка наготове. Гарри увидел себя глазами Волдеморта — лысеющего маггла, его жена, похожая на мышку, хватает его сзади за шею с выражением бесстрашной решимости на лице, и они исчезают из виду с громким хлопком.

Он закричал от ярости, взорвав противоположную стену дома Батильды, когда его гнев вспыхнул и опалил стены дома бессловесной магией. Разум Гарри был потерян, затерян в воспоминаниях, видениях и мыслях, которые ему не принадлежали. Ему показалось, что его голова ушла под воду, и он не мог вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Все потемнело, когда на него нахлынули образы и воспоминания. Он кричал, корчился от боли и увидел свою семью — своих родителей. Он видел, как они умирали, он плакал, дрожал и злился от страха. Он был Волдемортом. Он стоял в разрушенном доме Батильды Бэгшот и приходил в ярость при мысли о том, что Гарри вырвался из его лап. Затем он увидел на земле фотографию вора — человека, которого он искал.

Гермиона грубо приземлилась в Лесу Дина, Гарри с мягким стуком упал в снег рядом с ней. Она присела на корточки рядом с ним, все еще держа руку на его коже, и быстро произнесла несколько заклинаний быстрого обнаружения и сигнализации. Все они дали отрицательный результат, не выявив никаких угроз в этом районе. Homenum revelio тоже ничего не показал — они были совершенно одни, вернувшись в тихие заснеженные леса и пустынные места, к которым привыкли.

На данный момент они были в безопасности.

Она схватила Гарри и перевернула его в снегу, он дергался, бормотал и стонал в агонии, но в остальном, казалось, с ним все было в порядке. Когда она вошла в отвратительную спальню, змея держала руку Гарри в пасти, но это было похоже на нападение оборотня — на ней не было колотых ран, только глубокие кровоподтеки. Она провела диагностику его рук и увидела небольшой перелом от укуса существа. Она тянулась по всей длине его предплечья — им нужно было посмотреть, есть ли какой-нибудь способ усилить щит от физических ударов, а не просто предотвратить проколы и магию. Сломанные кости по-прежнему доставляют неприятности в бою, и чем больше у них будет защиты от своего щита, тем лучше.

Она быстро вылечила его руку, прежде чем провести еще одну диагностику и проверить все его состояние. Крестраж физически прилип к его груди, как будто вплавился в кожу. Ей пришлось применить разделяющие чары, чтобы избавиться от проклятой вещи, прежде чем надеть ее себе на шею и нанести немного душицы на его грудь, чтобы предотвратить появление шрамов. Когда она осмотрела его тело в поисках других повреждений, ее сердце упало — его палочка была сломана пополам. Она осторожно собрала останки и завернула их в маленькую тряпочку, которую достала из своей сумки. Как только она убедилась, что с ним все в порядке, по крайней мере физически, она схватила свою сумку и пошла за палаткой, чтобы установить ее.

Час спустя палатка была благополучно разбита, сигнализация включена, защитные чары наложены, и шесть заклинаний обнаружения были стратегически наложены на территорию. Она отлевитировала Гарри на его койку и теперь сидела в кресле у его изголовья с книгой. Она вздрогнула, когда посмотрела на него сверху вниз и нежно убрала с его глаз несколько выбившихся прядей черных волос. По крайней мере, на мгновение он затих. В прошлом она уже видела Гарри таким, и, увидев его остекленевшие глаза на полу в доме Батильды, сразу поняла, что Волдеморт был у него в голове.

В результате Гарри был практически выведен из строя из-за связи, и он явно испытывал мучительную боль. Она печально посмотрела на него, из ее глаз скатилась одинокая слезинка, и она взяла его за руку, оставив книгу у себя на коленях. Она беспокоилась за Гарри. Она беспокоилась о связи, которую он разделял с Волдемортом, — не только из-за последствий и того, что это могло означать, но и потому, что это подвергало его риску. Эта связь сделала его почти беззащитным перед атакой Нагини, потому что он не контролировал ни свое тело, ни разум, и она сомневалась, что он вообще мог что-либо видеть. Если бы она не была так уверена, что змея на самом деле не пыталась убить его, а вместо этого пыталась удержать его для Волдеморта, он бы действительно умер.

Им нужно было действовать лучше. Им нужно было уделять больше времени медитации и работе над его окклюменцией, иначе в следующий раз, когда это случится, это может стать концом.

Она вздрогнула, вспомнив, как Волдеморт вломился в окно и смотрел на них с такой ненавистью и яростью. Его кроваво-красные глаза сверлили ее насквозь, его гнев был как физическое присутствие в комнате, от которого у нее скрутило живот. Она не могла понять, как кто-то может находиться рядом с этим невыносимым человеком. Если это можно было назвать человеком.

Она аппарировала от них быстрее, чем когда-либо в своей жизни, и единственная причина, по которой она не паниковала, заключалась в том, что она знала, что с Гарри все будет в порядке. Она знала, что он придет в себя сам, и она будет рядом с ним, когда это произойдет. Паника не принесет им ничего хорошего. Ей нужно было сосредоточиться и решить проблему. Ей нужно было найти способы усилить их защитные чары и еще лучше подготовить их. Эта стычка с Нагини и Волдемортом пробрала ее до глубины души, она чувствовала себя так, словно вкусила смерть, когда он стоял перед ней — он был готов к этому, она исходила от него волнами. Сила, которую он излучал, была пугающей и безграничной, и это заставило ее усомниться в том, что они одержат верх.

Но, пока ее мысли метались, она не могла отвести взгляд от Гарри. Она не могла перестать гладить его по волосам, теребить одеяла, чтобы убедиться, что он хорошо укрыт, держала его за руку и проверяла температуру на лбу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Она смотрела на него, как ей показалось, несколько часов, пока ее надежда таяла, желудок сжимался, а сердце, казалось, разбивалось, заживало и разбивалось снова.

Они в очередной раз, всего за несколько коротких месяцев, чуть не погибли. Они в очередной раз чуть не потеряли все. Она в очередной раз чуть не потеряла Гарри — и признание ее чувств к нему или нет, абсолютно не повлияло на ее чувства. Она чувствовала то же самое. Она испытывала ужас, боязнь и беспокойство. Она испытывала панику и агонию из-за того, что произошло, независимо от того, какой ярлык она навешивала на их отношения. Она все равно испытывала ужас — она знала, что ее чувства к Гарри не изменились. Отказ признать их такими, какие они есть, не имел ни малейшего значения.

Гарри был прав.

Это было оно. За Гарри стоило бороться. За них стоило бороться, и признание этого не сделало бы ее слабее.

Глава 14: Глава четырнадцатая

Резюме:

После обсуждения "Годриковой лощины"... Гарри и Гермиона читают книгу Риты, и Гермиона меняет свое мнение об их отношениях.

Записи:

Джоан Роулинг и любые другие соответствующие аффилированные лица, очевидно, владеют правами на Гарри Поттера и вселенную Гарри Поттера. Мне не принадлежит ничего, кроме вставленных оригинальных персонажей /концепций сюжета. Я не зарабатываю на этом денег. Это просто фанатская работа.

Я хотел бы выразить огромную благодарность замечательным людям, которые согласились помочь мне просмотреть предыдущие главы, чтобы выявить все досадные ошибки, которые я больше не вижу. Спасибо вам: Amelia_Davies_Writes, GalaxyNightangale и всем остальным, кто указал на мои грамматические ошибки через discord.

И огромное спасибо Греке за то, что согласилась прочитать и протестировать новые главы, Джинни за то, что помогала мне воплощать идеи в жизнь, пока я работал над этим чудовищем, и Инви, которая уже несколько раз не давала мне удалить эту историю. Я очень ценю вашу помощь.

Текст главы

Гермиона открыла глаза, когда тихие звуки, издаваемые Гарри, стали громче. Должно быть, она в какой-то момент задремала, сидя рядом с ним. Книга, которую она держала в руках, упала с ее колен на пол, когда она потянулась, чтобы схватить Гарри за руку. Он дергался в постели, снова и снова бормоча "нет".

— Гарри, — мягко сказала она, взяв его за руку и убирая волосы с его влажного лица.

— Нет, нет, я уронил это, — пробормотал он, начиная шевелиться более настойчиво. — Я уронил его!

— Гарри, все в порядке, мы в безопасности, — прошептала Гермиона, крепко держа его за руку. — Гарри, все в порядке, с тобой все в порядке.

Глаза Гарри распахнулись, и он в замешательстве оглядел палатку, уклоняясь от ее прикосновения, пока не встретился с ней взглядом, и она не увидела, как напряжение спало с его лица.

— Гермиона, — прошептал он хриплым голосом.

— Привет, — тихо сказала она, и нежная улыбка тронула ее губы, когда она посмотрела на него. Она осторожно протянула руку, чтобы убрать волосы с его лица, а затем опустилась на колени рядом с кроватью, приблизив их глаза к одному уровню. — Мы в безопасности, Гарри.

— Мы сбежали? — Пока он говорил, его глаза не отрывались от ее лица, и она почувствовала, как он сжал ее руку в ответ.

— Да, — твердо ответила она, выдерживая его взгляд. — Мне удалось трансгрессировать. Гарри, ты хорошо себя чувствуешь?

Гарри нахмурился из-за ее вопроса, но не из-за Гермионы, а из-за слов, на которые он не знал, как ответить.

— Я не знаю, — медленно произнес он, поднимая глаза к потолку, прежде чем перевести дыхание и заставить себя снова посмотреть на нее. — И как я, по-твоему, должен на это ответить?

Его голос слегка срывался, когда он говорил, горло, без сомнения, болело от вчерашних криков. Она видела, как пот выступил на его теле, когда он сидел там, а лицо стало измученным.

— Я был почти бесполезен, Гермиона, — тихо сказал Гарри, в его глазах читались разочарование и боль. — Он был у меня в голове, он почти полностью контролировал ситуацию — я ничего не мог сделать.

Гермиона наблюдала, как Гарри тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. Она знала, что он был расстроен не только из-за того, что случилось с Батильдой, но и из-за того, что случилось с Волдемортом. Что он был уязвим и открыт для такого нападения.

— Я бы не смог выбраться оттуда без тебя, — тихо сказал Гарри, поворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на нее. — Я многое видел, Гермиона. Когда он был у меня в голове, я увидел, как умерли мои родители. Я видел ту ночь, все происходящее так ясно, как будто это происходило у меня на глазах, и я был там. Я был Волдемортом.

Гермиона крепко сжала его руку, когда Гарри успокоился. Ее глаза изучали его лицо, пока она пыталась придумать, что сказать. Блин, подумала она в отчаянии. Как я должна его утешить? Он только что видел, как у него на глазах умирала его семья — нам нужно поговорить о том, чтобы найти способ снова практиковаться в окклюменции, — но, очевидно, сейчас не время. Она решила повременить с разговором об окклюменции, так как не хотела, чтобы это выглядело как выговор, и вместо этого решила придвинуться к нему поближе и опереться локтем о край его кровати, чтобы подпереть голову.

— Гарри, мне так жаль, — искренне произнесла она, продолжая внимательно наблюдать за выражением его лица. Ее сердце болезненно сжалось, когда она увидела его усталость и печаль. Почему, — думала она, — Гарри всегда приходится так сильно страдать?

— Все в порядке, — сказал Гарри, откашлявшись, и на мгновение прикрыл глаза, словно отгоняя воспоминания. — Это звучит странно, возможно, немного тревожно, но я рад, что смог их увидеть. Я рад, что смог увидеть ту ночь. Я думаю, лучше знать наверняка.

Он сделал короткую паузу, когда Гермиона понимающе кивнула, а затем его глаза заблестели, и он заговорил более настойчиво.

— Ты знаешь, Гермиона, кому нужна была эта фотография — тому вору. Он был в восторге от того, что нашел ее. Он искал его, но я не знаю почему — я не мог сказать наверняка по тому, что видел. Он был очень зол из-за того, что мы сбежали, а Батильда была не Батильдой, — теперь он слегка нахмурил лоб, вспоминая события в коттедже. — Это была Нагини, каким-то образом она оказалась внутри ее тела — я... я не знаю, мертва ли Батильда или они каким-то образом создали ее копию, но Нагини вырвалась из шеи Батильды, как только я отвел от нее взгляд. Тело Батильды просто рухнуло на землю — как будто на ней был костюм Батильды. Я-я никогда не видел ничего подобного.

— Она была мертва, — поморщилась Гермиона, когда заговорила. Она планировала подождать с сообщением Гарри, но, похоже, сейчас было самое подходящее время. — Я осматривала главный этаж после того, как наложила заклинание защиты. Я зашла на кухню, и там все было испорчено. Батильда, должно быть, умерла довольно давно, раз все так протухло. У двери в кладовую запах был еще сильнее, поэтому я открыла ее.

Гермиона запнулась на своих словах и крепко сжала руку Гарри, прежде чем продолжить. Картина того, что она увидела в той кладовой, навсегда останется в ее снах, и она знала это. Это запечатлелось в ее памяти и заставляло ее содрогаться при воспоминании об этом.

— Внутренности Батильды... ну, ее... ее внутренности были сложены в кладовой, Гарри. Было похоже, что кто-то освежевал ее, а тушку просто оставили там, но она уже протухла. Повсюду были мухи — некоторое время назад на дверь было наложено заклинание, чтобы держать их в страхе, но оно было сделано плохо, и я думаю, что оно начало ослабевать, и именно поэтому в доме стоял такой неприятный запах.