— Как настоящие крабовые палочки.
— Да. Антонина Витальевна, кстати, начала свою карьеру как раз в одной из первых экспедиций к Земле. Они там пробыли почти год, Антонина Витальевна своими глазами видела остатки таких городов как Москва, Токио, Пекин и Лондон. Даже привезла несколько уникальных находок, которые теперь хранятся в музее нашего университета. Если будет возможность, то мы устроим тебе экскурсию.
— Было бы здорово, — согласился Даниэль. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Да, конечно. Сделай-ка вот что...
На следующий день начался монтаж базы и подведение к ней воды из озера. Само озеро сообщалось с рекой, и можно было не бояться, что могут начаться перебои. Даниэль, снова мучаясь угрызениями совести, отвлёкся от учебников по навигации, оставил Ксению на кухне и помчался помогать там. Он с большим интересом наблюдал, как Максим, Захар и капитан размечают площадь будущей базы колышками и шпагатом, помогал Даниле и Антону собирать систему водоснабжения, попутно изучая её устройство и функционал. Так же активно он крутился на площадке, когда начался монтаж панелей — придерживал опорные столбы, работал дрелью и шуруповёртом, перетаскивал панели из грузового отсека... За обедом сел рядом с Ксенией, извинился за своё отсутствие и снова начал спрашивать. После обеда помог вымыть посуду и снова сбежал на строительную площадку.
Всё это время все с сомнением поглядывали на рыжего, который по-прежнему ходил и бегал наглухо застёгнутым. На осторожные вопросы Даниэль только отмахивался, а от доктора просто отделывался какой-то необходимостью и убегал. Неужели, и правда, ему здешняя жара нипочём? А как же то, сколько он воды выпивает и регулярно вытирает лицо влажным полотенцем? Почему не оденется полегче?! Гектор и вовсе требовал отстать от его напарника, потом о чём-то с тем шептался, но все эти разговоры заканчивались ничем.
Вечером включили вторую часть "Терминатора", и её навигатор уже смотрел с ощутимым удовольствием. Заодно он начал понимать, почему эти фильмы считаются хорошими — они смотрелись просто на одном дыхании. Особенно впечатлило, как жидкого робота играет живой человек. Всё, как говорил Гектор. Даниэль решил при случае пересмотреть первую часть, чтобы оценить её как следует. Кино казалось всё более интересным и привлекательным времяпрепровождением! Как найти для него достаточно времени?!
На следующий день работы по строительству продолжились, а когда уработавшиеся мужчины вернулись на борт, то не сразу узнали столовую — Ксения навела там по-настоящему домашний уют. Шкафы украшены бумажными завитушками и силуэтами, стол застелен яркой скатертью, а посередине стояла красочная коробочка с бумажными цветами-оригами. Даниэль даже остолбенел, увидев всё это.
— Вот это да! Ты сама всё это сделала?
— Да. Тебе нравится?
— Очень! — Даниэль аккуратно достал из коробочки бумажную лилию и начал её разглядывать. — Но когда ты всё это успела?
— Я не могу долго сидеть без дела, вот и мастерила на сон грядущий.
— Красиво... Похоже на цветы, которые я видел в витрине одного магазина в Глазго. Как это называется?
— Лилия.
— А ты покажешь мне, как ты её сделала?
— Вечером. А сейчас всем умываться, мыть руки и за стол.
— А как это вообще называется?
— Оригами.
Даниэль нахмурился, но вдруг его лоб разгладился, и он схватил девушку за руку.
— Вспомнил! Я же это уже видел! Пошли покажу!
Удивлению прочих студентов и экипажа не было предела. Ещё ни разу их "сын полка" так не делал! Что за чудеса?!
Даниэль притащил Ксению в свою каюту, сел за терминал и начал рыться в памяти. Очень быстро он нашёл одну папку и развернул её.
— Вот! Наверно, осталось от предыдущего жильца. Смотри! Я ещё никак не мог понять, что это и зачем нужно.
Ксения тут же прикипела к картинкам.
— Господи! Да тут чего только нет! И модульное, и архитектурное... И мануалы тоже есть!
— Где?
— Да вот же — в отдельной папке! Даже подписано... Вот так это и делается.
— Обалдеть... А что тут модульное?
— Вот это. Фигурки собираются из отдельных частей — модулей. А это архитектурное — оно вырезается и складывается из цельного листа бумаги. А если ещё и подсветить... Вот, смотри!
— Невероятно! И это всё оригами?
— Да, но классическим считается вот это всё — то, что складывается из цельного листа бумаги без ножниц и клея.
— А вот смотри! Это же из конфетных фантиков!
— Кстати, я все наши сохранила и уже думаю, что из них можно сделать. И даже есть пара идей...
— Бедный Даня, — захихикал Василий. — Что он теперь делать будет?!
За обедом, состоящим большей частью из пайков и полуфабрикатов, Ксения и Даниэль снова увлечённо разговаривали, в том числе и об оригами, чем заметно разозлили Ларису, и Василий забеспокоился. Вчера вечером Морозова снова попыталась подкатить к парню перед отбоем — Даниэль пошёл в душ — но ей снова помешал Гектор. Небось, мысленно ругается. Надо что-то делать, но как зацепить её без опасений создать-таки конфликт на борту?
Лариса готова была рвать и метать. Да что этот щенок нашёл во всех этих детских забавах??? Он же взрослый мужик и пора бы перейти на взрослые развлечения!!! Мало того, что весь день носится, как призовой рысак, с этим строительством, так теперь по вечерам будет сидеть с этой бледной молью и бумажки складывать! А время уходит. На всё про всё месяца два. А до тех пор, пока не получится его зацепить, придётся обходиться фастфудом. Тем более, что пора бы уже милостиво подкормить кое-кого.
Владислав сидел за терминалом в своей каюте и просматривал все доступные функции. Он уже нашёл немало полезного и интересного, в том числе и камеры наблюдения, оставшиеся с армейской службы "Странника". Володька как-то рассказывал о них, но он никогда не злоупотреблял капитанской властью. Исключением стала его будущая жена, и первая грандиозная их ссора случилась как раз на этой почве — Марго случайно увидела, как капитан упивается видами её полуобнажённого тела, когда пилотесса переодевалась в своей каюте. Под этот скандал выяснилось, что в памяти капитанского терминала хранится немало подобных записей, в том числе и из санузла, когда девушка мылась в душевой кабине. Маргарита тогда едва не уволилась в первом же порту, однако Корзуну-младшему хватило ума в своё оправдание признаться в любви и отсрочить это событие вплоть до потери актуальности. Позже на эти же камеры были сняты самые яркие кадры бурного романа на борту, "медовый" месяц, первые месяцы беременности и рождение Лизы. Роды тогда принимал как раз Василий — Маргарита наотрез отказалась ехать в роддом. Для полного комплекта только самого Владислава и Валентина не хватало, но старший брат тогда служил в центре по ускоренной подготовке новобранцев, а приятель-адвокат был в деловой командировке и смог только прислать поздравительное видеописьмо. Боже милостивый, как же давно это было! Лиза скоро совсем взрослой станет!
Владислав смотрел на брата — ещё живого и совершенно счастливого — и завидовал ему. Оба они бежали от городского плена в поисках лучшей жизни, оба мотались по космосу, а какая разница в судьбе! Может, сам Владислав и останется в памяти благодарных мальчишек, которых он вернул домой живыми, как и в памяти их матерей, но разве может это сравниться с настоящим продолжением тебя в мире — твоими детьми? Если только частично. После Владимира осталась Лиза, затем будут её дети и внуки, а после самого Владислава — только память, которая рано или поздно исчезнет, как только уйдёт из жизни последний человек, который его знал лично.
Подумав об этом — в который раз уже? — Владислав вспомнил про Даниэля и начал искать камеры его каюты. Нужное нашлось быстро, и капитан обнаружил своего подопечного в компании Ксении за увлекательным занятием. Навигатор осваивал приёмы оригами. Он и Ксения сидели на койке, положив для твёрдости на колени по овощной доске с кухни. Между ними лежала пачка цветной бумаги. Вероятно, Ксения с собой взяла. Даниэль так же, как и при заполнении бланков писал, сосредоточенно и неторопливо проглаживал ногтем складку. Его рот заметно приоткрыт, волосы свесились на лицо. Звука не было, и Владислав не сразу понял, что надо снять красный крестик с пиктограммы в углу кадра. Заодно включил и режим записи.
— ...Молодец. Теперь разверни и сложи вот так.
— Это тоже базовая форма?
— Да. Сочетая их в определённых последовательностях, можно складывать фигурки разной степени сложности.
— Как цветы.
— Есть и сложнее. Это искусство зародилось задолго до Расселения в Японии, а потом быстро разошлось по всему остальному миру и начало развиваться в разные направления. Так появились модульное и архитектурное оригами. Сейчас придумать что-то новое очень трудно, а кто-то пытается написать специальную программу для разработки новых моделей.
— И получается?
— Нет. Для этого нужно то, чего нет и никогда не будет своего у машин — творческого мышления. Да и слишком много из цельного, даже очень большого листа сделать не получается, почему в какой-то момент какие-то фигуры начали складывать частями, а потом соединять их клеем. Я помню видео, в котором так сделали довольно большого павлина — отдельно тело с головой и лапами и отдельно хвост. Получилось очень красиво.
— А в классическом оригами клей не используют.
— Нет. Только лист бумаги и руки. Этим оригами и прекрасно — для него слишком много не нужно. И оно помогает развивать логическое и объёмное мышление, развивать мелкую моторику рук, терпение и усидчивость, чего многим уже давно не хватает.
— Я слышал, как про некоторых детей говорили, что у них шило в заднице. Это были очень подвижные дети.
— Так и про многих взрослых говорят, — фыркнула студентка. — А если вспомнить, как ты сейчас носишься...
— Я только хочу быть полезным... — растерялся рыжий.
— Я же не в укор, — рассмеялась Ксения и погладила его по голове. — Это так, для примера. Шило в заднице — это не всегда плохо. Но и уметь посидеть спокойно тоже стоит. В некоторых профессиях это особенно ценится. Ты это умеешь — когда ты работаешь, то делаешь это очень усидчиво и терпеливо. Это сразу видно. Кстати, хочешь фокус покажу?
— Давай.
Ксения взяла новый лист бумаги и ножницы. Владислав тут же догадался, о чём пойдёт речь, и придвинулся ближе, чтобы ничего не пропустить.
— Как ты думаешь, можно ли в этом листе вырезать такую дырку, чтобы в неё мог пролезть целый человек?
— Нет, — подумав, замотал головой навигатор. — Лист слишком маленький. Разве что под руку...
— А вот и не угадал. Сейчас покажу. Смотри внимательно. Может, сам догадаешься.
Сердце Владислава сделало кульбит — он вспомнил, как ему с братом этот бумажный трюк показывала мама. Ох, они и повеселились тем вечером, а потом сделали маме самый настоящий венок с приклеенными цветами на очередной день рождения. Мама положила его на самое видное место и долго хранила, надевая по праздникам, пока этот венок случайно не порвался.
— Берём лист бумаги, складываем пополам вдоль...
Владислав не мог не залюбоваться заинтригованной мордашкой Даниэля. Интересно, как он отреагирует, когда увидит результат?
— ...и разрезаем, только крайние не трогаем. Это важно. Не догадался ещё?
— Кажется... — проговорил Даниэль, неотрывно следя за щёлкающими ножницами.
— Сейчас всё увидишь.
Когда трюк закончился, случилось то, чего не ожидали ни Ксения ни тем более Владислав. Даниэль долго разглядывал получившуюся бумажную петлю с "шипами", поднял над головой, потянул, проверяя, как она пружинит, а потом... заразительно рассмеялся. Во второй раз за всё время пребывания на борту, да и то его смех при виде нарезки про зверей был тише и не таким взрывным.
На смех навигатора сбежались все, и даже капитан поспешил туда, забыв выключить запись и терминал вообще. Особенно удивлённым выглядел Василий, а Гектор даже заметно уязвлённым. Смех оборвался внезапно, и Ксения тут же подхватил парня под руки, а Василий спешно потянул парня в медотсек — появились знакомые признаки надвигающегося загадочного припадка. Да что за эпилепсия такая, которую не видит диагност, и которая возникает при самых обычных эмоциях?! В медотсеке, кое-как придя в себя, Даниэль виновато попросил у всех прощения за то, что напугал, и выразил желание вернуться в каюту и попробовать сделать этот фокус самому. Владислав, вспомнив про терминал, зашёл сперва в свою каюту и выключил его, после чего присоединился к Ксении и Даниэлю, чтобы наверняка приглядеть за парнем.
За всеми этими волнениями капитан совершенно не обратил внимания, что пилот и Лариса заметно растрёпаны и едва одеты. А вот доктор заметил.
— Влад, ещё не спишь? — заглянул в капитанскую каюту Василий.
— Нет ещё. Данька как?
— Да вроде спит — я сейчас проверял. Как всегда — обнимает подушку, калачиком свернулся и сопит себе.
— Да что с ним не так?! Что за припадки такие? — Владислав поерошил свои волосы. — Психосоматика что ли? Или эпилепсия? Что скажешь, Склифосовский?
— Это не эпилепсия однозначно — при эпилепсии даже самое простое сканирование на медицинском диагносте обнаруживает поражённые этой болезнью участки мозга. У Дани с мозгом всё в порядке, не считая неорганической аномалии. Как будто это она реагирует на сильные эмоции и вызывает такой эффект.
— И что это?
— Похоже на имплант, но зачем его вживлять в целом здоровому парню, я в толк не возьму. Это может служить доказательством теории про опыты по иплантации.
— И что делать будем? Мальчишка смеяться начал, и это здорово, а эта зараза так и будет ему всё удовольствие портить?
— Придётся мальчику быть по-сдержаннее, а когда вернёмся, то я отведу его в клинику, где мы проведём более тщательное обследование. Думаю, к тому времени Даня уже будет нам доверять настолько, что согласится без вопросов.
— А когда он станет прежним? — мрачно спросил Корзун.
— Тебя это так волнует? — Василий пригляделся к другу, садясь рядом с ним. — Вижу, что очень.
— Вась, я этого боюсь, если честно, — сгорбившись, признался отставной майор. Он сидел на своей койке в одних трусах и выглядел на редкость удручённым. — Такой славный мальчишка, открытый... почти, любознательный, смышлёный, старательный... Откуда мы знаем, что он таким и останется?!
— А ты бы хотел, чтобы Даня таким и остался, — тихо сказал доктор, снимая очки и теребя их в руках.
— Да. Не только старики и солдаты, но и иная гражданская молодёжь сейчас черствеет — жизнь приучает.
— А разве Лиза чёрствая? А Гек? А эти ребята-студенты? Ну, Ларису можно не считать...
— Так-то оно так, но ведь Данька чёрт знает что пережить мог! Как понять, что это всё из него вылепило, и как не допустить, чтобы оно всё нам испортило? В армии мне кого только не доводилось видеть — и детдомовцев, и тех, кто срок мотал по малолетке, и бывших наркоманов...
— Боишься разочароваться, — сделал вывод Василий. — Вижу, как ты всё больше к мальчику прикипаешь.
