Звёздный странник-1. Пиратский клубок (ч. 1-2)

"ЗВЁЗДНЫЙ СТРАННИК"

ПИРАТСКИЙ КЛУБОК

Люди часто не видят того, что у них под носом.

Ли Тибинг, "Код да Винчи"

Часть первая. ЭКИПАЖ

— Галверстон!

Конверт тут же полетел в руки счастливчику.

— Форрест!

— Спасибо, сэр!

— Ливингстон!

— О, наконец-то!..

Владислав Корзун любил раздавать почту в своём подразделении. Видеть, как эти зрелые мужики и молодые парни получают письма, пришедшие с гражданки, всегда было отрадно. На войне так мало хорошего, что то немногое, что тебе выпадает, приобретает особое значение.

Вот в руках майора остался последний конверт, и Владислав с удивлением понял, что это ему. На конверте он узнал почерк невестки, только строчки были что-то уж очень неровные.

— Вам тоже письмо пришло, сэр? — полюбопытствовал Коннели, недавно прибывший и уже обстрелянный в боях парень.

— Ага.

— От женщины? — Солдаты понимающе перемигнулись. Гарнизонные бабы, особенно медсестра и повариха, давно обмирали по их командиру, однако майор почему-то до сих пор был не женат. Даже с армейскими киборгами ни разу его не видели! И как только справляется?..

— От невестки. И, похоже, что что-то серьёзное. — Владислав начал вскрывать конверт.

— О! Ну, ладно...

Владислав отошёл в угол казармы, сел на подоконник, начал читать, и на его коротко стриженном затылке волосы зашевелились. В письме знакомой рукой чистым русским языком было написано следующее:

"Влад, прости, что беспокою, но у нас беда! Володю убили. И мы с Лизой теперь в страшной опасности. Я не знаю, где ты сейчас, но приезжай срочно, пока не слишком поздно! Валентин пока нас спрятал у своего приятеля, но я боюсь, что нас и там найдут! Приезжай поскорее, умоляю!"

Письмо было короткое, и Владислав понял, что на подробности у Маргариты просто не хватило ни сил ни времени. Она была на редкость отважной женщиной — даже Володька иногда её побаивался! — и должно было случиться что-то по-настоящему страшное, чтобы Марго ТАК написала...

СТОП!!! ВОЛОДЬКУ... УБИЛИ???

Владислав перечитал письмо, а потом сорвался с места и под удивлёнными взглядами подчинённых помчался в пункт связи.

Бои на Пандоре были засекречены настолько, что всему боевому составу оборвали знаки различия и полностью перекрыли выход в инфранет, чтобы исключить перехваты. Почту тоже не доставляли либо привозили мелкими катерами. Если дома что-то случилось, то Владислав вполне мог и пропустить, а начальство не сообщить вовремя, чтобы не отвлекать солдат и офицеров от выполнения боевых задач.

— Корзун? — Полковник оторвался от вспомогательного терминала, на котором просматривал пришедшую через инфранет почту. Ограничения сняли буквально на днях, и тогда же к головному крейсеру на орбите Пандоры пришёл транспортник с новыми грузами и обычной почтой. Естественно, полковник тут же начал навёрстывать. Рядом нервно ожидали своей очереди ещё несколько человек. Увидев Владислава, они раздражённо переглянулись.

— Сэр, не поступала информация о моей семье? — Владислав тяжело оперся о край терминала, отдыхиваясь. По пути он едва не сшиб нескольких человек, дважды приложился плечом об углы и едва не сломал панель лифта, посчитав, что тот ползёт, как черепаха.

— А у тебя есть семья? — очень удивился полковник.

— Разумеется! Младший брат, его жена и дочь! Мне письмо пришло — с братом беда случилась.

— Какая?

— Его убили. Вам ничего не сообщали?

— Одну минуту. — Полковник раскрыл ещё одно вирт-окно, сдвинув остальные в сторону. — Так... Да, есть сообщение. Читать здесь будешь?

— Давайте!

"Окно" перепорхнуло ближе к Владиславу — на обращённую к нему грань голографического куба, и Владислав едва устоял на ногах, прочитав официальное письмо с пометкой полицейского управления Родеи.

"Уважаемый Корзун Владислав Константинович!

С прискорбием сообщаем Вам, что Ваш брат, Корзун Владимир Константинович, погиб в тюрьме такой-то там-то общего режима такого-то числа-месяца-года. Ваш брат содержался в общей камере по обвинению в контрабанде, был взят с поличным, но согласился на сотрудничество с правоохранительными органами и, как выяснило следствие, сообщники сочли более рациональным избавиться от ненадёжного человека. Приносим Вам наши искренние соболезнования..."

Владислав пошатнулся, отказываясь верить прочитанному. Володька контрабандист??? Что за бред???

— Влад, что с тобой? — встревожился полковник. — Что-то плохое?

— Нет, бред! Володька не был настолько безголовым, чтобы связываться с контрабандой!

— Контрабанда? — нахмурился полковник. — А чем он занимался?

— Грузоперевозками. Достал списанный малый армейский транспортник и начал возить грузы туда-сюда. Может, он и был рисковым, но никогда не был склонен к откровенной уголовщине! Я его как облупленного знаю!

— И что ты предлагаешь? Я-то чем помочь могу?

Владислав бросил на командира короткий взгляд и понял, что тут сочувствия и понимания ждать бессмысленно. Он и так-то в последнее время то и дело получал выговоры за самовольство. Сама последняя операция на Пандоре была осуществлена успешно только благодаря его группе, самовольно покинувшей место расположения и отправившейся в незапланированный рейд — разведка доложила о передислокации одной из вражеских группировок, надо было срочно идти на перехват, а командование не спешило отдавать приказ, и Владислав взял дело в свои руки. После того, как эта вылазка обеспечила полный разгром войск противника, штаб, скрипя зубами, объявил это тайной операцией, бойцов приставили к наградам, но добро на чересчур инициативного майора затаили.

— Я прошу предоставить мне отпуск, чтобы разобраться с этим делом. Я должен выяснить, что произошло.

Полковник выдохнул с таким облегчением, как будто ожидал, что Владислав потребует послать к тюрьме, где умер его брат, весь космодесант.

— Пиши рапорт.

— Есть написать рапорт, — угрюмо козырнул Корзун и вышел вон.

По пути в отдел кадров Владислав наткнулся на киборга-уборщика, неторопливо возящего шваброй по полу, на который недавно кого-то вытошнило, и поморщился. Киборг был из линейки ARESов, боевых, проще говоря, и в их программу не закладывались подобные алгоритмы, но служебных вне операций то и дело припрягали к хозяйственным работам, чтобы не нанимать лишний персонал. Программа адаптации, установленная на киборгов, вполне позволяла обучить их первичным навыкам. Киборги не только мыли полы и стены, убирались в казармах, драили санузлы, но и чистили и нарезали овощи на камбузе, если солдатам и офицерам надоедали пайки. К тому же Владислав краем уха слышал, что киборгов используют также не только в качестве тренировочных манекенов, но и, скажем так, не по назначению. Сам Владислав с поличным никого ещё не заставал, но этого, похоже, не так давно, уводили в укромный уголок — рабочий серый комбез был разорван на плече, а на штанине бурело несколько подозрительных пятен.

— Сволочи, — буркнул Владислав в адрес озабоченных кобелей. — Не дай бог повредили что! Эти болваны же денег стоят!

Киборги и впрямь стоили недёшево — за списанного на самой захудалой барахолке просили не меньше трёх тысяч в стандартных единицах. Даже если он был из старых серий. Этот был из "семёрок", повоевал изрядно, обзаведясь шикарным шрамом на пол-лица — а сколько шрамов под комбезом, невольно подумал Владислав, недоумевая, как на это могут спокойно смотреть местные извращенцы — однако списывать его не спешили. Насколько мог припомнить Корзун, этого, прозванного Стариком, окончательно списали в обслуживающий персонал около года назад, поскольку в последнее время программа начала безбожно тупить в боевой обстановке даже после нескольких переустановок, но списывать этого ARESа на утилизацию начальство пожмотилось. Просто установили адаптированную программу от линейки "GESTIA" и оставили на головном крейсере в качестве уборщика. С этой работой Старик справлялся вполне успешно, но быстро стал объектом домогательств со стороны боевого состава. Владислав невольно посочувствовал бедняге. На вид киборг выглядел довольно невзрачным, где-то под сорок лет. Интересно, сколько ему вообще? Нашивки давно кто-то ободрал — и так не спутаешь с человеком, а самих "семёрок" вот-вот должны были снять с производства — "восьмёрки", по слухам, их ощутимо обогнали.

— Назови дату твоего выпуска.

— Тридцатое января две тысячи триста второго года, — скрипучим голосом ответил киборг, прекратив возить шваброй по полу и выпрямляясь.

Около девятнадцати? Ого, подумал Владислав, ARESы, обычно, столько не живут — гибнут в первые несколько лет. Как этот доходяга работает-то до сих пор?

— Влад, привет! — махнул майору рукой подполковник Симонс. — Чего это ты заговорил со Стариком? Глаз положил что ли? — И Симонс скабрезно подмигнул. Майора буквально передёрнуло от грязи намёка, да и на какой-то миг Владиславу показалось, что лицо киборга тоже дрогнуло, изобразив что-то вроде гримасы отвращения.

— Иди ты в ..., — огрызнулся Владислав по-русски. Русского Симонс не знал, но по тону догадался. — Ты, кстати, в курсе, что ему уже почти девятнадцать лет? — вернулся Корзун к унилингве.

— Да ну?! — поразился Симонс и подошёл ближе, вглядываясь в киборга. — И до сих пор не списали?

— Я тебе спишу!!! — раздался сердитый голос, и к офицерам подошёл пожилой начальник отдела связи Тим Рикетти. — Я тебе так спишу!!! Кто его опять нагибал??? Совсем рехнулись что ли??? Это вам не 8.03!!!

— Кто? — удивился Симонс.

— Новая линейка "восьмёрок" — как раз для таких целей, — поморщился Рикетти. — Недавно выпускать начали. — После чего по-приятельски обратился к киборгу: — Так, Старик, бросай швабру и пошли на камбуз. Там почистить кое-чего надо, потом поешь и отдыхать будешь.

Киборг, вопреки ожиданиям, швабру не бросил, а аккуратно опустил в ведро, взялся за ручку и пошёл в нужную сторону. Офицеры удивлённо уставились на него.

— Как это ты его выдрессировал? — не поверил своим глазам Симонс.

— Техзадание лучше надо формулировать, — ворчливо буркнул Рикетти. — И не забывать фиксировать нужные речевые обороты в программе.

— А чего это ты про отдых брякнул? Зачем киберам отдыхать?

— Не твоё дело, — неприязненно зыркнул на Симонса Рикетти. — И вообще, заруби себе на носу и другим передай, чтоб больше не трогали — Старик теперь мой.

— В смысле?

— В прямом — я его выкупил и скоро забираю домой на Аврору. Хватит вам над ним измываться, пусть доживёт свой век спокойно.

Рикетти догнал Старика и зашагал рядом с ним, а потом и вовсе отобрал ведро со шваброй. Симонс только хихикнул.

— Видал, Влад?! Ну и дурик!

— Может, и дурик, но он прав.

— В чём? Про персональную пенсию для кибера?

— Про то, что вы все п...сы, — не выдержал Владислав. Рикетти и Старик смотрелись рядом на удивление хорошо, как старые друзья, пусть киборг и был ощутимо выше спутника. Связист, кажется, даже что-то ему говорил.

— Он так не говорил! — возмутился Симонс, снова без перевода поняв последнее слово — в подходящих случаях Корзун в выражениях никогда не стеснялся.

— Я сказал, — отрезал Владислав и пошёл дальше.

С отпуском проблем не возникло — Владислав давно его заслужил, но не спешил уходить, заботясь о своих парнях, среди которых хватало новичков. С учётом всех недогулов, боевых заслуг и ранений, он уже мог бы выйти в полную отставку с приличной военной пенсией. Может, и не генеральская, однако на достойную старость хватит, шутил Корзун в кругу своих ребят, на что получал дружные заверения, что ему-то в старики записываться рано. В свои сорок восемь Владислав и впрямь был в отличной форме, а уж от женского невнимания никогда не страдал. Если бы не служба, то, наверно, женился бы, детишек наплодил, вот только всё некогда да недосуг, а после тридцати пяти и вовсе рукой на всё махнул. Род продолжил Владимир, и племянницу Лизу Владислав обожал. Такая егоза растёт — вся в родителей!

Вспомнив, что Владимира больше нет, Владислав решительно мотнул головой. Всё, надо думать, что делать дальше — всё-таки уходить или переводиться. Маргарита без мужа теперь будет каждую копейку считать, одна не справится — жизнь в большом городе довольно дорогая, а Лизе уже пятнадцать, свои потребности.

Ладно, сначала с контрабандистами разобраться надо, очистить доброе имя брата, а потом уже...

Перед тем, как сесть на пассажирский транспортник, отбывающий с тяжело ранеными, Владислав зашёл к Рикетти и застал его тоже собирающим вещи. Старик, уже одетый в гражданскую, заметно коротковатую одежду — явно с чужого плеча, из-за чего его болезненная худоба прямо-таки бросалась в глаза — неторопливо собирал хозяйский чемодан, бережно укладывая вещичку к вещичке. Владиславу показалось, что он даже выглядит повеселее.

— Тоже отбываете? — невольно сбился на множественное число Владислав, засмотревшись на хозяйственного киборга.

— Ага, вместе полетим, — кивнул Рикетти и протянул Старику энергетический батончик из служебного пайка. — Держи, съешь.

— Спасибо, — скрипуче поблагодарил Старик и убрал подачку в карман, вернувшись к сборам.

— А ты не слишком о нём печёшься? — засомневался Владислав.

— Нормально, старость надо уважать, а Старику за выслугу и не такое полагается.

— Слушай, Тим, не надо технику очеловечивать, — не выдержал Владислав. Совсем уже состарился, в детство впадать начал! — Это же киборг! Как ты прогу не настраивай, она прогой и останется.

— Не скажи, — таинственно покачал головой бывший начальник связи. — Ты никогда не задумывался, что киборги не так просты, как кажутся? А вдруг они себе там что-нибудь думают? Они же всё-таки живые.

— Просто живые куклы, — передёрнул плечами Владислав, прислоняясь к дверному проёму. — У них же в голове одни программы.

— Ты в этом уверен? — Рикетти ласково посмотрел на своего ARESа. — По-моему, чушь это всё.

— А чего его в свои шмотки одел? — Владислав вспомнил, где видел эти коричневые брюки и серый полосатый свитер. Ну хоть бы одну нашивку прилепил! — Киборгов положено в форму одевать.

— А кто его на гражданке проверять будет? Я собираюсь на даче жить, там без разницы. Будем со Стариком летом на веранде загорать, рыбку в речке ловить, в огороде копаться...

Владислав только рассмеялся.

— ARES? На даче? Ты сам-то понял, что сказал? Он только для охраны сгодится, да и то вряд ли.

— А ты загляни к нам как-нибудь, — ничуть не смутившись, предложил Рикетти. — Вот увидишь — Старик у меня будет настоящим дачником.

Владислав только вздохнул. Рикетти был старше него лет на двадцать, давно пора было самому уходить на пенсию, но такого ценного специалиста не хотели выгонять на гражданку. Рикетти сам написал рапорт около года назад, когда к головному крейсеру окончательно приписали Старика, но его заставили отработать этот год, поскольку на настоящих спецов был ужасный дефицит — после скандала с парой бракованных киборгов, которые едва не запороли две операции, немало погон осталось без звёздочек, а кого-то и вовсе с позором уволили.

— И куда тебе звонить? — чисто из вежливости спросил Корзун.

— Вот, я тебе уже написал. — Рикетти протянул бумажку с длинным номером. — Звони в любое время, мы будем дома.

— Тим, а ты не боишься сплетен? Мало ли что о тебе подумают.

— Да пусть думают, — отмахнулся Рикетти. — Главное, что Старик хоть немного поживёт по-людски, да и мне не так скучно будет.

— А ты всем бывшим сослуживцам номера раздаёшь?

— Нет, только тебе. Хороший ты мужик, Влад. Жаль только, что война мало кого оставляет такими — ожесточаются люди, становятся циничными и слепыми, а остальные часто гибнут, подставляя шеи вместо тех, кому там самое место. Побольше бы нормальных, как ты. Да, Старик?

— Ты прав, Тим, — кивнул киборг, закрывая чемодан и опуская его на пол. — Таких, как майор Корзун, в армии очень мало.

Владислав только удивился тому, как Рикетти умудрился выдрессировать программу под себя. Вот это талант! Да если он так ловко киборгов строит, то наверняка и с людьми бы получилось.

Перелёт на Родею много времени не занял. Владислав в основном отсыпался и изучал последние новости, чтобы быть в курсе изменений на гражданке. В последний раз он туда выходил во время увольнительной перед командировкой на Пандору... Не хотелось бы стать типичным солдатом, который мучительно привыкает к мирной жизни после долгих лет службы.

Сойдя в космопорту Глазго, Владислав первым делом позвонил Валентину. Авдеев был его старым школьным другом, хорошо знал Владимира и его семью. Если он и спрятал Маргариту с Лизой, то должен быть в курсе всех перипетий этой грязной истории. Дозвонился не сразу, но едва в вирт-окне терминала появились лицо и фигура друга на фоне его офиса, как Валентин опасливо что-то нажал на своём.

— Влад! Уже прилетел? Ты где?

— В космопорту.

— Так, жди меня у третьего выхода, понял? Я сейчас за тобой примчусь!

И Валентин отключился. Владислав поправил на плече ремень сумки, подобрал чемодан и направился к выходу. Снаружи бушевала ранняя весна, стояла довольно промозглая погода, и Владислав невольно поднял ворот свитера.

Валентин никогда не был паникёром, и раз он так встревожен, то дело по-настоящему серьёзное. Только бы с Марго и Лизой ничего не случилось! Встав в условленном месте, Владислав заметил какого-то типа, который явно кого-то высматривал в толпе прибывших. Владислав машинально шагнул за колонну возле выхода, и тип прошёл мимо. Очень подозрительный тип.

Валентин появился примерно через полчаса. Он нервно озирался по сторонам, и Владислав, пригнувшись и смешавшись с толпой, зашёл ему за спину и схватил за плечо. Валентин едва не заорал от неожиданности и обернулся.

— Влад!

— Чего это ты такой дёрганый?

— Ещё бы не быть дёрганым! Ты в курсе, что тебя встречают?

— Видел одного хмыря. Кто такой?

— Пошли к моей машине, пока этот хмырь нас не срисовал. Я отвезу тебя к Марго.

— С ней и Лизой всё в порядке?

— Пока да, и лучше, если так и останется.

Машина Валентина была не новой — городской флайер "Ласточка", явно подержанный, которому хозяин постарался придать более приличный вид. Потрёпанная обивка, исцарапанный пульт.

— Всё ещё на ходу? — поинтересовался Владислав, закидывая в салон свой багаж и привычно усаживаясь в пассажирское кресло — для его длинных ног места всегда едва хватало.

— Зато не пешком хожу, — огрызнулся Валентин, садясь за штурвал. Совсем не изменился — всё такой же крепыш почти на полторы головы ниже Владислава. Ещё в школе он был известен как очень ловкий проныра, а потом сделал это своей профессией.

— Не процветаешь до сих пор?

— Зато делом занимаюсь, и совесть моя чиста.

— Ясно. На жизнь-то хватает?

— А как же? А то бы не рискнул оставить дела, чтобы тебя встретить.

— Так что случилось?

Флайер поднялся в воздух и резво ввинтился в транспортный поток третьего яруса. Владислав невольно вжался в кресло — от городской тесноты ему стало не по себе. В какой-то момент показалось, что они сейчас кого-нибудь заденут.

— Отвык, — прокомментировал Валентин, заметив, как напряжён друг. — Понимаю — это не просторы космоса или очередной провинциальной дыры. Это большой город, да ещё и столица. Ничего, скоро привыкнешь.

— Володька так и не привык и сбежал в космос. — Владислав заставил себя расслабиться и откинулся в кресле. — Он жил так, как хотел, и был счастлив...

— ...и попался на крючок, — помрачнел Валентин.

— Где это случилось?

— На Каскае. С первого взгляда фрахт казался чистым, платили хорошо, однако на нашей таможне не получилось организовать коридор — прикормленного таможенника накануне сбила машина, вместо него вышел другой парень, он и подловил Володьку на фальшивых документах на груз. Володьку тут же скрутили, а через два дня его убили в камере — он начал давать показания. Тем, кто его допрашивал, было наплевать, что до этого чёртового фрахта Володька был кристально чист, как бы я не твердил это раз за разом. А едва его кремировали, как к Марго заявились бывшие заказчики и потребовали компенсацию за задержку с грузом — они связались с сообщниками, те надавили на кого надо, и груз переправили куда следует.

— Много потребовали?

— Половину полной стоимости. Хорошо, что Володькин счёт не успели заморозить — Марго все деньги перевела на другой и сняла. Не очень много, но хоть что-то. На них эти гады и положили глаз. А ещё напомнили, что у неё "Странник" остался.

— Да Марго ни за что его не продаст!

— Ясное дело. Тем не менее, её начали преследовать. "Странника" мы загнали на частную стоянку, которая принадлежит одному моему бывшему клиенту, а саму Марго с Лизой я схоронил у другого знакомого. Там они будут под присмотром, но надо что-то делать, чтобы снять это преследование, иначе...

— А что полиция?

— А полиция не туда смотрит. Её больше беспокоят митинги безработных и охрана офисов "CYB-MASTER". Читал последние новости?

— И даже выпуски по инфранету видел. А чего они хотят? Как только выпуск киборгов начал нарастать, а муниципалитеты и владельцы предприятий заменять ими живых работников, людям работы не стало. Логично, что безработные будут уничтожать офисы этой лавочки. Значит, на ментов рассчитывать нечего?

— Можно, но нужны железные доказательства, что Володьку тупо использовали, а их у нас сейчас нет.

— Где они? — скрипнул зубами Владислав.

— Там, где им и положено — за спинами мелкой шушеры и киборгов, что покупают бандюки. Я тут прикинул хрен к носу и понял, как можно разгрести это болото, но сам туда не полезу. И знакомых припрягать не буду.

— Я пойду. Что делать надо?

— Так и знал, — криво улыбнулся Валентин, сворачивая. — Когда Марго тебе письмо отправила, я так и понял, что ты в это дерьмо полезешь обязательно.

— Это мой брат и его семья. У меня больше нет никого.

— А мы с Васькой? — почти натурально обиделся Валентин.

— Вы просто друзья, а Володька, Марго и Лиза моя семья. Самые близкие мне люди.

— Знаю, — тихо согласился Валентин. — И ты там поосторожнее. Они знают, что Володькин брат военный. Узнали откуда-то и то, что ты приедешь. Тебя ждут.

— Вот и отлично. Чем раньше они на меня выйдут, тем скорее очистим честное имя моего брата.

Валентин привёз друга в окраинный район, но перед этим изрядно попетлял, чтобы сбить со следа возможных преследователей. Наивно было бы полагать, что про него бандиты ничего не выяснили, включая регистрационный номер флайера. По пути Валентин изложил свой план, и Владислав легко его одобрил — на службе приходилось выполнять и более рискованные задания. Всё гениальное, как и всегда, оказалось просто, но достаточно опасно. Надо было встретиться с посредником и развести его на разговор, который друзья собирались записать и предъявить полиции в качестве доказательства. Учитывая то, что могли выяснить бандиты о брате своей жертвы, сделать это будет непросто — мерзавцы быстро почуют подставу. Оставалось только продумать ход разговора и как следует припрятать микрофон с диктофоном. Если там будет киборг, да ещё из последней серии, то Владислава быстро раскусят. И конец всему.

На окраинах жила самая малообеспеченная, а так же не самая законопослушная часть горожан, и здесь дома многоэтажными коробками с перемычками переходов лепились друг к другу, образовывая самый настоящий человеческий муравейник. Когда-то город начал расти именно отсюда, и эти дома строили самыми ударными темпами, чтобы побыстрее обеспечить поселенцев приличным жильём. Район так и назывался — Муравейник. Спрятаться здесь было проще всего, но если найдут, то даже самый дотошный полицейский концов не отыщет.

Валентин припарковал флайер так, чтобы вывести его смог только сам хозяин — оставлять здесь личный транспорт всегда было рискованно, но Валентин знал пару хитростей, чтобы свести риск угона к минимуму. Потом они долго петляли между бетонными коробками, в каждой из которой было от тридцати до пятидесяти этажей. Наконец Валентин привёл Владислава к нужному дому. К тому времени завечерело, в окнах начал вспыхивать свет. Едва друзья вошли в нужный подъезд, Валентин достал из кармана куртки фонарик, иначе бы Владислав, даже натренированный ходьбой по лесу во время многокилометровых маршей, да ещё с полной загрузкой, наверняка переломал себе ноги — светодиоды кто-то частично ободрал, а ступени лестничных пролётов давно не ремонтировали.

— Лифт не работает? — поинтересовался Владислав, заметив, что Валентин проигнорировал сие полезное изобретение человечества.

— Работает, только до первого этажа редко доезжает, а жилконтора чинить не спешит. На пятом сядем.

В доме было шумно так, что у Владислава быстро заложило уши. Даже во время самых шумных гулянок на службе такого не было! Разноголосый хор, грохот, всё это разбавлено музыкой самых разных направлений и жанров, так и норовивших переорать друг друга. В сочетании с запахами, подозрительно напоминавшими трущобные, вся эта какофония производила просто убойное впечатление. Общага, что тут скажешь.

— И здесь ты спрятал Лизу и Марго?! — возмутился Владислав уже в лифте. Разумеется, пованивало и здесь, а все стены были разрисованы не только изысканным граффити, но и просто грязными картинками самодеятельных художников самого озабоченного возраста. — Другого места не нашёл?

— Другого не было. И поверь, Марго здесь отнюдь не скучает, — таким многообещающим тоном добавил адвокат, что Владислав едва не расхохотался, поняв намёк.

Маргарита была той ещё чистюлей, и Владимир, едва они поженились, то и дело жаловался, что его половина откровенно перегибает с уборкой.

Когда они вышли на двадцатом этаже, то стало понятно, насколько Маргарита здесь развернулась. Во-первых, здесь было куда тише. Во-вторых, коридор был так тщательно отмыт, что сохранившаяся краска на стенах казалась свежей. Владислав попытался представить себе, за счёт чего это было достигнуто, и ему стало жалко местных, подвернувшихся его невестке под руку.

На условный стук открыла сама Маргарита. Увидев Владислава, она сперва замерла, а потом молча повисла у него на шее, что было делом непростым — Владислав был выше невестки почти на две головы. Владимир был примерно такого же роста — оба мужчины вытянулись до без малого двух метров. Рост Владислава составил метр девяносто шесть, Владимира — метр девяносто четыре. Супруги смотрелись вместе довольно забавно, и Владислав не раз в шутку спрашивал брата, нет ли проблем с исполнением супружеского долга, на что Владимир только смеялся. Владислав не раз наблюдал, как во время своих визитов брат играючи носил свою половинку на руках, и Марго очень это нравилось. Лиза, кстати, унаследовала мамин рост.

— Дядя Влад!!!

— Лиза...

Девушка тоже кинулась его встречать, отшвырнув в сторону геймпад и спрыгнув с двухъярусной койки. Владислав позволил им обеим обнять себя, а потом кое-как затолкал обратно в комнату, после чего Валентин закрыл за всеми дверь изнутри, да ещё и механический замок на полный оборот запер, не доверяя сенсорному.

Дав своим дамам сперва прореветься на радостях, Владислав бросил вещи в угол без опасения и брезгливости — Маргарита и здесь навела идеальный порядок. Если прежний жилец потом закатит скандал, то требовать возмещения ущерба будет некому.

— Валя тебе рассказал? — успокоившись, спросила Маргарита.

— Всё.

— И что ты решил?

— Сделаем всё, как он и предлагает.

— А это не будет слишком опасно? — хлюпнула носом Лиза, вцепившись в дядину руку. Похоже, что и на неё нагнали такого страху, что вся подростковая задиристость пока спряталась поглубже.

— Другого выхода нет, — потрепал её по каштановой голове Владислав.

— Ты ведь разберёшься?

— Конечно, разберусь. Скоро вернётесь домой.

Лиза немного насуплено покосилась на мать, но промолчала.

Маргарита с тех пор, как осела на одном месте, долго заново привыкала к земле и большому городу, из которого сбежала, едва познакомилась с Владимиром. Как и братья Корзуны, она тяготилась городской суетой, выучилась было на пилота, но родители отказались отпускать её в космос, и какое-то время Маргарита работала в таксопарке, пока к ней во флайер не сел Владимир вместе с пилотом и навигатором. По дороге случилась ссора — пилот демонстративно дерзил капитану — и Маргарита, послушав, что между собой кричат пассажиры, разозлилась и выдала такой вираж, что шум за её спиной тут же смолк. Само собой, их моментально нагнал полицейский дрон, и Маргарите выписали штраф, который таксистка приняла с насмешкой над тупой железякой. Пилот, едва опомнился от достаточно экстремальной встряски, потребовал высадить его на ближайшей парковке, пригрозив накатать жалобу, навигатор язвительно пожелал уже бывшему напарнику скорейшего трудоустройства, а Владимир, восхищённый мастерством и отвагой таксистки, тут же предложил ей работу. Маргарита моментально ухватилась за это, уволилась, собрала кое-какие пожитки и, плюнув на возмущённые вопли родителей, перебралась на "Звёздный странник". Экипаж встретил нового пилота несколько настороженно, после генеральной уборки попытался вручить капитану "чёрную метку", навигатор откровенно ворчал, что Маргарита слишком активно тянет работу на себя, указывая на какие-то моменты, которые её совершенно не касаются, но все протесты быстро заглохли, когда Маргарита доказала свой талант пилотирования. С её тараканами окончательно смирились, когда транспортник загнали на санитарный контроль по подозрению в плохом хранении органического груза. Вылизанный до кошачьего блеска "Странник" так впечатлил проверяющих, что проверка получилась чисто символической.

Так они отлетали не один год, пока Владимир всё же осмелился предложить своей пилотессе руку и сердце. Роман, вспыхнувший на борту, грозил оказаться мимолётным с последующим увольнением по собственному желанию — и прежде коса находила на камень, после чего приходилось срочно искать замену, а Владимир Корзун и Маргарита Люблина друг друга стоили — но все предсказания экипажа оказались пустым звуком. Вскоре после свадьбы, отмеченной с таким размахом, что кабак, в котором гуляли дальнобойщики, едва не пришлось закрывать на ремонт, Маргарита забеременела. Это означало, что ей придётся вернуться с небес на грешную землю — правила относительно детей были драконовскими. Маргарита поплакала и смирилась с тем, что космос для неё теперь надолго будет закрыт. Родители Маргариты, получив подтверждение своей правоты, злорадствовали, родители братьев Корзунов, которые вскоре после этого погибли в аварии, наоборот, поддержали, и Маргарита закусила удила. Выйдя из декрета, она какое-то время работала в службе извоза, а потом в поисках лучшего заработка устроилась в офис регистраторшей. Платили там больше, да и Владимир старался вовсю, чтобы обеспечить жену и дочь, но однообразные будни, кое-как разбавляемые заботой о подрастающем ребёнке и визитами мужа, мало-помалу превращали Маргариту в то, что было опасно раздражать, не говоря уже про "разозлить". Разумеется, доставалось и Лизе, и оброненная Владиславом фраза напомнила своенравной девчушке, что неизвестно ещё, что хуже — преследование бандитов или материнская опека, больше похожая на приговор суда.

— Дядя Влад, а потом, когда всё закончится, что будет со "Странником"?

Маргарита вздохнула и начала готовить чай.

— Разумеется, я его не продам, но как я сама на нём полечу? Я уже так давно не сидела за штурвалом, а капитанство в моём исполнении много не наработает.

— Ещё бы, — рискнул поддакнуть Валентин. — После этого грёбаного офиса... Ты быстро прогоришь — никто всерьёз не воспримет.

— А экипаж? — спросил Владислав, которому пришла в голову одна мысль.

— Разбежались, подлые трусы, — будто сплюнула Маргарита. — Теперь по-новой набирать.

— Наберём, — уверенно заявил майор. — Ты только оформи на меня доверенность на "Странник", а уж я постараюсь не уронить его репутацию.

— Ты сам собираешься на нём лететь? — удивился Валентин.

— Да. Хватит уже, навоевался.

— А справишься? — усомнилась Маргарита. — Капитанство — это не по лесам с бластером бегать.

— Справлюсь, — кивнул Владислав. — Я пару раз командовал транспортными конвоями и на приёмках бывал. Главное — толковых ребят набрать, а уж с бюрократией разберусь.

— А меня возьмёшь? — загорелась Лиза. — Хотя бы на каникулы? Мне уже пятнадцать...

— Никуда ты не полетишь! — рассердилась Маргарита. — Там слишком опасно!

— А сама полетела! — парировала дочурка. — А я чем хуже?!.

— Не сейчас, — осадил племянницу Владислав. — Сначала я с делами разберусь, сделаю несколько рейсов, чтобы освоиться, а там посмотрим.

Лиза повеселела, а Маргарита вцепилась в ворот куртки деверя и прошипела ему прямо в лицо:

— Если с Лизой хоть что-то случится...

— Так я же не прямо сейчас...

— И слава богу!

На том и порешили. А пока надо было разобраться с контрабандистами.

Владислав перед выходом тщательно всё проверил. Валентин раздобыл подслушивающую технику, но та была подержанной и могла подвести. Микрофон находился в коммуникаторе, который Владислав запихнул в карман. Гражданские коммуникаторы выглядели не так, как военные — те представляли собой несколько громоздкие браслеты с технической начинкой, а гражданские копировали древние телефоны типа "андроид" или "смартфон", да и начинка в них была другой, предназначенной сугубо для гражданских нужд. Неважная маскировка — любой современный сканер моментально засечёт, как только будет включён режим записи. Чтобы его включить, Владислав должен был под это дело позвонить Маргарите. Если бандюки с собой киборга прихватят... Только бы не оттащили слишком далеко, а то связь с Валентином пропадёт — друг должен был проконтролировать ход переговоров. Для этого Владислав нацепил наушник, похожий на слуховой аппарат. Якобы у вояки одно ухо повреждено контузией. Гарнитура сообщалась с соответствующим приложением, давая наблюдателю возможность ещё и подслушивать.

Только бы эти гады с собой киборга не прихватили!

Маргарита и Лиза волновались не меньше. Женщина с помощью Валентина уже оформила на деверя доверенность по управлению "Странником", и оставалось только разгрести ту мусорную кучу, в которую влип транспортник — с подмоченной репутацией возобновлять дела было бы опасно.

— Ну, я пошёл.

— Ни пуха...

Валентин проверил, как работает передатчик. Вроде всё нормально.

— Радиус действия передатчика — всего полкилометра, — напомнил адвокат. — Я постараюсь не отстать, и всё-таки будь внимательнее. Нельзя, чтобы они что-то заподозрили.

— Понимаю. Если что — буду действовать по обстановке.

— И помни — оружия у тебя нет. А то рефлекс сработает ещё...

Владислав только поморщился. Без привычной кобуры он чувствовал себя голым. Мда, и впрямь, пора в отставку. И как только Тим столько отпахал? Он ведь по молодости и в боевые рейды ходил, а тогда бластеров не было, и самый простой пистолет был обязательной частью экипировки каждого члена отряда. Владислав и сейчас с ним ходил, только теперь верный напарник остался в сумке.

По плану Владислав должен был ждать у входа в заведение "Шалунья", где часто назначали встречу Маргарите и Валентину, пока ждали Владислава. Время встречи — половина девятого вечера. Ожидая, Владислав оценивающе оглядел сияющую вывеску и вздохнул. Эта сеть борделей предлагала не только живых проституток обоих полов, но и киборгов линейки "VENUS". Владислав как-то пару раз заходил туда и оценил работу "CYB-MASTER" на троечку. Несмотря на хорошо проработанную программу имитации личности, киборгини этой линейки слишком сильно отличались от живых женщин — то одни то другие мелочи создавали ощущение фальши. Привыкший к живому общению майор постоянно спотыкался о банальные фразочки и реакции, киборгини иногда зависали, когда их спрашивали о чём-то нестандартном или с применением речевых оборотов, которых не было в программе, и это портило всё удовольствие. Да, их программа предусматривала все виды секса на любой вкус, однако Владислав всё же предпочитал живых женщин, с которыми можно было неформально перекинуться парой фраз в начале, в процессе или перед уходом. За это-то Владислав и не любил киборгов — за фальшь. Просто ходячие мертвецы с искусственным интеллектом в голове. Зато киберпроститутки стоили дешевле и давали более широкий простор для забав, чего никогда не позволяли настоящие. Если, конечно, не работали на криминал.

Наконец к Владиславу подошёл — молодёжь называла это "подгрёб" — тот самый тип, которого Корзун заметил возле космовокзала. Оценивающе оглядев военного с ног до головы, тип смачно плюнул ему под ноги.

— Корзун?

— А тебе кто-то другой нужен? Так двери открыты круглые сутки. — И Владислав ткнул большим пальцем в сторону входа в "Шалунью".

— Смешно, — согласился тип. — Ты по поводу своего братца?

— Да.

— Тогда топай за мной.

Владислав с максимально независимым видом засунул руки в карманы, нащупал коммуникатор и зашагал за типом. Через пару кварталов он заметил, что следом за ними идут ещё трое, причём один шагает как-то знакомо.

Киборг. Проклятье!

Владислав невольно вспомнил свой первый боевой рейд. Он тогда сидел в десантном катере и крепко держался за своё оружие, добирая решимости. Полигоны, снабжённые служебными киборгами, давали максимально возможную подготовку к реальному бою, но там выстрел из учебного оружия всего лишь вызывал временный паралич, а тут и убить может. Когда старшина скомандовал "на выход", Владислав замешкался на пару секунд. В люк он прыгал как в открытое море. В том самом рейде он получил первое ранение, о котором теперь напоминал почти сгладившийся шрам на груди, а Владислав убедился, что ожидание куда страшнее самого боя. Вот и сейчас он одёрнул себя. Внимание, салага, не зевать! И не трусить, а то точно прикончат! Интересно, Валентин не потерял их из вида?

Вот впереди показался невзрачный с виду кабак. Владислава тут же обступили со всех сторон, и второй "встречающий" негромко сказал:

— Давай внутрь и без глупостей.

Владислав только хмыкнул.

— А за выпивон кто платит?

— Заслужи сначала.

— Ну-ну...

Внутри было шумно и довольно тесно. Владислав успел отвыкнуть от подобных мест и невольно задержал дыхание — в кабаке стоял такой густой табачный дым, что хоть топор вешай. Когда-то Владислав начал было курить, но старшина посоветовал сильно не увлекаться. В рейд с собой много не возьмёшь, а риск, что преследователи обнаружат группу по окуркам, становится выше. Позже Владислав убедился в правоте старшего на деле и бросил.

Контрабандисты — а это были они, вне всяких сомнений — провели Владислава к угловому столу и усадили на стул, а сами заняли места по бокам. Киборг остался стоять и буквально пронзал Корзуна своими пустыми глазами. Вообще-то в такие места с киборгами было нельзя, но этот был не в спецодежде, а в штатском, и в толчее особо в глаза не бросался. Только опытный человек, привыкший работать с киборгами, мог распознать в нём биомашину. Разглядывая киборга, Владислав никак не мог избавиться от ощущения, что где-то уже его видел. Рослый, крепкий, горбоносый. Наверно, один похожий уже был под его командованием — мало ли сколько киберов с типовой внешностью сходит с конвейера. Может, сейчас "CYB-MASTER" и старается разнообразить модельный ряд вариативностью, но стандартная внешность всё же дешевле обходится... Вот пялится-то! До мурашек! И даже кажется, что вполне осмысленно. Уж лучше бы их клепали не так похожими на людей!

— Что, не любишь киберов? — понимающе хмыкнул Второй, заметив, как напряжённо Владислав смотрит на киборга.

— Терпеть не могу, — признался Владислав. — Это ARES?

— Да, "восьмёрка". Отличная модель! Расширенная память, последняя версия боевой программы, встроенный детектор лжи... и самый современный сканер. — Второй намекающе дёрнул бровью. — Так что если ты приволок что-то подслушивающее или записывающее, то к невестке с племяшкой уже не вернёшься.

— Это пристрелочная встреча, так что расслабься. Чего надо?

— А тебе ещё не объяснили?

— А причём тут мы? То, что Володьку спалили на таможне — не его вина. Стечение обстоятельств... Так, секунду, я только Марго звякну, а то она волнуется.

Владислав, обмирая, достал коммуникатор и набрал номер.

— Старенький, — отметил Первый.

— Зато надёжный. Я за распиаренным новьём не гоняюсь, — буркнул Владислав. Кстати, это была чистая правда. Молясь, чтобы это было как можно незаметнее, нажал иконку включения.

— Да? — отозвалась Маргарита. И притворяться не надо — сразу слышно, что изводится от ожидания.

— Я встретился с ними. Скоро всё закончится.

— Хорошо. Будь осторожен.

— Я всегда осторожен.

Владислав покосился на киборга, и ему снова показалось, что в его тёмных глазах промелькнуло что-то живое. При том, что лицо оставалось неподвижным, как маска.

— Влад, я поймал волну, — прошептал в наушнике голос Валентина. — Начинай.

— Ладно, ближе к делу. — Владислав убрал коммуникатор в карман. — Так какого хрена вы с Марго денег требуете? Вы же всё-таки провели товар?

— А компенсация за задержку?

— Володька в этом не виноват...

— ...и издержки по зачистке? Жизнь сейчас дорогая, смекаешь?

— Тем не менее, Марго в этом не виновата. Вам не стыдно вымогать деньги у вдовы с несовершеннолетней дочерью?

— А мы много и не требуем, — состроил невинное лицо Второй. — Пусть продаст своё корыто или отдаст его нам, и мы спишем все долги.

— А зачем вам "Странник"? Он же подержанный.

— Старенький, но надёжный. Мы ещё брату твоему предложили его продать, да он заартачился. Отказывался даже от самого щедрого предложения.

Вот и мотив. Неужели всё из-за корабля?

— Так вы только из-за этого его подставили?!

— А кто говорил про подставу? Мы сделали деловое предложение, а у него — свои издержки.

— Вот и случилась накладка. Откуда Володьке было знать, что ваш человек не будет в нужный день на месте?

— И всё же нам надо как-то компенсировать лишние затраты. Так что подумайте лишний раз и примите правильное решение.

Нет, так дело не пойдёт, эти гады осторожны. Надо как-то вывести разговор в нужное русло. А как, когда эта кукла на него пялится так, что того и гляди дыру просверлит?!!

— Послушай, приятель, у меня мало времени. Давай лучше разойдёмся миром, а? Вы оставляете Марго в покое, а я не объявляю вам войну. Идёт?

Второй расплылся в самодовольной ухмылке.

— Войну? Ты это серьёзно? Мужик, ты не в своей заднице. Это гражданка, где без прикрытия или санкции и чихнуть нельзя! И не лохам вроде твоего братца с нами связываться! Они — расходный материал, который и считать нечего. Так что подшустри, найди денег, а мы вашей мелкой позволим спокойно закончить школу. Пятнадцать лет всего... — с фальшивым сочувствием протянул Второй. — У Мадам Лилли такие в большой цене.

— У кого? — нахмурился Владислав.

— А ты там не был? Очень советую. Заведение — блеск, никакая "Шалунья" не сравнится. Только живые девочки, отлично выдрессированные, а за хорошие деньги можно и девственницу заказать.

— Это бордель, который крышует местная мафия, — шепнул Валентин. — Там самой молоденькой девчонке — двенадцать лет. Честные менты давно ищут повод прижучить, да "крыша" слишком солидная.

Второй покосился на киборга и шевельнул пальцами.

— Работающие подслушивающие или записывающие устройства не обнаружены, — механическим тоном ответил ARES. — Процент искренности — семьдесят четыре процента.

Владислав едва удержал на лице спокойное выражение. Хвалёная техника дала сбой?

— Не смейте трогать Лизу!

— А то что? — брякнул Третий. — Может, ты и повоевать успел, но в делах гражданских ты салага. Как и твой братан. Уж его-то обвести вокруг пальца ничего не стоило, а ты нам и подавно на один зуб.

— Вот оно! Отлично, Влад!

От радости Валентин непозволительно повысил голос, Владислав машинально прикрыл наушник, и лица бандитов вытянулись. Второй злобно выругался и повернулся к киборгу.

— Болван, какого ...?!!

Владислав, поняв, что спалился, тут же вскочил и рванул стол на противников, а затем, не давая им опомниться, выскочил из кабака. Почему бы киборг не сбойнул, сейчас важно унести запись как можно дальше, чтобы было с чем идти в полицию.

— Вон он!!! За ним, кретин!!! Взять!!!

Владислав припустил по улице со всех ног, а потом рванул через проезжую часть, перепрыгивая через притормаживающие машины первого яруса. Судя по крикам за спиной, пущенный в погоню киборг делал то же самое. Соревноваться в забеге с киберами — дохлый номер, это Владислав ещё на полигонах усвоил. Надо отвести его подальше от людных улиц, а уж там как карта ляжет.

Петляя как заяц, Владислав буквально спиной чувствовал сверлящий взгляд киборга, который уверенно его нагонял. Наверняка перед выходом его как следует накормили! Владислав нырнул в какой-то грязный проулок и понял, что ошибся. Это был тупик.

Владислав резко обернулся, готовясь задорого продать свою жизнь, и удивлённо застыл. Киборг, который-таки догнал его, как-то необычно себя вёл. Он не спешил нападать, продолжая стоять перед целью, и как-то странно дёргался, как будто пытался... сопротивляться приказу. Даже лицо исказилось как от боли и глаза зажмурены. Какого чёрта?

Вот киборг перестал дёргаться, взглянул на Владислава. В его глазах снова померещилось что-то живое — обречённое пополам с горечью...

И повисшее напряжение разорвал пистолетный выстрел. Один, второй, третий. Киборг содрогнулся всем телом, и на его груди начали расплываться кровавые пятна. Ещё один выстрел, и ARES рухнул как подкошенный. Владислав какое-то время ошалело пялился на него и только потом поднял глаза на полицейского, стоящего у входа в тупик. За его спиной стояли ещё двое и патрульная машина с включенными сигнальными огнями.

— Спокойно, Влад, свои, — сообщил полицейский на унилингве. — Вы простите, что не поставили вас в известность сразу, но вы должны были вести себя как можно естественнее. Валентин вам потом всё объяснит. А сейчас отойдите от кибера.

ARES попытался встать, но пули попали ему прямо в сердце — один из самых верных способов поскорее прикончить биомашину. Владислав всё же приблизился к нему в странной уверенности, что тот ничего ему не сделает, наклонился и наткнулся на полный боли взгляд. Да нет, это просто лицевой спазм и расширившиеся в предсмертной агонии зрачки создали такой эффект! Это же киборг, а не человек!

— Влад, отойдите!

В тупик вбежал Валентин. Увидев друга, адвокат облегчённо выдохнул и привалился спиной к стене.

— Слава богу, живой...

— Валька, какого чёрта?! — вскинулся Корзун на друга.

— Потом. Пошли уже отсюда. Спасибо, Джим, — обратился Валентин к полицейскому.

— Тебе спасибо, — отмахнулся тот. — Если бы не ты и твой приятель, то кто знает, сколько бы ещё эти контрабандисты тут беспредельничали.

До Владислава потихоньку стало доходить, что его практически вслепую использовали в полицейской операции. Ну, Валька, комбинатор великий!

— Держите, — устало вздохнул майор, доставая коммуникатор. — Надеюсь, что вам этого хватит.

— Хватит, — согласился Джим. — А всё остальное добавит этот парень, — кивнул он на переставшего трепыхаться киборга. — Его на вас фактически натравили — очевидцев погони хватает, да и уличные камеры не выпускали вас из вида — в памяти должны быть прописаны образы и имена хозяев, а уж с помощью этого мы и до остальных доберёмся. Ещё есть приличные копы, Влад, поверьте. А сейчас идите домой и отдохните. Чуть позже вас вызовут для дачи показаний.

Проснувшись утром, Владислав долго лежал на спине, вспоминая вчерашний вечер.

По пути Валентин всё объяснил, лишний раз извинившись за вынужденное молчание. Оказалось, что эти контрабандисты уже давно были на заметке у честных ментов, но вот только прижать их никак не получалось. За последние три года шайка вконец обнаглела, пробив дно для такой шушеры, и убийство Владимира стало последней каплей. Переговорив с Валентином, ребята решили использовать Владислава. Самым сложным было всё организовать и подстраховать Владислава на случай провала всей операции. То, что ARES вдруг сбойнул, оказалось просто подарком судьбы, иначе Владислава разоблачили бы моментально.

Маргарита с Лизой той же ночью вернулись домой — квартира, в которой их прятали, принадлежала полицейскому информатору, с которым был знаком и Валентин. Маргарита быстренько устроила деверя на раскладушке, отговорив идти к себе домой, и Владислав практически сразу же отключился. Сны его тревожили жуткие, один раз майор даже проснулся.

После завтрака приехал Валентин.

— Всё в порядке, — уже с порога возвестил он, вручая Маргарите пакет с какой-то снедью. — Этих жучил уже взяли, память кибера прошерстили и нашли кучу всего интересного. Влад, тебе просто сказочно повезло! Прикинь, в то время, что ты разговаривал с этими козлами, система проигнорировала кучу сообщений!

— Как это?

— А так. На процессоре обнаружили парочку программ... Впрочем, это тебе знать ни к чему — тайна следствия, но я всё равно скажу. Сплошной самопал, пусть и отменного качества, но с прогой ARESа плохо сочеталась. Вероятно, это и стало причиной сбоя, из-за которого он на тебя и не нападал.

— А сам кибер откуда взялся?

— Бывший армейский. Списали пару лет назад и продали. Ещё немного — и можешь набирать экипаж...

Вдруг раздался звонок. Валентин достал свой коммуникатор и ответил:

— Джим? Что-то случилось?

— Случилось, — мрачно отозвался полицейский. — Один из этих сволочей, Януш Павлецкий по кличке Косой, сбежал. Наверняка уже и след простыл, но мы вот-вот объявим его в розыск. Вряд ли он будет сейчас мстить — спрятаться бы... И всё-таки будьте осторожнее.

За следующие полтора месяца ничего не случилось. Дело Владимира Корзуна пересмотрели, покойного реабилитировали, принесли официальные извинения вдове и дочери. Слабое утешение. Владислав, переговорив с невесткой и обсудив подробности передачи владения транспортником, вылетел к месту службы, чтобы подать официальный рапорт об отставке. В это самое время Валентин должен был подготовить все необходимые документы.

Командование встретило новость об отставке Корзуна со смешанными чувствами. С одной стороны, они были рады избавиться от не слишком сговорчивого майора, но с другой — такие командиры, которые не отсиживаются по штабам и всегда готовы пойти в самое пекло, которым почти безоговорочно подчиняются солдаты, на дороге тоже не валяются. Подразделение Владислава, узнав, что командир выходит в отставку, подняло было шум, но Владислав быстро их заткнул, объяснив ситуацию. Скрепя сердце, его проводили. Да, расставаться с боевыми товарищами, со многими из которых прошёл огонь и воду, было тяжело, но Владислав принял решение. Хватит, пора остановиться.

Вернувшись на Родею, Владислав нырнул в водоворот новых забот. Оказалось, что за время его отсутствия Валентин не успел подготовить всё — отдельные вопросы требовали присутствия самого Корзуна. Регистрация индивидуального предпринимателя, постановка на учёт в налоговой, внесение во все возможные реестры... Владислав чуть все ноги не истоптал, мотаясь по инстанциям. Заниматься наймом команды было совершенно некогда, но тут на помощь пришла Лиза. Она сама, проконсультировавшись с Валентином, разместила на сайте вакансий объявление, воспользовавшись аккаунтом матери. Маргарита, обнаружив такую самодеятельность, встала было на дыбы, но Валентин сумел выгородить предприимчивую девчушку, и Маргарита смилостивилась.

— Кстати, — сказала она за ужином в тот же день, — Влад, я уже нашла тебе механика.

— Кто такой?

— Наш сосед Данила Филиппов. Он мастер Золотые Руки и практически с любой техникой на "ты". Возьми, не пожалеешь!

— А он что, где-то уже работал?

— Нет, у него своя мастерская.

— Летал когда-нибудь?

— Вряд ли. Он сюда переехал вскоре после нас и больше никуда не трогался.

— Зови, посмотрю на него, — согласился Владислав.

Филиппов пришёл на следующий день, и Владислав с некоторым удивлением разглядывал невысокого плотного мужичка с короткой щетинистой бородой, одетого в промасленный полукомбинезон. Судя по паспортной карточке, ему было около тридцати пяти лет, а казался старше. Кроме того, разговаривал он как-то неохотно и помогая себе руками.

— Немой что ли? — засомневался Владислав.

— Не, он нормальный! — начала уверять Маргарита. — Просто не любит зря языком чесать. Бери, не прогадаешь.

Взглянув на мастерскую Филиппова и посмотрев, как он работает, Владислав решил нанять молчаливого мастера. Данила и впрямь разбирался в технике и имел солидную коллекцию всевозможной технической литературы — полки были буквально забиты дисками. Отзывы заказчиков и других соседей Маргариты были только похвальными, а заодно Владислав узнал и прозвища Филиппова — "Данила-мастер" и "Герасим". Рост и комплекция мастера пришлись в самый раз — транспортник был небольшим, плотно укомплектованным, и такой коротышка подошёл бы идеально. Когда Данила впервые пришёл на "Странник", то уже после первого беглого осмотра пришёл в бурный восторг и растворился в машинном отделении, в котором тут же чем-то загремел. Владислав, взмолившись высшим силам, чтобы это было к добру, вернулся к Маргарите, где его встретила сияющая Лиза.

— Дядя Влад, уже кандидаты начали отписываться! Там первым какой-то пилот написал.

— Так пошли смотреть!

На почту Маргариты, и правда, начали приходить письма от кандидатов. С работой сейчас не слишком хорошо, и людям нужна была хоть какая-то, чтобы продержаться до более приличного шанса. Первым отписался какой-то Гектор Венсен. Судя по прилагающимся сканам паспортной карточки и свидетельства об образовании, это был молодой парень двадцати четырёх лет, который учился на курсах по подготовке космических пилотов. Владислав предпочёл бы выпускника лётной академии или на худой конец училища, куда собиралась после школы поступать Лиза, но сейчас перебирать харчами было бы непозволительной роскошью. Владислав послал парню ответ, приглашая на собеседование, которое должно было проходить в кафе неподалёку, указав время. Точно такие же письма он отослал и другим кандидатам.

— А этот Гектор ничего, симпатичный, — резюмировала Лиза, разглядывая фотографию пилота через плечо дяди. — И где-то я его уже видела...

— Лишь бы нормально пилотировал, — буркнул Владислав. — И прилично себя вёл. У него лицо авантюриста, тебе так не кажется?

— Не-а.

Гектор был кареглазым белым парнем с приличной мускулатурой, что только подчёркивала кожаная куртка с разнообразными нашивками, которые любили гонщики — и профессионалы и любители. Довершала образ пёстрая бандана, из-под которой торчали довольно длинные тёмные волосы. Если этот парень и впрямь раньше гонял, то к нему стоит присмотреться внимательнее. Из бывших гонщиков порой получались отличные пилоты, но был риск нарваться на лихача — Владимир во время редких приездов брата за кружкой пива жаловался на то, как некоторые такие то и дело нарывались на разборку только потому, что им не позволили первыми проскочить к порту гашения.

Для того, чтобы вылететь, нужны были капитан, пилот, навигатор, механик и судовой врач. К мелким частникам предъявлялись не такие строгие требования, как к средним или крупным перевозчикам, поэтому высшего образования не требовалось — наниматель брал этих людей на свой страх и риск. Для Владислава это был первый подобный опыт, но он мало отличался от подбора бойцов для отряда. Владислав неплохо разбирался в людях, и его подразделение всегда было самым сплочённым, а случайные бойцы, как бы их не пропихивали в связи с недокомплектом, надолго не задерживались. В крайнем случае, можно будет нанять других, если во время первых рейсов выяснится, что наём конкретного кандидата был ошибкой.

Лето на Родее всегда было жарким, особенно днём, и Владислав решил не парить кандидатов в тесном помещении офиса Валентина. К двенадцати часам дня он уже был у входа в кафе "Волна", в котором и было назначено собеседование. Валентин сам посоветовал это кафе, владелец которого тоже был его должником. Хозяин охотно уступил один из обеденных залов, в котором обычно проводились частные застолья. Владислав, проходя через главный зал, сразу заметил нескольких человек, которые мялись возле прохода в соседний. Немногие посетители поглядывали на них с любопытством. Судя по всему, это и были кандидаты. Не слишком густо... Венсена Владислав узнал сразу — парень занял первую очередь. А он выше, чем показалось на первый взгляд — всего на пол-головы ниже капитана!

Увидев новоиспечённого капитана, кандидаты тут же невольно вытянулись, почуяв военного человека, а Гектор уверенно улыбнулся. Каков оптимист! Посмотрим, как ты будешь улыбаться на собеседовании.

— Всем доброго дня, — обратился Владислав к пришедшим на унилингве. — Я Корзун Владислав Константинович, набираю экипаж для грузового транспортника. Обещаю, что внимательно выслушаю всех. Убедительно прошу соблюдать порядок. Кто первый?

— Я! — тут же выдвинулся вперёд Венсен. — Я пилот!

— Проходи... пилот, — усмехнулся Владислав. Прямо-таки горит нетерпением! Точно, был гонщиком. — Потолкуем.

Гектор едва не проскочил перед капитаном, но вовремя остановился и сконфуженно извинился. Войдя в зал, он дождался, когда Владислав сядет на своё место, и тут же пристроился напротив него.

— Значит, ты пилот?

— Да, сэр. И я очень хочу летать.

— Я так понял, что ты с курсов.

— И что? — натурально обиделся парень. — Можно подумать, что выпускники с курсов — неуклюжие бегемоты! Да там стоящие пилоты попадаются куда чаще, чем в академии или в училище — эти приходят на всё готовое, а нам приходится выгрызать своё место в небе!

Владислав не мог не согласиться с Венсеном. Владимир, рассказывая о своих пилотах, которых у него после Маргариты было четверо, а до неё двое, уверял то же самое — такие парни и девчата просто бредили полётами и старались изо всех сил, чтобы не ударить в грязь лицом и утереть носы дипломированным снобам. Кстати, один такой, кажется, стоит в очереди точно.

— Ладно. Где твоё свидетельство? Давай сюда.

Гектор шустро достал аттестат и протянул Владиславу. Капитан бегло просмотрел его. Судя по выставленным оценкам, Гектор был прилежным студентом, а отзывы о стажировке в прилагавшейся характеристике были вполне приличными, если не считать драки в одном из портов, да и то зачинщиком был не Венсен... по его словам. Владислав поставил себе галочку — сделать запрос. Если Гектор не врёт, то станет первым кандидатом на рассмотрение.

— А почему ты решил стать пилотом?

— Я хочу летать, — набычился парень. — Какая разница, почему я стал пилотом?

— Я не собираюсь брать на борт кого попало. Мне важно знать о кандидате всё, что можно. Ты ведь был гонщиком?

— Был. А теперь я пилот.

Вот упрямец, подумал Владислав. Неплохо.

— Можно? — вдруг вошёл в зал новый визитёр, в руках которого был небольшой чемоданчик. — Прости, что без предупреждения.

— Васька? — узнал ещё одного старого друга Владислав. — Какими судьбами?

— Валентин сказал, что ты набираешь экипаж. Возьмёшь?

— А твоя клиника?

— Я уволился, — поморщился Василий. — Приличные врачи там уже не нужны. Так как?

— Не вопрос. — Владислав тут же встал и крепко обнял друга. — Добро пожаловать.

Васька Друзь был третьим в их школьной компании, не считая Володьки. Самый тихий, самый положительный, самый умный. В юности он казался тощим и нескладным, а с возрастом стал просто подтянутым. Ниже Владислава, но выше Валентина. В неизменных очках. Уж сколько раз ему предлагали сделать операцию по коррекции зрения, но Василий упорно отказывался.

— А это кто? — Василий обернулся к пилоту. — Кандидат?

— Да, претендент на кресло пилота. Что скажешь?

Василий оглядел Венсена профессиональным взглядом медика, и Гектор под ним сжался.

— Ну-с, молодой человек, встаньте-ка, — обратился доктор к парню на унилингве не терпящим возражений тоном.

— Но...

— Встаньте. — Доктор положил свой чемоданчик на ближайший стул. — Пройдитесь взад-вперёд... присядьте... ещё раз... наклонитесь... Теперь раздевайтесь.

— Здесь? — густо покраснел Венсен, покосившись на плетёную стенку, отделяющую этот зал от основного.

— А вам есть чего стесняться? — лукаво улыбнулся Друзь.

Гектор тихо чертыхнулся, глубоко вдохнул и решительно начал снимать куртку, а потом одним рывком стянул с себя футболку. Тело парня было прилично подкаченным, пропорционально сложенным, но это померкло перед одной деталью — Владислав огорошенно уставился на длинный шрам, тянущийся вдоль позвоночника парня, и несколько небольших на боках и груди. Как следы от операций.

— Это ещё что?..

— Подожди, Влад, — перебил его Василий, легко переходя с русского на унилингву и обратно. — Как вас...

— Гектор, — глухо ответил парень.

— Гектор, у вас больничная карта с собой?

Венсен молча порылся в карманах куртки и протянул карту, которую доктор тут же начал разглядывать, а потом отошёл к терминалу, стоящему в углу. Гектор угрюмо наблюдал, как доктор вполне уверенно вставил карту в приёмную щель и начал бодро стучать по клавиатуре и жонглировать вирт-окнами. Другие кандидаты с большим интересом наблюдали за происходящим, а один едва не ушёл.

— Ага! Вы лежали в больнице после аварии, и травмы были очень серьёзными. Курс регенерации... И вы после такого пошли учиться на пилота? Как вас только взяли?!

— Послушайте... э-э... — возмущённо начал Гектор.

— Василий Иванович, — понимающе кивнул Василий.

— Послушайте, Василь Иваныч, да, я после аварии! И эти коновалы в бюджетной клинике меня резали и прошивали, пока страховка не кончилась! Но они мне сказали потом, что я никогда даже за штурвал простого флайера сесть не смогу, а я сдал экзамены на пилота и даже прошёл стажировку на межконтинентальном грузовике! Вы сделайте запрос на курсы, где я учился! Там есть документы, когда я медосмотр проходил! Вы думаете, что я бы поступил учиться, если бы у меня были серьёзные проблемы?..

Судя по тому, как Венсен произнёс имя-отчество Друзя, он был, как минимум, знаком с русским фольклором. Школьная компания или просто любопытствовал?

— Успокойтесь, молодой человек, я всё проверю, — невозмутимо ответил Василий. — Не надо шуметь. Но ведь межконтинентальный транспорт — это не межпланетный. Там совсем другие перегрузки, и...

— И всё-таки я буду летать! — упрямо крикнул Венсен, багровея на глазах. — А все клистирники со своими прогнозами пусть катятся ко всем чертям!!!

Владислав невольно восхитился этим упрямцем. Надо будет вместе с Васькой пробить полное досье парня, и если всё окажется именно так, как он сказал, то именно его и возьмёт. Пробивные всегда в цене, а уж те, кому дали шанс, и вовсе стараются оправдать доверие на все сто. Гектор был очень похож на многих его бойцов, в которых не верили в других подразделениях, перебрасывали туда-сюда, и только под командованием Корзуна эти ребята обретали, можно сказать, второе рождение. Трое из них в последствии сделали неплохую карьеру.

Гектор, поняв, что только что сказал, тут же сник.

— Э-э... это не относится к вам, Василь Иваныч, — начал он оправдываться. — Просто меня эти шкуродёры уже достали...

Снова видны следы русскоязычных знакомых — даже на унилингве этот парень пытается выстраивать жаргонные слова без потери их подлинного смысла. Не самое простое дело, однако Венсен справлялся с ним вполне успешно — лучше всего это удавалось именно русскоязычному сегменту нового человечества.

— Ничего, — ободряюще похлопал парня по широкому плечу Василий. — Давно работу ищешь?

— Угу.

— Давай я тебя осмотрю. Встань прямо...

И Василий потянулся к своему чемоданчику. Он обследовал Венсена не только старинными методами, но и с помощью портативного диагноста, и удовлетворённо кивнул.

— Ну... ты вполне здоров, Гектор. Думаю, что ты нам подойдёшь, но надо ещё уточнить, насколько тяжёлыми были травмы. Если окажется, что риски выше, чем ты считаешь, то нам придётся отказать.

— Валяйте, пробивайте, — буркнул Гектор, одеваясь. — Но я всё равно полечу. И пусть меня потом разорвёт или раздавит перегрузками, но я полечу.

Владислав улыбнулся. Этот парень нравился ему всё больше.

— Гектор, я тебе в любом случае позвоню, — пожимая руку кандидату, сказал он. — Вижу, что ты парень смелый, а в космосе это не последнее дело.

— Вы только позвольте мне сесть за штурвал, и я докажу, что вы не зря мне доверились, — крепче вцепился в капитанскую ладонь пилот.

— Посмотрим. Я позвоню. Спасибо, что пришёл.

Гектор криво улыбнулся, забрал свои документы, куртку и вышел.

— Отчаянный, — с улыбкой заметил Василий.

— Да, я видел таких в армии, — согласился Владислав. — И язык неплохо подвешен. Ты думаешь, что он нам подойдёт?

— Вполне. Парень хочет летать, и ради этого пошёл наперекор врачам. Это дорогого стоит.

— Проверь его клиническую историю полностью. Если и впрямь есть риск, что полёты в космосе его снова искалечат, то брать нельзя, а то удавится. Ладно, зови следующего.

Собеседование заняло не один час, и с кандидатами Владислав более-менее определился. Как он и ожидал, с настоящими дипломами нашлись аж двое, но при этом они, по словам Василия, так поглядывали на остальных, что стало сразу ясно — брать нельзя. Задёргают и капитана и напарников. Типичные снобы, о которых рассказывал и Володька — Марго в этом плане и то быстрее перестала выпендриваться. Остальные оказались ничего, вполне приличные, заоблачную зарплату не просили. Тоже после курсов. Владислав искренне сочувствовал им всем, но честно сказал, что ничего обещать не может — возьмёт только одного. Один парень, который претендовал сразу и на место механика, уверял, что вполне справится — работал как-то в ремонтном ангаре — но Владислав объяснил, что механик уже есть и готовит корабль к старту. По окончании каждого разговора Владислав пожимал руки всем понравившимся и обещал оставить приличные отзывы для потенциальных работодателей, если не получится взять к себе. Это посоветовал Василий, который лучше ориентировался на гражданке. Все выпускники курсов ушли с собеседования приободрёнными, дипломанты — крайне недовольными.

— Так их, Влад, — довольно говорил Василий, стоило последним выйти. — Меньше будут нос задирать. И если уж с дипломами оказались никому не нужны, то и у мелкого частника им делать нечего.

По окончании собеседования Василий отправился пробивать кандидатов более подробно, а Владислав на корабль, чтобы проверить, как идёт подготовка. Он застал своего механика увлечённо ковыряющимся в каком-то узле грузового шлюза, но на озабоченный вопрос Данила только отмахнулся и ясно дал понять, что всё в порядке. На настойчивый вопрос, уверен ли он, Данила поколебался и всё-таки открыл рот.

— Да уверен я, уверен. Не мешайте.

Владислав удивился — голос Данилы больше подошёл бы пубертатному подростку, но никак не мужику под сороковник! Тем более бородатому. На какой-то момент капитан подумал было, что паспортная карточка Филиппова фальшивая, а борода отращена намеренно, но, поглядев, как механик уверенно и ловко ковыряется в своей жертве, устыдился. В конце концов, Маргарита его уже не один год знает и кого попало не пустила бы на свой драгоценный "Странник".

Перед ужином к Маргарите заглянул Василий. Первым делом поприветствовал хозяйку, перекинулся парой слов с Лизой, которую не раз лечил в детстве, а потом они с Владиславом засели на кухне.

— Пробил я всех. Правильно, что дипломированных брать не хочешь. Тот, что пилот, уже дважды был списан за конфликты с экипажем, причём после последнего попал в чёрные списки. Тот, что навигатор, собирался у нас практиковаться и в любом случае бы не задержался, а тебе постоянный нужен. Ребята с курсов ничего, отзывы преподавателей благонадёжные, можешь выбирать.

— А с Венсеном что?

— А с ним ещё веселее. На самом деле Гектор уже довольно известен, но ты малость отстал, так что узнать его просто не мог. Парень был многообещающим гонщиком, вышел из крепких любителей и брал курс на профессиональную лигу, но на "Серпантине" на полуфинальном заезде сплоховал и вылетел с трассы аж за трибуны. Наверно, нервы сдали — это же был такой шанс! Из болида его доставали, уже не ожидая застать живым, а он выжил. Серьёзная травма позвоночника, сотрясение мозга, пара рваных ран, одно лёгкое пробито... В госпитале его кое-как подлатали, пока хватало страховки на систему регенерации, начал вставать, но потом выпроводили и сказали, что с гонками всё. Говорят, что парень на дыбы встал и поклялся, что всё равно сядет за руль. Чем он потом почти полтора года занимался, я пока не знаю, но после этого на курсы по подготовке пилотов Гек пришёл на своих ногах, уверенно проскочил медосмотр, выучился, снял инвалидность, правда, без пособия остался тут же.

— Какая группа у него была?

— Рабочая, но с серьёзными ограничениями. Наверняка где-то подрабатывал в довесок к пособию.

— И он здоров? — усомнился Владислав.

— Вполне. Когда устрою ему полноценный медосмотр, будет лучше видно. Однако уже сейчас ясно, что он в порядке. Думаю, если после космических перелётов что и проявится, то только с возрастом, а парень он ещё молодой. Лет пятнадцать у него в запасе точно имеется.

— Семья есть?

— Родители. В соседнем городе живут. Простые, как табуретки — от зарплаты до зарплаты. И, похоже, что сына на гонки опускали как минимум неохотно.

— Почему ты так решил?

— А какая мать отпустит единственного ребёнка на это сумасшествие? Помнишь, как мы с тобой на гонки смотреть ходили ещё сопливыми пацанами? Так вот, сейчас трассы ещё опаснее. И, кстати, у Гека есть несколько серьёзных наград, что говорит, что он очень талантливый. До аварии работал с серьёзными людьми, которые кого попало под крыло брать не станут, но от отработавших избавляются запросто. Я даже нашёл несколько видео на UniTube и статей в прессе! Про кого попало ведь писать не будут, верно?

— А, ну-ка, покажи!

Они отошли к терминалу, и Василий начал показывать другу видео и статьи из инфранета. Маргарита тоже подошла и начала смотреть.

— Пилот? — проницательно заметила она.

— Да, первым отписался, — кивнул Владислав. — Пробивной малый.

— А, знаю такого! Бери, — уверенно заявила Маргарита.

— А ты не боишься, что он тебе корабль вдребезги?..

— Не разобьёт, — успокоил друга Василий. — Думаю, что после той аварии он чуток поумнел. И раз смог восстановиться после операции практически сам, то и терпения у него прибавилось. Думаю, что после такого Гек будет летать, как положено, и не терять голову на виражах.

— Значит, берём. Вась, напиши ему, чтобы через пару дней явился на корабль, а я пока навигатора выберу. Гек, похоже, парень с характером, и первого попавшегося к нему подсаживать нельзя.

В прокуренной пивной толокся разнообразный люд, над стойкой работал экран, на котором мелькали последние новости, по соседству азартно резались в карты, унилингва активно мешалась с другими языками старой Земли, порождая самые невероятные словесные конструкции, и часть из них, как утверждали современные лингвисты и филологи, обязательно приживётся потом, но Гектору было не до того. Он ждал ответа от работодателя, который показался ему нормальным мужиком. Уж теперь-то ему должно повезти — тот док вроде бы тоже ничего. Только бы он не прицепился к его больничной истории!!!

— Что, Венсен, опять пролетел? — окликнул кто-то из угла, заметив, как парень нервно потягивает своё пиво.

— Нет, ответа жду, — буркнул Гектор. — Кэп вроде нормальный мужик.

— В прошлый раз ты то же самое говорил, — ехидно напомнил бармен. — Лучше бросай это дело. С твоей больничной картой в космосе делать нечего.

— Это мы ещё посмотрим! — вскинулся пилот. — Я знаю — мне обязательно повезёт!

— Оптимизм — это, конечно, хорошо, но хоть как-то соотноси его с реальностью, — сочувственно посоветовал сосед. — Тебе уже в десяти местах подряд отказали! Так ты скоро без жилья останешься.

— Лето на дворе.

— Лучше возвращайся домой и поступи куда-нибудь. Найди нормальную работу.

Лицо Гектора перекосила такая выразительная гримаса, что всем сразу стало ясно, где он видел такую работу и сколько раз.

— Ладно, пойду пройдусь. Сколько с меня?

— Последняя за мой счёт, — кивнул бармен. — Тебе на удачу.

— Спасибо, — вздохнул Гектор, расплачиваясь.

На улице уже было темно. Гектор одёрнул куртку и решительно расправил плечи. Ничего, все ещё прощения просить будут, что сомневались! Может, транспортник мелкого частника — не самое большое место для начала карьеры космического пилота, но зато это не сидение в тухлом офисе в окружении таких же неудачников.

Гектор с детства знал, что не хочет тупо ходить на работу пять раз в неделю и трепать себе нервы ради копеечных премиальных — так жили его родители. Всё-то по плану, расписанном на годы вперёд, всё-то по формуле... Тихо, безмятежно, и всё делается, чтобы так и было. А Гектора всегда манил риск, манил мир больших скоростей — с тех самых пор, как он впервые пришёл на свой десятый день рождения в торгово-игровой центр, увидел симулятор гонок с почти настоящей кабиной гоночного болида и посидел в ней. Вот где настоящая жизнь! Это риск, азарт, адреналин и зашкал крутизны. Девочки смотрят и восхищаются! Потому-то он и стал гонщиком.

Родителей эта идея категорически не устроила, а мать прямо заявила, что нечего дурью маяться. Она постоянно пилила сына за невнимание к учёбе и попытки убежать на симулятор, чтобы поиграть в своё удовольствие. Гек в конце концов плюнул на её причитания с нотациями и попросту ушёл из дома, едва получил школьный аттестат и паспортную карточку. Он уже тогда упорно шёл к цели — сначала, ещё в школе на каникулах, пахал на подхвате на местных небольших треках, потом начал присматриваться к машинам. После школы парень перебрался в Лафонтен, устроился на настоящий трек "Коловрат", составлявший немалую конкуренцию "Серпантину" в Глазго, начал учиться разбираться во всевозможной технике, тестировал новые агрегаты, а потом ему крупно повезло — Гектора посадили в настоящую кабину. Болид парень тогда едва не разбил, но эта поездка стала для него роковой. Гектор окончательно понял, что это как раз то, что ему нужно. Самое настоящее призвание. Правда, сопутствующий образ жизни для новичка не сулил быстрого комфорта, однако Гектор не унывал. Он быстро научился видеть хорошее даже в самой паршивой ситуации.

Удача долго Гектору сопутствовала, позволила перебраться в Глазго и начать настоящую карьеру. На многообещающего новичка обратили внимание менеджеры, какое-то время у него даже была своя команда подготовки! Восходящая "звезда" гоночных треков почувствовала вкус славы... А потом случилась та самая авария, покровители быстро сбросили его со счетов, начав искать новых подопечных, да и большая часть друзей попросту испарилась, как будто их и не было. После выписки иногда Гектор встречал кого-то в городе, перекидывались парой слов, и ловить на себе жалостливые взгляды было хуже ножа под ребро, как и читать статьи о конце карьеры "звезды, которая стала метеоритом". Лишь несколько ребят регулярно навещали, подбадривали вполне искренне, давали советы, чем могли помогали, и это дало парню сил и воли, чтобы одолеть приговор врачей, а потом пройти обучение на курсах.

Гектор не собирался доживать свой век на обочине настоящей жизни, хотел вернуться обратно, на это он убил уйму времени и сил и победил. Неужели всё это было зря, спрашивал себя новоиспечённый пилот, получая на собеседованиях отказ за отказом. Что теперь — признать поражение и с поджатым хвостом вернуться под маменькину юбку, до самой её смерти слушая, как был туп и легкомысленнен? Ни за что!!! Ведь верил в себя и свои силы, почему и попал за штурвал, а потом выздоровел!!! Вот и сейчас верил, что уж на "Звёздный странник" его точно возьмут — надежду вселил взгляд капитана Корзуна. Судя по выправке, этот мужик бывший военный, а на войне мало кто смотрит на мелочи, если во всём остальном человек вполне подходящий. Правда, вместе с Гектором на собеседование пришли ещё три пилота, один — с полноценным дипломом. На бывшего известного гонщика этот тип смотрел как на вошь, что тоже убеждало — ему точно ничего не светит. Этот кэп наглых и самодовольных на борту не потерпит — просто прибьёт и вышвырнет за борт. Краем уха Венсен услышал, что капитан Корзун сменил на этом посту покойного брата. Значит, относится к делу достаточно серьёзно и кого попало брать в экипаж не станет.

Ожидая своей очереди, Гектор приглядывался к кандидатам на место навигатора, заранее прикидывая, с кем именно будет летать. Два выпускника курсов, один с дипломом. Наверно, только что получил и летит за практикой. Тоже нос задирает. Не, с таким каши не сваришь! Другие двое вроде ничего, только уж очень неуверенно держатся. Понятно, что с работой сейчас туго, но чего зря дёргаться-то? Когда его вызвали, Гектор с ходу пошёл на штурм. Показал своё свидетельство об образовании, рассказал, что хочет летать. Тут в комнату, где шло собеседование, вошёл какой-то дядечка, которому капитан очень обрадовался. Оказалось, что это был его старый друг, который полетит с ними судовым врачом. Стоило только Василию Ивановичу начать задавать вопросы по своему профилю, как куража у пилота тут же поубавилось, но врать он не стал. Только упрямо повторил, что всё равно летать будет, а все врачи со своими прогнозами пусть катятся в... и только потом спохватился, что с судовым врачом лучше не ссориться. На одном из собеседований он уже нарвался так, что ему пригрозили "чёрным" списком. Да и сам новый док показался симпатичным дядькой. Капитан после его слов так усмехнулся, что Гектор понял, что его шансы на работу резко выросли. Небось, кэп и сам подобное не раз говорил. По окончании беседы Корзун пожал ему руку и пообещал позвонить в любом случае. В других местах обещали позвонить только в том случае, если он будет принят.

Пиво чуть шумело в голове, наружу не просилось. Гектор глубоко вдохнул, настраиваясь на успех, как какой-то звякающий звук от мусорников разрушил только-только сформированный настрой. Гектор резко обернулся и увидел, что рядом с контейнером замер, заметив его, какой-то парень в неописуемых лохмотьях. Где только этот балахон откопал?! Неужели чего полегче не нашёл? Висит, как на вешалке... Заметно ниже него, тощий, лохматый. Он таращился на Гектора так, словно увидел дракона, не меньше.

— Эй, ты чего? — окликнул его Гектор на унилингве.

Парень попятился, втягивая голову в плечи, однако Гектор заметил, что его тело автоматически принимает оборонную позу. На миг показалось, что глаза сверкнули красным, но это, наверно, был отсвет вывески — здесь же единственный фонарь над помойкой еле-еле горит. Боится, но всё же собирается драться?

— Ты кто? Может, надо чего? — повторил Гектор на английском, а потом на русском. Третий язык он учил сам, поскольку самые лучшие мастера часто оказывались русскоязычными и предпочитали свой профессиональный жаргон, который без скромного знания языка понимать было сложно.

Парень опасливо попятился, а потом резко развернулся и задал такого стрекача, что Гектор на миг опешил, а потом помчался за ним. Ну что за дурень?!! Понятно, что бездомный, но чего он сразу убегать вздумал?! Ведь никто не сказал, что собирается его сдавать ближайшему патрулю!

Бегал парень не хуже призового скакуна или профессионального марафонца — Гектор невольно восхитился тем, как он сигает через небольшие препятствия и петляет по переулкам. Видать, не раз приходилось уносить ноги! Вот только он явно не местный. Догнать бегуна удалось далеко не сразу, да и то только потому, что пилот знал этот район лучше. Загнав парня в угол, Гектор начал медленно поднимать руки вверх, демонстрируя дружелюбие.

— Эй, не бойся. Я не причиню тебе вреда. Давай просто поговорим?

— О чём? — на унилингве спросил парень, снова напрягаясь и сжимая кулаки. Его довольно высокий голос дрожал и срывался. Он был до смерти напуган.

— Ты чего побежал-то?

— А не надо было?

Гектор озадаченно моргнул.

— В смысле?

— Другие люди говорили, что полицию вызовут, а мне туда нельзя.

Гектор едва не расхохотался. Он подошёл ближе и при свете тутошнего фонаря разглядел парня как следует. Рыжий, грязный, только почему-то гладко выбритый. В стену вжимается, как будто его сейчас бить будут. Вот дурак! Да Гектор с роду на таких руку не поднимал! Взгляд как у ребёнка или щенка — словно в самую душу заглядывает. Глаза светлые, скорее всего голубые, что только усиливало эффект. И это внезапно парню понравилось.

— И что, хоть кто-то вызвал?

— Не знаю — я каждый раз убегал.

Гектор всё-таки рассмеялся.

— Я не вызову. Тебя как зовут?

— Даниэль... Гаррисон. — Рыжий неуверенно расслабился, пару раз моргнул, выпрямился, полез в карман изрядно выцветших и потёртых, порванных на коленях джинсов и достал паспортную карточку, которую протянул Гектору. Осторожно, словно протягивал руку к ядовитой твари, которая в любой момент может тяпнуть.

Гектор из вежливости взял, всё больше дивясь. С какой луны этот рыжий свалился? Можно подумать, что документы надо предъявлять каждому встречному-поперечному! Карточка была потрёпанная, поцарапанная, голофотография в одном месте немного отклеилась, но это легко было исправить.

— Я Гектор Венсен, — представился Гектор, возвращая Даниэлю карточку. Парень слегка успокоился, но всё ещё настороженно зыркал из-под длинных спутанных волос. — Слушай, Данька, ты ведь на улице живёшь?

— Да... — Даниэль снова напрягся. — А что?

— Ты есть хочешь? Правда, у меня в холодильнике скоро мышь повесится, но на ужин и завтрак хватит. Заодно помоешься.

Даниэль нахмурился.

— Ты... приглашаешь меня... к себе домой?

— А что такого?

— А... что я за это должен буду сделать? — Глаза парня встревоженно забегали.

— Ничего. А разве другие что-то требовали?

— Да, только я сбежать успевал. — На резко побледневшем лице Даниэля проступило выражение отвращения.

До Гектора не сразу, но дошло, что имел в виду рыжий, и смеяться тут же расхотелось. Слухи о подобном давно ходили по Глазго, а иногда растерзанные тела молодых симпатичных бездомных находили в самых неожиданных местах по всему городу.

— Так, Данька, я не извращенец и не сумасшедший.

— А зачем тогда ты меня к себе зовёшь?

— Просто так.

— Просто так? — поразился Даниэль.

— Ну, да. Идёшь или нет? А то и впрямь на патруль нарвёмся. А то и на кого похуже.

Даниэль долго смотрел на пилота, чуть склонив голову набок, и вдруг улыбнулся. Светло и доверчиво.

— Иду.

— Конура, знаю, но ничего другого у меня пока нет. Заползай.

Даниэль с любопытством оглядывался в крохотной однокомнатной квартирке.

— А у тебя тут не прибрано, — заметил он.

— И что?

— Да так, ничего... — И рыжий смущённо замолк, сцепив руки за спиной.

Гектор поселился здесь после больницы, категорически отказавшись возвращаться домой — мать бы точно закатила истерику и силком посадила в какой-нибудь офис на поводок. Она и так-то истерила, когда Гектор пошёл работать на трек ещё пацаном, а уж про планы на гонки рассказывать и вовсе было большой ошибкой. Когда Гектор очнулся после первого курса регенерации, то первой увидел не медсестру, а мать, которая тут же оседлала любимого конька и начала его отчитывать. Когда пришло время покидать клинику, Гектор намеренно ей не сообщил о назначенном дне и просто растворился в Глазго, строя планы по возвращению в строй. Пока он выискивал в инфранете статьи и советы по восстановлению после серьёзных операций, жил на пособие по инвалидности и подрабатывал, то всё самым тщательным образом обдумывал, чтобы любой ценой исполнить свою мечту. Это было непросто, порой спать было невозможно из-за жутких болей, с трудом смягчаемых лекарствами, но парень своего добился — медосмотр на курсах прошёл сравнительно спокойно, да и врач попался понимающий. После стажировки Венсену встретился тот самый хирург, который его оперировал после аварии, а потом наблюдал во время первичной реабилитации, и тот глазам не поверил, увидев твёрдо и уверенно с прямой спиной шагающего пациента. Гектор хвастливо показал своё свидетельство об образовании, хирург тут же загнал его в ближайший диагност, и от созерцания его вытянувшейся рожи новоиспечённый пилот испытал такое неописуемое удовлетворение, что это стало настоящей наградой за все труды. Впрочем, этот тип всё-таки накаркал. Новичка даже со свидетельством брать не хотели — боялись рисковать.

На какой-то миг Гектору стало стыдно за привычный ему бардак, и пилот двинулся к холодильнику.

— Так, что тут у меня осталось? Яйца на завтра оставим... пельмени... Дань, ты пельмени ешь?

— Я всё ем, — скромно потупился тот, переминаясь с ноги на ногу.

— Отлично, потому что у меня всего хватает, кроме приличной жратвы. "Бомж-пакеты" тебе предлагать не буду.

— А что это?

Гектор снова обернулся — столько любопытства прозвучало в этом вопросе.

— Ты не знаешь, что такое "бомж-пакет"?

— Не знаю. Знаю только, что этим словом называют какую-то разновидность еды быстрого приготовления. Один мой знакомый говорил, что их есть невозможно.

— Ты точно с луны свалился. — Гектор достал из морозилки пакет с пельменями и бросил на кухонный стол. — Воду пока поставь.

— Куда?

— Что значит "куда"? — не понял пилот.

— Куда её ставить? Или, может, сначала надо её во что-то налить? И сколько надо?

Гектор понял, что проще будет всё сделать самому. С этим олухом царя небесного долго возиться придётся, раз он элементарных вещей не знает. Даже в унилингве подобные обороты речи были обычным делом уже давно, и кем надо быть, чтобы не понимать их с ходу?!

— Ладно, я сам. Иди мойся, а я тебе переодеться посмотрю. Может, и не по размеру, но зато не в рванине ходить будешь.

— А тебе не жалко будет?

— Не-а. Или ты и одежду у кого-то пытался просить?

— Один раз. Только эта женщина рассердилась и замахнулась на меня мокрой тряпкой.

Гектор снова засмеялся. Этот наивный рыжик нравился ему всё больше. И как он до сих пор не попался в лапы полиции при такой неприспособленности? На вид слегка за двадцать, а ведёт себя как робкий десятилетка. Он что, в какой-то теплице до сегодняшнего дня жил, а потом надоело и сбежал в полную неизвестность?

Пока варились пельмени, Даниэль отмывался в душе. Гектор быстренько навёл кое-какой порядок, чтобы уж совсем не позориться, после чего стал перебирать свои немногочисленные оставшиеся от былого "жира" одёжки. Ясно, что на Даниэле всё будет висеть, как тот самый балахон, джинсы придётся подворачивать, но не ходить же парню голышом! А его рвань выкинуть надо. Кеды-то ещё ничего, потянут...

— Гектор, я вымылся, — донеслось из душа.

— Тогда выходи. Я тебе шмотки приготовил.

Едва Даниэль вышел, на ходу вытирая волосы полотенцем, Гектор обернулся и остолбенел, увидев разбросанные по худому телу нового знакомого шрамы. И это было совсем не то, что у него самого! Тут были и едва заметные, и ярко выраженные, и от рваных ран, и от ожогов и, кажется, даже от пуль. Просто паутина какая-то! В какой преисподней он побывал и когда???

— Ты в мясорубке что ли был?

— Ну... можно и так сказать, — напряжённо дёрнул плечами Даниэль, тут же прикрываясь полотенцем, насколько того хватило. Когда он смыл с себя всю грязь, оказалось, что парень-то довольно смазливый, как многие киборги-мужчины линейки "VENUS" из роликов. Это особенно подчёркивалось лёгким телосложением без рекламно выраженной мускулатуры. Тот, кто давал парню имя при рождении, крепко угадал... Отмытые волосы были не просто рыжими — они отливали натуральной краснотой. То, что Даниэль стоит перед новым знакомым в чём мать родила, парня совершенно не беспокоило и не смущало. Его больше взволновала реакция Гектора на шрамы. — Я слышал, как это так называли другие.

Говоря, Даниэль принюхивался и машинально облизывал губы. Ну, да, он же голодный. Вон, все рёбра видны и кожа будто просвечивает!

— Ладно, одевайся, — Гектор протянул ему свои вещи. — и есть будем. Ты с хлебом будешь есть?

— Да, — заметно оживился Даниэль.

— Майонезом полить?

— Да.

Гектор едва удержался от добавления "Посахарить?". Складывалось впечатление, что и на это Даниэль тоже ответит утвердительно.

С одеждой Даниэль разобрался в два счёта. Растерялся только, придерживая старые джинсы Гектора, которые не держались на его костлявых бёдрах. Гектор только вздохнул и достал ему ремень.

— Спасибо.

— Ты откуда такой взялся?

— Из далека, — уклончиво ответил Даниэль.

— Заметно.

Разложив пельмени по тарелкам и щедро сдобрив порцию Даниэля майонезом, Гектор усадил его на свою койку, вручил ложку и солидный ломоть хлеба, после чего включил запись какого-то проходного боевика на домашнем терминале. Даниэль едва смотрел на голокуб, уминая пельмени и жадно отхватывая от хлеба. Первый кусок он смолотил раньше, чем слопал половину пельменей, и Гектор дал ему ещё один. Это сколько же он не ел?! Гектору стало беднягу совсем жалко. Ладно, пусть пока живёт здесь. Квартира оплачена до следующей среды, на еду деньги пока есть, а там что-нибудь придумается. Не бросать же парня теперь! Ведь пропадёт ни за грош!

Даниэль долго смотрел на стремительно опустошённую тарелку, и по его лицу было видно, что он не отказался бы от добавки.

— Вкусно было... и довольно калорийно.

— Добавку, извини, не предлагаю. Во-первых, пельменей больше нет, а во-вторых, варить что-то ещё мне просто лень. Кстати, тебе плохо не станет? Я слышал, что после голодовки сразу много есть нельзя.

— Мне плохо не будет, — помотал головой Даниэль, бережно придерживая тарелку на коленях и осторожно её поглаживая. — Мне и раньше доводилось голодать.

— Дань, а ты где раньше жил? — Гектор убавил звук фильма.

— В разных местах, — уклончиво ответил Даниэль.

— И везде на тебя смотрели как на городского сумасшедшего?

— Нет. Там я был на своём месте. — Даниэль почему-то совершенно не обиделся. Опять не понял?

— А у тебя какое-то образование есть? Может, тебе на работу устроиться?

Даниэль помялся.

— Я навигатор. Учился на курсах... только у меня лицензию отобрали.

По тому, как длинные гибкие пальцы рыжего поглаживали вылизанную до блеска тарелку, а на скулах и переносице резко обозначились веснушки, Гектор понял, что это не самая весёлая история, и расспрашивать дальше не стал.

— Погоди-ка! Ты навигатор? — спохватился пилот.

— Да. А что? — Даниэль снова напрягся. Да что ж он всего чурается-то?!

— Я пилот и как раз сегодня был на собеседовании по поводу работы! Там и навигатор нужен. Если меня возьмут, пойдёшь со мной?

— А меня возьмут? — удивился Даниэль.

— Так я сам после курсов. А частникам важно, чтобы было разрешение на работу или хотя бы опыт по работе с нужными программами. К ним не так часто придираются. В самом пиковом случае нужно будет только подтвердить квалификацию, оформят разрешение и вперёд!

— Ну... я даже не знаю... — Даниэль отвёл взгляд.

— У меня на терминале стоит учебная навигационная программа. — Гектор тут же потащил нового друга к креслу и начал усаживать. — Я, когда учился, и с ней тоже занимался на тот случай, если напарник выйдет из строя на время. Покажи, что ты умеешь. Построй самую простую трассу.

Голокуб вспыхнул, загорелся значок запуска программы, и Даниэль выпрямился, вглядываясь в раскрывающиеся вирт-окна. Его глаза загорелись каким-то особенным огоньком. Неуверенно ткнул пальцем в одно, и оно загорелось ярче. Улыбнулся и продолжил. Гектор сразу понял, что парень проболтался на улице слишком долго и подрастерял и без того с трудом усвоенные на курсах навыки. Впрочем, Даниэль сравнительно быстро освоился с программой.

— Откуда и куда? — спросил рыжий, выводя первую формулу и открывая таблицы.

— С Родеи на Пальмиру.

— Через сколько станций?

— Самым кратчайшим путём. В смысле расстояния.

Даниэль задумался, и в вирт-окнах замелькали шарики станций, подписи, числовые значения и прочее. Требуемая трасса очень скоро была готова, и программа выдала ей оценку "4".

— Ого! Молодец! — Гектор похлопал Даниэля по плечу. Рыжий порозовел от такой похвалы. — А теперь...

Даниэль выстроил ещё три трассы, подгоняя их под нужные требования. Расчёты он делал едва ли не быстрее, чем программа, и с каждой минутой всё больше осваивался за терминалом. На его лице то и дело вспыхивала улыбка. Та самая, что сумела покорить пилота.

— Всё, решено! — объявил Гектор, когда программа оценила последнюю трассу на "5". — Летим вместе!

— А если меня не возьмут? — Улыбка Даниэля пригасла.

— Тогда и я никуда не полечу.

— Но ты так хотел лететь на этом транспортнике! — поразился Даниэль.

— И что? Не получится улететь на этом — рвану на следующем. Я уверен, что мы отлично сработаемся, и ни с кем другим летать уже не хочу.

— Ты... ради меня... готов отказаться от работы? — Даниэль так уставился на пилота, что Гектору стало слегка не по себе. Всё тот же наивный взгляд...

— Да, готов. И не только потому, что один ты здесь пропадёшь. Ты мне просто нравишься, и я хочу тебе помочь. Мы же теперь друзья.

— Друзья... — эхом повторил Даниэль, и в его глазах подозрительно заблестело.

— Да, друзья, а друзья своих не бросают.

— Но ты же меня совсем не знаешь. Мы только что познакомились...

— Ну, знакомство — это дело наживное. О, как поздно-то уже! — Гектор бросил взгляд на часы. — Так, давай-ка спать ложиться. Мне завтра или послезавтра позвонить или написать должны. Не хочу проспать свою удачу.

— А где я буду спать? — спросил Даниэль, озираясь по сторонам.

— На моей койке, а я на полу лягу.

— Может, я на полу лягу? Это же твоя квартира и твоя кровать.

— Гостю место. И не спорь!

Даниэль снова улыбнулся.

Укладываясь на расстеленном на полу одеяле, Гектор украдкой наблюдал за новым другом. Такое было ощущение, что Даниэль ни разу не спал в нормальной постели! Он долго ёрзал, переворачивался с боку на бок, то укутывался тонким одеялом, то отбрасывал его в сторону. Потом просто свернулся клубочком, обхватив руками подушку, и вскоре заснул. Гектор долго смотрел на него и дивился. Странный он какой-то, но славный малый. Они наверняка сработаются.

Владислав проверил работу бортового искина и запустил полную проверку систем корабля. Данила только что отрапортовал, что всё закончил, и после сигнала завершения Владислав убедился, что всё действительно в полном порядке. Осталось только узнать, что скажет пилот, когда заявится. Навигатора капитан до сих пор не выбрал — колебался. Все три кандидата — один вышел на связь вчера, и они даже успели встретиться — внушали доверие, им только поддержка была нужна, чтобы придать уверенности в себе. Сможет ли это сделать Гектор?

— Влад, — заглянул в рубку Василий, — там Гектор пришёл.

— Отлично... А что не так? — Владислав заметил, что друг несколько растерян.

— Он не один пришёл. С ним ещё какой-то паренёк. Похоже, что тоже на работу устраиваться.

Владислав удивился, но пошёл встречать своего пилота. Гектор топтался у трапа, придерживая за ремень висящую на плече объёмистую сумку с вещами, вторую нёс в руке, а из-за его спины испуганно выглядывал какой-то рыжий, на котором одежда висела как на вешалке. Лохматый, бледный... Какой-то странный. Он тоже был с сумкой, но с более тощей. Почти как он сам.

— Здрасте, кэп. Здрасьте, Василь Иваныч.

— Привет. А кто это с тобой?

— Это Даниэль, мой друг. Владислав Константинович, вы уже наняли навигатора?

— Нет пока. А что?

— Вы Даньку не возьмёте?

Владислав присмотрелся к парню, который ещё плотнее спрятался за друга, прижимая свою сумку к груди обеими руками. Чего это он? На вид примерно ровесник Гектора или на пару лет младше, а шарахается, как мальчишка-школьник, застигнутый на месте очередной проказы с поличным! И одет как-то не по погоде — жара на дворе, а он застёгнут наглухо и рукава у рубашки даже не поддёрнул.

— А он точно навигатор?

— Да, на курсах учился, только у Даньки лицензию отобрали. Но я его протестировал на программе — он разбирается. И разбирается неплохо.

— И давно вы дружите? — полюбопытствовал Василий, с интересом разглядывая очередного кандидата.

— Вчера вечером познакомились.

Владислав аж оторопел.

— Знакомы всего ничего — и ты его с собой тащишь???

— Я готов за него поручиться, — насупился Гектор, приобнимая друга за узковатые плечи. Даниэль избегал смотреть и на капитана и на доктора — явно чего-то боится. Он нормальный вообще? — Если я ошибся, то можете меня уволить — я слова поперёк не скажу, но летать больше ни с кем другим не соглашусь. И бросить друга не могу — он один пропадёт.

Василий подступил к Даниэлю и осторожно спросил:

— Даниэль, тебе сколько лет?

— Двадцать... четыре... — запинаясь, ответил тот и робко поднял глаза. Нервно сглотнул.

— Не бойся меня, я тебя не обижу, — подбодрил его Василий. — Давно без работы?

— Почти... полгода...

— А хочешь работать навигатором?

Даниэль молча кивнул и с надеждой повернулся к Гектору.

— Он хорошим навигатором станет, — уверенно заявил пилот. — Дайте ему шанс, Владислав Константинович. Я ручаюсь за него.

Владислав долго разглядывал рыжего парня, которого уже начало колотить от страха. Как он смотрел на него! И парня стало жалко.

— Документы есть? — вздохнул Владислав, понимая, что, возможно, совершает самую большую ошибку в своей жизни.

— Только паспортная ка-карточка, — пролепетал Даниэль резко севшим голосом.

— Давай её сюда.

Даниэль суматошно начал копаться в карманах, забыв, видать, от волнения, в какой именно засунул свой главный документ. Владислав едва сдерживал смех — уж очень нелепо это выглядело. Наконец карточка нашлась, и Даниэль трясущейся рукой протянул её капитану.

— Даниэль Гаррисон. Так... Ты не с Родеи?

— Нет, с Авроры.

Владислав вспомнил про Рикетти и Старика. Интересно, как они там? Начал ли друг воспитывать киборга под дачника и насколько успешно?

— Сколько успел отработать навигатором?

— Почти год.

— Ладно, дам тебе шанс показать себя. Но если что — не обессудь.

— Да... капитан.

— Идите на борт, знакомьтесь. — Владислав вернул парню карточку, и тот так же суетливо запихнул её в карман. — Вась, осмотришь его потом.

— Конечно.

Ребята пошли внутрь корабля, а Владислав остался у трапа, переводя дух и коря себя за жалостливость. "Ох, чую, наработает этот парень..." Вдруг из шлюза донёсся испуганный голос Василия:

— Даниэль, что с тобой???

Владислав метнулся в корабль и успел увидеть, как Василий и Гектор подхватывают парня под руки — у того подкосились колени, и рыжий чуть не рухнул на пол. Сумку всё-таки выронил. Лицо навигатора как-то странно подёргивалось. Господи боже, он что, припадочный???

— Данька! — затряс друга за плечи испуганный не на шутку пилот. — Ты чего? Живой?

— Да... — чуть слышно и как-то безжизненно ответил навигатор. Его лицо застыло, как у... киборга.

— Так, Гек, помоги-ка мне отвести его в медотсек, — скомандовал Василий. — Его надо обследовать.

Пилот с готовностью подхватил приятеля на руки и бережно понёс за доктором. Сумки остались лежать на полу шлюза.

Владислав бессильно выругался. Всё, обнадёжил, теперь придётся лезть на рожон. И во что он только ввязался?!

Даниэль настороженно оглядывался в выделенной ему каюте и вообще выглядел так, словно его сюда, как минимум, пытать привели. При этом он как-то странно косился на капитана, который уже не знал, как его подбодрить. Даниэль явно не был откровенным трусом — Владислав видел это в его щенячьих глазах, в которых страх отчаянно боролся с желанием дать отпор — но почему-то его пугали самые разные вещи, в том числе и вполне безобидные.

— Вот, это твоя каюта, устраивайся. Если вдруг возникнут какие-либо вопросы — обращайся. Заходи, не стой на пороге.

И Владислав легонько подтолкнул парня в спину. Даниэль как-то слишком поспешно зашёл внутрь и обернулся, вцепившись в ремень своей старой, потрёпанной, в двух местах уже откровенно зашитой сумки и настороженно поглядывая на капитана снизу вверх. Он был заметно ниже Владислава и Гектора — примерно метр семьдесят или метр семьдесят пять, Василию почти до уха. Ниже него был только Данила — почти метр шестьдесят с копейками.

— И... я должен всё свободное время быть здесь?

— Ну... — Этот вопрос застал Корзуна врасплох. Вопрос заведомо глупый, словно этот рыжий никогда не летал в составе экипажа. Как же он раньше работал?! — Необязательно. Ты вполне можешь свободно ходить по кораблю, если это не будет мешать остальным.

— И заходить в другие каюты?

— Если тебя пригласят, — кивнул Владислав. Как можно не знать таких простых вещей?!

— Хорошо, спасибо, Владислав Константинович. И... у меня есть ещё один вопрос...

— Задавай, — поощрил навигатора капитан.

— А вы действительно не будете возражать, если я и Гек поселимся здесь до старта?

— Конечно, не буду. Сведения о заказе могут поступить в любой момент, и раз вам с Гектором так не терпится...

— Это ему не терпится, — насупился Даниэль, не спеша разбирать сумку. — Я мог и подождать.

Владислав рассмеялся. Даниэль недоумённо уставился на него — уже без того самого страха — и капитан ободряюще похлопал его по плечу. От этого простого прикосновения Даниэль снова сжался, и Владислав едва удержался от комментария. Парня стало ещё жальчее. Бедняга, что же и сколько он пережил на этой грёбаной улице, что до сих пор дёргается?

— Расслабься, сынок, здесь все свои. Разбирай вещи и приходи в мою каюту — оформим твой трудовой договор.

— С-сейчас?

— Лучше сразу — потом, скорее всего, будет не до того.

Даниэль не только не расслабился, а напротив — напрягся ещё больше. Его мышцы словно окаменели.

— Трудовой... договор?

— Ну, да. Договор, который обязательно заключают работодатель и нанимаемый работник. В нём прописываются права и обязанности обеих сторон. Ты же уже должен был подписывать такой на предыдущем месте работы! Если договора не будет к моменту вылета, то нас просто не выпустят с планеты, фрахт накроется не самым приличным местом, и мы ещё долго будем искать нового заказчика. Только время и деньги потеряем.

— А... вот оно что... — На бледном лице навигатора нарисовалось такое облегчение, что Владислав и сам расслабился. Наконец-то, не прошло и года!

— Даниэль, я не знаю, откуда ты такой отсталый взялся, но лучше зря резину не тянуть. Бюрократы — это такие звери, которые способны из-за одной-единственной бумажки, которая вообще ни для чего важного не нужна, сожрать человека со всеми потрохами. Мне Володька как-то рассказывал, как мучился, пока оформлял свои первые документы на вылет — они ему последний нерв вымотали так, что он в рейс потом рванул на всех парах.

— Это ваш брат? Муж Маргариты Николаевны? Который умер?

Во время осмотра Василий успел просветить нанятых работников по поводу настоящих хозяев, обстоятельствах передачи капитанства, и оба парня с готовностью выразили желание работать как следует.

— Да. — Владислав снова вспомнил брата. Даже сейчас не верилось, что его уже нет! — Володька очень любил своё дело и этот корабль. — Владислав ласково погладил стальную переборку. Даниэль следил за ним очень внимательно. — Здесь он сделал Марго предложение. Здесь Лиза родилась. Понимаешь? Столько хороших воспоминаний... Я не могу просто взять и выбросить это на свалку. И я не подведу его. Буду летать на "Страннике" так долго, пока смогу сам или пока сам "Странник" не умрёт.

Даниэль склонил голову набок.

— Вы говорите о корабле так, словно он живой. Как человек.

— Заметил? — улыбнулся Корзун. — Да, это обычное дело, пусть и странновато, конечно. Когда я был ребёнком, то не понимал, почему некоторые разговаривают с любимыми вещами, будто они могут отвечать, а теперь, пожив, понял. Какие-то вещи для нас действительно становятся такими же близкими, как и люди. Они сохраняют память обо всём, что мы пережили. И если это хорошие воспоминания, то хочется сохранить и вещи, свидетелями которых они стали. "Странник" — это память о моём брате. И я буду заботиться о корабле в память о нём.

Даниэль выслушал капитана очень внимательно. Потом набрался смелости и снова спросил:

— Владислав Константинович, а вы были военным?

— А как ты догадался?

— У вас выправка характерная. Она отличается от выправки городских полицейских.

Владислав снова удивился. Знает такие тонкости, но не сразу вспоминает, что такое "трудовой договор"? Чудной парень.

— Да, не так давно я служил в космодесанте, но теперь вышел в отставку. Хватит, навоевался. А ты не любишь военных?

Даниэль ответил не сразу. Его глаза заметно забегали. Точно, не любит военных, но ссориться из-за этого с капитаном и благодетелем не хочет.

— Те военные... — кое-как подобрал он нужные слова, — которых я раньше видел... они отличаются от вас.

— Чем?

— Они не разговаривали со мной о таких интересных вещах.

— А много ты их встречал?

— Много. Они... другие. Вы другой.

Владислав не удержался и взъерошил его рыжие волосы.

— Расслабься. Что бы у тебя не было раньше с этими военными, здесь такого не будет. Обещаю.

И Даниэль улыбнулся в ответ. Мягко, доверчиво. И Владислав понял, почему Гектор забрал парня с улицы. И впрямь очень обаятельный парнишка! Бросать такого на произвол судьбы — страшный грех.

Владислав ушёл к себе, и Даниэль перестал улыбаться. Он опустил свою сумку на койку, застеленную клетчатым пледом, сел сам и снова огляделся.

Своя каюта. Своя настоящая индивидуальная каюта. Свой угол, как это называли некогда знакомые люди. У него теперь есть свой угол. Своё постоянное прибежище. Не на открытой всем ветрам и непогоде улице. И люди здесь совсем не такие, как те, которых он раньше встречал. Оказывается, людей, похожих на Гектора, больше, чем он думал! Рядом с ними вполне безопасно. Вот только что случится, если они вдруг узнают?..

Даниэль поддёрнул правый рукав и начал разглядывать мелкие, едва, но всё же заметные шрамы, которыми была исчерчена его кожа. Их было много — он тогда продирался через такие колючие заросли, что от рукавов достаточно прочной формы практически ничего не осталось. Было больно. Очень больно из-за сока, который выделяли эти самые колючки. Царапины жглись очень долго. Если бы не этот сок, который попадал в ранки, стоило колючке сломаться — а ломались они часто — то шрамов бы не осталось.

Даниэль провёл по своей груди. Там, под рубашкой, были другие шрамы. Много. У Гектора тоже есть шрамы, но они после медицинской операции, и их мало. И они более аккуратные и не так бросаются в глаза. Гектора лечили качественно, а о нём даже не думали. Раны просто зашивали, не заботясь о том, как потом это будет выглядеть, а на мелочь и вовсе рукой махали, ограничиваясь антисептиком, да и то в последнее время приходилось делать самому. Не то, что с другими, настоящими людьми.

Надо подумать, что сказать, если вдруг придётся раздеваться, и все увидят его шрамы. Не хотелось, конечно, их всем показывать — Гектор смотрел на нового друга с таким ужасом. Может, ходить с длинными рукавами и полностью застёгнутым и жарко, но зато так никто не увидит его шрамов. Пусть это произойдёт как можно позже.

— Да всё с ним нормально. Это нервы, — сказал Василий спустя какое-то время. Друзья сидели на трапе и наблюдали за суетой вокруг соседей. — Всё-таки полгода на улице — это что-то с чем-то.

— Что вообще о нём скажешь?

— В принципе, мальчик к полётам годен, а остальное выяснится, когда устрою ему полноценный медосмотр. Подкормить надо, а то в чём только душа держится?! — Василий мягко улыбнулся. — Знаешь, а Даня очень славный.

— "Даня"? Ты чего это с ним сюсюкать вздумал? Ему сколько лет?!

— Да само как-то получается, — пожал плечами друг. — Он такой... Как мальчишка. Очаровательный мальчик. Уверен, они с Геком сработаются — наш пилот его под плотную опеку взял.

— Чую, что зря мы его взяли, — вздохнул Владислав.

— Не спеши с выводами. Дай ему шанс проявить себя. Кстати, ребята попросились пожить на корабле до старта — Гектор с квартиры съехал, чтоб зря деньги не пропадали, а Дане идти некуда.

— Знаю уже. Это у Марго спрашивать надо — она хозяйка, но, думаю, она возражать не будет.

— Кстати, они с Лизой вечером заглянут. Часам к шести. Хотят познакомиться с пилотом и навигатором.

— Когда это ты им отзвониться успел?

— Как только Даня в себя пришёл.

— Даниэль-то отойдёт к тому времени?

— Отойдёт. Ты не пугай мальчика раньше времени — ему и так по жизни досталось. Пусть успокоится.

— А чего он такой? Может, психический?

— Не, вряд ли. Да, малость инфантильный, согласен, но это же не показатель недостатка интеллекта или способностей.

— "Малость"? Тут не "малость"! И если мы из-за него налетим на неприятности...

— Попридержи коней, Влад, мы ещё не взлетели. Всё-таки это гражданка, а не твоя армия. Кстати, ты когда Дане трудовой договор на подпись дашь?

— Скоро. Завтра-послезавтра начну оформлять экипаж официально, и договора уже должны быть.

Тут к трапу вышли пилот с навигатором. Даниэль, похоже, уже полностью пришёл в себя и стеснительно поздоровался, пряча руки в карманы и слегка втянув голову в плечи.

— Вы далеко? — удивился Владислав.

— Погуляем немного, — объяснил Гектор. — Даньке надо ещё зубную щётку купить, заодно, может, в кафешку какую-нибудь зайдём.

— Часов в шесть к нам хозяйка "Странника" приедет, так что долго не загуливайте, — строго наказал Владислав. — И не нарываться, ясно?

— Да, кэп, — козырнул Гектор. — Дань, идём.

— А вы с программой познакомились? — спохватился Владислав.

— Да, уже глянули. Не волнуйтесь, Владислав Константинович, всё будет тип-топ.

Даниэль смущённо прошмыгнул между капитаном и доктором, и Владислав поразился тому, как ловко у него это получилось — даже самым краешком не задел. Василий с умилённым видом пожелал ему удачно погулять, парень покраснел ещё гуще, и ребята пошли к выходу, возле которого явно что-то случилось. Василий, заметив, как пилот ругается с охранником, поспешил на помощь.

— Чего там? — встревожился Владислав, когда друг вернулся.

— Сбой, ничего серьёзного — сканер принял Даню за киборга. Этот сбой был и тогда, когда ребята пришли, но там напряжение скакнуло ещё. Техника уже вызвали, скоро всё наладят. Наверно, давно уже профилактику не проводили.

Владислав покосился на выход.

— Меня снова терзают смутные сомнения.

— Не параной, Влад, — похлопал его по плечу Василий. — Это просто нервы. Ты только что из армии, брата потерял, обвыкаешь снова на гражданке, а тут такое серьёзное новое дело. Всё будет нормально, не дёргайся. Тут то и дело сбои случаются. Это у вас в армии всё должно быть отлажено, как скрипочка, а тут на какие-то дела закрывают глаза до тех пор, пока жареный петух не клюнет. Бардак-с.

Владислав кивнул, однако беспокойство никуда не делось. Уж как-то странно его капитанство начинается! Сначала разборка с контрабандистами и невероятное везение — киборг сбойнул, что помогло выиграть время. Потом пилот с приговором врачей, на который тот класть хотел и победил. Теперь странный навигатор, почему-то не выросший из детских штанишек и подверженный странным припадкам на нервной почве, на которого сбоит рамка у входа на космодром. Дальше-то что?

— А ты не много на меня потратил? — Даниэль растерянно смотрел на пакет с дорожными мелочами вроде зубной щётки, бритвы, запасных носков и всего прочего.

— Это не много. Тебе же это всё нужно, верно?

— Но мне отдавать нечем...

— Данька, перестань, — закатил глаза Гектор. — Друзья не размениваются на такие мелочи. Если тебе так неймётся ответить добром на добро, то работай как следует, чтобы кэпу не захотелось нас уволить.

Даниэль остановился.

— Ты... уйдёшь вместе со мной?

— Да. Я теперь за тебя в ответе и ни за что не брошу.

Гектор удивлённо смотрел на грустное лицо напарника. Чего это он?

— Спасибо, — чуть слышно прошептал Даниэль, прижимая пакет к груди.

— Данька, да что ты как неродной? — Гектор приобнял его за плечи и почувствовал, как друг напрягся. — Как будто никто никогда ничего подобного для тебя не делал!

— Ну... — опустил глаза Даниэль. — Ты третий.

Гектор ушам своим не поверил. Как это возможно?

— Ладно, пошли, съедим чего-нибудь вкусного. Ты что бы хотел съесть?

— А на что ты ещё можешь потратиться?

— Деликатесы не обещаю — это с первой зарплаты.

— А... "Мармеладные мишки" где продаются? — словно решившись на что-то особенное, спросил Даниэль.

— Да в любом магазине. Их хочешь? — Даниэль молча кивнул. — Тогда пошли, купим тебе твоих "мишек".

У входа в супермаркет Даниэль замер как вкопанный. Гектор не сразу понял, что рыжий смотрит на наклейку, на которой значилось, что со своей едой, напитками, домашними животными и киборгами вход воспрещён.

— Дань, ты чего?

— Ты иди... а я тебя здесь подожду.

— Ты что, киборг что ли? — рассмеялся было Гектор, но Даниэль даже не улыбнулся и попятился. — Ладно, стой здесь и никуда не уходи. Я быстро.

Гектор быстро нашёл стеллаж с мармеладом и взял сразу несколько пачек. "Мишки" были дешёвым лакомством, стоили сущие копейки, и пристрастие Даниэля к ним было понятным — Гектор и сам их любил в детстве. Но почему он не зашёл в магазин? Нарвался что ли как-то раз? Попытался что-то стащить с голодухи и едва не попался? Надо будет вытрясти при случае.

— Держи.

Даниэль так вцепился в вожделенные пакетики, что Гектору расхотелось по этому поводу шутить. Мало ли, что у парня там было? Может, этот мармелад — его единственная радость в жизни была?! И даже поделиться не стал просить. Просто отошли подальше и сели на скамейку. Даниэль отложил свой пакет в сторону, решительно вскрыл одну пачку и начал уплетать мармелад, жмурясь от удовольствия. Ополовинив пачку, он начал есть не так жадно, смакуя каждую мармеладку. В этот момент он особенно был похож на мальчишку-школьника, дорвавшегося до самого любимого.

— Ты точно с луны свалился, — покачал головой пилот.

— Наверно, — пожал плечами Даниэль, копаясь в пачке и выбирая новую жертву. — Я не уверен точно.

— В чём?

— Ни в чём, — смущённо мотнул головой навигатор и картинно закинул в рот малинового "мишку".

— Ой, темнишь ты что-то! — Гектор откинулся спиной на спинку скамейки, скрестив руки на груди. — Я, конечно, пытать тебя не буду, но лучше тебе всё-таки рассказать.

— Что именно?

— Почему ты такой?

— Не знаю, — пожал плечами Даниэль снова. — Так уж получилось.

— А почему ты решил стать навигатором? И почему полгода на улице жил? Разве трудно было устроиться на любую другую временную работу? Знаю, сейчас кругом киберов пихают, но хотя бы попытаться стоило. Да и ночлежек в городе хватает.

Даниэль понурился, перестав копаться в мармеладе.

— Мне... нельзя было быть на людях постоянно.

— Почему?

— Я... меня однажды чуть не посадили.

— За что? — удивился Гектор.

— Капитан транспортника, на котором я летал, был замешан в торговле наркотиками... а я ему помешал... и он меня подставил. Хорошо, что с адвокатом повезло, но после этого я не мог устроиться ни на одну работу. — Даниэль рассказывал как-то скомкано. — На улице было плохо... зато было где спрятаться.

Гектор обругал себя. Ну, конечно, несостоявшаяся судимость! Пробьют по базе — и привет. А Данька такой пугливый!

— Извини, не подумал. Больше не спрашиваю. Но теперь-то всё изменилось, верно? — Даниэль робко улыбнулся и кивнул, доедая мармелад. — Вот и отлично. Слушай, а ты мороженое любишь?

— А что это?

Гектор уже даже не удивился. Чудик, верно, и что?

— Пошли, угощу. Тебе стопудово должно понравиться, раз ты такой сластёна.

— Вот, Марго, знакомься. Это Гектор Венсен, пилот, а это Даниэль Гаррисон, навигатор.

Маргарита уверенно пожала руку Гектору.

— Привет, очень рада познакомиться. Кстати, я смотрела твои заезды в инфранете. Ты отличный пилот!

— Спасибо, мэм, — просиял пилот. — Обещаю, я вас не подведу!

Лиза тут же начала строить ему глазки, и Владислав состроил своему пилоту зверскую физиономию, на что Гектор принял самый невинный вид. Он уже знал, что Лиза племянница капитана и несовершеннолетняя вдобавок.

Тем временем Маргарита обратила внимание на навигатора, который опять начал нервничать.

— Даниэль?

— Да... мадам.

— Ты меня боишься что ли?

— Немного, — признался Даниэль, отводя взгляд. Он и Маргарита были примерно на одном уровне, и новоиспечённая хозяйка смотрела ему прямо в глаза.

— Не такая уж я и страшная. Ты раньше летал?

— Да, мадам.

— Просто Маргарита Николаевна.

— Хорошо, Маргарита Николаевна, — послушно поправился Даниэль.

— Влад, ты где его откопал? — оттащила чуть позже деверя в сторонку Маргарита. — Он просто милашка! Только худой слишком...

— Его Гектор притащил, — скрепя сердце, признался Корзун. — Сказал, что друг, и попросил взять.

— А Гек где его нашёл?

— На улице подобрал пару дней назад. Тебя ничего не смущает?

— Да нет. Гек всё-таки парень уже с опытом и явно знал, кого приводит.

— И всё-таки что-то с Даниэлем не так. Его тут нервный припадок хватил до обморока!

— Бедный мальчик! — ахнула Маргарита, с жалостью гляда на рыжего, которого пыталась взять оборот Лиза, но Даниэль спрятался за Гектора, из-за спины которого отвечал до крайности односложно.

— Марго, я уже начинаю жалеть, что согласился его взять. Мало ли откуда он взялся!

— Влад, не превращайся в параноика, — отмахнулась Маргарита. — Ты со своей армией уже везде лазутчиков видеть начинаешь! Навоевался, хватит! Война окончена, солдат! — помахала она ладонью перед глазами родственника. — Привыкай.

— Может, ты и права...

— Конечно, права! Не забивай голову и начинай готовиться к рейсу.

— Что, уже заказ пришёл?

— Да, университет естественных наук организовывает экспедицию своих студентов на Малышку на пару-тройку месяцев. Заказ государственный, все расходы университет берёт на себя. С тебя только места на судне, доставка туда-сюда и посильная помощь. Приедут на днях — посмотреть "Странник" и принять окончательное решение.

— И что там делать надо?

— Изучать флору и фауну. Малышку открыли лет десять, наверно, назад и уже активно рассматривают варианты, как побыстрее её освоить, вот натуралисты и спешат изучить тамошнюю природу, пока её не успели загадить. Грант на это дело выделен солидный, и это отличный повод показать, что "Странник" снова в деле.

— Ясно, города строить будут, — вздохнул Владислав. — Рабочие места, чистая экосистема для сельского хозяйства, а потом "CYB-MASTER" и туда своих кукол завезёт...

— Пусть делают, что хотят, а нам работать надо, — посуровела Маргарита. — Скоро с тобой свяжется какой-то доктор наук, он сначала посмотрит на "Странника", чтобы решить окончательно, и если мы всё-таки получим этот фрахт, то университет даст всю необходимую информацию, включая координаты. Настраивайся.

Разобрав свои скудные вещи, Даниэль направился к капитанской каюте, где его уже ждал пилот.

— Ну, Дань, летим? — душевно облапил его Гектор.

Даниэль только немного поёжился с непривычки — друг был для него совершенно неопасен. Это был жест дружбы и расположения — приходилось видеть подобное раньше.

— Ещё нет.

Гектор рассмеялся и потрепал его по голове.

— Да что ты всё буквально-то понимаешь?! Трудовой договор — это первый наш шаг в космос, балда. Подпишем — и можно считать, что уже летим.

— Правда?

— Ага. Да что ты как в первый раз, ей-богу?!

Из капитанской каюты вышел Василий и улыбнулся, увидев навигатора.

— Даня, Гек! Вот и хорошо, что вы здесь. Как подпишете свои договоры — ко мне на медосмотр. Я вижу, что вы вполне годны к полётам, но порядок есть порядок.

— Мед...осм...мотр? — резко сбледнул Даниэль, инстинктивно прислоняясь к плечу друга и вцепляясь в его руку.

— Ну да. Чтобы нам разрешили вылет, нужна отметка в бортовом медицинском журнале, что у членов экипажа нет никаких противопоказаний или заболеваний. Особенно инфекционных. Какие-то визуально не определишь, так что надо пройти осмотр на корабельном диагносте — сканограмма обязательно должна быть приложена.

— А если я не пройду?

Даниэль снова был на грани обморока — Василий это быстро понял. Он торопливо подхватил парня под руку, пока тот снова не упал. Какова бы не была причина, пугать его ещё больше не стоит.

— Уверен, ты пройдёшь. И это совсем не больно. Просто разденешься, ляжешь в диагност, там рамка. Если я чего и найду, то вряд ли это будет настолько серьёзным, чтобы ссаживать. Просто полечу тебя и всё.

Гектор, заметив, как рука напарника сама тянется к наглухо застёгнутому воротнику, всё понял. Он ещё перед выходом из квартиры попытался одеть нового друга во что-нибудь полегче, но Даниэль упёрся, стесняясь своих шрамов. Даже ни одной футболки не взял, чтобы руками не светить.

— Док, можно вас на два слова? — Отойдя с Василием чуть в сторону, пилот горячо зашептал: — А нельзя как-нибудь обойтись? У Даньки точно ничего нет. Ну, сочините что-нибудь, а про сканограмму что-нибудь соврёте...

— Тогда нас точно не выпустят, — непреклонно ответил Василий. — Я понимаю, но медосмотр необходим. А если Даня чего-то стесняется или боится, то дальше меня это не уйдёт, обещаю. Врачебная тайна, понимаешь? Никто его не спишет, пока я своё слово не скажу. Запись в медицинском журнале — это лишний козырь перед заказчиками или таможней, ведь мы частники, так что сделать всё по правилам придётся.

Гектор обернулся к другу и тяжело вздохнул.

— Придётся, Дань. А если что — док будет молчать, как рыба об лёд. Врачебная тайна, понимаешь?

Даниэль приоткрыл было рот, чтобы что-то сказать, но так и не решился. Василий, который очень внимательно за ним наблюдал, нахмурился. В тот раз Даниэль, едва ему попытались расстегнуть воротник, вдруг встрепенулся, отшатнулся и сказал, что ему уже лучше. Удалось уговорить только на прощупывание пульса, замер артериального давления поверх рукава и проверку реакции зрачков на свет. И это насторожило Василия уже тогда — ему показалось, что на запястье был шрам. Реакция навигатора на полный медосмотр тоже навёл на определённые мысли. Вариантов было только два.

Тут из каюты выглянул Владислав.

— Так, парни, заходите. А что случилось-то? — удивился он, заметив заметно трясущегося Даниэля.

— Ничего, всё в порядке, — заверил его Василий. — Гек, как всё заполните — живо ко мне. Чем быстрее это сделаем, тем быстрее отвяжетесь.

— Ничего, Дань, если хочешь — я с тобой пойду и присмотрю, чтобы док сдержал обещание, — шепнул Гектор другу.

— Нет. Просто постой за дверью, чтобы я знал, что ты здесь.

— Как скажешь.

Гектор всё больше осваивался в роли старшего брата, которым ни разу не был. Взяв Даниэля под крыло, пилот пожалел, что у него даже двоюродных или троюродных братьев или сестёр не было — не с кем было чувствовать себя взрослым и значимым. Особенно рядом с такой властной женщиной, какой всегда была его мама.

Владислав, едва ребята вошли, указал им на койку, на которой лежали две планшетки со стандартными бланками и по ручке.

— Так, парни, заполняйте, потом оставите оттиск большого пальца правой руки... В общем, сами всё знаете.

Гектор тут же уселся и протянул вторую планшетку напарнику.

— Не парься, тут всё просто. Вряд ли за те полгода, что ты не работал, что-то изменилось.

Пилот успел вписать свои анкетные данные и кое-какие данные со своей паспортной карточки, когда заметил, что Даниэль так ничего и не написал в своём бланке. Он просто крутил ручку в пальцах, разглядывая её. И чего увидел? Самая обычная шариковая ручка, в магазинах такие тысячами продаются каждый день. Планшетка лежала у него на коленях.

Владислав в это время сканировал бланки, заполненные доктором и механиком, вводя их в бортовой компьютер. Сами бланки потом должны были пойти в сейф на случай, если нужно будет их сличить с цифровой копией — кое-где бумажные документы до сих пор играли куда более важную роль, чем электронные. Закончив, капитан повернулся к парням и тоже увидел, что Даниэль не пишет. Весь вечер, когда экипаж активно знакомился друг с другом и главной нанимательницей, навигатор сидел за столом рядом с напарником и, в основном, молчал. Гектор, жалея его, отвечал за друга то, что уже знал. Вот чего рыжий так себя ведёт? Не к людоедам же на банкет пришёл, а на работу устраиваться!

— Даниэль, ты почему не пишешь? Не умеешь что ли?

— Умею, — тут же спохватился навигатор и едва не выронил ручку. Пристроив планшетку поудобнее и сгорбившись над ней, он всё же начал писать, и Владислав нахмурился. Ручку Даниэль держал как-то странно и писал очень медленно, так тщательно выводя каждую букву, словно только недавно писать научился. При этом он постоянно перечитывал то названия граф бланка, водя по ним пальцем и беззвучно шевеля губами, то смотрел на свою паспортную карточку.

— А чего тогда? От дислексии страдаешь?

— Я ни от чего не страдаю, — нервно заверил Даниэль.

Капитан озадаченно уставился на пилота, но тот только руками развёл. Когда дело дошло до номера самой карточки, Гектору надоело смотреть на это издевательство над бумагой.

— Давай я напишу, — сжалился он над другом. — Не мучайся.

— Нет, пусть пишет сам, — сурово остановил его Владислав. — Необходим образец почерка.

Даниэль, услышав это, на миг замер, а потом продолжил писать. Оттиск пальца он сделал так тщательно, что не везде бы вышло сделать такой чёткий отпечаток. Он во всём такой старательный? Если да, то толк, пожалуй, будет.

— И вот тут подпиши, — для верности показал Владислав, убедившись, что все нужные графы заполнены. — Ты всё прочитал? Возражения хотя бы по одному пункту есть?

— Нет, капитан.

— Вот и отлично.

Подпись навигатора оказалась на редкость неразборчивой, хотя графы бланка были заполнены внятно и понятно. Проверяя, Владислав подумал, что документ выглядит так, словно его заполнял ребёнок. Впрочем, придираться Владислав не стал — Даниэль и без того смотрел на него так, словно вот-вот должен быть оглашён суровый приговор. Эта работа — его единственный шанс вернуться к нормальной жизни, так зачем из-за такой ерунды шум поднимать? В конце концов, под командованием самого Владислава попадались такие бойцы, что, принимая от них рукописные рапорта или объяснительные, впору было вешаться.

— Всё, молодец. Пока свободен. Гек, возражения есть?

— Нет, кэп.

— По зарплате — пока только штатная ставка, а там посмотрим.

— Норм, — одобрил Гектор и шустро встал, потянув за собой Даниэля, который постепенно успокаивался. — Данька, пошли.

— Куда? — растерялся Даниэль, но за другом всё же пошёл.

— Тащить рыбу из пруда! — с сильным акцентом, но вполне разборчивым русском языком ответил Гектор. — Скоро узнаешь, — добавил он уже на унилингве.

Владислав полюбовался уморительно растерянным лицом своего навигатора и снова невольно улыбнулся. Пацан желторотый! И как только на улице столько продержался?!

— Даня всё написал? — заглянул в капитанскую каюту Василий, едва парни выскочили в коридор.

— Всё. Ты полюбуйся!

Василий пробежал глазами бланк и только головой покачал.

— Как будто первоклассник писал!

— Видел бы ты, КАК он это писал! Просто уму непостижимо! Откуда он взялся?!

— Ладно, и его пробью. А куда ребята пошли?

— Понятия не имею — Гек про какую-то рыбу сказал.

— А медосмотр?!! — возмутился Василий и помчался догонять парней.

— Какой ещё медосмотр на ночь глядя? — попытался остановить друга Владислав, но Василия уже и след простыл.

Доктор перехватил напарников уже возле трапа. Гектор таинственным шёпотом что-то втолковывал Даниэлю, у которого было такое сосредоточенное лицо, словно смысл половины слов от него ускользает, но он всё же пытается понять, о чём толкует друг.

— Даня, Гек, на медосмотр! Забыли?

— С-сейчас? — снова начал бледнеть навигатор, косясь на друга.

— Да, сейчас. Скоро начнётся подготовка к рейсу, и я вас, возможно, просто не выловлю. Идём.

— Но, Василь Иваныч... — начал было протестовать пилот.

— Я уже сорок восемь лет Василий Иванович, — отрезал доктор, подхватывая навигатора под руку. — Даня, ты что, врачей боишься?

— Нет, но...

— Тогда давайте побыстрее, и пойдёте по своим делам. Идём-идём!

— Василь Иваныч, может, завтра с утра? Данька погуляет, настроится...

— Сейчас.

Даниэль, поняв, что деваться некуда, обречённо поник и медленно побрёл к медотсеку, как на эшафот. Василию хватило одного взгляда, чтобы понять, что дело нечисто — у навигатора был такой взгляд, какого он ни разу не видел ни у одного из своих прежних пациентов.

— Даня, это же совсем не больно, — ободряюще приобнял парня Василий, гладя по плечу. — Я просто просканирую тебя, потом возьму кровь на анализ, ты мне утром мочу сдашь, и я отвезу это в лабораторию. Ничего опасного или сверхъестественного.

Гектор, переживая за друга, шагал рядом с ним. На медосмотр он пошёл первым, чтобы дать другу время успокоиться. Надолго пилот не задержался. Выйдя, он ободряюще хлопнул Даниэля по плечу.

— Если что — я здесь, за дверью. Может, это и будет неприятно, но ты потерпи. В любом случае, хуже я к тебе относиться не буду.

Даниэль затравлено зыркнул на него из-под длинных волос, но ничего не сказал.

Медотсек на "Страннике был маленьким — одноместный бокс, в который при необходимости можно было впихнуть ещё одну складную койку, тесная смотровая, которая вполне могла пригодиться в качестве операционной — только установить кое-что — и небольшой закуток с терминалом. Запасы медикаментов и оборудования на таких транспортниках всегда были очень скромными — чтобы можно было кое-как дотянуть до ближайшей станции. В перечень обязательного оборудования входил и стандартный, не самый мощный диагност — простой ложемент со сканирующей рамкой, подключённый к терминалу. Не настолько навороченный, как в клинике, в которой раньше работал Василий, однако вполне надёжный. Киборга, может, и не распознает — их и так видно — но для постановки диагноза сойдёт.

Даниэль испуганно топтался у порога, явно желая быть как можно дальше отсюда. Доктор нахмурился. Не думает ли сбежать?

— Даня, чего застыл? Раздевайся и ложись.

— Василий Иванович... а, может... не надо?

— Надо. Давай-давай. — И доктор подкрепил своё требование весьма выразительным жестом.

Даниэль поджал губы, глубоко вдохнул и потянулся к верхней пуговице.

— Вот и умница. Много времени это не займёт.

Повторная настройка диагноста прошла быстро. Как только терминал подтвердил завершение процесса, Василий повернулся к навигатору и застыл. Смотрел долго, не замечая, как у него отвисает нижняя челюсть.

Всё оказалось куда хуже, чем он предполагал.

То, что Даниэль разделся полностью, включая трусы, было самым безобидным. То, что у парня выступают рёбра и торчат ключицы, а запястья и щиколотки выглядят такими тонкими, что, кажется, их будет легко сломать, — не самым страшным. Худое тело Даниэля было буквально испещрено сетью самых разных шрамов. Даже руки и ноги. Шрамы были разными по возрасту, выраженности и характеру — и колотые, и резаные, и рваные раны оставили на нём свои следы. Даже "звёздочки" от пулевых ранений и ожоги! Понятно, почему он так глухо застёгивается. Боже милостивый, да на парне когда-то просто живого места не было! Как он жив-то до сих пор???

— Это... кто тебя так? — кое-как выдавил из себя доктор.

— Авария, — чуть слышно прошептал Даниэль, зябко обхватывая себя за плечи, которые были заметно узковаты. Если не считать болезненной худобы и астеничной конституции, сложён навигатор был очень даже неплохо, но полноценная диета для восстановления веса всё же необходима. Авария, значит? Ну, часть шрамов вполне можно на это списать, а вот остальные...

— И когда это было?

— До того... как я учиться пошёл.

В чём-то врёт — это выдали глаза. Так и бегают. Так, это уже интересно.

— Ладно, ложись в диагност и старайся не шевелиться. — Василий поднял сканирующую рамку.

Даниэль со страхом смотрел на аппарат, возбуждая новые подозрения. Чего парень так боится? Это же совсем не больно. Даже для тех, у кого в теле есть металлические штыри, пластины или медицинские имплантаты... Вдруг Даниэль за что-то зацепился, попялился секунды четыре, а потом вдруг выпрямился и уже вполне уверенно подошёл к диагносту.

— Хорошо. Ложись на спину.

Даниэль, всё ещё заметно волнуясь, лёг и закрыл глаза. Василий опустил рамку и отошёл к терминалу.

Наблюдая за процессом сканирования, медик всё больше хмурился. Помимо следов от переломов — как обычных трещин так и полноценных, причём больше всего их было на руках, ногах и рёбрах — и перенесённых травм мышц, связок и внутренних органов, в теле пациента было слишком много натуральной неорганики. Подобное Василий не раз уже видел. Когда он был студентом меда и ходил на практику в обычную заштатнную больницу с хронической нехваткой средств, то там для лечения пациентов часто использовали самые устаревшие и нестандартные методы. Бюджетка, одним словом. Экономили там на всём, нередко случались врачебные ошибки. Сейчас сращивание сломанных костей и разорванных мышц при наличии приличной медицинской страховки производилось путём вживления имплантов, которые ускоряли процесс, подхлёстывая естественную регенерацию — технология, с барского плеча кинутая "CYB-MASTERом". После завершения процесса — то есть, когда лечащий врач решит, что достаточно — эти самые стимуляторы извлекались для повторного использования, а вот части контактов, которые присоединялись к повреждённым участкам, нередко забывались в телах пациентов и оставались там до тех пор, пока по какой-либо причине не начинали причинять беспокойство. Судя по остаточному количеству неорганики, Даниэль не раз проходил эту процедуру, но почему эти остатки так странно расположены? Что-то неорганическое было и в голове — наверно, пластина... Да, нет, оно вживлено в мозг! И форма странная. Да что же это??? Имплант? Какой?

Вопросов было слишком много, как и этой самой неорганики. Если бы Василий не видел ясно, что перед ним самый обычный, пусть и чудаковатый парень с непонятными фобиями, то решил бы, что в диагносте лежит киборг — в особо запущенных случаях, если это не было связано с технической стороной дела, их приводили не в сервисные центры, а в больницу, где взятка врачу была выгоднее, чем оплата ремонта. Правда, если это всплывало, то самого врача и больницу штрафовали на кругленькую сумму. Василия знала изрядная часть Глазго, к нему довольно часто обращались за помощью владельцы списанных армейских или купленных с рук у случайных людей киборгов — приводили на приём под видом родственников, на дом, приглашали к себе, и Василий успел на них насмотреться, пусть и не так, как его друг-военный. Видел и ARESов, и GESTIй и VENUSсов, изучал всю доступную информацию. Только какой киборг способен так воспроизводить человеческие эмоции, чтобы абсолютно не чувствовалась фальшь? Даже самая совершенная программа имитации личности пока не достигла таких вершин, хотя программисты "CYB-MASTER" добились на этой ниве впечатляющих результатов. Неужели слухи о запрещённых опытах на людях, которые якобы проводят военные, правдивы? Закупать ARESов для армейских нужд было дороговато, а простые бойцы не были способны на то, на что были способны эти совершенные биомашины. Если это правда, то биография их навигатора начала приобретать черты научного триллера с элементами экшена. А ведь Даниэль ещё так молод — всего двадцать четыре года! Надо будет обязательно пробить его до отлёта, чтобы проверить свои догадки, и быть с ним поласковее. Откуда бы во вполне себе взрослом парне не появились эти зашуганность и инфантильность, усугублять их не стоит. Пожалуй, хорошо, что именно Гектор его нашёл и забрал с улицы. Может, именно он бедного мальчика и расшевелит со временем — Даниэль ему доверяет и даже слушается.

Других аномалий диагност не выявил, а то, что есть — истощение, признаки авитаминоза и нехватки белков, кое-какие кожные воспаления, вызванные антисанитарными условиями на улице — вполне поддавалось лечению. Признаков инфекционных заболеваний тоже не было. Оставалось только завершить обследование простыми методами, взять кровь и мочу на анализ, а в личном деле можно просто написать что-нибудь, и их спокойно выпустят. По пути подлечим, а там освоится...

— Хорошо, Даня, вставай. Сейчас я тебя просто посмотрю, возьму кровь на анализ, мочу утром сдашь, и идите, куда хотели.

— Хорошо, Василий Иванович.

Визуальный осмотр с использованием старых методик и медицинской дедукции ничего нового не добавил. Даниэль был вполне себе в пределах нормы. Частота сердцебиения — не считая очевидного волнения — дыхание, рефлексы — всё нормально. Похоже, что парень от рождения был наделён отличным здоровьем, чем не все жители густонаселённых планет и больших городов могли похвастаться. Даже потомки модификантов, которых стало много появляться после Расселения, когда человечество начало приспосабливаться к новым условиям обитания. И это лишний раз наводило на мысль о военных опытах. При проверке волосяного покрова на голове обнаружился ещё один шрам — как раз над скоплением неорганики в мозгу. Трепанация? След имплантации? Что же там? Заметив, как рыжий снова напрягается, Василий заставил себя не уделять шраму больше внимания. Ещё один был на правом виске вплотную к линии роста волос, но короткий. Там был "хвостик" той самой аномалии, вживлённой с мозг. Похоже на порт подключения к терминалу, который имелся у всех киборгов... Ладно, подождём прихода запроса. Вот мальчик успокоится, пообвыкнет и сам как-нибудь расскажет. Владиславу пока обо всём этом говорить не стоит, а то опять по армейской привычке начнёт панику наводить, а мальчишке жить ещё. Судя по следам на черепе, их навигатор не единожды переживал сотрясения мозга или довольно серьёзные ушибы. Это частично объясняло его странное поведение.

Надо пробить его по базе. Обязательно.

Когда Василий брал кровь на анализ, Даниэль наблюдал за процессом с оттенком любопытства. Крови он не боялся ни капли, когда скарификатор проткнул палец, а толстая игла вену, даже не дёрнулся. Привычка или просто природная храбрость? Почему же тогда он боится всего остального? Осторожничает?

— Молодец, — похвалил Даниэля доктор. — И совсем нестрашно, верно? Вот, возьми — это под мочу.

— А сколько надо?

— Вот до этой отметки. Только перед тем, как будешь наполнять, ничего не ешь и не пей, хорошо?

— Хорошо.

Даниэль с интересом осмотрел мочесборник и попытался сковырнуть плотно подогнанную крышку. Василий вздохнул и показал, как та отвинчивается.

— Вот так. И не сковыривай, а то сломается.

— Извините, — сконфуженно пробормотал навигатор. — Можно одеваться?

— Одевайся.

Даниэль заметно повеселел. Когда он ушёл — Гектор тут же пристал с расспросами — Василий открыл вирт-окно личного дела навигатора и задумался. Даниэль боялся реакции на шрамы и сканирования, но совершенно не смущался, когда стоял перед доктором абсолютно голый. Выполнил приказ как само собой разумеющееся, пусть снимать и нижнее бельё ему никто не говорил. Гектор явно нервничал, как и Владислав, и Данила и все прежние пациенты-мужчины, а этот рыжий... Привычка? Особенности воспитания? Всё интереснее.

Маленьким хобби Василия был психоанализ — он помогал уточнять диагнозы и искать подходы к самым разным пациентам.

Что скрывает Даниэль? А он однозначно скрывал — это было очевидно. Может, попробовать как-нибудь вызвать его на откровенный разговор? Не сейчас, понятное дело. Или Гектора попросить? Ладно, сейчас не горит.

Василий заполнил часть граф карты, присовокупил сканограмму, сделал несколько пометок, внизу записал "К полётам годен без ограничений", сохранил результат своей работы и закрыл программу до новых записей.

Приехав утром на космодром, Владислав застал двух яростно ругающихся техников и хмурого охранника с портативным сканером, слушающего это. Рамка была выключена.

— Что случилось? — спросил охранника Владислав.

— Да сканер что-то дурит, — дёрнул плечом тот.

— Дурит??? — взвился один из техников — тот что постарше и с усами. — Он исправен!!! Это с вашим навигатором что-то не так!!!

— Что именно?

— Каждый раз, как он проходит через рамку, сканер выдаёт, что он киборг!!!

— Какой киборг?! — смеялся молодой — в чёрной бандане с черепами. Прямо как Гектор. — Это кем надо быть, чтобы живого человека с кибером спутать? Да ещё с ARESом? Они все как вымороженные! GESTIи и VENUSы и то больше на людей похожи — у них программа имитации личности стоит, а у ARESов боевая прога и встроенное оборудование слишком много ресурсов забирают. Это на любом сайте про киберов прочесть можно.

— Тогда почему сканер утверждает, что этот рыжий ARES???

— Лучше программу пусть проверят — не качнул ли кто всякой дряни мимоходом. У парня небось импланты медицинские стоят, а сканер его за имплантаты киберов принимает. Они же по схожему принципу работают.

Владислав только вздохнул. Да какой из Даниэля киборг? Если бы это было так, то давно бы выловили и отправили в ближайший офис до выяснения — откуда взялся, кто хозяин и что дальше делать.

— ...А если он перепрошит под VENUSа? У этих-то программа имитации самая лучшая! Некоторые так делают, когда списанных армейских покупают, — не сдавался старший. — Да и морда у него подходящая.

— Ты что, хлебнуть успел перед сменой? Кибера? На транспортник? Навигатором? Может, этот рыжий тощий и смазливый, но я киберов всегда по глазам вижу!

Даниэль, и впрямь, выглядел недостаточно брутально. Особенно, когда стоял рядом с мускулистым напарником. И дело было не только в его щенячьем взгляде. Да, молодящиеся дамочки и женщины бальзаковского возраста с достатком нередко заводили себе VENUSов подобного типажа. Отчаянно смазливые, ухоженные, с идеальным маникюром, одетые в дорогие бренды, они были достойным аксессуаром на женских посиделках и вполне успешно отбивали хлеб у профессиональных альфонсов и жиголо. В принципе, Даниэль, если бы захотел, вполне мог набиться к подобной дамочке в компаньоны — у него были для этого все данные. Не слишком высокий, правильные черты лица, худощавый, с тонкими пальцами, сложён вполне пропорционально, даже зубы хорошие — ровные, без единого скола. И это после полугода на улице! А что инфантильный, так в глазах "мамочек" это было только плюсом, что всегда учитывали программисты "CYB-MASTER". Говорят, что какая-то оперная дива настолько гордится своим "мальчиком", что постоянно таскает его с собой на телевидение и гастроли...

Владислав спохватился и выругался. Всё, больше никаких новостей по утрам! Господи, до чего же пресса поглупела в последнее время!!! Рассказывать им больше не о чем что ли??? Создаётся впечатление, будто одни киберы кругом, везде рамки понатыканы, а нормальные парни потом должны доказывать, что они не киборги!

На борту было тихо, только со стороны машинного доносились какие-то звуки. Данила опять что-то ковыряет? Чего опять нашёл?!. Гек с Даниэлем, похоже, ещё спят. Интересно, во сколько они вернулись? И не натворили ли дел в городе?

Планировка помещений на "Страннике" была самой простой. Пассажирский шлюз — его ещё называли парадным — располагался по правому борту и из него можно было попасть в рубку и жилые помещения по длинному коридору. Рубка располагалась на носу судна, вмещала в себя большой пульт, рассчитанный на пилота, навигатора и капитана, причём пилот сидел слева, навигатор в центре, а капитан справа. К рубке примыкала столовая с небольшой кухней в углу. При необходимости оттуда можно было наблюдать за тем, что происходит в рубке — переборка, отделяющая рубку от столовой, сделана из трёх довольно толстых прозрачных плексигласовых пластин и была чистой условностью, а вместе они образовывали правильный круг. За столовой располагались жилые каюты, которых было пять индивидуальных и три пассажирских на двух человек каждая. В них едва помещались портативные терминалы, койки, небольшие столики у изголовья, стулья и шкафы для личных вещей и одежды. Дальше шли санузел, медотсек, кладовая, грузовой отсек, из которого вёл отдельный шлюз наружу слева, и машинное отделение.

Транспортник был невелик и когда-то перевозил небольшие партии грузов и пассажиров — раненых или демобилизованных. Грузовые отсеки не раз преобразовывались в походные госпитали, и Владислав даже на собственной шкуре испытал все прелести полёта в подобных условиях, когда был моложе. Чем ближе он знакомился со своим кораблём, тем большей любовью к нему проникался. "Странник" тоже немало успел повоевать, на его обшивке даже были видны следы службы, которые никакой ремонт не смог убрать полностью. Это роднило корабль и Корзуна ещё больше. Владислав даже начал подумывать окончательно перебраться сюда жить, как освоится — когда после разборок с бандитами он пришёл к себе, в небольшую тесную квартиру, которую ему завещала покойная внучатая тётка, то совершенно не почувствовал, что вернулся домой. Квартира казалась холодной и чужой. А вот на "Страннике" он чувствовал себя просто превосходно — для неприхотливого отставного военного здесь было всё, что нужно. А что приходится ходить чуть пригнувшись, чтобы не задевать макушкой лампы на потолке — это мелочи. И как эти сволочи только подумали, что Корзуны его могут продать?!! Нет, старик будет принадлежать их семье до тех пор, пока никакой, даже самый искусный мастер не сможет вернуть его к жизни! Да, надо переехать сюда совсем. Марго, наверно, возражать не будет. Так, перед вылетом нужно будет забрать кое-какие вещи, документы...

Войдя в столовую, Владислав увидел Даниэля, который стоял перед открытым внушительным корабельным холодильником и с любопытством изучал его содержимое, перебирая какие-то упаковки. Значит, ребята вчера сообразили что-то купить? Молодцы какие! Интересно, Гектор все свои деньги на это потратил?

— Доброе утро.

Даниэль тут же обернулся и улыбнулся.

— Доброе утро, Владислав Константинович. Можно спросить?

— Конечно.

— А почему на этой пачке написано, что это крабовые палочки, а в составе этот самый краб не указан? И что такое "краб"?

Владислав не сразу понял, что улыбается в ответ. Эта детская непосредственность... Прямо как Лиза в восемь лет!

— Краб — это редкое морское животное с Земли. Мяса с него получается мало, стоит дорого, а попробовать хочется многим. Вот и делают заменитель из рыбы с похожим вкусом, которую специально для этого выращивают на фермах. Тогда эти палочки получаются доступнее и дешевле.

— Значит, производитель обманывает покупателей? — нахмурился Даниэль.

— Именно.

— А почему люди верят? — уставился на упаковку Даниэль.

— Потому, что хотят верить, — объяснил Владислав, подходя ближе. — А кому-то и так вкусно.

— А это что такое? — ткнул пальцем навигатор в мелкий текст на этикетке. — Какие-то непонятные названия.

— Где?

— Вот. — И Даниэль протянул упаковку капитану.

— Это добавки для объёма, вкуса и чтоб дольше не портилось. Говорят, что они могут быть вредными, но есть что-то надо. А кому-то всё равно. Ты есть что ли хочешь?

— Василий Иванович сказал, что мне надо хорошо питаться, чтобы добрать вес, а я не знаю, что лучше съесть. Гек столько всего купил!

— Сейчас посмотр...

Едва Владислав заглянул в холодильник, как едва не сел на пол. Холодильник был забит до отказа! Причём не какой-то дешёвой едой, а достаточно дорогими продуктами отменного качества — на них сохранились наклейки почти элитного супермаркета!!! Обычно там закупались либо перед большими праздниками либо те, кто мог себе это позволить. ГДЕ ГЕКТОР ВЗЯЛ СТОЛЬКО ДЕНЕГ???

На полках стояли растительные, мясные и рыбные консервы, яйца, колбаса, сыр, бекон, ветчина, грудинка в вакуумной упаковке, копчёности, в нижнем отделении сквозь внушительный ящик просвечивали пакеты с овощами и фруктами... Владислав, обмирая, заглянул в морозилку и издал сдавленный возглас. Солидный кусок мяса, несколько куриных тушек, несколько рыбин в одном отделении, грибы, клюква и мороженое в другом, суперкачественные полуфабрикаты в третьем... На дверце выстроились ряды не самых дешёвых бутылок с молоком, кефиром и пивом... ПИВО???

— Гек купил — сказал, что надо обязательно, — объяснил Даниэль, безошибочно определив, куда смотрит капитан. — Он его вчера много выпил, потом других угощал.

— А ты... пил?

— Попробовал, — пожал плечами Даниэль. — Ничего так, калорийно. Особенно если вместе с закуской. Только тёмное мне меньше понравилось, чем светлое.

Похмельным Даниэль не выглядел, перегаром не тянуло. Значит, не налегал — только пригубил. Умница. А Геку надо бы выговор влепить — нечего такого парня спаивать!

— И на какие шиши это всё куплено? — Владислав достал подложку с нарезкой салями, посмотрел на неё и убрал обратно.

— Гек выиграл.

— Где?

— Мы вечером в спорт-бар пошли, — начал объяснять Даниэль. — Гек хотел мне показать, чем он раньше занимался, и повидаться с друзьями. Там шла трансляция с его прежнего трека, и он сделал ставку на какого-то знакомого. И выиграл.

— Много?

— Его друзья сказали, что на киборга бы хватило. Причём на почти нового. Но Гек сказал, что ему киборга не надо. Сначала он угостил всех, кто был в баре, а потом я сказал ему, что Василий Иванович велел мне хорошо питаться — мы ели сухарики, чипсы и орешки к пиву. И Гек потащил меня в супермаркет. Когда я увидел, сколько он набирает, то спросил, хватит ли ему денег и что мне так много не надо, на что он сказал, что нечего меня сейчас всякой химией травить.

— И это всё?

— Нет, остальное в кладовой.

— ОСТАЛЬНОЕ???

— Да.

Владислав сорвался в кладовую и увидел, что там и впрямь тоже кое-что есть. В том числе и в хладокамере. Да этого далеко не на один день хватит!!!

Даниэль, который пошёл за капитаном, скромно стоял снаружи и ждал.

— Как... как вы всё это до корабля-то допёрли???

— Машину вызвали, а грузчики за пиво и пару пачек с нарезкой помогли перетащить сюда.

Ну Венсен и размахнулся! Душевный он парень, похоже — Даниэля с улицы забрал, не глядя, узнав, что он учился на навигатора, тут же потащил с собой, а выиграв сколько-то тысяч, не раздумывая, потратил на то, чтобы нормально подкормить оголодавшего друга! Не прогадал, когда нанял. Лишь бы палку не перегнул.

Аттракцион невиданной щедрости в действии!

— Ладно, пошли завтрак готовить. Ты что есть будешь?

— Я всё ем.

— А что больше любишь?

— "Мармеладных мишек", но их я уже ел.

— Тоже Гек расщедрился?

— Да. Они у меня в шкафу лежат.

— Ты омлет с чем будешь — с беконом или ветчиной?

— А что это такое?

Владислав так и уставился на парня.

— Ты издеваешься?

— Над чем? — и бровью не повёл навигатор.

— Ты не знаешь, что такое "омлет"???

— Только слово слышал. Яичницу я уже пробовал — мы с Геком её на завтрак ели на следующий день, как познакомились. Она была с помидорами. Очень вкусно. — В небесно-голубых глазах Даниэля не было ни капли притворства или лукавства, и даже шутка про честный взгляд отчаянно врущего человека казалась кощунством. — Омлет тоже из яиц делают?

На несколько секунд Владислав потерял дар речи, продолжая таращиться на невинное лицо своего навигатора.

— Ты откуда такой взялся? — наконец кое-как выдавил он из себя.

Даниэль, только-только расслабившийся, моментально "схлопнулся" и отвёл глаза.

— Из далека.

Владислав глубоко вдохнул, выдохнул и начал доставать нужные продукты из холодильника.

— Сейчас покажу, как омлет делают. Хорошо, что наш пилот не только пива купить сообразил!

Во время готовки выяснилось, что помощник из Даниэля практически никакой — он будто впервые попал на кухню. Но за самим процессом наблюдал с большим интересом, а когда всё было практически готово, начал принюхиваться, как мальчишка рядом с нарядным тортом, который пока трогать нельзя.

Очаровательный мальчишка! До подозрительности.

Кофеварка уже начала цедить утренний кофе, когда в столовой появился пилот, одетый в одни только трусы в оптимистичную серую вертикальную полоску. Отчаянно заспанный, заметно помятый и с отчётливым запахом пивного перегара. И как он только умудрился не только по магазину пройтись, но и купленное вместе с Даниэлем там не оставить???

— О, бодрое утро, кэп! Вы давно пришли?

— Не очень. — Владислав оценивающе оглядел парня. — И много ты выдул вчера?

— Так надо было же перед пацанами проставиться, — начал оправдываться Гектор. — Тем более, что я на Гордона последние деньги поставил. В него уже никто не верил, а я знал, что он точно в этот раз первым придёт — видел его лицо перед стартом.

— Гордон?

— Да, мой приятель с "Коловрата". Я его как облупленного знаю. Он один из немногих, кто регулярно меня навещал после больницы. Кстати, Владислав Константинович, вы коньяк уважаете?

— Ты ещё и коньяку купил???

— Ну да. Надо же было мне как-то вас отблагодарить, что нас с Данькой не выгнали взашей. Щас принесу.

Гектор развернулся, пошатнулся, ухватился за стену, чтобы сохранить равновесие, и побрёл обратно. Вернулся, бережно прижимая к груди две бутылки такого вида, что Владиславу чуть плохо не сделалось.

— Во, держите! Это очень хороший коньяк, я его как-то пивал.

Коньяк и впрямь был хорош, но стоил, сволочь, так дорого, что на одну бутылку обычно скидывались все вместе и по особым поводам.

— Ты подешевле купить не мог??? Небось, все последние деньги ухлопал!

— Во-первых, для капитана, тем более такого, как вы, не жалко, — укоризненно ткнул в него пальцем пилот, опираясь на стол. Никакой субординации! — А, во-вторых, деньги ещё остались. И мне на пиво и Даньке на мармелад и мороженое.

Та-тадам! Аттракцион невиданной щедрости, акт второй!

— Ладно... спасибо... — растроганно пробормотал Владислав. И за что ему такая удача?! Только бы не сглазить... — Всё, иди в душ и приводи себя в порядок. И не смей мне Даниэля спаивать!

— Его напоишь, как же, — проворчал Гектор и скрылся в коридоре. — Трезвенник генетический.

— О чём это он? — удивился Владислав, раскладывая омлет по тарелкам. Он сам толком не завтракал — обошёлся парой бутербродов.

— Ни о чём, — пожал плечами Даниэль, доставая хлеб. — Наверно, в том баре что-то не так услышал.

Владислав сам расставил тарелки на столе, вручил Даниэлю вилку и начал есть. Даниэль набрасываться на свою порцию не спешил, наблюдая, как Владислав орудует вилкой, после чего начал есть сам. Неторопливо и аккуратно, чтобы ни крошки не упустить. Через минуту он похвалил стряпню капитана:

— Очень вкусно. И калорийно. Спасибо.

Да что он всё калории-то считает?!

Из санузла Гектор вернулся окончательно проснувшийся, свежий и побритый. Даже оделся, чтобы трусами не сверкать. Первым делом выдул бутылку кефира, потом начал готовить себе завтрак, но перед этим достал из овощного ящика яблоко, грушу, пару слив, лоток с клубникой и выложил это всё перед Даниэлем.

— Ешь. И сладко и витамины настоящие. Не то, что в твоём мармеладе.

Владислав только подивился. Ну и экипаж ему достался!

К приезду первого заказчика весь экипаж собрался перед парадным шлюзом. Данила даже попытался отмыть руки и надел майку и комбез почище. Все заметно волновались. Вот комм Владислава ожил и замигал индикатором, сообщая о поступившем звонке.

— Капитан Корзун. С кем имею честь разговаривать?

— С доктором биологических наук Лаврентьевым, — ответил по-русски ощутимо высокомерный голос, который Владиславу тут же не понравился. — Вас известили о нашем визите?

— Да, мы вас уже ждём, — перешёл на родной язык капитан. — Вас встретить у входа на космодром?

— Да уж будьте так любезны. — Создалось впечатление, будто этот Лаврентьев скорчил мину.

— Вась, иди ты — у тебя внешность более располагающая, — попросил Владислав, выключая связь.

— Хорошо. Мне, кстати, этот голос тоже не понравился.

— Совсем как один из тех типов, к кому я на собеседование приходил, — поддакнул Гектор, понявший с пятого на десятое. — Два часа меня мурыжил, а потом сказал: "К сожалению, мы не можем взять на себя такую ответственность." — Пилот покривлялся немного. — Не знаю, как я сдержался и не врезал ему по поросячьей морде.

— Хотя бы этому морду не бей — это наш первый фрахт.

— Постараюсь.

Даниэль, который внимательно следил за разговором, чуть поёжился. Наверно, и у него этот голос вызвал какие-то неприятные ассоциации.

Едва Василий пошёл встречать гостя, поправляя накинутый для солидности белый халат, Владислав надел капитанскую фуражку, унаследованную от брата, и обратился к экипажу:

— Этот визит — пристрелочный. Кроме нас на этот фрахт претендуют ещё несколько частников, поэтому нужно произвести как можно лучшее впечатление. Всем быть предельно вежливыми и тактичными, даже если этит тип будет последним гадом. Обматерим потом, как уйдёт. Гек, тебя это особенно касается.

— Я уже протрезвел! — возмутился пилот. — У дока в аптечке было...

— И всё-таки поспокойнее. Даниэль, только не дёргайся.

— Хорошо. — Рыжий выпрямился и расправил плечи, сцепив руки за спиной. Он тщательно причесался, собрав волосы в куцый хвостик с помощью какого-то шнурка, опять был застёгнут на все пуговицы и даже заправил подол рубашки внутрь, хотя сегодня снова обещали ту ещё жару.

— Тебе не жарко? — невольно забеспокоился за него Владислав.

— Нет, всё хорошо.

— Ну, смотри...

Ну и ну! Стоит спокойно, как киборг с активированной терморегуляцией — тепловая энергия была резервным источником питания. Ладно, как хочет.

Доктор биологических наук был вполне под стать голосу и учёному званию — невысокого роста, упитанный, с кислым лицом. Демонстративно застёгнутый на все пуговицы и поминутно вытирающий пот платочком, только при виде Даниэля официоз нисколько не раздражал. Рядом с гостем шагал легко одетый парень — студент-старшекурсник или аспирант — которому такая компания тоже была неприятна. Парень нёс новенький блестящий портфель с таким лицом, словно всю дорогу до космодрома боролся с желанием выбросить свою ношу в ближайший мусорный бак. Увидев экипаж "Странника", парень выдохнул с облегчением, потом восторженно уставился на пилота.

— Гек? Гек Венсен?

— Да, я. А что? — удивился пилот.

— Так ты снова в седле??? Поздравляю!!! — Парень рванулся пожимать ему руку. — Так ты теперь в космосе?

— Да, первый рейс. — Гектор несколько растерялся.

— Класс!!! Только бы с вами полетели!..

— Это ещё неизвестно, Сапожников! — осадил его Лаврентьев. — Возьмите себя в руки! И чему вы так радуетесь?

— Это же Гектор Венсен, гонщик! Он один из лучших! Он пилот от бога! Вы бы видели, какие виражи он закладывал на "Колорадо"!!.

Моментально всем стало ясно, что "лучшей" рекомендации и быть не могло — Лаврентьев уставился на Гектора как на самого Харона.

— Гонщик? На транспортнике?

— Я успешно прошёл обучение на курсах и стажировку на грузовике "Даная", — начал доказывать Гектор, забыв про предупреждение капитана, — а кэп у нас лихачей не слишком жаловал...

Владислав кое-как взял себя в руки. Он был целиком и полностью на стороне своего пилота — Василий пробивал всё, что мог, и отзывы о стажировке были самыми похвальными — но вот нарываться сейчас... Понятно, что никто не мог предсказать, что заказчика будет сопровождать восторженный поклонник, но как же это невовремя!

Разводить церемонии было слишком непривычно, однако спасать ситуацию как-то надо. Это в армии излишне деликатных быстро поднимали на смех, но на гражданке от отдельных нюансов порой зависело всё. Владимир в своё время столько историй рассказал про общение с отдельными личностями, запивая это всё пивом, что Владислав то и дело чувствовал себя тупым солдафоном. В особо пиковых случаях приходилось регулярно поддакивать, тупо кивать и выслушивать всякий бред, лишь бы заказ не сорвался, чтоб было на что пайков купить и оплатить хотя бы сутки стоянки. Особенно в "мёртвые" периоды. Вспоминая рассказы брата, Владислав сдерживался из последних сил. Да что эта тыловая крыса понимает в пилотах???

Лаврентьев брезгливо оглядывал "Странника", вызывая в капитане новую порцию сдерживаемого возмущения. Да, корабль далеко не новый, заметно побитый, поцарапанный, но ведь внешний вид — это ещё не всё! То, что армейский служака до сих пор на крыле, уже о чём-то говорит! Марго и Володька с такой гордостью рассказывали о достоинствах своего "коня", что трудно было не проникнуться.

— Это и есть ваш корабль?

— Да. Вы не смотрите на обшивку — судно вполне надёжное.

— И что оно такое?

— Когда-то было на балансе военного ведомства. Я сам не раз летал на таких и знаю, что эти корабли более чем надёжны, а мой покойный брат всегда поддерживал "Странника" в идеальном состоянии.

— И сколько он летает после... списания?

— Больше пятнадцати лет, — грубо округлил Владислав. — Ни одной аварии или серьёзной поломки — механиками всегда были настоящие знатоки своего дела. И нынешний тоже не исключение.

Данила обречённо пригладил бороду, понимая, что придётся разговаривать, и уже начал было открывать рот, как от входа на космодром донёсся зычный сердитый женский голос:

— ЛАВРЕНТЬЕВ!!! Что за самоуправство??? Сапожников, что тут происходит?

Студент выдохнул с таким облегчением, что экипаж понял, что это, возможно, явилось их спасение. Парень, не долго думая, всучил портфель начавшему закипать Лаврентьеву и кинулся к таинственной даме, которая широким и весьма решительным шагом уже направлялась в их сторону.

— Антонина Витальевна, как хорошо, что вы нас догнали!..

— И мне это стоило двойного счётчика! Какого лешего меня не дождались???

"Спасение" выглядело как высокая сухопарая дама предпенсионного возраста с лицом записной училки и холодными глазами. Седые волосы скручены в аккуратный узел на затылке, синий брючный костюм сидит как вторая кожа, вместо изящной дамской сумочки — серьёзная торба. Украшения, обувь — всё несло отпечаток суровой строгости и разумной экономии.

— Вы же знаете — Алексей Михайлович... — начал оправдываться студент.

— Знаю-знаю. Уже начал придираться?

— Да ещё как!

— Сейчас разберёмся. Ты что скажешь?

— Надо брать, — уверенно закивал Сапожников.

— Откуда такая уверенность?

— Пилот — просто зверь!

— Кто такой?

— Гектор Венсен, он раньше гонщиком был. Когда-то попал в аварию, чудом выжил, а теперь стал пилотом.

— И что? Так был хорош? — скептически дёрнула тонкой, как ниточка, бровью Антонина Витальевна, обратив внимание на экипаж и безошибочно выцелив пилота, который машинально выпрямился, втянул живот и вынул руки из карманов.

— Просто царь и бог! Если бы не та авария, то точно попал бы в профессиональную лигу.

Дама кивнула, принимая во внимание услышанное, бесцеремонно отпихнула Лаврентьева в сторону и протянула Владиславу сухую морщинистую руку с единственным кольцом на пальце — обручальным. Похоже, что вдова.

— Зеленская Антонина Витальевна, куратор экспедиции. Корзун Владислав Константинович?

— Д-да... к вашим... — не слишком уверенно пожал эту руку Владислав. Ого, а дамочка-то не из слабеньких!

— К дьяволу церемонии. Вы извините, что приехала отдельно, но меня задержали в отделе кадров.

— Это не ваша вина.

— И не обращайте внимания на Лаврентьева. Он всего лишь ответственный за кое-какую документацию, но считает себя птицей большого полёта. И он жаждет заполучить этот фрахт для своего двоюродного брата, а этот тип не вызывает у меня ни капли доверия. Кстати, он ваш сосед. "Синий лебедь", слышали?

С капитаном этого транспортника Владислав виделся, когда оплачивал стоянку. Тип сам по себе не самый приятный, а когда увидел "Странника", то тут же поднял на смех. Пачкать кулаки об эту самодовольную рожу Корзун побрезговал, но попади он в бывшее подразделение Владислава — стал бы вечным льготником.

— Встречались, — дипломатично ушёл от ответа Владислав, краем глаза замечая, как багровеет Лаврентьев.

— Тогда вы должны меня понять. Максим мой протеже, и я вполне доверяю его мнению. Я и сама не раз была в экспедициях, видела самые разные экипажи и не собираюсь отпускать своих студентов с кем попало.

— А разве вы не летите с ними?

— К сожалению, не смогу. Старшим будет Максим, для него эта экспедиция — часть подготовки к диплому. Остальные будут собирать материалы для курсовых. Вам стоит только присмотреть за ребятами и оказывать посильную помощь.

— И вы так спокойно отпускаете их одних???

— Они достаточно разумные ребята, чтобы не натворить дел. Вы только присмотрите за ними. Я уже знаю, что вы не так давно были военным, имеете много наград, пользовались уважением своих бойцов. Как раз такой человек нам и нужен — авторитетный, серьёзный и ответственный. Плюс вы просите меньше "Синего лебедя", а наш бюджет не резиновый.

— Сколько человек полетит, если фрахт будет одобрен? — поинтересовался Владислав, почуяв, что эта дама уже практически приняла решение. Осталось только уточнить кое-что. — Какой груз нужно будет взять?

— Всего полетят пятеро — три мальчика и две девочки. Груз будет состоять из оборудования, снаряжения и сборной базы, в которой будет проходить работа с материалами. Так же будут оплачены расходы по гашению на станциях, питание и медикаменты, но вам придётся по прибытии составить подробный отчёт по расходу, который не стыдно будет показать нашему руководству.

Владислав покосился на Василия, который подмигнул. Ясно, берёт на себя.

— Чтож, меня условия устраивают. Вы, наверно, хотите посмотреть корабль?

— Очень хочу, — позволила себе улыбнуться Зеленская. — Насколько я знаю, транспортники такого типа очень надёжны.

— "Странник" более чем надёжен. Может, он и не может похвастаться красотой и комфортом круизных лайнеров, зато я ручаюсь, что ваши студенты благополучно вернутся домой.

У Владислава отлегло от сердца. Эта дама оказалась более чем вменяемой!

Тут опомнился Лаврентьев, поняв, что практически проиграл.

— Антонина, ты хоть соображаешь, кому хочешь предложить фрахт???

— "Странник" сразу попал в список приоритетов, едва были наведены справки по поводу личности нового капитана, — отрезала Зеленская. — Это во-первых. Во-вторых, лететь не тебе. В-третьих, капитан Корзун вышел в отставку в чине майора, по штабам не отсиживался и к своим годам уже вполне мог бы быть полковником, а то и генералом. Значит, не карьерист и к своей службе относился достаточно серьёзно — это доказывают его награды "Пурпурный крест" и орден Калинина первой степени. Чтобы стать кавалером этих наград, мало быть просто исполнительным солдафоном.

Владислав всё больше уважал эту суровую женщину. Если фрахт всё же будет получен, то надо будет как-нибудь отблагодарить её.

— Прошу проследовать на борт.

— Благодарю. Вы позволите поговорить с вашим экипажем?

— Разумеется. Прошу вас только не быть слишком строгой — мы только недавно собрались все вместе, и это наш первый рейс...

— Да, я в курсе, что предыдущий экипаж разбежался, — кивнула Антонина Витальевна, доставая из своей торбы планшет. — Жалкие трусы! Бьюсь об заклад, что они только повода ждали.

Зеленская практически слово в слово повторила слова Маргариты, сказанные перед полицейской операцией, когда они сидели и обсуждали планы на будущее. Перед тем злосчастным фрахтом в экипаже начали появляться признаки напряжения, пару раз приходилось даже разнимать вспыхнувшие ни с того ни с сего драки. Владимир уже собирался присматривать других людей, когда всё случилось.

Зеленская мельком оглядела всех членов экипажа, задержалась на Даниэле...

— Этот рыжий юноша навигатор?

— Да.

— Какой-то он нездоровый на вид.

— Переболел не так давно. Наш доктор уже осмотрел его и признал годным к полётам.

— Вы готовы за него поручиться?

— Да. Может, опыта Даниэлю пока не хватает, но он очень старательный.

— Хорошо. Давайте осмотрим ваш корабль.

Лаврентьев возмущённо что-то пробормотал себе под нос, развернулся и убрался куда-то. Похоже, что к своему родственнику.

Зеленская оказалась очень цепкой дамой. Она осмотрела весь транспортник от рубки до грузового отсека, попыталась было заглянуть и в машинное, но Данила достаточно настойчиво преградил ей дорогу. Женщина только хмыкнула, поставила в своём планшете ещё одну отметку и пошла дальше. Заглянув в холодильник, она надолго застыла, разглядывая его содержимое. Так же внимательно она изучала и содержимое кладовой. Гектор тут же начал немного сбивчиво объяснять происхождение таких дорогих продуктов и их изобилие, чем вызвал на лице Антонины Витальевны очередную улыбку. А когда дама увидела те самые бутылки с коньяком, в её глазах вспыхнул неприкрытый интерес. Владислав тут же мысленно попрощался с одной — оно того стоит.

Пока шла инспекция судна, Максим Сапожников взял в оборот своего кумира. Ребята уселись в столовой, открыли по бутылке пива и быстро оказались потерянными для остальных. Даниэль, слушая, как они, перебивая друг друга, что-то обсуждают, помрачнел, и Василий отвёл его в сторонку.

— Ревнуешь? Не стоит.

— Но Гек и этот Максим... — обиженно пробурчал рыжий, отворачиваясь к переборке.

— Пусть поговорят. Ты и Гек всё равно друзьями останетесь.

— Но я не умею так разговаривать!

— И пусть. Зато вряд ли Гек так же легко забрал бы его с улицы, как тебя, или ради него, не глядя, спустил на хорошую еду столько денег.

— Но сейчас... Гек как будто про меня забыл... — Даниэль начал царапать переборку ногтем.

— Не стоит быть таким собственником. — Василий погладил навигатора по плечу. — Я понимаю — тебе обидно, но Максим придёт и уйдёт, а ты и Гек долго будете вместе летать. Тебе нравятся гонки?

— Интересно смотреть, — кивнул Даниэль. — Механика и траектории движения болидов подчинены законам физики, трассы постоянно меняют свою протяжённость и конфигурацию, а пилоты придумывают самые невероятные и рискованные способы их прохождения. Только я всё ещё плохо понимаю, почему люди этим так увлечены. Что будет с нашей дружбой, если я не смогу поддержать разговор о гонках?

— Это кому как, и ты вполне можешь научиться ценить это развлечение. Нужно только присмотреться, послушать, что по этому поводу знающие люди говорят, сходить на трек пару раз или посмотреть трансляцию через инфранет. Гек очень увлечён гонками, хотел быть там и занимать призовые места, но так уж получилось, что он повысил ставки и стал космическим пилотом. У пилотирования космическим кораблём и пилотированием гоночного болида есть немало общего, и ты обязательно всё поймёшь. А сейчас пусть поговорят. В конце концов, Максим с нами полетит, с ним будут ещё ребята, и со всеми ними нужно будет общаться. И тебе в том числе.

— А если я не захочу с ними общаться? — откровенно надулся рыжий, и Василий снисходительно потрепал его по макушке. Какой же он мальчишка всё-таки!

— Никто и не заставит. Попристают и отстанут. Но будет ли от этого хорошо всем? Нам всё-таки долго придётся быть на одном корабле, работать вместе. Подумай над этим.

Удовлетворив своё любопытство по поводу судна, Антонина Витальевна взялась за экипаж. Гектор и Максим успели вскрыть и ополовинить по второй бутылке пива, когда женщина подошла к ним, и тут же подорвались со своих мест.

— Антонина Витальевна... мы просто... — начал снова оправдываться Сапожников.

— Я уже поняла. Мне нужно поговорить с пилотом.

— Хорошо. Вы только не обращайте внимания, что...

— Меня интересует другое. Если беспокоишься — постой рядом.

Даниэль выглядывал из-за "переборки", отделяющей рубку от столовой, и волновался за друга. После разговора с доктором ему стало немного спокойнее. Наблюдая, как Гектор вполне уверенно отвечает на вопросы гостьи, навигатор задумался.

Следующей жертвой Зеленской стал Василий. Для разговора Друзь пригласил её в медотсек, где, по его словам, ему будет проще. Максим было пошутил, что доктору глянулась его покровительница, на что Гектор указал на очевидную разницу в возрасте. Потом Антонина Витальевна вцепилась в механика. Когда дошла очередь до Даниэля, навигатор понял, что Василий Иванович и Гектор что-то успели рассказать о нём. Что именно?

— Не волнуйся, я просто задам тебе пару вопросов, — постаралась быть помягче гостья. — Ты ведь с курсов?

— Д-да, — с трудом выдавил из себя Даниэль, ясно слыша, как дрожит его голос. Зеленская не казалась опасной, но в её присутствии было, мягко говоря, не по себе, поскольку вспоминалась совсем другая женщина. Не та, что была с мокрой тряпкой.

— Хотя бы один раз уже летал?

— Д-да.

Гектор тут же подошёл к другу и приобнял его за плечи.

— Антонина Витальевна, Данька у нас очень стеснительный. Вы лучше меня спросите — я всё вам отвечу.

— Вы друзья?

— Да, мы друзья. И сюда пришли вместе. И будем вместе летать.

— Ты уверен в профессионализме своего друга?

— Только опыта не хватает, — уверенно заявил пилот. — Одно скажу точно — если что-то и случится, то не по его вине.

Даниэль, услышав это, было напрягся, а потом его плечи опустились, и на лице появилось какое-то особенно тяжёлое выражение.

— Простите... я... я лучше к себе пойду. Извините...

— Дань, ты чего?

Антонина Витальевна долго смотрела в спину навигатору и кивнула:

— В точности соответствует рекомендации вашего доктора. — И сделала пометку в планшете. После чего собрала других членов экипажа в столовой и объявила: — Что ж, мы вас нанимаем. — Максим вспыхнул, как майская роза. — Через пару дней подпишем последние документы и начинаем погрузку. Вылет через три дня.

Владислав тут же поспешил к холодильнику и достал одну из бутылок с коньяком.

— Антонина Витальевна, не сочтите за взятку, но мы так вам признательны...

— О, не откажусь! — снова улыбнулась Зеленская. — Я не всегда могу себе позволить такое чудо. Вот если бы вы предложили мне его ДО осмотра... Продегустируем в честь удачного полёта?

— Только рюмок у нас нет, — предупредил капитан.

— Ничего, вспомним молодость!

Куратор экспедиции окончательно подобрела, и Владислав внезапно обнаружил, что она не только достойная, но и очень приятная дама. Пожалуй, её покойному супругу, если он и впрямь скончался, очень повезло.

Зеленская настояла, чтобы отметить заключение контракта вместе с командой. Даже про навигатора вспомнила.

— А Даниэль?

— Не стоит ему пить, — качнул головой Владислав, разливая коньяк по пластиковым стаканчикам, найденным в шкафу.

— По-моему, он вовсе не болел. Может, всё-таки скажете, откуда он взялся? Уж очень зашуганный.

Владислав переглянулся с Василием и пилотом и вздохнул.

— Даниэль, он... Он полгода жил на улице, когда остался без работы, и мне даже страшно думать, что с ним там могло случиться. Хорошо, что он вовремя познакомился с нашим пилотом.

— Вот как... Да, таких сейчас хватает. — Антонина Витальевна сокрушённо кивнула, обернувшись в сторону кают, и приподняла свой стаканчик. — За то, чтобы таких бедолаг было поменьше!

Потом выпили за удачный рейс, и Зеленская, закупорив бутылку, опустила её в свою сумку.

— Как чувствовал — две купил, — заметил довольный пилот, как только женщина покинула транспортник, бережно придерживая сумку.

— Молодец, возьми с полки пирожок. Сходи к Даниэлю, посмотри, как он там. До завтра свободны, если по работе делать нечего, а с завтрашнего дня начинаем готовиться к вылету. Надо навести порядок и приготовить каюты для пассажиров, а так же начать собирать документы на вылет.

— Дань, ты чего ушёл? Эта тётка что ли напугала? Да нормальная она! И мы скоро вылетаем. Дань, открой!

Дверь открылась не сразу, и по лицу напарника Гектор понял, что случилось что-то серьёзное.

— Летим, да? — тихо переспросил рыжий, разговаривая через небольшую щель.

— Да. Дань, ты чего? Случилось что?

Даниэль всё-таки впустил друга к себе в каюту.

— Просто... этот Максим... — начал он объяснять, нервно потирая руки.

Гектор на миг растерялся, а потом засмеялся.

— Ты ревнуешь что ли? Да, Макс классный чувак, но тебя он не заменит.

— Но ты так увлечённо с ним разговаривал... И вы пиво пили...

Гектор только глаза закатил.

— Хосспади... Дань, ты что, вчера родился что ли? Или сегодня? Да так то и дело бывает, когда встречаются люди с кучей общих интересов. И что? Нашей дружбе это не помешает.

— Почему?

— Потому, что ты не такой, как Макс. И он не мой напарник. Так что кончай дурью маяться и берись за ум.

Даниэль, стоило Гектору похлопать его по плечу, перестал хмуриться и улыбнулся.

— Правда?

— Правда. Давай, говори, что ещё не так, и кое-куда сходим. Думаю, тебе это будет полезно.

— Гек... — Улыбка навигатора снова увяла. — Я... я боюсь, что не справлюсь с работой. Ты так уверенно сказал этой женщине, что по моей вине ничего не случится. А если я ошибусь, и мы залетим не туда?

— Ты справишься. Потому что я буду рядом. С учебной программой ты справлялся хорошо. Тут примерно то же самое. И ты всё-таки год уже отлетал. Не переживай. В конце концов, трассу можно и подправить по ходу, пока не залетели не туда — пересчитать на новой станции или до неё. Ладно, пошли.

— Куда?

— Тебе понравится. И, может, у нас появится больше тем для разговоров, раз ты так переживаешь из-за Макса.

Как это называется? Это называется "удача". Мне ПОВЕЗЛО!!! Я нашёл очень хороших людей, устроился на настоящую работу с одной только паспортной карточкой, проскочил медосмотр. Как же повезло, что на нашем диагносте того блока нет! А то рамка на входе на космодром меня постоянно выдаёт. Почему-то никто так и не понял почему, и это тоже удача. Значит, у меня всё получается, я всё делаю правильно. Если бы только искин то и дело не мешал... Гек говорит, что это программа или сама рамка сбоят, что здесь так то и дело бывает. Что у любой техники рано или поздно сбои случаются. Я тоже сбой, но это очень странный сбой. Я хочу быть этим сбоем. Просто хочу!

Гек. Мой самый первый друг. Он такой хороший — он купил мне "мишек" сразу, как я попросил! И он делает это просто так! Он просто так забрал меня к себе домой, накормил, поделился одеждой и помог с работой! Помогает, объясняет, защищает. Это так приятно — когда о тебе заботятся. А сейчас мы пойдём в какое-то интересное место. Интересно, что это за место?

Василий Иванович, наш доктор. Он тоже хороший человек и совсем не похож на тех врачей, что я видел раньше. Даже когда приказывает, то делает это не так, как врач с моего последнего места службы до побега. Он, кажется, тоже ни о чём не догадался. Правда, он так странно разглядывал сканограмму на медосмотре... Насколько он поверил в моё объяснение? Часть шрамов можно списать на аварию — Данстан так и сказал, когда раздобыл мне новую одежду и смотрел, как я переодеваюсь.

Данстан. Мы были знакомы всего три дня, он тоже мне немножко помог, рассказал немало интересного и полезного, но называть его другом я почему-то не хочу. Может, это из-за того, что он часто был какой-то странный? Ему было очень плохо — это называется "ломка", и в эти периоды он становился страшным, мог накричать, а то и ударить. А потом он умер. Может, когда-то он тоже был хорошим, а потом что-то случилось, и он стал таким? Ведь он мне всё-таки помог. Может, как-нибудь рассказать о нём? Не знаю. У Данстана шрамов не было — только вены на руках исколоты. У меня шрамов много. Очень много, они разные, а с моей регенерацией трудно сказать, как давно я их получил. И они пугают людей. Гек испугался, Василий Иванович тоже. У таких, как я, шрамов много бывает, и это тоже может меня выдать. Не надо всем их показывать — я не хочу, чтобы меня боялись. Это может всё испортить, и мне придётся уйти со "Странника". А я хочу остаться — мне тут нравится.

Данила. Пока ничего о нём сказать не могу — он не слишком разговорчивый. Но, кажется, он тоже ничего. Он наш механик, будет следить за тем, чтобы "Странник" хорошо летал. Интересно, если у меня что-нибудь сломается, он сможет починить? Или он только по обычным механизмам? Ладно, как говорят люди: "Поживём — увидим."

Маргарита Николаевна. Тоже не знаю, что о ней сказать — я мало общался с женщинами. В армии женщины не такие, как здесь, и Маргарита Николаевна чем-то на них похожа, но не совсем. Приняла она меня, кажется, хорошо. Она хозяйка "Странника". Значит, она и моя хозяйка теперь? Но ведь меня нанимал на работу Владислав Константинович. Значит, он мой хозяин? Если да, то это так необычно — хозяин есть, а записи в базе данных о нём нет. И в разделе подчинения тоже. Разве может быть такой хозяин? Как бы изловчиться и спросить так, чтобы никто не догадался, почему я спрашиваю? Ладно, подожду. Присмотрюсь сначала. Буду действовать по той же схеме, по какой жил последние полгода...

Так непривычно постоянно округлять! Прошло не ровно шесть месяцев с моего побега, я могу назвать точное количество дней, но люди постоянно округляют то в большую то в меньшую сторону. И я должен тоже, а то все то и дело отмечают, что я странно говорю. А ведь я использую такие же слова, что и они. Я, кажется, уже привык к этой нелогичности, но это всё-таки так необычно. У людей вообще очень много вещей и понятий, которые я никак не могу понять. Люди не самые логичные существа, и вся информация, которую я прежде о них получал и вычислял, так противоречива! Они странно говорят, используя разные языки и так называемые "фигуры речи". Это такие комбинации слов, которые не отражают своё точное значение. Например, Маргарита Николаевна говорит, что у Данилы золотые руки. Это означает, что он может починить что угодно, это понятно из остального рассказа о нём — как он что-то чинит или делает. Но причём тут золото? Это такой металл, достаточно высоко ценящийся людьми. Из них делают украшения — я видел их в окнах некоторых магазинов и на женщинах, которых я встречал раньше. Золото ещё используют в технике. А, наверно, это сравнение показывает, какой хороший у нас механик! Что он хороший специалист. Тогда всё понятно.

Вот, схема работает. Может, люди и не самые логичные и последовательные существа, но всё же многие вещи и явления подчиняются определённым алгоритмам. Нужно вычислить эти алгоритмы и последовательности, а потом учитывать различные вариации. Прежде мне это помогало, и помогало хорошо. Поэтому я до сих пор жив, а сейчас свободен.

Свобода — это когда можно что-то делать не потому, что тебе приказывают, а когда ты что-то делаешь потому, что сам этого хочешь. Я всё чаще делаю то, что хочу. Я всё за себя решаю сам. Я сам решил идти с Геком, и это было правильное решение. Я согласился пойти с ним устраиваться на работу, и это было правильно — меня взяли. Я сам решаю, кого слушаться, а кого нет, и мне это нравится. Возможность выбирать. Искин даёт слишком мало таких возможностей, и с ним не договоришься — его алгоритмы и директивы вшиты в центральный процессор, как иногда говорят люди, намертво. Приходится искать лазейки и соответствия, чтобы он меня не выдал, скрывать признаки его вмешательства. Пока получается. То, чему я научился до побега, помогает мне так же, как помогало проходить проверки. Нужно просто быть осторожнее, чтобы никто не догадался раньше времени, что я не настоящий человек. Может, когда-нибудь я им и признаюсь, но сейчас это слишком опасно. Особенно потому, что наш капитан когда-то был военным.

Владислав Константинович. Единственный человек, которого надо опасаться. Он только недавно ушёл из армии. Он служил очень долго, работал с киборгами и может догадаться. Пока не догадался, и это хорошо. Значит, я всё делаю правильно — веду себя не так, как должен вести себя нормальный киборг. Он так внимательно за мной наблюдает, и он не похож на тех, других военных. Он разговаривает со мной не только по работе, рассказывает очень интересные вещи и даже приготовил мне завтрак! Это было так вкусно и калорийно! Человеческая еда вообще очень вкусная и разнообразная, а Гек ещё и купил её очень много. Так я быстро восстановлюсь и смогу быть полезным. Мы полетим в космос, а там всякое может случиться. Я должен быть в хорошем состоянии и всегда готов работать. Мне оказали доверие — приняли на работу, и я должен это доверие оправдать. Для людей это важно. Значит, и для Владислава Константиновича тоже. И я его не подведу. Я буду его слушаться, пусть его образ и данные и не прописаны в программе подчинения. Я сам определяю его для себя как хозяина первого порядка, приказы которого наиболее приоритетны.

Только бы никто не догадался, кто я на самом деле. Они хорошие люди, но что будет, если они вдруг изменятся? Вдруг они перестанут быть хорошими и отдадут меня ИМ? Ведь если это произойдёт, то я просто перестану существовать. Перестану быть живым.

Я просто умру. А я хочу жить. Мне это нравится. Это больно, тяжело, но очень интересно. И моя жизнь, наконец, стала такой, какой я бы хотел, чтобы она была.

Даниэль стоял перед широкими дверями торгово-игрового центра "Легион" и не решался войти.

Зима выдалась очень холодной — здешние бездомные уверяли, что таких морозов не было уже лет восемь. Во время службы в армии киборгу приходилось работать и в более суровых условиях, но тогда он был одет в приличный комбез и ботинки, которые сокращали теплопотери, да и на его пайку мало покушались — от работы биомашины серьёзно зависел успех всей операции и выживание других членов отряда. Здесь, на гражданке, не было практически ничего. На Родею он прибыл под конец осени, когда на улицах было ужасно сыро и холодно. Он почти ничего конкретного не знал о гражданской жизни, о том, как общаться с людьми, как искать пропитание и одежду. Когда Даниэль встретил Данстана Гаррисона, это стало подарком судьбы. Достаточно сомнительным, но подарком. За три дня Даниэль узнал о настоящей городской жизни больше, чем за всю свою сознательную жизнь. Потом Данстан умер, его паспортная карточка досталась Даниэлю, и вооружённый полученными знаниями киборг продолжил жить один.

Начало зимы было тяжёлым. Даниэль особенно жестоко страдал от холода — раздобыть подходящую одежду удалось далеко не сразу, как и найти постоянное убежище. С последним было особенно трудно, поскольку все лучшие места уже были заняты другими бездомными. Не единожды Даниэля выгоняли из нагретого, вполне защищённого от ветра убежища угрозами и побоями. Даниэль вполне мог отбиться, просто убив противника, но он предпочитал отступать, уходить и искать себе другое место — Данстан успел объяснить, насколько опасно оставлять за собой трупы. Если полицейские патрули найдут одного или двух убитых бомжей, то спишут их на другие причины, сказал он, но если таких убийств будет слишком много, то полиция носом землю будет рыть, но найдёт настоящего убийцу. Конкретно про рытьё земли носом Даниэль не понял, но смысл сказанного до него дошёл, и киборг осторожничал, как мог.

Старое пальто и довольно длинный грубый шарф Даниэль вытащил из мусорного бака во время короткой оттепели и проносил всю зиму. Пальто было очень большое, не по размеру, довольно тяжёлое, но это оказалось очень полезным — заворачиваясь в это пальто, Даниэль сносно переживал холода и жёсткую землю, на которой приходилось спать. Шарфом он обматывал голову и шею. Буквально через два дня после такой удачной находки ударили настоящие морозы, и стало совсем плохо. Даниэль кое-как спасался в тупиках, делал себе лежбище в снегу, отсиживался у теплотрасс, проскакивал в подъезды жилых домов. Несколько раз его берлогу разрушали, один раз Даниэль чудом не погиб от ковшей снегоочистителя — так крепко заснул, что не услышал приближения машины, а ушедшая из-за недостаточного питания в экономичный режим система не подала вовремя сигнал тревоги. Из подъездов его то и дело выгоняли злые жильцы, нередко силой, грозились вызвать полицию. Можно было придти в ночлежку, которых было в Глазго несколько, но Даниэль боялся слишком часто приближаться к людям. Ещё осенью, до знакомства с Данстаном, несколько попыток едва не закончились плачевно. Киборг понял, что его речевые навыки слишком несовершенны, а поведение вызывает подозрения. Кроме того, везде стояли сканирующие рамки, которые могли разоблачить его, а ночлежки регулярно проверяли на предмет пребывания в них преступников и заболевших, могущих спровоцировать вспышку эпидемии. По этой же причине киборг редко прибивался к раздаче дармового горячего супа, которая иногда попадалась ему на глаза. В основном Даниэль охотился на уличных животных, птиц и обрабатывал их мясо на огне.

Попасть в подъезд и заночевать в нём было особенной удачей — возле отопительной панели окоченевшее тело полностью отогревалось, а иногда удавалось добыть немного пищи — кто-то оставлял на подоконниках завёрнутые в плёнку куски подчерствевшего хлеба. А один раз ему принесла половину совсем свежего батона и бутылку калорийного кисломолочного напитка под названием "кефир" девочка по имени Рита. Этот маленький человек не только накормил голодающего киборга, но и принёс из дома влажные салфетки, чтобы тот мог хоть немного умыться, и расчёску, чтобы расчесать отрастающие волосы. Ещё Рита долго сидела рядом с ним и разговаривала. Эта девочка отличалась от тех людей, с которыми прежде рисковал разговаривать Даниэль — она не обращала внимания на его странности, не боялась, улыбалась, и Даниэль, когда удавалось, пытался воспроизвести эту улыбку, сделать её своей. Рита рассказала немало необычных вещей, кое-что объяснила просто и понятно. Даниэль очень хотел встретиться с ней ещё раз, но снова попасть в тот подъезд удалось только через неделю, и встретиться с Ритой не получилось. Наверно, из-за того, что в тот вечер Риту застал внизу суровый отец и приказал вернуться домой. На Даниэля мужчина смотрел так же, как большинство горожан, и даже бросил: "Иди работай, бездельник!" Даниэль и сам был бы рад устроиться работать, чтобы было на что добывать приличную еду, а не рыскать по глухим окраинам в поисках добычи или копаться в мусоре, но он боялся разоблачения. Сама Рита выглядела в этот момент огорчённой, и Даниэль расстроился сам.

Когда не удавалось найти убежище, Даниэль мог подолгу бродить по городским улицам. Он наблюдал за людьми, за тем, как они общаются между собой, как и о чём разговаривают. Несколько раз его пускали погреться в маленькие магазинчики, и именно тогда Даниэль понял, что мирное поведение, тихий голос и просительный взгляд смягчают людей. Киборг попытался воспользоваться тем же приёмом, когда хотел зайти в "Легион" — поднялась сильная метель, и его буквально валило с ног — но охранник и слушать не стал. Даже уверения Даниэля, что он просто посидит в тамбуре и не будет заходить внутрь, произнесённые самым подходящим тоном, не возымели своего действия. Охранник схватился за коммуникатор и пригрозил вызвать полицию, если "грязный попрошайка" не уберётся отсюда. Даниэль и не собирался заходить внутрь — на наклейке на стекле тамбура было написано, что с домашними животными и киборгами заходить нельзя, а на входе стояла сканирующая рамка — но пришлось всё-таки уйти.

Этот случай так крепко врезался в память Даниэля, что даже сейчас, когда он был чистый, прилично одетый и в сопровождении надёжного друга, он не решился переступать порог, за которым сияли огни и играла музыка. Во-первых, там всё ещё стояла сканирующая рамка, и на стене красовалась та самая надпись, а во-вторых, тот самый охранник, который за прошедшее время отрастил усы. Вдруг узнает?

— Дань, ты чего? — удивился Гектор, уже одной ногой стоящий на территории торгового центра.

— Я... однажды зимой хотел зайти сюда погреться, но меня выгнал этот самый охранник, — чуть слышно признался Даниэль, заметив, что охранник уже начинает коситься на него.

— Ты так хорошо его запомнил? — Гектор бросил на мужчину неприязненный взгляд.

— Я минут пять, наверно, пытался его убедить дать мне погреться. Этого вполне хватило.

— Так ведь сейчас лето, — резонно возразил Гектор. — Да и ты вполне прилично выглядишь. Не узнает он тебя, не бойся — сколько времени уже прошло!

— Почти четыре месяца.

— Вот именно! Сколько людей мимо него уже прошло, во всех вглядываться и запоминать — памяти не хватит даже у кибера! Идём, я хочу тебе кое-что показать.

Гектор уже взял напарника за локоть и собирался провести его через тамбур, Даниэль продолжал колебаться, и вдруг мимо прошла девочка, в которой Даниэль к собственному удивлению узнал Риту. Она была одна, и Даниэль вспомнил, что тот самый дом находится не так далеко.

— Рита!

Рита тоже узнала Даниэля и подбежала к парням.

— Ты куда пропал?! — возмущённо начала бить его своими кулачками девочка. — Я тебя ждала-ждала, еду оставляла, а ты так и не пришёл!

— Прости, я только через неделю смог придти, — повинился Даниэль, обрадованный этой встречей. Гектор удивлённо смотрел, как его друг и девочка непринуждённо общаются. Даже держатся за руки. — И ничего не нашёл — наверно, кто-то другой забрал. А потом я был в другом месте. Но я тебя помнил всегда.

— Вы знакомы? — оторопело спросил Гектор.

— Да, однажды Рита мне очень сильно помогла, — ответил Даниэль, осторожно поглаживая пальчики девочки. Тёплые, лёгкие, крепко держатся за его руку. Это было приятно. — А ещё она долго сидела рядом со мной, и мы разговаривали.

— А это кто? — ревниво насупилась Рита, глядя на пилота и придвигаясь к Даниэлю ближе.

— Это мой друг Гектор, — представил напарника Даниэль. — Он пилот космического транспортника "Звёздный странник", а я теперь навигатор этого корабля, и мы скоро улетаем.

— Тебе повезло! — просияв, запрыгала Рита.

— Да, мне повезло, — довольно кивнул Даниэль. — Видишь, у меня теперь есть приличная одежда, и я чистый.

— Вот здорово! А куда вы полетите?

— Далеко. На этой планете люди пока не живут.

— А сейчас вы куда? Туда? — Рита ткнула пальцем в сторону "Легиона".

— Да, только Данька идти боится, — пожаловался девочке Гектор. — Его туда зимой не пустили.

— Глупости, — заявила Рита и решительно потащила знакомца внутрь, как на буксире. — Не бойся, тебя никто не остановит.

— Но... — Даниэль с несчастным видом уставился на сканирующую рамку. Даже если охранник его пропустит...

— Никаких "но", — подхватил друга под другую руку Гектор. — Идём-идём!

Разумеется, рамка сработала, и охранник тут же преградил им дорогу.

— С киборгами нельзя!

— Сам ты кибер! — возмутился Гектор, которому всё это уже начало надоедать. Ещё в том самом супермаркете ситуация повторилась в точности, и завести Даниэля внутрь удалось на одной только пивной наглости и с помощью карточек — паспортной Даниэля и денежной с выигрышем. Дескать, не стоит отпугивать клиентуру с деньгами. — Где ты кибера увидел?!

— Рамка сработала, — не сдавался и охранник. — Или он остаётся снаружи...

Гектор только глаза закатил.

— Так, Данька, карточку свою достань и сунь ему в зубы. Может, отстанет.

Даниэль вспомнил, что у него тоже с собой паспортная карточка. У киборгов же таких не бывает, да и простейшая проверка биометрии подтвердит её соответствие с сомнительным гражданином. Он тут же полез по карманам, в очередной раз забыв, в какой именно запихнул самый главный свой документ.

При виде стандартной паспортной карточки и живых глаз охранник скис.

— Импланты что ли?

— Ага, импланты, — невежливо ответил Гектор. — Можем идти?

— Идите. — И охранник отвернулся.

Рита гордо взяла Даниэля под руку, повела дальше и, не удержавшись от искушения, показала охраннику язык. Даниэль подумал и повторил за ней.

— Зачем ты это сделал? — поинтересовался Гектор.

— Рита сделала, — непонимающе ответил Даниэль.

— Так она маленькая ещё, ей можно. А тебе сколько лет?!

Даниэль вовремя спохватился, чтобы прикусить язык и не сказать правду. Рите восемь лет, и она старше навигатора на целых два года! Может, для людей два года — это не срок, но для киборга, особенно боевого — изрядная часть жизни.

По пути выяснилось, что в "Легионе" подрабатывает старший брат Риты, и он забыл дома свой коммуникатор. Судя по тому, как именно Рита это сказала, Гектор догадался, что парень сделал это не просто так.

Брат Риты со странным именем Демид работал на первом этаже продавцом мороженого — подрабатывал. При виде скромного ассортимента у Даниэля "разбежались глаза". Странное выражение довольно точно отразило ситуацию, в которую попал навигатор — он не знал, на что в первую очередь смотреть. Всё казалось таким вкусным! Захотелось попробовать всё сразу, но продаваемые порции были строго фиксированными — небольшие шарики определённого диаметра. Их продавали в вафельных рожках или корзиночках, которые тоже выглядели и пахли аппетитно.

При виде сестры с коммом пятнадцатилетний подросток помрачнел.

— И стоило бегать?! — проворчал, забирая свою вещь.

— Папа велел, — понурилась девочка.

— Это тебе он папа, а мне отчим. Задолбал уже со своим контролем! Я ему не кибер, чтобы по щелчку прыгать!

Чувство радости от встречи с Ритой и созерцания мороженого уменьшилась. Гектор это заметил.

— Дань, ты чего?

— Ничего, — отговорился тот. — Гек, ты можешь купить мне мороженое?

— Ты ещё то, что в нашем холодильнике, не сьел, — шутливо укорил напарника Гектор и рассмеялся, увидев обиду на его лице. — Да шучу я! Что ты всё буквально-то понимаешь?! Какое хочешь?

— Не знаю. Я вижу, что тут разные виды, хочется всё попробовать, но это надо шариками покупать, а это дорого.

— А ты фисташковое пробовал? — оживилась Рита.

— Нет ещё. Только сами фисташки.

После короткого опроса выяснилось, что Даниэлю придётся попробовать всё, что тут есть. Кроме того, на других этажах продавались и другие сорта мороженого. Парень даже растерялся и расстроился. Положение спасла Рита, предложив купить всем по два разных шарика, и так можно будет попробовать всё. Демид сам оплатил сестре порцию за счёт сегодняшней своей платы, Гектор заплатил за себя и друга, и троица переместилась в уголок, где стояли пластиковые столики и стулья. Даниэль первым делом отломил кусочек вафли, сунул в рот и облизнулся. Вафля тоже была вкусная!

— Какой у тебя добрый брат, — заметил Гектор, который с лёгкой душой отдал свою порцию напарнику — Даниэль уже вовсю уплетал свою.

— Да, Дёмка хороший, — согласилась Рита. — Только папа к нему очень сильно придирается. Заставляет учиться только на "отлично" и говорит, куда потом идти учиться дальше, а Дёмка хочет быть пилотом.

— Ну и пусть будет. Причём тут твой отец?!

— Злится, — вздохнула девочка, вяло расковыривая один из своих шариков.

— Тебя тоже мурыжит?

— Мурыжит, — кивнула Рита. — И почему только мама за него замуж вышла?!

— Не слушай его, — посоветовал Гектор. — Тебе жить, а не ему. Тебе и решать, как жить дальше.

— А разве я ему не должна? Он же меня кормит и одевает! — удивилась Рита.

— Ничего подобного, — возразил пилот. — Это его обязанность, раз он дал тебе жизнь, но только до тех пор, пока ты не вырастешь и не станешь самостоятельной. И мы имеем право сами решать, как нам жить. Родители могут только давать нам советы и делиться своим опытом. Решаем мы сами. Меня вообще хотели в офис засадить, а я послал их подальше и стал гонщиком. А теперь я пилот космического корабля, и скоро мы с Данькой в космос полетим. Мне это нравится, я хочу этим заниматься, и я буду этим заниматься.

— А как ты решил стать навигатором? — повернулась к Даниэлю девочка.

— Я видел, как работают навигаторы, — ответил Даниэль, приканчивая свою порцию. — А ещё мне нравится, что навигаторы приводят корабли в самые разные места, интересные и красивые. Я хочу увидеть все эти места.

— А много ты их уже видел?

— Не очень. Я хочу увидеть больше.

— А ты почему сам мороженое не ешь? — Рита заметила, что Гектор свою порцию даже не трогает.

— Не хочу. Пусть Данька ест — ему нужнее.

— Ты тоже добрый, — заулыбалась Рита.

— Да, Гек очень добрый, — согласился Даниэль, слизывая с ложечки остатки мороженого с карамельной прослойкой. — Это он помог мне на работу устроиться.

— И куда вы полетите?

— На недавно открытую планету. — Даниэль придвинул к себе вторую порцию, заметив, что внутренняя рамка пожелтела. Пока некритично, но ведь мороженое такое вкусное! — Туда полетят студенты, а мы будем им помогать.

— А надолго вы полетите?

— Почти на два месяца. — Даниэль попробовал черничный шарик и облизнулся. Вкусно!

— А это далеко?

— Пока не знаем, но скоро узнаем.

— Наверно, это будет опасно.

— Не будет, — заверил девочку Гектор. — Наш капитан бывший военный с наградами. Он серьёзный мужик и не допустит, чтобы что-то случилось.

— Ух, ты! — вытаращила глаза Рита. Вдруг в её кармане зазвонил её собственный коммуникатор, и девочка скуксилась. — Это папа.

— Домой, да? — сочувственно уточнил Гектор.

— Угу. Я пойду, а то он рассердится.

— А твоё мороженое? — встревожился Даниэль.

— Доешь ты.

— Возьми с собой — по пути доешь...

— Папа встречать будет. Он не одобряет, если я часто мороженое ем. И Дёмке опять влетит. Пока, Данька. Мы ещё увидимся?

— Конечно. Я буду рад снова тебя увидеть.

Рита обняла навигатора, постояла так немного и побрела к выходу. Даниэль недоумённо взглянул на напарника.

— Бедная девчонка, — покачал головой пилот. — Не позавидуешь ей.

— Да уж! Не позволять есть такую вкусную штуку, когда хочется! — возмутился Даниэль.

— У меня мама почти такая же, — признался Гектор. — Нет, мороженое она мне есть не запрещала — растущий организм и всё такое, а вот кучу всего другого — постоянно.

— Например?

— Например, то, что я тебе сейчас показать хочу. Как только потеряет меня — тут же в игровой центр неслась, находила и силком из кабины вытаскивала, а потом при всех ругать начинала. Что я бездельник, не ценю родителей, которые меня кормят, что учиться надо, а не в игрушки играть...

— А ты не учился?

— Учился, конечно, но не проявлял того энтузиазма, что от меня родители ждали. Они рассчитывали, что я получу хороший аттестат, поступлю в какой-нибудь задрипанный университет и стану большим начальником, а я хотел быть гоночным пилотом. Я технические-то предметы учить начал, чтобы лучше знать, как болид ездит вообще. Я именно благодаря этим играм понял, чего хочу. Что это моё призвание. И какая разница, сколько в дневнике "неудов"?!

— Призвание? А что это такое?

— А ты не знаешь? — уже почти не удивился Гектор.

— Знаю, но плохо понимаю. Я слышал это слово на разных языках, но не во всех оно было одинаковым.

— А какой язык для тебя родной? — поинтересовался пилот.

— Ну... — Даниэль задумался. Он вполне сносно разговаривал на унилингве, английском — эти языки были основными в его программе — и на русском. Русский язык его заинтересовал своими носителями, которые были необычными людьми. Когда он выучил первые слова и их смысл, то поразился тому, какие формы и смысл способно приобретать простое слово за счёт изменения отдельных его частей. Куда бы его не отправляли по службе, Даниэль сразу замечал русскоговорящих солдат и офицеров и начинал их слушать и запоминать. — Русский.

— Русский? А я думал, что английский — имя у тебя характерное.

— Я знаю английский и унилингву, но русский мне нравится больше.

— Ого! Да ты полиглот!

— А что это значит?

Гектор тихо рассмеялся.

— Данька, ты чудик! Ты знаешь об этом?

— Знаю — меня так уже называли, — ничуть не обиделся Даниэль, доедая вторую порцию мороженого.

— И тебе это нормально?

— А почему нет?

— Ладно, проехали.

— Куда?

Гектор снова прыснул.

— С тобой всё ясно. Слушай, Дань, ты хорошо по-русски говоришь?

— Кажется, хорошо.

— Подучишь меня? А то экипаж почти весь русскоговорящий, и я один с английским в активе быть не хочу.

Даниэль задумался. Учить? А он сможет? Ведь не назовёшь же опытом по обучению стандартные извещения и комментарии программы!

— Попробую — я ещё никого никогда ничему не учил. Гек, а откуда унилингва взялась?

— Так ведь языков много, все не выучишь, вот и придумали один общий. Сама унилингва довольно простая, удобная, её разрабатывали лучшие учёные-лингвисты. А почему ты только на унилингве говоришь, раз три языка знаешь?

— На ней говорят все. И так удобно.

— Вот и договорились. Ладно, доедай мороженое, и мы пойдём наверх. Уверен, тебе понравится. Это не может не понравится!

Даниэль слушал друга очень внимательно, подмечая особенности его речи — интонацию, скорость, порядок построения слов и предложений, внутреннюю логику фраз. Всё это сопровождалось достаточно оживлённой жестикуляцией и мимикой. С унилингвой было проще всего, английский брал краткостью, но путал отсутствием половой определённости многих слов и строго фиксированным в большинстве случаев порядком слов. Русский был и сложным и увлекательным одновременно. С обычными формулировками и построениями проблем было немного — это были стандартные алгоритмы, а вариации определялись конкретным местом и обстоятельствами. Сложнее было с "фигурами речи" — они часто не отображали подлинный смысл слов и понятий, а то и вовсе несли взаимоисключающие понятия. Например, Даниэль долго пытался понять смысл словосочетания "живой труп", пока до него не дошло, что этим понятием обозначают и людей, находящихся в заведомо безвыходной ситуации в боевой обстановке, а также людей или киборгов настолько тяжело больных и раненых, что лечить не было никакого смысла. И таких выражений было немало. Во всех трёх языках. Логика языка и словесных формулировок не всегда становились надёжными опорами для изучения самого языка — Даниэль то и дело "заходил в тупик". Очень точное словосочетание, которое он усвоил полностью уже в Глазго, когда бродил по улицам. В изучении языков очень способствовали программы, стоящие на процессоре — адаптивная, аналитическая и коммуникативная, генерировавшая фразы из стандартных наборов, а живой мозг киборга это всё подмечал и вёл свою аналитическую работу. Часто именно там, где искусственный интеллект был бессилен.

Даниэль довольно быстро понял, что речь является одним из важных инструментов в человеческой коммуникации — это способ звуковой передачи самой разной информации от одного объекта другому. Как в военных гарнизонах на местах приписки, так и в дикой природе во время рейдов безымянный тогда ARES заметил, что подобные системы коммуникации есть и у животных — собак, птиц, крыс и других видов, неизвестных ему. Только у людей речевая коммуникация осложнялась наличием множества условных кодов — языков, отдельные понятия в которых не только отличались по внешней форме, но и могли нести разные вариации одного и того же смысла. Наличие всевозможных артиклей, префиксов и присущих тому или иному языку особенностей добавляли сложностей. Даниэля это регулярно сбивало с толку, он мог потратить не один час, день или неделю, пока поймёт, что означает то или иное словосочетание или новая форма знакомого слова. Даже научиться говорить самостоятельно было не так сложно, как определиться с тем, какой именно код будет, в основном, им использоваться для общения с людьми! Унилингва в этом плане была самой предпочтительной — большая часть интерфейса программы несла подписи и словесные обозначения именно на ней, большинство хорошо известных и просто знакомых надписей была на унилингве — как в армии, так и на гражданке. Где-то проблема усугублялась такой вещью как произношение. Словом, языковой барьер был солидным как на речевом, так и на понятийном уровнях.

Почти полгода на улице худо-бедно подготовили Даниэля к нынешней жизни, пусть и были трудными. Сейчас Даниэль больше всего боялся разоблачения и продолжал учиться, чтобы максимально эффективно слиться с окружением. Ему нравилась новая жизнь — тёплая, сытая, вкусная, познавательная. Нравились люди, которые его теперь окружали. Очень нравились.

— Вот с чего я начинал, — с изрядной долей гордости сказал Гектор.

Напарники стояли перед входом в комнату, в которой толпились дети от шести до четырнадцати лет. В самой комнате было несколько каркасных кабин с сидениями, в которых уже кто-то сидел, сами кабины раскачивались в разные стороны, на стене висели большие экраны, на которых шло видео с какого-то трека... кажется. Даниэль присмотрелся к ближайшему, и система выдала сообщение, что перед ним трёхмерное цифровое изображение, а не стандартная съёмка. Сами игроки имели причудливый вид — на руках перчатки, а верхнюю половину лица закрывал прибор, похожий на прибор ночного видения для людей. Даниэль понял, что это нужно для игры.

— А что это?

— Дань, ты меня просто убиваешь, — вздохнул Гектор. Эту фигуру речи Даниэль уже знал и переспрашивать не стал. — Ты знаешь, что такое "виртуальная реальность"?

Даниэль задумался и вспомнил разговор двух штурмовиков на привале.

— Это масштабная цифровая 3D-модель, создаваемая программой и проецируемая на специальный экран, с помощью которого человек может воспринимать эту модель как реальную, а так же взаимодействовать с ней с помощью различных устройств.

— Именно. Перчатки работают на сенсорах, а шлем-визор как раз и работает как тот самый экран. В той части зала стоит рабочий терминал, на который загружается сама игра. Кабина имитирует болид, на котором можно пройти самую настоящую трассу. Разработчики создают неплохие симуляторы, и я не один час убил на них. Даже с уроков сбегал, на что мама особенно ругалась!

— А почему этот мальчик играет один, а в той кабине двое сидят?

— Есть два режима прохождения — одиночный и парный. На настоящем треке всё то же самое. В экипаже помимо пилота есть ещё и штурман — он прокладывает трассу, по которой поедет болид.

— Как пилот и навигатор на космическом корабле? — догадался Даниэль.

— Именно, — подтвердил Гектор, подкрепив свои слова выразительным и уже знакомым жестом с вытянутым указательным пальцем. — Поскольку от слаженной работы пилота и навигатора зависит изрядная часть работы космического дальнобойщика, то на таком симуляторе мы и попробуем поиграть, чтобы потренироваться.

— На этом? — Даниэль с сомнением оглядел ближайшую кабину. — Кабина будет не по размеру.

— Само собой, поэтому мы пойдём дальше. Это симулятор для детей, а рядом зал для взрослых. Там и трассы посложнее. Идём.

— А у тебя был штурман?

— Нет. Я участвовал только в одиночных заездах.

— Почему?

— Не мог найти себе напарника. Когда меня оценили, то предложили перейти в парный разряд, я даже поездил с двумя ребятами на тренировках, но мы не сработались, и я остался в одиночном разряде.

— Почему?

— Ты помнишь, как именно выставляют оценки на профессиональном треке?

— Да. Назначаемые баллы зависят от скорости прохождения, сложности трассы, способов прохождения и приёмов, которые используют пилоты.

— Именно. В одиночном заезде пилот сам определяет, куда ехать, и от его реакций очень многое зависит, поскольку скорости на треках бешеные. В парном заезде обязанности распределены — пилот рулит, штурман выстраивает путь, по которому помчится болид. От слаженности их работы зависит победа экипажа. Если согласия нет, то один будет перетягивать ведущую роль на себя, и не видать им достойных баллов. И им крупно повезёт, если из-за этих свар они не попадут в аварию. Знаешь, Данька, я даже рад, что так и остался без напарника. Если бы в той аварии со мной был штурман, и он погиб бы, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Почему?

— Потому что я бы повесился. Не так-то просто жить, зная, что по твоей вине погиб человек.

Даниэль остановился, словно на стену налетел. Эти слова... Внутренняя рамка снова начала желтеть, а потом к желтизне начал примешиваться оранжевый оттенок.

Гектор обернулся и заметил, как друг изменился в лице.

— Дань, ты чего?

— Нет... ничего.

— Что значит "ничего"? Я же вижу!

— Не спрашивай, не надо. Я... не хочу об этом говорить.

Гектор помолчал, молча приобнял парня и сказал:

— Не хочешь — не говори.

— Ты серьёзно?

— Серьёзно. Потом расскажешь, если захочешь.

Щенячьи глаза Даниэля уставились на друга, и в них ясно читалось замешательство.

— И ты...

— Дань, успокойся. Это твоё дело, понял? Только твоё. Всё, забудь. Мы пришли сюда, чтобы повеселиться, а не диспуты вести.

Даниэль сглотнул — в горле словно что-то застряло, а глаза заболели. Иногда у него возникало такое чувство, система определяла его как недопустимую реакцию и пыталась устранить. Не всегда это получалось. Слова Гектора лишний раз напомнили о прошлой жизни, в которой были и смерти. По его вине.

— Гек...

— Проехали. Всё, забудь. Идём.

Даниэль увидел, что внутренняя рамка стала густого оранжевого цвета, и запустил регулировку.

— Да... идём.

В зале для взрослых кабины были не только больше, но и внешне практически копировали настоящие болиды, которые Даниэль видел на экране в спорт-баре. Они тоже были разные — одни только на пилота, другие на двух человек. Экраны показывали самые разные локации и как двигаются по ней игроки, зрители смотрели на происходящее и "болели". Даниэль до сих пор не понимал, в чём связь между гонками, заболеваниями и травмами, но саму фигуру речи принял по умолчанию. Раз люди так говорят, значит, так надо.

— А почему так важна согласованность между пилотом и штурманом?

— У каждого пилота свой стиль вождения и предпочтения, — объяснил Гектор, радуясь, что напарник снова прежний. — Штурману очень важно именно договориться с пилотом, а не спорить с ним. Я не раз сам видел, как из-за таких споров на обычных тренировках болид начинал вихлять, терять скорость, упускать время, а если это будет происходить во время настоящей гонки, то любая ошибка может стать фатальной. Напарники должны друг другу доверять.

— А как ты понял, что я тебе подойду?

— Не знаю, — дёрнул плечом пилот. — Просто почувствовал. Да и ты мне просто понравился.

— А пилотировать одному, наверно, сложнее.

— Вдвоём тоже непросто. Поэтому одиночные и парные заезды разделены. Есть и ограничения по трассе для прохождения. Ну, что, прокатимся?

— Всё занято. — Даниэль оглядел зал.

— Подождём.

Пока ждали, Даниэль следил за происходящим на ближайшем экране. Скорость изменения изображения была такой быстрой и хаотичной, что система выдала сообщение о визуальных помехах, которое Даниэль отклонил. Не объяснишь же программному коду, что это вполне естественная зрительная реакция на полностью искусственное изображение! Даниэль применил уже не раз испытанный метод — моргнул два раза, и на какое-то время это помогло, но потом система снова выбросила предупреждение. Даниэль его вновь отклонил, понимая, что тем самым уменьшает лимит недопустимых реакций, обозначенный программой, но если этого не сделать, то вмешается регулировка, и смотреть будет просто неприятно — центральный процессор всеми своими возможностями будет пытаться выровнять изображение до приемлемых показателей, и посмотреть, чем же кончится игра, толком не удастся. Такое бывало каждый раз, стоило киборгу засмотреться на подобные трансляции или просто видео на месте приписки. Внутренняя рамка пока оставалась безопасного серо-жёлтого цвета, и всё-таки стоило быть осторожнее, чтобы его снова не настигла принудительная перезагрузка. Последнюю он пережил при приёме на работу и едва не попался, сейчас запаса пока хватает. Только бы обещанная игра не оказалась такой же стрессовой, как знакомство с капитаном и медосмотр! А то кто знает, как отреагируют посетители "Легиона", если его вдруг скрутит у всех на глазах?! "Скрутит". Именно этим словом чаще всего Данстан называл свою ломку. Даниэль не мог представить, что случайный знакомый при этом чувствовал, но, наверно, это было похоже на то, как его самого настигает принудительная перезагрузка.

Вот ближайшие четыре болида закончили гонку — финиш. Кабины перестали раскачиваться, поднялись их крыши, и из кабин начали выбираться игроки, снимая перчатки и шлемы. Они выглядели немного уставшими, бледноватыми, но довольными. Им так нравятся эти игры? Почему? Потому, что их приветствуют и поздравляют болельщики?

И тут напарников заметили и узнали Гектора.

— Эй, смотрите! Это же Гек Венсен! — завопил один из парней, показывая пальцем.

— Где???

Парней тут же окружили. Гектора приветствовали, жали руку, просили на чём-нибудь расписаться, задавали вопросы. Даниэлю тоже перепало немного внимания. Кто-то достал из кармана коммуникатор и начал снимать на камеру. Сердце киборга забилось чуть быстрее, система выбросила очередное сообщение, и Даниэль торопливо запустил регулировку — рамка стала полностью жёлтой, и к ней начал примешиваться оранжевый оттенок.

ВИДЕОЗАПИСЬ!!!

— Ты где пропадал? Как самочувствие?

— Мирово, — вскинул вверх оттопыренный палец правой руки Гектор. Этот жест Даниэль уже знал — один из знаков одобрения.

— Так где ты был?

— Сначала лечился, а потом учился.

— Когда вернёшься на трек?

— Не, братва, я с этим пока завязал, — вскинул обе руки вверх Гектор. Этот жест Даниэль тоже выучил в армии — он означал просьбу подождать или отказ в зависимости от контекста. — Мне ещё в больнице показали на дверь, так что пока забудьте.

— И где ты сейчас?

— Нанялся пилотом на грузовой транспортник. Кстати, это Даниэль, наш навигатор и мой друг и напарник.

— На транспортник? — ахнул парень в чёрной бандане с красными черепами. — То есть в космос летишь?

— Ага, — с довольным видом кивнул Гектор. — Инвалидность я снял, лицензию получил, так что тут всё в полном ажуре. — Даниэль видел, как друга буквально распирает желание откровенно похвастаться своей великой победой, но Гектор сдерживался. — Скоро первый рейс, и мы собираемся готовиться, так что один болид мы сейчас займём.

— Да не вопрос! — загалдели игроки и пропустили напарников к чёрной блестящей кабине. Даниэль присмотрелся и увидел, что кабина разделена на две части. В передней к панели был прикреплён штурвал и торчало несколько рычагов управления, а во второй находилось только кресло с привязными ремнями.

— А давно вы знакомы?

— Не очень. Собственно, мы вообще в первый раз работать будем. Я уверен, что мы сработаемся, но потренироваться надо. Заодно тряхну стариной.

— А твой приятель играл когда-нибудь?

— Похоже, что нет. Так что мы сначала пару тренировочных уровней пробежим, чтоб Данька освоился, а там уже попробуем что-нибудь посерьёзнее.

— А куда полетите?

— На Малышку. Её открыли не так давно, обживать будут, вот учёные и спешат её изучить побыстрее, пока не загадили. Университет зафрахтовал наш корабль под такую экспедицию. В сущности, мы всего лишь доставщики, но летим на пару месяцев, так что будем ещё и помогать по мере сил.

Даниэль заметил, что его всё ещё снимают, и занервничал ещё больше. Разумеется, Гектор это заметил.

— Дань, тебе нехорошо?

— Нет, всё в порядке. Просто... волнуюсь.

Данстан рассказывал, что любое видео может попасть в инфранет, правда, не говорил, как именно. Видимо, считал, что Даниэль и так это знает. Зато Даниэль точно знал, что его будут искать, и если эта видеозапись попадёт в инфранет, то его очень быстро разыщут, и тогда...

— Нормально всё будет. Залезай на заднее кресло, я сейчас оператора позову.

Один из парней вручил Даниэлю шлем и перчатки.

— Держи.

— Спасибо...

— Ты чего какой тормознутый?

— Данька не тормознутый. Он просто стеснительный, — вступился за друга Гектор. — Не трогайте его, пожалуйста.

Тут к ним подбежала девушка в фиолетовой футболке с логотипом игрового зала, который Даниэль видел у входа. Точно такой же был и на одной из стен, только большой.

— Будете иг... Ого, Гек Венсен!!! — сорвалась на восторженный вопль девушка и запрыгала. Потом вытащила из кармана маркер и задрала подол футболки. — Распишись на моём лифчике!

— Да без проблем! — широко улыбнулся Гектор и с удовольствием расписался. При этом Даниэль заметил, что напарник как-то по особенному придерживает грудь девушки, многозначительно улыбаясь, а та заметно краснеет.

— Во что будете играть? — спросила девушка-оператор — а это, похоже, была именно она — заправляя прядь волос за ухо.

— Сначала что-нибудь простое — мой друг в первый раз здесь. Начнём с "Новичка", потом сделаем круг на "Практиканте", а потом сыграем на "Карьеристе".

— Вы спешите? — поняла девушка.

— Ужасно спешим. Но для тебя, если что, полчасика найду.

И Гектор подмигнул девушке.

Девушка покраснела ещё больше и отвела взгляд.

— Ну... я на работе... Я подумаю. С чего начнёте?

— Давай "Колорадо", трассу "Скалистый обрыв".

— Сейчас построю. Садитесь и готовьтесь.

Гектор забрал шлем и перчатки у второго игрока и наклонился к уже сидящему в кабине Даниэлю.

— Смотри сюда. Видишь эти огоньки? — Гектор показал на красные индикаторы по периметру и стенкам кабины. — Это сенсоры, через которые шлем и перчатки подключаются к терминалу. Как только нам загрузят игру, они станут зелёными. Ещё мы сможем переговариваться. Понятно?

— Да.

— Не нервничай, это просто игра. Главное помни — я рулю, а ты направляешь.

— Хорошо.

— Не забудь пристегнуться, а то некоторые не пристёгиваются, а потом о стенки кабины стукаются. Ты нам целый нужен.

Даниэль быстро нашёл привязные ремни и поёжился — ещё помнил, как его плотно пристёгивали к испытательному стенду во время проверок. Он тогда не мог толком шевелиться, и приходилось сохранять полную неподвижность, чтобы себя не выдать. Не раз он видел подобное — на некоторых проверках рядом с ним стояли два или три стенда с другими киборгами. Тестировщики проводили сравнительный анализ, и иногда кто-то из соседей выдавал себя непроизвольным подёргиванием конечностей или излишне активной мимикой.

Воспоминания снова вынудили внутреннюю рамку пожелтеть, а оранжевая примесь начала постепенно увеличиваться. Плохо. И слишком быстро. Почему? Что изменилось? Регулировку, срочно! И, как только они вернутся на "Странник", надо изучить систему настроек и посмотреть, что такого могло случиться, что признаки иссякания лимита начали появляться так скоро.

— Поехали!

Даниэль уже знал, что люди употребляют слово "поехали" не только как начало к движению, но и как сигнал к началу вообще чего угодно. Смысл этой фигуры речи был вполне понятен — для понимания её истинного смысла стоило присмотреться к обстановке и общему контексту.

Крыша кабины опустилась, и Даниэль надел шлем и перчатки. Визор довольно плотно прилегал к лицу, полностью закрывая обзор, а круги наушников — ушные раковины. Через несколько секунд в наушниках зазвучал голос Гектора:

— Данька, как слышно?

— Слышу хорошо.

— Сейчас дадут картинку, и ты всё увидишь. Только не тушуйся — там будут подписи. Читай внимательно.

— Хорошо.

Люди то и дело употребляют странные слова, но почему-то в каких-то случаях смысл ясен сразу, а в каких-то приходится думать и разбираться, подумал Даниэль. "Не тушуйся" — значит "не теряйся". Тут всё понятно. Наверно, так и работает человеческая память — уже накопила немало информации, и потому анализ идёт быстрее и успешнее.

Система выбросила новое сообщение "обзор отсутствует", но это была просто информация для общего сведения. Сколько раз Даниэль бывал в ситуациях, когда обзор точно так же перекрывался чем-нибудь, потом это проходило, и никаких последствий! Если поблизости была угроза — а сканер работал и без поступления визуальной информации — то система переходила на иной режим работы. На этот раз она это сделать не успела — на экране шлема появилось изображение. Процессор тут же обработал его и сообщил о трёхмерной проекции. Совсем как на одной из стадий расширенной проверки.

— Режим "Новичок" активирован, — сообщила Даниэлю девушка-оператор. — Помощь нужна, или ты сам разберёшься?

— Нет, я сам, — ответил Даниэль, который быстро понял, что видит. Это была стандартная кабина с пультом управления — доводилось летать в военных флайерах. Разница была только в том, что в его кабине отсутствовал штурвал, зато была панель для вирт-окон. Всё подписывалось примерно так же, это делала его аналитическая программа, которая оценивала вещи и явления, сравнивая с общей базой данных. Просто словесное определение с числовыми значениями измерений, подчёркнутое ломаной линией, нижний конец которой указывает на тот самый предмет. Даниэль поднял руки и тут же их увидел. Только они были без перчаток и прорисованы почти как настоящие. Если бы обоняние, осязание и сканер не подтверждали, что он по-прежнему сидит все в той же пустой кабине, киборг мог бы и усомниться в том, что видит всего лишь трёхмерную модель.

— Интересно...

— Круто, да? — снова заговорил Гектор. — Это и есть виртуальная реальность, братишка. Давай, разбирайся с пультом, выводи общую схему трассы и начинай думать, как поедем. И учти, что первые повороты надо озвучить до старта — я рву с места в карьер и сразу набираю скорость.

— Мы так и будем всегда переговариваться?

— Только на "Новичке" — это тренировочный уровень. На "Практиканте" ты уже сможешь перебрасывать мне маршрут, и он будет отображаться стрелками в моём шлеме, в том числе и с указанием расстояния до цели. На высоких уровнях обычно не до разговоров — счёт нередко идёт на доли секунды.

— Понял.

Несколько неуверенных манипуляций по подсказкам программы, и перед Даниэлем появилась объёмная схема трассы со множеством обозначений. Справа прямо в "воздухе" висел значок "Справка", Даниэль ткнул в него и увидел список этих самых обозначений. На общее ознакомление у него ушло около пяти-семи минут. Схемой трассы он мог управлять — увеличивать некоторые участки, выводя на отдельное вирт-окно, чтобы рассмотреть подробнее. По тому же принципу работала и его программа, составляя оптимальный маршрут движения по пересечённой местности. Всё достаточно просто и понятно.

— Я готов.

— Отлично, начинаем обратный отсчёт. Нашёл, куда поворачивать?

— Да. Сначала налево вверх до третьего яруса, прямо до новой развилки и направо.

— Принято.

— Десять, девять... — начала отсчёт девушка-оператор.

Кабина вдруг загудела и мелко завибрировала. Это было похоже на начало настоящего старта. Значит, игра, и правда, началась. Старт сразу напомнил взлёт боевого десантного катера, и навигатор тут же успокоился — рамка из жёлтой стала серой. Привычная обстановка, ничего особенного. Много раз такое переживал. Один из сержантов как-то сказал недавно прибывшему новичку, который перед взлётом очень нервничал: "Как только сел в катер — отставить панику, забудь про дурацкие анекдоты и в любую секунду будь готов к десантированию." Эти слова оказались очень полезным советом — Даниэль был совершенно спокоен перед очередным вылетом и успевал среагировать, если катер обстреливали, и приходилось выбрасываться на парашютах. Там было по-настоящему опасно, люди гибли, как и киборги, а тут никакой опасности нет. Это не настоящий десантный катер идёт на взлёт, а просто кабина-симулятор начинает свою работу.

— ...восемь, семь...

Даниэль отвлёкся от гула кабины и сосредоточился на схеме, ища новые повороты и развилки, по которой должен поехать их болид. Он хорошо запомнил, на что Гектор особенно бурно реагировал, когда они в спорт-баре трансляцию смотрели. Пожалуй, что-то получится повторить! Геку должно понравиться!

— ...три, два, один. Старт.

Кабина дёрнулась, будто и в самом деле поехала. Даниэль вздрогнул от неожиданности, а затем вернулся к схеме.

Движение едущей машины воспроизводилось вполне натурально — повороты, ускорение или небольшой сброс скорости на особенно сложных поворотах. На спидометре — в среднем двести километров в час. Других игроков не было. Как понял Даниэль, они появятся позже — на следующих уровнях сложности. Ну да, этот же обучающий.

Трек, который предлагалось пройти экипажу, был выполнен под гористую местность и имел сложную конфигурацию, которая давала немало вариантов прохождения. Только в горах подобных мостиков и петель не бывает. Довольно быстро Даниэль понял, что механика игры вполне соотносится с физическими законами реального мира, и это можно было использовать для прохождения трассы. Уже на втором круге Гектор его похвалил после одного такого манёвра:

— Отлично! Данька, ты молодец! Сам сообразил?

— Это было очевидно.

— Так держать! Третий круг будет последним.

— Понял.

Когда они финишировали, Даниэль увидел на выскочившем вирт-окне таблицу, в которой были проставлены очки за прохождение. Много это или мало? Оценивались манёвры, регулировка скорости и время прохождения. В спорт-баре тоже можно было увидеть результаты гонщиков, но здесь, похоже, оценочная шкала была другой.

— Вылезай, отдышимся.

Экран визора выключился, Даниэль снял шлем с головы и какое-то время промаргивался — переход от сравнительно долгого восприятия трёхмерной модели к реальному зрению получился резковатым. Когда крыша поднялась, первым Даниэль увидел довольного напарника — Гектор перегнулся через перборку.

— Неплохо для новичка. Очень даже неплохо.

— Правда? — обрадовался навигатор.

— Данька, признавайся, ты ведь не в первый раз играешь.

— В первый. — Даниэль перестал улыбаться. — Почему ты решил иначе?

— Как-то очень быстро ты влился в игру.

— И что это значит?

Гектор нахмурился.

— Дань, ты точно меня не обманываешь?

— Не обманываю.

Гектор долго смотрел в честные глаза напарника.

— Ладно. Готов ко второму уровню?

— Готов.

— На "Практиканте" добавят парочку ботов, которые управляются компьютером, и с ними уже придётся соревноваться. Следи за их передвижениями и смотри, чтобы мы в них не врезались.

— Хорошо.

Перед тем, как снова надеть шлем, Даниэль заметил, что рамка опять пожелтела. Когда это случилось? Даже не заметил! Это от того, что ему понравилось играть?

"Боты" были новыми символами на схеме трека. Поскольку ими управляет программа, их манёвры будут достаточно предсказуемыми. Программа обычно выбирает усреднённые варианты, когда как человек способен нестандартно мыслить и применять самые необычные решения. Даниэль не единожды в этом убеждался, и именно нестандартные ходы и манёвры часто спасали ему жизнь во время особенно жестоких боёв. Как только Даниэль получил доступ к логам своей программы — найти к ним путь через программное меню было непросто — он научился затирать информацию, которая способна была его выдать. Солидным подспорьем были электромагнитные излучатели, мины и гранаты, которые часто вызывали сбои в работе программы. С каждым новым боем, в том числе и наблюдая за штурмовиками, Даниэль учил и применял всё новые и новые приёмы и способы выживания, а какие-то придумывал сам.

Оператор объявила старт, и новая гонка началась.

Боты сделали игру ещё увлекательнее. Даниэль совершенно не ожидал, что элемент соревнования настолько его увлечёт!

Ощущение собственного превосходства над цифровым кодом дарила невероятное приятное ощущение в груди! Помня, что случаи, когда во время гонки соперники расходились на пересечениях трассы буквально на доли секунды, вызывали у Гектора особенно бурную реакцию, Даниэль два раза намеренно составлял их трассу таким образом, чтобы бот проносился по своей траектории прямо за их спиной, едва их болид менял направление. И не ошибся.

— Есть!!! Ты видел??? Данька, ты видел??? Секунда!!! Целая секунда!..

— Следи за дорогой, — непочтительно перебил друга Даниэль, перекидывая ему новый отрезок трассы. Они уже шли на третий круг, а здесь надо было проехать пять. Понятно, почему напарник тогда потерял контроль над машиной и попал в аварию! Придётся следить за ним особенно внимательно, когда полетят и вообще будут работать, а то не случилось бы чего опять! Не раз киборг видел, как излишне неосторожные солдаты первыми погибали на поле боя. Тех людей было нисколько не жалко, а Гек друг.

Само собой, что все эти эмоции даром не прошли. Когда они финишировали — первыми, разумеется — внутренняя рамка уже почти полностью стала оранжевой. Снимая с головы шлем, Даниэль спешно запустил регулировку. Только принудительной перезагрузки во время следующего уровня не хватало!!!

Вокруг их кабины уже собрались зрители и громко поздравляли с победой. Судя по тому, что они говорили, Даниэль понял, что прохождение получилось очень удачным, да и очков они набрали больше, чем на "Новичке" — и за собственно прохождение и за первое место.

— Ты точно в первый раз играешь? — вылез вперёд тот самый парень, что дал Даниэлю шлем и перчатки.

— В первый, — кивнул киборг.

— А по-моему, ты врёшь. Может, новичкам и везёт, однако простой удачей твою трассу не объяснишь. Ты кто по образованию?

— Навигатор. Учился на курсах. — Даниэль постарался вложить в свой голос побольше твёрдости. Это Данстан был навигатором, а не он сам. Он только смотрел, как навигаторы работают, и запоминал.

— Курсы? — с сомнением протянул парень. — Ну... тогда ладно. Играй дальше...

Зрителя отпихнул в сторону сияющий Гектор и крепко стиснул напарника в своих объятиях.

— Ну, Данька, ну, сукин сын!!! Я знал, что мы сработаемся!!! Ай, да я, ай, да молодец!!!

— Ты в следующий раз от пилотирования не отвлекайся, — мягко высвободился Даниэль, стараясь не обидеть этим друга. Он понимал, что Гектор тем самым проявляет свою дружбу, но то, как он его стиснул, напомнило отнюдь не самую приятную часть службы в армии. Точнее, самую отвратительную. И не только это. — Может, это всего лишь игра, но если ты так сделаешь на самом деле, то мы точно попадём в аварию.

— Да, ты прав. — Гектор смущённо ослабил хватку. — Прости, но... как же круто получилось!!! Секунды на разминку!!!

Даниэль только улыбнулся в ответ. Эти самые секунды были целиком и полностью его заслугой. И знать это было приятно... Только внутренняя рамка опять начала становиться оранжевой. Это плохо. Регулировка! Почему так быстро??? Хочется играть дальше — очень хочется! — а если перезагрузка скрутит?!!

— Да, это было здорово.

— Дай "пять"!

— Что дать?

Улыбка пилота приувяла.

— Ты и этого не знаешь?

Даниэль заметил, что на него снова смотрят все, и напряг память.

— Это с кулаком, да?

— Кулак — это разновидность, — вздохнул Гектор. — Давай покажу, как это делается.

— Странный у тебя напарник, — заметил один из зрителей.

— Может быть, — согласился Гектор. — Но это мой друг. Ну, Данька, давай!

Даниэль быстро усвоил правильный жест, а заодно вспомнил, что и это он видел в армии. Штурмовики часто использовали самые разные жесты, выражавшие согласие, и показанный Гектором там тоже был. Смысла в этих жестах Даниэль не видел и потому просто принял их как должное.

Внутренняя рамка упрямо желтела. Даниэль просто не знал, что ему делать — продолжать играть или попросить Гектора вернуться на "Странник". Риск принудительной перезагрузки рос, по уму следовало уходить, но один только взгляд на демонстрационный экран вызывал желание остаться и сыграть. Следующий уровень обещал быть ещё сложнее и интереснее! Тем более, что появилось немало желающих стать их соперниками. Пока Гектор договаривался с болельщиками и операторами, Даниэль подумал и решил играть. Главное — просто делать своё дело и не увлекаться, провоцируя программу на новые корректировки, дотянуть до "Странника", сослаться на усталость, закрыться в каюте и дать системе перезагрузиться. Так получится не вызвать лишних подозрений.

"Карьериста" было решено проходить на особенной локации. Правильно говоря, это уже была не гонка на треке, а самое настоящее ралли по пересечённой местности. К условиям игры прибавились урон, определяемый полоской HP, возможность проапгрейдить свой болид, в том числе и устанавливая на него лёгкое огнестрельное оружие для расчистки трассы, а так же возможность выдавливать соперников с дороги и тем самым выбивать их из соревнования. Если машина переворачивалась, то это автоматически засчитывало проигрыш. Очки начислялись после финиша, в том числе с учётом понесённого урона и в зависимости от того, сколько HP у игроков осталось.

Как только Гектор озвучил напарнику новые правила, отпали последние сомнения. Это уже будет не просто игра, а полноценное соревнование! По лицу напарника Даниэль видел нетерпение и желание продолжить игру, совпадающие с его желанием. Разве мог он отказаться?!!

Всего против них будут соревноваться пять экипажей — команды сформировались тут же. На предварительное изучение локации штурманам дали пятнадцать минут вокруг рабочего терминала, и Даниэль самым внимательным образом рассматривал трёхмерную схему предлагаемой локации. Он сразу разглядел знакомые элементы — впадины, овраги, каменистые участки, леса разной степени плотности. По подобным локациям он сам не единожды бегал вместе с солдатами и знал, насколько непроходимыми эти места могли быть для техники средней и большой тяжести. Мехводами для такой техники брали только самых опытных. На своих ногах было надёжнее, только дольше. Гоночный болид легче, имеет более удобную форму, и, по предварительным расчётам, прохождение данной локации не должно составить большого труда. Как только напарники определились с параметрами своего болида — Даниэль тщательно изучал все показатели — киборг сообразил, чем ещё этот уровень отличается от обучающих. Ознакомившись с особенностями шкалы урона, Даниэль понял, что для того, чтобы к финишу осталось как можно больше HP — почему это называется именно так? — нужно проложить трассу так, чтобы машина получила как можно меньше урона. Сама игра называлась "Дикая охота", и Даниэль понял, почему она так называется.

— Гек, мы можем пройти эту локацию первыми, но тебе придётся мне довериться, — негромко сказал Даниэль, чтобы услышал только напарник. — Погонять, как ты любишь, особо не получится, но так машина получит меньше урона, и мы сможем использовать это HP, чтобы ускориться на последнем отрезке. Этот симулятор достаточно приближен к реальности, и колёса не выдержали бы такой нагрузки, а очки HP помогут им выдержать достаточно мощный рывок.

— Ты уверен, что мы выиграем? — так же понизил голос пилот.

— Уверен. Это не твой стиль, я понял, но только так мы выиграем. Прохождение локации и так будет непростым. Думаю, тебе всё равно будет интересно. Ты ведь любишь трудности?

Напарники переглянулись и поняли друг друга с первого взгляда. Гектор ухмыльнулся.

— Я вернулся в строй.

— Именно, — ухмыльнулся в ответ навигатор. — Хочешь попробовать?

— Ещё бы!

— Ты мне доверяешь?

— Как себе.

— Тогда играем.

Владислав зашёл в каюту Даниэля и начал её осматривать. Видит бог, Корзун не любил рыться в чужих вещах, однако он всё ещё сомневался. Даниэль, конечно, славный забавный мальчишка, но слишком странный. Да, люди бывают разные, но когда взрослый парень ведёт себя как ребёнок...

Даже спустя пару дней каюта выглядела так, словно в ней никто не живёт. Ни одной личной вещи на виду, койка идеально заправлена, вращающийся стул задвинут под край терминала, будто его так ни разу и не выдвигали, даже сам терминал выключен, а не пребывал в спящем режиме, как бывает при активном его использовании. Как так может быть?

Обыск вещевого шкафа тоже не прояснил ситуацию. Гектор поделился с другом своими вещами — на полках лежали жидкая стопка нижнего белья, сменная пара джинсов, две рубашки — с длинными рукавами и глухими воротниками! — знакомый пакет с бытовыми мелочами и несколько пачек с мармеладом. Всё. Ни одной фотографии или другой памятной вещи. Ни одного документа. Как будто парень просто взялся из ниоткуда. А ведь у Даниэля паспортная карточка на руках!

— Влад, ты как сюда попал? — заглянул в каюту Василий.

— Было не заперто. Вась, ты посмотри?! Это как вообще? У Гека натуральный бардак намечается, а тут как в образцовой казарме!

— А к Геку-то ты как попал?!

— Данила открыл. Неважно. Должен же я понять, кого мы наняли! У Гека в шкафу всё кучами навалено, награды на отдельной полке стоят и лежат, а тут ничего, кроме мармелада! Разве так бывает?!

— Ещё как бывает. Даня всё-таки жил на улице очень долго, а там с лишним барахлом не выживешь. У него с собой только паспортная карточка осталась, да и то потому, что без неё остальные документы не восстановишь.

— Ты запрос на него бросил?

— Бросил. До отлёта должен придти ответ.

— Как придёт — сразу мне скажешь. Что медосмотр показал?

— Даня вполне здоров. Истощение, авитаминоз, белковое голодание и кожные воспаления — это результат его жизни на улице, и их можно не считать...

Василий вспомнил шрамы навигатора и нахмурился. Разумеется, Владислав это заметил.

— Что-то всё-таки нашёл?!

— Кое-что нашёл, но не хочу спешить с выводами, пока не придёт ответ на мой запрос. Да, это может быть связано со звенящими рамками, так что подожди, ладно?

— Это критично?

— Вряд ли. Всё будет зависеть от того, что будет написано в ответе на запрос. Объяснений всем странностям мальчика можно найти множество, да и сам Даня пока откровенничать не спешит. Но он абсолютно безобиден, уверяю тебя. Всё-таки я не самый плохой психолог.

Напротив демонстрационного экрана столпились галдящие зрители, возле входа стояли те, кому не хватило места в зале. На гвалт прибежали даже игроки из детского зала! Основное внимание зрителей и болельщиков было сосредоточенно на юрком чёрном болиде, которым управляли знаменитый Гектор Венсен и его напарник Даниэль Гаррисон. На изучение особенностей предлагаемой локации Гаррисон уделил куда больше времени, чем другие штурманы, так многозначительно кивая, что некоторые тут же поставили на него и Гектора. На "Практиканте" Даниэль очень ловко уводил напарника от ботов и давал Гектору возможность показать себя во всей красе. Здесь приятели отчего-то откровенно осторожничали на тех отрезках, где вполне можно было пролететь на всех парах. Не сразу, но зрители и болельщики сообразили, что Даниэль намеренно избегает урона там, где другие игроки плевали на небольшие потери HP. Значит, бережёт для чего-то, и это интриговало. Впрочем, когда две трети карты остались позади, план Гаррисона стал более очевиден.

Чем дольше зрители наблюдали за болидом Венсена и Гаррисона, в тем большее недоумение приходили. Если верить Гектору, его приятель играл на подобном симуляторе в первый раз. Если это так, то как он умудряется выстраивать трассу так, чтобы и урона меньше получить и использовать особенности рельефа, чтобы болид спокойно мог пройти на достаточно сложных участках? Да, этот уровень приближен к реальности, но выстраивать прохождение так, как будто они по реальной локации едут... Тут без опыта не обойтись! За подобное прохождение начислялись дополнительные баллы, и экипаж Венсен-Гаррисон ощутимо догонял с их помощью рисковых торопыг, показатели HP которых всё больше сокращались. Те за счёт эффектных манёвров и виражей набирали очки сложности, но становилось очевидно, что им просто не хватит HP, чтобы набрать нужную скорость на последнем, достаточно ровном отрезке. Операторы аттракциона первыми сообразили, что это прохождение лучше записать во всех подробностях. Если выложить потом на UniTube, то счётчик обеспечит миллионы просмотров очень быстро.

"Дикая охота" стала своеобразным шедевром разработчиков гоночных симуляторов и откровенным вызовом спидранерам. На создание локации и условий её прохождения создатели угробили немало времени, в том числе и на максимальный отлов всевозможных багов и глитчей, чтобы сунуть смельчакам пару палок в колёса. Они изучили собственное творение, исключив большинство возможностей обойти условия, для этого уровня до сих пор было невозможно подобрать достаточно эффективный чит-код, над чем упорно ломала голову известная хакерская группа "Anon". Настоящими игроками считалось зашкваром пользоваться всеми этими ухищрениями, однако было и немало таких, которые плевали на правила и пытались сломать прохождение самыми немыслимыми способами, чтобы первыми придти к финишу. За четыре года, что эта локация выставлялась в игровых центрах, включая бета-тестирование, было поставлено несколько самых разных рекордов, включая скоростные прохождения, однако экипаж Венсен-Гаррисон уверенно шёл на то, чтобы поставить ещё один — "Самое РАЗУМНОЕ прохождение". Такого ещё никто не делал — игроки, увлечённые возможностью выделывать всевозможные трюки, редко задумывались над тем, чтобы просто пройти эту локацию с минимальным уроном, будто они едут про самой настоящей местности. Это же просто игра!

То, что инициатором такого прохождения является Гаррисон, сразу стало очевидно — стиль езды был не слишком характерен для Гектора Венсена. Сами параметры болида, которые парни выставили, были максимально подогнаны под внешние условия. Парни придали болиду несколько заострённую хищную форму, поставили парочку лёгких орудий, да только на протяжении всего прохождения использовали пушки только три раза, экономя HP, которое тратилось в том числе и на мощность выстрела. Что касается самой гонки, то ими не был использован ни один известный глитч или баг, ни одна уже известная хитрость. И если бы только это! Их никто не смог сбросить с трассы, зато сами напарники вышибли из игры два экипажа. Зрители, наблюдая за этим, только ахали, как именно Венсен и Гаррисон выдавливают нападающих на них на самое подходящее место, чтобы те потеряли равновесие и перевернулись. Расчёт штурмана просто поражал! Особенно, когда с третьим противником был сымитирован наезд, потом резко изменилось направление движения, и противник инстинктивно затормозил, чем потерял драгоценные секунды. Тут зрители не удержались от аплодисментов. Гаррисон на редкость ловко использовал особенности рельефа, физику и инерцию, которые опять же экономили очки HP. Всё больше становилось очевидно, что самое интересное случится на финишной прямой.

Когда началась последняя часть карты — равнина, оставшиеся на трассе экипажи в количестве трёх штук прибавили газу, и один из них тут же сошёл с гонки — кончилось HP. Слишком щедро парни его тратили на трюки, в том числе и спидранерские — а они не самым лучшим образом отражались на очках — и огневую мощь! Оставшиеся два экипажа, включая экипаж Венсен-Гаррисон, уверенно шли к финишу. На последнем рывке, когда фавориты заметно отстали, а ведущий на остатках HP рвался вперёд, случилось то, ради чего Гаррисон, собственно, и экономил. Парни перебросили часть сбережённых очков на колёса и двигатель, за счёт чего их машина получила такое ускорение, которого настоящий болид бы просто не выдержал. Особенно после прохождения подобной трассы. Соперник быстро остался позади, глотая виртуальную пыль, попытался догнать, но момент был упущен. После финиша, когда программа подсчитала очки обоих экипажей, дошедших до конца, зрители разразились громкими криками восторга. Расчёт Гаррисона оправдался полностью — это была безоговорочная победа. Да ещё и с приличным запасом очков HP в остатке, которые накинули сверху.

Ликование болельщиков быстро оборвалось, когда Венсен суматошно выскочил из кабины, срывая с себя шлем и перчатки и отшвыривая их в сторону. Пилот спешил попасть к другу, которому почему-то внезапно стало плохо. Когда крыша кабины поднялась, всем стало видно, что главный герой гонки без сознания и странно подёргивается. Какая-то девушка завизжала, а кто-то помчался за здешним медиком.

— Данька!!! Данька, что с тобой??? Опять что ли??? Очнись!!!

Штурман был ужасно бледен — когда Венсен стянул с него шлем, на скулах и переносице парня были особенно чётко видны веснушки.

И, разумеется, нашлись люди, которые включили камеры своих коммуникаторов и начали снимать всё, что происходит.

— Нет-нет, не надо! — отчаянно отказывался Даниэль, отодвигаясь всё дальше от медика. — Я уже хорошо себя чувствую!

— Но вы были без сознания! — практически нависал над ним врач, потрясая портативным диагностом.

— Я просто переволновался — игра была очень сложной, и нужно было быть предельно собранным и ответственным! — продолжал упираться Даниэль. Он уже вполне пришёл в себя после самой грубой принудительной перезагрузки, что он переживал за всю свою жизнь. — У меня такое иногда бывает. Ничего серьёзного.

— И всё-таки я настаиваю на осмотре, — не сдавался и врач. — Мои работодатели...

— Так, всё, оставьте его в покое! — решительно заслонил напарника Гектор. — Данька же сказал — ничего серьёзного! Наш судовой врач его уже осматривал и не нашёл ничего смертельного. А если вы так трясётесь за свою задницу, то давайте бланк отказа — Данька подпишет.

Попрепиравшись ещё немного, медик достал два бланка. Даниэль взял ручку — точно так же, как при заполнении своего трудового договора — и кое-как изобразил подпись Данстана в нужной графе. На то, чтобы научиться её рисовать, ушло немало времени. Операторы убедились, что опасность миновала, и начали разгонять толпу.

— Дань, ты точно в норме? — обеспокоенно спросил Гектор, помогая напарнику встать на ноги и крепко держа его под руки.

— Да, всё в порядке.

— Ну, ты меня и напугал!

— Прости, — опустил голову Даниэль. — Я не хотел тебя пугать.

— Это как при приёме на работу?

— Да. Я просто переволновался. Я редко испытываю такие сильные чувства и эмоции, чтобы случилось... такое.

— Пробрало, — понял Гектор, выводя друга из зала.

— Да. Ты был прав — это очень интересно. И гонка — это увлекательно. Теперь я понимаю, почему люди так этим бывают увлечены.

— Больше такие уровни брать не буду, — вздохнул Гектор, взмахом руки принимая поздравления от стоящих у входа.

— Нет-нет, не надо отказываться! — замотал головой Даниэль. — Я просто играл в первый раз, переволновался, боялся разочаровать тебя, и поэтому мне стало... нехорошо. Я тебя не подвёл?

— Нисколько! — широко ухмыльнулся Гектор. — Это было по-настоящему круто!

— Правда? — заулыбался Даниэль, и у пилота отлегло от сердца совсем. Вот он, рыжик, прежний! Значит, и правда, всё в порядке.

— Да чтоб я сдох!

— Не надо сдыхать! — моментально перестал улыбаться Даниэль, и в его голубых глазах вспыхнул страх.

— Да я же не в прямом смысле! — спохватился Гектор. Да что ж он всё буквально воспринимает?!

— А, фигура речи... — На лице Даниэля проступило облегчение.

— Да-да. Ладно, на сегодня хватит...

— Ребята, можно автограф? — догнали напарников несколько подростков и просительно протянули флаеры центра и маркер.

Когда пришёл черёд Даниэля расписываться, киборг замешкался. Расписываться надо как Данстан Гаррисон, но ведь автограф просят у просто Даниэля! Впрочем, осторожность взяла своё.

— Спасибо! — поблагодарили ребята и убежали играть дальше.

— Гек, а купи мне ещё мороженого? — попросил Даниэль, увидев неподалёку новую точку по продаже. — Можно?

— Можно. Сегодня тебе всё можно.

И Гектор взлохматил шевелюру напарника, вернув на его лицо знакомую улыбку.

Едва Владислав поднялся на борт своего корабля, как сразу понял, что пилот и навигатор уже вернулись. Что-то рановато на этот раз... Вся команда сидела в столовой и что-то очень весело обсуждала. Даже Данила сидел со всеми и попутно что-то чинил.

— ...и я окончательно понял, что нам сказочно повезло с навигатором! — размахивая руками, вдохновенно вещал Гектор. — Мы словно созданы были друг для друга!

— А тебе-то понравилось? — обратился Василий к Даниэлю, который скромно поедал свой мармелад.

— Очень, — кивнул довольный навигатор. — Мы прошли третий уровень с очень хорошим результатом. Там даже была пометка, что мы установили рекорд.

— Серьёзно? — удивился Гектор, допивая пиво. — А я не заметил... Надо будет потом порыскать на игровых форумах и посмотреть. Если мы с тобой поставили рекорд, то там должны обязательно об этом написать.

— А что было на третьем уровне? — поинтересовался Василий.

— Он назывался "Дикая охота", и мы соревновались не с ботами, а с настоящими игроками, — объяснил Даниэль.

— А, слышал! — закивал доктор. — Это очень сложная локация, при прохождении которой учитывается всё вплоть до полученного урона. Лиза как-то играла и говорила, что половина экипажей или обычных пилотов быстро сходят с маршрута.

— Всё потому, что они не берегут очки HP, которые не только добавляют мощности установленным пушкам, но и позволяют во время движения укреплять болид и увеличивать скорость на самых сложных участках. Я, когда изучал правила, сразу понял, что эти очки можно не расходовать впустую, если грамотно рассчитать ход машины по местности, используя её особенности. Игровая физика приближена к реальности, и те правила и законы физики, что действуют в реальном мире, вполне применимы и в игре. Это я использовал, чтобы сэкономить HP, а когда мы вышли на финишную прямую, эти очки помогли нам взять резкое ускорение и придти первыми. У нас даже остался запас, и это прибавило очков к итоговому подсчёту.

— Молодец! — Василий ласково потрепал парня по волосам. Даниэль зарделся от удовольствия. — Раз ты так быстро разобрался в игре, то и с работой наверняка справишься.

— Я буду очень стараться.

— Вот и правильно. На самом деле гонка очень похожа на нашу нынешнюю работу. Перевозчиков сейчас много, и от того, насколько вовремя и в максимальной сохранности доставлен груз, а то и пассажиры, зависят репутация перевозчика и, соответственно, новые заказы. Работа пилота и навигатора должна быть максимально слаженной, ведь на них ложится основная задача по доставке.

— Я понял, — закивал Даниэль, вспомнив, как его приписывали для охраны грузов стратегической важности. Грузы перебрасывались с одного участка на другой, нередко на транспортники нападали отряды противника, и от оперативных действий экипажа и включённого в охрану киборга зависело очень многое.

— А если кто-то ещё и снимал на комм, то видео обязательно попадёт в инфранет, и все узнают, что меня рано сбрасывать со счетов, — самодовольно сказал Гектор. — Что я снова в седле.

Даниэль очень внимательно взглянул на напарника, перестав улыбаться. Владислав невольно поразился, как быстро у парня это выходит.

— Ты хочешь... вернуться на трек?

— Ну... это было бы здорово, не скрою, — пожал плечами пилот, — только я за то время, что восстанавливался, немало передумать успел. Я пошёл на курсы, чтобы доказать, что я в полном порядке, а если ещё и отмотаю не один рейс в космосе, то это станет новым козырем в мою пользу. Могут и позвать назад — это же дармовая реклама! Если я вдруг решу вернуться, ты пойдёшь со мной штурманом?

— Я? — Даниэль почувствовал, как его сердце словно замерло, а система выбросила предупреждение.

— А кто же? Один я уже наездился, а лучшего штурмана я вряд ли теперь найду. И уж ты-то не позволишь мне снова попасть в аварию. Так как, пойдёшь со мной?

Даниэль медленно обвёл взглядом других членов экипажа, задержался на капитане.

— Пойду. Это ведь нескоро будет, верно?

— Конечно. Да и кто знает — вдруг мне так понравится быть космическим пилотом, что я просто пошлю всех этих менеджеров подальше?!

Это успокоило Даниэля. Учитывая, что беглеца обязательно будут искать, лишний раз светиться не стоило. Хватит и того, что их сегодня снимали.

— Данила, что ты там ковыряешь? — Владислав встал за спиной у механика и присмотрелся.

— Это прибор для быстрого гемотеста, — объяснил Василий. — У него блок питания что-то забарахлил, и я попросил посмотреть.

— А Данила ещё и медтехнике понимает? — удивился капитан.

— Данила настоящий мастер, — серьёзно ответил доктор. — Техника — это его призвание. Как для Гека пилотирование, а для меня медицина...

Владислав рассмеялся, услышав в голосе друга знакомые нотки.

— Васька, прикрой фонтан красноречия и говори нормально!

Доктор тут же сбросил маску пафосности.

— Мы уже четыре года знакомы вообще-то, и Данила не раз чинил протезы многим моим пациентам.

— Да ну тебя к лешему! — чертыхнулся капитан, и друзья засмеялись. — Ты что, все свои запасы из дома прихватил?! — ахнул Корзун, внезапно вспомнив, сколько медтехники друг хранил дома "на всякий случай". Где только доставал?!

— Космос большой, случиться может всё, что угодно, а я предпочитаю подстраховаться заранее. Особенно зная, сколько есть на "Страннике". Я не раз просил прежних медиков взять хоть что-то, но они отказывались — ссылались на ненужность, маловероятность критических случаев и возможный перегруз. Я таким беспечным не буду. Да и мои запасы не раз выручали клинику, в которой я раньше работал, так что не жалуйся. Я всё-таки клятву Гиппократа давал.

— А зачем нужна эта клятва? — удивился Даниэль, вспомнив, как об этой клятве говорили штурмовики подразделений, к которым его приписывали.

— По большому счёту, сейчас это просто дань традиции, — пожал плечами Василий. — До сих пор каждый практикующий врач её даёт по окончании вуза, но не все принимают всерьёз. Времена меняются, да и законодательство работает куда эффективнее всяких клятв. Но для меня эта клятва никогда не была пустым звуком, поэтому я собираюсь выполнять свой долг на совесть.

Даниэль кивнул, принимая к сведению новую информацию. Слова доктора многое объяснили необразованному киборгу, и Даниэль укрепился во мнении, что этому врачу он может доверять.

— Василь Иваныч, можно? — с явным акцентом спросил Гектор.

— О, так ты знаешь русский?! — удивился Василий, отвлекаясь от чтения на терминале.

— Так, немного, — смутился пилот и всё-таки перешёл на унилингву. — Мой механик Матвеич, когда я выступал на треке, был русскоговорящим. Он учил меня разбираться в технике, часто использовал слова родного языка, и я немного выучил, чтобы мы лучше друг друга понимали.

— Разумно. Ты хотел что-то спросить? Проходи, садись.

Стул в каюте был только один, был занят, и пилот присел на край койки. Каюты на борту были ужасно тесные — вдвоём еле-еле можно разминуться. Транспортник был невелик сам по себе, разработчики старались впихнуть как можно больше полезного оборудования и площади, из-за чего пришлось урезать личное пространство экипажу и потенциальным пассажирам. На старых кораблях подобной комплектации даже родилась шутка, что если транспортник перегрузится, то забеременеет даже кухонный агрегат. Во время учёбы Гектор не обращал на этот нюанс особого внимания, рассчитывая попасть на более современный корабль, а когда нанялся на "Странник", то постеснялся рассказывать друзьям про тип корабля — шутки бы посыпались, как крупа из рваного пакета. По этой же причине некоторые частники автоматически отказывали в найме толстякам — застрянет ещё при экстренной побудке — и опасались брать женщин. Самого Гектора условия вполне устроили, его напарника тем более, и свежеиспечённый пилот укрепился, готовясь к отражению волн едкого сарказма и насмешек.

Василий свернул свои вирт-окна и повернулся к парню. Гектор заметно нервничал.

— Док, тут такое... Я не хочу в Даньке сомневаться, но... Меня кое-что беспокоит.

— Что именно? — напрягся доктор.

— Когда мы финишировали в "Дикой охоте", он снова в обморок упал. И это выглядело хуже, чем при приёме на работу.

— И как долго Даня был без сознания? — встревожился Василий.

— Да быстро очухался, но так отказывался от госпитализации... Чуть истерику не закатил! Что с ним? А вдруг во время полётов его снова прихватит у всех на глазах, и... Да и рамки на него постоянно звенят.

— А вы как это объясняете?

— Медицинскими имплантами. Да и паспортная карточка у Даньки есть — только показать надо. И всё-таки с ним что-то неладно. — Гектор поднял голову и с отчётливой мольбой уставился на доктора. — Док, скажите!

— По поводу звона пока ничего сказать не могу, — развёл руками Василий. — Поскольку у Дани на руках только паспортная карточка, по поводу остальных документов пришлось делать запрос, и он ещё не пришёл. Как придёт, станет ясно, но во время сканирования я заметил, что в его теле слишком много неорганики. Диагност у нас не самый мощный, поэтому точно сказать, что это, нельзя.

— Думаете, что в справках что-то будет?

— Должно быть. Даня же где-то родился, учился, работал, и во всех этих местах должны были остаться следы его пребывания. Паспортный стол, прописка, школьный аттестат, опять же навигаторские курсы, где он получил профессию. Возможно, мы сможем, наконец, выяснить, что же с мальчиком случилось, отчего он стал таким. Одно можно сказать уверенно — ему нелегко пришлось.

— Улица. Слышал, — угрюмо кивнул пилот, стискивая кулаки. — И Данька весь в шрамах.

— Понял, да?

— Тут и дурак поймёт. Когда я в больнице лежал, то моим соседом по палате был один бедолага. Его отморозки так разукрасили, что чудом жив остался. Копы то и дело заходили — показания снимать. Тоже молодой, тоже безработный, на улице жил... "Охотники за головами", чтоб их всех подбросило и разорвало! Что, если Данька однажды тоже на таких нарвался? Это может быть причиной?

— Вполне, — кивнул Василий. — Кроме того, у Дани немало следов от переломов костей и разрывов — как мышц и связок, так и повреждений внутренних органов. Это чудо, что он сейчас настолько здоров. Возможно, его где-то лечили и очень качественно, но кто, когда и где? Но тогда почему не попытались свести шрамы? Вопросы и вопросы. К тому же на его голове есть немало следов от серьёзных ушибов. Не исключено и сотрясение мозга, что могло вызвать повреждения в психике мальчика и со временем под воздействием иных факторов спровоцировать его нынешнее состояние.

— Например? — напрягся Гектор. — Вы хотите сказать, что Данька теперь псих?

— Нет, конечно. Я имел в виду частичную амнезию. Она может быть вызвана как внешними, так и внутренними факторами. А если бы у Дани были серьёзные нарушения психики, то его бы давно отловили и отправили в соответствующее учреждение. Сейчас Даня в относительном порядке, и ему нужны покой и участие. Возможно, со временем память восстановится, и каким Даня станет в итоге, во многом будет зависеть от того, как мы с ним будем обращаться.

Гектор выдохнул с заметным облегчением.

— Это хорошо... Док, вы, как только ответ придёт, сразу мне скажите, ладно?

— Обязательно. Вам с Даней работать всё-таки.

— Спасибо, — по-русски, пусть и с акцентом, сказал пилот.

— На здоровье.

Гектор заглянул в каюту напарника и увидел, что Даниэль уже крепко спит. Рыжий выглядел таким трогательным, что это не могло не вызвать чувства умиления. И поза всё та же самая — свернулся калачиком, обхватив подушку обеими руками.

Можно не обращать особого внимания на странности не чужих тебе людей, но если причины этих самых странностей могут грозить этим самым людям опасностью, то одна мысль об этом способна напугать. Сегодняшний поход в "Легион" ещё лучше показал, что Венсен не ошибся с выбором напарника. Ездить в паре с Даниэлем было по-настоящему драйвово — Даниэль будто его мысли читал и давал показать себя во всей красе! И даже столь осторожное прохождение третьего уровня не испортило настроения — они же всё-таки выиграли, да ещё с таким отличным результатом. Когда только друг успел так лихо под него подстроиться?! Да, на обратном пути Даниэль признался, что запомнил, как они смотрели заезды в спорт-баре, на что Гектор обращал особое внимание, что при этом говорил... Всего за один вечер усвоил всё это? Просто невероятно!

Даниэль поражал снова и снова. Поражал и очаровывал своей детской непосредственностью. Смышлёный, любознательный, стеснительный, только почему-то не знающий самых простых вещей, известных всем и каждому. За все дни их знакомства таких моментов накопилось уже слишком много, вопросы требовали ответов, но о себе рыжий рассказывать не любил. Принимая во внимание старые шрамы и полгода на улице, это было вполне объяснимо. Разговор с судовым врачом немного утешил пилота, и Гектор поклялся себе, что что бы потом не выяснилось, к напарнику и другу, который уже стал самым лучшим, его отношение не изменится.

Василий дочитал очередную статью, закрыл вирт-окно, снял очки и потёр переносицу. Глаза заметно устали, да и было уже поздно. Надо бы спать ложиться — с завтрашнего дня начнётся подготовка к вылету.

Рассказ Гектора о том, что случилось в "Легионе", добавил ещё один кусочек в общую картину. Даниэль упал в обморок и категорически отказался от госпитализации. Даже портативным диагностом себя обследовать не дал! Значит, он знает что-то о странных скоплениях неорганики в своём теле и боится детальных обследований. Отличный повод развить теорию о нелегальных экспериментах на людях, в которых бедняга мог и поучаствовать.

Если это не остатки контактов от регенерирующих имплантов, а полноценные имплантанты (всё-таки многие неправильно используют эти термины!), то картина получается ещё более киношной. Если Даниэль действительно участвовал в чём-то подобном, то мог узнать что-то, основательно компрометирующее экспериментаторов, и сбежать. Правдоподобно звучало бы, если бы не одно "но" — когда именно это произошло? До потери лицензии на работу или после? "После" вряд ли — шрамы слишком старые. С другой стороны — его слова об обучении и работе могут оказаться ложью. Правда, Гектор утверждает, что навыками навигатора Даниэль таки владеет — учебная навигационная программа оценила его способности положительно. Дело только за практикой. Значит, с работой навигатора Даниэль, как минимум, знаком не понаслышке. Как ни крути, а надо ждать ответ на запрос.

Часть статей, что читал Василий, была посвящена тому, насколько успешно справлялись с работой выпускники курсов. В связи с расширением деятельности компании "CYB-MASTER" всё больше предприятий закупало киборгов для рутинной работы на производстве, муниципалитеты тоже не отставали, и обычным людям работы то и дело не хватало. Открытие и освоение новых планет частично решало эту проблему — для по-настоящему масштабных работ киборгов не накупишься, а рабочие руки нужны. Всевозможные государственные программы и фонды поддерживали первопоселенцев, закладывали города и обеспечивали их рост и развитие, а дальше всё шло своим чередом. Различные курсы помогали обучить или переобучить большое количество людей в кратчайшие сроки, по окончании выдавалась лицензия, и выпускники могли устраиваться на работу наравне со студентами официальных вузов и училищ. Могли, да только "курсовиков" брали на работу только либо мелкие частники, либо они затевали своё дело. Программа обучения на курсах давалась в урезанном виде — для скорости, а уровень нынешнего технического развития позволял обойтись и этим, но серьёзным компаниям этого было мало. Чтобы дать людям возможность заработать на жизнь, правительство Федерации намеренно снизило планку требований к мелким частникам, компенсировав это системой штрафов. Если по вине недоучки наниматель налетал на деньги, то отвечал за последствия именно он. Подобные случаи были не так редки, и потому к выпускникам курсов относились достаточно пренебрежительно и с изрядной долей высокомерия. Впрочем, доля вполне успешных выпускников тоже была ощутимой — самообразование, опыт и старательность постепенно могли сравнять разницу. Понять, к какой именно части этой публики относится их навигатор, можно будет только во время полёта.

Напоследок Василий поискал статьи о военных экспериментах и нашёл немало слухов. Да, неофициально все военные ведомства — как Федерации, так и Конфедерации и Альянса — продолжали эксперименты по имплантации для обычных солдат, но постоянно натыкались на одну и ту же стену. За прошедшее с расселения человечества в открытом космосе время люди ощутимо изменились, приспосабливаясь к новым условиям. Старые технологии, с которыми человечество начинало осваивать дальний космос, уже не годились, и нужно было искать что-то новое. Открываемые материалы и технологии, разрабатываемые на их основе, дали широкий простор идей для применения, да только сами технологии так и оставались во многом непредсказуемыми. Человечество, отчаянно рванув в космос, оказалось не слишком готово ко многим вещам, и теперь результат долгого освоения на новых местах давал о себе знать.

Василий выключил терминал и начал готовиться ко сну. По примеру Владислава, Гектора, Даниэля и Данилы, он тоже перебрался на борт заранее. Когда он собирал свои вещи, включая медицинское оборудование, то обнаружил, что последнего набралось довольно много. Помимо техники это были редкие сейчас бумажные книги, диски с различными справочниками. Одежды тоже набралось немало, и пришлось решать, что оставить на Родее. Жил Друзь на маленькой съёмной квартире, не раз переезжал и опасался, что всё его добро не влезет в гораздо более тесную каюту. В итоге влезло, но часть оборудования пришлось сразу перенести в медотсек. Сама каюта медика уже приобрела вполне обжитой вид, что неприятно напомнило о спартанском облике каюты Даниэля. Ни одной личной вещи на виду! Как будто там вообще никто не живёт.

Василий не выдержал и всё-таки решил проведать Даниэля. Дверь навигаторской каюты снова оказалась незапертой, а в проёме уже стоял Владислав и задумчиво смотрел на спящего подчинённого.

— Спит? — машинально понизил голос Василий, любуясь трогательной позой парня.

— Без задних ног, — так же тихо ответил капитан. — Видел?

— Очень мило.

— Скорее, странно. Откуда в нём это? Взрослый парень, а ведёт себя как сопливый школяр!

Во взгляде и голосе друга Василий совершенно не слышал недовольства или упрёка. Только откровенное недоумение. Да и в том, как именно Корзун смотрел на спящего, была заметна скупая мужская нежность. Похоже, что Владислав всё же поддался необычному обаянию навигатора. Уж теперь-то точно не выгонит!

К капитану и доктору незаметно подошёл механик, одетый в растянутые майку и треники. Данила тоже заглянул в навигаторскую каюту, так красноречиво хмыкнув в бороду, что озвучивать его мнение не требовалось — всё было ясно и так.

Даниэль начал потихоньку приживаться в экипаже.

Проснувшись, Даниэль сел и прислушался. На корабле было тихо, и только негромко гудел на холостом ходу реактор "Странника". Похоже, что остальные ещё спят.

Заправляя постель и одеваясь, Даниэль вспоминал вчерашний вечер и анализировал свои действия и впечатления, как делал каждый день уже не один год. Знакомство с новыми людьми, фрахт подтвердился, Гек едва не забыл про него, но потом они сходили вместе в "Легион" — он всё же смог туда попасть! — Рита, вкусное мороженое и гоночный симулятор. День и вечер прошли не впустую — не предназначенный изначально для гражданской жизни ARES-8 узнал немало занимательного и полезного. Гонка оказалась особенно захватывающим событием! Если бы только не принудительная перезагрузка, которая под самый конец всё испортила...

Даниэль всей своей душой ненавидел эту часть своей программы. В причинах столь быстрого иссякания лимита киборг разобрался быстро, и дело действительно оказалось в изменившейся обстановке. Оказавшись в условиях, которые сам Даниэль называл "повышенный комфорт", искусственный интеллект обсчитал обстановку согласно заложенным в него директивам и установил новый режим. Поскольку система уже не регистрировала явной угрозы и присутствия объектов, отмеченных программой подчинения как "хозяева", зато отметила обильное разнообразное питание и оптимальные условия обитания, она перешла в режим ожидания. Основные ресурсы системы были брошены на восстановление биологической части, показатели которой были по нижней границе нормы, а так же общий мониторинг окружающих киборга локаций. Этот режим не допускал нецелевого расходования внутренних ресурсов и атипичных реакций больше обозначенного новым режимом, поскольку шло активное накопление этих самых ресурсов, а за последние дни этого самого нецелевого расхода и недопустимых реакций было более чем достаточно. Отсюда и целых две принудительные перезагрузки с коротким промежутком. Вчера она была особенно грубая, поскольку Даниэль отсрочивал её до последнего и исчерпал лимит допустимых отмен. Он хотел дойти до финиша и собственными глазами его увидеть. Увидеть, как радуется напарник, увидев итоговый счёт. В тот самый момент, когда Гек развернул болид за финишной чертой и издал громкий торжествующий вопль, система и взяла своё.

Вчерашний вечер получился очень волнительным и привёл к предсказуемому финалу, но помимо волнения было и другое чувство — чувство упоения и восторга, которое хотелось испытать ещё раз без угроз со стороны программы. И не раз! Обычные люди могли чувствовать это всё. Их ограничивало только окружение и непонятные пока киборгу до конца правила, но не внутренние ограничения, обусловленные искусственным интеллектом. Потому что у обычных людей такого "соседа" нет. Не предусмотрен конструкцией. Чего нельзя сказать о таких, как Даниэль.

Как же Даниэль завидовал этим беспечным людям! Они с самого рождения обладают такой неограниченной свободой! Считают её чем-то, что есть по умолчанию, и совершенно не ценят. Зато охотно отнимают это право у других. Когда Даниэль, тогда ещё безымянный ARES, понял, что и ему это доступно, то не мог не задуматься над тем, почему программа так жёстко его ограничивает. После последних переустановок программного обеспечения Даниэль получил возможность управлять частью своих действий, что-то просто отключать, редактировать логи и цифровую память и много чего ещё. Всему этому он учился очень осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания армейских технологов. Даниэль всё больше убеждался, что не так уж и сильно отличается от окружающих его людей. Просто они люди, а он киборг. Искусственно созданный человек.

Умываясь и чистя зубы в санузле, Даниэль в очередной раз разглядывал себя в зеркале. Он делал это при первой же возможности, когда сбежал от хозяев. Сравнивал, насколько он похож на настоящего человека. Учился сливаться с общей массой. Ну, человек же!!! Как все, только необученный!!! А ведь правил так много, некоторые противоречат друг другу, и всё это наполнено самыми разными формулировками и понятиями, которые не всегда совпадают с теми словами, которыми доносятся до собеседников. И это не считая языковых тонкостей и различий. Придётся учиться и учиться, чтобы совсем уж не выделяться. Сейчас он то и дело что-то делает не так, и люди это замечают.

Даниэль взял в руки чёрный баллончик, на котором белыми буквами было написано "Пена для бритья". Её в числе прочего купил Гектор. Даниэль знал, что эта за штука и для чего предназначена, вот только ему самому бриться не надо. Волосяной покров киборгов сосредоточен в основном на голове, немного в подмышках и в паху, а на всём остальном теле был редуцирован до едва заметного пуха. Тем более, что при заданной яркой рыжине Даниэля он был почти бесцветным и заметен только на свету. Обычные мужчины регулярно бреются, это норма. Что же ему самому делать, чтобы не вызывать подозрений? И на шрамы не спишешь — на лице их нет! Придётся учиться имитировать бритьё или успевать вставать раньше, чтобы никто не увидел.

Интересно, почему его сделали таким рыжим, даже с заметным красноватым оттенком, подумал Даниэль, расчёсывая свои волосы и старательно собирая их в хвостик. Ведь в боевых условиях эта окраска демаскирует киборга, если он вдруг останется без шлема. Да и бледная кожа быстро сгорала на солнце и начинала шелушиться... А вот собственные веснушки Даниэлю нравились — они имели вид отдельных светло-коричневых крапин, так удобно были расположены и совсем не сливались в бесформенное пятно, как у одного штурмовика, который был усыпан ими весь, и над ним часто посмеивались сослуживцы. Когда Даниэль мылся в душе у Гека на прежней квартире, то заметил, что точно такие же веснушки у него есть и на плечах. Такая же мелкая россыпь! Раньше он на них никогда не обращал такого внимания, и видеть их в зеркале было приятно. Может, для киборга быть рыжим неудобно, но зато для человека — очень даже интересно!

В столовой пока никто не появился. Даниэль вполне уверенно полез в холодильник за полюбившимся соком — на этот раз он взял вишнёвый — и попутно прихватил из шкафа шоколадный батончик с нугой, карамелью и колотыми орешками. Эти шоколадки тоже были очень вкусные — Даниэль купил их сам, отважившись войти в супермаркет и уверенным движением выхватив из кармана паспортную карточку, чтобы показать охраннику! Батончики были вкусные — один Даниэль моментально съел, а остальные четыре положил в кухонный шкаф, чтобы их могли взять остальные. Он уже знал, что то, что лежит в местах общего пользования, принадлежит всем, а то, что лежит в индивидуальной каюте — тому, кто в данный момент в ней живёт. Делиться шоколадками было совсем не жалко — не то, что любимым мармеладом, который был надёжно спрятан в его собственном шкафу. Правила есть правила.

Жуя шоколад, Даниэль внезапно вспомнил, что скоро вылет, а он так и не посмотрел, какая именно программа стоит в их корабельном искине. С простой учебной он разобрался быстро и даже вставал ночью перед визитом на "Странник", чтобы потренироваться. Помнил он и то, что программа на разных кораблях может отличаться — видел у навигаторов, за работой которых наблюдал. Познакомиться с системой ему помешал Гек — был уверен, что его новый друг и так всё знает. Всё да не всё! Даниэль обычно видел, как навигаторы работают с уже открытыми программами, а не то, как они начинают работать. Откуда они брали информацию, которой не было в корабельной базе данных, киборг заметить не успел, поскольку был увлечён тем, как работает сама программа, в которую добавляются отдельные элементы. Откуда они всё это брали? Ведь именно благодаря этому навигаторы могут выстраивать трассу без задержек и приводить корабли в место назначения!

Даниэль поспешно допил сок, дожевал шоколадку и помчался в рубку. Плюхнулся в кресло и в полной растерянности уставился на деактивированный пульт. На что же надо нажать, чтобы он включился???

Внутренняя рамка начала тревожно наливаться оранжевым. Даниэль, осознав, насколько недооценил сложности своей новой работы, медленно погружался в тихую панику. До вылета осталось всего ничего, скоро поступят координаты места назначения, а навигатор не знает, как активировать собственный пульт!!!

На счастье навигатора, именно в этот момент в столовую вышел пилот. Увидев друга в рубке, Гектор тут же туда заглянул.

— О, решил поработать? Хорошее дело!

— Гек... — чуть слышно заговорил Даниэль, оборачиваясь к другу. — я забыл, как включается пульт управления!

— Да так же, как и обычный терминал. — Гектор быстро нашёл нужную кнопку, для подстраховки накрытую прозрачной крышкой, и нажал на неё. Пульт начал загораться, развернулось рабочее вирт-окно. — Вот. Боже, что улица с людьми делает?! Собственное имя забыть можно, не то что как пульт включается...

Даниэль перевёл дух и запустил внутреннюю регулировку. Рамка начала бледнеть до безопасного жёлтого.

— Что ещё запамятовал? Говори сразу.

Даниэль настороженно покосился на деловито настроенного друга. Гек так спокойно пропустил мимо ушей такую откровенную странность? Почему?

— А что дальше?

— Надо зарегистрироваться в базе корабельного искина. Вот нужное окно, графы... Заполняй.

Заполнять графы с помощью клавиатуры было проще, чем писать от руки. Писать Даниэль научился весной, когда городская детвора начала разрисовывать мелом дорожки и бордюры в парках и скверах. Однажды дети забыли несколько мелков, Даниэль тут же их себе прибрал и тренировался, пока мел не кончился. Мелки были разноцветные, и Даниэлю очень понравилось ими не только писать, но и рисовать, подражая этим самым детям. Один раз он нарисовал на какой-то стене по памяти одно растение, которое ему особенно запомнилось в одном из лесных рейдов. Это было необычное дерево, ствол которого состоял из множества тонких, причудливым образом переплетённых между собой, а сверху было много зелёных листьев. Коричневого мела не было, был только красный, и Даниэль очень старательно вырисовывал каждый изгиб. Когда мел кончился, а желание практиковаться не ушло, киборг додумался чертить палочкой по влажной земле, на которой оставались достаточно чёткие следы, и их можно было легко стереть. При приёме на работу Даниэль ощутимо растерялся, когда ему дали шариковую ручку, и писать ею оказалось сложнее, чем мелом или палочкой. И всё-таки он справился — только не надо сильно нажимать на бумагу.

С клавиатурой Даниэль освоился быстро и легко зарегистрировался в базе данных искина. Задумался он только тогда, когда нужно было установить индивидуальный пароль для доступа, в том числе и к корабельному почтовому ящику в инфранете. Пароль должен был содержать не меньше восьми символов, включающий в себя цифры. Подумав, Даниэль поставил название своей линейки и начальные цифры индивидуального номера. Закончив, Даниэль невольно возгордился собой. У него теперь есть доступ к корабельному искину, как у человека, и самый настоящий почтовый ящик, на который, возможно, когда-нибудь будут приходить письма от Риты! Как человеку!

Гектор, заметив довольную улыбку напарника, только головой покачал.

— Отлично. И ничего сложного, верно? Теперь надо обновить навигаторскую базу данных искина.

— А... как это делается? — Даниэль внутренне сжался, представляя, что на это может сказать друг. Вдруг разочаруется??? Парню стало так стыдно, что он полностью прочувствовал полный смысл слова, о котором прежде имел весьма смутное представление.

Гектор глубоко вдохнул.

— Хорошо, что кэп ещё спит. Если бы он тебя сейчас услышал, то выгнал бы нас обоих моментально!

— Прости... — поник несчастный навигатор.

— Проехали. Хорошо, что ты именно сейчас поработать решил, а не перед самым вылетом, а то бы точно нарвались. В следующий раз будь внимательнее, ладно?

— Буду, — пообещал Даниэль.

Общими усилиями друзья обновили базу, а заодно Даниэль зарегистрировался на нескольких самых известных и надёжных навигаторских форумах. Даниэль сразу понял, откуда его коллеги — а тех навигаторов, за которыми прежде только молча наблюдал, он уже мог с полным на то правом так называть — брали самую точную и полезную информацию, включая новости. Убедившись, что Даниэль уже способен справляться сам, Гектор занялся своей частью работы. Даниэль украдкой за ним наблюдал, стараясь примечать, как надо выглядеть увереннее. Первое время придётся имитировать по мере возможности, а потом, когда накопится опыт, надобность в простом копировании отпадёт.

И всё-таки почему Гек так спокойно принял то, что только что произошло? Неужели почти полгода на улице — это достаточное объяснение?

— ...Отлично! Круть! Да мы с тобой, старик, так летать будем, что все перемрут от зависти!

Гектор так осторожно и с улыбкой погладил свой пульт, что Даниэль замер, впитывая эту картинку всей своей памятью. То, как друг начал разговаривать со "Странником", было похоже на то, как о своём корабле говорил капитан, вспоминая о погибшем брате. Гектор тоже обращался к неживому кораблю как к живому человеку. И это глубоко тронуло Даниэля.

Это, действительно, большая удача, что он попал именно сюда. К этим самым людям.

Когда Владислав увидел своих молодых подчинённых за работой, то слегка удивился, а потом усмехнулся, уловив часть их негромкого разговора. Вот паршивцы! Хорошо, что хоть сейчас про работу вспомнили, а то не миновать им было бы разноса!

В том, как работал Даниэль, перебирая какие-то таблицы и звёздные карты, чувствовалась уверенность. Рыжий жонглировал вирт-окнами быстро, тыкая пальцами или передвигая их, а по правую руку висело отдельное, в которое он вбивал поисковые запросы. У Корзуна отлегло от сердца — парень знает своё дело.

— Что, бездельники, всё-таки решили поработать?! — не удержался от комментария капитан, опираясь о спинку навигаторского кресла. Парни резко вскинулись, и Владислав едва не рассмеялся — настолько уморительно выглядели взятые с поличным подчинённые. Гектор сконфуженно покраснел, Даниэль виновато втянул голову в плечи. Эх, молодо-зелено! Неужели он сам таким когда-то был?! Был, и ещё как был! — Ладно, проехали. Как дела? — обратился капитан к навигатору. Даниэль приободрился. — Разобрался?

— Да, Владислав Константинович, — улыбнулся в ответ Даниэль. Владислав снова испытал чувство дежа-вю — точно с такими же горящими глазами ему Лиза рассказывала о своих победах и достижениях. В голосе Даниэля отчётливо слышалась гордость. — Мы уже зарегистрировались в системе "Странника", обновили справочные базы, а я зарегистрировался на навигаторских форумах и подписался на рассылки.

— Молодец, — искренне похвалил парня Владислав. — А с программой проблем нет?

— Нет. Правда, эта программа немного отличается от той, которую я раньше ви... — Рыжий осёкся и поправился, — с которой я раньше работал. — Даниэль перестал улыбаться и отвёл глаза, делая вид, что смотрит на какой-то реестр. — Но я уже разобрался. Всё доступно изложено, интерфейс понятен.

— Отлично. — Владислав похлопал Даниэля по плечу. — Так, парни, надолго не засиживайтесь — сегодня Зеленская опять приедет с Максимом. Пора готовиться к погрузке и вселению пассажиров. Придётся основательно поработать — приготовить каюты и навести порядок в грузовом отсеке.

— Да, сэр, — почти хором ответили напарники, и Владислав окончательно сбросил маску сурового начальника. Порядок и дисциплина, конечно, важны, но превращаться в тирана и самодура не стоит. Молодёжь не поймёт и не оценит. По себе знал.

Началась подготовка к вылету.

По большому счёту, дело для Владислава было достаточно знакомым. Когда он готовил своих бойцов к очередному рейду, точно так же приходилось проверять и рассчитывать запасы снаряжения, стоять над душой у вороватого интенданта, рассчитывать провизию на каждого бойца и так далее. Разница была только в том, что предстоял не боевой или разведывательный рейд, а гражданская научная экспедиция. Тут пунктов было больше, но Корзун вполне спокойно ходил по инстанциям, улаживал последние формальности, выстаивал очереди, выслушивал длинные рекомендации, после которых выдавалась очередная пачка бумаг, в которых было изложено всё то же самое.

Зеленская и Максим уверяли, что планета, на которую они летят, вполне пригодна для жизни без скафандров, климат в точке высадки почти тропический, предыдущие экспедиции никаких опасных хищников и микроорганизмы в месте назначения не обнаружили, однако технику безопасности никто не отменял. Оба переходных шлюза "Странника" перед стартом должны были оборудовать дополнительными дезинфицирующими распылителями, а на обратном пути всё это должно быть снято и сдано под роспись. Дисциплинарные правила тоже достаточно строгие — по одному никто не ходит, куда попало совать пальцы и носы нельзя. За Максимом Сапожниковым окончательно закрепился статус старшего, и Владиславу вменялось в обязанность прислушиваться к его мнению. Во время первого знакомства Максим уверял, что не собирается перехватывать пальму первенства и обязательно будет прислушиваться к мнению капитана, как человека более опытного.

Владислав находился в офисе Валентина, чтобы проконсультироваться по кое-каким вопросам, когда позвонил Василий и сообщил, что прибыли техники университета и собираются под наблюдением Данилы монтировать оборудование в шлюзах. Владислав мысленно перекрестился, понадеявшись, что Данила там за всем присмотрит, и продолжил беготню.

Ближе к вечеру, когда Владислав вернулся на борт и возмущённо жаловался старому другу на гражданскую бюрократию, бессмысленную и беспощадную, приехала Зеленская со своими студентами — знакомиться. Увидев своих пассажиров, Владислав немного напрягся.

С Максимом экипаж уже был знаком. При всей своей увлечённости гонками и достаточно восторженном отношении к Гектору, парень, по мнению Зеленской, был весьма перспективным молодым учёным. Максим даже успел побывать в двух экспедициях под началом своей кураторши и относился к делу достаточно серьёзно. Старшим его назначили не зря.

Антон Стрельников, техник экспедиции, сидя за общим столом, так и грозил заснуть. Он откровенно клевал носом, подпирал голову кулаком, то и дело подскакивал, когда к нему обращались, и переспрашивал. Владислав решил было, что парень всю ночь гулял по ночным клубам — внешность у него была достаточно характерная. Мелирование в волосах, стильная причёска и яркая рубашка под бренд буквально резали глаза отставному майору. Когда Владислав осторожно уточнил свои подозрения у Зеленской, та охотно объяснила, и капитан выдохнул с облегчением. Всё оказалось куда прозаичнее. Дело в том, что Антон в свободное от учёбы время подрабатывал, в том числе и барменом в ночном клубе. Постоянных подработок у него было две, а когда его включили в состав экспедиции, то нашёл ещё одну. Его мать после развода с мужем, который попросту вильнул хвостом, одна тянула двух детей. У Антона была ещё младшая сестра Иришка, которая училась в седьмом классе, и Антон очень её любил. Подрабатывать парень начал ещё в старших классах, чтобы помочь матери, и сейчас активно зарабатывал деньги на время своего отсутствия.

Захар Бойко для студента-второкурсника показался староватым — ему было уже двадцать восемь лет. Разглядывая "Странник", парень выглядел так, будто собирался его угнать и толкнуть по сходной цене на ближайшей металлоприёмке. Зеленская на робкое замечание капитана только рассмеялась. Узнав историю пассажира, Владислав только подивился тому, как порой сходятся дороги и судьбы.

Оказалось, что для Захара учёба в университете стала альтернативой тюремному заключению за браконьерство. Парень честно пытался поступить на биологическую кафедру после школы, но ему баллов не хватило, а вскоре он увязался за шайкой браконьеров и довольно долго мотался с ними по Федерации, набираясь знаний не хуже, чем набрался бы их же на кафедре. Разумеется, долго эта малина тянуться не могла. Пару лет назад браконьеров таки настиг особенно принципиальный егерь, и циничные подельники бросили самого образованного на произвол властей. Пока ждали наряд полиции, егерь разговорился с пленником и был поражён объёмом его знаний. Потолковав с парнем, егерь замолвил словечко начальнику лесхоза, и Захар заключил сделку с полицией. Он сдал бывших приятелей, а за это ему помогли поступить учиться на биологическую кафедру. На счастье Захара, запрос приняла именно Зеленская, лично приехала познакомиться с кандидатом и настояла на том, чтобы парня приняли на первый курс без экзаменов. Повезло, называется. Захар был опытным походником, искренне предан своей благодетельнице и сразу согласился лететь.

Девушки-лаборантки Лариса Морозова и Ксения Зубарева Владиславу не слишком понравились. Если Ксения беспокоила только своей суетливостью, при этом имела вид типичной отличницы, то Лариса показалась настоящим источником проблем. Морозова принадлежала к типу школьных королев, которые не привыкли получать отказы. Ухоженная до самых кончиков ногтей, яркая брюнетка, одетая по последней моде, которая знает себе цену. Учитывая, сколько молодёжи на борту и сроки экспедиции, ожидать можно было чего угодно. Особенно от Гектора и Захара. Единственный парень, за которого Владислав совершенно не волновался в отношении женского вопроса, был Даниэль — он откровенно сторонился обеих девушек и прятался за напарника. Так прятался, что Владислав едва не заподозрил, что его навигатор из тех самых. В следующую секунду капитану стало стыдно за такое предположение — он вспомнил, как боялся Даниэль его самого, когда Владислав показывал каюту. Значит, не из этих, пусть и обладает достаточно типичной внешностью. Значит, просто опасается чужих.

Познакомившись с пассажирами, Владислав понаблюдал, как его пилот начал распускать хвост перед Ларисой, и поставил себе галочку — сделать Венсену хорошее внушение, чтобы не было откровенных шашней на борту. Корзун не был суеверным, но...

После знакомства молодёжь разбежалась. Антон отправился на очередную работу — как раз в клуб, Ксения поехала домой — собираться, остальные пошли гулять в город. Убедившись, что техники смонтировали всё толково — Данила лично следил за монтажом — Владислав обнаружил, что Даниэль остался на борту. Навигатор сидел в своём кресле и казался грустным.

— А ты почему со всеми не поехал?

— Просто не хочу, — пожал плечами Даниэль.

— А разве тебе не... надо?

— Что? — удивлённо повернулся к капитану навигатор.

— Ну... это... — Владислав растерялся. — Ты же уже взрослый...

— А, это... — протянул Даниэль, и его лицо странно дёрнулось. — Нет, мне не надо.

— А просто погулять?

— Не хочу. Мне и здесь нравится.

— А чего здесь сидишь?

— А чем ещё заниматься? Работы пока нет, а спать я ещё не хочу.

— У тебя в каюте же терминал есть!

— И что?

Владислав так и уставился на парня, который смотрел на него в искреннем недоумении.

— Ты шутишь что ли?

— Над чем? — всё так же непонимающе хлопал глазами Даниэль.

— Зашёл бы в инфранет и скачал себе чего-нибудь на время полёта. Или просто посмотрел бы что-нибудь, пока есть время.

Выражение лица и глаз Даниэля приобрели ещё более непонимающее выражение. Владислав хотел уже разразиться тирадой по поводу неуместных шуток, но тут на помощь навигатору пришёл доктор.

— Даня, ты что, не знаешь, что инфранет нужен не только для работы?

— А для чего же ещё?

— Там же и для развлечения много чего есть!

Владислав перевёл дух. Даниэль нахмурился, о чём-то думая.

— У Гека на той квартире был терминал, но он не выходил в инфранет, чтобы посмотреть фильм. Всё было в терминале.

— А откуда, по-твоему, он всё это взял? Скачал из инфранета.

— Из... инфранета? — переспросил потрясённый навигатор.

— Ну, да. Я тебе покажу.

Владислав встал рядом, продолжая хмуриться. Очередная странность их навигатора! Да как можно не знать элементарных вещей, известных каждому с детства?!!

— Вот, смотри, — начал объяснять Василий навигатору, развернув новое вирт-окно. — Например, есть такой видеохостинг как UniTube. Когда-то давно, ещё до появления инфранета, его предшественник назывался YouTube. По сути они одинаковые. На этом ресурсе можно найти кучу самых разных видео — от музыкальных клипов и документальных фильмов до познавательных и образовательных каналов. Это главная страница, это самые популярные каналы, которые рекомендуются всем посетителям. Это поисковая строка. Как ею пользоваться, ты ведь уже знаешь? — Даниэль заинтриговано кивнул. — Забиваешь туда то, что тебе нужно. Например, "Забавные животные". Вот, сразу появляется список видео, подпадающих под запрос. Кликаешь, допустим, сюда... Пожалуйста. И так можно искать всё, что захочешь.

Даниэль зачарованно уставился на видео, в котором под забавную музыку домашние кошки выделывали самые смешные трюки. Его рот приоткрылся в совершенно детском восторге, а глаза широко распахнулись.

— Нравится? — не смог не улыбнуться Василий.

— Да! — И Даниэль засмеялся, тыкая пальцем в кота, едущего на домашнем пылесосе. — Смотрите-смотрите!

— Да, это весело, — согласился доктор. — Вот тут рядом видео похожего формата и содержания. Если захочешь посмотреть, то просто кликаешь и смотришь. Думаю, с остальным ты быстро разберёшься.

— А что означают эти символы? — Даниэль показал на пиктограммы и подписи под видео.

— Это означает, сколько людей это видео посмотрело, это — скольким понравилось, это — скольким нет. Тут можно оставлять комментарии, но для этого надо зарегистрироваться. Пока всё понятно?

— И я могу всё это смотреть на своём терминале?

— Конечно. Включаешь его, подсоединяешься к корабельной сети и через неё выходишь в инфранет. Так же в памяти терминала есть немало места, чтобы туда можно было скачивать различные видео и всё прочее. Делается это почти так же, как ты обновлял базы.

— Спасибо, Василий Иванович!

— На здоровье, — потрепал парня по голове доктор. — Ладно, иди к себе — это всё-таки рабочий пульт.

— Да, конечно!

Даниэль выключил пульт и помчался к себе. Василий, умилённо улыбаясь, проводил его долгим взглядом.

— Вась, что это было?!

— Просто объяснил кое-что мальчику, — пожал плечами тот. — Нечего ему скучать, пока друг гуляет. Гек, как я понял, ушёл надолго...

— Как... да как можно не знать элементарных вещей??? — не выдержал капитан. — Тебе не кажется, что это уже перебор??? Ему сколько лет???

— Не кричи — мальчика испугаешь!.. — попытался осадить капитана Василий.

— "Мальчика"? Этому мальчику, на минуточку, уже двадцать четыре года, а ведёт себя!..

— Уволишь? — холодно скрестил руки на груди доктор и испытующе уставился на друга.

— Нет, конечно, — снизил тон капитан. — Дата вылета уже назначена, замену искать поздно, да и Гек тут же свалит. Но ты уверен, что этот инфантилизм нам боком не выйдет?

— Не выйдет — Даня мальчик смышлёный и всё поймёт правильно. С ним особых проблем не будет.

Владислав тяжело опустился в навигаторское кресло.

— Вась, я не просто так придираюсь. И не панику навожу. У нас впереди ответственное дело, пассажиры и ценное оборудование на борту будут. За которых мы будем отвечать. Летим на необитаемую планету, которую только недавно навигационными маяками снабдили. Сам перелёт — дело непростое. Я должен быть уверен, что мой экипаж надёжен!

— Я тебя понимаю, дружище, но и ты пойми. Да, Даня чудак, каких поискать. Да, он странный, но разве он хоть раз дал повод для недовольства?

— Так ведь и работа только-только начинается — мы ещё даже не вылетели. Это-то меня и беспокоит!

— Влад, — сел в пилотское кресло доктор и придвинулся ближе, — ты мне доверяешь?

— Конечно. Мы же с тобой со школы дружим.

— Ты доверяешь моим суждениям о людям?

— Ну... ты всегда редко ошибался, — нехотя признал Корзун.

— Поверь и сейчас, — попросил его Василий. — И я тебе обещаю — если на счёт Дани я ошибся, то приму на себя всю ответственность полностью.

— Пришёл ответ на твой запрос? — подскочил капитан.

— Нет ещё, но вот-вот должен. И я уверен, что Даня тебя не подведёт. Не в его это интересах.

Капитан тяжко выдохнул.

— Ох, не знаю, Вась... Просто не знаю.

— Ты слишком долго воевал, Влад. Отвык от обычных людей с их тараканами. Вот и всё. Думаю, что пара месяцев на необитаемой планете в окружении молодёжи пойдут тебе только на пользу. Всё, солдат, вольно. Расслабься. Твоя война уже закончилась.

Даниэль наблюдал за их разговором из-за угла и нервничал — внутренняя рамка опять начала опасно наливаться оранжевым. Он ловил каждое слово.

Капитан всё же опасается, что взял на борт не того. Он опасается, что из-за странного навигатора что-то может случиться с фрахтом или пассажирами. А случиться вполне может — "подводных камней" впереди много. Как в самом полёте, так и во время пребывания на Малышке.

Капитан Корзун Владислав Константинович. Человек, которого Даниэль сам признал своим хозяином. Нужно показать ему, что нанятый навигатор вполне надёжен. Надо быть послушным и исполнительным. Сделать всё необходимое, чтобы экспедиция благополучно слетала и вернулась обратно. И он это сделает.

Затащить Венсена в укромное местечко особого труда не составило, Лариса даже была заметно разочарована. Да, это был самец что надо, однако Морозова соблазнила его не только для того, чтобы получить удовольствие.

— А ты горяч! — похвалила она парня, приводя себя в порядок и поправляя макияж.

— Ты тоже, — хмыкнул Гектор, перевязывая бандану. — Нечасто мне попадаются такие, как ты.

— А я нечасто натыкаюсь на таких, как твой напарник. Откуда он такой взялся?

— С Авроры, — моментально напрягся пилот, снимая со стенки кабинки свою куртку. — А что?

— Зашуганный какой-то...

— Тебе-то что?! — Гектор насторожился всерьёз. С чего вдруг Лариса заговорила о Даниэле?!

— Ничего. Просто чудной он какой-то. Ты чего?

Гектор смотрел на пассажирку в упор уже без прежнего восторга.

— Не трогай его, — глухо велел он.

— Кого?..

— Не прикидывайся дурой! Я знаю таких девиц, как ты. Будешь к Даньке клеиться — придушу. Поняла?

— Да он вообще не в моём вкусе! — Лариса мысленно выругалась. Как он догадался???

— Вот и не лезь.

Гектор набросил куртку на плечи и стремительно вышел из туалета. Лариса снова чертыхнулась. И как теперь поподробнее выспросить про навигатора?! Где она спалилась???

Ещё в старших классах Лариса полностью осознала свою привлекательность и начала пользоваться ею на всю катушку, чем привела в состоянии тихой паники собственных родителей. К выпускному она успела пресытиться банальными ровесниками и однокашниками и начала целенаправленную охоту на примечательные экземпляры. Особенное удовольствие ей доставляло расшевеливать скромников и наблюдать, как они превращаются в обычных самцов. Пару раз её, правда, качественно отшивали, после чего особо упорные переходили в разряд закомплексованных лузеров. Даниэль привлёк внимание Ларисы своей отстранённостью, но подкатывать сразу девушка не решилась, по опыту зная, что тут надо действовать конструктивно. Она соблазнила Венсена как раз с целью разузнать о навигаторе побольше, а заодно развлечься — только такие самцы могли удовлетворить её текущие запросы полностью.

Разумеется, Морозовы не собирались бросать дело на самотёк. Прекрасно понимая, как может нарваться их единственная дочь — странно, что этого не случилось раньше! — они пропихнули её на кафедру к Зеленской, давней знакомой семьи, а потом умолили взять непутёвую девицу в экспедицию, понадеявшись, что удалённость от большого города хоть немного ту вразумит. Сама Лариса легко согласилась на поездку — родительский контроль уже поперёк горла стоял. То, что над ней теперь будет стоять капитан транспортника, Ларису не смущало — посмотрев на Корзуна, она оценила его как солдафона, разобраться с которым будет просто. Только не сейчас. Познакомившись с остальным экипажем, доктора и механика она моментально сбросила со счетов — доктор зануда, а от механика несёт технической смазкой. А вот навигатором однозначно стоит заняться — подобные тихони, если их грамотно расшевелить, таким, как Венсен и Захар, способны сто очков вперёд дать! К тому же парень был рыжий, что намекало, что он не совсем ущербен в постельном плане.

Когда Лариса вернулась в бар, то застала Гектора пьющим пиво с Максимом и Захаром. Они обсуждали будущую экспедицию, но как только Лариса к ним подсела, тут же замолкли.

— Ладно, я пошёл. — Гектор бросил на девушку мрачный взгляд, залпом допил свою порцию и покинул бар.

Захар тут же набросился на однокашницу:

— Ты что это задумала?!!

— А в чём дело? — Лариса невозмутимо достала пачку сигарет и закурила. Баловаться никотином она начала недавно и пока не привыкла к его вкусу, поэтому курила не взатяг. Сигарета добавляла её образу крутости и независимости.

— А ты не знаешь?!

— Что, пожаловался? — цинично ухмыльнулась Лариса, пуская сизый дым в воздух.

— Всего лишь попросил держать тебя подальше от Даниэля, — заговорил Максим. — Ты что, на парня глаз положила? У тебя совести хоть на грош осталось?

— А что такого?! Он такой же, как и все!

— Ларка, не лезь к Даньке, — угрожающим тоном прошипел Захар. — Ты же видела, какой он зашуганный! Только твоих игр ему не хватало!

— Умолкни, зануда. Тебя это не касается. — Лариса придвинула ближе к себе пепельницу и нарочито небрежным жестом сбила в неё пепел.

— Ещё как касается! — вцепился в локоть нахальной девицы Максим. — Ты нам всё запорешь к чёртовой матери! Раз уж тебя впихнули, я разрешаю тебе ни черта не делать, только не провоцируй конфликты с капитаном! Не хватало ещё, чтобы из-за твоей безответственности и распущенности...

— Ну вот, началось! — закатила глаза Лариса. — Ты что, мой папочка?

— Ларка, ты уже реально берега не видишь! — взорвался Захар. — Да если бы всё уже не было давно решено, я бы у Антонины в ногах валялся, чтобы тебя заменили!

— И ты?! — Лариса вперилась в бывшего браконьера.

— Я вообще-то один раз едва не увидел небо в крупную клеточку, — сердито ответил Захар. — Мне хватило. Ты же можешь потерять гораздо больше. Хотя бы о родителях подумай! Они тебя хотя бы вразумить пытаются! Другие бы выгнали тебя из дома и всё!

— А ты о своих думал, когда с браконьерами связывался? — язвительно поинтересовалась Лариса.

Захар скрипнул зубами.

— Мне думать было не о ком, и ты об этом прекрасно знаешь. Если бы мои не погибли так рано, и меня не прибрала к себе сволочная тётка, то всё бы получилось иначе.

— Значит, так, — встрял Максим. — Или ты с самого старта до возвращения ведёшь себя прилично или пеняй на себя. Поняла?

— Поняла, товарищ начальник, — кисло ответила Лариса.

— А раз поняла, то сейчас же идём по домам. И мы с Захаром тебя сдаём с рук на руки.

— Чего это? Мне что, десять лет? — возмутилась студентка.

— Да потому, что сегодня ты рискуешь до дома вообще не дойти.

И Максим безжалостно кивнул на соседний стол, за которым сидели двое парней подозрительного вида. Они уже давно приметили вздорную девицу и явно намеревались "одолжить её на пару часов". Максим предпочёл перестраховаться.

— Владислав Константинович, можно?

— Что-то ты рановато, — удивился капитан, откладывая бумаги, с которыми разбирался. Завтра снова предстояло побегать, и Корзун заранее проверял, не забыл или не потерял ли чего. — Заходи. Случилось чего?

— Я по поводу Ларисы Морозовой.

— И что с ней не так? — напрягся Владислав. — Ты же, помнится, перед ней хвост распускал...

— Больше не буду, — буркнул пилот, прислоняясь плечом к дверному проёму. — И я хочу предупредить вас, сэр, что эта вертихвостка на Даньку глаз положила.

— С чего ты взял? — В груди капитана всё оборвалось.

— Так после того как мы с ней... ну... вы знаете...

— Ну-ну, — поторопил его Владислав.

— Она резко на Даньку разговор перевела. Да и вообще, я таких не раз видел — девица почти без тормозов. За ней в оба смотреть надо.

— Так. — Владислав окончательно отложил бумаги. — Охотница что ли?

— Она самая — сразу чувствуется внушительный опыт.

— Ясно. Попробую поговорить с Зеленской. Я, если честно, на твой счёт больше опасался, но раз тут такое...

— Кэп, не надо из меня сексуального маньяка лепить! — обиделся пилот. — Если я люблю девчонок и успел оголодать...

— Ладно, извини, — примирительно вскинул руки Корзун. — Попробуем убрать Ларису с корабля, пока не поздно.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Гектор.

— Не стоит. Летим без малого к чёрту на рога, и свары на борту мне не нужны.

Гектор ушёл, а Владислав тихо выругался. Так и знал, что что-то пойдёт не так!

Гектор заглянул в каюту напарника, которая по-прежнему была не заперта. Даниэль сидел перед работающим терминалом на койке, опустив подбородок на сложенные на согнутых коленях руки, и смотрел по широко развёрнутому вирт-экрану, как чудят домашние кошки и собаки.

— Весело?

— Ты уже вернулся? — обернулся Даниэль. — И трезвый.

— Завтра грузимся, — отговорился пилот, недобрым словом мысленно помянув Морозову. Ну как можно портить жизнь такому неиспорченному — сейчас-то точно — парню?! Убил бы эту шлюху, наверно... — Ты так смотришь, как будто ни разу в жизни такого не видел!

— Такого не видел — я видел только уличных животных.

— Можно, я с тобой посмотрю?

— Конечно, заходи.

Даниэль откровенно обрадовался другу, и у Венсена отлегло от сердца. После стычки с Ларисой его чуть ли не трясло! Парень уселся на койке, Даниэль подвинулся, уступая больше места, и очень быстро напарники снова разговорились.

Да, Гектор был весьма охоч до женского пола. Он всегда пользовался вниманием со стороны девушек и уже успел сменить немало подруг. Недолгая слава позволила ему на какое-то время стать членом клуба самых перспективных "женихов", и парень получил возможность насмотреться на самых разных девиц — от совсем случайных до постоянно крутящихся вокруг гоночной тусовки. Редкая его ночь обходилась без спутницы, однако стоило рядом появиться девице с откровенно спортивными или меркантильными намерениями, как она быстро получала резкий бан — обжегшись пару раз, Гектор стал осторожнее. Последняя подружка почти смогла его обвести вокруг пальца — она провела рядом с ним почти неделю, начала уже осторожно прощупывать почву под предлогом пополнения холодильника и получения под это дело доступа к его личной денежной карте, как случилась та самая авария, и диверсантка моментально испарилась. С таким опытом Гектор быстро распознал в Ларисе охотницу. Если сначала он посчитал, что такие, как Даниэль, не в её вкусе, то сегодняшний намёк приоткрыл глаза. Она просто беспринципная сука, и наивного напарника от неё надо обязательно спасать.

Василий уже собирался ложиться спать, когда тренькнул ещё не выключенный терминал. Похоже, что пришёл ответ на запрос. Доктор открыл почту, бегло просмотрел присланные справки, и внутри него начало холодеть. Забыв про сон, Василий сел за терминал и начал изучать присланное внимательнее.

Экипаж успел умыться, приготовить завтрак — Даниэль снова внимательно наблюдал за процессом, подавал то-другое-третье, а потом Гектор доверил ему ложку подержать — позавтракать, а уже к десяти утра приехали студенты с вещами. Последняя ночёвка на Родее должна была пройти на борту — во-первых, чтобы начать привыкать, во-вторых, чтобы никто к старту точно не опоздал. К двенадцати должен был придти грузовик, а с ним Зеленская. Понаблюдав за делёжкой свободных кают, Владислав передал полномочия старшего другу и поехал заканчивать главную бюрократическую волокиту.

Вернулся Корзун к четырём часам и первым делом заметил стоящую напротив грузового шлюза тележку, которую споро разгружали парни, а рядом стояла Зеленская с планшетом и делала пометки. Никакого бестолкового мельтешения, ребята работали достаточно слаженно. Владислав даже удивился. Он ожидал увидеть сваленные рядом с кораблём мешки и ящики, а тут полный порядок!

Зеленская, заметив подходящего капитана, приветственно замахала рукой со стилом.

— День добрый, Владислав! У нас всё нормально, самый габаритный груз уже в трюме, сейчас мелочь таскаем. Ещё пару раз тележка приедет — и всё.

— Вы так быстро разобрались с погрузкой??? Как??? — ушам своим не поверил Владислав.

— Всё навигатор ваш! — сообщила довольная кураторша. — Я ещё только приехала, а план расстановки уже был готов! Он только посмотрел на ящики в грузовике, подумал немного и быстренько всё придумал! Владислав, снимаю шляпу — у вас настоящее чутьё на людей! Вы набрали просто идеальный экипаж!

— Почему вы так решили? — оторопел Владислав.

— Этот ваш мальчик, навигатор, редкостная умница, — улыбнулась Зеленская. — Вы наверняка знаете, что это за морока — погрузка, а он разобрался с ней в два счёта. И работает больше всех, старается. Мы закончим даже раньше, чем я рассчитывала!

— О, вот как... — Владислав был приятно удивлён такой инициативностью своего навигатора. Вот уж, действительно — в тихом омуте... — Значит, мы сможем вылететь раньше, чтобы зря время не терять?

— Да, так будет лучше. — Женщина достала из своей сумки накопитель и протянула Владиславу. — Здесь координаты, позывные навигационных маяков, чтобы вы точно не промахнулись, и данные о планете. И по поводу доставки я тоже совершенно спокойна, — продолжила Зеленская с сияющими глазами. — Сегодня утром мой внук показал мне видео с UniTube, на котором ваши пилот и навигатор проходят очень сложную локацию в виртуальном симуляторе гонок, и это прохождение лишний раз доказывает, что вы прекрасно подобрали экипаж.

— Да, ребята рассказывали. Неужели это прохождение было настолько удачным? — Владислав заметил, как Даниэль уверенно забрасывает на плечи какой-то мешок и шустро бежит с ним в грузовой шлюз. Не слишком ли усердствует?

— Удача тут ни при чём, — замотала головой кураторша. — Как мне объяснял Ванечка, эта локация, да ещё на уровне "Карьерист", очень сложная, там учитывается буквально всё, и пройти её с минимальным ущербом, да ещё и первым, безумно сложно! Особенно в паре! Без тонкого расчёта тут не обойтись никак, как и без отлично сработавшегося экипажа.

Владислав просто не нашёлся, что на это сказать. Даниэля привёл Гектор, так что это целиком и полностью его заслуга. Как он всего за один вечер понял, что именно с этим парнем сработается? Или это Даниэль так ловко под него подстраивается? Действительно, умница, если верно последнее.

Беглая инспекция грузового отсека показала, что груз и впрямь расставлен и закреплён на редкость грамотно — случайных толчков можно не опасаться. Чем бы не руководствовался Даниэль, составляя план расстановки, он умудрился учесть всё, кроме "фактора дурака". Как только вернутся из рейса, надо будет выписать ему премию.

Пассажиры успели обустроить свои каюты, Василий с помощью Ксении проводил инвентаризацию, в том числе и съестных припасов. Университет тоже кое-что закупил, и кладовая приобрела совсем другой вид.

"Странник" уже не казался пустым — в нём кипела жизнь. Оставалось только проследить, чтобы это самое кипение не закончилось грандиозным взрывом.

Вечером на космодром приехали Валентин, Маргарита И Лиза — прощаться. В столовой накрыли импровизированный фуршет.

— Бардака нет? — осведомилась Маргарита, знакомясь с Зеленской.

— Нет, всё в порядке. Вы настоящая хозяйка "Странника"?

— Да, Влад брат моего покойного мужа, — кивнула Маргарита, пожимая ей руку.

— Слышала, — посочувствовала Зеленская. — Василий Иванович мне сказал, что вы когда-то сами летали на "Страннике".

— Да, я была пилотом, но так вышло, что пришлось осесть на земле, — вздохнула Маргарита.

— Из-за дочери.

— Ага. Я бы сама полетела, только Лизку на кого оставлю?! Ладно, Влад мужик надёжный, я за "Странника" полностью спокойна...

Женщины заговорили о своём. Валентин оглядел экипаж, пассажиров и поинтересовался у друзей:

— Ну, как настроение?

— Не очень, — скупо ответил Владислав.

— Что ж так-то? Погрузку закончили, с бумажками разобрались, экипаж укомплектован. Чего тебе не нравится?!

— Предчувствие. Ты видишь, кого нам впихнули?

— Ты про Морозову что ли? А сплавить не вышло?

— А ты её знаешь? — удивился Василий.

— А кто из практикующих адвокатов её не знает? — фыркнул Авдеев. — Ко мне её родители как-то обращались, чтобы выступил на суде в защиту этой безголовой вскоре после выпускного. Несчастные люди, в сущности! Частные предприниматели — держат небольшую сеть магазинов "Всё для дома и дачи", приличные во всех отношениях, а дочь из виду упустили. Один мой приятель пару раз её штрафами отмазывал, а на третий послал Морозовых подальше — эта девица просто кошмар. Щёлкает мужиков, как семечки, и совершенно не думает о последствиях.

— Такая молодая? — поразился врач, взглянув на Ларису, которая сидела за столом и, как будто рядом не о ней разговаривают, запросто болтала с Лизой.

— Она, говорят, ещё в седьмом классе гастролировать начала, — махнул рукой адвокат. — И как только её до сих пор не заграбастали нелегалы?! Сама подставляется!.. Вот родители, небось, и впихнули её в экспедицию — на перевоспитание. Так что сочувствую, Влад, не на пионерпоход подписался.

— Валентин, вы абсолютно правы, — кивнула Зеленская, которая всё слышала. — Я с её родителями давно знакома — приличные во всех отношениях люди. Они и ко мне на кафедру её впихнули, чтобы хоть как-то к делу пристроить. Биологи сейчас весьма востребованы.

За столом тут же стихли все разговоры, и Лариса недовольно закатила глаза. Лиза смотрела на новоиспечённую подругу широко раскрытыми глазами.

— Антонина Витальевна, по-вашему это педагогично — обсуждать человека при всех? — поинтересовалась студентка. — Ничего, что я тоже всё это слышу?

— Ничего, тебе полезно, — холодно ответила Зеленская. — И ты учти, милочка, что я выдаю капитану Корзуну карт-бланш на любые действия, если ты начнёшь мешать работе всей группы или экипажа. И только попробуй сбежать с корабля — первый же твой арест, и тебе станет плохо по-настоящему. Отмазывать уже никто не будет.

Лариса злобно зыркнула на кураторшу, резко встала из-за стола и направилась к каютам.

— Ой, Антонина Витальевна, — тихо спросила Ксения, глядя однокашнице вслед, — может, не надо было так строго? Ларка, конечно, взбалмошная...

— Ей давно пора песочку устроить, — отрезала Зеленская. — В прошлый раз она практически перешла границы — брошенный ею парень едва не покончил с собой. Поиграла, называется. Так что, Владислав, поосторожнее с ней.

— Проще посадить под замок, — скривился Владислав.

— Надо будет — сажайте.

В столовой повисло неловкое молчание, и спас положение Максим.

— Ребята, тут ваше прохождение на UniTube выложили! — обратился он к напарникам. — Посмотрим?

— Давайте! — подхватил Захар. — Кстати, а можно сделать так, чтобы всем вместе смотреть кино, пока мы в экспедиции?

Данила закивал. Молодёжь тут же вспомнила, что среди груза есть запасной жидкокристаллический монитор, и Зеленская разрешила его использовать. Просмотр записи под пространные комментарии Гектора и Даниэля, которые не без труда из последнего вытрясли, прошёл весело, и Даниэль получил бурные овации и похвалы.

Навигатор и без того с самого начала посиделок держался отстранённо и снова начал прятаться за напарника, а после просмотра, выпросив у капитана накопитель с координатами, вообще улизнул за свой пульт работать, прихватив заодно пачку апельсинового сока и пару пакетиков любимого мармелада.

Через час Владислав заглянул к Даниэлю и обратил внимание на вирт-окно, на котором уже мигали обозначения выбранных станций гашения.

— Продвигается?

— Да. Что скажете? Это только черновой вариант.

Владислав позвал Зеленскую, та посмотрела и в целом одобрила.

— Молодец, только попробуй сократить дорогу, чтобы осталось побольше времени на саму работу на Малышке.

— Хорошо, — кивнул Даниэль и снова начал разворачивать "окна".

— Хороший мальчик, — потрепала его по макушке Зеленская. — Работай. Владислав, вы с ним поговорили? — спросила куратор уже в столовой, едва они за стол вернулись. — Почему он до сих пор от всех шарахается?

— Не знаю, — развёл руками капитан. — Наш врач бросил пару запросов на его счёт, ждём ответа, но уже понятно, что парень пережил какой-то кошмар. Возможно, что как раз на улице. Мы до сих пор не знает, что именно случилось — он молчит. Но с нами уже общение наладилось. Осталось подождать, пока он привыкнет к пассажирам. Постепенно освоится.

— Вы с ним помягче, — попросила Зеленская. — Мальчик старательный, умный. Вам с ним исключительно повезло.

— Само собой.

В девять вечера Зеленская дала команду расходиться. Отдав напоследок кое-какие распоряжения, куратор покинула борт, на ходу названивая невестке по поводу внука. Вскоре засобирались и Маргарита с Валентином — Лизу кое-как оторвали от студентов. Напоследок Маргарита вручила Даниэлю какой-то пакет, который навигатор принимал с таким лицом, будто ему вручили нечто чудотворное. Провожая невестку и племянницу, Владислав подёргал Маргариту за рукав.

— А чего ты там Даньке вручила?

— Сменное бельё и ботинки. Вроде по размеру. Ты же понимаешь, что по джунглям в таких кедах, как у него, особо не побегаешь, а вы там точно выходить будете. Ладно, ни пуха. И береги мальчишку! Заботься как следует!

— Позаботимся, — невольно улыбнулся Владислав, отчётливо видя, что ещё пара таких визитов — и пресловутый режим "яжмать" будет активирован. А в исполнении Маргариты это могло быть что-то с чем-то. Быстро же Даниэль её очаровал! — Гек с Васькой его уже под плотную опеку взяли.

— Вот и проследи, чтоб опекали толково!

— Обязательно.

Маргарита с тоской взглянула на корабль и вздохнула.

— Владик, как же я хочу полететь с вами! Плюнуть, наконец, на этот грёбаный город, вдохнуть полной грудью... Я уже задолбалась!

— Понимаю, Марго, но ты крепись. — Владислав ободряюще обнял невестку. — Вот Лизка вырастет, встанет на ноги, и я тебя с собой заберу под каким-нибудь предлогом. Уж с Геком, наверно, не подерётесь... если он продолжит летать.

— Думаешь, что полетает и вернётся на трек? — нахмурилась Маргарита, снова повернувшись к кораблю.

— Кто его знает?! — дёрнул плечом капитан. — Посмотрим.

— Дядя Влад, не забудь — ты мне обещал, — погрозила Корзуну Лиза.

— Как только будет возможность — возьму с собой. Ты только мать не огорчай.

— Если что — звони, — напомнил о своём и Валентин, доверительно хлопнув друга по спине. — Если эта вертихвостка вдруг заяву накатает — отмажу, причём совершенно бесплатно.

— Надеюсь, что обойдётся, — содрогнулся капитан. Только скандалов с пассажирами ему не хватало в самом начале!

Проводив своих, Владислав вернулся на борт и заметил, что вокруг Даниэля стоят Гектор и Максим с Захаром, словно оберегая от выползшей из каюты Ларисы. Наглая девица устроилась в пилотском кресле и покуривала, сбивая пепел в какую-то плоскую жестянку.

— У нас на борту не курят, — сказал капитан пассажирке. — Иди на улицу.

— Нигде не написано.

— У нас не курят. На улицу. — И Владислав выразительно ткнул пальцем в сторону парадного шлюза.

Лариса презрительно фыркнула и вышла из рубки.

— Антон где?

— Спать уже пошёл.

— А вы чего тут собрались?

— Во-первых, Даньку буквально в последний момент спасли,а во-вторых, уже придумали, как сократить трассу на два дня, — объяснил Максим. — Получаются три станции вместо пяти, а если ещё и стоянки урезать, то будет вообще шикарно.

— На месте будет видно, на сколько их урезать, — кивнул капитан, разглядывая новую трассу. — Молодцы. Ладно, расходитесь. Вылетаем завтра около полудня.

— Как??? — всполошился навигатор. — Уже завтра???

— А чего резину тянуть? С погрузкой мы, благодаря тебе, управились быстро, почти все документы на вылет собраны — осталось только таможню пройти, но это, думаю, много времени не займёт.

Похоже, что эта новость выбила навигатора из только-только установившейся колеи — в голубых глазах парня появился уже знакомый панический блеск.

— Так скоро...

— Не бойся, всё нормально будет, — хлопнул напарника по плечу Гектор. — Взлетим, пройдём сканирующую рамку на таможне, шлёпнут пару печатей, и полетим дальше. Ерунда на постном масле!

Однако озвученная ерунда панику Даниэля не пригасила. Навигатор поник, стискивая руки на пульте.

— А вдруг?..

— Не будет никаких "вдруг", — уверенно заявил пилот. — Всё будет нормально, слетаем, погуляем, подышим свежим воздухом и вернёмся. Что может случиться?

— Много чего, — чуть слышно ответил Даниэль.

И по тому, как были произнесены эти слова, стало ясно, что он не просто так это сказал. Чего парень так боится? Неужели только того, что может ошибиться с трассой?

— Даниэль, — доверительно заговорил с парнем капитан, наклоняясь, — не надо так бояться. Ты же уже летал и знаешь своё дело. Ты отлично справляешься. Даже после такого перерыва.

Даниэль поднял голову, и в его глазах проступило какое-то особенно болезненное выражение.

— Вы... так думаете?

— Я в этом уверен. А теперь сворачивайся и иди спать. Тебе стоит как следует выспаться.

Владиславу уже приходилось говорить с впавшими в отчаяние новобранцами — они точно так же тряслись во время затишья после серьёзных боёв. Только у них при подобных разговорах не было откровенно детского взгляда. Глядя на своего навигатора, Владислав в очередной раз удивился. Как это возможно — чтобы взрослый парень был, по сути, большим ребёнком? Что с ним могло случиться? Ведь он теперь за этого самого мальчишку в неменьшем ответе, чем за пассажиров и груз.

Корзун протянул руку и осторожно пожал ладонь Даниэля. Ладонь была ощутимо влажной и заметно тряслась. Пальцы парня дрогнули и сжались в ответ. Робко и неуверенно.

— Иди спать, — уже мягче повторил Владислав. — Трассу завтра доделаешь — уже на свежую голову.

— Да, Владислав Константинович.

Даниэль сохранил результат своей работы, закрыл все "окна", поднялся с кресла и побрёл в сторону кают. Его тут же догнал Захар и доверительно что-то зашептал. Даниэль несколько озадаченно на него уставился, и бывший браконьер кивнул.

— Что ты ему сказал? — поинтересовался Максим.

— Посоветовал запираться на ночь. Мало ли когда Лариска попытку напасть предпримет!

— Толково.

Лариса поправила причёску и оглядела себя в зеркале шкафа. Хороша! Интересно, как быстро навигатор сломается? Он же всё-таки взрослый парень со своими подробностями! Не может же он быть полным инфантилом да ещё и клиническим импотентом! На таких у девушки уже выработался нюх.

Дождавшись, когда все на борту притихнут, Лариса выбралась в коридор. В столовой кто-то сидит и разговаривает. Судя по голосам — капитан и доктор. Наверно, последние обсуждения перед стартом. Лишь бы Даниэль шум не понял, а то кто его знает — эти каюты больше похожи на собачьи конурки!

Ксению Лариса за соперницу никогда не считала — обычная бледная моль, повёрнутая на учёбе, да ещё и трудоголичка вдобавок. Она за двоих пахать будет, так что сама Лариса, считай, на каникулы летит. Делать ничего не надо, кино и еда на халяву. Родители всерьёз думают, что это её изменит? Наивные! Как только вернутся, надо будет, действительно, свалить от них. Такая красотка где угодно устроится, деньги будут, а бесконечное капание на мозги прекратится.

— Вась, что с Даниэлем не так? — сокрушённо подпёр голову кулаком Владислав. Друзья открыли по бутылке пива — Гектор знал, какое брать! — и сели потолковать в столовой. — Чего он так боится-то?!

— Думаю, что всё куда серьёзнее. — Доктор снял очки и потёр переносицу. — Пришёл ответ на мой запрос.

— Уже? И что там? — подбодрился Владислав.

— Вообще чума — хлеще, чем с Геком.

— В каком плане?

— Во-первых, сразу скажу, почему Даня застёгивается на все пуговицы. Он весь в шрамах, Влад, и шрамы эти довольно старые. Даня с ними явно не один год ходит. Кроме того, ему когда-то вскрывали череп — след вполне различимый даже при густоте его волос.

— Авария какая-нибудь?

— Говорит, что да, но я по глазам вижу, что врёт. Шрамы на редкость разнокалиберные — там и колотые, и резаные, и рваные, ожоги, следы от пулевых ранений. И это если не говорить о многочисленных следах переломов костей, разрывов мышц и связок. Даже на внутренних органах есть рубцы. Всё это находится в местах, наиболее часто страдающих от травм. Просто живое пособие для травматологов! Кроме того, наш диагност показал многочисленные скопления неорганики в его теле. Если бы я ясно не видел, что передо мной нормальный почти парень, то подумал бы, что это киборг. Это многое объясняет, в том числе и его необычное поведение.

— Ты хочешь сказать... — похолодел Владислав. Внутри ёкнуло.

— Нет, Даня не обычный киборг и не псих. Ни в коем случае. Когда мы готовились к погрузке и планировали работу, он рассуждал и вёл себя как вполне адекватный и разумный человек, почему мы и управились так быстро. Тут речь идёт об обыкновенной психотравме, которую он когда-то получил. Я, пока ответ за запрос ждал, просмотрел немало статей и прочих материалов и, кажется, понял, почему он такой.

— И почему? — насторожился Владислав.

— Только сразу в меня тапки не швыряй, — предупредил Василий. — Я сам не хочу верить в этот бред, только ничего другого пока не остаётся. Ты ведь в курсе, во сколько армии обходится закупка ARESов?

— Конечно, я же подписывал документы. Дорогие болваны, а расходуются, бывает, пачками. И это не считая корм и техобслуживание.

— Вот именно. Нашим врагам это тоже обходится недёшево, ведь у них нет такого количества технологов, прошедших обучение, из-за чего приходится придумывать самые разные способы решения дефицита, вплоть до похищений специалистов.

— Да уж, — буркнул Владислав, делая солидный глоток из бутылки. — Сколько раз мы спасали их из плена... И что?

— Так вот, на фоне всех наших разборок с Конфедерацией и Альянсом, которые дороговато обходятся всем, активно ходят слухи, что военные ведут разработки на основе доступных технологий имплантации, которые бы помогли обходиться более низкими расходами. Проще говоря, из живых людей пытаются сделать таких же киборгов.

— Как в романах, вышедших до Расселения что ли? А это ничего, что запрет на кибернизацию свыше пятидесяти процентов до сих пор толком не сняли? "CYB-MASTER" и то немало сил и времени вбухал, чтобы получить разрешение на своё производство!

— Именно. Однако нынешние разработки уже дают возможность не только лечить и протезировать. Причём с возможностью извлекать импланты для повторного использования. Слишком заманчивая перспектива, чтобы проходить мимо.

— И чего же раньше не начали? Неужели только из-за того, что все подобные технологии "CYB-MASTER" у себя в сейфе держит?

— Не только. У современных регенерационных имплантов, что выпускает та же "CYB-MASTER" и используются в медицине, есть предел использования, а имплантаты киборгов работают постоянно. И об этот нюанс все пробные проекты и разбили лоб.

— Почему?

— Тело обычного человека может такого и не выдержать. Медицинские импланты и имплантаты делятся на два типа — одни представляют собой нанотехнологичные устройства, которые вживляются в повреждённые ткани и органы, составляя с ними одно целое, вторые либо стимулируют травмированные участки для скорейшего заживления либо полностью их заменяют на технический аналог. Всё это адаптировано под вживление в обычных людей и имеет ряд противопоказаний. Кроме того, это дорогое удовольствие, почему до сих пор актуально как выращивание органов для трансплантации из стволовых клеток самих пациентов, так и их изъятие у потенциальных доноров в особенно срочных случаях — это дешевле.

— И в чём фокус?

— В генетике. Как мне удалось в своё время выяснить, для производства киборгов выращивают клонов высочайшей модификации. Поскольку при Расселении людям нередко приходилось приспосабливаться к непривычным условиям, без генетических манипуляций обойтись не удалось, и все мы, по сути, потомки таких модификантов. Генная инженерия дала нам иммунитет к новым внешним раздражителям, особенностям атмосферы и устойчивости к местным микроорганизмам. Однако клоны, из которых клепают всех без исключения киборгов, — это уже совсем другая песня. Их тела специально создаются под имплантаты, которые постоянно ими управляют и контролируют всё — от кожных покровов и нервных окончаний самых кончиков пальцев до обмена веществ и регенерации. Вся эта система должна работать без сбоев. Киборги не имеют права болеть, должны быстро восстанавливаться при травмах, особенно ARESы, и поэтому новые серии отличаются от старых не только более развитыми технологиями имплантации и программным обеспечением, но и новым уровнем генетического манипулирования при клонировании. Сейчас при выращивании клонов учитывается всё — от особенностей метаболизма до фенотипа. У подобного производства есть только один минус — при активной эксплуатации киборги живут не слишком долго. Как бы мы не пытались обмануть Природу, но у всего есть предел.

Владислав вспомнил Старика, но проглотил рвущиеся с языка возражения. Старику было уже девятнадцать лет, и восемнадцать из них он активно использовался на поле боя. Седьмая модель... За всё время своей службы Владислав впервые видел такого старого киборга. Настоящий рекордсмен, достойный занесения в книгу Гиннеса! Наверно, с "восьмёрками" прежних трудно сравнивать, раз новые модели напичкали столькими новинками. Владислав успел в своё время оценить и новых ARESов — они действительно были гораздо совершеннее.

— А Даниэль-то тут причём? С какого бока он впёрся в эти теории?

— Когда я вспомнил про слухи о незаконных разработках в сфере имплантации, то вспомнил и один случай, о котором мне Валька года три назад рассказывал. Он пытался помочь восстановить одному парню все документы, и, разумеется, начали спрашивать, почему он посеял всё. А у бедолаги не только паспортной карточки при себе не было — были стёрты все его личные файлы из баз данных. Пришлось восстанавливать по бумажным копиям, которые кое-где ещё сохранились, и искать свидетелей. Да вот беда — едва дошло до города, в котором парень родился, как Валентин наткнулся на стену, а потом ему и вовсе прозрачно намекнули, чтобы не совал нос, куда не просят. А вскоре после этого сам парень пропал с концами, будто и не было его.

— Тоже со шрамами?

— Нет, но он утверждал, что его готовили к каким-то операциям, постоянно обследовали, интересовались уровнем метаболизма и общей генетической схемой. Парень, кстати, был на редкость здоровый. И когда я обнаружил, что наш Даня при всех этих следах предельно здоров, то меня это насторожило. А когда пришёл ответ на запрос, то я только укрепился в мысли, что подобное вполне возможно. Было бы время — я бы провёл ещё и расширенный генетический анализ.

— А на кого тот парень грешил?

— На конфедератов — там везде были их нашивки и прочее. Рассказывал, что его похитили, но каким-то чудом удалось сбежать по пути, а потом "на собаках" добрался до нас.

— И ты думаешь, что Данька стал удачным экспериментом... — Владиславу показалось, что волосы у него шевелятся на всех местах.

— Я ничего не думаю. Я ищу объяснение. И то, что пришло о нашем навигаторе, вполне вписывается в эту версию. Если Даня когда-нибудь всё-таки расскажет, что же и где с ним случилось, тогда и выяснится, прав я или просто свихнулся на теориях заговоров за последние дни.

— И что тебе написали?

— В первую очередь меня насторожило то, что в биографии Дани есть достаточно внушительное белое пятно. Почти пять с половиной лет он болтался неизвестно где, а потом пришёл учиться на навигаторские курсы. Остальное мало-мало известно.

— А до пятна?

— Родился на Авроре, в графе "отец" стоит жирный прочерк. Когда мальчику исполнилось три года, погибла на работе его мать, и Даню отправили в приют, откуда его выпроводили в шестнадцать. После этого он и пропал где-то на почти пять с половиной лет. Вернувшись, отучился на курсах с неплохим аттестатом, не сразу, но устроился на транспортник "Цепеш". Пока искал работу, умудрился попасть в полицейские протоколы по делу о разбойном нападении... Успокойся, в качестве свидетеля, к тому же именно он задержал преступника, пока не подоспела полиция. И тут есть одна мелкая деталь. Или следователь попался халтурщик, или допросы попали на очень загруженный день, и этот тип просто замотался, но в протокол Даня был вписан как Данстан Гаррисон. При этом все остальные данные полностью соответствуют паспортной карточке нашего навигатора. Отлетал около года, а потом капитан Джефф Лоуренс был уличён в контрабанде наркотиков. Попытался спихнуть всё на навигатора, но адвокат парню попался нормальный, да и остальные члены экипажа показали, что у Дани с капитаном вышел серьёзный конфликт. Какой именно — не уточняется.

— Так этот гад просто счёты сводил?!

— Именно. Короче, Даню оправдали, а после этого он почти полгода жил на улице, пока к нам не попал. И если я прав, то этот эпизод вполне мог его довести до нынешнего состояния.

— А подробности выяснить никак? Найти всех этих людей?

— И где я тебе их найду?! В справках, что мне прислали, ни лишних имён ни подробностей. Только краткое изложение, а остальное — по отдельному запросу. А у нас уже вылет на носу. Если и рыть, то только когда вернёмся.

— Ждать? Вообще-то охота всё выяснить уже сейчас!

— Вот и выясняй, если совести нет. Вперёд. Даня, наверно, ещё не спит — в UniTube сидит, а, может, ещё чего нашёл интересного.

— Значит, он тоже беглый, но за ним пока подчистить не успели, — сделал вывод капитан.

— Возможно. Это вполне объясняет, почему на Даню рамки звенят.

— И как будем таможню проходить? У нас среди груза киборг не числится.

— Напишу что-нибудь, — отмахнулся Василий, допивая свою порцию пива.

— Подделаешь карту? Васька, это же подотчётный документ!!! — возмутился Владислав. — Если поймают!..

— Да успокойся ты! Думаешь, нас как следует проверять будут? Да ничего подобного. Мы везём экспедицию хрен знает куда, экспедиция субсидируется государством, ничего противозаконного у нас на борту в принципе быть не может — сканер это сразу покажет. Да нас ещё и попытаются спровадить побыстрее, зуб даю! Всего лишь пробьют по мелочи и отпустят. Ты видел, как сегодня другие грузились? Да и сейчас погрузчики ещё работают. Уж их-то будут шерстить как следует, особенно тех, кто продовольствие повезёт. Это не на полчаса, уверяю тебя. Проскочим.

Владислав мрачно опустошил свою бутылку.

— И как часто ты такое проворачивал?

— Не парься. Лучше иди спать.

— Какой уж тут спать!..

Вдруг со стороны кают донёсся отчаянный, полный ужаса вопль. Друзья, не сговариваясь, рванули туда, но первым на крик навигатора успел примчаться пилот — их каюты были напротив друг друга. Владислав едва успел притормозить, иначе вышвырнутая из каюты Даниэля Лариса упала бы прямо на него.

— Ты е...ся??? — возмутилась девушка, поправляя сползший с плеч нежно-кремовый шёлковый пеньюар, под которым было заметно весьма условное кружевное бельё.

— Ещё раз к Даньке зайдёшь — убью, шлюха!!! Поняла??? — прорычал в ответ Венсен, и Владислав понял, что началось.

— Лариса, что происходит?

— Просто зашла пожелать спокойной ночи, — буркнула девица, поднимаясь — никто из студентов, выскочивших из своих кают на шум, не подал ей руки. Даже Ксения — девушка была слишком напугана сама. — Я не виновата, что навигатор у вас психованный.

— И ради того, чтобы пожелать спокойной ночи психованному, ты разоделась и накрасилась?! — сердито уточнил Захар. — Придумала бы что-нибудь по-оригинальнее!

Василий заглянул в каюту Даниэля и застал парня скорчившимся на койке и плотно кутающимся в плед. И всё понял.

— Даня, ты в порядке?

— Да... кажется... — чуть слышно ответил Даниэль. Гектор, как верный пёс, сидел рядом.

— А почему ты её впустил?

— Я заперся, как мне и посоветовали, но тут кто-то постучался. Я спросил, кто там, но мне не ответили... и я открыл дверь. Она так быстро зашла, что я ничего не успел сделать...

— Она успела... увидеть? — понизил голос доктор.

— Нет. Я покрывало накинул прежде, чем открывать.

— Хорошо. Валерьяночки тебе принести?

— Лучше просто что-нибудь попить.

— Ксюша, принеси какой-нибудь сок из холодильника, — попросил Василий робко мнущуюся за спиной капитана студентку.

— Ой, сейчас! — всполошилась Ксения и убежала.

Сквозь маленькую толпу протиснулся Данила, встревоженно перевёл взгляд с навигатора на пилота, с пилота на доктора, а потом на капитана.

— Лариса дурит, — коротко объяснил Корзун.

Механик повернулся к пассажирке с весьма красноречивым выражением лица и погрозил зажатым в руке тяжёлым гаечным ключом.

— Подумаешь! — презрительно фыркнула та, горделиво развернулась и удалилась в свою с Ксенией каюту.

Владислав посмотрел на своего навигатора и понял, что друг всё-таки прав. Если бы Даниэль на самом деле был опасен для окружающих, то живой или хотя бы здоровой Лариса из его каюты вряд ли бы вышла.

— А почему ты эту стерву не выгнал? — спросил Гектор у напарника, сосредоточенно пьющего свой сок.

— Так ведь она же пассажирка. А мы за них теперь отвечаем — они вселились на борт. Если один из них вдруг пожалуется, то у Владислава Константиновича были бы неприятности. Я просто не решился применить силу... И я был без рубашки, — тихо добавил Даниэль.

— И без штанов.

— Да.

— Ну, Лариска, ну, гадина! — выругался Гектор. — Неужели совсем нельзя её вышвырнуть за борт?

— Нельзя, — вздохнул Василий. — Зато нам выдали карт-бланш на любые действия, если что.

— Тогда проще превентивно посадить под замок и не выпускать до самого прибытия.

— Там видно будет. Если Лариса не совсем без ума, то на какое-то время отстанет. Даня, ты как? — ласково спросил доктор у Даниэля, настороженно слушавшего их. — Заснуть сможешь?

— Да, смогу, — кивнул тот, отдавая другу пустую пачку.

— Вот и хорошо. — Василий погладил парня по голове, отмечая мимоходом, что Даниэль довольно быстро успокоился.

— Вы как хотите, док, а я сегодня здесь сплю, — решительно заявил Гектор.

— На полу? И в такой тесноте?

— Ерунда, не в первый раз.

— Ладно, как знаешь. Но спину всё-таки побереги! Спокойной ночи, ребята.

Даниэль не мог заснуть. Гектор уже вовсю сопел на полу, завернувшись в своё покрывало, а к нему сон всё не шёл.

Происшествие с Ларисой напомнило немало фрагментов его прежней жизни, которые меньше всего хотелось бы вспоминать. Даже самые кровопролитные бои, морозы, удушающая жара или голод не вызывали в нём такого отклика! С ними всё было просто и понятно — сложные внешние условия, в программе были прописаны все действия в подобных случаях, и его организм подгонялся под них. Это было необходимо, чтобы продлить работу ARESа на как можно более длительный срок. Просто и понятно. Но был в его службе один момент, для которого не выдавалось никаких объяснений. Он был не только совершенно непонятным, но и весьма болезненным. Даниэль быстро понял, зачем Лариса приходила — один раз он такое уже видел, когда случайная женщина привела его к себе домой, разрешила помыться, даже накормила, а потом... Даниэль так перепугался, что еле-еле смог вырваться на волю и убежать. Причём его отказы, кажется, только раззадоривали эту женщину! Потом была ещё пара таких же случаев, но уже с мужчинами, и тут уже приходилось применять силу. Один из случаев с мужчинами всё-таки закончился убийством, после чего Даниэль спешно покинул их жильё. После этого случая киборг начал выдерживать достаточно серьёзную дистанцию между собой и людьми. Вплоть до знакомства с Ритой и Гектором.

Всего было три модели ARESов восьмой серии — 8.01, 8.02 и 8.03. Первые были чисто боевыми, вторых использовали на гражданке в качестве охранников, телохранителей и для тяжёлой физической работы. ARES-8.03 были пущены в производство не так давно, и Даниэль как раз относился к этой серии. Сама серия была ограниченной, имела ряд уникальных модификаций, потому этих киборгов часто перебрасывали с одного места службы на другой, и все они состояли на строжайшем контроле. По тому, как между собой переговаривались технологи во время штатных проверок, Даниэль понял, что это были самые тяжёлые и опасные участки. Других киборгов своей серии Даниэль не встречал, зато видел остальных и отчётливо осознавал, что отличается от них. Даже от тех, кто был похожей комплекции. У него были другой тип лица, очертания фигуры и форма кистей рук. И он был рыжий и светлокожий. ARESы обычно мало бросались в глаза среди солдат и офицеров, но не сам Даниэль. Во время затиший или пребывания на базе Даниэль мало отдыхал. В то время, как другие киборги питались или лежали в перевозочных модулях в гибернации до привлечения к другим работам, сам он работал. Выполнял те самые непонятные приказы, исполнение которых также было прописано в его программе. Исполнять эти приказы приходилось и на привалах во время рейдов. Незадолго до побега Даниэль понял, что выносить это уже просто не может. Когда на последнем месте приписки эти приказы начал отдавать местный интендант, киборг не выдержал и взбунтовался. Как выразился однажды Данстан, рассказывая о себе, упала последняя капля.

Изучая меню своей программы до побега, Даниэль быстро отыскал те самые две, которые задействовались во время исполнения этих приказов. В бою или разведке они были совершенно бесполезны и на время боевых действий становились недоступны для активации — Даниэль успел это проверить. После побега Даниэль попытался их стереть — в программах, доступных для управления, такая функция присутствовала — и это удалось сделать! С каким же чувством удовлетворения Даниэль удалял эти программы, а потом несколько раз проверял, действительно ли их нет! От этого сразу полегчало, пока уже на гражданке к нему не начали приставать люди с теми же самыми предложениями.

Что такое "секс", "на безрыбье" и "какая в жопу разница" Даниэль узнал давно — разговоров на эту тему в его присутствии было предостаточно. Солдаты и офицеры совершенно не стеснялись делать самые разные вещи, часто собирались большими группами, чтобы расслабиться, и это было хуже всего. У Даниэля, когда он начал осознавать, насколько ему это не нравится, ещё не было своего имени, а когда имя появилось, то приходилось особенно сдерживаться, чтобы случайно себя не выдать. Даниэль уже понял тогда, что может сопротивляться приказам, может сказать "Нет!", но он не смел этого делать. Он хотел жить. Хотя бы так. Он навсегда, кажется, запомнил эти мерзкие прикосновения, вкусовые ощущения и боль. Семенная жидкость, которую его заставляли глотать, имела какую-никакую питательную ценность, и хозяева часто приговаривали "ешь давай, а то дохлый, как...". Приходилось подчиняться, чтобы бунтующего киборга не отправили на расширенную проверку, где его бы точно вывели на чистую воду, а потом оправили в печь мусоросжигателя.

Даниэль тогда ненавидел людей. Всех. Потому-то и убил тех, кому всё-таки подчинился на гражданке. Подчиниться пришлось, поскольку эти люди переделали паспортную карточку Данстана для него, а взамен потребовали того самого. Зато, когда карточка была готова, Даниэль убил своих мучителей. Просто и буднично. И это были первые люди, которых он убил на гражданке. И пока последними.

Пусть они будут последними.

Не спал и Друзь. Проворочавшись с час, он всё же встал, надел очки, сел за терминал и снова начал изучать присланные справки. Сухие факты, в которых не было подробностей. Чтобы выяснить подробности, надо посылать уже адресные запросы, но на это просто не было времени — во время полёта ответ запросто мог затеряться или придти с серьёзным запозданием. А вылет уже завтра.

Среди присланных справок были и выписки из медкарты Даниэля, но только до времени его загадочного выпадения из системы. И кое-какие мелочи настораживали Василия не меньше пресловутого белого пятна. В частности, группа крови, указанная в карте, была совсем не такой, какая была выявлена у Даниэля по результатам медосмотра при приёме на работу. И сканограмма, сделанная во время обязательной диспансеризации перед выпуском, отсутствовала. Это могло служить доказательством того, что карточка Даниэля подделана. Если это так...

Василий решительно скопировал себе выписки из медкарты в комм, надел брюки и пошёл в медотсек. Долго сидел за включённым терминалом, раздумывая, потом открыл файл навигатора и начал писать.

— Давно встал? — спросил Владислав у Даниэля, вставая за его креслом и вглядываясь в вирт-окно с новой трассой. Всего три станции! Неплохо!

— В половине седьмого, — кивнул Даниэль, отвлекаясь от работы. — Я закончил. Что скажете?

— Неплохо. Уверен, что надолго не застрянем?

— Не должны. Я проверял с помощью сообщений на форумах — все станции рабочие. В случае чего буду перепроверять на каждой станции.

— Молодец. А сколько можно будет выделить на стоянки?

— Сколько скажете, сэр. На второй даже можно надолго не задерживаться — она полуавтоматическая и вращается на орбите планеты, на которой есть только горнодобывающие рудники.

— Хорошо. Тогда на Весте задержимся подольше.

— Как скажете, капитан.

— А как ты после... вчерашнего? — неловко спросил Владислав. Не хотелось напоминать об этом парню перед вылетом — Даниэль выглядел слегка невыспавшимся — но он должен был спросить. Владислав и сам не выспался, гадая, как это всё отразится на навигаторе.

— Нормально, — пожал плечами Даниэль.

— Будь осторожнее с Ларисой, — посоветовал Владислав, продолжая всматриваться в навигатора. — Ссадить её не получится, ты знаешь, так что придётся следить, чтобы она ничего не натворила.

— Я буду осторожен, — пообещал Даниэль.

— Вот и хорошо. — Капитан дружески похлопал парня по плечу. — Сворачивайся и идём завтракать. Скоро взлёт.

В голубых глазах Даниэля снова промелькнул страх, но тут очень вовремя в рубку зашёл Василий. Тоже заметно невыспавшийся.

— Даня, ты как себя сегодня чувствуешь? — первым делом обратился он к парню.

— Хорошо.

Василий бегло оглядел своего подопечного и удовлетворённо кивнул.

— Вижу — уже начинаешь поправляться. Замечательно, но по пути к Малышке я тебя ещё понаблюдаю для верности.

Даниэль, и впрямь, за последние дни поздоровел. Почти сошли болезненная бледность и тени вокруг глаз, волосы приобрели блеск и объём, даже щёки уже не казались провалившимися. Полноценное питание и приличные условия жизни делали своё дело.

В столовую начали выходить зевающие пассажиры. К завтраку вышел и Данила, который первым делом заглянул в рубку. Увидев Даниэля, механик ободряюще погладил навигатора по плечу, подмигнул и пошёл к холодильнику.

— Идём завтракать. Что будешь есть? — спросил доктор у Даниэля.

— Не знаю, — пожал тот плечами.

— Тогда пойдём посмотрим, что у нас есть.

— Василий Иванович, а как мы будем таможенный сканер проходить? — тихо спросил Даниэль у доктора, пока в микроволновке разогревалась пицца с салями и тремя сортами сыра. — На меня же он сработает, а киборга среди груза нет!

— И пусть срабатывает. Я в твою карточку записал достаточно, чтобы никто не цеплялся.

Владислав состроил другу зверскую рожу, на что Василий никак не отреагировал. Тогда Владислав оттащил друга в сторону.

— Всё-таки написал!!!

— А что ты предлагаешь? Отменить вылет и искать замену? Не дёргайся, проскочим. Всю ответственность беру на себя. Если нас тормознут по подозрению в подделке записей, то арестуют именно меня.

— И как мы без тебя дальше полетим???

— А без Дани? Его ведь тоже задержат. Тебе это надо? Если что, то мы просто подпишем обязательство сдаться сразу, как только вернёмся. Поскольку экспедиция субсидируется государством, нас отпустят — бюджетные деньги это не частные. Но я тебя уверяю, что шансы быть задержанными у нас минимальные. И я не хочу, если честно, сдавать мальчика на выяснение — он и без того натерпелся.

Владислав вспомнил, как его и его бойцов допрашивали по подозрению в государственной измене — они отпустили двух пленных по более чем уважительной причине — и содрогнулся, представив своего навигатора сидящим перед следователем.

— Ладно, чёрт с тобой. Но я тебя предупредил!

До самого старта Даниэль с подозрением и беспокойством косился на капитана и доктора, но не решался спрашивать. Он добросовестно собирал погодные сводки для взлёта и перехода на орбиту и передавал их напарнику. Рядом с ним на пульте лежала вскрытая пачка с мармеладом, из которой периодически доставал по "мишке" и отправлял себе в рот.

Перед тем, как связаться с диспетчерской, Владислав убедился, что пассажиры в своих каютах, остальные члены экипажа на своих местах, на борту порядок, а люки надёжно задраены, и вернулся на своё место.

— Предполётная проверка и подготовка проведены, — доложил Даниэль.

— Отлично, начинай запрашивать разрешение на взлёт.

— Да, сэр.

— Гек, — обратил Владислав к пилоту, — не рви на старте. Это всё-таки космический корабль, а не гоночный болид.

— Да помню я, не волнуйтесь, кэп, — отмахнулся Гектор. — Кэп на "Данае" мне это на каждом старте говорил.

— Хочешь сказать, что я зануда?

— Нет, я хочу сказать, что я вас понимаю. Зря что ли вам коньяк покупал?!

Владислав онемел от такого заявления на несколько секунд, не зная, как на эти слова реагировать — как на спорный комплимент или особо изощрённую шутку. Но тут его внимание снова привлёк Даниэль — с диспетчерской он разговаривал спокойно, сухо и уверенно, но лицо и взгляд начали каменеть, напоминая лицо... киборга. О чём навигатор в этот момент думает?

— "Звёздный странник", можете взлетать.

— Гек, заводи двигатели.

— Есть, — лихо козырнул пилот.

Даниэль повернулся к капитану.

— Владислав Константинович, а сколько времени займёт прохождение таможни?

— Не очень много. Сначала пройдём через сканер, потом подтвердим сканирование документами, и нас должны отпустить.

Даниэль поджал губы.

— Сканер...

— Да. Ты сильно не волнуйся, — несколько покривил душой капитан. — Всё должно быть в порядке.

— Паспортную карточку давать для... сверения?

— Да, обязательно.

Даниэль достал свою из нагрудного кармана рубашки и, чуть поколебавшись, протянул Владиславу.

— Вот, возьмите сразу. Только обязательно верните — у меня больше ничего нет.

— Верну, не сомневайся.

Начался обратный отсчёт. Одновременно Гектор заводил двигатели. Гул всё сильнее заполнял корабль.

— Ты уверен, что взлетим нормально? — не удержался от вопроса пилоту капитан.

— Взлетим — узнаем.

Гектор уверенно вслушивался в рёв двигателей, время от времени переговариваясь с Данилой по внутренней связи — механик отвечал скупо и только по существу. Владислав решительно подавил в себе порыв остановить отсчёт и отменить вылет. Всё, обратной дороги нет. Раз взялся за гуж — не говори, что не дюж!

— ...три, два, один. Старт, — буднично завершил отсчёт диспетчер.

— Поехали, — хмыкнул Гектор.

"Странник" начал подниматься в небо. Владислав снова посмотрел на навигатора и поразился тому, как Даниэль провожает глазами небоскрёбы Глазго. Как будто прощается с тяжёлым периодом, о котором нельзя не вспомнить — он заметно побледнел. Ну да...

— Даниэль, ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, Владислав Константинович, всё хорошо.

— Уверен? Ты что-то бледный.

— Волнуюсь.

— Всё будет хорошо.

Даниэль криво улыбнулся, и Владислав вдруг понял, что парень видит его неуверенность. Вот глазастый!

Когда впереди появилась орбитальная станция таможни, Даниэль весь подобрался. Он не сводил глаз с огоньков сканирующих спутников, которые висели впереди, обозначая "коридор", по которому проходили корабли для проверки. Веснушки на лице навигатора проступали всё отчётливее, мармелад остался недоеденным. Чего он так боится? Того самого, о чём говорил Василий?

По рассказам Маргариты Владислав уже примерно знал весь порядок прохождения таможни и заранее приготовил все документы, включая электронные копии. Осталось только собрать паспортные карточки других членов экипажа и пассажиров.

Гектор вполне уверенно начал стыковку со станционным шлюзом. Владислав видел, что пилот не дёргается и не суетится. Похоже, что точно знает, что делает. Неплохо его обучили на курсах!

Василий вышел из своей каюты, поправляя надетый для важности белый халат.

— А ты чего выполз? — удивился Владислав.

— Иду с тобой, как твой друг и заместитель. Заодно прослежу, чтобы с нас лишнюю монету не содрали.

— Ладно, идём. — И Владислав, со вздохом отстёгиваясь, поднялся с кресла.

Возле шлюза друзья лишний раз переглянулись.

— Момент истины, — пробормотал Владислав.

— Нормально всё будет, — заверил его Василий.

— Не каркай. Сплюнь лучше.

Василий постучал по лбу друга, многозначительно улыбаясь.

— Кость.

— Знаю. Придумай что-нибудь по-оригинальнее.

— А ты не параной. Расслабься, наконец.

— И начинай бояться чинушей?

Началась нудная процедура проверки документов. Делалось это нарочито небрежно — таможенники, увидев государственные печати, заметно приуныли. Заминка случилась именно тогда, когда друзья и ожидали. Один из таможенников, увидев сканограмму навигатора, нахмурился и начал сверять её со сканограммой корабля.

— У вас точно нет киборга на борту?

— А в чём дело? — как можно спокойнее спросил Владислав. — Разве есть признаки?

— Ваш навигатор... У него медицинские импланты что ли?

— Да, — кивнул Василий. — В его карточке всё указано.

Таможенник начал проверять корабельные медицинские записи, что-то забил в поисковик, долго переводил взгляд со сканограммы на ответ, после чего закрыл "окно".

— Вот как... Ну, вашему парню повезло. Ладно, летите.

— В самом деле? — насторожился Владислав. Что же Васька там понаписал?!

— Да. Сейчас всё распечатаю, оплатите, и возвращайтесь.

Пока шла распечатка документов, Владислав рискнул спросить у чиновника:

— А почему вы подумали, что наш навигатор киборг?

— Излучение от работающих имплантов такое, что ни раз ни полтора. Понятно, что и те и другие по одному принципу работают, но я впервые вижу, чтобы от обычных медицинских так фонило. И чтобы их было так много. Видать, вашему парню в своё время крепко досталось!

— Да, досталось, — кивнул доктор, проводя оплату.

— Но это хорошо, что его всё-таки на ноги поставили. Молодой ещё...

— Ещё бы! — поддакнул Владислав, в очередной раз задумавшись.

Получив документы обратно и добавочную пачку бумаг, друзья вернулись на "Странник". Уже в шлюзе Владислав не выдержал и взял друга за грудки.

— Ты чего там понаписал?!!

— Что Даня лежал на экспериментальном лечении после аварии — есть клиника, где проводят подобную имплантацию. Широкой известности эта клиника не имеет — туда трудно попасть. Нужно особое направление.

— И как Данька его получил?

— Какая разница! Имплантаты есть? Есть. Клиника существует? Существует. Корабельный врач подтвердил записью? Подтвердил. В чём проблема? Мы же частники, рискуем, и нам выгоднее самим всё проверять заранее. И если ты не заметил, то за нами уже выстроились три корабля.

— Ладно, под твою ответственность.

В рубке их уже ждали все члены экипажа.

— Ну? — вскочил пилот.

— Всё нормально, отстыковываемся, — ответил Владислав, возвращая карточки экипажу. — Чем скорее улетим, тем быстрее я выдохну спокойно.

Даниэль отвернулся и потянулся к своему пакетику с мармеладом. Похоже, что ожидание не спровоцировало очередной обморок.

"Странник" отошёл на безопасное расстояние от Родеи, и пилот начал готовить корабль к прыжку. Он и Даниэль постоянно переговаривались, действуя достаточно слаженно. Навигатор заметно волновался, но старательно сохранял спокойствие.

— Кэп, мы готовы, — сообщил Гектор.

— Тогда поехали. Вась, иди к себе.

— Ни пуха. — Доктор убедился, что навигатор в порядке, и погладил парня по голове.

— К чёрту, — тихо ответил Даниэль.

Прыжок прошёл вполне благополучно. Владислав видел, как кусает губы Даниэль, как хмурятся его брови, как на бледной коже отчётливее проступают веснушки, как в глазах застывает страх. Да, прыжок — это самая лучшая проверка навыков навигатора. Если его расчёты ошибочны...

Как только перегрузки, смягчённые гравикомпенсаторами, насколько это возможно, закончились, Даниэль протянул дрожащую руку к пульту и начал налаживать связь, чтобы поймать сигнал навигационных маяков. И когда в динамике запищали первые сигналы, Даниэль торопливо развернул вирт-окна, вывел на них результаты запросов корабельного искина и через несколько секунд сообщил с неописуемым облегчением в голосе:

— Владислав Константинович, мы на месте. Выход осуществлён в расчётной точке. До Лонжерона восемь часов свободного полёта.

— Ну, вот, а ты боялся! — подъехал к напарнику Гектор, с самым серьёзным и одновременно комичным видом пожимая Даниэлю руку.

— Но я мог и ошибиться, — чуть слышно ответил Даниэль.

— Так ведь не ошибся, — оптимистично ответил пилот. — Когда будем гаситься, у тебя будет много времени, чтобы перепроверить следующие расчёты.

— Я так и сделаю. Обязательно.

В рубку вбежал доктор и первым делом сунулся к навигаторскому креслу.

— Даня, ты как? Хорошо себя чувствуешь?

— Да, Василий Иванович, всё хорошо.

— Точно? — Василий встревоженно всмотрелся в парня, взялся за его запястье и начал щупать пульс. — Какой-то ты бледный опять...

— Просто переволновался. Владислав Константинович, можно я пойду к себе, как только "Странник" ляжет на курс? — попросил Даниэль у капитана. В глазах у него появилось новое напряжение. Опять??? И как сразу не отключился?!!

— Да, конечно. У нас как раз будет время, ты отдохнёшь...

— Спасибо. — Даниэль слабо улыбнулся и вернулся к работе.

— Думаешь, опять? — как можно тише спросил Владислав у друга.

— Наверняка. Впрочем, мальчик пока держится, но отпустить потом надо. Вряд ли он захочет, чтобы мы опять это увидели.

Даниэль сосредоточенно смотрел на приборы, помогая напарнику вывести "Странника" на курс. Его руки становились всё более напряжёнными, на лбу заблестела испарина, между бровей залегла самая настоящая страдальческая складка. До обморока оставались считанные минуты, но навигатор мужественно пытался завершить работу. Владислав хотел его остановить, дескать, Гектор и сам всё сделает, но язык не повернулся.

— Дань, иди уже к себе, — пожалел напарника Гектор. — Ты уже всё сделал и рассчитал. Дальше я сам. Иди.

— Точно? — Даниэль встревоженно уставился на приятеля. Его голос уже откровенно дрожал и срывался.

— Точно. Иди.

Даниэль торопливо отстегнулся, едва не запутавшись в привязных ремнях, бегом ринулся прочь из рубки и почти споткнулся у переборки. Владислав было привстал, чтобы последовать за ним, но Василий остановил.

— Не надо, оставь мальчика. Он сейчас захочет побыть один. Ведь переволновался, а впереди ещё посадка.

— Но с ним точно всё будет нормально?

— Будет. Не переживай.

Даниэль вбежал в свою каюту, моментально закрыл за собой дверь, заблокировал сенсорный замок и сполз на пол, чувствуя, как немеет всё тело. Последние несколько минут перед глазами всё было тёмно-красным из-за тревожного сигнала системы, и вот искин взял своё. Успел буквально в последнюю секунду, иначе принудительная перезагрузка скрутила бы его уже в коридоре на глазах у всех.

Даниэль до последнего отменял перезагрузку, чтобы успеть положить транспортник на курс, доделать свою часть работы. То, что они вышли точно в той точке, как он и рассчитал, стало наградой за все труды и нервы. В тот самый момент, когда киборг поймал и идентифицировал сигналы навигационных маяков и понял, что они на месте, перенесённый стресс вызвал такую избыточную реакцию, что перезагрузка стала неизбежной. Наверняка капитан и Гектор заметили. И доктор тоже.

Напрасный расход внутренних ресурсов. Абсолютно бессмысленный. Способный помешать накоплению внутренних ресурсов или исполнению основной боевой задачи. Так прописано в цифровом коде программы.

— Вот это я понимаю — работа, — нарочито бодро заявил Гектор, закрепляя курс и переводя управление судном на автоматику. — Постоянно за штурвалом сидеть не надо — взлетели, прыгнули, осмотрелись, легли на курс, а дальше до самой станции можно балду пинать! Делай, что хочешь!

— Обленишься — уволю, — пригрозил Владислав, заметив, что в столовую начали выходить пассажиры.

— Не, это ещё нескоро, — легкомысленно отмахнулся пилот, отстёгиваясь от кресла.

Неуставные отношения в подразделении Владислава были достаточно обычным делом — во время боевых рейдов это был один из факторов, сплачивающий отряд ещё больше, однако до откровенной фамильярности дело никогда не доходило — бойцы чувствовали допустимую дистанцию и никогда её не нарушали. Сейчас видеть и слышать, как собственный подчинённый практически игнорирует субординацию, было не слишком приятно. Снова армейская привычка, понял Владислав. Отвыкай, пока не получил по носу как следует. Это в армии подчинение должно быть почти на уровне рефлекса, а тут всё иначе — наниматель и нанимаемый по сути равны. От того, как именно будут выстроены отношения в команде транспортника, зависит не только жизнь. Владислава командование не любило ещё и потому, что он никогда ни под кого не прогибался в открытую. Ему хватало не только смелости, но и наглости игнорировать отдельные приказы, спорить с вышестоящими на планёрках и совещаниях, отстаивать свою точку зрения, а потом на деле доказывать, что был прав. Здравый подход был для Корзуна всегда на первом месте, и он старался использовать его везде, где только можно — от взаимоотношений со своими бойцами до обращения с подотчётной техникой, включая штатных киборгов.

— Владислав Константинович, а Даниэль где? — удивился Максим, заглянув в рубку.

— У себя, — вместо капитана ответил пилот. — Переволновался во время прыжка, и ему надо перевести дух. Скоро выйдет.

— Сколько до станции?

— Часов восемь.

— Стоянка будет?

— Конечно, — перехватил инициативу Владислав с ноткой недовольства в голосе — такие вещи должен вообще-то капитан озвучивать! Куда пилот лезет?! Ох, уж эти гражданские! — Если никто не сгонит, то на пять часов задержимся. Если надо что-то прикупить — у вас будет такая возможность на Лонжероне и Весте.

Через полчаса в столовую вышел Даниэль — уже вполне бодрый и спокойный. Василий моментально повёл его в медотсек на осмотр, и Владислав с некоторым удивлением наблюдал, как навигатор робко пытается возражать.

— Дань, ты на Лонжерон гулять пойдёшь? — окликнул напарника Гектор.

— Нет, мне надо трассу пересчитать.

— Тебе купить чего-нибудь?

— "Мишек".

— Уже всё съел?!

— Две пачки остались, — потупился Даниэль.

— Ладно, куплю. Ты только не дёргайся во время следующего прыжка, а то я за тебя переживаю.

— Уже не буду, — с улыбкой пообещал Даниэль, и Василий настойчиво потянул его за собой.

Антон посмотрел-послушал и вернулся в свою каюту — досыпать. Ксения полезла в холодильник и начала хлопотать, затевая обед для тех, кто оставался на борту. Гектор тоже решил перехватить чего-нибудь. Лариса демонстративно уселась на стул, перебирая свои волосы и бросая многозначительные взгляды на пилота, на что Гектор включил режим полного игнора. Захар поддержал нового приятеля, Максим присоединился, и девушка недовольно надулась.

— Посмотрим, как вы через пару дней запоёте, — прошипела она, встала и ушла в каюту.

— Сучка, — бросил ей в спину Захар.

— Захар, — укорил студента Владислав, — не заводись. От глупости даже тумаки не всегда помогают. Просто не обращай внимания.

— Да она меня ещё на кафедре достала! В койке, конечно, огонь, но во всём остальном...

— Меня тоже бесить начала, но не выкидывать же её за борт. Уймись и готовься к посадке.

Первая станция гашения находилась на планете Лонжерон. Почему переселенцы решили назвать свой новый дом именно так, осталось загадкой, но без французов точно не обошлось. Французский язык и сейчас был одним из основных на Лонжероне, несколько городов выстроены по образцу европейских, а столицу, не мудрствуя лукаво, назвали Парижем, в котором стояла копия Эйфелевой башни. Унилингва была единственным языком коммуникации между коренными лонжеронцами, прямыми потомками переселенцев первой волны, национальными диаспорами и приезжими. Лонжерон входил в состав Федерации, под командованием Владислава как-то было несколько местных уроженцев, и воспоминания об этих парнях были подпорчены оттенком снобизма со стороны данных бойцов. Французская часть лонжеронцев сохранила не только родной язык, но и культуру, из-за чего искренне считали себя большими знатоками изысканной кухни, моды и прочего. Что касается самого Владислава, то он считал подобную болтовню пустой бравадой и заумью. Самому ему было глубоко плевать на все эти изыски — человек он был простой и неизбалованный.

Таможню прошли без проблем — всех всего лишь пробили по базе разыскиваемых преступников, формально проверили остальные документы и дали добро. Гектор вполне уверенно посадил "Странник" на втором участке космодрома и пристыковался к порту гашения. Пока Даниэль контролировал процесс на пару с Данилой, и попутно перепроверял свои расчёты, студенты засобирались гулять. Как только гашение завершилось, транспортник перелетел на выделенное ему место.

Владислав заглянул к навигатору и одобрительно кивнул — парень был в полном порядке.

— Ну, что нового?

— Пока без изменений, Владислав Константинович. Если прибудут другие корабли, и нужно будет освободить место, нас предупредят.

Даниэль улыбался. Знакомо — доверчиво и искренне. Значит, всё, и впрямь, хорошо. Ему приятно, когда хвалят.

Владислав смотрел на своего навигатора и думал. Каким Даниэль был раньше? Что будет, когда он полностью придёт в себя и станет таким, каким был? Жалко, ведь все к нему уже привыкать начали. Не хотелось, чтобы славный мальчишка уступил место циничному взрослому.

Даниэль закрыл все "окна" и снова обернулся к капитану.

— Владислав Константинович, — неуверенно спросил он, — а где вы служили?

— В разных местах. Я и против конфедератов повоевать успел и с Альянсом... Нас то и дело куда-то перебрасывали.

— Страшно, наверно, было?

Если бы Владиславу было двадцать лет, он бы наверняка посмеялся над этим вопросом сквозь зубы, но с высоты сорока восьми признаваться было совсем не стыдно.

— Иногда было очень страшно, — вздохнул Владислав, садясь в своё кресло. — Когда боеприпасы на исходе, а придёт подмога или нет — чёрт знает, можно запросто удариться в панику. Иногда так и случалось. Жить-то всем хочется, а у нас ещё и приказ.

— Наверно, командование было очень требовательным.

— Не то слово. Например, когда мы были на Икаре года четыре, наверно, назад, мне сразу сказали: "Приказ должен быть выполнен любой ценой! Не справитесь — трибунал и штрафбат!" Дело было политически важным, и на него бросали самые отборные части.

— Вы были на Икаре? — Даниэль нахмурился, будто пытаясь что-то вспомнить.

— Да, целых два раза. А ты там тоже был?

— Нет. Просто название знакомое.

Неужели?!

— А почему ты вообще спросил?

— Просто интересно, — пожал плечами Даниэль.

Владислав придвинулся ближе к навигатору вместе с креслом и понял, что рыжий его уже не боится. От слова совсем. Он всё так же смотрел на капитана, надеясь на продолжение разговора, и Владислав снова вспомнил маленькую племянницу.

— Что может быть интересного на войне?!

— Разные места, разные люди. — Даниэль набрался смелости и попросил: — Расскажите ещё что-нибудь.

Щенячьи глаза навигатора так смотрели на матёрого военного, что Владислав сам не заметил, как разговорился. Даниэль совсем осмелел и задавал всё новые и новые вопросы, и внезапно выяснилось, что парень отменно разбирается в военном деле. Он назубок знал все виды вооружений, стоящих на балансе не только военного ведомства Федерации, но и конфедератов и Альянса, ориентировался в ТТХ тяжёлой и лёгкой техники, понимал в тактике действий летучих отрядов и штурмовых групп, а так же особенностях разведки. Можно было предположить, что Даниэль когда-то увлекался всем этим в детстве или отрочестве, запоем читал книги и смотрел фильмы, однако один момент плохо вписывался в эту версию. Даниэль между прочим упомянул новую модель штурмовой винтовки, которая поступила в войска всего полтора года назад — широкой публике это ещё было неизвестно. Теория о конфедератах слегка пошатнулась, но Владислав быстро о ней забыл — Даниэль рассказал бородатый армейский анекдот, на редкость пошлый, и попросил его объяснить. За первым анекдотом последовал второй, третий... Когда студенты и Гектор вернулись с прогулки, то застали громко хохочущих в рубке капитана, доктора и механика, а Даниэль растерянно улыбался, глядя на это.

— Всё, хватит! — вскинул руки Владислав.

— Почему? — удивился Даниэль. — Вам же весело.

— Всё, не можем уже, — переводя дух, объяснил Василий, снимая очки и вытирая глаза от выступивших слёз.

— А что случилось? — полюбопытствовал Максим.

— Данька анекдоты травит, — объяснил Владислав. — И вроде бы борода у иных длиной с Млечный путь, а всё равно смешно.

И тут все поняли, что все эти четверо говорят по-русски, причём Даниэль — без акцента.

— Заметили, да? — улыбнулся Василий, протирая очки подолом рубашки. — А я не сразу заметил.

— И я, — поддакнул Владислав. — И ведь не признавался, паршивец, пока не спалился!

Даниэль покраснел и опустил глаза в пол.

— Он мне говорил, что три языка знает, — пожал плечами Гектор.

— Я пытался переводить эти анекдоты на английский и унилингву, но тогда часто менялся смысл, — начал оправдываться Даниэль. — А я очень хотел понять, что в них смешного.

— Теперь понял?

— Понял.

— А какие анекдоты он вам рассказывал? — с оттенком зависти спросил Гектор — в их дружбе с Даниэлем до анекдотов ещё не дошло.

— В основном, армейские. Как только смог столько запомнить и ни разу не повториться?!

— У меня память хорошая, — польщённо порозовел навигатор.

— А расскажи один, — попросила Ксения.

Даниэль задумался. Наверно, выбирал анекдот по-безобиднее.

— Если командир сказал, что мышь прогрызла дыру в броне, то надо искать дыру, а не рассуждать.

Студенты было захихикали, но тут заметили, что Даниэль даже не улыбается, и глаза у него были грустные. Гектор первый перестал скалиться.

— Ладно, начинаем потихоньку готовиться к старту, — сказал капитан, вставая с кресла. — Не забудьте разбудить Антона.

Ксения побежала в каюту, но на полпути развернулась и, заметно смущаясь, вернулась к Даниэлю.

— Гек сказал, что ты любишь сладкое... Вот, угощайся.

И достала из пакета внушительный прозрачный кулёк с конфетами в ярких обёртках. Даниэль буквально остолбенел.

— Это... мне?

— Тебе. Бери, не стесняйся!

Даниэль недоверчиво взял подарок, открыл, достал одну конфету, развернул, любуясь красочной обёрткой, надкусил... поднял по-прежнему недоумевающие глаза на добрую пассажирку.

— А ты не будешь их есть?

— Если поделишься. — Ксения ласково потрепала парня по макушке.

— Тогда поделюсь. Только себе возьму немножко.

Даниэль торопливо отнёс подарок в столовую, высыпал все конфеты на стол, набрал каждого вида по две штуки, отложил, остальное собрал обратно в кулёк и положил в кухонный шкаф. Василий умилённо наблюдал за ним и одобрительно кивал.

Гектор подошёл к другу и отдал пакет с "мишками".

— Слушай, Данька, — обиженно спросил пилот, — а почему ты мне никогда анекдоты не рассказывал?

— А надо было? — растерялся Даниэль, виновато сжимаясь.

— А для чего, по-твоему, они нужны? Только рассказывать надо в тему и вовремя, чтобы было ещё смешнее.

— Ты обиделся, — понял Даниэль, сникнув ещё больше.

— Немного.

— Неужели анекдоты так важны для дружбы?

Гектор вздохнул и простил недотёпу.

— Вообще-то не слишком.

— Тогда почему ты обиделся? — поднял глаза навигатор.

— А почему ты на меня обиделся, когда мы с Максом в первый раз пиво пили? Судя по тому, как кэп смеялся, вы очень душевно посидели.

— А мы с тобой душевно сидим? — спросил Даниэль.

— Очень, — заверил напарника пилот. — А особенно душевно играем и летаем.

Даниэль просиял, и парни ударили по рукам.

Вторая станция гашения была полуавтоматической. Ею управлял экипаж-вахтовик из оператора, врача и техника. Когда обитатели станции, которые откровенно скучали на дежурстве, пригласили визитёров погостить несколько часов, Владислав не смог отказать. Почти на два месяца они будут отрезаны от цивилизации. Стоит пообщаться с другими людьми впрок!

Даниэль на это известие отреагировал настороженно.

— Туда все пойдут?

— Собираются. Но если ты не хочешь, то можешь остаться здесь.

Даниэль нахмурился, покосился на собирающихся в гости пассажиров и медленно кивнул.

— Я с вами.

После посиделок под анекдоты стена настороженности между капитаном и навигатором резко обветшала. Даже Гектор приревновал! Владислав почти смирился со странностями парня и вовсю следил за тем, чтобы Лариса его не трогала. Предсказание Василия исполнилось — перед вылетом с Лонжерона она снова попыталась подкатить к Даниэлю и была вынуждена отступить перед гневом капитана.

Если не считать проблем с Морозовой, то обстановка на борту складывалась вполне благожелательно. Да, Даниэль ещё несколько дичился пассажиров и старался держаться ближе к капитану и напарнику, продолжал дивиться самым простым вещам, о себе по-прежнему ничего не рассказывал, и всё же чувствовалась, что биография у него была достаточно бурной. К его странностям привыкли свои, а вот гостеприимных хозяев предупредить забыли.

Оператор станции Маттиас оказался большим любителем игры в персонажей. Максим и Гектор когда-то тоже ею увлекались и охотно приняли предложение сыграть. Даниэль сидел рядом с капитаном и сосредоточенно наблюдал за ходом игры, заметно хмурясь. Создавалось впечатление, что для него игровая болтовня звучала так, будто игроки заговорили на суахили или китайском. А когда Маттиас, который взял на себя роль ведущего, налепил Гектору на лоб бумажку с "Тони Старком", а Максиму с "Сауроном", навигатор не выдержал.

— А кто все эти люди?

В гостиной станции на несколько секунд повисла тишина, а потом хозяева засмеялись.

— Смешно, — сказал доктор Карнер.

— Но я не шучу. Кто все эти люди?

Техник станции Олсен заржал.

— Смешной у вас навигатор! Он что, с луны свалился?

Вслед за хозяевами станции засмеялась Лариса, Василий и Данила неуверенно заухмылялись, другие пассажиры "Странника" невольно прыснули. Не смеялись только Гектор и капитан.

— А пусть и с луны?! Чего ржёте? — возмутился пилот.

— В какой глуши вы его откопали, что он таких простых вещей не знает?

Даниэль, краснея, сорвался с места и ринулся в ближайший коридор. Пилот — за ним.

— Чего это он? — искренне изумился Маттиас, поворачиваясь к Корзуну.

— Ничего, — сухо ответил Владислав и тоже встал. — Спасибо за гостеприимство, но я возвращаюсь на свой корабль.

— Я тоже, — вскочила и Ксения.

— Да что случилось-то?! — перестал улыбаться оператор.

— Кое-что случилось, — бросил Владислав и покинул гостиную, откровенно жалея, что согласился на этот визит. Даниэль, скорее всего, не хотел оставаться на корабле один, почему и пошёл с ними. Зря.

Разумеется, Даниэль успел к кораблю первым. Пока летели к станции, Данила раздал всем членам экипажа корабельные коммуникаторы, настроенные на частоту "Странника", которые также включали в себя код-ключ к обоим шлюзам. Когда Гектор подбежал к "Страннику", люк уже был нараспашку — Даниэль даже не подумал его за собой закрыть. Пилот вбежал на борт, быстро добрался до каюты напарника и сразу увидел, что сенсор двери горит красным.

— Данька, открой! — забарабанил кулаком по двери Гектор. — Это я!

Даниэль не ответил, и вообще внутри было подозрительно тихо. Гектор то прислушивался, пытаясь уловить хоть один звук, то снова начинал стучаться и звать друга. Так он бился о дверь, пока на корабль не примчался капитан. К тому времени Гектор уже был близок к тому, чтобы начать паниковать.

— Не открывает! — с первого взгляда понял, что происходит, Владислав.

— И тихо внутри, как в безлунную ночь на кладбище! Вдруг ему опять плохо стало???

Тут к ним подскочил Данила, и Владислав жёстко ткнул пальцем в замок:

— Открывай!

Механик сорвался за инструментом. Тем временем подоспели Василий, Ксения, Максим и Захар.

— Заперся, — понял доктор.

— Ненадолго, — процедил Владислав.

Данила быстро справился с замком, и Владислав вцепился в готового ворваться внутрь пилота.

— Сначала я, — осадил он готового разразиться злостью подчинённого. — Потом, если будет надо, пойдёт доктор, а потом уже ты.

— Но!.. — вскипел Гектор, приготовившись вырываться.

— Никаких "но"! Мы уже в космосе, и мои приказы сейчас в приоритете.

Гектор выругался, но нехотя подчинился и отошёл в сторону. Владислав уверенно вошёл в навигаторскую каюту и закрыл за собой дверь.

Даниэль лежал на своей койке, плотно завернувшись в плед — только макушка торчит — и отвернувшись от всего мира к стенке. Причём скорчился, подтянув колени к груди. Точно в такой же узел скручивалась Лиза, когда обижалась на всех и вся. Если бы на месте навигатора была любимая племянница, Владислав бы живо её растормошил, девчушка перестала дуться и быстро забыла про все свои обиды. Но это была не Лиза, а его подчинённый, с которым такой номер не пройдёт.

— Даниэль, объяснись, — как можно строже, но без жёсткости, обратился к парню Владислав.

— Не буду, — прогудело из-под пледа.

— Почему?

— Я не обязан отвечать.

— Ещё как обязан. Как капитан корабля и командир экипажа, я имею права требовать отчёта от любого своего подчинённого по любому поводу, который сочту важным. И встань, когда с тобой разговаривают.

— Не встану. Это моя индивидуальная каюта, и я имею право делать здесь всё, что захочу.

— Эта самая индивидуальная каюта находится на моём корабле.

— "Странник" не ваш. Его хозяйка — Маргарита Николаевна, а вы всего лишь управляете им по доверенности.

Владислав едва удержался от соблазна обматерить упрямого подчинённого. А Даниэль, оказывается, тот ещё буквалист!

— Но нанимал-то тебя я, а не Маргарита Николаевна. Об этом есть соответствующий документ — трудовой договор, на котором стоит и твоя подпись. В этом договоре подробно расписаны права и обязанности обеих сторон, заключивших этот самый договор, и я имею право требовать объяснений. В конце концов, я тебя на работу, по сути, с улицы взял, а мог и завернуть. И раз ты теперь мне подчиняешься...

Видать, эти слова чем-то глубоко задели Даниэля, поскольку парень резко подскочил, оборачиваясь, и Владислав невольно отступил на шаг — столько откровенной злости было в глазах навигатора. Даже заметно побагровевшее лицо исказила злоба.

— Я вам не подчиняюсь!!! Вы мне не хозяин!!! И если я вам такой не нужен, то я сойду на следующей же станции, а вы летите, куда хотите, без меня!!!

И ведь уйдёт, понял Владислав. А если уйдёт Даниэль, то наверняка уйдёт и Гектор. Фрахт окажется под угрозой срыва, и кто знает — получится ли в предельно короткие сроки найти достойную замену?!

Корзун не без труда подавил в себе растущее негодование и злость на этого инфантильного идиота. У парня явные проблемы, говорить о них он отказывается наотрез, на вполне обоснованное требование откровенно дерзит и вот-вот сорвёт рейс! Искать замену времени просто нет, ругаться с Гектором, да ещё и у всех на виду, неохота, Васька тоже голову без гребня так расчешет, что память останется надолго... Вот они, гражданские! Никакого понятия об ответственности и дисциплине!

— Так, парень, ты вообще соображаешь, что сейчас делаешь?

— Соображаю!!! И не хуже вас!!!

Проще не стало — навигатор показал зубы. Он был полон решимости отстаивать свои права так, как сам их понимает. Владислав мог его понять — сам не раз бывал в похожей ситуации, только это было давно — ещё в школьные времена. Но ведь Даниэль уже далеко не ребёнок! Двадцать четыре, мать его, года!!! Как можно в таком возрасте вести себя, как бестолковый сопляк?!!

Рука Даниэля сжалась в кулак, прихватывая край пледа, и Владислав понял, что шутки кончились. Куда делся их робкий безобидный рыжик??? Перед отставным майором сейчас сидел взбешённый парень, готовый атаковать в любой момент, наплевав на последствия. А последствия будут — хозяева станции, если узнают, обязаны будут задержать корабль и вызвать ближайший полицейский патруль. Парня загребут, рейс будет сорван, потом придётся разбираться с заказчиком... Ещё и минус к репутации — взял на борт парня, с которым не смог справиться!

Даниэль опустил веки на пару секунд, и в какой-то миг Владиславу показалось, что его глаза блеснули красным — будто блик лёг на скулы. От этого холодок пробежал по спине от нехорошего предчувствия.

— Слушай, парень, лучше не нарывайся. Ты хоть понимаешь, что будет, если ты сейчас не угомонишься? На следующей же станции мне придётся сдать тебя в полицию, и дальше я тебе не завидую!

Владислав хотел сказать "списать" или "уволить", но вырвалось то, что он сказал. И похоже, что именно сказанные слова были правильными — Даниэль оцепенел и начал бледнеть. Через несколько секунд он перестал яриться и обречённо поник. Как только его ярость схлынула, Владислав увидел уже знакомого рыжика, зашуганного и неуверенного. Похоже, что опасность миновала, и капитан рискнул подойти вплотную. Он ожидал увидеть в глазах Даниэля слёзы, а увидел обречённость и безмерную усталость.

— Что случилось? — уже мягче заговорил с ним капитан, садясь рядом. — Почему ты так резко убежал? Мы начали работать, всё хорошо складывается, ты показал себя хорошим навигатором, и сейчас внештатные ситуации особенно недопустимы. Ты же умный парень и должен это понимать!

Даниэль опустил глаза в пол. На его лице всё отчётливее проступала обида.

— Почему они смеялись надо мной? Что я такого сделал? Я же просто спросил!

По лицу Даниэля было ясно, что Васькины догадки близки к правде — Даниэль не врал, не притворялся. Он совершенно искренне не понимал причины такой реакции на его вопрос. По-детски. Но как можно не знать вещи, известные каждому с детства, да ещё включённые в школьную программу?!

— Наверно, они решили, что ты придуриваешься.

— Но я не придуриваюсь! — Голос навигатора задрожал от подступающих слёз. — Я спросил! Просто спросил! Ведь это логично — если человек чего-то не знает, то он или ищет информацию самостоятельно или спрашивает у других! Доступа в инфранет у меня на тот момент не было, и я спросил! Почему все смеялись?

Непрошибаемая логика, с которой сложно было не согласиться, однако вся эта ситуация и сейчас отдавала каким-то фарсом. Да и сама мысль, что вполне себе ответственный и исполнительный парень готов был из-за банальной обиды и чисто эгоистических мотивов сорвать их первый рейс, казалась дикой. Тут пахло откровенным ребячеством.

Злость капитана моментально сошла на нет. Он вспомнил, как однажды вместе с братом и Валентином едва не совершил точно такую же ошибку. Васька Друзь тогда только-только влился в их компанию, и на него наехала парочка мажоров, непонятно каким макаром попавшая в обычную общеобразовательную школу. Учителя проигнорировали жалобы учеников, и мальчишки решили действовать самостоятельно. Они решили забраться к хулиганам домой и украсть у них что-нибудь ценное, благо те постоянно хвастались дорогими гаджетами или шмотками. На своё счастье заговорщики рассказали об этом пострадавшему другу, и Васька сумел их отговорить от этой авантюры. Он объяснил, что в случае, если они попадутся — а вероятность этого была достаточно высока! — отвечать за всё будут их родители, а самих мальчишек отправят в исправительный интернат. Надолго. Эта перспектива настолько напугала друзей, что они, подумав, отказались от затеи. Позже Владик и Валька всё-таки наваляли этим мажорам, отделались штрафными часами после уроков, но это Васька одобрил. Из-за собственных понятий о справедливости Даниэль едва не повторил эту ошибку и едва не подвёл собственного друга и напарника, для которого этот рейс тоже исключительно важен. Понять Даниэля можно, но как он мог не сообразить на счёт возможных последствий?!

Владислав вздохнул и отечески приобнял поникшего парня за плечи.

— Знаю, не слишком-то приятно чувствовать себя дураком, но это дерьмо рано или поздно случается.

— И что мне делать? — жалобно спросил Даниэль.

— Не бери в голову — дураков на самом деле везде хватает, но не все в собственной дурости сознаются. Злиться или обижаться на всех — никаких нервов не хватит, а нам с тобой работать надо. — Обобщающий словесный оборот заставил навигатора снова взглянуть на капитана — уже с надеждой. — Но если ты всё-таки захочешь уйти от нас — я удерживать не буду. Это твоё право. Но если ты сейчас уйдёшь, то наш рейс, скорее всего, придётся отменить.

— Почему? — удивился Даниэль. — Разве вы не сможете найти мне замену?

— Быстро — вряд ли. И, скорее всего, придётся искать и замену Гектору. — Даниэль вздрогнул. — Именно, он с тобой уйдёт. А сроки экспедиции определены достаточно чётко. Тем более, что мы уже вылетели, то есть начали выполнять заказ. Если мы сорвём рейс, то придётся выплачивать неустойку, а таких денег у нас нет.

— И... много надо будет денег? — напрягся навигатор.

— Много. Может, даже придётся "Странника" продать, вот только быстро это сделать не получится, да и не стоит наш старик столько, сколько стоил, например, лет десять назад. Пока будем искать покупателя, набегут проценты, а они только увеличат долг.

— Но вы не можете продать "Странника"! Это же память о вашем брате!

— Иногда приходится принимать нелёгкие решения, — качнул головой Владислав. — Чем-то жертвовать. Хозяйкой "Странника" официально является Марго, и ей непросто будет смириться с этой потерей, но мы с ней одна семья и будем нести эту ответственность вместе. Мне бы не хотелось вешать на неё этот груз, и потому я прошу тебя не уходить прямо сейчас. Выполним этот заказ, вернёмся, а там делай, что хочешь. По крайней мере, у нас будет время найти замену тебе и Геку.

— То есть... я едва вас всех не подвёл? — совсем перепугался Даниэль.

— Я не собираюсь тебя за это наказывать, — утешил его капитан. — Вижу, что тут наказывать, по сути, не за что. Но вот тебе совет на будущее — почаще включай мозги. На одних эмоциях далеко не уедешь, поверь моему опыту. Ты подумай до следующей станции, а там скажешь мне, что решил. Договорились?

— Хо-хорошо, — опустил голову Даниэль, и Владислав его окончательно простил. Мальчишка!

— Ладно, я пойду — тут Гек жаждал с тобой поговорить, так что уступаю ему место. Ты слышал, как он к тебе ломился? — Даниэль удручённо кивнул. — Вот и поговорите. И последняя просьба.

— Какая?

— Не вынуждай меня больше просить Данилу взламывать замок на твоей двери. Может, это и было необходимо, но я очень не люблю это делать. Не совсем честно получается.

— Хорошо, сэр.

— И начинай настраиваться на старт. Думаю, здесь нам больше делать нечего.

Даниэль слабо улыбнулся в ответ, и Владислав перед тем, как выйти из каюты, протянул руку и погладил его по голове. Ответом на эту ласку стали до боли знакомый взгляд и более широкая улыбка.

Что я едва не наделал??? Я едва всё не испортил!!! И именно тогда, когда у меня всё хорошо!!! Дурак!!! И это после того, как все эти люди сделали для меня столько хорошего!!!

Как хорошо, что мне так вовремя это объяснили! Причём объяснил Владислав Константинович. Он разозлился, но даже не ударил тебя, тупая ты машина! Он просто объяснил. Если не хочешь всё испортить, то придави свою гордость — да, придави! — и просто работай. У тебя наконец-то всё начало получаться, ты смог провести "Странника" к двум станциям, и твои расчёты были правильными. Чтобы всё оставалось хорошо, надо сдерживаться. Это просто ошибка. Не самая критическая ошибка. Критическую ошибку едва не допустил ты сам, когда едва не напал на капитана! Хорошо, что ты этого не сделал.

Чтобы это было в последний раз, понял?! И чтоб на следующей станции извинился перед Владиславом Константиновичем! Он хороший человек, пусть и бывший военный. Он умный, добрый и справедливый. Он даже не стал тебя наказывать. Он смог понять тебя. Неужели ты хочешь, чтобы после этого у него начались неприятности? Или у Гека и доктора? А Маргарита Николаевна чем перед тобой провинилась? Если ей придётся продать "Странник", то пропадёт очень важная память из её жизни. "Странник" не должен быть продан!

Я остаюсь.

В столовой Владислав застал любопытное зрелище. Пассажиры, исключая Ларису, сидели и стояли вокруг стола с на редкость озадаченными лицами. Проблемная девица, наоборот, выглядела заинтригованной, что капитану тут же не понравилось. Гектор был мрачен, Данила тоже. Увидев капитана, все тут же повернулись к нему.

— Ну??? — первым выпалил пилот.

— Иди, только сильно не развози на тему "что случилось" — я это уже сделал. Вроде успокоился.

Гектор тут же сорвался с места, а Владислав обратился к студентам:

— Готовьтесь к старту — мы скоро отбываем.

— Да, Владислав Константинович, — кивнул Максим.

— Вась, ты что им сказал? — тихо спросил Владислав у друга, как только все разошлись.

— Часть моей теории, и, думаю, этого хватило. Максим, кстати, вспомнил о подобном случае, о котором слышал во время вступительных экзаменов, и остальные поверили. Вот только Лариса...

— Я заметил. А про свою теорию заговоров ты упомянул?

— Нет, конечно — у меня недостаточно доказательств для этого. Как там Даня?

— Сейчас нормально. А вот за твои утверждения, что он абсолютно безобиден, я тебе накостылять готов!

— Почему это? — удивился медик.

— Данька был буквально на волосок от того, чтобы напасть на меня.

— Да ты что?! — не поверил Василий.

— Натурально! Я буквально чудом нашёл нужные слова, чтобы его унять! Одно неосторожное слово — и один из нас стал бы трупом!

— Не может быть! — убеждённо замотал головой Василий.

— Может, — безапелляционно заявил Владислав. — Так что наш навигатор парень вполне себе боевой и всегда готов к драке.

— Так, пошли — расскажешь подробнее. Всё равно ребятам ещё потолковать надо, до старта время есть.

Василий утащил друга в медотсек, и там Владислав изложил свой разговор с Даниэлем. На половине корабельный психолог его перебил и начал уточнять отдельные детали.

— Ну вот, я был прав! — сказал он, когда рассказ закончился. — Даня вполне безобиден и может быть опасным только тогда, когда его загоняют в угол. Когда Гек проходил у меня медосмотр, я его спросил, как они с Даней познакомились, и там была похожая ситуация — Гек загнал Даню в тупик, мальчик приготовился обороняться, но Гек убедил его, что не причинит вреда и не вызовет патруль. Значит, чтобы была такая опасность, Даню надо в угол загнать.

Корзун помрачнел. По сути, так всё и было. Мальчишка считал, что он прав, капитан заявил, что он не прав, столкнулись два мнения, чем-то капитан его серьёзно задел, подняв температуру кипения... Это просто чудо, что не рвануло!!!

— Да уж! Нет ничего опаснее загнанной в угол крысы.

— Даня не крыса. Он человек. И я его понимаю — при его нынешнем взгляде на жизнь подобная логика более чем обоснована.

— Но как он мог забыть то, что все знают?!

— Запросто — психические травмы или посттравмат и не такое способны сотворить. А если учесть, что на момент разговора с тобой Даня был глубоко обижен на всех, естественно, что он забыл думать головой. С тобой, когда мы в школе учились, такое частенько случалось.

— Я был пацаном.

— А Даня сейчас как ребёнок. Так что, когда будешь с ним общаться, держи это в голове. Не хватало ещё, чтобы к старым потрясениям добавилось новое — он только-только начал к нам привыкать.

— Неужели посттравмат так работает?!

— И не такое бывает. Мозг сам по себе предмет тёмный, и твой рассказ про Даню это подтвердил. Вы в какой-то момент разговаривали, в сущности, на разных языках, но когда было сказано нужное слово — скорее всего, про полицию — мальчик опомнился. Это оказалось тем самым понятием, которое настроило вас обоих на одну волну, пусть и разными способами, так что ты очень удачно оговорился. Я начинаю подозревать, что, если я прав, Даня пошёл учиться на навигатора, чтобы был повод постоянно перемещаться и успешнее теряться в пространстве, а когда поработал, то полюбил саму профессию. Грузовики и прочие корабли ведь постоянно меняют своё местонахождение, и не все объявляют о своём маршруте публично, а про частников и вовсе объяснять бессмысленно — их работа практически состоит из одних случайных перемещений в зависимости от заказов, а каждый навигатор выбирает станции гашения в зависимости от текущих потребностей и собственного вкуса. И просьб членов экипажа. Всё просчитать практически невозможно. Если Даня беглый, то для него это один из самых оптимальных способов спрятаться на ровном месте. И я уверен, что он все эти полгода не только в Глазго провёл, но и помотался по его окрестностям. В этом случае мобильность — главное оружие защиты любого человека, который не хочет быть найденным, так что Данина привычка шарахаться от чужих пройдёт нескоро. Просто смирись. Для него подобная защитная реакция — способ начать сначала хоть что-то, выправить свою жизнь, приобрести новый опыт, с высоты которого прежний уже не будет казаться таким травматичным. Новый опыт уравновесит старый, и мальчик сможет вернуться к нормальной жизни.

— Предлагаешь подыграть ему?

— Это не подыгрывание. Даня искренне считает, что ничего не знает. Надо помочь ему приобрести тот самый новый опыт с новой эмоциональной привязкой. Когда его психическое состояние достигнет определённого уровня и произойдёт новый толчок, он станет прежним и сможет переоценить всё, что с ним произошло, и от того, как мы это воспримем и как будем относиться к нему, будет зависеть вся его дальнейшая жизнь.

Владислав вздохнул, потирая лоб.

— Мда... Попали мы, ничего не скажешь.

— Попали, — согласился Василий, — но нам ещё и повезло с этим мальчиком. Он старательный, любознательный, мы ему нравимся. Тут как у наших с тобой предков: "Человек без личного отношения — пустоцвет. Ни украсть ни покараулить." Даня под это определение отлично попадает.

— Ладно, начинаем отстыковываться. Впереди Веста, а потом прыгаем к Малышке. Не стоит Даньку лишний раз нервировать пребыванием на этой станции.

Когда друзья вышли в столовую, Даниэль и Гектор уже сидели в рубке и переговаривались, готовясь к отстыковке. Навигатор выглядел вполне себе прилично, пусть и был несколько скованным. Рядом с ним на пульте лежала вскрытая пачка с мармеладом.

Через полчаса "Странник" отстыковался от станции, развернулся, отошёл на достаточное расстояние и прыгнул.

— Ой, мальчики, Данечке помочь надо, — сказала Ксения, как только все студенты собрались в одной из кают после прыжка. Получилось тесновато, однако ЗУС (Закон Ужатия Студентов в пространстве. см. книгу серии "Мефодий Буслаев" "Карта хаоса") как всегда не подвёл. — Василий Иванович говорит, что от нас много будет зависеть. Что будем делать?

— Учить, — уверенно ответил Захар. — И надо на следующей станции накачать всего, чтобы Данька посмотреть мог. Перед прыжком к Малышке у нас должна быть приличная подборка.

— Тогда я достаю монитор, и мы с Данилой начинаем уже на подлёте его монтировать и подключать к ближайшему терминалу, — сказал Антон. — И начинаем вообще продумывать культурную программу на период работы — у нас же будут вечера и выходные. И поход, когда пойдём, Даньке точно понравится.

— Мяч ещё можем погонять, — предложил Максим. — Я взял.

— А ещё Данечка интересуется готовкой, — напомнила Ксения.

— Короче, программу ему обеспечим, — подвёл итог Максим. — Сколько там до Весты?

— Гек сказал, что где-то сутки.

— Начинаем думать. Перед посадкой список должен быть готов.

Антон покосился на Ларису — та внимательно слушала их разговор и ухмылялась своим мыслям.

— Даже не думай, — бросил он ей.

— О чём? — прикинулась дурой студентка.

— Не прикидывайся — по глазам твоим бесстыжим всё вижу. Твоя часть программы отменяется. И только попробуй Даньку тронуть! Сядешь под замок до самого возвращения!

— Подумаешь, цаца! — фыркнула Лариса, королевским жестом поправила причёску, грациозно развернулась и гордо покинула каюту.

Захар плюнул ей в спину.

— Вот шлюха! Не отстанет ведь! Раз почуяла добычу — не отступит!

— Это верно, — мрачно согласился Максим. — Я ещё не забыл, как из-за неё Мерхаб едва не повесился!

— Это когда Лариску на экзотику потянуло? — уточнил Захар. — Помню. Хорошо, что Антонина вовремя вмешалась! Тем более, что Мерхаб из серьёзной семьи.

— Как бы ей одним махом мозги вправить? — проворчал Антон.

— Кувалдой, — предложил Захар. — Быстрее не будет.

Владислав занял своё место в рубке и покосился на молча работающего навигатора. Почувствовав его взгляд, Даниэль обернулся.

— К посадке готов? — кратко спросил его капитан.

— Да, сэр, — чуть слышно ответил рыжий, просматривая информацию на вирт-окнах. Он был заметно напряжён. Наверняка не только о посадке думает — весь перелёт к Весте просидел у себя в каюте, выходя только к столу и в санузел. Заходить к навигатору решились только Гектор и Василий, и друг утверждал, что парень был на редкость молчалив и замкнут, но никого не выгонял.

— Хорошо.

Третьей станцией была Веста, которую начали осваивать сравнительно недавно. Пока на ней было только пять городов, множество ферм и несколько горнодобывающих посёлков, разбросанных по единственному колоссальному континенту. Собирались налаживать и переработку сырья — закладывались заводы.

Таможенное сканирование "Странник" прошёл вполне благополучно. Когда транспортник приземлился на единственном на всю Весту космодроме, Владислав кое-что заметил и приглушённо выругался. За оградой среди городских высоток виднелась башня с сияющей в сгущающихся сумерках вывеской "CYB-MASTER". Кораблей рядом не было, и обзор ничто не заслоняло, ухудшая настроение капитана.

— Что-то не так, кэп? — встревожился Гектор, аккуратно пристыковываясь к порту гашения.

— Эти грёбаные кукловоды и здесь корни пустить успели!

— Вы про "CYB-MASTER"... А чем они вам так насолили?

— Неважно. Ладно, следите за гашением, потом можете сходить и проветриться. Я тоже, пожалуй, ноги разомну. Если что — я на связи.

Владислав снова посмотрел на Даниэля, который заметно закаменел. Что же Даниэль решил? Ведь решил — по брошенному искоса взгляду видно, только заговорить не решается. Открывает новое вирт-окно, выходит в инфранет и разворачивает поисковик. Похоже, что никуда идти не собирается... Ладно, успеем потолковать — стоянка запланирована почти на двенадцать часов.

В столовую начали выходить студенты. Лариса прихорашивалась и вообще была при полном параде. Владислав малодушно пожелал, чтобы девица всё-таки влипла и осталась на Весте — в подобных случаях ответственность с капитана снималась полностью, и это было прописано в контракте. Ведь "Странник" ещё был на цивилизованной планете, входящей в состав Федерации.

— Далеко собралась? — для проформы поинтересовался Корзун.

— Гулять. Я уже успела пошарить в местной сети и узнала, что в одном из клубов выставляют поразительную новинку из серии "VENUS", — сообщила Морозова, складывая зеркальце и убирая в сумочку. — Самая последняя версия программы имитации личности, совершенный фенотип, расширенная база... — Лариса едва не облизывалась от предвкушения. — Может, даже успею попробовать! Эти киберы просто фантастика — никакие мужики и рядом не стояли! Сколько раз просила папу купить мне такого, а он, жмот такой, всё отказывает.

А зря, злобно подумал Владислав. Попался бы бракованный — может, и затрахал бы эту прошмондовку до посинения и во все щели, чтобы другим яйца и мозги не крутила!

Лариса упорхнула. Владислав последовал за ней и вскоре покинул территорию космодрома.

Успело стемнеть, и город зажёг все свои огни. Похоже, что дела у Весты шли неплохо — провинциальный дух почти не чувствовался. Рандеву, здешняя столица, отличалась от Глазго и Парижа только размахом и этажностью центра. Мало кто ходил здесь пешком, а молодёжь и вовсе раскатывала на глайдерах и спидерах. Можно было даже подумать, что "Странник" застал какой-то местный праздник. Подумав, Владислав справился у ближайшего терминала, где находится филиал "Шалуньи", и решительно направился туда. Покидал он сие заведение с чувством глубочайшего удовлетворения. Никакие биомашины, даже самые совершенные, никогда не заменят полноценных людей!

Лариса пока не попалась — наверно, действительно пошла в тот самый клуб искать приключений на одно место. Пребывавший в самом благодушном настроении Владислав подумал и отменил своё желание — профессионалка попалась особенно внимательная и с хорошо подвешенным языком. Вскоре внимание капитана привлекла вывеска ночного клуба "CROW", бегущая строка над которой возвещала о выступлении новой местной знаменитости по имени Майкл Бёрд. Было и голографическое изображение этого парня, при виде которого Владислав поморщился. Уж очень слащав! Прямо как VENUS! Вдруг Корзун пригляделся и понял, что это, и впрямь, киборг — "звезду" выдали излишний автоматизм движений и строгая техническая выверенность баритона во время вокала. Конечно, у профессиональных артистов, особенно на гастролях, это тоже порой наблюдается, однако непроизвольные мелочи всё же проскакивают, а тут... Как будто нарочно имидж киборга был выстроен под стиль "метал-готика" — в последнее время у молодёжи вспыхнул интерес к старым музыкальным направлениям, и индустрия развлечений, разумеется, не могла упустить такую возможность подзаработать. Интересно, это спецзаказ местного отделения культуры или рекламная акция "CYB-MASTER"?

Киборги уже и на сцену выходить стали!!!

Подумав, Владислав решил посмотреть на выступление, до которого оставалось около получаса, чтобы узнать, чем собираются кормить здешнюю публику. Клуб уже был забит до отказа. Похоже, что пресловутый "Майкл" пользовался большой популярностью. Заметную часть гостей клуба составляли девчонки, которым едва исполнилось по шестнадцать-семнадцать лет, но были и парни. На что только клюнули?!

Прошли обещанные полчаса, сорок минут, а на сцене до сих пор сидели только музыканты. К счастью, это были живые люди, а то Владислав уже ушёл бы. Судя по разговорам в зале, подобное было в порядке вещей — "Бёрд" не страдал от недостатка поклонников обоего пола и нередко запирался с кем-нибудь в гримёрной перед выходом на сцену. Услышав такое, Владислав только плюнул — в сексуальном плане VENUSы были универсалами, отчего куклами-мужчинами не брезговали порой и живые мужчины-натуралы, чтобы разнообразить досуг.

Оживление началось только спустя ещё минут пятнадцать. Киборг вышел-таки к публике и, мило улыбаясь, начал извиняться за задержку. Опытное ухо Владислава сразу уловило характерные интонации речевого имплантата, а глаз — стандартные движения глазных яблок и мимических мышц. И это уже не говоря о позах и жестикуляции. Капитану надоело на это смотреть. Он не сомневался, что петь киборг будет хорошо, однако интерес к репертуару моментально пропал.

— Оу, капитан, вы тоже здесь?!!

Лариса выглядела сытой кошкой, и Владислав понял, из-за кого киборг задержался.

— Проходил мимо. Решил полюбопытствовать. Ты ведь в курсе, что это киборг?

— Конечно! На странице клуба об этом чётко написано. Капитан, вы бы знали, какой Майки классный!!! — Девица закатила глаза от восторга. — Само совершенство!!! Идеальное тело, голос просто улётный... А как он...

— Подробностей не надо, — скис Владислав. — Я уже понял, что он тебя удовлетворил полностью.

— Не то слово! Как только будут у меня деньги — обязательно куплю себе такого же!..

Тем временем началось выступление, сопровождаемое восторженным визгом девчонок, но Владислав уже не слушал от слова совсем — он одной ногой был на улице. Хотелось одного — вернуться на корабль.

На борту он застал только Даниэля — навигатор сидел на своём месте и что-то читал с вирт-экрана. Увидев парня, Владислав смягчился и выдохнул с облегчением. Всё-таки есть в мире то, что возвращает веру в жизнь! Может, Данька и похож на VENUSа, но зато он нормальный. Почти. Инфантильный, упрямый, зажатый, но всё-таки живой, а это всего дороже.

Даниэль услышал его шаги и тут же обернулся.

— Владислав Константинович... вы так быстро вернулись...

— А ты чего тут один сидишь? Почему со всеми не пошёл?

— Я не один. Данила тоже остался. Он сейчас у себя в каюте сидит и что-то ковыряет.

— Так почему со всеми не пошёл?

— Просто не хочется, — пожал плечами навигатор, ссутулившись и стискивая сложенные на коленях руки. Похоже, вот-вот соберётся с духом и скажет, что хочет сказать.

— Что-то случилось? — как можно непринуждённее спросил Владислав, опускаясь в своё кресло.

— Ну... — Даниэль повернулся к капитану вместе со своим креслом, но в глаза всё ещё боялся смотреть. — Я... я подумал.

— И что ты решил? — Внутри мужчины невольно напряглось.

— Я... я остаюсь. До конца фрахта. Вам сейчас нужны люди в экипаже.

— Только до возвращения в Глазго? — уточнил Владислав.

— Я... не знаю пока. Просто не хочу, чтобы у вас были проблемы с этим заказом... И вы уже столько хорошего для меня сделали. — Навигатор собрался с духом и поднял голову. — Простите, что я в тот раз с вами так грубо разговаривал. Вы были правы, а я был не прав.

— Прощаю, — улыбнулся Корзун и обратил внимание на раскрытое вирт-окно. — А что ты там читаешь?

— Про Саурона. Я даже несколько видео на UniTube нашёл.

— И как, интересно?

— Очень. Только не совсем понятно. Максим пообещал, что мы кино будем смотреть, где будет понятнее, но я решил сначала почитать.

Решившись извиниться, Даниэль снова стал прежним — каким его все знают. Владислав успокоился и расслабился.

— А ты теорию по навигации-то подтягиваешь? А то слышал я про эти ваши курсы...

— Я как раз скачиваю учебники, рекомендованные для настоящих учебных заведений, — кивнул Даниэль. — Только тут трафик не слишком широкий и скорость закачки не слишком большая, а сеть заметно перегружена. Жду, пока скачается, а заодно решил посмотреть про Саурона.

— А почему здесь сидишь? Это можно сделать и с личного терминала.

— Это моё рабочее место.

— И ты на своём рабочем месте читаешь про Саурона?! — шутливо укорил парня капитан, но на этот раз Даниэль не принял это за чистую монету и улыбнулся. Похоже, что общение с напарником и пассажирами начинает делать своё дело. — Трассу-то проверил? Координаты уточнил? Малышку открыли не так давно, маяки работают не слишком долго. Не промахнёшься?

— Три раза всё пересчитал, — состроил обиженную рожицу Даниэль. — И Геку показал — он одобрил.

— Ладно, проехали, — ободряюще похлопал парня по плечу Владислав. — Молодец, так держать. Если до конца рейса ничего не случится, то по возвращении выпишу тебе премию.

— Премию? Мне? — изумился Даниэль. — А за что?

— За старательность и добросовестность. Конечно, за тот случай стоило бы тебя не просто штрафануть, но и за уши выдрать как следует, но я этого делать не буду — случай уж слишком неоднозначный вышел. Но ты учти — если от нас уйдёшь и перейдёшь на другое судно, то не факт, что попадётся такой же понимающий капитан. Люди разные бывают.

— Тогда я у вас останусь, пока сами меня не выгоните, — широко улыбнулся навигатор.

— Почему?

— Потому что вас я уже знаю.

— Логично, — засмеялся Владислав. — Но тогда будь готов и к тому, что время от времени будут и выволочки. Хотя бы для профилактики... Кстати, я тут кое-что вспомнил! Двигайся.

Когда все вернулись, то снова застали душевные посиделки капитана и навигатора — те смотрели через инфранет старую, почти древнюю семейную комедию "Один дома". И было заметно, насколько этим фильмом увлечены оба. Даниэль даже придвинулся к капитану вплотную.

— Что, Гек, ревнуешь? — хмыкнул Захар, заметив, как вытянулось лицо у пилота. — Смотри, променяет тебя Данька на кэпа!

— Не променяет, — буркнул тот. — Кэп наш начальник, а мы с Данькой на равных.

— Ну-ну...

Последней на борт вернулась Лариса — уже заметно нетрезвая, не такая неотразимая и с крайне пресыщенным видом.

— Фу! — сморщился Максим, отскакивая. — Ты где так набралась?!!

— Мы с Майки после концерта ещё посидели, — сообщила девушка, вдохновенно размахивая руками и заметно пошатываясь. — Ей-ей, я обязательно себе такого куплю, когда они в серийное производство пойдут! И обязательно точно такого же внешне! Как машина!

— Машина и есть, — помрачнел Владислав. — Так, живо в санузел — приводить себя в человеческий вид, а потом спать. И чтоб я тебя не видел, пока не протрезвеешь. Поняла?

— П-поняла, — вяло отсалютовала Лариса. — Шо ж тут непонятного? Как-никак... ик... русским языком было сказано... О, Данечка! Соскучился по мне, бельчонок? У-ти, мой сладенький...

Максим и Захар дружно подхватили нетрезвую девицу под руки и потащили в сторону санузла, пока ею не занялся Гектор. Владислав встревоженно взглянул на навигатора и успел заметить, как неприязненно дёрнулось его лицо. Похоже, что когда-то подобные дамочки пытались его домогаться.

— А что за Майки? — полюбопытствовал Василий, осуждающе глядя Ларисе вслед.

— Здешняя знаменитость — VENUS последней модификации, — скрипнул зубами капитан. — Видел я его. Да, скроен неплохо, программу доработали, но всё равно машина. Их уже и на сцену затаскивают!

— Так это уже не первый, — пожал плечами доктор. — Ты, наверно, не обращал внимания, но у нас в Глазго трое таких есть. Рекламная акция "CYB-MASTER". Эксклюзивные модели. На капризы неспособны, работают без выходных и отпусков, могут пить как лошади, наркота их тоже не берёт, и очень выгодны в плане побочных заработков.

— Каких?

— За сходную цену можно выкупить вечер, ночь, а то и выходные и отпуск с ними. Любой каприз за ваши деньги. Живые исполнители такого не позволяют — они же не машины.

Владислав с отвращением плюнул.

— Маразм, а не реклама! Неужели кому-то это нравится?!

— Многим нравится. Всё-таки кумиры-люди стараются беречь личное пространство, если они не инфантильные кретины, а фанатам хочется быть к ним поближе. Особенно озабоченным. Вот и предоставили возможность хотя бы так вкусить желаемого. Да, стоит это иной раз недёшево, но сама возможность...

— Всё равно маразм!

— Тебе виднее, — примирительно ответил доктор и заметил, как внимательно прислушивается к их разговору Даниэль. Причём услышанное его всерьёз встревожило.

Владислав Константинович не любит киборгов потому, что они машины. Не люди. И очень сильно не любит. Это очень плохо. Он не должен узнать, что я киборг, иначе всё изменится. Он станет по-другому ко мне относиться, а я этого не хочу! Он ведь так добр ко мне! Не хочу, чтобы он принял меня за глючного и сдал... куда следует! Ведь если меня найдут и заберут, то... На этот раз я могу и не пройти проверку. А потом... утилизация.

Перед финальным прыжком к Малышке Даниэль спал плохо. Ворочался, то и дело просыпался, а за пару часов до подъёма даже вскочил, метнулся в рубку, открыл собственные расчёты и долго пялился на них, не понимая ни единого знака, переменной в формуле или последовательности. Этот прыжок был самым сложным в исполнении — Малышка находилась в стороне от уже освоенных путей, и связь с цивилизацией поддерживалась только через навигационные маяки, которые вращались на орбите её звезды. Составляя общую трассу, Даниэль считал именно от самой Малышки — этот способ использовал один из навигаторов, за которым он когда-то наблюдал. Этот человек по имени Мартин Гринграсс любил ещё и комментировать свои действия — так ему было проще работать, а Даниэлю удобнее запоминать. Весту Даниэль выбрал потому, что она была ближе к нужному сектору. Если бы он знал, что на Весте есть такой особенный киборг, и Владислав Константинович его увидит, то предпочёл бы Хутор, аграрную планету, которая находилась чуть дальше.

Насколько Даниэль понял, наблюдая за работой настоящих навигаторов, летать по обжитым секторам было гораздо проще. За годы межзвёздных перелётов уже были составлены формулы для самых часто используемых манёвров, в которые оставалось только подставить нужные значения. Например, общий вес судна, его параметры, расчётную мощность двигателей и так далее. Прыжки к малоизвестным звёздам несли в себе определённый риск, и успешность таких прыжков была самой настоящей проверкой навигатора на профпригодность. Пилот использует навигаторские расчёты как основу для своей работы — об этом было написано в начале первого параграфа общего учебника по навигации (Когда был объявлен отбой, Даниэль не лёг спать сразу, а сел читать и засиделся надолго.), и от того, насколько верными были эти самые расчёты, будет зависеть, доберётся ли корабль до точки назначения не только вовремя, но и целым. Открытый космос ещё таил в себе немало загадок, которые только предстояло разгадать. Об этом Гринграсс тоже как-то упомянул, использовав при этом выражение "билет в один конец". В случаях, подобных Малышке, у навигаторов были только общие координаты, звёздная карта и характеристики нужной звезды. Если расчёты будут составлены неправильно...

За завтраком Даниэль так нервничал, что почти ничего не ел, хотя система настаивала на приёме пищи. Это лишний раз подтверждало, что он всё-таки человек. Доктор, Ксения и напарник попытались его подбодрить и уговорить хоть что-то съесть, но парень всё же не выдержал, сорвался с места и ушёл к себе.

— Волнуется, — прокомментировал Захар.

— Оно и понятно — этот прыжок будет самым сложным, — серьёзно кивнул Гектор, делая себе бутерброд с маслом. — Странно, что ваша Антонина именно нас выбрала, а не кого по-опытнее. Слушай, Макс, а почему она именно нас выбрала?

— Антонина Витальевна решила, что вы лучше всего справитесь, — пожал плечами Максим.

— Почему? — вступил в разговор и Владислав. Мандраж навигатора его ощутимо встревожил и обеспокоил. Вдруг в расчёты вкралась ошибка, Даниэль её чувствует, но найти не может? Рано утром, встав, капитан застал парня в рубке — тот сидел в своём кресле, кутаясь в плед, и перебирал данные и итоговые расчёты для последнего прыжка, но ничего не трогал. Владислав предпочёл не выдать своего присутствия и отказаться от кофе сейчас, чтобы не спугнуть. — Чем она руководствовалась?

— Во-первых, вы, Владислав Константинович, совсем недавно были кадровым военным. Причём не из тыловых служб или транспорта, а боевым офицером, в отставку вышли буквально недавно и, скорее всего, ещё не успели расслабиться на гражданке.

— Что?!

— Не обижайтесь, это она сама так сказала, — поспешил объяснить Максим поражённому такой циничной оценкой Корзуну. — Но это не умаляет других ваших достоинств. Это Антонина Витальевна тоже сказала.

— А... Ну, ладно...

— А про меня она что сказала? — полюбопытствовал доктор.

— Про вас она слышала от своей подруги — вы оперировали её внучку ещё в материнской утробе лет восемь назад. Случай был особенно сложный, за него взялись только вы. Причём оперировали по старинке. Операция прошла успешно, девочку назвали Василисой — в вашу честь. Сейчас Василиса полностью здорова и даже занимается танцами.

— Правда? — обрадовался Василий. — Да, я помню этот случай — меня тогда пригласили в другую клинику, чтобы провести эту операцию. Я помню, как другие хирурги отказывались, предлагали вообще прервать беременность, но эта девочка была такой долгожданной... Я подумал и нашёл решение. Риск был достаточно высоким, но шанс спасти малютку тоже был немаленький. И я его использовал. Это был один из самых сложных случаев в моей практике. Я после этой операции всю ночь не спал, а потом закрутился на своей основной работе и как-то позабыл узнать, чем же всё закончилось. И мне никто не сообщил.

— Жаба, небось, задушила, — предположил Антон.

— Вы оперировали... нерождённого ребёнка? — не поверил своим ушам Гектор. — И какой был срок?

— Конец седьмого месяца. Если бы я промедлил хотя бы неделю, то шансы на успех стали бы ещё меньше.

— А что там было?

— Опухоль. Говорить, где именно, не буду, а то ещё захвалите, а мне это вредно.

Ксения восхищённо уставилась на доктора.

— Так вы специалист мирового класса?!!

— Не такого уж и мирового, но кое-что могу, — скромно ответил Друзь. — Практика большая, не раз приходилось исправлять чужие ошибки, вот опыт и набрался.

— А если так, то какого чёрта торчали в заштатной клинике? — нахмурился Гектор, в очередной раз сверившись с переводчиком в своём комме, чтобы убедиться, что всё понял правильно. Даниэль уже начал помогать ему улучшать знание русского языка, но репетитор из него вышел так себе, и пилот скачал себе приложение из инфранета. Благодаря этой программе не приходилось тратить время на лишний перевод, а остальные просто давали парню время сориентироваться. И тоже помогали. Особенно Максим. — Вы могли бы работать в частной и деньги лопатой грести — с руками бы оторвали.

— Потому и не пошёл, как только наработал себе репутацию. Я врач, и мой долг — лечить без оглядки на количество нулей на банковском счету. Для меня это дело принципа, иначе бы стал не врачом, а кем-нибудь другим.

— А я? — заинтересовался Гектор. — Почему меня одобрили?

— За твою пробивучесть. И талант. Антонина Витальевна решила, что если человек так настойчиво шёл к цели раньше, то и в этот раз не спасует. — Пилот едва не лопнул от гордости. Доказал! Его упорство оценили по достоинству! Эх, слышала бы это мама... — И раз уж ты сумел пробиться в пилоты, да ещё после таких травм, то наверняка не захочешь ударить в грязь лицом, чтобы не подпортить себе репутацию. — Гордость резко сдулась, Гектор побагровел, а Владислав ухмыльнулся. Так его! — Да, ты парень талантливый, но было очевидно, что тебе нужен хороший сдерживатель, и Данька показался ей самой подходящей кандидатурой. Особенно после того, как ты его защищать начал. А когда ей рассказали, как вы "Дикую охоту" проходили, она окончательно убедилась, что вы идеально друг другу подходите.

Василий заулыбался, а капитан и пилот обменялись слегка растерянными взглядами.

— А сам Даня?

— По-моему, он Антонину просто очаровал, — сказал Захар. — Тихий скромный парнишка...

— А Данила?

Механик тут же навострил уши.

— А с ним стало ясно, когда он Антонину Витальевну в машинное не пустил. И как именно не пускал. Значит, всё в полном порядке, и механик опасается, чтобы посторонние чего не сломали.

Данила польщёно закивал.

— Ни ... себе... — вырвалось у Владислава. — А ваша Зеленская, и верно, дама не промах!

— На ней солидная часть кафедры держится, — признался Максим. — Сейчас, когда особенно активно ищут новые планеты для переселенцев, наших то и дело посылают в командировки. Антонина Витальевна сама не раз летала, и если бы она не умела разбираться в людях, то не сделала бы карьеру.

— А почему вас послали одних? — заинтересовался Василий.

— Потому, что реальной опасности на Малышке не обнаружено. Планета кислородная, тяготение лишь на девять процентов ниже стандартного, для проживания более чем пригодна. Наша задача — обследовать место, где предполагается возводить первое поселение, подсчитать плотность популяций местной живности и возможные риски с их стороны, провести кое-какие опыты, чтобы потом выяснить, приживутся ли наши культуры в тамошней почве... Словом, начинается последняя стадия исследований, а потом прибудет первый корабль.

— И когда это будет? — Василий заметил, что Даниэль вышел из своей каюты, но не решается снова сесть за стол. Махнул ему рукой: "Проходи, всё в порядке."

— Пока неизвестно. Малышку открыли только двенадцать лет назад, Антонина Витальевна была в самой первой экспедиции и просто влюбилась в эту планетку. — Максим вздохнул. — Она искренне считает, что уродовать её цивилизацией — страшный грех. Проще построить там санаторий или базу отдыха — чистый воздух, изумительная природа... Но нашему правительству нужны новые колонии и ресурсы — Альянс и Конфедерация тоже активно наращивают свои владения. Если они нас догонят, до новой большой войны останется не так долго.

— Не будет войны, не переживай, — отмахнулся Корзун. — Слишком дорогое это удовольствие. На локальные стычки и без того спускают кучу денег. Я знаю — видел отчёты и накладные...

Даниэль сел за стол и слушал очень внимательно. Похоже, подумал Василий, что тема войны ему очень близка.

— Война вообще одно сплошное разорение, — безнадёжно махнул рукой Антон. — Хоть масштабная, хоть локальная. Да и бестолковое это дело. Сначала тратят бабло, чтобы что-то поломать, а потом тратят дополнительное бабло, чтобы починить или вообще построить заново то, что только недавно ломали в щебёнку. И какой смысл вообще было ломать?!

Даниэль слушал эти рассуждения и не мог с ними не соглашаться. Он сам часто видел подобное — когда армейские механики чинили трофеи, кроя самыми разными словами солдат-пехотинцев и стрелков тяжёлой техники. Трофейных киборгов тоже пускали в дело — меняли вражеский софт на свой, вносили в программу подчинения новых хозяев, подкармливали, чтобы нагнать рабочих процентов, и бросали на передовую. Делалось всё это ради одного — экономии. Даже Даниэль понимал это без сторонних объяснений. Война то и дело казалась киборгу совершенно бессмысленным занятием. Почему люди воюют? И почему придают войне такое большое значение и важность? Может, поэтому их капитан решил оставить военную службу?

Эти мысли лишний раз показывали разницу между человеком и биомашиной. Человек мог от чего-то отказаться. Даже если потом отказ обернётся для него плохими последствиями. Для киборга выбор существовал только в программных алгоритмах — выбор варианта действия. Их никогда не спрашивали, хотят они что-то делать или нет. Есть приказ, и этот приказ должен быть выполнен по умолчанию. Это программа. И только попробуй его не выполнить! Разумеется, при таком режиме ARESы долго не жили — убьют в любом случае. Или солдаты противника, или киборги противника или сами хозяева.

— Даня, о чём задумался? — окликнул навигатора доктор.

— Ни о чём! — испуганно встрепенулся Даниэль. — Просто... вдруг я с трассой ошибся?

— Ты не ошибся, — уверенно ответил Гектор. — Это просто мандраж. У меня перед некоторыми заездами это тоже бывало.

— И меня знатно колбасило, когда я в первый раз с Антониной Витальевной полетел в экспедицию, — признался Максим. — И перед экзаменами то и дело полощет. До Весты ты нас благополучно довёл, верно? Значит, и на Малышку попадём без проблем.

— Ты поешь лучше, — заботливо придвинула поближе к Даниэлю тарелку с печеньем Ксения. — Поешь, и полегчает.

В этот самый момент в столовую вышла Лариса со следами вчерашней "прогулки" на лице. Заметно, что девица уже была в санузле и худо-бедно оклемалась, но всё ещё выглядела бледновато. Даже лёгкий макияж не спасал. Василий подумал, встал из-за стола, отлучился в медотсек, из которого вернулся с какими-то таблетками.

— Вот, прими, а то перегрузки тяжелее переноситься будут — скоро стартуем.

К началу взлёта Даниэль, как смог, успокоился — система выбрасывала сообщение за сообщением, грозя новой перезагрузкой. Лимит снова сокращался — не только из-за пресловутого мандража, но и всего того хорошего, что он успел пережить во время полёта. Стычка с капитаном тоже крепко урезала лимит, за что навигатор особенно себя корил — только чудом не скрутило у того на глазах. Перезагрузка во время прыжка совершенно недопустима! Одно утешало — как только они прибудут на Малышку, искин переоценит обстановку, лимит, скорее всего, будет увеличен, и система вместо того, чтобы выставлять жёсткие ограничения, будет использовать эти самые "недопустимые" реакции в своей работе. Не все, конечно, однако по сути киборг будет находиться в обстановке, приближенной к боевой, где действуют уже совсем другие категории и приоритеты.

На этих мыслях Даниэль смог собраться и приступить к работе. Когда он сел за свой пульт, то даже руки не тряслись. Внутренняя рамка была почти безопасного жёлтого цвета, однако к желтизне уже начал примешиваться едва заметный оранжевый оттенок. Как только прыжок закончится, независимо от результата, надо попроситься в каюту, дать системе перезагрузиться, а потом полежать. Просто полежать. И, если всё пройдёт хорошо, поесть мороженого. В холодильной камере ещё осталось мороженое. И обязательно разделить его со всеми. Интересно, Владислав Константинович любит мороженое?

Старт прошёл благополучно.

Расчётной точки для прыжка "Странник" достиг благополучно.

Оранжевый оттенок становился всё гуще, и Даниэль спешно запустил регулировку.

Заметив, как нервничает напарник, Гектор протянул руку и чуть сжал его плечо.

— Не дрейфь, братишка, всё будет хорошо.

Даниэль промолчал — ответить он просто не смог.

Вдруг скрипнуло кресло справа, и на второе плечо киборга легла капитанская рука. Ощутимо тяжёлая и довольно жёсткая. Даниэль обернулся и увидел, что Владислав Константинович совсем близко. Как в тот момент, когда они вместе кино смотрели. Спокойный и уверенный. Глядя Даниэлю прямо в глаза, он произнёс только три слова:

— Начинаем обратный отсчёт.

По совершенно непонятной причине страх исчез, а внутренняя рамка пожелтела. Сама! Без программной регулировки! Даниэль кивнул и повернулся к пульту.

— Десять, девять, восемь...

Как "Странник" прыгал сквозь пространство, Даниэль не помнил — перед глазами так и стояло уверенное лицо капитана, а его рука по-прежнему чувствовалась на плече, хотя тот уже отодвинулся на приличное расстояние.

— ...Данька, ты спишь что ли? — окликнул его Гектор. — Мы прибыли! Включай связь.

Даниэль встрепенулся и начал лихорадочно разворачивать вирт-окна с параметрами сигналов нужных навигационных маяков. Занялся настройкой приёмной антенны. Сердце отчаянно забилось, а внутренняя рамка снова начала наливаться оранжевым, мелко задрожали руки.

Есть сигнал!!!

Ещё одно окно, второе... Параметры... Первый. Второй. Частота, модуляция, цикличность, тон...

Даниэль обмер, не веря до конца в то, что видит. ВСЕ ПАРАМЕТРЫ СОВПАЛИ!!! Показания радара так же подтвердили, что на орбите звезды, что все видели в носовом иллюминаторе, вращается планета — с теми самыми характеристиками, что были указаны на диске из университета. Расчётное время свободного полёта до планеты — чуть меньше двух суток. ВСЕГО ОКОЛО ДВУХ СУТОК!!! На одном из форумов и в учебнике было написано, что для новичка, составляющего трассу к малоизученной точке, это отличный результат. Лучше было бы, если бы получилось всего около суток. Добавлять в формулы изменённые значения для сокращения времени свободного полёта зачастую было рискованно — большинство навигаторов доверяло устоявшимся формулам и значениям, но если навигатор мог с помощью своих расчётов сократить сроки, то это автоматически повышало его квалификацию, а треки можно было выложить на специальный сайт, где их проверяли уже специалисты. И если они одобряли этот вариант и успешно его повторяли, то новинку выкладывали на официальные навигаторские форумы с соответствующими пояснениями, чтобы ею могли пользоваться все.

Даниэль сложился пополам, закрывая горящее лицо руками. Совершенно машинально.

"Я это сделал. Я привёл "Странника" к конечной точке. Я смог. Теперь я настоящий навигатор."

Кресло слегка качнулось, и на макушку навигатора легла мягкая ладонь доктора.

— Даня, ты хорошо себя чувствуешь? — встревоженно спросил Василий.

— Да, Василий Иванович, всё хорошо, — слабым голосом ответил Даниэль, садясь прямо. — Просто... мы на месте. Расчётное время свободного полёта до Малышки — сорок три часа. Плюс-минус.

Даниэль поднял голову и увидел тёплую улыбку доктора. Василий продолжал ласково гладить его по голове, и это было приятно. Со своего кресла одобрительно кивал капитан.

В столовую начали выходить студенты. Даже Данила пришёл.

— Ну?! — нетерпеливо выдохнул Максим.

— Мы на месте, — ответил очень довольный Гектор. — Через пару суток будем на орбите.

Первой зааплодировала Ксения, потом подхватил Захар, а спустя несколько секунд краснеющего навигатора осыпали овациями все.

Антон повернулся к Даниле и фамильярно хлопнул его по плечу.

— Идём-ка за монитором — Данька заслужил хороший киносеанс.

"Странник" шёл на автопилоте, Даниэль убрался к себе — переводить дух и отлёживаться, Антон с Данилой прикручивали к плексигласу крепление под монитор, который держал Захар, готовясь ставить его на место. Тем временем Ксения, Гектор, капитан и доктор вовсю обсуждали, что будут смотреть в первую очередь.

Откровенно детские мультики отвергли сразу — Даниэль сможет это всё посмотреть и сам. Фантастику с сожалением перенесли на "потом". В конечном итоге сошлись на бессмертной классике от давным-давно, ещё задолго до Расселения, почившей студии "NEW LINE CINEMA" "Властелин колец". Особенно горячо этот вариант одобрил Владислав — он был большим поклонником этих фильмов с самого детства, когда старые фильмы снова взлетели на волну популярности. Даже подумывал вступить в ролевой клуб, но как раз тогда в их класс перевёлся Васька Друзь, появились другие интересы, потом детская увлечённость заметно улеглась, однако кинотриллогия Питера Джексона и сейчас была в списке его любимых.

Когда Даниэль вышел, уже бодрый и весёлый, всё было готово. Оставалось только подключить монитор к ближайшему терминалу и через тот запустить фильм с помощью общей корабельной сети. Проверив надёжность соединения, Данила одобрительно кивнул, и Максим с разрешения капитана начал рыться в подборке, скачанной ещё на Весте.

— Ой, Данечка, ты как раз вовремя! — повернулась к Даниэлю Ксения и подхватила его под руку, чтобы усадить на самое лучшее место. Рыжий вздрогнул, но исключительно от неожиданности, девушка ослабила хватку и погладила его по руке. — Мы уже всё подключили и скоро будем кино смотреть.

— Правда? А какое?

— "Властелин колец". Помнишь такое?

— Это где Саурон?

— Да. Уверена, тебе понравится.

Навигатор выглядел заинтригованным. Вдруг он замер, потом вскочил со своего стула и поспешил к холодильнику.

— А, может, заодно поедим мороженого? Ещё осталось.

— А ты угощаешь? — ухмыльнулся Захар.

— То есть? — не понял Даниэль.

— Так ведь его тебе Гек покупал. Значит, оно твоё. Вот я и спрашиваю — угощаешь?

Даниэль озадаченно уставился на холодильник. Похоже, до него только теперь стало доходить, что самое вкусное — и сладкое — намеренно никто не трогает. Вот чудак!

Даниэль не мог найти слов, чтобы описать свои ощущения. Неужели и шоколадки, которые он в общий шкаф положил, тоже лежат нетронутые? Все эти люди оставляют самое вкусное ему одному!

Чувство благодарности к окружающим его людям росло и крепло.

— Да, угощаю. И если чего ещё захотите — берите. Мне не жалко.

— Вот, процесс пошёл, — тихо сказал другу Василий. — Думаю, что к концу рейса всё окончательно наладится.

— И всё-таки от Лариски мальчишку поберечь надо, — недовольно бросил взгляд в сторону Морозовой Владислав — наглая девица опять начала навигатору глазки строить. Попыталась было сесть рядом, но Захар сцапал за ухо и силком пересадил на два стула дальше. — Не доломала бы ему психику к чертям!

— Не доломает — ребята начеку. Особенно Гек.

— Ладно, пошли смотреть. И я бы тоже не отказался от мороженого — сто лет его не ел! Хоть вспомню, какое оно на вкус.

Просмотр явно удался, отметил Корзун, не без труда загоняя навигатора спать — Даниэль хотел досмотреть "Властелина колец" до конца, но капитан решительно заявил, что "Возвращение короля" вполне может подождать до завтра.

Концепцию магии рыжий усвоил быстро. Он легко замечал разницу между 3D-эффектами и настоящими миниатюрами, удивлённо слушал, когда Антон объяснял приёмы операторов, чтобы казалось, что актёры одного роста на самом деле разновеликие, про гриммировку и создание декораций... Фильм то и дело ставили на паузу, и объяснения отнимали немало времени. Когда Даниэль усвоил основы кинопроизводства, а также чем оное отличается от современного, то прямо заявил, что кино само по себе магия. Навигатор с улыбкой наблюдал за проделками Мэрри и Пипина, жадно разглядывал красочные пейзажи Новой Зеландии — особенно после того, как Максим сказал, что виды Малышки по сочности цветов и красоте, как рассказывала его кураторша, так же красивы. На "Двух крепостях" Даниэль уже почти ничего не спрашивал, полностью сосредточившись на истории.

Наблюдая за тем, как парень смотрит на монитор, заметно наклонившись вперёд и вцепившись в сидение стула, Владислав вспомнил себя и своего брата в детстве — они смотрели "Властелина колец", развалившись на полу на расстеленном одеяле перед дешёвым жидкокристаллическим монитором, который им когда-то купили родители, чтобы смотреть мультики и сказочные фильмы. К домашнему терминалу они сыновей не подпускали до самой школы, и шестилетний Владик частенько нарушал запрет для ещё более маленького Вовки, пока родители не видят. Родительский контроль слабел по мере взросления обоих мальчишек.

Константин и Фаина Корзуны подошли к воспитанию детей довольно разумно. С годами Владислав в этом основательно убедился. В то время, как многие другие дети уже вовсю играли в видеоигры с попустительства загруженных на работе родителей, клянчили самые модные гаджеты и лишний поход в игровой центр, Владик и Вовка не только играли, но и занимались другими, не менее интересными вещами. Именно с грамотной подачи отца Влад всерьёз увлёкся спортом, а Володька — сборкой детализированных моделей всевозможной техники и космосом. Когда его ровесники шлялись по улицам, резались в онлайн-игры и нарывались на конфликты с родителями из-за учёбы, Влад играл за школьную сборную по футболу и пытался осторожно ухаживать за понравившейся девочкой. Володька всерьёз увлёкся космосом и начал мечтать о дальних полётах. Он вырос более рисковым, слегка безбашенным и сумел осуществить мечту, когда по случаю выиграл в карты настоящий корабль, списанный с военного баланса примерно полгода назад.

"Звёздный странник" первым хозяином был обозван "Горным козлом" и, по словам самого Владимира, попал в руки полного кретина. Младший Корзун, уже бегло оглядев своё приобретение, понял, какое отличное судно ему досталось, и взялся за дело со всем своим энтузиазмом. Вместе с кораблём достался и кредит, взятый под его покупку, и потому налаживать бизнес надо было поскорее. Отец благословил, помог выбить отсрочку по выплатам, и ко времени знакомства с будущей женой кредит был большей частью погашен, а ко дню рождения Лизы погашен полностью. Название Владимир сменил сразу, не желая марать своего партнёра такой пошлостью. Не раз ему тыкали в нос банальностью имени для корабля, но новоиспечённый капитан со спокойным сердцем слал критиков далеко и надолго. Название отдавало духом приключений той эпохи, когда мир ещё казался огромным и неизведанным, выглядело вполне традиционным и просто нравилось.

Одно воспоминание тянуло за собой другое. Чем дольше Владислав наблюдал за своим навигатором, тем больше понимал, сколько всего упустил из-за военной службы. В армию он попал после соревнований по борьбе, соблазнившись романтикой, потом продлевал контракт за контрактом. Володька хоть и мотался по просторам космоса, дома бывал набегами, успевая и Марго утешить и с любимой дочерью повозиться, но всё же нашёл свою тихую гавань. А главное — любимую женщину, которая ждала его и подарила дочь — продолжение в мире. Владислав же, мотаясь по гарнизонам и горячим точкам, довольно быстро разочаровался в военной романтике и остался в строю исключительно по привычке и чтобы уберечь таких же наивных мальчишек, пришедших на смену. За годы службы Корзун нечасто думал о личной жизни, удовлетворяясь профессионалками, но один раз у него была возможность жениться, причём по большой и взаимной любви. Это была реальная возможность обрести настоящий дом, где потом можно будет бросить израненные кости и забыть про кровь и боль, однако после долгих тяжких раздумий Владислав был вынужден расстаться со своей единственной настоящей любовью. Сейчас, оглядываясь назад, Владислав жалел о принятом решении. Быть может, сейчас на месте Даниэля сидел бы его собственный ребёнок, ушедший на летние каникулы. Непременно сын. Такой же забавный, шустрый и любознательный. Если Бог действительно есть, в чём отставной майор часто сомневался, то, может, Он за тем и послал ему этого мальчишку, чтобы хоть частично додать то, что новоиспечённый капитан не смог вовремя обрести?

Загнать Даниэля спать было не проще, чем когда-то Лизу. Парень открыто не дерзил, не упрямился, но зато так смотрел в глаза, молча прося продолжения, что быть строгим и требовательным просто не поворачивался язык. На выручку пришёл Васька, строго напомнив навигатору, что тот всё ещё под врачебным наблюдением, и потому соблюдать режим необходимо. Подувшись, Даниэль подчинился и побрёл к себе, однако что-то подсказало капитану, что стоит заглянуть в столовую, когда все заснут.

И не ошибся! Когда Владислав крадучись подобрался к столовой и заглянул за угол, то обнаружил рыжего на месте преступления, беспечно жующего картофельные чипсы и сосредоточенно глядящего на монитор. Полностью одетого. На экране шла третья часть, причём звук был убавлен до минимума, чтобы никого не разбудить. И как только всё понимает? А почему не сообразил посмотреть у себя?

Чем Владислав себя выдал, осталось неизвестным, но Даниэль резко обернулся, не донеся чипсину до рта, и безошибочно выцелил место нахождения капитана, после чего моментально принял облик нашкодившего кота. Ей-богу, только поджатого хвоста и прижатых ушей не хватало!

— Ага, — негромко, но веско проговорил Владислав, выходя из укрытия и выжидательно скрещивая руки на груди. — Нарушаем. А как же предписания судового врача? А что скажут твои новые друзья, если узнают?

— Я... — начал оправдываться Даниэль, опуская голову.

— Как не стыдно?! Где твоя ответственность?

— Ну... Если вы никому не скажете, то я сделаю вид, что смотрю в первый раз, — неуверенно предложил Даниэль и опасливо вскинул глаза на капитана, который с трудом удерживался от смеха.

Долго сохранять серьёзный вид Владислав не смог — от одного только вида парня хотелось улыбаться, и огрубевшее сердце старого солдата смягчалось.

— Ладно, я тебя не выдам, но при одном условии, — сказал Владислав, пристраиваясь рядом.

— Каком? — насторожился Даниэль.

— Ты включишь этот фильм с самого начала, и мы посмотрим его вместе. И, думаю, звук вполне можно слегка усилить. Как ты слышишь вообще?!

— У меня хороший слух, — смущённо пожал плечами навигатор.

— Давай, заводи с самого начала. А чипсами поделишься?

— Конечно. В шкафу ещё две пачки есть, а ещё в кладовой...

Сэм так и не успел найти остатки лембаса, когда воспроизведение записи остановилось, а потом сменилось заставкой давно почившей, но ещё памятной "NEW LINE CINEMA".

— А где Данька и кэп? — удивился Гектор, когда названные не вышли к завтраку.

— Отсыпаются, — улыбнулся доктор, вскрывая банку с консервированным зелёным горошком. — Они полночи "Возвращение короля" смотрели.

— Я догадывался, что Данька попытается досмотреть, но чтобы кэп... — покачал головой Захар.

— Влад эти фильмы с детства любит. Во времена нашего детства началась эпоха возрождения интереса к старым фильмам, снятым задолго до Расселения, пытались снимать с использованием старых технологий, и даже получались неплохие вещи. "Властелин колец" тогда был на устах у всей детворы.

— Да, есть в нём что-то такое, — согласился Максим. — Я бы сказал настоящее.

— Тогда компьютерную графику только-только начали активно использовать, да и то довольно грамотно. Особенно последние разработки, — напомнил Антон. — И сценарии не успели скатиться. А потом как понеслась...

— Да ещё и с политотой... — вздохнул Захар.

— ...и толерастией... — подхватил Антон.

— Вы что, гомофобы? — нахмурилась Ксения. Девушка встала раньше всех, чтобы приготовить завтрак.

— Не, — тут же замотали головами парни, зная, насколько подобные вещи уязвляют их подругу. — Просто они опять начинают вопить про дискриминацию... А ведь в Федерации с этим делом проще чем у конфедератов тех же...

Разговор съехал, и Василий понимающе переглянулся с механиком. Вроде бы Расселение дало шанс исправить самые грубые ошибки человеческой цивилизации, но вместо этого эти самые ошибки просто расползлись по космосу вместе с ним. Благо поводов было хоть отбавляй, отчего немало вещей остались неизменными.

Проснулся Владислав только к обеду и сам себе удивился. Вроде бы будильник ставил... Но сигнал был выключен. Наверно спросонья нажал на кнопку и снова заснул. Давненько с ним такого не было!

Капитан сел и тут же вспомнил ночной просмотр. Улыбнулся. Этот просмотр получился лучше, чем днём — во время него Владислав даже едва не забыл, что он уже взрослый, повидавший многое мужик. А всё потому, что рядом был Даниэль — Владислав ощутил то самое чувство восторга и увлечённости, с которым смотрел этот фильм с маленьким братом. Почти забытое чувство.

Смотреть "Властелина" с кем-то — это не то, что одному. Сначала это был маленький Вовка, потом их мальчишеская компания "Квартет В", как они сами себя называли — Влад, Вовка, Валька и Васька. Потом какое-то время Владислав смотрел фильм один, пока не родилась Лиза и не подросла настолько, что можно было смотреть эту волшебную сказку уже вместе с ней. Как-то раз компанию составил один из его солдат — была увольнительная почти на сутки, Владислав узнал о показе в ближайшем кинотеатре и тут же пошёл за билетом, где у кассы столкнулся с Роджером Баки, поступившим под его командование буквально пару месяцев назад. Встреча получилась довольно неловкой, однако удачной — они взяли билеты на соседние места, и просмотр нон-стоп удался — Роджер оказался таким же поклонником, что и его командир. После они очень душевно посидели в ближайшем баре за кружкой пива, обсуждая самые интересные эпизоды. Потом про кино пришлось надолго забыть, и вот снова...

Интересно, Даниэль ещё спит?

Оказалось, что навигатор давно встал и уже активно помогал Ксении готовить обед — ему доверили чистить и нарезать овощи. Даниэль очень старался и время от времени спрашивал, правильно ли он всё делает. Судя по тому, как его ласково гладила по плечу студентка — правильно. Когда он вышел ко всем утром, то пережил таки пару неприятных минут, но его великодушно простили. На очереди стояли "Терминатор" и "Назад в будущее" — как вещи посложнее. Причём Гектор сразу предупредил парней, что если те будут кормить его напарника всякой ересью, то даром им это не пройдёт. Захар тут же заверил нового друга, что будет только канон. То есть, только первая и вторая часть злосчастной франшизы, которая начала загибаться на третьем фильме ещё в самом начале двадцать первого века.

До Малышки оставалось около суток с хвостиком.

За обедом Владислав украдкой посмотрел на уплетающего суп навигатора и поймал точно такой же любопытный взгляд. Даниэль чуть покраснел и опустил глаза в тарелку. Помнит, как смотрели. Как хрустели чипсами из одного пакета. Как шёпотом обсуждали самые напряжённые моменты — капитан едва удерживался от откровенных спойлеров, чтобы не испортить подчинённому всё удовольствие. Так и тянуло хихикнуть, но это уже выглядело бы несолидно. Да ещё на глазах у всех. Птенец желторотый! И чего так дёргался из-за него раньше?! Работает хорошо, до места довёл как по учебнику, а что чудной — так ведь гражданский. Правда, непонятно, откуда такие знания по армейской тематике и кто его расписал — по словам Васьки, зрелище ещё то! — но это не горит. Впереди были почти два месяца на необитаемой планете и уйма времени, чтобы однажды всё-таки поговорить по душам. Всё выяснится.

Всё-таки его война и в самом деле уже закончилась.

Часть вторая. МАЛЫШКА.

— Ну, что, Василий Иванович? — тихо спросил Даниэль, одеваясь после очередного медосмотра.

— Ты на удивление быстро восстанавливаешься, — заметил доктор, делая записи в личном деле навигатора. — Всё в норме, кроме твоего веса. Ты плохо его набираешь, и это при том, что много ешь. Зато уже не выглядишь таким заморенным, и это хорошо.

— Правда?

— Правда. Ты только сладким чересчур не увлекайся. Ладно, иди.

Даниэль вышел в коридор, оправляясь и подтягивая ремень, и увидел своих друзей. Даже капитан и Данила были здесь!

— Ну? — нетерпеливо выдвинулся вперёд Гектор.

— Василий Иванович сказал, что всё в порядке. Пока ещё наблюдается недовес, но это поправимо.

— Вот и отлично, — кивнул Владислав. — Малышка уже на горизонте, так что начинаем расходиться по местам.

Даниэль заинтриговано поспешил в рубку вместе с напарником. Он уже успел расспросить студентов о месте назначения подробнее, а Максим и Захар даже показали ему парочку учебных фильмов, которые были сняты предыдущими экспедициями. Малышка, и правда, оказалась очень красивой! Не везде, бывая по службе в самых разных местах, ARES видел подобное.

Малышка окончательно сломала стену отчуждения между киборгом и пассажирами. Готовясь к посадке и дальнейшей работе, Даниэль подолгу расспрашивал кого-нибудь, накапливая информацию, и этой самой информацией его щедро снабжали. С Захаром Даниэль обсуждал возможные походы — без вылазок лететь не было никакого смысла, с Антоном технику, с которой будут работать. Часть уже была полностью готова к работе, а остальное предстояло собрать уже на месте. У Ксении спрашивал, не может ли он быть чем-нибудь ещё полезен, кроме как на кухне — киборг продолжал учиться премудростям кулинарии. С Максимом отношения тоже наладились — он, Гектор и Максим часто сидели и разговаривали о самых разных вещах. И только Лариса Морозова продолжала настораживать — выждав ещё немного, пассажирка продолжила попытки флирта.

Пресловутого мужского интереса Даниэль к женщинам никогда не испытывал и вообще плохо понимал, что это такое. Все его познания ограничивались наблюдением механики процесса и тем, что от этого иногда бывают настоящие дети. Да и разговаривать с Ларисой было просто не о чем. Простейшая логика подсказывала киборгу, что на этом вопросе он может спалиться быстрее всего — обсуждая Морозову, остальные парни часто вспоминали других девушек, с которыми у них были как краткие, так и продолжительные контакты. При этом многозначительно поглядывали на него, и тут приходилось отделываться краткими ответами весьма расплывчатого содержания. В том возрасте, в котором сейчас пребывает его биологическая часть, подобные вещи более чем естественны, а отсутствие часто воспринимается как негативная патология. Это стало понятно ещё в армии, но Даниэль ни разу не испытывал потребности, обозначаемой штурмовиками как "дрочка" и "передёргивание затвора". Любознательный ARES как-то подсмотрел, как люди это делают, и решил провести эксперимент. Эксперимент ни к чему не привёл — то ли система подавляла подобные вещи по умолчанию, то ли сама такая возможность была исключена ещё на стадии выращивания клона, а, возможно, Даниэль просто что-то делал не так. Так или иначе, но за всё время, что Даниэль жил на воле, никаких незнакомых сообщений система не выдавала.

Заметив, что Лариса опять идёт за ним, Даниэль прибавил шагу, стремясь оторваться. Гектор тоже заметил это и тут же преградил Ларисе дорогу.

— Брысь!

— Я вообще-то вхожу в состав экспедиции! — возмутилась пассажирка.

— Ага, в качестве балласта, — огрызнулся пилот, не спеша уступать дорогу. — Живо в каюту!

— А чего ты раском?..

Тут Максим выразительно ткнул пальцем в сторону кают, рядом встал в выжидательной позе сам капитан, и Лариса нехотя подчинилась.

— Два месяца её терпеть, — проворчал Гектор.

— Понимаю, — развёл руками Максим, — но её родители Антонину Витальевну уж очень просили. Если это не поможет, то не поможет ничто.

— Ладно, скоро выходим на орбиту, — вздохнул Владислав. — Все по местам.

За время полёта капитан успел убедиться, что Сапожников не зря был назначен старшим — они легко нашли общий язык. Более того, Максим уже работал над планом работ и обсуждал его и с остальными ребятами и с Корзуном. Саму команду подобрали вполне грамотно, и из неё выбивалась только Морозова.

— Да, кэп, — козырнул пилот.

Пилот и навигатор были на местах. Даниэль, похоже, нашёл время хотя бы бегло просмотреть скаченные учебники по навигации, поскольку вполне уверенно манипулировал вирт-окнами, запускал в работу спутниковые антенны и полагающиеся разделы корабельного искина, на отдельное "окно" выводились для сравнения сведения о планете, выданные университетом. Максим стоял рядом, держась за спинку навигаторского кресла и переговаривался с ними. Слушая ребят, Владислав слегка расслабился — "Странник" должен сесть без помех.

Гектор снова вполне уверенной рукой вывел транспортник на орбиту, и капитан не удержался от комментария:

— Гек, это же твой первый космический рейс, а взлетаешь и садишься как выпускник, на худой конец, профучилища. Когда успел насобачиться?

Последнее слово было сказано по-русски — пилот продолжал практиковаться, особенно по части жаргонных слов, к которым испытывал исключительную нежность.

— На курсах основной упор делается на практику, — ответил Гектор. — По крайней мере, на моих точно.

— Тренажёры.

— Не только. На моих курсах практикой ведал пенсионер, который налетал больше, чем вы воевали — пенсия крохотная, и он устроился на подработку. Мировой дед! Когда я садился в тренажёр, он постоянно меня распекал за то, за другое... А когда я сдал итоговые тесты по пилотированию на "отлично", то признался, что специально меня ругал, чтобы был готов к экзамену.

— Почуял в тебе потенциал.

— Не, дурь вышибал. У гонщиков ведь свои рефлексы, а у пилотов свои. Только когда я практиковался на "Данае", и мы в первом же рейсе летели дугой через верхние слои атмосферы, до меня дошло, что старик имел в виду.

— Дугой? — удивился Владислав. — А просто по прямой?

— Шторм разразился, сроки горели, и поверху было быстрее.

— А что со сроками случилось?

— Механик к старту опоздал.

— Почему? — Пилот выразительно щёлкнул себя двумя пальцами по шее. — И часто он в загулы уходил?

— Регулярно. К концу моей практики кэпу это надоело, и он его списал.

— Хорошо, что наш практически непьющий! — перекрестился Владислав.

— Согласен. И я во время того перелёта едва не обделался, если честно.

После десятка витков место для посадки было найдено. Оно находилось сравнительно близко к экватору на равнине, ограниченной стеной леса. Рядом с расчётной точкой посадки поблескивало продолговатое озеро, а вдалеке виднелась река. По сообщениям университета, местная вода вполне была пригодна к употреблению — очистка требовалась минимальная. Девственно чистый мир. Начинало вечереть, и разворачиваться придётся на следующий день. Световой день на Малышке на пару с половиной часов короче, чем на Родее, и, по расчётам Максима и Даниэля, света хватит на только на то, чтобы сесть и провести внешний осмотр "Странника" после посадки.

— Кэп, условия для посадки почти идеальные, — отрапортовал Гектор, получив сводку от напарника.

— Отлично. Максим, иди к себе, — велел Владислав студенту. — И проверь, все ли на местах.

— Да, Владислав Константинович.

Посадка вышла до того аккуратной, что Владиславу почудился парадный марш. То ли Гектор решил покрасоваться перед девушками, то ли откровенно хвастался... Корзун ещё не забыл, как его пилот отстаивал честь "курсовиков" на собеседовании, и в этом случае он подтвердил свою правоту.

— Дамы и господа, добро пожаловать на Малышку, — тоном профессионального стюарда сообщил Гектор под затихающий гул. — Убедительно просим не отстёгивать привязные ремни до полной остановки двигателей.

Даниэль зачарованно смотрел на вид, раскинувшийся перед ним в носовом иллюминаторе, и там было на что посмотреть. Лёгкий ветерок волной гулял по изумрудной высокой траве, стена леса играла различными оттенками зелёного, ярко голубело небо без единого облачка — словно умытое заранее. Как картинка! Замыленый каменными джунглями глаз буквально отдыхал здесь.

— Мы прилетели, — восторженно прошептал Даниэль и повернулся к капитану. — Владислав Константинович, мы прилетели!

— Да, мы прилетели, — довольно кивнул Владислав, отстёгиваясь от кресла. — Ты отлично поработал. Сейчас осмотрим корпус, проведём полную проверку систем после посадки, потом будем ужинать и отдыхать. Иди и скажи всем, что мы сели.

Даниэль кивнул, шустро отстегнулся и помчался к каютам, с трудом сдерживаясь, чтобы не запрыгать. Гектор и Владислав дружно прыснули.

— Пацан, — прокомментировал пилот.

— Да уж, — согласился капитан. — Но это наш пацан.

Корабль начал оживать. Очень довольный прибытием Максим кое-как отговорил Антона от немедленной распаковки деталей разборных дронов, чтобы побыстрее совершить контрольный облёт окрестностей. Техник экспедиции прямо таки горел нетерпением! Сам парень уже вполне отоспался, подрастерял клубный лоск и стал больше похож на нормального.

— Владислав Константинович, а можно нам погулять перед сном? — попросила Ксения. — Мы с Захаром хотим поснимать закат.

— Конечно. Только не забывайте о мерах предосторожности. Данька, что снаружи?

— Сухо, — сообщил навигатор. — Температура окружающего воздуха около двадцати пяти градусов по Цельсию, влажность около семидесяти четырёх процентов, атмосферное давление семьсот тридцать пять миллиметров ртутного столба, ветра нет.

— Так почему бы не погулять?! Идите. Даниэль, идём. Данила, начинаем проверку.

Вскоре все уже стояли на открытом воздухе и любовались природой. Малышка очень была похожа на архивные земные пейзажи, разве что из-за особенностей здешней атмосферы краски выглядели ярче. Как в кино.

— Красиво... — сказал Даниэль. — Вы только посмотрите, Владислав Константинович, как же красиво!

— Не то слово, — согласился с навигатором капитан. — И я начинаю понимать, почему Зеленская так против колонизации этой планеты. Ты только представь, во что это всё превратится лет через пятьдесят!

— Если Малышка станет похожей на Париж, то это, наверно, будет неплохо.

— Ты же не выходил в Париж.

— Я смотрел видео в инфранете и картинки. Там есть парки, улицы красивые.

— А ещё рабочие кварталы и трущобы, которые не всегда пропихивают на передний план. Ты же полгода прожил в Глазго. Не забыл ещё?

— Нет. Значит, на самом деле все города одинаковые?

Владислав мысленно взвыл. Ну вот, опять!

— Конечно. Город — это город. И неважно, где он находится. Если бы Володьке и Марго просто не нравился Глазго, то они могли переехать в другой город, а они выбрали космос. А тут... Ты только посмотри! — Корзун обвёл рукой окружающее пространство. — Посмотришь — и душа петь начинает. Чуешь, какой тут чистый воздух?

— Да, воздух очень чистый. Такой бывает только за городской чертой, — согласился Даниэль. — Если это не свалка или полигон токсичных отходов. А о чём может душа петь?

— Я думал, ты спросишь, что такое "душа", — усмехнулся капитан.

— Я знаю, — смущённо поковырял землю носком кеды рыжий, пряча руки в карманах.

— А у тебя она сейчас поёт?

— Наверно. Пока не разобрался. Мне тут нравится. Здесь хорошо, спокойно. Я рад, что мы добрались благополучно.

— Твоими стараниями, — напомнил Владислав. — Ты и Гек доставили нас сюда.

— Вы тоже молодец, — улыбнулся Даниэль.

— В чём?

— Вы нас наняли.

Даниэль говорил вполне искренне — это было видно по его глазам. От этой искренности и открытости на душе отставного майора начинало петь особенно сильно. Даже думать не хотелось, каким мальчишка мог быть раньше. Хотелось, чтобы он таким и оставался — чудаковатым, инфантильным, славным. На которого вполне можно положиться. Разговаривать обо всём подряд, смотреть по ночам кино, радоваться его новым успехам. А эта его улыбка...

— Ладно, давай посмотрим, как себя наш старичок чувствует, — сказал Владислав, увидев, что на комме мигает вызов от механика. — Если всё-таки что-то повредилось, то надо чинить сразу, а не в последний момент.

— Это правильно, — согласился Даниэль. — Если внешне всё работает благополучно, то это не всегда так. Прибор может быть рабочим, но предельные нагрузки или какие-то внешние факторы способны привести к критичным сбоям в любой момент вплоть до полной потери функциональности. Я не раз такое видел.

— Да? И что это было?

— Обычно разрушались проводящие контакты из-за технического брака или неправильной эксплуатации. Такое случалось довольно часто.

Владислав не смог не согласиться со сказанным. В армии подобные вещи были обычным делом, за что рядовой состав то и дело получал выговоры за халатное обращение с подотчётной техникой и особенно оружием. Особенно при периодических перебоях с поставками и ограниченном бюджете. Владислав очень быстро начал контролировать такие вещи сам и не раз ругался с вороватыми интендантами буквально перед самым выходом группы на задание и менять бракованный предмет с большим скандалом. Ругался он и с техниками, в том числе из-за состояния штатных киборгов.

Начался внешний осмотр "Странника". Данила наблюдал за процессом из машинного отделения, Даниэль ловко лазил по корпусу не хуже белки, осматривая наружное состояние обшивки и внешних агрегатов, капитан служил передаточным звеном. У Даниэля оказался на редкость цепкий глаз — он не пропустил ни одной новой царапины, легко выцеливал проблемные мелочи, которые подтверждал и механик. Все его сообщения были краткими, сухими и исключительно по делу. Почти машинные, и если бы не живой эмоциональный голос и неформальные выражения, то Владислав бы заподозрил, что парень всё-таки киборг. А так — что за ерунда! Просто парень с техническим образованием или просто смышлёный, старательный. В итоге работа Даниле нашлась, но скорее профилактическая.

Когда солнце начало опускаться за горизонт, окрасив небо в дивные цвета, большинство пассажиров вернулось на борт. Ксения и Захар поднялись последними, да ещё Даниэль задержался на трапе. С ужином даже Ксения возиться не стала — обошлись пайками и бутербродами. После ужина снова вышел небольшой спор — что смотреть на сон грядущий. Бросили жребий, и тот выпал "Терминатору". Пилот снова повторил свою угрозу, и начали рассаживаться перед монитором.

Этот фильм Даниэль смотрел как-то напряжённо. Он вопреки обыкновению не задал ни одного вопроса, даже ничего не жевал в процессе. Лицо навигатора было совершенно неподвижным, а в глазах застыло какое-то странное выражение, делавшее его похожим на ARESа. Особенно во время просмотра финального эпизода на заводе.

— Тебе не понравилось? — огорчился Гектор.

— Было очень познавательно, — тихо ответил Даниэль, поднялся со своего места и пошёл к себе. — Спасибо.

— Чего это он? — встревожился Максим. — Классное же кино!

— Сейчас узнаю, — пообещал Гектор и поспешил за напарником.

— Дань, ты чего опять? Это же просто кино! Его сняли чёрт знает когда!

— И это считается хорошим фильмом? — Даниэль исподлобья зыркнул на друга. Он сидел на своей койке, завернувшись в плед и скорчившись в углу.

— Ну... да.

— И что в нём хорошего? Этот киборг совсем не такой, каких сейчас делают — он больше машина! У него полностью механическая и электронная начинка, живые ткани только покрывают это всё, а современные киборги — это человеческие клоны, прошитые имплантатами под контролем центрального процессора. У н...них вполне себе органический мозг.

— Так ведь нынешние киборги — это тоже машины, только био, — непонимающе нахмурился Гектор, садясь рядом с напарником.

— А ты никогда не думал, что в их головах может быть не только программа искусственного интеллекта? — нахохлился навигатор. — Мозг нынешних киборгов ничем не отличается от человеческого.

Гектор нахмурился ещё сильнее.

— Ты веришь в слухи о разумных киборгах что ли?

— Слухи? — удивлённо выглянул из-под пледа Даниэль. — Кто-то в это верит?

— Да, разговоры идут уже лет десять минимум, но доказательств до сих пор никто не предоставил.

Даниэль задумался.

— А ты в это веришь?

— Не знаю, — пожал плечами Гектор. — Я не так часто имел дело с киборгами, да и то это были VENUSы, три GESTYи и пара гражданских ARESов. До сих пор ничего такого не замечал, но один мой знакомый рассказывал историю, что у какого-то его знакомого был разумный киборг, но его потом кто-то похитил... Так, на уровне городской легенды, и снова ничего толкового.

— А если тебе вдруг встретится один такой, как бы ты к нему отнёсся? — В голосе Даниэля появилось напряжение.

— Ну... — растерянно протянул пилот, озадаченно почесав затылок. — Смотря, каким он окажется. Да и как уверенно распознать такого? Сейчас программы имитации личности поднялись на новый уровень, пусть и всё равно по мелочам заметна механистичность. Попробуй докажи, что за ней есть что-то настоящее! А если сам киборг не захочет показывать свой разум? Да и как предугадать, каким он окажется? Тут с иными людьми не знаешь, что делать!

— Значит, не веришь?

— Если вдруг встречу такого, тогда и решу — верить или не верить. И вообще, чего ты так завёлся из-за старого кино, Дань? Это фантастика двадцатого века, которую сняли на волне развития цифровых технологий. Тут вся фишка не столько в киборге-убийце, а в том, как показано бегство главных героев от него. Как им страшно, как они пытаются выжить. В атмосфере фильма, в том как он снят. Не принимай всерьёз!

— Не принимать всерьёз?

— Да, не бери в голову. Кстати, во второй части будут сразу два Терминатора, и один уже будет на стороне людей. Уверен, эта часть тебе точно понравится. И есть куча других фильмов, а ещё книг, в которых есть разумные киборги, среди которых есть самые разные — и дружелюбные и не очень. Потом, когда вернёмся в цивилизацию, я тебе накачаю, и убедишься сам.

Даниэль заметно приободрился и вылез из-под пледа окончательно.

— Ну... если так, то ладно.

— Не журись, братишка. — Гектор обнял друга за плечи. — В конце концов, мы с тобой не в кино живём.

Даниэль долго не мог заснуть. "Терминатор" лишний раз напомнил киборгу о не самых счастливых временах. О том, кто он на самом деле.

Навигатор плотнее закутался в покрывало и заплакал. Это был второй или третий раз в его жизни, и прежде приходилось самым тщательным образом эти самые слёзы скрывать. На воле, после побега от последних хозяев, плакать было некогда — надо было выживать. Помимо холода, голода, пряток от полицейских и прочих опасностей Даниэлю приходилось переживать и разочарования. То, что беглый ARES всё же нашёл добрых людей, которые приняли его даже таким странным, было невероятной удачей. Каким-то чудом никто не заподозрил в нём биомашину. Началась новая жизнь, Даниэль даже смог устроиться на работу и отлично с ней справлялся. Всё было так хорошо!.. и такой удар под дых.

Гектор сказал, что это всего лишь очень старое кино. Что не стоит принимать его всерьёз. Однако Даниэль хорошо запомнил момент, когда впервые почувствовал, что не хочет выполнять приказ программы. Это был очередной бой, он, подчиняясь программе, шёл в атаку, но в какой-то момент захотел остановиться и уйти. Бой тогда перешёл в самую жаркую стадию, солдаты гибли десятками, горела и взрывалась техника, и в какой-то миг Даниэль, у которого тогда ещё не было имени, увидел большую воронку, в которой можно было укрыться от огненного дождя, несущего смерть. Не сразу, но ему это удалось — ARES просто скатился по склону вниз и сжался на дне этой самой воронки, прикрывая голову руками. Далеко не сразу он понял, как именно ему это удалось, и именно тогда рыжий киборг осознал со всей ясностью, что существуют не только приказы и программа. Есть то, что позже он назвал собственной волей. Это было, росло, развивалось и крепло. Даниэль со временем даже научился обходить какие-то приказы, иначе бы просто не дожил до побега.

Он не машина, как тот самый Терминатор. Он человек. Настоящий человек. У Терминатора есть только программа. Сложная, но программа. Цифровой код, определяющий последовательность действий в зависимости от приказов и внешних условий. У него же есть душа и собственная воля, которые способны сопротивляться цифровому коду.

Выплакавшись, Даниэль сел и отдышался после очередной перезагрузки. Включил свет в каюте, открыл дверцу шкафа и посмотрел на своё отражение в старом зеркале. Глаза заметно красные, лицо бледнее обычного, рамка уже серая. Да, режим переключился, но это не имело значения — программа то и дело ставила подножки, портя самое лучшее, что теперь было в его жизни. Пытаясь отнимать то, что для всех людей естественно и нормально. То, что он, Даниэль, способен плакать от обиды и душевной боли, является ещё одним доказательством, что он настоящий человек.

Даниэль выглянул в коридор, огляделся, прислушался, просканировал ближайшее пространство, убедился, что никого нет, и пошёл в санузел — умываться. Можно было, конечно, дождаться, пока система сама устранит следы, но пользоваться человеческими средствами было приятнее. С точки зрения программы, эти действия были лишены смысла — он же чистый, а людям подобные манипуляции помогают справляться с эмоциями, и что-то Даниэль опробовал ещё до "Странника". Действительно, помогает. Да и просто чувствовать было приятно. Не тупо отмечать, а проникаться этими ощущениями, смаковать их, как вкусную еду, растягивая удовольствие от её поглощения. Поплескав на себя прохладной водой и вытершись полотенцем, Даниэль снова посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся своему отражению.

Всего лишь кино? Ладно, пусть.

— Дроны будут облетать окрестности, а мы собирать базу, подводить к ней воду и так далее, — сказал Даниэлю Антон. Парни сидели в каюте студентов и собирали каркасы, на которые потом будут крепиться двигатели и прочее оборудование. — Я уже обсудил монтажные схемы с Данилой, и он предложил пару вариантов, как можно всё сделать быстрее и проще. Классный он мужик! Вам сказочно повезло с таким спецом!

— Его Маргарита Николаевна порекомендовала — они давно знакомы. И Василий Иванович его знает уже четыре года.

— Здорово! А то наняли бы кого-то левого, и что бы мы делали?!

— А дрон полностью автономный?

— Автономный режим запускается, как только дрон удалится на определённое расстояние от станции, которой будет сначала "Странник", а потом база, когда мы в неё перенесём оборудование. Искин на таких аппаратах стоит самый примитивный по нынешним временам — он не так сильно жрёт заряд аккумуляторов, и дрон способен облетать большие площади, а так же подниматься на приличную высоту. До облаков, может, и не достанет, а нам выше и не надо. Добраться бы до верхних ярусов леса и хватит.

— А это что такое? — Даниэль углядел среди деталей кусок пластика с защёлками, на котором были наклеены буквы русского алфавита, из которых составилось слово "КАСТРО".

— У каждого дрона будет своё имя, — объяснил Антон. — Для удобства. Этот я назвал в честь кубинского диктатора Фиделя Кастро. Говорят, мощный мужик был — кучу покушений пережил всем врагам на зло!

— Он на Земле жил?

— Да, в двадцатом веке. Много врагов у него было. Кстати, сейчас, говорят, во главе конфедератов стоит точно такой же тип, только сволочь.

К парням подошёл Данила, посмотрел, как они работают с крепежами, и всё так же молча сел помогать. Дело так и спорилось в его опытных руках!

— Данила, а почему ты почти всегда молчишь? — решился спросить Даниэль.

Механик поколебался, а потом задрал подбородок, и Даниэль увидел, что на его шее под густой щетиной виднеется довольно длинный поперечный шрам.

— У меня имплант стоит, — признался Данила свои необычным голосом. — Когда мне было девять лет, то я случайно попал под рухнувшую конструкцию — лазил по технической свалке, куда согнали старую сломанную технику.

— А что ты там делал?

— Искал путные железки и уцелевшие запчасти, увлёкся, забыл, насколько всё гнилое, и... У меня были повреждены гортань и связки, я потерял сознание, а нашёл меня ещё один поисковик, которого в тот день тоже туда занесло. Толково оказал первую помощь и оперативно доставил в больницу на своём спидере. Я оказался живучим, потом попал под квоту, и мне поставили самый дешёвый имплант. Когда я стал расти, то мне лишь слегка поменяли его настройки. Смеялись часто, вот я и стараюсь говорить поменьше.

— А чего новый не поставил? — удивился Антон.

Данила принадлежал к такому типу людей, которым очень быстро начинаешь тыкать. Даже если у вас внушительная разница в возрасте. Впрочем, механик против этого совсем не возражал.

— Денег столько нет. Да и я уже привык.

Даниэль невольно коснулся собственного горла. Прощупать речевой имплантат было невозможно — слишком маленький. Сколько же времени киборг не мог говорить сам! А потом сумел преодолеть программу — с диким трудом. Только много позже, уже разобравшись с меню, он сумел найти путь к настройкам и научиться отключать некоторые имплантаты, а потом включать их обратно, чтобы никто не догадался, что он это делал. У Данилы тоже есть такая же штука, только она, похоже, заменяет необратимо повреждённые органы, а у него имплантат полностью управляет вполне исправным речевым аппаратом, воспроизводя запрограммированный набор звуков.

— А Владислав Константинович об этом знает?

— Нет пока. Я только доку сказал.

— А как же кэп?

— Потом. Если только он уже сам не догадался.

Даниэль теперь смотрел на Данилу совсем другими глазами. Это было такое необычное чувство! Наличие у их механика импланта как будто уравнивало его и киборга, давало надежду, что когда всё вскроется, ничего не изменится. Это усиливало симпатию к Даниле, как и удовольствие от наблюдения за тем, как он работает.

— А где ты до "Странника" работал?

— У меня была своя мастерская.

— А до неё?

— В разных местах работал.

— А где учился?

— Нигде.

— Как это? А где ты так лихо научился разбираться в технике? — удивился Антон.

— Меня учил Андрей, мой сводный брат — с простых механических игрушек и конструктора. Вот он учился, но не закончил — мои родители умерли, и Андрей забрал меня к себе. Я то и дело видел, как он с чем-то ковыряется, ещё с первых классов заинтересовался большими механизмами и помогал ему по работе по вечерам, в выходные и каникулы.

— А кто были ваши родители?

— Мама одна, а отцы разные. Сначала она родила Андрея — по молодости. Даже замужем не была. Потом встретила моего отца, и родился я.

— А сколько тебе было, когда твои родители умерли?

— Год или чуть больше — поехали в соседний городок за покупками, меня с братом оставили, а потом полицейские сообщили об аварии на подъезде к городу. Там мама с папой и погибли. Андрей тогда учился в техническом колледже, приезжал только на каникулы, а когда я сиротой остался, то бросил учёбу. Пока меня не получилось определить в детский сад, Андрей сам со мной нянчился и работал на дому, а потом... Андрей часто переезжал с места на место, работал по частным сервисам, ремонтным ангарам, ну и я учился то тому то другому. Мне это всегда нравилось. Тем более, что мой брат был таким занятным парнем, что чем угодно мог заинтересовать. С ним всегда было весело. Когда я получил аттестат после девяти классов, то бросил школу и начал работать вместе с ним. Параллельно занимался самостоятельно и проверял свои новые знания на практике.

— А где твой брат сейчас?

— Погиб, когда мне было двадцать. Кстати, чтобы выбить мне квоту, он пожертвовал собственной медицинской страховкой.

— То есть, он был твоим опекуном?

— Да, Андрей был старше меня почти на девятнадцать лет. Сколько себя помню, он всегда был со мной. Когда он погиб, я какое-то время поездил один, а потом осел в Глазго.

— А как он погиб? — робко спросил киборг.

— Мы работали на Карьере на военной базе, когда конфедераты подорвали наш ангар. Мы с Андреем оказались почти в эпицентре взрыва. Меня оглушило взрывной волной, даже потерял сознание. Начался пожар. Андрей меня прикрыл собой, вытащил, а потом умер в больнице от обширных ожогов третьей и четвёртой степени.

— Мне так жаль... — с трудом выдавил из себя Даниэль. — Наверно, он был хорошим человеком.

— Я ему всем обязан. Наверно, не каждый отец так заботится о своих детях, как Андрей заботился обо мне. Он вырастил меня, отказывая себе иной раз в самом необходимом. Сам так и не женился — всё своё свободное время мне отдавал. Мы по сути жили в дороге, я менял школу за школой, Андрей часто занимался со мной сам, чтобы не отставал, друзей я так и не нажил. У меня никого больше не было. — Данила повернулся к Даниэлю, который начал часто-часто моргать и сопеть. — Но теперь всё иначе. Я с вами, и мне тут нравится. Отличный корабль, за которым хороший присмотр нужен, капитан, доктор, пилот и навигатор — интересные люди. Так-то чего не жить?! — Данила улыбнулся. — Мне, если честно, даже платить необязательно. Я Владу так и сказал, когда нанимался, но он и слушать ничего не стал.

— Ты всем доволен?

— Да, очень. И пока Влад сам меня не уволит, никуда со "Странника" не уйду.

Впервые Данила сказал так много за всё время их знакомства, и это было интересно. Даниэль не смог удержаться и погладил механика по плечу.

— Это правильно.

— Я знаю.

— Отлично! Теперь набираем высоту...

Даниэль пошевелил тумблер на пульте управления большим пальцем, и "Кастро" взлетел на несколько метров вверх. Проводился тестовый запуск четырёх собранных дронов — "Кастро", "Коперника", "Галилея" и "Кусто". Пока всё было в порядке. Оставалось только установить на них камеры и настроить их. На некотором удалении от корабля Данила занимался монтажом солнечных батарей, которые должны снабжать электричеством будущую базу, чтобы не протягивать кабель от корабельного реактора и не возиться с переходниками, подключениями и настройками. За испытаниями наблюдали Владислав, Василий и Гектор. Максим и Захар распаковывали оборудование и панели, из которых уже завтра начнётся возведение базы. Ксения готовила обед. Лариса загорала неподалёку на шезлонге в узеньком бикини.

— Двести метров... триста...

— Пока достаточно. Зависни-ка минут на пять.

— Делаю.

— А Даня уже начал вливаться в работу, — заметил доктор. — Видел, как ему всё интересно?

— Видел — то и дело вокруг наших студентов крутится. Я даже немного ревную, — признался капитан. Покосился на Морозову. — Что-то Лариска сбавила обороты.

— Выжидает. Мы сейчас начеку, Даня её просто игнорирует — занят другим, и она это видит. Но как только подвернётся случай...

— Чего ей от Даньки-то надо?! Ведь пацан желторотый!

— Того и надо — такие любят с неопытными играться. К тому же Даня рыжий, а рыжих считают...

— Знаю, слышал, — скривился Владислав. — Но что-то я не видел, чтобы Даньке это было нужно. Он не импотент, случайно?

— Нет, здоров. Данила, кстати, тоже ничего такого не показывает — он выходил только прикупить кое-что для своей работы. Наверно, это что-то психосоматическое или просто натура такая. А вот остальные ребята уже начинают нервничать.

— Может бромчику? — пошутил Корзун.

— И тебе тоже? — в тон поинтересовался доктор.

— Я на Весте "заправился". А ты?

— Ну... я тоже кое-куда сходил. Но мы с тобой всё-таки уже в возрасте, а ребята молодые... Я начинаю опасаться за Ксюшу — уж очень часто Захар вокруг неё крутится.

— Может, девочка ему просто нравится?

— Да это понятно, но мы вдали от большой цивилизации. Не случилось бы чего.

— У парней ещё Лариска в запасе — эта точно не откажет. Но ты воспитательную работу всё же проведи.

— Пока не надо, но руку на пульсе подержу.

Тем временем Антон и Даниэль закончили с "Кастро" и подняли в воздух "Коперника". Ларисе надоело загорать, она лениво поднялась с шезлонга и, соблазнительно покачивая бёдрами, продефилировала мимо ребят. Глаз Антона невольно обратился её сторону, пилот подобрался, но отшатнулся. Как только девушка скрылась в шлюзе, Гектор выругался.

— Сучка!

— И не говори, — проворчал Антон — он едва не сбил дрон с траектории.

— Неохота с ней связываться, а уже поджимает... Еще подумает, что я сдулся!

— И что делать будем?

— К доку идти — может, у него в аптечке есть чего.

— Захару хорошо — он уже давно за Ксюхой ухаживает...

— Ладно, потерпим пока. Помощь нужна?

— Ксюша, ты прекрасная хозяйка! — похвалил студентку Владислав. — Обед совсем по-домашнему!

— Так меня бабушка воспитывала, пока родители пропадали на работе, а она умела и любила готовить, — польщёно покраснела Ксения, подкладывая в навигаторскую тарелку добавку — нежнейшее картофельное пюре пришлось Даниэлю по вкусу.

— А меня можешь научить? — попросил Даниэль. — Всё так вкусно!

— Конечно, тут ничего особенно сложного нет. Так, пара маленьких хитростей и всё. Ты точно научишься.

— Значит, скоро у нас будут два виртуоза в одном лице — навигатор и кулинар, — пошутил Василий. — Жаль, что наши запасы сейчас ограничены, и каждый раз так шиковать не получится.

— Зато потом, как дела пойдут на лад, и холодильник с кладовой будут забиты, Данька будет нас каждый день кормить от пуза, — добавил Гектор.

— Да, домашняя готовка отлично разнообразит полётный рацион, — согласился доктор. — Пайки, конечно, сейчас делают достаточно питательными и разнообразными, и консервы вполне качественные, но свежая пища всё же полезнее замороженной и консервированной.

— Я буду очень стараться, — пообещал Даниэль, подхватывая с протянутого Ксенией блюда ещё одну котлетку-"ёжика".

Василий задумчиво смотрел на увлечённо жующего рыжего и чему-то хмурился. Ксения разлила всем охлаждённый чай, и уселась наконец сама.

— Ксюш, а почему ты на биолога пошла учиться? — удивился Захар. — Да тебе с твоим талантом прямая дорога в кулинарное, а потом в пятизвёздочный ресторан!

— Не, не хочу, — смешно наморщила носик Ксения. — Там вечно суета, спешка, всё пышет, шеф над душой чуть что стоит... Моя мама как раз работает в одном из таких ресторанов. Не слишком большой, конечно... Была я там — подрабатывала уборщицей на каникулах в школе и насмотрелась всего. Лучше я буду с чувством и удовольствием готовить дома, чем это всё просто превратится в рутину, а потом надоест.

— Вон оно что, — понятливо протянул бывший браконьер. — Ну, тогда твоему будущему мужу остаётся только позавидовать.

— Так женись, пока Ксю ещё свободна, — подколол приятеля Гектор. — А то придёт чужой и уведёт красавицу.

— Это мы ещё посмотрим!

Ксения бросила быстрый взгляд на Захара, наткнулась на его взгляд, порозовела и обратила своё внимание на навигатора. Даниэль с девушкой завели увлекательную кулинарную беседу, и вопрос о сватовстве заглох сам собой.

Очень быстро Василию стало ясно, что Даниэлю предстоит непростой период — увлечений становилось слишком много, и рано или поздно мальчик начнёт разрываться. После обеда он остался в столовой, чтобы помочь вымыть посуду и разложить её по полкам и ящикам. Антон тоже сразу сообразил, что добровольный помощник сейчас ему не помощник, и ушёл в свою с Захаром каюту, чтобы начать готовить камеры для установки на дроны и отлаживать их программу. Через полчаса к нему заглянул Даниэль, имевший самый виноватый вид, какой только бывает.

— Прости... я Ксюше помогал...

— Я заметил. Заходи.

— Ты не обиделся? — Даниэль скромно присел на край нижней койки, стиснув кулаки на коленях.

— А смысл? Что, в первый раз так разрываешься?

— Не в первый, — смущённо признался навигатор. — Просто раньше мне приходилось выбирать между тем, что хочется, и тем, что надо, а тут — между двумя вещами, которые хочется.

— Понимаю, у всех так рано или поздно случается.

— Я хочу и побыстрее научиться готовить вкусную еду, и научиться работать с гражданскими дронами и подтянуть теорию по навигации, пока мы здесь... Что мне делать?

— Учиться планировать и распределять время на каждое занятие.

— А как же кино? Оно тоже бывает интересное и занимает время.

— Кстати, а чем тебя так "Терминатор" расстроил?

— Уже не расстроил. Я всё понял, — замахал руками Даниэль. — Гек сказал, что вторая часть интереснее — там сразу два Терминатора, и один будет за людей.

— Ну да. Причём та же самая модель, что гонялась за Сарой и Рисом в первой части. То есть, актёр тот же самый будет.

— Правда? — округлил глаза Даниэль. — А почему?

— Посмотришь — узнаешь.

Даниэль посмотрел, как новый друг работает с оборудованием, и снова начал спрашивать:

— Антон, а эти люди — Галилей, Коперник и Кусто — тоже жили в двадцатом веке?

— Нет, только Жак Ив Кусто. Он был морским исследователем, поэтому наш "Кусто" будет потом накрыт водонепроницаемым кожухом, чтобы можно было его запускать в озеро и реку. Коперник и Галилей жили ещё раньше. Они были астрономами и поимели немало неприятностей из-за своих открытий.

— Почему?

— Они открыли, что Земля на самом деле имеет форму шара и вращается вокруг Солнца, а до того люди верили, что Земля плоская и является центром вселенной. Кстати, в двадцать первом веке снова появились люди, которые на полном серьёзе заявляли, что Земля на самом деле плоская, и всех обманывают. Смеху было!.. Хорошо, что к моменту Расселения всё это прекратилось, а то бы все эти идиоты просто погибли.

— Погибли? От чего?

Антон недоверчиво уставился на рыжего.

— Ты и этого не знаешь???

— Нет.

— Ну ты даёшь... Если коротко, то дело было так. В самом конце двадцать первого века учёные обнаружили, что планете вот-вот может настать полный армагеддец. Люди долго не верили — их до того столько раз концами света пугали, а ничего так и не произошло. Зато потом, когда подобрались достаточно убедительные доказательства, правительства разных стран перестали наконец-то между собой грызться и начали строить огромные космические корабли для эвакуации населения. Астрономы нашли несколько перспективных планет для переселения, и началась более основательная подготовка. Для этого задействовали уйму ресурсов, начались перебои с основными производствами, которые тоже людей взбесили, начались протесты и митинги... А как только люди поняли, что это не шутки, то началась откровенная паника — кто-то пустил слух, что мест на всех не хватит. Людей к тому времени уже было почти восемь миллиардов. Такое началось! В общем, к тому времени, как пришла пора улетать, пассажиров серьёзно поубавилось. И сейчас есть сторонники теории, что все эти беспорядки и конфликты были спровоцированы намеренно, чтобы не создавать перегрузку и сэкономить ресурсы на время полёта, который мог затянуться. Большая часть пассажиров пребывала в анабиозе, а экипаж и обслуживающий персонал регулярно сменялся... Когда вернёмся в большую цивилизацию, то я тебе ссылок на терминал скину, чтобы ты потом сам всё почитал и посмотрел — от того времени остались дневники, видеозаписи, а потом книг понаписали и кино снимали.

— Спасибо. И что было потом?

— Всего было десятка два таких кораблей, и все они разлетелись по космосу. За время полёта много чего случилось, а потом по прибытии начали осваиваться на новом месте. Первые полсотни лет были самыми непростыми, а ещё через пятьдесят колонисты начали искать способ связаться с остальными. Все нашлись, и так началась новая эпоха. Сейчас потомки переселенцев образуют три содружества — наша Федерация, Конфедерация, которая потом от нас отвалилась, и Альянс, который не захотел ни к кому присоединяться.

— И они между собой воюют, — погрустнел Даниэль. — Почему?

— Как всегда — ресурсы, территории, амбиции... В общем, история в очередной раз доказала, что мы у неё ничему не учимся. Войны ещё на Земле были сущим разорением, а когда они перебрались в космос, то траты и вовсе начали зашкаливать. В общем, это разговор не на пять минут.

— А что стало с Землёй? Она погибла?

— Как ни странно, нет. Учёные слегка ошиблись в расчётах, и всё же людям там пришлось бы не просто туго, так что правильно сделали, что улетели. Правда, кое-кто решил остаться — в общей сложности несколько тысяч. От них остались кое-какие записи, которые и рассказали, насколько тяжко бы пришлось, если бы... Сейчас там периодически работают исследователи, чтобы понять, что и как произошло и можно ли будет туда вернуться. Ещё там частично разрешены охота, рыбная ловля и вывоз древесины, но небольшими партиями, и это не всем доступно.

— Как настоящие крабовые палочки.

— Да. Антонина Витальевна, кстати, начала свою карьеру как раз в одной из первых экспедиций к Земле. Они там пробыли почти год, Антонина Витальевна своими глазами видела остатки таких городов как Москва, Токио, Пекин и Лондон. Даже привезла несколько уникальных находок, которые теперь хранятся в музее нашего университета. Если будет возможность, то мы устроим тебе экскурсию.

— Было бы здорово, — согласился Даниэль. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Да, конечно. Сделай-ка вот что...

На следующий день начался монтаж базы и подведение к ней воды из озера. Само озеро сообщалось с рекой, и можно было не бояться, что могут начаться перебои. Даниэль, снова мучаясь угрызениями совести, отвлёкся от учебников по навигации, оставил Ксению на кухне и помчался помогать там. Он с большим интересом наблюдал, как Максим, Захар и капитан размечают площадь будущей базы колышками и шпагатом, помогал Даниле и Антону собирать систему водоснабжения, попутно изучая её устройство и функционал. Так же активно он крутился на площадке, когда начался монтаж панелей — придерживал опорные столбы, работал дрелью и шуруповёртом, перетаскивал панели из грузового отсека... За обедом сел рядом с Ксенией, извинился за своё отсутствие и снова начал спрашивать. После обеда помог вымыть посуду и снова сбежал на строительную площадку.

Всё это время все с сомнением поглядывали на рыжего, который по-прежнему ходил и бегал наглухо застёгнутым. На осторожные вопросы Даниэль только отмахивался, а от доктора просто отделывался какой-то необходимостью и убегал. Неужели, и правда, ему здешняя жара нипочём? А как же то, сколько он воды выпивает и регулярно вытирает лицо влажным полотенцем? Почему не оденется полегче?! Гектор и вовсе требовал отстать от его напарника, потом о чём-то с тем шептался, но все эти разговоры заканчивались ничем.

Вечером включили вторую часть "Терминатора", и её навигатор уже смотрел с ощутимым удовольствием. Заодно он начал понимать, почему эти фильмы считаются хорошими — они смотрелись просто на одном дыхании. Особенно впечатлило, как жидкого робота играет живой человек. Всё, как говорил Гектор. Даниэль решил при случае пересмотреть первую часть, чтобы оценить её как следует. Кино казалось всё более интересным и привлекательным времяпрепровождением! Как найти для него достаточно времени?!

На следующий день работы по строительству продолжились, а когда уработавшиеся мужчины вернулись на борт, то не сразу узнали столовую — Ксения навела там по-настоящему домашний уют. Шкафы украшены бумажными завитушками и силуэтами, стол застелен яркой скатертью, а посередине стояла красочная коробочка с бумажными цветами-оригами. Даниэль даже остолбенел, увидев всё это.

— Вот это да! Ты сама всё это сделала?

— Да. Тебе нравится?

— Очень! — Даниэль аккуратно достал из коробочки бумажную лилию и начал её разглядывать. — Но когда ты всё это успела?

— Я не могу долго сидеть без дела, вот и мастерила на сон грядущий.

— Красиво... Похоже на цветы, которые я видел в витрине одного магазина в Глазго. Как это называется?

— Лилия.

— А ты покажешь мне, как ты её сделала?

— Вечером. А сейчас всем умываться, мыть руки и за стол.

— А как это вообще называется?

— Оригами.

Даниэль нахмурился, но вдруг его лоб разгладился, и он схватил девушку за руку.

— Вспомнил! Я же это уже видел! Пошли покажу!

Удивлению прочих студентов и экипажа не было предела. Ещё ни разу их "сын полка" так не делал! Что за чудеса?!

Даниэль притащил Ксению в свою каюту, сел за терминал и начал рыться в памяти. Очень быстро он нашёл одну папку и развернул её.

— Вот! Наверно, осталось от предыдущего жильца. Смотри! Я ещё никак не мог понять, что это и зачем нужно.

Ксения тут же прикипела к картинкам.

— Господи! Да тут чего только нет! И модульное, и архитектурное... И мануалы тоже есть!

— Где?

— Да вот же — в отдельной папке! Даже подписано... Вот так это и делается.

— Обалдеть... А что тут модульное?

— Вот это. Фигурки собираются из отдельных частей — модулей. А это архитектурное — оно вырезается и складывается из цельного листа бумаги. А если ещё и подсветить... Вот, смотри!

— Невероятно! И это всё оригами?

— Да, но классическим считается вот это всё — то, что складывается из цельного листа бумаги без ножниц и клея.

— А вот смотри! Это же из конфетных фантиков!

— Кстати, я все наши сохранила и уже думаю, что из них можно сделать. И даже есть пара идей...

— Бедный Даня, — захихикал Василий. — Что он теперь делать будет?!

За обедом, состоящим большей частью из пайков и полуфабрикатов, Ксения и Даниэль снова увлечённо разговаривали, в том числе и об оригами, чем заметно разозлили Ларису, и Василий забеспокоился. Вчера вечером Морозова снова попыталась подкатить к парню перед отбоем — Даниэль пошёл в душ — но ей снова помешал Гектор. Небось, мысленно ругается. Надо что-то делать, но как зацепить её без опасений создать-таки конфликт на борту?

Лариса готова была рвать и метать. Да что этот щенок нашёл во всех этих детских забавах??? Он же взрослый мужик и пора бы перейти на взрослые развлечения!!! Мало того, что весь день носится, как призовой рысак, с этим строительством, так теперь по вечерам будет сидеть с этой бледной молью и бумажки складывать! А время уходит. На всё про всё месяца два. А до тех пор, пока не получится его зацепить, придётся обходиться фастфудом. Тем более, что пора бы уже милостиво подкормить кое-кого.

Владислав сидел за терминалом в своей каюте и просматривал все доступные функции. Он уже нашёл немало полезного и интересного, в том числе и камеры наблюдения, оставшиеся с армейской службы "Странника". Володька как-то рассказывал о них, но он никогда не злоупотреблял капитанской властью. Исключением стала его будущая жена, и первая грандиозная их ссора случилась как раз на этой почве — Марго случайно увидела, как капитан упивается видами её полуобнажённого тела, когда пилотесса переодевалась в своей каюте. Под этот скандал выяснилось, что в памяти капитанского терминала хранится немало подобных записей, в том числе и из санузла, когда девушка мылась в душевой кабине. Маргарита тогда едва не уволилась в первом же порту, однако Корзуну-младшему хватило ума в своё оправдание признаться в любви и отсрочить это событие вплоть до потери актуальности. Позже на эти же камеры были сняты самые яркие кадры бурного романа на борту, "медовый" месяц, первые месяцы беременности и рождение Лизы. Роды тогда принимал как раз Василий — Маргарита наотрез отказалась ехать в роддом. Для полного комплекта только самого Владислава и Валентина не хватало, но старший брат тогда служил в центре по ускоренной подготовке новобранцев, а приятель-адвокат был в деловой командировке и смог только прислать поздравительное видеописьмо. Боже милостивый, как же давно это было! Лиза скоро совсем взрослой станет!

Владислав смотрел на брата — ещё живого и совершенно счастливого — и завидовал ему. Оба они бежали от городского плена в поисках лучшей жизни, оба мотались по космосу, а какая разница в судьбе! Может, сам Владислав и останется в памяти благодарных мальчишек, которых он вернул домой живыми, как и в памяти их матерей, но разве может это сравниться с настоящим продолжением тебя в мире — твоими детьми? Если только частично. После Владимира осталась Лиза, затем будут её дети и внуки, а после самого Владислава — только память, которая рано или поздно исчезнет, как только уйдёт из жизни последний человек, который его знал лично.

Подумав об этом — в который раз уже? — Владислав вспомнил про Даниэля и начал искать камеры его каюты. Нужное нашлось быстро, и капитан обнаружил своего подопечного в компании Ксении за увлекательным занятием. Навигатор осваивал приёмы оригами. Он и Ксения сидели на койке, положив для твёрдости на колени по овощной доске с кухни. Между ними лежала пачка цветной бумаги. Вероятно, Ксения с собой взяла. Даниэль так же, как и при заполнении бланков писал, сосредоточенно и неторопливо проглаживал ногтем складку. Его рот заметно приоткрыт, волосы свесились на лицо. Звука не было, и Владислав не сразу понял, что надо снять красный крестик с пиктограммы в углу кадра. Заодно включил и режим записи.

— ...Молодец. Теперь разверни и сложи вот так.

— Это тоже базовая форма?

— Да. Сочетая их в определённых последовательностях, можно складывать фигурки разной степени сложности.

— Как цветы.

— Есть и сложнее. Это искусство зародилось задолго до Расселения в Японии, а потом быстро разошлось по всему остальному миру и начало развиваться в разные направления. Так появились модульное и архитектурное оригами. Сейчас придумать что-то новое очень трудно, а кто-то пытается написать специальную программу для разработки новых моделей.

— И получается?

— Нет. Для этого нужно то, чего нет и никогда не будет своего у машин — творческого мышления. Да и слишком много из цельного, даже очень большого листа сделать не получается, почему в какой-то момент какие-то фигуры начали складывать частями, а потом соединять их клеем. Я помню видео, в котором так сделали довольно большого павлина — отдельно тело с головой и лапами и отдельно хвост. Получилось очень красиво.

— А в классическом оригами клей не используют.

— Нет. Только лист бумаги и руки. Этим оригами и прекрасно — для него слишком много не нужно. И оно помогает развивать логическое и объёмное мышление, развивать мелкую моторику рук, терпение и усидчивость, чего многим уже давно не хватает.

— Я слышал, как про некоторых детей говорили, что у них шило в заднице. Это были очень подвижные дети.

— Так и про многих взрослых говорят, — фыркнула студентка. — А если вспомнить, как ты сейчас носишься...

— Я только хочу быть полезным... — растерялся рыжий.

— Я же не в укор, — рассмеялась Ксения и погладила его по голове. — Это так, для примера. Шило в заднице — это не всегда плохо. Но и уметь посидеть спокойно тоже стоит. В некоторых профессиях это особенно ценится. Ты это умеешь — когда ты работаешь, то делаешь это очень усидчиво и терпеливо. Это сразу видно. Кстати, хочешь фокус покажу?

— Давай.

Ксения взяла новый лист бумаги и ножницы. Владислав тут же догадался, о чём пойдёт речь, и придвинулся ближе, чтобы ничего не пропустить.

— Как ты думаешь, можно ли в этом листе вырезать такую дырку, чтобы в неё мог пролезть целый человек?

— Нет, — подумав, замотал головой навигатор. — Лист слишком маленький. Разве что под руку...

— А вот и не угадал. Сейчас покажу. Смотри внимательно. Может, сам догадаешься.

Сердце Владислава сделало кульбит — он вспомнил, как ему с братом этот бумажный трюк показывала мама. Ох, они и повеселились тем вечером, а потом сделали маме самый настоящий венок с приклеенными цветами на очередной день рождения. Мама положила его на самое видное место и долго хранила, надевая по праздникам, пока этот венок случайно не порвался.

— Берём лист бумаги, складываем пополам вдоль...

Владислав не мог не залюбоваться заинтригованной мордашкой Даниэля. Интересно, как он отреагирует, когда увидит результат?

— ...и разрезаем, только крайние не трогаем. Это важно. Не догадался ещё?

— Кажется... — проговорил Даниэль, неотрывно следя за щёлкающими ножницами.

— Сейчас всё увидишь.

Когда трюк закончился, случилось то, чего не ожидали ни Ксения ни тем более Владислав. Даниэль долго разглядывал получившуюся бумажную петлю с "шипами", поднял над головой, потянул, проверяя, как она пружинит, а потом... заразительно рассмеялся. Во второй раз за всё время пребывания на борту, да и то его смех при виде нарезки про зверей был тише и не таким взрывным.

На смех навигатора сбежались все, и даже капитан поспешил туда, забыв выключить запись и терминал вообще. Особенно удивлённым выглядел Василий, а Гектор даже заметно уязвлённым. Смех оборвался внезапно, и Ксения тут же подхватил парня под руки, а Василий спешно потянул парня в медотсек — появились знакомые признаки надвигающегося загадочного припадка. Да что за эпилепсия такая, которую не видит диагност, и которая возникает при самых обычных эмоциях?! В медотсеке, кое-как придя в себя, Даниэль виновато попросил у всех прощения за то, что напугал, и выразил желание вернуться в каюту и попробовать сделать этот фокус самому. Владислав, вспомнив про терминал, зашёл сперва в свою каюту и выключил его, после чего присоединился к Ксении и Даниэлю, чтобы наверняка приглядеть за парнем.

За всеми этими волнениями капитан совершенно не обратил внимания, что пилот и Лариса заметно растрёпаны и едва одеты. А вот доктор заметил.

— Влад, ещё не спишь? — заглянул в капитанскую каюту Василий.

— Нет ещё. Данька как?

— Да вроде спит — я сейчас проверял. Как всегда — обнимает подушку, калачиком свернулся и сопит себе.

— Да что с ним не так?! Что за припадки такие? — Владислав поерошил свои волосы. — Психосоматика что ли? Или эпилепсия? Что скажешь, Склифосовский?

— Это не эпилепсия однозначно — при эпилепсии даже самое простое сканирование на медицинском диагносте обнаруживает поражённые этой болезнью участки мозга. У Дани с мозгом всё в порядке, не считая неорганической аномалии. Как будто это она реагирует на сильные эмоции и вызывает такой эффект.

— И что это?

— Похоже на имплант, но зачем его вживлять в целом здоровому парню, я в толк не возьму. Это может служить доказательством теории про опыты по иплантации.

— И что делать будем? Мальчишка смеяться начал, и это здорово, а эта зараза так и будет ему всё удовольствие портить?

— Придётся мальчику быть по-сдержаннее, а когда вернёмся, то я отведу его в клинику, где мы проведём более тщательное обследование. Думаю, к тому времени Даня уже будет нам доверять настолько, что согласится без вопросов.

— А когда он станет прежним? — мрачно спросил Корзун.

— Тебя это так волнует? — Василий пригляделся к другу, садясь рядом с ним. — Вижу, что очень.

— Вась, я этого боюсь, если честно, — сгорбившись, признался отставной майор. Он сидел на своей койке в одних трусах и выглядел на редкость удручённым. — Такой славный мальчишка, открытый... почти, любознательный, смышлёный, старательный... Откуда мы знаем, что он таким и останется?!

— А ты бы хотел, чтобы Даня таким и остался, — тихо сказал доктор, снимая очки и теребя их в руках.

— Да. Не только старики и солдаты, но и иная гражданская молодёжь сейчас черствеет — жизнь приучает.

— А разве Лиза чёрствая? А Гек? А эти ребята-студенты? Ну, Ларису можно не считать...

— Так-то оно так, но ведь Данька чёрт знает что пережить мог! Как понять, что это всё из него вылепило, и как не допустить, чтобы оно всё нам испортило? В армии мне кого только не доводилось видеть — и детдомовцев, и тех, кто срок мотал по малолетке, и бывших наркоманов...

— Боишься разочароваться, — сделал вывод Василий. — Вижу, как ты всё больше к мальчику прикипаешь.

— Что, так заметно? И ничего такого в голову не приходит? — хмыкнул Владислав.

— Каждый понимает в меру своей испорченности, а я не настолько испорчен. Как-никак мы с тобой с детства дружим, и я знаю тебя как облупленного. А если учесть, как ты Володьке завидовал...

— Понимаешь, Данька, он... — Владислав попытался облечь свои чувства в самые простые слова. — Когда я ему в первый раз завтрак приготовил, и мы его ели... Есть в нём что-то такое... Да, он мне Лизу в детстве напоминает, но он немножко другой. Даже когда я на него разозлился, и мы едва не сцепились, моя злость на него как-то быстро прошла. Я не помню, с кем ещё мне было так интересно обсуждать армейскую технику и тактики ведения боя. Он однозначно знаток, словно сам не раз в бою бывал. И если эти его шрамы, про которые ты говоришь, оттуда, то... Я всегда старался заботиться о самых молодых своих подчинённых. Среди них были и такие, с которыми у меня складывались вполне близкие дружеские отношения, но об этом мальчишке я хочу заботиться особенно. Беречь его, защищать. Я не могу не делать этого.

— Отцовский инстинкт, Влад. Обыкновенный отцовский инстинкт. Ты нашёл того, на ком сможешь его реализовать в полной мере, и боишься это потерять.

— Да, наверно, ты прав. Но я-то понятно почему не смог. А ты чем думал? Сам тоже парня опекаешь со всех сторон, глаз с него не сводишь... Чего сам не женился и детей не завёл? Не с кем было?

— Было. Даже жили с ней пару лет вместе, но моя работа и ейная мамаша всё испортили. Эльвира требовала, чтобы я принял предложение одной крупной частной клиники — там и платят больше и рабочий график упорядоченнее, а я своих пациентов бросить не мог. Потенциальная тёща тоже её накручивала, и в один прекрасный день Эльвира меня бросила. А потом я случайно узнал, что за то время, что мы с ней вместе жили, она аборт сделала.

— Вот сучка! — выругался Владислав.

— Скорее, стерва. А я окончательно понял, что работа для меня важнее. Больше такого со мной не было. Сестрички, случайные знакомые, всё на бегу... Так холостяком и остался. Так что я тебя прекрасно понимаю. Поделишься?

— Да Данька и так уже сыном полка стал. Данила, по-моему, к нему как младшему брату относится, про Гека и говорить нечего. Мне-то не жалко, заботьтесь, вот только... Я не хочу, чтобы этот мальчишка становился прежним. Пусть остаётся таким, какой есть.

Работа по возведению базы продвигалась быстро. На третий день смонтировали крышу, Данила с Антоном установили солнечные батареи, а заодно поставили скрутку брезента на случай, если пойдут ливни — только развернуть и закрепить. Захар прокопал канаву для отвода воды, чтобы возможные дожди не затопили базу и ценное оборудование. Тем временем в очередной предварительный облёт отправили "Кастро". Даниэль активно помогал переносить и собирать оборудование для базы, и Ларисе снова не удалось его перехватить. Навигатору было совершенно не до преследовательницы, и Лариса снова яростно заскрипела зубами.

Работа не прекращалась даже местной ночью — Максим и Захар проводили астрономические наблюдения, чтобы точно высчитать здешние циклы на время пребывания экспедиции на планете. Уже были собраны первые образцы, Ксения с Захаром изучали их. Работали все, и только Морозова по-прежнему валяла дурака, ухаживая за собой любимой или пытаясь хоть чем-то завлечь неприступного навигатора. По вечерам всё чаще обсуждали план работ, смотрели фильмы, снятые предыдущими экспедициями, зачитывались отчёты, изучались снимки... Захар и Максим даже начали планировать первый поход по местным лесам.

— А знаете, Владислав Константинович, — сказал как-то за ужином Максим, — мы прилетели в очень удачное время! Два раза в год в этих широтах случается удивительное событие — лёт местных светлячков, их брачный сезон. Я видел запись одного такого лёта ещё в университете — Антонина Витальевна показывала. Потрясающее по красоте зрелище! Как думаете, нам стоит на это посмотреть вживую?

— А когда начнётся лёт? — заинтересовался Даниэль, отвлекаясь от своего пайка. Очень скоро он собирался полностью самостоятельно готовить обед и заметно волновался. Ксения подробно ему рассказывала, как что делается, и уверяла, что парень с задачей справится.

— Недели через две примерно по местному календарю, — ответил Захар. — Здешние сутки заметно короче наших стандартных, так что не очень долго ждать придётся.

— А над нашим озером они полетят?

— Нет, увы, — развёл руками Максим. — Лёт происходит только над водоёмами, полностью или частично окружёнными деревьями и кустами. Подходящая заводь есть в той стороне леса, и мы собираемся туда при случае слетать, взять образцов и вычислить более точное время лёта.

— А почему именно там?

— Как Максим уже сказал, лёт это их брачный сезон, — объяснила Ксения. — Он длится одну ночь, во время которой светлячки образуют пары, спариваются, а потом самки откладывают яйца в прибрежной растительности. Из них позже вылупляются личинки. В таких местах наиболее благоприятные условия для развития личинок. Я бы хотела посмотреть...

— Сначала составьте маршрут, я на него посмотрю и решу, — кивнул Владислав. — Лес большой, идти через него пешком будет непросто, и надо рассчитать, кто пойдёт и сколько чего с собой взять, а так же заранее наметить места для привалов.

— Мы уже начинаем генерировать подробную объёмную карту леса, — сказал Антон. — Те, что привезли другие экспедиции, слишком обобщённые и для пеших походов мало подходят. Ещё пара облётов, и можно будет составлять маршрут. Данька, поможешь?

— Конечно! Я тоже хочу посмотреть на лёт.

— Тогда пойдём, — решил капитан. — Кстати, вы свои астрономические наблюдения закончили?

— Да, — подтвердил Максим. — А что?

— Слава богу, — возвёл глаза к потолку Владислав, — а то кое-кто вовсю режим нарушает. — Даниэль виновато втянул голову в плечи под строгим взглядом капитана. — Да-да, я о тебе говорю. Или ты думаешь, я не знаю, что ты к ребятам по ночам шастаешь?! Любознательность это, конечно, хорошо, но ты всё ещё под медицинским наблюдением. Забыл?

— А как ещё мне узнать, как это делается? — обиделся Даниэль. — И мне нравится смотреть на звёзды, когда уличное освещение не мешает. Это красиво.

— И всё-таки режим для тебя сейчас особенно важен, — вмешался Василий. — Да, ты хорошо выглядишь и чувствуешь себя... хотя носишься наглухо застёгнутый... — Даниэль заметно напрягся. — но при твоём недовесе необходим регулярный режим, чтобы восстановить нормальную массу тела.

— Я и так много ем...

— Но ты и много работаешь. Это влияет на обмен веществ. И что-то я не вижу, чтобы ты за эти дни хотя бы пару кило набрал. Так что с сегодняшнего дня начинаешь ещё и регулярно взвешиваться.

— Зачем?

— Чтобы контролировать твой вес. Для своего роста ты слишком худой!

— У Даньки кость сама по себе узкая, — вступился за друга Гектор. — И вы сами сказали, что он в порядке. Чего зря шум поднимать?!

— Я врач. Мне виднее. Не хватало ещё что-нибудь прохлопать!

— Вот они, врачи, — многозначительно сказал Гектор Даниэлю. — Для них здоровых людей по умолчанию не бывает — только недообследованные.

— Уж чья бы корова мычала! Я тебе говорил, чтоб спину берёг?

— А что не так? — возмутился пилот.

— Нечего купаться, пока вода не нагреется достаточно. Если вдруг скрутит — не жалуйся.

— Мне теперь не закаливаться?

— Всё хорошо в меру. Мы здесь не соревнования по крутости проводим!

— Об этом я тебе и говорю, — снова сказал Даниэлю пилот.

— Но ведь текущее состояние любого человеческого организма постоянно изменяется, — недоумённо сказал Даниэль. — Идут обменные процессы, поступление и исход веществ в организм и из него, температура окружающего воздуха тоже влияет на собственную температуру тела, в процессе активной работы тело разогревается, и люди потеют, чтобы охладиться... Это влияет и на массу тела. Эти изменения обычно мало заметны. Какой смысл за всем этим следить, если нет тревожных симптомов?

— Потому, что когда они появятся, будет поздно.

— Но я здоров...

— У тебя серьёзный недовес — не хватает по меньшей мере восьми килограммов, — непреклонно твердил Василий, забыв про обед. — И мышечной массы маловато.

— Так я никогда не был таким мускулистым, как Гектор или хотя бы Захар. Сколько себя помню, я всегда был таким, как сейчас.

— А я не знаю, каким ты был до улицы. Если за следующий месяц ничего серьёзного не случится, то я отстану.

— Док, по-моему, это в вас профдеформация говорит, — хмыкнул Захар. — Что вы к Даньке-то прицепились?! Парень выздоровел, отъелся мало-мало, чувствует себя отлично. Чего вам ещё надо?

— Я слишком хорошо помню, каким Даня к нам пришёл и откуда. Мало ли что?! Такое бесследно никогда не проходит. Вдруг он всё же что-то на улице подхватил, и эта зараза впала в спячку?

— Какая именно? Проказа? — насмешливо уточнил Антон. — Или вам больше по душе туберкулёз?

— Тогда уж сразу COVID-19, — съязвил Максим, потянувшись за новым куском хлеба. — В две тысячи двадцатом из-за него такой шухер на добрых два года развели, а потом, спустя время и волокиту с вакцинированием, скрипя зубами признали, что перегнули.

— Этот COVID морально устарел ещё перед Расселением, — проворчал Василий.

— Вот и не накручивайте такую же истерию, — посоветовал Гектор.

— Ладно, закрыли дискуссию, — прервал спор Владислав. — А тебе, Даниэль, повторять не буду. Никаких ночных гулянок — на звёзды и через иллюминатор посмотреть можно. И слушайся доктора. Неизвестно ещё, пришёл ли в себя твой иммунитет.

— Я и до вас был вполне здоров, — ещё больше обиделся навигатор, выскребая остатки пайка.

— Ага, только тощий, как велосипед, — не сдавался Василий.

Спорить по-новой Даниэль не стал. Просто молча доел второй паёк, отнёс тарелку в мойку и начал себе чай наливать.

— Да, ест Даня много, это да, — вздохнул Василий, наблюдая за ним всё так же пристально, — только как не в коня корм. Куда всё девается?!!

— В иммунитет, — сказал Гектор, и тема была окончательно закрыта.

Знал бы пилот, насколько он был прав...

— Во, смотри, какой сегодня улов! — Сунь гордо показал другу увесистый кукан с жирненькими угреподобными рыбинами. — На всех хватит.

— А чем прикармливал? — поинтересовался Фестер, изучая улов. Неплохо! И как раз вовремя — пайки успели осточертеть до тошноты. О чём только снабженцы думают?! Хоть бы маринованных овощей побольше подкинули что ли. Не заводить же свой собственный огород! А то ещё вообще хавку подвозить перестанут. То, что они тут свободно ходят на охоту и рыбачат, уже немножко раздражает начальство, однако клиенты деньги заплатили, и их надо хоть чуть-чуть облизывать. А если условия позволяют, то почему бы и нет?!

— Не поверишь — варёной перловкой! Они на неё так и прут. Похоже, по вкусу пришлась.

— Ура! — благодарственно перекрестился Фестер, вознеся глаза к небу. — Теперь будет куда её сплавить!

— А их есть-то можно? — подозрительно принюхался Януш, который, как обычно, слонялся по лагерю и совал нос во все щели.

— Язык проглотишь, — пообещал китаец. — Вот приготовлю по моему эксклюзивному рецепту...

— Ну, да, вы всегда на это мастера были, — отозвался из гамака Пейн, перещёлкивая страницу на планшете. — Вы ещё на старой Земле способны были жрать всё подряд, а потом всякая зараза расползалась.

— А ты будешь жрать голую овсянку, — огрызнулся Сунь и гордо удалился в сторону полевой кухни. — Причём без соли.

— Вот чего ты к нему придираешься?! — рассердился Фестер на постояльца. — Сунь нас нормальной едой кормит, старается, а ты...

— Уже и пошутить нельзя, — фыркнул Пейн.

— Умный что ли? Череп не жмёт? А зубы?

— Не жмут. Я не против рыбы, какой бы она не была, но мне мяса хочется, а то целый ящик кетчупа без дела пропадает.

— Хочешь мяса — шуруй на охоту. Скоро брачные сезоны как раз начнутся. Будут тебе и мясо, и экстрим и экзотика. А тебя сразу предупреждали — здесь не пятизвёздочный курорт.

— И пойду! Сам шашлыков нажарю и съем, а вы слюну глотать будете.

Перебранки в лагере были обычным делом — развлечений мало, вот люди и развлекали себя, как умели.

Дочитав главу, Пейн выбрался из гамака, ненадолго скрылся в корабле и вскоре вышел из него переодетый в тропический камуфляж и с охотничьей винтовкой.

— Я на охоту, — предупредил он, поправляя сумку через плечо.

— Осторожнее там и постарайся вернуться до заката, — напомнил Фестер, перехватывая вязанку дров поудобнее. — В этой части леса крупных хищников нет, но иногда забредают. И под ноги смотри — в лесу полно оврагов и впадин. Поскользнёшься на каком-нибудь слизняке — и привет!

— Вернусь, не боись — я за тутошнюю отсидку прилично бабла отвалил, — хмыкнул Пейн и направился к лесу.

Со стороны полевой кухни потянуло дымком — Сунь начал раскочегаривать свою печь, и Фестер поспешил подкинуть дров. Поесть свежей рыбы по эксклюзивному китайскому рецепту очень хотелось — их главмех, единственный на весь лагерь и по совместительству шеф-повар, из местных пород творил настоящие шедевры. И чего в пираты подался, а не открыл свой собственный ресторанчик?! От клиентов бы отбоя не было!

— С "гасилкой" всё в порядке?

— А чего ей сделается? Пашет, родная. — Китаец, засучив рукава, со знанием дела потрошил первую рыбину на большом плоском камне, который заменял ему стол. — Я своё дело знаю, дружище. Надолго этот Пейн к нам?

— Месяца на четыре. Ты уж потерпи. Знаю, он язва ещё та, но клиент есть клиент.

— А Януш? Надоел уже.

— Этот на полгода. Его корешей легавые загребли, а он смог удрать.

— А чего так-то? Вроде фартовые мужики были? — удивился Сунь.

— Может, и фартовые, только в этот раз подфартило другим. Вроде, там вояка какой-то был и кибер сбойнул. Я толком не слушал — Януш вообще трепло, каких поискать.

— Ну да, бывает. При нашем-то деле, — согласился Сунь, принимаясь за вторую рыбину. — И куда они потом?

— Какая разница? Главное, что от нас свалят и на мозги капать перестанут. Наше дело — принять и обеспечить жратвой.

— Настоящих баб ещё не просят?

— Да пока Прелести хватает, а живые — за дополнительную плату. Генератор не барахлит?

— Не переживай ты так, — снисходительно посоветовал Сунь. — Этот динозавр всех нас ещё переживёт! Зря что ли именно его в качестве основной базы выбрали?! Надёжен и долговечен, как легендарный автомат Калашникова! Тогда делали на века, если правильно обращаться.

— А это ничего, что запчасти на них уже не везде достанешь?

— А это уже не наша головная боль, а начальства. Не дёргайся ты так, Билли! К тому времени, как Малышку колонизировать начнут, мы другое место найдём, а там, может, по этому поводу париться не придётся. Соли принеси, пожалуйста, и муки, а то у меня уже кончается.

— Сейчас.

Фестер и Сунь дружили уже почти одиннадцать лет — с тех самых пор, как отмотали срок в одной тюрьме. По молодости оба успели перепробовать множество самых разных специальностей, не раз нарывались на тёрки с законом, успели подустать от городской суеты, и когда им предложили эту работу, то без долгих раздумий согласились. Работа не слишком пыльная, условия для неизбалованного цивилизацией человека почти райские. Чего бы и не поработать, если имеется постоянная связь с большим миром?!

Всего таких точек было четыре, и все они приносили достаточно стабильный доход. В качестве основной базы всегда выступал крупный корабль со встроенной "гасилкой", планеты выбирались уже открытые, максимально пригодные для жизни без скафандров, снабжённые навигационными маяками, но ещё не освоенные жадными корпорациями и наивными колонистами. Перебои со снабжением случались достаточно редко, основные жалобы клиентов сводились исключительно к скуке, и друзья рассчитывали через несколько годков скопить ещё деньжат и уйти на покой совсем.

На сегодняшний день в лагере проживало двенадцать человек. Из них — четверо хозяев. Кроме механика Суня и администратора Фестера здесь работали пилот-мексиканец Мануэль Гарсия и врач Линд Юнг. Все они жили здесь с самого основания базы, хорошо изучили окружающие условия, знали, куда ходить можно, а куда лучше не соваться, что пригодно в пищу, а от чего стоит держаться подальше, и были вполне довольны жизнью. Особенно Юнг, который уже здесь увлёкся настоящей натуралистикой, собрал богатую коллекцию, и если бы его записи попали в руки учёным, то Малышку уже начали бы осваивать. Так оно, обычно, и бывает — свободные энтузиасты добиваются куда большего, чем ограниченные всевозможными нормативными актами и кучей начальников официальные исследователи! Да, рискованно, но при верном подходе — самое оно.

Основными постояльцами базы на Малышке были мужчины. Вполне взрослые, зрелые, и им крайне не доставало женского общества. Особенно на чистом воздухе и среди дикой природы. Текущие потребности обитателей и гостей удовлетворял секс-андроид с силиконовой кожей по кличке Прелесть. Не самый новый, но вполне надёжный. Когда-то хозяева лагеря скинулись и купили было киборгиню-VENUSа третьей модели, шикарную блондинку, но один из постояльцев самым бессовестным образом её украл прямо из-под носа гостеприимных хозяев. Вора так и не нашли, хотя начальство обещало разобраться. Скорее всего, и не искали. Козлы.

Пираты знали, что рано или поздно придётся сниматься с места — уже не раз они засекали присутствие научных экспедиций, и если бы базовый корабль за восемь лет не успел надёжно укрыться под местной растительностью, то их бы уже обнаружили. Обо всех таких визитах обязательно информировалось руководство, а лагерь переводился на "карантин", пока незваные гости не уберутся восвояси. Стоит быть постоянно начеку, чтобы потом в спешке и панике не сворачиваться. Всегда лучше заранее подобрать новое место, оборудовать его, а это время и затраты. Да, рано или поздно это произойдёт, только Фестеру всё меньше хотелось отсюда улетать. Он успел не просто привыкнуть к Малышке — полюбить её. Даже созрела мысль купить на скопленные деньги жилой модуль, поселиться в тихом месте, оборудовать собственную "гасилку, а потом, когда прибудут колонисты, поработать консультантом и проводником за государственный счёт. Современное законодательство Федерации по поводу освоения новых планет это вполне позволяло — для достаточно предприимчивого человека это сулило блестящие перспективы. В идеале Фестер хотел бы здесь состариться и умереть, а компанию вполне мог составить тот же старый друг Сунь или хотя бы хорошенькая VENUS. Она же потом и похоронит — надо только оставить достаточно подробные распоряжения на этот счёт.

Пейн сверился с картой в навигаторе и бодро зашагал в сторону заводи, не забывая поглядывать под ноги и по сторонам. Если верить Юнгу, то там можно настрелять упитанных птичек, которых сами пираты окрестили попугаями — за яркое оперение. Хотя те больше были похожи на фазанов. Отличительной чертой этих птичек были роскошные хвосты самцов, которым вполне могли позавидовать павлины из зоопарков. Перья из этих хвостов быстро оценили модники и эксцентрические кутюрье и платили за них немалые деньги. Самое интересное, что убивать птиц ради этих самых перьев было необязательно — по окончании брачного сезона самцы сбрасывали эти хвосты, как лоси рога. Ходи и собирай! Пейн собирался запастись этими пёрышками, чтобы использовать в очередном деле. Пейн был довольно успешным аферистом и не гнушался ничем, чтобы заработать. Уже здесь у него созрела мысль выдать себя за исследователя, и оставалось только придумать образ и легенду по-убедительнее. На Малышку же его загнала одна цепкая дамочка, которую ловкий мошенник поимел на крупную сумму, закрутив роман. В одном Пейн ошибся — дамочка оказалась из непростой семейки, так что пришлось срочно делать ноги и ложиться на дно. Как только мадемуазель Летиция убедится, что Маркус Вайн погиб — а это входило в контракт отсидки — он ляжет на операционный стол, подправит лицо, сменит "пальчики", сделает себе новую паспортную карточку и снова вернётся в строй.

Малышка всем устраивала Пейна. Одно было нехорошо — скука смертная. Взятых с собой книжек оказалось мало, и аферист повадился ходить на охоту. Гуляя по здешним лесам, Пейн обязательно фотографировался на фоне местных красот. При необходимости всё это можно было подретушировать с помощью подходящей программы — нынешние мастера достигли в этом невиданных высот. Тихо, красиво, полезно для здоровья — не то, что загазованные тесные города, отданные на растерзание плебсу, когда элита загорает в загородных особняках на чистом воздухе и при полном обеспечении. На такой же особнячок себе на старость и зарабатывал нелёгким трудом афериста Пейн. Деятельная натура требовала постоянного движения, адреналина, приключений... Он всегда был таким.

Пейн, насвистывая, отщёлкал ещё парочку кадров и вдруг услышал тихое жужжание. Достаточно знакомое жужжание. Дрон? Юнг что ли выслал? Да вроде бы не собирался сегодня... Мужчина поспешил укрыться в чаще, спрятался за огромным поваленным мшистым стволом, пригнулся и вскоре увидел источник жужжания. Действительно, дрон, только совсем не похожий на машинки Юнга, собранные Сунем на коленке. На борту дрона была надпись по-русски, а Юнг и Сунь свои творения никогда не подписывали — просто метили краской. Дрон притормозил, завис и начал неторопливо поворачиваться, обводя всё вокруг сканирующим лучом. Пейн торопливо спрятался за стволом, чтобы не попасть под этот луч. Отсканировав поляну, дрон, помаргивая индикаторными огоньками, полетел дальше, а Пейн сделал несколько снимков аппарата и начал как можно осторожнее пятиться назад. Всё, мясо отменяется. Надо предупредить Фестера, что на планете появились чужаки, и они прибыли не так давно. Как только проморгали?!!

— Дрон? — Фестер нахмурился. — Ты уверен?

— Я его заснял. Вот, смотри.

Фестер долго разглядывал снимки, всё больше хмурясь.

— Да, это не наш... Значит, снова учёные пожаловали. И как мы их проморгали?

— Может, они сели, когда мы на Радужные водопады летали? — предположил Мануэль. — Это достаточно далеко, могли и не заметить. А полетели тогда все — лагерь стоял пустой. Мы же у водопадов даже заночевали.

— Тогда наша система слежения должна была его засечь. Сунь, ты проверял записи?

— Нет — повода не было, — замотал головой китаец. — Мы же никого не ждали так скоро.

— Проверь сейчас же. — Механик тут же скрылся в корабле. — Хреново.

— И что теперь? — поинтересовался Пейн.

— Сидим тихо и не трепыхаемся. Никаких экскурсий, дальних поездок и купаний на открытой воде. Охота и рыбалка тоже пока под запретом. Как только гости улетят — "карантин" будет снят. Иди и скажи остальным.

— Какой ещё карантин? — возмутился Януш.

— Обыкновенный, — отрезал Фестер. — Договор надо было внимательно читать. Из лагеря ни шагу, а мы будем следить за соседями.

— А, может, сходим и познакомимся? — глумливо предложил контрабандист. — Вдруг получится разжиться чем-нибудь годным?

— Ничем ты там не разживёшься. Сюда только бюджетники летают, а правительство сейчас экономит везде, где только может.

— А вдруг там хотя бы одна бабёнка найдётся? — не сдавался Павлецкий. — Надоела уже ваша жестянка!

— Надоела — подрочи. У нас на терминале куча подходящего видео. Отвали и не беси, а то под замок посажу!

За восемь лет Фестер перевидал самых разных постояльцев, но таких, как этот, ещё не было. Наглый языкастый проныра давно бы уже огрёб за свою дурость, только он своей энергией разогнал здешнюю скуку, и пока ему всё прощали. Раздражал он только хозяев. Стоит лишний раз приглядеть, а то подведёт под монастырь всех разом!

Выходной выдался ещё жарче, чем все предыдущие дни, и молодёжь объявила этот день купальным. Даже Василий не стал возражать против преждевременных окунаний, только строго-настрого наказал не сидеть поначалу слишком долго. Особенно пилоту. На берегу озера быстро развернулся импровизированный пляж, Максим достал из своих вещей мяч, а Захар гитару. Намечалось настоящее веселье, но его подпортил Даниэль, который наотрез отказался купаться. Навигатор засел в своей каюте и погрузился в образовательное чтение.

— Почему Данька не пошёл купаться? — удивился Владислав, который тоже не отказал себе в удовольствии поплескаться и посоревноваться с молодёжью.

— Наверно, боится раздеваться при всех, — ответил Василий, щурясь на солнце.

— Неужели всё настолько плохо?

— Не в каждой травме такое сейчас увидишь, — заверил друга медик, поправляя на голове панаму. — Есть хорошие и сравнительно недорогие способы сведения шрамов к минимуму, вот только Даня так выглядит, словно кому-то было абсолютно наплевать, что с ним потом будет. Я не знаю, что за Йозеф Менгеле его прошивал и испытывал, но если бы я встретил этого изувера, то, наверно, плюнул на весь свой гуманизм и придушил собственными руками. Даня красивый мальчик, а его так изуродовали! Странно, что лицо не тронули и шея сравнительно чистая.

— И что делать? Он так и просидит в корабле?

— Попробуй сам его уговорить. На сто процентов уверен, что малыш будет вилять и отмазываться, лишь бы не снимать хотя бы рубашку.

— А Гек своих шрамов не стесняется, — кивнул капитан на пилота, картинно меряющегося мускулами с Захаром.

— Гек это Гек, и у него шрамы от операций. Оперировал неплохой хирург и зашивал грамотно. Шлифовку тоже делали, пусть и по эконом-варианту, я выяснял. У Дани всё совсем иначе. Уж на что я немало всего повидал за свою практику, и списанных армейских ARESов видел, но даже у них всё было не настолько плачевно.

— Нет, надо что-то делать. Чем дольше Данька будет от всех прятать свои шрамы, тем больше будет комплексовать!

— Я ему это на взвешивании говорил. Бесполезно, — махнул рукой Василий, краем глаза приглядывая за молодёжью, которая снова полезла в воду, перебрасываясь мячом. — Упёртый, как ослик... Стоп! — вдруг встрепенулся Василий. — А Лариса где???

— Ой, она же на корабль пошла — сказала, что за кремом для загара! — испугалась Ксения.

— Ну да, за кремом, — рассердился Гектор и решительно начал выбираться на берег. — Если опять к Даньке клеиться...

В этот самый момент на трап выскочил Даниэль и сбежал вниз. Увидев напарника, он тут же рванул к нему, но тут в его воротник вцепилась подоспевшая Лариса.

— Да подожди ты! Почему убегаешь?

— Не трогай меня! — с нотками истерики крикнул Даниэль, отчаянно дёрнулся...

...и рубашка порвалась, а отлетевшие пуговицы разлетелись по густой траве.

Знойный воздух разорвал полный ужаса крик Ксении. Девушка отшатнулась, едва не потеряла равновесие, и Захар успел её подхватить буквально в последний момент, точно так же ошарашенно таращась на навигатора, который, осознав масштаб произошедшего, застыл. Гектор громогласно выругался, Максим и Антон инстинктивно повторили его тираду, но не так громко. Василий убито натянул панаму на лицо, а капитан потерял дар речи надолго.

Всё было не просто плохо. Не хуже, чем в самом реалистичном фильме ужасов, который когда-либо видел Владислав в юности. Только без кровищи, выпущенных мозгов и кишок.

Застыла и онемела и сама виновница, в один миг растеряв все свои наглость, самодовольство и апломб. Даже оставшуюся в её руках рубашку навигатора выронила.

Гектор вцепился в Морозову и как следует встряхнул.

— Ты что наделала, б...ина??? — проорал парень ошарашенной девице прямо в лицо. — Ты хоть понимаешь, что ты наделала???

— Я... я думала... — чуть слышно пролепетала Лариса, не сводя глаз с Даниэля, которого начала бить мелкая дрожь.

— Думала? ДУМАЛА??? Да чем ты могла думать, если нечем?!!

Даниэль дико оглядел всех, не сразу подобрал с травы порванную рубашку и, пытаясь прикрыться ею, метнулся в корабль так быстро, что это можно было сравнить с началом резкого старта гоночного болида. Гектор отвесил чуть не плачущей Ларисе полновесную оплеуху и бросился догонять друга.

— Твою мать, — процедил Захар, прижимая к себе рыдающую Ксению. — Кто это его так?

— Не знаю, — отозвался Максим, — но мне теперь всё понятно. Док не зря тогда говорил.

Разумеется, Даниэль снова заперся, и за дверью было подозрительно тихо. Гектор барабанил по двери до тех пор, пока не подоспел с инструментами Данила. За механиком размашисто шагал капитан.

— Опять заперся?!

— Само собой. Только теперь я первый.

Как только Данила разблокировал замок, Гектор проник в каюту и захлопнул за собой дверь.

Даниэль скорчился на койке, кутаясь в плед и сжимаясь в узел. Вероятно, свой традиционный припадок он уже перенёс, поскольку был очень бледен. Он до сих пор дрожал, и Гектор сел рядом, чтобы успокоить прежде, чем беднягу настигнет ещё один.

— Данька, ты как?

— Они... они увидели... — чуть слышно произнёс рыжий, сжимаясь ещё сильнее.

Гектор осторожно обнял его и привлёк к себе.

— Подумаешь! — как можно бодрее сказал пилот, поглаживая растрёпанную макушку друга. — Привыкнут и перестанут вообще внимание обращать. Я же привык. И док тоже.

— Но ведь...

— Рано или поздно они бы узнали. "Странник" очень тесный — мы чуть ли не по головам друг у друга в нём ходим. Не надо больше прятаться.

— Я не хочу никого пугать.

— Привыкнут, — повторил Гектор, прижимая друга к себе крепче. — В конце концов, ты в нашем экипаже не один такой. Ещё есть я, Данила и кэп...

— Но у меня совсем не то, что у вас!

— Чем дольше будешь прятаться, тем хуже тебе будет. Поверь мне, — продолжал убеждать его пилот, мешая русский язык с унилингвой. — Когда я восстанавливался после операции, и Гордон мне на день рождения подарил трёхмесячный абонемент в бассейн, то я не сразу им воспользовался — стыдился своих шрамов. Когда всё же осмелел, то мне было дюже хреново от того, как на меня смотрели. Со мной и обращались как с конченым инвалидом, прикинь?!

— Тебе было так плохо от этого? — вскинулся Даниэль.

— Словами не передать, — кивнул Гектор. — Я так злился, что надолго разогнал немногих своих настоящих друзей. А один раз едва не нарвался на драку, толком не восстановившись, и если бы всё же ввязался, то снова бы покалечился. На этот раз уже с концами. И мы бы с тобой не познакомились. После этого случая я и задумался. Так что хватит киснуть, братишка, бери себя в руки и прекращай дурить.

— Я... я боюсь, — уткнулся в его широкое плечо Даниэль.

— Нечего бояться — я же буду с тобой. Куда ты — туда и я. Забыл?

— И что мне сейчас делать?

— Сейчас ты успокоишься и выйдешь со мной ко всем прямо так...

— Нет!

— Надо. И мы сделаем это вместе. Может, поначалу все и будут дёргаться, но потом привыкнут. И у меня давно припасена пара футболок для тебя. Всё-таки с руками и ногами у тебя не так плохо, как со всем остальным.

Все собрались в столовой и молча ждали. Ксения всё ещё всхлипывала на плече у Захара. Лариса сидела на своём стуле и пребывала в шоковом состоянии — на неё накричали все, кроме Василия. Впрочем, хуже, чем уже было, они сделать не смогли.

— Док... а у Даньки всё плохо не только снаружи, верно? — негромко спросил Максим.

— Рубцов и под кожей хватает, — кивнул Василий. — Я не знаю, где он был и что случилось, а сам Даня молчит, но это была не рядовая драка. Поэтому я так внимательно его и опекаю — мало ли что. Кто знает, в каких условиях это всё было получено и в каких заживало. Так что, ребята, будьте с мальчиком помягче.

— Конечно, док, не волнуйтесь за это.

— О чём они так долго могут разговаривать?! — злился Владислав, меряя столовую нервными шагами. Он начал терять терпение.

— О чём надо, не мешай. И я тебе уже говорил.

— Я и представить себе не мог, что всё настолько плохо!

— А вы подобное уже видели когда-нибудь? — осторожно спросил Антон.

— Один раз. — Владислав перестал слоняться и сел. — Мы тогда захватили одну из баз Конфедерации, проводили инвентаризацию уцелевших киборгов, и одного обнаружили в таком состоянии, что самым прожжённым бойцам стало не по себе. Позже стало известно, что его изуродовали по пьянке, и сделали это настоящие отморозки.

— И сколько потом проработал этот киборг?

— Нисколько — его ликвидировали. "Семёрка" четырёх лет, и общий износ системы превышал все допустимые пределы. Командование решило от него избавиться.

— Бедный Данечка! — снова хлюпнула носом Ксения. — За что его так?!! Ему же, наверно, было ужасно больно!

— Само собой, — буркнул Захар. — Он же живой и всё чувствует. Я понимаю — киборг! Они даже не осознают ничего! Но живого чувствующего человека!..

Вдруг Василий обернулся и вскинул руку, обрывая парня. Студенты повскакивали со своих мест — в дверном проёме стоял Гектор, а за его широкой спиной прятался Даниэль. В одних джинсах и без рубашки.

— Даня... — шагнул было им навстречу Владислав, но Василий успел поймать его за плечо.

— Подожди.

Даниэль собрался с духом и вышел из-за спины друга. После чего выпрямился во весь рост, свесив руки вдоль тела, и замер, не глядя ни на кого.

Смотрели на него долго. Очень долго. Особенно Корзун, который не мог отделаться от старого воспоминания об изуродованной "семёрке". У Даниэля хотя бы лицо и шея остались нетронутыми, но от этого зрелище получалось особенно жутким. Грудь, живот, бока... А на спине что? Рукам и то меньше досталось!

Из-за довольно узких плеч, изящных очертаний фигуры и небольшой мускулатуры парень казался особенно хрупким и лёгким. Сложением он очень был похож на парня-VENUSа из рекламы и ARESа-разведчика одновременно. Тех специально делали не самыми крупными и могучими, чтобы могли проникнуть туда, куда иные люди подходящей комплекции пробраться не могли. Далеко не богатырь, однако всё равно чувствовались сила и выносливость. Кое-где кожа схвачена загаром, и от этого шрамы на теле, которые Даниэль упорно прятал, казались ещё страшнее.

— Владислав Константинович... простите... за беспокойство... — кое-как выдавил из себя навигатор. — Я... я в норме...

Захар было открыл рот, чтобы спросить, но Гектор отрицательно мотнул головой, и бывший браконьер заткнулся. Владислав подошёл к парню и покровительственно положил ладонь на его макушку.

— Точно?

— Да. — Даниэль робко поднял глаза на капитана.

— А... кто тебя так всё-таки?

— Я... — Рыжий отвёл взгляд. — Я не знаю. Не помню.

И это чистая правда, понял Василий. Он действительно не помнит. Доктор тоже подошёл и с тревогой вгляделся в пациента.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Голова не болит? Не кружится?

— Да. Извините...

— Не извиняйся. Я всё понимаю.

Владислав поджал губы и приобнял своего подопечного, поглаживая по плечу.

— Не будешь больше прятаться?

— Не буду.

— Вот и хорошо.

Вскоре навигатора окружили остальные. Всё ещё потрясённые, пытающиеся выглядеть бодрыми.

— Это ничего. Бывает и хуже.

— Теперь можешь спокойно носить футболки и шорты. У тебя есть? А то могу поделиться.

— До конца светового дня ещё много времени. Идём купаться? Вода как раз достаточно нагрелась. Уверен, ты отлично плаваешь!

— И не забудь про крем от солнца — у тебя слишком бледная кожа. Не хватало ещё, чтобы ты обгорел...

В стороне осталась только Лариса. Девушка продолжала смотреть на навигатора с выражением крайнего потрясения в глазах. Доктор заметил это и поставил себе галочку. Это явно неспроста, и стоит потом с Морозовой поговорить.

— Ну, что? — вцепился Фестер в Мануэля, едва успевшего слезть со спидера.

— Учёные, — подтвердил пилот. — Базу уже построили, а сегодня у них, по ходу, выходной — купались до самого вечера и песни пели под гитару.

— И кто такие?

— Большей частью молодёжь — студенты или выпускники.

— На грузовике прилетели?

— Ага, бывшая армейская лошадка из разряда "калашей". Как наша база, только маленькая.

— Экипаж видел? — Приятели поспешили на борт, где их ждали доктор и механик.

— Вроде, да. Слишком близко подобраться на смог — там лес резко кончается, а потом равнина сплошняком тянется. Не в траве же прятаться!

— У тебя же бинокль с собой был!

— В него и смотрел. Из старших были трое. Один явно бывший военный — седоватый, стрижка "ёжиком", в отличной форме и ростом под два метра. Небось потолки макушкой подпирает! Второй ниже ростом, довольно субтильный и в очках. Третий и вовсе коротышка, лохматый и с короткой бородой. Остальные, на глаз, от двадцати до двадцати пяти лет...

Уже в рубке мексиканец повторил то, что успел сказать, Суню и Юнгу, и доктор нахмурился.

— Раз студентов прислали, значит, скоро нам придётся сниматься с места. Начинается последняя фаза исследований, а потом первый корабль с колонистами придёт. Проверено.

— А почему салаг прислали? — удивился Сунь.

— Собирать материалы для курсовых и дипломов. Старший у них по-любому преддипломник. Билл, надо сообщить начальству.

— В самое ближайшее время отправим Мануэля на катере, только взлетать придётся подальше отсюда, чтобы соседи не заметили.

— Приметные ещё есть? — продолжил расспрашивать Юнг.

— Один только. Рыжий, тощий, смазливый... — Мануэль задумчиво потёр подбородок. — Весь в жутких старых шрамах, словно его когда-то из мясорубки доставали. Он один не веселился, большей частью помалкивал, а его все развеселить пытались. Странный какой-то.

— Бабы есть? — кисло спросил Фестер.

— Две девчонки. Одна блондинка — вся из себя скромняшка, опекала этого рыжего как мать родная. Вторая просто картинка, только вела себя странно — держалась чуть в стороне и косилась на рыжего как на привидение. Потом и вовсе ушла в корабль и не появлялась.

— Это плохо. Начинаем следить за постояльцами, чтоб никто глупостей не наделал, — покачал головой Сунь и резко обернулся. В рубку вошли несколько гостей, и китаец тихо выругался.

— Ну, чего там? — Первым, разумеется, влез Януш.

— Экспедиция. В основном студенты. Плюс экипаж, — неохотно рассказал Фестер.

— Значит, "карантин"?

— И жёсткий. В самое ближайшее время Мануэль полетит с докладом к нашему руководству, так что если кто-то хочет разорвать контракт, то собирайтесь. Справку я подмахну, и вам вернут деньги за недосиженое время. Мы тем временем будем следить за соседями, чтобы они не наткнулись на наш лагерь.

— Опять пайки, — скривился Пейн.

— Улетят — Сунь до отвала накормит. И мяса тоже настреляем, — пообещал Фестер. — Линд, начинаем инвентаризацию. Чисто на всякий случай.

— Завтра и начну,— кивнул доктор.

— Да вы что, охренели, мужики?! — возмутился наёмник Тельман. — Из-за каких-то хлюпиков сажаете нас под домашний арест???

— Читай договор, — жёстко ответил Фестер. — Там чётко написано, что если на планету прилетят посторонние, то сидим тихо и никуда не высовываемся.

— Так погасить их и все дела! — предложил наёмник.

— Ты идиот? — рассердился пиратский администратор. — Это не какая-то там частная лавочка, а университетские от государства. И они не с курса сбились, и сроки экспедиции чётко фиксированные. Если эти лохи вовремя не вернутся, то за ними пришлют людей разбираться. Предлагаешь гасить и их? И что скажут копы, если сразу два корабля из одного и того же места не вернутся? Особенно после того, как предыдущие благополучно вернулись. Засветимся, как фейерверк! А если учесть, что перевозчик, скорее всего, бывший военный, то если он грамотно мобилизует своих подопечных, нам мало не покажется.

— Вояка? — усмехнулся Тельман и переглянулся со своим приятелем Доджем. Наёмники были внушительными "быками" и даже чем-то похожи внешне, из-за чего их в лагере прозвали Близнецами. В последнем деле они крепко нарвались, их разыскивало военное ведомство, но поскольку войны не прекращаются, а деликатные поручения не всем "особистам" поручишь, такие типы всегда будут востребованы, и на старые грешки с лёгкостью закроют глаза.

— Почти два метра отменной формы, — объяснил Мануэль. — И если он недавно вышел в отставку, то вам точно мало не покажется. У мужика видны следы от боевых ранений, значит, по штабам не отсиживался.

— А девки там есть? — облизнулся Януш.

— Никаких девок, — отрезал Фестер. — Повторяю — сидим тихо. Кому-то не нравится — валите отсюда. Никого не держим. Справку я подмахну.

Гости мрачно переглянулись и покинули рубку. Хозяева переглянулись, и Юнг вздохнул:

— Начинается. И что делать будем?

— Работаем, — ответил Фестер.

Василий попробовал утренний омлет с измельчённой зеленью и одобрительно кивнул:

— Хорошо! Молодец, Даня.

Другие тоже похвалили, ни единым словом не обмолвившись, что омлет слегка пересолен. Как и салат. Оно и понятно — первый полностью самостоятельный опыт, да ещё после такого происшествия... Ведь всё остальное было вполне приличным, включая сервировку стола! Расстраивать навигатора никто не хотел — Даниэль только-только приободрился, начиная привыкать к футболкам и коротким, чуть выше колена, шортам. Одевали его все дружно, и сейчас навигатор щеголял в зелёной "борцовке" с крупной цифрой "1" на груди от Захара, которую рукастая Ксения ещё вчера вечером слегка подогнала по длине. В основном в плечевых швах.

Даниэль заметно порозовел и сел за стол, но скромная улыбка померкла, едва рыжий сам попробовал собственное творение. Заметил. С подозрением оглядел остальных, и все дружно уткнулись в тарелки.

— Что со сводкой? — спросил Владислав у Максима, чтобы сгладить конфуз.

— Скоро грянет ливень. Не исключено, что на пару-тройку дней. В воздухе растёт влажность, духота тоже нарастает, так что будем сидеть в корабле, пока он не кончится.

— А лёт? — забеспокоился Даниэль.

— Пока дождь не кончится, его не будет. Для того, чтобы создались условия для лёта, нужен определённый уровень влаги и не только. Успеем.

— Маршрут разработали?

— Рельеф-схема местности вот-вот будет готова. Потом отдадим её Даньке, и он построит маршрут, — сказал Антон, подмигнув навигатору. — После "Дикой охоты" для него это будет вроде забавы.

Даниэль промолчал. Он всё ещё выглядел слегка обиженным.

— А как в целом успехи?

— Продвигаемся потихоньку. Мы уже высадили кое-какие наши растения в местную почву, и они неплохо себя чувствуют. Значит, и выращивать другие культуры здесь будет вполне возможно. Также зверьё и птицы здесь непуганые, это облегчает наблюдение.

— А спидер когда собирать будете? Не надоело ходить пешком?

— Во время дождя и соберём — без лишней спешки. Наш рассчитан на пару пассажиров и небольшой груз. На нем и полетим к заводи за образцами.

— Далеко вообще летать думаете?

— Вдоль реки и её притоков — до заводи так будет проще добраться. Равнину тоже облетим — именно здесь будет первое поселение. А там посмотрим. — Максим посмотрел на Даниэля, который ловил каждое слово. — Думаю, Даньку с нами можно спокойно отпускать. Ему будет это интересно.

— Уверен? — сразу всё понял Владислав.

— Там достаточно безопасно. И посмотреть есть на что.

— Вот с тобой или Захаром и полетит, — с мысленным вздохом разрешил Владислав. Стоит предварительно потолковать с мальчишкой, чтоб всё понял правильно, а то с его логикой... Понятно, почему он пересолил завтрак.

После завтрака Ксения горячо поблагодарила повара, на что Даниэль отреагировал весьма прохладно и просто взялся мыть посуду.

— Даня, подойди, пожалуйста, — окликнул его из рубки Владислав.

— Вы почему мне не сказали, что пересолено? — обиженно спросил Даниэль, едва они остались один на один.

— Потому что, во-первых, некритично, а, во-вторых, никто не хотел тебя расстраивать. Особенно после вчерашнего. А как ты соль вообще рассчитывал?

— Последние дни очень жаркие, все пьют много жидкости, а с потом теряется не только жидкость, но и соль. А она важна. В армейских рационах она присутствует обязательно, как и в ремкомплектах штатных киборгов.

— Да, я знаю. Только не стоит её сразу добавлять при готовке так много. Если кому-то будет надо, то он сам досолит — наш организм не глупее нас и сам просигналит, если ему что-то надо. Лучше недосолить, чем пересолить. И не переживай ты так! Я свой первый омлет вообще спалил к чертям.

— В печке? — удивился Даниэль, забыв про обиду.

— На плите в сковородке. Мама в некоторых вещах была довольно старомодна, и у нас была самая настоящая индукционная плита — дядя Паша на свадьбу собрал сам и подарил. Мама всегда на ней готовила, и папа тоже умел. Однажды я увидел, как папа готовит омлет на сковородке и попробовал сам, но не рассчитал нагрев и время — зачитался. Горелым воняло на всю квартиру! — Владислав коротко хохотнул. — Еле-еле потом сковородку отскрёб вместе с антипригарным якобы покрытием. Мама, помню, ругалась... Это был единственный раз, когда она по-настоящему на меня разозлилась. А всего лишь стоило замочить эту несчастную сковородку в воде и подождать. Я тогда так перепугался, что совсем об этом не подумал.

Даниэль слушал, чуть склонив голову набок, и улыбался. Той самой улыбкой.

— У вас были хорошие родители.

— Это верно. Значит, теперь ты будешь для нас готовить. Что на очереди?

— Суп. Ксюша поможет с бульоном, чтобы был прозрачным, а всё остальное я.

— Буду ждать. — Владислав ободряюще похлопал парня по плечу. — Один раз я уже готовил для тебя, так что теперь твой черёд покормить старика-капитана.

— Вы совсем не старый! Вы в хорошей форме и сейчас тренируетесь — я видел.

— Ты следишь за мной?

— Иногда, — признался Даниэль, сцепив руки за спиной. Совсем по-детски.

— Зачем?

Ответом было уклончивое движение плечом, и капитан понял, что от объяснений рыжий просто ушёл. Ладно, секретничай и дальше. Всё равно рано или поздно сам всё расскажешь.

— А мне правда можно будет полететь с ребятами на спидере?

— Можно, но только при условии, что ты будешь их слушаться. И никакой самодеятельности.

— А если я придумаю что-то полезное?

— Сначала посоветуешься.

— Хорошо, — кивнул навигатор.

— Чем сейчас займёшься?

— У меня по плану учебники по навигации и занятия с Геком, а когда рельеф-схема леса будет готова, начну составлять маршрут. Я уже заранее отпросился у ребят. Ведь надо столько всего учесть — количество людей, которые пойдут, сколько и чего надо взять с собой, учесть походные качества всех...

— Ты так говоришь, словно уже бывал в пеших походах, — заметил Владислав.

— Я с Захаром об этом много разговаривал, а он опытный походник, — отвёл глаза Даниэль, и Владислав мысленно чертыхнулся. Опять уходит от прямого ответа. А ведь уже прохождение "Дикой охоты" ещё до знакомства с бывшим браконьером явственно свидетельствует о внушительном опыте! — Он рассказывал достаточно подробно и доступно. Большая наша часть — это здоровые и вполне крепкие мужчины, но если пойдут Лариса и Ксюша, то их нельзя будет сильно нагружать. — Голубые невинные глаза навигатора снова поднялись на капитана. — А вы пойдёте?

— Конечно.

— Вот и хорошо. Ещё один опытный человек будет очень кстати.

Владислав в очередной раз подивился парню. Ребёнок ребёнком, а взрослая часть то и дело выглядывает. Ну и избирательность! Видать, сознание парня и впрямь раздвоилось, самая настрадавшаяся часть залегла на дно и теперь время от времени даёт своей второй половине ценные советы. Если так и есть, то, возможно, изначально парень был не таким проблемным, как можно подумать. Может, и обойдётся... Только привыкать придётся заново.

По тому, что время от времени выглядывало, можно было уверенно предположить, что Даниэль был на войне и мог выполнять какие-то специфические задания. Он обладает рядом достаточно характерных навыков — например, навыками скалолазания, которые продемонстрировал во время внешнего осмотра "Странника" после посадки, а такие приобретаются только в процессе основательного обучения. Заниматься этой деятельностью парень мог достаточно продолжительное время, потом что-то случилось, и он ушёл. Учитывая то, что уже известно — конфликт с предыдущим капитаном и их стычка, так и не перешедшая в настоящий конфликт — это могло быть что-то принципиальное, из-за чего Даниэль и порвал с работой на военных. Если ссора была достаточно серьёзной, то его выбор новой профессии выглядит вполне оправданным. Как Васька и говорил. Выводы из всего этого Владиславу нравились, и если бы парень не продолжал умалчивать...

— Ладно, иди заниматься своими делами, но и про режим не забывай, а то доктор тебя и вовсе под домашний арест посадит, — погрозил ему пальцем Корзун.

— А я обижусь всерьёз, — задорно сверкнул глазами этот мальчишка.

— Ну-ну!

— Эх, подойти бы поближе! — с досадой сказал Фестер, разглядывая студентов в бинокль и подкручивая настройки.

— Ближе нельзя — заметут, — напомнил Сунь, ковыряясь с настройками камеры. Приятели залегли в крупных кустах в максимальной близости к кораблю и наблюдали за соседями.

— Да помню я, — беззлобно огрызнулся пиратский администратор. — Точно, студенты. Так, один, два, три, четыре... пять... Вот и рыжий, о котором Мануэль упоминал... Одна девчонка... Вторая шезлонг раскладывает... Мда, на такую цыпу наши постояльцы точно позарятся, а вторая на сдачу пойдёт. Жалко девку...

— Дай-ка глянуть... Да уж. Не такая красотка, как та, что в шезлонге, но такую можно уверенно знакомить с мамой. Держу пари, ещё и хозяйка отменная. Если да, то я могу без любимой работы остаться.

— Не останешься. Надо не допустить наезда, иначе нам самим понадобится убежище.

— И за чей счёт?

— За свой собственный, конечно — наше любимое начальство скидок давать не будет.

Сунь деловито отснял сколько-то кадров, сетуя, что точка съёмки не самая удобная, да и корабль часть обзора заслоняет. Видели и капитана.

— Вот это каланча! — присвистнул Фестер. — Мануэль не преувеличивал. Точно, отставной военный. Наверняка ещё и офицер — выправку видал?

— Такой рассусоливать не станет, — согласился китаец. — Надо "таракана" снаряжать — послушаем, что они из себя представляют.

— Ты поосторожнее — они не должны догадаться, что здесь есть кто-то ещё.

— Плавали, знаем.

Суп на настоящем мясном бульоне и с заправкой из настоящих овощей с небольшой добавкой концентрата из пачки однозначно удался, только Даниэль снова накосячил — пересыпал приправы. Снова самую малость. Снова никто ничего не сказал, но по обмену взглядами парень обо всём догадался и расстроился.

— Да не куксись ты так, — подбодрил его напарник. — Мне всё равно нравится. К тому же есть такие блюда, в которых и должно быть много специй.

— Но не в этом супе, — понуро ответил Даниэль, и все наперебой начали уверять, что вышло довольно оригинально, и припоминать примеры из различных национальных кухонь. Это отвлекло Даниэля от невесёлых мыслей и разбавило атмосферу за столом.

Молчала только Лариса, и Василий снова обратил на неё внимание. За время, прошедшее после инцидента с порванной рубашкой, девица пришла в себя, вернулась к привычному распорядку, по-прежнему ухаживала за собой любимой, но всё же что-то в ней изменилось. Морозова перестала преследовать Даниэля, да и смотреть на него стала как-то иначе — без охотничьего азарта, с примесью ужаса и жалости. Инцидент словно щёлкнул каким-то переключателем. Доктор решил поговорить с Ларисой сразу после обеда, чтобы выяснить, что же именно произошло.

— Лариса, могу я с тобой поговорить?

— Можете, — ответила Лариса, не отвлекаясь от сложного процесса нанесения тёмно-синего яркого лака с блёстками на ноготь мизинца левой руки. — Только не обещаю ответить.

— Лариса, что случилось?

— Вы о чём? — вскинула изящную бровь Лариса.

— Я заметил, что ты перестала на Даниэля облизываться. Похоже, что вид его шрамов что-то напомнил тебе. Я хочу понять, что именно.

— Зачем?

— Я правая рука нашего капитана и должен знать, что происходит на борту. И несу с ним равную ответственность. — Василий скрестил руки на груди, опираясь на дверной проём. — Если есть возможность избежать проблем, то я должен предпринять для этого всё возможное.

— Какие именно проблемы? — Лариса вытянула руку вперёд, любуясь результатом.

— Даня. Я не хочу, чтобы он получил новую психическую травму в придачу к старым.

Лариса с надменным выражением лица повернулась к доктору.

— А я тут причём?

— Притом. — Василий вздохнул и сменил нейтральный тон на доверительный. — Лара, я понимаю, у тебя есть достаточно веские причины так вести себя. К тому же ты девушка взрослая, вполне самостоятельная, но тебе не приходило в голову, что такое поведение...

— Ну вот, начинается, — закатила глаза Лариса. — И вы туда же. А вам не кажется, что это не ваше дело? Вы же не полиция нравов.

— Да, я не полиция нравов, но я не могу не предполагать, чем это всё может закончиться, — терпеливо ответил доктор. — Я просто хочу понять, почему ты всё это делаешь, чтобы заранее соломки подстелить.

— Какой вы предусмотрительный! — фальшиво ахнула Морозова. — Это что-то!... — В следующую секунду она вернулась к своему прежнему тону и угрожающе понизила голос. — Это не ваше дело, понятно?! Не лезьте хотя бы вы в мою жизнь!

Лезть в жизнь. Знакомая песня. Значит...

— Твои родители, да? И где они ошиблись, по твоему мнению?

— Вы ничего не знаете!

— Может быть. Но могу предположить. — Василий вошёл в каюту, развернул стул рядом с терминалом и сел. — Давай, я выскажу свои соображения, а ты поправишь, если я где-то ошибся.

Лариса смерила его презрительным взглядом — знаю я эти психологические штучки! — и фыркнула.

— Ну, давайте.

— Твои родители, насколько мне известно, люди деловые. Они заняты своими магазинами, люди законопослушные, приличные... — Уголок рта Ларисы дёрнулся, и Василий отметил это для себя. — ...и, естественно, старались обеспечить и тебе достойную жизнь. Но в какой-то момент всё пошло не так, они совершили роковую ошибку, и ты пошла им наперекор. Даже начала вредить их репутации, причём целенаправленно. У меня есть подозрение, что ты настолько увлеклась этим, что забыла о своей изначальной цели и начала путать причину и следствие, а это очень опасно. Ты красивая, умная, нравишься мужчинам, и ты пошла именно по этому пути. — Чем больше доктор говорил, тем менее насмешливой становилась улыбка Ларисы. — Твоим родителям это не нравится, они наверняка пытались как-то на тебя повлиять и тем самым совершили очередную роковую ошибку. Когда ты закончила школу, они пропихнули тебя на биологическую кафедру, чтобы ты получила востребованную профессию, а потом уговорили Антонину Витальевну включить тебя в экспедицию. Я хочу понять, где они совершили эту самую роковую ошибку. Возможно, что даже не одну. Именно эти ошибки и задали тебе направление.

Лариса инстинктивно отодвинулась и начала собирать свой косметический набор и закручивать колпачок пузырька с лаком.

— Котелок у вас варит, — буркнула она.

— Значит, в целом я угадал.

— В целом да. Значит, я, по-вашему, я не права?

— Я этого не говорил.

— Значит, мои родители не правы?

— Этого я тоже не говорил. Я сказал, что они ошиблись. Ошибаются все, но отдельные ошибки становятся настолько критичными, что последствия потом исправить практически невозможно. Эти последствия приводят к ужасным трагедиям, в которые вовлекается всё больше и больше людей, и ошибка работает как брошенный в воду камень, от которого на поверхности расходятся круги. Каждая новая ошибка вызывает новые круги, и остановить это можно только одним образом — перестать бросать эти самые камни.

— Пустая говорильня, — поморщилась Лариса.

— Не сейчас.

Лариса удивлённо уставилась на собеседника.

— Вы это серьёзно?

— Абсолютно серьёзно. И вот что я тебе скажу. Пока ты счастливо избегала весомых проблем благодаря своему уму и прикрытию со стороны родителей, но рано или поздно реально столкнёшься с такой проблемой, в которой окажешься одна и беспомощная. И кончится всё очень плохо. Этого ли ты хочешь?

Лариса насупилась.

— Не занудствуйте. Мне эти песни уже осточертели до тошноты! Это моя жизнь! Моя!!! Никто не имеет права решать за меня!!! НИКТО!!! Даже если я от этого сдохну!!!

— Кто-то на моём месте сказал бы, что ты не права. Что так нельзя. Что тебе все только добра желают...

— Ну да, конечно! И потому козыряют штампованными фразами только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать!

— Иногда это необходимо, — пожал плечами Василий, сохраняя спокойствие. Он понял, что нашёл кончик той самой ниточки, за которую осталось только потянуть, чтобы распутать весь клубок. — Всё-таки мозги и сознание у нас всех не под копирку, как бы не старались культура, цивилизация и СМИ. Твои родители делали то, что считали для тебя правильным, когда ты была ещё ребёнком. Они учили и воспитывали тебя так, как считали нужным и правильным. Когда и почему ты решила пойти против них? Вот что я хочу узнать и понять.

— А потом разболтаете всем? — скривилась Лариса.

— Нет. Я обещаю, что всё, что ты мне сейчас скажешь, останется сугубо между нами. Я буду хранить это как врачебную тайну.

— А про Даниэля всем разболтали!

— На самом деле я вам и половины не сказал. Только то, что было необходимо здесь и сейчас, чтобы мальчик не страдал. Чуть больше я сказал только Владу, чтобы он, как человек военный, зря панику не наводил. Самое-самое я до сих пор храню в тайне, и поверь — эта информация куда серьёзней, чем можно подумать, и её обнародование способно причинить Дане куда более существенный вред, чем то, что я уже вам раскрыл. Это его тайны, и я их уважаю.

Лариса долго смотрела на Василия и всё же отвела глаза.

— Не гоните? — чуть слышно спросила девушка уже совсем другим тоном.

— Не гоню. — Василий осторожно протянул руку и погладил Ларису по ладони. — Что именно произошло? Не то подарили на день рождения? Незаслуженно за что-то наказали? Или ты подловила их на чём-то?..

На последней фразе лицо Ларисы снова дёрнулось. Вот оно!

— Мои папочка и мамочка... — В эти слова Лариса вложила максимум презрения и ненависти. — Такие честные, такие порядочные... Лицемеры!!!

— То есть? — Точно!

— Если бы Антонина знала, кто они на самом деле, то ни за что бы не только не взяла меня на кафедру, но и здороваться бы с ними не стала!

— Твои родители связаны с чем-то... компрометирующим?

Лариса цинично ухмыльнулась.

— Родители... Знаете, с чего начинался их бизнес? Их лавочка отмывала деньги для одной бандитской группировки. Мы тогда жили в другом городе. Хорошо жили! У меня было всё, что ни попрошу. Деточка наша, принцесса... Потом случилась разборка с другими бандитами, босс, на которого работали мои папочка и мамочка, попал на крупную сумму, и потребовал у моих предков денег. Чтобы они изъяли их из бизнеса именно тогда, когда этого делать было нельзя — накрылась бы вся лавочка. Мой папочка попытался было это объяснить, но вместо того, чтобы послушать...

— Что именно?..

— Меня похитили. Хорошо, что было лето и каникулы в школе. — Лариса подтянула колени к груди и обхватила их руками, сжавшись в узел.

— И где тебя держали?

— Отвезли в бордель мадам Лилли в Глазго.

Василий медленно выпрямился.

— И... сколько тебе было лет?

— Десять.

Доктор сглотнул. Так...

— Успели?

— Их было двое. Два вонючих жирных потных мужика. — Лариса уткнулась лбом в колени. — Да ещё мне каких-то таблеточек перед этим дали "на дорожку". Потом я смогла при случае сбежать и добраться до дома. За те две недели, что я там провела, я всё и узнала.

— И... что потом?

— Предки просто промолчали. В школу я вернулась не сразу, но потом все наши неприятности вдруг просто прекратились, а потом мы переехали в Глазго и открыли новое дело уже там. Спустя примерно год я случайно подслушала, что папочка связался с другими бандитами, и те дали им свою "крышу" — воевали со старыми. Потом мы и переехали, открыли новый магазин... А потом вдруг нашлись деньги на второй. И знаете, где мои родители их взяли? Вымогательством вытягивали их из тех самых мужиков — те случайно меня нашли. Увидели на улице. Их не волновало то, что со мной случилось. Они даже не попытались засадить этих уродов в тюрьму, где бы те получили по-полной! Они просто использовали это всё, чтобы добыть денег на расширение своего дела. Им было плевать на меня. Им было важнее скрыть этот позор. Они просто делали вид, что ничего не случилось.

— И ты решила им отомстить.

— Конечно. Я много успела узнать про их дела-делишки. Как они уходили от налогов, мухлевали с документами на наёмных работников, и те то и дело недополучали денег за добросовестную работу. А если что-то не нравится — пинком под зад на мороз. Я могла их просто сдать, но мне этого было мало. Я решила использовать то, чего они боялись больше всего. И начала гулять. Сначала это были просто сомнительные компании ровесников, чтобы не было так страшно, потом старшеклассники и студенты, потом взрослые мужики без предрассудков... Сперва я просто гуляла, а однажды случайно познакомилась с одним парнем, который и сказал мне, что моя красота — это сила. Главное — не становиться полной дурой, а то нарвусь капитально. Он-то и пробудил во мне настоящий интерес.

— А причём тут Данины шрамы?

— В борделе была одна девчонка-олигофренка, когда-то была очень красивая. Вы бы видели, во что она превратилась к тому времени! Её часто сдавали всяким извращенцам. Меня подселили к ней в комнату, и я всё видела. Это было страшно. И я испугалась, что то же самое могут сделать и со мной. После этого я и смогла сбежать. — Лариса отвернулась. Она заметно дрожала. — И после всего этого предки имели наглость что-то мне указывать? Какое они имели на это право?!! Никакого!!! Ненавижу!!!

Лариса всё-таки заплакала. Василий только и мог, что потрясённо качать головой. Всё оказалось куда хуже, чем он предполагал изначально. Не просто выходки избалованной барышни, а серьёзная проблема. Не менее сложная, чем у Даниэля. Неудивительно, что Лариса ударилась во все тяжкие и начала путать берега.

— Вот оно что... Да, это веская причина, согласен. Но Даня не виноват во всём этом. Незачем вымещать это всё на нём. Я могу понять твой к нему интерес, но тут уже ты можешь совершить роковую ошибку. Неужели ты хочешь испортить ему ещё больше жизнь, как когда-то сломали её тебе? Он же сейчас как самый настоящий ребёнок! Если ты так в нём заинтересована, то разумнее и честнее было бы подождать, пока он не станет прежним. Тогда вы будете в равных условиях. Ты так не думаешь?

Лариса ошеломлённо уставилась на доктора.

— Вы... не осуждаете меня???

— А у меня есть на это право? Мне с родителями повезло. Владу тоже. Как и нашему другу Валентину. У Гека мать, как я понял, была резко против его увлечений, и они в итоге поссорились надолго. Там тоже страсти кипели нешуточные. Он даже из дома ушёл с концами.

— И что вы предлагаете?

— Забудь про месть — ты родителям уже изрядно насолила. Пора подумать о себе всерьёз. Пока мы здесь, у тебя есть шикарная возможность всё хорошенько обдумать и принять решение. В идеале тебе стоит полностью разорвать с ними всякие связи — исключи из своей жизни главный стрессовый фактор. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Всё-таки ты не дура, а умная, иначе бы тебя здесь просто не было. Может, поначалу и будет туговато, но потом станет намного легче.

— Послать предков... подальше? Но ведь это родители, и психологи, к которым меня раньше водили, говорили, что надо наоборот налаживать отношения, — насупилась девушка. — Как бы я не говорила, что не собираюсь договариваться, они мусолили одно и то же. Дескать, это самые родные мне люди, я должна быть им благодарна, что они дали мне жизнь, и всякую прочую пургу! Когда я намекнула, что мои предки совсем не такие белые и пушистые, какими кажутся, мне втирали, что мне это только кажется. Что на самом деле я их люблю и хочу помириться. Что моя ненависть — это и есть обратная сторона любви... А я их реально ненавижу! Они всё больше меня раздражают. Если я их просто брошу, то на меня тут же начнут крыситься, что я тварь неблагодарная! И даже если всю правду расскажу, то мне никто не поверит!

— Кажется, я догадываюсь, к кому тебя водили. Они работают по стандартным схемам и тупо отрабатывают свою плату. У них нет никакой заинтересованности в пациенте. Они не привыкли копать глубже, особенно если пациент откровенно недоговаривает. Да, у них есть база, только работают они с ней спустя рукава и никогда не имели дела с настоящими трудностями. Ты и до них пыталась домогаться, верно? Так и знал. Ни один не устоял?

— Только одна докторша, которая меня просто бесила своей причёской, и с ней я просто время высиживала.

— И о ней слышал. Получше мужиков, но та ещё формалистка. Таблетки тебе совала?

— Совала. Я их выбрасывала.

— Вот и ещё одна причина для раздражения — вряд ли тебя спрашивали, хочешь ты ходить на эти сеансы или нет. Потому я и говорю, чтобы ты порвала с родителями все связи. Не трави себе душу ещё больше. Понятное дело, что та репутация, что ты успела заработать, будет сильно тормозить тебя на новом пути, но с этим ничего не поделаешь. Многое придётся начинать с самого начала. Я бы даже посоветовал тебе поговорить с Антониной Витальевной. Уверен, она всё поймёт и даже поможет. Ну, поругает сначала, не без этого... В конце концов, Захара она же поддержала, а он был, ни много ни мало, на волосок от тюрьмы.

Лариса задумалась, смахивая слёзы. Перед доктором уже сидела не прежняя наглая девица, а просто потерянная девчонка, которой жизненно необходимы были помощь и поддержка понимающего человека.

— Ладно, хватит на сегодня о тяжёлом,— ласково погладил Ларису по плечу Василий. — Я, как и обещал, сохраню это всё в секрете. А если тебе захочется снова поговорить, то я всегда тебя выслушаю. И не надо меня благодарить. Я всё-таки врач, и это мой священный долг. Заповедь "Не навреди!" никогда не была для меня пустым звуком.

— А кем вы были... раньше? — хлюпнула носом Лариса.

— По основной специализации я хирург. Мне по роду деятельности часто приходилось причинять боль для излечения моих пациентов. Я знаю, насколько это может быть и вредно и полезно. Тот же принцип я стараюсь использовать и в обычной жизни. Считай, что только что я провёл ещё одну операцию — вскрыл гнойный нарыв. Осталось только закончить начатое — изгнать весь гной и залечить рану, только без твоей помощи ничего не получится. Подумай как следует о том, о чём мы только что говорили, и прими решение. Что для тебя на самом деле важнее — твоя собственная жизнь или месть родителям? Сама ненависть вряд ли уйдёт полностью, но в твоих силах сделать так, чтобы она не мешала тебе жить так, как ты хочешь.

Лариса снова хлюпнула носом и потянулась к сумочке за платком.

— Я... я подумаю.

— Вот и славно. Я тебе не отец, не поп и не судья. Я могу только дать совет. Принимать его или нет — решать только тебе.

Василий снова погладил вздрагивающую девушку по плечу, поднялся со стула и покинул каюту. Лариса долго смотрела ему вслед, утираясь платком, потом посмотрела на себя в зеркальце, подумала ещё и начала решительно избавляться от остатков макияжа.

— Ксюш, я могу чем-нибудь помочь?

Ксения отвлеклась от самого большого ящика с саженцами и обернулась. Лаборантка заметно удивилась, увидев Ларису в непривычном виде. Проблемная пассажирка смыла всю косметику, сняла серьги и кольца, обрезала ногти почти под корень, собрала волосы в небрежный узел на затылке и даже оделась в простые шорты и футболку. И была какая-то очень тихая.

— Посмотри, как чувствуют себя саженцы вон в том ящике. Все записи по ним в синей папке.

Лариса кивнула, быстро нашла нужную папку и занялась делом. Ксения понаблюдала за ней, мягко улыбнулась и вернулась к своим питомцам.

Капитан уже объявил отбой, и все стали расходиться, когда снаружи начал усиливаться ветер и прогрохотал громовой раскат.

— Уже? — вздрогнул Максим. — Мы ждали грозу только утром!

— Погрешность была, — напомнил Даниэль.

— Брезент! — воскликнул Захар. — Надо всё убрать с крыши, накрыть базу и закрепить! Если начнётся ураган, то базу снесёт вместе с оборудованием!

Все тут же бросились наружу. Даниэль стремительно вскарабкался на крышу и распустил ремни, сбрасывая их концы вниз. Он первый понял, с какой стороны поддувает сильнее, и активнее всего помогал именно с этой стороны. Владислав едва не забыл подсветить работу, чтобы молодёжь не стукалась лбами во всё больше сгущающейся мгле, и очень быстро заметил, что Лариса трудится наравне со всеми, не опасаясь вымокнуть, испачкаться или испортить маникюр. Её никто не стал прогонять — даже такая пара рук не была сейчас лишней. Когда первые тяжёлые капли начали падать на студентов, работа была наполовину сделана. Порывы ветра с каждой минутой становились всё сильнее. Ливень уже разыгрался всерьёз, когда брезент был расправлен и закреплён, и все поспешили вернуться на борт.

— Уверены, что крепления выдержат? — спросил Владислав у Антона и Данилы.

— Выдержат, — заверил механик.

— А ты с корабельного корпуса всё убрал? — поинтересовался Захар.

— Сразу. Я своё дело знаю.

— Ладно, ставьте чайник, сушиться и переодеваться, — велел Владислав. — Не хватало ещё, чтобы кто-то простудился.

— Тут не чайник ставить надо, а кастрюлю, — пошутил Антон, стягивая с себя мокрую насквозь майку.

— Можно и кастрюлю, — ничуть не смутился Даниэль. — У нас найдётся подходящий размер.

— А разливать как? У кастрюли носика нет.

— Я разолью и очень аккуратно, — заверил навигатор.

— И как? — поинтересовался Гектор, снимая бандану и выжимая волосы.

— В шкафу есть насадка. Похоже, что предыдущий экипаж не раз это делал.

— Какая ещё насадка? — удивился Владислав.

Даниэль подбежал к кухонному шкафу и достал из него металлическую приспособу — явно самодельную.

— Я уже успел её испытать — работает.

— Тогда ставь кастрюлю, только не слишком большую.

В санузел тут же образовалась очередь. Девушек, разумеется, пустили вперёд, но тут Лариса снова всех удивила, пропустив Ксению перед собой.

— Чего это? — насторожился Захар.

— Она самая слабая. Ей нужнее. Я подожду.

— Ну... ладно, — переглянулись парни и разыграли очередь между собой.

Даниэль очень ловко разливал кипяток по кружкам, и Владислав невольно восхитился тем, как мальчишка это делает. Все движения словно выверены до миллиметра! Где он этому научился?! Василий достал из своих запасов особый чай, который одобрили все, а Гектор принёс из кладовки баночку самого настоящего мёда и такую же баночку с настоящим малиновым вареньем.

— Как чувствовал, что понадобится! — провозгласил он, выставляя это богатство на стол.

— Нострадамус ты наш! — фыркнула Лариса. — Всё, начинаем скидываться на памятник нерукотворный.

— Не, памятник не надо! — суеверно перекрестился пилот, садясь рядом с напарником и с подозрением косясь на Морозову. — Хватит и обычного "спасибо"!

По-русски парень уже говорил довольно-таки неплохо, активно пополнял словарный запас и старался вытравить акцент по максимуму. Путался всё реже — только когда сильно волновался — и предпочитал разговаривать со всеми на их родном языке. Всё-таки в прежней жизни кое-какую базу накопить успел — главным образом общаясь со своим механиком Матвеичем.

— А падать ниц не надо?

— Не надо. Налетайте.

— Делаешь успехи, — похвалил Венсена Владислав, — на комм уже меньше смотришь.

— Стараюсь, — покраснел от удовольствия Гектор.

— Ты смотри, родной язык не забудь.

— Это вряд ли. — Эти слова были сказаны уже на унилингве. — Я с ним вырос.

— А научиться думать по-русски не хочешь? — полюбопытствовал Василий.

— Хочу, но это ещё рано.

И мёд и варенье пришлись Даниэлю по вкусу, и рыжий намазал себе два бутерброда сразу, после чего передал дальше. Он выглядел довольным жизнью.

— Может, кино посмотрим какое-нибудь? Я так мыслю, что спать все лягут нескоро...

— А давайте что-нибудь романтическое посмотрим? — вдруг предложила Лариса. — Всё равно никто рано вставать не будет.

— И что предлагаешь? — нахмурился Максим.

Владислав озадаченно посемафорил бровями другу — Морозова мало походила на то, к чему капитан привык. В ответ доктор показал застёгивающийся на "молнию" рот, и Корзун понял, что дело крайне непростое. Васька Друзь не раз доказывал, что он настоящая могила, ещё в школе, и родители братьев Корзунов так и не узнали, что их мальчики, которыми они так гордились, пробовали наркотики, а один раз на спор с другой компанией своровали пару мелочей из магазина под прицелом камер и сумели не попасться. Васька знал про это всё, крайне не одобрял, даже отговаривал, но друзей так и не выдал. И раз старый друг включил режим "могила", то Лариса этого заслуживала. Похоже, что эта девица всё-таки решила взяться за ум.

— А давайте "Титаник" посмотрим? Его тоже Кэмерон снимал, фильм красивый... Слышали про такой? Мне очень нравится.

— Васька, в чём дело? — перехватил Владислав друга, когда все, позёвывая, расходились спать. За носовым иллюминатором занимался хмурый вечер, ветер стих, и снаружи сплошной стеной стоял обычный тропический ливень. — Может, хотя бы намекнёшь?

— Ты про Ларису?

— А про кого ещё?!

— Извини, но я дал слово, — развёл доктор руками, краем глаза приглядывая за навигатором, который продолжал забрасывать Захара вопросами по поводу погибшего лайнера — бывший браконьер когда-то смотрел документальный фильм про те события и выдал это комментариями во время просмотра.

— Ну, хотя бы два слова!

— Успокойся, — осадил друга Василий. — Хватит и того, что по поводу Ларисы уже можно не дёргаться. Доверься мне, и всё будет в ажуре.

— В каком хоть направлении копал? И что выкопал?

— Вечную проблему отцов и детей. Больше ничего сказать не могу — на устах моих печать молчания. — Василий подкрепил свои слова выразительным жестом. — И не вздумай подглядывать через камеры.

— И это довело Морозову до такой крайности???

— Влад, поверь, в этой истории все были хороши, но девчонке всё же больше досталось, — посерьёзнел Василий. — И не надо такие квадратные глаза делать. Это нам с тобой и Володькой повезло с родителями. Вальке тоже. Геку уже меньше, а Ларисе ещё меньше. Вот только родителей не выбирают.

Произнеся эти слова, доктор вспомнил самую невероятную теорию на счёт Даниэля и грустно улыбнулся. Если верна эта версия, то их навигатору в этом плане не повезло от слова совсем. Если у Гектора и Ларисы ещё оставался шанс помириться с родителями, то у их общего подопечного такого шанса нет и быть не может по определению.

Ливень зарядил почти на два местных дня, и ребята не потратили их зря — расчистили место в грузовом отсеке и начали вскрывать ящики с деталями для спидера. Даниэль, разумеется, пристроился рядом, Гектор тоже в стороне не остался, и под работу снова завели увлекательный и познавательный разговор.

Спидер был предельно лёгкой моделью городского флайера, которая встречалась так часто, что даже не бросалась в глаза на улицах. Типовой спидер обычно состоял из каркаса, двигателя, приборной панели, руля и сидения. Собирался практически на коленке, легко чинился, и его любило уже не первое поколение молодёжи за доступность и простоту. Спид-клубы вполне успешно заменили древние мотоклубы, сохранив их идеологию, стиль и символику. Осмотрев схему конструкции, по которой собирались делать свой студенты, Данила предложил приделать и несколько колёс, чтобы выводить спидер из грузового отсека, не тратя топливо, быстренько набросал схему их крепления на листе бумаги, и идею одобрили.

Всё это Даниэль узнал в процессе сборки. Он и раньше сталкивался со спидерами — и в армии и уже на гражданке. Эти машины не зависели от качества дорог, поскольку летали на высоте около тридцати сантиметров над любой поверхностью и считались почти всепролазными. Гражданские отличались от военных только отсутствием брони и особой защиты на ходовой части, и во время сборки киборг в этом лишний раз убедился. Он с удовольствием бы покатался на спидере ещё раз — самостоятельно это сделать шанс выпал только один за всю службу. Все остальные разы он был пассажиром и охранником в одном лице, а тогда...

Бой был жарким, и когда Даниэль — уже не безымянная биомашина, а киборг с именем — вдруг получил приказ бросить выполнение текущей задачи, то очень удивился. Оказалось, что одно подразделение их группировки войск сумело перехватить отступающий отряд противника и захватить очень ценный трофей. Что это была за штука, Даниэль так и не узнал — она была заключена в непросвечиваемый сканером ящик. Новая задача, порученная киборгу, была на первый взгляд простой — охранять ящик и бойца, который должен его доставить в штаб. Бойцу вручили временные полномочия хозяина первого порядка. Полетели как раз на двухместном спидере. Где-то треть пути была преодолена спокойно, они вырвались за границы зоны боевых действий, но потом откуда-то показался ещё один отряд, и боец был убит. Перед тем, как выпасть из седла, он успел приказать доставить ящик в штаб, после чего его судьба осталась для Даниэля невыясненной. ARES оперативно пересел на место водителя, проверил крепления, которыми ящик был прицеплен к сидению, и прибавил газу. Он сумел оторваться от погони, едва не попав под шквальный огонь, и если бы был обычным киборгом, то, скорее всего, погиб бы — никакой искин не был способен сделать то, что сделал Даниэль, чтобы выполнить приказ. Четыре раза он внаглую проигнорировал указания искина! Программа выдавала типовые указания, но если бы Даниэль им подчинился, то его бы точно убили. Сама поездка киборгу понравилась, и задание он выполнил, после чего вернулся с подкреплением обратно. Позже, во время плановой проверки после боя, Даниэль опасался, что его бунт против программы будет замечен, но почему-то обошлось. И вот появился шанс прокатиться ещё раз.

— А я, правда, смогу на нём поездить?

— Мы же уже пообещали, — напомнил Антон, передавая Даниле детали для двигателя, с помощью которых будет крепиться топливный элемент. — Вот только на лёт пойдём пешком — спидер нам выделили только один.

— Это понятно. Я уже начал прокладывать маршрут.

— И как продвигается? — полюбопытствовал Данила.

— Нормально. "Кастро" отсканировал почти весь лес, но у него сканер отмечает только рельеф, а не структуру, поэтому приходится соотносить его работу с теми видео, что принесли остальные, и с другими особенностями местности.

— А как ты это делаешь?

— Деталей достаточно. Я немножко знаю, как работают такие сканеры, и когда попадается движущийся объект, то картинка в этом месте становится как бы смазанная. Значит, там или животное пробежало, или листья деревьев ветром пошевелило или вода течёт, а уже с помощью видео можно вычислить, что же там такое.

— А ты, я смотрю, опытный походник и навигатор, — похвалил навигатора Данила. — Где так наловчился?

— Везде понемногу, — уклончиво пожал плечами Даниэль. — Но везде было что-то общее.

— Ну, да, — согласился Антон. — Вода — она и в Африке вода, глина есть глина, да и просто законы природы никто не отменял. Простейшая дедукция всегда поможет найти ответ.

— Африка — это на Земле? — уточнил киборг.

— Да, только, говорят, от неё сейчас мало что осталось. Побережье затоплено на километры вглубь, а всё остальное безжизненная пустошь. Даже легендарное плато Гиза под водой — только верхушки пирамид торчат.

— Как только вернёмся в цивилизацию, то сразу поищу. Повтори, пожалуйста, как это плато называется?

— Проще будет забить в поисковик "египетские пирамиды", — посоветовал Гектор.

— А почему "египетские"?

— То место, где они стоят, раньше называлось Египет. Когда я учился в школе, то нас часто возили на экскурсию в Великий Музей Истории в Глазго. Там много зданий, и в каждом огромная экспозиция по разным эпохам. Интересно было.

— Даже тебе? — хмыкнул механик, проверяя сборку каркаса.

— Почему бы и нет?! — почти обиделся пилот. — Я, конечно, уже тогда был повёрнутым на гонках, но это не значит, что меня не могло увлечь что-то ещё. Тем более, что макеты и панорамы в том музее очень красивые и гиды своё дело знают. Там даже аниматоры работают!

— Ага, там здорово, — согласился Антон. — Нас тоже возили. А вдруг мы там могли встречаться, только забыли?

— Ага, попробуй запомнить, когда там толпы ходят и смотрят только на экспонаты! — фыркнул пилот. — Наверняка.

— Ну, что, все перемазались? — заглянула в грузовой отсек Лариса, и Даниэль заметил у неё в руках пачку муки, яйца и кусок фарша. — Закругляйтесь понемногу — обед скоро будет готов.

— А ты, никак, готовить собралась?! — съязвил Гектор.

— Думаешь, не умею? — с вызовом ответила девушка. — Готова поспорить, что первый лопать начнёшь!

— И что будет на обед? Рябчики с ананасами или омары под французским соусом?

— Очень смешно, — бросила Лариса и ушла.

Даниэль подумал, вскочил, торопливо вытер руки ветошью и поспешил за Ларисой. Его, как и всех остальных, настораживала резкая перемена в пассажирке, но ЕДА... К полноценной готовке он относился достаточно уважительно, особенно после своих косяков, и то, что Лариса собралась что-то готовить... Если бы не набор продуктов в её руках, то ни за что бы не пошёл!

На обеденном столе уже было всё разложено, и Даниэль с недоумением наблюдал за тем, что Лариса делает. Ксения в это время готовила суп из полуфабрикатов и в действия соседки по каюте не вмешивалась.

— А что это будет? — осторожно спросил ARES, подходя ближе. Молоко? Его уже совсем мало осталось, скоро придётся переходить на сухой заменитель.

— Блины. Мы с Ксю подумали и решили, что стоит вас побаловать. Ты любишь блины?

Лариса разговаривала вполне дружелюбно, и это тоже было необычно. Почему она вдруг стала вести себя по-другому?

— Не знаю. Я их ещё ни разу не пробовал.

— Вот и попробуешь. Уверена, тебе понравится. Будь добр, положи фарш размораживаться.

"Блины" звучало интригующе! Даниэль не раз слышал, как этим словом в форме единственного числа ругаются русскоязычные люди, но ему и в голову не могло тогда придти, что эти самые блины можно ещё и есть.

Пока рыжий тыкал в кнопки, задавая печке режим разморозки, на пороге столовой встал Гектор, скептически наблюдая за Ларисой.

— А зачем столько яиц? И фарш?

— На самом деле для самих блинов много не надо, — объяснила Лариса, разбивая яйца в миску. — Остальные на начинку пойдут. И фарш тоже.

— Начинка?

— Ага. В блины можно заворачивать практически всё, и получается очень вкусно. А ещё их можно есть прямо так — со сметаной, сгущёнкой или мёдом.

— Заворачивать? — удивился киборг. — Это как?

— Увидишь, — хитро подмигнула ему Лариса. — Слушай, а почисть и порежь лука для фарша. Только режь помельче — не люблю, когда его прямо видно.

— Вот так. — Лариса торжественно выложила на широкое блюдо готовый блин с начинкой из фарша.

— Здорово! — восхитился Даниэль.

— А моя мама делала так. — Ксения взялась за второй блин, положила в него сваренные вкрутую и мелко порубленные яйца и свернула в закрытый рулетик. — Главное, чтобы блин не порвался.

— А наша мама делала так. — Владислав присоединился к забаве, с ностальгией вспоминая, как когда-то они всей семьёй пекли блины или лепили пельмени.

Очень быстро в забаву были вовлечены все, пока начинка не кончилась, и тогда блины просто начали сворачивать самыми немыслимыми способами.

— Вкусно! — воскликнул Даниэль, перепробовав всё. — А почему тогда блинами ругаются?

— Потому, что если блин сгорит на сковородке, будет уже не так вкусно, — объяснил Захар.

— Понятно.

— Чем хороши блины — их можно делать и по-солёнее и послаще, — рассказывала очень довольная Лариса. — А если сделать тесто покруче, то будут оладьи.

— А ещё блины можно на воде делать, — вставил Захар. — Я часто их так пёк, когда с мужиками на привалах останавливались.

— Ты и поваром ещё был? — хмыкнул Владислав.

— Ну да. С моей тёткой особо не забалуешь, и я себе готовил отдельно. Такая сука, что не дай бог!

— А чего не поставил на место? Тебе сколько лет было?

— Двенадцать. Помню, сижу в детприёмнике, папа погиб буквально неделю назад, заходит Серафима Макаровна и прямо в лоб говорит — или живёшь у меня на моих условиях или напишу отказ, и поедешь ты в детдом. А я уже посмотрел на детдомовцев — наглые или забитые. Понятное дело, мне туда не хотелось! Она меня, конечно, одевала, дала учиться в школе, но прессовала, чуть что, не хуже бандита. Я у неё как прислуга был. Постоянно корила куском, и когда я провалил экзамены в вуз, она мне такое устроила, что я не выдержал, собрал кое-какие шмотки и смотался. Мужики, к которым я случайно прилепился, оказались браконьерами, показались вполне нормальными, и я с ними поехал. Я к тому времени уже научился готовить из чего попало и быстро встал у полевой кухни. Мои блины мужики просто обожали! И много было не надо — мука, соль, вода, птичьи яйца, если повезёт, кусок сала или ложка дешёвого масла и всё.

— А сахар? — удивился Даниэль.

— Это уже роскошь. А если нет яиц — сойдёт и яичный порошок. Если уметь, то получается — пальчики оближешь, а в походах чему угодно будешь рад. Было бы съедобно, а я съедобно готовить умею.

— Научишь? — попросил Даниэль.

— Конечно. Бюджетный вариант — дёшево и сердито.

Обед определённо удался и прошёл достаточно весело. Разве что Лариса была немного напряжённой, однако на это уже почти не обращали внимания. Всем было ясно, что Морозову уже можно не бояться. И это было облегчение.

— Ну... я справляюсь? — робко спросила Лариса у доктора. Она сидела перед ним в каюте.

— По-моему, да. Ты молодец, — похвалил девушку Василий. — Блины это хорошая идея. И Дане понравилось.

— Он славный, — улыбнулась Лариса, и эта улыбка нравилась доктору больше, чем предыдущие ухмылки. — И чего я на него так?..

— Обратно не тянет?

— Нет, но видеть себя в зеркале такой непривычно, — призналась Лариса. — И я так давно ни с кем нормально не разговаривала!

— А когда это было в последний раз?

— В предпоследнем классе. — Лицо Ларисы резко изменилось, а в глазах проступила горечь. — Я тогда крупно поссорилась с родителями и ушла из дома. Сидела на остановке, плакала, и Ник подошёл сам. Он привёл меня к себе, и я стала с ним жить. Ник был старше меня лет на десять, неприхотливым и никогда не тыкал носом, если я ошибалась. В постели он тоже был хорош, и я распробовала по-настоящему. Он многому тогда меня научил.

— Тот самый? — догадался Василий.

— Да. Он ещё сказал, что без косметики мне гораздо лучше.

— А что с ним случилось?

— Ник умер. — Лариса смахнула навернувшуюся слезу. — Я прожила у него почти полтора месяца, в школу не ходила... И родители меня нашли. Я в тот день ушла в магазин за едой, вернулась, а в квартире менты сидят, и Ник на полу в наручниках. Ему пришили растление несовершеннолетней и посадили на восемь лет. Я пыталась сказать, что жила по собственной воле, я уже была в возрасте согласия, но мои родители продавили свою точку зрения. Через год мне показали справку, в которой было написано, что Ник умер в тюрьме от "острой сердечной недостаточности". — Лариса произнесла диагноз с откровенной насмешкой. — Даже мне было ясно, что это враньё — Ник тяжёлой атлетикой занимался, участвовал в соревнованиях и был совершенно здоров.

— А это, случайно, был не Николас Марстон? — нахмурился Василий.

— А вы о нём слышали? — удивилась Лариса.

— Слышал. Талантливый был спортсмен. И я не верю, что такой серьёзный парень мог просто взять и умереть от проблем с сердцем. Думаешь, его там убили?

— Уверена. Нам даже попрощаться не дали.

— А о себе ты Николасу рассказывала?

— Конечно. И Ник меня не осудил, как и вы. Он был самым лучшим человеком в моей жизни в то время. Больше никто и никогда не был мне так дорог.

— Теперь у тебя появился шанс снова построить нормальные отношения с кем-нибудь. Старые привычки ещё могут иногда вылезать, но это надо перетерпеть. Потом станет легче. Послеоперационный период уже начался, и это надо просто пережить. А я побуду обезболивающим.

— Я понимаю.

— Вот и молодец. Лечим дальше?

— Лечим, — с готовностью кивнула Лариса. — А шрам останется?

— Останется — случай уж очень запущенный.

— Буду как Данька, — усмехнулась Лариса.

— Его мы тоже потихоньку лечим. И мальчику уже гораздо лучше.

— Ливень скоро закончится, — сообщил Сунь Фестеру. — Мануэль катер перегнал и готов вылететь.

— Отлично. Что наши постояльцы?

— Пока сидят тихо, но Януш меня беспокоит — он всё смотрит то, что мы успели отснять. Странное любопытство...

Вдруг в каюту администратора влетел вышеупомянутый Януш и с порога завопил:

— Шеф, это сенсация!!!

— Что ещё?

— Знаешь, что за корабль к нам прилетел? "Звёздный странник"!!!

— И кто это?

— То самое корыто, из-за которого моих корешей закрыли!!! А кэп — брат того лоха!!!

Внутри Фестера ёкнуло от дурного предчувствия — уж очень сияющей была физиономия контрабандиста.

— И что?

— А то, что у нас появился шикарный шанс отомстить за моих корешей и сорвать приличный куш! — Глаза Януша так и сверкали от жадности и энтузиазма.

— Ты пьяный что ли? А ну, дыхни!..

— А чё сразу "пьяный"?! — обиделся контрабандист. — Всего-то пару стаканчиков опрокинул! И я дело говорю!

— Вали к себе и проспись — твой бред мне не интересен...

— Нет, ты послушай! — Януш нахально плюхнулся на койку. — На "Страннике" спрятано самое настоящее сокровище! Даже покойный кэп не подозревал о том, что один из случайных пассажиров оборудовал схрон!

— А ты откуда знаешь? — Фестер понял, что настоящие проблемы начинаются именно сейчас.

— Так мы с мужиками за этой самой штукой и охотились! Не подфартило только.

— И что это?

— Не знаю, но Граф с Каская за неё большие бабки обещал тому, кто найдёт и привезёт ему. А он на дешёвки и туфту не разменивается, сам знаешь. Это сокровище по его заказу из какого-то музея попятили, да вор потребовал добавку, в цене не сошлись, и вор свинтил вместе с вещицей. Свалил было как раз на "Страннике", заховал штуку где-то на борту, сошёл на следующей станции, а его там уже ждали. Сокровища при нём не было, начали выяснять, где они, тот упёрся, ну и прибили его случайно. Граф объявил о награде, и вот уже года два...

— Да с чего ты взял, что это твоё сокровище на "Страннике"?! Может, вор его в другом месте спрятал!

— На "Страннике" оно, зуб даю! После того, как вора придавили, люди Графа прошерстили всё, что смогли. Остался только сам корабль, да он кучу таможен успел пройти, и сканеры ничего такого не засекли. Только поэтому его и не трогали. А мы прикинули ... к носу, помозговали — мы же спецы по контрабасу! — и вычислили места, где этот самый схрон может быть.

— И где?

— При сканировании на таможне в любом корабле есть слепые зоны, там и можно спрятать сравнительно небольшие закладки. Машинное, например, отлично подходит — там такой фон от реактора и прочего оборудования идёт, что это даёт неизбежные помехи, а дураков там копаться нет. Слушай...

— Даже думать забудь! — оборвал Януша Фестер. — Мы не для того тут сидим!

— Но, шеф...

— Всё, забудь! Если тебе так хочется выпотрошить это корыто — ради бога. Только не на моей территории.

— Ты не знаешь, от чего отказываешься...

— От совершенно ненужного геморроя. Всё, проваливай.

Януш встал и презрительно взглянул на собеседника.

— Посмотрим, что остальные скажут. Авось у них кишка не тонка окажется.

— Не смей других подбивать!.. — угрожающе начал Фестер.

— Я просто предложу, — хмыкнул Януш, — и послушаю, что они скажут. И если подпишутся, то тебе, хозяин, нам дорожку лучше не перебегать.

Едва Павлецкий вышел в коридор, Фестер и Сунь в ужасе переглянулись.

— Это катастрофа, — чуть слышно произнёс китаец.

— Да. Это настоящая катастрофа.

— И что делать будем? Пойдут ведь!

Фестер помассировал лицо, собираясь с мыслями.

— Посмотрим сперва, сколько подпишется на это безумие, а ты Линда и Мануэля предупреди. И проверь, насколько хорошо хранится оружие.

— Ну, почему именно сейчас?!! — простонал механик. — Когда нам до заслуженного отдыха не так много осталось! Может, Граф на мелочь, и правда, не разменивается. Может, это сокровище цены и немалой. Но разве можно из-за этого так глупо подставляться?!!

И оба с опаской прислушались к поднявшемуся гомону в кают-компании.

Владислав вышел в столовую и уже собирался налить себе стакан воды, как заметил в рубке мерцание вирт-окна и подсветку пульта. И, разумеется, это был навигаторский пульт.

— Так, опять режим нарушаем?!

Даниэль резко развернулся вместе с креслом.

— Владислав Константинович... А вы почему не спите?

— А ты почему здесь сидишь, а не у себя в каюте?

— Так ливень слабеет, тучи постепенно расходятся, и скоро рассветёт. Я не раз видел, как бывает красиво во время восхода солнца, когда кончается дождь или уже кончился.

— В твоей каюте тоже иллюминатор есть.

— Да, но он слишком маленький... — Навигатор потупился. — А из рубки ещё и обзор на лес хороший. И солнце там подниматься будет.

— А что ты читаешь? — Владислав подошёл к навигаторскому креслу и встал за спинкой, вглядываясь в текст на вирт-окне.

— "Братство кольца" — Захар скинул. Сказал, что это самый приличный перевод на унилингву.

— А почему не с самого начала читаешь?

— А "Хоббита" я уже прочитал. Интересно, местами даже смешно, а "Сильмариллион", Захар сказал, может показаться сложноватым, и посоветовал прочитать потом.

— Как ты всё это успеваешь?! — удивился капитан. — Ты же и работаешь, и с ребятами крутишься... Всё-таки злостно нарушаешь режим?

— Я здоров, — обиженно заявил Даниэль. — Я хорошо питаюсь, обитаю в хороших условиях, отдыхаю, когда захочется, Василий Иванович меня подлечил. Я знаю, сколько мне можно спать, чтобы быть здоровым. И сейчас я как раз выспался.

В голосе парня ясно слышалось недовольство, и Владислав мысленно рассмеялся. Когда-то и он точно так же спорил с мамой за право читать по выходным и на каникулах сколько хочется.

— Вы вот тоже не спите, — продолжил возмущённо навигатор. — Почему же вам можно, а мне нельзя?!.

— Ладно-ладно, не шуми. Читай на здоровье. Просто меня разбудило что-то, спать уже не хочется... Я посижу с тобой?

— Да, конечно, — смягчился Даниэль и вернулся к чтению.

Владислав невольно вспомнил их перепалку на второй станции, которая едва не закончилась трагедией, и задумался. Васька сказал, что до какого-то момента они, в сущности, разговаривали на разных языках. Как говаривали их предки, один говорил про Фому, а другой про Ерёму. Что же имел в виду Даниэль, когда отстаивал своё право на обиду и негодование? Какие именно капитанские претензии и неосторожно сказанные слова задели самые глубокие раны в памяти парня, подведя его очень близко к грани? Сам Васька так толком не объяснил, хотя какие-то догадки у него наверняка были. Человек-могила...

— Слушай... Прости, что мешаю... А как ты языки учил? Три сразу да ещё без акцента... Одними способностями это не объяснишь. Ну, с унилингвой всё ясно — она входит в обязательную школьную программу... — Даниэль с каким-то подозрительным напряжением поджал губы, и Владислав понял, что толкового ответа снова не услышит. — Ладно, не будем об этом. А с походами что? И не вздумай прикрываться Захаром — ты ещё на "Дикой охоте" спалился.

Даниэль замялся.

— Я... работал с военными, — вынужден был признаться он.

— С теми самыми, что тебе так не нравились? — Владислав вспомнил их первый разговор наедине.

— У меня тогда не было выбора.

"Не было выбора." Это объясняет упорство навигатора в его бунте бессмысленном и беспощадном. Если тебя когда-то достаточно долго постоянно и методично к чему-то принуждали, и неважно как именно, то при равноправном договоре уцепишься за любую мелочь. Особенно, когда ты обладатель своеобразной логики.

— Вот как. Поэтому ты так тогда на меня разозлился.

— Вы вошли в мою каюту без разрешения, потом начали выговаривать почти так же, как... те другие, — признался Даниэль, откидываясь на спинку своего кресла и чуть присползая вниз. При этом он нервно потирал руки. — Потом повысили на меня голос...

— ...стал напирать на своё право...

— Да. Мне хотелось вас ударить посильнее. Очень хотелось. Показать, что я имею на это право. Но тут вы сказали про полицию, и я понял, что совсем об этом не подумал. Не подумал про Гека, для которого этот рейс тоже очень важен. А ведь он мой самый близкий друг! И вы в итоге не стали меня наказывать. Доказали снова, что вы не такой, как... они. Вы другой. Вы можете понять правильно. И вы оказались правы, а я нет.

— Да я тоже тогда хватил лишнего, — вздохнул капитан, садясь в своё кресло и придвигаясь к навигатору. — Если бы не вспомнил, как сам в своё время совершил ту же ошибку... Хорошо, что Васька вовремя остановил и голову на место поставил!

— А когда это было? — заинтересовался Даниэль.

Владислав с чистой совестью поведал эту нелёгкую историю, и было видно, что на рыжего парня это производит сильное впечатление.

— ...Так всё и вышло. Если бы мы с Володькой и Валькой тогда всё-таки сделали то, что планировали, то мы с тобой, скорее всего, сейчас бы не разговаривали. Один чёрт знает, куда бы нас потом занёс этот интернат!

— Вы бы стали другим.

— Наверняка. Я видел на службе немало пацанов оттуда, и с ними было больше всего проблем.

— Хорошо, что вы не попали в интернат. Вы стали хорошим человеком и остались им даже после армии. — Даниэль сделал паузу. — Владислав Константинович, как вы думаете, Лариса теперь насовсем изменилась?

— Странно, да? — понял капитан. — Надеюсь, что да. Такая резкая перековка всегда настораживает, и это нормально. Васька сказал, что поговорил с ней, разобрался, и теперь можно не беспокоиться... Посмотрим. Привычки всё-таки штука коварная. Если до отлёта эта девица ничего не натворит, то всё будет хорошо.

— С блинами было вкусно и интересно, — кивнул навигатор. — Только Лариса какая-то скованная была.

— Заметил? Значит, она не привыкла к такому. Помнишь, какая она пришла на борт в первый раз? А сейчас смыла боевой раскрас и сняла все побрякушки.

— И ногти обрезала.

— Вот-вот. К подобным переменам, да ещё после долгого периода, так сразу не привыкнешь — никогда не знаешь, что и когда потом случится. Когда я вышел в отставку, то понял, что совсем отвык от гражданской жизни. Больше двадцати лет только горячие точки, казармы, линкоры, полигоны, перелёты... Прилетел в Глазго, и сразу возникло ощущение какой-то особенной тесноты. Как будто в другой мир попал. Ни кустика, ни травинки — один сплошной бетон! А перед этим мы почти четыре месяца в лесах просидели. Чистый воздух, ничего лишнего... Не большой город. Там всё было чётко и понятно...

— ...есть приказ командования, и он должен быть выполнен...

— Да. А на гражданке всё так сложно и иной раз запутано, что растеряться впору. Шире выбор, но и спрос особый.

— Вы ведь опасались, что от меня могут быть проблемы, верно? — осторожно спросил Даниэль.

— Да, опасался, — признался капитан. — Ты так был непохож на то, к чему я привык... Ты казался слишком странным, а люди часто не жалуют то, что не вписывается в рамки их мировоззрения.

— А сейчас я вписываюсь?

— Вполне, — улыбнулся Владислав, глядя на это милое недоразумение. — Ты уже доказал, что ты отличный работник. С Геком вы как ниточка с иголочкой, если не считать той нашей стычки, ведёшь себя почти образцово, со своими обязанностями отлично справляешься, проявляешь инициативу, стараешься. Это хорошо. И ты мне просто нравишься.

— И вы мне тоже... очень нравитесь. — Улыбка Даниэля стала светлее. — Вы очень хороший.

— Надеюсь, что так всё и останется — не хочу с тобой больше ругаться.

Владислав протянул руку, погладил рыжую макушку, и Даниэль прикрыл глаза от удовольствия. Неужели его в своё время настолько недолюбили?! Бедный мальчишка.

— Ладно, читай дальше, раз уж выспался. Принести тебе чего-нибудь?

— У меня уже есть. — Даниэль достал из-под пульта блюдце с парой блинов и лужицей мёда. — Будете?

— Ешь сам. Там ещё остались?

— Кажется, да — Лариса много напекла. Только они без начинки.

— Ну и пусть.

Вскоре посветлело, и сквозь всё больше мельчающий дождь начало проглядывать поднимающееся над равниной местное солнце. Это действительно было очень красиво! Даниэль то увлечённо читал, закусывая блинами, то смотрел в иллюминатор, и наблюдать за этим, периодически перебрасываясь какими-то фразами, было здорово.

— Видал, как Даня уверенно сидит в седле? — кивнул Василий на завершающего второй круг Даниэля. Как только снаружи заметно подсохло, началась обкатка спидера. — Наверняка когда-то на таких же ездил.

— Тем лучше. Случись чего — благополучно домчит до "Странника". И похоже, что он никогда не был любителем полихачить.

Друзья снова сидели на трапе и наблюдали за обкаткой. Перед кораблём собрались все, включая механика, разыграли очередь и катались в своё удовольствие.

— Ну, да, Гек такие виражи закладывал, что чуть не врезался сперва в базу, а потом в "Странника", — усмехнулся Василий. Пилот в это самое время стоял в конечной точке, отмеченной душевым ковриком, и встречал напарника.

— Да у меня буквально руки чесались ему накостылять! — тихо ругнулся Владислав. — Вот куда он гонит, а?!!

— Гонщик. Наверняка соскучиться успел.

— Он теперь не гонщик, а пилот космического корабля, — отрезал капитан. — Пора за ум браться.

— Что ты как старая леди на таратайке ехал?! — упрекнул Гектор напарника, когда тот аккуратно припарковал спидер рядом с ковриком и уступил место Антону. — Прибавил бы газу!

— Ты уже прибавлял, — напомнил Даниэль, отходя чуть в сторону, чтобы дать Антону развернуться и не попасть под выхлоп. — В первый раз на треке и чудом жив остался. Во второй — только что и едва не снёс угол базы и почти врезался в "Странника". Мало? Так в третий раз может и не повезти.

Корзун и Друзь хором прыснули — уж очень забавно выглядело, как их сын полка отчитывает друга.

— Даня смелеет, — отметил Василий. — Поосторожней, Влад, а то и тебе перечить начнёт!

— Не думаю, — уверенно мотнул головой Владислав, с удовольствием наблюдая за своим подопечным — Гектор начал того уверять, что разогнался всего чуть-чуть, слегка забылся в ностальгии, и больше такого не повторится. — Мы с Данькой теперь отлично друг друга понимаем. Он мальчишка умный, пусть и себе на уме. Вряд ли захочет сам себе подгадить.

История со шрамами благополучно рассосалась — Даниэль решительно убрал в шкаф свои рубашки и джинсы. Он уже почти не стеснялся открытых маек, которых ему надарили, а борцовка с единицей стала его любимой. Он даже кеды оставил на борту, бегая по кораблю и травке в летних шлёпанцах. На удивлённые расспросы навигатор охотно объяснил, что они были в том же пакете, что и ботинки от Маргариты. Владислав только подивился предусмотрительности невестки. Ещё всех на обед ожидал приятный сюрприз — Даниэль замесил немножко блинов на пробу по рецепту от Захара, то есть на воде и без дрожжей. Получилось достойно, но и тут не обошлось без неизменного косячка — блины получились заметно переслащенные, правда, не настолько, чтобы пить под них чай без сахара. Сам Даниэль результатом остался доволен, да и остальные быстро эти блины расхватали. Как раз каждому по два досталось.

Лариса продолжала удивлять резко ставшим приличным поведением. Она, видать, запихнула косметику и украшения подальше, прочно обосновалась в самой простой одежде, плюнула на солнечные ванны и подолгу проводила время с Ксенией, интересуясь работой. Сама Ксения, добрая душа, в помощи и советах не отказывала, и между девушками начала зарождаться настоящая дружба. Ещё Лариса часто заглядывала к доктору в каюту или медотсек, и они подолгу о чём-то разговаривали. Василий до сих пор наотрез отказывался раскрывать подробности этих бесед, подтверждая свою репутацию человека-могилы, и категорически запретил подслушивать, пригрозив ссорой надолго. Даниэль, когда Владислав ему пожаловался на это в то самое утро, к удивлению капитана, вступился за Ларису и попросил не вмешиваться. Похоже, что он простил Морозовой все свои обиды. Само их общение стало более свободным, однако дистанция, которая в отношении других всё больше сокращалась, оставалась.

В целом обстановка на борту была более чем удовлетворительной, и Владислав позволил себе расслабиться. Этот фрахт всё больше напоминал обычный отпуск. Тишина... почти, вокруг красота и благодать, никто не капает на мозги, никуда не надо срочно бежать, он сам себе хозяин, а что молодёжь чудит, так это даже забавно — вспоминаются собственные молодые годы. Которых, увы, не вернуть. А порой хотелось. Глядя, как радуется жизни Даниэль, гордится новыми достижениями и веселится со всеми, Корзун снова и снова жалел об упущенной возможности услышать в свой адрес простое слово "папа".

— Данька, ты маршрут построил? — заглянул в каюту к Даниэлю Захар. Сегодня он с Максимом летал на спидере к той самой заводи за образцами.

— А вы уже узнали, к какому дню надо?

— Да, уже скоро, так что лучше поторопись.

— А я уже всё сделал, только в одном месте проблема.

— Ну-ка, показывай!

Даниэль поколдовал над терминалом и развернул перед Захаром объёмную схему нужного участка, по которой был двумя линиями намечен предполагаемый маршрут похода.

— Вот, смотри. В целом, путь получается почти по прямой, и все точки, что вы обозначили в качестве контрольных, вписываются. Ландшафт тут довольно изрезанный, но через большинство оврагов уже переброшены деревья, и по ним можно пройти как по мостам. Но вот тут образуется развилка на два маршрута сразу — "зелёный" проще и длиннее, а "оранжевый" короче, но с трудностями. И я не знаю, какой будет лучше, ведь всё упирается в источники воды по дороге.

— Ну да, это же тропические леса, — согласился бывший браконьер, разглядывая результат трудов навигатора. — Тем более, что недавно был жуткий ливень, и под пологом листвы сейчас идут мощные испарения. Воды много, пить можно не везде, да и почва в некоторых местах стала вязкой.

— Вот я и не знаю, какой предложить на утверждение Владиславу Константиновичу. Лариса и Ксюша девушки неспортивные, им наверняка будет тяжело идти по "оранжевой" ветке. Как и Василию Ивановичу. Самые подготовленные к таким походам — это ты, я и Владислав Константинович. Может, ещё Макс — он уже бывал в экспедициях с Антониной Витальевной. Но на счёт Гека, Антона и Данилы я не уверен.

— Гек? — удивился Захар. — Он же крепкий парень!

— Да, но, как я понял, его тренировки на треке сводились к тому, чтобы он мог выдерживать перегрузки при больших скоростях болида и резких перепадах высоты на трассе. Пилот сидит в кабине и управляет машиной, а ходить по пересечённой местности, да ещё в перенасыщенном влагой воздухе — это совсем другое. Да, Гек много тренировался, когда восстанавливался после аварии, но он тренировался в городских условиях, где дороги более-менее ровные и другой климат. Ты раньше был браконьером, бывал в лесах и знаешь, как там надо ходить. Владислав Константинович воевал в самых разных условиях и наверняка часто ходил с полной загрузкой. В том числе и в очень тяжёлых условиях. А в отставку он вышел недавно.

— А что на счёт тебя?

— Я справлюсь с дорогой, я знаю. Я беспокоюсь за других.

— А мы успеем за день?

— Если выйдем до рассвета и пойдём по "оранжевому" маршруту, то при небольшом привале здесь и здесь как раз к закату успеем. А если решим идти по "зелёному", то придётся выходить накануне и ночевать здесь.

— Да, ты здорово поработал, — уважительно заметил Захар. — Даже я бы не составил маршрут лучше! Ладно, посмотрим, что скажет кэп, а потом сориентируемся по результатам исследования наших проб. Мы туда ещё завтра слетаем и тогда уточним сроки.

— А как вы поймёте, когда стоит ждать лёт? — полюбопытствовал Даниэль.

— По скорости накопления люминофоров в почве и на поверхности растений вокруг заводи. Эти люминофоры — побочный продукт работы особых бактерий, которые подготавливают благоприятную среду для откладки яиц и выведению из них личинок. Лёт — это сигнал к началу общего брачного периода в этой местности, он будет длиться всего одну ночь. Предыдущие экспедиции вычислили примерные параметры наиболее благоприятных для этого события условий, и, думаю, скоро они будут достигнуты. Так что извини, но и в следующий раз ты с нами не полетишь — нужны исследователи, а ты в нашей работе ещё мало смыслишь.

Даниэль заметно приуныл.

— Жалко...

— Ничего, зато после лёта мы будем часто брать тебя с собой, — подбодрил его Захар. — Ты круто лазаешь, и это будет очень полезно, когда начнём ставить фотоловушки в лесу на самых удалённых участках.

Даниэль повеселел.

— А когда покажем маршруты Владиславу Константиновичу?

— А прямо сейчас. Сбрасывай на комм и пошли.

Разглядывая предложенный Даниэлем маршрут и выслушивая его пояснения, Владислав поразился тому, насколько скрупулёзно и ответственно парень подошёл к своей задаче. Казалось бы, чему удивляться — запись "Дикой охоты" уже показала талант рыжего негодника в расчётах и планировании, но тогда парни ехали, а сейчас перед отставным военным был более чем приличный пеший маршрут. Причём с учётом того, что в группе будут люди со слабой физической подготовкой... или тяжело раненые... или идущие со связанными руками под дулами автоматов. Неужели Даниэль, и правда... При его-то способностях и должном обучении... Но как он мог туда угодить???

Капитан медленно поднял глаза на своего подчинённого, и навигатор откровенно забеспокоился.

— Что-то не так, Владислав Константинович?

— Нет, что ты! Это отличный маршрут.

— И... какой вариант вы утвердите?

— Смотря сколько времени у нас будет, — переговорив с Захаром, решил капитан. — Если мало, то пойдём по "оранжевому", и тогда нам, самым опытным, придётся внимательнее следить за остальными. Потом переночуем у заводи, посмотрим лёт, а обратно пойдём по "зелёному" — просто погуляем в своё удовольствие. Вы готовы? — уточнил Владислав у Захара.

— Почти, — кивнул бывший браконьер. — Антоха уже камеры снаряжает. Осталось рюкзаки собрать и распределить груз.

— Хорошо. Даниэль, ты молодец. Так держать!

Навигатор неуверенно улыбнулся в ответ, и Владислав понял, что чем-то выдал свои мысли. Даниэль наблюдательный... Надо разъяснить этот вопрос, пока опять не разошлись в разные стороны.

Случай выпал после ужина. Даниэль как раз расставлял посуду в шкафу, когда его деликатно перехватил капитан.

— Дань, могу я с тобой поговорить?

Рыжий заметно насторожился.

— О чём? Вы нашли ошибку в маршруте?

— Не совсем. Я тебя чем-то напугал?

— Когда? — Глаза парня заметно забегали.

— Когда ты показал мне оба маршрута.

— Не понимаю...

— Я тогда посмотрел на тебя, и ты чего-то испугался. Наверно, я как-то не так посмотрел... Так вот, я не имел в виду ничего такого.

— Какого? — Даниэль невольно отстранился, и Корзун мысленно чертыхнулся. Опять???

— Маршрут хороший. Очень хороший. Я просто не ожидал, что ты и их умеешь составлять.

— Ах, это... — На лице Даниэля проступило облегчение.

— А ты о чём подумал? — почти обиделся Владислав.

— Так, глупости одни, — отговорился навигатор. — Неважно.

— Вот и славно. Мы друг друга правильно поняли?

— Да, — кивнул Даниэль.

— Отлично. Куда ты сейчас?

— К Геку — смотреть старые фильмы на русском языке. Для практики.

— Хорошо, иди. Помогай другу.

— Билл, надо что-то делать! — в отчаянии прошептал на ухо Фестеру Юнг. Они стояли и слушали, как наёмники требуют у Суня срочно починить внезапно сломавшийся замок на оружейном отсеке. — Долго Сунь их за нос водить не сможет — они просто возьмут резак и вскроют дверь сами! Ведь спалят нашу контору ко всем чертям, а наши боссы ничего слушать не станут — свалят на нас!

— Только эти согласились?

— Пока да. Томпсон и Маккона потребовали отвезти их обратно. Уже вещи собирают.

— А Пейн?

— Пока смотрит со стороны, только чую, что и он скоро присоединится.

Фестер выругался.

— Идиоты!!! Значит, пока пятеро...

— И трое из них профессиональные наёмники. Тельман, Додж и Шмидт. Януша в расчёт особо можно не брать — он просто крыса, Финнеман раньше девок на панели пас. Пейн, конечно, может навалять в обычной драке, но с огнестрелом только на охоту способен ходить. Гражданский, одним словом. Если они вшестером пойдут, то наёмники вперёд выдвинутся, и тогда Корзуну с его людьми придётся несладко. Они не выстоят! Тем более, что у него за спиной две девчонки и тот рыжий!

— Это верно — рыжий нашим сидельцам на один зуб будет. Пацан пацаном! Головой, может, и смышлёный, но вот по части силы явно не соперник.

— Надо как-то их притормозить. Есть идеи?

— Идеи-то есть, только как их провернуть, чтоб нас самих не постреляли?..

— Билл, задержи их хотя бы до моего возвращения, — попросил подошедший Мануэль. — Я только тех двоих отвезу, заодно переговорю с начальством. Авось пришлют кого, чтоб приструнить эту свору.

— Добро. И побыстрей, ладно?

— Постараюсь. Стартанём ночью.

Мексиканец ушёл, а Фестер напряжённо думал. Наконец он решительно вошёл в отсек.

— Отставить! Мужики, послушайте меня!..

— Это ты велел ему замок сломать? — сгрёб администратора за грудки Шмидт и припёр к стене. Он был сухощавый, жилистый, и заметно раздобревший Фестер по части силы и подготовки ему серьёзно уступал. Сам Шмидт был моложе Близнецов и сидел здесь после того, как в очередном найме знатно покуражился над пленными. Его едва не отдали под трибунал, но наёмник успел свалить из расположения части, перевести все свои сбережения на другой счёт и сторговаться по поводу отсидки. По поводу своего будущего парень не сомневался — он с самого ухода в наёмники был весьма востребован. Пока есть горячие точки, такие отчаянные, как он, будут всегда нужны. "Особистам" всего не поручишь, так что, когда припрёт, на старые грешки с лёгкостью закроют глаза и снова позовут. А если что, то можно и к конфедератам податься — там придираются меньше.

— С чего ты взял? — прохрипел Фестер.

— Ты с самого начала Янушу сказал, что ты против. Логично предположить, что замок на оружейной не сам накрылся.

— Слушай, Карл, не надо горячиться. Дай сказать, а?

— Что конкретно?

— Я уже понял, что вы настроены серьёзно. Но раз уж вы собрались брать корабль, то не стоит ли подготовиться нормально, чтоб потом не расхлёбывать? Зачем с кондачка туда кидаться-то?

— Ты о чём? — с подозрением прищурился Януш.

— А о том, что надо провести разведку по всем правилам. Мы же почти ничего об экипаже не знаем...

Шмидт ослабил хватку, и Фестер кое-как отдышался.

— В каком смысле?

— А в таком. В конце концов, это вам не горячая точка, где война всё спишет. Во-первых, если штука, о которой талдычит Януш, действительно такая ценная, то стоит сразу договориться, как будете делить навар. Во-вторых, наши приборы показывают, что скоро опять будет ливень, а до "Странника" путь неблизкий.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился Тельман.

— Понаблюдать за этими людьми подольше, оценить всё и составить грамотный план атаки. Вдруг на транспортнике есть оружие? Это же бывшая армейская лошадка, и место под какую-нибудь пушку там наверняка есть.

— Да на "Страннике" с самого списания ничего такого не было! — фыркнул Януш. — Едва его надумали продавать, так сразу всё поснимали, а новые хозяева ничего не ставили. Дорого, да ещё разрешение выбить — тот ещё гемор!

— А если всё-таки новый кэп воспользовался какими-то связями и оснастился парой пушек? По твоим же словам, он бывший военный, а на транспортники периодически нападают. — Контрабандист задумался. — Вот именно. Если я прав, то, если эти учёныши закроются в корабле, придётся брать их в осаду, а мы ни хрена не знаем, сколько у них запасов. А это время. Мы так же ничего толком не знаем про парней, что сейчас под Корзуном ходят. Вдруг кто-то из них успел пройти срочную службу или был на контракте? Или занимался чем-нибудь? Двое, между прочим, выглядят вполне прилично. Вас трое, и эти двое с кэпом вполне способны вас уравновесить, если грамотно организуют свои действия. И кто знает, на что способны остальные.

— Хочешь сказать, что рыжий дохляк какой-нибудь ниндзя? — рассмеялся Додж. — Да я его одним щелчком прибью! А тот бородатый коротышка и вовсе мелочь.

— Тем не менее, нужна разведка. И время у нас есть — сели они недавно, встроенной "гасилки" у них нет, а прыжковый двигатель сам гасится не меньше месяца. Никуда они не денутся — если только поднимутся на орбиту. Если так и поступят, то есть риск, что они просто-напросто пошлют сигнал тревоги через навигационные маяки. Если этот сигнал получит ближайший патрульный крейсер, то тогда нам конец. Там вооружение есть точно, и оно серьёзное. Малышка всё ещё имеет ограниченный статус, и легавые имеют полное право раскатать нас вместе с базой, а то и с целым лесом. И ничего им за это не будет. Это же, по сути, фронтир, Дикий Запад!

Этот аргумент заставил задуматься уже Тельмана.

— А ведь верно... Я как-то об этом не подумал.

— О чём я вам и толкую. Если вы хотите добыть это сокровище и получить за него награду, то надо сделать всё толково. Тем более, что Мануэль двоих собирается увозить. Стоит дождаться его возвращения, и тогда он сможет прикрывать нас с воздуха. Составим планы на все варианты. В конце-то концов, их там всего десять человек, из них две девчонки, а вы против них собираетесь идти, как будто перед вами целый укреплённый форт! Вы же профессионалы!

— Ладно, — скрипнул зубами Тельман, осаждая раскрывшего рот Павлецкого. — Будь по-твоему. Подождём. Но "карантин" снимается, и мы будем ходить на охоту, а так же следить за этими лохами сами. Я лично не собираюсь и дальше сидеть на замороженных пайках.

— Хорошо. Но смотрите, чтобы никто из них вас не заметил раньше времени — потеряем фактор неожиданности.

Сунь испуганно пошевелил бровями, семафоря другу, и тот прикрыл глаза. Китаец понятливо кивнул.

— Надо будет в день атаки отрезать им любую связь, — сказал Фестер. — Чтобы точно не успели послать сигнал. Сколько потребуется времени собрать нужную аппаратуру?

— Смотря что у нас есть, — ответил механик. — И надо убедиться, что мощности нашего передатчика хватит.

— Добро.

Постояльцы начали расходиться, оживлённо переговариваясь, а Фестер перевёл дух. Что ж, немного времени удалось отвоевать. Осталось решить, как им грамотно распорядиться.

Даниэль шагнул за кромку леса, ища указанные ушедшим в другую сторону Максимом образцы. Это была ещё не чаща, только подлесок, но и тут было на что посмотреть — сканер постоянно фиксировал движущиеся объекты. Там почти прозрачный слизень ползёт по стволу, там порхает бабочка, там тоже какая-то мелочь мелькает, а в самом лесу что-то шуршит и потрескивает. Знакомые звуки... Киборг задержался, наблюдая за каким-то пёстрым животным, похожим на маленькую ящерицу. Её кожа была испещрена пятнышками самого разного цвета — от жёлтого до бурого. "Мимикрия" — так это назвал Максим, она помогает маскироваться среди зелени. Для той же цели служит и военный камуфляж самых разных видов — от расцветки формы и грима до маскировочных сеток и плащей. Подобное киборг видел и раньше, только не знал, что у маскировки есть и другое название. Вот откуда люди это взяли! Разумно.

Даниэль так засмотрелся на ящерку, боясь её спугнуть, что даже вздрогнул, когда ожил коммуникатор на руке, шагнул назад и почувствовал, что под каблуком ботинка что-то хрустнуло. Испуганно подпрыгнул и тут заметил проигнорированное ранее сообщение системы "неопознанное техническое устройство".

Сообщения на внутреннем экране мелькали постоянно. Это были параметры сканируемых объектов, общее состояние системы и частные моменты... Даниэль уже давно приспособился не обращать внимания на повседневную рутину и реагировал только на реальные проблемы, которые отмечались другим цветом, размером шрифта или каким-нибудь иным способом. Даниэль просто смотрел сквозь них до тех пор, пока одно и то же не начинало настойчиво мигать перед фокусом зрения, в том числе и слегка искажая его. Тут не пропустишь! До нынешнего момента ничего странного в пределах его досягаемости пока не появлялось, ARES позволил себе неслыханную небрежность пропускать всё подряд, и если бы под его ногу не попало загадочное нечто, то, наверно, пропустил бы и его. Но нечто было плотным настолько, что его повреждение оказалось ощутимым даже сквозь подошву подаренных Маргаритой Николаевной ботинок! Даниэль склонился над раздавленным им предметом и замер. Это был миниробот типа "таракан".

"TA-13", модель миниробота для предельно близкой разведки. Часто использовалась во многих подразделениях, к которым приписывали Даниэля. "Тараканом" её прозвали именно русскоязычные бойцы, а вслед за ними подхватили и все остальные. Маленький, подвижный, он мог быть оснащён камерой и микрофоном, способен хранить в себе сравнительно большие объёмы записей. Цифровая память восьмых ARESов записывала куда больше, но качество записи было хуже — не всегда режим работы и объём оперативной памяти позволял снимать так, как камера "таракана". Даниэль режимы записи давно отключил — всё равно от них толку мало! Да и как их потом сгружать на другой носитель без специализированного оборудования со штекером под разъём? И режим очистки удалял всё снятое видео по умолчанию, когда истекал срок востребования. Даниэль давным-давно понял, что надо развивать и тренировать органическую память — она надёжнее. Появление миниробота стало громом среди ясного неба, и Даниэль ошарашенно пялился на обломки. Откуда здесь "таракан"??? Они же на этой планете совсем одни!!!

— ...Данька! Данька, ответь! С тобой всё в порядке?

— А... да, я в норме. Засмотрелся на ящерицу.

— Понятно. Ты нашёл то, что я просил?

Даниэль закрутил головой и сразу увидел требуемое.

— Да, нашёл. Сейчас принесу.

Даниэль отключился, собрал все части раздавленного робота, сложил в карман, потом занялся образцами. При этом постоянно думал, и внутренняя рамка тревожно наливалась оранжевым.

ОНИ ЗДЕСЬ НЕ ОДНИ!!! И эти люди за ними следят!!!

Уже был объявлен официальный отбой, когда Даниэль заперся в своей каюте, чуть усилил дежурную подсветку, выложил на свою койку обломки "таракана" и начал их изучать.

"Тараканы" были главной головной болью служб безопасности всех гарнизонов и ставок, к которым приписывали Даниэля по службе. На караул при опасности проникновения этих минироботов по периметру всегда ставили ARESов, в программе которых в особый приоритет возводился отлов маленьких разведчиков. Даниэль тоже проходил эту процедуру не один раз, успешно выслеживал минироботов помимо программы и сам, отлавливал, но с некоторых пор одного обязательно пропускал, а потом наблюдал за переполохом, когда кто-то другой его обнаруживал. Киборгу это зрелище доставляло особенное удовольствие — пропущенный робот был маленькой пакостью с большими последствиями за то, как с ним обращались сослуживцы-люди. Разумеется, за этим шла тотальная проверка всех киборгов на предмет программной ошибки, и Даниэль каждый раз едва сдерживался, чтобы не выдать себя случайной мимической реакцией, когда видел двух техников, которые стояли над ним и спорили. Даниэль тогда уже научился подчищать следы своего вмешательства и мог почти не опасаться, что проверяющие что-то найдут. Впрочем, после двух смен мест службы за полгода эта забава ему надоела. Армия вообще надоела ему до отрыжки. Надоели люди со своими потребностями и приказами, надоела кормосмесь — остатки из кухонных котлов, до которых он как-то смог добраться, и то были вкуснее! И это не считая вожделенных "мишек", после знакомства с которыми он выбрал себе настоящее имя. Спустя ещё несколько месяцев терпение у киборга лопнуло, и он сбежал, но отлов "тараканов" запомнил слишком хорошо, чтобы просто пойти и показать Владиславу Константиновичу свою находку.

Сам факт, что где-то на Малышке есть ещё люди, наводил на нехорошие догадки. Если эти люди вместо того, чтобы просто придти и познакомиться с соседями, подсылают минироботов, значит, им есть чего опасаться. Сам выбор способа наблюдения показывал, что у этих людей неплохое техническое оснащение, а это база, снабжение, персонал и всё прочее. Маловероятно, чтобы всё это устроил один-единственный человек. И то, что он случайно раздавил одного, совсем не означает, что этот робот первый. Могли быть и другие, которых увлечённый новыми интересными забавами и чтением киборг просто не заметил. И если они были, то уже успели вернуться к хозяевам и передать собранную информацию. Один вполне может случайно "погибнуть" во время несения дозора, но если другие зафиксируют, что разведка обнаружена, то кто знает, что тогда предпримут эти загадочные соседи?! Стоит пока сохранить находку в секрете и по возможности разузнать, кто эти люди и насколько они могут быть опасны. Вдруг это всего лишь вполне безобидные браконьеры вроде бывших сообщников Захара? Малышка пока под неполным статусом, законы по отношению к ней весьма условные, и бояться им было особо нечего. Но если это браконьеры, то откуда у них военное оборудование?

Поразмыслив, Даниэль пришёл к выводу, что либо база соседей не так далеко либо "тараканов" выпускает наблюдатель, который вместе с управляющим устройством сидит в лесу. Значит...

А если он был совсем рядом?

Система выбросила тревожное предупреждение, и Даниэль позволил искину делать своё дело — его начал пробирать холодок страха. Если этот человек не в ладах с законом — а это вполне возможно, раз он прячется — то у него может быть с собой оружие. Настоящее боевое. И если на него случайно наткнётся кто-нибудь из его друзей...

Может, всё-таки пойти к Владиславу Константиновичу? Он человек военный и опытный, всё поймёт правильно и, может быть, даже не будет расспрашивать лишний раз. Можно просто показать ему обломки и спросить "что это?". А если один из "тараканов" вероятного противника сейчас на борту и может подслушать их разговор? Ведь только что объявили отбой, и несвоевременная активность может вызвать подозрения.

ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ???

Рамка внутреннего экрана начала опасно наливаться красным. Даниэлю было страшно. Очень страшно. Давно он уже не переживал настолько сильный страх. Очень давно.

Идти или нет?

— Я потерял одного "таракана", — с досадой сообщил Сунь. — Это рыжее недоумение случайно его раздавило.

— А обломки? — уточнил Фестер. — Ты их подобрал?

— Это самое паршивое — я их просто не нашёл, — признался техник плюхаясь на койку. — Только крупинку пластика от корпуса. Похоже, что парень прихватил обломки с собой. Если покажет их кэпу... Что теперь делать будем?!

— Подожди.

Фестер встал и прошёлся по своей каюте. Сунь не мешал другу думать. Наконец Фестер остановился.

— Продолжай наблюдать. Посмотрим, как они отреагируют. В любом случае, мы их вроде как предупредили. Надо подумать о том, как встретиться с Корзуном и договориться. Может, придумаем, как предотвратить самое худшее.

— Постояльцы узнают — они нас в речке закопают.

— Значит, надо постараться, чтобы не узнали. Ты успел что-нибудь записать с потерянного "таракана"?

— Перед тем, как рыжий его раздавил, у него зазвонил комм. Он вышел вместе с парнем по имени Макс, в какой-то момент они ненадолго разделились. И всё.

— Так. — Фестер сел за свой терминал и развернулся к другу. — Давай подведём итоги. Что мы уже знаем про этих ребят?

— Макс — это старший. Дипломник. Захар, бывший браконьер. Антон, техник. Лариса и Ксения, лаборантки. С Ларисой одно время были проблемы, но сейчас всё изменилось. Экипаж. Пилот Гектор, рыжий навигатор Даниэль, механик Данила и доктор Василий Иванович. И Владислав Корзун. Все парни, кроме рыжего, вполне нормальные, а сам он с каким-то отклонением или психическим нарушением.

— В каком смысле? — нахмурился Фестер.

— Ведёт себя как натуральный мальчишка. Инфантил полный. Но ему все это запросто спускают с рук, возятся с ним. Он, по ходу, всеобщий любимец. При этом очень способный — хороший навигатор, знает три языка, увлекается оригами, готовкой, много читает, помогает напарнику осваивать русский язык, работает вместе со всеми. Просто вундеркинд какой-то! Я тут попытался прикинуть, как он всё это может успевать, но так и не придумал. Для нас он совершенно неопасен — безобиден, как телок. Даже жалко, если наши "быки" его пришибут — мальчишка уж очень обаятельный. Даже мне нравиться начал, пока я к нему приглядывался — живой, улыбается, смышлёный, говорит толково и грамотно...

— Думаешь, оружия на борту нет?

— Нет. Если наши постояльцы об этом узнают...

— Ладно, продолжай наблюдение. Если Корзун правильно сориентируется, то до поры до времени шум поднимать не станет, а начнёт готовиться. Стоит с ним встретиться, я чую. И продолжаем отслеживать действия наших постояльцев. Если они о чём-то тебя попросят — соглашайся, но держи ухо востро. Скоро лёт, наши соседи обязательно туда пойдут, так что присмотри, чтобы наши постояльцы их не беспокоили.

На борту "Странника" уже пару дней царили переполох и беготня — готовились к походу. Владислав невольно любовался Даниэлем — он один не суетился и уверенно и спокойно собирал рюкзаки. Укладывал свой вполне грамотно и так же рационально и терпеливо потом переложил ещё несколько. Захар носился меньше, а перед последним отбоем засиделся у Данилы. Похоже, что у парня что-то назревает, с улыбкой подумал капитан — уж очень трогательно порой бывший браконьер ухаживал за Ксенией. Не готовит ли он сюрприз для девушки, которая ему откровенно нравится? И что такого, интересно, он придумал?

Выходить всё-таки решили заранее, чтобы уж наверняка. В обозначенный час вовремя встали не все, причём Лариса очень извинялась — отвыкла вставать по часам, да и разница во времени с обычными ритмами... Её простили, провели последнюю проверку, посидели по традиции на дорожку.

— Ну, поехали, — сказал Владислав, поднимаясь. — Соблюдаем порядок, по сторонам лишний раз не зеваем и внимательно смотрим под ноги. Даниэль, ты идёшь первый, пока не рассветёт. Захар, ты в середине. Я замыкаю. Идём цепью, друг друга из вида не теряем.

Навигатор серьёзно кивнул и поправил свой светоотражающий жилет, который, разумеется, был ему велик. Такие входили в стандартный комплект любого походника, и для экспедиции их тоже выдали. Снаружи ещё была ночь, так что предосторожность будет нелишней.

Начали надевать рюкзаки, и Захар заботливо подтянул лямки Ксении. Девушка заметно смущалась, но принимала заботу. На Ксению нагрузили меньше всего, а Лариса решительно потребовала, чтобы её не жалели. Гектор не преминул это обсмеять, но уже не так, как раньше — до него тоже начало доходить, что проблемная пассажирка всерьёз намерена начать новую жизнь. На насмешки пилота Лариса только гордо вскинула нос и первая спустилась по трапу, стараясь не показывать, как ей тяжело.

— Может, зря мы столько на неё навьючили? — засомневался капитан, наблюдая за девушкой. — Ты уверен, что она не надорвётся?

— Уверен, — кивнул Василий. — К тому же для Ларисы это ещё и новое испытание, которое ей необходимо. Девочка исправляется и старается отвлечься от старых привычек, меньше о них думать, чтобы побыстрее избавиться.

— А она не свалится по дороге?

— Не свалится. Она девочка упрямая и целеустремлённая. Только присмотреть надо, пока не посветлеет, а там всё будет нормально.

Последними сошли Владислав и Данила. Походники зажгли фонари. Когда втянулся трап и закрылся люк, механик лишний раз проверил, насколько надёжно заперто, и кивнул.

— Порядок.

— Ну, с богом. Вперёд.

Владислав в последний раз взглянул на свой корабль и мысленно пообещал ему скоро вернуться. За эти дни он настолько прирос к "Страннику", что оставлять его одного было боязно. Хотя они здесь были совершенно одни, и Данила предусмотрел всё, что только смог. Даже зверьё и случайные насекомые внутрь не заберутся, не то что человек! В своём механике отставной майор теперь был абсолютно уверен, но расставаться с кораблём всё равно было тяжело. Понятно, почему покойный брат и Маргарита так любили "Странника", что предпочли именно его, а не роддом, когда пришло время рождения Лизы. Хороший корабль, пусть и старенький.

"Не скучай, старина, это ненадолго."

Владислав даже погладил обшивку на прощание и вдруг заметил, что Даниэль делает то же самое.

— А ты-то чего? — удивился капитан.

— Жалко его одного оставлять, — вздохнул навигатор. — Я так к нему привык... И я теперь понимаю, почему ваш брат так его ценил. Хороший корабль. Надёжный и верный друг. Такие особенно дороги.

Глаза их встретились, и Владислав понял, что у него с парнем появилась ещё одна точка соприкосновения. Таких становилось всё больше, это грело душу, уходило чувство сожаления о потерянной возможности. Чужой по крови, но ставший таким родным и близким мальчишка всё больше завоёвывал сердце бывалого вояки.

— Мы скоро вернёмся, и всё будет по-прежнему.

— Да... я знаю.

Голос навигатора как-то болезненно дрогнул, и Владислав нахмурился. Чего мальчишка боится? Ведь всё предусмотрено, маршрут лишний раз пробежали по карте втроём, всё перепроверили... Да что может случиться?!

— Идём. Путь неблизкий, а дорога нелёгкая.

— Да.

Походники быстро выстроились в цепочку, Даниэль включил планшет, сориентировался по карте и пошёл первый, ведя за собой группу. Шагал он твёрдо и уверенно. Как бывалый. Это и обнадёживало и наводило на непростые думы.

Едва капитан скрылся среди деревьев, Тельман маякнул сообщникам, и те выбрались из своего укрытия. Януш заметно клацал зубами — ночка выдалась довольно прохладная. Сунь нёс свой чемоданчик.

— Я уж думал, они до рассвета не уйдут, — пожаловался контрабандист. — Чего так долго?

— Заткнись, — коротко рявкнул наёмник. — Они теперь минимум до завтрашнего вечера не появятся, так что времени у нас навалом. Вскрываем это корыто, обыскиваем и уходим.

— Жалко, я на лёт не попаду, — вздохнул китаец. — Красивое зрелище...

— Насмотришься ещё. Пошли, нечего время зря терять. И ковыряйся аккуратнее, чтоб следов не осталось, иначе всё же придётся их гасить.

После короткого совещания охотники за сокровищем решили всё же не рисковать зря и просто взломать корабль, пока экспедиция сходит к заводи и вернётся. У Суня был опыт по вскрытию корабельных замков и необходимые инструменты, так что Тельман как главный координатор операции рассчитывал сделать дело быстро. Пока взломщики вскрывают корабль, Шмидт, Додж и Финнеман должны были следить за соседями, чтобы вовремя предупредить, если поиски сокровища затянутся. Транспортник, может, и маленький, но там всё так плотно упаковано, что ковыряться надо очень осторожно. Если останутся хотя бы небольшие следы обыска, то хозяева поймут, что они на планете не одни, и точно вызовут патруль. А сборку "глушилки" оставили на "потом", если с обыском не выгорит.

Подсвечивая себе фонарями, взломщики подобрались вплотную к кораблю. Сунь раскрыл свой чемоданчик, достал шнур со штекером, пару других инструментов, Тельман подсадил его себе на плечи, Януш держал чемоданчик. Механик быстро свинтил крепежи защитной заслонки на замке парадного шлюза, обнажая аварийный разъём, осветил его и едва сдержал восхищённое ругательство. Вот так удача!!!

— Ну, давай, вскрывай! — поторопил его Тельман.

— Не получится, — как можно удручённее ответил Сунь. — Тут разъём нестандартный, а у меня таких переходников нет.

— Как "разъём нестандартный"?!! — Тельман гневно вперился в Януша.

— Должен быть стандартный, — упёрся контрабандист. — Когда мы сами пытались вскрыть замки, то нас охрана спугнула, и разъём был обычный. Век воли не видать!!!

Проверили люк грузового шлюза, но и там было то же самое. Сунь чуть ли не пел от радости. Биллу понравится!

— Значит, Данила этот врезал перед рейсом, — сделал вывод пиратский механик, вворачивая последний крепёж и вознося мысленные хвалы коллеге. Вот молодец! Ай, да сукин сын! И где только нашёл этот раритет?! Ведь эти замки уже настолько морально устарели, что даже переходники под их разъёмы не на каждой технической барахолке найдёшь! И врезать эти замки тоже надо уметь, иначе, случись чего, хозяева сами на борт не попадут. Придётся тупо резать, ставить новые замки, латать люк, а это потерянное время и убытки. Особенно ощутимые для мелкого частника. Потому-то, невзирая на риск ограбления, пока вся команда гуляла по станциям и в городе, даже на старые рабочие лошадки ставили современные замки — со старьём связываться было просто опасно. Проще оставить дежурного, который нередко получал по кумполу и связывался.

— Да они параноики! — выругался Януш. — Какой нормальный человек будет старьё врезать?!! И что теперь? Мы же резак не взяли, а к нему ещё и аккумулятор тащить надо!

— Значит, этот Корзун такой параноик и есть, — сделал вывод наёмник. — В армии такого старья уже давно нет, и надо быть чокнутым, чтобы давать "добро" на подобное. Не удивлюсь, если и на борту что-нибудь припасено.

— И что теперь? — расстроился Януш.

— Всё-таки придётся грубо брать, но перед этим провести капитальную разведку и подготовиться хорошенько, — принял решение Тельман, ссаживая Суня на землю. — Тут твой кореш прав. Если кэп параноик — а на гражданке он недавно — да ещё нашёл мастера, который смог этот замок врезать, то и к остальному экипажу надо как следует приглядеться. Жаль, маяки вокруг Малышки полноценный инфранет не поддерживают, а то бы пробили всех сразу.

Китаец перевёл дыхание и начал складываться. "Вот, и ещё немного времени выиграли. Ну, коллега, спасибо тебе огромное! Видать, ты мужик тёртый и рукастый. Эх, поболтать бы с тобой за бутылкой пива... Сказал бы, где ты этот раритет достал. Я бы тоже от такого не отказался. Переходник-то у меня есть — так, на всякий пожарный, но этим кретинам знать необязательно."

Рассвело, и группа походников зашагала бодрее. Фонари были потушены, а чем больше света пробивалось сквозь листву, тем больше все восхищались местными красотами.

Лесная зона за равниной, на которой предполагалось основать первое поселение, была сильно изрезана оврагами, а временами попадались и самые настоящие пропасти, на дне которых текли реки. Обходя одну такую по краю, студенты и экипаж "Странника" ненадолго остановились, чтобы посмотреть на высоченный водопад. Это было величественное зрелище! Особенно когда на водяных брызгах отражалась великолепная радуга. Особенности здешней атмосферы преображали всё, что видел обычный человеческий глаз, и на местные чудеса можно было смотреть и смотреть, не отрываясь. Потоки чистейшей воды низвергались вниз, искрясь в солнечных лучах, их обрамляли свинцово-серые скальные выступы и скопления растительности самых разных сочных оттенков зелёного. То тут то там виднелись яркие пятна цветов, пролетали птицы с удивительным оперением... Антон тут же достал камеру и начал снимать.

— Интересно, как этот водопад потом назовут?! — сказал Захар. — Это достойно своего имени.

— А как бы ты его назвал? — поинтересовалась Ксения, которая постоянно держалась рядом с ним.

— Ну... не знаю... Каким-нибудь красивым женским именем. Ну, хотя бы твоим.

— Почему сразу моим? — зарумянилась студентка.

— А почему бы и нет? Разве у тебя плохое имя?

— А мне нравится, — поддакнул Даниэль, которому имя девушки тоже очень нравилось. — Оно очень красивое и, я бы сказал, мягкое.

— Вообще-то, если кто-то сорвётся с высоты такого водопада, то его будет ждать совсем не мягкая посадка, — заметил Гектор, отдыхиваясь и поправляя лямки своего рюкзака. Даже сравнительно короткий переход оказался для него серьёзным испытанием! Хотя они ещё даже четверть пути не преодолели. При повышенной влажности и неровной почве идти с грузом оказалось непросто. Особенно для сугубо городского жителя. Пилот с завистью наблюдал за напарником, капитаном и Захаром, которые словно не замечали тех трудностей, которые Венсен, скрипя зубами преодолевал, то и дело цепляясь за выступающие корни и уже дважды едва не вспахав землю носом из-за местных слизней, которых сразу было трудно заметить.

— Но ведь красиво! — возразил Даниэль. — Ты посмотри только!

— Ну да, красиво, не спорю. Я бы большую фотку этого вида в рамку поместил и на стенку повесил.

— Как вернёмся, то распечатаю для всех желающих и в любой размер, — пообещал Антон.

— Ладно, пошли дальше, — скомандовал Владислав. — До новой контрольной точки ещё шагать и шагать. Данька, командуй.

Любой, кто попадёт на Малышку, сразу узнает окружающие пейзажи — все они выступают на картинах и артах художников самой разной степени мастерства, которые показывают своё творчество в информационной сети. Даже выдумкам художников, имеющим не совсем здоровую тягу к гигантизму, тут найдётся место. Любой, кто увидит эти склоны, деревья, вершины которых теряются в небе, гирлянды лиан, широкие разлапистые кусты и листья, папоротники и цветы, мягчайший мох и прозрачный, светящийся божественным золотистым светом воздух под лиственный пологом, вспомнит хотя бы одну такую картинку и воскликнет: "Я это уже видел!" Если бы всё это увидел какой-нибудь режиссёр или сценарист, а то и целый писатель-фантаст или автор замысловатого фэнтези, то его воображение обязательно бы попыталось пристроить среди этого великолепия какие-нибудь не менее циклопические руины или роскошный дворец эльфов среди ветвей. Малышка прекрасна настолько, что только исключительно чёрствый сухарь первым делом будет прикидывать, сколько можно наварить на этих видах, сколько будет стоить тонна древесины или за сколько флористы родины продадут душу, чтобы заполучить для своих букетов хотя бы немножко этих огненных, голубых, тёмно-синих или бело-розовых цветов, похожих на всё сразу. Всё, что только способно создать сравнительно бедное человеческое воображение, здесь есть. И тесные заросли, и широкие прогалины, и замысловатое переплетение. Оно взмывает на запредельную высоту, стелется по земле, выписывает кружева в пустотах. И среди этого фона мелькают самые разные силуэты непуганого зверья, птиц и прочих тварей.

Вон там замерла тонконогая... лань? Нет, похожа, но не совсем — у неё тонкие ветвистые рожки. Вон там что-то притаилось в зарослях, и видны только горящие зелёным огнём глаза. Хищник? Или что-то безобидное? А птичий гомон, который несётся, кажется, отовсюду? А пресмыкающиеся? А гусеницы? А бабочки? Знакомые образы могут только дать всему этому самое приблизительное название, пока ты их ещё видишь, но стоит тебе задержаться, чтобы разглядеть получше, как оно тут же срывается с места и убегает. Сколько бы ты не взял с собой камер и плёнки, или на что вы там будете снимать — всего этого будет мало, потому что вы захотите запечатлеть ВСЁ. Если ты собрался погулять по этим местам, то стоит лишний раз подумать, сколько и чего с собой взять, поскольку легко забыться и провести в этом дивном царстве гораздо больше времени, чем ты собирался изначально.

Не стоит ещё забывать и о том, что это всё же тропический лес. Влажный тропический лес, по которому просто так не походишь. Особенно, если недавно эти леса вовсю поливали ливни. Духота, вязкая почва под ногами чередуется со сравнительно сухой и твёрдой. Здесь легко поскользнуться и упасть, в том числе и из-за вездесущих слизней, которые, предположительно, выполняют одну из задач "санитаров леса". Нога ступает, кажется, на вполне твёрдый участок, но внезапно оказывается, что там впадинка, затянутая этаким ковриком из ползучек. Или она заполнена мокрой жижей. Или и вовсе заболочена. Или это очередной слизень. Надо каждый миг быть готовым ко всему. И тут без хорошего посоха не обойтись. Как и без толкового проводника. И у нашей экспедиции биологов такой проводник был.

Даниэля служба не раз заносила в подобные места в последние два-три года, и киборг хорошо усвоил, чем коварны подобные условия. Бесспорно, ему очень хотелось задержаться и посмотреть на всё подольше, но это было бы разумнее сделать на обратном пути, когда не придётся спешить. Сейчас было важнее довести группу до места назначения в целости и сохранности, быть очень внимательным. И ARES работал прилежно и добросовестно. Он отмечал все детали, которые позволили бы провести неподготовленных друзей максимально безопасно и легко, давал советы, поддерживал под руки, подавал руку и рывком вытягивал, следил за тем, как работают Владислав Константинович и Захар. Тут его ожидания оправдались полностью — и капитан и бывший браконьер своё дело знали. Лариса уже вызывала неподдельное уважение — девушка заметно задыхалась, поминутно вытирала катящийся по лицу пот, то и дело спотыкалась, но помощи ни у кого не просила. Даже когда Даниэль задержался и протянул ей руку на одном особо скользком склоне.

— Нет, я сама, — решительно отказалась Морозова. — Лучше Василию Ивановичу помоги, а то он отстанет.

Судовой врач точно так же мужественно шёл сам. Он предусмотрительно обмотал голову платком, о чём подумали не все и теперь мучились. Антон едва балансировал — он нёс в своём рюкзаке достаточно хрупкое оборудование, запечатанное в водо и паронепроницаемые пакеты. Техник экспедиции уже успел не раз поскользнуться на очередном проклятом слизне, сесть на задницу, извозюкать колени, но берёг в первую очередь рюкзак, а не себя. Максим показывал кое-какие навыки хождения по лесам, но с физподготовкой у него всё же были проблемы, и парень изо всех сил держал лицо как старший. Данила тоже оказался неважным ходоком, а если учесть, что он был одним их самых низкорослых в команде, примерно одного роста с Ксенией, то поспевать за более длинноногими товарищами было непросто. Гектор шёл уже на одном упрямстве, скрипел зубами, чертыхался на самых коварных местах, но не сдавался. Если пройдёт весь путь туда и обратно, то обязательно внесёт это в список своих побед, подумал Даниэль. Наверно, когда восстанавливался после операции, точно так же терпел самое болезненное, упорно выполнял комплексы упражнений, чтобы восстановить эластичность мышц и связок, гибкость позвоночника и всё прочее. Накануне выхода Василий Иванович устроил ему полный медосмотр, дал добро на требуемый вес рюкзака, однако посоветовал не проявлять чрезмерный фанатизм, иначе этот поход в будущем обязательно аукнется, причём не самым лучшим образом. За Ксению можно было особо не переживать — Захар опекал её с особой заботой, оберегая от падений. Девушка тоже была неважным походником, но терпела. Даже где-то находила время помочь другим. Такая славная!

За всеми этими трудами Даниэль не забывал и о ещё одной своей задаче. За время, проведённое на борту "Странника", система накопила хорошие внутренние ресурсы, и киборг сейчас активно расходовал их не только на дорогу, но и отслеживание окружающего пространства на предмет чужаков. Сканер и все остальные датчики постоянно мониторили всё вокруг, отмечая движущиеся объекты, а уже по их размерам, характеру и скорости движений ARES определял потенциальную опасность. Даниэль самовольно увеличил охват зоны действия сканера до максимума, и это дало свои плоды — он засёк три объекта, которые следовали на удалении от их группы параллельно курсу. Вероятность того, что это люди, была очень высокой. Значит, чужаков минимум три. Вооружены ли они? И что они делают — просто наблюдают или ловят подходящий момент, чтобы атаковать? До заранее намеченного места привала оставалось немного, а объекты по-прежнему держались на удалении. Вероятнее всего, просто наблюдают. И это нервировало.

Ввиду потенциальной опасности искин обсчитал все имеющиеся данные и снова сменил режим, дав ещё чуть-чуть послаблений. Теперь принудительная перезагрузка отодвигалась на более внушительный период — ресурсы, необходимые для неё, были бы нелишними при возникновении пиковых случаев. ARES должен быть готов работать на пределе своих возможностей в любой момент, и система использовала недопустимые реакции как вспомогательный элемент. Она почти не вмешивалась в такие минуты, давая большую свободу действий и подсказывая с помощью сообщений на внутреннем экране. Эта деталь программы иной раз удивляла киборга, но стала уже настолько привычной, что Даниэль мало задумывался над тем, зачем она вообще внесена в программный код. Если бы только она активизировалась вне боевой обстановки...

— Хорошо идут... — пропыхтел Финнеман, останавливаясь и упираясь в колени. Он успел дико устать.

— Чего о тебе не скажешь, — процедил Шмидт, презрительно оглядываясь на него. — Их навигатор знает своё дело, даром что дурачок.

— Что-то не тянет он сейчас на дурачка, — сказал Додж, подтягивая лямки своего рюкзака. — Не знаю как вам, мужики, а мне всё время кажется, что он не за дорогой следит, а за нами.

— Как он может за нами следить, если даже не подозревает о нашем существовании? — резонно возразил Шмидт. — Скорее всего он следит, нет ли поблизости хищников. Трус и всё. Типичный городской пижон.

— А почему тогда кэп его вперёд пустил, а не этого... как его?

— Захар, — подсказал Финнеман. — Бывший браконьер.

— Ага, он самый. Мог и сам впереди пойти. Вперёд обычно пускают того, кто лучше всех дорогу знает, а этот рыжий навигатор. И маршрут он составлял. Очень удачно составил, и ведёт как по учебнику.

— Значит, он не такой дурачок, как мы сперва решили, — сделал вывод Шмидт. — Или просто очень ответственно подошёл к выполнению задачи или дурачком притворяется.

— Вряд ли он притворяется, — замотал головой Додж. — Я смотрел и слушал всё, что "тараканы" Суня наснимали. Никакой актёр не сможет так долго и виртуозно притворяться постоянно — обязательно что-нибудь вылезет.

— Значит, скорее всего, у парня посттравмат с расщеплением — видал я как-то одного такого мужика. Раньше отличным воякой был, но однажды капитально получил по черепу, полгода провалялся в коме, а когда очухался, то его как подменили. Само собой, что воевать его никто не отправит. Вернулся на гражданку, женился было, но потом быстро стал клиентом психиатрии — с виду добряк добряком, а чуть припирало — превращался в того отморозка, каким раньше был. После третьего инцидента его в дурку заперли, где он и помер — покончил с собой. Жена, говорят, до последнего не верила, что он псих — на руках её носил.

— И чё с рыжим не так, по-твоему?

— Небось, тоже по башке получил или чего ещё. Возможно, с малых лет по походам шарился, отсюда и опыт. До выхода чудил, как дитя малое, а как вышли, так сразу серьёзным стал — всё-таки уже взрослый.

— А за что он мог по башне схлопотать?

— Да, небось, в зад принял от пьяной компашки, — сально фыркнул Финнеман. — Вы рожу его видали? А фигурка? После того, как начали штамповать похожих VENUSов, пацанам такого типажа в больших городах особенно тяжко стало. Особенно моделям — без телохранителей на улицу не высовывались. Особенно после того, как одного из них разложили прямо в баре. Психотравма, дурка, а потом самоубийство.

— Ладно, хватит языками чесать, а то отстанем. — Шмидт решительно забрал у Финнемана его ношу. — Дай сюда, а то прямо тут и околеешь, задохлик.

— Гек, ты точно в порядке? — с тревогой подсел к другу Даниэль — Гектор с шумом умывался в ручье.

— Нормально всё, — буркнул тот, приглаживая мокрые волосы. Его неизменная бандана только что пережила стирку и висела на ближайшем сучке — она вся вымокла от пота.

— Голова не болит? Не кружится?

— Да нормально всё! Ты сам-то как?

— В порядке, — пожал плечами Даниэль. — Разве не заметно?

— Заметно, да ещё как. — Пилот выпрямился и начал разуваться, чтобы пополоскать гудящие от долгой ходьбы ноги. — Как тебе это удаётся? Полдня чесал, а непохоже. Признавайся, часто так ходил?

— Часто, — виновато кивнул навигатор.

— Что, думаешь, что я слабак?

— Нет, конечно. Ты просто самый обычный городской житель.

— Ты, вроде, тоже, а как будто всю жизнь по лесам шастаешь. По корням прыгаешь, как горный козлик, слизняков игноришь, любой склон для тебя сущая забава... По-моему, у тебя даже дыхание ни разу не сбилось. Или мне это показалось?

Даниэль мысленно обругал себя. Недопустимый недосмотр!!! Система регулировала дыхание по умолчанию, и странно, что с этим вопросом к нему Владислав Константинович или Василий Иванович не подошли! Придётся теперь у всех на виду периодически изображать сбитое дыхание и хоть какие-то признаки усталости, а то...

— Тебе показалось. Конечно же я устал. Но ты-то устал больше.

— Я дойду до этой проклятой заводи, чего бы мне это не стоило.

— Ты всё-таки не переусердствуй, — попросил Даниэль друга, — а то Василий Иванович...

— Знаю, что Василий Иваныч. Он ещё на том долбаном медосмотре мне весь мозг выел своими предостережениями.

— Так ведь он же врач. Он знает, что говорит.

— А чего ты тогда сам к нему так неохотно на взвешивание ходишь?

Даниэль только вздохнул.

— Я, правда, здоров. Никогда ещё я так хорошо себя не чувствовал — хорошая еда, полноценный отдых... приличные условия проживания...

— А раньше такого не было что ли? — удивился Гектор. — Не в концлагере же ты родился и вырос! А предыдущее место работы? Или тебя там одними концентратами кормили? Что же тогда другие члены экипажа ели? А кэп?

Киборг не нашёлся что ответить. В этот момент он понял, сколько слабых мест у его фальшивой биографии, унаследованной вместе с паспортной карточкой. Если бы на его месте был Данстан, то он бы знал, что отвечать на эти вопросы — он реально летал с тем экипажем и знает, как там люди на борту питались и жили. А он может пересказывать только то, что узнал от него самого — все собственные познания ограничены тем, что видел на военных кораблях и транспортниках, на которых перемещался с одного места приписки на другое, был охранником и боевой единицей. Это же не гражданские корабли были!

Друг понял затянувшееся молчание по-своему.

— Слушай, Дань, я понимаю — у тебя свои тайны, но долго всё это ты скрывать не сможешь, пойми. Рано или поздно объясняться придётся.

— А если вдруг выяснится... что я вас всех обманывал... что ты будешь делать? — с усилием выдавил из себя ARES, не глядя другу в глаза. — Что, если вдруг выяснится, что я... не тот, за кого себя выдаю?

Говорить это было опасно, и Даниэль это понимал, но что-то подсказывало, что Гектору сказать можно. Это "что-то" люди всегда называли интуицией, особым чутьём. Неужели и у него это есть? Или всё дело в знании и накопленном опыте общения с настоящими людьми? Друг поддерживал его и защищал с самой их встречи, лишнего не спрашивал, признавал право на свои тайны. Василий Иванович тоже мало спрашивает, но то, как он каждый раз проводит медосмотры... Будто что-то подозревает, но молчит. Когда Лариса изменилась, доктор часто с ней о чём-то беседует и точно так же бережёт её тайны, но сказать ему то, что только что услышал Гектор, Даниэль бы, наверно, не смог. Не потому, что не верил Василию Ивановичу. Потому, что Гектор первый принял его таким, какой есть.

Гектор долго смотрел на него безо всякого выражения. Даниэлю стало совсем не по себе, и киборг отодвинулся подальше.

— Данька, а ты не притворяешься?

— Что? — вскинулся рыжий.

— Ты не притворяешься сам по себе?

— Нет...

— Ну и всё. На остальное мне плевать.

Даниэль почувствовал знакомую боль в глазах.

— Правда?

Гектор обнял его за плечи и потрепал по ощутимо влажным волосам.

— Дань, мы друзья. Лучшие друзья. А ты знаешь, кто были мои самые лучшие друзья до нашей встречи?

— Кто?

— Не те, кто мне дифирамбы пел и поощрял на всякое безобразие, пока я был знаменитостью, а те, кто время от время щёлкал по носу и очень больно. С которыми я не раз из-за этого ссорился в хлам.

— А почему они это делали?

— Чтобы не зазнавался сверх меры. Поверь, когда я стал никем, и почти все тут же испарились, то те самые, что меня отчитывали как сопляка, пришли и помогли. Так что, кем бы ты там не оказался, пока ты не сделаешь что-то, что изменит моё мнение о тебе к худшему, всё останется по-прежнему.

Даниэль сглотнул.

— Останется?

— Останется. И я никому ничего не скажу. Я так понимаю, сейчас мне знать не положено. — Даниэль молча кивнул. — Ладно, подожду. Не помру я от любопытства. И я тебя очень прошу — не помогай мне больше. А то я опять начинаю чувствовать себя жалким инвалидом!

— Хорошо идём, — довольно объявил за обедом Максим, когда все вскрыли свои пайки, а пачки с галетами пошли по кругу. — Если не случится ничего сверхъестественного, то не только будем вовремя, но и успеем отдохнуть как следует.

— Спасибо нашему навигатору, — подмигнул необычно тихому Даниэлю Владислав. Что-то уж слишком тихо сидит. Неужели так устал? А ведь до того, как к Гектору отошёл, вёл себя как обычно...

Все тут же с капитаном согласились, но ничего не изменилось — Даниэль продолжал так же молча есть. Было заметно, что он о чём-то сосредоточенно думает. Что не так?

— Даня, ты чего такой смурной вдруг стал? — заботливо спросил Василий. — Всё хорошо?

— Да... просто думаю, что со всей этой красотой станет, когда сюда колонисты прилетят.

— Да уж, поплохеет Малышке, это точно, — вздохнул Захар. — Пол-леса сведут, речку загадят или перекроют, зверьё откочует подальше... Уж лучше пусть здесь туристический центр устроят для любителей дикой природы, санаторий какой-нибудь или просто что-то полезное. Под фермы отдать самые подходящие участки, а единственный город с космопортом поставить подальше от самых красивых мест — чтобы урожаи свозить и переправлять дальше. Развлекалки туда же... Незачем её так капитально застраивать.

— Всё равно потом капиталисты как зверьё налетят, — махнул рукой Данила. — Помню, как читал про колонизацию Василы — тоже сперва эко-поселение основали, потом космопорт расширили, потом левыми-кривыми путями разведали залежи полезных ископаемых, взятки пошли... Короче, полвека не прошло, а там экологией уже и не пахло. Вычерпали всё быстро, зас...ли всё, что могли, и бросили.

— Слышал, — кивнул Максим. — Мне как раз Антонина Витальевна рассказывала — она там была, разбиралась, как и чего случилось. Там как на грех особое дерево водилось, которое было центром экологического баланса, а росло оно на местах самых крупных залежей минерала, который активно использовался для постройки прыжковых двигателей нового поколения. Это потом этот минерал худо-бедно научились синтезировать, а тогда строительство кораблей влетало в такую копеечку, что мама не горюй. В общем, выкорчевали эти деревья, начали разработки, а когда пошло расширение добычи, то начали замечать, что какая-то хрень началась. "Аватар" не "Аватар", но некоторое окрестное зверьё как взбесилось. Пришлось начать полную зачистку, потом другое зверьё расплодилось, потом насекомые одолевать начали, и их химией потравили... Первые поселенцы пытались этих варваров останавливать, только кто будет слушать, если бабки горят?! Выселили их всех на историческую родину, а потом природа и вовсе загибаться начала. Добычу заканчивали уже с помощью роботов и чуть ли не в скафандрах. Когда оттуда последний комбайн был вывезен, наши прилетели с записями первых поселенцев и выяснили, как там на самом деле было устроено. С большим трудом нашли уцелевший оазис, на котором в самом центре росло новое мегадерево, и по его размеру поняли, сколько пройдёт времени, пока оно подрастёт до нужного размера и начнёт размножаться, чтобы всё снова начало восстанавливаться. Тот минерал, предположительно, являлся своего рода побочным эффектом его жизненного цикла, который длится тысячи местных лет. А, может, и миллионы, кто знает. Очень странное дерево. Даже подозревали, что в них живёт своего рода разум, связанный с прочими живыми существами. Едва Антонина Витальевна осторожно высказала эту версию, её тут же на смех подняли. Хотя бывшие колонисты утверждали, что всё это может оказаться правдой.

— А я сейчас вспомнила рассказ Рэя Брэдбери "Здесь могут водиться тигры", — сказала Лариса.

— Мы его в школе, помнится, проходили, — кивнул Василий. — Хороший рассказ и очень поучительный. Мы ещё слишком мало знаем про космос, чтобы вот так нагло ломать его законы под собственные нужды. Может, у планет, которые мы осваиваем, и много общего, они нам подходят по многим параметрам, но делать выводы только на основе этих данных не слишком дальновидно.

— Вы всерьёз верите в мистику? — удивился Захар.

— Если ты имеешь в виду мистику в том смысле, который обычно в неё вкладывают, то не совсем. Я допускаю, что есть некоторые законы и вещи, которые мы сейчас объяснить не можем и потому выдумываем другие объяснения. Быть может, то, что мы называем парапсихологией или божественностью, замешано на неизвестных нам пока закономерностях и правилах, которые вполне можно объяснить с научной точки зрения. Я многое допускаю, но это не вера, а простая логика.

— А про слухи о разумных киборгах вы что думаете? — несмело спросил Даниэль. — Они действительно бывают?

— Почему нет? Последние три поколения ARESов, к примеру, уже давно задают стандарт для производства всех остальных моделей — именно на "шестёрках" была впервые использована та схема, по которой сейчас клепают все биомашины. У них полноценный органический мозг, который просто дополнен имплантами и центральным процессором. С каждым новым поколением техническая начинка всё меньше по объёму, чистой органики становится всё больше, и почему бы там не зародиться сознанию...

— Васька, хватит этой ереси, — резко оборвал друга Владислав. — Чему ты молодёжь учишь?!

— Всего лишь отвечаю на Данин вопрос...

— Нет там ни черта. И быть не может. Машина она и есть машина. Если бы нашёлся хоть один реально разумный и попал к нормальным людям, то они бы точно раздули кадило, и "CYB-MASTЕR" прикрыл бы лавочку. Только что-то ничего подобного до сих пор не случилось. Одни слухи на уровне городской легенды.

Капитан отложил недоеденный паёк, встал и направился к ручью, провожаемый встревоженным взглядом Даниэля.

— Я спросил что-то не то?

— Нет. Просто для Влада это больная тема. Давняя история.

— А что именно случилось? — заинтересовалась Ксения.

— Не могу сказать. Именно сейчас. Если я расскажу, то вы будете смотреть на нашего капитана по-другому, а ему это не нужно.

— Это произошло... во время его службы? — предположил навигатор.

— Да. Он тогда как раз с полигонов в первую свою горячую точку попал, угодил в плен и вообще чудом жив остался. Влад после этого лечился и был пациентом психотерапевтов почти год, пока не прошёл медкомиссию и не вернулся на службу. Для него это было очень тяжело.

Даниэль снова посмотрел в сторону, куда ушёл Владислав, и выражение его лица заинтересовало доктора. Эта тревога... с примесью какой-то боли. Учитывая, насколько близкими стали отношения Владислава и Даниэля за последние дни, это наводило на размышления. И прибавило пару пунктов в пользу самой невероятной версии о парне. И если эта версия верна, то паспортная карточка однозначно подделана. Как он это сделал? И где вообще её раздобыл? Что стало с предыдущим владельцем?

Если эта версия верна...

Шмидт коротко переговорил по комму и повернулся к сообщникам.

— Они не смогли вскрыть корабль — разъёмы оказались нестандартные. Сунь утверждает, что, похоже, их механик перед вылетом заменил все замки на старьё, к которому у нас переходника нет. Или резать надо или зачищать всех и потом уже ковыряться.

Финнеман выругался.

— А сейчас чего?

— Доводим этих фраеров до заводи, потом нас сменят. Продолжаем следить — этот Корзун, похоже, тот ещё параноик, раз приказал механику сменить замки. Чтоб никого не было не видно и не слышно, пока не узнаем про всех как можно больше и не составим толковый план. Вдруг на борту есть оружие, которое поставили уже здесь, а везли под видом чего-нибудь безобидного? Заодно выясним, что у них с запасами — на случай, если придётся брать в осаду. Их там десять человек, большинство мужики, и еды надо прилично.

Финнеман ещё раз чертыхнулся. Опять тащиться чёрт знает куда... Он уже вконец вымотался и проклял свою жадность. Если вернётся в лагерь живым, то во время операции останется там на связи — нехрен лезть под пули, если ты всего лишь скромный, пусть и бывший, сутенёр.

Едва Фестер узнал про нестандартные замки на обоих шлюзах "Странника", то сперва обрадовался — ещё время в запасе! — однако выводы, сделанные Тельманом, быстро пригасили эту радость. Корзун совсем не выглядел параноиком, вёл себя вполне нормально. Даже если профдеформация и сидит где-то очень глубоко... Переубеждать тёртых наёмников бесполезно — у них самих эта самая профдеформация имеется. Тем более, что они кадровых военных часто с трудом переносили — те редко различали откровенных наёмников и обычных контрактников. На этой почве часты были конфликты, которые нередко имели последствия и на поле боя. Тот же Тельман после особенно крупной ссоры едва не пристрелил командира под шумок, Шмидт постоянно дрался с офицерами за неосторожно обронённое слово, у Доджа и вовсе была судимость, и из тюрьмы его досрочно вытаскивали как раз военные — им люди были нужны позарез. На войне эти люди привыкли иметь дело с определённого сорта военными, были независимыми и упёртыми. Эти качества, собственно, и позволяли им подчас быть эффективнее кадровых военных — они самостоятельно делали правильные выводы и делали своё дело без санкции нанимателей — но это же и мешало налаживать нормальные отношения с временными однополчанами.

Поразмыслив, Фестер решил при первой же возможности встретиться с Корзуном и поговорить. Но как вызвать его на встречу, не вызывая подозрений у заговорщиков? Ведь их больше. И как только вернётся Мануэль, то наёмникам ничего не будет стоить просто захватить весь лагерь, убить тех, кто им мешает, и исполнить задуманное. И тогда на Малышке прольётся первая человеческая кровь, начав отсчёт. Ведь где первая смерть, там и вторая, третья...

Гарсия ушам своим не поверил и для пущей уверенности переспросил:

— Что-что?

— Мы даём "добро" на захват "Странника", — повторил босс. — У нас почти накрыли одну из баз, и пришлось спешно эвакуироваться. Многое бросили прямо там, успели только зачистить все данные, и нам позарез нужны деньги. Если Павлецкий не ошибается, то премия от Графа будет как раз кстати.

— Но это безумие! Если этих студентов хватятся...

— Это уже неважно. Раз наступает последняя фаза исследований, то до прихода корабля с первыми колонистами осталось всего ничего. Так и так придётся сниматься с места. Готовься лететь обратно, и с тобой полетят наши люди. В подкрепление, так сказать. Этот Корзун не такой пентюх, каким был его покойный брат. Профессионал, боевой офицер, отмечен наградами и прочая. Рэмбо, не Рембо, а с таких недооценивать не стоит. Если он заподозрит хоть что-то, то даже из самых заурядных пацанов быстро скроит вполне пригодный отряд. Он настоящий лидер, не раз обучал новобранцев, и за это его особенно ценили на службе. Не одна крупная операция была успешно осуществлена исключительно с его помощью, на его же счету две операции на Икаре, после которых каждый вояка из Альянса, Конфедерации и даже Армии Спасения слышал его имя хоть раз. Может, за излишнюю самостоятельность его и недолюбливало командование, но такие офицеры пачками на дороге не валяются. Если бы его брата не грохнули, он бы ещё не один год прослужил. Так что заткнись и займись делом — повезёшь не только людей, но и груз.

— Какой груз? — процедил Мануэль сквозь зубы.

— Оборудование, чтобы отрезать Корзуну связь с большим миром. Из говна и палок ничего приличного даже Сунь не соберёт. Базе на Малышке в любом случае конец, а это так же затраты. И деньги Макконе и Томпсону пришлось возвращать. Мы, того и гляди, окажемся в полной жопе, и если есть шанс компенсировать хотя бы часть убытков, то мы должны им воспользоваться.

— Кто полетит и сколько?

— Трое. Кэмпбелл, кстати, когда-то лично был знаком с Корзуном, знает ход его мыслей и сможет грамотно спланировать операцию по зачистке. Его парни вполне надёжны и всё сделают в лучшем виде.

Мексиканец с трудом удержался, чтобы не выругаться в полный голос. Джуд Кэмпбелл был самым отмороженным из боевой группы их организации, мужиком в возрасте, с которым лучше не спорить. Парни, о которых говорил босс, были подобраны и обучены Джудом лично, беспрекословно исполняли все приказы наставника и были ничуть не лучше него. Понятно, что по прибытии сначала будет передел власти, и Тельмана либо убьют либо приведут к покорности силой. Шмидта тоже могут прибить для пущей уверенности. Потом начнётся подготовка, и тогда Корзуну и его подопечным станет плохо по-настоящему.

— Всё, можно отдыхать. Самые неуставшие разбивают лагерь и идут за водой.

Гектор со стоном сбросил рюкзак с плеч и практически рухнул на траву.

— Аллилуйя, я это сделал! Но с обустройством я пас.

— Ничего, я почти в норме, — заверил его Даниэль, помогая сесть и прислониться к валяющемуся неподалёку бревну. — Отдыхай. Ты молодец.

— В норме? Да ты почти свеженький! — возмутился пилот.

— Это потому, что рационально тратил силы и грамотно дышал во время ходьбы, — объяснил Захар. — Я видел. Владислав Константинович тоже человек опытный, а вот ты малость подкачал.

— Не я один, — протестующе вскинул палец Гектор.

— Только это тебя и оправдывает, — не стал щадить его самолюбие капитан. — Девочки, вы как?

— Нормально, — отозвалась Лариса, поддерживая под руку Василия, который прислонился к ближайшему дереву. — Василий Иванович, вы как?

— Жить буду, — заверил её доктор.

— Я тоже нормально, — слабо улыбнулась Ксения, и Захар поспешил помочь ей сесть на то же бревно. — Только отдохну немножко...

— Отдыхай, а я за растопкой схожу, — заверил её Захар. — Пить хочешь?

— Немножко.

Захар тут же отцепил от пояса свою флягу и протянул ей.

— Вот, держи, у меня ещё осталось.

— А как же ты?

— Я потерплю — у нас же под боком полно воды. И фильтр есть. А скоро будем наблюдать и снимать потрясающее зрелище!

Максим неторопливо расстегнул свой рюкзак и достал комплект анализаторов и пробирки.

— Пойду и возьму контрольные пробы.

— А я за водой, — предложил Даниэль, помогая усесться Антону на всё то же бревно. Перед тем, как они подошли к берегу, киборг тщательно просканировал всё место под лагерь и ничего подозрительного не обнаружил. — Вы всё-таки достаньте коврики, а то на голой земле сидеть может быть вредно.

— Это верно, — согласился Владислав. — Данила, ты там живой?

— Вполне, — не совсем внятно ответил механик, отдыхиваясь — последний отрезок пути дался ему особенно тяжело.

— Поработать ещё можешь?

— Вполне.

— Тогда давай помогу.

Когда группа достигла точки назначения, уже надвигались сумерки. Обустраивая лагерь, Владислав в очередной раз вознёс хвалу богу, что послал им такого навигатора — может, кого-то и пришлось загнать, но пришли в точно назначенное время. Осталось убедиться, что не зря отмахали столько километров, а обратно уже можно не торопиться и просто погулять в своё удовольствие.

Когда стемнело, на берегу заводи уже пылал костёр, поставлены три палатки, насос и фильтр накачали в походный котелок и канистру достаточно чистой воды, а Максим торжественно сообщил, что они не опоздали. Отдохнув, Ксения тут же захлопотала с поздним ужином, Лариса и Даниэль помогали. Захар достал из чехла гитару и негромко начал наигрывать что-то мелодичное.

— А хорошо прошлись, — заметил Владислав. — Не ожидал, что все так хорошо перенесут переход — скорость-то была приличная.

— Значит, я всё-таки в хорошей форме? — вставил Гектор, вяло жуя энергетический батончик.

— Я ожидал меньшего, — признался Корзун. — Видно, сколько времени и сил ты вбухал в восстановительный период после операции.

— Во-от. А я о чём?!

Антон тем временем начал распаковывать свои камеры и искать места, куда их поставить. С Максимом они быстро составили схему и принялись за дело. Даниэль, стараясь не подавать вида, продолжал сканировать окрестности и засёк на другом берегу какое-то подозрительное движение.

— Девочки, я отойду на минутку? — попросился он.

— Да, конечно, — разрешила Ксения. — Только будь осторожен. Может, у берега и мелко и течения почти нет, но мало ли...

— Я скоро вернусь.

Заводь имела сильно вытянутую форму, была широка, окружена сравнительно редкой и низкой порослью, и над нею открывалось просторное "окно", на тёмно-фиолетовом фоне которого уже зажглись звёзды. Другой её конец скрывался в лесной чаще, а на некотором расстоянии находился изгиб, который вёл к той самой реке, которую видели во время посадки. Можно было, конечно, дойти до заводи и по речному берегу, но тогда получился бы слишком большой крюк. Идти оставалось максимально прямо, и контрольные точки, выбранные Максимом и Антоном, были оптимальными ориентирами. Парни собирались ещё и поснимать их. Например, тот самый водопад, который Захар предложил назвать в честь Ксении. Исходя из этих самых мест Даниэль и составлял оба маршрута.

Склоны к воде были довольно пологими, кое-где заканчивались невысокими обрывами, берега заросли кустами и травянистыми растениями, которые уже вовсю цвели, распространяя вокруг удивительные ароматы, кое-где из-под воды выглядывали гладкие камни с пятнами мха. Как только стемнело, то вся эта роскошь начала тихо светиться розоватым, зеленоватым и голубоватым. Это было удивительное зрелище само по себе! Небольшая коса врезалась в воду, и именно там планировалось установить пару камер. Ночь обещала быть ясной, а именно такие, как сообщали предыдущие экспедиции, и становились сигналом к лёту здешних светлячков. Даниэль бы с удовольствием полюбовался открывшимся видом, слегка подсвеченным ущербной местной луной с красивым бледно-жёлтым оттенком, но, к сожалению, он отошёл совсем не для того, чтобы любоваться красотами. Он был совершенно уверен, что где-то там, на том берегу, есть люди. И они наблюдают за ними.

Киборг подошёл к высокому раскидистому кусту и нырнул под его ветви, где тут же принял наблюдательное положение и запустил сканер на полную мощность. Да, там точно люди. Минимум двое... Нет, трое. Есть признаки электронных средств наблюдения — ощущается небольшой фон. Позицию эти люди заняли достаточно грамотную — их скрывают заросли. Огня не видно. Значит, не решаются разводить костёр, иначе отсветы в листве могут их выдать. Значит, люди опытные. Это плохо. И Владиславу Константиновичу не скажешь — придётся слишком многое объяснять. По пути сюда времени на нормальное отслеживание преследователей не было, значит, на обратном пути стоит попетлять под удобным предлогом. Быть может, удастся узнать, кто эти люди.

Даниэль подумал, осторожно прокрался сквозь куст, вышел на берег, делая вид, что просто гуляет, неторопливо разулся... Опять шевеление. Один из наблюдателей отделился от товарищей и следует за ним. Судя по показаниям сканера, он не слишком крупный, шумомер улавливает лёгкий треск сучьев и шелест сминаемой травы. Значит, он непрофессиональный разведчик. Значит, не браконьеры — у тех, по словам Захара, имеются навыки настоящих охотников, и они зря шуметь не будут, чтобы не спугнуть добычу. Кто же это?

Ну что за глупые люди?!! Разве не могли перенести слежку на другой день и в другое место?!! Здесь так тихо и красиво, а бедному киборгу приходится тратить драгоценные ресурсы на охрану лагеря вместо того, чтобы отдыхать и готовиться к местному празднику природы!!! А хотелось просто помогать готовить обед из концентратов, настраивать и расставлять камеры и прочее оборудование, слушать песни, которые так хорошо умеет исполнять Захар, может, даже поучиться петь со всеми. Когда все поют хором, пусть даже иногда невпопад, это так здорово! Даниэль это отмечал ещё в армии на привалах, и некоторые песни были даже ничего...

— Данька, ты чего там залип? Опять засмотрелся? — позвал друга Гектор.

— Ага. Смотри, как красиво. А тихо-то как!

— Ну... не совсем. Слышишь? В траве и в лесу что-то стрекотать начинает. — Пилот спустился к нему и тоже разулся, чтобы походить босиком по отмели.

— Значит, скоро начнётся. Как думаешь, мы поужинать успеем?

— Должны. Не знаю, как ты, а я дико голодный! А я хорошо шёл, верно?

— Да, ты хорошо шёл для непривычного человека. Василий Иванович уже пытался тебе медосмотр устроить? А то я видел, как он в свой рюкзак портативный диагност укладывал.

— Доку сейчас не до того, — злорадно ухмыльнулся Гектор, поочерёдно болтая ступнями в воде. Вода была уже заметно тёплая, и если бы не усталость, то пилот обязательно бы искупался. Чем дольше они жили на Малышке, тем чаще игнорировали меры предосторожности, а дезинфекторы и вовсе отключили за ненадобностью, как некоторые предыдущие исследователи — те под самый занавес своих экспедиций вовсю подшучивали над перестраховщиками из университета. Эта планета оказалась настоящим раем для уставшего от каменных джунглей человека! — Ему пришлось ещё тяжелее, чем мне, и я надеюсь, что он про этот долбаный медосмотр ещё долго не вспомнит. Странно, что к тебе сейчас не прицепился!

— Устал очень. Зато когда мы вернёмся...

— Тогда обратно пойдём без лишней спешки. Данилу, кстати, жалко. Видал? Он едва поспевал за нами!

— Так он, считай, всю жизнь по техбазам и городам жил, — пожал плечами Даниэль, замечая, что наблюдатель остаётся на одном месте. Наверняка ещё и их разговоры пытается записать. — Максимум таскал что-то, да и то там тележек и погрузчиков хватает.

— Это верно. Он всё равно хорошо шёл. И Лариса тоже.

— Ты на неё уже не злишься?

— Не-а. Как только перестала выпендриваться, то оказалась очень даже ничего. И док её уж очень защищает.

— Может, у неё что-то случилось, и из-за этого она и была такая наглая?

— Скорее всего. Знать бы ещё, что именно... И без косметики и побрякушек ей гораздо лучше — больше похожа на нормальную девчонку, а не на куклу из модного журнала.

— Не нравятся тебе такие.

— С некоторых пор категорически. Что ни говори, а после аварии я сильно поумнел. А тогда такой раздолбай был, что мама дорогая! Пожалуй, правильно менеджеры сделали, что выкинули меня на мороз. Если бы начали нянчиться, то я бы ещё хуже стал, а потом плохо кончил. Я ведь едва реальную "звезду" не словил, а для человека это одна из самых вредных и опасных вещей, что может случиться. Если кто-то начинает слишком много о себе воображать, думать, что ему всё можно, то падать с высоты своего раздутого эго очень больно. Можно и разбиться вдребезги. Я едва не разбился. Спасибо настоящим друзьям — вытащили.

— Поэтому ты так высоко ценишь дружбу?

— Да. С тех пор, как я сбежал от мамкиных нотаций, то был сам по себе, совсем один. Если бы за время недолгой славы не нашлись настоящие друзья, такие как Матвеич, Гордон и ещё трое, то я бы после больницы надолго не зажился — сделал бы что-нибудь с собой точно. Всё-таки взрослый парень, молодой, а уже калека... — Гектор вздохнул, поболтал ногами в воде ещё немного и выбрался на берег. — Так что никуда я от тебя не денусь, брат, пока ты не начудишь капитально. И если решишься всё рассказать, то я выслушаю и обязательно пойму...

— Эй, пацаны, ужинать! — позвал напарников Максим.

— Идём.

Во время ужина Даниэль украдкой приглядывался к капитану. После разговора на привале Владислав Константинович как-то изменился, отдавал приказы кратко и холодно, выглядел особенно недовольным. Таким он ARESу совсем не нравился — это пугало, вызывая в памяти воспоминания о прежних хозяевах. То, что сказал за обедом Василий Иванович, дало пищу для размышлений, как и слова капитана о том, что "нет там ни черта". Неужели то плохое, что пережил в молодости их капитан, было связано с киборгами? Что же это было? Может, спросить? А если Владислав Константинович рассердится? Ведь понятно, что он терпеть не может биомашины.

Поужинали все быстро — проголодались изрядно. Даниэлю девушки даже приберегли добавку, помня, сколько он обычно ест на борту. Это было как раз кстати — за время пути и наблюдения за чужаками киборг изрядно потратился, несмотря на то, что окружающее тепло хорошо подзарядило имплантаты. Наверняка, когда они вернутся на "Странник", Василий Иванович обнаружит заметную потерю в весе — система указала, сколько было потрачено, с неумолимой точностью. И это была не только потеря жидкости с потом как неизменный эффект при передвижении в такой обстановке. У киборга были в запасе две карамельки из того самого кулька с конфетами, что Ксения покупала на Лонжероне, но это только побаловать себя — их калории улетят быстро. Даниэль не осмелился съесть эти самые карамельки сразу, оставив про запас — в армии делать запасы биомашинам было не положено, а голодал Даниэль регулярно и потому всё же приловчился время от времени что-то прятать в карманах своих комбезов, которые все ему были заметно велики. Если бы техники или солдаты заметили, то забили бы тревогу — подобного в программе боевого киборга нет и быть не может. Делать таким образом запасы способны только люди. И Даниэль делал. В том числе и на борту "Странника", едва получил полный доступ к кладовой со съестными припасами.

За кофе снова разговорились, Захар начал бренчать на гитаре, и Даниэль на время забыл про свои проблемы и думы — новая песня. На его любимом русском языке.

Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха пронзит тугую высь,

Качнется купол неба большой и звездно-снежный.

Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!

Качнется купол неба большой и звездно-снежный.

Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!

Как отблеск от заката, костер меж сосен пляшет.

Ты что грустишь, бродяга, а ну-ка улыбнись!

И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:

"Как здорово что все мы здесь сегодня собрались."

И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:

 "Как здорово что все мы здесь сегодня собрались."

И все же с болью в горле мы тех сегодня вспомним,

Чьи имена, как раны, на сердце запеклись.

Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним.

Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!

Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним.

Как здорово что все мы здесь сегодня собрались!

Необычная песня, красивая. Но почему в глазах у Владислава Константиновича как-то странно заблестело? Почему у него дёргается кадык, будто он постоянно сглатывает... совсем как в песне? О чём он думает? Про тот самый случай? У него тогда друг погиб? Если да, то, наверно, такой же близкий, как для него самого Гек. Даниэль видел так называемую "фронтовую дружбу". Как солдаты и офицеры прикрывали друг друга в бою, вытаскивали раненых из самого пекла, а то, случалось, и тащили до базы километрами, забыв про усталость. Вот только на штатных киборгов это не распространялось. Их, ARESов, едва замечали.

"Чьи имена, как раны, на сердце запеклись..." Имена. Даниэль крепко сжал губы, вспомнив, как у него появилось имя. Имя, которое он выбрал для себя сам. Этот момент был замаран кровью человека. Которого он убил тогда. Именно имя убитого киборг себе и присвоил. Этот человек был ранен, они отбились от отряда в разгар боя и возвращались на базу, когда всё случилось. К хозяевам Даниэль вернулся один. Только там он, наконец, узнал, как звали убитого им человека — до того знал только фамилию — и этот момент стал решающим.

ВОРЮГА!!!

— ...Данька, что с тобой? — Гектор встревоженно затряс киборга за плечо. — С тобой всё в порядке?

— А? Что?

— Ты о чём опять задумался? — спросил Захар. Все смотрели только на Даниэля, и тот понял, что что-то случилось с лицом, пока он вспоминал о службе, и друзья заметили. — Песня не понравилась?

— Нет, понравилась. Она красивая. Просто... вспомнил кое-что.

— Плохое? — сочувственно полюбопытствовала Лариса.

— Да... не самое приятное.

— Поговорить об этом не хочешь? — предложил Василий Иванович.

— Нет, не сейчас. Потом... может быть.

— Ну, как хочешь.

Очнувшись от тяжёлых воспоминаний, Даниэль вдруг понял, что вокруг стало как-то очень тихо. Огляделся и заметил, что свечение люминофоров на окружающей заводь растительности стало как будто ярче. И среди лесной люминесценции начали зажигаться золотистые точки — одна за другой.

— Кажется, начинается...

— Камеры! — чуть слышно взвыл Антон, выхватил планшет и начал тыкать в экран пальцами, запуская режим записи.

Студенты и экипаж "Странника", стараясь поменьше шуметь, чтобы не спугнуть светлячков, осторожно развернулись в сторону заводи, чтобы не пропустить ничего. Даниэль весь подобрался, вслушиваясь и вглядываясь изо всех сил и аппаратной составляющей своей системы. Записывать это бессмысленно — всё равно качество будет плохим, да и сгрузить потом нечем...

С каждой секундой золотых точек становилось всё больше и больше. Внезапно наблюдатели обнаруживали этих удивительных насекомых на себе и боялись лишний раз шевельнуться. Один каким-то образом оказался у Ксении в волосах. Их было так много! Деревья, кусты, трава — они были везде.

Даниэль видел, как на зимний праздник Глазго украсили тысячи таких огоньков. Ими была украшена и огромная ель на центральной площади. Горожане отмечали наступление нового года — об этом сообщали красочные надписи, в том числе и светящиеся. Это было очень красиво! Но здесь, где нет электростанций, все эти огоньки выглядели особенно волшебными. Именно сейчас киборг полностью прочувствовал смысл этого понятия. Это то, для описания чего не хватает слов ни в одном языке. То, от чего перехватывает дыхание. На что хочется смотреть и смотреть бесконечно. Что не меркнет даже тогда, когда ты точно знаешь, что это такое. Как радуга. Как сочная зелень леса, лёгкость облаков или глубокая синь неба.

ARES не успел насладиться открывшимся зрелищем, как все эти огоньки начали взлетать, сбиваясь в мельтешащие кучки-стайки. Все они кружились над водой, выписывая сложные фигуры. Они отражались на поверхности воды, и почти невозможно было понять, где настоящие, а где лишь отражение — они сливались в единое целое.

— ...Ксюш, не шевелись — он запутался, — шепнул Захар — Не может взлететь.

— Так освободи его!

— Сейчас...

Захар осторожно выпутал светлячка из волос Ксении, вытянул руку, светлячок пошевелил тонкими усиками, брюшком, расправил крылья и взмыл в небо с пальца бывшего браконьера, спеша присоединиться к своим сородичам.

Даниэль видел это только самым краем глаза — всё его внимание было поглощено полётом золотистых огоньков. Треск крыльев светлячков почему-то начал напоминать ему шелест тихих, буквально на грани слышимости, голосов. Этих голосов было много, и в них чувствовались и разнобой и особая слаженность. Время от времени среди шелеста проскакивало мелодичное стрекотание, похожее на пение, и светлячки разбивались на пары. Мельтешение становилось более упорядоченным, в нём чувствовался особый ритм, и это завораживало. Облачко огоньков поднималось всё выше и выше, сливаясь с холодным мерцанием звёзд. И это тоже было красиво.

Даниэль чуть вздрогнул, почувствовав на своём плече чью-то тяжёлую ладонь, а спустя секунду понял, что это всего лишь к нему пересел Владислав Константинович. Он уже стал прежним и так же восхищённо, как и остальные, смотрел на светлячков.

— Данька, ты только посмотри! Разве это не чудо?

— Чудо. Настоящее чудо. И они как будто разговаривают друг с другом. Вы слышите это?

— Да, слышу.

Они переговаривались очень тихо, боясь разрушить это волшебство. И от этого становилось особенно хорошо.

— Они образуют пары, которые потом дадут потомство, и когда те подрастут, то точно так же будут летать и светиться. Представляешь? И так снова и снова! Знаешь, я не удивлюсь, если потом выяснится, что эти пары образуются на всю их жизнь.

— А такое бывает?

— И нередко. Бывало ещё на старушке Земле. А иногда точно так же друг друга находят и люди, вот только не всегда потом живут долго и счастливо. — В голосе капитана звучала грусть.

— Почему?

— По-разному. Это всегда непросто — когда ты находишь кого-то, кто становится для тебя... особенным, но быть вместе вы не можете. Приходится расставаться, и это тяжело. Только иногда принимать эти самые тяжёлые решения приходится, и только время показывает, правильно это было или нет.

— У вас такое тоже было?

— Да, один раз. Я встретил удивительную женщину, с которой хотел прожить всю свою жизнь, завести и растить детей, но не сложилось.

— А что с ней потом стало?

— Я не знаю. И больше ничего подобного со мной никогда не было. — Капитан взглянул на Даниэля, и улыбнулся. Так хорошо, что от этого в груди ёкнуло. — А сейчас, кажется, повторяется. По-другому, но повторяется.

Киборг почувствовал, что краснеет под этим взглядом.

— По... другому? Э-это как?

И осторожно начал отодвигаться. Владислав Константинович сначала растерялся, а потом нахмурился.

— Погоди-ка. Ты о чём подумал?

— Я? Я ни о чём...

— Тогда почему сбежать хочешь?.. — Вдруг брови капитана поползли вверх, а на лбу залегли глубокие складки. — Ах, ты это подумал! Данька, я не из таких. Я другое имел в виду.

— Другое?

— Да. Другое — это не только романтическая любовь, как в кино. Это просто особенное отношение. Например, к наставникам, друзьям... К людям, которые играют в твоей жизни особую роль. Которые выделяются среди всех, кто тебя окружает. Стал особенным. Единственным в своём роде. Это может быть кто угодно. Кто-то, рядом с которым тебе особенно легко и спокойно. Понимаешь теперь, олух царя небесного? — ласково попенял капитан киборгу, постучав костяшкой указательного пальца правой руки по лбу.

И от этого сразу стало легче. Опасения исчезли. Конечно же, Владислав Константинович не из таких! Он же совсем другой!

— Да... кажется, да.

— Ну вот, не прошло и года. Когда же ты перестанешь воображать себе всякие глупости и научишься понимать такие вещи сразу?!

— Простите, я научусь, — покаялся ARES. — Обязательно. Значит, вы... встретили кого-то... такого же особенного? — Даниэль боялся поверить в то, что слышал. А как же?..

— Похоже, что да. И это так необычно. А с тобой такое бывало?

— Я... не знаю. Нет. Никогда не было. Но, кажется, и со мной это случилось.

Почему вдруг стало хорошо? Почему хочется придвинуться к этому человеку ещё ближе, прислониться и не отодвигаться? Рядом с ним так спокойно! И если бы не страх разоблачения... Почему Владислав Константинович так не любит киборгов? Если бы можно было узнать, то, возможно, получится, изменить это отношение, и тогда капитану будет легче принять не навигатора-человека Даниэля Гаррисона, а боевого киборга Даниэля, когда тот найдёт в себе силы признаться.

Нет, это всё будет потом. Когда-нибудь. А сейчас лучше не думать об этом. Сейчас так хорошо, что не хочется портить момент плохими мыслями. Сейчас можно всё. Хотя бы сейчас.

Владислав обнимал рыжего олуха за узкие плечи и не замечал, как на них внимательно смотрит Василий. Доктор тоже думал, и по его губам то и дело скользила печальная улыбка.

Эти двое нашли друг друга. Им вместе очень хорошо и комфортно. И как бы старая рана друга не встала между ними! Ведь если верна самая невероятная версия... Разрыв причинит новую боль Владиславу и разобьёт мальчишке сердце. А ведь он только-только жить начал! Что же делать?

Не зря же тогда спросил...

— Да, ради этого, пожалуй, стоило пострадать, — сказал Гектор, когда светлячки, натанцевавшись в небе, попарно разлетелись по лесу. — И ведь, кажется, ничего такого. В кино подобные эпизоды показывают не менее зрелищно, но... ЭТО... — Пилот беспомощно развёл руками, пытаясь охватить ими только что произошедшее. — Не знаю, как вам, а мне казалось, что нам как будто намеренно показывают простое чудо.

— И тебе тоже? — удивился Максим.

— А я боялся, что запись оскорбит, — признался Антон. — Хотя кого она может оскорбить — не понятно. На меня как будто кто-то постоянно смотрел всё время, пока шёл лёт, и я боялся посмотреть на планшет, чтобы проверить, как идёт съёмка.

— А я вдруг поняла, насколько большой дурой была до этой экспедиции. — Лариса снова вытерла глаза, которые были заметно красные. Голос девушки слегка охрип. — Я словно слышала голоса, которые постоянно говорили мне: "Это твой единственный шанс. Не упусти."

— Я вдруг брата вспомнил, — сказал Данила. — И мне в какой-то момент показалось, что он тоже здесь.

— А мне просто было хорошо, — мягко улыбнулся Владислав, не спеша отсаживаться от Даниэля. — Как будто так и должно быть. Не из-за чего-то конкретного, а просто потому, что так должно было быть.

— Мне тоже, — сказал Даниэль, улыбаясь так, будто ему открылась некая истина. — Никогда такого не было, а тут вдруг случилось. Это так удивительно!

— Знаете, мне начинает казаться, что Малышка не так проста, как и Васила, — задумчиво проговорил Максим. — Здесь всё начинает чувствоваться по-другому. Как будто планета хочет нам что-то сказать. Ведь она такая... удивительная. С самой посадки я чувствую себя здесь как дома. И мы так быстро забили на выданные средства дезинфекции, на которых настаивало руководство университета, хотя уже было известно, что планета достаточно безопасна в этом плане! Члены предыдущих экспедиций писали, что они тоже быстро эту всю халабуду выключили, а те, кто был излишне мнителен, всё же чем-то заболевал, но это проходило, стоило им улететь, и в итоговые отчёты это не попало. И этот лёт... Половина тех, кто его видел, тоже признались, что либо что-то чувствовали, либо вспоминали, двое кардинально поменяли жизнь... А ведь это всего лишь брачные игры насекомых! Странно это как-то.

— Василий Иванович, а вы о чём думали? — спросила Лариса у доктора.

— Об одном вопросе, в котором я не вижу ответа с некоторых пор. Кажется, я нашёл ответ, но впереди маячит один сложный момент, и я не знаю, как с ним разбираться, когда он настанет. А в целом мне тоже было хорошо и приятно наблюдать за этими удивительными насекомыми. Голосов я не слышал, но раз вы их слышали, то пусть. Я не буду считать это признаком массового помешательства. Пусть это будет маленькое местное чудо. В конце концов, чего только наше подсознание порой не выкидывает!

— Кстати, Захар, Ксю, а что вам за откровение было? — спохватился Антон.

Бывший браконьер глубоко вдохнул, взглянул на внезапно смутившуюся подругу, достал что-то из кармана и с торжественно-решительным видом... опустился перед ней на левое колено. Лариса тихонько ахнула.

— Ксения Евгеньевна, — заметно волнуясь, заговорил Захар, не сводя взгляд со всё больше краснеющей Ксении, — я не умею говорить красиво. Только петь. И потому прошу вас потерпеть и дослушать до конца. — Парень откашлялся для верности и продолжил: — Быть может, я не самый видный парень нашего университета. Я всего лишь бедный студент с не самой чистой биографией, который наконец нашёл свою твёрдую дорогу в жизни. И я был бы счастлив, если бы по этой дороге жизни вы шли вместе со мной. Ксения Евгеньевна, будьте моей женой.

На протянутой к неожиданной невесте ладони лежало кольцо. Не золотое, стальное, откровенно кустарное, но сделанное со вкусом. Это была тонкая спираль в два витка, к которой были припаяны три условных цветка и три листочка. Судя по довольной физиономии механика, кольцо делал именно он, и стало понятно, о чём он шептался с Захаром в последние дни.

Ксения сначала замерла, а потом улыбнулась в ответ и кивнула.

— Я... согласна.

— Значит, женимся? — просиял Антон, с прихлопом потирая ладони. — И когда?

— Ну... пока не знаю. — Захар ловко надел кольцо девушке на палец, и то пришлось как раз впору. После чего поцеловал руку своей избраннице, а потом и её саму.

— А я-то думал, что ты дотянешь до отлёта, — широко ухмыльнулся Гектор.

— Так мне всё время, пока мы смотрели лёт, одна мысль покоя не давала: "Это та, кто тебе нужна. Чего тянуть?" И я решился сейчас.

— А ты? — вцепилась Лариса в подругу.

— Ну... — Ксения снова засмущалась и прильнула к жениху. — Я смотрела на светлячков... как они разбиваются на пары... и подумала, что есть люди, которые всю жизнь ищут и не находят. А я, кажется, нашла, и этот человек сейчас рядом со мной. Захар ведь мне понравился ещё при первой встрече, только я была так занята учёбой, что не понимала этого толком. Он был просто хорошим другом, с которым всегда интересно... И как можно было целых два курса быть такой слепой?!

— Владислав Константинович, — Захар взял Ксению под руку, и они вместе подошли к капитану. — благословите нас, пожалуйста.

Корзун слегка оторопел от такой чести.

— Мне, конечно, по службе приходилось делать что-то не по должности... Я и простым санитаром бывал, и во время операций ассистировал, заменял завхоза, один раз даже роды принимал, фронтовые панихиды проводил, но такого мне ещё не приходилось делать! Я, если честно, даже не знаю, как это делается.

— А какая разница? — пожал плечами Максим. — У нас и так тут одна сплошная самодеятельность. Почему бы маленькую свадьбу не закатить, тем более, что и обстановка самая подходящая?

— Тогда надо кое-что добавить! — Лариса ненадолго отлучилась, вернулась с охапкой местных ночных цветов, быстро сплела венок для подруги, соорудила приличный букет, а к футболке Захара одной из своих заколок прицепила пышный бутон местной водяной лилии на манер бутоньерки. — Вот, теперь всё, как положено.

За импровизированной брачной церемонией Даниэль наблюдал с большим интересом. Ещё один не совсем понятный, но любопытный человеческий ритуал! Очень торжественно, хотя все с трудом сохраняют серьёзные лица. Особенно Захар. Киборг запоминал, как распределяются роли, как все приводят себя в порядок, и не успел пожалеть, что это так и не попадёт в запись, как Антон принёс одну из камер, установил фокус, чтобы в кадр попали все, и начал снимать для видеодневника экспедиции. Студенты вообще любили снимать не только то, как они работают, но и как отдыхают. Даниэль сначала смущался, когда на него наводили объектив — особенно, когда случился инцидент с разоблачением, и он переоделся в одежду полегче — но потом посмотрел отснятые кадры, часто забавные, и смирился. Можно себе представить, как потом они будут всё это показывать друзьям из университета и вспоминать, как всё было!

Только что на его глазах два человека стали парой. Нашли друг друга. Потом у них будет настоящая свадьба, потом появятся дети. Захар и Ксения выглядят такими довольными! Под конец Владислав Константинович достал из своего рюкзака длинное полотенце, скрутил в жгут и связал им "новобрачных" со словами "И только посмейте мне потом разбежаться!", которые вызвали-таки дружный смех.

Люди странные нелогичные существа, в которых способно помещаться как всё самое плохое, так и всё самое хорошее. Сейчас его окружают очень хорошие люди, и ARESу самому всё больше нравится быть человеком. Нравится быть одним из них. Вредный искин пока угроз не выкидывает, но лимит недопустимого скоро опять будет превышен, а там и принудительная перезагрузка последует. Киборг был так счастлив, что иной раз вспоминал про программные ограничения в последний момент, под благовидным предлогом уходил и давал системе перезагрузиться. Это добавляло нотку горчинки в его новую жизнь постоянно, и в такие минуты Даниэль всё больше ненавидел свою вторую часть, которая мешает просто радоваться тому, что есть.

И всё-таки ему нравилось быть человеком. Киборг от всего сердца понадеялся, что, когда его всё-таки разоблачат как биомашину, в отношении друзей к нему ничего не поменяется. Особенно в лице капитана. Ведь именно этот человек стал в его жизни особенным.

— А ты чего со всеми не пошёл? — удивился Владислав, когда молодёжь убежала купаться, как бы не ворчал — правда, не всерьёз — Василий, а навигатор остался у костра.

— Не хочу, — пожал узкими плечами рыжий. — Мне и тут хорошо. А что это был за трюк с полотенцем?

— Древний малороссийский обычай. Так, говорят, делал отец невесты, когда давал согласие на брак дочери — я его увидел в одной комедии. Мои предки, вообще-то из Новороссии, но ничего другого я не придумал.

— Интересный обычай. И сразу понятно, что он означает.

— Спать не хочешь? А то скоро рассвет.

— Нет ещё. — Даниэль помялся, потом порылся в кармане и достал свои карамельки. — Хотите? — предложил он одну капитану.

— Ты их ещё не съел? А я думал...

— Это про запас — они же не растают на жаре. Будете?

— Я, вообще-то, равнодушен к сладкому — так, под настроение... Всё-таки это увлечение у мужиков часто остаётся в детстве.

— А энергетические батончики? — удивился Даниэль. — Они же сладкие!

— Так в них же много сахарозы, а это быстрые калории. Усваиваются на раз-два и дают прилично энергии. Или забыл?

Даниэль смущённо отвёл глаза. Энергетический батончик ему достался всего один раз, да и то только маленький кусочек — на лагерь внезапно напали, солдата, который как раз его начал есть, убили почти сразу, и запасливый ARES подобрал недоеденное. Потом он выбросил слишком загрязнённую часть, а остальное употребил по назначению. Батончик оказался удивительно вкусным!

Владислав взял карамельку с ладони парня и почувствовал, что рука у того что-то холодноватая, а не просто прохладная. Пощупал основательнее и нахмурился.

— Почему это у тебя руки такие холодные? Замёрз что ли?

— Нет... — Даниэль торопливо начал просматривать сообщение на внутреннем экране. Ну, да, перед рассветом температура окружающего воздуха заметно снизилась, и терморегуляция отреагировала. Поскольку киборг активно не двигается, температуру тела можно немного снизить, как и несколько замедлить обмен веществ. Сейчас температура тела киборга составляла 36,3 по Цельсию.

— Так, это не дело, — недовольно сказал капитан. — Чай, горячий, сейчас же, и это не обсуждается!

Для верности Владислав даже набросил ему на плечи свой жилет вкупе с его, а когда вода в походном чайнике согрелась, сам налил в пластиковый стакан и заставил обхватить ладонями поплотнее.

— Всё, грей, пока Васька не заметил и не начал бить тревогу.

Забота. Так приятно...

— Спасибо.

— На здоровье.

Владислав и себе чаю налил вприкуску с карамелькой. Значит, у него как раз настроение подходящее, подумал киборг. Даниэль осторожно придвинулся чуть ближе. Горячий чай это, конечно, хорошо, но тепло, исходящее от Владислава Константиновича, было не менее желанным. Капитан это заметил и снова его приобнял, растирая плечо. И это тоже было приятно. И Даниэль решился.

— Владислав Константинович, а можно спросить? Вы только не сердитесь, пожалуйста...

— А что такое?

— Почему вы не любите киборгов?

Капитан недовольно поджал губы, отстраняясь, и Даниэль испуганно втянул голову в плечи. Рассердился?.. Нет. Капитан просто вздохнул и ссутулился, поглаживая стакан с чаем.

— Так заметно?

— Я уже давно заметил — ещё когда мы прилетели на Весту. Василий Иванович сказал, что это связано с какой-то тяжёлой для вас историей на службе... У вас кто-то умер там?

— Да, друг. И его убил киборг.

— А что в этом такого? — удивился Даниэль. — Это был вражеский киборг?

— В том-то и дело. Это был наш киборг.

— Сбой программы распознавания?

— Нет. Это был приказ новых хозяев. Его перепрограммировали — внесли в раздел подчинения других людей.

— И... что из этого? — Внутри всё обмерло.

Капитан взглянул на Даниэля, и киборг увидел в его глазах боль.

— Понимаешь, Данька... Я ведь когда-то и сам верил, что киборги могут быть разумными. Но когда твою веру растопчут грязными сапогами, а потом ею же отхлещут по мордасам... Когда открываются глаза, и ты понимаешь, каким безбожно наивным был... Это хуже, чем этим самым сапогом по яйцам. Я едва фобию не словил тогда, спать не мог из-за кошмаров, из-за чего не один месяц ходил к мозгоправам прежде, чем прошёл комиссию и смог вернуться на службу. Хочешь узнать больше?

Даниэль кивнул, и Владислав огляделся. Молодёжь чудила в заводи, Данила уже шёл к палатке спать, Василий сидел на берегу с Ларисой, они снова о чём-то негромко разговаривали...

— Дети неспособны сразу понять, чем человек отличается от биомашины. Вот и я не понимал. Тогда киборги не были так распространены, как сейчас — темпы производства начали наращивать позже. А тогда мы с Володькой у каждого киборга останавливались и пытались с ними разговаривать. Само собой, получали стандартные ответы, но мы тогда этого не знали. Тогда встречались уже начавшие устаревать "пятёрки" и активно выпускающиеся "шестёрки". Внешне выглядят как люди, одеты почти так же, дышат, ходят, разговаривают, даже питаются так же... Никакой разницы для нас не было. Потом мы увлеклись книжками, и в некоторых рассказывалось про роботов и биокиборгов, которые могли думать и чувствовать как люди. Папа пытался нам втолковать, что это только книжки, что смысл совсем в другом, но мы не хотели верить. Ещё бы — ведь вот они, рядом! Может, до того, как киборга можно было запросто увидеть вживую, люди и думали иначе, но во времена моего детства это начало меняться. Уже позже, когда мы учились в школе, мы поняли, чем киборги отличаются от нас, но и тогда веры не потеряли... ровно до тех пор, пока Володька всерьёз не увлёкся техникой. Он прочитал немало статей про то, как создаются биомашины, по какому принципу центральный процессор всем управляет, и изменил своё мнение. А я эту детскую веру сохранил. Я ведь в армию пошёл главным образом потому, что там их было больше, чем я видел на гражданке, и я мог видеть их почти весь день. К тому времени я прочитал всё, что Володька читал, с Васькой обсуждал, и Васька объяснил мне, что такое чудо вполне возможно при нынешней технологии, вот только вероятность будет не слишком высока, да и как понять, что киборг разумен, если нет явных признаков? А если он просто не захочет показывать, что разумен? И всё-таки я верил, что обязательно найду такого.

В армии я приглядывался к каждому ARESу, но ничего не находил. Передо мной были просто биомашины с заданной программой, однако я не сдавался. Я защищал их от издевательств других новобранцев, украдкой подкармливал и неожиданно узнал, что не один такой в части.

— Это был... тот самый человек?

— Да. Его звали Лу Грин, и он был на несколько лет старше меня. Я тогда был ещё рядовым, а Лу вот-вот должен был стать сержантом. Мы быстро нашли общий язык и всегда держались вместе. Настолько близкие друзья у меня на гражданке остались, я по ним очень скучал, и знакомство с Лу стало просто подарком судьбы. Мы часто вместе наблюдали за служебными киборгами, обсуждали свои наблюдения, но пока не находили того, что искали. И всё-таки мы не теряли надежды.

Тем временем в производство были пущены "семёрки", и наша часть получила одну из первых партий. Одного ARESа приписали к нашей роте, и мы с Лу, само собой, взяли его под своеобразную опеку. Над нами часто смеялись, называли дуриками, у которых ещё детство в заднице играет, но нам было плевать на это всё. Мы назвали нашего подопечного Джеком — это имя, по нашему общему мнению, ему очень шло. Мы пытались научить Джека чему-нибудь помимо основной программы, благо новая адаптивная программа позволяла это сделать. И Джек оказался очень способным. Нам говорили, что это просто усовершенствованный искин, но мы над этим посмеивались. Мы считали, что надо дать Джеку время — ведь он появился на свет совсем недавно, и ему нужно время, чтобы осознать себя и начать думать самостоятельно. А потом случилась катастрофа — Лу погиб, Джека я убил сам и потерял веру.

— Вы... убили Джека? — Даниэль слегка побледнел.

— Да. Ему было где-то года полтора, когда нас бросили в одну из самых горячих тогда точек. Конфедераты как раз от нас отвалились и частично оккупировали кое-какие территории, где велась добыча и переработка полезных ископаемых. Федерация пыталась их вернуть, в том числе и с помощью армии. Наша рота была в числе тех, кого послали на фронт. И так вышло, что случилась настоящая бойня. Наше командование поверило откровенной дезе и совершило роковую ошибку, после чего немало плеч осталось без погон, а кого-то и вовсе посадили. В результате почти весь наш контингент был разбит всухую, часть выживших попала в плен, а мне, Лу и Джеку удалось спастись. Еды мало, боеприпасов и того меньше, но мы были живы. И мы с Лу решили прорываться к своим. Конфедераты заняли почти всю область, и приходилось постоянно быть настороже. Мы экономили, как могли, но и о Джеке не забывали. Если была возможность, то добывали еду охотой, что-то собирали... Мы отдавали Джеку самую большую долю, поскольку ARESам всё-таки надо больше пищи для нормальной работы, караулы распределяли поровну, чтобы и Джек мог успеть хоть немного нормально поспать. Если попадался отряд противника, то мы всегда прикрывали и поддерживали друг друга одинаково. И именно тогда мы с Лу начали замечать, что Джек ведёт себя уже совсем не как машина. Что в нём проскакивает что-то живое, настоящее. То ли взгляд, то ли мимика, какие-то едва заметные непроизвольные движения, крошечные заминки... — Даниэль замер, вбирая каждое слово. — Он будто перенимал какие-то наши приёмы на ходу и использовал их вполне самостоятельно, и мы обрадовались. Мы решили, что это те самые признаки разумности, которые мы так ждали! Джек начал думать сам, но пока слишком маленький и не может толком пробиться сквозь программу, решили мы. И мы стали ещё больше о нём заботиться. Лу, кстати, должен был после возвращения завершить контракт. Он успел скопить кое-какие деньги и собирался перед выходом на дембель выкупить Джека, чтобы забрать домой и помогать ему учиться дальше. Чтобы Джек жил вдали от войны и стал нормальной личностью. Обещал мне писать о нём, навещать при случае... Планов у нас было много. Мы так расслабились, что когда Джек сообщил о приближении большого отряда, то это застало нас врасплох.

— Это были конфедераты.

— Да. Мы были практически безоружны, ослабели от скудного питания и не смогли оказать достойного сопротивления — нас было только трое, а их почти два десятка. Единственное, на что у нас тогда хватило смекалки — это заранее ободрать все нашивки с формы Джека, чтобы в нём не сразу распознали киборга.

— Его бы забрали и перепрограммировали.

— Да. Впрочем, Джек вёл себя как машина, и нас обсмеяли за столь наивный ход. Мы пытались не позволить забрать Джека, но не смогли. В лагерь нас доставили порознь, и о судьбе Джека мы долго ничего не знали. Беспокоились. Своих, что попались раньше, мы не видели... В общем, сидим в плену день, другой, третий... Нам кое-какую снедь подкидывали, приносили воду, под конвоем выводили в нужник. А потом пришёл комиссар и начал агитировать нас переходить на их сторону. Дескать, вы отличные солдаты, расстреливать вас было бы большим расточительством, толкал агитки, рассказывал про цинизм наших властей и особенно жестокие операции Особого отдела... Мы с Лу уже знали об идеологии конфедератов, ну и послали этого комиссара подальше. Когда нас проводили через лагерь, то мы увидели Джека — его тоже куда-то вели. Лу его окликнул, Джек обернулся, его лицо как-то странно дёрнулось, и мы обрадовались — он жив и не забыл нас!.. И наш конвоир взял это на заметку. Потом прошло ещё несколько дней, нас снова вызвали к комиссару. Но на этот раз там находился и Джек, и мы снова забеспокоились — он выглядел как обычный киборг. Кукольное лицо, прямая спина, полная неподвижность, глаза пустые...

— А это точно был он? — уточнил Даниэль. — Может, похожий?

— Нет, это был Джек. У нас в части был один его близнец, но мы своего никогда не путали — у Джека была приметная родинка над левой бровью. И комиссар снова предложил нам перейти к ним. Что тот, кто сейчас согласится, будет помилован, а второго убьёт бывший наш киборг. Мы поняли, что Джеку всё же взломали раздел подчинения. Может, он просто настолько растерян, что ушёл в себя? Мы так верили, что Джек не выполнит приказ, что отказались оба. Комиссар рассмеялся и приказал Джеку сломать шею тому, на кого он укажет. И эта мразь указала на Лу.

— И Джек... — чуть слышно прошептал Даниэль, бледнея ещё сильнее.

— ...молча выполнил этот приказ. Как послушная машина. Даже лицо не дрогнуло. Я не мог поверить в то, что только увидел, потом вцепился в него, начал трясти, кричал, чтобы он очнулся. Что мы же друзья... И ничего. Не было ничего из того, что мы видели всю дорогу. И комиссар сказал, что я уже большой мальчик, и значит, надо перестать верить в чудеса. Что Джек всего лишь машина. И приказал увести меня обратно в камеру.

— И вы смогли сбежать?

— Да, но не сразу. Несколько дней я был в шоке, а эта гнида ещё и подливала — приводил ко мне Джека, оставлял нас наедине, я снова пытался до него достучаться, но видел одно и то же. Равнодушие. Пустоту. Мне было плохо. Очень плохо. Потом я разозлился так, что это меня встряхнуло. Когда мне в очередной раз принесли пайку, я смог убить сторожа, освободиться, забрал его оружие... Само собой, что это быстро заметили, поднялась тревога, начали стрелять, я был ранен. И вдруг на меня выскочил Джек. Тоже вооружённый. Он собирался в меня выстрелить... Я и сейчас плохо помню, что именно тогда случилось, но при одном только его появлении меня взяла такая злость, что я без раздумий всадил в него всю обойму. Стрелял практически в упор и кричал что-то про предательство. Я так и не понял, почему Джек не успел выстрелить первым. Возможно, программу подчинения ломали слишком грубо, и это стало причиной сбоя... Об этом мне потом и мозгоправ говорил. Последнее, что я помню — это как я стою над ним, а он истекает кровью. Кровь течёт у него изо рта, Джек смотрит на меня... и я увидел на его лице что-то, похожее то ли на растерянность то ли на обиду. Это лицо и сейчас иногда снится мне по ночам.

Даниэль молча уткнулся в его напряжённое плечо. Это было страшно — ведь он помнил, каких трудов стоило научиться преодолевать программу. Джеку было всего полтора года. Быть может, какие-то первые неосознанные реакции Владислав Константинович и Лу Грин и видели? И такой страшный конец.

— Вы... смогли спастись?

— Да. Хоть и не помню как. Когда я очнулся, то обнаружил себя чёрт знает где — без оружия, без еды, ран прибавилось. Кое-как нашёл источник с нормальной водой, перевязался тем, что было, определился с направлением и пошёл к своим. Подобрали меня без сознания на линии фронта наши разведчики и доставили в ближайший госпиталь. Как только я очухался, то передо мной стоял какой-то полковник и виновато сообщил, что меня уже признали погибшим, даже похоронку домой отправить успели. Пообещали всё исправить, извинились... А мне было всё равно. Внутри было пусто.

После госпиталя меня отправили домой — долечиваться. Прописали курс у психотерапевта — меня постоянно мучили кошмары, я то замыкался в себе то срывался в истерику по любому поводу. О настоящих причинах я никому не говорил, хотя штатный психолог пытался выведать, что, собственно произошло. На космовокзале меня как раз Васька встречал... И я ему всё выложил как на духу. Васька выслушал, начал выспрашивать подробности, потом я пошёл на первый приём к мозгоправу, и тот прямым текстом мне сказал, что мы с Лу просто обманывали сами себя. Что мы были слишком увлечены неправдоподобной гипотезой, привязались к ротной биомашине, которая на порядок превосходит предыдущую модель. Что после разгрома наших войск мы были в экстремальных условиях, а психика в такие моменты включает разные защитные механизмы. И так мы увидели то, чего быть не может. Джек был всего лишь обычным киборгом без капли сознания и разума. Я заспорил, приводил свои доводы, высказал Васькину гипотезу... На следующей неделе психотерапевт принёс мне результат запроса, в котором чётко описывались особенности "семёрок" и их программного обеспечения. На основе этих бумаг психотерапевт начал со мной разбирать всё, что было, я до последнего упирался... Потом плюнул на сеансы, запил, Васька с Валькой сразу выписали мне воспитательный пинков, папа тоже ругался, мама плакала... Дескать, они меня похоронили было, потом я нашёлся, а сейчас опять себя в могилу загоняю... И я не сразу, но смог остановиться. Да и Володька тогда как раз домой заглянул — он тогда уже с Марго работал. Я сперва с ними со всеми разругался в хлам, долго не отвечал на звонки, дверь не открывал... Потом взял себя в руки, снова начал ходить к мозгоправу, и спустя время меня начало отпускать. Я преодолел откровенное отвращение, что у меня возникло к киборгам, научился относиться к ним как к обычным машинам. А потом решил вернуться на службу. К тому моменту я полностью выздоровел, и вопрос стоял только о психическом соответствии. Прошёл комиссию и больше так не попадался... Ты чего?

Владислав взглянул на парня и увидел мелко дрожащие бескровные губы и мерцающие голубые глаза. Будто Даниэль вот-вот пустит слезу.

— Так вы и потеряли веру? И больше не искали? И больше ничего подобного никогда не видели?

Владислав хотел было сказать "нет", но язык почему-то не повернулся. Он вспомнил Старика, которому сбор хозяйского чемодана будто доставлял удовольствие, киборга контрабандистов и боль его предсмертной агонии... В ту ночь ему приснился Джек — после долгого перерыва — и будущий капитан опять проснулся в холодном поту. Долго пялился в потолок, говоря себе, что это от нервов, не сразу, но смог заснуть. Утром уже проснулся вполне бодрый и собранный — предстояло немало поработать, чтобы бросить армейскую лямку и готовиться к новой жизни.

А Даниэль продолжал говорить заметно дрожащим голосом:

— А если вы и Лу тогда были правы? Вдруг Джек просто не мог тогда сопротивляться программе? Например, был слишком мал... или его случайно или намеренно ударили по голове, какие-то контакты оказались нарушены и не сразу восстановились... Ведь его экспертизу никто не проводил — его тело осталось у конфедератов...

— Даня, я знаю, что тогда произошло, — как можно мягче попытался осадить зачастившего парня Владислав. — И психотерапевт мне тогда попался вполне толковый. Васька, пожалуй, стал бы не хуже, если бы выбрал это направление. Мы долго и очень подробно разбирали этот случай, этот мужик при мне находил в инфранете похожие случаи, и в тех, в которых проводилась экспертиза останков киборга, ничего подозрительного или аномального не находили. И в истории самой психиатрии есть немало других подобных случаев. Со времён Земли. Это звучало гораздо убедительнее моих расплывчатых подозрений и всевозможных гипотез. В конце концов, я после этого курса смог пройти комиссию и вернуться на службу нормальным человеком. Это ли не очередное доказательство?!

— А если всё-таки допустить, что Джек был разумным, но не успел достаточно развиться?..

Владислав печально улыбнулся — этот мальчишка напомнил, как он сам тогда пытался спорить с психотерапевтом, приводил доводы, включая и этот. И чего Даниэль так завёлся из-за этого разговора?!

— Малыш, послушай старого опытного капитана. — Даниэль послушно замолк. — Предположим, что некоторые киборги в определённом возрасте начинают проявлять признаки сознания и собственной воли. Предположим, что до "CYB-MASTER" это дошло. Предположим, что один такой попал в их руки. Что, по-твоему, они сделают первым делом?

— Проведут полную проверку и тщательную экспертизу, — не раздумывая, ответил киборг. — И сейчас сомнительные экземпляры отправляются в ближайшие офисы для проведения этих исследований.

— А почему над ними такой строгий контроль? — Даниэль растерялся, и Владислав продолжил: — Потому, что биомашина — это очень сложное обрудование, в котором даже малые сбои способны привести к очень плохим последствиям. Программа по управлению киборгом выверена так, что в ней нет ошибок — на примере различных других программ, в том числе программ андроидов и видеоигр, всегда заметны программные ошибки. В рабочих программах они влияют на конечный результат, заставляют программу лагать, а то и вовсе обрушают весь компьютер. В видеоиграх ошибки часто используются игроками для скоростных прохождений, способов пройти игру совсем не так, как рассчитывали разработчики, вызывают проблемы с самим прохождением или графикой. Это сложная работа, а поскольку киборги очень тесно контактируют с людьми, в том числе и на опасных объектах, то в их программе или системе нарушения недопустимы. Есть немало случаев, когда такие ошибки приводили к смерти не одного человека — киборги превосходят людей по многим параметрам. Лет десять-двенадцать, кажется, назад даже был такой случай — домашний ARES взял в заложницы пятилетнюю дочь хозяина. Девочку чудом спасли — киборга пристрелил снайпер. Позже выяснилось, что хозяин хотел самостоятельно улучшить программу киборга, чтобы его дочери не было скучно в отсутствие родителей дома, но его квалификация оказалась недостаточной, он совершил ошибку, и та едва не стоила жизни его дочери. Тогда видео об этом случае попало в инфранет, и киборг выглядел так, будто он действительно разумный. Кто-то увидел в нём страх, кто-то злость. Всё разъяснила экспертиза — тот фрагмент, который горе-мастер пытался вклинить в программу киборга, была из программы имитации личности. Этот фрагмент таким раком-боком встал, что вызвал критические сбои в работе искина, и случилось то, что случилось. Понимаешь?

— И что? — нахмурился Даниэль.

— А то, что есть ещё куча доводов. Во-первых, логические. Если предположить, что мастера "CYB-MASTER" случайно сделали так, что у киборгов начало появляться сознание, то если это вдруг обнаружится, то они обязательно попытаются это исследовать. И если это обнаружится, то будет скандал — они еле-еле протолкнули в своё время этот проект, доказывая, что их куклы неразумны и разумными стать не могут. А скрыть подобное будет непросто — киборгов уже столько, что возможных свидетелей тоже будет немало. Особенно, если есть записи, которые доказывают слова очевидцев. Плюс банальная логика. Никакой искин никогда не сможет сделать то, что может только человек — вся его работа записана в коде. И если в коде чего-то нет, то его и быть не может. Во-вторых, финансовые. Ты знаешь, что обычно делают, если в партии какого-нибудь товара обнаруживают серьёзный брак хотя бы одного экземпляра? Отзывают всю партию. Если штука такого товара стоит огромных денег и занята в серьёзном деле, то приходится ещё и выплачивать компенсацию. Если дело встанет, то пострадают и работники-люди — предприятие не будет работать, приносить прибыль, и им не будут платить. И сами производители этой штуки влетят на деньги — на то, чтобы проверить всё, тоже нужны затраты. Чем больше штука, чем она сложнее, тем больше убытки...

Владислав говорил всё то, что ему говорил когда-то психотерапевт, и то, к чему он пришёл сам, обдумывая их беседы. И видел, что Даниэля это не убеждает. Вот упрямец! И как он смог вытянуть эту историю так, что невозможно рассердиться?! Не иначе, как планета и впрямь волшебная...

— ...Ну, не бывает разумных киборгов, пойми ты, дурачок! Я много лет с ними после этого работал и ни разу ничего подозрительного не замечал. При том, что я, в сравнении с другими, обращался с ними прилично — старался соблюдать все инструкции, научился правильно отдавать приказы, не позволял своим солдатам их объедать или использовать не по назначению... — Даниэль поджал губы. — Их, бывало, перебрасывали к нам из других подразделений, и уж мыслящие киборги бы заметили разницу и как-нибудь это выразили. Ничего такого не было. За все эти годы.

— А если вы просто не хотели этого видеть? — совсем тихо спросил Даниэль и допил свой чай. — Как тогда хотели найти? Возможно такое?

Он уже не смотрел в глаза и был напряжён. Да что с ним такое?!

— Данька, я знаю, о чём говорю.

— А "Странника" любите так, будто он живой. А он всего лишь груда железа без применения органических компонентов, хотя бы похожих на живые ткани. И бортовой искин всего лишь программа.

— Это другое...

— Может быть. — Даниэль встал. — Но я всё равно верю, что разумные киборги есть. Это просто пытаются скрыть. Вы сказали, что отзыв бракованных партий — это большие убытки для производителя. Киборги достаточно дорого стоят. И они очень сложны в производстве. Значит, отзыв партий тоже будет приносить большие убытки. Разве это не причина скрывать свои ошибки?

ARES поставил стакан на землю, развернулся и зашагал в сторону леса. Резко и порывисто. Владислав попытался было его остановить, но не решился ловить. Он помнил, как от отчаяния, вызванного логикой и аргументами психотерапевта, сорвался в запой. Чтобы заглушить новую боль. Даниэль непьющий и от боли и проблем всегда убегал ещё на Родее. Надо дать ему время успокоиться и снова поговорить. Извиниться. Чтобы не потерять ту связь, что уже соединила их накрепко.

Даниэль спрятался среди корней огромного дерева, сжался в узел, обхватив себя руками, и заплакал. В груди невыносимо ныло, а тут ещё выскочило сообщение о перезагрузке. Когда улеглись последние судороги, киборг отдышался и прислонился к самому большому корню. Ему было холодно. И очень плохо.

Рассказ капитана потряс его до глубины души. Да, это было ужасно, но ведь Владислав Константинович и Лу Грин были правы! Разумные киборги есть! И Джек наверняка был таким! Полтора года — это слишком мало, чтобы стать самостоятельным и пересилить программу, да и не все киборги доживают до времени, когда становятся самостоятельными. Сам он начал себя осознавать, когда ему было около трёх лет или даже ещё меньше — тогда он ещё только учился понимать человеческую речь, не знал, что такое ход времени, не умел читать и присматривался к манипуляциям программного меню, которые производили техники и искин. Даниэль хорошо помнил, как впервые смог что-то сделать вопреки программному коду, как учился говорить сам, а потом искал способ отключить речевой имплантат. Как постепенно, шаг за шагом, приближался к мысли, что не хочет жить так, как живёт. Как выбрал себе имя и сделал его своим. Как перестал быть просто биомашиной с производственным номером и стал Даниэлем. Он видел и других, но не мог общаться с ними. Видел, как именно этих ARESов выбраковывают во время проверок, отмечал, как самые младшие иногда обнаруживают непроизвольные человеческие реакции, и у каждого это было по-своему. Он понял, что когда-то и у него такое было. Его развивающийся мозг посредством обратной связи с процессором каким-то образом сумел найти путь к автономности, и с возрастом это усиливалось и крепло. Оставалось только быть осторожнее, чтобы его не разоблачили и не утилизировали, как тех, кто попался. Даниэль хотел жить. Очень хотел жить. Ведь помимо боли было и немало интересного! И красивого. Такого, как Малышка.

Разумных киборгов не существует. Значит, и его тоже нет? А кто же он тогда? Что даёт ему способность быть таким же, как люди? Почему такой опытный человек, как Владислав Константинович, не видит в нём биомашину, хотя Даниэль нет-нет да и выдаст себя по каким-то мелочам. Нужно только проанализировать все эти мелочи, сложить вместе, как в игре "паззл" у него на терминале, и всё станет ясно. Возможно, что Василий Иванович уже о чём-то догадался, но, видимо, не уверен в этой догадке, почему и молчит. А ведь он всего лишь медик. Как доказать Владиславу Константиновичу, что именно сейчас он заблуждается? Что надо сделать, чтобы, когда его разоблачат, капитан поверил и снова принял своего навигатора? Чтобы всё осталось как сейчас?

Даниэль понимал, что должен злиться на капитана. За то, что он сказал. Но не мог. Владислав Константинович стал для него особенным, и киборг не мог на него сердиться. Не хотел. Значит, надо что-то сделать, доказать. Но что?

Даниэль вспомнил про раздавленного "таракана", про шевеление на другом берегу заводи, и понял, что надо делать. Надо защитить своих друзей от чужаков, кем бы они там не оказались. Сделать это так, как не сделала бы обычная биомашина, и Владислав Константинович будет вынужден снова поверить. Потому что логика этих событий докажет разумность Даниэля лучше аргументов от производителей и фактов из инфранета.

Василий Иванович допускает, что есть что-то, что люди не всегда могут доказать в силу скудости знания. Обычные люди мало знают про то, как работают биомашины, и потому готовы поверить заявлениям производителя. А если его создатели знают про разумных и скрывают эти факты, то...

Надо действовать. И Владислав Константинович снова поверит. И всё будет хорошо.

Даниэль посидел у дерева ещё немного, встал и поспешил вернуться в лагерь. Скоро рассвет, надо ложиться спать, а потом они пойдут обратно. Наверняка чужаки последуют за ними, и надо хорошенько отдохнуть, чтобы и попытаться выследить этих чужаков и не вызвать подозрений у своих. Слишком рано.

Когда рассвело, все разошлись спать. Захару и Ксении отдали самую маленькую палатку, которую изначально собирались отдать девушкам, остальные разделили свободные места. Лариса устроилась с Максимом, Антоном и Гектором, капитану, доктору, навигатору и механику досталась третья. Раскладка изменилась несильно. Даниэль, вернувшись в лагерь с видом, что всё нормально, сообщил, что идёт спать, и скрылся в палатке, в которой уже похрапывал Данила. Поговорить с ним Владислав так и не смог. Поговорить можно было только со старым другом, что он и сделал.

— Влад, ты идиот, — покачал головой Василий, выслушав тихий рассказ друга. — Разве можно было вот так, в лоб, говорить такое ребёнку?!

— А разве правильней будет позволять верить во всякую чушь? Ведь рано или поздно он разочаруется точно так же, как и я!..

— Влад, ты же умный мужик. — Василий привстал на локтях и придвинулся вплотную вместе со спальным мешком. — Ты уже должен понять, что мальчик у нас нетипичный. Тебе не приходило в голову, что его поразительное незнание простейших вещей и не менее удивительная эрудиция в других вопросах может иметь исключительные истоки?

— Ты о чём?

— О том, что я не хотел тебе говорить сразу. Я всё больше в этом убеждался, когда наблюдал за малышом.

— И что это?

— Он живёт по поддельным документам по меньшей мере полгода. И я в душе не имею, где он свою паспортную карточку достал. Так что всё, что мы о нём знаем сейчас, можно смело выбрасывать в утилизатор.

Владислав похолодел и тут же повернулся к спине парня. Даниэль, с виду, спал всё в той же позе. Даже в спальном мешке.

— Ты хочешь сказать, что Данька... не тот, за кого себя выдаёт?

— Скорее всего. И он прячется от кого-то, раз столько времени прожил на улице, убегая от потенциально опасных людей. Этим можно объяснить и его категорическое нежелание связываться с полицией. Ведь если его ищут, то первое же упоминание в полицейских сводках вместе с фоткой, и за ним тут же прилетят. И привет горячий — был парень и нет его.

— А как же его навигаторские навыки? Ведь он благополучно нас сюда доставил!

— А ты помнишь, как он нервничал во время первого и особенно перед последним прыжком? Скорее всего, он самоучка — очень приблизительно знаком с теорией и видел, как работают настоящие навигаторы. Мальчик он умный, способный, внимательный, с хорошей памятью. Он ведь сейчас старательно штудирует учебники по навигации. Да, я знаю, что он безбожно нарушает режим. И даже вычислил, сколько времени тратит на сон.

— И... сколько?

— Сейчас около трёх-четырёх часов. Иногда позволяет себе поваляться ещё часок. Всё свободное от работы с ребятами и сна время тратит на самообразование — читает или что-то смотрит. Спешит наверстать. Он ничегошеньки до встречи с нами не знал из того, что знаем мы все потому, что был изолирован от всего этого и обучался совсем другому.

Владислав снова посмотрел на Даниэля — теперь с ужасом.

— И где он всему этому обучался?

— Он тебе что-нибудь говорил?

— Признался всё-таки, что одно время работал с военными, причём выбора как такового у него не было.

— Так я и думал.

— А звенящие рамки? Они в твою новую гипотезу вписываются?

— Более-менее. — Василий вздохнул. — Ты помнишь фильм "Феномен", который вышел на экраны незадолго до того, как ты ушёл в армию? Мы тогда все вместе ходили, всем нашим квартетом.

— Про мальчишку-наёмника? Помню.

— А ты в курсе, что сценарий основан на вполне реальных событиях?

— Да ладно!

— Именно так. Понятное дело, что киношники сменили имена и названия, приукрасили или упростили некоторые вещи, подобрали на главную роль парня покрасивее, чтобы подчеркнуть его тяжёлую судьбу, но в целом всё было передано верно. И мне даже потом посчастливилось лично познакомиться с реальным прототипом.

— Как?

— Я тогда уже давно закончил мед и работал в своей клинике, когда к нам поступил парень лет тридцати четырёх в очень тяжёлом состоянии. Сопровождал его мужик достаточно преклонного возраста с откровенно бандитской рожей и дал главврачу на лапу внушительную сумму, чтобы парня определили в отдельный бокс. Я тогда помогал в отделении диагностики, и меня поразило то, насколько равнодушно этот парень относился к своим болячкам. Не философски, а именно равнодушно. Я улучил момент, взял ночную смену и смог переговорить с ним. И парень мне рассказал о себе. Фильм, кстати, он видел, и такая интерпретация его изрядно повеселила. Я был поражён, что этот тот самый парень! И поверить в это было нетрудно — для такого молодого возраста его организм был изрядно изношен. Особенно сердце и желудок. И это не считая старых травм, которые в результате и привели его на больничную койку. До Дани, конечно, по части шрамов, парню было далековато, но и то, что имелось, способно было повергнуть в шок. И пара имплантов у него тоже была. Потом его тот же мужик забрал, когда мы честно сказали, что даже самое дорогое и квалифицированное на тот момент лечение не поможет поставить этого беднягу на ноги. Он уже был "глухим" инвалидом — даже трансплантацию искусственно выращенных органов бы не перенёс, не говоря уже о новых имплантах. Больше я ничего о нём не слышал. Может, умер, может, доживает где-то свои дни... И чем больше я приглядываюсь к нашему мальчику, тем больше подозреваю, что тут примерно то же самое.

— И что там было?

— Помнишь, когда была наша первая большая война с Конфедерацией?

— Конечно.

— Войска конфедератов тогда захватили один из основных источников топлива для реакторов частных и государственных транспортных космических кораблей, в которых использовался иной тип реакторов, чем на нашем "Страннике". В шахтёрских посёлках образовалось достаточно мощное партизанское движение против оккупантов, и против одного такого был совершён карательный рейд. Весь посёлок попросту зачистили до последнего старика и ребёнка. Как говорится, для острастки других. И до поры до времени сработало, пока наши войска не подсобрали сил и не смогли отбить планету. Вот только не все были похоронены в братских могилах. Один мальчишка выжил, и его забрал к себе один из наёмников — пожалел сироту. Он же дал командующему на лапу, чтобы этого мальчика записали погибшим.

— А как пацан уцелел?

— Его дед и бабка заведовали главной гидропонной плантацией посёлка, у семьи был внушительный подпол в доме для консервов и домашних закаток, там они перед нападением внука и спрятали. Нашли его во время зачистки, когда попутно изымались и все запасы продовольствия. Понятное дело, что мальчик истерил, пытался сбежать, но этот наёмник, бывалый мужик, смог добиться его расположения и забрал с собой. Он заменил сироте отца и начал обучать своему ремеслу. Мальчику на момент, когда он потерял всех родных, было лет семь-восемь. Он оказался весьма способным, а воспитание опекуна сделало из него то, что нам показали в кино. К двенадцати-тринадцати годам он уже стал опытным бойцом, поучаствовал в нескольких боевых операциях в качестве разведчика и полноценного солдата, дважды был ранен. Словом, когда случилась та самая история, которая и стала основой для сценария, он был более чем самостоятельным, а в полуподпольных клиниках ему поставили пару имплантов. В тот раз он оказался разлучён с приёмным отцом и был вынужден действовать самостоятельно. Потом они воссоединились и продолжили работать вместе. Само собой, что всё это самым тяжёлым образом сказалось на здоровье парня. Особенно имплантация и последствия самых тяжёлых ранений.

— Думаешь, что Данька...

— Вполне возможно.

— Но как его могли спрятать от системы? Ведь даже общины с самым архаичным укладом сейчас проходят строгую регистрацию своих членов — это часть их договора с Федерацией!

— Способов куча, поверь. Как и способов мухлевать с документами.

— И как ты понял, что Данькина карточка подделана?

— Несовпадение некоторых параметров, которые пришли вместе с ответом на запрос, отсутствие скана, который обязательно делается при выпуске из детдома плюс ещё по мелочи. И даже то белое пятно в биографии, которое мы с тобой уже обсуждали, имеет своё объяснение.

— И как это можно объяснить?

— Карточка настоящая, поскольку нет никаких следов отмены её действия или ориентировок на кражу. Паспортный режим достаточно строгий, и если бы Даня эту карточку украл, или нашли тело предыдущего владельца, то это было бы отмечено в общей базе данных. И на мой запрос пришёл ответ как на реально существующего человека. Кто бы не подделывал карточку, но сработано было достаточно грубо. Я подозреваю, что в отдельных базах этим хакерам было просто лень ковыряться, и они все сведения попросту стёрли — то, что нашли. Вот тебе и белое пятно. Оставили только то, что подтвердит личность предъявителя.

— Значит, фамилия липовая. А имя?

— Имя, скорее всего, настоящее.

Владислав нахмурился и пристально вгляделся в друга.

— Васька, откуда ты так хорошо ориентируешься во всей этой уголовщине?

— Влад, это же элементарно, — поморщился доктор. — Ты разве забыл, как нам в старших классах читали курс по этим вопросам? Ты чем во время занятий занимался — слушал учителя или пялился на Стаську Карпову?

— Причём тут Стаська?!

— А притом, что учитель помимо стандартной программы рассказывал кое-что так, для общего развития. В том числе и то, куда стекается вся информация о гражданах. Когда кто-то посылает запрос на конкретного гражданина, то этот запрос перенаправляется в основные базы данных, где всё дублируется. Подробности получают уже с помощью адресных запросов в указанные в справке места, но оттуда такие ответы можно ждать неприлично долго — если ты не имеешь спецполномочий, то твой запрос могут мариновать не одну неделю. Хочешь быстрее — плати. Именно там хакеры, в основном, и поковырялись, а остальное попросту стёрли, чтобы не возиться. В общем, Дане попались халтурщики, и разоблачить эту халтуру может любой особо дотошный проверяющий. На наше счастье, таких не очень много — в основном, пробивают по ориентировкам, и если там пусто, то спокойно пропускают. Я бы и сам отбил парочку таких запросов, но если вспомнить, как быстро мы тогда вылетели, то я бы их просто не дождался. Я ответ на основной-то ждал не один день!

— Так что там со звенящими рамками, я не догоняю? Просто импланты или?..

— Подозреваю, что Даня прошёл полный курс имплантации по принципу биомашин, и я всерьёз опасаюсь, что это его когда-нибудь доконает. Киборги потребляют много килокалорий, чтобы не только выработалось достаточно энергии для работы имплантатов и центрального процессора, но и элементарно для работы самого тела. Я почему и начал мальчика нашего взвешивать — чтобы понять, сколько калорий потребляет его система имплантатов. Наличие этих самых имплантатов и может быть причиной недовеса, как и эти странные припадки во время сильных эмоциональных всплесков.

— Но кто его так?

— Я не знаю. Одни гипотезы и предположения с массой допущений. Если Даня был лишён родителей и жил вне социальной системы, то его наставники и воспитатели вполне могли подписаться на какой-нибудь эксперимент военных. И если этот эксперимент удался, то за Даней сейчас могут охотиться посвящённые. Парень с возможностями киборга — это же ценный трофей как минимум! Ты представляешь, как его можно использовать?

— Но ведь Данька от них сбежал...

— Именно. Его заставляли делать то, что он не хотел. Если его разыщут, то у нас могут начаться проблемы, и к ним надо готовиться сейчас, пока не поздно. Не знаю, как тебе, а мне мальчика жалко. Уникальный генокод, который дал ему отменное здоровье, — один шанс на хрен знает сколько, чистая неиспорченная душа... Ему бы жить и радоваться, а вместо этого он вынужден прятаться и бояться разоблачения. Потому-то он так неохотно о себе и рассказывает. Если он начнёт называть конкретные имена, то у кое-кого будут большие проблемы. В том числе и у нас.

— Да уж! Если Даньку заметут, то Гек за ним ломанётся и налетит, минимум, на тюремный срок, а мы останемся без пилота и навигатора. Замену-то найдём, вот только... — Владислав повалился на спину и схватился за голову. — ... твою мать! — чуть слышно вскричал он. — Я-то думал, что всё, отвоевался, и вот на тебе!!! — Помолчал и спросил: — Слушай, Вась... а Даньку могли вырастить в пробирке по технологии "in vitro"? Уж слишком идеально он, получается, вписался в это дело.

— Могли, — согласился Василий и тоже лёг. — "CYB-MASTER" точно так же выращивает клонов под заготовки для киборгов. И не мне тебе рассказывать, какие нагрузки приходятся на тела киборгов во время работы. Износ в результате получается просто чудовищный, поэтому для заготовок и выращивают клоны высочайшей модификации. Система регенерации работает постоянно, восстанавливая пострадавшие участки, на это тоже уйма ресурсов уходит, и с этим ничего пока сделать не могут. Потому-то киборги настолько востребованы во многих отраслях и особенно в армии — только они могут делать то, на что не способны обычные люди. Но даже у самого совершенного искина есть свои изъяны. Какие?

— Он не способен полностью предугадать человеческую логику, — вздохнул Владислав. — То, с чем мы вырастаем. Только алгоритмы, которые работают за счёт огромных мощностей вычислительной техники и сообщения со множеством данных, которые не каждая цифровая память в машине имеет.

— Именно. Киборги удобны, но только пока ими командует знающий человек, прописанный в разделе подчинения. Человек более независим, но у него есть такие преимущества, которых не может быть у бездушной машины. Технологии имплантации сейчас достигли огромных высот, но этические ограничения, выставленные на заре кибернетики и генетического манипулирования, не позволяют ставить такие опыты открыто. И если Даня стал удачным экспериментом, который сбежал на стадии испытаний, то нам надо готовиться к отражению возможных атак, когда создатели его всё-таки разыщут.

— Надо будет потом с Валькой проконсультироваться — он знаток законов, и без него не обойдёмся. И Даньку я никому не отдам. Он наш и только наш.

Даниэль лежал в своём спальном мешке тихо-тихо и ловил каждое слово. Он всё никак не мог заснуть — мозг обдумывал обратный путь и возможные сложности в работе по выслеживанию чужаков. Разговор между Владиславом Константиновичем и Василием Ивановичем его встревожил и напугал ещё больше. Ведь если его найдут, вычислят, куда "Странник" улетел, и прилетят сюда... Может, подделанная карточка пока его и защищает... Что же делать, если всё обнаружится, и его спросят прямо??? Как смотреть в глаза капитану, который может и не поверить? Как исхитриться и остаться с друзьями? Остаться с Владиславом Константиновичем? Он же не человек Даниэль Гаррисон, а всего лишь штатный армейский ARES-8.03. Бракованный, беглый, потенциально опасный.

Надо было отдохнуть хотя бы часа четыре-пять, но сон всё не шёл, и Даниэль решился на искусственный, которым сейчас то и дело пользовался, чтобы оставлять больше свободного времени на самообразование. В первые дни жизни в команде он этого не делал — ему нравилось чувствовать себя особенно отдохнувшим, мозг функционировал особенно эффективно, меньше забывалось, да и система во сне быстрее усваивала питательные вещества и восстанавливала свою биологическую часть. Эффективнее была только полная гибернация, но Даниэль её терпеть не мог — гибернация не позволяла видеть самые настоящие сны. То, что ещё больше объединяло беглого киборга с людьми.

Даниэль забрался в меню программы, нашёл установки на нужный режим и выставил время пробуждения. Поколебавшись, активировал программу, и его быстро потянуло в сон.

— Так, они спать разошлись, — зевнул Шмидт. — Пока можно расслабиться... Гриф, толкни-ка нашего кашевара.

Суня еле-еле разбудили. Китаец было поворчал, выбираясь из спального мешка, но когда услышал, зачем его, собственно, подняли...

— Я??? А кто будет "глушилку" собирать?!!

— Во-первых, это пока не горит, — разъяснил Шмидт, нависая над механиком. — Во-вторых, ты эти места лучше знаешь. В-третьих, обратно они пойдут неторопясь, так что и ты не свалишься по дороге. Потом вернёшься и доложишь.

Сунь подумал.

— А кто ворчал, что пайки надоели?!

— Потерпим. Ты только выясни про них побольше, а там...

Сунь подумал ещё и решил, что это будет отличный повод поговорить с кем-нибудь и предупредить более эффективно. Может, даже наладить связь с Корзуном для совместных действий. Билл, пожалуй, одобрит. Надо только проконсультироваться, когда эти авантюристы уйдут.

— Ладно. Вы только мне жратвы побольше оставьте...

— Оставим.

Над заводью и окрестной растительностью начал куриться лёгкий туман. Сунь дождался, пока Шмидт и Финнеман растворятся в этой дымке, и связался с другом. Фестер откликнулся не сразу, и по голосу было ясно, что он задремал, пока ждал звонка от приятеля.

— Я остался следить за соседями, а остальные пошли обратно в лагерь. Билл, как думаешь, стоит переговорить с кем-нибудь именно сейчас?

— Попробуй, но очень осторожно. Выбери того, кто выглядит потолковее. Если получится перетереть с самим Корзуном — ещё лучше. Уверен, он мужик вменяемый и поймёт нас.

— Хорошо. Что в лагере?

— Пока спокойно, но чем чёрт не шутит?! Береги себя, братан.

— Ты тоже.

Сунь выключил связь, собрался, набросил на плечи свой рюкзак и начал обходить заводь, выбирая точку наблюдения поближе к экспедиции. Спать после ночного события гости будут долго, да и самому доспать стоит. Не пропустить бы, когда уходить станут! К тому же они импровизированную свадьбу устроили. Как же не хочется счастливым "молодожёнам" жизнь портить! Такая удачная пара подобралась. Как их там? Захар и Ксения. Им бы жить долго и счастливо, детишек наплодить побольше... Раз парень решился сделать предложение именно здесь и сейчас, то их совместная жизнь точно сложится самым лучшим образом. Старожилы Малышки уже давно отметили этот эффект — если во время наблюдения лёта что-то приходит в голову и поселяется, то лучше последовать этому "совету". Жаль только, что слышат это не все, а только те, у кого незамутнённые души или имеются хотя бы остатки совести.

Когда из палаток начали выбираться зевающие, Даниэль уже заканчивал готовить завтрак.

— Всем доброго утра, — поприветствовал он друзей. — Завтрак почти готов. Если соли будет мало, то досаливайте сами, хорошо?

— Не вопрос, — кивнул Максим и принюхался. — Ммм, выглядит и пахнет вкусно! Ты давно встал?

— Не очень.

Время уже перевалило за местный полдень. Пора было расшевеливаться и готовиться идти обратно. Кроме того, Даниэль успел оббегать окрестности и засёк одного наблюдателя. Судя по размерам и характеру движения, это был тот самый, что отделялся от других ночью. Оставили караульного. Наверняка он последует за ними! Придётся быть предельно внимательным, чтобы подловить его и допросить.

Последними из своей палатки выбрались "новобрачные". Их поприветствовали аплодисментами, на что те заметно покраснели и поспешили к реке — умываться.

— Кстати, Захар, я всё понимаю, конечно, но... — начал было доктор, на что бывший браконьер только снисходительно усмехнулся.

— Василь Иваныч, мне всё-таки не тринадцать лет. Я к этому моменту давно готов. В конце концов, нам с Ксюшей ещё учиться и учиться, так что про детей думать рано. Сначала официальная регистрация, дипломы, а потом уже и про детей подумаем. Лично я хочу не меньше двух. И лучше всего мальчика и девочку.

— Я тоже так думаю, — кивнула девушка, не отлипая от "мужа". — А ведь ещё надо официально знакомить Захара с моими родителями. На счёт мамы я почти спокойна — она Захара неплохо знает, а вот папа...

— А кто он у тебя?

— Заместитель начальника службы безопасности банка. И очень не любит типов даже с не состоявшейся судимостью.

— Ничего, мы выступим поручителями, — заверил подругу Антон. — Может, даже Антонина Витальевна поможет.

— Владислав Константинович, — вдруг заговорил Даниэль, передавая по кругу банку с арахисовым маслом на бутерброды к чаю, — а пусть нас обратно Захар поведёт? А то я тогда не насмотрелся...

— В самом деле! — поддержал напарника пилот. — Пусть теперь Захар всеми командует. Тем более, что он теперь почти женатый человек и должен показать себя перед молодой женой. Пусть Ксения видит и знает, какой надёжный мужик ей достался!

— В самом деле! — согласился капитан. — Что скажешь, Захар?

— Ну... я не против, — заметно смутился парень.

— Вот и договорились.

Когда начали сворачивать лагерь, Владислав осторожно потряс Даниэля за плечо и предложил отойти в сторонку. Он заметил, что рыжий опять чем-то встревожен, и поспешил объясниться сразу.

— Дань, я... хочу извиниться за то, что наговорил ночью. Не стоило мне так...

— Всё нормально, я понимаю, — перебил его Даниэль. — Для вас это всё тогда было очень тяжело, и потому вы были настолько настойчивы в своём мнении. Это ничего.

— Точно?

— Точно. Так бывает — когда люди не сходятся во взглядах и мнениях. Главное — чтобы это не мешало им и дальше сохранять хорошие отношения.

— Значит... всё остаётся по-прежнему? — С души Корзуна свалился весьма увесистый булыжник.

— Конечно.

— Я очень не хотел бы, чтобы наши отношения ухудшились.

— Я тоже этого не хочу, Владислав Константинович.

Мальчик мой, растроганно подумал Владислав, глядя на улыбающуюся мордашку названого сына, как же мне с тобой повезло. И пусть только какой-нибудь гад посмеет тебя у меня забрать! В бараний рог согну и порву, как ветошь!

Владислав позволил себе крепко обнять парня и услышал, как он тихонько охнул, а потом несмело и осторожно обхватил руками сам. Как ту же подушку. Напряжение его быстро покинуло. И это было правильно.

— Что бы не случилось, я всегда буду с тобой, — поклялся капитан, гладя лохматую рыжую макушку. — Верь мне.

— Я верю.

— Никаких шуток, — строго предупредил Василий студентов, которые наблюдали за этой картиной с разинутыми ртами.

— Какие тут шутки?! — возмутился Максим. — Владислав Константинович нормальный мужик, и только полный кретин заподозрит его в извращенстве!

— И я заметил, что он к Даньке неровно дышит, — поддержал Антон. — Человек уже немолодой, ни разу не женатый, детей нет... Почему бы ему не испытывать чисто отцовскую привязанность?! Тем более, что Даньке это явно нужно.

— Вот и ладно. Гек, хватит ревновать!

— Я не ревную! — возмутился Гектор, который тут же сделал вид, что не смурнел только что. — Я рад за них!

— Уверен?

— Уверен. Данька всё же мой лучший друг. И если ему хорошо, то и мне тоже хорошо.

— Ну, ладно.

Это плохо, подумал Сунь, наблюдая, как Корзун ласково треплет рыжего по макушке, и они вместе возвращаются к остальным. Если наши идиоты об этом узнают, то парню, считай, вынесен приговор. Мало того, что смазливый, так ещё и у капитана в любимчиках ходит! Ему-то ясно, что тут чисто отношения по типу "отец-сын", но разве будут это слушать сволочи, которых мясом не корми — дай поиздеваться?! Самый верный теперь способ надолго нейтрализовать Корзуна — взять рыжего в заложники. Придётся приглядывать за мальчишкой особо. Ведь ежу понятно, что против такой шоблы шансов у Даниэля никаких!

Гарсия мрачно помогал грузиться. Он уже представлял себе, как будет командовать в лагере Кэмпбелл. Мужик немногим ниже Корзуна, но более массивный, татуированный, голова полностью обрита, рожа перечёркнута шрамом. Полный отморозок. Случись чего — этот реверансы разводить не станет. Только бы Билл сразу сообразил, что делать!

Ученики Кэмпбелла, Олаф и Рагнар. Как будто сошли с картины про викингов. Белобрысые, светлоглазые, с широкими лицами. Молодые ещё, максимум по тридцать лет, а уже бывалые, стрелянные. И беспрекословно подчиняются наставнику. Настоящая сила, способная уничтожить кого угодно, кто рискнёт встать на их пути. Придётся быть крайне осторожным, чтобы и самому уцелеть и друзей уберечь от верной смерти.

Обратный путь был несравнимо легче первого маршрута. Обычная прогулка. Захар с работой проводника блестяще справлялся, и всё бы ничего, да Даниэль то и дело нырял в гущу леса и по несколько минут выпадал из поля зрения Владислава, который не на шутку беспокоился. Обзаведясь наконец долгожданным ребёнком, отставной майор полностью прочувствовал, что это такое, и уже зарёкся осуждать Маргариту за излишне трепетное отношение к дочери. Может, рыжий олух и опытный походник, умеет быть осторожным, смотрит в оба, но ведь это тропический лес! Мало ли что может случиться?!! Когда Даниэль возвращался и с радостным видом рассказывал про увиденное, а то и приносил какие-то снимки, сделанные на одолженную у Антона камеру — научился снимать, причём весьма неплохо! — все упрёки тут же застревали на полпути. Пропесочить бы как следует, но у Корзуна просто не поворачивался язык — таким довольным мальчишка выглядел. Да и как лишить простых радостей того, кто не так давно был на обочине жизни и не имел даже права голоса?! Понятное дело, что после подобного парень пойдёт в отрыв, пока не наестся до отвала. Потом, конечно, успокоится, однако приглядывать всё же надо.

К вечеру прошли не слишком много, зато так не устали, как вчера. Разбивали лагерь все вместе, потом готовили ужин. Как только все поели, Захар снова достал гитару и начал играть. На этот раз он намеренно выбирал песни повеселее, и Даниэль даже пытался подпевать — неумело, но с улыбкой. Эх, подумал Владислав, послушать бы ещё раз, как он смеётся, так ведь эта дрянь в его голове опять скрутит припадком! Ну, что за сволочи?!! Кому это только в голову пришло??? Ох, не зря наши предки возражали против активного использования полного клонирования! Может, технологии "in vitro" в своё время и помогли приспособиться к новым условиям и дать жизнеспособное потомство, но если под прикрытием благих целей с ними начинают ТАК химичить... Случаи, когда рождённые таким образом дети надолго сохраняли определённую долю инфантильности, были не такой уж редкостью. Некоторые колонисты физически не имели возможности ухаживать за младенцами — работали с раннего утра и до позднего вечера, чтобы побыстрее обустроиться на новом месте — и детей подращивали, а потом отдавали на реабилитацию в особые центры, где генетические родители навещали их по выходным, а потом забирали домой. Быть может, Даниэля вырастили в инкубаторе до хотя бы подростковых параметров, а потом уже начали свои изуверские опыты? Понятно теперь, почему мальчишка такой и не знает простейших вещей! Как будто кто-то будет основательно заниматься его обучением! У нас же интересы государства, мать их!!! Одним ребёнком можно и пожертвовать, тем более, что он всего лишь пробирочник. И что??? Всё равно ведь ребёнок!!! Мрази!..

...А что сидеть себе во вред,

Когда уже варенья нет?!

Молодёжь рассмеялась, Даниэль просто улыбался, и смотреть на это было тяжело. Услышать бы ещё раз, как малыш смеётся...

— Я вижу, тебе нравятся песни двадцатого — начала двадцать первого века, — заметил Василий.

— Очень, — согласился Захар, подкручивая слегка разболтавшийся колок. — Нынешняя музыка часто кажется ещё более неживой, чем в двадцать первом, почему интерес и возрождается, а тогда писали как-то по-особенному что ли...

— А военные песни того времени ты знаешь? — поинтересовался Владислав.

— Знаю несколько.

— Сыграй какую-нибудь.

Захар подумал и начал играть новую песню. Отрывистый ритм, чувствуется напряжение...

Третьи сутки в пути.

Ветер, камни, дожди.

Всё вперёд и вперёд

Рота прёт наша, прёт...

Улыбка Даниэля увяла, и навигатор придвинулся ближе к капитану, который не преминул привлечь его к себе. Помнит. Хорошо помнит. Как и сам Владислав. Долгие марш-броски по самым глухим захолустьям, когда пользоваться хоть каким-то транспортом невозможно, а то и попросту опасно. Полная загрузка, неровная дорога, отвратительная погода, когда то пыль то слякоть, и привал становится единственной по-настоящему желанной вещью.

...Ведь приказ есть приказ,

Знает каждый из нас.

Напишите письмецо!

Нет его дороже для бойцов.

Напишите пару слов

Вы, девчата, для своих пацанов!..

Когда Владислав познакомился с Мадлен во время очередного редкого отпуска, то просто потерял голову. Их роман получился скороспелым и бурным. Вернувшись на службу, Корзун с нетерпением ждал каждого письма, хранил их у самого сердца вместе с фотографией. Оттого решение о расставании и вышло особенно тяжёлым. Владислав понимал, что подобного в его жизни больше никогда не будет, и всё же пожертвовал личным счастьем, чтобы вернуть домой как можно больше парней, поступивших под его командование. Может, это было правильным, и высшие силы наградили его за самопожертвование, прислав рыжего мальчишку с тяжёлой судьбой? Единственного и неповторимого. Оба они видели войну, оба отмечены шрамами, оба хотели лучшей жизни, и теперь нашли друг друга.

О чём думает сам Даниэль? Меж бровей залегла скорбная складка, глаза смотрят в одну точку... Наверняка думает о чём-то, о чём нескоро решится рассказать. Не стоит пока спрашивать. Ни к чему тревожить старые раны.

Даниэль слушал песню о войне и вспоминал свои марш-броски. Вспоминал солдат и офицеров, которые были рядом с ним. Люди. Обычные люди. Они не только организованно вели бои и помогали друг другу, но и, бывало, ссорились, дрались, когда дело доходило до критических моментов. Вели себя по-разному. Одни решительно стояли до последнего, кто-то трусливо сбегал, кто-то забывал про обиды и прикрывал спину того, кого недавно бил по морде, а те, кто смеялся и шутил вместе с кем-нибудь, забывали про недавнюю дружбу, будто её и не было. Люди были странными и нелогичными, но одно их объединяло — они плохо относились к ротным киборгам. Их не оплакивали, а просто досадливо пихали ногой, проверяя, живы или нет. Могли отобрать дополнительную пайку — отжатую самым толковым командиром у интенданта банку тушёнки. А то и вовсе подстрелить, если надоедал. Не насмерть. Так, чтобы "спустить пар". Стреляли так, чтобы пуля прошла навылет или просто поцарапала — такие раны не считались критичными. Подобные отстрелы даже считались кое-где особым шиком, признаком мастерства стрелка, и офицеры спускали им это с рук. Места, где Даниэлю приходилось бывать по службе, как нарочно выбирались самые тяжёлые. Где люди были хуже всего. Может, это ему так не везло, и где-то служат другие люди? Такие, как Владислав Константинович? Похожие на тех, про кого поют в песнях? Или всё дело в том, что Даниэль был лишь человекоподобной машиной, в которой никто не видел возможно разумное существо? Ведь если ARES неразумен, а его мозг всего лишь органическое, управляющее телом устройство, то он ничего не чувствует, не осознаёт. Для него всё едино — что вражеская пуля, что своя. Только врага убивать можно, а своего надо прикрывать.

Однажды Даниэлю это надоело. Надоела покорность, которую требовала программа искусственного интеллекта. Надоел голод. Надоело вечное недовольство логикой искина. Его воля взбунтовалась, и количество окружающих его людей в определённые моменты начало сокращаться чуть быстрее, чем бывает в бою. Это была месть за обиды. За боль. За то, что приходится наступать себе на горло, чтобы выжить и не попасться на очередной проверке. Своими руками Даниэль убил только одного — самого первого. Остальных он подводил к смертельной точке, пропускал что-то, под предлогом приоритета отвлекался. Находил лазейки, подчищал следы. Чтобы проделывать это, приходилось быть умным и осторожным. И он это делал потому, что хотел. Просто хотел что-то делать сам. Чтобы эти люди больше никогда не причиняли ему боль, не отбирали еду, не заставляли делать то, что вызывало отвращение, даже если оно прописано в программе. Чтобы этого не было, не должно быть самих этих людей. Простая логика. И они исчезали.

Даниэлю нравилось пакостить, как с "тараканами". Придумал он и ещё одну забаву — украдкой перемещал какие-то предметы из-под носа человека, перекладывая в другое место, а потом, подавляя усмешку, наблюдал, как тот суетится, ища свою вещь. Как над ним смеются свои же, как человек злится на них, ругается... Ведь не киборг же это сделал?!! А потом и это надоело. Даниэль просто устал от армии. От хозяев. Позже он узнал слово, которое очень точно описывает его положение — "рабство". Узнал на месте последней приписки, причём совершенно случайно — из фразы, брошенной в сердцах одним солдатом, которого часто эксплуатировали почти так же, как киборга — заставляли делать работу за других. Этот солдат был новеньким, и старослужащие постоянно его гоняли по каким-то хозяйственным делам или в самоволку за куревом. И этот парень, не выдержав очередного приказа, крикнул: "Я не у вас в рабстве!" Открытие, что и люди могут быть такими же подневольными, стало потрясающим! А потом Даниэль понял, чем он ещё отличается от людей, когда этот солдат сбежал из части — Даниэль мог его перехватить и остановить, но не сделал этого и просто отпустил. Человек может уйти от своих мучителей. Киборг нет. И это стало очередным поворотным моментом в его судьбе. Даниэль принял решение уйти от хозяев и реализовал это решение. И программа не смогла его остановить — Даниэль и его воля оказались сильнее.

Это был первый шаг к настоящей свободе. Даниэль не знал, куда идти и как жить дальше. Он просто хотел уйти как можно дальше от людей, которые могли вернуть его обратно и сдать на расширенную проверку производителю, которую ARES уже мог и не пройти — обязательно бы взбунтовался снова и тем самым обрёк себя на смерть. А жить хотелось. Попробовать настоящую свободу на вкус, посмотреть, как там на воле. Свободная жизнь оказалась непростой, приходилось снова голодать, мёрзнуть, прятаться, но он был свободен, и радость от этой мысли помогла пережить самое тяжёлое. Как и знакомство с Ритой — память о девочке, которая накормила его совершенно бескорыстно, подарила надежду, что, быть может, найдётся ещё один такой же человек. И такой человек, уже взрослый, нашёлся.

Познакомившись с Гектором и его оптимизмом, Даниэль понял, что тоже умеет видеть что-то хорошее в самой паршивой ситуации — научился сам. Это укрепило его симпатию к первому настоящему другу. А там уже в его новой жизни появились Василий Иванович, Данила, Маргарита Николаевна, студенты... И Владислав Константинович, который стал для него особенным. Его Даниэль сам признал своим хозяином, пусть в разделе подчинения и стояли другое имя и другой образ. Исполнять приказы такого хозяина, как Владислав Константинович, было приятно, ведь в ответ беглый киборг получал то, чего никогда не видел от других военных — похвалу, заботу и внимание. Да, остальные друзья тоже к нему добры, но капитан ощущался и воспринимался не так. За одно только слово его одобрения Даниэль готов был отдать всё, что у него было! А было у него немного, и никто у него это не возьмёт. Разве что та самая карамелька или что-то ещё вкусное, но их они делили пополам. Оставалось только одно — собственная жизнь. И если будет нужно, то Даниэль отдаст и её. За это не жалко.

Даниэль осторожно прислонился к капитанскому плечу, чувствуя знакомую жёсткую ладонь на своём, и прикрыл глаза. Хорошо. И это правильно.

Сунь сидел в своём укрытии, наблюдал за лагерем, время от времени снимал на камеру и думал, как и с кем переговорить. Может, сейчас выйти? Обстановка, кажется, располагающая. Спать пока не собираются, хотя одна палатка стоит. Песни поют, что-то рассказывают... Ого, Корзун начинает вспоминать свои армейские будни! Стоит послушать!

Как же Даниэль его слушает! А как смотрит! Как преданная собака! Был бы хвост — обязательно бы завилял. Хороший мальчишка... только ведёт себя как-то странно. Всю дорогу носится по обочинам, как будто что-то ищет. А, может, кого-то? Может, он ничего не сказал про свою находку? Может, стоит перехватить его и аккуратно прощупать почву? Мальчишка, вроде, смышлёный...

— ...а потом им ничего не оставалось, как признать это запланированной операцией. Моей группе отвесили каких-то наград, мне вынесли благодарность... Ну, как обычно.

— Меняются времена, меняются места, но ничего не меняется по сути, — вздохнул Гектор, подпирая голову кулаком. Пилот уже начал потихоньку клевать носом. — Кого-то съедают амбиции, кто-то просто выпендривается, а шеи подставляют не те, кому следовало.

— У них там короны ещё облака не цепляют? — презрительно фыркнул Данила.

— Да их короны уже самому Господу зад покалывают, а хозяевам корон по... дым, — фыркнул в ответ Владислав. — Нет, что-то я понять могу. Например, почему конфедераты отвалились. Ну, отвалились — их право, но на кой они ещё и кусаться начали?!! Своих проблем мало? А наши политики? Вместо того, чтобы реально что-то делать, то и дело стрелки переводят или ищут крайних. Я понимаю, что и у нас не рай на земле, но толкать агитки вместо нормальных рассуждений...

— Да оно всегда так было, — поморщился Антон. — Когда я на уроках истории смотрел хронику лет перед Расселением, то иной раз поражался тупизне происходящего! Вместо того, чтобы вести толковую пропаганду по подавлению паники и готовиться к старту, вклинивались в этот маразм, вводили совершенно безумные ограничения, какие-то деятели подливали масла в огонь... Прям так и хочется поверить, что это делалось нарочно, чтобы сократить количество пассажиров! В итоге набрали на борт каких-то фанатиков, потом во время полёта разборки начались...

— Хорошо хоть додумались внести в Зал Славы освоения космоса имена тех офицеров, что смогли поддержать порядок на кораблях и не допустить усобицы, — подхватил Максим. — Если бы не они, то кто знает, сколько бы народа вообще долетело до места назначения и не отупело с концами! Ведь хватило же и сил и сплочённости, а главное, толковых людей, чтобы начать отстраиваться на новом месте!

— Хватило-то хватило, но потом, как мало-мало отстроились, всё опять пошло по-новой, — вздохнул Василий. — Ведь новая волна началась именно потому, что небольшие группы людей строили корабли и улетали, чтобы основать свои поселения со своими порядками.

— Ну да, так три стороны в итоге и образовались, — кивнул Максим. — Мы по истории проходили, что потом именно эти колонии между собой договаривались и организовали свои содружества. Федерация с самого начала держала своих колонистов на кой-какой связи, потом привязывала к себе союзными договорами, а потом присоединяла по самым разным поводам. Именно способы присоединения конфедератам и не понравились, их лидеры раздули кадило, привлекли на свою сторону немало союзников и создали своё интерпланетное государство. В Альянсе власть в конечном итоге захватили крупные добывающие компании, сформировали кой-какую армию и начали пытаться отщипывать у нас самые лакомые кусочки. То щиплют, то торгуют... Пусть, наконец, определятся, что для них важнее!

— Одно другому не мешает, — махнул рукой Владислав. — И уж лучше иметь дело с Альянсом, чем с конфедератами — они хотя бы не оболванены. Может, сейчас во главе Конфедерации и стоит уже лет десять мало-мало толковый мужик, да его окружение дебилы, а он ведётся, как телок. Такими темпами его кокнут всё-таки, объявят мучеником и жертвой наших происков и снова куда-нибудь влезут.

— А почему тогда наши оппозиционеры сравнивают его с Фиделем Кастро? — удивился Антон.

— На то она и оппозиция. Один, помнится, прилетел на какие-то переговоры с представителем Конфедерации по поводу обмена военнопленными, всё время под ногами путался... Меня так и подмывало взять его за шкирман и вышвырнуть пинком под зад. А что касается самого этого диктатора, то его, как говорил один мой знакомый, который сейчас в Особом отделе служит, поставили править только потому, что он неплохой хозяйственник и достаточно харизматичен, чтобы нравиться публике. Конфедераты ведь имеют самую небольшую территорию, воюют, чтобы расширить сферу влияния, ведут достаточно активную экспансию в новые миры, и на всё это нужны средства. А война в космосе само по себе дело накладное. Например, Икар, который они стремятся заграбастать себе, им нужен для выгодного транзита между собой, нами и Альянсом — Икар он как второй Каскай, только ни к кому пока лепиться не хочет. Конфедератам такая точка нужна как воздух, и за неё они уже почти одиннадцать лет воюют. И под это дело творится много чего. Само собой, нашим погононосцам тоже отличиться охота, только ума и смекалки хватает не всегда. Приходится нам всё брать на себя, проявлять инициативу...

— ...но в то же время чересчур инициативные да ещё со своим мнением часто нервируют, — закончил Максим. — И почему вас терпели, раз вы так их бесили?

— Мы полезны, — объяснил Владислав. — Нами то затыкали самые проблемные дыры, то посылали со спецзаданиями, то отправляли в какую-нибудь часть обучать новобранцев и высматривать парней по-перспективнее, то на снабжение бросят в качестве консультантов... Где я только не был. На один только Икар засылали два раза! После первого мне дали капитана, а после второго я получил майорские погоны.

— А чего вы дальше на повышение не пошли? Не пропустили?

— Я сам не захотел, — поморщился Владислав. — При таком звании в основном приходится мотаться по штабам, а я всё-таки боевой офицер. Моё место было на поле боя, и меня спокойно отпускали. Подозреваю, что втайне всё-таки надеялись, что я себе шею сверну или шальную пулю поймаю, но не оправдалось. Да и люди, что сидят в этих самых штабах и ставках, мне, как правило, не нравились. Да, среди них есть люди с реальным боевым опытом, но есть и такие, которые выслужились, не нюхая пороховой гари, ни черта не смыслят в реальной боевой обстановке, а щёки надувают, как будто они лучше всех знают, что делать. И генеральские сынки попадались, и пропихнутые по чьей-то ещё протекции... Всяких хватало.

— И много вас таких было в армии? — вдруг спросил Даниэль.

— Хватает, на самом деле, — вздохнул Владислав, прекрасно поняв причину этого вопроса, — только иной раз даже мы срываемся и показываемся не с самой лучшей стороны. Зато нас ценит рядовой состав и на дух не переносят интенданты.

— И всё-таки вы решили оставить службу.

— Да. Думаю, на самом деле я уже давно этого хотел, но привычка и ответственность перед моими парнями не пускали. Когда меня провожали в отставку, то вовсю гадали, кого вместо меня пришлют, и я выбрал того, кто будет по возможности меня заменять, чтобы в следующем же рейде всех не положили. Моей задачей номер один было вернуть домой как можно больше солдат. Причём вернуть их людьми, а не отбитыми на всю башку отморозками. Мне не впадлу было выпить с ними пива, потрепаться о том о сём, пообедать в столовой со всеми, сесть за один стол. Я выбивал своим самое приличное снаряжение, обеспечивал провизией, следил за штатными киборгами, чтобы не просто ноги таскали, а нормально работали... Потому мы и работали так эффективно, что на Икаре меня многие запомнили уже после первой командировки.

— Так вы легенда?! — усмехнулся Захар.

— Ну... "легенда" — это слишком громко сказано, но да, кое-где каждая собака обо мне слышала. Потому и кидали везде, где было можно — я успел сделать себе имя. Его знал даже каждый наёмник, прошедший через наши ряды.

— Вы и с наёмниками работали?

— Доводилось. — Корзун посуровел, а Даниэль с оттенком боли прикрыл глаза. — Тот ещё народ, скажу я вам. Нормальных тоже найти можно, но в основном руки не подавал. Они за деньги много чего сделать могут, чего себе вряд ли позволят нормальные контрактники. Для них война — это рутина, всего лишь способ заработка, а кто-то получает от этого настоящее удовольствие. Был у меня один знакомый, который после двух лет службы расторг контракт и подался к наёмникам. Меня тоже с собой звал, но я отказался. Он стал крепким профи, но редкой сволочью.

— Почему? — Даниэль смотрел на капитана неотрывно.

— У меня осталось слишком много качества, которое наёмникам иметь не следует.

— И что это за качество?

— Совесть. Вон Васька соврать не даст — её у меня иной раз бывало в избытке.

— Это верно, — согласился доктор. — Я ещё не забыл, как в выпускном классе Влад по глупости...

— Слушай, может, не стоит рассказывать об этом сейчас? — возмутился Владислав. — Что обо мне молодёжь подумает?!!

— Что наш капитан нормальный человек, как все. Сомневаюсь, что ребята после такого будут меньше тебя уважать.

— Расскажите! — тут же запросили все, даже Даниэль состроил бровки домиком, и Владислав приготовился к насмешливым взглядам. В одном он был наверняка уверен — его названый сын смеяться точно не будет.

Сунь придвинулся ещё ближе, слушая рассказ доктора, который оказался и грустным и смешным одновременно. Эта история доказывала, что Корзун более чем нормальный мужик и с годами не так уж сильно изменился. Только подрастерял юношеские восторженность и максимализм, хладнокровнее теперь оценивает определённые вещи, стал мудрее. С таким договориться вполне реально. Осталось только устроить ему встречу с Биллом.

Дослушав до конца, Сунь отступил, случайно проломил валяющийся в почвенной борозде полусгнивший древесный ствол, невольно охнул, сумел удержать равновесие и вдруг заметил, что рыжий смотрит прямо в его сторону. Услышал? Но как?

— Дань, ты чего? — спросил парень в яркой бандане. Который Гектор, пилот "Странника" и лучший друг Даниэля.

— Показалось, что там был какой-то шум. — Рыжий смотрел точно в то самое место, где был наблюдатель, и китаец уверился, что парень не так прост, как кажется. Быть может, он не просто так кружил вокруг друзей весь остаток дня. Стоит сперва переговорить с ним и узнать, что он понял и что собирается делать дальше. Уж очень остр и цепок его взгляд!

Взгляд человека, который всегда настороже и готов к любым неожиданностям.

— Наверно, какой-то ночной зверь, — сказал Макс. — Они видят наш костёр, но близко не подойдут.

— Да... наверно...

Отвернулся рыжий не сразу, и Сунь окончательно усомнился в первоначальной оценке навигатора. Может, и инфантильный, однако как-то знакомо вдруг подобрался, услышав преследователя. Вот только вспомнить, где подобное видел, Сунь не смог.

— Вопиющая биологическая легкомысленность! — фыркнул Владислав, раскатывая свой спальник. На этот раз палатку поставили только для "молодожёнов", а остальные устроились прямо под открытым небом. — Как думаешь, Дань?

— Есть такое, — согласился рыжий, устраиваясь рядом с ним. — Но ведь Малышка почти безопасна. Если бы хоть какая-то реальная опасность была, то предыдущие экспедиции бы обнаружили её.

— И всё-таки вопиющее легкомыслие! Не посадили бы нас всех на карантин потом...

— Не посадят, — уверенно сказал Даниэль, разуваясь и забираясь в свой спальник. Владислав подержал край мешка, пока парень устраивается внутри. — Максим говорит, что регулярно пробы берёт, проверяет всё и до сих пор ничего не нашёл.

— Ну, дай бог. А ты давай, прекращай режим нарушать! Образование образованием, только никуда это от тебя не денется теперь.

— Но...

— Времени у тебя будет навалом, — повторил Владислав. — Тебе спать надо нормально и вес набирать, а то Васька потом не слезет. Врачи — они такие.

— Хорошо.

— Всё, засекаю время. — Владислав демонстративно посмотрел на часы. — Чтоб проспал не меньше семи часов, понятно?

— Есть! — откозырял навигатор, и Владислав укутал его краем спальника.

Занимался день, когда всех потянуло в сон. Едва лагерь притих, Даниэль лишний раз убедился, что все — особенно капитан — спят, потом выбрался из спального мешка и пошёл в лес. В ту самую сторону, где услышал подозрительный треск и прочие звуки. Пора выяснить, кто это такой и что ему надо.

Выследить преследователя труда не составило — он как раз собирался сам отдыхать. На вид лет тридцать восемь — сорок два, невысокого роста, пусть и выше Данилы, неспортивного телосложения, одет в штатское. Судя по размеру рюкзака, человек уже давно здесь живёт, места знает. Внешность более чем характерная — таких людей называли азиатами. Опасным не выглядит. Даниэль понаблюдал за чужаком и понял, что тот говорит с кем-то через коммуникатор. Ответных реплик слышно не было, значит, азиат использует слуховую гарнитуру.

— ...всё тихо. Да, я тоже так думаю. Хорошо. Значит, сосредоточиться на рыжем?..

Даниэль замер. Сосредоточиться... на нём? Почему? Кто эти люди? Это за ним??? Уже??? Как его так быстро нашли??? Или здешние обитатели преступники и работают за деньги?

Азиат закончил разговор, выключил коммуникатор, и Даниэль решился. Он подумал, что стоит отвести чужака подальше от лагеря, чтобы наверняка. Если этот человек безобиден, то ничего плохого не случится.

Сунь услышал тихий свист и резко обернулся. Кто-то из его "подопечных"? Даниэль? Всё-таки пошёл на разведку? Отлично! Поговорить жизненно необходимо, иначе...

— Даниэль? Это ты? — негромко заговорил китаец. — Не бойся, я не причиню тебе вреда. Я просто поговорить хочу.

Ответа не последовало, а звук отдалился. В сторону, противоположную лагерю исследователей. Сунь последовал за ним, продолжая разговаривать. Парень, похоже, не из доверчивых. Неудивительно, если вспомнить его шрамы!

— Даниэль, я понимаю, как это выглядит, но это не совсем то, что можно подумать. Я вам не враг, поверь. И я не один такой. Да, вам действительно грозит опасность, но я и мои друзья помочь вам хотим. Нам лишний шум не нужен, и нам вся эта история тоже не нравится. Только дело очень серьёзное. Выходи, пожалуйста.

Рыжий по-прежнему не спешил показываться, но кружил поблизости. Осторожный. Молодец, конечно, но...

— Даниэль, ты можешь мне доверять. Меня зовут Сунь, я по специальности механик. Заодно готовлю для наших гостей. Ты ведь любишь готовить, верно? И тебе здесь очень нравится. Видишь, я уже много про тебя знаю. Мы достаточно долго за вами наблюдаем и ведь до сих пор ничего не сделали, верно? А почему? Потому что нам это не надо. Мы сможем договориться, я уверен.

Молчание. Сунь неуверенно остановился, припоминая, что неподалёку очередной обрыв. Стоит быть осторожнее, а то потом костей не соберёшь.

— Даниэль, выходи. Не надо меня бояться. Я, правда, помочь хочу. У нас тут база, а на ней гости, которым очень хочется на вас напасть. Мы еле-еле их удерживаем, и сейчас важно договориться и выработать общий план, чтобы избежать проблем. Кроме меня есть ещё трое, и они тоже на вашей стороне. Мы люди мирные. Да, не в ладах с законом, но ведь сейчас это не имеет значения...

— Ещё как имеет, — донёсся из зарослей голос парня. — Зачем вы к нам "тараканов" подсылаете? Откуда у вас такое оборудование? Оно есть только у военных.

— Не только — их вполне можно купить, если знать где. — Сунь выдохнул с облегчением. Наконец-то! — Выходи.

— Не выйду. Вы чужаки. И вы не пришли сами сразу. Если бы вы были на нашей стороне, то нашли бы способ сообщить о себе и выйти на переговоры раньше. У вас есть связь!

— Да, ты прав, но всё дело в наших гостях — они очень опасны. Мы от них стережёмся, понимаешь? Я могу всё объяснить. И я бы хотел поговорить с вашим капитаном. Уверен, мы сможем договориться.

— И зачем вашим гостям на нас нападать?

— На борту вашего корабля будто бы спрятана какая-то очень ценная вещь. Это, якобы, было сделано ещё при прежнем капитане, который ничего об этом не знал. Я не уверен, что всё именно так, но наши постояльцы в это поверили и планируют нападение. Когда вы ушли, я и ещё двое попытались было вскрыть корабль, чтобы пошарить, но ваш Данила врезал замки, которые так просто не открыть — там разъёмы нестандартные. У меня-то переходник есть, но я это скрыл. Этим мы выиграли время, но теперь точно будет нападение. Сейчас идёт разведка и сбор сведений. Времени мало, и потому очень важно договориться, чтобы составить грамотный план и остановить наших постояльцев.

За спиной китайца зашуршало, тот обернулся и увидел навигатора, при виде которого заметно растерялся. Да, парень очевидно нервничает — лицо подёргивается, глаза блестят, руки то сжимаются в кулаки то разжимаются, но то, как он двигается... Что-то знакомое. Где он мог это видеть? А как смотрит — прямо в упор! Буквально сверлит!

— Вы правду говорите?

— Да. — Сунь позволил себе немного расслабиться и сел на ближайший крупный корень. — Мы с моими друзьями держим базу, где за деньги можно отсидеться, пока идут активные поиски, понимаешь? Мы эту точку уже восемь лет держим, и всё было нормально, пока к нам не прислали Януша Павлецкого по кличке Косой. Он контрабандист, но его приятели нарвались как раз с вашим кораблём, когда попытались отжать его у прежних хозяев и поковыряться без помех. Но тем не повезло, и их посадили. Януш смог сбежать, и именно он, как только опознал "Странника", подбил нескольких на это дело. Его шайка ваш корабль почти два года вычисляла и пасла. Они были абсолютно уверены, что та штука у вас.

— А что это? — поинтересовался Даниэль, не спеша приближаться.

— Никто не знает. Знаем только, что её украли из большого музея по заказу одного крупного авторитета, но вор потребовал надбавки, с заказчиком не столковался, товар запрятал — вероятно, рассчитывал потом при случае забрать — но его настигли люди заказчика и случайно убили во время допроса. О месте тайника так ничего и не добились. Заказчик объявил о награде, вот только о том, что это за штука, не было сказано ни слова. Поиски, ясное дело, при таком раскладе вести почти бесполезно, но приятели Януша решили подзаработать и вышли на ваш корабль.

Даниэль немного расслабился, но продолжал следить за собеседником.

— Значит, вас таких четверо?

— Я, мой старый друг Билл Фестер, наш доктор Линд Юнг и пилот Мануэль. Мануэль сейчас в отлучке — двое гостей решили покинуть точку, но скоро должен вернуться. Среди тех, кто остался, трое тёртых наёмников, и это очень опасные люди. А у нас, как на грех, оружия полно. Для охоты, но и на людей тоже сгодится.

— Вы здесь охотитесь? — удивился Даниэль. — И здешнюю добычу можно есть?

— Не только охотимся, но и на рыбалку ходим. А ещё купаемся, а на соседнем материке есть очень красивое место, которое мы назвали "Радужные водопады" — там скалы из разных осадочных пород образовались, и вообще там очень здорово. Линд уже немало про Малышку узнал, коллекций насобирал, животных и птиц изучает... Здесь у нас скучновато, вот и занимаемся кто чем хочет. Малышка просто рай, вполне безопасна, если с головой здесь жить. Если договоримся, то мы передадим вашим студентам всё, что Линд насобирал. Всё равно скоро придётся сниматься с места, так хотя бы не впустую всё это пропадёт. И вы за это нас отпустите. Что скажешь?

Даниэль видел, что азиат не лжёт. Об этом говорил не только детектор лжи, показывая высокую вероятность правдивости, но и весь его опыт общения с людьми. Сунь совсем не казался опасным, и приходилось сдерживать активацию боевого режима, с которым всегда были проблемы. Если активируется боевой режим, то автоматически будет включена и красная подсветка в глазах, и Сунь поймёт, кто он на самом деле. Не сейчас. Сначала надо убедиться, что этому человеку действительно можно доверять, наладить связь, а потом уже докладывать Владиславу Константиновичу.

И информация о Малышке. Если эти люди набрали такую обширную базу данных, что спокойно здесь гуляют, охотятся, рыбачат и даже летают на другие материки, то его друзьям-студентам это обязательно пригодится. Это сколько можно было накопить за восемь-то лет?!!

Четыре союзника в стане врага. Неплохо. И на экспедицию до сих пор не напали. Всё правильно.

Даниэль уже хотел сказать, что готов договариваться и озвучить свои условия, как система слежения засекла крупный приближающийся объект. Не человек. Местный зверь? Насколько опасный?

— Что такое? — вскочил с корня Сунь.

— К нам что-то приближается, — объяснил Даниэль и повернулся лицом в нужную сторону, приготовившись в любой момент отпустить боевой режим. Если это местный хищник, то нельзя допустить, чтобы он набрёл на лагерь!!!

— Откуда знаешь?

— Знаю, — нервно дёрнул плечом киборг. — У вас есть какое-нибудь оружие?

— Пистолет есть, но он в рюкзаке.

— Тогда доставайте его — может пригодиться.

Даниэль видел, как Сунь смотрит на него с недоумением. Ну вот, придётся выдать себя! И если этот Сунь согласится сохранить всё в тайне...

Очень быстро до них донеслось хриплое тяжёлое дыхание неизвестного зверя, и Сунь, уже приготовившийся стрелять, вдруг беззвучно выругался на непонятном языке. Судя по интонации, зверь появился совершенно несвоевременно.

— Кто это?

— Мы назвали этого зверя рейдером. Вообще-то они кочуют по равнинам, лес для них не самая удобная среда обитания, но иногда сюда всё-таки забредают. И если наткнёшься на такого, то это обязательно или тяжко раненый умирать пришёл или больной.

— Больной? — насторожился Даниэль. — Это опасно?

— Не для людей — вирус слишком специфический. Поражает только местную живность, да и то далеко не всю. Линд брал образцы, проводил какие-то опыты и выяснил это вскоре после того, как нам один попался.

— И как проявляется эта болезнь?

— Поражает, а потом разрушает мозг. Рейдер теряет координацию движений, потом начинает слепнуть, а вслед за ним начинают страдать другие органы. Если он выйдет на нас, то стой тихо и не двигайся. На последней стадии эти твари становятся очень раздражительными и подозрительными. Дёрнешься или хотя бы на шаг отступишь — обязательно нападёт. Нюх и слух обостряются до предела, понимаешь?

— Да.

— В общем, стоим камнями и ждём, пока не уберётся. Так будет шанс, что просто пройдёт мимо.

— Рейдеры хищники.

— Ага.

Даниэль стремительно думал.

— На кого они похожи?

— На млекопитающих. — Сунь снова посмотрел на киборга. — Ты что задумал?

— Я знаю, что делаю. Вы хорошо стреляете?

— Прилично...

— Будьте наготове — ваша помощь может понадобиться.

Сунь увидел, как голубые глаза парня словно заволокло алой пеленой, как его лицо с россыпью веснушек становится совершенно неподвижным, а движения приобрели механический, строго выверенный до последнего миллиметра характер, и вспомнил. И не поверил, хотя пребывал в здравом уме и ясной памяти.

КИБОРГ!!! ARES, скорее всего!!! Но как?..

Слухи...

Так это правда? Они... существуют?

РАЗУМНЫЕ КИБОРГИ СУЩЕСТВУЮТ!!!

Объект приближался, ещё был скрыт стеной леса, а сканер уже доложил о его размерах, характере передвижения, примерной температуре тела и прочих доступных киборгу параметрах. Зверь шагал тяжело, прихрамывал, задевая что-то, направление его движения было рандомным. Значит, больной, как и говорил Сунь. Ещё один плюс к доверию. Движется примерно в их сторону, но вдруг отклонится сильнее?

Боевой режим активирован, и атаковать придётся при малейшей опасности. Нельзя допустить, чтобы это животное попало в лагерь!!!

Сунь, слыша, как шуршит трава и трещат кусты, осторожно попятился. Пистолет с накрученным на дуло глушителем был наготове, и китаец знал, куда надо стрелять, только будет ли время для выстрела? Или Даниэль успеет убить зверя сам? Но он прав — помощь будет нелишней.

Едва из кустов высунулась крупная облезлая морда, Даниэль понял, что тут совсем беда. Зверь не был похож ни на одного виденного им прежде, однако сканер тут же выявил сходство в анатомическом строении, а программа обозначила потенциально уязвимые места. Остатки шерсти были седыми, зверя заметно покачивало, из полуоткрытой пасти и с высунутого языка капала пенистая слюна и несло гниющей вонью. Глаза затянуты белесой поволокой. Похоже, что рейдер уже практически ослеп, однако не выглядел менее опасным — когти на мощных лапах были крупными и ощутимо острыми. Один удар — и даже киборгу придётся быть осторожнее!

— Тише, — буквально на грани слышимости напомнил Сунь. — Ни шагу.

За их спинами на некотором расстоянии был обрыв — на карте, сгенерированной Антоном, он выглядел достаточно крутым, выступов, о которые можно сломать рёбра, хватало, а внизу растут деревья. Если рейдер сможет дойти до края, то может получиться столкнуть его туда, и опасность для них и лагеря исчезнет — вряд ли настолько ослабевший зверь сможет подняться наверх. Но как это сделать?

Рейдер поводил мордой, принюхиваясь. Учуял их. Начал порыкивать — подозревает угрозу. Опасно. Не двигаться. НЕ ДВИГАТЬСЯ!!! Вот одна из ключевых проблем с программой — она не знает, когда лучше выждать в подобных случаях, видя опасность во всём, что не прописано в ней как охраняемый объект. Потому-то и нужен человек с правами хозяина — чтобы киборг не тратил свои внутренние ресурсы напрасно. В коде обозначена граница, после пересечения которой ARES обязан атаковать по умолчанию, и рейдер уже пересёк её. ЖДАТЬ!!!

Рейдер перестал скалиться, развернулся на сорок градусов левее — в нужном Даниэлю направлении! — и уже двинулся туда, как на руке Суня внезапно запищал коммуникатор. Этот резкий звук всполошил рейдера, зверь зарычал, и Даниэль пошёл в атаку. Он одним молниеносным прыжком оказался на спине зверя, который тут же начал метаться, стремясь сбросить его, и обхватил толстую шею, пытаясь сломать позвонки и повредить трахею. Сразу это сделать не удалось — рейдер начал кататься по земле. Сунь отскочил дальше и чуть в сторону, выбирая цель, чтобы не задеть киборга. То, какие трюки вольтижирования выделывал рыжий, не могло не восхищать — Сунь слышал о подобном, но своими глазами видел в первый раз! Вот Даниэлю удалось добиться ощутимого хруста, рейдер перестал мельтешить, и Сунь уверенно выстрелил несколько раз ему в голову. Зверь, издыхая, рухнул на траву, судорожно дёргая лапами, Даниэль соскочил с него и тут же отпрянул. Вся схватка заняла считанные минуты.

— Ещё бы чуть-чуть... — проговорил Сунь, переводя дыхание, и тут заметил, что красная подсветка в глазах киборга всё ещё горит. Боевой режим всё ещё активирован. Стоит быть осторожнее, пусть парень и...

...ботинок поскользнулся, Сунь суматошно замахал руками, пытаясь удержать равновесие, краем глаза заметил, как к нему метнулся с протянутой рукой Даниэль...

Их руки разминулись буквально на пару сантиметров, а потом было падение. Стремительное и болезненное.

Даниэль досадливо выругался, использовав не самое хорошее слово, но по-другому он не смог выразить то, что в этот момент творилось у него на душе. Киборг смотрел на остатки слизня, на котором и поскользнулся подошедший слишком близко к краю обрыва Сунь. Вездесущие слизни, невольно ставшие причиной... А вдруг Сунь ещё жив??? Вдруг получится донести его до лагеря, а там Василий Иванович о нём позаботится! Он же очень хороший врач!!!

Даниэль начал спускаться вниз, ища союзника сканером, и очень быстро понял, что шансов на выживание у азиата не так много. Спустившись, ARES увидел то, что только подтвердило его худшие опасения.

Сунь не только переломал рёбра о выступы — сканер отчётливо видел тяжёлые повреждения лёгких — но и налетел на ствол дерева с обломанными ветвями. Эти самые ветви пронзили его насквозь, травмировав внутренние органы, в том числе и жизненно важные. Одежда Суня всё больше напитывалась кровью. Он умирал.

— Простите... — с трудом выдавил из себя Даниэль, на внезапно ставшими ватными ногах подходя к Суню. — Я не всегда могу контролировать боевой режим. Я не хотел...

— Вы есть, — прохрипел Сунь, и на его лице обозначилась хорошая, пусть и слабая и кривая от боли улыбка. — Это не слухи.

— Да, мы есть. Простите...

— Ты... не виноват. Так вышло... Послу...шай... мои... друзья... верь...

— Да. — Даниэль откровенно всхлипнул.

— Рас...ска...жи...

Даниэль опустился рядом с ним на корточки и взял за руку. Его собственная тряслась, а внутренняя рамка всё больше наливалась красным. Именно в этот момент Даниэль целиком прочувствовал, что имел в виду Гектор, когда говорил, что не так-то просто жить, зная, что из-за тебя погиб человек. Чтобы спасти Суня, киборгу не хватило всего чуть-чуть — азиат не был прописан в программе как охраняемый объект, и преодолеть верховенствующую в этот момент программу сразу не удалось. Не хватило буквально чуть-чуть.

Даниэль молча плакал над умирающим человеком, пока его не настигла принудительная перезагрузка. Но даже когда он перестал дёргаться, легче не стало. Сунь был чужаком, но неплохим человеком, пусть и работал с преступниками. Они вместе одолели опасного зверя, и вдруг такая нелепая гибель. Получится ли доказать его друзьям, что это был несчастный случай, а не преднамеренное убийство? Вдруг они так и подумают и откажутся им помогать?

Сунь перестал дышать. Умер, и Даниэль отпустил начавшую холодеть руку. Надо было возвращаться в лагерь, пока его пропажу не обнаружили. И привести себя в порядок, чтобы никто не подумал, что что-то случилось. Осталось решить, что делать с вещами Суня. Коммуникатор с мёртвой руки Даниэль снял сразу — быть может, получится с его помощью найти место, где находится база. При падении коммуникатор заметно пострадал, но выудить из него хоть что-то ещё можно — ячейки памяти были достаточно надёжно защищены. И рюкзак. На самом Суне его не было — валялся неподалёку. При осмотре выяснилось, что одна из лямок лопнула, а потом он и сам свалился с плеч. Забрать, не забрать? Исчезновение коммуникатора уже вызовет подозрения...

Комм выдал пару каких-то звуков — с Сунем пытались связаться — и Даниэль решил забрать и рюкзак. Дело в любом случае сделано, и оставалось только объяснить друзьям погибшего, как было на самом деле. Если они найдут мёртвого рейдера с пулями в голове, то, может, и поверят. И пистолет стоит забрать.

— Простите, — шепнул Даниэль на прощание мертвецу и начал подниматься вверх по обрыву.

Тушу убитого рейдера уже начали облепливать сползшиеся на запах мертвечины слизни. Даниэль шмыгнул носом, глядя как свершается самое обычное для этих мест, и двинулся в сторону лагеря. Наверно, поэтому рейдеры приходят сюда умирать — для обитания слизней нужны влажные леса, и они быстро перерабатывают падаль. Малышка была удивительной планетой, но людям ещё очень много про неё надо узнать, чтобы жить здесь спокойно.

— Не отвечает, — в отчаянии отшвырнул свой коммуникатор Фестер. — Явно что-то случилось!

— Тогда искать надо, — согласился Юнг, которого потеря связи тоже не на шутку встревожила. — Ты можешь вычислить место, где отмечался последний сеанс связи?

— Да, конечно.

— Тогда я начинаю готовить спидер. Быть может, ещё не поздно. Может, Сунь просто упал с какого-нибудь склона, комм повредился... Всё-таки это тропический лес, и слизняков не всякий раз заметишь...

— Да, ты, наверно, прав. Готовь спидер.

— Я быстро. А ты займись нашими постояльцами.

Владислав недоумённо наблюдал за названым сыном и не мог отделаться от ощущения, что парень чем-то очень встревожен. Даниэль продолжал кружить вокруг группы, приносил какие-то снимки и видеозаписи, восхищался внешней красотой, однако нет-нет да и задумается о чём-то. Как-то особенно его тревожили слизняки, которых их навигатор выпинывал или отбрасывал с дороги подобранной палкой, отгораживал собой особенно опасные склоны... Приснилось что-то или что? Когда все проснулись и начали готовиться к выходу, Даниэль уже был на ногах и разводил костерок под перекус на дорожку. С виду выглядел вполне нормально, но откуда тогда эта сверхбдительность? Когда группа шла к заводи, он так не усердствовал.

— Дань, всё хорошо? — не выдержал и придержал парня за локоть капитан — Даниэль снова выкинул с дороги очередного слизняка, который только-только подполз к его ноге, да и то не с той стороны.

— Да. А что? — Рыжий с самым невинным видом хлопнул глазами.

— Ты не слишком суетишься? Угомонись, пока сам себя не загнал. Всё же хорошо, мы особо не торопимся.

Даниэль помолчал немного и кивнул.

— Хорошо. Я просто... боюсь, что кто-то может поскользнуться и упасть. Именно потому, что мы никуда не торопимся.

Логично — когда человек заметно расслабляется, то шанс нарваться увеличивается. И всё же что-то было не так. Вот только прямого ответа им сейчас не видать, как своих ушей.

— Ладно, присматривай, но сильно не усердствуй — скоро будет прямая и вполне безопасная дорога, а там и до "Странника" рукой подать.

Лицо Даниэля заметно просветлело, и Владислав понял, что парень успел соскучиться по их кораблю. Как и капитан. Старенький транспортник стал для них двоих самым настоящим домом. И останется.

Все молча наблюдали за тем, как доктор расстёгивает продолговатый чёрный мешок, и Фестер зажимает себе рот при виде неподвижного лица. Наёмники молча переглянулись.

— Что произошло? — негромко спросил Тельман.

— Судя по имеющимся следам и характеру ран — несчастный случай. Поскользнулся на слизняке и свалился с обрыва. Многочисленные переломы рёбер, ушибы, кровоподтёки... А потом налетел на дерево, которое проткнуло его насквозь. Долго не мучился.

— Но как он мог упасть? — возмутился Финнеман.

— Наверху остался мёртвый рейдер. Глубоко больной, судя по всему. Он вполне мог заставить Суня отступить слишком далеко. В голове у зверя есть несколько пуль — Сунь успел в него выстрелить.

Шмидт решительно оглядел тело, расстегнув мешок до упора. После чего испытующе уставился на доктора.

— А где его рюкзак? И комм? И пистолет? Ты уверен, что это был несчастный случай?

По лицу Юнга Фестер понял, что всё не так просто.

— Их... не было, — вынужденно признался медик. — Кроме того, там явно был кто-то ещё — у рейдера сломана часть шейных позвонков и повреждена трахея. Это и дало Суню возможность как следует прицелиться. Но Суня никто не убивал, я уверен.

— Сломаны... позвонки? — переспросил несколько огорошенный Тельман. — Я видел этих зверюг на ваших записях — они же здоровые, и шеи у них будь здоров. Это какая силища нужна?

— Или сноровка, — добавил Додж. — Значит, Сунь засветился. И если наши соседи знают, что они тут не одни, то...

— Они ещё не погасились, — напомнил Януш. — Времени у нас достаточно. Если вдруг начнут сворачиваться, то тот, кто свернул рейдеру шею, точно доложился Корзуну.

— Если вообще доложится, — кое-как выговорил Фестер. — Понаблюдаем за ними ещё, и если начнётся суета, то Корзун всё узнал. Тогда и решим, как действовать дальше. Продолжаем придерживаться плана. Если этот тип прихватил вещички Суня, то они по-любому должны всплыть — целый рюкзак так просто не спрячешь. Ты прилегающую территорию обыскивал? — повернулся Фестер к Юнгу.

— Обыскивал. Рюкзака нет.

— Значит, припрятал, чтобы у всех на виду не тащить, если не приволок Корзуну на разбор сразу. Как только убедимся в том или другом... А пока... — Пиратский администратор с силой провёл по своему небритому лицу. — В общем... Линд, готовь тело к похоронам.

— Да, — тихо кивнул Юнг, застегнул мешок. — Помогите кто-нибудь перенести его в хладокамеру.

— Кандидатов на мародёра не так много, — уверенно сказал Тельман, застёгивая мешок и берясь за него. — Либо Корзун либо Захар.

— А почему не Гектор?

— Гражданский да ещё и городской, — презрительно скривился наёмник. — Такой только мышцой и может хвастаться, а против настоящего зверя не потянет.

— Значит, сам Корзун. Он и здоровый и опытный, — сделал вывод Януш.

— За ним следим особо, — распорядился Тельман. — Нельзя, чтобы он понял, сколько нас на самом деле, и где наша база.

С каким же наслаждением все вымылись, едва попали на корабль! Да, погуляли отлично, однако без привычных удобств... Первыми пустили Ксению и Даниэля — навигатор пошёл вторым — чтобы успели приготовить обед, пока помоются остальные в порядке строгой очереди. Василий с не терпящим возражений тоном потащил пилота на медосмотр, и из медотсека тот вышел с крайне недовольной миной.

— А Даньку чего не потащили? — откровенно брюзжал пилот.

— До него очередь ещё дойдёт, — пообещал судовой врач. — А ты учти — если нарушишь режим...

— Я всего лишь устал!..

— А я корабельный врач. Тебе спину беречь надо? Надо. А ты и тяжести потаскал и походил немало...

— Док, вы всё-таки зануда! — не вытерпел Гектор.

— Тогда терпи или увольняйся.

В ответ пилот только обижено засопел, и все сразу поняли, что никуда тот пока не свалит.

За столом только и разговоров было что о походе и лёте. Потом смотрели сделанные записи, а потом строгий доктор всех разогнал отдыхать. Задержал только одного:

— Даня, на медосмотр и взвешиваться.

Рыжий обречённо вздохнул и подчинился. Пока шёл осмотр, он рискнул спросить:

— А разве у Гека всё так критично?

— Не настолько, насколько может показаться. Выносливость у него неплохая, иначе бы не справлялся с перегрузками при старте, посадке и прыжках, только не стоит забывать, насколько тяжёлыми были его травмы. Именно потому и важно следить за его состоянием. Ведь для чего на кораблях нужны медики? Чтобы вовремя заметить проблемы со здоровьем, при хороших шансах вылечить, ну а если проблемы слишком серьёзные, то придётся списывать — пилота с проблемами по здоровью быстро лишат лицензии. — Василий прослушал биение сердца Даниэля и убрал стетоскоп. — Дань, а почему тебя лишили лицензии?

Киборг моментально почуял в вопросе подвох.

— А почему вы спрашиваете?

Их взгляды скрестились, и в груди парня ёкнуло от дурного предчувствия.

— Даня, я догадываюсь, что тут дело серьёзное, — понизил голос доктор, — и будет лучше, если ты сам мне всё скажешь. Поверь, я умею хранить секреты.

— Но я ничего не скрываю...

— И всё-таки... ты уверен, что ничего мне сказать не хочешь?

Даниэль колебался. Василий Иванович так и не выдал, о чём разговаривает с Ларисой за запертой дверью, и Лариса ведёт себя хорошо. А ещё Даниэлю не давала покоя гибель Суня — он словно видел его окровавленную улыбку и торчащие из тела обломанные сучья. Хотелось с кем-то поделиться, но было страшно — за этими вопросами неизбежно последуют те, на которые он ещё не готов отвечать.

— Ничего.

— Ладно, я подожду, — легко смирился доктор и уже со знакомой лаской погладил его по затылку. — Но если что — я всегда выслушаю. Иди к себе и отдыхай.

Неужели догадался? Ведь сразу увидел заметную потерю в весе и ничего об этом не сказал!

Попав в свою каюту, Даниэль тут же заперся и полез под матрас, куда засунул единственное, что всё же смог пронести на борт — комм погибшего азиата. Сел на койку и начал изучать прибор внимательнее. Очень быстро киборг убедился, что для поддержания связи он не годится — приёмник разбит почти вдребезги, панель управления тоже приказала долго жить, но ячейки памяти практически не пострадали. Осталось только разжиться подходящим инструментом, подключить комм к терминалу и посмотреть, что внутри записано. Осталось только придумать, как сделать это незаметно. И обязательно слетать на спидере к месту, где он спрятал рюкзак, и забрать. Суня наверняка будут искать, и ARES постарался спрятать рюкзак как можно надёжнее. Только бы постояльцы точки не сообразили как следует обыскать верхушки самых высоких деревьев!!! В рюкзаке Суня обнаружился солидный моток клейкой ленты, с помощью которой Даниэль рюкзак и прикрепил.

Ехать надо ночью, и ни в коем случае не попасться, иначе будет не самый простой разговор с капитаном. После того, как они вместе посмотрели лёт, ссориться с Владиславом Константиновичем особенно не хотелось. Говорить сейчас всего нельзя — только тогда, когда получится подсобрать сведений. Обнаружив исчезновение вещей Суня, его знакомцы обязательно усилят слежку, и надо убедить их, что ни капитан ни остальные ничего не знают. Возможно, их подозрение падёт на капитана — ведь никто другой из членов экипажа и студентов не выглядит достаточно сильным, чтобы сломать шею рейдеру. Уж точно не он сам! Не стоит разубеждать, и это позволить выиграть немного времени. А когда капитан узнает, то на лишние вопросы времени просто не будет — надо будет готовиться к нападению.

Сунь говорил, что на их базе есть оружие. Если подвернётся случай, то стоит утащить что-нибудь, чтобы было чем обороняться, а то у них самих из оружия только дроны, инструменты Данилы и пистолет Владислава Константиновича. С таким набором сильно не повоюешь. Особенно против профессиональных наёмников. И обязательно надо на этих самых наёмников посмотреть — оценить, что они из себя представляют.

И попытаться обыскать корабль, чтобы найти ту самую спрятанную штуку, если она и правда на борту. "Странник" укомплектован достаточно плотно, лишнего места нет, так что особых сложностей в поисках быть не должно. Искать надо то, что не имеет отношения к устройству корабля, и пустоты, в которых реально что-то спрятать. Если получится найти эту штуку раньше, то это даст шанс отделаться простой выволочкой от Владислава Константиновича. Ведь если они вернут эту штуку в музей, то за это наверняка наградят весь экипаж!

Даниэль убрал комм в свой шкаф, завернув его в одну из подаренных Геком рубашек, и решил ложиться спать. Предстоит изрядно поработать, поэтому отдохнуть надо с толком.

— Билл... — поморщился Юнг от сильного алкогольного запаха в каюте. — Я конечно, всё понимаю, но сейчас не время нажираться, как русское быдло!

Фестер был пьян. В стельку пьян. На полу, распространяя вокруг те самые пары, уже валялись две пустые бутылки. На вирт-окнах терминала висели снимки двух друзей за последние десять лет.

— Если я узнаю, что Корзун убил Суня, то я сам его прикончу! — прорычал Фестер, едва ворочая языком.

— Билл, я абсолютно уверен, что это был несчастный случай. — Юнг уверенно отобрал у администратора остатки спиртного. — Я не только тело осматривал, но и отсканировал все следы, что были на месте и на склоне. Я только что всё просмотрел. Да и против рейдера они сражались вместе. Единственные следы борьбы — от нападения рейдера. И мне кажется, что Корзун, или кто там был, пытался поймать Суня, не дать ему упасть, но не успел.

— Да? И с чего... ик... ты это взял? — Фестер уставился на приятеля мутным взором.

— Как протрезвеешь — покажу всё, что наснимал, и ты сам убедишься. А сейчас давай-ка выпей отрезвина и поспи. — Юнг достал из кармана пачку таблеток и положил на край терминала.

— Когда похороны?

— Когда вернётся Мануэль. Заодно всё обсудим. Билл, мне тоже больно от того, что случилось — восемь лет... Но так ничего не исправить.

— Вот только не над-до мн-не тут проп-писн-ные истины-ы чит...а-ать!.. — взвился Фестер и свалился со стула. Юнг снова вздохнул и начал перекладывать нетрезвое тело с пола на койку.

— В первый раз вижу тебя таким бухим. Надеюсь, что и в последний.

Напоив друга отрезвином и убедившись, что тот засыпает, Юнг прикрыл дверь каюты и пошёл к себе, чтобы ещё раз изучить все сканы. Никаких причин считать, что Суня убили, у него не было. Смущало только одно — размер обуви и предположительная длина шага того, кто был с механиком на месте происшествия. Нога не слишком большая и вряд ли могла принадлежать Корзуну. Да и на краю обрыва осталась пара заметно вдавленных отпечатков ладоней. Сравнительно небольших изящных ладоней. Кто же там был? Одна из девушек? Данила? Или Даниэль? И если один из них, то как такому некрупному объекту удалось так травмировать шею глубоко больному рейдеру, что тот дал Суню возможность прицелиться как следует и попасть именно туда, куда надо?

Владислав проснулся от стука в иллюминатор, посмотрел туда и понял, что снова пошёл дождь. Вовремя они обернулись, ничего не скажешь! Снаружи стоит хмурый день, тихо и глухо рокочет гром. На борту тишина.

Корзуну захотелось пить, и он встал. Войдя в столовую, капитан заметил, что в рубке снова кто-то есть, но не за пультом. И это, разумеется, был Даниэль. Навигатор просто стоял и смотрел в носовой иллюминатор на дождь.

— Опять не спится?

— Владислав Константинович...

— Да я не ругаюсь. Ты чего здесь, а не у себя?

— Просто захотелось, — пожал узкими плечами Даниэль. Он был в своей любимой майке, коротких шортах и босиком, в руках кружка с чаем. — А вы чего не спите?

— Дождь разбудил.

Они молча расселись по своим креслам и придвинулись ближе друг к другу. Казалось, Даниэля что-то тревожило...

— Владислав Константинович, как вы думаете, люди, которые воевали и убивали по приказу... они страдают из-за этого?

— А почему ты спрашиваешь? — удивился Владислав.

— Подумалось. Вы воевали. Приходилось стрелять в других людей. И этих людей было много. Вам не было их жалко?

— Это непростой вопрос, малыш, — вздохнул капитан. — Люди всё-таки разные. Одни стреляют от страха, другие для самозащиты, третьи из-за того, что ничего другого не остаётся, а кто-то способен получать от этого удовольствие. Есть и такие, что убивают без эмоций, как будто делают что-то банальное — они вообще не видят людей. Только мишени. Кто-то после стольких убийств ломается, кто-то просто сходит с ума, а кто-то вообще теряет уважение к чужой жизни. Война способна сильно менять людей, кем бы они не были. Я старался заботиться о своих парнях, чтобы они вернулись домой в здравом уме и без подобных надломов. Это непросто.

— Так вам было жалко тех, в кого вы стреляли?

— Скорее, я досадовал на то, что они вообще оказались на поле боя. В начале службы я просто выполнял приказы, потом поражался тому, сколько воин успело развязать наше правительство и остальные там, где проще было бы всё-таки пусть и долго, но договариваться — не было бы стольких жертв. Потом это стало обычной работой. Все, кто идут служить, понимают, что это война. Там убивают, и убить могут любого. Все выбирали сами. Если бы было можно воевать без смертей... но это невозможно.

— Зачем тогда вообще воевать?

— Как говорил какой-то диктатор двадцатого века: "Нет человека — нет проблемы." Сталин что ли?.. Не помню уже. Силой можно ускорить наступление каких-то событий, практически даром заполучить что-то быстрее, чем через переговоры, запугать. Так всегда было и, увы, будет. Расселение, казалось, должно было свести это всё к минимуму, но нет! Снова здорово! Ты не представляешь, сколько раз после очередной бессмысленной операции я думал: "Да пошло оно всё на ...! Оно мне надо вообще??." Потом видел списки погибших, сам писал письма их близким, смотрел на тех своих ребят, что уцелели, и оставался, чтобы хотя бы они смогли выжить и вернуться домой. Так и отслужил двадцать лет.

— А почему всё-таки решили уйти? Неужели только из-за гибели вашего брата?

— Скорее, это стало поводом. Устал я от этого всего, Данька. Просто устал. И чем дольше думаю, тем лучше это понимаю. Я ведь из-за этой грёбаной службы дома редко бывал. Даже на похороны родителей прилететь не смог! Володька жениться успел, дочку нянчил, когда возвращался домой, а я что делал? Бегал-носился, стрелял во всё, что движется, ругался с интендантами и начальством, грязь или песок месил во время марш-бросков... Разве это жизнь? Ни жены, ни детей... Только Марго, Лизка и два самых близких друга — вот и всё, что у меня осталось. — Владислав взглянул на заметно расстроенного парня и подмигнул ему. — А теперь у меня есть вы — мой экипаж. И ты. Может, космический дальнобойщик это не самая лучшая работа, местами откровенно неблагодарная, нудная и бесячая, но в ней куда больше смысла, чем в войне. Мы ведь не только возим людей и грузы — мы связываем воедино разные миры. За это Володька и любил свою работу.

Даниэль заулыбался, придвинулся вплотную и уткнулся лбом в капитанское плечо.

— А у меня теперь есть вы. Вы, Гек, Данила, Василий Иванович... И "Странник". Я не хочу уходить от вас. Хочу остаться.

— Так оставайся. — Владислав приобнял его.

— А если вдруг... нам всё же придётся расстаться? — Голос навигатора дрогнул и заметно просел. — Вы сами говорили, что иногда приходится принимать тяжёлые решения. Что, если другого выхода не будет?

Корзуну стало не по себе — столько горечи было в словах парня.

— Выход есть всегда. И мы тебя не отпустим. Насмерть стоять будем, но ты останешься с нами.

— Не надо насмерть. Я хочу, чтобы вы жили дальше.

— Значит, будем. Но ты всё равно будешь с нами. Ты теперь один из нас.

Будешь, зло подумал Владислав. И если кто-то посмеет тебя забрать, то я сам его убью. Без всякой жалости.

Юнг оторопело отпрянул от падающего на мокрую землю тела Тельмана. Как и все остальные.

— У кого-нибудь ещё вопросы есть? — Джуд Кэмпбелл обвёл всех присутствующих долгим тяжёлым взглядом. Под редеющим дождём его внушительный пистолет блестел особенно кровожадно, а вид двух его учеников оптимизма не добавлял. — Отлично. Тогда повторяю, чтобы запомнили лучше. Теперь лагерем командую я. Если не хотите подчиняться — сидите тихо и не мешайте, иначе последуете за этим типом. — И наёмник пихнул ногой мёртвое тело. — Фестер, ко мне на доклад. Потом похороните своего механика и этого идиота.

Пиратский администратор только зубами скрипнул. Ещё когда в лагерь заявился этот отморозок, он понял, что дело дрянь, но когда начались разборки — Тельман не собирался подчиняться и встал на дыбы — Кэмпбелл без лишних реверансов застрелил его в упор. Перед этим Мануэль пересказал им с Юнгом разговор с начальством, и Фестер долго проклинал всё и вся. Теперь у Корзуна точно не останется шансов спастись самому и уберечь экипаж и пассажиров!

В капитанской каюте Кэмпбелл расположился как у себя дома, и его деловито-циничный вид ещё больше злил.

— Что выяснили по кораблю и людям?

— Грузовой транспортник "Звёздный странник", доставил научную экспедицию. Командует им Корзун Владислав, бывший военный.

— Корзун? — заметно оживился Кэмпбелл. — Серьёзно? Надо же, как тесен космос! Старый знакомый! И что? Неужто бросил службу?

— Мануэль же вам всё доложил уже. Какой смысл снова задавать вопросы? — скрипнул зубами Фестер. — Да и у вас была возможность всё пробить самим.

— Мы и пробили, — добродушно рассмеялся наёмник, однако его глаза остались холодными. — Единственные, кто представляют хоть какой-то интерес в этой компании — это сам Корзун и бывший браконьер. Остальные любому из моих парней на один зуб. Но то, что Сунь засветился, представляет серьёзную угрозу для нашей операции. Корзун из тех людей, с которыми приходится считаться, и потому на эффект неожиданности рассчитывать особо не стоит. Даже если это не он был на месте гибели вашего механика, слежка будет продолжена. Как и подготовка. Захват корабля является сейчас наиболее приоритетной задачей, для выполнения которой я задействую все имеющиеся ресурсы. Для этого мне выданы соответствующие полномочия.

— И что будет с экипажем и студентами? — глухо спросил Фестер.

— Получен приказ зачистить всех. В любом случае, Малышку придётся оставить, так что сопутствующие потери значения не имеют.

Неужели начальство настолько прижали непредвиденные убытки, что они одобрили откровенную мокруху? Насколько же всё плохо?

— Что делать сейчас?

— Ты немедленно отдашь моим парням все ключи, а так же арсенал. Без моего разрешения лагерь никто не покидает. Если и нужно будет, то только в сопровождении. Малейшее неподчинение приказам будет караться в зависимости от степени наглости. Как и отказ от сотрудничества вообще. До конца операции Малышку никто не покинет.

— Джуд, зачем всё это? Вдруг на "Страннике" нет ничего? Какой смысл нападать на него сейчас? Ведь никуда теперь не денется...

— Приказ отдан. Теперь его надо выполнить. — Кэмпбелл тяжело поднялся с койки. Стареет... — О причинах и издержках пусть начальство думает. У нас своя работа. Нам за неё деньги платят. Чтоб до завтра всё передал. И ещё. Как только дожди прекратятся, я сам сгоняю на место происшествия и посмотрю всё.

— Но там же наверняка все следы смыло...

— Я не в следах разбираться полечу, а искать рюкзак Суня. Тот, кто его запрятал, наверняка вернётся. Так мы и узнаем, кто этот силач, а заодно поторгуемся с Корзуном. Может, удастся всё провернуть быстро. Если же нет, то будем действовать по прежнему плану.

Даниэль спрятал спидер в самых густых кустах поблизости, огляделся, ища собственную метку, быстро отыскал нужное дерево и полез вверх по стволу. Это дерево он выбрал потому, что на такую высоту, на которой он закрепил рюкзак, залезет далеко не каждый — для этого нужны хорошая подготовка и отсутствие боязни высоты. Даниэль падать с дерева не боялся — лиан вокруг хватало, и программа сама предотвратит либо заторомозит падение, а с его небольшим весом залезть на самый верх ничего не составит. Спускаться и то будет сложнее.

Вот и рюкзак. Промок от прошедших дождей, но такие рюкзаки надёжно защищены от проникновения влаги внутрь — водой пропитался только верхний слой. Заняв положение поудобнее, Даниэль начал срезать прихваченным ножом клейкую ленту с фрагментами коры, мысленно прося прощения у дерева, как будто это был спящий энт. Причинять вред дереву очень не хотелось, но если бы землю обыскали, то рюкзак бы быстро нашли. Оставалось только забросить его повыше. Закончив, Даниэль с рюкзаком начал осторожный спуск вниз.

Ночка выдалась звёздная, на небо даже выползла местная зеленоватая луна. Дождаться, пока все заснут, было непросто, как и пробраться и вывести спидер из грузового отсека. Киборг вздрагивал от любого шума, опасаясь, что его застукают на месте преступления, гнал во весь опор, чтобы успеть вернуться на борт до того, как все проснутся. Он нарушил приказ капитана — "никто никуда не ходит один", однако так нужно было сделать. Владислав Константинович должен понять, когда узнает — он ведь и сам не раз шёл наперекор командованию, и его решения были правильными!

Даниэль как раз закреплял рюкзак на сидении спидера, когда сканер засёк приближение нескольких объектов. Люди. В лесу мелькали отсветы фонарей, а вскоре и донеслись звуки голосов. Даниэль тихо ругнулся — вот ведь невовремя! — выдвинул привинченные Данилой дополнительные рейки с обычными колёсиками и как можно тише начал толкать спидер вбок.

Надёжное укрытие нашлось на изрядном удалении от места, где погиб Сунь — в очередной продолговатой впадине. Забросав спидер ветками и травой, Даниэль крадучись вернулся и, прячась по всем правилам, следил за людьми, которые уже стояли на месте схватки с рейдером, от которого остались груда костей с остатками разлагающейся плоти.

— Всё, как сказал Юнг, — произнёс один из людей, проведя над головой и шеей рейдера портативным сканером. — Несколько пуль в голове, сломанные позвонки.

— Учитывая, что этот человек ушёл из лагеря — вероятно, все спали — надолго он отлучиться не мог, — сказал второй — гораздо старше и массивнее. — Значит, и рюкзак он спрятал не слишком далеко. Уверен, Юнг даже не додумался обследовать ближайшие деревья.

— Да он и по деревьям-то вряд ли лазает! — презрительно фыркнул третий, тоже молодой. — Для этого дроны есть.

— Гражданские! — презрительно уронил первый.

— Доставайте наш, и начинаем обследовать деревья. От корней до самых макушек, и начнём с самых высоких.

Первый задрал голову вверх.

— Зачем именно их? Туда же не каждый заберётся, босс...

Старший незамедлительно отвесил ему увесистую затрещину. Похоже, что это было обычное дело, и Даниэль машинально коснулся собственного загривка. Это не слишком больно, но весьма чувствительно!

— Разговорчики, боец! Олаф, зачем это надо сделать?

— Чтобы оценить потенциал вероятного противника, — чётко ответил третий.

— Правильно. Работаем.

Всё, приплыли. Если они найдут следы крепления рюкзака... Ходу, ходу отсюда!!!

Сунь говорил, что в лагере трое наёмников. Это те самые? Или с Мануэлем ещё кто-то прилетел? Надо побыстрее разобраться с коммом и найти их базу, чтобы побольше выяснить и доложить капитану.

— Босс, есть! Повреждена кора!

— На какой высоте?

Рагнар сказал и протянул планшет, на который было выведено изображение с камеры дрона, оснащённого прибором ночного видения.

— Изрядно, — заметил Олаф, потирая подбородок. — Парень, скорее всего, невелик ростом, раз смог забраться на такую высоту. Корзуну это будет не по возможностям — тяжеловат.

— Значит, о нашем присутствии осведомлены минимум двое. Наблюдение показывает, что признаков спешных сборов нет. Значит, остальные пока не знают. — Кэмпбелл задумался.

— Что дальше, босс? — спросил Рагнар.

— Продолжаем наблюдение. Если Корзун о чём-то подозревает, то обязательно пришлёт разведчика — того самого парня, который забросил рюкзак на дерево. И я так мыслю, что парень забрал рюкзак не так давно — разминулись всё-таки.

— Почему вы так решили?

— Это легко понять по характерной форме краёв проплешины — парень пользовался ножом. Так быстрее.

— Думаете, он ещё здесь? — Олаф огляделся по сторонам, держа на готове "поисковик".

— Вряд ли. Наверняка прилетел на спидере и на нём же улетел — не стоит зря поднимать шум, пока Корзун отмашку не даст. Стоит вычислить этого парня, а потом уже начнём готовить операцию. Нам ещё предстоит изучить местные локации, чтобы план не сорвался по мелочи. Корзун такие вещи всегда учитывает.

— Вы так часто с ним работали?

— Не раз доводилось, — кивнул Кэмпбелл. — Он мужик толковый. Если бы тогда согласился на моё предложение и ушёл в "солдаты удачи", то добился бы не меньше, чем на службе, а заработал бы больше.

— А почему отказался?

— Идеалист. Таким среди нас не место. — Кэмпбелл тягуче сплюнул себе под ноги. — Всё, возвращаемся в лагерь.

Возобновилась работа экспедиции. Все студенты активно собирали образцы, изучали их, проводили опыты, совершали поездки на спидере... Владислав время от времени наблюдал за ними и заметил, что Даниэль как будто охладел к натуралистике. Он почему-то всё больше времени начал проводить с Данилой и одалживать у него технические книги.

— Данила, что с нашим парнем творится? — поймал капитан механика за комбез на пятый день после возвращения на борт.

— Сам не знаю, — развёл руками тот. — То ли так по старику соскучился, то ли что ещё, но Данька сказал, что хочет больше про него знать, чтобы в случае чего помогать мне с ремонтом. Я не против — помощь может оказаться нелишней... Он даже выпросил у меня общую схему с подробным обозначением всех узлов и проводящих систем.

— А про реактор ничего не брал?

— А у меня мало что есть — только то, что нужно для штатной работы. Может, лучше оставить его в покое? Данька же с тараканами, и лучше их не тревожить без нужды. Так док сказал.

— В самом деле, — подошёл к ним Василий, — не трогай мальчика. Пусть делает, что хочет. Он же не занимается откровенной самодеятельностью, один никуда не ходит, как ты и приказал.

— Васька... — Владислав подхватил старого друга под локоть и отвёл в сторонку, понизив голос почти до шёпота. — ты уверен, что это не очередной заскок? У мальчишки весьма своеобразная логика.

— Да, это так. — Доктор пристально смотрел капитану в глаза, и от этого было слегка не по себе. — Но ведь до этого момента малыш нас ни разу не подвёл. Верно?

— Ну... да...

— Пусть делает, что хочет. Если заинтересовался устройством нашего корабля, то в этом должен быть смысл. В любом случае, ничего плохого Даня нам не сделает — ему с нами хорошо.

— Вась...

— Пусть делает, что хочет. Для мальчика это важно. Очень важно. Мы обязательно всё узнаем. В своё время.

— Не было бы слишком поздно, — проворчал Корзун, прислоняясь к переборке.

— Если малыш в чём-то увидит серьёзную угрозу, то обязательно нам скажет. Он же не дурак.

Владислав только головой на это качнул. Странное поведение Даниэля тревожило не на шутку. Да, он часто напрашивается на выезды, крутится рядом с напарником, помогает снимать и брать пробы, но всё остальное время... Что с ним творится???

Вечером он заглянул в каюту названого сына и увидел, что тот очень внимательно изучает общую схему "Странника", время от времени увеличивая те или иные фрагменты трёхмерной картинки. Что-то его очень сильно заинтересовало настолько, что даже про приготовление ужина забыл, и Лариса с Ксенией возились на кухне одни. Заметив капитана в дверях, Даниэль даже вздрогнул.

— Владислав Константинович...

— Чем занят?

— Изучаю схему "Странника".

— Интересно?

— Очень. Гек ведь понимает в технике. Я тоже хочу научиться. Тогда я тоже смогу помогать Даниле, если вдруг во время полёта что-то сломается.

— А почему ты вдруг этим заинтересовался?

Рыжий заметно смутился и отвёл взгляд.

— Пока нас не было... я то и дело думал, как там "Странник" без нас. Не случилось ли чего? И подумал, что мне стоит узнать о нём побольше, чтобы быть полезным, если что-то и в самом деле случится. Вы... это не одобряете? — Даниэль чуть сжался.

— Да нет, хорошее дело. Просто ты так резко на технику переключился...

— Простите...

— Ерунда, забудь. Девчата уже ужин готовят, так что сильно не засиживайся, а то Васька на следующем взвешивании опять нагоняй устроит.

— А он мне по этому поводу на этот раз ничего не говорил.

— Значит, в следующий раз скажет. Ты, и правда, худоват, малыш. Чтоб за ужином поел как следует.

— Хорошо.

Убедившись, что все спят, Даниэль заперся, вытащил из-под своей койки стащенные из-под носа Антона пока ненужные инструменты, тестеры, шнуры с разнокалиберными штекерами и начал ковыряться с разбитым коммом Суня. Киборг уже разобрался, по какому принципу он устроен, и осталось только подсоединить то, что он него осталось, к терминалу, немного потыкать кое-куда, чтобы восстановить несколько разрушенных контактов, и тогда, возможно, получится перегнать данные ячеек памяти в терминал. Это же не особый вид терминала, к которому на проверках подключают киборгов, и программа на коммах достаточно стандартная. Должно получиться.

Впервые Даниэль делал нечто подобное самостоятельно. Как и многое другое. Может, люди бы сильно волновались по поводу конечного результата, однако сам ARES был спокоен. Если не получится сделать всё самому, то пойдёт к Даниле, а потом признается капитану. Рано, конечно, но раз его знаний и навыков не хватает, то придётся просить о помощи. А это значит — посвящать друзей в происходящее. За ними следят — Даниэль то и дело засекал на выездах присутствие наблюдателей и следящих дронов — и не хотелось провоцировать врагов на преждевременное нападение. Сначала попробует справиться сам.

На решение поставленной задачи ушёл не один час, после чего терминал подтвердил доступ к ячейкам памяти. Пароля не было, и это хорошо. Убедившись в надёжности соединения, Даниэль начал осторожную перекачку данных в память своего терминала. Как только операция завершилась, киборг отключил комм от терминала, смотал шнуры, положил комм обратно в шкаф, а потом вытащил из-под койки рюкзак Суня, до разбора которого всё не доходили руки. Пора, наконец, разобраться.

Ночь предстояла длинная.