Вопреки Напарник (полуфабрикат)

Маркус долго не раскачивался, а сразу спросил в лоб, не переходя на рейгель:

— Спал с ним?

— Да, — тихо ответил Марк. Какой смысл отпираться?

— Ты хоть понимаешь, что ты сделал?

— Понимаю...

— Да ни х...я ты не понимаешь, — безжалостно припечатал сородича шаман. — Не понимаю, как можно быть настолько слепым? Сразу видно, что воин — упёртый, как баран! И дед твой, судя по рассказам, был таким же.

— О чём ты?

— А сам не допираешь?

— Нет...

Маркус внимательно вгляделся в растерянного "чекиста" и отвёл глаза.

— Всё ясно.

— Что ясно? Ты что-то понял? Что именно?

— Ты собираешься покарать себя, я прав? Как и требует кодекс... Когда?

— Когда сделаем дело. — Марк тяжко вздохнул. — А пока я должен оставаться с ним...

— Ты жалеешь о том, что переспал с ним? Тебе ведь было хорошо... Ты и сейчас его хочешь.

Марк удивлённо поднял глаза на целителя. В голосе сородича не было ни презрения ни злости... да и особого удивления тоже.

— Ты... не осуждаешь?

— Сначала ответь на мой вопрос. Может, тогда сам всё поймёшь.

— Я... не должен был... и я причинил ему боль... — Марк всё же отвернулся к стене и уткнулся в неё лбом, постукивая кулаком. Да, ему было хорошо... и не только чисто физически... — Ведь я обещал... клялся...

— Ты убьёшь его, умерев сам.

— Что?.. — Марк резко повернулся к целителю. Внутри всё оборвалось.

— Он очень любит тебя. Ближе и дороже тебя у него никого нет. Я вижу, что он пережил три тяжелейшие утраты, и не уверен, что сможет вынести ещё одну. Ты должен жить.

— Как? — оторопел Марк, услышав такое. — Я же... я нарушил табу своей касты, обесчестил лучшего друга и брата... Долг воина требует покарать себя...

— ... однако Локу наплевать на всё это. Он готов принять тебя даже таким. И... он ведь отдался тебе совершенно добровольно, верно? — Марк отвернулся. — Чего молчишь?

— Он это сделал потому, что считал, что так будет правильно, — прошептал Марк. — Он видел, как я хочу его... и решил помочь. Я... был под чарами Райской Птицы... от них ещё что-то осталось...

— Я слышал о Райской Птице, — кивнул Маркус. — Очень сильная ведьма, сгубившая немало душ... Так это вы ей хвост прищемили?

— Мы. Лок сумел вычислить её... наши друзья помогли... но она сбежала сюда. Мы должны разыскать её, изловить, заставить снять с меня остатки кодировки на секс и передать на суд Большого Совета.

— Ну... я никаких кодировок на тебе не вижу, — задумчиво проговорил целитель, оглядывая парня с головы до ног. — Может, они слишком глубоко засели?.. Сколько ты был во власти этой ведьмы?

— Почти год, но подчинить меня полностью она не смогла. Так и застряла на первой стадии.

— Может быть... может быть... — Маркус задумался, косясь в сторону комнаты пациента. — Но вот вашу связь я вижу очень отчётливо, и она неимоверно сильна. А после того, как вы переспали, окрепла ещё больше. И, судя по тому, что я вижу, процесс ещё не завершён. И сам разрыв приведёт к очень тяжёлым последствиям. Ты знаешь о вашей связи?

— Да. Не сразу, но узнал. Потом почитал кое-что из спецлитературы... Вампирыч очень хорошую книгу дал. Называется "Эфир и его особенности".

— Эной Каварийский... — понимающе кивнул Маркус. — Да, у Суоминенов очень хорошая библиотека. И что ты знаешь о вашей связи?

— Мы с Локом, судя по всему, были отмечены ещё до своего рождения и должны были встретиться. Тогда наша связь активировалась, но вмешались чары Райской Птицы, наведённые раньше, и я начал хотеть его. Кодировка на секс как-то повлияла на нашу связь... на её формирование. Исказила всё. Ведьма продолжала попытки подчинить меня, мне становилось хуже, а когда Лок появился в агентстве в первый же день, я понял, что хочу его, и разозлился так, что мы почти подрались. Я злился весь день, потом поговорил с одним из наших ребят, который понимает в таких вещах, и он дал пару советов. Частично это помогло, и мы с Локом подружились. Очень быстро подружились. Если бы не эта чёртова кодировка... Обратка от моих метаний и его собственные проблемы, порождённые страхами из детства, расшатывали его самоконтроль, и он в конце концов сорвался. Ему было очень плохо, и боги устроили нам что-то вроде... венчания, что дало мне защиту от ведьмы и потенциальную возможность избавиться от кодировки без неё... со временем. Мы же друзья... В результате воздействовать на меня дальше ведьма уже не могла, чем прочнее становилась наша связь — ведь Лок практически не поддаётся воздействию менталистов из-за врождённой защиты. Часть этой защиты в итоге перепала и мне. Я, когда проконсультировался у Эноя, перестал шарахаться от Лока, и ему полегчало тоже. Я разобрался с ведьминой марионеткой... бедная девочка... а потом... Я решил признаться Локу, чтобы уберечь его. Он когда-то уже чуть не стал жертвой изнасилования... ещё в детстве... видел немало мерзости... Я решил, что если он будет предупреждён, то сможет в случае чего дать мне отпор. Он же Мастер... И Лок сказал, что верит мне. Что будет помогать мне бороться. Со временем я научился себя контролировать, нашёл способ сбрасывать пар. И наша связь начала выправляться и приходить в норму. Какие-то всплески ещё были... В какой-то момент всё прошло... а потом вернулось... и я в конце концов сорвался.

— Вот как... Понятно. И что ты думаешь теперь? Ты ведь серьёзно привязался к нему. Я даже вижу, что в тот момент, когда вы занимались сексом, ты не просто утолял свой голод. Я прав?

Марк опустил голову и прикусил губу, чтобы не застонать в полный голос. А Маркус безжалостно продолжал:

— И теперь, когда ты столько всего знаешь и сам чувствуешь, ты не видишь того, что происходит на самом деле? Или просто не хочешь видеть? Ты же разрываешься меж двух берегов, и от того тебе так плохо. А ты не подумал, как твои метания ударят по Локу? Он же мучается вместе с тобой!

— Это... невозможно... Мы же с ним... нормальные... Мы не...

— И что? Ты думаешь, что один нормальный мужчина не может искренне полюбить другого нормального мужчину? Если забыть про гендерные и половые традиции и оставить в сухом остатке просто отношения, то ничего невозможного или фантастичного в этом нет. По какой бы причине боги не связали вас вместе, это не может быть просто так.

— А как же физиология? Её так просто со счетов не сбросишь...

— А ты разве не читал, как всё это работает? Или плохо в школе учился? Поверь мне как шаману медицинской специализации — всё на грубую материю не спишешь. До сих пор традиционная наука не может дать ответ на один главный вопрос: "Что дало толчок к зарождению жизни?" Есть куча теорий — от материалистических до теологических, и лишь немногие пытаются примирить эти два враждующих лагеря. Мы, шаманы, ищем ту самую золотую середину и знаем, что по-своему правы и те и те, но просто не хотят договариваться, чтобы докопаться до истины вместе.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Дело не только в химии тела и комбинациях генов в ДНК. Энергетика и психика, связанная с ней, тоже влияют на нас, как и законы природы, уже известные нам. — Марк вздрогнул, вспомнив, как Лок выдвинул теорию о возможности излечиться от проклятого желания за счёт укрепления их дружбы и взаимного доверия. — А уж если в дело вмешиваются Высшие Силы, то какие-то законы могут и не сработать так, как работают обычно. Ты сказал, что читал книгу про связи между людьми... Так попроси при случае у Эноя другую книгу, где описано воздействие энергетики на функционирование тела. Она должна быть в библиотеке Суоминенов. Мы и сейчас многого не знаем, пытаемся это объяснить с точки зрения известных нам фактов и законов, но очень часто, когда речь заходит об избранных и отмеченных, все закономерности и правила, в том числе и природные, кажущиеся незыблемыми, способны выворачиваться наизнанку. Один из примеров явлений этого ряда — так называемый "эффект плацебо". Слышал о таком? — Марк мрачно задумался. — Так что позволь дать тебе совет. Прежде, чем совершить непоправимое, подумай хорошенько и назови всё своими именами...

— Ты ошибаешься, — упрямо сказал Марк. — Ничего такого нет. Мы — нормальные мужики. Мы просто близкие друзья, а то, что я трахнул его — это последствия колдовства.

— Решать тебе, — пожал плечами Маркус. — Ты сам хозяин своей судьбы... но от тебя теперь зависит и твой... друг. Не забывай об этом. Брэзелам я ничего не скажу, не бойся, но всё остальное... решай сам.

Когда целитель ушёл, Марк обернулся и увидел напарника. Лок стоял в дверях своей спальни босиком, прислонившись плечом к косяку, обхватив себя за плечи, и смотрел на него. Спокойно и внимательно.

— Ты слышал? — дрожа от нового приступа желания, спросил Марк.

— Да.

— И что думаешь... обо всём этом? — Голос бреанца охрип.

— Я... уже не знаю. Я думал о том, что... было... и по-прежнему не вижу ничего, что бы противоречило нашей основной версии. И проверить всё это можно только одним способом...

— ... найти Дориану. — Кулак снова врезался в стену.

— Именно. Только тогда мы поймём, что с тобой происходит. Ведь твоё влечение ко мне усилилось... из-за чего мы и переспали. Это действительно очень странно.

— Скажи... — Марк рискнул взглянуть другу в глаза, и сердце сжалось от дикого желания стиснуть его в своих объятиях. — Почему ты решился... отдаться мне? Ведь ты знал о возможных последствиях. Знал, что я могу сорваться и причинить тебе вред... Ведь знал?

— Да. — Лок, напротив, отвёл взгляд. — Но ты так хотел... и я... не смог тебе отказать. Ведь если бы я отказался... могло дойти и до настоящего изнасилования. Ты был так возбуждён... Я подумал и выбрал меньшее из двух зол... и просто хотел облегчить твои страдания. Возможно, я ошибся. Ведь стало только хуже. — Лок поджал губы и криво улыбнулся. — А вообще... получилось не так уж и плохо... для первого раза. В начале было особенно... хорошо.

— Ты... ты слишком... Я не понимаю... — Марк испытал ощущение дежа-вю. Только теперь вместо жены был Лок. — Неужели ты ради меня... готов терпеть такую боль... и унижение?

— Это ещё не унижение, — прошептал Лок, опустив глаза в пол. Слабая улыбка угасла. Ногти впились в кожу. — Я видел настоящее унижение... и то, что ты сделал со мной... что мы сделали... это ещё далеко не самое худшее, поверь. Ведь ты — самый близкий мне человек... и я сам так решил. И ты потом просил прощения... пытался как-то загладить... ухаживал за мной...

— Ты про два года в банде?

— Да. Вот это было хуже всего... и я мог когда-нибудь пройти через это сам... если бы не сбежал. — Лок поднял глаза, и Марк увидел в них... боль. — А ты... ты не такой, какими были эти уроды. Ты был со мной так ласков... мне было так хорошо с тобой, что даже боль на время отступила... А они... они были другими. Хочешь, расскажу?

Марку стало страшно. Лок никогда прежде не рассказывал подробности своей жизни в банде — кроме сбивчивого описания гибели Робина, после которой он и сбежал — отделывался общими фразами. Что-то Марк узнал из уголовного дела, которое читал... Но слушать рассказ очевидца — это совсем не то, что читать скупые строчки протоколов и справок.

— Если... хочешь.

Лок прошёл на кухню, налил воды из-под крана, сел на диван, отхлебнул глоток для храбрости и начал рассказывать. Марк сел на пол напротив него и с замиранием начал слушать.

Жизнь в гостиничном номере постепенно входила в колею.

До приезда новой травницы оставались считанные дни, и напарники активно готовились. Лок постепенно восстанавливался, каждый день выполняя по нескольку комплексов упражнений. На улицу Марк его пока не выпускал, хотя давно пора было вывести парня на свежий воздух. Новых срывов не было, но бороться с собой становилось всё тяжелее. Марк теперь никогда не заходил в комнату друга или в санузел без стука, да и Лок старался лишний раз его не провоцировать. Пришлось довольно жёстко ограничить физический контакт, от чего страдали оба, но ничего другого не оставалось. Пока всё было спокойно.

После разговора по душам и страшного рассказа аналитика о жизни в банде Марк не сразу пришёл в себя, потом с трудом заснул, да и то полночи мучили кошмары, в которых он стоял, как вкопанный, и смотрел, как знакомые по снимкам из уголовного дела, уже давно мёртвые мерзавцы измывались над его напарником, который был почему-то уже взрослым... Лок поделился с ним самым сокровенным, тем, что носил в себе много лет, и о чём боялся вообще вспоминать. Это было ещё одним признаком наивысшего доверия. Вот почему Лок решился на секс с ним, сказав заветное "Я верю тебе." — он полностью ему доверял. Да по сравнению с тем, что творили с бедными подростками и детьми те сволочи, Марк был самим воплощением любви и заботы!.. Однако вины за срыв под конец их совокупления это не снимало, и кодекс по-прежнему висел над бреанцем суровым судьёй.

Обдумав слова целителя со всех сторон, Марк решил дождаться развязки истории с Дорианой, чтобы быть уверенным в своём решении на все сто процентов. Если дело действительно окажется в ведьминых чарах, то можно будет с чистой совестью вздохнуть чуть свободнее и продолжать жить. Да, эта проклятая ночь будет преследовать его до самой смерти, но зато больше этого не повторится. Но если — совершенно невероятное! — намёки Маркуса окажутся реальностью... если выяснится, что секс стал последствием его собственного, а не навязанного желания... Думать об этом не хотелось, поскольку от предыдущих размышлений в голове всё ещё было тяжело. Марк никогда прежде не задумывался над такими сложными и противоречивыми вещами и потому оказался неподготовлен к ним. Его мир был гораздо проще и понятнее. И в его системе не было места противоестественным чувствам и желаниям.

Брэзелы больше не навещали, хотя, выходя в магазин за продуктами или на тренировки, Марк то и дело кого-нибудь из них видел. Чаще всего это был Дин, который скупо кивал в знак приветствия, но никогда не подходил и не заговаривал. Раз или два Марк видел Арину в сопровождении кого-то из братьев, и девушка украдкой виновато улыбалась. Похоже, что из всей семьи только она искренне привязалась к троюродному брату, но отец запретил с ним общаться. Почему-то это не уязвляло больше. Наоборот, стало легче.

Кераберос пока не заходил, и на почту Лока тоже никаких сообщений не поступало, хотя аналитик активно что-то искал, часами просиживая в Сети. Марк ни о чём не спрашивал — расскажет сам, если будет нужно — сосредоточившись на тренировках, в которые выплёскивал свой голод по хрупкому гибкому телу напарника.

Завтраки, обеды и ужины они тем не менее готовили вместе, и бреанец в очередной раз убедился в том, насколько способный у него друг. Лок с первого раза умудрился запомнить, как надо топить печь, и во второй самостоятельно, без подсказок, растопил её по всем правилам. К тому же Марк узнал, что Лок любит смотреть на горящий огонь, как и он сам... Как-то вечером они просидели перед растопленной печкой до глубокой ночи, глядя, как языки пламени лижут дрова в топке. Просто сидели рядом и молчали... пока Марк всё-таки не выдержал, в очередной раз запутавшись в собственных мыслях и чувствах.