— Я слышал о Северном Сквиффинге! — сказал Макалистер. — Хотя я не могу вспомнить почему.
— Гермиона! — воскликнул Гарри. — Она написала об этом Биллу! И нашим профессорам.
— Гермиона Грейнджер? — ответил Оуэн. — Она ходила с тобой в Хогвартс прошлой ночью?
— Нет, я пошел один.
— Это к счастью, — сказал Оуэн, — по крайней мере, теперь мы знаем, что произошло. Я рад, что это был не бладжер, но, великий Мерлин, я не могу поверить, что кто-то в Хогвартсе — в прошлом или настоящем — активно вмешивается в воспоминания людей.
Макалистер и Гарри оба рассмеялись.
— Нет, это довольно типично для Хогвартса, — сказал Целитель.
— Так на каком факультете ты учился? — спросил Гарри.
— Равенкло, задолго до твоего времени.
— Блестяще. Могу я сейчас пойти в душ и пообедать?
— Да, пошел ты, — сказал Макалистер. — И спасибо, Оуэн, что снял с меня шоры. Это, безусловно, отвечает на множество вопросов, которые у меня были о волшебном обществе.
Гарри и Оуэн подошли к шкафчикам и увидели, что все ушли.
— Кажется, мы обедаем одни, — сказал Оуэн. — Ты не против присоединиться ко мне в волшебном ресторане. Это, наверное, наш самый быстрый вариант.
— Хорошо, — сказал Гарри, прежде чем отправиться в душ.
Десять минут спустя они воссоединились, и Оуэн спросил:
— Есть ли какое-нибудь конкретное место, куда ты хотел бы пойти?
— Я думаю, куда-нибудь в тихое место или где я могу использовать заклинание "Не обращай на меня внимания" и все равно меня обслужат.
— Недалеко от Диагон-аллеи есть хорошая закусочная — "Дракондейл". У них есть прилавок, так что после заказа вы можете спрятаться в уголке, пока я достаю наши сэндвичи.
— Я предпочитаю думать об этом как о том, чтобы прятаться, — сказал Гарри. — Звучит более достойно, чем прятаться.
— Действительно, — сказал Оуэн. — Мы доберемся туда быстрее, если я возьму тебя с собой, поскольку я знаю поблизости хорошее место для посадки.
— К настоящему времени я привык к этому, но это, безусловно, стало шоком, когда я впервые попал в волшебный мир. В прошлой жизни я был меньше, чем никем — самое большее, обо мне ходили слухи из-за случайной магии. Посинение волос учителя... что-то в этом роде.
Оуэн улыбнулся.
— Да, у меня было несколько таких.
— Тебя тоже воспитывали магглы?
— Нет, мои родители оба полукровки, но они отправили нас с братом на несколько лет в маггловскую начальную школу, как только мы стали достаточно взрослыми, чтобы понимать Закон о секретности. Они не хотели, чтобы мы росли невежественными.
— Я не знал, что у тебя есть брат, — сказал Гарри. — Как единственный ребенок в семье, я склонен забывать о понятии братьев и сестер, хотя мой лучший друг и бывшая девушка происходят из выводка из семи человек.
— Это, должно быть, показалось тебе совершенно экзотичным.
— Это было великолепно. Дом Уизли находится прямо напротив того, где я вырос. Держится исключительно на магии, изобилует странными заклинаниями... сад кишит гномами, а на чердаке живет упырь. В то время как я родом из самого стерильного пригорода, который вы только можете себе представить ... Но расскажи мне побольше о своей семье.
Они добрались до магазина деликатесов и быстро оформили заказы. К Гарри подошли всего дважды, прежде чем они нашли столик и применили заклинание "Не обращай на меня внимания".
— Это немного комично, — заметил Оуэн, — что стать стартовым игроком Пушек — это на самом деле шаг вниз для тебя в том, что касается дурной славы. Раньше я считал, что это шокирующее количество славы для обычного парня вроде меня.
— Вообще-то, у меня двое, — ответил Оуэн. — Мои родители и брат, а также моя жена и дочери.
— Правда, ты папа? Я чувствую себя глупо, потому что еще не знаю этого. Сколько им лет?
— Они близнецы, им четыре года. — Он вытащил из кармана металлический футляр и показал фотографию двух смеющихся девочек и женщины, которую Гарри принял за жену Оуэна.
— О, они очаровательны, — сказал Гарри. — Вы познакомились со своей женой в школе?
— Да, но тогда мы были всего лишь друзьями. Мы начали встречаться только несколько лет спустя.
— Это немного трудно представить, — сказал Гарри, думая о ведьмах, которых он знал в Хогвартсе, таких как Сьюзен Боунс или Падма Патил.
— Да, для нас это тоже стало неожиданностью. — Он внезапно поднял глаза и сказал: — Они позвонили по нашему номеру... Я пойду соберу наши бутерброды.
Некоторое время они ели молча, прежде чем Оуэн заговорил снова.
— Я, кажется, не говорил тебе, как я рад, что ты присоединился к команде. И не только потому, что Загонщики теперь оставляют меня в покое, — добавил он. — Я действительно наслаждаюсь нашими дневными тренировками.
— Я тоже, — сказал Гарри. — Вы отличный учитель.
— Спасибо, но в том-то и дело. Я никогда раньше не преподавал.
Гарри был поражен.
— В самом деле? Я просто подумал сегодня утром, что вы, возможно, лучший учитель, который у меня когда-либо был.
— Я не уверен, что это высокая похвала, учитывая то, что вы сказали о своем преподавателе окклюменции, и, если я правильно помню, у вас была довольно неудачная череда профессоров защиты.
— На самом деле пара моих профессоров по защите были хороши, включая одного из пожирателей смерти. Кроме той части, где он передал меня Волдеморту, то есть.
— И снова я потрясен вашей похвалой, — сказал Оуэн, улыбаясь. — А если серьезно, ваше здоровье. И спасибо за возможность преподавать. Я действительно многому научился в процессе. Довольно удивительно слышать, как я сам спонтанно даю хорошие советы.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Гарри. — Именно это произошло, когда я организовал секретный клуб защиты на пятом курсе. Я никогда не думал о преподавании, но внезапно планы уроков всплыли у меня в голове. И мои собственные навыки защиты неизмеримо улучшились.
— Да, моим дочерям нравятся их светящиеся в темноте пижамы. Они, конечно, не знают о патронусах — они просто думают, что они красивые. Но в любом случае, мне нравится вносить свой вклад в команду таким образом. Было неприятно отказываться от стартовой позиции, и у меня не было такого взаимопонимания со Спенсером.
— Тогда вы его не тренировали? — спросил Гарри.
— Нет. Помните, его главной проблемой были полеты, хотя на тренировках он выступал намного лучше. Он был довольно хорош, пока мы не играли настоящий матч.
— Ты заставляешь меня нервничать из-за субботы. Неужели я так сильно задохнусь?
Оуэн рассмеялся и сказал:
— Ты наглядно продемонстрировал, что не задыхаешься под давлением. Если ты можешь драться на дуэли с Волдемортом, ты, вероятно, сможешь справиться с лигой квиддича.
— Это хорошая мысль, — признал Гарри.
— Если подумать, зачем я вообще учу тебя насмехаться, когда ты тот, кто назвал Волдеморта "Загадкой" ему в лицо?
— Я был сам не свой, когда это случилось, — признался Гарри. — Я не спал больше суток. Тем утром мы сбежали из Гринготтса на драконе, я спасся от Адского пламени на старой метле, и я воскрес из мертвых. — Гарри был удивлен, услышав, что сам говорит об этом, учитывая, что накануне вечером он избегал тех же тем с Элизабет. — Это было тогда... то, что произошло. Глубокое переживание, о котором вы спрашивали.
— Значит, вы действительно были мертвы? — спросил Оуэн.
— Не совсем. Это сложно, и я не должен тебе этого говорить, но я был привязан к жизни благодаря моей связи с Волдемортом. Через мой шрам, а также через кровь, которую он у меня взял.
Оуэн глубоко вздохнул.
— Спасибо, что доверяешь мне, Гарри. Я никому не скажу.
— я знаю. Поэтому, когда вы спросили меня, было ли у меня глубокое переживание, я думаю, что так оно и было. Я чувствовал... потом все изменилось. Совершенно бесстрашный, по крайней мере, на какое-то время. Но я думаю, что все это горе выбило это из меня.
— В этом есть смысл, — сказал Оуэн. — Подобный опыт может отодвинуться на задний план, когда жизнь становится трудной. Но, похоже, он возвращается?
— По крупицам, да. То, чему ты научил меня о расширении осознанности, очень помогло. И я думаю, что просто провести целый день на метле — это меняет ситуацию.
— Это здорово, Гарри. Я действительно рад за тебя.
— Значит, вы испытывали нечто подобное?
— Не совсем так, как у тебя, — ответил Оуэн. — Во-первых, я не пережил Смертельного проклятия. Но да, я испытал нечто, что не могу полностью выразить словами. Это было во время полета, в мой первый год в команде. У меня внезапно возникло ощущение, что меня там нет — на самом деле, никогда там не было. То, что я называл "я", было просто пустым пространством, через которое проходил мир.
— Это звучит слабо или даже банально, когда я описываю это, но это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Я почувствовал прилив энергии во всем теле, и мой разум был более спокоен, чем я мог себе представить. Этот опыт длился всего несколько минут, но в течение следующих нескольких недель я почувствовал, что мои старые ментальные привычки уходят. Вещи, которые раньше расстраивали меня, просто казались неуместными.
Гарри был очарован. Было замечательно слышать, как кто-то другой говорит об этом.
— Все было непросто, — сказал Оуэн. — Вскоре после этого мы с моей девушкой расстались. Мы просто больше не общались по-прежнему. Она думала, что работа в команде изменила меня, но я подозреваю, что причиной этого был мой опыт.
Глаза Гарри расширились.
— Да, точно. У нас с Джинни это заняло немного больше времени, но я думаю, что, должно быть, было похоже. Она сказала, что я слишком сильно изменился. Я думал, это из-за войны, и, возможно, отчасти так оно и было. Но, вероятно, то же самое произошло и со мной в тот день. — Он на мгновение закрыл глаза. — Спасибо... Это многое объясняет. Я имею в виду, это все еще тяжело — я бы сделал все, чтобы вернуть ее, но, вероятно, она была права.
Оуэн сочувственно кивнул, прежде чем посмотреть на свои наручные часы.
— Нам пора идти. Фотографии команды через четверть часа.
Гарри ухмыльнулся и сказал:
— Наконец-то! С тех пор, как я подписал контракт, мне не терпелось примерить свои новые мантии.
— Да, с ними нет ничего подобного. Мне всегда нравится видеть, как новые игроки одеваются в первый раз. Тренировочные мантии разные.
Гарри согласился, и они вернулись на тренировочную площадку. Когда они прибыли, некоторые другие игроки уже расхаживали в своих командных робах, и сердце Гарри забилось чаще.
Он нашел Лару, и прежде чем он успел что-либо сказать, она сказала:
— Вот ты где! Я рада, что с тобой все в порядке — какое облегчение, что ты на самом деле не пострадал. Оуэн по-настоящему напугал нас, когда отвез тебя в кабинет Целителя. Но не бери в голову... давай наденем на тебя твою новую мантию.
Она подвела его к большой коробке у окна и сняла крышку. Гарри почти пришлось прикрыть глаза, когда солнечные лучи упали на яркую ткань, но широкая улыбка осветила его лицо. Он вытащил из коробки самый верхний комплект мантий и приподнял их.
Они совсем не походили на форму команды, которую он носил в Хогвартсе. Эти мантии были предоставлены школой, и, хотя ему нравилось их носить, они не могли сравниться с мантиями, сшитыми на заказ для профессиональной команды. Ткань на его новой униформе была одновременно мягкой и прочной, и он чувствовал, как от нее исходит волшебство.
— Тогда продолжай, — подсказала Лара. — Отнеси их в раздевалку и надень.
Почти в трансе он отнес их к своему шкафчику и надел костюм. Брюки сидели идеально — все сидело идеально — и когда он затянул кожаные шнурки на пупке, мантия плотно облегла его. Он застегнул высокие ботинки и прикрепил защитное снаряжение, что завершило образ. В зеркале он увидел свою фамилию на обороте, над большой цифрой три, и не был уверен, что когда-либо в своей жизни был так счастлив.
— Я мог бы вызвать патронуса из этого чувства, — подумал он, и почти ожидал, что сохатый самопроизвольно выскочит из его палочки, которую он даже не держал в руках.
Полностью одетый, он взял свою метлу и вернулся к главному входу. Лара удивила его, издав радостный возглас.
— Теперь это официально! — воскликнула она, и все остальные зааплодировали.
— В мантиях Искателя есть что-то такое очаровательное, — проворковала Джанет. — Это все равно, что увидеть кошку, переодетую в людей.
— Эй! — запротестовал Гарри. — Я не такой маленький!
— Конечно, это не так, — успокаивающе сказала она. — Особенно после того, как мы посадим тебя Райану на плечи.
Он пристально посмотрел на нее, когда они вышли на улицу, где фотограф и ее ассистент устанавливали фон для его портрета. Дариус тоже был там, и он просиял, когда увидел выходящего Гарри.
— Великолепно! — прогремел он, хлопая Гарри по плечу и пожимая ему руку. — Я горжусь, как панч, видеть тебя в мантии Пушек.
— Я тоже так себя чувствую, — выпалил Гарри. Он огляделся и увидел, что большинство, если не все, его товарищей по команде присутствовали. — Надеюсь, я не опоздал.
— Нет, мы точно по расписанию. Она начнет с групповых фотографий, — сказал он, указывая на фотографа, — а затем остальная команда переоденется обратно в тренировочные костюмы, и она сфотографирует вас по отдельности.
Прибыла еще пара игроков, и Таттл, которая также была одета в форму команды, дунула в свисток.
— Командный портрет, живо! — приказала она, а затем вздернула подбородок в сторону фотографа.
— Хорошо, я хочу, чтобы вы все собрались здесь, — сказал фотограф, указывая на площадку перед полем. — Сначала мы снимем всю команду, а потом только новичков.
Гарри был удивлен тем, сколько, казалось бы, одинаковых снимков она сделала — в отличие от маггловских фотографий, здесь не было проблем с морганием, — но очевидно, что она была перфекционисткой. Для полной командной фотографии она поместила Гарри и Оуэна вместе впереди, поскольку это было традиционное место для "Ловца", и Гарри знал, что ему захочется сделать копию этого.
Затем она сфотографировала стартующих — с Дариусом и Таттлом и без них — и снова Гарри был впереди и в центре. Среди его товарищей по команде было много шуток, и в какой-то момент Даррен сказал:
— На счет "три" все подмигивают! — Гарри сделал ему грубый жест.
— Это, вероятно, не хранитель, — заметила Рене. — Но, по крайней мере, это не попадет в "Пророк".
— Я бы сказала, что нет, — сказала фотограф. — Я нанятый профессионал, а не какой-нибудь захудалый фрилансер.
— Значит ли это, что я не могу получить копию? — спросила Джанет. — Какое разочарование.
— Я буду рад сделать для тебя грубый жест в любое время, Джанет, — предложил Гарри. — С камерой или без нее.
— Я понимаю, почему ты так популярен среди ведьм, — сказала она, и он подавил желание ударить ее своей метлой.
Затем последовали снимки в полете, которые были более сложными. Фотограф стояла на плавучей платформе со своей большой камерой на штативе, а ее ассистентка указывала игрокам, как взлетать и исчезать из поля зрения.
