Loose Cannon

https://archiveofourown.org/works/26804215/chapters/65390770

Loose Cannon

manatee_vs_walrus

Краткоесодержание:

Через четырнадцать месяцев после Битвы за Хогвартс подслушанный и нечаянный комментарий переворачивает жизнь Гарри с ног на голову. Прощай аврорская подготовка, здравствуйте пушки Педл! И ведьмы... много ведьм (но без гарема). Предупреждение: При написании этого фика пострадали многие тропы, а "Проклятое дитя" так и не случилось. Много диалогов и проработки мира, а также огромное количество персонажей. БЕЗ СМЕРТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ.

Глава 1

Навстречу им вышел хмурый гоблин.

Пропустив вступление и хоть что-то похожее на приветствие, гоблин повернулся к своему помощнику и проревел:

— Спиртозуб, отведи мистера Уизли для создания нового счета. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, следуйте за мной.

Рон нервно посмотрел на своих друзей и, не говоря ни слова, последовал за Спиртозубом. Гарри и Гермиона, не зная, чего ожидать от первого визита в Гринготтс после их взлома за четырнадцать месяцев до этого, поспешили за гоблином. Он привёл их в личный кабинет с большим письменным столом, свободным от бумаг, но украшенным тяжёлым мраморным обелиском и изящными (но прочными) металлическими часами. Если они и использовались в качестве орудий убийства, то были тщательно вычищены.

— Меня зовут Трапскин, и мне поручено разморозить ваши счета, — сказал он, явно не соглашаясь с решением.

— Спасибо, Трапскин, — сказал Гарри, — и, пожалуйста, передайте нашу благодарность директору Рагноку за его снисхождение.

Трапскин бросил на Гарри язвительный взгляд, а Гермиона незаметно подтолкнула Гарри локтем и добавила:

— Мы смиренно преклоняемся перед директором Рагноком за его непреклонность в переговорах с Министерством, и мы благодарны за возможность снова вести дела с Гринготтсом после нашего заслуженного годичного запрета. Да преумножатся наши общие прибыли!

Успокоенный, Трапскин кивнул и открыл ящик, доставая несколько конвертов и небольшую коробку.

Взяв в руки конверт, он сказал:

— Мисс Грейнджер, это записи по вашему счету. Как вы знаете, он был открыт в июле 1991 года, а затем заморожен в мае прошлого года, после того как вы бесстыдно нарушили эти самые святые места. Обычно это привело бы к пожизненному запрету и конфискации вашего имущества, но Министерство предоставило удовлетворительную компенсацию от вашего имени, и, учитывая ваши "смягчающие обстоятельства", директор Рагнок счел нужным разрешить вам вернуться.

Он передал ей конверт и сказал:

— Вы снова можете войти в свое хранилище, мисс Грейнджер. — С легким рычанием он добавил: — То есть в ваше собственное хранилище.

Гермиона покраснела и пробормотала спасибо, взяв конверт и не открывая его. Гарри предположил, что она хотела сделать встречу как можно более короткой.

Повернувшись к Гарри, гоблин передал второй конверт, который был немного толще, чем у Гермионы.

— Мистер Поттер, это записи о вашем хранилище, к которому вы впервые получили доступ в июле 1991 года. В нем хранится все золото из наследства ваших покойных родителей.

— В конверте также содержатся записи об оставшейся собственности Поттеров — в частности, руины загородного дома в Йоркшире, который был разрушен во время Первой войны волшебников.

Удивленный, Гарри взял конверт и взглянул на Гермиону. Он предполагал, что именно здесь вырос его отец, и, возможно, здесь жили его родители до того, как спрятались в Годриковой впадине.

Трапскин передал ему последний конверт, который был толще остальных.

— Здесь содержатся документы, относящиеся к семье Блэк, единственным наследником которой вы были названы. Если я не ошибаюсь, вы уже вступили во владение городским домом семьи Блэк в Лондоне.

— Да, это так.

Трапскин кивнул.

— Городской дом и его содержимое — это основное оставшееся имущество семьи Блэк, наряду с минимальным количеством золота, все еще хранящегося в их хранилище. Когда-то они были очень богатой семьей, но за последние столетия их активы значительно уменьшились — не по вине руководства Гринготтса, добавлю я. С Блэками оказалось довольно... сложно работать.

— Ничего удивительного, — сухо сказал Гарри. — Полагаю, поколения близкородственного скрещивания и безумия не способствуют разумному финансовому планированию.

Трапскин ухмыльнулся.

— Действительно.

Открыв коробку, он достал небольшой футляр для драгоценностей.

— Здесь находится фамильное кольцо Блэков, которое теперь принадлежит вам. Помимо того, что оно дает вам доступ в хранилище семьи Блэк, которое является одним из самых глубоких и древних в Гринготтсе, оно идентифицирует вас как нынешнего лорда Блэка.

Глаза Гарри расширились от шока.

— Лорд Блэк? Вы, должно быть, шутите!

Его разум быстро отметил, что со стороны Бродяги это была бы поистине эпическая шутка, хотя он подозревал, что она достаточно ужасна, чтобы быть правдой.

— Я не шучу. Вы можете убедиться в этом сами, примерив кольцо. Если, конечно, оно вас примет.

Гермиона нахмурилась.

— Что будет, если кольцо не примет его?

— Здесь, в Гринготтсе, кольцо просто упало бы с его пальца. Однако если бы лжепретендент примерил его без надзора гоблинов, его рука отвалилась бы вместе с ним.

Неосознанно сжав руки, как будто для того, чтобы удержать их прикрепленными к телу, Гарри сказал:

— Ну что ж, тогда я могу примерить это. — Он взял коробку из рук Трапскина и, кивнув гоблину, открыл ее.

Кольцо было из отвратительного тяжелого золота, с аляповатой, усыпанной изумрудами змеей, обвившейся вокруг большого граненого оникса. Если это действительно был розыгрыш, Сириус не смог бы выбрать более ужасное кольцо. Гарри с гримасой натянул его на средний палец левой руки.

Кольцо на мгновение засветилось голубым светом и слегка подстроилось под палец Гарри. Мерлин, кажется, оно только что стало больше, с содроганием подумал Гарри.

Трапскин одобрительно кивнул.

— Вы действительно законный Лорд Блэк. Заметьте, что это не дает вам никаких особых привилегий в Гринготтсе, поскольку нация гоблинов не признает пэрства волшебников. Но некоторые волшебники придерживаются этой системы, и вы можете обнаружить, что она привлекает к вам внимание в вашем мире.

Великолепно, подумал Гарри. Как раз то, что мне нужно: больше внимания. Гермиона подавила смешок.

— Думаю, на этом мы закончим наши дела. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — кивнул Трапскин, поднимаясь со стула и ведя их обратно в вестибюль. Гарри и Гермиона шли позади него, обмениваясь облегченными взглядами. Возвращаясь в Гринготтс, они предполагали самое худшее (хотя что может быть хуже разъяренного дракона?), поэтому их краткая беседа стала приятным сюрпризом.

Достигнув вестибюля, Трапскин сделал движение и сказал:

— Гоблинам в повозках было поручено провести вас в ваши хранилища, которые, я полагаю, вы хотели бы посетить.

— Да, спасибо, — сказал Гарри, желая уйти.

— Еще раз благодарю тебя за службу, Трапскин, и пусть клинок судьбы разделит твоих врагов с их сокровищами и жизнями, — сказала Гермиона с небольшим поклоном.

Трапскин кивнул в ответ и ушел. Гарри и Гермиона направились к вышеупомянутым гоблинам с тележками, но сначала остановились возле стойки, где Рон открывал свой счет.

В ожидании, пока Рон закончит свою сделку, Гарри повернулся к стене и попытался незаметно снять свое новое кольцо. Оно не сдвинулось с места.

Мне просто ужасно повезло, подумал он. Наверное, я застрял с этим чудовищем на всю оставшуюся жизнь. Он хотя бы смог повернуть его вокруг пальца, но даже если камень и змея были спрятаны, кольцо трудно было не заметить. Ему следовало спросить у Трапскина, есть ли способ спрятать его, но он так спешил уйти, что даже не подумал поинтересоваться. Он надеялся, что Гермиона расскажет ему об этом позже.

Предвидя его мысли, Гермиона повернулась к нему и прошептала: "Obscuriototalis", поднеся свою палочку к маленькому кольцу, которое она носила. Кольцо исчезло, и Гарри быстро проделал то же самое с гигантским чистокровным прилипалой с левой руки — к своему облегчению, он его больше не чувствовал. Гермиона еще раз коснулась своего кольца и прошептала: "Reveliototalis", возвращая его на место.

Рон, успешно открыв свой счет, вернулся к своим друзьям.

— Кажется, теперь я стал совершеннолетним! Я знаю, что для вас это не новость, но я мечтал о том дне, когда у меня будет собственное хранилище в Гринготтсе. И у меня даже есть деньги, чтобы положить в него! Они позволили мне внести деньги в кассу, так что все готово.

В тот день им всем троим предстояло сделать крупные вклады, поскольку весь предыдущий год они жили только на наличные. Гарри настоял на том, чтобы все награды и вознаграждения, полученные за победу над Волдемортом, делились на троих, плюс они с Роном получали зарплату за обучение в Аврорате.

— Нам все еще нужно идти в наши хранилища, — сказала Гермиона. — Хочешь пойти с нами?

— Нет, — сказал Рон, качая головой. — Хватит с меня Гринготтса на один день. После прошлого года меня воротит от одного только вестибюля. Пойду встречусь с Джорджем в магазине и узнаю, не хочет ли он пропустить стакан пива.

— Отлично, мы найдем вас там, — сказал Гарри, и Рон поспешил к выходу.

Хотя Рон в основном преодолел свою ревность к Гарри, теперь, когда у него наконец-то появились собственные деньги, которые он мог тратить, Гарри почувствовал облегчение от того, что в ближайшее время его не будет рядом. Он всегда чувствовал себя неловко из-за своего переполненного хранилища, и он также не был готов обсуждать дела лорда Блэка. Но он был не против, чтобы Гермиона сопровождала его, и они вместе пошли к тележкам.

Гоблин едва взглянул на них и спросил только номера их хранилищ, которые они и назвали. Хранилище Блэков, однако, существовало еще до системы нумерации Гринготтса — или, возможно, вообще без номеров — и называлось просто по имени.

Первым было хранилище Гермионы, и она быстро высыпала кучу галлеонов из своей новой бездонной сумочки — ее старый бисерный кошелек, несколько потрепанный после года их бегства, нашел свой конец на костре предыдущей осенью.

— Это облегчение — больше не носить его с собой, даже если он был зачарованным перышком, — сказала она.

Следующей остановкой было хранилище Поттеров, где Гарри опустошил свой собственный расширяемый мешочек. Он понятия не имел, сколько золота было в хранилище, кроме как "большая куча". Но теперь, когда у него действительно было будущее, на которое можно было планировать, а не верная смерть от Волдеморта, ему было более чем любопытно узнать, сколько всего у него есть. Он надеялся, что документы, предоставленные Трапскином, расскажут больше.

Их конечной остановкой было хранилище Блэков, которое, казалось, было на много миль ниже остальных. Гарри был удивлен тем, как сильно он волновался, когда они неслись по извилистым путям. Гермиона, должно быть, чувствовала то же самое, поскольку она схватила его за руку, когда они приблизились к Падению вора, и они оба расслабились, пройдя под ним без происшествий. Гарри был рад ее компании — кто, кроме Гермионы или Рона, мог понять, что он чувствует?

Наконец они добрались до хранилища, и гоблин отрывисто сообщил ему, что для входа ему понадобится его кольцо. Кольцо снова стало видно благодаря водопаду, и он прижал его к большому, подходящему по размеру ониксу на двери, окруженному столь же страшной змеей с драгоценными камнями. Змея издала шипение, и дверь открылась.

Факелы зажглись автоматически, и глаза Гарри расширились, когда он заглянул в хранилище. Если Трапскин считал это "минимальным количеством золота", то Гарри задумался, насколько большим было состояние Блэков во времена их расцвета. Куча была примерно в два раза больше, чем в его собственном хранилище, и Гарри на мгновение почувствовал себя оскорбленным тем, что Трапскин так низко оценил его наследство Поттеров.

Более интересными, однако, были артефакты, сложенные на задних полках. Гарри подозревал, что некоторые из них были сделаны гоблинами, и задавался вопросом, не наблюдает ли за ними их анонимный сопровождающий. Гермиона, однако, сразу же обратила внимание на книги.

— О, Гарри! — воскликнула она. — Все эти книги! Можно мне пойти посмотреть? — Ее глаза блестели от нетерпения.

— Да, непременно! Но учти, ничего не трогай — возможно, все проклято.

Однако Гермиона почти не слушала, ошеломленная переплетенными томами. Гарри защитно встал между ней и полкой.

— Может, мне лучше самому вытащить их, раз уж я ношу кольцо?

Она вернулась в сознание и сказала:

— Мерлин, да! Хорошая мысль. Могу только представить, как Блэки могли оберегать свои реликвии от таких, как я. Мерзкие грязнокровки, знаете ли.

Гарри поморщился, вспомнив шрам на руке Гермионы, вырезанный некой Беллатрисой Блэк. По крайней мере, Гермиона могла смеяться над этим.

— Вытащите вот эту, — сказала она, указывая на огромный кожаный фолиант, лежащий на самом верху. — Если это то, о чем я думаю, я обязательно захочу посмотреть поближе.

Гарри достал его и осторожно открыл украшенную орнаментом обложку, которая была слишком темной и выцветшей, чтобы читать. Гермиона стояла на безопасном расстоянии.

В мерцающем свете они посмотрели на первую страницу. На ней был крупно нарисован герб семьи Блэк, а под ним витиеватым каллиграфическим почерком было написано слово "Гримуар". Гермиона благоговейно застонала.

— О да, пожалуйста! Вот этот! Мы можем взять его с собой домой?

Гарри засмеялся.

— Только если ты пообещаешь заботиться о нем. Я не буду кормить его и выгуливать в любое время суток, ты же знаешь!

Гермиона усмехнулась.

— Ты не представляешь, как я мечтала увидеть старый семейный Гримуар. У мамы Рона есть Гримуар Уизли и копия Гримуара Прюэттов, но это ужасно плохие манеры — просить показать Гримуар другой семьи. Даже если я выйду замуж за Рона, у меня никогда не будет доступа, потому что они, скорее всего, достанутся Биллу или, может быть, Джинни.

Улыбка Гарри померкла, когда она упомянула Джинни. Они расстались месяц назад, и он все еще горевал.

Смутившись своему легкомыслию, Гермиона сказала:

— Если ты закончил, давай найдем Рона и Джорджа. Мне бы не помешала та пинта, о которой он говорил.

— Меня не проведешь... ты наверняка закажешь стаканчик сидра и не допьешь его, — поддразнил Гарри.

— Смею предположить, что ты прав. Пойдем.

Сложив книгу в сумку, Гарри вместе с Гермионой вышел из хранилища, запечатал дверь, и они вместе забрались в шаткую тележку. Их неразговорчивый водитель нажал на рычаг, и они поехали вверх по спиральным рельсам.

Волшебные приколы Уизли по-прежнему пылали буйством красок, и фейерверки по-прежнему танцевали в больших витринах. Но сердце Гарри всегда замирало, когда он подходил к магазину, вспоминая близнеца, которого там больше не было.

Ли Джордан занял место Фреда в качестве соруководителя, наряду с Джорджем, и он прекрасно справлялся с обязанностями Фреда. Гарри знал, однако, что Ли согласился на эту работу в основном по доброте душевной. Предыдущим летом Джордж, по понятным причинам, был не в духе, и магазин был закрыт в те месяцы, когда он должен был приносить наибольшую прибыль. Война, наконец, закончилась, дети пошли в школу, но магазин Уизли по-прежнему был заколочен.

Джордж, вероятно, позволил бы магазину обанкротиться, а Гарри, не имея доступа к своему хранилищу, не мог оплатить счета — должно было пройти несколько месяцев, прежде чем начали поступать вознаграждения. Но Ли, который все еще был убит горем, в конце концов взял дело в свои руки.

Джордж почти все время проводил в своей комнате в Норе, выходя лишь изредка поесть и почти ни с кем не разговаривая. Что еще хуже, его семья — в частности, миссис Уизли — едва ли могла смотреть на него без слез. Он слишком сильно напоминал им Фреда.

Ли предпринимал многочисленные попытки достучаться до Джорджа, но безуспешно. Устав получать отпор, он в конце концов ворвался в запертую дверь Джорджа, схватил его за единственное ухо и аппарировал из дома на луг неподалеку от Норы. Слишком истощённый, чтобы аппарировать обратно, и слишком удручённый, чтобы найти дорогу домой, Джордж остался снаружи со своим другом.

Большую часть следующей недели они провели, бродя по сельской местности вокруг Бэрроу, в дождь или солнце, в основном в тишине. Тем не менее, время от времени возникали глубокие разговоры и душераздирающие рыдания, прежде чем Ли наконец уговорил Джорджа вернуться в магазин.

Возвращение в магазин вызвало вторую волну агонии. Первая неделя была настолько плохой, что Джордж постоянно неожиданно оказывался в своей спальне в Норе из-за случайной магии. Но Ли упорствовал, каждый раз возвращая Джорджа, пока все не улеглось.

В течение месяца Джордж и Ли переехали в старую квартиру близнецов над магазином, и они смогли снова открыться вовремя, чтобы заработать несколько галлеонов на толпе школьников. Круги под глазами Джорджа в основном исчезли, и он снова был в состоянии работать, хотя иногда и несколько рассеянно.

Год спустя Ли, казалось, был доволен своей неожиданной ролью партнера Джорджа и больше не был его опекуном. Гарри иногда вспоминал о стремлении Ли стать диктором в Волшебной беспроводной сети, и однажды спросил его об этом, но Ли только пожал плечами и сказал:

— Это останется.

Размышления Гарри были прерваны взрывом конфетти, когда он вошел в магазин. В течение примерно пятнадцати секунд воздух был наполнен конфетти, закрывая от глаз даже Гермиону, но затем оно сверкнуло на несколько мгновений, прежде чем полностью исчезнуть.

— Самоочищающееся конфетти! — триумфально воскликнул Джордж. — Это часть новой линии продуктов, которые, как мы надеемся, Филч не запретит.

— Что, только не говори мне, что ты стал законопослушным, — сказал Гарри с насмешливой тревогой.

— Погибни от этой мысли, нет! Это в основном для родителей, которые хотят сделать подарки своим детям, но не хотят, чтобы их ангелочки нарушали правила, — успокаивающе сказал Джордж.

Ли добавил:

— Мы даже рассматриваем возможность создания программы-обманки, когда родители думают, что отправляют одобренные Хогвартсом подарки, а на самом деле мы наполняем коробки классикой, нарушающей правила, например, нашими "СнэкбоксамиСкивинга" и "Телепортирующимися пергаментами".

Гермиона неохотно заглотила наживку.

— Что такое Телепортационные пергаменты?

Джордж объяснил:

— Это была идея Ли — они нужны, когда вы задерживаетесь с выполнением задания. Вместо того чтобы сдавать пергамент с эссе, ты сдаешь Телепортирующий пергамент, который связан с твоим эссе и зачарован на то, чтобы быть покрытым твоим почерком. Профессора редко оценивают домашние задания сразу, поэтому у вас есть время закончить эссе, а затем волшебным образом поменять его с пергаментом на столе профессора.

Ли добавил:

— Вы можете использовать один и тот же пергамент еще два раза, но после этого он перестает работать. Иначе мы бы не продали столько, чтобы это стоило наших усилий.

Гермиона вздохнула и покачала головой.

— Даже не знаю, что я больше не одобряю — вопиющее нарушение правил или запланированное устаревание.

Рон позвал из задней части магазина:

— О, хорошо, ты здесь! Можем мы теперь напиться?

Ли повернулся к Джорджу и сказал:

— Ты иди, я присмотрю за магазином до закрытия, а потом уберусь. Если меня не будет дома, когда ты вернешься, я буду гулять с Кэти и остальными.

— Великолепно, спасибо, — сказал Джордж. Повернувшись к Гарри и Гермионе, он спросил — Куда?.

— Дырявый котел? — предположил Гарри.

Джордж закатил глаза.

— Я понимаю, что ты в основном живешь под камнем, Поттер, но в косой Аллее есть и другие пабы, кроме " Дырявого котла".

— Да, — сказал Рон. — Как насчет Крученого Ниффлера?

— Отличный выбор, брат мой. Если мы придем туда поскорее, то сможем даже занять место на террасе. — Джордж взял свою куртку и вышел за дверь.

— Разве мы не можем посидеть внутри? Я не люблю сидеть на террасе, — ворчал Гарри.

Джордж насмехался:

— Боимся искателей автографов, да? О, цена славы!

Он резко провел рукой по лбу.

Гермиона отмахнулась от Джорджа и сказала:

— Ты попробуй, чтобы тебя окружали толпами каждый раз, когда ты выходишь на улицу. Это случается с Гарри всякий раз, когда он на людях.

— Ну, тогда не имеет значения, где он будет сидеть, так что мы можем наслаждаться хорошей погодой, — сказал Джордж окончательно. Гарри вздохнул, но ничего не сказал.

Вскоре они прибыли в "Крученый ниффлер", где была очень приятная терраса. Джордж направил их к последнему свободному столику, где они с Гермионой сели, а Рон и Гарри пошли внутрь, чтобы заказать напитки. Пока они ждали у бара, Рон спросил:

— Как все прошло с гоблинами? Я забыл спросить раньше.

— Все было прекрасно — лучше, чем я ожидал. Я засунул руку в ногу раз или два, но Гермиона, как всегда, была прекрасно подготовлена к кровожадным гоблинским любезностям.

Рон рассмеялся:

— Она изучает межвидовую дипломатию, знаешь ли. Готовится к стажировке в ДМЛЭ. Думаю, она даже начала учить гобблдегук.

— Не позволяй ей услышать это от тебя, я совершил ту же ошибку. Это язык гоблинов, Гарри. Называть его "гоблинским языком" крайне уничижительно и нанесет непоправимую обиду, — подражал он, используя точные интонации, которые Гермиона всегда использовала во время лекций.

— Спасибо за предупреждение, приятель! У меня и так хватает неприятностей.

Рон усмехнулся.

Бармен налил им напитки, и Рон с Гарри отнесли их за столик, где Джордж расспрашивал Гермиону о каких-то хитрых чарах, с которыми он возился в магазине. Они подняли глаза, когда Рон и Гарри поставили напитки.

Джордж повернулся к Гарри, который устраивался в своем кресле.

— твое здоровье, — сказал он, поднимая свой бокал.

— Эй! — запротестовал Рон. — Я купил напитки, а не Гарри.

— Я знаю, — сказал Джордж с ухмылкой. — Я благодарил его за то, что он убил Волдеморта.

При слове "Волдеморт", которое большинство людей все еще боялись произносить, несколько посетителей подняли глаза, увидев Гарри. Гермиона пригнула голову и рассмеялась:

— Ну вот, теперь ты добился своего. Гарри едва успел сесть, а его прикрытие уже сорвано.

Они увидели, как несколько человек роются в своих сумках, скорее всего, в поисках запасного пергамента и пера. Гарри попытался спрятаться в тень, но Рон, который уже перерос свой комплекс по поводу известности Гарри, только усмехнулся.

— Ты обречен. С таким же успехом можно посмотреть фактам в лицо и начать носить с собой стопку подписанных фотографий, как Локхарт.

— Только если ты их тоже подпишешь, Рон. Золотое трио, знаешь ли, — помрачнел Гарри.

К столу подошла ведьма средних лет, неуверенно протягивая пергамент и самопишущее перо.

— Извините за беспокойство, мистер Поттер, но не могли бы вы подписать это для моего сына? Он большой фанат и даже повесил вашу фотографию у себя на стене.

Гарри покраснел, но взял перо.

— Да, конечно, как его зовут?

— Спасибо, — сказала она радостно. — Его зовут Бенджамин, и он поступает в Хогвартс в сентябре этого года. Он уже попросил у меня гриффиндорский шарф, хотя его еще не отсортировали.

Вздохнув, Гарри подписал пергамент и передал перо Гермионе.

— Вам понадобятся и их имена. Они были со мной почти на каждом шагу.

— Это правда, что вы трое познакомились в Хогвартс-экспрессе? — спросила она. — Так мне сказал Бенджамин, но никогда нельзя верить всякой ерунде, которую они печатают.

— Да, эта часть правдива, — подтвердила Гермиона. — Но не та часть, где говорится, что мы дали Непреложный обет тогда и там, чтобы победить Волдеморта.

— Или история о том, как мы стали анимагами на втором курсе, или история о том, как Гарри подчинил себе гигантского кальмара, заслужив тем самым его нерушимую верность, — добавил Рон.

— Какое разочарование, это одно из любимых произведений Бенджамина, — грустно сказала женщина. — Думаю, мне не стоит ему об этом говорить.

Она стояла еще мгновение, видимо, надеясь, что разговор продолжится, но друзья молчали, надеясь, что она все поймет и оставит их напиваться.

— Да, спасибо еще раз, — неловко сказала она. Более серьезным голосом она добавила: — За все.

Гарри любезно кивнул, и женщина ушла.

Гермиона посмотрела на Джорджа.

— Не говори, что мы тебя не предупреждали. Ты действительно так хочешь провести вечер, чтобы тебя атаковали легионы поклонников Гарри?

— Э, нет. Может, мне поставить приватную палату?

— Я предпочитаю чары "Заметка-незаметка", если мы не ожидаем обслуживания стола, — сказал Гарри.

— Ну да, — сказал Джордж, поспешив исполнить заклинание. — В любом случае, на чем мы остановились? Ах да, Гермиона проводила меня через некоторые хитрые чары. Есть шанс, что я смогу одолжить тебя, пока Министерство не поглотило все твое свободное время? Чары были специализацией Фреда, а не моей. Я сам больше люблю зелья.

— Зелья, ты? — недоверчиво буркнул Рон. — Ты хоть получил СОВ по Зельям?

— Безусловно, да! Превосходно, на самом деле, — сказал он с гордостью. — Мои источники сообщают, что Снейп проделал дыру в стене, когда узнал об этом.

— Твои источники? — скептически спросила Гермиона.

Джордж наклонился вперед и заговорщически прошептал.

— Пивз.

Гарри кивнул в восхищении.

— Джордж Уизли, ты не перестаешь удивлять. — Джордж улыбнулся и снял невидимую шляпу.

— Точно, — сказал Рон, допивая свой напиток. — Нам с Гермионой нужно бежать. Она настаивает на том, чтобы сводить меня сегодня вечером в маггловский кинотеатр. Что-то насчет матрицы.

— Он называется "Матрица", и я слышала, что там очень хорошие спецэффекты, — сказала Гермиона.

— Что такое спецэффекты? — спросил Рон. — Неважно, я обязательно узнаю. Джордж, увидимся завтра в Норе. Гарри, до понедельника!

Друзья обменялись прощальными словами, и Гарри с Джорджем помахали рукой, когда пара уходила.

После молчания Джордж сказал:

— Нам не хватало тебя на воскресных ужинах. Особенно маме — ты был ее лучшим едоком, после Рона, конечно.

— Да, ну..., — вздохнул он. — Я не могу появиться сейчас, когда Джинни меня отшила.

Джордж нахмурился:

— Неужели все было так плохо? Она сказала, что это было взаимно.

— Это очень мило с ее стороны, но нет, это точно была ее идея. Сказала, что мы слишком отдалились друг от друга, и что я стал другим человеком после окончания войны, возможно, потому что не вернулся в Хогвартс в сентябре прошлого года. Неважно, что я видел ее часто, благодаря мантии-невидимке и Выручай-комнате.

— Я сделаю вид, что не слышал последнего слова, — нахмурился Джордж, вызвав смех у Гарри.

После паузы Джордж спросил:

— Почему ты не вернулся? Я знаю, почему я бы не вернулся, но почему не вернулся ты?

Гарри на мгновение задумался, прежде чем ответить.

— Я просто не мог больше притворяться. Не мог притворяться, что я нормальный подросток, занимающийся обычными делами. Было достаточно тяжело на пятом и шестом курсе, когда я знал, что Волдеморт где-то рядом, а потом это проклятое пророчество висело надо мной, как гильотина.

— Рон мог бы помочь, если бы был рядом — трудно не чувствовать себя ребенком, когда мы вместе, шутим и одержимы квиддичем. Но потом Министерство предложило нам места в программе авроров, и когда они сказали, что освободят нас от требований ЖАБА, Рон сразу же принял решение.

Джордж рассмеялся.

— Рон никогда не был академиком в семье.

— Нет, он действительно не такой, — согласился Гарри. — Так что если бы я поехал в Хогвартс, я был бы рядом с Джинни, что было бы здорово, и, конечно, с Гермионой, хотя она бы загнала меня в тупик подготовкой к ЖАБА и всем остальным.

— Но идти и жить в башне Гриффиндора, когда столько людей пропало... Колин, и Лаванда... И лес, где это случилось... И даже пропавший Снейп, ублюдок, — добавил он с усмешкой.

Еще одно долгое молчание.

— А потом каждый день ходить в Большой зал, вспоминать, где они положили все тела... Фреда, и Ремуса, и Тонкс... Я просто не мог этого сделать.

Джордж кивнул, понимая.

— Да, я бы тоже не смог этого сделать. Может быть, когда-нибудь я вернусь, но ...— Он запнулся.

После молчания Джордж поднял сияющий взгляд.

— Так вот, о моей сестре, которая тебя бросила. — Гарри рассмеялся, а Джордж продолжил, его тон стал серьезным: — Я думаю, она так и не смогла забыть всю эту ерунду с Мальчиком-Который-Выжил. Во всяком случае, не до конца.

— Да, пожалуй, нет, — согласился Гарри. — Вместо этого она получила Человека, Который Выжил. Совсем не то же самое.

Выражение лица Джорджа стало мрачным, и некоторое время он молчал. Опустив глаза, он сказал:

— И еще есть близнец, который выжил.

Ошеломленный, Гарри внимательно посмотрел на Джорджа. Обычно он не говорил о своей потере.

— Как ты? — неуверенно спросил Гарри.

Джордж вздохнул.

— Смотря кого спрашивать, я полагаю. Спросите одну версию меня, и он скажет вам, что у меня все хорошо. Спроси другую версию, и он скажет, чтобы ты отвалил. А есть еще третий, который даже не ответит. Я думаю, он все еще прячется где-то в Норе.

Гарри ничего не сказал, подозревая, что Джорджу просто нужно, чтобы кто-то его выслушал.

Я уже неплохо справляюсь с этим. Я могу поблагодарить Ли за это, он был абсолютным спасителем... Но, Мерлин, это так одиноко, даже с Ли. Ты не представляешь... Ты познал потерю, конечно, но я не знаю, сможет ли понять кто-то, кто не является близнецом.

— Мне так повезло. Нам так повезло, — поправил он. — Чтобы иметь еще одного меня, рядом со мной каждый день. Лучшая часть меня, и худшая часть меня, все время. Мы ссорились, знаете, в основном, когда других не было рядом. Но даже тогда между нами была связь до самой глубины души. Какая-то безопасность. Как будто все было в порядке, пока мы оба были рядом.

Джордж вздохнул.

— Я чувствую себя как дуб, в который ударила молния и расколола его пополам. Я даже не знаю, как я еще жив, почему я не упал замертво в тот же миг. Какое-то время я жалел об этом. До сих пор иногда жалею.

Джордж перевернул свой пустой стакан в руке.

— Знаешь, я постоянно слышу его голос в своей голове. Большинство моих идей в магазине исходит от этого голоса, а не от меня. Он почти здесь, почти со мной, но безумно недосягаем.

— Это похоже на Воскрешающий камень, — заметил Гарри. — Он сводил людей с ума, и я понимаю, почему. После битвы я столько раз хотел вернуться и найти его, увидеть всех снова, попрощаться. Гермиона должна была остановить меня. Она знала. — Он сделал паузу. — И я знал. Это не то же самое, никогда не будет.

Джордж опустил свой стакан.

— Да.

Некоторое время они молчали.

— Итак, ужин? — неожиданно спросил Джордж. — Я думаю, у них здесь есть меню. Может, мне опустить "Notice-Me-Not" и посмотреть, сможем ли мы позвать официантку? Смею предположить, что она скоро тебя заметит", — добавил он, подталкивая ее.

— Уф, давай.

Через два автографа они заказали сэндвичи и еще одну порцию напитков — на этот раз пиво для Гарри. Джордж снова наложил "Заметку-незаметку" и решил проследить за официанткой, когда их еда будет готова.

— А как у тебя дела, Гарри? Аврорские тренировки помогают тебе?

Гарри возился с ковриком для пива.

— Хорошо, я думаю.

Джордж недоверчиво посмотрел на него.

— Правда, все в порядке, — настаивал Гарри. — Это просто ... не то, что я ожидал.

— Как это?

— Наверное, я представлял себе таких коллег, как Тонкс, и таких инструкторов, как Бешеный Глаз. Но, конечно, они ушли, и теперь это либо люди, которые зазвездились, либо мелкие засранцы, которые хотят сбить с меня спесь.

— А что насчет Кингсли? — спросил Джордж.

— Кингсли в порядке, но мы вернули его на должность главы аврората только пару месяцев назад, и он почти никогда не участвует в повседневной работе.

— Попался.

Гарри продолжил:

— Есть один преподаватель, аврор Вудбридж, который ухаживает за мной, как за первокурсником. Например, когда я не знаю какого-нибудь заклинания, которое должен был выучить в Хогвартсе, он практически поздравляет меня. Он похлопывает меня по плечу и говорит: "Ну, я полагаю, у тебя были дела поважнее, чем отработка чар Спинсакера", а потом ставит мне полную оценку за упражнение, которое я должен был провалить. А другой преподаватель, аврор Мердок, — полная противоположность. Он критикует все, что я делаю, от моих чар Щита до моего Патронуса.

— Твой Патронус? — задыхался Джордж. — О твоем Патронусе ходят легенды! Мы продаем в магазине светящиеся в темноте пижамы оленей и едва можем держать их в ассортименте! В том числе и взрослые размеры.

— Неважно. По словам Мердока, мой Патронус "слишком показушный, пустая трата сил". — Гарри закатил глаза. — Верно, всегда полезно сбавить обороты, когда рядом Дементоры.

— Действительно, — сказал Джордж. — Я слышал, они предпочитают легкие прикосновения.

Гарри хихикнул.

— Именно. В общем, это и есть обучение авроров в двух словах. Что забавно, я не возражаю против тех частей, которых я боялся, таких как ранние тренировки или даже гимнастика. Но общая картина? Не очень.

— Ранние тренировки? физподготовка? Считайте меня сумасшедшим, но это звучит так, будто кто-то скучает по тренировкам по квиддичу с Оливером Вудом! — сказал Джордж, ухмыляясь. — О, смотри, там наши напитки, я опущу чары.

Джордж легонько щелкнул своей палочкой, и через мгновение недоумевающая официантка заметила их, поставила их бокалы и повернулась к другому клиенту.

Гарри потягивал свое сливочное пиво.

— Вуд, да? Думаю, ты в чем-то прав. Может, мне стоит бросить все эти аврорские штучки и заняться квиддичем, — рассмеялся он. — Звучит неплохо прямо сейчас. Как думаешь, "Пушки Педл" меня примут?

Джордж разразился смехом, и несколько голов повернулись в сторону их столика.

— О, взрыв, забыл повесить амулет обратно. Подожди. — Он снова поднял "Заметку-незаметку" и сказал: — При нынешнем положении Пушек им повезет, если кто-нибудь сможет пролететь двадцать ярдов, не разбившись.

— Отлично, тогда у меня есть запасная карьера.

— Я рад, что мы это уладили, — сказал Джордж. — Какие еще важные жизненные решения тебя беспокоят? Как дела в доме на площади Гриммаулд?

— Неплохо. С тех пор как закончилась война, Кичер стал намного оживленнее. Конечно, он по-прежнему чокнутый, как фруктовый пирог, но ему нравится, когда я принимаю гостей. В прошлом году я не слишком много развлекался, поскольку большую часть свободных вечеров проводил в Хогвартсе с Джинни, но теперь, когда у меня есть свободное время, я могу начать.

— Тогда я должен считать это приглашением?

— Конечно! Нам удалось убрать большую часть Темной магии из дома, благодаря Биллу и Кичеру.

Джордж схватил Гарри за руку, его глаза расширились от паники.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не означает, что мы потеряли очаровательную мать Сириуса, — умолял он.

Гарри рассмеялся:

— Нет, Вальбурга находится там, где ты видел ее в последний раз, нависая над прихожей. На самом деле, она назвала меня "полукровкой" только сегодня утром. Я швырнул в нее булочкой.

— А я-то переживал, что ты страдаешь из-за отсутствия компании. Я рад, что ты в таких хороших руках.

Гарри вздрогнул:

— Скорее когти. Кстати, о когтях, похоже, наша еда готова. Пожалуйста, сними чары!

— Извини, мои чары — это вечное пламя, — сказал Джордж, заговорщицки улыбаясь, когда опустил чары "Заметить-не заметить".

Официантка заметила их и, поставив тарелки, жеманно улыбнулась Джорджу.

— А этот немного кокетничает, да? — сказала она, указывая на Джорджа, который в ответ вздернул бровь.

— Так и есть, — нахально сказал Гарри. — Вы можете найти его в "Волшебных приколах Уизли", прямо по Аллее. Никогда не бывает скучно, гарантированно.

— Возможно, я так и сделаю, — сказала она, подмигнув.

Восстановив их уединение, Джордж посмотрел на Гарри.

— Ты пытаешься устроить мне свидание?

Гарри, не зная, забавляется Джордж или раздражается, спросил:

— Хочешь?

Джордж рассмеялся и откусил от своего сэндвича. Проглотив, он сказал:

— Трудно сказать. Ли, конечно, пытается вытащить меня на свидание, и мы ходили на несколько двойных свиданий. Но... трудно представить, что у меня сейчас с кем-то серьезные отношения, такой я сейчас. Ли может сказать тебе... я иногда бываю довольно угрюмым.

Гарри фыркнул:

— Разве ты не помнишь, каким я был в тот год с Амбридж, а потом после смерти Сириуса? Я был ужасно угрюмым. Я и сейчас угрюмый, если подумать.

— Это правда, — согласился Джордж. — Но ты можешь это сделать. Черные волосы, знаешь ли.

— Да, с Джинни сработало отлично. Она не могла насытиться моим настроением, — с сожалением сказал Гарри.

— Джинни — всего лишь одна ведьма. Я уверен, что для тебя найдется другая.

— Да, может быть. — Они оба молчали некоторое время, пока ели.

— Знаешь, — резко сказал Гарри, — я часто думал, почему волшебники женятся так рано. Считается, что у нас более долгая жизнь, если мы не убиваем друг друга. Но мои родители поженились, когда им было, сколько, девятнадцать лет? Наверное, так же было и с твоими родителями, верно?

— Да, скорее всего, — ответил Джордж.

— Так к чему такая спешка? Полагаю, мои родители поженились во время войны, так что это могло немного поторопить события. Но с противозачаточными чарами, наверное, не так уж много свадеб, сыгранных под дулом дробовика...

— Что такое свадьба с дробовиком?

— Упс, маггловское выражение. Это когда девушка беременеет, а ее отец угрожает отцу оружием, чтобы заставить его жениться на ней.

— Ах, свадьба в стиле "палочка-выручалочка"! Теперь, когда вы об этом заговорили, возможно, это объясняет, почему мои родители поженились так рано. Ты, наверное, заметил, — язвительно сказал Джордж, — что они, возможно, не были столь искусны в использовании Противозачаточных чар.

— Довольно искусны в чем-то другом, готов поспорить, — фыркнул Гарри.

— О боже, я вляпался прямо в это. В любом случае, возвращаясь к твоему вопросу, я понятия не имею, почему волшебники женятся так рано. Полагаю, магглы женятся позже?

— Исторически нет, но в этом веке все изменилось. Я читал, что сейчас в Британии магглы обычно женятся в возрасте околодвадцати лет. Уверен, Гермиона может рассказать тебе больше.

— Не может быть, правда? Им уже за 20? Как они обходятся без противозачаточных чар? А, ну да, не обходятся. Наверное, поэтому их так много.

— Нет, у магглов есть другие виды контроля рождаемости. Не такие простые, как чары, конечно. Хотя, возможно, твоим родителям стоило попробовать маггловские методы, — пошутил Гарри.

— Это прекрасно! Папе бы это понравилось!— Джордж изменил выражение лица, став похожим на мистера Уизли в его самый веселый момент. — Молли, у меня есть немного маггловских контрацептивов. Может, попробуем? Интересно, как это работает!

Гарри, задыхаясь от смеха, попытался подражать миссис Уизли.

— Артур, я не допущу, чтобы ты пробовал свои маггловские глупости в спальне. Не хватало еще, чтобы у нас в сарае было полно затычек! Я не позволю тебе засовывать затычки в мою...

Джордж, близкий к истерике, шлепнул Гарри по руке, прежде чем тот успел закончить. Возобновив свою пародию, он сказал:

— Не глупи, Молли. Я думаю, он использует batt-ries.

К этому времени они оба были вдвоем, и им нужна была минута, чтобы успокоиться. Вытирая глаза, Джордж сказал:

— Кажется, мы отклонились от темы. Какой был вопрос? Ах да, почему волшебники в Британии женятся так рано?— Его выражение лица изменилось, став более задумчивым. — Я думаю, это в основном традиция. Волшебники, в конце концов, помешаны на традициях. И ты сказал, что магглы раньше женились на более молодых, верно? — Гарри кивнул в подтверждение. — Верно, вот и все. Тайна раскрыта. Что-нибудь еще хочешь узнать?

Гарри выпил последний бокал сливочного пива и откинулся назад.

— Почему мы должны следовать традициям? Мне еще нет девятнадцати, а тебе только двадцать один. Разве у нас не достаточно времени? По крайней мере, пока не появится следующий Темный Лорд.

— Ты всегда оптимист, Гарри.

— Я хочу сказать, Джордж, что если ты не готов к браку, то не стоит полностью отказываться от свиданий. Пока ты не вводишь девушку в заблуждение, почему бы не повеселиться? Разве не ради этого мы вели войну?

— Нет, я уверен, что мы вели войну, чтобы помешать безносому психу стереть с лица земли всю Великобританию.

— Отлично, — прорычал Гарри. — Но свидания без обязательств были нашей второстепенной целью, без вопросов.

— Я слышал, что именно поэтому МакГонагалл вступила в Орден, — сказал Джордж, заставив Гарри снова разразиться смехом.

— О, я скучаю по Фреду, — с нежностью сказал он. — Ему бы понравился этот разговор.

Джордж улыбнулся.

— Да, он бы так и сделал. К этому моменту он уже планировал переиграть разговор наших родителей о контрацепции за воскресным ужином. Возможно, с использованием костюмов и реквизита.

— Несомненно, — сказал Гарри, усмехаясь.

Джордж отодвинул свой пустой стакан в сторону.

— Еще по одной, или хватит на ночь?

— Я должен идти. Я ожидаю, что Гермиона завтра первым делом придет ко мне, чтобы получить в свои руки Гримуар семьи Блэк".

— Ты шутишь! Где ты это взял?

— Гринготтс, сегодня днем. Я смог удержать ее от прочтения тогда и там, только указав, что он, скорее всего, попытается ее убить.

— А как ты предотвратишь это завтра? — спросил Джордж.

— Э...— Гарри сделал паузу. — Ты можешь хранить секреты?

— Ты оскорбляешь меня даже тем, что спрашиваешь!— запротестовал Джордж. Заметив выражение лица Гарри, он добавил: — Конечно. — пообещал Джордж.

Гарри огляделся, чтобы убедиться, что Уведомление все еще активно, а затем раскрыл свое кольцо.

— Великие яйца Мерлина, что это? — воскликнул Джордж. — О нет, даже не говори мне... Я могу догадаться. Все, что так уродливо, должно быть чистокровным сигилом высшего порядка. — Он сделал небольшую паузу, чтобы подумать, затем оторвал взгляд от кольца и посмотрел на Гарри. — Значит ли это, что я обращаюсь к новому Лорду Блэку?

— Получил его в одном. Моя новая незаслуженная честь.

Джордж серьезным голосом спросил:

— А Рон знает?

— Нет, я еще не говорил ему. Но я уже не так волнуюсь, как раньше. Он очень вырос за последний год.

— Наверное, ты прав. Просто спрашиваю по привычке, наверное. Ты уверен, что это не розыгрыш Сириуса?

Гарри рассмеялся:

— Я тоже так подумал, но банкир заверил меня, что он настоящий, и я смог открыть с его помощью хранилище семьи Блэк.

— Бли-и-ин! Это, должно быть, было зрелище! Полагаю, именно там ты нашел Гримуар? — Гарри кивнул. — И золото, я полагаю?

— Да, но я не оставлю его себе. Я уже решил отдать ее Андромеде Тонкс и Тедди Люпину. В конце концов, она была Блэк.

— А, хорошая идея. Ты будешь держаться за дом?

— Пока что. Я надеюсь, что кольцо даст мне новые рычаги влияния на леди Вальбургу.

Джордж сел, взволнованный.

— Если ты сможешь снять ее со стены, можно я ее возьму? Она была бы великолепна в витрине! Я уже вижу: "Паразиты! Мерзость! Мерзкая мразь! Приходите все, приходите все, и заходите в "Волшебный магазин Уизли" для всех ваших нужд предателей крови!

Гарри снова разразился смехом.

— Она вся твоя, — пообещал он. — В любом случае, насчет Гримуара... Я надеюсь, что смогу как-то использовать кольцо, чтобы дать Гермионе доступ к книге.

Джордж задумался на мгновение.

— Да, это может сработать. Наверняка есть какой-нибудь кровавый трюк, чтобы убедить книгу, что вы с Гермионой женаты, и тогда она охотно расступится перед ней.

— Я впечатлен, что тебе удалось заставить старую книгу звучать так ... непристойно.

— Еще один из моих многочисленных талантов, — сказал Джордж. — Но да, это должно сработать. Конечно, это не будет обязательным брачным ритуалом. Ты бы просто потянул за книгу.

— Отлично, я посоветую это Гермионе. И спасибо, как всегда, за твою изобретательность в подделке старых пергаментов. — Гарри ухмыльнулся и оттолкнулся от стола. — Давай возьмем счет и пойдем. Уверен, официантка интересуется, что с нами случилось, или с тобой, во всяком случае.

— Звучит неплохо, — сказал Джордж, поднимаясь со стула. — И Гарри, — он сделал паузу, снова став задумчивым. — Спасибо, что выслушал.

Через некоторое время Гарри был дома в Гриммаулд Плейс, где Кричер с радостью обнаружил, что хозяин еще не съел свой пудинг. Домовой эльф быстро подал искусно приготовленный им "на всякий случай" пудинг, и Гарри с энтузиазмом принялся за еду, заставив древнего эльфа сиять от удовольствия.

— Хозяин будет ждать мисс Гермиону завтра утром? Кричер может всю ночь не спать, делая французскую выпечку, которую любит мисс Гермиона.

— Спасибо, Кичер, но ты же знаешь, что Гермиона настаивает на том, чтобы ты как следует выспался, как и я.

Уши опустились, морщинистый эльф укоризненно посмотрел на Гарри.

— Ничего, если Кикимер накажет себя за то, что не спал всю ночь вопреки приказу хозяина?

— Нет, Кикимер. Наказания запрещены, как ты прекрасно знаешь. Кроме того, я уверен, что Гермиона будет рада обычным фруктам и булочкам.

— Должен ли Кикимер сделать дополнительные булочки для Хозяина, чтобы бросить их в портрет госпожи?

Глаза Гарри расширились от удивления. Хотя Кричер уже давно признал Гарри своим хозяином, он никогда прежде не говорил неуважительно о своей покойной хозяйке. Неужели это действие кольца? подумал Гарри. Кольцо даже не было видно.

— Несколько дополнительных булочек было бы замечательно... и, возможно, вы могли бы поджечь несколько, — озорно добавил он.

— Да, хозяин! С удовольствием!

Насытившись двумя щедрыми порциями пудинга (Кикимер настоял), Гарри поднялся в библиотеку. Старомодные газовые лампы зажглись с пыхтением, когда он вошел, хотя, как он обнаружил несколько месяцев назад, дом не был подключен к муниципальному газопроводу. Он сел за большой стол и достал два полученных им ранее конверта с документами, касающимися Поттеров и Блэков.

Он собирался начать с банковских выписок, но внутри большого конверта обнаружил второй конверт с его именем, написанным от руки на лицевой стороне. Он открыл его и был потрясен, обнаружив письмо от Сириуса, написанное всего за несколько недель до его смерти.

"Дорогой Гарри,

Надеюсь, ты достигнешь зрелого возраста к тому времени, когда будешь читать это, но, судя по тому, как идут дела, я подозреваю, что ты будешь читать это в свой семнадцатый день рождения. В таком случае я прошу прощения за то, что меня не было рядом, когда тебе нужен был родитель, хотя я и плохой заменитель.

Прежде всего, я хочу, чтобы ты знал, как много ты для меня значишь. И не только потому, что ты отпрыск моего лучшего друга, и даже не потому, что ты напоминаешь мне Джеймса (а это так). Ты сам по себе замечательный молодой человек, сочетающий в себе лучшие качества своих родителей. Тебе выпали трудные испытания, возможно, даже хуже, чем мне, но ты проявил редкое мужество и силу характера. Быть твоим крестным отцом было, безусловно, самым полезным опытом в моей в остальном пустой жизни.

Я надеюсь, что в эти темные времена, даже предвидя свою безвременную кончину, Волдеморт будет побежден, и ты сможешь наслаждаться жизнью, которую заслуживаешь. А ты действительно заслуживаешь хорошей жизни, несмотря на то, во что тебя заставили поверить. Я призываю тебя выбрать счастье, где бы оно тебя ни нашло.

Я также прошу прощения за то, что оставил тебе фамильный перстень Блэков с сопутствующими обязанностями. Не стесняйся игнорировать чушь о лорде Блэке — я знаю, что я бы так и сделал, за исключением тех случаев, когда это требовалось в качестве розыгрыша. Но я надеюсь, что ты серьезно отнесешься к своей роли главы Дома (каламбур не удался). Дом Блэк нужно направить к Свету, и я не могу представить никого более квалифицированного для этого.

Я также договорился, что ты унаследуешь дом сразу после моей смерти, даже если ты еще не достигнешь совершеннолетия. Мне бы хотелось оставить тебе более веселый дом, чем 12 Гриммаулд, но, надеюсь, это лучше, чем та дыра, в которой ты вырос (хотя это моя вина, что ты вообще там застрял). Мое самое большое сожаление, хуже даже, чем убедить твоих родителей заменить меня на посту Хранителя Тайн, — это то, что я побежал за Червехвостом той ночью вместо того, чтобы присмотреть за тобой.

Мерлин, это письмо удручает! Вот он я, мертвый как гвоздь, и все равно нашел способ испортить тебе день рождения. Старина сохатый действительно знал, как выбрать крестного отца, не так ли? По крайней мере, я оставил тебе толстую кучу золота, часть которого я призываю тебя растратить (традиция семьи Блэк). Но я надеюсь, что ты также присмотришь за Ремусом, если он тебе позволит, гордый ублюдок.

Я должен откланяться... Кричер жаждет новой драки, и мне не хотелось бы его разочаровывать.

С любовью,

Сириус"

Гарри был охвачен эмоциями. Было почти больно читать новые слова Сириуса, напоминающие ему о человеке, которого он потерял. И он ненавидел то, как Сириус мучил себя, считая, что подвел Гарри — как будто Азкабан не был достаточным наказанием.

Он не знал, что и думать о совете Сириуса выбрать счастье. Как вообще это сделать? Просто быть живым и иметь будущее казалось невообразимым подарком. Можно ли вообще выбирать счастье? Если бы это было так, он все еще был бы с Джинни.

Но он рассмеялся сквозь слезы, когда прочитал два заключительных абзаца. Ему отчаянно не хватало непочтительного юмора Сириуса, а также его привязанности. Гарри повезло, что Сириус был в его жизни, пусть и недолго. И его тронуло пожелание крёстного отца, чтобы Гарри направил Дом Блэков к Свету — он молча решил сделать это своей пожизненной данью памяти бродяги.

Гарри просмотрел финансовые отчеты, но обнаружил, что не может сосредоточиться после прочтения письма Сириуса, поэтому он решил изучить их позже и вместо этого посмотреть Гримуар. Он достал тяжелую книгу из своего расширяемого мешочка и положил ее на рабочее место Гермионы.

Обложка была из темной кожи, с большими металлическими петлями на переплете, а края были обильно украшены потускневшим серебром и, похоже, полудрагоценными камнями. Гарри открыл книгу и заметил, что на внутренней стороне обложки был выгравирован маленький прямоугольник из сверкающего золота. Возможно, это было сделано для ритуала крови, о котором говорил Джордж?

Медленно перелистывая страницы, он увидел, что вся книга написана от руки. Оглавления не было — видимо, заклинания добавлялись одно за другим на протяжении веков. Самые старые заклинания были разборчивы, но их было очень трудно прочитать из-за древнего каллиграфического стиля. Гарри нахмурился, гадая, сможет ли Гермиона расшифровать его. Он попробовал проследить за изящным тесным текстом, проведя под ним пальцем, и, к его удивлению, буквы сместились и приобрели более знакомые формы. Письмена по-прежнему были старомодными, но хорошо читаемыми, а текст, который, как он подозревал, был латинским, превратился в английский.

Гарри усмехнулся и, примерно в миллионный раз с момента своего одиннадцатилетия, почувствовал всплеск восторга от неожиданного нового кусочка магии. Возможно, в этом было преимущество воспитания вне волшебного мира — он так и не смог преодолеть своего удивления тем, что магия существует. Джинни часто забавляло его детское ликование по поводу какой-нибудь глупой волшебной игрушки, о которой она никогда не задумывалась, например, побитые самодвижущиеся блоки, с которыми они с братьями играли, или сказочный мобиль, висевший над кроваткой Тедди.

С большим интересом он начал читать различные чары и зелья. Там было довольно много рецептов, и первой мыслью Гарри было показать их Кричеру. Но при ближайшем рассмотрении обнаружились такие жуткие ингредиенты, как "язык василиска" и "волосы карги", и, что самое тревожное, рецепт супа из костей дементора, с нацарапанной на полях запиской: "Отлично подходит для кормящих матерей".

Вздрогнув, Гарри захлопнул книгу и решил оставить ее для Гермионы, которая была наделена и ненасытным любопытством, и, как он обнаружил во время тех долгих месяцев в походе, чугунным желудком.

Глава 2

Воскресным утром, ярко и рано, Гермиона вошла на кухню дома своих родителей. Формально это был и ее дом, но с тех пор, как она начала посещать Хогвартс, она чувствовала себя скорее гостьей, чем жительницей дома своего детства.

Ее родители уже проснулись, пили кофе и читали воскресные газеты. Ее мать, Эмили, заметила ее первой и сказала:

— Вот ты где. Когда ты вернулась домой?

— Немного после одиннадцати. Мы с Роном пошли в кино, а после перекусили.

Отец Гермионы, Дэниел, поднял голову и спросил:

— Ты посмотрела "Матрицу"? Что ты думаешь?

— Это было великолепно, лучшее, что я видела за последние сто лет. Рону очень понравилось — он уже планирует позвать всех наших друзей, чтобы они тоже его посмотрели. Признаюсь, от некоторых батальных сцен меня начало мутить, но я держала глаза закрытыми и справилась.

Эмили и Дэниел обменялись взглядами. Им все еще было трудно смириться с тем, что их дочь-подросток — ветеран боевых действий.

— Хочешь тост? — спросила Эмили. — Или я могу приготовить тебе яичницу.

— Нет, спасибо. Я скоро иду к Гарри, и Кикимер будет настаивать на том, чтобы накормить меня завтраком.

— Так скоро? Еще нет восьми часов. Конечно, это рановато для воскресенья, — сказала Эмили.

— Гарри не будет возражать — у него ранний график работы. Но важнее то, что у него есть новая... эээ... старая книга заклинаний, которую, как он знает, я очень хочу заполучить в свои руки. Она принадлежит семье его крестного отца, а они — одна из старейших линий волшебников Англии.

— Ну, мы все знаем, что тебя не оторвать от старой книги, — ласково сказала Эмили. — Но останься хотя бы на кофе.

— С радостью. Волшебная кухня отстает от нашей на целых полвека, а утренний кофе еще не прижился. — Гермиона заметила небольшую улыбку матери на намек, что она все еще отождествляет себя с магглами, по крайней мере, в том, что касается еды.

— Я не знаю, пришла ли уже ваша газета, — сказала Эмили. — Когда я спустилась, ее здесь не было.

— Тогда это, должно быть, поздний выпуск. ежедневный пророк не так строго относится к срокам, как Telegraph или Guardian. Они будут держать пресс, если что-то сочное поступит в последнюю минуту.

Гермиона налила кофе в большую кружку и поставила ее на стол, после чего подошла к камину в гостиной. Газета "Ежедневный пророк" недавно начала предлагать доставку по каминой сети для избранных подписчиков, и Гермиона бессовестно воспользовалась своей славой, чтобы опередить очередь и дать им эксклюзивное подробное интервью. Она настояла на праве утверждать все фотографии и цитаты, и, к счастью, Рита Скитер не была вовлечена в это дело, так что в интервью не было грубых неточностей или грязных инсинуаций.

Как только она вошла в комнату, в камине вспыхнул зеленый огонь, и появилась газета, свернутая и аккуратно перевязанная ленточкой. Она отнесла ее к столу и села, не спеша взять в руки кружку с кофе и насладиться теплом ее рук.

— У вас есть планы на сегодня или просто поваляться с кроссвордом? — спросила она у родителей.

Эмили ответила:

— Мы отправимся в садовый центр, когда он откроется. Я бы хотела посадить еще несколько однолетников, и мне нужно что-то, чтобы оживить розы. В последнее время было слишком много дождей для них.

— Могу ли я помочь? Я точно читала о чарах, которые лучше осушают почву, — предложила Гермиона.

— Спасибо, дорогая, но подпирать мокрые розы — это проверенная временем английская традиция. Я уверена, что мы справимся.

Гермиона посмотрела вниз на свой кофе и наконец сделала глоток.

— Хорошо, мама. Просто дай мне знать, если передумаешь.

Она развязала газету и развернула ее.

— Вот дерьмо! — сердито пробурчала она.

— Гермиона, язык! — ухмыльнулся Дэниел. — В чем дело?

— Гарри снова на обложке. Проклятье, что это за бред? "Мальчик-Который-Выжил бросает Министерство, чтобы играть в квиддич" — где они вообще берут эту ерунду? И сколько ему должно быть лет, чтобы они перестали называть его Мальчиком-Который-Выжил? Я так и вижу: "Мальчик-Который-Выжил приветствует десятого правнука". Или "Мальчик-который-жил умер в возрасте ста пятидесяти семи лет".

Снова подняв кофе, она начала читать статью:

"Поразительный поворот событий: восемнадцатилетний Гарри Поттер бросил программу подготовки авроров Министерства, чтобы профессионально играть в квиддич за команду "Пушки Педл". Поттер, всемирно известный тем, что дважды победил Сами-Знаете-Кого, раскрыл свои планы газете "Ежедневный пророк" вчера вечером в эксклюзивном интервью."

— Что за чушь! — огрызнулась Гермиона. — Я была с ним вчера вечером, и он не давал никаких интервью.

— Я думал, что ты ходила в кино с Роном, — сказал Дэниел с укором.

— Да, но мы сначала выпили с Гарри и Джорджем, после того как закончили в Гринготтсе.

— О да, вчера был важный день! Как все прошло? — спросила Эмили.

— Прекрасно, блестяще, без заминок, — ворчала Гермиона, снова сосредоточившись на статье.

"Поттер сообщил газете "Пророк", что, несмотря на его широко известное стремление служить в качестве аврора, в знак уважения к своим родителям и погибшим товарищам, он отказывается от этих планов в пользу карьеры игрока в квиддич. Поклонники этого вида спорта уже давно предполагали, решит ли Поттер, который был самым молодым игроком Хогвартса за последние сто лет, играть профессионально. Но до вчерашнего вечера это считалось в лучшем случае желаемым, поскольку юный герой никогда не проявлял интереса к игре в лиге.

Когда вчера поздно вечером к нему обратились за комментариями, менеджер пушек ПедлДариусСпротт изобразил удивление. "Уверяю вас, я впервые слышу об этом. На какой позиции он играет? Вы сказали "ловец"? Вот это было бы что-то! Если вы поговорите с Поттером, пусть он сразу же пришлет мне сову".

"Пушки", занимающие в настоящее время последнее место, не выигрывали Кубок Лиги с 1892 года, что многие болельщики упорно приписывают проклятию (см. "Фанаты Педл оспаривают отказ Гринготтса от утверждений о проклятии" на странице 16). Тем не менее, их матчи собирают неизменно большое количество зрителей, а болельщики "Пушек" считаются самыми преданными в британской лиге квиддича.

Однако их перспективы могут значительно улучшиться с приходом Поттера, который в течение пяти лет играл в Хогвартсе в роли ловца и трижды помогал своему дому выиграть кубок по квиддичу. Единственный снитч в его карьере в Хогвартсе был упущен в результате несчастного случая на третьем курсе с участием дементоров, которые были выставлены у ворот школы во время охоты за беглым преступником Сириусом Блэком в 1993-94 годах. Поттера часто называли "прирожденным" пилотом метлы, и он регулярно поражал зрителей эффектными бросками, несмотря на тяжелые травмы.

Репутация Поттера как способного летуна еще больше укрепилась после его выдающегося выступления в первом задании турнира Трехволшебников 1994 года. В то время Поттеру было всего четырнадцать лет, он поразил и судей, и зрителей, вызвав свою первоклассную метлу молнию и использовав ее, чтобы уклониться от венгерского дракона хвостороги. Известный болгарский ловец Виктор Крам присутствовал на матче и, как сообщается, высоко оценил выступление юного Поттера, выразив уверенность, что у него есть будущее в профессиональном квиддиче, если он выберет его.

Сотрудники Министерства среднего звена отказались комментировать отказ Поттера от участия в программе подготовки авроров, сославшись на соображения конфиденциальности, а также на то, что, похоже, никто об этом еще не слышал. Пророк не смог связаться с главным аврором Кингсли Шеклболтом для получения комментариев, но приложит все усилия, чтобы обновить эту историю по мере ее развития."

— Какая полная ерунда, — заявила Гермиона, подняв глаза от газеты. — Гарри никогда не говорил ни слова о том, что хочет оставить обучение в Авроре ради карьеры в квиддиче.

Дэниел снисходительно улыбнулся.

— Моя дорогая Гермиона, ты блестящая молодая женщина, но ты постоянно забываешь, что у "Ежедневного пророка" такие журналистские стандарты, что "Дейли мейл" по сравнению с ними выглядит хорошо. Почему ты удивляешься каждый раз, когда они публикуют подобную ерунду?

Гермиона вздохнула.

— Ты прав, это типично. Я просто не хочу, чтобы Гарри привлекал больше внимания.

— Ну, дверь амбара уже давно открыта, — сказала Эмили. — Бедный парень,похоже, был рожден для заголовков.

— Наверное, да, — сказала Гермиона. — Я пойду проверю его через несколько минут.

— Ты будешь дома к ужину? — спросила Эмили.

— Нет, это воскресный ужин с Уизли. Ты уверена, что не придешь?

Эмили встретила взгляд мужа.

— Нет, но, пожалуйста, передай нашу благодарность за приглашение.

Гермиона попыталась скрыть свое разочарование.

— Я очень надеюсь, что вы скоро приедете снова. Они всегда спрашивают о тебе.

— Я знаю, — сказал Дэниел. — Прости меня, Гермиона, но это немного... утомительно, когда на тебя глазеют, как на экспонат на Всемирной выставке. Я знаю, что Артур хочет как лучше, но его постоянные вопросы могут быть довольно утомительными. Я просто не в настроении, чтобы человек, который не может вспомнить, как работают точилки для карандашей, обращался со мной как с умным домашним животным.

— Я уверена, что он не думает о тебе в таком ключе, — солгала Гермиона. Артур действительно был довольно покровительственным, что было весьма иронично. Ей всегда казалось абсурдным, что так называемый "маггловский эксперт" едва ли может передвигаться в лондонском метро без чар Конфундуса и команды Обливиэйтеров, чтобы убирать за ним.

— Может быть, и нет, — сказал Дэниел, оставив эту тему и вернувшись к своей газете.

Гермиона выпила последний глоток кофе.

— Ну все, я пошла. Я действительно лучше посмотрю, как там Гарри... и у меня есть новая книга заклинаний, в которую я должна погрузиться, — взволнованно сказала она.

Эмили улыбнулась энтузиазму своей дочери.

— Хорошо проведи время, дорогая, и передай Гарри наши наилучшие пожелания.

— Обязательно, мама, — сказала Гермиона, поцеловав Эмили в щеку, а затем подойдя, чтобы поцеловать лысину отца. — Повеселитесь в саду, вы двое!

Дэниел ласково посмотрел на свою дочь.

— Тебе тоже будет весело, книгомамочка.

Гермиона хихикнула над старым прозвищем, прежде чем отправиться на Гриммаулд Плейс с помощью летучего пороха.

Она вышла из камина на кухне Гарри и вытерла с себя сажу, подойдя к столу, за которым Гарри спокойно читал газету. Она почувствовала облегчение, хотя и была немного озадачена тем, что он не выглядел расстроенным.

Кричер загорелся, как только увидел ее.

— Мисс Гермиона! Что Кричер может приготовить на завтрак для мисс Гермионы?

— Доброе утро, Кричер. Эти ягоды выглядят замечательно, а вы знаете, как я люблю булочки. Не могли бы вы также сделать для меня яичницу, пожалуйста, и немного колбасы?

— Кричер всегда рад готовить для мисс Гермионы! — сказал он, спеша приготовить ей еду.

Гермиона повернулась к Гарри с выражением озабоченности.

— Гарри, как ты? Я видела Пророк сегодня утром. Ты в порядке?

— Я? Я в порядке. Я отлично провел время с Джорджем вчера вечером.

Гермиона села.

— Разве ты не расстроен из-за Пророка?

— Не совсем. Я уже получил сову от Кингсли — ты можешь ее прочитать. — Он протянул ей клочок пергамента, который Гермиона быстро прочитала.

"Гарри,

Я полагаю, что сегодняшняя статья в "Пророке" соответствует их обычным стандартам, и мне не стоит беспокоиться. Но давай поговорим завтра в 9:00 — надеюсь, к тому времени ты уже закончишь свои ранние тренировки. Увидимся в моем офисе.

Кингсли"

— Значит, это неправда? — спросила она.

— Забавно, — сказал Гарри, улыбаясь. — Возможно, так и есть.

Глаза Гермионы расширились в тревоге.

— Нет, — продолжил он. — Это неправда. Но это не так возмутительно, как тебе кажется. Кто-то, должно быть, подслушал меня, когда наш Не-Заметьте-Меняна мгновение отключился. Джордж спросил меня об обучении авроров, и я рассказал ему то, что рассказал тебе, что это не совсем то, чего я ожидал, и так далее.

— Я упомянул, что мне нравятся ранние тренировки и работа в команде, а он сказал, что я скучаю по Оливеру Вуду и нашей старой гриффиндорской команде. Наверное, я сказал что-то о том, что сейчас это звучит заманчиво, и в шутку спросил, возьмут ли меня в "Пушки Педл". И тогда, я думаю, Джордж снова поднял "Не-Заметьте-Меня".

Гермиона резко выдохнула.

— Ты хочешь сказать, что тебя подслушали за случайным комментарием, а "Пророк" тут же остановил прессу и написал о твоей предстоящей карьере в квиддиче?

— Примерно такого размера, да.

Она возмущенно покачала головой, отчего ее пышный хвост затрясся соответствующим образом.

— Только я подумала, что "Ежедневный пророк" хоть немного улучшился... Неужели они не слышали о проверке фактов? Конечно, нет, проверка фактов — это для магглов! — ворчала она.

Кричер поставил перед ней тарелку с ягодами, булочками и сливками, а затем вернулся к плите.

— Спасибо, Кричер. — Она снова повернулась к Гарри: — Но что ты имел в виду, когда сказал, что это может быть правдой? Конечно, ты же не собираешься уходить из Министерства!

Гарри, который закончил есть, сказал:

— Вообще-то, я подумал об этом сегодня утром, и это не самая плохая идея, которую я слышал.

— Уйти из министерства? А как же твои ЖАБА? Они отменили их для программы авроров, но если ты уйдешь сейчас, у тебя не будет никакой квалификации. Это может повлиять на всю твою карьеру!

Гарри громко рассмеялся.

— Гермиона, я всегда могу рассчитывать на то, что ты в первую очередь будешь беспокоиться о моих академических способностях.

Она посмотрела на него и с силой откусила от булочки.

— О, Гермиона, — ласково сказал он. — Полагаю, ты так и не смирилась с тем, что я бросил Хогвартс. Но, конечно, ты можешь выделить несколько ЖАБА для своих бедных, некредитованных друзей!

— Друзей?! Ты не привлек Рона к этой безумной затее?

— Нет, нет, Рон не участвует. Насколько я знаю, ему очень нравится обучение авроров. Много стратегического мышления, знаешь ли.

Гермиона слегка расслабилась, а затем оценивающе посмотрела на Гарри.

— Но ты действительно это рассматриваешь?

— Да, действительно. Ты слышала, как я ныл по поводу программы обучения. И ты знаешь, что это не просто мое безделье.

— Конечно, ты не бездельничаешь! Пока это не задания Хогвартса, ты один из самых трудолюбивых работников, которых я знаю.

— Твое здоровье. Поэтому, когда я увидел статью, и после того, как шок прошел, я подумал: "Почему бы и нет?".

— Но Гарри, это была твоя мечта — стать аврором с тех пор, как Амбридж пыталась отговорить тебя от этого.

— Верно, но это вряд ли хорошая причина оставаться с ней, просто ради удовольствия подколоть Амбридж. В конце концов, она в Азкабане, так что, думаю, можно сказать, что я посмеялся последним.

— Я знаю, что это не победа над Амбридж, — ответила Гермиона. — Но твой отец мог бы стать аврором, если бы остался жив. И, кроме того, ты сказал, что хочешь поймать оставшихся Пожирателей смерти.

Гарри вздохнул.

— Я знаю, что Пожиратели смерти все еще на свободе, и да, я хочу видеть их в Азкабане. Но, насколько я знаю, нет пророчества, настаивающего на том, что я единственный, кто может это сделать.

Он расправил плечи и посмотрел на нее.

— Это мой шанс, Гермиона. Впервые за многие годы я чувствую, что у меня впереди полноценная жизнь. Волшебники живут долго, и глупо упускать эту возможность только из-за решения, которое я принял импульсивно, когда мне было пятнадцать.

Она помолчала мгновение.

— Если это то, чего ты действительно хочешь. Естественно, я поддержу твое решение в любом случае.

— Спасибо, Гермиона. Это много значит для меня.

Она встретила его взгляд и улыбнулась, а затем сосредоточила свое внимание на тарелке с горячей едой, которую подал Кричер. Между укусами она спросила:

— Так как ты собираешься действовать?

— Ну, думаю, будет правильно сначала поговорить с Кингсли. И я уверен, что с минуты на минуту получу весточку от Рона, так что лучше предупредить его. А потом, полагаю, я свяжусь с менеджером команды "Пушек". В "Пророке" он звучал довольно заинтересованно, ты не находишь?

— В его голосе звучало отчаяние! Я так понимаю, их нынешний ловец не годится?

— Боюсь, что нет. Он уже сломал две метлы в этом сезоне.

— О боже, даже я не такая уж плохая летунья, — сказала Гермиона.

Как и было предсказано, через мгновение Рон выскочил из камина и бросился к столу, даже не стряхнув пепел с одежды.

— Гарри, ты серьезно? Ты действительно вступаешь в "Пушки"? Я не могу в это поверить — почему ты ничего не сказал? То есть, я буду скучать по работе с тобой и все такое, но "Пушки"? Это великолепно! Ты же знаешь, их нынешний ловец — полная ерунда, он врезался в киоск со сливочным пивом в прошлые выходные... к счастью, там были амортизирующие чары, так что никто не пострадал".

— Доброе утро, Рональд, — сказала Гермиона, сверкнув глазами.

— О, ты тоже здесь, — сказал он, быстро чмокнув ее, прежде чем повернуться к Гарри. — Так когда ты начинаешь? Не могу поверить, что ты мне не сказал!

— Рон, притормози! Пророк просто сообщил о слухах.Я еще ни с кем не разговаривал, — сказал Гарри.

— Еще ни с кем не говорил? Значит, это правда! Блестяще!— Он похлопал Гарри по спине. — О, булочки! — сказал он, потянувшись за одной.

Гарри хихикнул. Гермиона снисходительно улыбнулась и закатила глаза.

— Так что же произошло? — спросил Рон, проглотив свой первый кусочек булочки.

Гарри объяснил, и Рон покачал головой в изумлении.

— У тебя, наверное, самая странная жизнь из всех, о ком я слышал. Случилось ли с тобой что-нибудь еще совершенно ненормальное в эти выходные?

— Ну, вообще-то, — начал Гарри, чувствуя возможность. — Вчера в Гринготтсе произошло нечто странное...— Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри, который в ответ лишь пожал плечами.

— Что, я думал, что с гоблинами все прошло хорошо, — озадаченно сказал Рон.

— Так и есть, но есть еще один нюанс. Банкир дал мне примерить кольцо семьи Блэк, и, видимо, оно меня приняло.

— Приняло тебя? Что это значит? Ты не лорд Блэк или что-то в этом роде? Где это?

Гарри показал кольцо, и Рон, который ел уже вторую булочку, разразился приступом кашля. Кикимер поспешил к нему со стаканом воды, который Рон осушил.

— Блииин, эта штука — просто кошмар! Я думал, что канделябр Прюэтта плох — у него щупальца или что-то в этом роде, но это кольцо в своем классе!

— Я знаю! Слава Мерлину за скрывающие чары... Но отвечу на твой вопрос. — Гарри сделал паузу, прежде чем продолжить: — По словам гоблина, я новый Лорд Блэк.

— Проклятье! Ты уверен, что это не розыгрыш?

— Не розыгрыш, но я уверен, что Сириус и мой отец сейчас где-то смеются над своими задницами. Ремус и Тонкс тоже.

— Думаю, ты права. Гермиона, ты уже знала об этом?

— Да, я была там, когда это случилось. Я чувствовала, что это новость Гарри, которой он должен поделиться.

Рон кивнул.

— Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы люди видели эту штуку или знали о Лорде Блэке.

— Спасибо, Рон, — сказал Гарри с облегчением. Гермиона была поражена тем, что Рон так хорошо все воспринял. Он действительно прошел долгий путь.

— Так у тебя теперь есть доступ к хранилищу? Есть там что-нибудь хорошее?

— Там было золото, но я уже решил, что хочу, чтобы оно досталось Андромеде. Это больше ее, чем мое, правда. Кроме этого, несколько артефактов и куча книг.

Рон засмеялся.

— Книги! Неудивительно, что Гермиона пришла так рано.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — ласково сказала Гермиона. — Итак, Гарри, когда я смогу это увидеть?

— Увидеть что? — спросил Рон.

— Там был Гримуар. Гарри собирается позволить мне взглянуть на него сегодня, — сказала она, ее глаза сияли.

Рон, став серьезным, сказал:

— Будь осторожна, Гермиона. Блэки были серьезными Темными волшебниками. Там наверняка есть какие-нибудь страшные вещи, например, "слишком опасные для запретной секции".

— Я знаю, Рон, — сказала Гермиона, тронутая. — Я буду осторожна, ты знаешь это.

— До тех пор, пока ты не превратишься частично в кошку, — ухмыльнулся Гарри. Гермиона прихлопнула его.

— Так, мне пора. Я сказал папе, что помогу ему прибраться в сарае. Очевидно, он больше не может вместить маггловский хлам, даже с помощью Расширяющих чар, и ему нужен кто-то, кто поможет ему выбрать его любимые вещи. Мама, конечно, предложила, но она бы просто уничтожила все это, так что вместо нее помогаю я.

— Тогда увидимся за ужином? — сказала Гермиона.

— Да, — сказал Рон, вставая из-за стола и быстро сжимая плечи Гермионы. — Тогда до встречи. — Он бросил порошок летучего пороха за решетку и исчез.

Она снова повернулась к Гарри.

— Итак, где мой Гримуар? В библиотеке? Теперь все в порядке? — Она возбужденно раскачивалась взад-вперед.

— Да, сейчас в самый раз. Кстати, у Джорджа была теория о том, как ты можешь получить доступ к ней. Он думал, что небольшого кровавого ритуала будет достаточно, чтобы убедить книгу, что мы женаты.

Гермиона нахмурилась.

— Брачные ритуалы — это серьезное дело, Гарри. То есть, ты мне нравишься и все такое, но я не собираюсь выходить за тебя замуж только для того, чтобы получить доступ к этой книге. Хотя, — добавила она кокетливо, — это древний семейный Гримуар...

— Нет, это не такой брачный ритуал. Это просто незначительный обряд крови, который идентифицирует тебя в книге как часть семьи Блэков. Я посмотрел, на внутренней стороне обложки есть что-то вроде золотой пластины. Я думаю, мы нанесем на нее капли крови или что-то в этом роде?

Ее глаза загорелись.

— О, да, я читала о них! Это древний этрусский метод идентификации себя с магическими артефактами. Нам повезло, что Гримуар такой старый... более новый использовал бы более надежный метод, требующий фактических брачных уз. Если я правильно помню, ты должен открыть книгу, добавить каплю своей крови как своего рода мастер-пароль, а затем добавить немного моей крови, чтобы уполномочить меня. Это довольно просто, на самом деле.

— Отлично, давай начнем, — сказал Гарри, и они вместе пошли наверх. — Предупреждаю сразу, я просмотрел его вчера вечером, и он довольно грязный. И не подпускай Кричера близко к рецептам — мы только-только научили его готовить карри, а это отбросит нас на столетия назад.

она пообещала не подпускать, когда они вошли в библиотеку. И поспешила к своему месту, где ждала книга, и села слева от нее, стараясь ничего не задеть.

Гарри открыл Гримуар, чтобы показать золотую пластину.

— О, это прекрасно, — сказала Гермиона, рассматривая тонкую гравировку. — Жаль, что они не позволили этому мастеру изготовить фамильное кольцо.

— Очень смешно. Ты хочешь получить доступ к книге или нет?

— Мне жаль. Пожалуйста, продолжай.

Гарри понадобилось лишь небольшое режущее проклятие, чтобы взять кровь из его указательного пальца. Две капли упали на пластину, которая на мгновение засветилась.

— Ваша очередь, моя дорогая леди Блэк, — галантно сказал Гарри. Гермиона слегка покраснела и взяла кровь из кончика пальца так же, как это сделал Гарри. Две капли упали на пластину, и она засветилась, как и прежде.

— Это выглядит многообещающе, — сказала она. — Может, мне попробовать перевернуть страницу?

— Да, — сказал он, вставая и предлагая ей место перед книгой — ее обычное кресло. — Я буду ждать тебя здесь и аппарирую в больницу Святого Мунго, когда у тебя отрастут клыки.

Она взглянула на него, затем осторожно перевернула первую страницу.

— Успех! — воскликнул Гарри. — Тайны благородного и древнейшего Дома Блэков теперь у тебя под рукой.

— " Каждый день грязь ", — сказала Гермиона с ухмылкой.

Двоедрузей провели несколько тихих часов вместе в библиотеке. Гермиона была полностью поглощена Гримуаром, делая на свободном пергаменте многочисленные заметки о заклинаниях и зельях, которые она хотела попробовать. Гарри знал, что нельзя прерывать ее, когда она так увлечена, поэтому он не обращал внимания на ее бормотание и сосредоточился на своих собственных задачах.

Тем временем он провел утро, тщательно изучая финансовые отчеты. Как он и предполагал, состояние Блэков — которое он все еще намеревался передать Андромеде — было примерно вдвое больше его собственного. Однако было трудно оценить покупательную способность его собственного наследства. Конечно, он не был экспертом, но экономика волшебников никогда не имела для него особого смысла. Семь галлеонов за искусно сделанную палочку казались абсурдно дешевыми — даже дешевле, чем набор омниокуляров массового производства, — и все же тысячи галлеонов, выигранных им в Триволшебном турнире, хватило близнецам, чтобы открыть свой магазин в престижном месте. Это было особенно удивительно, если учесть курс обмена с маггловской валютой — примерно пять фунтов за галлеон.

По лучшим подсчетам Гарри, он был не совсем обеспечен на всю жизнь, но родители оставили ему очень удобную подушку безопасности. Более того, он владел Гриммоулд Плейс без всяких сомнений, и оказалось, что когда Блэки заново присвоили дом у его владельцев-магглов столетиями ранее, они также вычеркнули его из списков налогоплательщиков лондонского Сити. Налоги Министерства, однако, оказались выше, чем он ожидал, но он полагал, что там работает довольно много волшебников — в том числе и он сам, по крайней мере, до понедельника, — так что это было вполне объяснимо.

Отчасти он чувствовал, что должен передать дом Тедди Люпину, когда тот достигнет совершеннолетия, ведь Тедди был больше Блэком, чем он. Но Гарри неожиданно полюбил Гриммаулд Плейс, и в глубине души он знал, что хочет оставить его себе. Дом был полон горько-сладких воспоминаний: воспоминаний о Сириусе, о Ремусе и Тонкс, о Фреде и Джордже с их Удлиняющимися ушами, о миссис Уизли, рыдающей над тем, что показал ей боггарт. Воспоминания о тех ужасных днях во время войны, которые уже казались целой жизнью.

Более того, Сириус был ему как отец за то короткое время, что они провели вместе. И Гарри прожил в Гриммоулд Плейс дольше, чем в Годриковой впадине с мамой и папой. Его родители, да и Поттеры в целом, казались ему странно далекими. Его огорчало, что от дома Поттеров ничего не осталось — даже портрет или два могли бы сделать все это более реальным.

Он повернулся к одному из книжных шкафов и увидел свое отражение в стеклянном шкафу. Вот оно, мое настоящее наследство Поттеров, подумал он; он был живым образом своего отца. Гарри было интересно, что отец подумает о его смене профессии. Он хотел стать аврором, чтобы почтить память своих родителей, а теперь не станет. Но Джеймс Поттер, в конце концов, был помешан на квиддиче.

Сириус, конечно, поддержал бы этот шаг — он всегда хотел, чтобы Гарри было веселее. Более того, в письме он сказал:

"Я призываю тебя выбрать счастье, где бы оно тебя ни нашло".

Похоже, это была одна из таких возможностей, и Гарри знал, что должен ею воспользоваться.

Он посмотрел через стол на Гермиону, все еще погруженную в Гримуар. Ее перо быстро двигалось, когда она делала заметки, и он заметил, что ее губы слегка шевелятся. Он улыбнулся — он все еще не мог поверить в свою удачу, что все трое выжили во время войны. Они уклонялись от смерти больше раз, чем ему хотелось бы помнить. Они были обязаны жизнью очень многим: Добби, Снейпу, даже Нарциссе Малфой. Нарциссе Блэк.

Предыдущим летом он давал показания в ее пользу, а также в пользу Драко. Люциус, однако, получил по заслугам и был приговорен к пожизненному заключению в Азкабане. Министерство конфисковало половину их имущества, которое, как знал Гарри, частично пошло на выплату его собственной компенсации за уничтожение половины Гринготтса. Он мимолетно подумал, не предложить ли Нарциссе часть хранилища Блэков, но отбросил эту мысль. Она наверняка получила приданое, выйдя замуж за Люциуса, в то время как Андромеда была вычеркнута из семейного гобелена за брак с Тедом Тонксом.

Шелест пергамента означал, что Гермиона вышла из своего погружения и скоро будет готова к общению. Наверное, она голодна, подумал он.

— Ты голодна? Мне попросить Кичера приготовить что-нибудь, или ты хочешь пойти погулять?

Гермиона моргнула, ее глаза привыкли к виду другого человека, а не книги.

— Еда, да. Звучит замечательно. Давай выйдем — мне не помешает дневной свет.

— Что ты думаешь о Гримуаре? — спросил он.

— О, я почти не знаю. Как ты заметил, он наполовину ужасен. Но есть и удивительная магия, которую мне не терпится опробовать. Могу я воспользоваться твоей лабораторией зелий? Я не могу занять туалет в холле в доме моих родителей.

— Кажется, я припоминаю, что ты сварила несколько впечатляющих зелий в туалете, — заметил Гарри. — Но да, обращайся. Нужно ли пополнить запасы? Не могу сказать, что я много варю.

— Скорее всего, но это легко исправить. Есть зелье, к которому я хочу приступить прямо сейчас — я зайду к аптекарю сегодня днем.

— Надеюсь, для этого не понадобятся кости Дементора, — ухмыльнулся Гарри.

— Фу, это было ужасно! Можешь себе представить? На что они вообще похожи на вкус? — размышляла Гермиона.

— Ты пытаешься отвлечь меня от обеда?

— Извини, нет, — быстро сказала она. — Пойдём.

Они рысью спустились по лестнице и остановились в прихожей перед портретом Вальбурги. Она спала, но они знали, что ее может разбудить что угодно. Гарри заметил поднос с подгоревшими булочками на консоли под ним.

Гарри шепнул Гермионе:

— Как ты думаешь, я могу изгнать ее с помощью кольца?

— Стоит попробовать. Я возьму булочку наготове, — прошептала она в ответ.

— Вальбурга Блэк! — закричал Гарри, его кольцо было видно, изумруды сверкали в мерцающем свете. — Я приказываю тебе отпустить свою хватку на стене и...— Гарри замешкался, и Гермиона ободряюще кивнула. — И тихо спускайся.

Глаза Вальбурги открылись, и на мгновение она ничего не сказала. Гарри почувствовал укол надежды, что кольцо сработало.

— Отвратительный полукровка смеет претендовать на кольцо моих благородных отцов! Загрязненный грязным пятном своей мерзкой матери-грязнокровки...

Булочка резко отскочила от ее поверхности, и Гарри быстро задернул занавеску.

— Очевидно, — сказал он, — кольцо не оказало никакого эффекта.

— Почему занавески не закрыты все время? — спросила Гермиона.

— Я уверен, что она как-то умеет их открывать. Возможно, что-то, что она взяла из Гримуара.

Пока они выходили через парадную дверь, стояла тишина, а затем Гермиона нерешительно спросила:

— Это был первый раз, когда она упомянула о... пятне твоей матери?

— Так и было, — хмуро сказал Гарри. — И я удивлен, что ты вообще знаешь это слово.

— Я навязчивый читатель, — сказала она. — Даже в общественных туалетах.

— Понятно.

— Тебе действительно придется что-то делать с этим портретом. Иначе ты застрянешь с ней, а она... она за гранью приличий.

— Я пытался! Сириус пытался. Билл пытался. Кричер пытался. Я уверен, что Дамблдор пытался. Она здесь, чтобы остаться.

— Ты разговаривал с магическим портретистом?

— Э, нет. Как ты думаешь, это может сработать?

— Об этом стоит спросить. В противном случае, я думаю, твой следующий шаг — научиться контролировать адское пламя.

— Сомневаюсь, что это сработает. Скорее всего, она одна из извергов, — удрученно сказал Гарри.

Глава 3

Гарри и Рон, краснолицые и вспотевшие, пошатываясь, шли вместе к раздевалке после утренней тренировки.

— Мерлин, я устал, — устало сказал Рон. — Думаю, Мердок хотел отправить тебя с парой прощальных заклинаний.

— Несколько прощальных заклятий? — запротестовал Гарри, потирая левое плечо. — Он, наверное, ударил меня не меньше сотни раз... неужели нужно было потратить целый час на отработку чар беспалочкового щита во время бега? Я думал, что моего присутствия сегодня утром будет достаточно, чтобы убедить его, что Пророк несет чушь, и что я никуда не уйду.

Рон понизил голос:

— Должно быть, он выведал правду с помощью Легилименции. Ты всегда был никудышным в искусстве разума.

— Уф... единственное, что могло бы сделать эту тренировку хуже, это то, что Снейп вычитал бы домашние баллы каждый раз, когда Мердок бил меня. Ему бы это понравилось, сальноволосому ублюдку.

— Ту-ту, Поттер. Прояви немного благодарности к человеку, который годами тайно защищал тебя, — насмехался Рон.

— И все это время мелочно мстил, — нахмурился Гарри.

— Это просто раны от заклятий заговорили. Тебе лучше изменить свое отношение перед встречей с Кингсли.

— Хорошая мысль. Сейчас я, скорее всего, разнесу его офис в щепки и исчезну в вспышке огня Феникса.

Они пришли в раздевалку, где сняли с себя пропитанную потом экипировку и поплелись в отдельные душевые кабинки. Гарри вышел через десять минут, одетый в полотенце и чувствуя себя гораздо менее болезненным, и сел на скамейку. Я действительно это делаю? подумал он. Да. Его решение было принято.

Рон, натягивая мантию, повернулся к Гарри.

— Ты готов?

— Да, — трезво ответил Гарри. — Я иду на встречу с Кингсли в полотенце. Я решил стать домовым эльфом.

— Ты знаешь, что я имел в виду. Ты не против?

— Да, я действительно такой, — заявил Гарри, вставая и открывая свой шкафчик. Он в последний раз натянул свою бордовую мантию аврора.

Скоро я буду носить ярко-оранжевые мантии, подумал он с предвкушением.

— Хорошо. Удачи, приятель.

Гарри почувствовал прилив привязанности к Рону. Он будет скучать по работе с ним.

Они вместе вышли из раздевалки, но Гарри повернул налево, к лестнице, которая привела бы его в кабинет Кингсли. Как правило, он держался подальше от лифтов, якобы для повышения выносливости, но в основном для того, чтобы избежать косых взглядов других пассажиров.

Его охватила внезапная паника. Мерлин, я выбираю жизнь знаменитости! Всю свою волшебную жизнь он старался избегать внимания общественности, а теперь добровольно вступил в нее. Его сердце бешено колотилось — почему он не думал об этом до сих пор?

Маленький, ровный голос в его сознании успокаивал его. На этот раз решение принимаю я. Он почувствовал глубокую волну спокойствия, и его сердцебиение успокоилось. Он вышел на лестничную площадку и решительно направился к кабинету Главы Аврората.

Его встретила секретарь Кингсли, Агнес. Она появилась у Кингсли во время его пребывания на посту исполняющего обязанности министра магии, и она сопровождала его в Департамент магического правопорядка, хотя технически это была ступенька ниже. Гарри она нравилась.

— Доброе утро, Агнес. У меня назначена встреча с Кингсли на девять часов. Как дела?

— Я в порядке, мистер Поттер, спасибо. А вы? Полагаю, вы пришли сказать мистеру Шеклболту, что собираете вещи, чтобы отправиться, так сказать, в полет с пушками, — сказала она, подмигнув.

Смутившись, Гарри кашлянул, прежде чем ответить.

— Ха-ха, действительно.

— Можете заходить — он ждет вас. Удачи!

— Спасибо, Агнес, — сказал он, открывая дверь и входя в кабинет.

— Гарри, доброе утро, — сказал Кингсли, не поднимая глаз. — Присаживайся.

Гарри сел на один из стульев с жесткой спинкой, стоящих напротив стола Кингсли. Никаких мягких кресел для DMLE

— Доброе утро, Кингсли, — сказал он. — Я рад, что мы можем поговорить прямо сейчас.

— Да, всегда стоит прояснить ситуацию, когда в "Пророке" появляются новые выдумки.

— Э-э, да... об этом, — заикаясь, ответил Гарри.

Кингсли с тревогой поднял голову.

— У меня не было ни малейшего намерения покидать Министерство... изначально. Я просто разговаривал с Джорджем Уизли в пабе о своем обучении, и наши чары конфиденциальности были отключены как раз в тот момент, когда я пошутил о том, что брошу все и полечу с Пушками. Кто-то, должно быть, подслушал, и Пророк пустил это в ход.

— Понятно, — ровно сказал Кингсли. Он подождал, пока Гарри продолжит.

— Это заставило меня задуматься. Всю свою жизнь я никогда особо не веселился. Во всяком случае, не так, как большинство детей. Мне не было весело, когда я рос с моими маггловскими родственниками... а потом я попал в Хогвартс, где у меня впервые появились друзья, и я много смеялся, но за мной всегда шел Волдеморт.

— Играя в квиддич за Гриффиндор, я, наверное, был самым счастливым в своей жизни. А когда я вчера прочитал те статьи в "Пророке", я вдруг понял, чего хочу.

Кингсли тяжело вздохнул.

— Мне жаль это слышать, Гарри. Я понятия не имел, что ты был так несчастен в программе обучения.

— Я не был совсем уж несчастен. Просто обучение было тем же сочетанием удовольствия и дерьма, что и вся моя волшебная жизнь. Я забыл, или, может быть, вообще не знал, что не существует правила, согласно которому моя жизнь должна быть... — Гарри замешкался. — Быть сплошными овощами и без пудинга.

Кингсли долго молчал, но потом кивнул.

— Я понимаю, Гарри. И приношу свои извинения. Когда мы предлагали тебе работу аврора, мы не рассматривали ее с твоей точки зрения. Но ты прав. У тебя не было нормального детства, с тех пор как умерли твои родители. И если кто и заслуживает немного веселья, так это ты.

Гарри ненадолго закрыл глаза, испытывая облегчение от того, что Кингсли понял его.

— Спасибо, что вы так все поняли. Я действительно никогда не собирался вот так бросать Министерство.

— Гарри, ты уже сделал для Министерства больше, чем большинство волшебников делают за всю жизнь.

Посмотрев вниз, Гарри кивнул в знак благодарности.

Кингсли продолжил.

— Значит, это твой последний день? Нет особого смысла болтаться без дела. Ты уже говорил с менеджером команды "Пушек"?

— Нет, я хотел сначала поговорить с тобой. Полагаю, я сразу же напишу ему.

— Верно.— Кингсли посмотрел на него мгновение и сказал: — Ты уверен насчет "Пушек"? Я не могу убедить тебя играть, скажем, за "ЭпплбиЭрроуз"?

Гарри хихикнул.

— Нет, это должны быть Пушки, иначе Рон никогда меня не простит.

— Понятно, — улыбнулся Кингсли. — Итак, как ты хочешь с этим разобраться? Мы должны выпустить совместное заявление, или ты хочешь, чтобы я сделал объявление?

— Я бы хотел, чтобы вы это сделали, честно говоря. Вы лучше меня разбираетесь в таких вещах.

— Тебе лучше быстро совершенствоваться — ты собираешься стать публичной фигурой. Официально, то есть.

— Да, я знаю. Думаю, это не весь пудинг.

— Никогда не бывает. — Кингсли встал и протянул руку. — Еще раз спасибо, Гарри, и помни, тебе всегда рады, если ты передумаешь.

— Спасибо, я ценю это, — сказал он, пожимая руку Кингсли. — Гермиона будет рада услышать, что у меня есть запасной вариант — она беспокоилась о моем отсутствии ЖАБА.

Кингсли на самом деле оскалился.

— Классика. Эта Гермиона — настоящее сокровище, не ошибетесь.

— Я знаю, — сказал Гарри. — Она будет хороша для того, чтобы уколоть мое эго, если команда начнет побеждать.

— Риск невелик, — ответил Кингсли. — Дайте мне знать, если тебе понадобится одолжить несколько разрушителей проклятий.

Гарри рассмеялся, и они попрощались. У него не хватило духу сказать Агнес.

* * *

Ответ от ДариусаСпротта, менеджера команды "Пушек", пришел почти невероятно быстро:

"Гарри,

Я освободил свое расписание. Пожалуйста, прилетайте в "Главный офис Пушек", когда будете готовы.

Дариус"

Гарри усмехнулся, прочитав короткую записку. Никаких сомнений — у него была эта работа.

Нет времени лучше настоящего, подумал он и взял щепотку летучего пороха.

— "Главный офис Пушки", — четко произнес он, и сердце его заколотилось от волнения.

Вскоре он оказался в просторном кабинете, где его внимание сразу привлекло большое окно с видом на поле для квиддича. Офис находился на одном уровне с кольцеобразными воротами, что открывало его обитателям прекрасный вид.

— Гарри! Добро пожаловать!

Песочноволосый, веселый мужчина лет пятидесяти приветствовал его, протягивая руку.

— Очень рад, что вы смогли приехать! Я Дариус... рад знакомству.

— Спасибо, аналогично. Я ценю, что вы приняли меня так быстро и при таких необычных обстоятельствах.

— Глупости, это честь для меня. Пожалуйста, присаживайтесь. Хотите чашечку чая? Мой помощник может принести вам его.

— Нет, спасибо, — ответил Гарри, уже чувствуя себя комфортно.

Дариус улыбнулся и сел, покачивая головой в изумлении.

— Какой необычный поворот событий, и все потому, что "Пророк" взял немного слухов и поместил их на первой странице! Хотя я не могу сказать, что удивлен, что они несли чушь, эти лживые ублюдки.

Гарри засмеялся.

— Не спорю.

— Итак, давайте перейдем к делу... Вы говорите, что действительно хотите присоединиться к команде?

— Да, сэр.

— Не нужно называть меня сэр — просто Дариус. И ты все еще хочешь играть за ловца?

— Я никогда не играл ни на какой другой позиции. Наверное, я лучше ловлю, чем бросаю.

— Ну, ловля — это то, что нужно! Когда ты в последний раз играл?

— Э-э, нет, с шестого года обучения в Хогвартсе не играл.

— Почему не на седьмом курсе? Подумаешь, глупый вопрос. Много летали с тех пор?

— Только для удовольствия, и не так часто, как хотелось бы. До сегодняшнего утра я проходил обучение, чтобы стать аврором, и они держали нас довольно занятыми. Иногда я играю в сборной с приятелями, но в остальном я был практически привязан к земле.

— Это скоро изменится! — сказал он ярко. — Какая у тебя метла?

— Я учился на нимбус 2000, после этого у меня была молния, но, к сожалению, они обе были уничтожены. После войны производитель подарил мне молнию ультра, когда стало известно, что мое хранилище заморожено, но, признаюсь, я его не очень люблю.

— Да, я слышал жалобы и от других. Немного дерганая, да?

— Именно. Я думаю, они пожертвовали плавностью ради ускорения, — ответил Гарри.

Дариус задумался на мгновение, прежде чем его рот искривился в лукавой ухмылке.

— Вы пробовали новую версию "Серебряной стрелы"?

Глаза Гарри расширились.

— Она уже вышла? Я думал, что они не выпустят ее до августа.

Все еще усмехаясь, Дариус сказал:

— Они не выпустят его в продажу до августа, но профессиональные команды получат его первыми. Последние пару недель я прятал одну из них в кладовке, все еще в коробке. Не хотел, чтобы ее сломали...

Гарри слегка поморщился — он чувствовал себя немного виноватым за то, что заменил нынешнего ловца команды, даже если тот был некомпетентен.

Дариус продолжил:

— Я склонен предложить тебе работу прямо сейчас, но полагаю, что сначала мне нужно посмотреть, как ты летаешь. Хочешь испытать ее?

— С удовольствием! Я с нетерпением ждал "Серебряную стрелу" с тех пор, как впервые прочитал о ней несколько месяцев назад. Если честно, мне немного неловко — не хочу оскорблять людей из компании молнии после того, как они были так щедры.

— Неважно, они вернули все это в рекламу. Кстати говоря...— тон Дариуса впервые стал серьезным. — Нет смысла притворяться, что ты не знаменит. Ты всегда был знаменит, как ни печально это признавать.

Гарри кивнул, но ничего не сказал.

— Будет много рекламы, если ты присоединишься к команде. Ты не против этого? Кажется, тебе никогда не нравилось быть в центре внимания.

— Вообще-то, я об этом думал. Вы правы, мне никогда не нравилось быть знаменитым. Сначала это было за то, чего я даже не делал — это моя мама победила Волдеморта в первый раз, а не я. А потом в Хогвартсе меня окружили дети, выросшие на сказках о Мальчике-Который-Выжил... Это было подавляюще и более чем некомфортно.А потом вернулся Волдеморт, и Министерство ополчилось против меня, говоря всем, что я бредил... — Гарри запнулся. Ему все еще было трудно говорить о своем пятом курсе.

Немного смутившись, он посмотрел на Дариуса. Старший мужчина следил за каждым его словом, но выражение его лица было доброжелательным. Гарри выдохнул и продолжил.

— А потом после войны, — сказал он, забегая вперед. — Было легче, потому что мои лучшие друзья, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, тоже получали много внимания. Теперь это был не только я. И они заслужили это — я был рад видеть, как они получают похвалу. Особенно Рон, который большую часть своей жизни был в тени.

Гарри улыбнулся.

— Кстати, во всем виноват Рон. Он познакомил меня с Пушками в первый же день нашего знакомства, когда развесил атрибутику Пушек по всему нашему общежитию. Я никогда раньше не видел движущихся плакатов.

Дариус засмеялся и сказал:

— Тогда, полагаю, я знаю, кого благодарить!

— Да, безусловно. Но вернемся к моему вопросу... Квиддич был единственным, за что я получал внимание, которое, как мне казалось, я заслуживал. Это был я, летающий, ловящий снитч — а не чье-то представление обо мне. Так что если это то, чем я теперь знаменит, хотя бы частично, то, полагаю, я не против.

Дариус благодарно кивнул.

— Спасибо, что рассказал мне все это, Гарри. Признаюсь, у меня тоже были свои представления о тебе.

— Хотя, надо отдать вам должное, — сказал Гарри. — Вы один из немногих волшебников, которых я встречал, кто не взглянул на мой шрам.

— Правда? — воскликнул Дариус, чьи глаза с запозданием поднялись на лоб Гарри. — Полагаю, я был занят, пытаясь понять, насколько вы высоки. Встаньте, если можно.

Гарри встал, и Дариус нахмурился:

— Сколько ты, метр девяносто?

— Нет, — вздохнул Гарри. — Во мне 170 сантиметров.

Он расправил свои волосы.

Выражение лица Дария стало ярче.

— О, великолепно! 190 — немного высоковато для ловца, но 170 — идеально.

— Ну, есть и положительная сторона, — сухо сказал Гарри. — Рост Рона около 193 сантиметра, и он постоянно подкалывает меня по поводу моего роста. Но он изменит свое мнение, если я поймаю снитч для "Пушек".

— Конечно, будет! — засиял Дариус. — А теперь давай посадим тебя на Серебряную Стрелу и посмотрим, что у тебя получится!

Через несколько минут они стояли на тренировочном поле "Кэннонс", ожидая, пока помощник Дариуса достанет из тайника Серебряную стрелу. К удивлению Гарри, здание было всего лишь одноэтажным, а окно Дариуса было зачаровано так, что из него открывался вид на ворота на высоте полутора километров от земли.

— Где все игроки? — спросил Гарри.

— В обед — они обычно заходят в деревенский паб в это время.

Помощница Дариуса, энергичная молодая ведьма по имени Лара, выскочила на поле с длинным тонким пакетом, который Дариус велел ей положить на ближайшую скамейку.

Любуясь блестящей коробкой, Дариус прокомментировал:

— Всегда любил "Серебряную стрелу" — рад, что они снова начали производство. — Он повернулся к Гарри и весело спросил: — Ну что, не собираешься ли ты открыть ее?

Гарри, не нуждаясь в дальнейших подсказках, снял крышку. Когда он открыл коробку, из нее донесся шум порывистого ветра, и Гарри испугался, прежде чем понял, что это всего лишь звук, а не настоящий ветер. Он снял серебристую папиросную бумагу и увидел бледную, гладкую метлу, гладко отполированную до переливчатого блеска.

— Видите этот бледный цвет? — сказал Дариус. — Это английский белый падуб, специально закаленный с помощью фирменных чар. По этому цвету всегда можно определить Серебряную стрелу — ни одна другая метла не похожа на нее.

— Да, Мерлин! Вы ждете совиного приглашения? — рассмеялся Дариус.

Гарри сел на метлу и взлетел, направляясь к ближайшему набору колец. Вот это то, чего мне не хватало! с жадностью подумал он, когда метла откликнулась на его тончайшее намерение. Он промчался по полю, проверяя ускорение "Серебряной стрелы", а затем пронесся через противоположные ворота, чтобы оценить ее управляемость. Ему это нравилось.

Наклонившись вниз, он имитировал резкий нырок за снитчем, после чего выровнялся у земли и плавно приземлился рядом с Дариусом и Ларой.

— Вот это да, вот это метла! — воскликнул он, задыхаясь.

— Метла — это одно, но летать..., — пробормотал Дариус. — На этот раз Пророк не преувеличил! Когда вы можете начать?

Гарри засмеялся, приходя в экстаз от осознания реальности — он собирался профессионально играть в квиддич!

Практически задыхаясь, он ответил:

— Я уверен, что сейчас я должен быть благоразумным и говорить о зарплате, но, милый Мерлин, я хочу снова летать! Можете подкинуть мне несколько тренировочных снитчей?

По кивку Дариуса Лара бросилась к сараю с припасами и достала устройство, напоминающее пусковую установку для теннисных мячей, только мячи были золотыми и размером со снитч. Она коснулась руны, чтобы активировать устройство, и Гарри снова оттолкнулся от земли, на этот раз в горячем преследовании.

Пусковая установка подбрасывала в воздух шар за шаром, с разной скоростью и на разное расстояние. Гарри ловил каждый из них, все еще пораженный совершенством Серебряной стрелы. Неудивительно, что мадам Хуч восторженно отзывалась о них — эта метла была великолепна.

Когда Пусковая установка опустела, он снова приземлился рядом с Дариусом, а Лара с помощью своей палочки собрала золотые мячи, которые Гарри выбросил на поле.

Дариус схватил Гарри за плечо:

— Не хотелось бы тащить вас в дом, но давайте сразу оформим все официально. Я не хочу ждать дольше, чем нужно, чтобы увидеть вас в мантии Пушек.

Они вместе вернулись в здание и вскоре оказались в кабинете Дариуса, где пожилой мужчина достал из стола пергамент.

— Я нарисовал это вчера днем — не смог удержаться. Это стандартный контракт, который мы предлагаем начинающим ловцам. Я знаю, что базовая зарплата невелика, но вы увидите здесь, — сказал он, указывая на раздел в середине пергамента, — что ваша зарплата включает в себя значительную премию каждый раз, когда вы ловите снитч, а также вы получаете процент от любого проданного товара с вашим изображением или именем, что в вашем случае, вероятно, составит целое состояние. Вам уже разрешено вернуться в Гринготтс? Если нужно, я могу направить вас к адвокату-волшебнику, но гоблины — ваш лучший вариант.

— Да, — сказал Гарри. — Мой запрет закончился в субботу.

— Великолепно, — сказал Дариус. — Я сразу же напишу об этом.

Гарри был слишком потрясен, чтобы говорить, и на мгновение они просто стояли и улыбались.

Дариус задумчиво посмотрел на Гарри.

— Теперь об этих очках... Очки сильно регламентированы в лиге, чтобы игроки не использовали чары, улучшающие зрение. В частности, у ловцов.

Гарри нахмурился.

— Я не вижу без очков.

— Нет, конечно, нет, — ответил Дарий. — Я хотел спросить, не могли бы вы рассмотреть..., — он замешкался. — Ритуал, исправляющий зрение.

— Разве такое возможно? — удивленно спросил Гарри. Он никогда не слышал о подобном.

— Да, безусловно. Это довольно распространено, на самом деле.

— Почему никто не предложил мне это в Хогвартсе?— Гарри немного обиделся, что его снова держат в неведении.

— В том-то и дело, что в Хогвартсе они бы этого не сделали. Ритуал считается немного... темным.

Гарри побледнел. Неужели он ошибся в Дариусе? Этот человек казался таким добродушным.

— Нет, ничего подобного, — сказал Дариус, ошеломленный реакцией Гарри. — Простите, что встревожил вас... для ритуала просто требуется несколько капель вашей крови, поэтому на него распространяются правила Министерства относительно Темной магии. Это совершенно законно, но требует специального разрешения.

Гарри выдохнул, не понимая, что задержал дыхание.

— О, звучит неплохо. Сначала я посоветуюсь со своей подругой Гермионой, но в остальном я не возражаю. Вы сможете это устроить?

— Да, конечно. Мы работаем с очень авторитетным оптимизатором на косой аллее.

— Значит, не Ноктюрн Аллея? — пошутил Гарри.

Дарий усмехнулся, явно испытывая облегчение от того, что напряженный момент прошел.

— Нет, и не на кладбище при свете луны. О, взрыв! Я просто продолжаю ставить ногу на ногу!

Гарри не мог удержаться от смеха.

— Возможно, это самый впечатляющий грубый промах, который я когда-либо слышал. Молодец!

— Мне лучше отпустить вас, пока я еще больше не окопался в этом проклятом аду! Убирайтесь отсюда и больше никогда не позволяйте мне говорить.

Дариус покраснел, но, тем не менее, выглядел довольным.

— Хорошо, я пойду. Когда я должен вернуться и встретиться с другими игроками?-Улыбка Гарри померкла. — А как насчет твоего второго ловца?

— Спенсер? Он не дурак — он знал, что его дни сочтены еще до вчерашнего "Пророка". Но не стоит беспокоиться... Я слышал, что Cleansweep хочет взять его в свой отдел тестирования. Я уже послал им сову от его имени.

Гарри снова расслабился. Так ли это, когда все складывается идеально? Он подумал, не подсыпал ли Кричер немного Феликс Фелицис в его утренний чай.

Дариус продолжил:

— Чем быстрее вы доберетесь до Гринготтса, тем быстрее мы сможем вернуть вас на поле и на "Серебряную стрелу"!

— Фантастика — не могу дождаться. Я знаю, куда отправлюсь после обеда, — с радостью сказал Гарри. Они пожали друг другу руки, и он шагнул через камин обратно на Гриммаулд Плейс.

В тот вечер не было необходимости приглашать Рона и Гермиону. Гарри знал, что они все равно придут — Рон, чтобы расспросить его о Пушках, а Гермиона, чтобы проверить, зелье которое она варит в подвале.

У него был напряженный день: сначала он изучил и подписал свой новый контракт, а затем зашел на почту, чтобы отправить сову Андромеде Тонкс и портретисту, рекомендованному Гринготтсом. Он также проскользнул в Министерство, чтобы освободить свой шкафчик, зная, что Рон и другие стажеры будут заняты чем-то другим. Ему было неловко уходить, не попрощавшись с коллегами и преподавателями, но он почувствовал волнение, когда понял, что сможет загладить свою вину, купив билеты на матч "Пушек".

Вернувшись домой, ему не пришлось долго ждать гостей. Первым прибыл Рон, выскочивший из камина и взволнованно выпытывающий у Гарри подробности его дня.

— Ты уже подписал контракт? Фантастика! Можешь достать мне билеты? Когда твой первый матч?

— Без понятия, я еще даже не познакомился с остальными членами команды.

— Ты не будешь играть сразу — в эти выходные состоится специальный благотворительный турнир, и "Пушки" в нем не участвуют. Но это прекрасно — у тебя будет больше времени на тренировки перед дебютом, — сказал Рон.

Следующей из камина вышла Гермиона и поспешила прямо в лабораторию.

— Подождите, — позвала она, — мне нужно проверить мое зелье.

Она вернулась через несколько минут с облегчением.

— У меня была небольшая паника из-за того, что я использовала можжевеловые веточки, а не можжевеловые иголки, но я только что проверила, и все в порядке.

Рон и Гарри в шоке уставились на нее.

— Что ты сделала со своими волосами? — спросил Рон с сомнением.

Гермиона застыла на месте.

— Я имею в виду, это выглядит мило и все такое, — пробормотал Рон. — Просто по-другому. Более, эээ... пронзительно.

Он нервно посмотрел на Гарри, который знал, что Рон оставил невысказанным. Она похожа на БеллатрисуЛестрейндж.

Покраснев, Гермиона призналась:

— Это был амулет, который я нашла в Гримуаре.

— О, это все объясняет, — сказал Гарри, не задумываясь.

— Это объясняет что? — резко спросила Гермиона.

Гарри бросил отчаянный взгляд на Рона, который в ужасе поднял брови и быстро замотал головой.

— Э, ты выглядишь как...— Гарри сделал паузу. С таким же успехом можно содрать штукатурку. — БеллатрисаЛестрейндж.

Глаза Гермионы расширились в тревоге. Что, к сожалению, сделало ее еще более похожей на Беллатрису.

— Это не так уж плохо, — попытался Рон. — Я имею в виду, есть люди и похуже, на которых ты могла бы быть похожа. Ну, не хуже, чем БеллатрисаЛестрейндж, но...

Гарри пытался спасти его.

— Она была довольно симпатичной, знаешь ли. Очень красивая, вообще-то.

— Это правда, — пробормотал Рон. — Однажды она приснилась Гарри. На шестом курсе.

— Я сказал тебе это по секрету! — шипел Гарри, желая, чтобы земля поскорее поглотила его целиком.

Никто не разговаривал по крайней мере минуту. Гермиона смотрела в пол. Рон возился со своей палочкой.

— Вероятно, это тот самый амулет для волос, который она использовала, — уныло сказала Гермиона. — Интересно, были ли у нее от природы такие же волосы, как у меня.

Она выглядела так, будто вот-вот заплачет.

Рон обнял ее за плечи.

— Это универсальный талисман для укрощения волос? Как ты думаешь, это сработает на Гарри?

Гермиона фыркнула, и у нее потекли слезы, когда Рон обнял ее. Она поплакала еще немного, а потом он подвел ее к дивану в соседней гостиной.

— Выглядит неплохо, — утешил Гарри, садясь напротив них. — Это был просто небольшой шок. Вряд ли кто-то заметит, а если и заметит, то смирится. Андромеда тоже похожа на Беллатрису, и никто не возражает.

— Ты же не думаешь, что я ее родственница? Подменили при рождении или что-то в этом роде? Это бы многое объяснило.

Рон покачал головой.

— Невозможно. Сортировочная шляпа сказала бы что-нибудь, или Вальбурга. Кроме того, ты похожа на свою маму, только у нее прямые волосы.

Гермиона расслабилась, когда Рон прижал ее к себе. Затем, неожиданно, она подняла на него глаза с озорной ухмылкой.

— Если бы мы только знали, — язвительно заметила она. — Нам не нужно было беспокоиться о оборотном зелье. Оно могло бы избавить нас от множества проблем.

— Но мы бы не смогли покататься на драконе, — возразил Рон. Гермиона улыбнулась и прижалась к нему поближе.

Гарри чувствовал себя немного неловко, как будто он вторгся в их личную жизнь. Он уже собрался уходить, как вдруг заговорила Гермиона.

— Гарри, прости, я забыла спросить о твоем дне. Как все прошло с Кингсли?

— Все прошло хорошо, — ответил он. — После этого я встретился с Дариусом — менеджером команды "Пушки Педл" — и подписал контракт. Что напомнило мне... ты знаешь что-нибудь о ритуалах, корректирующих зрение?

— Это магия крови, верно? Я думаю, они регулируются Министерством, — сказала Гермиона.

— Ты знала о них? Почему ты не сказала мне, что я могу исправить свое зрение?

— Прости, Гарри, мне это и в голову не приходило. Я решила, что мадам Помфри тебе что-то сказала. Ты думаешь о том, чтобы сделать это сейчас?

— Да, Дариус рекомендовал его и знает авторитетного ритуалиста. Как ты думаешь, это безопасно?

— Я уверена, что все в порядке. Магия крови не вполне заслуживает своей дурной репутации — все дело в намерении.

Рон насмешливо посмотрел на Гарри.

— Видишь, что ты наделал, Поттер? Не прошло и дня после того, как ты дал ей этот Гримуар, как она появляется в образе БеллатрисыЛестрейндж и восхваляет магию крови. В следующий раз ты заставишь ее говорить на парселтанге".

Гермиона резко повернулась к Гарри и воскликнула:

-Парселтанг! Попробуй использовать парселтанг на кольце и посмотри, поможет ли это справиться с Вальбургой!

— Прости, что? — спросил Гарри, не понимая.

— Поговори на парселтанге со змеей на твоем новом кольце! Может быть, она способна снять портрет, — взволнованно сказала Гермиона.

Резко сев, Гарри снял скрывающие чары с кольца. Он пристально посмотрел на сверкающую змею и сказал:

— Я Гарри. Как тебя зовут?

Рон покачал головой.

— Английский.

Гарри сосредоточился и попытался снова.

— Меня зовут Гарри. С кем я говорю?

На этот раз Гермиона покачала головой.

— Может быть, ты слишком стараешься.

Гарри глубоко вздохнул и расслабил взгляд.

— Приветствую тебя, змея.

Он с надеждой посмотрел на Рона и Гермиону, которые снова покачали головами.

— Нет, это все еще был английский, — сказала Гермиона. Ее бровь нахмурилась. — Когда ты в последний раз говорил на парселтанге?

Гарри нахмурился.

— Я не могу вспомнить, если честно. Подозреваю, что не с тех пор, как закончилась война. У меня не было особого повода для этого.

Гермиона кивнула.

— Это все объясняет. Ты, должно быть, потерял способность говорить на парселтанге, когда твой крестраж был уничтожен. Точнее, крестраж Волдеморта.

Гарри молчал, потрясенный.

— Это фантастика! — воскликнул Рон. — Ты больше не Парселмут!

Неуверенно взглянув на Гарри, Гермиона спросила

— Ты в порядке?

— Что? Я в порядке. Просто удивлен.

— Ты уверен? У тебя такой вид, будто ты расстроен, — сказал Рон. — Согласен, разговаривать со змеями было здорово, в каком-то странном смысле. И это очень пригодилось в Тайной комнате. Но, если честно, у меня от этого всегда мурашки по коже бегали, и я рад, что ты от этого избавился. Похоже, все это время это был навык Волдеморта, а не твой.

— Действительно, — сказал Гарри, выглядя более собранным. Он посмотрел на них. — Вы голодны? Мы должны посмотреть, готов ли у Кричера ужин.

С громким треском Кричер аппарировал перед ними.

— Ужин готов. Хозяин желает есть на кухне или в столовой?

— В столовую, если можно, — сказал Гарри. Кричер исчез, и они поднялись наверх, в официальную столовую.

Гермиона и Рон рассказывали каждый о своем дне, время от времени направляя вопросы к Гарри, но он отвечал на них лишь формально. Он все еще привыкал к открытию, что больше не является Парселмутом.

Почему я расстроен? задался он вопросом. Он все еще помнил ужасную реакцию своих однокурсников, когда на втором курсе обнаружилась его способность, и как Рон и Гермиона поспешили отвести его в башню Гриффиндора. В то время было тревожно узнать, что это умение могло достаться ему от Волдеморта. Но теперь он понял, что, как ни странно, гордился своей редкой способностью разговаривать со змеями.

И все же, разве он всегда не хотел быть таким, как все? Дурсли называли его чудаком — и не без оснований, учитывая его случайные приступы магии. Но даже в Хогвартсе он был ненормальным, чудаком...

Рон привлек его внимание.

— Так во сколько завтра начинается твоя тренировка?

Гарри моргнул, возвращаясь в настоящее.

— Девять часов.

— Ты счастливый ублюдок! По сравнению с обучением в Авроре, это просто лажа.

— Так и есть, — согласился Гарри, улыбаясь при воспоминании о событиях дня. — Возможно, я вернусь к своему образу ночной совы.

— Сделай это для остальных, приятель! — решительно сказал Рон.

Рон и Гермиона вскоре ушли, оставив Гарри с удовольствием размышлять о своих новых обстоятельствах. Завтра он встретится со своими товарищами по команде и будет готовиться к полету с "Пушками". Он жалел, что не может каким-то образом рассказать своему молодому "я" о том замечательном будущем, которое его ожидает — буквально воплощение мечты.

Это, конечно, лучше, чем разговаривать со змеями, — размышлял Гарри.

Глава 4

На следующее утро, не в силах сдержать свое волнение, Гарри аппарировал в тренировочный центр "Пушек" на полчаса раньше. Он сказал себе, что просто подождет снаружи и насладится свежим воздухом, даже если никто еще не пришел.

Он пробежал трусцой часть поля, затем изменил курс и направился к зданию в поисках собеседника. Это было беспрецедентное поведение с его стороны, осознал он, поскольку обычно он избегал встреч с новыми людьми. Это еще одно доказательство того, что он вступил на неизведанную территорию.

Он был рад обнаружить там Лару, одиноко стоящую у чайника.

— "Доброе утро, Лара", — ярко сказал он, заставив ее вздрогнуть и обернуться.

— "Доброе утро... Гарри", — сказала она, словно не зная, стоит ли называть его по имени. — "Я могу вам чем-то помочь?"

— "Нет, нет. Я просто хотел осмотреться, прежде чем приступить к работе. Как поживаете сегодня утром?"

— "Я в порядке, спасибо. А вы?"

— "Честно говоря, я весь на нервах", — признался он. — "Я никогда раньше не делал ничего настолько безумного".

Его откровенность возымела желаемый эффект, и она улыбнулась.

— "Это не то, что я слышала", — нахально сказала она. — "Кажется, я припоминаю, что в прошлом году вы и ваши приятели проникли в Гринготтс".

— "Хорошее замечание — я исправился", — рассмеялся он.

— "Но на самом деле, вам не из-за чего нервничать. Это мы все нервничаем".

— "Извините за это. В этом нет необходимости. Я просто рад быть здесь и снова сесть на метлу".

— "Я понимаю, почему!" — воскликнула она. — "Это были блестящие полеты вчера. Дариус не мог перестать говорить об этом после. Он хотел, чтобы я разыскала думосброс, чтобы он мог показать его Таттле, но я сказала, что она сама скоро все увидит".

— "Кто такая Таттл?" — спросил Гарри.

— "Марджори Таттл, главный тренер. Вы с ней сейчас познакомитесь. Она... грозная. В начале восьмидесятых играла в команде "Осы" вместе с Людо Бэгменом. Говорят, именно она держала его в узде".

— "Я впечатлен", — сказал Гарри. — "И слегка встревожен".

Лара понизила голос и наклонилась к нему.

— "Вчера вечером Райан — один из охотников — сказал мне, что она прочитала всем строгую лекцию о том, как вести себя с тобой".

— "О Мерлин, что она сказала?"

— "Особенно выделялась фраза: "Он срет из задницы, как и все мы"".

Гарри разразился смехом.

— "Блестяще! Она мне уже нравится".

— "Я провожу тебя к твоему шкафчику", — сказала Лара. "Там ты найдешь свою новую метлу. Но не бери ее с собой на тренировку сразу — Таттл всегда начинает занятие с бега и гимнастики".

— "Звучит знакомо", — сказал он, вспоминая свои тренировки в аврорате.

Она провела его в мужскую раздевалку и указала на шкафчик, куда он положил чистую одежду на потом. Он был рад обнаружить, что там его ждет новая "Серебряная стрела".

Затем она вручила ему свежий комплект черных мантий.

— "Всякий раз, когда вы будете летать, вам нужно будет надевать мантии, чтобы имитировать условия матча".

Увидев их цвет — или отсутствие такового, — Гарри почувствовал легкое разочарование.

— "Почему они не оранжевые?" — спросил он.

— "Это просто тренировочные одежды — они зачарованы на изменение цвета в зависимости от того, к какой команде вы приписаны во время тренировки".

Затем она показала ему тренажерный зал.

— "Вы, вероятно, не проведете здесь много времени, если вообще проведете, так как ловцам не требуется такая сила верхней части тела, как охотникам и отбивающим. Но не волнуйтесь, тренеры будут достаточно заняты, даже без тяжестей".

Когда они вернулись к главному входу, то обнаружили Дариуса, беседующего с крепко сложенной женщиной средних лет.

— "Вот ты где!" — воскликнул Дариус. — "Ярко и рано — великолепно". — Он повернулся к женщине и сказал: — "Вот видишь, я же говорил тебе, что он не примадонна".

— "Я никогда не утверждала, что он такой", — резко сказала она, повернувшись лицом к Гарри. — "Я Марджори Таттл, главный тренер. Можете называть меня Таттл".

— "Отлично, спасибо, что прояснили эту загадку. Я была готова вызвать охрану".

Дариус рассмеялся.

— "Гарри, я, наверное, должен был предупредить тебя о ней, но я хотел подождать, пока ты не подпишешь контракт".

— "Добро пожаловать в "Пушки", Поттер", — сказала Таттл, протягивая руку, которую Гарри пожал. Мерлин, она сильная!

— "Я очень рад быть здесь", — ответил он.

Пока он говорил, дверь открылась, и вошел хорошо сложенный молодой человек. Его брови слегка приподнялись, когда он заметил Гарри, но в остальном он казался невозмутимым.

— "А вот и Беллами", — весело сказал Дарий. — "Я не буду сейчас вас представлять — вы встретитесь с ним вместе с остальными".

Беллами дружелюбно кивнул Гарри и направился в зону переодевания, а Лара вернулась к своим делам.

Таттл окинула Гарри оценивающим взглядом.

— "Ты выглядишь достаточно атлетично, но не заблуждайся, я буду тренировать тебя так же, как и любого другого новобранца. Это проблема волшебников — как только они получают разрешение на аппарирование, они становятся откровенно дряблыми".

Гарри старался не выглядеть самоуверенным, но он ничуть не волновался — год обучения в Авроре привел его в идеальное состояние. Однако все начиналось не так. Месяцы скудного лесного пайка во время войны сделали его почти слабым, и хотя он набрал вес под присмотром Флер и Кричера, к началу аврорской подготовки он был в плохой форме. Штатный целитель заставил его принимать питательные зелья в течение нескольких месяцев, пока он не набрал достаточную мышечную массу.

После года тренировок его можно было назвать жилистым, что, как он знал, в большей степени было наследственным. Его отец был худым, а Гарри, в конце концов, был родственником тети Петунии. Но он был силен для своего роста и обладал исключительной выносливостью, которая, вероятно, объяснялась всеми теми лестницами, по которым он поднимался в Хогвартсе.

Гарри оглянулся на Таттл и сказал:

— "Я сделаю все возможное".

Ее ответом был отрывистый кивок.

К тому времени несколько его товарищей по команде прошли мимо, направляясь к раздевалкам. Было уже почти девять часов.

— "Гарри, ты принял решение по поводу той процедуры, которую мы обсуждали?" — спросил Дариус.

— "Да, я бы хотел продолжить".

— "Великолепно!" — ответил Дариус. — "Я сразу же свяжусь с этим парнем и, возможно, попробую потянуть за пару ниточек в Министерстве, чтобы ускорить процесс. В идеале, мы разберемся с вами к концу недели".

Таттл внезапно рявкнул:

— "Так, хватит стоять. Пушки, наружу, все!"

Гарри вскочил на ноги и рысью побежал к полю. За ним последовали остальные игроки, которые все еще находились в здании.

Все собрались возле скамеек, где Гарри накануне распаковал свою новую метлу, но никто не сел. Группа оказалась больше, чем он предполагал, но потом он понял, что в нее входят как запасные игроки, так и стартовые. Они молча ждали, пока Таттл обратится к ним.

— "Как вы все знаете, если только вы не жили под гиппогрифом, сегодня у нас новый игрок". — Она посмотрела на Гарри, который старался сохранить нейтральное выражение лица. — "Я подозреваю, что большинство из вас выросло, слушая сказки о нем на ночь". Несколько игроков неосознанно кивнули.

— "Так, я хочу, чтобы вы все забыли эту чушь", — прямо заявила она. Глаза Гарри слегка расширились, и он подавил желание улыбнуться. Он не мог дождаться, когда расскажет об этом Рону.

— "Единственное, что я хочу, чтобы вы вынесли из широко разрекламированной истории жизни Поттера, это то, что он показал, что может выполнять работу. И это то, что мы пытаемся сделать здесь. Сделать то, за что нам платят болельщики: выиграть эту проклятую игру. Вы все способны сделать это. Вы просто должны быть целеустремленными, как этот бедный ублюдок", — сказала она, указывая на Гарри.

— "И Поттер, если ты приехал сюда на каникулы, подумай еще раз. Это не просто возможность покататься на метле и отполировать свою палочку. Ты здесь для того, чтобы отработать свою задницу и поймать гребаный снитч, и точка".

Гарри слегка покраснел. Он ведь приехал сюда не просто на каникулы, не так ли? Он неловко вспомнил свой разговор с Кингсли о "пудинге".

— "Так, дайте мне десять кругов вокруг поля!" — приказала она, и все начали бежать.

Гарри был благодарен за это занятие, которое избавило его от необходимости смотреть кому-либо в глаза. Это также дало ему время поразмышлять.

Что плохого в желании отдохнуть? Он, конечно, собирался усердно работать — это было само собой разумеющимся. И Рон получил бы свою шкуру, если бы не отнесся к игре серьезно.

Но Таттл ошибалась — существовала огромная пропасть между тем, чтобы отдать все силы команде, и тем, чтобы пожертвовать всем ради борьбы с Волдемортом. Это была разница между тем, что Оливер Вуд заставлял их тренироваться в полетах шесть дней в неделю, и тем, что они шли вперед в Тайную комнату и отчаянно всаживали меч Гриффиндора в пасть василиска. Это была разница между полетом, чтобы поймать снитч, и полетом, чтобы спасти Малфоя и Гойла из Огненной стихии.

У меня будут каникулы, если я, мать их, этого захочу, — вызывающе подумал Гарри.

В глубине души мысли Гарри постоянно возвращались к другому замечанию Таттла — о его "палочке". Кроме короткого флирта с Чо Чанг, он был только с Джинни, и его сердце все еще болело по ней. Когда-нибудь он собирался жениться на ней, но это будущее было стерто с лица земли.

Он знал, что он нравился другим девушкам в Хогвартсе, и ведьмы, с которыми он познакомился в прошлом году, даже подсунули ему пару адресов каминой сети. Но он никогда не думал о них.

Однако теперь... ничто не мешало ему веселиться. Он усмехнулся, вспомнив свой недавний разговор с Джорджем на эту тему. Разве не ради этого мы вели войну?

В конце концов он завершил свой круг и встал в ожидании вместе с несколькими другими, которые тоже закончили. Каждый из них с помощью своей палочки наколдовал и наполнил бутылку с водой, и пока Гарри пил, он наслаждался энергией, разливающейся по телу. Он всегда чувствовал себя удивительно живым после долгой пробежки.

После того как вся группа собралась, один из тренеров начал проводить их через серию упражнений по гимнастике. Упражнения были более напряженными, чем его тренировки в Аврорате, но, по крайней мере, никто его не бил. После этого их отпустили на небольшой перерыв, а Гарри велели вернуться с метлой и мантией.

Некоторые из других игроков болтали, пока они шли к шкафчикам, и тот, кого Дариус назвал Беллами, подошел к Гарри.

— "Приятно познакомиться, Гарри. Я Райан Беллами. Добро пожаловать в команду".

— "Спасибо, я рад быть здесь", — ответил Гарри. — "На какой позиции ты играешь?"

— "Я начинающий охотник, вместе с Дарреном и Рене", — сказал он, указывая на двух других.

— "Блестяще", — сказал Гарри. — "Мне не терпится познакомиться с командой. До сих пор я разговаривал только с Дариусом, Татле и Ларой".

— "Лара потрясающая", — рассеянно сказал Райан, когда они зашли в раздевалку и разошлись.

Вскоре все вернулись на поле, одетые в мантии и с метлами в руках. Многие игроки с восхищением смотрели на новую Серебряную стрелу Гарри, и он почувствовал дискомфорт, вспомнив, как в Хогвартсе его Нимбус и молния привлекали завистливые взгляды со всех сторон. Но потом он заметил, что у всех остальных игроков были дорогие метлы — в том числе и у игроков резерва, — и его дискомфорт исчез.

Помощники тренера разделили игроков на небольшие группы и начали проводить воздушные тренировки, большинство из которых были знакомы Гарри еще с гриффиндорских времен. Мерлин, эти люди умеют летать! подумал он. Гарри и раньше наблюдал за профессиональными игроками в квиддич, по крайней мере, с трибун, но совсем другое дело — находиться рядом с ними в воздухе.

Каждый из его товарищей по команде, несомненно, был вундеркиндом, как и Гарри. Было удивительно двигаться с ними синхронно, как будто их разумы тоже были как-то связаны, и Гарри чувствовал подъем, превосходящий обычный полет. Так ли это было для Фреда и Джорджа, когда они играли вместе, как отбивалы?

Время прошло быстро, и хотя они почти не разговаривали во время выполнения маневров, Гарри уже чувствовал более тесную связь со своими товарищами по команде, чем он считал возможным с людьми, с которыми его еще не познакомили.

В конце концов, Таттл дунула в свисток, сделанный для большей громкости, чтобы заставить их вернуться на скамейки. Некоторые из игроков устроили игру, спускаясь очень близко друг к другу, делая вид, что борются за контроль над невидимым кваффлом. Когда все приземлились, раздалось много добродушного смеха.

— "Хорошая работа, народ", — сказала Таттл, временно отбросив свой сарказм. — "И это был достойный полет, Поттер. Я посмотрю на вас поближе после обеда во время тренировок ловцов. А сейчас — в душ, и увидимся в половине первого".

Гарри направился к Райану, в основном потому, что он был единственным игроком, чье имя он знал наверняка.

— "Могу я присоединиться к вам за обедом?" — спросил он.

— "Да, конечно. Обычно стартеры едят вместе в ближайшей деревне, а резервисты идут в другое место".

Гарри нахмурился, не одобряя эту очевидную классовую систему, пока Райан не объяснил.

— "Это потому, что резервисты предпочитают волшебные рестораны, в то время как мы обычно предпочитаем маггловские заведения, чтобы не выделяться. Так меньше помех".

— "Мне подходит", — сказал Гарри с облегчением. Было приятно встретить людей, кроме Рона и Гермионы, которые понимали его отвращение к публичности.

После того, как все приняли душ и переоделись, Гарри и остальные стартеры начали идти в сторону Верхнего Кодлингтона, маггловской деревни, расположенной вверх по дороге. Гарри был удивлен тем, как близко она находится от тренировочного центра "пушек", но Райан объяснил, что в команде есть специалист по защите, который каждую неделю проверяет и укрепляет барьеры невидимости и магглоотталкивающие чары.

Похоже, было принято молчаливое решение отложить знакомство до тех пор, пока они не доберутся до паба и не закажут обед. Члены команды уселись за круглый столик в полуприватном алькове, и их приветствовала пожилая официантка-маггл, которая явно была с ними знакома.

— "Я вижу, вы привели нового друга", — сказала она, указывая на Гарри. — "Как тебя зовут, милый?"

— "Гарри", — сказал он, улыбаясь. — "А ваше?"

— "Я Кэндис", — ответила она. — "Значит, вы будете часто к нам присоединяться?"

— "Обязательно", — сказал Гарри, испытывая прилив удовольствия. Это должна была стать его новая жизнь.

Почти все игроки заказали "как обычно", и Кэндис, очевидно, знала, что они имеют в виду. Когда она наконец подошла к Гарри, то спросила:

— "А Генри, что ты будешь?"

Одна из игроков кашлянула, ее глаза блестели от веселья, а остальные явно сдерживали ухмылки.

— "Мне, пожалуйста, пирог с творогом и стакан воды", — ответил он, заметив реакцию своих товарищей по команде и предвидя, что последует дальше.

После того, как Кэндис ушла, раздался общий смех. Ведьма, которая кашлянула, сказала:

— "Это было бесценно. Не могу дождаться, когда расскажу своей бабушке — у нее на стене висит памятный фарфор, когда ты получил свой Орден Мерлина I степени".

Гарри закатил глаза и захихикал. Охваченный игривым желанием — и, возможно, подражая близнецу Уизли — он оглядел стол и сказал:

— "Добрый день, я Генри Пантер, рад познакомиться. А кто вы такие?"

Снова смех, и все представились. Это были трое преследователей — Райан, Даррен и Рене — и два крепких молодых волшебника, Гэри и Суреш, которые были командой Отбивал. Гарри мимолетно вспомнил Крэбба и Гойла из-за их размеров, но они были гораздо менее похожи на неандертальцев. А ведьму, которая говорила ранее, звали Джанет, и она играла роль вратаря.

Гарри внимательно посмотрел на них с минуту и спросил,

— "Простите, но... почему я не знаю никого из вас из Хогвартса?"

Группа снова разразилась смехом.

— "Классика..." — пробормотал Суреш.

Гарри нахмурился, но Райан тепло посмотрел на него.

— "Я рад, что ты сидишь, Гарри, потому что у меня есть шокирующие новости", — сказал он серьезным голосом. — "В Великобритании есть другие школы для волшебников, кроме Хогвартса. Я понимаю, что никто никогда не говорит о них, но они существуют, и на самом деле именно в них учится большинство людей. Большинство ведьм и волшебников, то есть".

— "Я совершил ту же ошибку, когда поступил", — сказал Гэри. — "Я был в Хаффлпаффе, на пять лет раньше тебя. Мы сталкивались друг с другом один раз, на первом курсе, но я бы удивился, если бы ты меня вспомнил".

— "Ах да. На втором курсе матч с Хаффлпаффом был отменен из-за нападения василиска", — вспоминает Гарри.

Суреш ухмыльнулся.

— "Нападения василиска — да, именно так. Ничто так не говорит о "лучшей школе волшебников в Великобритании", как несколько окаменелостей".

Гарри покраснел, но не смог отрицать его правоту. Оглядев стол, он поинтересовался:

— "Расскажите мне побольше об этих других школах. Сколько их там? Мне жаль, что я никогда не слышал о них до сих пор — я вырос среди магглов и был в неведении обо всем, что связано с волшебством".

На этот раз заговорила Рене:

— "В Великобритании несколько десятков школ для волшебников, а в Ирландии и того больше. Мы с Райаном оба учились в Уиджингтонской академии, а Даррен — в Блокхерсте". — Она сделала паузу, посмотрев на Джанет и Суреша. — "Простите, не могу вспомнить, где учились вы двое".

— "Я училась в средней школе Норт Сквиффинг", — сказала Джанет. — "А Суреш, ты ведь учился в Бинглингеме?"

— "Это верно", — сказал он. — "Без василиска с 1761 года".

Джанет посмотрела на Гарри и сказала:

— "Без обид, но мне любопытно... как, по-твоему, волшебная Британия функционировала только с одной школой. Вы действительно думали, что население было таким маленьким?"

Гарри предположил, что да. Смутившись, он кивнул.

Суреш упорствовал.

— "Вы были в Министерстве — как, по-вашему, крошечное население поддерживает такое огромное правительство?"

— "Э-э, магия?" — неуверенно ответил Гарри, и остальные засмеялись.

— "Полегче с ним", — наставлял Райан. — "Я думаю, он был немного озабочен в последние несколько лет. Но я уверен, что с этого момента ты будешь помнить, верно, Гарри?"

— "Обязательно", — ответил он. — "Но подожди немного... где были все эти невидимые волшебники, когда мы боролись с Волдемортом? В Ордене Феникса нас было всего несколько человек".

— "Это была группа Альбуса Дамблдора, верно?" — сказал Суреш. — "Я считаю, что он был частью проблемы — видимо, он был не очень высокого мнения о волшебниках".

— "Да", — добавила Рене. — "Мои родители послали ему сову с просьбой присоединиться к сопротивлению, но ответа так и не получили".

Даррен кивнул в подтверждение.

Гарри больше не мог скрывать своего раздражения. Сколько людей погибло из-за того, что Дамблдор не смог ответить на сову?

Джанет, выглядевшая более серьезной, чем раньше, повернулась к Гарри.

— "Может, мы и не были в Ордене Феникса, но мы нашли другие способы сопротивления. Моя мама организовала патрули, чтобы следить за жилыми кварталами, а мои дяди возглавили усилия по охране маггловских школ и больниц".

— "Я полукровка", — сказала Рене. — "На самом деле, большинство из нас такие", — сказала она, оглядывая стол. — "Моему отцу и тете пришлось скрываться из-за Комиссии по регистрации магглорожденных. То же самое с Гэри. А Райан..."

Все взгляды обратились к Загонщику.

— "Мой отец — магл, что, к сожалению, было общеизвестно. Очевидно, некоторые Пожиратели смерти не были фанатами Пушек", — добавил он с горечью. — "Они напали на моих бабушку и дедушку".

Райан на мгновение опустил глаза, прежде чем продолжить.

— 'Мы должны были скрыть мои отношения с этой стороной семьи. Это было не очень легко, поскольку мы не могли рисковать нарушением Статута о секретности, объясняя все как следует. Мы придумали дурацкую историю о том, что мой отец работает над сверхсекретным проектом — он инженер — и что он стал мишенью террористической организации.

— "Что еще хуже, команде все это время приходилось продолжать играть матчи. Не Гари, конечно, и Суреша тогда с нами не было. Но Министерство потребовало, чтобы лиги по квиддичу продолжались, "для поддержания нормальной жизни", — сказал он официальным тоном, напомнив Гарри о Перси.

— "Что за шутка", — плюнул Райан. — "Фанаты были слишком напуганы, чтобы прийти. Единственными зрителями были Пожиратели смерти и их пособники — они магически уменьшили зрительские места, чтобы они не выглядели слишком пустыми. Однажды мне пришлось удерживать Эндрю, от убийства одного из Пожирателей. он чуть не запустил на трибуны бладжер. Они убили его кузена".

Некоторое время все молчали, пока Суреш не заговорил.

— "Тогда меня не было в Англии — мои родители настояли на том, чтобы мы с сестрами остались с семьей в Индии. Два моих дяди погибли во время первой войны волшебников, и они не могли смириться с потерей еще кого-то. Я играл за команду в Бангалоре".

Наконец-то принесли еду, и все, казалось, были благодарны за то, что смогли отдохнуть от разговоров. Гарри чувствовал себя ужасно. Это была его вина — он не должен был спрашивать их, помогали ли они во время войны. Группа ела в тишине.

Гарри удивился, когда Райан вдруг поднял голову и сказал:

— "Спасибо, Гарри. Я даже не могу выразить, насколько я ценю то, что ты и твои товарищи сделали для всех нас. Проклятье, проникнуть в Гринготтс", — сказал он, качая головой от удивления. Остальные игроки кивнули.

— "Ну да, примерно так", — с любопытством сказал Суреш. — "Никто никогда не объяснял, зачем вам понадобилось проникать в Гринготтс — и наполовину разрушать его, заметьте. Насколько я помню, Министерство просто сказало, что это "необходимо для окончательного завершения военных действий". Что там происходило?

Гарри сглотнул. Кингсли, как исполняющий обязанности министра, отдал приказ никогда не говорить публично о крестражах, которые считались опасным знанием. Гарри полностью согласился, и, кроме того, по личным причинам. Если бы все знали о крестражах Волдеморта, кто-нибудь непременно догадался бы о значении его собственного шрама.

— "Мне жаль", — сказал он. — "Это секретная информация, и на то есть веские причины".

Его последние слова прозвучали резче, чем он хотел, заставив всех на мгновение замереть.

— " Ничего себе", — воскликнула Джанет. — "Немного напряженно, да?"

Гарри засмеялся.

— "Прости, привычка к аврорским тренировкам. Я пытаюсь изменить свои привычки".

Он с облегчением увидел, что остальные тоже расслабились.

Даррен сказал:

— "Я считаю, что Таттл была не права, когда сказала, что тебе лучше не расслабляться и взять отпуск. Похоже, тебе нужен гребаный отпуск".

— "Спасибо! Она меня здорово запутала", — признался Гарри. — "Заставила меня почувствовать себя каким-то дилетантом, играющим только для собственного развлечения".

— "Это Таттл для тебя", — сказал Гэри. — "Хотя она строга со всеми нами. Ты не должен принимать это близко к сердцу".

— "Я думаю, она была великолепна", — сказала Рене. — "Итак, Гарри, когда мы будем полировать твою палочку? Ты свободен сегодня вечером, или нам придется отложить это до выходных? И перестань так на меня смотреть, извращенец, я гей".

Гарри был ошеломлен, но очень развеселился. Этот разговор был совсем не похож на то, что он ожидал увидеть утром.

— "А ты слишком мал для меня", — подхватила Джанет, которая была высокой и длинноногой, как большинство вратарей.

— "И судя по той аппетитной рыжей головке, с которой тебя сфотографировали, я не думаю, что ты замахиваешься на Суреша", — добавила Рене. Гарри покраснел, вспомнив о Джинни.

— "Но такова политика команды: никаких шуток между игроками или персоналом, если на то пошло. Так что если вы пришли сюда, чтобы подставить ножку, вам придется поискать в другом месте", — сказала Джанет.

Даррен плутовато улыбнулся.

— "Ты поймешь, что быть Пушкой имеет свои преимущества. Одно только название команды располагает к беседе".

— "Мерлин, я никогда об этом не думал", — воскликнул Гарри.

— "Но если серьезно, ты действительно ищешь партнера? Как насчет вышеупомянутой рыжей?" — спросила Рене.

Гарри вздохнул.

— "Боюсь, не в тему".

— "И это не твое решение, как я понимаю?"

— "Нет, не было".

— "Я чувствую, что формируется проект", — заявила Джанет. Она вытаращила глаза и зловеще проговорила: — "Спасителя Волшебного мира бросили, и ему пора хорошенько потрахаться... Его товарищи по летучей команде должны ему помочь... Избранный должен получать, и часто... От этого зависит будущее всего человечества".

Гарри разразился громкой истерикой, к веселью и легкой тревоге своих товарищей по команде. Джанет невольно произвела бы прекрасное впечатление на профессора Трелони.

— "Извините", — сказал он, успокоившись. — "Вы задели нерв, в хорошем смысле", — объяснил он.

— "Ну, в этом-то все и дело, не так ли?" — ответила она, подмигнув.

Обеденный перерыв подходил к концу, и кто-то протянул Кэндис счет. К счастью, у Гарри всегда была с собой маггловская валюта, и он сделал мысленную пометку, чтобы в следующий раз, когда он будет в Гринготтсе, взять побольше.

Группа шла обратно к тренировочному комплексу. Слушая их продолжающийся балаган, Гарри с удивлением отметил, насколько близки ему уже стали его новые товарищи по команде. Это сильно отличалось от его опыта в программе подготовки авроров. Он хорошо ладил с другими участниками, но, поскольку компанию ему составлял Рон, он не прилагал особых усилий, чтобы узнать их получше. Напротив, после одного обеда с " Пушками" он уже чувствовал себя окруженным друзьями.

Все пошли в раздевалки, чтобы взять свои метлы и переодеться в мантии, и вскоре все снова собрались на скамейках. Тренеры разделили их по позициям для целевых упражнений, и Таттл крикнула Гарри.

— "Оставайся здесь, Поттер. Сегодня я отвечаю за обучение ловцов — хочу посмотреть, что у тебя есть", — сказала она и направилась к сараю с припасами.

Пока Гарри ждал, к нему присоединился игрок, с которым он еще не был знаком. Волшебник, который был несколько старше Гарри, представился.

— "Я Оуэн Барроумейкер, резервный ловец. Приятно познакомиться, Поттер".

— "Зовите меня Гарри, и я тоже рад познакомиться с вами". Гарри чувствовал себя немного неловко при встрече с резервным ловцом, который, предположительно, был следующим в очереди на эту работу.

Желая разрядить обстановку, Гарри сказал:

— "Прошу прощения, если я занял ваше место ведущего. Все это произошло очень быстро".

Оуэн махнул рукой, как бы прогоняя беспокойство Гарри.

— "Не думай об этом. Я был ведущим до Спенсера, благослови его Господь, но у меня были проблемы с травмами, и мне пришлось уйти в отставку. Боюсь, что наши отбивающие не очень хорошо держали Бладжеры на расстоянии".

Заметив внезапную тревогу Гарри, Оуэн добавил:

— "Нет, нет... не волнуйтесь. Суреш и Гэри более инициативны, чем их предшественники — вы в надежных руках".

— "Это облегчение", — сказал Гарри, не уточняя, имел ли он в виду улучшение состояния Отбивающих или новость о том, что Оуэн не хочет работать. По его мнению, и то, и другое.

Прибыла Таттл и начала настраивать пусковую установку для снитча, которую Лара установила накануне. Она достала из мешочка большой голубой кристалл и вставила его в сосуд на пусковой установке. Гарри взглянул на кристалл и увидел, что он покрыт рунами.

— "Поттер, я хочу проверить как твои способности к полетам, так и к поиску снитчей. Пусковая установка будет запускать фиктивные снитчи в случайных местах над полем, а ваша задача — поймать их", — сказал Таттл. — "Барроумейкер, ты можешь остаться в стороне".

Гарри кивнул, ему было очень любопытно посмотреть, как работает устройство. По команде Таттла он взлетел и начал кружить, автоматически смягчая взгляд и открывая периферийное зрение.

Через мгновение в воздухе, примерно в двадцати ярдах от Гарри, появился манекен снитча. Он бросился к нему и схватил его, а затем позволил ему упасть на землю. Примерно через десять секунд появился еще один снитч, гораздо выше первого. Гарри подскочил к нему и поймал его.

Прошло около тридцати секунд, прежде чем он заметил следующий снитч, но к тому времени, как он появился, он уже исчез, и Гарри понял, что существует ограничение по времени, в течение которого они остаются видимыми. Он не сводил глаз со следующего снитча.

Так продолжалось около десяти минут, пока Таттл снова не дала свисток. Никто из других игроков не отреагировал, что навело Гарри на мысль, что свисток был зачарован так, чтобы его мог слышать только он, и он сделал мысленную заметку рассказать об этом Гермионе.

Он подлетел к месту, где стояла Таттл, рядом с пусковой установкой. Он увидел, что на земле возле ее ног лежит около дюжины фиктивных снитчей черного цвета — предположительно те, которых он не смог поймать.

— "Это была достойная работа, Поттер", — сказала она. — "Мне будет любопытно посмотреть, улучшится ли ваш процент, когда вы исправите зрение".

Затем она достала снитч из кармана и крикнула Оуэну.

— "Хватит валяться, Барроумейкер!"

Гарри счел это немного несправедливым, учитывая, что она в первую очередь сказала Оуэну сесть, но Оуэн, похоже, не возражал. Видимо, это было в стиле Таттл.

Она подняла снитч, который с трудом удерживался в ее руке.

— "Я бы хотела посмотреть, как вы оба будете гоняться за этим снитчем. Он зачарован так, что не исчезает почти так же часто, как регулирующий снитч, так что нам не придется ждать часами, пока он появится".

Гарри и Оуэн взлетели и начали кружить, не обращая внимания на других игроков, которые выполняли свои собственные упражнения. Через минуту Оуэн резко ускорился в направлении чего-то, что он увидел, и Гарри, заметив снитч, взлетел в том же направлении.

Им обоим пришлось уворачиваться от других игроков, поскольку снитч находился довольно низко над землей, так что это была хорошая проверка их летучести. Однако Оуэн замешкался в самый неподходящий момент, едва не столкнувшись с парой охотников — ошибка, которая позволила Гарри схватить снитч.

Таттл снова свистнула в свисток, и Оуэн и Гарри полетели к ней.

— "Мы проведем еще несколько раундов, но пока все так, как я и предполагала. Барроумейкер лучше видит, а Поттер лучше летает". — Она посмотрела на Оуэна и добавила: — "Я могу попросить тебя немного потренировать его".

Она снова выпустила снитч, и они повторили упражнение несколько раз. В итоге Гарри ловил снитч чаще, чем Оуэн, но лишь однажды первым обнаружил его. Очевидно, ему было чему поучиться у более опытного игрока.

Таттл достала свою палочку и постучала по свистку, а затем снова дунула в него. На этот раз звук был хорошо слышен всем, и все игроки собрались возле скамеек.

— "Сделайте десятиминутный перерыв, — приказала она, — а потом возвращайтесь на тренировочный матч. Ты можешь оставить свою метлу здесь", — добавила она для удобства Гарри.

Гарри и Оуэн вместе шли к зданию.

— "Это был отличный полет", — сказал Оуэн. — "Ты будешь настоящим шагом вперед по сравнению со Спенсером".

— "Спасибо", — ответил Гарри. — "Но вы показали мне, что я мог бы улучшить свои навыки наблюдения. Не могли бы вы мне в этом помочь?"

— "Да, определенно. Я научился многим хорошим трюкам у инструктора по пилотированию в Блокхерсте".

— "Это одна из других школ, верно?" — сказал Гарри. — "Стыдно признаться, но я впервые услышал о них только сегодня за обедом".

Оуэн рассмеялся.

— "Хогвартский синдром снова поражает! Я иногда задумывался, не поставили ли на это место заслон, чтобы люди забыли о существовании других школ".

— "Это меня нисколько не удивит", — ответил Гарри и направился к шкафчикам.

После перерыва группа собралась возле скамеек, и Таттл сказал:

— "Итак, время для тренировочного матча. Мы будем играть с резервом. основной состав в оранжевом".

Из собравшейся группы сформировались две стороны, и Рене научила Гарри менять цвет мантии. Очевидно, для того чтобы придать мантии уникальный ослепительный оранжевый оттенок, требовалось заклинание и особое движение палочкой.

Он достал свою палочку и последовал ее указаниям, успешно придав своей мантии нужный оттенок. Уголком глаза он заметил, как Джанет подтолкнула Даррена и жестом указала на палочку Гарри.

Джанет спросила:

— "Это та самая палочка, которую ты использовал? Чтобы убить Сами-Знаете-Кого?"

— "Нет, но я использовал ее однажды на дуэли с ним. Она вроде как сработала, позволив мне сбежать", — сказал он, удивленный собственным ответом. Обычно он не поощрял подобные разговоры.

— "Невероятно", — пробормотала она, доставая свою палочку, чтобы зачаровать свою мантию. — "Это был случай на кладбище, верно?"

Он кивнул.

— "А тебе было сколько, четырнадцать?"

— ага.

Она покачала головой, а затем схватила свою метлу.

— "Повеселитесь там, наверху", — сказала она. — "И поймайте гребаный снитч, без остановки!" — рявкнула она, оттолкнувшись от земли, и помчалась к кольцам.

Гарри тоже отбил мяч, и вскоре после этого были выпущены четыре мяча. Он решил, что лучший шанс победить — это проследить за Оуэном, а не пытаться найти снитч самому. Обычно он презирал такой подход, но было очевидно, что Оуэн был лучшим наблюдателем.

— "Я вижу, что ты делаешь, Поттер", — насмехался Оуэн.

— "Я не гордый, знаешь ли", — ухмыльнулся Гарри.

— "Командный игрок... отлично. На тебя еще есть надежда, Избранный".

Гарри рассмеялся, наслаждаясь непочтительностью Оуэна, которая напомнила ему близнецов Уизли.

— "Я считаю, что это хромой ведет слепого", — поддразнил он в ответ.

Они продолжали обмениваться дружескими подколками еще некоторое время, пока внизу разворачивался матч. Без диктора было трудно следить за ходом матча, но, судя по всему, ведущие игроки опередили резервистов на несколько голов.

Не было необходимости уклоняться от Бладжеров, так как ни один из отбивал не хотел целиться в своего ловца. Гарри наслаждался тем, как спокойно можно было просто лететь, не беспокоясь о том, что в тебя попадут.

В какой-то момент Оуэн резко нырнул. Гарри рефлекторно последовал за ним, но не увидел впереди снитча и улетел. Оуэн почувствовал это, когда Гарри отвернулся, что заставило его отказаться от финта и снова присоединиться к Гарри наверху.

— "Хорошая попытка, дедуля", — сказал Гарри.

— "Решил немного разнообразить обстановку", — ответил Оуэн.

— "Что угодно, чтобы скоротать время, я полагаю".

Они еще немного полетали вокруг, прежде чем Оуэн резко выстрелил влево. Гарри понял, что это настоящий снитч, и ускорился вслед за ним, пока сам не заметил снитч примерно в двадцати ярдах от себя.

Ему никогда не удавалось победить Оуэна в беге по прямой, но, к счастью для Гарри, снитч изменил направление, направляясь к скоплению преследователей. Гарри переключился на автоматический режим, доверившись метле и своим инстинктам, которые направили его в сторону других игроков.

Оуэну повезло меньше — он был вынужден изменить курс и отказаться от погони, что позволило Гарри легко поймать снитч. Без диктора большинство других игроков даже не заметили этого, пока Таттл не дала свисток.

Усиливая голос, она прокричала:

— "Поттер поймал снитч. Основной состав побеждает, 240-40".

Товарищи Гарри по команде полетели к нему, аплодируя и поднимая руки в знак триумфа.

— "Отличная работа", — крикнул Гэри, и остальные тоже поздравили его, включая некоторых запасных, что порадовало Гарри. Оуэн поднял ему большой палец вверх.

Они все полетели вниз к скамейкам запасных, все еще полные энергии после матча. Игроки впервые за весь день сели вместе — Гарри предполагал, что это время для послематчевых заметок.

— "Молодец, Поттер", — крикнула Таттл. — "Я рада видеть, что ты не пытался найти снитч самостоятельно — я бы хотела исключить тебя из команды, если бы ты попытался это сделать".

Она продолжала еще некоторое время, критикуя различных игроков. В целом она была довольна начинающими охотниками, но порицала их за то, что они недостаточно варьировали свои маневры.

— "Это идеальный рецепт для того, чтобы потерять кваффл", — ругала она.

После лекции Таттла один из тренеров провел игроков через серию послематчевых растяжек, которые Гарри оценил после долгого дня физической активности. Он устал, несмотря на свою подготовку аврора, и, оглядываясь назад, понял, что его прежняя работа тоже предполагала много сидячей работы в классе.

Их отпустили, и все вернулись в здание, но Дариус перехватил Гарри прежде, чем тот успел направиться к раздевалкам.

— "Потрясающий полет сегодня", — воскликнул он. — "Именно то, что я надеялся увидеть от вас".

— "В любом случае, — продолжал Дариус, — у меня есть хорошие новости — вы допущены к ритуалу видения завтра утром в восемь часов. Похоже, твое имя открывает множество дверей", — добавил он со смехом.

Не обращая внимания на последний комментарий Дариуса, Гарри спросил:

— "Сколько времени это займет? Успею ли я вовремя на тренировку?"

— "Ни за что. Они захотят, чтобы ты не напрягался весь день, а потом хорошенько выспался". — На явное разочарование Гарри он добавил: — "Но я одобряю твой энтузиазм. Не можешь насытиться этой "Серебряной стрелой", да?"

— "И другими игроками", — искренне сказал Гарри. — "Все, кого я встретил, были замечательными до сих пор".

— "Отлично. Хорошая группа у нас собралась. Теперь еще кое-что, Гарри", — сказал он. — "С вашего позволения, я хотел бы пригласить несколько репортеров в пятницу перед обедом. Мы прервемся пораньше, и у вас будет время ответить на вопросы, пока они будут фотографировать. Вы не против?"

— "Да, вперед", — сказал он, звуча более позитивно, чем он чувствовал.

— "Прекрасно, я сейчас все устрою. В любом случае, я уверен, что вы уже готовы закончить этот день".

Гарри вышел и направился к душевым, которые были почти все заняты. Он нашел свободную, подозревая, что комната зачарована на новые кабинки по мере необходимости, и вскоре был вознагражден желанным каскадом горячей воды.

Измученный, он потерял счет времени в душе, и когда он вышел оттуда в полотенце, только несколько его товарищей по команде все еще оставались на месте.

— "Вот ты где", — сказал Райан. — "Я рад, что поймал тебя".

— "О?" — сказал Гарри, подойдя к своему шкафчику, чтобы переодеться в чистую одежду.

— "Да, я просто хотел сказать тебе, как я рад, что ты в нашей команде. Ты никогда не летал с нами до сегодняшнего дня, так что ты бы этого не заметил, но там, наверху, была настоящая алхимия, которую мы не испытывали раньше. Я не могу не чувствовать надежду, что все наконец-то изменится для Пушек".

Гарри не был полностью уверен, как ответить. Он оценил добрые слова, но в то же время ощутил знакомое и неприятное чувство ответственности.

— "Это очень мило с твоей стороны, Райан", — начал он. — "Но вы все потрясающие летуны, каждый из вас".

Райан прервал его, прежде чем Гарри смог продолжить.

— Я не думаю, что ты уловил мою мысль. Я знаю, что мы хорошо летаем — поэтому мы в команде. Но в команде есть нечто большее, чем умение летать, и я думаю, что Пушкам не хватало именно этого".

— "Сегодня у нас было больше... единства цели, если можно так выразиться. Во время этих тренировок, в частности, было ощущение, что там находятся не только отдельные игроки. Чувствовалось, что это нечто большее. И вы не могли наблюдать за остальными во время матча, но Даррен, Рене и я были на совершенно новом уровне. Даже Таттл это признала — она просто для вида бросила колкость по поводу наших маневров.

— "Это все, что я хотел сказать, правда. Просто хорошо, что ты с нами, и я знаю, что нам будет очень весело там, наверху. И пожалуйста, не испытывай никакого давления, кроме обычного непомерного бремени ловца", — добавил он, улыбаясь.

Вошла Джанет.

— "Кто-то сказал: "Негабаритная ноша ловца?" — спросила она. — "Это определенно должно помочь с проектом, который мы обсуждали ранее".

Гарри рассмеялся, благодарный за то, что она прервала его.

— "Не позволяй Таттл услышать тебя, иначе она закроет меня в монастыре".

— "Я уверена, что ты сможешь весело провести время в монастыре, если очень постараешься. Просто нужно немного больше изобретательности", — ответила она.

Райан вмешался.

— "Джанет, он учился в школе-интернате. Я уверена, что он узнал много нового о мужской смекалке".

— "Извините, я был занят войной!" — запротестовал Гарри, которому было трудно поверить, что он встретил этих людей всего несколько часов назад.

К тому времени они все уже смеялись, и Гарри начал выходить из раздевалки.

— "Отлично", — сказала Джанет, следуя за ним. — "Теперь я могу вычеркнуть "гомоэротические инсинуации о Мальчике-Который-Выжил" из своего списка дел на день. Тогда до завтра?

— "Нет, у меня запланировано проведение Темных ритуалов над моими глазными яблоками. Я ожидаю, что они будут красными, как у Волдеморта, к тому времени, когда вы снова увидите меня в четверг".

— "Звучит неплохо, я слышал, он был отличным летуном".

Гарри снова рассмеялся и исчез, твердо намереваясь приземлиться на свой любимый диван в Гриммаулд Плейс и остаться там. Мерлин, что за день!

Глава 5

Гарри и Гермиона уже дважды обошли один и тот же квартал Диагон-аллеи в поисках Оптиманта, но безрезультатно. У них был только его адрес, а номера не были обозначены.

— "Можно было бы ожидать, что у Оптиманта будут лучшие знаки", — неодобрительно сказала Гермиона. — "Это кажется немного жестоким, правда".

— По крайней мере, он не грубо коммерческий. Я не уверен, как бы я отнесся к деликатной глазной процедуре, проведенной в магазине, похожем на " Волшебные вредилки Уизли".

На третьем проходе Гермиона наконец заметила выцветшую табличку с надписью "ТерциусСквинт, Оптиманси".

— "Ты когда-нибудь задумывался, — спросила она, — не оказывают ли на волшебников излишнего давления, заставляя их выбирать карьерные пути, соответствующие их фамилиям?"

— "Тебе лучше надеяться, что нет, Грейнджер".

Она притворилась, что не слышит его. Гарри взялся за ручку двери, они вошли, и седовласая ведьма поприветствовала их из-за стола.

— "Мистер Поттер, и мисс Грейнджер, я полагаю? Присаживайтесь. Мистер Сквинт сейчас вас примет".

Услышав их имена, другой пациент в приемной повернулся к ним с выпученными глазами. Гарри почувствовал легкое раздражение, когда мужчина продолжал таращиться на них, пока не понял, что выпученные глаза могли быть медицинским состоянием, требующим оптимизации. Гарри надеялся, что он не будет повторным клиентом.

Накануне вечером он вскользь упомянул Гермионе, что нервничает из-за процедуры, и, естественно, она настояла на том, чтобы сопровождать его. Однако он знал, что она лишь использовала его нервы как предлог, а на самом деле ей до смерти хотелось понаблюдать за санкционированным Министерством кровавым ритуалом.

Вторая дверь открылась, и оттуда вышел мужчина в белой одежде.

— "Мистер Поттер, пожалуйста, входите".

— "Могу я взять с собой мою подругу Гермиону?"

— "Да, конечно. Пройдите сюда", — сказал он, направляя их в свой кабинет. — "Я Терций Сквинт. Рад познакомиться с вами обоими. Мистер Поттер, пожалуйста, присаживайтесь на стол для осмотра, а мисс Грейнджер, вы можете устроиться поудобнее прямо здесь".

Гарри и Гермиона ответили соответствующим образом и сели там, где было указано.

— "Я рад, что Дариус убедил вас прийти ко мне. Не могу выразить, как мне было обидно видеть вас в этих ужасных очках все эти годы. Я только рад, что Тот-Кто-Нельзя-Называть не додумался вызвать их у тебя в пылу битвы".

И Гарри, и Гермиона растерялись — это был риск, о котором они никогда не задумывались. Полагаю, это подтверждает, что он не Темный волшебник, подумал Гарри. Иначе он наверняка передал бы эту информацию Волдеморту.

— "До этой недели я даже не слышал о ритуалах коррекции зрения", — признался Гарри. — "Но как только Дариус объяснил, что в них нет ничего по-настоящему темного, я очень захотел это сделать".

— "Отлично", — ответил Сквинт. — "Тогда давайте начнем. И, пожалуйста, держите свою палочку под рукой, так как она нам понадобится". — Он пояснил: — "Одно из правил магии крови гласит, что кровь должна быть взята субъектом ритуала, а не практикующим. Я также попрошу вас наколдовать небольшой сосуд и пипетку для крови, чтобы убедиться, что я не украду ее в неблаговидных целях".

Он добавил трезво:

— "Я подозреваю, что все еще есть люди, которые готовы на все, чтобы заполучить несколько капель вашей крови, мистер Поттер. Нельзя этого допустить".

— "Они не первые", — пробормотал Гарри.

Сквинт подкатил тележку на колесиках к краю смотрового стола. Сверху лежало несколько предметов: маленькая чаша, пипетка и колба с серебристым зельем.

— "Хорошо, тогда, пожалуйста, наколдуйте пипетку и чашу, похожие на те, что вы видите здесь", — сказал он, указывая на предметы на тележке.

— "Отлично", — сказал Сквинт, после того как Гарри наколдовал два предмета. — "Далее я попрошу вас очистить кончик пальца, используя базовые Дезинфицирующие чары. Идеально, именно так. И наконец, пожалуйста, используйте слабое Режущее проклятие, чтобы получить примерно пять капель крови для ритуала".

Гарри подчинился. Затем Сквинт использовал свою пипетку, чтобы добавить зелье в чашу с кровью Гарри.

Завороженная процедурой, Гермиона предсказуемо задала вопрос.

— "Какое зелье вы используете?"

— "Это зелье Лентикулуса. Последний ингредиент, конечно же, кровь субъекта".

С помощью своей палочки он наложил на чашу заклинание перемешивания, и вскоре зелье окрасилось в красный цвет.

Как глаза Волдеморта, подумал Гарри. Его шутка в предыдущий день вдруг показалась более зловещей.

— "Теперь, пожалуйста, ложитесь и снимите очки, мистер Поттер. Они вам больше не понадобятся".

Гарри улыбнулся и лег обратно на предоставленную подушку.

Сквинт взял пипетку, которую наколдовал Гарри, и набрал в нее красную смесь. Затем он выпустил семь крошечных капель в каждый глаз Гарри.

— "Теперь можешь закрыть глаза", — проинструктировал он.

Гарри почувствовал движение палочки над своими закрытыми глазами. Гермиона, наверное, разочарована тем, что он сделал это беззвучно, подумал он.

— "Отлично. Теперь, пожалуйста, лежите здесь с закрытыми глазами, пока я не вернусь через десять минут. Мисс Грейнджер, вы можете составить ему компанию, пока он будет ждать. Но, пожалуйста, не применяйте никакой магии".

Когда Сквинт ушел, Гермиона сказала:

— "Это было восхитительно! Вчера я изучила правила Министерства по применению магии крови, и он выполнил их в точности — и даже более того. Там нет требования, чтобы субъект стерилизовал свой собственный палец".

— "Да, он явно легитимен, и это большое облегчение", — сказал Гарри. — "Но, Боже Мерлин, эта история о том, как Волдеморт вызвал мои очки! Я рад, что Сквинт был на нашей стороне".

— "Есть ли у тебя какие-нибудь планы на выходной", — спросила она.

— "Сегодня днем ко мне придет портретист, а позже я навещу Андромеду, чтобы сказать ей, что дарю ей золото из семейного хранилища Блэков".

— "Это должно стать приятным сюрпризом!"

— "Я только надеюсь, что она примет его", — ответил он.

Сквинт вернулся через несколько минут.

— "Не двигайтесь, мистер Поттер. Мне нужно сделать последнее заклинание".

Сквинт сделал несколько движений палочкой над веками, и Гарри увидел слабый зеленый свет.

— "Откройте глаза", — проинструктировал он. — "Осторожно, не трите их сразу".

Гарри медленно открыл глаза и тут же несколько раз моргнул. Сев, он выжидающе посмотрел на Сквинта.

— "Я вижу!" — воскликнул он радостно.

— "Я никогда не устаю это слышать", — признался Сквинт.

Гарри посмотрел на Гермиону, восхищенный.

— "Это потрясающе! Я могу видеть тебя идеально. Я не уверен, что когда-либо раньше видел что-то так четко".

— "Я так рада, Гарри". — Она повернулась к Сквинт. — "Что еще ему нужно сделать сегодня? Есть ли риск как-то испортить результат?"

— "Нет, но первые двадцать четыре часа он будет чувствителен к свету". — Посмотрев на Гарри, он сказал: — "Сегодня точно не летаем".

— "Это прекрасно", — ответил Гарри, все еще очарованный. — "Я уверен, что захочу провести весь день, просто разглядывая вещи".

Он снова перевел взгляд на Сквинта.

— "Большое спасибо. Не могу выразить, как я вам благодарен. Жаль только, что я не сделал этого раньше — мне бы не понадобились эти очки", — сказал он, жестом указывая на свои очки.

Сквинт посмотрел на вырванные очки.

— "Я не думаю...", — сказал он, колеблясь.

— "Простите, что я предлагаю это, но если вы хотите собрать деньги на хорошее дело, вы могли бы рассмотреть возможность продажи ваших старых очков на аукционе".

Гермиона озабоченно нахмурилась.

— "Не будет ли риска, что кто-то неправильно ими воспользуется?"

— "Это справедливый вопрос, но с помощью соответствующих чистящих чар очки можно полностью очистить от любых остатков, магических или иных. Я могу предоставить эти чары, если вы хотите".

Гарри усмехнулся.

— "Это отличная идея — может быть, мы могли бы сделать это вместе с Пушками".

Гермиона не смогла скрыть своего удивления.

— "Гарри, ты действительно хочешь, чтобы люди торговались из-за твоих очков? Это не совсем в твоем стиле".

— "Нет, это не так. Но если это для хорошего дела, и если это безопасно, я не вижу причин для отказа. Мне они больше не нужны, конечно".

— "Это, конечно, ваше решение", — сказал Сквинт. — "А теперь последняя просьба — пожалуйста, используйте свою палочку, чтобы исчезла оставшаяся смесь крови... Только так, спасибо. А мой секретарь снаружи попросит вас подписать пергамент о том, что я полностью выполнил все перечисленные предписания."

— "С удовольствием", — сказал Гарри. — "И еще раз спасибо".

— "Для меня это большая честь", — сказал Сквинт, почтительно кивнув.

Они ушли, и Гарри подписал предоставленный пергамент. Выходя из кабинета, он вывернул шею, чтобы оглядеться во всех направлениях.

— "Невероятно!" — воскликнул он. — "Это как будто впервые увидеть косую Аллею. Я едва знаю, куда смотреть!"

Гермиона задорно улыбнулась ему.

— "Я бы хотела остаться и посмотреть, как ты удивляешься всему, но мне пора идти. Спасибо, что позволили мне сопровождать вас". — И перед тем, как исчезнуть, она рявкнула: — "Не забудь направиться прямо домой!"

Несмотря на приказ Гермионы, Гарри испытывал сильное искушение остаться и исследовать косую Аллею, но солнце поднималось все выше, и он знал, что скоро станет слишком светло.

К счастью, у меня есть темное место, где можно провести день, — язвительно подумал он и аппарировал на Гриммаулд Плейс.

Он наслаждался тихим утром дома. Кричер был разочарован тем, что хозяин не остался в постели и не позволил себя ждать, но Гарри не устал, и ему не терпелось исследовать восхитительно мрачный городской дом.

Через несколько часов его глаза стали немного менее чувствительными. Он надеялся на это, когда назначил визит портретиста на вторую половину дня. В назначенный час Гарри вошел в официальный зал для приемов — только близкие друзья Гарри проследовали на кухню — и замер в ожидании перед камином. Вспышка зеленого пламени возвестила о прибытии художницы, заставив Гарри на мгновение прикрыть глаза, и она шагнула к очагу.

— "Спасибо, что пришли", — сказал Гарри. — "Я рад, что вы смогли посетить меня в мой неожиданный выходной".

— "С удовольствием, мистер Поттер". — Она коротко опустила голову и сказала: — "Луиза Гессо, к вашим услугам".

Опять этот волшебный детерминизм карьеры, подумал Гарри. Наверное, мне стоит научиться делать горшки.

— "Пожалуйста, зовите меня Гарри. Я могу терпеть, когда меня называют "мистер Поттер" на людях, но не в моем собственном доме".

— "Тогда зовите меня Луиза", — ответила она. Она прошла несколько шагов и начала осматриваться. — "Так где же портрет, о котором вы мне писали?"

— "Это в парадной прихожей, сюда".

Они шли вместе, но Гарри остановился, не дойдя до места назначения. Он повернулся к Луизе, выражение его лица было серьезным.

— "Я должен спросить вас... вы чувствительны к своему статусу крови? У нее потрясающая способность определять такие вещи, и она совсем не стесняется использовать слово на букву "Г", — извиняющимся тоном сказал он. — "Чаще всего для описания моей матери".

— "Поверь мне, Гарри, я видела все это. В прошлом году я имела дело с портретом покойного волшебника с определенными... наклонностями. Он выдавал себя за какого-то сатира и использовал чары постоянного прилипания, чтобы выставить себя перед каждым, кто входил в столовую. Это было, мягко говоря, неаппетитно".

— "Вальбурга не снимает одежду, слава Мерлину. Но вы дали мне новую порцию кошмаров", — сказал Гарри, вздрогнув.

Они вошли в прихожую. Вальбурга спала, но резкий удар палочки Луизы разбудил ее.

— "Вот грязный, порочный полукровка и — что это? — предатель крови! Немедленно уберите свои мерзкие сущности со священного места моих благородных отцов!"

Луиза снова постучала палочкой по портрету и заставила Вальбургу замолчать.

— "Как вы это сделали?" — спросил Гарри, пораженный. — "Единственный способ заставить ее замолчать — закрыть занавес, но она всегда умудряется открыть его снова".

— "Хитрость ремесла", — ответила Луиза. — "Я научу тебя, если мы не сможем справиться с ней другим способом". Она начала накладывать на спящий портрет ряд диагностических чар.

В конце концов, Луиза повернулась к Гарри.

— "У меня есть хорошие и плохие новости".

Гарри кивнул, приготовившись к тому, что она сейчас скажет.

Художник продолжил:

— "Хорошая новость в том, что она не разумна. Это важное различие, потому что существуют этические нормы, касающиеся портретов, и мне не разрешили бы материально испортить ее, если бы она была самосознательной".

— "Верно", — сказал Гарри. — "А плохие новости?"

— "Плохая новость заключается в том, что она никогда не покинет эту рамку добровольно".

Плечи Гарри опустились. Он навсегда застрял с Вальбургой.

Луиза спросила:

— "Вы не думали о том, чтобы полностью перенести этот участок стены?"

— "Да, — ответил Гарри, — но это несущая стена. И в доме уже слишком много магических улучшений, чтобы рисковать, изменяя ее".

— "Верно. Вы пробовали изменить направление штукатурки, чтобы портрет оказался внутри стены, а не на поверхности?"

— "Мы сделали это, но ничего не вышло. Похоже, она как-то подготовила стену перед смертью", — хмуро сказал Гарри. Он прошел через все это с Биллом.

— "Хм, вы явно сделали домашнее задание. Дайте мне минутку подумать над этим".

Луиза некоторое время сохраняла задумчивое выражение лица, и в какой-то момент она обратилась к большой книге, которую достала из мантии. Ее брови мгновенно вскинулись, и Гарри понадеялся, что она что-то нашла, но выражение лица Луизы было серьезным, когда она повернулась к нему.

— "Сразу скажу, что шансов мало, так что не надейтесь. Похоже, единственный способ убрать ее с этого конкретного холста — это напугать ее, а затем захватить на новый холст".

— "Звучит здорово!"

— "Не так быстро. Нелегко напугать человека, когда он рисует свою собственную картину. Нам нужен портрет человека, который был бы исключительно мотивирован, чтобы сделать это".

Гарри на мгновение задумался.

— "Должен ли это быть существующий портрет, или это может быть новый портрет?"

— "Если бы существующий портрет мог сработать, он бы уже сработал, потому что у него была единственная мотивация. Нет, нам бы понадобился новый портрет. И тут возникает другая проблема. В этических правилах довольно четко прописано, насколько разумным может быть этот портрет. Рисовать человека для этой цели было бы абсолютно запрещено".

Гарри вздохнул.

— "И что же нам остается?"

Луиза снова выглядела задумчивой, прежде чем ответить.

— "Чтобы это сработало, нам понадобится новый портрет какого-нибудь пугающего животного. И это должно быть животное с особой мотивацией, чтобы выбить эту женщину из ее собственной рамы".

На лице Гарри заиграла улыбка.

— "Какое-нибудь пугающее животное? Например, большая собака?" — Он почти лопался от возбуждения. — "Может быть, Грим?"

— "Это было бы идеально, но вы забыли о том, что животное должно быть единодушно настроено на то, чтобы напугать ее".

— "Нет, не так", — ответил Гарри и с радостью рассказал ей о бродяге.

Глаза Луизы сияли от восторга.

— Анимаг был бы идеален! Правда, нам придется его немного приглушить. Он не будет волшебником, превращающимся в собаку — он будет собакой. Но, судя по тому, что вы описали, даже в своем самом животном состоянии он будет весьма мотивирован напасть на нее и изгнать".

— "Верно", — сказала Луиза. — "Тогда мне понадобятся воспоминания о вашем крестном отце в его форме Анимага". — Она достала из своей мантии колбу и протянула ему. — "Столько, сколько ты сможешь предоставить. Как я уже сказала, я не могу сделать его разумным, но чем больше воспоминаний ты сможешь предоставить, тем больше индивидуальности я смогу ему придать".

Они спустились в гостиную, и Луиза занялась бумажной работой, пока Гарри собирал воспоминания о бродяге. Он не торопился, и жидкие воспоминания были яркими и плотными, когда он передал их ей.

Луиза посмотрела на светящееся содержимое колбы.

— "Впечатляет! Я вижу, что вы провели много времени с его формой анимага. Это даст мне много работы".

— "Спасибо", — ответил Гарри, который был очень весел после того, как провел предыдущие полчаса, вспоминая бродягу. — "Когда вы сможете его приготовить?"

— "Я смогу закончить это в течение двух недель. Вы также хотите, чтобы я избавилась от холста, в который мы ее изгоним?"

Вспомнив об обещании, которое он дал Джорджу, Гарри сказал:

— "Ничего, если я оставлю ее у себя? Я знаю кое-кого, у кого есть идеи, как ее использовать".

— "Будь она моим постояльцем, я бы ее просто уничтожила. Она не разумна, так что этических проблем нет.

— "Достойный конец", — признал Гарри. — "Будем считать это нашим планом Б".

Через несколько часов после отъезда Луизы Гарри смог смотреть в окна, испытывая лишь легкий дискомфорт, но он все еще не мог выйти из дома. Закрыв глаза, он вызвал Андромеду и спросил, может ли она прийти в Гриммаулд Плейс вместо него.

— "Я буду рада. Но ничего, если я приведу Тедди?"

— "Конечно", — сказал Гарри. — "Это при условии, что он не начнет светиться".

— "Нет, к счастью, этого пока нет в его арсенале трюков".

Через несколько минут она вышла через камин, неся на руках спящего Тедди Люпина, его голова покоилась на ее плече. Его шерсть была короткой, с серыми и белыми полосками, а внизу у него был длинный пушистый хвост.

— "Сейчас у него кошачья фаза", — объяснила Андромеда. — "Он не превращается полностью, слава Мерлину, но, тем не менее, это тревожно. У Доры была похожая фаза, только у нее еще и уши были".

Они прошли в гостиную, где Андромеда положила спящего младенца на одеяло на полу. Гарри не был уверен, но ему показалось, что он слышал его мурлыканье.

— "Еще раз извините за смену места, и спасибо. Я уверен, что это нелегко, когда нужно присматривать за Тедди".

— "Нет, это не так. Но он прекрасен — большую часть времени, во всяком случае, — и я рада его компании. С отпрыском Доры и одного из ваших Мародеров редко бывает скучно".

Они немного поболтали, пока Гарри не перешел к делу.

— "У меня есть конкретная причина, по которой я хочу поговорить с вами... В прошлую субботу мне наконец-то разрешили вернуться в Гринготтс, и банкир вручил мне фамильное кольцо Блэков. Оно приняло меня", — просто сказал он.

Андромеда тепло улыбнулась.

— "Я рада это слышать, Гарри. Я надеялась, что так и будет".

— "Значит, вы знали об этом?"

— "Нет, но я подозревала это".

Он продолжил.

— "Банкир предоставил мне документы, относящиеся к хранилищу семьи Блэк, которое я посетил".

Выражение лица Андромеды ничего не выражало. Может быть, она и вышла замуж за магглорожденного, но, тем не менее, ее воспитали как Блэка.

— "Здесь содержится значительное состояние", — сказал он, протягивая ей пергамент, который ему дали. — "Я бы хотел, чтобы вы с Тедди получили его".

Ее нейтральное выражение исчезло и сменилось удивленным.

— "Нет, Гарри. Это очень щедрое предложение, но Сириус оставил это для тебя. Я не могу его принять".

— "Ерунда", — ответил он. — "У меня уже есть золото в хранилище Поттеров, и, говоря откровенно, мои перспективы хороши. Мне не нужно это золото, и я его не хочу".

Андромеда снова попыталась протестовать, но Гарри прервал ее.

— "Сириус сказал мне в письменном виде, что я должен заботиться о Ремусе. Конечно, это распространяется и на его сына-сироту".

Она вздохнула.

— "Вы согласны разделить ее? Я не могу принять всю сумму, даже ради Тедди, но, возможно, одну четверть?"

— "Половина", — настаивал Гарри. — "И ниже я не опущусь".

Андромеда закрыла глаза и сказала:

— "Хорошо. Для Тедди".

Гарри вздохнул с облегчением.

— "Спасибо, я знаю, что Сириус одобрил бы это. Но я все равно не чувствую себя комфортно, когда беру то, что принадлежит чужой семье — мне и так плохо, что дом остался за мной. В конце концов, Тедди больше Блэк, чем я когда-либо буду. Сириус был только моим крестным отцом, а не кровным родственником".

— "Это неправда", — ответила Андромеда.

Гарри смотрел на нее, ничего не понимая. Он был Поттером, а не Блэком.

Прочитав выражение его лица, Андромеда объяснила.

— "Гарри, ты забываешь, как много межродственных браков среди старых семей волшебников. Разве ты не знал, что твоя прабабушка была Блэк?"

Он покачал головой.

Взглянув на мгновение на Тедди, который все еще крепко спал, она поднялась с кресла.

— Пойдем в гостиную. Я покажу тебе.

Они поднялись наверх и встали перед огромным гобеленом, на котором было изображено семейное древо Блэков. Он был испещрен следами ожогов, где мать Сириуса стерла имена всех, кто ее обидел.

Андромеда просмотрела гобелен, пробормотав.

— "Дорея Блэк... посмотрим. Она была сестрой Поллукса, что делает ее моей трижды троюродной сестрой, так что она должна быть прямо здесь... нет, что это?"

Она нахмурилась, глядя на след от ожога.

— "Да, я могу предположить, что произошло. Тетя Вальбурга, должно быть, выжгла твою прабабушку с гобелена, когда Сириус сбежал и переехал к твоим бабушке и дедушке". — Она указала на соседнюю метку. — "Должно быть, так звали твоего прадеда".

Гарри почти с нежностью смотрел на выжженное место. У него было так мало того, что связывало его с собственной семьей.

— "Если подумать, — продолжала она, — вы не меньше Блэк, чем Поттер. Если бы пол ваших прабабушек и прадедушек был обратным, ваша фамилия была бы Блэк".

Это был неожиданный момент, но он не мог его опровергнуть. Логика ничем не отличалась от его претензий на линию Певерелла, которые были неоспоримы.

— "Значит, мы с тобой родственники?" — спросил он.

— "Да, отдаленно".

— "Наверное, это значит, что я тоже родственник Драко Малфоя", — сказал он, в основном про себя. Его забавляло, что Малфой состоял в брачном родстве с Дурслями.

— "Да, это так. Кстати, Драко, вероятно, был бы назначен главой дома, если бы Сириус не назначил тебя".

Вот это отрезвляющая мысль, подумал Гарри. Он и не подозревал, что так тесно связан со своим давним заклятым врагом.

— "Кстати, о Доме Блэк, — сказала она, — ты носишь кольцо? Оно такое же ужасное, как я помню? Я как-то пыталась описать его Теду, но он настаивал, что я преувеличиваю".

Гарри рассказал об этом Андромеде, которая неожиданно разразилась смехом.

— "Да, это оно", — сказала она. — "И они думали, что у меня плохой вкус, раз я вышла замуж за магглорожденного".

— "Ты можешь рассказать мне больше об этом деле с Лордом Блэком?" — спросил Гарри. — "Пока я знаю только то, что это дает мне доступ к хранилищу, а также сглаживает одну из оставшихся неровностей Кричера".

— "Гарри, ты смешиваешь две разные вещи: Глава Дома и лордство. Быть Главой Дома важно, потому что это дает тебе место в Визенгамоте и контроль над хранилищем. Но лордство..."

Она озорно улыбнулась, и Гарри увидел в ней ту упрямую девочку, которая бросила вызов своей семье. "Я скажу тебе, что означает волшебная светлость: это не цветущая вещь. Они попытаются убедить тебя в обратном, но правда в том, что все британские титулы волшебников были дарованы в 1707 году, когда было создано Министерство магии. Им нужны были деньги, чтобы построить Министерство вокруг древней палаты Визенгамота, поэтому они опросили старые семьи и, по сути, раздали лордства самым высоким покупателям".

— "Ты серьезно? Я предполагал, что есть нечто большее".

— Нет, на самом деле нет. Лорды имеют право сидеть в особой секции Визенгамота, и несколько других магических привилегий, но в остальном лордства — это куча чепухи. Они даже не так уж стары — 1707 год был прошлой неделей, если говорить о волшебниках.

— "Это облегчение", — сказал Гарри. — "И теперь я подстраховался, если кто-то узнает".

— "Если кто-нибудь узнает?" — скептически спросила она. — "Они узнают, когда ты явишься в Визенгамот".

— Тьфу, а надо ли? У фракции Света сейчас достаточно голосов.

— "Нет, ты можешь подождать. Но ты не можешь держать это в секрете вечно".

Андромеда снова повернулась, чтобы рассмотреть семейное дерево. Проведя пальцами по особенно запутанным ветвям, она сказала:

— "Не женись на чистокровной, если это в твоих силах, Гарри. Гибридная сила — вот в чем дело. Я вышла замуж за Теда и родила первого метаморфмага за несколько поколений. А потом Дора вышла замуж за оборотня и с первой же попытки родила еще одного".

Гарри молчал, снова думая о Джинни и их стертом совместном будущем.

Андромеда указала жестом на один из выжженных участков.

— "Ты пробовал починить его, раз уж у тебя есть кольцо?"

Гарри покачал головой.

— "Мне это и в голову не приходило — я почти никогда сюда не захожу. Что ты предлагаешь, Репаро?"

— Ты можешь попробовать, хотя, скорее всего, тебе понадобится амулет, предназначенный специально для текстиля, или, в частности, для магических гобеленов.

Как и было предсказано, "Репаро" Гарри не произвело никакого эффекта.

— "Полагаю, ты права. Я попрошу Гермиону разобраться в этом — она всегда не прочь провести небольшое исследование", — сказал он. — "Что напомнило мне... Надеюсь, ничего страшного, но я разрешил ей посмотреть семейный Гримуар. Он был в хранилище в Гринготтсе".

— И он не пытался причинить ей вред?

— "Нет, я смог предоставить ей доступ с помощью кольца. Она провела половину воскресенья, просматривая его, и уже попробовала несколько чар и зелье".

Андромеда нахмурилась.

— "Надеюсь, ни одного рецепта! Одно из моих самых ранних воспоминаний — как я помогала тетушке Белвине готовить йольский пудинг, и она послала меня в кладовую за банкой сушеных мозолей тролля".

Их прервала серия детских писков снизу.

— "Это будет Тедди", — сказала она, и они вернулись в гостиную, где он спал.

Ничто не могло подготовить Гарри к тому, что они обнаружили. Тедди — или то, что, как он полагал, было Тедди, — сидел на полу, хлопая в ладоши и подпрыгивая, пока Кричер развлекал его, перемещаясь по комнате. Младенец сменил свои прежние кошачьи черты на нос, похожий на мордочку, и длинные, как у летучей мыши, уши, обильно поросшие белой шерстью.

— "Призрак милой Цирцеи!" — вскричала Андромеда. — "Это ты, Тедди?"

Гарри не мог удержаться от смеха.

— "Я понял, что ты имела в виду, когда сказала, что никогда не бывает скучных моментов".

— "Конечно, нет", — ответила она, присаживаясь на диван.

Они знали, что лучше не мешать Тедди, пока он веселится, поэтому Гарри и Андромеда договорились встретиться в Гринготтсе в субботу, чтобы решить вопрос с ее доступом к хранилищу семьи Блэк.

— "Спасибо, Гарри. Это действительно очень щедро с твоей стороны — обеспечить Тедди таким образом".

— "Это самое малое, что я могу сделать, особенно если учесть, что я оставляю дом. Но я чувствую себя лучше, зная, что у меня есть связь с семьей Блэков", — признался он. — "Хотя я мог бы обойтись и без близкородственного скрещивания".

— "Ты все сделал правильно", — сказала она, глядя на него. — "Гибридная бодрость, в конце концов".

Они болтали еще несколько минут, пока пронзительный смех Тедди не перешел в крики ужаса, и он начал плакать. Андромеда взяла его на руки и сказала:

— "Нет смысла оставаться, когда он в таком состоянии. Лучше я отнесу его домой — там ему будет легче успокоиться".

Они попрощались, как могли, когда между ними стоял хрипящий младенец, и Андромеда исчезла через камин. Вопли Тедди мгновенно сменились благословенной тишиной.

Прежде чем отвернуться, Гарри поймал свое отражение в зеркале в золоченой оправе над каминной полкой и впервые по-настоящему увидел, как он выглядит без очков.

Он никогда особо не беспокоился о своей внешности. Его волосы были в беспорядке, а заколдованная бритва позволяла ему не осматривать себя во время бритья. Джинни тоже не особо следила за его внешностью, но всякий раз, когда они сидели или лежали вместе, она всегда первой снимала с него очки.

— "Мне нравится эта версия тебя", — говорила она. — "Все остальные получают очкастого Гарри, но этот — только мой".

Взглянув на свое отражение над камином, он понял, к чему она клонит. Его глаза казались больше без линз, искажающих их, и ресницы тоже были более заметны.

Глаза его матери. Предсмертным желанием Снейпа было взглянуть в них в последний раз. Гарри все еще не мог смириться с тем, что узнал в тот ужасный день — что Снейп любил его мать, даже после ее смерти.

Его мысли вернулись к Джинни. Как бы она отреагировала, увидев в газетах фотографии "ее Гарри"? Теперь он уже не ее, с горечью подумал он. Он задавался вопросом, когда пройдет эта боль.

Вернувшись в гостиную, он снова задумался о своих новых товарищах по команде, и в частности о "пророчестве" Джанет. По правде говоря, пророчество появлялось в его мыслях довольно часто. Оно, конечно, намного лучше предыдущего, подумал он, и в нем поднялось восхитительное чувство.

Он решил, что ночь будет ранней. Чем быстрее он сдастся, тем быстрее вернется на тренировку с товарищами по команде. Он с трудом мог ждать.

Глава 6

Когда Гарри проснулся на следующее утро, он рефлекторно потянулся за очками на тумбочке. Его рука несколько мгновений возилась с очками, и ему удалось лишь уронить палочку на пол. Он повернулся, чтобы посмотреть получше, и когда открыл глаза, все вернулось к нему — он мог видеть без очков!

Это казалось немыслимой роскошью — открыть глаза и видеть ясно без промежуточного шага. Он не мог поверить, что так долго этого не замечал. По его мнению, вступление в " Пушки" уже было лучшим решением в его жизни.

Однако когда он потянулся вниз, чтобы достать свою палочку, он пересмотрел это мнение. Боль пронзила мышцы, и он понял, что перестарался во вторник. Сильно.

Он должен был знать, что это произойдет, поскольку накануне он был немного скован. Но он не чувствовал себя так жалко с тех первых недель обучения в Аврорате, когда каждый день он просыпался от новой и захватывающей агонии. Целительница, поставлявшая ему питательные зелья, сжалилась и дала ему драже от боли в мышцах. Он гадал, остались ли они в шкафчике в ванной и не испортились ли.

Лежа на спине, Гарри как никогда испытывал искушение позволить Кричеру подать ему завтрак в постель. Но он тут же отказался от этой идеи — что подумают его товарищи по команде?

Он снова попытался сесть. Матерь божья Мерлин! Это не сработало.

— " Кричер!"

Крэк.

— "Да, хозяин?"

— "Не будешь ли ты так любезен подать мне завтрак сюда, на подносе?" — спросил Гарри.

Пушистые брови Кречера взлетели вверх, а уши вытянулись от восторга.

— "С удовольствием, хозяин! Кричер давно мечтал о том дне, когда Хозяин позволит ему подавать завтрак в постель! Хозяин хочет обычный завтрак?"

— "Это было бы замечательно, Кричер", — сказал Гарри, немного беспокоясь о банке с червями, которую он только что открыл.

Он мужественно сопротивлялся желанию остаться на месте и наколдовать бутылку, чтобы облегчиться, но вместо этого он потащил свое ноющее тело в туалет и поздравил себя с тем, что ему это удалось. Он нашел в шкафу старую обезболивающую настойку, но, понюхав ее содержимое, решил не рисковать. Наверняка у команды был хорошо укомплектованный шкаф для зелий или даже целитель в штате.

Когда он вернулся в свою кровать и устроился на стопке подушек, которую он увеличил с помощью магии, он почувствовал, что заслужил свой неторопливый завтрак, который тут же доставил Кричер

— "Кричер долго готовился к этому славному дню, хозяин!"

Завтрак был подан на большом подносе, который парил над коленями Гарри с помощью магии домового эльфа. Рядом с ним стояло еще несколько подносов, увенчанных большими хрустальными вазами с цветами, подозрительно похожими на те, что продаются в магазине на углу. Надо будет поговорить об этом с Кричером, подумал он.

Перед ним на уровне глаз парил свежий экземпляр "Ежедневного пророка" на специальной подставке, которую Гарри никогда раньше не видел. Он с удовольствием отметил, что ни его имени, ни его фотографии на обложке не было.

Просмотрев новостные статьи, он перешел к спортивным новостям, интересуясь, есть ли там что-нибудь о " Пушках". Он застонал, увидев заголовок: "Мальчик, который бросил?"

"Всего через несколько дней после бесцеремонного ухода с программы подготовки авроров в Министерстве магии Гарри Поттер, похоже, отказался от своей новой работы в качестве пушек в команде " Пушки Педл". Наблюдатели команды сообщили, что Поттер не явился на тренировку в среду, что вызвало бурные предположения о том, что Поттер уже ушел из команды.

Реакция квиддичного сообщества была самой разной: от разочарования до ярости и ликования. Ксавьер Спинтрофт из Лестершира, который назвал себя фанатом "Пушек", сказал: "Я должен был понять, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это точно проклятие. Я только надеюсь, что с бедным парнем все в порядке".

Напротив, ЖанельЛетургис из Норфолка увидела более темный мотив в поступке Поттера. "Лично я никогда не доверяла этому Гарри Поттеру, не совсем. Тот, кто смог победить Сами-Знаете-Кого дважды, явно еще один Темный Лорд в процессе становления. Возможно, он уже начал собирать последователей".

Тем временем Сильвестр Чиффл, менеджер команды MontroseMagpies, выразил облегчение по поводу того, что Поттер не будет играть в профессиональный квиддич. "Это был бы цирк, если бы он был в лиге. Квиддич заслуживает большего, чем когда в него врывается такой жаждущий славы славолюбец, как Гарри Поттер".

Менеджер команды " Пушек" ДариусСпротт категорически отрицал, что Поттер подал в отставку. "Это полная чушь от начала и до конца. Поттер просто взял выходной, чтобы пройти небольшую медицинскую процедуру в Лондоне. Он вернется к тренировкам завтра".

Однако представитель больницы Святого Мунго сообщил изданию Пророка, что никаких записей о посещении Поттера вчера не было, что явно подтверждает, что Спротт скрывает поспешный отъезд Поттера. Пророк может только предполагать, что Спротт надеется получить от этой слабой попытки скрыть правду."

Гарри закрыл глаза и откинулся на подушку, не зная, смеяться ему или плакать. Он гадал, появится ли Рон сейчас или он уже на работе. Он надеялся, что Рон не поддастся на это, зная, что Гарри действительно вчера лечил глаза.

Он решил как можно быстрее закончить еду и сразу же аппарировать на тренировочную площадку. По крайней мере, так он сможет раньше попасть в кабинет зелий.

Прибыв на место, он неспешно вошел в здание, где обнаружил Лару, выглядевшую весьма забавной. На ее столе лежал "Пророк", открытый на статье о нем.

— "Ты пришел на тренировку, — спросила она игриво, — или ты здесь, чтобы завербовать меня в свою растущую армию Темных магов?"

Гарри мгновенно расслабился.

— "Разумеется, последнее", — сказал он. — "Сейчас вы встанете передо мной на колени".

Она рассмеялась.

— "Почему у меня такое чувство, что подобные вещи будут происходить регулярно?"

— "Возможно, потому что это уже произошло дважды за одну неделю", — ответил Гарри. — "Добро пожаловать в мою жизнь".

— "Пророк хотя бы пытался связаться с вами?" — спросила она.

— "Где же тут веселье?" — ответил он. — "Пророку" нечего было бы печатать, если бы им приходилось постоянно проверять факты. Но на самом деле, я не имею права жаловаться. В конце концов, меня бы сейчас здесь не было, если бы они не напечатали эти слухи в воскресенье.

— "Ты прав", — согласилась Лара. — Да здравствует "Ежедневный пророк", газета рекордов и арбитр истины!

Притворившись возмущенным, Гарри сказал:

— Не прошло и двух минут после того, как я завербовал тебя в свою Темную армию, а ты уже призываешь кого-то другого? Все, ты уволена!

Лара сделала вид, что надулась, но вдруг воскликнула:

— "Подожди, ты не надел очки! Как ты себя чувствуешь? Я полагаю, все прошло хорошо?"

— "Да, все прошло отлично, спасибо. Но мне нужна одна вещь... есть ли под рукой запас обезболивающих средств? Кажется, я перенапрягся во вторник".

— "Да, конечно", — сказала она, подойдя к большому шкафу. — "Вам тоже нужно обратиться к целителю, или вам подойдет обезболивающий отвар?"

— "Только зелье, спасибо. И не забудьте сказать Пророку, что я какой-то зельевар-наркоман, который приходит пораньше, чтобы подкрепиться".

— "Считайте, что все готово", — ответила она. Она достала из шкафа флакон и протянула ему.

Гарри осушил его одним махом, и уже через тридцать секунд тяжело вздохнул от облегчения.

— "О... да... нет ничего лучше, чем когда действует обезболивающий напиток. Я в мире волшебников уже почти восемь лет, и до сих пор поражаюсь тому, как быстро они действуют".

— "Не зря его называют волшебным", — заметила Лара.

Гарри уже собирался направиться в раздевалку, когда открылась главная дверь и вошла Таттл.

— "Поттер — вот ты где, и без очков. Как дела?"

— "Кристально чистое", — сказал он. — "Я никогда не понимал, насколько плохое у меня зрение, даже в очках. Мерлин знает, как мне удавалось находить снитч так часто, как я это делал".

— "Превосходно. Не могу дождаться, чтобы снова испытать тебя с помощью Пусковой установки сегодня днем".

Остальные игроки начали входить, и, в отличие от вторника, большинство из них приветствовали Гарри, когда проходили мимо.

Когда Джанет увидела его, она сразу же задохнулась.

— "Гарри, ты выглядишь фантастически! Попомни мои слова, ведьмы будут рвать глотки за это!

Таттл, которая все еще была в комнате и приказывала Ларе, посмотрела на Джанет, но ничего не сказала. Гарри покраснел, и не только потому, что Таттл подслушивала.

— "Как ты себя чувствуешь?" — спросила Джанет. — "Ты хорошо видишь?"

— Я прекрасно вижу. Единственной проблемой сегодня утром было то, что я едва мог ходить после тренировки во вторник, но Лара помогла мне с помощью зелья".

Райан вошел и сказал:

— "С возвращением! Я рад видеть, что ты не ушел из команды. Вчера вечером я ужинал на косой-аллее, и ко мне пристало больше, чем несколько скорбящих фанатов".

— "Уф, простите за это", — сказал Гарри. — "А вы не пробовали использовать Заметные чары? Это мой личный фаворит".

— "Обычно я бы так и сделал, — ответил Райан, — но я был рад заверить вас. Тем не менее, я думаю, что теперь, когда ты в команде, нам придется готовиться к новому уровню внимания. Отраженная слава и все такое".

Гарри закатил глаза.

— "Славословие, вы имеете в виду".

Это была единственная часть статьи, которая действительно раздражала его.

Райан нахмурился.

— "Это было мерзко — Сильвестр Чиффл был настоящим подонком, раз так о тебе говорил. Нам придется преподать урок "сорокам" в следующем месяце".

— "Согласен", — категорично заявил Гарри.

Во время обеда они вернулись в паб, где их тепло встретила Кэндис.

— "Ты выглядишь гораздо лучше без этих очков, Генри", — сказала она. — "Определенно, тебе лучше носить контактные линзы".

— "Я согласна!" — подхватила Рене. — "Разве Генри не выглядит великолепно?"

Многочисленные шутки были связаны со статьей в "Пророке". Суреш и Даррен спорили о том, кто станет вторым помощником Темного Лорда Гарри, а Джанет сокрушалась по поводу ненасытной потребности Гарри во внимании.

— "Это печально, правда. Я думаю, что убийство Сами-Знаете-Кого было просто криком о помощи".

Как и было обещано, после обеда Таттл занялась тренировкой Искателей. Она проверила способность Гарри замечать, используя Пусковую установку, и с удовлетворением обнаружила, что его процент улучшился.

— "Ты стал лучше, Поттер, но я все еще думаю, что Барроумейкер может многому тебя научить". — Она замолчала на мгновение, прежде чем повернуться к Оуэну. — "Ну, чего ты ждешь? Приступай!" — рявкнула она, прежде чем уйти.

Гарри посмотрел ей вслед, когда она уходила, и спросил Оуэна:

— "У кого-нибудь есть воспоминания думосброса о том, как Таттл общался с Людо Бэгменом? Я бы отдал свои зубы, чтобы увидеть несколько из них".

— "Я слышал, что с тех пор она немного смягчилась, хотите верьте, хотите нет", — сказал Оуэн. — "В любом случае, давайте пройдем к скамейкам... очевидно, мне предстоит научить вас всему, что я знаю о том, как обнаружить снитч, так что мы можем присесть".

Когда они уселись, Оуэн спросил:

— "Гарри, расскажи мне, что ты делаешь, когда начинаешь искать снитч во время матча. Когда ты не следуешь за другим Искателем, как полоска туалетного рулона, то есть".

Гарри сделал небольшую паузу, чтобы поразмыслить, прежде чем ответить.

— "Полагаю, я как бы расширяю свое зрение, чтобы охватить большую территорию. Как будто я фокусируюсь на далеком объекте, но без его наличия. А потом я просто сканирую в поисках мелькнувшего движения".

— "Это хорошее начало, — сказал Оуэн, — но ты можешь сделать больше. Ты когда-нибудь практиковал какие-нибудь искусства разума?"

Гарри застонал.

— "Да, и я был в них полным профаном. Меня обучали Окклюменции во время войны, и это была, мягко говоря, катастрофа".

Оуэн задумчиво посмотрел на него.

— "Это не похоже на благоприятные условия для обучения".

Гарри фыркнул.

— "Вот это преуменьшение! Мне преподавал профессор, который, судя по всему, ненавидел меня. Они с моим отцом были соперниками еще в школе, буквально во всех отношениях, и он с первого дня затаил на меня злобу. Это было больше похоже на битву воли, чем на надлежащее обучение Окклюменции".

— "О, Боже. И я предполагаю, что он готовил тебя к тому, чтобы противостоять Легилименции Волдеморта?" — спросил Оуэн.

Гарри кивнул.

— "Да, я понимаю, почему это было обречено на провал", — сочувственно сказал Оуэн.

Гарри почувствовал, как что-то разжимается в его груди, совсем чуть-чуть. Он все еще чувствовал себя ужасно из-за того, что не смог выучить Окклюменцию на пятом курсе, и это стоило Сириусу жизни.

— Давай предположим, — сказал Оуэн, — что ты никогда раньше не учился никаким искусствам разума. Потому что, честно говоря, похоже, что нет.

— "Согласен".

— "Самая большая проблема в изучении ментальных искусств заключается в том, что у большинства инструкторов есть своего рода предубеждение против выживших", — начал Оуэн.

— "Вы уже теряете меня... что такое предубеждение выжившего?"

— "Предвзятость выжившего может означать много вещей, но в данном случае я имею в виду то, что происходит, когда кто-то, кто от природы одарен в определенном навыке, пытается научить кого-то, кто от природы не одарен".

Гарри задумался на мгновение.

— "Это как если бы я пытался дать своей подруге Гермионе уроки пилотирования? Она всегда расстраивается и говорит, что я даю ерундовые советы вроде "Просто расслабься и доверься метле"".

— "Именно", — сказал Оуэн. — "Точно так же и при обучении искусству разума слишком много инструкторов, которые дают дерьмовые инструкции типа "Очистите свой разум" или "Старайтесь ни о чем не думать"".

— "Звучит знакомо", — проворчал Гарри.

Услышав это, Гарри почувствовал еще одну небольшую разрядку внутреннего напряжения. Но вместе с ним пришла еще одна волна печали и мимолетный образ Сириуса, провалившегося сквозь Завесу. Оуэн, казалось, заметил его угрюмое выражение лица, но ничего не сказал по этому поводу, что Гарри оценил.

— "В каком-то смысле вы уже знаете первый шаг для Окклюменции или любого другого искусства разума. Это то, что вы описали ранее, когда я спросил, что вы делаете, когда ищете снитч. Вы просто расслабляете свое внимание и расширяете поле осознания".

Гарри кивнул. Это уже было полезнее, чем все, чему его научил Снейп.

Оуэн продолжил:

— "Слушайте внимательно, потому что я собираюсь использовать эти два термина очень точно. Когда я говорю о "внимании", я имею в виду очень острую и точную концентрацию, например, когда ты уже заметил снитч и начинаешь ускоряться в его направлении". — Он посмотрел на Гарри, чтобы убедиться, что тот понял.

— "Понял".

— "Другой термин, который я определяю, — это "осознание". Осознание — это более широкий взгляд, то расширенное поле, которое вы описывали ранее. Оно не смотрит на какую-то одну вещь, вместо этого оно принимает широкий спектр вещей, хотя и без какой-либо точности".

— "Итак, внимание — это острый фокус, а осознание — широкое, открытое..." — Гарри сделал паузу, подыскивая нужное слово. — "Широкое, открытое осознание", — неубедительно сказал он.

— "Нет, это хорошо", — успокоил его Оуэн. — "Если вы уже используете слово "осознание" для описания осознания, это показывает, что вы понимаете его на интуитивном уровне".

Он продолжил.

— "Когда ваш профессор сказал вам очистить свой разум, вы не смогли этого сделать. Но очищение разума на самом деле не так важно, не больше, чем нам нужно очистить арену от других летунов, чтобы искать снитч".

— "Э, ты опять меня потерял", — сказал Гарри.

Оуэн задумался на мгновение. — "Подумай об этом так. Когда мы наблюдаем за ареной с помощью нашего осознания, там все еще есть другие игроки, летающие туда-сюда. Но ты был бы очень плохим ловцом, если бы забыл, что ты делаешь, и просто наблюдал за преследователями все время".

— "Верно."

— "Или — и я преувеличиваю, чтобы пояснить — если бы ты достал из мантии набор омниокуляров и начал рассматривать преследователей в замедленном режиме или смотреть повторы".

Гарри улыбнулся.

— "Это был бы действительно жалкий ловец".

— "Хорошо, давай вернемся к тому, как ты сейчас ищешь снитч. Ты осматриваешь арену, используя свое осознание, а не внимание, и не позволяешь другим игрокам отвлекать тебя. Более того, ты установил сильное намерение найти снитч. Вот почему ты способен заметить малейшую вспышку золота на другом конце арены, но не отвлекаться, когда мимо пролетает кваффл".

— "Думаю, да".

— "Причина, по которой я сказал, что нет необходимости очищать свой разум, та же, по которой ты не требуешь, чтобы все остальные игроки покинули арену, прежде чем ты сможешь искать снитч. Ты позволяешь игрокам оставаться в поле твоего зрения, но не позволяешь им захватить твое внимание".

Оуэн сделал небольшую паузу и быстро покачал головой, как бы возвращаясь в настоящее. — Прости, я опасно близок к тому, чтобы потерять интригу и научить тебя Окклюменции вместо того, как найти снитч. Не думаю, что Таттл это оценит.

Усмехаясь, Гарри сказал:

— "Представляю, как я проигрываю матч и говорю ей: "Извини, что упустил снитч, но хорошая новость в том, что ловец соперника не сделал ни одной вмятины в моих щитах разума!"

Оуэн улыбнулся и продолжил свои наставления.

— Ты уже достаточно опытен в том, что касается постановки намерения обнаружить снитч, а затем сохранять открытое осознание, вместо того чтобы отчаянно искать его через омниокуляры. Последний шаг — полностью довериться этому намерению".

Гарри вмешался:

— "Вы ничего не сказали о Блуджерах. И я начинаю задумываться, стоит ли мне прислушиваться к советам того, кто был отстранен от работы из-за травм".

Оуэн рассмеялся.

-" Ты поднял отличную тему. Но, отвечая на твой вопрос, это опять же намерение, как и в случае со снитчем. Ты твердо решаешь не позволить Бладжеру застать тебя врасплох, а затем отпускаешь его и доверяешь своему осознанию, что оно будет следить за тобой".

— "Да, и отбивалы", — добавил Гарри.

— "Точно, и они тоже. В любом случае, моя главная мысль — и смысл всего этого повествования — заключается в том, что ты должен полностью доверять своему намерению найти снитч, точно так же, как ты доверяешь своей метле, чтобы она не упала без причины".

Оуэн посмотрел Гарри в глаза и сказал:

— "Ты уже очень инстинктивный летун. Один из лучших, которых я видел. Когда мы на днях летели на тот узел охотников, ты не колебался, как я. У тебя была полная уверенность, что ты сможешь избежать их — ты даже не задумался об этом".

— "Наверное, да", — признал Гарри.

— "Теперь делайте то же самое, когда нужно найти снитч. Доверьтесь своему осознанию. Чем меньше ты будешь думать об этом, тем лучше. Точно так же, как мне было бы лучше, если бы я не думал о том, как не попасть в тех преследователей".

Гарри глубоко вздохнул и сказал:

— "Ого, ты дал мне много пищи для размышлений. Что кажется ироничным, учитывая фактические инструкции".

Оуэн улыбнулся и встал.

— "Ты прав, нам, наверное, стоит начать летать, пока Таттл не послала за нами отбивал".

По предложению Оуэна они провели некоторое время, просто гоняясь и отрабатывая фигуры высшего пилотажа, и Гарри оценил возможность проветрить голову. Теперь, когда Оуэн обратил на это внимание, он понял, что его разум становится очень тихим, когда он летает, и что он живет всем телом, а не только головой. Он предложил себе в полной мере испытать удовольствие от полета, чтобы проверить, оказывает ли это дополнительное успокаивающее действие, и обнаружил, что да.

Прозвучал свисток Таттла.

— "Встречаемся здесь через десять минут для тренировочного матча! Кроме тебя, Поттер, я хочу поговорить с тобой".

При других обстоятельствах Гарри, возможно, был бы выведен из равновесия ее просьбой, но он все еще был в восторге от всего того свободного полета, который он только что совершил. Впрочем, ему не стоило беспокоиться — Таттл просто велела ему искать снитч, а не следить за Оуэном в тренировочном матче.

— "В прошлый раз это была хорошая стратегия, но вам нужно попрактиковаться в самостоятельном поиске", — сказала она, прежде чем отпустить его.

В отличие от матча во вторник, на этот раз Таттл перемешала команды. Гарри сначала удивился, что она перетасовала "преследователей" и "избивателей", вместо того чтобы дать возможность стартовым игрокам отточить свои расстановки. Но он вспомнил, что замены в последнюю минуту — обычное дело в игре лиги, и что было вполне логично, чтобы запасные игроки тренировались вместе с основными.

К несчастью для Гарри, это означало, что Суреш и Гэри больше не были на одной стороне. Вместо этого Суреша поставили в пару с неким Титусом, и вместе у них был не самый лучший ритм. После нескольких близких столкновений с Бладжером Гарри обнаружил, что ему не удается расслабить свой мыслительный аппарат, как учил его Оуэн.

В конце концов, снитч достался Оуэну. Он не только заметил его первым, но и был ближе, поэтому легко поймал его. Гарри был разочарован, и Оуэн подлетел к нему, чтобы подбодрить.

— "Это был тяжелый удар с этими бладжерами".

— "Наверное, да", — сказал Гарри, все еще чувствуя себя паршиво. Он никогда раньше не упускал снитч, разве что во время того матча на третьем курсе, когда дементоры заполонили поле.

Оуэн серьезно посмотрел на него.

— "Послушай меня, Гарри. Иногда ты будешь упускать снитч. Не часто, я подозреваю, но иногда. Ты не должен позволять этому сбивать тебя с толку. Это действительно всего лишь игра".

Гарри кивнул, чувствуя себя немного лучше.

— Ты прав, спасибо. Это не совсем жизнь или смерть".

Он сузил глаза и посмотрел на Оуэна.

— Завтра реванш?"

— "Можешь рассчитывать на это, Поттер", — сказал Оуэн, прежде чем взлететь.

* * *

По традиции Гарри поболтал с Ларой перед тренировкой на следующее утро.

— "Как вы себя чувствуете сегодня?" — спросила она. — "Нужен ли вам еще один обезболивающий напиток?"

— "Нет, я думаю, что смогу обойтись без него", — ответил он.

Она скептически посмотрела на него.

— "Ты уверен? Нет необходимости строить из себя героя. Кроме того, сегодня до обеда придут репортеры, и мы хотим, чтобы ты вел себя как можно лучше".

— "Ах да, это сегодня". — Гарри тяжело вздохнул. — "Да, в таком случае мне лучше взять один. Последнее, что нужно команде, это чтобы мой характер дал о себе знать".

Глаза Лары озорно загорелись, когда она протянула ему бутылку.

— "Вы случайно не забыли свою обезболивающую рюмку, когда разговаривали с репортером "Пророка" в прошлом году? Ваша тирада была... запоминающейся".

Гарри застонал, точно зная, какую тираду имела в виду Лара.

Предыдущей осенью Рита Скитер связалась с Гарри по поводу готовящейся ею статьи о детстве Гарри у Дурслей. Ее исследование было тщательным — она использовала чары принуждения на Дурслеях, их соседях, школьных учителях и одноклассниках Гарри. Она узнала все подробности о его бесконечной работе по дому, о чулане под лестницей, о издевательствах Дадли и даже об "охоте на Гарри".

Когда она обратилась к Гарри за комментарием, он был в ярости и знал, что должен остановить ее. Подробности его детства никого не касались, и он боялся расправы над Дурслями со стороны возмущенного волшебного населения. Он подозревал, что Рита просто блефует, собираясь опубликовать эти сведения, но не мог рисковать — он хотел сохранить свою раннюю историю в тайне. Поэтому он согласился дать ей эксклюзивное интервью в обмен на уничтожение статьи.

Хотя интервью в основном касалось его месяцев, проведенных в бегах с Роном и Гермионой, получившаяся в результате статья была пышным исследованием скандального "любовного прямоугольника" (как назвала его Рита) между Гарри, Гермионой, Роном и Джинни. Редакторы "Пророка" допустили широкие намеки Риты Скитер на гомосексуальность, но разумно подвели черту под инцестом.

Тем не менее, статья была ужасающей: "Нужно быть крайне наивным, чтобы поверить, что четверо гормональных подростков, живущих в одном общежитии на фоне войны, не использовали бы любой шанс для взаимного утешения. И когда Гарри и Гермиона оказались одни в лесу в те холодные зимние месяцы, не имея ничего, кроме палатки, чтобы укрыться, их недоеденные, бархатистые конечности, несомненно, сплелись".

Гарри, конечно, был в ярости, а миссис Уизли, минуя свой обычный вопилер, устроила засаду на Риту, наложив проклятие связывания тела, наложила сонорные чары на собственный голос и полчаса ругала трусливую журналистку.

Впоследствии младший репортер из "Пророка" подкараулил Гарри в Министерстве, чтобы узнать "его версию истории", и был словесно избит за свои усилия. Издевательство Гарри, которое было напечатано во всей своей красе без цензуры, было высоко оценено волшебными лингвистами за "жестокое сочетание магических и маггловских вульгаризмов" и за "красочные анатомические образы с участием Мерлина, стада фестралов и матери репортера".

Гарри ошарашенно посмотрел на Лару.

— "Это был... не самый лучший момент", — признал он.

— "Ерунда, это было великолепно", — сказала она. — "Мой младший брат и все его приятели выучили ее наизусть. Но не волнуйтесь... Я буду стоять рядом с репортерами и смогу посылать тебе многозначительные взгляды, если ты начнешь нервничать".

Вскоре после этого Таттл дала игрокам задание пробежать круги вокруг поля, а Гарри использовал это время, чтобы мысленно подготовиться к пресс-конференции. Он намеревался сосредоточить свое выступление на команде и не допускать вопросов о смене профессии. Он знал, что его засыплют вопросами личного характера, но решил отвечать на них как можно более кратко. Присутствие Лары и его товарищей по команде несомненно поможет.

В перерыве между гимнастикой и летными упражнениями Дариус отозвал Гарри в сторону.

— "Как ты себя чувствуешь? Готов ли ты встретиться с репортерами?" — Он явно сомневался в умении Гарри поддерживать связи с общественностью.

— "Спасибо, что спросили, но я в порядке", — ответил Гарри. — "Я знаю, что представляю команду, поэтому сделаю все возможное, чтобы держаться уверенно. Кроме того, сейчас мы начинаем летные тренировки, а они всегда приводят меня в хорошее настроение".

— "Великолепно! Тогда продолжайте", — сказал Дариус, и Гарри вернулся на поле.

Как и предсказывалось, воздушные тренировки были как раз тем, что нужно Гарри, чтобы развеяться. Одним из них был сложный маневр сплетения с Дарреном и Джанет, и это был, возможно, самый захватывающий опыт, который он когда-либо испытывал на метле. После этого его поставили в пару с Оуэном отрабатывать финты, и они отлично провели время, подкалывая друг друга. Гарри снова был впечатлен тем, как плавно Оуэн мог переходить от глубоких размышлений к издевательствам.

Гарри потерял счет времени и был удивлен, услышав свисток, возвещающий об окончании тренировки. Они с Оуэном тренировались в "ближнем фоле" — вмешательстве в игру соперника, не доводя дело до фола. Это было очень весело, и они продолжали заниматься даже после свистка.

Когда Гарри приземлился, он был полон удовольствия от тренировок, и даже вид собравшихся репортеров не смог испортить его настроение. Лара, стоявшая между парой фотографов, нахально улыбнулась ему, и Гарри автоматически улыбнулся в ответ. Столы и стулья были расставлены для Таттл, Дариуса и основных игроков. Там было около дюжины репортеров и почти столько же фотографов.

Часть вопросов и ответов прошла лучше, чем Гарри ожидал. Большинство репортеров были из изданий, посвященных квиддичу, и поэтому их вопросы больше касались спорта, чем новой знаменитости команды. Гарри с восторгом отзывался о своих товарищах по команде и высоко оценил способности Оуэна как ловца и наставника. Естественно, были любопытные вопросы от "Ежедневного пророка" и "Ведьминского еженедельника", но Гарри справился с ними с необычным апломбом.

Самый занимательный вопрос, однако, поступил от КсенофилиусаЛавгуда, представлявшего "придиру".

— "Гарри, правда ли, что ты ушел из Министерства, потому что раскрыл планы по замене авроров армией гелиопатов бывшего министра Фаджа?"

— "Нет", — ответил Гарри. — "Но неужели ты думаешь, что я бы признал это, если бы это было так?" — добавил он, подмигнув.

Затем были сделаны фотографии, после чего Дариус объявил:

— "Нам нужно соблюдать расписание, и я уверен, что игроки хотят принять душ и пообедать".

Когда репортеры ушли, Дариус привлек внимание Гарри и сказал:

— "Молодец! Ты действительно показал себя командным игроком, и я был рад не слышать никаких упоминаний о... кентаврах".

— "Фестралы", — поправил Гарри.

Во время обеда в пабе основны игроки говорили в основном о мероприятии для прессы, и Суреш начал делать ставки на то, что получит самое заметное освещение.

Гэри, всегда бывший хаффлпаффцем, считал, что наставнические отношения Гарри с Оуэном будут наиболее популярны, по крайней мере, в журналах по квиддичу. "Фанаты " Пушек" преданы, и они оценят, что Оуэн не был забыт".

Райан не согласился.

— "Нет, я считаю, что главная история будет связана с "проклятием" и тем, как спаситель Волшебного мира пришел, чтобы снять его. От Гарри всегда воняло судьбой — простите, Гарри, — и они захотят сыграть на этом".

— "Вы оба ошибаетесь", — сказала Джанет. — "Это будет прямо-таки гламурная статья. Гарри больше не работает в Министерстве, он недавно стал холостяком, и это будет его первое публичное появление без этих ужасных очков".

— "Эй! Я здесь!" — запротестовал Гарри.

Суреш сказал:

— "Извини, Гарри, но это правда. Эти очки выглядели как что-то, что ты нашел в мусорном ведре".

Гарри хмыкнул, но ничего не сказал.

— "Как ты думаешь, есть ли потенциал у Темного волшебника?" — спросила Рене. — "Это может вписаться в проклятие Райана — что полоса неудач — это какое-то апокалиптическое предзнаменование, и присоединение Гарри к команде каким-то образом развяжет демонические орды".

— "Мне это нравится", — сказал Даррен. — "Считайте, что я в деле".

— "На пари или на демонические полчища?" — спросил Суреш, который делал записи.

— "Почему не оба?" — ответил Даррен.

— "Теперь твоя очередь, Гарри", — сказал Суреш. — "За что я могу тебя посадить?"

Гарри вздохнул.

— "Я на собственном опыте убедился, что не могу предсказать, какие новые ужасы придумают газеты. Так что просто запишите меня на дикий вариант, включающий..." — Он задумался на мгновение. — "С участием СелестиныУорбек и островной колонии сквибов".

— "Понял", — сказал Суреш, когда писал. — "Уорбек, сквибы".

В конце концов, разговор перешел к планам на выходные. Когда разговор зашел о Гарри, он сказал:

— "Мой друг Рон тащит группу из нас в кино, чтобы посмотреть фильм "Матрица". Он посмотрел его на прошлой неделе и был совершенно потрясен. Учти, он чистокровный и почти не видел маггловских развлечений, так что на него произвел бы такое же впечатление эпизод из "Уомблс"".

— "Вообще-то, — сказал Райан, — я смотрел его со своим кузеном две недели назад, и это была фантастика, ничего подобного я никогда не видел. Я думаю, тебе понравится".

— "О, хорошо, рад это слышать", — сказал Гарри. — "А в субботу я приглашаю друзей на ужин. Вы все приглашены, если хотите".

Гэри, который был женат и имел маленького ребенка, выразил сожаление, а Рене и Суреш были помолвлены. Но Райан, Даррен и Джанет охотно согласились, и Райан предложил пригласить и Лару.

— "Значит ли это, что ты умеешь готовить?" — спросила Джанет. — "Или мы будем есть из коробок с едой на вынос?"

— "На самом деле я умею готовить. В частности, завтрак", — ответил Гарри. — "Но в субботу я не буду готовить — об этом позаботится мой домовой эльф Кричер

— "У тебя есть домовой эльф?" — воскликнул Суреш. — "Что, Министерство дало тебе одного, которого они конфисковали у Пожирателя смерти, в качестве платы за оказанные услуги?"

— "Нет, я унаследовал его от своего крестного отца вместе с домом", — ответил Гарри.

Джанет сказала:

— "А под "крестным отцом", я полагаю, вы подразумеваете печально известного массового убийцу Сириуса Блэка?"

— "Оправданный массовый убийца", — поправил Райан.

— "Подробности", — пожала плечами Джанет.

— "Да, именно так", — сказал Гарри. — "Я должен предупредить вас, что Кичеру не хватает нескольких плюй камней. Но он уже неплохо готовит, и он намекал, что хочет приготовить банкет для толпы".

Суреш покачал головой.

— "Твоя жизнь действительно странная, Поттер".

Рене, которая до этого молчала, сказала:

— "Мне было интересно, где ты живешь. Я слышала, что ты не ладил с магглами, которые тебя воспитывали. И я видела, что случилось с домом твоих родителей в Годриковой впадине во время классной экскурсии".

— "Вы ездили с классом на экскурсию в дом, где погибли мои родители?"

— "Да, по истории магии. Думаю, большинство школьников-волшебников так и делают". Некоторые из остальных кивнули.

После паузы Гарри сказал:

— "Я не знаю, что больше удивляет — то, что вы все посещали дом моих родителей, или то, что вы ходили на экскурсии по Истории магии".

Гэри рассмеялся.

— "Гарри, ты можешь представить себе поездку класса с Биннсом? Полагаю, он мог бы сводить нас на поля сражений гоблинов возле Хогсмида".

— "Это правда, — сказал Гарри, — но я полагаю, что невозможность покинуть замок, не распавшись, наложила бы свой отпечаток".

— "Не распадаясь?" — спросил Даррен. — "Ты хочешь сказать, что твой профессор истории был призраком? Это так круто!"

— "Поверь мне, это было не так", — сказал Гэри. — "Он был буквально скучен как могила. И я не думаю, что он учил нас чему-то, что произошло после 1750 года".

Суреш ухмыльнулся и сказал:

— "Для тебя это лучшая школа волшебников Британии".

Принесли еду, и некоторое время все сосредоточились на еде. Но в конце концов Джанет сказала:

— "Куда мы пойдем после ужина завтра вечером? Куда-нибудь в волшебное или маггловское место?"

— "Понятия не имею", — ответил Гарри. — "Я не часто куда-то хожу. До этой недели у меня был ранний график обучения авроров, а в прошлом году я проводил большую часть свободного времени со своей девушкой в Хогвартсе. Бывшей девушкой, то есть", — добавил он со вздохом.

— "Так просто не пойдет", — сказала Джанет. — "У тебя ничего не получится с нашим маленьким проектом, если ты будешь сидеть дома весь вечер со своими нестареющими товарищами по команде и домовым эльфом. И не думай о Ларе — она тоже под запретом".

Отрицание Гарри было мгновенно прервано Джанет.

— "Даже не пытайся, Поттер. Я видела, как ты смотрел на нее сегодня утром после тренировки. Без очков гораздо легче заметить блеск в твоих глазах".

Гарри, который к этому моменту покраснел, сказал:

— "Я знаю, что Лара не имеет отношения к нам — мы просто развлекались. И да, при других обстоятельствах я мог бы быть заинтересован, но я не готов встречаться с кем-то серьезно".

Даррен сказал:

— "Ты явно провел слишком много времени среди чистокровных, Гарри. Тебе сколько, девятнадцать?"

— "В конце этого месяца, да".

— "Точно... думаешь, кто-то ожидает, что девятнадцатилетний маггловский футболист остепенится? Нет, я так не думаю", — сказал Даррен. — "Не забывай, что Таттл приказала тебе устроить себе каникулы!"

Вскоре они вернулись в тренировочный центр, и Лара приняла приглашение Гарри на ужин в субботу. Он с нетерпением ждал, когда все придут.

Во время тренировок он удивлялся тому, как сильно изменилась его социальная жизнь меньше чем за неделю, вдобавок к переменам в карьере. Он давно знал, что обстоятельства могут измениться в один миг, но большинство внезапных перемен, с которыми он сталкивался, были не к лучшему, а к худшему.

За исключением того момента, когда я узнал, что я волшебник, подумал Гарри. Это был огромный сдвиг к лучшему, несмотря на Волдеморта и все то дерьмо, с которым он столкнулся в мире волшебников. Переживал ли он сейчас еще один такой же сдвиг?

В каком-то смысле казалось, что его послевоенный туман наконец-то рассеялся, и его горе тоже. Он начал думать о Фреде, Ремусе, Тонкс и всех остальных, кого они потеряли, как о людях, которые жили, а не о людях, которые умерли. До этой недели казалось, что все, что он пережил после войны, можно назвать "последствиями", но теперь он чувствовал, что вступает в новую фазу.

Рон был ошеломлен тем вечером, когда Гарри сказал ему, кто придет на субботний ужин.

— "Ты хочешь сказать, что мы действительно ужинаем с Райаном Беллами, Джанет Линдхерст и Дарреном Роджерсом? Это крайне невероятно! Я даже не знаю, что им сказать. Думаю, у меня будет заплетаться язык или, что еще хуже, я выставлю себя идиотом".

Гермиона фыркнула.

— "Рональд, ты вполне можешь поговорить с Гарри, а он гораздо более знаменит, чем любой из этих людей".

— "Гарри не в счет", — пренебрежительно сказал он. — "Мы говорим о Пушках!"

Закатив глаза, Гермиона сказала:

— "Не могу поверить, какой ты ребенок! Ты, кажется, забыл, что ты тоже знаменит. Ради всего святого, тебя наградили Орденом Мерлина первой степени".

Рон глубоко вздохнул.

— "Конечно, ты права. Спасибо, что напомнила мне. Старая привычка, я считаю". — Он повернулся к Гарри и сказал: — "Если я скажу какую-нибудь глупость, сделай мне одолжение, приятель, и верни разговор к тому, как я помог спасти человечество".

— "Обязательно, но ты не волнуйся — с ними очень весело и легко общаться. То же самое касается Лары... она помощник команды".

Посмотрев на свои наручные часы, Гермиона сказала:

— "вам лучше идти в кино. Фильм начинается в половине седьмого, ты же знаешь".

— "Да, мам", — сказал Рон, и Гермиона нахмурилась на него.

— "Ты уверена, что не пойдешь с нами, Гермиона?" — спросил Гарри.

— "Нет, спасибо, одного раза мне было достаточно. Кроме того, мне нужно еще поработать над своим зельем. Я приду завтра первым делом — надеюсь, ты не против".

— "Все в порядке", — сказал Гарри. — "Тогда до встречи!"

Гарри и Рон аппарировали в переулок рядом с кинотеатром и вскоре нашли своих друзей возле главного входа. Рон уговорил Джорджа, Ли, Невилла и Полумну пойти с ними.

— "Ханна хотела присоединиться к нам", — объяснил Невилл, — "но ее семья празднует день рождения ее дедушки".

— "Тебе придется показать ей фильм как-нибудь в другой раз", — сказал Рон. — "Я могу гарантировать, что ты захочешь посмотреть его снова".

Луна заговорила в своем обычном воздушном стиле.

— "Фильм звучит очень интересно. Я читала рецензию в маггловской газете, на которую подписывается папа — он любит следить за любыми упоминаниями о необычных наблюдениях за животными. Похоже, магглы начинают понимать, что обычные события не так реальны, как может показаться".

— "Э, да", — сказал Рон обычным тоном, который он использовал, отвечая Полумне. — "Кстати, Гермиона настояла, чтобы я предупредил всех, что там много насилия, в основном из пистолетов и другого маггловского оружия. Местами ей приходилось закрывать глаза".

Джордж сказал:

— "Думаю, будет странно наблюдать за батальными сценами из удобного кресла, а не в центре событий. Звучит как хороший отдых, на самом деле. Весь адреналин без смертельной опасности".

— "Да, — сказал Рон, — именно так я себя и чувствовал. С героями продолжали происходить ужасные вещи, и часть меня просто чувствовала облегчение от того, что это не моя работа — исправлять что-либо из этого".

Они купили билеты, а Джордж и Ли — всегда ищущие идеи новых товаров — не спеша рассматривали маггловские сладости. Вскоре все расселись, и фильм начался.

Гарри был в восторге с самого начала. Спецэффекты были на порядок выше всего, что он видел раньше. Он смутно знал, что они были сделаны с помощью компьютеров, но это не было похоже на графику в старых видеоиграх Дадли. Одна из сцен поединка напомнила ему дуэль Дамблдора с Волдемортом в Министерстве, только герои использовали не палочки, а маггловское оружие.

Гарри знал, что это нормально — отождествлять себя с главным героем фильма, но он должен был признать, что между ним и Нео есть сильное сходство. Как только Нео присоединился к повстанцам, Морфеус сказал ему, что он — Единственный, и что только он может спасти человечество от машин. Гарри мог сравниться с таким давлением и ответственностью.

Агенты казались непобедимыми, благодаря своей способности аппарировать и неуязвимости для оружия, и Гарри вспомнились Пожиратели смерти, которые преследовали их в Отделе тайн.

Однако самый сильный момент был в конце, когда Нео умер и вернулся к жизни. Оружие Агентов больше не действовало против него, так же как проклятия Волдеморта не сработали после жертвоприношения Гарри.

Когда Гарри наблюдал за кульминационной сценой, когда Нео без труда останавливал пули на середине траектории и заставлял их безвредно падать на пол, его охватило полузабытое чувство. Это было чувство целостности, знания и неописуемого покоя.

Он понял, что однажды уже пережил это. Это было после того, как он вернулся из своего видения на вокзал Кингс-Кросс, на поляну, где Волдеморт убил его. Он не испытывал страха, и не только потому, что пережил смерть. В тот момент он понял, что страх никогда не был необходим и что все, что когда-либо происходило, было в основе своей прекрасно. Смерть его родителей, его детство с Дурслями, все, что ему пришлось пережить, и все, кого он потерял, — в основе всего этого было неописуемое совершенство, в силу самого факта своего существования.

Гарри недоумевал, как он мог забыть. Неужели оно было потеряно после битвы? Горе Гарри и его сочувствие к страданиям других людей были непреодолимы. Кроме того, было бы немыслимо сказать, например, Джорджу или миссис Уизли, что смерть Фреда была совершенством. Возможно, он отложил свое осознание перед лицом более насущных потребностей.

Но просмотр фильма вновь пробудил его, и он уже не мог представить, что когда-нибудь снова потеряет его. Как можно забыть окончательную истину?

Рон похлопал Гарри по ноге.

— "Ну, что ты думаешь, приятель?" — спросил он, когда в доме снова зажегся свет. — "Это было потрясающе или как?"

Гарри с трудом подбирал слова.

— "Да", — выдохнул он. — "Это было что-то".

Каким-то образом он поднялся на ноги и вышел из кинотеатра вместе со своими друзьями. Он слышал, как Ли и Джордж хвалили спецэффекты, а Полумна выражала удивление тем, что большинство людей раньше не понимали, что ложки не существует. Рон и Невилл смеялись над сценой, где Прорицатель говорит Нео, чтобы тот не волновался, что разобьет вазу, и как это было похоже на то, как профессор Трелони предупреждал Невилла о чайной чашке.

После этого они пошли за мороженым на косую-аллею, и Гарри был слишком озабочен, чтобы наложить свои обычные чары "Заметить-не заметить", хотя они сидели на террасе.

К несчастью, его заметила шумная парочка волшебников, выходивших из таверны. Они оба были одеты в футболки Уимборнских Ос, и до того, как заметили Гарри, они громко обсуждали, должен ли тренер поставить О'Коннелла на место вратаря.

— "Ой, Поттер!"

Гарри и остальные повернулись.

— "Да, вы. Мальчик-Который-Выжил!" — сказал второй.

— Скорее, "Мальчик Нэнси, который жил", — сказал первый, и они оба рассмеялись.

Невилл и Рон вытащили свои палочки, но Гарри приказал им оставаться на месте.

— "Просто не обращайте на них внимания", — пробормотал он.

— "Можешь отвалить, Поттер. Пушки — дерьмовая команда, а ты — дерьмовый ловец, ты, гребаный сопляк".

— "Тосспоттер", — сказал его собеседник, и они оба снова рассмеялись.

Невилл больше не мог этого выносить. Он встал и направил на них свою палочку.

— "Я думаю, вам стоит остановиться", — твердо сказал он.

Один из мужчин нащупал свою палочку и направил ее на Невилла. Она была направлена не в ту сторону.

— "Ты проклятый придурок! Ты даже палочку правильно держать не умеешь", — кричал его собеседник, который умудрился выронить свою собственную палочку. Он наклонился, чтобы поднять ее, и неожиданно упал на тротуар.

— "Вот что ты получаешь за то, что забираешь все чипсы, засранец".

По сигналу Рона Невилл отступил назад. Хотя мужчины были несносными, было ясно, что они не представляют угрозы.

Гарри быстро наложил чары "Заметить — не заметить", а Рон поднял несколько других защитных чар.

Никто не говорил. Невилл все еще был неподвижен от ярости, а Джордж и Ли бросали мрачные взгляды на двух мужчин, которые с трудом пытались встать.

— "Я надеялась, что у меня будет мороженое "Свизлберри", но, к сожалению, у них было только клубничное. Но, наверное, это лучше, чем вообще никакого мороженого", — заметила Луна.

Несмотря на то, что высказывание Полумны немного сняло напряжение, во время еды они в основном молчали. Гарри внезапно почувствовал себя очень усталым, и ему показалось, что действие обезболивающего снадобья ослабло. Это была долгая неделя.

Они попрощались, и все отправились домой. Гарри с облегчением вернулся в Гриммаулд Плейс, не привлекая внимания Кричера. Вскоре он уже лежал в постели.

Его мысли устремились к фильму, который он только что посмотрел. Спецэффекты действительно были потрясающими. И концовка была великолепной, хотя, оглядываясь назад, он не мог вспомнить, почему она так сильно на него повлияла. Возможно, потому что Нео вернулся к жизни, как и он сам. Или что-то в этом роде.

Глава 7

Гермиона знала, что это плохая манера — появляться на Гриммаулд Плейс так рано, но ее зелье было почти готово, и она не могла сдержать своего волнения. К тому же, разве Гарри не сказал, что она может прийти первым делом?

Ее с энтузиазмом приветствовал Кричер, который вынимал из печи лист с булочками.

— Доброе утро, мисс Гермиона! Может ли Кикимер подать завтрак мисс Гермионе?

Гермиона разрывалась: ей не хотелось разочаровывать Кричера, но она очень хотела сделать последние штрихи к своему зелью.

— Прости меня, Кричер, но мне нужно сначала заняться своим зельем внизу. Я поднимусь через полчаса.

Уши Кричера опустились.

Быстро подумав, Гермиона добавила:

— Но я бы с удовольствием съела грибной киш, если вы не против его приготовить.

— Да, с удовольствием! — сказал он и поспешил вернуться к своему рабочему месту.

Сбежав от Кричера, она бросилась в подвальную лабораторию зелий. Там она добавила в котел несколько последних ингредиентов, а затем наложила усиленные чары замачивания, чтобы все получилось идеально.

Когда она вернулась на кухню, Гарри уже завтракал.

— Доброе утро, — сказала она, когда Кричер положил перед ней завтрак. — Надеюсь, ничего страшного, что я пришла так рано.

— Конечно. Ты же знаешь, что тебе всегда рады. У тебя случайно нет сегодняшнего Пророка?

— Извини, пока нет. Полагаю, тебе не терпится узнать, как они осветили вчерашнюю пресс-конференцию?

Он кивнул.

— Единственное, что не дает мне отвлечься, это то, что у меня есть Дариус и вся команда в качестве свидетелей. Так что даже если "Пророк" извратит мои слова до неузнаваемости, Пушки не будут на меня в обиде.

— Похоже, они уже много значат для тебя, — заметила она.

— Да, это действительно так. Я не могу поверить, что знаю их всего несколько дней.

— Я с нетерпением жду встречи с ними, — сказала она. — О, смотри — вот сова.

Гарри достал газету, которая все еще была свернута, и положил ее на стол. Он глубоко вздохнул, прежде чем развернуть ее.

— Ну вот, началось, — нервно сказал он.

На обложке была большая цветная фотография Гарри, сделанная, очевидно, сразу после того, как он сошел с метлы. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. Затем он повернулся к камере, его взгляд стал тяжелым, а губы искривились в кривой улыбке. Его выражение лица можно было описать только как "тлеющее".

Заголовок, напечатанный двухдюймовыми буквами, гласил: "Человек, который жил".

После некоторого молчания Гермиона сказала:

— Я подозреваю, что сегодняшний выпуск "Пророка" будет распродан.

Гарри сглотнул и ничего не сказал.

Она наклонилась вперед, чтобы внимательнее рассмотреть фотографию.

— Это в замедленной съемке?

— Похоже, — сказал он.

— А статьи нет? — нахмурилась она, сканируя страницу.

— Очевидно, только надпись, — сказал Гарри. Его голос звучал хрипловато.

Гермиона прочитала ее вслух:

"19-летний Гарри Поттер дебютировал в прессе вчера на тренировочном поле "Пушки Педл". Полный репортаж о квиддиче читайте на страницах 13-17, а любимые чары для сушки трусиков наших читателей читайте на странице 21."

— Чары для сушки трусиков? — недоверчиво повторила она, не в силах больше ничего сказать.

Гарри ничего не ответил. Он снова посмотрел на обложку, а затем перешел к разделу о квиддиче, который вскоре увлек его.

Гермиона молча изучала его, пока ела. Ей было интересно, осознавал ли он раньше свой собственный магнетизм. Она не была уверена, что сама когда-либо видела его настолько сильным — она подозревала, что только Джинни видела.

Это было больше, чем просто его внешность. Он был достаточно привлекателен, но не был классически красив, как Седрик Диггори. Его лицо было худым, черты лица слишком угловатыми, и, конечно, его волосы пугали. Но глаза у него были прекрасные, и каким-то образом все его причудливые черты складывались в довольно приятное целое.

Но что делало фотографию такой притягательной, так это его потрясающая развязность. До этого она видела его всего несколько раз, в основном во время финального противостояния с Волдемортом. Она помнила, как вздрогнула, когда Гарри, дерзкий как наглец, обратился к Темному магу как "Риддл".

Гермионе было интересно, как на него подействует фотография. Он все еще был довольно задумчив из-за Джинни — возможно, это придаст ему уверенности в себе и позволит искать другую.

В конце концов Гарри поднял глаза от секции квиддича.

— Я приятно удивлен, но они правильно осветили события, — сказал он с удовлетворением. — Полагаю, "Пророк" пытается компенсировать то, что в четверг я объявил о своем уходе из команды.

— А может быть, — ответила Гермиона, — это потому, что на той же пресс-конференции было много других репортеров. — Посмотрев на наручные часы, она сказала: — Всего пять минут до готовности моего зелья!

— Ты говорила об этом зелье всю неделю, — сказал Гарри. — Что оно вообще делает?

Она наклонилась к нему и сказала низким голосом:

— Оно измеряет магическую силу.

— Ты шутишь! Я даже не знал, что такое возможно.

— Это возможно, — объяснила она, — но этот метод был запрещен несколько веков назад, и все копии зелья были якобы уничтожены.

Гарри ахнул.

— Гермиона, зачем тебе делать зелье, которое власти пытались стереть с лица земли? Насколько оно Темное?

— В самом зелье нет ничего плохого, — ответила она, чувствуя себя защитницей. — Конечно, оно требует крови, но мы уже выяснили, что в этом нет ничего темного по своей сути. Проблема в том, что чистокровные семьи, такие как Блэки, использовали его на младенцах.

Гарри резко вдохнул, уловив подтекст.

— Как вы думаете, может быть, эти дети попадали в маггловские приюты, а не... — Он не закончил предложение.

— Это, конечно, возможно. Мы с тобой можем быть потомками таких детей, насколько я знаю. В них все еще текла кровь волшебников.

Он кивнул.

— Так как действует зелье?

— Оно довольно хитрое, на самом деле. Тебе понадобится пара металлических кубков — один для человека, чью кровь ты хочешь проверить, и один для контроля. Сначала ты используешь заклинание, чтобы поджечь контрольное зелье, которое даст пламя, соответствующее уровню силы волшебника средней силы. Затем следует добавить каплю крови в контрольный кубок и поджечь его тем же способом. Если волшебник обладает силой выше средней, пламя будет ярче, чем контрольное.

— А если волшебник слабее среднего...

— Пламя будет менее ярким, чем контрольное, — ответила она.

— Что происходит со сквибом?

— По-видимому, оно просто разгорается, прежде чем сгореть. В любом случае, зелье должно быть готово. Могу я принести его сюда?

— Ну, обычно у меня строгое правило "Никакой магии крови на кухне", но в этот раз я отступлю от него.

— Спасибо, я сейчас вернусь.

Вскоре она вернулась с большой колбой зелья, которое только что сварила. Она поставила ее на стол и наколдовала два небольших металлических кубка. Но не успела она продолжить, как камин вспыхнул зеленым пламенем, и в кухню вошел Рон.

— Привет, Гарри! Ты видел репортаж о квиддиче? Довольно неплохо, я думаю. О, привет, Гермиона, — добавил он, быстро чмокнув ее в щеку.

Гермиона выглядела обеспокоенной.

— Э, доброе утро. Все в порядке?

— Да, все хорошо. Что это все? — спросил он, жестом указывая на зелье и кубки.

— Просто зелье, над которым я работаю. Ничего интересного, — ответила она, избегая его взгляда.

Гарри вопросительно посмотрел на нее, но промолчал.

— Не так быстро, Грейнджер, — сказал Рон. — С каких пор ты воздерживаешься от разговора о зелье, потому что оно не "интересное"? Может быть, я не совсем квалифицированный аврор, но я могу сказать, когда ты что-то скрываешь.

Она поняла, что попала в ловушку.

— Ладно. Я не хотела ничего говорить, потому что это связано с магией крови, — сказала она. Она надеялась, что он поверит, что это единственная причина.

— И что же она делает? — спросил Рон.

Она вздохнула.

— Он проверяет магическую силу. Ты добавляешь в зелье каплю своей крови, и...

— Что?! Разве это зелье не запрещено? Я слышал, что его использовали на младенцах, — сказал он с отвращением.

— Так и было, — признала она. — Но это явно не то, что я делаю.

Рон повернулся к Гарри.

— Ты знал об этом?

Гермиона заговорила прежде, чем Гарри успел ответить.

— Я сказала ему только перед вашим приходом. Это все моих рук дело.

Рон замолчал на мгновение, затем сузил глаза.

— Почему ты не хотела, чтобы я знал об этом?

Гермиона ничего не ответила.

— Ты боялась, что я буду настаивать на том, чтобы пройти тест, не так ли. — Это был не вопрос.

— Я просто не думала, что это хорошая идея — способствовать... конкуренции, — неубедительно сказала она.

— Я не дурак, Гермиона. Я точно знаю, почему ты не хотела, чтобы я пробовал. Ты боялась, что я неудачно кончу, а потом расстроюсь.

— Я никогда этого не говорила! И, конечно же, ты бы не вышел плохо!

— Ну конечно, — сказал Рон. — В конце концов, я чистокровный.

Все трое замерли, как только он это сказал. Лицо Рона покраснело до самых ушей.

Гермиона почувствовала прилив ярости и заговорила сквозь стиснутые зубы.

— Что... ты... сказал?

— Прости, — пролепетал он. — Я не это имел в виду. — Он выглядел искренне ужасающимся.

Не говоря ни слова, Гермиона наколдовала третий кубок к двум, стоящим на столе, и наполнила каждый из них зельем.

Она направила палочку на первый кубок и произнесла

— Инсендиолус, — создав пламя среднего размера, которое было немного ярче свечи.

Взглянув на Рона, она порезала палец и выдавила каплю крови во второй кубок, который затем подожгла. Пламя взметнулось вверх, гораздо больше и ярче, чем при контроле.

— Получи, чистокровный — прошипела она. — Давай, дай нам палец. Посмотрим, что у тебя получится!

Рон в отчаянии посмотрел на Гарри, который отступил от стола. Тот сочувственно посмотрел на Рона, но промолчал.

— Отлично, — сказал Рон, протягивая указательный палец. Гермиона порезала его своей палочкой и выдавила каплю крови прямо в третий кубок. — Инсендиолус.

Пламя было сильным — не таким ярким, как у Гермионы, но заметно ярче контрольного.

Рон и Гермиона выдохнули, и все почувствовали облегчение.

— Неплохо, учитывая все обстоятельства. Неудивительно, что ты сильнее меня, в конце концов, — признал Рон, и напряжение Гермионы ослабло. — Гарри, может, ты попробуешь?

— Да, почему бы и нет?

— Нам лучше отойти, — пошутил Рон, отойдя на полшага от стола. — На всякий случай.

Гермиона наколдовала четвертый кубок и налила в него зелье. Гарри добавил каплю крови, которую Гермиона подожгла.

Наступила неловкая тишина. Пламя Гарри было ярче контрольного, но не намного. Оно было заметно менее ярким, чем у Рона.

Гермиона, потрясенная, быстро погасила все четыре кубка и вылила содержимое колбы.

— Мне жаль, Гарри..., — начала она.

Гарри был бледен, но смог ответить.

— Прости за что?

— Прости за то, что вообще сварила это дерьмовое зелье. Очевидно, что оно ничего не значит.

— Верно, — сказал Рон. — Любой может увидеть, что это полная ерунда. А как же твой Патронус?

— Верно.

Гермиона посмотрела на Гарри.

— С твоего разрешения, я сотру инструкции по зельям из Гримуара. Министерство было право, запретив его.

— Давай, — рассеянно ответил он.

Рон попытался разрядить обстановку.

— Итак, Гарри, что мне нужно знать о твоих товарищах по команде до того, как я с ними познакомлюсь? Я не хочу выставить себя задницей.

Гарри слегка расслабился.

— Они великолепны — я уверен, что вы отлично поладите. Но не повторяй мою ошибку и не спрашивай, почему ты не встретил их в Хогвартсе. Они все учились в разных школах.

— Школы, отличные от Хогвартса? — спросила Гермиона. — Например, Босбатонс? Или где-нибудь в Северной Америке?

— Нет, разные школы в Британии. Очевидно, они являются хорошо хранимым секретом, — ответил Гарри. — Рон, ты знаком с какой-нибудь из них?

— Э-э, — засомневался Рон. — Если подумать, мои кузены, наверное, все ходили в разные школы. Думаю, это просто никогда не всплывало.

— Сколько всего этих школ? — спросила Гермиона, чувствуя себя довольно встревоженной.

— Рене сказал, что их несколько десятков, я думаю.

— Вот это да! — воскликнул Рон. — Странно, что мы никогда о них не слышали.

Гермиона глубоко задумалась. Как она могла не знать о чем-то настолько важном? Это, конечно, прояснило многие вопросы о волшебном обществе, но она была потрясена, что не узнала о них раньше.

— Все ли они такие же школы-интернаты, как Хогвартс? — спросила она.

— Я так не думаю, — ответил Гарри. — Похоже, что в основном это дневные школы.

— Я могла пойти в дневную школу?! — кричала Гермиона. — Мерлин, помоги нам, если мои родители узнают! Профессор МакГонагалл говорила так, будто это Хогвартс или ничего. Ты не знаешь, преподают ли там другие предметы, например, литературу или естественные науки?

Рон рассмеялся.

— Поверь Гермионе, она будет разочарована тем, что в Хогвартсе у нас не было других предметов.

— Тебе придется спросить у них, — сказал Гарри. — Но будь готов к тому, что они будут отнекиваться — видимо, хогвартские типы печально известны тем, что не знают о других школах. Оуэн считает, что в замке есть надзиратель.

Глаза Гермионы распахнулись.

— Это должно быть оно! — Она повернулась к остальным и сказала: — Извините, мне нужно срочно написать профессору МакГонагалл. И, возможно, профессору Бабблингу, и Биллу...

Прежде чем уйти, она положила свою руку на руку Рона и серьезно посмотрела на него.

— Мне жаль, что так получилось. Ты был прав. Я не уделяла тебе достаточно внимания. Тебе уже не четырнадцать.

— Все в порядке, — пробормотал Рон. — И мне тоже жаль. Это было ужасно то, что я сказал... Я даже не знаю, откуда это взялось.

Они немного неловко обнялись, и Гермиона повернулась к Гарри.

— Увидимся вечером, и еще раз прости за то ужасное зелье. Ты ведь знаешь, что это полная ерунда?

— Да, — сказал Гарри. — До вечера.

Гермиона бросила щепотку летучего пороха в огонь и пошла домой. Я должна отправить эти письма, пока не случилось что-нибудь, что заставит меня снова забыть!

* * *

Позже тем же утром Гарри встретил Андромеду в Гринготтсе, чтобы дать ей доступ в хранилище, которое они посетили вместе. Они договорились оставить книги Гермионе, чтобы она просмотрела их позже, и вместо этого сосредоточились на артефактах, многие из которых Андромеда узнала.

— Наверное, нам следует передать их в Министерство, — сказала она, указывая на два богато украшенных потира и диадему. — Я уверена, что они прокляты, хотя и не помню подробностей.

Там было множество футляров с драгоценностями, которые она открывала последовательно.

— Эти карманные часы я бы хотела подарить Тедди, но я оставлю их здесь... А я всегда мечтала об этих серьгах, — сказала она. — Ничего, если я возьму их себе?

— Конечно, — сказал Гарри.

Она открыла коробку, в которой лежало очень красивое золотое ожерелье.

— Мой дедушка предназначал его для Нарциссы. Я не могу представить, почему она так и не получила его.

— Может быть, Вальбурга по какой-то причине придержала его? — предположил Гарри.

— Да, вероятно, так и было. Ничего, если я предложу его Нарциссе? Я хотела восстановить наши отношения, но это было неловко. Если я принесу ей ожерелье, это немного разрядит обстановку.

— Если хочешь. Она не совсем моя лучшая подруга, но она твоя сестра, и я всегда буду благодарен за то, что она солгала Волдеморту ради меня. — Он опустил ту часть, где манипуляции Нарциссы с Кричером привели к смерти Сириуса.

Затем они осмотрели большой серебряный рог для питья с изысканной резьбой.

— Такой мог сделать только гоблин, — восхищенно сказала Андромеда. — Жаль, что он не приносит больше пользы.

— Вот это мысль, — сказал Гарри. — Что если мы вернем его гоблинам в качестве мирного предложения? Кроме моего запрета, за мой ущерб Гринготтсу заплатило Министерство, а не я.

— Это хорошая идея. С гоблинами ты можешь извиняться сколько угодно, но все, что их действительно интересует — это сокровища.

— Мы должны сделать это сейчас? — спросил Гарри. — Или будет вежливее послать сову, чтобы договориться о встрече?

— Я не специалист по гоблинам, но знаю, что они ценят быстрые действия. Мы должны сразу же попросить их директора.

Гарри положил рожок для питья в свой расширяемый чехол, и они поехали на тележке обратно в вестибюль. Гарри подошел к служащему и попросил встречи с директором.

— Почему вы хотите поговорить с директором? — холодно спросил гоблин. — Директор Рагнока обычно не разговаривает с волшебниками.

— У меня есть артефакт, сделанный гоблинами, и я хотел бы вернуть его народу гоблинов в знак благодарности за восстановление доступа к моему хранилищу, — ответил Гарри.

Гоблин выглядел удивленным.

— Минутку, — сказал он и поспешил прочь.

Гарри и Андромеда посмотрели друг на друга.

— Это кажется многообещающим, — сказала она.

Через несколько минут гоблин вернулся и сказал:

— Следуйте за мной.

Их привели в большой кабинет, который был украшен картинами, изображающими исторические битвы гоблинов. Гарри с удивлением узнал несколько сцен из "Истории магии". Значит, я все-таки чему-то научился.

Их ждал особенно суровый на вид гоблин.

— Меня зовут Рагнок. Ты — Гарри Поттер, — просто сказал он. — А это кто? — добавил он, указывая на Андромеду.

— Это моя тетя, Андромеда Тонкс.

Рагнок кивнул.

— Назови свое дело.

— В последнее время я стал владельцем семейного хранилища Блэков. Сегодня я привел сюда Андромеду, чтобы она осмотрела его вместе со мной, поскольку она родилась Блэком. — Он достал из своего мешочка рог для питья и положил его на стол Рагнока. — Мы нашли этот рог и подозревали, что он сделан гоблинами.

Рагнок поднял и осмотрел рог, внимательно изучая замысловатые завитки.

— Вы правы, он сделан гоблинами. Тринадцатый век, я полагаю.

Нет смысла говорить об этом, подумал Гарри.

— Я бы хотел вернуть его народу гоблинов. — Он не стал уточнять — предметы, сделанные гоблинами, принадлежали гоблинам, насколько это было известно Гринготтсу.

Рагнок кивнул.

— Я принимаю возвращение этого рога от имени его законных владельцев. На этом наше дело закончено?

— Да, — ответил Гарри. — Спасибо, что уделили мне время.

Рагнок встал, и гоблин, который привел их туда, вернул их в вестибюль.

Когда они уходили, Андромеда сказала:

— Молодец. Я слышала, что это хороший знак, когда гоблин с тобой резковат, особенно во время важных переговоров. Это значит, что они видят в тебе равного, а не того, кто требует формальностей или презрения.

После того как они вместе пообедали в ближайшем маггловском ресторане, Гарри вернулся домой на Гриммаулд Плейс. Он был рад, что оформил доступ Андромеды к хранилищу, и это было облегчение — не чувствовать себя настолько обязанным гоблинам.

Гарри не хотелось оставаться в помещении, и он поднялся на крышу, которую недавно оборудовал садовой мебелью. Невилл подарил ему несколько растений, но они не процветали под присмотром Кричера. Домовой эльф был склонен к крайностям, поэтому он либо топил растения день за днем — дождь или солнце, — либо пытался "закалить" их пренебрежением, что, очевидно, было традиционным методом воспитания домовых эльфов. Гарри подумал, что это многое объясняет о Кричере.

Расслабившись в шезлонге, Гарри позволил своим мыслям побродить. День и так выдался странным: сначала была та фотография в "Пророке", а потом — неудача с зельем Гермионы.

Гарри не смог ничего сказать, когда они с Гермионой впервые увидели фотографию, так как был шокирован тем, что сам так безрассудно смотрел в камеру. Более того, ему не хотелось признавать это, но он знал, что Джанет была права, когда говорила, что у него не будет недостатка в желающих партнеров. До прихода Андромеды у него было несколько минут, чтобы убить время на косой аллее, и, выйдя из тени, он заметил нескольких молодых ведьм у газетного киоска, рассматривающих выставленные экземпляры "Пророка". "Вкуснятина", — прорычала одна из них. Другая демонстративно обмахивалась веером.

Он мимолетно понадеялся, что, увидев фотографию, Джинни передумает и захочет вернуть его. Но он быстро отбросил эту мысль — сексуальное влечение никогда не было проблемой между ними. Более того, она призналась, что их сильная алхимия несколько раз заставляла ее откладывать разрыв отношений.

Нет, между нами точно все кончено, с грустью подумал он. Я слишком сильно изменился.

Что же дальше? В глубине души он знал, чего хочет. Пудинга. Больше порции, на самом деле.

Греясь в лучах солнца, он предавался ярким фантазиям о безликих ведьмах в тенистых альковах. Он сопротивлялся желанию помочь делу вручную, предпочитая отсрочить удовлетворение в надежде на более удовлетворительное завершение этой ночью. А может быть, и завтра утром.

В конце концов его мысли успокоились и вернулись к зелью Гермионы и неприятному открытию, что он на самом деле не является могущественным волшебником. Я не должен удивляться, подумал он. В школе ему редко удавалось первым освоить заклинание, а единственная выдающаяся СОВ была на Защите от темных искусств.

Признаться, он был силен в Защите, по крайней мере, во время войны, но тогда у него была уникальная мотивация. Его успехи в обучении авроров никогда не были столь же высокими. Рон задавался вопросом, улучшились ли бы его результаты в борьбе с реальными противниками, а не с инструкторами и другими учениками.

Рон ссылался на Патронуса Гарри как на доказательство того, что он сильный волшебник. Но Гарри вспомнил слова аврора Мердока: "Слишком показушный, пустая трата силы". Было немного обидно осознавать, что Мердок все это время был прав.

Он знал, что ему нечего стыдиться. Он все еще был немного выше среднего. Не то чтобы это имело значение, конечно, обладать хоть какой-то магией было огромной привилегией. Но было неприятно осознавать, что он потерял еще одну часть того, что делало его особенным. Сначала парселтонг, теперь вот это.

По крайней мере, у него все еще был квиддич. И это был уже не просто гриффиндорский квиддич — ему предстояла совершенно новая роль, игра за " Пушек". Гарри наслаждался этой широкой перспективой, на сто процентов свободной от пророчеств. Кроме пророчества Джанет, подумал он с улыбкой.

Несколько часов спустя он приветствовал своих новых друзей в официальном зале для приемов. Они прибывали один за другим и некоторое время осматривали комнату.

Лара заговорила первой.

— Этот дом... не такой, как я себе представляла.

— О, Боже, — сказал Гарри. — Чего ты ожидала?

— Чего-то менее..., — засомневалась она. — Мрачного?

— Я думаю, что слово, которое ты ищешь, это "темный", — сказала Джанет. — Серьезно темный. Темнота любовного гнезда дементоров. — Она еще немного огляделась вокруг, прежде чем повернуться лицом к Гарри. — Тогда, опять же, это будет отличная штаб-квартира для твоей армии зла!

— Вообще-то, — заметил Гарри, — это был штаб Ордена Феникса.

Даррен покачал головой.

— Ты нас надуваешь, конечно. В любую секунду ты произнесешь "Finiteincantatem", и мы будем стоять в просторном лофте, заставленном мебелью из ИКЕА.

— Это дом, который Гарри унаследовал от своего крестного отца, помните? — сказал Райан.

— Массового убийцы, — услужливо добавила Джанет.

— Верно, — сказал Гарри. — Не хотите ли вы познакомиться с его матерью? — Он жестом указал в сторону прихожей и добавил: — Наверное, я должен предупредить вас о ней, но не хочу портить сюрприз.

Они собрались перед портретом спящей, и Гарри прочистил горло.

— Вальбурга, я хотел бы представить тебе своих друзей.

Она открыла глаза и посмотрела на них.

— Вы все, безродные полукровки! Убирайтесь из моего коридора! Вы мне отвратительны! — Она оскалила свои пожелтевшие зубы на Райана и прорычала: — А ты, несущий зловоние отца-маггла! Ты еще хуже, чем отвратительный сын грязнокровки, осмелившийся поселиться в моем доме.

Гарри заглушил портрет взмахом своей палочки, как учила его Луиза. Четверо его гостей стояли в шокированном молчании.

Первой пришла в себя Джанет.

— Что это было, мать вашу?

— Это точно не из ИКЕА, — прокомментировал Даррен.

Гарри засмеялся.

— Прости, я не мог удержаться, чтобы не показать тебе ее. Это портрет матери Сириуса Блэка, Вальбурги.

— В истории с массовым убийцей начинает появляться больше смысла, — заметила Джанет.

— Оправдан, — кашлянул Райан.

Раздался звук приближающихся шагов, прежде чем вошли Рон и Гермиона.

— Вот вы где, — сказал Рон. Он посмотрел на группу, стоящую перед портретом, и сказал: — Я вижу, ты последовал этикету, представив их хозяйке дома.

— Я не мог остановиться, — признался Гарри. Он повернулся к своим новым друзьям. — Она прикреплена к стене с помощью постоянных прилипающих чар, во всяком случае, пока. Но об этом я больше ничего не скажу.

Представив всех, Гарри проводил их в гостиную. Райан, который выглядел немного взволнованным, недоверчиво посмотрел на Рона и Гермиону.

— Трудно поверить, что я нахожусь в одной комнате с легендарным "золотым трио". Я имею в виду, что Гарри уже стал старой шляпой, но здесь полный комплект.

Джанет насмешливо хмыкнула.

— Не будь наивным, Беллами. Это может быть не более чем ложь и оборотное зелье. — Она повернулась к Рону и сказала: — Мне нужны доказательства — у тебя есть при себе Орден Мерлина?

— Извините, он на других моих мантиях, — ответил Рон. — Но если серьезно, я просто потрясен тем, что оказался здесь с тремя Пушками. Я был фанатом всю свою жизнь — Гарри может тебе сказать.

— О, точно! — сказал Райан. — Я так понимаю, мы должны благодарить вас за то, что вы послали Гарри в нашу сторону. То, что он с нами, уже стало приключением.

— Звучит знакомо, — засмеялась Гермиона. — Это был наш опыт с тех пор, как мы впервые встретили его. Просто будьте благодарны, что вы еще не встретили тролля.

— Подождите, эта история была правдой? — воскликнул Райан. — Я полагал, что это просто Пророк, как обычно, вольнодумствует.

Гермиона кивнула.

— Да, это правда. К сожалению.

Даррен сказал:

— Суреш захочет узнать, произошла ли история с троллем до или после нападения василиска. Он начал составлять хронологию всех смертельных опасностей, с которыми Гарри столкнулся в Хогвартсе.

— Сначала появился тролль, потом василиск, — ответил Рон. — Хм, наверное, это звучит совершенно нелогично, когда ты так говоришь.

— Это потому, что это и есть полный бред, — сказала Джанет. — Я понимаю, что училась только в Северной Сквиффингской средней школе, но я помню, что тролли и школьники не смешиваются.

Гермиона загорелась.

— Это напомнило мне, что я очень хочу услышать больше о школах, в которых вы учились. Изучали ли вы немагические предметы, а также магические?

— И да, и нет, — сказал Райан. — Как вы прекрасно знаете, в магическом образовании нужно многое успеть, поэтому в течение учебного года не оставалось времени на дополнительные занятия. Но многие школы предлагают летние факультативы по искусству и маггловским предметам, поскольку в это время ученики все равно не могут пользоваться своими палочками.

Лицо Гермионы опустилось.

— Я могла бы изучать маггловские предметы летом?

— Разве ты все равно не изучала их самостоятельно? — спросил Гарри.

— Конечно, изучала, — ответила Гермиона. — Но у меня не было никаких заданий. — Она выглядела опустошенной.

Джанет подозрительно посмотрела на Гермиону.

— Простите, вы нас приглашаете?

Гарри и Рон засмеялись.

— Нет, — сказал Гарри. — Мы любим Гермиону, но она... немного зануда.

— Я не понимаю, почему желание учиться и усердная работа над этим делают тебя ботаником, — ворчала Гермиона.

— Это буквально то, что определяет ботаника, — сказала Джанет.

— Джанет, ты несправедлива, — сказал Райан. — Не все были такими помешанными на спорте, как мы.

— Гермиона точно не была, — рассмеялся Рон. — На матчи Гарри по квиддичу она брала с собой книгу.

— Мне нужно было отвлечься от нервов! Я не выросла, летая, и мне было тревожно просто наблюдать за ним. Не говоря уже о том, как профессор Квиррелл сглазил его метлу, или когда Добби заколдовал Бладжер, чтобы он следовал за ним. Или когда на поле вышли дементоры... О боже, я поняла, к чему вы клоните — к Хогвартсу и смертельной опасности.

Вдруг в комнате с громким треском появился Кричер.

— Хозяин, ужин готов. Хозяин предпочитает есть на кухне или в столовой?

— В столовой, если угодно, — ответил Гарри, и Кричер исчез.

Лара ухмыльнулась, когда они пошли в столовую.

— Домовой эльф, Гарри? Почему ты не можешь просто послать его за твоим ежедневным болеутоляющим зельем? Он мог бы подать его тебе на серебряном подносе, когда принесет завтрак.

— Я не завтракаю в постели! — запротестовал Гарри. — Ну, может быть, один раз. В то утро, когда мне было очень больно. Но с тех пор нет, клянусь.

Джанет мрачно улыбнулась.

— Ты еще пожалеешь, что рассказал нам об этом, Поттер.

В этот момент на столе появилось огромное количество индийских блюд.

— Спасибо, Кричер, — воскликнули Гарри и Гермиона одновременно.

— Он готовит карри? — спросил Даррен. — Это обычная вещь для домовых эльфов, или только для тех, кто принадлежит темным волшебникам?

— Нет, — сказал Рон. — Гарри пришлось обучить его. Когда мы только познакомились с ним, он подавал только ту еду, которая протухла.

— Чем больше я слышу о твоей жизни, Гарри, — сказал Райан, — тем больше я поражаюсь тому, что наша сторона выиграла войну. Могло ли у тебя быть больше препятствий?

— Очевидно, Волдеморт мог забрать очки Гарри в пылу битвы, — предложил Рон. — Но, к счастью для нас, он никогда не думал об этом.

Оживленная беседа продолжалась на протяжении всего ужина. Гарри был доволен тем, что Рон не нервничал в присутствии новичков. Однако у него возникло ощущение, что Джанет задела Гермиону за живое. В этом не было ничего удивительного, подумал он, учитывая наглость Джанет и чувствительность Гермионы.

В конце концов, они разделились на более мелкие беседы — Рон и Райан оживленно говорили о квиддиче, а Гермиона и Лара, казалось, обсуждали широкий круг тем, от школы Лары до переживаний Гермионы во время войны. Тем временем Гарри, Даррен и Джанет обсуждали свои планы после ужина.

— Куда, по-твоему, мы должны пойти? — спросила Джанет у Даррена. — Гарри никогда никуда не ходил, разве что за сливочным пивом в "Трех метлах", так что мы должны показать ему, как хорошо провести время.

Даррен задумался на мгновение.

— Как насчет Полутени?

Глаза Джанет сверкнули, и она лукаво улыбнулась.

— Ты — Темный гений, Роджерс. Это должно вывести тебя вперед в конкурсе на роль второго командира Гарри.

— Что такое Полутень? — спросил Гарри.

— Это восхитительно греховный бар в Ноктюрн Аллее, — ответила Джанет. — Тебе понравится.

Гарри нахмурился.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Я не очень популярен в Ноктюрн Аллее.

Джанет пренебрежительно покачала головой.

— Формально он находится только в Ноктюрн Аллее, и то потому, что его владельцу запрещено иметь собственность в косой Аллее. Он же вампир, в конце концов.

— Ты хочешь пойти в вампирский бар? Я начинаю пересматривать свое мнение о тебе, — сказал Гарри, только наполовину шутя.

Даррен вмешался:

— Джанет просто приобщила тебя. Это правда, что хозяин дома — вампир, и он находится в Ноктюрн Аллее, но это не то, что вы себе представляете. Владельца зовут Алистер, и он был магглорожденным несколько веков назад. Он ближе всех к светлому вампиру.

— Это правда, — подтвердила Джанет. — Я просто хотела посмотреть, как ты отреагируешь.

— Светлый вампир? — спросил Гарри. — Как это вообще работает?

— Ну, например, во время войны он предоставлял нелегальные портключи для перевозки магглорожденных и их семей на континент. Так я и познакомился с ним, в рамках военных действий. Очевидно, он занимает довольно высокий статус в иерархии вампиров, поэтому ему сходят с рук подобные вещи.

— Хорошо, я впечатлен, — ответил Гарри. — Но как насчет той части, где он выживает за счет человеческой крови?

— Для этого у него есть трэллы, — объяснила Джанет. — Они сменяют друг друга, и поверьте мне, никто не жалуется. — Через мгновение она добавила: — И не волнуйтесь насчет Ноктюрн-аллеи — главный вход туда находится через проход с Диагон-аллеи. На самом деле это вовсе не Темный бар. Он в основном для волшебников, желающих предаться немного декадансу.

Гарри поднял бровь. Он был заинтригован.

— Вот почему он называется Полутень, — продолжила она. — В свободном переводе это означает "наполовину темный, наполовину светлый".

— Звучит идеально, — сказал Гарри низким голосом, вызвав смех Джанет.

— Пригнись, мальчик! Скоро мы тебя отсортируем. Я думаю, что половина ведьм в Британии готовы к этому сегодня вечером, после того как увидели утренний "Пророк". В ближайшие несколько дней ты наверняка получишь совы от благодарных мужей.

Они закончили с основным блюдом, и Кричер подал полдюжины индийских сладостей.

— Ну вот и все, — сказала Лара. — Я буду приходить на ужин каждый вечер.

Даррен кивнул в знак согласия.

— Поддерживаю. Можем ли мы приходить сюда и на обед?

Райан покачал головой.

— Нет, это разобьет сердце Кэндис. Кроме того, обед в пабе — это традиция Пушек, а ты знаешь, как волшебники относятся к традициям.

— Да, не хотелось бы портить нашу победную серию, — ухмыльнулась Джанет.

После еды они расслабились за столом и пили кофе по-французски.

— Я впечатлен тем, как современно готовит твой домовой эльф, — сказал Даррен. — Кофе после ужина и все такое!

Лара согласилась.

— Я иногда задумывалась, не связаны ли магией домовые эльфы, чтобы подавать только традиционную английскую кухню. Йоркширский пудинг, горошек с кашей и все такое.

— Гермиона получает все похвалы, — сказал Гарри. Гермиона резко посмотрела на него, и он быстро добавил: — После Кричера, конечно.

Гарри продолжил:

— Ее родители — магглы и довольно авантюрны в еде, поэтому она не хотела, как остальные, придерживаться привычных блюд.

— Нам нужно будет как-нибудь изучить этот вопрос, Гермиона, — сказал Райан. — Мой отец — магл, поэтому я знаком с гораздо более широким ассортиментом блюд, чем большинство волшебников. Мне было трудно убедить своих волшебных друзей попробовать разные блюда.

— Звучит неплохо, — сказала Гермиона, — но, возможно, нам придется тайком принести сэндвичи для Рона. Индийская кухня — это примерно то, что он может попробовать, и ты, наверное, заметил, что он съел только курицу с маслом и наан.

— Это неправда, — запротестовал Рон. — Я ел самосу из баранины и некоторые сладости.

— Скорее, все сладости, — пробормотала Гермиона.

Джанет вытянула вверх свои длинные руки.

— Итак, кто готов ко второй части? Гарри, Даррен и я собираемся выпить после этого. — Райан и Лара отказались, а Рон и Гермиона тоже отклонили предложение.

— Гермиона пойдет ко мне, — сказал Рон, и Гарри подавил ухмылку. Видимо, не у меня одного большие планы на вечер, подумал он.

Гарри позвал Кричера в столовую, чтобы все могли поблагодарить его, и древний домовой эльф чуть не разрыдался.

— Кричер очень рад, что хозяин пригласил на ужин столько друзей. Больше всего на свете Кричер любит прислуживать. Спасибо, хозяин!

После его ухода, предположительно для того, чтобы порыдать наедине, Рон сказал:

— Ты не поверишь, как сильно Кричер ненавидел Гарри вначале. Помнишь то Рождество, Гарри, когда он прислал тебе коробку с личинками?

Остальные разразились смехом. Лара сказала:

— Гарри, кажется, я теперь понимаю, почему ты спокойно относишься к необычным происшествиям.

— Да, — сказал Даррен. — И я постепенно понимаю, как ты дошел до того, что проникновение в Гринготтс показалось тебе рациональным решением.

— Совершенно верно, — рассмеялся Рон. — И мы даже не можем винить в этом Гермиону. Обычно она была нашим источником безумных идей, как в тот раз, когда она сварила оборотное зелье в заброшенном туалете на втором курсе.

Райан посмотрел на Гермиону с благоговением.

— Я знал, что ты была мозгом всей команды, но это действительно поразительно. На втором курсе?

— Да, — гордо ответил Рон. — Она даже украла кожу Бумсланга из личного шкафа нашего профессора. Нам с Гарри пришлось отвлекать внимание.

Гермиона покраснела.

— Я просто сделала то, что было необходимо. Похоже, что все вы тоже. — Она сделала паузу. — Какое облегчение, что все это позади.

— Слышу-слышу! — сказал Райан, поднимая свою почти пустую чашку с кофе.

— Ну что ж, — объявила Джанет, вставая. — Пора праздновать!

Все поднялись и попрощались, остались только Гарри, Джанет и Даррен.

— Куда мне аппарировать? — спросил Гарри.

— Проход, ведущий в Полутень, находится рядом с Флориш и Блоттс, так что мы можем встретиться там, — ответил Даррен.

— Отлично, — сказал Гарри. — Дайте мне несколько минут — я скоро буду там.

Даррен и Джанет ушли без него, а Гарри пошел в ванную. Он умыл лицо и почистил зубы в маггловском стиле — Гермиона хорошо его обучила.

Он посмотрел на зеркало и глубоко вздохнул. Вот оно, подумал он. Если я правильно разыграю свои карты, то вернусь с компанией. С кем-то, кроме Джинни.

Да, он был готов к этому, и он хотел этого. Улыбаясь, он вышел из ванной и повернулся на пятках, чтобы аппарировать.

Когда Гарри оказался возле "Флориш и Блоттс", он обнаружил Джанет и Даррена, наводящих лоск перед затемненной витриной. Джанет с помощью палочки подкрашивала губы, а Даррен искусно укладывал волосы. Гарри вспомнил своего отца, который делал нечто подобное в воспоминаниях, которые он видел много лет назад.

— Вот ты где, Поттер, — сказала Джанет. — Давайте начнем.

Она и Даррен повели Гарри в соседний проход, по которому они прошли около восемнадцати метров, прежде чем достигли темной металлической двери. Она была роскошно украшена извилистыми лианами, а два затемненных янтарных светильника наверху обрамляли табличку с надписью "Полутень", написанной сверкающими буквами. Гарри покраснел от предвкушения. Он никогда не был в таком месте.

Даррен открыл дверь, и Гарри поразился, насколько здесь было темно, даже темнее, чем в проходе. Каждый из столов был мягко освещен, и казалось, что там много людей, но он не мог различить ни одного лица.

Наблюдая за его реакцией, Даррен объяснил: "Все столы закрыты низкоуровневыми чарами конфиденциальности. Вы можете видеть общие очертания того, кто там находится, и нет никаких препятствий для того, чтобы присмотреться, но невозможно узнать кого-то на расстоянии более метра.

Гарри улыбнулся. Это было идеально — он мог наслаждаться собой на публике, не подвергаясь толпе.

Хозяйка, стройная ведьма в облегающей мантии, окинула их прохладным взглядом, но не подала вида, что узнала Гарри. Однако она поприветствовала Даррена и повела их к столику. Пока они шли за ней по залу, Гарри обнаружил, что может видеть людей более отчетливо, но как только он отдалялся, они становились неразличимыми.

Он был рад, что его провели в очень уединенную кабинку в дальнем конце, пока до него не дошло, что он здесь для того, чтобы встретиться с ведьмами, а не просто поболтаться с приятелями. Нахмурившись, он снова осмотрел помещение и заметил зону возле бара, где людей было лучше видно. Он решил, что, должно быть, именно там происходит общение.

Они опустились на мягкие скамейки, и Гарри открыл меню напитков.

— У них есть обычные предложения, такие как пиво и огненный виски, — объяснил Даррен, — но я рекомендую попробовать коктейли. Лично мне нравится "Красный Феникс" — когда вы его допьете, просто подождите несколько минут, и он обновится в виде вспышки пламени. Он стоит дороже, но одного стакана хватает на всю ночь. На вкус он немного фруктовый.

— Звучит интересно, — ответил Гарри, — но я не уверен, что хочу посвятить одному коктейлю весь вечер. Может быть, я попробую немного вашего, чтобы знать на следующий раз. — Он повернулся к Джанет и спросил: — Какой твой любимый?

— Я неравнодушна к "Авроре" с бузиной. Его трудно описать, но по мере того, как вы потягиваете его, возникают волны вкуса. Лучше всего пить его медленно, чтобы по-настоящему насладиться им.

— Я не уверен. Полагаю, мне стоит прочитать все описания. — Он начал листать меню.

— Попробуйте меч Гриффиндора, — произнес шелковистый голос.

Гарри поднял глаза и увидел стройного мужчину примерно своего роста. У него были серебристые волосы до плеч и очень черные глаза. Его лицо было без черных точек.

— Алистер! — поприветствовал Даррен. — Ты уже нашел нас — пожалуйста, присаживайся.

Вампир скользнул в кабину.

— Добро пожаловать в мое заведение, Гарри Поттер, — сказал он через стол. — Рад познакомиться с вами.

— Спасибо, аналогично. У вас тут замечательное место. Я никогда не был здесь раньше.

— Действительно, — ответил Алистер.

Гарри снова посмотрел на меню.

— Я нигде не вижу Меча Гриффиндора.

Алистер улыбнулся.

— Ты, как никто другой, должен знать, что Меч Гриффиндора не дается просто так. Но я обещаю, что он тебе понравится, и он совершенно безопасен.

— В отличие от настоящего меча Гриффиндора, — пробормотал Гарри.

Алистер подал знак официантке, и та почти мгновенно появилась, чтобы принять их заказ.

Гарри наблюдал за вампиром, который догнал Даррена. Ему редко доводилось близко общаться с вампирами, и он еще не изучал их в своей аврорской подготовке. Однако он знал, что они могут быть очень харизматичными и что в их присутствии легко почувствовать, что на тебя наложены чары внушения.

Аврор Гарри проявлял бы постоянную бдительность, не позволяя себе ослабить бдительность даже на дюйм. Но ловец Гарри знал, что он находится среди друзей, и, хотя он соблюдал основные правила, например, стоял спиной к стене и держал палочку наготове, он позволил себе немного поддаться атмосфере.

Алистер и Даррен закончили болтать, и Гарри повернулся к вампиру.

— Я был впечатлен, когда узнал, что вы сделали во время войны, — сказал он.

Алистер кивнул.

— Я родился у магглов очень давно, и у меня было достаточно времени, чтобы убедиться, что чистокровные ни в чем не превосходят других волшебников. — Гарри подумал, не имел ли Алистер в виду их вкус, а не магические способности, но ничего не сказал.

Джанет сказала:

— Мы здесь, чтобы дать Гарри то, что можно назвать изменением перспективы. Он недавно стал холостяком, и ему не помешает новый взгляд на вещи.

Даррен ухмыльнулся:

— Я бы тоже не отказался от нового взгляда, если бы представилась такая возможность.

— Тебе не нужна моя помощь в этом, конечно, — сказал Алистер. — И я не такой собственник, — добавил он с игривым блеском в темных глазах.

— Конечно, нет, — ответил Даррен. — Я оттащу его на арену, как только мы его немного раскрепостим, — сказал он, указывая на открытую площадку возле бара.

Официантка вернулась с их напитками. Напиток Гарри был в высоком узком бокале, и дымящаяся жидкость освещалась изнутри высокой лампой. Вкус был насыщенным, с травяными нотками и привкусом крепких напитков. Тонкие волны ощущений пробежали по Гарри, когда он отпил глоток.

Он глубоко вдохнул.

— Это хорошо, — сказал он. — Спасибо, что порекомендовали.

Даррен и Джанет погрузились в свой собственный разговор, оставив Гарри и Алистера поговорить наедине.

— Ты могущественный волшебник, — просто сказал Алистер.

— Нет, это не так, — ответил Гарри. — Моя магическая сила едва выше среднего. — Неужели его заставили это сказать?

— Я говорю не о магической силе, — сказал Алистер. — Я говорю о силе, которая доступна любому человеку, но которой обладают немногие.

— И что же это такое? — спросил Гарри.

Алистер наклонился ближе, и стол словно сузился, притягивая их ближе друг к другу.

— Настоящая сила. Беспрепятственная жизненная сила. Кто-то может назвать это харизмой, но харизма — лишь побочный эффект. — Он протянул руку и осторожно отвел в сторону чёлку Гарри, обнажив его шрам.

— Здесь ничего не осталось, — сказал он, слегка касаясь пальцами шрама. Гарри удивился, что позволяет Алистеру прикасаться к себе таким образом.

Алистер продолжил.

— Всю твою жизнь здесь было какое-то присутствие, — пробормотал он, продолжая поглаживать лоб Гарри. — Но теперь оно исчезло, а твоя сила осталась. Более слабый человек никогда бы не выдержал этого. Я знаю это как вампир, ведь мы тоже своего рода крестражи. Вот почему большинство вампиров становятся Темными — они не могут противостоять его силе.

Он провел пальцами по лбу Гарри вдоль его скулы, а затем убрал руку.

— Но мы с тобой устояли. Годрик гордился бы нами.

Глаза Гарри расширились.

— Ты был гриффиндорцем?

— Да, сотни лет назад.

Гарри продолжал потягивать свой напиток. Огонь охватил все его тело, и веки казались тяжелыми. Но он был полностью бодр.

— Что мне делать с этой силой? — спросил он, задыхаясь.

— Сначала ты накормишь ее, — ответил Алистер. — Сейчас она еще новая и растет.

— И как мне это сделать?

— Ты знаешь как, — ответил вампир. — Доверься своим желаниям.

Гарри слегка покраснел.

— Мои желания довольно... низменные.

— Твое сердце возвышает их. Ты пожертвовал своей жизнью. Ты разрушил иллюзию самости.

Гарри почувствовал, как его тело наполняется удовольствием, и глубокое чувство удовлетворения охватило его. В его сознании возник образ Нео из "Матрицы", пули безвредно падают на землю.

Алистер указал в сторону открытого участка, который Даррен назвал ареной.

— Выбирайте сами, — сказал он. Гарри встал из-за стола с бокалом в руке и в одиночестве направился к арене. Несколько лиц повернулись к нему, когда он проходил мимо, но он едва обратил на них внимание.

Он подошел к молодой ведьме, возможно, на год или два старше его самого. Она была примерно его роста, с темными волнистыми волосами. Он осмотрел ее тело, на мгновение задержавшись на полных губах, а затем посмотрел в ее ореховые глаза.

— Привет, — сказал он. — Я Гарри.

Она сглотнула.

— Я знаю. Я Элизабет.

— Приятно познакомиться, Элизабет. — Он увидел, что у нее нет напитка. — Могу я предложить вам что-нибудь?

— Да, спасибо. Блестящее сердце, пожалуйста.

Легко положив свою руку на ее руку, Гарри подвел ее к бару, где заказал ей коктейль.

Пока бармен готовил напиток, Гарри снова обратил свое внимание на Элизабет. Он еще раз внимательно посмотрел на нее полуприкрытыми глазами, прежде чем заговорить.

— Что в "Сверкающем сердце"? Я здесь впервые, поэтому не знаком с меню.

Она ответила:

— Он шипучий, с клюквенным соком и какими-то цитрусовыми, я думаю. Вы должны его попробовать.

— Обязательно, — сказал он с медленной улыбкой.

Бармен поставил коктейль на стойку, и Гарри заплатил за него.

— Вот, пожалуйста, — сказал Гарри, протягивая ей напиток.

— Не хочешь попробовать? — спросила она.

Он снова посмотрел на ее губы.

— Попробую, — повторил он, и ее щеки окрасились в глубокий цвет.

— Может, найдем столик? — сказал он.

— Да, — ответила она, позволяя ему подвести ее к пустой кабинке. Он опустился рядом с ней, их ноги соприкоснулись.

Она сделала длинный глоток коктейля, а затем снова посмотрела на него.

— Ты готов? — спросила она.

— Да, — ответил он, поворачиваясь к ней. Их губы встретились, и он почувствовал ее глубокий вкус. — Клюква, — пробормотал он, прежде чем снова наклониться к ней.

Она провела рукой по его бедру, затем села, слегка задыхаясь.

— Я бы хотела сначала закончить, — сказала она. — Трудно аппарировать, держа в руках напиток.

Он улыбнулся.

— Не торопись. — Он сделал еще один глоток своего коктейля.

Она посмотрела на его бокал, который был почти пуст, и спросила:

— Вы захотите еще?

— Нет, — сказал он. — У меня есть все, что мне нужно.

Она задрожала и снова прильнула к нему. Прошло много времени, прежде чем их губы разошлись.

— Есть ли что-нибудь, что я должен знать о вас? — спросил он.

Она томно вздохнула, прежде чем ответить.

— Я живу в деревне, недалеко от Бристоля. Я работаю в Министерстве, в отделе каминой сети.

Его глаза не отрывались от ее лица, пока она говорила.

— Продолжайте, — сказал он.

— Я закончила обучение в Восточном Кеттлтоне два года назад. Я играла в Загонщика... Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты летаешь, хотя я болею за Паддлмир. У меня есть билеты на их следующий матч против " Пушек".

— Я все еще хочу узнать о тебе больше, — сказал он. — Похоже, ты знаешь обо мне достаточно.

— Я скрывалась в последний год войны, — сказала она. — Моя мать — маггл, и мы с сестрой остались с ней, чтобы обезопасить ее, моих бабушку и дедушку. Моему отцу пришлось заявить, что он бросил ее, только чтобы сохранить свою работу.

— Это ужасно, мне очень жаль, — сказал он.

— Ты последний человек, которому нужно извиняться, Гарри. — Она произнесла его имя мягко, на выдохе.

Она снова отпила из своего бокала.

— Выпьешь еще немного?

— Только попробовать, — сказал он и слегка поцеловал ее. — Я не хочу терять рассудок.

Она тихонько вздохнула и сжала его бедро, а затем ее рука скользнула вверх и внутрь. Он на мгновение закрыл глаза и позволил ощущениям овладеть им. Скоро им нужно будет уходить.

— Пойдем, — сказал он. — Иди впереди меня.

Они прошли мимо его прежнего столика, и Гарри поймал взгляд Джанет. Она была с Дарреном и двумя другими, и она подмигнула Гарри, когда он проходил мимо.

Элизабет вывела его через главную дверь в коридор.

— Бок о бок? — спросил он. Она кивнула, и он взял ее за руку. Он ласкал ее мгновение, прежде чем сжать крепче.

Он аппарировал ее прямо в свою спальню на Гриммаулд Плейс. Она огляделась и хихикнула.

— Ты не терял времени даром, — заметила она.

— А должен был? — спросил он, слегка отступая назад.

Она улыбнулась и придвинулась к нему.

— Нет, — прошептала она.

Примечания:

Я обещаю, что это не превратится в вампирский фик! Алистер — относительно второстепенный персонаж, и его главной целью в этой сцене было дать старт карьере Гарри. Следующая глава будет иметь тот же тон, что и предыдущие части.

Также, всем, кто расстроен тем, что я "урезал" Гарри, прошу сделать паузу и подумать о том, что зелье Гермионы может не измерять все. Возможно, есть и другая причина для сильного Патронуса Гарри...

Глава 8

После ужина на Гриммаулд Плейс Гермиона и Рон вышли из камина в квартиру Рона. Она была маленькая, но приятная — не такая центральная, как у Гарри, но для волшебников это не имело большого значения. А по сравнению с его комнатой в Норе это был просто дворец.

— Так тебе понравилось встреча с Пушками? — спросила Гермиона. — Ты, кажется, хорошо себя вел.

— Да, — сказал Рон. — Гарри был прав — с ними легко найти общий язык. Если бы ты сказала мне два года назад, что я проведу полчаса, обсуждая стратегию со звездным загонщиком "Пушек", я бы подумал, что ты спятила. Но Беллами был великолепен.

— Да, он казался достаточно милым, — согласилась Гермиона. — И я думаю, что Лара была прекрасна. Не могу сказать, что Даррен меня сильно поразил.

— А Джанет была просто бесподобна, — добавил Рон. — У нее хорошо подвешен язык.

— Я это заметила, — язвительно сказала Гермиона.

Рон на мгновение замолчал с выражением лица человека, пытающегося принять решение. Он вдохнул и повернулся лицом к Гермионе.

— Я думаю, может быть, нам стоит поговорить.

Она посмотрела на него с раскаянием.

— Ты все еще расстроен из-за зелья?

— И да, и нет, — ответил он. — Может быть, нам стоит присесть?

Ее глаза расширились в тревоге. Они уселись на диван.

— Гермиона... это утро заставило меня задуматься. — Он колебался. — Я не знаю, получится ли из нас пара.

Ее горло сжалось.

— Что? — сказала она, ее голос надломился.

— Я думаю, нам не стоит больше встречаться.

Она была ошеломлена, и краска исчезла с ее лица. Ее нижняя губа начала дрожать.

— Это из-за зелья? — спросила она, и слезы начали падать.

— Не совсем. То есть да, это ужасное зелье, но проблема была не в этом. Проблема была в том, что ты пыталась скрыть это от меня, и в том, что ты не доверяла мне, чтобы я не расстроился.

— Но ты расстроился! — сказала она в отчаянии. Как это могло произойти?

— Да, но не так, как ты думала. Не так, как я был бы расстроен несколько лет назад. — Рон опустил глаза, затем провел руками по волосам и снова поднял взгляд.

Ее лицо стало пепельным, и она сказала:

— Мне жаль. Я знаю, что извинилась, но я все равно чувствую себя ужасно из-за этого. Я не должна была так недооценивать тебя.

— В том-то и дело, Гермиона. Мне кажется, что ты всегда недооцениваешь меня.

— Это неправда. Я все время поражаюсь тебе, как сильно ты вырос за последние полтора года. Ты стал мужчиной, на которого я надеялась... сильным и зрелым..., — замялась она.

— Разве ты не слышишь себя? Мне всегда кажется, что ты думаешь, что ты впереди меня, а я никогда не догоню. Что только я могу быть незрелой, а не ты.

— Я знаю, что я тоже могу быть незрелой. Иногда я все еще веду себя как властная маленькая девочка. Но ты помогаешь мне преодолеть это. Я думала, мы так подходим друг другу. — Она уже открыто плакала, и Рон наколдовал для нее носовой платок.

— Я думаю, мы были хороши друг для друга... на какое-то время, — сказал он. — Без тебя я бы не справился с тем, что было с Фредом. Но если ты подумаешь об этом, мы сошлись... в самый ответственный момент. И, возможно, мы не очень подходим друг другу.

— Ты подходишь мне, — всхлипывала она. — Почему я не подхожу тебе?

Он попытался обнять ее, но она напряглась и оттолкнула его.

— Мне жаль, Гермиона. Просто... может, ты думаешь, что я тебе подхожу, но я не всегда чувствую, что ты меня уважаешь. Не так, как ты уважаешь Гарри.

Она подняла на него глаза, ее рыдания на мгновение прервались.

— Это из-за Гарри? Ты же знаешь, что он мне безразличен.

— Конечно, я это знаю, — ответил Рон. — Но с ним ты обращаешься как с равным. Ты рассказала ему о том зелье и не беспокоилась о том, как он его воспримет. Мне кажется, что я всегда буду на втором месте в твоих мыслях.

— Не могу поверить, что ты все еще ревнуешь меня к Гарри.

— Я не ревную к Гарри, — раздраженно сказал Рон. — Я просто устал от того, что моя девушка обращается со мной как с ребенком. У меня уже есть одна мать.

— Так вот как ты меня воспринимаешь? Как свою мать? — потребовала Гермиона.

— Когда ты командуешь мной и поздравляешь меня с тем, что мне удалось схватить нужный конец моей палочки, да, я вижу тебя как свою мать.

— Нужно двое, Рональд! — промурлыкала она. — Мне не пришлось бы вести себя как твоя мать, если бы ты не вел себя как проклятый ребенок все время.

— Именно так! — воскликнул Рон.

Она замолчала на некоторое время.

— Так вот оно что. Ты собираешься выбросить все, что у нас было вместе?

— Я бы так не сказал. Но да. — Он снова смягчился. — Мне жаль, Гермиона. Я ненавижу причинять тебе такую боль. Но я думаю, что так будет лучше. Может быть, мы сможем снова стать друзьями.

Она начала дрожать.

— Я не могу поверить, что это происходит. — Она опустила голову на руки. — Я не могу поверить, что это происходит.

Он обнял ее, и на этот раз она не сопротивлялась. Она сильно плакала, когда он обнимал ее.

Через некоторое время она сказала:

— Я, наверное, пойду домой.

— Ты нормально доберешься до дома? — спросил он.

Она кивнула.

— Наверное, я могу сказать "Дом Грейнджер" достаточно четко. — Ссутулив плечи, она тяжело пошла к камину, и Рон пошел с ней.

— Мне очень жаль, — сказал он.

Не в силах ответить, она взяла щепотку летучего пороха и бросила её в решётку.

— Дом Грейнджер, — уныло произнесла она, прежде чем ее засосало домой к родителям.

Она вышла в гостиную, где ее мать сидела в кресле и читала.

— Так быстро домой? Как прошел вечер? — машинально спросила Эмили.

— О, мама, — воскликнула Гермиона, заставив Эмили вскочить с кресла и подойти к ней.

— Дорогая, что случилось? Все ли в порядке? — спросила она, обнимая дрожащую дочь.

— Все в порядке, — задыхалась Гермиона. — Только ... Рон... — Она не могла подобрать слова.

— О, моя малышка. — Она крепче сжала Гермиону.

Дэниел, который слышал суматоху, но не ее содержание, вошел в комнату.

— Что случилось?

Эмили ответила:

— Гермиона и Рон расстались.

— Мне так жаль, дорогая, — сказал Дэниел, поглаживая волосы Гермионы. — Ты давно об этом думала? Я знаю, что это ужасно в любом случае.

Рыдания Гермионы возобновились.

— Это была его идея, не моя, — сказала она, ее лицо пылало.

Они сидели вместе на диване, Гермиона была зажата между родителями, как маленький ребенок. Некоторое время она сильно плакала, а они обнимали ее и пытались утешить.

— Он проклятый дурак, — рычал Дэниел. — Ты одна на миллион, ты знаешь это.

— Не ту, которую он хочет, — задохнулась она.

Они помолчали еще немного, прежде чем Дэниел сказал:

— Поставить чайник? Я должен был предложить это раньше.

Гермиона медленно кивнула.

— Только тизан. Думаю, я просто хочу лечь спать.

Эмили держала ее, пока Дэниел ходил на кухню, и вскоре он вернулся с горячей кружкой. Гермиона села и взяла ее у него. Она вдохнула аромат и позволила пару успокоить ее ноющую бровь.

— Я просто не ожидала этого, — сказала она. — Он сказал, что мы не подходим друг другу. Он сказал, что я отношусь к нему как к ребенку.

Дэниел и Эмили обменялись взглядами.

— Что? — обвиняюще сказала Гермиона.

Эмили не смогла подавить небольшой смешок.

— Дорогая, ты неизменно наблюдательна даже в экстремальных ситуациях.

Гермиону это не забавляло.

— Значит, ты с ним согласна? Ты считаешь, что я обращаюсь с ним как с ребенком?

— Нет, милая, я не это имела в виду, — сказала Эмили. — Я просто согласна с тем, что вы с Роном не обязательно подходите друг другу. Ты просто такая замечательная молодая женщина и...

— Вы хотите сказать, что Рон недостаточно хорош для меня? — возмущенно спросила Гермиона.

— Мы твои родители, — сказал Дэниел. — Никто не достаточно хорош для тебя, насколько я понимаю.

— Мы просто беспокоились, потому что волшебники женятся так рано, — объяснила Эмили. — Первая любовь — это обычно просто первая любовь. Я рада, что у меня была первая любовь, но, слава богу, я не вышла за него замуж.

Муки Гермионы, казалось, на мгновение улеглись, но на смену им пришла тяжелая печаль.

— Но как я смогу найти кого-то, кто знает меня так же, как Рон? Кто сможет понять, через что мне пришлось пройти?

— Дорогая, так и будет, — ворковала Эмили. — Ты так молода. Я даже не встретила твоего отца, пока мне не исполнилось двадцать четыре года.

— Двадцать четыре! — задыхалась Гермиона. — Я не хочу ждать так долго!

— Нет, милая, — ответил Дэниел. — Это не обязательно должно быть так долго. У тебя вся жизнь впереди. Я не думаю, что ты понимаешь, какая ты замечательная и как много ты можешь предложить.

Чай Гермионы остыл, и она спокойно пила его. Это немного успокоило ее пересохшее горло.

— Как я вообще буду взаимодействовать? Сейчас я не могу его видеть, но я не могу попросить Гарри избегать его. Они же лучшие друзья!

— Конечно, Гарри сможет найти время для вас обоих, — сказала Эмили.

Дэниел добавил:

— Ты найдешь время. Вы же не тратите по часу в день на дорогу.

Гермиона улыбнулась.

— Спасибо, папочка, — сказала она, выливая последний стакан чая. — Мне пора идти спать. Я очень устала.

Ее родители поднялись вместе с ней. "Хочешь, чтобы я пришла тебя уложить?" — спросила Эмили.

— Да, пожалуйста.

Вскоре после этого Гермиона лежала под одеялом в своей односпальной кровати, а Эмили сидела в кресле рядом с ней.

Поглаживая волосы дочери, Эмили сказала:

— Я знаю, это ужасно. Я сама прошла через это, когда была примерно в твоем возрасте. Но время поможет, и все твои замечательные качества — твоя доброта, твое любопытство, твое огромное сердце — все это поможет тебе пройти через это.

Гермиона кивнула, фыркнув.

— Я не сомневаюсь, — продолжала Эмили, — что ты пройдешь через это. Вот увидишь, милая.

— Спасибо, мама, — сонно сказала Гермиона.

Эмили наклонилась вперед и поцеловала ее в лоб.

— Я так люблю тебя, дорогая.

Гермиона тяжело выдохнула, и Эмили выключила лампу, уходя.

* * *

Рано утром следующего дня Гарри проснулся от приятного ощущения теплых, переплетенных конечностей. Джинни, с удовлетворением подумал он и перекатился к ней. Но когда он открыл глаза, знакомый веер ярко-рыжих волос отсутствовал, а вместо него он увидел темноволосую женщину, которая все еще спала. Он почувствовал небольшой укол разочарования, но за ним последовали бурные воспоминания о предыдущей ночи.

Они с Элизабет покинули Полутень довольно рано, так что у них было достаточно времени, чтобы исследовать окрестности после удовлетворения первоначальной насущной потребности Гарри. Она была в таком же нетерпении, как и он, и, когда он смог собраться с мыслями, он основательно занялся ею. Джинни хорошо его обучила.

Были и отдельные разговоры — она больше рассказывала ему о своей жизни и амбициях. Она призналась, что его фотография в "Пророке" "взбудоражила" ее и повлияла на ее решение отправиться в Полутень в тот вечер. Естественно, она не ожидала встретить самого Гарри.

Он очень мало говорил о своей собственной жизни — в основном задавал открытые вопросы или говорил ей, какой привлекательной он ее находит. Элизабет несколько раз пыталась увести разговор в сторону, но ей это не удавалось, отчасти из-за его слабых вербальных навыков, но в основном из-за его пожизненной привычки к самозащите.

Оглядываясь назад, он был поражен тем, как легко он затащил ее в свою постель. Он не знал, было ли это следствием алкоголя, разговора с Алистером, "восхитительно греховной" атмосферы бара или какой-то комбинации этих трех факторов. Он задавался вопросом, сможет ли он повторить это.

Элизабет перевернулась на спину. В конце концов ее дыхание стало более поверхностным, и вскоре она открыла глаза. Узнав его, она улыбнулась и хриплым голосом сказала:

— Привет.

— И тебе привет, — ответил он и лениво поцеловал ее в лоб. Она потянулась к нему, и вскоре они уже лежали на спине, довольные друг другом.

Должно быть, он заснул, потому что, когда он открыл глаза, она уже встала с кровати и надевала верхнюю половину светящейся в темноте пижамы "Сохатый", которую подарил ему Джордж Уизли.

— Доброе утро, — сказала она, присаживаясь на край кровати. — Может, позавтракаем?

Гарри сел и потянулся.

— Да, я проголодался.

— Еще бы!

Проведя рукой по волосам, он сказал:

— У нас есть два варианта. Мы можем либо позавтракать в постели, любезно предоставленной моим немного сумасшедшим домовым эльфом, Кричером. Или я могу приготовить завтрак сам. Что бы вы предпочли?

Она посмотрела скептически.

— Ты действительно умеешь готовить, или ты угрожаешь мне "холостяцкой кухней волшебника", которая обычно включает в себя поджаренный палочкой хлеб и консервированные бобы?

Он рассмеялся:

— Не забудь про помидор, искалеченный режущим проклятием, и стакан мутного тыквенного сока. Но нет, я действительно умею готовить — меня воспитали магглы.

— Ах да, я забыла... Как бы мне ни хотелось остаться с тобой в постели и есть виноград с тарелки, я не могу отказаться от возможности попросить Гарри Поттера приготовить мне завтрак.

— Хорошо. Давай я спущусь первым, чтобы сообщить новость Кричеру. Кухня находится тремя этажами ниже.

Гарри встал с кровати, натянул шорты и халат.

Посетив туалет, он спустился на кухню и обнаружил Гермиону за столом с чашкой чая и нетронутой булочкой перед ней. Ее глаза были налиты кровью, под ними залегли темные круги, а волосы были вьющимися.

— Гермиона, в чем дело?

— Рон бросил меня, — хрипло ответила она.

— Рон порвал с тобой? — повторил он, садясь рядом с ней. — Почему? Что случилось?

Она фыркнула и вытерла нос носовым платком.

— Он сказал, что мы не подходим друг другу. И что я обращаюсь с ним как с ребенком.

— О, Гермиона, мне так жаль. — Он обнял ее. — Когда это случилось?

— Вчера вечером, после ужина.

Элизабет неуверенно вошла в кухню, на ней все еще была только пижама.

— Простите меня..., — сказала она.

Гермиона побледнела и отстранилась.

— О Боже, у тебя гости... Я просто уйду...

— Нет, — запротестовал Гарри, положив руки ей на плечи, чтобы остановить ее. — Пожалуйста, не уходи. Подожди минутку.

Он подошел к Элизабет и потянул ее в коридор.

— Мне очень жаль, Элизабет, но у моего друга кризис. Боюсь, тебе придется уйти.

— Это была Гермиона Грейнджер? — спросила она, заглядывая ему через плечо.

— Могу я предложить вам завтрак в другой раз? — спросил он, игнорируя ее вопрос. — Мне ужасно жаль выгонять вас вот так.

Она выглядела разочарованной.

— Конечно. Значит ли это, что мы еще увидимся? Я не была уверена, чего ожидать. Полутень, ты знаешь.

Он глубоко вздохнул.

— Да. Я не могу сказать, что я подхожу для отношений. Я только что вышел из чего-то серьезного и...

— Я понимаю, — сказала она. — Пришли мне как-нибудь сову. Или приходи ко мне в отдел каминной сети.

— Ты можешь увидеть себя со стороны? Камин находится этажом выше. Мне очень жаль.

— Да, конечно, — ответила она, и они снова поцеловались, прежде чем она вернулась в его спальню, чтобы одеться.

Гарри натянул халат и вернулся на кухню, где Гермиона разрывала свою булочку на все более мелкие кусочки. Он снова сел рядом с ней.

— Что случилось? Ты в порядке?

— Нет, я не в порядке, — сказала она. — Все кончено. Мы не подходим друг другу. Я недостаточно его уважаю.

— Это то, что он сказал?

Она кивнула.

Гарри не знал, что ответить, поэтому постарался молча поддержать ее. Он любил Гермиону, но должен был признать, что Рон оценил ситуацию правильно. Гарри никогда до конца не понимал их отношений.

— Я до сих пор не могу в это поверить, — сказала она. — Я так долго ждала, когда он вырастет, и он наконец-то это сделал... — Слезы покатились из ее глаз, и Гарри протянул ей свежий носовой платок.

— Он стал мужчиной, которого я всегда хотела... у него даже появились манеры поведения за столом. — Она начала всхлипывать.

— И теперь, когда он обучен, — продолжала она. — Он найдет кого-нибудь другого, и он достанется ей.

Гарри, все еще не зная, что сказать, издавал неопределенные успокаивающие звуки.

— И его родители! — сказала она в новом порыве горести. — Я уже думала о них как о своих родственниках. А теперь этого никогда не будет.

— Э, Гермиона, — начал Гарри. — Разве ты не жаловалась в основном на миссис Уизли и на то, как она обращается с Флер?

— Возможно, — сказала она. — Но я была готова к этому.

К этому моменту Гарри был голоден, но он понятия не имел, как выкрутиться и приготовить завтрак. Может быть, он сможет беззвучно общаться с Кичером, используя связь дом-эльф?

"Кричер!" — в отчаянии подумал он.

"Да, хозяин!" ответил Кричер, находясь в сознании Гарри.

"Не мог бы ты приготовить мне завтрак? Как обычно, но с дополнительной колбасой и тостами с маслом."

"Кричер рад служить Хозяину таким образом! Только самые удачливые домовые эльфы могут получать приказы молча! Кричеру очень и очень повезло! Спасибо, хозяин!"

Гарри не был уверен, как отшить Кричера, и боялся, что Гермиона заметит, что он не уделяет ему должного внимания.

"Спасибо, Кричер. Это все."

Гарри почувствовал в голове крошечный хлопок, который, как он надеялся, означал, что Кричера больше нет. Не хватало еще, чтобы там был Волдеморт, подумал он.

— ... а потом он сказал, что я доказала его правоту, — продолжала Гермиона, все еще плача.

Гарри с облегчением услышал звуки приготовления пищи с другого конца кухни.

— Мне так жаль, Гермиона, — сказал он. — Поверь мне, я знаю, как это ужасно.

— О, Гарри, конечно, знаешь! Я забыла о тебе и Джинни. — Ее глаза расширились: — И я не могу поверить, что вторглась к тебе и твоей... компании.

— Не бери в голову, — ответил Гарри. По крайней мере, я еще раз зашел туда до завтрака, подумала маленькая часть его сознания, и ему стало стыдно за это.

— Ты встретил ее вчера вечером? Как думаешь, увидишь ее снова?

— Я был бы не против увидеться с ней еще несколько раз, но я не планирую ничего серьезного.

— Надеюсь, она это знает, — предостерегла Гермиона.

— Мы познакомились в вампирском баре в Ноктюрн Аллее, так что я сомневаюсь, что у нее могут быть какие-то недоразумения.

Гермиона ахнула.

— Ты пошел в Ноктюрн Аллею? У тебя есть желание умереть?

Гарри приложил все усилия, чтобы объяснить Алистера и его необычные обстоятельства.

— Он был в Гриффиндоре? Сколько веков назад? Было бы интересно поговорить с ним — он звучит гораздо более информативно, чем любой из хогвартских призраков или портретов. У меня было бы столько вопросов!

— Я не уверен, что рекомендую это делать. По крайней мере, не в твоем нынешнем состоянии. Он был странно ... убедительным.

— Ты боишься, что я попаду под его влияние и стану его рабыней? — спросила она, слегка улыбаясь.

— Смею предположить, что ты быстро забудешь о Роне.

— И забуду свое собственное имя тоже. Нет, спасибо. — Она тяжело вздохнула. — О, Гарри, как же я справлюсь?

— Ты уже справлялась раньше без Рона, — заметил он.

— И я была несчастна.

— Это правда, но я должен отметить, что с нами был крестраж. Вообще-то, два, если считать тот, что за моим шрамом.

— Ты прав. Я забыла об этом. — Она замолчала на мгновение. — Мерлин, какое это было ужасное время.

Гарри кивнул.

— Это действительно было так.

— В том-то и дело, Гарри. Где я найду кого-то еще, кто сможет понять, через что мы прошли?

— Я не знаю. Но мы не единственные люди, которые сражались на войне или страдали.

— Я знаю это, — сказала она. — Но кто-то, кто понимает одиночество, и отчаяние, и то, каково это — носить крестраж месяцами. Кто-то, кто не думает, что мы были сумасшедшими, когда проникли в Гринготтс.

— Вообще-то, это было довольно безумно, — заметил Гарри, и она отмахнулась от него.

Он продолжил:

— Честно говоря, я, наверное, последний человек, который должен пытаться подбодрить тебя. Я проснулся рядом с красивой ведьмой, и моей первой мыслью было разочароваться, что она не Джинни.

— О, Гарри, — сочувственно сказала она.

Он вздохнул.

— Я знаю, что ты чувствуешь, задаваясь вопросом, может ли кто-то другой действительно понять то, через что мы прошли. Думаю, даже Джинни не понимала, и это отчасти отдалило нас друг от друга.

После молчания Гермиона неожиданно хихикнула.

— Решение этой проблемы должно быть очевидным... Жаль, что я вижу в тебе только брата.

— Я знаю, я тоже, — ласково ответил он. — Это, конечно, было бы удобно. Не нужно объяснять мои приступы паники из-за развевающихся черных штор, например.

Она сжала его руку.

Они снова замолчали, пока Гарри не сделал глубокий вдох и не заговорил.

— К счастью, в конце концов, все меняется. Я не могу поверить, как сильно изменилась моя жизнь за одну неделю. В прошлое воскресенье я был еще очкариком аврором-стажером.

— А сейчас ты трахаешься с какой-то троллихой, которую встретил в Ноктюрн-аллее, — ухмыльнулась Гермиона.

— И ты практикуешь магию крови в свободное время.

— Фу, это дурацкое зелье. Ничего бы этого не случилось, если бы я его не приготовила.

— Ты действительно в это веришь?

Она вздохнула.

— Нет, наверное, нет. Мне снова жаль, что все так вышло. Ты в порядке?

— Да, — искренне ответил Гарри. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть средним.

— Выше среднего, — поправила она.

— Алистер дал мне кое-какую перспективу на этот счет. Магическая сила — это еще не все.

— А вот мне она сейчас очень помогает, — с горечью сказала Гермиона.

— Ты могла бы хотя бы приворожить свои волосы. Я уверена, что у тебя поднимется настроение, если ты посмотришь в зеркало и увидишь, что на тебя смотрит старая Беллатриса.

— Не будь ужасным, — выругалась она. — Может, попробуем наложить чары на твои волосы, как предложил Рон?

— Как хочешь.

Она достала свою палочку и направила ее на Гарри.

— Dominacapilli.

Его волосы, казалось, на мгновение взъерошились, но ничего не изменилось.

— Dominacapilli.

Из головы Гарри раздался низкий рычащий звук, и появилось немного дыма.

— Нет, я думаю, мы только поставили на этом крест, — сказала Гермиона. — Очевидно, это заклинание не для тебя.

— Возможно, мы можем использовать магию крови, чтобы создать гель для волос. Не могла бы ты поискать это для меня?

— Очень смешно. Но если серьезно, спасибо, что развеселил меня. И еще раз извини, что заставил твою спутницу... преждевременно уйти.

— Гермиона!

Она озорно улыбнулась.

Кричер поставил завтрак Гарри на стол, и Гарри поблагодарил его, прежде чем снова повернуться к Гермионе.

— А ты ничего не будешь?

— Буду, спасибо. Но после этого я должна пойти домой — мама говорила о прокате видео и мороженом.

— Мороженое без сахара, конечно?

— Нет, настоящее. Видимо, это считается смягчающим обстоятельством.

Он ел с жадностью, и Гермионе удалось съесть булочку и кусок колбасы с тарелки Гарри.

— Гарри, как ты будешь жонглировать дружбой с Роном и со мной? Я не думаю, что смогу быть рядом с ним в ближайшее время.

— Я уверен, мы что-нибудь придумаем. Может быть, ты сможешь послать Патронуса перед тем, как прийти сюда, просто на случай, если он здесь, — предложил Гарри.

— Хорошая идея. А ты можешь попросить Сохатого охранять помещение, пока ты... принимаешь гостей. Кажется, это вполне уместно. — Он нахмурился, но она продолжала. — Вообще-то я рада видеть, что ты двигаешься дальше. Это дает остальным из нас надежду.

— Спасибо, — сказал Гарри, немного смутившись. Он не хотел, чтобы о его выходках узнали так быстро.

Они попрощались, оставив Гарри доедать оставшийся кусок тоста. Он полагал, что скоро получит весточку от Рона — возможно, сначала ему стоит вздремнуть.

Гарри поднялся наверх в свою комнату и на растрепанной кровати нашел записку от Элизабет, написанную от руки:

"Спасибо за чрезвычайно приятный вечер (и утро). Я надеюсь, что в следующий раз ты предоставишь завтрак.

Твоя, Элизабет"

Он лег и вдохнул аромат подушки, которую она использовала. Он отличался от запаха Джинни, который, он знал, никогда не забудет. Но говорят, что разнообразие — это приправа к жизни, подумал Гарри.

Рон появился поздно вечером, уже после того, как Гарри очнулся от столь необходимого ему сна.

— Полагаю, ты уже слышал, — просто сказал он.

— Да, — ответил Гарри. — Она приходила сегодня утром.

— Как она?

— Примерно так, как ты и ожидал. Мы немного поговорили.

— Спасибо, приятель, — сказал Рон. — Жаль, что ты попал впросак.

Гарри пожал плечами.

— Все в порядке. Как у тебя дела?

— Мне не хочется признаваться в этом, — вздохнул Рон, — но в основном я чувствую облегчение.

— Ты давно планировал это? — спросил Гарри.

— Думаю, можно сказать, что это было задумано давно, но я не был уверен до вчерашнего дня. Думаю, что история с зельем подтолкнула меня к этому. Это даже дало мне повод.

— Я не думал, что дела настолько плохи, — сказал Гарри.

Рон покачал головой.

— Это не так... Я любил ее, ты знаешь. До сих пор люблю. Но я просто не мог больше быть с ней.

Гарри кивнул.

— Признаюсь, это не стало для меня полным шоком. Мне всегда было интересно, что влекло вас друг к другу.

Рон вздохнул.

— Думаю, все началось с того, что я увидел ее с Виктором Крамом на Йольском балу. Тогда я впервые заметил, какая она красивая.

— То же самое, — ответил Гарри с усмешкой.

— Да, такого я не ожидал, — ухмыльнулся Рон. — В любом случае, я думаю, что после этого я как бы зациклился на ней. Как будто если бы она выбрала только меня, это доказало бы, что я особенный. В конце концов, Виктор Крам выбрал ее. Но кого я обманывал... почему она выбрала меня, а не тебя? Во всяком случае, я так думал.

Гарри вздохнул. Он ненавидел, что Рон мучился без причины.

— Но после Крама она почти ни с кем не встречалась. Я никогда не мог понять, почему за ней не ухаживало больше парней.

— Наверное, они боялись, что ты проклянешь их, — заметил Гарри. — Все знали, что она тебе нравится, и что ты нравишься ей.

— Мне понадобилось больше всего времени, чтобы понять это. Скажу тебе, жить с ней в палатке было как пытка. Иногда я точно знал, что я ей нравлюсь, но потом мне попадался крестраж, и я убеждался, что обманывал себя. Почему такая девушка, как Гермиона — "самая блестящая ведьма своего возраста" — должна интересоваться таким ничтожеством, как Рон Уизли?

— Ты знаешь, что она никогда не видела тебя таким, — сказал Гарри.

— Я знаю это сейчас. Но вспомни, каким я был тогда.

Гарри кивнул, и Рон продолжил.

— Когда мы были в плену в Малфой-мэноре, и я слышал, как ее пытали... Я не мог этого вынести. И они собирались отдать ее Грейбэку... Я больше всего на свете хотел спасти ее, уберечь, отдать за нее жизнь. Если бы я только смог защитить ее, я был бы достоин.

— День, когда мы наконец-то встретились, во время битвы, уже был самым напряженным в моей жизни. И в ее тоже, я думаю. Думаю, я был полубезумен от адреналина, и когда мы поцеловались, это было невероятно. Я знал, что, скорее всего, умру в течение часа, но это не имело значения, потому что Гермиона выбрала меня.

— Но потом все закончилось, и Фред умер. И Лаванда, и Люпин, и Тонкс... Гермиона была моим единственным утешением. Она оставалась со мной — мама ничего не замечала и ничего не говорила об этом. Гермиона заботилась обо мне, и я никогда не хотел разлучаться с ней. Она была единственным, что имело смысл.

— Да, — сказал Гарри. — Вот как это было для нас с Джинни.

— Да. Но в отличие от тебя и Джинни, мы с Гермионой никогда... не подходили друг другу. Я чувствую себя задницей, когда говорю это, но алхимии просто не было. Я думаю, что без смертельной опасности не было особой искры".

— Я хотел, чтобы она была, — продолжал Рон. — Мерлин, она такая красивая! Но рядом с ней я чувствовал себя непослушным школьником, и не в хорошем смысле. Как будто мне не разрешалось прикасаться к ней. А Лаванда, с другой стороны... — Рон усмехнулся.

— О, я помню, — усмехнулся Гарри. -Весь Гриффиндор помнит. Думаю, портреты все еще говорят о тебе.

— Вы не могли разлучить меня и Лаванду, — с нежностью сказал Рон.

— Я знаю. Мы пытались.

— Почему у меня не могло быть такого с Гермионой? Я мог бы терпеть властность и все остальное. Если честно, меня бы это заводило.

Гарри рассмеялся.

— Рональд Уизли, — выругался он, подражая Гермионе. — Твое чистописание отвратительно! Как мы будем тебя наказывать?

— Вот именно! — воскликнул Рон. — Я несколько раз пытался ее к этому подтолкнуть, но она так и не поняла намека. Она просто была слишком застенчивой. Вечно у нее в голове что-то не то.

— Я полагаю, ты ничего не говорил ей об этом вчера вечером. Она, конечно, ничего не говорила о вашей сексуальной жизни.

— Мерлин, нет! Я просто сказал, что мы не очень подходим друг другу, и решил, что она придаст этому значение.

— Хороший ход, — сказал Гарри. — Я бы, наверное, сейчас дуэлировал с тобой, если бы ты был более откровенен... И что ты теперь собираешься делать?

Рон вздохнул.

— В ближайшее время я буду держаться на расстоянии. Прости, если тебе будет неловко. Я не буду возражать, если ты сделаешь ее приоритетом на некоторое время.

— Я уверена, что мы сможем что-нибудь придумать. Если она не придет, всегда приглашаю тебя на ужин.

— Ваше здоровье. Что касается моих других планов, то я хотел бы начать встречаться с другими ведьмами, если я смогу сделать это так, чтобы Гермиона не узнала.

— Если только ты не будешь вмешивать меня в это, — сказал Гарри. — Я не хочу ничего от нее скрывать.

Рон выглядел немного смущенным.

— Как бы ты отнесся, если бы я пригласил Джанет?

Гарри поднял брови.

— Это может быть неловко. Но, очевидно, это не мое дело, и я не буду тебя останавливать. Надеюсь, она будет проще и отвергнет тебя.

— Ну и друг же ты, — запротестовал Рон. — Но если серьезно, как ты думаешь, я в ее вкусе?

— Я знаю, что ей нравятся высокие мужчины, так что это тебе на руку. Но помни, что она видела тебя только вчера с твоей давней подружкой, так что тебе стоит подождать хотя бы день или около того, прежде чем приходить с цветами.

— Честно говоря, она не кажется мне цветочным типом.

— Мне тоже. Но с ведьмами никогда не знаешь.

— Верно, — согласился Рон. — Скажи, тебе было весело прошлой ночью с Дарреном и Джанет?

Гарри не ответил, но, очевидно, выражение его лица говорило о многом.

— Не было! — воскликнул Рон. — Надеюсь, не с Джанет?

— Мерлин, нет! Во-первых, я на шесть дюймов ниже ростом. А во-вторых, это было бы братством среди Пушек, что строго запрещено.

— Тогда кто? Кто-то, кого ты встретил прошлой ночью?

— Да, ведьму по имени Элизабет. Она училась в одной из других школ, — ответил Гарри.

— Вот это да! — сказал Рон, его глаза расширились. — В нескольких десятках школ есть ведьмы, которых мы никогда не встречали! Она вернулась домой с тобой?

— Да, но это все, что я могу сказать, — сказал Гарри. — У нас никогда не было привычки говорить о своих завоеваниях.

— Правильно, что не имели — пока ты встречался с моей сестрой!

Гарри посмотрел на Рона.

— Ты уже рассказал своей семье? О Гермионе?

— Нет, я расскажу им сегодня за ужином. Кстати говоря, мне пора идти. — Рон встал и начал идти к камину. — Еще раз спасибо за то, что был рядом с Гермионой. И еще спасибо за понимание и за то, что не заставила меня чувствовать себя ублюдком из-за разрыва отношений.

— Похоже, это было правильное решение, и я рад, что ты все сделал чисто. Это облегчит ситуацию в долгосрочной перспективе.

— Я надеюсь на это. До скорой встречи! — сказал Рон, после чего улетел в нору.

После ухода Рона Гарри поднялся на крышу, чтобы насладиться вечерним светом середины лета и подумать обо всем, что сказал ему Рон.

Гарри никогда не приходило в голову, что его друзья могут быть несовместимы в сексуальном плане. Он знал, что они не проявляли демонстративности, но относил это скорее на счет осторожности Гермионы, чем на счет какой-то глубинной проблемы. Он всегда мог полностью раствориться в обществе Джинни — жаль, что Рон и Гермиона не испытывали ничего подобного.

Гарри иногда задавался вопросом, почему он никогда не испытывал романтического интереса к Гермионе. Она, конечно, была достаточно красива, и она знала его лучше, чем кто-либо другой. Но это было как-то неправильно, по причинам, которые он не мог сформулировать.

Возможно, это было потому, что у него не было настоящей семьи, и он принял ее как сестру. Но он также воспринимал Уизли как семью, и у него не было такой проблемы с Джинни.

Его мысли автоматически перетекли к Элизабет. Он знал, что ему будет приятно увидеть ее еще несколько раз, но не видел будущего дальше этого. Позволить другому человеку узнать его так, как это сделала Джинни, казалось слишком сложной задачей. Лучше просто повеселиться какое-то время, а потом перейти к кому-то новому. Или вообще не иметь никакого плана.

Эмили не была уверена, что когда-либо видела, чтобы Гермиона провела столько часов, не открывая книгу. И она была уверена, что ее дочь никогда не сидела так долго перед телевизором. Однако, похоже, маггловский рецепт от разбитого сердца превосходил любое магическое средство.

Они начали с "Комнаты с видом", которая была одной из любимых книг Гермионы в тринадцать лет. Эмили поразило необыкновенное сходство между Гермионой и исполнительницей главной роли — как она не заметила этого раньше? К счастью, актер, игравший ее возлюбленного, был совсем не похож на Рона.

Затем они посмотрели фильм "Четыре свадьбы и похороны", который Гермиона никогда раньше не видела. Она расплакалась во время некоторых романтических моментов, но в остальном, похоже, ей понравилось. "Это так восхитительно по-английски", — одобрительно сказала она, — "и совершенно по-маггловски".

В конце они выбрали довольно рискованный фильм "Есть что-то в Мэри", который Эмили порекомендовал один из ассистентов стоматолога. Сначала она беспокоилась, что комедия слишком груба для ее женственной дочери, но Гермиона удивила ее тем, что неудержимо смеялась во время самых ужасных сцен.

Во время третьего фильма Дэниел услужливо снабдил их тайской едой на вынос, после чего мать и дочь удовлетворенно сидели на диване.

— Еще раз спасибо, мама — это было именно то, что мне нужно. Хотя раньше я и не подозревала, насколько низкопробным является мой юмор.

— Наверное, я должна испытывать облегчение от того, что после семи лет в интернате что-то способно тебя шокировать, — ответила Эмили.

— Мне только жаль, что Фред Уизли так и не увидел этот фильм. Но я порекомендую его Джорджу.

Эмили заметила, как потускнели глаза Гермионы при упоминании близнецов Уизли, но она не думала, что это от печали по Фреду.

После долгого молчания Гермиона сказала:

— О, мама... как мне начать все сначала? Я даже не знаю, как мне жить дальше. Я видела Рона почти все вечера, или Рона и Гарри. Наверное, я пренебрегала другими дружескими отношениями, теперь, когда я больше не в Хогвартсе.

— Прошло всего несколько недель с тех пор, как ты закончила школу. Не стоит расстраиваться по этому поводу.

— Я знаю, но раньше я видела их каждый день, а с тех пор я не видела Полумну, Джинни или Невилла ни разу.

— Тогда тебе стоит позвонить им, — предложила Эмили. — Или послать им сову, я полагаю.

— Да, мне стоит это сделать. Хотя не могу сказать, что мне будет очень весело.

— Это не твоя работа — развлекать их. Я уверена, что твои друзья хотели бы поддержать их, — сказала Эмили.

— В трудную минуту, вы имеете в виду? — сказала Гермиона с ноткой раздражения в голосе.

— Ну, да.

Гермиона вздохнула. — Мне почему-то так стыдно. Как будто я должна была это предвидеть, и что все знали, кроме меня.

— О, милая, — сказала Эмили, поглаживая руку Гермионы.

— Как я могла пропустить все предупреждающие знаки? — спросила она. — Я должна быть такой наблюдательной, но я была полностью ослеплена.

— Не будь так строга к себе. Ты всего лишь человек, и у всех нас есть слепые пятна.

— Наверное, — хмуро сказала она.

Некоторое время они молчали, пока Эмили не задала вопрос, который давно мучил ее.

— Не пойми меня неправильно, но мы с твоим отцом никогда не понимали, что ты видишь в Роне. Я знала, что не могу спрашивать, пока вы были вместе, но не могла бы ты объяснить мне это сейчас?

Гермиона нахмурилась:

— Он вам не нравился?

— Нет, конечно, он нам нравился — он, несомненно, прекрасный молодой человек. Но, признаюсь, мы были весьма удивлены, узнав, что ты и он были парой, когда ты восстановила нашу память прошлым летом. Хотя это откровение затмило все остальное.

Гермиона покраснела, и Эмили почувствовала угрызения совести за то, что намекнула на то, как они с Дэниелом разозлились прошлым летом, когда узнали правду. Действительно, она все еще была расстроена тем, что Гермиона обманывала их в течение многих лет, но она замяла эту тему несколько месяцев назад.

— Мне жаль, что тебе не ясно, что я в нем увидела, потому что для меня это давно было ясно. Я просто видела в нем такой большой потенциал — я видела, что он бриллиант в недрах земли. Все не замечали его из-за Гарри, и, возможно, сначала я тоже. Но потом я стала как бы играть, замечая его хорошие качества и видя в нем лучшее.

— Признаюсь, временами это расстраивало меня, — продолжала она, — я так долго ждала, пока эти качества полностью разовьются. И это разбивало мне сердце, потому что я видела, каким несчастным он себя делает. Я просто чувствовала такую заботу о нем, как будто он был растением, которое я лелеяла.

Она начала плакать.

— Вот почему сейчас так тяжело. Он наконец-то стал тем мужчиной, которого я хотела, со всеми чертами, которые я видела в нем, когда мы были еще детьми, и даже больше. Но я ему больше не нужна.

— О, милая, мне так жаль. — Эмили обняла Гермиону, пока та плакала. — В следующий раз это не должно быть так сложно. Тебе не нужно выявлять еще один алмаз в грубой форме. Ты удивительная молодая женщина, независимо от колдовства, и ты заслуживаешь партнера, который уже раскрыл свой потенциал или близок к этому.

— Спасибо, мама, — фыркнула Гермиона.

Эмили не смогла удержаться, чтобы не задать еще один давний вопрос.

— Почему тебя никогда не интересовал Гарри? Если уж на то пошло, у него такие красивые зеленые глаза.

Гермиона, казалось, была удивлена вопросом.

— Я не знаю, честно говоря. Как только мы подружились, я думаю, я просто приняла его как брата — возможно, потому что он тоже единственный ребенок. — Она посмотрела на мать и пожала плечами, как бы отмахнувшись от темы. Эмили подозревала, что за этим кроется нечто большее, но не стала настаивать.

Гермиона стянула одеяло со своих коленей и начала складывать его.

— Мне нужно готовиться ко сну, — сказала она. — Я плохо спала прошлой ночью, и я не хочу выглядеть ужасно на завтрашней стажировке.

— Молодость на твоей стороне, — ответила Эмили. — Просто выпей еще один стакан воды сегодня вечером, и все будет в порядке. Но не забудь после этого воспользоваться фторсодержащим ополаскивателем. Может быть, я и купила мороженое, но я не позволю твоим зубам расплачиваться за это.

— Обещаю, — сказала она, улыбаясь. — А мороженое было настоящим лакомством. Почти все это того стоило.

Эмили, которая настояла на уборке, отправила Гермиону наверх, обняв напоследок. Моя храбрая, красивая девочка, подумала она.

По крайней мере, это был обряд перехода, к которому Эмили могла отнестись с пониманием, в отличие от других переживаний Гермионы. Они с Дэниелом все еще были подавлены тем, что узнали предыдущим летом в Австралии, тем, что их дочь снова и снова едва избежала смерти. А когда Эмили увидела её шрамы и узнала, что её пытали... ей понадобилось, чтобы Дэниел обнял её на несколько часов, пока она рыдала, и ей до сих пор снились кошмары об этом.

Это было ужасно — чувствовать себя настолько беспомощной, чтобы защитить собственную дочь. Она полагала, что каждый родитель должен принять эту правду, но магический аспект делал ее еще более вопиющей.

Эмили и Дэниел больше не желали, чтобы их дочь не была ведьмой. Они знали, что это было главной составляющей ее личности — невозможно было представить себе Гермиону без магии. Но они ненавидели пропасть, которую это создало в семье, и их немного раздражало, когда она относилась к ним снисходительно.

Они надеялись, что то, что Гермиона впервые за много лет оказалась дома, сблизит их, особенно теперь, когда война закончилась и она больше не хранит секреты.

Когда Эмили ложилась спать той ночью, она пересматривала свои воспоминания о дне, который они провели вместе. Теперь она понимала, как дороги эти воспоминания, ведь почти год она не знала, что у нее есть дочь. Неужели Гермионе придется самой стать матерью, прежде чем она полностью осознает жестокость своего поступка? Эмили надеялась, что ей не будет слишком больно, когда она наконец осознает это, и что они с Дэниелом будут рядом, чтобы утешить ее.

Глава 9

Когда Гарри вошел в тренировочный зал на следующее утро, он сразу же попал в засаду Джанет.

— Кажется, ты установил рекорд среди Пушек, Поттер! Не прошло и десяти минут после выхода на арену, как ты уже направлялся к двери с восхитительной молодой ведьмой, которая шла подозрительно близко перед тобой.

Гарри рефлекторно оглядел комнату в поисках Таттл и с облегчением не обнаружил ее. Однако он заметил, что некоторые из его товарищей по команде подслушивали и ухмылялись ему.

— Я знал, что могу рассчитывать на то, что ты обратишь на это внимание, — сказал он ей, немного смутившись.

— Обратить на это внимание? Это моя заслуга!

— Прошу прощения? Что-то я не припомню, чтобы вы занимались тяжелой работой! — запротестовал Гарри.

— О чем вы говорите? Мне она показалась довольно легкой. Но как бы то ни было, именно я, твой надежный Хранитель, вытащил тебя из склепа, который ты называешь домом, навстречу твоей судьбе.

Гарри улыбнулся.

— Если это была моя судьба, то кто ты такая, чтобы ставить это себе в заслугу?

— Будь ты проклят, Хогвартс! — кричала она, потрясая кулаком. — Попомните мои слова, Северный Сквиддинг отомстит!

— Если серьезно, — сказал Гарри, — спасибо за приглашение. Я бы точно не нашел Полутень самостоятельно, а Алистер был... запоминающимся.

— Это точно. Единственный фокус в том, чтобы вспомнить что-нибудь еще после встречи с ним. Он может быть Светлым, но он все еще вампир.

— Да, я это заметил.

В следующее мгновение Таттл распахнула дверь и крикнула

— Пушки, на улицу! — заставив Гарри быстро спрятать чистую одежду в шкафчик и трусцой побежать к скамейкам.

Тренер начала тренировку с короткой преамбулы.

— Из-за благотворительного турнира в прошлые выходные вы все получили каникулы, — рявкнула она, бросив взгляд на Гарри. — Но в субботу мы играем с "Соколами", и я жду от вас демонстрации того, что вы знаете, на какой конец метлы садиться. Это значит, что на этой неделе я буду заниматься с тобой особенно усердно. Понял? Хорошо, а теперь дай мне десять кругов!

Гарри понял, что не особо задумывался о предстоящем матче — последнюю неделю он просто привыкал к новой жизни. Но теперь, когда Таттл напомнила ему об этом, он обнаружил, что сильно нервничает по этому поводу. Исход матча по квиддичу во многом зависел от способностей ловца, и он не хотел провалить его.

К сожалению, это была выездная игра, которая проходила на стадионе "Соколы" в Фалмуте. Гарри предпочел бы дебютировать на стадионе Педл, при более дружелюбной публике. Он знал по инциденту в пятницу с нетрезвыми болельщиками "Уоспс", что фанаты квиддича могут быть откровенно враждебны к игрокам противника, и он сомневался, что его статус Спасителя Волшебного мира защитит его. Но ему не терпелось вернуться на метлу тем же утром. В течение предыдущего года он часто неделями обходился без полетов, но теперь, спустя всего два дня, ему было неспокойно.

После кругов следовала гимнастика, которая была очень изнурительной, и Гарри надеялся, что к концу недели тренеры смягчат нагрузку. Он ожидал, что в ближайшие дни ему понадобится больше обезболивающих настоек.

Как и ожидалось, летные тренировки прояснили его мысли, и он был в хорошем настроении, когда они отправились на обед. Пока они шли, его товарищи по команде спорили о том, кто выиграл в пари Суреша по поводу субботнего освещения событий в прессе. Все они оказались правы, за исключением предсказания Гарри о СелестинеУорбек и колонии сквибов.

Рене, наконец, отдала свой голос за Джанет.

— Они должны были упомянуть о новом образе Гарри, — сказала она, — но мы не могли предположить, что "Пророк" поместит его фотографию в виде будуара на первой странице.

— Гарри, что вообще было у тебя в голове на этой фотографии? — спросил Суреш. — За кадром ты выглядел так, будто держал руку на своем члене.

— Он смотрел на Лару, — ухмыльнулся Даррен. — Но у меня такое впечатление, что с тех пор он пошел дальше.

Они сели за свой обычный столик, и было решено, что Джанет действительно выиграла пари. Впрочем, это было спорным вопросом, поскольку никакого золота не было, но она, похоже, была более чем счастлива просто иметь право похвастаться.

— Никогда не стоит недооценивать силу "Ежедневного пророка" в чрезмерной сексуализации Мальчика-Который-Выжил, — воскликнула Джанет.

— Горшок, встречай чайник, — пробормотал Суреш.

Гарри почувствовал облегчение, когда пришла Кэндис, чтобы принять их заказы, после чего беседа разбилась на небольшие группы. Райан повернулся к нему и сказал:

— Я забыл спросить контактную информацию Гермионы, а ее адрес, оказывается, магически скрыт даже от сов. Не мог бы ты передать ей, что я хотел бы как-нибудь поужинать вместе с ней и Роном? Если, конечно, он согласится попробовать суши.

Гарри заколебался, прежде чем ответить, но он решил, что нет смысла скрывать эту новость.

— Я могу гарантировать, что Рон скорее съест василиска, чем суши. Но это неважно, потому что они с Гермионой только что расстались.

Джанет и Райан удивленно посмотрели на него.

— Ты серьезно? — спросил Райан. — Когда это произошло?

— Сразу после ужина в субботу, — ответил Гарри. — И да, меня это тоже удивило. То есть, не совсем, но я тоже этого не ожидал.

— Это тяжело, — сказал Райан. — Надеюсь, он не слишком тяжело это воспримет.

— Извините, — вмешалась Джанет, — но я не думаю, что Гарри уточнил, чье это было решение.

— И я не буду, — ответил Гарри.

Райан задумчиво посмотрел на него, как будто у него были еще вопросы, но он не задал ни одного.

— В любом случае, передай ей, что я все еще готов как-нибудь поужинать, если она захочет.

— Передам, — сказал Гарри, хотя он сомневался, что Гермиона сразу же примет его предложение — пока она еще не оправилась от шока. Он вспомнил, как чувствовал себя сразу после того, как Джинни бросила его, и мысленно записал, что через день или около того пригласит Гермиону и нескольких близких друзей на ужин.

Разговор перешел на предстоящий матч.

— "Соколы" — солидная команда, — сказал Гэри. — У них победный рекорд в этом сезоне, а их Отбивающие — первоклассные. Я удивлюсь, если они не сосредоточатся на Гарри.

Гарри, должно быть, выглядел немного зеленым, потому что Гэри поспешил успокоить его.

— Не волнуйся, мы тебя прикроем. У Спенсера было много проблем, но Бладжеры не были одной из них.

— Искатель Соколов немного непоследователен, так что, думаю, у нас будет преимущество, — добавил Суреш. — Как проходят тренировки с Оуэном?

— Очень хорошо, я думаю, — сказал Гарри. — Я с нетерпением жду, когда смогу применить на практике больше его советов на этой неделе.

— Он — твоя лучшая ставка, — согласился Суреш. — Он, наверное, лучший корректировщик, которого я видел. Жаль, что он получил травму.

И так разговор продолжался весь обед. Гарри чувствовал себя немного лучше перед матчем с "Соколами" — за ним была вся команда, и они действительно были намного лучше, чем можно было предположить по их турнирной таблице.

После обеда, когда они шли обратно к тренировочной площадке, Райан подошел к Гарри.

— Ты не против, если я задам тебе личный вопрос? — спросил он.

— Ну, давай, — неуверенно сказал Гарри.

— Теперь, когда Гермиона не замужем, ты собираешься ее добиваться?

Гарри решительно покачал головой.

— Нет, определенно нет. Несмотря на то, что утверждает Рита Скитер, между нами никогда ничего не было. Она мне действительно как сестра.

Райан, казалось, расслабился.

— Тогда, полагаю, у меня есть дополнительная причина хотеть поужинать с ней, — признался он. — Но, возможно, тебе не стоит говорить ей об этом — я не хочу показаться стервятником.

— Это не то, как я бы тебя описал, — сказал Гарри. — Но да, я думаю, она предпочитает сначала узнать человека получше. В конце концов, у нее ушло семь лет с Роном.

Райан кивнул и молчал до конца короткой прогулки. Гарри старался сохранять нейтральное выражение лица, но он был доволен — Райан казался солидным парнем, и его интерес к Гермионе выглядел искренним. Гарри сомневался, что он чувствовал бы себя так же, если бы Даррен стал добиваться ее, ведь он явно был немного игроком. Не то чтобы я мог судить об этом.

Когда они возобновили тренировки, Гарри был приставлен к Оуэну, который стал его личным тренером де-факто. Старший ловец уже настраивал пусковую установку, включая специальный кристалл, который создавал случайные появления снитча.

— Мы еще немного поработаем над твоей меткостью, — сказал ему Оуэн. — Я думаю, ты лучше поймешь метод, если тебе не придется уворачиваться от бладжеров — ты получишь их достаточно во время наших тренировочных матчей.

— Хорошо, — ответил Гарри, который уже сидел на своей метле. — Тогда мне взлететь?

— Да, пожалуйста. Я дам тебе минуту на то, чтобы сформулировать свое намерение, прежде чем активировать пусковую установку. Когда ты поднимешься, расслабься на мгновение, а затем прими следующее твердое решение: Когда снитч появится в моем поле осознания, пусть он немедленно будет привлечен к моему вниманию.

Гарри повторил фразу Оуэну, а затем запустил аппарат и начал кружить над полем. Некоторое время он просто летал, позволяя удовольствию от этого ненадолго захватить его. Затем он вспомнил фразу Оуэна. "Когда снитч появляется в поле моего зрения, пусть он немедленно привлечет мое внимание". Он позволил ее значению проникнуть в его кости.

Оуэн, должно быть, активировал пусковую установку, потому что вскоре появился первый снитч. Гарри не искал его так активно, как обычно, но, тем не менее, он появился перед ним. Он подлетел к нему, поймал его и бросил на землю.

Через несколько мгновений появился следующий снитч, и он полетел ловить его. Он был поражен тем, насколько легче было найти снитч таким образом, чем искать его более целенаправленно. Так же он поймал большинство следующих снитчей.

В конце концов, он снова стал использовать свое внимание для поиска снитча, и скорость его ловли соответственно снизилась. Оуэн, похоже, заметил, что он замешкался, и свистнул ему.

— Какое-то время это было действительно хорошо, — сказал Оуэн. — Но что случилось ближе к концу?

Гарри раздраженно покачал головой.

— Старые привычки, — ворчал он. — Почему я все время возвращаюсь к методу, который требует больше усилий и даже не работает так же хорошо?

— Это нормально, когда ты только начинаешь учиться, — сказал Оуэн. — Наш навык сфокусированного внимания гораздо более развит, чем периферийное сознание. Вам просто нужно продолжать практиковаться в этом, и это станет более автоматическим.

— Что мне делать, если я поймал себя на том, что слишком сильно полагаюсь на свое внимание? — спросил Гарри. — Я пробовал вернуться к твоему методу, но, похоже, это не помогло.

Оуэн выглядел задумчивым, прежде чем ответить.

— Позже вы можете обнаружить, что способны просто переключиться обратно. Но сейчас, пока вы еще не освоились, я рекомендую вам очистить голову веселым полетом, а затем намеренно сбросить намерение, используя эту фразу, — посоветовал он. — И не стесняйтесь придумывать свои собственные формулировки — нет никакого правила, говорящего, что вы должны использовать мою.

— Нет, мне нравится твоя, — сказал Гарри, а затем сделал небольшую паузу, чтобы подумать. — Когда я ловлю себя на том, что впадаю в дурные привычки, я думаю, не будет ли это подходящим моментом для финта, чтобы немного проветрить голову.

— Отличная идея. Конечно, теперь ты выдал свою стратегию — я буду следить за тобой, — ухмыльнулся Оуэн.

— Используй любое преимущество, старина, — поддразнил Гарри.

— Хватит болтать, Поттер, возвращайся в воздух, и на этот раз опусти Омниокуляры.

Гарри снова кружил над полем и тщательно продумывал свое намерение. "Когда снитч появится в поле моего зрения, пусть он немедленно привлечет мое внимание". Он позволил этим словам прозвучать во всем своем теле.

Снитчи появлялись перед ним один за другим, буквально как по волшебству. Он обнаружил, что смотрит в каком-то направлении, казалось, еще до того, как снитч появился там. Это было глубокое удовлетворение, и не только потому, что он поймал все свои снитчи. Он чувствовал, что находится в глубокой гармонии с чем-то большим, чем он сам.

Когда через некоторое время Оуэн дал свисток и Гарри приземлился, он с радостью увидел только один черный снитч возле ног Оуэна.

— Это было потрясающе! — воскликнул Оуэн. — У тебя явно получилось.

Гарри потребовалось мгновение, чтобы вновь обрести дар речи.

— Это было... невероятно. Я мог бы провести там весь день. Все казалось объединенным в единое переживание, а снитчи были такой же частью меня, как и мои собственные руки. Найти их было больше похоже на воссоединение, чем на что-либо другое. Как воссоединение с тем, кого я люблю.

Оуэн окинул его оценивающим взглядом.

— Давай присядем на минутку, — сказал он.

— Ты можешь сесть на землю? — спросил Гарри, вспомнив о травмах Оуэна. — Или ты предпочитаешь скамейки?

— Земля подойдет на короткое время, — ответил он. — Спасибо, что спросили.

Они сели на траву, которая уже не была влажной от утренней росы, и Оуэн повернулся к Гарри.

— Я не хочу лезть не в свое дело, — сказал он, — но у меня такое чувство, что во время войны у вас были очень... глубокие переживания.

Гарри глубоко вздохнул.

— Наверное, да. Но на самом деле трудно сказать. Моя жизнь никогда не была такой, которую можно назвать нормальной.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Оуэн. — Но я имею в виду не просто необычный опыт. Я говорю о переживаниях, которые вы даже не можете выразить словами.

Вспомнив, что произошло после его видения на вокзале Кингс-Кросс, Гарри кивнул.

— В газетах было мало конкретики о том, что произошло, когда вас считали мертвым, во время финальной конфронтации с Волдемортом, — заметил Оуэн. — Я не помню, чтобы читал интервью с вами на эту тему.

Гарри покачал головой.

— Я никогда не говорил об этом с репортерами. Несколько спрашивали, но я сказал им, что это секретно. Что было правдой, по крайней мере, частично.

— Я бы точно не хотел, чтобы вы раскрывали то, что вам не следует, — сказал Оуэн. — И в любом случае я подтвердил свою теорию.

— Что это за теория?

— Я думаю, что что-то очень сильно изменило вас, возможно, во время войны, а может быть, в другое время. Но в любом случае, в результате вы теперь готовы к восприятию и опыту, которые выходят за рамки обыденного, — объяснил Оуэн.

— Больше, чем магия? — спросил Гарри. — Это уже выходит далеко за рамки обыденного.

— Нет, это выходит далеко за рамки магии. Это совершенно иной способ ощущать свой разум и, соответственно, мир.

Прежде чем Оуэн смог объяснить дальше, Таттл дунула в свисток и приказала им пройти к скамейкам.

— Тренировочный матч, десять минут! — крикнула она. — Основной состав против резервистов. Основные игроки в оранжевом.

Когда игроки вернулись в здание на перерыв, Гарри возобновил разговор с Оуэном.

— Я подозреваю, что ты прав, — сказал он. — И я рад, что ты об этом заговорил. Я не очень понимаю, что произошло, и мне не приходило в голову, что я могу с кем-то об этом поговорить.

— Да, если ты расскажешь не тому человеку, то можешь оказаться в охраняемом отделении больницы Святого Мунго, — ответил Оуэн, улыбаясь.

Группа снова собралась на поле, и Гарри заколдовал свою мантию в оранжевый цвет. Единственная проблема с тренировочными матчами, подумал он, заключалась в том, что ему всегда приходилось играть против Оуэна. Но он наслаждался их дружеским соперничеством, и ему нравилось видеть, что у такого мудрого человека, как Оуэн, все еще есть чувство юмора. Как Дамблдор, подумал он, только менее скрытный и гораздо менее занудный.

Перед тем, как игроки поднялись в воздух, Оуэн подошел к Гарри:

— Не забудь установить свое намерение, — сказал он. — Я сделаю все возможное, чтобы поймать снитч — не ошибайся, — но ради команды я надеюсь, что ты меня опередишь.

Глубоко вдохнув, Гарри кивнул, прежде чем взмыть в воздух. Он промчался по всей длине поля и вернулся обратно еще до того, как мячи были выпущены. Он даже не собирался думать о них. Вместо этого он поставил перед собой цель найти снитч (добавив немного о том, что нужно избегать бладжеров) и отдался ощущениям полета.

Поле сознания Гарри было широко открыто. Он не мог бы сказать, что делают другие игроки, — это его не волновало. Какой-то уголок его сознания был посвящен слежке за Оуэном, на случай, если он первым заметит снитч, но в остальном Гарри позволил своему существу слиться со всем игровым пространством. Время от времени он замечал, что его глаза начинают сканировать в поисках снитча, искать его, а не ждать, когда он появится. Но он поймал себя на этом и легко повторил задуманное намерение.

Оуэн вдруг резко ускорился вверх, и Гарри направил свою метлу в ту же сторону. Однако вскоре он увидел, что снитча нет, и отказался от погони. К сожалению, это заставило его разум переключиться с осознания на внимание, и он понял, что так он не сможет легко обнаружить снитч.

Гарри попытался расширить сознание, но его внимание внезапно привлекли Погонщики. Похоже, Рене только что перехватил пас из резерва, — рассеянно заметил он, сканируя снитч. Сбросить намерение, подумал Гарри. Но ничего не получалось — его Омниокуляры взяли верх.

Осознав необходимость отчаянных действий, Гарри временно прекратил поиски снитча и вместо этого полетел штопором на расстояние около пятидесяти ярдов. Его тело взбудоражилось от этого, и когда он вернулся к схеме ловца, то легко смог восстановить свое намерение и отдаться более глубокому осознанию.

За исключением этого короткого промежутка времени, Гарри совершенно не обращал внимания на игровой процесс. Несколько раз ему нужно было уклониться от бладжера, но он делал это автоматически и без страха. Его разум был удивительно спокоен, и он никогда не чувствовал такого восторга во время матча.

Наконец появился снитч, примерно на расстоянии трех четвертей длины поля и ниже. Словно без участия Гарри, его Серебряная стрела изменила курс и устремилась к снитчу, и Гарри схватил его, когда Оуэн был еще не менее чем в девяти метрах от него.

— Фантастика! — крикнул Оуэн. — Я даже не заметил его, пока ты не начал ускоряться.

Гарри не знал слов. Он просто держал снитч над собой и издал громкий вопль, который вызвал аналогичные возгласы у его товарищей по команде, которые летали вокруг него и хлопали его по спине.

— Оуэн, спасибо тебе! — наконец воскликнул он. — Это было не похоже ни на что, что я испытывал раньше!

— Подожди, пока не попробуешь это во время настоящего матча, — ответил Оуэн, и они полетели вниз к скамейкам, где Таттл начала рассказывать всем, что они сделали не так.

Хотя стартовавшие загонщики выступили хорошо, Таттл нашла причины придираться к ним, но Гарри по их выражению лица понял, что они довольны тем, что сделали.

— Поттер, что это был за штопор? — спросила Таттл. — Ты сегодня отлично поработал, но в следующий раз, когда я поймаю тебя за подобным выпендрежем, ты пожалеешь, что сам-знаешь-кто тебя не прикончил!

— Это было преднамеренно и стратегически, — объяснил Гарри. — Трюк Оуэна вывел меня из равновесия, и мне нужно было проветрить голову, выполнив короткую серию фигур высшего пилотажа. Это был просчитанный риск, но он занял менее пятнадцати секунд.

Таттл резко посмотрела на него, но не сразу ответила.

— Поттер действовал по моему совету, — добавил Оуэн. — Я согласен, что риск того стоил.

— Хорошо, — сказал Таттл. — Но если ты когда-нибудь упустишь снитч таким образом, Поттер, ты станешь посмешищем всей лиги.

Гэри и Суреш поздравляли Гарри, пока они шли обратно к зданию.

— Сыграй так в субботу, и все будет в порядке, — сказал Гэри.

— Я не смог бы сделать это без тебя, — искренне ответил Гарри. — Мне вообще почти не приходилось думать о бладжерахСуреш сказал:

— Завтра днем мы должны сделать так, чтобы отбивалы действительно усилили на тебя давление — противники отбивалы, то есть. Я согласен с Гэри, что ты, скорее всего, будешь главной целью Соколов.

— Возможно, ты прав, — согласился Гарри, — и это звучит как хорошая стратегия тренировки, хотя я не могу сказать, что жду этого с нетерпением.

Прежде чем он успел направиться к шкафчикам, Лара привлекла его внимание.

— Извини, Гарри, — сказала она. — Нам нужно подогнать тебе мантии для Пушек.

— Сейчас? — спросил Гарри, которому отчаянно хотелось в душ.

— Нет, как-нибудь завтра, здесь, в здании. Вы можете прийти в половине восьмого или вернуться пораньше с обеда. У вас есть предпочтения?

— Завтра пораньше — звучит неплохо, — сказал Гарри, который был рад получить официальную командную одежду.

Лара продолжила.

— Ты знаешь, какой номер тебе нужен?

— Что, простите?

— Номер вашего игрока, на вашей форме, — уточнила она.

— Э, я понятия не имею. Я даже не знаю, какие номера сейчас используются.

Она объяснила:

— Номера ловцов обычно однозначные. У Спенсера был номер семь — не то чтобы это принесло ему большую удачу, — а Оуэн носит номер шесть. Но ты волен выбрать любой другой.

Гарри на мгновение задумался. Номер четыре был исключен, благодаря ассоциации с Прайвет Драйв, а номер один выглядел бы слишком эгоистично. К счастью, ему в голову пришла идея: Почему бы не выбрать номер три, в честь двух его лучших друзей? Это напомнило ему о силе командной работы.

— Три, — решительно сказал он.

— Отлично, — ответила Лара, записывая это. — А позже на этой неделе мы сделаем официальную фотографию вашей команды для карточки игрока. Если только вы не хотите, чтобы мы использовали фотографию из субботнего "Пророка", — добавила она с ухмылкой.

Гарри не смог удержаться от смеха, а Джанет, которая подслушивала, сказала:

— Нет, эта фотография должна быть на его карточке шоколадной лягушки. Хотя может случиться скандал, если он начнет путешествовать по другим карточкам. Мы не хотим, чтобы Бриджит Уэнлок и Моргана устроили из-за него дуэль.

— У меня нет карты Шоколадной Лягушки, — запротестовал Гарри.

— Неправда, — сказала Лара. — Мой младший брат получил ее на прошлой неделе.

— О, ради Мерлина, — ворчал Гарри. — Можно подумать, они могут предупредить парня.

На мгновение Джанет просто посмотрела на него.

— Ты действительно слишком издерган, чтобы радоваться тому, что у тебя есть своя карточка с шоколадной лягушкой? Это мечта каждого ребенка-волшебника. — Лара кивнула в знак согласия.

— Простите, это просто задело нервы, — вздохнул Гарри. — С моего одиннадцатого дня рождения, когда я узнал, что я волшебник, и узнал настоящую причину смерти родителей, я получал больше внимания, чем когда-либо хотел, практически не имея права голоса. И что еще хуже, большая часть этого внимания была враждебной, особенно после возвращения Волдеморта и того, как Министерство стало говорить всем, что я бредил. Так что в каком-то смысле узнать, что я изображен на карточке шоколадной лягушки, не так уж и мало, как увидеть свою фотографию, расклеенную повсюду с надписью "Нежелательный номер один".

Джанет посмотрела на него с неожиданным состраданием.

— Мне очень жаль, Гарри. Я пыталась вывести тебя в центр внимания, не подумав о том, что тебе это может быть неприятно. Наверное, я настолько привыкла к тому, что ты — общественная собственность, что не спросила, как ты к этому относишься.

Растроганный, Гарри сказал:

— Пожалуйста, не извиняйся, Джанет. Единственное, что помогло мне пройти через все это, это наличие друзей, которые могли рассмешить меня. Особенно братья-близнецы Рона. Поэтому я очень ценю то, что все Пушки — и ты тоже, Лара, — миновали стадию охаивания и сразу же начали смеяться.

— Думаю, мы должны поблагодарить за это Таттл, — заметила Лара. — Она действительно задала тон.

— Я рада это слышать, Гарри, — призналась Джанет. — Но, пожалуйста, дай мне знать, если я когда-нибудь переступлю черту. Я знаю, что я довольно нефильтрованный человек, и мне бы не хотелось причинять тебе дискомфорт.

— Спасибо, я обязательно скажу тебе, если это случится, — ответил он.

Когда он наконец направился в раздевалку, его окликнул Райан, который уже принял душ и собирался уходить.

— Могу я попросить у тебя контактную информацию Гермионы? Если ты не думаешь, что она будет возражать, то есть. — Он протянул Гарри маггловский блокнот и перо.

— Конечно, без проблем, — сказал Гарри и записал данные Гермионы. — Я также укажу номер ее телефона, поскольку вы, вероятно, знаете, как им пользоваться. Я могу гарантировать, что ты произведешь впечатление на ее родителей таким образом — не уверен, что Рон когда-либо преодолел привычку кричать.

Райан рассмеялся и сказал:

— Спасибо, я воспользуюсь любым преимуществом, которое смогу получить. Она действительно кажется... замечательной. Она всегда была такой?

— Она всегда была великолепна, если ты об этом, — ответил Гарри. — Нам пришлось ее немного подучить, когда дело дошло до нарушения правил, но она быстро все поняла. — Он сделал паузу и добавил: — Но да, она очень замечательная. Я даже не могу сосчитать, сколько раз она спасала мне жизнь.

Райан покачал головой в изумлении.

— Полагаю, мы все просто рады, что вы с ней познакомились. В любом случае, спасибо за это, — сказал он, протягивая блокнот, — и до завтра.

На следующее утро Лара и портной ждали Гарри в назначенное время.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Поттер, — сказал портной, невысокий и довольно круглый волшебник с седыми волосами. — Я — Бенедикт Наперсток, и моя семья поставляла униформу для Пушек на протяжении веков.

— Я тоже рад познакомиться с вами, мистер Наперсток, — ответил Гарри, делая заметку запомнить его имя для Гермионы. — Я очень рад, что скоро у меня будет своя форма Пушек. С ними точно ничто не сравнится.

— Действительно, нет, — сказал Наперсток. — Не существует красителя для получения такого цвета, а чары — это семейная тайна. Я знаю, что у вас есть что-то подобное для тренировочных мантий, но это не совсем то. — Гарри слегка опешил, узнав, что его настоящая форма будет еще ярче, чем его тренировочные мантии, которые и так были ослепительными.

Наперсток велел Гарри встать на небольшой блок, а затем достал рулетку, похожую на ту, которой пользовался Олливандер. Она выдвигалась и задвигалась, летая вокруг тела Гарри, и результаты измерений появлялись на пергаменте рядом. Затем Наперсток достал комплект черных мантий и наложил на них различные чары, ссылаясь на пергамент. Мантии уменьшились в размерах, и Наперсток дал их Гарри примерить.

— Кажется, все в порядке, — сказал Гарри, разминая руки и немного двигаясь.

— Нет, мы можем сделать их гораздо лучше, — настаивал Наперсток, который натянул мантию на плечи Гарри и с помощью своей палочки внес небольшие коррективы. Гарри почувствовал, как ткань увеличивается, позволяя ему немного больше свободы движений.

— Вытяни руку вверх, как будто ты тянешься за снитчем, — приказал Наперсток. — Отлично, спасибо. — Он продолжал вносить коррективы. — Теперь наружу... хорошо. Поперек тела...

Гарри продолжал изгибаться, пока Наперсток подгонял мантию. Портной, похоже, хорошо справлялся со своей работой, обеспечивая свободу движений и не превращая мантию в нечто, что мог бы носить Хагрид.

К тому времени, когда он закончил, мантии стали гладкими во всех нужных местах и просторными везде. Гарри задумался, не использовал ли он чары, подобные тем, что Гермиона применяла к своим вместительным сумочкам.

— Спасибо, мистер Поттер. Думаю, у меня есть все, что мне нужно от вас. — Он повернулся к Ларе и сказал: — Завтра в конце дня они будут у меня.

— Отлично, спасибо, — ответила она.

— Да, спасибо, — сказал Гарри, снимая мантию. — Не думаю, что мне когда-либо так тщательно подгоняли одежду.

— Вам нужно будет как-нибудь заглянуть в магазин, чтобы узнать об остальном гардеробе — десять процентов командной скидки, — сказал Наперсток, вручая Гарри визитную карточку. — Теперь, когда вы профессиональный ловец, вы не можете ходить в тыквенных мешках. У нас есть и маггловские фасоны.

Гарри посмотрел на свою тренировочную одежду, которая была далеко не гламурной. Полагаю, моя обычная одежда не намного лучше, подумал он.

— Я, пожалуй, сделаю это, будьте здоровы.

Когда портной ушел, Лара сказала:

— Многие игроки покупают одежду в его магазине. Думаю, тебе это подойдет. — Она повернулась и взяла со стола конверт, который протянула ему. — А я хочу кое-что показать тебе. Мой брат одолжил мне это с жестким требованием, чтобы ты дал ему автограф.

Гарри открыл конверт и обнаружил там шоколадную открытку с изображением его собственной фотографии. На нем все еще были очки, и он не совсем улыбался, но выражение его лица было дружелюбным. Гарри предположил, что фотография была сделана во время интервью после войны.

Он перевернул карточку и прочитал описание:

"Гарри Джеймс Поттер, победивший Темного лорда Волдеморта в 1998 году, — единственный волшебник, переживший Убийственное проклятие не один, а два раза. Первый раз это произошло в младенчестве, и в результате того, что Волдеморт оказался недееспособным, многие решили, что юный Поттер каким-то образом победил его. Однако позже выяснилось, что мать Поттера Лили пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить ребенка.

Будучи подростком, Поттер и два его близких друга перенесли множество трудностей, пытаясь ослабить Волдеморта, кульминацией которых стала решающая битва в Хогвартсе, во время которой Поттер пережил второе Убийственное проклятие и в итоге победил Темного волшебника. В настоящее время Поттер проходит обучение, чтобы стать аврором Министерства."

Гарри поднял брови.

— Вообще-то это неплохо, — сказал он Ларе. — Было бы неплохо, если бы они упомянули Рона и Гермиону по имени, но в остальном все очень точно.

— За исключением части про авроров, — поправила Лара.

Гарри пожал плечами и сказал:

— Несмотря на это, это, вероятно, самая правдивая статья, когда-либо написанная обо мне. Я должен послать им благодарственную телеграмму. — Он посмотрел на нее и добавил: — Спасибо, что показала ее мне. Думаю, мне приятно увидеть себя на открытке "Шоколадная лягушка", учитывая, как я их коллекционировал.

— Мне тоже, — сказала она, протягивая ему самопишущее перо без помарок. — Не могли бы вы поставить на ней автограф? Это много значит для моего брата.

— С удовольствием, — ответил Гарри, взял перо и подписал свое имя на карточке. Лара поблагодарила его, и он пошел к раздевалкам, чтобы подготовиться к тренировке.

Это было еще одно тяжелое занятие, но Гарри уже начал ощущать пользу от более напряженных тренировок и надеялся, что на следующий день ему не понадобится обезболивающее.

Когда началась дневная тренировка ловцов, Оуэн вручил ему пару ушных вкладышей. Прежде чем Гарри успел спросить о них, Оуэн сказал:

— Это гарнитура для имитации толпы. Легко сосредоточиться в тихой обстановке, как у нас здесь, но в субботу ты окажешься на переполненном стадионе с несколькими тысячами кричащих зрителей. Важно, чтобы мы подготовили вас к этому.

— В этом есть смысл, — ответил Гарри, более внимательно рассматривая гарнитуру. Он указал на несколько маленьких рун сбоку и спросил: — Что это?

— Это то, как вы меняете настройки. Мы можем менять настроение толпы от дружелюбного до враждебного, и мы даже можем настроить ее так, чтобы люди выкрикивали твое имя. Есть также возможность добавить комментарии диктора к игре.

— Невероятно, — заметил Гарри. — Как он настроен в настоящее время?

— Сейчас у меня настройки по умолчанию — дружеские, неличные и с игровыми комментариями. Мы начнем со случайного запуска, а потом, возможно, позже мы с тобой сможем вместе погоняться за настоящим снитчем.

Гарри кивнул, и Оуэн показал ему, как активировать гарнитуру. Когда Гарри натянул ее на уши, его на мгновение ошеломил весь шум.

— Святой Мерлин! Неужели это действительно так, как во время матча?

— Почти, — улыбнулся Оуэн. — На самом деле это просто фантастика, как ты скоро узнаешь. Прилив адреналина просто неописуем.

— Подожди, как я вообще могу тебя слышать? — спросил Гарри.

— Я дам тебе подсказку, — ответил Оуэн. — Это слово из пяти букв, начинается на М. — Гарри отсалютовал двумя пальцами, прежде чем оттолкнуться.

Оказавшись в воздухе, он быстро привык к громкому звуку, но сам шум отвлекал. Ему пришлось лететь недолго, чтобы успокоиться и правильно сформулировать свое намерение, и он не был уверен, видел ли он вообще первый снитч, запущенный Оуэном.

Однако он поймал следующий, а за ним еще несколько. Он задал дополнительное намерение — не обращать внимания на комментарии диктора, но быть в курсе счета игры. Нельзя, например, ловить снитч, когда его команда проигрывает более 150 очков, хотя он и не предполагал, что это произойдет с сильными преследователями "Кэннонс" и Джанет у колец.

Через некоторое время Гарри заметил, что Оуэн неистово машет ему рукой. Когда он приземлился и снял гарнитуру, Оуэн сказал:

— Это единственная проблема с гарнитурой — несмотря на то, что она пропускает речь поблизости, она заглушает свист.

— О, Боже, — ответил Гарри. — Как долго вы пытались привлечь мое внимание?

— Всего минуту или около того. В следующий раз я просто оглушу тебя, — сказал он с ухмылкой. — Ну, как ты себя чувствовал там, наверху?

— К этому нужно было немного привыкнуть. Я пропустил что-нибудь в самом начале?

— Только один, — ответил Оуэн. — Неплохо, правда. А после этого ты пропустил еще три.

Когда Гарри выглядел разочарованным, Оуэн успокоил его.

— Не расстраивайся — это огромный прогресс на таком раннем этапе. Я не ожидал, что ты так хорошо владеешь искусством разума.

Гарри действительно разразился смехом.

— Ты чувствуешь этот порыв ветра? — спросил он Оуэна. — Это мой учитель Окклюменции ворочается в своей могиле. Кстати, ты можешь записать это и отправить совой профессору МакГонагалл, директрисе Хогвартса, чтобы она могла прочитать это его портрету?

— Э-э, я не уверен, что хочу потворствовать мелкой мести покойному.

— О, поверьте мне, — ответил Гарри, — Снейп был за мелкую месть покойному, а именно моему отцу.

Оуэн на мгновение замолчал.

— Разве я не помню, что читал о директоре Снейпе, который годами шпионил против Волдеморта?

— Да, это он.

— Я думал, он пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить тебя. Он любил твою мать, верно?

Гарри посмотрел на траву, наполовину надеясь, что Таттл будет кричать на них за бездействие.

— Это правда, — признал Гарри. — Но все было немного сложнее.

— Потому что он ненавидел твоего отца?

— Да, — сказал Гарри. — И я думаю, он винил меня в том, что я стоил жизни моей матери.

Оуэн кивнул в знак понимания.

— Это действительно звучит сложно. — Он попросил Гарри передать ему гарнитуру и сказал: — Я собираюсь сделать толпу более враждебной и добавить несколько личных насмешек. — Он использовал свою палочку, чтобы возиться с рунами, и в какой-то момент произнес имя Гарри. — Хорошо, — сказал он, передавая гарнитуру обратно. — Это продвинутый режим, так что не расстраивайся, если будешь нервничать. Ты знаешь, что с этим делать.

Гарри натянул гарнитуру на уши и нажал на руну, чтобы активировать ее. Он снова поразился тому, как громко она звучит.

Поднявшись, он заметил, что тон толпы изменился. Было больше освистываний, и, хотя он не мог разобрать, что люди говорят, Гарри услышал в их голосах более резкие нотки. Это напомнило ему тех двух фанатов "Осы" с косой Аллеи.

Это было неприятное ощущение, но Гарри постарался не обращать на него внимания. Он поставил перед собой цель искать снитч, и иногда ловил его, но не мог отделаться от ощущения, что его отвлекают каждый раз, когда он слышал гневные крики "Поттер!" из толпы.

Он попробовал немного полетать на трюках, чтобы проветрить голову, и это немного помогло, но слышать свое имя в резких тонах всегда казалось ему неприятным. Он почувствовал почти облегчение, когда увидел, что Оуэн машет ему рукой, возвращая на землю.

— На этот раз ты заметил меня раньше, — сказал Оуэн, после того как Гарри приземлился и снял гарнитуру. — Я думаю, ты хотел снять эту штуку.

— Да, — ответил Гарри без дальнейших уточнений.

— Не хочешь присесть на минутку? — спросил Оуэн, протягивая Гарри бутылку с водой. Гарри кивнул, принял бутылку, и они вместе сели на траву.

— Ты принял больше, чем свою долю насилия, не так ли? — спросил Оуэн.

Гарри вздохнул.

— Ты даже не представляешь, — сказал он, делая большой глоток воды.

В его голове проносились враждебные воспоминания, начиная от Дурслей и заканчивая Драко Малфоем. В его голове всплыла цитата менеджера команды "Магпис": "Квиддич заслуживает лучшего, чем когда в него врывается такой жаждущий славы любитель внимания, как Гарри Поттер". Он увидел ряд значков с надписью " ПОТТЕР ВОНЯЕТ".

— Теперь, когда ты признанный герой, — сказал Оуэн, — легко забыть, как ужасно они с тобой обращались. И я знаю только о публичных издевательствах, а не о том, что ты, возможно, пережил в школе.

— И дома, — пробормотал Гарри, прежде чем понял, что сказал это. Он почти никогда не говорил о Дурслеях.

— Ты имеешь в виду отношения с магглами, после того как твои родители умерли?

— Да, — сказал Гарри. — Мои тетя и дядя. Они не любили волшебников.

— Должно быть, это было тяжело, — сказал Оуэн.

Гарри вдруг понял, что мог создать у Оуэна неправильное впечатление.

— Они не били меня или что-то в этом роде. То есть, мой кузен и его приятели били, но они были одного возраста со мной.

— Словесные оскорбления все еще считаются. На самом деле, оно часто оставляет более глубокие шрамы, — заметил Оуэн.

— Может быть, и так, — уныло сказал Гарри. Через некоторое время он сказал: — Так как же мне с этим справиться? То есть, я думаю, я справлялся с этим, играя в квиддич в Хогвартсе, но там было гораздо меньше людей, и в основном только Слизерины — один из других домов.

— У тебя есть все, что тебе нужно, Гарри. Тебе просто нужно собрать все воедино. — Когда Гарри с любопытством посмотрел на него, Оуэн продолжил. — Я попрошу тебя остаться на месте и активировать гарнитуру. Когда ты услышишь гневную толпу, и особенно свое имя, ты почувствуешь, как поднимаются эмоции. Возможно, возникнут и физические ощущения.

— Да, я так и представляю.

— Попробуй просто понаблюдать за своими реакциями. Тебе не нужно их менять или подавлять. Просто постарайся заметить, что происходит.

— Должен ли я установить намерение? — спросил Гарри.

— Хороший инстинкт, да, — сказал Оуэн. — Твое намерение должно заключаться в том, чтобы оставаться в том широком, открытом пространстве осознанности, которое ты практиковал. Когда возникнут эмоции, ты будешь переживать их так же, как сейчас — в своем расширенном состоянии осознания, а не как беспомощный ребенок.

Гарри надел гарнитуру, но прежде чем активировать ее, он закрыл глаза и установил намерение. Оставаться в открытом осознании. Позволить эмоциям возникнуть. Он включил гарнитуру, и начались гневные крики.

Его горло сжалось, а глаза зажмурились. Внутри его туловища открылся колодец печали. Он чувствовал себя очень маленьким. Но он ощущал широкое пространство осознания, и это делало его немного более терпимым.

Пронзительный женский голос начал кричать "Поттер!", и новая волна беспокойства пронеслась через него. Но из поля осознания возникла соответствующая просторность, которая сдерживала тревогу, не подавляя ее.

Затем целая группа людей начала скандировать: "Поттер воняет!". Сердце Гарри начало учащенно биться, дыхание стало поверхностным. Он понял, что его глаза все еще зажмурены, и открыл их. Перед ним стоял Оуэн, и ветер слегка шевелил траву. Гарри немного расслабился.

Диктор впервые назвал его по имени. "Это был удивительно неуклюжий поступок Поттера — он может стоить им матча", — резко сказал он, и Гарри почувствовал, как его желудок сжался, а лицо покраснело. Он увидел образ Сириуса, провалившегося сквозь вуаль в Отделе тайн, и его глаза стали горячими.

Внутри него распространилась гораздо более сильная волна простора, как бы защищая его от эмоционального натиска. Он даже почувствовал приподнятое настроение, а гневные голоса казались менее значительными и незначительными. Болезненные эмоции все еще присутствовали, но они ощущались как сырое топливо для более сильного, более плавучего чувства. Его дыхание стало спокойным и ровным.

Он оставался в этом состоянии равновесия еще минуту, прежде чем деактивировать и снять гарнитуру.

— Это было... напряженно, — сказал он.

— Я мог бы сказать, наблюдая за тобой, — заметил Оуэн.

— Так мне теперь будет лучше? — с надеждой спросил Гарри.

— Это не так просто. Возможно, в следующий раз, когда я пошлю тебя на поиски снитча, ты будешь вести себя лучше и не будешь так легко нервничать, но твоя старая травма не исчезнет в один момент. Но теперь у тебя есть инструмент для ее решения.

— Инструмент — это лучше, чем ничего, и я уже чувствую себя лучше, — сказал Гарри. — Кстати, тебе, наверное, стоит начать профессионально преподавать ментальные искусства после ухода из квиддича. На случай, если тренерства ловца будет недостаточно, чтобы оплачивать счета.

— Спасибо, я буду иметь это в виду. А теперь давай поднимем тебя еще раз перед тренировочным матчем.

Гарри снова включил гарнитуру и начал полет. К счастью, он все еще находился в расширенном состоянии, поэтому было легко установить намерение и ждать появления снитча. У него неплохо получалось, и он поймал большинство из них, хотя и отвлекся, когда кто-то из толпы начал скандировать его полное имя певучим голосом, напомнившим ему БеллатрисуЛестрейндж. Он ускорился на своей метле на несколько секунд, чтобы почувствовать ветер на лице, и это, казалось, восстановило его равновесие.

В конце концов Оуэн махнул ему рукой, и Гарри увидел, что на земле лежат только пять черных снитчей.

— Это было здорово, — похвалил Оуэн. — Если ты сможешь так хорошо играть в продвинутом режиме, то в субботу у тебя не будет проблем. Не забывай, что на стадионе будет куча фанатов "Пушек".

— Правда? Я предполагал, что там будут в основном болельщики "Соколов".

— Нет, фанаты "Пушек" исключительно преданны, и команда предоставляет портключи со стадиона Педл, чтобы доставлять их на выездные игры.

— То есть ты хочешь сказать, — начал Гарри, — что ты без всякой причины выставил меня перед моими самыми темными демонами?

Оуэн улыбнулся.

— Я признаю это — я просто пытался сбить тебя с толку перед нашим тренировочным матчем.

— Мне не следовало доверять тебе, Барроумейкер, — огрызнулся Гарри. — Если подумать, мне кажется, я видел тебя раньше... в черной мантии и маске черепа.

— Ты меня раскусил, Поттер. Это та часть, где я разражаюсь злобным смехом и исчезаю, чтобы никогда больше не быть услышанным.

Прозвучал свисток, и они начали идти к скамейкам.

— Между исправлением зрения и всем тем, чему вы меня научили, — заметил Гарри, — просто чудо, что я вообще поймал снитч в школе.

— И да, и нет, — ответил Оуэн. — Я подозреваю, что даже тогда ты неосознанно полагался на более тонкие методы поиска снитча. Очевидно, ваше обычное зрение не справлялось с этой задачей.

— Интересно... Вы хотите сказать, что я что-то вроде провидца, когда дело касается квиддича? А здесь я получил неудовлетворительную оценку по прорицанию.

— Ты провалил СОВ? Не дай Дариусу узнать, а то он выгонит тебя из команды, — пошутил Оуэн.

Гарри уже собирался ответить, когда заметил, что никто больше не разговаривает, а Таттл смотрит на них.

— Ну что, вы закончили с чаепитием?

— Да, Таттл, спасибо! — весело ответил Оуэн.

— Рада это слышать, — прорычала она, прежде чем объявить команды для тренировочного матча. Она смешала "загонщиков", и Суреш и Гэри будут играть против Гарри. О, Боже, подумал он.

— Десятиминутный перерыв, команда Барроумейкера в оранжевом!

Гари подошел к Гарри, когда они шли к зданию.

— Просто помни, что ничего личного, хорошо?

— Я знаю, — ответил Гарри. — Это будет хорошей тренировкой для субботы.

— И вы в хороших руках с Лайлом и Титусом — они гораздо лучше работают в команде, чем Суреш или я, — сказал он немного неубедительно.

Когда Гарри вернулся к скамейкам после перерыва, его остановила Таттл. Он сглотнул, когда заметил, что она протягивает гарнитуру.

— Я поговорила с Барроумейкером, и мы хотим, чтобы ты надел это во время сегодняшнего матча, — сказала она.

— Какой режим?

— Я установила нейтральный режим. Вы будете слышать свое имя и комментарии, но это будет равномерное сочетание позитива и негатива. То же самое вы можете ожидать и в субботу.

Гарри выдохнул. По крайней мере, это было лучше, чем расширенный режим.

— Хорошо, — сказал он, взяв гарнитуру.

Прежде чем надеть гарнитуру, он на мгновение расслабился, позволяя себе расширить сознание. Затем он активировал гарнитуру и настроил свое намерение на то, чтобы снитч появился перед ним, а также на то, чтобы при необходимости не упустить Бладжеры.

Они взлетели, и Гарри начал кружить. Первую минуту или две все шло хорошо, но потом стали часто прилетать Бладжеры. Он довольно хорошо от них уворачивался, а Лайл и Титус почти всегда приходили ему на помощь, но Гарри не мог расслабиться, как в понедельник.

Отчасти для того, чтобы развеяться, а отчасти для того, чтобы укрыться от бладжеров, Гарри решил притвориться. Он начал с одного конца поля, примерно в двадцати футах ниже колец, и выстрелил вверх и поперек. Воздух приятно холодил щеки, и, хотя он знал, что Оуэн отказался от погони, Гарри продолжал лететь, чтобы хоть немного отвлечься.

Он повторил свое намерение и снова начал кружить. Он уже привык к шуму из гарнитуры, и хотя враждебное скандирование иногда сменялось одобрительными возгласами, его не смущало ни то, ни другое. В конце концов, это был просто шум.

Снитч появился возле одного из ворот, и они с Оуэном помчались за ним. Но прежде чем кто-то из них поймал его, снитч выстрелил в другом направлении и, казалось, исчез. Гарри воспротивился желанию надеть Омниокуляры и вместо этого укрепился в своем намерении полагаться на осознание.

Они кружили еще некоторое время, и Гарри продолжал уворачиваться от бладжеров. Он знал, что ему должно повезти, чтобы выиграть этот матч, ведь Оуэн не был такой мишенью, как он.

Гарри летел по краю поля, когда увидел снитч у земли. Его метла устремилась к нему, но Гарри почувствовал, что прямо на него летит Бладжер. Он свернул, чтобы избежать его, и снитч тоже изменил направление. Оуэн изменил курс, и — шлеп!

Другой блуджер сбил Гарри с метлы, и он тяжело приземлился. К счастью, он был всего в нескольких футах от земли, но почувствовал резкую боль в копчике. Может, я его сломал?

В тот момент, когда целитель команды подбежал к Гарри со скамейки, Таттл дал свисток и крикнул:

— У кого снитч? — Оуэн и Гарри повернулись друг к другу, их руки были пусты.

Целитель подошел к Гарри с вытянутой палочкой и спросил:

— Ты в порядке?

— В основном, — ответил Гарри, — но, возможно, я сломал копчик.

— Давайте посмотрим, — сказал целитель, который помог Гарри осторожно лечь на спину и перевернуться. Его боль значительно уменьшилась, и из-под него выкатился слегка помятый снитч.

— Победила сторона Поттера, — крикнула Таттл, и раздался взрыв хохота игроков, ставших свидетелями великого открытия.

— Он приземлился на него? — спросил Гэри, который прилетел, чтобы убедиться, что Гарри не пострадал от посланного им бладжера.

— Да, — со знанием дела ответил Оуэн. — Это был классический маневр снитчботтома, который последний раз мы видели в девятом туре против Балликасла.

Гарри тоже смеялся — это было еще менее достойно, чем когда он поймал свой первый снитч, проглотив его.

Обе стороны собрались вокруг него, и после нескольких диагностических чар целитель помог ему встать на ноги.

— Просто небольшой синяк, который я могу легко вылечить в своем кабинете. Больше всего это нужно для уединения.

— на хрен! — крикнула Джанет. — Устройте нам шоу!

Гарри снова рассмеялся и сказал ей:

— Помнишь наш разговор о пересечении границ? Ты только что пересекла одну.

— О, прекрасно, — сказала она. — Так держать, Снитчботтом.

Они вместе подошли к скамейкам, и целительница наколдовала прохладную подушку, чтобы Гарри мог сидеть на ней, пока Таттл делала свои заметки.

— Вы двое, — крикнула она в сторону Гэри и Суреша. — Отличная работа — держать давление. И Поттер, молодец, что заметил снитч одновременно с Барроумейкером. Не самая гладкая ловля, которую я видела, но в тебя может попасть сколько угодно бладжеров, лишь бы снитч оказался у тебя.

— Э-э, спасибо? — пробормотал Гарри, вызвав хихиканье и Джанет, и целителя.

Когда Таттл закончила, тренер повел их на растяжку, а целительница на всякий случай присматривала за Гарри. После этого они вместе пошли к зданию.

— Простите, — сказал Гарри, — я не знаю вашего имени.

— Меня зовут Чарльз Макалистер. Рад быть полезным, Поттер.

Гарри улыбнулся. По крайней мере, на него не оказывали излишнего давления в плане карьеры целителя.

— Спасибо за помощь. И, пожалуйста, зовите меня Гарри.

— Или просто Снитчботтом, — предложил Суреш.

— Отлично, — простонал Гарри. — Я вижу, что это моя новая жизнь.

— Это точно, Снитчботтом, — повторил Райан.

— И ты туда же, Беллами? — простодушно ответил Гарри.

— Мы постараемся скрыть это от прессы, — сказал он. — Это поможет?

— Я поверю в это, когда не увижу, — ворчал Гарри.

Целитель Макалистер проводил его в свой кабинет и быстро вернул Гарри в состояние до Бладжера. Он вручил Гарри две маленькие бутылочки и сказал:

— Примите один из этих мышечных релаксантов сейчас, а следующий — завтра утром. Это не должно помешать вашей тренировке, а боли от Бладжера утихнут в зародыше.

— Еще раз спасибо, — сказал он и направился к душевым. Так много для того, чтобы завтра не понадобился обезболивающий напиток.

Пока он принимал душ, он размышлял о предстоящем вечере. Он не поддался искушению пригласить к себе Элизабет и вместо этого пригласил на ужин Невилла, Полумну и Гермиону. Он знал, что Гермионе не помешает компания и что их друзья захотят поднять ей настроение. Как правило, Джинни тоже была бы приглашена, но, очевидно, этого не произошло. Предположительно, Джинни обратится к ней наедине.

Он подумал, не поможет ли ему техника Оуэна по высвобождению травмы быстрее забыть Джинни. Может ли она сработать и в случае сердечной боли? Он решил попробовать.

Было легко почувствовать себя просторным, когда на него упала вода, и оттуда он пригласил чувство потери, которое он носил в себе, на передний план. Но боль возникла быстрее, чем он ожидал, и только физическое ощущение воды не дало ему захлебнуться.

Нет, он пока не хотел с этим сталкиваться. Он будет придерживаться прежнего подхода. Может быть, Элизабет сможет прийти завтра вечером, подумал он, и боль вскоре забылась.

Глава 10

Гермиона посмотрела в зеркало, прежде чем спуститься вниз завтракать. Ее глаза были лишь слегка налиты кровью, а круги под ними были не такими темными, как в понедельник. Она выглядела немного поблекшей в своей черной мантии, но больше не походила на разгоряченную смерть.

Она поднесла палочку к волосам и сказала: "Dominacapilli". Было приятно наблюдать, как хаотичные кудри превращаются в элегантные кудри, и, как обычно, она задумалась об арифмантической основе заклинания. Она надеялась, что кто-нибудь из ее бывших профессоров расскажет ей больше.

В субботу Гермиона написала профессору МакГонагалл о том, что в Хогвартсе есть вредоносная защита, которая, как она подозревала, блокирует их знания о других школах, но ответа она не получила. Билл Уизли, с другой стороны, ответил сразу же и согласился, что ситуация требует срочного внимания. Они должны были встретиться за обедом позже в тот же день.

При входе на кухню ее встретила мать.

— Вот ты где, милая. Ты хорошо спала? Во сколько ты пришла?

— Доброе утро, мама, — сказала она. — Где папа?

— Он принял срочного клиента в нерабочее время, — ответила Эмили. — Ты хорошо провела вечер с Джинни?

— Да, было приятно ее увидеть. Она дала мне некоторое представление, недавно сама пережила большой разрыв. По общему признанию, она не была принимающей стороной, но многое похоже.

— Ты видела сообщение, которое я записала для тебя, на блокноте рядом с телефоном?

— Нет, — сказала Гермиона. — Я никогда не смотрю туда. Я даже не могу вспомнить, когда мне в последний раз звонили.

— Ну, прошлой ночью тебе звонил молодой человек по имени Райан. Он сказал, что он один из товарищей по команде Гарри.

Гермиона была поражена.

— И он позвонил мне по телефону? Он сказал, откуда у него мой номер?

— Он сказал, что Гарри отдал его ему, так как его сова не смогла тебя найти.

— Интересно, почему Гарри просто не предоставил мой личный адрес совы.

Эмили рассмеялась:

— Я спросила его о чем-то подобном, и он сказал, что у него было так мало возможностей использовать свои телефонные навыки, чтобы связаться с другим волшебником, что он не мог устоять.

— Я не могу его винить, — сказала Гермиона. — Телефоны намного быстрее, чем совы, и вы всегда можете оставить сообщение, если никто не отвечает. — Она взяла блокнот и увидела там только имя и номер. — Он сказал, зачем звонил?

— Он упомянул, что готовит вместе суши, — ответила Эмили. — Извини, что сообщение такое короткое — я как раз готовила ужин.

— О да, он сказал в субботу, что трудно найти волшебников, готовых есть иностранную еду. Я совсем забыла об этом. — Она вздохнула и добавила: — Полагаю, мне не нужно беспокоиться об упаковке сэндвича для Рона.

Прежде чем сесть, Гермиона налила себе кофе и положила хлеб в тостер.

— Он также упомянул Рона?

— Нет, — сказала Эмили, — ни звука. Что ты думаешь о нем? Он казался милым?

— Кто? — рассеянно спросила Гермиона. Она начала есть нарезанные фрукты, которые были на столе.

— Райан, конечно.

— Ой. — Гермиона моргнула. — Да, он казался достаточно милым, во всяком случае, для спортсмена.

Эмили рассмеялась.

— Что это должно означать? Разве Гарри не спортсмен?

— Да, но это другое. Он ловец, а это, вероятно, наименее спортивная позиция в квиддиче.

— Не позволяй Гарри услышать, что ты говоришь, — посоветовала Эмили.

— Я не это имела в виду, — сказала Гермиона. — Нет, я думаю, что Райан — охотник. Они много бросают и ловят, поэтому он намного выше и мускулистее.

— Я не вижу здесь проблемы, — ухмыльнулась ее мать.

Гермиона посмотрела на нее.

— Ты намекаешь, что он приглашал меня на свидание? Честно говоря, я надеюсь, что нет — последний раз, когда он видел меня, я была в серьезных отношениях.

— Может быть, Гарри сказал ему, что ты сейчас одинока.

— Какая унизительная мысль, — сказала она, возвращаясь к стойке, чтобы взять свой тост.

— Все, что ты сказала до сих пор, это то, что он высокий и мускулистый. Какие еще ужасы ты скрываешь от меня? Пожалуйста, только не говорите мне, что он... — она сделала паузу для эффекта, — блондин.

— Мама! — запротестовала Гермиона. — Он блондин. Во всяком случае, грязный блондин с прядями от солнца.

— Он звучит отвратительно. Ты хочешь, чтобы тебя видели с ним на публике?

— Ты утомительна, матушка. Я не знаю... он не совсем в моем вкусе.

— Да, я полагаю, что высокие, хорошо сложенные блондины не нравятся большинству людей.

— Ты можешь уже остановиться? Он просто напомнил мне о мальчике, с которым я ходила в начальную школу. Популярен, хорош в футболе. — Ее голос стал тише: — Чуть как Эррол Реддингтон.

Выражение лица матери изменилось.

— Ой. — Она помолчала. — Это было давно, милая.

— Я знаю, — сказала Гермиона. — Но я так и не получила закрытия, не так ли?

— Думаю, что нет, — ответила Эмили.

Начальная школа давалась Гермионе очень тяжело. Не академически, конечно, а социально. В лучшем случае ее игнорировали сверстники, а в худшем — активно издевались над ней. Эррол Реддингтон был кем-то вроде главаря.

Он преследовал ее по многим причинам, но ее волосы и зубы всегда были на первом месте. Что еще хуже, он был одним из расцветающих сердцеедов в ее классе, так что его жестокое обращение причиняло ей боль еще больше.

Все закончилось внезапно, когда она узнала, что она ведьма, и начала посещать Хогвартс. Но она по-прежнему боялась столкнуться со своими бывшими мучителями, когда гостила у родителей. Однажды, когда ей было тринадцать, ее заметили на главной улице Эррол и несколько его приятелей, и они выкрикивали в ее адрес оскорбления.

Она знала, что Райан не может не выглядеть как ее бывший хулиган, но она по-прежнему подозревала этот тип. С такими людьми все обычно дается слишком легко, поэтому она предположила, что у них никогда не было особого характера. То, что он профессиональный спортсмен, только укрепило ее мнение.

— Я надеюсь, что ты хотя бы встретишься с ним, — сказала Эмили. — Это не его вина, на кого он похож, и я сомневаюсь, что Гарри дал бы ему твой номер, если бы не был высокого о нем мнения.

— Это правда, — признала Гермиона. — А я люблю суши. Но мне, вероятно, следует подождать хотя бы неделю, пока я не стану менее сентиментальной.

— Как дела на вашей вчерашней стажировке? Ты хорошо справилась?

— На самом деле это было даже лучше, чем я ожидала. Я полагаю, что действительно могу погрузиться в проект. Мы готовимся к большой встрече с гоблинами в пятницу, и мне поручили провести много предварительных исследований.

— Когда ты говоришь, что тебе поручили это, могу ли я предположить, что ты имеешь в виду, что подняла руку в воздух и охотно вызвались на это? — спросила Эмили с нежной улыбкой.

— Теперь, когда я больше не учусь в школе, я пытаюсь избавиться от своей привычки все время поднимать руку, — сказала Гермиона, — но я признаю, что в последнее время она могла подниматься не раз.

— Не меняйся слишком сильно, дорогая. Мы с твоим отцом любим твой энтузиазм.

После завтрака она отправилась на камине в Министерство, а оттуда на лифтах в Департамент магического правопорядка. Она была рада работать так близко к Рону, но теперь боялась, что может столкнуться с ним.

Гермиона гордилась тем, что получила редкую стажировку в DMLE — профессор МакГонагалл и Кингсли Шеклболт рекомендовали ее для этого. Это была специальная целевая группа, чтобы улучшить отношения между волшебниками и нечеловеческими магическими существами. В настоящее время вся дипломатия, не связанная с волшебством, велась через Департамент регулирования и контроля магических существ, что неизменно приводило к тому, что переговоры шли не с той ноги. Целевая группа должна была изучить возможность передачи дипломатических отношений DMLE.

Хотя Гермиона надеялась начать с домовых эльфов, поскольку у нее было множество идей по улучшению обращения с ними, высшим приоритетом оперативной группы были отношения с гоблинами. Были опасения, что запрет Гермионы из Гринготтса окажется непреодолимым препятствием, но волшебник Министерства, который договаривался об их реституции, был высокого мнения о Гермионе и сказал, что это не будет проблемой. Он утверждал, что гоблины были более чем готовы отказаться от обид в обмен на золото, особенно когда нужно было получить будущую выгоду.

Хотя исследовательское задание Гермионы ограничивалось прошлыми дипломатическими усилиями между волшебниками и гоблинами в Британии и других странах, она посвящала большую часть своего свободного времени изучению гоблинской культуры и даже изучению языка. От нее не требовалось учить его — почти каждый гоблин в Британии говорил по-английски, — но она не могла устоять перед вызовом.

Она провела все утро в архивах Министерства, изучая юридическую историю гоблинов-волшебников и делая подробные записи, которые собиралась собрать в отчет в среду. Часы пролетели незаметно, и вскоре пришло время обеда с Биллом Уизли.

Они встретились в кафе недалеко от Гринготтса. Билл поприветствовал ее крепким объятием и сказал:

— Мне очень жаль, что между вами и Роном ничего не вышло. Флер особенно надеялась, что ты будешь в семье, не в последнюю очередь как союзник против моей матери.

Гермиона грустно улыбнулась.

— Я знаю. Мне жаль, Флер, и я не разделю эту связь. И я тоже буду скучать по вашей семье.

— Для нас вы все еще семья, — тепло сказал он, и они нашли столик.

Разместив свои заказы, они перешли к обсуждаемой теме.

— Я спросил своих родителей о других школах за обедом в воскресенье, и они были так же потрясены, узнав о них, как и я. При надавливании папа смог смутно вспомнить названия пары школ, но у него было затуманенное выражение лица, как будто он был озадачен. Мама вообще о них не слышала, хотя я проверила и выяснила, что один из ее дядей был директором школы в Блокхерсте.

— Не могу поверить, насколько это коварно, — заметила Гермиона. — Я с трудом могу себе представить, какое влияние это оказало на волшебное общество все эти годы.

— То же самое и здесь, — согласился Билл. — Что МакГонагалл сказала об этом?

— Я не получила от нее ответа.

Билл помолчал мгновение, прежде чем раздраженно хлопнуть себя по лбу.

— Конечно, нет, — сказал он. — Она в Хогвартсе.

Глаза Гермионы распахнулись.

— Ты прав! Как я не подумал об этом? — Она была расстроена собственной глупостью. — Как вы думаете, что произошло, когда она прочитала мое письмо?

— Могло быть что угодно. Возможно, она вообще не получала писем. Или что она прочитала, но тут же забыла, что ты написала. Он побледнел и добавил:

— Или она может попасть в какую-то петлю.

— Что ты имеешь в виду, какая-то петля? — спросила она с тревогой.

Нахмурив брови, Билл объяснил:

— Предположим, МакГонагалл прочитает письмо в своем кабинете. Она бы закончила читать и, вероятно, была бы очень обеспокоена содержанием. Но еще до того, как она положила пергамент, вмешалась защита и заставила ее забыть о том, что она только что прочитала.

— Как это может создать петлю?

— Защита заставит ее забыть подробности, но ее высокая степень тревоги может остаться неизменной. И она бы знала, что письмо было источником, поэтому тут же прочитала бы его снова. И так далее, до бесконечности.

— Я отправил его три дня назад! — выдохнула она. — Думаешь, она так застряла?

— Не знаю, — сказал Билл. — Летом в замке довольно пустынно, и я не знаю, стал бы кто-нибудь волноваться, если бы она не появлялась на трапезе в Большом зале. Надеюсь, домовые эльфы или даже портреты прервали бы ее.

— Может, кто-нибудь из нас пойдет туда и проверит? — настойчиво спросила Гермиона.

— Нет! — закричал Билл, пытаясь остановить ее. — Потому что тогда ты бы тоже забыла. Сначала нам нужно разработать стратегию.

— Мерлин, ты прав. Она глубоко вздохнула. — Думаешь, в Министерстве есть портрет, который мог бы ее проверить?

— Обязательно будет, — ответил Билл. — Но разве у Гарри нет того портрета предка Сириуса, который был директором школы?

— Финеас Найджелус Блэк? Конечно, хорошая идея. Я могу спросить его сегодня вечером, когда буду обедать на площади Гриммо.

— Звучит неплохо, но мы должны изучить и другие возможности. Интересно, смогу ли я заманить МакГонагалл в коттедж "Шелл". Я бы с радостью встретил ее в Хогсмиде, но мы не можем быть уверены, насколько далеко простираются обереги.

— Думаешь, нам стоит привлечь гоблинов? Они настоящие эксперты по подопечным.

— Это, вероятно, будет необходимо в какой-то момент, но пока нам следует воздержаться. Неблагоразумно позволять гоблинам видеть слишком много нашего собственного грязного белья. Волшебники, значит.

— Наверное, ты прав, — сказала она. — И я, конечно, не стал бы винить их за то, что они думают о нас плохо, когда это выйдет.

— Они уже думают о нас плохо, так что это не имеет большого значения.

— Возможно, мне стоит спросить вашего совета, когда я отправлюсь на большую встречу в пятницу.

— Вы имеете в виду гоблинов? — спросил он, и она кивнула. — Ну, как ты знаешь, они особенно ненавидят волшебников за их высокомерие. Делаем вид, что делаем им одолжение, просто соизволив поговорить с ними. Это действительно иронично, учитывая, насколько мы зависим от Гринготтса и подопечных гоблинов.

— Я изучала гоблинский язык и выучила много их идиом — во всяком случае, на английском.

Билл покачал головой.

— Это не будет иметь для них значения.

Гермиона была разочарована.

— Действительно? Я думал, что это проявит уважение.

— Нет. Они воспримут это как сводничество.

Гермиона не согласилась с его оценкой, но ничего не сказала. Когда они с Гарри снова открыли свои счета в Гринготтсе, она использовала гоблинские идиомы, чтобы сгладить несколько оплошностей Гарри.

Она и Билл наметили свои следующие шаги: он пригласит профессора МакГонагалл в коттедж "Шелл", а Гермиона попытается провести расследование, используя портрет ФинеасаНайджелуса. Мистер Уизли также согласился помочь, поговорив с некоторыми из своих коллег из министерства.

Закончив свои дела, они вернулись к более личным темам, пока ели.

— Мне снова очень жаль вас с Роном. Вся семья разочарована, включая маму. Сначала мы потеряли Гарри, а теперь и тебя.

Гермиона посмотрела вниз.

— Мне тоже жаль.

— Ты была хорош для Рона — мы все так думали. Честно говоря, мы с папой немного переживали за него. Знаете, он ужасно медленно взрослел. Но сейчас он оказался лучше, чем мы могли надеяться. Я до сих пор не могу поверить, что у него есть орден Мерлина первой степени!

Она грустно улыбнулась.

— Я всегда знал, что это в нем есть.

Ни один из них не говорил некоторое время, но затем Билл посмотрел на нее с немного нахальным выражением лица.

— Я хочу, чтобы ты знала, что Флер убеждена, что ты и Гарри будете вместе.

— Скорее всего, нет. Он мне как брат, и я знаю, что он чувствует то же самое.

— Это позор. Вы с Гарри всегда казались лучшей парой, чем вы с Роном.

— Боюсь, что нет. Похоже, мне придется дождаться игрока, имя которого еще не названо.

— У тебя, конечно, полно времени. Если хочешь, мы можем познакомить тебя с кузенами Флер во Франции, — улыбнулся он. — Кроме того, в последнее время до меня дошли слухи о нескольких десятках ранее неизвестных магических школ в Британии. Возможно, ты найдешь там свою настоящую любовь.

— Спасибо, это хорошая мысль. Подходящих молодых волшебников гораздо больше, чем я себе представляла.

После обеда у Гермионы оставалось еще четверть часа до возвращения в Министерство, поэтому она прогулялась по Косому переулку. Когда она проходила мимо газетного киоска, ее внимание привлекла новая фотография Гарри на обложке Witch Weekly.

Фотография была менее провокационной, чем та, которую опубликовал Пророк, но все равно очень лестно. Должно быть, это было сделано на пресс-конференции, так как он был без очков. Он тепло улыбался, а в его глазах мелькнуло озорство.

Она застонала, когда прочитала заголовок: "Желанный номер один".

Гермиона снова посмотрела на фотографию. Оно подмигнуло ей.

Она недоверчиво покачала головой. Раньше Гермиона думала, что видела все возможные изменения в освещении Гарри Поттера в прессе, но очевидно, что они вступили в новую эру.

И просто подождите, пока не станет известно о его ночных привычках. Она была рада, что он, по-видимому, забыл о Джинни, но была потрясена, обнаружив, что он подцепил какую-то незнакомку в баре и, похоже, склонен сделать из этого хобби.

Мальчики, неодобрительно подумала она, прежде чем ужасная мысль пришла ей в голову. Собирался ли Рон сопровождать его в этих... тягловых экспедициях? Ей стало плохо от этой мысли.

После окончания войны Гермиона стала замечать, что другие ведьмы с интересом смотрят на Рона. Впервые он был уверен в себе и, конечно же, получил горы похвал как герой войны. Она никогда не возражала — она была горда видеть, что он, наконец, привлек внимание — но теперь это приобрело тревожное новое измерение.

В ее голове возник мимолетный образ Райана Беллами, сопровождаемый противоречивыми эмоциями. Несмотря на то, что она сказала своей матери, она нашла его привлекательным, хотя и довольно очевидным образом. Но она также почувствовала прилив недоверия и вспомнила еще один неприятный случай из выпускного класса начальной школы.

Это был День святого Валентина, и она была удивлена, получив несколько анонимных открыток. Она подозревала, что это всего лишь злая шутка, но ее романтическое сердце лелеяло мысль, что у нее действительно есть тайный поклонник. В конце концов, она прочитала много романов.

Она слышала шепот, что Эррол Реддингтон прислал одного из них и что это было искренне. Вспомнив давнее замечание отца о том, что мальчики только дразнят девочек, которые им нравятся, она позволила себе поверить, что его открытка была подлинной.

Одна из других девочек сказала Гермионе, что Эррол хотел встретиться с ней возле больших часов после школы, поэтому она пошла и нашла его там одного. Он притворился застенчивым, когда она пришла, и она поблагодарила его за открытку, что вызвало у него краткую улыбку. Но затем он разразился жестоким смехом, а его друзья, в том числе несколько девушек, выскочили из-за угла и громко засмеялись, когда Гермиона в слезах убежала.

Более восьми лет спустя ее щеки все еще горели при воспоминании. Было глупо полагать, что ее хулиган тайно запал на нее. Кроме того, ее гордость задевала мысль о том, что ее бывшие одноклассники, вероятно, до сих пор помнят ее как зубастую, лохматую дуру, и что они никогда не услышат о ее достижениях. На самом деле, они воспримут правду как еще одно доказательство того, что она уродка.

Ее отношения с Роном замазали некоторые из этих болезненных воспоминаний. Когда она оглядывалась на те времена, она чувствовала Рона рядом с ней, готового проклясть любого, кто хотел довести ее до слез. Но теперь он ушел, и ей снова пришлось столкнуться с этими воспоминаниями в одиночестве.

Ты уже не та маленькая девочка, сказала она себе. Ты могла бы заколдовать их сама, если бы захотела. И даже без Рона она знала, что у нее есть друзья, которым она может буквально доверить свою жизнь. Сегодня вечером она ужинала на площади Гриммо с Гарри, Невиллом и Луной. Когда Гарри пригласил ее, она сразу поняла его мотивы, но тем не менее оценила этот жест.

Она зашла в газетный киоск и купила номер "Ведьминского еженедельника". Они могли бы вдоволь посмеяться над этим за ужином — точка зрения Луны всегда была забавной, и было бы забавно наблюдать за заиканием Невилла.

Гермиона почувствовала облегчение, что Гарри не пригласил Ханну Эбботт, хотя они с Невиллом встречались. Гермиона ничего не имела против Ханны и при обычных обстоятельствах была бы рада ее видеть. Но пока она хотела быть только рядом с близкими друзьями и семьей.

Райану Беллами придется подождать.

* * *

Невилл был ошеломлен, когда появилась Гермиона.

— О, блин, — воскликнул Гарри. — Я забыл предупредить тебя. Гермиона нашла это очарование для волос, и теперь она выглядит как БеллатрисаЛестрейндж. Прости за это, Нев.

— Я думаю, ты выглядишь очень мило, — прокомментировала Луна. — Раньше я беспокоилась, что твои волосы станут заманчивым гнездом для Wracspurs, но теперь твои кудри слишком блестят, чтобы это могло произойти.

— Спасибо, — ответила Гермиона, которая давно научилась находить комплименты в бреду Луны и отбрасывать остальное.

Невилл все еще смотрел на нее в ужасе.

— Прости, Невилл, — сказала она. — Я сама не вижу никакого сходства, но Гарри и Рон были в одинаковом ужасе. Помогло бы, если бы я говорил обнадеживающе?

Невилл медленно кивнул. Она была уверена, что он не моргнул.

— Посмотрим... Сегодня я часами проводила исследования в Министерстве, готовясь к нашей большой встрече с гоблинами в пятницу. Мы надеемся заложить основу для правильной дипломатии, а не для "регулирования существ", что, конечно, является абсолютным скандалом.

Увидев, что Невилл начинает расслабляться, она продолжила.

— Естественно, моя долгосрочная цель — улучшить условия труда домовых эльфов. И я бы хотела, чтобы законы предоставляли равные возможности трудоустройства полукровкам и маглорожденным. Например, как бы я ни любила Артура Уизли, это действительно немного абсурдно, что он так высоко стоит в отделе маггловских отношений.

Невилл вернулся к своему обычному цвету и казался полностью выздоровевшим.

— Спасибо за это, Гермиона. Просто услышать, как ты благосклонно отзываешься о правах домовых эльфов и маглорожденных, было достаточно, чтобы перестроить мой мозг. Теперь я должен быть в порядке.

Они сели за кухонный стол, за которым Гарри обычно развлекался со своими старыми друзьями.

— Могу я предложить вам что-нибудь? — спросилон. — У меня есть тыквенный сок и сливочное пиво, а также, конечно же, чай и вода.

Прежде чем кто-либо успел ответить, появился Кричер с громким треском и суровым выражением лица.

Он только что аппарировал с другого конца кухни? подумала Гермиона.

— Для Кричера будет честью служить друзьям Мастера. Мастер только сыграл злую шутку, когда Мастер пригрозил узурпировать роль Кричера. Не так ли, Мастер?

Гарри выглядел немного встревоженным. Это была новая степень территориальности со стороны Кричера.

— Я и не мечтаю узурпировать твою роль, Кричер. Я говорил только образно, когда предлагал им что-нибудь выпить. Естественно, мы позволили бы вам служить нам.

Успокоенный, Кричер принял их приказы. На самом деле Гермионе не хотелось пить, но она попросила стакан сливочного пива, чтобы не расстраивать его.

Гермиона повернулась к Невиллу.

— Как продвигается ваше исследование? Я до сих пор завидую, что ты смог получить фору в своем мастерстве.

Невилл учился в Хогвартсе с Гермионой в прошлом году, но он смог начать свое мастерство в травологии, так как он уже выполнил большую часть своей курсовой работы по Чарам годом ранее.

— Все идет хорошо. В настоящее время профессор Спраут поручила мне изучить брачные ритуалы боливийской паутинной травы, но я еще не решил, на чем хочу сосредоточить свои исследования. Я просто в восторге от того, что провожу весь день в теплицах. Но как дела, Гермиона? — сочувственно спросил он.

— Со мной все в порядке, — сказала она. — Это помогает оставаться занятым — я видела Джинни прошлой ночью, и на работе я была по уши в исследованиях. А потом я сегодня обедала с Биллом Уизли. Что мне напомнило, — сказала она, копаясь в своей сумочке. — Я нашла это в газетном киоске.

Она вытащила новейший номер "Ведьминского еженедельника" и поставила его на стол. Вместо того, чтобы снова смотреть на обложку, она смотрела на Гарри и была вознаграждена тем, что он стал багровым.

— О, ради Мерлина, когда Джанет увидит это... — пробормотал он.

— Ты действительно должен быть впечатлен их авторами заголовков, — заметила Гермиона.

— Знаешь, ты можешь быть следующей, — сказал Гарри. — Разве ты не была нежелательной номером три?

— Нет, я была номером два. Рон был номером три. Грязнокровка превосходит чистокровных.

— Это полезная мнемоника, спасибо, — сказал он. — А если серьезно, я ожидаю, что ты скоро заявишься в каком-нибудь журнале о волшебниках.

— Какая ужасная мысль, и по многим причинам, — сказала она. — Есть какие-нибудь журналы для волшебников?

— Что такое парень-мэг? — спросил Невилл.

— Извините, это маггловское явление, — объяснила Гермиона. — Это журнал, ориентированный в первую очередь на молодых мужчин. Обычно это дерзкие интервью с полуголыми актрисами, иногда сидящими верхом на машинах.

— Как бы вы оседлали машину? — спросила Луна.

— Я думаю, она преувеличивает, — сказал Гарри. — Или, по крайней мере, я на это надеюсь.

Невилл кивнул.

— Кажется, я знаю, что вы имеете в виду. Но я не уверен, что есть волшебный эквивалент.

— Я тоже, — сказал Гарри. — Это должно быть что-то среднее между "Какой метлой?" и "Грудастая и Заколдованная".

— Как вы думаете, для моего отца есть издательская ниша? — спросила Луна. — Придира в последнее время стал более популярным, и он хочет разнообразить свою деятельность.

Гарри и Гермиона расхохотались. Гарри сказал:

— Больше всего на свете я хотел бы увидеть ответвление "Придиры" на арену мужских журналов, но я не думаю, что это правильное сочетание с... редакционными приоритетами твоего отца.

— Думаю, что нет, — ответила Луна. — Он ничего не смыслит в машинах.

Невилл снова посмотрел на лежащий на столе выпуск "Ведьминского еженедельника".

— Ты действительно подмигнул в камеру, Гарри? Это не похоже на тебя.

Гарри, который, очевидно, не заметил этого раньше, внимательно посмотрел на фотографию.

— Баггер, ты прав! Как это случилось? — Его глаза распахнулись, и он повернулся к Луне. — Во всем виноват твой отец!

— Действительно? Он заразил тебя Винклзом?

— Нет, он задал мне вопрос по теории заговора, который я отказался подтвердить или опровергнуть, а потом подмигнул.

— Значит, ты говоришь, что это правда? — с надеждой спросила Луна.

— Честно говоря, я не могу вспомнить вопрос, — признался он. — Я просто развлекался.

— Вот почему бабушка предупреждает меня никогда не веселиться на публике, — сказал Невилл. — Это всегда неверно истолковывается.

— Не уверена, что это хороший совет, — сказала Гермиона.

Кричер снова появился со своим обычным треском.

— Хозяин хотел бы поужинать на кухне или в столовой?

— Здесь было бы идеально, спасибо, — сказал Гарри, и на столе появился ассортимент пицц.

Разговор ненадолго прервался, пока все ели, и тишину нарушали только радостные возгласы.

— Во имя Годрика, — спросил Невилл, — волшебникам удавалось так долго не открывать для себя пиццу? Если вы еще не были награждены Орденом Мерлина, они должны дать вам его за представление пиццы волшебному роду.

Гермиона закатила глаза.

— Я подозреваю, что эта идея пришла в голову итальянским волшебникам некоторое время назад.

— Я имею в виду британских волшебников, — сказал Невилл. — А если серьезно, представьте себе, что вы приносите кучу пиццы в гостиную Гриффиндора после победы в матче по квиддичу. У меня есть соблазн вернуться в Хогвартс еще на год, чтобы установить эту традицию.

— Я думал, ты вернешься в Хогвартс еще на год, — сказал Гарри.

— Нет, теперь я буду ездить на работу по камину. Но я посмотрю, смогу ли я убедить домовых эльфов добавить её в свой репертуар.

Гермиона повернулась к Луне.

— Ты уже решил, что будешь делать теперь, когда мы закончили Хогвартс?

— Еще нет, — ответила Луна, — но я приближаюсь к этому. Я переписывалась с Ренатой Спур, редактором MagizoologyGazette, и она наводит справки от моего имени о полевой стажировке.

— Это фантастика, — воскликнул Невилл. — Я надеюсь, что она поможет тебе — это звучит как отличная возможность.

— Это мне напомнило, — сказал Гарри. — Сегодня утром я примерял свою мантию Пушек. Я должен получить их завтра.

— Как звали портного? — ухмыльнулась Гермиона. — ИеронимусСтич?

— О, вы встречались с ним? — спросил Невилл. — Вот кого использует моя бабушка. Я не знал, что он шил мантии для Пушек.

Гермиона фыркнула, и Гарри ответил:

— Нет, его звали Бенедикт Тимбл. Я был очень впечатлен его работой — я ожидаю, что это будут самые красивые мантии, которые я когда-либо носил.

— За исключением цвета, — прокомментировала Гермиона. — Теперь нет худа без добра... Мне больше никогда не придется спать в комнате, увешанной ослепительно оранжевыми плакатами.

Сделав обиженное выражение лица, Гарри сказал:

— Ты же не собираешься украсить свою комнату регалиями Пушек? Какой-то ты друг.

— Буду, Гарри, — вызвалась Луна. — На самом деле, в субботу я искала ярко-оранжевую краску для своей комнаты, но не смогла найти ничего подходящего. Я надеюсь, что смогу сварить немного, но потребуется время, чтобы собрать достаточно тычинок с нашего участка кастильских анютиных глазок.

Гермиона посмотрела на Невилла, который медленно покачал головой.

— Точный цвет — коммерческая тайна, по-видимому, — сказал Гарри. — Я уверен, что мог бы подобрать для вас приблизительное значение, но на самом деле нет необходимости красить вашу комнату в оранжевый цвет. Но очень мило с твоей стороны.

— С удовольствием, Гарри, — ответила Луна. — Я просто счастлива, что твоя жизнь стала намного ярче. Я беспокоилась о тебе в это время в прошлом месяце.

— Ага, — сказал Гарри. — Это все еще немного грубо, если честно. Но дела идут на поправку.

Гермиона кашлянула, но ничего не сказала.

— У меня тоже недавно был печальный роман, — объявила Луна.

— О нет, — сказала Гермиона. — Я так виноват. Был ли это кто-нибудь из наших знакомых?

— Нет, он был кентавром из Запретного леса.

Все в шоке подняли глаза, и Невилл ненадолго подавился сливочным пивом.

— Мы начали как друзья, — объяснила Луна. — Впервые я встретил Литиана на опушке леса, где собирал гурплов для венка. Мы разговорились и обнаружили, что у нас много общих интересов.

— Со временем мы сблизились, читали стихи, галопируя под луной, или просто вместе смотрели на звезды.

— Но в конце концов влечение стало слишком сильным, и мы поняли, что дружбы никогда не будет достаточно. Я провела недели, изучая зелья, которые могли бы сделать нас более... совместимыми, и спросил профессора МакГонагалл, не сработает ли какая-нибудь трансфигурация.

— Я даже предприняла шаги, чтобы определить свою анимагическую форму, в надежде, что она совпадет. Но, к сожалению, у меня форма порхающего бимвиффля, что не сработало бы. И так мы расстались. Простую дружбу было бы слишком трудно вынести.

Гермиона, Невилл и Гарри ошеломленно замолчали и уставились на Луну огромными глазами, похожими на ее собственные.

— Вы так милы, что предлагаете свое сострадание вот так. И я знаю, о чем ты думаешь: любовь должна найти выход. Но, в конце концов, нам всем просто приходится смотреть правде в глаза.

На этот раз Гермиона подавилась сливочным пивом.

Помолчав, Невилл спросил:

— Итак, ты собираешься продолжить обучение на анимага и стать, э-э, порхающим бумвиффлом?

— Бимвафля, — поправил Гарри.

Гермиона пробормотала: "Порхающий бимвиффл", никому конкретно.

— Нет, — ответила Луна. — Это не очень практичная форма.

— Мне так жаль, что у тебя ничего не вышло, Луна, — сказал Гарри. — Думаю, мы все сейчас в тупике, кроме Невилла. Как дела у Ханны?

— У нас все хорошо, — ответил Невилл. — Спасибо за вопрос — она шлет всем свои наилучшие пожелания.

Их беседа продолжалась за десертом, рассказывая о приключениях Гарри с Пушками, о предстоящем отдыхе Невилла на Гебридах и о стаде миниатюрных вумпербистров, за которыми выслеживала Луна.

В конце концов Гермиона извинилась, чтобы найти портрет ФинеасаНайгеллуса, который был возвращен в гостевую спальню, которую когда-то делили Гарри и Рон. Портрет спал, но проснулся после того, как Гермиона постучала по нему своей палочкой.

— Это ты, — просто сказал он. — Я заметил, что вы не заходили в гости сейчас, когда война закончилась.

— Простите, директор, — сказала она. — У меня нет оправдания.

Выражение его лица смягчилось.

— Приятно не быть обманутым хоть раз. Я определенно слышал достаточно оправданий за годы, проведенные в Хогвартсе. Закатив глаза, он начал певучим голосом декламировать: "Я не смог выполнить задание по рунам, профессор, потому что антимаглорожденные обереги обжигают мою кожу" или "Я не могу выполнять свои обязанности префекта". на этой неделе, потому что вся моя семья умерла от испанского гриппа".

Гермиона не знала, что ответить, поэтому решила сразу перейти к своему вопросу.

— Вы недавно были в Хогвартсе и заметили, все ли в порядке с профессором МакГонагалл?

Он подозрительно посмотрел на нее, но ответил.

— Я был там сегодня утром, и она выглядела как обычно.

Что ж, это облегчение, подумала Гермиона. Набравшись смелости, она продолжила.

— Что вы знаете о других школах волшебства в Британии? Те, что не Хогвартс.

Нахмурившись, он сказал:

— Честно говоря, больше, чем мне бы хотелось. Второсортные повсюду.

— Но вы слышали о них? — спросилаона.

— Да, конечно. Я так понимаю, их еще не выгнали?

— Нет. На самом деле, похоже, они процветают.

Он хмыкнул.

— Почему ты вообще спрашиваешь меня о них? Едва ли этот вопрос стоит задавать.

— Вот в чем дело, — сказала она. — Я только что узнал о них и начинаю подозревать, что кто-то вмешался в охрану Хогвартса, чтобы помешать нам всем узнать о них или заставить нас забыть.

— Бред какой то. Это невозможно с подопечными. Вам понадобится зелье в еде, и это, несомненно, скоро пройдет.

— Ну, мы все равно расследуем. Не могли бы вы присматривать за профессором МакГонагалл и послать за помощью, если она выглядит... в кататоническом или что-то в этом роде?

— Это одна из наших обязанностей как директоров в отставке — заботиться о нынешнем директоре школы.

— Рада это слышать, — сказала Гермиона. — Спасибо, что ответили на мои вопросы, и еще раз извините, что не зашла совсем недавно.

Он коротко кивнул и исчез из кадра.

Она вернулась на кухню и обнаружила своих друзей, стоящих у камина.

— О, хорошо, вот ты где, — сказала ей Луна. — Я надеялся, что ты присоединишься ко мне за ужином в эту пятницу вечером.

— Просто я? — озадаченно спросила Гермиона. Они с Луной редко проводили время наедине.

— Да. Есть кое-что, о чем я чувствую мотивацию поговорить с тобой наедине.

— Тогда ладно, конечно, — сказала Гермиона. — Я могу встретиться с тобой после того, как вернусь с работы. У меня встреча в Гринготтсе до шести часов.

— Идеально. У меня на примете ресторан. Я встречу тебя в Гринготтсе, и мы сможем пойти туда вместе.

Все они поблагодарили Гарри за то, что они пришли к ним, и Кричера тоже вызвали и должным образом поблагодарили.

Встав на колени, Невилл спросил:

— Кричер, ты не мог бы научить эльфов Хогвартса готовить пиццу? Я уверен, что студентам и преподавателям это понравится.

— С разрешения Хозяина, конечно, — сказал эльф, многозначительно глядя на Гарри.

— Я бы хотел сначала проконсультироваться с МакГонагалл, но не понимаю, почему бы и нет.

— Великолепно, спасибо, — сказал Невилл, и они с Луной попрощались и вышли через камин.

Осталась только Гермиона, и Гарри внезапно спросил ее:

— Хочешь вернуть свой экземпляр "Ведьминского еженедельника"? Я подозреваю, что завтра на тренировке меня забросают ею.

— Конечно, почему бы и нет? Я уверен, что мама и папа хорошо посмеются над этим.

Он достал его для нее и мягко спросил:

— Как дела?

Она кивнула и сказала:

— Со мной все в порядке, правда. Еще раз спасибо за организацию, было приятно.

— Я тоже хорошо провел время, — сказал он. — Я рад, если мы смогли тебя немного подбодрить.

— Это мне напомнило, — сказала она. — Ты дал мой номер телефона своему товарищу по команде Райану? Он звонил мне прошлой ночью.

— Это было быстро! — заметил он. — Да, надеюсь, все было в порядке.

— Конечно, я доверяю твоему суждению. Но знает ли он, что мы с Роном расстались?

Гарри выглядел немного застенчивым.

— Да, я не видел смысла скрывать это, когда он спросил, как связаться с тобой и Роном по поводу планов ужина.

Вздохнув, Гермиона сказала:

— Думаю, все в порядке. Надеюсь, он не был разочарован — я знаю, что ему нравилось говорить о квиддиче с Роном.

— Я уверен, что он не был разочарован, — ухмыльнулся Гарри. Гермиона резко посмотрела на него, но он, казалось, не собирался говорить больше.

— Мне пора идти, — сказала она. — Когда я увижу тебя в следующий раз?

— Я занят завтра вечером и, возможно, в четверг тоже. Так что, возможно, не раньше моего матча в субботу. Ты сможешь присутствовать? Сейчас час дня — я уверен, что смогу достать билеты.

— Можно мне принести книгу? — спросилаона. — Мне не нравится мысль, что профессиональные загонщики нацелятся на тебя.

— Мне тоже, — согласился он. — Но да, берите с собой все, что хотите. Я просто буду рад видеть вас там, хотя бы для того, чтобы помочь заглушить противоборствующих болельщиков.

— Мне придется раскопать майку Пушек, которую Рон подарил мне на мой прошлый день рождения.

— На твой день рождения, правда? Я думала, ты сказала, что он выросла.

— Это был не единственный мой подарок — это была скорее приманка, — грустно объяснила она.

— Ах, это имеет больше смысла. В любом случае, я свяжусь с вами и увидимся самое позднее в субботу.

Она вернулась в дом своих родителей и нашла их обоих в гостиной. Все еще держа в руках экземпляр "Ведьминского еженедельника", Гермиона села на диван.

— О, хорошо, ты дома. Вы хорошо провели время? — спросил Даниэль.

— Да, спасибо. У меня действительно есть замечательные друзья. Я полагаю, это одно небольшое преимущество прохождения войны — вы действительно знаете, кто ваши друзья.

Судя по выражениям родителей, Гермиона поняла, что, вероятно, ей не следовало этого говорить. Она быстро сменила тему и развернула журнал.

— Они поместили Гарри на обложку Witch Weekly. Я думаю, вы найдете это забавным.

— Надеюсь, это не то фото с Пророка, — нахмурился Даниэль. — Этот должен был прийти в коричневой обертке.

— Я подумала, что это прекрасно, — сказала Эмили. — И Даниэль, я знаю, ты не жаловался в тот вечер.

— Мама! — воскликнула Гермиона.

— Я просто дразню тебя, дорогая. Ты такая легкая мишень.

Эмили посмотрела на обложку и подняла брови.

— А я думала, что наша маггловская пресса непристойна! Я вижу, ваши документы создали для него новую личность. Надеюсь, он этого хочет.

— Ему восемнадцать, — заметил Даниэль. — Я был бы разочарован, если бы он сейчас не вел себя как моряк, увольняющийся на берег.

— Папочка!

— Не обращай на него внимания, — сказала Эмили. — Просто прими это как доказательство того, что мальчики в конце концов успокаиваются. Ты знаешь, сколько лет Райану?

— Сейчас я иду в свою комнату. Надеюсь, к завтрашнему утру вы двое научитесь себя вести, — с притворной строгостью сказала Гермиона.

Она обняла родителей и легла спать, чувствуя себя счастливой снова быть рядом с ними. Она упустила это.

Глава 11

— Не говори ни слова, — приказал Гарри, как только увидел Джанет на следующее утро. — Я серьезно, от тебя ни звука. Я сглазлю тебя, если придется. — Он предупреждающе поднял руку.

С серьезным выражением лица она изобразила, как застегивает рот на молнию. А потом она подмигнула.

Прежде чем он успел ответить, в комнату вошла Лара и сказала:

— Ну, если это не Желательно Номер один! Как себя чувствует твоя задница? Вы все готовы к обезболивающим таблеткам?

— Моя задница в порядке, спасибо.

— Это совершенно определенно... — начала Джанет, прежде чем ее поразило Заглушающее Очарование Гарри.

Не обращая внимания на ее дикую жестикуляцию, Гарри просто погрозил ей палочкой.

— Я действительно предупреждал тебя, — увещевал он.

Затем он повернулся к Ларе и сказал:

— Я хотел спросить тебя о покупке билетов на субботний матч. Я бы хотел пригласить кое-кого из друзей.

Джанет нахмурилась и громко прошествовала в раздевалку.

— Политика команды такова, что новички получают десять билетов на домашние игры и четыре билета на выездные, — ответила Лара. — Обычно есть возможность приобрести больше, но вчера я получил сообщение из кассы "Фальконс", что билеты на субботний матч полностью распроданы. Похоже, твой дебют привлекает толпу.

— Действительно, только четыре? Это разочаровывает, — сказал Гарри. У него был длинный список людей, которых он хотел пригласить, и было бы трудно сузить его до четырех. И была дополнительная необходимость посадить Рона и Гермиону отдельно друг от друга. — По крайней мере, у меня нет семьи, — мрачно подумал он.

— Вы могли бы посмотреть, не сможет ли кто-нибудь из других игроков выделить несколько штук. Посоветуйся с Райаном — я думаю, его родители уехали в отпуск, так что, возможно, ему это не понадобится.

— Спасибо, я так и сделаю.

Они продолжали болтать, периодически прерываемые проходящими товарищами по команде.

— Доброе утро, Снитчботтом! — поприветствовала Рене. Суреш подмигнул ему.

Наконец Райан вошел, и Гарри спросил его.

— У вас есть какие-нибудь запасные билеты на субботний матч?

— Да, у меня есть четыре, и я собирался предложить их вам, — сказал Райан. — Мои родители в настоящее время находятся во Франции, и я отстранил своих друзей, которые намекали на них. У меня было предчувствие, что тебе понадобятся дополнительные услуги.

— Это было действительно заботливо, — сказал Гарри. — Спасибо — я у тебя в долгу.

— Не думай об этом, Снитчботтом, — ответил Райан, подмигивая.

Вскоре все они оказались за пределами беговых кругов, и Гарри обнаружил, что снова созерцает своих товарищей по команде. Он делал вид, что его раздражают все их подколки, но внутренне он наслаждался этим. У него никогда не было такого товарищества со своими коллегами-аврорами, и только горстка его друзей по Хогвартсу относилась к нему так. Он чувствовал, что наконец-то получил часть удовольствия, которое упускал в прошлом.

Он определенно мало смеялся в последний год войны. Было неприятно даже думать о том периоде, когда они были обременены крестражем-медальоном и понятия не имели, как его уничтожить, не говоря уже о том, чтобы найти остальные. Дамблдор оставил их почти полностью в неведении, и выживание казалось невозможным.

А потом были ослепляющие головные боли Гарри, сопровождаемые видениями Волдеморта. Ему все еще снились кошмары из-за отвратительных актов жестокости, свидетелем которых он стал благодаря их душевной связи, и он никогда не признавался даже Гермионе, насколько сильно он сопереживал Темному волшебнику. С помощью Крестража Гарри прочувствовал мысли Волдеморта, как если бы они были его собственными, и даже когда Волдеморт умер и ушел, Гарри никогда не забудет фундаментальную связь, которую они разделяли.

Возможно, именно поэтому Гарри так нравилось проводить тренировки со своими товарищами по команде или почему он мог так полностью раствориться в сексуальном партнере. Он испытывал похожее чувство связи, но без каких-либо ужасающих аспектов своей связи с Волдемортом. Вместо этого он просто чувствовал их общее удовольствие.

Гарри решил поэкспериментировать с этим во время командных летных учений позже тем утром. Помня наставления Оуэна, он твердо решил позволить своему телу и метле управлять полетом и максимально отдаться общему блаженству от этого опыта.

К сожалению, все прошло не так гладко, как он надеялся. Упражнения требовали большего сознательного внимания, чем его практика Ловца, и поэтому он пропустил несколько маневров. Гарри предположил, что ему придется найти правильный баланс между полным погружением в осознанность и крепким захватом своих ментальных омниокуляров.

В конце концов он нашел свой прежний ритм, и после этого летные упражнения прошли гладко. Таттл дал свисток незадолго до полудня, и после душа стартеры отправились своим обычным путем в деревенский паб. Заглушающее Заклинание, которое Гарри наложил на Джанет, давно исчезло, и она жестоко ругала его за это.

— У тебя не было никаких оснований предполагать, что я начну злиться из-за обложки "Ведьминого еженедельника", — сказала она. — Насколько вам известно, я собиралась поделиться своими самыми нежными надеждами и мечтами — вещами, которыми я никогда не делилась ни с одной живой душой. Но теперь я потеряла самообладание. Я надеюсь, ты сможешь жить в ладу с самим собой, Поттер.

Суреш закатил на нее глаза и сказал:

— Ты просто расстроена, что проиграла пари. Хотя на самом деле вы не имели права участвовать, учитывая, что вы были частью пари. — Увидев озадаченное выражение лица Гарри, он добавил: — Мы поспорили, как долго ты продержишься, прежде чем сглазить ее.

— Ты шутишь, — сказал Гарри. — Когда это произошло?

Рене объяснила:

— Мы сделали наши ставки в прошлый понедельник, после того, как вы подписали контракт, но до того, как вы начали тренироваться. Никакого золота, просто ставка на честь, как обычно.

— Я рад, что мы сделали это до того, как встретились с тобой, что, оглядываясь назад, сделало все еще интереснее, — сказал Суреш. — Никто из нас не знал, будешь ли ты невероятно стойким или каким-нибудь дерганым ветераном войны. Мне жаль признавать, что я подвел тебя в твой самый первый день.

— И кто победил? — спросил Гарри.

— Я это сделал, — гордо сказал Даррен. — Но был дополнительный бонус за предсказание того, какое заклинание ты используешь, и я ошибся с Экспеллиармусом.

— Ты думал, мне нужно будет разоружить ее? Чего именно вы ожидали от нее?

— Ничего особенного — я просто подумал, что это твой резерв. В конце концов, это сработало на Сам-Знаешь-Ком.

— Мы с Райаном оба выбрали Заглушающее заклинание, — сказал Гэри. — Рене надеялась, что ты подаришь ей оленьи рога. И Суреш был за "Инсендио".

— Инсендио? В мой первый день? — воскликнул Гарри, поворачиваясь к Сурешу. — Я надеюсь, что с тех пор твое мнение обо мне улучшилось.

— О, это не было осуждением против тебя, — сказал Суреш. — Это было скорее размышлением о Джанет.

Придя в паб, они заняли свой обычный столик и сделали заказ у Кэндис. Разговор зашел о предстоящем матче — особенно о том, насколько оптимистично все оценивали свои шансы.

Гарри наконец задал вопрос, который мучил его с первого дня в команде.

— Пожалуйста, не поймите это неправильно, но мне кое-что любопытно: почему у "Пушек" такое плохое турнирное положение? Вы все потрясающие летуны, а Загонщики и Преследователи удивительно хорошо скоординированы. И все же мы последние в лиге.

Гэри заговорил первым.

— Это справедливый вопрос, Гарри. Вы, наверное, уже заметили, что мы не позволяем этому портить нам настроение, но ни для кого не секрет, что у команды ужасный послужной список, и это продолжается уже более ста лет. Я имею в виду, что у нас был странный победный сезон, но ни одного Кубка Лиги с 1892 года.

— В этом году мы можем смело возложить вину на Спенсера, но это всегда было то одно, то другое. Пока Оуэн был начинающим Искателем, проблемой были наши Загонщики и их неспособность защитить его. А до этого у нас был паршивый Вратарь и слабые преследователи, — продолжил Гэри.

— Но чаще всего это был ловец, — сказал он, и остальные кивнули. — Как я уверен, вы знаете, игра чрезмерно зависит от того, кто поймает Снитч.

— Между прочим, никакого давления, — вставила Джанет, и остальные засмеялись.

Гарри не мог спорить с анализом Гэри.

— Я часто задавался этим вопросом, но всякий раз, когда я подвергаю сомнению логику подсчета очков в квиддиче, люди смотрят на меня так, как будто я помочился на статую Мерлина. Мой друг Рон просто качает головой и говорит: "Вот как это бывает", как если бы я спросил, почему солнце встает на востоке.

— Он чистокровный, верно? — спросил Даррен, и Гарри кивнул. — Желаю удачи в получении логичного ответа на этот вопрос. Разве ты до сих пор не понял, что волшебники и логика не сочетаются?

Рене добавила:

— И, конечно, вы рассматривали абсурдность чистокровных Пожирателей Смерти, падающих ниц перед Сами-Знаете-Кем и позволяющих ему пытать их.

— Часто, — сказал Гарри, не упомянув, что лично был свидетелем этого больше раз, чем мог сосчитать. — Но не нужно быть мастером логики, чтобы понять, что игра работала бы намного лучше, если бы Снитч стоил, скажем, пятьдесят очков. Во-первых, это сделало бы вклад Охотников более значительным.

— Не заставляй меня начинать, — прорычал Даррен. — Вы можете только представить, как неприятно обыгрывать команду соперника, но потом это становится неактуальным, потому что мы не смогли достать Снитч.

Гарри никогда не слышал, чтобы гриффиндорские охотники так жаловались, но он почти всегда ловил для них Снитч. Слушая Даррена, он понял, насколько серьезно нужно было исправлять результаты по квиддичу.

Суреш посмотрел на Гарри и сказал:

— Я вижу, о чем ты думаешь. "Почему никто не попытался изменить правила?" И ответ таков: у них есть — и это никуда не денется. Потому что... традиция! — Он стукнул кулаком по столу, прежде чем закатить глаза.

— Но давайте посмотрим правде в глаза, какая у нас есть альтернатива? — добавил он. — И не говори "Кводпот". Поговорим о грустном оправдании спорта — я возьму Снитч в любой день.

Коварная улыбка скользнула по лицу Джанет.

— Но если кто-нибудь может изменить правила... — начала она, глядя на Гарри.

— О, нет, — сказал он, быстро качая головой. — Я достаточно натерпелся отвращения со стороны магических экстремистов, большое вам спасибо. Если окажется, что я не смогу поймать Снитч для Пушек, я просто изящно уйду на пенсию в преклонном возрасте девятнадцати лет и попытаюсь получить свои ЖАБА.

Райан улыбнулся и сказал:

— Я не знаю, я думаю, что Джанет права. Решение о реформировании системы подсчета очков в квиддиче действительно должно исходить от успешных игроков, а не только от разочарованных Преследователей. Вы знакомы с Виктором Крамом, верно? Как вы думаете, вы могли бы взять его на борт?

Гарри начинал чувствовать себя немного загнанным.

— Если вашей целью было отвлечь меня от субботней игры, то вам это удалось. Теперь я чувствую тяжесть судьбы, и я не могу сказать, что мне это нравится.

— Подождите минутку, я чувствую приближение еще одного пророчества, — сказала Джанет.

— О нет, ты не понимаешь! — возразил Гарри. — Не заставляй меня снова заставлять тебя замолчать!

Она оглядела их столик, прежде чем поддразнить его:

— Нет здесь ты не можешь. Международный статут секретности, вы знаете.

Как раз в этот момент Кэндис вышла из кухни, неся их заказы, и разговор надолго прекратился, пока они ели. Но в конце концов Райан поднял глаза и сказал:

— Гарри, возвращаясь к твоему первоначальному вопросу о том, почему запись Пушек такая плохая. Вы, наверное, помните, что я сказал после вашего первого дня практики на прошлой неделе. Дело в том, что с тех пор, как вы приехали, мы летаем лучше.

Гарри оглядел стол и был удивлен, увидев, что даже его более циничные товарищи по команде согласились. Суреш кивнул, и Джанет сказала:

— Мне неприятно это признавать, но в том, что с нами летает Мальчик, который выжил, есть что-то такое, что поднимает ситуацию на ступеньку выше.

— Разве ты не имеешь в виду Человека, который выжил? — поправил Даррен, прежде чем добавить подмигивание для пущей убедительности. — Но да, она права. И, честно говоря, мне, вероятно, стало бы слишком комфортно просто веселиться там, наверху, и не беспокоиться о победе, особенно учитывая, что это все равно было в руках Спенсера. Фанаты приходят, несмотря ни на что, и я подозреваю, что мы все научились игнорировать разглагольствования Таттла на эту тему.

В конце концов Кэндис вернулась, чтобы начать убирать их пустые тарелки, и, как обычно, они немного поболтали с ней. Больше не складывая посуду, она повернулась к Гарри и спросила:

— Так как тебе нравится работать с этой партией?

— До сих пор все было здорово, — ответил он, решив не вдаваться в подробности.

Посмотрев на остальных, она понизила голос и сказала:

— Я бы подумала, что Генри немного молод для... ваша работа, но я полагаю, что вы все такие.

Райан прочистил горло и многозначительно посмотрел на Кэндис, которая выпрямилась и снова начала собирать тарелки. Она коротко кивнула Райану, прежде чем вернуться на кухню.

Вскоре после этого они оплатили свой счет и отправились обратно на тренировочную площадку. Прежде чем Гарри успел спросить, что только что произошло, заговорил Гэри.

— Вы, вероятно, задаетесь вопросом об обмене с Кэндис только что.

— да, — ответил Гарри. — Чем именно, по ее мнению, мы зарабатываем на жизнь? Я бы предположил, что это что-то связанное со спортом, но, по-видимому, нет.

— Нет, мы не могли этого сказать, потому что местные жители наверняка задали бы больше вопросов или даже захотели бы посмотреть, как мы играем. И мы не можем все время сбивать людей с толку или предавать забвению, — объяснил Гэри. — Итак, вместо этого существует давний слух о том, что мы участвуем в сверхсекретном правительственном проекте. Очевидно, это началось во время войны... Вторая мировая война, то есть.

— Так она думает, что мы шпионы или что-то в этом роде? — недоверчиво спросил Гарри.

Суреш сказал:

— Я предпочитаю думать о нас как об элитной оперативной группе, специально обученной для тайных боев и шпионажа. Но, грубо говоря, да — шпионы.

— В твоем случае это недалеко от истины, Генри, — заметила Рене, и Гарри не смог возразить. Было отрезвляюще думать, что магглы увидят в нем бывшего ребенка-солдата, и как они ужаснутся, узнав, что он убивал и пытал людей. Он сам находил это довольно ужасающим.

Больше никто ничего не прокомментировал, за что Гарри был благодарен. Они вернулись к своим шкафчикам, чтобы снова переодеться в мантии и забрать свои метлы.

Вернувшись на поле, Гарри обнаружил, что Оуэн держит в руках не только гарнитуру, но и большую пару защитных очков.

— Вам так понравилась гарнитура, что я достал ее компаньона.

— Не говори мне, что он делает — дай мне угадать, — простонал Гарри. — Пытается ли это отвлечь меня видениями насмешливых противников или, возможно, моих злейших врагов?

— Теперь возникает ужасная мысль, — сказал Оуэн. — Но нет, тебе не нужно беспокоиться о том, что ты увидишь Волдеморта на метле.

— Это облегчение, — ответил Гарри, не указывая, что Волдеморту это не требовалось.

Оуэн объяснил:

— Однако вы недалеки от истины — это имитирует стадион, полный болельщиков, со всеми сопутствующими визуальными отвлекающими факторами. И, как и у гарнитуры, у нее есть возможность персонализировать ее, так что вы увидите баннеры с вашим именем на ней. Как дружелюбные, так и враждебные."

— Имеет смысл, — сказал Гарри. — Теперь я могу к этому привыкнуть. — Он надел и гарнитуру, и защитные очки, что в сочетании создало очень правдоподобный вид переполненного стадиона. Сначала все, что Гарри мог сказать, было: — Вау.

Оуэн рассмеялся и сказал:

— Это подходящий ответ. Вы готовы попрактиковаться с пусковой установкой? — Гарри кивнул и оттолкнулся от своей метлы.

Визуальные эффекты были далеко не такими отвлекающими, как звук. Гарри привык видеть баннеры во время своих матчей в Хогвартсе, и даже зачарованные баннеры не сильно менялись по ходу игры. После того, как Гарри осмотрел "стадион" и прочитал баннеры со своим именем на нем, он смог игнорировать их.

Ему удалось забрать большинство появившихся Снитчей, и поэтому Оуэн присоединился к нему в воздухе, и они некоторое время гонялись за тренировочным Снитчем. Оуэну удавалось ловить его чаще, чем Гарри, но на нем не было ни шлемофона, ни защитных очков.

— Отлично, — сказал он Гарри после того, как они приземлились. — Вы должны надеть их на наши оставшиеся тренировочные матчи на этой неделе, но после этого мы можем вернуть их на склад.

В тренировочном матче Гарри снова стал мишенью Гэри и Суреша, которые играли напротив него. Но, к счастью, Лайл и Титус справились с задачей лучше, чем во вторник, и Гарри почти не отвлекался на Бладжеры. Снитчу потребовалось время, чтобы появиться, поэтому и Оуэн, и Гарри несколько раз делали обманные маневры. Гарри был не так агрессивен, как мог бы, не желая усугублять травмы Оуэна.

— Я вижу, ты пускаешь в ход свои проклятия, — сказал Оуэн во время пролета.

— Ну и что, что я такой? Намеренно причинять вред немощному — это дурной тон, — ответил Гарри.

— Мне все равно. Удар о землю — ничто по сравнению с ударом бладжера. Я хочу, чтобы ты сделал ложный выпад со всем, что у тебя есть.

— отлично. Но не жди, что я пошлю тебе цветы в церковь Святого Мунго, — насмехался Гарри перед тем, как улететь.

По правде говоря, ему скорее нравилось носить гарнитуру и защитные очки. Было забавно представить, что он играет настоящий матч — он даже был одет в оранжевую мантию. "Осталось всего три дня", — подумал он с предвкушением.

Через некоторое время Снитч все еще не появлялся, поэтому Гарри решил попробовать более агрессивный финт. Он резко бросился к Преследователям противника, но затем радикально изменил направление, как будто Снитч сделал то же самое.

Удивительно, но Оуэн клюнул на это и был близок к столкновению с Дарреном. Гарри отпраздновал свою бессмысленную победу, покружив по полю просто ради забавы, и когда Оуэн пролетел мимо него, он рявкнул: "Держу пари, ты думаешь, что ты особенный, гребаный придурок".

Гарри был ошеломлен. Неужели он действительно расстроил Оуэна?

Другой Искатель продолжал оскорблять его.

— С меня хватит твоих хогвартских выходок, Поттер. Ты думаешь, что ты лучше всех нас.

К тому времени Гарри понял, что Оуэн намеренно провоцировал его, как часть его тренировки. Он попытался открыть ответный огонь.

— Можешь поспорить на свою задницу, что я знаю, — огрызнулся он.

Оуэн широко размахнулся, прежде чем снова приблизиться к Гарри.

— Все знают, что ты здесь просто ради внимания, Поттер. Разве ты не получил достаточно от мамы и папы?

Гарри почувствовал, как в нем закипает гнев, хотя он знал, что Оуэн не имел этого в виду. Он полетел вверх и прочь от Оуэна, и ему потребовалось мгновение, чтобы сбросить свое намерение, чтобы Снитч появился перед ним без усилий. Он еще несколько раз обошел поле перед следующей атакой Оуэна.

— Если бы вы лучше справились с борьбой Сами-Знаете-С-Кем, погибло бы гораздо меньше людей, — пожурил он. — Я надеюсь, ты сможешь жить с самим собой.

Это был удар ниже пояса.

— И что ты сделал, чтобы сразиться с Волдемортом? — парировал Гарри. — Ты даже не можешь произнести его имя, не обмочившись.

— Только идиот мог произнести его имя, — протянул Оуэн. — Или высокомерный придурок.

— По крайней мере, мне есть из-за чего быть высокомерным, ты, проклятый неблагодарный, — был ответ Гарри. Мерлин, откуда это вообще взялось?

Внезапно Оуэн метнулся влево, и Гарри рефлекторно последовал за ним и сразу же заметил Снитч. К сожалению, это был прямой путь, и Оуэн ухватился за него.

Таттл дунул в свисток, и Гарри, потрясенный, без единого слова полетел на землю. Оуэн немедленно приземлился рядом с ним.

— Мне жаль, Гарри. Надеюсь, ты знаешь, что я ничего такого не имел в виду.

— Я знаю, — ответил он. — Я просто не был готов. Полагаю, я должен был быть таким.

— Будьте снисходительны к себе — вам пришлось многому научиться за короткое время, и вы проделали потрясающую работу. Моей обязанностью было предупредить вас об этом, и это то, что я только что сделал. И действительно, мне очень жаль. Я знаю, что наговорил ужасных вещей.

— Да, но я тоже — Гарри не знал, от чего он чувствовал себя хуже: от того, что он услышал, или от того, что он сказал.

— Я бы просто толкнул тебя сильнее, если бы ты этого не сделал, — признался Оуэн. — То, что ты сказал, было абсолютной правдой.

— Мне кажется неправильным говорить это, — сказал Гарри, когда они сели на одну из скамеек.

— Ты не святой, — это было все, что успел сказать Оуэн, прежде чем Таттл начала свои записи.

Когда она добралась до Искателей, она спросила:

— Я видела там сегодня много болтовни. Это было то, о чем я думаю, Мастер Курганов?

— Да, и я выложил ему все, что мог.

На этот раз Таттл ответил не сразу, и заговорил Гарри.

— Это было полезно, — сказал он. — Мне нужно быть готовым, когда другие Искатели будут насмехаться надо мной.

— Хорошая мысль, Мастер курганов. Тебе нужна какая-нибудь помощь? Я думаю, что между нами мы можем придумать практически все, что они в него бросят.

Гарри побледнел. Она действительно предлагала групповую атаку без каких-либо ограничений?

Оуэн повернулся к нему и тихо сказал:

— Это хорошая идея, если ты сможешь с этим справиться. Что ты об этом думаешь?

Он глубоко вздохнул и кивнул.

— Да. Давай сделаем это прямо сейчас. Вероятно, будет эффективнее, если ты ударишь меня, пока я лежу.

Прежде чем кто-либо успел начать, Оуэн дал ему совет.

— Установите намерение, так же, как вы это делали, когда мы переводили гарнитуру в расширенный режим. Расширяйся в свое более широкое осознание.

Гарри кивнул и встал со скамейки. Он стоял перед группой и старался не смотреть на землю.

Повисло неловкое молчание — очевидно, никто не хотел начинать. Но Оуэн растопил лед.

— Я видел фотографии твоей матери, Поттер. Я могу понять, почему Снейп хотел трахнуть ее. Я бы тоже хотел ее трахнуть.

Большинство игроков выглядели шокированными, а некоторые вздрогнули. Они явно не слышали, что сказал Оуэн во время матча.

— У тебя есть фотография Пророка в рамке, чтобы ты мог подрочить на нее? — крикнул Даррен.

— Я слышал, твоя девушка бросила тебя, — насмехался Лайл. — Я бы не отказался от кусочка имбиря... ковер подходит к портьерам?

— Это правда, что в тебя вселился Сам-Знаешь-Кто? — спросила Рене.

— Я думаю, ты все-таки был Наследником Слизерина, ты, урод с Парселтангом, — усмехнулся Гэри, который посещал Хогвартс на втором курсе Гарри.

Когда Гарри поднял на него глаза, он продолжил.

— Ты, вероятно, тоже убил Диггори. Он стоил десятерых таких, как вы, Поттер.

Это было грубо, подумал Гарри. Но он почувствовал свое расширенное чувство осознания, которое обеспечило некоторую необходимую передышку после всех оскорблений.

— Я слышал, что из-за тебя убили твоего крестного отца, — сказал Райан, выглядя немного больным.

Оуэн тут же добавил:

— Разве этого не было достаточно, чтобы твоих родителей убили?

— Почему Сам-Знаешь-Кто охотился за тобой в первую очередь? Что ты за монстр? — спросил Суреш.

— На самом деле никому до тебя нет дела, — сказал Оуэн. — Они заботятся только о Мальчике, Который Выжил.

— Твоя мать была настоящим блюдом — жаль, что она была грязнокровкой, — сказала Рене. "Это ерунда", — подумал Гарри. С каждым днем я слышу от Вальбурги все хуже и хуже.

— Почему мы никогда не слышим о ваших маггловских отношениях? Что они вообще с тобой сделали? — издевался Гэри.

Гарри резко вдохнул. Должно быть, это был еще один слух из Хогвартса. Он изменил свое намерение просто для того, чтобы позволить оскорблениям проходить в пределах его поля зрения.

— Не могли бы вы представить меня Гермионе Грейнджер? Я бы вошел в ее Тайную комнату в любое время, — продолжил Гэри. Гарри пришлось неохотно восхититься неожиданной темной чертой хаффлпаффца.

— Так Рон Уизли готовил тебя для своей сестры? Я слышала, вы жили в одной спальне, — крикнула Рене, и Гарри на самом деле ухмыльнулся.

Оуэн быстро вмешался и сказал:

— Не раньше, чем Дамблдор вломил ему. Я думаю, он искал следующего Гриндельвальда.

— Или, может быть, Хагрид сначала ослабил его, — добавил Гэри.

— Вау, ты худший хаффлпаффец на свете, — выпалил Гарри, который до этого молчал, и Гэри расхохотался.

Некоторое напряжение, казалось, спало. Гарри заметил, что большинство его товарищей по команде не сказали ни слова — даже Джанет.

Таттл наконец вмешался:

— Как у тебя дела, Поттер?

— На самом деле, лучше, чем я ожидал. Сегодняшний матч был невеселым, но Оуэн был прав, сделав это. Если бы это случилось во время матча, и я не был готов, я не знаю, как бы я справился с этим. Оуэн может сказать тебе, что я сопротивлялся.

— На самом деле это было хорошо, — возразил Оуэн. — Тебе нужно сильно ударить в ответ, если кто-то попытается это сделать. А потом поймать Снитч просто назло им.

— Мерлин, ты жесток! — сказала Джанет. — А мы-то думали, что ты такой просвещенный.

— Ладно, хватит, — рявкнула Таттл. — Хорошая работа сегодня, увидимся завтра.

К Гарри, который все еще стоял впереди, немедленно подошли все, кто его оскорбил. Все они извинились, а Гарри ободряюще улыбнулся и поблагодарил их.

— Но, Гэри, вау! — сказал он. — У тебя есть темная полоса.

— Никто не подозревает Барсука, — лукаво сказал он.

На этот раз Гарри не подстерегли перед тем, как он принял душ, но к нему подошла Лара, когда он вышел в чистой одежде.

— С тобой все в порядке? — спросила она. — Райан рассказал мне о тренировке.

— Да, я в порядке. Я рад, что Оуэн сделал это.

Она положила руку ему на плечо и сказала:

— Я рада. — Затем она протянула ему конверт и сказала: — Вот ваши билеты. Это два набора по четыре штуки, в разных секциях.

— Идеально, — ответил он. — Я направляюсь в Хогвартс, чтобы навестить моего старого профессора, и я хочу подарить ей подарок.

— Это мило с твоей стороны, — сказала она, улыбаясь. — И, кстати, твои мантии готовы. — Она указала на большую коробку перед окном. — Ты наденешь их завтра, когда мы будем фотографироваться, сразу после обеда.

— Великолепно, я не могу дождаться. — У него было искушение примерить их, но он уже опаздывал на встречу с профессором МакГонагалл, поэтому он отправился на Лету прямо в ее кабинет.

— Гарри, добро пожаловать! — сказала она. — Позвольте мне просто закончить с этой бумажной работой, и я поприветствую вас должным образом.

Райан, который все еще выглядел немного больным, пошел с Гарри к зданию.

— Мне так жаль, что тебе пришлось это вынести. Жаль, что я не догадался предупредить тебя. Я имею в виду, над всеми нами жестоко издевались, но ты гораздо более серьезная мишень.

— Наверное, это даже к лучшему, что Оуэн набросился на меня без предупреждения, — признал Гарри.

Джанет сказала:

— На самом деле я испытываю облегчение, узнав, что моему остроумию есть предел. Я даже не мог придумать, что сказать.

— Ну, дай мне знать, если что-нибудь придумаешь, — ответил Гарри. — Я бы предпочел услышать это от тебя, чем от игрока соперника.

— Не торопитесь, профессор. Я счастлив просто постоять на одном месте несколько минут.

— Сколько раз я говорила тебе называть меня Минервой? — упрекнула она, не отрываясь от своего пергамента.

— Извините, Гермиона продолжает отучать меня от этой привычки. "Только потому, что вы бросили школу, это не дает вам права называть профессоров по именам", — передразнил он. — Но я думаю, что в основном она просто завидует — тому, что ей дали имя, а не тому, что она бросила школу.

Минерва рассмеялась, безмолвно используя свою палочку, чтобы высушить пергамент, который она только что подписала.

— Я все еще поражена, что мы вытащили ее отсюда, — сказала она. — Я боялась, что нам придется изменить защиту замка, чтобы оторвать ее от библиотеки.

Услышав, как Минерва упомянула обереги Хогвартса, Гарри что-то пощекотало в мозгу, но он не мог понять, что именно.

Она встала из-за стола и обошла вокруг, чтобы как следует обнять Гарри.

— Приятно видеть тебя, Гарри. Спасибо, что думаешь обо мне.

— В последнее время я часто думаю о вас, теперь, когда я весь день на метле. Я чувствую, что обязан вам всей своей карьерой в квиддиче.

— Вот это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала, — сказала она. — Все, что я сделала, это признал твой талант и нарушила несколько правил, чтобы ты попал в домашнюю команду на год раньше. И, по правде говоря, это было полностью из личных интересов Гриффиндора — к тому времени мы уже несколько лет подряд проигрывали Кубок. Хотя теперь тебе предстоит прервать гораздо более длинную серию поражений.

— Это кажется трудной задачей, — ответил Гарри. — Моя цель в этом сезоне — просто помочь выигрывать матчи и улучшить рейтинг команды.

— Да, я полагаю, тебя уже просили сделать невозможное больше раз, чем большинство. Но, пожалуйста, давай посидим у огня. Я хочу больше услышать о твоей новой карьере, — с энтузиазмом сказала она.

Они сели, и она сказала:

— Во-первых, поздравляю с уходом из Министерства и вступлением в "Пушки". В то время я молчала, но я не думала, что это была хорошая идея бросить школу и сразу же начать обучение на аврора — и я говорю это не просто как ваш бывший профессор. Тебе нужно было немного повеселиться, ради Мерлина!

Гарри немного расслабился и сказал:

— Спасибо, для меня много значит слышать это от тебя. Когда "Пророк" ложно сообщил, что я уволился из Министерства и присоединился к "Пушкам", я понял, как сильно скучал по игре в квиддич, и что я просто хотел хоть раз хорошо провести время. — Он не использовал слово "пудинг", как в случае с Кингсли, поскольку оно приобрело второстепенное значение.

— Конечно, сейчас я разрываюсь — я всегда была сторонницей Сороки, — сказала она. — Хотя я отправила Чиффлу жесткое письмо, когда он оклеветал тебя в "Пророке" на прошлой неделе.

— Спасибо, что прикрываешь меня, — улыбнулся Гарри. — Я признаю, что это тоже меня разозлило. — Вытащив билет из конверта, который он все еще держал в руках, он добавил: — К счастью, вам не придется болеть за "Сороки" в эти выходные. Сможете ли вы посмотреть, как я играю против "Фэлконс" в субботу? Для меня было бы честью видеть вас там.

Лицо Минервы смягчилось, и она сказала:

— Почему, Гарри, я тронута. На самом деле я боролась за билет, но они были распроданы. Я бы с удовольствием присутствовала.

— Я так рад, — сказал Гарри, протягивая ей это. — Мне все еще нужно раздать остальных, но ты, вероятно, будешь сидеть с Роном, Джорджем и Ли Джорданом.

— Это звучит идеально. Я с удовольствием послушаю комментарии Джордана без необходимости устраивать шоу, ругая его, — призналась она. — Так расскажи мне больше о своем обучении.

Гарри подробно рассказал о своей новой жизни в качестве игрока Пушек. Он рассказал ей о своей Серебряной стреле и обо всех методах обучения, которые использовал Оуэн — она была очарована гарнитурой и очками. Он даже рассказал ей об инциденте со Снитчботтомом, что заставило ее от души рассмеяться.

— И ты больше не носишь очки, — заметила она. — Прости меня за то, что я это говорю, но это больше, чем когда-либо, напоминает мне о твоей матери, когда я вижу твои глаза без очков перед ними.

— Насчет этого... — начал Гарри. — Почему никто в Хогвартсе не сказал мне, что я могу исправить свое зрение волшебным образом?

Минерва выглядела немного пристыженной.

— Мне жаль, Гарри. Я хотел что-то сказать, и Поппи тоже, но Альбус велел нам этого не делать. Он слишком боялся, что твоя кровь попадет не в те руки.

Гарри разочарованно покачал головой.

— Полагаю, я не удивлен, но хотел бы я иметь какое-то право голоса в этом вопросе. Оптимант, который лечил меня, был явно выше всяких похвал, и моя кровь соприкасалась только с сосудами, которые я сам наколдовал. Конечно, Дамблдор мог бы сопровождать меня и наблюдать за процедурой.

Минерва кивнула.

— Ты прав, конечно. Я всегда буду сожалеть, что слишком доверяла его решениям относительно тебя. — Она взглянула на портрет спящего над своим столом.

Они оба знали, что она имела в виду: позволить Гарри воспитываться Дурслями. Минерва призналась после войны, что она позволила Альбусу оставить его на пороге их дома, несмотря на ее сильные опасения, и что она была вне себя, когда Гарри появился в Хогвартсе, демонстрируя все признаки пренебрежения.

Гарри простил ее. Невозможно было представить, как могла бы сложиться его жизнь, если бы он рос в любящей семье, и он не видел особого смысла затаивать обиду. Он тоже когда-то считал Дамблдора непогрешимым.

— Что сделано, то сделано, — сказал он. — К счастью, Волдеморту и в голову не пришло забрать у меня очки.

— Великий Годрик! — воскликнула Минерва. — Как мы раньше об этом не подумали? Слава богу, Волдеморт тоже никогда этого не делал.

— Маленькие милости, — сказал он, и на короткое время воцарилось неловкое молчание. Но, к счастью, в животе у него громко заурчало, и они оба рассмеялись.

— Ты, должно быть, проголодался, — сказала она. — Может, мне попросить домашних эльфов принести ужин?

К своему собственному удивлению, Гарри сказал:

— Вообще-то, я бы с удовольствием поужинал в Большом зале, — и Минерва тоже подняла бровь. Несмотря на то, что Гарри провел много времени в Хогвартсе в прошлом году, он никогда не обедал в Большом зале. Было слишком много воспоминаний о последней битве.

— Тогда ладно, — сказала она без комментариев, и они оба встали и вышли из офиса. — Конечно, это будет всего лишь горстка профессоров. Летом здесь довольно тихо.

— Звучит заманчиво, — ответил он, и они вместе направились в Большой зал.

Он проводил мало времени в общественных местах во время своих визитов, чтобы увидеть Джинни и других своих друзей, все еще учившихся в Хогвартсе. Его обычная процедура заключалась в том, чтобы войти через Кабанью Голову и выйти в Комнату Требований, которую Джинни в значительной степени реквизировала. И как капитан по квиддичу, она имела доступ в ванную префектов, которой они с Гарри с энтузиазмом пользовались — к счастью, без помех со стороны Плаксы Миртл, насколько им было известно.

Но теперь, когда он спускался по главной лестнице в Вестибюль, ему невольно вспомнился хаос и разрушения Битвы за Хогвартс. Его сердце учащенно забилось, вспомнив хаос битвы, а также его одинокую прогулку вниз по той же лестнице, когда он думал, что вот-вот умрет.

Буйство болезненных воспоминаний угрожало захлестнуть его, но Гарри обнаружил, что автоматически расширяется в своем сознании, и спокойствие овладело им, когда он переступил порог Большого зала.

В последний раз, когда он видел эту комнату, она была в руинах. Он был вне себя от усталости после дня, который начался более двадцати четырех часов назад, когда они покинули коттедж "Шелл", чтобы проникнуть в Гринготтс. Он буквально восстал из мертвых, и после победы над Волдемортом он провел, казалось, часы, утешая скорбящих на фоне своего собственного глубокого горя.

Гарри ощутил, казалось бы, противоречивые ощущения травмы и подъема, когда его обрывочные воспоминания соприкоснулись с его более широким чувством осознания. Какая-то часть его хотела заплакать, и он не мог бы сказать, было ли это от горя или от восторга.

Летом длинные столы отсутствовали, как и высокий стол, за которым обычно сидели профессора. На их месте стоял круглый стол, который Гарри помнил по тихим рождественским каникулам, которые он провел в замке. Минерва наколдовала стул для Гарри рядом со своим, и сидящие профессора автоматически сдвинулись вместе со столом, когда он вырос, чтобы вместить дополнительные места.

Профессор Флитвик посмотрел на Гарри со стула, который раньше был рядом с креслом Минервы.

— Гарри! Как я рад тебя видеть!

Прежде чем Гарри успел ответить, другие профессора громко приветствовали его, и он быстро был подавлен, пытаясь поприветствовать всех. Но Минерва шикнула на них и сказала:

— Мальчик весь день был на метле, и ему нужно поесть.

Благодарный за ее вмешательство, Гарри наполнил свою тарелку и принялся с аппетитом есть. Волна ностальгии накрыла его, когда он съел все свои любимые блюда. Казалось почти святотатством, что Кричер учил эльфов Хогвартса готовить пиццу, но он обещал Невиллу, и, конечно, он знал, что студентам это понравится.

Покончив с первой порцией, он повернулся к Минерве и сказал:

— У меня к тебе просьба от Невилла. — Она выглядела удивленной, и он продолжил. — Он хочет, чтобы мой домашний эльф Кричер научил эльфов Хогвартса готовить пиццу. Возможно, не как обычное блюдо, если вы хотите сохранить нынешние кулинарные традиции, но, по крайней мере, как то, что студенты могут пронести в общие комнаты после матча по квиддичу.

— Это отличная идея, — сказала Минерва. — Лично я за то, чтобы подавать его во время еды, но некоторые чистокровные родители закатили бы истерику, а я не хочу принимать стаю Ревунов. Но если мы сделаем это доступным по неофициальным каналам, студенты в конечном итоге потребуют этого.

— Какой слизеринкой ты стала! — ухмыльнулся он.

— Да, я полагаю, что в конце концов я кое-чему научилась у Северуса, — призналась она.

Гарри наслаждался дружеской беседой с другими профессорами. На какое-то время он был монополизирован мадам Хуч, которая хотела услышать все о его тренировках по квиддичу. Он с удовольствием рассказал ей о своей метле "Серебряная стрела", и ее обычно ястребиные глаза стали большими, как блюдца. Он внутренне решил пригласить ее на домашнюю игру и позволить ей попробовать себя в ней.

В конце концов основное блюдо было убрано, и на столе появилось множество пирожных. Гарри испытывал искушение, но Элизабет должна была позже приехать на площадь Гриммо за пудингом — как в прямом, так и в переносном смысле, — и он хотел сэкономить место.

После ужина Гарри и Минерва вышли на улицу, чтобы насладиться прохладой вечера. Он посмотрел на беломраморную гробницу Дамблдора и подумал о Старшей палочке, которую он сломал годом ранее после ремонта своей палочки из остролиста. Его широко критиковали за то, что он уничтожил его, и он также отказался от Камня Воскрешения, но у него не было никакого желания снова быть Хозяином Смерти. Он чувствовал большую привязанность к своей Серебряной Стреле, чем к Старшей Палочке, и он предпочел бы обнять живую ведьму, чем увидеть тени тех, кого он потерял.

— Каково это — вернуться в Хогвартс? — спросила Минерва. — Несмотря на то, что вы посещали мисс Уизли в прошлом году, я знаю, что вы избегали территории и больших залов.

— Все в порядке, — сказал он. — Я полагаю, вы к этому привыкли?

— Да, конечно, — ответила она. — Иногда я испытываю сильные воспоминания или прилив адреналина, но в остальном это просто мой дом, такой же, каким он был на протяжении стольких лет. Задача по восстановлению прошлым летом дала нам всем шанс приспособиться.

— Мне жаль, что я никогда не помогал с этим, — признался Гарри. — Я просто пока не хотел возвращаться.

— Это прекрасно, — снисходительно сказала Минерва. — Кроме того, ты никогда не был на уровне своего отца в Трансфигурации.

Гарри улыбнулся с некоторым облегчением.

— Спасибо, я ценю это слышать. Это придаст мне уверенности, если дела с Пушками пойдут не так, как надо, и мне в конечном итоге придется сидеть на своих ЖАБА.

Она усмехнулась и сказала:

— Пока я директриса, у вас есть постоянное предложение вернуться и преподавать защиту. Ты более чем доказал, что ты хороший инструктор.

— Я не знаю — вам удалось удержать профессора защиты два года подряд? — беззаботно спросил он.

— Пока все хорошо, — сказала она. — Я полагаю, мы не узнаем наверняка, пока занятия не начнутся в сентябре, но профессор Дуэлла выдержала учебный год и подписала контракт на возвращение.

— У нее подходящее название для этого, — заметил он. — Я всегда могу преподавать гончарное дело, если ты не хочешь ее сместить. Имей в виду, сначала мне пришлось бы это выучить.

Они прошли еще немного, пока он не посмотрел на свои потрепанные карманные часы и не сказал:

— Мне действительно пора идти. Сегодня вечером у меня еще одна встреча.

— Я полагаю, что нет, — засмеялся он. — Оглядываясь назад, я сожалею, что не работал усерднее на своих занятиях. Я полагаю, я мог бы сослаться на Рона как на плохое влияние, но у меня также была Гермиона как на хорошее влияние, и я все еще был не очень хорошим учеником.

— Чепуха, Гарри. Вы были превосходны в Защите от Темных Искусств, несмотря на проклятие Волдеморта на эту должность, и вы даже обучали этому других. Филиусу и Помоне всегда было что сказать о тебе хорошего, и тебя, конечно, нельзя винить за то, что ты мало чему научился у Северуса. Кроме того, у тебя было значительно больше отвлекающих факторов, чем у типичного студента Хогвартса. Я думаю, что ты справился на удивление хорошо, учитывая все обстоятельства.

Минерва подняла бровь, но ничего не сказала.

— Большое спасибо за визит, — сказала она, — и за билет тоже. Всегда приятно видеть, как бывший гриффиндорец профессионально летает, но это будет что-то особенное.

Он еще раз поблагодарил ее за ужин, а затем она повела его к главным воротам, чтобы он мог аппарировать домой. У него оставалась всего четверть часа до приезда Элизабет, поэтому он умылся и переоделся во что-нибудь поумнее, хотя и не собирался выходить из дома. Он договорился с Кричером, чтобы тот приготовил им закуску — что-нибудь сладкое и не слишком тяжелое. В планы Гарри на вечер не входило сидеть, откинувшись на спинки отдельных кресел, пока они переваривали большие порции липкого ирисного пудинга.

Элизабет прибыла в назначенный час через камин в приемной, и они поприветствовали друг друга долгим поцелуем, прежде чем он смог даже как следует рассмотреть ее.

Он не был разочарован тем, что увидел. На ней было длинное, но открытое летнее платье, которое, несомненно, было маггловского дизайна. У него был низкий вырез, и ткань была восхитительно облегающей, а также немного прозрачной для приличия. Он подозревал, что Элизабет разделяет его намерение оставаться дома.

— Ты выглядишь прекрасно, — пробормотал он, и ее щеки потемнели, как подобает.

— Ты и сам выглядишь довольно подтянутым, — ответила она, прежде чем наклонилась для еще одного страстного объятия.

Гарри испытывал искушение отказаться от пудинга и потащить ее прямо в спальню, но он боялся гнева Кричера.

— Мой домашний эльф приготовил кое-что поесть, но я позволю тебе решить, где он это подаст. Хочешь, я покажу тебе окрестности?

— Да, пожалуйста, — сказала она, беря его за предплечье. — Должна сказать, этот дом не такой, как я ожидала.

— Я часто это слышу, — ответил он, прежде чем понял, что это прозвучало так, как будто он слышал это только от ведьм, которых он соблазнил. — Я имею в виду, от моих друзей, — добавил он, и она рассмеялась.

— Я не питаю иллюзий, что я первая ведьма, которую ты развлекал. Это не первая квартира волшебника, которую я посещаю, хотя она, наверное, самая мрачная, — сказала она, улыбаясь.

Гарри не смог устоять перед этими губами и снова ненадолго наклонился.

— Наверное, мне не следует тебе этого говорить, но на самом деле ты всего лишь вторая ведьма, которую я "развлекал", и первой была моя бывшая девушка. — Его сердце лишь немного екнуло при упоминании Джинни.

Элизабет выглядела озадаченной.

— О, я говорю, — пробормотала она. — Ты мог бы одурачить меня. Вы казались довольно... знакомым с процессом.

— Я бы не удивился, если бы на Пенумбру были наложены чары, помогающие продвигаться вперед, — сказал он. — В следующий раз мне придется спросить Алистера.

Если она и была разочарована намеком на то, что он вернется в Пенумбру, предположительно без нее, она хорошо это скрыла.

— Я подозреваю, что ты прав. В любом случае, я одобряю вашевозмехдие. Вас ждет долгая и плодотворная карьера тяги, если вы ее выберете.

— Теперь ты заставляешь меня краснеть, — признался он и повел ее в столовую. — Я должен предварить экскурсию объяснением, что я унаследовал дом от моего крестного отца, Сириуса, который происходил из старой и не очень хорошей чистокровной семьи. С большой помощью я очистил это место от Темной магии, но атмосфера осталась.

— Я вижу это, — сказала она, глядя на жуткие тени, отбрасываемые мерцающей люстрой. — Я не могу сказать, что это то место, где я бы предпочел жить, но оно идеально подходит для ... занимательно.

Он улыбнулся и сказал:

— Очевидно, что наш первый ресторан находится здесь. Хотя я бы предпочел не сидеть на противоположных концах, — добавил он, указывая на абсурдно длинный стол.

— Согласна, — сказала она. — Но еда в столовой кажется довольно неоригинальной. Какие у меня еще есть варианты?

Он на мгновение нахмурился, осознав, что не до конца все продумал. Если бы он хотел отвести ее наверх, им пришлось бы пройти прямо перед Вальбургой.

— Кажется, я допустил тактическую ошибку, — сказал он. — Нам придется пройти мимо портрета матери Сириуса, который я до сих пор не смог снять со стены. Сказать, что она недовольна тем, что я здесь живу, — это ничего не сказать.

— Хорошо, — медленно произнесла Элизабет, по-видимому, не уверенная, на что он намекает.

— Ее единственное развлечение — оскорблять меня и моих гостей, делая особый акцент на Статусе Крови. Я могу обойти нас стороной мимо нее, если ты предпочитаешь. Я бы не стал винить тебя — она действительно довольно ужасна.

Элизабет улыбнулась.

— Как я могла бы отказаться от шанса быть отчитанным матерью Сириуса Блэка? Я должна была бы быть довольно тонкокожей, чтобы позволить портрету добраться до меня.

— По-моему, твоя кожа выглядит идеально, — пробормотал он, проводя рукой по ее обнаженной спине. — Но ладно, тебя предупредили.

— Тебе просто придется загладить свою вину, если она оставит меня в покое, — сказала она.

Все еще держа руку у нее на спине, он повел ее в прихожую, где Вальбурга уже проснулась.

— Кто это? — прорычала она. — Великий Салазар, это еще одна грязная полукровка, измазанная вонючими выделениями матери-магглы! Я приказываю вам немедленно уйти!

Несмотря на свое недавнее бахвальство, Элизабет онемела от ужаса.

— О, заткнись, — огрызнулся Гарри. — Ты просто завидуешь, потому что в твоей норе нет ничего, кроме пауков.

— Твоя вульгарная речь выдает твое отвратительное происхождение! Убирайся, узурпатор!

— Неважно, — сказал Гарри и заставил ее замолчать взмахом палочки. Повернувшись к Элизабет, он спросил: — С тобой все в порядке?

— Что, во имя Мерлина... — начала она, прежде чем снова замолчать.

— О боже, — сказал он. — Ты все-таки растроилась? Мне нужно загладить свою вину перед тобой?

Она улыбнулась.

— Да, это именно то, что требуется, — сказала она, наклоняясь для еще одного поцелуя, после чего он повел ее наверх в гостиную.

Настенные бра вспыхнули, когда он открыл дверь, отбрасывая теплый свет на гобелен.

— Это гостиная, в которой находится генеалогическое древо Благородного и Самого Древнего Дома Блэков.

Она с любопытством посмотрела на огромный гобелен.

— Неужели не было других членов семьи, которые могли бы унаследовать, кроме вас? Ты вообще здесь есть?

— Недавно я узнал, что на самом деле я состою в родстве с Блэками, но у меня определенно нет самых сильных кровных притязаний. Однако Сириус назвал меня в своем завещании, и это, похоже, заменяет родословную.

Она провела пальцами по одному из вышитых имен и сказала:

— Пока это мой первый выбор. В этом есть что-то заманчивое... скакать перед сотнями насмешливых чистокровных.

— Я согласен, — сказал он. — Может, нам стоит провести тестовый запуск?

Ее ответ был невербальным, и хотя они остались стоять и были одеты, это было далеко не прилично.

— Да, — сказала она с тяжелым выдохом. — Это определенно претендент. Куда дальше?

Он повел ее в библиотеку, и там снова зажегся свет. Глаза Элизабет заблестели, когда она посмотрела сначала на книжные шкафы, а затем на всю комнату.

— Этот стол обещает быть, возможно, с Мягким Очарованием, — сказала она, указывая на то место, где все еще стоял Гримуар.

Гарри почувствовал, что его голова несколько неприятно прояснилась, и их легкая прелюдия, казалось, пошла под откос.

— Нет, — сказал он. — Эта комната мне не подходит.

Пытаясь поднять настроение, он провел рукой по ее спине и повел ее вверх по еще одному лестничному пролету.

— Внизу, рядом с кухней, есть гостиная, но это не годится. А затем хозяйская спальня, которую вы уже видели, — сказал он, указывая на дверь, ведущую в его комнату. — И там также есть еще спальни.

— Думаю, я уловила суть, — сказала она, ленивой походкой направляясь к его спальне и заглядывая внутрь. С глубоким вздохом она сказала: — О, это должно быть здесь. У меня уже есть восхитительные воспоминания об этой комнате, и я могла бы развить их.

— Готово, — сказал он. Его разум и тело, казалось, пришли в себя после кратковременного провала в библиотеке. — Я сейчас позвову Кричера, — предупредил он, и она торжественно кивнула.

— Кричер!

Крэк!

— Да, хозяин!

— Не будете ли вы так любезны подать наш пудинг сюда? — спросил он, указывая на маленький столик с двумя стульями у окна.

— Да, Хозяин, с удовольствием, — прохрипел он, прежде чем аппарировать.

Мгновение спустя маленький столик был накрыт скатертью, а сверху появилось блюдо с поистине изысканным итонским муссом, покрытым цветами, а также обычным безе, взбитыми сливками и клубникой. Гарри снова заподозрил происхождение цветов, но, по крайней мере, на этот раз Кричер замел свои следы. Ему нужно было бы создать учетную запись у волшебного флориста, если бы это вошло в привычку.

Там также были тарелки, столовые приборы и пара хрустящих тканевых салфеток, а также большая бутылка пресса из цветов бузины, чтобы наполнить два бокала. Гарри подумывал о вине или шампанском, но решил не употреблять алкоголь в будний вечер. Он знал, что развлечения в середине недели были немного сомнительными с точки зрения команды, и он не хотел усугублять ситуацию.

— О, Гарри, — воскликнула она, подходя к столу. — Это выглядит прелестно.

Он кивнул в знак согласия — он был действительно впечатлен как возмездием Кричера, так и его уважением к их частной жизни. Гарри предположил, что так, должно быть, вели себя обычные домашние эльфы, служа невидимо, без каких-либо безумных выходок или драмы.

Они безмерно наслаждались пудингом, открывая для себя новые способы применения крема, и довольно скоро обнаружили, что расслабляются в постели, все еще вплетенные друг в друга.

Гарри оставался довольно невнятным, но Элизабет, казалось, была склонна к разговору.

— Как долго вы здесь живете? — спросила она.

— Э-э, уже несколько лет, — неопределенно сказал он. — Я думаю, три года, время от времени.

— Ах да, — сказала она. — Ты долго был в походе. — Он неловко кивнул. Это были не самые любимые его воспоминания.

— Это прозвучало действительно ужасно, — сказала она, успокаивающе проводя рукой по его обнаженной коже, время от времени задерживаясь на различных шрамах.

— Это было, — просто сказал он.

— Какой бы ужасной ни была война для моей семьи, — продолжала она, — у нас, по крайней мере, было место для жизни и еда. Когда я думаю о том, через что ты прошел... и не только для того, чтобы защитить себя... — Она замолчала.

Он просто лежал там, прислушиваясь к звуку своего пульса в ушах. Он прижал ее руку к своему сердцу и накрыл ее своей. Его собственное сердцебиение почему-то очень успокаивало.

Он вспомнил, как сильно забилось его сердце, когда он узнал, что ему нужно пожертвовать собственной жизнью. Каждый удар был драгоценен и мучительно конечен. Лежа рядом с Элизабет, его тело все еще гудело от потраченного удовольствия, он мимолетно задумался, действительно ли он умер и теперь находится на небесах.

— А потом ты ворвался в Гринготтс, — сказала она. — Они никогда не объясняли почему, но я предполагаю, что это имело какое-то важное отношение к победе над Сами-Знаете-Кем. Я не могу себе представить, каким храбрым ты должен был быть, чтобы сделать это. Я нервничаю, просто идя туда, чтобы снять деньги.

Гарри действительно не был заинтересован в разговорах о Гринготтсе или Волдеморте. Он притянул ее в объятия, что немного успокоило ее, но когда они разошлись, она возобновила ход своих мыслей.

— И, конечно, я читал о том последнем дне в Хогвартсе. Тебе действительно пришлось спасаться от Адского пламени на метле?

Он не знал, как реагировать. Он понимал, что это не были необоснованные вопросы, но у него не было никакого желания вновь переживать некоторые из своих худших воспоминаний. Собиралась ли она спросить его в следующий раз, как умер Сириус?

— Мне жаль, Элизабет. Ты спрашиваешь меня об одном из худших дней в моей жизни. Я действительно не хочу говорить об этом.

Она напряглась.

— Ты прав, мне так жаль, — сказала она. — Я не могу поверить, насколько это было глупо и бесчувственно. — Она свернулась от него в клубок.

Он почувствовал немедленную потребность успокоить ее.

— Не расстраивайся, — сказал он, обнимая ее.

— Немного трудно помнить, что ты реальный человек, — сказала она. — Что иронично, учитывая, что у меня есть все доказательства, которые я могла бы потребовать, прямо рядом со мной. Я слышала истории о тебе с тех пор, как была маленькой девочкой — сначала сказки о том, как тебя обучали на вершине горы бессмертные чернокнижники, а затем обрывки, которые появлялись в Пророке на протяжении многих лет. Я помню ту историю о том, как ты все еще плакала по ночам из-за своих родителей.

Гарри раздраженно вздохнул.

— Это было полностью выдумано, — проворчал он. — Я никогда не говорил ничего подобного.

— О нет, правда? Мы с сестрой прослезились, когда прочитали это, — сказала она.

Он начинал чувствовать раздражение и вспомнил одну из насмешек Оуэна на тренировке в тот день:

— На самом деле никому до тебя нет дела. Они заботятся только о Мальчике, Который Выжил.

Гарри знал, что было несправедливо применять это к Элизабет, но он чувствовал неприятную пропасть между собой и ее восприятием его. И он знал, что отчасти виноват в этом — как она могла ожидать, что узнает настоящего Гарри, когда он избегал всех ее вопросов?

— Наверное, мне скоро следует лечь спать, — сказал он. — Утром у меня тренировка, а в субботу мой первый матч. Надеюсь, ты останешься на ночь — я все еще должен тебе завтрак.

Она расслабилась и сказала:

— Да, я бы этого хотела. Я просто хочу сначала умыться и надеть ночную рубашку.

— Действительно ли ночное белье необходимо? — он спросил. — Мне очень нравится, что на тебе сейчас надето.

Она перевернулась и поцеловала его.

— Я думаю, тебе это понравится, — загадочно сказала она, прежде чем встать с кровати.

Когда она вернулась, на ней был лишь обрывок ночной рубашки, который, по его признанию, тоже был довольно милым.

— Моя сестра настояла, чтобы я принесла это, — призналась она.

— Ты должна поблагодарить ее от меня.

Они заснули, свернувшись калачиком, но когда Гарри проснулся, он сидел на краю кровати, отвернувшись от нее. Она все еще спала, но взгляд на часы на тумбочке показал, что ему нужно ее разбудить.

— Элизабет, — пробормотал он, нежно поглаживая ее. — Нам нужно вставать, если ты хочешь позавтракать. — Она скорчила гримасу и натянула одеяло.

Он настаивал, его голос стал немного громче.

— Сейчас половина восьмого. Хочешь, я приготовлю тебе завтрак?

Ее глаза медленно открылись, и она сказала:

— Э-э, да. Спасибо.

Он подождал мгновение, давая ей первую возможность воспользоваться туалетом, но она ею не воспользовалась. Поэтому он, наконец, встал с постели и позаботился о делах как можно быстрее.

Когда он вышел, она стояла, и ночная рубашка была несколько скручена вокруг ее торса.

— Вот, — сказал он, расправляя его, а затем целуя ее для пущей убедительности.

— Спасибо, — пробормотала она, прежде чем войти в ванную.

К тому времени, как она вышла, он уже оделся, и она нашла свою маленькую сумочку и достала из нее мантию, предположительно для своей работы в отделе каминов.

— Тебе нужно надевать это так скоро? — он спросил. — Я не совсем готов увидеть тебя, скрытую под волшебной мантией. Мы можем использовать согревающее заклинание, если на кухне слишком холодно, но этого не должно быть.

— Хорошо, — сказала она, улыбаясь. — Тогда, может быть, мы спустимся вниз? — Он кивнул, и они вместе спустились вниз.

— Так что бы ты хотел съесть? Я могу приготовить для вас классическое английское жаркое, омлет по-французски или блинчики, если вы предпочитаете.

— Блинчики звучат чудесно. У вас тоже есть свежие фрукты?

— Да, я позаботился об этом, — сказал он, и они прошли на кухню.

Стол был сервирован шестью различными блюдами с традиционными английскими блюдами для завтрака, а также континентальными блюдами, включая круассаны и нарезанный сыр. Кричер стоял рядом с ним с довольным выражением лица.

— Кричер, — строго сказал Гарри. — Что все это значит?

— Завтрак, хозяин!

— Разве мы не обсуждали это? Кажется, я припоминаю, что согласился сегодня утром приготовить завтрак сам.

— Да, хозяин. Но, конечно, Мастер говорил фигурально.

Гарри посмотрел на Элизабет, которая, казалось, была смущена тем, что стояла перед Кричером в одной лишь короткой ночной рубашке.

— Мне жаль, — сказал он. — Похоже, у нас возникло недопонимание.

— Все в порядке, — сказала она. — Но, может быть, вы могли бы одолжить мне фартук или что-нибудь в этом роде?

— Конечно, — ответил он. — Но я думаю, что Кричер мог бы сейчас удалиться в свою комнату и оставить нас наедине, — многозначительно добавил он.

— Да, Мастер! — сказал он, прежде чем аппарировать с громким треском.

Элизабет хихикнула.

— Я начинаю подозревать, что ты на самом деле не умеешь готовить.

— Это неправда, — запротестовал он. — Если бы не было преступлением выбрасывать всю эту еду впустую, и, честно говоря, если бы я не боялся репрессий, я бы приготовил тебе что-нибудь прямо сейчас.

— Мне просто придется утешиться домашними круассанами и вареньем из черной смородины, — сказала она, садясь.

Они поели вместе, и, конечно, еда была вкусной, но их разговор был ограниченным. Она спросила о его тренировках по квиддичу, и он рассказал в общих чертах, но обнаружил, что ему не хочется говорить о своих тренировках с Оуэном или даже о деталях его взаимоотношений с товарищами по команде. Ее позабавило, что местные магглы считали себя элитными воинами под прикрытием, и хотя она не указала, что в его случае это было правдой, они оба чувствовали себя неловко из-за того, что было недосказано.

Вскоре после этого она полностью оделась и была готова к работе, и он проводил ее к камину.

— Спасибо, что пришли и остались на ночь, — сказал он. — Это было прекрасно. Ты прекрасна.

Почувствовав намек на окончательность, она сказала:

— Мне понравилось узнавать тебя. И так оно и было... самое приятное. Я должна выразить свою благодарность твоей бывшей подружке.

Он не мог удержаться от смешка, представив себе, как Джинни читает письмо Элизабет.

— Ты сама не так уж плоха, — сказал он, и они поцеловались еще раз.

— Ты знаешь, как меня найти, как только действительно научишься готовить завтрак.

— Звучит заманчиво, — уклончиво сказал он, и она еще раз улыбнулась ему, прежде чем взять щепотку летучего порошка и пройти через пламя.

У Гарри еще было время до того, как ему нужно было прийти на тренировку, поэтому он вернулся на кухню за вторым круассаном. Не исключалось, что он снова свяжется с Элизабет, но он знал, что это произойдет не скоро. Он лениво подумал, не проще ли было бы встречаться с магглами, но тогда ему пришлось бы скрывать еще больше, чем с Элизабет.

Он решил пригласить Гермиону на ужин тем вечером, подозревая, что она все еще нуждается в поддерживающем слушателе. Он оставил свой вечер незапланированным на случай, если захочет провести еще один раунд с Элизабет, но, очевидно, это больше не входило в планы. Однако не было никакого смысла расстраиваться из-за этого. У него была прекрасная пара ночей с прекрасной ведьмой, и он знал, что на свете есть еще много таких. А пока он мог погрузиться в практику и посмотреть, куда приведет дорога дальше.

Глава 12

Текст главы

К тому времени, когда Гарри отправил Гермионе письмо с предложением поужинать, он опаздывал на работу, и у него не было времени на обычную болтовню перед тренировкой. Что его вполне устраивало — он не хотел ненароком выдать, чем занимался прошлой ночью.

Все утро он с нетерпением ждал окончания обеда, когда наконец наденет официальную форму "Канониров" и сфотографируется со своей командой. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь хотел фотографироваться, особенно для публики, но он гордился тем, что он Пушки, и он уже был высокого мнения о своих товарищах по команде. Он помнил все плакаты Рона, и ему нравилась идея видеть себя увеличивающимся и исчезающим из поля зрения.

В то же время он был немного смущен своим волнением. После стольких лет избегания внимания ему казалось неправильным наслаждаться этим сейчас. С первых дней в Хогвартсе его презирали как искателя внимания — Малфой и Снейп в частности. Гарри легко мог представить, как мастер зелий насмехается над ним за то, что он присоединился к "Пушкам": "Рад обнаружить себя знаменитым, высокомерным, как его отец".

Он вспомнил, как накануне огрызнулся на Оуэна: "По крайней мере, мне есть из-за чего быть высокомерным, блядь неблагодарный". Несмотря на то, что Оуэн похвалил его за эти слова, Гарри все равно чувствовал себя неуютно. Ему не нравилось думать, что он лучше других или что он в чем-то особенный, но иногда это было трудно игнорировать. В конце концов, он был Мастером Смерти, и Дамблдор сказал ему, что только один человек из миллиона может объединить Дары.

Гарри не смог сдержать улыбки при мысли о том, что он может таким образом подразнить какого-нибудь Ловца-соперника. "Заткнись, придурок — я истинный мастер Старшей палочки!" Или, может быть, "Я дважды пережил Смертельное проклятие, ты, гребаный олух!" Или "Я убил пятидесятифутового василиска, когда мне было двенадцать — что ты тогда делал, придурок?" У него возникло искушение попробовать это на Оуэне, просто ради смеха.

В то же время существовала тонкая грань между тем, чтобы быть особенным, и тем, чтобы быть уродом, оскорбление, которое он слышал всю свою жизнь. Более того, Волдеморт превыше всего ценил быть особенным, и он, безусловно, преуспел в этом, но Гарри помнил сморщенную оболочку души, которую он видел на Кингс-Кросс.

Почему все не могут быть экстраординарными? он задумался. Оуэн, например, был, вероятно, лучшим учителем, который у него когда-либо был, возможно, за исключением Ремуса. Сириус был ослепительной падающей звездой в жизни Гарри, а Дамблдор, при всех его недостатках, был единственным в своем роде. Тонкс тоже была уникальна, независимо от ее способности к метаморфозе, и даже Фред, оставивший после себя дубликат, оставался незаменимым.

— Мы все гениальны, — решил Гарри. Так что плохого в том, чтобы вести себя как высокомерный придурок на поле? По словам Оуэна, этого требовала игра, и, конечно, Гермиона сказала бы ему, если бы он стал невыносимым. "В этом нет сомнений", — подумал он с удивлением, представив ее праведный гнев.

Утренние летные тренировки, как обычно, были потрясающими. Тренеры заставили их попрактиковаться в выполнении трюковых полетов, включая удержание метлы одной рукой и другие экстремальные маневры. В идеале они не были бы необходимы во время матча, но это были важные навыки, которые нужно было освоить на всякий случай.

Гарри заметил, что Оуэну пришлось пропустить некоторые упражнения, предположительно из-за его травм. Когда прозвучал свисток, означающий окончание утренних тренировок, он подлетел, чтобы проверить его.

— У тебя нет одноногого грипа Ленивца, старик? — спросил Гарри.

Оуэн вздохнул.

— Боюсь, что нет. Великая драка 96-го положила этому конец.

Они слетели на землю и направились к зданию.

— Мне жаль, что у вас были все эти травмы. Я склонен предполагать, что целители могут вылечить что угодно, кроме ран от проклятия, поэтому отрезвляюще осознавать, насколько мы все еще хрупки.

— Да, — согласился Оуэн. — Это почти заставляет усомниться в мудрости занятий спортом, в котором участвуют железные шары, летящие с максимальной скоростью. Но что я могу сказать? Я без ума от квиддича.

— Разве не все мы такие, — усмехнулся Гарри. — Я забыл, за какой факультет ты играл в Хогвартсе?

Оуэн остановился и посмотрел на него, озабоченно нахмурившись.

— С тобой все в порядке?

— Да, я в порядке. Что случилось?

— Ты только что спросил меня, за какой факультет я играл.

— Прости, — ответил Гарри. — Полагаю, ты сказал мне об этом на прошлой неделе. Обычно я не забываю такие вещи.

— Нет, все гораздо хуже, — сказал Оуэн. — Я отчетливо помню, как говорил тебе, что вообще не посещал Хогвартс. Я думаю, нам следует немедленно поговорить с Целителем.

— Ты не учился в Хогвартсе? — спросил Гарри. — Значит, ты учился в Шармбатоне? Или где-то в Северной Америке?

Оуэн подвел Гарри прямо к столу Лары.

— Целитель Макалистер здесь? Я думаю, у Гарри потеря памяти, возможно, из-за удара бладжером во вторник.

Глаза Лары расширились, и она сказала:

— Да, он в своем кабинете.

Гарри был озадачен реакцией Оуэна, а также все еще интересовался, в какую школу он ходил. Вскоре они добрались до кабинета Целителя, и Оуэн описал, что произошло.

Целитель подвел Гарри к смотровому столу и начал накладывать диагностические чары. Он также провел вербальные когнитивные тесты и задал Гарри несколько вопросов на память, ответить на которые ему не составило труда.

— Я не думаю, что у него проблемы со здоровьем, — сказал Макалистер. — И, похоже, это его единственный провал в памяти со вторника. — Он повернулся к Гарри и спросил: — Ты контактировал с кем-нибудь, кто мог лишить тебя памяти? Я понимаю, что это абсурдный вопрос, но, возможно, в вашем распорядке дня произошли изменения, которые могли бы направить нас в правильном направлении.

Гарри на мгновение подумал об Элизабет, но отбросил эту мысль. Насколько он знал, она даже не использовала свою палочку, и это казалось не в ее характере.

— Нет, я не могу вспомнить никого. Полагаю, моим единственным отклонением от рутины был вчерашний ужин в Хогвартсе с Минервой Макгонагалл. Но она ни за что бы не стерла мне память.

— Хогвартс! — воскликнул Оуэн. — Я так и знал!

— Прошу прощения? — переспросил Гарри, и Макалистер выглядел таким же растерянным.

— В Хогвартсе должна быть защита, или, может быть, в еде есть что-то такое, что заставляет людей забывать о других волшебных школах, — заявил он.

Макалистер и Гарри ответили почти одновременно.

— Другие волшебные школы? В Британии?

— Да, — решительно сказал Оуэн. — Я думаю, что всего существует около тридцати школ. Например, я посещал одну под названием Блокхерст.

— Почему я никогда не слышал о них раньше? — встревоженно спросил Гарри.

— Вы слышали о них раньше, — настаивал Оуэн. — На прошлой неделе. Я думаю, что Гэри — единственный из новичков, кто посещал Хогвартс.

У Гарри закружилась голова, и начали формироваться смутные воспоминания.

— Я думаю, Джанет всегда говорит о Северном Сквиффинге... это одна из школ?

— Я слышал о Северном Сквиффинге! — сказал Макалистер. — Хотя я не могу вспомнить почему.

— Гермиона! — воскликнул Гарри. — Она написала об этом Биллу! И нашим профессорам.

— Гермиона Грейнджер? — ответил Оуэн. — Она ходила с тобой в Хогвартс прошлой ночью?

— Нет, я пошел один.

— Это к счастью, — сказал Оуэн, — по крайней мере, теперь мы знаем, что произошло. Я рад, что это был не бладжер, но, великий Мерлин, я не могу поверить, что кто-то в Хогвартсе — в прошлом или настоящем — активно вмешивается в воспоминания людей.

Макалистер и Гарри оба рассмеялись.

— Нет, это довольно типично для Хогвартса, — сказал Целитель.

— Так на каком факультете ты учился? — спросил Гарри.

— Равенкло, задолго до твоего времени.

— Блестяще. Могу я сейчас пойти в душ и пообедать?

— Да, пошел ты, — сказал Макалистер. — И спасибо, Оуэн, что снял с меня шоры. Это, безусловно, отвечает на множество вопросов, которые у меня были о волшебном обществе.

Гарри и Оуэн подошли к шкафчикам и увидели, что все ушли.

— Кажется, мы обедаем одни, — сказал Оуэн. — Ты не против присоединиться ко мне в волшебном ресторане. Это, наверное, наш самый быстрый вариант.

— Хорошо, — сказал Гарри, прежде чем отправиться в душ.

Десять минут спустя они воссоединились, и Оуэн спросил:

— Есть ли какое-нибудь конкретное место, куда ты хотел бы пойти?

— Я думаю, куда-нибудь в тихое место или где я могу использовать заклинание "Не обращай на меня внимания" и все равно меня обслужат.

— Недалеко от Диагон-аллеи есть хорошая закусочная — "Дракондейл". У них есть прилавок, так что после заказа вы можете спрятаться в уголке, пока я достаю наши сэндвичи.

— Я предпочитаю думать об этом как о том, чтобы прятаться, — сказал Гарри. — Звучит более достойно, чем прятаться.

— Действительно, — сказал Оуэн. — Мы доберемся туда быстрее, если я возьму тебя с собой, поскольку я знаю поблизости хорошее место для посадки.

— К настоящему времени я привык к этому, но это, безусловно, стало шоком, когда я впервые попал в волшебный мир. В прошлой жизни я был меньше, чем никем — самое большее, обо мне ходили слухи из-за случайной магии. Посинение волос учителя... что-то в этом роде.

Оуэн улыбнулся.

— Да, у меня было несколько таких.

— Тебя тоже воспитывали магглы?

— Нет, мои родители оба полукровки, но они отправили нас с братом на несколько лет в маггловскую начальную школу, как только мы стали достаточно взрослыми, чтобы понимать Закон о секретности. Они не хотели, чтобы мы росли невежественными.

— Я не знал, что у тебя есть брат, — сказал Гарри. — Как единственный ребенок в семье, я склонен забывать о понятии братьев и сестер, хотя мой лучший друг и бывшая девушка происходят из выводка из семи человек.

— Это, должно быть, показалось тебе совершенно экзотичным.

— Это было великолепно. Дом Уизли находится прямо напротив того, где я вырос. Держится исключительно на магии, изобилует странными заклинаниями... сад кишит гномами, а на чердаке живет упырь. В то время как я родом из самого стерильного пригорода, который вы только можете себе представить ... Но расскажи мне побольше о своей семье.

Они добрались до магазина деликатесов и быстро оформили заказы. К Гарри подошли всего дважды, прежде чем они нашли столик и применили заклинание "Не обращай на меня внимания".

— Это немного комично, — заметил Оуэн, — что стать стартовым игроком Пушек — это на самом деле шаг вниз для тебя в том, что касается дурной славы. Раньше я считал, что это шокирующее количество славы для обычного парня вроде меня.

— Вообще-то, у меня двое, — ответил Оуэн. — Мои родители и брат, а также моя жена и дочери.

— Правда, ты папа? Я чувствую себя глупо, потому что еще не знаю этого. Сколько им лет?

— Они близнецы, им четыре года. — Он вытащил из кармана металлический футляр и показал фотографию двух смеющихся девочек и женщины, которую Гарри принял за жену Оуэна.

— О, они очаровательны, — сказал Гарри. — Вы познакомились со своей женой в школе?

— Да, но тогда мы были всего лишь друзьями. Мы начали встречаться только несколько лет спустя.

— Это немного трудно представить, — сказал Гарри, думая о ведьмах, которых он знал в Хогвартсе, таких как Сьюзен Боунс или Падма Патил.

— Да, для нас это тоже стало неожиданностью. — Он внезапно поднял глаза и сказал: — Они позвонили по нашему номеру... Я пойду соберу наши бутерброды.

Некоторое время они ели молча, прежде чем Оуэн заговорил снова.

— Я, кажется, не говорил тебе, как я рад, что ты присоединился к команде. И не только потому, что Загонщики теперь оставляют меня в покое, — добавил он. — Я действительно наслаждаюсь нашими дневными тренировками.

— Я тоже, — сказал Гарри. — Вы отличный учитель.

— Спасибо, но в том-то и дело. Я никогда раньше не преподавал.

Гарри был поражен.

— В самом деле? Я просто подумал сегодня утром, что вы, возможно, лучший учитель, который у меня когда-либо был.

— Я не уверен, что это высокая похвала, учитывая то, что вы сказали о своем преподавателе окклюменции, и, если я правильно помню, у вас была довольно неудачная череда профессоров защиты.

— На самом деле пара моих профессоров по защите были хороши, включая одного из пожирателей смерти. Кроме той части, где он передал меня Волдеморту, то есть.

— И снова я потрясен вашей похвалой, — сказал Оуэн, улыбаясь. — А если серьезно, ваше здоровье. И спасибо за возможность преподавать. Я действительно многому научился в процессе. Довольно удивительно слышать, как я сам спонтанно даю хорошие советы.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Гарри. — Именно это произошло, когда я организовал секретный клуб защиты на пятом курсе. Я никогда не думал о преподавании, но внезапно планы уроков всплыли у меня в голове. И мои собственные навыки защиты неизмеримо улучшились.

— Да, моим дочерям нравятся их светящиеся в темноте пижамы. Они, конечно, не знают о патронусах — они просто думают, что они красивые. Но в любом случае, мне нравится вносить свой вклад в команду таким образом. Было неприятно отказываться от стартовой позиции, и у меня не было такого взаимопонимания со Спенсером.

— Тогда вы его не тренировали? — спросил Гарри.

— Нет. Помните, его главной проблемой были полеты, хотя на тренировках он выступал намного лучше. Он был довольно хорош, пока мы не играли настоящий матч.

— Ты заставляешь меня нервничать из-за субботы. Неужели я так сильно задохнусь?

Оуэн рассмеялся и сказал:

— Ты наглядно продемонстрировал, что не задыхаешься под давлением. Если ты можешь драться на дуэли с Волдемортом, ты, вероятно, сможешь справиться с лигой квиддича.

— Это хорошая мысль, — признал Гарри.

— Если подумать, зачем я вообще учу тебя насмехаться, когда ты тот, кто назвал Волдеморта "Загадкой" ему в лицо?

— Я был сам не свой, когда это случилось, — признался Гарри. — Я не спал больше суток. Тем утром мы сбежали из Гринготтса на драконе, я спасся от Адского пламени на старой метле, и я воскрес из мертвых. — Гарри был удивлен, услышав, что сам говорит об этом, учитывая, что накануне вечером он избегал тех же тем с Элизабет. — Это было тогда... то, что произошло. Глубокое переживание, о котором вы спрашивали.

— Значит, вы действительно были мертвы? — спросил Оуэн.

— Не совсем. Это сложно, и я не должен тебе этого говорить, но я был привязан к жизни благодаря моей связи с Волдемортом. Через мой шрам, а также через кровь, которую он у меня взял.

Оуэн глубоко вздохнул.

— Спасибо, что доверяешь мне, Гарри. Я никому не скажу.

— я знаю. Поэтому, когда вы спросили меня, было ли у меня глубокое переживание, я думаю, что так оно и было. Я чувствовал... потом все изменилось. Совершенно бесстрашный, по крайней мере, на какое-то время. Но я думаю, что все это горе выбило это из меня.

— В этом есть смысл, — сказал Оуэн. — Подобный опыт может отодвинуться на задний план, когда жизнь становится трудной. Но, похоже, он возвращается?

— По крупицам, да. То, чему ты научил меня о расширении осознанности, очень помогло. И я думаю, что просто провести целый день на метле — это меняет ситуацию.

— Это здорово, Гарри. Я действительно рад за тебя.

— Значит, вы испытывали нечто подобное?

— Не совсем так, как у тебя, — ответил Оуэн. — Во-первых, я не пережил Смертельного проклятия. Но да, я испытал нечто, что не могу полностью выразить словами. Это было во время полета, в мой первый год в команде. У меня внезапно возникло ощущение, что меня там нет — на самом деле, никогда там не было. То, что я называл "я", было просто пустым пространством, через которое проходил мир.

— Это звучит слабо или даже банально, когда я описываю это, но это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Я почувствовал прилив энергии во всем теле, и мой разум был более спокоен, чем я мог себе представить. Этот опыт длился всего несколько минут, но в течение следующих нескольких недель я почувствовал, что мои старые ментальные привычки уходят. Вещи, которые раньше расстраивали меня, просто казались неуместными.

Гарри был очарован. Было замечательно слышать, как кто-то другой говорит об этом.

— Все было непросто, — сказал Оуэн. — Вскоре после этого мы с моей девушкой расстались. Мы просто больше не общались по-прежнему. Она думала, что работа в команде изменила меня, но я подозреваю, что причиной этого был мой опыт.

Глаза Гарри расширились.

— Да, точно. У нас с Джинни это заняло немного больше времени, но я думаю, что, должно быть, было похоже. Она сказала, что я слишком сильно изменился. Я думал, это из-за войны, и, возможно, отчасти так оно и было. Но, вероятно, то же самое произошло и со мной в тот день. — Он на мгновение закрыл глаза. — Спасибо... Это многое объясняет. Я имею в виду, это все еще тяжело — я бы сделал все, чтобы вернуть ее, но, вероятно, она была права.

Оуэн сочувственно кивнул, прежде чем посмотреть на свои наручные часы.

— Нам пора идти. Фотографии команды через четверть часа.

Гарри ухмыльнулся и сказал:

— Наконец-то! С тех пор, как я подписал контракт, мне не терпелось примерить свои новые мантии.

— Да, с ними нет ничего подобного. Мне всегда нравится видеть, как новые игроки одеваются в первый раз. Тренировочные мантии разные.

Гарри согласился, и они вернулись на тренировочную площадку. Когда они прибыли, некоторые другие игроки уже расхаживали в своих командных робах, и сердце Гарри забилось чаще.

Он нашел Лару, и прежде чем он успел что-либо сказать, она сказала:

— Вот ты где! Я рада, что с тобой все в порядке — какое облегчение, что ты на самом деле не пострадал. Оуэн по-настоящему напугал нас, когда отвез тебя в кабинет Целителя. Но не бери в голову... давай наденем на тебя твою новую мантию.

Она подвела его к большой коробке у окна и сняла крышку. Гарри почти пришлось прикрыть глаза, когда солнечные лучи упали на яркую ткань, но широкая улыбка осветила его лицо. Он вытащил из коробки самый верхний комплект мантий и приподнял их.

Они совсем не походили на форму команды, которую он носил в Хогвартсе. Эти мантии были предоставлены школой, и, хотя ему нравилось их носить, они не могли сравниться с мантиями, сшитыми на заказ для профессиональной команды. Ткань на его новой униформе была одновременно мягкой и прочной, и он чувствовал, как от нее исходит волшебство.

— Тогда продолжай, — подсказала Лара. — Отнеси их в раздевалку и надень.

Почти в трансе он отнес их к своему шкафчику и надел костюм. Брюки сидели идеально — все сидело идеально — и когда он затянул кожаные шнурки на пупке, мантия плотно облегла его. Он застегнул высокие ботинки и прикрепил защитное снаряжение, что завершило образ. В зеркале он увидел свою фамилию на обороте, над большой цифрой три, и не был уверен, что когда-либо в своей жизни был так счастлив.

— Я мог бы вызвать патронуса из этого чувства, — подумал он, и почти ожидал, что сохатый самопроизвольно выскочит из его палочки, которую он даже не держал в руках.

Полностью одетый, он взял свою метлу и вернулся к главному входу. Лара удивила его, издав радостный возглас.

— Теперь это официально! — воскликнула она, и все остальные зааплодировали.

— В мантиях Искателя есть что-то такое очаровательное, — проворковала Джанет. — Это все равно, что увидеть кошку, переодетую в людей.

— Эй! — запротестовал Гарри. — Я не такой маленький!

— Конечно, это не так, — успокаивающе сказала она. — Особенно после того, как мы посадим тебя Райану на плечи.

Он пристально посмотрел на нее, когда они вышли на улицу, где фотограф и ее ассистент устанавливали фон для его портрета. Дариус тоже был там, и он просиял, когда увидел выходящего Гарри.

— Великолепно! — прогремел он, хлопая Гарри по плечу и пожимая ему руку. — Я горжусь, как панч, видеть тебя в мантии Пушек.

— Я тоже так себя чувствую, — выпалил Гарри. Он огляделся и увидел, что большинство, если не все, его товарищей по команде присутствовали. — Надеюсь, я не опоздал.

— Нет, мы точно по расписанию. Она начнет с групповых фотографий, — сказал он, указывая на фотографа, — а затем остальная команда переоденется обратно в тренировочные костюмы, и она сфотографирует вас по отдельности.

Прибыла еще пара игроков, и Таттл, которая также была одета в форму команды, дунула в свисток.

— Командный портрет, живо! — приказала она, а затем вздернула подбородок в сторону фотографа.

— Хорошо, я хочу, чтобы вы все собрались здесь, — сказал фотограф, указывая на площадку перед полем. — Сначала мы снимем всю команду, а потом только новичков.

Гарри был удивлен тем, сколько, казалось бы, одинаковых снимков она сделала — в отличие от маггловских фотографий, здесь не было проблем с морганием, — но очевидно, что она была перфекционисткой. Для полной командной фотографии она поместила Гарри и Оуэна вместе впереди, поскольку это было традиционное место для "Ловца", и Гарри знал, что ему захочется сделать копию этого.

Затем она сфотографировала стартующих — с Дариусом и Таттлом и без них — и снова Гарри был впереди и в центре. Среди его товарищей по команде было много шуток, и в какой-то момент Даррен сказал:

— На счет "три" все подмигивают! — Гарри сделал ему грубый жест.

— Это, вероятно, не хранитель, — заметила Рене. — Но, по крайней мере, это не попадет в "Пророк".

— Я бы сказала, что нет, — сказала фотограф. — Я нанятый профессионал, а не какой-нибудь захудалый фрилансер.

— Значит ли это, что я не могу получить копию? — спросила Джанет. — Какое разочарование.

— Я буду рад сделать для тебя грубый жест в любое время, Джанет, — предложил Гарри. — С камерой или без нее.

— Я понимаю, почему ты так популярен среди ведьм, — сказала она, и он подавил желание ударить ее своей метлой.

Затем последовали снимки в полете, которые были более сложными. Фотограф стояла на плавучей платформе со своей большой камерой на штативе, а ее ассистентка указывала игрокам, как взлетать и исчезать из поля зрения.

— Нам не нужно приносить квоффл и бладжеры, — сказала она. — Старые фотографии все еще хороши. Но пока вы в воздухе, мистер Поттер, мы сделаем несколько снимков снитча.

— В формальностях нет необходимости, — сказал Даррен. — Вы можете называть его Снитчботтом.

Надеясь, что фотограф не услышал, Гарри крикнул:

— Просто Поттер подойдет.

— Хорошо, — сказала она. — Остальные могут идти — все, что мне сейчас нужно, это фотографии Поттера. — Она крикнула своему помощнику: — Брось ему снитч -, а затем повернулась к Гарри, чтобы объяснить. — Это не по правилам. Просто продолжай ловить и выпускать его, чтобы мы могли сделать хороший снимок.

Он чувствовал себя немного глупо, постоянно летая вокруг и ловя ленивый снитч, но он помнил, как впечатляюще всегда выглядели постеры Рона, поэтому предположил, что конечный результат будет хорошим.

В конце концов, она приказала ему лечь на землю и подвела к заднику, который они установили ранее.

— Давай дадим тебе минутку остыть, — сказала она, предлагая ему стакан воды. — Нам также следует привести в порядок твои волосы.

Появилась ее ассистентка с расческой, но Гарри отмахнулся от нее.

— Это безнадежное дело — мои волосы просто так растут.

— В это трудно поверить, — сказала ассистентка, которая все равно начала расчесывать его волосы. Гарри не стал его останавливать — скоро он сам все увидит.

Немного причесавшись, ассистент оценивающе посмотрел на Гарри.

— Как ты относишься к своему шраму? Ты хочешь, чтобы он был виден или нет?

Гарри не был уверен, что ответить. На самом деле ему нравился его шрам в детстве, до того, как он узнал его истинное значение. Но как только он попал в волшебный мир, его шрам был первым, на что все уставились, и поэтому у него вошло в привычку прятать его под челкой. Иногда это причиняло боль, например, когда профессор Квиррелл смотрел на него, но видения начались только после того, как Волдеморт вновь обрел тело.

Сириус умер из-за шрама Гарри, по крайней мере косвенно. Но Артур Уизли выжил благодаря этому. И, в конце концов, именно шрам Гарри обеспечил ему величайшее преимущество в борьбе с Волдемортом: его внутренний доступ к передвижениям и мотивам Темного волшебника. Это было частью Гарри, хорошо это или плохо, и не было смысла скрывать это.

— Я думаю, видимое — это прекрасно, — сказал он и заметил нетерпеливый блеск в глазах фотографа. С таким же успехом можно дать людям то, чего они хотят, подумал он.

Расчесывание продолжалось, и ассистент, наконец, сказал:

— Я должен был вам доверять. У ваших волос явно есть свой собственный разум. Возможно, Олливандеру стоит сделать из них волшебные палочки.

Гарри рассмеялся и сказал:

— Вот это была бы темпераментная палочка! Я сомневаюсь, что это пошло бы на пользу кому-либо, и меньше всего мне. — Он тряхнул головой, чтобы поправить прическу, и провел пальцами по челке, чтобы хотя бы частично убрать ее с лица.

Фотограф велел ему позировать с метлой и без нее.

— У меня хватило здравого смысла не просить вас улыбаться, — сказала она. — Или любого из моих объектов, честно говоря. Может быть, это и работает на маггловских фотографиях, но на фотографиях волшебников нет ничего более вкрадчивого, чем наигранная улыбка.

Гарри сразу подумал о Гилдерое Локхарте, что по иронии судьбы вызвало у него улыбку, и он услышал щелчок затвора.

— Это был трюк? — он спросил.

— Я не утверждаю, — сказала она, и он снова невольно улыбнулся.

Он заметил, что его товарищи по команде снова надели тренировочные костюмы и летают над полем.

— Мы почти закончили? — нетерпеливо спросил он.

— Да, еще парочку. И спасибо — ты был хорошим спортсменом. Я знаю, тебе не нравится, когда тебя фотографируют.

— Это так очевидно?

— Сегодня днем не так много, но, судя по другим твоим фотографиям, которые я видел, это ясно как божий день. Я слышала, в художественном отделе Prophet вся доска объявлений увешана фотографиями, на которых ты исчезаешь из кадра. Она вышла из-за камеры.

— Теперь все готово, Поттер. Молодец.

— Спасибо, — сказал он. — Это было относительно безболезненно. — Она помахала ему, и он вернулся в раздевалку, где безропотно переоделся в свою обычную тренировочную форму.

Он нашел Оуэна на поле, и у них было немного времени потренироваться, прежде чем Таттл дал свисток. В перерыве перед тренировочным матчем Оуэн дал Гарри дополнительные инструкции.

— Я собираюсь снова подразнить тебя, и я ожидаю, что ты сокрушишь меня в ответ. Я знаю, что в тебе это есть, так что не сдерживайся.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Гарри. — У меня вспыльчивый характер, и я неохотно его откупориваю.

— Я читал "Пророк", Гарри, так что я все знаю о твоем характере, — сказал Оуэн. — Но если я перейду черту, я ожидаю, что ты точно скажешь мне, куда идти.

— Ты и фестрал, на котором ты приехал? — ухмыльнулся Гарри.

— Точно! И получайте от этого удовольствие. Я обменивался злобными колкостями с соперничающими игроками, а потом выпивал с ними пинту пива. На самом деле, это традиция лиги.

— Тогда ладно, — сказал Гарри. — Заранее приношу свои извинения за то, что разнес вас в пух и прах своим словесным перепалкой.

— Взаимно, — сказал Оуэн, и вскоре они уже кружили в воздухе над полем. Матч был между стартерами и резервистами, и Гарри все еще был в наушниках и защитных очках. Однако он полностью привык к ним, и они больше не отвлекали.

Оуэн начал.

— Почему ты вообще присоединился к "Пушкам", Поттер? Разве тебя не взяли бы в любую приличную команду?

— Мне стало жаль их — у них давно не было компетентного Ловца.

Оуэн рассмеялся и сказал:

— Я полагаю, ты привык к дерьмовым обстоятельствам. Игра за "Пушек" должна подойти как нельзя лучше.

— Ну, не все из нас прятались под одеялами во время войны, — возразил Гарри, прежде чем улететь, чтобы изменить свои намерения. Он вовсе не был напуган, но не хотел возвращаться к старым дурным привычкам искать снитч.

Через некоторое время к нему подошел Оуэн и сказал:

— Ты утверждаешь, что никогда не трахался с Гермионой Грейнджер. Это потому, что она грязнокровка? Если так, я понимаю — я трахаюсь только с полукровками и старше.

— Ведьмы или домашние эльфы?

— Молодец, — засмеялся Оуэн. — Вообще-то, трахать грязнокровку нормально, но только в задницу.

— Вау, ты еще грязнее, чем я думал, — заметил Гарри. — Не позволяй своим дочерям слышать, как ты так говоришь.

Оуэн внезапно бросился вправо и вниз, и Гарри выстрелил вслед за ним. Однако это был обманный маневр, и вскоре они возобновили свои обычные действия в качестве ищеек.

— Молодец! — сказал Гарри. — Ты уже десять минут не получал ударов бладжером.

— И прошло двадцать минут с момента твоего последнего смертельного проклятия.

Гарри рассмеялся.

— Что, ты их боишься? Мне жаль тебя.

— Приди в себя, Поттер. Настоящая причина, по которой тебя вернули с того света, в том, что твои родители все еще не хотят, чтобы ты был рядом.

На этот раз Гарри сделал ложный выпад, отчасти чтобы прочистить мозги от последней колкости Оуэна, но в основном ради забавы. Он летел низко и касался земли, прежде чем снова начать кружить.

Оуэн сразу же нашел его и спросил:

— Ты там искал змей, ты, чудак с парселтангом?

— На самом деле я больше не могу говорить на парселтанге, — ответил Гарри. — Я потерял эту способность, когда умер Волдеморт.

Оуэн насмешливо фыркнул.

— Тупой мерзавец даже со змеями разговаривать не умеет. И ты называешь себя волшебником?

— Разговаривать со змеями стало утомительно. Они все время спрашивали о твоей маме.

— Вау, — сказал Оуэн, медленно кивая. — Я думал, у меня монополия на мамины шутки.

— Только не с такой мамой, как у тебя.

Они продолжали в том же духе некоторое время, время от времени делая финты, просто чтобы оживить обстановку. Оуэну удалось несколько раз задеть Гарри за живое, и он по-настоящему напугал Гарри, насмехаясь над ним нараспев, но Гарри смог сохранить ясную голову и преодолеть это.

Наконец Гарри заметил снитч и поймал его без труда. Оуэн немедленно поздравил его, и они еще немного посмеялись, вспоминая некоторые из самых неприятных оскорблений, которыми они обменялись.

— Но этот певучий голос, — сказал Гарри. — Мне нужно поработать над этим. БеллатрисаЛестрейндж так разговаривала в бою, и это все еще выводит меня из себя.

— Ой, прости. Вам придется зайти в дом и познакомиться с моими дочерьми — они постоянно так разговаривают.

Они присоединились к остальной команде на скамейках, чтобы послушать записи Таттла. Все играли хорошо — особенно новички — и Таттл, казалось, достигла дна своей критикой.

— Достойная работа, Поттер, но не стоит успокаиваться. В субботу будет гораздо больше давления, чем, я думаю, вы привыкли.

Несколько членов команды громко рассмеялись, а Джанет сказала:

— Гарри, если ты будешь нервничать, играя с "Соколами" в субботу, просто притворись, что сражаешься сам-знаешь-с-кем.

Даже Таттл рассмеялся и сказал:

— Хорошая идея. Ладно, все, увидимся завтра.

Гарри принял душ и вернулся на площадь Гриммо, где сразу же прилег на диван в гостиной. Ему больше не требовалось ежедневное обезболивающее, но он все еще привыкал к полноценным физическим нагрузкам. Таттл был прав — волшебники действительно, как правило, вели слишком малоподвижный образ жизни.

Возможно, он задремал, а возможно, и нет, и когда он открыл глаза, то обнаружил Гермиону рядом с собой в комнате.

— Привет, — сказал он. — Ты долго ждала?

— Нет, я только что пришла, — ответила она. — Ты только что выглядел таким умиротворенным, я не хотела тебя беспокоить.

Он сел и спросил:

— Как у тебя дела?

— Я в порядке, я полагаю. Было немного плача, в основном по ночам, но я думаю, что в основном я немного оцепенела. Я еще не уверен, что шок прошел.

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он. — Твоя стажировка, по крайней мере, хорошо отвлекает?

— Определенно, — сказала она. — Ты знаешь, как я люблю исследования, и я чувствую, что мы делаем здесь что-то действительно важное. Не только для волшебников, но и для магических существ в целом.

— Это здорово, — ответил Гарри. — Хотя неудивительно, что ты уже делаешь успехи в своей карьере так скоро после окончания Хогвартса.

— Я могла бы сказать то же самое о тебе, за исключением части, касающейся окончания Хогвартса, — сказала она немного лукаво. — Это действительно впечатляет, что ты уже начинающий игрок в профессиональную команду по квиддичу.

— Спасибо, я сам до сих пор не могу в это поверить. Сегодня я получил свою командную форму!

— О боже, — сказала она. — Нам нужно вернуть тебя в theOptimancer?

— Очень забавно, — ответил он. — Нет, они абсолютно великолепны. Ты будешь впечатлена, когда увидишь их — они намного наряднее, чем все, что я когда-либо носил.

— Больше, чем те парадные мантии, которые купила тебе миссис Уизли?

— Кажется, трудно представить, но да. Я уже подумываю вернуться к портному и сшить что-нибудь из одежды. Для членов команды действует скидка.

Гермиона закатила глаза.

— А вот и льготы. Они должны предлагать скидки людям, которые действительно в них нуждаются, а не только переплачивающим спортсменам.

— Да, это трагично, что обычный волшебник не может позволить себе сшитые на заказ мантии, — протянул Гарри. — Тебе придется заняться этим после освобождения домашних эльфов.

— Боже мой, Гарри. Ты вдруг стал довольно саркастичным.

— Прости, — сказал он. — Оуэн обучал меня правильным насмешкам в квиддиче, и, полагаю, это дало сбой. Я постараюсь смягчить тон.

— Насмешки? Ты имеешь в виду с игроками-соперниками?

— Да, очевидно, это может быть довольно тяжело, и я легкая мишень.

Она выглядела обеспокоенной.

— Как дела? С тобой все будет в порядке?

— Да, со мной все будет в порядке. Имейте в виду, когда Оуэн сделал это в первый раз, это стало шоком. Позже он извинился, но наговорил довольно ужасных вещей. Я тоже, если на то пошло.

— Хочу ли я вообще знать, что именно?

— Все, что ты можешь себе представить, и даже хуже. Материал о моих родителях и войне. Даже о тебе.

Глаза Гермионы расширились.

— Я определенно не хочу об этом знать.

— Давай просто скажем, что у тебя много поклонников, — сказал он, и она покраснела и опустила глаза. — Кстати, ты когда-нибудь перезванивала Райану?

— Да, я оставила ему сообщение. Хотя, признаюсь, я позвонила, когда узнал, что он будет на тренировке.

— Тогда ты поужинаешь с ним?

— Возможно, но не сразу. Я все еще не чувствую себя в хорошей компании.

— Я понимаю, — сказал Гарри. — Тем не менее, он солидный парень — я уверен, он тебе понравится. — Она нерешительно улыбнулась, и он добавил: — Вообще-то, ты снова увидишь его в субботу на матче. У меня есть для тебя билет. — Он взял конверт с приставного столика и протянул ей один из билетов.

— спасибо. — Она сделала паузу и спросила: — Я сяду рядом с Роном? Все в порядке, но я бы предпочла быть готовой.

— Нет, ты будешь с Луной, Невиллом и Ханной. Рон будет в отдельной секции с Минервой и, возможно, Джорджем и Ли.

— Минерва? Разве мы это уже не обсуждали?

— Я видела ее вчера, и она снова настояла, чтобы я использовал ее настоящее имя. Я подозреваю, что она позволила бы вам то же самое, если бы вы вежливо попросили или просто часто называли ее "профессор".

— Вы видели профессора Макгонагалл? — встревоженно спросила она. — В Хогвартсе?

— Да, и я могу подтвердить, что действительно есть что-то, что заставляет людей забывать о других волшебных школах. Оуэн потащил меня сегодня к командному целителю из-за моей очевидной потери памяти.

— Но сейчас это вернулось?

— Более или менее, хотя мне нужно будет спросить моих товарищей по команде, в какие школы они ходили снова. Я помню только, что Джанет училась в Северном Сквиффинге.

Она неодобрительно покачала головой.

— Я не могу поверить, что никто никогда не обнаруживал этого раньше. Интересно, как долго это продолжалось. Я, конечно, надеюсь, что мы с Биллом сможем добраться до сути дела.

— Нет никого, кому я доверял бы больше, чем вам, — сказал он. — О, и у меня есть небольшая исследовательская просьба, если у вас найдется свободная минутка.

Глаза Гермионы заблестели, и она спросила:

— Конечно, в чем дело?

— Я бы хотел починить гобелен в гостиной — я надеюсь, что кольцо сделает это возможным, — но обычная репарация не дала никакого эффекта.

— Нет, я не думаю, что это помогло бы. Тебе понадобится заклинание с другой арифмантической основой.

— Верно, моя мысль точна, — сказал Гарри, и она сердито посмотрела на него.

— Но да, — сказала она, — я могу поискать заклинания для текстиля или, в частности, для гобеленов. В министерстве неплохая библиотека, и меня познакомили с некоторыми более образованными волшебниками, во всяком случае, за пределами Департамента тайн.

Гарри вздрогнул.

— Я не могу сказать, что когда-нибудь захотела бы пойти туда снова.

— Нет, — ответила она. — И я тоже.

Они помолчали мгновение, прежде чем Гарри спросил:

— Что бы ты хотела на ужин. Нам остаться здесь или пойти куда-нибудь?

— Ты будешь смеяться, но у меня безумное желание пойти куда-нибудь шумное и полное магглов.

— Ты шутишь, да? И это никак не может быть эффектом Гримуара, если только в твои планы не входит пытать их.

— Нет, я просто хочу хоть раз побыть среди людей моего возраста. Иногда мне кажется, что мне пятьдесят лет, а потом я вспоминаю, что мне девятнадцать и обычно я бы уже поступил в университет.

— Особенно, если бы ты не взял годичный отпуск на войну, — заметил Гарри. — Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что чувствуешь себя старше, чем мы есть на самом деле. Именно так я чувствовал себя до того, как присоединился к Пушкам.

Выражение ее лица смягчилось.

— Значит, это меняется? Я так рада. Может, мне стоит вступить в команду по квиддичу, — добавила она с ухмылкой.

— Сначала тебе придется сесть на метлу, — сказал он. — Но что касается ужина, почему бы нам не отправиться в Королевский университет Холлоуэй и не поискать там паб. Это недалеко от того места, где я вырос, так что я знаю место, где мы можем аппарировать.

— Хорошая идея, — сказала она, и через несколько минут они уже бродили по оживленному университетскому району.

— Я бы не ожидала, что в перерывах между семестрами здесь будет так много студентов, — сказала она, когда они шли по переполненному тротуару.

— Я думаю, у них есть летние программы, возможно, для иностранных студентов.

— В этом есть смысл, — сказала она. — Но пока они молоды и маггловские, они отвечают моим требованиям.

Гарри и Гермиона заглянули в несколько пабов, прежде чем нашли тот, в котором была подходящая атмосфера. Они купили напитки и заказали еду у стойки, а затем нашли столик.

— Это приятно, — сказала Гермиона. — Иногда я забываю, насколько велик мир — волшебная Британия может быть такой ограниченной.

— Да, но полезно вспомнить, что помимо Хогвартса есть еще тридцать школ, — заметил Гарри. — Не могу поверить, что я никогда о них не знал. Может быть, волшебное общество почувствует себя больше, когда они будут более полностью интегрированы.

— Я надеюсь на это, — сказала она.

Они продолжали разговаривать в ожидании своей еды, но их прервал голос сзади.

— Гарри, это ты?

Гарри, который не ожидал, что его узнают в маггловском пабе, обернулся и был удивлен, увидев своего двоюродного брата.

— Дадли! Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? Я должен спросить тебя о том же, поскольку я тот, кто здесь живет.

Глаза Гермионы расширились. Она знала, кто такой Дадли, хотя никогда с ним не встречалась.

— Хорошая мысль, — сказал Гарри, который встал и протянул руку. — Как у тебя дела? Это сюрприз.

Дадли пожал ему руку и сказал:

— Да, мы даже не знали, жив ли ты. Я имею в виду, те люди сказали, что ты был жив, когда привезли нас обратно в дом, но я не знал, говорили ли они правду.

— Да, я жив, — сказал Гарри. — И немалая благодарность моему другу здесь. Гермиона, это мой кузен Дадли.

Она внимательно смотрела на него, как будто пыталась найти сходство.

— Приятно познакомиться, Дадли, — сказала она. — Я школьная подруга Гарри.

— Приятно. — Он повернулся к Гарри и сказал: — Итак, что привело тебя сюда? Конечно же, не для того, чтобы навестить маму и папу.

— Нет, мы просто хотели сменить обстановку, и это было место, куда я знал, как добраться.

Дадли наклонился вперед и сказал:

— И под "приступать" ты подразумеваешь... хлоп. — Он сделал сопровождающий жест рукой.

Гарри заметил, что Дадли смотрит на пустой стул за их столом.

— Э-э, не хочешь присоединиться к нам?

— Да, это было бы здорово. Я здесь с приятелями, но они не будут скучать по мне. Они все равно на взводе. — Он повернулся к Гермионе и сказал: — Как и вы двое...

— Нет, — сказали они оба одновременно. — Мы просто друзья, — сказала Гермиона, — с первого курса.

Брови Дадли на мгновение приподнялись, но он ничего не сказал.

— Как дела у твоих родителей? — спросил Гарри. — Я приношу извинения за то, что не пришел.

— Они все равно не захотели бы тебя видеть, так что не волнуйся об этом. Я думаю, они боятся, что ты объявишься в поисках мести, теперь, когда ты прикончил парня, убившего твоих родителей. Но я рад, что встретил тебя. Я часто думал о тебе, и тебя точно нет в телефонной книге.

— Чем ты занимаешься в эти дни? — спросил Гарри.

— Я поступил в университет. Не здесь — я просто приехал домой на лето. Папа хочет, чтобы я занялся бизнесом, но я бы предпочел изучать спортивные науки. К счастью, мама на моей стороне, поэтому она изматывает его ради меня. Тем временем я хожу в боксерский клуб, а еще я начал играть в хоккей, это весело — это также включает в себя драки.

Гарри засмеялся.

— Я рад, что ты нашел выход.

— Да, — сказал Дадли. — Я полагаю, он мне понадобился после того, как ты уехал. Извини за это.

Гарри был застигнут врасплох — он никогда не ожидал от Дадли ничего похожего на извинения. Не в первый раз он задавался вопросом, что увидел Дадли, когда они столкнулись с теми дементорами в переулке возле Магнолия Кресчент.

— Э-э, да, — неловко сказал Гарри.

— Так чем же ты занимаешься? У таких, как ты, есть университеты?

— Нет как таковых. Это скорее система ученичества.

— Верно, — сказал Дадли. — Так ты занимаешься одним из них?

— Еще пару недель назад я собирался стать чем-то вроде полицейского детектива, но бросил учебу и подписал контракт с профессиональной спортивной командой.

— Ты? — воскликнул Дадли. — В спортивной команде?

Гермиона возмутилась от имени Гарри.

— Что в этом странного?

— Ты никогда не был особенно спортивным, — сказал Дадли.

— Прошу прощения, — ответил Гарри. — Кажется, я припоминаю, что довольно часто обгонял тебя.

Дадли рассмеялся.

— Полагаю, ты прав. Тебе, наверное, следует поблагодарить меня за то, что я тебя обучил.

— крайне маловероятно!

Гермиона выглядела так, словно не могла поверить в разговор, свидетелем которого она стала.

— Гарри был звездным спортсменом на протяжении всей школы. У него было немало поклонников. На самом деле, он все еще ими пользуется.

Гарри понимал, что делает Гермиона, но не видел особого смысла.

— Это волшебный вид спорта, в который играют в воздухе на метлах.

— Нечестиво! — сказал Дадли. — Знаешь, я никогда не говорю об этом. Мама и папа сходят с ума, если я когда-нибудь заговариваю об этом, и однажды, когда я рассказал об этом подруге — на самом деле девушке — появились эти два парня в мантиях, наставили на нее свои штуковины и стерли ей память.

Гермиона извинилась и ушла, оставив Гарри и Дадли одних за столом.

— Значит, между вами действительно ничего нет? — спросилон. — Ты педик или что-то в этом роде?

— Нет, у меня была девушка весь прошлый год, и недавно я встречался с кем-то еще. Я просто не вижу Гермиону в таком свете.

— Я бы не возражал видеть ее такой, — сказал Дадли. — Но я полагаю, что ее не интересуют, э-э, нормальные люди.

— Вероятно, нет, — сказал он, подавляя свой ужас. — И у нее все равно есть парень. "Это почти правда", — подумал Гарри. Или это было неделю назад.

— Ну, дай ей мой номер на всякий случай.

— Эй, придурки! — крикнул молодой человек. — Предполагалось, что вы ищете девушек.

— Нет, это мой двоюродный брат. Я давненько его не видел.

Его друг пожал плечами и отвернулся.

— Тогда ты собираешься присоединиться к нему? — с надеждой спросил Гарри.

— Да, я лучше пойду. В любом случае, было приятно с тобой познакомиться. У тебя есть номер телефона?

— Нет, боюсь, что нет.

— Ну, ты знаешь, как меня найти. Может быть, я смогу как-нибудь посмотреть один из твоих матчей.

— Э-э, да, возможно, — сказал Гарри, пытаясь не дать своему мозгу взорваться. Он встал и снова протянул руку. — Рад тебя видеть. Я бы посоветовал тебе передать своим родителям мои наилучшие пожелания, но сомневаюсь, что это кому-то понравится.

— Да, наверное, нет, — ответил Дадли. — Но береги себя, и ... Я рад, что ты жив и все такое. — Он обнял Гарри, что, на удивление, было не очень неловко.

— Ты тоже береги себя. — Гарри снова сел, когда его кузен присоединился к своим товарищам.

Вскоре после этого к столу вернулась Гермиона.

— Так это и есть твой легендарный кузен Дадли! Я ожидала кого-нибудь потолще.

— Раньше он был таким, но несколько лет назад занялся боксом.

— Я уверен, что мог бы сказать то же самое о себе и Джинни, только я, вероятно, тоже не вижу их в ретроспективе.

Им принесли еду, и некоторое время они молчали.

— Кстати, — сказал Гарри, — если у вас с Райаном ничего не получится, ты должна знать, что Дадли был в тебя влюблен. Он попросил меня дать тебе его номер.

Она расхохоталась.

— Я уверена, что твои тетя и дядя будут в восторге, когда он приведет домой ведьму.

— Так ты сделаешь это? — спросил он, ухмыляясь.

— Определенно. На самом деле, я думаю, что пойду найду его прямо сейчас. — Она жестом предложила встать со стула.

Он чуть не задохнулся от смеха.

— Это почти того стоило, но тогда мне пришлось бы утешать Райана.

Она посмотрела на него.

— Значит, ты серьезно? Райан действительно заинтересован во мне таким образом?

— О боже, я не должен был тебе этого говорить. Он не хотел казаться стервятником.

— Он один из них? — спросила она.

— Насколько я могу судить, нет. Нет, он кажется первоклассным — он даже дал мне свои билеты на субботний матч. У нас есть только четыре билета на выездные игры, и, по-видимому, они распроданы.

— Какой шок, — сухо сказала она. — На самом деле, им нужно больше знаменитостей в волшебном мире. В основном это только ты и СелестинаУорбек.

— Если повезет, Локхарт скоро поправится и заполнит образовавшуюся пустоту, — заметил Гарри.

— Мерлин, я надеюсь, что нет!

Они провели вместе еще час, наслаждаясь оживленной атмосферой, прежде чем отправиться в пустынный лес, где аппарировал Гарри.

— Спасибо, что пригласили меня куда-нибудь, — сказала она. — Приятно сменить обстановку. Даже площадь Гриммо сейчас кажется слишком знакомой.

— Но мой дом такой веселый! — запротестовал он. — Все так говорят.

— Это потому, что ты сначала напоишь их.

— Я не уверен, что мне нравится то, на что ты намекаешь, — сказал он, и она рассмеялась.

— Я рада, что ты продолжаешь жить своей жизнью. И я рада, что ты присоединился к Пушкам и перевернул все с ног на голову. Возможно, в любом случае это правильное направление — мы, вероятно, все это время шли неверным путем.

Он кивнул в знак согласия.

— Я так думаю.

— Пожелай мне удачи завтра, — сказала она. — У меня важная встреча в Гринготтсе.

— Удачи, но я уверен, что она тебе не понадобится. Что там может пойти не так?

Она сердито посмотрела на него, но улыбнулась, и они, обнявшись, пожелали друг другу спокойной ночи и аппарировали домой.

Глава 13

Записи:

Вторая половина этой главы — разговор между Гермионой и Луной — не похожа ни на что, что я когда-либо видел в фанфиках HP. Пожалуйста, не поддавайтесь искушению просмотреть ее бегло, а вместо этого прочтите медленно для полного эффекта.

Я обещаю, что следующая глава будет полна событий, включая первый профессиональный матч Гарри по квиддичу.

Текст главы

Гермионе было трудно заснуть той ночью. Хотя она хорошо провела время с Гарри и наслаждалась сменой обстановки, после этого она почувствовала себя разочарованной. Она забыла, что общение с магглами ее возраста часто заставляло ее чувствовать себя отчужденной. Они должны были быть ее ровесниками, но на самом деле она не чувствовала себя комфортно рядом с ними. Даже музыка была ей незнакома, из-за чего она чувствовала себя какой-то обделенной.

Она принадлежала к волшебному миру, но без Рона здесь было холодно и пусто. И, вернувшись в свою старую спальню, где ей было так одиноко в детстве, Гермиона почувствовала знакомую изоляцию и отчаяние.

Ее единственным отвлечением были мысли о странном воссоединении Гарри и его кузена, свидетелем которого она стала. Дадли Дурсль был чем-то вроде посмешища для Рона и его братьев, но Гермиона всегда замечала дискомфорт Гарри при упоминании о нем. Дадли, должно быть, сильно поправился, судя по тому, как Гарри реагировал на него, но она подозревала, что в нем все еще много старой боли.

У нее возникло искушение спросить Гарри, что имел в виду Дадли, когда говорил, что его родители боятся мести, но она промолчала. Он никогда особо не рассказывал о своей жизни с Дурслями, и она не хотела выпытывать у него подробности на публике.

Было трудно поверить, что они родственники — они действительно не были похожи. Дадли был светловолосым и крупным, в то время как Гарри был темноволосым и компактным, и их черты лица также отличались. Кроме того, у Дадли был избалованный вид, чего не хватало Гарри, хотя, возможно, у нее было предубеждение из-за того, что она слышала о нем.

Он также был совсем не похож на другого высокого светловолосого спортсмена, с которым она недавно познакомилась. Дадли был сложен как говяжий бок, в то время как Райан был более грациозен, как сильный танцор. Она знала, что должна быть польщена его интересом к ней, но в основном ей было грустно. Он просто не походил на того человека, который мог бы понять, через что ей пришлось пройти, и она предпочла бы побыть одна, чем испытать разочарование от того, что ее неправильно поняли.

Ближе к рассвету ей удалось поспать несколько беспокойных часов, и когда зазвонил будильник, она застонала. Это был день ее важной встречи в Гринготтсе, и она, вероятно, выглядела бы как разогретая смерть.

Ее страх подтвердился, когда она взглянула в зеркало. Неужели так я буду выглядеть через двадцать лет? мрачно подумала она. Принятие душа мало помогло ей прийти в себя, а строгая черная мантия только усилила эффект. Обычно она попыталась бы поднять себе настроение, надев что-нибудь более лестное, но ей было велено одеться как можно более официально, в свои самые традиционные одежды.

Единственным положительным аспектом ее внешности были волосы, заколдованные в локоны. Зачесав свои густые волосы назад, как она всегда делала раньше, она выглядела бы только хуже. Несмотря на это, ее родители были поражены, когда она вошла на кухню завтракать.

— Дорогая, с тобой все в порядке? — спросила ее мать. — Ты выглядишь так, будто совсем не спала.

— Я немного поспала под конец, но это была тяжелая ночь.

— Мне так жаль. У тебя найдется время вздремнуть во время обеденного перерыва?

— Вряд ли, — сказала Гермиона. — Я буду на занятиях по планированию до встречи в Гринготтсе в четыре. Но сейчас я могу выпить кофе, а днем, возможно, приму энергетический напиток.

Гермиона закончила завтракать и прибыла в Министерство. Кофе принес то, на что она надеялась, и она смогла сносно справиться со своими утренними встречами. К обеду, однако, она снова почувствовала слабость, и поэтому заскочила в аптеку и купила зелье, чтобы взбодриться.

Это сработало. Через несколько минут после того, как она выпила его, она почувствовала, как ее глаза заблестели, а уголки рта приподнялись, и она почти вибрировала от энергии. Это великолепно, подумала она. Почему она не знала об энергетических напитках еще в Хогвартсе?

На самом деле от нее ничего не требовалось делать на их встрече в Гринготтсе. Вся ее работа заключалась в подготовке, и она присутствовала в основном в качестве учебного опыта. Встречу должна была провести ее наставница, высококвалифицированная ведьма по имени Октавия Винд. Октавия много лет проработала в департаменте регулирования и контроля магических существ и, как и Гермиона, мечтала улучшить отношения между магическими расами.

— Я никогда не думала, что этот день настанет, — призналась Октавия. — В течение многих лет я пыталась добиться этого, но война полностью все испортила. Но сейчас у нас есть реальная возможность наладить отношения с гоблинами.

— Для меня большая честь просто быть свидетелем этого, — сказала Гермиона, когда они в последний раз просматривали свои записи.

— Вы сделаете больше, чем станете свидетелем этого, — сказала Октавия. — Ваши исследования были бесценны — я была поражена всеми прецедентами, которые вы раскопали.

Несколько других коллег Гермионы кивнули, и Октавия продолжила.

— Знаешь, мы пошли на реальный риск, приняв тебя прямо из Хогвартса, и с запятнанной историей, насколько это касается Гринготтса. Но ты более чем продемонстрировала, почему Кингсли рекомендовал тебя.

Джереми Безел, волшебник Министерства, который вел переговоры о реституции Гермионы, покачал головой.

— Нет такой вещи, как запятнанная история с гоблинами, — сказал он. — Министерство справилось, и мисс Грейнджер полностью оправдана. И, кроме того, немалое количество гоблинов сказали мне наедине, что они благодарны ей за помощь в устранении Сами-знаете-Кого. Он нравился им ничуть не больше, чем нам.

Время их встречи приближалось, и все собрали свои записи и один за другим отправились к камину. Всего их было шестеро, и вскоре они собрались перед Гринготтсом.

Гермиона все еще чувствовала легкое помешательство от своего зелья, и она знала, что ее глаза были открыты слишком широко, но она была так взволнована, став свидетельницей такого исторического события. Два гоблина в ливреях поклонились, когда они вошли в большие серебряные двери, и они прошли в огромный мраморный зал. Прежде чем они успели осмотреться, их поприветствовал гоблин, который сказал:

— Я полагаю, вы из министерства? Пожалуйста, пройдите сюда, чтобы встретиться с директором Рагноком и его делегацией.

Они последовали за безымянным гоблином в большую и впечатляющую комнату, которую Гермиона никогда раньше не видела. Стены были увешаны высокими зеркалами, напомнившими ей Версаль, и все освещалось изящно сделанными люстрами, которые были намного красивее всего, что она видела во французском дворце.

Гермиона вошла последней, и прежде чем она закончила восхищаться окрестностями, строгий голос рявкнул:

— Что все это значит?

Она обернулась и увидела сурового на вид гоблина во главе стола, который хмуро посмотрел на нее и сказал:

— Это попытка пошутить? Если так, я не думал, что мое мнение о волшебном юморе может упасть еще ниже.

Ее коллеги тоже смотрели на нее, и Гермиона, запинаясь, пробормотала:

— Прошу прощения, сэр. Я вас обидела?

— Не издевайтесь надо мной своим притворным невежеством, когда вы явно приложили все усилия, чтобы воссоздать свое непростительное преступление!

Она была в ужасе и совершенно сбита с толку, пока не поймала свое отражение в зеркале. Ее безумные глаза, все еще обведенные кругами от усталости, быстро оценили ее внешность, от каскадных локонов до традиционной черной мантии. Великий Мерлин, я выгляжу как БеллатрисаЛестрейндж!

Смутно припомнив, что она читала об этикете гоблинов, она упала на колени в мольбе.

— Пожалуйста, простите это самое тяжкое оскорбление! Я недостойна даже чистить ваше запачканное оружие, все еще покрытое кровью ваших врагов.

— Оскорбление за оскорблением! — он пришел в ярость. — Гоблинские слова в устах волшебника становятся языком негодяев! — Он повернулся к паре гоблинов в форме, стоявших у двери, и крикнул: — Стража, усмирите ее! Я бы сделал это сам, но обнажить свой кинжал было бы оскорблением для тех, кого я уже выпотрошил им.

При словах "подчинить" и "выпотрошить" двое волшебников из группы Гермионы вытащили свои палочки и направили их на двух охранников, которые приставили свои длинные мечи к шее Гермионы.

Заговорил Джереми Безель.

— Мои извинения, директор, но, очевидно, произошло серьезное недоразумение. Я уверен, мисс Грейнджер не хотела никого обидеть. Не могли бы вы, пожалуйста, позволить мне спросить ее, что произошло? -Рагнок зарычал, но кивнул, и Безель повернулся к Гермионе. — Пожалуйста, просто говорите прямо.

С двумя мечами у горла Гермиона едва могла говорить, но ей удалось хрипло ответить.

— Мне так жаль. Я никогда не замечала этого до сегодняшнего дня, но с тех пор, как я начала носить прическу по-другому, мне говорили, что я похожа на... — она поперхнулась, — БеллатрисуЛестрейндж.

Несколько ее коллег кивнули, а одна воскликнула:

— Вот кого ты мне напоминаешь! Это сводило меня с ума всю неделю, — прежде чем Октавия нахмурилась, заставляя его замолчать.

Со слезами на глазах Гермиона продолжила.

— Мне ужасно жаль. Я определенно не хотела никого оскорбить. Я не испытываю ничего, кроме уважения к нации гоблинов, и моя самая большая надежда — установить надлежащую дипломатию между гоблинами и волшебниками.

Рагнок издевательски рассмеялся.

— Твой друг Гарри Поттер разбирается в дипломатии лучше, чем ты когда-либо будешь. Поттер вернул нам украденное сокровище, — сказал он, указывая на резной рог в витрине позади него, — который бесконечно ценнее пустых слов высокомерных обладателей волшебных палочек.

— Пожалуйста, директор, — сказал Джереми, — Я прошу вашего снисхождения и прошу вас отозвать ваших охранников и позволить мисс Грейнджер уйти целой и невредимой. — Он пристально посмотрел на двух волшебников, которые все еще направляли свои палочки, и они опустили их.

— Мисс Грейнджер может уйти, — сказал Рагнок. — И вы все тоже. Гринготтс не желает вести переговоры с вероломными дураками. Если вы хотите попробовать еще раз, отправьте Поттера и гору украденных сокровищ гоблинов.

Охранники убрали мечи, а один из волшебников, поднявший палочку, помог заплаканной Гермионе подняться на ноги. Она продолжала кланяться, пятясь из комнаты.

Ее коллеги последовали за ней, и их холодно вывели из Гринготтса на улицу. Как только они отошли на безопасное расстояние от банка, Гермиона умоляюще посмотрела на Октавию и сказала:

— Мне так жаль! Я разрушила твою мечту.

Вместо того, чтобы отругать Гермиону, свирепо выглядящая Октавия повернулась к Безелю.

— Ты сказал, что они простили ее и что ее прошлое не будет иметь значения!

— Я не ожидала, что она появится похожей на БеллатрисуЛестрейндж! Я действительно сам этого не понимал до сих пор, но он прав — это, пожалуй, худшее оскорбление, которое мы могли себе представить.

Гермиона хотела исчезнуть, но она стояла там, обхватив себя руками.

— Я должна была догадаться, что это произойдет. Я никогда не замечала сходства до сегодняшнего дня, но все мои друзья заметили это. Мне так жаль, — сказала она дрожащим голосом.

Октавия немного смягчилась.

— Ну, ну. Это едва ли худший момент в отношениях волшебника и гоблина. Мы дадим Рагноку время остыть и посмотрим, сможем ли мы раздобыть какие-нибудь сокровища, конфискованные у пожирателей смерти.

— Но ты так долго ждала этого, — простонала Гермиона.

— Тогда я подожду еще немного. Давай, давай вернемся в офис.

Не в настроении аппарировать, Гермиона последовала за Октавией в "Дырявый котел" и направилась в Министерство. Прежде чем присоединиться к остальным, Октавия сказала:

— Может быть, тебе стоит просто пойти домой на целый день.

— Ты..... увольняешь меня? — спросила Гермиона.

— Нет, дорогая, конечно, нет. Ты явно можешь многое сделать, и ты производишь впечатление человека, который может учиться на своих ошибках. Но я думаю, что лучшее, что ты можешь сделать прямо сейчас, это немного отдохнуть, и мы увидимся в понедельник.

— Хорошо, спасибо. И еще раз, мне очень жаль.

Гермиона вернулась к камину, через который вошла, и взяла еще щепотку летучего порошка.

— Грейнджер-хаус, — сказала она и вышла в, к счастью, пустую гостиную.Ее родители все еще были на работе, и у нее не было никакого желания общаться с ними.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, она вспомнила о своих планах на ужин с Луной. "Это последнее, что я хочу делать", — подумала она, и у нее возникло искушение написать подруге сову и отменить встречу.Но она вспомнила, что Луна хотела поговорить с ней о чем-то важном наедине, поэтому решила просто немного полежать и надеяться на лучшее.

Ей удалось ненадолго заснуть, но ее отчаяние вернулось, когда она проснулась и вспомнила о сегодняшнем фиаско.Как она могла быть такой беспечной?И что еще хуже, она полностью проигнорировала совет Билла не использовать гоблинские идиомы."Они воспримут это как потворство", — предупредил он ее, но она высокомерно проигнорировала его.

"Наверное, мне следует сжечь эти мантии", — с несчастным видом подумала она, глядя на официальную одежду, которая усиливала ее сходство с надменной Пожирательницей смерти.Она сняла их и бросила на пол, а затем натянула пару синих джинсов и невзрачную магловскую рубашку.И для пущей убедительности она наложила на свои локоны Завершающее заклинание и заплела свои густые волосы сзади в косу.

У нее по-прежнему не было желания разговаривать с родителями, поэтому она аппарировала прямо из своей спальни в Косой переулок.Она договорилась встретиться с Луной перед Гринготтсом, который, конечно же, был последним местом, где она хотела, чтобы ее видели.Поэтому она наложила разочарованиена себя и стала ждать приезда своей подруги.

Луна появилась вскоре после этого, одетая в очень цветастый магловский сарафан.Гермиона снова стала видимой и сказала:

— Привет, Луна.

— Что случилось? — спросила Луна. — Все твои вредители вернулись. Что-то случилось?

— У меня был ужасный день на работе, и я, вероятно, отбросила отношения между волшебниками и гоблинами назад на несколько сотен лет.

— О боже, — ответила Луна. — Сколько точно лет?Кажется, я припоминаю, что семнадцатый век был в этом отношении немного лучше восемнадцатого.

— Я даже предположить не могла, — мрачно сказала Гермиона.

— Ты хотя бы проголодалась? У меня есть на примете прекрасный ресторан.

— Не могу сказать, что я особенно голодна, но немного чая мне бы не помешало.

— Отлично, — сказала Луна. — Я покажу дорогу. Ты не против прогуляться? Это примерно в получасе езды отсюда.

— Вообще-то, звучит неплохо, — сказала Гермиона и последовала за своей подругой через Дырявый котел в маггловский район за ним. Они шли молча, и Луна провела ее по невероятному количеству углов. Гермиона была уверена, что они закончат там, откуда начали, но, казалось, они всегда прибывали в какое-то новое место.

В конце концов они добрались до очень узкой дороги, и Луна остановилась перед чем-то похожим на маленькое кафе, которое было мягко освещено изнутри. Солнце все еще светило, но в переулок проникало очень мало света, и ни один из них не падал на витрину кафе. Нарисованные буквы гласили: "Вопрос без ответа".

— Какое странное название для ресторана, — заметила Гермиона.

— Не так ли? Полагаю, ты права. Думаю, тебе понравится.

Они вошли, и Гермиона остановилась, чтобы вдохнуть аромат чая.

— Жасмин, — сказала она, и напряжение на ее лбу немного спало.

Официант в фартуке поприветствовал их.

— Пожалуйста, занимайте любой столик, какой пожелаете.

Луна выбрала уединенный столик в нише, хотя почти каждый столик в ресторане можно было описать именно так. Гермиону немного озадачила топография, но она была слишком утомлена, чтобы изучать ее. Меню лежало на маленькой подставке на столе, и она увидела, что там было по крайней мере столько же чаев, сколько и блюд.

— Спасибо, Луна, — тепло сказала Гермиона. — Я признаю, что в этом месте есть что-то успокаивающее, и я думаю, прогулка пошла мне на пользу. Хотя я уверена, что никогда не найду его снова.

— Возможно, а возможно, и нет, — ответила Луна.

Они просмотрели меню и сделали свой выбор. Аппетит Гермионы немного восстановился во время прогулки, но больше всего ей хотелось выпить чашечку жасминового чая, выбор которого она сделала еще до прочтения меню.

Подошел официант и принял их заказы, оставив двух молодых женщин лицом друг к другу, больше их ничто не отвлекало. Луна некоторое время молчала и просто смотрела на Гермиону, заставляя ее задуматься, должна ли она что-то сказать.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь, Луна? — спросила она. — С тобой все в порядке?

— Я в порядке, спасибо. Я просто почувствовала, что нам нужно провести немного времени вместе.

Гермиона была разочарована — она предполагала, что у Луны была определенная цель пригласить ее куда-нибудь, и это казалось немного несформировавшимся. Хотя она должна была признать, что атмосфера была приятной. Это было полной противоположностью оживленному маггловскому пабу, который они с Гарри посетили накануне вечером, но, возможно, это тихое и немного уединенное кафе больше соответствовало ее психическому состоянию. Мы, конечно, не столкнемся с Дадли Дурслем.

— Мне жаль, что сегодня в Гринготтсе все прошло так плохо, — сказала Луна. — Ты не хотела бы поговорить об этом?

Гермиона вздохнула.

— Я просто так подавлена — я даже не знаю, с чего начать.

Луна кивнула в знак согласия.

— Да, найти начало сложно. Я часто предпочитаю начинать с конца и двигаться оттуда в обратном направлении. — Гермиона скептически посмотрела на нее, но Луна настаивала. — Что было последним, что произошло?

— Моя наставница Октавия отправила меня домой пораньше, чтобы я немного отдохнула.

— Что произошло до этого?

— Я спросила ее, не уволили ли меня.

— А тебя?

— Нет. Она сказала, что мне все еще есть что предложить, и что, похоже, я могу учиться на своих ошибках.

— Это уже звучит довольно мило, — сказала Луна. — Тебя не уволили, тебе нужно было немного расслабиться, и твой наставник высоко отзывался о тебе.

Гермиона просто ошеломленно посмотрела на нее. Она не могла поспорить с кратким анализом Луны, но это тоже был не совсем разумный разговор. Она поняла, что могла бы ответить десятком разных способов, но по какой-то причине решила сдаться. Возможно, немного лунной логики было тем, что прописал доктор. Логика Гермионы определенно не очень хорошо работала в последнее время.

— Так что же произошло до этого? — спросила Луна.

— Мы попали в Министерство из "Дырявого котла". Обычно я бы аппарировала, но я была переутомлена и боялась, что могу расщепить себя.

— Я рада, что этого не произошло. Я бы предпочла выпить чаю сегодня вечером со всеми вами, чем не со всеми.

Как раз в этот момент официантка принесла их чай и проинструктировала их не пить его сразу.

— Будет намного вкуснее, если вы заварите его, — сказала она.

— Значит, ты не расщепилась сама. Что произошло до этого?

— Мы стояли перед Гринготтсом, и Октавия сказала мне, что министерство, вероятно, могло бы сгладить ситуацию, передав им артефакты, сделанные гоблинами, которые они конфисковали у пожирателей смерти.

— Мне сказали, что это отличный способ расположить к себе гоблинов. Точно так же мой отец предлагал Сноркакам предметы, сделанные Сноркаками, но до сих пор они не пришли забрать ни одно из них.

Гермиона знала, что лучше не вмешиваться в веру Луны в Криворогого Сноркака. Если разрушения их дома с помощью Торчащего Рога было недостаточно, чтобы разуверить Лавгудов в их существовании, тогда ничто из того, что могла сказать Гермиона, не сработало.

Предвосхищая следующий вопрос Луны, Гермиона продолжила.

— До этого Безель сказал, что раньше не замечал, что я теперь похожа на БеллатрисуЛестрейндж, но что появление в Гринготтсе в таком виде было серьезным оскорблением. А перед этим Октавия отругала его за то, что он поверил, будто они простили меня за взлом.

Она продолжила вспоминать ужасную встречу. Луна была рада узнать, что Гермиону на самом деле не выпотрошили. Гермиона прерывала свой рассказ большими глотками жасминового чая.

Она была удивлена, обнаружив, насколько приятным и заставляющим задуматься было пересказывать события задом наперед. Она обнаружила, что на самом деле не может найти точку отсчета. Она не проснулась тем утром и сказала: "Хорошо, сегодня я собираюсь произвести наилучшее впечатление на старую Беллатрикс". Вместо этого причины уходили все дальше и дальше в прошлое, к ее плохому ночному сну, к вечеру, который она провела с Гарри, к ее подавленному настроению из-за разрыва с Роном и к обнаружению заклинания для волос в Гримуаре. Никогда не было единой отправной точки.

— Перед этим, — продолжила она, — я спросила Кингсли, не найдется ли для меня вакансии в министерстве. Но это было только после того, как профессор Макгонагалл поддержала меня. Чему, я полагаю, предшествовала та паническая атака, которая случилась у меня за несколько недель до наших выпускных, когда второкурсник Гриффиндора случайно поджег мое расписание в общей комнате. Это произошло потому, что я оставил его на столе, когда разговаривал с другой второкурсницей о том, какие факультативы ей следует посещать.

— Кажется, есть что-то общее, — заметила Луна, которая деликатно ела заказанную ею пасту "примавера", любовно осматривая каждый овощ, прежде чем съесть его.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Гермиона, откусывая от своего сэндвича с панини.

— Каждое событие, о котором вы рассказали, имеет общий элемент. Я удивлена, что вы этого не видите.

Гермиона почувствовала легкое раздражение. Она думала, что прониклась духом разговора, но теперь Луна упрекала ее за то, что она упустила суть.

— Общий элемент — это магия?

— Это неплохое предположение, — сказала Луна. — Но нет. Попробуй еще раз.

Гермиона подумала еще немного и сказала:

— Я — общая нить. Все это случилось со мной.

— Верно подмечено, — ответила Луна. — Если бы ты была равенкловкой, тебя бы сейчас впустили в общую комнату.

Гермиона намеренно проигнорировала покровительственный комментарий Луны.

— Почему это имеет значение? — спросилаона. — Конечно, я — общая нить. Такова природа личного повествования. У вас не может быть личного повествования без темы.

— А ты не можешь? — спросила Луна. — Это кажется смелым предположением.

— Я не могу очень хорошо описать то, что произошло со мной в последовательности, не расположив это вокруг себя как субъекта.

— Кто сказал, что ты была объектом?

— Как бы я не стала объектом обсуждения?

— Отличный вопрос. Как бы ты не стала объектом обсуждения?

— Луна, в твоих словах нет смысла.

— Если бы у меня был сикль за каждый раз, когда кто-то мне это говорит, — размышляла Луна. — Но ты предполагаешь, что все это случилось с тобой.

— Конечно, случилось. С кем еще это могло случиться?

— Ты меняешь тему, — заметила Луна. — Интересно.

Гермиона просто посмотрела на нее.

Луна продолжила.

— Все ваше повествование зависит от концепции, которую мы должным образом не определили. Я думаю, сейчас самое подходящее время для этого.

— Вы имеете в виду, что я должна дать определение самому себе?

— Нет, я имею в виду, что ты должна определить "я".

Продолжение разговора с Луной.

Гермиона некоторое время молчала. Неописуемо приятное ощущение прилива наполнило ее плечи, шею и голову. Каким-то образом это чувство перешло границы ее тела, и она почувствовала волну любви. Не любви к Луне или к кому-либо, кого она могла бы назвать. Просто любовь.

— Я люблю тебя, — сказала она, не понимая почему.

Луна улыбнулась.

— да. — Она продолжила есть макароны.

Гермиона вернулась к своему бутерброду, который успел остыть. Она не возражала. Каждое касание, которое она совершала, было идеальным. Ощущение покалывания распространилось на ее сердце и середину туловища. Она оглядела кафе, которое каким-то образом показалось ей заколдованным, но не в волшебном смысле. В этом было гораздо больше волшебства, чем было на самом деле волшебством.

Так вот, как обстоят дела у тебя? — спросила Гермиона.

— я не знаю. Я не умею читать мысли. Но если ты имеешь в виду то, что, как я думаю, ты имеешь в виду, я полагаю, ответ будет "иногда". Это по-разному.

Гермиона кивнула и еще немного помолчала. Она снова наполнила свою чашку. Чай был теплым, но не горячим, и она смогла быстро его выпить. Жасмин.

Ее мысли обратились к Рону, и она почувствовала любовь. Она подумала об Октавии и почувствовала любовь. Она вспомнила Рагнока и улыбнулась, почувствовав еще большую любовь. Она подумала о БеллатрисеЛестрейндж в зеркале и почувствовала любовь.

Она подумала о Гарри, и ее сердце забилось еще сильнее. Он был ее братом, самим собой.

Она подумала о Райане Беллами, и по всему телу разлилось приятное ощущение. Его образ в ее сознании на мгновение сменился ЭрроломРеддингтоном, но знакомая боль отсутствовала.

Ее родители . О, ее родители, которых она чуть не потеряла! Ей хотелось пойти домой и обнять их.

— Я люблю тебя, — снова сказала она Луне. — Мне пора домой. Я хочу увидеть своих родителей.

— Хорошо, — сказала Луна. — Но нам нужно заплатить.

Гермиона хихикнула. Когда Луна успела стать практичной?

Они привлекли внимание официанта и оплатили счет. Когда они вышли, Луна спросила:

— Ты сможешь нормально добраться домой? Тебе нужна помощь?

— Я в порядке, — сказала Гермиона. — Я, наверное, могла бы прямо сейчас отправить патронуса домой.

— Но тогда тебе пришлось бы обливировать всех, — заметила Луна. — Кроме того, твоя выдра довольно маленькая.

— Полагаю, ты права. Тогда мне следует аппарировать. — Она отошла немного дальше по переулку, чтобы ее не было видно из окна кафе. — Я рада, что пошла с тобой сегодня вечером, — сказала она. — Я не хотела.

— Я знаю, — ответила Луна. — Все в порядке. Я увижу тебя завтра на матче Гарри?

— Да, — сказала Гермиона, и ее сердце воспарило. Матч по квиддичу! Она едва могла дождаться.

Она обняла Луну и сказала:

— Спасибо за все. И увидимся завтра.

Гермиона развернулась на каблуках и аппарировала прямо в свою спальню, не желая пугать родителей. Она спустилась вниз, чтобы найти их.

Они сидели за кухонным столом, вместе просматривая документы.

— Мама, папа. Как дела? — спросила она.

— Хорошо, просто разбираюсь со страховкой наших домовладельцев. — ответил Дэниел. — Как дела? Как прошла ваша важная встреча?

— Это была катастрофа. Хуже быть не могло. Действительно ужасно.

— О нет! — воскликнула Эмили. — С тобой все в порядке?

— Да, — сказала она. — Я люблю тебя.

Ее родители обменялись взглядами, но улыбнулись.

— Я тоже тебя люблю, — сказала Эмили, поднимаясь со своего места. Гермиона притянула ее к себе и обняла.

— И тебя, папа, — сказала она, пытаясь обнять его сзади, сидя на стуле.

— Это нехорошо, — сказал он, вставая. — Давай попробуем еще раз.

Она обняла его как следует и сказала:

— Я так рада, что ты дома. Я скучала по тебе.

Ее мать снова обняла ее, а затем ухмыльнулась.

— Не пойми меня неправильно, но ты пила?

— Да, жасминовый чай. Это было чудесно. Мы должны купить немного.

— Я рада видеть тебя в таком хорошем настроении, — сказала Эмили.

— спасибо. Мне пора идти спать. Завтра матч Гарри, а я плохо спала прошлой ночью.

— Хорошо, дорогая, — сказал Дэниел. — Спасибо, что пришла.

Гермиона вернулась в свою комнату и улыбнулась, увидев свои густые волосы, заплетенные в косу. Завтра она снова будет носить их в локонах. Ну и что, что она похожа на БеллатрисуЛестрейндж?

Вскоре она была в постели и крепко спала. Ее сны были яркими и отчетливыми, и в основном о полетах.

Глава 14

Текст главы

Гарри не ждали на тренировочной площадке раньше одиннадцати часов в субботу, но в пятницу вечером он остался дома и рано лег спать. Он хотел быть в отличной форме к своему первому матчу.

Он проснулся в семь, полный неугомонной энергии. Прошлой ночью Кричер попросил разрешения подать ему завтрак в постель, но Гарри отказался. Зайдя тем утром на кухню, Гарри решил приготовить себе завтрак сам, хотя бы для того, чтобы было чем заняться, кроме того, чтобы лазать вверх-вниз по лестнице или затевать драку с Вальбургой.

— Но Кричер всегда готовит для хозяина, — возразил подавленный эльф.

— Кричер, ты знаешь, как сильно я ценю твою стряпню, но иногда я предпочитаю готовить для себя, а также для гостей. Как и ты, я горжусь тем, что забочусь о себе и служу другим.

Очевидно, это было неправильно сказано, потому что Кричер разразился жалобными стонами.

— Хозяин отверг Кричера. Далее Хозяин даст Кричеру одежду.

— Я не собираюсь дарить тебе одежду, если только ты сам этого не захочешь.

— Хозяин думает, что Кикимер настолько низок, что захочет одежду! — он взвыл, прежде чем упасть на пол и свернуться в крошечный комочек. — Пожалуйста, хозяин, просто избавьте Кикимера от страданий. Кикимер только просит, чтобы хозяин приложил его голову к стене.

— Я не сделаю ничего подобного, — заявил Гарри. — Я очень рад, что ты мой домашний эльф, и я благодарен тебе за службу. Что я должен сделать, чтобы убедить тебя в этом?

— Хозяин позволит Кричеру приготовить завтрак.

Гарри в отчаянии схватился за голову. Он искренне сомневался, что его коллега по "Соколам" тратил все утро на споры с домашним эльфом.

— У меня нет желания наказывать тебя, Кричер, но если ты не можешь уважать мои желания, у меня, возможно, не будет выбора. — Мерлин, я только что угрожал домовому эльфу?

Кричер слегка выпрямился и посмотрел на Гарри.

— Хозяин накажет Кричера?

— Если ты не позволишь мне готовить в моем собственном доме, то да, — сказал Гарри, отчаянно надеясь, что Гермиона никогда не узнает об этом.

Уши Кричера навострились.

— Какого рода наказание?

Гарри промолчал. Как он накажет безумного эльфа?

— Я бы запер тебя на чердаке, — строго сказал Гарри.

Кричер снова упал.

— Это не наказание. Кричер даже не достоин надлежащего наказания.

— Э-э, я мог бы поместить тебя в помещение поменьше. Может быть, в шкаф?

Кричер с надеждой посмотрел на него.

— Насколько маленький шкаф?

— Тот, что возле задней двери?

Эльф упрямо покачал головой.

— Нет, он слишком большой.

Гарри знал, что он должен был сказать, но почти не мог заставить себя сделать это. Он закрыл глаза и покорно вздохнул.

— А как насчет шкафа... под этой лестницей? — устало спросил он, указывая на четыре ступеньки, ведущие в маленькую нишу рядом с кухней.

— Да, хозяин! Это было бы идеальным наказанием. Когда Кикимер может начать?

— Э-э, сейчас?

Не в силах сдержать свое волнение, Кричер трансгрессировал на месте, и через несколько мгновений из тесного шкафа донесся тихий голос.

— Кричер очень непослушный. Плохой, очень плохой Кричер. Хозяин наказал его, и вполне заслуженно.

Гарри почувствовал легкое недомогание, но он знал, что это была лучшая альтернатива, учитывая, какие наказания домовые эльфы придумали сами.

— Как долго вам требуется заключение? — спросил Гарри.

— До понедельника? — произнес полный надежды голос.

— Об этом не может быть и речи. Мне нужны ваши услуги до этого времени, — сказал он немного нечестно. — Вы должны ограничиться до одиннадцати часов.

— Сегодня вечером?

— Нет, сегодня утром. Я принесу вам из буфета, прежде чем уйду.

— Да, хозяин, — раздался голос, за которым последовало что-то похожее на очень довольное и немелодичное мурлыканье.

Гарри искренне надеялся, что ему не придется запихивать Кричера в шкаф каждый раз, когда он захочет что-то приготовить, особенно если рядом будет ведьма. Это наверняка произведет неправильное впечатление.

Он не торопился готовить завтрак по-магловски, и ему было приятно обнаружить, что он все еще знает, как это делается. За едой он читал "Пророк", уделяя особое внимание освещению квиддича.

Неудивительно, что его дебют стал главной статьей в спортивном разделе. В основном это были просто домыслы, почерпнутые из первых рук, предоставленных его бывшими одноклассниками по Хогвартсу. Большинство из них были людьми, которых он едва знал, но он был рад видеть цитаты Оливера Вуда:

"Вратарь "Паддлмира" Оливер Вуд, который был капитаном команды "Поттер Хаус" с 1991 по 1994 год, не мог не похвалить молодого Ловца. "Он прирожденный игрок, в этом нет сомнений, и настоящий командный игрок. Пушкам повезло, что он у них есть."

Гарри почувствовал прилив нежности к своему бывшему капитану. Странно было думать, что они скоро сыграют друг против друга.

Далее в статье обсуждались коэффициенты ставок на матч. Обычно фаворитом были бы "Соколы", учитывая печальный послужной список "Пушек", но букмекеры не желали предлагать большие коэффициенты ни в ту, ни в другую сторону. Вместо этого было множество второстепенных ставок, некоторые из которых описал Пророк:

Ходят слухи о том, какой номер Поттер выбрал для своей униформы. The Prophet поговорил с букмекером Феликсом Гальтоном, который представил резюме. "Фаворитом по коэффициентам является номер один, поскольку Поттер был выбран. Но некоторые склоняются к номеру три, в честь Золотого трио, или к номеру два, в связи с двумя смертельными проклятиями, которые он пережил."

Гарри был оскорблен тем, что так много людей, казалось, думали, что он достаточно большая задница, чтобы называть себя Избранным, но он был рад, что общественность узнает, почему он выбрал номер три. Что касается выбора номера в честь Смертельного проклятия Волдеморта... это было просто глупо.

После завтрака он начал мыть посуду, но услышал из шкафа жалобные эльфийские вопли и решил оставить это для Кричера. Когда он отвернулся от раковины, его приветствовал ярко-серебристый пес Патронус.

— Гарри, — послышался голос Рона. — Ничего, если я зайду?

Гарри улыбнулся — компания Рона была как раз тем, в чем он нуждался. Он воспользовался памятью о своей новой командной мантии, чтобы вызвать патронуса и отправил Сохатого с ответом. Вскоре после этого Рон прошел через камин.

— Важный день! — сказал он. — Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке, — сказал Гарри. — В основном я нетерпелив, так что хорошо, что ты пришел отвлечь меня.

Рон с надеждой посмотрел на кухонный стол.

— Есть что-нибудь поесть? Где Кричер?

Не обращая внимания на стук в шкафу, Гарри сказал:

— Э-э, его здесь нет, но я могу позвать его, если ты голоден.

— Нет, я уже поел. Я просто подумал, что положу пару булочек в карман на потом, но я могу купить закуски на стадионе.

— Извини, — сказал Гарри, и стук прекратился. — Ты отдал билеты Джорджу и Ли?

— Да, но оказалось, что один из них должен работать в магазине. Они подбросили монетку, и Ли выиграл, и он предложил дополнительный билет Кэти. Я надеюсь, что все в порядке.

— Это здорово — она тоже была в моем списке. Ты предупредил их, что будешь сидеть с Макгонагалл?

— Да, но нас это не беспокоит. Макгонагалл разбирается в квиддиче, и она не может вычесть баллы факультета, — ответил Рон.

— Я предлагаю тебе вычесть баллы из нее, если она будет плохо себя вести, — предложил Гарри.

— Отличная идея! Ты можешь сфолить на ком-нибудь, просто чтобы заставить ее накричать на судью?

— Даже не шути на эту тему — Таттл спустит с меня шкуру!

Следующие пару часов они провели за разговорами о квиддиче, который, по мнению Гарри, был идеальным.

— Большое спасибо, что пришел — я думаю, нам нужно сделать это традицией.

— С удовольствием! Я все еще не могу поверить, что в следующий раз, когда я тебя увижу, ты будешь в мантии Пушек. Какой номер ты все-таки выбрал?

— Что думаешь?

— Нужно быть полным придурком, чтобы выбрать номер один, так что мы можем это исключить. Я предполагаю, что три.

— Нет, я выбрал номер два, в память о смертельных проклятиях Волдеморта. Я хотел выбрать номер семь для крестражей, но это был номер Спенсера.

— Ты издеваешься надо мной?

— Боже правый, да, — сказал Гарри. — Конечно, я поставил на три.

— блин, ты меня на минутку отвлек!

Гарри посмотрел на часы и сказал:

— Ладно, мне пора двигаться дальше. Полагаю, увидимся после матча?

— Если они позволят мне выйти на поле, определенно.

— Хорошая мысль. Я, вероятно, должен сообщить кому-нибудь, что тебе разрешено спуститься. На самом деле это не было проблемой во время матчей в Хогвартсе.

— Нет, теперь у тебя все хорошо. Удачи тебе сегодня! Я бы посоветовал тебе искать меня на трибунах, но вместо этого ищи снитч.

— Поверь мне, таков план.

После ухода Рона Гарри поднялся в свою комнату, чтобы подготовиться. Делать было особо нечего, так как его мантия была на тренировочной площадке, но он почистил зубы и надел тренировочную одежду, а также упаковал чистую одежду на потом.

Он глубоко вздохнул, прежде чем аппарировать. "Вот и все", — подумал он.

Когда он вышел из здания, несколько его товарищей по команде уже ждали его.

— Сегодня тот самый день, Поттер, — сказал Гэри. — Ты готов?

— Я был готов несколько часов, — признался он, и остальные рассмеялись.

— Да, я помню свой первый матч, — ответил Гэри. — Эндрю тогда был моим товарищем по битью — это было еще до Суреша — и он появился у меня дома рано утром с фейерверком.

— Не похоже, что это лучший способ проснуться перед матчем.

— Это было не так, — согласился Гэри, — но, очевидно, такова традиция "Канониров".

— Это многое объясняет, — заметил Гарри, думая о травмах Оуэна.

— Да, я с гордостью могу сказать, что традиция закончилась на мне.

— Рад это слышать, — сказал Гарри. — Итак, что произойдет сегодня утром перед матчем?

— Мы потратим большую часть часа на разминку и внесение изменений в стратегию в последнюю минуту, которых я сегодня не ожидаю. После этого мы пообедаем здесь, а затем отправимся на стадион "Соколов".

— Может, сначала переоденемся в наши мантии?

— Нет, они уже на стадионе. Все, что тебе нужно взять с собой, это твоя метла.

Прибыло еще больше игроков, и они вошли в здание.

— Я полагаю, нам следует войти, — сказал Гарри. — Тогда потренируемся в мантиях? — Гэри кивнул, и они вместе направились к шкафчикам.

Вскоре все собрались возле скамеек в тренировочных робах, и тренеры провели их через разминочные упражнения, которые были гораздо менее строгими, чем их будничная гимнастика. Затем были упражнения с полетами, которые были веселее всего. Очевидно, это было сделано просто для того, чтобы расслабить их перед матчем.

Гарри был объектом многочисленных одобрительных возгласов и насмешек, или комбинации того и другого.

— Мы рассчитываем на тебя, Стукачботтом, — крикнул Лайл, и Суреш сказал:

— Не упусти это, Избранный.

— Ничто так не привлекает птиц, как ловля снитча, — сказала Джанет. Но затем она добавила: — О, кого я обманываю... даже если ты его не поймаешь, тебя будут окружать три ведьмы, пытающиеся тебя утешить.

— Вы с Дарреном действительно одержимы идеей развратить Гарри, не так ли? — спросил Райан.

— Мы уже преуспели, большое вам спасибо, — ответила Джанет. — Я ни разу не слышала, чтобы он жаловался на свою бывшую девушку на этой неделе.

— Я думаю, он был слишком занят стонами с кем-то другим, — сказал Даррен.

Их прервал свисток, и все полетели обратно на землю.

— Я надеюсь, вы в приподнятом настроении, — сказала Таттл. — Это хорошо, потому что мы собираемся подмести площадку с Соколами.

Игроки зааплодировали, и она продолжила.

— Я приберегу большую часть своих ободряющих речей на потом, но я хочу, чтобы вы знали, как я горжусь всей вашей работой. За последние две недели я увидела огромное улучшение, и я подозреваю, что вы тоже это заметили. Я всегда знала, что это та команда, которой вы могли бы стать, и мне не терпится показать ее публике.

Гарри был тронут — он настолько привык к резкости Таттл, что не был готов к ее добрым словам. Его товарищи по команде тоже сияли.

— Тогда пообедаем, а в четверть шестого отправимся на стадион.

Все направились к зданию, и Райан объяснил:

— Нам подадут ланчи в упаковке, чтобы убедиться, что нас правильно накормили, но также и чтобы убедиться, что никто ничего не испортил.

— Да, Оуэн сказал мне, так что последние два раза я ел дома. Я даже сам приготовил себе завтрак.

— Вау, тебя действительно вырастили магглы, — сказал Райан, когда они взяли свои ланчи. — Я сомневаюсь, что найдется еще один волшебник, который стал бы готовить сам, если бы у него был домашний эльф, который делал бы это за них.

— Волшебники действительно ленивы, не так ли? — сказал Гарри. — Я не уверен, что до недавнего времени полностью осознавал это.

— У меня всегда было такое впечатление, но, полагаю, я предвзят, потому что у моей мамы такие сильные чувства по этому поводу. Я думаю, это во многом связано с тем, почему она вышла замуж за моего отца. Она также настаивала, чтобы я занимался маггловскими видами спорта вне школы, а не только квиддичем.

— Я не могу сказать, что в детстве занимался каким-либо маггловским спортом, если не считать беготни от детей постарше, — признался Гарри. — Хотя у нас в Хогвартсе было много лестниц.

Все поели на улице, на скамейках запасных, и вскоре пришло время уходить.

— Лично я рад, что мы добираемся туда на камине, а не аппарируем, — сказал Суреш. — Можете считать меня излишне осторожным, но у меня нет желания расщепляться перед матчем.

Они оказались в большой комнате без окон, которая, как предположил Гарри, находилась в глубине стадиона "Соколов". Там были двери, ведущие в противоположные стороны, и длинный открытый коридор.

— Мужская раздевалка в той стороне, — сказал Суреш, указывая на одну из дверей, — а ведьмы переодеваются вон там.

Когда они вошли в раздевалку, Гарри увидел большую вешалку с их мантиями, а под ней — стопку коробок с надписями, в которых лежали их ботинки и защитная экипировка. Он взял свою и начал переодеваться. Это происходит на самом деле, подумал он.

Все собрались в большой комнате с камином, и два волшебника в судейских мантиях начали осматривать каждого из игроков своими волшебными палочками. Пара человек, которых Гарри принял за сотрудников "Соколов", также присутствовали.

— Судьи проверяют, нет ли незаконных улучшений характеристик, — объяснил Оуэн. — Заклинания, которые они делают, довольно тщательны — они проверяют наличие зелий, незаконно зачарованных предметов и так далее. Если бы вы все еще носили очки, они, вероятно, потратили бы несколько минут на их изучение.

Судья в конце концов добрался до Гарри и начал накладывать свои чары. Он медленно провел палочкой по поверхности тела Гарри, прежде чем раздался громкий скрежет, и Гарри почувствовал теплый металл вокруг своего среднего пальца.

— У него спрятано кольцо, — сказал судья, и один из сотрудников вышел вперед и направил свою палочку.

В ужасе Гарри посмотрел на свою руку и увидел фамильное кольцо Блэков, о котором он почти забыл.

— Извините, это семейное кольцо, и я не могу его снять. Я скрываю его в целях конфиденциальности, но на нем не должно быть никаких незаконных улучшений, — сказал он, совсем не уверенный, было ли последнее правдой.

— Что это, блин, такое? — воскликнула Джанет.

— Это, должно быть, самое уродливое кольцо, которое я когда-либо видел, — сказал Суреш.

Прежде чем Гарри успел ответить, рефери взял его за руку и провел серию заклинаний по рингу.

— Он говорит правду. Это невозможно исправить, и, кроме опознавательных чар и семейной магии, все чисто.

Гарри выдохнул с облегчением, но когда он поднял глаза, то увидел, что все его товарищи по команде уставились на его руку.

— Это фамильное кольцоБлэков, — объяснил он. — Они заставили меня примерить его в Гринготтсе две недели назад, чтобы подтвердить, что я законный наследник, но они никогда не предупреждали меня, что я не смогу снять его снова. К счастью, я научился делать так, чтобы оно практически исчезло.

— Фамильное кольцо Блэков... — начал Титус. — Это делает тебя лордом Блэком?

Гарри покраснел, что, казалось, отвечало на вопрос Титуса.

— Блин, ты лорд Блэк! — воскликнула Джанет.

— Скорее, лорд Снитчботтом, — сказал Суреш, и все рассмеялись.

— Это бессмысленно, — запротестовал Гарри, который никогда еще не был так смущен. — Очевидно, лордства волшебников были проданы тем, кто больше заплатил, в начале 1700-х годов, когда было построено Министерство, и Блэки были одними из них. Не похоже, что королева даровала это.

— Все равно это крайне весело, — сказал Гэри. — Лорд Снитчботтом. Мне это нравится.

— Дай ему передохнуть, — сказал Райан, который явно старался не рассмеяться. — Мы собираемся начать матч, и мы не хотим, чтобы он был в шоке.

— Это определенно подходит домашнему эльфу, — ухмыльнулся Даррен.

Домашний эльф!

— блин! Я оставил Кричера в шкафу! — выпалил Гарри. — Кричер!

Крэк!

— Да, хозяин!

— Мне так жаль, я забыл вытащить тебя из шкафа этим утром, перед тем как уйти.

— Кричер был рад остаться в шкафу подольше! Хозяин очень добр!

Гарри и не подозревал, что можно чувствовать себя таким униженным.

— Пожалуйста, иди домой сейчас, — сказал он немного отчаянно, и Кричер исчез.

Даже Райан не смог скрыть своего смеха.

— Ты запер своего домового эльфа в шкафу?

— Это не то, о чем ты думаешь! — поклялся Гарри

— Я сейчас думаю о многих вещах, — сказал Оуэн, который тоже смеялся, — и я надеюсь, что это не было ни одной из них.

— Он немного сумасшедший, — начал Гарри, но его перебила, на этот раз Рене.

— О, ты запер своего сумасшедшего домового эльфа в шкафу. Это все объясняет.

Гарри вздохнул.

— Нет, это был единственный способ, которым он позволил мне приготовить себе завтрак этим утром. В последнее время он стал довольно территориальным и не позволяет мне ничего делать для себя. Похоже, все это время он жаждал наказания.

К этому моменту его товарищи по команде плакали от смеха.

— Ваш домашний эльф одновременно мазохист и властолюбец? — сказал Лайл.

— Очевидно, — ответил Гарри, качая головой.

Группа начала понемногу успокаиваться, и Суреш сказал:

— Кстати, возможно, ты захочешь снова спрятать это кольцо.

— Уф, да, — сказал Гарри, применяя заклинание сокрытия.

Команда разошлась, и Оуэн подошел к Гарри.

— С тобой все в порядке? Надеюсь, ты знаешь, что мы смеялись не над тобой. Ну, может быть, немного, но только по дружбе.

— Да, я знаю. Я уверен, что позже сам буду смеяться. Это было уже чересчур, особенно учитывая, что рефери был готов удалить меня. — Более спокойно он добавил: — Честно говоря, я рад узнать, что на кольце нет никаких странных улучшений. Блэки были настоящими Темными волшебниками, и я бы ничего не ставил им в заслугу. Вам следует ознакомиться с некоторыми рецептами в их гримуаре.

— Я с содроганием представляю, — ответил Оуэн. — Хотя, извините, я должен был предупредить вас о проверке перед игрой. Похоже, вы притягиваете странные происшествия.

— Я не уверен, что я мог бы с этим поделать. Не похоже, что я могу удалить эту гребаную штуку.

— На самом деле, я подозреваю, что гоблины могли бы позаботиться об этом за тебя, но пока ты исполняешь обязанности главы дома, тебе лучше просто скрывать это и терпеть наши насмешки перед каждым матчем.

— Я рад представить захватывающую традицию перед игрой, — сказал Гарри, начиная улыбаться.

— Это хорошее время, чтобы повысить осведомленность, прежде чем мы вылетим на стадион, — посоветовал Оуэн. — Вас объявят последним, и я ожидаю, что вы услышите оглушительный рев. Вы и другие стартеры немного покружите по арене, а затем объявят состав "Соколов". Это будет хорошая возможность осмотреть трибуны и привыкнуть ко всему, что может попасться вам на глаза позже. Прочитайте баннеры, а затем забудьте о них.

— Звучит неплохо, — сказал Гарри, который уже чувствовал себя спокойнее, разговаривая с Оуэном, и начинал видеть юмор в фиаско на кольце.

Таттл вошла в комнату, и все собрались вокруг нее.

— Мне нечего добавить к сказанному ранее, кроме того, что мы собираемся показать всем, кто такие Пушки. Это команда-победитель, в этом нет сомнений. И я говорю обо всех вас — Поттер не справится в одиночку. У него пара первоклассных отбивающих, — она сделала паузу, указывая на Гэри и Суреша, — и первоклассный вратарь. — Все посмотрели на Джанет, которая пыталась сдержать улыбку. — И трио охотников, которые летают быстрее, чем смазанное маслом дерьмо.

Это вызвало несколько громких смешков в команде и одно фырканье. Но она продолжила:

— Это поворотный момент для Пушек, и вы должны гордиться тем, что являетесь его частью. Это больше, чем все мы. Так что давайте выйдем и сделаем так, чтобы это произошло!

Все громко зааплодировали, и Гарри почувствовал, что светится от возбуждения. Снитч принадлежал ему — он просто знал это.

Сотрудник вошел в комнату из широкого коридора и сказал:

— Пора. — Игроки стартового состава последовали за ним к дневному свету, где пара больших дверей открывалась на стадион. На поле был длинный пандус, ведущий вниз, но они бы не спустились пешком — они бы вылетели.

Голосом, усиленным волшебным образом, диктор сказал:

— А теперь "ПушкиПедл"!" Гарри не мог ничего разглядеть, так как стоял позади остальных, но он услышал громкий рев болельщиков.

— Преследователи... под тридцать вторым номером Райан Беллами! ... Под сорок четвертым Рене Викерс! ... И под сорок девятым Даррен Роджерс! — Каждый игрок вылетел, когда было названо их имя, под громкие фанфары.

— Загонщики... под десятым номером — СурешДхаван! ... И восемнадцатым — Гэри Уайзенборн! — Два загонщика вылетели.

Джанет повернулась к Гарри и улыбнулась.

— У тебя получилось", — сказала она.

— И на кольце, номер пятьдесят, Джанет Линдхерст! — Она взмыла в воздух, и Гарри увидел, как она присоединилась к остальным, когда они кружились.

— И игрок в "Ловце" под третьим номером в своем дебюте в лиге... Гарри Поттер!

Гарри стартовал на своей "Серебряной стреле" и был почти оглушен толпой. Он кружил со своими товарищами по команде над переполненными трибунами, его сердце колотилось от радости и волнения.

Когда аплодисменты, наконец, стихли, товарищи по команде зависли возле колец напротив входа в "Соколы". Команда хозяев была объявлена под громкие аплодисменты, но Гарри показалось, что они были не громче, чем те, что он слышал в "Пушках". И когда он осмотрел трибуны, то увидел значительно больше оранжевых, чем серых соколов.

Трибуны имели множество ярусов, которые служили ограждениями, на которые болельщики могли вешать баннеры и таблички. Примерно две трети табличек были оранжевыми, по крайней мере частично, и Гарри увидел свое имя на многих из них. "Принеси нам снитч, Поттер!" — написал один из них танцующими буквами. Несколько человек сказали: "Мы любим тебя, Гарри!", и он даже увидел табличку с надписью: "Гарри Поттер, ты выйдешь за меня замуж?"

Были и враждебные признаки, но их было всего несколько. "Мальчик, который не смог поймать снитч", — гласил один плакат, украшенный хлопающими крыльями соколами, а другой гласил: "Возвращайся в министерство, Поттер", с нелестным рисунком Гарри в очках и бордовой мантии аврора.

Гарри не смутился. Баннеры были лишь немногим более конкретными, чем те, что показывали ему очки, а море оранжевого цвета заставило его почувствовать себя более чем желанным гостем. Он едва ли мог представить более дружелюбную толпу, даже на домашней игре.

Мячи были выпущены, и Гарри взлетел высоко, твердо намереваясь позволить Снитчу появиться перед ним, а также избежать бладжеров. Было легко оставаться в широко открытом сознании, и он позволил энергии толпы наполнить его. Гарнитура и защитные очки не смогли имитировать ощущения от пребывания среди тысяч людей, чьи умы были настроены на один и тот же объект: матч.

Он невнимательно слушал диктора, но время от времени сверялся с табло и видел, что "Пушки" вышли вперед. Он еще не встречался с соперником— "Ловцом" Тревором Андерхиллом. Гарри не планировал вступать с ним в контакт, пока к нему не обратятся, поэтому он продолжал следовать своей схеме поиска и неуклонно подтверждал свое намерение оставаться в открытом осознании.

Тревор, казалось, был склонен обходить его стороной, поэтому Гарри решил оживить ситуацию финтом. Он пробежал по полю под "ФэлконсЧейзерс", но затем резко повернул вверх, в их середину. Это нарушило их схему прохождения, вызвав перестановку, и толпа одобрительно взревела. Но Гарри не позволил этому отвлечь себя — он немедленно отлетел в сторону от других игроков и возобновил свою игру.

Андерхилл подошел к нему.

— Добро пожаловать в лигу, Поттер. Мы заключили пари на то, сколько игр ты продержишься, прежде чем побежишь обратно в министерство.

— Я впечатлен, что ты можешь считать так высоко, — парировал Гарри.

— Умные мы, не так ли? Я думаю, в Хогвартсе, по крайней мере, учат снобизму.

— Я не знаю — я бросил школу на год раньше.

— Так я слышал. Очевидно, ты хотел провести месяцы в палатке, трахаясь с этой грязнокровкой.

— Ты ревнуешь? — спросил Гарри, прежде чем улететь, чтобы изменить свое намерение. Он не мог поверить, что пошутил насчет Гермионы, но тренировка Оуэна была эффективной. На самом деле его это нисколько не беспокоило, и он подозревал, что Андерхилл обычно никогда бы не употребил подобное оскорбление.

Он снова взглянул на табло и увидел, что игра близка к завершению, но "Пушки" по-прежнему лидируют с относительно низким общим счетом. Загонщики "Соколов" целились в него, но Гэри и Суреш были в ударе и держали бладжеры на безопасном расстоянии.

Андерхилл ускорился вниз, и Гарри, который был выше, должен был лететь под чрезвычайно крутым углом, чтобы направиться в том же направлении. Однако он не увидел снитча и свернул в сторону, прежде чем рискнул столкнуться с землей. Поняв, что ему нравится обмениваться колкостями, он подошел к Андерхиллу и сказал:

— Вы предполагали, что я не умею летать или что я не могу видеть?

— Немного того и другого, — ответил Андерхилл. — Я также подумал, что вам будет трудно таскать свою огромную голову.

— У меня были годы практики, — ответил Гарри, которому было по-настоящему весело. Он изменил свое намерение оставаться в открытом сознании и позволить Снитчу привлечь его внимание, но он также пригласил легкий поток острот. — Должно быть, обескураживающе видеть на трибунах гораздо больше оранжевого, чем серого, — сказал он.

— Очевидно, тот же волшебник, который проклял "Пушек", также поставил в тупик их болельщиков.

— Разве у "соколов" нет победного рекорда? Это едва ли не усугубляет низкую явку. Даже когда ты хорош, фанатов не так-то просто заставить прийти.

Матч продолжался в том же духе, Гарри и Андерхилл в основном кружили независимо друг от друга, но иногда обменивались насмешками.

— Итак, почему вы решили играть в квиддич лиги? Вам не уделяли достаточного внимания в министерстве? — спросил Андерхилл.

— Я был, но твоя мама не в моем вкусе, — парировал Гарри.

— Ты действительно хочешь обмениваться шутками о маме? Я не боюсь туда лететь.

— Нет, ты просто боишься летать со скоростью больше двадцати миль в час.

Прежде чем Гарри закончил говорить, взгляд Андерхилла остановился на отдаленном объекте, и он приблизился к нему. Гарри начал следить, но затем заметил Снитч совсем в другом направлении. К тому времени, как Андерхилл понял, что произошло, снитч был у Гарри в руке, и диктор закричал:

— Снитч у Поттера! "Пушки" выигрывают, 220-40!

Толпа взревела, и Гарри немедленно окружили товарищи по команде.

— Блестяще! — воскликнул Даррен. — Ты сделал это!

— Фантастика, Гарри, — сказал Райан, хлопая его по спине, и Гэри сделал то же самое с другой стороны.

— Время для круга почета, — сказала Рене, и они обошли поле под громкие фанфары, в то время как Гарри держал бьющийся снитч. Он был почти нечленораздельным от радости и позволил себе насладиться громкими аплодисментами.

Они приземлились, и товарищи по команде заключили его в крепкие объятия, а Таттл горячо пожал ему руку и воскликнул: — Молодец, Поттер.

Он увидел Джанет и сказал:

— Отличная работа! Я не особо следил за счетом, но вижу, что ты держала их на расстоянии.

— У нее была пара блестящих сейвов, — сказал Райан, и Джанет просияла.

Оуэн обнял Гарри за плечи и сказал:

— Молодец! Действительно, это было первоклассно!

— Я бы не справился без тебя, — ответил Гарри. — Вообще никаких шансов. Меня бы одурачил его финт, если бы я не следовал вашим инструкциям, или я бы потерял рассудок от его насмешек.

— Командная работа! — крикнул Гэри, и все зааплодировали.

Соколы подошли к ним, чтобы пожать руки, и все поздравили Гарри.

— Здорово, что ты в лиге, Поттер, — сказал один из них.

Андерхилл подошел к нему и сказал:

— Никаких обид, верно? Я, знаете ли, магглорожденный.

— Совсем никаких, — был его искренний ответ. — У меня было ощущение, что вы блефуете.

— Не совсем, Хогвартс, — ухмыльнулся он, и Гарри рассмеялся.

Дариус был следующим, кто пожал ему руку.

— Абсолютно блестяще! Это покажет скептикам — я с нетерпением жду следующего собрания менеджеров команд.

— Ты можешь отчитать Сильвестра Чиффла за меня? — спросил Гарри, и Дариус расхохотался.

— Отчитай его сам через несколько недель и засунь снитч ему в лицо, пока будешь этим заниматься!

Вскоре на поле были допущены репортеры, и, естественно, Гарри оказался в центре внимания. Когда его спросили, как он заметил снитч во время финта соперника, Гарри отметил подготовку Оуэна.

— Мне невероятно повезло, что он был со мной в команде, и без его совета, я уверен, я бы не поймал мяч именно в тот момент.

После ответов на многочисленные вопросы Гарри осмотрел край поля и увидел Рона. Он был одет в оранжевое сверху донизу, включая свои волосы, которые он, очевидно, заколдовал, чтобы они соответствовали цвету, хотя это вряд ли имело значение.

— Блестяще! — крикнул Рон. — Ты сделал это, приятель!

— Спасибо, Рон, — ответил Гарри. — Я провел там лучшее время в своей жизни!

— Значит, ты Рон Уизли? — спросил Дариус. — Я хотел поблагодарить вас за то, что указали Гарри наше направление.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Рон, пожимая ему руку. — Я был фанатом "Пушек" всю свою жизнь!

— Я припас для тебя пару сезонных билетов, — сказал Дариус. — Тебе придется навестить нас на следующей неделе в Педл.

— Я бы ни за что на свете не пропустил это! — воскликнул Рон, выглядя так, словно был готов лопнуть от радости. Рон подошел к другим игрокам, приветствуя тех, с кем он познакомился в прошлую субботу на площади Гриммо.

Другие друзья Гарри нашли его.

— Гарри, — воскликнула Минерва, — я никогда не была так горда! Молодец! — Она широко улыбалась и выглядела так, словно только что плакала.

— Это было великолепно, — сказал ему Ли, и Кэти крепко обняла его.

— Спасибо, я чувствую себя прекрасно. Мне кажется, что прямо сейчас я мог бы летать без метлы.

— Как Волдеморт? — сказал Ли. — Я бы не рекомендовал этого делать. По крайней мере, не на публике.

Следующей к нему подошла Гермиона, вместе с Луной, Невиллом и Ханной. Она буквально сияла и обняла Гарри.

— Ты был великолепен! Вся команда была великолепна! Большое спасибо, что пригласили меня сюда — это было просто великолепно.

— Вау, Гермиона, — сказал Гарри. — Тебе действительно понравилось? Я думал, ты с головой уйдешь в книгу.

— Этого я и ожидал, — сказал Невилл, — но она все время была внимательна.

Гермиона с тоской посмотрела на метлу Гарри.

— Я сама не прочь подняться туда, — сказала она.

— Ее ударили бладжером? — спросил Гарри.

— Нет, — сказала Луна. — Я думаю, она просто вдохновилась. — Луна была одета в рубашку, предположительно ее собственного изготовления, на которой была изображена ярко-оранжевая молния на черном фоне. Когда она заметила, что Гарри смотрит на нее, она спросила: — Что ты думаешь? Я тоже поместила это на баннер. — Она указала на сверток, зажатый у нее под мышкой.

— Этот дизайн великолепен, — сказал Дариус. — Ты не будешь возражать, если мы используем его в наших товарах? Я бы заплатил тебе за это. — Он посмотрел сначала на Луну, а затем на Гарри, ожидая подтверждения.

— Давай, — сказал Гарри, который в тот момент согласился бы на что угодно. Луна радостно дала свое разрешение и вручила знамя Дариусу.

Гермиона все еще благоговейно смотрела вверх.

— Интересно, могу ли я одолжить метлу Джинни на эти выходные?

— Ты серьезно? Ты действительно хочешь полетать? — спросил Гарри.

— Да, я действительно хочу, — сказала она, широко раскрыв глаза.

— Я мог бы сводить тебя сегодня днем, если хочешь, — сказал Райан, который присоединился к ним. — Остаток дня я свободен — я никогда не строю планов после матча по квиддичу, поскольку неизвестно, сколько это продлится.

— Звучит замечательно, — сказала она. — У вас есть метла, которую я могла бы одолжить?

— Я могу принести свою метлу из дома. Это не так быстро, как это, — сказал он, указывая на свой Cleansweep X-20, — Но в остальном это первоклассно. Мне просто нужно принять душ и переодеться, и я могу встретиться с тобой здесь.

— Отлично, скоро увидимся, — сказала она с лучезарной улыбкой.

Гарри все еще был в некотором оцепенении, но ему понравился обмен репликами между Гермионой и Райаном. Возможно, она все-таки потеплела к нему.

— Итак, на что похож остаток твоего дня? — спросила Джанет. — Тебе лучше пойти отпраздновать со всеми нами!

— Ты не смог меня удержать, — сказал Гарри.

— Эй, Уизли, хочешь пойти со мной? — спросила она. — Честно предупреждаю, вы увидите, какими шумными мы можем стать.

— Я за, определенно.

Гарри заметил, что Ли и Кэти все еще околачиваются поблизости, и позвал:

— Не хочешь присоединиться к нам? — Он повернулся к Джанет и спросил: — Все в порядке?

— Ты поймал снитч, Поттер. Ты можешь пригласить любого, кого захочешь.

Ли и Кэти с радостью согласились, и были составлены планы пригласить Джорджа, как только магазин закроется.

Трибуны все еще были переполнены, и болельщики громко пели песню Пушки победили. Гарри и другие игроки махали с поля под бурные аплодисменты.

Он повернулся к Гэри и Сурешу и сказал:

— Спасибо, что сохранили меня целым! Мне вообще почти не приходилось беспокоиться о бладжерах.

— Не стоит упоминать об этом, — сказал Гэри. — Нужно было обезопасить лорда Снитчботтома. На благо Империи, знаете ли.

Гарри был слишком воодушевлен, чтобы хмуриться.

— Это нормально, что на выездной игре так много болельщиков "Пушек"? — спросилон.

— Обычно это чуть меньше половины, но либо ваш дебют привлек больше поклонников, чем обычно, либо люди, которые в противном случае были бы нейтральны, сейчас болеют за Пушек.

— Блестяще, — сказал Гарри. — Это дало мне настоящий толчок.

— Мы тоже, — сказал Суреш.

— Итак, что будет дальше? — спросил он.

— Мы соберемся возле раздевалки, чтобы послушать записи Таттла, а затем, после того, как все примут душ и переоденутся, мы обычно выходим вместе, — сказал Гэри. — Я думаю, мы появимся в "Треснувшей подзорной трубе", волшебном пабе в Педл. "Несгибаемые" будут праздновать, и будет лучше, если мы появимся, пока они еще не подали свой первый питчер.

— Звучит заманчиво, — сказал Гарри, и через несколько минут они собрались вокруг Таттла в большой комнате с камином. Она дала свои заметки, которые местами были придирчивыми, но в основном положительными.

— Поттер, отличная работа — обнаружить снитч вместо того, чтобы следовать финту Андерхилла, а также форсировать этот оборот. На следующей неделе мы поработаем над стратегиями финтов — ты более агрессивный игрок, чем большинство Ловцов, так что давай применим это.

После этого все приняли душ и переоделись в чистую одежду, а Лара была рядом, чтобы забрать их мантии и метлы. Она нашла Гарри и поздравила его.

— Блестящая работа! — сказала она. — Я рада видеть, что ты стоишь всей этой драмы.

— Спасибо, я думаю, — ответил он. — Ты присоединишься к нам, чтобы отпраздновать?

— Не сразу — у меня много дел на тренировочной площадке — но, может быть, я найду тебя позже.

— Чудесно, — сказал он, все еще сияя от счастья.

— Иди, найди своих друзей на поле, — сказал Гэри. — Отсюда мы можем отправиться прямо в "Подзорную трубу".

Гарри спустился по длинному пандусу на поле, радуясь возможности немного размять ноги. Там он нашел Рона, Ли и Кэти, а в стороне заметил Гермиону. Он подошел к ней, и она улыбнулась.

— Это было невероятно, Гарри. Я никогда не видела, чтобы так летали, — сказала она.

— О чем ты? Ты была с нами на чемпионате мира — ради всего святого, ты видела Виктора Крама.

— Не думаю, что тогда я оценила это по достоинству, — сказала она. — Но это было великолепно.

— Я рад, что тебе понравилось. Ты придешь отпраздновать с нами?

— Я не знаю — я планировал полетать с Райаном. Полагаю, я оставлю это на его усмотрение.

— Хорошо, может быть, увидимся позже. Приятного полета! — сказал он, все еще удивляясь, что она хочет это сделать. Он думал, что знает Гермиону так же хорошо, как и все остальные, но, очевидно, у нее все еще припасено несколько сюрпризов в рукаве.

Глава 15

Текст главы

Гермиона терпеливо ждала, пока Райан вернется на поле. Как бы ей ни хотелось полетать, она была довольна тем, что находится снаружи и наслаждается радостной обстановкой.

Никогда раньше ей так не нравился матч по квиддичу. Было трудно вспомнить, что раньше беспокоило ее — наверное, высота и бладжеры. Но на этот раз она просто чувствовала возбуждение, и ее единственным разочарованием было то, что ее не было там, наверху, с ними.

Рон был совсем рядом, но она не возражала. Они мимоходом узнали друг друга, но в остальном держались порознь. Он явно был взволнован победой "Пушек", и она была рада за него.

Она не ожидала, что будет строить планы с Райаном, но почему-то это казалось совершенно естественным. Ей скорее понравилось наблюдать за ним во время игры, как он уверенно передавал квоффл своим товарищам по команде, и он забил четыре гола. В маневрах Преследователей была гармония, которой она никогда раньше не замечала, и она находила это завораживающим.

Райан появился перед ней со своей метлой, его волосы все еще были влажными после душа.

— Ты не хочешь высушивающее заклинание? — автоматически спросила она.

— Не сегодня — я наслаждаюсь ощущением прохлады.

Так его волосы казались темнее, и она обнаружила, что ей это нравится. Его сходство с ее бывшим мучителем было менее очевидным, и он казался каким-то более доступным.

— Это был потрясающий полет, — сказала она. — Не думаю, что мне когда-либо так нравилось смотреть квиддич.

— спасибо. Гарри заслуживает большой похвалы — мы значительно улучшились с тех пор, как он присоединился к команде. Каким-то образом он очень вдохновляет, даже не прилагая усилий.

— Да, это его особый дар. Он всегда был таким.

Он посмотрел на ее ярко-оранжевую майку.

— Должен сказать, ты первый человек, которого я вижу, который может успешно носить этот цвет.

— У тебя, должно быть, солнечный удар, — сказала она, смеясь. — Я уверена, что выгляжу в нем ужасно, но все остальные были в нем, так что у меня не было причин смущаться.

— Я не могу представить, что тебе когда-нибудь нужно было смущаться, — сказал он.

По иронии судьбы, она покраснела.

— Очевидно, да, — ответила она, и они оба улыбнулись.

— Ты голодна? — спросилон. — Или ты хочешь отправиться в полет прямо сейчас?

— Разве ты не хочешь сначала пойти отпраздновать? Я не против подождать.

Он взглянул на своих товарищей по команде и покачал головой.

— Нет. Я подозреваю, что теперь у нас будет много празднований после игры. Я могу пропустить это. Но мне нужно будет взять другую метлу. Она у меня дома; ты хочешь пойти со мной или предпочтешь подождать здесь?

— Я с удовольствием составлю тебе компанию, если тебя это не затруднит.

— Совсем нет. Бок о бок? — спросил он, протягивая руку.

Она приняла ее.

— Да, пожалуйста.

Он повернулся на каблуках, и вскоре она оказалась в современной и солнечной квартире, не слишком большой. Она заметила в гостиной магловскую стереосистему и обширную коллекцию компакт-дисков.

— Волшебного проигрывателя нет? — спросила она.

— Ты имеешь в виду древний граммофон с большим рупором вместо динамика? Нет, спасибо. Магловские технологии в этом отношении намного превосходят магию, не говоря уже о качестве музыки.

— Тебененравятсястранные сестрички?

— Не совсем. А тебе?

— Они играли на нашем Святочном балу в 94-м, и я подумала, что они были хороши, но в остальном я с ними не очень знакома. Хотя они были довольно популярны в Хогвартсе.

Он фыркнул и сказал:

— Я не удивлен — электричество там не работает, верно?

— Нет, конечно, нет.

— В том-то и дело, что никто в Хогвартсе не слушает настоящую музыку, за исключением, может быть, каникул. Насколько я понимаю, странные сестрички — жалкая подделка британских маггловских групп. Но не позволяй мне утомлять тебя своей одержимостью музыкой... давайте посадим тебя на метлу.

— Хорошо, — сказала она, улыбаясь. — Но я хочу как-нибудь побольше узнать о музыке — мне часто кажется, что я пропустила большую часть современной культуры, поэтому я бы с удовольствием сходила на экскурсию.

— Я был бы рад помочь тебе сориентироваться, если ты пообещаешь сказать мне, когда я надоем тебе до слез.

Она просмотрела названия в его музыкальной коллекции, пока он ходил в спальню за своей метлой. Некоторые названия групп были ей знакомы, но, насколько она знала, она не слышала ни одного из них.

Он вернулся через минуту с метлой, которую вручил ей. "Это чистомет 12— не то, что я бы назвал гоночной метлой, но отлично подходит для кругового использования. Я думаю, тебе это понравится. — Он взял свою вторую метлу и снова протянул руку. — Я подумал, что мы могли бы пойти на тренировочную площадку "Пушек" и полетать там. Именно там мы с Гарри тренируемся в течение недели.

— Да, я бы хотела это увидеть, — сказала она, беря его за руку.

Он аппарировал ее перед одноэтажным зданием средних размеров.

— Вот оно, — сказал он. — Я мог бы показать тебе окрестности, но, полагаю, ты предпочла бы начать летать?

— Да, пожалуйста. Но я проведу экскурсию позже.

Он подвел ее к каким-то скамейкам, но они не сели.

— Сколько ты уже летала?

— Мы учились этому в школе, и мне приходилось летать на некоторых видах транспорта, но я никогда не был особенно хороша в этом.

— Какими метлами вы пользовались?

— В основном школьными метлами, на которые все жаловались. Но Гарри заставил меня попробовать его метлы — сначала "Нимбус две тысячи", а потом "молнию". А Рон заставил меня попробовать его "чистомет одиннадцать".

— Это хорошие метлы, — сказал он, — хотя "Нимбус" и "молния" — не то, что я бы рекомендовал новичку.

Она рассмеялась.

— Если не считать его первого дня на школьной метле, Гарри буквально начинал с Нимбуса Две тысячи.

— Я думаю, мы можем согласиться, что он выделяется, — заметил он. — Теперь давайте посмотрим, как вы немного полетаете. Я буду рядом с вами.

Она положила метлу на землю, как ее учили на первом курсе, и сказала:

— Вверх. — Метла прыгнула ей в руку.

Он не смог удержаться от смеха.

— Извините, но это очаровательно. — Она посмотрела на него, и он сказал: — Это был летающий эквивалент того, как маленький ребенок надевает свою куртку, сначала положив ее на пол.

Обычно ее могло бы оскорбить его описание, но она увидела в нем юмор.

— Я предупреждала тебя, что я не очень хороший летчик, не так ли?

— Не совсем, но я заметил реакцию Гарри, когда ты сказала, что хочешь полетать. Но то, что ты сделала, прекрасно — на самом деле это было довольно мило. Пожалуйста, продолжай.

Она улыбнулась и переступила через метлу, а затем позволила ей поднять себя примерно на два метра над землей. Он взобрался на свою метлу и завис немного ниже нее, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Это хорошо, — сказал он. Теперь слегка приподнимите ручку и наклоните корпус вперед.

Она сделала это и начала наклоняться вверх, не слишком быстро. Он пролетел рядом с ней и сказал:

— Это здорово, у тебя отлично получается. Попробуем повернуть налево?

— Хорошо, — сказала она, наклоняясь влево.

— О, есть проблема, которую мы можем решить. Вы поворачиваетесь не плавно. Это классическая ошибка — вы поворачиваетесь туловищем, вместо того чтобы перенести вес. Замрите на мгновение и посмотрите, что я делаю... Сначала я покажу вам правильный способ. — Он медленно полетел вперед, а затем плавно наклонил все свое тело влево, и его метла последовала за ним по плавной кривой. — А теперь вот что ты делал. — Он повернулся в талии, и его метла дернулась влево. — Это полезная техника в дальнейшем, если вы захотите включить шестипенсовик, но она не для начинающих.

Без подсказки она снова полетела вперед и наклонила все свое тело влево, как это сделал он. Ее метла плавно изогнулась влево, пока она в волнении не повернулась к нему, и метла дернулась вправо.

— О боже, дай мне попробовать еще раз.

— Я полечу перед тобой, так что тебе не нужно поворачиваться, чтобы увидеть меня, — сказал он, пролетая вперед, а затем разворачиваясь лицом к ней. Он позволил своей метле отлететь назад. — Хорошо, попробуй еще раз.

Она снова наклонилась влево и плавно развернулась, а он остался впереди нее, все время летя задом наперед.

— Я даже не знала, что ты умеешь летать задом наперед, — сказала она.

— Это не очень распространенная техника, но она полезна при обучении.

— Значит, ты преподавал раньше? Очевидно, у тебя это хорошо получается.

— Да, на третьем курсе в Уиджингтоне я начала помогать новым студентам и всем остальным, у кого были проблемы с полетами.

— Это было мило с твоей стороны, — сказала она.

— Честно говоря, я получил большую часть выгоды. Это действительно помогло мне с более тонкими аспектами полета. Но в любом случае, теперь, когда вы повернули налево, давайте посмотрим, как вы попрактикуетесь в S-образных изгибах. Вы просто будете перемещать свой вес вперед и назад — пока лучше медленнее.

Она последовала его инструкциям и медленно пролетела половину поля, делая плавные виражи взад и вперед.

— Отлично, — сказал он. — Теперь посмотрим, сможешь ли ты варьировать жесткость виражей... Хорошо, я думаю, у тебя получается.

— Я уже чувствую себя на метле лучше, чем когда-либо прежде. Почему никто не объяснил разницу между переносом веса и движением туловища? Кажется, это так просто объяснить.

— Я думаю, это потому, что многие люди автоматически переносят свой вес, когда двигают туловищем, поэтому их повороты с самого начала получаются намного плавнее. Такой человек не поймет, почему у вас возникли проблемы, — объяснил он.

— Всякий раз, когда Гарри или Рон пытались учить меня, или даже когда сестра Рона Джинни пыталась помочь, я приходила в полное отчаяние.

— Ну, Гарри прирожденный, так что тебе было бы трудно чему-либо у него научиться. А Рон и Джинни выросли летчиками, так что у них, вероятно, не так много словарного запаса для того, что они делают.

— А как насчет тебя? Разве ты не научился этому рано?

— Я так и сделал, и, вероятно, я тоже прирожденный пилотажник. Но меня очень интересует механика полета, поэтому я думал об этом больше, чем большинство прирожденных летчиков. Мой отец инженер — подозреваю, я унаследовал это от него.

— Он тоже хорошо летает? — спросила она.

— Нет, он маггл.

— О, точно. Я полагаю, это объясняет твою домашнюю стереосистему.

— Да, и, вероятно, многое другое обо мне. Я скорее более сторонница маглов, чем большинство волшебников, и не только в смысле — Давайте не будем их мучить.

— Я очарована, — сказала она. — Что ты имеешь в виду?

Они все еще описывали ленивые S-образные виражи над полем, хотя он был рядом с ней и больше не летел задом наперед.

— Магглы, как правило, обладают гораздо большей изобретательностью и интеллектуальной строгостью, чем волшебники. Не все магглы, конечно, но если вы сравните студентов в лучшем маггловском университете с лучшими студентами в волшебной школе, вы обнаружите, что магглы намного сильнее в критическом мышлении.

— Значит, ты встречал много студентов-магглов?

— Да, у меня много двоюродных братьев и сестер по отцовской линии, и в детстве я играл в различных маггловских спортивных командах.

— Как ты соблюдаешь Статут секретности? — спросила она. — У меня были проблемы с общением со своей большой семьей с тех пор, как я поступила в Хогвартс.

— Это нелегко, — сказал он. — Но помогает то, что у нас общие интересы — одни и те же книги и музыка, например. Мне приходилось увиливать от вопросов о моей учебе и карьере, и мне жаль говорить, что я наговорил некоторым откровенных глупостей. Но я думаю, что лучше обмануть их, чем просто исчезнуть из их жизни.

Гермиона почувствовала тяжесть, подумав о своей собственной семье.

— Жаль, что я этого не сделала, — сказала она. — Не обязательно "громадины", но поддержание общих интересов. К сожалению, я отдалилась от своих родственников, и я думаю, что это было тяжело для моих родителей.

— Ты не одинока. Я слышал это и от других магглорожденных, — сказал он. — И тогда все становится сложнее, когда у них есть братья или сестры, не являющиеся магами. У тебя есть братья или сестры?

— Нет, я единственный ребенок в семье. Но я знаю, что это было тяжело для матери Гарри. Его воспитывали его немагические тетя и дядя, и между ними было много напряженности.

— Я тоже единственный ребенок в семье, — сказал он.

— Твои родители боялись, что у тебя будет брат или сестра, не обладающие магией?

— Нет, совсем наоборот. Очевидно, моя случайная магия была проблемой с самого начала. Моей матери пришлось поднатореть в заклинаниях памяти и регулярно применять их к родственникам моего отца, чтобы убирать за мной. Когда пришло время подумать о рождении второго ребенка, они не захотели рисковать.

— По крайней мере, твои родители знали, что происходит. Я подозреваю, что мои родители хотели вызвать экзорциста. Мне говорили, что я рано заставляла книги лететь к моей кроватке, особенно после того, как мой отец убирал их перед сном.

Он рассмеялся.

— Это, должно быть, самая милая вещь, которую я когда-либо слышал.

— Да, полагаю, я всю свою жизнь была занудой.

— В твоих устах это звучит как что-то плохое, — сказал он. — Я никогда не понимал, почему это оскорбление.

Она улыбнулась ему.

— Ты не такой, как я ожидала, — призналась она.

— Что вы имеете в виду?— спросилон. — А чего ты ожидала?

— О, я не знаю. Спортсмен... может быть, даже немного хулиган.

— Хулиган? Теперь ты заставила меня понервничать — что я такого сделал, чтобы у тебя сложилось такое впечатление?

— Совсем ничего. Просто у меня необоснованное предубеждение против атлетических типов.

— Это прискорбно. Гарри знает?

— Он не типичный спортсмен, по крайней мере, не в маггловском смысле.

— Полагаю, что нет, — сказал Райан. — И я признаю, что знаю тип, о котором вы говорите. Я, конечно, встречал многих в своих футбольных командах, и более чем нескольких, играющих в квиддич. К сожалению, есть люди, которые используют спорт как предлог, чтобы не развивать свой ум.

— Простите, что я смешиваю вас с ними, — сказала она.

— Так вот почему ты оттолкнула меня, когда я пригласил тебя на ужин?

— О боже, ты это заметил?

— да. Помните, что я немного развил свои мозги, несмотря на мою зрительно-моторную координацию.

Она рассмеялась.

— Полагаю, я действительно отпугнул тебя. Но это больше связано с..... ситуацией с Роном.

— я понимаю.

— Но я рад, что встретила тебя сегодня, и что ты пригласил меня полетать.

— О, точно, мы летим. Или, скорее, дрейфуем.

— Полагаю, так и есть, — сказала она. — Но мой поворот уже улучшился.

— Получилось! Мы заставим тебя бросать квоффл в кратчайшие сроки.

— Вряд ли, — сказала она, улыбаясь.

— Не хотела бы ты попробовать летать быстрее? Раньше ты, казалось, стремилась по-настоящему парить.

— Мне бы этого хотелось, но я пока не уверена, что готова.

— Ты могла бы забраться на мою метлу, если хочешь.

— А я могу? Звучит забавно.

— Определенно, давай сделаем это, — сказал он, развернул свою метлу, и они полетели обратно к скамейкам. — Ты можешь оставить свою метлу здесь.

После того, как она положила метлу, он скользнул к передней части своей метлы и опустил заднюю, чтобы она могла перешагнуть через нее.

— Ты должна держаться за меня сзади. Не нужно беспокоиться о том, что ты упадешь, потому что, если ты испугаешься, твоим инстинктом будет держаться изо всех сил. И даже если произойдет непредвиденное происшествие и ты действительно упадешь, я очень быстро применяю Парящие чары. Тем не менее, для начала я буду действовать медленно, а ты можешь дать мне знать, если захочешь действовать быстрее.

— Звучит прекрасно. И спасибо — ты очень обнадеживаешь.

Гермиона села на метлу позади него и обхватила его руками за талию. Она не могла не заметить, какой твердый у него торс, и ей пришлось удержаться, чтобы не исследовать его руками.

— Ты готова? — спросил я. он спросил.

— Да, продолжай.

Он поднялся в воздух и прицелился вверх и прямо перед собой. Как только он набрал приличную высоту, он начал летать по схеме восьмерки.

— Как это? — спросил он.

— Это прекрасно. Мы можем лететь быстрее?

— Обязательно! Я возьму это на заметку.

Он ускорил движение вперед и добавил несколько плавных падений и поворотов. Она прижалась к нему чуть крепче, но все равно чувствовала себя в полной безопасности и наслаждалась тем, как ветер треплет ее волосы. Было трудно разглядеть, так как его плечи закрывали ей обзор, поэтому она запрокинула голову и попыталась заглянуть ему за спину.

— Извини, тебе, вероятно, оттуда мало что видно. Если твой желудок справится с этим, ты могла бы получить лучший обзор, повернув голову и положив ее мне между лопаток.

Она последовала его совету, прислонившись к верхней части его спины.

— О, это мило, — сказала она. — Обычно мне не удается насладиться пейзажем, потому что я слишком занята, концентрируясь на том, чтобы не упасть.

— К сожалению, мы не можем улететь очень далеко, так как защита не сильно выходит за пределы поля, но я могу показать вам несколько маневров, если хотите. Я пока не буду двигаться слишком быстро.

— Ты имеешь в виду те схемы, которые вы выполняли с другими преследователями? Это было завораживающе! Я бы с удовольствием попробовала.

— Хорошо, начинаем. — Начав возле колец, он начал выполнять довольно сложную схему. Она смогла представить, как другие преследователи координировали бы свои действия с ними, и она нашла это волнующим.

— Мы можем двигаться быстрее? — повторила она.

— Ты настоящая сорвиголова! Конечно, сейчас я включу максимальную скорость. Просто начни кричать, если я буду лететь слишком быстро.

Она больше не могла осмысливать то, что он делал — все, что она знала, это то, что они двигались очень быстро, в непредсказуемых направлениях, и что это было чудесно. Она крепко обняла его, но это было не столько от страха, сколько от желания почувствовать, как он использует свои мускулы, чтобы управлять метлой.

— Это великолепно! — воскликнула она. — Неудивительно, что все так любят летать.

— Я знаю, что я зависим! — сказал он, продолжая показывать им сложные схемы.

Гермиона была в восторге. Все ее чувства были полностью задействованы, и теплая твердость тела Райана была всем, в чем она нуждалась. Она восхищалась его бесстрашием и находила его заразительным.

— Я не могу поверить, что я так летаю, — сказала она. — Я даже не боюсь.

— Ты потрясающе справляешься, — ответил он. — Обычно я бы не стал этого предлагать, но не хочешь ли ты выполнить несколько трюков? Полетать вниз головой и тому подобное? Я обещаю, что вы будете в безопасности, и не только благодаря грубой силе или смягчающим чарам. Нас также защитят законы физики.

Что-то в Гермионе растаяло, когда она услышала, как волшебник говорит о физике.

— Мне бы это понравилось, — сказала она.

Райан пустился в безумные летные маневры, начав с длинного штопора, а затем переходя в большие петли, похожие на те, что она видела на маггловских американских горках, на которых боялась кататься.

— Должно быть, вот на что похожи американские горки, — восторженно воскликнула она.

Он сбавил скорость и сказал:

— Да, вот откуда у меня некоторые из моих рисунков. Я бывал в тематических парках со своими двоюродными братьями и мне нравится изучать формы американских горок, чтобы получить идеи для полетов. Избавляет меня от необходимости заниматься математикой.

— Это блестяще. Волшебники действительно могут многому научиться у маггловской науки.

— Есть, — сказал он. — Это одна из многих вещей, которые так расстраивали во время войны — видеть, как волшебники оскорбляют магглов, в то время как у нас можно многому научиться. От них, я имею в виду.

— Ты отождествляешь себя с магглами? — удивленно спросила она.

— Отчасти, да. И с волшебниками.

Она немного помолчала и позволила легкому ветерку привести в порядок свои мысли.

— Я чувствовала, что должна перестать быть магглой, когда поступила в Хогвартс".

К тому времени они летели медленнее.

— Я понимаю, как это могло произойти, когда кучка чистокровных насмехалась над тобой из-за малейшей оплошности.

— Все было не так уж плохо, — сказала она. — Большинство чистокровных были прекрасны, хотя и ничего не знали о немагическом мире. Я изучала маггловедение в течение года, и это было пустой тратой времени, и, кроме того, довольно неточно. Но ты прав, я хотела вписаться как можно лучше сразу.

— Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. Мне было гораздо легче адаптироваться, когда я поступил в Уиддингтон. Во-первых, это была дневная школа, так что дома у меня была обычная жизнь. А по выходным я все еще ходил на футбольную тренировку и виделся со своими друзьями-магглами. Мне пришлось расплывчато объяснять, в какую школу я хожу, и они, возможно, заметили, что я подозрительно быстро оправился от перелома руки, но в остальном я смог оставаться на связи.

— Я обратил внимание на ваш тон ранее, когда вы упомянули чистокровных. Много их было в Уиджингтоне?

— Да, и с большинством из них все было в порядке. Я не хотел очернять их всех одной кистью — я знаю, что не все они пожиратели Смерти. Но у моей матери есть несколько чистокровных родственников, и они практически отреклись от нее, когда она вышла замуж за моего отца. Они смягчились, когда я стал волшебником, и особенно когда я присоединился к Пушкам, но было трудно доверять их намерениям. Мой двоюродный дедушка пытался убедить меня использовать девичью фамилию моей матери вместо Беллами, но, естественно, я отказался.

— Но разве это не обеспечило бы вам безопасность во время войны?

— Вероятно, нет, — сказал он. — Мой статус крови и так был общеизвестен — изменение моего имени только привлекло бы к нему внимание. Нет, дядя Аттикус просто хотел немного славы для Спунвокетов.

Гермиона хихикнула.

— Девичья фамилия твоей матери была Спунвокет? Я понимаю, почему ты остался с Беллами.

— Прошу прощения! Хочу, чтобы ты знала, что именно Спунвокет изобрела заклинание для чистки ногтей. Экспургодигитес!

— Эти Спунвокеты? — сказала она, смеясь. — Как я могла забыть! Я уверена, что пользуюсь этим заклинанием по меньшей мере шесть раз в день.

— Не все ли мы, — улыбнулся он. — Вы хотели бы еще немного полетать, или мне устроить вам экскурсию по тренировочному комплексу?

— Я думаю, я готова к экскурсии. Но это было великолепно — большое спасибо.

Он опустил их на землю, и Гермиона спешилась и подобрала вторую метлу.

— Здесь не так уж много, что можно тебе показать, — сказал он, когда они шли к зданию. — Мы проводим большую часть дня на открытом воздухе, а внутри в основном только офисы, плюс раздевалки и тренажерный зал.

Они вошли и обнаружили там Лару с кипой бумаг.

— Райан, я не знала, что ты здесь, — сказала она. — И Гермиона, рада тебя видеть.

— Спасибо, Лара. Также. Как у тебя дела?

— У меня все хорошо, спасибо. Просто занимаюсь послематчевыми делами — я скоро закончу. Ты присоединишься ко всем, чтобы отпраздновать? Я думаю, они все еще в "Треснувшей подзорной трубе".

Райан покачал головой.

— Нет, если только ты сама не захочешь пойти, Гермиона. Это будет весело, но довольно шумно.

— Нет, я так не думаю, — ответила она. Отчасти ее колебания были вызваны тем, что там будет Рон, но больше всего она хотела продолжить разговор с Райаном, а шумный паб казался неподходящей обстановкой.

Райан показал ей здание, и на нее произвело должное впечатление то, что окно кабинета Дариуса выходило прямо на ворота.

— У магглов нет монополии на хорошие идеи, — сказала она.

— Конечно, нет. Вот почему мне нравится принадлежать к обоим мирам.

Они вернулись в квартиру Райана, и Гермиона вернула ему метлу.

— Еще раз спасибо, — сказала она. — Возможно, мне придется купить свою собственную. По крайней мере, я должен купить копию какой-то метлы? просто чтобы увидеть, как Гарри упадет в обморок от шока.

— Ты можешь воспользоваться моей метлой в любое время, когда мы полетаем вместе, — сказал он. — Я надеюсь, мы сможем сделать это снова.

— Я бы этого хотела, — ответила она, краснея. — И я все еще хочу ту экскурсию с гидом по поп-музыке.

— Мы могли бы сделать это прямо сейчас, — нетерпеливо сказал он, прежде чем сменить тон. — Если ты хочешь, то есть. Возможно, ты предпочла бы пойти домой.

— Нет, это звучит забавно. — Она подошла к его музыкальной коллекции. — С чего нам вообще начать?

— Хороший вопрос. Когда вы в последний раз слышали много популярной музыки? Были ли вы фанатом до того, как поступили в Хогвартс?

Она покачала головой.

— Не совсем. Мои родители много слушали "Битлз" и другие группы шестидесятых и семидесятых годов, но в остальном я — чистый лист.

— Тебе нравятся "Битлз"? Это действительно фундаментальный вопрос, когда речь заходит о британской музыке.

— Да, я люблю.

— Отлично, — сказал он и начал доставать компакт-диски с полок. — Здесь так много фантастического брит-попа, который вы можете открыть для себя, и множество американской музыки тоже. Жаль, что я не могу услышать все это снова, в первый раз — будет забавно наблюдать, как ты это переживаешь.

Следующий час они провели, слушая музыку — ей понравилось почти все, а его энтузиазм был заразителен. Она обнаружила, что даже узнала несколько песен.

— О, я слышала это! — сказала она во время особенно оживленного исполнения гимна. Он улыбнулся и кивнул, и они молча дослушали остальную часть песни.

После того, как все закончилось, она объяснила:

— Я услышала это прошлой ночью, когда мы с Гарри пошли в маггловский паб рядом с университетом. Казалось, все кричали вместе с хором.

— Я не удивлен, — сказал он. — Это называется "Common People", и это был огромный хит — группа называется Pulp".

— На самом деле, они напоминают мне странных сестричек.

Райан насмешливо фыркнул.

— Это потому, что Майрон Трясогузка — солист странных сестричек — бесстыдно обирает Джарвиса Кокера из Pulp. Если бы не Статут секретности, на них, вероятно, подали бы в суд за плагиат.

— Это разочаровывает, — сказала она. — Но я согласна, эта группа намного лучше.

— Не хотели бы вы позаимствовать альбом? Это классика.

— Да, мне бы это понравилось. Я могу вернуть его при следующей встрече с тобой, может быть, на твоем следующем матче.

— Я надеюсь, что смогу увидеть тебя до этого, — тихо сказал он.

Она почувствовала трепет во всем теле и ответила:

— Я тоже.

Он несколько раз нажал кнопку на стереосистеме и сказал:

— Это одна из моих любимых песен с того же альбома. Она называется "Что-то изменилось".

Они сидели на полу перед колонками, и она чувствовала теплую тяжесть его взгляда, пока они слушали до боли романтичные тексты песен. Должно быть, она посмотрела на него призывно, потому что он наклонился к ней, и она приняла его, мягко приоткрыв губы.

Его поцелуй был нежным, но она страстно ответила на него, и он притянул ее тело ближе к своему. Когда они отстранились, он посмотрел на нее потемневшими глазами.

— О, Гермиона, — выдохнул он, и его губы снова нашли ее.

Он обнял ее, и их объятия продолжались еще несколько песен, прерываемые только мягким произнесением имен друг друга.

— Райан, — вздохнула она и провела руками по мышцам, которые ей так хотелось исследовать, пока они летели.

— Ты не похожа ни на кого, кого я когда-либо встречал, — сказал он. — Я не могу поверить, насколько ты совершенна.

— Ты и сам довольно примечательный, — ответила она. Она была поражена тем, как быстро все произошло, но это казалось совершенно естественным.

— Ты голодна? Мы могли бы сходить за суши, если только ты все еще не хочешь отложить это на следующий месяц, — сказал он с улыбкой.

— Я думаю, мы можем изменить расписание. Хотя мне, вероятно, следует найти что-нибудь другое, что можно надеть, — ответила она, глядя на свою майку Пушек.

— Я мог бы одолжить тебе рубашку, но ты, вероятно, будешь плавать в ней.

— Осмелюсь предположить, что ты прав. Можем мы сначала заехать ко мне домой?

— Конечно, — сказал он. — Просто дай мне минутку переодеться. — Он вошел в свою спальню, и она воспользовалась моментом, чтобы привести себя в порядок.

— Там будут мои родители, — позвала она. — Ты не против встретиться с ними, или ты предпочитаешь, чтобы я сходила сама и вернулась сюда?

Он появился в темных джинсах и рубашке на пуговицах.

— Я был бы рад встретиться с ними, — сказал он. — При условии, что они не будут сердиться на меня за то, что я встречаюсь с их дочерью.

Она улыбнулась его выбору слов.

— Не нужно беспокоиться... Я думаю, ты уже покорил мою маму, зная, как пользоваться телефоном.

— Гарри сказал, что это произведет на них впечатление, — признался он.

— Так вот почему ты позвонил, вместо того чтобы написать мне? — спросила она.

— Возможно. Но в основном потому, что это был самый быстрый способ — я не мог просто вызвать тебя, как Гарри сделал сегодня со своим домашним эльфом.

— Гарри вызвал Кричера? На стадион?

— Да, очевидно, он запер его в шкафу и забыл выпустить.

— Гарри запер Кричера в шкафу? — воскликнула Гермиона. — Нарочно?

— Похоже на то. Он сказал, что его эльф выходит из-под контроля и ему нужно наказать его, — сказал Райан, посмеиваясь.

Гермиона была в ярости. Как Гарри мог так поступить?

— Мне нужно высказать ему все, что я думаю! — воскликнула она, роясь в своей сумочке. — У вас есть сова, которую я могла бы одолжить?

— О боже, мне не следовало ничего говорить. Но да, у меня есть сова — она ночует на крыше.

Она вытащила красный конверт и пергамент и быстро нацарапала сообщение.

— Либо это, либо патронус, и я не думаю, что выдра выразила бы должное возмущение.

— Ты носишь в сумочке канцелярские принадлежности "Вопилера"? — спросил он. — Сколько именно вопилеров ты отправляешь?

— Я никогда раньше не отправляла ничего подобного, — ответила она. — Гарри подарил мне эту бумагу в шутку, и с тех пор она лежит у меня в сумочке. Она очарована на бездонность.

Он повел ее на крышу, забрал у нее Вопилер и прикрепил его к сове.

— Мне сказали, что она очень настойчивая, поэтому я обещаю, что Гарри получит его.

— Хорошо! Я надеюсь, она пробудит его от крепкого сна.

— Ты знаешь, что ты немного пугающая, верно? — ласково сказал он.

— Да, мне говорили.

— Ужасающая и блестящая, — добавил он. — Мне не терпится узнать о тебе еще больше.

— Считай, что ты предупрежден, — улыбнулась она и взяла его за руку. — Бок о бок?

— Хорошо, — сказал он, и она повернулась на каблуках.

Они приземлились в ее спальне.

— О боже, я не подумала об этом как следует... у моих родителей может сложиться неправильное впечатление, когда мы спустимся вниз.

— Что, что мы целовались? — озорно спросил он.

— Например, — сказала она, поворачивая к нему лицо для быстрого поцелуя, а затем открыла дверь и повела его вниз по лестнице.

— Мама, папа? Я дома, и со мной друг.

Ее мать ответила из кухни.

— Мы здесь, готовим ужин.

Они вошли на кухню, и Гермиона сказала:

— Это Райан Беллами, один из товарищей Гарри по команде.

— Как прошел матч? — спросил Дэниел, вставая. — Кстати, я Дэниел Грейнджер.

— Приятно познакомиться с вами, сэр, — сказал Райан, пожимая ему руку. — Я рад сообщить, что мы выиграли впервые за долгое время, благодаря Гарри.

— Это замечательно, поздравляю! — сказала Эмили, отворачиваясь от раковины. — И приятно познакомиться с тобой лично, Райан. — Она повернулась к Гермионе и спросила: — Значит, ты где-то праздновала?

— Нет, Райан предложил мне полетать после этого.

— На метле? Я думал, тебе не нравится летать, — сказал Дэниел.

Гермиона посмотрела на Райана и улыбнулась.

— Кажется, у меня никогда раньше не было хорошего учителя.

— Она была великолепна, — сказал Райан. — Я уверен, что она быстро освоится.

Эмили сказала:

— Признаюсь, у меня смешанные чувства по этому поводу. Я не уверена, что хочу, чтобы Гермиона занялась еще одним опасным делом.

— Я понимаю. Моему отцу потребовалось некоторое время, чтобы смириться с полетами — он тоже не маг. Но он смог перестать беспокоиться после того, как провел статистический анализ и определил, что метлы намного безопаснее автомобилей или даже аппарирования.

— Интересно, — сказал Дэниел. — Значит, ты наполовину маггл? Или, я полагаю, они называют это полукровкой, верно?

— Да, технически я полукровка, но это широкая категория, как ты, наверное, понял.

— Сколько тебе лет, Райан? — спросила Эмили.

— В августе мне исполнится двадцать три.

— На три года старше Гермионы, — заметила она. — Я бы пригласила тебя остаться на ужин, но я уже поставила его в духовку и не уверена, что нам хватит.

— Мы идем есть суши, мам. Я просто остановилась здесь, чтобы переодеть свою майку "Пушек".

— Это хорошая идея? — спросил Дэниел. — В этом у тебя меньше шансов попасть под машину. Они, по-видимому, довольно опасны — хуже, чем метлы.

Райан одобрительно рассмеялся, а Гермиона извинилась, чтобы переодеться во что-нибудь менее ослепительное. Она могла сказать, что ее родителям нравился Райан — возможно, даже больше, чем им нравился Рон.

Она не чувствовала знакомой боли, когда думала о Роне. Всего за день до этого она отчаялась найти кого-то, с кем могла бы наладить отношения, но все полностью изменилось. Я даже летала, ради Мерлина.

Переодевшись в летний джемпер, она вернулась на кухню.

— Нам, наверное, пора идти — я уверена, Райан уже проголодался. — Ее родители уставились на нее, и она почувствовала, что краснеет. — Потому что он вылетел на матче сегодня днем, — поспешила добавить она.

Эмили расхохоталась.

— Желаю хорошо провести время. Я рада, что тебе удалось привести Райана в чувство. Еще раз поздравляю с победой.

— Твое здоровье, — сказал Райан, который тоже выглядел смущенным. — Спокойной ночи.

Гермиона поцеловала родителей и повела Райана в гостиную.

— У тебя есть что-нибудь на примете?

— есть, — сказал он, беря ее за руку. — Пойдем?

— Да, — ответила она, и их взгляды встретились на долгое время, прежде чем он повернулся на каблуках.

Глава 16

Текст главы

Один за другим Гарри и другие Кэнноны, спотыкаясь, выбрались из камина у Треснувшей подзорной трубы, за ними последовали Рон, Ли и Кэти. Они были встречены громкими аплодисментами и сразу же окружены восторженными болельщиками, почти все из которых были одеты в оранжевое.

Кто-то сунул Гарри в руку пинтовый стакан, и содержимое дико расплескалось, когда все хлопали его по спине и пожимали другую руку. Гарри, впрочем, было все равно — он все еще был в приподнятом настроении, а пролитый эль только добавил веселья.

Прежде чем он смог пролить еще что-нибудь, он осушил свой бокал под новый хор одобрительных возгласов.

— Молодец, Поттер! — и — Молодец, Гарри! — раздались крики, и кто-то попытался налить ему еще. Но он прикрыл стакан рукой и покачал головой.

— Осторожно, ему нужно держать себя в руках, — прогудел Суреш, который уже приступил ко второй пинте. — Искатели, знаете ли, — добавил он, и все рассмеялись.

Гарри воспользовался моментом, чтобы оглядеть паб, и был удивлен, насколько он велик.

— Он волшебным образом расширяется, — прокричал Гэри сквозь шум. — Он расширяется, чтобы вместить толпу, во всяком случае, до определенного момента. Я уверен, что сегодня днем мы узнаем, каков этот предел.

Они отошли от камина, и группа посетителей освободила для них столики. Над толпой раздался усиленный магией голос, и Гарри увидел пожилого волшебника, стоящего на стуле.

— От имени официального фан-клуба "Пушки Педл" я хочу поприветствовать Гарри Поттера в команде... и поздравить его с поимкой снитча... с его самой первой прогулкой! — Ему потребовалось некоторое время, чтобы закончить предложение из-за прервавших его фанфар. — Троекратное ура Гарри Поттеру! — воскликнул он.

— Гип, гип, ура! — трижды прокричала толпа, и Гарри показалось, что его грудь вот-вот разорвется.

— И троекратное ура Линдхерсту! — крикнул один из фанатов, и снова раздались крики "ура".

Гарри воскликнул:

— И спасибо Гэри и Сурешу за то, что сохранили меня в целости! — Зал снова взбесился, и они тоже приветствовали Охотников.

Гарри схватил Оуэна за руку и высоко поднял ее.

— И за Оуэна Барроумейкера! Он абсолютно великолепен — я бы не справился без него! — Раздались восторженные аплодисменты, и Гарри добавил: — Жаль, что он не смог удержаться от бладжеров, — и Оуэн показал ему два пальца под громкий смех.

Оуэн крикнул:

— Гарри отличный пилот и настоящий командный игрок. Выпьем за долгую и успешную карьеру в "Пушках", — и собравшиеся взревели и подняли бокалы.

Наконец Гарри указал на Рона и сказал:

— И моему лучшему другу Рону Уизли, за то, что он в первую очередь обратил меня на Пушки!

Все, казалось, узнали Рона, и ему тоже раздались громкие аплодисменты.

Игроки расселись за своими столами. Гарри позаботился о том, чтобы Ли и Кэти были с ним, и он заметил, что Рон сидел за столом с Джанет и Дарреном.

Все передавали друг другу бинокли, чтобы посмотреть основные моменты игры. Среди всех этих криков Гарри смог наблюдать за вынужденной сменой состава, которая привела к голу Райана. Он также увидел два эффектных сейва Джанет и эпизод, в котором он поймал снитч, начиная с попытки Андерхилла обмануть его финтом.

— Это было действительно фантастично, — сказал Оуэн. — Я сомневаюсь, что смог бы заметить Снитч после того, как другой Ловец начал делать ложные выпады.

— Это были все ваши инструкции, — ответил Гарри. — Снитч просто появился у меня без усилий.

— Блестяще, продолжай в том же духе! Мне жаль, что я не смог принести пользу команде, поймав снитч сам, но это следующая лучшая вещь.

Их беседу регулярно прерывали фанаты, просившие автографы. Несколько ведьм — и пара волшебников — попросили его подписать обложки "Пророка" и "Ведьминого еженедельника". Гарри знал, что ему должно быть стыдно, но почему-то не возражал. Они явно были вне себя от радости, что доставило ему большое удовлетворение.

— Как долго мы здесь пробудем? — Гарри спросил Оуэна через некоторое время. — Это весело, но я бы с удовольствием поговорил со всеми.

— Я, вероятно, скоро отправлюсь домой — я уверен, что Джилл готова помочь с девочками. Но остальные из вас могут уйти в любое удобное для вас время... вы уже достаточно долго появлялись.

— Звучит неплохо. Я посмотрю, что у других на уме.

Быстрое совещание между игроками привело к тому, что большинство резервистов остались в "Подзорной трубе", Гэри и Оуэн вернулись домой к своим семьям, а остальные, включая Лару, направились на площадь Гриммо.

Они поднялись туда по камину, и все хлынули в зал для официальных приемов.

— Так это резиденция лорда Снитчботтома, — сказала Рене, оглядываясь по сторонам.

— Боже мой, Поттер, как ты можешь здесь жить? — спросил Суреш. — Это место такое же веселое, как дно гроба.

— Знаешь, я к нему полностью привык, — сказал Гарри. — На самом деле здесь намного лучше, чем было раньше, теперь, когда исчезла темная магия и запахи гниения.

— Это правда, — сказал Рон. — Тебе следовало увидеть это раньше.

— Простите, кто такой лорд Снитчботтом? — спросила Кэти.

Гарри раздраженно мотал головой, пока Джанет объясняла.

— Сегодня стало известно, что Гарри является гордым обладателем самого уродливого кольца в мире, которое обозначает его как главу Благородного и древнейшего дома Блэков. Ударение на слове "благородный".

— Это совершенно бессмысленно, — сказал Гарри. — Я едва ли состою в родстве с Блэками, и единственная причина, по которой существует лордство, заключается в том, что несколько сотен лет назад они выделили золото для министерства.

— Вы лорд Блэк? — спросила Лара, смеясь. — Я думаю, нам нужно будет выделить стену в тренировочном центре для всех ваших обложек пророка. И, возможно, новые подопечные, чтобы отбиваться от предложений руки и сердца. Карьеристы, знаете ли.

— О, ты думаешь, "Пророк" узнает об этом? — в ужасе спросил Гарри.

— Не из команды, но там присутствовало несколько сотрудников ястребов, — сказал Суреш. — Извини, приятель, ты облажался.

— Просто считай, что тебе повезло, что никто не сфотографировал кольцо, — сказала Рене.

— Не имеет значения, — ответил Даррен. — Вероятно, в одном из этих чистокровных журналов для мастурбации есть рисунок.

— Не унывай, Гарри, — сказал Суреш. — Может быть, ты введешь моду на золотые и изумрудные карбункулы.

— Мне нужно увидеть эту штуку, — сказала Лара. — Конечно, это не может быть так ужасно, как я себе представляю.

— О, да, это может быть, — сказал Суреш. — Продолжай, Стукачботтом.

Гарри показал кольцо, и Лора, Кэти и Ли задохнулись от смеха.

— Это действительно должно быть высококлассно? — спросила Кэти. — Я думал, в старых семьях были незаметные кольца с печатками, как у некоторых слизеринцев.

— Это были те кольца, которые вы видели, — сказал Суреш. — Кольца, подобные Гарри, вероятно, все спрятаны.

— Извините, я думаю, что с меня хватит оскорблений. — Он повернулся к остальным и сказал: — Что вы скажете — мне представить Суреша хозяйке дома?

— Определенно, — сказала Джанет, и они направились в прихожую.

Вальбурга спала, но Гарри разбудил ее.

— Миссис Блэк, я хочу представить вам моего друга Суреша.

Она прищурилась на Суреша и сказала:

— Кули! И предатель крови в придачу. Почему ты принес свой позор в мой дом?

Суреш пристально посмотрел на нее:

— И как это твой дом, ты, двухмерная расистская корова?

— Я хозяйка этого дома, мразь!

— Я так не думаю. Мальчик, который жил вон там, носит это кольцо. Покажи ей, Поттер.

Кольцо удобно лежало на среднем пальце Гарри, который он показал ей.

— Для меня величайшее мучение, что незаконнорожденный сын предателя крови и грязнокровки омрачает эти священные залы, — воскликнула она.

— Омрачает эти залы? — воскликнул Суреш. — Начнем с того, что они черные как смоль!

— Как ты смеешь произносить священное имя моих отцов!

— Твоих отцов? — продолжил Суреш. — Подожди, разве ты не вступила в семью, женившись?

— Она тоже родилась Блэк, — сказал Гарри.

— Вот это просто отвратительно, — сказал Суреш. — Может, я и чистокровный, но, по крайней мере, у меня есть полное количество прадедов и бабушек.

— Это фантастика, — сказала Джанет. — Вы могли бы продавать билеты.

— Может, у тебя и чистая кровь, — проревела Вальбурга, — но кожа у тебя не того цвета.

— Простите, еще раз, как ваша фамилия? Я намного чернее вас, — парировал Суреш.

— Здесь то же самое, — сказала Рене.

— Я тоже, — добавил Ли. — Так что отвали, ты, бледная сучка.

Глаза Вальбурги на мгновение забегали по сторонам, как будто она все еще переваривала обмен репликами. Но затем она пришла в ярость, какой Гарри еще не видел.

— Вы отвратительные монстры! Если бы я могла приказывать своему эльфу, я бы приказала ему убить вас всех и бросить ваши вонючие туши в драконью яму! — закричала она.

— Удачи тебе с этим, ты, изъеденный червями труп, — сказал Гарри. — Теперь твой эльф отвечает передо мной. Кричер!

Крэк!

— Да, хозяин!

— Добрый день, Кричер. Не мог бы ты, пожалуйста, приготовить пиццу для моих друзей? Мы все проголодались.

— Конечно, мастер, с удовольствием! — сказал он, прежде чем снова исчезнуть.

Прежде чем Вальбурга успела ответить, Гарри постучал по портрету своей палочкой и сказал:

— А теперь заткнись, кретинка.

Наступила тишина, а затем раздались аплодисменты.

— Я думаю, это было приятнее, чем наблюдать, как ты ловишь снитч, — сказала Кэти.

— Пожалуйста, скажи, что мы можем взять ее в магазин, — взмолился Ли.

— Таков мой план. Я поговорил с художником-портретистом, и у нас есть план, как избавиться от нее. На этой неделе я узнаю больше.

Суреш заглянул в столовую.

— Могу я осмотреться? Раз уж мы здесь, я хочу основательно затемнить эти священные залы.

— Займись этим, — сказал Гарри.

Они прошествовали через столовую, которую все, кроме Суреша и Рене, уже видели.

— Ты действительно мог бы устроить грандиозную вечеринку, Поттер, — сказал Суреш. — Сколько человек вообще вмещает этот зал?

— Я никогда не считал, но, думаю, за столом человек сорок.

— Фантастика, — ответил Суреш. — А наверху есть еще комната для развлечений?

— Да, там есть такая же мрачная гостиная, — сказал Рон, — а также библиотека.

Они поднялись по лестнице и вошли в гостиную.

— Что это, блин, такое? — спросил Даррен, увидев гобелен. — Боже мой... благородный и древнейший дом Блэков. Ты вообще здесь?

— Мои прадедушка и прабабушка были там, но Вальбурга выжгла их десятилетия назад, — ответил Гарри, указывая на место, которое показала ему Андромеда. — И даже если бы они не были уничтожены, меня бы там не было из-за моего неудачного происхождения.

— Pastoujourspur, да? — сказала Рене, глядя на большую надпись сверху.

— Нет, совсем не особенно pur. Я уверен, Сириус думает, что это забавно, что я глава дома.

— А каким он вообще был? — спросила Джанет. — Помимо всей этой истории с массовым убийцей?

Гарри и Рон посмотрели друг на друга.

— Он был великолепен, — сказал Рон. — Немного сумасшедший, но я полагаю, Азкабан сделает такое с парнем. Он безумно любил Гарри.

— Это было взаимно, — сказал Гарри, немного задыхаясь. — Жаль, что его сегодня там не было.

— Да, — сказал Рон, и на мгновение все замолчали.

— Странно, насколько все было наоборот, — сказала Рене. — Я помню, когда Сириус Блэк сбежал из Азкабана, его фотография была повсюду. Мы думали, что он худший из худших. А потом, пару лет спустя, министерство заявило, каким ужасным ты был, Гарри. Мои родители, конечно, в это не поверили, но многие мои одноклассники поверили. А потом, во время войны, единственными новостями, которым мы могли доверять, были "Поттервотч" или, может быть, "Придира".

— Это был Ли, ты знаешь, — сказал Рон. — Поттервотч, то есть.

— действительно? — сказала Лара, поворачиваясь к Ли. — Potterwatch был спасителем. Действительно дал нам надежду.

— Я слышал это всего один раз, — сказал Гарри, — но это много значило для меня.

— Ты все еще выступаешь с радиорекламой? — спросила она Ли.

— В наши дни не так много возможностей, — ответил он. — Я управляю магазином шуток с братом Рона Джорджем.

— Волшебник Уизли хрипит? — спросила Лара. — Это замечательное место — моему младшему брату оно нравится. Тебе следует вести трансляцию оттуда — я уверен, что он и его друзья все бы послушали.

— Лара, ты гений! — воскликнул Рон. — Ли, это должно произойти. У тебя могли бы быть интервью и комедийные фрагменты... что-то в этом роде.

— Не могли бы вы взять интервью у Вальбурги? — спросила Джанет. — Я бы настроилась на это, особенно если вы пригласите и Суреша.

У Ли было задумчивое выражение лица, как будто он перебирал в уме возможные варианты.

— Я бы обсудил это с Джорджем, но мне нравится идея.

— Вы могли бы пригласить Гарри в качестве гостя, — сказала Лара. — Множество людей настроились бы на это.

Все посмотрели на Гарри, и он сказал:

— Конечно, я был бы рад.

— Похоже, твои дни уединения закончились, теперь ты в пушках, — сказала Кэти.

— У Гарри была личная жизнь? — спросил Даррен. — Теперь возникает ужасающая мысль.

— У тебя много талантов, Поттер, — сказал Суреш, — но сохранение твоей личной жизни не входит в их число.

Рон рассмеялся.

— Нет, на самом деле это не так.

— Итак, давайте посмотрим остальную часть этого дома, — сказал Суреш. — Эта гостиная наверняка вместит еще несколько десятков человек.

Они гуськом вошли в библиотеку, и Гарри сказал:

— Я не уверен, что это хорошая идея — открывать эту комнату для толпы. Книжные шкафы забиты ужасами, а семейный гримуар еще хуже, — добавил он, указывая на большой том. — Кстати, не трогай его. Я уверен, что на нем написаны всевозможные ужасные проклятия.

— Хорошо, библиотека закрыта, — сказал Суреш. — Есть ли еще какие-нибудь большие помещения, которые мы могли бы использовать? Кроме лестничных площадок, которые и так довольно большие.

— Есть еще гостиная — мы можем направиться туда в следующий раз.

— У вас, должно быть, есть дополнительные спальни, — сказала Джанет. — В зависимости от того, о какой вечеринке мы говорим, они могли бы пригодиться.

— Запишите меня, — сказал Даррен.

Рон повернулся к Гарри и сказал:

— Ты должен признать, Сириусу бы понравилось, если бы ты устроил здесь грандиозную вечеринку.

— Ты бы почтил его память, — сказала Джанет. — Возможно, мы могли бы инсценировать какое-нибудь массовое убийство в знак уважения.

Треск!

— Хозяин, ужин готов. Желает ли хозяин, чтобы его подали на кухню, в столовую или спальню?

Все рассмеялись, а подавленный Гарри сказал: "Спасибо, я на кухне". Домашний эльф исчез с очередным громким треском.

"Это новое предложение от Кричера", — сказал Рон. "Он расширил свой репертуар?"

"Больше похоже на то, что у Гарри есть", — сказала Джанет.

Гарри проигнорировал ее, и они все направились вниз. "Это гостиная", — сказал он, когда они проходили.

"О, это крошечная комната. Вы могли бы втиснуть сюда только двадцать или около того человек", — заметил Суреш. Они прошли на кухню, и он добавил: "Но, к счастью, вы могли бы втиснуть сюда еще тридцать. Вот и все — вы устраиваете грандиозную вечеринку".

"Хозяин хочет устроить вечеринку?" — спросил Кричер.

"Очевидно", — сказал Гарри, который каким-то образом поддался безумной идее Суреша. "Хотя Мерлин знает, когда".

"Кричер был бы вне себя от радости подготовить дом к вечеринке! Хозяин хотел бы, чтобы Кричер ознакомился с семейными рецептами?"

"Боже правый, нет", — сказал Гарри. "Ваш новый стиль приготовления идеален".

"Да, хозяин".

Стол был накрыт разнообразной пиццей, а также кувшинами сливочного пива и тыквенным соком.

"Тыквенный сок?" — спросил Даррен. "Ты действительно учился в Хогвартсе, не так ли?"

"Нет, я все это время блефовал", — сказал Гарри. "Что плохого в тыквенном соке?"

"Это... напиток для бабушек", — сказал Даррен. "Немного тягучий, помогает поддерживать регулярность. Последний раз был популярен во время войны Гриндельвальда, я полагаю".

"Для меня это новость", — сказал Гарри. "Что пьют современные волшебники?"

"Лично я неравнодушна к фруктовым сокам", — сказала Лара. "Есть несколько хороших волшебных брендов".

"Есть также новое захватывающее заклинание под названием "Агуаменти", — сказала Джанет. "Тебе действительно нравится тыквенный сок?"

"Не совсем", — признался Гарри. "Но я привык к этому. А как насчет тебя, Рон?"

"Наверное, я никогда не думал об этом. Но ты прав, это довольно тягуче".

"Раньше я носила с собой бутылку с водой по Хогвартсу", — сказала Кэти.

Ли сказал: "Лично я люблю тыквенный сок". Он потянулся и налил себе стакан.

"Да, но ты также любишь рубец", — сказала Кэти.

"Это правда".

Все взяли по пицце и с аппетитом принялись за еду. "Вот это вкусно", — сказал Суреш. "Запирание вашего домового эльфа явно приносит свои плоды".

"Карри у него тоже получается отменное", — сказала Лара.

"Об этом судить мне", — ответил Суреш.

Поев, они поблагодарили обрадованного Кричера, и разговор перешел к их планам на вечер. "Тогда пойдем куда-нибудь?" — спросил Даррен. "Ночь только начинается".

Рон взглянул на Джанет. "Я знаю, что хотел бы".

"Я бы тоже", — сказала она. "Есть какие-нибудь мысли о том, куда пойти?"

"Как насчет Полутени?" — тихо спросил Гарри.

Джанет рассмеялась. "Ясно, что ты ищешь, Сничботтом".

Даррен сказал: "Лучше не ходить туда слишком часто. Это безопасно, но не совсем. В конечном итоге это разорит вас на другие бары".

Вспомнив Алистера, Гарри понял, о чем говорил Даррен. "Я полагаю, ты прав. Что же ты тогда предлагаешь?"

Джанет и Даррен оба на мгновение задумались. "Как насчет Потерянного легиона?" она спросила.

"Мило". сказал Даррен. "Несколько полезнее, чем Полутень, но не так угнетающе. Тоже хорошая компания".

"Где это?" — спросил Рон. "Я никогда о таком не слышал".

"Ванна", — сказала Джанет. "У них было волшебное сообщество еще во времена Римской империи, и некоторые частные помещения сохранились".

"Как люди вообще узнают об этих барах?" — спросил Гарри.

"Из уст в уста, конечно. Так же, как вы о них слышите".

Гарри огляделся. "Кто еще здесь?"

Все, кроме Рене, согласились. "Моя девушка ждет меня дома — она не хотела приходить в "Подзорную трубу" после матча, но она захочет, чтобы я скоро вернулся".

"Тебе следует пригласить ее сюда в следующий раз", — сказал Гарри.

"Я обязательно приду, спасибо".

Рене ушел, а все остальные отправились домой переодеваться — Рон был особенно увлечен, так как он все еще был одет в оранжевое с головы до ног. Вскоре после этого планировалось встретиться в "Потерянном легионе".

Гарри открыл свой гардероб и выбрал свой единственный элегантный наряд, который Джинни помогла ему купить. Интересно, откроется ли завтра ателье, подумал он. Если он собирается регулярно появляться на публике, у него, вероятно, должно быть больше одного приличного комплекта одежды.

Следуя инструкциям Даррена, он отправился в "Затерянный легион" по камину и, выйдя, обнаружил, что Джанет, Даррен и Кэти уже ждут его. Отойдя от камина, он огляделся по сторонам.

Гарри видел фотографии римских руин — в гостиной на Прайвет Драйв была очень вычурная гравюра, — но это были не руины. Комната была огромной, с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым многочисленными колоннами, и выглядела так, словно ее закончили накануне. Мозаика, покрывавшая пол, была полностью цела, и когда Гарри пригляделся повнимательнее, он увидел, что выложенные плиткой животные двигались. Там было множество мраморных скульптур, которые были целыми и также оживленными, поворачивая головы, чтобы незряче обозревать сцену. Он не был идеально сохранен — он был совершенно живым.

"Это замечательно", — сказал Гарри, осматривая все сразу. "Нам действительно стоит как-нибудь привести сюда Гермиону. Она помешана на истории".

"Это удивительно, не так ли?" " сказала Джанет. "Мне нравится, как это превращает акт выпивки в культурный опыт".

"Хорошо сказано", — ответил Даррен. Он повернулся к камину и сказал: "Надеюсь, скоро подойдут остальные".

Рон был следующим, кто отошел от большого камина. Его волосы вернулись к своему нормальному оттенку, и Гарри заметил, что на нем была особенно нарядная рубашка, которую Гермиона подарила ему на прошлый день рождения. Рон огляделся, затем повернулся к Джанет и сказал: "Ты выглядишь очень мило. Классическая римская обстановка определенно тебе идет".

Ее глаза заблестели, и Гарри мог сказать, что она подкрасила губы еще краснее, чем в прошлые выходные. "Спасибо", — сказала она. "И ты выглядишь значительно менее оранжевым. Мне это нравится".

Следующими появились Ли и Джордж. "Гарри, поздравляю!" — сказал Джордж. "И подумать только, ты всем этим обязан мне".

"Прости, как это?" — спросил Гарри.

"Возможно, ты помнишь, что две недели назад мы с тобой были в "ИзвращенномНиффлере", и мое дрянное очарование "Не обращай на меня внимания" раскрыло миру твои тайные квиддичные амбиции".

"Ты прав!" — сказал Гарри. "Если бы не твоя полная некомпетентность в заклинаниях, не говоря уже о твоем неуважении к моей личной жизни, я бы до сих пор жаловался на свою работу в министерстве".

"Именно это я и хотел сказать. Так что ты явно должен мне выпить, — сказал Джордж. "Может, найдем столик?"

"На самом деле я не вижу ни одного пустого столика со стульями", — сказал Рон. "Только высокие столы, за которыми можно стоять".

"Пока есть куда поставить мой бокал, я доволен", — сказал Джордж. "Но сначала представь меня своим друзьям".

Гарри представил Джорджа Даррену и Джанет, и через минуту появились также Лара и Суреш. Они подошли к группе столиков, и Гарри оказался рядом с Роном, Джанет и Джорджем.

"Мне жаль, что я не смог присутствовать на матче, — сказал Джордж, — но у меня в магазине было включено радио. Держу пари, как и в любом магазине на Диагон-аллее".

"Людям было интересно?" — спросила Джанет.

"Определенно", — сказал Джордж. "Похоже, ты сделал пару хороших сейвов".

"Они были великолепны", — сказал Рон. "Не могу поверить, что я забыл взять с собой на матч свои бинокли, иначе я мог бы показать вам".

"Что я хочу увидеть, так это воспоминания о том, как Гарри играл в квиддич в детстве. Ты тоже был в его домашней команде?" — спросила она Джорджа.

"Да, мы с моим братом Фредом были загонщиками, когда ИклХаррикинс был не больше бладжера".

"Эй!" — воскликнул Гарри.

"Ах да", — сказала Джанет, игнорируя Гарри. "Я помню, слышала, что у тебя есть близнец. Почему его сегодня здесь нет? Всегда найдется место для еще одного рыжика", — добавила она с дерзким блеском в глазах.

Сначала никто не ответил, пока Гарри не сказал: "Фред погиб на войне".

Джанет выглядела подавленной. "О боже, мне так жаль".

"Все в порядке", — сказал Джордж, и Рон кивнул.

Она продолжила: "Нет, вы могли бы подумать, что я уже научилась не вмешиваться подобным образом. Не то чтобы я тоже не теряла людей".

Все молчали, пока Джордж не сказал: "Теперь, когда мы все такие сентиментальные, не заказать ли нам чего-нибудь выпить? Я думаю, Гарри платит за первую порцию".

"Это блестящая идея", — сказала Джанет. "Рон, может, нам составить ему компанию? Ему, возможно, понадобится помощь, чтобы таскать кувшины и бокалы, такими крошечными ручонками."

"У меня не маленькие ручки!" — запротестовал Гарри, поднимая их. "Я поймал долбаный снитч, не так ли?"

"Тебя просто слишком легко спровоцировать, Стукачботтом".

Они втроем подошли к бару, и бармен сделал пару двойных глотков — сначала Рону, а затем Гарри. "Привет, что вам принести?"

"Два кувшина, пожалуйста", — сказал Гарри. "Эль и портер, и несколько бокалов".

Бармен начал доставать их кувшины и сказал: "Я вас здесь раньше не видел. Значит, вы здесь в первый раз?"

"Она бывала здесь раньше", — сказал Рон, указывая на Джанет, — "но да, это наш с Гарри первый раз".

"Что ж, я надеюсь, вам понравится", — сказал бармен. "Конечно, для нас большая честь принимать вас".

"Приятно быть здесь", — сказал Гарри. "Я никогда не видел такого места".

"Да, мы гордимся этим". Он вручил им стопку бокалов и кувшины. "Бесплатно".

"Спасибо, но в этом нет необходимости", — сказал Гарри.

"Я настаиваю", — сказал бармен. "Вы можете заказать следующую порцию".

"Ваше здоровье", — сказал Рон, и они вернулись к столику со своими напитками.

Джанет повернулась к Рону и сказала: "Находиться рядом с тобой и Гарри вредно для моего эго".

"Как тебе это?" " спросил Рон.

"Обычно мы с Дарреном привлекаем к себе всеобщее внимание, когда нас нет дома, и остальные Пушки тоже, но сейчас мы просто прихлебатели. Я только что едва успела на них взглянуть", — сказала она с притворным негодованием.

"Ну, он, должно быть, слепой", — сказал Рон. "Я бы предпочел еще раз взглянуть на тебя — я видел Гарри более чем достаточно".

"В конце концов, они жили в одной спальне", — сказал Джордж. "Не говоря уже о палатке".

"На что это было похоже?" спросила она Рона. "Конечно, я не видела, как Гарри сражался Сами-знаете-с-кем в тот последний год войны".

Рон выпрямился и сказал: "Знаешь, это было не только в прошлом году. Так начался наш первый год в Хогвартсе, когда Волдеморт вселился в одного из наших профессоров..."

Пока Рон разговаривал с восхищенной Джанет, Джордж наклонился к Гарри и сказал: "Итак, это начинается".

"Что это?" — спросил Гарри. "Ты имеешь в виду карьеру Рона?"

"Точно. Я не говорю, что он этого не заслуживает — он заслужил орден Мерлина. Но забавно видеть, как он собирает военные трофеи".

Гарри не был уверен, что ответить — в конце концов, то же самое можно было сказать и о нем. "Как ты думаешь, нам следует оставить их наедине?" он спросил. "Я чувствую себя немного посторонним".

"Я тоже", — ответил Джордж, и они отнесли один из кувшинов к столу, за которым стояли Лара, Кэти, Даррен и Ли.

"Ты снова потерял Суреша?" — спросил Гарри.

"Нет, он ушел поговорить с какими-то приятелями", — сказал Даррен. "Но мы с Ларой развлекаемся, издеваясь над контингентом Хогвартса".

"Мы не виноваты, что были заперты в замке с промывкой мозгов на семь лет", — сказала Кэти.

Джордж спросил: "Значит, это основная теория?"

"Мы пока не знаем, — сказал Гарри, — Гермиона и Билл все еще проводят расследование. Но в Хогвартсе определенно что-то есть, судя по тому, что произошло после моего визита в среду".

"Как ты думаешь, как отреагирует волшебное общество, когда все это всплывет наружу?" — спросила Кэти.

"Это будет настоящий беспредел, как обычно", — сказал Даррен. "Я уже начинаю рассказывать своим приятелям из Блокхерста, и они одновременно в ярости и удивлены".

"Приятно осознавать, как много людей нашего возраста на свете", — сказала Кэти. "Особенно для тех из нас, кто не встретил свою настоящую любовь в школе".

"Это то, о чем мы с Гарри говорили несколько недель назад", — сказал Джордж. "Абсурдная тенденция волшебников жениться до того, как им исполнится двадцать".

"Расскажи мне об этом", — попросила Кэти. "Моя бабушка уже считает меня старой девой. Она пыталась научить меня заклинаниям для изготовления салфеток".

Даррен начал смеяться. "А тебе сколько, двадцать?"

"Двадцать один".

"О, это другое дело. Тебе лучше заняться этими салфетками".

"У твоих сверстников то же самое?" — спросил Джордж. "Или это уникально для Хогвартса?"

"Нет, это не только Хогвартс", — сказала Лара. "Волшебники определенно спешат объединиться в пары. Я подозреваю, что связь как-то связана с этим".

"Какая связь?" — спросил Гарри.

"В самом деле, Гарри, как тебе удавалось оставаться таким невежественным?" — спросил Джордж. "Дамблдор наложил специальные чары на твою кровать с балдахином в Гриффиндорской башне?"

"Меня бы ничто не удивило", — проворчал Гарри.

"В любом случае, узы — это ритуал, выполняемый на традиционной волшебной свадьбе, обычно после, наедине. Это создает более прочную связь между парой", — сказал Джордж.

"Другими словами, это фиксирует несовместимость", — сказал Даррен. "Не идеально, но обычно достаточно хорошо, чтобы пара не прокляла друг друга до смерти".

"Джордж, почему ты не упомянул об этом две недели назад?" — спросил Гарри. — Это помогает объяснить, почему волшебники женятся так рано.

"Я почти уверен, что меня отвлекла наша беседа об Артуре Уизли и маггловских контрацептивах", — сказал Джордж. "Но мы отвлеклись от более ранней точки зрения Кэти: на свете больше подходящих партнеров, чем нас заставили поверить".

"Да, " сказал Ли, — это стало приятным сюрпризом, когда Джордж рассказал мне о других школах на прошлой неделе. Это также объясняет, как магазину шуток удается оставаться на плаву." Он повернулся к Джорджу и добавил: "Я никогда не понимал, как вы с Фредом рассчитывали заставить его работать, просто продавая студентам Хогвартса".

"У нас был надежный спонсор", — сказал Джордж. "Немного туповатый, если честно". Гарри посмотрел на него, а Джордж улыбнулся и показал ему большой палец. "Твое здоровье, приятель".

"Так ты устроишь эту вечеринку, Гарри?" — спросила Лара. "Кажется, это хорошая возможность познакомить твоих одноклассников по Хогвартсу с такими, как мы".

Кэти сказала: "Пожалуйста, скажи "да"! Это было бы фантастически. Я была бы рада помочь".

"Я тоже", — сказала Лара, и остальные кивнули.

"Хорошо, почему бы и нет?" — сказал Гарри. "Сириус, безусловно, одобрил бы это, и Кричер был бы счастлив".

"Блестяще", — сказал Даррен. "Как нам это спланировать? Мы не можем просто разместить объявление в "Пророке". Вас бы завалили".

"Почему бы просто не выйти из наших нынешних кругов?" сказала Кэти. "Мы могли бы пригласить однокурсников по Хогвартсу за несколько лет, а затем вы и другие Пушки могли бы пригласить своих друзей. Никто, конечно, не отказался бы от приглашения. Даже без участия Гарри все захотели бы увидеть старый особняк чистокровных изнутри".

"Как бы мы сохранили это в безопасности?" — спросил Гарри. "Мне нравится идея, но мне будет не очень весело, если я буду в режиме аврора всю ночь, и я уверен, что другие почувствовали бы то же самое. И как люди будут прибывать? Дом больше не подчиняется Фиделиусу, но его по-прежнему нельзя взломать и все такое прочее."

"Гоблины могут с этим справиться, — сказал Джордж, — особенно теперь, когда ты снова в их милости. Они могут организовать портключи, изменить ограничения на доступ к камину... называйте сами. За определенную цену, конечно."

Суреш вернулся к столу и с интересом следил за разговором. "Значит, ты собираешься это сделать? Блестяще! Ты уже выбрала дату?"

"Пока нет", — сказала Лара. "Намечаются какие-нибудь особые случаи?"

Джордж демонстративно провел пальцем по отсутствующему уху и сказал: "Кажется, я припоминаю, что у Гарри приближается день рождения. Пару лет назад это было довольно запоминающееся событие".

Гарри поморщился. Джордж потерял ухо незадолго до семнадцатилетия Гарри, когда Орден использовал приманки, чтобы вытащить его с Привет драйв. В дополнение к травме Джорджа, Грозный Глаз и Хедвиг умерли той ночью.

Джордж заметил выражение его лица. "Может, нам стоит завести какие-нибудь новые воспоминания".

"Да, может и так", — сказал Гарри. "У Невилла тоже день рождения — за день до моего".

"Это твой друг?" — спросила Лара.

"Да, Невилл Лонгботтом".

"Простите, вы сказали Снитчботтом?" пошутил Суреш.

"Пусть бедный Невилл этого не слышит", — сказал Гарри. "Я думаю, у него все еще комплекс".

"Он был тем, кого вы могли бы назвать "поздним цветком", " сказала Кэти.

"Мы уже определились с датой?" — спросила Лара. "Сегодня семнадцатое... через две субботы будет тридцать первое. Это сработает?"

"Подождите минутку, — сказал Гарри, — у нас матч во второй половине дня. Разве у нас не испортится настроение, если мы проиграем?"

Даррен, Суреш и Лара рассмеялись. "Если есть что-то, в чем "Пушки" неизменно хороши, — сказал Даррен, — так это то, что они спокойно принимают поражение. Но я не думаю, что это будет проблемой — наши судьбы, похоже, меняются".

"Скрестим пальцы", — сказал Гарри. "Хорошо, тогда, я полагаю, у нас есть план. Завтра я поеду в Гринготтс, чтобы договориться о защите".

Они еще немного поговорили о вечеринке, прежде чем Кэти сменила тему. "Ли, тебе нужно рассказать Джорджу о гениальной находке Лары".

"Ах да!" — сказал Ли. "Лара подумала, что мы могли бы вести обычную радиопередачу из магазина".

"Вот это мысль", — сказал Джордж. "Что у тебя на уме?"

"Комедийные фрагменты, интервью... вам следовало бы послушать Суреша и Гарри ранее с Вальбургой", — ответил Ли.

"Вальбурга Блэк по радио? Блестяще!" — сказал Джордж. "У вас есть какие-нибудь идеи, как это сделать? Мы точно не можем перезапустить Potterwatch".

"Нет", — сказал Ли. "На этот раз это должно быть законно, поэтому нам нужно либо пройти через Волшебную беспроводную сеть, либо получить нашу собственную лицензию в министерстве. Но у меня есть книги обо всем этом".

"Я думаю, что да", — тепло сказал Джордж. Гарри видел, что Джордж хотел помочь Ли осуществить его давнюю мечту стать диктором на радио.

Они обсудили это еще некоторое время, прежде чем Гарри начал беспокоиться. Он отлично проводил время со своими друзьями, но у него были дополнительные планы на вечер. Удивительно, но никто не подошел к нему за автографом, что он оценил, но для него пришло время расширить круг общения.

Ли и Лара, казалось, нашли общий язык, а Кэти хорошо проводила время, разговаривая с Дарреном и Сурешем. Гарри повернулся к Джорджу и сказал: "Не хочешь немного прогуляться? Я бы не прочь понаблюдать за толпой".

Если Джордж и подозревал истинные мотивы Гарри, он ничего не сказал. "Да, звучит заманчиво. Может, выпьем еще по стаканчику, пока мы этим занимаемся".

Они вместе направились к бару, и Гарри заметил, что люди смотрят на него. Обычно он делал все возможное, чтобы не оглядываться, но на этот раз он высматривал хорошеньких ведьм. Неплохо, подумал он, заметив нескольких. Но давайте оставим наши варианты открытыми.

Они с Джорджем заказали еще по пинте, за которую Гарри разрешили заплатить, и, не сговариваясь, выбрали высокий столик в зоне с большим скоплением молодых женщин. Гарри сознательно опустил внешний барьер, который он обычно носил на публике — не магический барьер, а своего рода энергетический барьер, который говорил: "Оставь меня в покое". В большинстве случаев это работало не очень хорошо, но толпа в "Затерянном легионе", казалось, была менее склонна вмешиваться.

Ведьмы начали пытаться привлечь его внимание. Он напустил на себя беспечный вид и сосредоточился на разговоре с Джорджем, пока не появился особенно привлекательный дуэт. Любой из них подошел бы идеально, подумал он, и ему стало немного стыдно за то, насколько он был поверхностен. Но не слишком стыдился многозначительно посмотреть на них в ответ.

Он отвернулся от Джорджа и освободил место за столом для двух женщин. Они казались удивленными, как будто не ожидали, что Гарри обратит на них внимание, но он приглашающе улыбнулся, и они подошли.

"Пожалуйста, присоединяйтесь к нам", — сказал он. "Я Гарри, а это мой друг Джордж Уизли".

"Не Рон Уизли?" сказала одна из женщин, оценивающе глядя на Джорджа.

"Нет, я его бесконечно превосходящий старший брат", — ответил он, растягивая слова в своей лучшей малфоевской манере. "А кто бы вы могли быть?"

"Я Ребекка, — сказала она, — а это Хелена".

"Я когда-то знал некую Хелену", — задумчиво произнес Гарри, на которого подействовало пиво. "Она была призраком. Хотя и красивой".

"действительно?" ответила Хелена. "Значит, призраки в твоем вкусе?"

Джордж вмешался: "Это хороший вопрос. Гарри, я, кажется, припоминаю, что ты проводил много времени со Плаксой Миртл в Хогвартсе. И разве ты однажды не присутствовал на вечеринке в честь Дня смерти?"

"Да, но это было не совсем мое представление о хорошем времяпрепровождении. Я бы сказал, что отдаю сильное предпочтение живым."

"Я рад, что мы это выяснили", — сказал Джордж. "Итак, Ребекка, Хелена... расскажите нам о себе".

Женщины посмотрели друг на друга, прежде чем заговорить. "Мы обе учились в Уэст-Чипворте", — сказала Ребекка. "Мы закончили год назад".

"Тогда какие у тебя интересы?" — спросил Джордж.

"Я работаю в магазине зелий", — сказала Ребекка. "Я много варю, чтобы поддерживать запасы".

"Это твой интерес или просто работа?" " настаивал Джордж.

"Я не могу сказать, что мне нравится все время варить одни и те же зелья, но мне нравится этот предмет.

"Джордж — отличный зельевар", — сказал Гарри. "Он получил отличную оценку по СОВам.

— А как же твой ЖАБА? — спросила Ребекка.

Оба мужчины рассмеялись. "Никогда не брал его", — сказал Джордж. "Гарри тоже, если уж на то пошло".

"Гарри, я понимаю", — сказала она, — "но какое у тебя было оправдание?"

"В тот год Хогвартсом управляла гарпия-садистка, поэтому я взял отпуск пораньше и открыл магазин", — сказал Джордж. Гарри заметил, что он не упомянул Фреда.

"Какой магазин? Я бы узнала его?" — спросила она.

"Волшебник Уизли задыхается в Косом переулке", — сказал Гарри. "Это блестяще".

Она была впечатлена. "Это слишком правильно! Наш мастер зелий обычно раздавал ваши сладости в качестве призов. Она сказала, что это были одни из самых умных приложений для зелий, которые она видела. Канареечные кремы были ее любимыми — она попросила нас написать "восемнадцать дюймов" о взаимодействии между зельями и краткосрочной трансфигурацией."

"Джордж, ты можешь представить, как Снейп раздает сладости в качестве призов?" — спросил Гарри.

"Скорее яд в качестве наказания".

Джордж и Ребекка продолжили говорить о зельях, и Гарри повернулся к Хелене. "Извините, я до сих пор ничего о вас не знаю, кроме вашего имени и в какой школе вы учились".

Хелена кокетливо улыбнулась ему. "Я не уверена, что должна что-то раскрывать. Здесь у меня явное преимущество".

"Возможно, но есть тонкая грань между атмосферой таинственности и полной непроницаемостью", — ответил Гарри.

"О, я не непроницаемый", — дерзко сказала она, и глаза Гарри распахнулись. "Но, отвечая на твой вопрос, я занимаюсь чарами для нашего семейного бизнеса. В основном, волшебные сундуки и чемоданчики".

"Великолепно", — сказал Гарри. "Всякий раз, когда я вижу волшебные чемоданы, я мечтаю о таком, но в данный момент мне это не нужно. Жаль, что я не догадался купить волшебный сундук, когда пошел в школу — все, что у меня было, это старый магловский сундук."

"Какая жалость", — сказала она. "Я знаю, мой дедушка подарил тебе подарок на твой одиннадцатый день рождения, но он так и не получил ответа".

Дамблдор снова наносит удар, раздраженно подумал Гарри. "Мне так жаль. Я никогда ничего не слышал ни об этом, ни о каких-либо других подарках, если уж на то пошло. Пожалуйста, извинись за меня перед своей семьей".

"Я уверена, что они не обижаются. Я думаю, они предположили, что у тебя было больше предложений, чем ты мог ответить".

Гарри покачал головой. "Возможно, я так и сделал, но у меня нет возможности узнать. Мне неприятно думать, сколько людей считали меня неблагодарным маленьким олухом". Он посмотрел вниз и заметил, что ее стакан почти пуст. "Могу я предложить тебе еще что-нибудь выпить? Я чувствую, что должен как-то загладить свою вину перед твоей семьей".

"Честно говоря, чего бы мне действительно хотелось, так это где-нибудь присесть. Я надела не очень удобную обувь", — сказала она, отходя от стола, чтобы показать ему свои семисантиметровые каблуки.

Он бросил беглый взгляд на туфли, но задержался на ногах и тонких лодыжках, ведущих в них. "Они, конечно, милые, но я не могу сказать, что хотел бы их надеть". Он оглядел зал и сказал: "Я не вижу свободных мест, но мы могли бы пойти ко мне домой и продолжить наш разговор сидя".

Она подняла бровь, глядя на него. "Хорошо", — сказала она. "Обычно я не хожу домой с незнакомцами, но я сделаю исключение, учитывая, как много я уже знаю о тебе. Кстати, поздравляю с поимкой снитча".

"Спасибо", — сказал он, улыбаясь. Он забыл о матче и был рад, что ему напомнили. "Джордж, мы собираемся найти место, где Хелена могла бы присесть. Увидимся как-нибудь на этой неделе?"

Джордж на мгновение отвернулся от Ребекки. "Да, звучит здорово".

"Приятно познакомиться, Ребекка", — сказал Гарри.

"Взаимно". Она многозначительно посмотрела на Хелену, которая едва заметно кивнула. "Желаю хорошо провести время".

Гарри подвел ее к камину, двигаясь медленно, чтобы приспособить ее больные ноги. "Позвольте мне сначала пройти, чтобы снять защиту, а потом вам следует спросить "Площадь Гриммо", — сказал он.

"Вы серьезно?"

"да. И я должен предупредить вас, что это соответствует названию. Я его не украшал."

"Я заинтригована. Увидимся через минуту".

Вскоре он поприветствовал ее в зале для официальных приемов, и она огляделась. "Спасибо, что предупредили меня. Я бы, наверное, сразу развернулась, если бы вы этого не сделали. С какой стати вы здесь живете?"

"Я унаследовал дом от своего крестного. Я думаю, он надеялся, что я немного приведу это место в порядок, но я к этому привык. Полагаю, когда-нибудь я займусь косметическим ремонтом, но сейчас у меня другие приоритеты. Например, найти тебе место, где можно присесть".

"Например", — сухо сказала она. "В какую сторону?"

"Наверх, если сможешь. Не стесняйся снимать обувь".

Он решил проводить ее в гостиную. Ему было приятно "скакать" перед гобеленом, как называла это Элизабет, и он хотел попробовать еще раз.

Им удалось пройти мимо Вальбурги, не разбудив ее, и Хелена поднялась по лестнице впереди него в одних чулках. Когда они достигли лестничной площадки, он легонько положил руку ей на спину и повел в гостиную.

Газовые лампы вспыхнули, и она оглядела комнату широко раскрытыми глазами. "Toujourspur ... правда? Я проснулся в какой-то альтернативной вселенной? Ты тот Гарри Поттер, который победил Волдеморта, верно?"

Он рассмеялся. "Не волнуйся, это генеалогическое древо Блэков, не мое. Меня там даже нет".

"Я знаю, что это не так", — сказала она. "Родители моего отца — иммигранты, а моя мать — магглорожденная".

"То же самое и с моей матерью. Вот, присаживайтесь", — сказал он, указывая на диван напротив гобелена. "Могу я предложить вам что-нибудь выпить?"

"Да, пожалуйста, что у вас есть?"

Вот блин, подумал он. Они допили сливочное пиво за ужином. "Извините, у меня есть только тыквенный сок".

Она начала смеяться. "Ты серьезно? Я думала, мы с тобой одного возраста".

— Да, так и есть. Но сегодня я узнал, что Хогвартс исказил меня еще одним способом, заставив поверить, что тыквенный сок — неотъемлемая еда волшебников. Это было практически все, что там подавали."

"В самом деле? Это странно. Как вы думаете, это было сделано для предотвращения проблем с водопроводом?"

"Все возможно. Так что, я полагаю, вы ничего не хотите. Тогда я мог бы предложить вам воды или сбегать в магазин на углу и купить что-нибудь более современное".

"Вода подойдет", — сказала она, и он поколдовал и наполнил для нее стакан. "Вы не возражаете, если я подниму ноги?"

"Конечно, продолжайте. Хотите массаж стоп?"

"О да, пожалуйста", — сказала она с неожиданной страстью. Вот это многообещающе, подумал он. Хелена казалась менее предрешенной, чем Элизабет, но если она была так взволнована простым упоминанием о массаже ног, он возлагал большие надежды на то, что может последовать.

Он не был разочарован. "О, Гарри", — простонала она. "Да, это прекрасно. Да... да." Вскоре ее щеки раскраснелись, а в глазах появился страстный блеск.

Это показалось ему подходящей возможностью. "Ты хочешь еще чего-нибудь?.. массировать?" спросил он, наклоняясь к ней. В ответ она притянула его ближе, и они долгое время оставались переплетенными на диване.

"Я пересмотрела свое мнение о чистокровных украшениях", — пробормотала она. "В этом есть некоторые реальные преимущества".

"Я рад, что ты так на это смотришь. Тебе все еще удобно?" У него не было желания переезжать, но он не соприкасался ни с какими диванными пружинами.

"Да", — сказала она, проводя руками дальше по его телу. Он понял намек и начал сосредотачивать свои усилия под ее юбкой, снимая сначала чулки. "О, Гарри... не останавливайся". Это продолжалось некоторое время, пока он больше не смог откладывать более активное участие.

Он снял брюки у всех на виду, чтобы избежать каких-либо сюрпризов, и она похотливо улыбнулась ему. "Да, сейчас", — простонала она.

Наложив противозачаточные чары, Гарри забрался сверху, и вскоре они нашли взаимно приятный ритм. Хелена была вокалисткой, что ему скорее нравилось, так что прошло некоторое время, прежде чем они заметили громкий постукивающий звук.

Он пытался игнорировать его, но он становился все более настойчивым. "Что это?" — спросила Хелена. Она села, оттолкнув его, и повернулась к окну. "Это сова?"

Его словарный запас был ограничен. "блин, я не знаю".

"Тебе лучше взять это", — сказала она. "Я думаю, это может разбить стекло".

Гарри, пошатываясь, поднялся с дивана, зацепился ногой за сброшенные брюки и упал на пол. "блядь!" Он снова встал и направился к окну, прежде чем открыть его.

Все совы наводили ужас — даже Хедвиг, — но эта была особенно страшной. Она свирепо сверкнула глазами и протянула лапку, к которой был прикреплен красный конверт. Гарри снял его, и сова улетела, яростно хлопая крыльями.

"Я думаю, это Вопилер", — сказал он в панике. "Как кто-то узнал мой адрес? Он полностью защищен".

"Прекрати болтать и открой его!" — закричала она.

"Разве я не могу его поджечь или что-то в этом роде?"

"Ни разу не прикасался к нему! Пожалуйста, открой его сейчас!"

Он разорвал конверт, и голос Гермионы разнесся по комнате. "ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР, Я ДАЖЕ НЕ МОГУ В ЭТО ПОВЕРИТЬ, НО, ОЧЕВИДНО, ТЫ ЗАПЕР КРИЧЕРА В ШКАФУ, долбаный УБЛЮДОК. МАЛО ТОГО, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ РАБ, ТАК ЕЩЕ И НАКАЗЫВАТЬ ЕГО ХУЖЕ, ЧЕМ СОБАКУ. Я ДОЛЖЕН ВЫЗВАТЬ R.S.P.C.A. НА ТЕБЯ, МЕРЗКАЯ СВИНЬЯ. ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧЕРЕЗ ЧТО МЫ ПРОШЛИ, Я ДУМАЛА, Что ЗНАЮ ТЕБЯ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ЭТО. ТЕБЕ ЛУЧШЕ ПРИДУМАТЬ ХОРОШЕЕ ОБЪЯСНЕНИЕ, НО Я НЕ МОГУ ПРИДУМАТЬ НИ ОДНОГО. С УВАЖЕНИЕМ, ГЕРМИОНА."

Конверт выпал из рук Гарри и загорелся, прежде чем превратиться в пепел.

— Это была Гермиона Грейнджер? — спросила Хелена.

"Да", — ошеломленно ответил Гарри. Он все еще стоял у окна без штанов.

"Что именно ты сделал? Почему ты запер кого-то в шкафу? И что это за история с владением рабом?" Она сидела и снова натянула на себя платье.

— Это мой домашний эльф, Кричер. В последнее время он становится все более упрямым, вплоть до того, что не позволяет мне самому готовить завтрак. Этим утром я лениво пригрозил наказать его, и он загорелся, как свечка. Итак, мы договорились, что он может побыть в шкафу несколько часов, но потом я забыл выпустить его перед уходом на свой матч, и мне пришлось вызвать его на стадион. Должно быть, именно так она узнала — я полагаю, мой товарищ по команде Райан упомянул об этом."

"я понимаю".

"У нее очень сильные чувства по поводу обращения с домашними эльфами", — добавил он.

"Так я и поняла", — сказала Хелена. Она помолчала еще мгновение, прежде чем рассмеяться. "А я-то думала, что знаю о тебе все".

Он не смог сдержать улыбки. "Значит, вы не собираетесь заявлять на меня за то, что я содержу рабов и подвергаю их пыткам?"

"Нет", — сказала она. "Но я, возможно, захочу увидеть доказательства того, что этот домашний эльф, и что с ним не обращаются плохо". Она поднялась с дивана и направилась к нему.

"Сейчас?" — спросил он, взглянув на свою обнаженную нижнюю половину.

Она оказалась прямо перед ним и положила руки ему на бедра. "Я думала о завтрашнем утре, когда он принесет нам завтрак в постель. Я слышала, домашние эльфы помешаны на такого рода вещах".

"Так и есть", — сказал он тихим голосом. "Тогда, может быть, мы расположимся?"

"Я думаю, так будет лучше".

Он поцеловал ее, прежде чем отвести в спальню, оставив свои брюки и ее чулки на полу в гостиной.

Глава 17

Текст главы

На этот раз Гарри не удивился, проснувшись рядом с кем-то, кроме Джинни. Хелена, напомнил он себе, прежде чем повернуться и посмотреть на часы. Было позже, чем он ожидал — половина десятого, — но он предположил, что они засиделись допоздна.

Хелена была менее шумной, чем Элизабет. Как и Гарри, она была не очень разговорчива во время сексуальной активности, поэтому не приставала к нему с личными вопросами. Но он все еще мало знал о ней — возможно, этим утром она была бы более откровенной.

Она все еще спала, поэтому он воспользовался возможностью сходить в ванную и почистить зубы. Когда он вернулся, она зашевелилась и как раз собиралась очень соблазнительно протянуть руки.

"Привет", — сказал он, проводя рукой по волосам.

Она улыбнулась. "Доброе утро... ты хорошо спал? Я знаю, что спал".

Он забрался обратно в постель и сказал: "Да, я прекрасно выспался. На самом деле я полон энергии". Он попытался притянуть ее к себе, но она сопротивлялась.

"Помедленнее, любовничек... Сначала мне нужно в туалет". Она встала с кровати, и он любовался видом, пока она шла к ванной. Так много ведьм, с удовольствием подумал он. Если это было не то, ради чего мы сражались на войне, то так и должно было быть.

Когда она вернулась, они в полной мере воспользовались своей обновленной энергией, а потом лежали в блаженной тишине.

Наконец она заговорила. "Я подозреваю, что ты знаменит не тем".

Он, конечно, понял, что она имела в виду, но хотел услышать, как она это скажет. "А чем я должн быть знаменит?"

"Я думаю, ты знаешь", — сказала она, игриво хлопнув его по плечу.

"Может, и так", — признал он. "Но ты не можешь винить парня за то, что он спрашивает".

"Полагаю, что нет. Итак, где мой завтрак? Я так понимаю, у тебя есть домашний эльф. Может ли он принести нам что-нибудь, или он сейчас в своей клетке?"

"Это был шкаф. Мне позвать его сюда, или вы предпочитаете, чтобы я телепатически заказал завтрак, используя связь с домашним эльфом?"

Она на мгновение задумалась. "Я разрываюсь. С одной стороны, я буду впечатлена, увидев, что наш завтрак принесли с помощью искусства разума. С другой стороны, я хочу убедиться в его благополучии, на случай, если мне понадобится сообщить о вас властям".

Он усмехнулся и сказал: "Вот еще один способ сформулировать это: вы хотите, чтобы многовековой эльф увидел вас в вашем нынешнем состоянии, или вы хотели бы, чтобы ваш завтрак появился как по волшебству?"

"Вы подняли отличную тему. Давайте применим плавный подход".

"Очень хорошо. А что бы вы хотели съесть? Я неравнодушен к модифицированному английскому завтраку, в котором больше фруктов и овощей, чем в традиционном варианте, а также немного домашних булочек Кричера. Но он может приготовить практически все, что вы захотите".

"То, что ты описал, звучит прекрасно. На самом деле прекрасно".

"Готово", — сказал он. "Ну, на самом деле еще нет. Дай мне минутку — я все еще новичок в этом". Он закрыл глаза. Кричер! он подумал.

Да, хозяин!

Не будешь ли ты так любезен принести завтрак в постель для меня и гостя? Обычный завтрак, включая булочки, если они у тебя есть. И чай, конечно. Но никакого тыквенного сока.

Да, хозяин! Хотел бы хозяин, чтобы Кикимер доставил это лично или отправил невидимо?

Невидимо, пожалуйста, подумал Гарри. И спасибо, на этом все. Он почувствовал, как Кричер исчез из его сознания с тихим хлопком.

"Хорошо, с этим разобрались", — сказал он, открывая глаза.

"Мне очень любопытно посмотреть, сработает ли это", — ответила она. "Домашние эльфы для меня довольно чужды, если честно".

"К ним привыкаешь, как и ко всему остальному. Я никогда не думал, что у меня будет такой, но вот мы здесь".

"Да, похоже, твоя жизнь полна сюрпризов", — заметила она. "Сначала ты аврор, а потом Искатель. Ты будешь следующим министром магии?"

"Мерлин, я надеюсь, что нет!"

"Знаешь, люди предлагали это. Не сразу, конечно, но когда ты станешь старше".

"Никто из тех, кто меня встречал, конечно", — сказал Гарри. "Но хватит обо мне — что насчет тебя?"

"Что насчет меня?"

"Как ты справлялась во время войны?" — спросил Гарри. "Ты сказала, что твоя мать была магглорожденной".

"да. Нам пришлось спрятать ее, и моему дяде тоже. Мой отец утверждал, что она вернулась к своей семье, чтобы жить как маггла, но на самом деле мы прятали ее в сундуке. Волшебный сундук, конечно."

"В самом деле? Как долго?"

— Большую часть года. Заметьте, не все время. Но у нас были обереги, которые предупреждали нас о посетителях, и она аппарировала в сундук всякий раз, когда казалось, что существует опасность."

"Это звучит лучше, чем то, через что пришлось пройти большинству магглорожденных", — заметил он. "Жаль, что больше таких сундуков не было в наличии".

"На самом деле мы раздали довольно много из них. Мы не могли предоставить первоклассные модели, как это было у нас для моей матери и дяди — они требуют слишком много труда, — но мы раздали десятки базовых моделей".

"Замечательно", — сказал Гарри. "Есть так много историй о войне, которых я никогда не слышал. Жаль, что моя привлекает все внимание".

"Осмелюсь сказать, ваша более драматична, чем большинство. Проникновение в Гринготтс и все такое".

"Забавно, как все меняется", — сказал он. "Мне нужно съездить туда по делам сегодня, как будто ничего не случилось".

"Значит, ваш запрет снят?" — спросила она.

"Да, две недели назад".

Их прервал звук маленького гонга, и над кроватью материализовалось несколько подносов. В маленькой вазе стоял букет одуванчиков и других сорняков, предположительно с заднего двора. Эффект был не впечатляющим.

"Я рад, что он перестал воровать цветы в магазине на углу", — сказал Гарри. "Но эти одуванчики немного не вызывают восторга".

Она улыбнулась. "Это хорошая попытка. И еда выглядит изумительно".

"Так и есть", — сказал он. "Но мне действительно следует найти волшебного флориста, прежде чем он начнет вырубать деревья".

Каждый из них наполнил свои тарелки, и она потянулась за свернутой газетой. "Это Пророк? Давайте посмотрим".

Его охватила бессловесная паника, но он не смог помешать ей развернуть его. Заголовок на первой полосе гласил: "Гарри Поттер, аристократ", и там была фотография Гарри, выглядящего удивительно шикарно в своей новой мантии Пушек. Подзаголовок гласил: "Искатель пушек разоблачен как лорд Блэк". К его еще большему ужасу, там была цветная иллюстрация фамильного кольца, резко контрастирующая с черно-белой фотографией.

Она повернулась и оценивающе посмотрела на него. "Ну разве ты не полон сюрпризов!"

Он тяжело вздохнул и покачал головой. "Это полная чушь".

"Значит, это неправда?"

Он хотел бы это отрицать. "Нет, это правда, но это совершенно бессмысленно. Магические титулы были присуждены тем, кто больше заплатит, когда министерство было построено в 1700-х годах. Они совсем не похожи на маггловские титулы. Я узнал об этом всего две недели назад.

Ее глаза засветились весельем. "Не могу поверить, что я в постели с аристократом".

"Я не аристократ!"

Она огляделась по сторонам и сказала: "Вы понимаете, что говорите не очень убедительно, учитывая, что мы едим завтрак в постель, который подает на серебряных подносах ваш домашний эльф в вашем огромном лондонском таунхаусе".

"Это не серебряные", — запинаясь, сказал он. Мундунгус Флетчер украл серебряные.

"Я признаю свою правоту. Но моя точка зрения остается в силе".

Будь ты проклят, Сириус! яростно подумал он. — Ради Мерлина, я вырос в пригороде у магглов. Моя мать была магглорожденной. Я мог бы приготовить завтрак сам."

Она пренебрежительно махнула рукой. "Я прочитала свою долю романов — все лучшие аристократы имеют скромное воспитание. Ты носишь кольцо сейчас? Я не почувствовала его на тебе, но я знаю, что есть амулеты, которые их скрывают".

"Да, я ношу это", — тупо сказал он. "Но не заставляй меня показывать это тебе — это ужасно".

"Ладно, ты достаточно настрадался для одного утра". Она улыбнулась и потянулась за клубникой, которую сунула ему в рот.

Он немного расслабился. "Я никогда не хотел, чтобы это всплыло, вы знаете. Это выяснилось вчера перед матчем, когда судья осмотрел меня на предмет незаконных улучшений".

Она читала статью. "Да, именно так здесь и написано. "Согласно неназванному источнику".

"Это, должно быть, был один из сотрудников соколов. Ни один из Пушек не выдал бы меня таким образом".

"О боже. Какие еще секреты они скрывают?"

"Я думаю, это единственный", — сказал он. Конечно, прозвище Стукачботтом не в счет. "Это и немного о наказании Кричера".

Она покачала головой, продолжая читать. "Нет, этого здесь нет. Очевидно, жестокость по отношению к подневольным слугам не заслуживает освещения в прессе".

"Так и должно быть". О, блядь, Гермиона! Он так и не ответил на ее вопль. Он предположил, что с этим придется подождать.

Некоторое время они ели молча, время от времени угощая друг друга фруктами или булочками. Она хихикнула и сказала: "Жаль, что мы использовали противозачаточные чары. Я могла бы родить твоего незаконнорожденного наследника".

"Я бы отрекся от него в суде", — холодно сказал он.

"Значит, ты не собираешься выходить за меня замуж? Я думал, ты джентльмен".

"Очевидно, нет. Приношу свои извинения за то, что ввел вас в заблуждение. "Это забавно, подумал он. Немного похоже на насмешку, но голый и с клубникой.

"Вы понимаете, что теперь я разорена. Ни один приличный волшебник не возьмет меня".

"Я могу предоставить ссылку, если хотите".

"Ты можешь позаботиться об этом, когда пойдешь сегодня в Гринготтс? Мне нужно, чтобы это было заверено нотариально".

"конечно. Я отправлю это со своей совой".

"Сова? Насколько распространено. Разве тебе не следует завести ворона или, может быть, лебедя?"

Или павлина-альбиноса. ты права. Простая почтовая сова не подойдет".

"Нам также придется улучшить ваш акцент", — продолжила она. "Я полагаю, что здесь есть свободные репетиторы".

"Отлично. Я начну прямо сейчас".

Она поднялась с кровати. "Мне действительно пора идти. У меня назначена встреча за ланчем с маркизом, и, кажется, будет правильным сначала привести себя в порядок".

Он сел и спросил: "Я увижу тебя снова?"

"я не знаю. Ты сделаешь это?

"Боюсь, это будет не более чем интрижка. Мне, конечно, было бы приятно увидеть тебя снова, но я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление".

"В этом есть смысл. Ты не производишь впечатления моногамного человека".

Подумав о Джинни, он хотел возразить. Но он знал, что разумнее держать рот на замке. "Не сейчас, нет".

"Из вас получится отличный раут, лорд Блэк".

"Что такое раут?" он спросил. "Я бросил школу, вы знаете. И, кроме того, в Хогвартсе никогда не преподавали французский".

"Это то, кто вы есть, милорд. Бесстыдный соблазнитель".

Гарри был одновременно оскорблен и заинтригован. "Я не бесстыдник", — сказал он, и она рассмеялась.

Хелена натянула платье и оглядывала комнату. "Где мои чулки?" она спросила.

"В гостиной".

"Ах да. Toujourspur".

Он встал с кровати и натянул халат. "На самом деле я не знаю вашей фамилии. Как мне с вами связаться?"

"Это Штраус, и твой ворон найдет меня. Пожалуйста, никаких вопилеров".

Они вместе прошли в гостиную, где он забрал свои брюки. Она взяла свои туфли и чулки, не надевая их. Когда они выходили из комнаты, он сказал: "Я должен предупредить вас, в прихожей висит портрет мстителя. Прошлой ночью она спала, но надеяться, что сегодня утром она будет вести себя тихо, слишком сильно. Она действительно ужасна — вероятно, она будет делать пренебрежительные комментарии о вашей матери. Я надеюсь, что на этой неделе ее, наконец, уберут." Увидев испуганное выражение лица Хелены, он добавил: "Портрет, а не твою мать".

"Хорошо. Тогда пошли", — ответила она.

Вальбурга действительно проснулась. "Дегенеративный хвастун возвращается со своим последним завоеванием! Как ты смеешь распространять свое отвратительное семя!"

"Мы использовали противозачаточное заклинание", — ответил Гарри. "Семя не распространилось". Он постучал по ней своей палочкой, и она замолчала.

"Вау, даже портреты говорят о тебе. Хорошо, что я не собираюсь становиться следующей леди Блэк", — сказала Хелена, когда он вел ее в зал для официальных приемов.

"Она была последней леди Блэк, если тебе интересно".

"О боже. Твоя жизнь действительно необыкновенная".

Он положил руку ей на талию и сказал: "Ты тоже нечто. Я рад, что встретил тебя, и я хотел бы увидеть тебя снова. По крайней мере, какое-то время".

"Звучит заманчиво. Я бы пообещала в следующий раз надеть более удобную обувь, но я хочу еще один массаж ног".

"Я уверен, что это можно устроить. Жди моего ворона через день или около того". Он наклонился, чтобы поцеловать ее в последний раз.

"До свидания, Гарри, и спасибо. Я прекрасно провела время, правда".

"Я тоже, Хелена. Скоро увидимся снова".

Она ушла через камин, а он вернулся в свою спальню. Хелена ему понравилась — с ней было очень весело. И это было облегчением, что у нее не было ложных ожиданий.

"Кричер!" — позвал он.

Крэк! "Да, хозяин!"

"Спасибо за завтрак. Это было превосходно".

"Кричер так доволен, хозяин! Должен ли Кричер убрать подносы?"

"Да, пожалуйста. И, Кричер, я решила устроить большую вечеринку через две недели. Думаю, больше сотни гостей."

"Званый ужин из двенадцати блюд?"

"Мерлин, нет! Думаю, только закуски. Но их много."

"Хорошо, хозяин", — сказал Кричер немного печально.

"И сладости", — добавил Гарри. "Французская выпечка и так далее".

"Спасибо, мастер!"

"Вам понадобится помощь? Я мог бы спросить, не найдется ли кого-нибудь из домашних эльфов Хогвартса".

"Кричеру не нужна помощь, но Кричеру понравилось бы командовать другими эльфами. Хозяин был бы очень добр одолжить эльфов из Хогвартса!"

"Я попрошу Минерву", — сказал Гарри. "Теперь ты можешь идти".

Кричер поклонился и убрал подносы, прежде чем исчезнуть с громким треском.

Это еще один пункт, отмеченный галочкой, подумал Гарри. Следующим в его списке был душ, а затем ответ Гермионе.

После того, как он умылся и оделся, он воспользовался своим воспоминанием о ловле Снитча, чтобы вызвать своего патронуса. "Гермиона, есть отличное объяснение. Кричер в порядке — счастливее, чем когда-либо, на самом деле. Я могу рассказать тебе больше лично".

Он отправил сохатого передать сообщение, а сам спустился в гостиную, чтобы прочитать остальную часть "Пророка". Матч "Пушек" был главной темой спортивных новостей, где его выступление высоко оценили. Впервые в жизни Гарри почувствовал желание сохранить статью, но он отбросил эту идею. Не было смысла привязываться к тому, что говорил Пророк, учитывая все случаи, когда они клеветали на него.

"Ты здесь?" — донесся голос Гермионы из кухни.

"Да, в гостиной". Он встал и сделал несколько шагов к ней, когда она вошла.

"Привет", — сказала она, выглядя немного смущенно. "Как дела? Тебе понравился вечер?"

"Да, спасибо. Нам стоит поговорить здесь, или ты хочешь что-нибудь съесть? Возможно, там еще остались булочки".

"Давай останемся здесь", — сказала она, направляясь к своему обычному креслу. "Итак, что случилось с Кричером?"

Он объяснил, и она закрыла глаза и кивнула. "Прости, что я не верила в тебя больше. Надеюсь, Вопилер тебя не разбудил."

"Нет, я не спал", — просто сказал он. "А как прошел остаток твоего дня? Тебе понравилось летать с Райаном?"

Улыбка появилась на ее лице. "Да, это было великолепно. Сначала мы полетали на тренировочной площадке "Пушек". А потом мы какое-то время слушали музыку у него дома. Она закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула. "А потом мы пошли в японский ресторан".

"Значит, он тебе нравится?"

"Да, очень нравится. Спасибо, что познакомил нас".

"Ты снова с ним увидишься?"

"Завтра вечером".

"Я так рад", — сказал он. "И ради Райана тоже — я знаю, как сильно ты ему нравишься".

Она кивнула, ее глаза заблестели.

— У тебя большие планы на сегодня? — он спросил.

"Я собираюсь встретиться с Биллом и профессором Макгонагалл в коттедже Шелл, чтобы обсудить проблему Хогвартса".

"О, хорошо. Пожалуйста, передайте всем привет от меня".

"Я так и сделаю. А чем вы занимаетесь сегодня днем?"

"Мне нужно в Гринготтс. Это напомнило мне, как прошла ваша встреча в пятницу?"

"Это была полная катастрофа", — спокойно сказала она. "Очевидно, в тот день я была особенно похожа на Беллатрису, и они восприняли это как серьезное оскорбление".

"О нет! С тобой все в порядке? Что случилось?"

"Они выгнали нас, но не раньше, чем держали меня под лезвием меча и угрожали выпотрошить".

"Ты шутишь?" — спросил Гарри. "Почему ты не расстроена больше?"

"Я была вне себя. Но сейчас я в порядке".

"Что ж, это уже кое-что", — сказал он. "Каков ваш следующий шаг?"

"Они хотят, чтобы вы пришли и возместили ущерб от имени министерства".

"Я? Зачем?"

"Очевидно, ты произвел на них впечатление, вернув артефакт, сделанный гоблинами. Рагнок сказал, что ты лучший дипломат, чем я когда-либо буду".

"Вот предложение, которое я никогда не ожидал услышать", — сказал Гарри. "Но, конечно, дай мне знать, когда".

"Я так и сделаю, спасибо. Что тебе нужно в Гринготтсе?"

"Меня убедили устроить большую вечеринку через две недели, в мой день рождения, и я хочу, чтобы они занялись охраной".

"действительно?" она сказала. "Это замечательно!"

Гарри был удивлен — он ожидал, что она не одобрит или, по крайней мере, будет беспокоиться по этому поводу. "Да, мы хотим познакомить людей из Хогвартса с друзьями моих товарищей по команде из других школ".

"Какая отличная идея! Интересно, мог бы Райан предоставить музыку — я уверена, он бы этого захотел".

"Звучит заманчиво, но как это сработает? Я полагаю, вы говорите о маггловской музыке, а не только о записях странных сестричек."

Она закатила глаза. "Определенно не "Странные сестры". Но ты прав, нам нужно решить проблему с электричеством". Она на мгновение задумалась. "А как насчет твоей крыши? Как ты думаешь, мы могли бы установить там магнитофон и несколько колонок?"

"Я не уверен", — сказал он. "Выхода нет. Но сегодня днем я посещаю Косой переулок и могу навести справки. Решение обязательно найдется".

"Хорошая мысль. В любом случае, мне пора уходить, и еще раз спасибо, что познакомил меня с Райаном. Он... прелестен".

Гарри улыбнулся. Он никогда раньше не видел влюбленную Гермиону — она не была такой с Роном. "Хорошо, мы скоро поговорим".

"Еще раз прошу прощения за Вопилер!"

"Это было комично, если не больше". Он проводил ее к камину, и она вернулась в дом своих родителей.

Вскоре после этого Гарри применил амбулаторное заклинание "Не обращай на меня внимания" и отправился в Косой переулок через Дырявый котел. Никто не заметил его, когда он выскользнул из камина и вышел через заднюю аллею. Он постучал палочкой по соответствующему кирпичу и вскоре стоял перед Гринготтсом.

Он опустил защитные экраны перед входом, не желая активировать их датчики проникновения, и подошел к служащему. "Добрый день", — сказал он. "Я хотел бы поговорить с кем-нибудь о настройке защитных экранов в моем доме для специального мероприятия".

"Да, мистер Поттер", — сказал клерк. "Пожалуйста, подождите здесь, пока я приведу одного из наших специалистов по охране".

Всего через минуту клерк вернулся с гоблином постарше, который вежливо кивнул Гарри. "Пожалуйста, пройдите со мной, мистер Поттер", — сказал он, ведя его в удивительно большой кабинет. Они сели, и он продолжил. "Меня зовут Тарног, и я директор, отвечающий за обереги и защиту".

"Для меня большая честь познакомиться с вами, Тарног", — сказал Гарри.

"Взаимно, мистер Поттер. Какие услуги вам требуются?"

"Через две недели я буду устраивать вечеринку для более чем ста человек, и я хотел бы организовать транспорт и охрану".

"Что это за здание и каковы текущие меры защиты?"

"Это мой городской дом, — сказал Гарри, — и в настоящее время он недоступен для просмотра и полностью скрыт от магглов. У меня есть два подключения к камину, оба из которых требуют специального разрешения для входящего использования, но исходящее использование неограниченно. Я один способен аппарировать в дом и выходить из него, хотя могу привести кого-нибудь с собой, и у меня также есть антианимагические чары".

Тарног, который все записал на пергаменте, одобрительно кивнул. "Я полагаю, Разрушитель проклятий Уизли помог тебе с этим?"

"Да, я бы не знал, с чего начать. Раньше дом был подФиделиусом, и Билл помог мне перестроить его во что-то более гибкое".

"И вы хотели бы улучшить его для специального мероприятия. Можете ли вы предоставить полный список гостей?"

"Э-э, нет", — сказал Гарри. "Мы приглашаем людей, которых знаем, и позволяем им приводить друзей. Это попытка познакомить друг с другом множество новых людей".

"Понятно", — сказал Тарног. "Это интересно усложняет ситуацию". Гарри воспринял "интересно" как положительное утверждение, вероятно, потому, что это повысило бы стоимость. "Вы хотите ограничить типы гостей, которых вы принимаете? Никаких отмеченных пожирателей смерти, например".

"Определенно", — ответил Гарри.

"А как насчет темных существ, таких как оборотни и вампиры?"

Гарри всегда испытывал смешанные чувства, когда кто-то порочил оборотней. Грейбек, безусловно, был монстром, но Лунатик был для него как член семьи. "В эти выходные не будет полнолуния, поэтому я не думаю, что необходимо исключать оборотней".

Тарног приподнял бровь. "А вампиры?"

"Да, наверное, их лучше исключить", — ответил Гарри, прежде чем внезапно вспомнил об Алистере. "Но можно ли включить конкретного вампира?"

"Если хочешь", — сказал он, делая пометку на своем пергаменте.

Гарри подумал о другом потенциальном риске. "Можем ли мы проверить людей, находящихся под проклятием Империус?"

"К сожалению, нет", — сказал Тарног. "Гринготтс разделяет эту уязвимость, как тебе хорошо известно".

Полагаю, мы говорим откровенно, подумал Гарри. "А как насчет Оборотного зелья?"

"Опять же, не обошлось без чего-то, напоминающего падение вора. Мы могли бы предоставить его, но стоимость была бы высока".

Гарри покачал головой. "Я меньше беспокоюсь о стоимости, чем о недружелюбном приеме... обливание гостей водой кажется плохим гостеприимством. Я полагаю, нам придется рискнуть, когда дело дойдет до оборотного зелья". Ему пришла в голову мрачная мысль, и он спросил: "Есть ли какой-нибудь способ защититься от приворотных зелий?"

"Мы не можем проверить сами зелья, но за определенную плату вы можете нанять специальные бокалы с чарами обнаружения. Мы также можем проверить другие препараты принуждения".

Гарри ненавидел приворотные зелья, и не только потому, что Том Риддл получился из-за одного из них. "Да, это обязательное условие. А как насчет камер? Можем ли мы запретить людям фотографировать?" Он не хотел, чтобы на следующее утро в "Пророке" появился десятистраничный разворот.

"конечно." Тарног сделал еще несколько пометок на своем пергаменте. "Я полагаю, вы хотели бы получить защиту от проклятий?"

"Что вы имеете в виду?"

"В замкнутом пространстве, таком как частный дом, можно изгонять людей за выполнение определенных проклятий. Например, ваши непростительные проклятия".

"Да, пожалуйста. Я, конечно, не ожидаю, что произойдет что-то подобное, но перестраховаться полезно. Пожалуйста, защитите и от других вредных проклятий — Confringo, Expulso и тому подобного. У вас есть стандартный список?"

"Да", — ответил Тарног, внося поправки в свои записи. "Что касается транспорта, вы можете сохранить доступ к камину для тех, кто уже авторизован, но в остальном я рекомендую портключи. Они могут принимать форму приглашения, и вы можете установить ограничение на то, сколько людей могут им воспользоваться".

Гарри на мгновение задумался. "Итак, например, я мог бы разрешить каждому человеку привести по одному гостю, и они использовали бы приглашение в качестве портключа?" Тарног кивнул. "Будут ли портключи ограничены по времени?"

"Если хотите, но предпочтительным решением было бы использовать кодовую фразу. Мы можем рандомизировать места прибытия, чтобы люди не приземлялись друг на друга".

"Звучит идеально", — сказал Гарри, и Тарног все записал. "Есть еще один пункт. Я бы хотел использовать крышу для танцев, так что нам нужно укрепить заглушающие чары. Сложность в том, что звуковая система будет нуждаться в электричестве, а это значит, что стражи не смогут ей помешать. И, что еще больше усложняет ситуацию, у нас нет электрической розетки ни там, ни где-либо еще в доме".

Тарног улыбнулся. "Это можно решить", — сказал он. "За определенную плату".

"Хорошо", — ответил Гарри. "Возможно, вы можете предоставить подробный список, чтобы я мог решить все сразу".

"Конечно", — сказал он. "Технология гоблинов, которая намного превосходит магию волшебников, разработала метод питания маггловских электрических устройств в магических условиях".

"В самом деле? Это замечательно. Как бы я заполучил что-то подобное?"

"Избранным клиентам Гринготтса разрешается нанимать, а не покупать такой артефакт. Это позволило бы маггловской звуковой системе функционировать в палатах до двенадцати часов".

"Это потрясающе!" — воскликнул Гарри, прежде чем вникнуть в суть "избранных клиентов Гринготтса". Он серьезно посмотрел на Тарнога и спросил: "Разрешат ли мне взять его напрокат?"

"Да, мистер Поттер. Вы заслужили уважение народа гоблинов".

Гарри был застигнут врасплох. "Я рад это слышать, спасибо", — искренне сказал он. "Я надеюсь, что отныне у нас будут хорошие отношения".

Тарног кивнул. "Вам потребуется что-нибудь еще для вашего мероприятия?"

"Уборка, я полагаю? На случай, если кто-то из гостей спрячет шпионское устройство или что-то подобное".

"Это уже включено", — сказал Тарног. "И перед мероприятием ваш дом будет очищен от компрометирующих материалов, таких как микроскопические образцы крови или выпавшие волосы".

"Боже милостивый, да. Я даже не рассматривал такой риск". Последнее, что ему было нужно, это чтобы кто-то украл его волосы для оборотного зелья. Я и сам попадаю в неприятности, подумал он.

"Я полагаю, мы все обсудили", — сказал гоблин. "Вам нужно что-нибудь еще?"

"Нет, я думаю, это все".

"Вы подождете, пока я подготовлю смету расходов", — проинструктировал Тарног, который достал чистый лист пергамента и начал писать. Он не торопился, что заставило Гарри занервничать. Сколько же это будет стоить? Он попытался определиться с максимальной суммой, которую готов был заплатить.

Тарног закончил писать и повернул пергамент к Гарри. "Я подсчитал, что вам понадобится семьдесят пять портключей, каждый из которых может транспортировать двух человек, и сто пятьдесят кубков. Но я отметил здесь индивидуальные цены, на случай, если вы захотите скорректировать цифры, — сказал он, указывая на цифру в середине пергамента.

Общая стоимость была примерно на двадцать процентов выше суммы, которую Гарри решил считать своим верхним пределом. "Да, я считаю, что это приемлемо", — сказал он покорно.

"Отлично", — ответил Тарног. "Мы подготовим для вас контракт в течение часа, который вы можете вернуть и подписать. Все, что нам нужно, это адрес и дата предполагаемого мероприятия".

Гарри предоставил подробности и согласился вернуться позже, чтобы подписать контракт. "Спасибо, Тарног. Я благодарен вам и Гринготтсу за вашу помощь".

Тарног кивнул и поднялся со стула, показывая, что Гарри должен уйти. Прежде чем покинуть Гринготтс, он порылся в сумке в поисках визитной карточки, которую дал ему Бенедикт Тимбл. По его прикидкам, до нужного адреса было минут десять езды, поэтому он задействовал свое заклинание "Не обращай на меня внимания" и покинул банк.

Придя, он отменил заклинание и заглянул в витрину. Снаружи магазин выглядел маленьким, но в Косом переулке это ничего не значило. Насколько он знал, внутри он мог быть таким же большим, как в Harrods. Как обычно, он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, прежде чем заговорить с незнакомцами, затем открыл дверь и вошел.

Привлекательная молодая ведьма, возможно, на несколько лет старше Гарри, стояла у стойки регистрации. "Добрый день", — автоматически произнесла она, прежде чем ее глаза загорелись узнаванием. "Чем я могу вам помочь?.. Лорд Блэк?"

"Пожалуйста, не называйте меня так. Это бессмысленный титул, и я не собираюсь его использовать. Мое обычное имя прекрасно". Отметив, какая она хорошенькая, он сказал: "Зовите меня Гарри".

Она мило улыбнулась и сказала: "Тогда ты должен называть меня Алтея. Чем я могу тебе помочь, Гарри?"

"Полагаю, я ищу какую-нибудь новую одежду. На меня произвел впечатление покрой моей новой квиддичной мантии, поэтому я подумал, что стоит зайти и посмотреть, что у вас есть для повседневной носки."

"Я буду рада показать вам несколько вариантов, — сказала она, — и, конечно, у вас есть коллективная скидка. У вас есть на примете какой-то конкретный случай или вы хотите обновить свой гардероб в целом".

"Последнее. Я никогда особо не задумывался о том, что я ношу, но я стал чаще выходить на улицу и чувствую, что должен приложить усилия".

"Я бы хотела, чтобы больше мужчин так делали — это, безусловно, было бы более декоративно. Вы предпочитаете маггловский или волшебный стиль?"

"До сих пор я предпочитал маггловский стиль, но начинаю пересматривать — мне очень нравится стиль моей командной мантии. Все остальные мантии, которые я носил, по сравнению с ними были просто палатками".

"Да, жаль, что школьные мантии такие нелестные — и мантии авроров тоже". Ее взгляд скользнул по нему, и она добавила: "Я думаю, нет ничего более привлекательного, чем подтянутый волшебник в хорошо скроенной мантии".

Он позволил себе насладиться комплиментом и сказал: "Но меня также интересует маггловская одежда. Она, безусловно, более универсальна".

"Так и есть", — согласилась она. "Но, говоря лично, я надеюсь, что вы вдохновите новую тенденцию к волшебной одежде. В последнее время это сильно пострадало из-за всех этих коннотаций с пожирателями смерти."

"Я никогда раньше не видел связи, но ты права. Самые красивые мантии, которые я когда-либо видел, носил тот, кто в настоящее время находится в Азкабане", — сказал он, вспоминая Люциуса Малфоя.

"Давай посмотрим, не сможем ли мы приготовить для тебя что-нибудь еще вкуснее", — сказала Алтея, подводя его к широкой витрине с одеждой. На самом деле магазин был гораздо больше, чем казался снаружи. Она начала снимать мантии с вешалки и сказала: "Мы попросим вас примерить самые разнообразные, а затем я воспользуюсь амулетами, чтобы приблизить, как будет выглядеть сшитая на заказ версия. У нас, конечно, все ваши мерки по-прежнему есть в файле".

Гарри примерил несколько фасонов, и, по правде говоря, почти все они ему понравились. Они с Алтеей оба отвергли один комплект мантий, который был явно слишком громоздким, но остальные выглядели действительно очень нарядно.

"А как насчет цветов?" она спросила. "Пожалуйста, не разочаровывай меня, надевая только черное и угольный цвет".

На Гарри в тот момент была мантия цвета угля с зеленой отделкой. "Но мне нравятся эти", — запротестовал он. "И они совсем не похожи на слизеринские мантии".

"Нет, они тебе определенно нужны. Но я бы тоже хотел увидеть тебя в костюме цвета слоновой кости".

Он нахмурился. "Это звучит непрактично", — сказал он, вспомнив белый ковер, который тетя Петуния неоднократно заставляла его чистить вручную.

"Вовсе нет. Оно зачаровано от пятен, и если чары изнашиваются и у вас все-таки появляется пятно, просто верните одежду, и мы починим ее бесплатно".

"Справедливо", — сказал он, и она достала несколько мантий более светлых тонов, которые он тоже примерил.

Алтея оценила его в голубовато-серой мантии. "К ним действительно нужен жилет в цветочек. Серебристый, с бутонами роз и листвой".

"Это начинает звучать немного щегольски", — сказал Гарри. "Помни, что всю неделю надо мной насмехаются товарищи по команде, а в выходные — соперники-ищейки".

"Ерунда — жилет все равно по большей части скрыт, так что я уверена, что соперники-ищейки его не увидят. Это заметят ведьмы, и я обещаю, что они не будут смеяться. На самом деле, как раз наоборот. Женщины восхищаются мужчиной, у которого хватает уверенности носить подобные вещи."

Они собрали кучу мантий, прежде чем она повела его в маггловский отдел магазина. "Лично я думаю, что мужские брюки — это то, где блистает маггловская мода, поскольку они не спрятаны под мантиями. И у тебя как раз подходящее телосложение, чтобы хорошо в них смотреться — классическое телосложение Искателя."

Гарри знал, что она ему льстит, но не возражал. Они были единственными людьми в магазине, и он наслаждался собой. И, вероятно, пройдут годы, прежде чем он снова потащится за покупками одежды, так что с таким же успехом он мог бы сделать все это сразу.

В конце концов, Алтея снабдила его мантиями, рубашками, брюками, галстуками и другими аксессуарами, новым нижним бельем, несколькими джемперами, шерстяным плащом на зиму, а также маггловским пальто. Она также назвала ему имя сапожника, которому доверяла. Общая стоимость была ошеломляющей — значительно больше, чем цена, которую ему назначили в Гринготтсе, — но, в отличие от гоблинских чар и портключей, он сможет пользоваться этим не одну ночь.

"Когда все будет готово?" он спросил.

"Все зависит от обстоятельств. Если вы хотите забрать вещи по мере их производства, вы получите свои первые вещи через пару дней. Но если вы предпочитаете забрать все сразу, это займет как минимум несколько недель".

"Могу я посылать своего домашнего эльфа через регулярные промежутки времени? Для него это не составит труда — он будет рад, если ему будет чем заняться".

"Да, конечно. Просто присылайте его каждый вечер в шесть часов, начиная со вторника, и у нас будет что-нибудь для него".

"Отлично", — сказал Гарри.

Алтея спросила: "У тебя есть какие-нибудь предпочтения относительно того, что мы приготовим в первую очередь?"

Он немного подумал и сказал: "Я думаю, мантии цвета слоновой кости".

"Идеально. Я предсказываю, что вы прекрасно проведете в них вечер. Но убедитесь, что у вас есть подходящая обувь — вам, вероятно, следует сразу заказать ее у сапожника".

"Хорошее предложение. Какой цвет вы рекомендуете?"

"Вы могли бы выбрать светло-коричневый или, возможно, коричневые с белыми кончиками крыльев, чтобы придать немного маггловского колорита. Но обещайте мне, что не позволите им уговорить вас надеть каблук с завышенной талией".

"о?" Он часто жалел, что не был выше ростом, но ему никогда не приходило в голову носить туфли на каблуках.

"Никто не ожидает, что Искатель будет высоким, поэтому вы просто будете выглядеть так, будто переоцениваете себя. И лично я думаю, что высоких мужчин переоценивают. Я такого же роста, как вы, и я считаю, что мужчина вашего роста идеально подходит".

"Приятно это слышать". Понизив голос, он добавил: "Не хотели бы вы как-нибудь поужинать со мной? Я надену жилет в цветочек, если вы вежливо попросите".

Она улыбнулась и сказала: "Это очень мило, но я жената. Тем не менее, спасибо тебе."

"О, я прошу прощения. На вас нет кольца, поэтому я предположил..."

"Вы не единственный, кто прячет кольцо. Первое правило продавщицы, знаете ли. Но не волнуйтесь, я не обманула вас".

"Это большое облегчение", — весело сказал он. "И еще раз спасибо за всю вашу помощь — иначе я бы заблудился".

Он пошел прямо к сапожнику, который находился всего в нескольких домах отсюда, и заказал обувь в тон мантиям цвета слоновой кости. Они были разных фасонов, и он решил вернуться, когда у него будет больше времени. Он также зашел в цветочный магазин и открыл счет. "Да, мы привыкли работать с домашними эльфами", — сказал ему клерк. "Мы просто отсканируем его магическую подпись, и он сможет помочь себе сам".

"Отлично. Я рад, что дни его мелкого воровства закончились".

Его последняя остановка перед возвращением в Гринготтс была в "Волшебных хрипах Уизли", чтобы сказать Ли и Джорджу, что вечеринка началась. "Спасибо, что порекомендовали мне гоблинов — вы были правы насчет того, что они смогут справиться с транспортом и защитными чарами. Но не распространяйтесь об этом дальше Кэти, Анджелины и Алисии. Сначала мне нужно разобраться с цифрами."

"Без проблем", — сказал Джордж. "Кстати, как прошел остаток твоего вечера?"

Гарри улыбнулся. "У меня нет претензий. А у тебя?"

"Многообещающе", — сказал он. "Я работаю не так быстро, как ты, но я снова увижусь с Ребеккой через пару вечеров".

Гарри был рад, что Джордж немного повеселился. На самом деле, было удивительно, сколько его друзей познакомились с кем-то новым в результате того, что Гарри присоединился к Пушкам. Особенно Гермиона — всего несколько дней назад она была несчастна, но в то утро казалась по уши влюбленной.

Бедный Дадли, подумал он с удивлением. У него даже не было шанса.

Глава 18

Текст главы

Когда Гермиона вернулась в дом своих родителей с площади Гриммо, она сразу же принялась расспрашивать Райана о вечеринке. Она знала, что он услышит об этом от Гарри на тренировке на следующий день, но она хотела рассказать ему сама.

Она уже собиралась начать писать, когда ей пришло в голову, что она могла бы просто позвонить ему по телефону, и она почувствовала себя глупо, что не поняла этого раньше. Ты маггл или нет? подумала она с удивлением.

"Привет", — ответил он, и ее сердце немного растаяло.

"Райан, это Гермиона".

"О, привет. Я как раз думала о тебе".

"Какое совпадение", — сказала она, улыбаясь. "Как у тебя дела?"

"Я почему-то очень счастлив", — ответил он. "Я не могу представить почему".

"Забавно, я такая же".

"Ты поэтому позвонила? Не то чтобы я жаловался".

"Нет, на самом деле у меня есть оправдание. Гарри решил устроить большую вечеринку тридцать первого, и мы надеемся, что вы сможете обеспечить музыкальное сопровождение".

"Что, из моей обширной коллекции волшебных пластинок?"

"Нет, маггловская музыка, вроде той, что ты играл мне вчера".

"В самом деле? В доме Гарри? Как это возможно?"

"Сегодня он собирается в Косой переулок в поисках решения. Мы думаем, что на крыше это как-нибудь возможно".

"Если у него получится, я бы с удовольствием помог. Будут ли танцы?"

"Я думаю, да, но мы это не обсуждали", — сказала Гермиона.

"Похоже, что так и должно быть. Кого он приглашает?"

"В основном молодежь. Идея в том, чтобы познакомить наших одноклассников по Хогвартсу с людьми, которые учились в других волшебных школах. Он попросит тебя пригласить кого-нибудь из твоих друзей".

"Ты серьезно?" — воскликнул Райан. "Это фантастика. И у Гарри идеальный дом для этого, если не обращать внимания на жутковатую чистокровную атмосферу."

"Забавно, я даже больше этого не замечаю. Дом действительно стал намного веселее, чем был раньше".

"Невероятно".

"Знаешь, — сказала Гермиона, — мне пришло в голову, что довольно абсурдно разговаривать с тобой по телефону, когда мы, вероятно, оба стоим рядом с каминами".

"Ты предлагаешь то, о чем я думаю?"

"Во всяком случае, на несколько минут", — сказала она. "Все в порядке?"

"Все более чем в порядке. Скоро увидимся".

Она повесила трубку и взяла щепотку каминного порошка. Слова "Квартира Беллами" показались ей невероятно милыми.

На нем были шорты и футбольная майка, от которых у нее защемило сердце. "Вот ты где", — сказал он, прежде чем наклониться для поцелуя. "Разве волшебство не чудесно?"

"Так и есть", — согласилась она. "Ты идешь играть в футбол?"

"Да, с некоторыми из моих старых товарищей по команде — мы иногда играем в скретч-игру. Вы можете посмотреть, если хотите, хотя, я полагаю, после квиддича это было бы довольно скучно".

"Я бы с удовольствием посмотрела, но мне нужно сделать несколько дел до моей сегодняшней встречи".

"Тогда вам придется встретиться с нами в другой раз. Я с удовольствием познакомлю вас со своими приятелями, хотя бы для того, чтобы доказать, что у меня есть друзья, кроме моих кузенов".

— Они стали относиться к тебе с подозрением?

"Чрезвычайно. Но это даже к лучшему, что ты не можешь прийти сегодня — сначала мне нужно будет обучить тебя моей истории для прикрытия. Хотя что-то подсказывает мне, что ты быстро учишься".

"Ты можешь рассказать мне об этом завтра вечером. Мне любопытно узнать все о Райане Беллами, маггле".

"Вообще-то, меня зовут Кларк Кент".

"Кажется, это уместно", — сказала она. "Мне пора идти, но спасибо, что позволили вторгнуться".

"Всегда пожалуйста". Он снова поцеловал ее, и она вернулась домой через камин.

Когда она вышла, ее мать вошла в гостиную и сказала: "Вот и ты". Мне показалось, я слышала тебя, но потом ты исчезла".

"Я разговаривала по телефону с Райаном, но потом мы поняли, что я могу просто заскочить и повидаться с ним на несколько минут".

"Замечательно", — сказала Эмили. "Я не уверена, что когда-нибудь привыкну к волшебному транспорту. Это, наверное, единственная часть твоего мира, которую я по-настоящему люблю.

"Это ужасно удобно", — согласилась Гермиона. "Это почти компенсирует все остальное".

Ни один из них не уточнил, что означало "остальные". Тот факт, что каждый вооружен смертоносным оружием.

Не то чтобы Гермиона не любила волшебный мир. Она дорожила своей способностью творить магию, и хотя она сожалела о том, что сварила то зелье из Гримуара, ей было приятно узнать, насколько она могущественна. Но нельзя было отрицать огромные недостатки ее усыновленного мира — недостатки, о которых она знала, но которые Райан исправлял.

"Ты знаешь, как долго пробудешь на своей встрече сегодня днем?" — спросила Эмили.

"Трудно сказать, но я уверена, что вернусь домой к ужину".

"Это хорошо. Я подумала, что мы могли бы попробовать новый вьетнамский ресторан недалеко от центра города".

"Мне бы это понравилось", — сказала Гермиона, которая сразу подумала о Райане и его любви к иностранной кухне. Она представила его в маггловском ресторане со своими родителями и ощутила чувство комфорта, которого, как она и не подозревала, жаждала.

Гермиона поднялась наверх, чтобы подготовиться к своей встрече. Они с Биллом не договорились о повестке дня, но у нее были свои идеи о том, как решить проблему Хогвартса, и для этого потребовались бы некоторые хитрые заклинания. За работой время пролетело незаметно, и вскоре пришло время аппарировать в коттедж Шелл.

Она приехала немного раньше, чтобы насладиться прекрасным видом и ревом океана. Она также возложила венок из цветов на могилу Добби, выразив глубокую признательность храброму эльфу, который спас их жизни. Ее беспокоило, что она была награждена орденом Мерлина первой степени, в то время как такой герой, как Добби, остался невоспетым. Она рассказывала его историю в каждом интервью, которое давала, но репортеры никогда не писали о нем. Самое большее, что они когда-либо говорили, это то, что они сбежали из поместья Малфоев с помощью домашнего эльфа, как будто он был немногим больше метлы. Разве они не понимали, что без Добби и его самоотверженного мужества Волдеморт никогда бы не был побежден?

Закончив отдавать дань уважения, она направилась к коттеджу, где они нашли убежище в конце войны. Они с Гарри приехали сильно истощенными, и даже Рон все еще был немного не в себе. Храбрая, прекрасная Флер, которая могла бы вернуться во Францию и быть в безопасности, ухаживала за ними, возвращая им здоровье, вместе с другими, которых спас Добби. Гермиона часто пыталась выразить свою благодарность, но Флер всегда отвечала галльским пренебрежением: "Это нормально".

Дверь открылась, и Билл поприветствовал Гермиону. "Рад тебя видеть — заходи!" Как только она вошла, он крепко обнял ее и сказал: "Как дела? Ты хорошо выглядишь".

"Она неважно выглядит, она выглядит великолепно!" — сказала Флер, прежде чем расцеловать Гермиону в обе щеки. "Что ты сделала со своими волосами?"

"Я нашла в старой книге заклинаний заклинание, которое делает мои волосы такими", — сказала она, указывая на свои гладкие локоны.

"Это чудо", — сказала Флер. "Ты выглядишь очень красиво — для обычной ведьмы".

Гермиона улыбнулась, зная, что Флер не имела в виду ничего дурного. "Спасибо. И ты тоже прекрасно выглядишь."

"Maisnon, от этого океанского ветра у меня появляются морщины", — сказала она, и Билл рассмеялся.

"Это неправда, и ты это знаешь". Билл повернулся к Гермионе и добавил: "Она пыталась убедить себя, что она дряхлая, в ожидании визита Габриэль на следующей неделе. Флер уверена, что она будет выглядеть как старый башмак рядом со своей младшей сестрой".

"Это правда", — запротестовала Флер. "Габриэль будет сиять, а я буду никем". Билл закатил глаза и покачал головой.

"Но как у тебя дела, Гермиона?" он спросил. — Я слышал о твоей встрече с Рагноком... С тобой все в порядке?"

"Да, " ответила Гермиона. "В то время меня не было, но сейчас я чувствую себя прекрасно. Встреча была катастрофой, но вряд ли это самая низкая точка в отношениях волшебника и гоблина".

"Даже близко нет. Честно говоря, я подозреваю, что гоблины в восторге от того, что Министерство проявило такую прямолинейность. Рагнок сказал, что единственный способ продвинуться вперед — это чтобы Гарри появился с кучей артефактов, сделанных гоблинами, верно?" Гермиона кивнула. "Это было то, чего он всегда хотел, но он не мог требовать этого, если только министерство не допустило какой-нибудь ужасающей оплошности".

"Могу заверить тебя, я именно так и поступила".

"Я рад, что ты видишь в этом юмор — я волновался, как ты это воспримешь. На самом деле, я боялся, что ты все еще будешь в подавленном состоянии, когда я увидел тебя сегодня, но очевидно, что это не так".

"Очевидно, нет", — сказала она, улыбаясь. "Я думаю, вы могли бы сказать, что у меня изменился взгляд на вещи".

"Вам понравился матч Гарри? Жаль, что я не могла увидеть его сама, но, по крайней мере, мы слышали трансляцию".

"Это было не похоже ни на что, что я когда-либо видела. Гарри был великолепен — все пушки были великолепны".

"А как Гарри?" — спросила Флер. "Мы скучаем по тому, что видим вас обоих в "Норе" по воскресеньям. Но, может быть, вы теперь обедаете вместе?" — с надеждой добавила она.

"Он пригласил кое-кого из нас во вторник, чтобы подбодрить меня, а в четверг мы с ним пошли в маггловский паб, но в остальном мы идем своими путями. Кажется, он довольно хорошо приспосабливается к холостяцкой жизни, в любом случае, после трудного начала".

"Ах, бон?" — ответила Флер. "Он встречается с другими людьми?"

"Можно и так сказать. У него появилось много новых друзей в "Пушках", и они, кажется, помогают ему хорошо проводить время".

"Ты встречалась с кем-нибудь из них? Какие они?"

Гермиона почувствовала, что ее щеки краснеют, и она не смогла скрыть улыбку.

"Ах, что это?" — спросила Флер. "Ты уже нашла себе нового возлюбленного?"

"Возможно", — призналась она. "Я прекрасно провела день и вечер с Райаном, товарищем Гарри по команде".

"Райан Беллами?" — воскликнул Билл, прежде чем повернуться к Флер и добавить: "Он их звездный охотник".

"Я должна его увидеть", — сказала Флер, подходя к столу и открывая "Пророк". Она пролистала спортивные новости и сказала: "Покажи мне его".

Гермиона точно знала, где искать, просмотрев "Пророк" тем утром. "Вот он", — сказала она, указывая на снимок Райана в действии. "Он блондин".

"О, ля-ля, комильфо!" — воскликнула она. "А он не глупый?"

Гермиона громко рассмеялась. "Нет, не так. Напротив, я очень умная".

Флер пожурила ее. "Твой французский устарел. Ты должна чаще навещать меня — возможно, пока Габриэль здесь. Ты тоже принесешь свой petitcopain".

"Я бы с удовольствием", — сказала Гермиона, которая по какой-то причине не отказалась познакомить Райана с парой полу-вейл.

Билл посмотрел на часы и сказал: "Макгонагалл будет здесь через несколько минут — как вы хотите поступить?"

"Я полагаю, нам придется начать с того, что мы еще раз объясним ей ситуацию?" — спросила Гермиона.

"Да, но будет интересно посмотреть, как много она забыла и как быстро это возвращается".

"Я согласна — мне, наверное, следует вести записи". Она достала из сумки блокнот и перо. "Я разработала несколько тестов, которые мы можем использовать, чтобы точно определить природу помех, но я рассмотрю их более подробно после прибытия профессора Макгонагалл".

Из камина полыхнула зеленая вспышка, и профессор Макгонагалл вошла в комнату. "Билл, Гермиона, всегда рад вас видеть. И Флер, вы хорошо выглядите".

"Maisnon", — усмехнулась она, прежде чем отправиться в сад.

Они продолжили обмениваться приветствиями по пути в гостиную. "Так о чем именно ты хотел поговорить со мной так скоро после нашей последней встречи?"

"В том-то и дело", — сказал Билл. "Что вы помните о нашей последней встрече?"

Профессор Макгонагалл нахмурилась. "Все это, я полагаю. Вы намекаете, что я мог что-то забыть?"

"Это то, что мы пытаемся выяснить", — ответил Билл.

"Хорошо. Полагаю, я помню, как пришла сюда. Мы обменялись любезностями, прежде чем сесть в этой самой комнате. Вы рассказали мне о..." Она запнулась. "Вы рассказали мне о..... кое о чем, я полагаю. А потом мы договорились встретиться снова сегодня днем, с Гермионой. Она посмотрела на них с удовлетворением. "Я что-нибудь пропустила?"

Билл и Гермиона обменялись взглядами. "Да, вы многое пропустили", — сказал Билл. "Мы убеждены, что Хогвартс вмешивается в воспоминания каждого, кто входит в замок. Это то, о чем мы с вами говорили в среду, довольно подробно. И ты не смог донести до меня ничего из этого прямо сейчас."

Глаза профессора Макгонагалл расширились. "Честное слово! Какова степень модификации памяти? Есть ли конкретная тема или она обобщенная?"

"Речь идет о существовании других волшебных школ в Британии", — ответила Гермиона.

"Но в Британии нет других волшебных школ".

"Это неправда", — сказал Билл, протягивая ей пергамент. "В Великобритании около тридцати волшебных школ, и еще больше в Ирландии".

Она нахмурилась, просматривая список. "Это ошеломляет! И я должна сказать, это определенно отвечает на множество вопросов, которые у меня были о волшебном обществе. Вы говорите, что уже рассказывали мне все это?"

"Да, " сказал Билл, — и вы согласились, что это серьезная проблема. Мы не знаем, связано ли это с чем-то в защитных чарах Хогвартса, или в еде, или, возможно, в какой-то комбинации. И мы с Гермионой не можем просто пойти и разобраться, потому что тогда мы бы забыли, что делали."

"Вообще-то, у меня есть кое-какие идеи на этот счет", — сказала Гермиона. "Я подумала о некоторых экспериментах, которые мы могли бы провести, чтобы установить параметры помех". Она вытащила из своей сумочки несколько предметов, в том числе пергамент. "Во-первых, я написала письмо, которое хотела бы отправить профессору Макгонагалл различными способами". Она передала его им:

"Дорогая профессор Макгонагалл,

Из-за вмешивающейся защиты и/или зелья в Хогвартсе вы и все остальные в замке оказались в неведении относительно важной информации. Не бойтесь: это не опасно для жизни и не имеет никакого отношения к Волдеморту. Тем не менее, мы придали первостепенное значение расследованию и устранению проблемы, которая имеет далеко идущие последствия для всего волшебного общества.

Пожалуйста, будьте так добры, напишите в этом документе, что вы понимаете о ситуации (даже если ответ "Ничего"). После этого, пожалуйста, передайте это письмо лично Гермионе или Биллу, но только если они находятся за пределами Хогвартса.

Искренне,

Гермиона Грейнджер"

После того, как они прочитали письмо, Гермиона сказала: "Мы отметим на письме, отправили ли мы его профессору Макгонагалл совой или оно было доставлено вручную через камин. Затем мы сможем сравнить их в безопасном месте. Я думаю, будет более убедительно, если мы все подпишем это, — добавила она, протягивая им свое перо. Билл и профессор Макгонагалл оба поставили свои подписи внизу, а Гермиона воспользовалась своей палочкой, чтобы сделать несколько копий.

Она вытащила два серебряных диска. "Далее, я создала несколько простых жетонов общения, используя заклинание Протего. Мы дадим один профессору Макгонагалл с инструкцией записать, что на нем написано, независимо от того, понимает ли она это. Мой план состоит в том, чтобы передать профессору Макгонагалл различные фразы, чтобы посмотреть, какие из них вызывают помехи. Например, мы могли бы передать фразу: "Существуют британские волшебные школы, отличные от Хогвартса", или просто отправить название одной из других школ — например, "Академия Уиджингтон"."

"Хорошая мысль, Гермиона", — сказала профессор Макгонагалл. "Но я настаиваю, чтобы вы называли меня Минервой".

Успех! подумала Гермиона. "Спасибо, я так и сделаю. Теперь мы можем провести еще один тест, который намного проще. Минерва, возможно, ты могла бы прямо сейчас вернуться в Хогвартс с одним из писем, написать свой ответ, а затем быстро вернуться в Шелл Коттедж, ничего не съев."

"Конечно", — сказал Билл. "Это показало бы, есть ли в еде зелье".

"Если бы это было так, — сказала Минерва, — кто-то должен был бы проинструктировать домашних эльфов сделать это. Разве я не могла просто спросить об этом главного эльфа?"

"Не в Хогвартсе, ты не мог", — ответил Билл.

"Ты можешь вызвать главного эльфа отсюда?" — спросила Гермиона.

"Конечно", — ответила Минерва. "Хохолок!"

Поп! "Да, госпожа!"

"Вам известны какие-либо инструкции по добавлению зелий или каких-либо других добавок в хогвартскую еду?"

"Нет, госпожа".

Билл спросил: "Есть ли какие-либо витамины или пищевые добавки, которые вас просили добавить? Возможно, постоянный заказ?"

"Нет, сэр. Домашние эльфы не добавляют в еду ничего, кроме самой еды. Домашним эльфам строго запрещено таким образом портить волшебную еду. Тафти пришлось бы наказать себя, если бы она это сделала".

"Спасибо, Тафти. Вы были очень полезны." Минерва повернулась к остальным и спросила: "Есть ли еще что-нибудь, о чем мы должны спросить, пока она здесь?"

"Мы должны попросить ее доставить одно из писем", — предложила Гермиона, запечатывая один из пергаментов в конверт из своей сумки. — Тафти, не мог бы ты, пожалуйста, отнести это в кабинет профессора Макгонагалл?

"Да, мисс. Тафти рад помочь. Есть что-нибудь еще?"

"Нет, Тафти, это все", — сказала Минерва, и Тафти исчез с громким хлопком. "Моя первая мысль заключается в том, что мы можем исключить еду прямо сейчас, но, конечно, мы не можем, пока я ее на самом деле не протестирую. Мне вернуться в замок с другим письмом?"

"Да, и мы позвоним тебе, если ты будешь слишком долго ждать", — ответила Гермиона.

"Погодите, мы уверены, что звонки по камину безопасны? Я пригласил Минерву сюда совой", — сказал Билл.

"Мерлин, хорошая мысль", — сказала Гермиона. "Нам нужно будет проверить и это. Должны ли мы сделать это сейчас, пока Минерва не подошла?"

"Нет, нам, вероятно, следует назначить кого-нибудь на принимающей стороне, чтобы наиболее точно имитировать типичный звонок из каминной".

Они посмотрели на Минерву, которая взяла одно из писем и сказала: "Держи". Она бросила щепотку порошка в камин и сказала: "Кабинет директора Хогвартса".

Ее возвращение заняло немного больше времени, чем они ожидали, что заставило Билла и Гермиону занервничать, но в конце концов Минерва вышла из камина, держа в руках пергамент.

"Я должна передать это вам лично", — сказала она, выглядя озадаченной.

Они посмотрели на то, что она написала на пергаменте:

"Ничего".

"Вы можете сказать мне, в чем дело?" — спросила Минерва.

Билл и Гермиона вздохнули. "Похоже, в Хогвартсе есть защита, которая мешает людям узнать, что в Великобритании есть другие волшебные школы", — начала Гермиона.

"Боже милостивый, вы правы", — воскликнула Минерва. "Могу я еще раз взглянуть на этот список?"

"Значит, ты помнишь?" — спросил Билл.

"Думаю, да", — сказала Минерва. "У нас был довольно долгий разговор ранее, и Гермиона показала нам жетоны, которые она приготовила, а также письмо, и я вызвал Тафти на допрос".

"Да, примерно так и есть", — сказал Билл. "Это хорошо — мы определили, что есть второй фактор, возможно, еда".

"Но без какого-либо участия домашних эльфов", — сказала Минерва.

"Ты предполагаешь, что мы можем доверять тому, что эльфийка только что рассказала нам", — сказал Билл.

"Конечно, мы можем доверять ей", — огрызнулась Гермиона. "Тафти и все эльфы Хогвартса привязаны к школе. Для нее было бы невозможно солгать Минерве".

"Гермиона права", — сказала директриса. "Она никак не могла ввести меня в заблуждение".

"Хорошо", — сказал Билл. "Но, возвращаясь к письму, ясно, что ты не помнил другие школы или наш разговор, пока был в Хогвартсе. Что подтверждает, что там тоже есть защита".

"Я обсуждала это с ФинеасомНайджеллусом Блэком", — сказала Гермиона. "Он сказал, что это невозможно с помощью оберегов, и для этого потребуется какое-то зелье в еде, но действие зелья выветрится".

"Когда он был директором?" — спросил Билл.

"С 1912 года до своей смерти в 1925 году", — ответила Гермиона. Билл и Минерва выглядели впечатленными. "Это написано внизу его портрета", — добавила она.

"Насколько хорошо он разбирался в защитах и зельях?" — спросил Билл. "Ты знаешь, чему он учил до того, как стал директором?"

Гермиона покачала головой, но Минерва сказала: "Рунам".

"Я думаю, тогда он знал бы, о чем говорил", — сказал Билл. Он повернулся к Гермионе и спросил: "Слышал ли он о других школах?"

"Да, и, похоже, у него было о них плохое мнение".

Они внезапно замолчали. "Ты же не думаешь..." — начал Билл.

"Но как?" — спросила Гермиона. "Домашние эльфы ничего не добавляют".

Минерва была потрясена. "Я не могу поверить, что директор Хогвартса, из всех людей, стал бы так тщательно вмешиваться в умы молодых людей и волшебного общества в целом!"

"Это буквально работа директора", — заметила Гермиона. "И у ФинеасаНайджеллуса определенно были темные наклонности".

Они снова замолчали, пока Билл не спросил: "Нам следует привести его сюда для допроса?"

"Я не могу представить, что он стал бы сотрудничать", — сказала Гермиона. Ее глаза расширились, и она добавила: "Если только Гарри не приказал ему".

"Ты имеешь в виду лорда Блэка?" — спросил Билл, и Минерва хихикнула.

"Да", — сказала Гермиона. "Тот самый".

"Был ли ФинеасНайджеллус когда-либо главой дома Блэков?" — спросил Билл. "Он мог бы не подчиниться Гарри, если бы это было так".

"Я не знаю", — сказала Гермиона. "Мне нужно было бы проконсультироваться с гобеленом".

"Похоже, наш следующий шаг — поговорить с Гарри", — сказала Минерва. "Вы не знаете, свободен ли он прямо сейчас?"

"Нет, он ушел в Гринготтс и Косой переулок на вторую половину дня".

"Тогда нам придется найти другое время", — сказала Минерва. — Конечно, одному из вас придется это устроить.

"Я могу", — сказала Гермиона, и они сравнили расписания, чтобы определить возможное время встречи.

"Минерва, трудно ли будет до тех пор приготовить себе еду самостоятельно? Без помощи домашних эльфов?" — спросил Билл.

"Но мы исключили домашних эльфов", — сказала Гермиона, слегка возмущенная.

"Да, но мы не исключили их средства передвижения. Возможно, что-то происходит, когда еду переносят из кухни в Большой зал или куда-то еще, где люди могут есть".

"Это просто невозможно", — запротестовала Минерва.

Билл покачал головой. "Я не думаю, что мы можем что-либо исключать. Помните, ФинеасНайджеллус имел доступ к темной магии через семейную библиотеку Блэков и другие места".

"Гримуар!" — воскликнула Гермиона. "Там может что-то быть".

"Какой гримуар?" " спросила Минерва.

"Гримуар семьи Блэк. Гарри дал мне доступ к нему несколько недель назад."

Минерва серьезно посмотрела на нее. "Вы вступили с Гарри в кровную связь?"

"Нет, ничего подобного. Это был гораздо более примитивный метод предоставления доступа. От нас требовалось всего лишь добавить несколько капель крови в маленький сосуд внутри крышки."

"Это большое облегчение", — сказала Минерва. "Вы с Гарри пережили достаточно драм и без того, чтобы вас случайно принудили к брачным узам".

"Хорошо", — сказал Билл. "Я думаю, у нас есть приказ действовать. Во-первых, Минерва должна вернуться в Хогвартс и приготовить себе еду самостоятельно".

"Не так быстро", — вмешалась Минерва. "Как я узнаю, что нужно готовить еду самостоятельно?"

Гермиона в отчаянии откинула голову назад, как раз в тот момент, когда голова Билла упала ему в руки. "Это сводит с ума", — проворчал он. "Как ты думаешь, письменная записка была бы достаточно убедительной?"

"я не знаю. Я полагаю, мы могли бы попробовать, " сказала Минерва.

Они долго молчали, прежде чем Гермиона внезапно воскликнула: "Омут памяти! Сохрани память о том, как мы втроем убеждали тебя, почему необходимо готовить еду самостоятельно, до нашей встречи. Возьмите с собой в Хогвартс записку с инструкцией следить за памятью в Омуте памяти. Он все еще у вас, верно?"

"Да, конечно. И это блестящая идея. Мне жаль, что я больше не могу начислять вам баллы факультета."

Гермиона улыбнулась, и Билл прочистил горло. "Возвращаясь к нашим боевым порядкам, — сказал он, — другие шаги касаются Гермионы. Вам нужно связаться с ФинеасомНайджеллусом и посмотреть, подчинится ли он Гарри. Ты также назначишь нам троим встречу с Гарри и Финеасом, предполагая, что он останется в своем теле. И, наконец, ты просмотришь семейный гримуар Блэков на предмет возможных заклинаний или зелий."

"Да, — сказала она, — я немедленно свяжусь с Гарри. Есть ли какая-нибудь польза от жетонов, которые я сделала?"

"В настоящее время нет", — сказал Билл. "Но это была хорошая мысль".

Минерва глубоко вздохнула. "Я верю, что мы добились отличного прогресса, но неприятно осознавать, что меня вот-вот заобливиэйтят".

"Мы все были заобливиэйчины в течение многих лет", — сказал Билл. "По крайней мере, теперь у нас есть реальный шанс решить это не только для себя, но и для волшебного общества в целом".

"Последствия наверняка будут огромными", — согласилась Минерва. "Естественно, людям из разных школ удавалось встречаться и взаимодействовать до сих пор, но я думаю, что мы увидим совершенно новый уровень перекрестного опыления".

Гермиона улыбнулась. "Уже начинается. Через две недели Гарри устраивает большую вечеринку для наших одноклассников по Хогвартсу и друзей своих товарищей по команде, большинство из которых учились в других школах".

"Гарри устраивает вечеринку для десятков незнакомцев на площади Гриммо? Война действительно закончилась, — сказал Билл. "Ему нужна моя помощь с оберегами?"

"Нет, именно поэтому он отправился в Гринготтс сегодня днем".

"Хорошая идея. Это обойдется ему дорого, но ему не придется ни о чем беспокоиться."

Минерва собиралась уходить, поэтому они намеренно завели разговор о том, почему ей необходимо самой готовить еду до их следующей встречи, которую она должным образом сохранила во фляжке для просмотра в Омуте памяти.

"Мне было приятно видеть вас обоих сегодня днем — извините, я этого не запомню", — сказала она. "И заранее приношу извинения за то, что потребовала от вас освежить мою память". Они попрощались, и Минерва вернулась в Хогвартс через камин.

Перед отъездом Гермиона провела некоторое время в саду с Флер, которая использовала свою волшебную палочку, чтобы вырастить различные травы, которые она выращивала. "Я очень разочарована, что мы не будем золовками. Ты была бы таким союзником против матери Билла. Рон поступил очень глупо, позволив тебе уйти".

"Мне тоже жаль, и я чувствую то же самое по отношению к Биллу. Но мне уже не так больно из-за Рона, как было сначала."

"Конечно, нет, с этим большим сильным Охотником, который составит тебе компанию. Он заставит Рона очень ревновать — вот увидишь.

Гермиона покачала головой. "Для меня это не имеет значения. Я просто хочу, чтобы все были счастливы".

"Пффф! Ты не обычная ведьма, Гермиона. Все ведьмы хотят, чтобы их бывший парень ревновал".

"Рон достаточно ревновал Гарри, большое тебе спасибо".

"И он снова будет ревновать, поверь мне", — сказала Флер. "Этот охотник за кавалерами, он всего лишь первое блюдо. Гарри будет директором школы".

"Определенно нет", — смеясь, сказала Гермиона. "И, кроме того, я ожидаю, что в обозримом будущем у Гарри будет много других желающих".

"Да, вероятно. Особенно теперь, когда он избавился от этих ужасных очков. Но спешить некуда. Сначала ему нужно повзрослеть".

Гермиона вернулась домой задолго до ужина, поэтому она отправила своего патронуса на площадь Гриммо, чтобы узнать, дома ли Гарри. "У вас найдется минутка? У меня есть несколько практических вопросов. Дайте мне знать, если я смогу зайти".

Олень вернулся и сказал: "Да, я на кухне", — голосом Гарри. Гермиона бросила щепотку каминного порошка в камин и обнаружила его за столом с различными обрывками пергамента перед ним.

"Как Гринготтс? Они в состоянии помочь с вечеринкой?" — спросила она.

"Да, они могут справиться со всем, включая подачу электричества на крышу. Райану придется поставить стереосистему и колонки".

"Все в порядке. Я рассказала ему об этом сегодня утром, и он сказал, что с удовольствием поможет."

"Блестяще, спасибо. Далее мне нужно разобраться с приглашениями, но давайте начнем с ваших вопросов".

"Ах да", — сказала она. "Мы с Биллом сегодня виделись с Минервой, и, похоже, нам понадобится ваша помощь".

"В самом деле? Я не могу сказать, что знаю что-либо о стражах, кроме того, чему вы меня научили".

"Нет, мы думаем, что ФинеасНайджеллус может быть замешан, и мы надеемся, что вы окажете на него некоторое влияние как глава его дома. Предполагая, что он никогда не был самим лордом Блэком".

"Я понятия не имею, был он там или нет".

"Все в порядке, я могу проверить гобелен. Я сейчас вернусь".

Гермиона вернулась на кухню через несколько минут. "Нет, у него был старший брат, который умер, не оставив детей, и в титуле его имя пропущено. Итак, мой следующий вопрос: сможете ли вы как-нибудь вечером на этой неделе встретиться с Биллом, Минервой и мной. Мы бы хотели, чтобы вы помогли нам допросить Финеаса, если не возражаете".

"Конечно", — сказал он. "Завтрашний вечер подойдет?"

"Нет, я встречаюсь с Райаном", — сказала она с застенчивой улыбкой.

"Я бы и не подумала вмешиваться в это. Как насчет четверга?"

"Да, четверг подходит для всех нас. Ничего, если мы придем сюда? Таким образом, вам не придется транспортировать Финеаса, и у нас также будет доступ к Гримуару".

"Вы думаете, он использовал заклинание из Гримуара?" — спросил Гарри.

"Мы не знаем — это всего лишь теория. Мне нужно будет уделить этому больше времени, если вы не против".

"Добро пожаловать во вторник вечером. Единственная причина, по которой я не предложил это для встречи, заключается в том, что художник-портретист тоже придет".

"В самом деле? Есть ли у нее решение проблемы Вальбурги?"

"Ее письмо звучало обнадеживающе, но мы не узнаем наверняка, пока не попробуем".

"Я бы с удовольствием посмотрела, все ли в порядке. Во сколько она приедет?"

"Я жду ее в половине шестого, и, конечно, не за что".

"Спасибо! Я уверена, это будет увлекательно". Она посмотрела на пергаменты перед ним. "Тогда тебе нужна помощь со списком гостей?"

"да. Я рассчитываю собрать не более ста пятидесяти человек, и я пытаюсь понять, кого пригласить. Я думаю пригласить всех с нашего курса, за некоторыми исключениями, конечно."

"Отмеченных пожирателей смерти, вы имеете в виду?"

"Например. Но есть и серые зоны. Панси Паркинсон, например."

Гермиона покачала головой. "Она хотела передать тебя Волдеморту во время финальной битвы".

"Верно, но ты могла бы возразить, что она пыталась помешать Волдеморту убить кого-нибудь еще".

"Я думаю, ты слишком снисходителен", — сказала Гермиона. "Она была в команде инквизиторов Амбридж, ради Мерлина".

— ты права. А как насчет МиллисентБулстроуд?

Гермиона скорчила гримасу. "Нет. Джинни сказала мне, что она была ужасна на седьмом курсе, пока мы искали крестражи."

Гарри посмотрел на свой пергамент и сказал: "Я склоняюсь к Теодору Нотту, поскольку его отец был пожирателем смерти из ближнего круга. Но если Теодор на самом деле не был Отмечен, это могло бы говорить о нем хорошо".

"Тебе нужно спросить Невилла. Он был не очень добр ко мне, но никто из слизеринцев не был таким".

"Верно, но я не хочу исключать всех слизеринцев. Помните, что цель — способствовать дружбе среди юных волшебников".

Гермиона вздохнула. "Это сложный вопрос, не так ли. Не могли бы вы рассказать мне подробнее о защите, которую обеспечивает Гринготтс?"

"Никаких отмеченных пожирателей смерти, никаких непростительных или других жестоких проклятий и никаких приворотных зелий".

При последнем слове она вздрогнула. "хорошо." Подумав, она сказала: "Нет Панси и Миллисент. Вероятно, нет Теодору, в зависимости от того, что скажет Невилл. И "да" Дафне Гринграсс, Трейси Дэвис и Блейзу Забини."

"Правда, Забини? Он всегда казался мне высокомерным. И он назвал Джинни грязной предательницей крови".

"Это правда, но я уверена, что ты производил впечатление высокомерного человека. И ты проклял Малфоя темной магией".

Гарри тяжело вздохнул. "Полагаю, да. Хорошо, Блейз получит приглашение. Приглашаем ли мы людей из других лет? Я бы хотел пригласить всех своих товарищей по команде по квиддичу, включая Оливера Вуда".

"Надеюсь, не КормакаМаклаггена", — сказала она.

"Боже милостивый, нет. В промежутке между рукоприкладством с тобой и битьем меня бладжером, он определенно нежелателен". Он снова посмотрел на пергамент и сказал: "Но нам понадобятся все, кто был в ОД, верно?"

"Кроме Мариэтты Эджкомб", — сказала она. Мариэтта предала их, и она, несомненно, затаила обиду на Гермиону за то, что та прокляла ее упрямыми гнойничками, на которых было написано слово "ПОДХАЛИМАЖ".

"Ах да, да. Не могли бы вы помочь мне запомнить имена всех участников? Вы были тем, кто составлял список."

Они провели мозговой штурм в течение нескольких минут, и Гарри записывал имена, пока Гермиона не сказала: "Подожди минутку... Ромильда Вейн". Ромильда пыталась подсыпать Гарри любовное зелье на шестом курсе, но в итоге Рон случайно принял его вместо нее.

Гарри вздохнул. "Она, наверное, немного повзрослела с тех пор. Какой она была в Хогвартсе в прошлом году?"

"Боюсь, не намного лучше. По-прежнему помешана на мальчиках, и она отпускала язвительные комментарии всякий раз, когда Джинни надолго исчезала в Дежурную комнату. Я говорю "нет"."

"Хорошо", — согласился Гарри. "Я думаю, тогда это список Хогвартса — хотим ли мы разрешить каждому привести гостя?"

"Это зависит от того, сколько друзей ваших товарищей по команде вы хотите пригласить. У вас, вероятно, около пятидесяти приглашенных в Хогвартс, так что, если вы удвоите это число, вас уже будет сто, останется только пятьдесят новых людей, включая ваших товарищей по команде. И вы не упомянули Билла, Флер или Перси. Не говоря уже о твоем кузене Дадли, — добавила она с ухмылкой.

Он засмеялся и сказал: "Дадли... что за мысль. Но ты права — возможно, только определенные люди из Хогвартса могут привести гостя, а остальные — нет".

"Как вы собираетесь это обеспечить?"

"Приглашения будут с ограниченными портключами".

Гермиона была шокирована. "Приглашения будут с портключами? Сколько это будет стоить?" Она смущенно замолчала. "Извините, это не мое дело".

Гарри выглядел смущенным. "Это будет стоить дорого. Но я думаю, оно того стоит".

— ты прав. И да, я согласна, что только доверенные люди из Хогвартса могут привести гостя, а остальные могут прийти поодиночке. Это не значит, что они там никого не будут знать."

"Звучит заманчиво. Остальное я распределю между своими товарищами по команде и их друзьями".

Гермиона озорно улыбнулась. "И ты собираешься пригласить кого-то особенного? Или ты планируешь воспользоваться услугами кого-то из новичков?"

"Я не собираюсь удостаивать это ответом", — сухо ответил Гарри.

Она рассмеялась. "Хорошо сказано, милорд. Кстати, как у вас дела?"

Он закатил глаза. "Я знал, что так и будет. Полагаю, я справлюсь, как и со всем остальным. Лорд Блэк — едва ли худшее, чем они меня называли".

"Драко Малфой, должно быть, поперхнулся тыквенным соком, когда прочитал это", — сказала она. "Я просто слышу его... "Гарри Поттер аристократ? Со своей матерью-грязнокровкой?""

"Я думаю, ты права", — ответил Гарри. "Я говорил тебе, Андромеда сказала, что он, скорее всего, был бы назначен главой дома, если бы я не узурпировала власть."

"Ты действительно был рожден, чтобы помешать ему, не так ли? Ему придется довольствоваться тем, что он всего лишь глава дома Малфоев. Трагично."

"Кажется уместным, учитывая, что он ограничен домом Малфоев". Драко был приговорен к двум годам домашнего ареста за участие в войне, и только показания Гарри спасли его от Азкабана.

Гермиона посмотрела на свои наручные часы. "Мне пора идти — я ужинаю с родителями. Увидимся во вторник!"

Она вернулась домой и поехала на машине своих родителей во вьетнамский ресторан. Выглянув в окно, она подумала: неужели прошла всего неделя с тех пор, как Рон порвал со мной? Она чувствовала себя совершенно другим человеком, и она знала, что это не просто потому, что она встретила Райана. Все ее мировоззрение изменилось с тех пор, как состоялся тот блестящий и сбивающий с толку разговор с Луной.

Она даже чувствовала себя по-другому — ее тело было наполнено энергией, какой никогда раньше не было. Она как будто чувствовала, как волшебная кровь течет по ее венам, особенно между головой и сердцем. Раньше она никогда не осознавала, насколько оторвана от собственного тела. Всю жизнь ее обвиняли в том, что она слишком много живет в своей голове, и теперь она, наконец, поняла, что они имели в виду.

Глава 19 агрессивная тренировка

Текст главы

Его товарищи по "Пушкам" всегда производили на Гарри впечатление жизнерадостных ребят — особенно учитывая турнирное положение команды, — но они были особенно жизнерадостны в понедельник утром после матча. Даже Таттл не смогла сбить их с толку одной из своих "мотивирующих лекций" в начале тренировки.

— Я полагаю, вы воображаете себя лучшей командой в лиге, теперь у вас победная серия в одну игру, — рявкнула она. — Но ничто так не портит команду-победителя, как самоуверенность, а вы, ребята, одни из самых самоуверенных ублюдков, которых я видела. — Она пристально посмотрела на Гарри. — Эй, Поттер, как ты думаешь, ты сможешь не появляться на первой странице "Пророка" три дня подряд?

— Я запустил пул ставок, — вмешался Суреш. — Пока что самый длинный интервал, который кто-либо выбрал, составляет пять дней.

Гарри понял, что нет смысла отвечать на колкости Таттл, поэтому он просто ждал, пока она перейдет к своей следующей цели.

— И Беллами, ты выглядел так, будто тебя больше интересовало прихорашиваться перед камерами, чем бросать квоффл. — Это было совершенно несправедливо, подумал Гарри — Райан лидировал в подсчете очков, и не его вина, что "Пророк" хорошо его сфотографировал.

— В субботу у нас важный матч дома против "Эпплби". Не думайте, что вы можете позволить толпе сделать всю работу за вас — "Эрроу" разгромили трех последних соперников, и больше всего на свете им хотелось бы вытереть пол с помощью пушек. Поэтому я хочу, чтобы вы вышли, размахивая нашими самыми агрессивными движениями на данный момент. Это означает, что все вы, так что перестаньте чесать свои задницы и начинайте бегать.

Джанет бочком подошла к Гарри, когда они начали бегать трусцой.

— Она очень вдохновляет, тебе не кажется? Жаль, что она не могла быть в той палатке с тобой и твоими товарищами во время войны.

— Прошлой ночью мне показалось, что ты хотела побыть в палатке с одним из моих приятелей, — поддразнил Гарри.

Она пошевелила бровями и сказала:

— Он большой любитель огневиски, этот Рон Уизли. Но я заметила, что ты снова исчез. Тебе нужна была помощь, чтобы заснуть после твоего важного дня?

Гарри бросился бежать, чтобы оставить ее позади. Как бы ему ни нравилось подшучивать над Джанет, он предпочитал позволять своим мыслям блуждать во время ежедневной пробежки.

Лара спросила его тем утром, может ли он остаться после тренировки, чтобы встретиться с отделом рекламы. Он предположил, что это было в первую очередь для ознакомления с товарами, которые они создавали — когда он подписывал контракт, гоблины сказали ему требовать разрешения на все виды использования его имени и изображения, и Дариус с готовностью согласился. Но он подозревал, что рекламная команда хотела поговорить и о бизнесе Лорда Блэка.

Гарри не собирался использовать титул, и он подумывал о том, чтобы сделать заявление на этот счет. Он хотел пресечь это в зародыше, прежде чем все начнут называть его лордом Блэком — ему нужно было поправить трех разных людей во время его воскресного похода по магазинам. Из того, что он понял, единственными другими волшебниками, которые использовали титулы, были чистокровные придурки, симпатизирующие пожирателям смерти, и у него не было желания объединяться с ними.

Он начал думать о том, как бы Сириус справился с этим, и вскоре обнаружил, что представляет альтернативную временную линию, в которой Сириус не гонялся за Червехвостом, а вместо этого усыновил Гарри. Сириус тоже отверг бы титул, и они наслаждались бы приятной жизнью где-нибудь в коттедже. Гарри улыбнулся, представив себе холостяка Сириуса, катающего Гарри в детской коляске по волшебным кварталам, очаровывающего всех ведьм своей привлекательной внешностью и своим тяжелым положением двадцатидвухлетнего отца-одиночки для Мальчика, который выжил.

Гарри мог представить, как Сириус укладывает его в кроватку с зачарованным мобилем над головой, чтобы развлечь его, в то время как Сириус развлекает ведьму совершенно по-другому. И в конце концов Сириус женился бы и подарил Гарри мачеху, братьев и сестер, и он мог бы нормально расти.

За исключением крестража, подумал он. И пророчества. Нет, не было сценария, при котором у него могла бы быть нормальная жизнь, за исключением немыслимого, в котором Невилл вместо этого стал мишенью Волдеморта.

Гарри давно заметил, что в его фантазиях "если бы только" Сириус фигурировал чаще, чем его собственные родители. У него было так мало воспоминаний о Джеймсе и Лили Поттерах, и ни одно из них не было из первых рук. У него были вызванные дементором воспоминания об их смертях, а затем их призрачные версии, появившиеся во время эпизода Priori Incantatem с палочкой Волдеморта. Он видел воспоминания Снейпа в Омуте памяти, которые показывали Джеймса в наихудшем свете. А еще была версия о том, что он встретил их с помощью Воскрешающего камня, когда поверил, что вот-вот присоединится к ним в Смерти.

Но в остальном его родители были скорее идеей, чем реальностью. Гарри присутствовал на многочисленных похоронах и поминальных службах после войны и часто слышал, как покойный "продолжал жить в нашей памяти". Но Джеймс и Лили жили только в горстке воспоминаний — Минерва и другие профессора, которые помнили их, выжившие члены ордена Феникса и, возможно, даже тетя Петуния. Но в остальном они медленно исчезали, и Гарри не смог бы сохранить ничего, кроме нескольких смутных впечатлений.

Разве это то, к чему в конечном счете сводятся человеческие жизни? он задумался. Он знал, что его, скорее всего, запомнят как героя, но с годами эмоций становилось все меньше. В конце концов, его, вероятно, лучше всего запомнят как открытку с шоколадной лягушкой: "У меня снова есть Гарри Поттер, и у меня есть шесть его фотографий... хочешь это?"

Но имело ли вообще значение, помнят ли его? Люди говорили о славе в терминах бессмертия, но это всегда напоминало ему о Волдеморте, который избегал контактов с людьми. Гарри, с другой стороны, жаждал человеческого общения. Он жаждал этого физически, как он обнаружил позже — у них с Хеленой уже были планы на вечер среды. И он обнаружил, что ему нравится знакомиться с новыми людьми больше, чем когда-либо прежде. Если бы кто-нибудь сказал ему хотя бы парой месяцев раньше, что он заплатит немыслимую сумму галеонов за то, чтобы наполнить свой дом незнакомцами, он бы от шока лишился дара речи.

Гарри разозлило, что в воскресенье он снова увидел свою фотографию в "Пророке". Но ему понравилось дерзкое подшучивание, которым он поделился с Хеленой, и он с нетерпением ждал продолжения. Ему также понравилось примерять мантии с Алтеей, купаться в ее полном и безраздельном внимании. В те моменты Гарри чувствовал себя целым, без мыслей о прошлом или будущем, крестражах и потерях. Он хотел жить исключительно в этом чувстве присутствия.

К счастью, он достаточно скоро снова сядет на метлу, где тоже испытал это на себе. Пробежав круги, он направился к зданию, чтобы взять свою Серебряную стрелу и ополоснуть лицо водой. Когда он вышел из раздевалки, там был Райан.

— Привет, Гарри. Я слышал от Гермионы, что тебе нужна музыка для твоей предстоящей вечеринки. Я был бы рад помочь — я даже могу принести свою стереосистему.

— Да, пожалуйста, сделай это, и спасибо!

— Я полагаю, она рассказала тебе о нас? — немного застенчиво спросил Райан.

— Она это сделала, и я рад за вас обоих. И вы должны воспринимать это как высокую оценку — я бы, наверное, проклял любого, кого не одобрял.

— Понятно, — сказал Райан. — Я рад, что ее товарищи присматривают за ней. Кстати об этом... Я подумал, что она могла бы посидеть с моей группой во время субботнего матча. Таким образом, вам не нужно предоставлять ей билет — я уверен, что у вас все еще есть миллион человек, которых вы хотите пригласить, и я слышал, что билеты на матч распроданы.

— Уже? Очевидно, мне нужно побыстрее поговорить с Ларой о приобретении дополнительных билетов в этом сезоне.

— Тебе лучше поторопиться — очевидно, они идут быстро. Я бы предложил тебе что-нибудь из своего на этой неделе, но мои друзья больше не будут откладывать, а мои родители к тому времени вернутся.

— Не беспокойся, — сказал Гарри. — И предупреждаю, я подарю вам четыре дополнительных приглашения на вечеринку, не считая вас с Гермионой.

— Фантастика, ура! Я думаю, что вечеринка — отличная идея, и вы очень великодушны, что решили это сделать — я знаю, как сильно вы цените свою частную жизнь.

— Да, но я понимаю, что есть вещи поважнее личной жизни.

Они схватили свои метлы и вышли на поле, где тренеры научили их летать. Упражнения были разнообразнее, чем обычно, и намного агрессивнее. Гарри не довелось испытать своего обычного экспансивного состояния, но он наслаждался чистым выбросом адреналина от полета сорвиголовы в стае. Никто не врезался друг в друга, но толкотни было гораздо больше, чем обычно, и некоторые движения граничили с фоллингом.

— Я хочу, чтобы в этот уик-энд вы подошли к самому краю, — приказала Таттл. — "Стрелки" этого не заметят, и я гарантирую, что болельщикам это понравится. Я бы не стала рисковать с гостями, но эти люди будут на нашей стороне.

После утреннего занятия Гарри и другие новички приняли душ и отправились в паб на ланч. Когда он рассказал им о вечеринке, они были в восторге, особенно от перспективы пригласить своих школьных друзей.

— Ты действительно собираешься открыть этот саркофаг, который называешь домом для кучки подонков? — спросила Джанет. — А твои одноклассники не боятся, что это заразно?

— Откуда именно у тебя сложилось такое впечатление о студентах Хогвартса? — спросил Гарри. — За исключением нескольких высокомерных чистокровных, они не были особенно снобистскими.

— У меня тоже сложилось такое впечатление, — сказал Гэри. — Я думаю, ты отождествляешь учеников Хогвартса со стереотипами маггловской государственной школы, не имея для этого никаких оснований.

— О, у нас есть основания для этого, — сказала Рене. — Как насчет того факта, что никогда не было министра магии не из Хогвартса?

— Или каких-либо выпускников не из Хогвартса в Визенгамоте, никогда, — добавил Суреш.

Гэри поднял руки, сдаваясь.

— Хорошо, ты победил. Это действительно ужасно. Я бы извинился, но я магглорожденный, поэтому не могу взять на себя никакой ответственности.

— Нет, ты просто получаешь дополнительные льготы, — сказал Даррен.

— У меня вопрос, — сказал Гарри. — Что вообще определяет, в какую школу кого-то принимают? Я получил письмо из Хогвартса, и на этом все закончилось. Я полагаю, мои родители учились там до меня, но моя мать была магглорожденной. Почему она оказалась в Хогвартсе, а не, скажем, в Уэст-Чипворте?

— Осторожно, Снитчботтом — ты спрашиваешь о глубокой, скрытой магии, — ответил Райан. — Вы правы, что прием в школу обычно осуществляется семьями, вот почему в старых школах, таких как Хогвартс, более высокий процент чистокровных членов старых семей.

— Лорд Блэк, — кашлянул Даррен.

— Но нет очевидной логики в том, куда помещают магглорожденных, — продолжил Райан. — Близость не имеет значения, поскольку большинство учеников добираются до школы с помощью камина или портключа. Однако ходят упорные слухи, что распределение магглорожденных определяется Департаментом тайн.

— Департамент тайн? — сказал Гарри. — Ты серьезно?

— Я тоже это слышала, — сказала Рене, и несколько других кивнули.

Разум Гарри помутился. Гермиона, без которой он никогда не смог бы победить Волдеморта, была магглорожденной, а сам Гарри был объектом пророчества. Намеренно ли Департамент тайн свел их вместе? Более того, его мать была помещена в Хогвартс как магглорожденная, и иначе она никогда бы не встретилась с его отцом... Было ли все существование Гарри организовано отделом теневого министерства?

— О боже, я думаю, ты только что сломал Избранного, — сказала Джанет.

— Кажется, я припоминаю, что он провел некоторое время в Отделе тайн, — заметил Даррен. — Ты случайно не сталкивался с Большой книгой о том, как вмешиваться в жизни людей, не так ли?

— Нет, только Зал пророчеств, — рассеянно сказал Гарри. Он все еще был погружен в свои мысли.

— Подожди, это правда? — спросил Даррен. — Я пошутил, когда сказал, что ты был там. Я предположил, что это просто очередная чушь, придуманная Пророком.

Насколько у меня вообще есть самостоятельность? подумал Гарри. Он привык считать Дамблдора своим главным манипулятором, наряду с таинственными силами, которые привели в действие пророчество. Но если Департамент тайн размещал магглорожденных, должен был быть совершенно другой уровень вмешательства.

— Гарри, с тобой все в порядке? — спросил Райан.

— Извините, да, — взволнованно ответил он. — Я просто попал в ловушку внутри wheels внутри wheels". Он повернулся к Даррену и сказал: — Да, битва в Министерстве в 96-м началась в Отделе тайн. Но там умер мой крестный, поэтому я бы предпочел не говорить об этом.

Раздались кивки и выражения сочувствия, прежде чем группа погрузилась в молчание и сосредоточилась на еде.

Когда они вернулись на поле для тренировки, Гарри поприветствовала Таттл.

— Сегодня днем я отвечаю за твою тренировку — мы будем работать над разрушительными финтами. Ты особенно агрессивный игрок, и мы должны извлечь из этого максимум пользы.

— Где Оуэн? — спросил я. он спросил. — Он тоже будет участвовать?

— Нет, не из-за его травм. Вместо этого я отправила его в тренажерный зал с тренером.

Гарри был разочарован тем, что не смог потренироваться с Оуэном, но ему было любопытно, на что будет похожа тренировка один на один с Таттл.

— Я бы хотела побольше узнать о вашей истории полетов, — сказала она на удивление непринужденным тоном. — Были какие-нибудь травмы?

— Да, сломанная рука и проломленный череп, оба от ударов бладжером.

— Но ни разу не попадали в аварию?

— нет.

— Ты когда-нибудь падал с метлы?

— Да, но это было потому, что появилась сотня дементоров.

— Милый Мерлин, — пробормотала она, качая головой. — Верно, значит, у тебя никогда не было контактных травм, кроме как от бладжеров. Это хорошо — значит, ты не будешь нервничать, когда мы поднимемся на ступеньку выше.

— Что у тебя на уме?

— Я очень хочу увидеть, как ты делаешь финты. Ты уже почти такой же хороший корректировщик, как и Барроумейкер, и после твоего выступления против "Соколов" у тебя будет такая репутация. Ни один Ловец не рискнет не последовать за тобой, когда ты делаешь финт, так что дерзай. И я не говорю о воздушно-волшебных финтах в облаках — я хочу, чтобы ты делал финт, как гребаный бладжер. Нападай на их преследователей. Уничтожьте их загонщиков, если они не контролируют ситуацию. Налетайте на их Ищейку, если придется. И затем, прежде чем они поймут, что их поразило, возобновите поиск.

Гарри кивнул. Он проделал свою долю финтов, но никогда не пробовал ничего столь радикального, как то, что описывала Таттл.

— Если ты сделаешь это правильно, другие Искатели будут напуганы до смерти. Я хочу, чтобы они увидели человека, который покончил с Сами-знаете-Кем.

— Таттл, я надеюсь, ты понимаешь, что я не победил Волдеморта грубой силой. Даже близко не смог.

— Я знаю это. Ты победил его с упрямой решимостью и большими медными яйцами. Ты назвал его "Риддл", блин. Это то, что я хочу там увидеть.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Я в деле.

— хорошо. Прямо сейчас я не хочу, чтобы вы прерывали тренировку других игроков, поэтому я просто попрошу вас показать мне ваши самые агрессивные сольные движения — все, что может сойти за финт. Так что, очевидно, никаких штопоров. Но покажите мне несколько крутых поворотов, неровных траекторий, заколок для волос вокруг столбиков, как хотите. Когда вы закончите, из вашей метлы должны вылетать искры. Если ты его сломаешь, мы купим тебе новый, но старайся на пределе.

Гарри почувствовал, что его возбуждение растет, и по ее кивку он оттолкнулся и поднялся на свободную площадку над полем.

А потом он полетел, как маньяк. Он вообразил, что следует за дико капризным снитчем, быстро меняющим направление в трех измерениях. Он прицелился в основание одной из стоек ворот, прежде чем в последний момент повернуть и проскочить мимо соседних. Это было одновременно изнурительно и волнующе, и он почувствовал, как его сознание ослабило контроль, когда он отдался хаотической энергии.

Таттл в конце концов свистом повалил его на землю и сказала:

— блин, неудивительно, что министерство тебя боялось. Что ты думал?

Его сердце бешено колотилось.

— Мне понравилось, но это было утомительно.

— Все в порядке — тебе не нужно делать это постоянно. Просто каждые пять минут или около того.

— Хитрость заключается в том, чтобы вернуться к правильному режиму обнаружения между финтами, — сказал он. — Они требуют совершенно разных психических состояний.

— Это то, над чем вы будете работать на этой неделе. Я не ожидаю, что вы освоитесь с этим сразу, но, надеюсь, к среде у вас появится сноровка. Если нет, мы вернемся к старой стратегии. И не расстраивайтесь, если это не сработает. Это эксперимент, но он может принести большие плоды.

Она заставила его еще немного попрактиковаться в полете, прежде чем дать свисток и собрать всех возле скамеек запасных.

— Стартеры против резервистов, десять минут, — рявкнула она своим обычным тоном.

Гарри не предупредил Оуэна о том, что он собирается делать. Он знал, что Оуэн ожидал, что он будет летать более агрессивно, поскольку Таттл упомянул об этом после матча. Но это было еще большим безумием, чем все, что он показывал Оуэну раньше, и он хотел сохранить элемент неожиданности.

Мячи были запущены, и Гарри начал свое обычное кружение. Мимо пролетел Оуэн и сказал:

— Не будь самоуверенным, Поттер. В субботу повезло только новичкам.

— Ты просто завидуешь, потому что я уже выиграл больше матчей, чем ты.

Оуэн рассмеялся и улетел, а Гарри отказался от своего намерения позволить снитчу появиться перед ним. Он сделал круг и примерно через пять минут начал свой первый финт — ракетный удар в сторону стойки ворот. Оуэн начал следовать за ним, и прежде чем он смог убедиться, что Снитча нет, Гарри беспорядочно развернулся, вынуждая Оуэна продолжать следовать за ним на случай, если Снитч изменил направление. Наконец Гарри выстрелил вверх сквозь группу игроков, прежде чем возобновить свое кружение.

— Что, блин, это было? — спросил Оуэн. — Это был финт или тебя просто хватил удар?

— Я подумал, что должен показать тебе, как выглядит приличный пилотаж.

— А вот и самомнение, — сказал Оуэн. — Это будет твоим падением, Поттер. Или мне следует сказать "Блэк"?

— Тебе лучше произнести какие-нибудь смягчающие чары, — ответил Гарри, прежде чем снова улететь.

Следующим финтом был Оуэн — хрестоматийный маневр, которому Гарри вскоре перестал следовать.

— Мило, что ты подумал, что я куплюсь на это, — сказал Гарри.

— Ты знаменит не своими мозгами, Поттер. Разве не для этого ты держал Грязнокровку при себе?

— Осмелься сказать это в присутствии Райана. Они сейчас встречаются.

"Значит, она снова тебя отшила? Это просто печально. Ты был буквально единственным человеком, которого она видела в течение нескольких недель, и ей все равно было неинтересно. Но тогда, я думаю, она знает тебя лучше, чем кто-либо другой."

Гарри был удивлен тем, насколько сильно эта насмешка задела его. Он улетел от Оуэна, чтобы проветрить голову и возобновить свои поиски.

Снитч действительно не торопился, что дало Гарри возможность попрактиковаться в нескольких по-настоящему радикальных финтах. Он заставил соперников сделать несколько переворотов, что было на удивление легко, когда ты летел на них как сумасшедший. Он также настроил противоборствующих загонщиков, что облегчило работу Гэри и Суреша.

Оуэн был впечатлен атаками Гарри.

— Я думаю, они назовут это движение загонщика в честь тебя. Они назовут это финтом камикадзе Поттера.

Вместо ответа Гарри бросился к земле, менее чем через минуту после выполнения финта камикадзе. Но Оуэн не последовал за ним — он просто начал описывать круги, побуждая Гарри сделать то же самое.

Частые финты брали свое. Гарри становилось все труднее придерживаться своей обычной стратегии поиска, и его старая привычка смотреть в оба возвращалась. Он также начинал уставать.

Наконец Оуэн бросился к штанге ворот, но слишком далеко, чтобы Гарри смог его догнать.

— Барроумейкер поймал снитч, — объявил Таттл, и матч был окончен.

— С тобой все в порядке, Гарри? — спросил Оуэн. — Я так понимаю, это была новая стратегия Таттл.

— Да, и я не уверен, что это вратарь. Это было изнурительно. Как тебе?

— Это было, мягко говоря, интересно. Но я, вероятно, не так устал, как вы, поскольку с самого начала не мог за вами угнаться. Я дам вам подробные заметки позже — через некоторое время ваши действия становились предсказуемыми.

— Спасибо, — сказал Гарри, и они полетели на землю.

Таттл была на удивление обнадеживающей в своих послематчевых заметках.

— Это было хорошее начало, Поттер — я не ожидала, что ты добьешься успеха с первой попытки. И те атаки на загонщиков имели реальный потенциал. Это может стать твоим фирменным приемом.

Гарри почувствовал облегчение, когда они закончили разминаться и направились в душ. Он не торопился, пока не вспомнил, что у него назначена встреча с рекламной командой. Мерлин, я измотан, подумал он, вытираясь полотенцем и выходя из душевой кабинки. Может быть, Лара смогла бы дать ему заряд энергии на остаток дня.

— Это был по-настоящему безумный полет, Поттер, — сказал Титус. — Я рад, что ты на нашей стороне... Это был первый раз, когда "Ловец" мчался на меня с максимальной скоростью. Надеюсь, из-за тебя не начнется новая тенденция в лиге.

— Месть сладка, — парировал Оуэн. — Давно пора загонщикам бояться Ловцов.

— Это была безумная идея Таттл, — сказал Гарри. — Не вини меня.

— Хорошая попытка, Стукач, но у нее появилась идея, когда ты врезался в преследователей в субботу, — сказал Даррен.

Джанет, одетая в полотенце, вышла из женской половины раздевалки и сказала:

— Ты понимаешь, Поттер, что если ты будешь так летать в субботу, все подумают, что ты совсем спятил.

— Это, по крайней мере, должно убедить их, что он истинный наследник дома Блэков, — сказал Даррен.

Гарри оделся и потащился к столу Лары, и она любезно дала ему зарядиться энергией.

— Я не удивлена, что ты так измотан, после того, как ты так летел. Дариус крикнул, чтобы мы все подошли и посмотрели через его окно — я никогда не видела ничего подобного.

— Возможно, ты не увидишь это после среды, — сказал Гарри, выпив зелье. — Вот тогда мы и решим, стоит ли продолжать.

— Это было забавно, это точно, — сказала она. — Но, полагаю, мне следует показать вам отдел рекламы, если, конечно, они не все вас боятся.

Она провела его по коридору в большую комнату, которую он никогда раньше не видел. На стенах висели баннеры и плакаты команд, а также несколько письменных столов и чертежных скатерти. Две ведьмы и волшебник ждали Гарри за большим столом в центре комнаты.

Они встали, когда он вошел, и одна из ведьм сказала:

— Спасибо, что пришли встретиться с нами, — Она заколебалась, не зная, как к нему обращаться.

— Пожалуйста, зовите меня Гарри.

— Хорошо, но как насчет вашей фамилии?

— Поттер, как всегда, — ответил он, и все вздохнули с облегчением.

— Рада это слышать, — сказала она. — У нас была небольшая паника из-за статьи о лорде Блэке... Лара настаивала, что беспокоиться не о чем, но приятно быть уверенным.

— Прости, что не догадался заверить тебя раньше, — сказал Гарри. — Я уже несколько недель знаю о вздоре, связанном с лордом Блэком, и если бы я хотел сменить имя, я бы сказал об этом.

— Я рад, что все прояснилось. Меня зовут Сюзанна Монфор, и я возглавляю рекламный отдел Пушек. А это Таддеус и Джиллиан, — сказала она, указывая на двух других.

После обмена приветствиями Сюзанна продолжила. — Раз уж мы заговорили о лорде Блэке, какие инструкции вы хотели бы, чтобы мы дали прессе на этот счет?

— Если бы не место в Визенгамоте, я бы никогда не стал публичным человеком, — сказал Гарри. — Но если вы собираетесь давать указания, я бы хотел, чтобы было ясно, что я не намерен использовать этот титул и что я бы предпочел, чтобы ко мне так не обращались.

— Вы хотите полностью отречься от своей связи с Домом Блэков?

— Вовсе нет. Сириус Блэк был моим крестным отцом, и он намеренно сделал меня своим наследником, чтобы я мог вести Дом Блэков к Свету. Я очень серьезно отношусь к этой ответственности — это всего лишь титул, который является полной ерундой.

Таддеус что-то записывал.

— Наверное, нам не стоит так это формулировать. В конце концов, лорды-волшебники пользуются большим уважением.

— Этого не должно быть, — сказал Гарри. — Мне говорили, что все они были предоставлены в 1707 году, когда было создано Министерство. Им нужны были деньги на строительство, и самые крупные жертвователи были награждены титулами.

— Конечно, за этим кроется что-то еще, — сказал Таддеус. — Или, по крайней мере, они старше этого.

— Насколько я слышал, нет, и я считаю свой источник надежным. Лично я хотел бы полностью покончить с этой чепухой о лордстве.

Таддеус покачал головой.

— Если ты действительно этого хочешь, но так ты уничтожишь много чистокровных.

— Я уже прикончил много чистокровных — сомневаюсь, что это что-то изменит, — сказал Гарри.

— В интересах команды, — вставила Сюзанна, — мы должны опубликовать простое заявление с просьбой, чтобы к Гарри обращались как раньше, а не как к лорду Блэку. — Она повернулась к Гарри и добавила: — Если вы хотите сделать политическое заявление, вам, вероятно, следует сделать это в качестве личного представителя прессы. анонс и не под эгидой команды. Но мы можем помочь вам с этим, если хотите.

— Звучит заманчиво, спасибо.

Сюзанна, казалось, испытала облегчение.

— Следующим делом мы хотим, чтобы вы ознакомились с разработанными нами товарами. Мы хотели бы начать производство прямо сейчас, чтобы они были доступны к субботнему матчу, и, как вы знаете, нам нужно ваше одобрение.

— Да, и я приношу извинения за причиненные неудобства, — сказал Гарри.

— Вовсе нет, — ответила она. — Это вполне понятно, учитывая количество мошеннических материалов, опубликованных от вашего имени. Истории о бессмертных колдунах и тому подобное.

— Да, и сразиться с гигантским кальмаром, — добавил Гарри.

Джиллиан выглядела удрученной.

— Ты хочешь сказать, что это неправда?

— Э-э, боюсь, что нет, — сказал Гарри. Мерлин Милостивый, она явно не подходит для Равенкло. Предположительно, она хороший художник.

— Хорошо, — сказала Сюзанна. — Начнем с основных предметов. Вот фотография, которую мы хотели бы использовать для вашей официальной командной фотографии. — Она открыла папку и извлекла пергамент с записанным на пленку портретом Гарри в мантии "Пушек".

— На самом деле, это неплохо. — На фотографии Гарри улыбался, но очень естественно. Совсем не так, как Локхарт. Он держал метлу по диагонали перед собой, обеими руками, и его сшитая на заказ мантия очень шла ему. — Да, это прекрасно.

— Отлично, просто подпишите здесь свое имя, — сказала Сюзанна, указывая на край пергамента рядом с фотографией.

Она показала Гарри стопку фотографий, в том числе групповые портреты, снимки в полете и откровенные снимки, на которых он общался со своими товарищами по команде. Среди них была особенно красивая фотография, на которой были изображены Гарри и Оуэн, и он попросил копию.

— Конечно, просто дайте нам знать, какие из них вам нравятся и какого размера вы бы предпочли.

Он подписал свои разрешения на все, и Сюзанна сказала:

— Джиллиан — художница, поэтому мы попросим ее показать вам более креативные вещи.

Джиллиан открыла коробку, в которой была маленькая фигурка Гарри в форме его команды, похожая на фигурку Виктора Крама, которую Рон купил на Чемпионате мира по квиддичу. Миниатюрный Гарри ходил и дружелюбно оглядывался по сторонам.

— Необыкновенно, — сказал Гарри. — Как ты думаешь, это хорошее сходство?

Джиллиан переводила взгляд с Гарри на маленькую фигурку и обратно.

— Я думаю, да. Так и должно быть, на самом деле, это было волшебным образом создано из ваших фотографий.

— Мне кажется, это выглядит хорошо, — сказала Сюзанна, и Таддеус кивнул в знак согласия.

— Хорошо, где мне расписаться? — спросил Гарри, и ему дали другой пергамент.

Джиллиан достала небольшой плакат.

— Он основан на дизайне, который дал нам Дариус и который, как я полагаю, создал ваш друг. — Она развернула его, чтобы показать рисунок Луны — ярко-оранжевую молнию на темном фоне. — Я немного изменила его. Теперь молния больше похожа по форме на твой настоящий шрам, и я изменила фон с черного на темно-синий. Черный и оранжевый показались мне слишком хэллоуинскими, что показалось безвкусицей.

Гарри кивнул в знак согласия — в конце концов, его родители были убиты в Хэллоуин. Возможно, Джиллиан умнее, чем я думал.

— Это действительно блестящий дизайн — ваша подруга очень талантлива, — сказала она. — Мы хотели бы использовать его на всевозможных товарах: футболках, баннерах, кружках, наборах со взрывающимися кнопками и так далее.

— Э-э, могу я ознакомиться со всем списком? Я бы предпочел одобрить их по отдельности.

— Конечно, — сказала Сюзанна, протягивая ему еще один пергамент. На большинстве из них он поставил свою подпись, но воздержался от подписи пепельницы, кухонных полотенец, набора подставок и трусиков.

Он почувствовал прилив благодарности за то, что его запрет на посещение Гринготтса истек и он получил доступ к юридической консультации гоблинов. Последнее, в чем нуждался мир, — это женское нижнее белье под брендом "Гарри Поттер" или домашний эльф, использующий стилизованную версию шрама Гарри и крестраж Волдеморта, чтобы прикрыть свои раны.

— Мы также хотели бы оставить ваш автограф на сувенирном снитче, если вы не возражаете. Это, как правило, очень популярные предметы — во всех остальных отношениях это обычный снитч. — Гарри согласился и дважды поставил свою подпись — один раз на документе об одобрении, а затем на чистом пергаменте, который будет напечатан на "Снитче".

Затем она вытащила из-под стола большую коробку и показала ему различные футболки с его именем и номером игрока. Ни одно из них не было таким красивым, как его одеяние, но в остальном оно было безобидным, так что он одобрил его.

— Есть еще кое-что, — немного смущенно сказала Джиллиан. — Я не всерьез это предлагаю, но мой маленький мальчик хотел, чтобы я вам это показала. — Она достала рисунок, изображающий Гарри на метле, ловящего снитч одной рукой и поднимающего палочку другой. В результате его "Оранжево-пушечного проклятия" появилось карикатурное изображение Волдеморта.

— Ничего себе, — сказал Гарри, изумленно качая головой. — Это даже отдаленно не похоже на то, как все произошло. Хотя я бы хотел, чтобы это было не так. — Все рассмеялись, и он добавил: — Я не буду подписывать разрешение на это, но я был бы рад оставить автограф для вашего сына, если он захочет.

— Это было бы чудесно, спасибо, — ответила Джиллиан, и Гарри в последний раз поставил свою подпись.

— Я думаю, у нас все готово, — сказала Сюзанна. — Спасибо за любезность, Гарри, и, конечно, мы рады видеть тебя в нашей команде.

— Я рада быть здесь — это лучшее решение, которое я когда-либо принимала.

— Не лучше, чем прикончить Сами-знаете-кого, конечно, — сказал Таддеус. — Спасибо за это.

Это было пророчество, а не решение, подумал Гарри, но вежливо кивнул.

Встреча закончилась, Гарри вышел на улицу и аппарировал обратно на площадь Гриммо. Он был впечатлен тем, как хорошо подействовал Энергетический заряд — он и близко не чувствовал себя таким уставшим, как сразу после тренировки.

Он почувствовал, что ему не хватает компании. Хотя у него и было искушение обсудить с Хеленой планы на этот вечер, вместо этого он отправил ей электронное письмо, предложив поужинать в среду вечером. К тому времени у него уже будет новая мантия, и он хотел пригласить ее поужинать в какое-нибудь милое местечко. Можно было не опасаться, что она примет это за ухаживание, так что это показалось хорошей возможностью провести ночь в городе.

Не зная, когда закончится действие его зелья, Гарри решил узнать, свободен ли Рон — не было никакого риска, что он обидится, если Гарри внезапно выдохнется и выгонит его. Он запустил "Сохатого" и отправил Рону приглашение.

— Гарри, где ты? — позвал Рон из кухни.

— В гостиной.

Рон вошел и сказал:

— Привет, да, ужин звучит заманчиво. Не хочешь куда-нибудь сходить?

— Я подумываю о кафе "Кричер"", — ответил Гарри. — Тренировка была изнурительной, и я получил заряд энергии, который мог перестать действовать в любой момент.

— Рад слышать, что они давят на тебя. Джанет они тоже измотали?

— А что, ты беспокоишься, что она не сможет заниматься каким-то определенным видом деятельности? — невинно спросил Гарри.

— Я не встречаюсь с ней сегодня вечером, но у нас есть планы на завтра, и я бы предпочел, чтобы они соответствовали ожиданиям.

— Отвечая на ваш вопрос: нет, они не утомили Джанет. Если не считать утренних командных тренировок, которые были более агрессивными, чем обычно.

— Значит, они нацелились на тебя, да? У меня возникло ощущение, что они, возможно, захотят еще больше вооружить тебя, после того, как ты добился такой ротации, — сказал Рон.

— Да, именно таков план. Хотя пока трудно сказать, сработает ли он — нелегко следить за снитчем, когда я лечу как сумасшедший. Таттл хочет подождать до среды, и если у меня ничего не получится, мы вернемся к плану "А".

— Надеюсь, у вас все получится. Это был бы потрясающий просмотр, а у меня, знаете ли, есть абонементы на сезон. Получил их совой сегодня днем.

— Это здорово. Есть идеи, кого ты пригласишь на эти выходные? На этот раз у меня десять билетов, и я планировал пригласить всю твою семью.

— Я уже спрашивал Джорджа, так что тебе не обязательно приглашать его. Но Чарли намекал, что хочет посмотреть, как ты играешь, так что, держу пари, он бы приехал домой на долгие выходные, если бы ты предложил ему место.

— Я так и сделаю. И, пожалуй, попрошу Хагрида тоже. Ему, конечно, понадобятся два места.

— Мерлин, помоги бедняге, который сидит позади него, — сказал Рон.

— Я знаю, я спрошу Лару, могу ли я обменять эти два билета на что-нибудь в конце зала.

— Так ты собираешься вызвать Кричера или как?

— О, точно, — сказал Гарри. — Кричер!

Крэк!

— Да, хозяин.

— Не мог бы ты, пожалуйста, приготовить ужин для нас с Роном? — Он посмотрел на Рона и спросил: — Стейк и пирог с почками подойдут? И пирог с патокой?

Рон кивнул, и Кричер сказал:

— Да, хозяин, сию минуту.

Когда Кикимер ушел, Рон сказал:

— Только не придумывай ничего смешного насчет того, чтобы он подавал это в спальне.

Гарри рассмеялся.

— Это было унизительно. В отличие от Кричера и портретов, я не очень-то склонен отрицать свою личную жизнь.

— Тебе лучше быть осторожным, приятель. Если ты считаешь, что "Пророк" был навязчивым в прошлом, просто подожди, пока они не начнут фотографировать тебя с новой ведьмой каждую неделю.

— Я уверен, что ты прав, — сказал Гарри, — но я устал от того, что "Пророк" мешает мне хорошо проводить время.

— Когда это ты такое делал?

— Это справедливое замечание, — ответил Гарри. — Но ты понимаешь, к чему я клоню. Мне надоело ходить на цыпочках по волшебному миру, опасаясь привлечь к себе внимание. Мы можем с уверенностью предположить, что "Пророк" собирается печатать все, что ему заблагорассудится, независимо от того, правда это или нет. Так что я могу делать, что хочу, и пусть судьба распорядится по-своему.

— Знаменитые последние слова, Поттер. Но я рад это слышать. Я чувствую, что мы оба выходим из спячки — прошлая суббота была для меня как долгий всплеск адреналина. В хорошем смысле, а не как в битве за Хогвартс.

— Я рад, что ты хорошо провел время. И мне не нужно беспокоиться о том, что ты будешь встречаться с Джанет теперь, когда с Гермионой все в порядке.

— А что насчет Гермионы? — спросил Рон.

Гарри понял, что оговорился, но было слишком поздно брать свои слова обратно.

— Э-э, она начала встречаться с Райаном.

— Райан Беллами? — недоверчиво переспросил Рон. — Это трудно себе представить.

— И да, и нет, — ответил Гарри. — Он умнее, чем ты думаешь, и, очевидно, искренен. Сначала он практически спросил моего разрешения.

— Я рад, что это не Даррен, — сказал Рон. — Может, она больше и не моя девушка, но она заслуживает лучшего, чем быть зарубкой на столбике чьей-то кровати.

— Я не в том положении, чтобы судить, но я чувствую то же самое.

Они поговорили на разные темы и в конце концов перешли на кухню ужинать, прежде чем Гарри вспомнил, что нужно рассказать Рону о вечеринке.

— Значит, ты этим занимаешься? — спросил Рон.

— Да, я подписал контракт с Гринготтсом и все такое.

— Спасибо, приятель. Я рад, что мне не придется надевать мантию аврора этим вечером.

Где-то на полпути к пирогу с патокой Гарри почувствовал, что заряд бодрости иссяк.

— Можешь доедать, — сказал он Рону, — но мне пора заканчивать.

— Не беспокойся. Помни, что у меня все еще раннее расписание. Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сказал Мердоку от твоего имени?

— Ух, я уже и забыл о нем, — пробормотал Гарри. — Можешь сказать ему, что он был прав, и что я на самом деле не гожусь в авроры. Думаю, дни охоты на Темных магов остались позади. Я бы предпочел поохотиться на снитч.

— Я передам это прямо сейчас. Спасибо за ужин, увидимся в субботу утром, если не раньше.

— Звучит заманчиво — повеселитесь с Джанет.

Гарри потащился наверх, привел себя в порядок, а затем рухнул на кровать. "Я бы лучше поохотился на снитч", — подумал он еще раз, прежде чем заснуть.

Глава 20 Гермиона идет на свидание с Райном

Текст главы

Возможно, впервые в жизни Гермионе стало трудно сосредоточиться на своей работе. Ее команда в Министерстве пришла к тому же выводу, что и Билл Уизли, — что гоблины были бы совершенно счастливы продвигаться вперед, если бы их можно было достаточно подкупить. Итак, следующим шагом было посмотреть, сколько сокровищ, сделанных гоблинами, можно было бы вытрясти из министерских хранилищ.

Это позволило Гермионе заняться другими своими любимыми проектами, такими как правила содержания домашних эльфов и практика найма сотрудников в министерство, но ее мысли постоянно возвращались к высокому блондину-охотнику в футбольных шортах, который нашептывал ей милые пустяки о законах физики.

Она то и дело поглядывала на свои наручные часы, но день тянулся незаметно. За обедом она услышала, как люди в министерской столовой обсуждали матч с "Пушками" и то, как хорошо сыграл Беллами. Услышав, как другой человек назвал его по имени, она поняла, что он настоящий, а не просто кто-то, кого она себе представляла, как это могло быть в детстве.

В тот вечер она должна была встретиться с Райаном у него дома и поужинать вместе. Казалось вероятным, что они отправятся в какое-нибудь экзотическое магловское место, но она была бы не менее счастлива съесть с ним бутерброды на скамейке в парке.

Рабочий день, наконец, закончился, и она едва могла устоять на ногах в лифте, который полз к атриуму. Обычно она добиралась домой с помощью камина, но из-за длинных очередей и ее нетерпения ей пришлось аппарировать. Ее родителей еще не было дома, и после того, как она переоделась в красивый маггловский наряд и освежила прическу, она спустилась вниз и включила стереосистему.

Райан одолжил ей несколько компакт-дисков, и она обнаружила, что все они ей нравятся. Более того, она была довольна тем, что просто погрузилась в музыку, а не отвлекалась книгой, как обычно. Как же она раньше не замечала всей сложности музыки, даже в, казалось бы, обычной поп-песне? Эмоциональность вокала, приятная последовательность аккордов и перезвон гитар привели ее в восторг, как никогда раньше.

Она почти потеряла счет времени, но благодаря многолетней привычке к пунктуальности оказалась в квартире Райана в назначенный час. Когда она вошла, он стоял у камина.

— Разве это неправильно, что я надеялся, что ты упадешь с камина, просто чтобы я мог поймать тебя? — спросил он.

— Ты все равно сможешь поймать меня, — сказала она, и он заключил ее в объятия.

После того, как они поприветствовали друг друга, она сказала:

— Не могу поверить, как медленно тянулся сегодняшний день. Я готова поклясться, что кто-то заколдовал мои наручные часы, чтобы они двигались в обратном направлении. Надеюсь, твой день был более бодрящим.

— Полеты помогают, — сказал он, — и сегодня днем Гарри продемонстрировал несколько поистине маниакальных трюков, но, признаюсь, я тоже был нетерпелив.

— Я не уверена, что хочу знать о маниакальных трюках Гарри.

— Нет, ты можешь заставить меня повторить их в следующий раз, когда мы будем вместе летать на метле.

— Я что, такая страшная? — спросила она.

— Ужасно, — восхищенно ответил он и снова поцеловал ее. — Но я обещал тебе ужин и беседу, так что, возможно, нам лучше покинуть квартиру.

— Если ты настаиваешь, — сказала она, и его глаза на мгновение расширились. Она не смогла удержаться от смеха и спросила: — Где ты имеешь в виду?

— У нас есть два варианта, оба местные. Один из них — маггловский тайский ресторан, в который я хожу постоянно, а другой — магический ресторан итальянской кухни.

— Местный? Стыдно признаться, но я не знаю, где мы находимся.

— В этом и заключается опасность магического транспорта, не так ли? Но мы же в Кембридже.

— действительно? — взволнованно спросила она, отворачиваясь к окну.

— Мы не в центре города, поэтому вы не увидите никаких шпилей. Но оба ресторана находятся там, так что вы скоро увидите историческую архитектуру.

— Мы можем дойти отсюда пешком?

— Мы могли бы, но нам пришлось бы пересечь несколько утомительных кольцевых дорог. Было бы приятнее аппарировать в уединенное место и начать оттуда.

— Звучит заманчиво, — сказала она, протягивая руку. Вскоре они оказались в переулке и продолжали держаться за руки, пока шли по узким улочкам.

— Итак, какой ресторан ты бы предпочла? — спросил он.

— Они оба звучат неплохо. Полагаю, там, где легче поддерживать беседу.

— Да, это всегда непросто. В маггловских ресторанах принято соблюдать секретность, а в волшебных заведениях есть риск, что их прервут. Что, я полагаю, будет бесконечно хуже теперь, когда ты здесь, со мной. — Он помолчал и добавил: — Извини, это прозвучало неправильно.

Гермиона рассмеялась и сказала:

— Нет, я поняла, что ты имеешь в виду.

— Но, возвращаясь к твоему вопросу, итальянский ресторан — лучший выбор. Там темнее, чем в тайском ресторане, и столики расположены не так близко друг к другу.

— Хорошо, тогда, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — Веди.

Они неторопливо шли по улицам, и он показывал на некоторые знаменитые здания, пока они не оказались в другом переулке.

— Это проблема большинства волшебных заведений. Внешний вид неизменно унылый или совершенно непривлекательный.

— Да, — согласилась она, когда они проходили мимо ряда мусорных баков. — Но, вероятно, внутри лучше.

— Так и есть, — сказал он, прижимая палочку к руне, которая была замаскирована под граффити. Появилась большая дверь, Райан открыл ее и пропустил Гермиону внутрь.

— Намного лучше, — сказала она. Интерьер был просторным, но уютным, лестница вела вниз, к подиуму, за которым стояло несколько столиков. Ведущий поприветствовал их.

— Добрый вечер... столик на двоих? — Он тепло посмотрел на Райана и Гермиону, но не показал, узнал ли их.

— Да, пожалуйста, — сказал Райан, и их провели за угол в маленькую и очень уединенную кабинку.

Когда они уселись, она сказала:

— Это чудесно и идеально подходит для беседы.

— Это хорошо, потому что я хочу услышать о тебе все. В субботу за ужином ты рассказала лишь в общих чертах.

— Но ты обещал, что расскажешь мне о своей маггловской тайне. Я очень хочу узнать об этом, не в последнюю очередь потому, что мне нужны идеи о том, как воссоединиться с моей собственной семьей.

— Хорошо, — сказал он. — Но сначала меню — Им потребовалось время, чтобы просмотреть меню и сделать выбор, а после ухода официанта они начали серьезный разговор.

— Пока мне не исполнилось одиннадцать, мне не приходилось особо скрываться, — сказал он. — Я не мог пойти в школу, пока мне не исполнилось почти восемь, и мне можно было доверить сохранение тайны. К тому времени я был менее подвержена случайному воздействию магии, хотя моей матери пришлось уладить несколько инцидентов.

— И под "уладить" ты подразумеваешь Обливиэйт? — спросила Гермиона.

— да. Она ненавидела это делать — и до сих пор ненавидит, — но, по ее мнению, альтернатива была еще хуже.

— Что, домашнее обучение?

— Это или специальная школа, в которой преподает относительно неграмотный родитель. Не то чтобы вам нужна докторская степень, чтобы учить восьмилетних детей, но я думаю, что полезно иметь учителя с более широким взглядом на мир, чем у большинства ведьм или волшебников.

— да. Я была потрясена, обнаружив, какой неоднородной оказалась система дошкольного образования в Хогвартсе. — Она сделала паузу и поправилась. — Прости, я была в подготовительной школе для волшебников.

— Ты прощена. Это не твоя вина, что все эти годы твою память искажали.

— Значит, ты ходил в маггловскую начальную школу, а потом получил свое "Уиджингтонское письмо", или как там оно работает?

— да. Моя мать и большая часть ее семьи учились в Уиджингтоне, так что это не стало неожиданностью, — объяснил он. — Мне пришлось сказать друзьям, что родители переводят меня в частную школу — к счастью, мои друзья не стали возражать. Но несколько родственников моего отца не могли понять, почему мои родители платят за мое образование, когда есть вполне приемлемая государственная школа, поэтому им сказали, что это для занятий легкой атлетикой. Из-за этого меня постоянно просили посещать матчи, пока моей матери не пришлось начать их финансировать.

— О боже, — сказала Гермиона. — И как это получилось?

— К счастью — или к сожалению, в зависимости от того, как на это посмотреть, — повторные заклинания в конце концов охладили их любопытство к этой теме, и через некоторое время моей матери больше не нужно было вмешиваться. Но ее очень беспокоит, что она, возможно, нанесла какой-то непоправимый ущерб, пусть и незначительный.

Гермиона была слишком самоуверенна, чтобы не заметить сходства со своей собственной ситуацией. Ей часто хотелось сбить с толку родителей, когда они задавали наводящие вопросы о ее жизни в Хогвартсе, но, конечно, ей мешало ограничение на использование магии несовершеннолетними. Поэтому она солгала.

— Что ты говорила людям, когда тебе было восемнадцать? Ты говорил им, что учился в университете?

— Да, — печально сказал он. — Было бы не в моем характере просто бросить учебу. Я стал заядлым читателем, поскольку это давало пищу для разговоров с моими двоюродными братьями и сестрами, и казалось маловероятным, что я брошу учебу и пойду работать в магазин чипсов.

— Я это понимаю.

— Мои друзья по начальной школе и футбольной команде тоже учились в университете, и мы виделись только во время каникул. Я сказал им, что учился в университете в Дареме, поскольку никто из них не учился, и мне это в основном сходило с рук.

— В основном?

Он вздохнул.

— Мой приятель Лиам — вы познакомитесь с ним, когда придете посмотреть, как мы играем в футбол, — очень настаивал на том, чтобы навестить меня, и мне пришлось его переубедить. Мне приходилось делать это с несколькими моими друзьями, и я терпеть этого не мог. Я всегда прихожу в ужас, когда слышу, как волшебники говорят о том, что они случайно сбивают с толку продавцов билетов и тому подобном.

Гермиона чувствовала себя все более неуютно. Когда принесли закуски, она почувствовала облегчение, поскольку какое-то время им не нужно было разговаривать. У нее даже возникло искушение заказать бокал вина, просто чтобы снять напряжение.

— С тобой все в порядке? — спросил Райан. — Я сказал что-то, что тебя расстроило? К сожалению, это не самые приятные моменты, которыми я горжусь, но я надеюсь, ты не будешь держать на меня зла.

— Нет, дело не в этом, — сказала она, опустив глаза. — Во всяком случае, не так, как ты думаешь.

Он ничего не сказал, и она почувствовала себя ужасно. Что он мог сказать? Она глубоко вздохнула и продолжила.

— Я не осуждаю тебя за то, что ты сделал. Нисколько. Проблема в том, что я поступала гораздо хуже.

Райан потянулся через стол к ее руке.

— О, Гермиона. Мне так жаль. Я не думал... я полагаю, вам приходилось делать какие-то трудные вещи во время войны, когда вы были в бегах.

"Он, наверное, воображает, что я обманула продавцов билетов или лавочников", — подумала она.

— Ну да, но я не это имела в виду... Я забыла о своих родителях.

Она увидела, как в его глазах промелькнуло потрясение, но они были полны сострадания.

— Я уверен, что вы сделали только то, что было необходимо.

— Я действовала тщательно, — продолжила она, не желая скрывать правду. — Я полностью изменила их личности. Заставила их забыть, что у них когда-либо была дочь, и поверить, что они отчаянно хотят уехать жить в Австралию. Это был единственный известный мне способ обезопасить их.

— И вам это удалось, — сказал он с чувством. — Не только это, вы смогли помочь Гарри, не беспокоясь о них. Я не думаю, что будет преувеличением сказать, что ваше решение, возможно, повлияло на весь исход войны.

Она немного расслабилась, пока не поняла, что не рассказала ему даже самого худшего.

— Но даже до этого... Я лгала им годами. Откровенная ложь — начиная с моего первого семестра в Хогвартсе. И это не было похоже на вашу ситуацию со Статутом секретности. Мои родители знали, что я ведьма, так что это не имело значения. Но я была в ужасе, что если они узнают, в какой опасности я нахожусь, они заставят меня покинуть Хогвартс и перестать быть волшебницей. В конце концов, я и не знала, что есть другие школы.

— О, Гермиона, — успокаивающе сказал Райан. Он выглядел так, словно хотел перегнуться через стол и обнять ее.

— На первом курсе меня чуть не убил тролль. А потом, на втором курсе, Василиск превратил меня в камень. Я не могла рассказать об этом своим родителям. Или о том, что в Хогвартсе были дементоры, или о том, что за моим лучшим другом охотился массовый убийца.

— Оправдан, — сказал Райан, и она улыбнулась.

— Каждый год в Хогвартсе происходило одно событие за другим. И я никогда не говорила им, что Волдеморт вернулся. Если бы они знали, как сильно пожиратели смерти ненавидят таких людей, как я, они бы перевезли нас в Австралию без моего вмешательства. Но я не могла оставить Гарри и Рона. И тогда я солгала. И я солгала еще немного. А потом я стерла память своим родителям.

— Ты поступила правильно, — сказал он. — И я не просто так это говорю. Гарри, вероятно, не говорил тебе этого, но пожиратели смерти убили моих бабушку и дедушку. Родители моего отца, из-за меня.

Она подняла на него глаза.

— О, Райан... Мне так жаль.

Он покачал головой.

— Я не могу передать, сколько раз я жалел, что не сделал что-нибудь — что угодно — чтобы защитить их. Если бы только я наложил на них Обливиант, или выслал в Америку, или отправил в один из этих ужасных годичных круизов. Но мы всего лишь хотели защитить моего отца.

— Вы знаете, кто это сделал и было ли это... — Она хотела сказать "быстро", но передумала.

Он покачал головой.

— Трудно сказать. Это могло быть любое количество пожирателей смерти — кто-то, кому не нравились Пушки или кто не одобрял, что я играю за них. Они оставили Темную Метку над головой, а также мои бабушка и дедушка... их тела... выглядели испуганными.

Она схватила его за руки через стол и посмотрела на него с глубоким сочувствием.

— Мне так жаль, — повторила она. Что еще можно было сказать?

— Нам пришлось прятать остальных членов моей семьи — братьев и сестер моего отца и моих двоюродных братьев. И мы не могли сказать им истинную причину. Мы сказали им, что мой отец стал мишенью террористов из-за своей работы, и тогда моя мать сбила с толку различных чиновников и вынудила их переехать.

— К счастью, война закончилась всего через несколько месяцев — благодаря вам, Гермиона, и Гарри. Я надеюсь, вы понимаете, сколько жизней вы спасли. И если ложь твоим родителям и забвение их памяти сделали это возможным, то я последний человек, который стал бы тебя за это критиковать.

Гермиона тихо плакала и не могла говорить, что побудило Райана наколдовать носовой платок и протянуть его ей. Наконец она сказала:

— Нам следовало сесть рядом, а не напротив, — и ее слезы потекли быстрее.

В одно мгновение он оказался рядом с ней и обнял ее.

— Ты хоть понимаешь, какое ты чудо, Гермиона? Я не могу поверить, что встретил тебя и что я обнимаю тебя прямо сейчас.

Она прижалась к нему и сказала:

— Я чувствую то же самое к тебе, Райан.

— Несмотря на то, что я спортсмен.

Она рассмеялась.

— Да, даже так.

Принесли их основное блюдо, и, хотя в кабинке было тесно, они остались сидеть рядом друг с другом.

Некоторое время они ели в тишине, но затем она повернулась к нему и сказала:

— Я склонна забывать о том, что пришлось пережить другим людям во время войны, или даже преуменьшать это. Но у всех нас было бремя и мрачные мысли, которые давили на нас. — Она думала, что никто не поймет, каково это — провести месяцы с крестражем, но, возможно, она ошибалась.

— Я уверен, что ни один опыт не сравнится с твоим, — начал он, но она покачала головой.

— Нет, я хочу сказать, что только потому, что ты жил в доме с едой, а не в палатке, или потому, что был занят защитой своей семьи, а не..... делая то, что делали Гарри, Рон и я, это не значит, что мы не переживали один и тот же фундаментальный опыт или не были частью одной и той же борьбы.

Она вздохнула и продолжила.

— Жаль, что я не знала, как много на свете таких людей, как ты. Мне действительно казалось, что нас всего лишь горстка, и мы были одни. Я не могу передать тебе, как это изменило ситуацию, когда я услышал Potterwatch в тот единственный раз, когда узнал, что людям все еще не все равно. Или в ту ночь, когда мы отправились в Годрикову лощину — кстати, это была настоящая катастрофа, — но, по крайней мере, мы увидели сообщения, которые люди оставили для Гарри на табличке перед домом его родителей.

— Гермиона, ты даже не представляешь. Мы были в отчаянии, и единственное, что давало нам надежду, — это то, что Министерство все больше и больше старалось поймать Гарри, потому что это означало, что он представлял угрозу. И то же самое с тобой... Нежелательная номер два. — Он улыбнулся. — Знаешь, ты выглядела безумно мило на том плакате. У тебя был такой хмурый вид.

— Честно говоря, когда мы с Роном расстались, я не знала, смогу ли найти кого-то, кто сможет меня понять. Кроме Гарри, конечно, но это не то, как мы видим друг друга.

— Я знаю, — признался он. — Я спросил его, собирается ли он ухаживать за тобой теперь, когда ты одинока.

— Ты действительно до нелепости похож на джентльмена, — сказала она, улыбаясь.

— Это вообще есть такое слово?

— Конечно, так оно и есть — Джейн Остин использовала его. "Если бы вы вели себя более по-джентльменски", — процитировала она.

— Как я мог забыть? — он рассмеялся. — Но вы должны признать, что это довольно громоздко.

— Полагаю, так оно и есть. Я мог бы сказать "в стиле Райана", если вам так больше нравится.

— Я, несомненно, похожа на Райана. Или, как вариант, на белламоидку.

— Это такая маггловская шутка, — сказала она. — Мне это нравится.

— Еще один пример того, чего не хватает волшебникам.

Они разделили десерт и, выйдя из ресторана, прогулялись по историческим районам Кембриджа в лучах заходящего солнца.

— Если бы я не была ведьмой, я могла бы поступить в здешний университет. Я, конечно, мечтала об этом в детстве.

— Кембридж или Оксфорд, верно? — он спросил.

— конечно. Я уже начала сравнивать разные колледжи, чтобы определить, какой из них лучший. У меня даже был специальный блокнот, в котором я записывал все "за" и "против".

— А потом пришло твое письмо из Хогвартса и все испортило?

— Вот именно. К сожалению, у нас нет волшебного эквивалента университетской системе.

— Согласен, — сказал он. — Когда я рос в Кембридже, я мечтал об университетском опыте, но знал, что это маловероятно.

— Значит, тебе приходилось утешать себя профессиональной игрой в квиддич?

— Во всяком случае, пока. Очевидно, что это не долгосрочная карьера, но после выхода на пенсию я, возможно, продолжу учебу.

— Что тебя больше всего интересует?

— Я, наверное, самый сильный в Чарах, потому что умею пользоваться ложкой и все такое, — сказал он, и Гермиона улыбнулась. — Но мне также нравятся арифмантика и руны, и я думаю, что там, где эти области пересекаются, еще многое предстоит открыть. А пока я получаю удовольствие, играя за Пушек, и это хороший способ накопить денег на мою будущую карьеру безумного ученого.

Уже почти стемнело, и она повернулась к нему.

— Просто услышав, что ты употребляешь такие выражения, как "безумный ученый", я понимаю, как сильно я скучала по этой стороне себя. Гарри мало говорит о маггловских вещах, так как его семейная жизнь была ужасной. И, конечно же, Рон ничего не знает о немагическом мире и не заинтересован в том, чтобы узнавать о нем побольше.

Райан кивнул.

— Со мной было то же самое. В основном я встречался с полукровками, но с теми, кто с таким же успехом мог бы быть чистокровным, судя по всему, что они знают о маггловской стороне вещей. Я познакомил своих друзей и родственников-магглов только с одной девушкой, и это было много лет назад.

— Они начинают что-то подозревать? — спросила она, улыбаясь.

Он кивнул.

— Мои кузены и приятели продолжают сталкивать своих подруг со мной на пути, что очень неловко. В принципе, я ничего не имею против знакомств с магглами, но это потребовало бы совершенно нового набора лжи и запоминающих чар, а я не могла бы быть близка с кем-то, кому мне пришлось бы лгать.

Его большой палец слегка поглаживал ее руку, и Гермиона почувствовала, что начинает таять, возможно, из-за того, что он употребил слово "интимный".

— Я бы хотела вернуться к тебе домой, если ты не против, — сказала она.

— Да, конечно. Он огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, а затем трансгрессировал домой.

В его квартире было темно, и он включил свет.

— Ты не хотела бы остаться ненадолго? — неуверенно спросил он. В ответ она наклонилась к нему и подняла лицо, и некоторое время они стояли, целуясь.

— Ты не мог бы включить какую-нибудь музыку? — попросила она.

— Всегда, — сказал он, подошел к полкам и выбрал альбом. Он вставил диск в проигрыватель и присоединился к Гермионе на диване, где они продолжили свои прежние занятия.

В конце концов она спросила:

— Что мы слушаем?

— Это последний альбом XTC.

— Как уместно, — ответила она, и они оба улыбнулись.

Они остались одетыми, но это потребовало от Гермионы немалой силы воли — и, как она подозревала, от Райана тоже. У нее мелькнула мысль, что не стоит слишком поспешно вступать в физические отношения, но в тот момент было трудно уловить логику.

— Я, наверное, пойду, — сказала она, садясь.

— Хорошо, если ты так хочешь, — ответил он. — Когда я смогу увидеть тебя снова?

— Я занята завтра и вечером в четверг, так что это может быть среда или пятница.

— В среду, — решительно сказал он. — У этого есть два преимущества: прийти раньше и не накануне матча.

— Идеально — Она встала с дивана и подошла к камину. Он потянулся, чтобы поцеловать ее в последний раз, но она отстранилась. — Я не уйду, если ты это сделаешь, — сказала она.

Он улыбнулся и попятился.

— Тогда уходи, пока я не сошел с ума.

Она бросила щепотку летучего порошка, назвала пункт назначения и быстро шагнула сквозь зеленое пламя.

Эмили никак не могла заснуть без видимой причины, и поэтому она пошла на кухню, чтобы заварить травяной чай. Она просидела за столом несколько минут, когда услышала знакомый шелест пламени в камине.

Гермиона заглянула в кухню.

— Почему ты еще не спишь? Все в порядке?

— Я в порядке, просто не могла уснуть и подумала, что отвар поможет мне расслабиться. В чайнике есть еще вода, если ты чего-нибудь захочешь.

— Да, вообще-то, — сказала Гермиона, подходя к кухонному столу и снова включая чайник.

— Ты хорошо провела время с Райаном?

— О, мам, я чудесно провела время, — сказала она, и ее глаза засияли.

— Я это вижу, — ответила Эмили, не упомянув, что локоны ее дочери были растрепаны. — Ты ходила на ужин?

— Да, в итальянском ресторане рядом с его квартирой. Оказывается, Райан живет в Кембридже, если ты можешь в это поверить.

— Тебе удалось прогуляться по окрестностям? Мне жаль, что мы с твоим отцом так и не сводили тебя туда.

— Да, он показал мне несколько колледжей. Это было чудесно.

Эмили потягивала чай и наблюдала за Гермионой, которая наливала горячую воду в кружку поверх пакетика.

— Он родом из Кембриджа? Не думаю, что он переехал туда, чтобы поступить в университет.

— Нет, он там вырос. Он не учился в университете, но надеется возобновить учебу после того, как уволится из "Пушек".

Боже правый, он интеллектуал, заключенный в теле греческого бога. Неудивительно, что Гермиона влюблена, снисходительно подумала Эмили.

— Это хорошо. Было бы стыдно достичь пика в двадцать с лишним лет.

— Я уверена, он бы согласился — на самом деле он довольно амбициозен. В настоящее время он копит деньги, чтобы поддержать свою будущую карьеру безумного ученого.

— Я не могу представить, чтобы профессиональные футболисты ставили перед собой такие же цели, но, возможно, в них есть скрытая глубина.

— Мама, послушай себя! Только на прошлой неделе ты упрекала меня за предвзятое отношение к спортсменам, а теперь делаешь то же самое.

— Думаю, так оно и есть. Должна признать, мне нравится, что у него родители не волшебники.

— мне тоже, — сказала Гермиона. — Я и не подозревал, как сильно скучала по этой стороне дела.

Эмили испытывала смешанные чувства, в том числе и легкую обиду из-за того, что их с Дэниелом было недостаточно, чтобы напомнить Гермионе о ее маггловском происхождении.

— Ты собираешься в ближайшее время встретиться с его родителями?

— Да, я встречусь с ними в субботу на матче "Пушек". И, возможно, я увижу их снова в воскресенье, потому что Райан хочет одолжить у них машину, чтобы привезти свою стереосистему на вечеринку к Гарри.

— Гарри устраивает вечеринку?

— Да, грандиозный подарок на его день рождения, который состоится в следующие выходные.

— Это на него не похоже, но я рад это слышать. Иногда я беспокоюсь, что ты и твои друзья ведете себя недостаточно по-подростковому.

— К Гарри это уже не относится. Теперь, когда он присоединился к команде, он, кажется, получает удовольствие, которого ему так не хватало в детстве.

— Я подозреваю, что это важно для развития, — заметила Эмили. — Я знаю, что я довольно много времени проводила в университете, и у меня сложилось впечатление, что твой отец тоже.

— Возможно, ты права, — рассеянно произнесла Гермиона, потягивая чай. Она посмотрела на мать и спросила: — Могу я тебя кое о чем спросить?

— конечно.

— Как долго я должна ждать, прежде чем... вступить в интимную связь с партнером?

— Райан на тебя давит?

— Нет, вовсе нет. Просто ждать оказалось труднее, чем я ожидала.

— Значит, с Роном все было по-другому?

Гермиона кивнула.

— Это было совершенно по-другому, по тысяче причин. Помнишь, мы встретились меньше чем за час до смерти Фреда, среди прочих.

И Рон не был интеллектуалом, запертым в теле греческого бога, подумала Эмили.

— Да, я понимаю, как это может все осложнить, — сказала она. — Что касается Райана... Я думаю, тебе нужно доверять своей интуиции и тому, действительно ли ты чувствуешь себя комфортно рядом с ним.

— Я уже доверяю. Больше, чем я думала, что это возможно.

— И как много вы знаете о нем из других источников?

— Это хороший вопрос. Полагаю, не так уж много, кроме того, что он звездный гонщик "Пушек".

Конечно, это так.

— Тогда, возможно, стоит поспрашивать у окружающих. Если он знаменит, у него должна быть репутация.

Гермиона кивнула.

— Это кажется немного коварным, но если он тот, за кого я его принимаю, я знаю, что он не будет возражать.

— Тебе что-нибудь известно о его предыдущих отношениях?

— Только то, что он в основном встречался с полукровками, которые не были знакомы с маггловской культурой. И что он не чувствовал бы себя комфортно, встречаясь с магглой, потому что ему пришлось бы ей лгать.

— Я рада, что он не стесняется лгать, — раздался резкий голос в голове Эмили. — Это, безусловно, говорит о нем хорошо.

— Так и есть, — сказала Гермиона. — Я бы хотела, чтобы ты познакомилась с ним поближе. Надеюсь, в ближайшее время.

— Мне бы этого хотелось. Должна сказать, он произвел хорошее впечатление. И не только потому, что умеет пользоваться телефоном.

Гермиона улыбнулась.

— На меня он тоже произвел хорошее впечатление.

"Не говори этого", — подумала Эмили с усмешкой про себя.

— Я рада — ты заслуживаешь счастья. И, признаюсь, мне приятно видеть, как ты немного страдаешь от любви. Мы пропустили этот этап с Роном.

— Я не уверена, что у меня когда-либо было это с Роном. Наши отношения были совсем другими. И, конечно, война.

Кровавая война.

— Да, конечно.

Гермиона поднялась.

— Мне пора спать. И тебе тоже, я надеюсь, ты сможешь заснуть.

— Я верю, что так и будет. — Эмили встала из-за стола и обняла дочь. — Я рада, что ты хорошо провела время, и спасибо, что доверилась мне. Я люблю тебя, милая.

— Я тоже люблю тебя, мама, — сказала она, прежде чем подняться к себе в спальню.

Эмили убрала со стола две кружки и поставила их в посудомоечную машину. Она была благодарна дочери за то, что та доверилась ей настолько, что спросила о сексе после долгой истории их недоверия. И она была рада стать свидетельницей этого этапа жизни Гермионы, который, как она боялась, она пропустила. Я должна послать Рону открытку с благодарностью за то, что он порвал с ней.

Она выключила свет и вернулась в свою спальню. Прижимаясь к Дэниелу, она была благодарна за необыкновенного ребенка, которого они создали. Гермиона разбила их сердца, но, очевидно, даже такая маггловая особа, как она, способна на невероятные чудеса исцеления.

Глава 21 Избавление от портрета Вальбурги

Текст главы

Лайл подошел к Гарри после утренней тренировки, когда они возвращались к раздевалкам перед обедом. "

— Гарри, большое спасибо, что позволил нам пригласить друзей на вечеринку. Я действительно с нетерпением жду этого, и не только потому, что мне до смерти любопытно увидеть ваш дом.

— Полагаю, он завоевывает репутацию.

— Да, спасибо, — ухмыльнулся Лайл. — Но мне нужно кое-что у вас спросить. Я хочу взять с собой своего лучшего друга, Коннора, но он оборотень. Его укусили во время войны. Он принимает аконит в полнолуние, хотя сегодня все равно не полнолуние, но...

— Конечно, он может прийти. Один из лучших друзей моего отца был оборотнем, и он был для меня как член семьи.

Лайл вздохнул с облегчением.

— Спасибо, Гарри. Не все волшебники так думают.

— Я знаю, Ремусу пришлось нелегко.

— Ремус? Правда?

— Да, я знаю.

Гарри сказал сотрудникам, что они могут пригласить троих гостей, за исключением Оуэна, который мог привести четверых, и все были в восторге от вечеринки. Затем он отправится в Гринготтс со списком приглашенных и лимитами на портключи, и приглашения будут отправлены непосредственно из банка.

В некотором смысле, отказ от вечеринки показался ему более радикальным решением, чем уход с работы в министерстве. Казалось весьма символичным, что он открывает дом, который когда-то был практически запечатан заклинанием Фиделиуса. Более того, он знал, что Сириус одобрил бы это, и ему казалось, что это шаг к исполнению желания его крестного — превратить Блэков в светлую семью. Гарри подозревал, что это будет освещаться в прессе, чего он боялся, но надеялся, что это привлечет внимание к волшебным школам, которые ранее игнорировались.

По дороге с обеда он подошел к Даррену.

— Я хотел бы узнать твое мнение кое о чем, — сказал он. — Я подумываю пригласить Алистера на вечеринку.

— Ты серьезно?

— Да, но, честно говоря, я не уверен, что это хорошая идея.

— А что, с точки зрения безопасности? — спросил Даррен. — Он никого не собирается есть.

— Я знаю, но, как ты сам заметил, он опасен и в других отношениях.

— Слишком харизматичный, ты хочешь сказать?

— Например. Почти все, кого я приглашаю, еще подростки, и я не хочу ненароком повести кого-то по извилистому пути.

Даррен кивнул.

— Это обоснованное беспокойство. Но я подозреваю, что вы с ним могли бы прийти к соглашению, основанному на его кодексе чести.

— Что именно вы имеете в виду? — спросил Гарри.

— Одна из причин, по которой он так силен среди вампиров, заключается в том, что он создал прочную сеть доверия, основанную на его кодексе поведения. Когда он дает слово, он держит его очень строго. Имейте в виду, он не дает слово кому попало. Мне говорили, что при определенных обстоятельствах он может быть таким же свирепым, как и любой другой вампир. Но если он захочет посетить вашу вечеринку, вы с ним достигнете соглашения о том, как, по вашему мнению, он должен себя вести, и тогда вы можете быть уверены, что он будет этого придерживаться.

— Звучит заманчиво, но я не уверен, что смогу эффективно вести переговоры с вампиром. Он был довольно убедителен.

— Нет, он сделает это совой. Его кодекс не позволит ему повлиять на ход переговоров таким образом.

— Интересно — сказал Гарри. — Теперь я определенно хочу пригласить его.

— Вам следует потребовать, чтобы он привел хотя бы одного раба, а в идеале — двух. Это создало бы своего рода барьер, поскольку ему нужно использовать часть своей харизмы, чтобы держать их в узде.

— И ты думаешь, он согласился бы на это?

— Для тебя, наверное. Я уверен, он оценит историческое значение вечеринки — бессмертные получают удовольствие от подобных вещей. Потом, знаете ли, получится хорошая история.

После обеда Гарри подошел к скамейкам со своей метлой и был рад увидеть там Оуэна.

— Ты присоединишься к нам или снова будешь делать маникюр, как вчера?

Оуэн рассмеялся и сказал:

— Таттл попросила меня показать тебе, как не быть таким крайне предсказуемым.

— Я весь внимание. Не хочешь присесть?

— Да, можно, — сказал Оуэн, присаживаясь на одну из скамеек, и Гарри сел рядом с ним. — Я немного подумал о вашей новой стратегии и согласен, что у нее есть потенциал. Но нам нужно будет найти способ обойти эти недостатки.

— Например, та часть, где это совершенно изматывает?

— Например. Но также и та часть, где ты возвращаешься к своим старым поисковым привычкам.

Гарри кивнул.

— Да, к концу я был совершенно не в состоянии осознать это и сохранить намерение. Я был слишком уставшим и к тому же слишком взволнованным из-за всех этих агрессивных финтов.

— Это часть твоей проблемы, — сказал Оуэн. — Твои финты были одинаково агрессивными. Дело в том, что чаще всего снитч появляется неизвестно где, а не рядом с загонщиками. Поэтому, если вы хотите, чтобы ваши финты были более убедительными, вам следует время от времени наносить прямые удары в пустые ворота.

— Но не будет ли слишком легко для моего противника увидеть, что там нет снитча?

Оуэн покачал головой.

— Ты забываешь, что будешь находиться на стадионе, битком набитом болельщиками в ослепительно-оранжевых костюмах. Во время матча чемпионата зрительное внимание отвлекается гораздо сильнее, чем, я уверен, ты когда-либо испытывал в Хогвартсе.

— Ты прав, и я должен был это понять, учитывая, что три дня назад я играл на переполненном стадионе.

— Не беспокойся, ты все еще привыкаешь к игре в лиге чемпионов. Поэтому я бы посоветовал тебе время от времени делать легкие финты. И это будет дополнительным преимуществом — ты немного прочистишь мозги

— Хорошая мысль, — сказал Гарри. — И это также может помочь справиться с проблемой переутомления.

— Точно. И потом, вам нужно варьировать интервалы. Я знаю, Таттл советовал вам делать финты изо всех сил, но иногда вам следует обходиться без финтов минут десять или дольше. Это поможет вам вернуться к осознанности, и у вашего оппонента будет больше шансов впоследствии заглотить наживку.

— Не говоря уже о том, что за эти десять минут может появиться снитч.

— Случались и более странные вещи, — сказал Оуэн.

Гарри посмотрел на Оуэна и спросил:

— Что ты испытал вчера? — Таттл хочет, чтобы я напугал до смерти своих противников — ее слова. Я произвел на вас такое впечатление, или я просто казался расстроенным?

— Я бы назвал тебя не столько "расстроенным", сколько "пугающе целеустремленным". Вчера мне пришло в голову, что я смогу поближе рассмотреть Гарри Поттера, который сбежал из Гринготтса верхом на драконе.

— О боже. Наверное, это был не самый лучший момент для меня.

— Подозреваю, что нет, но это было необходимо. И я уверен, что есть много людей, которые все еще сомневаются в твоем здравомыслии, но никто не сомневается в твоей преданности делу.

— Несмотря на это, я не могу поверить, что кто-то может спутать мое желание поймать Снитч с моим стремлением победить Волдеморта.

— Это не имеет значения. Люди не мыслят логически в подобной ситуации, и мы не способны в полной мере оценить угрозу, когда сталкиваемся с ней. После — да. Но во время? Нет — мы действуем инстинктивно.

— Интересно. То есть, пока я излучаю энергию, или как бы вы это ни называли, мои оппоненты будут реагировать так, как будто я готов их убить? Я не уверен, что хочу взаимодействовать с людьми именно так. В конце концов, квиддич должен приносить удовольствие.

— Это и в самом деле весело, — сказал Оуэн. — Неуверенность длится всего мгновение, а потом разум соответствующим образом классифицирует угрозу. Вы когда-нибудь катались на маггловских американских горках?

— нет.

— Я тоже, но мне говорили, что они доставляют удовольствие именно потому, что они такие страшные, и потому что они на мгновение обманывают наш разум и тело, заставляя думать, что мы вот-вот умрем.

Гарри нахмурился.

— У меня есть личный опыт такого рода — я действительно знал, что вот-вот умру, и в этом не было ничего веселого. Возможно, безмятежного, но не радостного.

— Верно, но это был длительный опыт, а не кратковременный, — сказал Оуэн. — А как насчет битвы? У вас когда-нибудь был момент, когда вам казалось, что вы вот-вот умрете — всего на мгновение, — но к тому времени, как вы это осознали, вы уже выжили?

— Больше раз, чем я мог сосчитать.

— На что это было похоже?

— Обычно за этим почти сразу же следовала аналогичная угроза, так что это было более изнурительно, чем что-либо другое. Но я начинаю понимать, о чем вы говорите. Кроме того, это опьяняющий всплеск адреналина и прилив... бодрости.

— Точно, — сказал Оуэн. — Когда ты взаимодействуешь с соперником подобным образом, он почувствует такой же прилив сил. Болельщики тоже, если на то пошло.

— А как насчет того, чтобы поймать снитч?

— Хорошая мысль. Возможно, я немного отклонился от темы. Каков был твой первоначальный вопрос?

— Я думаю, дело было в том, выглядел ли я соответственно устрашающе или просто был сумасшедшим, как шляпник?

— Первое. Определенно первое.

Гарри кивнул.

— Тем не менее, я не уверен, что хочу прослыть бомбой замедленного действия среди претендентов на лигу.

— Нет, это похоже на насмешку. Все знают, что это несерьезно, по крайней мере, обычно.

— Хорошо, возвращаюсь к вашим инструкциям ... Ты хочешь сказать, что я должен время от времени выполнять скучные финты, просто чтобы прочистить мозги и сбить противника со следа. И иногда делать большие паузы между финтами по той же причине. Что-нибудь еще?

— Возможно, это прозвучит безумно, но вам следует время от времени преследовать своих преследователей, — сказал Оуэн.

— Но что, если я заставлю их поменяться местами? Я обнаружил, что преследователей очень легко вывести из равновесия.

— Вам нужно попрактиковаться в этом с ними. Возможно, им стоит принять меры предосторожности.

Гарри кивнул.

— Ты прав, и это была большая оплошность во вчерашнем подходе. Как ты думаешь, я должен предупредить их перед тренировочным матчем?

— Да, определенно.

Раздался крик Таттл.

— Эй, искатели, вы планируете полетать сегодня?

— Мы рассматриваем этот вариант, — ответил Оуэн. — Ждите мою сову. — Она посмотрела на них и отвернулась.

— Как ты думаешь, не полетать ли нам немного? — спросил Гарри.

— Нет, это только подбодрит ее, — сказал Оуэн, вставая и беря в руки свою метлу.

Остаток занятия они провели, гоняясь за тренировочным снитчем, и Гарри смог отточить свои навыки обнаружения. Он обнаружил, что это расслабляет — расширять свое сознание и позволять Снитчу просто появляться.

К тому времени, как Таттл дал свисток, Гарри находил снитч так же часто, как и Оуэн.

— Молодец, — сказал Оуэн. — Теперь вопрос в том, сможешь ли ты сделать то же самое во время матча, когда ты летаешь вокруг, как сбитый с толку эльф.

Таттл разделила команды на тренировочный матч по-новому: стартовые составы против резервных, только Гарри и Оуэн поменялись местами. Гарри быстро подошел к резервистам, чтобы предупредить их о новой стратегии.

— Иногда я буду делать ложный выпад прямо в вас, хотя мы на одной стороне. Оуэн справедливо заметил, что это будет неубедительно, если я буду атаковать только своих противников.

Титус проворчал:

— А я-то думал, что смогу отдохнуть от безумных преследователей, набрасывающихся на меня.

Мячи были выпущены, и Гарри начал свою обычную игру. Он был более обдуманным в своих намерениях, чем днем ранее, и достиг мощного состояния единства со всеми тремя измерениями поля, включая игроков на нем. Если бы снитч появился в течение этих пяти минут, он, несомненно, заметил бы его.

Но этого не произошло, и он предпринял свой первый финт. Это был обычный, неагрессивный финт, и Гарри почувствовал разочарование Таттла. Но его это не беспокоило — это была всего лишь разминка перед грядущим хаосом.

В следующий раз он начал беспорядочно двигаться зигзагами, сначала к земле, а затем мимо своих преследователей к стойке ворот. Он помешал им, и в результате они пропустили удар, но не потеряли контроль над квоффлом. Но Гарри не заметил, выиграли ли они после этого, потому что он возобновил свои поиски с особенно сильным намерением.

Оуэн попытался применить измененную версию финта Гарри, но он был более осторожен, чем Гарри, и не помешал им. Гарри довольно быстро перестал следить за ним, поняв, что снитча там нет.

— Очень мило с твоей стороны было поздороваться с "Чейзерами", — сказал Гарри. — Тебе было одиноко?

— Я был таким, но теперь, когда ты меня нашел, я загадочно жажду одиночества, — сказал Оуэн.

— Ты имеешь в виду, с твоим фан-клубом?

— Нет, с твоими родителями.

— Отлично, — сказал Гарри. — Я никогда не думал, что научусь ценить шутки умерших родителей — спасибо, что расширил мой кругозор. — Он улетел и продолжил поиски.

Но ненадолго — он бросился к кольцам и чуть не врезался в Джанет, которая закричала на него. — Ты гребаный маньяк, Стукач!

— Я тоже тебя люблю, — радостно воскликнул он, прежде чем возобновить поиски.

В конце концов, ему удалось удовлетворить Таттла серией кровожадных финтов, большинство из которых Оуэн был вынужден выполнять, по крайней мере частично. Это было утомительно, но не так сильно, как в понедельник, и он по-прежнему хорошо тренировался на прицеливании.

Но Снитч поймал Оуэн. Они с Гарри заметили его одновременно, но Оуэн был в лучшей позиции, чтобы поймать его.

— Хорошая попытка, — сказал Оуэн. — Твои финты были более убедительными, и, похоже, ты не так измотан, как вчера.

— Да, это было определенно лучше, — сказал Гарри, когда они летели к скамейкам запасных. — Я начинаю чувствовать себя увереннее при таком подходе.

Таттл согласилась с этим в своих послематчевых заметках. "Скейкерс" — отличная работа. Я не знаю, чья это была идея — заставить Поттера атаковать на своей стороне, но это была правильная идея.

— Это была идея Оуэна, — сказал Гарри.

— Поттер, я думаю, тебе стоит поработать завтра с первыми Охотниками — потренируйся отвлекать их и посмотри, смогут ли они прийти в себя. Это даст им преимущество, когда другие Охотники начнут копировать тебя и преследовать их.

— Мерлин, помоги нам, — пробормотал Даррен.

После разминки игроки вернулись в здание, и Оуэн снова подошел к Гарри.

— Что касается твоего беспокойства о том, что думают о тебе другие претенденты на участие в лиге, я хотел сказать тебе, что у нас ежемесячное собрание, и, естественно, ты приглашен. Следующее собрание состоится в ближайший понедельник.

— Звучит превосходно, — ответил Гарри. — Рассчитывайте на меня.

— Это будет где-нибудь в пабе, я дам тебе знать. И хорошо, что ты присоединишься к нам, потому что иначе они все время будут засыпать меня вопросами.

Когда они подошли к зданию, внимание Гарри привлекла Лара.

— У тебя найдется минутка, или ты опять устал? Я могу принести тебе еще одну порцию бодрящего, если нужно.

— Нет, сегодня мне гораздо лучше. Что случилось?

— Мы начинаем получать много сообщений от вашего имени, — сказала она, — и мне интересно, что бы вы хотели, чтобы мы с этим сделали.

— У вас есть стандартная процедура?

— Это зависит от предпочтений игрока. Некоторые игроки хотят прочитать все, кроме "Воплей". Другие не хотят видеть ни одного письма, поэтому мы просто отправляем ответы через форму тем, кто согласен. Большинство игроков находятся где-то посередине, что позволяет нам проверять все и передавать все, что кажется важным. Но, похоже, у вас будет довольно большой объем информации, и, похоже, он будет больше... поляризованный, чем то, что получает большинство игроков

Гарри вздохнул.

— Да, я не шокирован.

— Что вы предпринимали в связи с этим в прошлом? — спросила Лара.

— Не так много, как вы могли бы подумать. Очевидно, Альбус Дамблдор перехватывал мою почту в течение многих лет, пока не умер, и, естественно, я ничего не получал, пока скрывался. После войны я бы, как правило, нанял Гринготтс, чтобы тот позаботился об этом, но это был не вариант, поэтому Министерство предложило заняться этим. Я подозреваю, что они просто уничтожают большую часть этого, если честно.

— Да, это один из подходов. Но полностью игнорировать письма фанатов противоречит политике команды. В конце концов, именно фанаты платят нам зарплату.

— Хорошая мысль. Полагаю, мне следует попросить вас проверить это. Вероятно, вы можете отправить ответы в форме на большинство из них, но пропустите наиболее интересные письма. Если, конечно, это не создаст чрезмерной нагрузки.

— Возможно, нам придется нанять еще одного сотрудника, но это не проблема. Продажи билетов растут, и они ожидают, что продажи товаров взлетят до небес, так что вполне справедливо, что это повлечет за собой дополнительные расходы. — Она добавила: — Мы попросим их рассортировать это по категориям: письма от детей, письма с угрозами, предложения руки и сердца и так далее. А затем вы сможете решить, какие из них вас интересуют.

— Спасибо, я бы предпочел пропустить это письмо с оскорблениями.

— Никогда не знаешь наверняка... Некоторые игроки превращают это в игру с выпивкой. Но, полагаю, мать Сириуса Блэка уже ежедневно оскорбляет тебя.

— Скрестим пальцы, осталось совсем немного, — сказал Гарри. — Сегодня вечером я встречаюсь с художником-портретистом, чтобы узнать, не можем ли мы навсегда избавиться от нее.

— Тогда не буду вас задерживать — удачи!

Гарри принял душ и вернулся на площадь Гриммо, имея в запасе всего десять минут до прибытия Луизы Гессо с новой картиной. Он тоже ждал Гермиону и надеялся, что она приедет пораньше, поскольку начинал нервничать.

Она оказала ему услугу, проникнув через кухонный камин и обнаружив его в гостиной.

— Надеюсь, ничего, что я пришла без предупреждения. Я не думала, что ты будешь "развлекать" меня прямо сейчас, но, возможно, мне следовало послать свою выдру на всякий случай.

— Очень смешно, Грейнджер. Но нет, сейчас я вполне респектабельный человек.

— Это хорошо. Как у тебя дела?

— Честно говоря, я очень волнуюсь. Я старался не возлагать больших надежд на картину, но теперь вижу, насколько сильно я ошибался. Как бы мы ни шутили о Вальбурге, я действительно отчаянно хочу, чтобы она уехала из дома

Гермиона кивнула.

— Я тебя не виню. Не очень-то весело ходить на цыпочках по собственному дому. И она находится в очень неудобном положении.

— Ты говоришь так, будто это был несчастный случай, но ты же знаешь, что это не так. Она была мстительной старой коровой и превратила детство Сириуса в сущий ад.

— Я знаю, — сочувственно сказала она.

— Сириус поручил мне вывести дом Блэков на чистую воду, и я чувствую, что избавление от Вальбурги — часть этого.

— Я согласна, но ты не можешь винить себя, если это не сработает. И, надеюсь, это сработает.

— Хорошо, — уныло сказал он. — Мы должны пойти и подождать Луизу у камина.

Они поднялись наверх и прошли мимо Вальбурги, надеясь, что это будет в последний раз. Слава Мерлину, она спала, и они остались ждать в официальной приемной.

Камин вспыхнул зеленым светом, и Луиза вышла из него, неся большой холст в рамке, завернутый в ткань.

— Я не хотела его уменьшать, — сказала она. — Это можно будет сделать позже, но сейчас нам нужна картина в чистом виде.

Гарри взял его у нее из рук.

— Пожалуйста, входите. И я хотел бы представить вам мою подругу Гермиону Грейнджер. Гермиона, это Луиза Гессо.

— Приятно познакомиться, — сказала Гермиона. — И я с интересом наблюдаю за процессом.

Гарри нетерпеливо посмотрел на завернутый холст.

— Можно мне взглянуть?

— Конечно, — сказала Луиза. — Давайте развернем его здесь, и я объясню процедуру. Она велела Гарри положить холст вертикально на спинку стула. — Пожалуйста, окажите мне честь, — сказала она.

Он приподнял ткань, и под ней оказался большой портрет Бродяги. Увидев Гарри и Гермиону, Бродяга радостно подпрыгнул и залаял, а затем расплылся в собачьей улыбке, высунув язык.

— О, это чудесно! — воскликнула Гермиона. — Это так на него похоже.

Гарри был переполнен эмоциями и не мог говорить. Он осторожно потянулся к поверхности портрета, как будто хотел погладить его.

— Я знаю, Гарри, у меня было такое же желание, — сказала Гермиона. — Это единственная трудность — не иметь возможности поиграть с ним.

Гарри кивнул, его глаза сияли.

— Ты проделала прекрасную работу, Луиза, независимо от того, сработает ли это. Спасибо.

— Мне было очень приятно, Гарри.

— Что это там на заднем плане? — спросила Гермиона.

Луиза выглядела немного смущенной.

— Признаюсь, я немного увлеклась. Гарри сказал, что, если нам удастся вытеснить миссис Блэк, он хотел бы подарить портрет одному из своих приятелей. Поэтому я подумала, что могла бы создать для нее подходящий фон.

Между Бродягой и обстановкой, в которой он находился, был заметный контраст. Он находился в комнате, которая выглядела как нечто среднее между гостиной, в которой они изначально находились, и жуткой лабораторией. Полки были покрыты паутиной и содержали множество жутких артефактов.

— Мне кажется, я узнаю некоторые из них от Борджина и Беркса, — сказал Гарри. — Это "Рука славы"?

— Да, — ответила Луиза. — Обычная свеча показалась мне такой заурядной.

— Но у тебя же есть еще и канделябр, — сказала Гермиона. — Украшенный ... скорпионы?

— Да, и еще змеи.

— Что это в клетке? — спросил Гарри.

— Это размножающаяся пара голых землекопов, — пояснила Луиза.

— Размножающаяся пара? Будут ли еще? — встревоженно спросила Гермиона.

— Нет, но двое представителей одного пола разорвут друг друга на части. И один из них показался мне слишком одиноким, даже если он и не обладает разумом.

— Итак, каков следующий шаг? — спросил Гарри.

— Мы отнесем картину в прихожую, и я произнесу заклинание, которое откроет Бродяге доступ к портрету миссис Блэк. А потом мы будем ждать.

— Сколько пройдет времени, прежде чем мы узнаем, сработает ли это? Мы говорим о часах или днях?

— Минуты. Он либо сделает это, либо нет — в этом не будет никакой тайны.

Гарри глубоко вздохнул.

— Хорошо, начинаем. — Он поднял новую картину и отнес ее в соседнюю комнату.

Под портретом Вальбурги стояла большая консоль. Гермиона шагнула вперед и убрала поднос с подгоревшими булочками, а Гарри поставил на него новую картину.

Луиза взмахнула волшебной палочкой и произнесла "Irrumpo picturum", и в тот же миг Бродяга перепрыгнул из своей рамы в раму Вальбурги.

Она проснулась.

— Что за грязная тварь вторглась в мое святилище?

Бродяга зарычал на нее и начал яростно дергать за манжету ее рукава.

Она прищурилась, глядя на него.

— Я знаю тебя. Ты всегда был жалким негодяем, с того самого момента, как они впервые прижали тебя к моей груди. Мне следовало раздавить тебя голыми руками.

Бродяга отпустил ее рукав и оскалил на нее свои мокрые клыки. Он, казалось, был готов к прыжку.

Вальбурга занервничала и начала отползать назад.

— Убирайся, собака! Я уже изгнала тебя из этой семьи, несмотря на то, что ты разочаровал меня, был и всегда будешь.

Луи подтолкнул Гарри локтем.

— Подстегни его.

— Бродяга, держи ее! — крикнул Гарри. — Целься в яремную вену!

Бродяга прыгнул к горлу Вальбурги, и она закричала от ужаса.

— Ложись! Ложись! Кричер!

Домашний эльф так и не появился.

— Все кончено, Вальбурга, — сказал Гарри. — Спасайся и немедленно покинь кадр.

Запаниковав, она увернулась от щелкающих челюстей Бродяги и убежала от портрета в соседнюю рамку. Луиза немедленно нацелила свою волшебную палочку и закричала:

— Атакуем!

— Самая подлая предательница крови! — закричала Вальбурга на Луизу. — Ты опозорила свой род, пособничая отвратительному лотарио-полукровке!

Луиза бросила на Гарри удивленный взгляд, прежде чем прикоснуться к Вальбурге своей палочкой, заставляя ее замолчать.

— Ты уверен, что не хочешь поджечь ее? Я не буду возражать.

Обрадованный, он сказал:

— Нет, у нее блестящее будущее в школе волшебников Уизли. — Он повернулся к Луизе и сказал: — Ты сделала это! Я не могу в это поверить. Как я могу отблагодарить тебя? Помимо того, что я заплачу тебе, конечно.

Она улыбнулась.

— Это то, чем я занимаюсь. Мне доставляет удовольствие, Гарри.

— Хочешь, я как-нибудь воздам тебе должное? Она будет выставлена на всеобщее обозрение — мы можем внести твое имя в список, если хочешь.

Луиза быстро покачала головой.

— О боги, нет. Я не хочу, чтобы мое имя упоминалось где-нибудь рядом с ней. Но не стесняйтесь рекомендовать меня лично.

Бродяга привлек их внимание своим скулежом.

— Что случилось, мальчик? — спросил Гарри. Пес сел и внимательно посмотрел на них.

— По-моему, он просит милостыню, — сказала Гермиона. — Хочешь булочку, Бродяга? Она протянула ему одну.

Он начал энергично вилять хвостом, и Луиза бросила лепешку на поверхность портрета, где она отскочила от его рта.

— Это немного разочаровывает, — нахмурилась она.

— Я могу это исправить, — сказала Луиза. Она сотворила серию заклинаний и постучала по портрету в нескольких местах. — Вот, попробуй еще раз.

Гермиона взяла еще одну лепешку, пытаясь найти ту, которая была наименее подгоревшей, и снова поднесла ее ко рту Бродяги. Он поймал ее и с жадностью принялся жевать.

— Очень вкусно! — воскликнул Гарри. — Нам придется оставить для него поднос с угощениями. — спросил он Луизу. — Его ведь не стошнит от них, правда?

— Нет, совсем нет. И кормить его тоже не нужно. Помните, что он всего лишь картина, а не существо разумное. Но, судя по всему, ему это доставляет удовольствие.

Гермиона спросила:

— Не могли бы вы подробнее рассказать о том, что портреты могут быть разумными? Меня давно интересовал этот вопрос, но я так и не нашла ответа.

— Я не удивлена, — сказала Луиза. — Это в некотором роде коммерческая тайна. Но короткий ответ заключается в том, что существует непрерывность, и большинство портретов находятся где-то посередине. Нам повезло, что Вальбурга была одной из крайних, иначе я не смог бы с этической точки зрения отстранить ее от должности. Я подозреваю, что она была не в себе, когда ее рисовали.

Гарри кивнул.

— Вполне вероятно.

— Я не уверена, что когда-либо встречала полностью разумный портрет, — сказала Гермиона. — Я пытался поговорить почти со всеми портретами Хогвартса в то или иное время, но они всегда казались мне довольно странными... двумерными.

— Вы когда-нибудь разговаривали с кем-нибудь из директоров школ? — спросила Луиза.

— Да, у Гарри в доме есть портрет Финеаса Найджеллуса Блэка. И я стала свидетельницей краткого разговора с портретом Альбуса Дамблдора в Хогвартсе. — Она имела в виду разговор Гарри с Дамблдором после финальной битвы.

— Да, этот портрет был бы первоклассным в том, что касается чувствительности. Имейте в виду, он не такой, как у оригинального человека — например, его эмоции не так глубоки, — но в остальном это хорошая копия. Однако портрет директора Блэка не будет полностью соответствовать ему, если он не будет в своей рамке в Хогвартсе, потому что там фоновая магия намного сильнее.

Гермиона приподняла брови.

— Интересно, это приятно слышать.

Луиза направилась в сторону приемной.

— Я оставлю вас наедине с вашим вечером. Спасибо за предоставленную возможность, и я очень рада, что мы смогли разобраться с вами.

— Еще раз спасибо, — сказал Гарри, пожимая ей руку. Она вышла через камин, оставив Гермиону и Гарри одних в зале для приемов.

— Так когда ты собираешься сообщить Джорджу и Ли хорошие новости? — спросила она.

— Завтра после тренировки мне нужно пойти в Гринготтс, так что тогда я принесу картину. Думаю, я их удивлю, — сказал он, ухмыляясь.

— Поздравляю, Гарри. Я не могу придумать лучшего решения проблемы.

Они вернулись в вестибюль и некоторое время общались с Бродягой, пока Кричер не аппарировал с громким хлопком. Он нес пару коробок, в том числе одну, которая была слишком велика для него.

— Хозяин, Кричер только что вернулся из Косого переулка с покупками для Хозяина.

— Вот, позволь мне взять это у тебя, — сказал Гарри, освобождая место Кричера. — Спасибо, и ты можешь идти.

— Что это? — спросила Гермиона.

— Это первая из новых мантий, которые я заказал, и пара туфель в тон.

— Мантии, правда? Мне никогда не казалось, что ты любишь мантии. Ты всегда предпочитал маггловскую одежду, если у тебя был выбор.

— Верно, но я никогда не носил хорошо сшитую мантию, пока не получил форму Пушек, — ответил Гарри. — Оказывается, они мне даже нравятся.

— Ну, не заставляй меня ждать, давай посмотрим, что ты купил.

Он открыл коробку и достал мантию, которую Алтея выбрала для него.

Гермиона приподняла бровь.

— Белую?

— Они цвета слоновой кости.

Она рассмеялась и сказала:

— Извините, я ошиблась. Тогда давайте посмотрим туфли. — Он открыл коробку, и на ее поверхности оказались кончики крыльев цвета слоновой кости и коричневого цвета. — Ты сам их выбрал?

— Нет, мне посоветовала продавщица.

— Я настаиваю, чтобы ты примерил их для меня — весь наряд. Я пойду почитаю гримуар, пока ты будешь переодеваться.

— Хорошо, — сказал Гарри. Он пытался изобразить безразличие, но на самом деле ему не терпелось все примерить.

Двое друзей поднялись наверх, и после того, как Гермиона удалилась в библиотеку, Гарри поднялся в свою спальню. Он поставил обе коробки на кровать и вытащил мантию и брюки.

Как только он взял их в руки, то понял, что они такие же красивые, как и его форма для квиддича. Ткань приятно лежала на его руках, и даже запах был приятным. Он заметил, что в коробке было еще несколько предметов, и, присмотревшись, обнаружил нижнее белье и носки в тон.

Когда он был полностью одет, включая обувь, он встал перед зеркалом в ванной и остался очень доволен. Эта мантия сидела на нем гораздо лучше, чем в магазине, поскольку портняжные чары Алтеи смогли лишь приблизительно подогнать его по фигуре.

Они были даже наряднее, чем его командная мантия, и не только потому, что не были ослепительно оранжевыми. Несмотря на свою гладкость, его мантия "Пушек" была разработана в первую очередь для удобства движений, но эта мантия точно повторяла форму тела Гарри. Они обрамляли его стройные бедра и живот и расширялись, чтобы вместить его мускулистую грудь и плечи.

У него никогда раньше не было такой красивой вещи. И уж точно не в детстве, когда он был вынужден носить огромные обноски Дадли. Одноклассники всегда косо смотрели на него, а соседи регулярно переходили улицу, чтобы не столкнуться с неисправимым преступником-племянником Дурслей. Гарри до сих пор помнил, как ему было стыдно за это, и как он старался оставаться невидимым, несмотря на то, что ему было запрещено пользоваться мантией.

Но его нынешнее ощущение было совершенно противоположным. Он испытывал сильное желание быть замеченным — желание, которое казалось чуждым, но в то же время фундаментальным. Часть его хотела аппарировать прямо в Пенумбру и неторопливо прогуляться по арене, где он мог бы погреться в лучах восхищенных глаз.

Он предположил, что ему придется обойтись Гермионой. Гарри чувствовал себя немного неловко, спускаясь по лестнице, но гордость и удовлетворение подгоняли его вперед. Толкнув дверь библиотеки, он вошел внутрь.

Гермиона, как и следовало ожидать, была погружена в Гримуар и не сразу подняла голову. Он прочистил горло, чтобы привлечь ее внимание, и ее глаза расширились, когда она увидела его.

Она встала со стула и оглядела его с головы до ног.

— Гарри, да ты настоящий денди!

Его лицо вытянулось.

— Но продавщица заверила меня, что я не буду выглядеть щеголем! — На мне даже нет жилета в цветочек, — мрачно подумал он.

— Я не говорила, что ты щеголь, я сказала, что ты денди. Это совершенно разные вещи. -Она снова оглядела его и сказала: — Ты определенно не щеголь.

— В чем разница?

Гермиона выпрямилась, как всегда делала перед выступлением с академической лекцией.

— С исторической точки зрения, они довольно сильно отличаются друг от друга. Франты были явлением восемнадцатого века, они носили парики, пудру и одежду с оборками, чтобы скрыть свою опрятность. Денди, с другой стороны, появились немного позже — в начале девятнадцатого века — и были гораздо элегантнее. Самым известным денди был Джордж Браммелл, более известный как Бо Браммелл. Мы должны поблагодарить его за популяризацию ежедневного принятия ванны и гигиены полости рта.

— Гигиена полости рта? — усмехнулся Гарри. — Так вот почему ты о нем слышала? У твоих родителей в кабинете висит его фотография?

— Я признаю, что это всплывало, но нет. Модников ошибочно считают за то, что они одеваются диковинно, как щеголи, но суть стиля денди заключалась в том, чтобы быть безупречным. Отчасти потому, что они были такими язвительными остряками — они были так заняты тем, что презирали людей, что старались выглядеть безупречно, даже если их поведение таковым не являлось.

— Они звучат как придурки. Что именно вы пытаетесь сказать обо мне?

— Я говорю, что ты выглядишь безупречно, что имеет дополнительное преимущество — ты скрываешь множество грехов. Возьмем Люциуса Малфоя, — сказала она. — Этот человек — чудовище, но его мантия всегда была идеальной.

— Ты действительно знаешь, как польстить парню. Ты хочешь приберечь что-нибудь из этого для Райана?

Она рассмеялась.

— Я действительно глубоко погрузилась в работу, не так ли? Я хочу сказать, что ты выглядишь фантастически в этих одеждах и туфлях тоже. На самом деле, безупречно, что касается одежды. Для многих это станет сюрпризом, но я уверена, что они будут впечатлены.

— Я полагаю, это станет сюрпризом, но это не повод отказываться от изменений. Я удивил многих людей, уйдя из Министерства и присоединившись к Пушкам.

Гермиона поправила его.

— Строго говоря, "Пророк" удивил всех, сделав объявление еще до того, как оно пришло вам в голову.

— Это правда. — Он снова посмотрел на свой наряд. — Наверное, мне стоит переодеться.

— Ты планируешь надеть их в ближайшее время? — спросила она. — То есть, на публике.

— Да, я приглашаю кое-кого на ужин завтра вечером.

Гермиона оживилась.

— Значит, ты отпускаешь ее из дома? Это та женщина, которая была у тебя в позапрошлые выходные?

— Э-э, нет, — ответил Гарри. — Это та, с кем я познакомился в субботу, после матча.

— Понятно, — сказала Гермиона, и в ее глазах заплясали веселые искорки.

Гарри захотелось покрутить ее в ответ.

— А у тебя есть какие-нибудь планы? Как прошел твой вечер с Райаном?

— Это было чудесно. Я снова увижусь с ним завтра.

— Это замечательно. Я ужасно рад за вас.

— Вообще-то, не мог бы ты провести небольшое исследование для меня? — спросила она.

— Не думаю, что когда-либо слышал, чтобы ты просила меня об этом. Всегда бывает наоборот.

— Ты, наверное, прав. Но мне интересно, если вы могли бы копать около, Чтобы убедиться, Райан ... все, что ему кажется.

Гарри нахмурился.

— Я даже не знаю, с чего начать. Это больше похоже на работу частного детектива.

— Нет, ничего подобного. Я просто хочу убедиться, что у него не плохая репутация среди женщин.

— Я никогда не слышал ничего подобного, — сказал Гарри, — но я могу поспрашивать.

— спасибо. Я не жду, что что-то прояснится, но я должна убедиться, прежде чем увяжусь слишком далеко.

— Неужели у тебя к нему уже все так серьезно?

Она закрыла глаза и перевела дыхание.

— Не могу поверить, что говорю это, но да. И я уверена, что он чувствует то же самое... при условии, что он на уровне.

— конечно. Я наведу кое-какие справки. Он почувствовал, как у него заурчало в животе, и понял, что время ужина прошло — его отвлекли новые мантии. — Попросить Кричера приготовить нам что-нибудь поесть?

— Да, пожалуйста. Немного карри?

— Звучит превосходно. Кричер!

Крак.

— Да, хозяин, — сказал он, прежде чем его огромные глаза расширились еще больше, и он упал на четвереньки.

— В чем дело, Кричер?

— Хозяин одет как подобает настоящему волшебнику. А настоящие волшебники ожидают, что их домашние эльфы будут вести себя подобающим образом. Собирается ли хозяин наказать Кричера? — спросил он с непонятным выражением лица.

— Конечно, нет. "Если, конечно, ты этого не хочешь", — с содроганием подумал Гарри. — Я просто надел новую мантию. Думаю, с этого момента я буду носить мантию чаще. Но, пожалуйста, встань, если хочешь.

Кричер заколебался, и Гарри охватил страх, что эльф предпочел бы смиренно присесть на корточки, но он медленно поднялся на ноги.

— Хозяин очень добрый и одет очень прилично. Кричер с нетерпением ждет возможности погладить мантию хозяина.

Мерлин, только не утюг, — подумал Гарри, вспомнив, как Добби предпочитал самобичевание.

— Э-э, я надеялся, что ты приготовишь нам ужин. Несколько порций карри, если можно.

— Да, господин, с удовольствием. Что-нибудь еще, господин?

— Нет, спасибо.

— Отлично!

Гермиона хихикнула.

— Мантии действительно дополняют образ. Знаешь, у тебя будут проблемы с тем, чтобы отговорить людей называть тебя "Лорд Блэк".

— Я поговорил с отделом рекламы Пушек, и они готовят объявление от моего имени. Возможно, я также опубликую заявление для Пророка, в котором более подробно объясню, почему лорды-волшебники — это полная чушь.

— Это должно быть интересно.

Гарри поднялся наверх переодеться, оставив Гермиону наедине с Гримуаром. Было неприятно снимать мантию и переодеваться в свою старую маггловскую одежду, но он полагал, что денди не стал бы изо дня в день накладывать освежающие заклинания на один и тот же наряд. Не то чтобы он собирался быть денди — они звучали как придурки, — но ему нравилось одеваться безупречно.

Он повесил свою мантию в просторную гардеробную, которая была почти пуста, и поставил свою новую обувь на одну из полок. Это был хороший день: новая стратегия по квиддичу сработала, ему доставили первый комплект мантии, и, что самое важное, Вальбурга больше не была прикована к стене.

Он улыбнулся и спустился вниз, чтобы еще раз взглянуть на Бродягу. Пес гонялся за своим хвостом, что было особенно забавно, учитывая его размеры. Гарри впервые порадовался, что холст Вальбурги был таким большим, так как в нем Бродяге было где побегать.

Гарри знал, что это не Сириус, но все равно на сердце у него было тепло от того, что рядом присутствовал кто-то из крестных. Бродяга, казалось, часто лаял, но это было гораздо лучше, чем тирады Вальбурги.

И действительно, лай заставил Гриммо-Плейс почувствовать себя как дома, о котором он мечтал в детстве.

Спасибо тебе, Сириус, подумал Гарри, и его сердце наполнилось нежностью к единственному отцу, которого он мог вспомнить.

Глава 22 Свидание Гарри с Хеленой.

Текст главы

Когда на следующее утро Гарри спустился к завтраку, он автоматически сбавил шаг, приближаясь к вестибюлю, опасаясь разбудить Вальбургу. Но затем, к своей радости, он понял, что в этом больше нет необходимости. Я могу спускаться по лестнице так громко, как мне, блядь, захочется!

Он намеренно протопал вниз по оставшейся лестнице и с громким стуком запрыгнул на площадку двумя лапами, что вызвало громкий лай нового обитателя рамы.

— Доброе утро, Бродяга! — прогудел Гарри, и передние лапы пса радостно заскребли по холсту. — Сегодня мы принесем тебе что-нибудь вкусненькое, или, может быть, Кричер сможет что-нибудь для тебя приготовить.

Бродяга оскалил зубы и угрожающе зарычал.

— Что, тебе не нравится Кричер? — спросил Гарри. — Нет, я полагаю, ты бы этого не сделал, но, если повезет, мы сможем отучить тебя от этой привычки. — Он надеялся, что неразумие Бродяги не станет препятствием. Вальбурга, несомненно, узнала о новой личной жизни Гарри, так что, надеюсь, Бродяга будет так же легко поддаваться дрессировке.

Тренировка по квиддичу в то утро прошла гладко, и, как обычно, новички вместе отправились в паб на ланч. Но Гарри решил подойти к Рене, прежде чем они ушли.

— Можно я прогуляюсь с тобой? — спросил он. — Мне нужно кое-что спросить у тебя наедине.

— Конечно, что у тебя на уме?

— Я так понимаю, вы с Райаном учились в одной школе, верно?

— Да, мы оба учились в Уиджингтоне — он был на год старше меня. Мы вместе играли в квиддич в его последний год обучения. Почему ты спрашиваешь?

— Он и моя подруга Гермиона начали встречаться, и мне интересно, не ты ли... я о нем хорошего мнения.

— Очень даже хорошего. Уверена, ты заметил, что он потрясающий.

— Да, но знаешь ли ты что-нибудь о том, как он обращается с женщинами? Гермиона мне как сестра, и я не хочу, чтобы он играл с ней.

— Я не могу себе представить, что он способен на такое, — сказала Рене. — Я никогда не слышала о нем ничего подобного. Если уж на то пошло, он немного наивен.

— Что вы имеете в виду? — Гарри с трудом верилось, что у Райана нет опыта.

— У него, конечно, были девушки, — сказала она, — но не в том количестве, в каком ты ожидал. Половина девушек в Уиджингтоне сходили по нему с ума — он даже нравился мне до того, как я разобралась в себе, — но он был совершенно равнодушен.

— Значит, он не из тех, кто начинает подтягиваться после матча?

Она рассмеялась.

— Нет, не так, как некоторые люди, которых я знаю.

— Да, очень смешно, — сказал Гарри с притворным негодованием. — Хочу, чтобы вы знали, я никого не ввожу в заблуждение.

— Конечно, нет. Не думаю, что вы бы так поступили.

Он оценил вотум доверия.

— В любом случае, похоже, что он подходит Гермионе — я рада это слышать.

— Ты очень заботишься о ней, не так ли? — заметила Рене.

— Я уверен, что это взаимно. На самом деле, она, вероятно, спасала мою жизнь гораздо чаще, чем я ее, хотя мы никогда точно не подсчитывали.

— Верно, но я говорю не о такой защите. Я имею в виду то, как вы заботитесь о ее эмоциональном благополучии.

— Я не могу представить, чтобы я не делал этого, если бы мог иначе, — сказал Гарри. — После всего, что мы пережили вместе, она стала как бы частью меня.

— Это действительно мило. Жаль, что в статьях о тебе этого не говорится.

— Нет, они всегда пытаются сделать выводы о нас. Но наши отношения намного чище.

— Я не думаю, что это должно быть "или-или", — сказала Рене. — Но я понимаю, о чем ты говоришь.

Они пришли в паб, и за обедом игроки обсудили новую стратегию Таттл и, в частности, план Гарри атаковать своих товарищей по команде.

— Оглядываясь назад, кажется очевидным, что использование ищейки в качестве разрушительной силы, — сказал Гэри. — Я удивлен, что это не стандартная практика.

— А я нет, — сказал Даррен. — Редкий Ловец может сочетать агрессивный полет с эффективным прицеливанием. И, кроме того, большинство Ловцов — нежные цветочки, которые сторонятся опасности

— Эй! — воскликнул Гарри.

— Расслабься, Стукач, я сказала "большинство Искателей". То же самое, что я могла бы сказать: "Большинство Искателей не убивали василиска и не пережили двух Смертельных проклятий".

— Было бы интересно, если бы они это сделали, — размышляла Джанет. — Представьте, что все Искатели были бы бессмертными воинами, избранными судьбой и прочей чепухой.

— И воспитывались бы бессмертными колдунами, — добавил Райан.

— Вот именно! Остальные из нас играли бы в квиддич, а Искатели метали бы друг в друга Темные проклятия в решающей битве между Добром и Злом.

— Если бы они были хорошими, они вряд ли использовали бы Темные проклятия, — сказал Гэри.

— Справедливое замечание, — сказала Джанет. — Но, может быть, Искатели добра могли бы использовать силу Мерлина или что-то более легкое.

Гарри не смог промолчать.

— К сожалению, это неправда.

— Ты не владел силой Мерлина? — спросила Джанет. — Какое разочарование.

— Нет, немного о Темных проклятиях, — сказал Гарри. — Мне неприятно это говорить, и, пожалуйста, не распространяйтесь, но по закону я должен быть в Азкабане.

— Правда? — спросила Джанет. — Какие именно?

Райан сказал:

— Джанет, это тебя не касается. Я уверен, что Гарри делал только то, что должен был.

— Хотел бы я, чтобы это было правдой, — сказал Гарри. — Я не думаю, что я мог бы каким-то образом обойти проклятие Империус — оно было нам нужно в Гринготтсе, — но остальным не было оправдания.

— Остальные? — спросила Джанет. — Ты хочешь сказать, что использовал все три?

— Нет, не Смертельное проклятие. Я говорил о другом проклятии, которое с таким же успехом может быть непростительным, — сказал Гарри, думая о Сектумсемпре, которую он использовал против Драко Малфоя, а позже попытался наложить на Снейпа.

— Да, я всегда считал абсурдным, что их всего три, — сказал Гарри. — Чем именно заклинание Адского пламени менее вопиюще, чем другие?

— И почему Приворотные зелья не караются так же сурово, как проклятие Империус? — спросил Райан.

— Ну вот, опять ты начинаешь, — сказал Суреш, — искать логику в системе магического правосудия.

— Подождите, мы отклонились от темы, — сказала Джанет. — Кого пытал Гарри?

— Вы не могли бы говорить потише? — прошипел Гэри. — Я знаю, что это соответствует нашей легенде, но это не совсем подходящее публичное обсуждение.

— Амикус Кэрроу, — сказал Гарри. — Прямо перед финальной битвой. Я также пробовал это на Беллатрисе Лестрейндж двумя годами ранее, но безуспешно. На Кэрроу это сработало просто замечательно.

— Честно говоря, я рад это слышать, — сказал Даррен. — Не то чтобы я был сторонником пыток, но если одна сторона собирается их применять, нельзя ожидать, что другая сторона воздержится.

— Я не согласен, — сказал Гарри. — По крайней мере, частично. С одной стороны, нашим людям нужно было защитить себя и нейтрализовать пожирателей смерти. Но, с другой стороны, я не победил Волдеморта в перестрелке, и я никак не смог бы победить его в его собственной игре. В конце концов, нам пришлось пойти по более высокому пути.

— Отсюда и финальный Экспеллиармус? — спросил Даррен, имея в виду обезоруживающее заклинание, которое Гарри использовал, чтобы прикончить Волдеморта.

Гарри кивнул, не упомянув тот момент, когда он пожертвовал собственной жизнью.

— Но разве ты не был мастером Старшей палочки? — спросил Суреш. — Очевидно, это сыграло свою роль.

— Конечно, это было необходимо, — сказал Гарри, которому не верилось, что он так непринужденно обсуждает это за обедом. — Но я получил это скорее случайно, чем силой. В то время как Волдеморт украл это из могилы Дамблдора.

Джанет изумленно покачала головой.

— Я не перестаю удивляться, о чем сейчас говорят стрелки Эпплби. Вероятно, не об этом.

Райана это, похоже, не убедило.

— Гарри, я думаю, что есть огромная разница между использованием Непростительных для защиты людей и тем, как это делали пожиратели смерти. Например, я уверен, что ты никого не пытал ради спортивного интереса.

— Нет, конечно, нет, — сказал Гарри. — Но как бы ты себя чувствовал, если бы тебе пришлось им воспользоваться?

Райан немного помолчал.

— Не могу сказать, что мне бы это понравилось, даже если бы это было необходимо. Мне даже не по себе от того, что я сделал для соблюдения Закона о секретности.

— Я не могу поверить, что вы пытали людей только ради сохранения тайны, — сказала Джанет. — Очевидно, я недооценивала вас.

Райан закатил глаза, глядя на нее.

— Гарри, я ценю, что ты берешь на себя ответственность за некоторые прискорбные действия, но это были не совсем невинные жертвы.

— Я знаю, что это не так, — сказал Гарри. — Просто страшно осознавать, на что я способен. — Он поднял глаза и добавил: — Надеюсь, вы понимаете, насколько необычно для меня так разговаривать, особенно с людьми, которых я знаю всего две недели.

Гэри кивнул.

— Я думаю, это командная связь. Не магическая связь как таковая, но, тем не менее, сильная.

— Думаю, вы правы, — сказал Гарри. — Я чувствовал себя комфортно со всеми вами с самого первого дня.

— За исключением Джанет, конечно, — сказал Даррен. — Она такая сдержанная. На самом деле колючая.

Гарри рассмеялся и позволил разговору перейти к другим темам. После беспрецедентного количества самораскрытий ему захотелось помолчать. Мир не взорвался только потому, что я немного раскрылся, подумал он. Его товарищи по команде не собирались бежать к Пророку и раскрывать его секреты, и вряд ли они будут разговаривать между собой за его спиной.

На обратном пути в тренировочный центр Гарри подошел к Даррену и сказал:

— Могу я тебя кое о чем спросить?

— Конечно, давай.

— Моя подруга Гермиона начала встречаться с Райаном, и, будучи немного чересчур заботливой, я хотел бы знать, есть ли что-нибудь, о чем мне нужно знать... о его намерениях. Я подумал, что у тебя, возможно, есть какие-то соображения на этот счет.

— Ты имеешь в виду, в качестве официального охотника за юбками в команде? Пока ты все равно не появился.

— Я не собирался говорить об этом так прямо, но да. Райан когда-нибудь сопровождает тебя?

Даррен покачал головой.

— Ни разу с нашего первого года в команде. Мы вместе играли в запасе, хотя его повысили до стартового состава раньше, чем меня. Некоторые другие игроки взяли на себя смелость "инициировать" нас, точно так же, как мы с Джанет сделали это с вами, и Райан несколько раз присоединялся к нам. Но на самом деле он не вошел в курс дела — я думаю, он романтик, к сожалению.

— Это хорошая новость для Гермионы. И, вероятно, для Райана тоже — я не знаю, как бы я отреагировал, если бы кто-то плохо с ней обращался.

— Особенно теперь, когда мы знаем, на какие проклятия ты способен, — пошутил Даррен.

— Вот именно. Я мог бы обезоружить его.

Даррен рассмеялся, но затем на мгновение замолчал.

— Я ценю то, что ты сказал ранее о том, что чувствуешь себя комфортно рядом с нами. Когда ты подписывал контракт, мы, честно говоря, не знали, чего ожидать — будешь ли ты сдержанным, или самоуверенным, или еще чего-нибудь. Было легко забыть, что ты всего лишь еще один восемнадцатилетний новобранец, каким все мы когда-то были. Хорошо, что Таттл напомнила нам.

— Она ведь так и сделала, не так ли? Не знаю, было ли это преднамеренно, но, оглядываясь назад, я понимаю, что это был гениальный поступок — так резко обрушиться на меня в то первое утро.

— Я перестал пытаться понять, как работает мозг Таттл. Я до сих пор не могу решить, ужасный она тренер или блестящий, — сказал Даррен. — Наш командный зачет говорит об одном, но в то же время нам удалось сохранить хорошее настроение, и это не случайно.

— Нет, я полагаю, что нет.

Они прошли еще немного, и Даррен сказал:

— Будет забавно, если ты потренируешься с нами после обеда. Пытаешься сбить нас с метел и все такое.

— Заранее приношу свои извинения.

— Не беспокойся. Болельщикам это понравится, и, возможно, мы даже выиграем.

Послеобеденная тренировка была действительно увлекательной; после нескольких неудачных попыток "Охотники" смогли разработать протокол восстановления после атак Гарри с пикированием. На тренировочном матче Таттл заставил их сыграть в стартовом составе против резервистов, и финты Гарри увенчались ошеломляющим успехом. Ему удавалось заставлять Оуэна гадать до тех пор, пока опытный ловец не начинал уставать. Гарри поймал снитч, и обе стороны с энтузиазмом приветствовали его.

— Я думаю, у нас есть выигрышная стратегия, — сказал Оуэн, тяжело дыша. — Но, Мерлин, я рад, что мне не придется играть против тебя по-настоящему.

— "Эрроуз" этого не заметят, — сказал Гэри. — Я рад, что это будет на стадионе "Педл", не в последнюю очередь потому, что на трибунах у меня будет так много друзей. Мне не терпится увидеть их реакцию.

Таттл была полна энтузиазма во время своих заметок и забыла принизить их значимость.

— Вы все проделали первоклассную работу по адаптации к новой стратегии. На этой неделе мы продолжим оттачивать мастерство, и я не хочу, чтобы вы успокаивались, но не сомневайтесь, в эти выходные мы подожжем мир квиддича!

— Я в замешательстве, — прошептала Джанет. — Почему она нас не оскорбляет?

Когда Гарри вернулся в здание, его перехватил Дариус.

— Отличная работа, Гарри. Ты единственный в своем роде летчик, и я благодарю свою счастливую звезду за то, что ты попал в "Пушки"!

Гарри улыбнулся и сказал:

— Спасибо, я тоже рад этому.

— Я хочу вас предупредить ... До меня дошли слухи, что Silver Arrow планирует обратиться к вам по поводу поддержки. Они уже получили гораздо больше предварительных заказов на вашу метлу, чем ожидали, и наращивают производство, чтобы удовлетворить спрос. Вы можете ожидать предложения к концу недели.

— Что это повлечет за собой? — спросил Гарри. — Я никогда раньше ничего не одобрял.

— В самом деле? Я уверен, что раньше видел ваше имя в рекламных объявлениях.

— Нет, они были несанкционированными. За прошедший год Министерству несколько раз приходилось вмешиваться от моего имени, но теперь, когда я больше на них не работаю, мне, вероятно, следует поручить это Гринготтсу.

— Да, я бы тоже это предложил, — сказал Дариус. — Что касается того, что повлечет за собой одобрение, все зависит от обстоятельств. Но в случае с "Серебряной стрелой", я думаю, они захотят сфотографировать вас с метлой, сделать какие-то личные заявления, которые они смогут использовать в своей рекламе, и так далее. Я бы совсем не удивился, если бы они захотели переименовать это издание в "Гарри Поттер", если вы не против.

Гарри решительно покачал головой.

— Определенно нет. Я напишу свое имя на товарах команды, но ничего, кроме этого.

— Вы уверены? Спонсорство — это, безусловно, лучший источник дохода для игроков, особенно с громкими именами. Квиддич — это не долгосрочная карьера, знаете ли.

— Я знаю это, — сказал Гарри. — Но мои обстоятельства не... типичны.

— О, да, — сказал Дариус, взглянув на руку Гарри, где должно было быть фамильное кольцо Блэков. — В любом случае, мы передадим предложение, и ты сможешь принять решение.

— Спасибо, — неловко сказал Гарри. — Мне пора идти... Мне нужно посетить Косой переулок сегодня днем.

— Конечно, не смею вас задерживать. Не могу дождаться субботы!

Гарри принял душ и переоделся в чистую одежду, прежде чем вернуться на площадь Гриммо, чтобы забрать портрет Вальбурги, который он уже завернул в ткань. Он использовал Уменьшающее заклинание, чтобы поместить его в свою расширяемую сумку, прежде чем активировать заклинание "Не обращай на меня внимания" и направиться к Дырявому котлу.

Он смог быстро разобраться с делами в Гринготтсе — гоблины были на удивление расторопны — и вскоре добрался до "Волшебных хрипов" Уизли, спрятанный под мантией-невидимкой. Из-за летних каникул магазин был переполнен, и Джордж, Ли и продавщица помогали группе подростков с покупками.

Гарри подождал, пока группа покупателей разойдется, и, пока Ли и Джордж были заняты чем-то другим, достал портрет из сумки и поставил его на подставку для демонстрации у стены. Затем он снял мантию-невидимку и снял ткань с картины.

— Самое гнусное изгнание! В какой Вавилон меня похитили? — воскликнула Вальбурга. Она огляделась вокруг широко раскрытыми глазами, прежде чем закричать: — Ужас на ужас, я в логове предателя крови!

— Вальбурга! — воскликнул Джордж, подходя к ней. — Наконец-то ты пришла ко мне! Наконец-то мы можем жить вместе, как и было задумано!

— Отойди, предатель крови!

— Вам действительно придется придумать другое название для таких, как я.... "предатель крови" довольно быстро устареет. Я рекомендую поработать с Джинджер, но я открыт для альтернативных вариантов.

— Ты! — закричала она, указывая на Гарри. — Рожден Грязнокровкой исключительно для того, чтобы досадить мне.

— Прости, Вальбурга, — искренне сказал Гарри. — Я пытался уладить это, но ты просто не желала идти на компромисс. Для этого нужны двое, ты же знаешь. Мне просто придется строить новую жизнь без тебя.

— Я все знаю о твоей новой жизни, бессовестный повеса!

— У нее есть твой номер телефона, Поттер, — сказал Джордж. — Рад видеть, что ты забываешь о Джинни.

Гарри постучал палочкой по портрету, заставляя ее замолчать. Он повернулся к Ли и Джорджу и торжественно произнес:

— Сюрприз!

— У тебя получилось! Вальбурга наша! — сказал Джордж, наклоняясь, чтобы рассмотреть ее поближе. — И я вижу, что она обновила интерьер.

— Вся заслуга принадлежит Луизе, художнице-портретисту, которую я нанял. И ты не поверишь, кто сейчас висит в вестибюле.

— Дай-ка я угадаю, — сказал Ли. — Волдеморт?

Сердце Гарри на мгновение учащенно забилось.

— Мерлин, что за мысль! Нет, совсем наоборот: Бродяга.

— Кто такой Бродяга? — спросил Ли.

— Анимагическая форма Сириуса Блэка, — объяснил Джордж. — По сути, Грим, только веселее. Это фантастика, Гарри, поздравляю.

— Ты можешь научить нас этому заклинанию, заставляющему замолчать? — спросил Ли. — Я не уверен, что хочу постоянно слышать, как она комментирует цвет моей кожи.

— Конечно, и я подозреваю, что Луиза может научить тебя другим приемам, как с ней обращаться. Она неразумна — то есть Вальбурга, — так что не стесняйся поджигать ее, если она когда-нибудь станет слишком буйной.

— Я скорее взорву Луну, чем уничтожу этот шедевр, — благоговейно произнес Джордж.

— Сейчас самое подходящее время, — сказал Ли. — Я только что подал заявку в Министерство на получение лицензии на вещание "Волшебной радиопередачи Уизли", так что, если повезет, она скоро выйдет в эфир.

— Ли, поздравляю, — сказал Гарри. — Я не могу дождаться твоей первой передачи.

— На самом деле, ты не возражал бы против участия в нашей первой передаче? — спросил Ли. — Это нормально, что ты сказажешь "нет"... Я бы понял.

— Нет, я с удовольствием приму участие, когда ты захочешь, — ответил Гарри. — Мне пришло в голову, что это может стать хорошей возможностью высказаться самому, без того, чтобы "Пророк" или кто-либо другой представил меня в ложном свете.

— Значит, вместо этого ты представишь себя в ложном свете? — спросил Джордж.

— Скорее всего.

Они поговорили еще немного, пока Гарри не ушел.

— У меня другие планы на вечер, и мне нужно двигаться дальше. Я не могу передать, как я рад оставить Вальбургу позади.

— Я рад, что мы можем дать ей хороший дом, — сказал Джордж. — Возможно, я приведу ее на воскресный ужин в "Нору".

Гарри вернулся домой, чтобы переодеться — скоро должна была приехать Хелена, и ему не терпелось появиться на публике в своей новой мантии. Он посоветовал ей надеть что-нибудь поприличнее, но в остальном оставил их планы на вечер сюрпризом.

Вскоре после этого она вышла из гостиной и ахнула, увидев его.

— О, Гарри! — воскликнула она. — Я не могу поверить, как потрясающе ты выглядишь. Теперь ты настоящий пожиратель смерти! У тебя тоже есть Темная метка?

— Очень забавно, — сказал он. — А если серьезно, они тебе нравятся?

Она медленно оглядела его, прежде чем положить руку ему на грудь.

— Определенно. Поразительно. Не думаю, что когда-либо осознавала, насколько привлекательными могут быть мантии волшебника.

Он положил руки ей на талию и притянул к себе для поцелуя, который продолжился еще несколькими поцелуями.

— Полагаю, мне следует взглянуть, что на тебе надето, — пробормотал он. — Я уверен, что это прелестно.

— Да, это так, — выдохнула она, не отстраняясь.

— Это, конечно, приятно, — ответил он, поглаживая ее, пока она, наконец, не подтолкнула его вперед.

— Вам действительно следует позволить девушке отойти от камина, прежде чем лапать ее. У вас что, совсем нет хороших манер, лорд Блэк?

— Совсем нет, — сказал он, прежде чем отпустить ее и как следует рассмотреть. Она была очень элегантно одета в маггловское платье длиной три четверти и туфли на высоком каблуке. — Я вижу, ты хочешь еще один массаж ног.

— Да, это обязательное условие. Но я также надеюсь, что вы отведете меня куда-нибудь, где есть стулья. Я так понимаю, вы имеете в виду волшебный ресторан?

— я делаю. На самом деле, нам, наверное, пора уходить.

— Как мы путешествуем?

— "Призрак", — сказал он, беря ее за руку, и вскоре они уже стояли перед очаровательным рестораном, оформленным в исключительно французском стиле. Название было написано на витрине изогнутыми буквами: "Мистигри".

Глаза Хелены загорелись, когда она увидела, куда он ее привез.

— Я слышала о Мистигри — это очень популярное место. Я никогда раньше здесь не ела. А вы?

— Нет, я тоже буду здесь впервые — мой товарищ по команде Даррен порекомендовал это место.

Они вошли и оказались в помещении, которое, как предположил Гарри, было типичным французским бистро, поскольку Даррен описал его именно так. Перед входом располагалась оцинкованная стойка бара, а за ней была арка, ведущая в главный ресторан. Гарри провел Хелену мимо стойки к возвышению, где стоял хозяин.

Хозяин, узнав Гарри, выглядел виноватым.

— Лорд Блэк, мы не ждали вас, но, пожалуйста, проходите, — сказал он, приглашая их в главный ресторан, который был полон посетителей.

— Спасибо, но, пожалуйста, не называйте меня лордом Блэком, — попросил Гарри. — Я забронировал столик на имя Эванса.

— Конечно, мистер Поттер. Но в следующий раз не стесняйтесь заказывать столик на свое имя, чтобы мы могли выделить более уединенный столик. Боюсь, что у нас свободен только обычный столик, и, как вы можете видеть, у нас все занято. Однако, если вы предпочитаете подождать...

Гарри посмотрел на Хелену.

— Извините, мне следовало лучше подготовиться. Вас устроит обычный столик?

— Это в самом разгаре событий? — спросила она.

— Нет, это у стены, — сказал хозяин, указывая на столик в дальнем конце длинной и относительно узкой комнаты.

— Все в порядке, — сказала она, и хозяин повел их туда.

Гарри не отрывал взгляда от места, куда они направлялись, но чувствовал на себе взгляды других посетителей и слышал их перешептывания, и он мог сказать, что они тоже оценивали Хелену. Он легонько положил руку ей на спину, пока они шли.

Когда они уселись и хозяин ушел, она сказала:

— Это было нелегко.

— Да, извини за это.

Она улыбнулась ему, прежде чем посмотреть на ресторан.

— Но здесь так мило.

— Ну, как ты? — спросил он. — Я должен был спросить раньше, дома, но меня что-то отвлекло.

— Я в порядке, спасибо. А ты?

— Блестяще, если честно. Я рад сообщить, что Вальбургу Блэк, с которой вы познакомились позавчера утром, наконец-то выселили.

— Ты имеешь в виду тот ужасный портрет? Как тебе это удалось?

Он рассказал ей, что сделала Луиза, и она рассмеялась, когда он описал Бродягу.

— Я должна с ним познакомиться, — сказала она.

В конце концов они просмотрели меню и сделали заказ. Официант спросил Гарри, какое вино он предпочитает, но тот, конечно, понятия не имел, поэтому позволил официанту порекомендовать что-нибудь другое.

— Только бокал? — спросила Хелена. — Такими темпами вы никогда не напьетесь как следует.

— Не забывай, что я играю в команде, и они могут быть недовольны, если я приду завтра с налитыми кровью глазами.

— Чепуха, для этого есть заклинания. Но я не буду тебя им обучать... тебе придется самому встать на путь порока.

— А ты сама когда-нибудь вставала на этот путь? — спросил он с намеком.

— Да, с тех пор, как на выходных меня соблазнил негодяй.

— Это отвратительно. Может, мне вызвать его на дуэль, чтобы защитить твою честь?

— я не знаю. У тебя есть опыт участия в дуэлях?

— Я немного дрался здесь и там. В основном в школе, — ответил он, и она рассмеялась.

— Пока я не встретила тебя, я и не подозревала, какой ты остроумный, — сказала она. — Я знал, что ты умеешь подбирать слова и немного вспыльчив, но ты на удивление умен — больше, чем я ожидала.

— Больше, чем ты ожидала? Я не уверен, как это истолковать.

— я не знаю... У меня почему-то сложилось впечатление, что ты скорее оружие, чем что-либо другое. Целеустремленный в победе над Волдемортом, но не обязательно руководящий операцией.

— Нет, это определенно была Гермиона.

— А потом ты бросил школу, чтобы стать аврором, а через год бросил, чтобы играть в квиддич. Полагаю, я пришла к несправедливому выводу, что ты не очень-то хорошо мыслишь.

— Честно говоря, я больше погружен в размышления.

— Тем лучше. Вы уверены, что не хотите сменить фамилию на Блэк? Я думаю, она подошла бы вам даже без титула.

— Я не мог изменить свое имя, — машинально ответил он.

— почему бы и нет? Обычно от женщин этого ожидают, когда они выходят замуж.

— Моей жене не пришлось бы этого делать, если бы она, конечно, не захотела.

— Я думал, мы выяснили, что ты не из тех, кто женится.

— Мне восемнадцать, — раздраженно сказал он. — Что это за волшебники выходят замуж в таком юном возрасте? Конечно, я хотел бы жениться, когда стану старше.

— Не позволяй своим поклонникам услышать это от тебя, особенно тем, кого ты заманил в постель. Они решат, что под "старше" ты подразумеваешь свой девятнадцатый день рождения.

— Это напомнило мне... Мои друзья уговорили меня устроить большую вечеринку в субботу, тридцать первого. Я надеюсь, ты придешь.

— У тебя сегодня день рождения? Ты собираешься сделать предложение? — Она сделала вид, что обмахивается веером, и спросила: — Что мне надеть?

Он рассмеялся и наклонился вперед.

— Надеюсь, что-нибудь, что легко снимется. И, пожалуйста, приведи подругу.

Она широко раскрыла глаза, и он сказал:

— Извини, это прозвучало неправильно. Я хотел сказать, что ты можешь пригласить и друга. Моя цель — познакомить моих одноклассников по Хогвартсу с людьми, которые учились в других школах. — Он рассказал, что Гермиона узнала о защите Хогвартса, и она была в шоке.

— Но да, я бы с удовольствием присутствовала, и у меня есть на примете одна подруга. Я знаю, что ей будет приятно познакомиться с тобой, и она составит мне хорошую компанию, пока ты будешь занят другими делами.

— Да, боюсь, большую часть вечера я буду занят с другими гостями.

Принесли вино и закуски, и стало понятно, почему ресторан пользуется такой популярностью.

— Гарри, это чудесно. Спасибо, что пригласил меня сюда.

— Очень приятно, — сказал он. — С тобой очень весело — надеюсь, ты это знаешь.

Они разговаривали на протяжении всего ужина и делились друг с другом своими десертами.

— Она действительно восхитительна, — подумал он. Когда у них убрали тарелки, он потянулся через стол и нежно погладил ее по руке, и ее глаза очаровательно заблестели. В конце концов ее нога коснулась его ноги под столом, и он заметил, что она сняла туфлю.

— Ты готова уходить? — спросил он, оплатив счет.

— Да, — ответила она, и он взял ее за руку, когда они поднимались из-за стола.

Они прошли через ресторан, мимо все еще переполненного бара и вышли через парадную дверь. На улице было темно, но их внезапно ослепила вспышка фотоаппарата.

Быстро сообразив, он развернулся на каблуках и аппарировал их в гостиную на Гриммо-плейс.

— Мне очень жаль, — сказал он. — С вами все в порядке?

— Да, — ответила она, осмотрев свои руки и нижнюю часть тела. — Все на месте и учтено.

— Это хорошо. Мне очень нравится весь комплект, — сказал он, демонстрируя свою признательность блуждающими руками.

— Не так быстро, Блэк, — сказала она, отстраняясь. — Я настаиваю, чтобы ты сначала представил меня своей семье. Увидев его озадаченное выражение лица, она добавила: — Твоему крестному.

— Как я мог забыть? — Он повел ее вверх по лестнице в вестибюль, где они приветствовали его лаем. — Бродяга, я хочу познакомить тебя с Хеленой. Хелена, это Бродяга.

— Он очарователен! — воскликнула она, когда он бешено залаял и забегал вокруг. — Но он немного дикий, не так ли?

— Я полагаю, для тебя это Бродяга. Он неразумен, и в нем нет никаких следов моего крестного, так что, возможно, он менее ручной, чем был в реальной жизни.

— Как ты думаешь, он поддается дрессировке? Я имею в виду, что с ним и так все в порядке, и он явно не собирается крушить мебель, но если он будет привязан к стене до скончания веков, возможно, стоит его немного подучить, — сказала Хелена, перекрывая громкий лай.

— Это хорошая идея. Как вы думаете, к кому мне следует обратиться по этому поводу? К художнику или дрессировщику собак?

— я не знаю... Я думаю, что кинологи должны поощрять и наказывать собак, и я не могу себе представить, как это сработает с портретом.

— Подожди, — сказал Гарри, доставая из сумки коробку с собачьими лакомствами, которую он купил днем. — Посмотри на это. Он открыл коробку и достал печенье, которое протянул Бродяге.

— Сядь, — скомандовал он. Бродяга ухватился за руку Гарри и ткнулся мордой в переднюю часть холста. — Сядь, — повторил Гарри несколько раз, но безрезультатно.

— Это кажется немного жестоким — дразнить его лакомством, которого он не может получить, — упрекнула Хелена. — Мне прислать тебе Ревуна?

— Нет, я просто хотела сначала посмотреть, будет ли он хорошо себя вести. Он бросил собачье печенье Бродяге, который поймал его ртом и проглотил.

— Это великолепно! — сказала Хелена и бросила еще одно лакомство прямо в открытый рот Бродяги. — Думаю, с этим мог бы справиться дрессировщик собак. — Бродяга радостно вилял хвостом.

— Ты ему нравишься, — улыбнулся Гарри.

— Льстец. Ты говоришь это только для того, чтобы затащить меня в постель.

— Это сработает?

— Не обошлось без массажа ног. У нас был уговор.

— Конечно, ты права. Может, тогда вернемся в гостиную?

Она согласилась, и их вечер продолжился в том же духе, что и в субботу, за исключением совы, которая помешала им. В конце концов они оказались в спальне Гарри, где и заснули, вплетенные друг в друга.

— Гарри, — сказала она, подталкивая его. — Гарри, проснись.

Он открыл глаза и увидел, что она смотрит на него в тусклом свете. Его сердце бешено колотилось, а челюсть болела.

— С тобой все в порядке? — спросила она. — Я думаю, тебе приснился кошмар.

Она пробудила его от неясного, но знакомого сна, в котором Волдеморт пытал Пожирателя смерти. Было неясно, был ли Гарри Волдемортом или его жертвой.

— Да, спасибо, что разбудила меня. Я ведь не ударил тебя, правда? — спросил он. Джинни часто жаловалась на это.

— Ты так и сделал, но ничего страшного. Я знаю, что это было не нарочно.

— мне жаль. Хотел бы я знать, как их остановить.

— И часто такое случается?

— Да, довольно регулярно.

Она посмотрела на него, но ничего не сказала, вместо этого провела рукой по его руке и плечу. Это было не провокационное прикосновение, а скорее нежное утешение, которое, как он представлял, могла бы обеспечить мать. Он инстинктивно отвернулся, позволяя ей обнять его.

Хелена некоторое время нежно гладила его, прежде чем сказать:

— Не думаю, что я когда-либо благодарила тебя.

— Я не согласен. Ты поблагодарила меня довольно мило.

— Нет, но не только это. Я действительно благодарна тебе... за все. Моя мать, возможно, была в относительной безопасности из-за своего сундука, и я, как полукровка, не подвергалась особой опасности, но все равно это было ужасно. Моя семья рассматривала возможность отъезда из Англии, чего никто из нас не хотел, но какой у нас был выбор? Мои бабушка и дедушка бежали из Австрии во время войны Гриндельвальда, и они не хотели начинать все сначала. Но Англия превратилась в настоящий кошмар — что, блядь, заставило пожирателей смерти разрушить свою собственную страну, свой собственный образ жизни?

Гарри был поражен, услышав, что она так много говорит — до этого она почти ничего не рассказывала о себе. Он молчал и позволил ей продолжать.

— Никто не знал наверняка, помогал ли ты нам вообще. "Поттеруотч" уверял нас, что так оно и есть, но министерство изо дня в день противоречило само себе, то заявляя, что вы представляете серьезную угрозу, то что вы спаслись и полностью покинули Англию. Мы не знали наверняка, пока ты не вылетел из Гринготтса на спине дракона, и хотя мы были в ужасе, это вселяло в нас больше надежды, чем когда-либо за Мерлин знает сколько времени.

— Я не думаю, что кто-то в волшебной Британии спал той ночью, — продолжила она. — По радио не было никакой информации, поскольку оно контролировалось Министерством. Я, должно быть, потратила часы, пытаясь настроить "Поттервотч", но они не транслировались. Из Хогвартса продолжали поступать слухи, и на рассвете мы услышали ужасную новость о твоей смерти. Если бы мы не были так измучены, моя семья, вероятно, сразу же начала бы собирать вещи.

Но потом мы услышали, что ты все-таки не умер, и что ты победил Волдеморта, и мы плакали, обнимались и снова плакали, пока, наконец, не потеряли сознание. Я не знаю, сколько людей прошло через наш камин в тот день, но это было ошеломляюще. Мой дядя хотел разбить свой сундук вдребезги, но тетя ему не позволила, потому что это был совершенно хороший сундук.

— А потом вышла твоя история, и мы узнали, что ты сделал, и на какие жертвы пошел ты и твои друзья, и как ты ни разу не дрогнул, и как ты даже пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить всех. Я доставляла тебе много хлопот — из-за лорда Блэка, домашних эльфов и всего остального, — но это отчасти для того, чтобы не смущать нас обоих выражениями благодарности, которые, я уверен, тебе надоело слышать, потому что невозможно передать словами, насколько мы благодарны.. Как я вам благодарна.

Она крепко прижимала его к себе, и он почувствовал на своем затылке ее слезы. Он повернулся к ней лицом и накрыл ее руку своей.

— Хелена, ты уже поблагодарила меня более чем достаточно, и я говорю не о сексе. Вы заставили меня почувствовать себя обычным восемнадцатилетним подростком, нормальным человеком, практически впервые в жизни. Моя жизнь до Хогвартса была ужасной — есть причина, по которой я никогда не говорю об этом. А потом, как только я узнал, что я волшебник, мной манипулировали и лгали люди, которые желали мне добра, и втянули в битву с безумцем, который положил на меня глаз буквально в тот день, когда я родился.

— Вот почему я уволился из министерства и присоединился к "Пушкам", чтобы впервые в своей гребаной жизни немного повеселиться, не беспокоясь о Темных волшебниках и прочем прочем. И как бы банально это ни звучало, но это действительно очень весело — пойти в бар, встретить такую великолепную ведьму, как ты, и отвести ее к себе домой.

Она прижалась к нему всем телом, и они еще некоторое время продолжали разговаривать без слов, после чего он погрузился в благословенный сон без сновидений.

Когда они проснулись, было уже светло, и Гарри с радостью обнаружил, что у них еще есть время позавтракать в постели. Он не видел смысла предлагать ей готовить, просто чтобы доказать, что он может это сделать.

Как и в воскресенье, их завтрак без проблем доставили на плавающих подносах, но, в отличие от воскресенья, здесь было с полдюжины дополнительных подносов, каждый из которых был уставлен множеством ваз с цветами.

— Честное слово, ну разве ты не романтик! — воскликнула Хелена. — Где-то здесь спрятано обручальное кольцо? Я думала, твой день рождения только тридцать первого.

Гарри покачал головой в удивленном раздражении.

— Я должен был этого ожидать. В воскресенье я открыл счет у флориста-волшебника, предоставив Кричеру законный источник цветов, но он, похоже, перестарался.

— О боже. Вам нужно будет наказать его?

Он рассмеялся.

— Да, у вас есть какие-нибудь канцелярские принадлежности для "Хоулер"?

Они наполнили тарелки и принялись за еду, не переставая подшучивать друг над другом. Хелена закончила первой и вылезла из постели, чтобы повнимательнее рассмотреть цветы.

— Я не вижу никакого обручального кольца, ублюдок, но вот "Пророк". Как ты думаешь, тебя поместили на обложку за то, что ты ужинал в общественном месте? Это, конечно, важнее, чем вчерашнее заседание Визенгамота" Она развернула газету.

Хелена ошибалась — главный заголовок действительно был о Визенгамоте. Но внизу первой страницы была фотография, сделанная возле ресторана, на которой Гарри был запечатлен в своей новой мантии вместе с частично скрытой Хеленой. Заголовок гласил просто: "Повелитель Света".

В статье говорилось:

Лорд Гарри Блэк, ранее известный как Гарри Поттер, поразил своих коллег-завсегдатаев популярного ресторана Mistigri прошлым вечером своей очаровательной неназванной спутницей и стильной мантией, сшитой на заказ.

Модный редактор ежедневный пророк Ксантиппа Кодмоппл (Xanthippe Codmopple) немедленно объявила наряд Лорда Блэка модным заявлением века. "Что может быть более символичным, чем самый известный в мире Светлый волшебник, носящий имя и титул одной из самых известных темных семей Британии, одетый в белые одежды, которые так тщательно сочетают магические традиции с современным стилем?

Наряд лорда Блэка был особенно неожиданным, учитывая его предполагаемое отсутствие интереса к моде; ранее юный герой предпочитал волшебную мантию маггловской одежде для всех случаев, кроме самых официальных. Промышленный обозреватель Реджинальд Хем сказал: "После войны была надежда, что [лорд Блэк] станет законодателем моды, но, насколько я мог судить, у него был только один довольно приличный маггловский наряд и два комплекта мантий неаврора. Но то, что я вижу его в мантии смелого фасона, причем белой, вселяет в меня надежду, что он возродит интерес к традиционной одежде волшебников.

Чтобы понять причину неожиданного изменения внешности лорда Блэка, Пророк обратился к известной целительнице разума Кассии Декстер, автору книги "Стань своим собственным нюхачом: в поисках сокровищ". "Я могу назвать множество причин, по которым [лорд Блэк] совершил столь радикальные перемены. Во-первых, это белый цвет, символизирующий его тоску по невинности, украденной у него в день смерти родителей. Кроме того, тот факт, что это волшебная мантия, а не маггловский наряд, указывает на то, что он умоляет вернуться в мир, который так долго несправедливо презирал его. И, наконец, облегающий крой и стиль, граничащий с экстравагантностью, которые смело заявляют о его сексуальной зрелости миру, который до сих пор называет его Мальчиком, который выжил. Не сомневайтесь, этот наряд — громкое и ясное заявление молодого человека, все еще испытывающего сильную боль.

Мало что известно о спутнице лорда Блэка за ужином, которая лишь частично видна на фотографии, прилагаемой к этой статье. Посетители ресторана описывали ее как "исключительно милую" и сообщали о неоспоримой близости между ней и лордом Блэком. Это, по-видимому, подтверждает слухи о том, что у лорда Блэка больше нет романтических отношений с 17-летней Джиневрой Уизли, младшей сестрой Рональда Уизли, кавалера ордена Мерлина первой степени. Пока неизвестно, кто стал инициатором раскола, но "Пророк" обещает довести до сведения читателей эту важную информацию.

Они оба долго ошеломленно смотрели на статью и фотографию.

— Что, во имя Мерлина, я только что прочла? — воскликнула Хелена.

— Очевидно, я тоскую по своей утраченной невинности, — ошеломленно ответил Гарри.

— И одновременно заявляю о своей сексуальной зрелости? Разве это не противоречиво?

— Я не чувствую себя компетентным, чтобы ответить на этот вопрос. Очевидно, я не эксперт.

— Да, что вы можете знать о своих собственных мотивах?

— А я-то думал, что мне просто нравятся мантии, — сказал Гарри. — Я был впечатлен качеством и покроем одежды моей команды и решил посмотреть, что еще может быть у портного.

Хелена посмотрела на него с притворной напряженностью.

— А белые мантии? Почему, Гарри? Почему?

— Они явно из слоновой кости, — запротестовал он.

— О, слоновая кость! Это все меняет. "Пророку" действительно следует опубликовать опровержение.

Он улыбнулся.

— По крайней мере, они точно описали вас. "Исключительно красивая", — процитировал он, восхищенно глядя на нее.

— Слава богу, на фотографии меня невозможно опознать. — Хелена на снимке отворачивалась от камеры и подняла свободную руку, чтобы прикрыть лицо.

— Хорошая реакция, — сказал он. — Из тебя получится отличный ловец.

Выражение ее лица смягчилось.

— С тобой все в порядке? Я полагаю, ты привыкл к навязчивым репортажам, но все же...

— Со мной все будет в порядке. Мои товарищи по команде, несомненно, готовятся разозлиться, и, вероятно, что-то из этого выплеснется на меня во время субботнего матча, но обо мне определенно писали и похуже.

— Это правда. И ты действительно выглядишь на этой фотографии в хорошей форме. Я уверен, что многие люди повесят это на стену рядом с фотографией "Человек, который выжил", сделанной несколько недель назад. Она ухмыльнулась и добавила: "Интересно, сколько девочек-подростков или мальчиков, если уж на то пошло, получат "опыт посвящения" от ваших фотографий.

— Хочу ли я вообще знать, что это значит? — он спросил.

— Это означает их первое сексуальное возбуждение.

— О боже. Это похоже на большую ответственность.

— Да, тебе лучше продолжать носить подходящую одежду. Следующее поколение ведьм и волшебников рассчитывает на тебя. На самом деле, это будущее британских волшебников.

— Хорошо, что я заказал больше мантий.

— В самом деле? Какие еще цвета мне стоит выбрать?

— Поживем — увидим, — поддразнил он.

Она оглядывала комнату.

— Я, кажется, оставила свое платье в гостиной, так же как и чулки. Могу я одолжить твой халат?

Он натянул свой спортивный костюм и проводил ее вниз, где ее платье и его мантия лежали грешной кучей. Она оделась, и они вместе отправились в зал для официальных приемов, где коротко пообщались с лающим Бродягой.

Сидя перед камином, он сказал:

— Я был бы рад увидеть тебя в субботу вечером, после матча. Мне жаль, что у меня нет для вас билета — я был бы рад увидеть вас на поле в конце матча.

— Все в порядке. Я бы предпочел, чтобы меня не фотографировали. Но да, субботний вечер звучит прекрасно.

— Я надеюсь, вы хотя бы послушаете передачу, — сказал он. — Мы представляем новую стратегию, и я думаю, что это будет интересно, даже по радио.

— Я так и сделаю. И удачи. — Она поцеловала его, прежде чем исчезнуть в камине.

Она определенно нравилась Гарри — он не испытывал таких чувств к ведьмам со времен Джинни. Но он знал, что их роман будет недолгим. Несмотря на то, что его влекло к Хелене и он наслаждался ее обществом, часть его жаждала попробовать и других женщин. В конце концов, ему было всего восемнадцать.

Глава 23 О зелье и чарах Финиаса Блэека в Хогвартсе.

Текст главы

Гарри намеренно пришел на тренировку только к девяти часам. Он все еще наслаждался игрой с Хеленой и хотел отсрочить неизбежные насмешки со стороны своих товарищей по команде.

Тем не менее, когда он открыл свой шкафчик, то обнаружил там экземпляр книги "Будь сам себе хозяином: В поисках сокровищ" с запиской, в которой говорилось:,

"Надеюсь, тебе это будет так же полезно, как и мне. ПРИВЕТ, Джанет".

Он подбежал к скамейкам и едва успел поднять два пальца в сторону Джанет, прежде чем Таттл начала свою лекцию.

— Поттер, — рявкнула она, — как хорошо, что ты отвлекся от своей основной карьеры фотомодели. Ты намеренно пытаешься саботировать то, что я считала выигрышной стратегией, или это происходит само собой?

Гарри промолчал, но не опустил взгляда, и она продолжила.

— У нас здесь команда победителей, но преждевременное празднование — идеальный способ все испортить. Я видела, как не один игрок лиги втягивался в образ жизни знаменитостей и разрушал свою карьеру, и будь я *, если позволю такому случиться с тобой, Поттер, или с кем-либо из вас.

— О, ради Мерлина, — огрызнулся Гарри. — Я пошел куда-нибудь поужинать. Я выпил ровно один бокал вина. Я выспался. — Последнее было преувеличением, но он не виноват, что ему приснился кошмар. — Я вступил в "Пушки", а не в какой-то гребаный монастырь. Если у меня будут проблемы с работой в команде, то, во что бы то ни стало, предоставьте это мне. Но до тех пор доверьте мне самой распоряжаться своим досугом.

Таттл прищурилась, глядя на него.

— отлично. Но твой сегодняшний полет должен выбить меня из колеи, — Гарри посмотрел на нее в ответ и кивнул.

Он начал свой круг со спринта, чтобы быть уверенным, что он будет достаточно далеко впереди своих товарищей по команде, чтобы избежать разговоров. Перепалка с Таттл вывела его из себя, и ему потребовалось проехать круг или два, чтобы остыть. Гарри не нравилось, когда с ним обращались как с ребенком, особенно после того, как он столько лет был вынужден сам о себе заботиться. Его тошнило от взрослых, которые думали, что знают о его жизни больше, чем он сам.

Он лукавил, когда Хелена спросила, расстроила ли его статья. Если бы он был откровенен, то сказал бы что-то вроде: "Что дает право какой-то коровьей Целительнице, которая даже никогда меня не видела, вытаскивать из своей задницы какую-то дурацкую теорию и кричать об этом на всех гребаных крышах?" Но за ночь они с Хеленой испытали множество искренних эмоций, и он не хотел портить ей утро своей тирадой.

Гарри почувствовал, как его раздражение улеглось, когда он вспомнил их ночной разговор. В прошлом году он слышал множество выражений благодарности, но ни одно из них не тронуло его так, как слова Хелены. Возможно, это было из-за того, что она прижималась к его обнаженному телу, когда говорила, но он чувствовал ее эмоции так же ясно, как если бы они были его собственными. Она описала тревожное бдение своей семьи в ночь битвы, и хотя это было совсем не похоже на его собственный опыт, он, тем не менее, чувствовал, что они были глубоко связаны.

Рассказ Хелены каким-то образом уменьшил чувство одиночества, которое он испытывал в тот последний год войны. Это даже изменило его воспоминания о том последнем походе в лес, когда он понял, что вот-вот умрет. В то время он чувствовал себя совершенно отделенным от тех, кто все еще был жив, не переставая даже узнавать Гермиону и Рона, но теперь он мог видеть, насколько сильно они были связаны все это время. И он был не менее связан с Хеленой и ее семьей — и со всеми, кто разделял их общую цель.

Возможно, Хелена не ошиблась в своей оценке того, что Гарри был всего лишь оружием. Движение за победу над Волдемортом было гораздо более масштабным, чем Гарри, Рон и Гермиона, или даже Дамблдор, орден Феникса и те, кто сражался в Хогвартсе. В конечном счете Волдеморт был побежден каждым человеком, который бросил ему вызов, будь то путем поиска и уничтожения крестражей, или раздачи волшебных сундуков, или просто слушая Potterwatch и позволяя себе надеяться. Гарри был орудием победы над Волдемортом, но многие тысячи людей были его агентами.

Гарри почувствовал, как в нем поднимается волна одобрения, и продолжил бежать. Ему действительно не следовало позволять Таттл так себя раздражать. Она просто была Таттл, и было бы противно ее натуре не отреагировать подобным образом на фото и статью. То же самое относилось и к Джанет — конечно, она находила творческий способ пошутить.

Ему оставался всего один круг, и он замедлил шаг, чтобы присоединиться к ней. "Большое спасибо за книгу", — сказал он. "Думаю, в субботу вечером я останусь дома и просто почитаю ее, возможно, за большим стаканом тыквенного сока".

— Это звучит очень терапевтично, — ответила она. — Я уверена, что ты скоро вернешься к своей обычной маггловской одежде. Но, серьезно, эти мантии были просто фантастическими — ты купил их в Thimble?

— Да, в воскресенье, вместе с некоторыми другими. Наверное, с этого момента я буду чаще надевать мантию.

— Это хорошо, они тебе идут. Я думаю, ты войдешь в моду. А потом, если захочешь поиздеваться над людьми, ты так же резко перестанешь их носить примерно через полгода.

— Интересно, что сказал бы об этом доктор Ниффлер, — размышлял он. — Ты действительно читала эту книгу?

— Мерлин, нет! Я стащила ее у своей мамы — у нее целый книжный шкаф забит подобной чепухой. Когда мне было тринадцать, я открыла для себя скрытый раздел, где были собраны непристойные книги по самопомощи, так что дайте мне знать, если вам понадобятся какие-нибудь советы по достижению вашей "сексуальной зрелости".

— ты уже очень помогла, спасибо.

— Пожалуйста, скажите мне, что ваша "неназванная спутница" была с вами, когда вы видели "Пророк" этим утром, — настаивала Джанет.

— Я не буду ни подтверждать, ни опровергать ее местонахождение.

— Слишком поздно, Стукач, ты только что это сделал.

Гарри закончил свой круг и вернулся в здание, чтобы забрать свою метлу. Он больше не расстраивался из-за слов Таттл, но был упрямо настроен оторвать свою задницу от земли, просто чтобы доказать, что он не расслабляется.

Оуэн догнал его.

— Привет, Гарри. С тобой все в порядке?

— Я полагаю, ты имеешь в виду мою вспышку гнева этим утром?

— Помимо всего прочего.

Гарри кивнул.

— Да, я в порядке. Я мог бы обойтись и без статьи в "Пророке", но в этом нет ничего нового.

— По крайней мере, это была хорошая фотография. Чего я не могу сказать о моем единственном появлении на первой странице "Пророка".

— Когда это было?

— Три года назад у меня была особенно впечатляющая травма от удара бладжером, которую кто-то любезно запечатлел на пленку. Я не думаю, что это сделала даже моя бабушка.

— Это был ты? — выдохнул Гарри. — Рон тогда показывал мне фотографию... Он был практически в трауре. Не могу поверить, что я забыл об этом. До этого ты ловил снитч три игры подряд, верно? Но потом выбыл из игры на весь сезон.

— Да, и это был последний раз, когда я начинал. С тех пор я был в запасе.

Гарри медленно покачал головой.

— Прости, Оуэн, это ужасно. И вот я пять дней в неделю насмехаюсь над твоими травмами.

— Я подшучиваю над тобой из-за твоих умерших родителей и всего остального, что приходит мне в голову, так что не переживай по этому поводу.

— По крайней мере, "Пророк" продолжает давать больше поводов для шуток. Шутки про родителей устарели.

— В отличие от твоих родителей, — возразил Оуэн, и Гарри рассмеялся. — Но, да, "Пророк" — это золотая жила, насколько я понимаю. У меня уже есть несколько идей, связанных с тайным значением белых одежд.

— Я не могу дождаться.

Утренние тренировки снова были очень агрессивными, что устраивало Гарри — это был хороший шанс показать Таттл, что он в полной силе. Он летал почти безрассудно, но ни разу не потерял управление, и другие игроки явно выиграли от неистовой энергии Гарри.

Даже Таттл был впечатлен.

— Ты выиграл этот раунд, Поттер, — сказала она, — но я буду присматривать за тобой.

После этого Даррен проводил его до раздевалок.

— Я не знаю, с кем ты трахаешься на этой неделе, но она оказывает хорошее влияние. Постарайся удержать ее рядом, по крайней мере, до тех пор, пока мы не сыграем в Паддлмире тридцать первого". "Паддлмир Юнайтед" был на первом месте, и победа над ними стала бы настоящим успехом для "Пушек".

— Я пригласил ее на вечеринку, так что до тех пор я готов к этому. И она мне даже нравится, так что, надеюсь, это продлится еще немного.

Даррен повернулся к Гарри с потрясенным выражением лица.

— Ты же не собираешься стать моногамным по отношению к ней? Я думал, что могу положиться на тебя, Поттер.

— Не волнуйся, она знает, что это всего лишь интрижка. И, похоже, она не любит публичности, а это значит, что в долгосрочной или даже краткосрочной перспективе мы обречены. Но сейчас это очень весело.

— Ты меня на мгновение напугал, но продолжай в том же духе.

Обед, как и ожидалось, был наполнен шутками по поводу последней статьи в "Пророке".

— О чем мы вообще говорили до того, как Гарри присоединился к команде? — спросила Джанет.

— Я почти уверен, что мы должны были сами придумать темы для разговоров, — сказал Райан, — вместо того, чтобы полагаться на то, что "Пророк" подскажет нам нужные фразы.

— Это звучит утомительно, — протянула Джанет. — Неудивительно, что я не могу вспомнить.

После обеда Таттл снова наблюдал за тренировкой Гарри с ловцом.

— Нам нужно отточить ваши атаки, чтобы убедиться, что вы не допускаете грубых нарушений правил. — Нарушение правил летать с намерением столкнуться с другим игроком, что было почти, но не совсем тем, что делал Гарри. — Но я думаю, что у нас будет преимущество.

— Что это? — спросил Гарри.

— Я не могу припомнить ни одного случая, чтобы Ловца обвиняли в грубости, поскольку ловцы обычно озабочены поиском снитча и, как известно, опасаются травм. Я подозреваю, что судьям даже не придет в голову привлечь вас к ответственности за это. Нападающие, скорее всего, будут наказаны за что-то другое, например, за удар кулаком.

— То есть вы думаете, что судьи сочтут это законным финтом?

— Если вы на самом деле ни в кого не врежетесь, то да.

— Что, если они так не считают? Я не могу позволить, чтобы меня наказали. — Нарушение правил в случае Гарри было бы катастрофой, потому что он был бы вынужден пропустить определенный период, а у другого ловца не было бы конкурентов в поиске снитча.

— Я думаю, нам просто нужно посмотреть, в какую сторону склонятся судьи. А пока давайте поработаем над тем, что может привести к нарушению правил, чтобы подчеркнуть, чего вам нужно избегать. Неправильный наклон локтя во время финта может стать причиной того, совершите вы фол или нет.

Гарри на удивление хорошо провел время, выходя один на один с Таттлом, который продемонстрировал ему несколько едва заметных фолов, которых он никогда раньше не видел. Он был впечатлен — она по-прежнему была отличным летчиком и, в отличие от своего бывшего товарища по команде Людо Бэгмена, не потеряла форму.

После того, как они приземлились, она неожиданно посмотрела на него и сказала:

— Я строга к тебе, Поттер. На то есть причина.

Гарри был ошеломлен. Он просто ждал, пока она продолжит.

— Очевидно, что ваша ситуация в целом уникальна... Два смертельных проклятия, ради Мерлина. Но что касается квиддича, то я видела игроков, похожих на тебя. Талантливых, которые в первый же год вышли в стартовом составе. Оказались в центре внимания так естественно, как будто были рождены для этого. И они могут обрывать ведьм, как виноградины с лозы.

Он нахмурился, не понимая, к чему она клонит.

— У некоторых из них все получалось просто отлично. Они остепенились, сделали отличную карьеру, даже играли за сборную Англии. Но некоторые из них все больше выходили из-под контроля. У них обоих было трудное детство и не было семьи, о которой стоило бы говорить. Когда они падали, они падали тяжело.

Гарри почувствовал, как в нем зарождаются две разные реакции. Одной из них было желание сказать Таттл, чтобы она не лезла не в свое дело, но другой — благодарность за ее заботу. Он инстинктивно стал осознавать, как учил его Оуэн, и позволил ей продолжать.

— Возможно, мне не о чем беспокоиться, и в этом случае ты должен сказать мне, чтобы я не лез не в свое дело, как ты это сделал сегодня утром. Если ты можешь с этим справиться, тогда, конечно, повеселись, и побольше тебе сил. Но убедитесь, что у вас есть опора — кто-то или что-то, что поможет вам устоять на ногах. Может быть, это ваши друзья, Уизли и Грейнджер. Может быть, это кто-то другой из взрослых в вашей жизни, например, старый профессор.

— Но не забывай, что у тебя тоже есть команда. Возможно, "Пушки" не очень-то преуспевают в победе, по крайней мере, до тех пор, пока не появился ты, но лучшей команды тебе не найти. Я рад, что мы сохранили Барроумейкера, хотя на данный момент он в основном профессионал. Вам нужны такие люди — нам всем нужны.

— Я хочу, чтобы у тебя была долгая карьера в квиддиче. Я хочу, чтобы ты остался верен Сам-Знаешь-Кому и этим проклятым пожирателям смерти, живя лучшей жизнью, чем кто-либо из них мог себе представить. Я собираюсь быть жесткой с тобой, и ты должен дать сдачи, и я сделаю то же самое. — Гарри молчал, и она резко добавила: — Ты слушаешь меня или просто отключился из-за того, что трахался всю ночь напролет?

— Я слушаю. И да, часть меня хочет тебя отчитать, но я ценю все остальное. Ты права, у меня нет настоящей семьи. Но у меня потрясающие друзья и их семьи тоже. И ты права насчет Оуэна... Он не похож ни на кого, кого я встречал раньше. И остальные Пушки тоже.

Таттл кивнула.

— Что ж, нет смысла бить мертвую лошадь. Я уверена, что мы пройдем еще много раундов — подозреваю, что "Пророк" еще даже не приступил к тебе.

— Это тревожная мысль. Но, вероятно, вы правы.

Она достала свисток и дунула в него.

— Тренировочный матч, десять минут, те же команды и цвета, что и вчера.

После лекции Таттл Гарри почувствовал прилив решимости. Он также вспомнил, что сказал Алистер, что он был могущественным волшебником, несмотря на свою посредственную магическую силу. В конце концов, он устоял перед крестражем. Это, несомненно, тоже был якорь — не замена остальным, а часть общей картины.

А потом был квиддич и сам полет. Иронично было называть полет якорем, поскольку все было буквально наоборот, но расширенное самоощущение, которое он испытал на метле, несомненно, было защитой от того, что описывала Таттл.

Началась тренировка, и Гарри взмыл в воздух. Он начал описывать круги и полностью пришел в себя.

Оуэн, не теряя времени, подошел к нему.

— Даже твоя вчерашняя девушка не хотела, чтобы его видели с тобой, Поттер. Что кажется противоречивым, поскольку она, вероятно, с тобой только потому, что ты знаменит.

Гарри был не в настроении насмехаться. Его не смутили слова Оуэна — просто они казались неуместными. Он ускорился до дальнего края поля и продолжил кружить.

Оуэн снова нашел его.

— Продавщица, должно быть, была настоящей красавицей, раз уговорила тебя надеть эту мантию. Ты же понимаешь, что был для нее всего лишь заказом, верно?

Гарри проигнорировал его и продолжил кружить, возвращая свое намерение позволить Снитчу появиться в поле его зрения.

— Ты собираешься записаться на прием к этой Целительнице разума? Ты, наверное, мог бы нанять ее на полный рабочий день, учитывая все то дерьмо, что с тобой происходит. Ты когда-нибудь спрашивал себя, не твоя ли это вина?

Гарри почувствовал, как в нем поднимается раздражение, но он опустил глаза и позволил простору охватить его. И тут он заметил золотую точку у самой земли и устремился к ней.

Оуэн последовал за ним. Снитч резко описал зигзаг, оставаясь в нескольких футах над полем, и Гарри сделал то же самое. Один из отбивающих соперника, Суреш, летел у самой земли, пытаясь перехватить один из приближавшихся бладжеров. Гарри устремился к нему, вынуждая Оуэна последовать за ним, и Суреш занес биту для удара.

Гарри резко взмыл вверх, и Оуэн оказался на пути бладжера. Он резко повернул вправо, но потерял равновесие и врезался в землю. Тем временем Гарри был уже высоко над ним и испытывал полное возбуждение от полета сорвиголовы. На мгновение он потерял Снитч из виду, но затем изменил свое намерение, чтобы он появился, и вот он появился.

Гарри схватил Снитч рукой, прежде чем заметил, что Оуэн лежит на земле.

— Снитч у Поттера! — воскликнула Таттл. "Счет 150:0". Гарри приземлился рядом с Оуэном как раз в тот момент, когда прибыл Целитель.

— С тобой все в порядке? — в панике спросил он.

— Да, — выдохнул Оуэн. — У меня перехватило дыхание, но в остальном я просто немного ушибся.

— Бладжер? — Гарри не видел, что произошло.

— Нет, только земля.

Целитель Макалистер уже начал накладывать диагностические заклинания.

— Ничего страшного, — сказал он. — Несколько небольших изменений, и ты вернешься в свое прежнее состояние.

— Ты можешь сделать что-нибудь получше? — простонал Оуэн. — Ну и целитель же ты.

Собралась вся команда, и как только они увидели, что с Оуэном все в порядке, они осыпали Гарри поздравлениями.

— Сколько это было, пять минут? — спросил Даррен.

— Таттл собирается заставить нас сыграть еще один матч? — спросила Джанет. — Кажется, рановато расходиться по домам.

Таттл не стала собирать их на скамейках запасных, поскольку у нее почти не было записей.

— Отличная работа, Поттер, но болельщики будут разочарованы, если вы так быстро поймаете снитч в субботу. Конечно, не стоит отказываться от этого.

— Купи часы, — кашлянул Даррен.

— Что это, Роджерс? — спросил Таттл.

— Для квиддича нужны проклятые часы. Или песочные, если они хотят придерживаться традиций.

— Ты опять несешь ересь? — спросил Суреш. — В следующий раз ты захочешь, чтобы снитч стоил всего пятьдесят очков.

— Я не собираюсь с вами спорить, — сказал Таттл, — но это не по моей части.

— Нет, — сказал Райан. — Это работа Гарри и Виктора Крама.

— Не вмешивай меня в это, — сказал Гарри. — Я не твой гребаный реформатор квиддича.

— Дай ему время, Беллами, — сказала Джанет. — В конце концов, мы его измотаем.

Тренер провела их по участкам, и через десять минут игроки уже направлялись в здание, чтобы принять душ и переодеться в чистую одежду.

— Это действительно ирония судьбы, — сказал Титус, — что самая лучшая игра в квиддич так сильно не удовлетворяет зрителей.

— Подожди, я правильно тебя расслышал? — спросил Даррен. — Если мы сможем убедить такого чистокровного, как Титус, это уже полдела.

— Нет, он предатель крови, — сказал Лайл. — У него нет Темной метки или чего-то в этом роде.

Гарри боролся со смешанными чувствами, пока принимал душ. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что подверг опасности Оуэна, но радовался, что с ним все в порядке. И хотя ловить снитч всегда доставляло удовольствие, он был разочарован, что не смог попрактиковаться в финтах и что у преследователей даже не было возможности забить.

Хорошей новостью, однако, было то, что у Гарри выдалось несколько свободных часов, на которые он не рассчитывал. Он начал с визита в рекламный отдел Пушек. Сюзанна увидела, как он вошел, и сказала:

— Добрый день, Гарри. Все в порядке? Почему ты не летишь?

— Тренировочный матч уже закончился — снитч появился почти сразу, — ответил Гарри.

— Кто его поймал? — спросил Таддеус.

— Я поймал.

Раздались одобрительные возгласы от нескольких сотрудников.

— Блестящая работа, Гарри, — сказал Таддеус. — Не могу дождаться, когда увижу тебя там в субботу.

Сюзанна откашлялась и спросила:

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— да... Мне любопытно, опубликовали ли вы то заявление о моем имени. Я заметил, что сегодня утром "Пророк" назвал меня лордом Блэком, и я надеялся пресечь это в зародыше.

Сюзанна кивнула и сказала:

— Да, мы опубликовали это в "Пророке" и других крупных изданиях во вторник утром.

Гарри вздохнул.

— Значит, они полностью проигнорировали это.

— Это неправда, — сказал Таддеус. — Сегодня утром ты был в спортивных новостях, и тебя называли Гарри Поттером.

— Я этого не заметил... Они сказали что-нибудь, о чем мне следует беспокоиться?

— Нет, это были обычные квиддичные размышления в середине недели.

Сюзанна посмотрела на Гарри и сказала:

— Если вы задаетесь вопросом, что делать дальше, вам, вероятно, следует сделать личное заявление. Скорее всего, оно привлечет больше внимания, если будет исходить от вас, а не от команды.

— Полагаю, вы правы. Ты можешь мне с этим помочь?

— Конечно, — сказала она.

Таддеус вставил:

— Вы все еще хотите сделать политическое заявление о лордах-волшебниках?

— Да, — сказал Гарри. — Я чувствую, что это важно для моей точки зрения.

— Если ты так говоришь, — сказал Таддеус. — Но ты уверен в своих исследованиях? Ты же не хочешь оскорбить ведущие семьи, по крайней мере, не разобравшись с фактами.

— Ты прав — я спрошу свою подругу Гермиону, когда увижу ее сегодня вечером. Когда дело доходит до исследований, я никому так не доверяю, как ей.

— Очень хорошо, — сказала Сюзанна. — И как только вы приведете свои факты в порядок, мы поможем вам с формулировками и передадим их в нужные руки в Пророка.

— Очень признателен, спасибо.

Следующей остановкой Гарри был Диагон-аллея, где он начал с магазина "Сапожник". В воскресенье ему помогала продавщица, но на этот раз там был владелец и настоял на том, чтобы посетить Гарри лично.

— Вас, случайно, не интересует обувь с рельефным рисунком? — спросил он.

— Нет, спасибо. Меня не интересует высокий каблук, — ответил Гарри, скрывая раздражение.

— Я не говорил о высоком каблуке, мистер Поттер, я сказал о высоком ботинке. На первый взгляд каблук и подошва кажутся обычными, но я могу прибавить до семи сантиметров в высоту.

— Это увеличило бы меня 178 сантиметров, — подумала маленькая часть сознания Гарри. 180 сантиметров, если считать видимый каблук.

Большая часть сознания Гарри запротестовала. Ты Ловец — это значит, что ты невысокий. Просто прими это, Стукач. Он также понял, как жалко будет выглядеть, если он снимет обувь перед женщиной, перед тем как снять брюки, и сразу же упадет в росте на семь сантиметров.

— Спасибо, но нет, мне это неинтересно.

— Как пожелаете.

В конце концов, Гарри заказал не только несколько модельных туфель, подходящих к его различным мантиям, но и пару зачарованных ботинок от Doc Martens, которые, как Гарри знал, идеально подошли бы для маггловской обстановки. И, в отличие от стандартных ботинок от Doc Martens, эти будут удобными, когда он наденет их в первый раз, а также легкими, как перышко. Он попросил сапожника сначала сшить эти.

Гарри направился к цветочному магазину, где владелец магазина, казалось, удивился, увидев его.

— Мы не ожидали получить от вас ответ так скоро, мистер Поттер, и, конечно, не лично, но я благодарен, что вы пришли. Я полагаю, это ответ на нашу сову?

— Нет, это ты мне его прислал? Я пришел прямо с тренировки и с утра не был дома.

— Да, мы отправили вам сову сразу после девяти, но, должно быть, она прилетела после того, как вы ушли. Но, я вижу, вы предвидели проблему.

— Дайте угадаю... Мой домашний эльф полностью вычистил вас?

— Боюсь, что так. Домашние эльфы, как вы, возможно, заметили, от природы не обладают чувством меры, но обычно их подготовки достаточно, чтобы обуздать эти наклонности. Ваш эльф особенно молод или, возможно, только что вступил в связь?

— Нет, как раз наоборот. Честно говоря, я понятия не имею, сколько ему лет, но думаю, что больше нескольких столетий.

— Как странно, — сказал владелец магазина. — Он был собственностью семьи Блэков? Или он перешел в ваше владение каким-то другим путем?

Гарри был рад, что Гермионы не было рядом и она не услышала, как Кричера назвали собственностью.

— Он привязан к дому Блэков, и я полагаю, вы определили проблему. Он был предоставлен самому себе в течение многих лет, пока мой крестный сидел в Азкабане, а его предыдущая владелица была, мягко говоря, не в себе.

— Это все объясняет. Боюсь, нам придется на некоторое время ограничить его доступ. Если, конечно, вы не хотите сделать постоянный заказ на большее количество цветов, — с надеждой добавил продавец.

— Нет, в этом нет необходимости. Но тридцать первого я устраиваю большую вечеринку, и я подозреваю, что цветы немного украсят это место. Могу я заказать их заранее?

— Да, конечно, — сказал продавец, доставая бланк заказа. — У вас есть что-то конкретное на примете?

Гарри действительно много знал о цветах, благодаря многолетнему труду в саду тети Петунии. Он перечислил свои любимые цветы и особо просил, чтобы они не были слишком траурными. Слишком большое количество неподходящих цветов сделало бы площадь Гриммо похожей на мавзолей.

Его последней остановкой был магазин Бенедикта Тимбла, чтобы сказать им, как он доволен мантиями и другими вещами, которые он уже получил. Ожидая застать магазин пустым, как это было в воскресенье, он снял с себя чары "Не обращай на меня внимания", прежде чем войти, но сразу же вышел на улицу, увидев, как там многолюдно.

Он снова поднял защитные чары и открыл дверь. Обычно он не заходил в магазин таким образом, поскольку это часто ставило продавца в тупик, а однажды привело к болезненному уколу, но персонал был так занят, что едва поднял на него глаза. Гарри увидел, как Алтея помогает молодому волшебнику, возможно, на несколько лет старше его самого.

В конце концов волшебник скрылся в раздевалке, а Гарри подошел к Алтее и снял свои чары.

— Добрый день, Алтея, — сказал он, и она подпрыгнула от неожиданности.

— Гарри, ты меня напугал!

— Извините, я просто хотел зайти и еще раз поблагодарить вас.

Выражение ее лица смягчилось.

— Это мы должны быть благодарны вам! Сегодня к нам обратилось больше молодых волшебников с просьбами о мантиях, чем мы обычно видим за неделю. Похоже, на вас началась настоящая мания — молодец!

— Конечно, заслуга портного в этом. Я был в восторге от готового изделия.

— Я так рада. И я знаю, что все остальное вам тоже понравится. Она наклонилась к нему и сказала: "Мистер Тимбл сегодня утром отдал нам распоряжение не продавать точные копии мантий, которые мы вам продали. Последнее, что вам нужно, это толпа подражателей.

— Спасибо, я ценю это.

— Ерунда, это меньшее, что мы можем сделать. А вот и мой клиент — мне пора идти. Но, пожалуйста, возвращайтесь, если вам понадобится что-нибудь еще. И если вы запишетесь на прием, мы будем рады закрыть магазин для вас.

Он отпустил ее и выскользнул за дверь, никем не замеченный. Проделка удалась, и он аппарировал на площадь Гриммо в ожидании встречи с Минервой, Биллом Уизли и Гермионой.

Билл прибыл первым.

— Рад тебя видеть, Гарри. Или мне следует называть вас лорд Блэк?

— Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, — нахмурился Гарри.

— Думаю, да, я просто не смог удержаться.

Они обменялись новостями, и Билл поблагодарил его за билеты на "Пушек".

— Вы были очень внимательны, включив подарок для Габриэль.

— Я был рад, Гермиона упомянула, что приедет на этой неделе.

— Да, но будь с ней осторожен. Ей только что исполнилось четырнадцать, и это, вероятно, самое опасное время для тех, в ком течет кровь вейлы. Она выглядит совсем взрослой — никаких признаков неловкости — но она не очень хорошо контролирует свое обаяние. Совсем, правда.

— О боже, Ты не знаешь, Флер проходила через что-то подобное?

— Она утверждает, что это не так, но ее отец сказал мне, что она была такой же плохой. По-видимому, это стандартная процедура — я думаю, он предупреждал меня на случай, если у нас когда-нибудь родится дочь.

— Спасибо, что предупредил. К счастью, я никогда не был слишком восприимчив к чарам вейл, так что со мной все будет в порядке.

— Я не беспокоюсь о тебе — ты, очевидно, неплохо выглядишь для ведьм твоего возраста. Но Габриэль расспрашивала о тебе, и она убедила себя, что ты — ее судьба. В конце концов, ты спас ее во время Турнира трех волшебников.

Гарри закатил глаза.

— Она никогда не была в опасности.

— Да, но тогда ты этого не знал. В любом случае, относись к ней как к младшей сестре, и, надеюсь, она поймет намек.

Следующей появилась Гермиона.

— Прости, я опоздала — я потеряла счет времени. Минерва уже приехала?

— Еще несколько минут, — сказал Билл. — Помните, мы назначили ей другое время встречи, чтобы сначала все разведать.

— Да, конечно, — ответила Гермиона. — Вы проинформировали Гарри?

— Пока нет. Гарри, если коротко, то Минерва ничего не вспомнит о наших предыдущих встречах или о существовании других волшебных школ. Нам придется напомнить ей, и, конечно, она будет очень расстроена, но после этого мы сможем продолжить работу над портретом предка Сириуса. Ты уже пробовал подчинить его.

— Я еще не пробовал, — сказал Гарри. — А я должен был?

— Я не видела в этом особого смысла, поэтому ничего не сказала, — сказала Гермиона. — Я думаю, нам повезет больше, если мы сохраним элемент неожиданности. В противном случае Финеас Найджеллус может полностью скрыться из виду.

— Хорошая мысль, — сказал Билл.

Кухонный камин снова вспыхнул зеленым, и Минерва вышла из него, выглядя слегка озадаченной. Прежде чем она успела что-либо сказать, Билл сказал:

— Садись, мы все объясним.

Они сели за стол, и Гермиона начала.

— Ты знаешь, зачем мы тебя сюда пригласили?

— Нет, — ответила Минерва. — Хотя, конечно, я рада вас всех видеть.

Билл внимательно посмотрел на нее.

— Вы сами готовите себе еду?

— Да, с воскресенья. Мы, кажется, очень настаивали на этом в том омуте памяти, но, честно говоря, я понятия не имею, почему.

Билл и Гермиона с беспокойством посмотрели друг на друга, и Гермиона сказала:

— Мы пригласили вас сюда, чтобы обсудить другие волшебные школы.

— Шармбатон и Дурмстранг? А для чего?

— Нет, для других волшебных школ в Британии.

— Их там нет, — сухо ответила Минерва.

Билл повернулся к Гермионе и сказал:

— Должен быть какой-то второй фактор, и это не еда. Иначе она бы уже вспомнила.

— Что вспомнила? — спросила Минерва немного раздраженно.

— На самом деле в Великобритании несколько десятков волшебных школ, и еще больше в Ирландии, — сказала Гермиона, показывая Минерве список.

— Великий Годрик! Почему я не слышала о них раньше?

— Да, — сказал Билл. — На самом деле, это уже в третий раз. Мы уверены, что в Хогвартсе есть защитные чары, из-за которых вы забываетесь, и еще один фактор, который мы пока не определили.

Они ввели ее в курс дела по поводу их предыдущей встречи, и Гермиона сказала:

— Наш следующий шаг — поговорить с Финеасом Найджелусом Блэком. Во вторник я принесла его портрет в библиотеку — нам, наверное, стоит подняться туда.

— О, ура, — сухо сказал Билл. — Мы можем поздороваться с Вальбургой.

Гарри и Гермиона улыбнулись.

— На самом деле, в ее рамке появился новый обитатель, — сказал он. — Идите посмотрите.

Они поднялись по лестнице в вестибюль и, к удивлению Гарри, не услышали лая. К сожалению, причина молчания Бродяги заключалась в том, что он увлеченно вылизывал свои половые органы.

— О боже, — сказала Гермиона. — Он действительно похож на собаку, не так ли?

— Это Сириус? — спросил Билл.

— Нет, это Бродяга, — ответил Гарри. — Я нанял художника-портретиста, и она смогла прогнать Вальбургу, попросив Бродягу выгнать ее. Миссис Блэк теперь невольная покровительница "Волшебных хрипов Уизли".

Билл и Минерва громко рассмеялись.

— Это великолепно, — воскликнул Билл. — Лучшая новость, которую я слышал за всю неделю, и в том числе о том, что ты поймал снитч. Кстати, поздравляю.

— Это был великолепный матч, — сказала Минерва. — Я имел удовольствие увидеть это лично, благодаря Гарри.

— В эти выходные я увижу, как он играет в Педл со всей семьей, включая Чарли.

Гарри сказал:

— Прости, что не смог предложить тебе другой билет, Минерва. Уизли действительно очень много.

— Не волнуйся, Гарри. Я заказала билеты почти на все игры этого сезона.

— А это не помешает вам выполнять обязанности директрисы? — спросила Гермиона.

Минерва лукаво улыбнулась.

— Возможно, я запланировала матчи Гриффиндора по квиддичу на выходные, когда у "Пушек" их не будет.

Они направились в библиотеку, но прежде чем разбудить Финеаса Найджеллуса, Гермиона показала Биллу и Минерве Гримуар.

— Блядь, это выглядит еще древнее, чем Гримуар Уизли, — сказал Билл. — Ты нашла подходящих кандидатов?

— Трудно сказать, — сказала Гермиона. — Единственные заклинания, которые я смогла найти, были направлены против таких, как я. Я не видела ничего о модификации памяти.

— А как насчет зелий? — спросила Минерва.

— Я нашла одного кандидата, но не могу представить, как его распространять без помощи домашних эльфов или кого-то еще из персонала.

— Что она делает? — спросил Билл, наклоняясь к странице, которую открыла Гермиона.

Гарри оттащил его назад.

— Убери руки, предатель крови. Книга может причинить тебе боль.

— Правильно, спасибо, — ответил Билл.

Гермиона сказала:

— Описание расплывчатое, но, насколько я могу судить, зелье сохраняет действие отдельно наложенных чар даже после того, как заклинатель давно ушел. У меня сложилось впечатление, что это было сделано для усиления проклятия Империус и другой темной магии.

Билл с отвращением покачал головой.

— Какое отвратительное злоупотребление магией! Вероятно, у такого зелья есть миллион полезных применений, но темные волшебники, такие как Блэки, вместо этого использовали его во вред. — Он посмотрел на Гарри и спросил: — Ты уверен, что хочешь присоединиться к ним?

— Да, я хочу. Сириус особо настаивал на том, чтобы я переделал Дом Блэков в Светлую семью.

— Это трудная задача, — сказал Билл. — Тебе будет легче поворачивать пушки.

Минерва повернулась к Гермионе и спросила:

— Насчет этого зелья... Из чего оно приготовлено?

Гермиона внимательно изучила инструкцию и сказала:

— Похоже, она полностью ботаническая. Ничего от волшебных существ.

— Нужно ли импортировать какие-либо ингредиенты? Возможно, мы могли бы отследить их таким образом, — сказал Билл.

— Это звучит несколько натянуто, — сказала Минерва, — учитывая, что мы не знаем, используется ли это зелье и как оно доставляется.

Гермиона сказала:

— Все ингредиенты либо родом из Великобритании, либо могут быть выращены здесь.

— Так вычеркни это, — проворчал Билл. — Как ты думаешь, не пора ли допросить портрет?

— Думаю, да, — ответила Гермиона. — И я уверена, что Гарри стремится быть полезным.

— Большое спасибо, — едко сказал Гарри, взял портрет и прислонил его на уровне глаз к одному из книжных шкафов. Финеас все еще спал. — Что именно я должен сделать?

Все выжидательно посмотрели на Минерву.

— У меня есть некоторый опыт работы с портретами директоров, — сказала она. — Теоретически я, как нынешняя директриса, должна иметь над ними полную власть, но на практике они еще более своенравны.

Гермиона на мгновение задумалась и сказала:

— Интересно, это потому, что в Хогвартсе они максимально наделены разумом? Луиза — художница, которую Гарри нанял, чтобы сместить Вальбургу, — рассказала нам, что портреты директоров в Хогвартсе наиболее полно отражают самих себя благодаря фоновой магии. Так что, возможно, этот экземпляр Финеаса Найджеллуса окажется более сговорчивым.

— Давай попробуем, — предложил Билл. — Гарри, покажи кольцо, а затем потребуй, чтобы портрет поклонился.

Гарри кивнул и снял с кольца скрывающие чары, что вызвало взрывы смеха у Билла и Минервы.

— Иллюстрация в "Пророке" не совсем соответствует действительности, — сказал Билл.

Гарри постучал по портрету палочкой и сказал:

— Финеас Найджеллус Блэк, я прошу вашего внимания. — Он держал кольцо на виду.

Финеас пошевелился, но глаз не открыл.

— В чем дело? Неужели ты не можешь дать волшебнику отдохнуть, заслуженного таким трудом? — простонал он.

— Как глава вашего факультета, я приказываю вам говорить с нами и оставаться в своем нынешнем виде

Глаза портрета распахнулись и слегка выпучились, когда он узнал фамильное кольцо Блэков на руке Гарри.

— Ты? — в ужасе воскликнул он. — Мой пра-пра-правнук назвал вас своим наследником? Я, конечно, знал, что он оставил вам дом, но никогда не думал, что он зайдет так далеко, что сделает вас главой семьи. О, какой позор!

— Что не так с Гарри? — возмущенно спросила Гермиона. — Он родственник Блэков.

— Да, по отцовской линии, — сказал Финеас. — Но ничто не может смыть позор с его материнской линии.

— Я больше не потерплю твоей наглости! — воскликнул Гарри голосом, который он с трудом узнал. — Кольцо приняло меня, и я, несомненно, глава дома Блэков. Ты отрицаешь это?

Все удивленно посмотрели на него, включая Финеаса.

— Нет, милорд. Вы действительно истинный наследник.

— Тогда я приказываю вам оставаться в своем теле и отвечать на наши вопросы. Он повернулся к остальным и склонил голову набок, показывая, что они могут говорить.

Билл выпрямился и спросил:

— Знаете ли вы что-нибудь о защитах в Хогвартсе, что могло бы повлиять на знания обитателей других волшебных школ Великобритании?

Финеас демонстративно сжимал губы, пока Гарри не сказал:

— Ответь ему.

— Да, я знаю о таких защитах.

— Это ты их создал? — спросил Гарри.

Финеас выглядел так, словно пытался сдержать дыхание, чтобы не ответить.

— Ты будешь говорить, — приказал Гарри.

— Да, — выпалил Финеас, — Но я прошу тебя, не спрашивай меня больше.

— Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования! Какие еще средства вы использовали, чтобы добиться изменения памяти?

Финеас начал извиваться на холсте, словно собираясь уйти. Гарри схватился за края рамы и прогудел:

— Ты останешься и ответишь мне!

— Это зелье, милорд, — покорно ответил Финеас.

— Как его готовят? — спросила Минерва. — И кто же его варит спустя столько лет?

Финеас удивил их, улыбнувшись.

— Они сказали, что я не смогу этого сделать, — злобно сказал он. — Вы не можете увековечить защиту памяти, — сказали они. Но я доказал, что они ошибались. Какой сейчас год?

— Сейчас 1999, — сказала Гермиона.

— Ха! — воскликнул Финеас. — Это продолжается уже более восьмидесяти лет. И вы только сейчас об этом узнали? Очевидно, Финеас Найджеллус Блэк — величайший директор, которого когда-либо знал Хогвартс.

— Ты действительно говоришь о себе в третьем лице? — спросила Гермиона. — Это похоже на клише из маггловских фильмов. Но вернемся к главному: какое зелье ты используешь? Это то, что есть в Гримуаре, для сохранения чар?

Финеас выглядел совершенно больным.

— Только не говори мне, что именно ты читал семейный гримуар! Он должен был содрать с тебя кожу в тот момент, когда ты прикоснулся к нему.

Гермиона побледнела, но Гарри сказал:

— Прости, что разочаровываю тебя, дедушка, но в Гримуаре написано, что мы с Гермионой женаты. Она уже потратила несколько часов, изучая это. И, кстати, оказалось, что она феноменально могущественная ведьма.

— Это невозможно! Я сам зачаровал его против грязнокровок!

— Хорошая попытка, — сказал Гарри, — но даже Гримуар знает, что чистота крови — это полная чушь.

Минерва прочистила горло.

— Мы можем вернуться к зелью?

— Да, конечно, — сказал Гарри. — Вы использовали зелье из Гримуара?

— Я использовал.

— И как оно распространяется?

— В воде, в Хогвартсе.

Его слова поразили их, как удар током.

— Конечно! — воскликнул Билл. — Вот почему домашние эльфы не знали об этом. Тафти говорил правду.

— Я же тебе говорила, — сказала Гермиона.

— Как происходит обновление зелья после стольких лет? — спросила Минерва. — Кто-нибудь все еще его варит?

— Нет, — сказал Финеас. — Я был гораздо умнее. Я посадил Дерево Основателей.

Минерва, Билл и Гермиона резко вдохнули.

— Что такое Дерево Основателей? — спросил Гарри.

К его удивлению, Финеас ответил.

— Это волшебное дерево, которое может постоянно творить определенную магию при определенных условиях.

Не в силах сдержаться, Гермиона перебила его.

— Оно берет ингредиенты из Запретного леса, — воскликнула она. — И оно должно варить зелье в собственном стволе и корневой системе.

— Верно подмечено, — усмехнулся Финеас. — Десять баллов Гриффиндору.

— Но как зелье попадает в источник воды? Роща основателей находится далеко от озера, — спросила Минерва.

Финеас молчал, пока Гарри не поднес кольцо к холсту.

— Ответь ей.

— Трубы.

— Ты проложил трубу от Рощи Основателей до озера? Как бы ты вообще приготовил достаточно крепкое зелье? — спросила Минерва.

— Оно идет не к озеру, а к замку, — сказал Финеас. В его тоне прозвучали тревожные нотки триумфа.

— Ты доставляешь зелье прямо в водопровод замка? — спросил Билл. — Где дерево? Нам нужно отрезать его у источника.

— Ты его не найдешь, — злорадствовал Финеас.

— Скажи нам, где он, — приказал Гарри.

— Я не смог бы, даже если бы захотел, по крайней мере, по памяти.

— Тогда мы отвезем тебя в Хогвартс, и ты сможешь показать на это, — заявил Гарри.

Финеас самодовольно покачал головой. — Там я бы тебе не подчинился. У меня хватило бы сил противостоять тебе на территории замка.

— Блядь, он прав, — сказал Билл. — Минерва, есть ли у нас какой-нибудь способ самим идентифицировать дерево?

— Нет. Роща основателей обширна, и мы не могли рисковать, повредив не то дерево. В роще находится множество заклинаний, которые поддерживают функционирование Хогвартса.

— Тогда как насчет входа? — спросила Гермиона. — Как он попадает в замок?

— Я могу сказать тебе это, — ответил Финеас, — но это тебе не поможет. Я заколдовал его неуязвимым снаружи.

— Тогда где же это? — спросил Гарри.

— Это в подземельях Слизерина, рядом с озером.

— Конечно, там, — пробормотал Билл.

— А мы не можем попасть туда изнутри? — спросила Гермиона.

— Нет, если только ты не сможешь пролезть в трубу, — ухмыльнулся Финеас. — А если ты подумываешь о том, чтобы наложить на себя Уменьшающее заклинание или на трубы Увеличивающее, то это не сработает.

Трое живых людей с минуту просто смотрели друг на друга.

— Он, безусловно, защитил свою работу, — сказал Билл.

— А как же защита? — спросила Минерва. — Даже если мы не сможем избавиться от зелья, мы, несомненно, сможем снять защиту. Они начертаны на якорных камнях?

— Да, основные защиты есть, — сказал Финеас. — Но не второстепенные.

— Второстепенные защиты? Где они? — спросил Гарри.

— Внутри труб, — сказал Финеас. — Ты никогда не найдешь их всех, не перевернув весь замок.

— Гарри, а ты не мог бы отправить змею по трубам? — спросила Минерва.

— Нет, я больше не могу говорить на змеином языке. Крестраж умер вместе с Волдемортом.

Они все вздохнули.

— Мы могли бы, по крайней мере, снять центральную защиту с якорных камней. Это должно ослабить эффект, — сказал Билл.

— Но не убирать ее полностью, — поддразнил Финеас.

— Вы что-то скрываете от нас? — угрожающе спросил Гарри. — Я приказываю вам сказать мне, как убрать вход для зелий и дополнительные чары.

— Извините, милорд. Я не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Чего я, конечно, не делаю. — Финеас откинулся на спинку кресла с невыносимой улыбкой на лице.

— Я не думаю, что мы добьемся от него чего-то еще, — сказал Билл. — Мы можем с таким же успехом отпустить его.

— Я согласна, — сказала Минерва. — С остальным нам придется разобраться самим.

— Удачи тебе в этом, — сказал Финеас. — Я с удовольствием понаблюдаю за твоей неудачей. Я мог бы даже время от времени спрашивать тебя о Северном Сквиффинге, просто чтобы посмотреть, как ты в замешательстве чешешь в затылке.

— Убирайся с глаз моих долой, — приказал Гарри, и Финеас выскочил из своего укрытия.

После его ухода на некоторое время воцарилась тишина. Гарри снова зачаровал кольцо невидимостью.

— Каков наш следующий шаг? — спросила Гермиона.

— Снимите центральную защиту, — сказал Билл. — Нам придется воспользоваться Омутом памяти, чтобы пройти через него.

Минерва кивнула.

— Это только начало. А когда главная защита будет снята, у нас, возможно, хватит присутствия духа, чтобы продумать дальнейшие действия внутри замка.

— Ты будешь продолжать готовить себе еду сама? — спросила Гермиона.

— Пока что. Я рад, что сейчас лето — у меня больше свободного времени, чем во время учебного года. Я тоже наколдую себе воды

Билл кивнул.

— Есть ли какие-нибудь планы замка или схемы, которые помогли бы нам лучше понять, где его зелье соединяется с водопроводом?

— Да, мы раскопали много планов во время реконструкции прошлым летом.

— Хорошо, я взгляну на них, — сказал Билл.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спросил Гарри.

— Вы уже делаете самое важное: знакомите людей из разных школ друг с другом, — сказала Минерва. — Я слышала о вашей предстоящей вечеринке — это замечательная идея.

— Я рад, что ты так думаешь. Кстати, могу я одолжить нескольких домашних эльфов? Кричеру нужна помощь.

— конечно. Летом они все равно не работают. Просто дайте мне знать, когда и в каком количестве.

Гермиона нахмурилась, но ничего не сказала.

— Я все еще не могу поверить, что вы открываете Гриммо-Плейс для всей семьи, лорд Блэк, — сказал Билл. — Все ваши предшественники, за исключением Сириуса, должно быть, переворачиваются в своих могилах.

— Уф, вы напомнили мне, что мне нужно отправить заявление в "Пророк" с просьбой не называть меня так. Команда прислала инструкции, но их выполнила только спортивная секция.

— Повелитель света, — процитировала Гермиона. — Я подумала, что это было довольно умно.

— Гермиона, ты не могла бы изучить для меня историю лордства? Я хочу рассказать, какая это чушь, но рекламная команда "Пушек" настоятельно рекомендовала мне сначала проверить факты.

— Я уже проверила. Когда ты рассказал мне, что сказала Андромеда, я заглянула в архивы министерства, и оказалось, что она права.

— В чем она права? — спросил Билл.

— Получается, что звания лордов-волшебников не имеют смысла, — сказал Гарри. — Они были проданы тем, кто больше заплатил, в 1707 году, когда было построено министерство.

— Ты серьезно? 1707 год? — смеясь, спросил Билл. — У нас в Норе есть метлы, которые датируются гораздо большим периодом.

Минерва тоже ухмылялась.

— Гарри, мне, наверное, следует предостеречь тебя, чтобы ты не расстраивал многих чистокровных, но 1707 год? Это действительно смущает. Тебе помочь с его составлением?

Они вчетвером работали над созданием заявления.

— Это хорошо, — сказал Гарри, глядя на конечный результат. — Завтра я первым делом передам это в отдел рекламы, и они смогут сразу же отправить это в "Пророк". История с лордом Блэком уже выходит из-под контроля.

— Сомневаюсь, что ваше заявление остановит это, — сказал Билл, — но вы, по крайней мере, перевернете тележку с яблоками. Как раз вовремя.

Покончив с делами, они вместе поужинали в столовой.

— Должна сказать, что с тех пор, как я впервые встретила Кричера, его кулинарные способности неизмеримо улучшились, — сказала Минерва.

Гермиона подняла голову.

— Как вы думаете, он мог бы доставлять вам еду, пока мы не найдем решение проблемы с зельями? Это избавило бы вас от необходимости готовить еду самостоятельно.

Все посмотрели на Гарри.

— Я, конечно, не возражаю. Давайте посмотрим, что он об этом думает. Кричер!

Крэк!

— Да, хозяин.

— Согласились бы вы несколько раз в день доставлять еду профессору Макгонагалл в Хогвартс в обозримом будущем?

Мастер хочет, чтобы Кикимер готовил еду на кухне Хогвартса?

— Нет, определенно нет. Важно, чтобы вы готовили все здесь.

Кричер поклонился.

— Кричер был бы рад служить директрисе Хогвартса. Кричер намного превосходит эльфов Хогвартса.

— Это не имеет никакого отношения к эльфам Хогвартса, — сказала Гермиона. — Я семь лет училась в Хогвартсе, и они очень способные.

— Да, мисс Гермиона, — с сомнением произнес Кричер. Они договорились о доставке еды, и Гарри отпустил его.

В конце концов, в их застольной беседе наступила пауза, и Гарри заметил, что Минерва наблюдает за ним.

— Не могу поверить, насколько ты изменился, Гарри, — сказала она.

— Звучит зловеще.

— Нет, не в плохом смысле. Ты просто утратил то подавленное качество, которое отличало тебя столько лет.

Билл кивнул в знак согласия.

— Она права. Я думаю, у тебя даже было такое, когда я видел тебя в последний раз, месяца два назад, когда ты в последний раз приходил в "Нору" на воскресный ужин.

— Неужели прошло так много времени? — спросил Гарри. — Извини за это.

— Нет, это понятно. Но я рад видеть, как ты совершенствуешься. Похоже, что наконец-то с твоей шеи снято ярмо.

— Честно говоря, я думаю, это все из-за полетов. Мне очень полезно проводить так много времени на метле каждый день.

— Похоже, "Пушкам" это тоже пошло на пользу. Не мог бы ты рассказать нам что-нибудь о предстоящем матче?

Гарри улыбнулся.

— Мы представляем новую стратегию. Это должно быть очень интересно.

— Блестяще, — сказал Билл. — Чарли, в частности, не терпится увидеть, как ты летаешь — он без умолку рассказывал о твоем выступлении против "Рогохвоста" на турнире трех волшебников, а он очень требовательный зритель. Я до сих пор не понимаю, почему он никогда не занимался квиддичем профессионально.

— Я и сама часто задавалась этим вопросом, — сказала Минерва. — Возможно, мне следовало больше поощрять его, как мне следовало поступать с Гарри. К счастью, Гарри догадался об этом без меня.

После ужина они собрались у камина в официальной обстановке.

— Я знаю, что мы столкнулись с большим количеством препятствий, — сказал Билл, — но, учитывая все обстоятельства, мы добились значительного прогресса. Я не могу поверить, что это происходит уже более восьмидесяти лет.

— Я полна решимости найти решение, — сказала Гермиона. — Это лежит в основе моей цели — сделать волшебное общество более справедливым.

— С Гермионой мы не можем провалить задание, — сказала Минерва, и Билл с Гарри кивнули в знак согласия.

Все вышли через камин, а Гарри поднялся в свою спальню. Он вспомнил, что Таттл сказал в тот день о том, что ему нужен якорь в отсутствие семьи. Но, оказавшись между Гермионой, Минервой и Уизли, Гарри понял, что он действительно прочно закрепился.