На пути к главной базе я отдал приказ перевести в Синоп броненосцы "Евстафий" и "Иоанн Златоуст", а "Три Святителя" и "Ростислав" отправить обратно в Трапезунд. Для противолодочной охраны подступов к Синопскому заливу, обязал Саблина выделить пару эсминцев и пару миноносцев.

Уже по приходу в Севастополь, отдал приказ командующему минной дивизией князю Трубецкому реорганизовать минную дивизию. Из дивизии трёхдивизионного состава сформировать две бригады двухдивизионного состава. Одна бригада остаётся в Севастополе, в ней будет числиться шесть эсминцев, но все они нефтяные — типа "Беспокойный" и "Счастливый". Задача этой бригады одна — охранять линкоры. Вторая бригада имела смешанный состав, в неё вошли три нефтяных, типа "Счастливый" и четыре угольных, типа "Капитан Сакен". Эта бригада под командованием капитана первого ранга Старка Фёдора Оскаровича ушла в Синоп. Её задача, базируясь в Синопе осуществлять блокаду угольного района. Туда же были направлены несколько судов с углём. А в дальнейшем угольные эсминцы, а точнее, минные крейсера, будут обеспечивать себя топливом сами. За счёт наших друзей-турок, разумеется

. Так у нас минная дивизия превратилась в две бригады. В Синоп также перешли крейсер "Прут" и гидрокрейсер "Алмаз" с шестью гидросамолётами на борту, два из которых будут базироваться на озере недалеко от Синопа. Кроме того, туда же мы перебросили ещё три самолета, берегового базирования. Весь этот авиаотряд предназначался для разведывательной деятельности, как над морем, так и над сушей. Вначале я думал передать и порт Синоп и всё захваченное побережье Турции, в зону ответственности Батумского отряда кораблей контр-адмирала Римского-Корсакова, но потом решил, что это будет для него слишком большой участок. Тогда было решено сформировать ещё один отряд кораблей — Синопский. Общее командование над новым отрядом было поручено контр-адмиралу Каськову Митрофану Ивановичу, бывшему командиру "Пантелеймона". Теперь, имея такие силы в Синопе, можно было не опасаться появления там "Гебена". Да и сторожить выход из пролива наши подлодки не перестали. Даже появление всего турецкого флота, с "Гебеном" во главе, особых проблем не создаст. Всё же три броненосца да несколько береговых батарей, вполне смогут отбить любое нападение. А без "Гебена" они туда ни за что не сунутся, разве что подводные лодки могут подойти, есть у них подводные минные заградители. Хотя и лодок у турок, раз-два и обчёлся. Если охранная противолодочная служба будет на высоте, то и подлодок нечего бояться.

Прошла неделя с момента моего возвращения в Севастополь, а в районе Синопа затишье, турки ничего серьёзного пока не предпринимают. Мелкие стычки происходят постоянно, постреливают каждый день. Турки мелкими группами пробуют просочиться по горным тропкам, иногда это им удаётся, так как мы не все такие тропки выявили. Но полковник Мартынов хорошо наладил службу — что-то типа рейдов по поиску вражеских лазутчиков. Конно-пешие группы казаков и армян-добровольцев, прочёсывали местность, и не было ещё ни одного дня, чтобы кого-то не задерживали или с кем-то не вступили в перестрелку. Кроме того, и наши авиаторы каждый день совершают облёты на подступах к предгорьям, высматривая группы лиц — а двое, как известно, это уже группа — после обнаружения на такую группу наводились наши патрули, если они были рядом, или уже после приземления и доклада лётчиков, в то место посылался патруль. Иногда это действительно были турецкие солдаты, иногда это были просто местные жители, те кто не покинул свой дом и жил в постоянном страхе не увидеть следующий день. Но чаще, в тех местах, где летуны кого-то видели, были только ветер, вездесущая пыль, и чьи-то следы, терявшиеся в скалах.

Нередко лётчики выполняли другие задания командования. Для этого приходилось залетать на сорок-пятьдесят вёрст. Необходима информация — что делают турки. Из двух таких полетов они возвратись даже с пробитыми ружейным огнём крыльями. Летаешь-то ты на тех же пятистах или тысяче пятистах метров, но над уровнем моря, а в горах, бывало, что враги оказывались выше наших самолётов, и стреляли сверху вниз. Такие разведывательные полёты были очень опасны и для экипажа, и для аэроплана. Посадить-то подбитый самолёт можно, а вот пробраться полсотни вёрст по вражеской территории — вряд ли. Но задачу авиаторы выполнили. Итак, турки подтягивают войска к Синопу, и пока их ещё немного, но с каждым днём будет всё больше и больше. А это значит, что не за горами тот момент, когда они предпримут попытку, вначале сбить нас с перевалов, а уж потом начать наступление на город. А тут ещё, как на грех, генерал Юденич вновь обратился ко мне с просьбой. На этот раз попросил вернуть 3-ю пластунскую бригаду в Трапезунд. Сейчас Кавказская армия нуждалась в резервах как никогда. Идут ожесточенные бои в районе озера Ван, где турки предприняли мощное наступление. Им даже удалось значительно продвинуться в сторону Эрзерума. Я кое-как отговорил генерала забирать пластунов, сказал, что турки вскоре ослабят натиск, так как их поступающие резервы сейчас идут под Синоп. И вот сейчас жду, чем же ответят турки на наш выпад.

Глава одиннадцатая. Черноморская страда. Период с 23 июля по 27 июля 1916 года.

Константинополь в шоке. А русские всё наглеют и наглеют.

Захват Синопа для турок стал полной неожиданностью, это же аж в двухстах милях от ближайшего к нему занятого русскими Трапезунда.

Через несколько дней после того как мы заняли Синоп, в Стамбуле, у султана собрался большой военный совет. Если честно, то султан Мехмед V Решад практически не имел никакой власти в Османской Империи, как и великий визирь, Саид Халим-паша, вся власть была сосредоточена в руках трёх человек, которые установили военную диктатуру "трех пашей" или Триумвират. Это лидеры государственного переворота 1913 года — Исмаил Энвер-паша — взявший себе портфель военного министра, но до этого женившийся на племяннице султана. Так что он стал родственником султана и где-то, возможно, наследником. Следующим в этой тройке был министр внутренних дел Мехмет Талаат-паша, потом полковник Ахмед Джамаль-паша — ставший морским министром. Мехмед V хотя и считался Главнокомандующим вооруженными силами Османской империи, но главным тут был Энвер-паша. Также на этом совещании присутствовали ещё несколько военачальников, и одним из них был принявший на себя командование над объединенным Германо-турецким флотом вице-адмирал турецкого флота (контр-адмирал германского) — Вильгельм Сушон. Это он, находясь в момент объявления войны со своим отрядом кораблей в составе "Гебена" и "Бреслау" в Средиземном море, в условиях полного господства английского флота, должен был или погибнуть, или затопить свои корабли. И сейчас никто не скажет, как это вышло, или такой уж везучий был адмирал Сушон, или англичане, как всегда, сыграли в свою игру. Но немецкие корабли не только не были пущены ко дну, но без единого выстрела сумели проскочить буквально под дулами неприятельских пушек и совершенно невредимыми достичь турецких территориальных вод. Сутки спустя, Берлин объявил, что кайзер Вильгельм "уступил" оба корабля турецкому правительству. Качественное превосходство этих кораблей над прочим составом турецкого флота делало их совершенно уникальным фактором в боевых действиях на море. Своих самых опасных противников черноморцы метко окрестили "дядей" и "племянником". Вместе с кораблями под сень полумесяца перешёл и весь их личный состав, а командующий германским отрядом контр-адмирал Сушон, сменил свой прежний головной убор, на мусульманскую феску, и стал именоваться теперь "Сушон-паша".

-Кто может сказать, зачем русским понадобилось так далеко в нашем тылу брать этот город.

-Достопочтенный Энвер-паша, нам стало известно, что русские затеяли это только ради военнопленных, которых они там освободили, — высказался великий визирь.

-Тогда почему они его не оставили, как только их освободили?

-Там были также лагеря для интернированных иноверцев, но в основном для армян и греков, — вставил Талаат-паша

-Так почему вы их всех не уничтожили, а продолжали содержать в этом лагере, да переводить на них еду. Вам что, продовольствие девать некуда, не понимаете, что его у нас даже для своего народа не хватает, — ответил раздраженно Энвер-паша.

-Как, и военнопленных тоже уничтожить? Но что тогда о нас будут говорить, если мы начнем уничтожать военнопленных. Ведь тогда и наши противники могут так же поступать с нашими военнопленными.

-Я не говорил про военнопленных, и вы меня хорошо поняли уважаемый Халим-паша. Надо было уничтожить всех этих неверных собак. Сколько их там было?

-По последним сводкам месячной давности, где-то около 26 тысяч — ответил Талаат-паша, — в основном там содержались женщины, дети, небольшая часть стариков, и около трёх тысяч мужчин. А сколько их осталось в живых на момент освобождения, таких данных у меня нет.

-Вот именно! Неизвестно!! Теперь эти три тысячи жаждущих мщения мужчин, если только они не передохли, вступят в армию этих северных гяуров. Вам я думаю, не стоит говорить, на что способны люди, стремящиеся во что бы то ни стало отомстить. Нам стало известно, что в оккупации города вместе с русскими участвовали и эти подлые собаки, они вырезали ни в чем не повинных жителей города.

-Нам докладывают, что русские укрепляются там. Занимают перевалы на дорогах, ведущих к городу. Поступают сведения, что они через Синоп будут перебрасывать войска для наступления во внутренние районы страны. А чтобы выбить их оттуда, у нас там нет войск. По морю, мы не можем ни одного солдата перебросить, из-за подавляющего превосходства русского флота. В проливе мины, перед проливом русские подводные лодки. По суше, чтобы перебросить хотя бы дивизию, понадобится много времени, но это всё же безопаснее чем переброска солдат по морю. Но нам срочно нужно перекрыть все дороги ведущие из Синопа. Если то, о чем говорят люди, сумевшие вырваться из города правда, то вскоре начнётся переброска русских войск в Синоп. Это для нас будет катастрофа. У нас там поблизости и пяти тысяч не наберётся и задержать русских нечем.

-Фарватер в проливе мы уже очистили, осталось только перед проливом сделать проходы, и корабли могут выйти в море, — проговорил контр-адмирал Назми Эмин-бей, командующий противоминной обороной.

-Ну, положим, очистили вы от мин фарватеры, но выйти-то в море беспрепятственно мы всё равно не можем. У русских там на выходе и подводные лодки и корабли дежурят. А они ничем не гнушаются, топят всё, что держится на плаву. У нас нет возможности даже уголь подвозить, а через три-четыре месяца похолодает, сухопутным путём мы даже сотой доли доставить не можем, — констатировал Энвер-паша.

-После того, как будут вытралены мины из фарватеров, попросим вице-адмирала Сушон-пашу совершить набег на русские дозорные корабли. Он отгонит русских от пролива, а в этот момент мы проведём конвой до Зунгулдака — с далеко идущим умыслом предложил Ахмед Джамаль-паша, который недолюбливал немецкого адмирала. Можно на этих кораблях доставить дивизию до Зунгулдака или столько войск, сколько мы сможем собрать за два-три дня. А Зунгулдак находится на полпути до Синопа. После выгрузки войск корабли на обратном пути возьмут уголь.

-Отогнать-то русских, я отгоню, — объявил адмирал Сушон, — а они через два дня придут снова, и все корабли, что застанут в порту, перетопят. Возможно, войска успеют выгрузиться, а вот углём загрузиться — нет.

-Приказываю, — начал Энвер-паша, — срочно начать переброску всех свободных резервов и войск из гарнизона столицы под Синоп. Снять 4-й корпус из Измира и также направить под Синоп. Приостановить переброску войск, предназначенных 2-ой и 3-ей армиям. Начать сбор судов для переброски морем не менее дивизии.

-Но как же так, — высказал своё мнение Джамаль-паша, — сейчас Иззет-паша успешно наступает. Его войска освободили Битлис и Муш. Он ведёт бои на подступах к Вану и Артыхунгу. А без резервов это ему с каждым днем будет труднее выполнить. Я полагаю, что не нужно отбирать резервы у 2-ой армии Иззет-паши, а наоборот постараться передать ему ещё один корпус, для наступления на Эрзерум.

-Вы понимаете, что может случиться, если русские начнут наступление через Синоп. Все пути вглубь страны открыты, остановить русских нам нечем. Так что все свободные резервы направляем на устранение этой опасности. Эмин-бей, ваша задача за три дня проделать проходы в минных полях. Сушон-паша, как только фарватеры будут очищены от мин, во главе флота сопровождаете конвой с войсками до Зунгулдака. Прикрываете выгрузку войск, и как только последний солдат сойдет на берег, сразу же с главными силами уходите домой.

-А кто будет охранять караван с углём? — задал провокационный вопрос Джамаль-паша.

-Нам, главное, доставить солдат в целости до места, а потом сохранить корабли, — ответил Энвер-паша, зная, что какой бы он не отдал приказ адмиралу, Сушон именно так и поступит, бросив конвой на растерзание русскому флоту, спасая свои корабли и даже не корабли, а всего один — линейный крейсер "Гебен".

-Всё это правда, мне надо любой ценой спасти свой корабль. Это не просто корабль, — думал германский адмирал, — это "ГЕБЕН", а до других мне дела нет.

И действительно, германское стальное чудище поражало своим совершенством и мощью. Пять его башен несли десять орудий калибра одиннадцать дюймов. Укрытые за 270-мм бронёй турбины способны разогнать его двадцатипятитысячетонную махину до скорости в двадцать восемь узлов. Ещё недавно с такой скоростью ходили только лучшие эсминцы! Но главной гордостью создателей "Гебена" была его поразительная боевая живучесть — корабль обладал небывалой стойкостью к надводным и подводным ударам.

"Гебен" всё же германский корабль, и экипаж его состоит из немцев, он только числится турецким, поднимая над собой флаг с полумесяцем. И адмирал не хотел им рисковать. Он и так едва себя сдерживал, чтобы не вспылить из-за того, что тогда весной, поддался на уговоры, и послал "Бреслау" на обстрел Трапезунда в одиночку, так как сам он не мог выйти в море. Его самый сильный и быстроходный корабль находился в ремонте, и был ещё не готов к выходу в море. А "Бреслау" в том рейде был перехвачен русскими и, несмотря на превосходство в скорости, уйти не смог и был потоплен. "Бреслау" также был германским крейсером, и на нём погибли немецкие моряки. А теперь его "Гебен" хотят послать сопровождать эти корыта с солдатами. Если бы это были германские солдаты, тогда он без промедления вышел бы из пролива, и нанес удар по русским кораблям. Но турки! Это ведь просто турки. И рисковать "Гебеном", прикрывая турок.... Сушон внутренне весь кипел от негодования.

-О, всемогущий Аллах, подай силу и крепость нашим морякам, ведь на них обращены взоры всего исламского мира! Несомненно, что с помощью Аллаха, напутствуемые молитвами всего нашего народа, наши морские и сухопутные силы одержат верх над нашими врагами. Аллах всемогущ и всесилен! Всё в Его власти. Да будет на то воля Аллаха — проговорил султан Мехмед V Решад.