Гарри Поттер и Тайная комната

Фоукс нырнул. Его длинный золотистый клюв исчез из виду, и внезапно на пол брызнула темная кровь. Змея взмахнула хвостом, едва не задев Гарри, и прежде чем Гарри успел закрыть глаза, она повернулась — Гарри посмотрел ей прямо в лицо и увидел, что ее глаза, оба огромных желтых глаза-луковицы, были проткнуты фениксом; кровь струилась на пол, а змея плевалась в агонии.

— нет! — Гарри услышал крик Риддла. — ОСТАВЬ ПТИЦУ! ОСТАВЬ ПТИЦУ! МАЛЬЧИК ПОЗАДИ ТЕБЯ! ТЫ ВСЕ ЕЩЕ ЧУВСТВУЕШЬ ЕГО ЗАПАХ! УБЕЙ ЕГО! Ослепленный змей покачнулся, сбитый с толку, но по-прежнему смертоносный. Фоукс кружил вокруг его головы, насвистывая свою жуткую песню, тыкая то тут, то там в его чешуйчатый нос, а из его разбитых глаз текла кровь.

— Помогите мне, помогите мне, — дико бормотал Гарри, — кто-нибудь... кто угодно...

Хвост змеи снова хлестнул по полу. Гарри пригнулся. Что-то мягкое ударило его по лицу.

Василиск бросил Распределяющую шляпу в руки Гарри. Гарри схватил ее. Это было все, что у него оставалось, его единственный шанс — он нахлобучил его себе на голову и бросился плашмя на пол, когда хвост василиска снова занесся над ним.

Помогите мне, помогите мне, — думал Гарри, крепко зажмурив глаза под шляпой. Пожалуйста, помогите мне. —

Ответа не последовало. Вместо этого шляпа сжалась, как будто невидимая рука очень сильно сжала ее.

Что-то очень твердое и увесистое с глухим стуком опустилось Гарри на макушку, едва не сбив его с ног. Перед глазами у него замелькали звездочки, он схватился за верхушку шляпы, чтобы снять ее, и почувствовал под ней что-то длинное и твердое.

В шляпе появился сверкающий серебряный меч, рукоять которого сверкала рубинами размером с яйцо.

— УБЕЙ МАЛЬЧИШКУ! ОСТАВЬ ПТИЦУ! МАЛЬЧИШКА У ТЕБЯ ЗА СПИНОЙ! ПОНЮХАЙ ЕГО!

Гарри вскочил на ноги, готовый к бою. Голова василиска опускалась, его тело извивалось, ударяясь о столбы, когда он поворачивался к нему лицом. Он видел огромные окровавленные глазницы, видел, как широко раскрывается пасть, достаточно широкую, чтобы проглотить его целиком, усеянную клыками длиной с его меч, тонкими, сверкающими, ядовитыми —

Он сделал выпад вслепую — Гарри увернулся, и он ударился о стену комнаты. Он снова сделал выпад, и его раздвоенный язык хлестнул Гарри по боку. Он поднял меч обеими руками —

Василиск снова сделал выпад, и на этот раз его цель была достигнута — Гарри перенес весь свой вес на меч и вонзил его по самую рукоять в небо, в пасть змеи —

Но когда теплая кровь залила руки Гарри, он почувствовал жгучую боль чуть выше локтя. Длинный ядовитый клык все глубже и глубже вонзался в его руку и раскололся, когда василиск завалился набок и, дергаясь, упал на пол.

Гарри сполз по стене. Он схватился за клык, который распространял яд по его телу, и выдернул его из руки. Но он знал, что уже слишком поздно. Раскаленная добела боль медленно и неуклонно распространялась из раны. Как только он выронил клык и увидел, что его собственная кровь пропитывает мантию, его зрение затуманилось. Комната растворилась в водовороте тусклого цвета.

Мимо проплыло алое пятно, и Гарри услышал тихий стук когтей рядом с собой.

— Фоукс, — хрипло произнес Гарри. — Ты был великолепен, Фоукс. ... — Он почувствовал, как птица положила свою красивую головку на то место, куда вонзился змеиный клык.

Он услышал гулкие шаги, а затем перед ним возникла темная тень.

— Ты мертв, Гарри Поттер, — произнес голос Риддла над ним. — Мертв. Даже птица Дамблдора знает об этом. Ты видишь, что он делает, Поттер? Он плачет.

Гарри моргнул. Голова Фоукса то появлялась, то исчезала из поля зрения. По блестящим перьям стекали крупные жемчужные слезы.

— Я собираюсь сидеть здесь и смотреть, как ты умираешь, Гарри Поттер. Не торопись. Я никуда не спешу.

Гарри почувствовал, что его клонит в сон. Все вокруг него, казалось, кружилось.

— Так закончился знаменитый Гарри Поттер, — произнес далекий голос Риддла. — Один в Тайной комнате, покинутый своими друзьями, побежденный, наконец, Темным Лордом, которому он так неразумно бросил вызов. Скоро ты вернешься к своей дорогой матери-грязнокровке, Гарри. ...Она подарила тебе двенадцать лет отсрочки. ...но в конце концов лорд Волдеморт добрался до тебя, как ты и предполагал.

Если это и есть смерть, — подумал Гарри, — то все не так уж плохо.

Даже боль покидала его. . . .

Но было ли это смертью? Вместо того, чтобы погрузиться в темноту, Комната, казалось, снова обрела четкость. Гарри слегка тряхнул головой и увидел Фоукса, все еще лежащего головой на руке Гарри. Вокруг раны блестели жемчужные капельки слез, но на самом деле никакой раны не было. —

— Отойди, птичка, — внезапно раздался голос Риддла. — Отойди от него, я сказал, отойди

Гарри поднял голову. Риддл направил волшебную палочку Гарри на Фоукса; раздался хлопок, похожий на пушечный, и Фоукс снова взлетел в золотисто-алом вихре.

— Слезы Феникса. ... — тихо произнес Риддл, глядя на руку Гарри. — конечно. ...исцеляющая сила. ...Я забыл. ...

Он посмотрел Гарри в лицо.

— Но это не имеет значения. На самом деле, я предпочитаю, чтобы так и было. Только ты и я, Гарри Поттер. ...ты и я. ... —

Он поднял палочку. —

Затем Фоукс, взмахнув крыльями, снова взмыл над головой, и что-то упало Гарри на колени — дневник.

Какую-то долю секунды Гарри и Риддл, все еще держа палочки поднятыми, уставились на нее. Затем, не задумываясь, словно он с самого начала собирался это сделать, Гарри схватил клык василиска, лежавший на полу рядом с ним, и вонзил его прямо в сердце книги.

Раздался долгий, ужасный, пронзительный крик. Чернила хлынули из дневника потоками, заливая руки Гарри и заливая пол. Риддл корчился и извивался, кричал и молотил руками, а затем —

Он ушел. Палочка Гарри со стуком упала на пол, и наступила тишина. Тишину нарушало лишь непрерывное капанье чернил, все еще сочащихся из дневника. Яд василиска прожег в нем обжигающую дыру.

Дрожа всем телом, Гарри поднялся на ноги. Голова у него кружилась так, словно он только что проделал долгий путь с помощью летучего пороха. Он медленно собрал волшебную палочку и распределяющую шляпу и, сделав мощный рывок, извлек сверкающий меч из пасти василиска.

Затем из дальнего конца Комнаты донесся слабый стон. Джинни зашевелилась. Когда Гарри поспешил к ней, она села. Ее ошеломленный взгляд переместился с огромной фигуры мертвого василиска на Гарри в его пропитанной кровью мантии, затем на дневник в его руке. Она судорожно вздохнула, и по ее лицу потекли слезы.

— Гарри, о, Гарри, я пыталась сказать тебе за завтраком, но я не могла сказать это при Перси, это была я, Гарри, но она поклялась, что не хотела, чтобы Риддл заставил меня, он...захватил меня... и... как ты убил эту... эту тварь? Г-где Риддл? Последнее, что я помню, это как он выходит из дневника...

— Все в порядке, — сказал Гарри, поднимая дневник и показывая Джинни дырку от клыка, — с Риддлом покончено. Смотри! Он и василиск. Давай, Джинни, пойдем отсюда...

— Меня исключат! — Джинни заплакала, когда Гарри неуклюже помог ей подняться на ноги. — Я с нетерпением ждала приезда в Хогвартс с тех пор, как появился Билл, и теперь мне придется уехать, и что скажут мама и папа?

Фоукс ждал их, стоя у входа в пещеру. Гарри подтолкнул Джинни вперед; они перешагнули через неподвижные тела мертвого василиска, прошли сквозь гулкий мрак и вернулись в туннель. Гарри услышал, как за ними с тихим шипением закрылись каменные двери.

Через несколько минут продвижения по темному туннелю до ушей Гарри донесся отдаленный звук медленно перемещающегося камня.

— Рон! — Гарри закричал, ускоряясь. — С Джинни все в порядке! Я держу ее!

Он услышал сдавленный возглас Рона, и, завернув за следующий поворот, они увидели его нетерпеливое лицо, выглядывающее из-за значительной щели, которую ему удалось проделать в камнепаде.

— Джинни! — Рон просунул руку в щель в скале, чтобы протащить ее первой. — Ты жива! Я не могу в это поверить! Что случилось? Как — что — откуда взялась эта птичка?

Фоукс влетел в проем вслед за Джинни.

— Он принадлежит Дамблдору, — сказал Гарри, протискиваясь внутрь сам.

— Откуда у тебя меч? — спросил Рон, уставившись на сверкающее оружие в руке Гарри.

— Я объясню, когда мы выберемся отсюда, — сказал Гарри, искоса взглянув на Джинни, которая плакала пуще прежнего.

— Но...

— Позже, — коротко бросил Гарри. Он решил, что пока не стоит говорить Рону, кто открывал Камеру, по крайней мере, не в присутствии Джинни. — Где Локхарт?

— Там, сзади, — сказал Рон, все еще выглядя озадаченным, но кивнув головой в сторону туннеля. — Он в плохом состоянии. Подойди и посмотри.

Ведомые Фоуксом, чьи широкие алые крылья излучали мягкое золотистое сияние в темноте, они прошли весь обратный путь до входа в трубу. Там сидел Гилдерой Локхарт и безмятежно напевал себе под нос.

— У него отшибло память, — сказал Рон. — Заклинание памяти сработало. Убей его, а не нас. Он понятия не имеет, кто он, или где он, или кто мы. Я сказал ему прийти и подождать здесь. Он опасен сам для себя.

Локхарт добродушно посмотрел на них.

— Привет, — сказал он. — Странное место, не правда ли? Вы здесь живете?

— Нет, — сказал Рон, подняв брови, глядя на Гарри.

Гарри наклонился и заглянул в длинную темную трубу.

— Ты уже придумал, как мы будем подниматься по ней обратно? — спросил он Рона.

Рон покачал головой, но феникс Фоукс пролетел мимо Гарри и теперь порхал перед ним, его глаза-бусинки блестели в темноте. Он размахивал длинными золотистыми перьями на хвосте. Гарри неуверенно посмотрел на него.

— Он выглядит так, будто хочет, чтобы ты ухватился за него. — Рон выглядел озадаченным. — Но ты слишком тяжелый, чтобы птица смогла тебя поднять.

— Фоукс, — сказал Гарри, — необычная птица. — Он быстро повернулся к остальным. — Мы должны держаться друг за друга. Джинни, возьми Рона за руку. Профессор Локхарт...

— Он имеет в виду тебя, — резко сказал Рон Локхарту.

— Ты держишь Джинни за другую руку...

Гарри заткнул меч и Распределяющую шляпу за пояс, Рон взялся сзади за мантию Гарри, а Гарри протянул руку и взялся за странно горячие хвостовые перья Фоукса.

Необычайная легкость, казалось, разлилась по всему его телу, и в следующую секунду, взмахнув крыльями, они уже летели вверх по трубе. Гарри слышал, как Локхарт, болтаясь под ним, говорил:

— Потрясающе! Удивительно! Это просто волшебство какое-то! — Холодный воздух трепал волосы Гарри, и прежде чем он перестал наслаждаться поездкой, все было кончено — все четверо уже стояли на мокром полу ванной комнаты Плаксы Миртл, и, когда Локхарт поправил шляпу, раковина, скрывавшая трубу, вернулась на место.

Миртл вытаращила на них глаза.

— Ты жив, — безучастно сказала она Гарри.

— Не стоит выглядеть такой разочарованной, — мрачно сказал он, вытирая капли крови и слизи со своих очков.

— Ну что ж. ...Я просто подумала. ...если бы ты умер, я бы пригласил тебя разделить со мной туалет, — сказала Миртл, заливаясь серебристым румянцем.

— Ух ты! — воскликнул Рон, когда они вышли из ванной в темный пустынный коридор. — Гарри! Я думаю, Миртл привязалась к тебе! У тебя есть соперница, Джинни!

Но слезы все еще текли по щекам Джинни.

— Куда теперь? — спросил Рон, с тревогой глядя на Джинни. Гарри указал пальцем.

Фоукс летел впереди по коридору, сияя золотом. Они последовали за ним и через несколько мгновений оказались перед кабинетом профессора Макгонагалл.

Гарри постучал и толкнул дверь.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

НАГРАДА ДОББИ

На мгновение воцарилась тишина, в дверном проеме стояли Гарри, Рон, Джинни и Локхарт, покрытые грязью и (в случае Гарри) кровью. Затем раздался крик.

— Джинни!

Это была миссис Уизли, которая сидела и плакала перед камином. Она вскочила на ноги, мистер Уизли последовал за ней, и они оба бросились к дочери.

Гарри, однако, смотрел мимо них. Профессор Дамблдор, сияя, стоял у камина рядом с профессором Макгонагалл, которая тяжело дышала, держась за грудь. Фоукс со свистом пролетел мимо уха Гарри и опустился на плечо Дамблдора, как раз в тот момент, когда Гарри и Рон оказались в крепких объятиях миссис Уизли.

— Ты спас ее! Ты спас ее! Как ты это сделал?

— Я думаю, нам всем хотелось бы это знать, — слабым голосом произнесла профессор Макгонагалл.

Миссис Уизли отпустила Гарри, который мгновение колебался, затем подошел к столу и положил на него Распределяющую шляпу, меч, инкрустированный рубинами, и то, что осталось от дневника Риддла.

Потом он начал рассказывать им обо всем. Почти четверть часа он говорил в полной восхищения тишине: он рассказал им о том, как услышал бестелесный голос, как Гермиона наконец поняла, что слышит василиска в трубах; как они с Роном последовали за пауками в лес, как Арагог сказал им, где находится последняя жертва василиска. как он догадался, что Плакса Миртл стала жертвой и что вход в Тайную комнату может находиться в ее ванной. . . .

— Очень хорошо, — подтолкнула его профессор Макгонагалл, когда он сделал паузу, — Итак, вы узнали, где находится вход, нарушив по пути сотню школьных правил, могу добавить, но как, блядь, вам всем удалось выбраться оттуда живыми, Поттер?

Итак, Гарри, чей голос стал хриплым от всех этих разговоров, рассказал им о своевременном прибытии Фоукса и о том, что Распределяющая шляпа дала ему он отдал ему меч. Но затем он запнулся. До сих пор он избегал упоминать дневник Риддла — или Джинни. Она стояла, уткнувшись головой в плечо миссис Уизли, и слезы все еще тихо струились по ее щекам. Что, если ее исключат? — В панике подумал Гарри. Дневник Риддла больше не работал. Как они могли доказать, что это он заставил ее все это сделать?

Гарри инстинктивно посмотрел на Дамблдора, который слабо улыбнулся, и свет камина отразился от его очков-полумесяцев.

— Что меня больше всего интересует, — мягко сказал Дамблдор, — так это то, как лорду ВолдеМорту удалось заколдовать Джинни, хотя мои источники сообщают, что в настоящее время он скрывается в лесах Албании.

Облегчение — теплое, всепоглощающее, восхитительное облегчение — охватило Гарри.

— Ч-что это? — ошеломленно спросил мистер Уизли. — Сам-знаешь-Кто? Заколдовал Джинни? Но Джинни не... Джинни не была... не так ли?

— Это был дневник, — быстро сказал Гарри, поднимая его и показывая Дамблдору. — Риддл написал его, когда ему было шестнадцать. . . .

Дамблдор взял дневник у Гарри и пристально посмотрел поверх своего длинного крючковатого носа на его обгоревшие и промокшие страницы.

— Блестяще, — тихо сказал он. — Конечно, он, вероятно, был самым блестящим учеником, которого когда-либо видел Хогвартс. — Он повернулся к Уизли, которые выглядели совершенно сбитыми с толку.

— Очень немногие люди знают, что лорда Волдеморта когда-то звали Том Риддл. Я сам учил его пятьдесят лет назад в Хогвартсе. Он исчез после окончания школы. ...путешествовал повсюду. ...так глубоко погрузился в Темные искусства, общался с самыми худшими представителями нашего вида, претерпел столько опасных магических превращений, что, когда он вновь появился в образе лорда Волдеморта, его едва можно было узнать. Вряд ли кто-то связывал лорда Волдеморта с умным, красивым мальчиком, который когда-то был здесь старостой.