Книга 8. Воздушный Стрелок. Турист

— М-да, негусто. Совсем негусто, — протянул он, заходя в знакомый мне кабинет. — С другой стороны, фамилии-то всё непростые. Из виднейших, а, Алан? Громовы, Скуратовы, Бестужевы, Рюмины, даже карга Посадская там отметилась... Зато понятно, откуда такая борзость у юнца. Ладно. Оставим пока силовой вариант в стороне. Что думаешь о заявленной им причине "визита"?

— Знаешь, глава, — встав у высокого окошка, протянул воевода, — если оставить в стороне тот факт, что я вообще не понимаю, как он узнал о нахождении Вердта в нашем медкрыле, то всё же предположу, что на этот счёт он не врёт. Секунду... Вот, когда мы готовились к сотрудничеству с этой семьёй, прошерстили все возможные источники. Это фото с ежегодной церемонии памяти защитников Москвы, погибших во время мятежа. Второй ряд, третий слева, это сам Еремей Иванович, а рядом с ним...

— Здесь он совсем уж мальчишка, — цокнул языком Девлетъяр, прищурился и кивнул. — Но со знаком гранда на шее, да. Хм... Значит, версия о дружбе с сыном Еремея, всё же имеет смысл, а? Кстати, может у тебя есть знакомцы в Московском бронеходном? Должны же они были запомнить такую странную пару друзей-товарищей?

— М-м, разве что полковник Нулин? — задумчиво проговорил Алан.

— А, тот самый доктор, что и предложил нам сотрудничество с Вердтом? — щёлкнув пальцами, кивнул Девлетъяр. — Свяжись с ним.

— Минутку... — вновь разворачивается невидимый мне экран коммуникатора, и уже через пару секунд послышался знакомый голос.

— Осип Михайлович, приветствую! — уверенно заговорил гридень. — Уж извините за беспокойство, но у нас тут один неотложный вопрос возник, а вы, похоже, единственный, кто может на него ответить. По крайней мере, в разумные сроки.

— Здравствуй, Алан, — отозвался тот. — Времени у меня немного, но... ты меня заинтриговал. Слушаю тебя внимательно. Только постарайся уложиться в пару слов, а то у меня через пять минут летучка, и я не хотел бы заставлять коллег меня ждать.

— Эм-м, если в двух словах, то Николаев-Скуратов, — с лёгкой усмешкой выдал гридень.

— О-о... Так. Стоп, — по кабинету разнёсся гулкий вздох полковника. — Если речь о Кирилле, то... Галина Андреевна, душа моя, предупредите коллег, что летучка переносится на полчаса. Итак, Алан. Теперь я желаю услышать конкретику.

Хотел бы я дослушать беседу Нулина с гриднем, но в этот момент Оля предупреждающе ткнула меня локтем в бок, так что пришлось свернуть окно и обратить внимание на разливавшегося соловьём, но в этот момент наконец умолкнувшего управляющего.

— Простите, я задумался, что вы сказали? — сделав честное лицо, произнёс я, и управляющий застыл на месте. Жена вздохнула.

— Нельзя же так уходить в себя, Кирилл! В конце концов, это просто невежливо, — пробурчала она. — Арслан спросил, что ты думаешь об этом доме и его архитектуре. Между прочим, дорогой, национальные стили оформления снова входят в моду...

— О... — я покивал. — Да, архитектура весьма примечательная, но я, честно говоря, совсем не знаток, так что могу рассуждать лишь на уровне "нравится-не нравится". И скажу честно, здесь мне нравится. Простите... — я с облегчением отвлёкся на вовремя завибрировавший коммуникатор. Щелчок, ага... значит, идёт переадресация с официального браслета.

— Здравствуй, Кирилл Николаевич, — прогудел с экрана Осип Михайлович. — Полагаю, ты в курсе причины моего звонка.

— Скажем так, догадываюсь, — фыркнул я. — Исенбаевы наябедничали?

— Как приятно иметь дело с таким догадливым юношей, — усмехнулся Нулин, но тут же посерьёзнел. — Ладно, шутки в сторону. Теперь о деле. Кирилл, я получил данные по состоянию Еремея Ивановича... не будь там тебя, и я бы положился на врачей Исенбаевых, но ты там есть, посему буду настаивать на переправе старика в мой госпиталь. Через сколько ты сможешь открыть окно?

— Не больше четверти часа при условии непротивления со стороны самих Исенбаевых. Мы с ними, знаете ли, сейчас в режиме вооружённого нейтралитета, — отозвался я. — До войны пока дело не дошло, но учитывая все уже сотворённые ими косяки, я испытываю немалое желание раскатать их прекрасное имение по брёвнышку и камешку.

— Добрее надо быть к людям, Кирилл, добрее, — усмехнулся Нулин. — В конце концов, что такого гадкого они могли тебе сделать?

— Испортить медовый месяц? — вопросом на вопрос ответил я. Осип Михайлович кашлянул. Помолчал. Протёр очки и, лишь вновь нацепив их на нос, уставился на меня проникновенным взглядом.

— Кирилл, я тебя прошу, сначала доставь Еремея в мой госпиталь, а там поступай как знаешь. — попросил он и, встрепенувшись, договорил деловым тоном: — Окно настроишь на меня, я буду в операционной. На всякий случай. Четверть часа, Кирилл! До связи.

Глава 31. Медведь медведю глаз... и хвост, и ухо с носом.

— Здравствуйте, Еремей Иванович, — поприветствовал я бледного старика, вытянувшегося на навороченной медицинской койке. Веки Вердта медленно открылись, миг и в глазах мелькнуло узнавание.

— Ки-рилл, — тихим слабым голосом произнёс он. — Как ты... тут...

— Да, как всегда, в общем-то, — пожал я плечами, старательно отыгрывая беззаботность. — Случайно проходил мимо. И вроде как даже вовремя. А вот как вас угораздило?

— Ре... шил сюрприз сделать... племян...никам, — тяжело пробормотал Вердт. — Для новой клиники... но... напортачил... где-то.

— О как, — я почесал затылок. — Понятно... что ничего не понятно. Ладно, с этим разберёмся чуть позже, а пока, уважаемый Еремей Иванович, обязан вам сообщить, что полковник Осип Михайлович Нулин, который глава Госпиталя Московского лёгкого бронеходного полка настаивает на вашем лечении под его непосредственным присмотром. Правда, сам он оставить службу сейчас не может, зато готов принять вас в своём учреждении. Ну а чтобы не рисковать вашей жизнью обычной транспортировкой, мы двинемся в Москву "окном". Упреждая возможные сомнения: такой переход абсолютно безопасен и практически мгновенен. К тому же на той стороне нас уже ждёт сам Осип Михайлович и его "группа поддержки". И да, хозяева этого дома в курсе происходящего, и ничуть не возражают против нашего тихого ухода, в смысле, без прощаний, формальностей и обещаний. Ну так как, поехали?

— То...ропыга, — слабо усмехнулся синими губами старик и, прикрыв глаза, чуть дёрнул рукой. — Поехали.

Честно говоря, я искренне рассчитывал вернуться в поместье Исенбаевых тут же, как передам раненого Вердта с рук на руки команде Нулина, но... не сложилось. Сначала сам Осип Михайлович попросил меня дождаться, пока его люди закончат диагностику пациента, а потом и изрядно оживившийся после проведённых над ним процедур, Еремей Иванович потребовал моего внимания. В общем, обратно на Каму я вернулся, когда солнце уже клонилось к западу, а настроение оставленной мною в чужом доме жены, падало как барометр в преддверье шторма. Хорошо ещё, что хозяин дома с пониманием отнёсся к происходящему и сумел занять Ольгу не только чаем с чакчаком, но и толковой беседой. Так что, по возвращении она на меня даже особо не фырчала. Так, покрутила носиком "для порядку", но сама не выдержала и устроила допрос. А мне и в самом деле нашлось что ей поведать. Вердт оказался довольно откровенен в рассказе о своих злоключениях и был не против того, чтобы эта информация дошла до его контрагента в лице Девлетъяра Исенбаева. В общем, двойная польза. И жену успокоил и просьбу Вердта выполнил, доведя переданные им сведения до хозяина дома.

— То, что наши проблемы не случайны, стало понятно ещё три месяца назад, когда было совершено нападение на второй караван с грузом из-за Камня, предназначенным для боярина Вердта. Но уверенности в том, кто является целью, не было. Точнее, не так... — задумчиво протянул Девлетъяр Наильевич, хмуро глядя с веранды на алые отблески заката в "чешуйках" неширокой речки, весело катящейся по каменистому ложу, в каких-то двадцати метрах от веранды, на которой устроилась наша компания. Исенбаев отхлебнул чуть остывшего чая и продолжил: — Первое нападение было разгромным. Караван уничтожен, груз разграблен, люди... частью побиты, частью рассеяны. Тогда мы посчитали это случайностью, от которых никто не застрахован. Доставка трофеев из аномалий, дело хлопотное, знаете ли. Но три месяца назад ситуация повторилась, только груз был уничтожен вместе с машинами его доставлявшими. И вот это уже было странно. Мало того, что само повторение события в столь малый период времени нехарактерно, хотя бы, статистически, так и равнодушие нападавших к сохранности груза совершенно не вписывается в нормы поведения отребья рискующего на караванных тропах. Собственно, в этом же и смысл нападений! Трофеи из аномалий, профессионально подготовленные и расфасованные, порой стоят дороже собственного веса в чистом золоте. А здесь, такое наплевательское отношение... груз ведь попросту сожгли из огнемётов. В общем, стало понятно, что целью нападений является не грабёж как таковой, а...

— Уничтожение активов, — кивнула Оля. — Ваших или Еремея Ивановича...

— Именно, Ольга Валентиновна, — огладив одним движением короткую бородку, кивнул Девлетъяр. — Именно так. Но, как бы то ни было, ряд заключён и должен быть исполнен. Ни мы, ни боярин Вердт отказываться от своих обязательств не стали. Посчитали, что не вправе. Мы начали разрабатывать меры противодействия. Меняли маршруты, транспорт, сроки и места перекладок. Вполне успешно, надо заметить. От третьей засады, обнаруженной разведкой, очередной караван ушёл без помех. Но вот нынешняя доставка... Проблемы начались ещё на погрузке. Кое-кто из охотников не выполнил заказ, один из мастеров-заготовщиков не вовремя ушёл в запой, в общем, сбор каравана изрядно затянулся по времени и был он весьма нервным. И словно этого мало, стоило машинам выйти из порта, как поступает известие о въехавшей в нашу вотчину подозрительной молодой паре на тяжёлой платформе с мощным комплексом эфирного контроля на борту. Да всего за каких-то два дня до ожидаемого прибытия каравана в Усть-Бельск! Мы и так были настороже, а тут у Азамата и вовсе паранойя разыгралась. И поймите правильно, Кирилл Николаевич, Ольга Валентиновна, я не говорю, что мой племянник в своих действиях был прав, но понять его всё-таки возможно. Именно он отвечал за проводку этого каравана, а Усть-Бельск оказался удобным местом не только для перемещения груза на "чистый" транспорт, но и лучшим местом, чтобы подкинуть на этот самый транспорт маячки... Азамат — умный молодой человек, хорошо разбирающийся не только в техниках, но и в технике. И именно за его ум я и отличаю его среди прочих родственников младшего поколения. Но, как и все молодые люди, он вспыльчив и склонен к крайностям, как в суждениях, так и в решениях. Ещё раз приношу свои извинения за его действия. В его оправдание могу заметить, что от благополучной проводки именно этого каравана зависело его положение в роду. Скажу честно, я думал позволить ему основать собственную ветвь рода Кара-Бек, но увы, судя по результату, это было бы опрометчиво несвоевременное решение, да...

— А что, доставка трофеев аномалий всегда связана с таким риском? — неожиданно поинтересовалась Оля, заставив встрепенуться умолкнувшего и словно задумавшегося о своём боярина.

— Всегда-не всегда... Это же серая зона, что вы хотите? — пожал тот плечами. — Круг заинтересованных лиц по эту сторону Камня не так уж велик, добытчики действуют на свой страх и риск, заготовщики тоже. Государству же этот рынок практически неинтересен. Обычным людям до всяких вытяжек и эликсиров из аномальных тварей дела нет. Государевым одарённым, ещё туда-сюда, но их скромный интерес легко перекрывается возможностями государевой егерской службы, работающей в кабинетских землях. Бояре же, если их людям вдруг понадобятся такие "странности", вполне могут обратиться к частным фармакологам, а то и к друзьям-соседям вроде тех же Вердтов, Пироговых, и прочих Юсуповых да Комниных. Собственно, именно боярские фамилии да старые государевы семьи, специализирующиеся на аномальной фармакологии в подавляющем большинстве и являются нашими клиентами. Именно для них мы собираем караваны за Урал-Камень, в казённые земли, где аномалий куда больше, а порядку куда меньше... Именно там обосновались вольные добытчики и заготовщики. Налогов и иных сборов на свою работу они не платят, так что цены на ингредиенты у них куда ниже, чем в государевых аптеках, а значит, и выгода больше. Ну а где выгода, да без особого пригляда со стороны закона, там и до стрельбы недалеко. Хотя, конечно, происшедшее вчера с Еремеем... событие из ряда вон. Всё же, так шуметь в нашем деле не принято.

— Спасибо за развёрнутый ответ, — пробормотала Оля, несколько удивлённая количеством вываленной на неё информации.

— Прошу прощения, Девлетъяр Наильевич, — медленно произнёс я. — Не посчитайте меня наглецом, сующим нос не в своё дело, я всего лишь выполняю просьбу Еремея Ивановича...

— Слушаю вас, Кирилл Николаевич, — подливая мне свежего горячего чая, отозвался хозяин имения.

— Наверняка ваши люди провели хотя бы первичное расследование, — кивком поблагодарив Исенбаева, продолжил я: — может, у них уже появились какие-то зацепки или идеи о личностях нападавших... или может быть даже, заказчиков нападения?

— Хм, сложный вопрос, — протянул Девлетъяр, вновь огладив бороду. — Пока, единственное, что я могу утверждать с уверенностью, эти атаки проводились не против моего рода. У нас нет настолько жёсткого противостояние ни с одним из конкурентов. И, кстати, они тоже удивлены тому, как сильно нам "не везёт". А кое-кто даже уговаривал отказаться от столь "неудачного" заказа. Жаль только, что узнать, чьё мнение вливали мне в уши эти доброхоты, не удастся. Не настолько у нас с ними хорошие отношения. В общем, с девяносто девятипроцентной вероятностью, я могу утверждать, что цель нападений — Еремей Иванович...

— И новая клиника, открытая им в Ореанде для любимых племянников, — пробормотал я и, встрепенувшись, развёл руками. — Что ж, в этом случае, я, опять-таки, по просьбе Еремея Ивановича, хотел бы согласовать с вами некоторые действия...

— Решили расследовать это дело, Кирилл Николаевич? — с лёгким намёком на иронию произнёс Исенбаев. Я пожал плечами.

— Еремей Иванович, конечно, боярин, глава семьи и, вообще, человек взрослый и самостоятельный, но, кроме того, он отец моего первого настоящего друга... погибшего друга. И я не просто не могу оставить эту ситуацию как она есть. Какие-то мерзавцы чуть не убили старика, мастера занимающегося благородным искусством врачевания. То есть, сделавшим своей судьбой лечение людей. Может быть даже его эликсирами пользовался кто-то из его же несостоявшихся убийц, или лечился в его клинике? Не знаю, но оставить без ответа такую подлость я не могу.

— Кирилл, скажи честно, — неожиданно хихикнула Оля. — Тебе просто пришлось не по нраву, что кто-то протянул руки к тому, кого ты считаешь "своим"...

— Ну вот, такую речь запорола, — с деланной печалью в голосе, вздохнул я. — Впрочем, ты тоже не совсем права, солнце моё. Еремей Иванович, всё же свой собственный, ибо боярин и мужчина опытный и сильный. Так что размахивать шашкой и переть поперёд него с криком "Не замай!" я не стану. Выздоровеет Вердт, и сам кого хочешь переедет, что тот танк. Но выполнить его просьбу по первичному сбору информации, считаю себя обязанным. Вот, как-то так. Собственно, Девлетъяр Наильевич, о чём я и хотел попросить... Не могли бы вы представить мне информацию, собранную вашими людьми по этому инциденту. С выводами и предложениями? А я их передам самому Еремею Ивановичу. В конце концов, есть же у Вердтов своя собственная служба безопасности, вот пусть она и поморщит лбы...