Попутчики

— Почему? — с вызовом уставилась я ему в глаза.

— Потому что мы с тобой в расчете. Твой отец заплатил мне за твое сопровождение. Все. Я свободен.

— Свободен?! — прошипела я. — То есть ты не мог дождаться избавиться от меня?!

— Конечно! — теперь уже и Айдер повысил голос. — Думаешь, мне в радость было вопреки собственным планам ехать, хырз знает куда, ради взбалмошной девицы?!

— Айдер... — подался вперед Ригнар, но был остановлен рукой вампира.

— Стой на месте, — тихо сказал он. — Не мешай.

— Знаешь, ты мог и отказаться, — я уперла кулаки в бока. — Я тоже не горела желанием ехать куда-либо в твоей компании.

— Жаль, что ты не потерялась по дороге.

— Жаль, что ты меня нашел тогда! — выпалила я.

— То есть ты хотела попасть к какому-нибудь сумасшедшему старикашке? Ах, как я не догадался! Нужно было там тебя и оставить!

— Что ж не оставил?!

— А вот из-за него! — Айдер махнул рукой на Ригнара. — Нашел себе сестренку!

— Ну и хырз с тобой! — яростно сверкнула я глазами. — Я поеду с Ригнаром, а ты можешь оставаться здесь.

— Пошла вон, — тихо и злобно сказал Айдер. Таким я его еще ни разу не видела.

— Ч...что?! — переспросила я.

— Пошла отсюда вон. К своему поганому папочке. Я не собираюсь больше связываться с твоей семьей.

Я с каким-то благоговейным ужасом уставилась на Айдера. А потом подняла руку и с силой ударила его по щеке. Глаза защипало. И чтобы не позволить ему увидеть слезы, я развернулась и выскочила наружу.

* * *

— А теперь можно вмешаться? — язвительно спросил Ригнар вампира.

— Теперь уже поздно, — вздохнул Анрин, наблюдая, как Айдер потер щеку, выругался и широким шагом вышел следом за Лейсой. — Ты можешь объяснить, что между ними произошло?

— Лейса — дочь графа Торр'Нэша.

— Врешь? — удивленно посмотрел на него Анрин. — Она дочь Джэрара и Ларессы?!

— Не вру. Они сцепились с Джэраром сегодня утром, потом у Лейсы была дуэль с одним из моего племени, после этого Джэрар потребовал у Айдера не приближаться к его дочери. Правда, Айдер в этом случае не сделал все наоборот, как обычно. Он решил просто сбежать.

— Хырз! — восхищенно присвистнул Анрин. — Сколько всего произошло без меня! В следующий раз проявлять благородство и спасать всех будешь ты!

— Тебе только поржать, — раздраженно сказал Ригнар. — Их мирить надо!

Оборотень вышел следом за Лейсой и Айдером.

— Ты тоже считаешь, что я не прав? — вампир ткнул в лоб Лорда пальцем.

Жеребец мотнул головой, хитро сверкнув глазами.

— Вот и я о том же, — кивнул Анрин. — Первый раз в жизни вижу Ринна таким.

* * *

И снова я неслась по улицам, только теперь меня жгла внутри обида. Почему он так со мной? Если злишься на моего отца, злись дальше, пожалуйста! Только причем здесь я?! Все же было нормально...

По пути я врезалась в кого-то.

— Леся! — прогремел надо мной голос папы. — Ты все-таки сбежала! Я уже с ног сбился... Что с тобой? Эй, Леся...

Папа беспомощно обнял меня за плечи, потом осторожно приподнял меня за подбородок.

— Это Айдер?! Проклятье! Что он сделал?! Я его убью!

— Стой, па, — удержала я его за рукав. — Он сказал, что видеть меня не хочет.

— Всего лишь? — папа заметно повеселел. — Тогда ладно. Пошли, завтра рано выезжать, а тебе еще выспаться. Нашла из-за кого плакать...

21

* * *

Трое всадников въехало в небольшую деревеньку у самой опушки леса. От копыт лошадей врассыпную бросались дети и собаки. Первым ехал мрачный молодой мужчина на черном коне, чуть позади него — оборотень с тревожным блеском в глазах. Единственный, кто, судя по его довольной улыбке, радовался окончанию путешествия, был третий всадник — черноволосый с каким-то хищным выражением глаз. Он шутил с местными девушками, заставляя их краснеть, потом на ходу подхватил на своего коня радостно пискнувшего малыша лет четырех, после чего прокатиться захотели и остальные. Он усадил на своего коня всех, кто смог туда поместиться.

Никто из селян не беспокоился о том, что чужаки ведут себя так по отношению к детям. Их здесь знали, хотя все трое были здесь не такими уж частыми гостями.

— Лавира в деревне сейчас? — жизнерадостно поинтересовался Анрин, подъезжая к Ригнару.

— Я слышал, что да, — пожал он плечами.

— Отлично! Сто лет не видел старуху!

Ригнар с осуждением посмотрел на вампира, но тот даже не заметил его взгляда, показывая мальчишке, ехавшему в седле перед ним, свои клыки. Малыш восторженно ощупывал белые зубы, совершенно не выказывая страха перед чудовищем, каковыми некоторые считали вампиров.

— Поторопитесь, — обернулся к ним Айдер. — Я хочу как можно быстрее оказаться у Лавиры.

— Совсем плохо? — сочувственно спросил Ригнар.

— Нормально, — хмуро отозвался друг, вновь отворачиваясь.

Те два дня, что они добирались до деревни, Айдер находился в отвратительном настроении. Даже Анрин лишний раз не решался заговорить с ним. Очень часто Айдера мучили приступы, его разрывала на части кровь всех его предков. Кроме того, он постоянно о чем-то размышлял. И Ригнар, и Анрин, конечно, догадывались о чем. Но подначивать его опасались. Последний раз Айдера видели в похожем состоянии после смерти его родителей и его возвращения из Пещер Зова.

Имя Лейсы на время их поездки в деревню тоже стало чем-то вроде табу. Правда, Анрин поинтересовался у Ригнара, что теперь будет с ним. Ведь ш'рани так и не прошла ритуал. Оборотень лишь махнул рукой. Ритуал еще мог подождать. Месяц или полтора точно. А потом он попробует решить эту проблему. Сейчас возникли другие трудности — как привести в нормальное состояние Айдера.

Лавира встретила их у калитки своего дома. За тот год, что Ригнар ее не видел, она совсем не изменилась. Высокая женщина лет пятидесяти по человеческим меркам, отличающаяся гордой осанкой, рыжими, без пряди седины, волосами и желтыми, как у всех оборотней, глазами. Она с тревогой всматривалась в каждого из трех парней, видя в них, прежде всего, своих внуков. Пусть даже двое из них и не были ей кровными родственниками, но они были ее ш'рани — а это гораздо ближе, чем кровные узы.

— Бабуля, — радостно заулыбался Анрин, соскакивая с коня и обнимая Лавиру, которую никак нельзя было назвать бабушкой.

— Ох, Единый, — Лавира невольно отступила назад под напором своего старшего внука. — Ты раздавишь меня, дурак!

— Нет, что ты! Я что-нибудь оставлю на долю Рига и Ринна, — улыбнулся вампир, отпуская оборотниху.

Ригнар помедлил, не зная как себя вести. Он всего лишь пятьдесят лет назад стал внуком этой женщине, и никак не мог понять, как вести себя по отношению к ней после года отсутствия, когда он уехал отсюда, даже не попрощавшись с ней. Оборотниха развеяла все его сомнения, первой обняв своего младшего внука.

Затем Лавира повернулась в сторону единственного кровного родственника. Айдер выглядел так — краше гроб кладут. На глаза женщины невольно навернулись слезы.

— Ба, все в порядке, — попытался успокоить ее Айдер, но не преуспел в этом. Лавира с силой сжала его в объятиях, как до этого пытался обнять ее Анрин.

— В дом, проходите в дом, — быстро заговорила женщина, незаметно вытирая слезы. — Там все расскажете. До меня доходят довольно странные и интересные слухи. Хочу узнать все подробности.

Парни покорно пошли внутрь, подгоняемые своей молодящейся бабкой.

Ригнар бродил возле реки, протекающей недалеко от деревни. Он соскучился по деревне, соскучился по этой речке, этой своеобразной природе. Пусть его не было здесь всего лишь год, тоска никогда не отпускала. Тоска и тяжелые воспоминания. Он хотел и боялся вернуться сюда. Хотел — потому что успел за пятьдесят лет полюбить это место, а боялся — из-за того, что может встретить Её. После того, как с ним тогда поступили, Ригнар не хотел видеть не только Дираю, но и всю ее семью. А ведь это было бы довольно затруднительно — Дирая являлась дочерью князя Реоло, правителя княжества оборотней Лесола. Поэтому он так трусливо убежал за Границу — туда, откуда пятьдесят лет назад и попал сюда.

...Ригнар рос в обычной человеческой семье на юге Зарда. Кроме него в семье было четверо детей, Ригнар был младшим. Он не догадывался о том, что он неродной до тех пор, пока в шестнадцать лет не почувствовал внезапный приступ дурноты, а потом все его тело как будто начало выворачивать. Кости ломались, скрипели, хрустели. Остальные его братья и сестры, наблюдавшие за первым превращением оборотня, совершенно не понимали, что случилось с их младшим братиком. Один из них побежал за отцом. Когда подошел тот, кого Ригнар шестнадцать лет называл папой, процесс полностью завершился. Во дворе перед домом сидел большой волчонок и тихо поскуливал от страха, не понимая, что случилось с ним. Мужчина побледнел, приказал своим детям бежать в дом и ни за что не покидать его, а сам подобрал увесистое полено и бросился с ним на своего приемного сына.

Если бы на месте Ригнара был обычный волк, то он точно остался бы с поломанным позвоночником после тех ударов, которыми награждал его 'батюшка'. Он кричал что-то о том, что проклинает тот день, когда взял на воспитание себе это темное отродье, не зная о том, что из него вырастет. Ригнар от страха и боли метался по двору, не зная, где можно спрятаться. Только после третьего или четвертого круга, который он пробежал по двору, он обратил внимание на то, что калитка распахнута настежь. Ничего не видя перед собой, Ригнар бросился туда, пробежал всю деревню, несколько часов бежал вперед, не чувствуя лап и только у опушки леса свалился чуть ли не замертво.

Очнулся только на следующий день, уже в человеческом обличье — голый, замерший и голодный. Юноша впервые за всю свою недолгую жизнь не знал, что делать. Он заново пробовал переосмыслить то, что случилось с ним, понять, что делать дальше. Новых приступов тошноты пока не было, поэтому вновь волком он становиться пока не собирался. А без шкуры животного начал постепенно замерзать. Волей-неволей ему пришлось вернуться в деревню и стащить у первого же дома сушившуюся там одежду, шепотом прося прощения у доброй соседки.

Следующий год дался ему очень тяжело. Ригнар так и не отважился далеко уйти от деревни, все еще надеясь, что эти превращения закончатся, и он вновь станет самим собой. А значит, его семья примет его обратно. Но нет. Пару раз он пробовал вернуться. Однако успел наслушаться от своих 'отца' и 'матери', а также бывших братьев и сестер столько грязи, что больше не отважился придти сюда.

Он успел узнать, что родители нашли его в лесу, в корзинке, когда ему было всего несколько месяцев от роду. Они пожалели ребенка и взяли его к себе. Сколько раз Ригнар жалел, что он не погиб там. Тогда бы не было этих тяжелых лет.

Через год он решил идти к Границе. Их деревня находилась недалеко от леса, который плавно переходил в Границу. Юноша решил попытать счастья — если Граница убьет его, то так тому и быть. Дольше жить в подобном состоянии он не мог. Превращения так и оставались неконтролируемыми и могли застать его в любое время и в любом состоянии. Он чувствовал, что скоро просто сойдет с ума. А если Граница все-таки смилостивится и пропустит его, то он окажется среди тех тварей, среди которых, по словам его отца, ему самое место.

Граница пропустила. С удивлением Ригнар увидел, что за ней живут не монстры и чудовища, как считали в его деревне, а вполне обычные люди. Но кроме них, в первом же городке, новоявленный оборотень увидел и других существ — одних с остроконечными ушами, других желтоглазых, каким недавно стал и он сам, третьих бледных, в ярости оскаливающих свои клыки. Кто они такие, он начал выяснять постепенно.

Получил работу в таверне. За год Ригнар научился предугадывать свои превращения. Тошнота, сильная головная боль — первые их признаки. Он всегда старался скрыться в своей комнате до того, как полностью превращался. Отсиживался там положенное время — как правило, долго быть волком он не мог, и выходил вновь. Ригнар знал, что является оборотнем, но каким-то неправильным. Все встреченные в городе оборотни ни разу не вели себя так, как он. По разговорам, слухам, Ригнар понял, что они контролируют все свои превращения. Обратиться с помощью к одному из них юноша так и не решился. Первое время хозяин прощал ему отлучки. Потом выгнал. Ригнар начал искать другую работу.

Промаявшись таким образом еще около года, Ригнар встретил того, кто изменил всю его жизнь.

В очередной раз, получив работу посыльного, оборотень отправился с поручением в один богатый дом на окраине города. Посылка предназначалась молодой дочке хозяина дома — какая-то родственница прислала подарок на день рождения. Ее отец захотел, чтобы дочка получила посылку сама, и отправил Ригнара в сад, где она гуляла в это время. Девушка радостно всплеснула руками, схватила посылку и начала распечатывать.

— Госпожа, — начал Ригнар, почувствовав новый приступ дурноты и поняв, что ему срочно нужно уходить отсюда. — Распишитесь здесь и оплатите, пожалуйста, посылку.

— Подожди, — отмахнулась она от него, рассматривая какие-то драгоценности. — Минутку... Я сейчас...

Ригнар заколебался. Ему нужно уходить. Срочно. Бежать отсюда. Он сделал шаг назад. Не успел, отчетливо понял он, когда его вновь начало выкручивать. Он упал на колени, потом встал на четвереньки. Словно сквозь подушку до него донесся визг девушки, потом крики слуг и ее отца. Ригнару было не до них.

Через пару минут, длившихся для него бесконечно, он пришел в себя. Ригнар лежал на животе, уткнувшись носом в передние лапы. Люди вокруг него что-то кричали, тыкали в него длинными палками. До тех пор, пока кто-то не остановил их. Новый голос уверенно потребовал отойти от оборотня. Сказал, что давно охотился за ним и сейчас заберет его под стражу. Палки исчезли. Ригнара бесцеремонно схватили за шкирку и куда-то потащили как тряпку. Он и чувствовал себя тряпкой. Никаких чувств, эмоций. Как его это достало!..

Он очнулся от ярких всполохов. Костер. Открыл глаза. Человек. Он снова человек. Только облегчения от этого он уже не испытывал. Одну лишь обреченность. Все это повторится вновь.

— Очнулся? — по ту сторону костра сидел человек. Ригнар насторожился. — Я тебя не трону. Просто хочу помочь. Тебя как зовут?

Ригнар не мог рассмотреть лица говорившего из-за того, что его глаза слишком привыкли к яркому пламени костра. Но представиться осмелился.

— Ригнар.

— Я — Ринн, — назвал свое имя новый знакомый, подавшись вперед.

Ригнар с удивлением обнаружил, что он ненамного старше его, а по худобе оборотень вообще проигрывал ему. Казалось, от Ринна остались лишь кости, обтянутые кожей. Раньше он не понимал этого выражения, но никакое другое при виде черноволосого парня ему на ум не приходило. И еще эти зеленые лихорадочно горящие глаза...

— Что же ты, Ригнар, так ведешь себя с людьми? — тем временем продолжал Ринн. — Они не привыкли к спонтанным превращениям оборотней и опасаются, что они не контролируют себя. Ты недокормил своего зверя?