Книга 4. Воздушный стрелок. Наёмник

После этого заявления зафыркали уже все присутствующие, явно сдерживая смех, а Ольга, отчего-то покраснев, вдруг ткнула меня локтем в бок. Не понял? Чего я такого сказал-то?! Тьфу!

— Меня окружают извращенцы, — вздохнул я, возведя очи горе, но тут же сменил тон и обвел серьезным взглядом учениц, моментально почуявших эту перемену настроения. Рогов чуть запоздал, правда. — Итак. У меня два объявления для вас, друзья мои. Первое. Как вы заметили, мы закончили установку рабочего оборудования и готовы приступать к исполнению заказов. С чем вас и поздравляю.

— Рады ст-раться, ва-ше-ство! — От хорового ответа учениц я даже чуть поморщился, настолько звонким и громким он оказался. Инга же, ничтоже сумняшеся, поковырялась пальчиком в ухе и вздохнула.

— Не, не извращенцы. Идиоты. Кто ж так орет в закрытом помещении? — выдала мелкая, после чего показала опешившим от ее наглости ученицам язык и, схватив ополовиненную банку с медом и остатки оладий, слиняла на кухню, по ходу дела ловко увернувшись от вразумляющего подзатыльника брата.

— И вторая новость. — Проигнорировав выступление Инги, я повернулся к невесте. — Среди нас появился человек, достигший потолка в развитии своего дара. Поздравляю вас старшим воем, Ольга Валентиновна.

Глава 3. На ловца и зверь бежит

Оно того стоило. В самом деле стоило. Вытянутые в удивлении лица учениц, ошеломление Жорика... и мерный звук железной ложки, скребущей по стеклу. Инга.

Ухмыльнувшись, я щелкнул фиксатором коммуникатора, сохраняя на память эту картинку. И от имитации звука фотозатвора застывшая на миг сценка буквально взорвалась движениями и звуками. Девчонки пищали и трясли Ольгу, не сводящую с меня застывшего, полного непонимания взгляда, Рогов тихо, почти беззвучно матерился... и только Инга продолжала с невозмутимой деловитостью выскребать из банки остатки лакомства. Из литровой банки, еще пару минут назад наполовину полной. У нее ничего не слипнется, а?

— Но как это возможно... — тихо произнесла Елизавета, присев напротив меня за столом, пока остальные ученицы крутились вокруг Ольги.

— Не веришь? — улыбнулся я.

— Верю, но... это противоречит всему, что я знаю о развитии дара, — покачав головой, отозвалась Посадская.

— Просветишь? Кратко, — улыбнулся я.

— Ну, если кратко, то известны два способа развития контроля... "Долго, нудно, постепенно" и "Быстро, больно, я щас сдохну". Но ни тот, ни другой в нашем случае, как ты говоришь, не катят. Тем более что второй хорош лишь на заключительном этапе, когда одаренный уже и так близок к потолку своих возможностей.

— Кстати, да! — Рядом тут же очутились близняшки, а следом за ними подтянулись и остальные участники действа, за исключением Инги, которой, кажется, было вполне комфортно на высоком табурете у кухонной стойки. Лина покосилась в ту сторону, но, узрев пустую банку из-под меда, тяжело вздохнула и вновь переключилась на меня. — Нам всегда говорили, что подобный "взрывной" рост можно обеспечить только запредельными нагрузками на тело и разум. А наш лесной поход вряд ли можно отнести к таковым.

— Уверена? — фыркнула Вербицкая. — Я не удивилась бы, узнав, что за время похода достигла уровня старшего воя. Совсем не удивилась бы.

— Ерунда, — поддержала сестру Мила. — Ты, Машенька, просто не в курсе дела, подобная информация обычно служилым недоступна. По крайней мере, не слишком родовитым служилым. Но наш выход на пленэр, если пользоваться терминологией учителя, совсем не то, что могло бы вызвать у Оли столь стремительный рост в контроле стихий.

— Опять ваши заморочки насчет "худородных", да? — скривилась Мария.

Близняшки, переглянувшись, пожали плечами, явно не зная, что ответить на такой наезд... чтобы не обидеть подругу. А вот Елизавета нужные слова нашла.

— Вовсе нет, Маш. Это не оскорбление и не попытка унизить. Просто у действительно древних родов, заботящихся о боевой составляющей своего дара, есть собственные, весьма действенные, хотя и жестокие, методы по его скорейшему развитию. Очень старые наработки, еще тех времен, когда вотчинные бояре обязаны были являться на боевую службу "конно, людно и оружно". И одним из таких методов, кстати, до сих пор применяющихся почти повсеместно, был бой. Лютый бой, фактически мясорубка. То есть погружение одаренного в среду крайне неблагоприятную как психически, так и физически, где он, пребывая на грани жизни и смерти, вынужден применять максимум своих умений и способностей, чтобы просто выжить. Именно это нахождение на грани с постоянным использованием дара и гарантирует быстрый рост контроля стихий, иногда вплоть до достижения потолка всего за несколько месяцев. Собственно, это и есть одна из причин, почему многие одаренные до сих пор отправляют своих детей "грызть горбушку наемника" в СБТ, Азию или Южную Америку. — Договорив, Елизавета выжидающе уставилась на меня.

— М-да, полагаю, это не наш случай, — тихо вздохнула Маша, и присутствующие поддержали ее согласными кивками. — А других способов быстрого роста не существует?

— Почему же? — пожала плечами Посадская, не дождавшись от меня ответа. — Препараты определенной группы тоже могут ускорить развитие, но ввиду их цены, а также учитывая, что медикаментозный курс рассчитывается сугубо индивидуально и применяется только под постоянным контролем квалифицированного медика, стоимость его... в общем, сама понимаешь. Мало того, подобный подход применим далеко не ко всем одаренным и к тому же не исключает обычных тренировок. Скорее, наоборот, под воздействием препаратов человек должен посвящать тренировкам как минимум восемь-десять часов в сутки. В общем, тоже та еще живодерка с потогонкой получается. А у нас и этого не было.

— Но тогда... как? — озвучила вопрос всех учениц разом Вербицкая.

— Эфир, — щелкнула пальцами Ольга и, заметив взгляды окружающих, пожала плечами. — Нет, ну а что, вы видите какие-то иные особенности в нашей подготовке?

— Дошло наконец, — вздохнула из своего угла Инга, возведя очи горе.

— Мелкая, ты что-то мяукнула? — тут же прищурилась невеста.

— О да. Кирилла пожалела, — ядовито отозвалась та. — Похоже, из всех его учениц я, хоть таковой и не являюсь, единственная, кто действительно слушает, что он говорит на лекциях.

Ну, в данном случае егоза несколько передергивает. На ежедневных тренировках я не так уж много времени уделяю какой бы то ни было теории, хотя и стараюсь всегда объяснять, что и для чего мы делаем. А вот самой Инге во время наших занятий руникой я неоднократно давал куда более развернутые пояснения, в том числе и по своему видению Эфира. Но... уела мелкая. Уела.

Черт, я не я буду, но сделаю из нее такого спеца, что царские подшефные от зависти передохнут.

— Кирилл! Ты-то что молчишь? — Ольга смерила меня возмущенным взглядом. Не понял? Я что, должен даже от этой "виннипушки" ее защищать?! Да ну на фиг. Сами разбирайтесь.

— Что? — вздохнул я.

— Ну... я права насчет Эфира? — неожиданно смешавшись, спросила Ольга. О! Кажется, до нее дошла вся глупость ситуации.

— Права-права. И ты, и Инга, — кивнул я и, не дожидаясь, пока невеста вновь вспылит, договорил: — Да, заслуга столь скорого твоего развития большей частью лежит на наших тренировках с Эфиром. Они повышают контроль куда быстрее, чем обычный метод зазубривания техник. Самое забавное, что это известно очень многим... А пользуются — единицы. Такие, как мой отец, например, или те же целители. Правда, у них, по большей части, это процесс неосознанный, связанный скорее с тем, что большинство используемых ими профессиональных техник как раз и лежит в области Эфира.

— М-м, это ты сейчас о чем? — спросила Лина. Я повернулся к Посадской.

— Скажи мне, о величайший из юных евгеников, в каком возрасте целители достигают своего потолка в развитии дара? В среднем, конечно.

— Около двадцати восьми — тридцати лет, — тут же отозвалась она.

— Вот именно. Но вместо того чтобы попытаться понять, почему в этом аспекте они в целом опережают обычных одаренных на восемь-десять лет, бояре заняты лишь тем, чтобы затащить самых молодых и сильных из них в свои роды, в надежде что эту в кавычках способность можно привить, как склонность к стихии, например. И по-прежнему, словно и сто лет назад, продолжают смотреть на эфирников свысока. Где логика? Где разум?

— Кирилл, а тебе-то это откуда известно? — спросила Мила.

— Записи отца, — ткнул я себя указательным пальцем в лоб. А что? Сработало один раз, почему не сработает в другой?

И действительно, близняшки тут же сделали понимающие лица и, задумчиво покивав, оставили тему в покое. Ну и слава богу, объяснять, что я сам себе птица-говорун и отличаюсь умом и сообразительностью, нет никакого желания. Все же одно дело измышления малолетки, каким бы "учителем" он ни был, и совсем другое — исследования известного, пусть и в узких кругах, эфирника.

Ну а пока Громовы многозначительно переглядывались под шепотки Ольги и Лизы, Инга успела просквозить мимо задумчивой Вербицкой и устроиться на лавке рядом со мной.

— А как ты узнал, что Оля достигла своего потолка? — спросила любопытная мелкая. И градус интереса вокруг значительно повысился... особенно после того, как девушки увидели покрасневшие щеки моей невесты.

— Помнишь, я рассказывал тебе о необходимости развивать чувствительность к проявлениям эфирных возмущений? — Я поспешил переключить на себя внимание присутствующих. Инга кивнула. — Так вот, имея опыт в сенсорике, ты можешь не только почувствовать творимую поблизости технику, но и определить ее стихийный окрас, направленность и даже умение ее создателя дозировать свои силы, вкладываемые в действие. Последнее, кстати, позволяет, пусть и косвенно, определить уровень способностей одаренного. Оля при мне создала эфирную технику на голом контроле, очень точно, без малейшего переизбытка сил, не вызвав даже мелкого паразитного возмущения в Эфире. Подчеркну, создала впервые, и при этом мгновенно, без каких-либо запинок. Да, техника была несложной, да, она не требовала от создателя вложения огромной прорвы энергии, но ее лаконичность... завершенность, если хочешь, говорит об идеальном контроле потока сил, проходившего через Ольгу. А это, в свою очередь, свидетельствует о чем?

— О достижении твоей невестой потолка в развитии дара, — утвердительно кивнула мелкая. — Я поняла.

— Вот и замечательно, — улыбнулся я. Чтобы все мои ученицы были такими же жадными до знаний, как эта кнопка! Я был бы счастлив!

— Только один вопрос, — неожиданно перебила мои мечтания Инга.

— Да?

— А что за технику она сотворила? — с о-очень ласковой улыбкой спросила она, стрельнув хитрым взглядом во вновь покрасневшую Ольгу. Что я говорил о таких учениках? Убейте меня.

— Ну... спроси об этом саму Олю. Ей наверняка будет интересно поделиться с тобой информацией об этом опыте, — вывернулся я и, резко поднявшись из-за стола, увлек Рогова прочь из столовой. Уже на выходе я обернулся и, поймав многообещающий взгляд окруженной девчонками невесты, тихонько фыркнул. Отомстит, как пить дать отомстит. И ладно бы лично, я боюсь представить, что она может наболтать остальным ученицам... и Инге. Так, отбросить суицидальные мысли. Отбросить, я сказал. Что бы она ни придумала, у меня всегда есть шанс отбиться... или откупиться. Например, десертами. Или тренировками. Долгими и тяжелыми. Хех.

Черт, со всеми этими расспросами я совершенно забыл о "повестке дня". Эх, ладно, не горит, перенесем на вечер. А пока оставим хиханьки — и за дело. Размещение оборудования завершено, работоспособность проверена, значит, пора навестить Стенича, напомнить о себе и заодно объявить об открытии рембазы.

— Значит так, Жорик... — Остановившись на веранде у входа в столовый блок, я выудил из кармана сигарету и, привычно прикурив ее от разогретого воздушного потока, повернулся к ватажнику, облокотившемуся на подпирающий навес столб. — Пока ученицы шушукают и хихикают, а моя невеста строит планы жуткой мсти, мы с тобой займемся общественно-полезным делом. Иными словами, ты отправляешься в Водицу к Ракоци, с официальным уведомлением о начале нашей работы, а я в Рахов, в ЦС. Заодно навещу нашего общего знакомого, попробую пробить заказ. И не вздыхай. Руки в ноги, задницу в седло — и вперед...

Бросив взгляд на сдвоенные жилые модули, жирной гусеницей вытянувшиеся под стеной верхней террасы, на которой возведена основная рабочая зона, ангары и ВПП, прикрытые маскировочной сетью, я довольно кивнул и, подав знак Рогову, направил "Лисенка" к единственному выезду с базы. Квадр ватажника, взметнув из-под широких колес облако пыли, послушно двинулся за мной. Обогнув короткую оборонительную стену перед воротами, мы выехали на небольшой пятачок перед бетонной "змейкой" на уходящей под уклон грунтовке, и тяжелая створка бронированных ворот с еле слышным гудением встала на место. Расположенные в стенах по обе стороны от нее автоматические спарки почти бесшумно повели стволами, заставив меня невольно поежиться, а в следующую секунду в визоре шлема мигнула пиктограмма "вставшего на взвод" охранного комплекса, и по ушам ударил дуэт звонких девичьих голосов, настоятельно просивших вернуться до ужина. Ну да, близняшки бдят.

Не в пример первому моему посещению Рахова, сегодня на улицах городка было шумно и многолюдно. Не сказать, что такой вид был совсем непривычен, все же я здесь бывал уже далеко не единожды, но... первое впечатление всегда остается самым ярким. Если не навсегда, то очень надолго.

Впрочем, сегодня, кажется, здесь и впрямь многовато народу. Не сказать, что по улицам снуют толпы, но почти, почти. Тут и там виднеются компании, в которых наемников от местных можно отличить лишь по нашивкам их отрядов. В остальном же никакой разницы. Камуфляж и оружие есть у тех и у других. Разве что местные женщины не стремятся нарядиться в невыразительный и мешковатый "камок". Ну так и наемницы, коих здесь немало, вне "работы" тоже предпочитают одеваться поярче, пряча брутальную "тактическую" одежду поглубже в шкафы. Но с оружием в городе не расстаются и они. Конечно, ТСС не очень-то сочетается с каким-нибудь сарафаном, но ведь в городе вообще не принято шастать по улицам с тяжелым или автоматическим оружием. Обходятся короткостволом. Мужчины носят его открыто на поясе, а женщины... держать в сумочке девятизарядный "Беррер" или, на худой конец, эллиот — что может быть невиннее? Кстати, учитывая, что скрытое ношение оружия в городе запрещено, это вполне можно назвать уступкой прекрасному полу... или сексизмом, если следовать логике некоторых убогих, поддавшихся заокеанским веяниям.

В общем, безоружных здесь нет. Даже одаренные, априори не слишком нуждающиеся в подобной демонстрации, предпочитают не выбиваться из общей массы и таскают с собой разнообразные пистоли. И ножи. Открытое их ношение — здесь традиция, и наемники с удовольствием ее подхватили, правда, своеобразно. Те же пастушьи "чепалики", как и многие другие результаты полета мысли здешних кузнецов, их, по вполне понятным причинам, не устроили, так что наемники стали открыто носить собственные "свинорезы", кому какие по душе. Думаю, если собрать клинки со всего Рахова, получится самая разношерстная коллекция ножей, которую только можно представить. И кажется, на фоне некоторых экземпляров померкнут даже мои вполне экзотические кхукри. М-да, учитывая их и рюгеры в поясных кобурах, меня от местного общества наемников отличает лишь рост, возраст да отсутствие отрядной нашивки. Но ведь я и прибыл сегодня в Рахов именно для того, чтобы в числе прочих решить вопрос создания отряда "Гремлины". Именно такое название утвердила наша компания после долгих споров. И если мои расчеты верны, то уже завтра одним отличием станет меньше. Остальные же... что ж, это недостатки из разряда преходящих.