Такое вот кино

— Даша, там не дефиле в купальниках!

— Всё равно, нужно быть готовой ко всему. — Она руку ко мне протянула, пальцами щёлкнула. — Не жадничай, дай карту.

Я достала из сумки кошелёк. Банковскую карту сестре протянула, скрепя сердце, но если бы не дала, последовал бы поток обвинений в мой адрес, это точно. В скупости, в зависти, в притворстве, Дашка попыталась бы пальцем в мою душу залезть, поковырять там, узнать, что я скрываю. Легче было откупиться. Правда, предупредила:

— Будь экономней. Не вводи отца в долги.

— Ой, да ладно, — отмахнулась Дашка и довольная, упорхнула.

Я же довольна совсем не была. Мне осталось лишь ждать результата проб. Конечно, меня теперь это не касалось, подойдёт моя сестра для рекламы "Лекадии" или нет, ведь я против была по определённой причине, а теперь эта причина себя изжила. По крайней мере, так складывались обстоятельства. Но я всё равно жила ожиданием. И разрывалась между тем, чтобы пожелать Дашке удачи и желанием, чтобы она никогда не появлялась в поле зрения Емельянова. Ей я ничего не говорила, потому что в мои пожелания Дашка вряд ли поверила бы, после всех наших ссор и споров. Но мама права, Дашке пора определяться в жизни, и если пробы или полученная работа ей поможет в этом, как я могу препятствовать? Если у неё появится настоящее дело, то, может быть, она изменится. Хоть немного.

— Ты сегодня замечательно выглядишь. Как это говорится? Глаз не оторвёшь.

Я рассмеялась, приняла руку Криса, когда он помог мне спуститься по ступенькам.

— Глаз не оторвать, — поправила я его. — Спасибо, Крис, это очень приятно.

— Правда?

Мы не спеша шли к машине. Нас ждал водитель, даже заднюю дверь для нас услужливо открыл. Правда, молодой человек был настолько фактурный, что с одного взгляда заподозрить в нём простого водителя было трудно. И я подозревала, что он по велению Филина, выполняет сразу несколько функций рядом с французским гостем. Шофёра, охранника и соглядатая.

— Я много не понимаю из того, что говорю, — признался Крис. — Ника меня учит, я запоминаю, но до конца понять не могу. Например, как отрывают глаза.

Я засмеялась, в машину села, дождалась, пока мой спутник окажется рядом.

— Думаю, у вас тоже много выражений, которые русскому человеку не понятны.

— Надо спросить у Ники, — согласился Крис. — Было бы интересно узнать.

Крис был человеком не только увлекающимся, но и разговорчивым. С ним невозможно было ни одной минуты провести в тишине, у него темы для разговоров никогда не заканчивались. С ним было интересно, весело, и я совсем не чувствовала неловкости и непонятных, тревожных пауз между нами не повисало. Но с недавних пор (после разговора с Василисой!), я поневоле принялась внимательнее прислушиваться к его словам, вдумываться, анализировать, но опять же ничего не замечала. Даже когда Крис брал меня за руку, в этом не было ничего особенного или настораживающего. Он брал меня за руку, при этом жестикулировал свободной рукой, продолжал говорить и смеяться. Но со стороны, возможно, наши прогулки по парку рядом с "Пескарями" рука об руку и можно было расценить, как нечто большее. Кто-то расценил, сделал неправильные выводы и сообщил их Емельянову.

Ну, Завьялов.

Хотя, думаю, не только Завьялов виноват. Выводы делать все горазды, те же Вася и Ника. И даже Кирилл Александрович при вчерашней встрече, упомянув в разговоре имя Криса, неожиданно погрозил мне пальцем. Совсем, как папа.

Ужинать решили в "Пескарях". Из-за резко изменившейся погоды решили отказаться от прогулки, когда вышли из машины у ресторана, пошёл дождь, и мы с Крисом, как подростки, вбежали в двери ресторана, смеясь и держась за руки. Я тут же кинулась к зеркалу.

— Ужасно, — продолжала смеяться я. Осторожно промокнула лицо платком, радуясь, что макияж не пострадал. Но поправила причёску, облизала губы, а Крис потянул меня за руку.

— Таня, пойдём. Ты и так красавица!

— Какой ты сегодня щедрый на комплименты.

— Я всегда так говорю, — удивился Крис.

Я же остановилась, смахнула с его пиджака капли дождя. Мы оба, наконец, перевели дыхание, и улыбнулись.

— Для бодрости, — сказал Крис, подставляя мне свой локоть. Я взяла его под руку. — Будем сегодня танцевать.

— Танцевать?

— Да. — Француз даже сделал пару танцевальных шагов. — У меня настроение.

— У тебя всегда настроение, — посмеялась я.

— Я довольный жизнью человек. Позитив.

— Позитивный.

— Вот-вот. Кирилл говорит, что я его иногда... — Крис подбирал нужное слово. — Злю своим позитив.

— Кирилл Александрович очень серьёзный человек.

— Да. И за что его Ника любит?

Я улыбнулась.

— За это и любит, — сказала я. — Потому что ей такой и нужен.

Крис кинул на меня многозначительный взгляд.

— А тебе какой нужен, Таня?

Я немного загрустила.

— И мне такой нужен, Крис. Серьёзный и ответственный. А мне такие ну никак не встречаются.

Крис скроил умильную физиономию.

— Я не серьёзный.

Мы, наконец, сели за стол, приняли от подоспевшего официанта папки с меню, и спонтанно продолжили разговор. Точнее, Крис продолжил.

— Я неправильно сказал. Я серьёзный. Очень.

Я попыталась спрятать улыбку, поддакнула из вежливости.

— Конечно.

— Таня. — Крис склонил голову на бок, а на меня взглянул с лёгким осуждением. — Правда. У меня лёгкий характер.

— Ты человек-фейерверк.

— Так говорит Ника. Но это не значит, что я несерьёзный. Просто у меня никогда не было жены. Настоящей.

— А ненастоящая была?

Крис пролистал меню. Чересчур внимательно его изучал, но на губах появилась усмешка.

— Три была, — сказал он, наконец.

Я лишь фыркнула.

— Я совсем не удивлена.

— Правильно, не надо удивляться. Я настоящий мужчина. Я француз. Я знаю толк в женщинах.

— Тогда я за тебя порадуюсь.

— Что это значит?

Я подняла глаза к его лицу после этого вопроса.

— Ничего. Только то, что я за тебя рада.

— Я хочу русскую жену.

Я, признаться, немного насторожилась.

— А зачем ты мне это говоришь?

Крис невинно моргнул, раз, другой, после чего рассмеялся.

— Не надо так опасаться. Я не делаю тебе предложение. Я делюсь своими планами.

— Раз так, то я готова тебе помочь, — понизив голос для убедительности, проговорила я. — У меня есть пара незамужних подруг.

— Блондинки или брюнетки?

Я вздохнула.

— Так, Крис, ты найдёшь себе лишь четвёртую ненастоящую.

— Почему?

— Потому что женятся не на блондинке и не на брюнетке, тебе с человеком жить.

— Наверное, ты права, — печально кивнул он. И, наконец, приободрился. — Давай выпьем вина. С моего виноградника. Это особое вино, тебе понравится. Я специально привёз Кириллу один ящик. Ты будешь одной из первых, кто его попробует.

Как можно отказать галантному кавалеру, правда? Я согласилась выпить вина, потом ещё один бокал, вино на самом деле было вкусное, ароматное, Крис мне о нём рассказывал и рассказывал. О сортах винограда, о ягодах и травах, о процессе виноделия, о бочках, и от этого всего можно было опьянеть, но по-настоящему мне в голову ударило только в тот момент, когда я увидела Емельянова. Он стоял у бара, сунув руки в карманы брюк, и хмуро глядел на нас с Крисом. Причём, он настолько сильно и серьёзно хмурился, что это было даже незнакомо. И одет был в костюм, хоть и без галстука, но для Сашки и это весьма смелое отступление от привычного гардероба. И я от неожиданности тоже на него уставилась, не донеся бокал с вином до рта.

— Смотри, это Александр, — вдруг порадовался встрече за нас всех Крис. На самом деле расцвёл в улыбке и помахал Емельянову рукой. — Ты знала, что он вернулся?

Я резко отвернулась, выпрямилась, быстренько окинула взглядом зал. А Крису шепнула:

— Не маши ему.

Он руку опустил, на меня взглянул непонимающе.

— Вы с ним враги?

— Вот ещё, больно надо, — пробормотала я, снова украдкой поглядывая по сторонам. Если честно, выискивала глазами Кирилла Александровича или Завьялова, но вместо них увидела за большим столиком у стены, к которому Сашка, в конце концов, направился, компанию незнакомых мне людей. Они все были мне незнакомы. Кроме Дашки. Да, чёрт возьми, за столом вместе с Емельяновым была моя сестра, улыбалась и чему-то радовалась. Емельянов подошёл, что-то ей сказал, и Дашка сразу обернулась, нашла меня глазами. И вместо того, чтобы скупо сделать мне ручкой, как поступала обычно в таких ситуациях, из-за стола поднялась, и походкой от бедра и сияя улыбкой, направилась ко мне. А когда до нашего с Крисом стола оставалось несколько шагов, и вовсе едва подпрыгивать не начала. Схватила меня за плечи и сжала их.

— Танька, я прошла!

Я вглядывалась в лицо сестры, потом зыркнула за её плечо, на хмурого Емельянова. Он уже сидел за столом, разговаривал, но то и дело стрелял в мою сторону глазами.

— Поздравляю.

Дашка плечи мои отпустила, вздохнула на показ.

— С такой кислой миной не поздравляют. Но ладно, переживу. — С любопытством посмотрела на Криса, и, без всяких сомнений, протянула тому руку через стол. — От Тани не дождёшься представления, поэтому представлюсь сама. Даша.

Крис рот открыл, но что-то сказать смог не сразу. Зато тут же вскочил и приложился к Дашкиной ручке губами, в глубоком поклоне. Я лишь глаза закатила.

— Приятно. Очень приятно. Таня, как это говорится?

— Потерял ум? — пробормотала я с лёгкой издёвкой, а Крис вдруг закивал.

— Да, да.

Дашка захохотала, её смех колокольчиком раскатился по ресторанному залу.

— Кристоф Бургуа.

Даша тряхнула его руку, потому что Крис ещё не опомнился и не выпустил её из своей ладони.

— Мне тоже приятно, — проговорила она. Вздохнула счастливо, так, что её грудь, искусно поддерживаемая новым бюстгальтером, красиво приподнялась. Осторожно освободила свою руку, правда, на секунду дольше, чем было нужно, задержав на Крисе взгляд своих лучистых глаз. — Извините, но мне пора. — Она на меня посмотрела. — Мы празднуем всей съёмочной группой. Там и режиссёр, и рекламщики. И я. — Сестра приняла эффектную позу.

— Вы бы для начала что-нибудь сняли, а потом праздновали.

— Таня, нужно познакомиться, тогда работа пойдёт, как по маслу. К тому же, Сашка угощает, почему нет?

— Действительно.

Даша подарила очарованному французу ещё одну улыбку и направилась обратно к своему столику. А я остановила на Крисе насмешливый взгляд. Затем напомнила:

— Сядь.

Он сел. Точнее, упал на стул, всё ещё не спуская глаз с Дашки, наблюдал, как она присаживается за столик.

— Таня, кто это?

Я сделала пару глотков вина, с ответом не спешила.

— Это моя младшая сестра, Крис.

Он, наконец, вернулся к реальности и посмотрел на меня.

— Правда?

Я усмехнулась.

— А что, не похожа?

— Нет.

Пришлось изобразить вздох.

— Что ж, как-нибудь переживу.

— Она с Александром...

— Да, этому дураку пришло в голову взять её на работу.

— Кем?

— Иконой своего ресторана. Секретарша у него уже была.

Крис наклонился ко мне через стол.

— На кого ты злишься?

Я недолго раздумывала. Потом созналась:

— На весь свет.

Крис понимающе покивал.

— Так бывает. Я знаю. Но и знаю, как это исправить. Надо выпить. — Он довольно улыбнулся, взял бутылку и подлил мне вина. Я улыбнулась ему, и мы чокнулись. Я пила вино и улыбалась, хотя, затылок пекло, и я не понимала, то ли я сама себе это придумываю, то ли Емельянов на самом деле меня взглядом сверлит. А обернуться и посмотреть, я не решалась. Время от времени слышала зазывный смех сестры, и каждый раз меня обжигало изнутри. Но я убеждала себя быть сильной, и вести непритязательную беседу с Крисом. И даже потанцевать с ним согласилась, он хотел танцевать и упрашивал. Во время танца я могла наблюдать за тем, как Емельянов мстительно щурится, а один раз даже кулак мне исподтишка показал. Я гордо отвернулась. А что я должна была сделать? К тому же, он сидел рядом с Дашкой, тоже пил, правда, не вино, а виски, и его рука лежала совсем не там, где надо, — на спинке её стула.

Мы с Крисом ушли первыми. Я устала улыбаться, устала притворяться, даже вино пить устала. В голове шумело, и даже не совсем приятно. А без конца коситься за своё плечо, на сестру и Емельянова, уже дальше было невозможно. Не знала уже, что быстрее произойдёт: у меня проявится косоглазие или сдадут нервы. И, в конце концов, я попросила:

— Крис, давай уйдём.

— Ты устала?

— Устала, — призналась я, правда, не сказала ему, от чего именно я устала.

Емельянов проводил нас свирепым взглядом. Даже Крис заметил и оценил. Вцепился в мою руку.

— Таня, он будет меня бить?

— Я тебя умоляю, Крис. Если он тебя тронет, я так ему в лоб дам!

Крис вытаращился на меня, после чего рассмеялся.

— Ты можешь?

— Ещё как. — После чего я сама подхватила Криса под руку, прижалась к его боку и негромко и доверительно поведала: — Он бабник, Крис. Поэтому пусть следит за собой.

— А кто не бабник?

Я моргнула, и своим затуманенным алкоголем мозгом вдруг припомнила слова глупой песенки:

— А тот, кто женщин и не видел никогда.

Француз глянул на меня с уважением и долей удивления.

— Я всегда об этом твержу. А меня никто не слушает. — Решительно кивнул. — Мне нужна русская жена.

— Ты пьян? — заподозрила я неладное.

Крис тут же головой мотнул.

— Нет.

— И я нет, — порадовалась я за нас обоих.

На улице всё ещё шёл дождь, пусть и тише. Но на этот раз мы не бежали с Крисом к машине, смеясь и крепко держась за руки. Вместо этого остановились на тротуаре и подняли лица навстречу каплям дождя. Лично мне дождь показался невероятно тёплым. Я даже руки раскинула и покружилась.

— Дождь! Я люблю дождь. Я так давно не гуляла под дождём!

— Как давно?

Я перестала кружиться, ухватилась за плечо Криса, чтобы восстановить равновесие. Вытерла мокрые щёки.

— Кажется, никогда. Крис, я никогда не гуляла под дождём, не топала по лужам!.. Говорят, это здорово. — Я огляделась, выискивая взглядом подходящую лужу.

Крис согласно кивнул.

— Давай топать. — И что-то добавил по-французски.

Мы под ручку направились к небольшой луже, я краем глаза заметила нашего водителя, который поглядывал на нас из салона автомобиля с явным намёком на тоску, ему под дождь выходить не хотелось, но и оставить своих подопечных пьяными, мокрыми, на ночной улице явно не полагалось.

Мы как раз дошли до лужи, я уже ногу подняла, собираясь топнуть по воде, как меня резко дёрнули назад, и я повалилась кому-то на грудь. А голос над моей головой сердито поинтересовался:

— Вы оба сбрендили?

Крис, уже мокрый, со стекающей с волос водой, посмотрел на меня и развёл руками.

— Я не понимаю.

— Он говорит, что мы идиоты, — перевела я ему с русского на подобающий. Попыталась Сашку оттолкнуть, но он лишь крепче перехватил меня поперёк живота. А глядел на Криса, указал тому пальцем на машину.