Они вышли из тира. Славка не мог скрыть восторга:
— Ты просто снайпер. Где так научился? — Он даже забыл, что минутой назад снайпером называл Максима. Даня произвел впечатление.
Макс же не был удивлен. Чего-то подобного он ждал.
— Я говорил, главное — тренировка. — Неопределенно ответил "снайпер". — У вас тоже получится со временем.
Часть 14
Выйдя из тира, ребята прошли по дворам, которые напоминали сейчас тихую сонную заводь. Тихий пруд. Вышли на улицу. Улица— речка, по проезжей части которой едут машины— кораблики. Вот огромный фургон, словно океанский лайнер, движется среди утлых суденышек. А сзади за ним облако темой гари, как дым из трубы. Прохожие на тротуарах — публика на набережной. Кто-то просто прогуливается, кто-то спешит в ритме большого города. Две молодых мамы стоят и обсуждают дела насущные. Не далеко мальчонка лет трех— четырех что-то ковыряет в газоне лопатой. Тут же девчушка совсем юного возраста. Она бегает кругами возле разговорчивых мам. Приметила большую грязную лужу и заторопилась к ней. Ведь это так интересно. Она перебирает маленькими ножками. Вот славные розовые сандалии меряют лужу. Заливаясь радостным смехом, девчушка топает по луже. Поднимает брызги. Данька указал на нее:
— Смотрите, Катти Сарк, бегущая по волнам. Ей море нипочем.
Ноги не удержали бегущую по волнам, она плюхнулась посреди грязного моря и громко заплакала. Слезы и отчаянный крик. Обе мамы бросились спасать юную Катти Сарк. Славный теплый день. Деревья еще не попрощались окончательно с листвой, висящей на ветвях желтыми и красными звездами. Листва, голубое небо. Яркое светило над головой. Данька посмотрел вверх. Одинокая тучка не предвещающая бури или дождя. Тут с тучки сорвалась водяная капля, упала на губы Даньки. Матрос слизнул эту влагу языком. Соленая, как напоминание о далеком Карибском море и его острове Тортуга.
— Максим, — спросил Славик, — а ты далеко живешь?
Они собирались продлить отдых. Направлялись смотреть боевик.
— Нет, совсем рядом. Сейчас повернем по Дерябиной и второй десятиэтажный дом мой.
Славка шел к Максиму, он идет с друзьями смотреть фильм. После они вместе будут решать школьные задачки.
— А ты, Славка, где живешь?
— То же недалеко, на Лодыгина. — Он показывал руками, куда идти к его дому, — Там, рядом большой дом строится. Будет элитная гостиница.
Они шли по серому тротуару, раскрашенному орнаментом листьев. Славка был счастлив. Все страшные мысли, наплывавшие безумием растворились, как утренний туман. Жизнь — хорошая штука. Она дарит столько всего. Упорядоченная непредсказуемость. В серых буднях покой чередуется с волнением. Неожиданно Слава заметил впереди Гришку и Петьку. Они стояли на их стороне улицы, немного с края, возле газона. О чем-то болтали. Смеялись громко, вызывающе. Над кем они могут смяться. Над ним, над Славкой. Он сразу затормозил. Беда еще не скрылась из его жизни. Максим сразу заметил, парень отстал.
— Ты чего, Слава? — Парень так затормозил, словно с разбега налетел на каменную стену. Он испугался.
Данька увидел то же, что видел Славик. Все понял.
— Может мы, — бормотал Слава, — другой дрогой пройдем. Может покороче?
— Славка, мы вместе. Не бойся. — Данька ободряюще подмигнул парню.
— И дрогнут, дрогнут басурманы,
Когда казачьи атаманы
Свои полки ведут вперед
За Родину и за народ.
Максим засмеялся.
— Ты у нас поэтик и зовешься Самоцветик.
— Ты Макс досмеешься. Твои дети в школе будут изучать мою лирику. Мария Ивановна будет давать им сочинение на тему: лирика Даньки. Ты вместе со своими отпрысками по вечерам разучивать будешь мои вирши. Отплевываться будешь, а я зловредно стану спрашивать, что в этой строке выразил поэт.
— Если с годами у Марии Ивановны маразм окрепнет, то в школе будут изучать твой бред.
— Она отличная тетка. Будет бродить между парт и бормотать:
Схожу ль с ума иль восхожу
К высокой степени безумства?
Наш Даня — гений, вам скажу,
И отрицать сие - кощунство.
Данька закатил глаза, сделал ручкой, что должно было изображать восторг от его несравненной поэзии.
— Безумство — это как раз про нее, а в купе с твоими стишками — полный маразм.
Они двигались вперед. Славка не много отставал, робел. Они подошли к той парочке. Данька сделал знак своим спутникам остановиться. Сам пошл вперед. Он решил спровоцировать Гришку и Петьку. Данечка шаркает ножками, ручки болтаются, голова подрагивает. Включил дурочку. Парни его заметили.
— Гриша, отдай денежки, — полуидиот стоял с открытым ртом и хлопал ресницами.
— Какие деньги? Я у тебя брал? — Гришка сплюнул. Вон как от страха перекорёжило несчастного. И еще лезет. Дуну и убежит.
— Ты у Славика брал. Отдай, а то полицию позову. — Дэн наслаждается своей шалостью. Ах Моська, знать она сильна, коль лает на слона.
Гришка грозно посмотрел на стоявшего перед ним идиота:
— Плюху захотел? Меж глаз рог поставлю. Канай отсюда!
— Деньги отдай. А то я тебе врежу, — Данька внимательно разглядывал свой маленький кулак. Совсем не представительный.
— Что?! — Такой наглости Гришка вынести не мог. Он размахнулся, что бы врезать уродцу, но согнулся пополам от резкой боли в животе, от удара Даньки. Удар сверху по загривку сжатыми руками от Дани повалил его на асфальт. Петька бросился на врага, пылая жаждой мести. Получив жесткий удар в челюсть, отлетел в траву. Сидел на газоне, тряс головой.
— Зело гневлив отрок. — Приговаривал Даня. — Не разумен. Тебе ль холоп во кулачном во бою со мною тягаться.
Максим и Славка стояли чуть поодаль. Если Макс ожидал подобное, то для Славы увиденное стало неожиданностью. Минуту назад новые друзья были обычными учениками его класса. Максим, конечно, был из тех, кто может ха себя постоять, но Даня....
— Вставай, Гриша, — Данька перестал дурачиться, — я лежачих не бью.
Гришка вставал, соображая, как врезать противнику. Но сейчас перед ним стоял не придурковатый Данечка с Тракторной улицы, а матрос Дэн. И Гришка увидел в глазах, в этих черных глазах, холодную ярость хищного зверя. В темной глубине взгляда мерцала смерть. Презрительная улыбка пугала. Гришка струсил. Он никогда раньше не испытывал такого страха, граничащего с животным ужасом. Молча залез в карман, достал деньги и, не считая, протяну их Даньке.
— Держи. — Тихо сквозь зубы выдавил их себя.
Даня взял одну купюру пятьсот рублей.
— Я чужих не беру.
Он повернулся, что бы подойти к Славе и отдать деньги, а Гришка, освободившись от магии взгляда, решил обрушить всю мощь своих кулаков на спину и голову легкомысленного противника. Тренировки не прошли даром. Данька чувствовал каждое движение за спиной. Резко обернулся и ребром ладони ударил по руке врага. Гришка закричал от боли, схватился за пострадавшую руку.
— В следующий раз руки переломаю, недоносок, — бросил Данька, — и больше к Славе не подходите. Живьем закопаю.
Пошел к Славе.
— Они у тебя пятисотник взяли? — Протянул бумажку другу. Он возвращал ему не деньги, а мечту. Пусть купит свой справочник.
— Да. Пятисотник, — подтвердил Славка. Но замешкался, не сразу протянул руку за купюрой. Дэн припомнил, что сам принял деньги, предложенные Свеном после некоторого колебания. Деньги, добытые в бою. Те были разбойные, а эти — честные.
— Держи. Пойдем, ребята. — Повернулся и не спеша пошел.
Поверженные враги стались позади. Гришка и Петька уже не пытались отплатить врагу. Ек хватило бойцовского задора и подлости напасть со спины.
— Ты здорово их припечатал, — похвалил Максим.
— Если б мой тренер это увидел, был не доволен. Он считает, что надо иди до конца. — Данька не уточнил, до какого конца, но даже Славка понял, что скрыто за этими словами. И он думал: а не попал ли он из огня, да в полымя. Оказывается вон какие крутые ребята Максим и Даня. Данька
может "пойти до конца", убить голыми пуками. Робко спросил:
— Вы меня бить не будете?
— Чего?! — возмутился Данька, — Ты с какого дуба пал? Что бы мы друзей били?
— Но эти же меня...— оправдывался Славка, — били.
— Это другое дело. Да и не был ты им другом. А они не были твоими друзьями. — Пояснил Максим. Как только такое может прийти в голову, бить друга.
Что бы поменять тему спросил:
— Ты, Славка, кем хочешь быть после школы?
— Я? Я — врачом собираюсь, как мои родители. — Славик смутился. В профессии врача нет ничего героического.
Впервые кто-то интересовался им самим, о чем он думает, кем хочет стать. То, что произошло только что, было не нужным и далеким.
— А ты, Даня, кем будешь?
— Собираюсь следаком стать. Следователем. Преступников буду ловить. — Ответ достойный исинного героя.
— А ты, Максим? — Славка подозревал, что ответ будет нестандартным. Очень привлекательно стать менеджером, юристом. Нет, ответ будет другим.
— Моряком. Буду ходить в дальние походы, открывать новые земли. — Макс даже представил себя на палубе океанского корабля. Возможно ледокола. Кругом льды, короткое полярное лето. Торосы и айсберги под невероятным северным небом.
— Здорово,— согласился Славка. Его друзья умеют мечтать. Пусть это не практично с точки зрения обывателя, но здорово.
Не заметно за разговорами они пришли домой к Максиму. Макс включил компьютер, вставил диск. Коробку отдал ребятам. На экране поползли титры, а потом развернулось само действие. Смелый принципиальный герой оказался между молотом и наковальней. Преступники и спецагенты пытаются завладеть документами, разоблачающими продажных политиков. Герой хочет предать огласке темные делишки правителей. Коварная красавица предает героя. Бьются машины, взрывы, полыхает огонь. В воздухе взрывается вертолет. Герой обходит одну ловушку за дугой. Ребята в напряжении. Славка впервые в компании своих друзей, а не в одиночестве, смотрит такой фильм. Так увлекся, что ничего не замечет. Кулаком бьет по коленке Даньки.
— Сейчас они его убьют. Беги!— подпрыгивает на стуле.
Трупы, море крови. Великолепный фильм.
— Как ребята?— Спросил Макс. — Сам все еще находится под очарованием невероятных экранных приключений.
— Здорово! Настоящий Голливуд! — Восторгается Славка.
— А тебе как, Даня?— Спросил Макс.
— Нормально. Отлично поставлено. — Хотя знает, что на экране не то, что он видел в жизни.
— У меня кекс есть,— вспомни Максим, — чайник поставлю, попьем чая.
Он встал и пошел на кухню. Данька подумал: " Если мы приняли в свою компанию Славика, то секреты от него — это не по-людски. Не правильно".
— Ты посиди здесь, а я пойду, помогу нашему хозяину, — встал и вышел. Не хотел принимать решение в одиночку, не посоветовавшись.
Максим доставал из холодильника кекс, когда вошел Данька.
— Макс, — начал с ходу, — ты веришь Славке? Доверяешь?
— Вроде, да. Ты хочешь? — Максим догадался к чему этот вопрос.
— Если он наш друг, то не хорошо не поделиться с ним тайной. Как думаешь? — Ждал, что решит друг.
— Тайна больше твоя, тебе и решать.
— Макс, я не могу решить без тебя. Не посоветовавшись с тобой. Ты мой друг, и я хочу знать твое мнение. Как решим?
— Была, не была. Только, он может не поверить. Я то же не поверил в начале.
— А мы сделаем так, что бы поверил. Я знаю, как это сделать. Идем.
Они вернулись в комнату. Савик от нечего делать осмотрел комнату, нашел на столе альбом. Открыл его. Там были рисунки. Хорошие рисунки. Так может рисовать только очень одаренный человек — решил он. Когда друзья зашли, Славик смущенно отложил альбом.
— Я тут без спроса альбом взял.
— Ну и ладно,— махнул рукой Максим.
— Ты хорошо рисуешь. В тебе художник живет.
— Не живет, — поправил Максим,— он в коме. Я давно собираюсь отключить его от приборов жизнеобеспечения. Пусть спокойно умрет.
— Максим, он хороший художник. Который в тебе. — Славке было жаль этого художника. Он имеет право на жизнь.
— Разберемся. Славка, если мы доверим тебе тайну? Ты сохранишь ее? — Максим в упор смотрел на друга. Такую тайну не доверишь первому встречному.
— Тайну? Хранить тайны умею, — заверил Славик.
— Это очень серьезная тайна. От ее сохранности зависит жизнь Даньки. Он рискует жизнью. Не на словах, а на деле. Разболтаешь — Данька погибнет. Никому?
— Никому! — Ему сейчас доверят важную тайну. Такого у него не было. Он будет молчать.
— Давайте тайну.
— Начнем с этого, — Данька снял пиджак, расстегнул рубашку. Славка увидел бинт.
— Ты у нас хочешь быть врачом? Хочешь мышей резать? — Дэн решил, будущий доктор вполне подойдет для того, что он задумал.
— Да-а. Надо мышь зарезать? — Слава не понимал, при чем здесь мышь.
— Не надо мышь резать. Меня надо. — Эти врачи не от мира сего. Не способны понять самого простого. Человек — пациент. Бинт — рана. Чего проще.
Славка окончательно растерялся.
— Аппендицит?
— Какой аппендицит. Задача проще. Макс, принеси марлевые салфетки, пластырь. Что у тебя есть. А ты, фельдшер, разматывай с меня бинт. — Ничего не могут сами. Все им расскажи, подскажи что и как. Салаги.
Славка начал снимать бинты. Убрал марлевую салфетку. Шрам, большой шрам и нити швов.
— У тебя швы? — Спросил он.
— Это веревочки-то? Да. Эти веревочки, фельдшер, и снимешь. — Опять без подсказки не сообразит.
— Я? — Славке стало не по себе. Одно дело мечтать стать врачом, другое, когда перед тобой живой человек, и ты должен оперировать его. Как, наверно, не просто его отцу, хирургу. Если б сейчас рядом был отец, он бы помог, хотя бы советом. Но помощи просили у него, у Славки.
— Что стоишь? — По другому, без крика, фельдшера двигаться не заставишь. Того и гляди, медицинскую страховку потребует, начнет причитать, в перечень бесплатных услуг по страховке ваш случай не входит.
Максим раскладывал на столе бинт, салфетки, ножницы.
— Снимай швы, — велел Даня.
— А как? — Славик начал суетиться, разглядывая швы то с одной стороны, то с другой.
— Фельдшер, Брайан, плотник, по сравнению с тобой доктор медицины. Разрежь веревки, а потом вытаскивай их.
Славик разрезал веревочки.
— Тебе пинцет нужен или рукой вытащишь? Захвати ногтями и дерни.
— Сейчас, — дрожал Славкин голос, — Дерну.
Славка робел.
— Фельдшер, ты за узелок дергай. Не тащи его через меня. — Этот с дуру может и сквозь тело канат протащить.
Славик кивнул. Ухватился за узелок и почти стонал:
— Больно будет. — Закрыл глаза.
— Дергай!
Славка дернул, вытащил веревочку. Открыл глаза. Данька даже не вскрикнул.
— Тебе больно?
— Нет. Я — матрос, тем более пират. Нам по уставу не положено.
— Пират? — До Славика это не доходило. Он переживал то, что творит с живым человеком.
— Давай вторую веревку. — Простого дела нельзя доверить. — Тащи веревочку.
Славка ухватил конец второй нитки. Глаза не закрывал, только прищурился. Дернул. Даня сидел спокойно. Он улыбался.
