По велению короля. 4-я книга Шпиона

Людовик вернулся спустя неделю, а еще через двое суток меня вызвали в королевский замок и провели прямо в кабинет короля. Рядом с хозяином кабинета, чему я ничуть не удивился, находился брадобрей. Желание короля лично поговорить со мною, только подтвердили уже сложившееся мнение о том, что Милан и герцог играли немалую роль в его планах. Как можно более подробно, с конкретными фактами и именами, я сначала изложил сведения, как о самом герцоге, так и его окружении. При этом не таясь, рассказал о тиранских замашках Сфорца и о том, что тот вызывает подобным поведением ненависть не только у народа, но и у определенной части дворянства. Существовала вероятность, что мои слова не понравятся Людовику, но, к моему удивлению, явных признаков гнева они не вызвали. Рассказал о невероятной пышности двора, о непомерных расходах герцога на себя, потом перешел к внешней политике Милана, при этом упомянул о врагах Сфорца, как папа Сикст IV, при этом не забыв похвалить себя и свою роль в раскрытии заговора. Именно эта часть моего рассказа вызвала массу вопросов Людовика. Правда, в основном, они касались деятельности людей папы Сикста IV.

— Как говоришь, звали папского легата?

— Амадео Коппини, кардинал, ваше величество. Наглый и скользкий тип.

— И больше ты его не видел?

— Нет, ваше величество. Только слышал краем уха, что его в тот же день выслали из Милана.

— Все, что ты мне рассказал, подробно изложишь на бумаге и передашь курьеру.

— Как прикажете, ваше величество.

— Что еще скажешь?

— С разрешения вашего величества я хотел бы рассказать об одном смешном случае, — я замолчал, вопросительно глядя на Людовика.

Король переглянулся с Оливье, потом кивнул. Мой рассказ о том, как я мерялся остротами с герцогским шутом, королю явно понравился. Тут же воспользовавшись его хорошим настроением, я осторожно поинтересовался насчет себя и графини.

— Даю вам на это свое согласие, — после короткого молчания ответил мне король, при этом ни радости, ни гнева в его голосе не чувствовалось. Не любил правитель Франции, когда кто-то вмешивался в его планы, а уж тем более тот, на кого он так рассчитывал. Своим сухим тоном он дал мне это понять. — Оливье, пусть Вателю выпишут все необходимые бумаги.

— Будет сделано, ваше величество.

— Ватель, ты можешь идти.

Наверно, в первый раз я искренне поблагодарил короля за его милость, после чего вежливо откланялся.

Скача обратно, я неожиданно подумал о том, что моя победа имеет и обратную сторону, так как скоро моей прежней привольной жизни холостяка придет конец. Немного подумав, решил, что меня нисколько не напрягает этот вопрос, так как Арлет мне действительно нравилась и я ждал ее возвращения с нетерпением.

"Может это и есть любовь? — так как заданный вопрос являлся для меня риторическим, я не стал на него отвечать.

Вернувшись в город в хорошем настроении, я навестил мадам Бове и снова заплатил ей за комнату на месяц вперед, порадовав старую женщину. В качестве благодарности меня она одарила меня целым ворохом самых разных новостей, касающихся города, своих болезней и ее подруг. Среди них я сразу вычленил одну новость, в которой говорилось, что одна из старых ее подруг две недели как похоронила мужа и переехала жить к своей младшей сестре и теперь ее дом стоит совсем пустой.

— Анна страшно боится воров и поэтому каждый день ходит через весь город посмотреть все ли в порядке. Еле ковыляет, но все равно ходит. Я ей говорила...

— Мадам, а не хочет ли ваша подруга сдать свой дом на какое-то время?

Моя квартирная хозяйка уже собиралась расстроиться, но я ее успокоил, сказав, что собираюсь снимать его не для себя, а одной молодой особы.

После осмотра дома я решил, что даже в таком варианте он был намного предпочтительнее комнат постоялого двора. Трех дней мне вполне хватило чтобы "облагородить" внутреннее устройство простого городского дома, к тому же в день подписания договора на месячную аренду я нанял служанку, которая сразу занялась хозяйством.

Спустя несколько дней возвращаясь после тренировки с Риккардо, я уже подходил к постоялому двору, как вдруг увидел подъехавший к гостинице знакомый возок, в окружении вооруженных всадников. Стоило мне увидеть знакомый экипаж, как сердце вдруг само радостно забилось.

В окошке экипажа я увидел лицо Арлет. Стоило нашим глазам встретиться, как ее лицо озарилось счастливой улыбкой. Я только успел ускорил шаг, как уже в следующее мгновение дверца распахнулась, и девушка, невзирая на приличия, спрыгнула на землю и подбежала ко мне. Не стесняясь, она поцеловала меня и только потом, зардевшись, спрятала свое лицо у меня на груди. Я обнял ее, почувствовал ее учащенное дыхание и вдруг ощутил, почти позабытую мною, нежность к девушке.

Наша трогательная встреча не осталась незамеченной постояльцами и прохожими, поэтому, когда я взял девушку за руку, чтобы проводить ее до комнаты, мы оказались в перекрестие двух десятков взглядов. Арлет смутилась и ускорила шаг. Провожая девушку, я сообщил ей, что все вещи раскладывать не надо, так как теперь в их распоряжении есть целый дом, а затем отправился рассчитаться с наемниками. Пока путешественницы приводили себя в порядок, я заказал ужин в комнату девушки. Вечер был богат на улыбки, краткие моменты нежности, попытки девушки рассказать о своих впечатлениях, но скоро усталость взяла свое и я отправил Арлет спать. Следующий день был посвящен переезду, а так как я не принимал в этом непосредственное участие, для этого хватило слуг, то появился в доме ближе к вечеру. Во время праздничного ужина я торжественно вручил ей документы: разрешение короля на наш брак и свидетельство, заверенное герцогом Милана, на мое итальянское дворянство, а затем с удовольствием смотрел в счастливые и удивленные глаза девушки. Стоило ей прийти в себя, как радость из девушки забила фонтаном. Неопределенность и страхи остались позади, а впереди ее ждало возвращение в родной замок и свадьба с любимым человеком. Сначала были восторженные восклицания и счастливый смех, затем началось сумбурное обсуждение планов на будущее, в котором приняла непосредственное участие Эльвира, которая, похоже, была счастлива подобным исходом дела не меньше своей воспитанницы. Пока шел разговор о свадьбе, платьях и гостях я улыбался, поддакивал и потягивал вино из кубка, но, стоило разговору зайти о замках, землях и крестьянах, где потребуется крепкая мужская рука, чтобы навести порядок, я порядком взгрустнул. Мне однозначно не нравилась эта сторона дворянской жизни. Впрочем, зная Людовика, я даже не догадывался, просто знал, что тот не даст мне и двух недель отпуска. С одной стороны это радовало, а с другой стороны я пока не знал, как объяснить будущей жене свою службу королю.

"А ведь рано или поздно придется это сделать. И не дернешься никуда. Связан по рукам и ногам своим прошлым. А теперь еще... Арлет".

На следующее утро, проснувшись в спальне Арлет, я осторожно повернул голову. Рядом, прижавшись ко мне, тихонько посапывала девушка. Лицо у нее было спокойное и по-детски счастливое. Я невольно и совсем немного ей позавидовал. Впереди ее ждет отчий дом и свадьба, после чего она останется жить в своем знакомом и уютном мирке, а я продолжу служить правителю Франции. ПО ВОЛЕ КОРОЛЯ, в холод и зной, по торговым трактам и лесным тропам, буду скакать, чтобы украсть чужие секреты, платить золотом за предательство, карать врагов Людовика.

"Вот такая у меня интересная жизнь, девочка, — подвел итог своим мыслям, как вдруг девушка, не просыпаясь, неожиданно улыбнулась.

От ее детской улыбки меня неожиданно окутало теплое чувство домашнего тепла и уюта, которое, как я думал, окончательно затерялось в той моей юности.

"Может в этом есть смысл моего переноса в прошлое? Найти здесь то, что было утрачено в той жизни, — неожиданно подумал я. — По мне, так вполне подходящая причина".