Отторжение Платины

— Не слишком ли сурово, почтенный Кастен? — попытался заступиться за соотечественницу его побратим. — Не такой уж и серьёзный проступок. Всего лишь немного повысила голос. Она просто очень устала... Как и все мы.

— Слуга должен знать своё место! — безапелляционно заявил собеседник. — И хватит её баловать! Забыл, что писал Божественный мастер о слугах и женщинах? "Приближаешь их — они становятся непокорными, а отдаляешь — ропщут"!

Молодой человек смутился. Сидевшие за соседними столиками посетители одобрительно загомонили и, перестав таращиться, вернулись к своим разговорам.

Подошедшая подавальщица расставила на столе миски с варёным рисом и прочими яствами, а также глиняную бутыль с парой рюмок.

Ела Платина жадно, с огромным аппетитом. Вот только сегодня данный процесс не доставлял ей такого удовольствия, как раньше. Мало того, что кожа на лице продолжала гореть, так Ия умудрилась несколько раз прикусить распухшую и изнутри щёку. Тем не менее, кое-как "зажевав" обиду салатом из редьки с зеленью, она всё же спросила ещё раз:

— Прости почтенный, что беспокою тебя своими глупостями, но так мы покупаем еду на завтра? И что делать с ослом?

— Не забивай себе голову пустяками, — досадливо морщась, но уже гораздо более миролюбиво проворчал Хаторо. — Мы обо всём позаботимся. В своё время я всё скажу.

— Я только хотела попросить больше не брать рисовые шарики, — вздохнула девушка, ставя пустую миску на стол. — А то они уже в глотке застревают.

— Чего же ты хочешь? — осушив вторую рюмку, поинтересовался предводитель их маленькой компании.

— Возьми хотя бы пшеничных лепёшек, — предложила Платина. — Они здесь есть. Ну и варёных яиц. И зелёного лука.

— Мне тоже рисовые шарики надоели, — поддержал её мичман российского императорского флота.

— Хорошо, — устало кивнул бывший офицер городской стражи. — Я поговорю с здешним хозяином.

И действительно, подкрепившись, отправился на поиски владельца заведения, а соотечественник предложил Ие сесть.

Воспользовавшись приглашением и наплевав на мнение окружающих, та тяжело плюхнулась на табурет.

— Я сам схожу за матрасом, — с жалостью глядя на неё, предложил молодой человек. — Как-нибудь принесу.

— Как ты это сделаешь одной рукой? — скептически хмыкнула девушка.

— Она почти не болит, — заверил собеседник.

В доказательство своих слов он вынул пострадавшую конечность из косынки и проделал несколько движений, всё же не сумев сдержать болезненной гримасы.

Платина задумалась. Вообще-то заботиться о бытовых удобствах хозяев входит в обязанности служанки, и заниматься подобными вещами торговцу, принадлежащему к почтенному сословию сонга, как-то "не по чину", но Ия настолько вымоталась за день, что ей уже было глубоко наплевать на мнение окружающих. Жданов ещё что-то говорил, но она его почти не слушала.

Даже когда вернулся Хаторо, девушка продолжила сидеть, тяжело положив локти на стол.

К чести бывшего офицера городской стражи, тот сделал вид, будто не замечает нарушения своего прямого приказа и, опустившись на табурет, сказал:

— Мастер Фкар обещал завтра приготовить булочки на пару. Возьмём их и соевый творог. Ну, теперь довольны?

— Спасибо, почтенный, — кивнул побратим, а Платина, привстав, молча поклонилась.

— Ещё я продал ему осла, — сообщил предводитель, накалывая на вилку кусочек солёной рыбки. — Продешевил, но не вести же его на рынок и время терять?

— Это ты правильно сделал, — одобрил мичман российского императорского флота. — Не потащим же мы его на корабль? А тюки с товаром сами понесём или тоже...

Подавшись вперёд, он еле слышно предложил:

— Здесь продадим?

— Нет, — покачал головой собеседник. — Фкар обещал утром найти нам носильщиков. Они отнесут товар в порт, а там что-нибудь придумаем.

Подавальщица принесла ещё одну бутылку и миску с мелко нарезанным солёным мясом.

— Может, опустим Ини отдыхать? — предложил Жданов. — А сами ещё посидим.

— Пусть идёт, — неожиданно легко согласился Хаторо и, вытащив из рукава ключ, протянул девушке. — Держи. Можешь лечь на кровать. Они широкая, места хватит.

— Спасибо, почтенный, — поклонилась Платина. — Но я уж лучше на полу.

— Как хочешь, — вяло отмахнулся бывший офицер городской стражи, берясь за бутылку.

— Только мне бы сначала в уборную, — с некоторым трудом преодолев смущение, пробормотала Ия.

— Худ, проводи, — распорядился предводитель их маленькой компании. — Нечего ей здесь одной шататься.

— Конечно, — с готовностью согласился молодой человек.

Пройдя на задний двор и сразу же ощутив характерный запах, они без труда отыскали туалет типа "сортир", почему-то стоявший на невысоком деревянном помосте.

К вожделенной двери вела короткая лестница в пять ступней. Когда пришелица из иного мира оказалась в кабинке с дыркой в полу, то поняла, что рачительный хозяин постоялого двора собирал отходы жизнедеятельности постояльцев и посетителей в большую деревянную лохань, закреплённую на тележке как раз под уборной. Именно поэтому здесь воняло так, что резало глаза.

Торопливо покончив со своим делом, девушка спешно спустилась на землю, где шагах в трёх от помоста терпеливо дожидался Жданов.

Несмотря на усталость и апатию, Платина невольно обратила внимание на одетого в лохмотья бродягу, шустро метнувшегося в сторону, то ли уступая дорогу приличным людям, то ли спеша укрыться в густой тени конюшни.

Мичман российского императорского флота тоже его заметил и тихо зарычал:

— Чего надо?

В ответ раздалось неразборчивое бормотание, сопровождавшееся суетливыми движениями рук.

"Похоже, он немой", — лениво подумала Ия, высказав своё предположение:

— В уборную хочет.

Бродяга энергично закивал. В памяти беглой преступницы замерцало что-то далёкое и неопределённое. Вот только напрягаться и пытаться вспомнить категорически не хотелось. Все мысли девушки занимало предчувствие предстоящего отдыха, а черты лица нищего совершенно терялись в темноте.

— Ну, так ступай, — проворчал Жданов, теряя к бродяге всякий интерес.

Однако тот остался на месте, явно давая им возможность идти первыми.

Проходя мимо него, приёмная дочь бывшего начальника уезда ощутила, как сквозь густой сортирный смрад и вонь немытого тела пробивается странный, сладковатый запашок. Впрочем это могло ей просто показаться.

Соотечественник не только привёл девушку в обеденный зал, но и проводил до двери их номера.

Почти полная луна светила прямо в единственное окно, и, несмотря на натянутую бумагу, освещения хватало, чтобы не налететь на мебель.

— Спасибо, почтенный Худ, — с трудом удерживая налитые свинцом веки, пробормотала Платина. — Дальше я сама.

— Ложитесь на кровать, — шёпотом повторил тот предложение побратима. — Мы и на полу выспимся.

— Спасибо, спасибо, — досадливо отмахнулась Ия. — Я сама разберусь. Лучше закройте меня на замок. Так спокойнее будет.

— Ну, если вам так хочется, — пожал плечами молодой человек.

— Хочется, хочется, — заверила девушка, с трудом удерживаясь от того, чтобы выгнать его взашей.

Едва он покинул комнату, как Платина достала из корзины плащи, расстелила их на полу, положила под голову котомку, укрылась курткой и моментально заснула.

Глядя на своё отражение в большом, подсвеченном зеркале, Ия тщательно наносила макияж. Прекрасно помня, что на арене нужно выглядеть безупречно и немного загадочно, она оттенила скулы, делая их визуально более рельефными, нарисовала тоненькие стрелочки к вискам от уголков глаз. Ярко-алая помада аккуратно ложилась на губы, и девушка мельком подумала, что пользоваться тюбиком гораздо удобнее, чем пропитанной краской бумагой. Теперь добавим ещё немного блеска.

"Красотка! — довольно мурлыкнула Платина, но тут же досадливо нахмурилась. — Только причёска не очень".

Действительно, короткая коса, скреплённая тонкой, серебряной шпилькой с бирюзовым шариком на конце явно не подходила для акробатического этюда.

Торопливо растрепав волосы, поискала взглядом массажную расчёску, но на столе её не оказалось. Выдвинув верхний ящичек, взялась лихорадочно перебирать многочисленные яркие ленты, заколки, резинки, норигэ из бисера, серебряных цилиндриков и шёлковых кисточек, но отыскала только деревянный, лакированный гребень.

Пока расчёсывала волосы, умудрилась сломать два зубчика, но так и не успела привести в порядок причёску.

По двери пару раз негромко стукнули и, не дожидаясь разрешения, в гримёрку ворвался староста их группы Вениамин Крюков по прозвищу Беня.

— Твой выход сейчас! Перлова лодыжку потянула.

И прежде чем Ия успела что-то возразить, он схватил её за руку и почти силой сорвал с кресла.

— Бегом, итальянцы ждать не любят!

Девушка понимала, что не может предстать в таком виде перед зрителями, но язык словно онемел, а мышцы перестали подчиняться, и она безропотно проследовала за парнем в знакомый коридор колледжа.

— Говорят, там двое из цензората, — тараторил Беня, увлекая её за собой по казавшемуся бесконечным проходу. — Если понравишься, обещали контракт на пять лет заключить. Сразу первой госпожой наложницей станешь.

Внезапно перед ними возникли сколоченные из толстых досок ворота с горящей неоном надписью над ними: "Монастырь добродетельного послушания".

Осторожно приоткрыв массивную створку, Крюков одним глазом посмотрел в узкую щель и, облегчённо выдохнув, проговорил:

— Ну, давай! Ни пуха! Музыку сейчас включат.

Совершенно растерявшись от абсурдности ситуации, Платина наконец-то сумела жалобно пропищать:

— Ты что? Куда идти? Я ещё не готова!

Однако ноги как будто сами шагнули вперёд, а тело отвесило Бене, на голове которого вдруг появилась шапочка учёного с квадратным верхом, церемонный поклон.

Руки Ии упёрлись в ворота. Те удивительно легко распахнулись, и девушка очутилась в кромешной тьме.

Где-то очень тихо, почти на грани слышимости, журчала вода. Девушка резко развернулась и едва не ударилась в уходивший во все стороны камень.

Крик ужаса застрял в перехваченном спазмом горле, и она прижалась к стене, оказавшейся неожиданно тёплой.

Вдруг где-то впереди вспыхнул и начал приближаться неяркий, оранжевый огонёк.

Постепенно Платина начала различать неровные, уходившие вверх своды, торчавший из камня огромный конец наглухо запечатанной трубы из полированного гранита.

В этот миг Ия поняла, что находится в тайной пещере под обителью "Добродетельного послушания", где ей пришлось прятаться вместе с младшим братом бывшего губернатора провинции Хайдаро! Лишь затем она вновь обратила внимание на фонарь, с ужасом убеждаясь, что его держит в руке сам Рокеро Нобуро!

Его заросшая рыжеватой щетиной физиономия с кривым носом расплылась в похабной улыбке, а знакомый голос совсем по-змеиному прошипел:

— Давно я тебя искал. Не знал, что сама придёшь.

Тускло блеснуло лезвие ножа, и лишь тогда девушка сумела закричать.

Щека взорвалась болью от хлёсткого удара, чья-то ладонь заткнула рот, кто-то навалился на бьющееся в конвульсиях тело.

Понадобилось несколько бесконечных секунд, прежде чем она смогла расслышать вдыхаемый в ухо шёпот:

— Тише, Ия Николаевна, тише. Это я, Жданов.

На миг замерев, Платина упёрлась ему ладонью в грудь.

— Отпусти её, — негромко велел Хаторо. — Видишь, она уже пришла в себя.

— Простите, — сконфузившись, отпрянул мичман российского императорского флота.

Пробивавшийся сквозь бумагу лунный свет еле освещал крошечную комнатку.

Сидя на кровати, бывший офицер городской стражи пристально смотрел на свою спутницу сверху вниз.

— Ну, и напугала ты нас. Кричала, как будто тебя... резали. Хорошо, что Худ успел тебе вовремя рот заткнуть, не то ты бы весь постоялый двор переполошила.

— Когда меня хотели резать, так страшно не было, — приподнявшись, криво усмехнулась Платина, вытирая тыльной стороной ладони выступившие на лбу капельки пота.

— Дурной сон приснился? — понимающе посочувствовал соотечественник.

Только сейчас Ия заметила, расстеленный на полу тощий тюфяк, на котором, видимо, он и спал совсем рядом, только руку протяни.

— Кошмар, — подтвердила девушка. — Приснился один из тех, кто хотел меня убить.

— И много людей хотели тебя убить? — насмешливо хмыкнул абориген.

— Трое, по крайней мере, точно пытались, — предпочитая не замечать издёвки, подумав, ответила пришелица из иного мира. — От двоих я отбилась, а от третьего убежала. Вот его-то я сейчас и увидела.

— Кто такой? — уже гораздо более серьёзным тоном поинтересовался собеседник.

— Младший брат прежнего губернатора провинции Хайдаро, — не стала скрывать Платина. — Он хотел с моей помощью доказать свою невиновность. Но я... сплоховала, и у него ничего не получилось.

— Где это случилось? — нахмурился Хаторо.

— В Букасо, — ответила Ия.

— В провинции Хайдаро? — решил уточнить бывший офицер городской стражи.

Девушка молча кивнула.

— Хвала Вечному небу, сейчас мы далеко оттуда, — попытался успокоить её собеседник, понизив голос до еле слышного шёпота. — И никаких ваших знакомых здесь нет. Да вас никто и не узнает в таком виде. Спите спокойно. Кошмар снится только один раз. Уж я это знаю.

— Спасибо, — прерывисто вздохнула Платина, весьма тронутая подобной заботой.

Она легла, свернулась калачиком и набросила на себя куртку.

Совсем рядом размеренно дышал Жданов. То ли на самом деле спал, то ли удачно притворялся. Но ей вдруг ужасно захотелось прижаться к нему, причём без какой-либо романтики с эротикой. Просто затем, чтобы почувствовать рядом кого-то сильного и надёжного, вновь ощущая, казалось, напрочь забытую в этом мире защищённость.

Даже с Хваро Ие никогда не было по-настоящему уютно и спокойно. Наверное, это от того, что они врали друг дружке? А вот Сашку девушка не обманывала, и он, кажется, тоже. Скорее всего, именно из-за этого у неё и возникло такое желание.

Разумеется, она не сделала ничего подобного. Мало ли какие мысли могут возникнуть у бравого морского офицера? И какой головой он будет думать? А после совсем недавнего и крайне негативного опыта тесного общения с представителями мужского пола, ей совсем не хочется вступать в интимные отношения даже с таким симпатичным парнем, как Александр Павлович Жданов.

Абориген оказался прав. Остаток ночи Платина проспала спокойно, не запомнив никаких сновидений, и проснулась от мягкого шёпота над самым ухом:

— Вставайте, нам пора.

Лишь через пару секунд сообразив, что сказаны они по-русски. Скрестив ноги, соотечественник сидел на тюфяке и улыбался.

Хаторо, широко зевая, натягивал халат.

Судя по льющемуся сквозь бумагу на окне свету, день только начался.

— Худ, — обратился к побратиму бывший офицер городской стражи. — Проводи Ини до уборной. А я пойду напомню здешнему хозяину его обещания.

— Я и одна схожу, — поднимаясь на ноги и оправляя подол платья, отмахнулась спутница. — Сейчас утро, все ещё спят.