Реван (-3653) Дрю Карпишин

Реван покачал головой:

— Нельзя быть уверенным полностью. Будущее всегда в движении, и видение дает тебе лишь один из множества возможных исходов.

— Тогда зачем вообще нужны эти видения?

— Они нас направляют, — пояснил Реван. — Дают точку опоры. Показывают цель, к которой нужно стремиться, или угрозу, которую можно предотвратить.

— То есть видения не обязательно сбываются?

— Как я уже сказал, будущее всегда в движении.

И вновь повисла долгая пауза, пока Скордж формулировал очередной вопрос:

— А ты видел, что произойдет с нами, когда мы выйдем против Императора?

— Нет, — сказал Реван. — Темная сторона затуманивает картину. Мы вступаем в густые тени, и я не могу обещать, что мы выйдем из них живыми.

— Тебя это не пугает?

— Страх — всего лишь эмоция. Злая шутка, которую играет с нами рассудок. Ты должен научиться отбрасывать страхи.

— Ситов учат принимать страх таким, каков он есть, — сообщил ему Скордж. — Мы преобразуем его в гнев и используем как топливо, чтобы подпитывать могущество темной стороны.

— Но тогда любые твои поступки будут движимы страхом, — сказал Реван.

— А что движет твоими поступками? — спросил Скордж. — Логика? Здравый смысл?

— Нет, — признал Реван. — Если бы я мыслил здраво, то никогда бы не оставил семью ради битвы с Императором.

— Тогда зачем ты это сделал?

Реван кивнул в сторону голопроекции:

— Из-за них. Я хочу, чтобы мой сын жил долго и счастливо. Чтобы он не знал войны. Я пришел остановить Императора ради него.

— Но что, если у тебя не получится? — спросил Скордж, опасно близко подойдя к той грани, когда разговор мог перейти на действительно волновавшую его тему. — Что, если он окажется слишком силен?

— Такое возможно, — признал Реван. — Но даже если мы не справимся с Императором, надежда все равно остается. Мое возвращение заставит его сделать паузу. Он удивится тому, как я сумел сбросить оковы его власти. Задумается о причинах моего возвращения и о том, сколь много известно Республике о его планах. Вспомнит о Малаке. Император сочтет, что Малак где-то прячется — и готовит запасной план на случай моей неудачи.

— Ты просто пытаешься выгадать время, — выдохнул Скордж. — Тебя не волнует, убьет нас Император или нет, — ты просто хочешь задержать его!

— Нет, — сказал Реван. — Я хочу жить. Более того, я хочу раз и навсегда очистить Галактику от зла. Но я сознаю, что даже фиаско может обернуться победой. Даже проиграв, мы оттянем срок вторжения. Может быть, на несколько лет — или десятилетий, что вероятнее.

— И за это время твой сын успеет стать мужчиной, — с горечью отметил Скордж. — Ты надеешься, что он закончит то, что ты начал?

— Он или кто-то другой, — признал Реван. — Сила всегда стремится к равновесию. Император несет тьму и разрушение. Но неизбежно появится воин света, который выступит против него. Возможно, этим воином буду я. — Ни нотки высокомерия не проскользнуло в голосе джедая. — Когда-то я уже играл эту роль. В крайнем случае я заставлю Императора отступить и пересмотреть свои планы. Если такова моя судьба, если моя роль — пожертвовать собой ради героя иных времен, — что ж, я готов ее принять.

Скордж покачал головой:

— Мне начинает казаться, что ты так же безумен, как и сам Император. Лично я не собираюсь завтра умирать.

— Как и я. Но если смерть явится за мной, я встречу ее без страха. И если ты убедишь себя сделать так же, то увидишь, насколько легче тебе будет в бою, — сказал Реван и вновь повернулся к голопроекции. — Начни с самого начала, — попросил он Т3, и астромех стал послушно воспроизводить запись.

Скордж поднялся на ноги и вернулся в свой угол пещеры. Он подумал было о том, чтобы поговорить с Митрой, но в конце концов решил, что это будет пустой тратой времени. Она лишь повторит то, что сказал Реван.

Сит уселся на землю, скрестил ноги и закрыл глаза. Но в этот раз очистить разум не удалось. Слова Ревана и стойкие образы из видения не покидали его мыслей, и он все силился понять, что же они могут значить.

Глава 27

Как и планировалось, Реван, Митра, Скордж и Т3-М4 покинули пещеру на заре, хотя слово «заря» на Дромунд-Каасе имело лишь условное значение. Солнце закрывали черные грозовые тучи: по сравнению с ночью стало лишь чуточку светлее.

Под моросящим дождем они забрались в спидер. Ехали молча, каждый по-своему готовился к тому, что ждало их впереди. Митра ушла в свой «транс воина», как называл его Реван, — она сидела прямо и неподвижно, устремив вперед невидящий взгляд.

Во время войны с мандалорцами Реван часто видел ее в таком состоянии. Перед каждым большим сражением Митра старалась найти центр своих эмоций, очистить сознание от страха и ненависти, чтобы грядущее смертоубийство не затянуло ее на темную сторону. Она считала, что может превратить себя в идеальный проводник Силы, в безупречное орудие света.

Реван больше не верил, что такое возможно, но не сказал Митре ни слова, боясь вмешиваться в ее приготовления.

Теперь, когда память вернулась к нему, Реван вспомнил, что когда-то перед каждым боем тоже выполнял целый ряд ритуалов. Он смотрел на свое отражение в зеркале, на лицо, закрытое маской, снова и снова произнося Кодекс джедаев, пока фразы не сливались в одно целое, теряя смысл в ритмичных повторениях мантры.

В то время он верил, что это защитит его от темной стороны, но сейчас уже таких иллюзий не питал. Реван стал старше и мудрее. Он понял, что стороны Силы переплетены теснее, чем готовы признать и ситы, и джедаи. Научился балансировать на лезвии ножа, черпая энергию как из света, так и из тьмы.

Впрочем, когда они двинулись в путь, Реван — несмотря на произошедшую с ним перемену — почувствовал, как встарь, жажду славы. То был отзвук давних времен порывистой юности, когда он воспротивился воле Совета и повел своих товарищей-джедаев на войну.

Даже Т3 казался странно подавленным. Как и его органические спутники, астромех ощущал всю серьезность положения.

Реван знал, что о Митре и верном дроиде беспокоиться нечего. Другое дело Скордж. Ночной разговор не оставлял сомнений, что ситу не по себе.

В отличие от джедаев, он не готовился к этому всю жизнь. Понятие самопожертвования было естественным для тех, кто шел путем света. Реван, даже отклоняясь по временам во тьму, все равно признавал благородство этой идеи.

Но для ситов благородная смерть была абсурдом. Скорджу было знакомо понятие жертвы, но только если жертвой был кто-то другой. Его учили, что главное — выжить самому. Даже его готовность помогать Ревану и Митре была продиктована чувством самосохранения; он стремился к победе ради самого себя, а не ради других.

Пожалуй, лучшей иллюстрации различия между светлой и темной сторонами не существовало, и Реван знал, что Скорджу придется труднее, чем им с Митрой. Во время короткого ночного разговора он попытался разъяснить ситу, в чем дело, но за одну ночь было трудно свести на нет плоды многолетнего обучения.

И все же сегодня сит держался довольно неплохо.

— Нельзя ехать в центр города, — сказал Скордж, сажая спидер на самой дальней окраине Кааса. — Они могли поставить ионные пушки, чтобы сбивать все машины, не имеющие допуска.

Дальше они пошли к цитадели пешком. Улицы были пустынны. По пути им не встретилось ни единой души — за исключением императорской стражи, никто не осмеливался нарушать комендантский час. А троим адептам Силы и астромеху, оснащенному первоклассными оптическими и звуковыми сенсорами, не составляло труда обходить стороной немногочисленные патрули, все еще бродившие по улицам.

Ближе к центру города признаки разыгравшейся прошлой ночью бойни стали попадаться чаще, и выглядели они все страшнее. Почти все окна были выбиты, многие дома почернели от копоти или вообще выгорели. Улица была усеяна воронками, и всюду громоздились обгорелые остовы перевернутых спидеров. Большую часть трупов уже успели увезти друзья или имперские уборщики, но тут и там встречался какой-нибудь мертвец, привалившийся к дверям, или погребенное под грудой мусора на боковой улочке тело.

Когда наконец они подошли к цитадели, никакой стражи на лестнице не оказалось.

— Если на кого-то наткнемся, говорить буду я, — прошептал Скордж, и они двинулись наверх.

Когда до портала оставались считанные метры, дверь распахнулась настежь, и на лестницу высыпало с полдесятка солдат в красном, вооруженных бластерами и электропосохами.

— Вы нарушаете комендантский час, — объявил один из солдат. — Сдайте оружие. Вас отведут в ближайшую тюрьму.

— Дурак! — бросил Скордж звенящим от негодования голосом. — Ты знаешь, кто я?

— Находиться на улицах позволено только тем, кто имеет прямое разрешение Императора, — ответил солдат с легким сомнением в голосе.

— Мне не нужны никакие разрешения! Я повелитель Скордж, и я требую немедленной аудиенции у Императора.

Судя по реакции солдат, это имя было им известно. Без сомнения, все стражники уже знали, что именно разговор со Скорджем подтолкнул Императора к внезапному решению уничтожить весь Темный Совет.

— Мы отведем тебя к нему, — сказал командир, опустив оружие. — Но остальным придется ждать здесь.

— Нет, — заявил Скордж. — Они пойдут со мной, чтобы участвовать в разговоре с Императором.

Солдат явно собирался ответить отказом, и Реван приготовился обрушить на него свою ярость, но в последнюю минуту страж уступил… по крайней мере, до той степени, до которой мог.

— Следуйте за мной, — сказал он. — Я попрошу капитана встретить нас возле тронного зала. Она и решит, как быть.

Игра Скорджа произвела на Ревана впечатление, да и он был попросту рад, что все обошлось. Во время своего пребывания на Дромунд-Каасе они с Малаком постарались узнать об императорской страже как можно больше. Не будучи адептами Силы в классическом смысле, эти элитные солдаты имели особую связь с Императором, благодаря которой могли черпать энергию темной стороны. Они были грозными противниками даже для джедая.

Реван опасался, что придется идти к тронному залу по трупам десятков стражей, а у Императора будет масса времени для подготовки контратаки. Но теперь появился шанс застать врага врасплох.

Их повели через лабиринт коридоров. Этот извилистый путь Реван помнил еще со времен первого посещения цитадели. Тем же маршрутом шли они с Малаком следом за подкупленной стражницей, не подозревая, что направляются в ловушку.

Возможно, так оно было и сейчас, но Реван сомневался. Стражница, предавшая их с Малаком, перед походом в цитадель встречалась с ними несколько раз и, несомненно, докладывала Императору о каждой встрече. На этот раз события развивались так быстро и спонтанно, что вряд ли были связаны с каким-то долговременным планом Императора.

По пути к тронному залу Реван мысленно перенесся в час их прошлой стычки с правителем Империи. Ни в одной из битв ему не встречался противник, наделенный такой мощью. Император излучал прямо-таки осязаемые волны темной стороны. Физическая оболочка правителя с трудом сдерживала чудовищный заряд его энергии.

В прошлый раз он полностью сокрушил Ревана — то был даже не бой. С тех пор Реван многому научился. Он стал гораздо сильнее, но достаточно ли, чтобы низвергнуть Императора?

В одиночку — пожалуй, нет. Но с помощью Митры, Скорджа и Т3 — да, шансы были.

Несмотря на это, Реван внутренне похолодел, снова увидев огромные дюрастальные двери тронного зала. Двери, конечно, были закрыты, но он прекрасно знал, что за ними.

— И где ваш капитан? — спросил Скордж, и Реван обнаружил, что их никто не встречает.

— Идет, — заверил сита страж.

— Я не желаю ждать, — зарычал Скордж, продолжая играть свою роль. — Отворите двери немедленно!

Солдат помешкал, затем знаком велел двум другим стражам выполнить приказ Скорджа.

Реван приготовился к тому, что должно было произойти дальше. Они обсудили эту часть плана перед тем, как покинуть пещеру. Как только двери откроются, все четверо бросятся вперед. В то время как Реван атакует Императора, Митра и Скордж останутся у входа и будут сдерживать стражей, пока Т3 не запечатает двери.

Слаженность действий должна быть идеальной — Реван знал, что не сможет долго бороться с Императором один на один. Он почувствовал, как напряглась Митра, и сам придвинул руку ближе к световому мечу, готовясь к схватке.

— Что здесь происходит? — послышался сзади женский голос.

Двое солдат, которые собирались уже отворять тяжелые дюрастальные двери, замерли.

— Капитан Ярри, — коротко отсалютовав, сказал тот, который привел их во дворец. — Повелитель Скордж требует новой аудиенции у Императора.

Реван стоял к капитану спиной, но ему не нужно было видеть лицо говорившей, чтобы узнать ее. Ярри была той стражницей, которая завела их с Малаком в ловушку Императора.

— Это исключено, повелитель Скордж, — сказала Ярри. Она подошла к ним, цокая каблуками. — Если хочешь говорить с Императором, ты должен идти к нему один.

— Ты не имеешь права мне указывать, — заявил Скордж.

— Здесь, в цитадели — имею, — ответила Ярри. — Вы двое и дроид, отойдите от дверей.

На протяжении всего разговора Реван стоял лицом к массивным дверям, отвернувшись от стражей. Вдруг на его плечо легла рука — один из солдат попытался отодвинуть его от входа в зал.

Реван стряхнул руку и на мгновение повернулся к стражникам лицом. Ярри стояла рядом со Скорджем в нескольких метрах от остальных. Она пришла сюда одна, так что вместе с ней стражей стало семеро.

Капитан потрясенно вытаращила глаза, увидев хорошо знакомую красно-серую маску.

Она ахнула и закричала:

— Убийцы! Прикончите их всех!

Реван с разворота ударил ногой в грудь стражника, который пытался его схватить. Солдата отбросило назад. Т3-М4, чьи электрические цепи мгновенно просчитали ситуацию, выстрелил из встроенного бластера: луч пришелся солдату прямо в грудь. В ту же секунду Митра бросилась на двух стражей, стоявших перед дверьми тронного зала. В ее руке материализовался световой меч.

Обычные солдаты были бы изрублены на куски, даже не успев пустить в ход оружие, но одолеть императорских стражей оказалось не так просто. Первый солдат парировал удар электропосохом — лезвие из прочного металла отбило энергетический клинок, который прорезал глубокую борозду в стене.

Второй солдат также бросился в бой, и Митре пришлось отступить, чтобы справиться со скоординированной атакой двух стражников. Чуть дальше, в узком коридоре, Скордж и капитан Ярри вели ближний бой — меч против электропосоха.

Завыла сирена — кто-то из остальных трех солдат включил тревогу. Прежде чем эти трое успели вступить в схватку, Реван выбросил вперед раскрытую ладонь и импульсом Силы распахнул дюрастальные двери.

— В тронный зал! — крикнул он и бросился внутрь.

Один из стражей, которые сражались с Митрой, попытался преградить Ревану путь. Джедай призвал Силу, взвился в воздух и, поджав колени, кувырком перелетел через противника. Застигнутый врасплох страж на долю секунды запоздал с реакцией — его посох просвистел в считанных сантиметрах от головы Ревана.