Цена за Жизнь

Сердце Дракона сжалось, миг, ещё миг и он закончит кружево последнего своего подарка этим ублюдкам.

Маг попытался сбежать, он понял что собирается сотворить этот мальчишка с глазами заглянувшего в бездну старика, но было уже поздно.

Четыре стихии слились в одну и Вихрь раскинул руки. Волна дикой магии распространилась от него во все стороны, сметая всё, на своём пути.

Алая кровь...

Белые перья...

Он упал на колени, с трудом удерживаясь на грани беспамятства. Мертвы... Все... все мертвы! Он убил их... Друзей, врагов....

— Вставай, мальчик... Вставай! — Чьи-то руки подхватили его за шкирку. Вихрь поднял безумный взгляд на лицо мужчины и с трудом узнал в этом окровавленном воине своего учителя, Габриила дай Драгона. Великий Целитель провёл ладонью по его лицу и мальчик почувствовал себя чуть лучше, настолько лучше, что наконец смог осмотреться.

Они стояли посреди котлована, возникшего на месте Дома Стихий. На километры вокруг не осталось никого и ничего — лишь голая чёрная от крови земля, тела и застлавшие воздух пепел, перья и разноцветные ошмётки драконьих крыл.

Вихрь почувствовал как к горлу подкатил комок. Неужели это он сотворил?

— Ты в порядке? — Габриил подхватил покачнувшегося мальчика. — Идём, нужно спешить. Рубиус собирает выживших. Димагия, высвободившаяся при гибели нашего народа дала ему возможность применить одно из запрещённых заклятий, но ему нужны маги. Ты способен идти? Если нет, нам придётся искать кого-то ещё...

Слова были жестоки, но Вихрь уже не был тем наивным ребёнком, что час назад. Он понимал, что альтернативы смерти нет.

— Могу. — Он отпустил плечо бывшего учителя. Только сейчас он обратил внимание на то, что с Габриилом был ещё и Эйб дай Драгон, повелитель фей и духов.

— Поздно, — внезапно скривил прекрасное лицо прототипа Оберона. — Они уже почуяли нас...

Я чувствовала, что три жизни весят на волоске. Трое моих братьев были ещё живы и им нужна была помощь.

Семеро Карающих словно стая белокрылых коршунов падали на замерших в земляной воронке Драконов. Демон, ну почему Руби не снял запрет на внутренние порталы?! Почему?! Скольким удалось бы спастись.

"Не спастись", — поправила я себя. — "Получить отсрочку".

— Бегите, — я кинулась наперерез атакующему звену Дланей. — Габриил, бегите, я отвлеку их! Найдите Руби, помогите ему.

Старый Дракон раскинул крылья. Драконы взмыли в воздух и, не оглядываясь, полетели в сторону Дома Совета. Правильно... Так и должно быть... Их жизни ещё нужны, а я выкарабкаюсь сама. У меня ещё есть время. Время до того, как Рубиус вплетёт в канву судеб новые нити, до того, как наступит мой час, час осуществить мою месть.

Я скрестила меч и шпагу, распределяя оставшиеся в моём активе заклинания.

Первую атаку отбила, но семь клинков против двух это слишком даже для меня.

...Валерий...

...Я понимаю. Силь. Давай...

Не знаю, сколько длился этот поединок. Я помню застилавшую глаза многоцветную жидкость, текущую по лицу и застилавшую глаза и перья, налипшие на пропитавшуюся моей и чужой кровью одежду и крылья. Помню серебряную пыль, в которую разлетелся мой меч и треснувшие во время одного из последних заклинаний рубин в рукояти шпаги...

Я помню падение... Падают даже Драконы...

— Демон! — Я покатилась по камням. Времени выяснять причинённый падением ущерб не было, словно загнанный зверь, я забилась в трещину между двумя валунами и тяжело дыша попыталась найти выход... Я слышала шуршание их крыльев, мягкие шаги и шорох мелких камешков. Минута, две — они найдут меня рано или поздно.

Я зажала распоротое ударом одного из зазубренных мечей плечо и попыталась вспомнить хоть что-то подходящее к случаю. Ничего... Заклинания невидимости в моём арсенале не было, да и боевых я не знала. И Вала больше не было... Никого не было...

Внезапно в голову пришла идея и я сжала кулаки. Никого? А как же Ольга?

— Девочка, проснись...

— Силь?

— Да, у нас нет времени. Утопия уничтожена, если ты сейчас не поможешь мне, мы обе погибнем.

— Что я должна делать?

— Я вынуждена разделиться чтобы увести ангелов. Иди к Дому Совета. Наш брат там, димагия тоже будет там. Когда свершится задуманное им, ты должна быть рядом, должна вновь слиться с димагией и стать мной.

— Но как я доберусь? Я же не маг и не воин!

— Вот поэтому и доберёшься. Ангелы не обратят на тебя внимания, а крылатая тем временем уведёт погоню.

— Хорошо... Удачи тебе... мне...

Серебряный Дракон вырвался из почти незаметной трещины и рванул ввысь. Ангелы тут же ринулись за ним, но сверкающее существо воистину могло обогнать ветра, оно словно играло с преследователями в салочки, то сокращая дистанцию, то вновь совершая стремительный рывок. Крылатая отвлекала внимание от хрупкой девочки, несущейся по камням в сторону Дома Совета. Ольга не чуяла под собой ног, её сердце билось словно пойманная птичка в клетке.

Успеть... только бы успеть...

Она не заметила, как один из ангелов всё же обратил внимание на беглянку и последовал за ней...

Остановившись под одним из Вечных Древ, высаженных ещё первым "квартирантом" Утопии, Ольга остановилась перевести дыхание. Она старалась не смотреть по сторонам, не видеть во что превратился её дом...

— Ольга! — знакомый голос заставил её оглянуться... Улыбка радости осветила лицо. Она была спасена...

Он искал её, ту девочку, Ольгу, ради которой и пошёл на предательство. Он знал, что в пылу битвы воины могут, не разобравшись, убить её. Он молился Творцу, чтобы его глупость не обернулась против тех, кого он мечтал спасти. Увидев огонь, охвативший Утопию, он едва не сошёл с ума. Они обещали... обещали, что не пострадает никто... Они клялись, что не станут никого убивать, что лишь освободят детей.

Она стояла под неизвестно как уцелевшим в огненном аду деревом. Её пустой взгляд был устремлён на север, туда, где догорал Дом Драконов.

— Ольга! — Он подхватил её на руки. — Слава Творцу!

Она вцепилась в него, будто ища спасения, и всхлипнула.

— Вез, они... они...

— Тише, — он погладил её по волосам, — тише, я уведу тебя отсюда.

— Как трогательно, — насмешливый голос Ангела заставил его обернуться. — Только вот не забудь объяснить этой девочке, что именно тебе мы обязаны победой. Слава Предателю Драконов!

Он захохотал...

— Вез? — Ольга освободилась и отступила. Склонив голову набок, она внимательно смотрела на того, кто был её лучшим другом, — Вез, о чём он говорит?

— Перед тобой тот, кто открыл нам Врата. — Ангел обнажил сияющий клинок. — Однако, наверное, стоит уничтожить его.... Этот глупец может нам помешать. А ты, скажи мне, ты действительно верил, что мы не тронем твоих Драконов?!

Везельвул зарычал...

Глава 17. Когда уходят Драконы.

...Даже в минуту прощанья,

Умирая в угоду Сфере,

Мы загадаем желанье —

Мы загадаем победу...

"Ищущие Мира", Сильвер дай Драгон.

Везельвул многое повидал во время своих странствий, познал и прочувствовал все жестокости, которые способна породить Сфера, он искренне верил, что никто и никогда не сумеет пробудить в нём страх....

Как он ошибался...

Демон и Ангел стояли друг против друга, а на выжженной земле сидела четырнадцатилетняя девочка. Огненный ветер путался в золотых прядях, смешивая их с пеплом, принесённым с севера, от горящего Дома Драконов. При падении она ударилась о камень, и теперь из рассечённой губы по подбородку струилась кровь. Порванное в нескольких местах платье, ссадины на коленях, сжатые до побелевших костяшек кулаки и опущенный взгляд...

И тихий голос...

— Почему? — Ольга с ужасом смотрела на Везельвула.

Как он хотел обнять её и прижать к груди, оградить от всего этого кошмара. Только сейчас Везельвул начинал понимать, на что обрёк Утопию. Он хотел спасти детей, но цена оказалась слишком высока. Ценой стало уничтожение целой расы. Пусть странной, жестокой и руководствующейся исключительно эгоистическими мотивами, но расы, принёсшей Сфере немало хорошего. Расы, которую он привык считать своей семьёй.

Внезапно дикий рык пронзил зловещую тишину. Огромный дракон, сложив крылья, камнем падал вниз. Лишь в последний миг, у самой земли, огромные полотнища расправились. Дракон загородила собой девочку и оскалилась. Не удостоив Везельвула даже взглядом, чудовище обратило всё своё внимание на Ангела. Не в силах сопротивляться взгляду невозможных ночных глаз, тот медленно шагнул ему навстречу. Свист чудовищных когтей, и обезглавленное тело падает на землю. Дракон перевела взгляд на Везельвула. Тот затаил дыхание, гадая, что последует дальше. Он слишком хорошо знал Кодекс и понимал, кем стал в глазах Драконов, как только открыл первый портал в Утопию.

Сильвер медлила. Она неуверенно переминалась с лапы на лапу, била хвостом о землю, но не двигалась с места. И тут он понял, что Ольга всё ещё там, рядом с чудовищем. Холодок испуга пробежал по телу и тут же затих. Дракон защищала девочку, в этом не могло быть сомнений.

Конечно, Драконы никогда не любили, когда кто-то зарился на их игрушки.... Лишь они имели право их ломать...

— Ольга, иди сюда... — тихо попросил он.

Одно крыло зашевелилось, и из-под него показалась всё та же коленопреклонная фигура. Везельвул покосился на Дракона и шагнул к ребёнку.

— За что вы поступили так?! Что мы вам сделали?! — Холодный голос Ольги зазвенел хрустальными осколками. Он судорожно втянул в себя ставший внезапно ледяным воздух.

— Иди сюда! — уже резче повторил он.

— А иначе?! — Она вскинула голову и бесстрашно встретила его взгляд. Не было больше испуганного ребёнка, перед Везельвулом был совершенно другой человек. В серых, прозрачных, словно горные озера, глазах кипела ярость. Неумолимая, беспощадная, безумная. — Иначе ты убьёшь меня?! Или отдашь своим помощникам?!

Дракон заворчала. Она беспокойно прислушивалась к чему-то.

— Ты права, Сильвер. — Ольга повернулась к Дракону. — Лети, ты должна найти их. Найди их и скажи, что я приду. Скажи, чтобы не смели умирать...

Окончание фразы не смог расслышать даже Везельвул, с его, поистине, кошачьим слухом...

— Скажи им, чтобы не смели умирать без меня...

Кивнув, Дракон взмыла в воздух и мгновенно растаяла в небе. Ольга же презрительно окинула взглядом застывшего Везельвула и встала.

— А ты, Везельвул, друг мой, скажи, что заставило тебя предать народ, который любил тебя словно одного из своих сыновей?

— Да что ты можешь знать об этом! — взорвался Везельвул. — Ты — рабыня Драконов, их игрушка!? Пойми, ты же кукла, которая только и может, что повиноваться движением кукловода! Как не понимаешь, что всё это ради того, чтобы больше ни один ребёнок не был украден!

— Ты... Ты... Ты... — Она уже с ужасом смотрела на него, — Ты.... Что? Украден...? Да что... Что ты понимаешь?!

Внезапно она закрыла глаза и глубоко вдохнула.

— Ты безумен, Вез. Ты уничтожил целую расу из заблуждения, нашептанного тебе врагами Драконов. Ты мог спросить у меня или у них. Ты мог сам задуматься о том, почему похищенные дети счастливы здесь. Ты мог хотя бы вынести этот вопрос на заседание Совета Сферы. Но ты... Ты слишком долго прожил среди людей, научился мыслить как они, перенял худшие черты этой расы. Для тебя нет полутонов, лишь чёрное и белое, ты не ищешь компромиссов.

— Прекрати! — Везельвул схватил её за шкирку и приподнял над землёй. — Идём, покажи мне, где держат остальных детей. Нужно спешить, после того как войска добьют выживших Драконов, они закроют Утопию. До этого момента мы должны вывести всех.

И тут она захохотала. Захохотала до злых, безумных слёз. Будто сумасшедшая, девочка смеялась и не могла остановиться.

— Каких детей, принц?! Каких детей?! В Утопии Драконов нет, и никогда не было ни одного человеческого ребёнка!

Ложь! Она выгораживает этих ящериц-переростков. Вытряси из неё всё! Давай же!

Будто опомнившись, Ольга вытерла слёзы. Она зло усмехнулась.

— Хочешь увидеть детей, тогда...

Вот видишь!

— ...открой портал в главный зал Замка Совета. Там должны были собраться все, кому удалось выбраться из того Ада, в который вы превратили Утопию.

— Но мы в зоне запрещения.

— Уже нет, — Ольга покачала головой, — Разве ты не почувствовал? Минуту назад был разрушен последний генератор запрещения, и погиб последний из тех, кто держал запрет...

Шестеро Драконов обнажили оружие, едва затрещала разрываемая порталом реальность. Лишь красноволосый мужчина, Рубиус дай Драгон, мельком бросил взгляд на открывающийся тоннель, и вернулся к своему занятию. Главный Зал, в котором забаррикадировались жалкие остатки некогда непобедимой расы, был весь залит кровью. Грудами лежали тела. Тела Драконов и нелюдей, тела слуг и хозяев. Смерть, наконец, уравняла всех.

Везельвул ни на миг не отпускал руку Ольги. Отчасти беспокоясь за неё, отчасти опасаясь ловушки. Внутренний голос рычал, предупреждая об опасности, и как всегда не ошибся...

Никаких детей не было. Были восемь Драконов. Шестеро вытащили оружие, Рубиус торопливо окружил себя защитным коконом и продолжил строить заклинание, а Серебряный Дракон, так и не сменившая ипостаси, глухо зарычала.

Ловушка!

Однако, увидев Ольгу, Драконы тут же опустили оружие. Даже Рубиус на миг отвлёкся и расплылся в счастливой улыбке. Взгляды, обращённые на Везельвула, были не столь доброжелательны.

— Кого я вижу!? — Изумруд дай Драгон медленно обнажила клинок, в рукояти которого всеми оттенками сини переливался огромный сапфир. — Блудный сын вернулся домой! Ну, здравствуй Везельвул, сын Сеттена. Надеюсь, у тебя есть наготове хотя бы одно оправдание? Дариус обещал мне не просто убить тебя, а медленно разрезать на кусочки и скормить бешеным псам!

В зелёных глазах самой красивой женщины Сферы смешались боль, непонимание и ужас. Везельвул не отвёл взгляда, хотя знал, что эти глаза будут преследовать его по ночам всю жизнь.

Убей! Уничтожь! Драконы! Убийцы! Нелюди!

— Прекрати, Изи! — Рубиус поморщился. — У нас есть гораздо более важные дела, чем разбираться с дерьмом, коим оказалось это существо. Лучше помоги мне достроить пентаграмму. Нужно замкнуть круг пока они не сломали двери. Потом им нас не остановить...

Везельвул медленно отступал к ещё открытому порталу. Кто-то внутри него продолжал жаждать крови этих Драконов, и это его пугало. На миг он позволил себе задуматься над тем, что произошло в последние часы. Задумался, и ужаснулся...

Вспыхнули руны и семь Драконов оказались заключены внутри круга. Везельвул шагнул вперёд, будто собираясь остановить их, но Ольга потянула его за рукав.

— Ты ничего не сможешь сделать, — в её глазах больше не было ненависти, лишь какая-то непонятная печаль. — Они сделали свой выбор, теперь их не остановит никто и ничто.