Помимо уже виденных Создателями человеко-спрутов и летающих осьминогов были еще и призрачно-серые лезвия в человеческий рост, разноцветные сгустки овеществленной силы Бездны, грязно-зеленые покрывала и совсем ни на что не похожие создания. Хаос являл себя во всей красе...
Маги Кероса, такие же худые, как и он сам, с резкими заостренными чертами лица, в синих балахонах расшитых белыми ветвистыми молниями ударили своим излюбленным заклинанием. Разряды чистейшей силы сплошным потоком рвались из их рук, превращая чудовищ в пепел.
Чувствовалось, что эти волшебники умели черпать силу из внешних источников, а не только из своих внутренних резервов. Их молнии были самой квинтэссенцией, сутью Силы и поражали насмерть даже невероятно живучих и трудноуничтожимых темных духов. Разумные сгустки силы, представлявшие собой сети синих молний, любимые творения Кероса ничуть не отставали от своих союзников, обвивая тварей смертоносными кольцами мощных энергетических разрядов.
Гиганты Оргона, те, что жили в иных мирах, ныне сражались рука об руку со своим вождем, мстя за погибших товарищей. На их вооружении были самые разнообразные и причудливые механизмы, на фоне которых даже изобретения эрдов казались жалкой пародией на истинно высокие технологии. Небольшие металлические шары врезались в скопище тварей Хаоса и, схлопывая само пространство-время вокруг себя, обращали их в ничто. Мелкая стальная пыльца реяла по воздуху, собираясь в самые причудливые формы, и пожирала заживо миньонов Бездны...
На стороне Гиррота сражались в основном драконы самых разных размеров и мастей и огнедышащие наземные ящеры. Многие из них были разумны и посему не лезли на рожон, предпочитая расправляться с врагами издали потоками магического огня, который легко пожирал даже укрепленную магией Хаоса плоть тех, кто решил выйти против них на этом поле боя.
Гивррат — огромный красный дракон предводительствовал над сим воинством. Его полупрозрачное красное пламя было настолько смертоносным и обжигающим, что даже его малейшего прикосновения хватало на то, чтобы обратить духа Бездны в ничто. Трое антрацитово-черных человекоспрута, окруженные аурой громадной мощи, которые явно выделялись своей силой на фоне остальных бестий, заметив могучего дракона, окружили его и эманациями своей магии отбили его от остальных сородичей.
Гивррат яростно заревел, но противостоять сразу трем бестиям Хаоса подобного могущества было ему не по силам. Человекоспруты издали яростный ни на что непохожий свист, и плоть ящера под воздействием магии Хаоса начала стремительно меняться. Красная чешуя приобрела зловещий антрацитово-черный подобный ее создателям окрас, прямо на глазах отрастали новые шеи и головы. Миг и новосотворенная, стремительно увеличивающаяся в размерах гидра бросилась на своих же недавних сородичей.
Из всех ее бесчисленных пастей ударил ядовитый зеленый огонь, волны которого прошли сквозь ряды драконов как нож сквозь масло. Едкий пламень мгновенно разъедал плоть и даже духовную суть разумных ящеров. Мертвые туши драконов посыпались с небес разноцветным дождем, прямо на глазах растворяясь под воздействием концентрированного кислотного огня, в котором явственно ощущалась немалая примесь первородной магии Хаоса...
Однако и рядовые бестии Хаоса были далеко не безобидны. Розовые человекоспруты рангом ниже исторгали из своих глоток особый свист, который менял саму почву под ногами сражавшихся, превращая ее в утробу, дающую жизнь кошмарным ни на что не похожим тварям, которые появлялись в буквальном смысле этого слова под ногами воинов Самхейна, ломая их ряды и забирая многие жизни.
Летучие осьминоги плевались бесцветной плазмой моментально растворявшей плоть того, кому не посчастливилось попасть под ее удар. Уклониться от таких атак было практически невозможно, ибо яд был абсолютно бесцветен и вылетал из мелких пастей бестий с чудовищной скоростью.
Призрачные твари попросту набрасывались на воинов Творцов, ибо столкновение с их плотью грозило неминуемой гибелью даже бессмертным. К тому же они насылали мороки, сводя наиболее слабых и восприимчивых воинов с ума прямо на поле брани и заставляя поворачивать оружие против своих же собратьев.
Валькирии сражались с неистовой яростью, пронзая своими копьями бестий Хаоса и ловко уклоняясь от ответных атак. Эти вечно юные девы обладали сильнейшей природной огненной магией, к тому же были практически невосприимчивы к вражескому чародейству, особенно к магии Огня. Их копья то и дело исторгали из себя смертоносные лучи пламени и фаерболы, которые оставляли в рядах бестий изрядные проплешины.
Кира же и вовсе творила настоящие чудеса, в одиночку повергая целые сонмища чудищ, вдохновляя своих воинов на битву. Ее трезубое копье, извергавшее непрерывные потоки яростного колдовского пламени, которое было изготовлено самой Шадрой специально для нее, и собственное несравненное боевое и чародейское мастерство делали валькирию невероятно опасной соперницей для кого бы то ни было.
Один из демонов, представляющий собой чудовищно толстую человекообразную фигуру ростом метров в пять, с темно-фиолетовой бронированной усеянной мощными треугольными шипами кожей, низко зарычал, хотя и непонятно откуда именно поскольку тварь не имела ничего даже отдаленно похожего на голову, и бросился на предводительницу валькирий.
Кира мгновенно среагировала на опасность, ловко уйдя от чудовищного удара толстенной шипастой лапищи соперника, и ударила в него потоком пламени из трезубого копья. Однако вопреки ожиданиям девы, это заклятие не причинило демону никакого видимого урона. Напротив магический огонь бесследно впитался в его плоть, и тварь низко заревев, атаковала в ответ. Темная волна силы отбросила валькирию далеко назад. Демон, предвкушая скорую победу, бросился вперед, но тут на его пути неожиданно оказался Владыка Хаоса, вовремя заметивший угрожавшую валькирии опасность, и одним мощным ударом своего темного клинка рассек чудовище надвое. Монстр рухнул на землю кровавым ошметком омерзительно воняющей плоти. Пережить атаку Творца Бездны оказалось для него непосильной задачей...
Самхейн косил клинком тварей без счета. Его меч ныне был воплощенной магией, и ни одна бестия не могла пережить столкновения с оружием Творца. Более могущественные заклятия сын Херреи пока приберегал, что называется на самый крайний случай.
Рогатые воины-маги орудовали длинными косами, которые видимо тоже обладали своей особой силой, ибо даже призрачные твари неминуемо гибли, столкнувшись с лезвием этого могучего оружия. Также от них во все стороны летели потоки чистой силы Хаоса, и Тьма, сталкиваясь с Тьмой, пожирала саму себя...
Однако пока Творцов атаковали лишь рядовые твари Предвечной Розы. Вскоре за ними пожаловали и тузы. Обсидианово-черные человекоспруты сплошь покрытые шипами они с первого взгляда не сильно отличались от своих сиреневых сородичей, однако стоило одному из магов Кероса послать в такую тварь молнию, как та лишь бессильно втянулась в темное тело бестии, и та тут же послала в человека точно такой же разряд. Замешкавшийся маг не успел выставить защиту и оказался буквально разорван куски собственным заклинанием.
Огромные темно-фиолетовые пульсары, возникшие высоко в воздухе посылали волны негативной энергии, от которой даже у сильнейших бессмертных начинала чудовищно болеть голова, и подкашивались ноги. Чаша весов на поле боя заколебался.
Однако против Самхейна даже эти новые твари ничего не могли поделать. Два черных сгустка первородного Хаоса посланных Творцом мгновенно уничтожили двух из трех пульсаров, посланных против него, а черных человекоспрутов его меч косил ничуть не хуже, нежели остальных воинов противника. Чары этих бестий на него не действовали.
Создания Гиррота также были атакованы этими чудовищными фиолетовыми шарами, которые внезапно сорвались с места и низринулись в самую гущу разумных рептилий. Раздалось несколько колоссальных по силе взрывов, и армия огнеголового Творца оказалась уничтожена практически поголовно. Вся земля вокруг была завалена разорванными на части тушами ящеров и драконов и залита их ядовито-зеленой кровью. Лишь самым сильным его ученикам посчастливилось уцелеть.
Однако и это было еще не все. Внезапно небосвод многострадального мира имевшего несчастье стать полем брани для столь ужасающе могучих существ дрогнул, и подле Черного Саблезуба прямо в воздухе возникла черно-серая полуразмытая искаженная человекоподобная фигура.
У нее не было ни лица, ни даже четко очерченных рук и ног, но, тем не менее, сила, исходящая от нее, заставила на мгновение поежиться даже неустрашимого сына Херреи. Фигура издала чудовищный ни на что не похожий рык, от которого сражавшиеся на мгновение оцепенели, и ринулась на Самхейна.
Тот, превратившись в сгусток черной энергии, принял вызов и свою очередь устремился навстречу. Черное и грязно-серое сшиблись в божественном противостоянии. Их столкновение расшвыряло всех сражавшихся подле них далеко окрест. Во все стороны ударили потоки дикой неконтролируемой мощи Хаоса, сокрушая все вокруг себя и обращая саму ткань реальности в ничто.
Самхейну приходилось нелегко. Сила его призрачного соперника воистину была какой-то грязно размытой, сводящей с ума, да и от самой фигуры веяло самым настоящим безумием. Однако мощи неведомому созданию Бездны было не занимать. Это явно был некий голем-дух, пусть и невероятно могучий, сотканный из чистой энергии Хаоса созданный специально для того, чтобы сражаться с такими как сын Херреи.
Однако здесь неведомые создатели несколько просчитались. Тварь с гигантской скоростью пожирала энергию вокруг себя, и вероятно будь Самхейн изначально дитем силы Творения, он, скорее всего, проиграл бы эту битву. Однако он был созданием Бездны и посему пожирал энергию ничуть не хуже своего противника, но ко всему прочему он еще и в отличие от Искаженного обладал разумом.
Собрав всю силу, щедро разлитую на поле брани, какую он только был способен вобрать, в единый кулак, сын Херреи создал в завихрениях своего энергетического тела миниатюрную воронку, которую и послал в самые недра энергии Искаженного, вложив в это заклятие всю собранную силу до капли, вдобавок подкрепив ее и своей собственной, выжав себя тем самым почти досуха.
Тварь утробно заревела, пытаясь переварить чудовищный гостинец,... и развоплотилась, растаяв без следа в созданном Творцом Бездны искажении. Искаженного уничтожило его собственное оружие...
Но как оказалось, в арсенале Предвечной Розы было еще немало крайне неприятных сюрпризов. Дрогнули небеса всех четырех миров, и в каждом из них возникло уже по три подобных искаженных создания. Картина боя мгновенно изменилась. Потоки Хаоса, бьющие их призрачных фигур во все стороны, в мгновение ока смяли и уничтожили всех тех, кто пытался им противостоять, и ринулись на Творцов.
Те еще не успели завершить свое заклятие, но, тем не менее, вынуждены были принять бой. Оргон швырнул шар голубого пламени в ближайшую из искаженных фигур, моментально развоплотив ее. Заклятие тотального уничтожения пусть и незавершенное — страшная штука, тем паче, что огонь Творца отличался от обычного пламени, настолько же, насколько мифриловый клинок отличается от деревянной поделки игрушечных дел мастера в каком-нибудь захолустном смертном мирке.
Тем не менее, оставшиеся две фигуры, как ни в чем не бывало, продолжили атаку. Разума в тварях не было ни на грош, и посему они попросту не ведали, что такое инстинкт самосохранения.
Оргон уже изрядно выбился из сил и не рискнул продолжать борьбу, предпочтя уйти из гибнущего мира, не забыв прихватить с собой всех выживших воинов. Остальные Творцы ничтоже сумнящееся не замедлили последовать его примеру. Трусость здесь была совершенно не причем. Просто бессмертные, как оказалось, опять недооценили всю чудовищную мощь своего нового противника. Сильно недооценили...
Глава восьмая. Маг четырех стихий.
-... иными словами первоисточники сил имеют элементарную, то бишь простейшую структуру и не раскладываются на иные составляющие... — Размеренно вещал благообразный худой седовласый старик с длинными ухоженными волосами и острыми властными чертами лица в длинной темной накидке.
Сидящие за партами ученики, мальчишки и девчонки лет семи-восьми сосредоточенно делали вид, что слушают наставника, стараясь не зевать и не отвлекаться по сторонам. — ...По крайней мере, нам подобного достичь еще не удалось, однако...
-Эй... — Тихонько окликнул соседа по парте невысокий худенький мальчуган с необычными пепельными волосами.
-Ну, чего тебе... — Рассеянно отмахнулся темноволосый зеленоглазый паренек похожей комплекции.
-Гляди... — Хмыкнул его товарищ, и крохотный листок бумаги, повинуясь его жесту, поднялся в воздух и принялся щекотать шею темноволосой смуглокожей девчонки, сидевшей впереди него. Тализа была уроженкой Иркарии могущественной восточной империи, и по слухам была дочерью знатного вельможи и чуть ли не дальней родственницей самого великого халифа тамошних земель.
Та раздраженно отмахнулась, приняв объект беспокойства за обычную муху, но озорник все никак не желал успокаиваться и продолжал свои проказы. Его товарищ покатывался от беззвучного хохота, глядя на разворачивающееся перед ним действо. Затея друга казалась ему гораздо веселее нудной давно опостылевшей лекции.
Так продолжалось ровно до тех пор, пока мэтр Скабриус не заметил, чем заняты его ученики вместо занятий. Чародей небрежно щелкнул пальцами, и здоровенная книга с красной кожаной обложкой, лежащая подле пепельноволосого паренька поднялась в воздух и от души треснула его по голове. Мальчуган охнул и принялся тереть ушибленный лоб, обиженно сопя.
-Надеюсь, сей урок был достаточно нагляден. — Усмехнулся мэтр Скабриус, элегантно поправляя манжеты длинного темного плаща. — Прошу более не отвлекаться на моих занятиях на посторонние вещи. Это ясно, юноша?
-Да, мэтр Скабриус...— Пробурчал мальчуган, виновато опуская голову.
-То-то же. — Резюмировал волшебник, и как ни в чем не бывало, продолжил лекцию.
Девчушка, явившая невольным первоисточником выволочки, видя, что учитель повернулся к ним спиной, улучила момент и показала мальчугану язык.
-Вижу. — Все также хладнокровно произнес мэтр Скабриус, и на этот раз здоровенный талмуд обрушился уже на затылок девчонки, заставив обоих приятелей согнуться в приступе беззвучного хохота.
Мэтр Скабриус не зря носил титул Верховного Магистра Академии. От его пристального и взыскующего взора в стенах школы, да и за ее пределами не могло укрыться ничто. Ну, или почти ничто...
* * *
Эта книга была очень необычной. Стигиану еще ни разу не доводилось видеть подобные, хотя в свои девять с небольшим ему уже довелось читать многие манускрипты и фолианты, которые ему, как и остальным воспитанникам приносили наставники. К тому же для воспитанников была открыта обширная библиотека, где они могли при желании пополнить свои знания в том или ином аспекте обучения.
Однако в библиотеке существовала и закрытая секция, вход в которую ученикам был строго заказан. Лишь старшие мастера и магистры имели право доступа туда. Именно здесь сегодня и находился паренек, воспользовавшись беспечностью сторожей и ночным временем суток и ничтоже сумнящееся, отринув запрет. Ведь как говорили старшие (правда неофициально), настоящий чародей учится только на своих ошибках, и для него нет и не может быть никаких условностей, запретов и границ.
