Самхейн. По праву Творца

Цикл. Мир Силоры.

Самхейн. По праву Творца.

Том первый. По праву Творца.

Книга Астрала.

Пролог.

Негодных людей создают негодные Творцы.

-Ты считаешь, он говорит тебе правду? — Изящный темноволосый юноша вопросительно уставился на могучего лысого воина лет сорока в черной кожаной безрукавке.

Оба неспеша прогуливались по многолюдной площади Орса. Стоял полдень, и посему народу на улице было довольно много даже несмотря на зимние заморозки. Прохожие не обращали на двух бессмертных никакого внимания, благо те превосходно умели сохранять инкогнито, когда им это было необходимо.

-Ну а какой резон ему лгать? Мы же теперь как никак союзники... Кармос, конечно, изрядный фанатик и догмат, но ложь, как правило, не его метод, да и я обмана в его словах не почуял, хотя обычно могу это сделать. Посему пока меня не будет, присмотри, пожалуйста, за Рамоном и остальными. Я понимаю, что тебе это в тягость и вообще не твое, но... уважь мою просьбу, ладно? Будем надеяться, что мне не придется задерживаться там слишком уж надолго...

-Это да... Смертные... они зае... В смысле изрядно утомили конечно, что я говорю... Черт, я начинаю выражаться твоим языком! Вот уж воистину с кем поведешься... Ладно, так и быть, присмотрю за твоим миром, пока тебя нет... — Лукаво улыбнулся Владыка Ночи. — Хотя если честно, было б за чем присматривать...

-Ага, это да! — Довольно прорычал сын Херреи и легонько хлопнул по плечу проходящего мимо грузного бородатого смерда в меховом тулупе. — Смотри, новая моя способность. Я погрузил этого господина в состояние полной прострации. Чистый поток сознания, гляди...

-Лесник Нор. — Деревянным голосом проговорил смерд. — В лесу проживаю, дичь бью, налоги до конца не плачу... до ветру хожу...

-Молодец, продолжай в том же духе! — Смачно хлопнул по плечу смерда оборотень, отчего тот немедленно распростерся на земле. Самхейн малость не рассчитал своих сил.

Ошеломленный мужик тут же вскочил, дико озираясь. Он явно не помнил, что приключилось с ним всего минуту назад. Владыка Ночи весело смеялся. Для него чудачества Демиурга Хаоса давно уже были не в новинку.

-Да весьма впечатляет... Но по сути это и я могу, хотя и не так мастерски надо признать... Хотя бы примерно насколько ты отлучишься?

-Вот этого я тебе, прости, сказать не могу... По всему видно дело серьезное, хуже чем даже с Радужным, по крайней мере никогда еще я не видел Кармоса таким испуганным... Может статься что и навсегда...

-Ты не рановато себя хоронишь? — Прищурился глава вампиров. — Что-то я совсем не узнаю тебя... Ну подумаешь Всевышний, мало ли мы подобных тварей отправляли в иные, так сказать, эмпиреи.

-Мало не мало... Но ты сам знаешь. Порой и жизнь бессмертного может прерваться в любую секунду... Как думаешь... — Самхейн заметно замялся. — Если вдруг все эти байки об Атоне чистая правда... Нам будет даровано прощение? Там в его царстве...

-Ты что вдруг внезапно стал верующим? — Удивленно поднял изящную бровь Владыка Ночи.

-Да нет, но... Ты же знаешь все возможно под этим солнцем... Да и не под этим тоже...

-Это навряд ли... То что мы херили его заповеди в течение стольких столетий, а я и тысячелетий, он нам едва ли спустит... Хотя с другой стороны все же мы и спасли немало... Возможно это и перевесит... Ну а если все же нет, то у нас всегда есть один безотказный козырной джокер в рукаве...

-Это какой же? — Усмехнулся сын Херреи.

-Мы всегда сможем взять свое прощение силой...

Часть первая. Судьбы Великих.

Глава первая. История.

-Я вижу ты, наконец, явился... — Демиург Знаний устало потер слезящиеся глаза.

-Мда, одна из негативных сторон Света. — Хмыкнул Самхейн. — Когда слишком много силы вбухано в относительно слабо регенеративный организм... Догадываешься на кого я намекаю?

-Ты не слишком то радуйся. — Покачал головой Кармос. Его просторный кабинет, выполненный в коричневых тонах, за прошедшие столетия так ни капельки и не изменился. — Как раз о силе у нас с тобой и пойдет речь... Посему давай сразу к делу. Ты помнишь Столп Света Атона, в котором ты проходил перерождение в Старшего Бога?

-Ну еще бы... А что, с ним что-то не так?

-Ну, как тебе сказать... он исчез.

-Вот это номер... — Уважительно крякнул сын Херреи. — А я то уж было грешным делом подумал, что ты совсем слетел с катушек от своей веры...

-Столп Атона существовал здесь задолго до сотворения нашего мира. А когда он исчез, ко мне явился Голос. И он сказал мне что... Хотя лучше тебе посмотреть на это самому...

* * *

У этого мира даже не было имени. Собственно говоря, зачем вообще имя куску мертвого камня с буро-красной почвой, гостями которого были лишь редкие пылевые бури, хотя и довольно сильные, надо признать.

Но, тем не менее, в этом месте каким-то не иначе как мистическим образом существовал вполне себе пригодный для дыхания воздух, и если не считать практически полного отсутствия воды и как следствие всякой живности, жить здесь было в принципе можно, если, конечно, загодя запастись всеми необходимыми припасами.

Однако было и еще кое-что в этом мире, что возникло относительно недавно и на первый взгляд совершенно не вписывалось в его общую картину. Этим кое-чем была гигантская сфера, пылающая ослепительно белым пламенем парившая в воздухе метрах в десяти над землей безо всякой видимой опоры. Воздух вокруг нее вибрировал и преломлялся, явно и недвусмысленно намекая на невероятные мистические силы бушующие в ее поле.

-Теперь ты видишь? — Демиург Знаний испытующе вгляделся в потрясенное лицо Самхейна. — Это возникло здесь как раз тогда, когда исчез Столп Атона в моем мире. Это то, что может моментально превратить любого демиурга в Творца. Это великий дар Всевышнего. Он сказал мне, что в сферу сможет войти любой демиург нашего слоя, но не раньше чем через десять дней. Предупредил он меня также и о том, что все прочие демиурги также поставлены об этом в известность... Ты понимаешь, зачем я тебе это говорю?

-Пока с трудом. — Признался сын Херреи. — Ведь по всей логике вещей ты должен был бы всеми силами желать, чтобы я никогда не получил подобную мощь.

-Послушай меня, мальчик. Ты прекрасно знаешь, что баланс сил Бездны и Творения в нашем секторе сильно сдвинут в пользу первых. Если не дай Атон в Сферу войдет Инфрос или иной темный демиург... то помоги нам Всевышний... При таком раскладе уж лучше ты чем они...

-Но ведь ты и сам сможешь туда войти...

-Да, но через десять дней все демиурги темных миров приведут сюда свои армии. То же самое сделаем и мы, светлые демиурги... Я хочу, чтобы ты и твой мир сражались на нашей стороне. И когда мы одолеем темных,... если мы одолеем темных, мы решим, кто именно будет достоин того, чтобы стать Творцом. Мирным путем.

-Ты сам то в это веришь Кармос? Веришь, что твои сородичи смогут устоять против подобного искушения?

-Я в это верю. — Твердо кивнул головой Демиург Знаний. — Верю... Ибо ничего иного мне попросту не остается...

-Быть может, имеет смысл столкнуть темных демиургов лбами?

-Вряд ли. Мои разведчики донесли, что темные демиурги уже заключили союз против нас. Их план таков. Сперва они уничтожают нас, а потом уже бьются промеж собой за право входа. Они слишком сильно нас ненавидят... И их ненависть ныне стала той силой что спаяла их воедино. Пусть и на время.

-Ясно... Сейчас поглядим, так ли крепки барьеры Всевышнего, как ты говоришь... — С этими словами Демиург Хаоса взвился в воздух и устремился к пылающей Сфере. Однако едва он подлетел к ней метров на десять, незримая чудовищная сила попросту отшвырнула его прочь как щепку. Тело Самхейна пролетело полсотни метров и рухнуло на землю, вздыбив тучи пыли и песка.

-Черт... Твою мать, а... — Демиург Хаоса брезгливо отряхнул со своего тела налипшую грязь. — Вижу, что ладили крепко... Ладно хорошо, Кармос, я принимаю твое предложение. Я согласен биться с вами против темных демиургов, но за свой мир ответить не могу. Я, конечно, брошу клич всем желающим, но... я не правлю Силорой, как ты знаешь. Послушают они меня или нет... Им решать.

-Это само собой. — Тонкие твердые губы Демиурга Знаний тронула легкая усмешка. — Приятно осознавать, что ты, наконец, хоть что-то усвоил... Сейчас иди в свой мир и собирай войска. Но через три дня ты мне нужен на Арканте. Там я покажу тебе то, что, возможно, удивит тебя еще больше, нежели даже то, что ты уже здесь увидел...

* * *

Три дня Демиург Хаоса носился как одержимый по своему миру, склоняя к походу в иное измерение всех, кого только возможно. Надо сказать, прочие бессмертные Силоры приняли его слова хоть и весьма насторожено, но без недоверия. В конце концов, Самхейн уже не раз доказывал свою полезность этому миру и практически искупил все свои предыдущие грехи.

В итоге свое предварительное согласие дали множество смертных и бессмертных его родного мира, и теперь Демиург Хаоса вполне мог надеяться, что вкупе с силами Коалиции они сумеют одержать победу в грядущей великой битве. Битве, которой, скорее всего еще не было равных в этом слое вселенной...

* * *

-Признаться, Кармос, меня вовсю гложет нетерпение. Что же это за диво, которое ты хотел явить мне, что перекроет собой даже ту премиленькую сферу, которую мы имели удовольствие недавно наблюдать?

-Сейчас увидишь. Пойдем со мной. — С этими словами Демиург Знаний изящным движением руки сотворил круглый голубой портал, и оба бессмертных покинули его кабинет.

Зал, в котором они оказались, был еще более просторным и был весь увешан зеркалами и сферами самых разных размеров, консистенций и оттенков.

-Это Зал Контроля. Всевышний сказал мне, что здесь он явит тебе всю историю иных демиургов. Так он пожелал.

-Если твой Всевышний столь всемогущ и всеблаг, то почему он попросту не подарит всю эту мощь тебе или иному светлому? — Саркастически хмыкнул Самхейн. — Ведь вы смогли бы изменить миропорядок...

-Всевышний испытывает нас. — Глаза Кармоса горели непреклонным огнем веры. — Он хочет, чтобы мы своей кровью заслужили право на эту силу. Такова его воля. Нам остается лишь подчиниться.

-Значит, ты хочешь явить мне истории тех, с кем мы столько столетий упорно и безуспешно сражались?

-Именно так. — Кивнул головой Демиург Знаний и указал на гигантское круглое серебристое зеркало в самом центре зала. — Отследить всю жизнь подобных сущностей с самого момента их рождения и вплоть до наших дней, не упустив ни детали... Ты все еще сомневаешься во всемогуществе Всевышнего?

-Ну это может быть и спектаклем, иллюзией реальности... Кстати ты не боишься, что я увижу и твои темные стороны? Ведь именно такова воля твоего Всевышнего?

-Не боюсь. Я не безгрешен как и все мы, но за свои грехи я отвечу лишь перед самим Атоном, когда придет мой черед... К тому же не забывай, Самхейн. Твою историю я уже видел. Равно как и твои темные стороны...

-Ладно, давай валяй, показывай свои картинки... Поглядим чего они там из себя на самом деле представляют... Ты ко мне присоединишься?... Нет?... Ну тогда пошли мне сюда кого-нибудь с яствами и напитками. Не просто же так мне на ваше грязное бельишко здесь глядеть...

Глава вторая. Братья по духу и разуму.

-Такс, посмотрим, что тут у нас... теория многополярности сил... энергетические лучи... кристаллы мощи... вечные, самоподпитывающиеся источники энергии... Молодой человек, вы идиот?! — Толстый усатый профессор очумело уставился на темноволосого худощавого юношу, который под вглядом учителя виновато опустил голову. Остальные студенты, также находившиеся в этот момент в просторной аудитории лекционного зала, грохнули от смеха.— И это наш лучший студент!... Мало того, что тема вашей диссертации — откровенный бред, так еще и язык совершенно детский! Где терминология?! Где научный лоск, в конце концов?!

-Я подумал, что "детский" язык будет наиболее удобоварим для восприятия моей идеи широкой аудиторией. — Твердо проговорил парень, подняв голову. — А что же до бреда... То моя теория — это не бред. Все необходимые выкладки находятся внутри. Вы даже не удосужились просмотреть их, наставник Дин.

-Да чего там смотреть! Как, скажите мне, как кристалл силы без энергетической подзарядки из вне может функционировать вечно?! Это бред сивой кобылы! Любому сопливому первокурснику это очевидно!

-Источник подзарядки существует. Кристалл сам черпает силу из окружающего мира. Причем каждый — свою.

-То бишь вы предлагаете создать разумные кристаллы?! Нет, большего бреда я в своей жизни, пожалуй, не слышал...

-Практически да. Хотя они будут разумными лишь в той мере, в какой мы им позволим. Мы запрограммируем их на выполнение определенных действий. Вне рамок этой программы они действовать не смогут.

-Ну, ну... по моему вам пора лечиться, молодой человек... — Наставник Дин устало вытер пот с розовой лысины. — Ладно, сделаем так. Учитывая то, что вы лучший ученик на своем курсе, я закрою глаза на всю ту ересь, что вы сейчас мне нанесли. Вы перепишите свою работу и выберите иную тему. И я даже не занижу вам балл. Но если я еще раз услышу о так называемых "вечных источниках энергии" я поставлю вам "неуд." и вышибу вас из университета к чертовой матери! Вы знаете, это в моей власти. Все идите. И не морочьте мне больше голову подобной ерундой...

* * *

Уходя от наставника Дина, Кармос с трудом сдерживал свою ярость. Это ж надо было так опозориться! Да еще и на глазах у всего курса. На него и так то смотрят косо. Причем как наставники, так и студенты. Считают за странного чудика... Причем что самое обидное даже и девушки. А ведь он всего лишь хочет сделать этот мир лучше. Не для себя... Хотя и для себя, конечно тоже, но в первую очередь для других людей. Для своих сородичей...

Мир Аркант в пору описываемых событий находился на довольно высоком уровне технологического развития. То бишь были уже изобретены различного рода паровые механизмы и даже пресловутые энергетические кристаллы, из-за которых у Кармоса вышел столь жаркий спор с наставником их курса.

Различие было в том, что кристаллы сии подзаряжались энергией из специальных батарей, которые в свою очередь черпали энергию из солнца, текучей воды и тому подобных неисчерпаемых источников.

В мире Аркант уже давно не было крупных войн. На едином континенте существовало уже единое государство с одноименным названием. Жители его были так или иначе довольны своей жизнью и жили в народоправстве.

Однако вера в Атона, которая уже тогда была довольно распространена и имела ранг официальной (хоть и необязательной) религии, накладывала свой отпечаток на всех, в том числе и на научных деятелей. Они были не лишены изрядного рода догм и предрассудков.

Кармос же был абсолютным атеистом и верил только лишь в одну науку. Она была его кумиром и фетишом. Хотя надо признать, старался юноша в действительности больше не для себя а на благо собственного народа, коий глубоко и искренне любил, будучи истым филантропом по сути.

Однако ныне его идея была зарублена на корню, и чтобы ее осуществить у юноши оставался единственный выход. А именно обратиться через голову наставника Дина к самому ректору академии наук Ациму.

Ректор Ацим был человеком весьма примечательной судьбы. Этот низенький коренастый человек обладал не только изрядным интеллектом, что конечно, в той или иной степени в любом случае необходимо для подобной должности, но также и большой физической силой, что вообще то довольно редко для кабинетного ученого, да еще и плюс ко всему недюжинной решимостью и силой воли.

Все хорошо помнили, как несколько лет назад в городе ни с того ни с сего начались погромы, и озверевшая толпа ворвалась в стены академии. Это были не воины, а просто пьяное быдло, ошалевшее от чрезмерного количества выпивки и безнаказанности. Они изнасиловали нескольких студенток и сильно избили пару студентов попытавшихся за них вступиться. Стража была занята в других местах, сдерживая бунтовщиков, и не могла помочь.

И вот тогда, когда все остальные профессора трусливо позабивались кто куда, вперед вышел ректор Ацим и без лишних слов вбил в башку первого попавшегося хулигана здоровенный железный угольник, обычно применяемый для различного рода чертежей.

Вид собственного товарища мозгами наружу моментально выветрил всю решимость и хмель из буйных голов, и толпа сочла за лучшее отступить, столь непреклонную волю и силу излучал на тот момент совершенно невзрачный с виду низенький человек в простой коричневой хламиде ученого.

Короче говоря, академию тогда удалось отстоять, а тот самый пресловутый угольник вопреки яростным протестам самого Ацима был водружен на самое почетное место над главными воротами возглавляемого им учреждения и стал даже неким символом академии...

Ректор Ацим в отличие от большинства своих коллег, с искренней симпатией относился к юноше, считая таких как он будущим академии и науки в целом. К тому же Ацим, как и Кармос был абсолютным атеистом, и это еще больше сближало двух людей совершенно разных возрастов и социальных статусов.

Сегодня ректор Ацим как обычно сидел за своим столом в личном рабочем кабинете, отделанном в темно-коричневых тонах. Обстановка здесь была опрятной, но скромной до невозможности. Роскошь глава академии наук откровенно презирал, считая ее уделом поверхностных, никчемных и ни на что негодных людей.

При виде Кармоса лицо ректора не слишком красивое, но с твердым волевым подбородком и, пожалуй, несколько чрезмерно развитыми надбровными дугами расплылось в теплой улыбке.

-Кармос, мальчик мой. Что привело тебя ко мне?

-Господин ректор... поймите... жаловаться обычно не в моих правилах... Но вот. — Юноша с готовностью протянул Ациму кипу исписанных бумаг. — Это моя выпускная диссертация. Наставник Дин забраковал ее, даже не прочитав. Пожалуйста, посмотрите ее, если это возможно...

-Конечно, посмотрю... — Ректор бегло пролистал пару страниц, но по мере чтения глаза его начали потихоньку расширяться, и вот он уже был поглощен чтением целиком.

Более получаса простоял Кармос, не смея потревожить сосредоточено читающего ректора, когда тот, наконец, с видимым трудом оторвался от чтения.

-Молодой человек. — Голос Ацима звучал неестественно ровно. — Молодой человек, не занимайтесь ерундой.

У Кармоса все упало внутри.

-Молодой человек, не занимайтесь ерундой. Вам надо работать над своим изобретением, а не доказывать его очевидную состоятельность перед кучкой слабоумных мракобесов. Я освобождаю вас от выпускных экзаменов. Отныне вы полноправный ученый с патентом на изобретение и разрешением на работу. Вам выделят отдельную лабораторию и пару человек в помощники. Если что нужно еще, не стесняйтесь спрашивать. И еще... уважьте, пожалуйста, одну мою маленькую просьбу. Возьмите себе в помощники моего сына...

* * *

После того как за Кармоса вступился сам ректор, дела первого быстро пошли в гору. Ацим сдержал свое обещание и выделил юноше собственную отдельную лабораторию. Возмущенным же коллегам своим он прямым текстом намекнул, куда они могут пойти вместе со своим недовольством, и этого оказалось вполне достаточно, для того чтобы заставить недоброжелателей умолкнуть, благо должность ректора и авторитет самого Ацима как человека вполне позволяли ему принимать подобные решения единолично.

В общем, короче говоря, Кармос получил возможность заниматься любимым делом, однако при этом нажил себе немало врагов и недоброжелателей. Впрочем, подобное его волновало мало. Получив все необходимое для работы, он окунулся в нее как в омут с головой. Помощников ему ректор тоже подобрал вполне себе подходящих. Немногословных и трудолюбивых.

Особенно выделялся в этом отношении юноша Анхиль, сын ректора, хрупкий молодой человек с нежными васильковыми глазами и пышной шевелюрой пшеничного цвета. Юноша этот был на редкость скромным, можно даже сказать застенчивым. Однако оба молодых человека быстро сумели найти общий язык, и вскоре стали друзьями не разлей вода.

Работа при таких раскладах быстро пошла в гору и уже через несколько месяцев Кармосу удалось воплотить задуманное. Первый в мире Арканта вечный двигатель. Небольшой золотистый кристалл, воплощающий силу Энергии.

Ацим же не мог нарадоваться на молодого гения. Будучи помимо всего прочего еще и членом Верховного Совета, высшего правительственного органа Арканта, он благодаря своим обширным связям сумел ввести в круг совета и самого Кармоса, который стал самым молодым его членом за всю историю его существования.

Через год производство кристаллов подобного рода было поставлено на поток. Уже не одна, но целых три лаборатории работали над их созданием, причем Кармос осуществлял лишь общий контроль. К сожалению, по непонятным причинам ему не удавалось создать кристаллы иного вектора работы. То бишь энерго-камней иных Сил получить ему не удалось, и сейчас он был вовсю занят разрешением этой проблемы. Остальные ученые лишь тупо копировали самый первый кристалл юного гения, используя его формулы и практический метод. Процесс сей был крайне энергозатратным, и посему пока удалось получить лишь несколько десятков подобных камней.

Их использовали в самых широких сферах жизнедеятельности. Например, три таких камня обеспечивали энергией всю столицу, где и проживал молодой изобретатель. Также камни стали использовать и в военных технологиях, создав гигантскую лучевую пушку, которая теперь защищала здание Верховного Совета...

* * *

-Ничего не понимаю, никак не удается добиться стабильности! — Кармос сокрушенно развел руками.

-Да не расстраивайся ты так, все получиться! — Ободряюще хлопнул его по плечу Анхиль. — У тебя не может не получиться!

-Понимаешь никак не удаеться добиться стабильности контура... Приходиться использовать энергию кристаллов чтобы обуздать противоположную силу, из-за чего происходит энергетический диссонанс и как следствие полная деструкция всей системы! Я не знаю, как решить эту проблему...

-Но ты же сумел обуздать Энергию...

-Видишь ли в чем дело... Там я использовал обычные кристаллы как первоначальный источник силы... Их мощь одного корня... одна и та же энергочастота... А здесь мне нужно обуздать принципиально иной источник энергии... причем к тому же... даже не знаю, говорить или нет...

-Да говори чего уж там...

-Когда я работаю с Энергией... — Кармос задумчиво поцокал языком. — Я понимаешь как на крыльях. Эта мощь делает меня сильнее, наполняет радостью... Но как только я начинаю работать с иными первосилами... все наоборот... Упадок настроения, сил, жить не хочется! Не понимаю, что за чудеса такие...

-А сколько всего первосил?

-Ну мне удалось открыть пока только три... но теоретические выкладки говорят о гораздо большем их количестве... Не знаю, здесь пока рано что-либо утверждать наверняка... Ладно, что мы все о работе да о работе! Что там у тебя с Иллой?

-Она меня не замечает... — Сокрушенно вздохнул Анхиль. — Гуляет с этим мордоворотом Гумом из трущоб...

-И чего ей не хватает... Ты перспективный ученый, сын ректора Академии Наук, без пяти минут член Верховного Совета!

-Видно сердцу не прикажешь...

-С другой стороны посмотри на это с положительной точки зрения. Если она сейчас столь равнодушна к твоему социальному статусу, то если все же ты покоришь ее сердце, а ты его покоришь, то любить она будет тебя, а не твои деньги и положение в обществе.

-Мне бы твою уверенность...

-Да ладно, брось. Молодые девушки все ветрены. Сейчас ее привлекает этот молодой бычок, а что потом? Что он сможет ей дать? В лучшем случае он станет обычным работягой, а в худшем бандитом и сгинет в тюрьме... Нет с подобным субъектом она свою жизнь вряд ли свяжет... И вот тогда появишься ты...

-Спасибо, дружище! — Тут же просиял Анхиль. — Я как-то не подумал об этом... теперь, признаться мне и впрямь стало немного легче на душе...

* * *

Прошло еще два года. Кристаллов стало столько, что уже и в иных городах Арканта они нашли свое применение. Лаборатории по их созданию теперь строились по всему государству. Ацим оставил свой пост ректора Академии Наук, передав его Кармосу, а сам активно занялся политикой. Сейчас полным ходом шла подготовка к выборам Председателя Совета, на которых Ацим был одним из фаворитов.

А вот судьба Анхиля складывалась не столь радужно. Будучи от природы чрезмерно застенчивым и робким, он не был в большом фаворе у своего отца, который считал силу и решительность главными мужскими качествами. Ацим не поспособствовал продвижению сына в Верховный совет, как пророчил тому Кармос, и юноша продолжал оставаться простым ученым, довольствуясь скромной должностью главного научного руководителя одной из лабораторий по производству Кристаллов Силы.

Надо сказать Кармосу так и не удалось обуздать иные первосилы, но практичный ум Ацима быстро нашел относительный выход. Лаборатории по его приказу стали создавать кристаллы Энергии разных размеров и мощи. Таким образом, был создан единый гигантский кристалл, который стал главным источником для жизнедеятельности столицы и резервным истоком сил, и совершенно миниатюрные не больше ногтя (самый первый был размером с кулак), которые были вделаны в специальные черные жезлы и розданы городским стражам как оружие, способное поражать противника энергетическими разрядами. Причем силу разряда при помощи специального реле в основании жезла можно было варьировать от легкого парализующего до смертельного, бьющего сразу и наповал.

Транспорт также был подвергнут жесткой модернизации. Теперь четырехколесники отдаленно похожие на земные автомобили не требовалось постоянно подпитывать энергией. Силовой камень внутри надежно обеспечивал чуть ли не вечное их функционирование. Правда, использовались они лишь в государственных нуждах и находились целиком и полностью в его ведении. Простой народ пока довольствовался или своими двумя ногами, или четырехкрлесниками с кристаллами старого образца. К тому же начали создавать первые в этом мире летательные аппараты по тому же принципу. Аркант переживал свой расцвет...

* * *

-...Илла, я...

-А это опять ты... — Роскошная томная черноволосая красотка в легком летнем платьице скучающе уставилась на робкого синеглазого юношу в скромной коричневой хламиде ученого.

-Илла, я хотел...

-Илла, это кто... — К молодым людям уверенной вальяжной походкой приблизился молодой крепыш с густой гривой черных волос. Обнаженный торс парня был мускулистым и явно выдавал в нем человека привыкшего к тяжелому физическому труду. Надо сказать, что на фоне морского побережья, где и происходило все действо, он смотрелся весьма органично, чего нельзя было сказать о самом Анхиле...

-Ой, Гумм, не обращай внимания... этот чудик давно уже за мной таскается...

-Вот сейчас я ему хлебало то распишу, живо забудет к тебе дорогу. — Угрожающе нахмурился Гумм, и ватага молодых парней сопровождавших его радостно загоготала, предвкушая расправу.

-Да ладно, оставь его... — Попыталась вступиться за парня Илла. — Видишь, какой он потерянный...

-Угу... Эти знайки совсем оборзели. Возомнили о себе хрен пойми чего... Скоро у нас в мозгах копаться начнут. — Сплюнул на землю Гумм и неожиданно сильно пихнул Анхиля в грудь, отчего упал на песок под радостный гогот молодежи. — По мне б так всех вас под нож... Давай вали отсюда, чмо, пока я добрый. А то так уработаю, всю жизнь под себя ссаться будешь...

* * *

-Ну что, так и нет...

-Так и нет... — Вздохнул Анхиль, потерянно перебирая свои мягкие пшеничные локоны. — Видно не судьба... А у тебя?

-Так и нет. — Улыбнулся Кармос, в доме которого и проходила встреча двух друзей. Этот дом стал для юного ученого отличным подарком от города, и не знавший до этого, что такое тепло домашнего очага, выросший в приюте при академии Кармос был счастлив. — Но я же не унываю... Терпение, какие твои годы! Да и потом на Илле, в конце концов, свет клином не сошелся. В городе полно и иных девушек...

-Ты не понимаешь, я люблю ее!

-Да все я понимаю... Ты мне шепни лучше по старой дружбе, что задумал твой отец? С тех пор, как он стал Председателем Совета, я его не узнаю! Стал каким то замкнутым, хмурым. Личности какие-то темные к нему то и дело приходят...

-Смерть матери его сильно подкосила. — Покачал головой Анхиль. — Он и со мной теперь почти не разговаривает... Да и к тому же на новом месте у него полно дел...

-Мне не нравиться, что творится в последнее время в стране. — Нахмурился Кармос. — Стало слишком много военных, рабочие недовольны тем, что ресурсы используются несправедливо, и я при всем желании не могу их в этом винить. Все кристаллы силы в ведении государства. В частных же руках ни одного. Более того, за незаконное хранение и изготовление подобного камня — смертная казнь. Не слишком ли жестоко?

-Ну,... ты же знаешь... — Замялся Анхиль. — Кристаллы — грозное оружие и в нечистых руках...

-Когда я создавал эту технологию, я мечтал о том, чтобы она служила людям. Всем людям, а не избранной кучке элиты! Посмотри, социальное неравенство лишь еще больше усилилось!

-Ну, не все сразу наверное...

-Не все сразу... что ж. Поживем, увидим...

* * *

Слова Кармоса оказались пророческими. Еще через год недовольство низших слоев населения достигло своего апогея и вылилось в полномасштабное восстание, захватившее всю страну. Благодаря новым технологиям правительству быстро удалось его подавить.

Личная гвардия Верховного председателя Ацима, целиком облаченная в глухой бронепластик похожий на земной кевлар с черными жезлами на быстрых черных же летательных машинах своей хищной формой смахивающих на небольшие ракеты, они стали грозой и ужасом для повстанцев, чье оружие ограничивалось крайне примитивным стрелковым пороховым оружием и редкими старыми кристаллами подзарядки, которые теперь практически уже не использовались.

Кармос с ужасом наблюдал за всем этим из маленьких окон своей лаборатории. Синие молнии Карателей разили нещадно. Они обрушивались на горожан как смерть с небес. Улицы были завалены трупами повстанцев и тех, кто просто оказался не в то время и не в том месте. Так продолжалось несколько дней. После трупы убрали, но осадок от всего этого ужаса остался у молодого изобретателя на всю жизнь.

Покончив с восстанием черни за несколько месяцев, Ацим на волне дикого испуга элит добился изменения конституции и провозгласил себя пожизненным Верховным Протектором Арканта с неограниченными полномочиями, став по сути диктатором, и распустил Верховный Совет.

Здание правительства превратилось теперь в настоящую крепость, эдакую цитадель Тьмы, а в лабораториях по созданию кристаллов вдвое усилилась охрана. Теперь по одному лишь ложному навету, по малейшему подозрению в нелояльности к новой власти людей хватали и бросали в тюрьму, а то и вовсе расстреливали без суда и следствия.

Впрочем, подобными полномочиями обладали лишь гвардейцы Ацима, названные им Карателями. Ныне их черные фигуры вызывали ненависть и ужас у всех без исключения жителей Арканта, даже богачи теперь втихую сожалели о том, что в свое время пошли на поводу у жестокого диктатора, но сделать уже ничего не могли. Раз взяв власть в свои руки, Ацим держал ее крепко и был не намерен отдавать обратно.

Каратели были преданы Ациму душой и телом, по крайней мере те, кто служил в столице. Бывший ректор специально подбирал на эту работу людей фанатичных и недалеких, привязывая их к себе либо должностью, либо оказывая какие бы то ни было неоценимые услуги (спасал детей, продвигал родственников по службе и так далее).

С сыном Ацим окончательно испортил отношения, благо тот не сумел простить ему подобного перерождения. С Кармосом теперь бывший ректор тоже практически не встречался, предпочитая отдавать тому лишь только дежурные рабочие указания, избегая разговоров на личные темы.

Впрочем, сам молодой гений также отнюдь не горел желанием общаться с новоявленным хозяином жизни, предпочитая проводить время в своих лабораториях. Это стало его своеобразной норкой, личным мирком, где он прятался от мира внешнего, от всей его жестокости и несправедливости, будучи не в силах ничего изменить.

* * *

Прошло еще десять лет. Кармос и Анхиль стали мужчинами, войдя в полный расцвет сил. Впрочем, особо радужной их жизнь назвать было нельзя. Анхиль так и не сумел разлюбить Иллу, которая благополучно вышла замуж за Гумма, ставшего простым грузчиком безо всяких перспектив для продвижения наверх.

Кармос также не обзавелся семьей. У него были женщины, но ни одну из них он так и не сумел впустить в свое сердце и наречь своей избранницей. Все его существо поглощала работа. Работа ставшая его манией и смыслом жизни. Работа ставшая по сути его единственной семьей.

Верховный Протектор Ацим также жил и здравствовал. Его власть над Аркантом была крепка как никогда. Ныне ему было уже пятьдесят с небольшим, но он упорно не желал стариться и отходить от дел. В последнее время Ацим стал все больше интересоваться источником вечной жизни, настойчиво подталкивая Кармоса и иных ученых к его созданию.

Кармос, будучи не в силах отказать бывшему наставнику, как раз работал над его открытием. Ему и самому был интересен результат, хотя жить вечно лично он не желал. Его интересовал сам процесс. И, по всей видимости, вскоре он должен был достигнуть успеха.

* * *

-Погляди, что мне удалось. — Кармос в возбуждении расхаживал из угла в угол своей главной лаборатории здесь в столице. После того как Ацим стал диктатором, он запретил ученым покидать города, в которых они работали, и Кармос в этом отношении не стал исключением. К нему были приставлены двое молчаливых стражей, которые не отходили от него практически никогда. Лишь у себя дома и в лаборатории ученый мог побыть наедине с самим собой, но и тогда у дверей неусыпно дежурили двое дюжих Карателей, покорных воле своего господина.

-Одна из первосил, в которой отображены как бы все остальные. Я условно назвал ее Хаос. При помощи Энергии мы инкапсулируем часть этой мощи в кокон, а затем... с ней можно договориться! Не в буквальном смысле конечно... Она сама по себе несет регенеративное начало. Ацим хочет получить бессмертие, а бессмертие — это регенерация. Способность организма использовать все свои ресурсы на полную катушку. Хаос как раз и дает эту возможность. Вот эти комары были помещены мной в кокон Хаоса, и он не только не уничтожил их, но и... они в живут уже в три раза дольше положенного срока! И для этого не нужно постоянно держать их в коконе. Достаточно раз поместить их туда и все...

-То бишь ты хочешь сказать... — Пораженно уставился на друга Анхиль. — Что открыл источник вечной жизни?

-Ну, еще нужно испытать это на млекопитающихся, а уже потом...

-Но ты понимаешь, что это значит? Вера во Всевышнего... это же крах всех и всяческих устоев!

-Ну, когда-то также говорили и о моем первом изобретении...

-Не скажи, по мне так разница огромна. Теоретические выкладки, ну пусть кристаллы, принцип действия которых все одно непонятен большинству людей... Но вечная жизнь! Это же конец людей и начало богов! Истинных богов, а не тех, о которых мы читали сказки в детстве!

-В таком случае я надеюсь, что у твоего отца хватит человечности поделиться этим даром со всеми людьми, а не только с элитами... В противном случае я сделаю это сам...

-А как же перенаселение и прочие побочные эффекты...

-Об этом мы будем думать после. — Нахмурился Кармос. — Если сейчас эликсир окажется в руках власть предержащих, и они введут на него монополию, то мы получим избранную касту небожителей и их рабов, социальное неравенство станет таким, что в итоге это все, скорее всего, приведет к тотальной войне всех против всех. Этого ни в коем случае нельзя допустить.

-Ты говоришь опасные вещи, Кармос. Аккуратнее. Ведь и у стен есть уши.

-Ничего страшного. Я говорю тихо. К тому же я защитил лабораторию от прослушивания. Ацим конечно втихую скрипит зубами, но пока ничего мне не сказал на этот счет. Видимо, все же я для него еще что-то значу. Надо будет еще подумать о технической стороне этого вопроса. Надеюсь, твой отец мне в этом поможет...

-Он тебе ничем не поможет. Отец держит в голове и думает лишь над теми проектами, которые ему выгодны. Он не станет думать над проектом, который он не только не собирается воплощать в реальность, но и более того, не даст этого сделать никому иному. Нет смысла... Осторожнее, друг. Отец очень изменился за последние годы. Он и раньше то был очень жестким человеком, а теперь... Кармос, запомни. Он переступит через кого угодно, чтобы добиться своего. Через кого угодно. Даже через меня,... не говоря уже о тебе...

* * *

-Мальчик мой, что-то ты сегодня бледен... ты нездоров? — Верховный Протектор Ацим озабоченно склонился над что-то сосредоточенно пишущим Анхилем, который в этот вечер по своему обыкновению закрылся в своей комнате.

-С каких это пор ты стал интересоваться моим здоровьем, отец?

-Не ерничай, Анхиль. Сегодня годовщина и негоже нам ругаться. Хотя бы во имя ее памяти...

-Я понимаю, отец, прости меня... в последнее время я действительно слишком много работал...

-Ты все еще женат на науке... ты не подумывал о том, чтобы сменить поле деятельности?

-Ты предлагаешь мне место в Верховном Совете? — поднял бровь Анхиль.

-Мальчик мой, я давным давно распустил Совет... ты настолько оторван от реальности... Прости, но иногда я думаю, что ты не мой сын...

-Я иногда тоже так думаю...

Повисла неловкая пауза.

-Ладно, давай сменим тему. — Поморщился Ацим. — Как у тебя дела на личном фронте? Признаться, я давно уже мечтаю о внуках... Ты встретил кого-нибудь?

-Ты знаешь, кому именно принадлежит мое сердце...

-Даже спустя столько лет? Мальчик мой, тебе пора уже повзрослеть и забыть эту вертихвостку. Ты знаешь, сколько красавиц из самых видных семейств мечтает породниться с нами. Лишь выкажи желание, и я тебя с ними познакомлю...

-Вот это то и смущает... Им нужен мой, а точнее твой статус. Лично я их совершенно не интересую...

-Ну так сходи в город, развейся в конце концов! Найди себе простую из народа, но такую чтоб любила!

-Довольно проблематично это сделать, пока твои мордовороты таскаются за мной повсюду...

-Это для твоей же безопасности...

-Ну, тогда и говорить не о чем. Я человек, отец. Человек, а не племенной бык. Жаль, что ты никак не можешь этого понять...

-Чего именно ты от меня хочешь? — устало вздохнул Ацим. Верховный Протектор в нем на секунду уступил место обычному человеку, что в последнее время случалось с бывшим ректором академии наук крайне редко.

-Отпусти меня в город хотя бы на одну ночь без охраны.

-Ты думаешь, я не знаю, куда ты пойдешь...

-И тем не менее. Если она откажет мне и в этот раз, я обещаю всерьез подумать над твоим предложением о женитьбе. Так как?

-Хорошо. — С видимым усилием наклонил голову Ацим. — Но только на одну ночь. И давай поосторожнее там. В рабочих кварталах небезопасно. А для таких как ты небезопасно вдвойне...

* * *

Анхиль закутанный в темный плащ осторожно пробирался среди грязных, воняющих отбросов тут и там валявшихся на узких кривых улицах припортовых трущоб. Надо отдать должное Илле, характер у нее есть, раз она предпочла жизнь в подобном месте браку с сыном первого лица государства.

Несмотря на ночное время и мелькающих тут и там подозрительных субъектов, Анхиль не чувствовал страха. Он шел как на крыльях. Любовь, которая с годами так ничуть и не угасла в его душе, придавала ему сил и решимости.

И вот, наконец, ее дом. Скромная покосившаяся лачуга на самой окраине портового города, совсем недалеко от доков, где и работал ее муж. Осторожный, но настойчивый стук в дверь. Если повезет, Гумма не будет дома. Если же нет, то... что ж. Он готов сейчас к любому исходу. Лишь бы еще раз увидеть ее...

Дверь открывается... Надо же, за прошедшее десятилетие она ни капельки не изменилась, ведь после того раза на пляже он видел ее лишь мельком, стеснялся подходить, да и отец был против их встреч...

-Илла, нам надо поговорить...

-Нам не о чем с тобой говорить, Анхиль. — Ее голос звучит устало и печально. После стольких лет она все же узнала его.

-Кого там еще черт принес... — В дверной проем протиснулась грузная фигура Гумма, который за последние годы изрядно поднабрал лишнего веса. — Чего тебе надо? — Недружелюбно уставился он на сына Ацима.

-Илла... Послушай меня... Я хочу сделать тебе предложение... — Не обращая внимания на Гумма как в омут с головой кинулся Анхиль. — Я смогу обеспечить и тебя и наших будущих детей...

Договорить ему не дали. Чугунный кулак Гумма врезался мужчине прямиком в висок, и Анхиль рухнул как подкошенный.

-Ты что сделал?! — Илла проворно склонилась над упавшим и пощупала пульс. Живя с портовым грузчиком, она давно привыкла к виду драк и крови и сейчас не растерялась. Однако по мере того, как она пыталась прощупать пульс Анхиля, ее лицо начала заливать смертельная бледность.

-Ты знаешь, что ты сейчас сделал? — одними губами прошептала она, не глядя на своего мужа.

-Чего я сделал... — Слегка опешил Гумм от странного даже немного жутковатого голоса своей супруги. — Ну, поучил малехо какого-то хлыща...

-Нет, Гумм, ты не поучил какого-то хлыща... — Глаза Иллы, казалось, утратили всякую способность выражать какие бы то ни было эмоции. — Ты только что убил сына Верховного Протектора...

* * *

Как ни старались супруги, скрыть происшествие им не удалось. Ацим прекрасно знал о том, куда именно пойдет его сын, и тайно направил за ним своих соглядатаев. Те, едва все случилось, проворно скрутили обоих и доставили прямиком пред грозные очи Верховного Протектора.

Надо отдать ему должное, Ацим не тронул Иллу, отпустив ее практически сразу на все четыре стороны. А вот бедолагу Гумма утром казнили на главной площади. Ацим лично вставил ему в ухо свой жезл Карателя и медленно повышал силовое напряжение до тех пор, пока у мужчины напрочь не выгорели мозги. Жуткая и донельзя мучительная смерть, при которой жертва до самого конца понимает, что именно с ней происходит, испытывая жесточайшую боль на протяжении всего процесса.

Соглядатаям тоже изрядно досталось, хотя их Ацим все же пощадил, ограничившись тем, что разбил об голову одного из них тяжелый хрустальный графин. После того как преступник был наказан, Ацим приказал очистить главный храм Атона для предстоящей панихиды по его сыну, хотя оба были абсолютно неверующими людьми, Верховный Протектор желал хоть как то почтить память своего единственного ребенка...

* * *

Кармос решительным шагом направлялся к главному храму Атона. Сейчас или никогда. Вчера он закончил последние испытания своего эликсира. Доброволец из числа бедняков, выпивший его прямо на глазах превратился из глубокого старика в миловидного юношу. И это при том, что он сам до сих пор ничего не рассказал Ациму, о том насколько далеко зашли его изыскания.

Он сумел зарядить обычную воду энергией Хаоса и превратить ее в эликсир бессмертия, который может храниться сколь угодно долго. Если бы Ацима и Кармоса не связывали особые отношения, и контроль за ним был бы так же силен, как и за остальными, он никогда бы не сумел утаить подобный секрет. А так ничего... Более того, Кармос просчитал, что кровь любого бессмертного сделает таким же и того испьет ее. Как говориться из искры разгориться пламя, но сама искра от того не только не погаснет, но и заиграет новыми невиданными гранями безмерно прекрасных и чарующе немыслимых цветов и оттенков...

Это призрак нового светлого будущего. Будущего, которое он, Кармос не имеет права разрушить. А значит, если станется так, что Ацим откажется делиться этим чудесным изобретением с народом, он убьет его. Молодой ученый нервно сжал в кулаке свой знаменитый черный стек-указку, с которым практически никогда не расставался, активно используя ее, читая лекции молодым студентам.

На это смотрели сквозь пальцы, снисходительно посмеиваясь. Ну, подумаешь, невинная блажь молодого гения... Но никто не знал, что безобидная на вид указка на самом деле была во всем подобна жезлам карателей и питалась от мини кристалла в ее центре. Хитроумное изобретение ученого, которого все считали и до сих пор считают безобидным чудаком...

Кармосу никогда ранее не доводилось убивать. Даже в юные годы он предпочитал уклоняться от драк, считая подобные развлечения дикими и противоестественными. И сейчас ему лишь оставалось надеяться, что если придется, в нужный момент его рука не дрогнет.

Гибель друга, с которым они столько прошли рука об руку ударила по его внутреннему миру подобно тарану, но она же, как ни странно, давала и надежду. Надежду на то, что теперь после трагедии сердце Ацима хоть немного смягчится, и он уже не будет столь жесток и непреклонен в своем правлении.

По губам Кармоса пробежала легкая горькая усмешка. Что ж, скоро он выяснит, так ли это на самом деле...

Размышляя подобным образом, Кармос сам не заметил, как дошел до храма.

-Господин Верховный Протектор приказал никого не пускать. — Деревянным голосом сообщил страж-Каратель на входе.

-Да брось, разве ты меня не знаешь. — Отмахнулся ученый, даже не замедляя шага. — Господин Верховный Протектор просто забыл уточнить насчет меня.

Стража нехотя посторонилась. Она действительно слишком хорошо знала Кармоса и то, какое положение занимает при Ациме, равно как и особые отношения между ним и сыном правителя давным давно уже не были не для кого секретом.

Внутри храма было тихо и пусто. Ацим о чем-то вполголоса переговаривался с сочувственно кивающим седобородым старцем в белой хламиде.

-А, Кармос, мальчик мой. — Тепло улыбнулся Ацим. — Рад тебя видеть... какая трагедия...

-Господин Ацим, я выражаю вам свои соболезнования. — Отчеканил Кармос, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком сухо.

-Спасибо, мальчик мой... Ты тоже пришел попрощаться с Анхилем?

-Да, но... не только... господин Ацим, мне удалось раскрыть секрет вечной молодости.

-Вот как? — Глаза Верховного Протектора хищно вспыхнули. — Отлично! Это меняет все! Вскоре мы уподобимся богам... Жаль мой сын не дожил до этого мига...

-Господин Ацим, скажите мне, я как ученый имею право на то чтобы распоряжаться своим изобретением?

-Безусловно имеешь, а в чем дело?

-Я хотел бы, чтобы эликсир уже сегодня был распространен среди народа.

-Вон оно как... — Пожевал губами бывший ректор. — Давай ка мы с тобой обсудим это не здесь...

-Нет, господин Ацим, мы обсудим это здесь и сейчас. А также мы обсудим с вами мое первое изобретение, которое так и не дошло до рук простых людей.

-Но я ведь объяснял, существует риск...

-Риск всегда существует. Ныне же мы имеем чудовищное социальное неравенство и вашу неограниченную власть. И я не позволю, чтобы с моим вторым изобретением случилось то же самое.

-Кармос, ты забываешься. — Круглые совиные глаза Ацима гневно сузились. — Я не советую тебе забывать, кто я такой...

-Я прекрасно знаю, кто вы такой! Тиран и угнетатель! И мне стыдно, что когда-то я называл вас своим другом и учителем!

-Кармос, ты утомился. — Голос Ацима звучал устало, но и предостерегающе одновременно. — Давай ты сейчас пойдешь домой и выспишься, и мы раз и навсегда забудем о том, что сегодня произошло...

-Нет. Более я не позволю вам губить людей. — С этими словами молодой ученый поднял свой стек, но Ацим был быстрее. Его жезл Карателя, с которым он также никогда не расставался, выстрелил синим сгустком энергии и ударил Кармоса в правое плечо. Мужчина со стоном рухнул на землю, выронив стек.

-Хм, забавно... А ты думал, я ничего не знаю о твоем маленьком изобретении, да... ты думал, не знаю я и о твоих успехах в изысках в области вечной жизни... Ты и впрямь так наивен? Да я давал тебе шанс все исправить, поскольку мы все же были друзьями. Но ты все разрушил... Теперь ты умрешь, Кармос. — С глазами навыкате, с крупным хищным носом и круглым лицом, Ацим сейчас как никогда напоминал хищную сову перед броском. — А я... а я стану богом. Вечный источник энергии, вечная жизнь — этого мне вполне довольно. Более ты мне не нужен... Жаль, что ты не пожелал разделить мой великий удел... — С этими словами Ацим начал медленно поднимать свой жезл.

-Стойте! Пощадите юношу! — Отчаянно прокричал старец, который все это время беззвучно наблюдал за разворачивающимся действом. Седр II, глава церкви Атона был добрым, чутким и истинно верующим человеком и почитался среди своей братии (и не безосновательно) чуть ли не святым. — Не в божьем храме...

-Помолчи, священник. — Устало отмахнулся от него Ацим. — Иначе тоже к нему присоединишься.

-Нет!!! — Тело старика неуловимо быстрым, практически невозможным для его возраста движением переместилось в сторону и приняло на себя заряд предназначавшийся Кармосу.

Ацим на мгновение растерялся от подобного, и в следующий миг тонкая синяя молния навылет пробила его широкую грудь аккурат в области сердца. Верховный Протектор рухнул навзничь. Он был мертв.

* * *

Когда в помещение храма ворвались обеспокоенные шумом выстрелов стражи, они застали Верховного Протектора лежавшего на спине с огромной черной дырой в груди и старого священника с похожим повреждением, над телом которого беззвучно плакал молодой ученый, известный всему Арканту. Фрески святых, искусно выполненные на стенах храма, безмолвно взирали на развернувшуюся перед ними картину бессмысленной человеческой жестокости с навечно застывшим выражением скорби на красивых благообразных ликах...

Как же так. Тому, кто всю жизнь смеялся над заповедями Всевышнего спас жизнь его служитель, которому он был по сути никем. Спас ценой жизни собственной.

-Господи, прости... — Как заведенный раз за разом повторял Кармос, качаясь из стороны в сторону. — Я был слеп... А теперь я вижу...

* * *

После гибели Ацима, казавшегося его прихлебателям чуть ли не вечным, его охрана была настолько потрясена увиденным, что тут же побежала докладывать обо всем в бывший дворец Верховного Совета, начисто позабыв о Кармосе. Весть о гибели узурпатора облетела столицу со скоростью молнии.

Начались беспорядки, переросшие в полномасштабные военные столкновения. Бои продолжались до самого утра, после чего остатки воинов прежнего режима забаррикадировались во дворце и при помощи гигантского лучемета сумели отбросить толпу от стен. Но затем они попытались привести в действие гигантский кристалл, чтобы зарядить свое оружие, однако из-за недостатка знаний спровоцировали его взрыв.

Взрыв был колоссальным. Полгорода было снесено начисто. Другая половина была частично разрушена. Жертвы исчислялись десятками тысяч. Кармос к счастью сумел уцелеть, поскольку на тот момент находился вне пределов городских стен. Более его в столице ничто не держало.

Война со сторонниками прежнего режима длилась еще несколько лет и закончилась полной победой повстанцев главным образом из-за того, что наследники Ацима не сумели договориться между собой и начали грызню за власть. Кармос все это время находился в тени, глубоко переживая все произошедшее с ним. Впервые убив, он осознал что изменился. И что теперь уже никогда не будет прежним.

После, когда люди начали восстанавливать все разрушенное войной, Кармос вновь вышел на свет, открыв свою личность и предложив посильную помощь во искупление. Сперва его чуть было не разорвали на куски, но к счастью все обошлось. Молва уже донесла о том, кто именно убил Ацима, равно как и многие уцелевшие жители столицы знали Кармоса в лицо и никогда не видели от него никакого зла.

Помогая восстанавливать разрушенное, Кармос, наконец-то, обрел гармонию с самим собой. Он более не желал никаких открытий. В его душе поселилась вера... Однако несмотря на это, он все же активно помогал молодым ученым да и просто людям осваивать новые кристаллы, которые на период правления Ацима так и остались для большинства недосягаемой мечтой. Также открыл людям Кармос и секрет своего эликсира, вполне справедливо посчитав, что не в его праве скрывать от них подобный дар. Сам же он вечной жизнью не грезил...

Еще долгое, очень долгое время работал Кармос на благо людей Арканта, пока своим упорным, самоотверженным трудом не заслужил право на то, чтобы его избрали лидером нации. Однако как оказалось у его эликсира был крайне неприятный побочный эффект. Он, давая выпившему вечную жизнь, полностью стерилизовал его организм, лишая человека всякой возможности иметь детей.

К счастью открылось сие довольно быстро, эликсир еще не вошел в широкое распространение, и больших проблем удалось избежать. Верующие попытались было сперва добиться полного запрета "зелья Тьмы", но большинство людей все же высказались за продолжение его использования. Иммортализация стало делом сугубо добровольным, и проводилась, как правило, тогда, когда человеком обзаводился хотя бы парочкой детей.

А время все продолжало свой бег. Кармос, хоть и не принял свой эликсир лично, так ни капельки и не постарел, если не считать небольшой седины на висках, которая появилась у него сразу после того, как он убил Ацима. Но здесь в дело вступила, скорее всего, его необычная генетика, нежели стресс, поскольку Кармос был природным носителем божественного дара Энергии, хотя и сам многие годы не догадывался об этом.

* * *

Прошли столетия. Наука и магия Арканта достигли небывалых высот. Чародейская башня, спроектированная Кармосом и его лучшими учениками на месте Столпа Атона, неугасимого столба белого пламени невероятной мощи и неведомой природы, которое обнаружили в одной из подземных пещер, могла подключаться напрямую к эгрегору их мира. Аркантцам стала доступна технология перемещения в пространстве, то бишь телепортация. Вскоре сумели они и найти проходы в иные миры.

Первым подобным миром стал Файр. Цветущий мир с богатой природой и чистым воздухом. Он переживал тот же период расцвета, что и Аркант незадолго до воцарения Ацима. Надо сказать, аркантцев здесь приняли хорошо. Дружелюбно, но без излишнего подобострастия.

А первым ученым, взявшим на вооружение технологии Арканта, коими те щедро делились, стал некто под именем Теорус...

* * *

Самхейн устало откинулся на мягком кожаном кресле. История Теоруса, в отличие от истории Кармоса его мало впечатлила. Ничего особенного. Вполне себе обычный ученый пусть и не бесталанный. Вполне себе обычная карьера для его мира до появления аркантцев. Именно им, да еще и собственной природной божественной искре он был обязан своим вознесением столь высоко.

А вот первая крупная война между Шимбигом и Аркантом, когда полчища чертей и казгаров ворвались в поле этого мира, встряхнула Демиурга Хаоса весьма основательно. Именно тогда Кармос, собрав всю силу эгрегора своего родного мира, сумел отбросить врага, но и Аркант при этом превратился в безжизненную пустыню.

Уцелела лишь главная чародейская башня и около полусотни аркантцев, включая женщин и детей. Многие из них потом переехали жить на Файр. Так и появились Высокие, измененные эликсиром Кармоса, получившие идеальную внешность, но лишенные возможности иметь потомство. После всего произошедшего Кармос сделал целью своей жизни спасение других миров и начал вербовку воинов-Миротворцев в них. Именно так Аркант и его бессменный Демиург Знаний стали тем,... чем стали.

Глава третья. Мир воинов.

-Как прошел первый сеанс? — в Зале Контроля появилась фигура Демиурга Знаний. Судя по его напряженному лицу, осознание того, что оборотень только что видел всю подноготную его жизни, его не слишком радовало.

-Вполне себе неплохо. — Хмыкнул Самхейн, с наслаждением потягиваясь. — Особенно понравился тот момент с собачкой твоей ... весьма трогательно, надо сказать... Ладно не злись. Мне и впрямь жаль твою животину. Сам зверей люблю...

-И это не удивляет. — Кивнул Кармос с каменным лицом. Некоторые воспоминания о прошлом до сих пор отзывались в его памяти почти физической болью.

-Но неужели за все эти бессчетные тысячелетия ты так и не нашел себе возлюбленную?

-Не довелось. По крайней мере в этом есть свои плюсы. Я при всем желании не смогу уничтожить ее собственной рукой.

Самхейн дернул щекой, но на этот раз смолчал, проглотив оскорбление. Вполне заслуженное, надо признать .

-Готов ко второй части? — вновь подал голос Демиург Знаний, стараясь сгладить возникшую неловкость.

-В принципе да... — Обидчивость никогда не числилась среди недостатков Демиурга Хаоса, если не считать, конечно, истинных смертельных обид и оскорблений. — Ты опять ко мне не присоединишься? Ну и вали тогда отсюда, всезнайка чертов... Не загораживай мне обзор...

* * *

-Это что все? — тихим шепотом спросил стройный мускулистый юноша в одной набедренной повязке у своего товарища примерно такого же возраста и одеяния.

-Все. — Мрачно кивнул головой второй юноша, с сожалением оглядывая кусок черствой хлебной лепешки. — Мастер Эц велел до конца месяца кормить нас подобным образом. Говорят — юноша опасливо понизил тон — что половину нашего выпуска хотят выбраковать.

-Половину?! — вытаращил глаза Атлантор. — Да нас итак осталось не более трех десятков!

-Что поделать. — Печально вздохнул его товарищ. — Великий Керлатон желает видеть в своей гвардии лишь лучших из лучших. Требования ужесточаются...

-Нда... что-то да будет... Ладно, давай скорее есть, а потом на тренировку. Сам знаешь, за опоздание нас с тобой по головке не погладят...

* * *

Арменос. Жестокий мир воинов. Мир двух континентов, власть, над которым сосредоточила в своих руках могучая хищная империя Керлатона. Керлатон, сперва бывший простым наемником, сумел при помощи неистребимой жажды знаний открыть секрет совершенства человеческой природы, используя Силу Порядка.

Изменившись сам и обретя бессмертие, он открыл этот дар и для иных воинов пожелавших последовать за ним. Спаяв их неукоснительным соблюдением Кодекса и железной дисциплиной, он сперва сколотил крупный наемничий отряд выполнявший различные щекотливые и не очень поручения для сильных мира сего, но затем ему этого показалось мало и он захватил одно из небольших государств на самом краю Иора, одного из континентов Арменоса.

Установив там свои железные законы, Керлатон уже через полстолетия сумел вырастить породу идеальных бессмертных воинов-убийц, которых он назвал керлатами в честь самого себя.

Имея в своем распоряжении подобную армию, он поработил сперва весь Иор, а затем и второй континент, таким образом, покорив весь мир. Керлаты же стали особой кастой, куда набирали детей с момента их рождения, причем исключительно мальчиков. Воспитанные в жесточайшей дисциплине, они были преданы Керлатону душой и телом и были, так сказать, главным, несущим столпом, на котором держалось его правление...

* * *

-Шевелитесь! В линию! — могучий голос бронзовотелого гулким набатом разносился по залу. -Сегодня мы с вами будем оттачивать навыки копейного боя. — Бронзовый воин, чье тело целиком и полностью состояло из живого металла, был страшен даже без своего чудовищного оружия. Вместе же со своим гигантским волнистым мечом, он и вовсе казался молодым воспитанникам живым воплощением самой войны. — Разбиться на пары! Сегодня двое из вас будут биться до смерти. Остальные — до первой крови. Кто именно — я назову позже. Разобрать оружие!

И воспитанники тут же проворно разобрали длинные копья, целая охапка которых лежала в углу просторного зала для поединков. Мастер Эц тем временем объявил первую пару бойцов, и оба юноши, шагнув вперед, начали схватку.

Атлантор, как и прочие воспитанники во все глаза следил за боями, с замиранием сердца дожидаясь своей очереди. Всех волновал вопрос, кому же именно придется сегодня биться до смерти. Юношам было по четырнадцать лет, и никогда ранее им еще не доводилось лишать жизни кого бы то ни было, хотя жестокие драки между воспитанниками были обычным делом, и даже поощрялись суровыми наставниками.

Бой проходил за боем, но все они заканчивались после первого же ранения полученного одним из поединщиков. Наконец мастер Эц назвал имя Атлантора и еще одного юноши, с которым к счастью парень не особенно дружил.

-До смерти. — Коротко громыхнул наставник, холодно обводя обоих воспитанников взглядом.

У Атлантора все похолодело внутри. Значит вот он — момент истины. Сейчас решится, достоин ли он гордого имени керлата или его, как и многих его товарищей ждет бесславная гибель.

Аврат, так звали противника Атлантора, был весьма умелым бойцом, примерно его комплекции. Впрочем, рост и комплекция были у всех юношей примерно одинаковыми. Сказывались особые настойки и эликсиры, которыми поили их наставники для увеличения ловкости, силы и прочих боевых качеств.

Аврат первым пошел в атаку, вращая своим оружием. Он явно рассчитывал на быструю победу. Атлантор пока отступал, отражая удары и приноравливаясь к манере боя соперника.

Удары сыпались на юношу со всех сторон, но Аврат всегда был излишне горяч и порывист. К тому же сейчас он изо всех сил старался доказать мастеру Эцу, что достоин стать керлатом, на чем в итоге и погорел.

Более осторожный и расчетливый Атлантор, выждав, когда его противник раскроется, легко вогнал ему копейное острие прямо в горло. Аврат захрипел и рухнул на землю, выронив свое оружие. Несмотря на смертельное для любого человека ранение он был еще жив.

-Поединок не закончен. — Холодно напомнил впавшему в ступор Атлантору мастер Эц. — Добей.

Эти мгновения юноша после не забудет до конца своей жизни. Отчаянные умоляющие большие карие глаза Аврата еще долго будут приходить к нему в кошмарных сновидениях... Второй удар его копья был столь же точен как и первый. Стальное острие вонзилось Аврату глубоко в правый глаз и прервало его агонию. Воспитанники уже сейчас были невероятно живучими для человека, но убить их все же было можно.

-На этом занятие еще не закончено. — Холодный голос мастера Эца вернул воспитанников в реальность. — Один из вас только что доказал, что готов и дальше продолжать обучение. Настало время и остальным сделать то же самое. Керлатон велик, но у его империи много врагов. — Он кивнул двоим бронзовотелым, которые стояли у дверей, и те поспешно вышли вон.

Появились они минуту спустя, ведя за собой вереницу связанных, испуганно озирающихся людей.

-Это бунтовщики. Заговорщики, не желающие мириться с нашими порядками. По одному на каждого из вас. Сейчас вы докажете, что не зря проходили обучение. Возьмите свои мечи и перережьте им глотки.

Повинуясь холодному взгляду наставника, воспитанники как замороженные подходили к обреченным и наносили каждый по одному удару. Среди заговорщиков были не только взрослые мужчины, но также женщины, старики и даже совсем маленькие дети. Таким образом из будущих керлатов напрочь выбивали всю жалость и сострадание.

-Что стоишь, тебе особое приглашение? — вновь повернулся наставник к еще не до конца пришедшему в себя Атлантору.

И тот на деревянных негнущихся ногах двинулся к последней жертве. Совсем еще маленькой девчушке лет трех. Мелькнул короткий обоюдоострый меч, и Атлантор провалился во мрак...

* * *

-...Вы считаете, что этот воспитанник готов и дальше продолжать обучение, мастер Эц? На последнем испытании он проявил непозволительную слабость...

-Думаю, ему стоит дать еще один шанс. — Отчеканил бронзовотелый, глядя на троих подобных ему воинов. В империи Керлатона ценилась не только грубая сила, но и мозги, и посему не все бронзовотелые были равны друг другу по положению и удостаивались должности мастера-наставника или высших армейских чинов. Некоторые так и оставались до конца жизни простыми воинами.

Собравшиеся же в Зале Мастеров четверо были равны по положению друг перед другом. Именно они отвечали за Школу воспитанников и решали, кому жить, а кому умереть.

-Парень хорошо бился в поединке, лишил жизни своего соперника и убил заговорщика... А что до этого обморока... Думаю, все дело в плохой кормежке. Вы не хуже меня знаете, что подобное среди воспитанников не редкость. Если мы будем выбраковывать даже таких как этот парень, то у нас вообще не останется курсантов.

-Не перегибайте, Эц. — Поморщился один из бронзовотелых. — Юноша упал в обморок, после того как убил эту девочку, а значит и его слабость, скорее всего, была вызвана не голодом, а жалостью. А это не допустимо среди керлатов.

-Ну это еще надо доказать. — Не согласился Эц. — Возможно, имеет смысл допросить мальчишку в Круге Мастеров, тогда все станет ясно.

-Что ж, это действительно имеет смысл. — Неожиданно поддержал Эца один из мастеров. — Посему предлагаю не откладывать дело в долгий ящик и допросить мальчишку прямо сейчас.

Двое других мастеров практически одновременно склонили головы в ответ на это предложение, и Эцу не оставалось ничего иного кроме как подчиниться решению большинства.

По его знаку один из бронзовых воинов, стоявших на страже Круга на выходе из зала коротко поклонился и растворился в запутанных коридорах Школы. Вернулся он спустя всего несколько минут, ведя за собой явно растерянного Атлантора, хотя последний всеми силами и старался этого не показывать.

Оказавшись перед суровыми наставниками, юноша, как это было и положено по Кодексу, с почтением поклонился, и лишь после этого один из Мастеров подал голос.

-Тебе известно, зачем ты здесь, воспитанник? — в его могучем гласе не было ничего даже отдаленно напоминающего человеческие интонации.

-Нет, почтенный Мастер-наставник. — Отчеканил юноша, глядя прямо перед собой. По негласным законам Школы воспитанники знали по имени лишь наставника своего курса. Имена остальных оставались для них сокрытыми вплоть до выпуска.

-На последнем испытании ты проявил непозволительную слабость. Упал в обморок словно девица. — В металлическом голосе Мастера не было ни капли жалости. — Чем ты можешь это объяснить?

-Виноват, почтенный Мастер-наставник, видимо все дело в недоедании.

-То есть ты хочешь сказать, что мы как наставники плохо знаем свое дело и морим воспитанников голодом понапрасну? — голос Мастера по-прежнему звучал все также безжизненно.

-Нет, почтенный Мастер-наставник. Я хочу сказать, что проявил непозволительную слабость, потому что еще не готов стать керлатом. Готов понести любое наказание.

-Когда ты убивал ту заговорщицу, что ты почувствовал? — казалось, впервые за весь разговор в голосе бронзовотелого прорезалось нечто вроде вялого интереса.

-Ничего. Я выполнял свой долг. — Сурово отчеканил Атлантор, продолжая упорно глядеть прямо перед собой.

-То есть ты хочешь сказать, что не испытывал к девчонке никакой, даже самой малейшей жалости?

-Именно так, почтенный Мастер-наставник. — Голос юноши не дрогнул и в этот раз.

-Хорошо. Пока ты можешь быть свободен. После твой Мастер-наставник сообщит тебе о твоей дальнейшей участи...

-По-моему, он лукавит. — Дождавшись, когда стройная фигура юноши скроется за закрытыми дверями, выразил свое мнение один из Мастеров.

-Не доказано. — Холодно возразил Мастер Эц. — До сего момента у меня не было к этому воспитаннику никаких нареканий. Он один из лучших на курсе и мне не хотелось бы его терять.

-Вы не хуже меня знаете, Эц, что Кодекс керлатов ставит чувство долга и преданности выше собственных личных чувств и амбиций.

-Я это знаю, Тран. Но здесь речь не идет о моих личных амбициях. Я забочусь о благе империи. Среди керлатов должны быть лишь лучшие из лучших. И этот юноша, по моему мнению, как раз и является таковым.

-Воин, который словно девица падает в обморок? — хмыкнул Мастер Тран. Из всех Мастеров Школы он был, пожалуй, самым жестоким и требовательным к воспитанникам, не терпевшим даже малейшего отклонения от Кодекса.

-Подобное случается порой со всеми воспитанниками, и вы это знаете не хуже меня. К тому же если на то пошло, я готов продолжить его обучение под личную ответственность. Я уверен, что жалость к бунтовщице здесь была совершенно не при чем.

-Тогда решение остается за Кругом. — Отрубил Мастер Тран. — Кто из Мастеров за то, что этот воспитанник является непригодным материалом для обучения?

Поднялась лишь одна рука. Самого мастера Трана.

-Кто против? — в медном голосе бронзовотелого по-прежнему не слышалось никаких эмоций. Казалось, ему было все равно, поддержат другие Мастера его решение или нет.

Три руки были ему ответом.

-Круг вынес свое решение. — Невыразительным голосом отчеканил Мастер Тран. — Воспитанник продолжит свое обучение в стенах Школы. Что же до его наказания, то, думаю, Мастер Эц и сам прекрасно знает, как именно ему карать своих подопечных и не проявит подобно своему воспитаннику непозволительной мягкости.

С этими словами Мастер Тран неторопливо встал, давая понять остальным, что Совет окончен, и покинул Зал Мастеров. Следом за ним встали и вышли вон и остальные наставники.

* * *

После разговора с наставниками Атлантор долго ворочался в своей постели не в силах уснуть. Дико болело все тело, а особенно спина. Полсотни полновесных ударов гибкой бамбуковой палкой расщепленной на концах для пущего эффекта от руки бронзовотелого — испытание весьма серьезное, даже для будущего керлата.

К тому же, постелью то, на чем спали воспитанники, можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Грубый деревянный топчан, не застланный даже самой захудалой простыней вкупе с остальными прелестями жизни в Школе должны были раз и навсегда отбить у воспитанников тягу к роскоши и комфорту, сделав их истинными керлатами, железными воинами без простых человеческих хотений и слабостей.

Атлантора посещали нелегкие думы. Уже в который раз он ловил себя на мысли, что его представления о жизни сильно расходятся с тем, о чем говорили мастера-наставники. Он не хотел и не любил убивать. Тем более беззащитных детей. И как бы он не старался убедить себя в том, что это просто юношеская блажь, проявление непозволительной слабости, у него ничего не выходило.

Те же думы не оставляли его и на Лобном Месте в обширном внутреннем дворе Школы на следующее утро, когда всех воспитанников ни с того, ни с сего подняли раньше обычного и пригнали сюда.

После перед идеально ровными шеренгами юношей (за малейшее нарушение построения жестоко карали, причем не только непосредственных виновников, но и всю шеренгу допустившего оплошность) Мастер Тран долго вещал им о долге, чести и безукоснительной верности Великому Керлатону, недвусмысленно указывая на покрытый бурыми пятнами песок Лобного Места, представлявшего собой прямоугольную арену примерно двадцать на десять метров.

А на Лобном Месте наказывали керлатов. Четверо могучих бронзовотелых брали приговоренного за руки и за ноги и безмолвно и оттого особенно пугающе раздирали его на пять частей, напрочь отрывая конечности. Бессмертные керлаты от подобного не умирали сразу, а очень долго агонизировали лежа на песке и пятная его своей розоватой кровью, беззвучно открывая рты. Даже на пороге смерти они не осмеливались показать, что им больно.

Наказывали керлатов за разные провинности, но главным образом за дезертирство и предательство, причем предательством считалось любое невыполнение прямого приказа вышестоящего керлата. Большинство юных воспитанников взирали на это с молчаливым одобрением. Так было правильно. Предатели должны были получить свое. А вот сам Атлантор при всем желании не мог заставить себя мыслить подобным образом. Ему было искренне жаль преступников, хотя умом он и прекрасно понимал всю ужасающую крамолу подобных мыслей.

К сожалению даже могучие керлаты были подвержены человеческим слабостям. Лишь бронзовотелые и сам Великий Керлатон, единственный из керлатов, что сумел обратить свое тело в истинное железо, считались избавленными от них. Бронзовотелый не мог предать или изменить. Это было непреложным правилом, которое накрепко вдалбливалось в головы воспитанникам сызмальства. Он мог ошибиться. Но не предать.

Великий Керлатон же был абсолютным и непогрешимым мерилом истины. На этом стояла вся философия и национальная идея его империи. Даже за малейшее сомнение в ее правдивости высказанное вслух, несчастного осмелившегося совершить подобное немедленно приговаривали к смерти.

После того как был казнен последний из приговоренных, Мастер Тран с каменным выражением лица, которое как никогда напоминало ныне застывшую бронзовую маску, тем самым как бы полностью оправдывая свое имя, приказал воспитанникам разойтись. Впереди их ожидал очередной день, наполненный тяжелыми, мучительными испытаниями и лишениями.

* * *

Атлантору повезло. Он, как и немногие лучшие среди своего курса, сумел пройти до конца свое обучение и заслужить звание полноценного керлата. Это означало, что жизнь в Школе подошла к концу, и ему больше не придется страдать от голода и терпеть побои от стражей бронзовотелых, которые с большим презрением относились к простым керлатам, а особенно к воспитанникам, коих презрительно именовали "мясом".

Впрочем, это отнюдь не означало наступления радужной райской жизни. Теперь его вместе с остальными выпускниками поселили в казармы, где уже проживали старослужащие керлаты. Встретили их там на удивление хорошо. Всем ветеранам также в свое время приходилось выживать в суровых условиях Школ, и посему они не нажимали на новичков, предоставляя им возможность немного освоиться.

Однако теперь им приходилось каждый день в составе патрульной стражи совершать обход столицы, выискивая недовольных и инакомыслящих. Это было не так сложно в физическом плане, поскольку обычные люди мало что могли поделать против бессмертных бойцов Керлатона, но очень тяжело в моральном. По крайней мере для Атлантора.

Керлос, главная столица Керлатии была по своей сути гигантским военным лагерем, где все было подчинено нуждам войны. Посему и мирное население здесь в основном только и делало, что обслуживало различные нужды военных. Впрочем, во всей остальной империи порядки были примерно такими же, хотя в отдаленных провинциях все было конечно не столь строго и однозначно. Люди оставались людьми, и даже Керлатону приходилось с этим считаться.

Несколько лет прослужил Атлантор в столичной страже. За это время ему не раз и не два доводилось участвовать в мелких стычках с бунтовщиками и предателями. Несколько раз его даже ранили, но милосердная судьба хранила юношу от смерти.

И вот в один прекрасный момент он осознал, что не в силах больше так жить. Становясь старше, пройдя сквозь огонь и воду, он, обладая от природы живым пытливым умом, не мог в итоге не осознать все вопиющее лицемерие и несправедливость учения керлатов и их пресловутого Кодекса, коему они должны были следовать неукоснительно.

И он решил бежать. Сперва он долго и внимательно приглядывался к своим товарищам, пытаясь вычислить среди них, тех, кому в случае чего можно было бы довериться. Но вскоре он осознал всю бесполезность подобных изысканий. Мастера-наставники отлично знали свое дело, и догматика их учения была накрепко вдолблена в голову каждого керлата. Каждый из них искренне верил в нее, считая учение Керлатии единственно правильным и непогрешимым.

Тогда юноша начал осторожно выспрашивать сослуживцев о внешнем мире, ведь кроме столицы, в которой он родился, ему так нигде и не удалось побывать. Ему охотно отвечали, ведь он был для них своим, таким же керлатом, как и они сами. Вообще-то слухи о землях Зари считались крамолой и нещадно искоренялись. Но это только среди простых смертных. Керлаты же должны были знать своего врага в лицо.

Живущие на самой восточной окраине континента, отгороженные от внешнего мира неприступным кольцом гор люди Зари были единственными, кто не склонился перед могуществом Керлатона. По слухам они обладали сверхъестественными способностями, и среди сослуживцев Атлантора были и те, кому довелось в свое время сталкиваться с ними в бою.

По их описаниям это были могучие розовокожие люди ничем внешне не отличавшиеся от обычных керлатов, но бывшие при этом еще более сильными и ловкими. Лишь бронзовотелые могли биться с ними на равных, но подобных воинов в Керлатии было не слишком много.

Вот в их земли то в конечном итоге и решил направиться юноша. Он готовился к побегу долго и тщательно. Простые жители империи смертельно ненавидели керлатов и потому с охотой выдавали беглецов из их числа в руки правосудия. Посему рассчитывать Атлантору в его деле приходилось только лишь на самого себя.

И вот в очередной раз сдав свою смену, он вместо того, чтобы направиться в казарму отсыпаться, скользнул в тень за углом строения, где уже был загодя припасен глухой темный плащ и немного провизии. На первое время должно было хватить. Юноша бежал, двигаясь экономным расчетливым бегом керлатов, которому их специально обучали еще в Школе. Такой бег позволял экономить силы и напоминал волчью рысь.

Атлантор двигался ночами, забиваясь днем в самые глухие и темные углы. Он не рисковал выходить на контакт с людьми и посему не знал, выслали ли за ним погоню или нет, но предпочитал действовать по наихудшему сценарию. Именно так учили его мастера-наставники. И теперь он ничтоже сумнящееся использовал эту науку против них самих.

Таким образом, двигаясь украдкой и воруя еду из домов или на рынках при каждом удобном случае Атлантор за несколько месяцев достиг Запретных гор. Их кольцо опоясывали сторожевые посты керлатов, для того чтобы избежать внезапного нападения с вражеской территории и задержать возможных беглецов, коим вздумается пересечь границу.

Атлантор не знал, были ли еще подобные ему, но он искренне надеялся на то, что ему удастся воплотить задуманное. Цепь блокпостов он отправился пересекать глубокой ночью ближе к утру когда сон особенно крепок. Ведь и суровым керлатам порой доводилось засыпать на посту, хотя, конечно же, за подобные вещи их жестоко наказывали.

Ему повезло. Собственная боевая выучка и то, что часовые смотрели на свои обязанности по большему счету сквозь пальцы, ибо люди Зари лишь оборонялись и сами не пересекали границу, а беглецов с империи в последнее время можно было пересчитать по пальцам одной руки, помогли ему добиться успеха. Он был на той стороне. Неприступные Запретные горы также остались позади. Человеку, быть может, и было бы весьма проблематично пересечь их, но для керлата это оказалось гораздо менее затруднительно.

* * *

Первых поселений людей Зари он достиг лишь к полудню следующего дня. Местные жители разглядывали его с живым интересом, но без враждебности, что очень понравилось юноше. Он почувствовал сердцем, что на этот раз он именно там, где ему и следует быть.

Язык аборигенов совершенно отличался от его собственного, но староста деревни довольно сносно говорил на керлатском. Он и объяснил юноше, что тот не первый, кто пересек Запретные горы, и что ему следует идти дальше к главному поселению их народа, что лежит в трех днях пути отсюда на восток.

Последовав совету старосты, Атлантор продолжил свой путь. По дороге он не переставал удивляться местным обычаям. Все люди встреченные им вплоть до самых маленьких детей были бессмертными. Это он чувствовал очень хорошо. Причем он также прекрасно понимал, что сделано это с помощью тех же эликсиров, что в свое время преобразовали и его собственную плоть. Но гораздо больше его изумляли радостные здоровые лица людей, их непосредственные улыбки и смех.

Здесь никто ни с кем не дрался и даже, как ни странно, не ругался. Местные могли спорить промеж собой, но даже и тогда они оставались дружелюбными и непосредственными, причем не подчеркнуто вежливыми и предупредительными, а именно искренне открытыми и беззлобными. Подобное поведение ставило выросшего во тьме лжи и огне насилия юношу в тупик.

Однако, тем не менее он все чаще ловил себя на мысли, что чувствует себя здесь как дома. Дома местных жителей, кстати говоря, хоть и были весьма скромными, но при этом отличались крепостью и добротностью без малейшего намека на бедность или даже нищету, что юноша не раз замечал в своей родной империи.

Через три дня Атлантор достиг главного поселения людей Зари. Оно было обнесено крепким деревянным частоколом, а перед деревянными же воротами стояла местная стража — двое могучих воина вооруженных длинными и необычайно тонкими стальными копьями. Стражники скользнули по юноше внимательными взглядами, но этим все и ограничилось. Пропустили его без вопросов.

Оказавшись внутри поселения, Атлантор первым делом направился к дому вождя, как и посоветовал ему староста первой встреченной им деревни. Перед дверьми дома также стояло двое воинов все с теми же копьями. Как оказалось, они вполне сносно изъяснялись на языке Керлатии, и потому на вопрос юноши, где ему найти вождя Эрога, дружелюбно ответили, что вождь пока занят, но вскоре сможет его принять.

Примерно через полчаса из дома вышел один из местных, который, по всей видимости, и был причиной задержки, и Атлантору, наконец-то, разрешили войти. Вождь оказался высоким мускулистым розовокожим атлетом с короткими седыми волосами и аккуратной бородкой того же цвета. Возраст по его гладкому лишенному морщин лицу не угадывался, но, судя мудрым ярко-голубым глазам можно было с большой долей вероятности предположить, что он уже далеко немолод.

При виде Атлантора Эрог широко улыбнулся и предложил ему сесть. Обстановка в доме была весьма скромной, но за этой скромностью чувствовалось наличие немалого вкуса и поистине королевского достоинства. Все в этом доме, который хоть и был довольно просторным, но при этом отнюдь не казался ни дворцом, ни даже ратушей, было выполнено из дерева разных пород, без каких бы то ни было металлических вставок и украшений.

-Значит, ты прибыл к нам из Керлатии. — Языком империи Эрог владел безупречно и говорил на нем без малейшего акцента.

-Именно так. — Коротко кивнул юноша.

-Расскажи мне, что нового в империи. — Мягко попросил Эрог.

Атлантору не было причин скрывать что-либо, и посему он как можно более точно и подробно постарался изложить местному вождю все, что он знал. Дождавшись окончания рассказа, Эрог хитро улыбнулся.

-Ты хочешь присоединиться к нам и просишь убежища, я прав?

-Да вы абсолютно правы. — Не стал отрицать очевидного Атлантор.

-Что ж, мое чутье говорит мне, что ты не лазутчик империи, а оно меня вряд ли может обмануть... Ты был воином в Керлатии, Атлантор. Скажи мне, чем бы ты хотел заниматься здесь?

-Наверно, тем же чем и там, но я не хочу убивать мирных жителей и ни в чем не повинных людей, с меня этого довольно. Но как от воина от меня здесь будет гораздо больше толку, поскольку ничего иного я не умею.

-Да, Школа керлатов не самое приятное место. — Серьезно кивнул седой головой Эрог. — Мы могли бы многому обучить тебя. Ведь все знание, которое давали вам Мастера, получено от нас, но оно неполное, усеченное. Мы могли бы восполнить эти пробелы.

-Так значит Керлатон...

-Керлатон когда-то был моим учеником. — Печально вздохнул Эрог. — Он пришел в мою страну израненным и обессиленным. Он был воином, воином до мозга костей. Он увидел нашу силу и попросил обучить его нашим секретам. По нашим законам мы не вправе отказать кому бы то ни было в этом, и я начал учить его. Учился он прилежно, я бы даже сказал фанатично, но у него не было природного магического дара. Все что я мог, это изменить его физиологию при помощи наших эликсиров, и обучить его разбираться в них. Он получил лишь часть знаний, и его себялюбивая натура не простила нам того, что мы могли несоизмеримо больше. Он покинул наши земли и, подчиняясь собственной гордыне и жажде власти, поработил земли смертных. Остальное тебе и так известно.

-Почему вы не остановили его? Ведь это было в вашей власти!

-Потому что мы не вмешиваемся в дела смертных. Мы — хранители древних знаний, а не пастыри народов. К тому же мы живем замкнуто, и слухи о деяниях Керлатона достигли нас уже тогда, когда он поработил большую часть смертных земель. Война с ним обернулась бы большой кровью, и неизвестно что было бы лучше вмешаться или оставить все как есть и дать событиям течь своим естественным ходом.

-Тогда скажите мне, почему я не видел среди вас ни одного бронзовотелого? Или этот секрет вам неведом?

-Ведом. По силе каждый наш воин примерно равен бронзовотелому Керлатии. Плюс ко всему мы умеем чувствовать и направлять энергию. Внешность ничего не значит, запомни. Порой и плоть может быть крепче любого металла, если она особым образом реструктурирована. Путь, который избрал Керлатон, мы предлагаем лишь тем, кто лишен магического дара, а среди нас таковых нет. И тебе мы его тоже предложим.

-То есть я...

-В конечном итоге каждый может служить проводником энергии, но у некоторых эта способность настолько слаба, что развивать ее придется тысячелетиями, а результат будет минимальным. Керлатон был таким. И ты, прости, тоже.

-Ты сможешь побить Керлатона один на один?

-Да. Хоть Керлатон и прошел третью ступень посвящения и превратил свое тело в истинное железо. Не многие выдерживают даже вторую.

-А я смогу выдержать подобное?

-Это зависит лишь от тебя самого и от крепости твоего духа. Знай лишь, что мы никогда никого ни к чему не принуждаем. Это не в наших правилах. Ты можешь жить у нас сколько захочешь. Обучаться или нет нашему искусству — твой выбор.

-Я его сделал. Я хочу учиться.

-В таком случае сейчас иди и отдохни. Тебя разместят в гостевом доме. А завтра начнется твое обучение.

* * *

Обучение и впрямь началось рано поутру, когда юношу поднял с постели сам Эрог.

-Вот решил сам тебя потренировать. — С мягкой улыбкой произнес вождь народа Зари. — Ты не передумал?

-Не передумал. — Твердо наклонил голову Атлантор.

-В таком случае начнем с медитации и концентрации. Физическая подготовка у тебя итак вполне на уровне. Мы используем природные знания, чтобы улучшать физиологию наших тел, но помимо этого также большое внимание уделяем мы и духовной сути. Ибо одно без другого неполно.

С концентрацией у юноши особых проблем не возникло, благо в Школе по понятным причинам не терпели разгильдяев, и уже через месяц обучения Эрог предложил юноше принять эликсир второго перерождения.

Надо сказать, этот месяц не прошел для Атлантора даром. Учась медитации, постигал он и тонкую, сложную науку боя людей Зари. Их техника в отличие от чеканной и досконально выверенной механической школы керлатов была намного мягче, текучее и пластичнее. Эрог быстро доказал все преимущество подобного пути, выставив против юноши одного из молодых бойцов своего племени. Атлантор не продержался против него и минуты...

Эликсир второго перерождения означал переход консистенции тела из обычной пусть и несколько реструктурированной плоти в тройнос, истинную бронзу. Перерождение сие было донельзя опасным и болезненным, о чем Эрог сразу и честно предупредил своего нового ученика.

Атлантор в принципе и раньше об этом догадывался, ибо не все керлаты удостоенные подобного выдерживали изменение. Об этом не принято было распространяться, но слухи все равно просачивались. В итоге, взвесив все за и против, юноша решил рискнуть. Великий путь Самосовершенствования манил его своими завораживающими перспективами, понятными лишь тому, в ком пылает этот неугасимый внутренний огонь.

Никакой церемонии не было. Эрог попросту завел воспитанника в один из шатров и заставил выпить бесцветную и безвкусную жидкость из небольшого деревянного сосуда Приняв эликсир, юноша испытал чудовищную боль и напряжение. Жилы и сухожилия рвались от внутренних перегрузок. Организм полностью менял свой гомеостаз, и бесследно для юноши это понятное дело пройти не могло никак. Промучавшись несколько часов, Атлантор, наконец, потерял сознание. А очнулся уже бронзовотелым. Перерождение на этот раз прошло удачно.

Надо сказать, изменения с организмом, да и вообще с мироощущением у юноши произошли колоссальные. Теперь ему не нужно было больше есть, но требовалась особая настойка, которую изготавливали люди Зари специально для таких как он.

Атлантор был не единственным бронзовотелым в этих землях. Кто-то из них, как и он, бежал из Керлатии и переродился уже здесь, ну а кто-то уже пришел сюда таким. Еще один миф о безукоснительной и неподкупной преданности Керлатону бронзовотелых оказался развенчан.

Сила также возросла многократно, а волосяной покров полностью отпал. Теперь Атлантор считался весьма сильным воином даже по меркам здешнего невероятного народа. Однако юноша не собирался останавливаться на достигнутом и продолжал упорные тренировки под личным руководством Эрога, который быстро проникнулся к юноше большой симпатией, ибо тот обладал добрым и открытым нравом.

У самого Эрога было много детей от разных женщин. Здесь это не считалось зазорным, нравы были весьма свободными, и никто ни к кому в случае чего не имел никаких претензий. В самом крайнем случае если родители погибали по каким-либо причинам, о ребенке заботилось все племя. Ну а о том, чтобы бросить свое дитя... о таком здесь даже и не слышали. Слишком особым, непохожим ни на что другое был здешний менталитет, сочетающий в себе невероятную внутреннюю свободу, но при этом и чувство истинной ответственности за себя, свое потомство и род в целом.

Практически все дети Эрога состояли в Легионе Зари. Сказывались гены. Это было элитное воинское подразделение из лучших местных воителей. И это все притом, что воином здесь был каждый мужчина и каждая женщина. Атлантор завел себе среди них множество друзей и никогда не ощущал с их стороны какой бы то ни было неприязни или зависти, что их отец проводит больше времени с ним нежели со своими родными детьми. Можно было сказать, что здесь он, наконец, обрел свою настоящую семью...

* * *

Прошло еще пять лет. За это время Атлантор окончательно возмужал духом, хотя внешне так ни капли и не изменился. Эликсир сделал его могучим атлетом, эдакой живой бронзовой статуей без возрастных признаков, но лишь упорные тренировки, которые юноша так и не бросил, закалили его дух и заставили его окончательно повзрослеть.

Лишь теперь юноша решился на следующий шаг. Керлат — истинное железо, по названию которого сам Владыка Керлатон избрал себе имя — такова ныне была его цель. Это перерождение было еще более опасным, его выдерживали лишь единицы, но у Атлантора была цель. Он хотел вернуться на родину и сбросить со своих сородичей иго Керлатона. Ибо сказано было в Кодексе, что Керлатону обязаны повиноваться все без исключения керлаты, но Керлатон — значит Железный. А если в Керлатии появятся сразу два Железных, то,... возможно, он сумеет переломить симпатии других керлатов на свою сторону.

А сделать это можно было лишь одним способом. Вызвать Керлатона на честный бой. Ибо керлат, отринувший прямой вызов на поединок, переставал считаться воином. В Кодексе это также было четко пописано. Юноша уже в который мысленно поблагодарил Эрога, который научил его абсолютно все в этом мире оценивать через призму своего духа и разума, а не тупо следовать раз и навсегда затверженным истинам. Именно так он и нашел лазейки в железном Кодексе керлатов...

* * *

-Послушай, Атлантор, я прекрасно понимаю твои стремления и желания... но, быть может, тебе стоит повременить с третьей ступенью? — Эрог участливо глянул на юношу. — Она очень опасна, намного опаснее предыдущей...

-Нет, учитель, я все решил. Ты учил доверять своему внутреннему чутью, а оно подсказывает мне, что медлить больше нельзя. Нужно действовать сейчас. Еще немного и Керлатон станет настолько силен, что даже вы не устоите. Весь мир ополчится против вас...

-Вообще то ты слишком молод для этого, но...Что ж, если решил, действуй. Я достаточно узнал тебя и твоему внутреннему голосу доверяю. Более я не буду тебя отговаривать. Однако знай, до Керлатона более никому из лишенных дара не удавалось выдержать перерождение третьей ступени.

-И тем не менее я рискну. Если я смогу заставить керлатов поверить в то, что их Кодекс может лгать то... это наш шанс на спасение. Я не забуду того, что вы сделали для меня. Теперь эта земля и моя земля тоже. И я буду биться за нее до конца.

-И ты давно уже стал для меня родным... К сожалению я не могу выполнить твою миссию за тебя или послать кого-то из моих детей. Керлаты инстинктивно ненавидят всех имеющих магический дар, которых чуют очень хорошо. Мастера-наставники Школ крепко знают свое дело плюс сама природа их сути... — Мягко произнес вождь людей Зари. — Когда ты планируешь провести перерождение?

-Чем скорее тем лучше.

-Тогда завтра на рассвете. Сейчас выспись хорошенько и помни. Третье перерождение идет в три этапа. Три раза я буду давать тебе эликсир. Трое суток будешь ты испытывать дикую боль по сравнению с которой боль второго перевоплощения — ничто. Приняв первую дозу, ты уже не сможешь прервать процесс. Теперь ступай. А завтра ты дашь мне свой окончательный ответ...

* * *

-Последний шанс, Атлантор. Еще не поздно отказаться.

Это перерождение Эрог решил провести в своем доме, выделив юноше просторную комнату, где ему предстоит пережить трое суток ада на земле.

-Нет, я все решил. Действуй, учитель.

-В таком случае, желаю тебе удачи. Она тебе понадобится... — С этими словами бессменный вождь людей Зари протянул юноше расписной глиняный сосуд...

* * *

Кровавый калейдоскоп мрачных видений сменялся с чудовищной скоростью, грозя вот-вот выжечь и без того сильно изможденное сознание юноши до тла. Первый день, когда к нему просто приходила боль, теперь казался ему сущим раем. А ведь он принял пока лишь две дозы из трех. Что будет дальше... Жуткая фантасмагория продолжалась до самого утра. Атлантор даже в общих чертах не мог уловить суть и смысл явленных ему видений, настолько быстро и хаотично они сменяли друга...

Третья доза. Бывший керлат даже не осознал, что принял ее, находясь в состоянии полной прострации. Он не видел скорбно качавшего головой учителя бережно поившего его своим зельем. Мучительно хотелось воды. Но нельзя. Вплоть до полного завершения процесса.

Новая мука оказалась еще страшнее двух предыдущих. Сознание вдруг неожиданно стало кристально чистым и ясным. Но при этом боль усилилась неимоверно. И не было никакой возможности соскользнуть в столь сладостно-спасительное забытье. Тело оказалось будто бы замуровано в твердый раскаленный состав, что проникал сквозь все клетки его тела, наполняя их мучительной, непереносимой свинцовой тяжестью. Все его существо казалось, было готово проломиться сквозь деревянное ложе в подпол, дальше под землю и еще дальше в какое-то иное намного более кошмарное место вне пределов этого мира.

Теперь видения были четкими до безумия. Все убитые бывшим керлатом ныне безмолвно взирали на него, всем своим видом как бы говоря.

-Ты убил нас... Ты отнял у нас жизнь... И теперь ты тоже умрешь...

Атлантор давным давно потерял ощущение времени. Он не знал, сколько продолжается весь этот ужас. День, два или целую вечность... А теперь он вдруг ощутил, что теряет и чувство пространства. Его затягивало в черный водоворот, за которым не было ничего кроме небытия и полного, абсолютного распада его тела и души, его я... Юноша отчаянно закричал. Но это был лишь безмолвный крик внутри собственного существа. У него больше не было рта. У него больше не было тела. У него больше не было ничего...

* * *

-Ты очнулся...

Первое время юноша не понимал что происходит. Кто эти люди, столпившиеся у изголовья его кровати, кто он сам и где он находится... Память возвращалась постепенно болезненным толчками внутри черепной коробки. Наконец более менее придя в себя, Атлантор попытался встать. Удалось ему это лишь с третьей попытки.

-Все прошло удачно? — Судорожно прохрипел он, и сам не узнал своего голоса.

В ответ на это Эрог лишь мягко улыбнулся и указал Атлантору на его руку. Тот послушно перевел взгляд. Рука была словно отлита из живой жидкой стали...

* * *

Он шел по главной площади Керлоса твердой уверенной походкой, не обращая внимания на изумленные взгляды людей и керлатов, которые лишь почтительно уступали ему дорогу, не смея прервать его шествие.

Многие из них по наивности думали, что это сам Великий Керлатон изволил почтить их своим присутствием. Но также и многие, те, что были менее наивными, прекрасно понимали, что этот Железный — совершенно другой, и что теперь после того, что они здесь увидели, мир для них никогда уже не будет прежним.

Даже бронзовотелые и те были в полнейшем смятении. Уж они то прекрасно знали, как на самом деле выглядит их повелитель. Но в Кодексе было четко прописано, что никому иному не дано подняться на эту ступень. Лишь Великий Керлатон волен был свершить подобное. Но... они не могли не верить своим собственным глазам и главное — собственному чутью.

Чутье бессмертных безошибочно подсказывало им, что перед ними истинный Железный. Такой же как Керлатон. И они попросту не представляли, что им делать с этим новым знанием.

А тем временем Атлантор неспеша продолжал свое монументальное шествие, и, наверное, лишь он один знал, чего ему стоило сохранять полную невозмутимость и даже некую отстраненность и надменность вида.

Однако пока он справлялся превосходно. Эффект был именно тот, на который он и рассчитывал.

Не обращая никакого внимания на стоявших перед дверями стражей-бронзовотелых, он могучим пинком распахнул тяжеленные бронзовые двери парадного входа цитадели Керлатона.

Тот уже ждал его внутри в главном зале, недвусмысленно поигрывая гигантским копьем-мечом с волнистым лезвием наподобие клинков бронзовотелых. По всей видимости, ему уже обо всем донесли. Более в зале никого не было. Владыка Керлатии пожелал решить это недоразумение в одиночку.

Гигантский тронный зал был залит ослепительным солнечным светом, заставляя нестерпимо сиять совершенную фигуру Железного, так что смотреть на него было практически невозможно. Именно такого эффекта в свое время и добивались те, кто построил его дворец, чтобы мощь и величие Керлатона стали очевидными и неоспоримыми для любого, кто удостаивался чести увидеть его здесь, во всем его яростном великолепии.

-Значит, Эрог все-таки решился бросить мне прямой вызов. — Гулким басом пророкотал вечный и бессменный владыка Керлатии, насмешливо глядя на юношу. — Весьма глупо с его стороны. Ты мне не ровня. Я убью тебя, а потом и всех людей Зари. И более никто не посмеет бросить мне вызов. Весь мир будет у моих ног...

С этими словами он начал медленно приближаться к юноше, выставив перед собой свое чудовищное оружие. Он был на целую голову выше Атлантора и ощутимо мощнее и шире в плечах. К тому же он был намного старше, что делало поединок с ним для юноши крайне затруднительным.

Однако Атлантор все равно рассчитывал только на победу, ибо иначе и вовсе не было никакого смысла вступать битву. На перевязи за спиной у него висело три цельнокованых копья с очень тонкими наконечниками и древками. Фактически гигантские стальные цельнокованые иглы. Такое же копье, да еще короткий меч того же металла он сжимал сейчас в руках.

Эрог обучил его многим таинствам боевого искусства людей Зари. К тому же он раскрыл ему один хитрый прием, о котором Керлатон, тренировавшийся в свое время похожим образом даже и не подозревал. Это должно было хоть немного, но уравнять шансы.

Две совершенные на вид стальные статуи сверкающие идеальными телами из металлической плоти в напряженном ожидании замерли друг напротив друга. Противники сегодня явно стоили один другого.

Керлатон атаковал первым, двигаясь совершенно беззвучно словно гигантский, хорошо отлаженный механизм. И это было для Атлантора гораздо более жутким, чем даже самый яростный звериный рык. Это неверно, что керлаты не знали страха. Они его знали, просто их с самого детства учили презирать и не замечать его.

Владыка Керлатии был очень быстр для своей комплекции. Атлантор едва успевал уклоняться от его чудовищных ударов. Меч-копье вращалось с гигантской скоростью, грозя одним движением снести юноше голову, и тому приходилось прилагать неимоверные усилия, для того чтобы оставаться в живых. Нечего было и думать о том, чтобы впрямую парировать эти могучие выпады. Сила сегодня была явно на стороне Керлатона. Атлантору оставалось полагаться лишь на ловкость и собственное умение.

Наконец Атлантору удалось разорвать дистанцию, благо просторный зал дворца это вполне позволял, и метнуть в противника первое копье. Тот с презрением отшиб его в сторону своим клинком и совершил гигантский прыжок в сторону юноши, взмахнув мечом. Тот уклонился от удара в самый последний момент, и оружие Керлатона играючи рассекло надвое массивную металлическую статую изображавшую его самого стоявшую в самом центре зала.

Подобного позора владыка Керлатии уже не стерпеть не смог. Издав гневный гул, он побежал на Атлантора впечатывая свои стальные ноги в мраморный пол, отчего из под его стоп во все стороны полетело каменное крошево.

Атлантор быстро метнул в противника поочередно два копья. От первого Керлатон уклонился, второе же слегка оцарапало плечо, не нанеся впрочем, никакого значительного урона. Оружие людей Зари было сработано отнюдь не из простого металла...

Противники сшиблись в самом центре зала. Атлантор уже не успел уклониться и принял удар противника на свой меч. Его клинок от подобного со звоном переломился пополам. Самого юношу отбросило далеко назад, и Керлатон, предвкушая легкую победу, прыгнул следом,... чтобы напороться на последнее уцелевшее копье соперника, которое вонзилось ему глубоко в сверкающий синий глаз, насквозь прошив голову. Мифрил, металл, секрет которого был известен лишь людям Зари, оказался гораздо крепче даже истинного железа.

Небольшое заклятие, отводившее глаза всего на пару секунд, как бы слегка замутняя взор — все, чем смог овладеть Атлантор по своим способностям, да и то ценой усиленных каждодневных тренировок, сделало свое дело. Прием, который Керлатон в свое время с презрением отверг, считая подобные трюки недостойными внимания истинного воина. И теперь это сыграло против него. Он пропустил смертельный удар.

Клинок самого Керлатона также мифриловый распорол противнику бок, но к счастью рана оказалась неглубокой, а крови не было вообще по причине отсутствия ее наличия в организме юноши. К тому же регенерация Атлантора была существенно выше регенерации смертного. Высшие керлаты не были ни роботами, ни даже киборгами. Они были живыми, просто их жизнь имела иную атомарную основу, отличную от людской.

Керлатон еще попытался на последних угасающих силах схватить противника в свои стальные объятия, но Атлантор легко вырвался и, подхватив оброненный соперником клинок, одним мощным ударом обезглавил его.

Когда же он вышел на главную площадь, сжимая в руках голову Керлатона, все без исключения керлаты молча опустились перед ним на колени. Испокон веков они уважали одну лишь силу и теперь попросту не могли не склониться пред столь неоспоримым ее проявлением...

* * *

Самхейн, зевая, нехотя прервал сеанс. Эта история показалась ему гораздо более занимательной, нежели история Кармоса. Атлантор, как и он сам, был воином, и, несмотря на их прошлые стычки, Владыка Хаоса даже невольно зауважал Демиурга Порядка. Тот действительно в свое время прошел через настоящий ад и был достоин звания истинного героя.

-Чувствуешь некое сродство с ним? — Кармос как всегда появился как раз вовремя.

-Ты знаешь, да. — Не стал отпираться Самхейн. — Этот паренек действительно меня впечатлил. Хотя наши силы и разных истоков...

-Ты забыл, чему я тебя учил в свое время. — Покачал головой Демиург Знаний. — Нет четкой грани между всем во Вселенной. Хаос — отображение всех остальных сил, они как бы слиты в нем, и их отголосок всегда в нем пребудет, как и его в них. Даже во мне есть частица Хаоса.

-Вот это да! — Хлопнул в ладоши сын Херреи. — В кои то веки наш старина Кармос признался в родственных связях с Тьмой! Что-то теперь будет...

-Я никогда этого и не отрицал. — Пожал плечами Демиург Знаний. — Я не фанатик веры, коим ты меня столь упорно почитаешь. Я также как и ты во многом полагаюсь на научные знания и здравый смысл. Другое дело, что этими категориями можно объяснить далеко не все...

-Все. — Решительно отрезал оборотень. — Все можно объяснить. Другое дело, что поскольку Мироздание не имеет границ, всегда будет что-то, чего мы не знаем, но... тем и прекрасна вечная жизнь! При таких реалиях она никогда не будет в тягость...

-Что ж, возможно ты и прав. — Мягко улыбнулся Демиург Знаний. — Не буду спорить с тобой. Однако не стоит отрицать тот факт, что если во мне есть частичка Тьмы и Хаоса, то значит и в тебе есть пусть и самая малая, но... частичка Света...

-Спасибо... — Саркастистически хмыкнул Самхейн, отвесив Демиургу Знаний шутовской поклон. — Ну, это понятно, как понятно и объяснимо все эти атланты, керлаты,... но ты уверен, что от смены названия поменялась и суть? Ведь насколько я понял, эти пресловутые Школы существуют на Арменосе и по сей день...

-Суть изменилась кардинально. Воспитанников теперь не убивают, хотя суровость обучения и жесткая дисциплина в Школах никуда не делись, но это вынужденная мера, ведь мы постоянно находимся в состоянии войны... Эрог и ныне имеет огромное влияние на Демиурга Порядка и, поверь, мораль и этика на Арменосе на должном уровне. По крайней мере, я никогда не слышал о чем бы то ни было нелицеприятном.

-Ну, ты не всеведущ... Ладно, я судить никого не буду, сам не ангел,... А как же Эрог не сумел обнаружить божественный дар Атлантора при такой запредельной проницательности?

-Ну, у всех это проявляется по-разному... Божественный дар вообще великая загадка. Уравнение Мирозданья, где до сих пор все еще слишком много неизвестных констант. Оргел, к примеру, вообще, как ты помнишь, не обладал природным даром бога, но, тем не менее, я позволил ему пройти последнее испытание Пламенем Атона, ибо упорным трудом развил он в себе все необходимые для этого качества. Подобное порой случается, хотя и крайне редко. Думаю, много здесь зависит еще и от жизненных обстоятельств и личной силы воли одаренного... Что же до Атлантора, то думаю, активная фаза его дара проявилась слишком поздно по сравнению с общей статистикой среди потенциальных бессмертных. Потому Эрог сперва и посчитал его лишенным дара.

-Мда, все это весьма занимательно, но как бы то ни было, нам пора переходить к следующей части. До столкновения осталось всего несколько дней, а я должен еще успеть набраться сил, чтобы быть, так сказать, во всеоружии...

Глава четвертая. Ангел с душой ребенка.

-Воздушнее, воздушнее! — Мэтр Карамон возбужденно всплеснул руками.

Девушки с прекрасными белыми крыльями или без оных кружились в танце похожем на вальс, но без партнера, старательно пытаясь как можно лучше исполнить повеление своего наставника.

Мэтр Карамон был маленьким толстым человечком с плешивой головой и пышными длинными черными усами. Будучи с детства физически неприспособленным для танцев, он, тем не менее, нашел себя как наставник в этом деле, поскольку искренне и самозабвенно любил его.

Девушки-воспитанницы в сорокалетнем наставнике души не чаяли, хотя порой и изрядно побаивались. Мэтр Карамон мог быть весьма и весьма строг. Особенно не выносил он небрежного отношения к тому делу, коим он сам занимался практически всю свою сознательную жизнь.

Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что к самому себе он был не менее требователен, а педагогом при всем при том был весьма чутким, потому и снискал к себе искреннюю любовь и уважение своих подопечных.

Мир Солирра был во многих отношениях уникальным миров. Здесь в бескрайних океанических просторах существовал лишь один остров пригодный для проживания, хотя и довольно большой надо признать.

Так сложилось, что на Солирре в незапамятные времена зародилось две расы. Ангелы и люди. Прекрасные белокрылые ангелы были бессмертны и во всем превосходили смертных людей, однако же, не кичились своим происхождением, а с самого начала времен старались быть для людей старшими товарищами и наставниками.

Люди, как это ни странно, отвечали им тем же, не завидуя (по крайней мере, большая их часть) бессмертию и силе ангелов и стараясь жить с ними в мире и гармонии, постигая их бесконечную природную мудрость и духовную чистоту.

Время шло. Мир и гармония между двумя расам лишь крепли день тот дня. Уже практически невозможно было найти того, кто был бы недоволен существующим порядком вещей и пытался бы вернуть те сумрачные и дикие времена, когда кровопролитные столкновения между смертными и бессмертными все же иногда происходили.

Впрочем, о тех временах помнили немногие. Лишь те из ангелов, кому довелось жить в те эпохи, могли рассказать своим последышам о сути порока, насилия и зла. Они и старались это делать по мере возможности, дабы никогда более не повторилось подобное.

Стражи, особая каста людей и ангелов, что были в рамках Ордена абсолютно равны меж собою, с юных лет обучались владению оружием, а главное, умению применять его лишь в случае крайней на то необходимости.

Юная Мэртиэль, конечно же, обо всем об этом прекрасно знала, но никогда и не помышляла о том, чтобы избрать подобную стезю (для девушек здесь также не существовало никаких препятствий и ограничений).

Мэртиэль с детства бредила танцами. Большой зал Дворца Искусств манил ее, как манит хрупкую бабочку огонек свечи в непроглядном ночном мраке. Но лишь лучшие из лучших удостаивались чести выступать здесь. И ныне юная ангелесса вовсю старалась попасть в эту избранную когорту мэтров танцевально искусства. Оказаться среди небожителей. Хотя бы на время всего одно единственного представления.

Мэтр Карамон в юной воспитаннице души не чаял. Она была одной из лучших в его классе, однако спуску при этом он ей не давал, строго отчитывая за малейшее нарушение дисциплины и нечетко выполненные па. Вот и сегодня ему показалось, что воспитанница недостаточно выложилась на репетиции, о чем он честно, четко и в весьма жестких выражениях сообщил ей после окончания занятий.

* * *

Ночной яблоневый сад неподалеку от Дворца Искусств открытый для всех желающих был любимым местом времяпрепровождения для юной красавицы Мэртиэль. Особенно любила она посещать его в те минуты, когда ей требовалось побыть наедине с собой или просто выплакаться, чем она сейчас как раз и занималась, ничуть не опасаясь, что ее кто-нибудь уличит в этой маленькой женской слабости, благо место, которое она выбрала, в самом глухом закутке сада было весьма и весьма уединенным, можно даже сказать укромным. Место, которое Мэртиэль уж давно считала своим.

Скрытый от посторонних глаз отдаленный закуток не должен был привлечь внимание никого из посторонних и скрыть от их воров постыдную слабость, овладевшую сейчас юной девой. Однако же сегодня все обернулось иначе. Не успела ангелесса толком придти в себя после неудачной репетиции, как на ее плечо осторожно опустилась чья-то мягкая, но сильная рука.

-И что же могло так расстроить молодую красавицу, что она прячет здесь от мира свое неземное совершенство? — Голос был мягким, но при этом довольно низким и исполненным мужественности, не показной, которой так любят бравировать неоперившиеся еще в жизни неопытные юнцы, изо всех сил старающиеся выглядеть взрослее, но наполненный внутренней силой и уверенностью, что безошибочно выдает человека (или нечеловека) опытного, битого временем и повидавшего жизнь во многих ее красках и проявлениях.

Мэртиэль порывисто обернулась. Перед ней стоял могучий ангел, облаченный в форму стража. Собственно говоря, вся форма состояла из двойной перевязи парных клинков, столь популярной в их среде и отличительного нагрудного знака в виде двух скрещенных клинков вычерченного прямо на гладкой белой коже.

Остров обладал мягким климатом, что такое зима здесь не знали вообще, и посему многие ангелы из мужчин предпочитали ходить с обнаженным торсом. Здесь подобное вовсе не считалось зазорным. Хотя иногда стражи надевали легкую бело-золотистую тунику с тем же знаком отличия, но никогда доспехи.

Почему-то ангелы на дух не переносили надетого на тело металла и вообще предпочитали не слишком обременять свои тела одеждой. Видимо их тонкая энергетика испытывала от подобного определенный дискомфорт. Люди же в Стражах в основном занимались административной работой, ибо по силе при всем желании даже отдаленно не могли сравниться с бессмертными.

-Вы напугали меня... — Только и сумела выдавить из себя юная танцовщица. — Обычно здесь никого не бывает и...

-Мне уйти? — Мягко улыбнулся ангел, вопросительно глядя на смущенную белокрылую деву.

-Нет, что вы... Этот сад для всех...

-Я могу помочь вам в вашей беде?

-Нет, я не... просто сегодня был тяжелый день...

-Я понимаю. У меня тоже сегодня денек выдался не из легких. — Усмехнулся ангел. — Я могу узнать ваше имя? — Безо всяких переходов неожиданно спросил он.

-Мэртиэль... — Еле слышно прошептала девушка, не смея поднять глаз на могучую фигуру воителя.

-Это очень красивое имя. — Без тени насмешки произнес ангел, глядя прямо в глаза танцовщице. Его взгляд был смелым и прямым, но при этом не наглым, не вызывающим отторжение.

Мэртиэль поймала себя на мысли, что не может отвести взор от его необычных белых глаз, полыхающих неукротимым внутренним пламенем. Да и не хочет этого делать.

-А как твое... ваше имя... — Робко поинтересовалась она.

-Меня зовут Тишраэль. — Мягко улыбнулся он.

-Тот самый... — Обомлела танцовщица и тут же одернула себя. "Дурища! У кого же еще глаза могут сиять столь чистой белизной..."

Да, знаменитые глаза архангела Тишраэля (архангелами называли элитных, сильнейших воинов расы ангелов) равно как и его чудовищная необоримая сила, давно уже стали легендой, хотя по меркам бессмертных он был еще довольно молод. Чуть более ста лет отроду. Однако же пятьдесят отборных архангелов, элита элит ничего не смогла с ним поделать в учебном поединке. Он даже не стал тогда прибегать к оружию. Просто положил всех противников на землю эманациями своей силы. И никто из них ничего не сумел противопоставить этой мощи.

Тишраэль обладал неиссякаемой энергией. Он был единственным в своем роде. Живым символом Стражей. Вот с таким вот персонажем и довелось столкнуться юной Мэртиэль, в ту теплую летнюю ночь, которая стала поворотным моментом в ее судьбе...

* * *

Дни шли за днями. Мэртиэль все тоньше и острее постигала сложную науку танца, да и знакомство с могучим архангелом не прошло для нее даром. Сперва их встречи в цветущем яблоневом саду случались с завидной регулярностью, и они все более и более сближались, но затем для Солирры настали тревожные времена...

Все началось с того, что в ее поле проникло странное уродливое крылатое существо с козлиной головой. Надо сказать, что при всем при том тварь была явно хищной и успела насмерть задрать двоих зазевавшихся людей, волею случая попавшихся ей на пути, прежде чем ангелы-Стражи сумели ее уничтожить.

Дальше больше. С каждым днем твари стали появляться все чаще, и вскоре даже самому рядовому жителю мира-рая стало понятно, что бестии сии явно принадлежат иному гораздо более жестокому и враждебному измерению.

Правящий совет Солирры состоящий из сотни самых умных и авторитетных людей и ангелов (причем представителей обеих рас было равное количество, сказывалась древняя традиция) собрался на экстренное заседание.

Никогда ранее во Дворце Милосердия не было так многолюдно. Обеспокоенные и напуганные до крайности смертные и бессмертные толпились у входа и внутри, чтобы потребовать от совета Правящих спасения собственных жизней.

В итоге в ходе жарких споров и дебатов было решено собрать всех сильнейших магов, для того чтобы поскорее обнаружить проход между мирами и если потребуется восстановить межпространственный барьер.

Тишраэля также включили в эту группу. Он не был большим докой в работе с тонкой энергией мира, оставаясь воином по сути, зато его колоссальная сила позволяла ему служить живым источником энергии для магов специализирующихся в этой отрасли, у которых как раз было далеко не так много природной грубой мощи.

Пропадая на заданиях сутками, Тишраэль выкладывался по полной. У архангела практически не оставалось времени для свиданий с возлюбленной. Мэртиэль об этом прекрасно знала, но все равно немного обижалась на Стража, поскольку сама еще ни разу не сталкивалась лицом к лицу с иномировыми тварями и не видела того ужаса, который они с собой приносили.

Она все еще оставалась обычной молодой девушкой, немного взбалмошной, но при этом доброй и открытой. Просто вся эта война пока оставалась для нее невероятно далекой, далекой от ее уютного мирка, в котором она существовала вместе со своими подругами и партнерами по танцам, а также вездесущим мэтром Карамоном, который, несмотря на все происходящее, и не думал отменять очередную свою постановку, которая уже совсем скоро должна была пройти во Дворце Искусств и в которой красавице Мэртиэль выпало танцевать одну из ведущих партий.

Естественно это не могло не радовать юницу, которая уже очень давно об этом мечтала, но по молодости лет все равно еще слишком витала в облаках, больше думая о якобы охладевшем к ней архангеле, нежели о предстоящем выступлении.

* * *

Это походило на какой-то кошмарный сон. Но это был не сон. Небеса озарились огнем. Во многих местах острова появились черно-фиолетовые дыры, через которые хлынул нескончаемый поток козлоголовых тварей и отвратительных свинорылых человекообразных существ.

Все Стражи были мгновенно приведены в боевую готовность. Простые люди и ангелы, которые уже давно подспудно ожидали чего-то подобного либо присоединялись к отрядам, либо в панике прятались в подвалах своих жилищ.

Тишраэль сражался в первых рядах. Его неиссякаемый белый огнь косил нападавших сотнями, а они в свою очередь ничего не могли поделать с мощью несокрушимого архангела. Саму Мэртиэль вторжение застало как раз тогда, когда она со всех ног спешила на премьеру своего первого балетного спектакля. Прямо на ее глазах одна из крылатых бестий унесла маленького человеческого ребенка игравшего на улице. Его товарищ, испуганно вереща, кинулся к дому, где, по всей видимости, и жил, но навстречу ему с небес уже спешила очередная бестия.

Мэртиэль сама не поняла, как это у нее получилось. Сплошной поток чистого белого света ударил прямо в уродливую башку казгара и превратил ее в обугленное месиво. Навстречу ребенку кинулась сорокалетняя черноволосая женщина.

Она что-то исступленно кричала, попеременно протягивая руки то к своему ребенку, то к его невольной спасительнице. Но Мэртиэль этого уже не видела. Она летела домой. Туда где должны были ждать ее мать и отец. По крайней мере, она всей душой надеялась на это.

Тишраэль тем временем оказался в самой гуще разыгравшегося сражения. Тучи казгаров роились над самым крупным из темно-фиолетовых порталов, и архангел заметил среди них фигуру того, кто, по всей видимости, руководил вторжением.

Огромный человекоподобный монстр с гипертрофированным бугрящимся мускулами телом без кожи парил высоко над землей безо всяких крыльев. Подобное архангел видел впервые в своей жизни. Лицо этого создания закрывала сплошная стальная маска, приросшая к живой плоти, так что были видны лишь багровые налитые злобой глаза. Тишраэль сразу почуял недобрую темную энергию кругами расходящуюся от него.

От этих эманаций у ангелов кружилась голова и подкашивались ноги. А могучие крылья бессмертных отказывались служить им с прежней силой, и они становились легкой добычей крылатых казгаров. К тому же с каждой смертью тварь явно становилась сильнее, впитывая эманации чужих страданий, причем не только ангелов и людей, но и своих собственных воинов.

Осознав что именно она и является главным источником бед, архангел, яростно зарычав, устремился вперед. Потоки слепящего белого пламени испепелили тех казгаров, коим не посчастливилось оказаться на его пути. Выхватив парные сабли, коими пользовались ангелы-стражи во время боя, Тишраэль несколькими могучими взмахами добил пару чудом уцелевших козлоголовых бестий и оказался со своим противником лицом к лицу.

Мелькнула чудовищная окровавленная палица монстра, коей он разбил сегодня уже не одну голову, но архангел ловко уклонился. Следующий выпад он, не дрогнув, принял на свои клинки, и в кошмарных глазах твари мелькнуло недоумение. Противник явно как минимум не уступал ему силой.

Кокон темной энергии окружил бестию плотным покровом. Она явно готовилась нанести магический удар, но Тишраэль не дал ей сделать этого. Его собственная сила окутала бестию с головы до ног, выжигая до тла. Монстр басовито заревел, и тут один из клинков архангела напрочь снес ему полголовы, легко разрубив и уродливую плоть, и стальную маску создания. Обожженное тело твари, кувыркаясь полетело вниз, но поток белого пламени архангела не дал ему упасть на землю, в одночасье превратив его в черный пепел.

Сражение с иномировыми созданиями длилось еще много часов, до тех самых пор пока Стражам не удалось, наконец, общими усилиями уничтожить порталы и перебить всех тех врагов, что сумели через них проникнуть в поле Солирры. Немалую роль во всем этом сыграл живой символ Стражей, в одночасье сумевший стать воплощенной надеждой своего родного мира, архангел Тишраэль.

Вторжение имело для Солирры чудовищные последствия. Многие люди и ангелы погибли, пытаясь предотвратить его. Прекрасные здания и постройки, шедевры архитектурной и зодческой мысли столицы и сопредельных городов лежали в руинах. Яблоневый сад, столь любимый Мэртиэлью, да и многими другими жителя Рая, столицы острова, был исковеркан силой и злобой пришлых демонов и осквернен их трупами и зловонной кровью.

Величественные и монументальные постройки, такие как Дворец Искусств и даже Дворец Милосердия, вечный и неизменный символ богатейшей культуры здешних смертных и бессмертных на протяжении многих веков также не избежали частичных разрушений.

Но для самой юной танцовщицы самой страшной потерей стала гибель ее родителей, изуродованные трупы которых она обнаружила на развалинах собственного дома незадолго после того как спасла от смерти чьего-то безымянного ребенка...

* * *

-Ты не останешься...

-Прости, сегодня очередное дежурство. В связи с последними событиями ты же знаешь...

-Это правда, что эти твари были не из нашего мира? Ведь не исключено что...

Двое возлюбленных стояли, держась за руки неподалеку от Дворца Войн. Здесь обучались и проживали многие воины из числа Стражей. Ныне же они сновали туда-сюда небольшими группками, патрулируя окрестности. Однако двум ангелам, мужчине и женщине это нисколько не мешало. Они были заняты друг другом...

-Нет, Мэртиэль... прости, но я не могу давать тебе ложных надежд. Ты знаешь, мне больше ста лет и за все это время я успел облететь Солирру вдоль и поперек. Нигде в нашем мире нет больше островов суши, да и порталы эти... Мудрые говорят, что нам еще повезло. В мире, откуда они проникли, есть и гораздо более могущественные сущности. Это была с их стороны лишь первая проба сил.

-И что же теперь будет...

-Нам вместе с сильнейшими магами удалось окружить Рай куполом магической защиты, но что до остального острова... Мы не всесильны, увы... Любимая, я понимаю, тебе тяжело сейчас, но мэтр Карамон просил меня о...

-Не надо. Скажи мэтру Карамону, что с танцами покончено. После всего того, что случилось, я уже вряд ли смогу когда-нибудь снова выйти на сцену.

-Но, любимая,... твой талант бесспорен, а теперь под защитой магии...

-А как же те, кому выпала незавидная доля проживать вне пределов Рая? Кто их защитит?

-Мы сейчас как раз работаем над разрешением этой проблемы... Поток беженцев в столицу велик, и мы с трудом контролируем ситуацию, однако вскоре, я думаю...

-Я все решила, Тишраэль. Я хочу стать боевым магом в Ордене Стражей.

-Но тебя же уже проверяли. Ты не обладаешь даром. — Нахмурился архангел.

-А как ты объяснишь тогда тот случай с ребенком?

-Ну не знаю, ты была напугана и вполне могла...

-Вообразить себе все, это ты хотел сказать? Тишраэль, я не сумасшедшая. Я видела то, что я видела и сделала, то, что я сделала. К тому же если все же я не сумею снова заставить свой дар пробудиться, я вполне могу быть воином. Благо с физической формой у меня все в порядке. Мэтр Карамон как ты знаешь, не давал нам спуску...

-Я вижу, ты серьезно настроена, но работа Стража — это не веселые танцы. Это кровавое и жестокое занятие. Ты уверена, что готова к подобному? Готова отнять чужую жизнь, если это потребуется?

-Один раз я уже это сделала. И сделаю снова, если понадобится. К тому же так я смогу быть поближе к тебе...

* * *

Историю Демиурга Мэртиэль Самхейн большей частью пропустил мимо себя. Не потому конечно, что она его совсем не впечатлила, она, безусловно, оставила свой неповторимый след в его каменной душе, а потому что в этом сюжете личность демиургийки, весьма выдающаяся безо всякой иронии, была как бы несколько оттеснена на второй план невероятной силой харизматики могучего архангела, который долгие века был живым мерилом мощи и духовным символом не только для одной Солирры но и для всей Коалиции Светлых Миров.

Самхейн не раз и не два задавал себе вопрос, что случилось бы, доведись им схватиться с Тишраэлем один на один, благо поводов для подобного было в свое время более чем предостаточно. Впрочем, долго ломать голову над подобными загадками было не в характере Демиурга Хаоса. Не случилось, так не случилось. Ныне Тишраэль благополучно пребывал в мире ином, и вряд ли когда-нибудь сумеет вернуться с того света, хотя конечно и подобный вариант развития событий нельзя совсем уж сбрасывать со счетов. В конце концов, как выяснилось, порой случаются и не такие чудеса.

Придя к подобному умозаключению, Самхейн отдал команду зеркалу показать следующую историю. Демиург Знаний в этот раз не соизволил почтить его своим визитом, видимо, будучи занятым подготовкой к предстоящему сражению с силами Тьмы, ну, да и пусть его. Сегодня с Демиурга Хаоса было достаточно философии. Любого рода.

Глава пятая. Жизнь во имя смерти.

Первое, что он запомнил в своей жизни — это был пристальный холодный взгляд зеленых фасетчатых глаз, проникавший в каждую клетку его крошечного тела. Здесь в ячейках для новорожденных только что родившиеся паучата проходили жестокий отбор по принципу потенциальной жизнеспособности. Тех, кто по мнению взрослых особей был непригоден для жизни, поедали. Такова была суровая правда этого мира.

Тогда ему повезло. Его сочли полезным для колонии. Случись иначе, его убили бы, как и остальных, кому повезло меньше. Гигантские пауки Гашшарвы не ведали жалости. Они попросту не знали что это такое, поскольку это чувство в принципе не было заложено в их природе.

Жизнь в колонии, которая представляла собой, по сути, гигантский подземный город, была невероятно трудной. Особенно для молодых особей. Особенно для самцов. В этом отношении Тхэрсиорху не повезло вдвойне. Он был и тем и другим одновременно. Собственно говоря, мы немного забегаем вперед. На тот момент у юного паука еще не было имени. Собственные имена давались лишь самкам и особо отличившимся самцам, которые каким-то чудом смогли прожить достаточно долго, для того чтобы заслужить признание правящих самок.

Самки гашшарвских пауков изначально крупнее и сильнее самцов. Особи мужского пола выполняли в колонии всю самую тяжелую и грязную работу, а также служили для продолжения рода. В голодные времена, которые также частенько случались в колонии, наиболее слабые самцы шли в пищу остальным ее членам. В этом подземном городе мясо никогда не пропадало просто так.

Тхэрсиорх не был особенно крупным самцом, но был безжалостен, умен и при этом обладал какой-то странной силой, которая позволяла ему ввергать тех, кто пытался его убить в транс, который длился всего несколько секунд, но и их ему с лихвой хватало, для того чтобы мгновенно обратить охотника в жертву.

Будучи очень практичным даже по меркам своих жестоких и рациональных сородичей, Тхэрсиорх быстро понял всю выгоду подобного дара и начал активно его развивать. При этом у него хватало ума хранить этот секрет от правящих самок и от остальных членов колонии, поскольку первые не терпели ни малейшей угрозы своей власти, а вторые всегда были готовы угодить первым.

Помимо врагов внутренних у колонии также были и враги внешние. В Гашшарве, мире гигантских насекомых практически вся живность была в той или иной мере опасна, но тех, кто поднялся на более высокую ступень эволюции, нежели просто животные, было всего три вида. Пауки-арахниды, гигантские мухи-жжурги и большие летающие жуки.

Были еще, правда, термиты-инсекты — черные муравьи размером примерно в человеческий рост. Впрочем, последние строили свои колонии, лишь руководствуясь инстинктом, и разумом в истинном смысле этого слова не обладали. Все эти насекомые были врагами колонии. Даже пауки иных колоний, и те были рады при любом удобном случае закусить каким-нибудь зазевавшимся сородичем Тхэрсиорха.

Поскольку еды постоянно не хватало, Тхэрсиорху и остальным паукам приходилось регулярно охотиться на серых пыльных равнинах этого негостеприимного мира. Пустынные равнины Гашшарвы — жесткое, опасное место, где крайне затруднительно обнаружить пищу и воду. Паукам нередко приходилось преодолевать многие километры для того, чтобы добыть себе хоть какую-то еду.

Охотились пауки группами по два-три десятка воинов в каждой. Тхэрсиорха, на момент описываемых событий молодого арахнида, уже успевшего убить не одного противника в поединке и занимавшего далеко не самое последнее место в иерархии колонии, включили в группу самки Эвэхр. Эта самка славилась лютой ненавистью к самцам любого возраста и толка и не терпела даже малейшего намека на неповиновение, мгновенно карая за непослушание смертью.

Самки в боевых группах редко принимали участие непосредственно в охоте, предоставляя делать всю самую опасную работу самцам. Их задача заключалась в том, чтобы проследить, чтобы все, что было добыто на охоте, было доставлено в колонию, и никто из самцов при этом не утаил часть добычи или просто не сбежал. Такое порой случалось, хотя и крайне редко. Вне защиты подземного города одинокий арахнид был обречен на гибель. Другие колонии подобных беглецов не принимали. Разве что в качестве закуски.

На этот раз пауки-разведчики донесли, что неподалеку от колонии была обнаружена стадо гигантских тлей в несколько сотен голов. Хорошая добыча. Вполне достаточная, для того чтобы обеспечить едой треть колонии, где проживало примерно тысячи три арахнидов.

Проблема состояла в том, что эту еду еще следовало добыть. А конкурентов у пауков в этом деле хватало. Это и их сородичи из сопредельных колоний. Это и гигантские стрекозы, которые нередко утаскивали зазевавшихся самцов, а иногда даже и самок. Это и серые жжурги, и красные жуки, однако, от этих еще можно было худо-бедно отбиться, благо арахнид вдвое больше человеческого роста с чудовищными жвалами и восемью длинными когтистыми лапами был отнюдь не легкой добычей.

Гораздо хуже дела обстояли тогда, когда на пауков нападали гигантские зеленые богомолы. Эти твари, будучи абсолютно безмозглыми по сути, обладали практически непробиваемым хитиновым панцирем и невероятной скоростью и силой. Одному такому созданию ничего не стоило положить весь боевой отряд арахнидов, причем даже не особенно напрягаясь.

За столь крупной добычей, послали, конечно, отнюдь не один отряд, сразу несколько десятков боевых групп арахнидов с разных сторон подбирались к стаду, чтобы ни одна из тлей не ускользнула. Впрочем, последнее вряд ли было возможно. Тля очень неповоротлива и медлительна. На сухих пыльных равнинах Гашшарвы она питается либо скудной местной растительностью преимущественно сиренево-красных оттенков, либо попросту влагой, поскольку устроена таким образом, что может долгое время жить на одной лишь воде. По-другому в этом суровом мире она бы попросту не выжила.

Скорее уж конкуренты-хищники из других колоний представляют намного более серьезную опасность. Посему самки во всех отрядах сегодня были особенно напряжены. Они переговаривались между собой при помощи телепатии, чтобы скоординировать свои действия. Самцы же магией не владеют. Тех из них, у которых подобные способности все же обнаруживаются, уничтожают быстро и безжалостно. Об этом самки, конечно, не распространялись напрямую, чтобы подобные субъекты не начали таиться. Но Тхэрсиорх с самого детства умел читать жизнь между строк...

Тхэрсиорх украдкой тревожно глянул в небо. Его обостренные чувства подсказывали ему, что вот-вот должно случиться что-то нехорошее... Стрекозы! Они появились словно бы из ниоткуда, что и немудрено, поскольку эти твари обладали врожденной мимикрией, помогающей им в буквальном смысле этого слова растворяться в воздухе, неожиданно возникая перед самым носом у зазевавшейся добычи.

Синие стрекозы — твари крайне опасные даже поодиночке. А сейчас их здесь целых три штуки. Крайне неприятный сюрприз. Придется дать им бой. Самка Эвэхр, не мешкая, начала собирать свою ментальную энергию в тугой кокон, впрочем, заботясь не столько о нападении, сколько о собственной защите. Стрекозы сегодня в любом случае не улетят без добычи. А значит нужно сделать так, чтобы этой добычей стал кто-нибудь другой, по возможности самый никчемный и бесполезный для колонии.

По команде самки самцы начали выстреливать в стрекоз липкими нитями паутины. Одну из тварей им удалось сбить на землю. Остальные две, не мешкая, подхватили двух молодых самцов отряда и полетели восвояси. На сегодня их работа была выполнена. Судьба своей товарки их более не интересовала.

Упавшую стрекозу тем временем сноровисто окружили самцы, полностью обездвиживая ее своей паутиной. Самка, дождавшись, пока те до конца выполнят свою работу, осторожно приблизилась к поверженному хищнику и одним ударом мощных передних лап отделила ей голову от тела. Стрекоза еще немного подергалась в агонии и, наконец, затихла.

Двоим самым слабым самцам было поручено, не мешкая доставить добычу в колонию. Отряд Эвэхр и так потерял сегодня двух бойцов, что, конечно же, несколько осложнит предстоящую охоту, но оставлять столь редко достающееся им мясо на произвол судьбы было не в правилах арахнидов.

То, что гонцы не выполнят ее приказ или частично обглодают стрекозу, Эвэхр не опасалась нисколько. Носильщики прекрасно понимали, что принимающая добычу в колонии самка в любом случае спросит потом старшую отряда о том, в каком состоянии была стрекоза, когда та ее видела в последний раз, и если обнаружится, что носильщики урвали себе хотя бы кусок, им крайне не поздоровится.

Однако пока все складывалось вполне себе неплохо, даже несмотря на недавний неприятный инцидент со стрекозами. Остальные группы сохранили полную боеспособность и были полны решимости довести дело до конца.

До места предполагаемого нахождения добычи оставалось совсем немного, когда на отряд Эвэхр обрушилась новая напасть. Гигантский зеленый богомол стремительно выметнулся из-за ближайшей россыпи скал, кои порой встречались на бескрайних здешних равнинах и, грозно щелкая жвалами, устремился в атаку. Среди самцов отряда началась паника. Они слишком хорошо представляли себе всю чудовищную мощь этого хищника, чтобы питать иллюзии относительно предстоящего исхода схватки.

Эвэхр еще попыталась успокоить своих воинов телепатическими импульсами, но все оказалось напрасным. Ужас перед богомолом был намного сильнее магии альфа-самки, и вновь сплотить отряд в единое целое не вышло.

Богомол же тем временем метался из стороны в сторону, деловито разрывая несчастных пауков на части. Оторванные головы и лапы летели во все стороны, а темная паучья кровь забрызгала всю землю окрест. Понимая, что битва практически проиграна, Эвэхр сконцентрировала всю свою ментальную энергию и нанесла по богомолу телекинетический удар. Однако он не возымел должного эффекта, лишь разозлив бестию, которая проворно подскочила к единственной самке отряда и оторвала ей голову.

После этого богомолу не составило никакого труда добить всех оставшихся в живых пауков отряда. Тхэрсиорх оказался последним, на кого тварь соизволила обратить свое внимание. Длинное заубренное лезвие на передней лапе богомола вонзилось в его тело, а громадные зеленые буркала пристально уставились в сиреневые фасетчатые глаза молодого паука. Казалось хищник искренне наслаждается ужасом своей жертвы.

Однако Тхэрсиорх сумел сохранить достаточно хладнокровия в этой ситуации, и в свою очередь пристально вгляделся в безжалостные глаза богомола. Его дар сжался в плотную тонкую нить и вонзился в примитивное сознание инсектоида. Один единственный короткий приказ — прекратить нападение. В него молодой паук вложил всего себя, прекрасно понимая, что от этого зависит его жизнь.

Богомол остановился. Теперь Тхэрсиорх чувствовал, что их сознания связала воедино тонкая силовая нить, созданная его разумом. Следующий приказ вынуть лезвие из его тела богомол также выполнил беспрекословно. Тогда повинуясь внезапному наитию, молодой паук принялся корректировать примитивное сознание бестии на свой лад. Он и сам толком не понимал, как он это делает, руководствуясь одним лишь инстинктом. И он не подвел его и на этот раз. "Отныне ты подчиняешься только мне". — Отдал Тхэрсиорх третий приказ, и кошмарная тварь склонила свою уродливую голову в знак согласия...

* * *

На этот раз охота оказалась весьма успешной для колонии Тхэрсиорха. Лишь его отряд был уничтожен. Остальные с грехом пополам справились с поставленной задачей и сумели перебить всех тлей и доставить их тела в подземный город, хотя без жертв не обошлось и в других отрядах.

Самого Тхэрсиорха по понятным причинам никто и не думал разыскивать. Его посчитали погибшим, да и особой ценности для колонии он не представлял. Однако сам молодой арахнид отнюдь не желал мириться с подобной ролью. В его голове уже начали рождаться новые планы на жизнь. Грандиозные планы. Ранее загипнотизировать богомола считалось невозможным. Слишком уж те были опасными и быстро двигались. Однако сегодня он доказал, что правящие ошибались в этом отношении. А значит, вскоре они горько пожалеют о том, что в течение многих тысячелетий держали самцов на положении рабов.

Но все это реализуется лишь в отдаленном будущем, если конечно он будет действовать правильно. Пока же ему нужно было оправиться от раны, нанесенной ему его новым рабом, а затем уже можно будет подумать и о своих новых планах.

По его приказу богомол доставил паука в свое логово, вырытое глубоко в песчаном слое почвы здешних равнин. Там Тхэрсиорх неделю зализывал свои раны, и, оправившись от них, направился на охоту, не забыв прихватить с собой и своего новоявленного миньона. Цель его была простой до невозможности. Он собирался набрать армию. Армию богомолов, чтобы затем вернуться в колонию и утвердить там свое господство.

Ему повело. Первый из обращенных оказался крупным самцом в самом расцвете сил ( гигантские насекомые жили вечно, программа старения в их организмах не была предусмотрена природой), и он мог чуять других богомолов и знал их повадки.

Общаться с полуразумным гигантским насекомым было для Тхэрсиорха отнюдь не легким делом, ибо тот понимал лишь четкие приказы, максимально точно и конкретно сформулированные, но будучи прирожденным воином по сути, молодой арахнид блестяще справился с этой задачей.

Вторым богомолом, попавшимся на его пути оказалась молодая самка. Та при виде паука пронзительно застрекотала и ринулась в атаку, однако была сбита с ног и обездвижена богомолом Тхэрсиорха. Пристальный взгляд в глаза — и в распоряжении арахнида новый воин. Подчинить самку оказалось намного легче. Видимо с силовыми ранжирами у богомолов в отличие от пауков все обстояло с точностью до наоборот.

Третьего богомола, на этот раз самца обездвиживали уже двое сородичей, при этом стараясь не повредить. Самец оказался весьма прытким и сумел оторвать самке одну из конечностей, прежде чем занял место в стремительно растущей армии Тхэрсиорха. Но это не беда. Конечность отрастет вновь за несколько недель, но даже и без нее самка будет оставаться вполне себе боеспособной.

Далее уже все шло по накатанному конвейеру. Новосотворенная армия Тхэрсиорха ежедневно рыскала по равнинам Гашшарвы, и к концу недели у молодого паука было в распоряжении уже более десятка богомолов. За месяц же их численность выросла еще более чем вдвое. Все богомолы на сотни километров окрест оказались в его подчинении.

На этом молодой арахнид решил пока остановиться. С подобной силой покорить подземный город вполне в его власти, если конечно он будет действовать сообразно заранее разработанному плану.

* * *

Когда перед входом в подземный город арахнидов, находившийся у подножия гигантской песчаной горы, появилось сразу три десятка богомолов, самцы-стражи только и сумели что, вереща от ужаса на очень высоких частотах недоступных человеческому слуху, броситься внутрь. Все происходило ночью, и большинство членов колонии спали, однако стражи могли поднять тревогу и посему по его знаку один из богомолов проворно ринулся следов и двумя точными ударами зазубренных лап лишил обоих самцов жизни.

Конечно же, это был лишь первый аванпост. Внутри охраны было гораздо больше и намного более серьезного ранжира, но Тхэрсиорха это ничуть не волновало. Его богомолы способны справиться и не с таким противником.

Его маленькая армия исчезла внутри города вместе со своим предводителем, осторожно пробираясь по круглым сухим песчаным тоннелям. Через полсотни метров они наткнулись на второй заслон. Шестеро стражей-самцов плюс самка. Этих разорвали практически также молниеносно. Тревогу поднять они не успели.

А вот третий пост стражи так легко пройти не удалось. Противостояло им здесь сразу двадцать самцов и три самки. Пока они сдерживали богомолов Тхэрсиорха, один из самцов опрометью помчался вглубь поднимать тревогу. Самки окружили свой отряд коконом телекинетической энергии, стремясь выиграть время до подхода подкрепления. Однако это им не помогло. За несколько минут богомолы покромсали всех защитников третьего заслона, потеряв при этом лишь одного из своих. Совместный ментальный удар самок выжег ему сознание. Тхэрсиорх, который все это время находился на безопасном отдалении, не пострадал. Рисковать понапрасну своей жизнью он не желал.

Однако свою основную задачу третий заслон все же выполнить сумел. Внутри подземного города уже поднимался растревоженный гул. Тхэрсиорх недовольно поморщился. О его присутствии в колонии узнали немного раньше, чем он рассчитывал, но это было не смертельно. Его план предусматривал и подобное развитие событий.

Продолжая продвигаться вглубь к самому сердцу города к месту обитания правящих самок, легко находя дорогу среди извилистых и причудливо разветвленных ходов, Тхэрсиорх посылал во все стороны ментальные импульсы страха, которые вкупе с грозным видом богомолов вносили в ряды арахнидов неразбериху и сумятицу, не давая самкам организовать правильную оборону.

Уничтожая по пути всех, кто осмеливался ему сопротивляться, Тхэрсиорх и его отряд продолжали упорно продвигаться вперед. К тому моменту, когда они подошли к логову правящих самок, его богомолы потеряли лишь троих, но здесь их ждал по настоящему серьезный противник. Около сотни старых самцов-гвардейцев — высшее звание, которого могли добиться самцы в иерархии колонии и около сорока сильнейших самок, которые подобно самому Тхэрсиорху благоразумно держались позади строя собственной гвардии.

Понимая, что исход противостояния повис на волоске, Тхэрсиорх решился на отчаянный шаг. Он собрал всю свою энергию и мысленно воззвал к сознанию самцов, призывая их присоединиться к нему. В этот ментальный выброс он вложил всю свою историю, которая приключилась с ним с того момента как его посчитали погибшим.

И самцы откликнулись на зов. Они решили рискнуть. Ведь, так или иначе, они понимали, что много их сегодня погибнет, но погибать в бою за лучшую долю оказалось для них гораздо предпочтительнее. Они набросились на опешивших самок, которые лишь в самую последнюю секунду успели выставить силовой щит, но исход этой битвы был уже ясен. К самцам присоединились богомолы, кроме трех самых сильных, личной охраны Тхэрсиорха, и щит не выдержал.

С оглушительным электрическим треском он лопнул, и самок в мгновении ока стоптали их же бывшие воины, ранее трепетавшие перед их могуществом. Самки от подобного настолько растеряли весь свой боевой дух, что даже практически не сопротивлялись, когда их рвали на части. Вход в святая святых колонии Пещере Правящих был открыт.

Внутри остались лишь три старейшие самки — высший правительственный орган колонии и их личные телохранители. Они недооценили мощь пришельцев, и теперь у них оставался единственный выход...

Когда Тхэрсиорх уже был готов отдать команду своему новому воинству войти в Пещеру Правящих, он внезапно почувствовал, как в его разум вонзился незримый энергетический щуп, принявшийся деловито выжигать его сознание. Хозяева города, наконец, решили взять реванш.

Понимая, что еще чуть-чуть, и он попросту лишится рассудка, Тхэрсиорх невероятным усилием воли перебросил откат от удара на нескольких ближайших богомолов, уготовив им, таким образом, роль своеобразных громоотводов.

Четверо зеленых бестий мгновенно рухнули на землю с выжженными мозгами, столь велика была сила, вложенная самками в это заклятие, однако сам Тхэрсиорх остался жив и тут же, не мешкая, отдал приказ атаковать пещеру, окружив свое сознание непроницаемым куполом магической защиты.

Внутри нападавших арахнидов встретило десять самых мощных и крупных самцов колонии. Сознание их наподобие сознания богомолов Тхэрсиорха было переделано самками, что превратило этих воинов в нерассуждающие живые механизмы, покорные лишь только воле своих создателей.

Закипела ожесточенная схватка. Три правящие самки еще попытались, было повторить попытку уничтожения незримого кукловода марионеток противостоящих им, однако на этот раз тот был начеку и сумел вовремя отразить удар.

На третью попытку атаки времени у них уже не осталось. Самкам пришлось всей своей силой бить по толпе самцов, которые были готовы вот-вот смять ряды их телохранителей. Мощный телекинетический удар превратил разом два десятка самцов Тхэрсиорха в кровавую труху, однако следом в дело вмешались богомолы. Лихо перескакивая через головы телохранителей, в живых из которых осталось к тому моменту меньше половины от первоначального числа, они устремились к главным виновницам этой войны.

Самкам удалось уничтожить пятерых бестий, но остальные все же сумели пробить их защитное поле и растерзать их на куски. Добить же всех оставшихся в живых телохранителей бывших правителей колонии после и вовсе не составило никакого труда...

* * *

После того как битва подошла к концу, Тхэрсиорх со всеми выжившими богомолами от числа которых осталась примерно половина, занял Пещеру Правящих, предварительно приказав самцам, перешедшим на его сторону, вынести оттуда все трупы. Следующим его приказом было уничтожение всех старых самок колонии.

Немногие выжившие из них, прекрасно понимая, чем именно для них обернется воцарение новой власти, бежали из подземного города еще загодя. По их следу Тхэрсиорх направил нескольких из богомолов, благо и оставшихся ему вполне хватало для поддержания нового статуса кво. У колонии арахнидов появился новый хозяин.

Самцы всех мастей в подземном городе откровенно ликовали. Они понимали, что ныне наступила их эпоха, а эра правления самок подошла к концу. Тхэрсиорх же, решив все первоочередные проблемы, занялся укреплением города и собственной власти. Его замыслы были поистине грандиозны, но он не спешил с их воплощением, столетиями накапливая мощь и максимально обеспечивая собственную безопасность.

Самцы и самки ныне были полностью уравнены в правах, что говорило о наличие разума и здравого смысла у нового хозяина колонии, ибо самки изначально были сильнее самцов и с ролью подчиненных вряд ли бы стали просто так мириться. А так какой никакой компромисс между двумя группами был достигнут.

Благодаря хитрости Тхэрсиорха и его природному военному гению вскоре и остальные подземные города арахнидов перешли под его руку, благо силе богомолов, численность которых он регулярно пополнял, заставляя уже подконтрольных ему тварей производить потомство или попросту отлавливая новые дикие особи, противостоять не смог никто.

К тому же пропаганда равных прав для самок и самцов играла ему на руку, заставляя многих противников переходить на его сторону прямо во время битвы. С тамошними самками он поступал точно также как и в первый раз, уничтожая самых старых и опасных, и оставляя лишь молодых, тех которых легко можно было переучить под новый выковывающийся им миропорядок.

Далее совместными силами многих колоний арахнидов привел он к покорности и красных жуков с жжургами, ошибка которых заключалась в том, что они продолжали цепляться за старые порядки, живя обособленными колониями.

Потом настал черед неразумных тварей. С ними было совсем просто, ибо никакого организованного сопротивления они оказать не могли в принципе. Даже гигантские гашшарвские драконы, чудовищные многоножки необоримой силы, но недалекого ума стали в итоге под его руку.

Причем во всех случаях Тхэрсиорх действовал по единому сценарию. Уничтожал всех старых особей и попросту магически одаренных или слишком умных, а из оставшихся лепил рабов, покорных своей воле. А неразумным тварям он попросту корректировал сознание, на корню изничтожая дикие виды и давая размножаться лишь измененным его волей, получая, таким образом, нужную для себя породу, ведь потомкам измененных гораздо проще было привить инстинкт подчинения за счет приобретенной генетики своих родителей и незнания иной свободной жизни.

Всего за несколько столетий Тхэрсиорх сумел покорить всю Гашшарву, а еще через сотню лет никто из ее обитателей и помыслить не мог о том, что когда-то все было иначе. Теперь уже было необязательно уничтожать магически одаренных инсектов. Никто и не помышлял о бунте. Тхэрсиорх казался всем вечным...

Однако численность его чудовищной армии непрерывно росла, и вскоре им стало тесно в рамках одного мира, благо насекомые размножаются невероятно быстро, а крупные войны при единой жесткой централизованной власти канули в лету. Сперва эту проблему удавалось решать за счет бесконечных поединков за рейтинг и пищу или искусственно спровоцированных конфликтов в разных локациях местности, но после осознав, что этого недостаточно, Тхэрсиорх при помощи чародеев-арахнидов покорных его воле сумел открыть портал в иной мир.

Бесчисленные армады инсектов хлынули в его поле, уничтожая все и вся на своем пути. Однако вскоре и в новом мире закончились ресурсы и пища. Армия росла с катастрофической скоростью. Требовались новые цели для захвата. И Тхэрсиорх — единственный арахнид Гашшарвы рожденный с божественным даром Смерти, щедро предоставлял их своему народу.

* * *

История эта оставила довольно неоднозначный след в душе Самхейна. Сознание гигантского насекомого оказалось слишком уж чуждым даже для него, Демиурга Хаоса, никогда на протяжении всей своей долгой жизни не бывшего не то что человеком, но даже и просто смертным существом. Равно как и довольно странное впечатление произвела на него история Демиурга Жизни Лотариуса. Она заняла совсем немного времени.

Зеркало просто показало панораму громадных величественных лесных просторов Занны полных самой невероятной и причудливой живности и растительности, и смутное облако силы, постепенно формирующееся над ними. Этот сгусток чистейшей мощи и стал квинтэссенцией силы леса. Его душой, если угодно. Лотариус оказался единственным демиургом их слоя, рожденным не как живое существо, а как соборный эгрегор целого мира, как сгусток силы осмыслившей самое себя.

Самхейн дал себе зарок впредь внимательно следить за этим демиургом, благо тот был и до сих пор оставался во всех отношениях темной лошадкой, и мог преподнести своим союзникам множество самых неожиданных сюрпризов.

Глава шестая. Непризнанный гений.

Гекс терр Ронн задумчиво оглядывал окрестности нового для него мира. По всей видимости, здесь и будет его новое пристанище. Его новый дом. Сородичи эрда не признали его гений и его изобретения. Что ж, их проблема. Он прекрасно обойдется и без них. Эрд недовольно передернул худыми хрупкими плечиками. Ему было не слишком приятно вспоминать о родном мире и событиях, которые вынудили его покинуть его.

Этерра — мир эрдов переживал эру стремительного технического прогресса. Уже давно были изобретены энерго-кристаллы, открывающие доступ к практически неиссякаемым резервам силы, получен секрет плавки сверхпрочных металлов, которые с небольшой натяжкой можно было даже назвать разумными. Внутренние механизмы биологического и энергетического изменения также не были секретом для этой ныне бессмертной расы.

Оставался последний шаг. Интеграция машины в живой организм. Получение нового вида улучшенных во всех отношениях эрдов. Не роботов и не киборгов, а по сути механических полубогов, безмерно могущественных и совершенных. И вот здесь у Гекса терр Ронна неожиданно возникли проблемы. Имя им — этика и царившие на Этерре догматические предрассудки, которые мешали последнему этапу совершенствования мира. По крайней мере, таково было мнение самого изобретателя, который ухитрился сильно опередить в своих изысканиях и воззрениях даже свое более чем продвинутое время.

Высший Совет эрдов Этерры не поддержал молодого изобретателя предложившего проводить эксперименты по внедрению нано-механической матрицы в тела преступивших закон принудительно в качестве подопытных кроликов.

На самом деле подобное предложение прозвучало для Совета настолько дико и противоестественно, ибо эрды в основной своей массе гуманисты и просветители, что незадачливого гения сперва едва вообще не изгнали из Этерры. Затем, однако же, все же разрешили остаться, но с условием нахождения под постоянным наблюдением Воинов-защитников.

Подобное естественно никак не могло устроить честолюбивого и амбициозного сверх всякой меры изобретателя. И однажды он попросту прихватил все свои записи и наработки, а также самые важные и ключевые изобретения и исчез с Этерры вопреки прямому запрету Совета.

Надо сказать, что свое исчезновение он сумел провернуть столь хитро и ловко, что его сородичи так и не смогли обнаружить, куда именно он направился.

* * *

Наверное, у этого мира было имя, данное ему местными жителями. Гекса терр Ронна не волновали подобные мелочи. Он уже самолично и ничтоже сумнящееся нарек сие прибежище Горлат, что на языке эрдов означало "сила металла". Здесь он планировал начать жизнь с чистого листа.

Для того чтобы выяснить, кто именно проживает на территории данного мира, изобретателю понадобилось лишь особым образом проэкранировать пространство при помощи специального прибора на сотни километров окрест. Это дало ему знание о том, что мир сей находится на крайне невысокой ступени развития. По крайней никаких излучений высоких технологий столь естественных и обязательных для Этерры он здесь не обнаружил.

Однако это еще не означало, что покорить этот мирок будет просто. Нет никаких гарантий, что он не обладает потенциальными скрытыми магическими возможности, или не является прибежищем разного рода сущностей великой силы. Все это ему предстояло выяснить в самое ближайшее время.

Выяснив, где именно находится близлежащий населенный пункт, эрд направился в его сторону. Им оказалась небольшая деревенька в несколько десятков дворов. Местные жители оказавшиеся людьми недоверчиво высыпали из своих домов, сжимая в руках вилы и дреколье. Фигура невероятно высокого и худого пришельца облаченного в переливчатый радужный доспех вызывала у них самый натуральный ужас, но отступать они не желали. Ведь за их спинами сейчас находились старики и дети. Их родные... Дети и родители... отцы и жены...

Оценив обстановку, Гекс терр Ронн приказал двум миниатюрным металлическим спрутам, сопровождавшим его в этом путешествии зачистить деревню от людей, оставив в живых лишь одного для допроса. Идеи гуманизма столь любимые его сородичами никогда не находили отклика в его душе. Эрда интересовали лишь собственные изобретения. А для полномасштабной работы над ними ему был необходим весь этот мир. Наличие в нем иных неподконтрольных ему обитателей любого толка его план не предусматривал.

Спруты, как и ожидал непризнанный гений, зарекомендовали себя превосходными бойцами. Они в несколько минут покромсали защитников деревни при помощи специальных циркулярных выдвижных лезвий, появляющихся из их четырех щупалец. Эрды в свое время с негодованием отвергли эти образцы, кои Гекс терр Ронн предложил использовать в качестве одного из видов Воинов-защитников, и заставили его их уничтожить. Лишь этих двоих ему чудом удалось сохранить в тайне от остальных.

Покончив с жителями деревни, спруты сноровисто приволокли к ногам Гекса терр Ронна испуганного бородатого мужчину лет сорока. Более из деревенских не уцелел никто. Даже самые малые дети были беспощадно выловлены и истреблены.

Проникнув в сознание смерда, Гекс терр Ронн быстро выяснил все, что тот знал о своем мире. Оказалось, что знал тот немногое. Он был простым селянином, не видевшим ничего кроме своей родной деревни, однако и того, что знал и слышал этот безымянный смерд, хватило эрду для того чтобы еще больше укрепиться в своих воззрениях. С этим миром у него вряд ли возникнут особые проблемы...

Хладнокровно свернув шею ненужному более ему смерду, Гекс терр Ронн задумчиво извлек из своего магического доспеха небольшую ампулу из неведомого материала. Внутри нее находилась серебристо-стальная жидкость наподобие ртути. Жидкость внутри колыхалась и переливалась, и если присмотреться, то можно было разглядеть, что она на самом деле состоит из множества микроскопических частиц едва заметных взгляду, которые хаотично движутся каждая в своем направлении.

Вот они. Нейро-биотические нано-инжекторы. Самое главное его изобретение. То, из-за чего его изгнали с Этерры. То, что сделает его богом... Едва сдерживая волнение, Гекс терр Ронн обнажил левую руку и с замиранием сердца осторожно ввел в свою реструктурированную розовую плоть все содержимое ампулы. Эрд сильно рисковал, поскольку это его изобретение еще ни разу не испытывалось на практике, но Гекс терр Ронн был абсолютно уверен в своих расчетах.

Сперва ничего не происходило. Гекс терр Ронн начал терять терпение. Пожалуй, сейчас он испытывал самые сильные эмоции в своей жизни. Наконец он ощутил, что его тело начало меняться. Боли не было. Просто его тело, до того немыслимо худое, хрупкое и розовокожее как у всех представителей его расы прямо на глазах начало превращаться в серебристый живой металл.

Эрд радостно засмеялся. Его мощь возрастала прямо на глазах. Теперь он не просто бессмертен, теперь он может менять облик по своему желанию, а регенерация, скорость и сила возросли в разы. Также существенно усилились и способности к магии. Теперь он воистину стал богом. Живой сверхмашиной в разы превосходящей своих слабых, глупых и недалеких сородичей. То, о чем он мечтал с самого детства...

Однако это было еще не все. Еще одно его изобретение уже давным давно ждало своего часа, и вот, наконец, он настал. Гекс терр Ронн, а точнее то, во что он превратился, извлек на свет небольшой серебристый куб и коротко произнес несколько слов на непонятном языке.

Куб засветился ярким синим светом и, вырвавшись из руки нового нано-бога, зарылся глубоко в землю метрах в пятидесяти от сотворившего его. Через несколько секунд земля в этом месте начала дрожать и вибрировать, и вот наконец из того места, где только что исчез загадочный куб, словно бы и ниоткуда рванулась ввысь гигантская тонкая коническая серебристая башня. Точнее она лишь казалась тонкой, ибо на самом деле диаметр ее превышал двадцать метров. Просто высота ее была абсолютно несоизмерима с толщиной. Ее тонкий высокий шпиль мгновенно затерялся где-то высоко в облаках.

Гекс терр Ронн удовлетворенно кивнул. Его новая обитель и одновременно первый плацдарм наступления в этом мире была полностью готова.

* * *

То, что с его миром твориться нечто совершенно чуждое и противоестественное, Хранитель почувствовал, едва лишь разомкнул веки после своего многовекового сна. Его обитель в самом сердце Хранимого леса вот уже тысячелетия как не тревожило присутствие ни зверя, ни тем более человека. И сейчас никто из них так и не осмелился прервать его колдовскую дрему. Никто кроме эманаций враждебной силы, незримо витающей в воздухе даже здесь, в гуще заповедной рощи. И на этот раз опасность была более чем серьезной. Кто-то или что-то готовилось нанести его миру смертельный удар.

Хранитель нахмурился. Никогда ранее он не сталкивался ни с чем подобным. Сила, которая ему противостояла, была одновременно и живой и неживой. Однако Хранителю некогда было ломать голову над подобными загадками. Многие тысячелетия он оберегал этот мир от опасностей, храня его обитателей, как разумных, так и неразумных тварей. И сейчас ему не оставалось ничего иного кроме как вступить в противоборство с тем, что вторглось в пределы его мира неведомо из каких граней и бездн. Ведь кроме него защитить здешних обитателей от этого ожившего кошмара во плоти было попросту некому...

* * *

Однако это становилось уже интересным. Ни на день не прекращая экранировать пространство своего нового мира на предмет потенциальной опасности, Гекс терр Ронн, наконец-то, обнаружил искомое.

Загадочная роща на самой окраине обитаемых земель далеко на западе мира. Оттуда во все стороны расходились волны густой, древней силы, которую эрд инстинктивно воспринял как враждебную себе.

И, похоже, он не ошибся. Едва он подлетел к Роще на достаточно близкое расстояние, как на его пути тут же возникла человеческая фигура среднего роста, с ног до головы закутанная в старый потрепанный серый плащ. По обе стороны от него скалились два гигантских седых волка с зелеными фосфоресцирующими даже в этот яркий погожий день глазами.

Сила от всех трех фигур исходила поистине ужасающая, и эрд мысленно похвалил себя за то, что столь вовремя реструктурировал свою сущность и плоть. Без своих новых возможностей он не выстоял бы точно. Впрочем, даже сейчас битва легкой все равно не будет. Его противник настроен более чем серьезно. На этот счет эрд не питал совершенно никаких иллюзий.

Собственно говоря, эрдом то, во что превратился этеррийский беглец, назвать ныне было можно лишь с очень большой натяжкой. Испытав перерождение металлом, Гекс терр Ронн, как уже говорилось, получил способность перестраивать свою плоть по собственному желанию, и сейчас он более всего напоминал гигантского металлического спрута, отдаленно похожего на своих миниатюрных помощников, которые ныне тоже были здесь вместе с ним. Подобную боевую форму он посчитал для себя наиболее подходящей и совершенной.

Оценив обстановку, нано-бог отдал приказ своим спрутам атаковать волков, а сам схлестнулся с Хранителем. Им оказался худой, жилистый, совсем непримечательный с виду человек неопределенного возраста с длинными седыми волосами и темными глазами.

Спруты атаковали волков, опутав их своими стальными щупальцами, однако звери в ответ на это лишь глухо зарычали и вопреки всем ведомым бывшему эрду законам начали легко рвать металлическую плоть врагов своими чудовищными зубами.

Увидев подобное, Гекс терр Ронн отдал приказ своим миньонам самоликвидироваться. Спруты взорвались с оглушительным грохотом. Их осколки сильно посекли могучие тела зверей, однако вопреки ожиданиям нового бога, эти раны моментально затянулись, а самого Хранителя и вовсе, казалось, даже не зацепило, хотя он стоял практически в самом эпицентре взрыва.

Надо сказать, отреагировал Хранитель незамедлительно и тут же нанес ответный удар. Из под его просторного плаща внезапно с резким клекотом вылетело сразу два десятка крупных черных птиц, и они, не мешкая, набросились на Гекса терр Ронна. Синие лучи, вырвавшиеся из глаз нано-бога скосили половину из них, однако оставшаяся половина бестрепетно обрушилась на невероятную сущность и принялась клевать и рвать когтями его внешне неуязвимое тело.

Гекс терр Ронн гневно зарокотал. Сила вброшенная Хранителем в эти создания оказалась такова, что даже со всей его мощью, ему сейчас приходилось нелегко, поскольку Хранитель в это время также не сидел сложа руки и атаковал его сознание потоками чистой, незамутненной Силы.

Осознав, что еще чуть-чуть, и могучие клювы и когти неведомых птиц разорвут его на части, нано-бог резко взвился в воздух и устремился в направлении своей башни. Ему было необходимо восстановить силы для дальнейшего противостояния. Хранитель устремился за ним, превратившись в гигантскую черную птицу почти такую же как и ее меньшие собраться, только клюв у нее был несколько больше и изогнут вовнутрь.

Гекс терр Ронн напрягал все силы, чтобы уйти от преследования, но уже практически непосредственно возле башни Хранителю все-таки удалось его нагнать. Его удар был страшен. Чудовищный клюв неведомой птицы насквозь прошил сверхпрочное тело нано-бога, заставив того вскрикнуть от боли. Совсем как живое создание. Несовершенное создание...

Еще три последовательные удара чудовищным клювом фактически вышибли из Гекса терр Ронна сознание, но ему все-таки удалось на последних остатках сил влететь в энергетическое поле башни. Хранитель разочарованно заклекотал, но не решился преследовать противника на его территории. В пределах башни сила Хранителя по неведомым для него причинам иссякала.

* * *

Закутанная в серый плащ фигура стояла подле огромного огненного портала, в котором исчезал сплошной поток переселенцев. Сейчас все они, и люди, и немногочисленные нелюди, и даже неразумные звери шли в одном потоке, даже не пытаясь затевать между собой драки и свары. Все они нутром чуяли скорую гибель того мира, который они знали с рождения и потому сейчас были озабочены лишь собственным спасением, а не сведением старых счетов.

Хранитель потерпел поражение. Сила неведомой башни пришельца оказалась для него непомерным испытанием. И тогда он скрепя сердце принял единственно возможное в подобной ситуации решение. Попытался спасти хоть кого-нибудь.

Во всех частях мира открывал он порталы, давая шанс тем, кто был готов попытать счастья в иных мирах начать все заново. Этот был последним. Сила пришельца росла с катастрофической скоростью, и Хранителю было необходимо как можно быстрее покинуть свой мир, чтобы попросту не быть уничтоженным. Ведь как ни крути, а новым переселенцам в новом для них мире тоже понадобится свой Хранитель и защитник...

* * *

Поле исчезновения Хранителя ничто более не мешало Гексу терр Ронну воплощать свой план в жизнь. При помощи своих обширных знаний и силы башни, что могла перестраивать энергию мира на его нужды, он начал массовое производство машин смерти самых разнообразных толков и мастей, какие только могла измыслить его богатая и извращенная фантазия. К тому же башня по его приказу начала излучать смертоносную силу, несущую гибель всем живым созданиям на многие километры окрест.

Больше в мире не нашлось сущностей, способных противостоять его силе, и за несколько лет нано-бог сумел полностью очистить Горлат от живых созданий, кроме тех, что он специально оставил в живых для своих чудовищных экспериментов.

Также параллельно он создал множество башен по всему миру на манер первой, чтобы полностью перекроить этот мир сообразно своим желаниям. Еще через полстолетия живых созданий в мире Горлат, не исключая даже растения и бактерии, не осталось вовсе. Непризнанный гений Этерры посчитал их слишком несовершенными для своего нового идеального мира.

Глава седьмая. Мир страданий.

-...Проклятье, уже третий день торчим тут в засаде и ничего... — Коренастый мрачный низенький черноволосый крепыш с жестокими темными глазами недовольно сплюнул на землю. — Эй, Етило! Ты чего там опять чешешься? Блохи что ль завелись?

-Дык, етит твою мать, бабы у меня давно не было, атаман. — Хохотнул коренастый мускулистый гигант двухметрового роста с наглой бородатой рожей. — Три седмицы б...дь под собой не чуял, мочи нет терпеть!

-Хык, да после тебя не одна баба не оправится! — Хохотнул еще один головорез с белесыми застарелыми шрамами на дубленом лице. Всего бандитов было около десятка, и находились они в довольно большом деревянном строении похожем на дровяной сарай. — Елдак то что дубина...

-Неужто и впрямь что дубина? — Не поверил совсем еще молодой парень, наивно распахнув громадные голубые глаза с пышными черными ресницами.

-Ха, гляди! — Етило обнажил свою действительно более чем внушительную полуметровую елду и от души хрястнул ей о стенку сарая. Раздался характерный треск, и в стене появилась дыра размером с кулак. Елдак Етилы при этом не пострадал ни капельки. — Видал! — Довольно осклабился головорез, наслаждаясь произведенным эффектом. — Я еще не то могу...

-Хватит ржать. — Рыкнул на остальных давешний крепыш, бывший среди них атаманом. — Эдак добычу провороним... А ты больше так не делай. — Повернулся он к Етиле. — Сарай итак на ладан дышит, а ты мне его еще в решето преврати. Видно нас будет...

-Дык прости, атаман, не подумал... — Виновато развел могучими ручищами Етило. — Совсем без бабы невмоготу... Нет, ты как хочешь, а если нашего клиента еще пару деньков не будет, я тебя, Норв, оприходую! — Повернулся он к давешнему пареньку с наивными голубыми глазами, который при этих словах головореза сдавленно икнул и еще сильнее вжался в грязный земляной пол сарая, стараясь выглядеть как можно более незаметным.

-Эт да, наш Норв, что девка! — Загоготали остальные.

-А мне что девка, что малец, все одно! — Не унимался Етило. — Задница белая, мягкая... как раз то, что надо... — Мечтательно прищурился он, плотоядно посматривая на бедного Норва, который после последней реплики головореза, казалось, и вовсе перестал дышать.

-Хватит лясы точить! — Вновь прикрикнул атаман. — Вон всадник едет... Кажись по нашей части... Всем приготовиться! И помните, брать живым! Кто оплошает, лично кишки выпущу...

* * *

Взять того офицерика живым не составило для головорезов большого труда, благо, когда тот вместо человека которого знал в лицо и которому должен был передать важную военную информацию увидел перед собой с десяток мрачных детин самой отталкивающей наружности, тот тут же благополучно сдался в плен, выложив бандитам все, что знал...

В мире Шимбиг был всего лишь один континент, хотя и довольно обширный надо признать. Так сложилось, что власть в своих руках на нем сосредоточили две могучие державы. Аркария и Союз Вольных Земель. И если второе было чем-то вроде конфедерации, объединенной войной против общего врага и идеей всеобщего равенства, то первое было жестокой тоталитарной империей, активно стремившейся к мировому господству. Шайка Инфроса, так звали давешнего атамана разбойников, работала сразу на обе воюющие стороны, выполняя для них различного рода щекотливые поручения.

По сути, они были обычными головорезами, коих немало развелось в условиях военного времени и тотальной неразберихи, однако Инфрос, их атаман выгодно отличался от прочей подобной братии наличием мозгов и немалыми природными стратегическими и тактическими талантами. Его шайка уже скопила в многочисленных ухоронках немало золота так сказать себе на безбедную старость, однако Инфросу этого было мало. Он жаждал власти. Настоящей власти, а не той жалкой пародии на нее, кою он имел в своей шайке.

Ничем не примечательный внешне, Инфрос не был особенно грозным бойцом, однако по какой-то причине обладал странной мистической властью над людьми и природной тяжелой энергетикой, позволявшей ему прогибать под себя даже таких мордоворотов как недоброй памяти Етило.

Хотя в принципе Етило никогда и не пытался претендовать на роль атамана, благо был он человеком не слишком далекого ума и больших амбиций. Положение личного телохранителя Инфроса его полностью устраивало, коего он вряд ли боялся, но уважал за то, что с ним их шайка практически всегда выходила сухой из воды из любых даже самых жестоких передряг, да еще и с немалым для себя прибытком.

Головорезов Инфрос подбирал себе под стать. Таких же жестоких, хладнокровных убийц, как и он сам. Инфрос вообще был не просто убийца, но еще и изрядный садист, получавший извращенное сладострастное удовольствие от мучений своих жертв. В такие минуты он ощущал себя богом...

Таким образом, на момент описываемых событий о шайке Сыча (так прозывали Инфроса его собратья по ремеслу, да и простой люд тоже) недобрые слухи ходили по всей юго-восточной части континента, где как раз и разворачивались основные военные действия между двумя могучими державами.

Бандиты развлекались как могли. Полусотенная шайка Сыча разоряла тамошние деревни, вырезая всех жителей подчистую и подвергая женщин и детей жестокому насилию. Порой они доходили до такой степени скотства и сатанизма, что даже остальные шайки разбойников этой местности, также бывшие далеко не ангелами, не считали их людьми и изрядно побаивались.

Власть предержащие с обеих сторон быстро смекнули, что подобным людям можно поручать любую самую грязную и нелицеприятную работу и посему пока не трогали бандитов, предоставляя им в известной степени полную свободу действий. По крайней мере, до окончания войны...

-Ну и что нам с ним теперь делать... — Етило задумчиво уставился на молодого офицера с тонкими усиками. — Может мне его заместо бабы оприходовать...

-Нет. — Мотнул головой Инфрос. — Этого доставим к имперцам. Пусть он им свои песенки поет... Наша работа будет на этом закончена. А что до развлечений... Норв в твоем распоряжении. Больше он нам не нужен...

-Вот это я понимаю жизнь! — Расцвел в жестокой улыбке Етило, обнажив ряды мощных, острых, идеально белых как у волка зубов. — Ну, иди сюда... — Повернулся он к впавшему в ступор Норву, который был взят в одной из близлежащих деревень в качестве проводника. — Не бойся, больно не будет... По крайней мере долго...

* * *

Уже в ухоронке бандиты довольно пересчитывали полученное вознаграждение. Имперцы не обманули и на сей раз, и теперь головорезы стали богаче еще на полсотни золотых монет. Ухоронка шайки Инфроса располагалась глубоко в лесу и представляла собой небольшую лесное поселение из искусно укрытых землянок.

В основном населяли ее матерые убийцы Сыча, но были среди них также и немногочисленные женщины, преимущественно старые и уродливые, но умеющие хорошо готовить, которых бандиты не трогали. Поесть они любили...

К тому же по лагерю головорезов туда-сюда деловито сновало весьма странное создание отдаленно похожее на человека, но покрытое густой бурой шерстью и со свиным рылом.

-И чего ты с ним вошкаешься, атаман... — Недовольно процедил один из головорезов, глядя на непонятную тварь. — От этих бестий одни неприятности...

-Поговори у меня еще... — Огрызнулся Инфрос, впрочем, больше для порядка, нежели действительно зло. — Бурый за меня кому хошь горло перегрызет... или тебе завидно? Может, на мое место метишь? — Взгляд Инфроса стал жестким, и Етило, видя это, принялся деловито потирать руки.

Будучи не шибко сильным физически, Инфрос, как правило, предоставлял своему ближайшему миньону расправляться с неугодными ему людьми. Немереную силу Етилы перемочь пока не сумел никто. Ударом кулака этот бандит легко мог убить взрослую лошадь...

-Да ты чего, атаман... — Враз растерял всю свою уверенность головорез. — Я ж просто поинтересовался...

-Ладно, живи пока... — Хмыкнул Инфрос, от души наслаждаясь ужасом своего человека. — Но смотри у меня, больше мне не перечь...

Бурого Сыч подобрал совсем еще маленьким чертенком и вырастил как своего собственного ребенка, поя молоком и кормя отборным мясом. За это тот ныне служил ему верой и правдой и был готов перегрызть глотку любому, кто проявит к его обожаемому хозяину даже малейшую агрессию.

Шимбигские черти — малоприятные агрессивные и похотливые создания населяли густые восточные леса этого мира. Были они не слишком умны, но зато при этом были донельзя злобными и свирепыми. Жили они в стаях с весьма жесткой внутренней иерархией, и не раз и не два бывало так, что они уничтожали даже крупные военные отряды, благо были очень живучими и гораздо более сильными, нежели средний человек.

Далеко на юге среди тамошних гор и скал жили ужасные казгары, твари похожие на летающих козлов, но при том крылатые и хищные, размером с небольшую лошадь. Эти были весьма разумными и тоже нередко совершали нападения на человеческие поселения. Однако люди за столетия проживания бок о бок с подобными созданиями научились худо-бедно бороться с ними.

На момент описываемых событий казгары были практически истреблены. Чертей еще оставалось в избытке, но и их люди изрядно потеснили с их исконных земель. Более никаких иных рас в мире Шимбиг не было, если не считать, конечно, совсем уж неразумных тварей.

-Вот что я думаю, братия. — Инфрос жестко оглядел собравшихся по его приказу бандитов. — Пора нам уже выйти из тени. А то что это за жизнь до старости по лесам да ухоронкам... На свет выходить надо. А для того нужно присоединиться к одной из армий в качестве регулярной части... Сейчас имперцы верх одерживают, стало быть к ним и пойдем... Вот только маловато нас... Ну ничего по деревням молодняка наберем, они что телки неразумные, куда погонишь туда и пойдут. Так глядишь, и полк наберем. От такой помощи имперцы по любому не откажутся...

* * *

-Ты гляди ка, а вольняшки, похоже, настроены серьезно сегодня... — Хмыкнул Инфрос, обводя взглядом нестройные ряды противника. — Кстати, Етило, если ты еще раз пристроишь свое хозяйство к моей кобыле, я тебе его отрежу. — Повернулся он к своему адьютанту.

Етило, щеголявший ныне в новеньком парадном имперском мундире, скроенном специально по его фигуре в ответ на это что-то невнятно проворчал, но этим их перепалка и ограничилась. За последнее время ближайший миньон Инфроса настолько оборзел и оскотинился, что начал под шумок совокупляться со строевыми конями кавалеристов, что конечно симпатий ему среди этих воинов отнюдь не прибавляло (животные становились нервными и пугались даже своих хозяев, не позволяя приближаться к себе, плюс, как ни крути морально-этическая сторона вопроса, несмотря даже на то, что кавалеристы в жизни были парнями более чем простыми).

При всем при том идеальный костолом и убийца, как ни странно оказался совершенно никчемным воином, едва умеющим держаться в седле и плохо выполняющим приказы. Если бы не протекция Инфроса его давным давно бы уже казнили за разгильдяйство и прочие... особенности.

За несколько месяцев войны Инфрос сумел дослужиться в армии Аркарии аж до чина генерала. Объяснялся сей стремительный взлет довольно просто. В последнее время имперцы вопреки прогнозам Сыча начали проигрывать битву за битвой. Так что немудрено, что при таких реалиях аркарийцы цеплялись за любой даже самый призрачный шанс, который помог бы им переломить ход войны в их пользу.

И Инфрос, прекрасно это понимая, пользовался их зависимым от него положением как мог, выторговывая себе и своим людям различного рода уступки и бенефиции. Благо методы Сыча по "добровольной" вербовке крестьян в армию Аркарии, причем и на вражеской территории тоже показались имперцам весьма и весьма эффективными, тем паче, что Сыч действительно оказался неплохим командиром умевшим держать своих людей в железных рукавицах.

Сегодня должно было состояться генеральное сражение. Громадная равнина, перемежаемая редкими перелесками, была до отказа заполнена вооруженными людьми. Синие мундиры имперцев и их синие штандарты сливались в одно сплошное море, но и их противников также было немало. Разношерстное воинство Союза Вольных Земель, быть может, выглядело не столь грозно и внушительно, но при этом готово было биться до конца.

Первыми в бой вступили ополченцы империи, набранные насильно. Они столкнулись с вольным братством, однако сражались неохотно в отличие от последних, и в итоге побросав оружие, побежали в разные стороны, а некоторые и вовсе присоединились к бывшим противникам и повернули клинки против своих.

В дело вступила конница империи. Вышколенную кавалерию Аркарии вооруженную длинными палашами удобными в конном бою встретил шквальный арбалетный огонь. Атака имперцев захлебнулась в крови.

Тогда в бой пошла пехота. В синих мундирах, с длинными алебардами, выступающие слаженно словно единый живой организм, они были очень грозными соперниками. Вольники дрогнули. Они ничего не могли поделать с боевой выучкой имперцев. Они не могли пробить их монолитный строй, благо длина алебард и то мастерство, с которым имперцы ими владели, позволяло им беспрепятственно уничтожать противников в дальнем рукопашном бою, практически не неся при этом потерь.

Инфрос задумчиво прищурился. Он ощущал в себе небывалую силу. Он и раньше чувствовал нечто подобное во время битв, но сегодня ощущение было особенно сильным. Никогда ранее он еще не участвовал в столь крупной баталии. Более семидесяти тысяч воинов с обеих сторон. Трупы бойцов лежали по всему полю, и энергетика их страданий, незримо витавшая в воздухе, на краткий миг сделала Инфроса почти всемогущим.

И тот, надо отдать ему должное, он не потерял голову от подобного, а сполна воспользовался этой неожиданной удачей и нанес удар... прямо по имперскому штандарту, возле которого располагался личный отряд императора и его ближайшие полководцы и советники.

Имперцы напрасно считали Инфроса тупым головорезом, только и годным на то, чтобы выполнять их самые грязные поручения. На самом деле это было далеко не так. Сыч прекрасно понимал, что едва надобность в его услугах отпадет, как от него тут же избавятся, и посему сейчас сполна разыграл свою нежданно-негаданно выпавшую ему козырную карту.

Его магический удар был страшен. Весь отряд императора, не исключая и самого владыки Аркарии, рухнул замертво безо всяких видимых внешних повреждений. Строй имперцев заколебался. Несмотря на кошмарную толчею битвы, регулярные войска Аркарии не забывали следить за всей обстановкой битвы, сказывалась выучка, и гибель всех командиров высшего звена повергла их в самый натуральный ступор.

Вольники напротив воспрянули духом. Для них случившееся было высочайшим провидением, проявлением божественной воли. А значит, теперь они не могли не победить. Нерушимые доселе порядки имперской пехоты заколебались. Разношерстное воинство Союза Вольных Земель, у которого даже не было единого строя начало брать верх.

И тут Инфрос сделал следующий ход. Собрав остатки своих стремительно тающих мистических сил, он обрушил всю их мощь на строй имперцев, в этот раз, однако полярно изменив вектор заклинания. Инстинктивно, разумеется.

Уже почти было рассыпавшийся на части строй аркарийцев словно по мановению волшебной палочки восстановился, а орда вольников, казалось бы, споткнулась, упершись в их порядки словно в нерушимую стену. В сражении наметился очередной перелом. И Инфрос понял, что это его шанс обрести, наконец, ту власть, о которой он так долго грезил.

Не мешкая, он галопом направил своего коня к месту гибели императора и, подхватив сине-золотой имперский штандарт, поднял его высоко над головой и повел свой резерв из нескольких сотен отборных головорезов в атаку. От его низенькой коренастой фигуры во все стороны расходились эманации силы, которая, казалось, заново оживляло имперцев, и они шли в бой как на крыльях. Их соперники напротив беспорядочно отступали. Энергетика Инфроса незримым прессом давила на их сознание.

Вскоре битва была окончена. Жалкие остатки армии Союза Вольных Земель с позором разбегались в разные стороны, преследуемые регулярными войсками Аркарии. Так продолжалось до самого вечера. После воинство империи разбило лагерь неподалеку от места баталии, чтобы подсчитать потери.

Поскольку все высшие командиры были мертвы, сложилось так, что Инфрос оказался самым старшим по званию из всех выживших во всем имперском войске наряду с еще одним генералом, получившим серьезное ранение.

Генерала после под шумок удавил Етило, которого во время боя вышибли из седла, сказывалось отсутствие выучки, и даже ранили, но звериное здоровье сего субъекта позволило ему спокойно переносить свое ранение на ногах.

Действовал он естественно согласно приказу Инфроса, который не терял времени даром и активно брал в лагере власть в свои руки. Только сейчас Сыч осознал, насколько ему подфартило. Новые способности плюс личная армия в распоряжении в удаленной от метрополии провинции. Плюс кое-что еще...

Выставив усиленный караул возле своего походного шатра, Инфрос осторожно извлек на свет личную императорскую печать, которую уже благополучно успел прикарманить, благо ныне покойный император всегда носил ее с собой, не расставаясь с ней даже во время битвы.

Строго настрого приказав охране не беспокоить его ни под каким предлогом, Сыч, вооружившись пером и чернилами, принялся деловито строчить на листе пергамента грамоту, удостоверявшую, что он, Инфрос, урожденный простолюдином получил высшее дворянство из рук самого императора за особые заслуги перед отечеством и герцогский титул в придачу. Вот и пригодилось его умение читать и писать, над которым втихаря посмеивались остальные члены его банды.

На другом листе он написал якобы завещание самого императора, следуя которому корона в случае его гибели передавалась поочередно трем самым знатным вельможам империи, коих уже не было в живых, поскольку те как раз находились в том злополучном отряде, пострадавшем от магии Инфроса.

Четвертым в этом списке значился сам новоявленный герцог Инфрос Восточный, который, как вы понимаете, как раз таки был живее всех живых. Скрепив оба документа императорской печатью и просушив чернила, Инфрос свернул оба листа в специально предназначенные для подобного трубчатые бамбуковые футляры и крепко задумался.

Совершенно очевидно, что даже с подобными "неопровержимыми" доказательствами будет крайне сложно убедить остальную знать в том, что его притязания на трон законны. Впрочем, и дураку ясно, что аристократы ни за что не поверят в подлинность завещания, если... если за ним не будет стоять реальная сила. А у него таковая есть. Или, по крайней мере, будет.

Тридцать тысяч отборных воинов империи. Пехота и кавалерия. И это все притом, что в остальной империи ныне едва ли наберется и половина регулярных войск от этой численности, благо страна была сильно обескровлена непрекращающейся войной, длившейся уже не одно десятилетие. Воины видели, как он сражался, видели, что именно он переломил ход сражения. А значит, нужно было ковать железо пока горячо.

Отдав приказ своим гонцам и адъютантам построить все войско, Инфрос, не мешкая, произнес перед ними пламенную напыщенную речь о чести, долге и верности. Он говорил, тряся перед лицами солдат обеими грамотами о том, что вся аристократия давным давно насквозь прогнила, и что только он, выходец из простого народа, коему сам император пожаловал герцогский титул, может привести страну к процветанию.

И то ли сказалась не до конца еще рассеявшаяся после баталии мистическая сила новоявленного претендента на трон, то ли солдаты действительно порядком устали от правления прожженной и прогнившей знати, думающей лишь об охоте, пирах и собственном обогащении, но армия ему поверила. И встретила завещание ныне покойного императора громкими овациями в честь нового владыки Аркарии...

* * *

Как и ожидал Инфрос, проблемы у него начались еще до подхода к столице. Не все земли империи приняли его руку. Провинции разделились. Весь восток в основном держал его сторону, но запад и юг, где правила бал старая знать, были против, объявив его узурпатором.

По дороге к столице Сыч останавливался возле самых крупных городов и зачитывал им завещание императора. Таким образом, он навербовал еще десять тысяч добровольцев, и посему к столице подошла грозная армия из сорока тысяч воинов, хотя и далеко не все города и области пока еще признали законность его титула.

Столица встретила нового императора запертыми наглухо железными воротами и ощетинившимися лучниками и баллистами крепостными стенами. Тогда Инфрос послал гонца с белым флагом парламентера. Это означало вызов на переговоры.

Как ни странно, но командующие гарнизоном города приняли его приглашение. И примерно через час делегация, состоявшая из двух десятков всадников, выехала за ворота. При этом лучники были приведены в полную боевую готовность и ни на секунду не спускали глаз с ворот, которые к тому же изнутри охранял целый отряд отборных алебардистов.

Командовал городом герцог Арвин Аствийский, правитель западной части империи, объявивший себя регентом при малолетнем сыне императора, который и должен был по закону наследовать трон в случае отсутствия завещания бывшего монарха. Таким образом, интересы Инфроса и герцога Арвина что называется, столкнулись лоб в лоб.

-Как это понимать? Почему меня, законного императора Аркарии не пускают в столицу? — Решил не ходить вокруг да около Инфрос, который вместе с отрядом личных телохранителей выехал навстречу парламентерам, предпочитая впрочем, держаться на некотором отдалении, оставаясь в недосягаемости от дистанции поражения лучников на крепостных стенах.

-Не смешите меня, герцог. — Хмыкнул Арвин Аствийский. — Вы не хуже меня знаете, что ваше завещание — подделка чистой воды. И еще очень большой вопрос подлинен ли документ, дарующий вам герцогский титул. Поэтому мы с вами поступим следующим образом. Я так уж и быть признаю ваше герцогство и отдам вам восточные земли. Вы же взамен признаете меня регентом юного императора и присягнете ему в лице меня на вечную верность. За это обещаю не вмешиваться в ваши дела на востоке, хотя, конечно же, вы и будете платить вассальную дань империи. Небольшую. О ее размере поговорим после. Так каков будет ваш ответ?

-Не пойдет. — Хмыкнул Инфрос. — Я не такой идиот чтобы поверить вашим обещаниям. Да как только я приму это предложение, вы меня тут же устраните! Я законный император. Вот документ, удостоверяющий сие, заверенный личной печатью покойного императора, да будет легкой его дорога на Небесах. И я предлагаю вам всем здесь и сейчас принести мне присягу на верность. Но я предлагаю только один раз. Посмотрите правде в глаза. За мной сила в сорок тысяч воинов. В вашей столице — вчетверо меньший гарнизон, и подмогу вам ждать неоткуда. Мои осведомители работают весьма эффективно, не правда ли?... Даже если вы привлечете на свою сторону всех горожан, вам это все равно не поможет. Я не буду ломать свои зубы о стены. Я просто возьму город в осаду и подожду, пока у вас там не начнется голод. И вот тогда уже вы у меня запоете совсем по-другому... Так каков будет ваш ответ? — Злорадно ухмыльнулся Инфрос, лениво поглаживая Бурого, который щерил клыки, у копыт его лошади.

-Ты поплатишься за свою дерзость! — Прошипел аристократ, начисто забыв о манерах. — Скоро против тебя выступит вся страна! Она никогда не признает простолюдина на троне. Такого никогда не было в истории, не будет и впредь!

-Ты ошибаешься. — Холодно усмехнулся Инфрос. — Юстин Юный. Был обычным крестьянином. Спас жизнь императору на охоте и был принят в его семью как сын. После смерти своего приемного отца стал владыкой Аркарии и правил вплоть до самой смерти... А ты думал я обычный недалекий лесной недоумок, только и годный на то чтобы выпускать кишки по первому вашему щелчку, да... Последний шанс, Арвин. Прими меня своим императором и станешь первым министром при моей персоне. Это мое последнее предложение.

-Пошел ты к черту, узурпатор. — Выдохнул аристократ. — Увидимся на поле брани.

-Так я и думал. — Хмыкнул Инфрос. — Убить их.

Его телохранители, тут же не мешкая, выхватили миниатюрные арбалеты, которые они прятали под просторными плащами и буквально изрешетили вражеский отряд. И кони, и люди попадали на землю как подкошенные, но герцог Арвин, как ни странно сумел уцелеть и проворно кинулся в сторону ворот. Его лошадь была убита, и ему приходилось довольствоваться лишь своими двумя ногами.

-Бурый, взять! — Прикрикнул Инфрос на своего зверя, и шимбигский черт гигантскими скачками устремился следом за аристократом. Практически мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, он вцепился Арвину в затылок, разворотив его в клочья. В сторону бестии со стен полетели стрелы, но Бурый, по-видимому, был очень сообразителен для своей породы и сумел прикрыться телом своей жертвы, проворно отскочив на безопасное расстояние. Ни один из парламентеров высланных на переговоры с новым императором Аркарии не вернулся назад.

* * *

Надо сказать, что Инфрос в полной мере сдержал свое обещание и окружил город сплошным кольцом своих войск, не давая никому из его жителей выйти наружу. К тому же при помощи специальных людей-лазутчиков он сумел отравить подземные источники, обеспечивающие столицу питьевой водой. После этого уже на следующий день комендант столичного гарнизона открыл ворота новому императору и принес ему вместе со всеми своими воинами присягу на верность.

У Инфроса хватило ума не трогать жителей города, которые ныне стали его поданными, а вот малолетнего сына прежнего императора втихую удавили по его приказу через несколько дней после официального вступления Инфроса на престол, а смерть списали на загадочную болезнь. В нынешних реалиях вся уцелевшая знать предпочла поверить своему новому повелителю на слово.

Однако оставалась еще одна проблема. И имя ей — многочисленные грехи и дурная слава, ходившая об Инфросе как о предводителе самой кровавой шайки головорезов во всей Аркарии. По стране поползли нехорошие слухи, что их император — самый настоящий самозванец, разбойное отребье, обманом присвоившее себе права на трон.

Инфрос Восточный — герцог сортира,

император канавы сточной...

Нередко распевала детвора на улицах незамысловатую похабную песенку. Однако и тут Сыч сумел выкрутиться. Для этого он отдал приказ набрать по самым глухим деревням самых мрачных и звероватых мужиков и одного из них похожего на него внешне объявил тем самым головорезом, Инфросом-Сычом, который якобы и был настоящим разбойником, а он император Инфрос I лишь его тезка и хоть и был изначально обычным простолюдином, волей бывшего императора возведенным в сан герцога, а затем и императора, но все же до того вел честную жизнь и мирных жителей понапрасну не губил, воюя лишь с вражескими солдатами проклятого Небесами Союза Вольных Земель.

При этом мужчина сам прилюдно на главной площади столицы сознался во всем и покаялся перед людьми, что не помешало, однако Инфросу после казнить своего тезку вместе с остальными членами "банды", заменив, правда, объявленное прежде четвертование на повешение.

Причиной подобного покаяния стала семья мужчины, которую Инфрос взял в заложники, но пообещал отпустить, как только незадачливый отец семейства сделает все, что от него требуют. Надо сказать, обещание свое Инфрос после не сдержал и приказал убить всех заложников, благо те слишком много знали и могли вызвать среди черни лишние кривотолки. А всем остальным членам "банды" перед публичной казнью на всякий случай вырезали языки. Чтоб не болтали лишнего и не смущали понапрасну умы добропорядочных граждан империи.

После этого все кривотолки постепенно сошли на нет. Так или иначе, но и благородные, и простые жители Аркарии приняли своего нового владыку. Ничего другого им попросту не оставалось.

* * *

Как оказалось, Инфрос с рождения был бессмертным. Проправив страной полстолетия и пережив не одно покушение на свою персону, он ясно и четко это осознал. Более того, прекрасно осознал он и тот факт, что страдания живых существ делают его сильнее, и посему кровавые оргии нового императора затмили собой самые извращенные и жестокие развлечения всех прочих владык вместе взятых.

Его ближайшая свита в лице Етилы и еще пяти отборных головорезов, бывших с Сычом с самого начала его кровавого пути тоже получила бессмертие, благо сила нового императора росла прямо пропорционально количеству его жертв.

На главной площади столицы Аркарии люди умерщвлялись сотнями, А сам Инфрос в это время сидел, словно каменное изваяние на гигантском черном троне, специально сделанном по его приказу. Его внешность также претерпевала значительные изменения. Он рос прямо на глазах. Причем как ввысь, так и вширь, а его энергетика стала настолько тяжелой и подавляющей дух, что даже ближайшие миньоны не могли долго ее выносить. Вокруг него все время словно бы витала незримая темная туча. Эманации его энергии ныне мгновенно убивали любого смертного, которому не посчастливилось приблизиться к новому богу на слишком близкое расстояние.

Вскоре и весь остальной мир попал под пяту Сыча, хотя теперь уже давным никто не называл его так даже за глаза, столь чудовищный ужас внушал он ныне всем без исключения. Союз Вольных Земель был стерт с лица земли. На его месте и месте бывшей Аркарии раскинулась огромная мировая империя, покорная воле одного владыки, когда-то бывшего всего лишь обычным лесным разбойником...

Столетия спустя сумел Инфрос эманациями своей мощи подчинить себе шимбигских чертей и казгаров. После он посчитал, что эти сильные и жестокие расы гораздо более подходят для него в качестве подданных, и истребил практически всех людей на Шимбиге, уготовив немногим оставшимся печальную участь рабов боли — живых био-генераторов для получения гавваха — энергии страданий живых существ, которая ныне была необходима ему каждый день. Его ближайшие миньоны превратились в младших богов, также существенно изменившись внешне. Они тоже питались энергией боли.

Также Инфрос в ходе многочисленных экспериментов сумел вывести искусственную магическую расу базлов внешне выглядевших как гигантские летающие черные коты с огненно-красными буркалами, хотя могли они и менять облик по своему желанию. Эти были по сути духами, живой сгущенной энергией Инфракосмоса, рожденной из страданий смертных. Свирепые, хитрые и донельзя опасные, они стояли лишь на одну ниже младших богов и были одними из самых грозных слуг Инфроса, став главной опорой его власти над Шимбигом.

Еще столетия спустя мощь Инфроса выросла настолько, что он сумел в одиночку пробить портал в иной мир для своей бесчисленной свиты. Гаввах и свежее мясо были необходимы им также с завидной регулярностью.

Часть вторая. Ключ от всесилия.

Глава восьмая. Посланцы.

Закончив, наконец, просмотр, Самхейн задумчиво уставился в погасшее зеркало. Инфрос будет самым опасным его противником. Это он чуял всем своим нутром. Пусть в чистой мощи при условии отстутсвия источника гавваха он вряд ли намного сильнее того же Гексатрона или Тхэрсиорха, но уж по знанию воинских хитростей, ухваток и способов их применения он превосходит остальных темных демиургов порядков на пять. Если не на все десять.

Действительно очень сильный соперник. И сильный прежде всего своим опытом, который он накопил за двадцать тысяч с лишним лет своей кровавой жизни. Плюс ко всему гаввах, которого на поле брани явно будет более чем предостаточно и который сделает и без того опасного противника практически всемогущим. Да, задачка явно будет отнюдь непростой...

Однако Самхейн не унывал. В конце концов, воин для того и живет, чтобы биться с врагами. С могучими и сильными врагами. Иначе жизнь быстро теряет для него всякую цель и смысл. Тот, кто рожден воином всегда будет, так или иначе, стремиться к трудностям. Даже если ты не боец в прямом смысле этого слова, а духовный подвижник, борец с пороками и несправедливостью, ты все равно будешь брать себе задачи на пределе своих возможностей. Ведь в истинном смысле этого слова пророк и подвижник — такой же воин, как и тот, что сражается клинком на поле брани. Если не более сильный и отважный...

-Планы изменились. — В Зале Контроля появилась фигура Кармоса. — Всевышний изменил условия. Теперь для того чтобы войти в Сферу, Демиургу будет необходим специальный магический ключ, Ключ Пламени, который находится в мире Аббар.

-Я не понял, он что, это сам тебе сказал? — Скептически поднял бровь Демиург Хаоса.

-Да. Всем остальные демиургам также была явлена его воля.

-Интересно, почему я об этом ничего не знаю... — Скривился оборотень.

-Сие сокрыто от меня. — Покачал головой Демиург Знаний. — Не по моим скромным силам разгадывать загадки Всевышнего. — Но он не против нашего союза. По крайней мере, я этого от него почувствовал...

-Ты знаешь, Кармос, у меня все чаще возникает подозрение, что ты ведешь со мной какую-то нечестную игру. — Нахмурился сын Херреи. — И для того чтобы его развеять, давай-ка ты откроешь мне свою память. Ведь мы как никак союзники...

-Что ж, это будет честно. — Кивнул головой Демиург Знаний. — Ты вправе знать больше. — И тут же с готовностью раскрыл свой разум навстречу оборотню.

Тот уже приготовился его прочесть, как вдруг какая-то неведомая сила тараном шибанула по его сознанию. Пришел он в себя уже на полу. Кармос выглядел ничуть не лучше, кряхтя, подымаясь с колен. Было видно, что ему тоже сильно досталось.

-Ну, ни хрена себе... — Озадаченно проворчал сын Херреи, медленно поднимаясь. — Что бы это ни было, силенок ему не занимать. Куда уж нам с тобой до этого...

-Теперь ты мне веришь? — Кармос с трудом стоял на ногах, но с каждым мгновением постепенно приходил в себя.

-Не знаю... — Покачал головой Самхейн. — Но, по крайней мере, сам ты подобного сотворить не мог. Так что придется мне тебе поверить. Или, по крайней мере, сделать вид, что поверил.

-Тогда слушай дальше. Ни один демиург не может проникнуть в поле Аббара. Более того. Теперь ни одно живое существо не сможет туда проникнуть кроме Посланников. Каждый демиург должен выбрать себе по одному посланцу, которого он отправит за Ключом. Более того. Этот мир находится на самой окраине нашего слоя. Никто из светлых демиургов не знает о нем ничего. Нам ничего о нем неизвестно. Вообще. И у нас нет ни малейшей возможности что-либо о нем выяснить...

-Это весьма печально... — Усмехнулся сын Херреи. — Однако же не смертельно. Думаю, твой Всевышний не станет отправлять этих самых Посланцев на заведомо невыполнимое задание. Тогда вся игра теряет смысл...

-Для тебя это всего лишь игра... — Горько усмехнулся глава Арканта.

-А что это по твоему... Разуй глаза, Кармос, он играет с нами как сытый кот с мышью. Нет даже хуже. Мы для него словно камешки на доске го , которые он двигает туда-сюда, как ему заблагорассудиться, а может просто взять и смахнуть их с доски в любой момент. Причем правила меняются как и когда угодно согласно его капризам. Ты и правда настолько слеп, что не видишь этого?

-Ладно, не будем спорить. — Примиряюще поднял руки Кармос. — У нас в любом случае нет другого выхода кроме как подчиниться Его воле... У тебя есть на примете подходящий кандидат?

-Думаю, да. — С секунду помолчав, ответил оборотень. — Кирс. Оборотень. Идеальный воин и лазутчик. Думаю, лучше него с подобным заданием не справится никто... А твой выбор?

-Стерий. — Не колеблясь, отрезал демиург. — Неисчерпаемый силы Огня. Он выглядит как ребенок, но... при этом он едва ли не сильнее меня самого. Остальные демиурги тоже определились с выбором и согласны работать с нами в одной команде. Шегр — воин Демиурга Порядка. Прошел перерождение плоти в истинное железо. Но при этом еще и владеет силой Хаоса и способен изменять свою внешность. Имхор — Высший маг Огня — посланец Файра. Воин Лотариуса для меня пока загадка, но,... в общем, сам скоро увидишь. Так что вроде бы все. Сейчас отправляйся в свой мир и поговори со своим посланцем. После доставь его сюда. Нам нужно будет еще скоординировать действия...

* * *

-Ну, раз все в сборе, может быть, наконец, посвятите нас в детали нашего задания? — Сильный, мускулистый человек в серой меховой безрукавке, которая сидела на его мощной фигуре как влитая, с угловатым выразительным лицом и умными черными глазами вопросительно оглядел собравшихся.

После того как Самхейн отправился на Силору и предложил ему выполнить опасную миссию в другом неведомом для него мире, Кирс, оборотень со второй ипостасью огромного сумчатого льва (гигантской крысы под сто килограмм весом) не колебался ни мгновения. Риск и приключения он любил едва не больше собственной жизни.

-Да, собственно говоря, и посвящать нечего. — Хмыкнул Сын Херреи. Он вместе со всеми светлыми демиургами и их Посланцами находился в просторном кабинете Демиурга Знаний. — Отправитесь в мир под названием Аббар, о котором ни хрена никому ничего неизвестно и разыщите там некий Ключ Пламени. Что это за дрянь и как она выглядит тоже неясно, но от этой штуки зависит судьба Вселенной... Я ничего не перепутал, Кармос?

-Нет. От себя добавлю лишь, чтобы вы были там как можно осторожнее. Темные демиурги тоже послали в пределы Аббара своих миньонов, и вам, скорее всего, придется столкнуться с ними в открытом бою. Плюс ко всему реалии тамошних условий нам абсолютно неизвестны. Сейчас еще вы можете отказаться от задания. Но как только вы отправитесь туда, назад вам дороги не будет. До тех пор пока вы не разыщите Ключ.

-Еще один вопрос, если мы не знаем, что такое этот самый Ключ Пламени, то как мы его разыщем? — Поднял выразительную бровь Кирс.

-Не беспокойся об этом. — Слово взял мужчина среднего роста со светлыми пшеничными волосами, чем-то неуловимо похожий на Кармоса. По крайней мере оба демиурга носили одинаковые коричневые хламиды. — Имхор — Он кивнул на худого светловолосого с небольшой проседью мужчину лет пятидесяти на вид — Высший маг Огня и природный эмпат и телепат. Ключ — это артефакт невероятной мощи, несущий в себе силу Огня. Поверь, Имхор быстро вычислит его местонахождение.

-Равно как и Стерий. — Демиург Знаний указал на мальчика лет восьми с красно-золотыми волосами, окруженного огненным ореолом. — Он тоже превосходно чувствует силу Огня. Шегр. — Кивок на двухметрового стального человека, стоявшего неподвижно словно статуя. — Превосходный воин ближнего боя. Он практически неуязвим для оружия и магии. И Корень — последний и впрямь напоминал дикое месиво белесых узловатых корней переплетенных в гротескное подобие широченной человеческой фигуры. — Невероятно силен, плюс способен повелевать растениями. Думаю, сил хватит. А так... удачи вам. И постарайтесь вернуться живыми...

* * *

-...Ты считаешь, наши мальчики справятся...

-Ха, вне сомнения! Они сделают все как нужно и раскатают под орех этих дохляков!

-Да, с твоим Посланцем... И где только ты откопал такое...

-Это не твое дело... Готовь свою армию, Демиург Смерти. Скоро мы изменим ход истории...

Глава девятая. Аббар.

"Когда угаснет Великий Огнь,

а Тьма с детским ликом столкнется со

светом воплощенным — то, что было

утеряно вновь обретет хозяина,

и настанет последний час этого мира..."

Древнее пророчество Аббара.

Серая осенняя хмарь уже неделю упорно не желала сменяться более светлой и теплой погодой. К тому же моросил противный мелкий дождик, и все это крайне раздражало старого Илоха, владельца небольшого придорожного трактира. В такую мерзкую погоду путников совсем мало, да и те, что попадаются — в основном бродяги без гроша в кармане. Порядочные люди в это время года предпочитают сидеть дома, носу не кажа за порог без крайней на то необходимости.

Однако сегодня ему повезло. В его трактир нежданно-негаданно пожаловало аж трое путников, судя по виду наемников. Большая удача. В Ксеоре — стране Жнецов не слишком то жаловали наемников и прочий неопределенный праздношатающийся люд. Особенно если у подобного люда имелось оружие. Однако у подобных субъектов практически всегда водились денежки, и это не могло не радовать старого Илоха, который по своей сути не был особенно прижимистым, но и свою выгоду при всем при том также упускать не привык.

Надо сказать, путники эти были весьма странными субъектами. Слишком мрачные и немногословные даже для наемников, плюс ко всему язык Ксеора был для них явно не родным, это трактирщик понял сразу же, как только один из незнакомцев заговорил с ним. И это при том, что и в Ксеоре, и в Арране, то бишь во всей ведомой ойкумене говорили именно на этом наречии.

Было еще, правда, тайное темное наречие Жнецов, неведомое простому люду, и язык горных великанов, но все без исключения Жнецы в совершенстве владели языком людей, а на великанов вновь прибывшие тем паче не тянули, ибо не отличить обычного человека от гиганта с четырьмя могучими руками мог разве что полный идиот или слепец.

Однако и в том, что незнакомцы принадлежат к человеческой расе трактирщик сильно сомневался. Нет, внешне они ничем не отличались от обычных мужчин в самом расцвете лет, однако же, было в них нечто неуловимое для простого взгляда, что заставляло Илоха, в прошлом самого бывшего наемником и не раз смотревшего смерти в лицо, в этом усомниться. Обостренные звериные инстинкты, которые так никуда и не исчезли за десять лет относительно спокойной жизни, кричали ему об опасности.

Пожалуй, ни с одним из незнакомцев Илох не рискнул бы схватиться один на один даже в молодые годы, и это при том, что он до сих пор в свои пятьдесят с небольшим не растерял ни силы, ни воинского умения, обладая крепким жилистым худощавым телом и отменными навыками мечника. Отменными настолько, что он даже не держал в своем трактире вышибал, довольствуясь лишь несколькими проворными служками из числа детей деревенских крестьян.

Да, путники представляли собой весьма колоритное зрелище. Высокий, очень высокий худощавый человек, с ног до головы закутанный в глухой темный плащ, не державший на виду никакого оружия. Мускулистый гибкий длинноволосый красавец обнаженный по пояс, несмотря на осеннюю прохладу, если не считать широкую черную кожаную перевязь проходящую наискось от правого плеча до левого бедра вооруженный длинной глефой.

И совсем невысокий, похожий телосложением на самого Илоха крепкий жилистый воин лет сорока затянутый в черную кожу, с парными короткими мечами за спиной. Его безжалостные темные глаза, словно две черные воронки пробуравили Илоха до самого нутра, и от этого жуткого нечеловеческого взора, даже его, бывалого битого жизнью воина то и дело прошибал холодный пот. Нет что и говорить. От подобных посетителей добра не жди...

Впрочем, пока загадочные путники вели себя на редкость спокойно. Не задирали немногочисленную публику в основном из числа местных деревенских мужиков, не буянили и не дебоширили, а просто спокойно сидели за своим столиком в самом дальнем углу трактира и что-то вполголоса обсуждали, не обращая никакого внимания на остальных посетителей.

-Это здесь? — Вопросительно уставился на высокого черноволосый красавец.

-Да. — Голос высокого был абсолютно безжизненным и скорее напоминал треск неведомого гигантского насекомого. — Но за многие мили к западу отсюда.

-Значит придется попотеть... — Со вздохом резюмировал красавец. — Интересно, что же это за артефакт такой, что мой наниматель предложил мне за него целый мир в награду... А что пообещали тебе?

-Это не твое дело. — Холодно оборвал товарища высокий. — Не забывай, зачем мы здесь.

Красавец в ответ на это лишь равнодушно пожал плечами и принялся за еду, довольно приличную, надо сказать, несмотря на весьма скромный внешний вид сего заведения. Высокий недолго думая, последовал его примеру, и лишь воин с черными глазами даже не притронулся к пище, то ли не будучи голодным, то ли попросту и вовсе не нуждаясь в оной.

Никто из троих наемников не был знаком друг с другом. Они даже не знали имен своих временных компаньонов. Впрочем, этого им и не требовалось. Все они были истыми профессионалами, выполнившими для своих многочисленных нанимателей не одно щекотливое поручение в самых разных мирах.

И сейчас они ни на йоту не собирались отступать от своих правил, ибо от этого зависела не только их репутация, но и жизнь, благо их нынешние работодатели были очень серьезными и значимыми фигурами, обладавшими немалыми силами и влиянием и могли нещадно покарать наемников за проваленную миссию. Но и награда в случае успеха, если разобраться, была более чем щедрой. А значит, их работа должна быть выполнена. В любом случае и в максимально краткие сроки.

* * *

-Странно, мир как мир... А я то думал, мы попадем в местечко похуже Шимбига. — Могучий воин двухметрового роста недоуменно пожал плечами. Его внешность была на редкость идеальной и законченной. Все в ней начиная от безупречной кожи и кончая серебристо-пепельными короткими волосами. Он как будто бы был целиком отлит из металла цвета плоти...

-Ты подожди расслабляться... — Оборвал его крепкий быстроглазый парень лет двадцати на вид. Впрочем, лишь на вид. На самом деле ему было более четырех тысяч лет, и он был самым старшим в отряде Посланцев Света. — Неизвестно еще что за сюрпризы нас здесь ожидают...

-Он прав. — Подал голос десятилетний ребенок с красно-золотыми волосами и глазами того же цвета. Впрочем, те же глаза выдавали в нем существо гораздо более древнее и много повидавшее. Таково было проклятие всех Неисчерпаемых. Все они навечно застывали в том облике, в котором застигло их Перерождение. Впрочем, платой за это была невероятная сила, воистину неисчерпаемая, если конечно они не переходили определенный уровень концентрации.

Для лучшего понимания предмета представьте, к примеру, атлета, который способен сутками напролет тягать гирю определенного веса, ничуть не уставая при этом, но как только вес возрастет, атлет сможет поднять его лишь ограниченное количество раз, причем, чем больше вес, тем меньше раз он способен его поднять.

То же самое и силой. Неисчерпаемый способен до бесконечности работать с энергией определенного уровня концентрации, но едва он превысит этот уровень, как он тут же начинает уставать, словно обычный маг или небожитель. Принципиальная разница между ним и тем самым пресловутым атлетом заключается в том, что на определенном уровне концентрации энергии Неисчерпаемый действительно способен работать с ней до бесконечности. То бишь в этом случае он не устает. Вообще. Хотя все это материи весьма условные, ибо ни у кого еще пока не хватило терпения выяснить, сколько именно времени способен таким образом работать Неисчерпаемый. Ибо эксперимент сей мог затянуться на неопределенно долгое время...

Стерий выглядел как десятилетний ребенок. Но на самом деле прожил уже больше трех столетий и был опытным Миротворцем Арканта, наверное, сильнейшим в своем роде, ибо Неисчерпаемые — крайне редкое явление. На всю Коалицию Светлых Миров Стерий после гибели Тишраэля остался единственным.

-А где Корень? — Подал голос Имхор. — Он что не вошел в портал...

-Лотариус сыграл не по правилам. — Покачал головой Стерий. — Он попытался переместить свою сущность в тело Корня во время межпространственного перехода. Всевышний почуял это и вышиб его из поля Аббара. Так что теперь нам придется справляться без него.

-Проклятье! — Кирс от души хватил кулаком по первому попавшемуся дереву. — Это было весьма опрометчиво с его стороны. Неизвестно что представляют собой наши противники. Помощь такого воина как Корень в любом случае была бы как нельзя кстати...

-Ладно, не время сейчас впадать в панику. — Хмыкнул Имхор, деловито доставая из-за пазухи небольшой золотой компас. — Справимся и без него. Эта вещь поможет нам отыскать местонахождение Ключа. — С этими словами Имхор принялся сосредоточенно вглядываться в компас, который вскоре под воздействием его магии засиял ослепительно-золотым светом, из ореола которого вырвалась маленькая золотистая стрелка и недвусмысленно указала на запад.

-Это к западу отсюда. — Вынес вердикт Имхор. — Стоит поторопиться. Имейте в виду, посланцы темных демиургов прошли здесь несколькими днями ранее. Всевышний дал им фору, так как их меньше и сообщил об изменении условий тремя днями ранее. По крайней мере, именно в это время здесь был открыт портал.

-Интересно есть ли среди них способные вычислить местонахождение Ключа... — Задумчиво прищурился Шегр.

-Естественно. — Усмехнулся Имхор. Шегр был далеко не глупым бессмертным, но являлся преимущественно воином, да и к тому же весьма молодым по меркам вечноживущих. Он едва перешагнул столетний рубеж, в то время как всем остальным членам отряда было за триста. — Никого иного темные демиурги на подобное задание и не послали бы. Так что в любом случае нужно рассчитывать на наихудший вариант развития событий...

* * *

Нет, это уже не лезло ни в какие ворота. Илох озадаченно покачал седеющей головой. Мало ему было тех троих, пришедших в его таверну тремя днями ранее, так теперь еще и эти новые пришлецы. Еще более странные. Эти вообще были ни на что не похожи. Нет, некоторых из них еще можно было бы принять за наемников, но... что забыл в их компании десятилетний ребенок со столь необычными красно-золотыми волосами или пожилой седеющий мужчина, явно никогда не державший в руках оружия? У Илоха не было ответа на этот вопрос.

Впрочем, и эти постояльцы подобно предыдущим вели себя на редкость спокойно. Подозвав к себе одного из служек, они заказали себе еду и выпивку, причем самую лучшую, а затем один из них, черноволосый воин с быстрым угловатым лицом, кивком подозвал Илоха к себе.

-Что угодно почтенным господам? — Вежливо, но без подобострастия поинтересовался хозяин трактира.

-А скажи, пожалуйста, уважаемый, не видел ли ты здесь каких-нибудь подозрительных субъектов примерно дня три тому назад? — Не стал ходить вокруг да около воин, помахав перед носом трактирщика двумя полновесными золотыми монетами.

Вот здесь Илох задумался уже всерьез. Кроме давешней троицы больше никто из его посетителей за последнее время на подозрительных не тянул. А значит и дураку ясно, что между этими двумя отрядами есть какие-то общие дела. И, скорее всего донельзя темные и дурно пахнущие.

С одной стороны ему как человеку давно отвоевавшемуся стоило бы держаться подальше от подобного рода делишек, но с другой стороны два золотых на дороге не валяются, да к тому же самому Илоху уже изрядно прискучила его размеренная спокойная, но при этом и довольно серая, лишенная ярких событий жизнь. К тому же его мучило любопытство.

В итоге все эти чувства пересилили инстинкт самосохранения, и он решился.

-Были такие, молодой господин. — Степенно поклонился он. — Не далее как три дня тому назад заглядывали ко мне трое подозрительных... По виду наемники... — И он как мог подробно описал внешность каждого.

-А имен, имен они тебе никаких не называли? — Не унимался Кирс.

-Нет, господин. Имен не называли.

-Послушай, как тебя звать? — Кирс с готовностью протянул трактирщику причитавшиеся ему монеты и тут же достал из объемистого кошеля две новые.

-Илох. — Улыбнулся трактирщик, принимая вознаграждение.

-Послушай, Илох, ты я вижу, парень не промах, а мы здесь люди новые и порядков здешних не знаем. Посему не мог бы ты нам все подробно растолковать? За соответствующую плату разумеется...

-Конечно, господин! — Расплылся в улыбке трактирщик. — А что именно вы желаете узнать?

-Да нам все интересно. Рассказывай нам так, как будто бы мы... из другого мира! — Рассмеялся Кирс, словно бы он только что удачно пошутил.

Трактирщик в ответ на это выдавил из себя вымученную "понимающую" улыбку и принялся за рассказ...

* * *

Так сложилось, что в мире Аббар несколько столетий тому назад неведомо откуда появились странные создания — Жнецы, бессмертные твари, практически неотличимые от людей, но с бледной кожей и кошмарной нижней челюстью, которая могла раскрываться подобно бутону хищного цветка и впиваться в плоть человека. Длинный черный язык жнецов был своеобразным щупальцем, способным в считанные мгновения выпивать из жертвы все соки. Обычный человек также мог быть обращен в Жнеца, но каким именно образом, трактирщик не ведал, ибо эту тайну бессмертные хранили свято.

Аббар уже давным давно оказался бы под пятой этих чудовищных созданий, но нашлись те, кто сумел если не остановить эту заразу, то, по крайней мере, не дать ей распространиться на весь мир. Огненные маги Аркоса оказались единственными, кто был способен на равных биться со жнецами, и посему на данный момент времени на Аббаре сложилась следующая ситуация. Восточную половину единственного континента Аббара заняли Жнецы и образовали на ее территории государство Ксеор. А западную половину мира крепко держали в своих руках огненные чародеи Аркоса, создав магическую империю Арран, где волшебники были одновременно и хранителями, и защитниками, и высшей властью в одном лице.

В последнее время эти два государства практически не вели между собой хоть сколько-нибудь крупных войн. Каждый довольствовался своим и не лез к соседу. Однако жизнь ксеорцев при этом отнюдь нельзя было назвать радужной. Особенно в южных областях неподалеку от кошмарного подземного Логова Жнецов, о котором ужасные истории ходили по всему Аббару.

Жнецы считали людей чем-то средним между рабами и говорящей скотиной, живым источником крови, и посему отношение их к покоренному населению было вполне себе соответствующим. Впрочем, и на севере Ксеора дела обстояли немногим лучше, ибо там располагались горы Великанов, кошмарных созданий под три метра ростом и с четырьмя могучими руками, легко способными разорвать человека на части.

Великаны питались мясом и при случае не прочь были закусить и человечиной. Так что немудрено, что при таких реалиях простые жители Ксеора отчаянно завидовали арранцам, у которых жизнь хоть и не была медом, но все равно казалась чуть ли не райской в сравнении с бытом восточных соседей.

Первое время, когда жуткие пришельцы только устанавливали свое господство, крестьяне Ксеора и прочий тамошний люд толпами бежали на запад подальше от темной нелюди, но затем Жнецы вместе с теми воинами, которые согласились на них работать за лучшие условия жизни и отсутствие угрозы быть съеденными, выставили вдоль границы многочисленные вооруженные заслоны, и теперь беглецов на территорию Аррана можно было пересчитать по пальцам одной руки, настолько они стали редки. Умирать не хотел никто, а воины Жнецов свой хлеб ели отнюдь не даром. Поскольку они тоже ценили свои жизни. Карать бессмертные умели как никто.

На время описываемых событий в Ксеоре уже существовала четкая система деления жителей на касты. Самыми низшими были смерды-крестьяне. Эти считались за говорящий скот и то и дело использовались Жнецами в качестве пищи. Чуть выше стояли зажиточные ремесленники и купцы, (сам Илох принадлежал именно этой касте). Этих бессмертные по возможности не трогали за те умения, которыми они обладали, и пользу, которую они приносили государству.

Ну и на самом верху, если не считать, конечно, самих Жнецов, стояли воины. Этих не ели никогда, обеспечивали всем необходимым, и за это они служили своим хозяевам верой и правдой. Самых отличившихся из них ждала особая честь быть принятым в касту бессмертных.

Впрочем, с подобной практикой Жнецы не особо злоупотребляли, ибо смертные Ксеора могли прокормить лишь ограниченное число питающихся кровью бессмертных. Подобный факт правящие Жнецы просто не могли не учитывать, и посему количество новообращенных никогда не было особенно велико.

О порядках царивших в Арране трактирщик не мог рассказать особенно много, хотя еще в пору своего наемничества сподобился там побывать. Однако был тогда еще совсем молодым и посему предпочитал не ломать голову над подобными вещами. Гораздо больше юного Илоха в то время интересовали женщины и доброе вино...

-Проводник вам нужен, господа, ежели хотите в Арран попасть. Без проводника только пропадете ни за грош. Приграничная стража свое дело хорошо знает...

-Ясно,... а не подскажешь ли ты нам, где найти подходящего проводника?

-Подходящего, говорите... — Задумчиво пожевал губами Илох. — Даже и не знаю... давным-давно уже все связи растерял свои старые... Эх была не была! — В глазах трактирщика вдруг зажегся озорной юношеский огонь. — Возьмите меня! Ручаюсь, не пожалеете!... Да вы не глядите, что я старый! Я еще многим молодым фору дам! — Илох хвастливо похлопал себя по плоскому мускулистому животу и жилистым плечам.

-Тебя... — Неопределенно протянул Кирс. — Ну, знаешь с тобой еще много неувязочек... Например, почему ты побывав в Арране там не остался, а вернулся сюда, хотя по твоим же словам жизнь там не в пример лучше?

-Я тогда был совсем молодым... — Покачал головой Илох. — А тут у меня остались мать и отец. Они были совсем старыми, и я должен был их кормить. Так что не вернуться я не мог... А после смерти родителей уйти уже не решился... Теперь вот жалею...

-А почему тогда ты не стал воином здесь?

-Вы, молодой господин,... того... — Потемнел лицом старый трактирщик. — Я воин, а не убийца! И хоть и был наемником, но воевал честно, простых людей не обижал. А тут что я должен своих соплеменников на корм этой падали водить? Не бывать тому!... Илох гневно сжал кулаки. — Хотя от бессмертия я бы не отказался... — Уже совсем другим тоном мечтательно протянул он. — Я хоть и живу бобылем, да и скучно здесь, но жизнь мне отчего-то все не приедается... Был у меня один друг еще по молодости, сколько раз меня от смерти спасал... — Трактирщик прикрыл глаз вспоминая. — Так вот, он говорил, вы уж не обижайтесь на мои слова, молодой господин, что воины они как бы к зверям ближе чем обычные люди... А зверь он и есть зверь. Лишнего не сделает, больше чем съесть сможет, не убьет. Природной мудростью богат... За жизнь до последнего зубами и когтями цепляться будет... Сколько уж раз меня его наука от смерти сберегала... Вот и в вас я это чую, не сочтите за дерзость опять же... Только вы не такие как те, о которых вы спрашивали. Те душегубы без чести и совести, я таких за версту чую. От них смертью разит, что от пьяницы сивухой. А вы хоть и чудные для наших мест, но все же... другие... — Трактирщик озадаченно умолк, видимо смущенный собственной неожиданной откровенностью.

-Он говорит искренне. — Вмешался в беседу Стерий. — Думаю, нам стоит рассказать ему все.

-Ты уверен? — С сомнением протянул Кирс. — Мы очень многим рискуем...

-Тем больше у него будет стимулов не предавать нас. — Покачал головой Стерий. — Послушай, Илох. Мы не из этого мира. Здесь мы охотимся за одним очень могущественным артефактом. Имя его — Ключ Пламени. Мы не знаем точно, где он находится, знаем только что к западу отсюда. Если ты своими знаниями и умениями поможешь нам его отыскать, то мы сможем после забрать тебя собой в другой мир. Там тебе будет даровано бессмертие. Причем для этого не надо будет пить кровь и превращаться в омерзительную тварь. Ты просто перестанешь стареть и все. Как тебе такое предложение? — глаза Неисчерпаемого полыхнули красно-золотым огнем, не оставляя ни малейшего сомнения в правдивости сказанного.

-Я вам скажу, что я с вами. — Просиял Илох. — По правде говоря, мне здесь уже давно все обрыдло... Воин я, а не торгаш... К тому же я хоть и небольшой дока по части всякой магической дребедени, но и дураку ясно, что вам нужен тот самый Ключ — источник силы пламенных магов Аркоса. Правда, так просто они его не отдадут. Так что драка в любом случае будет очень жаркой.

-Где он находится? — прищурился Имхор.

-В Аркосе, столице Аррана. Это как раз к юго-западу отсюда...

-Откуда ты это знаешь? — нахмурился маг.

-Об этом все знают. Маги не делают из этого секрета. Их дворец даже открывается порой для всех желающих посмотреть на их святыню. Все равно решиться выкрасть ее может только законченный самоубийца.

-Ты лично видел ее? — Насторожился Имхор.

-Да. Такая оранжево-желтая штуковина величиной в полчеловека в гигантском столбе рыжего пламени в главном зале их цитадели... Воистину впечатляющее зрелище... Многие в Арране даже молятся на нее как на божество... Говорят, тот огонь, что хранит Ключ никогда не гаснет и угаснет лишь тогда, когда настанет конец времен...

-Сколько займет путь до Аркоса? — Вмешался в беседу гигант Шегр.

-Ну, недели две, три, если путешествовать верхами. Если пешим ходом то больше...

-Проклятье, наши противники нас сильно опередили... — Шегр в ярости с такой силой хватил кулаком по столу, что тяжелые дубовые кружки высоко подпрыгнули над столешницей и чуть было не перевернулись.

-Есть еще один путь... — Пожевал губами старый трактирщик. — Но это слишком опасно...

-Говори. — Кивнул головой Кирс. — Опасностью больше, опасностью меньше...

-Говорят, в Великаньих горах живет некий Привратник. По легенде он сторожит древние Врата, способные переместить вошедшего в них в любую точку мира.

-Местные легенды... — Поморщился Кирс.

-Я слышал эту историю от человека, который не склонен заниматься пустословием и принимать на веру пьяный бред моих завсегдатаев. — Улыбнулся Илох. — И он говорил, что был там и лично видел Врата и их Привратника... Правда про то, действуют ли Врата и куда они на самом деле ведут, не сказал ни слова... Но зато очень четко и подробно описал мне весь путь до него.

-Ладно, Илох. Мы тебя поняли. Нам надо посовещаться. Мы рассказали тебе кто мы, но идти тебя вместе с нами не неволим. Передумаешь — и в любой момент сможешь отказаться. Мы просим лишь в этом случае никому не рассказывать о нас.

-Что вы. — Расплылся в улыбке Илох. — Я в предателях никогда не ходил. Вы мне доверились... Так что теперь я в любом случае с вами до последнего. Лучше умереть воином, чем до конца жизни прозябать тут под гнетом этой нелюдской погани.

Глава десятая. Привратник.

-На следующее утро отряд, не мешкая, выехал из таверны. Илох еще с вечера подозвал к себе самого старшего служку, молчаливого здорового парня лет шестнадцати и предупредил его о своем убытии, строго настрого наказав парню присматривать за заведением.

-Пусть все идет как идет. — Внушал он ему. — Выручку и все нужные бумаги я тебе оставил, ты уже не малец, сам со всем разберешься. Если через два года не вернусь, то бери таверну себе. Как раз и в полные года войдешь...

Попрощавшись со своими служками, Илох присоединился к отряду. Их путь лежал на север. Великаньи горы были всего в неделе пути от трактира, и Посланцы решили рискнуть и довериться рассказу безымянного приятеля Илоха. Поскольку это был их единственный шанс опередить конкурентов и добыть Ключ раньше них.

-Главное не нарваться на патруль. — Внушал остальным Илох. — Обычно это пять-десять конных воинов. Они следят за порядком, собирают подати и... отбирают жертв в пищу для Жнецов. Иногда среди них попадаются и сами эти твари...

Но как говориться, не буди лихо пока оно тихо, и уже на следующий день пути подобный отряд повстречался Посланцам. Путники едва успели войти в маленькую безымянную деревушку, как их тут же окружило полтора десятка вооруженных людей затянутых в черную кожу.

Надо сказать, они не стали утруждать себя ни расспросами, ни сомнениями, и тут же атаковали Посланцев. Засвистели арбалетные болты, но они были сожжены дотла Неисчерпаемым еще в полете. Завязалась жестокая рубка. Стешка не стал использовать свою мощь в полную силу, опасаясь за жизни простых жителей деревни, которые настороженно наблюдали за схваткой из окон своих простеньких деревянных халуп, и потому в дело пришлось вмешаться воинам ближнего боя.

Шегр прямо во время битвы превратился в живую серебристо-металлическую статую, о которую бессильно ломались клинки врагов. Сам же он голыми руками легко раскидывал их в разные стороны, круша и ломая кости и разбивая черепа. Кирс виртуозно работал своими парными топориками, двигаясь настолько стремительно, что противники попросту не успевали за его движениями и валились замертво в мокрую осеннюю грязь.

Илох тоже вносил свою лепту в битву, умело действуя короткими парными мечами, но он все же больше оборонялся, отвлекая врагов на себя, ибо, будучи бывалым, опытным воином, прекрасно понимал, что его умениям куда как далеко до умения его новых попутчиков.

Вдруг двое нападавших внезапно отбросили свои клинки и распахнули чудовищные пасти с длинными черными языками и острейшими акульими зубами. Один из них бросился на Шегра. Второй же гигантским прыжком перемахнул через сражавшихся и кинулся на находившихся за спиной воинов магов.

Как впоследствии оказалось, сделал он это совершенно напрасно. Стерий прямо в воздухе сотворил вокруг его тела гигантскую огненную воронку, которая в одно мгновение превратила Жнеца в кусок хорошо прожаренного мяса. Шегр же тем временем деловито прикончил вторую бестию, размозжив ей своими могучими кулаками голову в кашу. Его стальная плоть оказалась твари не по зубам.

Схватка подошла к концу. Все нападавшие лежали мертвыми на пропитанной кровью земле безымянной деревушки. Из отряда Посланцев никто не был даже ранен.

-Нужно уходить как можно скорее. — Коротко резюмировал Кирс, оглядывая кровавые результаты разыгравшегося побоища. — Вскоре за нами вышлют погоню. Так что пополним припасы и в путь... Ты как, Илох, потянешь наш темп?

-Обижаете, господин! — улыбнулся старый наемник. — Я к походам с молодости привычный и сил своих не растерял... Подгонять не придется...

-Вот и славно. — Резюмировал оборотень. — В таком случае сейчас спросим у местных насчет провианта и двинемся дальше. Теперь у нас появилось целых два стимула как можно быстрее добраться до цели...

* * *

-За нами погоня. — Мускулистый черноволосый красавец скептически оглядел быстро приближающийся к ним конный отряд. За неделю наемники достигли границы Ксеора и Аррана, вдоль которой по всей длине были выстроены сторожевые башни, расположенные на равноудаленном расстоянии друг от друга.

Располагались они таким образом, чтобы глазастый дозорный наверху мог увидеть лазутчиков или беглецов на всем расстоянии между двумя фортами в обе стороны. Плюс ко всему к каждому форту был приписан отряд приграничной стражи, как правило, десятка два бойцов. Дозорные же сменялись через несколько часов и были обязаны непрерывно осматривать окрестности с вышки под угрозой жестокого наказания за небрежность и разгильдяйство.

По ночам для лучшего обзора наверху разжигались огромные сигнальные огни, при помощи которых можно было не только отслеживать беглецов, но также и подавать разные необходимые сигналы соседним фортам.

Таким образом Жнецы решали проблему бежан, ибо в противном случае попросту остались бы без поданных и как следствие без еды.

-Уничтожим их. — Холодно проскрежетал высокий. Посланцы темных демиургов были настолько уверены в себе, что даже не таились при переходе, пройдя практически в нескольких десятках метров от одного из фортов.

Едва высланный отряд настиг их, как высокий неожиданно раскрыл свою пасть на полметра и выплюнул в его сторону тугую длинную струю густой зеленой слизи. Раздался дикий вой, перемежаемый жалобным лошадиным ржанием. Слизь оказалась сильнейшей кислотой мгновенно разъедающей как плоть, так и сталь оружия и доспехов.

Красавец стремительно кинулся навстречу противникам, прямо на бегу превращаясь в гигантскую черную змею. Чудовищный удав мгновенно оплел своими кольцами сразу пятерых выживших воинов, превратив их тела в жуткое давленое месиво костей и плоти. Единственного выжившего Жнеца сильно обожженного кислотой, прикончил высокий, разорвав его напополам неожиданно удлинившимися суставчатыми лапами, как оказалось росшими у него вместо рук.

-Весьма недурно сработано. — Поднял изящную бровь змееморф, возвращаясь в человеческий облик. — Кто бы мог подумать... Сам Габбох, лучший шпион и убийца грозного Демиурга Смерти Тхэрсиорха... оборотень-богомол ... И что же ты здесь забыл?

-Догадался таки... — Неприязненно прошипел высокий. — Впрочем, мне нет сейчас особого резона скрывать свою личность. Да и тебе тоже. Я прав, Бостон?

-Слухи быстро распространяются в наших кругах, не так ли... — Хмыкнул красавец. По всей видимости, собственное разоблачение его нисколько не обескуражило. — Кстати не знал что инсекты подвержены чувствам подобно смертным...

-Не подвержены. — Пожал худыми плечами инсект. — Но по своей сути я еще и метаморф как и ты. Мне приходится идеально вживаться в роль смертного чтобы исполнять поручения моего господина надлежащим образом... А о тебе слухи ходят по всему сектору... Говорят, ты успел отметиться даже и в иных слоях... И везде всегда одно и тоже. Горы трупов и целые вереницы зверски изнасилованных и поруганных девиц, я прав?

-Можно подумать, ты сам ангел атонов. — Рассмеялся змееморф. — Как будто бы о тебе в наших кругах наслышаны меньше... У каждого из нас есть свои маленькие слабости... Кстати, не знаю твоего имени, но может быть ты хотя бы прикончишь дозорного в башне, чтоб он не навел на нас еще кого-нибудь? Раз уж мы сделали за тебя всю основную работу... — Обратился он к третьему воину, который до сих пор хранил невозмутимое молчание и даже не подумал вмешаться в битву.

Тот в ответ на это молча сорвался с места и мягким волчьим шагом в считанные мгновения преодолел разделявшее его расстояние до башни, и, оказавшись прямо перед ней, мягко и даже с какой-то небрежной ленцой ударил ногой в ее основание. Раздался чудовищный гул, и огромная каменная башня осела на землю сплошным потоком камней и пыли. Даже законченному идиоту было очевидно, что никто не сумел бы уцелеть под теми обломками, в которые она превратилась. Воин же, закончив свою работу, все так же невозмутимо направился обратно.

-Нет, ты это видел... — Уважительно покачал головой Бостон. — Так даже я не смог бы... Интересно, из каких бездн его к нам принесло. Я, по крайней мере, раньше о нем ничего не слышал.

-И я тоже. — Проскрежетал Габбох. — Но я не рискнул бы наживать себе подобного врага. Да и тебе бы не советовал с ним ссориться без крайней нужды. Если конечно жизнь дорога.

-А я и не собирался... — Ничуть не обескуражено отпарировал змееморф. — Я здесь совсем не за этим... Кстати, ты знал, что эти твари не имеют половых органов? — Неожиданно сменил тему Бостон, брезгливо разглядывая останки убитого Габбохом Жнеца.

-Они им ни к чему. Они размножаются путем инициации смертных через кровь подобно вампирам.

-Мда, не хотел бы я оказаться на месте этих несчастных смертных... — Скривился змееморф.

-Ты бы отказался от подобной силы из одной лишь брезгливости? — Холодно проскрежетал Габбох. — В таком случае я явно переоценил тебя.

-Естественно нет. Я просто не хотел бы оказаться бессмертной тварью с весьма посредственным уровнем силы. Ведь ты же не станешь отрицать, что я намного могущественнее этих бестий. Если ты не понимаешь того, что в нашем деле нет и не может быть никакого места брезгливости, то ты явно переоценил себя. — Ухмыльнулся красавец, ответив в тон своему собеседнику и вернув ему его шпильку. — Ладно, хватит спорить. Нам нужно уходить, а то чую, этот отряд будет далеко не единственным, кто захочет, так сказать, преступить нам путь...

* * *

Раздобыв в деревне весь необходимый провиант, Посланцы, не мешкая, продолжили путешествие. Им повезло. У уничтоженного ими отряда оказались верховые лошади, которыми ничтоже сумнящееся и воспользовались победители, продолжив путь уже верхом, изредка останавливаясь в придорожных трактирах для пополнения запасов пищи, но никогда не ночуя там, ибо опасались нарваться на банальную засаду.

Впрочем, больше им никто так и не встретился вплоть до самых Великаньих гор, которые представляли собой довольно внушительное зрелище вполне оправдывающее их громкое названия. Их величественные снежные шапки терялись где-то далеко вверху за облаками.

-Без специального снаряжения взобраться будет сложновато... — Прищурился Кирс. — По крайней мере вам. Я то сам с детства приучен ходить по горным тропам и взбираться на скалы.

-Не ты один. — Улыбнулся Стерий, и Кирс уже в который раз поразился, как сильно не вязалась эта взрослая, немного усталая усмешка много пожившего и повидавшего человека с чистым наивным детским лицом десятилетнего мальчика. — Я умею летать.

-А остальные? — Повернулся Кирс к членам отряда.

-Дык, это командир... — Илох, кряхтя, достал из заплечного мешка моток веревки с кошкой на конце. — Я того... еще перед началом пути всем необходимым запасся. Знал ведь, что нелегко будет...

-Ты уже бывал в этих местах?

-Бывал... — Прищурился старый наемник. — Но в сами горы не углублялся. Великаны чужаков не жалуют...

-На что они похожи? — Напрягся Имхор.

-Жуткие твари... Я лишь единожды видел их. Четверо чудовищ спустились с гор и разорили одну из деревень. Нас наняли, чтобы разобраться с ними... Они положили половину наших, прежде чем их удалось убить. Нас было два десятка опытных воинов на конях вооруженных арбалетами. Ели бы не это, они бы убили всех. Обычному человеку нечего и думать о том, чтобы вступать в рукопашную схватку с подобной бестией. Убъет одним ударом. Они очень быстрые к тому же способны совершать огромные прыжки. Мы расстреляли их из арбалетов, нашпиговали по самое не балуй, но и утыканные стрелами они продолжали сражаться... Если бы не вы, я бы ни за что не сунулся в это треклятое место. Но такие бравые воины как вы вполне способны с ними справиться, особенно ты, Шегр. Если конечно их не будет слишком много.

-В таком случае предлагаю не мешкать более и начать восхождение. — Подытожил Кирс. — Лошадей придется бросить, здесь они явно не пройдут... Шегр, ты отвечаешь за Имхора. Ему будет труднее всего. По возможности приглядывай также и за Илохом. Если мы его потеряем, то завалим всю миссию. Я же продолжу путь в зверином облике. Илох, не пугайся. Для меня это вполне привычное дело... — С этими словами Кирс быстро разделся до гола, запихал всю одежду в заплечный мешок и на глазах изумленного наемника превратился в огромную крысу больше человеческого роста с торчащими из пасти огромными сабельными белыми верхними клыками. Илох, глядя на это, лишь потрясенно покачал головой. Его внутренний мир и представления о возможном менялись прямо на глазах.

После этого Шегр на всякий случай накрепко связался веревкой с Имхором и Илохом, и отряд начал восхождение. Даже на крутых горных тропах, не говоря уже о вертикальных подъемах и обрывах, путь был очень опасен. Одно неверное движение на скользком насте, и путник рисковал рухнуть вниз в щерящуюся острыми каменными обломками зловещую пропасть.

Ощутимо похолодало. Путникам пришлось укутаться в теплые меховые плащи, заботливо раздобытые для путешествия все тем же предусмотрительным старым наемником. Кирс довольно резво скакал впереди отряда, разведывая обстановку, не забывая, однако изредка сверяться с Илохом относительно верного направления. Его природных мех и быстрый метаболизм грели его лучше всякой одежды. Он не мог говорить в зверином облике, но при этом человеческую речь и тем более жесты понимал превосходно.

Путники старались не особенно шуметь, разговаривая вполголоса, да и то лишь в случае крайней необходимости или при помощи все тех же жестов. Объяснялись эти меры предосторожности довольно просто. Путники не хотели привлекать к своему отряду излишнее внимание. К тому же громкие звуки могли спровоцировать сход снежной или каменной лавины, о чем Кирс, выросший в геронских горах Ужаса, заранее предупредил всех остальных членов отряда.

Иногда Посланцам приходилось сходить с троп и карабкаться по отвесным скалам и уступам. И тогда в ход уже шло горное снаряжение Илоха. Старый наемник, как оказалось, вполне себе неплохо справлялся с ролю скалолаза, чего как раз нельзя было сказать об Имхоре. Однако могучий Шегр, с которым тот был связан одной веревкой, играючи вытаскивал легкого мага даже на самых сложных участках подъема.

Проще всего приходилось Стерию. Он ни капельки не замерзал в здешнем холодном климате, греясь от своего внутреннего огня, и практически все время путешествовал паря над землей и радуясь, что здесь ему не приходиться таиться, скрывая свою истинную природу и силу.

Неприятности начались на третий день восхождения где-то в районе полудня. Горные великаны появились словно бы из ниоткуда, возникнув из-за многочисленных скальных уступов и атаковав отряд сверху. Это были могучие мускулистые создания с желто-коричневой грубой кожей, четырьмя руками и ростом под три метра.

С негромким, но грозным рычанием эти бестии ринулись на отряд. Их было шестеро, но при этом они не имели при себе никакого оружия и снаряжения, довольствуясь лишь грубыми шерстяными набедренными повязками. По всей видимости, они попросту не нуждались ни в том, ни в другом.

Первого прямо в воздухе встретил Шегр могучим ударом стального кулака в лоб. Тварь сдавленно рыкнула и распростерлась на камнях без сознания. Металлический гигант удивленно пожал необъятными плечами, украдкой потирая ушибленную руку. Череп бестии оказался крепким как камень. А он то рассчитывал, что его удар легко расплющит голову твари в кашу...

Кирс схлестнулся со вторым чудовищем, бросившись на него сверху с одного из каменных уступов. Могучие челюсти оборотня-герона вцепились гиганту в толстую перевитую чудовищными мускулами шею. Великан злобно зарычал и попытался сбросить с себя коварного врага, но тот держался крепко.

Стерий скрутил вокруг себя пламенную воронку и швырнул ее в оставшихся четверых чудовищ, которых тут же разметало в разные стороны. Бестии были сильно опалены невероятно жгучим магическим огнем Неисчерпаемого и теперь могли лишь бессильно валяться на земле, негромко подвывая от боли.

Кирс к тому времени сумел прикончить последнего боеспособного великана, перегрызя ему горло , однако и ему самому крепко досталось от могучих ручищ горной бестии. Впрочем, оборотни восстанавливаются быстро, и посему герон знал, что уже через несколько часов будет как новенький.

-Надо бы допросить. — Прогремел Шегр, указывая на вырубленного им соперника. — Он может знать верный путь до Привратника.

-Это дельная мысль. — Согласился Кирс, возвращаясь в человеческий облик. — Черт эта тварь меня укусила... — Поморщился оборотень, потирая разорванное плечо, рана на котором бледнела и затягивалась прямо на глазах. — А я думал, в рамках этого боя кусаться — только моя прерогатива... — Усмехнулся он. — Что же до пленного то... Мы, конечно, доверяем тебе, Илох, но лишние знания и аргументы нам в любом случае не повредят...

* * *

Как оказалась, великан был на редкость безмозглым, то ли вследствие своей породы, то ли просто Посланцам попался не слишком удачный экземпляр. Тварь не знала ни слова на здешнем Всеобщем, однако Имхор при помощи телепатии все же сумел проникнуть в примитивное сознание пленника и выведать все, что тот знал. В том числе и дорогу к Привратнику.

Надо сказать, что, несмотря на низкие интеллектуальные способности великана, а может быть как раз вследствие оных, (многие виды животных на одних лишь инстинктах, как правило, превосходно ориентируются в пределах своего ареала обитания и хорошо запоминают и находят дорогу в новых для них местах) он довольно хорошо знал здешнюю местность и четко представлял себе весь путь до Врат. Великана после пришлось прикончить, чтобы он не навел на их след своих сородичей, и после этого отряд продолжил свой путь.

Далее Посланцы продвигались уже без особых приключений, если не считать того факта, что подъем на последних участках пути стал настолько крутым, что им приходилось карабкаться практически вертикально вверх по извилистым и острым скалам Великаньих гор.

На четвертый день пути им, наконец, открылась просторная пещера, находившаяся почти на самой вершине одного из заснеженных горных пиков.

-Как пойдем? — Вопросительно двинул могучими плечами Шегр.

-Все вместе. — Отрезал Кирс. — Разделяться опасно. Мы не знаем, что собой представляет этот самый Привратник, поэтому всем быть настороже. Стерий, окружи нас на всякий случай своим пламенным куполом. Лишняя предосторожность здесь явно не помешает...

Построившись традиционным боевым порядком: воины — впереди, маги — сзади, Посланцы осторожно двинулись по направлению к пещере. Внутри было довольно пыльно и темно, однако из глубины темного провала жилища Привратника струился загадочный красноватый свет.

По мере того как отряд углублялся в пещеру, свет становился все ярче. Наконец их взорам открылась просторная круглая зала, в самой глубине которой мерцал огромный круглый багровый портал. Неподалеку от него в вальяжной, уверенной позе стояло и вовсе немыслимое существо похожее по строению и пропорциям на горных великанов, однако кожа у создания была белее снега, а в багрово-алых словно раскаленные угли глазах светился темный недобрый разум.

-Так, так, так... это что-то новенькое... — Прорычало существо грубым, но при этом как ни странно не лишенным некой своеобразной мелодичности голосом. — До сего времени меня пытались убить лишь люди, великаны и Жнецы... Подобных вам я раньше не встречал...

-Мы не хотим драки. — Примирительно поднял руки Кирс. — Нам нужно лишь воспользоваться порталом. Скажи, верно ли, что он может доставить нас в любую точку этого мира?

-Это сказки смертных. — Рассмеялось неведомое создание. — Этот портал ведет в самое сердце Логова Жнецов. В свое время я воспользовался им, чтобы бежать оттуда. Если бы секрет этого портала оказался известен бессмертным, то мне бы сильно не поздоровилось...

-Дай угадаю. — Вмешался в беседу Имхор. — Ты горный великан, которого

инициировали бессмертной кровью Жнецов, я прав?

-Абсолютно. — Не стал отрицать очевидного Привратник. — И поверь, колдун, несмотря на то, что они даровали мне бессмертие, у меня нет причин любить этих выродков. Они сделали меня своим рабом, а после когда мне удалось бежать, я стал изгоем для собственного народа. Они охотились за мной как за диким зверем... Я многих убил, и меня предпочли оставить в покое. К тому же мои сородичи весьма недалеки. Они панически боятся портала, считая его вратами в мир демонов, и посему не суются за мной сюда. Лишь здесь, в этом месте я могу считать себя в относительной безопасности.

-Выходит, мы тащились зря... — Шегр сжал кулаки в бессильной ярости.

-Не совсем. — Усмехнулся Привратник. — У Владыки Жнецов есть амулет, способный перемещать его в любую точку этого мира. Как раз то, что вам нужно, я верно понял? Убейте его, добудьте Амулет — и вы попадете туда куда хотите.

-Невозможно. — Вмешался в беседу Стерий. — Всевышний заблокировал все наши Амулеты Портала, к тому же Кармос поведал мне, что в Аббар был закрыт доступ всем сущностям способным на мгновенные пространственные перемещения даже в качестве Посланцев.

-Однако же этот портал — явно рабочий. — Не согласился с огненным ребенком Кирс. — Мы в любом случае уже не сумеем нагнать наших оппонентов, однако с этим самым амулетом наши шансы на успех существенно возрастают.

-А где гарантия, что наш белокожий друг не лжет нам? — Неприятно прищурился Имхор. — Он прекрасно чувствует наши силы и возможно хочет попросту стравить нас со Жнецами, чтобы избавиться от могущественных врагов или, по крайней мере, существенно ослабить их.

-Это действительно входило в мои планы. — Улыбнулся великан-Жнец. — Однако история про амулет — чистая правда. Клянусь вам.

-Что ж ты принес клятву. — Тяжело наклонил голову Кирс. — И мы приняли ее. Однако гляди, если ты нас обманул — ты умрешь. Как бы ты ни был могуч, справиться со всеми нами у тебя попросту не хватит сил. Думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь.

-Понимаю. — Рассмеялся монстр. — Кстати меня зовут Гург. Ваши имена не спрашиваю. Что-то подсказывает мне, что вы все равно мне их не раскроете, ну и да ладно. Я не солгал вам, но верить мне или нет — вам решать.

-Мы тебе поверим. — Усмехнулся Кирс, но его быстрые живые черные глаза стали на мгновение холодными как лед. — Но помни о том, чем ты рискуешь в случае обмана.

-Нет нужды в угрозах. — Примирительно поднял Гург все четыре руки. — Я иду с вами. Все одно без меня вы заплутаете в тамошних лабиринтах. — С этими словами он, подавая пример остальным, первым шагнул в красную мглу портала. Остальным ничего не оставалось делать, кроме как присоединиться к своему новообретенному спутнику.

Глава одиннадцатая. Логово.

Подземная твердыня Жнецов встретила Посланцев мрачным запустением и тяжелым затхлым запахом, в котором довольно отчетливо ощущалась трупная вонь и еще нечто похожее на слизь пополам с плесенью.

-Ну и амбре... — Поморщился Кирс, чуткий нос которого был отнюдь не в восторге от витавшего в здешнем воздухе непередаваемого букета ароматов.

-То ли еще будет. — Хмыкнул Гург, приглашающе взмахнув одной из верхних рук. — Давайте за мной...

-Ты кстати сильно рискуешь, ты знаешь это, нет? Если Жнецы нас обнаружат, то уж поверь, прочешут свои пещеры вдоль и поперек пока не разыщут портал.

-Ты видел его здешнюю сторону? — Не согласился Гург. — Темная дыра в одном из каменных закутков, которую можно и вовсе принять за тень, если особенно не приглядываться. Вряд ли они ее когда-нибудь найдут. Я сам то обнаружил ее совершенно случайно... Тем более что я не собираюсь проигрывать. Вы по всему видно ребята серьезные. К тому же я видел князей Жнецов. Они конечно весьма грозные противники. Но ваши силы больше... Вы ведь не из этого мира, я прав?

-Это что настолько заметно? — Усмехнулся Имхор, но глаза его при этом остались сосредоточенно серьезными. Даже в кромешной тьме подземелья было заметно, что тот факт, что их так легко вычислили, огненного мага Файра высшей ступени посвящения не слишком обрадовал.

-Для кого как. — Пожал плечами великан. — Я лично сразу понял, что вы не отсюда. Вас выдает говор. А больше обитаемых земель кроме Аррана и Ксеора в нашем мире нет. Да и на моих сородичей, вы уж простите, не слишком то похожи. — Не удержался от шпильки Гург.

-И слава Всевышнему. — Хмыкнул Имхор. — Не хотел бы я иметь четыре руки и внешность гориллы, уж ты меня извини.

-Ну, это не так уж и плохо. — Улыбнулся великан. — По крайней мере, дает некоторые дополнительные преимущества. В том числе и в битве.

-Здесь так тихо... — Прищурился Кирс. Отряд уже минут десять плутал по бесконечным извилистым лабиринтам подземелья, но до сих пор им так и не встретилось ни одного живого существа. — Ты уверен, что ведешь нас правильной дорогой?

-Не сомневайся. — Кивнул Гург. — Мы, великаны, превосходно ориентируемся как под землей, так и на поверхности. Это у нас в крови. Раз пройдя по пути, я уже никогда не забуду маршрута. Если конечно башку с плеч не снимут...

-Так все, хватит болтать. — Осадил шутника Кирс. — Я слышу впереди голоса... Всем быть наготове. И помни, Гург. Заведешь в ловушку — умрешь первым.

Отряд едва успел затаиться в одном из боковых ответвлений коридора, как мимо протопало полтора десятка воинов в боевой черной коже. Ни у одного и них что примечательно не было при себе факела или кого-либо иного источника света.

-Жнецы превосходно видят в темноте. — Пояснил подобную странность Гург.

-Ничего. Мы тоже. — Сверкнул идеально белыми, острыми как бритва зубами Кирс. — Вряд ли у них перед нами в этом отношении будет преимущество.

На самом деле ни Илох, ни Имхор не могли похвастаться подобными способностями, но пламя Стерия, которое тот любезно возжег вокруг собственной фигуры давало достаточно света для того, чтобы они могли худо-бедно ориентироваться в здешнем непроглядном мраке.

Еще через несколько минут отряд наткнулся на троих воинов Жнецов, которые столкнулись с ними буквально нос к носу на одном из перекрестков. Стерий отреагировал мгновенно и сжег всех троих волной пламени, которая пронеслась по лабиринту подобно урагану и не оставила от незадачливых бессмертных даже пепла.

-Вот это я понимаю пламенный привет. — Серьезно покивал головой Гург, но в глазах его плясали смешинки. — Видно верна пословица о том, что дети — самые ласковые и беззащитные существа в мире, от которых просто невозможно спастись...

-А ты очень необычный для великана. — В свою очередь рассмеялся Кирс. — Это тебя бессмертие так изменило или, так сказать, природная аномалия...

-Я с детства отличался от своих сородичей. — Прикрыл глаза великан. — Они меня не жаловали из-за моего острого языка и не менее острого ума. Если бы я не был одним из сильнейших воинов племени, то даже не знаю, как бы и выжил...

-Понятно... — Неопределенно протянул оборотень, и отряд, не мешкая боле, продолжил путь.

* * *

-Кто такие? Цель визита в наш город? — Плотный коренастый маг в оранжевом балахоне пристально уставился на троих воинов, судя по виду явно наемников, своими непроницаемыми карими, словно древесная кора глазами.

-Наемники. Ищем работодателя. Плюс ко всему хотим немного отдохнуть в вашем городке. — Подмигнул магу черноволосый воин с резкими пугающе красивыми какой-то жуткой древней диковатой красотой чертами лица.

Миновав границу, Посланцы темных демиургов решили немного передохнуть в одном из маленьких безымянных городишек восточного Аррана, а заодно и разузнать побольше о местных порядках, чтобы в случае не угодить впросак. Здешние города, несмотря на малые размеры по вполне понятным причинам были довольно хорошо укреплены. Эдакие города-форты. Их остановили возле самых ворот двое дюжих бородатых стражей и невысокий маг в оранжевом балахоне чародея Пламени. Впрочем, магов иных стихий и Сил в Арране не водилось.

-Вы должны знать о том, что мы проверяем всех вновь прибывших на предмет инфицирования. — Нахмурился маг. — К тому же у вас должна быть подорожная от магов-дознавателей приграничья, удостоверяющая, что вы люди, а не темные твари.

-А это конечно... — Рассмеялся красавец и вдруг неожиданно оказался прямо возле чародея, хотя до этого стоял от него метрах в трех, и свернул ему шею.

Габбох тем временем деловито прикончил стражей, попросту вырвав своими многосуставчатыми лапами им кадыки.

-Зря убил. Надо было хотя бы одного оставить для допроса.

-Эти ничего не знают. — Скривился инсектоид. — Нужен кто-то вроде него. — Габбох указал на убитого Бостоном мага.

-Что ж, значит, придется как следует прошерстить этот городишко и найти того, кто окажется более разговорчивым нежели эти куски мяса...

Мощные деревянные ворота были выбиты одним могучим пинком того самого безымянного воина, который не далее как три дня назад разрушил одну из приграничных крепостей Жнецов. Наемники тремя бесшумными тенями скользнули вовнутрь. Там их уже поджидали выбежавшие на шум боя ощетинившиеся копьями стражи.

Парными клинки безымянного воина вдруг будто бы сами собой оказались в его руках. А еще через несколько мгновений все стражники лежали на земле изрубленные в куски. Воин двигался настолько быстро, что даже его соратники, сами бывшие мастерами боя высочайшего уровня не могли уследить за его движениями.

К месту побоища уже спешили остальные городские стражи, которые в отличие от многих своих собратьев в иных мирах службу несли вполне исправно, благо Жнецы шутить не умели и ошибок своим врагам не прощали. Вверху сторожевой башни мелькнуло две фигуры магов. Возле самой головы Бостона пронесся пламенный ком и, врезавшись в каменную стену, существенно оплавил небольшой ее участок, оставив на нем черную проплешину в слюдяных потеках.

Змееморф в ответ на это потянул из перевязи глефу и резко без замаха метнул ее в одного из чародеев. Тот сгустил вокруг себя пламенную завесу, но оружие пришельца все равно достигло своей цели, пробив грудь волшебника навылет и сбросив его вниз.

Его товарищ учел ошибку мага, и ответный фаербол врезался уже непосредственно в самого змееморфа. Того тотчас же охватило жгучее пламя. Бостон злобно зашипел и принялся остервенело кататься о земле, сбивая огонь. Когда он закончил, его ожоги зажили практически моментально, однако вся одежда сгорела до тла, и теперь красавчик щеголял перед противниками в чем мать родила.

Впрочем, это его ни капельки не смутило и, сменив обличье, он ринулся в самую гущу схватки, в которой уже принимало участие не менее полусотни воинов, плюс в отдалении уже маячило ополчение. В этом городе все без исключения знали, с какого конца браться за меч.

Габбох, заметив чародея, оторвался от уничтожения вражеских солдат, предоставив разбираться с ними безымянного и змееморфа. Отшвырнув свой плащ в сторону, он, уже совершенно не таясь, взвился в воздух. Громадный черный богомол в считанные секунды преодолел расстояние, отделявшее его от башни, и принялся проворно карабкаться наверх.

Маг на свою беду заметил его слишком поздно. Габбох оказался у него за спиной и одним небрежным движением кошмарной многосуставчатой лапы лишил чародея сознания. Двое его приятелей тем временем развлекались тем, что уничтожали слабых, совершенно неопасных для них людишек. Магов в безымянном городишке больше не оказалось, и наемники сполна дали волю всей своей накопившейся за дни пути ярости и жажде битвы.

За несколько часов они предали смерти практически всех жителей этого города. Немногие выжившие попрятались в подвалах и подполах, но до них Посланцам темных демиургов не было абсолютно никакого дела. Пленник был захвачен, а значит, и их основная миссия в этом забытом богами захолустном городишке была полностью выполнена.

* * *

-Долго нам еще тащиться по этим казематам? — После получаса блужданий по коридорам цитадели у Кирса начало понемногу истощаться терпение.

-Практически пришли. Видите свет? — Гург указал могучей рукой вперед, где и вправду виднелись багрово-рыжие отсветы пламени. — Это Чертоги Князей. Сюда нет хода простым Жнецам, лишь только по специальному приглашению. Так что держитесь. Битва будет жаркой.

Отряд в ответ на это, не мешкая, принялся готовиться к бою, и, надо сказать, как раз вовремя. Им навстречу, злобно шипя, выметнулось более трех десятков кошмарных созданий, разевая свои жуткие пасти с длинными черными языками. Пламенная волна Стерия отшвырнула большинство из нападавших назад, однако эти бестии были явно сильнее тех, с которыми их отряд сталкивался на поверхности, и посему пламя Неисчерпаемого не сумело их уничтожить.

Пятеро Жнецов, не обращая внимания на вспыхнувшие от жара одежды, бросились на отряд Кирса. Гург мгновенно подхватил одного из них на руки, но тот одним гибким кошачьим движением вывернулся из железной хватки великана, и оба противника покатились по каменному полу подземелья, злобно шипя и вырывая друг из друга куски белоснежной мраморной плоти.

На Шегра насело сразу двое противников. Они, несмотря на всю колоссальную мощь гиганта, заломили ему руки за спину, а третий их товарищ уже изготовился было оторвать Железному его голову, но тут гигантская крыса сбила его с ног и одним движением мощных челюстей откусила голову.

Стерий тем временем стеной пламени теснил тех, кого отшвырнул своим огнем назад к Чертогам в самом начале боя. Было очевидно, что если и они доберутся до отряда, то Посланцам придет конец.

Гург тем временем умудрился разделаться со своим соперником и кинулся на помощь к Кирсу и Шегру. Втроем им не составило особого труда уничтожить двоих последних врагов. Стерий же расправился с остальными. Его огненная сила превратила нападавших в пепел.

Имхор в этой схватке участия не принимал, опасаясь в тесноте и мраке подземелья своей магией задеть своих же, а Илох предпочел охранять мага, не давая Жнецам приблизиться к нему. Старый наемник прекрасно понимал, что против подобных тварей у него нет в открытом столкновении ни единого шанса. Впрочем, бессмертные в этот раз неплохо сумели справиться и без помощи смертных.

Покончив с нападавшими и более менее приведя себя в порядок, отряд направился прямиком в Чертоги Князей. Гург был изрядно потрепан когтями и зубами безымянного Жнеца, но все же держался довольно бодро. Остальные и вовсе умудрились не получить ни царапины. Медлить было нельзя. Местные шишки уже явно прознали о наличии в Логове посторонних, а значит, в скором времени здесь будет настоящая прорва врагов. Если конечно Посланцы не успеют сделать все раньше.

Чертоги Князей представляли собой огромный круглый зал, высеченный прямо в камне и освещенный по краям многочисленными факелами, полыхающими ярко рыжим пламенем. Что самое интересное никаких ворот или дверей на входе не было. Просто коридор, по которому шли друзья, вдруг закончился залом. В Чертоги был только один вход, а значит, и путь отступления был тоже лишь один. Впрочем, если все пройдет как задумано, он им уже не понадобится.

Внутри зала находились всего трое бессмертных. Закутанные в глухие темные плащи они безмолвно взирали на тех, кто осмелился потревожить их покой. От этой пугающей неподвижности и спокойствия даже Посланцам, среди которых находились лишь бывалые воины и боевые маги, закаленные многочисленными битвами и заданиями, на миг стало не по себе.

Подобное спокойствие может происходить лишь от полного и непоколебимого осознания собственной силы и превосходства над противником. Что в сложившейся ситуации учитывая недавнюю стычку Посланцев и то, чем именно она закончилась, не могло не настораживать.

-Значит, ты все же решил вернуться к нам, дитя. — Мягким бархатным голосом произнес тот, кто находился в самом центре зала. — И даже привел с собой друзей.

В свете факелов было отчетливо видно его мраморно-белое, восковое лицо, черные густые волосы и самое главное — большую черную шестиконечную звезду из неведомого материала, которая висела на его шее, и от которой волнами расходилась холодная колдовская мощь. То, что было нужно Посланцам. Чутье бессмертных не могло их обмануть.

-Я пришел за твоей жизнью, Циарн. Думаю тебе об этом прекрасно известно. Поэтому давай ка мы с тобой оставим эту излишнюю патетику и займемся делом.

-Это мы всегда успеем. — Усмехнулся черноволосый. — Убивать — это просто. Слишком просто. А вот переманить противника на свою сторону... Послушайте, я не знаю кто вы, но что-то мне подсказывает, что вы не из Аррана, несмотря даже на впечатляющие познания в области огненной магии... возможно мы сможем с вами договориться? Зачем вы напали на моих воинов?

-Ну, строго говоря, это они напали на нас. — В тон собеседнику рассмеялся Кирс. — Ладно... Циарн, верно? Отдай нам ту штуковину, что висит на твоей распрекрасной шее, и мы преспокойненько направимся восвояси. И даже вас самих не тронем. Как тебе такое предложение?

-Оно неприемлемо. — Холодно улыбнулся Циарн. — Амулет Черной Звезды я вам не отдам. Он мне и самому пригодится... Но мы можем обсудить и иные условия сделки...

-Он просто тянет время. — Одними губами произнес Имхор. — Надо атаковать сейчас, иначе к ним подоспеет подмога.

-К бою. — Коротко скомандовал Кирс, которому и самому пришли в голову подобные мысли, и первым подавая пример, устремился вперед.

Циарн отреагировал мгновенно. Прямо в воздухе он сшиб перевоплотившегося Кирса, который от чудовищного удара отлетел далеко в сторону, врезавшись спиной в каменную стену зала, и неожиданно оказался прямо перед Стерием, которого счел и не без основательно самым опасным из противников.

Все произошло настолько быстро, что Неисчерпаемый на мгновение растерялся, и тут бы ему и конец пришел, если бы не Имхор, в самую последнюю секунду успевший заслонить его своим собственным телом. Рука Циарна с длинными мгновенно отросшими черными когтями прошла сквозь тело пожилого мага и играючи разрезала огненного чародея надвое. Вторая рука бессмертного небрежно отшвырнула в сторону бросившегося на подмогу Илоха, глубоко располосовав ему грудь несмотря даже на прочный кожаный доспех последнего.

Стальной кулак Шегра просвистел там, где мгновение тому назад была голова Верховного Князя Жнецов, однако там ее уже не было. Амулет Циарна позволял ему мгновенно перемешаться по залу со скоростью недоступной даже темным бессмертным. Его когти чиркнули на этот раз по стальному плечу воина Арменоса, и плоть вопреки всем законам физики играючи разрезала металл. Шегр получил глубокую рваную рану...

Стерий метнул в Циарна огненный сгусток силы, однако тот и в этот раз сумел избежать атаки и напал уже на Гурга, и, несмотря на внушительную комплекцию великана и его чудовищный вес, легко отшвырнул его в самый дальний конец зала, где виднелся темный зловещий провал, ведущий неведомо куда.

Кирсу тем временем приходилось нелегко. Оглушенному падением, ему пришлось отражать бешеные атаки одного из двух ближних миньонов Циарна, который всеми силами стремился уничтожить незваного гостя, а заодно и сделать приятное своему повелителю и тем самым заслужить еще большее его доверие.

Этот Жнец оказался намного более сильным, чем даже те из его рода, с коими Посланцам пришлось биться совсем недавно в коридоре цитадели, и посему оборотню приходилось отчаянно напрягать все свои далеко немалые силы, чтобы просто остаться в живых, и не помышляя об ответных атаках.

Стерий, который единственный остался без противника, обрушил всю свою мощь на второго фаворита Циарна. Заключив его в кокон огня, Неисчерпаемый своим излюбленным приемом, отточенным им за три столетия жизни до совершенства, принялся выжигать сущность соперника до тла.

Циарн в это время легко теснил Гурга, вырывая своими когтями из его тела огромные куски плоти и заставляя отступать к краю обрыва. Великан был сильно измотан своим предыдущим боем и не сумел оказать Верховному Жнецу, с которым он в принципе то не мог соревноваться в чистой мощи даже отдаленно, никакого достойного сопротивления. Подогнав своего противника к самому краю обрыва, Циарн, брезгливо усмехнувшись, спихнул его ногой вниз. Великан с отчаянным воплем исчез во мраке.

Стерию, наконец, удалось уничтожить своего соперника и, оглядевшись, он увидел, что Кирс весь в крови уже в человеческом облике держится против Жнеца из последних сил. Поймав отчаянный взгляд огненного ребенка, он заорал ему.

-Секиры! Кинь мне секиры и займись Циарном! С этим я справлюсь сам!

Неисчерпаемый тут же подлетел к тому месту, где Кирс оставил свою одежду, и швырнул ему его оружие. А затем послал огонь в сторону Циарна. К Верховному Жнецу медленно двинулся и Шегр, баюкая искалеченную руку. Илох полностью выбыл из битвы, истекая кровью у стены на входе. Было непонятно, насколько опасно его ранение и сумеет ли он выжить.

Циарн вновь уклонился от атаки Неисчерпаемого, и оказался прямо перед ним. Однако Шегр, который сумел просчитать стратегию врага, в это же самое время оказался позади Жнеца и заключил его в свои стальные объятия. Нескольких секунд, которые дал ему Железный, обездвижив лидера Жнецов, хватило Стерию на то, чтобы сорвать Амулет Черной Звезды с шеи Короля Жнецов и опалить ему лицо.

Циарн злобно зашипел и вывернулся их хватки Шегра, напрочь оторвав ему искалеченную им же руку. Гигант упал... Стерий, увидев это, принялся давить Жнеца сплошной стеной огня, но у него не хватало мощи на то чтобы заключить его в кокон силы. Циарн был для этого слишком силен.

Ход поединка между Кирсом и миньоном Циарна, после того как оборотень заполучил свое оружие, кардинально поменялся. Парными топориками Кирс владел настолько виртуозно, что сумел сильно потеснить своего соперника, нанеся тому многочисленные, правда, к сожалению не слишком опасные и глубокие раны и порезы.

Отчаявшись, Жнец совершил стремительный прыжок вперед и, не обращая внимания на активно полосующие его тело топорики Посланца, впился своей жуткой пастью и языком в плечо оборотня, принявшись активно высасывать его кровь и жизненные силы.

Последним запредельным усилием Кирс воткнул обе свои секиры в шею Жнеца, а затем, отрастив тридцатисантиметровые когти на свободной от смертельной хватки бестии левой руке, одним мощным ударом сбрил ей полчерепа, после чего брезгливо отпихнул от себя искалеченный труп и распростерся на полу. Сил сражаться дальше у него не осталось.

Циарн отчаянно кричал. Пламя Неисчерпаемого напрочь сожгло его темное одеяние и мраморную кожу, отчего Король Жнецов превратился в некое подобие живой обугленной мумии, однако его чудовищная жизненная сила не давала ему умереть и распасться пеплом подобно своим собратьям, и он продолжал медленно, но упорно идти вперед на Стерия. Тот усилил давление, явно тоже держась из последних сил. Теперь исход битвы зависел от них двоих. Ни Шегр, ни Кирс, ни Илох ныне ничем не могли помочь Неисчерпаемому...

Первым не выдержал Циарн. С отчаянным воплем, стремясь хоть как-то спастись от терзавшей его тело невыносимой жгучей боли, он кинулся в самый дальний конец зала и исчез в провале. После заглянув туда, Стерий увидел лишь бездонную черную пропасть, уводящую в неведомые бездны, и в ее темных, мрачных глубинах на самой грани видимости даже для огненного Неисчерпаемого отвратительные шевелящиеся тела неведомых созданий отдаленно смахивающих на гигантских червей. Впрочем, рассмотреть что-либо конкретно на подобной глубине даже для бессмертного было крайне затруднительно.

-С ним покончено? — Прохрипел Кирс, с трудом поднимаясь на ноги.

-Не знаю. — Пожал плечами Стерий. — Но нам надо как можно скорее уходить отсюда. — Слышишь голоса? К князьям приближается подмога...

-Верно, уходим... — прогудел Шегр, тоже уже бывший на ногах. Свою оторванную конечность он держал в уцелевшей правой руке. К счастью из-за особенности физиологии Железного крови не было совсем. — Мне чтобы это залечить минимум неделя понадобится...

-Кирс, бери Илоха... Что с Имхором?

-Эта тварь разорвала его напополам. Боюсь, это конец.

-Я слышал, Демиург Хаоса может воскрешать мертвых... — Прогудел стальной гигант, сочувственно глядя на останки огненного чародея.

-Бессмертных. — Скорбно покачал головой оборотень. — Имхор был долгоживущим магом. Но не бессмертным. Его нам уже не вернуть...

-Гурга тоже. Этот провал воистину не имеет дна...

-Тогда уходим. После будем оплакивать павших... Как работает эта штука? — Громыхнул Железный, указав на Амулет Черной Звезды.

-Думаю, ей достаточно просто приказать доставить нас в то место, в которое мы пожелаем.

-Тогда беремся за руки, и...

Через несколько секунд после того как друзья исчезли из зала, туда ворвалось с полсотни темных бессмертных, донельзя злых и совершенно не понимающих, куда именно могли подеваться их князья вместе с загадочными пришельцами, учинившими самую натуральную бойню в их Логове, кое они до сего момента считали совершенно неприступным...

Глава двенадцатая. Дитя Рока.

-Не надо! Не трогайте... — Маленький щуплый черноволосый мальчуган отчаянно прикрывал своим заморенным худеньким тельцем в грязных серых лохмотьях маленький черный комочек, испуганно сжавшийся в его объятиях.

Котенок. Совсем маленький. Едва-едва научившийся ходить и отнятый от матери. Ватага из пацанов-бродяжек лет по восемь-десять довольно гоготала, наблюдая за этим зрелищем. Наконец один из них, самый старший и задиристый на вид сильно пнул паренька в лицо, отчего тот всхлипнул и разжал объятия, прикрыв голову руками.

Котенок мгновенно оказался в руках малолетних мучителей.

-На! — Заводила со всего маху пнул животное, подбросив его высокого в воздух. Осталные с довольным гоготом принялись пинать несчастного котенка до тех пор, пока его маленькое тельце не превратилось в кровавый, едва дышавший комок.

-Сука, живой еще... — Злобно процедил вожак и со всего маху наступил на котенка, окончательно превращая его тело в кровавое месиво. — А ты че валяешься, заснул что ли... -Нагло протянул он, подходя к лежащему на земле пареньку.

Он деловито протянул руку и сгреб мальчугана за шиворот. Однако вопреки ожиданиям заводилы, тот не сжался как обычно в ожидании экзекуции, а сам в свою очередь неожиданно крепко схватил мучителя за руку.

Обычно Обглодыш, а именно такую кличку дали парню остальные его бродяжки-товарищи по улице, ибо подобно им самим он был бродягой и не имел ни дома, ни родителей, ночуя где придется, и питаясь чем Огонь пошлет, никогда не отвечал ударом на удар, предпочитая безропотно сносить самые гнусные издевательства малолетней шайки.

Заглянув в глаза своей жертвы, заводила испуганно отшатнулся. Радужной оболочки в них больше не было. Ныне они были наполнены Тьмой. Чистым первородным Мраком безо всяких иных примесей. Тьма клубилась в его глазах, и в ней мучитель, сызмальства привыкший безнаказанно избивать и калечить более слабых, вдруг отчетливо увидел свою смерть.

Замерев перед тем неведомым чудовищем, в которое нежданно-негаданно превратился его хилый и безответный в обычной жизни товарищ, как кролик перед удавом, он неожиданно поймал себя на мысли, что уже не чувствует хватки Обглодыша, и переведя взгляд на свою правую руку обомлел. У него больше не было правой руки. Она прямо на его глазах распадалась сухим черным пеплом. Боли не было. Он не успел даже испугаться, когда почувствовал, что тем же самым горьким пеплом погибели наполняется и его рот...

Остальные беспризорники, увидев, что от тела их вожака за считанные секунды не осталось ничего, лишь безмолвно разинули рты. Подобное зрелище просто не укладывалось в их головах, хотя, будучи уроженцами Аррана, они не раз и не два видели пламенную магию здешних заправил в действии.

Но то, что сейчас произошло, абсолютно не было похоже на то, что обычно было доступно местным огненным чародеям. А Обглодыш, улыбнувшись неестественно мертвой, совершенно несвойственной ему улыбкой, абсолютно ровным лишенным эмоций голосом спокойно произнес.

-Я вас сотру... — И Тьма поглотила их тела.

Покончив со своими мучителями, Обглодыш обратил свой взор на то место, где должно было быть кровавое месиво, в которое превратилось тело Лучика. Довольно забавное имя для абсолютно черного без единого пятнышка котенка, не правда ли? Ныне он ощущал в себе такую мощь, что ни сомневался ни секунды в том, что сумеет вернуть своего любимца к жизни.

Однако на месте тела котенка, вопреки ожиданиям мальчугана, или правильнее будет сказать, той новой сущности, в которую он превратился, оказался один лишь черный пепел. Лучик обрел свое последнее упокоение от руки своего хозяина. Вместе со своими убийцами. Нечеловеческий, даже не звериный, а какой-то додревний, леденящий кровь полувой-полурык вырвался из глотки мальчика, и его тело взмыло высоко в воздух.

Вокруг его маленькой фигуры сгустилась огромная темная туча. Теперь он отомстит им за все...

* * *

-Где мы очутились? — Шегр недоуменно вертел головой, оглядывая дубовую рощу и силясь понять, куда именно угодил их отряд после перемещения.

-Наверху неподалеку от Логова. Где-то в дне пути... — Стерий расслабленно уселся на траву.

-А почему не в Аркосе? — Громыхнул Железный.

-Потому что не стоит пороть горячку. — Ответил за Неисчерпаемого Кирс. — Сперва нужно выработать новый план, да и подлечиться заодно. Или ты собираешься с одной рукой воевать?

-Это верно... — Подтвердил слова командира Стерий. — Предлагаю сейчас оказать раненым первую помощь, а после переместиться в окрестности Аркоса. Ближе опасно. Если маги обнаружат нас раньше времени, нам будет крайне сложно выполнить задание.

-Поддерживаю... — Проворчал Кирс. Он уже вовсю хлопотал над Илохом, который хоть и потерял много крови, но кажется умирать пока не собирался. — В общем так... Вылечить традиционными методами мы тебя здесь не сможем. В наш мир нам без Ключа хода нет. Посему выход только один. Я могу напоить тебя своей кровью. Кровь темного бессмертного дарует бессмертие и тебе. Правда есть один нюанс. Ты станешь оборотнем как и я. Пить кровь таким как я не нужно. Да и вообще ничего не нужно... Одни плюсы если разобраться... Так как, готов к подобному? Учти, обратной дороги у тебя не будет. Я, по крайней мере, о случаях, когда бессмертные становились смертными, не слышал. А я живу уже более четырех тысячелетий...

Илох в ответ на это лишь слабо кивнул. Сил говорить у него не было. Тогда Кирс деловито прокусил правую руку и дал старому наемнику напиться своей крови. После этого тому заметно полегчало, и он почти мгновенно забылся тяжелым сном.

-Пусть спит, да набирается сил... — Проворчал оборотень, глядя на старого наемника как заботливая мамаша на нерадивого отпрыска. — Держу пари, как проснется, не то что ходить, прыгать будет...

* * *

Жуткая фигура Тьмы Воплощенной медленно поднималась над городом. Народ видевший страшную гибель маленьких бродяжек, разинув рты, глядел на разыгрывающееся перед ними зрелище. Все больше и больше людей собирались на главной площади города, ибо не заметить парящую в воздухе детскую фигуру и самое главное огромную темную тучу, окутывавшую ее со всех сторон, мог не заметить разве что слепой.

Наконец, то, что в городе явно не все ладно, заметили и местные чародеи. Их было четверо. Маги в традиционных оранжевых хламидах, кои они носили в любое время года, дня или ночи. Пламенные маги Аркоса даже столь невысокого ранжира, ибо все сильнейшие волшебники, как правило, находились в столице Аррана, были отнюдь не новичками в своем деле.

Они прекрасно чуяли всю чудовищную мощь неведомой твари и не спешили атаковать порознь. Вместо этого они взялись за руки и, замкнув свои силы в единую цепь, послали в сторону темной бестии огромный пламенный шар, вложив в него всю свою совокупную мощь.

Фигура, парившая в воздухе, даже не дрогнула. Огненный шар бесследно растаял в зыбком мареве Тьмы, будто его и не было вовсе. Мальчик с абсолютно белым восковым лицом заморожено улыбнулся, и от этой улыбки даже у бывалых, не раз сталкивавшихся в битвах со Жнецами и их приспешниками боевых чародеев на миг кровь застыла в жилах. А затем темная туча накрыла их...

Вокруг города медленно сгущалось зыбкое темное марево. Фигура ребенка с глазами, наполненными первородной Тьмой неподвижно парила над главной площадью того самого безымянного города на севере Аррана, где и разыгралось все светопреставление. Парящая фигура мальчика, или неведомой жуткой твари принявшей его облик, пролетала по улицам города, и все, кому не посчастливилось оказаться на ее пути, мгновенно обращались в черный пепел вместе со своими домами, нехитрых скарбом и надеждами на жизнь. Несбывшимися надеждами...

Тамошние маги, что попытались дать отпор неведомой сущности, не сумели ей противостоять. Их пламенное чародейство абсолютно ничего не смогло поделать с первозданными силами Мрака. Их фигуры растаяли пеплом подобно фигурам тех, кого они призваны были оберегать и защищать.

Единственное, что сумел сделать их глава перед своей гибелью, это передать сообщение в столицу. В вечную и несокрушимую Обитель Первородного Пламени, которая была, есть и пребудет до конца мира. В Аркос.

* * *

-И где мы теперь? — Шегр недоуменно обвел взглядом лес, в котором они очутились после очередного переноса. Если бы не ощущение перехода, то исполин и вовсе бы подумал, что они остались на том же месте, где и находились до этого.

-В дне пути от Аркоса. Придется немного поломать ноги. Вам, по крайней мере. — Улыбнулся Стерий. — Те, кто обладают артефактом такой силы, как Ключ Пламени, могут и отследить наш переход, посему лучше не использовать Амулет в непосредственной близости от здешней столицы.

-А я то думал, мы сразу окажемся на месте... — Недовольно прогудел Железный. Свою оторванную руку он уже благополучно приспособил на старое место при помощи перевязи, которую он смастерил себе из полы своего плаща, и теперь практически все его силы уходили на то, чтобы прирастить утраченную конечность назад.

Шегр был довольно молодым бессмертным, и посему подобные действия выпивали все его силы до капли, отчего теперь он был не слишком то рад весьма сомнительной для него перспективе продолжать путь пешим.

-Ничего, тебе только на пользу... — Добродушно усмехнулся Кирс. — Заодно и Илоха обучу его новым возможностям...

После перерождения с Илохом и впрямь произошли некоторые существенные изменения. Изменилась походка, голос, даже взгляд стал другой. Он заметно помолодел, разгладились морщины, еще более окрепли и без того сильные, тренированные мышцы, но по повадкам Илох похож теперь был скорее не на крысу, как сам Кирс, а на тигра. Старого, матерого и очень опасного тигра.

Это, собственно говоря, было не слишком удивительным, благо Илох не был урожденным оборотнем, а Кирс был очень старым и сильным бессмертным, и его кровь дала старому наемнику способность к изменению плоти и духа в той мере и степени, в какой он сам желал.

Старые оборотни-героны могли менять облик по своему желанию и превращаться не только в своего изначального зверя-аватара, но и в любого другого. Все зависло лишь от силы бессмертного, его возраста и воображения. Так что, по сути, все без исключения древние героны могли при желании принимать облик своих вражеских аватаров или каких-нибудь иных, самого причудливого и разнообразного толка.

Другое дело, что клановые законы и древние предрассудки имели в Землях Тьмы Силоры огромную власть, и порой древние оборотни и сами не подозревали о своих истинных возможностях, а те, кто прекрасно все понимал, предпочитали помалкивать, чтобы попросту не быть не понятыми и отвергнутыми своими же Кланами...

-Не давай своей звериной сущности вести тебя. — Тем временем деловито внушал неофиту старый оборотень. — Это довольно сложно, особенно тому, кто не рожден оборотнем, а стал им после инициации. Но я верю, ты справишься. Ты сильный воин...

* * *

Глава Совета Огня Аврорус задумчиво потер огненный знак в форме Ключа, выжженный на его правой ладони — символ мощи чародеев Аркоса, получаемый каждым из них при инициации и позволявший им напрямую подключаться к потоку силы Вечного Пламени, увеличивавшего природную мощь мага в десятки раз.

Даже самому слабому Посвященному в Аркосе ничего не стоило испепелить сотню человек. Правда чем дальше находился маг от источника, тем слабее становилась и подпитка. Но все рано даже на самых дальних границах Аррана Посвященные могли намного больше, нежели те, кто довольствовался лишь собственной природной силой.

Что же могли высшие чародеи Совета... об этом знали, наверное, лишь они сами. Но даже самому безрассудному и отважному воину не пришло бы в голову напасть на огненного мага здесь. В их столице.

Низенький пожилой чародей в оранжевой хламиде, внешне совсем не производивший впечатления сильнейшего мага своего мира был крайне озабочен последними сведениями, которые ему передали его собратья.

Мало того, что на Границе кто-то или что-то напрочь уничтожило один из фортов Жнецов, что в принципе было бы и весьма неплохо, если бы не тот факт, что ныне это неведомое нечто свободно разгуливает по Аррану, и непонятно что теперь от него ожидать, так еще и только что пришло сообщение, оборвавшееся на полуслове о том, что один из ИХ городов на границе уничтожен неведомой темной бестией невероятной мощи.

Ничего более от тамошнего главы Посвященных узнать не удалось. Сообщение, как уже говорилось, оборвалось на полуслове, и это, скорее всего, означало, что маг погиб, так толком ничего и не успев узнать.

И это было очень плохо. Обладая колоссальной магической мощью, Аврорус, как и прочие Посвященные, тем не менее, отнюдь не был бессмертным. Вечный Пламень существенно продлевал им жизнь, однако огненные маги рано или поздно все равно старились и умирали подобно обычным смертным, не обремененным Силой.

При таких раскладах впору было бы позавидовать тем же Жнецам, которые в отличие от пламенных чародеев и вовсе не зависели от капризной прихоти времен, однако Аврорус при ином случае отнюдь не отказавшийся бы от вечной жизни, подобного бессмертия не желал для себя никогда.

И теперь, когда его уход в Вечный Пламень был не так уж и далек, глава Посвященных желал лишь одного. Оставить страну огненных чародеев своему приемнику в должном порядке. Аврорус вовсе не был бессердечным правителем, думающим лишь о власти и собственной выгоде, тем паче, что высшим правящим органом в Арране был все же Совет, а не его пусть и пожизненный глава.

И хотя в Совете чародеев порой встречались и донельзя неприятные, или и вовсе крайне несимпатичные во всех отношениях экземпляры, сам глава магов Аркоса искренне считал, что его дар, равно как и дар его собратьев призван служить людям. Именно в таком духе воспитал юного еще тогда Авроруса его учитель, прежний глава Совета ныне пребывающий в мире ином. Именно в таком духе он сам воспитал и своего будущего преемника. По крайней мере, глава чародеев Аркоса искренне на это надеялся...

Аврорус тяжело вздохнул, усилием воли возвращая свои мысли в реальность. Как ни крути, но со всем тем, что свалилось на них в последнее время, что-то нужно было делать. И в самое ближайшее время. И посему, в очередной раз прикоснувшись к огненному знаку на ладони, он мысленно воззвал ко всем чародеям Аркоса высшей ступени посвящения. Требовалось срочно созвать Совет...

Глава тринадцатая. Ключ Пламени.

А темная фигура мальчика воплощенного Тьмой тем временем на огромной скорости мчалась на юг. Именно там он чуял враждебный сгусток для него и его силы пульсирующей мощи. Огонь, сжигающий души смертных и наполняющий их сердца алчностью и звериной жестокостью. Источник зла и всех бед этого мира.

Огромная темная туча неслась следом за ним. На ее пути попадались и другие города и поселения, моментально обращавшиеся в пепел, едва гибельное облако накрывало их. Ничто и никто не могло противостоять мощи изначального Мрака. Однако ребенок не обращал на это никакого внимания. Его сила все делала за него. Его самого влек лишь Источник.

На белом неживом лике создания Тьмы казалось, навек застыла холодная усмешка смерти. Скоро, совсем скоро он очистит этот мир. Как от зла и скверны, так и от тех, кто несет ее этому миру. От людей и всех прочих созданий.

* * *

-Так ничего и неизвестно об этой твари? — Пожилой седеющий чародей с чуть плутоватыми, хитрыми глазами вопросительно уставился на Авроруса.

Совет был созван, и теперь элита пламенных чародеев решала как именно им реагировать на изменившуюся обстановку и перемены в балансе сил, благо новость о том, что неведомая сила, пришедшая с севера империи играючи уничтожает их города, уже не была ни для кого из них секретом.

Совет как впрочем и всегда в подобных случаях проходил в Зале Пламени в самом сердце цитадели чародеев. Вокруг главной святыни Аркоса на равноудаленном расстоянии друг от друга стояло два десятка абсолютно одинаковых золоченых кресел, образовывавших идеально ровный круг и украшенных на спинках и боках причудливым пламенным орнаментом выполненным из мелкого толченого янтаря. И лишь кресло главы Совета было несколько выше остальных и чуть богаче инкрустировано, тем самым как бы подчеркивая его статус primus inter pares .

-Отчего же. Кое-что известно... Она направляется к нам. — Пожал плечами глава Совета.

-В таком случае нужно немедленно мобилизовать всех чародеев и регулярные войска столицы и сопредельных близлежащих городов и селений! — Вскочил с места его собеседник. — Ибо в противном случае... — Чародей внезапно осекся.

-Ну, ну договаривайте, почтенный Ревер. — Улыбнулся Аврорус. — Ибо в противном случае мы рискуем проиграть эту битву. Здесь все свои, и незачем нам таиться друг от друга... Все необходимые распоряжения были уже отданы мною. Я понимаю, что несколько превысил свои полномочия, ибо приказ о полной мобилизации может отдать лишь Совет, но думаю, что в сложившейся ситуации вы не станете меня в этом винить.

Все остальные чародеи поспешно закивали в знак согласия, и даже Ревер в мирное время сильно недолюбливающий Авроруса и откровенно метивший на его место не посмел сказать ни слова против. Страх перед неведомой тварью, несущей в себе силы первозданного Мрака, а то это уже давным давно не было секретом ни для кого из Совета, был слишком силен.

-А что по уничтожению форта наших врагов? Я слышал, Жнецы во всем обвинили нас и теперь готовятся к большой войне. — Подал голос совсем старый чародей с длинной седой бородой.

-Вас ввели в заблуждение. — Отмахнулся Аврорус. — Наша разведка донесла, что кто-то или что-то на днях вторглось в их Логово и перебило всю тамошнюю элиту. Всех Князей. Так что им теперь не до нас. Свои бы земли удержать и то хорошо... В иное время я бы первым проголосовал за немедленное начало большой войны с этими бестиями, но боюсь, в нынешних реалиях... — Глава Совета Огня оборвал себя на полуслове и задумчиво умолк. Его мысли были сейчас далеко отсюда, благо слишком много свалилось на него за последние дни, и теперь даже его силы и стальные нервы боевого чародея были на пределе.

-Вы полагаете, что Жнецов убила та же тварь, что сейчас разоряет наши земли? — Вновь взял слово Ревер.

-Вряд ли. Несостыковка во времени. — Покачал головой Аврорус. — Если конечно она не может мгновенно переноситься с места на место. — Что же до меня, то я истово молю Великий Пламень о том, чтобы это была не она, потому что в противном случае... Я нам сильно не завидую.

Все остальные члены Совета после этих его слов озадаченно умолкли, переваривая новую информацию. А подумать действительно было над чем. Если та тварь, что сейчас движется к столице так легко уничтожила сильнейших князей Жнецов, то справиться с ней даже объединенными усилиями всех чародеев центрального Аррана будет крайне непросто. Если вообще возможно.

-И что нам делать? — Наконец решил нарушить молчание один из чародеев.

-Готовиться к битве не на жизнь, а на смерть. — Сурово отчеканил глава Совета Огня. — Если все мои расчеты верны, то эта тварь должна появиться здесь не позднее чем через неделю. Но расслабляться до срока не советую. Помните, мы абсолютно ничего не знаем о ее истинных возможностях.

* * *

-Нет, ты это видел... — Уважительно покачал головой Шегр, глядя на пламенный дворец чародеев Аркоса. — Этот мир воистину сумел удивить меня...

Оказавшись в дне пути от столицы Аррана, Посланцы неспеша продолжили свой путь, и уже наследующие сутки им открылся величественный Аркос. Нет, сам по себе город не произвел какого бы то ни было особенного эффекта на тех, для кого путешествия по самым разнообразным и причудливым мирам и эмпиреям уже давным давно стали нормой жизни. Вполне себе стандартная столица дикого мира со своими богатыми кварталами, трущобами, широкими каменными мостовыми и грязными улочками полными нищих и гниющих прямо в канавах отбросов и нечистот.

Однако же сам дворец чародеев, Обитель Вечного Пламени, произвел на всех Посланцев без исключения поистине неизгладимое и завораживающее впечатление.

Этот дворец был огромен. Целиком выполненный из красного камня, названия которого не ведали даже сведущие в силу специфики своей сути и профессии во многих магических металлах и минералах Посланцы, он формой своей напоминал застывший навек язык первородного Огня, причем все его извивы и кольца были выполнены настолько искусно, что становилось понятно — здесь явно поработала магия.

И если на видевших бесчисленное множество иных солнц бессмертных подобное зрелище произвело столь завораживающее впечатление, то становилось понятно, почему смертные этого мира столь истово верят во всемогущество изначального Пламени и смотрят на его адептов чуть ли не как на богов.

К тому же дворец по всему периметру окружало гигантское кольцо вполне реального огня, то бишь конечно, скорее всего, огонь сей был самым что ни на есть магическим, ибо, так сказать, реальных, земных источников его питания поблизости не наблюдалось.

-Колоссальная мощь... — Прошептал Стерий, потрясенно глядя на обитель сердца силы огненных магов. — Нечего и думать о том, чтобы атаковать ее теми силами, что есть у нас в наличие...

-Даже с твоей магической мощью? — Нахмурился Кирс. — Не забывай, у нас в запасе неделя не больше. Потом сюда явятся эти... миньоны темных демиургов. Если они уже не здесь.

-В любом случае открытое столкновение не выход. — Покачал головой Неисчерпаемый. — У нас просто не хватит сил. Даже моего могущества едва-едва хватает на то, чтобы скрывать от местных магов свою истинную суть. Вы же будете мгновенно уничтожены, едва лишь попробуете проникнуть вовнутрь. И даже я не сумею вам помочь.

-В таком случае, что ты предлагаешь? — Вопросительно поднял бровь герон.

-Подождать наших противников и атаковать всем вместе. Это единственный реальный шанс исполнить миссию.

-То бишь ты предлагаешь нам заключить союз с посланцами темных?

-Необязательно. Можно попробовать отследить их попытку проникнуть вовнутрь и атаковать лишь после. Пока чародеи будут разбираться с темными, мы добудем Ключ Пламени.

-Хороший план. — Одобрительно кивнул оборотень. — Однако вот в чем загвоздка, посланцам темных может прийти в голову точно такая же мысль.

-В таком случае придется вычислять их в столице и договариваться о совместном штурме. — Развел руками огненный ребенок. — Иного выхода я просто не вижу.

* * *

Расчеты Кирса и его отряда оказались абсолютно верны. Посланцы темных демиургов прибыли в Аркос как примерно через неделю после того, как туда пожаловали они сами. Без особых проблем, пройдя вовнутрь через главные городские ворота, ибо пропуск здесь был свободным, требовалось лишь уплатить небольшую пошлину в столичную казну, они принялись деловито изучать обстановку.

-Однако что-то не слишком хочется мне туда соваться... — Скептически протянул Бостон, глядя на дворец пламенных чародеев. — Тем паче, что эти огневики по какой-то причине не так давно напрочь закрыли доступ в свою обитель простым смертным. Что-то это да должно значить...

-Возможно, готовятся к большой войне со Жнецами. — Пожал худыми угловатыми плечами Габбох. — Нам то с этого что за дело. Заберем Ключ и поминай как звали.

-Маги сейчас нервные, и посему ожидают подвоха. — Не согласился с товарищем змееморф, который уже успел выведать у одного столичного жителя всю подноготную жизни города. — В открытом столкновении нам мало что светит, уж ты это должен понимать.

-Что предлагаешь ты? — Проскрежетал инсектоид.

Змееморф уже открыл было рот, чтобы ответить, однако озвучить свою точку зрения ему не дали. Третий наемник, который на протяжении всего разговора хранил невозмутимое молчание, вдруг внезапно сорвался с места и мягким бойцовым шагом устремился прямо ко дворцу. Легко миновав пламенную завесу, он ничтоже сумнящееся продолжил двигаться дальше, словно для него здесь вовсе и не было никакой опасности.

Двум другим наемникам ничего иного не оставалось кроме как последовать за ним. Слишком уж был велик куш. И проигрывать не желал никто.

* * *

Первым то, что в столице явно не все ладно, почуял Стерий. Неисчерпаемый практически круглосуточно вслушивался в тонкие энергии мира и даже настоял, чтобы их отряд разместился на самом дорогом постоялом дворе на главной площади поближе к дворцу чародеев, вопреки возражениям Кирса, который опасался, что подобный шаг привлечет к ним излишнее внимание.

Однако как показала практика, несколько прямолинейная тактика огненного ребенка полностью оправдала себя. Пламенные маги приняли бой в своей цитадели. Тонкий мир буквально разрывался от творимой волшбы. А значит и им также нужно было как можно скорее выходить на сцену.

Наскоро похватав оружие, Посланцы выбежали на улицу и устремились к Обители Пламени, не обращая внимания на взволнованных и испуганных горожан на площади. Они ни в коем случае не должны были опоздать.

* * *

Внутри пламенного кольца оказалась стража, облаченная в красно-золотистые доспехи. Стена огня вздымалась более чем на два метра, и посему наемники заметили их не сразу.

Увидев, что на дворец напали, стражники, не мешкая, выставили устрашающего вида алебарды и двинулись на чужаков, посмевших ворваться в священное место. Невысокий воин с двумя мечами, даже не замедляя шага, прошел сквозь их ряды так, как будто бы стражи были сотканы из дыма.

Их заслон оказался прорван, а трое из них лежали изрубленными в куски. Оставшихся в живых наскоро прикончили Габбох и Бостон. Оба отнюдь не желали уступать пальму первенства своему временному союзнику.

Оказавшись перед красными каменными дверьми, воин на секунду замер. По его жилистому телу прошла едва заметная темная рябь, а затем толстенные створки, без особых проблем выдерживающие прямое падание из катапульты, рухнули вовнутрь. Воин двинулся дальше. Ему навстречу заполошно выметнулся чародей в оранжевой хламиде, но едва он успел поднять руки, как его грудь навылет прошил один из клинков загадочного воителя.

Внутри дворца было довольно просторно. Прямой широкий коридор с многочисленными боковыми ответвлениями, отделанный все тем же красным камнем, вел прямиком в главный зал. В его конце воина поджидало еще двое магов. Эти успели выставить перед собой сплошную огненную стену, но воин прошел сквозь нее так, как будто это была всего лишь безобидная иллюзия, показываемая иногда местными чародеями на потеху невежественной толпы.

Габбох и Бостон едва успевали за своим союзником. Они тоже были мало восприимчивы к огненной магии но, тем не менее, в отличие от своего союзника все равно были гораздо более уязвимы. Из боковых коридоров выбегали все новые стражи и чародеи, но наемникам пока везло, ибо их противники еще не понимали, с кем имеют дело, и попросту не успевали вовремя реагировать на невероятно стремительные и смертоносные атаки убийц иного мира.

Оказавшись перед дверьми, ведущими в главный зал, воин, не мудрствуя лукаво, выбил их ногой и вошел вовнутрь. Внутри его уже поджидали трое чародеев высшего круга посвящения с самим Аврорусом во главе. Эти, надо отдать им должное, сразу оценили всю чудовищную мощь неведомого пришельца, и, окружив его сплошным коконом огня, принялись деловито выжигать его суть.

Воин сдавленно рыкнул. На его теле по-прежнему не было ни малейшего следа ожогов, и даже боевая черная кожа, явно очень непростого происхождения осталась целой, однако при этом было видно, что он испытывает жуткую боль от заклятия и с трудом контролирует себя.

Габбох и Бостон были заняты в другом месте. Прибежавшие на мысленный зов Авроруса магистры отсекли их от главного зала, загнав в один из боковых ответвлений главного коридора, и теперь наемники были вынуждены сражаться за свою жизнь, на время позабыв о своем задании, благо здесь в этих стенах маги высшей ступени посвящения имели поистине необоримую силу...

* * *

Как ни странно, но им так никто и не встретился вплоть до самого входа в главный зал Обители Пламени. Посланцы вовсю спешили на шум приближающегося боя до дрожи в коленях боясь опоздать, ибо слишком многое было сейчас поставлено на карту. Наскоро преодолев главный коридор, они оказались прямиком перед выбитыми дверьми главного зала.

Там их взору предстала следующая картина. Рычащий словно дикий зверь невысокий жилистый воин в боевой черной коже пытался пробиться через кокон магического пламени окружавшего его. Трое чародеев находившихся в десятке метров от него прямиком подле Ключа и сотворивших сие заклятье также были на пределе.

Воин медленными судорожными рывками все же продвигался вперед, и даже магистры высшей ступени посвящения были бессильны его остановить. Красновато-оранжевый Ключ в человеческий рост в столбе желтого пламени дивно мерцал всеми своими бесчисленными выступами и гранями, как бы маня тех, кто пришел забрать его из родного для него мира, своим совершенством и некой уловимой лишь додревним чутьем, доставшимся смертным и бессмертным от и вовсе загадочных и непостижимых сущностей живших эоны тому назад законченной, завершенной соразмерностью пропорций...

Стерий, быстро оценив обстановку, отреагировал мгновенно. Собрав всю свою силу в тугой ком, он отшвырнул воина в самый дальний конец зала и стремительно полетел вперед, окружив себя пламенной сферой.

Трое магистров от подобного настолько оторопели, что не сразу успели вновь выставить свою защиту. Неисчерпаемый уже практически подобрался вплотную к Ключу, как вдруг несокрушимые с виду монолитные стены дворца внезапно начали трястись и крошиться, постепенно разрушаясь. Сверху на огненного ребенка упал огромный кусок потолка, и тому пришлось на время забыть о Ключе и сосредоточиться на собственной защите.

Уничтожив угрозу в лице каменной глыбы, Стерий хотел уже было вновь заняться Ключом, но тут на него неожиданно обрушился новый удар. На этот раз магического толка. Силы Изначального Мрака столкнулись с мощью чистого Первородного Огня, и Неисчерпаемый увидел Его. Совсем еще ребенка его возраста с глазами, наполненными чистой первородной Тьмой. Такого же Неисчерпаемого как и он сам. Но в отличие от огненного мальчика, этот ребенок черпал силу из прямо противоположного источника.

Они столкнулись. Свет и Тьма, Изначальный Мрак и Первородный Пламень. Они столкнулись, и этот удар потряс сами основы мира. И в тот миг, когда они столкнулись, Огонь, окружавший Ключ на протяжении всего существования этого мира угас. Угас окончательно и бесповоротно. Древнее пророчество исполнилось.

Стены главного зала зазмеились глубокими трещинами, но все же выдержали удар. А в месте столкновения двух противоположных начал остались лежать два тела. Два совсем еще юных мальчика лежали рядом друг с другом словно братья, уставшие после какой-нибудь веселой игры или озорной, задорной потасовки. Лежали, обретя, наконец, покой и примирение. Огненный ореол Стерия, равно как и зыбкая темная туча, окружавшая его противника, растаяли без следа. Два противоположных первоначала начисто пожрали друга, досуха выпив своих носителей...

Все находившиеся в тот момент в Обители Пламени застыли подобно статуям, не в силах оторвать взгляда от представшего перед ними действа. Первым опомнился безымянный воин. Он стремительно сорвался с места и оказался подле Ключа. Кирс, бросившийся ему наперерез, был небрежно отброшен в сторону одним небрежным ударом сухого жилистого кулака. Магистры так и остались потерянно стоять подле своей святыни, не делая более никаких попыток защитить ее. По всей видимости, то, что произошло здесь несколько минут назад, полностью лишило их сил и воли.

Не обращая более внимания на своих соперников, воин деловито подхватил Ключ Пламени и через мгновение бесследно растворился в воздухе. Игра была закончена.

Глава четырнадцатая. Сфера Всевышнего.

-... Вот так все и произошло. Этот темный оказался очень крепким орешком... Мы недооценили своих врагов и как следствие потерпели поражение. — Виновато опустил голову Кирс. Он вместе остальными Посланцами вновь находился в Зале Контроля Арканта, где помимо них были также и все светлые демиурги и их военачальники. Требовалось срочно выработать новую стратегию, поскольку их авантюра с Ключом Пламени потерпела полное фиаско.

После всей той чудовищной свистопляски, что разыгралась на Аббаре и исчезновения Ключа Пламени из его поля, магия межмировых перемещений вновь стала доступной для Посланцев, чем они не преминули воспользоваться, активировав свои Амулеты Порталов и переместившись на Аркант.

Амулет Черной Звезды по идее также был способен перемещать своего носителя между мирами, но Посланцы по здравому размышлению решили не рисковать и воспользоваться старым проверенным способом, пока тамошние заправилы не оправились от шока и не выместили всю злость от исчезновения своей святыни на них.

Тела Стерия и его противника Посланцы забрали с собой. Оба ребенка так до сих пор и не пришли в сознание, и было вообще непонятно живы они или нет.

-Он не жив и не мертв. — Констатировал Самхейн, положив свою перевитую могучими мускулами руку на грудь огненного ребенка. — Честно говоря, я с трудом понимаю, что с ним, и как такое вообще возможно. Такое впечатление, что его внутренний огонь выгорел до тла, оставив после себя лишь пустую оболочку тела. Причем ему досталось больше, чем второму. Сущность Стерия изначально была раздвоена. Хаос и Огонь в одном флаконе, в то время как суть его противника целостна. Так что боюсь, я не сумею ему помочь. Он либо сам очнется, либо так и останется бездыханным телом, пустым сосудом, лишенным жизни. Застывшей формой без содержания. Все зависит от силы его духа и желания жить. Со вторым та же история. Но у него шансов побольше. Мы темные гораздо более живучие... Я не понял, а что это, так сказать, внеочередной сеанс? — Усмехнулся Демиург Хаоса, глядя на внезапно остекленевшие глаза Демиурга Знаний.

-Всевышний явил нам свою волю. — Через минуту с видимым усилием отозвался Кармос. — Он дает нам сутки на то, чтобы войти в мир Сферы и занять оборону. Темные демиурги смогут войти туда лишь по их истечению.

-Всевышний так добр... — Нагло протянул Самхейн, "благочестиво" осеняя себя звездой Атона. — Даже не знаю, как его и благодарить...

-Не ерничай, Самхейн. — Осадил оборотня Демиург Знаний. — Ключ от Сферы у наших врагов, и значит, Всевышний своим решением дает нам шанс все исправить. Он на нашей стороне...

-Он ни на чьей стороне. — Ухмыльнулся сын Херреи. — Просто было бы неинтересно, если бы сейчас темные демиурги получили прямой доступ к Сфере. А так — грандиозная битва лучших воителей нашего слоя. Все против всех... Черт подери, на его месте я бы с нетерпением ожидал начала спектакля...

Демиург Знаний неодобрительно нахмурился, но ничего не ответил. Их убеждения и мировосприятия с сыном Херреи, несмотря даже на их временный союз, разнились до такой степени, что спорить сейчас о них было попросту глупо. Все одно каждый останется при своем.

-Очень жаль, что Стерий... не сможет участвовать в битве. — Покачал головой Демиург Света Теорус. — Его помощь была бы сейчас как нельзя кстати.

-Стерий сделал все, что от него зависело. — Покачал головой Кармос. — Он настоящий герой, и не его вина, что все обернулось не так, как мы рассчитывали. Темный Неисчерпаемый... лично я о подобном слышу впервые... Нам повезло, что Стерий сумел остановить его. Иначе он бы наделал таких бед, что и представить жутко...

-Ладно, лирику в сторону. — Отрубил могучий мужчина в голубых пластинчатых доспехах с металлическим отливом кожи и серебристыми волосами. Обычно атланты высшей ступени посвящения не имели волос, но Демиург Порядка на то и был демиургом, чтобы иметь возможность нарушать правила по своему усмотрению. По крайней мере, в определенных пределах.

Все время после появления Посланцев Атлантор мрачно поглядывал в сторону Шегра, и тот под суровым взором демиурга непроизвольно втягивал голову в плечи, стараясь не встречаться с ним взглядом. Было понятно, что после того, как все закончится, если, конечно все закончится более или менее благополучно, воину Арменоса влетит за проваленную миссию от своего вождя по первое число. — Какова будет наша тактика в грядущей битве?

-Предлагаю занять круговую оборону Сферы. — Высказался Демиург Знаний. — Это наш единственный реальный шанс на победу. Первое кольцо — воины. Второе — маги. Иного способа выиграть эту битву я не вижу.

-Поддерживаю. — Кивнул головой Теорус, поднимая руку. Секундой позже к нему присоединились также и остальные демиурги. Даже Лотариус в обличье воина составленного из белесых корней что-то одобрительно прошелестел. Было похоже, что план Кармоса был принят на ура.

* * *

Эта битва должна была стать величайшим межмировым сражением этого слоя мироздания. Подобное случается один раз во много эонов, и посему многие наемники в бесчисленных мирах и ойкуменах, несмотря на огромный риск и опасность не вернуться живыми из этой заварушки стремились всеми силами поучаствовать в ней на той или иной стороне, ибо что жизнь для воина как не бесконечная битва... А эта битва сделает всех, кому повезло в ней поучаствовать, независимо от сил и рангов великими на все времена. Безо всяких оговорок и преувеличений.

Светлые в этот раз превзошли сами себя и, стремясь взять реванш за предыдущее пусть не смертельное, но донельзя досадное и тревожное поражение, стянули под свои знамена два миллиона воинов из бесчисленных миров своего и даже некоторых иных слоев, хотя представителей последних было все же, надо отдать должное, не особенно много. Но сам факт их присутствия здесь уже говорил очень о многом, ибо пробить проход в иной сектор было не так то просто даже для демиургов. Лишь Творцы вольны были свободно путешествовать из слоя в слой...

Но Ставка Светлых Демиургов нисколько не обольщалась на этот счет. Все командиры высшего звена прекрасно понимали, что их противники приведут в безымянный мир Сферы, хотя ныне он уже получил свое название, гораздо больше воинов и тварей, чем сумели привести они сами.

Эта битва будет не просто жаркой, она будет самой квинтэссенцией, самой сутью смертоносного пламени войн и живым воплощением мрака и погибели для многих и многих. И пройдя сквозь это жуткое горнило смерти, уцелеть сумеют лишь лучшие из лучших, сильнейшие из сильнейших, достойнейшие из достойнейших...

Весь Аркант обезлюдел. Все без исключения воины и Миротворцы этого мира ныне были здесь. Все маги Файра и огненные големы плюс вся регулярная армия мира Демиурга Света Теоруса. Атланты Арменоса и титаны Агрона во главе с Демиургом Порядка и титаном Холода Арктосом прибыли несмотря даже на обычно хранимый ими нейтралитет.

Ледяной гигант вспомнил свою бесшабашную молодость и лично пожелал принять участие в грядущей битве. Ангелы Солирры и даже эрдийские Защитники и немногочисленные воины-эрды во главе с легендарным Эрмом терр Роххом. Верховный Координатор отказался остаться на Силоре, однако пообещал Самхейну, что в случае чего сумеет вернуться назад и помочь в обороне родного мира Демиурга Хаоса или на худой конец в спасении его обитателей.

Армия Самхейна вкупе с и вовсе причудливым воинством Лотариуса стояли несколько особняком от остальных. Светлые пока лишь настороженно приглядывались к ним, не зная чего толком ожидать от новоявленных союзников.

Войско Демиурга Хаоса было очень грозной силой. Могучие героны, несокрушимые циклопы — это был его основной костяк. Шабрцы во главе с Молохом, нордиссцы Льдана, Орки Грома, наяды Реи вместе с самой могучей предводительницей народа змеелюдов (то-то обрадуется Хмэра, если ее соправительница сложит голову в этой войне). Птэрхи Эрхоса, минотавры Ставроса и даже Авар вместе с Владыкой Ночи.

Не было лишь Номибиса, Гроттеска, и танартцев Бога Ветра. Им, а также остальным высшим вампирам и еще ряду бессмертных Самхейн наказал хранить Силору несмотря ни на что, и в случае наихудшего развития ситуации, если верх все же одержат темные демиурги, увести всех кого смогут в какой-нибудь дальний мир на задворках вселенной, чтобы там вне досягаемости темных сил они смогли начать все заново. С чистого листа.

Легион Хаоса вместе со своими командирами Лэртом, Дамиром и Сикстом (они же Черт Залупный, Скотина и Дрищ соответственно) также были здесь. Сорок тысяч отборных воинов, прошедших жесточайшую муштру, они не собирались в этой битве уступать бессмертным ни толики славы.

Также поучаствовать в этом чудовищном столкновении Сил изъявили желание и некоторые сархалионцы и мэртиссцы из числа регулярных частей или попросту наймитов, солдат удачи, но как ни крути, простых воинов-людей в армии светлых ныне было не особенно много, хотя люди всех мастей и составляли большую ее часть. Но это были наемники. Причем частенько уже тем или иным способом получившие бессмертие и владеющими той или иной магией, так что людьми их можно было назвать лишь с определенной натяжкой. Всё же смертные в основной своей массе изрядно побаивались всего сверхъестественного и неизведанного, стараясь держаться от подобных вещей как можно дальше, и их при всем желании сложно было в этом винить.

Лотариус привел на это поле боя и вовсе причудливых и кошмарных созданий. По сути это были различного рода ожившие гигантские растения, снабженные всяческими жуткими природными смертоносными приспособлениями для умерщвления себе подобных, или попросту кого Атон пошлет. Но встречались среди них также и те, кого можно было с небольшой натяжкой классифицировать как зверей, однако подобные виды встречались видимо лишь на Занне, родном мире Лотариуса, который представлял собой гигантский живой лес, совершенно недоступный для чужаков.

Громадные серые бронированные шары, способные катиться с огромной скоростью по ровной песчаной земле мира Сферы и превращать своих врагов в кровавое месиво. Гигантские чешуйчатые рогатые чудовища похожие одновременно на быков, вепрей, геронских баранов и чудовищных хищных ящеров. Птицы устрашающих размеров с клювами подобными гигантским серпам и способными рассечь за раз по нескольку десятков человек. Темным демиургам, несмотря даже на численное превосходство придется сильно постараться, чтобы выиграть эту битву...

А вот и они сами. Появились, едва истек положенный Всевышним срок запрета. По всему периметру Сферы замерцали гигантские сиреневые порталы. Открывались они, правда, в значительном отдалении от места дислокации светлых, благо Инфросу и его союзниками еще требовалось привести свои бесчисленные армады хотя бы в относительное подобие порядка.

Темные Демиурги совершенно не опасались, что их противники атакуют их на этом этапе. Светлые ни за что не рискнут покинуть свои позиции и тем самым оставить Сферу безо всякой защиты. Ибо тому, кто владеет Ключом, достаточно лишь войти в ее пределы, чтобы обрести безграничное могущество Творца и закончить битву одним ударом. Так что при таких реалиях стратегия Светлых в любом случае будет базироваться преимущественно на обороне.

Инфрос, вальяжно оглядывая магическим взором ровные порядки своих врагов, довольно щурил свои жуткие багровые глаза. Их стратегия будет как раз таки прямо противоположного толка. Чудовищный трехметровый человекообразный исполин, целиком сотканный из тьмы, Демиург Инфракосмоса ни на секунду не сомневался, что именно он одержит верх в этом сражении, как над светлыми, так и над своими союзниками темными, и станет новым Творцом. Ибо его стратегия всегда точна и безошибочна. Он всегда и везде побеждал своих врагов. Любых ранжиров и мастей. И посему он просто не может не победить и сейчас.

Бесчисленные армады миров Шимбига и Гашшарвы мало чем напоминали организованное и сплоченное воинство светлых демиургов. Лишь миньоны Демиурга Совершенства Гексатрона могли похвастаться идеальным боевым строем. Живые и полуживые механизмы просто не знали что такое хаос и отсутствие дисциплины. Это было вне природы их программы.

Однако при всем при том, несмотря на практически полное отсутствие порядка и боевой выучки, воинство темных демиургов намного превосходило численностью своих противников и насчитывало без мало шесть миллионов тварей самых жутких и пугающих толков и мастей. Причем подавляющее их большинство принадлежало Инфросу и Тхэрсиорху. Амия Гексатрона была намного менее многочисленна, но там где пасовало количество, Демиург Совершенства всегда брал качеством. Его солдаты были одними из лучших воинов во всей этой армаде.

Шимбигские черти, казгары, серые жжурги, черные термиты-инсекты, синие стрекозы и красные жуки, а также пауки-арахниды, причем и маги-телекинетики. Те, кого Тхэрсиорх обычно не пускал в битву, предпочитая использовать их силы для сохранения контроля над Гашшарвой и многочисленными сопредельными мирами-колониями, где его воинам удалось укорениться, вот кто ныне входил в состав необъятной армады темных сил.

А помимо них еще шимбигские дьяволы, нано-машины и более примитивные человекоподобные роботы Горлата, а так же несколько сотен тысяч наемников самых разных рас и народностей из иных миров, пошедших в бой за звонкое золото или за ценные артефакты и оружие, или попросту за бессмертие и магическую мощь. Последние, как вы понимаете, запросили самую высокую цену из всех возможных.

Да начнется битва.

* * *

-Какова наша тактика? — Тхэрсиорх вопросительно уставился на двоих своих союзников, которые ныне находились несколько позади от своих неисчислимых армад, чтобы обсудить грядущее сражение.

-Атакуем их по всем направлениям. — Рыкнул Инфрос, снисходительно поглядывая на союзников. Хотя формально они и были равны по положению, ни у кого из них не возникало сомнений, кто именно будет играть в предстоящей дикой симфонии смерти партию первой скрипки. — Главное до последнего не дать им опомниться. Далее действуем по плану. Надеюсь, вы его не забыли, союзнички?

-Не забыли. — Холодно прошелестел Гексатрон. — Главное ты не забудь о нашем договоре. Равно как и о том, что мы сделаем с тобой, если ты все же нарушишь его и до срока приблизишься к Сфере...

* * *

-Они идут... — Самхейн покачал головой, глядя на бесчисленное шелестящее море гигантских черных термитов, шедших на порядки воинов Коалиции. Сам он вместе со всеми демиургами, Неисчерпаемыми и еще некоторыми особо сильными сущностями наподобие Арктоса и Вэла находились непосредственно возле Сферы Всевышнего. Близко настолько, насколько это позволяли незримые барьеры Атона, препятствующие проникновению кого бы то ни было в пределы его величайшего творения.

Конечно тот факт, что простых воинов не будут поддерживать те, кто привел их в это странное место, сильно скажется на характере битвы, однако с этим ничего нельзя было поделать. Если темные демиурги войдут в Сферу, это станет концом для всех без исключения. И посему с простыми тварями темных воины должны были справляться сами. Без помощи демиургов.

-Пусть идут. — Произнес Кармос. — Это лишь прелюдия, проверка наших сил на прочность. Что бы ни случилось, мы должны оставаться на месте. Помните, едва мы поддадимся на провокацию, как сразу же проиграем битву.

Армады темных демиургов атаковали порядки светлых по всем направлениям разом. И меньше всего это походило на прелюдию сражения. Скорее на его кульминацию. Хотя битва еще толком и не успела начаться. Силорцам не повезло. Их атаковали термиты, которых было столь подавляюще много, что за их черными бронированными спинами совершенно не было видно земли.

Черному океану инсектов казалось не было конца и края. На другие отряды Коалиции, противно рыча, надвигалась гигантская орда шимбигских чертей, почти не уступающая своим числом бескрайнему морю термитов. Однако у светлых было вполне достаточно времени для того, чтобы приготовить своим врагам изрядное количество крайне неприятных сюрпризов.

В пятидесяти метрах от порядков светлых по всей окружности из под земли внезапно вырвались зеленые побеги неведомого растения. Эти живые тонкие щупальца, несмотря на внешнюю хрупкость, однако же легко пронзали и разрывали как мохнатые тела шимбигцев, так и бронированный хитин их гашшарвских союзников.

Первые шеренги темных тварей снесло начисто. Они лежали ныне на земле, истекая кровью и желтоватой жижей с резким кислым запахом, что заменяла термитам кровь. Но орде в итоге все же удалось стоптать смертоносные побеги и продолжить свое неостановимое шествие.

Однако это было еще не все. Еще через двадцать метров загремели взрывы. Маги-алхимики загодя разбросали по окружности периметра свои эликсиры с огненным коктейлем, взрывавшимся прямо под лапами бестий и превращающих их в груды обугленного мяса. Жидкий огонь легко вгрызался в их отвратительные тела, и обезумевшие от боли твари принялись остервенело драться между собой, тормозя продвижение сзади идущих и вовлекая их самих в бессмысленную бойню.

Засвистели стрелы и арбалетные болты, темным дождем поливая хаотичное столпотворение темной орды. Некоторые из них были начинены той же разрывной смесью, что и огненный коктейль, вызвавший среди бестий столь дикий переполох. Такие снаряды разом скашивали по нескольку десятков тварей, однако это было для них все равно что капля в море, столь колоссальное их количество находилось ныне на этом поле боя. Также свою лепту вносили бомбы и ракеты аркантцев небольшого радиуса поражения, чтобы не повредить своим же.

Гигантские серые бронированные шары по десять метров в диаметре, повинуясь незримой команде Демиурга Жизни пришли в движение. Их было не слишком много, быть может лишь несколько сотен, однако они легко прошли через ряды темного воинства, давя и калеча черных термитов, превращая их хитиновые тела в омерзительное желтовато-черное месиво.

Но даже это не сумело надолго задержать термитов и их жутких союзников шимбигцев, с коими посчастливилось сражаться основным войскам Коалиции. Шары Лотариуса в итоге завязли в темном море бестий, и их орда как ни в чем не бывало продолжила свое движение.

Темные демиурги, прекрасно понимая, что полный контроль над своими бестиями в подобной ситуации невозможен, всеми силами, стремились ни в коем случае не допустить столкновения волн термитов и шимбигских чертей даже во время битвы. И посему между двумя этими ордами сосредоточился сравнительно небольшой отряд из пятидесяти тысяч солдат Гексатрона вкупе с тремя десятками базлов, полусотней раттанхов и полусотней арахнидов-телекинетиков, чьей задачей было ментальными импульсами отсекать тварей от обоих флангов и тем самым не давать им атаковать друг друга.

С этим отрядом выпала честь сражаться Миротворцам Арканта и титанам Агрона. Каменные человекоподобные великаны-титаны сталкивались с раттанхами, уродливыми созданиями Смерти с заживо содранной кожей в жестокой рукопашной. Камень против реструктурированной плоти, они рвали друга друга на части. Раттанхи дробили каменные тела великанов в труху, но и те не оставались в долгу, плюща созданиям смерти головы в кашу чудовищными кулаками или попросту напрочь отрывая конечности.

Это была жестокая и бескомпромиссная игра смерти, в которой крайне сложно было победить, ибо победитель, уничтоживший своего врага, и не знающий себе равных в прямом столкновении, мог тут же пасть от руки его товарища пораженный в спину или в бок. В подобной мясорубке не срабатывали правила честного поединка...

Дальше начался ад. Несмотря на колоссальный боевой опыт, несмотря на самую лучшую и разностороннюю из всех возможных выучку воинов Коалиции они все равно не сумели остановить продвижение темной орды.

Особенно тяжко приходилось силорцам. С термитами из-за особенности строения их тела было крайне неудобно сражаться. У воинов Самхейна попросту не было необходимого боевого опыта для подобных битв, и если оборотни-героны еще худо-бедно справлялись со своей задачей, хотя и им было несладко, то всем остальным и вовсе приходилось прилагать запредельные усилия лишь для того чтобы попросту выжить в этой чудовищной мясорубке.

Гигантские насекомые атаковали преимущественно снизу, своими бронированными жвалами легко отрывая своим соперникам ноги и разрывая животы. Даже одноглазые трехметровые циклопы в меховых одеждах с их сверхпрочной природной шкурой падали один за другим, вынужденно отступая назад, не забывая, однако, своими исполинскими молотами плющить своих врагов, вбивая их хитиновые тела в пустынную неплодородную землю мира Сферы.

Нордиссцы Льдана также держались молодцами. Северные берсерки яростно крошили гигантских муравьев своими чудовищными секирами. Громадные серокожие варвары, они совершенно не боялись смерти, встречая ее приход чуть ли не с ликованием. Минотавры Ставроса во главе со своим вождем также от души работали секирами, а их маги посылали Волны Силы, пробивавшие в рядах бестий ровные вертикальные проплешины, которые впрочем, очень быстро заполнялись новыми тварями.

Птэрхи Эрхоса вместе с самим радужным птэрхом и чудовищными зелеными птицами Лотариуса с бронированным оперением с размахом крыльев метров в тридцать сражались в воздухе с немногочисленными еще пока серыми жжургами. Однако эти гигантские насекомые были донельзя грозными соперниками, и орлиноголовым птэрхам не удавалось избегать потерь.

Ничуть не лучше приходилось и остальным воинам Коалиции. Черти давили на них своей бесчисленной ордой, попросту беря числом. Сверху на светлых, как будто мало им было наземных противников, обрушились и твари летучие. Гигантские казгары, следуя своим инстинктам, выработанным за бесчисленные века жизни в шимбигских скалах, охотились за головами людей и нелюдей, ловко снимая их им прямо на лету мощными задними лапами, снабженными смертоносными саблевидными когтями.

Отряд арахнидов и базлов схлестнулся с Миротворцами и титанами. Человекоподобные солдаты Гексатрона с энерго ружьями против магии светлых бессмертных, они мало что смогли бы им противопоставить, если бы не поддержка гашшарвских телекинетиков и кошмарных созданий Инфракосмоса. Гигантские черные летучие коты были, наверное, самыми грозными воинами в этом отряде. Они были суть живой, воплощенной энергией Инфракосмоса, а отнюдь не живыми созданиями, к тому же донельзя хитрыми и коварными вполне под стать своему чудовищному повелителю, ибо были рождены в свое время от эманаций его силы.

Со стороны титанов и Миротворцев были создания самого разного толка. Бронированные великаны, драконы, человекоподобные создания или иные совершенно невероятные по своей сути, благо титаны до совершеннолетия могли придумать себе любой самый причудливый облик, и лишь войдя в пору зрелости, они раз и навсегда лишались этой способности.

Магия титанов была также самой разнообразной и причудливой. Их противникам, несмотря на колоссальную мощь, приходилось крайне затруднительно, и они напрягали все свои силы, чтобы сражаться с грозными и свободными обитателями миров Арканта и Агрона на равных.

В битве подобного масштаба мало что решает отдельный воин. И с той и с другой стороны наносились магические удары колоссальной силы, выкашивающие целые шеренги в рядах противника. Лишь самые сильные и стойкие могли выжить в этом рукотворном аду, устроенном великими силами во имя понятных лишь им самим целей...

Шегр ныне находился среди стана Миротворцев. Демиург Порядка разрешил ему биться за Аркант, благо тамошних воинов и Миротворцев было крайне немного. Его стальные кулаки уже разбили не одну механическую голову с синими ромбовидными глазами простых воинов Демиурга Совершенства, однако базлы и маги-арахниды пока были вне пределов его досягаемости.

Силорцев и созданий Лотариуса атаковали серые жжурги, на лету плюясь своей зеленой кислотой, которая легко разъедала даже сталь. Гигантские мухи были крайне юркой и непредсказуемой мишенью для стрелков, чтобы их так просто можно было уничтожить, однако все равно их тела то и дело валились на землю под ноги их же союзникам, которые, хладнокровно давя бывших товарищей по битве, продолжали и продолжали наступать.

Светлые вынуждено отступали все дальше и дальше назад, сжимая кольцо. За их спинами примерно в сотне метрах нестерпимой пламенной белизной сияла величественная Сфера. Воплощенная надежда или погибель для всех. Смотря к кому из сражающихся ныне повернется лицом капризная госпожа фортуна. Однако Светлые Силы предусмотрели и подобный исход. Они не могли не знать, что рисунок сражения повернется именно подобным образом. Что их боевые порядки рано или поздно будут вынуждены прогнуться и отступить под осатанелым напором темных.

Никто из числа темной орды не обратил внимания на несколько серых обелисков не более двух метров высотой и толщиной в ногу взрослого мужчины, находившихся в рядах светлых, дикая ярость боя слишком сильно захлестнула их. По мере продвижения темных сил вперед эти обелиски оказались уже в их чудовищном море. И посему едва между задними рядами светлых и Сферой осталось не более двух десятков метров, в самом центре темного вала одновременно совершенно беззвучно и оттого особенно пугающе произошло несколько чудовищных взрывов.

Совместная работа всех Демиургов Коалиции показала себя ныне во всей красе. Колоссальные выплески разнополярной мощи, объединенной вопреки всем магическим законам в едином источнике, оставили в орде темных тварей гигантские проплешины, но главное, внушили созданиям темных дикий неконтролируемый ужас, заставивший их в панике и беспорядке отступать назад.

Светлые, воспрянув духом, устремились следом, впрочем, при том, не теряя строя и головы, хладнокровно и методично добивая тех бестий, что отступали недостаточно проворно. Среди тварей темных демиургов вновь вспыхнули жестокие и бессмысленные драки.

Орды шимбигцев и инсектов столкнулись с жутким воем и зубодробительным скрежетом, который издавали поданные Тхэрсиорха, однако базлы Инфроса быстро сориентировались в ситуации и, переместившись в место столкновения, одним мощным магическим ударом рассекли армаду чудовищ надвое, не давая тварям из разных миров более приближаться друг к другу. Через несколько мгновений к ним присоединились и арахниды-телекинетики Гашшарвы.

Вместе со своими союзниками им, наконец, удалось навести среди тварей некое относительное подобие порядка и организовать более-менее грамотное отступление. Первый раунд был окончен. Поле боя осталось за светлыми.

* * *

-По-моему уже достаточно прелюдий. — Прошипел Тхэрсиорх. — Они сполна насладились своей маленькой победой и уверовали в собственные силы. Нужно обрушить на них всю нашу мощь.

-Да. — Самодовольно рыкнул Инфрос. — На поле боя уже достаточно гавваха... Бьюсь об заклад, что эти козявки сейчас полны ликования... Тем горше будет для них осознание реального положения дел, когда они, наконец, поймут, что уже проиграли эту битву...

* * *

После того как орды темных тварей в панике откатились назад, в воинстве Коалиции и впрямь поднялся неистовый гул и ликование. Смертные и бессмертные кричали от радости, подбрасывая в воздух свое оружие, не в силах до конца уверовать в то, что они только что избежали смерти, пройдя через чудовищное горнило эпохальной битвы. Впрочем, до ее конца было куда как далеко. Это прекрасно понимали все без исключения. От командиров высшего звена до самого последнего солдата.

Полчаса передышки дали им темные, и за это время, командиры сумели худо-бедно подсчитать потери и перегруппировать силы с их учетом. В общей сложности войско светлых потеряло примерно полмиллиона убитыми и ранеными. В основном это были люди, наемники из различных диких миров, находившихся под патронатом Коалиции. У аркантцев погибла примерно треть, правда на этом поле битвы их и было то всего лишь около трех сотен. Миротворцы никогда не могли похвастаться своей многочисленностью...

Силорцам Самхейна тоже сильно досталось. У них погибла практически вся смертная часть их воинства. Бессмертные также не избежали потерь, но у них они были намного менее ощутимы, благо вечноживущие были намного более грозными бойцами, нежели те, чей сок жизни был ограничен пятью-семью десятками лет.

Хорошо еще, что среди смертных воинов Коалиции были лишь закаленные в битвах наемники, а не простые ополченцы. Эти бы, скорее всего, ударились в панику, едва лишь завидев весь тот кошмар, что уготовили им темные демиурги. И тогда армия светлых потерпела бы сокрушительное поражение еще на первых минутах боя.

Однако недолгий отдых подходил к концу. Армады темных демиургов перегруппировывались для новой атаки, которая явно будет еще жарче и страшнее предыдущей, а значит, воинам следовало вновь занять свои позиции.

Отчего то все они, даже смертные куда как далекие от изощренных игр тонкой магии чувствовали, что эта атака станет последней. Либо для них, либо для их противников. А значит, нужно было отдать все свои силы до последней капли для того, чтобы обратить капризную хозяйку-фортуну на свою сторону, оставив своих врагов на откуп вечно алчущей крови костлявой госпоже с косой...

На этот раз темные и впрямь бросили на врагов все свои силы без исключения. Не только простые бестии, но и младшие боги, элитные маги, и нано-машины высшего порядка шли на армию Коалиции следом за темными волнами рядовых тварей. В воздухе роились тучи жжургов и казгаров. Эти, обладая разумом, вполне спокойно выступали бок о бок, не затевая бессмысленных драк. Мяса сегодня в любом случае хватит на всех.

Красные жуки Гашшарвы и базлы руководили воздушным воинством темных. Синие стрекозы, до поры до времени сдерживаемые железной волей своих кукловодов из числа арахнидов-телекинетиков образовали отдельный отряд. Ну и конечно зеленые богомолы. Несколько тысяч. Эти по плану темных демиургов должны были прорвать кольцо светлых и дать возможность остальным тварям рассечь их порядки и прорваться к Сфере.

Нано-машины Гексатрона представляли собой и вовсе невероятное и пугающее зрелище. Помимо традиционных человекообразных роботов были среди них также и огромные металлические сферы, составленные из полых концентрических колец с невероятно острыми ободами. Эти наподобие серых шаров Лотариуса обладали способностью катиться по земле с огромной скоростью, превращая своих противником в мелкий фарш.

Миниатюрные спруты способные взрываться в гуще вражеского войска были самыми коварными воинами Демиурга Совершенства. А также худые механические псы с непропорционально длинными конечностями, способные извергать синие энерголучи из единственного глаза на круглом металлическом лбу.

О командирах армии темных следует рассказать несколько более подробно. Слотр — дикое месиво шипастых щупалец более всего похожий на кокон механических змей — нано-машина Горлата высшего порядка. Шаркос — верховный командир армии Гексатрона. Тварь из жидкого текучего металла, способная менять свою форму, эдакий нано-метаморф.

Ксесс — человек-скелет с костяным хвостом с зубастым черепом на конце. Миньон Инфроса. Мироходец Инфракосмоса. Именно он в свое время забросил Самхейна в дикий мир и обрек его на три столетия существования в облике Трухлявого . Габбох — протеже Тхэрсиорха, не справившийся со своим заданием и участвующий в этой битве наравне со всеми остальными обитателями Гашшарвы и сопредельных миров-колоний.

Бостон — наймит Гексатрона, в принудительном порядке посланный своим работодателем в битву искупать свой провал с Ключом Пламени. Его утешало лишь то, что он в отличие от своего соперника Габбоха точно знал, кто именно из демиургов завладел Ключом, благо сам он мог оказаться наймитом кого угодно, а Габбох по вполне понятным причинам исполнял лишь приказы Демиурга Смерти.

Хотя с другой стороны если уж ему, змееморфу удалось всеми правдами и неправдами выведать всю подноготную этой чудовищной битвы, то и инсектоид вряд ли окажется намного глупее, а уж вычислить работодателя Бостона, притом, что выбирать кандидатов нужно всего из двух персон, и того проще. Впрочем, в случае успеха хозяин Горлата, как и ранее пообещал змееморфу целый мир в дар. Чтобы прожженный наемник ни в коем случае под шумок не уклонился от боя или того хуже не повернул оружие против него самого.

Шугрш — самый первый базл созданный Инфросом возглавлял его армию. Бурый — предводитель шимбигских дьяволов, тот самый чертенок, вскормленный с рук Демиурга Инфракосмоса тогда, когда еще тот был всего лишь обычным головорезом. Шимбигские дьяволы — грозные создания. Гораздо больше обычных чертей, они обладали чудовищной силой и живучестью, хотя при этом и были совершенно лишены способности к магии. По силе же они не уступали даже зеленым богомолам Гашшарвы.

Етило — невероятно, но факт. После позорного поражения от Владыки Ночи на Силоре , когда он лишился головы и... части гениталий, он все же благодаря своей древности и невероятной живучести, а также чудовищного количества гавваха на том поле брани сумел уцелеть и восстановиться и теперь горел неистовой жаждой мести, изо всех сил желая поквитаться за то досадное, как он сам считал недоразумение, когда его, бога Инфракосмоса хитростью и обманом побил какой-то женовидный сопляк.

Кольцо светлых тем временем стянулось еще плотнее, так чтобы между рядами воинов не было ни малейшего просвета. Однако темные демиурги уже вычислили слабое место их войска. Эта были воины Самхейна. Не потому, конечно, что они уступали остальным в силе и боевой выучке, а просто потому что в первом столкновении им досталось больше всех. Тем паче, что темные из-за колоссальной численности собственных армад не могли слишком уж радикально перегруппировывать силы, и ныне на силорцев перли всем скопом все те же термиты.

Однако Лотариус, несмотря на все свои особенности, сориентировался в ситуации быстрее всех. От его созданий, которые стояли рядом с воинами Самхейна, отделилось несколько сотен странных уродливых цветков в человеческий рост на двух ногах-стеблях и, коряво переставляя конечности, довольно резво побежали наперерез термитам. Вместо чаши цветка их верх венчали огромные уродливые красные плоды продолговатой формы.

Оказавшись в шелестящем море инсектов, плоды цветов принялись оглушительно взрываться, выпуская в воздух тучи мелких черных семян, которые, вылетая с чудовищной силой и скоростью, буквально разрывали термитов на части. Доставалось и летучим тварям, наступавшим по воздуху, столь колоссальной была сила этих природных взрывов.

Тхэрсиорх, осознав, что их план начинает трещать по швам, отдал команду многотысячному отряду богомолов атаковать порядки воинов Самхейна, сделав ставку на скорость и внезапность нападения.

Богомолы в два счета пересекли шеренги термитов и уже готовы были атаковать силорцев, но тут Лотариус вновь отреагировал раньше всех, и, появившись прямо перед армией зеленых бестий на этот раз в своем истинном облике в виде немыслимо прекрасного получеловека-полурастения составленного из призрачной зеленоватой энергии первозданной Жизни, поднял вверх свои изящные руки-стебли, и что-то негромко пропел на никому неведомом языке. Порядки богомолов в тот же миг окутала мерцающая зеленоватая дымка, и принялась активно растворять их тела. Атака богомолов захлебнулась. Большинство тварей агонизировали на земле, распадаясь прямо на глазах, теряя головы и конечности.

Тхэрсиорх при виде этого гневно заскрежетал своими хитиновыми жвалами. Он, несмотря на холодную сферу эмоций инсекта, сейчас от всей души жаждал поквитаться с Демиургом противоположной силы, но при всем при том вынужденно оставался на месте. Для того чтобы выиграть эту битву и стать Творцом, ему нужно было придерживаться строгого плана...

-Черт меня подери, а этот листочек и впрямь отличный боец! — Одобрительно рыкнул Самхейн, обращаясь к Кармосу. Все светлые демиурги так и продолжали держаться возле Сферы, не поддаваясь на провокации своих противников. — Хорошо, что он выступает на нашей стороне. Как моих ребят выручил... Я теперь у него в долгу...

И действительно Лотариус внес колоссальную лепту в эту битву. Мало того, что он только что остановил прорыв темных, который, если бы окончился удачно, рассек бы порядки светлых, что означало бы, учитывая колоссальную численность врагов, фактически поражение в битве, так еще и его создания держались против темных лучше всех прочих воинов Коалиции.

Разномастные чудовища, жившие по жестоким законам дикого мира, они ни капельки не пугались темных бестий, деловито разрывая их на части, поднимая на чудовищные рога, растворяя природной кислотой, или как-то еще в изобилии применяя все свои разношерстные приспособления, коими одарила их щедрая природа для выживания и умерщвления себе подобных. При таких реалиях Демиургу Жизни вполне можно было простить его нечестный ход во время операции на Аббаре, который во многом и послужил срывом всей миссии светлых.

Вновь дикая сшибка. Плотное кольцо светлых сил темные твари атаковали со всех сторон, стянув вокруг них собственное кольцо, раза в три большее по численности. В бестий продолжали лететь редкие ныне уже стрелы и огненные и отравленные коктейли алхимиков, но они уже были лишь вспомогательными методами борьбы. Основной упор ставился на рукопашную и магию высшего порядка.

Рядовые воины Коалиции гибли сотнями, становясь главным блюдом на этом чудовищном пире смерти, однако, даже падая мертвыми, они старались захватить с собой в мир иной хотя бы одного врага. Светлые воители словно бы осатанели. Ярость битвы несла их как на крыльях. Они более не думали о том, как выжить. Они сознательно похоронили себя заживо и нарекли мертвецами ради того, чтобы одержать сегодня победу и отстоять свой миропорядок и свои души от жестокой власти тех, чья природа была им глубоко противна и ненавистна.

Время шло, а накал боя и не думал стихать. Теперь уже и элитные воины Коалиции погибали десятками. Даже героям и богам приходилось нелегко. Демиург Высоких Сфер прекрасная ангелесса Мэртиэль с замиранием сердца смотрела на то, как сражаются ее белокрылые воины, среди которых находился ныне и молодой бог Святого Огня Гибион едва перешагнувший двадцатилетний рубеж. Ее с Тишраэлем сын. Простой небожитель, невошедший еще в полную силу. Отнюдь не Неисчерпаемый.

Несмотря на яростные протесты матери, он все же принял участие в этой битве. Чтобы быть достойным памяти своего великого отца... Пошедшие по духовному пути развития, отказавшись от высоких технологий, развивая лишь способность чувствовать и направлять свою природную силу, ангелы и люди Солирры, тем не менее ныне ничуть не уступали в битве иным воинам Коалиции Светлых Миров.

Гибион, белокрылый юноша с глазами полыхающими холодным голубым пламенем схлестнулся с одним из раттанхов Тхэрсиорха. Этот раттанх был диким, противоестественным месивом, составленным как минимум из десятка человеческим и нечеловеческих тел. Одних конечностей у него было более двадцати штук, причем как рук и ног, так и клешней или и вовсе щупалец, покрытых отвратительной на вид темной шерстью. Тварь, несмотря на гротескную уродливость, была на редкость быстрой и сильной. К тому же ее тело источало смертельный яд в равной степени опасный как для смертных, так и для бессмертных.

Попадая на кожу, он тут же разъедал плоть, проникая в кровь, заставляя ангела или человека корчиться в невыносимым муках и умирать от мгновенного разложения заживо. Однако Гибион был пусть и юным, но богом. К тому же он умел летать в отличие от своего соперника. Парные клинки, полыхающие холодным голубым пламенем, работали с невероятной скоростью, отсекая раттанху его уродливые конечности.

Брызги яда, попадавшие на обнаженное до пояса прекрасное тело небожителя, обжигали его кожу, оставляя темные отметины, но никак более не могли повредить его могучего организму. Наконец Гибиону удалось особенно ловким ударом рассечь твари ее уродливую шишковатую голову. Раттанх задергался в агонии, стремительно выстрелив одной из клешней на длинной суставчатой лапе, мазнув Гибиона по белоснежному крылу. Небожитель вскрикнул о боли, медленно опустившись на землю. Рана не была для него слишком опасной, но летать некоторое время в полную силу он не сможет...

Герои и небожители Силоры выкашивали своих противников целыми шеренгами, в равной степени сочетая в своих атаках боевое и магическое искусство. Карнатхор в обличие гигантского карна, чудовищно хищного ящера с шипастым гребнем на спине под две тонны весом схватился аж с тремя богомолами Гашшарвы и, несмотря на всю их чудовищную мощь, легко разорвал их на части. Его мгновенная регенерация была при нем и пока хранила его от ран. Вожди Кланов тоже ничуть не отставали от своего старшего брата, проявляя на этом поле брани не только чудеса героизма, но и недюжинные тактические навыки, удерживая своих воинов в строю, своим ярым примером разжигая их боевой дух.

Легендарный Легион Зари Эрога творил сегодня настоящие чудеса на поле брани. Всего пять тысяч его воителей стояли подобно нерушимой скале. Розовокожие атлеты в легких доспехах с острыми костяными щитами и тонкими мифрильными копьями, они были той силой, о которую ныне разбивались и черти и казгары Шимбига, словно морские волны о могучий утес.

На подмогу шимбигцам устремились гашшарвские драконы. Гигантские белесые летучие многоножки по двадцать метров длиной с чудовищными пастями способными перекусывать разом по десятку человек. Они опрокинули строй простых атлантов Арменоса и схватились с бронзовотелыми. Юный Эон, младший сын Эрога, лишь совсем недавно удостоенный чести быть принятым в Легион Зари, негодующе вскрикнул и покинул строй своих товарищей, устремившись вперед.

Ему закричали вослед, но он, упоенный жаждой битвы, не слышал криков. Наперерез ему устремились с полдесятка шимбигских чертей. Юноша играючи разделался с ними, расшвыряв омерзительных мохнатых свинорылых бестий в разные стороны, словно лев трусливых пустынных шакалов, оставив на земле одни лишь бездыханные истекающие зловонной кровью трупы.

Приблизившись к одному из драконов, он изо всех сил метнул свое тонкое мифрильное копье прямо в раскрытую пасть многоножки. Гашшарвский дракон захлебнулся ревом, рухнув на землю замертво. Мифрильный снаряд играючи прошил его толстенный бронированный череп насквозь. Будучи прирожденными воинами, вскормленные с детства специальными эликсирами и магией, люди Зари инстинктивно чувствовали слабые места своих противников, и сейчас удар Эона достиг цели, повредив важные внутренние жилы чудовища и мгновенно его уничтожив. В Легионе Зари служили лишь лучшие из лучших...

В агонии дракон нанес юноше чудовищный удар сегментарным белесым хвостом, однако Эон не растерялся, и проворно отпрыгнул в сторону, избежав атаки. Однако, увлекшись схваткой, юноша и сам не заметил, как остался без оружия с одним лишь щитом. Этим решил воспользоваться один из казгаров, спикировав на Эона сверху. Однако тот был начеку, и уклонившись от жутких саблевидных когтей, снес крылатому козлу полчерепа острой кромкой своего прочного костяного щита.

В строю Легиона обрадовано закричали, приветствуя подвиг юноши. Даже для воина Легиона Зари сие деяние было весьма и весьма выдающимся. Остальные атланты также подхватили победный клич, встретив своих летучих противников целым дождем копий и каменных метательных дисков. Гашшарвские драконы пали один за другим. Какими бы грозными созданиями они не были, противостоять могучим атлантам и их смертоносному оружию они не сумели, хотя притом и захватили с собой в смерть огромное количество воителей Арменоса.

А тем временем темные твари все усиливали и усиливали натиск. Среди атлантов Арменоса погибли практически все. Лишь бронзовотелые со своими чудовищными волнистыми клинками, среди которых, к слову сказать, были и прощенные Демиургом Порядка древние мастера Эц и Тран, да Легион Зари продолжали стоять в нерушимом строю, отбивая несчетные атаки темных орд.

В остальных частях светлого воинства дела обстояли ничуть не лучше. Все смертные уже давным давно пали в этой неравной битве, став поживой для темных тварей. Бессмертные потеряли две трети от своего состава. Среди силорцев выжили в основном лишь оборотни и наяды благодаря своей ловкости, живучести и во втором случае еще и природной бронированной чешуе.

Миротворцы держались из последних сил атакованные магами Гашшарвы и Шимбига. И тогда осознав, что поражение близко как никогда, воители Арканта решились на отчаянный шаг. В море темного воинства полетели огромные красные снаряды-ракеты, которые, взрываясь, производили в живом океане Тьмы настоящее опустошение. Это оружие, наверное, следовало бы применить еще в самом начале битвы, однако его коварство заключалось в том, что оно с равным успехом било как по своим, так и по чужим, столь ужасающую силу поражения оно имело.

Однако ныне, когда внимание командиров темных оказалось рассеяно по всему необъятному полю битвы, а темная энергетика на поле боя просто зашкаливала, маги темных не сумели вовремя заметить угрозу и нейтрализовать "подарочки" светлых, а из-за темной энергии витавшей ныне в воздухе они сработали лишь в четверть силы и не сумели нанести урона своим хозяевам, лишь ударной волной первые шеренги светлых ощутимо тряхнуло, едва не сбив с ног.

Однако же и четверти их огненной силы хватило, чтобы на несколько мгновений ошеломить темных. Часть снарядов угодило и по противникам силорцев, дав им краткую передышку. Термиты в отличие от шимбигских чертей практически не знали страха, и отдых был ныне необходим воинам Самхейна более чем кому-либо.

Увидев, что силорцы держаться из последних сил, Гексатрон послал на них ударный отряд своих механических бойцов. Гигантские лезвийные сферы покатились в сторону воинов Самхейна вкупе с механическим псами, и не было у тех более сил сопротивляться. Даже герои были измотаны до крайности и еле могли держать оружие в руках.

Меньше всего в битве пострадали воители Файра. Их армия никогда не была особенно многочисленной, в основном ее составляли огненные и светлые чародеи и огненные големы, Создания Света. На них в основном наседали шимбигцы, да и то, опасаясь гигантских пылающих фигур, черти в большей своей массе атаковали соседних с ними атлантов. И теперь, видя, что их оборона вот-вот будет прорвана, Кармос и Теорус, объединив силы, единым махом телепортировали всех големов прямо в самую гущу вражеских солдат.

И нашла коса на камень. Сферы лезвий дробили пылающие каменные тела человекоподобных фигур, но и сами при этом превращались в блестящие жидкие лужи оплавленного металла. Механические псы же и вовсе не были соперниками для грозных Созданий Света, которые одним ударом чудовищных каменных пылающих кулаков легко обращали этих бестий в груду механических шестеренок. Силорцы ликующе взревели. Милосердная судьба уже во второй спасла их от неминуемой гибели.

Но те не менее, даже несмотря на неудачную атаку воинов Горлата, светлым пришлось еще теснее сомкнуть кольцо, ибо у них оставалось все меньше и меньше воинов. Около половины всех бестий, приведенных темными демиургами на это поле боя, истребили они сегодня, но и их самих осталось не более трехсот тысяч.

Огненные чародеи Файра, оставшиеся без своих могучих защитников, однако быстро сориентировались в ситуации и теперь бились за спинами атлантов, поражая их противников фаерболами и волнами пламени. Впрочем, и их чародейская мощь уже практически иссякла. Миротворцы все же сумели уничтожить всех базлов и арахнидов, выдвинутых против них, но основная масса врагов все еще оставалась позади боя.

* * *

Наконец темным демиургов видно надоело, что светлые козявки так долго и упорно не желают умирать, и они послали в битву половину своих лучших магов и практически всех младших богов.

Слотр и Шаркос пришли на подмогу своим воинам, которые хоть и сумели одолеть всех големов, посланных чародеями Файра, но и от них самих осталась жалкая горстка. Горлат вообще, как ни странно пострадал в этой битве больше всех, хотя и выделил на нее гораздо меньшее число воинов, нежели его союзники. А ведь Гексатрону в случае благоприятного для него исхода боя еще предстояло биться и с ними самими...

Небольшое число сфер все же докатилось до боевых порядков силорцев. Многие героны мгновенно погибли перерезанные жуткими изобретениями Демиурга Совершенства в кашу. Немногочисленным оркам Грома и циклопам Аруса доставалось не меньше. Людей же и вовсе практически не осталось.

Выручили заннийцы. Бестии Лотариуса, повинуясь его незримой команде, взяли часть врагов на себя, облегчая воинам Самхейна задачу. Чудовищные рогачи сумели остановить гибельный разбег лезвийных сфер, сами валясь грудами мертвой плоти они, тем не менее, непоправимо калечили целостную структуру механизмов своими бронированными телами.

Предводители Горлата тоже не замедлили вступить в битву. На пути Слотра, шедшего за своими солдатами, попался Барибал. Угрюмый, но при том очень проворный крепыш с огромными когтями, более похожий в своем зверином аватаре на росомаху, нежели на медведя, сын великого Берра сына Урсуса, он взял сегодня не одну вражескую жизнь, однако здесь силы были явно неравны. Бесчисленные шипастые щупальца нано-машины обхватили тело герона со всех сторон и легко растерли в кровавую труху. Теперь Барибала вряд ли сможет воскресить даже Самхейн...

Сам Урсус схватился с Ксессом. Легендарный вождь Клана Медведя, чудовищный рыжегривый детина с выступающими нижними клыками против скелета-Мироходца с костяным хвостом. Здесь силы были примерно равны. Мироходец использовал безотказную тактику, появляясь и исчезая за спинами своих противников и вспарывая им затылки своими жуткими когтями или попросту отрывая головы. Так он уничтожил многих геронов, среди которых было и немало опытных, закаленных в битвах воинов.

Однако Урсус обладал отменным звериным чутьем на опасность. Он в последнюю секунду всегда успевал отреагировать на коварную атаку своего противника, что впрочем, не помешало последнему нанести ему несколько неглубоких, но весьма болезненных ран.

Но и оборотень был не лыком шит. Просчитав тактику своего неуловимого соперника, он вдруг неожиданно оказался лицом к тому месту, где через секунду появился Мироходец. Тот от подобного на секунду растерялся, и шипастая булава Урсуса из железного дерева тут же превратила его голову в костяное крошево. Вождь сполна отомстил шимбигцу за гибель своих сородичей...

Бронзовотелые и Легион Зари сшибся с шимбигскими дьяволами. Отборная гвардия Инфроса чудовищные черти в два раза крупнее обычных до предела напоенных силой Инфракосмоса, они были волне достойны своих грозных соперников. Бронзовотелые рассекали бестий чудовищными волнистыми мечами, те рвали их металлическую плоть своими когтями и не безуспешно!

То один, то другой атлант высшего уровня посвящения валился под ноги своим товарищам грудой мертвой застывшей бронзовой плоти. Легион Зари тоже нес ощутимые потери. Шимбигских дьяволов было не слишком много, но их все равно было больше чем бронзовотелых и Людей Зари вместе взятых, хотя численный перевес в этом случае надо признать и не был подавляющим.

Эрог, видя что гигантский бурый вожак обезьяноподобных бестий уже играючи расправился с тремя его воинами, попросту разорвав их на куски, сам вступил в битву с ним. Тяжелый каменный диск, который вождь людей Зари обычно носил на поясе, врезался в приплюснутую переносицу бестии, сбив ее с ног. Бурый тут же вскочил дико озираясь. Его уродливая морда была вся в крови, но было незаметно, что эта рана хот немного его беспокоит. Эрог перехватил взгляд твари и с улыбкой поманил ее к себе.

Бурый издал гневный рев, совершив гигантский прыжок, и шибанул Эрога своей чудовищной лапой. Тот прикрылся щитом, но прочнейший костяной щит, играючи выдерживающий прямой удар клинка бронзовотелого, секрет изготовления которого был ведом лишь Людям Зари, раскрошился в труху, а самого Эрога силой удара отбросило в сторону. Тот, однако, не растерялся и метнул свое тонкое мифрильное копье в чудовище, насквозь прошив его левое плечо.

Бурый рыкнул от боли, но тут же выдернул копье, словно надоедливую занозу, отшвырнув его в сторону, и вновь атаковал. Эрог на этот раз не стал парировать его атаку впрямую, а красиво ушел от столкновения, нанеся встречный удар коротким широким мечом, который лишил шимбигского дьявола трех пальцев на правой лапе. Но и это не остановило бестию, та продолжала яростно атаковать Эрога, и даже неглубоко располосовала ему плечо своими когтями, прежде чем меч вождя Людей Зари не рассек уродливую голову бестии на две равные половины...

Однако, несмотря на ряд успехов, воины Коалиции все равно несли в этой битве катастрофические потери, невосполнимые потери... Казалось, победа темных близка, но...

Но тут светлые, наконец, разыграли свой последний козырной джокер. Этерра никогда не славилась своей воинственностью, предпочитая по возможности уклоняться от битв и предоставляя сражаться своим союзникам. Но ныне, когда на карту было поставлено все будущее Коалиции, а значит и их родного мира тоже, эрды попросту не смогли остаться в стороне.

Повсюду прямо в бесчисленных порядках темных бестий принялись вспыхивать голубые порталы. Гигантские боевые машины, зубчатые колесницы плюющиеся огнем, стремительные круглые летучие шатлы, стреляющие лучами чистой энергии, четверорукие роботы-Защитники Этерры вырывались из них, и тут же принимались деловито и методично зачищать местность от вражеских созданий.

Инфрос с проклятием выругался. Подспудно он ожидал чего-то подобного, но все же до последнего надеялся, что миролюбивые эрды в большей своей части останутся от конфликта в стороне. Однако даже этот шаг его противников не обескуражил темного демиурга. Собрав гигантское количество гавваха, энергии страданий, которой ныне на поле брани были настоящие океаны, он принялся холодно и методично закрывать порталы, открытые светлыми, и уничтожать эрдийскую технику темными Инфраволнами, взрывая ее изнутри.

Оставшиеся войска светлых были слишком измотаны, чтобы организовать контрнаступление, и посему лишь наслаждались очередным кратким отдыхом. Эрды никогда особенно не делали упор на военную промышленность, ибо практически не вели войн в иных мирах, и сейчас на поле боя было всего лишь несколько тысяч их военных механизмов. Вся немногочисленная армия Этерры. Немногочисленная, но притом очень и очень грозная. Взрываясь, их механизмы вносили настоящее опустошение в ряды темных тварей и сумели уничтожить полмиллиона бестий, прежде чем их удалось окончательно вывести из строя.

Но даже несмотря на подобный фортель, выкинутый их противниками, темные и не думали ослаблять свой натиск. Никто из них кроме самих демиургов не остался в стороне от битвы, И Самхейн, понимая, что его воины вот-вот погибнут все до последнего бойца, яростно рыкнув, ринулся в бой.

-Плевать на план, там мои воины! — Рыкнул он, несмотря на яростные протесты Кармоса. Авар и Молох тут же устремились следом. Молох пронесся по небу подобно стремительной огненной комете и принялся поливать землю перед воинами Самхейна сплошным потоком багрового пламени, уничтожая очередную волну термитов.

Авар взял на себя небо, своим гибельным ветром очищая его от жжургов, казгаров и синих стрекоз. Он практически не изменился внешне после перерождения в Хранителя. Лишь полностью исчезли татуировки на щеках в виде четырех синих слез. Не одна тушь не устоит против такой силы и регенерации, а тратить силы на иллюзии или искусственное поддержание татуажа Бог Ветра ныне не желал. Поле боя — не театральные подмостки. Тем более такое. Тут каждая капля силы на счету.

Самхейн же схлестнулся со Слотром и Шаркосом, которые уже практически были готовы прорвать кольцо светлых. "Вселенский кошмар" Демиурга Хаоса врезался в сплошное месиво механических цепей Слотра. Удар был нанесен в полную силу. Магия вкупе с чудовищной физической мощью сына Херреи и несокрушимостью божественного клинка сделали свое дело. Кокон змей из живого металла бессильно опал перерубленный надвое, искря синим. Вторым магическим ударом Самхейн превратил его в пепел. Магия первородного Хаоса как всегда сработала безотказно. Шаркос предпочел отступить перед грозной мощью подобного противника. Тягаться с демиургом было явно не по его силам.

Заметив, что военачальник Горлата отпраздновал труса, его примеру последовал и Бостон, который до этого сражался бок о бок с высшими машинами Горлата. Его мистическая сила позволила ему до сего времени остаться в живых и не получить серьезного ранения, но рисковать более змееморф не желал. Он сполна отработал свое.

Тем временем Тиерос на другом участке битвы схлестнулся с Журактом прямо в воздухе. Лидер красных жуков был одним из сильнейших миньонов Демиурга Смерти, а Миротворцы схватились с остальными красными жуками, бывшими под его началом. Красные жуки выпускали облака смертоносной красной пыльцы разъедавшей легкие противников, но при этом совершенно безвредной для них самих. А вампир Симрай, мастер боя высочайшего уровня, вышел против Габбоха.

Облако смертоносной пыльцы Журакта окружило Тиероса со всех сторон, тот сотворил вокруг себя голубой кокон энергии, отгораживая себя от опасности. Красная пыль вилась ныне над всем отрядом Миротворцев. Пока их хранила магия Высоких, но тех было слишком мало, гораздо меньше, нежели жуков.

Немалую лепту в сражение вносил и Бог Жизни Синх вместе с немногочисленными иссайшинцами. Эти воины Храма Совершенства решили сражаться рука об руку с аркантцами, и Кармос с радостью дал добро на это, ибо не держал на Синха никакого зла за его самовольный уход со службы Миротворца Арканта. Белый диск Бога Жизни слепящей молнией мелькал в воздухе, рассекая бронированные тела жуков, а они в свою очередь ничего не могли поделать с прекрасным воином в белых одеждах.

Габбох и Симрай обменивались осторожными ударами. Оба были слишком опытными воинами, чтобы очертя голову бросаться в бой. Вампир в доспехе из кожи черной гидры и длинным дугообразным мечом с длинной проушиной на лезвии пока был занят тем, что выявлял точки слабости соперника, ибо именно это умение лежало в основе его великого мастерства.

Журакт тем временем атаковал Тиероса стремительным ударом гибкого хвоста с природным лезвием на конце, который он до поры до времени прятал в недрах своего панциря.

Именно этим приемом лидер красных жуков в свое время едва не отправил к праотцам Неисчерпаемого Стерия, однако невысокий воин с длинными черными волосами и раскосыми темными глазами был начеку, и одним взмахом клинка из чистой голубой энергии, коим сражался в этой битве, отсек жуку его смертоносное оружие. Журакт в ответ ударил ментальным импульсом, который едва не смял защиту Высокого. Тиерос резко разорвал дистанцию, отлетев назад.

Габбох, наконец, решился и плюнул в вампира своей зеленой кислотой, которая, попав на грудь Симрая бессильно стекла по его сплошному кожаному доспеху. Шкура черной гидры предохраняла своего владельца практически от всего. Инструктор по боевой подготовке Арканта стремительно сорвался с места и атаковал Габбоха серий быстрых ударов меча. Тот в ответ парировал своими зазубренными лезвиями передних лап. Противники явно стоили один другого.

Авар, более менее покончив с тварями угрожавшими силорцам полетел на подмогу Миротворцам. Потоками вихря смяв летучий строй красных жуков, он моментально переломил ход сражения. Журакта ударом ветра Авара вынесло прямо на Тиероса, который не растерялся от подобной удачи и одним ударом своего голубого клинка раскроил ему голову. Жук камнем рухнул вниз...

* * *

-Пора... — Рыкнул Инфрос, обращаясь к союзникам, что вместе с ним напряженно наблюдали за битвой. — Ныне мы сотрем их в пепел...

Трое темных демиургов вкупе с оставшейся половиной лучших своих магов устремилась вперед прямиком к Сфере. Самхейн к счастью вовремя заметил их приближение и вернулся к остальным демиургам. Чуть позже к ним присоединились и оба Неисчерпаемых, которые также отнюдь не потеряли головы в этой жестокой сече.

Темных сопровождала целая свита базлов и магов-арахнидов. Гексатрона помимо Шаркоса сопровождало еще три нано-машины высшего порядка. Три худые металлические человекоподные фигуры, составленные одна из мини-шаров, вторая из треугольников, третья из конусов.

Это трио обычно отвечало за внутренне управление механизмами Горлата, но сегодня Демиургу Совершенства были необходимы все его силы... Также в отряде присутствовал Етило, который до сего момента еще не вступал в битву, но жаждал разыскать Владыку Ночи и сполна отомстить ему за свое предыдущее поражение.

Элита элит темного воинства медленно приближалась к Сфере. Инфрос нарочно не торопил свою армаду, занятый сбором гавваха, квинтэссенции страданий и боли, чтобы покончить со своими противниками одним ударом. Некроманты Демиурга Смерти, среди которых были не только инсекты, но и создания иных миров, повинуясь мысленному приказу своего повелителя, сотворили могучее заклятие Подъема.

Призрачная зеленоватая дымка, поднявшаяся практически над всем полем боя окутала тела погибших, и они начали медленно подниматься с земли. На счастье светлых в таком чудовищном хаосе сил контролировать этих бестий было невозможно, и посему они с равным успехом атаковали как воинов Коалиции, так и темных бестий.

Однако свое дело они сделали. Единой обороны светлых более не существовало. Кольцо оказалось прорвано, и жалкие остатки воинства Коалиции отчаянно отбивались от бесчисленных сонмищ чудовищ, уже не думая о том, как удержать подходы к Сфере, заботясь лишь о сохранении собственной жизни.

Исход сражения повис на волоске. Ныне демиургам Коалиции предстояло доказать, что они не зря столько времени выжидали, не вмешиваясь в битву, и что все те, кто пал сегодня на этом чудовищном карнавале смерти во имя торжества жизни, погибли не напрасно. Трое темных демиургов с тремя сотнями лучших своих миньонов против пятерых демиургов света, Владыки Ночи, Арктоса и двоих Неисчерпаемых. Битва обещала быть крайне захватывающей...

Однако та загадочная надмировая мощь, что незримо правит судьбами всех живущих под бесчисленными солнцами бесконечных миров и мирозданий, преподнесла воюющим еще один совершенно нежданный сюрприз.

Внезапно тусклые серые небеса мира Сферы залило гнилостное зеленоватое свечение, и прямо с небес на обе армады противников низринулись бесчисленные рои духов Низшего Астрала, видимо привлеченные эманациями смерти, витавшими ныне под этим небом. И как апофеоз всему последней через разрыв в ткани реальности показалась огромная темная человекоподобная тень под десять метров ростом с гигантским призрачным серпом в руке.

Кармос при виде этого ожившего кошмара во плоти потерянно схватился за голову, нисколько не стесняясь присутствия своих союзников. Он слишком хорошо знал, что собой представляет сей новый персонаж. Тот, кто едва не уничтожил его самого в одном из темных миров. Тот, кого не смог в свое время одолеть даже сам не знающий поражений в битве архангел Тишраэль. Оживший темный эгрегор целого мира, благодаря жертве своих почитателей обретший разум и силу . Великий Экуор тоже решил предъявить свои права на Сферу Силы.

Демиургам же ничего не оставалось кроме как объединить все свои силы в единый эгрегор. Крайне опасная затея, чуть ли не слияние жизненных сил всех ее участников на энерго уровне, но иного выхода у них не было. Темные сделали то же самое. Инфрос и рад был бы обвести своих союзников вокруг пальца и завладеть силой Сферы, пока они сами бы разбирались со светляками, но оба его союзника под угрозой немедленной расправы вынудили его пойти на этот шаг. Противостоять одновременно и Тхэрсиорху, и Гексатрону хозяин Шимбига бы вряд ли смог.

Две группы противников сшиблись в чудовищном столкновении. Силы обоих эгрегоров поглотили друг друга, их защита лопнула словно мыльный пузырь, а сила столкновения расшвыряла всех его участников в разные стороны.

Экуор при виде этого издал обрадованный низкий гул и устремился к оставшейся без видимой защиты Сфере. Однако ее незримое поле отбросило его назад, не дав приблизиться как и остальным. Лишь владеющий Ключом мог ныне войти в ее сияющее лоно...

А тем временем духи Низшего Астрала обрушились на армии темных и светлых. Здесь на этом празднестве смерти у них был свой пир. Призраки Одержимости, энерговампиры-суггесторы и гораздо более опасные создания призрачного мира в облике теней или неясных призрачных фигур полыхающих самым причудливым многоцветьем, они с равной охотой терзали как темных бестий, так и воинов Коалиции.

Экуор издал низкий вибрирующий звук, от которого у всех, не исключая даже сильнейших бессмертных, едва не лопнули барабанные перепонки, и от тел бессчетных погибших начали отделяться новые неясные серые тени, которые набрасывались на живых воинов с обеих сторон, пожирая их заживо. Сила темного эгрегора воистину не знала пределов...

-Этот портал питает силой всех обитателей Низшего Астрала... — Прошептала Мэртиэль, первой оправившаяся от столкновения, и подобно утренней звезде взмыла к небесам.

Прекрасная белокурая ангелесса с белоснежными крыльями за спиной и жемчужным жезлом силы она обрушила всю свою божественную мощь на зеленовато-гнилостный нарыв в ткани мира. Сверкнула яркая слепящая белая вспышка, на мгновение озарившая все поле боя и заставившая сражавшихся на секунду опустить свое оружие, и Святой Огонь демиургийки сделал свое дело. Призрачное свечение развеялось, будто его и не было. Небеса мира Сферы постепенно возвращали себе свой первозданный цвет.

Тонкая фигура Мэртиэль бессильным, хрупким мотыльком рухнула на землю но, не долетев до нее, была безжалостно перерублена пополам гигантским серпом Экуора. Эгрегор Тьмы не ведал жалости и не прощал своим врагам ошибок. Останки Мэртиэль развеялись по ветру ослепительным белоснежным сиянием. Всем вдруг на секунду показалось, что она отнюдь не погибла, а просто перешла в какое-то иное более высокое и прекрасное измерение на самой грани восприятия даже бессмертных...

Так сложилось, что всех высших сущностей столкнувшихся возле Сферы разбросало далеко окрест, и теперь они разбились на мелкие группы, ожесточенно сражаясь между собой. Нано-машины Горлата схлестнулись с Эрмом терр Роххом и его улучшенными Защитниками, в силе практически не уступавшим высшим миньонам Демиурга Совершенства.

Сам Гексатрон схлестнулся с Атлантором. Кокон холодной синей энергии Демиурга Совершенства врезался в его соперника, но магические доспехи Атлантора уберегли его, приняв весь удар на себя и осыпавшись на землю грудой искореженных обломков.

Демиург Порядка остался совершенно обнаженным, открыв сражавшимся свое совершенное голубовато-серебристое тело ожившей скульптуры из чистого мифрила. Однако собственная нагота ничуть не обескуражила Демиурга Порядка и, подняв свое знаменитое на весь Арменос копье, Атлантор продолжил поединок.

Кармос и Теорус сообща выступили против Тхэрсиорха, два демиурга Света, похожие, словно два родных брата, сгустили в руках живые нити света, сотканные из чистой энергии, и оплели ими тело Демиурга Смерти.

Тхэрсиорх, в паучьем теле которого также на самом деле не было ни грана костной материи, грозно зашипел и сгустил над собой облако серого праха, которое принялось активно растворять потоки враждебной силы. Оно не только рвало световые нити, но и изменяло их структуру. В чистом золотом свечении появился мертвенно-серый оттенок, который принялся активно распространяться по оружию демиургов, стремясь добраться до их рук. Те, однако, быстро увидели опасность и разорвали свое заклятье, на этот раз, атаковав гигантского паука по отдельности.

Искрящие огромной мощью энергошары раз за разом ударяли в защиту Тхэрсиорха не давая ему собраться и атаковать в ответ. Тот злобно шипел, отбивая атаки, но не мог ничего поделать, Теорус и Кармос и по одиночке мало уступали ему в силе, а против них двоих у Демиурга Смерти не было ни малейшего шанса.

Дождавшись, когда Теорус отвлечет темного демиурга на себя, ударив сплошным потоком слепящего золотого света, Кармос сгустил в руках голубой клинок из чистой энергии и, мгновенно оказавшись перед обессилевшим Тхэрсиорхом, одним ударом отсек ему голову и передние лапы. Световые бичи Теоруса довершили его разгром, разорвав тело паука на куски, которые тут же бесследно исчезли, ибо давным давно уже были отнюдь не физической плотью, а воплощенной энергией Смерти, дававшей противоестественное подобие жизни ее жуткому господину.

Кармос, одержав столь блистательную победу и отдавший на нее очень много сил, позволил себе на мгновение расслабиться, но, как оказалось, напрасно. Внезапно прямо за его спиной появилась темная фигура базла и воткнула ему черный волнистый кинжал под лопатку. Лицо Демиурга Знаний исказилось от боли. Кинжал Инфракосмоса выпив сегодня чудовищное количество гавваха, влил него колоссальную дозу смертоносной враждебной силы.

Кармос еще попытался восстановить энергопотоки своего тела и избавиться от жуткого гостинца, но сегодня он отдал слишком много сил на битву с Тхэрсиорхом и посему не сумел оправиться от смертельного удара. Энергетическое тело демиурга налилось тяжелой чернотой, а затем медленно растаяло в воздухе. Бессменный лидер Аркант и его Миротворцев был мертв...

А Самхейну... Самхейну достался Инфрос. Хозяин Шимбига был несколько ошеломлен последним магическим ударом, но при всем при том сохранил вполне достаточно сил и главное Ключ, и теперь наседал на Демиурга Хаоса, хлеща своим чудовищным черно-багровым бичом во все стороны. Самхейн вынужденно отступал, парируя своим черным пластинчатым клинком чудовищные атаки Демиурга Инфракосмоса. Здесь на этом поле брани из-за гавваха Инфрос был намного сильнее его, и посему все силы сына Херреи уходили лишь на оборону.

Хорошо еще что базлы, коих оставалось еще немалое количество, ничем не могли помочь своему повелителю. Духи Низшего Астрала по какой-то причине с особенной яростью атаковали именно их, и хотя последнее заклятие Демиурга Высоких Сфер и заставило исчезнуть большинство из них, вынудив призраков вернуться в свое родное измерение, но все равно даже оставшихся с лихвой хватало на то чтобы создать миньонам Инфроса изрядное количество проблем.

Нано-машины Горлата преподнесли Верховному Координатору немало неприятных сюрпризов. Шарообразная и треугольная фигуры внезапно разьялись на составные части соединенные меж собой лишь тонкими силовыми нитями и принялись активно разрывать Защитников Этерры на куски. Четверорукие воители сопротивлялись отчаянно. Их энергоклинки резали механическую плоть машин Горлата, и в итоге они уничтожили друг друга, превратившись в груды искореженного металла.

Конический серебристый монстр был несколько более силен нежели его сородичи. Он атаковал самого Эрма, однако Верховный Координатор не зря носил свой титул и считался лучшим воином и Защитником Этерры. Конусы тонкого вытянутого тела нано-машины вращались под самыми причудливыми углами, преломляя само пространство вокруг себя. Магия Времени, она то замедляла, то ускоряла его поток, и эрду приходилось существовать между этими волнами искажений, что было крайне нелегко даже для него. Но собственная могучая магия хранила Верховного Координатора, а затем подоспела и подмога.

Огненный Неисчерпаемый Молох нашел его в гуще битвы и обрушил на миньона Гексатрона всю свою пламенную мощь. Тугой кокон рыжего нестерпимо жаркого огня охватил конического монстра, не давая ему применять свою странную, но при этом и крайне опасную магию. Этой поддержки хватило эрду для того чтобы всадить оба своих радужных энергоклинка прямо в основание шеи твари под главный конус, заменяющий ей голову. Тело бестии жутко искривилось,... а затем с громким треском рассыпалось блестящей трухой, которая тут же истаяла прямо в воздухе, словно ее и не было вовсе.

Авар в это время сражался с Шаркосом. Для обоих соперников поединок сей был крайне неудобным и затруднительным. Даже со всей своей мощью Бог Ветра не мог нанести текучему металлу соперника хоть сколь-нибудь серьезное повреждение, но и тот, будучи чистым регенерантом-воином, не умел пользоваться высокой магией энергий, и как следствие не мог достать своего юркого летучего соперника, ибо сам без посторонней помощи передвигаться по воздуху не умел.

Заметив их поединок, в битву вмешался могучий Арктос. Громадный ледяной великан, он сделал Авару небрежный знак прекратить бой и послал в метаморфа Волну Холода. Тот неуловимым изящным движением избежал атаки, и, вырастив из рук длинные стальные клинки, в свою очередь атаковал гиганта.

В руках Арктоса мгновенно возник гигантский ледяной молот, коим тот обычно сражался. Будучи невероятно древним титаном, он обладал громадным могуществом. К тому же он был темным и посему мог пользоваться своей магией безо всяких ограничений. Молот титана столкнулся с клинками нано-метаморфа, и последнего отбросило назад. Его клинки искривились от столкновения с оружием титана, однако тут же вернули себе первоначальную форму.

Осознав, что подобная тактика с исполином не работает, метаморф принялся кружить вокруг могучего, но не слишком быстрого титана, нанося ему частые и неожиданны удары с разных сторон. Шаркос также был невероятно силен и стоил своего соперника. Теперь уже Арктосу приходилось нелегко. Он не поспевал за реакцией человекоподобной машины и посему успел получить несколько неглубоких ран. Впрочем, регенерация титана холода была вполне под стать его мощи, и посему порезы затянулись довольно быстро.

Наконец, выгадав удобный момент, Арктос изловчился и сумел достать свого противника сильнейшим ударом молота. Сила удара отшвырнула Шаркоса далеко назад. На его груди образовалась глубокая покрытая инеем вмятина. Впрочем, нано метаморф быстро сумел восстановить свою первоначальную форму и как ни в чем не бывало, продолжил изматывать соперника резкими выпадами своих клинков. Теперь он был начеку и не позволял застать себя врасплох.

Арктосу же приходилось все хуже и хуже. Он уже получил огромное количество мелких ран от оружия метаморфа и порядком вымотался, в то время как его неуловимый соперник не проявлял никаких видимых признаков усталости.

Шаркос же, уверовав в собственную победу, решил закончить поединок и нанести своему противнику смертельный удар. Дождавшись очередного удара молота, он серебристой змеей проскользнул под оружием титана и глубоко погрузил свои клинки в его твердый как камень живот. Могучий титан глухо взревел и, выронив молот, ухватил могучими ручищами измененные конечности нано метаморфа.

Тот отчаянно заскрежетал, тщетно пытаясь вырваться. Первозданный холод губительный даже для такого как он, начал активно распространяться по его телу. Осознав, что вырваться не удасться, Шаркос решился на отчаянный шаг. Его голова внезапно изменила форму и, превратившись в клинок, резко удлинилась, выстрелив вперед и навылет пробив могучую шею титана.

Арктос захрипел, но не разжал хватку, продолжая жечь морозом стальное тело твари. Оба воина были серьезно ранены, но не один не желал отступать. Шаркос, уже чувствуя что его конец близок, последним отчаянным усилием резко расширил свой клинок прямо внутри горла титана, превратив его в стальной цветок. Голова Арктоса рухнула наземь начисто отделенная от шеи, но перед смертью он еще успел сконцентрировать всю свою оставшуюся энергию и изо всех сил ударить ей по изуродованному жутким магическим холодом текучему телу нано метаморфа.

Тело Шаркоса взорвалось изнутри, на глазах, превращаясь в лужицы безвредной талой воды. Следом за ним на землю рухнуло и могучее тело титана Холода. Оно тоже истаивало прямо на глазах, обращаясь в пар, ибо его хозяин также как и его чудовищный противник ныне был мертв. Последний удар создания Горлата сумел таки оборвать его жизнь.

Гексатрон тем временем уже практически расправился с Атлантором. Чудовищный спрут своими щупальцами вырвал знаменитое копье Демиурга Порядка из его могучих рук и теперь медленно давил его защитное поле энергии своей холодной механической мощью. Атлантор был слишком молод, чтобы сражаться с подобным соперником один на один.

В итоге Гексатрону удалось все же пробить его магическую защиту, обвить своими металлическими щупальцами и вспрыснуть в его стальное тело нано-деструкторы, что заменяли Демиургу Совершенства кровь. Тело Демиурга Порядка пошло рябью, а затем и вовсе расплылось по земле лужицей синеватого металла, которая прямо на глазах истаивала густым серным дымом. Это был его конец...

Владыка Ночи подлетел к Сфере, подняв свою чудовищную косу и стремясь хотя бы на время задержать того, кто посмеет посягнуть на дар Всевышнего, буде он из вражеского стана. Здесь его и заметил Етило.

-А, баба с косой... — Нагло протянул он, медленно приближаясь к вампиру. Бога Инфракосмоса буквально трясло от бешенства. Громадный абсолютно голый двухметровый краснокожий человек с монументальным полуметровым фаллосом, изукрашенным черным татуажем и огромным колом в руке, он, несмотря на подобный... скажем так экзотический вид, выглядел весьма устрашающе. — Сейчас я тебе этот кол в сраку запихаю...

-Давай попробуй. — Кивнул Владыка Ночи.

Етило злобно осклабился и пустил в вампира Инфраволну, тот ловко уклонился, отпрянув в сторону с линии атаки бога. Гигант ударил вновь, нерастраченная мощь от поглощенного гавваха бурлила в нем и требовала выхода. И снова Владыке Ночи удалось избежать нападения.

В свою очередь он нанес удар косой Смерти, но его оружие лишь бессильно отскочило от кокона магической энергии, окутывавшего Бога Инфракосмоса. Етило издевательски расхохотался и наотмашь ударил Вэла колом по лицу. Но он не учел феноменальной даже для бессмертного реакции высшего вампира. Очертания Владыки Ночи подернулись тенью, и он мгновенно оказался за спиной противника. Растерявшийся от подобного Етило озадаченно завертел головой, пытаясь обнаружить юркого соперника, и на секунду потерял концентрацию, чем сполна и воспользовался его противник.

Два молниеносных удара "косой смерти" Владыки Ночи, который неожиданно вновь оказался прямо перед лицом Бога Инфракосмоса, моментально лишили Етилу головы и части выдающегося детородного органа. Точно также как и в прошлый раз. Его останки рухнули прямиком в пламенную купель Сферы Всевышнего и бесследно сгинули в ней, сгорев до тла.

-Попробуй теперь восстановись, клоун. — Хмыкнул Вэл, брезгливо отряхивая лезвие косы от крови бога Инфракосмоса. — Некоторых ошибки прошлого совершенно ничему не учат...

Лотариус бился с Экуором. Два овеществленных мировых эгрегора сошлись ныне в жестоком противостоянии. Темный эгрегор был весь с ног до головы окутан сплошным коконом призрачных зеленоватых щупалец-побегов, которые тот методично рубил своим гигантским серпом. Щупальца, распадаясь, выпускали из себя полупрозрачную зеленую пыльцу, которая, окутывая гигантскую тень густым зеленоватым облаком, стремилась разъять, изничтожить астральное тело Экуора.

Демиург Жизни напрягал все свои далеко немалые силы, чтобы уничтожить или хотя бы изгнать своего чудовищного соперника в пределы Низшего Астрала, но ему это никак не удавалось. Экуор был слишком силен. В итоге, освободившись от магических пут, эгрегор Тьмы продолжил свое величественное шествие, отбросил демиурга куда-то вглубь сражения, ибо Лотариус просто не рискнул схватиться со столь неодолимым соперником в рукопашной схватке, благоразумно предпочтя отступить.

Самхейн держался из последних сил. Энергия Инфроса давила на него со всех сторон, принуждая сдаться и рухнуть без сил. Тяжелые волны гавваха били по его защите, заставляя содрогаться всю сущность Демиурга Хаоса да самых глубин. Инфрос уже готовился последним ударом темного бича лишить Самхейна жизни, как вдруг за спиной Демиурга Инфракосмоса возникла чудовищная фигура Экуора, который прекрасно чуял всю подноготную надмировой Игры.

Инфрос слишком поздно заметил опасность. Серп эгрегора Тьмы одним ударом рассек его тело почти до половины. Инфрос рухнул поверженный. Он был все еще жив, но сражаться уже не мог, тратя все свои силы на то, чтобы зарастить чудовищную рану, едва не лишившую его бытия. Ключ Пламени, висевший на поясе хозяина Шимбига, оказался на земле. Экуор уже торжествующе наклонился, чтобы подобрать свой трофей, но тут на него сверху обрушился Авар, который оставил тщетные попытки уничтожить Шаркоса, и вовремя заметил угрожавшую Самхейну опасность.

Бог Ветра сгустил в руках два вихревых клинка искривших ветвистыми голубыми молниями. Они столкнулись с серпом темного Эгрегора, но не выдержали соприкосновения с Тьмой и распались в воздухе. Серп Экуора, продолжая движение, рассек бок Хранителя, отшвырнув его в сторону, однако атака Авара дала Самхейну достаточно времени для того чтобы восстановиться и подхватить оброненный Инфросом Ключ.

Его фигура стремительно взвилась в воздух. Он направлялся к Сфере, не думая более о своих союзниках и данном обещании. Ныне это было попросту глупо. Справедливости ради стоит отметить, что совсем не думал он в тот момент и о собственном всемогуществе. Нужно было успеть спасти хотя бы кого-нибудь из тех, кто до сих пор еще продолжал сражаться, из последних сил сдерживая осатанелый напор тварей темных миров.

Экуор, издав гневный рокочущий гул, устремился следом за Демиургом Хаоса, но было уже поздно. Тело сына Херреи на огромной скорости влетело в сияющее поле Сферы, приняв ее силу во имя всех тех, кто погиб ныне на этом чудовищном поле брани во имя жизни и свободы будущих бессчетных поколений бесчисленных существ всех необъятных эмпирей мироздания, во имя собственной жизни и свободы и свободы и жизни своих потомков.

Он принял ее по праву того, кто, пусть и ошибался, но всегда и везде проливал свою и чужую кровь во имя торжества жизни. По праву того, кто идет к своей цели несмотря ни на что, не отступая и не считаясь с потерями вплоть до победы или собственной гибели. По праву сильнейшего. По праву Творца.

Сентябрь 2013 — июль 2014.

Том второй. За гранью реальности.

Книга Предела.

Пролог.

...Дикая, запредельная, непереносимая боль казалось, заполнила собой все его существо. Рвались невидимые нити силы, насквозь пронзающие всю глубинную беспредельность Мироздания, рушились незримые скрижали, века и эоны сохранявшие свою величественную монументальную целостность и определявшие тайные законы, на которых строилась жизнь всех бесчисленных существ обитавших в том слое вселенной, где ныне и разыгралось сие величавое действо. В нестерпимых муках и огне смертей миллионов живых созданий и тех разумных и полуразумных отблесков Великого Пламени Творения, коих лишь с очень большой натяжкой можно было назвать таковыми, рождалась новая сущность.

Сфера Всевышнего в диком безымянном мире, в котором нашли свою погибель целые армии множества иных самых причудливых эмпирей и пластов бытия, прекратила свое существование . Огромный слепяще белый шар, искривший запредельной, непредставимой даже для демиургов мощью, исчез, словно бы его и никогда не было.

На его месте возникла простая человеческая фигура, облаченная в боевую черную кожу. Не слишком высокий, но мускулистый, идеально сложенный мужчина с черными бездонными глазами, он, казалось, ни капельки не изменился внешне. Но стоило посмотреть на него иным истинным зрением...

Темные глаза Самхейна гневно полыхнули. Сейчас было не время наслаждаться своей новообретенный мощью. Требовалось спасти своих друзей и соратников. Могучий незримый удар в одно мгновение уничтожил всех темных тварей, атаковавших жалкие остатки воинов Коалиции.

Бессчетное число бестий погибло, в одно мгновение, распавшись черным пеплом, но все равно еще более миллиона тварей темных миров ныне пировали на крови и останках павших, не делая, правда, более попыток атаковать светлых. Зачем? Незримой силы их кукловодов, приведших их на это поле брани и заставлявшей их идти вперед, не считаясь с потерями, более не существовало. А сами они отнюдь не горели желанием погибать понапрасну, благо пищи и гавваха теперь у них было более чем достаточно...

Часть первая. Новый Эон.

Глава первая. На костях павших...

Новорожденный Творец медленно оглядел поле боя. Теперь от его нового взора не могло укрыться ничто. Темные демиурги исчезли без следа, видимо сочтя за лучшее ретироваться с поля боя. Также вместе с ними исчез и Экуор, Темный Эгрегор целого мира, волей своих почитателей обретший силу и разум. Демиург Порядка Атлантор погиб, уничтоженный Гексатроном и его противоестественной кровью. Демиург Высоких Сфер Мэртиэль также не пережила этой битвы, пав от чудовищного оружия Темного Эгрегора.

Кармосу и Теорусу удалось в итоге уничтожить Тхэрсиорха, разорвав его черное хитиновое тело на куски, и разъяв астральные нити его сущности, но и сам Демиург Знаний сложил голову в этой битве. Шугрш, самый первый из базлов, сгусток воплощенной тяжелой энергии Инфракосмоса сумел подобраться к нему со спины и вонзил в его тело темный волнистый кинжал Инфракосмоса.

Подобные кинжалы были специально предназначены для того, чтобы убивать небожителей. А здесь на этом поле брани, впитав в свою сущность колоссальное количество гавваха, сие оружие обрело достаточную силу для того, чтобы лишить жизни даже демиурга. Тело Кармоса налилось тяжелой чернотой и растаяло без следа. Шугршу удалось избежать возмездия, исчезнув из поля мира Сферы в самый последний момент. Его хозяин потерпел поражение, и разделять его печальную судьбу первобазл отнюдь не желал...

Арктос и Шаркос погибли, уничтожив друг друга в поединке. Ледяной гигант сумел заморозить тело текучего нано-метаморфа и разбить его на куски, но и сам получил смертельную рану, отдав на этот поединок все свои силы до капли и не сумев восстановиться. Лишь медленно истаивающая в воздухе лужица, вот и все что осталось от некогда могучего предводителя титанов Агрона. Темного титана, который всю свою жизнь наперекор своей природной сути преданно и самоотверженно служил делу Света...

Этих сущностей Самхейн даже со своими новообретенными возможностями воскресить уже не мог. Благо по какой-то причине его способности в сфере воскрешения из мертвых и регенерации как таковой практически не усилились, хотя и не ослабли, чего как раз таки нельзя было сказать обо всем остальном.

К тому же сущности высших были квинтэссенциями энергии Сил, и посему после их гибели не было никаких останков. Воскрешать было попросту нечего. А возвращать их души из неведомых эмпирей, из-за грани того, для чего у Самхейна даже сейчас не было подходящего названия, было не в его власти. Ибо сила Творца как оказалось тоже имела свои пределы...

Помимо высших иерархий, еще очень и очень многие темные и светлые воины сложили головы в этой чудовищной битве. От всего двухмиллионного воинства Коалиции осталось не более двадцати тысяч бойцов. Причем половина из них — неразумные и полуразумные твари и бестии Демиурга Жизни Лотариуса, который также сумел уцелеть. Эти бестии оказались настолько грозными и живучими, что рати темных демиургов во время битвы старались всячески избегать прямого столкновения с ними, вступая в бой с заннийцами лишь в случае крайней необходимости.

Из оставшейся половины уцелевших силорцев было не более пяти тысяч, в основном героны и наяды. Минотавров и птэрхов осталось примерно по тысяче с каждой стороны. Их вожди и сильнейшие богатыри вроде Брахоса тоже уцелели. Также выжило где-то около сотни циклопов во главе со своим вождем Арусом, который ныне сполна выплатил свой долг Самхейну за вновь обретенную правую руку, хотя, по сути, и сам мог бы ее вырастить, просто процесс сей затянулся бы на многие столетия, если не тысячелетия, которых у циклопа тогда в силу обстоятельств попросту не было ...

Помимо них в живых остались также с пяток орков во главе со своим вождем Громом, коему Самхейн тут же прямо на еще не остывшем от крови и ярости сражавшихся поле боя даровал бессмертие. Это было самое меньшее, что они заслужили за свой великий подвиг, сумев оборонить своего вечного вождя от жутких тварей иных миров, многие из которых целенаправленно охотились за его головой.

Изначально их было шестеро, лучших воинов и телохранителей Грома, но шестого их товарища практически в самом конце битвы нанизал на свой серповидный хвост один из казгаров и выдернув его из гущи сражавшихся. Сам казгар после рухнул с пробитой геронской секирой головой, которую кто-то из оборотней ловко метнул прямо из середины строя, но отважного орка спасти уже не удалось. Его тело бесследно исчезло в бескрайнем океане осатанело прущих вперед темных бестий.

Тысячники Скотина и Дрищ в отличие от своего Легиона также выжили, а вот их командиру Черту Зал...ному повезло меньше. Инсекты Тхэрсиорха разорвали его на куски уже в самом конце битвы, и соратникам не удалось его спасти. Весь Легион Хаоса, все сорок тысяч бойцов вместе с остальным войском смертных легли на этом поле брани до последнего бойца, покрыв себя вечной славой на все времена. Теперь служить в этом подразделении для новобранцев будет вдвойне почетно, а отбор и муштра станут гораздо жестче и придирчивее...

Геронские вожди в основном все были живы, кроме Барибала и Воута, младшего вождя Клана Волка, а до воскрешения Белого Велга, верховного вождя этого клана. Этого не слишком могучего, но при этом донельзя отважного и немногословного оборотня унесли казгары. Козлоголовые хищные твари сожрали его прямо в воздухе, но до последнего мига отважный герон не потерял присутствия духа, продолжая сражаться и грызть зубами своих врагов даже тогда, когда ему оторвали все четыре конечности. Барибала же уничтожил Слотр, нано-машина Горлата, растерев его тело в труху своими механическими щупальцами. Впрочем, сам миньон Гексатрона вскоре также пал, рассеченный надвое черным клинком сына Херреи...

Выжили также и четверо велетов, которые тоже принимали участие в битве в составе геронского воинства. Тэрк со своими сыновьями Гертосом, Руфусом и Орфосом, уничтожили множество рядовых тварей противника, и хоть и не совершили в этой битве чего-либо особенно выдающегося, но все равно внесли в нее немалую лепту и по праву могли собой гордиться.

Выжил и северный бог Льдан, чей ледяной клинок также скосил немало миньонов темного воинства, хотя от его нордиссцев и осталось всего лишь полтора десятка воителей. Примерно столько же выжило и шабрцев.

Оба Хранителя-Неисчерпаемых сумели уцелеть, благо Самхейн успел спасти раненого серпом Экуора Авара, залечив его жуткую рану. Все остальное сделало могучее здоровье Бога Ветра. Молох же, Хранитель Огня и вождь шабрцев, пламенный Неисчерпаемый, вообще умудрился не получить в этой битве ни царапины.

Предводительница наяд Рея также была жива, хотя при том ее идеально гладкая как кольчуга сиреневая чешуя и была немного обожжена какой-то донельзя едкой кислотой природного происхождения, причем получила она эту рану не от врагов, а от союзника из числа воинов Лотариуса. В кровавой круговерти битвы тем более подобных масштабов подобное случается далеко не столь уж и редко...

Владыка Ночи тоже был цел и невредим. Он вообще ни капельки не пострадал во время битвы, хотя сам и лишил жизни одного из миньонов Инфроса здоровяка Етилу. Однако Шугрш, глава всех базлов Шимбига, самый хитрый и опасный из прихлебателей Демиурга Инфракосмоса, как уже говорилось, сумел улизнуть. Поди разыщи его теперь среди бескрайнего множества иных миров и эмпирей...

Оставшиеся пять тысяч счастливчиков, которые, в отличие от большинства своих товарищей по оружию смогут вернуться в свои родные миры, составляли бронзовотелые Арменоса, воины Легиона Зари, который потерял лишь треть от своего первоначального числа, ангелы Солирры и титаны Агрона с Миротворцами Арканта. Последних осталось едва ли три десятка. Причем все Высокие, основной костяк и магическая опора их воинства ныне были мертвы, кроме двух странноватых чудаков Старима и Остерса.

Этих двоих по здравому размышлению оставили на Арканте в стороне от баталии в случае чего спасать бесценные знания и артефакты этого мира. Все одно от этих бессмертных, один из которых до умопомрачения был помешан на книгах и фолиантах, а второй на фауне всех мастей, и как следствие довольно сильно оторванных от окружающей действительности, толку в битве было бы не слишком много.

Немалую роль в гибели Высоких сыграл Крион, снежный вампир, который происходил из того же мира, где в свое время зародился Экуор, и которого взяли в плен Миротворцы Арканта . Он сперва покаялся в своих грехах и обещал верой и правдой служить своему новому дому и действительно в течение трех столетий храбро выполнял задания, став вскоре полноценным воином Арканта.

Однако едва увидев своего идола живым и здравствующим, красноглазый белокожий вампир тут же словно бы обезумел и набросился на опешивших Высоких, в одночасье лишив жизни двоих из них своей зачарованной глефой с выдвижным лезвием.

Выручил Нубиро. Метаморф во многом подобный Шаркосу, но обладавший силой чистого Хаоса, он также как и Крион был забран Аркантом из одного из диких миров в свое время, но при этом в отличие от снежного вампира, остался верен Миротворцам до конца . Абсолютно черный безликий человекоподобный монстр, составленный словно бы из текучей смолы, он обвил своего противника кольцами жидкого текучего тела и растворил бы его в себе, если бы хитрый и живучий, словно десять кошек снежный вампир не сумел вывернуться и исчезнуть в сиянии портала, благо Амулет Врат был у каждого Миротворца, сражавшегося на этом поле брани.

Против подобного противника Крион, бывший одним из лучших воинов Арканта, ничего не сумел противопоставить кроме скоропостижного бегства. Нубиро считался, и не без основательно, одной из сильнейших сущностей Коалиции не уступая в этом ранжире даже Неисчерпаемому Стерию, а кое-кто считал, что и самому ныне почившему Демиургу Знаний.

Ныне он вместе с Тиеросом и Симраем должен был возглавить осиротевший Аркант и дать ему новую надежду на возрождение. Поединок вампира Симрая и черного богомола-метаморфа Габбоха окончился вничью. Оба оказались настолько искусными и сильными воинами, что не сумели даже ранить один другого, хотя сражались довольно продолжительное время. В итоге круговерть битвы разлучила их, но оба бойца поклялись себе нерушимой клятвой, что когда-нибудь они встретятся снова. И на этот раз победитель все же будет выявлен. Раз и навсегда.

Однако занятый подсчетом потерь новый Творец ни на секунду не забывал о тех бессчетных сонмищах тварей, что ныне жадно пожирали трупы павших, настороженно косясь на маленький островок светлого воинства в их бескрайнем хищном океане.

-Ну, какие будут предложения? — Самхейн вопросительно оглядел всех выживших предводителей высшего звена. — Ведь и дураку ясно, что так оставлять этих голубчиков нельзя.

-Убить их всех и точка. — Холодно отчеканил Шегр, совсем еще молодой бессмертный, внешне выглядевший как ожившая стальная статуя человека идеальных, скульптурных пропорций. Он, обладавший одновременно силой Хаоса и Порядка вместе с Эрогом, командиром Легиона Зари должен был взять на себя управление Арменосом, как один из сильнейших выживших бессмертных этого мира. — Они сполна заслужили смерть.

-Убийство это не выход. — Покачал седой головой Эрог. Могучий розовокожий титан с ярко-голубыми глазами он был вечным и бессменным предводителем Легиона Зари, его Отцом и Основателем. А также сильнейшим его воином. — Мы не можем уподобляться темным в своих желаниях. Враг повержен. И хоть и потеряли мы бессчетное количество своих друзей и соратников в этой битве, негоже нам опускаться до мести...

-Но если мы их пощадим, темные демиурги вновь предъявят на них свои права. — Не согласился Тиерос, худощавый черноволосый воин с раскосыми глазами и совершенными, гладкими, словно бы сошедшими с кисти неведомого, но донельзя искусного художника, чертами лица. — Не забывай, они живы, лишь Тхэрсиорх ныне повержен. Мы же потеряли сильнейших и достойнейших своих предводителей. Разумно ли теперь оставлять этих тварей в живых?

-Тихо, я услышал вас. — Примирительно поднял руки сын Херреи, прерывая вспыхнувший было ожесточенный спор. — И посему предлагаю следующее...

Но тут его внезапно прервали. Один из бессмертных указал на стремительно приближавшуюся со стороны скопления темных бестий крылатую козлоголовую фигуру крупного казгара. По мере приближения казгар начал постепенно снижать скорость, подняв передние когтистые лапы вверх в древнем жесте мира. Даже сын Херреи, и тот изумленно присвистнул. Он никак не ожидал, что казгары в принципе могут быть способны к дипломатии.

-Мое имя Урагор. — Хрипло прорычал на языке Арканта могучий, абсолютно черный казгар, опускаясь на землю и неуклюже кланяясь Самхейну. — Ныне я верховный вождь казгаров. И я смиренно прошу тебя, Великий, пощадить мой народ. Понимаю я, что великую скорбь принесли мы тебе и твоим соратникам... Если это умерит твой праведный гнев, возьми мою жизнь, но прошу пощади моих сородичей. Дай им право жить свободными как им и должно. Мы не хотели идти против вас войной. Инфрос и его приспешники базлы, с коими мы никогда не были дружны, под угрозой смерти вынудили нас пойти на это...

Казгар, наконец, окончил свою речь и покорно склонил голову, подставляя шею под удар клинка Самхейна. Было похоже, что он говорил искренне.

-Я вижу, ты гораздо умнее своих сородичей, Урагор, верховный вождь казгаров. — Сумрачно усмехнулся сын Херреи. — Скажи мне, чего конкретно ты хочешь от меня? Чтобы я переправил вас обратно на Шимбиг? Ведь здесь вы долго не протянете... Но Шимбиг слишком пропитался злом и будет уничтожен в любом случае, не из мести, а потому что слишком опасно его существование для всех разумных и неразумных этого слоя. К тому же Инфрос может вернуться в любой момент и вновь взять вас под свою руку. И не сможете вы противостоять его мощи и мощи его базлов... Что ты мне на это скажешь, казгар?

-Я думал об этом, Великий. — Прорычал Урагор, не смея поднять глаз на новорожденного Творца. — Если бы ты в великой милости своей открыл для нас врата в иной неведомый мир, пригодный для жизни моего племени, закрыв его своей силой от Инфроса и его приспешников, были бы мы навек в долгу пред тобою и никогда и ни в чем не измыслили бы зла против тебя и тех, кто тебе дорог...

-Что ж, значит ты даже умнее, чем я предполагал. — Уважительно покачал головой сын Херреи. — Ведь практически то же самое хотел предложить я тебе. Я не держу зла на твой народ, но истребил бы вас всех до последнего, если бы не увидел в тебе готовность пожертвовать собой во имя интересов племени. Ты истинный вождь своего народа, Урагор. Я выполню твою просьбу, и даже самого тебя не казню, ибо мы, все кого ты здесь видишь, темные и светлые, не убийцы. Передай то, что я сказал тебе, своему народу. Пусть знают, что темная природа ваша вовсе не означает, что вы обязаны быть живым воплощением смерти и раздора для самих себя и иных тварей как разумных, так и неразумных. Вы можете и обязаны контролировать собственную природу, не давая ей бездумно вести вас. Ты сам только что доказал это на своем примере, поставив жизнь племени превыше собственной... А теперь лети. Пусть в новом для вас мире ваша судьба сложится иначе, чем на Шимбиге... Но прежде мне нужно закончить кое-какие дела...

-Воистину так. Наступает новый эон. — Кивнул красивой седой головой Эрог. — И то, что мой младший сын назван его именем , наполняет меня невыразимой гордостью... Хоть он и повел себя в первой битве крайне безответственно, ослушавшись моего приказа...

Юный Эон выживший в этой жестокой битве и даже умудрившийся не получить в ней ни единой царапины, стоял ни жив, ни мертв, не смея поднять глаза на своего родителя. И не потому что во гневе преяром отсек бы голову своему нерадивому чаду могучий Эрог за проявление столь неподобающего своеволия. Нет, добрым и мягким нравом обладал вождь Людей Зари, хоть и был при том сильнейшим воином среди своего народа. Просто искренне и истово любил Эон отца своего и до глубины души был огорчен его словами, хотя и понимал, что они вполне заслужены и справедливы.

-Ну что... — С деланной суровостью произнес Эрог, хотя в глазах его при этом плясали лукавые чертики, незаметные еще несколько наивному в силу возраста юноше, но зато прекрасно видимые всем прочим старшим бессмертным. — Дисциплина еще хромает, но силы и храбрости моему сыну не занимать! — Широко улыбнулся он, ободряюще хлопнув Эона по крепкому плечу своей широкой ладонью. — Моя кровь!... Но учти, сынок, еще раз отчебучишь что-нибудь подобное и будешь до конца жизни заместо служения в Легионе Зари помогать матери выращивать цветы. Ты знаешь, мое слово крепкое...

Бессмертные при этих словах вождя сдержанно засмеялись, а Эон окончательно смутился, покраснев, словно маков цвет. По всей видимости, подобное наказание было для него гораздо страшнее, чем даже самая лютая гибель на поле брани...

-Вы как сумеете переправить своих домой? — Тем временем вернулся к насущным проблемам сын Херреи, повернувшись к Тиеросу.

-Да, конечно. — Кивнул головой Высокий. — Этот мир более не закрыт для перемещений.

-Вот и отлично. — Подытожил Самхейн, небрежным движением сотворив три круглых голубых портала на Силору. На Ардонис, Иммаргу и Танрис соответственно. — Идите. — Насмешливо бросил он оставшимся в живых силорцам, указывая на Врата. — А там уж своим ходом дойдете... Не все ж мне вам сопли подтирать...

Глава вторая. Конец игры.

В пределы Шимбига Самхейн, несмотря на недавно обретенные небывалые силы Творца, вступал крайне осторожно. Будет обидно выиграть битву и проиграть войну, благо в запасе у Инфроса может быть еще немало донельзя неприятных и грозных козырей.

Присутствие самого хозяина Шимбига в пределах мира, сын Херреи почуял практически сразу, едва появился перед его темной цитаделью, похожей на чудовищную темную гору. Она была столь огромна, что ее вершина терялась где-то далеко в зловещих темных небесах темного мира.

Циклопическое жилище здешнего заправилы окружал целый лес виселиц, гигантских крестов и иных малоприятных приспособлений, на которых в самых разнообразных, порой попросту невозможных для живых существ позах висели, тем не менее, совершенно живые и явно разумные создания самых причудливых видов.

Создания эти явно дико и невыносимо страдали, испытывая запредельную боль в вывернутых под неестественными углами суставах и конечностях. Они едва могли двигать глазами и шеями, мучительно открывая и закрывая разорванные рты, тщетно пытаясь воззвать к новой сущности, что вступила ныне под сумрачную сень их вековечной тюрьмы. Но ни единого звука не могли издать узники Шимбига. Инфрос лишил их даже этой последней возможности хоть как-то выразить свою невыразимую физическую и душевную боль.

К тому же их активно терзали полупризрачные безликие черно-серые тени, полуразумные сгустки энергии Инфракосмоса уже обретшие обособленный самостоятельный контур силы, но при этом еще едва ли толком сознающие собственное бытие и свое персонифицированное я.

Громадные бассейны полные раскаленной кипящей лавы, также были до отказа заполнены живыми существами, которые в буквальном смысле этого слова горели не сгорая. Все чудовищные гекатомбы жертв, которых здесь насчитывались многие тысячи, все устрашающие орудия боли и чудовищные прислужники зла самых разных мастей, коих на Шимбиге ныне было сегодня гораздо меньше обычного, но все равно более чем предостаточно, хотя они конечно и не дерзали преступать путь молодому Творцу, трусливо прячась в тенях, все это было подчинено лишь одной цели. Выкачать для хозяина Шимбига и его приспешников как можно больше гавваха.

Воздух в этом мире был пропитан болью и страхом смерти до такой степени, что Самхейн поймал себя на мысли — даже сейчас с его нынешней мощью ему было довольно тяжело здесь находиться. Что уж было говорить о том времени, когда он попал сюда опаленный иномировым пламенем и практически полностью лишенный сил. Ему сильно повезло тогда, что он вообще сумел выжить...

Многие бессчетные тысячелетия темный покой этого мира не смела нарушить ни единая воля смертного и бессмертного кроме одной лишь необоримой воли его жуткого и всевластного господина. Лишь один единственный раз был атакован Шимбиг войсками Коалиции и аж тремя светлыми демиургами.

Но Инфрос сумел тогда не только отбить нападение, но и едва не лишил жизни ныне покойного Демиурга Порядка Атлантора. Причем сделал он это практически в одиночку, безо всякой поддержки иных темных демиургов, столь ужасающе силен он был в пределах собственного мира .

Однако теперь это ему вряд ли поможет. Сколько бы мощи ни накопил Демиург Инфракосмоса за тысячелетия своего царствования здесь, противостоять Творцу у него вряд ли хватит сил. Даже на своей исконной территории.

Самхейн сумрачно усмехнулся, и покрепче сжав в ладони "вселенский кошмар", двинулся в сторону цитадели. Ее исполинские каменные врата в пятьдесят метров высотой и толщиной в два человеческих роста рухнули вовнутрь каменными обломками, повинуясь лишь мимолетной мысли новорожденного Творца. Требовалось нечто гораздо более могущественное, чтобы ныне остановить его.

Внутри цитадели явно что-то происходило. Сын Херреи всей кожей чувствовал исполинские темные силы собравшиеся в гигантский тугой кокон, как раз там, где и находился сейчас хозяин Шимбига...

Инфрос обнаружился в тронном зале. Сидящий на гигантском черном каменном троне, он выглядел почему то донельзя довольным и ни капельки не походил на проигравшего. Скорее наоборот.

-Значит, все же явился. — Насмешливо рыкнул он, глядя на Самхейна своими жуткими багровыми глазами, полыхающими диким огнем ненависти. — Признаюсь, недооценил я тебя, недооценил...

-Что-то неласково ты встречаешь гостей. — Внешне совершенно спокойно произнес сын Херреи. Но в его голосе была смерть. — Это нехорошо. Придется видно обучить тебя хорошим манерам, тварь...

-Думаешь, получил в руки дареную силу и уже можешь безнаказанно грозить мне, щенок! — Громыхнул Демиург Инфракосмоса. — Ты думаешь, это конец и ты победил,... ты ошибаешься. Мы еще встретимся с тобой... До скорой встречи. — С этими словами фигура Инфроса внезапно бесследно растворилась в воздухе.

Самхейн сдавленно выругался. Значит, вот на что на самом деле было обращено готовящееся заклятие. Все свои силы хозяин Шимбига использовал отнюдь не для неравной ныне схватки, из которой он вряд ли бы, несмотря даже на собственную колоссальную силу и огромный двадцатитысячелетний опыт, вышел победителем.

Вместо этого он использовал все силы, накопленные в пределах Шимбига, для того чтобы уйти из этого слоя и замести все астральные следы исхода таким образом, что даже Самхейн с его новообретенный силой ничего не смог бы найти. И надо признать, это ему отлично удалось. Демиург Инфракосмоса как всегда рассчитал все досконально верно, и если не смог победить, то уж изрядно подпортить своему противнику радость победы сумел точно.

Самхейн жестоко усмехнулся. Что ж, быть может, он и не сумел уничтожить самого Демиурга Инфракосмоса, но уж его поганое жилище он целым точно не оставит. Сжав правую руку в кулак, он изо всех своих новообретенных исполинских сил ударил им о каменный пол цитадели, выложенный из толстого черного гранита.

Раздался низкий вибрирующий гул и громадная черная гора, пошла глубокими трещинами и осела вниз под непомерной тяжестью собственного чудовищного веса, подняв тонны густой удушливой каменной пыли, которая смогла бы закрыть собой само небо, если бы небеса Шимбига не были чернее самой непроглядной ночи. Грозной цитадели Инфроса более не существовало.

Сын Херреи, который естественно при всем при этом ни капельки не пострадал, окруженный темным коконом энергии Хаоса, вылетел из под обломков бывшей цитадели и повелительно вскинул руки вверх. Незримые и зримые оковы, державшие узников Шимбига опали в одно мгновение.

Естественно все они, даже выглядевшие как люди были бессмертными и притом отнюдь не последнего ранжира, ибо иные, более слабые ни за что не выдержали даже простого пребывания в этом жутком месте, не говоря уже о чудовищных пытках и постоянном оттоке жизненной силы в пользу местных кошмарных обитателей.

-Узники Шимбига! — Громовым голосом прокричал Самхейн, так что его услышали во всех необъятных пределах этого мира. — Ныне вы свободны! Я открою вам проходы в мой родной мир. Идите смело и ничего не бойтесь! Там вас встретят как друзей...

И действительно со всех сторон этого жуткого места стали открываться многочисленные круглые голубые порталы. Узники, немного поколебавшись, несмело направились в их сторону. Они еще не до конца уверовали в собственное спасение, но в их душах уже начала понемногу зарождаться крохотная и робкая пока еще надежда на то, что все происходящее ныне — не сон и не очередная извращенная забава Демиурга Инфракосмоса, а начало новой светлой и свободной жизни для тех, кто уже давным давно похоронил себя в этом чудовищном месте заживо...

Дождавшись, когда все узники, наконец, покинут эту чудовищную обитель страданий, Самхейн еще раз незримым взором оглядел этот мир на наличие оставшихся узников. Таковых вроде бы больше не было. Сверхсила и сверхчувствительность Творца вряд ли могли его обмануть теперь. Тогда, осознав, что в пределах Шимбига остались лишь неразумные шимбигские черти и немногочисленные казгары, в основном детеныши и самки, Самхейн скрепя сердце покинул сию негостеприимную юдоль боли и страданий. Нужно было как можно скорее заняться и вторым беглецом...

* * *

-Нет, это уже становится интересным... Их разум что сотворен одним и тем же всесильным безумцем... — Самхейн в ярости хватил кулаком по своей смуглой ладони. — Покинув Шимбиг, он устремился на Горлат, но там не застал уже никого. Мертвый мир механической сферы встретил его лишь жуткой неестественной давящей тишиной. Все внутренние механизмы планеты словно бы умерли в одно мгновение.

Тогда Самхейн покинул Горлат и вернулся в мир Сферы, где все еще находились старшие бессмертные Коалиции на случай всяческих непредвиденных неожиданностей. — Сперва Инфрос, а потом и Гексатрон... Тем же способом. Правда последнего я уже не застал на месте... Но заклятие почуял более чем хорошо.

-Ну, у темных планы всегда, как правило, с двойным, а то и тройным дном. — Невесело усмехнулся Тиерос. — Держу пари, что и план своего исчезновения они проработали заранее на случай возможного поражения в битве. Наверняка и у Тхэрсиорха было заготовлено подходящее заклятие на подобный случай...

-Да что ты говоришь! — Всплеснул руками Самхейн. — Что ж у меня ничего подобного в планах даже близко не было! Все на одну карту поставил, веришь, нет?

-Ну, ты вообще весьма необычный экземпляр даже для темного... — Улыбнулся Тиерос. — Да и потом... Они строили запасные планы с множеством вариаций развития событий, и как следствие проиграли, перехитрив и перемудрив самих себя. А ты просто бился, не думая о будущем и не щадя своей жизни, и ты выиграл. Значит, в некотором смысле ты оказался гораздо хитрее и дальновиднее нежели они...

-Ну если судить с подобного ракурса... На Горлате, оставленном Гексатроном, скрывшемся подобно своему союзничку в неизвестном направлении, сейчас вовсю хозяйничают эрды, прибирая к рукам наследие своего мятежного сородича... — Самхейн задумчиво закатил глаза. — А Шимбиг... Шимбиг мне пришлось уничтожить...

Это действительно было правдой. Закончив с узниками, Самхейн вернулся в мир Сферы и открыл там портал в иной цветущий дикий мир богатый первозданной природой, но при всем при том напрочь лишенный иных разумных, на самой окраине их слоя, куда живыми потоками устремились казгары и шимбигские черти.

Последние были совершенно безмозглы, но и оставлять их здесь на произвол судьбы было слишком жестоко. В конце концов, они лишь животные, не более того, и посему сын Херреи ментальными импульсами методично подгонял низших миньонов Инфроса в нужную сторону, чтобы те продвигались в верном направлении и не разбредались по окрестностям...

На Шимбиге новый Творец также открыл порталы в этот мир для оставшихся там самок казгаров и тамошних чертей, однако здесь он уже не был стол щепетилен, благо сын Херреи слишком вымотался за последнее время, и если казгаров удалось переправить практически всех, то добрую половину свинорылых бестий пришлось швырнуть вместе с осиротевшим миром в самые недра ближайшей звезды, похоронив в ее первородном пламени все многотысячелетние труды Демиурга Инфракосмоса. Теперь ему будет ох как непросто восстановить свои прежние мощь и влияние...

Теперь нужно было решать, что делать с Гашшарвой. Высшие инсекты под шумок уже успели увести свои армады назад в свой родной мир, и теперь покорно ожидали собственной участи. Весь основной костяк их предводителей был выметен практически дочиста силами титанов Агрона и Миротворцев Арканта, но...

Нет, пусть живут как жили. Он не судья и не пастырь народов. И так слишком много, большинство их погибло на этом кошмарном поле битвы, а без железной воли Демиурга Смерти и его ближайших миньонов инсекты Гашшарвы всех мастей, возможно, вскоре вновь ощутят, что такое дух истинной свободы...

* * *

Наконец все первоочередные дела были более или менее улажены. Оставшаяся в живых элита инсектов была в добровольно-принудительном порядке переселена Самхейном из Гашшарвы в один из дальних миров, напрочь лишенный магии, чтобы те более не баламутили остальных, и у рядовых насекомых появилась возможность выработать новые инстинкты поведения и жить так, как повелела им природа, отдельными межвидовыми группами, а не в искусственных военизированных колониях под гнетом всесильного тирана и с откорректированным магией Смерти сознанием.

Высшие инсекты не противились воле Творца, ибо это было бы для них чревато самыми серьезными неприятности. Им сохранили жизнь, и это в сложившейся ситуации было для них более чем щедрой наградой.

Вновь в самый последний раз оглядев поле брани, покрытое несчетным количество трупов разной степени целостности, Самхейн внезапно звучно хлопнул себя по лбу. Ведь он мог воскресить многих павших! Впрочем, его способности в этом отношении, как ни странно, остались практически на прежнем уровне, который был у него до перерождения, и посему после воскрешения всего лишь трех десятков воинов, он окончательно выбился из сил.

"Ничего — утешал он себя — вернусь сюда завтра, когда мои силы восстановятся, и буду прилетать каждый день, пока не воскрешу всех кого только возможно, или пока останки окончательно не истлеют"...

Однако кое у кого совсем не из сиих эмпирей, на этот счет похоже, имелась совершенно иная точка зрения. Как только Самхейн закончил переправлять воскрешенных на Силору, на все гигантское поле брани внезапно обрушился исполинский вал, настоящий океан магического огня такой силы, что даже для него, рожденного в пламени Сферы Творца она была непомерна.

Чудовищная стена слепящего белого пламени поднялась до небес, и тут же мистический огонь бесследно схлынул, будто его и не было вовсе, оставив после себя идеально ровный гигантский от горизонта до горизонта круглый кратер спекшейся до состояния глянцево-блестящего черного камня земли.

Все бесчисленные миллионы тел павших также бесследно сгинули в одно мгновение, бесследно испарившись от чудовищного жара. Всевышний Атон, или некто пожелавший назваться его именем видно решил облегчить сыну Херреи его задачу, поставив в последней Великой Игре уходящего эона финальную завершающую точку.

Глава третья. Новая игра.

-... Слава павшим героям!

-Слава, слава!...

Пир по случаю возвращения войска Самхейна с блистательной победой из иного мира, несмотря даже на катастрофические потери в этой эпохальной битве эона, ведь вернулась то всего лишь жалкая горстка по сравнению с тем, сколько воинов отправилось поход в самом начале кампании, не затихал уже второй месяц кряду.

Стояла ранняя весна. Погода была солнечной, но притом и довольно прохладной, и посему празднество было перенесено прямо на открытый воздух. На границе земель смертных и бессмертных Ардониса прямо неподалеку от величавой цепи гор Ужаса раскинулось ныне целое море шатров самых разнообразных цветов и размеров.

Силорцы по всему миру весело пировали, в немереных количествах потребляя хмельные напитки и многочисленные яства, пьяно и от души обнимаясь и братаясь друг с другом, и совершенно не смущаясь при этом разностным расовым происхождением. Кстати с возвращением воинов из иного мира произошел один забавный случай. Самхейн тогда, как известно, открыл три портала на разные континенты Силоры, но вот только случайно позабыл уточнить, какой куда ведет.

Остальные командиры, также забыли его об этом спросить, так как были крайне измотаны чудовищным сражением в ином мире. Короче говоря, в итоге ардониссцы оказались на Иммарге, танриссцы на Ардонисе, а имммаргцы соответственно на Танрисе. Но как ни странно, ни каких особых эксцессов не произошло. Воины просто немного полюбовались на ландшафты иных континентов, после чего сын Херреи по своему возвращению вернул и их всех в родные места...

Да подобное на Силоре происходило впервые. Неужели Эра Возрождения воистину станет ею не только по своему громкому названию? Это жителям многострадального мира сына Херреи еще только предстояло выяснить...

Но пока все они были счастливы и пребывали в полной гармонии со всем, что их окружало. Чего как раз таки нельзя было сказать о самом Самхейне. Схлынула бурная радость первых дней, когда его поздравляли с победой все, кто только возможно. И внезапно совершенно нежданно как это всегда и бывает нахлынула непонятная и от того особенно непереносимая для обычно железного во всех отношениях воина до мозга костей, коим и являлся сын Херреи, тоска.

Он вдруг отчетливо осознал, что ему становится тесно в родном для него мире и даже слое, который включал в себя десятки тысяч самых разных миров. И даже присутствие и поддержка друзей ничуть не облегчало эту тоску и не умаляло тяги к неведомому. Оно с каждым днем манило его все сильнее и сильнее. То, что находилось за Гранью... Нужно было двигаться дальше...

* * *

-Значит, ты уже все решил...

-Да, дружище, именно так. — Виновато развел руками Самхейн, входя в покои Владыки Ночи, выделенные ему Эрмом терр Роххом, поскольку Темный Собор детей мрака еще не был до конца отстроен в Гитсе. — Мне здесь становится тесно, и эта тяжесть давит меня... Однако на сей раз ты превзошел сам себя! — восхищенно ахнул сын Херреи, прервавшись на полуслове, глядя на довольно большой портрет мужчины зрелых лет с седыми висками и гордым властным ликом.

Мужчина стоял или парил на фоне сияющих чистейшей первозданной белизной небес и был облачен в простую коричневую хламиду и грустно чему-то улыбался. Несмотря на внешность воина, сейчас он больше казался скромным мудрецом и учителем, которым, по сути, и был многие века и тысячелетия, пока смертоносный кинжал, выпивающий чужие души в одночасье не прервал его путь...

-Неплохо было бы подарить ее Арканту. Уверен, Тиерос по достоинству оценил бы столь щедрый дар...

-Но не оценит. — Рассмеялся Владыка Ночи. — Эта работа, как впрочем, и все остальные, слишком дорога мне, чтобы я дарил ее кому бы то ни было. Слишком много своего духа и сил я вкладываю в них... Они уже как часть меня самого... Надеюсь, ты меня понимаешь...

-Понимаю... — Грустно улыбнулся оборотень. — Я тебя прекрасно понимаю... Вот и ты меня пойми. Мне необходимо идти вперед... В огонь... В бездну... Да куда угодно, черт подери, лишь бы не стоять на месте! Такова уж моя суть. Ты здесь неплохо управишься и без моей помощи.

-То бишь возвращаться назад ты не планируешь...

-Нет, что ты, как же я вас оставлю... Просто это иное измерение и,... там может случиться всякое. Естественно я не собираюсь бросать вас навсегда! Лишь на некоторое время. Потом я вернусь... И не дай боги, если у вас тут будет такой же бедлам как и в мое прошлое возвращение! Душу выну!

-Угроза мимо цели. — Хмыкнул Владыка Ночи. — Согласно официальной доктрине церкви Всевышнего у нежити нет и не может быть никакой души.

-Значит я персонально найду для тебя подходящую душу, запихну ее тебе в задницу, а после медленно и сладострастно извлеку тем же способом... Все еще не страшно?

-Да я после такого сам отсюда улечу как можно скорее от греха подальше. — Хмыкнул Вэл, передернув изящными хрупкими плечами. — Черт его знает, что там у тебя еще на уме...

Береги себя, дружище. — Тепло улыбнулся Владыка Ночи, глядя на новосотворенного Творца, в коего ныне превратился его закадычный приятель. — Будет обидно если по нелепой случайности... впрочем, нет. Этого не будет. Нутром чую, мы с тобой еще повоюем рука об руку. А мое чутье обманывает меня очень редко...

* * *

...Он шел по узкому темному коридору. Откуда-то он точно знал, что находится сейчас в пределах Арканта, но при этом совершенно не помнил, как именно попал сюда. Странно, обычно на Арканте все помещения не были взаимосвязаны друг с другом, и проходы осуществлялись через порталы, однако почему-то сей факт абсолютно не смущал его разум, который, казалось, плавал сейчас в каком-то зыбком мутном тумане...

Наконец коридор закончился, и его взору открылся просторный кабинет Демиурга Знаний. В самом дальнем его конце спиной к нему стояла чья-то темная фигура, деловито сжигавшая в ярком огне камина какие-то бумаги.

-А, явился... — Злобно осклабилась фигура, повернувшись к сыну Херреи лицом. Перед ошарашенным Самхейном возникло лицо Тиероса. Обычно красивое и бесстрастное, сегодня его перекосила злобная сатанинская усмешка, а глаза полыхали неестественно-жутким ярко-зеленым пламенем. — А я вот тут подчищаю грязное бельишко нашего достославного демиурга... — Тиерос отвесил Самхейну издевательский поклон и громко испортил воздух вонючим зеленым дымом. — Как славно, что он наконец-то сдох... И ты сейчас тоже сдохнешь. — Злобно прошипел он и, выпустив непонятно откуда взявшиеся у него полуметровые когти, бросился на Демиурга Хаоса...

* * *

Самхейн заполошно подскочил на постели, дико озираясь. Это ж надо было привидеться такому... О, черт возьми... Твою мать, а... — Сын Херреи облегченно выдохнул. — Так это был всего лишь сон... — Демиург Хаоса от души расхохотался. Вот была бы хохма, если бы все это случилось на самом деле... Надо рассказать Тиеросу, посмотрим тогда на его физиономию...

А поскольку слова Самхейна, как правило, не расходились с делом, он решил не откладывать сие в долгий ящик и навестить нового главу Арканта прямо сейчас...

* * *

-Значит, говоришь, был похож на обезьяну... — Тиерос действительно обнаружился в бывшем кабинете Демиурга Знаний, но на этом сходство с кошмаром сына Херреи полностью заканчивалось. Высокий выглядел и вел себя абсолютно так же как и всегда, хотя и был, надо признать, несколько удивлен столь неожиданным визитом своего союзника.

-Ей богу так! — всплеснул руками Самхейн. — Грязную, вонючую, злобную обезьяну... Даже мне на мгновение жутко стало...

-Считаешь, этот сон может быть вещим или кто-то нарочно наслал его на тебя... — Прищурился Тиерос.

-Да нет, враждебное присутствие я бы почуял сразу... просто вот такой вот сон...

-И ради чего тогда было вламываться ко мне среди ночи? — иронично поднял бровь Высокий.

-Да просто захотелось взглянуть на твою узкоглазую рожу... — Хохотнул Самхейн. — Первый раз со мной такое ей богу... Да и потом... а вдруг и правда сидишь тут с зелеными буркалами и как ты выразился: "стираешь грязное белье" нашего покойного старого догматика... Вот хохма то была бы...

-Я ценю твое чувство юмора, Самхейн. — Потемнел лицом Тиерос. — Однако если ты и впредь намерен сохранять с Аркантом дружественные отношения, я бы настоятельно рекомендовал тебе выбирать выражения, когда ты говоришь о Великом... Он был душой нашего мира... Душой нашего дела... Я бы с радостью умер вместо него, если бы мне представилась такая возможность.

-Понял, был неправ. — Примирительно поднял руки сын Херреи, прячя наглую усмешку. — Однако же если совсем начистоту, я пришел к тебе еще с одним...

-Да я и не сомневался. — Улыбнулся Высокий. — Ты никогда ничего не делаешь просто так.

-Отчего же, я, как и все мы, не чужд некой... рассеянности или даже более того... пространности... — На губах новосотворенного Творца блуждала загадочная лукавая усмешка. — Но да не в этом дело. Я хочу покинуть наш слой. — Уже совершенно другим серьезным тоном продолжил оборотень. — И я хочу попросить тебя присмотреть за Силорой, пока меня не будет. Я знаю, что сейчас для этого не самое подходящее время, но я оставлю вам этот символ. — Самхейн протянул Тиеросу небольшой острый черный осколок из материала на ощупь напоминающего кость формой смахивающий на сколотый с одного края миниатюрный обелиск. — Это то, что поможет вам связаться со мной в случае чего даже за пределами нашего слоя. Работает гарантировано, я проверял... Если конечно со мной там ничего не случится... В общем ты меня понял. Однако помимо этого есть и еще одно... Я на досуге достаточно изучил свои новые возможности и... Где сейчас Стерий?

-Ты уверен, что сумеешь помочь ему? — подобрался Тиерос. — Возможно, не стоит идти на риск.

-Я сперва просто погляжу на него. — Покачал головой сын Херреи. — Возможно, что-нибудь и получится...

* * *

Неподвижное тело Стерия обнаружилось в одной из многочисленных комнат башни. Оно, как и в прошлый раз, не подавало ни малейших признаков жизни, и совсем не излучало внутренний свет. Пламенный Неисчерпаемый столкнулся с Неисчерпаемым темным, и их столкновение выпило обоих досуха. Теперь Стешка был ни жив, ни мертв, пребывая на самой грани бытия, и даже у Демиургов не хватило сил и умения вытащить его оттуда.

Однако теперь Самхейн был намного могущественнее любого из демиургов и посему, повинуясь внутреннему наитию, он потянулся своей силой к самой сущности огненного ребенка. Его новому взору были доступны тонкие незримые нити и потоки энергии, которые сейчас переливались различными оттенками в отражении духовной сути Неисчерпаемого, уходя в Низший Астрал и еще дальше туда, куда не был способен заглянуть даже его взор, взор Творца.

И тогда опять же, действуя чисто интуитивно, сын Херреи позвал душу Стерия назад в мир живых. Он вливал в его сознание потоки образов из его прошлой жизни, призывая бессмертного мальчика вернуться обратно к своим товарищам, к своим друзьям, к своим братьям по духу. К своей семье...

Далеко не сразу, но все же новосотворенному Творцу удалось добиться успеха. Постепенно, сперва очень робко и неуверенно, но с каждой секундой все сильнее и сильнее ореол света вокруг Неисчерпаемого разгорался с новой силой, а еще через мгновение Стерий открыл глаза.

-С возвращением, мальчик. — Тепло улыбнулся Самхейн. — Надеюсь, больше ты не попадешь в подобную передрягу. Я еле вытащил тебя.

-Что со мной было? — непонимающе нахмурился Стерий.

-Ты совсем не помнишь? — ты столкнулся со своим темным протагонистом, и это столкновение едва не убило тебя. — Покачал головой Тиерос. — Но теперь все в порядке. Самхейн вернул тебя с того света.

-Я благодарен тебе. Теперь я в долгу перед тобой. — Наклонил голову Неисчерпаемый. Несмотря на детскую внешность, ему было уже более трех сотен лет, и он был опытным воином и магом, и посему его тирада отнюдь не звучала комично. — Я рад, что Кармос не ошибся. В тебе действительно есть добро... Но подождите... Должна была состояться битва...

-Она уже состоялась. — Опустил голову Тиерос. — Мы победили, но погибли многие из нас, в том числе и Учитель.

-Не верю... — Стерий покачал головой, силясь осмыслить услышанное. — Он казался вечным,... он был моим другом...

-Он всем нам казался таковым. — Дернул щекой Тиерос. — Но содеянного не воротишь. Даже Самхейн не сможет вернуть нашего друга и Учителя с Той стороны. Остается лишь надеяться, что сущность Кармоса не погибла, и там за Гранью он обретет покой...

-Что теперь будет с Аркантом?

-Все будет по-прежнему. — Отвел взгляд Тиерос, так сам не верил в свои слова. Слишком уж монументальной, одиозной была фигура Демиурга Знаний, чтобы вот так вот запросто можно было найти ему замену. — Наш мир продолжит свою великую миссию в борьбе со злом.

-В таком случае я с вами. — Тряхнул красно-золотыми волосами Неисчерпаемый. — Ныне Арканту как никогда понадобятся воины.

-А что до его противоположности? — Встрял в беседу Самхейн.

-Учитывая его природу, я бы не хотел, чтобы ты возвращал к жизни и его. Он слишком опасен.

-Здесь я с тобой, пожалуй, соглашусь. Парень безумен и одержим всепоглощающей яростью. Я видел их поединок через ментальную связь, когда возвращал Стерия... Однако оставлять его в нынешнем состоянии тоже не выход. Неизвестно, какие именно силы управляют им, и если наш малыш очнется до срока, то может наделать очень больших бед. Посему... где он сейчас? — и считав мыслеобраз с сознания Тиероса, Самхейн мгновенно переместил их двоих в небольшую комнату, где в каменном саркофаге, который стоял в самом ее центре, было упокоено тело темного Неисчерпаемого. Больше кроме голых стен в комнате невольно ставшей его гробницей не было ничего.

Стерия Черный Саблезуб по здравому размышлению решил туда не брать. В прошлый раз столкновение их сил, едва не лишило жизни обоих, да еще и чуть не вызвало апокалипсис в одном из дальних миров, так что рисковать при таких реалиях было абсолютно не к чему.

-Вы правильно сделали, что не наложили на него чары. — Одобрительно кивнул сын Херреи. — Его сила колоссальна... — Ладони Творца налились тяжелой чернотой первородной Тьмы, которая перетекла в стены саркофага, заставив их мгновенно потемнеть. Теперь спящий мальчик был заключен в монолитный даже на вид гроб из чистой энергии Хаоса.

-Вот так то лучше. — Резюмировал оборотень. — Теперь даже если и очнется, выбраться самостоятельно все равно не сумеет.

-Когда планируешь отправиться в путь? — сменил тему Тиерос. Он если и был озадачен, то внешне в его поведении это никак не проявлялось. Его лицо так и осталось как всегда подчеркнуто непроницаемым и бесстрастным.

-Да прямо сейчас! — развел руками сын Херреи. — Чего тянуть то... Благо со своими я уже давно обо всем поговорил.

-Ну что ж, тогда я желаю тебе удачи. — Улыбнулся Высокий. — Я буду молиться вместе с братьями, чтобы твой путь там в иных эмпиреях был легким...

-Спасибо на добром слове конечно... — Хохотнул оборотень. — Но, уж прости за откровенность, что-то подсказывает мне что каким-каким, а легким он точно не будет. Впрочем, как и всегда... Кстати не знал, что ты веруешь во Всевышнего.

-Я верю в свободную волю разумных. — Улыбнулся Тиерос. — А также в то, что наши надежды и чаяния имеют великую силу и способны творить и менять незримые нити нашей судьбы. Если конечно мы верим искренне и от всей души...

Глава четвертая. Шадра.

Новый слой встретил его пронизывающим до самых глубин естества космическим холодом вакуума межпространства. Будучи Творцом, Самхейн не мудрствуя лукаво, попросту шагнул в иное измерение прямо из места упокоения темного Неисчерпаемого. Никаких иных приспособлений и приготовлений ему для этого не потребовалось.

Ощущения от пребывания в ином измерении были весьма своеобразными, благо здесь царили немного другие законы магии, и аура этого места была, как следствие, совершенно иной, однако Сын Херреи не был особенно напуган, хотя и держался настороже, следуя инстинктам воина, выработанным за восемь столетий его беспокойной и порой смертельно опасной жизни.

Он прекрасно понимал, что здесь правят бал совсем иные сущности ничуть не менее могущественные, чем он сам. А быть может даже и более сильные. И потому, пользуясь новыми возможностями Творца, он послал незримый зов, призывающий хозяев этого места откликнуться на его приглашение. Пока он планировал лишь поговорить и выяснить, что к чему.

Долго ждать ему не пришлось. Всего через несколько минут перед ним предстала невероятно красивая девушка, облаченная в плотно облегающий ее стройную мускулистую фигуру фиолетовый комбинезон, чем-то отдаленно похожий на боевые доспехи эрдов. У девушки были голубые глаза и короткие золотистые волосы. Даже мимолетного взгляда на нее хватило Самхейну, чтобы понять. Эта девушка была воином по своей природе. Она была рождена им.

Но при всем при том в ее холодных голубых глазах читалась и невероятная древность, в сравнении с которой весь почти тысячелетний жизненный опыт сына Херреи не стоил и выеденного яйца.

-Ты очень необычный для Творца. — Мелодично проговорила она, нисколько не смущаясь разглядывая своего собеседника. Ее тон, как и глаза, был несколько холодноватым, но при том и вполне доброжелательным. Чувствовалось, что его хозяйка не привыкла проявлять радушие к первому встречному, и ее признание еще требовалось заслужить. — И ты слишком молод... Твоя сила — дарованная. Я права?

-Ты совершенно права. — Не стал скрывать очевидного Самхейн. Несмотря на колоссальную мощь, исходившую от этой сущности, он отчего-то совершенно не чувствовал угрозы. — Мне просто очень повезло...

-И что же ты забыл в нашем слое, брат? — иронично подняла бровь девушка, не оставляя своему собеседнику ни малейшего сомнения в том, кто именно предстал перед ним.

-Любопытство. — Искренне рассмеялся Самхейн. — Поверь, у меня и в мыслях не было покушаться на ваши владения. Нет, конечно, если мое присутствие здесь нежелательно, то уйду, только скажи...

-Нет, можешь остаться. — Улыбнулась девушка. — У нас уже очень давно не было никого... чужого. Мое имя Шадра. Я — Творец Пламени. А как твое имя?

-Самхейн, что означает — Меч Хаоса. Ну, думаю, мой первоисточник Силы тебе и так прекрасно известен.

-Ты первый Творец, которого я знаю, что получил Силу от Бездны. — Задумчиво прикусила губу Шадра. — Но это ничего не значит. В наших кругах нет места предрассудкам... По большему счету, выходя на подобный уровень силы, бессмертный становится настолько целостным, что Свет и Тьма сливаются в нем воедино... Кстати, ты уже бывал в Высшем Астрале?

-Пока еще не сподобился. — Развел руками оборотень, лукаво улыбаясь. — Не проведешь для меня экскурс?...

* * *

Оказавшись в Высшем Астрале, Самхейн сперва едва не лишился рассудка. Здесь не наблюдалось привычного для него верха-низа, да и само пространство-время было совершенно иным, как бы закрученным в тугой кокон. Существование в подобном континууме было весьма сложным и проблематичным даже для такой могущественной сущности как Творец, тем паче что сын Херреи получивший дарованную силу был все же ощутимо слабее той же Шадры, которая, как оказалось, превосходно чувствовала себя здесь.

-Расслабься, позволь инстинкту вести себя... — Тихонько шепнула она Самхейну, придерживая за локоть. — В первый раз так бывает со всеми...

-Ничего не понимаю... нет цветов... Даже черного... Как такое возможно...

-Высший Астрал реагирует на желания твоего сознания и подсознания, выстраивая перед тобой ту картину мира, которую ты сам желаешь видеть. Просто представь место, где тебе было покойно, и он исполнит твое желание... Не пытайся познать непознаваемое! Пока это не по твоим силам! Иначе можешь лишиться рассудка!

-Все отпускает... — Хрипло выдохнул Самхейн, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — Теперь перед ними расстилался идеально ровный зеленый луг с голубым небом без единого облачка и ярко светившим солнцем. — Вроде бы я разобрался, что здесь почем... Однако же, подобного ужаса я еще никогда ранее не испытывал...

-А что будет, когда ты окажешься во Внешнем Хаосе...

-Ты и там успела побывать? — хмыкнул сын Херреи, уважительно качая головой.

-Всего лишь раз. И едва унесла ноги. Это место пожирает энергию, пожирает тебя самого... Правда, тогда я была совсем молодой по меркам Творцов, к тому же изначально я не дитя Бездны в отличие от тебя. Тебе, я думаю, там будет выжить гораздо проще...

-Мда... — Неопределенно протянул Самхейн. — Ну, то что это место выполняет мои желания я уже понял. А что оно еще может?

-Высший Астрал — негласное место сбора Творцов. Здесь мы общаемся, обмениваемся новостями, заключаем союзы, ссоримся, миримся... Хотя серьезных распрей у нас уже не было давным давно. С самого момента заточения Тхерона...

-Это еще что за фрукт...

-Мятежный Творец. Ему было мало своего слоя, и он обрушился войной на наши... Бессчетное количество существ погибло тогда с обеих сторон... Он был очень могущественным, невероятно могущественным, ибо был невероятно древен, но мы все же сумели одержать верх тогда. Но с той поры минули эоны. Ныне Тхерон пребывает в вечном заточении...

-То бишь мне с подобными амбициями к вам лучше не лезть? — хитро прищурился оборотень.

-А ты забавный... — Улыбнулась Шадра. — Не пытаешься понравиться, но в то же время и не кичишься силой. Обычно молодые Творцы как раз занимаются именно этим...

-Ну ты меня пока еще мало знаешь... Многие мои друзья говорят обо мне, что я настоящий ходячий кошмар... А как можно связаться с остальными Творцами? И вообще сколько вас?

-Много... Но, как правило, мы общаемся лишь с живущими в сопредельных слоях. Лично у меня всего трое друзей из нашей плеяды. Но сейчас их здесь нет. Вернемся сюда в другое время. А пока, если не возражаешь, давай ка я покажу тебе некоторые миры моего слоя...

* * *

-Нет, ну ты погляди, как же оно вообще... живет... — Самхейн удивленно разглядывал серое головоногое существо, отдаленно смахивающее на осьминога, но при этом бывшее куда более отвратительным и уродливым на вид.

-Не стоит судить по внешнему виду. — Покачала головой Шадра. За все проведенное вместе с время, Самхейн так и не сумел понять, на каком языке они общаются. Слова выходили из него сами собой, и оборотень чуял нутром, что этот язык был додревним, единым и универсальным языком для всей его вселенной, хотя четких доказательств тому у него, естественно, не было. — Эти существа добры и миролюбивы по природе. А мир их — один из самых красивых и процветающих в моем слое.

-Ты правишь ими?

-Ни в коем случае. Я никем не правлю. Вообще. Для них я нечто вроде друга-учителя не более того. Но поверь, подобный статус стоит гораздо выше любого даже самого громкого и звучного титула смертных.

-Бессмертные тоже порой любят поиграть во власть и всемогущество... Я знаю... — Дернул щекой Самхейн. Воспоминания о прошлом до сих пор причиняли ему невыносимую душевную боль. И хотя столетия, проведенные в облике Трухлявого и последующие его победы во имя мира и процветания смертных и бессмертных вроде бы должны были хотя бы отчасти искупить его вину, сам себя он до конца простить так и не сумел...

-Я тебя понимаю. — Серьезно кивнула Шадра. — Власть — это один сильнейших пороков, которому крайне сложно противостоять. К счастью я для себя эту тему закрыла давным давно. И надеюсь что навсегда... Но ты оглянись вокруг! Посмотри, как они живут! Разве не красота...

А посмотреть действительно было на что. Дома местных обитателей напоминали гигантские грибы на тонких ножках. Были они самых разнообразных оттенков от белесого до радужного, причем форма и размер каждого также были отличной одна от другой.

-Здесь каждый выстраивает жилище по собственному вкусу. — Улыбнулась Шадра. — Здесь нет войн, распрей и сословного неравенства в отличие от большинства иных миров. Наиболее важные вопросы они решают сообща собирая Сход.

-Это что же получается, кальмары оказались мудрее людей... — Усмехнулся Самхейн. — Черт, мне уже здесь нравиться. По крайней мере, что-то новенькое... И что же у них совсем не возникает конфликтов? Прости, но верится в это как-то... с трудом.

-Такова их природа. Им в принципе чужды проявления агрессии. На заре возникновения своей расы они растили и пестовали в себе миролюбие и терпимость друг к другу. У них холодная кровь, но при всем при том их сфера чувств в отличие душ некоторых иных хладнокровных весьма богата на грани и оттенки. Например, в зависимости от настроения они могут менять цвет своей кожи, мимикрируя. К тому же борьба за самок у их предков была выражена именно в способности самцов изменять свой окрас и мимикрировать, а не в агрессии и силе как это обычно бывает. Плюс из-за изобилия пищи и их неприхотливости в ней им не приходилось вести войны за ресурсы и территории...

-Да это просто замечательно... — С преувеличенной серьезностью покачал головой сын Херреи. — Я тоже до того как стать Творцом мог менять свой цвет. С черного... на черный.

-Теперь я начинаю понимать, почему ты оставил свой слой и забрел в мой. Из твоего тебя просто-напросто выперли. — В тон ему ответила Шадра, и глаза ее смеялись.

-Ты меня раскусила. — Развел руками Самхейн. — Надеюсь, хоть здесь приживусь... — Он Выжидательно заглянул в глаза девушке. — Так приживусь или нет?

-Пойдем, я покажу тебе, чем здесь кормят. — Передернула плечами Шадра, отводя взор.

Кормили здесь и вправду превосходно. Еда была отменной и состояла в основном из различного рода морских деликатесов. Таверна или харчевня здесь в принципе мало отличалась от подобного рода мест в иных мирах, но с одним но. Здесь не затевались драки, и вообще отношение друг к другу у головоногих обитателей мира Шадры было подчеркнуто вежливым и предупредительным. Правда, голоса их звучали для сына Херреи довольно странно, более всего напоминая диковинный свист и бульканье болотной жижи, но, тем не менее, он прекрасно понимал их язык, видимо сказывались новообретенные силы Творца.

К тому же к немалому восторгу сына Херреи здесь напрочь отсутствовал алкоголь. Вместо него был какой-то донельзя вкусный и бодрящий напиток, имевший густой голубой цвет, изготовленный из одного из сортов местных ягод схожего оттенка.

-Это сорж. — Улыбнулась Шадра. Донельзя полезный напиток. Смертным он продлевает жизнь, а бессмертным дарует покой и восстанавливает силы.

-Мда хорошая вещь... — Хмыкнул Самхейн. — Хотя нашему капитану здесь, мягко говоря, вряд ли бы понравилось... Скажи, Шадра, а человеческие миры в твоем распрекрасном слое имеются? А то, понимаешь, я хоть и рожден оборотнем, но вид этих головоногих... ну, скажем так, не способствует улучшению аппетита... Надеюсь, они этого не слышали... А если слышали, то не поняли...

Глава пятая. Новые возможности.

Как оказалось, в слое Шадры миров, основными жителями которых были люди, было с преизлихом, о чем Самхейну поведала она сама в ходе их общения. Сыну Херреи очень понравилась эта девушка невероятного возраста и силы, и хотя она явно была гораздо более могущественна, нежели он сам, оборотень почему то совершенно не чувствовал ревности по этому поводу и очень обрадовался, когда Шадра выразила желание помочь ему в овладении своими новыми способностями.

Черный Саблезуб и раньше чуял, что стал намного сильнее. Но одно дело работать с грубыми потоками энергии, а совсем другое... Создать жизнь?... Став демиургом, Самхейн смог воскрешать мертвых бессмертных, что не было дано никому из его светлых собратьев, однако вследствие этого его способность к созиданию для равновесия сил выражалась намного слабее, нежели, к примеру, у того же Кармоса, и смогла проявиться лишь тогда, когда он достиг уровня Творца.

Однако до его времени он еще ни разу не применял эту способность на практике. И теперь, похоже, пришло время восполнить этот пробел. Для магических экспериментов был выбран один из мертвых миров, наподобие того, в котором не столь давно разыгралась эпохальная битва за Сферу Всевышнего. Хотя эпохальной она была, конечно же, лишь по меркам его родного слоя. В иных же о ней вряд ли даже и слыхали.

-Надеюсь, ты уже знаешь, что все нашем, да и в иных слоях тоже состоит из мельчайших частиц? — Шадра рассеянно зачерпнула ладонью горсть серого крупного песка, из которого преимущественно и состоял весь местный ландшафт.

-Имею представление, старина Кармос хорошо знал свое дело... — Ухмыльнулся Самхейн.

-Однако если посмотреть на все это с иного ракурса, все в Мироздании есть не что иное, как переплетение зримых и незримых потоков энергии, Силы если угодно. Сила — первична. Она — начало и венец всему. Это первое и самое главное, что тебе предстоит усвоить.

-Считай, что усвоил. Когда мы начнем создавать монстров?

-Терпение. Сперва обучись трансформации мертвой материи.

-Это неинтересно. Подобное я проделывал неоднократно, будучи гораздо слабее.

-Ты можешь превратить эту кучу песка в кусок гранита? — подняла бровь изящную бровь Творец, указывая на близлежащий песчаный холмик.

-Ах, вот ты о чем... — Поскучнел Самхейн. — Это посложнее... я то думал, ты потребуешь от меня что-нибудь испепелить.

-Ну, это ты и так явно умеешь. — Хмыкнула Шадра. — Созидать гораздо сложнее, нежели разрушать. Думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь...

-Так значит вон тот холм — в гранит да... А черт! Видно со старыми привычками расставаться не так то просто... — Выругался Самхейн, когда песчаный холм на его глазах растекся мутной стеклообразной жижей.

-Давай следующий. — Не моргнула и глазом девушка, указав на соседний холм примерно того же размера. — То же самое задание.

В этот раз Самхейн все же нашел в себе силы отнестись к заданию более серьезно, что для него отчего-то было весьма проблематично из-за присутствия Шадры, и соседний холм медленно, но верно затвердел, обратившись в нужный камень.

-Это уже лучше. — Кивнула головой девушка. — Но тебе все равно необходима длительная практика.

-Когда уже мы начнем работать с живым материалом? — довольно потер руки оборотень.

-Когда ты в должной степени отточишь навыки работы с мертвым. — Непреклонно отрезала Шадра. — Живые создания есть живые создания. Глубинные тайны жизни — загадка недоступная даже нам Творцам. Некоторые из нас полагают, что само Мироздание вдыхает ее искру в наши тела. Мы же — лишь проводники его незримой воли. Мы так до сих пор и не смогли узнать, есть ли у живых созданий поистине бессмертная душа. Не призраки, не обитатели Низшего Астрала или магические сотканные из чистейшей силы создания наподобие нас с тобой, а то непостижимое высшее Я, что уходит в неведомые, недоступные даже для нас пределы, не умирая никогда, а лишь меняя оболочки и эмпиреи пребывания. И посему было бы неправильно относиться к своим живым творениям как к расходному материалу, отдавая его в руки негодного мастера. Не все Творцы придерживаются этой точки зрения, но в моем слое будет только так, а не иначе. Если конечно ты хочешь, чтобы я и дальше занималась твоим обучением.

* * *

-Оррр... мнннн... гольм... гольм...

-И вот это ты называешь "достойным созданием"... — Скептически прищурилась Шадра, глядя на небольшой цветок с темным стеблей и темно-фиолетовой почти черной чашей напоминающей пасть полную острейших гибких бордовых зубов. Ярко-красные буркала бессмысленно и кровожадно таращились на двух Творцов, а из пасти бестии вырывались кошмарные ни на что не похожие звуки. Похоже, тварь требовала мяса.

Чем-то данный экземпляр немного смахивал на ныне давно уже почившего Шамбахака, Бога Растений из мира Силоры. Однако в отличие от последнего, похоже, сей субъект совершенно не обладал даже самой малой толикой какого бы то ни было разума.

Надо сказать, что наставником Шадра оказалась просто отменным. С Самхейна семь потов сошло, пока он, наконец, не научился более менее сносно работать с мертвой материей. На это у него ушло около месяца, и лишь только после этого Шадра, наконец, разрешила сыну Херреи попробовать сотворить свое первое "дитя"...

-Ну а что ты от меня хотела, это ж в первый раз у меня... — Довольно проворчал Самхейн, разводя руками. Судя по его виду, он отнюдь не был недоволен результатами своих трудов. — Да и потом по моему не так уж и плохо... Погляди, какой красавец! — И сотворив кусок кровоточащего мяса, небрежно бросил его своему детищу. Стебель цветка внезапно резко сжался словно пружина и выстрелил вверх на целый метр. Миг, и лакомство бесследно исчезло в кошмарной пасти новоявленного создания.

-Ну и проглот...— Не удержалась от восклицания Шадра, брезгливо передернув изящными плечиками. — Такому точно не стоит класть палец в рот. Оттяпает вместе с рукой...

-Обижаешь. — Хмыкнул Самхейн. — Совсем сожрет. И даже не подавится. Мы свое дело хорошо знаем...

-Кто это мы? — подняла бровь девушка.

-Дети Хаоса! — гордо подбоченился сын Херреи. — Нет ну а что ты так на меня смотришь, сама ж разрешила остаться... Кстати, хорошая кличка Проглот. Пусть так и зовется...

-Нда... я уже начинаю потихоньку жалеть, что не выперла тебя из своего слоя еще во время нашей первой встречи.

-Так мне уйти?

-Нет, можешь остаться, но чтобы я больше не видела этой твари. — Брезгливо указала она в сторону "милого цветочка", который сейчас занимался тем, что активно пытался добраться до ног девушки, но ему никак не удавалось из-за слишком короткого стебля и того факта, что Шадра стояла слишком далеко от места его произрастания. — Если она убьет или искалечит кого-нибудь из моих подопечных, то можешь быть уверен, в первую очередь не поздоровится ее создателю, а уже потом ей самой.

-Ладно, ладно, какие мы грозные... — Примирительно поднял руки Черный Саблезуб. — Сейчас отнесу его в свой мир... — С этими словами Самхейн заключил Проглота в кокон магической энергии, выдернув его из песчаника, что, по всей видимости, не сильно понравилось бестии, и она злобно зашипела на своего "папашу", а затем оба исчезли из мертвого мира.

Появился Самхейн спустя десять минут на том же самом месте, недовольно что-то ворча себе под нос.

-А вот и ты. — Поприветствовала оборотня Шадра. — А я уж думала, ты больше не объявишься...

-Не дождешься... Тебе меня еще выгонять придется... Ну и беспокойное же создание! — пожаловался сын Херреи на свое новоявленное детище. — Мало того, что Шеол отказался принимать его в своей Роще Кошмаров, мол тварь Хаоса не уживется с его созданиями Жизни, так еще и мой Проглотик чуть не сожрал самого Шеола! Малость переборщил с силой, когда создавал... Пришлось оставить "сыночка" на попечение Вэла, уж этот за ним как следует присмотрит...

-Не знаю, о ком ты говоришь, но мне уже стало интересно...

-Можем зайти на огонек... — Подмигнул ей Самхейн.

-Хорошо бы, но как-нибудь после. Сегодня у нас намечается встреча с моими друзьями. Я бы хотела, чтобы ты тоже на ней поприсутствовал. Заодно и познакомитесь...

Глава шестая. Несостоявшийся поединок.

На сей раз выход в Высший Астрал не оказался для Самхейна настолько болезненным, насколько это было в самый первый раз. В конце концов, человек может привыкнуть ко всему, и в отношении бессмертных эта поговорка тоже, как оказалось, прекрасно работала, благо потенциально бесконечная жизнь априори предполагает для своего обладателя наличие самых разнообразных и порой весьма и весьма жестоких передряг.

Друзья Шадры не заставили себя долго ждать. Они появились практически одновременно и притом настолько бесшумно и неожиданно, что даже такой непревзойденный воин как Черный Саблезуб не сумел сразу их почуять, что и немудрено, учитывая тот факт, что все вновь прибывшие были гораздо старше сына Херреи и как следствие намного сильнее.

Всего их было трое. Три человекоподобные фигуры сотканные из голубого, оранжевого и серебристого света. Сила, исходящая от этих субъектов превосходила все мыслимые и немыслимые пределы. По крайней мере, сам Владыка Хаоса впервые сталкивался со столь могучими сущностями лицом к лицу. Пожалуй, лишь сама Шадра была способна посоперничать с ними в чистой мощи.

-Так, так, так, похоже, к нашей девочке пожаловали гости... — Низким рокочущим голосом пророкотал голубой гигант, сплошь перевитый чудовищными мышцами. Несмотря на собственную громадную силу, он, судя по всему, был настроен по отношению к Самхейну наиболее дружелюбно. Остальные двое Творцов пока не вмешивались в беседу, ограничиваясь лишь тем, что пристально разглядывали новорожденного собрата.

-Ты как всегда проницателен, Оргон. — Улыбнулась Шадра. — Самхейн действительно мой гость. И он тоже Творец, как и мы.

-Ну, я бы на твоем месте не спешил с выводами. — Насмешливо поднял бровь огнеголовый мужчина, сотканный из оранжевого пламени. Этот в отличие от своего собрата не был настолько высоким и мускулистым, но и его мышцы, тем не менее, были весьма рельефными и внушительными, а стройная идеально вычерченная фигура носила в себе отпечаток даже некоего аристократизма. Если первый был могучим титаном, то второй самим совершенством, богом во плоти.

Впрочем, внешность для подобных иерархий не была чем то особо существенным, благо Творцы могли по своему желанию принимать какой угодно облик, однако, тем не менее, он отображал их внутреннюю суть более чем, возможно, некоторым из них хотелось бы, и Самхейн своим глубинным чутьём, которым обладает любой бессмертный вне зависимости от ранга, особенно темный, сразу это понял.

Эти Творцы явились на приглашение в своем истинном облике. В том обличье, что проистекало из их внутренней сути, а не было придумано их воображением, хотя сие суть грани весьма тонкие, чтобы говорить об этом столь однозначно...

— Он Творец, кто бы спорил, но вот его сила...

-Давай не будем уподобляться смертным в своих суждениях. — Поморщилась Шадра. — Негоже нам с вами опускаться до предрассудков. Тхерон не был изначально темным. Тебе ли этого не знать, Гиррот.

-Но, тем не менее, не стоит отрицать тот факт, что именно от тварей Бездны, как правило, больше всего неприятностей. — Резким металлическим голосом вмешался в беседу третий. Этот из всех был наиболее худым и представлял собой, по сути, ожившую серебристую молнию. По крайней мере, именно такое ощущение создавалось, глядя на его быстрые, порывистые, но как это ни странно в то же время и плавные, текучие движения. Впрочем, с бессмертными особенно подобной силы всегда случалось много парадоксов.

Самхейн, глядя на него, невольно вспомнил Бога Смерти Сахмета, своего старого товарища, у того тоже был похожий голос привыкший повелевать и столь же яростный неукротимый взгляд. Но если последний взирал на Владыку Хаоса как на друга-господина и был готов последовать за ним хоть в огонь, хоть в воду, то обладатель серебристого молниеподобного тела был явно настроен по отношению к оборотню среди своих собратьев наименее дружественно. Можно было даже сказать, что он видел в сыне Херреи соперника, судя по яростным прожигающим взглядам, то и дело бросаемым им в его сторону.

Владыка Хаоса, впрочем, в ответ на это и бровью не повел. Видывал он всяких молодчиков на своем долгом веку, и не его прошедшего через такие передряги, какие и не снились многим бессмертным даже нынешнего его ранга, было пугать игрой в гляделки.

-Ладно, не будем горячиться, Керос. — Примиряюще поднял могучие руки первый Творец. — В конце концов, Самхейн еще не сделал ничего такого, за что можно было бы его записать во враги, да и Шадре я доверяю целиком и полностью. И посему давайте проследуем в мой слой, чтобы уладить все наши разнотолки, да и заодно познакомиться поближе.

Против подобного предложения возражений не нашлось ни у кого.

* * *

Слой Оргона Самхейну понравился ничуть не меньше чем владения Шадры. Особенно тем, что раса голубого гиганта оказалась гораздо более человекоподобной, нежели те любимцы огненной девушки — ожившие кальмары, по сути, пусть и весьма высокоразвитые. Могучие двухметровые гиганты с идеальной скульптурной бронзовой кожей, светящимися какой-то высшей недоступной простому смертному мудростью ярко-синими глазами и при том с совершенно лишенными волос телами. Сам Оргон, как он после пояснил, также изначально принадлежал к этому народу.

Гиганты, или как они сами именовали себя гэморы, жили в каменных домах разнообразных геометрических конструкций. Как объяснил Оргон, его народ с самого зарождения питает неиссякаемую страсть к точным наукам. Сам он в этом отношении тоже не был исключением, и его дворец бы самым настоящим произведением, если можно так выразиться, зодческо-геметрического искусства. Составленный из гигантских ромбов чистейшего голубого цвета, он частично висел в воздухе, а частично касался земли вопреки всяким физическим законам и поражал воображение своими идеально высчитанными пропорциями и строгим изяществом, несмотря на всю свою колоссальность и монументальность.

При всем при том, однако, Оргон оказался на редкость добродушным и хлебосольным хозяином, начисто лишенным той некоторой холодности и отстраненности от окружающего мира, которая столь часто свойственна всей или, по крайней мере, большей части плеяды любителей точных наук. Пир, который он устроил в честь новоприбывшего гостя, оказался на редкость роскошным.

Правда, на нем в отличие от средневековых празднеств напрочь отсутствовали слуги. Кушанья сами появлялись из воздуха по мановению руки хозяина, что заставило Самхейна лишь восхищенно присвистнуть. Сам он своей силой настолько виртуозно пока еще не владел.

Остальные воспринимали сию волшбу высочайшего уровня как должное и вовсю отдавали дань уважения предложенным им закускам. Собственная огненно-световая природа их при этом совершенно не смущала.

Еда и напитки исчезали со стола попросту с катастрофической скоростью, бесследно растворяясь в энергиях силы тел гостей. И судя по их довольным лицам, они явно умели получать удовольствие от яств, даже находясь в подобном облике. И лишь Керос все так же продолжал метать недовольные взгляды в сторону оборотня. Судя по всему, он по какой-то неведомой для оборотня причине окончательно занес Самхейна в список своих врагов.

* * *

-Нашла себе новую игрушку...

-Перестань вести себя как ребенок, Керос. Он не игрушка, и тебе об этом прекрасно известно.

-И кто же он? — гневно полыхнул глазами Творец.

-Воин. Такой же, как и ты. — Усмехнулась светловолосая девушка, насмешливо выгнув бровь.

— Вот ты и бесишься...

После изрядно затянувшегося пира гости решили немного отдохнуть и направились каждый в свои покои, любезно выделенные радушным хозяином. Однако Самхейну пребывать в одиночестве очень быстро наскучило, и он решил немного прогуляться по дворцу Оргона, благо тот никаких запретов на этот счет не обозначал.

Блуждая по его извилистым лабиринтам, он и наткнулся на покои, из которых раздавались два голоса. Один лукавый и мелодичный, а второй гневный и раздраженный. Не узнать говоривших было невозможно, тем паче, что говорили оба Творца явно о нем.

-Если он воин, то я...

-Кто? — хмыкнул Самхейн, открывая дверь и появляясь на пороге. — Извините, что помешал вашей беседе... — Отвесил сын Херреи шутовской полупоклон. — Но поскольку речь здесь идет явно обо мне, я хотел бы здесь немного поприсутствовать, если конечно вы не возражаете...

-Я... Ты... — От удивления Керос даже на мгновение потерял дар речи. — Да как ты смеешь насмехаться надо мной?! Я сражался с тварями Бездны еще тогда, когда тебя и на свете не было, щенок!!!

-По всей видимости, сражался слишком долго и умудрился потерять последние мозги и представления об элементарной вежливости и гостеприимстве. — Усмехнулся Самхейн, и бровью не поведя на явное оскорбление.

-Это уже переходит всякие рамки... — Нахмурился Керос и силовые разряды то и дело проходящие по его телу грозно потемнели. — Немедленно принеси мне извинения и преклони колени, или я вызову тебя на смертельный поединок!

-Да пошел ты, зигзаг херов. — Холодно процедил Самхейн. Похоже, его терпение в ходе этой словесной дуэли также истощилось. — Если тебя не обучали манерам, я с удовольствием преподам тебе хороший урок по их изучению. Жаль только, что этот урок будет последним в твоей жизни.

Подобного оскорбления Керос стерпеть уже не мог и послал в сторону Самхейна слепяще белую молнию до предела напоенную смертоносной силой. Сын Херреи сгустил вокруг себя облако тьмы, и удар Творца Энергии пропал втуне.

-Тихо вы оба! — аура Шадры полыхнула ярчайшим золотым пламенем, в одночасье заставив сражавшихся замереть на месте. — Если вам так угодно испепелить друг друга, то сделаете это завтра по всем канонам поединка бессмертных! А сейчас разойдитесь по углам!

-Да будет так. Завтра мы с тобой в присутствии моих братьев и сестер будем биться в поединке. — Отчеканил Керос и, явно пересиливая себя, круто развернувшись, покинул покои Шадры. — Пусть нас рассудит смерть.

-Я так подозреваю, многоуважаемый Творец Керос изволил немного приревновать тебя ко мне, я прав? — лукаво усмехнулся Самхейн, когда его противник, наконец, покинул гостевые покои.

-Я бы на твоем месте так сильно не радовалась. — Не приняла шутовского тона сына Херреи Шадра. — Керос, наверное, наиболее могущественный среди нас, истый воин по сути, хотя характер, надо признать, у него прескверный. У тебя нет против него ни малейшего шанса, слишком уж ты молод для Творца, прости за откровенность. Посему для тебя будет лучше сейчас как можно скорее покинуть этот слой и вернуться в свой. Я постараюсь замести все астральные следы таким образом, чтобы Керос не сумел тебя найти... Тогда ты сохранишь свою жизнь.

-Я благодарен тебе за столь трепетную заботу о моем здоровье, но не в моих правилах отказываться от поединка. К тому же у тварей Бездны, как выразился не так давно наш общий друг, есть немало скрытых возможностей и козырей недоступных для светлых. Думаю, завтра ты в этом убедишься. А кое-кто получит хороший щелчок по носу...

-Ты не понимаешь, у вас слишком велика разница в ранжирах. — Покачала головой девушка.

-Ну, в таком случае ты попросту избавишься от излишне назойливого гостя, от которого непонятно чего ожидать. — Пожал плечами оборотень. — Или в ином случае от излишне назойливого поклонника, причем на редкость уродливого, надо признать. Так что в любом случае ты окажешься лишь в выигрыше.

* * *

На следующий день двое Творцов встретились лицом к лицу в специально отгороженным магией круге на обширном внутреннем дворе дворца Оргона. Сила этой магии поддерживалась тремя остальными Творцами для того чтобы поединок бессмертных столь колоссальной силы не разрушил все на сотни километров окрест.

Вообще, как правило, подобные стычки меж Творцами было принято проводить либо в пустынных мирах, либо даже вакууме межпространства, чтобы ненароком кого не убить и не покалечить. Но, во-первых, Самхейн был еще слишком молодым Творцом, чтобы биться в межпространстве, а во-вторых, Оргон специально настоял на проведении поединка именно в его родном мире, для того чтобы Керос чересчур не распалился и не убил самонадеянного юнца, которого голубой исполин принял в своем доме в качестве гостя, а значит, по глубокому убеждению Творца и отвечал за сохранность его жизни и здоровья.

Керос, несмотря на свой крайне вспыльчивый и заносчивый характер отнюдь не был столь хладнокровным и безжалостным убийцей, коим пытался себя выказать перед сыном Херреи. Пока он явно не воспринимал Самхейна всерьез и посему лишь попросту желал преподать тому хороший урок жизни. Однако сам Черный Саблезуб также был не намерен проигрывать и в отличие от своего оппонента был готов биться насмерть и безо всяких оговорок.

По поводу возможных разрушений, к слову сказать, Оргон не волновался ни капли. Трое опытных Творцов все же, как ни крути гораздо сильнее, нежели двое, тем паче, если один из них еще сущий новичок.

-Еще не поздно отказаться. — Холодные синие глаза Кероса грозно сверкнули. — Принеси мне извинения, и будем считать вопрос исчерпанным... Ну! Извинения!

-Извинения приняты. — Хмыкнул Самхейн и покрепче сжал свой клинок.

После подобного оскорбления Керос не стал более утруждать себя попытками бессмысленных переговоров. Вместо этого из его тонких рук в сына Херреи ударил ветвистый поток слепяще белых молний. Похоже, это было его излюбленное оружие.

Самхейн в ответ на это, как и в прошлый раз, сгустил вокруг себя темный щит Хаоса, но на этот раз заклятие его противника было куда как мощнее. Молнии били и били непрерывным потоком, и Черному Саблезубу приходилось прилагать титанические усилия, для того чтобы не быть сметенным этой чудовищной лавиной мощи.

Керос и впрямь был невероятно силен. Похоже, он даже еще и не разогрелся, тогда, как сын Херреи был уже на пределе. Но в этот момент в поединок вмешалась третья сила. Внезапно небеса мира Оргона залил болезненно гнилостный розово-фиолетовый свет. Дальше больше. Сама земля также приобрела подобный оттенок, и прямо из под нее начали выползать уродливые розово-фиолетовые щупальца.

Керос при виде подобного зрелища тотчас же прекратил атаку и напряженно замер. Самхейн, который еще не до конца оклемался после такого жестокого давления, тем не менее, все же довольно быстро пришел в себя и сообразил, что ситуация кардинально изменилась. Все остальные Творцы разом сняли колдовской щит и взвились в воздух, выжигая пространство вокруг себя потоками чистой магии.

Однако и небеса теперь отнюдь не были для них надежным убежищем. Сквозь розово-фиолетовое марево на соратников Самхейна низринулись... более всего они походили на помесь людей и спрутов с все той же фиолетово-розовой кожей.

Волны Силы, посылаемые теперь уже всеми Творцами без исключения, выкашивали тварей сотнями, однако тех было настолько много, что не оказывало на их легионы какого бы то ни было существенного эффекта. Более того, само пространство в одночасье стало враждебным для считавших себя практически непобедимыми сущностей. Оно жадно выпивало их силы, не давая им пустить в ход более мощные и изощренные заклинания.

Сряжение сил происходило настолько стремительно, что Творцам скрепя сердце пришлось в срочном порядке уходить из гибнущего мира. Их могущества ныне не хватило даже на то, чтобы спасти хоть кого-нибудь из пребывающих здесь сородичей Оргона.

Часть вторая. Война с ксорами.

Глава седьмая. Предвечная Роза.

-Что это такое?

-Мы не знаем...

Сказать, что Творцы были растеряны, значило ничего не сказать. Им считавшим себя всемогущими хранителями порядка в буквальном смысле этого слова дали пинка под зад, заставив почувствовать себя нашкодившими домашними котами перед нежданно-негаданно вернувшимся раньше срока грозным хозяином.

Уже после, покинув гибнущий мир, они попытались хотя бы уничтожить его, для того чтобы не дать гибельной заразе проникнуть еще дальше, но даже этого им не удалось. Пространство вокруг него пожирало саму энергию, и все удары Творцов пропадали втуне и даже, казалось бы, усиливали волны искажения. Даже вакуум межпространства распадался под гибельным и неотвратимо наступающим розово-фиолетовым свечением.

Затем мир Оргона внезапно полыхнул особенно ярко и... раскрылся бесчисленными фиолетово-розовыми лепестками, мгновенно увеличившись в сотни раз. Внутри его глубин то и дело пробегали многочисленные ряби и волны, порождавшие и вовсе загадочных и непостижимых существ. Все это происходило на самой грани доступного даже Творцам восприятия.

-Их сила от Внешнего Хаоса... — Прошептала Шадра. — Ее я ни с чем не спутаю...

-В таком случае, быть может, нам стоит убить хотя бы одну из этих тварей? — выразительно покосился Керос в сторону Самхейна.

-Думай, что говоришь. — Огрызнулся тот. — Если бы я был с ним заодно, какого черта мне тогда было биться вместе с вами.

-На войне бывают не только воины, но и лазутчики...

-Не говори ерунды. — Поморщился Оргон. — Самхейн сражался рука об руку с нами, хотя мог и ударить в спину. Лично я не сомневаюсь в его намерениях.

-А вот у меня тоже возникли некоторые сомнения... — Поддержал Кероса огнеголовый Гиррот. — Что-то уж слишком все удачно совпало. Сперва он неведомо откуда появляется в наших слоях. Затем вызывает Кероса на поединок, отвлекая внимание от грядущего прорыва Бездны... Очень подозрительно, не находите?

-Не нахожу. — Отрезала Шадра. — В поединке между Самхейном и Керосом виноват Керос, а не Самхейн. Именно он первым оскорбил его, да и вообще вел себя как последний идиот!

-Ты встаешь на сторону этого чужака? — глаза Кероса метали молнии. — Я не узнаю тебя!

-Я говорю то, что вижу! Ты был неправ! И тот факт, что Самхейн — чужак этого не отменяет!

-Ладно, хватит споров. — Примиряюще поднял руки Оргон. — Давайте сперва найдем более безопасное место. — Он выразительно покосился на активно расширявшееся во все стороны искажение, хотя Творцы еще находились довольно далеко от его границ. — А после решим, что нам со всем этим делать...

* * *

-...Итак, подведем итоги. Практически весь мой слой захвачен этой непонятно откуда возникшей заразой. — Оргон мрачно опустил голову. Было видно, что гибель собственных сородичей далась ему не так легко, как он старался это показать перед остальными. — Однако это не повод раскисать и падать духом. Я уже отдал распоряжения моим ученикам. Они сейчас заняты тем, что выводят из гибнущих миров всех, кого только возможно. Шадра, я никогда не забуду того, что ты любезно разрешила беженцам разместиться в твоем слое.

-Это пустяки, Оргон. Ты ничего мне не должен. — Огневласая девушка бережно взяла гиганта за локоть. — Вспомни, мы сражались с Тхероном эоны назад, и ты не раз спасал мне жизнь, ничего не требуя взамен. Та помощь, которую я тебе предложила — меньшее, что я могла сделать для тебя...

Покинув место столь плачевно закончившегося для них противостояния, Творцы расположились во дворце родного мира Шадры. Ее жилище было выполнено из красного камня и по своей форме напоминало гигантское трезубое копье. Этот мир был миром бессмертных валькирий.

Здесь вообще не было мужчин. Таковы были обычаи воинственных амазонок, чьим вождем изначально и была Шадра. И их незыблемость не смогла разрушить даже новая природа и сверхмиролюбивые и толерантные взгляды их лидера. Ибо лишь первой среди равных была Шадра для этого гордого воинственного народа, а не всевластным деспотом и диктатором воли.

Для продолжения рода эти гордые воительницы нисходили в иные миры, всегда подбирая себе мужчин исключительно среди сильнейших воинов. После, если рождалась девочка, ее забирали в Сакрию, именно такое название носил родной мир Шадры. Мальчики оставались с отцами и никогда уже более не видели своих матерей, от которых, тем не менее, наследовали силу и бессмертие.

Эти потомки валькирий в основном жили в сопредельных мирах и также были истыми воинами, всю свою жизнь нося глубоко в сердце одновременно безмерную любовь и глубокую печаль по своим матерям-воительницам, которых не имели права видеть даже изредка...

"Лучше бы сразу меня сюда пригласила, а не к этим головоногим..." — Хмыкнул про себя Самхейн, едва увидел здешних полуобнаженных красоток. — "Вот и пойми попробуй этих женщин... Хотя, быть может, даже недолгое присутствие мужчин здесь для них оскорбление..."

В этом отношении Черный Саблезуб попал практически в самую точку. Валькирии действительно обычно не терпели даже недолгого присутствия мужчин на своей территории, но сегодня случай был особый. Тем паче что Творцы все же были на особом положении и глубоко почитались воительницами, ибо силу и военную доблесть неукротимые девы битв ценили превыше всего.

В Зале Воительниц, небольшом круглом помещении отделанном красным камнем, помимо самих Творцов собрались и их лучшие ученики и военачальники. Эти пока больше помалкивали, ожидая приказов своих учителей и наставников, кои были для них непререкаемым авторитетом.

Они также как и Творцы не понимали природу противостоявшего им зла, но, тем не менее, были готовы без колебаний пожертвовать своими жизнями ради победы, в кою непоколебимо и истово верили. Ведь с ними были их Учителя... их Создатели...

-Может быть, хватит уже сантиментов... — Поморщился Керос. — Пора как следует обсудить нашу кампанию. Мы ведь не намерены оставить все как есть?

-Не намерены. — Отрезала Шадра. — Но как ни прискорбно сознавать сей факт, одних наших сил здесь не хватит. Пора уже признать. Слишком долго мы считали себя всемогущими. Слишком долго никто не дерзал бросать нам вызов и вот... Здесь понадобятся не только наши силы, но и силы всех миров, которые нам подконтрольны. Всех без исключения. Я, конечно же, говорю о магах и бессмертных, а не о простых обитателях слоев.

-Да здесь и не всякий бессмертный пригодиться. — Нахмурился Самхейн. — Вакуум межпространства — не самое благоприятное место даже для сильнейших вечноживущих. Возможно духи Астрала нам помогут... Хотя вам как коренным здешним обитателям естественно виднее. От себя могу лишь добавить, что хотя и не все меня здесь принимают, но я готов сражаться с вами рука об руку до победы или до смерти. Но решать, конечно же, вам.

-Я за. — Громыхнул Оргон своим глубоким басом. — Несмотря на то, что ты молод, ты достойно держался против Кероса, хотя мог бы и уклониться от поединка, а после бился против наших врагов. Я буду рад наречь тебя своим другом и соратником.

-Я поддерживаю Оргона. — Сверкнула глазами Шадра. — Сейчас помощь еще одного Творца, пусть и молодого будет нам как нельзя кстати.

-Я против. — Брезгливо нахмурился Керос. — В сложившихся обстоятельствах я так и быть закрою глаза на несостоявшийся поединок и не буду настаивать на его продолжении... Но если он ударит в спину в самый разгар битвы... Это может стать нашим концом.

-А я, пожалуй, в этот раз поддержу большинство. — Внезапно изменил свое мнение огнеголовый Гиррот. — Слишком уж силен наш враг. И мы ничего не знаем о нем, что еще хуже. Самхейн — дитя Бездны. Быть может, с его помощью мы сумеем лучше понять, что именно нам противостоит, и как эффективнее всего с этим бороться.

-Что ж, решено! — Оргон торжественно улыбнулся и сжал огромные кулаки. — Отныне ты наш брат! Для нас будет честью сражаться рука об руку с тобой!

-А я почту за честь биться в одном строю с вами! — не менее грозным и низким голосом рыкнул Черный Саблезуб. Он в этот момент как никогда напоминал того самого воина, что вел от битвы к битве бесчисленные полки Темной Державы... — Покажем этим тварям, что такое истинная Сила Творцов!

На это даже Керос не нашел, что возразить. Творцы единовременно, словно повинуясь некой незримой команде, вскинули руки вверх, из которых в центр Зала Воительниц хлынули потоки разноцветных энергий и, переплетясь друг с другом, бесследно сгинули, будто бы их и не было вовсе. Остальные поддержали сие действо радостными возгласами. Так Творцы установили меж собой незримую связь, для того чтобы лучше чувствовать друг друга во время битвы. Теперь они воистину стали братьями.

* * *

-Они скоро пойдут? — вопросительно уставился на могучего бездноглазого мужчину высокий невероятно худой воин с бледной кожей, антрацитово-черными глазами и витыми рогами на голове.

-Скорее, чем ты думаешь... — Хмыкнул воин. — Помни, как бы ни сложилось, вы должны обороняться до последнего. Нельзя допустить, чтобы эта зараза распространилась и дальше.

Пока Творцы обсуждали во дворце Шадры свои дальнейшие действия, неведомое нечто не теряло времени даром, продолжая активно распространять волны искажения по всем направлениям. Практически весь сектор Оргона, десятки тысяч миров погибли уничтоженные чудовищными эманациями силы Бездны.

Однако воины и ученики Творца кроме тех, что находились в его родном мире, в основном сумели уцелеть. Кого-то вывели посланцы, а кто-то сам на дарованных щедрой природой инстинктах почуял, что нужно уходить из родного слоя как можно быстрее, а потом уже сумел разыскать своего Учителя и присоединиться к нему в общей борьбе.

На совете Творцов было решено нанести удар в самое сердце врага. Для этого Творцы переместили своих воинов в четыре окраинных мира на самой границе Искажения еще не захваченных инородной заразой. В каждом из четырех миров находилось по одному Творцу, которые должны были инкапсулировать энергетический разряд тотального уничтожения.

Заклятие невероятно мощное и опасное даже для подобных сущностей. Суть его состояла в том, что Творец попросту перекачивал все силы в новосотворенный кокон энергии, после чего оный сосуд должен был направиться прямиком к Предвечной Розе, той самой сущности, что возникла на месте мира Оргона, как отчего то обозвал ее прирожденный поэт огнеголовый Гиррот.

Заклятие сие было опасно тем, что обессилевший Творец мог попросту не совладать с этой энергией, и тогда она бы точно уничтожила и мир, и то, что находилось за его пределами на многие лиги окрест. Задача остальных воинов заключалась в том, чтобы защищать Творцов до момента завершения заклинания от вражеских тварей, ксоров, как они сами себя именовали, (Самхейн умудрился заглянуть в сознание одной из бестий во время самой первой битвы), которые неминуемо попрут на них, ибо Предвечная Роза не могла не почуять столь могущественные чары в такой близости от себя и не предпринять никаких мер для обеспечения собственного сохранения.

Воинов для исполнения сей миссии было призвано довольно много, но, тем не менее, не слишком, ибо кампания готовилась спешно, очень уж силен и опасен был противник, и медлить было никак нельзя. К слову сказать, миры эти были практически необитаемыми, по крайней мере, здесь не было разумной жизни, так что Творцы могли не опасаться ненароком задеть своей магией невинных и сражаться в полную силу.

Самхейн находился в этот момент подле Шадры. Он был еще слишком молод для подобного заклятия и не вполне контролировал свои новые возможности но, тем не менее, мог защищать свою новообретенную подругу наравне с обычными воинами и магами. Помимо него самого здесь также находился полк валькирий затянутых в красную кожу.

Командовала ими Кира, зеленоглазая валькирия мощного телосложения с длинной золотой косой, которая занимала место верховного военачальника мира Шадры и была второй по положению после нее самой. Все валькирии были поголовно вооружены длинными копьями с красными двузубыми наконечниками, и лишь у Киры наконечник копья был трезубым. Символ высшей военной власти в Сакрии. Наивысшая честь, которой только могла быть удостоена валькирия.

Бледнолицые рогатые воины-маги были созданиями Бездны и являлись потомками (а некоторые и живыми участниками прошедших войн) тех, кто в свое время сражался за Тхерона. После его поражения они были пощажены победителями и с тех пор верно служили новым хозяевам.

Сама Шадра сейчас стояла на одном колене в окружении своих воинов. Меж ее сложенных рук ослепительным пламенем полыхал золотисто-оранжевый шар чистейшей первородной мощи. Однако заклятию еще было куда как далеко до своего завершения. В подобных же позах замерли и трое других Творцов в иных мирах. Их воины с затаенным страхом и нетерпением ждали прорыва Бездны... И дождались.

С жутким непереносимым для человеческого уха воем-скрежетом небеса всех четырех миров разом разверзлись, и на адептов Творцов ринулись самые пугающие и причудливые создания, которые когда-либо являлись на свет.

Помимо уже виденных Создателями человеко-спрутов и летающих осьминогов были еще и призрачно-серые лезвия в человеческий рост, разноцветные сгустки овеществленной силы Бездны, грязно-зеленые покрывала и совсем ни на что не похожие создания. Хаос являл себя во всей красе...

Маги Кероса, такие же худые, как и он сам, с резкими заостренными чертами лица, в синих балахонах расшитых белыми ветвистыми молниями ударили своим излюбленным заклинанием. Разряды чистейшей силы сплошным потоком рвались из их рук, превращая чудовищ в пепел.

Чувствовалось, что эти волшебники умели черпать силу из внешних источников, а не только из своих внутренних резервов. Их молнии были самой квинтэссенцией, сутью Силы и поражали насмерть даже невероятно живучих и трудноуничтожимых темных духов. Разумные сгустки силы, представлявшие собой сети синих молний, любимые творения Кероса ничуть не отставали от своих союзников, обвивая тварей смертоносными кольцами мощных энергетических разрядов.

Гиганты Оргона, те, что жили в иных мирах, ныне сражались рука об руку со своим вождем, мстя за погибших товарищей. На их вооружении были самые разнообразные и причудливые механизмы, на фоне которых даже изобретения эрдов казались жалкой пародией на истинно высокие технологии. Небольшие металлические шары врезались в скопище тварей Хаоса и, схлопывая само пространство-время вокруг себя, обращали их в ничто. Мелкая стальная пыльца реяла по воздуху, собираясь в самые причудливые формы, и пожирала заживо миньонов Бездны...

На стороне Гиррота сражались в основном драконы самых разных размеров и мастей и огнедышащие наземные ящеры. Многие из них были разумны и посему не лезли на рожон, предпочитая расправляться с врагами издали потоками магического огня, который легко пожирал даже укрепленную магией Хаоса плоть тех, кто решил выйти против них на этом поле боя.

Гивррат — огромный красный дракон предводительствовал над сим воинством. Его полупрозрачное красное пламя было настолько смертоносным и обжигающим, что даже его малейшего прикосновения хватало на то, чтобы обратить духа Бездны в ничто. Трое антрацитово-черных человекоспрута, окруженные аурой громадной мощи, которые явно выделялись своей силой на фоне остальных бестий, заметив могучего дракона, окружили его и эманациями своей магии отбили его от остальных сородичей.

Гивррат яростно заревел, но противостоять сразу трем бестиям Хаоса подобного могущества было ему не по силам. Человекоспруты издали яростный ни на что непохожий свист, и плоть ящера под воздействием магии Хаоса начала стремительно меняться. Красная чешуя приобрела зловещий антрацитово-черный подобный ее создателям окрас, прямо на глазах отрастали новые шеи и головы. Миг и новосотворенная, стремительно увеличивающаяся в размерах гидра бросилась на своих же недавних сородичей.

Из всех ее бесчисленных пастей ударил ядовитый зеленый огонь, волны которого прошли сквозь ряды драконов как нож сквозь масло. Едкий пламень мгновенно разъедал плоть и даже духовную суть разумных ящеров. Мертвые туши драконов посыпались с небес разноцветным дождем, прямо на глазах растворяясь под воздействием концентрированного кислотного огня, в котором явственно ощущалась немалая примесь первородной магии Хаоса...

Однако и рядовые бестии Хаоса были далеко не безобидны. Розовые человекоспруты рангом ниже исторгали из своих глоток особый свист, который менял саму почву под ногами сражавшихся, превращая ее в утробу, дающую жизнь кошмарным ни на что не похожим тварям, которые появлялись в буквальном смысле этого слова под ногами воинов Самхейна, ломая их ряды и забирая многие жизни.

Летучие осьминоги плевались бесцветной плазмой моментально растворявшей плоть того, кому не посчастливилось попасть под ее удар. Уклониться от таких атак было практически невозможно, ибо яд был абсолютно бесцветен и вылетал из мелких пастей бестий с чудовищной скоростью.

Призрачные твари попросту набрасывались на воинов Творцов, ибо столкновение с их плотью грозило неминуемой гибелью даже бессмертным. К тому же они насылали мороки, сводя наиболее слабых и восприимчивых воинов с ума прямо на поле брани и заставляя поворачивать оружие против своих же собратьев.

Валькирии сражались с неистовой яростью, пронзая своими копьями бестий Хаоса и ловко уклоняясь от ответных атак. Эти вечно юные девы обладали сильнейшей природной огненной магией, к тому же были практически невосприимчивы к вражескому чародейству, особенно к магии Огня. Их копья то и дело исторгали из себя смертоносные лучи пламени и фаерболы, которые оставляли в рядах бестий изрядные проплешины.

Кира же и вовсе творила настоящие чудеса, в одиночку повергая целые сонмища чудищ, вдохновляя своих воинов на битву. Ее трезубое копье, извергавшее непрерывные потоки яростного колдовского пламени, которое было изготовлено самой Шадрой специально для нее, и собственное несравненное боевое и чародейское мастерство делали валькирию невероятно опасной соперницей для кого бы то ни было.

Один из демонов, представляющий собой чудовищно толстую человекообразную фигуру ростом метров в пять, с темно-фиолетовой бронированной усеянной мощными треугольными шипами кожей, низко зарычал, хотя и непонятно откуда именно поскольку тварь не имела ничего даже отдаленно похожего на голову, и бросился на предводительницу валькирий.

Кира мгновенно среагировала на опасность, ловко уйдя от чудовищного удара толстенной шипастой лапищи соперника, и ударила в него потоком пламени из трезубого копья. Однако вопреки ожиданиям девы, это заклятие не причинило демону никакого видимого урона. Напротив магический огонь бесследно впитался в его плоть, и тварь низко заревев, атаковала в ответ. Темная волна силы отбросила валькирию далеко назад. Демон, предвкушая скорую победу, бросился вперед, но тут на его пути неожиданно оказался Владыка Хаоса, вовремя заметивший угрожавшую валькирии опасность, и одним мощным ударом своего темного клинка рассек чудовище надвое. Монстр рухнул на землю кровавым ошметком омерзительно воняющей плоти. Пережить атаку Творца Бездны оказалось для него непосильной задачей...

Самхейн косил клинком тварей без счета. Его меч ныне был воплощенной магией, и ни одна бестия не могла пережить столкновения с оружием Творца. Более могущественные заклятия сын Херреи пока приберегал, что называется на самый крайний случай.

Рогатые воины-маги орудовали длинными косами, которые видимо тоже обладали своей особой силой, ибо даже призрачные твари неминуемо гибли, столкнувшись с лезвием этого могучего оружия. Также от них во все стороны летели потоки чистой силы Хаоса, и Тьма, сталкиваясь с Тьмой, пожирала саму себя...

Однако пока Творцов атаковали лишь рядовые твари Предвечной Розы. Вскоре за ними пожаловали и тузы. Обсидианово-черные человекоспруты сплошь покрытые шипами они с первого взгляда не сильно отличались от своих сиреневых сородичей, однако стоило одному из магов Кероса послать в такую тварь молнию, как та лишь бессильно втянулась в темное тело бестии, и та тут же послала в человека точно такой же разряд. Замешкавшийся маг не успел выставить защиту и оказался буквально разорван куски собственным заклинанием.

Огромные темно-фиолетовые пульсары, возникшие высоко в воздухе посылали волны негативной энергии, от которой даже у сильнейших бессмертных начинала чудовищно болеть голова, и подкашивались ноги. Чаша весов на поле боя заколебался.

Однако против Самхейна даже эти новые твари ничего не могли поделать. Два черных сгустка первородного Хаоса посланных Творцом мгновенно уничтожили двух из трех пульсаров, посланных против него, а черных человекоспрутов его меч косил ничуть не хуже, нежели остальных воинов противника. Чары этих бестий на него не действовали.

Создания Гиррота также были атакованы этими чудовищными фиолетовыми шарами, которые внезапно сорвались с места и низринулись в самую гущу разумных рептилий. Раздалось несколько колоссальных по силе взрывов, и армия огнеголового Творца оказалась уничтожена практически поголовно. Вся земля вокруг была завалена разорванными на части тушами ящеров и драконов и залита их ядовито-зеленой кровью. Лишь самым сильным его ученикам посчастливилось уцелеть.

Однако и это было еще не все. Внезапно небосвод многострадального мира имевшего несчастье стать полем брани для столь ужасающе могучих существ дрогнул, и подле Черного Саблезуба прямо в воздухе возникла черно-серая полуразмытая искаженная человекоподобная фигура.

У нее не было ни лица, ни даже четко очерченных рук и ног, но, тем не менее, сила, исходящая от нее, заставила на мгновение поежиться даже неустрашимого сына Херреи. Фигура издала чудовищный ни на что не похожий рык, от которого сражавшиеся на мгновение оцепенели, и ринулась на Самхейна.

Тот, превратившись в сгусток черной энергии, принял вызов и свою очередь устремился навстречу. Черное и грязно-серое сшиблись в божественном противостоянии. Их столкновение расшвыряло всех сражавшихся подле них далеко окрест. Во все стороны ударили потоки дикой неконтролируемой мощи Хаоса, сокрушая все вокруг себя и обращая саму ткань реальности в ничто.

Самхейну приходилось нелегко. Сила его призрачного соперника воистину была какой-то грязно размытой, сводящей с ума, да и от самой фигуры веяло самым настоящим безумием. Однако мощи неведомому созданию Бездны было не занимать. Это явно был некий голем-дух, пусть и невероятно могучий, сотканный из чистой энергии Хаоса созданный специально для того, чтобы сражаться с такими как сын Херреи.

Однако здесь неведомые создатели несколько просчитались. Тварь с гигантской скоростью пожирала энергию вокруг себя, и вероятно будь Самхейн изначально дитем силы Творения, он, скорее всего, проиграл бы эту битву. Однако он был созданием Бездны и посему пожирал энергию ничуть не хуже своего противника, но ко всему прочему он еще и в отличие от Искаженного обладал разумом.

Собрав всю силу, щедро разлитую на поле брани, какую он только был способен вобрать, в единый кулак, сын Херреи создал в завихрениях своего энергетического тела миниатюрную воронку, которую и послал в самые недра энергии Искаженного, вложив в это заклятие всю собранную силу до капли, вдобавок подкрепив ее и своей собственной, выжав себя тем самым почти досуха.

Тварь утробно заревела, пытаясь переварить чудовищный гостинец,... и развоплотилась, растаяв без следа в созданном Творцом Бездны искажении. Искаженного уничтожило его собственное оружие...

Но как оказалось, в арсенале Предвечной Розы было еще немало крайне неприятных сюрпризов. Дрогнули небеса всех четырех миров, и в каждом из них возникло уже по три подобных искаженных создания. Картина боя мгновенно изменилась. Потоки Хаоса, бьющие их призрачных фигур во все стороны, в мгновение ока смяли и уничтожили всех тех, кто пытался им противостоять, и ринулись на Творцов.

Те еще не успели завершить свое заклятие, но, тем не менее, вынуждены были принять бой. Оргон швырнул шар голубого пламени в ближайшую из искаженных фигур, моментально развоплотив ее. Заклятие тотального уничтожения пусть и незавершенное — страшная штука, тем паче, что огонь Творца отличался от обычного пламени, настолько же, насколько мифриловый клинок отличается от деревянной поделки игрушечных дел мастера в каком-нибудь захолустном смертном мирке.

Тем не менее, оставшиеся две фигуры, как ни в чем не бывало, продолжили атаку. Разума в тварях не было ни на грош, и посему они попросту не ведали, что такое инстинкт самосохранения.

Оргон уже изрядно выбился из сил и не рискнул продолжать борьбу, предпочтя уйти из гибнущего мира, не забыв прихватить с собой всех выживших воинов. Остальные Творцы ничтоже сумнящееся не замедлили последовать его примеру. Трусость здесь была совершенно не причем. Просто бессмертные, как оказалось, опять недооценили всю чудовищную мощь своего нового противника. Сильно недооценили...

Глава восьмая. Маг четырех стихий.

-... иными словами первоисточники сил имеют элементарную, то бишь простейшую структуру и не раскладываются на иные составляющие... — Размеренно вещал благообразный худой седовласый старик с длинными ухоженными волосами и острыми властными чертами лица в длинной темной накидке.

Сидящие за партами ученики, мальчишки и девчонки лет семи-восьми сосредоточенно делали вид, что слушают наставника, стараясь не зевать и не отвлекаться по сторонам. — ...По крайней мере, нам подобного достичь еще не удалось, однако...

-Эй... — Тихонько окликнул соседа по парте невысокий худенький мальчуган с необычными пепельными волосами.

-Ну, чего тебе... — Рассеянно отмахнулся темноволосый зеленоглазый паренек похожей комплекции.

-Гляди... — Хмыкнул его товарищ, и крохотный листок бумаги, повинуясь его жесту, поднялся в воздух и принялся щекотать шею темноволосой смуглокожей девчонки, сидевшей впереди него. Тализа была уроженкой Иркарии могущественной восточной империи, и по слухам была дочерью знатного вельможи и чуть ли не дальней родственницей самого великого халифа тамошних земель.

Та раздраженно отмахнулась, приняв объект беспокойства за обычную муху, но озорник все никак не желал успокаиваться и продолжал свои проказы. Его товарищ покатывался от беззвучного хохота, глядя на разворачивающееся перед ним действо. Затея друга казалась ему гораздо веселее нудной давно опостылевшей лекции.

Так продолжалось ровно до тех пор, пока мэтр Скабриус не заметил, чем заняты его ученики вместо занятий. Чародей небрежно щелкнул пальцами, и здоровенная книга с красной кожаной обложкой, лежащая подле пепельноволосого паренька поднялась в воздух и от души треснула его по голове. Мальчуган охнул и принялся тереть ушибленный лоб, обиженно сопя.

-Надеюсь, сей урок был достаточно нагляден. — Усмехнулся мэтр Скабриус, элегантно поправляя манжеты длинного темного плаща. — Прошу более не отвлекаться на моих занятиях на посторонние вещи. Это ясно, юноша?

-Да, мэтр Скабриус...— Пробурчал мальчуган, виновато опуская голову.

-То-то же. — Резюмировал волшебник, и как ни в чем не бывало, продолжил лекцию.

Девчушка, явившая невольным первоисточником выволочки, видя, что учитель повернулся к ним спиной, улучила момент и показала мальчугану язык.

-Вижу. — Все также хладнокровно произнес мэтр Скабриус, и на этот раз здоровенный талмуд обрушился уже на затылок девчонки, заставив обоих приятелей согнуться в приступе беззвучного хохота.

Мэтр Скабриус не зря носил титул Верховного Магистра Академии. От его пристального и взыскующего взора в стенах школы, да и за ее пределами не могло укрыться ничто. Ну, или почти ничто...

* * *

Эта книга была очень необычной. Стигиану еще ни разу не доводилось видеть подобные, хотя в свои девять с небольшим ему уже довелось читать многие манускрипты и фолианты, которые ему, как и остальным воспитанникам приносили наставники. К тому же для воспитанников была открыта обширная библиотека, где они могли при желании пополнить свои знания в том или ином аспекте обучения.

Однако в библиотеке существовала и закрытая секция, вход в которую ученикам был строго заказан. Лишь старшие мастера и магистры имели право доступа туда. Именно здесь сегодня и находился паренек, воспользовавшись беспечностью сторожей и ночным временем суток и ничтоже сумнящееся, отринув запрет. Ведь как говорили старшие (правда неофициально), настоящий чародей учится только на своих ошибках, и для него нет и не может быть никаких условностей, запретов и границ.

Стигиану очень повезло. В пять лет у него обнаружился чародейский дар, и его забрали в Академию. Мальчик был сыном простого крестьянина, причем пятый в семье, и жизнь его не была чрезмерно радужной. Однако, тем не менее в его семье присутствовала любовь и забота друг о друге, так что парню было очень нелегко расставаться с отчим домом, да и сами родители отпустили его неохотно, подчиняясь лишь вынужденным обстоятельствам.

Жизнь в деревне была тяжелая, и еды хватало не всегда, но статус ученика Академии автоматически давал семье Стигиана право на особый статус. Теперь они никогда не будут знать голода и нужды. Однако для самого Стигиана это означало то, что он сможет снова увидеть свою семью лишь по достижении совершеннолетия, что не могло не огорчать мальчика, который сильно тосковал по родным.

Но таковы были непреложные правила Академии. Воспитанник не должен отвлекаться в своем обучении на посторонние мысли и чувства. Только так по мнению наставников можно было достичь подлинных высот мастерства...

Увлеченно рассматривая фолиант, Стигиан случайно задел локтем полку и несколько книг с жутким грохотом упали на деревянный пол. Сероглазый худенький мальчуган с необычными пепельного оттенка волосами испуганно сжался. Если не дай бог кто-нибудь услышит шум, и его обнаружат... Однако все обошлось. Грохот оказался жутким лишь в воображении самого Стигиана. Никто ничего не услышал.

Тогда более менее успокоившись, мальчуган, дрожа от предвкушения, раскрыл толстый черный фолиант с серебряным орнаментом по краям, но едва он это сделал, как страницы книги засветились зловещим мертвенно синим пламенем, щупальца которого, не мешкая атаковали Стигиана, вонзившись в его грудь.

Мальчик отчаянно закричал от боли, тщетно пытаясь отбросить от себя смертоносный манускрипт. Но у него ничего не выходило. Книга, казалось бы, намертво приросла к его пальцам и жадно тянула из него жизненные силы, стремясь отправить Стигиана в небытие.

От крика проснулся Гарлокс, один из старших мастеров дежуривший в библиотеке в ту ночь, да заснувший ненароком на посту, что и позволило юркому пареньку незаметно прошмыгнуть мимо него. Услышав дикие вопли Стигиана, он тут же опрометью бросился в закрытую секцию и, увидев разыгравшееся действо, тут же подскочил к пареньку и одним движением захлопнул книгу, вырвав ее из побелевших пальцев мальчугана.

Синее пламя тут же угасло, будто его и не было, а Стигиан остался лежать на полу. Поставив книгу на место, чародей склонился над мальчиком и приложил руку к его шее. Пульс был слабым, но прощупывался довольно отчетливо. Старый Гарлокс облегченно утер от со лба. Живой... Случись по иному, ему ох как не поздоровилось бы за проявленную беспечность.

Осторожно взяв мальчика на руки, Гарлокс поспешил прочь. Нужно было срочно уведомить магистров о произошедшем. Все равно выволочки ему теперь никак не избежать, а промедление может стоить пареньку жизни...

* * *

-...Значит, говоришь, он читал Книгу Теней... — Верховный магистр Скабриус озадаченно нахмурился. После несчастного случая со Стигианом, старый Гарлокс, не мешкая, отнес его в лазарет на попечение целителей Академии, а затем поспешил доложить обо всем произошедшем верховному магистру, который относился к старику довольно тепло и вряд ли стал бы сильно наказывать того за проступок, при условии, конечно, что воспитанник останется жив. — Странно, что он до сих пор еще жив. Не всякий опытный маг способен уцелеть, после столкновения с ее колдовством... Ладно, ступай пока. — Кивнул он неловко мявшемуся в дверях его просторного, но притом довольно скромного обшитого простым дубом кабинета Гарлоксу. — О твоем наказании поговорим позже, равно как и о наказании этого юноши... Однако же паренек проявляет поразительные способности... — Пробормотал верховный магистр, задумчиво почесав острый подбородок. — В дальнейшем это может сильно пригодиться Академии...

* * *

-Ты волнуешься? — Худенький зеленоглазый Церей вопросительно уставился на Стигиана.

-Немного. — Смущенно признался мальчуган. — Это с тобой все ясно, а я же...

-Все будет в порядке. — Мягкая ладошка Церея осторожно опустилась на плечо друга. — Ты не можешь не пройти. Сам же знаешь, что говорят о тебе ученики и наставники...

-Знаю. — Хмыкнул Стигиан. — Но от того не легче...

После той истории с Книгой Теней, Стигиан целую неделю находился на грани жизни и смерти, но могучая магия целителей Академии сумела вернуть его с того света. Оправившись от болезни, парнишка получил добрый нагоняй от самого верховного магистра Стабриуса и отравился на целый месяц дежурить на кухню.

Однако с тех пор отношение к Стигиану очень сильно изменилось. Он и раньше то отличался изрядными способностями, но теперь наставники стали явно выделять его среди прочих воспитанников. Сам Скабриус после долго и придирчиво расспрашивал его об обстоятельствах той ночи, однако мальчик практически ничего не помнил, и разочарованный магистр не сумел узнать от него ничего принципиально нового.

Подобные изменения не могли, разумеется, остаться незамеченными, вызвав сплетни и кривотолки, а порой и неприкрытую зависть и неприязнь со стороны прочих воспитанников, и Стигиан лишился практически всех друзей, оставшись в одиночестве. Лишь худенький почти прозрачный белокожий зеленоглазый Церей, отличавшийся очень мягким и добрым нравом, с которым мальчуган за годы, проведенные в стенах Академии, сдружился более всего, да смуглокожая красотка Тализа, та самая, которую Стигиан дразнил на уроке еще в раннем детстве, остались рядом.

А сегодня подходил к концу пятый год обучения, и воспитанникам предстояло выбрать свою Силу. Дело было в том, что все чародейство Академии строилось на магии Стихий. Таким образом, каждый студиозус был обязан пройти посвящение одной из четырех Первооснов. Те, кто по каким-либо причинам проваливали испытание, прекращали обучение и становились либо рядовыми деревенскими колдунами, либо исполняли всякую нужную и несложную работу при Академии.

Участь сия считалась весьма незавидной, и по понятным причинам все обучавшиеся боялись предстоящего испытания как огня. Никому из них не хотелось прослыть неудачником и до конца дней гнить в каком-нибудь провинциальном захолустье.

Испытание проходило в огромном Зале Стихий. Воспитанников, одетых в простые серые рясы, ибо таково было их традиционное одеяние вплоть до Посвящения, заводили в зал старшие мастера, облаченные в однотонные цветные плащи своих Школ, где их уже ждали магистры, сидевшие на возвышении на специальной галерке, где для них были установленные широкие каменные кресла.

Зал Стихий был идеально круглым, и в самой дальней его части от входа находились Символы Первоэлементов. Огонь, Вода, Воздух и Земля. Четыре Первоосновы. Четыре Школы. Четыре Символа.

Ученики сидели на корточках у самого входа прямо на черном каменном полу, который впрочем, был достаточно теплым для того, чтобы воспитанники не подхватили простуду. Наставники безмолвно возвышались позади, ожидая приказа магистров о начале. Всего испытуемых было около трех десятков, так что испытание не должно было затянуться надолго.

Проходить оно должно было следующим образом. Ученики по очереди должны были выходить в центр зала и своей силой тянуться к одному из Первоисточников, тому, который наиболее всего по их представлениям был им близок. Если хотя бы одна из Стихий откликалась на зов, испытание считалось пройденным. Если нет, то ученик терпел неудачу и прекращал свое обучение в стенах Академии. Вторых шансов и попыток не давалось. Воспитанник должен был пройти испытание с первого раза.

Очередность прохождения определяли магистры. Прошедшие испытание получали звание Аколита, за Аколитами следовали Мастера, за Мастерами — Старшие Мастера, и на самой вершине иерархии были Магистры. Лишь по прошествии тридцати лет обучения мог чародей претендовать на это звание, ибо маги жили дольше обычных людей. Двести, триста лет не были для них пределом. Среди учеников ходили слухи, что некоторые мастера добивались даже бессмертия, но слухи эти упорно опровергались наставниками, что, разумеется, отнюдь не исключало, что в догадках молодых чародеев не могло оказаться здравого зерна...

По знаку верховного магистра один из старших мастеров в коричневом плаще Школы Земли вышел вперед и поднял руки, призывая учеников к вниманию.

-Воспитанники! — Сильным голосом произнес глава Академии с трибуны. — Сегодня подходит к концу первый этап вашего обучения! Настало время испытания, в ходе которого будут выявлены те, кто достоин продолжить обучение, и те, чей путь в стенах Академии подойдет к концу. Желаю вам всем удачи. — Произнеся эту тираду, Скабриус сел на свое место и кивнул магу Земли.

Тот неторопливо развернул в руках толстый пергаментный свиток с именами воспитанников и озвучил первого в списке. Им оказался Пиррон. Это был бойкий худощавый светловолосый парень с дерзкими голубыми глазами уже в свои десять лет подающий немалые надежды.

Пиррон не колебался ни секунды. Решительно выйдя вперед, он тут же потянулся к родной для него стихии Огня. Рыжий язык пламени, горящий в нише дальнего конца зала, радостно взметнулся вверх и вперед ярким столбом, признавая юного чародея своим хозяином.

Скабриус довольно кивнул, признавая испытание пройденным. Пиррон, гордо вскинув подбородок, прошествовал назад к остальной группе, не забыв победно взглянуть на Стигиана, которого считал своим первым соперником по курсу и изрядно недолюбливал. Сам Стигиан к этому относился спокойно, ибо был напрочь лишен духа соперничества и противостояния. Его всегда влекли лишь магия и познание...

Испытание продолжилось. Воспитанники по очереди выходили в центр Зала Стихий, и пытались обуздать Первоосновы. У кого-то это получалось. Кто-то разочарованно уходил ни с чем. Церей также успешно завершил испытание кучка земли, повинуясь его силе, сложилась в гротескную фигуру маленького голема, однако ни он, ни все последующие ученики, прошедшие испытание не смогли сравниться в силе с Пирроном. Стигиан по ходу действа начинал нервничать все больше и больше. Наставники явно решили оставить его на закуску.

Так оно и случилось. Дождавшись, пока последний ученик завершит испытание, к слову сказать, неудачно и, опустив голову, не проследует к выходу, маг Земли, наконец, произнес его имя.

-Стигиан.

Ему показалось, или старший мастер, произнося его имя, заметно занервничал? Стигиану не дали долго ломать голову над этим вопросом. Повинуясь нетерпеливому кивку мага, он на негнущихся ногах вышел в центр зала. Сейчас ему было необходимо все его умение, чтобы не разочаровать наставников и доказать прежде всего самому себе, что он чего-то да стоит.

Глубоко вздохнув, мальчик сконцентрировался на собственной силе, как учили его наставники, и медленно потянулся к огненной стихии, так как она была первой. Затем настал черед стихии Воды, которая, будучи антагонистом Огня, стояла второй по счету. Но ни язык пламени, ни небольшой ручеек даже не шелохнулись.

Тогда Стигиан уже с заметным разочарованием обратил свой взор на воздушную стихию. Но маленький вихрь, клубившийся в третьей нише, также остался глух к его мольбам. Равно как и кучка коричневатой земли в последнем углублении проделанном, как и прочие прямо в каменной стене зала.

Стигиан был в отчаянии. Неужели это конец, и он не справился? Неужели наставники так жестоко ошиблись в нем, и на самом деле его дар лишь жалкое фиглярство, ничтожная пародия на истинное искусство? Отчаяние и ярость на самого себя захлестнули мальчугана с головой, и тогда он, не отдавая себе отчета в том, что делает, вобрал всю незримую силу разлитую вокруг, и единым могучим порывом исторг ее вовне.

Эффект оказался просто ошеломляющим. Дико взревело пламя, разом поднявшись до самого потолка, достигнув ложи магистров. Вторя ей в унисон, кружился гигантский смерч, сокрушая все вокруг себя и еще больше раздувая магический огонь, хлестали струи воды, с неистовой силой кроша камень и вышибая из стен огромные куски гранита, которые тут же складывались в противоестественное подобие гротескных человеческих фигур.

Надо сказать, магистры опомнились довольно быстро и тут же слили свои силы в кольцо стремясь как можно скорее погасить дикий разгул первородных стихий. Старшие мастера, находившиеся в зале, также не дремали, окружив защитным куполом себя и остальных учеников.

Далеко не сразу, но все же совокупная мощь опытных чародеев сумела совладать с разыгравшейся свистопляской сил. Колдовское буйство первоначал было остановлено. Чудом не пострадал ни один из находившихся в зале, не считая напрочь разгромленного святилища, которое ныне явно требовало капитального ремонта.

Сам Стигиан также остался цел и невредим, хотя и находился в момент всего происходившего магического хаоса в самом его эпицентре.

* * *

-Теперь меня исключат? — Стигиан стоял, опустив голову в кабинете верховного магистра, тщетно пытаясь унять внутреннюю дрожь. Несмотря на все произошедшее с ним, он как никогда ранее не хотел покидать Академию. Именно теперь не хотел.

-Ты шутишь, мальчик? — Насмешливо поднял седую бровь Скабриус. — Ты обладаешь невероятной силой. Силой, которую мы пока еще до конца не понимаем, не буду лукавить. И ты считаешь, что мы вот так вот запросто тебя отпустим? Мы были бы глупцами, если бы поступили подобным образом... Нет, теперь ты будешь обучаться под круглосуточным надзором лучших мастеров магии всех четырех Школ. Я сам лично буду обучать тебя.

-Но к какой Школе я буду принадлежать?

-Ни к какой. Стихии пометили тебя? Что ж, значит, и изучать ты будешь магию всех четырех Первооснов. А за ранги все эти не цепляйся. Они суть весьма условны и служат более для того чтобы упорядочить нашу жизнь, сделать ее более понятной, а вовсе не для того чтобы кичиться ими друг перед другом. Но далеко не все в этом мире можно впихнуть в рамки строгих канонов.

-Спасибо... — Еле слышно прошептал Стигиан, боясь поверить своему счастью.

-Не спеши благодарить меня, юноша. — Усмехнулся Скабриус. — Ты еще не знаешь, через что тебе придется пройти. Завтра начнется твое обучение. Отныне ты полноправный Аколит, правда, не принадлежащий ни к одной из школ. И кстати, с завтрашнего дня в свободное от занятий время будешь помогать рабочим наводить порядок в Зале Стихий. Физическая работа укрепляет тело и дух. К тому же за последствия своих поступков пусть даже и невольных нужно уметь нести ответственность. Запомни мои слова, юноша. Это самая первая и главная заповедь истинного чародея.

* * *

-Что читаешь... — Стройная смуглокожая девушка с длинными черными волосами положила руку на плечо крепкого худощавого юноши с красивым лицом, длинными необычного оттенка пепельными волосами и серыми глазами.

-Все ее...

-Ты так и не забыл...

-Дело не в этом. — Стигиан устало отложил черный фолиант с серым орнаментом в сторону. — Просто это книга — настоящий кладезь знаний и заклятий, которые мало кто способен не то, что применить — прочесть.

-Ну, ты всегда был у нас особенным... — Ехидно усмехнулась девушка, показав молодому магу язык.

-Перестань, Тализа. — Вяло отмахнулся Стигиан. — Ты же знаешь, я не выбирал себе судьбу.

-Все мы не выбирали. Но ты... Ты это нечто. В восемнадцать лет уже Старший Мастер...

-... И единственный маг в Академии, владеющий силой всех четырех стихий. — Со смехом закончил появившийся в библиотеке зеленоглазый темноволосый юноша.

-И ты туда же, предатель... — Во вновь прибывшего полетела небольшая зеленая бархатная подушка, лежавшая на диване для пущего удобства читателей, которую тот, впрочем, ловко поймал и отправил обратно. — К тому же Старшим Мастером я стану лишь после того, как пройду испытание.

-Ну, для тебя это лишь пара пустяков.

-Не знаю, не знаю, Церей. — Покачал головой Стигиан, в свою очередь рассеянно поймав подушку и водрузив ее на место. — Свое первое испытание я, например, никогда в жизни не забуду...

-Его никто не забудет... — Усмехнулся маг Земли. В свои восемнадцать он уже успешно сдал на звание Мастера, и из него явственно формировался будущий целитель. Уж больно мягким и добрым был нрав юноши. Впрочем, целительство среди чародеев считалось весьма почетным занятием. Таких мастеров всегда с охотой приглашали как в деревни, так и в замки благородных на постоянное проживание.

Стигиан же в своем обучении давно уже оставил далеко позади всех своих сверстников, умудрившись стать Мастером в неполные пятнадцать лет. А завтра должно было состояться его посвящение в Старшие Мастера. Впрочем, не его одного.

Светловолосый юноша по имени Пиррон тоже готовился к испытанию. За прошедшие годы неприязнь и ревность к силе Стигиана не просто не прошли, но и еще больше усилились, и юный чародей прилагал все свои также далеко немалые способности для того, чтобы как минимум не отставать от своего соперника. Он истово и фанатично тренировался, сжигая себя во внутреннем огне безо всякой жалости и отговорок, но его природные способности и упорство пока помогали ему.

Мощью своей стихией Пиррон овладел в совершенстве, но, тем не менее, он не мог конкурировать со Стигианом, который уже сейчас считался сильнейшим магом Академии наряду с магистрами и не уступал в этом отношении даже самому великому и ужасному Скабриусу.

Впрочем, завтра у него появится шанс доказать, что он ничуть не хуже этого выскочки. И тогда уже наставники взглянут на него совершенно иными глазами. Он еще возьмет причитающееся ему по праву. Он еще станет верховным магистром Академии. Обуреваемый своим честолюбием, Пиррон смотрел на огонь в камине своей келье, горящий прямо на камне, потому как был возжен его силой и не нуждался в материальной подпитке. Завтра все решится. Завтра он расквитается с дерзким выскочкой за все.

* * *

Посвящение состоялось рано поутру. Проходило оно на этот раз во внутреннем дворе Академии на специальной песчаной арене. Испытание заключалось в том, что претендент должен был выдержать магический поединок с одним из Старших Мастеров.

Если поединок заканчивался вничью или победой испытуемого, Посвящение считалось пройденным. Если же бой выигрывал Старший Мастер, то решение выносили Магистры в зависимости от того, насколько хорошо держался претендент.

Однако на этот раз, судя по то и дело пробегавшим по толпе учеников возбужденным шепоткам, благо слухи распространялись в Академии с невероятной быстротой, магистры решили изменить привычный регламент.

-Испытуемые! — Скабриус торжественно поднял, руки призывая к молчанию. — Наша Академия имеет свои веками сложившиеся традиции и, как правило, мы не отступаем от них. Но сегодня ввиду того, что оба претендента обладают выдающимися навыками и талантами и оставили далеко позади всех сверстников своего набора, мы решили отступить от правил! Вы оба — Верховный магистр указал на обоих юношей — будете биться меж собой в поединке. Победитель получит звание Старшего Мастера. Проигравший уйдет ни с чем. Взойдите на арену!

Подчиняясь приказу наставника, оба юноши шагнули на песчаную прямоугольную арену, окруженную плотной толпой учеников и наставников. Последние стояли несколько особняком чуть позади остальных. Им предстояло обеспечить магическое прикрытие, и сделать так, чтобы испытуемые в ходе поединка не покалечили себя и зрителей.

Оба воспитанника замерли друг напротив друга на противоположных концах арены. Расстояние меж ними не превышало десяти метров. Один был облачен в традиционную для магов Огня оранжевую хламиду, второй в темное одеяние, ибо не принадлежал в полной мере ни к одной из практикующих Школ Академии, что для многих чуть ли не уравнивало его с самим Верховным Магистром, который хоть и был изначально магом Воздуха, но по своему статусу носил темные одежды, тем самым как бы подчеркивая свою непринадлежность ни к одной из Школ и равное отношение ко всем стихийникам.

И если Стигиан был спокоен и внутренне собран, то его соперник буквально кипел от едва сдерживаемого гнева и предвкушения схватки. Его абсолютно не смущал учебный характер поединка. Пиррон явно был намерен биться насмерть.

-Начинайте! — Отдал команду Скабриус, и Пиррон тут же атаковал.

Из рук мага Огня вырвался пламенный смерч до предела напоенный его силой. Он явно был намерен закончить схватку одним ударом. Впрочем, Стигиан был начеку и создал вокруг себя непроницаемый воздушный купол.

Пиррон рычал и скрежетал зубами. Он изо всех сил старался пробить защиту соперника, но у него ничего не выходило. Необузданная ярость и вспыльчивость с самого детства были его слабой стороной. Он всегда отдавал всего себя на лишь ему одному видимую цель, и никогда не имел побочных планов и путей отхода.

И прокололся на этом. Отдав все свои силы на атаку, Пиррон не заметил тоненькие струйки песка, которые довольно резво устремились от его противника к его ногам. Стигиану хватило магических резервов не только на то чтобы держать щит, но и в тайне от соперника сплести еще одно незаметное атакующее заклятие.

Песок активно начал подниматься вверх по телу мага Огня, и тот слишком поздно заметил подвох, не успев вовремя отреагировать. Песчаные струи сбили магический огонь и оплели голову Пиррона, не давая ему дышать. Тот судорожно задергал руками, пытаясь очиститься от песка, и совершенно потерял концентрацию, чем и воспользовался его противник.

Как апофеоз сего действа на мага Огня сверху обрушился мощный поток воды, сбивший его с ног прямо в образовавшуюся жидкую грязь. Пиррон отчаянно забарахтался, и Стигиан последним завершающим штрихом заставил грязь мгновенно загустеть, так что теперь у мага Огня не было ни малейшей возможности выбраться без посторонней помощи. Он не мог в этой мокрой жиже призвать свою родную стихию, так как был выжат практически досуха своей первой атакой, и теперь лишь беспомощно ругался.

-Поединок завершен! — Поднял руки Скабриус. — Победитель — Стигиан! Подойди ко мне, юноша. Теперь ты по праву Старший Мастер!... И кто-нибудь помогите проигравшему...

Тотчас же, повинуясь знаку верховного магистра, двое учеников Школы Огня устремились к Пиррону и осторожно вытащили его. Тот раздраженно отпихнулся от товарищей, и бросил полный ненависти взгляд в сторону Стигиана. Было похоже, что сегодня юноша нажил себе смертельного врага.

* * *

-... Теперь Пиррон будет ненавидеть тебя еще сильнее...

-Я не понимаю, неужели злоба так сильно застит ему глаза? Ведь все мы здесь братья, все делаем одно дело... — Стигиан озадаченно покачал головой. На этот раз трое неразлучных друзей расположились в новых покоях (покоях, не келье!) Старшего Мастера. Отличия были и были весьма существенными. И главным, конечно же, здесь были размеры и комфортабельность жилища. Простые мастера довольствовались одиночными кельями, а воспитанники и Аколиты и вовсе жили в общих бараках (юноши и девушки раздельно, разумеется) с донельзя скромными условиями быта.

Но еще с самого детства, практически с самого поступления трое друзей были практически неразлучны: худенький зеленоглазый Церей, стройная, немного смуглокожая красавица Тализа из дальних земель, и Стигиан, юноша с даром, которого еще не было ни у кого под солнцем этого мира...

-... Ты не понимаешь, друг, с твоим то даром... Ты не встречал еще никого сильнее себя. Ходят слухи, что даже Скабриус тебя побаивается. А зависть и ревность... Это очень сильные чувства, с которыми крайне тяжело совладать...

-Но ведь ты же мне не завидуешь...

-Я это я, брат. Я не вхожу в десятку лучших мастеров Академии. А Пиррон... если бы не было тебя, он был бы номером первым... Да и потом чародеи Огня... Они все такие. Им всегда нужен соперник. Такова уж их суть.

-А я не согласна. — Встряла в разговор Тализа. — Я одна из сильнейших магов Воздуха и ничего, никакой ревности не ощущаю. Да и потом зря ты наговариваешь на огненных. Они может быть и вспыльчивые ребята, но положиться на них можно. В отличие от этого задаваки Пиррона. Его и свои то не особо жалуют кроме пары-тройки подхалимов, которые смотрят ему в рот, потому что сами силой обделены. Да и мозгами тоже.

-Тем не менее, вражда это не выход. — Нахмурился Стигиан. — Как бы то ни было, мы все братья и негоже нам опускаться до распрей и склок. Завтра я поговорю с ним. Думаю, он выслушает и поймет.

-Добрый и наивный... — Тализа ласково потрепала юношу по щеке. — И всегда таким был. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь...

Интерлюдия.

Бледнокожий воин в меховой накидке тревожно нюхал воздух, низко по-звериному припадая к земле. Это место было опасным, слишком опасным даже для него, но воля его могущественного господина гнала воителя вперед, не давая свернуть с намеченного пути.

Внезапно на неширокую тропу из чахлых изжелта бледных зарослей ни на что непохожей растительности выскочило две совершенно омерзительных создания похожих на приземистых двухголовых безглазых волков с капающей зловонной желтой слюной из кошмарных пастей, усеянных острыми клыками.

Воин коротко рыкнул и обнажил сверкающую серебром легкую глефу. Чудовища явно были опытными противниками. Они осторожно обступили свою добычу, обходя ее с противоположных сторон, чтобы сбить с толку и выгадать удобный момент для атаки. Но воитель и сам, как оказалось, был отнюдь не прост.

Совершив стремительный прыжок, он обрушил свое оружие на первую тварь, одним ударом отделив ей сразу обе головы от тела. Силой природа воина явно не обделила. Вторая бестия попыталась вцепиться ему в лодыжку, но получила могучий пинок, отбросивший ее назад. Обиженно заскулив, чудовище сжалось в тугой комок, готовясь совершить повторный прыжок, но ее противник вновь оказался быстрее. Два тяжелых швыряльных ножа вонзились ей в обе головы. Глефа довершила дело, обезглавив тварь, точно также как и ее товарку несколько мгновений тому назад.

-Значит, мои зверушки оказались тебе не по вкусу. — Насмешливо проговорил темноволосый красивый шатен в коричневом походном костюме, неспеша появляясь из зарослей.

-Не так то просто было тебя разыскать. — Не принял предложенного игривого тона бледнокожий воин, гневно тряхнув своей роскошной снежно-белой шевелюрой. — И не смей больше играть со мной в эти игры, инкуб. Иначе я могу рассердиться...

-Просто трепещу от ужаса. — Рассмеялся шатен. Было похоже, что его совершенно не впечатлила угроза его собеседника.

-Тебе передали, зачем я тебя искал? — Вновь взял слово бледнокожий, сдерживая ярость.

-О, да. — Кивнул красавчик. — Похоже, у нас твоим господином общие враги. Так что я с радостью помогу ему в их уничтожении. Также как они уничтожили весь мой клан.

-В таком случае не будем терять времени. Мой господин не любит ждать...

Глава девятая. Прирожденные воины.

-И что теперь? Вся эта катавасия будет продолжаться и далее, захватывая все новые миры и слои? — Мрачно нахмурился Самхейн. Вновь, как и в прошлый раз, Создатели собрались во дворце валькирий Шадры, чтобы обсудить сложившееся положение дел.

В прошедшей битве все они выжили лишь чудом, и оставалось только удивляться хладнокровию Творцов, которым уже многие эоны никто не дерзал бросать вызов, и их способности мгновенно реагировать на возникшие угрозы. Да что ни говори, они были куда более достойными хранителями своих слоев, нежели сам Черный Саблезуб в свое время...

-Необязательно. — Покачал головой Оргон. — Барьеры между слоями реальности крепки, и их не так то просто развеять даже тварям Бездны пусть и столь чудовищной силы. Мы сейчас как раз заняты тем, что укрепляем их насколько это возможно. К тому же мы послали весть всем остальным нашим братьям, чтобы они пришли нам на подмогу...

-А сколько всего Творцов вам ведомо?

-Ну, в века войны с Тхероном нас было несколько десятков. Но на самом деле Творцов гораздо больше. Сотни, быть может тысячи...

-Но, тем не менее, сейчас мы столкнулись с тем, что на порядки превосходит нашу силу. В моем родном слое была битва... — Самхейн прикрыл глаза, вспоминая, а затем коротко пересказал все последние события, касаемые Сферы Всевышнего и битвы за нее.

-Всевышний... — Прищурился Керос. — Я слышал эти байки во многих смертных мирах самых разных слоев... Но никогда не сталкивался с проявлением его силы...

-Но, тем не менее, с ней сталкивался Самхейн. — Не согласился с собратом Оргон. — Я не сомневаюсь в его словах, а они заставляют задуматься... Сотворить Сферу такой силы, чтобы она превратила демиурга в Творца, не способен ни один из нас. Мы можем создавать лишь более слабых существ, но не равных себе. Это непреложный закон Мироздания, который на моей памяти не нарушался никогда, а я жил очень долго даже по меркам Творцов...

-Следовательно, эта сущность... Всевышний Атон, или то, что скрывается под его именем... Ты намекаешь на то, что он может быть причастен ко всему этому? — Нахмурилась Шадра.

-Ну, доказательств у меня нет... — Задумчиво протянул Самхейн. — Но не исключено. Уж больно противная тварь. Для нее все остальные не более чем пешки, и с нее станется затеять нечто подобное для того, чтобы попросту насладиться кровавой игрой... Однако с другой стороны, если это все же не Всевышний, мы могли бы послать ему некий... зов... призыв о помощи, чтобы он помог нам разобраться с этим неконтролируемым прорывом Хаоса.

-И ты считаешь, поможет? — Поднял бровь Гиррот.

-Попытка не пытка. — Пожал плечами сын Херреи. — Хотя чем черт не шутит? А вдруг эта тварь попросту решит уничтожить нас, чтобы мы не докучали ей своими мелкими просьбами и не отрывали от по настоящему крупных дел.

После этой фразы все озадачено замолчали. Им Творцам сущностям великой силы было отнюдь не легко признать, что кто-то может счесть их... ИХ дела мелкими и недостойными внимания.

-Ладно, подведем итоги. — Поднял могучие руки Оргон, нарушив тишину. — Мы ничего не знаем об этом самом Всевышнем кроме лишь того, что он невероятно, безмерно могуч, и его сильно недолюбливает Самхейн, который уже два раза бился с нами рука об руку и ни разу не подвел нас. Посему лично мое мнение. Никакой Атон нам не нужен. Ни к чему связываться с непознанным, особенно в подобной ситуации. Сил нескольких десятков Творцов должно хватить, чтобы покончить с этой заразой раз и навсегда. А если все же нет, то мы привлечем и всех остальных. Они не глупцы и должны понимать, что подобную напасть следует избыть раз и навсегда. Если мы, конечно, хотим и дальше оставаться хозяевами в наших слоях и жить прежней жизнью.

Покидая зал совета, Самхейн болезненно дернул щекой. Оргон не сказал этого вслух, но подспудно это понимали уже все без исключения присутствовавшие на совете. Речь шла не только о том, чтобы сохранить свои слои и контроль над ними. Речь ныне шла о самом выживании. Причем как Творцов, так и всего Мироздания...

* * *

Самхейн настороженно вглядывался вперед, всеми силами стараясь выглядеть и вести себя как обычный воитель, пусть и бессмертный и не лишенный магических сил. Ему было не с руки до срока раскрывать свою истинную природу. Все дело было в том, что ему и его товарищам ныне требовались воины. Много воинов.

Межпространственные барьеры Творца действительно оказались весьма крепкими, тем паче, что их поддерживала теперь совокупная сила четырех Творцов. Однако же и силы их оппонентов были куда как немалыми, и ныне в слой Шадры пытались прорубить окно все те же Искаженные, встреченные Творцами во время прошлой стычки с силами Бездны. Предвечная Роза пробовала на прочность и иные слои, но именно на секторе Шадры должен был сосредоточиться основной удар.

Барьеры пока держались, но это не могло продолжаться слишком долго. Хаос постепенно одолевал, раз за разом атакуя бастионы Порядка и истончая границу. Творцы делали все возможное, чтобы отсрочить предстоящую битву, собрать под свое начало достаточно сил и встретить врага во всеоружии, однако дело осложнялось еще и тем, что далеко не всякий воин годился для подобного сражения. Требовались настоящие виртуозы силы. Лучшие воины и маги, каких только возможно найти. И именно этим ныне занимался Самхейн. Искал воинов для предстоящей кампании. Лучших из лучших.

Нисходя из мира в мир, он магическим образом осматривал его на предмет потенциальных кандидатов. Договаривался, убеждал, обещал всевозможные привилегии и бенефиции, никогда впрочем, не угрожая и не пытаясь завербовать кого бы то ни было силой.

Слухи о загадочном наймодателе быстро распространились среди знающего люда и нелюди по многим мирам и ойкуменам. К нему потекли наемники всех мастей в поисках славы, звонкого золота и магической мощи. Таких Самхейн сразу направлял в мир Шадры, откуда же сама Творец Пламени распределяла их по иным мирам вплоть до начала битвы.

Однако в этом безымянном мире он почуял нечто новое. Силу, для которой у него еще не было подходящего названия. Холодная чистая мощь воинов,... нет, скорее даже воителей принадлежала словно бы не то что, не этому слою, но и... не этой вселенной? Все это сыну Херреи подсказывали его инстинкты, его магический дар, и он попросту не мог пройти мимо подобной загадки. Ведь что есть жизнь для бессмертного как не бесконечное познание?

Место, где он оказался, более всего напоминало дикие джунгли Ассалька, жуткое места родного для Самхейна мира. Растительность здесь причудливо сочетало в себе ядовито-желтый, ярко зеленый и даже синий оттенки, отчего у неподготовленного посетителя сего места начинало в буквальном смысле рябить в глазах. Однако флора и фауна были здесь еще более разнообразными и отвратительными по своей природе, нежели даже на землях темных эльфов Силоры.

Гигантская приземистая рептилия длиной в человеческий рост с зеленоватой чешуей и на четырех мощных приземистых лапах решила, что неведомый чужак как раз подходящая для нее добыча и с утробным рыком выпрыгнула из чащи, атаковав Самхейна.

Тварь имела широкую тупую отвратительную морду и пасть сплошь усеянную крупными кривыми клыками и вероятно была очень опасным противником для обычного смертного и даже бессмертного, однако сын Херреи лишь походя отмахнулся своим черным клинком, и бестия рухнула на землю с разрубленной головой. Разрушительная магия оружия Творца Бездны мгновенно лишило чудовище бытия.

Еще через несколько метров Черного Саблезубу после продолжительного блуждания по бесконечным зарослям открылась небольшая проплешина в сплошных и совершенно непроходимых до этого джунглях, на которой разыгралась следующее действо.

Трое воинов очень необычного вида наседали на чудовищного великана пяти метров ростом. Тварь сия, по всей видимости, не являлась в полной мере ни растением, ни гуманоидом. Его ноги корнями уходили глубоко в землю, а рук имелось целых восемь штук. Голова и туловище на могучем изумрудно-зеленом теле практически переходили одно в другое, причем вся голова со всех сторон была усеяна огромными голубыми глазами без век, из которых в воинов непрерывно били струи жаркого синего пламени.

Помимо этого неведомых воителей непрерывно атаковали живые лианы, то и дело с огромной силой выстреливавшие из чащи, однако троица пока держалась. Главным среди них, по всей видимости, был могучий закованный в глухой черно-красный доспех воин в рогатом шлеме. Он орудовал великанской секирой, сияющей чистым серебром, от поверхности которой то и дело пробегали волны холодного голубого пламени.

Вторым в этой тройке был невысокий худощавый воин в неполном кожаном доспехе сражавшийся парными клинками. Несмотря на отсутствие тяжелой брони, двигался он настолько ловко и стремительно, что ни рукам-стеблям великана, ни живым лианам никак не удавалось его зацепить. А третьей... третьей в этом загадочном отряде была женщина в похожем кожаном доспехе но с абсолютно белыми, белее первого снега волосами. Она орудовала косой с вертикально расположенным относительно рукояти лезвием, которым умудрялась ловко обрубать тянущиеся к ней со всех сторон отростки лиан.

От пламени многоглазого чудовища отряд защищал призрачный кокон энергии, то и дело вспыхивавший над головами сражавшихся. Самхейн сразу почувствовал, что все дело в магии секиры вожака, он от души желал победы воителям, но, тем не менее, в схватку вступать не спешил, хотя мог бы разделаться с их противником одним небрежным щелчком пальцев. Ему требовалось поглядеть на троицу в деле.

Как оказалось, воинами загадочные бессмертные были более чем отменными. Клинки худощавого внезапно запорхали с удвоенной скоростью, и обиженный рев великана уведомил Самхейна о том, что тот лишился нижней пары конечностей. После подобного оскорбления чудовище внезапно замерло на мгновение, застыв посреди поляны изумрудным столбом, а затем по джунглям пронеслась мощная силовая волна, порожденная его ментальным выбросом.

Черный Саблезуб от подобного лишь брезгливо передернул плечами, а вот воителям пришлось туго, все они кроме вожака попадали на колени, прижимая руки к ушам. Предводитель лишь покачнулся, но устоял на ногах и метнул свою секиру прямо в голову великана.

Магическое оружие, молнией промелькнув в воздухе, глубоко врубилось в зеленую плоть неведомого монстра, а затем с мокрым хряском голова твари разлетелась на куски, забрызгав все вокруг беловато-зеленой жижей. После гибели великана мгновенно потеряли подвижность и живые лианы, разом превратившись в обычные безобидные растения. Схватка подошла к концу.

-Красиво сработано. — Скупо похвалил Самхейн загадочное трио, неспешно выходя из джунглей, при этом демонстративно держа руки на виду.

-Кто ты, и как твое имя? — грозно нахмурился могучий воитель в рогатом шлеме, сжав эфес секиры, которую уже благополучно успел вернуть себе.

-Мое имя Самхейн Черный Саблезуб. — Улыбнулся сын Херреи. — Я видел, как вы сражались. Вы сильные воины. Как ваши имена, и кому вы служите?

-Мое имя Валкирк. — Глаза предводителя мрачно блеснули. — Я и мои братья по оружию — воины Алого Чертога, если тебе что-нибудь говорит это название.

-Не говорит. — Не стал скрывать правду Самхейн. — Тем не менее, я хочу предложить вам службу. — Эманации силы Творца сгустились вокруг него, не оставляя для оппонентов никаких сомнений относительно истинного могущества того, кто ныне стоял напротив них. — Мирозданию грозит великая опасность. Прорыв Хаоса полностью уничтожил огромный пласт бытия, и так будет продолжаться и далее, если не найдутся храбрецы, готовые это остановить. Хоть я и сам являюсь дитем Бездны, но не желаю зла созданиям Первопламени, искра которого, я чувствую это, пылает и в ваших душах. Враг силен, но вместе рука об руку мы сумеем его остановить. Так каков будет ваш ответ?

-Мы воины... Великий. — Валкирк почтительно склонил голову, признавая старшинство сына Херреи. — Алый Чертог призывает нас сражаться. Порой он указывает нам путь, но и сами мы вольны выбирать себе противников и знамена, ибо такова наша суть. Путь Меча и Силы — это то, во имя чего живет каждый воин Алого Чертога! Моя суть подсказывает мне, что ты говоришь правду, и это будет стоящее дело. Я согласен биться под твоим началом. Думаю, мои соратники ответят также. Оба воина тотчас же склонили головы в знак согласия. Самхейн при этом подметил, что глаза девушки были абсолютно лишены радужной оболочки, также как и глаза Белого Велга. Подобно вождю клана Волка воительница являлась альбиносом.

-Но помимо вас я бы хотел затребовать и иных воинов вашей Силы. Я бы хотел поговорить с вашими набольшими. Кто вами правит? Есть ли у Алого Чертога Верховный Владыка?

-Прости, Великий, но сие сокрыто от меня. — Опустил голову Валкирк. — В Алом Чертоге есть воины гораздо могущественнее меня. Возможно, они знают больше... Я расскажу им о тебе, но я не могу обещать, что они согласятся даже на встречу, не говоря уже о союзе.

-Хорошо, я понял тебя. — Успокаивающе улыбнулся Самхейн. — Поверь, я не из тех, кто заставляет сражаться за себя силой. Лишь ваша добрая воля ныне нужна мне.

-Мы это знаем, Великий. — В свою очередь улыбнулся Валкирк. — Но не сочти за дерзость, будь по иному, мы не стали бы даже и говорить с тобой. Пусть ты и можешь испепелить нас в мгновение ока, но дух наш свободен. Алый Чертог забирает в свое лоно лишь лучших из лучших. Но он никого не неволит в своих желаниях. Лишь по настоящему свободные духом могут стать его воинами... Лишь свободные...

-В таком случае я могу прямо сейчас переправить вас в мир, где вам подробнее расскажут о вашей миссии.

-В этом нет нужды. — Покачал головой Валкирк. — Просто яви нам его образ, и мы сами придем, когда наступит срок. А я пока попробую убедить тех, кто сильнее меня присоединиться к тебе.

-Хорошо, да будет так. — Улыбнулся Самхейн, направляя мыслеобраз мира Шадры прямиком в сознание воина. — Сердцем чувствую, что наш союз будет крепким, и в предстоящем сражении вы покроете себя неувядающей славой...

Глава десятая. Воин Храма.

Рахиль осторожно пробирался в темноте подземелья выверяя каждый сделанный шаг. Неизвестно какие сюрпризы приготовили ему наставники, и поэтому ему следовало быть начеку. Здесь в лабиринте любое неверное движение, любой неправильный ход может стать для него последним.

Внезапно справа резко выстрелило гибкое черное щупальце, но воин был наготове. Один из его легких кривых парных клинков одним ударом рассек его напополам. Удар был нанесен с такой скоростью и мастерством, что на клинке не осталось ни капли крови. Оставшиеся товарки бестии не замедлили проявить себя.

Четверо очень массивных карликов в половину человеческого роста, сплошь покрытых серым мехом с длинными кривыми когтями, невероятно юркие и быстрые, они были идеальными убийцами именно здесь в лабиринте Храма. В отличие от человека они превосходно видели в темноте, но наставники Рахиля тоже ели свой хлеб отнюдь не даром, развив его внутреннее зрение и чутье на опасность до граней намного превосходящих чутье обычного смертного.

Клинки Рахиля замелькали подобно черным молниям. Даже здесь в тесноте подземелья он умудрялся двигаться так, что его соперникам ни разу не удалось даже коснуться его. Минута и все было кончено. Маленькие уродцы валялись у его ног изрубленные на куски и более не представляли ни для кого никакой опасности.

Воин украдкой утер пот со лба, ни на секунду впрочем, не теряя бдительности. Было бы очень глупо погибнуть именно сейчас и провалить свое последнее испытание, которое при удачном прохождении сделает его полноправным воином Храма.

Храм... кто из иркарийских мальчишек не слышал о нем... Затерянный далеко в песках Полуденной пустыни, он согласно легендам, ходившим о нем и его воинах, открывался лишь избранным. И лишь избранным из избранных, лучшим из лучших выпадала честь завершить обучение и стать посвященным в его тайны. Стать одним из лучших воинов этого мира. Воинов, мощи которых опасаются даже всемогущие маги Академии далеко на западе мира.

Рахилю в этом отношении сильно повезло. Или сильно не повезло. Это, смотря с какой точки зрения судить, благо все без исключения иркарийцы были помешаны на воинском искусстве, которое было возведено в их стране в ранг абсолюта, и, наверное, лишь подобные воины были рады оказаться в месте, откуда практически не было шансов уйти живым.

Мальчика продали в Храм в качестве воспитанника еще в раннем детстве. Он был рожден рабом, но дух воина неукротимо пылал в нем с самых малых лет, заставляя очертя голову бросаться на соперников гораздо сильнее и старше себя и проявлять неподобающее его статусу своеволие и неповиновение.

Его забили бы насмерть еще тогда, как негодного и склонного к бунтарству раба, если бы его хозяин, по слухам имевший какие-то загадочные связи со зловещим Храмом, не отправил его туда в качестве платы за давние услуги тамошних заправил. Наставники Храма, которые, как правило, выбраковывали большую часть попадавших к ним в качестве кандидатов, на этот раз проявили благосклонность и приняли мальчика к себе.

Потом для парня начался кошмар. Его тренировали днем и ночью самыми жестокими изуверскими способами, калеча и вновь исцеляя тело. Тренировали методами, которые для обычного человека стали бы смертельными.

Но Рахиль выжил. Его пламенный дух, дух воина не желающего мириться с превратностями судьбы, помог ему пережить все испытания зачастую ничем не отличающиеся от самых банальных пыток и превратиться в совершенную машину смерти напрочь лишенную жалости сострадания и тому подобных чувств свойственных обычным людям. Слабым людям. Не слишком высокий, очень худой, но притом и донельзя крепкий и жилистый, он прошел все ступени посвящения и мастерства.

В ходе испытаний ему не раз и не два приходилось убивать как кошмарных бестий самого разного толка, в изобилии содержавшихся в катакомбах под Храмом, так и своих товарищей по обучению. Последнее делалось специально для того, чтобы вытравить из воспитанников любой даже самый малый намек на жалость и сострадание. Храму нужны были воины, а не врачеватели душ...

Впрочем, что касается врачевания не духовного а телесного, то как раз в этом искусстве наставники изрядно поднаторели. Жуткие раны полученные воспитанниками в ходе тренировок заживали в считанные дни и не оставляли после себя никаких шрамов. Целительству обучались и сами ученики, а также азам гипноза и контролю сознания. При таких реалиях врачевание душ было попросту не нужно. Истинные воины Храма в принципе не должны были иметь чувств и привязанностей, и тем более страдать от различного рода духовных переживаний.

Нередко наставники погружали воспитанников в глубокий рукотворный транс, заставляя и во сне сражаться, так же как и в реальной жизни. Если воспитанник проигрывал бой в гипнотическом трансе, он погибал и в привычной реальности, получая на свое тело ровно те же увечья, которые ему нанесли в колдовском сне твари, порожденные его же собственными кошмарами...

Из полусотни воспитанников, которые обучались с Рахилем в одно время, лишь трое смогли дойти до конца обучения. И теперь ему осталось всего лишь пройти весь лабиринт до конца, чтобы стать избранником мастеров. Но как оказалось у творения набольших Храма имелось в арсенале еще немалое число крайне неприятных сюрпризов.

Из темноты выметнулось еще несколько темных щупалец точь в точь, как первое. Мечи воина знали свое дело и встретили их еще в воздухе гибельным сполохом темной стали. Теперь у Рахиля, наконец, появилась возможность разглядеть своего противника. Это оказалась некая большая темная приземистая клякса размером примерно с человека, не имеющая четких очертаний.

Из ее отвратительного слизистого тела то и дело высовывались тонкие темные щупальца, сочившиеся смертельным ядом. Это Рахиль почувствовал сразу, едва увидел тварь воочию. Обрубив еще несколько тянувшихся к его лицу отростков, воин хотел уже было нанести твари смертельный удар, но клякса с отвратительным хлюпаньем втянулась в каменный пол, исчезнув из его поля зрения.

Рахиль с проклятием выругался. Значит, бестия может подобно призракам перемещаться в толще камня и выскочить на него в самый неожиданный момент. Теперь становилось понятно, как она смогла проскользнуть незамеченной у него под самым носом. Однако это не повод опускать руки.

Сделав вид, что он совершенно расслабился, Рахиль с преувеличенно беспечным видом пошел вперед, ни на секунду, однако, не теряя бдительности. Похоже бестия, несмотря на свои способности, оказалась довольно безмозглой. Она ни на йоту не заподозрила подвоха и, подчиняясь своим инстинктам, выработанным жизнью в подземелье, бросилась в атаку, выметнувшись на воина из стены слева.

Рахиль отреагировал мгновенно, ловким перекатом уйдя вперед от броска и практически одновременно метнув в тварь один из своих мечей. Клинок, полыхнув зловещим темным пламенем, вонзился в глубины туши бестии, и та, конвульсивно задергавшись, растеклась по полу безвредной, но донельзя дурнопахнущей темной слизью.

Воин брезгливо усмехнулся. Наставники, как и всегда, знали свое дело. Мокриц и им подобных созданий Рахиль панически боялся еще сызмальства. Однако так было раньше. Теперь его уже было не испугать подобной ерундой.

Двинувшись дальше, воин был как никогда собран и сосредоточен. Лабиринт подходил к концу, а значит, самый сладкий сюрприз наставники оставили ему на закуску. Предчувствия Рахиля не обманули его и в этот раз.

Длинный темный коридор внезапно закончился входом в небольшой круглый каменный зал, в центре которого его уже поджидал огромный трехметровый чудовищно толстый человекоподобный исполин с ярко-желтой кожей. В своих лапах он сжимал чудовищную каменную дубину, которую и не замедлил обрушить на Рахиля, едва тот вошел в его обитель.

Толстая каменная плита с грохотом опустилась, отрезая воина от спасительного коридора, но иркариец и не думал об отступлении. Вместо этого он проворно отскочил в сторону, и, оказавшись позади невероятно могучего, но не слишком поворотливого монстра, полоснул его мечом по сухожилиям. Исполин недовольно взрыкнул и дыхнул огнем.

Рахиль проворно отскочил, но струя пламени все равно слегка задела его, заставив запылать рукав просторного темного плаща. Иркариец несколько раз ударил им по стене, сбивая пламя, и тут демон вновь бросился в атаку. Клинок ученика Храма оставил на его толстой коже неглубокий порез, но и только. Было похоже, что тварь защищают могучие чары.

Рахиль криво дернул щекой. Что ж никто не говорил, что будет легко. Монстр на поверку оказался не таким уж и медлительным. Его дубинка, быть может, не слишком быстро, но неутомимо и размеренно, поднималась и опускалась, стремясь размозжить голову дерзкому муравью, осмелившемуся бросить вызов колоссу.

Воину пока удавалось уворачиваться, благо зал хоть и был не слишком большим, но все же давал вполне достаточно места для маневра. Ему удалось даже нанести чудовищу несколько неглубоких порезов, но слишком долго подобное продолжаться не могло. Следовало срочно менять тактику.

И осознав это, иркариец решился на отчаянный шаг. Уклонившись от очередной атаки, он перекатился по полу прямо под ногами колосса и изо всех сил вонзил ему свой клинок прямо под коленное сухожилие, вложив этот удар все свое умение, выработанное в Храме. И на этот раз эффект оказался именно тем, на который он и рассчитывал.

Колосс жалобно заревел и упал на колени, задев одной из своих толстенных лапищ бок Рахиля. Того отбросило далеко в сторону, но ребра остались целыми. Иркариец, несмотря на малый вес, был очень крепким. Его мышцы и кости, казалось, были сотворены из железа. Монстр попытался подняться на ноги, но его сухожилие было перерезано, и нога больше не слушалась его. Тогда злобно рыча, он, помогая себе руками, пополз в сторону пполуоглушенного воина с явным намерением добить его.

Но тренированный иркариец пришел в себя намного раньше, нежели рассчитывал исполин.

Сохранивший один из своих клинков Рахиль поднялся на ноги и осторожно двинулся навстречу серьезно раненому, но по прежнему очень могучему и опасному сопернику. Колосс злобно рыкнул и швырнул в воина свою тяжеленную дубину, которая, достигни цели, превратила бы его грудь в кровавое месиво.

Иркариец в последнюю секунду успел уклониться, бросившись на землю, и тут гигант, проявив неожиданную для его комплекции прыть, резко оттолкнулся от земли обеими передними лапами и оказался прямиком над опешившим Рахилем.

Радостно осклабившись, исполин уже приготовился одним ударом чудовищного кулака разбить голову юркой и такой кусачей блохе и... получил удар мечом в горло. Заминку колосса, вызванную мигом его торжества, опытный воин Храма сполна использовал против него.

Получив удар мечом, гигант инстинктивно отшатнулся, и иркариец поистине запредельным усилием оттолкнул его от себя обеими ногами и откатился в сторону. Обезумевший от ярости колосс еще попытался предпринять последнюю отчаянную попытку добраться до врага, но тут его лапы подломились, и он рухнул мордой вниз на пыльный каменный пол зала. Из под его туши медленно вытекала густая желтая кровь...

Рахиль обессиленно прислонился к стене, переводя дух. Но даже сейчас он не терял бдительности, сосредоточенно восстанавливая дыхание. Потратив минут десять на восстановление сил, иркариец, наконец, обратил свое внимание на зал, в котором он находился. Единственный вход, по которому он сюда и попал, был запечатан наглухо, а иных видно не было. По всей видимости, наставники предоставляли ему возможность самому найти выход отсюда.

Медленно поднявшись, Рахиль принялся медленно прощупывать плиты зала, сосредоточенно прислушиваясь к своему внутреннему чутью. Примерно полчаса ушло у него на это занятие, и вот, наконец, удача. Одна из плит практически прямо напротив входа держалась несколько слабее остальных.

Иркариец одним неуловимым движением забросил свои клинки в спинные ножны, и изо всех сил ударил ногой в состоящее между ним и желанной свободой препятствие. Раздался глухой звук удара, но плита вопреки ожиданиям воина осталась на месте. Еще несколько ударов так и не привели к ожидаемому эффекту.

Рахиль усмехнулся и продолжил свое занятие. По всей видимости, эта задачка будет не такой простой, какой казалась на первый взгляд...

* * *

Когда израненный, полностью обессилевший воин вывалился из каменного мешка наружу следом за толстенной гранитной серой плитой, его уже ожидали. Двое послушников подхватили его под руки и отвели в келью, где он всегда и проживал с самого момента ученичества.

Целых три дня, три долгих нескончаемых дня ушло у него на то, чтобы пробить себе выход наружу. Рахиль бил плиту ногами и тренированными кулаками, а в последние минуты изо всех сил таранил плечом, не обращая внимания на хрустящие от дикого напряжения жилы и кости.

Три дня без еды и воды, ибо мясо поверженного чудовища оказалось совершенно непригодным в пищу и было ядовитым. Иркариец чуть было совсем не пал тогда духом, но врожденное упрямство и железная выучка Храма оказались сильнее отчаяния. Он сумел выбраться на волю.

Оказавшись в своей келье, Рахиль первым делом жадно напился воды из кувшина, который загодя был принесен в его обитель предусмотрительными послушниками. А потом воин рухнул на кровать и окунулся в черное спасительное забытье.

* * *

Никакого посвящения не было. Ни торжественных речей, ни пира, вообще ничего. Просто один из наставников, закутанный по извечной традиции Храма в темный плащ с глухим капюшоном вошел в его келью, едва иркариец очнулся ото сна, и холодно сказал.

-Теперь ты воин Храма.

И все. Истинная сила не нуждалась в ярких эффектах и подтверждениях собственного статуса.

-Для тебя есть задание. — Безо всяких переходов продолжил наставник. — Ты должен будешь убить одного человека. Торговца. Затем заберешь из его дома один предмет, это резная витая трубка наподобие курительной. Вот здесь ее изображение. — Наставник протянул Рахилю свернутый кусок пергамента. Затем отвезешь сей предмет в Академию магов западной империи и отдашь его их главе. Предмет должен быть доставлен целым и невредимым. Убийство торговца обязательно. Неделя тебе на отдых и восстановление, затем отравляйся в путь. И помни. Храм не щадит предателей и не прощает ошибок.

* * *

Дом купца Мегеда славился на всю округу. Его хозяин был почетным уважаемым негоциантом, любителем экзотических ценностей и артефактов. Знатные уважаемые иркарийские сановники и вельможи были далеко нередкими гостями в его роскошном особняке напоминающем небольшой дворец.

Полуденную пустыню Рахиль пересек за несколько недель, практически не делая перерывов на сон и отдых, благо смуглокожие выносливые иркарийцы были мало восприимчивы к жаре и палящему солнцу. Для них подобный образ жизни был привычкой, впитанной бессчетными поколениями их предков, проживавших на этой земле по преданиям чуть ли не с самого сотворения мира.

Конь, выданный ему храмовниками оказался также вполне под стать хозяину, темной масти не слишком приметный, но быстрый и выносливый, он как нельзя лучше подходил для предстоящего задания.

Столица Иркарии Михран была без преувеличения одной из жемчужин этого мира. Роскошные висячие сады, делавшие город дивным плодородным оазисом среди знойной пустыни соседствовали с роскошнейшими постройками, дворцами и особняками купцов и высших аристократов — воинов кшатриев.

Рахиль невесело усмехнулся. По всей видимости, Храм имеет огромное влияние на иркарийского султана, ибо воины Храма по своему положению приравнивались к урожденным благородным. Об этом знали лишь избранные, но, тем не менее, теперь у него — бывшего раба появился пусть и небольшой, но еще один дополнительный повод гордиться собой.

Впрочем, Рахиль поспешил отогнать посторонние мысли прочь. В Храме его учили, что гордыня есть один из величайших пороков человечества. Подобный путь всегда ведет к поражению, а значит и ему не следует зацикливаться на рангах. Ибо, как уже говорилось, истинная сила в подобных внешних атрибутах попросту не нуждается.

Худой закутанный в темный бурнус Рахиль ничем не выделялся среди прочих обитателей столицы. Стальной перстень кшатрия, ибо золото — презренный металл, металл торговцев, а не воинов, с изображением кривого меча бывший раб теперь носил не снимая на среднем пальце, ибо таковы были законы его родной страны.

Если бы подобный перстень по недомыслию или злому умыслу надел представитель иного низшего сословия, с него бы в наказание прилюдно заживо содрали кожу. Жесткое сословное деление и жесточайшие кары вплоть до смертной казни за малейшую попытку выдать себя не за того, кем ты являешься на самом деле, были в Иркарии обычным делом и считались нормой.

Скромная небогатая одежда новоявленного аристократа здесь никого не смущала. Кшатрии ценили простоту во всем и не терпели крикливой роскоши. По крайней мере, большинство из них. Рахиль неторопливо шагал по главной улице города, делая вид что разглядывает достопримечательности, а на самом деле вычисляя наиболее удобные пути подхода к особняку Мегеда.

При этом держался он с подчеркнутым достоинством, а проходивших мимо разодетых в золото почтенно кланяющихся купцов провожал едва заметной высокомерной усмешкой. Таким образом он старательно копировал манеру поведения аристократов, благо в Храме его подробно просветили на этот счет, а парные клинки за спиной не оставляли прохожим ни малейших сомнений относительно того, кто перед ними. Оружие здесь разрешено было носить на виду лишь аристократам и солдатам регулярной армии.

Таким образом, кшатрии помимо разбоя решали и еще одну проблему. Богатым негоциантам нельзя было иметь собственную вооруженную охрану, и им приходилось нанимать для этих нужд военных.

Срок их службы опять же принудительно ограничивался полугодом, чтобы наемник и наймодатель не привыкали друг к другу и не образовывали прочный тандем. Так кшатрии держали монополию на военную силу и не давали, выражаясь языком метафор: "подняться золоту выше стали". Принцип "разделяй и властвуй" в действии.

Разорившиеся кшатрии при желании также могли поступать на службу к купцам, но лишь в качестве начальников охраны. Низшие посты в этой иерархии считались позорящими честь и достоинство высшей касты, и провинившихся за это ждало лишение сословия, а для купцов, позволивших себе таким образом унизить благородного воина, предусматривалась смертная казнь без права на помилование и снисхождение.

Впрочем, подобные вещи не слишком волновали воина Храма. В случае чего ему не составит никакого труда нацепить личину купца или и вовсе бедняка-простолюдина, благо прошедшие суровую школу Храма были превыше всех этих нелепых предрассудков.

Потолкавшись по главной улице и к ней прилежащим еще некоторое время, Рахиль, наконец, выяснил все, что ему было нужно и неспеша направился в близлежащий трактир. Деньги на проживание у него имелись, благо Храм не испытывал недостатка в финансах, и посему он мог не беспокоиться на этот счет.

Полновесных иркарийских золотых дихремов ему должно хватить не только на проживание в трактире, но и на дорогу до западной империи. А там уже местные чародеи щедро заплатят ему за доставку артефакта. Причем все эти деньги будут принадлежать лично ему.

Храм, как понял Рахиль из разговоров с наставником, уже получил причитающуюся ему плату. Загодя. Ибо сколь бы зловещей и пугающей не была репутация его адептов, храмовники никогда не нарушали данное слово. За этим строго следили вышестоящие, и репутация Храма за все бессчетные столетия его существования так ни разу и не оказалась подмоченной.

Остановившись, как и полагалось по его статусу в трактире для благородных, Рахиль распорядился задать корму его скакуну, и с комфортом расположившись в трактирной зале, с аппетитом поел жареной свинины с красным вином, а затем прошел на верхний этаж. Воин наметил свой визит к купцу на эту ночь, а значит, теперь ему требовалось как следует отдохнуть.

Глава одиннадцатая. Барьер.

-И скоро это будет? — Самхейн рассеяно теребил в руке ярко-оранжевый продолговатый плод, росший под солнцем мира Сакрии. Ныне все Творцы были заняты осмотром границ, и они с Шадрой, наконец-то, остались наедине.

-Думаю, ждать осталось недолго. Барьеры вот-вот должны пасть.

-У меня все же возникает вопрос, как наши воины будут сражаться возле Границы. Ведь там нет поблизости даже мертвых миров, чтобы мы могли дать им почву под ногами.

-Такие как мы вольны мгновенно переноситься с места на место. — Улыбнулась Творец Пламени. — Однако далеко не все, как ты понимаешь, обладают подобными возможностями. В нашей ткани реальности есть своеобразные норы, так называемая межреальность. Ее законы несколько отличаются от базовых законов обычных обитаемых миров. Тем не менее, там есть воздух и вода, и, следовательно, даже смертные некоторое время способны продержаться в ее пределах, не говоря уже о более могущественных иерархиях. Особо могучие маги могут пользоваться ею, для того чтобы совершать путешествия из мира в мир, минуя вакуум межпространства и порталы. Однако это весьма опасное занятие. Межреальность живет по своим законам, и в ее пределах обитают свои сущности самого разнообразного толка. Некоторых из них можно даже с небольшой натяжкой назвать ее хозяевами.

-Я слышал о межреальности еще в пору ученичества на Арканте. — Нахмурился Самхейн. — Однако лишь самым краем уха. Кармос по собственным словам пользовался ее тропами крайне редко, ибо его мир в избытке производил мини-порталы, в этом попросту не было необходимости, слишком уж велик был риск не вернуться назад. Сам же я ко своему стыду ни разу не бывал в ее пределах. Наверное, тебе стоило бы на всякий случай так сказать ввести меня в курс дела.

-Думаю, в этом пока нет необходимости. — Покачала головой Творец Пламени. — С твоими новыми силами ты легко там освоишься. Это не Высший Астрал и уж тем более не Внешний Хаос. Даже в Низшем Астрале бессмертному находиться гораздо тяжелее. Ты же играючи с этим справишься. И уж поверь ни у кого из тамошних обитателей даже в самом кошмарном сне не возникнет идеи напасть на Творца Бездны. Пусть даже и такого молодого...

-Скажи мне, Шадра, ты что-нибудь слышала об Алом Чертоге?

-Ооо... — Загадочно усмехнулась девушка. — Эта сила невероятно могущественная, неведомая, запредельная... Даже мы, Творцы, практически ничего о ней не знаем. Ты сталкивался с его воинами?

-Сталкивался... И даже уговорил некоторых из них сражаться за нас.

-В таком случае нам сильно повезло. Эти воины обладают загадочными силами и магией, которая непостижима даже для нас. У нее совершенно иные законы. Нигде более во всей ведомой мне ойкумене не сталкивалась я ни с чем подобным...

-Они могут ударить нам в спину?

-Не знаю... Но мой опыт общения с ними говорит о том, что они держат свое слово и помешаны на воинской чести. А значит, подобное вряд ли будет иметь место.

-Это успокаивает... — Протянул Самхейн, однако на всякий случай сделал себе в памяти зарубку по мере возможности приглядывать за новоявленными союзниками во время битвы. А то, как говорится, мало ли что...

-А что по твоим сородичам? Те, что сражались с вами против Тхерона. Есть ли от них вести? Выступят ли они вместе с нами против этой... — Сын Херреи на секунду замялся, тщетно пытаясь подобрать наиболее подходящее прозвание для Предвечной Розы и Искажения вызванного ее чудовищным рождением — ...твари.

-К сожалению, они пока не спешат откликаться на наш зов. — Вздохнула Шадра. — Прошло слишком много времени с момента последней войны, и большинство Творцов предпочитает предаваться магическим утехам в своих собственных слоях и не спешат спасать чужие... Однако я не теряю надежду, что в конце концов до них дойдет вся серьезность нашего общего положения, и они придут нам на помощь.

-Как бы не оказалось слишком поздно... — Мрачно протянул Самхейн. — Давай начистоту, эту тварь не победить силами пятерых Творцов. Нужны десятки если не сотни подобных нам чтобы остановить все это.

-Я понимаю. — Шадра внезапно приблизилась к сыну Херреи и мягко положила ему руку на плечо. — Но единственное, что мы сейчас можем, это принять неравный бой, и надеяться, что подмога на этот раз все же подоспеет вовремя...

* * *

Свершилось. Рати были собраны. Знамена подняты. Творцы и их армии готовились встретить врага во всеоружии. Барьеры между слоями уже истончились до такой степени, что вот-вот готовы были рухнуть. Кто бы ни создал Искаженных, он хорошо знал свое дело. Твари медленно, но верно справлялись со своей задачей.

Однако и их противники также не сидели сложа руки. Помня о том, что враг может нанести удар в самый неожиданный момент и в самом неожиданном месте, а его прорыв в слой Шадры может быть всего лишь уловкой, отвлекающим маневром, Творцы практически круглые сутки патрулировали и иные сектора, примыкающие к Искажению как самостоятельно, так и посредством своих ближайших миньонов.

Самхейн как раз отдыхал в одном из покоев Дворца Валькирий, когда неожиданно пришло сообщение о том, что час настал. Сборы заняли у сына Херреи не более нескольких секунд, и вот он уже стоит в месте сбора всех воинов, бывших на данный момент в родном мире Шадры. Еще секунда. И Шадра переносит всех в ни на что не похожее место, сплошь окутанное грязным белесым туманом. Еще через несколько мгновений то тут, то там прямо из воздуха стали появляться и прочие участники кампании.

Межреальность на первый взгляд не сильно отличалась от какого-нибудь захудалого человеческого мирка. Здесь также как и там имелась почва под ногами, произрастала флора гораздо более привычного вида, нежели, к примеру, та, с которой Самхейн столкнулся во время разговора с воинами Алого Чертога.

Впереди метрах в тридцати от основной дислокации отряда виднелось начало гигантского болота, к которому Творцы по вполне понятным причинам настоятельно порекомендовали остальным воинам без крайней на то нужды не приближаться.

Трое других Творцов не станут биться вместе с остальными. Сейчас они были заняты тем, что в невообразимых глубинах реальности вовсю противодействовали магии Искаженных, всеми силами пытаясь восстановить границу и изгнать Хаос за пределы слоя. С прорвавшимися сквозь барьер бестиями Шадра и Самхейн должны были справляться самостоятельно.

-Похоже, прорыв скоро начнется... — Протянул Черный Саблезуб. — Занять оборону! — Скомандовал он воинам. Те не замедлили выполнить приказ своего предводителя. Все они были слишком опытными бойцами, для того чтобы отдавать им более конкретные приказы. Здесь каждый и так знал свою задачу и место в строю. Даже своенравные валькирии не возражали сейчас против того, чтобы ими командовал мужчина пусть даже и Творец. Слишком многое сегодня было поставлено на карту.

-Валкирк! — Подозвал Самхейн могучего воина в черно-красном доспехе из неведомого материала. — Ты передал мое послание Старшим? Что ответил Алый Чертог?

-Прости, Великий, но Старшие сказали, что пока не будут вмешиваться в конфликт. Как я мыслю, они хотят сперва присмотреться к тебе. Однако многие воины моего ранга и ниже решили присоединиться к тебе. Все они сейчас здесь с нами.

-Но Алый Чертог ведь не может не понимать, что прорыв Бездны угрожает и его существованию? — нахмурился сын Херреи.

-Прости, Могучий, но мощь Алого Чертога это... — Валкирк озадаченно покачал головой, тщетно пытаясь облечь свои ощущения в слова. — Это... нет, не могу даже толком выразить... Но даже твои силы, не в обиду тебе будет сказано, ничто, тлен, по сравнению с этим могуществом. У Алого Чертога свои пути... И не нам с тобой судить о них... — Воин задумчиво умолк, глядя вдаль.

Не успел Самхейн даже толком и переварить его слова, как началось. Свинцово-серые небеса межреальности разверзлись, и на воинов сына Херреи низринулись бесчисленные сонмища тварей ведомые аж четверыми Искаженными.

Последние мгновенно разбились на двойки, которые атаковали Самхейна и Шадру. Те сразу же выбыли из основной битвы. Для того чтобы справиться со старшими миньонами Бездны, Творцам нужны были все силы, и они попросту не могли сейчас отвлекаться на посторонние стычки.

На этот раз рядовых бестий было гораздо больше, нежели в прошлый раз, и они были намного более разнообразными. Сила Хаоса, сталкиваясь с эманациями межреальности, порождала и вовсе немыслимых существ. Однако мало было прорыва Искажения. Похоже, и коренные обитатели этого места решили попытать счастья и урвать себе жирный кусок на этом щедром пире смерти.

Со стороны болот на воинов Самхейна поперли жуткие серо-зеленые безглазые бестии с бесчисленными щупальцами, аморфными оплывшими телами и кошмарными пастями, сплошь усеянными тонкими гибкими зубами, сочащимися буро-зеленым ядом. Также эти твари во множестве имели на своих телах красные сосцы, из которых выстреливали мелкие струйки яда, мгновенно прожигавшего даже самую прочную броню.

Наемники сражались отчаянно, но многие из них погибли уже на первых секундах битвы, слишком уж многочисленным и грозным был сегодня их противник. В основном на стороне Творцов сражались люди и им подобные, однако встречались и иные создания, например Геар, чудовищный разумный голем, по сути, огромная серая ожившая скала восьми метров в высоту и практически той же ширины. Этот исполин играючи давил всех встречавшихся на своем пути бестий, и даже призрачные создания не могли причинить ему ни малейшего вреда.

Плоть сталкивалась с плотью и костью. Гигантские сколопендры, твари, отдаленно походившие на медведей, но размером с доброго олифанта, многоглавые скорпионы, вот лишь немногие бестии, что сражались ныне на этом поле брани за хаоситов.

Валькирии творили невозможное. Эти воительницы превосходно умели биться как в плотном строю, так и в одиночных схватках. Они с отчаянием и неистовством обреченных бросались на исполинских чудищ, ловко уворачиваясь от невероятно могучих, но медленных атак, подсекая тварям конечности и нанося смертельные удары своими сияющими алым огнем копьями.

Секира Валкирка косила нападавших ничуть не хуже, чем во время его предыдущего боя. Магическое оружие не делало различий между простой и призрачной плотью, одинаково хорошо сражая и рядовых бестий, и духов бездны.

Огромный красный паук с устрашающей, полной кольцевых зубов пастью на все тело внезапно налетел на воителя с воздуха, однако Изра, девушка-альбинос была начеку и метнула свою косу прямиком в разверстую пасть чудища, пришпилив его к земле. Тварь судорожно забилась в конвульсиях, а коса тотчас же вернулась обратно в могучие руки неистовой воительницы.

Самхейн и Шадра бились не щадя себя против Искаженных, что было отнюдь не легко даже для них. Здесь в пределах межреальности эманации Бездны не были столь сильны, как во время их предыдущих боев, и даже четверым Искаженным никак не удавалось уничтожить своих соперников, однако и Творцы пока также ничего не могли поделать против этих тварей. Оставалось лишь поблагодарить остальных Создателей, что сражались сейчас возле самой Границы. Если бы не их помощь, Искаженных в поле слоя Шадры прорвалось бы гораздо больше, и тогда они с Самхейном бы точно не устояли.

Валгос, предводитель рогатых бездноглазых магов причудливо сплел руки над головой и разом несколько сотен бестий врага накрыло гигантское темное покрывало, когда оно развеялось, на месте тварей Хаоса осталась лишь пустая выжженная до черноты земля...

Его подчиненные также не сидели, сложа руки, сплетя свои силы воедино. Огромная серая паутина возникла в воздухе из ниоткуда, разом оплетая по нескольку десятков созданий Хаоса и продолжала активно расширяться, питаясь энергией пойманных в ее тенета бестий.

Гибельное заклятие захватывало все новую и новую площадь, очищая ее от монстров и давая их противникам небольшую передышку. Поток тварей текущий на них разом ослабел. Особенно эффективно колдовская паутина пожирала духов, которые после Искаженных были самыми опасными миньонами противника. Воины Самхейна разом воспрянули духом и даже несколько потеснили чудовищ.

Однако, заметив это, один из Искаженных тут же появился поблизости, и пока его товарищ сдерживал Творца Бездны, мазнул по теневым тенетам своей размытой конечностью. С гиблым, тянущим душу звоном заклятие лопнуло, и воздух очистился. Заклятия темных магов более не существовало.

Но пока Искаженный помогал своим армиям, Самхейн сумел не только потеснить, но и серьезно ранить его компаньона своим черным клинком Бездны. Однако и это ничуть не обескуражило высших созданий Хаоса.

Заметив, что его товарищ возвратился назад, раненый искаженный попросту... втянулся в его тело, и взору сына Херреи предстала новая сущность в виде призрачного грязно-серого гигантского спрута с шестью конечностями и соответственно вдвое сильнее обычного Искаженного.

Исход противостояния повис на волоске. Наемники и прочие войска уже практически выбились из сил, даже могучие несгибаемые обычно валькирии были на пределе, а напор бестий и не думал ослабевать. Самхейн и Шадра тоже были сильно измотаны. Им никак не удавалось справиться со своими противниками. Особенно нелегко приходилось Творцу Пламени. Искаженные буквально питались ее энергией, высасывая силы и не давая сконцентрироваться на по настоящему мощном заклинании и уничтожить хотя бы одного из них.

Серые призрачные щупальца спрута оплели всю фигуру Самхейна, пытаясь растворить его в потоках своей силы. Черный Саблезуб пока держался, но и его силы были уже практически на исходе.

Однако внезапно в игру вмешалась новая сила. Высоко в воздухе внезапно возникли огромные багряные призрачные Врата, из которых на немыслимо прекрасных летучих крылатых конях вынеслись всадники, закованные в красно-золотые доспехи. Неведомые воители, подбадривая себя воинственными возгласами, направили своих коней против созданий Бездны.

Ярко-алое свечение, распространяющееся вокруг них, сжигало, уничтожало всех враждебных созданий оказывающихся поблизости, а дальним слепило глаза и лишало сил, делая их легкой добычей для воинов Самхейна. Ни духи, ни черные человекоспруты ничего не могли поделать против этой могучей небесной кавалерии. Всадники прошли сквозь порядки бестий как нож сквозь масло, потеряв лишь нескольких из своих.

Возглавлял сей отряд могучий воитель чем-то похожий на Валкирка, однако его алый доспех был украшен золоченым орнаментом в виде крылатых единорогов, в то время как у остальных воинов золотыми были лишь поножи, наплечники и налокотники. Его конь также отличался от остальных лошадей. Он был целиком соткан из чистейшего ало-багряного света и не имел в себе ни грана костной материи, будучи дитем чистой магии. Донельзя могущественной магии.

Орудовал предводитель всадников недлинным алым дугообразным клинком без острия. Создавалось такое впечатление, что клинок нарочно укоротили и усекли верхнюю часть, но сделали это настолько ювелирно и виртуозно, что никаких видимых изъянов заметно не было. Неведомый воитель довольно быстро оценил обстановку, и направил своего коня на подмогу Самхейну, атаковав создание Бездны со спины.

Его клинок глубоко врубился в тело призрачного спрута и одним ударом рассек его напополам. Новосотворенная сущность издала отчаянный режущий уши свист, тщетно пытаясь восстановить целостность своих энергетических потоков, однако магическое оружие знало свое дело и нанесло чудовищу смертельную рану.

Самхейн отреагировал мгновенно. Вскинув руки над головой, он начал всеми фибрами своего духа, своей хаотической сути поглощать, впивать всю колоссальную энергию гибнущего создания Бездны, и когда, наконец, ее поток иссяк, сын Херреи вложил всю свою новообретенную мощь в одно единственное заклятие.

Злобно завыл темный ветер, непонятно откуда взявшийся здесь в затхлом стоячем воздухе болот межреальности, и в ткани мира, прямо посреди полчищ Хаоса в воздухе открылась огромная черная воронка, принявшаяся всасывать в себя все, что оказывалось поблизости. От подобного на мгновение застыли даже Искаженные, все еще продолжавшие сражаться с Творцом Пламени.

Шадра, однако, если и удивилась, то быстро справилась со своими чувствами. Пользуясь замешательством своих противников, она создала гигантскую пламенную сферу, в которую тотчас же заключила обоих предводителей вражеского воинства и швырнула их прямиком в возникший прорыв Внешнего Хаоса.

Не ожидавшие подобного Искаженные не успели вовремя отреагировать, и были втянуты гибельным провалом точно также как и рядовые бестии бесчисленных армад Предвечной Розы. Оказавшись свободной от противников, Шадра грозно нахмурилась... и внезапно увеличилась во много раз, превратившись в гигантскую огненную фигуру в десятки метров высотой. Именно сейчас стало понятно сколь ужасающе сильны могут быть Творцы особенно в пределах собственных слоев, когда на них не давит разрушительная энергетика Бездны и мощь существ, несоизмеримо более могущественных.

Исполинская пламенная женщина воздела руки над головой, и по рядам чудовищ пронесся колоссальный вал мистического слепящего золотого огня с равных успехом выжигающий, как измененную хаосом плоть чудовищ, так и призрачную суть могущественных духов Хаоса.

Стена магического пламени разом уничтожила большую часть тварей, тем паче, что огромное их количество уже было вобрано в себя чудовищной воронкой Внешнего Хаоса, которая продолжала активно расширяться. И с этим в самое ближайшее время что-то нужно было делать.

Уже даже самому недалекому воину Черного Саблезуба на этом поле боя стало очевидно, что сама она не закроется. Хаос активно пытался прогрызть червоточину в ткани реальности, чтобы хлынуть в нее сплошным потоком и растворить все привычное мироздание в своих бесконечных первозданных глубинах.

-Давай! Только ты можешь остановить это! — глубоким басом рыкнул Самхейну предводителей алых всадников, вкладывая свою мощную длань, закованную в магическую сталь в его руку. — Воспользуйся моей силой!

Холодная чистая мощь исцеляющим потоком хлынула по жилам Черного Саблезуба, избавляя от смертельной усталости и вновь наполняя дикой звериной жаждой и азартом битвы. Шадра, узрев сие действо, мгновенно появилась перед Самхейном, приняв свой прежний человеческий облик, и в свою очередь вложила свою изящную ладонь в его, щедро отдавая сыну Херреи силу Первородного Пламени.

Ощутив себя сосудом столь исполинских сил, Черный Саблезуб зловеще рассмеялся и одним волевым усилием направил их прямиком в воронку Хаоса, выдавливая ее обратно прочь из пределов упорядоченного. Не сразу, но все же совокупная мощь трех сущностей подобного могущества сделала свое дело. С разочарованным воем Хаос начал понемногу отступать назад в пределы своего предначального бытия. Бездонный провал постепенно исчез, растаял, будто его и не было вовсе.

Свинцово-серые небеса межреальности вновь вернули себе свой первоначальный цвет, но тут неожиданно прямо в небе появился гигантский призрачный глаз, самое настоящее око Бездны, от которого повеяло чудовищным первородным Злом, дикой, запредельной ненавистью и холодной чуждостью всему привычному миропорядку непредставимой даже для бессмертных Творцов. Неведомое око и его хозяин пришли явно из столь далеких границ и пределов, что даже для здешних практически всемогущих владык они были совершенно непознаваемыми и от того особенно пугающими. Но затем и оно постепенно исчезло, вернув Межреальности ее первозданный вид.

Битва постепенно подошла к концу. Отдельные группы оставшихся в живых тварей еще пытались сопротивляться, но это уже были жалкие бесполезные потуги. Прорыв был остановлен. На этот раз Творцы одержали полную и безоговорочную победу.

Глава двенадцатая. Книга Теней.

Стигиан задумчиво смотрел на звезды, сидя у окна своих новых покоев. Гости давно уже разошлись, благо, несмотря на вчерашнее веселье, завтра им предстояло много важных и неотложных дед, а вот ему сон все никак не шел.

Юноша сызмальства замечал у себя эту страсть. Ему нравилось, подобно древнему звездочету диковинных сказаний сидеть возле окна, мечтая о дальних странствиях и иных мирах. Раньше еще он мечтал и о своей семье, оставшейся за стенами Академии, но в последнее время ему все чаще стало казаться, что они с родными все больше и больше отдаляются друг от друга. Ведь как ни крути, они были простыми смертными, лишенными дара, и во время его не столь уж частых визитов юноша ловил себя на мысли, что ему попросту не о чем с ними разговаривать.

Ну, в самом деле, не говорить же постоянно о том, как растет рожь или пшеница, и много ли телят уродилось в этом году. А меж тем его односельчане подобные разговоры любили и могли предаваться им часы напролет за кружкой доброго эля или еще чего покрепче, также как он сам со своими здешними товарищами мог рассуждать о природе магии и тому подобных высоких материях. Подобные темы ему не наскучивали никогда...

А значит, все сложилось вполне закономерно. Только сейчас юный волшебник стал отчетливо осознавать, что без Академии он бы попросту не нашел своего места в этом мире.

Его простые и недалекие односельчане были ему абсолютно неинтересны.

Юноша усмехнулся про себя внезапно нахлынувшим мыслям и сотворил на ладони небольшой вихрик, сквозь который отчетливо проглядывал ярко-рыжий язычок магического огня. А ведь раньше среди магов Академии считалось в принципе невозможным соединить в себе силы даже двух противоположных первоначал. Воспитанники, как правило, сразу же начинали проявлять склонность к определенной стихии, и иные им попросту не давались.

Стигиан был первым счастливым исключением, который сумел пройти посвящение всеми четырьмя стихиями. Изначально он проявлял большую склонность именно к стихие воздуха, тщательно скрывая свои остальные таланты, опасаясь быть уличенным в сломе канонов, причем умудрялся делать это настолько тщательно, что даже опытные магистры не сумели обнаружить, что с воспитанником не все ладно вплоть до Испытания...

Задумчиво развеяв заклятия, молодой колдун отошел от окна и улегся на свою довольно широкую кровать, заложив руки за голову. Завтра у него начиналась новая жизнь...

* * *

Наверное, он на секунду задремал, поскольку страшный незримый удар, сотрясший стены академии застал его врасплох, заставив заполошно подскочить на кровати. Ничего толком не понимая, Стигиан кинулся к окну и обомлел. Небеса полыхали жутким колдовским пламенем и кишели разномастными зловещими призрачными фигурами. Ярко-сиреневый цвет, особенно зловеще смотревшийся в непроглядной черноте ночи, завораживал, лишая сил, но юноша, несмотря на молодые годы, был довольно опытным чародеем и посему быстро сумел овладеть собой.

Набросив на плечи свою темную накидку, из-за которой его втихую называли чернокнижником, Стигиан выбежал из покоев, стремясь разыскать друзей. Нужно было выяснить, что здесь происходит. Тализа и Церей обнаружились дальше по коридору. Они как раз направлялись в его покои, так что ребята столкнулись друг с другом на пол пути.

-Что происходит? — С ходу спросил Стигиан.

-Мы не знаем. — Покачала головой Толиза. — Но всем мастерам и аколитам велено собраться в главном зале.

-А малышня?

-Тем приказано сидеть и не высовываться... Скорее!... Нужно спешить!

-Но тут неожиданно прямо через дверь близлежащих покоев на них вылетела бледно-зеленая человекоподобная фигура призрака. Тварь злобно завыла и, вытянув руки, бросилась на друзей. Колдовской вихрь, вызванный Тализой, лишь бессильно пронесся по коридору, не причинив ему ни малейшего вреда, но полупрозрачное зеленоватое свечение, сорвавшееся с рук Стигиана, опутало призрака слошной сетью и развеяло без следа.

-Как тебе удалось... — Потрясенно выдохнул Церей.

-Подобное уничтожает подобное... — Пробормотал юноша, как бы отвечая своим мыслям. — Давайте быстрее к остальным. Неизвестно какие еще создания встретятся нам по пути...

Слова Стигиана оказались пророческими. Не прошли они и половины пути как, на их дороге выросло двое розово-сиреневых человекоспрута. Кошмарные твари, увидев живых, издали отвратительный свист и атаковали. На этот раз противники ребятам попались более чем серьезные. Один из спрутов вытянул веред щупальцеобразный отросток заменявший ему руку, и Церей согнулся пополам в приступе дикой боли. Магия неведомого противника выпивала его жизненные силы.

Стигиан отреагировал немедленно, ударив потоком огня. Бестии выставили колдовской щит, но они забыли о Тализе, которая, сгустив в руках вихревой клинок, до предела напоенный ее силой, послала его в одного из соперников. Тварь рухнула на землю с разрубленной головой, из которой вытекала зловонная черная жижа, но и сама девушка полностью обессилела, отдав почти всю свою энергию на это заклятие. Как уже говорилось, попавшиеся на пути юных чародеев чудовища были очень опасны.

Однако Стигиан был еще вполне свеж. Лишившись товарища, бестия в одиночку уже не смогла противостоять потоку пламени продолжавшему бить из его рук и оказалась сожжена им до тла. Прием, перенятый юношей у его извечного соперника сегодня спас им всем жизнь.

-Книга Теней! — Озаренный внезапной догадкой воскликнул Стигиан. — Она нам поможет!

-Но магистры приказали идти в главный зал... — Дернул за рукав чародея, оправившийся от заклятия человекоспрута Церей.

-Хорошо идите. — Кивнул Стигиан. — Вам сейчас лучше быть вместе со всеми, Тализа совсем выбилась из сил, да и тебе не помешает защита. Я сумею добыть ее и в одиночку.

-Нет, подожди, один ты не справишься. — Не согласилась девушка.

-Ты еле стоишь на ногах. Главный зал уже совсем рядом, а библиотека в другом крыле. Вы не дойдете. Эта книга нам нужна. Поверь, я знаю, что делаю. — С этими словами Стигиан порывисто обнял обоих друзей и исчез за очередным поворотом. Они даже не успели толком и попрощаться.

Впрочем, молодой маг отнюдь не собирался хоронить себя раньше срока. Он был намерен выжить и спасти тех, кто ему дорог. Пробираясь по извилистым коридорам Академии, он не раз натыкался на боевые группы мастеров и аколитов ведущих противостояние с неведомыми пришельцами из вне, однако не вмешивался в схватки, предпочитая обходить их, не обращая внимания на призывные крики чародеев, хотя совесть каждый раз оставляла ему за это болезненный укол. Слишком многое было поставлено сейчас на карту, чтобы он подвергал свою жизнь ненужному риску.

Наконец, добравшись до библиотеки, где царил сейчас самый натуральный разгром, юноша позволил себе немного перевести дух. Здесь только что был бой, о чем свидетельствами три человеческих тела в балахонах служителей Земли. Лица всех троих были перекошены ужасом, однако останков их противников нигде видно не было. Видимо чародеев атаковали исключительно призрачные твари.

Переведя дух, Стигиан принялся лихорадочно искать заветный фолиант. Ему быстро улыбнулась удача, благо чудовищ отнюдь не интересовали бумажные и пергаментные тома. Им была больше по вкусу теплая кровь живых...

Книга отыскалась практически там же, где обычно и стояла в закрытой секции. Колдовская свистопляска сил опрокинула книжные полки, и фолианты в беспорядке валялись на полу, некоторые из них были изрядно обгоревшими.

Книга Теней обнаружилась среди прочих. К счастью целая и невредимая. Впрочем, артефакту подобной силы вряд ли мог повредить даже магический огонь. Она оказалась полуоткрытой, и по ее магическим символам, написанным на давно позабытом древнем языке, пробегали зловещие волны мертвенно-синего призрачного пламени.

Стигиан поспешно захлопнул фолиант, которому явно нравилось, если к нему в принципе могло быть применимо подобное слово, происходящее, и который черпал силу из энергии смертей случившихся здесь. Эта книга была практически живым существом, созданная неведомо кем, она попала в стены Академии в незапамятные времена, и лишь сильнейшие и опытнейшие старшие мастера и магистры имели право прикасаться к ней.

Сам юноша был исключением и в этом отношении. После событий произошедших с ним в раннем детстве, мэтр Скабриус пытался детальнее разобраться в случившемся, и Стигиану даже позволили в присутствии всех магистров снова прикоснуться к книге, не открывая, разумеется. Таким образом, главы Академии хотели получить доступ к силе и заклятиям фолианта, но в тот раз они мало в чем преуспели.

Да Стигиан чувствовал необъяснимое глубинное сродство с древним манускриптом, но природу этой связи вследствие малых лет и отстутсвия должных знаний объяснить не сумел даже самому себе. А магистрам он и вовсе тогда соврал, что ничего не почувствовал.

Темные маги в его родном мире были повержены давным давно, лишь единичные их экземпляры до сих пор скрывались в самых отдаленных и глухих местах империи, а также земель варваров, и мальчик вовсе не хотел, чтобы и его причислили к отродьям Тьмы. За подобные способности его бы вряд ли убили, но могли заточить в Академии на всю жизнь без права покидать ее даже изредка, и уж ни о каком обучении тогда для него и вовсе не было бы и речи. Не слишком то заманчивая перспектива...

Отогнав посторонние мысли прочь, юноша подхватил фолиант и бросился обратно. Требовалось как можно скорее помочь остальным. Поворот мелькал за поворотом и за очередным из них Стигиан увидел мага его лет отбивающегося от человекоспрута наподобие тех, что он совсем недавно прикончил вместе с друзьями.

И было похоже, что на этот раз исход противостояния будет прямо противоположным. Молодой чародей держался из последних сил и явно был уже на пределе. Его щит, сотканный из пламени, слабел с каждой секундой под напором магии чудовищной бестии.

Тварь стояла спиной к Стигиану и не заметила нового противника, чем юноша сполна и воспользовался. Ослепительная голубая молния сорвалась с его рук и превратила голову человекоспрута в обугленное месиво. Монстр мешком рухнул на каменный пол, а Стигиан наклонившись над устало прислонившимся к стене магу с изумлением узнал в нем Пиррона.

Огненный маг угрюмо опустил голову, избегая смотреть своему спасителю в глаза. Было похоже что он был совершенно опустошен поединком и у него не осталось сил даже на привычную ненависть к старому сопернику.

-Надо идти. — Стигиан мягко, но решительно взял под локоть огненного мага и повлек за собой. Тот не сопротивлялся...

Однако уже почти возле самого главного зала им попалось по настоящему серьезное препятствие. Огромный коренастый краснокожий человекоподобный монстр, сплошь перевитый чудовищными мышцами и с огромными острыми витыми рогами на голове, выглядел очень устрашающе. Но Стигиана огорошило не это, а ощущение исполинской мощи исходящей от его гротескной фигурой. Физическая форма демона вполне соответствовала содержанию.

Монстр издевательски расхохотался и послал в сторону юных чародеев волну багрового пламени, причем явно необычного толка. Мгновенно осознав, что даже всех их совместных сил не хватит, чтобы отразить эту атаку, Стигиан сделал единственно возможное в этой ситуации. А именно он потянулся своим разумом к Книге Теней, призывая его силу пробудиться.

И фолиант доселе не покорившийся ни одному из магов Академии, на сей раз отозвался. Руны на его поверхности вспыхнули мертвенно-синим колдовским пламенем, и вокруг чародеев сгустился призрачный щит. Адский огонь не сумел преодолеть защиту манускрипта, и, обогнув молодых волшебников, пронесся дальше по коридору, сжигая все на своем пути и играючи плавя даже камень. Демон недоуменно взрыкнул. Было похоже, что он ожидал иного исхода своей атаки.

Но Книга Теней не даром получила свое зловещее название. Ее руны вновь вспыхнули на сей раз белым пламенем, и от ее поверхности начали отделяться полупризрачные неясные тени, которые устремились к фигуре демона.

Глаза чудовищ вспыхнули красным огнем, вокруг его фигуры сгустилось облако первородной тьмы, которая принялась активно пожирать потусторонних воинов мира теней. Однако как бы ни был силен демон, манускрипт был невероятно древен и могущественен. Созданный давным давно великими темными магами прошлого, он питался смертями живых существ, и был подобно всем артефактам высшей магии чистым сгустком, квинтэссенцией энергии смерти.

Все новые и новые тени продолжали отделяться от фолианта, и демон вновь издал оглушающий рев. Но на сей раз он звучал скорее жалобно, нежели грозно. И Стигиан, осознав, что наступил переломный момент схватки, в свою очередь атаковал иномировую тварь.

Камень под ногами чудовища внезапно стал жидким, текучим, и не ожидавший подобного гигант с глухим рыком провалился по пояс в образовавшуюся жижу. Тени ни на секунду не прекращали атаковать бестию, не давая ей возможности остановить действие чар Стигиана, и молодой маг, с усилием сжав побелевшие от напряжения руки в замок, завершил заклятие.

Каменный пол, в одночасье приняв свою первоначальную форму, сомкнулся и разрезал демона напополам. Верхняя половина чудовища упала на спину. Из обрубка его мощной мускулистой талии густым потоком хлестала темная кровь. А затем призрачные тени, довершая успех Стигиана, втянулись в тело демона, которое прямо на глазах осыпалось безвредным серым прахом.

Глава тринадцатая. В стане Бездны.

Когда, наконец, прорыв был остановлен, воин, до этого делившийся с Самхейном своей силой, собрал свой полк, в котором, несмотря на отгремевшее чудовищное сражение, было совсем немного погибших, и в упор взглянул на сына Херреи своими пронзительными, полыхающими синим огнем глазами. Его лицо было лицом истого воина, лихого рубаки прошедшего огонь и воду. Мощное и грубое с массивным квадратным подбородком, оно, тем не менее, было идеально гладким, лишенным даже намека на морщины и шрамы, что безошибочно выдавало в нем бессмертного. Впрочем, сущность подобной силы смертной быть не могла в принципе. Просто сгусток силы, пожелавший явить себя в облике воина-человека.

Самхейн не отвел взор, хотя эманации силы неведомого воителя ощутимо встряхнули его с ног до головы. Тот широко улыбнулся.

-А ты силен, хотя и совсем молод по рамкам бессмертных... — Усмехнулся багряно-золотой. — Видно действительно Алый Чертог не ошибся в тебе. Я — Саргадон. Старший воитель Алого Чертога. И мне было поручено наблюдать за тобой, и если я сочту тебя достойным, вмешаться в битву. Ты — достоин. Прими это в знак моего уважения и расположения к тебе Алого Чертога. Ты — настоящий воин, достойный его силы. — С этими словами названный Саргадоном протянул сыну Херреи свой дугообразный алый клинок.

Самхейн невольно залюбовался чудесным оружием. Немыслимо красивый, строгий, идеально соразмерный, он так и просился в ладонь. Воитель Алого Чертога оказался прав. Лишь истинный воин был способен оценить всю хищную смертоносную красоту этого меча.

Материал, из которого он был изготовлен, на ощупь напоминал скорее камень, но на самом деле, как уже говорилось, в структуре клинка не было ни грана костной материи, по сути, он был свит из переплетений чистых сил. Он был весь целиком алого оттенка. От кончика клинка до гарды на рукояти.

Рукоять также была дугообразной и витой с круглой неширокой гардой, а толстое лезвие, хотя и не было острым даже на ощупь, могло запросто рассекать брошенный на него волос при желании хозяина,... или гранитные валуны, ибо меч был чистой энергией и мог сам варьировать свою остроту в зависимости от поставленной перед ним задачи.

-Я благодарю тебя и Алый Чертог за щедрость. — Прижал руки к груди Самхейн. — Клянусь, этот меч будет служить правому делу. Вы и так уже много для нас сделали, но все же можем ли мы рассчитывать на вашу дальнейшую поддержку?

-Можете. — Громыхнул Саргадон. — Однако у Алого Чертога много и иных путей и задач, и посему лишь немногие его воины будут биться с вами плечом к плечу.

-Спасибо. — Еще раз поблагодарил воителя Самхейн. — Это больше, чем то на что я рассчитывал. Теперь я в неоплатном долгу перед вами...

-Что ж раз так то настанет час, и Алый Чертог в свою очередь попросит тебя о помощи. -Торжественно изрек воин, положив свою тяжелую как камень ладонь на плечо сына Херреи. — Не обмани его ожидания...

* * *

-Должна сказать, что нам сильно повезло... Этот воитель... он не уступает в силе даже Творцам! Могу лишь только догадываться о том, какой на самом деле мощью обладает Алый Чертог, если ему служат такие воины... — После блистательной победы Творцы решили немного отдохнуть от праведных трудов и направились на этот раз в слой Гиррота, и надо сказать что дворец огнеголового Творца был самым роскошным творением из всех, что Самхейну доводилось видеть.

Мало того, что его стены постоянно меняли свой цвет, так еще сами геометрические конструкции то и дело перетекали одна в другую, так что дворец скорее казался сотканным неведомой магией призраком, миражом, не имеющим постоянной физической формы. Тем не менее, хозяин жилища уверил, что сей факт никоим образом не скажется на комфортабельности пребывания в нем.

Прислуживали Творцу Пламени, человекоподобные огненные духи очень похожие на своего создателя, ну а уж о разнообразии и роскоши внутреннего убранства, а также подаваемых яств и напитков не приходилось и говорить.

Творцы нисколько не опасались, что в их отсутствие Граница вновь рухнет. Сущности Алого Чертога по силе равные Саргадону помогли им укрепить ее и изгнать Хаос из ее пределов в то же самое время, когда воители на крылатых конях помогали Самхейну и остальным истреблять прорвавшихся сквозь барьер бестий.

-У нас есть еще и иные нерешенные вопросы. Вы помните, как закончилась битва? Это глаз... эта сущность... Я почувствовал нечто смутно знакомое в ее эманациях,... но вот что именно никак не припомню... — Самхейн прикрыл глаза, тщетно пытаясь разобраться в нахлынувших на него тогда ощущениях.

-И это сила не Предвечной Розы. — Вновь подала голос Шадра. — За последнее время я хорошо научилась отличать ее энергию... это нечто иное...

-И, по всей видимости, гораздо более опасное, нежели сама Роза. — Прищурился сын Херреи. — Раз остается в тени... Нужно выяснить, что эта за тварь, и какую роль она играет во всем этом. Я почуял ее гнев, значит, скорее всего, вся эта заварушка с прорывом Хаоса ее рук дело.

-Это был гениальный ход с твоей стороны с порывом Внешнего Хаоса. — Вмешался в беседу Оргон. — Ты обратил оружие врага против него самого. Но откуда ты знал, что Хаос пожрет своих детей, а не поможет им?

-Хаос безбрежен... — Задумчиво протянул Самхейн. — В его пределах обитает бессчетное множество тварей самой разной силы и могущества... Однако далеко не все они дружат друг с другом, и их цели порой расходятся настолько, что они нередко становятся врагами. Чистая сила Хаоса, по сути, вообще не подчиняется никому, это просто сила, энергия, не имеющая единого хозяина. Каждая сущность может управлять лишь тем количеством энергии Хаоса, которым ей позволяет управлять ее собственная сила. Предвечная Роза безусловно могуча, но и ее сила имеет свои пределы, она вовсе не контролирует весь Хаос. Также как не контролирует его и тот, чей образ мы имели удовольствие лицезреть после окончания битвы.

-Откуда ты столько знаешь о внутренних законах Внешнего Хаоса, если, как ты утверждаешь, ни разу не бывал в его пределах? — Подозрительно прищурился Керос.

-Все просто, это вытекает из логики вещей. — Улыбнулся Самхейн, никак не реагируя на провокацию Творца Энергии. — По сути, то же самое что вкачать в рядового мага Света силу огня Гиррота, и что от него останется? Пепел... Да и то вряд ли. Да и потом я все же, как ни крути, дитя Бездны, и многие знания о ней приходят ко мне изнутри моей сути. А у вас, детей Света, разве не так? — Лукаво усмехнулся сын Херреи и подмигнул Шадре, которая не удержалась и подмигнула в ответ. Керос при виде подобной пантонимы лишь что-то недовольно проворчал себе под нос, но в спор вступать не рискнул.

Этот дерзкий и заносчивый юнец уже в который раз утирает ему нос, но в сложившихся обстоятельствах поединок не был выходом, тем паче, что как ни крути, но этот чужак действительно уже в который раз сражается с ними рука об руку, хотя мог бы этого и не делать, да еще и умудряется при этом выкидывать такие фортеля, которые, несмотря на всю свою рискованность и бесшабашную дикость уже неоднократно спасали им жизни.

Этого гордый Керос, истый воин, несмотря на всю свою неприязнь к чадам Бездны вообще и Самхейну в частности, не мог не признавать. Нельзя поднимать руку на товарища по оружию. Особенно если он спас тебе жизнь. Этот непреложный закон Керос усвоил еще в смертной жизни, когда был обычным воином пустыни, и был не намерен нарушать его ныне.

-В таком случае нужно проследить нити силы исходящие из пределов Предвечной Розы и Внешнего Хаоса, возможно, так мы сможем выйти на ее кукловода или, чем Бездна не шутит, союзника и докопаться до сути всего происходящего.

-Для этого нам придется проникнуть в ее глубины... — Задумчиво протянул Гиррот. — А это вряд ли представляется возможным. Даже наши новые союзники боюсь, здесь бессильны...

-А вот здесь ты ошибаешься. — Задорно блеснул глазами сын Херреи. — Я — дитя Бездны, и я был пронизан энергией Искаженных до самых глубин своей сути достаточно долгое время, для того чтобы... улавливаете мою мысль?

-Нет, подожди, ты хочешь сказать что...

-Именно. — Лицо сына Херреи было полно непререкаемой уверенности в собственной правоте.

-Нет исключено. Это же верная смерть!

-И, тем не менее, я попытаюсь. По крайней мере, подобного мне делать точно еще не доводилось...

* * *

Он осторожно скользил в густом вязком, словно кисель пространстве. Все в нем было пропитано враждебной силой до такой степени, что она фактически вытеснила обычную реальность, подменив ее собой... Враждебная сила... родная сила... Стихия, из которой когда-то давным давно целые эоны назад родился и он сам, его естество... его суть... его квинтэссенция...

Он такой же как и остальные... дети Бездны... дети Хаоса... дети Предвечной Розы, что была есть и пребудет всегда и вскоре вберет в свое божественное лоно и все остальное, что ныне еще пока не подвластно ей... И горе тем, кто встанет у нее на пути...

Фигура Искаженного медленно скользила в безбрежных просторах первородного Хаоса. Прикосновение к своему разуму он ощутил практически сразу после того, как вошел в лоно своей великой праматери. Дикий восторг и упоение разом захлестнули все его существо. Как же это было невыразимо приятно вновь ощутить себя частью великого Искажения породившего его.

Разум Искаженного словно восторженный щенок жадно потянулся к той силе, что сейчас бесцеремонно хозяйничала в его сознании. Впрочем, эта сила быстро потеряла к нему всякий интерес, едва лишь проникла в его сущность. Вполне обычный для ее дитя жадный восторг и жажда пребывания в ее чреве. Отдав Искаженному короткий и недвусмысленный приказ возвращаться к Границе, едва он восполнит потерянные в предыдущих столкновениях с Порядком силы, сущность тут же забыла о нем, переключившись на более важные и насущные проблемы.

* * *

-Ты вернулся... — Шадра бросилась к шатающемуся от смертельной усталости и пережитого сыну Херреи и, нисколько не стесняясь своих друзей, порывисто обняла его, прижавшись к могучей груди Самхейна всем своим хрупким телом. Сейчас она внешне абсолютно не отличалась от обычной смертной девушки...

-А куда ж я денусь... — Вяло отшутился оборотень, буквально падая в глубокое мягкое кресло с резными золочеными ручками. — Говорил же, все получится,... зря беспокоились...

-Тебе что-нибудь удалось разузнать? — Живо поинтересовался Гиррот, пристально глядя на Самхейна. Из всех Творцов он обладал наиболее практичным складом характера.

-Думаю, все что было нужно... Это было непросто... Для того чтобы сойти за Искаженного я не только изменил свой облик, но и практически полностью отключил сознание... Фокус нелегкий... Хаос едва не поглотил меня... Еще бы чуть-чуть, и я действительно стал бы тем, кем хотел казаться... Безмозглым искаженным духом на службе у неведомого кукловода...

-Нужно как можно скорее обработать данные и решать, что делать дальше! — Нетерпеливо воскликнул Керос, и вокруг него засверкали молнии, как бы подтверждая его правоту.

-Обожди немного, нетерпеливый ты наш. — Хмыкнул Самхейн, с наслаждением вытягиваясь в удобном кресле. — Я не железный, мне тоже отдых надобен...

* * *

— И так, что нам удалось выяснить? — После того как сын Херреи вкусил, наконец, свой заслуженный отдых, Оргон, как наиболее сведущий в науке тонких энергий сил прочитал его сознание, а затем они вместе с остальными Творцами принялись скрупулезно считывать и выявлять всю подноготную связей Предвечной розы и Внешнего Хаоса.

Для этого Творцы прямо в воздухе создали гигантскую голубую сферу, по которой то и дело пробегали черно-фиолетовые нити невидимых в обычной жизни энергий, а сами встали вокруг, что-то оживленно обсуждая вполголоса.

-Нити действительно уходят во Внешний Хаос... — Заворожено прошептала Шадра. — А теперь поглядим, куда именно они ведут...

Однако с этим у Творцов неожиданно возникли проблемы. Голубая энергетическая сфера внезапно налилась тяжелой чернотой... и взорвалась бы, если бы Самхейн, до этого скромно стоявший в стороне, не направил на нее потоки своей силы, восстанавливая конфигурацию и гармонию энергий, бурлящих внутри нее.

После этого Творцы уже без особого труда смогли продолжить работу и выяснить все, что им было необходимо.

-Хитрая же, однако, тварь... — Хмыкнул Самхейн, покачал головой. — Оставила защитное заклятие, которое даже я сперва не почуял... предусмотрительная... еще бы чуть-чуть, и вся конструкция была бы стерта. И тогда даже со всей той информацией, что мне удалось добыть, мы бы остались у разбитого корыта, ибо заклятие это стирает не мою память и даже не мешает вам доискиваться до сути, оно попросту обрывает все связующие нити в реальном мире с Предвечной Розой, и тем, кто стоит за ней, едва кто-либо посторонний прикасается к ним. И тогда моя вылазка оказалась бы напрасной, я бы попросту помнил то, что в реальности уже не существует...

-Я просто поражена! — Шадра даже не пыталась скрыть своего изумления. — Мало того, что ты сумел вернуться живым, так еще и выяснил все, что нам было нужно! Нити действительно связывают Предвечную Розу с той сущностью, что явила себя в последней битве с Хаосом... Ее силу я хорошо запомнила и ни с чем не спутаю, причем структура заклятий говорит о том, что именно сущность первична в этом тандеме, а не наоборот... Ты либо невероятно удачлив... либо... — Творец Пламени осеклась, так и не найдя что добавить.

На самом деле вся эта операция отнюдь не была для Самхейна легкой прогулкой. Только для того чтобы полностью стать Искаженным, изменив не только внешность, но и сознание и даже ауру, ему понадобились целые сутки напряженной медитации.

К тому же он не мог подобно светлым поставить себе так называемый энергетический маячок отсроченных чар, который вернул бы ему сознание сразу после выполнения миссии. Во-первых, Роза сразу бы почуяла враждебное заклятие, а во вторых сама сущность темных настолько целостна и обособлена, что сразу же бы отторгла подобный "гостинец".

Это инстинкты, которые Самхейн был просто не в силах перебороть. Все тогда зависело только от его внутренней силы, и Черный Саблезуб едва не остался Искаженным навеки. Но стальная воля сына Херреи в очередной превозмогла козни судьбы, и оборотень не только остался жив, но и в полной мере сумел сохранить свой рассудок.

Достоинства и преимущества темных, равно как и их недостатки в разных ситуациях оборачивались своими противоположностями. Точно так же ситуация обстояла и со светлыми, которые гораздо легче усваивали все новое, но были и намного более ведомы потоками силы Мироздания и гораздо хуже сопротивлялись их воздействию на их внутреннюю целостность.

-Теперь остается сущий пустяк. — Иронично хмыкнул Гиррот. — Что именно нам делать с этим новым знанием. Если эта неведомая сущность создала тварь, которую мы не можем повергнуть даже нашими совокупными силами то,... что мы вообще можем?

-Ну, тут ты не совсем прав, брат. — Не согласился с товарищем Оргон. — Алый Чертог предоставил нам могучих союзников, плюс ко всему и остальные наши братья вряд ли смогут слишком долго игнорировать прорыв Бездны. И вот когда они, наконец, прозреют, то всеми нашими совокупными силами мы должны будем ударить сперва по Предвечной Розе, а потом и по ее создателю. Чтобы раз и навсегда отбить у него охоту к подобным игрищам.

Интерлюдия.

-Это он? — Черноволосый красавец одетый очень дорого и изысканно едва заметно кивнул на сутулую согбенную фигуру сидящую за одним из столов.

-Должен быть. — Через секунду ответил необычный воин со снежно-белыми волосами и ярко-красными глазами облаченный в белую меховую накидку. — По крайней мере, именно таким описал мне его мой господин. К тому же он дал мне астральный образ его ауры. Нет, это определенно тот, кто нам нужен.

С этими словами оба мужчины неторопливо приблизились к столику, за которым сидел незнакомец.

-Ты должно быть...

-Давайте обойдемся без имен. — Холодно оборвал шатена хозяин столика.

Их встреча происходила в одном из довольно скромных трактиров в дальнем захолустном мире, и надо сказать такие жесткие меры предосторожности были вполне обоснованы, ибо каждый из этой троицы имел как могущественных врагов, так и не менее могущественных покровителей, которые были крайне заинтересованы в том, чтобы их деяния до времени оставались в тени. — Они здесь ни к чему.

-Хорошо, как скажешь... — Равнодушно пожал плечами шатен. — Как тебе в новом положении? Каково быть хозяином самому себе?

Сутулый мужчина в ответ на это лишь равнодушно пожал плечами.

-Не вижу особой разницы. Здесь я занимаюсь тем же, что и привык делать всегда. Вы пришли сюда болтать, или, наконец, поговорим о делах?

-Ладно, не кипятись. — Примирительно поднял руки шатен. — У нас есть общий враг, и мы все заинтересованы в его уничтожении.

-Говорите за себя. Мне лично нет никакого особого резона участвовать во всем этом. Исключая причитающееся мне вознаграждение разумеется.

-А как же гибель твоего господина? — Вскинулся снежновласый. — Где твоя преданность?

-Я служу лишь своим собственным интересам. — Холодно парировал сутулый. — Советую вам запомнить это... Так каков наш план?

-Защиту не взломать снаружи, их набольший позаботился об этом еще до своей скоропостижной кончины. Лишь изнутри.

-Для этого нужен смертный. Магия защищает их мир от проникновения лишь бессмертных.

-Ну, смертностью ни один из нас похвастаться не может. — Рассмеялся шатен. — Значит, нам нужен кто-то еще.

-И этот кто-то помимо смертности должен быть еще и превосходным воином напрочь лишенным магического дара. Иначе Сфера попросту убьет его. Проклятый демиург позаботился и об этом.

-Ну и зачем дело стало? Что мало воинов шатается без дела по бесчисленным мирам и ойкуменам?

-Здесь еще одно. Его сознание должно быть полностью защищено от заклятий чтения. Иначе его раскроют до того, как он успеет выполнить свою миссию.

-Смертный воин, гениальный боец, лишенный дара и защищенный от магии контроля, причем не артефактами, которые сразу же отберут, едва он окажется у наших врагов, а лишь собственными природными способностями... — Задумчиво протянул шатен. — Да не спорю, товар штучный, на дороге не валяется. И где же нам отыскать такого?

-Пока не знаю. — Покачал головой сутулый. — Именно этим я и занимаюсь последние месяцы. И вам советую подключиться к поискам. Если вы конечно и впрямь желаете достичь успеха в своем деле...

Глава четырнадцатая. Врата Миров.

Дождавшись ночи, Рахиль, убедившись, что его никто не видит, украдкой выскользнул из окна постоялого двора на улицу. Выучка Храма не подвела и на сей раз, так что случайному прохожему, которому посчастливилось бы наблюдать за его перемещениями, привиделась бы лишь темная неясная тень.

Иркариец бесшумно скользил по ночным улицам Михрана, стараясь по возможности не попадаться на глаза немногочисленным прохожим, которых к счастью было немного, ибо главные улицы города усиленно патрулировались стражей, и никаких грабителей и тому подобных личностей здесь не могло быть в принципе.

По негласному договору с официальными властями "работники ножа и топора" орудовали лишь в трущобах и на окраинах. Тех, кто нарушал сей запрет, хорошо обученные и донельзя свирепые, а отнюдь не сытые и ленивые, как это обычно бывало в иных странах, стражи, ибо кшатрии строго следили за боевой выучкой своих воинов и не давали им заплыть жирком, рубили прямо на месте без суда и следствия. Таков был закон.

Но выучка Рахиля, равно как и его искусство двигаться скрытно, бесшумно оставляло далеко позади все умение даже элитных столичных стражей, посему ему не составило никакого труда в максимально краткие сроки достичь дома Мегеда, который как уже говорилось, располагался в лучшем, центральном районе города.

Перед входом в сад стояло двое дюжих обнаженных по пояс стражей с бердышами в могучих руках. Рахиль, глядя на них, лишь презрительно скривился. С этими у него проблем точно не возникнет. Спрятав клинки под полой бурнуса, воин Храма пошатывающейся походкой сильно пьяного двинулся в их сторону.

Стражники довольно заулыбались, предвкушая веселье. Невзрачная одежда и невыдающаяся коллекция Рахиля сбили их с толку. Когда же дерзкий бродяга и вовсе ничтоже сумнящееся направился прямо к ним, они и вовсе расцвели. Сейчас они научат этого босяка почтению...

Впрочем, долго радоваться им не дали. Едва один из стражей поднял алебарду, чтобы ее древком огреть пьяницу по спине, как тот неуловимо быстрым движением ушел с линии атаки, и непонятно откуда взявшимся в его руках кривым мечом перерубил ему гортань. Страж захрипел и рухнул на землю. Его товарищ даже толком ничего не успел понять, как оказавшийся столь прытким бродяга возник прямо перед ним и вонзил свой клинок ему прямо в сердце.

Покончив со стражами на улице, Рахиль неуловимой тенью скользнул в примыкающий к дому сад. Мешкать было нельзя. Тела стражей в любую минуту могли обнаружить, а ему еще требовалось убить Мегеда и забрать артефакт. Перед входом в дом стоял еще один страж, наподобие тех, что охраняли улицу. Этого воина Храма прикончил метательным ножом в горло и, сняв с его пояса ключи, проник вовнутрь дома.

Внутри оказалось довольно тихо. Похоже, все находившиеся здесь предавались ночному отдыху и не даже не помышляли об опасности. Войдя в комнату для прислуги, Рахиль обнаружил лежавших на кроватях двух молодых женщин. Одну из них воин тихонько ткнул двумя пальцами чуть пониже уха. Теперь служанка не проснется до утра, зряшных убийств иркариец не любил.

Вторую женщину Рахиль заставил очнуться легким хлопком по щеке и тут же зажал ей рот ладонью.

-Не вздумай кричать. — Холодно предупредил он ее. — Покажешь где покои Мегеда. Твоя жизнь мне не нужна. Но если заведешь в ловушку — убью без колебаний.

Девушка судорожно кивнула, давая понять, что все поняла. Она была совсем молодая. Не больше двадцати лет. Они быстро, стараясь не поднимать лишнего шума, проследовали на верхний этаж, причем Рахиль все это время недвусмысленно держал один из своих клинков у ее лопаток. На втором этаже особняка девушка трясущейся рукой указала на одну из резных деревянных золоченых дверей, после чего воин тут же ткнул ее пальцами пониже уха точь в точь также как и ее товарку.

Осторожно опустив девушку на пол, Рахиль, убедившись, что дверь заперта, резко ударил в нее ногой. Особого шума это не произвело, так как храмовник бил хоть и резко, но мягко, со знанием дела, лишь с треском переломился замок, и воин Храма через секунду был уже внутри. Лежавший на роскошной широкой кровати толстый мужчина, пахнущий благовониями, заполошно подскочил при виде ночного визитера, но тут же осел на пол с перерубленной шеей.

Первая часть задания оказалась выполнена. Теперь требовалось разыскать артефакт. С этим особых проблем не возникло. Благо вещь эта была очень ценной, и Мегед всегда держал ее в своих покоях в резной деревянной шкатулке. Трубка на первый взгляд ничем не отличалась от иных курительных приспособлений, хот и была сработана, надо признать, как настоящее произведение искусства. Но Рахиль сразу же почуял неведомую магию, исходящую от нее. Правда, какого рода это чародейство, воин не смог разобрать, ибо все-таки не был настоящим волшебником.

Однако долго любоваться на добытый предмет ему не дали. Внезапно Рахиль всей кожей почуял за спиной чье-то чужое присутствие и мгновенно отпрянул в сторону. Сделал он это вовремя. Там, где только что была его голова, воздух со свистом рассек тонкий зазубренный клинок. Повернувшись лицом к новому противнику, он увидел довольно высокого худощавого, но при том невероятно жилистого и крепкого как гвоздь воина с очень грубым вытянутым лицом.

Храмовник. Тут же распознал иркариец собрата. Однако сейчас они были врагами, и посему Рахиль не стал тратить время на бессмысленные разговоры, ибо его соперник явно так же был превосходно осведомлен о его происхождении, и раз это его не остановило, значит, вступать в полемику было попросту незачем, а атаковал в ответ. Парные клинки замелькали с ошеломляющей скоростью, но его противник также был не лыком шит, и потому все удары иркарийца разбивались о его простую незамысловатую, но притом идеально выверенную, досконально высчитанную и проработанную защиту.

Высокий воин своей манерой боя и впрямь напоминал некий диковинный военный механизм. Лишь единожды Рахиль рискнул принять его удар на прямой блок скрещенных сабель, и силой столкновения его отбросило далеко назад прямо на ложе ныне покойного Мегеда. Хорошо еще, их схватка пока большей частью не производила особого шума, а его соперник до сих пор не позвал на помощь.

Осознав, что в грубой мощи ему с храмовником не тягаться, Рахиль совершил головокружительный кульбит, сделав высокое сальто, одновременно метнув один из ятаганов в голову соперника, и оказался прямиком за его спиной. Храмовник, сбитый с толку ложной атакой и неожиданным маневром иркарийца, замешкался всего на пол секунды, но и этого хватило Рахилю, для того чтобы всадить второй меч прямо в горло противника.

Невероятно, но это не остановило храмовника. Не обращая внимания на хлеставшую из его горла черную кровь, он продолжал идти на Рахиля, вращая клинком. Безоружный иркариец исхитрился ногой вышибить меч из рук храмовника, но тот гневно зарычал и вцепился ему в горло. У Рахиля потемнело в глазах. Хватка у воина оказалась поистине железной. Однако он не растерялся и, выдернув свой клинок из раны храмовника, кровь из которой тут же хлынула с новой силой, со всей силы несколько раз ударил его тяжелым эфесом в висок. Хватка воина разжалась, и Рахиль сумел освободиться и сбросить с себя противника.

Тот вновь кинулся на Рахиля, в очередной раз повалив его на землю и вышибив клинок у него из рук. Железные пальцы храмовника вновь сомкнулись на его горле. Удары иркарийца не оказывали на раненого силача никакого эффекта, пока тот, наконец, поистине запредельным усилием не сумел дотянуться до тяжелого бронзового сосуда, стоявшего на низком серебряном столике неподалеку, обрушив его на чугунную голову воителя.

Тот рыкнул и разжал хватку, отступив к стене, озадаченно вертя головой. Бронзовый сосуд, на котором появилась глубокая вмятина, полетел в голову полуоглушенного воина, но тот сумел ловко уклониться от пролетевшего мимо тяжелого снаряда. Следующей в голову храмовника полетела расписная и явно недешевая стоявшая в углу глиняная ваза, в отличие от предыдущего снаряда угодившая в цель и вдребезги разбившаяся о высокий лоб храмовника.

Однако тот, как ни странно, и теперь не растерял ни прыти, ни энтузиазма. Бросившись в ноги иркарийца, он вновь повалил его на землю, и несколько раз ударил кулаком в лицо. Рахиль запредельным усилием вывернул храмовнику руку и оказался сверху, но тот, рыкнув, отшвырнул его от себя в сторону.

Рахиль, однако, ни на секунду не потерял самообладания и когда храмовник вновь двинулся в его сторону, его голову встретил очередной тяжелый глиняный кувшин. Сосуд вновь разбился вдребезги, но храмовник все равно продолжал идти вперед, с жутким грохотом круша все вокруг себя, словно обкурившийся дурного зелья, начисто отбивающего чувствительность к боли.

Его соперник чтобы выиграть хоть немного времени подхватил с ложа зарезанного купца дорогое цветастое одеяло и швырнул его в воина, от души добавив запутавшемуся в красной шелковой ткани храмовнику двумя ногами в живот. Тот рухнул на пол, яростно пытаясь высвободиться из под дорогого порфира и пятная ее своей кровью, хлеставшей из глубокой раны на шее.

Внизу послышались встревоженные голоса выживших стражников, и иркариец осознав, что самое время делать ноги, проскользнул мимо сильно потерявшего скорость, но все еще живого воина Храма и, подхватив свои клинки, выпрыгнул в окно.

Похоже, храмовник был на редкость упрямым и живучим даже по меркам своих собратьев по ремеслу. Несмотря на чудовищную рану, несмотря на полученные побои, он сумел схватить свой меч и выпрыгнуть вслед за Рахилем. Но, похоже, жесткое приземление и кровопотеря совершенно лишили его сил, и иркариец, подскочив к нему, ногой выбил меч из его рук, а затем одним мощным круговым ударом сразу обоими клинками лишил его головы.

К нему со всех сторон уже бежали возбужденные стражи, но у Рахиля не было планов вступать с ними в битву. Вместо этого он со всех ног бросился бежать. Одним могучим прыжком перемахнув через калитку сада, храмовник растворился во тьме ночных улиц. Преследователи так и не сумели его обнаружить. Что-что, а путать следы иркариец умел превосходно.

* * *

Пропетляв некоторе время по ночным улицам Михрана и окончательно запутав погоню, Рахиль вернулся на постоялый двор, проникнув в комнату через открытое окно, также как и вышел. Прохожих как уже говорилось, в это время суток было мало, и никто его так и не заметил.

Оказавшись в своих покоях, иркариец, не мешкая, тщательно оттер свои клинки от крови специальной небольшой черной тряпицей, которую тут же сжег в пламени горевшей на прикроватном столике свечи. Затем храмовник неспеша обработал разбитое кулаками соперника лицо специальной мазью, выданной ему в Храме. За ночь побои должны были сойти бесследно.

Закончив, Рахиль блаженно вытянулся на ложе и, наконец, позволил себе расслабиться. Похоже, Мегед имел некие тесные связи с Храмом и перешел дорогу его набольшим, раз ему приказали его убрать. А тот мордоворот, скорее всего беглый воин, который тоже что-то не поделил с Храмом. Видно наставники и на сей раз решили испытать его, раз не сообщили об отступнике заранее...

Впрочем, ему повезло. Он успел спрятать трубку в карман плаща, непосредственно перед самой схваткой с оказавшимся таким невероятно сильным и живучим храмовником, и выполнил оба задания. Остался сущий пустяк. Теперь нужно было всего лишь доставить похищенный предмет по назначению. Но сейчас ему требовался отдых, и посему Рахиль, с сожалением отложив загадочный артефакт в сторону, забылся тяжелым глубоким сном.

* * *

На следующее утро Рахиль направился в трактирную залу, чтобы как следует позавтракать и разузнать последние новости. Как оказалось, вчерашние похождения храмовника наделали в городе немало шуму. Весь Михран гудел, словно растревоженный улей. Все только и говорили о вчерашнем нападении на дом купца Мегеда и убийстве его и его стражников.

Сам великий халиф Иркарии поручил своей гвардии лично разыскать подлых убийц, благо Мегед до своей скоропостижной кончины был очень значимой персоной в империи, хоть и не являлся благородным кшатрием. Рахиль впрочем, на этот счет не особо переживал. Стражники не видели его в лицо, и даже вряд ли толком разглядели его фигуру в ночной тьме. К тому же он сработал чисто и не оставил своим преследователям никаких следов и зацепок. А, значит, бояться ему было нечего. Таких воинов как он во всем Михране пруд пруди, каждого не проверишь.

С аппетитом позавтракав, иркариец зашел в конюшню проведать своего скакуна. Тот, как оказалось, чувствовал себя превосходно и выглядел вполне посвежевшим и отдохнувшим. Тогда Рахиль по здравому размышлению приобрел у хозяина постоялого двора еще одного коня на смену, и, запасшись сушеным мясом и фруктами, а также водой выехал из Михрана одвуконь.

Поток желающих попасть и покинуть столицу сегодня был довольно большим. На воротах двое придирчивых стражей вооруженных длинными копьями в связи с последними событиями тщательно проверяли всех, у кого было при себе оружие, и кого они считали подозрительными. Еще два десятка неподвижно замерли неподалеку, ожидая малейших признаков неповиновения. Судя по черно-золотым доспехам и знакам отличия, это были воины личной гвардии халифа. Донельзя свирепые и опытные бойцы.

-Пожалуйста, покажите мне ваши клинки, господин. — Вежливо попросил один из стражей Рахиля, когда очередь, наконец, дошла и до него.

-По какому такому праву, ты, воин, требуешь от меня подобного? — Высокомерно подбоченился кшатрий.

-Таков приказ халифа. — Пожал плечами страж. — Велено досматривать каждого, у кого при себе оружие, невзирая на сословие и происхождение.

Рахиль брезгливо скривился, выражая свое отношение к подобному приказу вообще и к воину в частности, но все же послушно протянул свои клинки, на которых, разумеется, не было ни капли крови, поскольку он вычистил их еще ночью.

-Все в порядке, господин. — Наконец закончил осмотр стражник, возвращая Рахилю его оружие.

-А что, по-твоему, убийца купца окажется настолько глуп, что не озаботится очистить свое оружие от пятен крови, если вдруг решит идти через главные ворота. — Хмыкнул храмовник, и неспеша направил своих коней рысью прочь из города. Михран дал ему все, что было нужно. Пришла пора покинуть его.

Рахиль усмехнулся своим мыслям. Хорошо еще, что стражник не догадался осмотреть его бурнус, на котором если приглядеться, можно было заметить свежие пятна засохшей крови убитого им храмовника. Впрочем, даже в этом случае можно было бы отговориться нападением разбойников, и тому факту, что ему попросту некогда было стирать одежду в чужом для него городе, тем паче, что вода в Иркарии был поистине на вес золота.

Пересекать пустыню в одиночку далеко не безопасное занятие, но Рахиль ни капли не беспокоился на этот счет. Его тренированный организм мог подолгу обходиться без воды, гораздо дольше, чем могли даже матерые кочевники, для которых жизнь в пустыне была единственно ведомой. Путешествовал храмовник в основном по ночам, когда спадало солнце, и было не так жарко.

Через три дня пути ему, наконец, повстречался первый оазис. Это было как нельзя кстати, благо запасы пресной воды у храмовника уже практически подошли к концу. Напоив лошадей, Рахиль жадно припал к воде, лакая живительную влагу, словно дикий зверь.

-Вода здесь необычайно вкусная, не правда ли? — Раздался за спиной воина уверенный насмешливый голос.

Рахиль мгновенно обернулся, обнажив клинки.

-Спокойно, воин. — Холодно усмехнулся стоявший в двадцати шагах от него молодой безбородый воин с тугим коротким луком. Взведенная к бою стрела недвусмысленно смотрела прямо в грудь храмовника. — Инан Зоркий. Слышал это имя?

-Ну, еще бы... — Криво усмехнулся Рахиль. — Знаменитый Лев Пустыни, грабящий путников, а иногда даже небольшие караваны. И все в одиночку... Говорят, тебе нет равных в мастерстве владения луком...

Инан Зоркий действительно был живой легендой Иркарии и всего востока. Прославившийся как необыкновенный лучник, этот воин, несмотря на молодость уже считался одним из лучших бойцов в мире. Во владении луком же ему и вовсе не было равных. Ходили слухи, что даже сам пресветлый халиф великой Иркарии обещал ему полное прощение грехов и статус благородного кшатрия с огромным денежным содержанием, если Зоркий оставит свое темное ремесло и поступит к нему на службу.

Но гордый разбойник ответил отказом, в одиночку перебив всех воинов посланных на его поимку, среди которых были лишь лучшие солдаты и наемные убийцы, служившие великому халифу восточных земель. Ибо свободу Инан Зоркий почитал наивысшей ценностью из всех возможных, ценя ее даже превыше собственной жизни, и никогда не обменял бы ее на любую даже самую просторную и роскошную золотую клетку.

-Это так. — Кивнул воин, ни на секунду впрочем, не выпуская противника из поля зрения. — Поэтому нет нужды сопротивляться. Поверь, я уложу тебя гораздо раньше, чем ты сделаешь первый шаг.

-Ты в этом так уверен? — Насмешливо поднял бровь Рахиль.

-Этим луком я легко сбиваю две монеты, брошенные в воздух одновременно, и успеваю выпустить третью стрелу, прежде чем монеты упадут на землю. Впрочем, ты мне нравишься, воин, поэтому я не буду убивать тебя, если ты добровольно отдашь мне все свое добро.

-Молва далеко разносит твое имя... — Склонил голову Рахиль. — Но все дело в том,... что мне на это наплевать.

С этими словами храмовник неуловимо быстрым движением сорвался с места и скользящим стелющимся шагом побежал в сторону лучника. Тот отреагировал мгновенно и выпустил стрелу в грудь храмовника, которая тут же была отбита в сторону одним из его клинков. Впрочем, это ни капли не обескуражило его соперника, который молниеносно вынул из колчана вторую стрелу, и выпустил вслед за первой. Рахиль умудрился отбить и ее...

Пять стрел за считанные секунды успел выпустить этот необыкновенный лучник, прежде чем храмовник настиг его. Последняя стрела все-таки нашла дорожку к его телу и, вместо того чтобы войти иркарийцу между глаз, вонзилась Рахилю в левое плечо. Инан, видя что противник не так прост, в последний момент успел слегка изменить траекторию выстрела, и храмовник не сумел верно среагировать.

Впрочем, это его уже не спасло. Зоркий не учел невероятной скорости своего соперника, и посему шестая стрела улетела в далеко сторону, противоположную местонахождению храмовника, а сам Инан лишился головы. Выучка Храма на сей раз оказалась сильнее природного таланта.

Покончив с противником, Рахиль заскрежетал зубами от боли. Рядом в нескольких десятках шагов дико ржал один из жеребцов, остервенело катаясь по земле. Последняя стрела Инана глубоко вонзилась ему в переднюю бабку.

Выдернув стрелу из плеча, Рахиль извлек из под полы бурнуса небольшую глиняную склянку и тщательно обработал рану ее содержимым. Кровь моментально свернулась, а по телу разлилось блаженное тепло. Хорошо еще, что стрела оказалась не зазубренной, иначе даже ему, воину Храма, пришлось бы попотеть, извлекая ее. Для обычного воина подобное ранение и вовсе, скорее всего, обернулось бы ампутацией руки.

Закончив обрабатывать рану, Рахиль приблизился к бьющемуся на земле жеребцу и хладнокровно перерезал ему горло. Все равно не жилец. Наскоро осмотрев тело Инана, он забрал все мало мальски ценное, не забыв также прихватить и его знаменитый лук. Стрелок из храмовника был не слишком хороший, но, тем не менее, он знал с какого конца браться и за это оружие и с двадцати-тридцати шагов вполне сносно мог поразить врага.

Конь разбойника обнаружился неподалеку, что было как нельзя кстати. В случае чего его собственному скакуну будет замена. На случай всяческих непредвиденных ситуаций наподобие только что произошедшей. Трое суток провел Рахиль в оазисе, благо сообщников ныне покойного Инана можно было не опасаться, ибо тот всегда работал в одиночку, приводя себя в порядок и давая лошадям необходимый отдых. Затем храмовник продолжил свой путь. Пустыня должна была вот-вот закончиться. Впереди его ждали загадочные западные земли.

* * *

В западных землях оказалось на удивление спокойно. На иркарийцев, тем более на кшатриев, местные разбойники предпочитали по возможности не нападать, хорошо зная их несравненное воинское умение. И хотя местные обычаи показались Рахилю довольно странными, а еда в трактирах, и внешний вид, а также одежда здешних преимущественно светлокожих жителей непривычными, он в целом нашел впечатление от поездки вполне благоприятным.

Немного омрачал настроение храмовника лишь тот факт, что ему пришлось убить живую легенду Инана Зоркого. Воинское мастерство, пусть даже и мастерство противника, было, пожалуй, единственным, что Рахиль по настоящему ценил и уважал в этой жизни.

Давешний храмовник, которого иркариец поверг незадолго до битвы с Зорким, хоть и бесспорно был силен, но в бою действовал грубо и достаточно бездумно. Таких воинов хватает. А вот Инан Зоркий... Инан Зоркий был товаром штучным, воином, умеющим не только убивать, но и блестяще вырабатывать собственную тактику и стратегию битвы. Воин, имевший свой особенный ни на кого не похожий стиль и путь. Их бой был соревнованием не столько мускулов, хотя и их, конечно же, тоже, сколько схваткой умов и воль. Такого соперника действительно стоило уважать.

За несколько недель непрерывной скачки иркариец, наконец, добрался до стен легендарной Академии чародеев. Стояла глухая ночь, когда воин Храма увидел перед собой ее серую громаду, но тут небеса внезапно озарились огнем, и мир сошел с ума. Потрясенный Рахиль видел открывавшиеся повсюду гигантские магические врата, сквозь которые непрерывным потоком шли самые причудливые и смертоносные создания, которых ему доводилось видеть. Даже малоприятные и малосимпатичные во всех отношениях бестии Храма не шли с этими тварями ни в какое сравнение.

Надо отдать ему должное, храмовник быстро сумел взять себя в руки и галопом помчал своего вышколенного коня к Академии. Если у него и был шанс уцелеть в этом светопреставлении, то лишь под сенью ее несокрушимых стен и защитой могучей магии тамошних чародеев.

Вторая лошадь дико заржала и унеслась в неизвестном направлении. Рахиль лишь успел увидеть, как ее разорвала на куски какая-то полупризрачная тварь, и тут на него самого обрушилась темная летучая бестия, казалось сплошь состоявшая из клыков, пастей и многочисленных зубов.

Клинки храмовника запели песнь смерти, и тварь рухнула на землю, мгновенно рассеченная на куски. Массивные каменные врата Академии, ведущие в ее внутренний двор, оказались раздроблены в мелкое крошево чьей-то неведомой исполинской мощью, но Рахилю сейчас это было только на руку. Он на полном галопе мчал своего скакуна прямо к входу здания ко вторым вратам, как какой-то сгусток синей энергии, который можно было назвать даже духом лишь с очень большой натяжкой, врезался в его лошадь и разрезал ее надвое.

Конь издал протяжный почти человеческий крик и рухнул на землю, забившись в агонии. Из его развороченного брюха неторопливо вытекали сизые внутренности. Рахиль сумел красивым кувырком соскочить с павшей лошади, прокатившись по земле и отделавшись лишь легкими ушибами. По счастью смертоносный призрак его не задел.

Однако, по всей видимости, тварь превосходно чувствовала присутствие живых, и посему через мгновение храмовника окружило уже четыре подобных создания. Рахиль сдавленно выругался. Даже его железные нервы сейчас были на пределе. Он прекрасно понимал, что у него нет ни единого шанса справиться этими бестиями в одиночку, и посему в последний момент, когда уже духи тьмы были готовы пожрать его плоть, как не так давно пожрали его скакуна, разгоряченное сознание иркарийца подсказало ему выход. Сжав своей загрубелой от постоянных упражнений с клинком ладонью похищенную из дома Мегеда трубку, он мысленно воззвал к ее силе.

Как ни странно, эффект не заставил себя ждать. Сила артефакта будто бы только и ждала, что найдется храбрый, который не побоится обратиться к ней и выпустить на свободу. Из курительного приспособления, по крайней мере, именно так оно выглядело внешне, повалил густой зеленый дым, который через мгновение соткался в гротескную человекоподобную фигуру.

Новосотворенный дух или, как называли подобных созданий на востоке, джинн, тут же не мешкая, бросился на призрачных бестий. Зеленое и синее причудливо переплелось, и как оказалось, даже у кошмарных пришельцев из-за Грани не нашлось, что противопоставить могущественной древней сущности.

Могучие руки джинна рвали призраков на куски, разымая даже не плоть, которой бестелесные духи были напрочь лишены, а те невидимые нити и скрепы, на которых держалось их противоестественное бытие, и они с глухим воем развоплощались, обращаясь в ничто. Вся схватка заняла у духа не более минуты, после чего тот вновь обратился в зеленый дым и, как ни в чем не бывало, втянулся обратно в резную деревянную трубку, служившую джинну его обиталищем.

Надо сказать, что если Рахиль и растерялся при виде подобного, то пришел в себя довольно быстро. Вскочив на ноги, храмовник опрометью бросился вовнутрь здания Академии. По счастью вход в него был уже совсем рядом. Вторые врата также как и первые лежали в руинах. Везде царили разгром и запустение. Бежавший по извилистым и довольно широким коридорам Академии Рахиль то и дело натыкался на трупы чародеев и останки неведомых мерзких тварей, которые, судя по всему, и явились причиной их гибели.

Ни разу не бывавший в обители магов храмовник, тем не менее, интуитивно чувствовал, куда ему теперь нужно идти. Он чувствовал могучую магию, идущую из глубины цитадели, и, повинуясь наитию, опрометью бросился туда со всех ног. Там, он чуял, находилось его спасение. А значит, он должен был успеть.

* * *

Стигиану повезло. Он успел практически вовремя. В главном зале магистры были заняты тем, что вовсю отражали атаки бесчисленных бестий, прущих на них из всех коридоров и даже сквозь доселе казавшиеся воспитанникам надежными и несокрушимыми каменные стены. Воздух вокруг дрожал и преломлялся от сталкивающихся боевых заклятий. Сам зал был уже наполовину разрушен, искусно выполненные лоджии и изящные каменные переходы и колонны, все лежало в руинах. Повсюду валялись окровавленные трупы чародеев и зловонные туши их жутких противников. Развязка вот-вот должна была наступить.

Самого Стигиана твари не тронули лишь чудом. Действуя интуитивно, он в очередной раз обратился за помощью к древнему фолианту, и книга выручила юношу и на сей раз, образовав вокруг него нечто вроде полога невидимости, таким образом, что твари Бездны не могли его не только увидеть, но и даже почуять.

Ворвавшись в главный зал, молодой чародей мгновенно понял, что дела магистров плохи как никогда. Они из последних сил сдерживали напор чудовищ, образовав вокруг себя мощный защитный купол заклинаний, который впрочем, вот-вот должен был рухнуть. Нужно было срочно что-то предпринимать, и юноша вновь, в который раз уже за эту ночь потянулся к зловещей сущности манускрипта, мысленно оборвав скрепляющие нити заклятия, сковывающие его волю и даровав ему полную свободу.

Послышался зловещий замогильный вой, от которого даже у бывалых, опытных чародеев по коже побежали ощутимые мурашки, и Книга Теней внезапно налилась тяжелой первородной Тьмой, будто бы разом вобрав в себя весь непроглядный мрак уходящей ночи. Со всех сторон в ее лоно устремился серый призрачный прах, в который прямо на глазах обращались тела мертвых магов и их жутких врагов.

Но древний манускрипт и не думал на этом останавливаться. Прах царства мертвых, собравшись в огромные клубы пыли, принялся активно пожирать всех подряд, не делая различий между людьми и чудовищами Бездны. Стигиана затрясло от переполнявшей фолиант зловещей темной мощи. Но ее все равно было недостаточно. Древние слова заклятия, давным давно вычитанного в Книге Теней и, казалось бы, накрепко позабытого юношей, вдруг сами собой выплыли из его памяти.

Заклятие формировалось в его сознании пока еще довольно размытым, смутным образом, но с каждой секундой он становился все более и более отчетливым, полыхая перед мысленным взором Стигиана холодным синим призрачным пламенем мира теней. Фолиант ни на секунду не прекращал питаться смертями живых, все набирая и набирая силу, и скоро он должен был вобрать в себя достаточно для того чтобы осуществить задуманное.

-Остановись, безумец! — прорычал мэтр Скабриус, который первым почуял всю подноготную творившегося действа, отчаянно пытаясь дозваться до юноши, но тот не обращал на него никакого внимания. Его будущее и будущее всех выживших чародеев, которых, к слову сказать, осталось совсем немного, сейчас целиком и полностью зависело от него.

Твари бездны отчаянно метались по залу, спасаясь от гибельного праха теней, чародеи во главе с верховным магистром из последних сил держали колдовской щит, но то и дело то один, то другой маг падал на пол бездыханным, отдавая все свои силы на поддержание заклятия, для того чтобы через мгновение самому стать частицей праха мертвых и пополнить своей жизненной энергией жуткий фолиант.

И вот, наконец, книга вобрала в себя достаточно силы для готовящегося действа, и Стигиан низким нечеловеческим голосом, подходящим скорее демону из неведомых преисподней, буквально провыл древние слова на давно забытом, ушедшем языке, исторгнув их из самых глубин своей сути и заставив фолиант отдать все накопленные силы на собственное заклятие.

Тоскливый, режущий душу вой зазвучал еще громче, и прямо в воздухе возникла огромная серо-черная воронка, ведущая в неведомые запредельные даже для магов этого мира границы. Оставшиеся в живых твари Бездны, испуганно шарахнулись в разные стороны, боясь даже приближаться к жутким вратам. Чародеи растерянно застыли, глядя на разыгравшееся действо, не зная толком, что предпринять.

-Быстрее, за мной! — уверенным, властным голосом, так не похожим на его прежний тон, велел Стигиан, и первым шагнул в образовавшийся проход.

Первым опомнился мэтр Скарбирус.

-Давайте за ним, иначе мы погибнем здесь! — крикнул он остальным и шагнул к вратам.

Выжившие не заставили себя упрашивать дважды и бросились следом за своим предводителем. Как бы им не было страшно, жить они хотели. И последней в уже закрывающийся проход скользнула невысокая закутанная в темный плащ фигура с двумя кривыми обнаженными клинками в руках.

Интерлюдия.

-Как продвигаются поиски? — двое ничем не примечательных с виду мужчин средних лет расположились за столиком, не обращая никакого внимания на царившее вокруг пьяное веселье. Гуляки странным образом также не обращали на парочку никакого внимания, хотя многие из них были уже изрядно навеселе и явно не прочь подраться.

Но что было особенно удивительно, и сам хозяин сего заведения никак не реагировал на то, что чужаки не заказали себе даже по кружке дрянного пива, да и дородные подавальщицы также отнюдь не спешили поинтересоваться, что угодно сим новым посетителям. Они будто бы вовсе не видели их в упор.

Однако загадочным путникам было на все это совершенно наплевать. Тот факт, что им приходилось скрываться под чужими личинами, их не смущал также. Тем, кто живет уже не одну тысячу лет, не к лицу обращать внимание на подобные мелочи.

-Твои миньоны плохо работают. Воин так до сих пор и не найден. Это контрпродуктивно. В сложившейся ситуации нужно действовать быстро. Наш враг в любой момент может объявиться до срока.

-Да, мальчишка бесспорно силен. — Недовольно признал его собеседник, и его карие глаза гневно полыхнули ярким багровым пламенем. — Но это ничего не значит. Рано или поздно я найду управу и на него. Этот сопляк лишил меня всего... Ты со мной?

-Все будет зависеть от ситуации. — Не стал лгать первый. — Много неучтенных факторов, а я не люблю ввязываться в рискованные толком непродуманные авантюры, где слишком велик шанс потерять все.

-А как же предстоящее нападение? — Гневно прищурился второй. — Ты что и в этот раз останешься в стороне? — Несмотря на злость, он даже не пытался играть на чувствах и амбициях собеседника, ибо тот был попросту напрочь лишен как первого, так и второго, подчиняясь лишь логики и целесообразности.

-Там будет видно. — Пожал плечами первый. — Дай знать, когда твои марионетки подыщут подходящего воина, тогда и поговорим относительно твоего плана более предметно.

Глава пятнадцатая. Кровная связь.

-Здесь удивительные ночи, не правда ли? — к Самхейну неслышно приблизилась Шадра.

Тот в ответ на это лишь уважительно покачал головой. Все-таки застать врасплох его, прирожденного воина, задача не из легких даже для столь могущественных сущностей, какими были Творцы.

Впрочем, сейчас несокрушимый Черный Саблезуб позволил себе немного расслабиться. Чудовищное нервное напряжение последнего месяца, что он пребывал в чужих эмпиреях, и сопутствующие ему жестокие столкновения с кошмарными тварями Бездны, наконец, дали о себе знать, и сейчас ему как никогда ранее был необходим отдых.

Ночи в мире Сакрии действительно поражали воображение. Сразу пять серебристых лун наряду с многочисленной россыпью звезд сияли на ее небосводе, превращая пейзаж исконного дома валькирий в поистине сказочную обитель.

-И еще более удивительная растительность, особенно фрукты. — Самхейн с улыбкой вручил Шадре ярко голубой плод формой похожий на диковинную чашу крупного цветка. — Но даже им не сравниться в своей красоте и изысканности с теми, кто обитает под серебряными лунами этого дивного мира. И в особенности с их предводительницей...

-Не знала, что Кира произвела на тебя столь сильное впечатление... — Лукаво усмехнулась девушка.

-Кира, безусловно, хороша, но сейчас я имел в виду отнюдь не ее. — Рассмеялся сын Херреи. — И не говори мне, что сразу не догадалась об этом...

-Ну, я не всеведуща...

-Но и не полная дура. — Хмыкнул Самхейн. — Да свет этих лун определенно настраивает меня на романтический лад... Признаться, я всегда любил серебро гораздо больше золота. Намного более полезный металл, если разобраться... предохраняет от болезней... не вызывает в людях столь же дикой жадности... к тому же он гораздо больше похож на столь милую сердцу каждого истого воина сталь. В общем одни плюсы!

-А я и не знала, что ты можешь быть еще и таким. — В обычно холодноватых голубых глазах Творца Энергии заплясали лукавые смешинки. — Я и впрямь не думала, что в железном и необоримом воине, не побоявшемуся бросить вызов самому могучему Керосу скрывается столь утонченный романтик.

-И еще поэт и менестрель. — Скромно отрекомендовался сын Херреи.

-Правда? — теперь удивление Шадры и впрямь было не наигранным. — Может, прочтешь что-нибудь?

-А почему бы и нет... — Глаза Владыки Хаоса мягко светились, отражая призрачный свет разлитого в ночном небе лунного серебра.

Всей моей нежности порог, безумный, сладостный порок.

Тебе, мой златокудрый ангел, позволь мне преподать урок.

Не отвергай от себя тех, стрелой кто твое сердце ранит.

Амура безмятежный смех твой дух любовью вмиг огранит.

Ты будешь в пламени гореть, что всю твою погубит волю.

Ты — моя жизнь и моя смерть... моей невыплаканной боли...

Но, баста! Время уходить. Закат клонится к небосклону.

Ты все ж не смог меня убить. И я пойду по трупам к трону...

-Интересно, кто та особа, которой ты посвятил сие... — Опустив глаза, прошептала девушка, всеми силами стремясь скрыть смущение. — Или то был юноша...

-Нет,... девушка... женщина... богиня... самая прекрасная из всех, что я когда-либо видел... А гомосеков я не терплю...

-Это был прекрасный стих... Но последняя реплика была излишней... — Лукаво улыбнулась Творец Пламени.

-Но придала нашей романтической беседе некую... раскрепощенность... нетривиальность... — Звериные глаза оборотня загадочно сверкнули диким задорным огнем, в котором плескалось бесшабашное веселье и... ожидание...

— Приятных сновидений, Черный Саблезуб. — Прошептала Творец Пламени, растворяясь в ночном мраке. — Да не отвернется от тебя удача в предстоящей битве... Да не отвернется она ото всех нас...

* * *

-Боюсь, наши дела плохи. — Шадра торопливо вошла в главный зал, бросив на Творцов встревоженный взгляд.

Пятерка Творцов так и продолжала гостить в ее мире, и теперь была занята тем, что ожидала подмоги от Создателей сопредельных секторов. Те пока еще открыто не обещали помощь, но, как сообщил довольный Оргон, уже активно приглядывались к Предвечной Розе и ее силе, а значит, в скором времени уже должны были дать о себе знать.

-Только что от наших сторожевых заклятий на границе получено оповещение, что барьеры в мой слой были прорваны. Вот что я увидела через сеанс связи. — Шадра послала Творцам мыслеобраз:

Незримые границы слоя девушки-Творца, сперва пребывавшие в относительном покое внезапно вспучились, и сквозь их магическое поле прошло... внешне больше всего это напоминало гигантский протоплазменный слизень темно-розового цвета, в живой глубине которого копошились мириады самых разнообразных и донельзя жутких созданий. Спустя некоторое время сквозь поле границы прошло еще пять подобных созданий.

По всей видимости, чары предусмотрительной Шадры могли не только наблюдать за границей, но и тайно для вражеского объекта привязываться к его сути, продолжая наблюдение уже непосредственно за ним самим. Первый из слизней на довольно большой скорости некоторое время летел в вакууме межпространства, который явно нисколько ему не вредил, а затем внезапно всей своей чудовищной массой обрушился на первый же встреченный им мир, причем, судя по виду, явно обитаемый.

От поверхности протоплазмы нескончаемыми потоками начали отделяться целые сонмища тварей Бездны, атакуя обреченный мир. Самхейн, глядя на все это, лишь озадаченно присвистнул. Слизень, сотворенный могуществом Предвечной Розы, был больше самого мира раза в полтора.

Заклятие Шадры, по всей видимости, подключившись к сознанию циклопической бестии, разверзло перед Творцами быстро мелькающий калейдоскоп картин людских и не людских смертей и уничтожения в местах разгула темных бестий. Под воздействием магии Бездны вскипали и испарялись моря, рушились горные хребты, погребая под своей чудовищной многотонной массой целые города и империи, а затем гигантский ком протоплазмы, наконец, соприкоснулся с обреченной планетой, в считанные мгновения пожрав ее. Сеанс завершился.

-Вот так-так... — Озадаченно протянул Самхейн. — Все краше и краше... Что будем делать? — Он вопросительно уставился на остальных.

-И думать нечего, надо атаковать! — рубанул воздух ладонью неистовый Керос. — И как можно скорее!

-А если это ловушка? — осадил друга рассудительный Оргон. — Не забывай, погибнем мы — и наши слои тоже обречены.

-Спорить не буду, но сейчас я согласна с Керосом. — Неожиданно вступилась за Творца Молний, как иногда называли Кероса остальные за его особую любовь именно к этим заклятиям, Шадра. — Эти твари играючи уничтожают целые миры, и я не могу спокойно смотреть на то, как гибнут хранимые мной расы и народы. Спасти их — мой долг... Но я все понимаю. Возможно, вам действительно не стоит в этот раз принимать участия в битве. С этой мерзостью я справлюсь и сама.

-Не говори глупостей. — Поморщился Гиррот. — Ты же прекрасно понимаешь, что мы не бросим тебя в беде. — Но нам нужен план. Соваться к ним просто так наобум глупо, ты сама это понимаешь.

-Я предлагаю следующее. — Вступил в разговор Самхейн. — Эти твари бесспорно сильны, но они все же не сама Роза, мы справимся с ними, действуя сообща. К тому же наш враг, создавая этих детишек, изрядно обессилел, иначе, прорвав барьеры, он бы не остановился на достигнутом. Посему предлагаю разбиться на две группы. Так с одной стороны мы обеспечим себе достаточно преимущество перед планетарными слизнями, а с другой, если наш враг все же задумал завлечь нас в ловушку, ему будет гораздо сложнее биться с нами на два фронта, распыляя силы... Местонахождение остальных тварей установить удалось?

-Да. Они изрядно безмозглы, хоть и мощны и посему не сумели обнаружить мои чары, я хоть сейчас могу отследить их маршруты движения. — Улыбнулась Шадра.

-Отлично. — Отрубил Оргон, который негласно считался старшим среди Творцов. — В таком случае Самхейн, Шадра и Гиррот займутся первым слизнем и ближайшими к нему. Мы же с Керосом займемся теми голубчиками, которые сумели уйти подальше.

* * *

-Почему ты поставил этого бездноглазого вместе с Шадрой? — недовольно поморщился Керос, когда они с Оргоном остались одни, чтобы обсудить свою дальнейшую тактику. — Он, конечно, неплохой воин, как выяснилось, но он все же слишком молод. Нужно было оставить меня вместо него или Гиррота.

-Ревность совсем заморочила тебе голову, брат. — Покачал головой Оргон. — Суди сам — мы сильнейшие среди нашей пятерки. Гиррот и Шадра все же, как ни крути, послабее. Самхейн... с ним еще много неясностей, но и он вряд ли пока сравнится силой с тобой или мной. Но все же хоть остальные наши товарищи и не столь могучи, Гиррот и Шадра вдвоем практически наверняка повергнут тебя или меня, мы проверяли это, ты помнишь. Так что получается три более слабых Творца примерно равны по силам двум более сильным. Тем паче что Самхейн, все же, как ни крути, наверное, из-за своих... особенностей будет немного посильнее наших друзей. По крайней мере, я не припомню, чтобы Гиррот или Шадра так долго держались против потока твоей чистой мощи. Хоть его сила и дарованная, я даже боюсь представить, каким он станет, когда проживет столько же, сколько и мы...

-Но меж тем Шадра — женщина. Я понимаю, что из уст такого как я это, наверное, прозвучит смешно... — Керос тщетно пытался унять обуревавшие его чувства. — И я не хочу упрекать тебя в трусости... Брат. Ты сильнейший среди нас! — наконец решился Творец Молний. — Я знаю, что в магических поединках ты нередко поддаешься мне, и посему я, а не ты считаюсь сильнейшим. Ты знаешь о моей любви к ней, и потому давал мне шанс показать, проявить себя! Но теперь... Неужели теперь ты на стороне этого чужака!

-Я ни на чьей стороне, брат. — Покачал головой Оргон. — На этом поле брани вы должны сами разобраться со своими чувствами и желаниями. Один лишь совет могу дать тебе. Если она все же выберет его, не препятствуй их чувствам. Поверь мне, так будет лучше... Я познал горечь неразделенной любви еще тогда, когда ты даже не появился на свет, и посему знаю, о чем говорю.

-Я никогда не сдамся и не смирюсь! — глаза Кероса гневно полыхнули. — И если она выберет чужака, я убью его! Слышишь ты, убью! И ни ты, ни кто-либо другой меня не остановит!

Оргон в ответ на гневную реплику собрата лишь покачал головой, но ничего не сказал. Настанет время, и Керосу придется сделать выбор: поступить так, как будет лучше для Шадры, или пойти на поводу у своих темных желаний. Но пока еще время для этого не пришло. А значит, следовало сосредоточиться на делах более насущных...

* * *

Трое Творцов настигли первого слизня прямо в вакууме межпространства, когда он уже подлетал к очередному миру. На этот раз Создатели был одни без своих воинов и магов, однако и их чудовищные противники не могли здесь рассчитывать на подпитку от своей чудовищной создательницы.

Самхейн лишь беззвучно выругался, глядя на гигантскую розовую поверхность твари, похожую на уродливую почву не менее уродливого противоестественного мира в глубинах которой копошились сонмища духов Хаоса и также существ из плоти и крови донельзя мерзких и отвратных даже на вид.

Впрочем, долго любоваться на это сомнительной красоты зрелище ему не дали. Нужно было начинать атаку. Однако слизень отреагировал быстрее, чем они ожидали, и послал против них целый рой разноцветных духов Хаоса, продолжив свой полет. По всей видимости, он если и не осознавал, то чувствовал, что в предстоящей битве ему против стольких Творцов сразу не светит ничего хорошего.

Творцы не замедлили выставить на пути атакующих бестий огненный щит, который мгновенно превратился в волну всеистребляющего пламени, разом уничтожив половину наступающих духов.

Оставшаяся половина обрушилась на Самхейна и его друзей, но сегодня расклад сил был явно не в пользу их противников. Сколь бы сильны не были духи Хаоса, здесь на исконной территории их соперников они ничего не могли противопоставить столь могущественным сущностям. Лезвия Тьмы, вызванные к жизни сыном Херреи практически моментально развоплотили всех оставшихся в живых, если к ним вообще было применимо подобное слово, духов.

Покончив с бестиями, Творцы взялись за дело уже всерьез. Слив свои силы воедино, они атаковали слизня гигантской пламенной сферой. Тот мгновенно выставил ментальное поле защиты, которое развеяло заклятие Творцов, однако последнее было не столь простым, как казалось на первый взгляд. За первым слоем огненных чар скрывалось не менее мощное заклятие Хаоса, которое чернильным сгустком проникло сквозь оборонительные чары планетарного слизня, и, всосавшись в его поверхность, принялось пожирать его изнутри.

Чудовищную бестию тут же начали бить корчи. Твари Хаоса, те, что были достаточно могущественны для подобного, брызнули во все стороны от умирающего колосса. Однако было уже поздно. С оглушающим хлопком слизень взорвался изнутри, исторгнув целые океаны смертоносной разрушительной силы, которая лавиной пронеслась во все стороны, обращая тварей Бездны, которым ранее она давала саму жизнь, в ничто. Творцы исчезли с поля боя за секунду до этого. Требовалось разыскать еще четверых.

* * *

В первые минуты все растерянные и напуганные сверх всякой меры выжившие толком не могли даже осознать, что конкретно с ними произошло, и куда именно они попали. Свинцово-серые небеса неведомого мира разверзлись перед ними сразу после прохождения врат, и теперь люди настороженно приглядывались друг к другу, еще толком не веря, что им удалось уцелеть в разыгравшемся светопреставлении.

Как оказалось, через врата прошло всего полтора десятка выживших чародеев, среди которых Стигиан с облегчением увидел Тализу и Церея. Пиррон тоже сумел уцелеть, как и сам Мэтр Скабриус. Остальные мастера и магистры были ему более-менее знакомы кроме одного невысокого худощавого воина закутанного в темный плащ, который сжимал в руках два обнаженных кривых клинка и настороженно поглядывал на остальных, стараясь держаться особняком.

-Кто ты, воин? — наконец нарушил молчание мэтр Скабриус.

-Рахиль. Воин Храма. Мне поручили доставить вам один артефакт.

-Сие имело место быть. — Наклонил голову верховный магистр. — Все произошедшее — дело рук твоих наставников?

-Ты что издеваешься, чародей? — усмехнулся иркариец. Он довольно сносно говорил на западном наречии, благо набольшие Храма сподобились в свое время дать ему не только воинское умение, но и какое никакое знание языков его родного мира. — Да обладай Наставники подобным могуществом, они давным давно бы поставили весь мир на колени.

-Я так и думал. — Скабриус остался совершенно невозмутим. — Вопрос был риторическим. Я просто проверял собственные догадки... Эти твари были не из нашего мира. Да и сейчас мы сами отнюдь не в его пределах. Посему отдай мне артефакт, и будем считать, что ты выполнил свое задание.

-Не спеши, чародей. — Нахмурился Рахиль. — Эта трубка спасла мне жизнь, когда я прорывался сюда, и в сложившихся обстоятельствах я, пожалуй, пока оставлю ее при себе.

-Ты забываешься. — Глаза верховного магистра потемнели. — Ведь я могу отнять ее и силой.

-Попробуй. — Ничуть не смутился храмовник. — Но раз ты знаешь что это, то должен понимать, что с джинном вы даже сообща вряд ли сумеете справиться, а он будет сражаться за меня, пока я хозяин трубки.

-Ладно, не будем горячиться. — Примирительно поднял руки Скабриус. — Сперва нужно разобраться, куда нас вообще занесло колдовство этого мальчишки... Да, не знал, мальчик мой, что ты настолько тесно якшаешься с тьмой. Хотя и подозревал. Маг четырех стихий... я должен был сразу догадаться.

-Я не виновен в том, что родился таким.

-А я тебя и не виню. — Усмехнулся верховный магистр. — Как никак ты всем нам спас жизнь, открыв Врата Миров. Не удивляйтесь, я тоже в свое время сподобился изучить сей фолиант, и хоть и не преуспел в овладении его силой, кое-какие заклятия расшифровать все же сумел... Мы теперь в ином мире. В мире, о котором мы совершенно ничего не знаем. Так что советую всем быть настороже.

-Так каковы наши планы? — рискнул перебить магистра один из выживших мастеров.

-Думаю, для начала нужно раздобыть еды и найти подходящее место для ночлега. А там видно будет...

Маленький отряд продолжил свой путь, внимательно изучая окружающую обстановку. Требовалось постоянно быть начеку. Неизвестно какие сюрпризы могло преподнести им это загадочное место. Пока что путникам удавалось не сходить с тропы, по краям которой рос редкий чахлый лесок.

Дальше все было укрыто густым плотным туманом, по всей видимости, постоянным спутником этого места, так что далее двадцати-тридцати шагов ничего нельзя было разглядеть. Рахиль, также решивший присоединиться к отряду, шел одним из первых, тщательно всматриваясь вперед. Во-первых, с чародеями было больше шансов выжить, а во-вторых, как-никак у него были обязательства перед магами Академии, и он намеревался сразу по возвращении в свой родной мир выполнить их, ибо наставники Храма как никто умели карать своих воинов за предательство.

-Ты иркарийка? — осторожно поинтересовался храмовник у Тализы, когда она случайно оказалась рядом с ним.

-Да. — Улыбнулась она. — Но я практически ничего не знаю о своей родине, так как уехала оттуда еще совсем ребенком.

-Да я знаю. — Кивнул головой Рахиль. — В Академии обучаются с пятилетнего возраста. Когда я сам попал в Храм, мне было восемь... — Иркариец прикрыл глаза, вспоминая, а затем вдруг неожиданно замолчал и отвернулся от девушки, видимо устыдившись внезапно нахлынувшей на него откровенности.

Так продолжалось где-то около получаса, пока, наконец, шедший впереди мэтр Скабриус неожиданно вскинул руку, призывая отряд остановиться. Проторенная дорога в метрах двадцати внезапно обрывалась, и взорам путников открылось огромное грязно-бурое болото, поросшее чахлым кустарником, край которого терялся где-то вдали, скрытый густым белым туманом здешних мест.

-Впереди болото. — Предупредил Скабриус остальных, хотя путники и сами прекрасно это видели. — Мы на распутье. Теперь у нас два варианта. Либо продолжать идти вперед. Либо рискнуть и сунуться в лес.

-Лично я бы предпочел первый. — Выразил свое мнение Рахиль. — Если здесь есть тропа, значит, есть и те, кто проложил ее. В зарослях же мы вряд ли наткнемся на людей, тем более что неизвестно, какие опасности таятся в здешних чащобах.

-Не знал, что воин пустыни столь хорошо осведомлен об опасностях леса. — С явным сарказмом хмыкнул Скабриус, который невзлюбил храмовника за его отказ отдать ему предназначенный для Академии артефакт. — Однако, как не прискорбно сознавать сей факт, боюсь, наш общий друг прав. Нам необходимо выйти к людям или к тем, кто здесь заместо них, чтобы узнать, как выбраться. В лесу же мы вряд ли получим ответы на наши вопросы.

Всем остальным осталось лишь подчиниться, ибо слово верховного магистра было для них законом еще со времен пребывания в Академии, и продолжить идти вперед. Теперь, однако, отряд продвигался с гораздо большей осмотрительностью. Болота таили в себе множество опасностей от глухих топей, способных пожрать человека в считанные секунды, и ядовитых газов, до разнообразных и, скорее всего, явно малоприятных и отнюдь не дружественных обитателей здешних трясин.

Пока путникам удавалось избегать опасностей, руководствуясь природным магическим чутьем. Причем воин Храма в этом отношении превосходил всех наголову. Его чутье, отточенное годами напряженных тренировок, где платой за ошибку становилась собственная жизнь, по остроте превосходило даже звериное, и уже не раз и не два, следуя его советам, отряд избегал самых глухих и гиблых мест гигантского болота.

Однако, как оказалось, топкие трясины были далеко не самым неприятным в здешних местах. Когда путники уже порядком выбились из сил и промочили ноги, мутная болотная жижа метрах в десяти перед ними внезапно разверзлась и на опешивших чародеев ринулась огромная буро-зеленая туша, похожая на тролля и казалось, полностью состоявшая из болотной слизи.

Пиррон, отреагировавший быстрее всех, выпустил в тварь струю магического пламени, но оно лишь сумело проделать в туше бестии огромную дыру, которая тотчас же затянулась. Похоже, чары здешнего места надежно хранили тварь от подобного колдовства. Но этот див был не единственным, кто напал на отряд. Внезапно прямо под ногами путников из болотной жижи выскакивали ему подобные бестии, хватая чародеев огромными лапищами и увлекая за собой в трясину.

Маги пытались отбиваться заклятиями, но школы стихий были мало эффективными против подобных бестий. Рахиль остервенело рубил чудищ своими кривыми клинками, но раны болотных дивов затягивались прямо на глазах и даже отрубленные конечности у них отрастали в считанные секунды.

-Не так! — крикнул взвившийся в воздух Скабриус. — Используй артефакт!

И Рахиль, выругав себя за забывчивость, потянулся своим разумом к резной деревянной курительной трубке. Джинн не заставил себя долго ждать, появившись по первому зову своего господина, ибо именно так велели ему древние чары, заключившие его в этот артефакт на заре времен.

Могучий дух, целиком сотканный из призрачного зеленоватого дыма, он, не теряя времени, обрушился на ближайшего дива, моментально превратив его тело в буро-зеленую вонючую жижу, уже не способную причинить вред кому бы то ни было. Оставшиеся дивы при виде гибели своего товарища разочарованно взвыли и отступили назад в свои топи. Сегодня они собрали богатую добычу. Пять чародеев погибло во время этой схватки, уйдя в трясину вслед за своими убийцами. К счастью среди их числа не оказалось никого из друзей Стигиана.

Сам юноша также сумел уцелеть. Во время боя он пытался воспользоваться силой Книги Теней, но зловещий манускрипт, отдав колоссальное количество энергии на создание Врат Миров, на сей раз не откликнулся.

* * *

-Долго мы еще будем здесь торчать... — Томный черноволосый красавец брезгливо раздавил точеным сапогом какое-то малоприятное даже на вид крупное насекомое. — Не пойму, зачем вообще было тащиться в межреальность. Здесь можно плутать годами, и не найти даже следов мало мальски разумного существа.

-Прекращай нытье. — Холодно оборвал красавца высокий сутулый мужчина с ног до головы закутанный в грубый темный плащ. — Если хочешь отомстить — потерпишь. К тому же межреальность — настоящий кладезь всяческих диковинок самого разного толка. Мы прошли бессчетное множество миров, но так и не нашли искомого. Кто знает, возможно, здесь нам повезет больше...

Третий член отряда белокожий красноглазый альбинос не произнес ни слова, лишь настороженно нюхал воздух вокруг себя, словно дикий зверь. Закончив сие довольно странное для непосвященного занятие, он решительно указал вперед.

-Почему именно туда? — усомнился темноволосый шатен. — Что именно ты там вынюхал?

-Разумных существ. — Злобно усмехнулся альбинос. — Там пахнет людьми...

* * *

Когда болота, наконец, закончились, все без исключения путники, даже железный воин Храма окончательно выбились из сил. Им удалось подбить на ужин с пяток довольно крупных длинноклювых голенастых птиц без оперения, и Рахиль, тщательно изучив добычу, нашел их мясо вполне пригодным в пищу.

Чародеи блаженно вытянулись вокруг разведенного Пирроном костра и наслаждались его теплом, суша сапоги и одежду. Воды у них теперь тоже имелось в избытке, благо неподалеку от места их стоянки, храмовник обнаружил небольшой ручеек, вода в котором оказалась вполне пригодной для питья.

Тепло, пища,... что еще, по сути, нужно для счастья, особенно тем, кто оказался волею злой судьбы выброшенным из привычного мира в это негостеприимное и полное всевозможных опасностей место? Настроение путников заметно улучшилось. Заводились разговоры, зазвучал негромкий смех, чародеи делились друг другом событиями прошедшего дня.

Правда немного омрачала радость спасения утрата погибших в обоих мирах товарищей, но люди очень сильно вымотались за последнее время, сказалась кошмарная бессонная ночь в родном мире, последующий долгий переход по топям и битва с болотными дивами, и посему у них уже попросту не осталось сил даже на скорбь. Члены отряда принялись готовиться ко сну, выставив двух часовых. Рахиль тоже решил не спать в эту ночь, однако усталость измотала и его железный организм, и поэтому он сам не заметил, как провалился в глубокий тяжелый сон без сновидений.

* * *

Неизвестно, что именно заставило Рахиля открыть глаза. Скорее всего, опять сработало его феноменальное чутье на опасность. Но едва храмовник разлепил веки, как увидел опускающееся на его голову тяжелое металлическое древко глефы. Рефлексы воина Храма сработали безукоризненно, и иркариец откатился в сторону за миг до того, как тяжелый удар обрушился туда, где мгновение назад была его голова.

Выругавшись, храмовник обнажил клинки, резким криком предупреждая товарищей об опасности. Задремавшие часовые заполошно вскочили, дико озираясь, через секунду их примеру последовала половина отряда. Вторая продолжала дрыхнуть как ни в чем не бывало, видимо слишком глубок был их сон.

Мэтр Скабриус проснувшийся одним из первых швырнул в противника Рахиля ослепительную голубую молнию, от которой тот впрочем, ловко уклонился. Электрический заряд с оглушительным треском вошел в землю, ощутимо тряхнув всех без исключения находившихся поблизости, и на этот раз проснулись уже все.

Впрочем, напавшему на них воину уже спешила подмога. Томный черноволосый красавец появившийся словно бы из ниоткуда изящным движением как то сразу оказался прямиком перед одним из часовых, и маг, вместо того, чтобы атаковать его, зачарованно замер как кролик перед удавом пораженный колдовством инкуба. Шатен с каким-то поистине демоническим сладострастием обвил руками голову чародея и впился в его губы смертельным поцелуем, одним глотком выпив из него жизнь.

Занимался рассвет, и Рахиль превосходно видел своего противника, с которым ожесточенно обменивался ударами уже более минуты. Беловолосый и белокожий с красными демоническими глазами и выступающими клыками тот явно не являлся человеком. Да и сила и у этого неведомого демона была совершенно нелюдской. Пожалуй, даже давешний храмовник, которого Рахиль с таким трудом прикончил в своем родном мире, не был так могуч и быстр.

И тут неожиданно на сцене возник новый персонаж. Худой сутулый мужчина, закутанный в длинный темный плащ, ворвался в битву со скоростью молнии. Его руки внезапно сильно удлинились, превратившись в черные хитиновые жвала, и насквозь пронзили двоих чародеев, которые даже толком ничего не успели понять. Огненная волна, вызванная Пирроном, отшвырнула неведомого перевертыша назад, но тот, ловко сбив огонь со своего плаща, как ни в чем не бывало, вновь ринулся в битву.

Чародеи, осознав, что напавшие на них более чем серьезные противники, слили свои силы в кольцо, образовав магический щит. Стигиан на секунду замешкался, вновь пытаясь воззвать к силе упорно молчавшего фолианта, и инкуб, воспользовавшись этим, оказался рядом и попытался применить к юноше свой поцелуй смерти.

Тот прекрасно видевший, что произошло с чародеем, которого коснулся демон, чисто инстинктивно собрал свою силу в единый кулак, приказав своему телу обрести каменную твердость, и от души шарахнул кулаком прямо в лицо шатена.

Эффект оказался просто поразительным. Могучего демона отбросило метра на три назад и он покатился по земле, не удержавшись на ногах, а Стигиан с изумлением осознал, что его плоть, которая впрочем тут же вновь приняла свой первоначальный вид, и впрямь на мгновение обратилась в чистейший серый гранит.

Рахиль тем временем с трудом отражал атаки снежновласого демона. Он уже получил несколько неглубоких ран и понимал, что его поражение в этом поединке лишь вопрос времени. Его противник на голову превосходил его по всем статьям, и лишь несравненная выучка храма позволяла ему пока худо-бедно держаться.

Осознав, что еще немного и ему конец, иркариец вновь в который уже раз, выругав себя за малодушие, ибо воин должен сражаться честной сталью, а не нечестивой магией, чтобы не ослабеть и растерять мастерство, воззвал к силе амулета. Зеленоватый дым тут же густился над его головой, принимая человекоподобную форму, но снежный вампир был быстрее.

Мгновенно оценив всю мощь новосотворенного духа, он одним могучим движением глефы резко оттолкнул от себя Рахиля, разорвав дистанцию, и устремился туда, где чародеи из последних сил сдерживали метаморфа, который раз за разом атаковал их силовой щит.

Стигиан был занят сражением с отнюдь не растерявшим прыти после его удара инкубом и не мог им ничем помочь. Чары демона действовали на него довольно слабо, но все равно достаточно ощутимо для того, чтобы юноша задействовал все свои далеко немалые силы на их отражение и не мог отвлекаться более ни на что иное.

Врезавшись в магическую преграду чародеев всем своим могучим телом одновременно с метаморфом, альбинос и его союзник, наконец, сломали ее. Маги рухнули на землю, сжимая руками головы, жесточайший откат хлестнул по ним не хуже бича, и снежный вампир, не обращая на них никакого внимания, подхватил на руки Тализу, предварительно оглушив ее ударом по голове, и растворился в густом тумане. Секундой позже к нему присоединились и его соратники.

* * *

-Не вини себя, ты ничего не мог сделать.

-Должен был! — Стигиан гневно ударил кулаком в землю, которая ощутимо дрогнула. Его глаза полыхали суровым темным огнем.

После похищения Тализы, чародеи долго и безуспешно искали следы похитителей, но все было напрасно. Демоны словно бы растворились в воздухе, и членам отряда не удалось отыскать ни малейшей зацепки, где бы они могли отыскать иркарийку.

-Не переживай, мы отыщем ее. — На плечо юноши успокаивающе опустилась рука мэтра Скабриуса. — Однако что это было за заклятье? Ты превратил свою плоть в камень? Магия высших трансформ? Мальчик мой, эти знания наряду с секретом вечной жизни считаются давным давно утерянными... Я не устаю благодарить судьбу за то, что вовремя сумел разглядеть твой потенциал. Пообещай мне, что когда все закончится, ты поможешь мне возродить Академию и продолжишь развивать свой дар. Такой талант не должен пропасть. А за девчонку не беспокойся. Мы отыщем ее. Я тебе обещаю.

-Что это были за твари? — К говорившим неслышно приблизился Рахиль.

-Не знаю. — Покачал головой верховный магистр несуществующей более Академии. — Все что связано с этим миром лежит вне пределов ведомого мне. Да и потом, вы сами посмотрите! Ночь сменяется днем, но нет ничего даже отдаленно похожего на наше светило! Да и здешние законы магии... в своем мире я не без оснований считал себя довольно могущественным чародеем, здесь же... вы сами видели мощь этих демонов. Нам сильно повезло, что мы вообще смогли уцелеть в схватке с ними.

-Тогда как вы собираетесь выручать девушку? — Иронично поднял бровь храмовник.

-У нас есть Стигиан и Книга Теней. — Невозмутимо парировал Скабриус. — А также твой... пока еще твой амулет... Или доблестный воин Храма доблестно откажешься помочь нам в этой миссии?

-Не откажусь. — Холодно улыбнулся Рахиль.

-С чего бы тебе помогать нам? — Нахмурился Стигиан. — Не пойми превратно, я буду благодарен за любую помощь, но все же...

-По нашим обычаям иркарийский воин всегда обязан приходить на выручку иркарийке благородных кровей.

-Что-то я не припомню подобного обычая... — Прищурился Скабриус.

-Значит, тебе стоит освежить свою память. — Довольно грубо оборвал его храмовник и, круто развернувшись, направился прочь.

-Да нет, на память я пока еще не жалуюсь... — Как бы про себя протянул верховный магистр и бросил на удаляющегося воина Храма странный взгляд. В его мудрых карих глазах читалась легкая насмешка... и понимание.

Глава шестнадцатая. Новое пристанище.

-И что теперь? — Рахиль вопросительно уставился на верховного магистра.

В двух десятков шагов от них уже ставшая привычной для членов отряда тропа внезапно заканчивалась и далее начиналось... Внешне это выглядело словно диковинный холст неведомого, но очень искусного мастера, когда одна картина как бы накладывается на другую и словно бы незримо перетекает в нее. В этом месте соприкасались две реальности, сквозь привычные туманные очертания тропы и наполовину скрывающего ее густого тумана виднелось размытое изображение гигантского мира имевшего шарообразную форму.

Искаженный пласт реальности преломлял само пространство вокруг себя, и даже бывалые опытные чародеи старались лишний раз не поднимать взор на эту диковинную аномалию, чтобы она попросту не лишила их разума.

-Кажется я, наконец, понял, где мы очутились... — Протянул мэтр Скабриус, поправив волосы. — В древних трактатах встречается описание некой межреальности — места, откуда обладавшие силой могли переходить из мира в мир. Долгое время все это считалось нелепыми сказками, но как видите... Теперь понятно, почему здесь такие странные течения магии... То что вы видите перед собой, это врата в другое измерение. В иной мир. Так что мы снова на перепутье. Мы можем пройти сквозь эту червоточину в ткани реальности, либо продолжить плутание по здешним местам. Однако в последнем не вижу никакого смысла. В межреальности мы вряд ли отыщем людей как мы, скорее уж кого-нибудь наподобие тех страшилищ, что не так давно напали на нас. Там же нам может повезти больше.

-А как же Тализа. — Темные глаза Стигиана гневно сверкнули. — Мы что так и оставим ее в лапах этих тварей?

-Я не забыл о Тализе. — Повысил голос Скабриус. — Не забывай, она моя ученица, а значит, я отвечаю за нее. Но сейчас, как ни обидно это признавать, мы ничего не можем с этим поделать. Эти демоны были явно разумными. Если они не убили ее сразу, значит, она им для чего-то нужна. А это в свою очередь означает, что у нас еще пока есть время, чтобы придти ей на выручку, однако для этого нам нужны союзники. Сами мы здесь что младенцы... А таковые как раз таки могут отыскаться в новом мире... Итак, давайте решать. Остаемся мы здесь или все же рискнем и перейдем черту...

* * *

-И на кой тебе понадобилась эта девка? — Неодобрительно хмыкнул высокий сутулый воин, глядя на красивую смуглокожую девушку лежавшую на могучем плече альбиноса с глефой на перевязи за спиной. Тот казалось, совершенно не ощущал тяжести ее худенького хрупкого тела. — Тебе что мало подобных развлечений в иных мирах?

-А по мне так она вполне ничего... — Томно промурлыкал третий член компании, красавчик с темными волосами, облаченный в элегантный коричневый костюм. — Будет чем заняться на досуге...

-Эта девка связана незримыми узами с тем воином, которого я едва не пленил. — Холодно отрезал снежновласый. — Так что лапы прочь, инкуб. Она нужна нам целой. Она приведет нас к воину. Он как раз тот, кто нам нужен...

-И как же ты собираешься искать его в межреальности? Там же все шиворот навыворот! Сегодня не то, что было вчера, нет постоянных ориентиров, и даже с тонким миром творится черт знает что. К тому же далеко не факт, что эта девка имеет для него хоть какую-то ценность. Ты промахнулся, альбинос! — Обиженно прошипел черноволосый.

-Когда я сражался с ним, я оставил на нем заклятие-маячок. — Усмехнулся снежновласый. — Он укажет нам его местонахождение, а девка будет отличным стимулом, для того чтобы он выполнил для нас то, что нам необходимо. Он за нее пойдет хоть в огонь. Я прекрасно чую подобные вещи, это мой природный дар... И на будущее запомни, суккуб. Я никогда не промахиваюсь.

* * *

-Наконец-то, хоть что-то похожее на дом... — Облегченно протянул один из выживших чародеев, блаженно опускаясь на теплую зеленую траву довольно большого луга, вокруг которого располагались небольшие рощицы деревьев похожих на дубы. — Но это явно не наш мир...

Посовещавшись, члены отряда решили все же последовать совету верховного магистра и пройти сквозь искажение, хотя и было доподлинно неизвестно, какой именно источник питал ее силы. Впрочем, все обошлось. Легкое головокружение, и вот уже путники оказались в совершенно ином месте, где ярко светило солнце, небо было голубым и абсолютно безоблачным, и не было ничего даже отдаленно похожего на порядком опостылевшие отряду серость и белесый липкий туман, извечных и неизменных спутников троп межреальности.

-Да не наш. — Подтвердил его слова мэтр Скабриус. — Поэтому не сильно то расслабляйтесь. Мало ли какие сюрпризы он может нам преподнести.

Верховный магистр словно в воду глядел. Не успели путники и толком передохнуть, как прямо из близлежащего перелеска вышло полтора десятка могучих воительниц затянутых в боевую красную кожу с длинными двузубыми копьями наперевес.

Они решительно подошли к враз напрягшимся чародеям, и одна из них что-то повелительно спросила на незнакомом для путников языке. Мэтр Скабриус виновато улыбнулся и развел руками, одновременно делая предостерегающий знак остальным. От загадочных воительниц волнами расходилась холодная древняя мощь, тягаться с которой отряду было явно не по силам, особенно после всего того, что с ними приключилось.

Тогда осознав, что чужаки ее не понимают, старшая воительница сделала им знак следовать за ней и ее отрядом. Остальные девы грозно подняли свои копья, недвусмысленно намекая, чем закончится любая попытка неповиновения им. Скабриусу и остальным не осталось ничего иного кроме как подчиниться. Воительницы хоть и выглядели грозными, но злобными не казались, а значит у отряда, наконец, появилась надежда на то, чтобы выяснить, что именно с ними произошло, и как им вернуться назад. В родной мир.

* * *

-Великий. — В покои Самхейна деликатно постучалась одна из валькирий.

-Да, что там? — Вопросительно поднял бровь сын Херреи, отрываясь от дум.

В ходе карательной операции все пять планетарных слизней вместе со всеми прочими тварями были уничтожены Творцами на корню. Троих уничтожили те, кто был в одной связке с Черным Саблезубом, остальные достались Оргону и Керосу, которые также блестяще справились со своей задачей.

Другое дело, что если так будет продолжаться и далее, все миры Шадры ждет неминуемая гибель, а потом настанет и черед остальных, благо более двух десятков миров поглотили жуткие протоплазмоиды, прежде чем их, наконец, удалось остановить. Нужно было срочно менять тактику и переходить в контрнаступление, однако для этого у пятерых Творцов попросту не хватало сил. Требовалась помощь иных Создателей, но они все также продолжали хранить загадочное и уже порядком затянувшееся молчание относительно возможного союза.

-Стража задержала каких-то подозрительных путников не из нашего мира. Нашего языка они не знают, но военачальница Кира сумела наладить с ними контакт при помощи телепатии. Она утверждает, что вам стоит взглянуть на этих субчиков поближе.

-Что ж, нужно так нужно. — Хмыкнул Самхейн и мгновенно перенесся в главный зал.

Шадра сейчас находилась на границе своего слоя, обновляя сторожевые заклятия, остальных Творцов по разным причинам также не было во дворце Валькирий, так что Черный Саблезуб, как самая могущественная сущность из присутствовавших на данный момент в мире Сакрии, на время оказался за старшего.

В главном зале его уже поджидали две дюжины вооруженных валькирий во главе со своей предводительницей и семеро незнакомых ему людей, которые настороженно оглядывались по сторонам и чувствовали себя явно не в своей тарелке, благо вид грозных воительниц отнюдь не способствовал поднятию настроения, несмотря на всю их величественную стать и суровую холодную красоту.

При одном лишь взгляде на вновь прибывших Самхейн сразу же понял, почему они вызвали столь пристальный интерес военачальницы Сакрии. Нет, сами по себе странники не были столь уж выдающимися магами, однако манускрипт в темном переплете с серым орнаментом загадочных узоров или, чем Бездна не шутит, колдовских рун, в руках одного из них воистину поражал воображение.

Да и сам юноша с необычными пепельными волосами и темными карими глазами был явно необычным чародеем. К тому же внимание Самхейна привлек небольшой артефакт в руках худощавого смуглокожего воина, который тот как бы невзначай рассеяно вертел между пальцами и явно был готов в любой момент пустить в ход.

-Весьма необычная компания. — Внезапно чисто и без акцента произнес могучий бездноглазый мужчина, затянутый в боевую черную кожу к немалому удивлению путников на их родном языке. — Чародеи не самого последнего ранга, воин, измененный магией и юный бог, который, скорее всего, даже и не подозревает о своей истинной природе... Да не удивляйся, Стигиан, я прочел твои мысли, поверь, защитить их о моего проникновения ты бы все равно не смог... Ты — потенциальный бог Тьмы, к тому же прошедший магический ритуал слияния с иными первоисточниками мощи, как и я в свое время, причем ты сразу с четырьмя... вообще я слышал лишь о богах с двойственной природой силы, но ты черпаешь сразу из пяти источников, точнее даже из шести, не будем забывать о магии смерти этой презабавнейшей книжицы... Даже и не знаю, как ты будешь со всем этим жить...

-Вообще то я всегда думал, что чем многограннее личность, тем более разносторонни ее интересы, и как следствие намного более разнообразная и интересная жизнь. — В тон собеседнику ответил ничуть не обескураженный юноша. — Но, конечно же, могучий, безусловно, знает гораздо больше о столь высоких материях, нежели я — недостойный ученик Академии даже толком не окончивший обучение...

-Дерзкий. — Хмыкнул сын Херреи, весело улыбаясь. — Люблю таких... Но с силами все гораздо сложнее, мальчик, это тебе не игрушки. Впрочем, ты темный, а значит живучий. В Хаосе, из которого ты изначально черпаешь энергию, слиты все прочие силы, а значит в принципе ничего нового это самое слияние в твою природу не привнесло, лишь обострило некоторые способности к чутью и манипуляции определенными видами энергии... Хотя во всех этих теориях сам черт ногу сломит, меня вон тоже сперва по догмам учили, потом многое, если вообще не все, пришлось отбросить, исключений хоть отбавляй, так что мой тебе совет. Всегда и во всем полагайся на внутреннее чутье, ничего не принимай на веру, даже если абсолютно доверяешь своему наставнику. Каким бы идеальным он тебе не казался, он просто физически не может знать всего. И я в этом отношении к моему глубокому сожалению тоже отнюдь не исключение.

-Хорошо я запомню... Великий. — На этот раз уже без тени насмешки склонил голову Стигиан, принимая совет несоизмеримо более могущественного и старого бессмертного.

-Запомни вот еще что. Эта твоя игрушка — Сын Херреи указал на Книгу Теней — намного могущественнее, нежели ты можешь себе даже вообразить. Она привязана к тебе незримыми узами, и посему я не буду пока отнимать ее у тебя, хотя, наверное, бы стоило... И твою трубку тоже. — Повернулся он к Рахилю. — Создание заключенное внутри нее равно по могуществу старшему богу, если вам, конечно, что-либо говорит подобное название... Сохраните свои артефакты и станьте под наши знамена. Как вам такое предложение? — Неожиданно закончил сын Херреи.

-Но, великий... — Решил вмешаться в разговор Скабриус. — Мы вообще то хотели вернуться назад в свой родной мир...

-Мне жаль разочаровывать тебя, чародей, но твоего мира больше нет. Те твари, которых я видел в твоем сознании, уничтожили его.

-Но подождите, вы уверены что...

-Более чем. — Отрезал сын Херреи. — Поверь, старик, я не из тех, кто опускается до лжи. — У вас больше нет дома, и я предлагаю вам вновь обрести его. Вы, конечно, можете отказаться, и я отпущу вас ко всем четырем ветрам, даже юношу, после того как разорву его связь с этим фолиантом. Мне уже доводилось схлестываться с одним молодчиком, который любил питаться чужими смертями, и я не допущу, чтобы из Стигиана вышло нечто подобное... То, что вы видели в своем родном мире — это отголосок гораздо более масштабной войны, которая может отправить в небытие все мироздание, против врага неслыханной силы. Это его миньоны уничтожили ваш дом и вырвали вас из родного мира. Даже таким как я трудно сдерживать его. Помогая нам в его уничтожении, вы также поможете и самим себе. Присоединяйтесь к нашей борьбе. Нам необходима любая помощь. И в особенности таких как Стигиан. Так каков будет ваш ответ?

-Нам нужно подумать. — Наконец ответил за всех мэтр Скабриус.

-Ну что ж, думайте. — Согласился Черный Саблезуб. — Вам выделят здесь покои. Только ради всех богов не вздумайте заигрывать со здешними дамами. — Сын Херреи заговорчески понизил голос. — Валькирии — суровый народ и отношение к мужчинам у них особое. Придет время, и я вам все растолкую подробнее. А пока же... наслаждайтесь отдыхом и постарайтесь дать ответ как можно скорее. Нам сильно не хватает воинов на рубежах обороны...

* * *

Рахиль рассеянно вертел резную деревянную трубку, сидя на роскошной кровати в выделенных ему покоях. Уже неоднократно она спасала ему жизнь, а он так до сих пор толком и не знал, какие именно силы заключены в ней. Любопытство к различного рода тайнам и загадкам отнюдь не было чуждо пламенной восточной натуре иркарийца, несмотря даже на жестокую школу Храма, а быть может, и благодаря ей, и он, наконец, решился.

Дух пустыни, как и в прошлые разы, появился перед ним практически мгновенно, соткавшись из колдовского тумана прямо в воздухе.

-Кто ты и как твое имя? — спросил храмовник, не особенно впрочем, надеясь на ответ.

-Хурак. Я джинн, древний дух, заточенный в глубинах сего предмета эоны назад теми, кто был несоизмеримо могущественнее меня. — Спустя некоторое время прозвучал голос в его сознании. Похоже, словесной речью магическое создание не владело, хотя и явно обладало разумом. — Почему ты спросил меня об этом?

-Мне стало интересно. — Не стал скрывать очевидного Рахиль. — Ты неоднократно спасал мне жизнь, ничего не требуя взамен. Я могу как-то отблагодарить тебя?

-Можешь. — Вновь произнес призрачный шелестящий голос в его сознании. — Дай мне свободу.

-Как мне это сделать?

-Просто пожелай это. Так ты разрушить древнее заклятие, что привязывает меня к этому вместилищу.

-Если я это сделаю, ты не причинишь мне вреда?

-Нет. Я буду продолжать служить тебе. И никто более не сможет подчинить меня своей воле. Мы, джинны, созданы слугами, но мы умеем ценить свободу и доброе отношение к себе. Ты первый, кто проявил ко мне благодарность и сочувствие. За это я буду верен тебе до смерти.

-Хорошо, я освобожу тебя. Взамен я попрошу лишь помочь найти девушку иркарийку, что была в нашем отряде. Тебе по плечу подобное?

-Мне ведомо, о ком ты говоришь. Но меж мирами трудно найти след. Мои силы тоже имеют свои пределы. Но я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе в этом, если на то будет твое желание.

-В таком случае ты свободен. Я освобождаю тебя. — Отчеканил воин Храма и всем своим существом ощутил, что незримых нитей, привязывавших духа к артефакту более не существовало.

-Благодарю тебя, воин. — Прошелестело в сознании. — Теперь я, наконец, обрел то, чего так долго жаждал. Я не обману тебя. Отныне я верный твой спутник до тех пор, пока ты сам не захочешь расстаться со мной.

* * *

-Итак, что вы думаете обо всем этом? — Скабриус вопросительно оглядел своих товарищей.

Все они собрались в его покоях, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, благо во Дворце Валькирий они были гостями, но отнюдь не пленниками. Самхейн, проникнув в их разум, не обнаружил лжи и двоедушия, и посему отдал девам битв соответствующий приказ относиться ко вновь прибывшим как к друзьям и потенциальным союзникам, а не как к непонятно что здесь забывшим подозрительным субъектам и возможным вражеским лазутчикам.

Рахиль в этом отношении также не стал исключением, ибо хотя и обладал природным иммунитетом к магии контроля и считыванию сознания, но не для такой безмерно могущественной сущности, коей ныне являлся сын Херреи. Многие обязательные правила для магов и даже богов с Творцами попросту не работали.

-Лично я за то чтобы принять его предложение. — Озвучил свое мнение Стигиан. — Сила Самхейна запредельна, но я не увидел в нем жестокости. Обретя подобного союзника, мы сможем обрести здесь новый дом, а главное спасти Тализу.

-Поддерживаю. — Склонил голову Рахиль. — У местных хозяев есть чему поучиться, и сейчас это наилучший выход из положения. Кстати, Скабриус. Я хочу исполнить договор и вернуть артефакт. — Храмовник передал трубку просиявшему чародею. — Более я тебе ничего не должен.

-Нет, погоди... — Нахмурился магистр. — Что ты сделал... Проклятье! Ты дал духу свободу! Думал, я не почувствую! Теперь это вещица бесполезна! Договор не выполнен!

-Отнюдь. — Иркариец остался абсолютно бесстрастен. — По договору я должен был доставить тебе эту трубку. Я это сделал. Ни о каких духах речи не было.

-Зачем ты это сделал? — Скабриус, наконец, сумел более-менее овладеть собой. — Что он обещал тебе за это?

-Служить мне до конца моей жизни. — Не стал скрывать правды храмовник. — Впрочем, я на этом не настаивал. Хурак спас мою жизнь и заслужил свободу. Я не держу его подле себя. Это был его выбор.

-Не знал, что выученики Храма отличаются подобным благородством. — Скривился чародей.

-Во мне нет благородства, колдун. — Нахмурился Рахиль — Я убийца на службе Храма. Всю свою жизнь был таковым, и мне не раз и не два случалось лишать людей жизни, в том числе и тех, с кем я проходил обучение и делил кров и еду. Но это не значит, что я не умею быть благодарным.

-Ладно, забудем. — Поморщился чародей. Несмотря на весь свой внешний цинизм, Скабриус отнюдь не был прожженным негодяем заботящемся лишь о собственной выгоде, а искренне любил дело всей своей жизни, свою Академию и своих воспитанников, хотя и бывал порой жесток и даже жесток. Но он уже два столетия прожил на этом свете и прекрасно знал, что ни в коем случае ни перед кем нельзя показывать своих слабостей, а в особенности перед тем, кого ты толком не знаешь. Иначе последствия могут быть самыми печальными. — Может так действительно будет лучше... Что скажут остальные?

Осталные чародеи кивками подтвердили, что тоже отнюдь не против того, чтобы присоединиться к местным обитателям. Ведь выбор у них, по сути, был небольшой.

* * *

Свист стали от рассекаемого клинками воздуха был практически неслышен в ночном саду. Полуголая мускулистая фигура воина отчетливо виднелась в свете серебристых лун Сакрии. Рахиль не преминул воспользоваться возможностью лишний раз отточить свои боевые навыки, благо подобное не запрещалось валькириями, и гостям дозволено было более-менее свободно перемещаться по дворцу и его окрестностям даже в ночное время суток. Ибо тренировки для воина одно из важнейших занятий. Они для него сама жизнь...

Смуглое жилистое тело иркарийца блестело от пота, но его клинки продолжали петь незримую песнь смерти. Рахиль в принципе не знал что такое работа вполсилы. Ибо в Храме подобных понятий вообще не существовало. Каждый воспитанник должен был все время выходить за пределы своих возможностей. Иначе весь процесс тренировок попросту терял всякий смысл.

-Неплохо для смертного. — Внезапно прозвучал холодный голос за его спиной, И Рахиль тут же обернулся, мгновенно приняв боевую стойку воина Храма, когда тело вроде бы внешне расслаблено, но на самом деле готово моментально отреагировать на любую угрозу и перейти в стремительную смертоносную атаку или глухую защиту в зависимости от обстоятельств. — Но все же недостаточно быстро.

Перед храмовником стоял тот самый беловласый демон, который едва не лишил его жизни на туманных тропах межреальности.

-Если бы ты не сбежал тогда, как последний трус, то был бы уже мертв! — Прорычал Рахиль.

-Не нужно патетики. — Холодно оборвал иркарийца альбинос. — Я тебе не по зубам. Однако у меня есть то, что нужно тебе. Девчонка. Ты хочешь увидеть ее живой?

-С чего ты взял, что она мне интересна. — Нахмурился Рахиль.

-Ну, если я ошибся, я могу уйти. — Пожал плечами демон.

-Если сумеешь...

-Биться с тобой не входит в мои планы. Но, даже убив меня, ты не увидишь ее живой.

-Чего ты от меня хочешь?

-Немногого. Все лишь выполнить для меня одно задание.

-Какое? — Прищурился храмовник.

-Пойдем со мной. — Холодно улыбнулся демон. — Там тебе растолкуют все подробнее.

-А если я откажусь? — Поднял бровь иркариец.

-Девчонка умрет. — В голосе альбиноса по-прежнему не отражалось никаких чувств. Он словно бы был заморожен изнутри неведомыми силами, да и вообще во всем облике беловласого ощущалось некое незримое дыхание стылой холодной зимы.

-Хорошо. — Немного поколебавшись, выдохнул храмовник. — Я последую за тобой. Но помни, в случае обмана мне найдется чем удивить даже такого как ты.

Глава семнадцатая. Меч Силы.

Самхейн рассеянно мерил шагами свои просторные покои во Дворце Валькирий. Шадра наконец-то вернулась с границы, а значит, у него появилась возможность ненадолго отлучиться в свой родной слой. Во-первых, нужно было проведать своих товарищей, благо темные демиурги, о которых в свете последних событий он практически забыл, отнюдь никуда не исчезли, а во-вторых, стоило попробовать привлечь тамошних воинов для новых битв с жуткой ставленницей Бездны.

Хотя с последним, наверное, придется повременить. Слишком многих воителей и магов за последнее время потеряли миры Коалиции чтобы теперь вновь бросать их в огненное горнило надмировых интриг и сражений. Силоре нужен был отдых. Да и Арканту тоже. Просить же о помощи остальных попросту глупо. Не те отношения их связывают для подобного альянса.

Взвесив все за и против, Самхейн решительно поправил кожаную перевязь, на которой теперь постоянно висел красный Меч Силы и шагнул за грань.

* * *

Аркант, как и всегда, встретил Черного Саблезуба привычной тишиной. Тиерос находился в кабинете Демиурга Знаний, как будто бы с момента их последней встречи и вовсе не выходил оттуда.

-А ты я гляжу прям сросся с этим креслом... — Хмуро поприветствовал бессмертного сын Херреи.

-Рад, что ты вернулся. — Высокий, следуя своей исконной привычке, остался совершенно бесстрастным. — Есть какие-нибудь новости?

-Есть... Хреново все... долго объяснять, но если я и мои новые друзья не надерут кое-кому его жирный розовый зад, то мы уже вряд ли будем в следующий раз с тобой здесь разговаривать... В общем ладно, не забивай себе голову всей этой чушью, это мои проблемы. Что до вас, то я хочу оставить вам вот это. — Самхейн протянул Тиеросу короткий алый клинок, от эманаций силы которого у Высокого тут же закружилась голова. — Вручаю его в твои руки. Теперь лишь тебе он будет подвластен. Это необходимая подстраховка на случай, если к вам соизволят пожаловать в гости Инфрос и компания. Большего, прости, дать не могу. Взамен обещай, что в случае чего не оставишь Силору. Я поговорю с Эрмом, он случись нападение, сразу же отправит тебе сообщение. Этот меч способен убить даже Творца, так что поаккуратнее с ним. Это более-менее уравняет ваши шансы. Пойми меня правильно, наш враг несоизмеримо могущественнее темных демиургов, и посему может случиться так, что я попросту не смогу откликнуться на ваш зов. А значит, вы должны быть готовы отразить возможное нападение самостоятельно.

-Это будет сложновато, но мы сделаем все, что в наших силах. — Склонил голову Тиерос. — А не дашь ли ты в мое распоряжение еще и некоторых своих воинов?

-Прости, но нет. Силора тоже изрядно пострадала в последней битве, и все мало мальски сильные ее сущности нужны там. Тем паче, что я собираюсь забрать с собой в иной слой Авара и Молоха. Наше положение там завидным и вовсе не назовешь.

-В таком случае удачи тебе, старый друг. — Тиерос отсалютовал сыну Херреи новообретенным клинком. Я постараюсь не подвести тебя.

-И ты береги себя. Я верю, Аркант еще вернет себе свое былое величие... Равно как и мой родной мир...

* * *

-Верховный, у нас гости. — В кабинете Кармоса появился один из Миротворцев, ведя перед собой невысокого худощавого смуглого воина человеческой расы с двумя короткими мечами за спиной.

-Пленник? — Поднял бровь Тиерос. Сегодня у него выдался на редкость богатый на события день. Едва он проводил сына Херреи, как к нему пожаловали новые посетители...

-Да пока не знаем. — Виновато развел руками воин Арканта, дюжий чернобородый детина с великанской двулезвийной секирой за спиной, внешне больше похожий на бандита с большой дороги, нежели на Миротворца одного из самых высокоразвитых и просвещенных миров сектора. — Попался мне в одном из дальних миров, говорит, работал на Кармоса. Тот якобы обещал ему забрать его сюда, да вот обещание сдержать не успел.

-Ты знал Великого? — Разом подобрался бессмертный.

-Да, знал. — Коротко кивнул головой воин. — Он воистину был великим.

-Послушай, я отнюдь не не доверяю тебе, но если ты хочешь быть с нами, тебе придется раскрыть мне свое сознание. У нас слишком много врагов, чтобы позволить себе быть беспечными.

-Хорошо, я готов. — Бесстрастно ответил воин. — Мне нечего скрывать.

Тиерос потянулся своим разумом к сознанию вновь прибывшего, но, сколько не старался, так и не смог ничего почувствовать. Такое с ним было впервые.

-Ничего не понимаю. — Нахмурился Высокий. — Ты смертный, защитных чар и амулетов на тебе нет, я бы почуял, но, тем не менее, я не могу проникнуть в твой разум. Как такое возможно?

-Не знаю. — Пожал плечами воин. — Я сражаюсь честной сталью, а не магией. Нет у меня к этому способностей.

-Ладно, я верю тебе. Но все равно, мы не можем позволить себе принимать воина, о котором толком ничего не знаем, ведь, я так понимаю, ты желаешь влиться в наши ряды?

-Именно так.

-Хорошо... Как твое имя?

-Рахиль.

-Так вот, Рахиль. Сожалею, но пока я не могу выполнить твое желание, ибо твои намерения для меня загадка. Посему ты можешь проживать у нас, сколько захочешь, но будешь под постоянным надзором. После, когда я разберусь, почему не могу прочесть твои мысли, мы вернемся с тобой к разговору о твоем дальнейшем статусе. Ты согласен?

-Как скажешь, Верховный. Это твой мир, твои законы. Не мне, чужаку, судить о них.

-В таком случае сейчас тебя проводят в гостевую комнату. Там нет дверей и окон, но есть еда и все необходимое для отдыха и проживания. Раз в день к тебе будут приходить воины и доставлять пищу и воду. Ты волен покинуть нас в любой момент. Тебе все ясно?

-Абсолютно. — Кивнул головой Рахиль.

-В таком случае Аврон тебя проводит...

* * *

Оказавшись в своей комнате, Рахиль неожиданно плавным текучим движением приблизился к Аврону и одним ударом кулака под основание затылка лишил его сознания. Миротворец был опытным воином, но здесь на своей территории он настолько не ожидал нападения, что попросту не успел вовремя среагировать.

Не теряя времени даром, храмовник деловито наклонился над телом воина и снял с его руки серебристый однородный браслет из непонятного материала. Его наймодатели подробно проинструктировали его, как именно выглядят внутренние переместители Миротворцев, способные доставлять их хозяев моментально в любую точку башни местных обитателей, и как они работают. Надев браслет на правую руку, Рахиль отчетливо представил круглую синюю сферу размером примерно с арбуз, образ которой при помощи магии явил ему снежновласый, и приказал браслету доставить его к ней.

Артефакт отреагировал незамедлительно, переместив иркарийца в конечную точку. А вот и она. Круглая синяя сфера, дивно играющая светом и собственным внутренним сиянием находящаяся на круглом постаменте в центре самой обычной комнаты, и что особенно удивительно никакой охраны здесь не было и в помине, что сильно обрадовало иркарийца, ибо он действовал практически наобум.

Быстро достав из потаенного кармана небольшой мешочек, Рахиль тщательно обсыпал себя его одержимым. Остатки высыпал на сферу, чей свет тут же стремительно потускнел. "Так просто"... Мельком подумал он и, не теряя времени даром, схватил руками, защищенными глухими черными кожаными перчатками заветный артефакт и поспешил покинуть Аркант через амулет Портала, который также благополучно изъял у оглушенного им незадачливого Миротворца.

* * *

-Быстро же ты управился... — Ехидно осклабился черноволосый красавец, глядя на вожделенную сферу. — Теперь эти твари заплатят мне за все... — Логово демонов было устроено в одном из дальних миров слоя Самхейна высоко в горах, ибо даже им скачки из слоя в слой давались очень нелегко. По сути, это вообще было бы не по их силам, если бы сие трио не имело крайне могущественных покровителей, которые были сильно заинтересованы в том, чтобы Аркант пал как можно скорее.

-Договор исполнен. — Холодно отпарировал Рахиль, даже не взглянув на собеседника. Если первых двоих демонов он хоть и ненавидел, но уважал, признавая их силу и мастерство, то томного жеманного Ирмиса откровенно презирал, не считая подобного слизня мужчиной в принципе, несмотря даже на его бессмертие и магическую мощь. — Отпустите девушку, и мы уйдем.

-Ты слишком наивен, раз веришь обещаниям демонов... — Почти промурлыкал инкуб, неторопливо приближаясь к храмовнику. — Тебя мы убьем, а вот с ней... ооо... это будет незабываемое зрелище... — Аркант триста лет тому назад уничтожил весь клан инкуба и сделал это руками могучего светловолосого титана с белым боевым молотом на перевязи. С тех самых пор Ирмис люто возненавидел всех "истинных воинов", изничтожая их при всяком удобном случае. Так что в случае с Рахилем их чувства были вполне взаимны.

Инкуба завербовали смертные шпионы Инфроса рыскавшие по многочисленным мирам в поисках союзников для своего кошмарного господина. Ошиваясь по многочисленным тавернам, они прислушивались к разговорам, ловя имена: Самхейн, Кармос, Инфрос, Аркант... Если хоть что-нибудь совпадало, они начинали осторожно выпытывать у произнесшего их о его жизни и дальнейших планах.

Если потенциальный союзник изрыгал проклятия в адрес Демиурга Инфракосмоса или просто посылал собеседника подальше, шпионы уходили, не ввязываясь в конфликт. Однако если из его уст звучало прямо противоположное, то с потенциальным объектом начинали работать. Ирмис сразу понял, как ему подфартило, едва лишь только увидел Инфроса собственными глазами. При поддержке подобной сущности ему не составит особого труда отомстить за свою исковерканную жизнь...

-Я ожидал подобного. Хурак! — Резко скомандовал иркариец, и джинн мгновенно соткался прямо из воздуха.

Первым пришел в себя альбинос. Он резко выхватил свою глефу и приставил ее острие к горлу Тализы, которая была явно одурманена каким-то зельем.

-Ни шагу дальше, или она умрет. — Холодно прогремел он. — И прикажи своей игрушке замереть. Я должен был догадаться. Я учуял запах его ауры, еще когда забирал тебя из иного мира, но решил, что это остаточное явление, ведь у тебя не было при себе той трубки. А ты, выходит, нашел способ рассечь узы, связывавшие его с его артефактом... Прикажи духу убраться.

-Нет. — Отчеканил Рахиль. — Вы убьете ее, как только я это сделаю. Ты отдашь мне девушку и откроешь портал в мир, из которого забрал меня. Мы уйдем туда, вы получите сферу. Все честно.

-Где гарантия, что ты не спустишь на нас эту тварь, как только окажешься в безопасности? — Холодно проскрежетал третий воин.

-Я не рискну ее жизнью. Вам не справиться с джинном, но в схватке вы можете убить девушку. Я не допущу этого.

-Он не лжет. — Кивнул альбинос. — Пусть проваливает. Мы получили что хотели.

-Он уже один раз обманул тебя. Где гарантия, что не обманет и сейчас? — Не согласился высокий.

-От ошибок никто не застрахован. — Скривился снежный демон. — Но сейчас он не лжет. Не знаю, почему, но эта соплячка действительно ему очень дорога.

-Ладно, пусть уходят. — Скрежетнул высокий. — Но имей в виду. Вот этим — он продемонстрировал Рахилю короткий засапожный метательный нож — я могу мгновенно убить человека с пятидесяти шагов. Попробуешь сыграть не по правилам, и даже если мы будем мертвы, девчонка отправится за нами. А тебя я оставлю с этим жить.

-Да, пусть проваливают. — Поддержал подельников Ирмис, злобно ощерившись. — От них все равно одна головная боль.

После этих слов инкуба Крион тут же не мешкая, сотворил портал и передал так и не пришедшую в себя девушку напряженному Рахилю, который в свою очередь вручил альбиносу сферу. Спустя еще несколько мгновений сиреневое сияние врат поглотило их обоих.

* * *

Когда перед Тиеросом прямо из воздуха возникло пять незнакомых человеческих фигур, тот мгновенно оценил обстановку. Молниеносно выхватив подаренный Самхейном Меч Силы, с которым он теперь не расставался даже во сне, Высокий принял боевую стойку.

-Миротворцы ко мне! — Отдал он телепатический приказ, который благодаря его магии мгновенно разнесся по всей башне. — На нас совершенно нападение. Предупредите Стерия и Нубиро! Это темные демиурги.

-Забавно, ты всерьез полагаешь, что эти щенки помогут тебе одолеть нас. — Низким нечеловеческим голосом рыкнул один из вновь прибывших, невысокий худой мужчина средних лет, который прекрасно слышал незримое послание бессмертного. — Ты всего лишь жалкая пародия на Кармоса, а ведь даже он не был мне соперником в свое время. Я стер его с лица вечности, сотру и тебя.

-Быть может, я и не Великий, но сегодня ты умрешь. Посмотри на этот меч. — Глаза Тиероса полыхнули грозным синим пламенем.

-Ха, игрушка Творца. — Рассмеялся мужчина. Очертания его тела менялись на глазах, ширясь и наливаясь тьмой, а в руке появился сотканный из огня и мрака черно-багровый исполинский бич. — Ты похож на мальчика, впервые взявшего в руки отцовский меч. Но с ним еще надо уметь обращаться...

-Довольно патетики. — Холодно оборвал Инфроса второй мужчина с седыми волосами. По его телу прошла едва заметная металлическая рябь, и вот уже взорам всех собравшихся предстал огромный стальной спрут с холодными синими глазами. — Пришла пора закончить дело.

Но в этот момент в кабинете Демиурга Знаний появились Стерий, Нубиро и Симрай. По знаку Инфроса им наперерез бросилось трое сопровождавших их наемников. Правда, инкуб Ирмис, увидев воочию столь грозных противников, тут же сотворил портал и исчез с поля боя, видимо посчитав свою миссию по уничтожению Арканта исполненной. Демиург Инфракосмоса злобно выругался.

-Останови мальчишку, этого я прикончу сам. — Бросил он Гексатрону и начал вальяжно приближаться к ожидавшему его Тиеросу. С алого клинка Высокого сорвалась красная молния, ударив в тело демиурга, но его магия отразила эту атаку. На кошмарном лике Инфроса на миг промелькнуло что-то похожее на уважение. Он явно не ожидал от простого на вид клинка подобной силы.

Стерий тем временем схлестнулся с Гексатроном, однако все на что хватало огненного мальчика так это лишь на то, чтобы отражать его атаки. Из глаз Демиурга Совершенства били синие лучи, которые давили своей мощью на пламенный купол Стерия окружавший его. Было очевидно, что еще немного, и Неисчерпаемый не устоит.

Нубиро бился с Крионом. Снежный вампир, естественно, был прекрасно осведомлен о возможностях метаморфа Хаоса, поскольку чуть не лишился жизни в предыдущем столкновении с ним, и потому не лез на рожон, держась на длинной дистанции и не давая грязевому человеку обвить его кольцами своего текучего тела. В большей степени наемник тянул время, ожидая подмоги, ибо попросту не знал, как убить своего грозного противника.

Габбох вновь вышел против Симрая. Два великих воина в очередной раз столкнулись лицом к лицу. Теперь, зная ухватки и приемы друг друга, они сражались еще более расчетливо и как это ни парадоксально, еще более ожесточенно. От витавшего меж ними напряжения казалось, преломлялся сам воздух.

Целый веер стальных метательных звездочек был выпущен вампиром в глухом доспехе из шкуры черной гидры в сторону инсектоида, конечности которого то и дело удлинялись и выстреливали вперед на два метра, стремясь поразить неуловимого соперника, но все было напрасно. Воители в очередной раз оказались равны и не смогли даже слегка зацепить один другого.

Остальные Миротворцы по непонятным причинам так до сих пор и не пришли на выручку старшим, но тем некогда было размышлять о причинах сего. Тиерос, видя, что Стерий вот-вот падет, решился на отчаянный шаг.

Он и сам с трудом держался, парируя удары бича Инфроса своим мечом. К тому же Демиург Инфракосмоса непрерывным потоком силы давил на его сознание, стремясь сломить волю Высокого, и если бы не подарок Самхейна, ему бы это легко удалось еще на первых секундах схватки. Как бы хорош ни был ученик Кармоса, справиться с древним демиургом у него не было ни малейших шансов.

В очередной раз ловко уклонившись от просвистевшего прямо над головой огненного бича, Тиерос ловким перекатом оказался прямо за спиной Гексатрона и нанес ему молниеносный удар мечом, стремясь рассечь его тело надвое. Демиург, шестым чувством заметивший опасность, сумел частично избежать атаки, но полукруглое алое лезвие все равно напрочь отсекло четыре механических щупальца из восьми, срезав их под основание, и оставив беззащитной всю правую половину тела нано-спрута, которая теперь беспомощно искрила красно-синими искрами.

Гексатрон издал резкий неприятный свист, заставив Тиероса пошатнуться, и исчез с поля битвы. По всей видимости, рана, нанесенная мечом Алого Чертога, оказалась для него очень серьезной. Теперь расклад боя кардинально изменился. Инфрос остался один на один против пламенной мощи Неисчерпаемого и силы оружия Творца, которое, как оказалось, таило в себе немало крайне неприятных сюрпризов даже для такого как он.

-Сегодня вам повезло, щенки. — Громыхнул темный демиург, мгновенно оценивший весь расклад. — Но я еще вернусь. — С этими словами Инфрос растворился в воздухе, последовав примеру своего прагматичного союзника. Секундой позже к нему присоединились и остальные напавшие. Даже без своего демиурга миротворцы Арканта сегодня сумели отстоять свой мир.

* * *

-Как исчез? — Недоуменно нахмурился Самхейн. — А где была стража?

-Прости, Великий. — Виновато наклонила голову Кира. — Он не смог бы проскользнуть мимо нас незамеченным. Похоже, тут поработала магия.

-Я читал его сознание. Он никак не связан с нашими врагами.

-Однако сие отнюдь не значит, что он не связан с теми, кто ненавидит тебя или еще кого-нибудь из нас, но кого мы лично не знаем. — Покачала головой Шадра. — Так порой тоже бывает.

-Верно... — Скривился сын Херреи. — Об этом я не подумал... Надо будет допросить остальных гостей...

-Они ничего не знают. Я проверяла. — Творец Огня пожала изящными плечами. — Вообще ничего страшного, по сути, не случилось. Подумаешь, какой-то рядовой воин исчез из нашего мира. У нас что, мало иных дел?

-Это как сказать... А если он передаст сведения о нас нашим врагам? — Самхейн яростно хватил кулаком по ладони. Нет, с этим нужно разобраться и в самое ближайшее время.

-Уже не надо. — Внезапно просияла Кира. — Мне только что сообщила стража, что обнаружила его. Воина вот-вот доставят.

И действительно Рахиля в сопровождении двух дюжих валькирий уже через минуту доставили в главный зал дворца. На плече воина без сознания лежала незнакомая присутствующим девушка лет двадцати. С секунду вглядевшись в бесстрастное лицо Рахиля, Самхейн исторг грязное ругательство и под изумленными взглядами валькирий исчез из зала.

* * *

Тиероса сын Херреи застал на своем обычном месте, правда, лицо его было мрачнее тучи. Повсюду в кабинете Демиурга Знаний виднелись следы недавно отгремевшего боя. Несколько Миротворцев как раз были заняты тем, что выносили из кабинета отрубленные механические щупальца Гексатрона. Похоже, сии экспонаты теперь займут достойное место среди военных трофеев Арканта.

-Ну, рассказывай... — Сумрачно бросил Самхейн Высокому.

-А что рассказывать, все уже закончилось. — Усмехнулся тот. — Напали, как мы и предполагали. Я схлестнулся с Инфросом и Гексатроном вместе со старшими Миротворцами здесь. Остальные с базлами и спрутами в остальной башне. Полсотни воинов погибло... Если бы не твой подарок, мы бы не выстояли... Так мало того, как мне сообщили уже после боя, базлы во время сражения отыскали место упокоения темного Неисчерпаемого и пытались его... разупокоить... Хорошо еще что твои чары оказались им не по зубам...

-Почему не позвал меня?

-Звал... Видно, твой амулет в отличие от меча не так хорош. — Мрачно хмыкнул Тиерос, поглаживая смуглой изящной ладонью витой эфес клинка Силы.

-Нет, не может быть. Я проверял. — Не согласился сын Херреи. — Возможно, Инфрос и его союзничек нашли способ заблокировать его...

-Все может быть... Попадись мне тот лазутчик, что умыкнул сферу защиты...

-Он у меня. — Нахмурился сын Херреи.

-Как это... — Озадаченно поднял изящные брови Высокий. — Объяснись.

-В мир в ином секторе, где я сейчас обретаюсь, пришли чужаки... В общем долго рассказывать, короче говоря, этот боец искал одну девушку, миньоны темных демиургов ее похитили и заставили его похитить вашу сферу под угрозой ее гибели. Он ничего не знал ни о моих связях с Аркантом, ни о темных демиургах. Вообще ничего. Я за это ручаюсь. Лично считывал его память. Просто так совпало... Судьба порой выкидывает странные штуки, не правда ли?

-Лично я ничего не смог считать с его разума. Причем никакой магии, он попросту невидим для моих заклинаний.

-Ну, со мной подобный номер не пройдет, я все же буду слегка посильнее... — Усмехнулся Самхейн. — Но зато теперь становится понятно, отчего наемники выбрали именно его. Я зрел его сознание лишь в общих чертах, как ты понимаешь, увидел, что он натворил, и сразу к вам, а у него оказывается природный иммунитет к магии чтения и контроля. Как же это я прохлопал такую способность...

-Львы не замечают муравьев... — Улыбнулся Тиерос. — То, на что мы затрачиваем колоссальные усилия, у тебя выходит как бы само собой. Ты просто не придал этому значение... То есть ты хочешь сказать, что его встреча с тобой, наемниками демиургов и нами лишь совпадение, прихотливая игра рока?... Не знаю... В любом случае он сильно насолил нам своей выходкой, если не сказать жестче. Столько воинов погибло...

-Парень не так плох, раз пошел на подобный риск ради любви. Он совершил тяжкий проступок, но думаю, вместо наказания стоит привлечь его к нашей борьбе. Я понимаю твои чувства, но позволь мне не карать его. Пусть послужит нам в битве. Так оно будет лучше для всех.

-Хорошо, тебе виднее. — Вздохнул Тиерос. — Сам будешь виноват, если он ударит тебе в спину.

-Я не почуял в нем гнили. — Покачал головой сын Херреи. — Предателей, поверь, я чую за версту, благо жизненный опыт вполне позволяет, хоть я и не достиг еще истинного совершеннолетия по вашим меркам. Рахиль совершил ошибку. Так пусть исправит ее. Я никто, чтобы судить его. И я ему верю... Что до темного Неисчерпаемого, то думаю, оставлять его и далее здесь слишком опасно. Инфрос и его приспешники вполне могут отыскать способ освободить его и тогда... нет, лучше я перенесу его саркофаг в один из дальних необитаемых миров. Пусть во веки веков пребывает там...

Интерлюдия.

Его настигли у самого края Великого Усечения. Двое Предначальных. Из тех, кто на заре эонов выбрал Иную сторону. Их облик невозможно было описать словами языков обычных смертных и бессмертных. Они не имели зримого облика, являясь, по сути, воплощенной формой без содержания. Но он был готов к битве. Двое перводухов атаковали его потоками незримой воли, стремясь развоплотить, изничтожить его суть, растворив ее в безбрежных глубинах первозданного Хаоса. Он привычно собрал свою суть воедино, воплотив себя единым, монолитным сгустком энергии и максимально уплотнив собственное естество, сделав его практически неразрушимым и не давая противникам достигнуть желаемого.

Он был одним из самых древних и могущественных начал, и посему поборовшись еще некоторое время, его противники разочарованно отступили, не предпринимая более попыток попробовать на прочность его внутреннюю целостность. Перводух позволил себе немного расслабиться. На этот раз он вновь одержал верх.

Могучие темные крылья несли его прочь. Он парил в потоках додревних стихий, названия которым не было не только в языке смертных, но и даже вечноживущие не подозревали об их существовании. Здесь не было привычного для большинства разумных времени и пространства. Все здесь состояло из потоков и переплетений самых разнообразных и причудливых сил и стихиалей. Обычному существу и даже духу Низшего Астрала в данных пределах невозможно было бы выжить. Даже секунда пребывания здесь моментально бы лишила его бытия...

Неведомая сущность меж тем продолжала свой путь, нисколько не смущаясь бушевавшими здесь чудовищными искажениями и свистоплясками неведомых первоначал. Более ему здесь нечего было делать. Все складывается именно так, как он и предполагал. Вселенское равновесие неотвратимо разрушается. Могучие силы на заре эонов стоявшие у истоков Великого Сотворения выходят из тени. Ибо так было предначертано. Ибо так вытекало из логики вещей, из самой сути бытия.

Те, кого они с собратьями заточили в самых темных и потаенных глубинах мироздания, сковав их волю и практически усыпив разум, вновь пробуждались к жизни. Но пока ему нельзя вмешиваться в происходящее. Ибо прямое столкновение сущностей подобной силы уничтожит саму вселенную, погрузив ее на вечные времена в первозданное лоно Внешнего Хаоса, откуда все вышло и куда все уйдет. Однако надежда еще остается. Теперь все зависит от воли того, кого он нарек своим избранником в этом пласте бытия, а также от тех, кто ныне выступает рука об руку с ним.

Дух на секунду остановился, практически растворяясь в бушевавших вокруг силах. Он не нуждался в теле как таковом, хотя и нередко принимал зримый облик для достижения своих целей или просто по своему желанию, но даже великие могущества здешнего места оказались не в силах развоплотить и уничтожить его. Ибо он был из самых Первых. Из тех, кто еще до самого существования времен зародились в темных предвечных глубинах Внешнего Хаоса и творили бессчетные вселенные по своему образу и подобию. К несчастью те, кто противостояли ему ныне, также происходили из их числа...

Быть может, ему все же стоит вмешаться в происходящее,... хотя бы опосредованно через аватаров... Дух поспешно отогнал подобные мысли прочь. Сейчас ему как никогда нужно было быть настороже и никоим образом не являть себя раньше срока. В противном случае его противники могут до срока узнать о его замыслах, и тогда все будет кончено. Сотканный из первородной тьмы человекоподобный ангел встряхнулся и решительно полетел дальше. Нет, еще не время. Он сделает это лишь тогда, когда настанет положенный час. Но не раньше.

Глава восемнадцатая. Тхерон.

Этот сектор Сотворенных Миров был практически необитаемым. Отдаленное глухое место на самом отшибе от основных путей вселенских сил и потоков энергий мироздания. Время и пространство с самых времен первотворения играли здесь в свои не слишком понятные даже высшим иерархиям игры, причудливо переплетаясь, перетекая одно в другое и скручивая вселенские вехи и вовсе в нечто совершенно невообразимое и ни на что не похожее.

Место, где абсолютно нечего было делать не только смертному, но и бессмертным также не стоило соваться сюда без крайней на то нужды. Именно здесь был заточена одна из могущественнейших сущностей во всей бескрайней вселенской ойкумене. Сущность, которая в свое время чуть не перекроила весь миропорядок по своему образу и подобию, и которую ценой невероятных усилий удалось заключить здесь в недоступном, закрытом для большинства разумных месте.

Здесь в самых недрах гигантской черной дыры томился падший Творец. Могучий воин и изобретатель. Наверное, сильнейший и известнейший среди всей пестрой плеяды Создателей Сотворенных Миров. Эоны, с самых времен отгремевшей великой войны это место пребывало в первозданном покое, но сегодня все было иначе.

Запредельная непредставимая надмировая мощь соизволила вмешаться в созданное эоны назад устоявшееся равновесие. Ее незримый отголосок коснулся дремлющего разума заточенного в самых недрах его чудовищной темницы. Темный Творец медленно пробуждался к жизни. Глаза узника вспыхнули зловещим багровым огнем. Он не знал, что за сила, в разы превосходящая могуществом даже его самого, соизволила обратить на него свое внимание, но это было и не важно. Главное теперь у него наконец-то появилась возможность отомстить...

Пространство-время вокруг черной дыры дрогнули, скручиваясь и вовсе в немыслимую чудовищную спираль, а затем вся циклопическая темная масса темницы узника раскрылась подобно раковине и взорвалась, исторгнув из себя неисчислимые мегатонны энергии. А еще через мгновение, если в этом месте, конечно, вообще существовало время, в разбушевавшейся свистопляске сил раздался дикий, чудовищный гул, в котором как бы жутко это ни звучало, можно было отдаленно распознать смех разумного существа, полный непредставимой для смертного ненависти и жажды мести...

* * *

-Как самочувствие? — К погруженному в думы Стигиану, находившемуся в гостевой зале, где обычно и собирались все его выжившее товарищи для того, чтобы оговорить или просто весело провести время, неслышно приблизился Пиррон.

-Ты о чем? — Вопросительно поднял бровь юный чародей.

-Хочу узнать, каково на вкус поражение... — Злорадно усмехнулся огненный.

-Что ты имеешь в виду? — Непонимающе нахмурился юноша. Пиррон вообще всегда был себе на уме, а после всего свалившегося на него у Стигиана и вовсе не было ни малейшего желания разгадывать его загадки.

-Ну, как же... Красотка Тализа снова с нами, да не тобой добыта...

-Во-первых, Тализа не вещь чтобы ее добывать, а во-вторых, я благодарен Рахилю за ее спасение, так что не вижу никаких причин для твоего сарказма.

-Ну, ну... — Глумливо усмехнулся Пиррон. — А то мы не знаем, какими глазами ты смотрел на нее практически с самого детства... А теперь тебя обскакали... Воин Храма оказался гораздо большим мужчиной, нежели сопляк, чародей-недоучка, ни разу носа не казавший из Академии...

-Послушай, я не понимаю, чего ты так взъелся на меня, но то поражение на испытании давным давно пора бы уже забыть. — Покачал головой Стигиан. — У меня нет ни малейшей ревности к Рахилю, нравиться тебе это или нет.

-Ну, конечно... Ты просто его боишься вот и все... Маленький одаренный ссыкунишка Стигиан... Посмотрите ка на него... — Пиррон отвесил собеседнику издевательский поклон.

-Хорошо, твоя взяла. — Глаза чародея грозно потемнели. Даже его обычно неистощимое терпение на сей раз дало трещину. — Если желаешь поединка, будем биться прямо сейчас!

-С великой радостью! — Почти прорычал Пиррон, скручивая в руках пламенную воронку. — На этот раз твой милейший Скабриус тебе не поможет...

-Зато помогу я. — Рыкнул Владыка Хаоса, внезапно появляясь в гостевой зале и одним небрежным щелчком погасив зарождающееся заклятие огненного чародея. — Рассказывайте, что не поделили... — Сын Херреи сумрачно обвел тяжелым взглядом враз опустивших головы парней. — Ну, что молчим... Ладно, тогда по-другому... — Самхейн быстро влез в разум обоих магов, играючи считав все требуемое с их сознания. — Все ясно. — Хмыкнул он. — Один страдает от неразделенной любви. Второму не дает покоя сила первого... Ты. Отправляйся пока в свои покои. В битве с Хаосом покажешь свою силу. — Сын Херреи деловито телепортировал изрыгающего проклятия Пиррона в его гостевую комнату. — А с тобой мы еще немного побеседуем. — Черный Саблезуб повернулся к мрачно молчавшему Стигиану. — Ты зол на меня за то, что я прочел твой разум. Но мы на войне, мальчик, и я не могу действовать иначе. Ваш друг вон уже преподнес нам один пренеприятнейший сюрприз, сыграв на стороне моих врагов пусть и невольно. Как ты понимаешь, я не могу допустить, чтобы подобное повторилось вновь.

-Я понимаю, и не держу зла. — С усилием выдохнул юноша. — Я не хотел биться, просто у Пиррона очень острый язык, и он прекрасно умеет добиваться того чего хочет.

-В этом ему действительно не откажешь. — Усмехнулся Владыка Хаоса. — Равно как и в одаренности. Но в этот раз он явно выбрал задачу не по своим силам. Завидуя чужой силе, свою не преумножишь... Ты даже представить себе не можешь весь свой потенциал, Стигиан. Тебе нужно много и серьезно учиться, чтобы развить свой дар должным образом... Что ж, как говорили древние: война — лучший учитель из всех возможных. Что же до твоих чувств... обещаю, от меня об этом никто ничего не узнает. Тебе придется самому разобраться в них. На этом поле брани я тебе не помощник. Но возможно у тебя есть ко мне вопросы о природе силы...

-Есть один. — Кивнул юноша. — Можно ли создать три заклинания вложенных одно в другое?

-Отчего нет. — Пожал плечами сын Херреи. — Если есть достаточная сила и сноровка...

-А больше трех?

-Смотри сюда. — Владыка Хаоса протянул к юноше раскрытую ладонь, в глубине которой налился тяжелой чернотой шар энергии Хаоса, прямо на глазах вырастая до размеров футбольного мяча. Однако это было еще не все. Внезапно в его темных глубинах возникло семь разноцветных искр, которые тут же вложились одна в другую, образовав так называемую силовую матрешку, которая еще через мгновение бесследно растаяла в воздухе. — Что я сейчас сделал?

-По всей видимости, продемонстрировал мне многократно вложенные заклятия. — Усмехнулся Стигиан.

-Все верно. Сперва я показал тебе модель нашей вселенной, это когда искры внутри сферы были по отдельности, каждая из искр соответствовала одной из сил Сотворенных Миров. Затем я вложил искры одна в другую, чтобы продемонстрировать тебе то, о чем ты меня спрашивал. Таким мы можем в одно базовое заклятие вложить множество побочных, не вложенных одно в другое, либо вложить несколько заклятий друг в друга наподобие структуры плода: кожура, мякоть, семечко и так далее... Сотворить можно все, что угодно, парень, была бы сила. Скоро ты сам осознаешь это всей своей сутью бога и волшебника.

-Я понял. Спасибо за урок и за то, что удержал от опрометчивого поступка. Правда, сам я пока могу создать лишь одно вложенное заклятие...

-Терпение, какие твои годы... — Рассмеялся Творец Бездны. — Я прожил восемь столетий, плюс дважды прошел перерождение вселенскими силами... Поверь, и то, что ты умеешь сейчас, уже немало. Однако это вовсе не значит, что нужно останавливаться на достигнутом. Тренируйся, медитируй, постигай теорию и практику чародейства, и рано или поздно ты сможешь то же что и я. Ты ведь бессмертен, и если тебя не убьют, твоей силе и развитию потенциально нет границ... Мда хорошо, что я не показал тебе нечто более разрушительное из арсенала Хаоса, а то Шадра всыпала бы нам по первое число за попорченный интерьер... — Неожиданно рассмеялся Самхейн.

-У тебя к ней тоже, что и у меня к Тализе? — Напряженно спросил Стигиан, не приняв шутливого тона сына Херреи.

-Значит, почуял все же... — Неопределенно хмыкнул Творец Бездны. — Да, мальчик мой, ты не перестаешь меня удивлять. Считать сознание Творца...

-Ты не злишься на меня?

-С какой стати. Я ведь поступил с тобой точно также, так что все справедливо. Теперь мы с тобой невольные поверенные тайн друг друга. Впрочем, со своими чувствами к Шадре я и сам так до конца до сих пор не определился...

-Как и я к Тализе... — Опустил голову Стигиан. — Я люблю ее и желаю ей счастья,... но... я хочу, чтобы было как лучше для нее. А я исчадие Тьмы, как выяснилось,... будет ли она счастлива со мной... Ты понимаешь меня?

-Понимаю, мальчик мой, с совершенно несвойственной для него мягкой улыбкой кивнул Самхейн. — Именно теперь я понимаю тебя как никогда ранее...

* * *

Сотканная из темно-фиолетового пламени человекоподобная фигура удовлетворенно оглядела новый для себя мир. Здесь вполне можно обустроить себе новое пристанище сообразно своим вкусам и привычкам. Багрово-алые глаза Тхерона злобно полыхнули. Теперь его недруги заплатят ему за все...

Воздев пламенные руки-протуберанцы, падший Творец исторг потоки темного огня в недра безымянного мира, вплавляя в его сущность законы своей магии. Темно-фиолетовое пламя впиталось в почву и воздух мертвого доселе каменного шара. В глубинах его океанических вод также промелькнули отблески темного костра первотворения, и мир начал стремительно меняться.

Мертвая пустошь заходила ходуном, порождая в своих глубинах новых грозных и причудливых созданий, жизнь в которых вдохнул огонь Творца Бездны. В толщах океана бесчисленными косяками роились новосотворенные водные обитатели, пожирая один другого, осуществляя естественный отбор и эволюцию, но в гораздо более быстром ускоренном магией падшего времени.

Темные горы величественным хребтом опоясывавшие землю заходили ходуном, прямо на глазах превращаясь в темных каменных великанов, что лишь очень отдаленно напоминали своей формой человеческие фигуры. В эфире тоже творилось нечто невообразимое. Темное пламя Творца породило множество темных духов, что носились туда-сюда по измененному миру, ставшему новой обителью, злобно воя. Они жаждали плоти и крови живых, но железная воля их господина и создателя не давала им явить свою ярость и излить свой дикий необузданный гнев.

Тхерон зловеще расхохотался. Скоро его детищам сполна удасться удовлетворить свою ярость и жажду теплой живой плоти. Однако это было еще не все. Требовался последний завершающий штрих. Падший издал могучий торжествующий рев и превратился в сгусток багрово-фиолетового огня, который сплошным потоком устремился в небеса, и в их девственных глубинах внезапно вспыхнуло новое багрово-красное зловещее солнце. Его новая обитель...

Точь в точь такая, какая была у него до его падения, но тогда это была циклопическая звезда, пожиравшая энергию из внешнего пространства, в пределах которой ему не мог противостоять никто. Правда, в тот раз его противникам удалось хитростью выманить его на открытое пространство и заточить в глубинах черной дыры, а саму звезду уже после уничтожить, тем самым, как они считали, окончательно убив надежду на его возрождение, но они жестоко просчитались.

Его невозможно убить. И никогда никто не сумеет сломить его темный пламенный дух. И пусть пока это солнце лишь жалкая пародия на знаменитую наводившую в свое время ужас на бесчисленных обитателей Сотворенных Миров Багровую Звезду Тхерона, но так будет недолго. Настанет миг, и он вернет себе всю свою прежнюю славу, мощь и величие. И тогда его враги горько пожалеют о том, что родились на свет.

На губах Творца Бездны промелькнула темная усмешка. Пока еще он недостаточно силен, для того чтобы бросить вызов повергнувшим его, а значит, до срока ему следует быть очень осторожным и держаться в тени. Но так будет не всегда. Настанет день, и он сполна воздаст им за все...

* * *

-Великая. — Четко по военному отсалютовала Кира, появляясь на пороге ее покоев. Она всегда держалась со своей повелительницей подчеркнуто по воински, следуя строгой субординации, хотя Творец Пламени не раз и не два пыталась избыть эту давнюю привычку своей старой верной подруги. Но все было напрасно. Предводительница дев войны была крайне консервативна и не желала переучиваться под новый миропорядок. Впрочем, ее подчиненные в этом отношении были вполне под стать своему командиру. — Только что ко мне привели человека... — Кира слегка замялась. — Точнее это был не совсем человек, но он принес крайне дурные вести. — Лицо валькирии потемнело. — Похоже, Тхерону удалось вырваться на волю.

-Что... Где сейчас этот человек? — Разом подобралась Шадра.

-Испарился без следа, едва передал послание. Похоже, это был созданный темной магией гомункул, который самоуничтожился, после того, как выполнил порученное ему задание.

-Ты почуяла темную магию?

-Да, госпожа. Похоже, это происки наших врагов, но сообщение, по всей видимости, было подлинным. Гонец явил мне освобождение падшего через сеанс телепатической связи. Непохоже было, что он лгал.

-То есть получается, наши враги зачем-то загодя предупреждают нас о грозящей опасности... Но зачем?

-Не могу знать, повелительница. Не мне судить о деяниях высших. — Поклонилась валькирия.

-Яви мне образ всего произошедшего.

Увидев, все, что ей было нужно, Шадра лишь озадаченно нахмурилась. Невзрачный человечек в сером балахоне, растекшийся слизью по залу, едва передал послание, был абсолютно ничем не примечателен, однако сила, ответственная за его гибель, явно вела свой первоисток от того же Внешнего Хаоса. Значит, ее подозрения оказались верны. Но вот отчего их враги поступили именно подобным образом, до сих пор оставалось загадкой.

-Ты можешь быть свободна. — Рассеяно произнесла Шадра, и Кира, повинуясь кивку Творца Пламени, покинула ее покои.

Шадра же, оставшись в одиночестве, мысленно связалась со всеми остальными Творцами, которые по счастью все находились в этот момент во дворце валькирий. Требовалось срочно созвать военный совет.

* * *

-Друзья, случилось непредвиденное. — С ходу огорошила Шадра остальных Создателей, едва те собрались в главном зале для очередного совета. — Похоже, Тхерон вырвался из заточения.

-Откуда это известно? — Враз напрягся Керос.

-Наши враги сообщили нам об этом. Один из гомункулов в облике человека явился к Кире, доложил обо всем и самоуничтожился. Это определенно сила Внешнего Хаоса.

-Сам он освободиться не мог. — Озадаченно покачал головой Оргон. — По всей видимости, его освободили наши враги, это им вполне по плечу, как оказалось. Но зачем им было загодя предупреждать нас об этом?

-Тхерон — психопат-эгоцентрик с непомерным самомнением, уверенностью в собственной исключительности, храбрый и безрассудный до фанатизма с одной стороны, но с другой жестокий циник и прагматик, когда это ему выгодно, я прав? — Неожиданно встрял в беседу сын Херреи.

-Удивительно! — Всплеснул огненными руками Гиррот. — Ты как будто бы был знаком с ним лично... Признайся, ты встречался с ним в прошлом?

-Ага, встречался... — Угрюмо протянул Черный Саблезуб. — Каждый день его в зеркале вижу... В общем, суть в том, что если он такой, как я описал, то после эонов заточения затаится где-нибудь в глухом уголке, наберется сил, а уже потом жахнет по вам всей своей мощью. Но не раньше. Если его освободили наши враги, то им подобное невыгодно. Пока Тхерон решит атаковать, наша с ними война уже может давным давно закончиться, а им нужно, чтобы мы разбрасывали силы, отвлекаясь еще и на него... Логика достаточно ясна?

-Да, действительно все сходится. — Кивнул Оргон. — Они рассчитывают, что мы, узнав об освобождении падшего, атакуем его, а Предвечная Роза и ее хозяин тем временем наберутся сил и учинят нам еще какую-нибудь пакость.

-Так может быть тогда оставить этого Тхерона в покое? — Усмехнулся сын Херреи.

-Невозможно. — Покачал головой гигант из голубого пламени. — Если Тхерон узнает о нашей войне, а он наверняка о ней узнает, то может атаковать одновременно с Розой, и вот тогда нас может ждать крах. Сила у этой твари немалая, поверь мне. К примеру, у меня один на один против него нет ни малейшего шанса.

-А значит и ни у кого из нас. — Нахмурилась Шадра. Керос при этих словах гневно полыхнул белым пламенем, но Творец Пламени лишь неодобрительно покачала головой. — Я знаю, что Оргон поддается тебе во время магических поединков. С самого начала знала об этом. Нелепые детские хитрости, абсолютно недостойные мужчины и воина...

Полыхнула яркая белая вспышка, и Керос исчез из зала, словно нашкодивший мальчишка, уличенный во лжи. Самхейн при виде подобного лишь скривился. Сущности необоримой силы, правят тысячами миров, а по сути ничем не отличаются от самых обычных уличных пятилетних сорванцов... Все таки жизнь воистину самая великая из загадок Вселенной...

-Ну а пока наш многоуважаемый друг приходит в себя, предлагаю обсудить дальнейшую кампанию. — Улыбнулась Шадра.

-Жестоко ты его... — Неодобрительно нахмурился Оргон. — Надо было малость поделикатнее... А что до кампании, то мое мнение одно. Тхерона надо атаковать и атаковать прямо сейчас. Убить, а если не выйдет, заточить там же, где он и пребывал. Черных дыр в том секторе с преизлихом, даже если он уничтожил свою темницу, мы быстро подыщем ей подходящую замену.

-Полностью согласна. — Кивнула Шадра. — По кампании. А что до оскорбленных чувств Кероса, то он сам во всем виноват, и ты кстати тоже. За чем было давать ему иллюзию собственного превосходства? Он должен знать истинный предел своих сил. Не мне тебе объяснять, чем грозит переоценка собственных возможностей в реальном бою.

-Да ты права. — Виновато опустил голову Оргон. — Просто жаль было парня, он так сохнет по тебе...

Шадра в ответ на это лишь дернула щекой и промолчала.

-Я тоже за. — Нарушил неловкое молчание Гиррот. — Тхерона ни в коем случае нельзя оставлять на свободе. Слишком большую опасность он представляет для нас всех.

-Ну, что ж, раз все за, то я присоединяюсь к большинству. — Усмехнулся сын Херреи. — Но, быть может, мне, как созданию Бездны имеет смысл сперва поговорить с ним? Он явно далеко не дурак и должен понять, что в случае победы Внешнего Хаоса, ему самому тоже не уцелеть.

-Нет, это не имеет смысла. — Отчеканила Шадра. — В прошлый раз ты едва вернулся, но там ты имел дело с полуразумной сущностью пусть и невероятно могущественной. Тхерон же не только более чем разумен, но и злобен, подозрителен и крайне мстителен по своей сути. Поверь мне, он никогда не простит нас за то, что мы с ним сделали. Если он узнает, что ты наш друг, он мгновенно уничтожит тебя. Ты едва выстоял против Кероса. Тхерон могущественнее его раз в десять, если не больше. Так ты и сам погибнешь напрасно и сильно ослабишь нас своей смертью.

-Хорошо, хорошо, я понял. — Рассмеялся Самхейн, примирительно поднимая руки. — Нет, так нет. Тогда воспользуемся старым добрым дедовским способом.

-Это каким? — поднял бровь Гиррот.

-Найдем Тхерона и надерем ему его темную задницу.

* * *

Закончив создавать себе новую обитель, Творец Бездны удовлетворенно оглядел плоды своих трудов. Все это хорошо, но ему также требовались пастыри для новосотворенных монстров. Не проблема для такой могучей сущности как он создать смертоносных тварей любых мастей и силы, но разум и главное опыт... Подобное дает лишь жизнь и время, а его то как раз у бывшего узника черной дыры было не так уж и много. Нужно было успеть подготовиться к отражению возможной атаки его врагов и встретить ее во всеоружии. Совсем скоро они узнают о его освобождении,... если уже не узнали...

И тогда Тхерон неожиданно вспомнил о темных магах драгах. Рогатые воины и чародеи они служили ему верой и правдой многие столетия, и падший был превосходно осведомлен, где именно находится их родной мир, а значит, ему стоит наведаться к этим созданиям как можно скорее, и напомнить им о том, кто именно их истинный хозяин...

* * *

Когда Валгос, верховный владыка драгов увидел перед собой фигуру того, о ком столько тысячелетий долго и безуспешно пытался забыть, то едва не лишился рассудка. Эманации силы, окружавшие фигуру из темно-филотевого пламени не оставляли ему никаких сомнений относительно того, кто именно соизволил почтить его своим визитом в этот теплый летний вечер. Темно-фиолетовое солнце родного мира чародея словно бы в насмешку над ним практически сливалось с фигурой Тхерона, заставляя рогатого драга подслеповато жмуриться.

-Ты узнал меня? — глумливо усмехнулся Тхерон, глядя на трясущегося от ужаса чародея. — Что же ты не приветствуешь своего господина? — внешность Творца Бездны было на редкость идеальной и законченной. Можно было даже сказать, что она была совершенной. Но это было совершенство тьмы.

-Ты больше не господин мне... — Побелевшими губами прошептал Валгос, только ему самому было ведомо, каких невероятных усилий стоили ему эти слова. Он прекрасно знал весь жестокий себялюбивый характер падшего, чтобы питать какие бы то ни было иллюзии насчет своей дальнейшей судьбы. Однако даже сейчас на пороге смерти он не мог побороть невольного восхищения перед внешним обликом, невероятной силой и внутренним огнем этой безмерно могущественной сущности, пусть и избравшей для себя стезю тьмы на заре времен.

-Вот как... — Тхерон рассеянно усмехнулся, как бы на мгновение забыв о присутствии своего собеседника, что испугало драга еще больше. Эту привычку падшего он также помнил более чем хорошо. Равно как и то, что именно следовало за подобным спектаклем. — Ты не боишься, что я уничтожу весь твой мир? Или ты желаешь бросить мне вызов?

-Не мне тягаться с тобой. — Опустил голову Валгос. — Но если ты уничтожишь нас, об этом узнают Творцы, которым мы ныне служим и которые уже однажды повергли тебя.

-Но они ничего не узнают, если я уничтожу тебя. Последний шанс, Валгос. Преклони колени предо мной и присягни на верность, или я испепелю тебя на месте.

-Как тебе будет угодно... — Еле слышно выдохнул чародей, стараясь, чтобы его голос не слишком дрожал. Он ненавидел себя за то, что не мог смотреть Тхерону в глаза, это было выше его сил, но его воли вполне хватало на то, чтобы стоять перед ним, не падая на колени, что уже было немало, ибо силой падший обладал поистине непомерной и до своего пленения заставлял трепетать перед собой и намного более могущественных сущностей. — Моя смерть — приемлемая цена за благополучие драгов.

-Ну что ж, ты выбрал. — Жестоко усмехнулся Тхерон. — Но, пожалуй, я не буду сжигать тебя живьем, нет, лучше я просто смахну твою рогатую голову с плеч.

В руке Тхерона возник багрово-фиолетовый клинок, которым он легко отсек драгу голову.

-А потом и испепелю... — Обезглавленную фигуру Валгоса охватил магический огонь, мгновенно пожравший его тело. — Чтобы твои новые союзнички тебя ненароком не воскресили... Очень глупо было идти против меня... — Тхерон еще с секунду вглядывался в то место, где совсем недавно лежало обезглавленное тело отважного чародея, а затем мгновенно телепортировался в главный зал дворца чародеев, отделанного черным камнем, где обычно обретались все сильнейшие маги этого мира.

Драги, узрев перед собой фигуру своего древнего владыки, тут же, как один попадали ниц. Даже молодые, не заставшие жестоких вех правления падшего, инстинктивно сделали то же самое, таков был додревний ужас перед Тхероном, передавшийся им от бесчисленных поколений темной крови их самых дальних предков. Никому из драгов не хватило мужества повторить подвиг своего покойного вождя.

Тхерон же, воздев руки вверх, единым махом переместил всех находившихся в главном зале драгов в свою новую обитель. Так он разом убил двух зайцев. Исполнил то что желал и одновременно умудрился не наследить и не оставить своим врагам ни астральных следов своих переходов, ни живых свидетелей своего присутствия здесь, благо при уничтожении целого мира подобное было бы провернуть намного сложнее.

А теперь пусть светлые гадают, куда именно делись все предводители их новых союзников. И понервничают заодно. Ибо у него, величайшего Творца и завоевателя миров для них в запасе имеется еще немало неожиданных и крайне неприятных сюрпризов...

* * *

-Только что получено сообщение из мира драгов. — В главном зале дворца валькирий возникла монументальная фигура Оргона.

Остальные Творцы тоже находились там же, так как в последнее время вообще практически перестали покидать дворец валькирий, опасаясь внезапного нападения со стороны мятежного Создателя, благо выстоять против него один на один ни у кого из товарищей Самхейна, включая и его самого, не было ни единого шанса. — При непонятных обстоятельствах оттуда исчезли все высшие маги тьмы, по сути, их правящий совет... Что-то это да должно значить...

-Что, что, прибрал наш недруг их к рукам, вот и весь сказ. — Хмыкнул Самхейн, покачав головой. — Такими темпами мы скоро всех союзников растеряем...

-Ты в этом уверен? — Нахмурился Оргон. — Быть может, есть иное объяснение...

-Да к гадалке не ходи! — Усмехнулся сын Херреи. — Не верю я в такие совпадения... Слишком все очевидно выходит. Драги, как вы сами говорили, долгие века служили Тхерону, а теперь как раз те, кто застал вашу войну, исчезают из родного мира. Сами они падшему не противники, значит, атаковать его они не могли в принципе, это абсурд. Значит, остается только одно объяснение. Они перешли на его сторону. А уж добровольно или вынужденно они это сделали, теперь дело десятое... Если конечно это опять не хитроумные козни Розы и ее покровителя...

-Не скажи. — Не согласилась Шадра. — Если Тхерон вынудил их примкнуть к нему под страхом смерти, мы сможем вновь привлечь их на свою сторону во время битвы. А это может оказаться немалым козырем в нашу пользу.

-Тоже верно. — Не стал спорить Самхейн. — Был неправ... Исправлюсь!... Что-то старенький я стал совсем... Ничего не соображаю!... Видно пора на пенсию.

-Если ты, как ты выражаешься, старенький, то мы вообще древняя замшелая рухлядь, только и годная на то, чтобы нас выбросили на свалку отходов. — Хохотнул Оргон. Незамысловатая шутка Творца Бездны заметно разрядила атмосферу зала. — Нет, брат, рановато ты списал себя со счетов,... да и нас тоже. Мы еще повоюем...

* * *

Нападение на новую обитель Тхерона, Творцы решили начать, едва лишь собрали рати своих миров под свое начало. Керос тоже выступал бок о бок со своими собратьями, хоть до сих пор и дулся на Шадру и остальных за, как он сам считал, публичное уничижение его достоинства. Впрочем, пока Творец Молний все же решил спрятать свои чувства в глубокий ящик и отложить выяснение отношений до лучших времен, ибо был далеко не дураком, хотя порой и не мог совладать со своим врожденным неистовым, необузданным характером.

Самхейн для этой эскапады даже на время вернул свой алый меч, забрав его у Тиероса, впрочем, пообещав вернуть в максимально краткие сроки, благо с темных демиургов, несмотря даже на ранение Гексатрона вполне станется учинить еще какую-нибудь гадость.

Вычислить местонахождение падшего не составило никакого труда, благо тот давешний посланец позаботился и об этом, явив его новый дом Кире через сеанс телепатической связи. Однако насчет легкости предстоящей схватки никто из Творцов не обольщался. Все они, за исключением Самхейна, разумеется, прекрасно помнили, каких усилий им стоило в свое время повергнуть Тхерона и положить конец его кровавой эскападе по бесчисленным слоям и эмпиреям Сотворенных Миров.

Но, тем не менее, проблему падшего следовало разрешить в максимально краткие сроки и посему из всех сопредельных миров вновь были созваны маги и воители всех мастей, благо новосотворенное воинство Тхерона также нужно было кому-то сдерживать, пока сами Творцы будут разбираться с падшим.

Поскольку Тхерон оказался на редкость предусмотрительным противником и надежно защитил свое убежище от проникновения из межреальности, простых воинов было решено доставить в его мир на астероидах, в пределах которых Творцы своей магией создали более-менее благоприятную атмосферу. Для бессмертных, разумеется. Смертные в этой кампании не участвовали вообще. Не тот был уровень сил.

Вообще, конечно было бы намного проще тупо переместить всех воинов сразу в поле мира падшего, но тот также позаботился и об этом, сделав свое обиталище практически неприступным, а для того чтобы взломать его барьеры, Творцам потребовалось бы слишком много сил, которые были им необходимы непосредственно для битвы с их главным соперником.

Но затея с метеоритами сработала на ура. Гигантские каменные осколки, ставшие временным прибежищем для десятков тысяч воинов, полыхая огненными протуберанцами, успешно преодолели завесу падшего, которая не было рассчитана на то, чтобы останавливать космические тела, приземлившись в поле его безымянного мира. Секундой позже там же возникло и пятеро Творцов ведших их в битву.

Тхерон, надо отдать ему должное, мгновенно прознал о вторжении в свою обитель и отдал мысленный приказ своим новосотворенным бестиям встретить незванных гостей как полагается. Бесчисленные сонмы темных духов, издавая леденящий душу вой, ринулись на воинов светлых Творцов. Те же в свою очередь встретили призраков самыми смертоносными и разрушительными своими заклятиями. Все они прекрасно понимали, что бой будет не на жизнь и на насмерть и посему не жалели сил.

Как и в прошлые столкновения с Хаосом, самыми эффективными воинами против этих созданий оказались валькирии. От бьющего с их копий волн магического пламени гибли не только рядовые бестии Хаоса, но и темные духи, которых было крайне сложно убить обычным оружием. Драконы и пламенные духи Гиррота также вносили свою лепту в битву, выкашивая созданий Бездны целыми полчищами, равно как и маги воздуха и молниевидные сгустки силы Кероса.

Со стороны же Тхерона сражались самые причудливые и смертоносные создания из когда-либо виденных Творцами до этого. Мятежный создатель ухитрился переплюнуть в этом отношении даже Предвечную Розу и ее зловещего господина. На застывшие порядки светлых перли немыслимо перекрученные силой Бездны уроды всех мастей и размеров, огромные пасти на позвоночниках с тонкими бесчисленными ножками наподобие конечностей насекомых. Гигантские прыгающие шары тугой зловонной розовой плоти мало восприимчивые к магии, давящие своей непомерной массой всех тех, кому не посчастливилось оказаться на их пути.

Тонкие багровые призрачные струны стремительно мелькали по полю, десятками рассекая на куски воинов Создателей своими энергетическими телами. От атак этих смертоносных духов не спасала даже магия. Одна из этих струн атаковала Киру, но та яростно рубанула по ней вспыхнувшим ярко-алым пламенем трезубым копьем. Струна с басовитым гулом развоплотилась. Оружие, вышедшее из под рук Творца и выкованное в первородном пламени его духа, оказалось ей не по зубам.

К тому же на стороне Тхерона сражались и вполне обычные твари наподобие орков, огров, великанов всех мастей и им подобных. Особенно выделялись в этом отношении трехметровые человекоподобные твари поперек себя шире с темно-зеленой бронированной чешуей и двумя головами. Их было крайне сложно убить даже магией, и потому, хотя монстры сии и не отличались особенным умом, светлые терпели от их чудовищной силы довольно ощутимый урон.

Вот один из магов эфира послал в сторону бестии ослепительную голубую молнию, которая оставила в груди темно-зеленой твари громадную дыру. Однако та лишь досадливо взрыкнула, и схватив мага своими чудовищными лапами, легко разорвала его пополам. Магический купол защиты, выставленный чародеем, ему на сей раз не помог.

В воздухе роилось бессчетное множество крылатых созданий в изобилие снабженных самыми разнообразными орудиями смертоубийства. К тому же их было столь ужасающе много, что они создавали вокруг себя темный эгрегор негативной энергии, лишавший светлых сил и боевого духа.

Ожившие сгустки энергии Кероса ринулись в противостояние с ними. Живые молнии оплетали летучих тварей десятками, превращая их в груды обугленной плоти, которая падала на землю густым черным дождем, столь ужасающе много бестий тьмы было в подчинении у Творца Бездны. Но и для стихиалей света подобные фокусы не проходили бесследно. Темная энергия соборного эгрегора чудовищ то и дело гасила то одного, то другого духа, развоплощая их суть. К тому же многие твари Бездны были бессмертными, и их атаки также лишали жизни гордых созданий Творца Молний, которые, несмотря на весьма экзотическую и труднопознаваемую для смертных природу, были вполне разумны и, сознавая свое бытие, ценили свои жизни.

Драконы Гиррота выжигали летучих бестий целыми огненными водопадами, налету сшибаясь с темными тварями и падали на землю вместе с ними, пораженные их смертоносными клыками и когтями, зачастую источавшими яд, смертельный даже для подобных созданий.

Светлое воинство лишь держало круговую оборону вокруг темных конических башен, которые были в считанные секунды возведены магией и инженерным гением гэморов, сородичей Оргона. Эманации их силы сводили темных тварей с ума, обескураживая их и не давая сражаться в полную силу. Если бы не это, воинов Творцов давно бы уже стоптали, столь ужасающе многочисленными были противники, их шелестящий ковер полностью скрывал землю, и тварям приходилось лезть на головы друг к другу чтобы добраться до вожделенной добычи.

Творцы же тем временем вели магическое противостояние с Тхероном в небесах его мира. Тот, почуяв стольких Создателей за раз, мгновенно скрылся в своем новосотворенном красном солнце, которое ныне активно поглощало энергию смерти светлых и темных существ. Творцы же были заняты тем, что изо всех сил пытались выбить падшего из его последнего пристанища, атакуя его самыми разнообразными заклинаниями. Потоки сил, бьющих со стороны светлых Создателей, заставляли красную звезду Бездны дрожать и преломляться до самых глубинных недр, но Тхерон пока держался.

Чаша весов заколебалась. Светлое воинство держалось на последних пределах своих духовных, телесных и магических возможностей, в балансе же сил между Творцами сложилось шаткое равновесие, Тхерон не сумел уничтожить их, но и соратники Самхейна так и не смогли выбить его из недр багрового солнца.

И тогда падший разыграл свою последнюю козырную карту. Океаны безымянного мира внезапно вспенились, и из их глубин принялись вылетать бессчетные косяки смертоносных морских созданий, только в отличие от своих сородичей в обычных мирах, эти еще и умели летать.

Тхерон был превосходным тактиком и стратегом и учел все свои предыдущие ошибки. Его новые миньоны были способны вести сражение в самых разнообразных условиях. Летучие зубастые рыбы и змеи всех размеров и мастей, а также и вовсе ни на что не похожие создания морских глубин, они были вот-вот готовы обрушиться на порядки светлых, но тут Самхейн, вовремя заметивший опасность, угрожавшую его воинам, отделился от остальных Творцов и, вылетев навстречу циклопическому валу темных существ, сотворил одно единственное заклятие.

Чудовищная стена темной полупрозрачной энергии Хаоса вознеслась до небес, моментально раскинувшись на многие лиги окрест, подчиняясь слову молодого Творца Бездны, и столкнулась с живым валом созданий падшего. Стена темной энергии мгновенно пожрала всех морских обитателей безымянного мира.

Миллионы темных бестий разом расстались со своим противоестественным подобием жизни, напитав багровую звезду Тхерона колоссальной разрушительной мощью. Картина противостояния разом кардинально поменялась. Из самых недр звезды вырвались тонкие красные лучи силы, впившиеся в огненную плоть Творцов, и принялись активно выкачивать из них жизненную энергию.

Создатели закричали от боли. Они силились разорвать путы чудовищного заклятия, но у них ничего не выходило. Самхейн, потратив на свою атаку огромное количество энергии, изрядно выбился из сил и теперь ничем не мог помочь своим сородичам. К тому же рядовым бестиям тьмы уже спешили на подмогу гороподобные каменные великаны, рожденные силой падшего в самом сердце гор. Темные маги драги, осуществлявшие общий надзор за темными тварями, почуяв перелом в ходе битвы, разом усилили колдовской натиск на порядки светлых. Они прекрасно понимали, что в случае поражения своего нового господина, победители их вряд ли пощадят.

Казалось, все было кончено, но тут в небесах мира Тхерона неожиданно возникли новые персонажи. Вновь, как и в прошлый раз в лучах величественного ало-багрового рассвета явились они. Непобедимые воители Алого Чертога. Грозное летучее воинство на крылатых конях на полном скаку сшиблось с каменными гигантами. Багряные лучи чистой мощи, бившие из их копий и мечей, взрывали гранитную плоть великанов, превращая их в безвредные груды камней, те же в свою очередь ничего не могли поделать против юрких, но при том и невероятно могущественных соперников.

Часть воителей устремилось на помощь валькириям и прочим светлым. Они, прекрасно чуя всю подноготную битвы, обрушились на тыл темных бестий, атаковав чернокнижников драгов, которые настолько не ожидали нападения, что не сразу сообразили, что нужно делать. Воины Алого чертога не прощали своим врагам ошибок. Подобно яростной буре налетели они на рогатых чародеев, отсекая им головы и превращая в пепел потоками магического пламени.

Атака эта была столь яростной и неожиданной, что драги попросту не сумели достойно отразить ее. В считанные минуты их порядки были рассеяны, а большая их часть перебита. Темные бестии в мгновение ока лишились управления и атаковали друг друга, остервенело истребляя своих сородичей, рыча и воя от дикой ярости. Натиск на воинство Творцов разом ослаб, и светлые смогли немного перевести дух.

Их предводитель, могучий Саргадон разделался с лидером каменных гигантов, потоком своей силы взорвав его валунобразную голову изнутри, и устремился на выручку к Творцам. Теперь он выглядел словно воин, подобно своему скакуну, целиком сотканный из алого пламени, явив, наконец, своим союзникам свой истинный облик. Его гигантский двулезвийный красный меч, которым он обзавелся взамен подаренного сыну Херреи, обрушился на колдовские нити заклятие связывающие Оргона с багровой звездой Тхерона. Раздался тонкий невидимый звон, и заклятие оказалось разрушенным.

Ощутив свободу, могучий гигант, сотканный из голубого пламени, обрушил всю свою мощь на нить, сковывающую Шадру, к его удару присоединился и немного пришедший в себя после своего заклятия сын Херреи. Миг, и Творец Пламени оказалась свободна. Вместе им уже не составило особого труда освободить остальных.

Самхейн же тем временем активно пил силу смертей павших на этом поле брани светлых воинов и тварей бездны, таким образом, не давая багровой звезде набирать чересчур уж гигантскую мощь. Саргадон делал то же самое, благо его природа это вполне позволяла, ибо он в равной степени был дитем Света и Тьмы. В битве наметилось очередное изменение в балансе сил. При поддержке воителей Алого Чертога светлые начали понемногу брать верх.

Валкирк схватился с предводителем темного воинства, пятиметровым человекоподобным черным гигантом монументального сложения с двумя багровыми бичами, росшими у него прямо из рук выше локтей. Чем-то этот субъект напоминал Инфроса, но был не столь силен, ибо Тхерон слишком мало пребывал на свободе, для того чтобы успеть создать существ равных по силе демиургам, хотя и подобное было вполне в его власти.

Пока воителю удавалось ловко уклоняться от атак безымянного монстра. Однако тот выдохнул облако тьмы в сторону Валкирка. Увидев угрожавшую его командиру опасность, невысокий худощавый воин, вооруженный парными клинками бросился вперед и закрыл мистического воителя своим телом. Облако тьмы впиталось в его плоть и через мгновение еще секунду назад живой и здоровый воин осыпался на землю сухим черным пеплом.

-Гэссар! — Из горла девушки альбиноса вырвался звериный рык.

-Изра, нет! — окликнул девушку Валкирк, но та уже не слушала.

Подняв свою косу, альбинос, не щадя себя и совершенно не думая о собственной жизни, лихо ринулась врукопашную, нанося колоссу быстрые частые удары по его толстенным ногам, которые впрочем, пока не наносили ему особого ущерба. Тот раздраженно ревел, пытаясь достать юрко соперника своими бичами, но у него ничего не выходило. До крайности обозленная гибелью своего друга, девушка сражалась с такой неистовой яростью, что даже предводитель темного воинства на мгновение дрогнул.

Этим сполна воспользовался Валкирк, который улучил мгновение, когда исполин отвлекся на девушку и бросившись в ноги чудовищу единым мощным ударом отсек ему ногу выше колена. Колосс жалобно заревел и рухнул на землю. Вновь осатанело заработала коса Изры, и великан за очень короткое время лишился обоих своих бичей. Альбинос, не мудрствуя лукаво, отсекла их ему вместе с руками. Последнюю завершающую точку в этом противостоянии поставил Валкирк, его секира отрубила исполину его уродливую голову.

Тхерону тем временем приходилось очень нелегко. Он никак не ожидал, что его противникам нежданно-негаданно подоспеет подмога, и теперь все его силы уходили лишь на глухую оборону. В самых недрах своей новосотворенной звезды он ныне инкапсулировал ее силы в единый кулак, готовя контратаку.

Багровое солнце потемнело и исторгло губительное излучение, тараном шибанувшее по сознанию Творцов. Их энергетические тела заколебались, теряя четкость контуров и очертаний. Эта атака была более чем серьезной, но у падшего не хватило сил, чтобы завершить ее. Багровая звезда, не выдержав чудовищного напряжения, взорвалась, оставив Тхерона один на один против шестерых сущностей.

Взрыв собственного детища основательно встряхнул и самого падшего, и посему он пришел в себя практически одновременно с Творцами, которые также далеко не сразу сумели оправиться от магического удара. Из огненных рук Тхерона выросло два темно-фиолетовых клинка отсвечивающих багряным светом. Самхейн не замедлил атаковать его, также сжимая в руках два меча: один черный как ночь, другой ярко-алый, словно цвет свежепролитой жертвенной крови.

Творцы столкнулись. Их клинки, бывшие по сути чистой энергией, квинтэссенцией сил, задрожали от напряжения, пытаясь перемочь силу друг друга.

-Посмотри мне в глаза. — Глумливо усмехнулся Тхерон, вперив гневный взгляд своих багровых очей в глаза сына Херреи.

Тот зарычал от дикой боли. Взор падшего выжигал саму его суть. Это был излюбленный прием Тхерона, коим он лишил жизни не одного Творца еще во время первой войны, однако на сей раз ему не дали исполнить задуманное.

Саргадон, видя, что Самхейн вот-вот падет, подлетел к сражавшимся и одним ударом алого двулезвийного клинка рассек энергетическое тело Тхерона. Падший оказался воистину неуничтожимым. Атака ставшая бы губительной для любого иного Творца, заставила его лишь раздраженно рыкнуть, а затем Тхерон, ударом клинка отшвырнув от себя алого воителя, исторг из своих рук-протуберанцев целый сонм багрово черных живых сгустков негативной энергии, атаковавших Творцов. Часть этих новосотворенных духов впиталось в землю, которая тут же начала дрожать и на свет из ее глубин стали подниматься исполинские фигуры...

Однако новосотворенные духи не были достаточно сильными соперниками для стольких Создателей сразу. Совместный магический удар самой квинтэссенции силы огня Творцов мгновенно уничтожил порождений Тхерона, который, осознав, что еще немного и проиграет бой, исчез из своего мира.

-Быстрее, сканируйте переход! — Мысленно воззвал Самхейн к остальным. — Я пометил эту тварь, но долго мои чары не продержаться!

Творцы тут же, повинуясь его команде, слили свои силы и одним мощным ментальным усилием прозрели астральный след исхода и перенеслись за падшим. Как оказалось, тот придумал гениальный ход и решил скрыться от своих преследователей в том же месте, где они когда-то его заточили.

Тхерон решил, что искать его там никогда не придет им в голову, но он не учел всей дьявольской хитрости и изворотливости сына Херреи, который, будучи прирожденным созданием Бездны, действуя интуитивно, хоть и не в силах был тягаться с Тхероном в чистой мощи, пока умудрялся переигрывать древнего Творца на несколько ходов вперед.

Вновь оказавшись перед своим извечным соперником лицом к лицу, Творцы взялись за дело уже всерьез. Окружив Тхерона сплошным коконом силовой энергии, они перенесли его прямо к одной из черных дыр. Тот отчаянно зарычал, а на его совершенном огненном лике явственно отразился ужас. Перспектива провести в подобном заточении еще эоны его явно не слишком вдохновляла.

Падший принялся отчаянно сопротивляться, и тогда Самхейн подлетев к нему вплотную, слил оба своих клинка в единый поток энергии, объединив их силы, и одним мощным ударом пронзил его насквозь. Эманации света падшего мгновенно потускнели. В эту атаку сын Херреи вложил всего себя, и она явно не прошла для Тхерона бесследно.

Творцы усилили натиск и уже практически загнали мятежного Создателя в недра его новой темницы, благо вырваться из чудовищного искажения черной дыры самостоятельно было не под силу даже такому как он, но тот преподнес своим недругам очередной сюрприз, неожиданно собрав последние оставшиеся силы и разорвал магические путы, приготовясь уйти в иной слой.

И тут в дело вступил Оргон. Осознав, что еще немного, и Тхерону удастся исполнить задуманное, он превратился в сгусток ярко-голубого пламени и на огромной скорости в одной слепящей вспышке врезался в тело падшего, гася его заклятие и увлекая за собой в бездну. Тот отчаянно закричал и рухнул в бездонные недра темной звезды вместе со своим отважным противником. Спустя всего мгновение оба Творца, светлый и темный, скрылись из глаз в чудовищном поле черной дыры, бесследно сгинув ее пределах.

-Это конец. — Горько прошептала Шадра, отводя взор. — Оргон пожертвовал жизнью ради всех нас. Мы никогда не забудем того, что он сделал...

Глава девятнадцатая. Последний рубеж.

-Не могу поверить, наш брат пал, а наши союзники так до сих пор и не откликнулись! — Керос гневно полыхнул глазами.

После отгремевшей битвы Творцы вновь вернулись в Сакрию, не забыв перед этим посетить и осиротевший мир Тхерона. К счастью светлое воинство успело убраться из его пределов еще непосредственно перед взрывом багровой звезды, который выжег все на многие мили окрест, погубив множество тварей бездны. Выручили гэморы, они вовремя нашли способ обойти запрет падшего на межпространственные перемещения и тем самым спасли многие жизни...

Новосотворенные темными духами гигантские фигуры из песка и земли под воздействием чудовищного жара превратились в стеклянно-слюдяные диковинные статуи, которые выглядели настолько красиво и необычно, что Творцы решили сохранить их, равно как и сам мир, в котором, несмотря на отгремевший катаклизм, еще оставалось немалое количество темных созданий Тхерона. Как говориться, война — лучший двигатель эволюции и мощнейший источник вдохновения... А вот предателям драгам повезло намного меньше. Лишившиеся управления создания бездны попросту разорвали всех выживших темных магов на куски. Выжить не удалось никому.

Каменные гиганты были практически поголовно истреблены воителями алого чертога, лишь единицы их сумели найти прибежище в глубоких недрах гор их породивших и затаиться там до лучших времен. Их победители, как и воины светлых Творцов, тоже благополучно успели покинуть мир Тхерона непосредственно перед взрывом его новой обители.

В общем, мир сей оказался крайне интересным экземпляром, ибо, в чем, в чем, а в творческом гении и изобретательности падшему было не отказать. Так что Творцы решили пока оставить там все как есть и не вмешиваться более в его естественную эволюцию. В конце концов, создания мятежного Создателя вовсе не виноваты в собственной темной природе, а значит, имеют право на свободную жизнь в родном мире, как и все остальные им подобные сущности.

-...Ну, видишь ли, брат, Тхерон, как ты сам помнишь, не даром получил в свое время прозвище Убийца Творцов. Скольких из нас он поверг в поединках, захватив их слои, миры, созданий и изобретения, пока, наконец, мы не узнали о его деяниях и не сумели объединиться... — Покачал огненной головой Гиррот. — Не счесть... Так что немудрено, что наши братья "милостиво" предоставили нам возможность самим решать эту проблему. — В голосе пламенного Творца звучал неприкрытый сарказм.

-Я так понимаю, и с Предвечной Розой мы тоже будем сражаться один на один... — Лицо Самхейна потемнело.

-Здесь не все так печально. — Не согласился огнеголовый Создатель. — Оргон еще до своей гибели успел сообщить мне, что остальные Творцы уже начали потихоньку укреплять границы своих слоев, защищая их от эманаций новосотворенной ставленницы Бездны. А это означает, что они, наконец-то поняли всю серьезность положения. Если с Тхероном справиться было вполне по нашим силам, то с Розой и ее хозяином мы в любом случае не сможем долго биться в одиночку. Вот увидите, скоро они присоединятся к нам. Ведь в противном случае они и сами себя обрекут на неизбежную гибель.

-Однако Оргона это уже не вернет... — Прошептала Шадра, скорбно покачав головой. Из всех Творцов она наиболее глубоко переживала гибель добродушного голубого гиганта, который многие эоны был ей если не отцом, то кем-то вроде старшего брата. Тем, кто всегда поддержит и выручит в трудную минуту, подставит плечо или на худой конец даст дельный совет.

-Подожди, мы не видели его мертвым. — Не согласился сын Херреи. — По-моему ты слишком рано его хоронишь.

-Даже если он уцелел во время падения в недра звезды, это ничего не значит. Тхерон в любом случае не оставит его в живых. Один на один Оргон ему не соперник.

-Насколько мне известно, у Тхерона не было возможности освободиться без посторонней помощи в первое свое пленение, иначе он сделал бы это намного раньше. А значит, можно сделать вывод, что в пределах черной дыры его возможности как минимум сильно ограничены, если вообще не сведены к нулю. А это в свою очередь значит, что далеко не факт, что он что-либо сможет сделать нашему богатырю в подобных условиях. Ведь в пределах черной звезды царят совершенно иные законы магии и физики... Поэтому я и говорю, не хорони Оргона раньше времени. Быть может, ему удалось уцелеть. И обещаю, если это так, рано или поздно мы найдем способ вызволить его из этой ловушки.

-Ты знаешь, а ведь ты прав. — Просияла Шадра. — Я действительно как-то не подумала об этом. Наверное, с возрастом стала слишком глупой и сентиментальной... Спасибо, что открыл мне глаза. Теперь у меня словно гора с плеч упала...

-Да не за что. — Усмехнулся сын Херреи. — Главное теперь не падать духом. Нас стало на одного меньше, а значит, и отражать атаки Внешнего Хаоса теперь будет намного труднее. Что ж, будем надеяться, что Гиррот прав, и мы вскоре получим от наших собратьев по силе всю необходимую поддержку. А пока будем держать оборону. Сколько сможем...

* * *

В этот вечер Тализа как обычно находилась в своих покоях. Демонический плен изрядно измотал девушку, ибо ее похитители практически не заботились о ней и кормили из рук вон плохо, так что теперь девушке было крайне необходимо как можно быстрее восстановить моральные и физические силы.

Впрочем, чародейка держалась молодцом и удивительно быстро шла на поправку, сказывалось природное крепкое здоровье и молодой организм, но все равно была немного удивлена, когда на пороге ее комнаты показалась стройная поджарая фигура воина Храма.

-Рахиль... — Немного растеряно прошептала девушка. — Что ты здесь делаешь в столь поздний час?

-Пришел проведать тебя. — Улыбнулся иркариец. И это потрясло чародейку едва ли не сильнее, нежели неожиданный визит. На ее памяти это был первый раз, когда воин Храма позволил себе столь явно проявить свои эмоции. — Как ты...

-Все в порядке... Послушай, я крайне благодарна тебе за все, что ты сделал, но... сейчас я хотела бы побыть одна.

-Я понимаю. — Кивнул иркариец. — Не так то просто забыть все то, что с тобой приключилось, но... Пойми, Тализа! — Рахиль бросился как в омут с головой. — Мы с тобой последние! Последние, понимаешь! Последние из древнего народа! Да, ты благородных кровей, я не могу похвастаться подобным и, случись иначе, никогда не осмелился бы просить тебя об этом... Я воин Храма. И я привык так или иначе добиваться своих целей. Когда я увидел тебя, я словно бы ослеп! Никогда до той поры не испытывал я подобного... Ты знаешь, что в негласной иерархии мы стоим,... стояли ничуть не ниже кшатриев. И пусть ты знатного рода, но и я своей жизнью доказал, что я воин, а не жалкий раб и достоин лучшей судьбы. Поэтому я прошу тебя здесь и сейчас стать моей женой. Каков будет твой ответ?

-Рахиль... Все это так неожиданно... — Тализа была явно шокирована подобным признанием в любви. — Но прости, нет. Хоть ты и спас меня, но я не испытываю к тебе того, что ты испытываешь ко мне. Было бы подло сейчас давать тебе ложную надежду. Я могу предложить тебе лишь добрую дружбу. Но не любовь. Прости.

-Но ты не понимаешь, мы должны быть вместе! — Глаз иркарийца сверкнули фанатичным огнем, столь свойственным его врожденной восточной натуре. — Это наш долг и наша судьба продолжить наш род и не дать иркарийской крови кануть в лету!

-Я всегда думала, что сама вольна решать свою судьбу. — Поджала губы девушка. — Да, в нашей стране иные законы, и сложись иначе, мою судьбы решил бы отец, но,... но теперь все по другому. Мы в ином мире и я хочу быть свободной от обязательств крови и выбирать избранника себе по сердцу! Да и случись иначе, я все равно бы поступила по-своему. Никто не заставил бы меня пойти за нелюбимого. Будь он хоть самим великим халифом Иркарии.

-Но это твой долг! Неужели этот сопляк, мальчишка лучше меня! Я убью его в поединке!

-Даже не вздумай. — Карие глаза Тализы заледенели, а в голосе явственно зазвенел металл. — Если ты тронешь его хоть пальцем, я сама убью тебя, даже несмотря на то, что обязана тебе жизнью.

-Значит, это правда... Значит, все-таки он причина...

-Причина в том, что Стигиан мой друг. — Отчеканила чародейка. — Мы выросли вместе, и я никому не позволю причинить ему вред.

-А кто сказал, что речь идет именно о Стигиане? — Глаза воина Храма полыхали сатанинским огнем. — Я ведь не назвал тебе имя... Быть может, я имел в виду того второго, а? Нет, ты сама его назвала без моей помощи, а значит именно он и есть твой избранник сердца. — Последние слова Рахиль чуть ли не выплюнул, словно грязное ругательство.

-Это не твое дело! — Похоже, терпению Тализы тоже пришел конец. — Немедленно покинь мои покои, иначе я сама тебя вышвырну! — Вокруг чародейки ощутимо начала сгущаться аура силы.

-Ладно, сейчас я уйду... — Явно пересиливая себя, выдавил храмовник. — Но этот разговор не окончен... Поверь, рано ли поздно ты все равно будешь моей... Рано или поздно ты полюбишь меня, так же как когда-то полюбила его... и даже намного сильнее...

* * *

-О чем думаешь... — К сыну Херреи неслышно приблизилась Шадра и положила ему руку на бугрящееся мышцами плечо. Это, наверное, был первый раз, когда Творец Пламени посетила его покои в столь поздний и неурочный час.

-О разном... — Тихо выдохнул Самхейн, нежно взяв руку девушки в свою ладонь и любуясь ее хрупкой красой и грацией в причудливом серебристом свете сакрийских лун. — Например, о том, стоит ли нам, стоя на пороге гибели и дальше таить друг от друга свои истинные чувства...

-И я о том же...

Самхейн осторожно привлек девушку к себе и поцеловал в губы. Шадра ответила, и давно сдерживаемая страсть и влечение друг к другу, наконец-то, выплеснулись наружу. Сын Херреи в буквальном смысле этого слова жадно пил огонь с ее губ и все никак не мог напиться. Теплая волна подхватила их тела и души и вынесла в межпространство. Два вихря первородных сил кружили, переплетаясь и перетекая один в другой. Темное и огненно-золотое. Первородная Тьма и Предначальный Свет.

Пространство вокруг трещало и преломлялось под натиском необузданной страсти двоих Создателей. Но им было абсолютно наплевать на это. Они были целиком и полностью поглощены друг другом. Они были поглощены той древней и необоримой силой, перед которой беззащитны даже наивно мнящие себя неуязвимыми высшие сущности любых рангов и мастей. Ибо она была допрежь всего. И пребудет вечно. Ибо с нее все и началось... Такова была любовь Творцов. Такова была их страсть и духовное единение...

Причудливая пляска додревних сил длилась и длилась, никак не желая прерываться, а затем, когда страсть обоих достигла своего апогея, их недр их энергий на свет появилось двое младенцев. Мальчик и девочка. Свет и Тьма. Подобно утренней звезде сияла новорожденная дочь Творцов, распространяя вокруг себя чистейший ореол бело-золотого света. И чернее темных глубин ночи было сотканное из первородного мрака тело мальчика-бога.

Ибо так пожелали породившие их. Чтобы их суть была изначально целостной, и не мучились бы они внутренним конфликтом двойственной природы бытия, и дополняли бы один другого в дивном созвучии вселенских гармоний и стали бы друг другу истинно родными братом и сестрой. Различные в своей целостности. Целостные в своей разности.

Но даже необоримая воля Создателей подчиняется всемогущим вселенским вехам и законам, и посему излучавшая дивный свет девочка имела в своей сути частичку мрака изначального, а в мальчике, пришедшем, казалось, из самых глубин первородной тьмы, горела крохотная искорка света...

А когда накал страстей, наконец, иссяк, двое Творцов подхватили своих детей и, не сговариваясь, отнесли в один из дальних миров, один из лучших миров Шадры, чтобы там их дети могли бы расти в любви и покое, далекие от жестоких и кровавых игрищ надмировых сущностей любых ранжиров и мастей. По крайней мере, до поры до времени...

* * *

-Что с тобой, брат. Почему ты так невесел и хмур? — Церей участливо уставился на своего друга детства, неодобрительно качая головой.

-Все в порядке, брат. — Выдохнул Стигиан, с усилием освобождаясь от тяжелых дум. Он настолько погрузился в себя, что даже не заметил, как в его комнате появился зеленоглазый юноша. — Просто, наверное, немного устал и запутался...

-Она любит тебя. — Глаза молодого целителя излучали внутренний свет, с теплом глядя на юного бога. — Вот увидишь, все у вас будет хорошо...

-И давно ты об этом знаешь... — Устало улыбнулся Стигиан, даже не пытаясь отпираться и негодовать. Действительно, а к чему. Против правды ведь все равно ничто не устоит. Рано или поздно все тайное всегда становится явным. Так стоит ли в таком случае скрывать свои истинные чувства? Тем более от того, кого ты с самого детства считаешь родным для себя человеком.

-С того самого момента, как вы влюбились друг в друга, хоть до сих пор и боитесь признаться в собственных чувствах. Мы ведь выросли вместе... — Церей мягко и чуть виновато улыбнулся, как бы извиняясь перед другом детства за свою невольную прозорливость. — Не беспокойся, Тализа никогда не выберет Рахиля. Мы еще от души повеселимся на вашей свадьбе. Так мне подсказывает мое сердце...

-Мне бы твою уверенность, дружище... — Хмуро улыбнулся Стигиан. — Рахиль спас ее, в то время как я сидел здесь и ничего не делал. Сможет ли она простить меня за это...

-Брось, у храмовника не было выбора. Ты же знаешь, как все было.

-Да уж, Самхейн меня просветил на этот счет... Но все равно. Ее спас он, а не я...

-Тебе больно от этого?

-А еще Пиррон... — Стигиан лишь досадливо дернул головой, оставив вопрос без ответа. — Его злой язык рано или поздно вынудит меня принять его вызов и тогда... Боюсь, я не сумею вовремя остановиться как тогда в учебной схватке. Я боюсь, что не совладаю со своими инстинктами и убью его.

-Да, Пиррон это проблема. По-моему с момента нашего пребывания здесь он стал еще более несносен. — Покачал головой Церей. — Самхейн приказал валькириям не спускать с него глаз, но все равно... Будь с ним поаккуратнее, дружище. Не давай ему играть на твоих слабых сторонах. Ему ведь это только на руку.

-Сомневаюсь, что собственная смерть будет ему на руку. — Нахмурился Стигиан. — Просто он настолько зациклен на себе и не любит проигрывать, что лучше пойдет на смерть, чем примириться с поражением. И я не знаю, как убедить его в том, что мы с ним не враги. Просто не знаю...

-Тогда постарайся лишний раз не встречаться с ним лицом к лицу. Так ты сведешь возможность конфликта к минимуму.

-Так я и пытаюсь поступать... Но нельзя бежать от боя бесконечно. Рано или поздно нам придется раз и навсегда решить все наши разногласия и поставить в этом затянувшемся противостоянии последнюю и безоговорочную точку.

* * *

-Похоже, начался финальный отсчет. — Гиррот напряженно вглядывался в магическую сферу в главном зале Дворца Валькирий. — Силы Хаоса сосредотачиваются возле границы. В самое ближайшее время будет новый прорыв.

-Что Творцы? — Гневно нахмурился Керос.

-Нет ответа. — Пожал плечами огнеголовый. — Похоже, мы вновь будем одни.

-Ладно, нет времени на разговоры. — Оборвал товарищей Самхейн. — Нужно как можно скорее привести войска к границе.

-Не забудь забросить воинов в точку прорыва межреальности. — Указала Шадра на мерцающую красным точку в глубинах сферического экрана. — На этот раз они атакуют по всем направлениям. Видно это наступление должно стать для нас фатальным.

-Оно и станет таковым, если ваши союзнички не придут на помощь. — Нахмурился сын Херреи. — Ладно, я направлюсь в межреальность и буду помогать там нашим воинам сдерживать Хаос. Вы же держите поле границы. Если станет совсем туго, зовите на помощь. — С этими словами Самхейн растворился в воздухе. Спустя мгновение его примеру последовали и остальные Творцы.

* * *

-Тебе не страшно? — Тализа осторожно вложила свою изящную ладонь в руку Стигиана.

-Все будет в порядке. — Мягко улыбнулся юноша. — Я буду рядом.

Рахиль, стоявший неподалеку, в ответ на подобное проявление чувств лишь недовольно поморщился, но ничего не сказал. Настанет время и его час придет. А пока нужно было сосредоточиться на грядущей битве.

Все они ныне были здесь. Там, где по расчетам Творцов и должен был произойти вероятный прорыв. Все маги Академии вместе с валькириями и многими иными отрядами Творцов ожидали нападения врагов в межреальности. Ящеры Гиррота, гэморы Оргона, разумные молнии Кероса и многие, многие другие. И даже бессмертные воители, рожденные от браков валькирий и смертных мужчин, также почтили присутствием сие поле брани.

Учитывая сложившуюся ситуацию, эонами существовавший древний обычай был нарушен, и сыновья, наконец, получили шанс узреть своих матерей воочию. Путь ненадолго, пусть лишь на поле брани в качестве воинов, но они были несказанно рады и такому подарку, столь ценному для того, кто ни разу в жизни не видел собственную мать... Могучие бессмертные воины в несокрушимых доспехах они были грозными соперниками для любого врага и перед лицом породивших их были готовы сражаться до последнего.

Самхейн также находился меж воинов, приняв верховное командование. Его силы не помешали бы и иным Творцам непосредственно возле границы в межпространстве, но и бросать простых воинов на произвол судьбы, лишив их предводителя, было бы бесчестно, да и попросту глупо. Неизвестно, какие еще сюрпризы могла преподнести им Предвечная Роза и ее покровитель, которые, как выяснилось, отнюдь не страдали недостатком тактических и стратегических талантов.

Авара и Молоха Черный Саблезуб по здравому размышлению решил с собой не брать. Слишком коварны темные демиурги, и слишком много врагов, как выяснилось, имеется у Силоры, чтобы так рисковать и лишать ее столь могущественных защитников. Это была не их битва. Пусть Хранители, отмеченные печатью первородных стихий сражаются за свой мир...

Серая земля межреальности все так же была наполовину скрыта густым белесым туманом, что наверняка несколько осложнит воинам обзор, но с этим ничего нельзя было поделать. Враг был слишком силен, а заклятья здесь работали далеко не так как в обычных мирах, так что изменить здешние погодные условия для магов представлялось крайне затруднительным и энергозатратным занятием.

-Они идут... — Еле слышно выдохнул Рахиль, своим острым звериным чутьем первым почуявший опасность.

А затем впереди примерно метрах в пятидесяти от замерших в напряженном ожидании порядков воинов прямо в воздухе возникло темное искажение, из которого начала извергаться настоящая прорва бестий Хаоса, как уже знакомых товарищам Самхейна, так и совершенно новых бестий. Целый лес темно-фиолетовых покрытых короткими толстыми шипами толстых щупалец высотой примерно в два человеческих роста на огромной скорости устремился к боевым порядкам светлых.

Сперва воины приняли его за единое живое существо, но, как оказалось, это было не так. Каждое щупальце было отдельной штучной тварью, невероятно проворной сильной и живучей, несмотря на довольно странный внешний облик. С удивительной ловкостью обвиваясь вокруг тел воинов сына Херреи, они легко ломали им кости и разрывали надвое.

Магия на этих бестий почти не действовала, а убить их было крайне трудно из-за невероятно тугой плоти и отстутсвия уязвимых мест. Фактически, чтобы уничтожить подобную тварь, нужно было рассечь ее на куски тем или иным способом. Никакого иного метода просто не существовало.

С этими чудовищами схлестнулись в основном дети валькирий. Могучие бессмертные мужи, охваченные священной яростью, они дорого продавали свои жизни, с нечеловеческой силой рассекая смертоносные щупальца надвое и пронзая своими мечами и копьями идущих за ними фиолетовых человекоспрутов, которые явно не ожидали, что светлые дадут им столь осатанелый отпор.

Сами валькирии сражались на противоположном фланге. Они, быть может, были бы и рады биться со своими сыновьями плечом к плечу, втайне испытывая нежность и скорбь в разлуке в не меньшей степени, нежели их дети, но древние обычаи и предрассудки сковывали их волю сильнее всяческих цепей, и даже ближайшим сердечным подругам боялись суровые девы битв явить истинные чувства свои из страха быть не понятыми и отвергнутыми собственным народом, и посему бились ныне довольно далеко от места сражения сынов своих.

На них в основном наседали все те же человекоспруты, а также бронированные великаны, не слишком поворотливые, но чудовищно могучие и крайне трудноубиваемые, также на их порядки без счета перли и твари ранжиром пониже, человекоподобные и совершенно непохожие на людей. Хаос как всегда явил свою суть во всей красе, создав в своем лоне совершенно ни на что непохожих и устрашающих созданий.

Вот одну из валькирий подхватила гигантская летучая тварь похожая на горгулью и подняла высоко в воздух. Дева битв, однако, не потеряла присутствия духа и поразила тварь прямо в воздухе своим копьем, одним ударом пробив ее черную плоть до самого сердца. Горгулья отчаянно заверещала и камнем рухнула вниз, упав аккурат в самую гущу сражающихся детей валькирий.

-Сорэн! — Отчаянно закричала дева битв, упавшая по счастливой случайности на тушу бестии и отделавшаяся лишь переломом обеих ног. Она звала сына, которого сама же столетия назад оставила под солнцем чужого мира, повинуясь древнему обычаю, но сейчас материнский инстинкт, наконец, пересилил древние предрассудки, и бесстрашная валькирия, повинуясь лишь гласу сердца, отчаянно звала своего сына, чтобы перед смертью хотя бы раз увидеть его лицо.

И то ли судьба вновь сыграла в свою никому непонятную кроме нее самой причудливую игру, то ли просто так невероятно совпало, но тот, к кому был обращен сей зов, услышал его. Могучий светловолосый, как и мать, оставившая его на произвол судьбы, голубоглазый юноша с яростным рыком бросился на крик девы битв, легко расшвыривая попадающихся ему на пути тварей.

-Сорэн... — Счастливо улыбнулась валькирия, глядя на неверяще улыбающегося юношу. Невероятно, но она сразу узнала того, кого когда-то произвела на свет. Ее материнское сердце, могучий глас которого она старательно заглушала на протяжении всей своей жизни, позволило ей узнать свое дитя.

Валькирия протянула руку, чтобы коснуться родного лица, склонившегося над ней, но тут горгулья, ставшая невольной виновницей встречи матери и сына конвульсивно дернулась, и ее шипастый хвост вонзился глубоко в грудь девы битв.

-Сынок... — Еще успела прошептать отважная воительница, прежде чем ее дыхание пресеклось, и бездонная чернота смерти, наконец, не поглотила ее.

-Мама... — Неверяще прошептал Сорэн, наклоняясь над бездыханным телом валькирии. — Мама... — Несмотря на то, что он ни разу до сего мига не видел свою мать, воин также сразу узнал ее. Его сердце, томимое долгими веками разлуки, не могло теперь его обмануть. — Мама... — Еще раз еле слышно прошептал воитель, а затем, отбросив в сторону свое вдруг ставшее невыносимо тяжелым копье, выхватил из ножен длинный боевой кинжал и одним ударом пронзил себе сердце...

Стигиан тем временем вместе с остальными магами Академии отбивался от призрачных созданий Хаоса самых причудливых толков и мастей. Большинство духов Бездны сейчас были заняты тем, что вели сражение в воздухе с воинами Гиррота и Кероса, так что юноше и его соратникам доставались лишь случайно отбившиеся от основного сонмища единицы, что в прочем ни в коей мере не умаляло потенциальной опасности последних.

Пока юноша использовал лишь магию стихий, приберегая Книгу Теней на самый крайний. Древний артефакт аж дрожал от возбуждения, впитывая эманации смерти витавшие в воздухе, все набирая и набирая мощь. Было, похоже, что в скором времени эту силу так или иначе придется использовать, чтобы, оставшись бесконтрольной, она не наделала больших бед.

А тем временем через открывшийся портал прошли твари посерьезнее. Целый полк черных человекоспрутов, ведомых в бой гигантской темной гидрой Гиврратом уцелевшим в предыдущем столкновении и гигантским розоватым мозгом на двух щупальцах, по крайней мере, именно так внешне выглядел второй предводитель хаоситов, и сила от него, несмотря на довольно странный внешний облик, исходила поистине исполинская. Оказавшись перед строем валькирий, он, напрягшись, нанес чудовищный ментальных удар, от которого разом несколько сотен дев битв рухнули на землю с выжженными головами.

Ответ не заставил себя ждать в виде пламенного привета, вынесшегося из монолитного строя бессмертных воительниц. Всепоглощающая волна пламени ударила в колдовскую защиту монстра, заставив его ощутимо вздрогнуть, но тварь устояла.

Черные человекоспруты тем временем сшиблись с гэморами. Могучие великаны, обладавшие немалой телесной мощью, тем не менее, предпочитали в битве уповать больше на магию и военные технологии. Их конические башни были рукотворными полюсами силы, способными как наносить магические удары, так и служить своеобразными щитами отражения.

Человекоспруты давили гэморов своей волшебной силой, реструктурируя их плоть, обращая в монстров и заставляя поднимать оружие на своих же собратьев. Те в свою очередь не оставались в долгу, применяя свои смертоносные механизмы, разрывающие тела спрутов изнутри или вовсе обращающие их во прах.

Также вступали они с ними ив рукопашные сватки, разрывая монстров на куски голыми руками, но и сами получали раны и увечья от их невероятно гибких и сильных шипастых щупалец. Нередко случалось так, что оба воина, сплетясь в смертоносном объятии, валились на землю бездыханными, обретая в смерти долгожданный покой и единение с недавним противником.

И с той и с другой стороны маги то и дело сплетали свои силы воедино, нанося чудовищной мощи колдовские удары разом обрывавшие жизнь нескольким десяткам, а то и сотням воинов. Пока воинам Самхейна удавалось держаться, но сквозь разрыв в ткани реальности валом валили все новые и новые бестии, и даже сил Творца Бездны не доставало на то чтобы закрыть портал и остановить приток вражьей силы.

Одна из особенно могучих бестий похожая на огромного черного крылатого птерикса аж о шести твердых и острых как клинки крылах стремительно мелькала по воздуху, кося ящеров Гиррота десятками. Его крылья при этом с огромной скоростью вращались во все стороны подобно чудовищной мельнице, изгибаясь под немыслимыми углами, нанося колоссальный урон крылатым воинам светлых.

Пламя учеников огненного Творца на нее не действовало, а в рукопашной схватке она также доминировала над всеми соперниками благодаря своей чудовищной силе и скорости. Наконец, перебив всех находящихся поблизости крылатых воинов Самхейна, птерикс яростно заклекотал и обрушился на гэморов, стремясь уничтожить хранителей башен и тем самым окончательно развалить оборону светлых.

Нимаз, предводитель народа Оргона, единственный уцелевший в самом первом столкновении с Хаосом, когда родной мир Творца был поглощен силой Предвечной Розы, вовремя заметил опасность. Не только искусный маг и изобретатель, но и могучий атлет, подобно всем представителям этого удивительного народа, он вынул из складок своего одеяния небольшую, но довольно увесистую серебристую сферу и со страшной силой швырнул ее в голову бестии, угодив ей прямиком в распахнутую пасть.

Птерикс закувыркался в воздухе, тщетно пытаясь отрыгнуть застрявший в глотке гостинец. Сфера, же представлявшая собой хитроумное изобретение гэморов внезапно совершенно беззвучно взорвалась, исторгнув из себя бессчетное множество невероятно тонких и мелких игл, из которых, по сути, и состояла. Уродливую голову бестии с длинным вытянутым клювом мгновенно расплескало кровавыми ошметками, и чудовищный птерикс рухнул неподалеку от порядков гэморов уже бессильный причинить кому бы то ни было вред. Его смертоносные крылья еще долгое время судорожно дергались, видно отказываясь верить в то, что их обладатель уже мертв...

Гивррат исторгал из своих бессчетных голов потоки зеленого колдовского огня выжигавшего целые шеренги светлого воинства. Его чудовищное тело темной горой возвышалось над сражавшимися, вызывая древний первобытный ужас даже в самых бывалых воинах. Об эту живую громаду бессильно разбивались как драконов огонь, так и иные заклятия светлых. Молнии, ледяные струи, огнешары, и даже смертоносная магия из арсенала духов низшего астрала, ничто не могло сокрушить титаническую бестию. Ксоры — жестокие создатели гидры, хорошо знали свое дело...

Горгульи и им подобные твари тучами роились в воздухе, изничтожая летучих воинов Создателей. Самхейн ничем не мог им помочь, ибо вновь бился с двумя только что явившимися из портала Искаженными неподалеку от своих воинов. Осознав, что исход противостояния повис на волоске, сын Херреи отчаянно воззвал к Творцам, послав незримый Зов сквозь пласты реальности, призывая их на помощь.

Ответ не заставил себя ждать в виде появившегося неподалеку от Творца Бездны и его чудовищных соперников Гиррота. Сверкнув огненными глазами, тот развел руки в стороны и выгнулся вперед всем телом. Из его пламенной плоти принялись с невероятной скоростью вылетать человекоподобные духи огня, любимые детища огнеголового Создателя. Буквально за минуту сотни подобных духов появились на свет, атаковав тварей Бездны по всем направлениям.

Гиррот же, не останавливаясь на достигнутом, обрушился на одного из искаженных духов, сзади, глубоко вонзив в него свои тонкие изящные руки, мгновенно принявшие форму острых огненных клинков. Самхейн сполна воспользовался неожиданным подарком светлого, атаковав второго Искаженного двумя своими клинками. Оба меча красный и черный замелькали с чудовищной скоростью, полосуя тело духа Хаоса, и тот, не сумев одновременно противостоять и мощи Творца Бездны, и оружию Алого Чертога, с разочарованным воем развоплотился.

Покончив со своим противником Самхейн, обрушился на второго духа занятого борьбой с Гирротом. Вдвоем им не составило никакого труда буквально разорвать Искаженного на куски, изничтожив его астральное тело.

-Скорее, ты нужен нам на границе! — Крикнул огнеголовый творец и растаял в воздухе. Самхейн, скрепя сердце, последовал за ним. Не в его правилах было бросать собственных воинов на произвол судьбы, но ничего не попишешь. Все Искаженные прорвавшиеся в межреальность были уничтожены, и теперь воинам Творцов предстояло справляться с оставшимися противниками собственными силами.

* * *

На границе Черный Саблезуб в полной мере ощутил, как на самом деле выглядит ад. Лишь только оказавшись в чудовищных искажениях пространства, он сперва чуть было не лишился бытия. Заварушка в межреальности по сравнению с этим теперь казалась ему сущим раем... Однако затем, худо-бедно сумев адаптироваться к происходящему, Самхейн разглядел в противоестественном вывернутом пространстве огненные фигуры Творцов, сражавшихся с Искаженными, которые, как оказалось, чувствовали себя здесь, словно в родной стихие.

Против них, правда, играл тот факт, что битва происходила на стороне, пока еще подконтрольной их противникам, и посему магические потоки здесь также в большей мере подчинялись Создателям, хотя Искаженные и активно пытались перехватить над ними контроль. Собственно говоря, в этом то и заключалась вся основная суть разыгравшегося противостояния.

Воители алого чертога тоже были здесь. Предводитель их воинства Саргадон сражался рука об руку с творцами, вновь приняв облик воина, сотканного из алого пламени. Рядовые воители небесной кавалерии парили неподалеку от искажения границы, делясь силой со своим лидером. Не в силах существовать в пределах искаженного Хаосом и заклятиями Творцов пространства, они как могли, вносили посильную лепту в разыгравшееся сражение. Вместе с ними также служили живыми генераторами энергии и сонмы духов пламени, живые молнии и прочие создания Творцов. Все те, кто не принимал участие в битве в межреальности. Ибо Создателям ныне нужны были все силы, какие только возможно.

Довольно быстро разобравшись, что к чему, сын Херреи принялся активно поглощать силу здешнего пространства, впивая в себя целые водопады чистой мощи, благо сами здешние законы магии вполне благоприятствовали этому, щедро делясь с Черным Саблезубом своей силой, и обрушивая ее на Искаженных.

Будучи созданием Бездны, Самхейн как никто другой инстинктивно чувствовал все слабые места своих соперников и потому атаковал не грубыми потоками силы, а причудливыми ее завихрениями, нередко создавая в атакующем поле разом по нескольку хитрых и донельзя опасных и смертоносных невидимых вложенных заклятий из обширнейшего арсенала Хаоса. Так что немудрено, что за довольно короткое время он ухитрился расправиться аж с тремя Искаженными, сильно тем самым, потрафив своим союзникам.

Впрочем, остальные Создатели также не страдали недостатком боевого пыла. И они уже успели собрать немалую жатву с крайне могущественных, но притом и довольно безмозглых духов Хаоса, которые в пределах враждебного для себя пространства были намного слабее, нежели обычно. Однако все новые и новые Искаженные прибывали на помощь своим собратьям, творимые силой своей чудовищной прародительницы.

Наконец их стало столь много, что Творцам волей неволей пришлось собраться вместе, образовав защитное кольцо, слив все свои силы воедино и более и не помышляя о нападении. Все они были изрядно потрепаны Искаженными и держались из последних сил. Граница трещала по всем швам и вот-вот была готова пасть.

-Похоже, настал наш последний час! — Звонко выкрикнула Шадра, или то была лишь ее мысль, и Самхейн сам в своем воображении домыслил себе этот звонкий клич обреченной на смерть, как и он сам, возлюбленной, но тут неожиданно повсюду, насколько хватало глаз в искаженном вывернутом пространстве Границы, засияли огни.

Вспыхнув в самых разных местах вокруг приготовившихся к неминуемой смерти Создателей, они совершенно внезапно обратились в сверкающие человекоподобные фигуры. Их были десятки, быть может, даже сотни, и уже похоронившие себя заживо товарищи Самхейна вдруг ощутили, что сила предвечного Хаоса более не давит на их суть всем своим чудовищным прессом. Наконец, пришедшие на подмогу Творцы взяли эту ношу на себя, стремясь хотя бы частично выплатить своим собратьям долг за их отвагу и самопожертвование и за свое столь продолжительное бездействие.

Грозные огненные воители, они исторгали целые потоки первородного пламени, самой сути Первотворения, перед которым были бессильны даже могущественные духи Хаоса, изгнав их за пределы границы и продолжив преследование уже вовне, в областях захваченных силой Предвечной Розы. Соратники Самхейна, издав победный клич, не замедлили присоединиться к ним, спеша взять реванш за последние поражения и гибель своих миров и созданий.

Сын Херреи уже хотел, было последовать за ними, но что-то тревожно кольнуло в груди. Нет, с этой тварью при таком подавляющем численном перевесе Создатели справятся и сами. Нужно было срочно помочь воинам в межреальности.

* * *

А дела воинов Создателей складывались все хуже и хуже. Их и изначально то было не особенно много, всего около трех сотен тысяч, что по меркам разворачивающихся эпохальных битв было все равно, что капля в море, но во-первых светлые Творцы, которые опирались на добрую волю разумных, а не на принуждение силой, не могли держать многомиллионные армии в постоянной боевой готовности, а во-вторых, количество солдат в битвах сущностей подобного толка существенной роли и не играло.

Вся стратегия противников Предвечной Розы базировалась на обороне границы до прибытия подмоги, которая если подоспеет вовремя, гарантированно уничтожит всех рядовых тварей противника в любом количестве, ну а если долгожданная помощь в лице остальных Творцов так и не соизволит прибыть, то и миллиард обычных воинов пусть даже и бессмертных все одно ничего не изменит. Только поляжет ни за что.

Теперь же светлых и вовсе осталась жалкая горстка в сравнении с первоначальным числом. Всего несколько тысяч воинов Самхейна отступили под защиту двух последних оставшихся целыми башен гэморов, остальные были разрушены тварями Бездны до основания. Они попросту раздавили их своей чудовищной многочисленностью... Уцелевшими в основном оказались валькирии и сородичи Оргона. Драконы Гиррота были практически полностью истреблены летучими тварями Бездны, коих сегодня на поле брани было такое количество, что в воздухе не было ни единого просвета, и воинам там приходилось биться в еще более кошмарном столпотворении, нежели на земле.

Кольцо вокруг выживших воинов медленно, но верно смыкалось, и Стигиан решился на отчаянный шаг. Он и его товарищи уже отдали практически все свои силы и едва держались на ногах. Зловещий фолиант был уже полон до краев зловещей силой смертей, и юноше едва удавалось контролировать его, и когда, наконец, чаща вот-вот должна была переполниться, он выплеснул силу наружу, сполна дав волю темному зверю внутри себя и отдав манускрипту свою жизненную силу почти до капли.

На этот раз все было совсем иначе. Заклятье сформировалось совершенно бесшумно. Прямо в воздухе начали вращаться гигантские серые воронки сотканные даже не из праха, а из казалось бы, самой квинтэссенции смертоносного пространства мрачного царства теней, в котором нет места живым. Гигантские воронки превратились в чудовищные смерчи, которые все так же совершенно бесшумно обрушились на тварей Тьмы, одним прикосновением обращая их в ничто.

Бестии в панике заметались по полю битвы, разом позабыв о выживших светлых. Несмотря на то, что они были созданы для умерщвления живых, они могли испытывать страх и отнюдь не спешили расставаться со своим извращенным подобием существования.

Вихри смерти же, не останавливаясь на достигнутом, все продолжали деловито собирать обильную жатву с миньонов Предвечной Розы, предводители темного воинства тщетно пытались навести среди своих рабов хоть какое-то подобие порядка, и Стигиан, осознав, откуда исходит главная угроза, последним запредельным усилием направил рукотворные смерчи погибели на ставку лидеров воинства Хаоса.

Серые вихри, играючи пройдя сквозь плотный поток бестий тьмы, оставляя после себя лишь идеально ровную землю, обрушились на гигантскую гидру и выживших черных человекоспрутов. Гивррат отчаянно завыл, но было поздно. Могучее заклятье принялось активно растворять его измененную плоть, не давая ему ни регенерировать, ни уйти от гибельных вихрей смерти. Некоторое время он еще пытался сопротивляться, ибо был поистине невероятно могуч, но магия древнего фолианта, вызванная к жизни юным богом Тьмы, все же оказалась сильнее.

Гивррат рухнул на землю грудой зловонной истекающей черной слизью плоти, которая еще через мгновение растаяла без следа. Его миньоны человекоспруты погибли гораздо раньше, развеянные жуткими смерчами в мертвый пепел. Завершив свое разрушительное дело, серые вихри развеялись, будто их и не было, и Стигиан, удовлетворенно вздохнув, как-то разом всхлипнул и бессильно обмяк, опустившись на землю. Из его ушей вытекала темная кровь. Книга Теней медленно рассыпалась прахом в его ладонях. Древний фолиант отдал на это заклятье все свои силы, не выдержав мощи последнего чудовищного заклятья, и прекратил свое существование.

Одна из тварюшек помельче, похожая на поджарую бронированную собаку средних размеров, заметив лежащего без сознания юношу радостно всхрюкнула и потрусила в его сторону, явно желая полакомиться человеческой плотью.

Мелькнул гибельный всполох стали, и бестия рухнула на землю с прорубленным черепом. Рахиль, покончивший с тварью, лишь недовольно дернул щекой, глядя на молодого бога. С каким удовольствием он бы сейчас выпустил кишки этому хлыщу, но ничего поделать было нельзя. Этот юноша только что спас их всех от верной смерти, и теперь священный долг храмовника состоял в том, чтобы отплатить ему той же монетой. Врожденное благородство, которое, наверное, невозможно привить, ибо оно является неотторжимым свойством человеческой личности, в этот раз пересилило всю жестокую, циничную философию и выучку Храма.

Однако это был еще не конец. Еще немалое количество существ Хаоса уцелело, и даже сейчас их было гораздо больше, нежели воинов Самхейна. К тому же выжить удалось головоногому монстру, который оказался самой могущественной из уцелевших бестий Хаоса. Гигантский мозг на двух могучих щупальцах, он ментальными импульсами принялся подгонять остальных тварей, стягивая их вокруг себя и призывая их продолжить атаку.

Поток бестий до недавнего времени изливавшийся из чудовищных врат, наконец, иссяк, однако по какой причине это произошло, пока оставалось для воинов Самхейна загадкой, но даже и сейчас более двух миллионов бестий еще оставалось на этом поле брани, правда, большей частью это были уже рядовые твари. Всех более-менее опасных сущностей практически дочиста вымело последнее заклятье Стигиана, едва не стоившее ему жизни.

Конические башни гэморов пока еще худо-бедно справлялись с неисчислимыми сонмищами бестий, держа силовую защиту, но и они уже были на пределе. Ходячий спрутомозг, видимо почуяв это, решил окончательно разбить оборону светлых и двинулся сквозь бесчисленные порядки собственных воинов, стремясь пробиться к башням. Ментальные удары, наносимые им по всем направлениям, заставляли воинов Творцов падать на землю с выжженными головами. Против могучей магии высшей бестии Хаоса, они не могли поделать ничего.

На пути монстра оказался отряд Стигиана, чудом не пострадавший в ходе разыгравшегося на бескрайних равнинах туманной межреальности кошмарного побоища. Все его маги были измотаны до крайнего предела, прикрывая находящегося без сознания юного бога, и были попросту не в состоянии противостоять теперь бестии подобной силы, которая в отличие от них самих была вполне себе свежей и боеспособной.

Даже могучий джинн Рахиля Хурак исчерпал все свои силы, расправившись сегодня с огромным количеством бестий Хаоса, но и сам при этом был вынужден уйти в пределы Низшего Астрала, чтобы попросту не быть развоплощенным осатаневшими от ярости хаоситами и не лишиться бытия.

Спрут довольно зарокотал и приготовился нанести очередной ментальный удар, чтобы смести с лица земли возникшую перед ним человеческую преграду, но тут неожиданно вперед выдвинулся Пиррон. Его голубые глаза сверкали яростным фанатичным огнем, он был полностью охвачен самым настоящим боевым безумием.

Огненный маг уничтожил сегодня многих тварей, не мудрствуя лукаво, посылая во все стороны столь любимые им потоки невероятно жаркого и горючего пламени, до предела напоенного его внутренней силой. Было похоже, эта битва, наконец, дала выход столь долго бушевавшей в нем сокрытой ярости, и теперь она полностью овладела всем его существом.

Издав гневный боевой клич, юноша, совершенно не думая о защите, бросился на предводителя вражеского воинства, прямо на бегу обращаясь в сверкающий поток чистого золотого огня. Мелькнули возникшие непонятно откуда широкие пламенные крылья, развернувшиеся у него за спиной, и новосотворенный ангел врезался в чудовище, играючи пробив выставленный силовой щит и погрузившись в самые глубины его отвратительного тела, выжигая саму суть хаосита до тла.

Спрут отчаянно заревел, а затем его гигантский, прикрытый лишь толстой розовой шкурой мозг взорвался фонтаном вонючей слизи, и монстр рухнул навзничь, не подавая более признаков жизни. Тело Пиррона также исчезло без следа. По всей видимости, юноша отдал всего себя на эту самоубийственную атаку и сгорел заживо в собственном внутреннем пламени.

-Заклятие высшей трансформы... — Прошептал мэтр Скабриус, опуская глаза. — Он все-таки сумел сравняться со Стигианом...

-В смерти... — Покачала головой Тализа. — Его гордыня вконец обуяла его. Но она же и спасла нам всем жизнь...

Гибель последнего предводителя воинов Хаоса заметно подорвала их боевой дух. Далеко не все они были безмозглыми тварями, и хотя и вышли из бездонного лона Предвечной Розы и были предназначены для битв, тем не менее, имели инстинкт самосохранения, так как обладали разумом, априори предполагавшим наличие оного. Этот закон не сумела обойти даже могучая магия надмировой сущности, обладавшей совершенно чуждым сознанием даже для высшего бессмертного, не говоря уже о простых людях и им подобных.

Натиск на оборону разом светлых существенно ослаб. Многие бестии продолжали по инерции атаковать их порядки, но ни о каком грамотном наступлении теперь уже не было и речи. Силы башен гэморов вполне хватало, чтобы сдерживать эти вялые и бестолковые атаки. Оставшиеся твари и тех, что обладали хотя бы какими-то зачатками разума, и вовсе прекратили наступление и теперь, по всей видимости, желали лишь убраться с поля битвы как можно дальше.

Казалось бы, опасность миновала, но тут всемогущая судьба преподнесла сражавшимся очередной сюрприз. И на этот раз исходил вовсе не от всемогущих сил Внешнего Хаоса, нет, на этот раз в дело вмешалась сама межреальность. Не будучи истинно разумным созданием, она, тем не менее, имела свои собственные законы магии, обладая неким подобием эгрегорического сознания, и могла в той или иной степени реагировать на то, что происходило в ее туманных пределах, и сейчас, во время чудовищного и далеко не первого прорыва враждебного для нее континуума, наконец, сумела измыслить достойный ответ и создала себе защитника.

Вдалеке раздался низкий чудовищный рев, отдаленно похожий на рев исполинского медведя размером со скалу, а затем из туманных глубин здешнего пространства на свет выбралось колоссальных размеров создание более всего напоминающее серого силорского горного дива, но ростом с небольшую гору.

В ее гигантских буркалах колыхался белесый туман, отчего тварь и вовсе казалась не живым созданием, а поднятым зловещей магией смерти чудовищным противоестественным зомби, коим, по сути, и являлась, поскольку была созданием здешней ни на что не похожей магии, и не могла считаться живой даже отдаленно.

Гигантскую бестию окружала зыбкая туманная аура, донельзя зловещая и опасная даже на вид. Наблюдавшие за разворачивающимся действом воины сполна смогли в этом убедиться, когда колосс межреальности, наконец, столкнулся с темными легионами бестий предвечной Розы. Летучие твари брызнули в разные стороны от гигантского чудища, а вот наземным созданиям Хаоса повезло меньше. Туманная аура циклопического дива одним лишь прикосновением обращала их в ничто, сжирая заживо. Огромные колонноподобные ноги с круглыми слоновьими стопами и безо всякого чародейства давили не успевших убраться с его пути тварей десятками и сотнями, внося свою гибельную лепту в истребление миньонов Хаоса.

Сила, исходившая от защитника междумирья, была настолько колоссальной, что обреченные на гибель бестии даже и не помышляли о сопротивлении, тщетно пытаясь спастись бегством, давя и топча своих же сородичей, однако все было напрасно. Твари гибли десятками тысяч, а див, продолжая свое неторопливое величественное шествие, медленно, но верно приближался к замершим в напряженном ожидании порядкам светлых.

-Нимаз! Нужно срочно уходить! — Окликнула Кира лидера гэморов.

-Нет. — Покачал бронзовой головой стройный синеглазый гигант. — Недостаточно сил. Слишком много было потрачено энергии на отражение атак хаоситов. Боюсь, мощи башен теперь попросту не хватит.

-Тогда что нам делать? — Дева Битв вопросительно уставилась на мага. Она была истым воином по сути, бесстрашным и решительным, но в тонких играх чародейства предпочитала отдавать инициативу в руки тех, кто смыслил в них намного больше нее самой, гораздо больше любя простой и честный азарт жестокой кровавой сечи.

-Молиться и надеяться на чудо. — Невесело усмехнулся гэмор. — Без помощи Создателей нам эту тварь не остановить.

А невиданное доселе творение межреальности меж тем продолжало деловито зачищать пределы своей обители от ксоров Хаоса, действуя, быть может, не слишком быстро, на зато донельзя эффективно, методично уничтожая всех бестий, попадавшихся у него на пути.

Спасение пришло тогда, когда бог межреальности практически преодолел расстояние, разделявшее их со светлыми воителями. Он пришел как всегда как раз вовремя, попросту соткавшись и окружающего туманного воздуха. Простой воин в боевой черной коже с двумя мечами в руках черным как ночь, и ярко алым, словно первородный пламень творения.

Див при виде нового соперника, казавшегося на его фоне сущей блохой, сперва недоуменно взрыкнул, а затем атаковал сплошным потоком ядовитого белого тумана вырвавшегося из его необъятной пасти, в которой без труда смогло бы уместиться несколько боевых кораблей не самого малого размера. Туман полностью скрыл фигуру сына Херреи, но когда, наконец, развеялся, стало понятно, что Самхейн уцелел.

Недобро усмехнувшись, Творец Бездны поднял оба своих клинка. Его фигура внезапно увеличилась во много раз, и вот уже перед чудовищной бестией стоит могучий воин, целиком сотканный из чистой энергии первичного Хаоса и совершенно не уступающий ей размерами. Грозные глаза Черного саблезуба полыхнули бойцовым огнем, и его клинки запели песнь смерти, с невероятной силой и скоростью обрушиваясь на дива, увеча его гигантское серое тело потоками тьмы и огня.

В ответ на это туманная аура создания межреальности уплотнилась, создав вокруг бестии колдовской щит, который вполне успешно сдерживал даже атаки Творца, видимо на создание своего защитника здешнее место затратило далеко немалые силы. Воинам Создателей оставалось лишь беспомощно наблюдать за этой битвой титанов и надеяться, что и в этот раз фортуна улыбнется их предводителю, и смерть уже в который раз за сегодняшний день обойдет их стороной.

И видимо всемогущая судьба услышала их молитвы. Мало помалу Самхейн начал брать верх над своим могучим, но не слишком поворотливым противником. Каким бы грозным не было творение межреальности, ему оказалось не под силу один на один тягаться с Творцом Бездны. Уже все тело твари было покрыто сплошными кровоточащими ранами, и вот, наконец, ничуть не растерявший скорости и боевого умения великан особенно ловким круговым ударом алого клинка отсек диву голову.

Исполинское тело чудовища рухнуло на землю, издав чудовищный гул, и породив ударную волну, коей ощутимо тряхнуло всех без исключения находившихся на этом поле брани. Многие воины даже попадали на землю, не в силах устоять на ногах. А ведь среди них не было ни единого смертного...

Но и это был еще не конец. Густая вязкая кровь дива, будучи квинтэссенцией чистой магии, соприкоснувшись с землей, породила новых странных и донельзя зловещих существ. Состоящие из земли, веток и камней гротескные изломанные ни на что не похожие фигуры начали медленно подниматься из земли. Этих устрашающих бестий также окружала туманная гибельная аура силы, созданная колдовской противоестественной кровью чудовищного дива.

Совершенно безмолвно новосотворенные големы межреальности атаковали темных бестий, давя их своими уродливыми конечностями и обращая во прах силой туманной магии. Хаоситы пытались давать отпор, но среди них остались в основном лишь рядовые твари, и посему големы медленно но верно брали верх, приближаясь все ближе к выжившим воинам Создателей.

К тому же над телом павшего титана сгустился белый зыбкий туман, дававший бестии ее противоестественное подобие существования, и вот через мгновение перед Самхейном уже стоит сотканная из зыбкого смога человекоподобная фигура воина в остроконечном шлеме с двумя клинками в исполинских призрачных руках. Фигура, оказавшаяся вполне разумной, отсалютовала клинками едва успевшему перевести дух сыну Херреи, явно и недвусмысленно приглашая его атаковать.

Многометровые исполинские фигуры двух мистических воителей сшиблись с неистовой яростью. На этот раз противник, противостоявший сыну Херреи, был гораздо опаснее, нежели прежде. Не имевший в себе не грана плоти, он оказался намного более быстрым и умелым воином, нежели неповоротливый гороподобный див.

Овеществленный сгусток тумана, он мог менять форму, мгновенно перетекая из одного состояния в другое, тем самым сильно усложняя Самхейну поединок, который хотя и сам владел подобными магическими приемами, но был сильно измотан недавним сражением на Границе и вынужденно экономил энергию, благо и сама мистическая аура бестии давила на него с огромной силой, вынуждая его затрачивать немалую толику собственной мощи и на это незримое, сокрытое от глаз простых смертных противостояние, тем паче, что здесь сама межреальность делилась с туманным воином своей силой, щедро вкачивая ее в своего ставленника.

А меж тем големы междумирья достигли, наконец, ощетинившихся сталью порядков светлых, обрушившись на них всей своей мощью. Хорошо еще, что помимо воинов Самхейна они не прекращали сражения еще и с адептами Хаоса иначе дела первых обернулись бы совсем плохо. Три могучих валькирии окружили одного из монстров межреальности выглядевшего, словно огромная куча земли и веток с тремя длинными гибкими конечностями.

Они подобно волкам кружили вокруг трехметрового колосса, посылая в его сторону потоки огня. Но сырая пропитанная смогом земля горела из рук вон плохо, и голем, наконец, сумевший схватить одну из дев битв своими кошмарными ветвистыми щупальцами легко разорвал ее надвое. Оставшиеся две ее соратницы издали яростный клич и одновременно прыгнули на чудовище, уже совершенно не думая о собственной защите.

Замелькали двузубые горящие ослепительным золотым пламенем копья, и тварь межреальности мгновенно лишилась двух из трех конечностей. Последняя чудовищная ветвь обвила одну из валькирий поперек туловища, силясь переломать все кости, но стремительный росчерк оружия ее боевой подруги перерубил жуткий отросток надвое. После этого добить оставшегося совершенно беззащитным голема уже не составило для могучих воительниц никакого труда...

Удар следовал за ударом. Клинки сшибались с колоссальной силой, заставляя суть обоих воителей содрогаться до самых глубин. Колдовской туман сталкивался с хаосом и огнем, но первородные начала были попросту не в силах перебороть исполинскую мощь друг друга. И вот, наконец, воину межреальности улыбнулась удача. Проведя особенно хитрый финт, он отшиб мечи Самхейна в сторону и одним стремительным уколом поразил его в живот.

Черный саблезуб глухо взрыкнул от боли и тяжело рухнул на одно колено. Удар туманного воителя явно не прошел для него бесследно. Защитник торжествующе поднял свои клинки, стремясь добить обессилевшего врага, но тут коварный оборотень в свойственной ему звериной манере, которую он отнюдь не растерял, став Творцом, преподнес ему свой собственный сюрприз, неожиданно резко бросившись вперед и глубоко вонзив оба своих клинка в молочно-белую грудь туманного воина.

Раздался низкий разочарованный вой, и фигура мистического воителя распалась, разом потеряв четкость очертаний. Туманное марево, образовавшееся на его месте, еще пыталось некоторое время сопротивляться сыну Херреи и восстановить свою целостность, но разрушительные потоки первоначал, дававших силу магическим клинкам, раз за разом посылаемые последним в его сторону, довершили разгром чудовищного детища межреальности.

Облако белесого тумана было окончательно развеяно и разорвано в клочья, которые ныне бессильно истаивали в зыбком здешнем воздухе уже не в силах причинить кому бы то ни было никакого вреда.

Уставший, раненый, но счастливый сын Херреи тем временем принял свой первоначальный облик и, переместившись к своим воинам, которые из последних сил сдерживали натиск бестий хаоса и големов межреальности, единым махом телепортировал их всех в один из прилежащих к Сакрии миров. На своем поле брани они сегодня сделали все что могли. Оставалось надеяться, что его могущественные соратники сумеют сделать то же самое на своем.

* * *

Битва в межпространстве по своим чудовищным масштабам превосходила все мыслимые и немыслимые пределы. Даже невероятно древние и могущественные Творцы не могли припомнить на своем долгом веку ничего похожего. Несколько сотен Создателей атаковали гротескный сгусток силы Хаоса носящий имя Предвечной Розы, который своими исполинскими размерами намного превышал величину сотен обычных миров, окружив ее со всех сторон.

Творцы не имели рядовых воинов под своими знаменами, ибо эманации здешнего пространства мгновенно уничтожили бы даже самых могущественных из бессмертных. Даже демиурги вряд ли бы сумели выдержать здешнюю смертоносную ауру. В пределах собственной вотчины Предвечная Роза была практически всемогущей, и Создателям приходилось прилагать воистину титанические усилия для того, чтобы противостоять ей.

Навстречу им выносились мириады неисчислимых духов Хаоса, беспрестанно творимых бездонным лоном здешней чудовищной хозяйки. Первородный огнь Творцов истреблял их целыми миллионами. Будучи квинтэссенциями силы Творения, они не заморачивались над сложными заклятиями, попросту посылая потоки смертоносной силы по всем направлениям. Некоторые из них сталкивались в поединках с Искаженными, и нередко случалось так, что оба противника прекращали свое существования, гася жизненную энергию друг друга.

Вот один из Творцов, сотканный из светло-зеленого пламени, уничтоживший уже двоих Искаженных в очередной раз послал перед собой волну огня, разом истребив тысячи хаоситов. В ответ на это прямо перед ним внезапно раскрылась гигантская черная пасть-воронка и, резко схлопнувшись, поглотила отважного Создателя, мгновенно развоплотив его.

Надо сказать, эта воронка была не единственной. Осознав, что подобное оружие донельзя эффективно, Предвечная Роза взялась за дело уже всерьез, и повсюду в здешнем пространстве то и дело начали возникать подобные заглоты, охотясь за огненной энергией детей света. Многие Создатели лишились жизни, слишком поздно заметив опасность, но могущество ставленницы Бездны, как оказалось, тоже было далеко не беспредельным. Подобные заклятья отнимали у нее много энергии, которую не могли до конца восполнить даже смерти таких существ как Творцы, и Предвечная Роза начала понемногу сдавать свои позиции.

Ни ловушки-проглоты, ни Искаженные, ни чудовищные протоплазменные слизни, не говоря уже о более слабых миньонах Хаоса, не смогли остановить сегодня натиск пламенных воителей. Саргадон сражался рука об руку со своими союзниками, прикрывая спины Шадре и ее соратникам. Те, отдав слишком много сил еще в самом начале битвы, теперь старались держаться за спинами своих сородичей, вынужденно экономя энергию, ибо даже для того чтобы просто пребывать в здешнем искаженном магией Внешнего Хаоса пространстве требовалось немало сил.

Узрев на своем пути гигантского протоплазмоида наподобие тех, что Творцы не так давно повергли в слое Шадры, Саргадон с воинственным кличем устремился вперед. Алой вспышкой обрушился он на эту живую планету, полную самых отвратительных и смертоносных созданий и, прорезав ее розовую плоть, погрузился в самые недра ее существа. Слизня забили чудовищные корчи, и алый воитель, не обращая внимания на живой поток устремившихся к нему созданий Бездны, силившихся спасти свою жуткую кормилицу, сгустил в руках ком алого пламени и, швырнув его в недра циклопического слизистого тела твари, живой кометой устремился прочь.

Он успел как раз вовремя. Едва воитель покинул недра живой планеты, как гигантский протоплазмоид взорвался изнутри. Хитрое заклятье Саргадона изменило все потоки жизненной силы внутри кошмарного создания Бездны, обратив его же мощь против него самого...

А тем временем Творцам удалось практически смять оборону Предвечной Розы. Все ее сильнейшие миньоны были мертвы, а сотворить новых у нее уже попросту не хватало сил. Окружив тварь Хаоса сплошным кольцом, Творцы, слив свои силы воедино, принялись выжигать суть ставленницы Бездны.

Та отчаянно сопротивлялась, собрав всю свою оставшуюся мощь и пытаясь переломить заклятие Создателей, но она отдала слишком много сил в этой битве, к тому же затратив изрядное их количество еще раньше во время прорыва барьеров. Творцы оказались свежее и гораздо более подготовленными, ибо довольно долго изучали своего противника, прежде чем решиться нанести удар.

Инкапсулировав в недрах своих тел заряды тотального уничтожения, Творцы синхронно нанесли ошеломляющий по силе удар. Разноцветные шары квинтэссенции первородного огня невероятной мощи разом устремились к циклопическому телу Предвечной Розы, впитавшись в ее отвратительную розово-фиолетовую поверхность. И создание Бездны не выдержало. С непередаваемым для обычного существа запредельным воем, звучащим сразу во всех диапазонах, создание Хаоса засияло слепящим сиреневым огнем,... а затем внезапно схлопнулось, разом исчезнув, будто его никогда и не было вовсе.

Чудовищный колдовской вихрь, пронесшийся по межпространству через секунду после гибели кошмарного, невиданного ранее создания Хаоса и разом очистивший его от враждебных чуждых ему эманаций, уже не застал там никого живого. Творцы, предвидя все последствия своей атаки и того, что за ней последует, заблаговременно исчезли с поля битвы, отправившись праздновать свою победу и оплакивать павших...

Глава двадцатая. Внешний Хаос.

Это место было ни на что непохожим. Оно выглядело даже еще более пугающе и странно нежели Высший Астрал, к которому он уже более успел привыкнуть за время странствий по чуждым слоям реальности. Здесь же все было еще более противоестественно и непонятно. Разноцветная круговерть немыслимо перекрученных потоков сил и энергий бурлила буквально в нескольких десятков метров от него.

Сам же он пребывал в абсолютно черном пространстве без единой точки опоры и совершенно не ощущал своего тела, что было для него абсолютно неестественно. Сперва он даже подумал, что умер, однако не помнил ни обстоятельств своей гибели, если она, конечно, вообще имела место быть, ни то, как именно он здесь оказался. Он уже решил, было, что попал в преисподнюю за свои многочисленные прошлые злодеяния, и это его наказание — полное и беспросветное одиночество в первозданной тьме здешней колдовской тюрьмы будет длиться вечно, как вдруг абсолютную зловещую тишину этого места внезапно нарушил довольно низкий исполненный силы и внутренней уверенности голос.

-Час пробил. — Эти слова произнес появившийся прямо из ниоткуда сотканный из первородной тьмы человекоподобный ангел (или демон?). Его голос не походил на человеческий даже отдаленно, но тем менее не звучал для слуха сына Херреи неприятно. Скорее наоборот, он завораживал и вызвал желание слушать его обладателя как можно дольше.

Очертания его тела были, несмотря на царивший в этом месте непроглядный мрак, видны довольно отчетливо. Существо казалось живым провалом в ткани здешнего пространства, но Самхейн не ощущал от него угрозы. За спиной темного ангела чуть справа стояло похожее на него существо, но несколько более высокорослое и немного более хрупких пропорций.

-Само мироздание избрало тебя для своего спасения. — Вновь продолжил говоривший.

-Кто ты? — Выдохнул Самхейн. Сила, исходившая от этого существа, на много порядков превышала даже всю совокупную мощь Создателей и едва не сшибала его с ног.

-Я — Первый. Из тех, кто создал то, что ты видишь вокруг. — Несмотря на весь смысл сказанного, голос существа оставался абсолютно ровным. Чувствовалось, что не пытается произвести на собеседника впечатление, а лишь констатирует факт, хотя к сущностям подобной силы нельзя было подходить с мерками смертных или даже рядовых бессмертных, пусть и добившихся невероятного могущества и влияния.

-Всевышний Атон... — Выдохнул сын Херреи.

-Нет. — Усмехнулся ангел. — Тот, кто скрывается под этим именем, как раз тот, кого ты должен будешь остановить. Его действия еще на самой заре существования времен привели к тому, что вселенная вышла из своего всегдашнего равновесия... Мое имя на вашем языке будет звучать как Крылья Ночи. Он — Говоривший кивнул на второго темнокрылого ангела — Оседлавший Тьму. Если в самое ближайшее время ты не свершишь то, что должно, мироздание может прекратить свое существование. Противостояние зашло слишком далеко...

-Почему я? — выдохнул Самхейн. — Что я вообще могу против такого как он?

-Мои силы здесь имеют свои границы. — Покачал головой ангел. — Я не могу действовать в открытую без того, чтобы окончательно не разрушить равновесие. Тебе придется справляться самому, если тебе дорого собственное существование и жизнь тех, кого ты называешь своими друзьями и соратниками.

-Атон — такой же, как и вы?

-Да. — Прогремел ангел. — Он, как и мы, из самых Первых. Из тех, кто зародился в глубинах Внешнего Хаоса допрежь всего прочего. Именно мы создали то, что ты видишь перед собой каждый день. Атон и ему подобные были одержимы жаждой всевластия и абсолютной доминанты над прочими разумными. Они создали в пределах Внешнего Хаоса Великое Усечение, в поле которого попала и ваша вселенная. Именно он и ему подобные ответственны за несовершенство природы большинства разумных и неразумных тварей в пределах Сотворенного и за царящие там жестокие законы выживания.

-Что такое Великое Усечение? — он водопада обрушившихся на него знаний, сын Херреи на миг позабыл, с кем именно разговаривает.

-Не забивай себе голову знаниями, которые тебе пока не по силам. — Усмехнулся говоривший. — Придет время, и ты получишь ответы на все интересующие тебя вопросы. Пока же ты должен знать лишь главное. Пожелавший назваться Атоном не оставит тебя в покое. Он тоже избрал тебя для своих целей, но и он вынужден подчиняться определенным законам и далеко не всесилен и не всеведущ. Рано или поздно он призовет тебя к себе, и тогда ты должен будешь сделать выбор, который и определит судьбу вселенной.

-Как я узнаю, когда придет время, и что это будет за выбор?

-Об этом ты узнаешь, когда придет положенный час. Я не могу открыть тебе всего. Ибо и от этого тоже во многом зависит наша конечная победа.

-Но каковы истинные цели этой твари?

-Об этом ты тоже узнаешь лишь в положенный срок. — Непреклонно отрезал ангел.

-Каким образом! — прорычал Черный Саблезуб, гневно полыхнув глазами. — Слишком много загадок и никакой конкретики! Как я должен воевать с подобным соперником, когда я даже не знаю ни методов войны, ни конечной цели битвы?

-Так же как ты воевал и всегда. — Подал голос Оседлавший Тьму. Его голос звучал несколько выше, нежели у его сородича. — Иди вперед несмотря ни на что и верь в себя. И тогда ты победишь. Мы верим в твою победу, хотя и не можем открыть тебе все наши планы и конечные цели, все это пока лежит вне пределов твоего понимания. Всякое знание должно быть заслужено. Иначе оно теряет всякий смысл и оборачивается против владеющего им своей оборотной стороной. Атон может проникнуть в твой разум и узнать то, что не должен знать, и это далеко не единственная опасность подобной опрометчивой откровенности. Глубинная суть иерархий, должная быть сокрытой от таких как ты, просто сведет тебя с ума или даже лишит бытия, если ты будешь слишком нетерпелив. Наберись терпения, воин. Ты узнаешь все в положенный срок.

-Это так, Сэмх. Верь им. Они желают лишь добра.

-Ворв... — Неверяще прошептал сын Херреи, недоверчиво вглядываясь в высокую худощавую фигуру давно погибшего друга внезапно появившуюся рядом с ангелами ночи. — Ты жив?!

-Я теперь нахожусь за Гранью. — Мягко улыбнулся Воронвэ. — В совершенно ином пласте бытия. Но я жив. Смерти нет, Сэмх. Всякая смерть есть лишь начало иной жизни. Когда-нибудь ты и сам в этом убедишься...

-Но откуда мне знать, что это действительно ты, а не морок? — нахмурился Самхейн.

-Спроси свою суть. — Все так же мягко столь свойственной ему при жизни светлой улыбкой улыбнулся Бог Ветра. — Свое сердце... Оно даст верный ответ...

-Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за все то зло, что я тебе принес? — выдохнул сын Херреи.

-Давно простил. — Улыбнулся Воронвэ. — И ты не держи зла... Даже на тех, кого считаешь своими врагами... Придет время, и все причудливые узлы и извивы судьбы в конечном итоге расплетутся в бессчетное множество нитей жизни, и каждый пойдет своей, предначертанной лишь ему дорогой, не оглядываясь на горечь прошлых поражений и обид.

-А Мириэль и остальные, они...

-Прости, я не волен открыть тебе всего. — Бог Ветра виновато приложил палец к губам. Его длинный голубой плащ и каштановые локоны развевались будто бы под порывами невидимого ветра, хотя здесь в черной пустоте неведомого пространства и царили полный штиль и покой. — Обо всем этом ты узнаешь в свое время. Но не сейчас. Ты забудешь наш разговор когда проснешься и вспомнишь о нем лишь тогда, когда настанет положенный для этого срок, ибо так решили те, по воле кого я могу сейчас говорить с тобой. Верь в удачу, Самхейн Черный Саблезуб, и оставайся самим собой, это все что я могу тебе посоветовать. И знай, что бы ни случилось, мое сердце всегда будет рядом с тобой...

* * *

Самхейн открыл глаза, неподвижно вглядываясь в ночную тьму. Рядом на роскошном ложе под бордовым бархатным балдахином лежала полуобнаженная Шадра, тихо посапывая во сне. Ее идеальное тело даже сейчас излучало едва видимый и от того особенно прекрасный и завораживающий свет.

-Почему не спишь... — Видно почуяв, что за ней наблюдают, девушка открыла глаза и повернулась к возлюбленному лицом.

-Какой-то странный сон... — Недовольно пробормотал сын Херреи, тщетно пытаясь вспомнить подробности явившегося ему сновидения. — И донельзя неприятный... вот только никак не могу вспомнить, что именно мне снилось... Образы ускользают и расплываются как в тумане... Первый раз со мной такое... Обычно я либо помню свои сны в деталях, либо попросту не обращаю на них внимания, а теперь... Странная тревога... И сам не пойму отчего...

-Ты просто устал... — Творец Пламени мягко погладила Самхейна по могучему смуглому плечу. — Мы все измотаны этими бесконечными битвами...

Это действительно было правдой. В последнее время Создателям приходилось сражаться чуть ли не изо дня в день, не ведая отдыха. Подобного с ними не бывало со времен войны с Тхероном. Последняя же битва была особенно яростной и жестокой.

После того, как Самхейн покинул Творцов, чтобы помочь воинам в межреальности, Создатели, что называется, наконец, схлестнулись с Предвечной Розой в полную силу и безо всяких отговорок. Могущественное создание Хаоса, оно не пожелало просто так сдаваться и воздвигало на пути Творцов одну магическую преграду за другой. Целые легионы духов Бедны и прочих ее тварей вставало у них на пути, но в этот раз силы были явно не равны.

Сотни Творцов единовременно атаковали ставленницу Бездны со всех сторон своим первородным огнем, выжигая все на своем пути, и духи Хаоса мало что могли поделать против этих безмерно могучих светлых иерархий. Даже Искаженные не сумели на этот раз защитить свою жуткую хозяйку. Перебив всех ее миньонов, Создатели окружили Предвечную Розу сплошной стеной мистического первородного пламени, которое в итоге сумело перемочь ее темную магию и выжгло ее до тла, оставив после себя лишь черноту мертвого вакуума межпространства.

Правда и сами Творцы не сумели избежать потерь, потеряв в этой эпохальной битве три десятка своих сородичей, слишком уж могущественна была их визави. Однако из товарищей Самхейна по счастливой случайности не погиб никто, и это уже можно было назвать большой удачей. После грандиозного пира во Дворце Валькирий в честь победителей, на который были приглашены все выжившие создатели и воины, благо дворец был достаточно просторным для того, чтобы вместить в себя всех желающих, уставшие, но счастливые Творцы, наконец, отправились на покой.

Шадра и Самхейн уединились в покоях последней, но не нашли в себе сил даже на то, чтобы предаться любви и сразу же уснули мертвецким сном. Слишком сильной была их усталость, причем не столько физического, сколько духовного толка, особенно это касалось огненной девушки, которая уже очень давно не вела войн и не лишала жизни иных разумных, пусть даже и смертельных врагов.

-Мы одержали очередную победу над врагом... — Задумчиво проговорила Шадра. — Но что будет дальше... Каков в итоге наш удел...

-Наш удел всех уделать... — Мрачно хмыкнул Самхейн, но в его голосе и словах явственно сквозило напряжение.

-Тебя гнетет что-то еще? — Шадра ласково взглянула в глаза сына Херреи, и он невольно вздрогнул при одном лишь взгляде на эти бездонные голубые озера, полные неподдельного искреннего тепла и любви. Мириэль в свое время смотрела на него совершено иначе, правда он по молодости лет тогда этого просто не замечал или не придавал должного значения.

-Шадра,... ты не все обо мне знаешь... — Каждое слово сейчас давалось несокрушимому Владыке Хаоса с ощутимым трудом. — Очень давно я был... другим... У меня была возлюбленная... Мириэль... — Самхейн с усилием сжал кулаки и, явно пересиливая себя, продолжил. — Я был слеп... Она не любила меня,... ее вынудили пойти за меня из-за того, что я был владыкой огромной империи... Но я этого не замечал... не желал замечать... Она изменила мне с моим лучшим другом, а потом они оба пытались меня убить... Я убил обоих... А Мириэль бросил к головорезам на растерзание... чтобы мучилась подольше... Восемь столетий минуло с той злосчастной поры, а я до сих пор не могу забыть ее лицо... Она приходит ко мне во снах... в думах... она мучает меня,... также как и все остальные, кого я убил за время своего правления... Я был жестоким тираном, Шадра... я убивал людей и нелюдей по малейшей прихоти... Я вряд ли достоин твоей любви... Если ты отринешь меня, я пойму... — Выдохнул сын Херреи. Его обычно бесстрастное лицо дрожало и кривилось, он явно был не в состоянии ныне совладать с чувствами обуревавшими его.

-Отринуть тебя... — Горько усмехнулась Шадра, и ее лицо, казалось, в один миг постарело на тысячелетия, при том, как ни парадоксально оставшись внешне абсолютно лишенным даже малейшего намека на возраст. — Что ж, ты рассказал мне свою историю... Теперь послушай мою... Давным давно я была обычной девой битв, такой же как и любая из моего народа. Верила в Закон, жила сражениями и почитала эту жизнь единственно достойной и правильной. Уже тогда в Сакрии существовал обычай, по которому мужчины не имели права жить под ее лунами, а мальчики, что рождались у нас в иных мирах, должны были находиться с отцами и никогда не видеть своих матерей. Многие из нас втайне ненавидели этот обычай, но я считала его мудрым и правильным до тех пор, пока сама не родила сына... И вот тогда я горько пожалела о том, что родилась валькирией... Но я решила, что нельзя идти на поводу у собственных слабостей и скрепя сердце оставила мальчика, которому даже не дала имени, в одном из миров в приюте для таких как он, детей валькирий, так как не знала тогда о местонахождении его отца... Он был воином, и меж нами не было любви в истинном смысле этого слова, так мимолетное увлечение... жаркая страсть после жестокого боя в походном шатре из звериных шкур... В приюте сыну наставники должны были разъяснить, что в Сакрию таким как он хода нет... Но он все равно появился там однажды... Он нашел меня и улыбался так радостно, светло... его улыбка не покинула его лица даже после того, как я собственной рукой пронзила его сердце боевым копьем... Ибо так велел закон... Ты не представляешь, как мне в тот момент хотелось поступить иначе... Броситься ему на шею, обнимать, целовать до умопомрачения... просить прощения, за то что оставила его... Но пред лицом подруг и голосом крови я не смогла... Ты спросишь, жалею ли я об этом... Каждый день, каждый год, каждое прожитое столетие и тысячелетие его лицо стоит у меня перед глазами... Я не могу его забыть... моего мальчика, которому я так и не дала даже имени... Если бы теперь я могла повернуть время вспять, я бы не колеблясь отдала свою жизнь ради того, чтобы жил он... Но это не в моей власти. Даже мы, Создатели, не всемогущи... Я тысячелетиями боролась, чтобы раз и навсегда искоренить этот проклятый обычай, но предрассудки и голос крови моего народа оказались сильнее даже могущества Творца Пламени... Ты спрашиваешь, осуждаю ли я тебя... — Горько усмехнулась Шадра, покачав головой. — Могу ли я осуждать кого-либо, после того как собственной рукой убила своего родного сына,... смею ли...

-Не вини себя... — Самхейн нежно провел смуглой ладонью по щеке Творца Пламени. — Это еще не конец... Я воскрешал мертвых, наши силы растут, и когда-нибудь, я верю, твой сын еще вернется к нам, и мы все вместе будем веселиться и пировать рука об руку в садах цветущих Сакрии при свете ее дивных серебристых лун... А могучие девы битв споют для нас свои прекрасные песни...

-Ты веришь в это...

-Абсолютно. Я не терплю ложных надежд и никогда не даю таковых иным. Вот увидишь, ты еще вспомнишь о нашем сегодняшнем разговоре, и будешь смеяться над собственным неверием... Даю тебе слово. Однажды так будет...

* * *

-Наконец то все закончилось... — Стигиан нежно взял Тализу за руку, любуясь ее лицом, по которому разливался загадочный серебристый свет сакрийских лун. — Мы выстояли...

-Да... — Иркарийка в свою очередь осторожно сжала руку волшебника. — Мы выстояли...

-Тализа. — Внезапно раздался сзади сильный мужской голос.

Влюбленные заполошно повернулись на звук. Они думали, что находятся одни в ночном саду дворца валькирий и никак не ожидали, что здесь объявится кто-то еще.

-Тализа... — Уже мягче продолжил говоривший, в котором пара не без удивления узнала Рахиля. Он явно находился в состоянии сильного нервного возбуждения, его глаза лихорадочно блестели, и хотя на виду у храмовника не было никакого оружия, вокруг Стигиана на всякий случай сгустилась его сила. Он слишком хорошо знал, на что способен в реальном бою этот вроде бы совершенно не обладающий магией невысокий худощавый воин, чтобы теперь не принимать его всерьез, да и его джинн в любом случае не даст так просто убить собственного хозяина.

-Тализа, я пришел сказать тебе... — Сбивчиво начал храмовник. — Я хочу попросить прощения за свою грубость и несдержанность. — Выдохнул он. — Я был не прав. Я вел себя не как мужчина. Ты вольна любить того, кого пожелаешь, и если ты выбрала его, я смирюсь с этим. Знай лишь, что если ты все же передумаешь, я всегда буду ждать тебя... — С этими словами иркариец круто развернулся и зашагал прочь.

И невдомек ему было, равно как было невдомек и ошарашенной паре возлюбленных, что эти слова слышал и кое-кто еще. Этим кем-то был Керос, волею всемогущей судьбы оказавшийся в саду в то же самое время. Обуреваемый дикой ревностью, он теперь еще и мучился нестерпимым стыдом оттого, что обычный смертный оказался настолько мудрее и сильнее духом, нежели он, могущественный Творец Молний, проживший уже миллионы лет. Так, сам того не ведая, Рахиль спас Самхейна и Шадру от крайне неприятного и опасного для всех троих героев этого любовного треугольника разговора.

-Что будет дальше... — Тализа задумчиво смотрела вдаль туда, где на ночном небосводе сияли сказочным полумесяцем пять небольших круглых серебряных светил.

-Не знаю... — Стигиан нежно обнял девушку за шею и осторожно привлек к себе. — Да это и не важно. Пока у нас есть мы, мы выстоим, что бы ни случилось. Вопреки всему...

* * *

-Итак, вы вновь на распутье. — Самхейн оглядел стоявших перед ним магов Академии тяжелым пронизывающим взором. — Ныне, когда враг, наконец, повержен, вы вольны сами решать свою судьбу. Остаться здесь, покинуть Сакрию и идти своим путем или отправиться в мой родной мир. — Неожиданно закончил сын Херреи.

На следующий день все выжившие обитатели родного мира Стигиана собрались по зову Творца Бездны в его покоях. Надо сказать, причины для этого у Самхейна были. Он давно уже вынашивал план по возрождению академии высокого чародейства на Силоре, уничтоженную вторжением орд Шимбига, и теперь ему, наконец, подвернулась удачная возможность заиметь в свои ряды магов далеко не последнего ранжира.

-Лично я бы предпочел третий вариант. — Не стал скрывать Черный Саблезуб. — Мне на Силоре нужны преподаватели для новой академии волшебства. По мне так лучше вас никто не справится с этой задачей. Впрочем, насильно никого ни к чему принуждать не буду. Но если ответите утвердительно, должности старших наставников, со всеми вытекающими отсюда привилегиями у вас в кармане. Мэтр Скабриус станет ректором. Все остальные его ближайшими помощниками. Тебе же, Стигиан, я предлагаю поучиться искусству магии у меня самого. Твой потенциал безграничен, и я не хотел бы, чтобы ты разбазарил его на всякие пустяки. И не горюй по своей книге. Поверь, тебе очень повезло, что эта дьявольская игрушка, наконец, прекратила свое существование. Случись иначе, я бы лично уничтожил ее и разорвал вашу связь. Не стоит пользоваться заемными источниками силы, когда есть свой собственный. Запомни это на всю жизнь. Тебе, Рахиль, я также предлагаю присоединиться к нам, хоть в тебе и нет искры чародея. Но, по моему мнению, лучше быть хорошим воином, нежели негодным магом. Ты и твой джинн будете отличным подспорьем моему миру в борьбе с его врагами, коих, поверь, у него немало. Обещаю, в долгу не останусь, и все твои предыдущие прегрешения будут забыты и прощены... Так каков будет ваш ответ?

-Я за. — Усмехнулся Скабриус, кивнув благообразной седовласой головой. — Здесь мы все равно чужаки, да и девы битв вряд ли станут долго терпеть нас на Сакрии. Так что твое предложение, Могучий, я приму с радостью. Думаю, мои товарищи меня в этом поддержат.

Двое уцелевших магистров разом кивнули в знак согласия. Спустя мгновение то же самое сделало и неразлучное трио молодых чародеев.

-Я тоже отправлюсь с вами. — Улыбнулся Рахиль. — Я могу быть стражем в твоей академии и обучать молодых магов искусству рукопашного и мечного боя.

-А также будешь поближе к юной красавице Тализе... — Не удержался от шпильки Скабриус.

Храмовник в ответ на это лишь пожал плечами, не вступая в бессмысленную полемику. Не в его правилах было отрицать очевидное, тем паче, что его чувства к иркарийке давным давно уже не были ни для кого из присутствующих здесь секретом.

-В таком случае не будем мешкать. Сейчас я перенесу вас на Силору, познакомлю с моими друзьями, потом займусь еще кое-какими делами, ну а после к детям... Как же я, оказывается, соскучился по их милым мордашкам, черт меня подери...

-Жаль, что Пиррона нет с нами. — Грустно улыбнулся Стигиан. — Хоть мы и не ладили при жизни, я глубоко сожалею о его гибели.

-И я скорблю о нем вместе с тобой. — Нахмурился сын Херреи. — Он был храбрым и талантливым юношей, но, завидуя чужой силе, свою не преумножишь. Его смерть послужила для этого достаточно наглядным уроком. Надеюсь, в посмертии его путь будет легок. Мы сохраним память о нем, равно как и память обо всех павших на этой войне... А теперь нам пора отправляться в путь. В моем слое меня и так давным давно уже заждались...

* * *

Шадра с умилением глядела в такие родные милые лица... Какие же они все-таки красивые... Двое новорожденных младенцев в золотых колыбелях под белыми балдахинами из тончайшей шелковой кисеи настороженно разглядывали большую огненную женщину, которая неведомо отчего проявляла к ним столь пристальное внимание. Их глазки уже, несмотря на возраст, были вполне себе живыми и смышлеными.

Впрочем, вполне возможно Творец Пламени в своих мыслях несколько утрировала происходящее. Даже в этом возрасте дети уже превосходно чувствуют своих родителей. И если у смертных рас это происходит в большей степени по запаху, то бессмертные тем более подобного могущества обладают врожденным чутьем силы, и дети Шадры в этом отношении отнюдь не были исключением и прекрасно чуяли сродство со своей матерью на глубинном духовном уровне.

Обитель для детей Творцов, представлявшая собой роскошный дворец, в котором Творец Пламени нередко отдыхала от трудов, находилась в одном из дальних миров, где благодаря усилиям Шадры были полностью искоренены войны, и его обитатели, преимущественно обычные люди, жили в народоправстве. На всякий случай здесь был также расквартирован небольшой полк валькирий на случай всяческих непредвиденных неожиданностей. Этот мир был одним из любимых миров огненной девушки и пользовался ее особым покровительством, так что немудрено, что именно его она и избрала для постоянного проживания своих чад, ибо Сакрия была для этого, пожалуй, слишком уж суровым местом.

Творец Пламени все никак насмотреться на тех, кто был ей дороже жизни. Как же прекрасно, что все, наконец, закончилось. Теперь можно будет забыть обо всех этих бесконечных войнах и вплотную заняться воспитанием любимых чад. Вынырнуть из моря ненависти и с головой погрузиться в океан любви... Теперь они всегда будут вместе. Она, дети и ее возлюбленный. Время испытаний закончилось. Настала пора любви...

Шадра хотела уже кликнуть кормилицу, чтобы та принесла молоко. По сути, дети Творцов не нуждались в пище как в таковой, и даже пеленки им как следствие менять было совершенно необязательно, но, изначально не родившись сгустком воплощенной силы, как многие иные боги и им подобные сущности, Шадра, несмотря на все свое запредельное могущество в некоторых аспектах до сих пор оставалась простой девой битв, правда эти аспекты надо признать никогда не шли ей во вред.

Скорей уж наоборот делали ее человечней и понятнее для простых смертных и бессмертных, которые тоже, несмотря на потенциально неограниченный жизненный цикл, во многом зависели от тех вещей, на которые Творцы вследствие своей огненной природы попросту не обращали внимания.

Закончив пеленать сына, Творец Пламени открыла рот и замерла на месте. Прямо в роскошной детской спальне сравнимой размерами с небольшим тронным залом возник огромный темный провал, из которого выметнулись черные щупальца, вмиг опутавшие не успевшую среагировать девушку с ног до головы. Шадра отчаянно закричала. Бичи Хаоса причиняли ей чудовищную боль, а сила, вброшенная в это заклятие, была такова, что даже могущества Творца не хватало ей на то чтобы освободиться.

Жуткие отростки тем временем активно продвигались в сторону колыбелей, и тогда Творец Пламени скрепя сердце решилась на отчаянный шаг. Собрав всю свою силу, она разом сотворила вокруг обоих новорожденных два пламенных кокона и вышвырнула их за пределы мира, отдав магическому пламени единственный приказ унести их отсюда как можно дальше. К тому же первородный огонь должен был погасить, заблокировать дар обоих младенцев, скрыв их присутствие и местонахождение, чтобы по его эманациям их никогда не смогли бы вычислить ее враги.

Это было очень жестокое калечащее заклятье, наподобие того, каким Самхейн в свое время заблокировал дар Воронвэ во время их поединка на арене бессмертных, но ничего поделать с этим было нельзя. Только так у детей оставался шанс выжить и рано или поздно вернуть себе силу. Это все что она ныне могла для них сделать.

Лишившись вожделенной добычи, хаос разочарованно взвыл, а затем его чудовищные щупальца втянули фигуру Творца пламени в жуткую воронку, которая через мгновение растаяла без следа. Вернувшаяся спустя несколько минут пожилая кормилица застала лишь абсолютно нетронутые недавно разгоревшейся здесь схваткой покои с двумя роскошными пустыми золотыми колыбелями...

* * *

Когда благополучно передавший магов на руки Эрму и заодно вернувший алый меч силы Тиеросу Самхейн вернулся в Сакрию и не застал там своей возлюбленной, он, рассудив здраво, переместился в мир своих детей, по которым тоже успел уже очень сильно соскучиться. Однако, оказавшись в детской, он по темным эманациям витавшим в воздухе мгновенно догадался, что здесь произошло, тем паче, что его противник явно нарочно оставил очень отчетливые астральные следы, по которым можно было легко отследить место, откуда именно было совершено нападение.

Несмотря на дикий гнев, Черный Саблезуб сразу понял, что это ловушка, но с этим ничего нельзя было поделать. У его врага были его возлюбленная и дети. Мешкать было нельзя ни в коем случае.

Настроившись на потоки враждебной силы, сын Херреи шагнул в пустоту, сразу же оказавшись в совершенно невероятном месте. Здесь чернота межпространства чередовалась с дикими завихрениями и протуберанцами всевозможных оттенков, которые проносились по вакууму здешнего место прямо сквозь его фигуру, но, тем не менее, не причиняли ему никакого вреда.

Напротив, в отличие от Высшего Астрала это место щедро делилось с ним своей мощью, наполняя все существо Самхейна необычайной легкостью. Внешний Хаос, как догадался сын Херреи, вымывал из него все страхи и треволнения прошлого вместе с чуждой заемной силой, наполняя его грозной и неистовой мощью родной для него стихии.

Своего противника Черный Саблезуб ощутил практически сразу, как оказался здесь. Квинтэссенция запредельной мощи, не имеющая совершенно никакого внешнего облика. Чистое сознание персонифицированного я. Воплощенное содержание без формы. Незримый взор сущности пронзил насквозь все существо сына Херреи, не оставляя ему ни малейшей возможности для сопротивления.

Чудовищная иерархия бесцеремонно вторглась в его разум, походя гася малейшие попытки неповиновения, а затем Самхейн увидел. Ни на что непохожие и оттого особенно пугающие противостояния сущностей колоссальной силы в бездонных глубинах предвечного Хаоса, жуткие особенно тем, что сын Херреи видел их не зрением, которое попросту не могло воспринять явленное ему, а неким глубинным звериным чутьем бессмертного, своим шестым чувством.

Он видел зарождение самой вселенной, в пределах которой долгие несчетные эоны также бушевали надмировые войны непредставимых иерархий, он видел зарождение миров и жизни в них. Видел рождение и смерть тех, названия которых не было ни в одном из известных ему языков. И, наконец, он увидел поражение в этой войне сущности и ей подобных.

Их противники изгнали большинство ее соратников за пределы мироздания во Внешний Хаос, а ее саму заточили здесь на самых задворках вселенной. И теперь он был избран. Бесчисленные сражения, восхождения в силах, непредставимые для обычного бессмертного, все это, как оказалось, имело свой высший смысл. Все это было необходимо для того, чтобы ныне он освободил того, кого в пределах его родной вселенной нарекли Всевышним Атоном.

Сущность избрала его для своего спасения, щедро поделившись с ним своей мощью. И теперь пришло время, наконец, платить по счетам. Сущность, полностью подчинив его сознание, уводила его видение сквозь горизонт вселенной в самую ее сокрытую глубь, в непредставимых недрах которой ослепительной, невозможной для глаз смертного белизной сиял первозданный Свет Первотворения. То, из чего до начала времен и было создано само мироздание. Источник мощи Атона, отблеск которого горел и в самом Черном Саблезубе еще с момента самой первой его инициации на Арканте в Столпе Всевышнего.

Сущность нетерпеливо указала сыну Херреи на первородную купель. Она не могла зачерпнуть из этого источника сама, ибо пленившие ее позаботились об этом, лишив ее подобной возможности. Лишь тот предначальный свет, который она, имела в своей сути до плена, позволил ей даровать Самхейну мощь Творца и превратить его в того, кем он должен был стать. Однако не могла она и силой принуждения заставить своего избранника освободить ее. Первородный огонь мог подчиниться лишь свободному духом. А значит, и сделать это он должен был лишь по собственному выбору.

Завороженный колоссальной непредставимой даже для такого как он силой, ибо эта мощь в мириады мириадов порядков превосходила всю совокупную силу Творцов и им подобных, Самхейн всем своим существом потянулся к пламенной купели Первоогня. Сущность возликовала, едва не оглушив Черного саблезуба своими непредставимыми для смертного эмоциями. Сын Херреи всей сутью ощутил ее чудовищную радость оттого, что срок ее плена, наконец, подходит к концу.

И тут яркой ослепляющей вспышкой в самых недрах сознания Черного Саблезуба внезапно ожили воспоминания о сне, явленном ему высшими иерархиями. Темные фигуры Крыльев Ночи и Оседлавшего Тьму внезапно встали перед его внутренним взором, своей грозной чистой мощью очищая сознание от гиблых тенет могучей воли сущности Атона. И тогда всем своим инстинктом прирожденного воина, созданного для побед над врагами он мгновенно осознал, что нужно делать.

Щедро зачерпнув из огненной купели искрящей белизны, он, закричав от дикой непереносимой боли, швырнул ком пламени первотворения не в незримые барьеры, сковывающие Атона в его надмировой темнице, а еще дальше за Грань. Туда, где ждали своего часа темные ангелы, волею своих противников также не имеющие возможности преступить Грань и воплотиться в пределах Сотворенных Миров.

Белый Огонь творения ослепляющей вспышкой пронесся в пространстве, в одно мгновение прорезав жуткое многоцветье Внешнего Хаоса, и врезался в мистическую преграду, сокрушая ее незримые барьеры. Всевышний Атон негодующе зарокотал, по крайней мере, именно так показалось сыну Херреи, и этот чудовищный гул на самой грани восприятия едва не лишил его бытия. Но было уже поздно.

На самой грани доступного даже ему виденья Черный Саблезуб узрел сущности непредставимой мощи, подобно Всевышнему также напрочь лишенные внешней формы, вторгшиеся в пределы его темницы и вышвырнувшие его за Грань. В дальние пределы бескрайнего Хаоса. Туда, где Он даже со всем своим непредставимым могуществом уже никак не сможет повлиять на Сотворенные Миры и его обитателей. А значит, он все сделал правильно.

Сын Херреи удовлетворенно вздохнул. Столкновение с первородным пламенем лишило его всех сил, и он не мог более удерживать целостность своей сути здесь, как и не мог уже и уйти в привычное для него пространство. Но, несмотря на это Черный Саблезуб был сейчас счастлив как никогда прежде. Ныне он, наконец, полностью искупил свои грехи, а значит, все было не напрасно... Смерти нет, как сказал ему Воронвэ в их последнюю встречу, и теперь он встретится со своей возлюбленной и детьми там, в иной жизни. По иному быть просто не может...

Последнее что увидел Самхейн, прежде чем окончательно провалиться в черную бездну небытия, было светящееся любовью лицо Шадры, в белоснежном платье стоявшей в их детской подле двух золотых колыбелей под белыми балдахинами с двумя счастливыми улыбающимися младенцами на руках.

Июль 2014. — Октябрь 2015.

Аннотация (На обложку).

Свершилось. Всевышний Атон явил свою волю. Лишь один из восьми демиургов в указанный срок сможет войти в лоно Сферы Силы, возникшей в одном из необитаемых миров и стать Творцом. Кто же сумеет первым овладеть желанной мощью и главное сумет ли этот кто-то должным образом распорядиться ее невероятным могуществом? Ответа не знает никто, но Самхейн, самый молодой и бесшабашный из демиургов не намерен отступать, несмотря на всю колоссальную мощь своих соперников. Ибо всегда привык идти вперед до победы или смерти. Да начнется эпохальная битва за Сферу, по сравнению с которой померкнут все величайшие баталии прошлого...