— Вы так уверены? — это снова Сахаров.
— Конечно! У нас ведь сейчас первичное обследование живого экземпляра кровососа!
— Homo Vampirus? — снова заявил о себе герр Левенталь. Сахаров на такие слова только хмыкнул.
— Да не похож он на вампира, особенно на тех, что в фильмах показывают! — сказала вдруг девушка и покраснела.
— Это да! — Не удержался от добавления своих пяти копеек Тариев. — Куда этим киношным задохликам до нашего Сина! Вы только на его мышцы взгляните, девушка! Да Син любого вампира в бараний рог скрутит без особого напряжения сил! А силища-то! Бьёт так, что слоны блюют! А уж его невидимость — это что-то с чем-то! Ни одна ещё жертва нашего Сина не смогла его вовремя заметить! А как он тихо подкрадывается!!! И убежать от него невозможно!!!
Ну вот на хрена пугать-то девочку?! Та за время его высказывания несколько раз сменила цвет лица, испуганно переводя взгляд с Тариева на меня.
— Герр майор, зачем вы так пугаете нашу прекрасную даму? — подхватил тему Левенталь. — Она ведь до сих пор знала, что вампиры — это красивые, молодые, галантные, и обязательно богатые существа, неравнодушные к прекрасной половине человечества. А вы тут только что доказали обратное, и теперь она будет думать, что вампиры — это накачанные монстры, появление которых всегда внезапно и очень смертельно, и которые рассматривают всех людей, в том числе и красивых женщин, только как источник еды!
— Так ведь, господин Левенталь, у нас тут всё не так как у вас, в Европе. — Иронично отозвался Сахаров. — Даже вампиры и те особенные. Да и слово "вампир" к нашему подопытному... простите, Сину, не подходит!
— Ну да! — подал голос молодой человек. — Истинный упырь!
Тариев уже не выдержал и просто рассмеялся. Левенталь тоже имеет чувство юмора, вон как лыбу до ушей тянет. Сахаров с Семецким только ухмыляются. Молодой человек тоже похрюкивает от едва сдерживаемого смеха. И только девушка молча смотрит на нас всех, красная толи от смущения, толи от злости.
Но тут вдруг прибор пискнул. И Семецкий с видом того самого вампира, загнавшего наконец жертву в угол, бросился к нему. Посыпались какие-то абсолютно мне непонятные слова, которые, похоже, и сам Сахаров толком не понимал, даром что академик.
Семецкий и его молодой помощник что-то рассказывали друг другу, то тыкая пальцами в экран монитора, то отчаянно жестикулируя, то указывая пальцами в мою сторону. Интересно, это они так матерятся или это такие научные термины?
Тариев и Левенталь, похоже, впечатлены грузом знаний этих светил науки, и потому только молчат, делая умный вид.
Их помощница тоже скромно молчит, наверняка впечатлённая обилием различных слов на русском и латыни.
А слова-то какие! Интересно, если я назову гипоталамусом какого-нибудь сталкера, он мне просто щупальца на морде лица оборвёт или наоборот, одобрительно похлопает по плечу? А кто такие эндорфины? Наверное какие-нибудь паразиты или микробы. Или злобные финны из какой-нибудь международной экологической организации, требующие суда и расправы над учёными из Янтаря, за то, что те рушат местную экологию, которой и так несладко.
Настоящие учёные! Вежливые, культурные и умные! Так обругать оппонента, не сказав ни слова мата! Честно, я бы так не смог! Аж завидно! А ведь говорили мне родители — учись, сынок! Только не сказали — чему учиться и у кого! Вот я сам и выбрал, что изучать, и стал сначала продвинутым юзером, а потом и почти хакером. Я целых две программы лично взломал! Сам, без подсказок и помощи! У первой был пробный период 15 дней, а я нашёл, где она это прописывает в реестре, и сделал этот период вечным! А вот со второй пришлось повозиться, то была программа для снятия скриншотов экрана, она требовала регистрационный ключ из двадцати четырёх символов. И я ей этот ключ предоставил. Путём банального перебора комбинаций. Там дело было в том, что использовалась какая-то устаревшая защита, парни наверное экономили, и первые шесть и последние шесть символов пароля были одинаковые везде и всегда, а я проявив чудо усидчивости и терпения, подобрал нужные недостающие комбинации, благо там были только цифры, ни единой буквы. Ну чем я не хакер?!
Но если убрать шутки в сторону, то, похоже, что снимаемые показания в некоторых случаях сильно отличаются от тех, что они там вывели в теории, и это им не совсем нравится. А ведь это они пока что снимают просто показания моего организма. А что будет, когда дело дойдёт до анализа крови и изучения внутренних органов? Как тогда они сцепятся, эти учёные между собой?
Но вот, похоже, что спорщики пришли между собой к какому-то согласию, и Семецкий начал снимать с меня все эти проводки и датчики. А его помощник начал что-то активно набирать на клавиатуре, выпав из этого мира.
Дальнейшие действия происходили уже без такой активности. Меня в этой же комнате сфотографировали со всех сторон фотоаппаратом, который принесла лаборантка или ассистентка, или кто тут она у них, а потом наступил решающий момент — получение образцов крови у живого кровососа.
Быстро появились пробирки, иглы, шприцы.
Вокруг меня начали водить хороводы, объясняя мне, что нужно немного потерпеть, будет больно, но это не специально, и это не опасно. Похоже, что они немного испугались, всё же придётся тыкать в меня иглой, что бы набрать крови из вены, да и порезы делать, и как я отреагирую на такое, для них было неизвестно. А учитывая моё недавнее предупреждение про боязнь уколов, страх оказаться убитым имел место быть.
В итоге решив, что лучше не тянуть время, а то они себя накрутят до такого состояния, что не смогут ничего сделать, я просто протянул свою руку, показывая, что всё понимаю и готов к сотрудничеству.
После коротких переглядываний Семецкий взяв в руки какую-то металлическую пластинку, приказал помощнице приготовиться, и с видом обречённого ткнул меня в палец. Я даже ничего не почувствовал. Посмотрев непонимающе уже на меня, Семецкий повторил свои попытки пробить в моей коже отверстие, через которое пойдёт кровь. Ничего не получалось, кровь не шла.
— Профессор! — подал голос Тариев. — Син же не человек!
— К чему вы это говорите? — повернулся в его сторону Семецкий.
— К тому, что Син на глазах очевидцев выдерживал в него попадания пуль, причём раны сами закрывались и затягивались очень быстро. У него сильная регенерация! Вы пытаетесь взять у него кровь как у человека, проколов ему кожу на пальце! А с его регенерацией это нереально! Там резать надо, а не колоть иголочкой!
— Разумно! — согласился с Тариевым Сахаров. — А Син не поведёт себя в этом случае немного... неадекватно?
Я помотал головой из стороны в сторону. Пусть берут, жалко что ли? Не думаю что порез лезвием ножа будет больнее, чем попадание нескольких пуль из автомата в упор.
Ещё команда, и вот в руках Семецкого скальпель, любезно предоставленный молодой помощницей. Вот только слишком уж нехорошо он блестит. Ну да на что не пойдёшь ради блага науки и хорошего соцпакета!
Вот Семецкий, секунду помедлив, резанул меня по пальцу, ощущение боли слабое, так на уровне укуса комара. Выступила кровь, которую он тот час же начал набирать в стеклянную трубку с резиновой грушей. Набрать успел только один раз, порез затянулся, даже шрама не осталось.
— Охренеть! — выдали в один голос господа учёные. Действительно, и меньше, чем за минуту полностью заживший на глазах порез — это из области магии, о которой пишут писатели-фантасты. Но сейчас это событие произошло у них на глазах, а никакого волшебника с посохом или волшебной палочкой рядом не наблюдается. Если за таковую не считать скальпель в руках застывшего с отвисшей челюстью Семецкого.
Я тихим шипением вывел его из состояния ступора, и снова протянул ему руку. Одного забора крови из пореза ему явно мало будет, пусть лучше сразу наберёт её побольше, чем будут потом дёргать меня.
Тот уже смелее резанул меня снова по пальцу. Набрал крови и так ещё три раза подряд.
Потом пришёл черёд набирать кровь из вены. Судя по тому, что тут вопросов не возникает, слишком уж уверенные движения у желающих это сделать, то расположение вены у меня явно близко к человеческому. Или натренировались на кошках. То есть на мёртвых собратьях-мутантах. Живыми в руки им явно кровососы не попадали. Или, если и попадали, то явно близкие к смерти. А с таких много информации не возьмёшь. Это я один такой уникальный.
Укола я даже не почувствовал. В меня воткнули иглу шприца, и несколько кубиков моей венозной крови влились в шприц.
Во время этих священных действий на меня все так внимательно поглядывали, наверное, в глубине души ожидая, что при виде собственной крови я начну впадать в буйство, но я спокойно всё это перенёс. Ей-Богу, в человеческом теле кровь на анализы и то было сдавать неприятнее.
Тут меня посетила ещё одна мысль. По идее если у моего нового тела такая классная регенерация, пока оно живое и у него есть источники пищи, то нет ли здесь обратного знака — ускоренного разложения мёртвых тел кровососов? Конечно, тут не игра, где мёртвые тела через время исчезают, чтобы не нагружать дополнительной детализацией видеокарту и процессор, но почему бы и нет? Надо будет по этому поводу в будущем пообщаться с Семецким.
А потом Сахаров напомнил Семецкому, что неплохо было бы ещё и у меня и моей слюнкой чудодейственной разжиться.
Слюны надоить у меня не получилось, так как она активно начинала выделяться только при запахе крови, но вот нацедить им пару грамм своего парализующего состава из лицевых щупалец я смог.
Пока я подобно пойманной змее сцеживал им в пробирку по капельке эту опасную жидкость, Семецкий отправил помощницу с приказом узнать, что там со сканером-диагностом. Судя по всему этот аппарат — аналог УЗИ из моего мира, только обозвали его тут по-другому. Или наоборот, это и есть его правильное название, а простой народ его называет "УЗИ", что бы дурным голову не забивать.
Вместе с ней ушёл и Левенталь. На меня он насмотрелся, веду я себя послушно, сотрудничаю, никого не обижаю, вот он и решил, что всё, что нужно, он сделал, а дальше пусть учёные сами, без него. Ему это уже не интересно. Да и своих дел должно хватать. Например, подчинённых лишний раз вздрючить, дабы те не на девочек смотрели, а службу несли. Или сталкерам толкнуть ящик-другой патронов за ценный артефакт. Который потом можно с выгодой для себя продать в Европе, сделав наценку в несколько порядков.
Вскоре вернулась и помощница, сообщив, что сканер-диагност занят на сегодня, но вот завтра он будет полностью в распоряжении Семецкого.
Семецкий был очень опечален данным известием, он уже, наверное, в мыслях рассматривал мои внутренние органы и делал одно открытие за другим. Поэтому он даже не стал брать у меня образец кожного покрова, просто махнул рукой, и сообщим нам, что он будет занят, сгрёб полученные от меня образцы и ушёл их исследовать в компании своих подчинённых.
— М-да! — выразил своё настроение Сахаров. — А про рентген Виталий Викторович и забыл-то совсем! Ладно, не буду уже ему про это напоминать, оставим на завтра! Он тебя потом, Син, и на сканере посмотрит, и на рентген сводит. Пусть сегодня занимаются исследованием крови, может, что и обнаружит новое. Всё же у живого взяли кровососа, а не из мёртвого тела нацедили.
Я лишь прошипел ему в ответ и пожал плечами. Завтра, так завтра.
— Пошли пока к нашим оружейникам, пусть с тебя замеры фигуры снимут. Тут Радослав Игоревич с утра мне информацию подкинул на счёт тебя, так что нужно, что они твои размеры сняли. Попробуем тебя одеть по-человечески.
Да разве ж я против? Пошли, попробуем.
И вот дружной толпой вслед за Сахаровым мы идём снова в другое здание. По дороге Тариев деликатно извинившись, ушёл, а мы прошли в следующее здание.
А оружейники неплохо расположились, тут у них и склад всякого военного имущества, и оружейная мастерская, и магазин спецодежды(манекен в каком-то защитном костюмчике об этом прямо-таки намекал), и склад артефактов.
Пока Сахаров о чём-то говорил с вышедшим встречать нас мужчиной, я осматривался в этом помещение. И тут меня малость торкнуло — это яркое освещение, что во всех лабораториях, на этом складе, откуда оно? За чей счёт банкет так сказать? Я не электрик, но помню со школы, что источниками электроэнергии могут служить вода(наши ГЭС по Днепру), солнце(об экологии солнечных батарей партия "зелёных" все уши прожужжала), ветер(ветряки, о которых так много говорили западные экологи), сжигание угля(ТЭС) и распад урана в реакторе(последствием которого я, наверное, в данный момент являюсь и пользуюсь). А тут я ничего такого вроде бы не приметил. Так откуда столько электричества? Неужели четвёртый блок до сих пор работает, и там держат осаду против "Монолита" техники и специалисты-ядерщики? Одноnnbsp;bsp;nbsp;nbsp;nbsp;nbsp;значно бред! Свой компактный реактор? Тоже смешно! Гидроэлектростанции рядом или дымящей трубы ТЕС тоже невидно. Да и множества панелей солнечных батарей или опор ветроэлектрогенераторов я тоже не заметил тут. Тянуть сюда через всю Зону линию электропередач хлопотно и дорого, хотя местами можно использовать остатки ЛЭП, что остались от давних времён. Так в чём же дело? В чём сила, брат? Неужели и правда, как писали некоторые авторы, тут достаточно лампочку в патрон вкрутить, и та гореть будет? Откуда берётся всё это электричество, которое даёт возможность использовать тут современную аппаратуру, освещение, технику? И как достигается получение стандартных 220 Вольт с частотой 50 Герц? Ещё одна загадка. Надо будет как-нибудь с Сахаровым или с кем-нибудь в лаборатории, где буду жить, поболтать на эту тему.
— Син! — отвлёк меня Сахаров. — Я оставляю тебя здесь, тут тебя сейчас обмеряют и попытаются что-нибудь подобрать подходящее. Я ухожу, у меня есть чем заняться, а когда с тобой закончат, отведут к твоему жилищу. Оно к тому времени должно уже быть готово.
Я кивнул ему в ответ, дав понять, что всё понял.
— А проблем от него не будет? — спросил мужчина, который нас встречал. — Как-то не очень... оставаться с ним в одном здании.
— Нет, не будет. — Ответил Сахаров. — Он нормальный и всё понимает. В лаборатории переночевал, и никого не тронул. Да и до этого ни с кем вроде бы не конфликтовал. Вы, главное, сами его не обижайте, и всё будет нормально. Когда закончите с ним — отведёте его назад. И не оставляйте его одного, место тут для него незнакомое, а люди тут разные. Особенно наши женщины, они такие впечатлительные.
— Хорошо, Сергей Харитонович! Вы у себя будете, если вдруг понадобитесь?
— Нет, я в лаборатории буду! Попробуем снова промоделировать это пси-излучение. Всё никак не получается даже нормально приблизится к тому, что мы узнали.
— Бросали бы вы это гиблое дело, Сергей Харитонович! Уже сколько раз пытались. А всё не выходит у вас! Сколько уже животных извели...
— Нельзя! Нужно исследовать его, иначе люди итак и будут гибнуть от его воздействия! А уж если в его природе первыми разберутся наши научные конкуренты...
