— Да, да, вспомнил. С вами был еще генерал-лейтенант Хаузер на костылях. Мне легче запоминаются фамилии, а лица нет, — Гитлер впился глазами в лицо Вейдлинга, как бы стараясь его запомнить и больше не забывать. Генерал не отвел взгляда. Гитлер одобрительно покачал головой. — Мне доложили, что вы готовили операцию Glaube, что оставили последним свои позиции, что проявили храбрость в боях, — он повернул голову и посмотрел с упреком на Бургдорфа. Мол, где награды? Тот побледнел, молчал, вытянувшись в струну. Фюрер не стал затягивать паузу и легко похлопал по плечу Вейдлинга. — Вы достойны тех дубовых листьев, генерал. Солдаты вермахта достойны иметь такого командира. И они бы выстояли, удержали фронт, если бы... — Гитлер нервно дернулся, повысил голос, — если бы не бездарный Буш. Я ошибся в нем, и эта ошибка мне очень дорого обошлась. Мы потеряли группу армий 'Центр'. Мы потеряли лесные массивы Белоруссии, мы потеряли плодородные земли Украины. Я передал ему 5-ю танковую дивизию генерала Деккера с батальоном из 76-ти танков 'Пантера' и усилил 505-м батальоном тигров из 45-ти 'Тигров' — лучших танков в мире. Его пушка KwK-36 L/56 калибра восемьдесят восемь миллиметров, производимая заводом Wolf в Магдебурге, на дистанции две тысячи метров поражает любой танк. 'Тиграм' нет равных противников в бою. Днепровская цитадель должна была устоять. Каждый город — крепость, каждая река — непроходимая водная преграда. Если бы не Буш! Этот выскочка! Эта бездарь!.. — Гитлер возбужденно забегал по кабинету, входя в раж. Руки по-прежнему он держал за спиной. Ему так было привычнее, чтобы левая, отнявшаяся рука не болталась, как плеть. — Но не все потеряно, — истерично выкрикнул фюрер, — Германия выстоит! Армия вермахта непобедима! Чем сильнее нас бьют, тем наши армии становятся более закаленными, более опытными, более неуязвимыми, более сильными.

В жизни существует только один вечный 'закон культуры' — отбор и выживание сильнейших и храбрейших. Он проявляется в жизнедеятельности простейших клеток и пронизывает существование всех живых организмов — от микробов до высших млекопитающих и человека. Человек, — громко произнес Гитлер, закатив глаза, — сформулировал на основе высших принципов такие понятия, как справедливость, мораль. Все это лишь вспомогательные средства для поддержания общественного порядка в рамках той или иной социальной системы. Эти средства ни в коем случае не отражают вечного закона борьбы и отбора.

Решающее значение имеет по-прежнему лишь воля к жизни; в жизни побеждает сильнейший, и только он определяет, что такое справедливость и мораль.

Лицо Гитлера покраснело, глаза выпучились. Он начинал входить в состояние нервного исступления, двигаясь туда-сюда мимо небольшой группы генералов.

— Германия никогда не была свободной и самостоятельной в принимаемых ею решениях, она всегда должна была в своем политическом и экономическом развитии лавировать между Востоком и Западом. Сегодня она ведет борьбу не на жизнь, а на смерть. Если она проиграет ее, то проявит свою биологическую слабость и, следовательно, должна будет отвечать за все последствия этого факта. Но если западные державы считают, что победа будет на их стороне, они заблуждаются. Если им удастся сокрушить тот бастион, которым является Германия, следуя своей политике безоговорочной капитуляции, победа достанется не Западу, а Востоку, которую тот заслужил. В результате совершенно безразлично, какие политические позиции будут заняты по отношению к Востоку. В случае поражения немецкий народ должен будет безропотно покинуть авансцену истории.

— Поэтому я требую, — голос Гитлера приобрел характерную хриплую окраску, подобную скрежетанию ржавого железа, волосы разметались по лицу, глаза загорелись яростным огнем, он затрясся, исступленно взирая на генералов снизу вверх, — напряжения всех сил и средств борьбы до последнего патрона, до последнего солдата, до последнего вздоха...

Все присутствующие в кабинете замерли, стояли, не шелохнувшись, восхищенно внимая спонтанную, взрывную речь своего вождя. Когда тот подбежал к столу, генералы как по команде развернулись на сто восемьдесят градусов. Было видно, насколько сильно внушение его слов и жестов на людей. Высказанные, подготовленные для большого совещания, а здесь репетируемые фразы Гитлера выстреливали прямо в сердце. Когда рейхсканцлер сделал паузу, сел за большой стол, чтобы передохнуть, генералы Шпеер и Бургдорф захлопали в ладоши, и главный адъютант выкрикнул:

— Хайль, Гитлер!

Франц и Вейдлинг переглянулись, мол, подождем, что будет дальше.

'Может, придушить его, Франц? — вдруг раздраженно подал голос Клаус. — Одним пальцем проведу — нет фюрера. Нет этого маразматика, нацистского дьявола'. — 'Даже не думай! — послал приказ Франц. — Погубим себя, генерала Вейдлинга и нашу мечту'. — 'Вижу, ты тоже попал под магию слов Гитлера, — сокрушенно вздохнул Клаус. — Я слышал об этом, но не был уверен, что это так. В наше время многие немцы удивляются, как и почему весь немецкий народ слепо пошел за Гитлером, поверил ему, подхватив его национальную идею о превосходстве немецкой расы над всеми другими. Стал под ружье и с иезуитским воодушевлением безжалостно выполнял его приказы по уничтожению евреев, цыган, славянских народов во Второй мировой войне. Этому нет оправдания'.

Франц молчал, не зная, что ответить другу. Воспитанный в те годы в духе ура-патриотизма, он и сам порой, будучи юным, сливаясь в толпе, выкрикивал слова восхищения Гитлером на феерических манифестациях. Он видел, как кричали исступленно люди в слезах, приветствуя своего вождя. 'Толпа и есть толпа, — вдруг подумалось ему. — Человек в толпе мгновенно заряжается ее духом и настроением. Управляет толпой лидер, а плох он или хорош, разбираются позже, когда прольется кровь'. В эту минуту Франц после горячей речи Гитлера не был готов разговаривать с Клаусом на эту тему.

'Ладно, пусть пока живет, — вставил новую фразу Клаус, не добившись ответа от друга. — Не будем раньше времени смещать мировую реальность'.

Гитлер в это время вновь зашевелился, отдохнув от бурной речи, поднялся со стула, подошел к центру стола и, сдернув ткань, прикрывавшую малую карту боевых действий, впился в нее глазами.

— Вот смотрите, — заговорщицким тихим голосом промолвил он, указывая рукой на карту, тем самым приглашая генералов приблизиться к столу. — Мы зажаты со всех сторон. Положение серьезное, но война не проиграна...

Генерал Вейдлинг вздрогнул, взглянув на карту. Под каждым флажком, под каждой цифрой и стрелкой он видел войска: немецкие и противника. Сил противника было больше в разы. Германия ему представилась огромным котлом. Враг наступал со всех сторон. Крах показался неизбежным. Он побледнел, оценив еще раз ситуацию на фронтах.

'Сейчас фюрер начнет оперировать цифрами и давать количественные и качественные характеристики нашего и неприятельского оружия и вытекающей в связи с этим тактики, показывая свою исключительную память, как делал это не единожды', — подумал Вейдлинг, справившись с минутным волнением.

Но Гитлер не стал этого делать, почему-то изменил обычную схему разговора. Он еще раз повторил:

— Война не проиграна. Сотрудничество англо-американцев и русских не может быть продолжительным и успешным, так как понятия 'коммунизм' и 'капитализм' несовместимы. Мы нанесем сокрушительный удар по англо-американцам и заставим их пойти на перемирие, а затем, развернув армии на восток, совместными усилиями выступим против Советов. Удар по англо-американцам мы сделаем вот здесь! — Гитлер наклонился над картой, подрагивающей правой растопыренной пятерней со стуком костяшек накрыл район Арденн. — Удар будет мощный, неожиданный, победный. Ничто и никто не сможет остановить наши доблестные армии, наше победное шествие, — голос Гитлера окреп, глаза вновь лихорадочно заблестели. Однако он не стал развивать свою мысль в этом направлении, а повернул голову в сторону Альберта Шпеера и внимательно посмотрел на него, дав тому понять, что он все сказал, что можно было говорить, и готов выслушать офицеров, приглашенных по его настойчивой просьбе для встречи с ним...

— Мой фюрер! — кратко обратился к Гитлеру сдержанным голосом рослый, красивый лицом рейхсминистр Шпеер. — В любой войне побеждает тот, кто имеет не только мощную армию, новейшее вооружение, кто креп духом, но и тот, у кого больше достоверной информации о противнике. Эту информацию в штабы подают разведслужбы. Чем полнее и точнее информация, тем выше шансы на победу. Сегодня приглашен к вам на встречу уникальный разведчик, майор Франц Ольбрихт. Он знает то, что поможет нам победить в предстоящем сражении. Оцените его высказывания по достоинству.

Гитлер вскинул брови, отстранился от стола, от карты боевых действий и, подойдя к Францу, с нескрываемым интересом, близоруко стал его рассматривать.

У Франца пересохло во рту от волнения, лицо порозовело, противно задрожали пальцы, он еще более вытянулся по стойке смирно. 'Соберись, не волнуйся, — зашептал ему Клаус. — Перед тобой стоит человеческая развалина. Застывшая маска с лихорадочными глазами. Чихни — он умрет. Победим в Арденнах — прихлопнем этого полудохлого паука. Говори спокойно, убедительно по продуманному плану'. — 'Спасибо, друг', — облегченно вздохнул Франц, справившись с дрожью.

Рассматривая Ольбрихта, Гитлер улыбнулся. Ему понравилось, что такой мужественный офицер со шрамом на шее, имевший огромный боевой опыт, оробел под его магическим взглядом.

— Майор, вы знаете то, что не знает еще ваш фюрер? — доброжелательно спросил Гитлер. Овчарка Блонди также приветливо смотрела желтыми глазами на Франца и виляла хвостом...

— Да, мой фюрер! — стал говорить Франц. — Во время ожесточенных боев с русскими под Рогачевом в марте этого года я был сильно контужен и отправлен в госпиталь. Излечение прошло быстро, и я потребовал вернуться в свой разведывательный батальон 20-й танковой дивизии. Вскоре я заметил, что контузия не прошла даром. У меня стали появляться видения различного плана, особенно если я участвовал в боевых действиях. Я решил себя проверить в боевой обстановке и предложил генералу Вейдлингу провести операцию Glаube. Он меня поддержал. В составе взвода на неприятельских танках мы проникли глубоко в тыл к русским. В ходе операции мы достали бесценные сведения о готовящемся наступлении противника на участке 9-й армии. В это время ко мне пришли видения о том, что русские будут наступать именно 22-23 июня и будут наносить одновременно два основных удара силами 1-го Белорусского фронта в направлениях на Бобруйск и Слуцк. В главном штабе группы армий 'Центр' не поверили моим настойчивым донесениям. Фельдмаршал Буш отнесся к ним скептически. В результате...

У Гитлера задрожали губы, глаза налились кровью.

— Не напоминайте мне о Буше, майор, — перебил он Ольбрихта. — О нем достаточно сказано — недальновидная тряпка. Лучше продолжайте говорить о своих видениях. Мне это интересно... — фюрер уставился на Франца любопытными глазами. Однако, что-то вспомнив, сам взял слово: — Ко мне тоже приходят видения, только во сне. Последнее было в июле. Оно было пророческим и спасло мне жизнь. Даже Блонди забеспокоилась, когда оно пришло, разбудив меня. Я принял видение во внимание. Я перенес совещание из подземного бункера в казарменное помещение наверх и остался живой. Я не оставил шансов предателям и врагам нации!

С этими словами Гитлер вновь закрутился перед генералами и стал извергать проклятия в адрес растенбургских заговорщиков, покушавших на его жизнь, начиная доводить себя до исступления.

'Давай, Франц, выкладывай свою сказку, — вмешался в сознание Ольбрихта его двойник, — пока ваш вождь не зашелся слюной. Переходи к главному вопросу. Не толки воду в ступе'. — 'Сейчас, когда фюрер подойдет ко мне, сейчас...'

— Мой фюрер, выслушайте меня дальше, — неуверенным голосом произнес Франц, когда Гитлер поравнялся с ним.

— Что? Что вы сказали? — нацистский лидер остановился и возмущенно уставился на Франца. Глаза выпучились, голова слегка затряслась, рот перекосился. Он готов был перейти к оскорблениям за неслыханную дерзость, что его перебили. Все генералы замерли в ожидании конфликта.

Франц замялся, он не знал как себя повести, чтобы не навредить больше. Но вдруг он заговорил, заговорил словами Клауса. Заговорил жестко, убедительно, безапелляционно.

— Господин Верховный Главнокомандующий! Докладывает офицер Генерального штаба сухопутных войск майор Ольбрихт. В ходе глубокой аналитической работы, исходя из полученного задания ОКВ и имеющихся разведданных, штаб пришел к следующим выводам. Планируемая стратегическая наступательная операция Wacht am Rhein своевременна и целесообразна. Указанные вами направления основных ударов по линии севернее Антверпена — Брюсселя — Люксембурга в целях уничтожения сил противника к западу от реки Маас — правильные и осуществимые. Конечные цели операции — заставить англо-американцев выйти из войны, подписать перемирие и перенести основной удар против русских армий — решаемы. Привлекаемых сил и средств будет достаточно на первом этапе операции. На втором этапе, когда будут захвачены мосты через реку Маас, для развития успеха операции, завершения разгрома противника предлагаем ввести резервную армию нового бригадного типа под командованием генерал-лейтенанта Вейдлинга.

Генеральный штаб сухопутный войск считает необходимым:

Первое. Время проведения операции спланировать на начало декабря, на несколько дней раньше запланированного срока. Туманы обещают быть более ранними.

Второе. Командующему 6-й танковой армией СС оберстгруппенфюреру Дитриху в ходе наступления особо выделить удар в направлении на Ставло, где, по оценкам разведки, находятся огромные склады горючего — одиннадцать с половиной миллионов литров бензина. Захват этих складов считать наиважнейшей стратегической задачей на данном этапе операции. Одновременно особый упор сделать на захват города Сен-Вит на севере Арденнского выступа, удерживаемого 7-й американской танковой дивизией.

Третье. Камнем преткновения в ходе наступления 5-й танковой армии генерала танковых войск Хассо фон Мантойфеля станет город Бастонь. Прошу захватить его путем высадки десанта из специально подготовленных штрафных батальонов до того времени, как в город зайдет 101-я американская воздушно-десантная дивизия.

Четвертое. Перед началом операции сделать неожиданный бомбовый удар с последующей высадкой авиадесанта из бригад штурмбаннфюрера СС Отто Скорцени в места дислокации штабов соединений англо-американских сил, расположенных по направлениям ударов, с целью их захвата или уничтожения. Координаты мест расположения будут выданы позже.

Пятое. Прошу предоставить возможность работы с Отто Скорцени и его людьми для подготовки к операции 'Грайф'.

Шестое...

Высказывания майора Ольбрихта ошеломили Гитлера. Он забыл о своем гневе, открыв от удивления рот, как завороженный слушал офицера. Генералы, стоящие рядом, застыли в сосредоточенном ступоре.