— Посмотри мне в душу и дай ей то, что мне нужно...
Он доносился — неожиданно — снизу.
Из темноты под их ногами, вдруг обернувшейся бездной.
— Ты одна знаешь всю высоту радости, весь гнёт горя...
Они стояли на краю воздуха, над бездонной пропастью, теряющейся во тьме.
— Услышь же меня, Пресветлая, в час нужды...
...но зато появилось хоть какое-то направление, верно?
— Готова? — спросил он.
Она кивнула, без слов поняв, что нужно сделать.
И шагнула вперёд.
И полетела вниз, вниз, не то падая, не то паря. В какой-то момент поняла, что смотрит на виднеющийся впереди свет — не белый и бесстрастный, как у зеркала, а мягкий, золотистый, тёплый, словно солнечный луч. Он надвигался плавно и стремительно, замещая тьму, заполняя собой всё: вот уже совсем близко, вот сейчас они упадут в него, сейчас...
Но свет вдруг дрогнул, мигнул и уменьшился в размерах. Из всеобъемлющего став странной формы — яркий квадрат с разноцветным сиянием, размытым вокруг.
А затем Таша осознала, что уже никуда не летит, а лежит и смотрит на витражный светильник, горящий на тумбочке.
Понимание, что ей не хватает воздуха, пришло с запозданием. Одновременно с тем, как вернулась память, заставив вдохнуть так глубоко и жадно, как никогда в жизни.
Следом — услышать, как осекается на полуслове мальчишеский шёпот, и выдох, полный радостного облегчения.
Краем глаза Таша увидела, как Джеми размыкает руки, соединённые в молитвенном жесте. Поняла, что лежит на руках у Арона, а тот сидит на полу, прислонившись спиной к детской кроватке. Не пытаясь встать, повернула голову, глядя, как жизнь возвращается в серо-голубые глаза.
Наконец Арон моргнул, и опущенный взгляд его стал осмысленным.
— Ты в порядке? — хрипло спросил он.
— Да.
— Точно? Всё хорошо? Ты можешь двигаться?
— Двигаться...
Она невольно улыбнулась.
Я жива. И он рядом.
Казалось, если бы она в этот миг захотела — могла бы полететь.
Он всмотрелся в её глаза, будто искал в них что-то. Потом, прижав к себе, коснулся губами её лба.
— Почему ты шагнула назад?
Огонёк светильника мерцал в странном радужном мареве. С чего она радуется и плачет, как дура?..
Таша сморгнула, и улыбка вновь осветила её лицо.
— Потому что за таким, как ты, я пошла бы на край света.
* * *
Он бросил зеркальце на стол, и эхо исказило звонкие хлопки его аплодисментов.
— Браво, браво, — изрёк он. — Я почти готов прослезиться.
— Это было рискованно, хозяин, — в голосе Альдрема слышался даже не намёк на осуждение: призрак намёка. — Она ведь действительно могла умереть. Она уже умерла.
— Ну извини, извини. Висп и правда вышел экспромтом... даже меня заставил поволноваться. Но я был рядом. На самый крайний случай. — Он рассеянно указал на пустой бокал. — А висп хорошо вписался в план. Даже его в ментальной битве одолел, надо же... и это испытание определённо сблизило их побольше тех, что подкидывал я.
— Однако она всё же умерла.
— О, вот насчёт этого я как раз не волновался. Рядом с ней лучший целитель во всём Аллигране, всегда готовый вытащить её из-за грани. А потеря одной сущности — не так и страшно. Сам знаешь.
— А если бы он не успел?
— Ради неё? Не мог не успеть. Я контролировал ситуацию.
— А всё-таки? Если бы что-то случилось по дороге?
— За которой следил я?
— Если бы он ехал дольше, чем...
— Пришлось бы явиться перед его светлы очи, чтобы открыть портал в Пвилл и запихнуть его туда, только и всего.
— Порушив всю игру? И вы пошли бы на это?
— Альдрем, не глупи. В этой игре есть то, что для меня бесценно, и тебе прекрасно известно, что именно.
Слуга, вздохнув, шевельнул кистью.
К ещё не утихшим отзвукам голосов примешался звон наливающегося бокала.
— Думаете, игра выгорит? — невзначай заметил Альдрем. — Ей и шагу не дают без разрешения ступить.
— Всю её жизнь кто-то решал за неё. Ей не позволяли делать самостоятельных шагов. Она к этому привыкла и охотно принимает роль ведомой, но... но.
Он улыбнулся своим мыслям.
Он уже успел подзабыть, как это пьянит... игра. Помимо основных шагов, просчитанных и рассчитанных, костяка, так сказать, есть ещё и маленькие решения самих игрушек. Отношения между ними. И вот тут-то — азарт, непредсказуемость...
Он определённо скучал по всему этому. Просто благополучно забыл. Вернее, не считал таким уж существенным.
Хотя, быть может, всё дело в том, что это особый случай.
— Интересно, как там моя наёмная четвёрка, — произнёс он вслух. — В компании кэнов, конечно, не особо заскучаешь, но...
— Думаю, им не особо нравится безвылазно сидеть в съёмной квартирке в Пвилле, — закончил Альдрем.
— Они должны быть рядом, когда начнёт закручиваться финал. И не так уж безвылазно они сидят. Учитывая, что я оплачиваю их вылазки до таверны.
— Могли бы быть и поскромнее. На пятьсот золотых можно годы каждодневно кутить, и ведь это только аванс. — Альдрем почти нахмурился. — Если б они остались живы, чтобы получить остальное, конечно.
— Может, я их и не уберу. Не всех, по крайней мере. — Он пожал плечами. — Посмотрю. По настроению.
Альдрем помолчал.
— Значит, вот они и в Пвилле, — сказал слуга.
— Я знал, что кое-кто не удержится от визита к старым знакомым.
— И неужели кое-кто не заметит, что наёмники уже в городе?
— Конечно, заметит. И поймёт, что близится финал, и поймёт, к чему приведёт отъезд из Пвилла. Вернее, что за ним последует. Так что нашим детишкам уже некуда бежать. И кое-кто будет тянуть с отъездом до последнего... забыв о том, что не он один может принимать решения.
Он отставил бокал. Подался вперёд, снял с подставки кочергу. Пощекотал угли.
Принцесса в беде... он старался окружить её декорациями под стать, высшие силы немного помогли — а в итоге декорации превзошли его ожидания. Смертельные опасности, прекрасный спаситель, преданные рыцари, верные друзья. Конечно же, злодей: таинственный, ужасный, беспощадный.
Каким же ещё он может быть.
Славная всё же выходит сказочка. Пусть и страшноватая. Даже жаль немного будет рушить ту её часть, что стала принцессе дороже всего.
И так скоро.
— Скоро она взбунтуется, Альдрем. И тогда, собственно, появлюсь я. — Он смотрел, как от чугунных прикосновений головёшки заливаются золотистым румянцем. — Первый же самостоятельный шаг её погубит.
— Вы уверены, что она захочет бунтовать?
Он задумчиво крутанул кочергу в пальцах.
— Захочет. Уже хочет, просто не понимает. К тому же рядом с ней этот мальчик, здравомыслящий, к счастью. И когда она будет готова понять...
Его губы истончила мягкая улыбка.
— Тогда я ей помогу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ТРИДЦАТЬ ТРИ НЕСЧАСТЬЯ*
(*прим.: отсылка к серии книг Лемони Сникета)
Таша жестом фокусника подкинула Джеми тёмного принца.
— Его Высочество!
Тот тяжело вздохнул. Он успешно отбился козырями от влюблённого паладина и крещёной королевны; теперь у него остался только тёмный король — козырный — и всякая мелочь.
Брать или не брать? Не хочется, но короля жалко. Да и карты все хорошие, картинки, а у Таши ещё четыре...
— Помог бы, — прошептал Джеми.
— Ещё чего. Развивай самостоятельность, братишка, — поучительно ответил Алексас.
Он снова вздохнул.
Мужественное пригрёб карты к себе.
— Моё.
И остолбенел, когда Таша эффектным веером кинула на одеяло четыре восьмёрки.
— И никакого обмана, — констатировала она.
— Откуда?!
— Забыл, как сам мне их всучил несколько конов назад? Ну а я заботливо приберегла их для тебя... и вот ты опять в болванах.
Джеми понуро наблюдал, как невыносимое создание королевской крови довольно жмурится, потягиваясь с кошачьей грацией. Видно, лицо у него было совсем унылое — Таша ободряюще хлопнула его по плечу, прибавив:
— Фигурально. Ты вообще ведь жутко умный, просто в картах не везёт... а яд виспа точно был только в крови? Тебя ведь тоже ранили.
— Не сказал бы, что попытка утешения и переведения темы блещет особой тонкостью, — высказался Алексас.
— Если б он был и в щупальце, я бы уже об этом узнал, — проворчал Джеми, не желая признавать, что он всё равно польщён. — Ещё разок?
— Не хочу терзаться совестью, обыграв тебя в седьмой раз.
Таша зевнула. Вдруг разом погрустнела, уставившись в одну точку: видно, вновь вспомнив о том, от чего Джеми так старательно её отвлекал.
То, что возвращение с того света имеет свою цену, Джеми знал. Проход за грань всегда забирал часть тебя. Обычные люди расплачивались частью своих воспоминаний. Оборотни — одной из своих личин.
Таша потеряла первую. Детскую. Кошку. На взгляд Джеми, ничего катастрофического в этом не было: воспоминания куда дороже.
Впрочем, он понимал, что у его принцессы на этот счёт другое мнение.
— Впрочем, яд может быть замедленного действия, — торопливо произнёс он. — Кто его знает, этого виспа.
Молчание.
— С другой стороны, — не дождавшись ответа, бодро заговорил Джеми, — если даже меня сейчас травит неизвестный яд... что весьма сомнительно, учитывая, что моя лодыжка полностью зажила... то противоядие от него тоже неизвестно. — Он аккуратно сложил колоду. — Так что мне остаётся лишь смириться со своей горестной судьбой.
Таша продолжала молчать. В этом молчании слышно было, как посвистывает на кухне чайник и мелодично звенит посуда: Мэл и Тальрин мыли тарелки перед вечерним чаем. Где-то гнусаво блеяли козы, топор во дворе отстукивал бодрый маршевый ритм. Джеми искренне надеялся, что Лир рубит дрова, но когда хозяин дома работает мясником, ожидать можно чего угодно.
В 'болванчика' они играли, сидя на Ташином тюфяке. Кира, болтая ножками, наблюдала за ними с кровати. И если девочка находилась в детской по праву владелицы, а Таша лишь потому, что Арон второй день не позволял ей надолго вставать, то Джеми самым позорным образом прятался.
От Тальрин.
О своём кольце он вспомнил лишь на следующее утро после прогулки его спутников в мир иной. Увидел, что рядом с хозяйкой дома руны расцветают весёлой зеленью — и, обругав себя за рассеянность, ретировался в детскую, вышмыгивая оттуда лишь в случае крайней нужды. Алексасу приходилось не слаще: семейству Ингран решили не докладывать о раздвоении личности одного из гостей, так что его время почти целиком тратили на сон. Что, естественно, не прибавляло Алексасу расположения духа.
В общем, пребывание в этом доме братьям по душе не приходилось.
— Вышел бы, — отстранённо проговорила Таша: в который раз за эти пару дней. — Не думаю, что ты привлекаешь госпожу Ингран в качестве потенциального обеда.
— Зато она меня привлекает, — буркнул Джеми. — В качестве потенциального объекта для избавления мира от порождений Мирк.
— Джеми, это глупо, ненавидеть любого оборотня, — её голос окрасила усталость. — Передай мне чашку, пожалуйста... ага, спасибо. Что тебе сделала Тальрин?
Он прекрасно знал, что ответом отдавит принцессе и без того кровоточащую мозоль — но промолчать не мог.
— Она оборотень.
— Я тоже оборотень, — усталость в её голосе уступила место печали. — И мы с тобой, кажется, уже пришли к выводу, что оборотень оборотню рознь. А если бы Кира пошла в бабушку, она сейчас для тебя тоже была бы 'потенциальным объектом'?
'Потенциальный объект' как раз ослепительно улыбнулся с кровати: во весь свой беззубый рот.
— Маленькие все хорошенькие, — упрямо проворчал Джеми. — Истинные борцы с нечистью не щадят никого. Милые волчата вырастают в злых матёрых волков. Чем меньше крови они успеют пролить, тем лучше.
Сейчас эти аргументы даже ему самому казались весьма неубедительными.
Забавно, что когда-то он свято им верил. Когда оборотни для него были только рисунками и строчками в книжках.
— Вот болван! — Таша, не сдержавшись, отвесила ему подзатыльник. — Ты что, действительно готов убить ребёнка?
Джеми следил, как она встряхивает ушибленной ладонью. Потом отхлёбывает чай, опасно взволновавшийся меж глиняных стенок, глядя на него поверх кружки с сердитым блеском в глазах.
Ничего. Пусть лучше злится, чем грустит.
— Я никогда не встречал оборотней. До вас. До тебя, — угрюмо сказал он, машинально покручивая кольцо на пальце, чувствуя, как саднит затылок на месте её удара. — А мне всю жизнь внушали, что вы — нечисть. Звери, дикие и хищные. И то, что в человеческом облике вы разумны, лишь делает вас опаснее. Я жил с этим шестнадцать лет. Как думаешь, можно переменить свои убеждения за пару дней?
Таша, не торопясь, маленькими глотками допивала чай.
— Весь вопрос в том, — наконец сказала она, — хочешь ли ты их переменить.
Ответить Джеми не успел: именно в этот миг щёлкнула дверная ручка.
— Добрый вечер, дети мои, — торжественно молвил Арон, ступая в комнату.
То, что при его появлении Таша улыбнулась, порадовало Джеми даже больше, чем представившаяся возможность сменить скользкую тему.
— Добрый! — жизнерадостно откликнулся Джеми. — Что нового, святой отец?
Дэй, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене.
— Кира, тебя бабушка зовёт, — дождался, пока девочка жизнерадостно упрыгает из комнаты, и лишь тогда ответил, — да так, ничего из ряда вон выходящего.
— Что, неужели некого больше выручать из передряг, лечить и воскресать? — деланно изумилась Таша.
К удивлению Джеми, дэй посерьёзнел.
— Как раз наоборот. Похоже, нам предстоит поохотиться за привидениями.
Это удивило Джеми ещё больше.
Но Таша, конечно же, первой задала рвущийся на язык вопрос.
— В смысле? — озадаченно уточнила она.
— Прогуливаясь по городу, я по счастливой случайности встретил юную племянницу герцога, которая как раз искала меня.
Узнав, что в маленьком Пвилле находится усадьба самого герцога Броселианского округа, Джеми тоже сильно удивился. На пару с Ташей. Герцоги были третьими по важности персонами в королевстве; возглавлял правящую верхушку, естественно, Его Величество, его наместниками были князья, управлявшие провинциями, а наместниками князей — герцоги, правившие округами.
Немудрено, что Таша решила узнать побольше об этом удивительном явлении от Мэл, на пару с Джеми подвязавшись помочь ей с ужином... ну и невзначай заведя разговор.
'Каким ветром герцога в наш городишко занесло, говоришь? Так летняя резиденция у них здесь, — охотно ответила невестка госпожи Ингран, чистя картошку. — Её ещё какой-то прадед нынешнего герцога отгрохал, род у них ого-го какой древний! Но Его Светлость, господин Орек Норман, здесь уже третий год живёт постоянно. С женой и племянниками. В юности-то он в Арпагене обосновался, столице провинции нашей. А как жену у него убили, перебрался сюда... угу, убили, свет ей небесный. В то время Его Светлость ещё и герцогом-то не был, герцогствовал брат его старший, Валдор. Да только он тоже умер, и жена его вскоре, а дети сиротками остались, вот Орек и взял над ними опеку. А почему сюда перебрался? Ох, ребятки, это вы не меня спрашивайте...'
