— Нет, конечно, — вздохнула я, беря её под локти и осторожно пытаясь поднять. — Но совсем без них тоже нельзя. Обещаю, материально вы не пострадаете, как жили при Каспаре, так и будете жить. Мы об этом позаботимся. Ну... Давай, поднимайся. Не надо так... Садись в моё кресло.
Она начала подниматься, но ноги подвели её и подкосились, и мне пришлось подхватить её и перенести в кресло. Связавшись с доктором Гермионой, я попросила прислать кого-нибудь из центра за Региной, а пока мы ждали их прибытия, держала её за руку и успокаивала.
— Мне не нужны врачи, — осипшим от слёз голосом проговорила она. — Не хочу в больницу...
— Никто тебя туда класть и не будет, — сказала я. — Просто окажут помощь и доставят домой.
— Не нужна мне никакая помощь...
— "Не нужна", "не нужна"... Регина, не будь как маленькая. Кстати, о маленьких. В твоём положении такие потрясения очень вредны, и думаю, наблюдение доктора будет нелишним.
Доктор Гермиона прибыла лично с двумя ассистентами. Осмотрев Регину, она погрузила её в гипнотический транс.
— Успокоительных инъекций спиртом ей сейчас нельзя, — пояснила она. — Вредно для ребёнка. А что произошло?
— Каспар погиб при выполнении задания, — ответила я.
Гермиона нахмурилась, но приняла это известие стойко. Покосилась на сундук с жуками, спросила:
— Это они?
Я кивнула. Гермиона покачала головой и велела одному из ассистентов взять Регину на руки. Они отбыли, а я села в своё кресло и достала из сундука одного жука...
Минут пять я держала его, пытаясь понять, как он работает. Пока ничего не получалось. Ну ничего, мы разберёмся.
— Глава 10. Как равный равному
— 10.1. Логово Ордена
Чернота и невесомость сменились светом и ощущением тяжести тела. Кажется, я лежал, причём на какой-то мягкой поверхности. На камни не похоже... Ими я был зажат со всех сторон, а сейчас ничто не давило на тело. Свобода. Может, я умер?
Светлое пятно обрело чёткие очертания и превратилось в лицо. Голубые льдинки глаз, две седые пряди в гладко зачёсанных и убранных в узел на затылке волосах. Какой у неё красивый лоб. В меру высокий, линия волос ровная и аккуратная. Брови тёмными длинными дугами, не слишком тонкими, но и не чрезмерно густыми — как раз такими, как надо. Склад губ можно было бы назвать суровым или высокомерным, но единственная улыбка сразу меняла всё выражение. Лёд в глазах таял, в них блестели озорные искорки, и её лицо озарялось внутренним сиянием, от которого сердце замирало.
— Очнулся, — сказала она с этой умопомрачительной улыбкой. — Привет, старина.
Я попытался приподняться, и тут же картинка смазалась и поплыла. На лоб мне мягко легла ладонь.
— Тихонько, — прозвенел её голос. — Не вскакивай так резко. Я тебя, конечно, подлечила, но контузило тебя всё-таки здорово.
Моё горло напряглось и... сумело заговорить.
— Я... жив?
— Ну конечно, жив, — засмеялась она. — Тебя не придавило камнями. Глыбы упали вокруг тебя, а одна легла сверху, как крышка, и слегка стукнула тебя по макушке. Ты оказался в пустом пространстве между ними.
— Чудо, — пробормотал я.
— Чудо, не иначе, — кивнула она.
А я спросил:
— Аврора... Это правда ты? Я не умер, и мне это не снится? Где я?..
Она еле сдержала улыбку, приняла серьёзный вид и сказала:
— Отвечаю по порядку. Да, я. Ты не умер, и тебе это не снится. Ты в моём замке.
Сердце трепыхнулось, как пойманный зверь. В замке...
— Да, ты в главном логове Ордена, — улыбнулась Аврора. — И пока ты был без сознания, ты в бреду выболтал все секретные планы "Авроры".
Она что, шутила? Да, озорные искорки... В груди забурлили пузырьки смеха и заставили меня пару раз хмыкнуть. Аврора, ласково теребя меня за уши, тоже засмеялась.
— Кас, дружище ты мой... Ведь мы друзья, как и раньше?
От того, как она тискала и теребила мои уши, мне стало тепло, и смех защекотал где-то под рёбрами.
— Не знаю... Ты Великий Магистр Ордена, а я вроде как в "Авроре" за начальника службы безопасности, — сказал я.
Она смотрела на меня весело, с нежностью и любопытством, склонив голову набок.
— А что, Великому Магистру и начальнику службы безопасности "Авроры" нельзя дружить?
— Да как-то это... — начал я и запнулся.
— Как-то — это как? — Она, похоже, задалась целью открутить мне уши совсем. — Зачем ты так оболванился? Теперь ухи торчат... Ах ты, чебурашка-чебурашка... Ух... — Состроив забавную беличью гримаску, она потёрлась своим носом о мой.
Что-то во мне сломалось, треснуло. Какой-то панцирь, который не пропускал в мою душу ни воздуха, ни света, раскололся, и я, почуяв свободу, рванулся наружу, вперёд, вверх... приподнялся на локте и одной рукой обнял её, прильнув небритой щекой к её гладкой щёчке.
— Старушка, я жутко соскучился по тебе...
Её руки тоже тепло обняли меня, голос защекотал моё ухо:
— Ну вот, давно бы так. А то всё "госпожа Великий Магистр", "госпожа Великий Магистр"...
Мягко надавив на плечи, она заставила меня снова лечь. Я не противился, мне было просто спокойно и хорошо рядом с ней. Ну и пусть, что я в главном логове Ордена. Здесь никто не истерит, не кусает, не готов перегрызть другому горло... Почему-то я чувствовал себя как дома. Неужели ей удалось превратить Орден в то, чем должна была быть "Аврора"?
— Так это вы меня вытащили? — спросил я. — Но почему не свои, не "Аврора"?
Она вздохнула, грустно улыбнувшись.
— Свои тебя предали, дружище.
Что-то чёрное и холодное ворохнулось на сердце, ледяные иголочки вонзились в тело. Я уставился на Аврору.
— Ты это сейчас как Великий Магистр говоришь... вербуешь меня?.. Или...
— Или. Я говорю как твой друг. Они решили оставить тебя под завалом. Твою должность уже заняли.
Чёрное и холодное на сердце превращалось в алое и раскалённое.
— Альварес?
Аврора кивнула. Ну что ж... От него следовало ожидать.
— А ещё... там был ещё кто-то? Или только я один?
— Один боец, — ответила Аврора. — Но увы... — Она нахмурилась, потемнела лицом. — Спасать там было уже некого. Его просто раздавило в лепёшку огромной глыбой... Не обошлось без жертв, к сожалению. Мы этого не хотели, но... Не всегда случается так, как мы хотим.
"Боримир", — понял я. А вслух сказал:
— Его звали Боримир, и он верил в лесных духов.
Рука Авроры легла на мою.
— Полагаю, к обвалу привели сильные дожди, которые там шли в последние несколько дней, — сказала она. — Когда наши прятали сундук, было сухо. Но тоже не обошлось без происшествий: на Конрада упала сосулька.
Мы помолчали минуту. Я с болью думал о Боримире, а Аврора... не знаю, о чём. Но взгляд её тоже не был особенно весёлым. Я решился задать давно интересовавший меня вопрос:
— Зачем вы спрятали там сундук с этими жуками? Это был какой-то ваш план?
Аврора усмехнулась.
— Так и думала, что ты что-то заподозришь... головастый ты умник! — Она потрепала меня по макушке. — Да, мы намеренно это сделали, чтобы "Аврора" получила свою часть жуков. Если бы мы вручили их вам просто так, открыто, вам это показалось бы слишком подозрительным, и вы могли не принять подарок, решив, что мы задумали причинить вам вред при помощи жуков. А так... Вы добыли их сами, хитростью.
Аврора иронично улыбнулась. Да уж, хороша хитрость, подумал я. Скорее тупость и жадность.
— Но, как видно, и этот план был не без недостатков. Умники, заподозрившие подвох, в "Авроре" всё-таки нашлись. — И Аврора снова погладила меня по голове.
— Сдаётся мне, что я был единственный, — хмуро ответил я. — Альварес... он просто либо тупица, либо ищет своей выгоды. Скорее, второе. А Юлия... По-моему, она помешалась.
— Меня она тоже давно тревожит, — вздохнула Аврора. — Кажется, идея уничтожить Орден стала у неё навязчивой. А что мы делали "Авроре" плохого, чем ей мешали? Нам вполне хватило бы места в мире. Зачем было развязывать новую войну?
— Затем же, зачем развязываются все войны на земле, — сказал я. — Потому что кому-то становится мало того куска пирога, который он имеет.
— Я верила, что в душе ты не одобрял Юлину затею, — сказала Аврора.
— Зато Альваресу она очень нравится. — Просто не могу спокойно думать об этом му... этой сволочи. Просто кишки от ярости переворачиваются.
— Он идёт по головам, — вздохнула Аврора. — И, если честно, я опасаюсь за Юлю. Как бы с таким "военным советником" она не осталась не у дел.
— Что ж, она получит то, что заслужила, — сказал я. — Вот только я не знаю, старушка, как мне дальше быть. В "Авроре" меня уже вроде как не ждут, а здесь... Ну и в ситуацию я угодил.
Аврора встала и протянула мне руку.
— Поднимайся потихоньку. Пройдёмся по замку, может, и надумаешь чего.
— 10.2. Пробный жук
— Почему я должна с этим разбираться? У меня и без этого куча забот.
...Ко мне явилась президент "Авроры" и поставила мне на стол серебристый чемоданчик. Я сразу догадалась, что там, хотя упаковка сменилась. Конечно, там были жуки.
— Мы не знаем, как они работают, — сказала она. — Надеюсь, с твоей помощью, Гермиона, нам удастся это выяснить. Попробуй разобраться, что к чему с ними.
По выражению моей старшей дочери, я выпала в осадок.
— Ничего себе! Почему именно я должна с этим разбираться? У меня и без этого куча забот.
— Сейчас это важнее всего остального, — отрезала Юлия.
— Я никогда не имела дел с подобными вещами, это не моя область, — попыталась я отвертеться. — Вы пришли не по адресу, госпожа президент. Древние артефакты — это к историкам, а не к медикам.
Юлия смотрела на меня сквозь прищур, не предвещавший ничего доброго.
— А у меня другие сведения. Во время родов Карины тут побывали Аврора и Алекс. Аврора предлагала тебе впустить в себя жука, так ведь? — Она выбила холеным маникюром дробь по крышке стола и, подняв подбородок, бросила на меня победный взгляд. — И она должна была рассказать тебе, как заставить его работать. Значит, я пришла по адресу. Ты единственная, кто это знает, и ты не посмеешь это от нас скрывать. Даю тебе сутки, чтобы найти и создать пробного воина. Оставляю тебе одного жука, но, разумеется, за центром будет установлено наблюдение, чтобы с этим сокровищем, не приведи Бог, что-нибудь не случилось.
Юлия достала из чемоданчика жука и положила на стол, а остальных забрала с собой. Поставив передо мной такое требование, она всем своим видом дала понять, что отказ будет воспринят как предательство.
Как она узнала?.. Впрочем, теперь, когда "Авророй" управляет особый отдел, это не так уж удивительно.
Жук был очень похож на скарабея. Скорее всего, это и был скарабей — тот самый, считавшийся священным у египтян, а в сущности — обычный навозный жук. Интересное совпадение... Он лежал передо мной на столе, и я никак не могла отделаться от ощущения, что это живое существо, а не золотая фигурка. Я рассматривала его, а он изучал меня. Что же мне теперь делать? Юлии нужны воины для убийства, а Аврора, кажется, говорила, что эти так называемые достойные — не убивают, а напротив, стараются нести мир и защищать живое. Стало быть, если Юлии удастся создать таких воинов, она заставит их убивать? Невесёлое же нас ждёт будущее...
— Привет, сеньорита. О чём так тяжко задумалась?
Не успела я моргнуть, как мой рот оказался в плену властных и настойчивых губ Цезаря. Ох уж эта его манера страстно целовать из-за угла, когда этого меньше всего ожидаешь!..
— А что это за жучок? — Цезарь, присев на край стола, взял скарабея в руки. — Хм, да он, никак, из чистого золота?
— Я не уверена, золото ли это, — сказала я.
— Пробы вроде нигде не стоит, — промычал Цезарь, вертя жука так и сяк.
— Её просто и не может быть, жук очень древний, — объяснила я. — Тогда пробы ещё не ставили. Да я вообще сомневаюсь, из золота ли он.
— А где ты его взяла?
Я вздохнула.
— Юлия поручила мне создать с его помощью супер-воина — такого, какие есть у Ордена.
— А, эти, пуленепробиваемые, — кивнул Цезарь. — А с какой стати именно ты должна этим заниматься?
Я пожала плечами.
— Долго рассказывать...
— А я никуда не тороплюсь, — сказал мой муж. — Давай, выкладывай.
Я начала рассказывать, а Цезарь всё разглядывал жука и ветел в руках. Внезапно он вздрогнул и посмотрел на свой палец.
— Вот сволочь, об него, оказывается, пораниться можно!..
Но это было ещё не всё. У жука поднялись надкрылья, зашевелились усики, и он начал перебирать лапками на ладони у обалдевшего Цезаря.
— Да он живой, мать его!..
Цезарь уронил ожившего жука, но тот не упал на пол, а взлетел. Покружив возле него, жук врезался ему в грудь и растворился в ней. С глухим стоном Цезарь, не устояв на ногах, осел на пол, и его тело охватила волна золотистого света. Глаза распахнулись, из зрачков лился тот же свет, а за спиной раскрылись две пары крыльев. Несколько раз он дёрнулся, как будто в его теле пытался уместиться кто-то очень большой и сильный, а потом замер... Но только на мгновение.
Его большие руки тяжело опустились мне на колени, а в следующую секунду я оказалась в его объятиях. Глаза Цезаря тлели страстью. Вжикнула молния куртки моего спецкостюма, одна за другой стали расстёгиваться пуговицы блузки, но при этом Цезарь не прикасался к ним руками — они САМИ расстёгивались. Выражение "раздевать взглядом" исполнялось в буквальном смысле! Моя бровь приподнялась в изумлении:
— Цезарь?..
Он только утробно заурчал, как голодный котяра, готовый наброситься на свою добычу, и плотоядно облизнулся. С пуговицами было покончено, теперь лопнула передняя застёжка моего лифчика, и чашечки разлетелись в стороны.
— Цезарь, может, потерпим до дома? — пробормотала я, хотя по взгляду мужа было ясно, что ждать он не собирался.
— Я хочу тебя здесь и сейчас, красавица, — прорычал он.
— А если кто-то войдёт?..
Дверь кабинета закрылась, и её подпёр стул — всё это абсолютно без участия чьих-либо рук, само по себе. Всё, что было на столе, полетело на пол, и на расчистившейся поверхности оказалась я, а на мне — Цезарь.
— Пощады не будет, — дохнул он мне в губы.
— 10.3. Семья
Лил дождь, колыхалась занавеска, в приоткрытую балконную дверь тянуло сырой свежестью и тоской. Что-то бормотал телевизор, сменялись картинки на его экране. Дети спали, а я лежала на диване, уставившись в "ящик", но совершенно не понимая сути того, что там шло.
Я вообще не понимала сути того, что сейчас происходило. Из-за каких-то чёртовых золотых жуков он был похоронен под сотнями тонн камней, и наверняка мучения его были страшными. Если ему сразу не размозжило голову, то он ещё мог сутками страдать... пока не впал в анабиоз. Мы не так хрупки, как люди, и долго сопротивляемся, прежде чем умереть. Но в такой ситуации эта сопротивляемость только продлевает страдания... Каково ему там... с переломанными костями, разорванными внутренностями, придавленному невыносимой тяжестью? Почему, почему они не стали его спасать? Опасность новых обвалов? Вздор. Им просто вздумалось его убрать, потому что он перестал быть ко двору. И теперь я буду получать его зарплату и пособие на детей от них — от его убийц?
