— Оно... оно должно выплеснуться наружу. Иначе не уйдет, забьется внутрь. Не сдерживай боль, ясно? — уже без надрыва, спокойно, только теперь присмотревшись к искаженному мукой лицу.
Старый знакомец. Арньес. Как-то не думала я так скоро вновь увидеть убийцу. Да еще в такой ситуации. Мэйн не спорил, только поморщился и едва заметно кивнул. Вновь его глаза сияли весенней сиренью. Хорошо. У меня не хватило бы сил лечить и сражаться с его упрямством. Сил и так могло не хватить. Но все же, так — легче. Потому что как объяснить другому нечто, что до конца не понимаешь сам? Лишь чувствуешь, что так нужно?
Ладонь легла на рану так, что древко оказалось между указательным и средним пальцем. На кого напали — на меня или Дорана? Вот в чем вопрос. Я вырвала из тела стрелу под гневный рык мэйна. Такие нельзя проталкивать насквозь, чтобы не увеличивать зону поражения, и не оставить в ране осколки. Наконечник уже и так почти растворился в ране. Рык перешел в вой, когда омертвение и гниение рывком распространились вширь, закрыв уже почти весь живот, задев подреберье. Хорошо, что еще больно. Значит, чары не успели пробраться совсем уж глубоко. Значит, проклятие обратимо. Я опустила поверх растущего пятна и вторую руку. Раскрытой напряженной ладонью прижалась к мерзкому пятну гниющей плоти, липкой и склизкой, и пальцы тут же свело, опалило, словно я опустила руку в живое пламя. Но распространение гниения замедлилось, да и немногочисленные, будто оплавленные, не до конца растворившиеся, осколки неохотно стали вылезать из плоти, будто прилипая к ладони. Навеянное проклятие больше не расползалось, лишь недовольно ворочалось внутри клетки из бренного тела.
Я пыталась отдышаться, привыкнуть к этой боли. Первый этап пройден. Он выжил. Значит, шанс есть. Если бы еще этот шанс не был столь призрачен!
Встречаются Нефрит с Кунсайтом. Нефрит:
— Знаешь, у тебя сегодня очень необычный вид... Не могу понять... О!!!! Понятно, раньше я никогда не видел тебя без плаща!
Кунсайт:
— Ну, металлия подери! Опять забыл перецепить его с пижамы!
С просторов Internet
Глава 12.
Давненько не приходилось мне сталкиваться с подобной проблемой. То есть вообще никогда, если честно. Теоретические лекции не в счет. Изначальную силу не призвать, а от некромантии даже в глазах рябит, не говоря уже о прямом давлении силы. А стоять и ждать, пока мои невольные помощники уловят суть проблемы и найдут выход... Проклятие не даст, обезболить не смогу, да и не моё это. Ладно. Я прикрыла глаза. Что может перебороть смерть? Любовь. Хм, спорное утверждение. Продолжение рода, конечно, вещь хорошая, но немного несвоевременно. Жизнь? Еще более абстрактное понятие. Никто ведь так и не обнаружил элементаль жизни. Так что лечить жизнью смерть представлялось мне каким-то довольно рискованным экстримом. Как-нибудь потом, обязательно, проведу подобный эксперимент, когда будет свободное время и испытуемые-добровольцы. Огонь, природа, энергия воздуха, вода... Нет, перебор естественных компонентов ни к чему хорошему не приведет. Как же быть? Чистая энергия должна на какое-то время помочь, а потом я что-нибудь придумаю. В принципе, Свет выжигает любое зло. Но я же, вроде бы, тоже такое зло? Или как-то так... и потом, Свет имеет такую занимательную особенность — он выжигает все, зараженное тьмой. Регенерировать образовавшиеся раны мэйн не сможет, и у меня уже не хватит сил ему помочь.
Значит, остаются собственные силы. Моя ладонь погружалась в гниющий живот, а мэйн глухо рычал, все еще наивно веря, что все под контролем. Мамочки...
Попробуем от противного. Ага-ага, кыш, некромант, противный. Не помогает. Обидеться, что ли? Я нервно засмеялась, и вернулась к размышлениям. Что такое некромантия? Особая форма магии смерти, создающая подобие жизни, если кратко. Для примера, магией смерти я могу поднять полусотню скелетов, то есть окончательно мертвых остовов, лишенных и тени разума, а уж тем более души. Некромант средней руки поднимет неплохую армию частично разумных (ну, какое-то время) зомби, как продуктов полураспада, управление которыми будет для него гораздо менее сложной задачей (всего лишь сдвинуть равновесие). Замечательно. Особенно если сделать акцент на словах 'гораздо проще', потому что истинный Мастер некромантии еще и не такое поднимет. Итак. Что такое элемент полураспада в метафизическом смысле? Правильно, демон знает, что такое. Считается, что элемент полураспада — это смешение сил двух стихий, находящихся в шатком равновесии. И при нарушении этого равновесия — чисто теоретически — те же зомби могут либо сгнить, либо воскреснуть. Последнее никогда не случалось в виду того, что некроманты по умолчанию не владеют необходимой для того силой. Хотя тот же Светлый принц это мог. Если кто-то мог, чем я хуже? Особенно если учесть, что мой невольный пациент еще жив.
Успокоив себя этими положениями и подготовив примерный план действий, я немного расслабилась. Представила себе шар из текучих полос воды, окруживший нас мерцающим щитом. Рассчитала переменные, провела вектора силы огня, добавила константы на итоговые направляющие. Меридианы силы воздуха и ось чар природы. Учла присутствие посторонних, особенно после того, как, поймав разъяренный взгляд Дорана, с рук которого вдруг полетели было густые лиловые искры, чуть не засыпалась на простейшей передаче энергии. Несколько стандартных защит, основанных на личных спецификациях магического восприятия. Какая-то мысль упорно лезла в голову, но я не успела ее даже уловить. Поймав возросшее напряжение магического поля, поняла, что подготовка закончена. Сквозь яркую сине-лавандово-зеленую ауру наведенных чар некромантское проклятие казалось черным мерцающим пятном, болотно-зеленым по краям и склизким даже на вид. Я сосредоточилась, представив мысленно, что держу иголку с ниткой в руках. Почти почувствовала прохладу стали в пальцах. И стала обметывать рану по краям, изолируя от ауры пациента.
Это я тут рассуждаю пространно. На самом деле, все заняло едва ли больше минуты. С магией всегда так, что бы ни утверждали умудренные опытом профессора и магистры. Сначала делаешь, потом долго и пространно расписываешь, как и что именно ты сделал. Иногда получается во всех смыслах красиво. А вся разница — в багаже знаний как пространстве для построения предположений. Что, впрочем, немаловажно.
Тем временем магический контур вокруг пораженного участка тела сомкнулся. Осталось самое простое. Или сложное, смотря как посмотреть. Теперь обезопасим невольных участников эксперимента.
— Отпускайте, — приказала я, не обращая внимания на интонации своего голоса.
Иногда у окружающих просто нет иного выбора, как идти на определенные уступки! Мэйны выпустили руки и ноги 'больного' и разошлись на полшага в стороны. Прибив нервную дрожь тонной здорового оптимизма, я приступила собственно к лечению пациента.
'Как заправский врач!' — но самозваная восхищенная мысль мигом разбилась о жестокую действительность. Ничего не получалось.
Я упорно направляла в пораженный участок силу, генерируя ее в условном образе луча. Проклятие поддавалось немного, но лишь для того, чтобы миг спустя вновь захватить покинутые было ткани. Приходилось увеличивать ток силы, и так до бесконечности, пока, наконец, смешанная энергия стихий не полилась сквозь меня, как сквозь своеобразный сифон. И все было бы замечательно, если бы я не была отрезана от личного источника энергии. Ни одна из стихий не могла послужить для меня бесконечным источником. В конце концов, если ты заберешь всю потенциальную энергию водопада, пересохнет вся река. Сейчас такой рекой выступала я. И дела шли все хуже и хуже.
Вот только сдаваться здесь никто не собирался. Да и отступать было некуда, если честно.
По подбородку покатилась кровь из прокушенной губы, но кровная магия послушно вплелась в чары, 'замораживая' некромантское проклятие, а потом и немного уменьшая зону поражения. Совсем немного на вид, но внутренние органы теперь бы позволили сделать операцию. Если бы проклятие не увеличилось рывком прямо в процессе. Значит, продолжаем.
Перед глазами плыли черные круги, мир сузился до мерзкого пятна под руками, золотисто-красных волос, аметистовых глаз. Энергетический канал расширился рывком, рванулся вглубь вредоносных чар разъяренным зверем. Расползающийся жар пожара выбивал искры из перекрытий, но прерываться я не могла. Прерваться — значило умереть. Что-то сказал Доран, я лишь кивнула машинально, не расслышав ни слова. Только поползли по спине иголочки — кто-то рядом со мной призывал магию воды, холода, отгоняя жар.
И тут я опять увидела себя со стороны — так, словно по-прежнему стояла у стола, и вместе с тем будто парила в нескольких метрах над полом, медленно воспаряя. Худая, встрепанная, немного нелепая фигура блондинистого парня, склонившегося над беспомощной жертвой посреди огненного безумия. Руки в крови и слизи, кровоточащие губы что-то упоенно шепчут. Рядом застыли двое 'друзей' жертвы, так изумленных происходящим, что не решаются даже вмешаться, лишь вычерчивают прямо в воздухе неясные узоры стихии воды. Ладонь 'садиста' вплавляется в тело, жертва рычит не своим голосом. Вот картинка! Маньяк на привале в отблесках огня полностью соответствовал моменту...
Я потянулась и вгрызлась в шерсть на плече. Шерсть? Какая шерсть?! Ошеломленно вздохнув, поспешно огляделась. Шея сделалась как-то короче, да и перед глазами все время маячило что-то мохнатое, и черное пятнышко собачьего носа. Вокруг раскинулся густой лес. Я стояла у возвышавшейся на немыслимую высоту скалы, в которой и было прорублено это своеобразное 'окно', одно среди многих. За спиной трепетали легкие кожистые крылья, веселый ветерок нес запах земли и влаги. Вокруг все еще лежал снег, но пахло... пахло уже весной. Так сильно, что хотелось зарыться носом в эту сладость, покататься по черной влажной земле, искупаться в запахе, обернуться в него, как в редкое манто. Удержали только остатки человеческого воспитания.
Странная слабость накатывала на тело, заставляя путаться лапы. Наверное, смешно смотрелось со стороны — волк, запутавшийся в четырех лапах, и скорее пританцовывающий, чем идущий куда-то, но у меня не было ни единого шанса оценить шоу издали. Увы, мне в нем досталась главная роль.
Какая-то мысль не давала покоя. Я все пыталась уловить ее, разгоняя туман в голове, и вдруг вспомнила. Раненый мэйн. Я нужна там. Я взвилась в прыжке — и с визгом покатилась по мягкой подложке. Напоминало попытку прыгнуть сквозь стекло. Неимоверно прочное стекло, отказавшееся исчезнуть с дороги. Всем телом чувствуя, как растягиваются соединяющие меня с человеческим обликом нити, я каким-то то ли восьмым, то ли девятым чувством осознавала, что как только эта связь разорвется, та часть меня умрет.
Внимательный осмотр не принес особых результатов. Скала возвышалась среди бархатной густоты леса, смешанного и светлого, и уносилась высоко вверх, так далеко, что ее вершина терялась в белых облаках. Незнакомые запахи деревьев, стрекот существа, напоминающего белку, неподалеку. След косули, прошедшей здесь час или полтора назад — никогда и не подозревала, как много мне может рассказать об окружающем мире мой нос.
Где-то неподалеку журчал ручей. Не знаю, почему я бросилась к нему. Словно что-то внутри меня знало, что так нужно.
Тонкая полоска текущей воды, пахшая свежестью и рыбой... Я пробежалась вдоль берега, наклоняя голову к самой земле, отчаянно пытаясь унюхать что-то, неведомое мне самой. Забралась в густую осоку, больно ранившую нежные подушечки лап, и вылетела из нее с возмущенным взвизгом, прямо в серебристую траву, вспугнув облако величественно-бирюзовых, крошечных розовых, сверкающе-золотистых, огромных белых бабочек. Поднятый ударами многочисленных крылышек ветер всколыхнул облако сверкающей в лучах солнца пыльцы. Та немедленно забилась в ноздри, заставив меня расчихаться. Я опустила голову, стараясь лапами стереть пыльцу, а когда подняла взгляд, на том берегу ручья стоял он. Тот волк со снежной равнины.
И мы смотрели друг другу в глаза.
'Помоги', — чувствуя, как стремительно утекают в бездну прошлого минуты, позвала я, не слишком надеясь на помощь.
В тот миг не хотелось задумываться ни о том, почему он здесь, ни о том, что он возьмет за свою помощь. Нужно было вернуться.
— Снова ты? — теперь все было наоборот: я молчала, а он, говоря, открывал пасть.
Звук, вылетавший из его горла, мало напоминал рык, скорее, басовитое успокаивающее рычание большой кошки, но я понимала.
'Я заблудилась', — призналась я тихо и неохотно.
— Заблудилась? — волк с почти лисьей мордочкой приподнял пушистое ухо, смешно наморщил нос, принюхиваясь. Светлый холодный взгляд буквально пронзил меня насквозь. Длинный хвост со свистом рассек воздух, выразив все негодование своего владельца. — Зачем ты влезла во все эти ритуалы?! — возопил он риторически, и вдруг приказал так естественно, что даже и мысли не возникло не подчиниться: — Покажи мне твой ход.
'Что?' — не поняла, о чем он, я.
— Место, откуда ты пришла. Поторопись, — сморщил нос мой собеседник.
Я кивнула, и ринулась назад по своим следам. Странно, но возвращаться было куда труднее. Мягко пружинящая до того подложка леса вдруг превратилась в болото. Несколько раз лишь зубы сопровождавшего волка не давали мне утонуть в черной вязкой жиже. Черный зверь, казалось, не видел никаких трудностей в передвижении. Только взрыкивал иногда раздраженно, да что-то бурчал под нос про недоучек, лезущих во все щели, то и дело фыркая в усы.
Наконец, мы выбежали к скале. Проход был уже туманным, расплывчатым. Мой спутник издал пронзительный вой, переливчатый, заметавшийся по лесу теплым эхом.
— Когда придешь, используй это, — сказал он в привычно мурлыкающей манере.
И вдруг впился мне в плечо острыми клыками, одновременно всем телом толкая в проем.
Странно, но там не было стекла. И я провалилась обратно в свое тело, успев только огласить лесную тишину возмущенным визгом-лаем под заливистый смех-вой черного волка с окровавленными губами...
В трактире было как в бане. Не спасали даже раскинутые мэйнами тенета изо льда и воды, отфильтровывавшие, помимо жара, еще и углекислый газ из окружавшего нас пространства. Плечо тупо ныло, что-то теплое бежало по руке, на общем фоне ощущаясь прохладой. Я машинально опустила взгляд. Кровь. Кровь из ранки от укуса скатывалась мне на пальцы, и по чуть-чуть капала на рану. Одна, две, три... семь капель — и вдруг проклятие вспыхнуло чистой силой, полыхнуло безболезненным лавандовым огнем с легким привкусом свежей пшеницы, вмиг развеяв тенета некромантии.
Так просто!? И как я не додумалась до этого раньше?.. Или... Я присмотрелась. В мою кровь, невидимое на всех спектрах, было вплетено искусное заклинание тончайшей нитью. Различить его удалось лишь потому, что кровь была моей, а нить несла неуловимый отпечаток чужой, но не чуждой, силы. Он взял слишком мало крови, чтобы хорошо замаскироваться. Смесь злости и благодарности — крайне неприятный коктейль, смею заметить. Кажется, моя жизнь еще более усложнилась. Потому что я не понимала причин, по которым он взялся мне помогать. Но, если уж совсем честно, меня это и не столь уж интересовало тогда... Лишь бы выспаться.
