— Кто посмел? — громыхнул посохом по столу священник, разбив все лежащее на нем, зеркало, плошку, подсвечники — творить мерзкие чары смерти на проклятой земле, мало вам оборотней?
Одетый в багряные одеяния монах еще раз обвел тяжелым взором всех и заговорил, уперев взгляд в Свитти:
— Ведьма, ты идешь за мной!
Тон, не терпящего возражений инквизитора, почему-то рассмешил Свитти, и она, подмигнув охотнику, сделала шаг назад и в возмущенном негодовании всплеснула руками:
— Какое право вы имеете оскорблять честную девушку, святой отец? Мало того что перебили нашу посуду, так еще и орете у нас в доме!
Не ожидающий такого монах лишился дара речи. Никогда ему — ИНКВИЗИТОРУ так нагло не отвечали, тем более ведьмы. Не находя слов он замахнулся посохом, попытался ударить нахалку, но почувствовал, что земля уходил у него из-под ног. Рокки, не терпящий посягательств на его женщину, схватил священника за грудки, в то время как Пакость аккуратно, но без церемоний, выбил у него из рук посох, нанеся два коротких удара костяшками по пястям монаха.
— Святой отец, вы здесь лишний — тихо сказал Тоттэн — никаких мерзких чар тут не наводят, будущий брат-дознаватель ордена Ждущих Пришествия помогает попавшим в беду людям, ищет по следам крови одного из нападавших. Я ведь прав Луис?
Парнишка несколько раз торопливо кивнул и что-то подписал под столом.
К чести инквизитора надо сказать, что первыми словами были:
— Приношу свои извинения, издержки профессии, так сказать.
Святой отец оправился, поднял посох, потирая отбитые места, еще раз извинился перед Свитти, посмотрел на протянутый охотником свиток, пожал руку Луису, пробормотав что-то вроде, "да будет с тобой рука Всеединого, да не употребишь ты дар свой во зло, а только во благо людям и только именем его" и спустился обратно в залу.
— Мда, не много мы успели узнать — сокрушенно проговорил охотник — вечно эти инквизиторы, сначала делают, а потом думают, хотя можно их понять, если сразу не прекратить бесовских дел, то можно и не дожить до встречи с колдуном. Вся надежда на портрет и имя, да на расторопность полиции и стражи, я почти на сто процентов уверен что молодчики из Хельцбурга, нет в нашем баронстве больше нигде таких крупных наемных банд, да и железнодорожные составы собирают в городе, не только в нем, но в остальных местах такой ватаги не набрать.
Несколько секунд в комнате было тихо. Первым молчание нарушил Луис:
— Ребят, чем смог, не обессудьте. Мне, наверно, пора домой, собирать вещи?
Охотник кивнул, и странная парочка покинула комнату, оставив после себя беспорядок и кучу вопросов, которые начал озвучивать Пакость:
— Так, что мы теперь знаем? А вот что: мы знаем, как выглядит один из налетчиков и как его зовут, знаем так же имя его постоянного работодателя. Мы знаем, вернее почти уверены, что в деле замешаны те же люди, что строят железную дорогу. Мы знаем, что Мэрри жива. Что еще?
Все задумались, потом Мышка робко заговорила:
— А мне тут подумалось, мелковат наш трактир для таких трудов, мелковат. И еще одно, не случайно на "Зеленый Экспресс" напали, совсем не случайно, шли именно на советников. Так что и сейчас, это, скорее всего, месть одному из них, наверно Артахону. Он прижучил кого-то, разворовавшего деньги на поддержание трактира? Прижучил. И знаете, я думаю, если мы трактир не отобьем, его снесут, в укор советнику. Мол, зачем было тратить деньги на то, то все равно снесли. Я посмотрела вчера карту местности, трактир, действительно, стоит на самом прямом пути между городами, так что железку прокладывать по нам удобнее всего, и наличие Боксилобы рядом большой плюс для дороги. А вот станцию удобнее располагать дальше от города, у перекрестка, ближе к реке, чтобы заодно и мост и станцию контролировать, а не строить несколько башен и не распылять стражу. Такие вот дела. Но это же еще одна ниточка, наверно?
Опять никто не успел уследить за Паком, тот сиганул в окно и прыгнул в двуколку к Луису. Через минуту ребята наблюдали некроманта и охотника, пешим ходом идущими к магу на виллу, и двуколку, улетающую к городу.
— Блин, Пакость — процедил сквозь зубы Рокки — вечно спешит, ладно подождем, твою маму, подождем , твою мать ... Свитти, золотце, сообрази нам чаю пока.
Потянулись часы ожидания, под утро вернулся Пак ,с ворохом бумажек и Гюнтером.
— Привет ребята, давайте картинку, и я полетел в город, будем искать ваших клиентов. Если они из Хельцбурга, гарантирую, к вечеру найдем обоих — с порога заявил литер-лейтенант, и, схватив рисунок, покинул комнату, бросив на последок — Свитти, рисунок потрясающий!
-Вот — Пак рассыпал бумаги по столу — это все, кто имел отношение к "горным" деньгам, тем, которые выделяют на поддержание зданий в порядке. В этой кучке те, кто голосовал за новую дорогу. Тут, в толстой пачке, все, кого Артахон числит врагами. Ну, разумеется, к каждому основному, прикреплены его прихвостни из разных структур. Секретари советника сейчас анализируют ситуацию, но нам тоже не помешает посмотреть.
Ребята, запалив все светильники в комнате, уселись за бумаги, просматривая всех, передавая друг другу, выводя какие-то, только одному заполняющему, понятные таблицы и схемы, постоянно прикладываясь к кружкам с травяным настоем, заменяющим в Грачвальде чай и кофе.
— Лекермауль! — чуть ли не хором заявили Пакость и Свитти, а схватившие их записи ребята согласились.
Урсула Лекермауль, советница городского совета Хельцбурга. Её брат, Витольд Лекермаль, начальник депо по ремонту железнодорожных составов Хельцбурга, сама она занимается недвижимостью города, а точнее, злачными местами, то есть постоялыми дворами, барами, трактирами, публичными домами, театрами и цирками. Сама она не является врагом Артахона, по его мнению, зато входит в круг друзей его противника, Унса Клыца, гнома из совета города, советника по гномским цехам кузнечного, механического и ювелирного дела. Эти двое, Артахон и Унц, частенько вопреки здравому смыслу не дают пройти вполне разумным идеям, если одному она по душе, второй, тут же, против. Артахон, прищемив лапку Урсуле, видимо сильно разозлил её, а Унц не растерявшись, решил поссорить Артахона с Глонгли, предложив построить новую дорогу. Глонгли, имеющий прямое отношение к таким процессам, поддержал гнома, Артахон не стал противиться, но, когда без их прямого участия был сделан маршрут, и, оказалось, что пока что только северное направление рентабельно и по силам городу, оба поняли, что их надули. Именно на севере находились основные партнеры гномских гильдий, и эта дорога играла в первую очередь на руку Унцу, но все его доводы были верны. Была еще куча мелочей, связывающих Урсулу с Унцем и Артахонов, а характеристика Унца, данная советником, прямо глосила :
" Умеет внушить своим знакомым уверенность в том, что их действия совершаются по их же желаниям, подводит всё так, будто человек сам только и мечтает о необходимом дл я Унца деле".
Было еще одно пятнышко на репутации Урсулы, заброшенные каменоломни. Каменоломни, где прятался Пузо, а точнее та штольня, что была его убежищем, принадлежала Урсуле, через подставных лиц, конечно. Многие из каменоломен были ее, и на бумаге действовали, добывая камень, идущий на ремонт различных строений. Почему Артахон, знающий об этих "подставках" и о том, что каменоломни, зарегистрированные на них не работают, до сих пор не сообщил в совет, было не понятно, но, возможно, на то были очень весомые причины. К вечеру вернулся Гюнтер, вернулся на экипаже и не один. Портрет, нарисованный Свитти, очень помог страже, Отто Груберг был найден сразу же, он был известнее полиции, как и его патрон, Ганс Гиернриг, официально содержавший портовый публичный дом. В этом ,не самом удачном для молодой девушки, заведении и нашли Мэрри. Отто сдал подельников, написал прошение о помиловании и выложил все, что знал о налете, а вот Ганс пропал, вернее ,пропало его тело, дознаватели были уверены, что тот мертв. Мертвым нашли и мастера, выкравшего из депо ценное оборудование, само оборудование нашли при нем. Дело вроде утряслось, но с приездом Гарри, на которого за время поездки нападали семь раз, стало понятно, надо спешить с выкупом, и Гарри, кажется, знал, где найти деньги. По приезду он раскрыл кейс, ранее никак не поддававшийся его попыткам посмотреть, что там внутри.
— Я идиот — заявил Гарик, открывая чемоданчик — возился с отмычками, а первый же маг, умеющий убирать замки, просто шепнул и все, замок открыт. Смотрите, зато, что тут внутри.
В кейсе было несколько записных книжек, небольшая книга в мягком переплете ,сильно затертая, называющаяся "Золотой Поезд" и письмо.
— Можете мне не верить, но в поезде везли контрабандой довольно приличное количество ювелирных изделий, выпущенных нелегально, и идущих на маркировку — сказал Гарик листая книгу ,тыкая пальцем в пометки, в записи в блокнотах и в письмо — вот, смотрите, это, это номера вагонов, эти цифры, номера купе, ну полок в купе, а из вот этих заметок, если слова собрат, получаются указки на место расположения тайника. Смотри что выходит.
Гарик, тыча пальцем то в одно, то в другое, стал выписывать, получалось вот что: седьмой вагон, двадцатое место, трубка.. на ... стенка ... над ... двадцать ... полка ... золото ... цепь ... три.
— Получается, что в седьмом вагоне, в трубке на стенке над двадцатой полкой, наверно это такая скоба, закрепленная над диваном, лежат три цепочки из золота — возбужденно говорил парень — я как ключ в письме разгадал, сразу начал выписывать, таких тайников по поезду, тринадцать с золотыми изделиями, семь с изделиями с самоцветами и десять с серебром.
Посмотрев на лица товарищей Гарик посерьезнел.
— Я всё понимаю, это не факт, и поход очень опасен, но другого варианта я не вижу — проговорил он, вы согласны?
Один за другим друзья кивали, действительно, так быстро они не могли найти сумму, а если в поезде удастся найти хотя бы часть спрятанного, если это не розыгрыш, конечно, то трактир спасен. Да и тянул ребят к Поезду, хотелось посмотреть, что же там сейчас, окунуться в тот, старый мир.
В тот же день было решено, девушки остаются в "Золотом Ключике" с ними остается Флеврети, а ребята собираются в путь и через пять дней выходят. И вот, эти пять дней прошли, Гарик горел, его ночные кошмары обострились и он просто не находил себе места. Рок, по нему было не ясно, но он уже собрался, и ждал часа "Ч", а Пакость уже на второй день стал отговаривать друзей, хотя закрадывалось подозрение, что он просто проговаривает возможные альтернативы, убеждая самого себя, что выбора нет. Его характер требовал самовнушения, не из-за боязни, а из-за неумения планировать что-то, Пак был человеком "здесь и сейчас", а раздумья ему мешали ...
— Гарри — оторвавшись от воспоминаний, заговорил Рокки — я же не спорю, надо идти, надо. Вон, уже Цапа подкатил на двуколке, спускаемся, как говориться — перед смертью не накуришься.
К трактиру действительно подкатила двуколка, когда-то взятая у Луиса, да так и оставшаяся у трактирщиков. Приняв послушание, некромант отписал всё свое имущество храму, забыв про повозку и пару лошадей, а Тоттэн не стал напоминать. Так, с негласного согласия нового приятеля у ребят появилась собственная повозка и конная пара. С возка спрыгнул маленький и всегда подвижный Цапфен, а из-под крыши появилась гибкая фигурка Флеврети, друзья приехали, пора отправляться. Гарик страяхнул остатки дремы, еще раз осознав, сколько всего они пережили в момента крушения, сколько вспомнили за сегодняшнее утро, а сколько даже и не упомянули. Схватив баулы, свой и Пакости, Гарик спустился в залу, вслед за Роком, тащащим необъятный рюкзак. Девушки суетились среди клиентов, старательно делая вид, что все в порядке, в Грачвальде было непринято провожать в трудный путь, это считали дурной приметой, но от обычая присесть на посошок никто ребят отучить не мог. Кроме короткого раздумья о необходимости путешествия эта коротка пауза давала перепроверить имущество, взятое в путь.
— Так, ребята, вот карты, скопировал один знакомый, карты старые, если не сказать древние — суетился Цапа вытаскивая привезенное снаряжение ,не все ребята успели добыть за пять дней и оставшееся гном, по приятельски, достал сам, взяв правда некую сумму, так сказать "ножные", сумму сугубо символическую, но иначе гном не мог — я вам отметил маршрут. Так что не ошибетесь, до Тихих Врат путь спокойный, два дня неспешно в этом драндулете. Дальше, дальше уже через горы или по озеру, я бы через горы, перевал в это время года нормальный, был нормальный лет сто двадцать назад, но что ему будет? Двуколку и коней оставьте на постоялом дворе "Туман", вот записка от дяди, хозяин двора с ним знаком, присмотрит как за своими. Дальше, Рок, тебе броню достать не удалось, так что тащи свою кольчугу, а вот ребятам в багажнике лежат бригантины, отличные, дварфовская работа. Закроют вас от шеи до пят, никакой псих не страшен. Денег, правда, своих добавить пришлось, так что по вашему возвращению с вас тринадцать гульденов.
Было видно, за своей суетливостью гном скрывает волнение, он привязался к ребятам, да и с гномской точки зрения они были ему выгодны. Он в который раз повторял им о маршруте, о постоялом дворе, показывал карты, указывал что-то, пояснял, как надевать доспехи, заставив ребят вытащить эти довольно увесистые куртки с прилагающимися частями из багажника. Сам проверил, всё ли ребята взяли, в общем, напоминал дядюшку, отправляющего племянников в первый скаутский поход без взрослых. Красотка инфернал стояла поодаль и успокаивала девушек, делала она это незаметно, просто отвлекла их, направив их внимание на трактир, интересуясь обстановкой и блюдами, спрашивая о репертуаре и постояльцах, уводя девушек от выхода, увлекая их к кухне, попутно собирая восхищенные взгляды обедающих.
— Ладно, Цапа — пробормотал наконец Пакость — спасибо тебе огромное, мы же не на долго, ты это, за девчонками присмотрите и если что, ну понимаешь.
Гном кивнул. Он понимал, ребята не за грибами идут, всякое может случиться. Он поклялся сам себе, что девушек не оставит ни в коем случае, а для любого гнома самой главной клятвой всегда была клятва себе. Обмануть можно любого, только себе врать не смей — так учили их с младенчества.
В двуколку ребята садились в полном молчании, Рокки уселся на козлы, Пак уткнулся в карту, а Гарри, отвратительно спавший последние дни задремал. Скрипнули рессоры возка, зацокали копыта щелкнул хлыст в руках у Рокки и дорога повела троицу к Долине Тихого Ужаса, вперед, к золоту, серебру и драгоценным камням, укрытых в Поезде, должных спасти их трактир, а возможно и жизни.
Орех.
Добытый транспорт всколыхнул застоявшуюся подобно пруду толпу. В поселке только и говорил о катере и о том, что они не одни в долине, что живут еще какие-то люди, и живут давно. Спасенных приютили, и они стали привыкать к новой жизни попутно уча русский язык. Народ в поселке смотрел на новую группу, мародеров, как на киноактеров в СССР, вроде и простые люди, а вроде и какие-то не такие. Нашелся и специалист по нестандартным двигателям, один мужичок когда-то работал в КБ, занимавшемся как раз альтернативным топливом. Он осмотрел движок и сообщил свое мнение, оказавшееся вполне положительным. Заодно он успокоил Ореха по поводу топлива, поселок мог производить подобное. Промышленных масштабов обещать было нельзя, но на подобное корыто хватать должно. Это радовало, и Георгий с мародерами совершил несколько вылазок вдоль берега, вылазок дерзких, но очень прибыльных для поселения. Первым походом группа вывезла автобус, до которого так и не добрались с тот раз. Виталик обладал отличной памятью, а его умение ориентироваться было выше всяких похвал. Находя путь по одному ему понятным приметам, он мог привести людей в место, где был ранее, с точностью до десяти метров. Автобус дал поселку многое. Стекла, сохранившиеся и аккуратно вынутые из рам, пошли на окна, двери автобуса были вынуты и вывезены, пока что отложены на склад, сиденья превратились в кресла, одежда, изъятая из багажного отделения и розданная жителям, внесла разнообразия во внешний вид поселенцев, добавив несколько ярких пятен в застиранную и сильно вытертую толпу. Особую радость вызвало огромное количество женской косметики и белья. Слабый пол, истосковался по этим мелочам, и нельзя было сказать про сильную половину, что их не порадовала такая добыча, ведь это их дамы получили возможность накраситься и немного приодеться, порадовав своих мужей. Попутно с вывозом автобуса, Орех провел разведку нескольких точек, и следующий поход был не только мародеркой.
