До тракта ехали полдня. Сплошного леса не видели, те же чахлые рощи, только здесь их было больше. В одной из них укрылись и ждали, пока стемнеет. Тракт опустел задолго до темноты, да и днём по нему ездили редко.
— Раньше было много купеческих обозов, — сказал Март, когда я спросил, почему так мало проезжающих, — а какая сейчас торговля? Пока не наведут порядок, купцы будут сидеть по домам. Возле городов трактом пользуются крестьяне, а кому ездить здесь? Дворяне тоже остерегутся, поэтому остаются сами горцы, но многие из них остались вместе с Парком в Матисе или подались в столицу. Этот тракт в королевстве не единственный, есть ещё три...
Закончив разговоры, выбрались на дорогу и поехали на север, стараясь делать это как можно тише. Предосторожность оказалась излишней, потому что нам так никто и не встретился. Когда рассвело, выбрали рощу погуще и расположились на отдых. Еда была, поэтому не стали разжигать костёр, дым от которого мог нас выдать. Расседлали и пустили пастись лошадей, оставили дежурить Бара, а остальные после завтрака легли спать.
День тянулся медленно, и время убивали в разговорах, потому что других занятий не было. Зерт пробрался к тракту и долго наблюдал, укрывшись за кустами, но за всё это время так никто и не проехал. Когда начало темнеть, поели, оседлали лошадей и продолжили путь.
— Завтра доедим последнее, — сказал ехавший следом за мной Март. — Охоты здесь не будет, поэтому придётся искать деревню. Купим продукты, а заодно можно пристроить лошадей. Заплатим крестьянам, и они их сберегут. В предгорье мало деревень, но они есть.
— А где заканчивается тракт? — спросил я.
— Он вскоре повернёт на запад, к медным рудникам. Там уже не тракт, а обычная дорога. Утром с него съедем. Там уже можно не скрываться.
Когда взошло солнце, увидели возвышавшиеся над холмами вершины гор. Они были невысокими и поросли редким сосновым лесом.
— Это только кажется, что горы близко, — сказал Зерт, — на самом деле до них день пути.
— Это не горы, — отозвался Дак. — Настоящие горы будут дальше. С самых высоких никогда не сходит снег. Есть даже такие, на которых нечем дышать. На такой высоте страшно холодно даже в меховой одежде. Конечно, там никто не живёт, но многие молодые, взбираясь на вершины, испытывали свою храбрость. Я когда-то тоже забрался на такую и с трудом вернулся.
— Как будем искать деревню? — спросила Лера.
— Не будем мы её искать, светлая, — ответил Зерт. — Посмотрите вперёд! Видите, от тракта отходит дорога? Здесь она может идти только к деревне.
Мы съехали с тракта на узкую, поросшую травой дорогу, по которой через час добрались до небольшой деревни, стоявшей на берегу текущей с гор реки. Здесь никто не хватался за вилы, но на нас посматривали с опаской, особенно на меня и Дака, в котором сразу узнали горца. Отношение изменилось, когда крестьяне узнали, что мы хотим купить еду и оставить у них лошадей.
— Еду мы вам продадим, — сказал Марту староста, — и лошадок можем пристроить, нам не трудно, особливо если будет плата. Только мы никак не можем за них отвечать. Теперь у нас хозяин не зак, а ракшаны. Что захотят, то и сотворят. Сильно не свирепствуют, но уж больно у вас хорошие лошадки. Если увидят, точно заберут.
— Постарайтесь, чтобы не увидели, — сказал я. — Мы уходим дней на десять, а за заботу о лошадях я заплачу полсотни золотых. Стоят ваши труды таких денег?
— Не извольте беспокоиться! — залебезил мужик. — Мы их так укроем, что никто не найдёт!
Нас хорошо накормили и набили продуктами заплечные мешки. У каждого, кроме моей жены, был порядочный груз. Её сумки нёс я. Зерт расспросил крестьян об окрестных землях, а потом перевёл их рассказ не знавшему языка нерцев Даку.
— Я и так знаю, куда идти, — сказал ему горец. — Сначала подойдём ближе к горам, а когда закончится лес, повернём на восток. До перевала идти два дня, и столько же будем добираться до нужной вам долины. Еды хватит с запасом, а если встретим кого-нибудь из наших, я найду что сказать. Только прежде чем идти в пасть Бура, вы подождёте в надёжном месте, а я схожу в одну из деревень. Дашь золото, князь? Нужно предупредить мою семью, но они далеко, а я не могу вас бросить. Если будет золото, найму кого-нибудь из молодых, чтобы он передал весть.
— Мне не жаль золота, — ответил я. — Возьмёшь, сколько нужно.
— Тогда пошли, — сказал Дак. — Сейчас можно идти толпой, но в горах я пойду первым, а вы будете следовать за мной по пятам, никуда не сворачивая.
Глава 20
— И долго нам его ждать? — спросила жена. — Скоро уже стемнеет.
Мы сгрудились в углублении в скале, которое Дак назвал пещерой. Он утром ушёл в селение горцев и обещал вернуться к полудню. Было тесно и холодно, но наше укрытие хоть как-то защищало от ветра. Добирались до него по узкому карнизу, под которым где-то далеко внизу шумела река.
— Если не убьют и не схватят, должен вернуться, — ответил я, — а с Даком не так легко справиться.
— Навалятся толпой, и ничего он не сделает, — мрачно сказал Март. — Зерт, ты сможешь отвести нас к долине по его рассказу?
— Я найду её, — сказал бывший страж границы, — но на это может потребоваться много времени, а еды в обрез. С Даком было бы проще.
Послышались шаги, и появился наш горец, который двигался по нависшему над пропастью карнизу, даже не придерживаясь рукой за скалу. Когда Дак приблизился, стало видно ободранную скулу.
— Не получилось? — спросил я, потеснившись, чтобы освободить место.
— Я опоздал, — ответил он. — Вчера в селение приехал человек вождя, который рассказал старейшинам новости. Одной из них были слова о моей измене. Поздно кого-то посылать, да мне и не дали бы. Меня не посмели тронуть, пока был гостем, но, когда ушёл из селения, отправили молодых схватить. Не хотел убивать, поэтому пришлось прятаться. Царапина не от боя, просто ободрал о камни. Моя семья теперь всё равно что мёртвая. Надо отомстить, иначе не будет сил жить дальше. Переночуем здесь, а утром пройдём перевал. К вечеру будем у пасти Бура.
— Ночевать здесь? — ужаснулась Лера. — Я не могу даже выпрямить ноги!
— Другого безопасного места поблизости нет, — равнодушно ответил Дак. — К тому же скоро совсем стемнеет, а в таких горах ночью не ходят.
Ночлег был ужасным. Спала только жена, которую я держал на руках. К утру все замёрзли и едва могли стоять на ногах из-за скрюченных поз. Нормально выглядел только горец.
— Разотрите ноги, — велел он, — иначе вы отсюда не выйдете. Я пойду первым, а вы — только когда пройдёт боль.
Мы разминали мышцы и били по ним руками, а потом один за другим вступили на карниз.
— Чтобы я ещё хоть раз полезла в эти горы! — передёрнув плечами, сказала Лера, когда вышли на тропу. — Я никогда в жизни так не боялась! Если бы не ты, точно сорвалась бы вниз!
— Дальше будет лёгкая дорога, — утешил её Дак, — но всё равно смотрите себе под ноги. Неосторожный может свалиться даже с этой тропы. Здесь почти любое падение — это смерть.
Когда прошли перевал, стало легче. Тропа огибала россыпи камней и шла вниз. Возле небольшой речки сделали привал и поели. Здесь уже росли низкорослые ели, поэтому мы насобирали сушняка, разожгли костёр и сварили кашу из последней крупы.
— На вечер остались лепёшки, — сказала Стела, — а завтра будем голодать. Здесь можно кого-нибудь подстрелить?
— Охотятся на баранов, но не здесь, — ответил горец. — До тех мест, где они водятся, нужно идти целый день. Неподалёку от нужной нам долины есть селение. На пастбище можно разжиться козами, но для этого надо убить пастухов.
— Не будем никого убивать, — сказал я. — Несколько дней можно поголодать. От этого никто не умирал. Придём на место, а потом будем что-то решать.
Спуск сменился подъёмом, потом опять спускались и снова карабкались вверх. Тропы уже не было, и мы с трудом шли вслед за Даком, который непонятно как здесь ориентировался.
— Пришли, — наконец сказал он, показав рукой направление. — Вот это и есть пасть Бура.
Ещё не стемнело, но сначала я ничего не заметил. Проход стало видно, когда прошли с сотню шагов. Огромный камень прислонился к почти отвесной скале, и между ними мог без труда проехать всадник.
— Старики говорят, что когда-то его не было, — сказал Дак о камне. — Наверное, упал с горы. Пробирайтесь на ту сторону, только осторожно. Повсюду камни, на которых можно поломать ноги. Страх не здесь, а дальше.
Мы прошли под камнем и очутились в проходе, образованном двумя скалами. Здесь даже без ракшанского бога мёртвых было темно и страшно.
— Давайте я пойду вперёд, — предложил Март, — а вы немного подождёте. Если есть опасность, глупо рисковать всем.
— Идите, — не стал возражать я, — только смотрите под ноги. Здесь полно камней, да ещё такая темень, что их почти не видно.
— Сейчас прибежит, — сказал Дак, когда затих звук шагов нерца. — Я ничего не боюсь, а оттуда бежал в диком страхе. Не сразу, а когда осилил половину пути.
Март не прибежал, он вернулся шагом. Из-за темноты я плохо видел лицо, но его страх выдал голос.
— Не пройти, — сказал бывший капитан. — Шагов сто не чувствовал ничего, а потом стало страшно, и страх увеличивался с каждым шагом. Не помню, когда я повернул назад, но до сих пор дрожат руки и одежда промокла от пота. Вы не человек, может, на вас это подействует не так сильно?
— Мы пойдём вдвоём! — заявила Лера. — Дай мне руку!
Я не стал возражать, потому что не видел опасности. Страх не убивает, а пот можно и пережить. Приобнял жену и осторожно пошёл в проход, обходя крупные камни, которые в почти полной темноте мог видеть один я.
— Ничего не вижу, — сказала она. — Ты не чувствуешь страх? Сар, не молчи.
— Пока нет, — ответил я и тут же почувствовал тревогу.
— И я не чувствую, — отозвалась Лера. — Я считаю шаги. Уже прошли шестьдесят.
— Точно не чувствуешь? — спросил я. Тревога переросла в страх, с которым пока можно было бороться, но он рос с каждым шагом.
— А разве тебе страшно? Может, я не боюсь, потому что занята счётом?
— Наверное, это как-то связано с твоей магией. Можешь что-нибудь сделать?
— А как? Сар, ты меня сейчас задушишь! Ой!
— Извини, — отпустив её, выдавил я, стараясь не потерять остатки самообладания.
— Милый, меня сейчас кто-то спросил, нужно ли открыть проход. Ответить?
— Скажи, чтобы открывали! — прорычал я и внезапно почувствовал, что охвативший меня ужас исчез. Для того чтобы прийти в себя, понадобились несколько минут.
— Может, вернёмся за остальными? — спросила Лера. — Они теперь пройдут.
— Потом, — отказал я, — сначала посмотрим сами. Это здесь темень, а снаружи ещё что-то видно. Если задержимся, станет темно, а у нас нет ни фонаря, ни факелов. Нет даже дров, чтобы разжечь костёр. Укутаемся в одеяла и будем ждать утра. Давай я возьму тебя на руки. Так будет быстрее и сохранишь ноги.
Я уже ничего не видел и шагал, почти не поднимая ног и постоянно натыкаясь на камни. Когда закончился проход, как я и опасался, не было видно ни зги. Внезапно вспыхнувший свет ослепил и заставил зажмуриться. Когда я смог открыть глаза, увидел удивительное зрелище. В окружённой горами небольшой долине стояло что-то огромное, вроде кургана, но с острой вершиной. Над ней плавал в воздухе огненный шар, и в его свете было видно, что курган отсвечивает так, будто он сделан из одного куска железа.
— Действительно, дом бога! — со страхом сказал я. — Какой он огромный!
На этот раз страх был не внушённый, а мой собственный, и жена его почувствовала.
— В нём нет зла, — отозвалась она и взяла меня за руку. — Пойдём, нас приглашают войти.
Не знаю почему, но я ей поверил, хотя всё равно было страшно. Рядом с этой железной горой человек чувствовал себя букашкой, и не имели никакого значения его сила, храбрость и мастерство воина.
Пройдя две сотни шагов, оказались рядом с домом бога. Перед глазами что-то мелькнуло — и мы очутились в не очень большой комнате. Стены, пол и потолок — всё было ослепительно белым в ярком, непонятно откуда льющимся свете. Пол возле нас вспучился и превратился во что-то похожее на два низких и очень широких стула. Больше в комнате ничего не было.
— Сядем, — предложила Лера. — Сар, сейчас со мной будут говорить, а ты пока отдохни. И не пугайся: разговор будет долгим.
Я сел и почувствовал, что страх сменяется безразличием. Навалилась усталость, и сильно захотелось спать. Посмотрев на застывшую на стуле жену, закрыл глаза и провалился в сон. Проснулся не сам, разбудила Лера.
— Вставай, соня, — ласково сказала она. — Уже утро.
Когда я открыл глаза, увидел ту же белую комнату, только теперь в ней был один стул, на котором я лежал. Страха не чувствовал, только любопытство.
— Поговорила? — спросил я. — Интересно, о чём у тебя был разговор и с кем?
— Это не совсем разговор, — ответила жена. — Я молчала, а со мной говорили и многое показывали. Не спрашивай как: это долго объяснять и ты вряд ли поймёшь.
— Ты поняла, а я не смогу? — не поверил я.
— Меня многому научили, — объяснила она. — Я могу передать тебе эти знания, но не за один день. Давай поедим и сходим в одно место, а потом сюда можно будет пустить наших спутников и слуг. Пока будем есть, я кое-что расскажу.
Внезапно комната изменилась: она по-прежнему осталась белой, но уменьшилась в два раза и обзавелась мебелью. В центре стояли небольшой круглый стол и два таких же стула, как и те, на которых мы ночевали.
— Это застольная, — сказала Лера. — Садись и скажи мне, что ты хочешь есть.
— Почему тебе? — не понял я.
— Потому что только я могу разговаривать с домом. Это из-за жемчужины и её магии.
— Я голоден и съем всё, что дадут, — ответил я. — Заказывай сама.
В следующий миг на столе появились блюда с жареным мясом, кашей и лепёшками. Мясо было ещё горячим и парило, источая такой аромат, что я чуть не захлебнулся слюной. Поели быстро, после чего со стола всё исчезло. Я уже ничему не удивлялся. Это чудеса для людей, а не для бога.
— Это не дом бога, — начала рассказывать жена, — это его корабль. Только он не плавает по воде, а летает среди звёзд.
— Как можно летать среди звёзд, если они приколочены к небу, — не поверил я, — да ещё такой громадине из железа?
— Всё не так, как говорят жрецы, — объяснила она. — Звёзды похожи на наше солнце, только они очень далеко, поэтому кажутся такими маленькими. И у многих из них есть свои миры. С одного из них и прилетел... бог. Его корабль может думать и выполнять самые разные работы. В нём были две большие птицы, на одной из которых бог улетел в леса моршей.
— А почему к ним? Ему были нужны маги?
— Корабль не знает, — пожала плечами Лера. — Он только слуга, перед которым не отчитываются. Но бог был больше похож на морша, чем на человека. Может, поэтому? А магии у зелёных не было, это подарок бога.
— И что было дальше? — спросил я. — Постой... это не бог моршей Волдай?
— Его звали не так, но очень похоже, — подтвердила она. — Бог мог приказывать кораблю даже оттуда, и он это делал, пока не замолчал. С тех пор прошло больше двухсот лет, и корабль считает, что его хозяин мёртв.
