Путь самурая

Сидя напротив Канске, Ёрицуне не мог увидеть тех, кто открыл седзе и вошли следом.

— Нобуцуна, ты вовремя. Сдается мне, наш гость интересуется слухами о свистящих звуках, что слышались неподалеку от ущелья...

Две девушки быстро заняли место, от левую сторону князя. Не было сомнения в том, что новоприбывшие девушки были родственниками. Даже невооруженным взглядом было видно их отличительная черта.

Непревзойденная копейщица и ученица стратега была хорошо известно в Хида. Её по праву называли отменным бойцом клана Санада. Поймав взгляд Ёрицуне, она демонстративно опустила копьё прочь.

Парень в свою очередь ухмыльнулся тому, что глаза девушки не предвещали ничего хорошего ему. Они словно говорили, тронь князя и расплата будет жестокой...

В отличие он Нобуцуны, вторая гостья была меньше ростом и явно уступала в возрасте.

— С Нобуцуной ты знаком. Позволь представить её сестру, Санада Масатеру...

Последовав примеру сестры, Масатеру отложила лук в сторону, попутно убрав колчан со стрелами. Поклонившись, девочка нервозно начала сжимать в руках маску, которая если верить молве, встречались на лицах воинов Канске, в ущелье.

— Значит, всё это правда. И вы обе участвовали в недавних событиях...

— Скажу больше, это Нобуцуна командовала операцией, — поделился Канске.

— Вот, возьмите, — внесла свою лепту Митохиса, протягивая чашки с чаем, сестрам Санада.

— Нобуцуна, почему твоя сестренка все еще на ногах?

Притворным гневом вопросил Канске. Сидя напротив него, Ёрицуне видел, как смеялись его глаза. Пожалуй, Нобуцуна сразу же поняла настрой своего учителя и не предала вида, выпивая чай. Но вот её сестренка не поняла, и решила вмешаться:

— Простите. Это я настояла...

— И почему же? — ласково поинтересовался Канске.

На взгляд парня, елейный голос стратега лишь напугал бедную девочку.

— Мне... было скучно...

Улыбнувшись открыто, Канске сказал:

— Роду Санада повезло с потомками. Вот увидите, Масатеру будут звать лучшей лучницей в Ямато. И да, пока не забыл, Масатеру передай стрелу нашему гостью...

После того, как девушка выполнила волю князя, Ёрицуне стал рассматривать стрелу. Но как он не силился, не мог разглядеть отличие.

— Ты не там смотришь, Ёрицуне. Проведи пальцами по наконечнику. В зале темновато и ты мог пропустить...

Последовав совету князя, Ёрицуне уловил, что в наконечнике стрелы были прорезы. На не произнесенный вопрос, тут же последовал ответ князя:

— Благодаря этим прорезам, создаются свистящиеся звуки, в момент полета стрелы. Я хочу, чтобы ты взял одну и начал изготавливать свистящие стрелы...

От Ёрицуне не укрылось, что слова были не просьбой, но скорее приказом. Взяв в руки стрелу так, как берут дети новую игрушки, Ёрицуне был лишь рад последовать приказу Канске.

А Канске тем временем продолжил свою речь:

— Могущество Такеды растет. И это лишь вопрос времени, когда союзники решать напасть на нас. Всем известно, что весной Имагава Ёсимото с огромной армией отправится на Киото. Даже если ей удастся заполучить столицу, на этом дело не кончится...

После слов Канске воцарилась молчание, каждый думал о своем. Ёрицуна в свою очередь отчетливо понял, что провинция Хида и проблемы прилегающее с ней так мелки. Когда происходят такие события, от которых решится судьба страны, забота о своем уезде показалась парню мелочью.

Если он, Ёрицуне был далек от этих события, то Канске напротив, близок.

— Еще рано загадывать, как сложится судьба. К тому же, клан Ода не сдастся просто так Имагаве, — озвучил Канске.

Поставив чашку в сторону, стратег произнес:

— Зимой, мы соберем войска и будем готовить их к битвам. Ёрицуне, ты приведешь всех своих воинов и займешь место подле меня.

— Как прикажите, — тут же вторил князю парень.

— Мы также должны узнать больше о своих соседей...

Эти слова подчеркивали его заботу о клане Ода. Ведь заполучив провинцию Мино, клан Ода стал соседствовать с Такедой. К тому же, нельзя забывать о том, что и клану Оде удалось заполучить провинцию за одну военную кампанию.

Поделившись мыслями, Канске следом удивил присутствующих, тихо запев крестьянскую песню. Видя всё это, Ёрицуне поймал себя на мысли, что теперь понимает своих вассалов. Рядом с ним, Канске выглядел более непредсказуемым.

А слова тем временем лились из уст стратега:

Долгая дорога ведёт к моему дому.

К тому, что у подножия горы.

Там земли плодовиты.

Пять акров чернозема, пять акров земли есть.

Что б вырастить поесть?

Широка река возле дома моего,

У меня жена и сын

В доме с черепичной крышей.

У меня есть куры и утки

Коровы и овцы,

Бобы и рис, у меня есть всё.

И много-много цветов...

Глава 25 — Конец

Канске.

Признаться, резиденция клана Ямамото была убогой. Скрипучий пол и старая древесина, на общем фоне не так сильно выделялись. Помниться, в осенние дни с крыши резиденции то и дело, капало дождевая вода.

Но справедливости ради, надо отметить, что нынешняя резиденция, когда-то служила усадьбой. Бывшие владельцы и даже некоторые из моего клана, удивились тому, что я решил перебраться сюда. Перестройка резиденции затянулась. Из — за того, что она находилась далеко от города и в гористой местности, материалы для строительства приходили не вовремя. Поэтому, нам пришлось сохранить некоторые части усадьбы и обжить их, до поры до времени.

С приходом зимы, нас досаждали другие трудности. Тепло в резиденции плохо держалась, и слугам то и дело приходилось укутываться в более теплые одежды. В эти холодные дни, члены моего клана собирались не в главном зале, как было принято, но вокруг очага.

Традиционный камин, на мой взгляд, был очень своеобразным. Благодаря тому, что камин был построен в виде квадрата утопленного в полу здания, врезанного в землю, и окантованного камнем и наполненного золой и песком, то вероятность пожара от огня минимизировалась. Над самим огнем обычно подвешивали крючок, где в свою очередь закреплялась чайники и кастрюли. Из-за того, что система дымоотвода отсутствовала, вместо древесины в огонь использовали древесный уголь.

Камин был удобен не только для приготовления пищи, но и для отопления.

— Мастер, мне подбросить немножко угля? — вопросила Масатеру, сестренка моей ученицы, Санады Нобуцуны.

Хоть девочка не была мне ученицей, Масатеру позаимствовала обращение сестры. В отличие от Нобуцуны, волосы у ней были пострижены коротко. Широкий лоб и умные глаза, будто подчеркивали, что в ней текла кровь Санады.

— Пожалуй, немножко угля не повредит, — только и ответил ей.

Огонь в камине горел, но уже не так интенсивнее. Приняв ответ, как приказ к действию, девочка бойка подбросила угля. Не прошло много времени, как подвешенный чайник вскипел.

— Осторожнее, — предостерег малышку. Не хватало еще, чтобы она обожглась.

Но я напрасно тревожился, Масатеру ловко справилась и обдала меня взглядом, в котором читалось непонимание. Лишь запоздало понял, что она-то была приучена к местному быту. Последовавшие слова, убедили меня в этом:

— Возможно, вы и не знаете, но у себя в доме я обходилась без слуг...

Девочка сказала это с такой гордостью, что, не удержавшись, я разразился смехом.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Но неужели Юкитака так строг со своими детьми?

В отличие от Нобуцуны, Масатеру была для меня загадкой. Девочка не походила на сестру, ни манерой, ни мышлением. И даже проведя с ней вместе, больше месяца, я затруднялся сказать наверняка, каким человеком была Масатеру Санада.

В отличие от своей старшей сестры, она была немногословной и редко общалась с окружающими. Да и в стремлении быть первой среди воинов, девочка тоже уступала. Нет, не подумайте, все приказы Масатеру исполняла на отлично. Но без рвения, в этом плане было трудно сказать, что ей двигало.

— Хозяин должен уметь делать все, что умеет его слуга. Иначе, он немногого добьется в жизни, — поучала меня Масатеру.

Поняв свою оплошность, а именно то, что было не принято поучать взрослых, Масатеру быстро налила мне чаю и протянула чашку.

Согревая пальцы и наслаждаясь теплом, спросил Масатеру:

— Ты, наверное, хотела отправиться с сестрой и покомандовать воинами? Прости, что тебе приходится возиться со мной...

— Думаю, я только мешалась бы под ногами. Да и отец мне говорил, чтобы я многому у вас научилась, — ответила с детской непосредственностью, малышка.

В эти дни, когда снег окутал провинцию, люди по моему приказу стекались на равнину, близ города Такаяма. Новобранцы разучивались строю и передвижению, а после должны были начаться военные игры.

Что бы мотивировать воинов, нам пришлось изрядно потратиться. В основном, скупая новые доспехи и мечи. Но, подготовка войска не было важнейшей причиной. Меня не могло не волновать, участие двух враждующих кланов, Мицуге и Ямамото.

Согласитесь, на войне, когда все чувство обострены, дай лишь повод и былая ненависть возьмет свое, попутно отбросив нас назад или влеча поражения. Этого я не мог допустить. И, чтобы как-то удерживать самых буйных, мне пришлось вместе с командующим составом, отправить на это дело и Рен.

К последней я очень прикипел душой. Казалось бы, немногословная Рен словно тень следовала за мной и я её не часто замечал. Но отпустив на время, ощутил всю тяжесть одиночества.

— Вам не понравился чай? — по-своему поняв, спросила Масатеру.

— Нет, чай бесподобен, — чуть слукавив, притронулся к чашке чая.

Чайная крупинка плавала на поверхности чашки, намекая на скорую удачу. Против своей воли, я вспомнил вкус чая, приготовленный "Айкавой".

Ровно две недели назад, первого декабря выпал снег. Этот день для меня прежде был особенным. Ведь в этот день родилась Харуна...

Зимой, вести приходят с опозданием. Но слухи о том, что Харуна собирается праздновать свое рождение на всю провинцию, созывая всех свои вассалов, достигли нас раньше. Не скрою, не получив приглашение, огорчился. Умом понимая, что дело к этому и идет, мне становилась грустно. И вот, в неясный день, из Каи явилась посланница императора. Вернее сказать, дочь императора, Митохиса...

Помнится, услышав её слова, и будучи в плохом настроении, я рассмеялся ей в лицо.

— Понимаю, твою озадаченность, но это правда, — еле скрывая свой гнев, холодно бросила Митохиса.

— Позволь узнать, что побудило тебя открыться? — растерянно спросил.

— Мне горько видеть, как клан Такеда несправедливо обращается с тобой. Помнишь, я ведь предупреждала тебя, об участи генерала У Ци. Канске, императорский дом готов принять тебя...

Помнится, перед тем как ответить, я поблагодарил богов, что первым заговорила она. Ведь в противном случае, я бы ей открыл, что веду переписку с самим Сёгуном.

Как не странно, люди Сёгуната вышли сами на связь. Теперь я понимаю, что интерес Сёгуна подстегнул внимание императора. И узнай об этом Митохиса, её это явно не обрадует...

Справившись со своими мыслями, я ответил не сразу:

— Ты хочешь, чтобы я предал Харуну?

Говоря это, в горле у меня пересохло. Я до сих пор боюсь себе признаться, но дело идет к этому. Нет, не предательству, но вражде, между мной и Харуной. Ведь, она уже показала, что не потерпит мою независимость.

Но открытая война губительна. Бесспорно, от этой войны выиграют лишь наши враги.

Подкидывая еще углей в камин, Масатеру и не подозревает, какие воспоминания мучают меня. Даже Кирихара, мой приемный отец, заметил, что я сильно исхудал, как только стал полноценным дайме.

В клане не на шутку переживали за мое здоровье. Было непривычно наблюдать такую заботу.

— Канске, неужели ты не видишь? Что единственный, кто предан, это ты!

Я не верю, что Харуна остыла ко мне. Любовь, так или иначе, тлеет в её груди. Но, пожалуй, этого не достаточно. Бывает, что обстоятельства сильнее нас и нам лишь приходится покориться.

— Ты хоть представляешь, что советуешь мне? Даже если я поведу своих воинов против неё, мне не победить. Окруженный врагами, провинция Хида не выстоит долго...

О таком даже думать не приходится. Ведь, почуяв момент, Ёрицуне и другие зашевелятся. Остаться в закрытом помещении с ядовитыми змеями, не лучшая затея. И Митохиса, не могла не понимать этого.

— Тебе не нужно воевать с кланами. Достаточно дойти до Киото, как ты станешь генералом императора... и свергнешь власть Сёгуна...

Глаза, словно льдинки проницательно смотрят на меня, и нельзя не признать, что в них теплится надежда. Но, как же сама Митохиса не понимает, что она, по сути, предлагает мне поменять одних хозяев, на других...

— А что ты скажешь, если я захочу стать Сёгуном?

Сказанные шутя, эти слова всё же были поняты всерьез дочерью императора.

— Если ты будешь чтить законы императора, то почему бы и нет?

Разговор у нас шел в главном зале. Беседа была настолько важной, что я как-то подзабыл о холоде и меланхолии.

Будто кивнув своим мыслям и решившись на что-то, Митохиса быстро проговорила:

— Но скажи, разве не лучше ли стать императором, чем быть Сёгуном?

Не было нужды быть семи пяди во лбу, чтобы понять, о чем говорила девушка.

Император Го-Нара проживал свои последние дни. И, пожалуй, следующим императором мог стать тот, кто заполучить руку Митохисы.

Прежде чем я успел ответить, девушка убежала прочь. После этого, она старалась не попадаться мне на глаза, а вскоре, уехала вместе с Нобуцуной и Кирихарой.

Но её слова не дают мне покоя.

Однако, это всего лишь мысли. Стоит мне с приходом весны, увести войска, как тут же отреагируют Уэсуги и Такеда. Ведь без приказа Харуны я не могу действовать самовольно. Мое влияние в Синано велико, этому способствует доверительные отношения с кланом Санада.

Но я не могу исключать, что Санада Юкитака лишь использует меня, чтобы выйти из-под опеки Такеды.

Юкитака вполне может посылать своих дочерей, чтобы я утвердился в мысли о том, что клан Санада последует за мной. Однако, на деле всё не так однозначно.

Да и император и Сёгун, в принципе хотят одного и того же. Как бы расправиться с врагами, используя чужие руки.

— Мастер, снова вороны расшумелись, — привлекла мое внимание Масатеру.

Встряхнувшись и прогоняя тревожные думы, мне пришлось признать, что сестра Нобуцуны была права. Карканья ворон слышалось отчетливо, потому как буквально за соседней стеной, люди из клана держали несколько десятков ворон. И число пернатых росло с каждым днем.

Пока не построим отдельное здание для них, нам приходилось мириться. А всё дело было в том, что я как-то раз ляпнул, не подумав, при присутствие Кирихары.

— Люди верят всему что слышат. По их мнению, в моей свите служат не только смертные, но и ёкаи и демоны. И чего ты лыбишься, Рен? Думаешь, я не знаю, что тебя это всё забавляет, наша "принцесса мононоке".

Услышав это, Рен спрятала смех за кашлем. А я тем временем, разговорившись, не заметил, как Кирихара развесив уши, слушал каждое слово.