"Небесные Воины" Борисова - Беларусь

**

Бюргерсон Свен Нильсович

Отказать себе в удовольствии понаблюдать, как "джедаи" будут мучить проклятого паписта, замыслившего извести их летающее чудовище, Свен, конечно же не мог. Ну а поскольку аппетит приходит во время еды (как говорил один его знакомый наёмник-француз, уже покойный), почему бы не проверить на попавшемся паписте твёрдость своего кулака? Попробовал, конечно. Однако "джедаи" не дали по настоящему насладится мучениями врага и всучив увесистый кошель с серебром выставили Свена за дверь. Облизнув кровоточившие костяшки Свен услышал отчаянный вопль поляка.

— Наверно, на него снова испробовали свои, богу противные, механические штучки. Так ему и надо.

Тщательно пересчитав заработанное серебро и проверив пистолеты, Свен отправился в ближайшую корчму. Сам Бог велел пропить после такой ночки пару-тройку монет. Наёмник заржал, вспомнив слова одного из чужаков.

— Погода шепчет — одолжи, но выпей".

Первое слово, которое он выкрикнул следующим утром, было.

— Проклятье!

Свен очнулся на земле возле колодца, но не успел подняться на ноги, как на него с гоготом вылили ещё одно ведро холодной воды.

— 'Деньги'! — Ужас пронзил всё ещё затуманенный алкоголем мозг наёмника. Рука молниеносно метнулась к поясу и нащупала увесистый кошель.

— 'На месте!' — Свен расслабился. — 'Оружие тоже при себе, хотя повозиться разряжая замоченные пистолеты ещё придётся.'

— Ну что, друг мой, очнулся? — голос литвина Антипенкова был непривычно ласков. — Пошли опохмелимся!

Влив в себя "стопарик" адского зелья, которым его (хорошо хоть бесплатно) ночью накачал проклятый литвин, Свен окончательно пришёл в себя и вспомнил, о том, что вчера наговорил сидя в корчме.

Из всех семи смертных грехов дело не дошло только для блуда, по причине падения под стол и потери сознания.

Свен с облегчением вздохнул, хотя бы сифилиса после вчерашнего можно не бояться! Ну, а с остальным он должен справиться.

При виде "инженера Пачулина", тоже решившего опохмелиться, Свен сам того не желая начал раздуваться от гордости и чувства превосходства над убогим схизматиком.

— Я больше не буду изобретать оружия! Нет! Нет! И нет!

Инженер Пачулин при всех отказался делать оружие, тем показывая себя полным болваном. Решив, что так ему и надо, Свен наоборот, при всех заявил, что сможет сделать мушкет, ничуть не хуже, чем у 'джедаев' и долго потом хвастал своим мастерством оружейника и даже попытался выцарапать на столе его чертёж.

— Чертёж!!! — Свен с отсутствующим видом снял с пояса нож и стал соскребать (пока никто не видел) то, что вчера в пьяном угаре и припадке тщеславия там выцарапывал.

— Хорошо, хоть хватило мозгов не рассказать, что в тайном месте лежит хоть и сломанный безмозглым местным быдлом, но всё же до последней заклёпки изученный "автомат" одного из "джедаев". Понятно, что скопировать его не удастся, но....

Окончательно протрезвевший Свен почувствовал знакомый с детства зуд в руках. К тому же Пачулин при всех обещал ему (если он такой мастер) дать попользоваться своим инструментом.

Через две недели.

— Ну и как ты собираешься установить заготовку ствола, чтобы сверло шло ровно? — спросил его с недоумением Антипенков

Однако Свен стоял насупившись и молчал. Не хватало ещё делиться секретами мастерства с не пойми кем. Тем более, что за время, прошедшее после пьянки и неосмотрительно данных обещаний Свен был разорён.

— В кармане — вошь на аркане, — имел наглость завить пленный московит, отданы ему в качестве подручного. Разумеется, схизматик в то же мгновение пожалел о сказанном, получив тяжёлым кулаком бывшего подмастерья и наёмника в ухо. Однако, крыть Свену было нечем — все сбережения были потрачены на покупку недостающего инструмента и пяти ствольных заготовок. Обиднее всего было то, что в этой проклятой стране всё стоило впятеро дороже, чем в Швеции. Хорошо хоть Пачулин взялся бесплатно кормить Свена и его подручного пленного московита.

— Да ничего он не будет делать! Пофиг микроны! Видно же, что ствол в кольцах деревянными клиньями закреплён. По любому дерево "дышать" будет на миллиметры, не то чтоб на микроны, — Пачулин был весел.

— Спорим на интерес, что у этого шведа ничего путного не выйдет?

— Ладно, оставим его, ты же видишь, наш "мастер" не хочет делиться своими секретами! Не удивлюсь, что он предложит потом втихаря удавить или ослепить своего подручного, чтобы конкуренцию не разводить! — Антипенков увлёк за собой Пачулина и они покинули избу, превращённую в мастерскую.

— Так оно и будет! — Свен вполне уже понимал разговоры, хотя старался по возможности это скрывать.

Он вошёл в корчму, раскланялся с выглянувшим с кухни на звон колокольчика, зазвонившего при открывании двери и широким жестом "не считая" (монеты в количестве восемнадцати талеров были отсчитаны заранее, но кто об этом мог догадаться?) вывалил на стойку горсть серебра.

И во всеуслышание провозгласил:

— Угощаю всех присутствующих "адским зельем" инженера Пачулина!

После чего тихо добавил смазливой кельнерше:

— Мне пива, как обычно.

Напиток, который варили местные, можно было пить почти-что без отвращения, в отличие от мочи, которую называли "пивом" паписты, схизматики и жиды в остальной Республике трёх народов.

Впрочем, пиву Борисовцев до божественного напитка, что довелось Свену отведать в своё время в Висмаре, было ещё далеко. За то 'адское зелье инженера Пачулина' уже успела завоевать расположение всех местных знатоков.

Конечно, было ужасно жаль расставиться с почти что полугодовым жалованьем наёмника, но дело прежде всего! Свен вполне отдавал себе отчёт, что зелье Пачулина развязывает языки и рыцарям — Джедаям тоже, причём не хуже, чем другим людям. С удовольствием отхлебнув пива и зажевав глоток добрым куском колбасы, щедро сдобренной пряностями и чесноком начал прислушиваться к разговорам в корчме.

В своё время его выручила болтливость пьяных схизматиков и знание их языка!

Изучая оружие загадочных пришельцев в Борисов Свен не побрезговал замарать руки, вырезая из трупов московитов и казаков убившие их пули и надеясь скопировать их конструкцию. Однако решить проблему с наскока не получилось. Пули, а у Свена в заначке были их несколько самой разной, но в то же время похожей, формы, состояли из слоя свинца в медной или железной оболочке и стального сердечника. Да и порох в патронах тоже был необычным. А самое главное — он воспламенялся от удара специальной детали механизма оружия в определённое место гильзы. Повторить такую конструкцию оружия было сложно, но можно. Но где взять патроны, воспламеняющиеся от удара?

Однажды доедая свой скромный бесплатный ужин, уже почти отчаявшийся Свен услышал, как перебравшие "рыцари — Джедаи" насмехались над ним, а потом начали хвастаться друг перед другом своими познаниями.

Из вороха непонятных и полу понятных слов Свен запомнил немного: свинцовая пуля должна быть само расширяться от давления пороховых газов, чтобы легко проскакивать в ствол при заряжании и расширившись при выстреле идти уже по нарезам! Якобы такую пулю изобрёл некий француз Минье (опять паписты!), а сама пуля должна быть в форме напёрстка и внутри у неё обязана быть некая хитрая деталька, какая он так и не разобрался, а нарезы в стволе должны быть более пологие, чем в оружии под бездымный порох и оболочечную пулю.

Потом, правда, упившиеся инженера начали нести откровенный бред. Ну а как ещё можно назвать их утверждение, что после вылета из ствола пуля, приобретя вращение проходя через нарезу превращается в какой-то "хероскоп", а после попадания в цель снова в пулю.

Дикари! Любой более-менее знающий европейский оружейник, а Свен считал себя именно таким был в курсе, что пулю после вылета из ствола отводят от цели вцепившиеся в неё маленькие черти. А когда она, вылетев из нарезного ствола, начинает вращаться — черти не в состоянии зацепиться и следовательно, отклонить пулю в сторону.

С другой тайной оружия Свен разобрался сам, от чего был необычайно горд — профиль нарезов, который он с чистой совестью скопировал с "автомата". Пьяные инженера также долго спорили о калибре, но тут уже Свен ничего не смог поделать — отверстия в купленных им у местного кузнеца ствольных заготовок были без малого в половину дюйма.

Следующие заготовки он решил сделать меньшего калибра. Поскольку проблем с оружием не было — брошенных московитами мушкетов были тысячи и почти две трети из них были шведской или голландской работы, Свен воспользовался именно шведскими, тайно надеясь найти мушкет если не со своим клеймом, то хотя-бы мастера Андерсона, но надежды не сбылись).

Изготовленный при помощи раба-московита нарезной стволик (нарезами пришлось заниматься самому, а вот с обтачиванием наружной поверхности ствола справился и московит) тупо вставил в ствол мушкета. Получилось тяжеловато, но зато дёшево и быстро!

Вдвое больше времени заняла возня с пулеканалами под пулю-напёрсток. Тем более, что они у Свена получались скорее в форме буквы "Н" с сужающейся верхней частью.

В нижнем отверстии пули Свен приклеил бумажный патрон с уже готовым зарядом пороха, причём бумага была выварена в селитре, подобно фитилю. А в верхнее отверстие был засыпан порох. Перед выстрелом надо было зубами вытащить из пули деревянную затычку, высыпать на полку из неё порох, а потом вставить пулю с приклеенным патроном в ствол и протолкнуть вниз до метки на шомполе.

Правда мелкая деталька, упомянутая "джедаями" так и затерялась и Свенн решил, что она изначально была лишняя или вовсе придуманная папистом Минье, чтобы заморочить другим голову.

Присоединиться к местным "пахоликам" с которыми проводили учебные стрельбы "джедаи" было просто. А потом был аукцион, как на бирже в Антверпене! Свен продал все три мушкета дрожащим от вожделения шляхтичам по сотне талеров за каждый! И, признаться, они свои деньги потратили не зря! Уже вернувшись в мастерскую с набитыми серебром карманами, Свен пинком поднял храпевшего на лавке по случаю выходного дня московита и вручил ему три талера.

— Ты их честно заработал!

Тот не смог скрыть своего удивления, ведь врученная ему сумма составляла не много ни мало, а жалование московитского воина за год. Свен не смог отказать себе в удовольствии поглумиться на несчастным схизматиком:

— Тебя "джедаи" отдали мне в качестве раба. Но я, в отличие от вас, схизматиков и папистов, честный христианин! А нам не по душе иметь в рабстве другого человека, пусть даже такого еретика как ты. Так что и впредь я буду платить тебе за работу.

Свен выдержал небольшую паузу и добавил.

— Если ты будешь у меня учиться мастерству оружейника — буду платить меньше. Ну, а если нет — то больше!

После чего оставил в покое ошарашенного московита и отправился заказывать новые ствольные заготовки к местному кузнецу.

Три проданных мушкета почти окупили все затраты. А за пару дней — с пивом и перекуром, как любит говорить Пачулин — он мог изготовить себе и новый. Свен посчитал, что с учётом стоимости заготовок и прочих расходов день работы приносил ему больше двадцати талеров чистого дохода! Правда Свен работал в одиночку ещё и по ночам. Он уже скопировал почти все части мушкета рыцарей-Джедаев и теперь ломал голову, над этой загадкой.

Глава двенадцатая.

28 Июля — 19 Августа 1655 года

Территория Республики Трёх Народов

Овод лениво увернулся от удара ладонью и улетел. Как бы насмехаясь, он приземлился на круп лошади одного из сопровождающих, избежал удара её хвоста и выбрал объектом своих обследовании ближайшее тело на кресте. Попробовав мягкость кожи на волосатом паху страдальца овод решил, что это самое лучшее место для выкладки яиц. Щеку висящего на кресте человека свело от судороги и он повернул голову. Облепившая его глаза и окровавленный рот мошкара отнеслась спокойно к такому телодвижению и продолжила свой пир.

'Если кто-нибудь из них ужалит меня, то наверно заразит чумой', — Юродивый посильнее закутался в присланную царём рубашку. — 'А мне нельзя заболеть. Я слишком ценен для Родины.'

Где то в его мозгу захихикал Белоусов.

— Заткнись! — мысленно приказал ему Юродивый.

— Этому ещё и язык вырвали, — сопровождающий их стрелец любезно делился информацией о казнимых с князем Иваном Лобановым — Ростовским. — Изменщик принёс грамоту от войск князя Радзивила и похабный рисунок, где был изображён сам царь. Сейчас всё войско негодует и требует покарать блядей. (Словом 'Блядь' в тогдашнее время в церковном языке обозначали еретика. Прим. автора).

— Царь наш милостив и справедлив. Потому семье и слугам предателя оставил жизнь, но не языки. А вот домочадцев постельничего извели под корень.

Стрелец довёл их до шатра и остановился.

— Дальше уже без меня. Оружие оставьте.

Юродивый посмотрел, как князь Лобанов — Ростовский оставляет свою саблю охране и, не хотя, но также расстался со своим калашом. Заметив, что его никто не проверяет на предмет спрятанного пистолета, захотел того оставить.

— А вот этого я тебе не советую, — снова в мозгу заговорил Белоусов и зевнул. — Князь Лобанов знает о нём. И потом непременно доложит царю о том.

— Заткнись!

— Размечтался, — рассмеялся мертвец. — Иди, падай на колени, спасай Родину!

'Родина в опасности. Мне нужно войти в доверие' — Юродивый выгнал приведение из своего мозга и зашептал эти слова, как молитву, ползя на коленях к тучному человеку на троне.

— Батюшка Царь, мой господин, спасибо Господу нашему, что наконец позволил увидеть тебя и предупредить об опасности! — заголосил он припадая к него ноге и стараясь поцеловать башмак.

Подскочившая стража не дала этого сделать и юродивый испугался, что теперь его изобьют.

— Не вели казнить, вели помиловать! — где то слышанные слова вырвались сами собой. — Выслушай у меня всю правду о предателях.

Его царь, а человек на троне никем другим быть и не мог, добродушно взмахнул скипетром.

— Кто ты? Поведай о себе.

Юродивый попробовал встать, но бердыши стражи сразу прижались к его плечам.

'Понятно. И правильно. Пока не стану главным советником, могу и на коленях поползать'

— Я полковник десанта российского войска Виталий Александрович Сергеев, — Юродивый автоматом повысил себя в чине, полагая, что так к его словам лучше прислушаются. — Попав в ваш мир из будущего и узнав, что предатели решили подержать сторону поляков, я сразу убежал от них, стремясь предупредить вас об опасности.

— Наёмник, почему ты решил, что мне угрожает опасность?

— Вы не понимаете. Мы из будущего. А наше оружие и знание на много превосходят теперешнее.

Человек на троне заерзал и юродивый продолжил.

— Вы уже получили сведения о разгроме ваших войск около Борисова? Так это всё эти предатели виноваты. Если бы не они, ваши войска легко бы взяли эту маленькую крепость.

Разбитое ещё монахами колено от соприкосновения с полом разболелось ещё сильнее, но Юродивый терпел. Облизывая остатки зубов он смотрел, как человек на троне вертит и осматривает автомат.