— Но простят ли нам согласившиеся на сотрудничество бандиты таинственное исчезновение своего патруля?
— Им не потребуется ничего прощать. Уничтожив патруль, я начну зачистку лагеря. Истреблю бандитов, а Мей... Мей получит выговор за нерасторопность. Разжигай костер смело, Ями. Твое здоровье для меня важнее союза с двадцатью тысячами жалких подонков. Вся эта возня затеяна только по личной просьбе нашей красавицы.
— Вы многое позволяете ей, Тень-сама. Подарили титул и власть, позволили создать собственную армию и заняться реорганизацией Кровавого Прибоя. Что если она предаст нас? Что если она действительно ведет против нас борьбу?
— В таком случае я оторву ей голову, — алые глаза за черными прорезями маски насмешливо сверкнули. — Ями, не беспокойся на ее счет. Такасэ Мей — умная девочка и уже не раз доказала, что достойна оказанного ей доверия.
Мей с интересом посмотрела на аптечку, которую Кицунэ положила на край стола. Что там? Меловые таблетки? Какое-нибудь дешевое обезболивающее или тонизирующие средства? Что эта интриганка пытается продать ей под видом чудо-стимуляторов?
— Нас не столько интересуют ваши стимуляторы, Хизако-сан, — сказала воин-дракон откровенно, — сколько вы сами. Мы все еще надеемся договориться о сотрудничестве.
— Мне кажется, я уже все сказала на эту тему, дракон-сама.
— Но не все было сказано мной. Вы видите страну Морей исключительно в темных тонах, но, как сказал бы поэт, после долгой ночи не сразу заметишь первые признаки приближающейся зари. Разрушение существующего строя, разобщение и ослабление кланов, погружение в хаос и бесправие было лишь первой ступенью на пути к созданию идеального государства. Скажите мне, Хизако-сан, кто такие люди?
— Это риторический вопрос?
— Да. Люди есть люди. Слабые, трусливые и падкие до удовольствий. Они — ничто без сильного лидера. Но беда в том, что на место "сильного" постоянно претендуют весьма слабые личности, мотивируя свое право благородным происхождением, угрожая оружием или попросту обманывая людей. Низвергнув всех этих слабаков, мы создали в стране Морей абсолютный хаос, но он не продлится долго. Теперь, поняв истинную ничтожность своих прежних властителей, люди готовы пойти за истинно сильным лидером, который объединит их всех не в сообщество разрозненных кланов, а в единый народ!
— И этот сильный лидер — вы, Мей-сама? — Кицунэ не удержалась от сарказма.
— Нет, что вы. В стране Морей есть личность гораздо более сильная, нежели я.
— Дайте угадаю. Это первый синий воин-дракон? Черная Тень?
— Хино Тайсэй. Сильнейший из людей и ныне истинный правитель страны Морей, диктующий свою волю даже великому дайме.
— Позвольте, но... — Кицунэ задумалась. — Это тот самый Тайсэй, что лет сто назад пытался захватить власть над кланами Хино и Мори-но-сейрей? По официальной информации, он ведь был убит лидером Мори-но-сейрей, тем, что стал первым алым воином-драконом? А если Тайсэй спасся, то, простите... сколько ему лет? Вы что, хотите посадить на трон дряхлого, едва живого старикашку? Как долго, вы думаете, ваш сильный лидер сможет править своим осчастливленным народом? И что будет после его смерти? Еще одна эпопея с развалом и сплочением вокруг нового "божественного посланника"? Нет, спасибо, я лучше со стороны понаблюдаю за тем, как вы издеваетесь над своими людьми и сажаете на трон одного за другим самых обыкновенных диктаторов. Если бы Тайсэй действительно был героем, а не мясником, может быть, я и согласилась помогать вам, но средства, которые вы применяете для достижения своих целей, говорят сами за себя. Нет, спасибо. Я не хочу ввязываться в ваш кровавый кошмар!
Эта девчонка действительно то, что надо повстанцам.
Резкий выпад, и тонкая игла вонзилась в шею Кицунэ. Ничтожное по повреждениям ранение, но оборотница вдруг дернулась и, теряя сознание, упала лицом на стол.
— А придется, — угрюмо произнес мечник Прибоя, выдергивая иглу из шеи девчонки. — Когда очнешься, сможешь лично побеседовать с Черной Тенью о диктаторах и героях. Надеюсь, что он будет заинтересован тобой, а ты не слишком сильно разозлишь его речами о кровавых тиранах. Иначе он прикажет отметить тебя печать демонов и...
— Сингэн-сан! — выкрикнул Ао. — Биотоки ее мозга в норме! Она очнулась и пытается обмануть нас, изображая потерю сознания!
Удар в болевую точку действительно вырубил Кицунэ, но повреждения шеи были устранены за долю мгновения, боль исчезла, мозг вошел в нормальное состояние, и сознание тотчас вернулось к оборотнице. Пираты хотят похитить ее? Вот гады!
Стараясь обмануть врагов, Кицунэ обмякла и очень правдоподобно приложилась лбом о крышку стола. Теперь только выждать момент, и...
Сенсор испортил все.
Оборотница отчаянно рванулась к выходу, но Сингэн был быстрее. Мечник возник у нее на пути и свирепым пинком в живот сшиб девчонку на пол. Кицунэ упала, потратила мгновение на борьбу с болью и попыталась вскочить, но огромный тесак мечника Прибоя уже смотрел острым лезвием ей в лицо.
— Не двигайся, — с угрозой произнес Сингэн, без особого труда удерживая на вытянутой руке свое жуткое оружие. Не иначе выпускал Ци в пол из ступней, чтобы не потерять равновесие. — Я не хочу тебя убивать, но прикончу, если вздумаешь создавать проблемы.
— Вы сошли с ума?! Здесь кругом наши люди! — попыталась запугать врагов Кицунэ. — Среди них много сенсоров, и они... они...
— Ваши сенсоры видят иллюзию того, что вы с Мей-сама все еще сидите за столом. — Ао присел на корточки возле Кицунэ и протянул руку к ней, начиная испускать Ци из кончиков пальцев. Гендзюцу, навевающее сон, окутало сознание оборотницы, словно тяжелая, сырая вата. — Наши перемещения сокрыты, а излучение Ци от ниндзюцу поглощает барьер. Все хорошо. А теперь расслабьтесь, Хизако-сан.
Прошло секунд десять и Кицунэ, захваченная искусственно навеянным на нее сном, безвольно обмякла на полу.
— Вот. Теперь успокоилась надежно, — вздохнул Ао. — Даже странно, что столь сильная в тайдзюцу и невероятно живучая боевая биоформа так уязвима для мастерства иллюзий. Думаю, благодаря этой уязвимости мы сможем познакомиться немного ближе.
Сенсор подготовил сложное и весьма сильное гендзюцу, призванное открыть ему воспоминания цели. Решительным жестом Ао приложил ладони к голове Кицунэ и пустил целый поток Ци в ее мозг. Есть! Проникнуть было не сложнее, чем в память обычного человека. Ни защитных барьеров, ни силовых схем-обманок. Все настолько просто, что начинаешь подозревать подвох, но... похоже, проникновение действительно удачно.
Ао словно сам погрузился в сон, и перед его глазами поплыли яркие видения.
— Мей-сама, — сказал сенсор через минуту. — Скажите, зачем вы взяли в заложники мою милую маленькую сестренку или маму?
— Что? — воин-дракон с подозрением посмотрела на него. — Ты сошел с ума, Ао?
Сенсор рассмеялся.
— Просто, по мнению нашей уважаемой пленницы, только шантажом такая отъявленная злодейка, как вы, могла принудить к сотрудничеству такого очаровательного парня, как я!
— Поосторожнее со словами, — угрожающе произнес мечник Прибоя.
Ао молниеносно обернулся к нему. Соседство с погрязшим в крови, весьма агрессивным головорезом действовало сенсору на нервы. Пусть даже он кровный родственник Мей, почему воин-дракон таскает с собой эту рычащую на всех подряд гориллу? Есть ведь в селении Прибоя и другие мечники! Вот и сейчас, абсолютно лишенный чувства юмора, полез в чужой разговор. Нет, дубовый шкаф с тесаком определенно нарывается на драку!
— Успокойся, Сингэн, Ао не говорил ничего оскорбительного, — поспешила вмешаться Мей, давно уже различными уловками уводившая мужчин от открытой ссоры. Оба ее телохранителя точили зубы друг на друга и оба были сильны. Они терпели друг друга ради Мей, но если сцепятся, их уже будет не остановить, пока один не убьет другого. — Ну, Ао, что ты там выяснил?
— Эта девочка считает нас вместе с Черной Тенью воплощениями зла, — ответил сенсор. — И неудивительно, ведь вы, Мей-сама, были с Тайсэем тогда, когда... произошла одна из самых глубоких трагедий в жизни нашей пленницы. Тогда, когда Черный буквально вырвал этого пушистого лисенка из рук ее приемной матери, леди Хикари.
Лицо Мей вытянулось в изумлении.
— Ао, ты уверен? Это... Златохвостая?!
— Да. Хебимару не смог удержать на цепи своего неугомонного маленького демона, и лиса снова шастает по миру. Всюду сует свой любопытный нос, присматривается, а потом ломает расчеты и планы отъявленных злодеев. Вроде нас с вами и генерала Хуоджина. Настоящая Хизако попала под кулак какому-то великану, что бродит по горам, а Кицунэ воспользовалась моментом и под видом бандитки проникла в лагерь. Разумеется, с откровенно героическими стремлениями.
— Недолго же продержал у себя желтоглазый змей эту вершительницу правосудия, — презрительно усмехнулся Сингэн. — Неужели Хебимару и его тюремщики совершенно ни на что не способны?
— Кто знает? — ответил Ао. — Лиса уже много раз творила чудеса.
— Чудеса? И какое же чудо спасет ее на этот раз? — слова мечника были полны сарказма.
— Такое, например, что я не собираюсь отдавать ее Черной Тени. Подумай, долго ли она проживет, если попадет в селение Прибоя и наши враги прознают о том, кто она такая? Тайсэй зауважал ее после того, как страна Водопадов была спасена, а Северная Империя раскололась на десятки кусков. Златохвостую, попади она в лапы Черной Тени, прикончат или превратят в носителя печати сразу, не оставляя кому бы то ни было шанса на ее спасение.
— Но если мы сдадим лису Алым Теням, то твердо уверим их в нашей лояльности. Это будет полезно.
— Я не собираюсь отдавать кого бы то ни было на мучительную смерть ради того, чтобы выслужиться перед врагом. Это даже не обсуждается.
— Отдав златохвостую, мы обретем весьма сильного врага, — привычно вмешалась в нарастающую ссору Мей. — Не хотелось бы мне встретиться в бою с той демонической тварью, в которую превратят лису обитатели подземелий. Это будет монстр пострашнее Кэндзо. Вы хорошо его помните? Пообщавшись с нашим главой пиратов, я готова жизнь положить за то, чтобы подобные ему шедевры из темных лабиринтов больше не выползали.
— Убить ее?
— Это тоже не вариант.
— Но что же делать тогда?
— Все очень просто. Сделаем ей пару намеков и попросим убраться подальше, пока резня в лагере не началась. Какие бы ни были у нее здесь дела, они закончатся при исчезновении бандитов.
— Все ясно. — Ао снова склонился к Кицунэ и, положив ей руку на лоб, пустил Ци в мозг пленницы.
Несколько минут истаяли в ожидании, а затем сенсор произнес со вздохом:
— Проблема. Она говорит, что у нее здесь друг, захваченный бандитами в плен. Она пришла сюда спасти людей из рабских загонов и уходить, пока миссия не будет завершена, не хочет.
Сингэн недовольно нахмурился и вздохнул. Мей, поколебавшись пару мгновений, развела руками:
— Ну что же, выбора нет. Придется помочь. Выводи ее из гендзюцу. Поговорим.
Кицунэ покинула апартаменты воина-дракона минут через двадцать. Смущенная, раздосадованная и сердитая.
Смущенная оттого, что злодеи ни с того ни с сего, вопреки любой логике, решили ей помогать. Раздосадованная оттого, что выставила себя полной слабачкой в стычке с этими троими. А сердита она была на себя саму за то, что не смогла додуматься до такого простого решения своих проблем! Этому сенсору с завязанными глазами потребовалась всего пара минут, чтобы все придумать! Ну, конечно, у него же такие замечательные глаза! Он ими весь лагерь видит так хорошо, что даже схему для Кицунэ нарисовал с указанием всех важных мест и стрелочками, показывающими последовательность перемещений. Все из-за глаз. Были бы такие глаза у Кицунэ, она, совершенно точно, придумала бы хороший план действий и без этих негодяев! А то взялись учить да объяснять. Как маленькой!
Брать с собой бумагу с нарисованной на ней планировкой лагеря не потребовалось. Схема словно отпечаталась в памяти Кицунэ, и нужное здание, путь к которому ей указал Ао, она нашла без особого труда.
Охранники, по-прежнему принимая обманщицу за Хизако, доложили генералу о ее приходе и пропустили Кицунэ в дом, по богатству обстановки не уступающий многим дворцовым покоям. Кицунэ не могла не обратить внимания на окружающую ее роскошь, но полюбоваться вдоволь ей не позволил генерал, спешно вышедший навстречу и, ухватив Кицунэ под локоть, нетерпеливо увлекший оборотницу за собой в гостиную.
Один взмах руки, и стража ретировалась, оставив генерала с его подружкой наедине, чем Хуоджин не преминул воспользоваться, тотчас обняв Кицунэ и попытавшись ее поцеловать. Безуспешно.
От самой идеи целоваться с гниющим полутрупом у Кицунэ все внутри холодело, а Хуоджин к тому же забылся от страсти и сладко вздохнул, радуясь тому, что его мечты наконец-то становятся явью.
Кицунэ показалось, что она заглянула в мешок, в котором неделю назад издохло что-то большое. От трупного зловонья закружилась голова, желудок сжался в нестерпимом позыве к рвоте, но Кицунэ колоссальным усилием воли подавила внешние проявления бесконечного отвращения и мягко накрыла губы Хуоджина ладонью.
— Нет, милый, еще не время. Потерпи немного. Посмотри, что я принесла!
Оборотница показала генералу глиняную бутыль, наполненную дурманом из кувшинов Хизако. Тем самым, которым подлая куноичи травила доверчивых путников.
— Что же это? — Хуоджин глянул на бутыль с интересом. — Какой-нибудь наркотик?
— О, это особый и секретный состав! — Кицунэ вывернулась из его рук и, завлекающее рассмеявшись, скользнула к столу, на котором стояли вино, ваза с фруктами, и большие фужеры. — Он усилит нашу чувствительность, придаст сил, и мы с тобой будем на вершине блаженства всю ночь! — оборотница открыла бутыль и налила солидные дозы дурмана в фужеры, а затем заговорщицки глянула на генерала и, покручивая на пальчике один из ниспадающих с ее висков шелковистых локонов, игриво добавила: — Я раньше его скрывала, боясь, что, выпив этого стимулятора, ты сотворишь со мной что-нибудь ужасное!
Говорила она, не понимая смысла фраз, просто повторяя то, что ее заставил заучить Ао.
— А сейчас не боишься? — изготовившись ухватить дразнящую его игрунью, генерал направился к Кицунэ. — Берегись, я готов сотворить с тобой много разных ужасов без всяких стимуляторов!
Кто бы сомневался! Одно касание этих пальцев с отваливающимися ногтями — уже как воплощение всех самых леденящих кошмаров!
Кицунэ встретила приближение генерала выставленным вперед фужером, наполненным снотворящей смесью до краев.
— Так все станет гораздо лучше!
Хуоджин взял бокал, слегка коснулся им края бокала, который остался в руке Кицунэ, и, выпив его содержимое залпом, швырнул фужер в сторону.
Разобьется же!
Кицунэ, ужаснувшись судьбе красивой вещи, едва не прозевала атаку и с трудом увернулась от смыкающихся вокруг нее рук Хуоджина.
— Ах ты, вертихвостка! — с широкой и донельзя глупой улыбкой, генерал принялся гоняться за взвизгивающей и удирающей от него девчонкой вокруг стола. — Поиграться решила, да? Ну, держись! — генерал схватил столик и попросту швырнул его в сторону.
