"Ка..." И тут меня охватило жуткое ощущение. Ни один клон такого раньше не переживал. Казалось, меня втягивает в какую-то черную пустоту и впервые на другом конце этой пустоты никого не было! Господи, Айдо что, мертв?! Но тогда техника должна была закончиться! Что происходит! Это так себя чувствуют люди, когда умирают? Жаль, оригинал не сможет испытать эти непередаваемые ощущения во второй раз. Впрочем, судя по всему, эти ощущения уже им испытаны, ведь на другом конце техники никого не "... й!"
Айдо.
В разлившихся вокруг сумерках все смазалось, потеряло конкретные очертания, будто на меня надели очки с пыльными стеклами. Расплылись фигуры Орочимару и Третьего, растекся мутными кляксами лес Шодая, призывная обезьяна превратилась в смутную тень. по-прежнему отчетливо можно было рассмотреть лишь меч, пронзающий Хирузена, продолжавший ярко светиться синим и... Огромную белую фигуру со зверской рожей, охватывающую прядями своей шевелюры человеческий силуэт.
Я попытался сделать шаг и, к моему удивлению, у меня это получилось.
— Нама-кун, по моему, нам пора бежать, как ты считаешь. Нама— кун? Эй... — оглянувшись, с дрожью ужаса увидел, как на месте, где я стоял до этого, находится такое же мутное пятно, только размером с меня самого. Бросив взгляд на свои руки, я застыл. Они были такие же, как обычно... Только состояли из темно— синего сияния и немного просвечивали. Я что, умер?!
От разглядывания собственной души меня отвлек голос. Металлический вибрирующий голос со странными оттенками. Казалось, говорят несколько человек разом:
— Здравствуй, ошибка. Я предполагал, что мы встретимся вновь. Это было предопределено.
— Т-т-ты кт-т-то?.. — едва смог выдавить из себя фразу, достойную Хинаты Хъюга. Неужели она воспринимает меня именно так? Тогда ой... И вообще, я что, успокоился? Впрочем, чего уж теперь. Первый раз, что ли?
— Ответ на этот вопрос и есть твое желание? — голос шел, казалось, отовсюду.
— К-какое желание? Я не понимаю. Что произошло?
— Законы мироздания... — если бы подобный голос был приспособлен для выражения чувств, я бы поставил все свои деньги на то, что при этих словах говоривший тяжело вздохнул.
Огромная фигура с вытянутой вперед рукой вдруг развернулась сама в себе, в тоже время оставаясь на месте. От нее отделилось белое облако и стремительно поплыло ко мне, по пути формируясь в точно такого же духа. Только лицо стало несколько более человеческим.
Остановившись в паре шагов от меня, дух продолжил разговор, по-прежнему не открывая рта:
— Двенадцать ваших лет назад произошло нарушение закона. Я должен, — ну вот как у меня получается услышать в таком голосе, да с полным отсутствием эмоций на этом... лице гигантскую ненависть к слову "должен"?.. — устранить ошибку. Не бойся, я не намерен убивать тебя, — да нет, странное знакомое существо, я просто так отпрыгнул, разминаюсь. — Право знать даровано тебе Законом. Спрашивай.
— Кто ты? Что за ошибка? Что ты со мной сделал? Я умер? За что? — Вопросы, как всегда, выскочили сами собой, прежде, чем я мог их обдумать. Нет даже предполагаемая смерть не сможет меня заткнуть. Наруто, это ты виноват, научил меня плохому. А увидимся ли мы теперь снова...
Однако, кажется, в этот раз я нашел для себя благодарного слушателя без чувства юмора. Положительно, ради этого стоило умереть второй раз.
— Я — Шинигами. Двенадцать лет назад в предначертанном случилось непредназначенное, — он правда это сказал или мой слабый мозг так его воспринимает?.. — И в результате вместо одного стало два. Ненужный должен был уйти, чтобы не разделить неделимое, но предначертанное уже изменилось и давно ушедшее вновь вернулось, — о, моя голова... — Жизнь не может существовать без души, это попрание Закона, а нужного для ненужного, ставшего нужным, — остановись, злой дух!.. — не оказалось. И поэтому я вырвал тебя из твоего круга перерождений, назначенного Законом. Это меньшее изменение, ставшее большим, нуждается в равновесии, чтобы вновь стать меньшим, — все. Я уже согласен умереть.
— Сейчас ты в моем... — это слово я не разобрал. Хм. А он стал понятнее и чуть... человечнее?.. когда мы отвлеклись от Закона. — Нет, ты не умер. Я привел тебя сюда, чтобы исполнить долг. Я выполню любую твою просьбу. Проси. Но, — тут Шинигами... Поморщился?! — если ты выберешь силу, власть или могущество, я получу право убить тебя. Не забывай, что ты — ошибка. Проси то, что нужно. Не раздумывай слишком долго, здесь неприятно находиться частью, способной разговаривать, — ну да, я заметил, к концу разговора ты уже почти как человек себя ведешь.
Так, подытожим. Из рассказа про Закон и "предначертанное" я не понял ничего, кроме предлогов, ну думаю, смогу подумать над этим позже, раз, исходя из второй части, убивать меня не собираются. Однако вот заключительная речь... Приятно, что, в отличие от прошлого раза, моим мнением интересуются. Я быстренько пробежался по всем сказкам и легендам, имеющимся в памяти. А ведь и верно, те, кто тупо просили у высших сил смерти врагов или там вечную жизнь — не очень хорошо закончили, начиная с двух старших братьев Иванушки— дурачка и заканчивая Дантовым Адом. Но вот те, кто не побоялся открыть душу и сказать правду, обычно получали гораздо больше, чем рассчитывали. Это, конечно, сказки и легенды, но разве я сам сейчас не стою перед сказочным персонажем в виде энергетической фигуры? Вот интересно, почему я в виде души выгляжу, по приблизительной оценке, лет на пять старше, чем тело?
Чего же я хочу на самом деле? Были ли у меня какие-то желания, ради которых можно и встретиться с Богом Смерти? Внезапно меня пронзила простая мысль — так вот что имело в виду то существо после первой моей смерти и которое Шинигами дразнит Законом! Я ведь и здесь, используя второй шанс, повторил все прежние ошибки, взятые с Земли. Я стал просто жить... а ведь помощь всем вокруг, доброта и забота, равно как и предательство, обман — всего лишь гирьки на весы твоей жизни. Но что, если самих весов просто нет? Что, если весь твой жизненный путь — простой перенос генетического материала из прошлого в будущее? что-тогда взвешивать? Тогда я и правда от жабы ничем не отличаюсь. Причем простой, не призывной... она ведь тоже своей икре удобное место ищет, лужу теплую...
Ну что же, спасибо тебе, Бог Смерти, за то, что открыл мне глаза на жизнь. А теперь, что бы пожелать? Из того, чего я действительно хочу? Решено, то, ради чего я здесь оказался, то единственное, что до сих пор по-настоящему причиняло мне боль... Эх, знать бы, свое предупреждение Шинигами сделал потому, что был должен? Или потому, что хотел?
— Уважаемый Бог Смерти, — ну а что, вежливость, в отличие от ее отсутствия, еще ни разу в жизни мне не повредила... — Я бы хотел встретиться и поговорить с моими мамой и папой!
Лицо духа, до этого едва-едва заметно менявшее выражение с ожидания на нетерпение, застыло.
— Твое решение неизменно? — Ой. Чувствую, есть какой-то подвох.
— Да.
— Я не могу исполнить твою просьбу... — да что это такое?! Бог — и не может?! Ладно Хокаге, деревня там, секретность, но богу-то какое до этого дело?! Да во что я с родителями вляпался?! — ...полностью. За это я дарую тебе право еще одной просьбы. Если сумеешь меня найти. — Ехидство?! У Бога Смерти?! Нет, мне показалось... показалось...
Шинигами поднял руку, медленно взмахнул и поплыл в сторону своей проекции, все еще неподвижно стоящей над силуэтами змееглазого и Сандайме. А в шаге передо мной возник шар примерно метра в диаметре, из которого быстро сформировалось тело красивой женщины с красными (если не обращать внимания на общий синий цвет энергии души) волосами. Она стояла с закрытыми глазами, немного покачиваясь, будто от незаметного другим ветра. А ее лицо... Господи... именно его, со скидками на малолетство и то, что я вообще-то парень, я каждый день вижу в зеркале...
Не выдержав тишины, подхожу к женщине и прикасаюсь к ее руке. Слава Ками, насквозь не прошла...
— Мама?..
Женщина помотала головой, будто просыпаясь и медленно открыла глаза.
— Где я? Я уже не на Грани... Дождалась? — Оглянулась и заметила меня. — Кт-то? Неужели?.. Сынок... Уже здесь...
Крепко обняла и заплакала у меня на плече. Я стоял, глупо улыбаясь, и думал, что, когда плачешь от счастья, больно все равно. Но почему-то эту боль снова хочется испытать. Снова и снова...
Глава 48.
— Сынок, — звучит как музыка, особенно этим голосом... — прости меня, но... Как тебя зовут?
— Айдо... Разве не ты так меня назвала? — Сказать, что я обалдел — не сказать ничего.
— Прости меня, пожалуйста... Твоему брату мы выбрали имя сразу, Минато решил порадовать своего учителя, а по поводу твоего мы с ним все время спорили и ругались... До самого конца... — Снова всхлипнула.
— Мам, не надо плакать, я здесь, я с тобой, — только произнеся это, я понял, насколько бредово звучит эта фраза в подобном месте. — Думаю, мне станет понятнее, если ты расскажешь все с самого начала. И начни, пожалуйста, в свою очередь, с твоего имени... Я проделал слишком долгий путь, чтобы это узнать, — попытался улыбнуться, но лицо скорчило в какой-то жалкой гримасе, то ли счастья, то ли страдания. Так, только не заплакать. Все слезы закончились у Обелиска Памяти.
— Чт-то-о? — Женщина... Вернее, девушка... Вернее, мама... Ну не тянет она на женщину, совершенно. Если она выглядит сейчас так, как в момент смерти, то вообще девчонка почти. В общем, та, что-только что плакала у меня на плече, возмущенно вскинулась. Ее волосы странно зашевелились. — Ты не знаешь, как зовут твою маму? Вы с братом ведь должны были стать героями...
— У меня есть брат? — Вот это новости... Меня охватило какое-то безразличие. Я дошел до крайнего предела, выбил правду из самого Бога Смерти... Сейчас все выяснится, так или иначе. Не может ведь быть, что заданный таким способом вопрос остался без ответа. А сейчас все равно. Мама здесь, мама рядом, пусть ненадолго, но это — есть. Все остальное — может и подождать...
Вдруг она снова обняла меня.
— Прости... Я догадывалась, что так случится... Заставила себя поверить словам твоего отца... Но на пороге смерти так хотелось думать, что хоть у вас все будет хорошо, — отстранилась. — Меня зовут Кушина Узумаки, наследница клана, правившего уничтоженной во Второй мировой Войне шиноби Скрытой деревней Водоворота и вторая джинчуурики Девятихвостого Демона-Лиса, Кьюби Но Йоко. А твой отец — Минато Намиказе, Йондайме Хокаге Конохагакуре Но Сато. Мы умерли в день вашего с братом рождения, потому что неизвестный враг в маске смог вырвать из меня демона и подчинить себе для нападения на деревню. Минато попытался сразиться с ним, но... Для меня было уже поздно. И тогда...
Я слушал историю жизни Кушины Узумаки с полным ощущением, что все это происходит не со мной. Воистину, открывшие сердце получают гораздо больше того, на что рассчитывают. И нередко гораздо больше того, что смогут вынести. Все, что я знал, во что я верил, оказалось ложью. Все оговорки в моем присутствии, обрывание фраз при моем приближении, странные движения при первом знакомстве — нашли свое объяснение. Все вокруг знали... Знали, что "деревня фуин-мастеров" — поселение моего клана. Знали, что я "похож" — на Кушину Узумаки. Знали, что "таинственный сенсей" — мой отец, Йондайме Хокаге, разработавший свой Хирайшин на основе запечатывающих техник моей мамы... Знали все и молчали. Проклятье, за что?!
— ...И вот так я умерла и оказалась здесь. А Минато... Он расплатился с Шинигами своей душой за разделение демона и забрал его ненависть с собой, чтобы у твоего брата была возможность управлять этой силой...
— Мам, скажи, пожалуйста, как зовут моего брата... — я уже все понял, но мне нужно услышать это.
— Я убью этого старика, как-только он здесь появится, — судя по ее виду, она вполне способна воплотить свою угрозу в жи... хм, в смерть. — Наруто. Наруто Намиказе. Так хотел учитель Минато, Джирайя.
И он тоже... Впрочем, кто еще, кроме старого извращенца, может посоветовать назвать ребенка в честь приправы в лапше. Интересно, а кто-тогда наградил меня девчачьим именем?
— Наруто. Только не Намиказе, а Узумаки. Мы дружим с приюта.
— Бедные мои... Как же вы жили, совсем одни, даже не зная друг о друге? Прости, что я не смогла быть рядом...
— Мам, ну не плачь. Я думаю, все ведь теперь будет хорошо.
— Увидеть сына только после его смерти — это не причина для слез, по-твоему? — последний раз всхлипнула и улыбнулась мне. — Ладно, ты прав. Ну, впереди теперь много времени, надеюсь, у меня будет возможность послушать рассказ о твоей жизни. Ты же подождешь Минато вместе со мной? Шинигами говорил что-то про предназначение и что твой отец все-таки должен пойти на перерождение, но у меня от него уши в трубочку свернулись, — ох, мам, как я тебя понимаю... — Только поэтому мне и позволили задержаться на Грани. А теперь, помимо прочего, у меня появился к Минато серьезный разговор. — Удар кулаком в ладонь выглядел очень веско. Хм, если Наруто характером в отца, то я только что понял, почему именно он увивается вокруг Сакуры...
— Ну что, идем? Айдо? — протянула руку и вдруг хихикнула как девчонка. — Надеюсь, ты при жизни не вел себя сообразно своему имени?
— Ну мааам!.. Мне всего тринадцать! Это тут я почему-то лет на пять старше выгляжу!.. — вот же!.. Совсем с мыслей об этих проклятых интригах сбила. Да и ну их, мысли эти. — И, кстати, почему ты думаешь, что я мертв? Я вполне живой. И рассчитываю еще до конца сегодняшнего дня выловить Наруто на предмет надавать ему братских подзатыльников за все тринадцать лет, пока я был лишен этого удовольствия.
— Не получится, он старше на десять минут, а старших братьев надо уважать, — все-таки у моей мамы очень красивая улыбка... Ну вот, снова нахмурилась, задумавшись. — Подожди... ты не умер? Тогда как ты здесь оказался?
— Просто добрался до Бога Смерти с целью уговорить его выполнить пару просьб, — смущенно улыбаюсь, мне почему-то не хочется рассказывать ей, что я, хоть и ее сын, но не только он и не только ее...
— Айдо... Но это ведь... потрясающе! — ну вот, снова кинулась обниматься. — Ты — настоящий Узумаки! У нашего клана всегда были особенные отношения с Шинигами, жаль, что я так и не успела научиться ничему более— менее серьезному. — сурово посмотрела мне в глаза. — Надеюсь, ты не просил его вернуть к жизни меня или отца? Бог Смерти очень этого не любит. Был бы человеком, я бы сказала, что он до дрожи ненавидит такие попытки и тех, кто их совершает. Расплата может быть страшной.
— Нет, конечно, на это моей соображалки хватило, — ф-фух, а ведь был момент, когда едва не вырвалось.
— Но тогда, наверное, у нас время ограничено? Да и как ты умудрился вообще встретиться с Шинигами? Это ведь невозможно для живого.
— Да вот, оказался в нужном месте в нужное время. На деревню напали, Сандайме Хокаге оказался заблокирован в барьере с главным виновником этого — Орочимару, я постарался снять барьер и вот, встретился... Кстати, они все еще дерутся, — киваю на смутные тени поединщиков и белую фигуру над ними. За довольно продолжительное время, которое занял наш с мамой разговор, в окружающей обстановке не изменилось совершенно ничего.
