Полумрак узкого бесконечного тоннеля. Ни движения воздуха, ни запахов, ни звуков.
По бокам с одной и с другой стороны — стена сплошной темноты, лишь где-то вдали сияет пятно света. Наверное, там выход. Свет настолько силен, что слепит. Заставляя отвести взгляд и брести вслепую. Странен не только тоннель, но и сам Серж. Его шаги не слышны, дыхание и биение сердца тоже. Да и само движение скорее осознается, чем ощущается.
Не существует в привычном понимании ни рук, ни ног, ни тела, но обстоятельство это почему-то не удивляет. Так и должно быть. Он представляет собой непонятно как и почему удерживающий определенную форму сгусток. Цель одна — шагать к свету в конце тоннеля.
Назад оглянуться невозможно, поскольку пройденного пути уже не существует так же, как и расстояния.
Но двигаться вперед становилось все легче, словно тяжесть, копившаяся долгие годы жизни, постепенно исчезает. Правда вместе с ней уменьшается и плотность тени.
Понемногу становится светлее. Сияющее пятно растет. Конец пути близок. Вскоре он обретет желанный покой.
Вдруг впереди появился еще один сгусток, преобразовавшись в молодую обнаженную женщину со знакомыми чертами лица. Хотя глаза и губы смазаны, но беззвучные слова вполне понятны.
— Я первой приветствую тебя, мой убийца, в мире теней. Даже Трехглавый ко мне отнесся лучше. Помнишь растерзанную тобой Велинду? Наконец я дождалась тебя! Многие, многие тоже ждут не дождутся! Пришел мой черед рвать твою плоть, про-клятый демон!
Велинда набросилась на него, вырвала зубами часть тени и с довольным хохотом исчезла.
Рана сразу же затянулась, но плотность сгустка существенно уменьшилась.
Следующим был призрачный Альфред Аландский, держащий в левой руке раздавленное сердце.
— Ты помнишь, как вырвал его из моей груди, а потом, на-смехаясь, топтал трупы близких. Как я ждал новой встречи! На-стал час расплаты! Он накинулся на тень Сергея, пытаясь попасть в то место, где должно находиться сердце.
Но ожидавший нападения призрачный Краевский смог уклониться.
С воплем разочарования и проклятий герцог исчез.
"Вновь ему не повезло, — подумал Сергей. — Враги и здесь не хотят оставлять меня в покое. Если так будет продолжаться, то до цели мне не дойти".
В подтверждение правильности этой мысли из темноты, словно из рога изобилия, посыпались призраки убитых им некогда людей. Кого-то он помнил, а кого-то нет. Все они, как пираньи, уловив запах крови, спешили на страшное пиршество. Нападали по очереди, один раз и только спереди. Если удавалось уклониться, тень за спиной принимала в себя великое Ничто. Условия битвы были явно не равны. Плотность таяла. Еще чуть-чуть и он окончательно растворится в полумраке, не дойдет до светлого пятна.
Наконец появилось пятно гораздо больше и плотнее других.
"Этот станет для меня последним", — подумала уже едва заметная тень Сергея.
Облако приобрело очертание незнакомца встреченного в лесу на далекой Земле.
Перун. За что хоть он мне хочет отомстить? За кражу короны, шпаги, жемчужины? Но ведь это и воровством назвать-то нельзя. Скорее судьба, рок!
Перун приблизился вплотную. Исполинская сумрачная плоть, намного больше всех прочих.
"И в мире теней он не такой, как все. Даже здесь от него исходит величие и сила. Нет, мстить не станет. Выше этого".
Словно услышав беззвучный голос, Перун, преградив путь, протянул ладонью вперед правую руку.
— Сергей, немедленно остановись. Будет невыносимо тяжело, но ты обязан это сделать.
Сама мысль о том, что нужно замедлить движение, показалась зыбкой тени вершиной святотатства.
— Да ведь это немыслимо! — воскликнула она.
— Приказываю тебе. Нет, прошу, остановись.
И вновь как там, в лесу, Краевский попал под гипноз его голоса, свершив небывалое — вначале замедлил ход, а затем и во-все остановился.
Стены продолжали движение, размазав световое пятно. Коридор исчез, осталось замкнутое тьмой пространство.
Перун рассматривал то, что осталось от сумрачной плоти Сергея.
— Похоже, я опоздал! Что-либо сделать тяжело, — печально вздохнул он. — Многим ты уже успел насолить! Я и не смел надеяться, что дойдешь так далеко. Но уходить еще рано! Нужно вернуться, исполнить предназначение до конца. Принять мою энергию ты не сможешь, слишком слаб. Потеряешь индивидуальность. Не знаю, как помочь.
Чернота стен дрогнула, покрылась рябью. Сквозь них проникла еще одна тень.
— Мама! — изумился Краевский.
— Великий Перун, разреши поговорить с сыном.
Тот, соглашаясь, кивнул головой.
— Сереженька, сыночек. Так рано здесь! Не ждала. Нужно вернуться. Там остались твои детки, а мои внучата. Кто их убережет? Кто поддержит? Ты должен, обязан! Спасибо, не забыл меня, навестил могилку. Когда тебя убивали на том кладбище, я помочь не могла. Сейчас могу!
Произнеся эти слова, прикоснулась губами ко лбу сына, отдавая львиную долю своей плотности, и растворилась во тьме.
Не успел он осознать произошедшего, как появился новый гость. На этот раз — Риза. Его Риза!
И все-таки, она уже здесь. Сергей потянулся к ней, хотел прижать к себе, прошептать ласковые слова, но с ужасом обнаружил, что утратил способность двигаться и говорить.
Риза, поклонившись Перуну, подошла к нему.
— Седжи! Любимый, все же я тебя нашла. Ты снова только мой. Знай, хоть судьба была к нам жестока, но я ни о чем не жалею и никого не виню. Придет время, и мы будем вместе. Но сейчас прошу, заклинаю, вернись обратно. Спаси нашего сына!
"Но ведь это невозможно. Дети... Хорошо, допустим маловероятное, что у Дриолы от меня мог быть ребенок. Но у Дриолы! Не Ризы. Или она не умерла той фатальной ночью? Как же спросить? Узнать?"
Но Риза уже льнула своими губами к его губам, отдавая как и на Ирисе, всю себя, без остатка.
Тень Сергея явно окрепла.
— Вот теперь настала моя очередь, наследник, — вновь заговорил Перун. — Так прими же часть моей силы. Она поможет вернуться и до конца исполнить свой долг. Я не могу приоткрыть тебе страницу Книги Судеб, иначе навсегда останешься здесь. Но помни, ты должен вернуть долги тем, кто тебе не раз помог. Принять то, что велит судьба. Понять и простить тех, кто любит тебя, но не может понять и простить.
Из руки Перуна в грудь Краевского ударил поток энергии.
— А теперь ступай обратно. Не вздумай останавливаться как бы тяжело ни было, потому что вновь пойти уже не сможешь. В тело войдешь через безымянный палец левой руки. Иди, а я не дам напасть сзади.
Сергей, собравшись с силами, повернулся и сделал первый шаг. Возник знакомый тоннель, но свет остался позади. Идти нужно в темноту.
Каждый последующий шаг давался с большим трудом. Утраченная было тяжесть вновь опустилась на плечи, прижимая к земле.
Но, помня слова матери, Ризы и Перуна, он упрямо шел, карабкался, полз. И когда, казалось, окончательно лишился сил, уперся в бревенчатую стену, протиснулся сквозь щель между бревен и очутился в избе. Тяжесть осталась позади.
Царил полумрак. Пахло травами и плесенью. Сквознячком гулял свежий лесной воздух. В углу выводил незамысловатую трель сверчок.
На деревянных нарах лежало тело Сергея Краевского.
Туго замотанная грудь и проклятый кинжал у ног.
Тень с удивлением рассматривала некогда принадлежащую ей плоть, испытывая острый прилив жалости и непреодолимую тягу. Но подойти вплотную не могла. Мешал холодовой барьер, не пускало силовое поле.
"...Лишь через безымянный палец левой руки", — вспомнилось напутствие Перуна.
Действительно, поле истекало отсюда. Сжавшись до размера луча, тень проскользнула меж его лепестками и заняла полагающееся место.
По телу Сергея прошла судорога. Первый, похожий на хриплый стон, вдох. А потом еще. Тяжело застучало сердце в груди, на мертвенно бледных щеках проступил едва заметный румянец. Дыхание становилось ровней и спокойней. Он перестал вздрагивать, стонать и, наконец, спокойно заснул...
Сон его охранял старый сверчок, по-прежнему певший свою песню в углу хижины.
По бревенчатым стенам забарабанил дождь...
* * *
Тучи подкрались исподволь, незаметно. Надвигаясь сплошной пеленой из-за гор, завладели небом. Первые капли упали словно бы нехотя. Не долетев до земли, запутались в густой кроне деревьев. Но за ними уже мчались другие, образуя сплошную водную стену. Все усиливающийся дождь вскоре превратился в ливень.
Вслед за ним явился его верный друг ветер. Вначале он гулял по верхушкам деревьев, лишь шумом напоминая о своем присутствии внизу, возле земли. Но порывы становились все сильнее.
Лес взволнованно зашумел. Слившись с гулом дождя в единый рокот, грозил бедой лесным жителям, спешившим укрыться кто где.
Поляну и лесное озеро тоже терзало безумство стихии. Вода не успевала впитываться в землю. Лужи, слившись в мутные ручьи, устремились в озеро. Его поверхность кипела и бурлила, а ветер поднимал крутые волны.
Туман, рожденный испарением теплой воды, безликим чудищем расползался по лесу.
Потоки воды обрушились на ветхую лачугу. Старушка, не ждавшая подобного испытания, задрожала, пригнулась к земле, стараясь выдержать удар судьбы, устоять. Крыша из веток и травы пала первой. Сквозь нее вначале просочились отдельные капельки, превратившиеся вскоре в полновесные струйки, которые, орошая спящего в углу Краевского, напоминали, что пора бы уже и проснуться.
Несмотря на это, Сергей спал еще минут пятнадцать. Однако настойчивость холодного душа была вознаграждена — он от-крыл глаза.
Оторопело оглядываясь по сторонам, пытался вспомнить, где он и что с ним произошло, отличить реальные события от мистики снов.
Желание сесть на нарах, пресекла резкая боль в спине. Она же помогла вспомнить последние события: бегство из клетки, богослужение в Герфесе, трагическую гибель двойника, победу над Горуном и, как завершение злоключений, роковой удар кинжала в спину. Как ни удивительно, но его нанесла Риза.
"Хотя, какая там Риза? Моя любимая давно мертва. Я видел ее в мире теней. А это? Двойник... Такой же, как и тот, которого я случайно убил", — размышлял Сергей.
Завершающие аккорды дьявольской симфонии Горуна. "Кстати, как он, мой враг. По-прежнему ли там, куда я его упрятал?"
Перстень сиял на мизинце правой руки. Прозондировав бриллиант, облегченно вздохнул — узник в темнице. Теперь пора разобраться с раной.
Сняв повязки, убрал пучок трав, потрогал рукой. Обнаружил на спине плохо зарубцевавшуюся кожу. Прощупал ее, немного придавил, ощутил на пальцах кровь.
"По всем канонам — смертельна. И все-таки я снова выжил!
Кого благодарить? Мать, Ризу, Перуна из мира теней или реальную знахарку? Чья хижина? Вараги? Нет. Я помню ее прекрасно".
Сергей осторожно встал и, пошатываясь, тихонько пошел. Силы возвращались с каждой минутой. Могучая сущность пси-трансформера, выстояв в критический момент, быстро восстанавливалась.
Подойдя к столу, среди прочего хлама нашел глиняную тарелку. Там в мутной дождевой воде лежал кусок сыра. Вынув его, начал жевать. Знакомый вкус. Ну конечно же! Таким кормила Дрилла в те дни, когда он носил волчью шкуру.
"Так вот где я! На берегу лесного озера. Значит, она спасла от смерти. А ведь предупреждала, чтобы не возвращался! Хотя тогда знала меня волком, не человеком. Может быть, в этом — разгадка? Но все равно, отблагодарить я сейчас могу по-царски. Если нужно, то и расколдую, как Аленушку".
Дриллу он нашел быстро. Ведьма стояла под ивой на берегу озера. Ветер и дождь клонили дерево к бурлящей воде, а вместе с ним сгибалась и старуха. Она казалась еще страшнее, чем в тот день, когда гнала прочь. Кошмарное существо, ничем не напоминающее красавицу Дриолу.
По сбитым в клочья седым волосам сбегали струи воды, щеки и глаза запали еще больше. Огонь безумия уже не горел, а пылал.
"Внешность — ничто, суть — все", — вспомнились некогда произнесенные Дриолой слова.
Зондируя ее сущность, Сергей ужаснулся — безумие, отчаянье, боль, ненависть свились в единый клубок, словно змеи. Человеческого в ней почти не осталось. Трехглавый уже протягивал когтистые лапы.
В руке ведьмы сверкнул знакомый кинжал, острие было на-правлено в сердце.
И вновь пришлось тормозить время...
Преодолевать тяжесть отката.
Вначале она не поняла, что произошло. Осмысление пришло чуть позже.
— Отойди... Все-таки выжил, волк... Победил. Горуна больше нет. Но мне помочь ты не в силах. Моя душа расколота и мертва. Отдай кинжал и уходи...
— Дрилла!.. Дриола... — запнулся Сергей, неуверенно продолжил, — ты не знаешь, на что я способен... Любое, любое твое желание...
— Я уже пожелала,.. — перебила старуха, — отдай кинжал и уходи.
Не зная, что ответить, Сергей молча смотрел на нее.
Ветер по-прежнему трепал мокрые седые космы. Дождь хлестал по старческому лицу, срывая с напоминающего мумию тела остатки лохмотьев. Заметив его взгляд, Дрилла прикрылась рукой, отвела глаза в сторону.
— Не отдашь... Тогда уйду я. Судьба нас развела в ночь Двойного Полнолуния. Если появишься еще раз — прокляну!
Сказав, медленно побрела в сторону лачуги, преодолевая ветер и дождь.
"Как ни жаль, сделать я ничего не могу, — подумал Краевский. — А кому нужны тогда мои возможности. Впрочем, как и я сам?"
Ответ пришел сразу. Сергей почувствовал зов Герфеса. Пришло время возвращать долги.
Трансмутировав, сущность пси-трансформера устремилась к Гере.
А на лесную поляну сквозь поредевшие тучи пробился первый робкий луч. Преломляясь в каплях дождя, зажег на небе разноцветную корону радуги, возвещая весь мир о том, что ненастье закончилось...
* * *
Сияющий в зените Оризис безжалостно сжигал Герфес.
Небывалый случай — в Эльфийской долине целый месяц не было дождя. Исчезли ручьи, почти пересохли Слезы Эльфийки, завяли гигантские белые ландыши, опустили листья вечнозеленые субтропические растения. Благоухающий пряно-сладостными ароматами влажный воздух сменился колючим суховеем. Ему не смогли противостоять даже столбы Перуна. Раскаленные, они, казалось, сами теперь излучали жар и огонь.
Все живое тянулось к тем немногим местам, где еще сохранилась влага. Птицы, сбившись в стаи, улетали кто на юг — за Мильское море, а кто на север — в далекие Торинию, Лотширию и Дактонию.
Казалось, в столь тяжелые дни люди должны объединиться, помочь друг другу выжить... Но, видать, не так устроен человек. Для кого — несчастье, а для кого — удобный стратегический момент.
Больше недели войска Кора Вилла IV осаждали Геру. Спустя столетие, правнук надеялся взять реванш. Осуществить мечту прадеда — завладеть Герфесом.
Запасы воды в городе на исходе, да и на помощь в ближайшие дни защитникам рассчитывать не приходилось.
Пусть не удалось войти в бухту, захватить Нижнюю и Верхнюю Геру сходу. Не беда! День, два — и город падет. Главное, что колодцы под контролем.
Гера умирала от жажды. Воды катастрофически не хватало, каналы пересыхали. За кувшин воды платили золотом.
Разогретые днем камни не успевали остыть за ночь. Даже море не могло защитить от горячего воздуха и ничего, кроме соли, не дарило. Те, кто пытался пить морскую воду, сначала впадали в оцепенение, затем начинались судороги, рвота и Трехглавый увозил их в мир теней на своей огненной колеснице.
