— Здесь записаны все требуемые сведения,— сказал Роджер.— Для ваших компьютеров не должно составить труда сделать перевод на принятую у вас систему физико-математических понятий и величин. На возникающие вопросы ответит присутствующий здесь звездолетчик.
Астанин привстал и кивнул.
Капуцины были в явном замешательстве и некоторое время шушукались, недипломатично отключив переводящие устройства. Как выяснилось несколько позже, они абсолютно не рассчитывали, что их условие будет принято, а тем более так скоро. Наконец Ройр Овоту сказал, что они готовы приступить к просмотру земных материалов.
— В таком случае,— сказал Аракелов,— мы хотели бы, чтобы наше сотрудничество было действительно обоюдно выгодным и равноправным, и надеемся получить информацию о явлении, которое мы называем "зет-лучами". Понятно ли вам, что я имею в виду?
Его заявление снова повергло ящеров в растерянность и привело к новой оживленной дискуссии на их стороне стола. Потом Овоту, признав справедливость и обоснованность желания землян, заметил, что решение о рассекречивании "зет-излучения" должно быть принято правительством ИКЦ. Овоту добавил, что незамедлительно свяжется со своими руководителями на столичной планете Лашнару и попросил прервать переговоры до следующего вечера. Люди не стали возражать.
На прощание Цавад Фобиату поинтересовался, насколько точна информация о том, что Федерация перенесла сроки наступления, Гравади пояснил, что сведения предоставлены властями Империи Ста Планет, которая сейчас всячески демонстрирует свою лояльность. Кроме того, эти данные подтверждаются косвенными фактами, в частности, наблюдениями инструментальной разведки с передовых позиций земного флота.
— По-моему, они согласятся,— предположил Гравади, когда они летели в резиденцию.— Во всяком случае, должны согласиться.
— Все может быть,— пожал плечами Аракелов.— Ведут они себя более чем странно. Любое нормальное государство в их положении пошло бы на соглашение гораздо раньше.
— Нам же лучше,— заметил необученный дипломатическому этикету Ярослав.— Получим зет-лучи в готовом виде.
— Вопрос в том, дадут ли нам эту информацию,— уныло сказал Гравади, которого недаром прозвали Невеселым Роджером.— Что-то я в последнее время перестал им доверять...
В последних ориентировках для комсостава межзвездного флота говорилось, что земная наука приближается к созданию бывшего совсем еще недавно чисто гипотетическим зет-излучения, кванты которого вызывали распад нуклонов с выделением колоссальной энергии межкваркового взаимодействия. Однако пока были созданы только экспериментальные установки, и перед физиками стояла непростая задача превращения лабораторных излучателей в боевые генераторы. К тому же до сих пор зет-частицы удавалось разгонять лишь до декасветовых скоростей, а в условиях современной космической войны требовались гиперлайтовые импульсы. Было известно, что эта проблема успешно решена капуцинами, и люди надеялись, что потенциальные союзники поделятся с ними секретом своего оружия.
В середине местных суток офицеры "Рымника" получили пригласительные билеты на концерт, который должен был состояться два часа спустя на другом конце планеты. Поехали восемь человек, включая Ярослава, Бахрама и Георгия Аракелова. Аэробус доставал их на металлический квадрат, затерявшийся среди взлетно-посадочных дисков космодрома, откуда они незаметно для себя — без каких-либо привычных световых и гравитационных эффектов гиперперехода — перенеслись на такую же квадратную площадку, расположенную на окраине крупного города.
Дальше их машина уже не мчалась, а двигалась сравнительно медленно, как древний автомобиль, скользя на небольшой высоте над мостовыми. Город имел на удивление традиционную планировку: улицы с тротуарами и газонами, разноэтажные дома, скверы и площади с фонтанами, кое-где скульптуры. Обменявшись мнениями по этому поводу, люди пришли к заключению, что так, наверное, и должно быть. Ведь и на Земле города до сих пор строятся по тем же примерно принципам, что и в античные времена. Архитектура консервативна.
Наибольший интерес землян привлекли прохожие — существа самых невероятных обличий: уже знакомые людям похожие на птиц лимхи, ящеры и гуманоиды нескольких разных видов, огромные жуки, крабы и стрекозы, а также десятки других — вероятно, разумных — созданий. Некоторые из них вызывали у людей ассоциации с различными представителями земной фауны, но основная масса имела совершенно неописуемый внешний вид.
Старший артиллерист Якушев предположил, что некоторые из повстречавшихся им особей могут оказаться ручными животными вроде кошек и собачек, однако все равно оставалось огромное число творений природы неведомых планет, наряженных в экзотические одежды и управляющих транспортными средствами. На этот счет Дихнич язвительно заметил, что именно такими и должны стать в условиях сверхцивилизации домашние животные. Ни у кого не возникло желания вступать с ним в спор — шутки шутками, но всякое может быть...
Концертный зал, куда их привезли, поражал как циклопически ми размерами, так и пустынностью трибун. Видимо, классическая музыка была здесь не в почете. Из земных космонавтов разбирались в этом виде искусства, пожалуй, только Тигайчук и третий пилот Саша Ракитов. Остальные же, включая Астанина, предпочитали всем прочим течениям современную высокоритмичную эстраду.
Землян усадили в "секторе для гуманоидов", как объяснил лимх, сопровождавший людей. Он добавил, что зал оборудован всем необходимым, чтобы представители любой известной Содружеству расы могли наслаждаться музыкой и прочими видами искусства в привычных для себя диапазонах зрения, слуха, обоняния, осязания, телепатии, а также других чувств. Самое сильное впечатление на людей произвела именно эта оговорка: "...других чувств".
Лимх также поведал, что сегодня зрителям и слушателям будет представлена неомодернистская "Симфония печали", созданная в жанре синтетической эстетики. Смысл этого термина заключался в том, что произведение сконструировано несколькими композиторами, художниками, видеооператорами и еще какими-то специалистами, причем все они работали порознь, но в русле единого ритма и общего замысла. Закончив рассказ, лимх с извинениями удалялся в свой сектор, где имелись оптимальные условия для восприятия ультразвука.
Постепенно зал наполнялся, однако свободных мест все равно оставалось предостаточно. В их секции (Астанину припомнился термин — "загончик"), расчитанной по меньшей мере на сотню гуманоидов земного типа, сидели только звездолетчики с "Рымника". Правда незадолго до начала появился еще один гуманоид, который пристроился поближе к сцене и неоднократно оборачивался, с нескрываемым любопытством поглядывая на себе подобных.
Свет начал меркнуть незаметно. Просто неожиданно оказалось, что уже почти темно. Заиграла тихая, поначалу — на пределе слышимости, музыка. Голосов отдельных инструментов разобрать не удавалось, звучала слитная полифония, наводившая на мысль о какой-то разновидности электронного органа. Одновременно загорелись голограммы богатой и красивой природы: по лугам бродили, пощипывая травку, откормленные гладкие животные, резвились зубастые детеныши хищников, в кристально-прозрачных струях горного потока плескались здоровенные рыбины.
Умиротворяющие баюкающие звуки мелодии удивительно точно гармонировали с тщательно подобранными картинками видеоряда: спокойное течение реки, небольшие водопады, безмятежная гладь озера, штиль в океане, ленивое колыхание высоких трав, неподвижный лес на фоне неправдоподобно живописного заката, грациозный бег животных, неуловимо сменившийся изображением городских пейзажей. Неслись вереницы воздушных и наземных машин, морские суда пересекали бескрайнюю водную ширь, взлетали, уходя в пространство, могучие космолеты. И снова города — на планете и вокруг нее — огромные необозримые стереометрически безупречные эшелоны жилых и производственных сооружений. Совершенные, благоустроенные...
И удручающе однообразные.
Нелегко было разобраться, откуда вдруг взялось ощущение гнетущей тоски. Вероятно, подействовал весь комплекс факторов: и стереокартины, и телепаторы, и музыка — по-прежнему приятная, но больно уж монотонная.
Под спокойные и до приторности слащавые мелодичные переливы изображение расширялось, охватывая все большее пространство. Целые планеты были покрыты унифицированными джунглями второй природы. Потом планеты и окружавшие их конструкции стали отодвигаться, теряясь в звездной бесконечности. И, как будто взрыв, загремели бодрые маршевые аккорды.
Теперь кадры сменялись в куда более высоком темпе, и перед зрителями-слушателями запульсировала галактическая экзотика: бешено бурлящие протуберанцами короны звезд-гигантов, пылающие нимбы черных дыр и пульсаров, миллионозвездные шаровые скопления и светящиеся изнутри газопылевые туманности. Эмоциональный эффект завораживающих красот Вселенной усиливался мощной, все убыстрявшейся, будоражившей музыкой. Поплыли картины естественной суровой жизни дикой природы далеких миров. Сильные, быстрые, ловкие звери сражались, охотились или просто бегали, прыгали и летали, поигрывая рельефной мускулатурой. Бушевали океанские штормы, планетотрясения и грозы, ураганы выдирали с корнем исполинские деревья. По трехмерным панорамным экранам проносились приливные волны, цунами, бурлили водовороты и взрывы сверхновых. Мелькали под нарастающую динамичную призывную мелодию столкновения галактик и другие бурные процессы.
Эта часть симфонии резко оборвалась на очередном аккорде, и послышалась музыка, напоминавшая начало произведения, но только более тоскливая. Снова показались города, но теперь уже в большем масштабе, и поэтому стало видно, как сильно обветшали здания. На несколько мгновений появилось конвульсивно, с перебоями бьющееся сердце (или другой очень похожий орган), а затем опять пошли голограммы природы. Крепкие и неколебимые — на взгляд издали — древесные исполины оказались подточены мельчайшими жучками и медленно, но неумолимо погибали. Живописные озера так же неотвратимо затягивались тиной, превращаясь в болота.
Но потрясающая сила завершающей сцены была все-таки неожиданной. Крупное животное, стоя по брюхо в трясине, безразлично жевало растущие из мутной жидкости побеги. Топь затягивала зверя, но он продолжал неторопливо двигать челюстями, пока голова вовсе не скрылась под поверхностью болота.
Финальные сцены угнетали: неподвижная жижа, над которой под легкую и исключительно приятную музыку закатывалось светило и гасли звезды...
Голограмма стала тускнеть, и синхронно утихла мелодия. Зажглись светильники. Звездолетчики продолжали сидеть, переваривая увиденное, услышанное и прочувствованное.
Астанин простодушно признался, что больше всего ему понравилось в этом виде искусства то, что музыка дополняется не только изображением, но и другими подсказками, благодаря чему заметно усиливается эмоциональное воздействие произведения. Не ожидавший такого кощунства Ракитов поначалу заподозрил розыгрыш, однако, убедившись, что и прочие разделяют точку зрения командира, принялся растолковывать на невразумительном сленге меломанов, как интересно музыкальное решение симфонии.
Выслушали его без особого интереса, поскольку для большинства используемая им терминология была андромедянской грамотой. Что касается симфонии, общее мнение совпадало: авторы предостерегают сограждан от застоя и упадка, грозящих цивилизации гибелью, и зовут к новому рывку на завоевание Вселенной.
Внезапно рядом послышалось вежливое покашливание — незнакомый гуманоид, сидевший двумя рядами дальше, незаметно приблизившись, вопросительно поглядывал на землян.
— Простите за нескромность и назойливость,— раздались из киберпереводчиков его слова,— но меня очень интересует, с какой вы планеты.
Космонавты переглянулись, потом все офицеры дружно посмотрели на командира. Ярослав нехотя ответил:
— Мы не из Содружества.
— Я догадался по вашей одежде,— сообщил незнакомец.— Но все-таки, если не секрет, как называется ваша планета?
— Земля,— сказал Астанин.— Вряд ли это название вам что-нибудь говорит.
Но гуманоид буквально расцвел и, к величайшему удивлению звездолетчиков перешел на русский язык:
— Какая удача! Позвольте представиться — Евгений Дебора-Антон Сергеев, потомок людей с входящей в Содружество планеты Терра.
Из дальнейшего его рассказа ошеломленные космонавты узнали, что Земля, как и другие цивилизованные миры, на протяжении многих столетий или даже тысячелетий находится под наблюдением лимхов, которые время от времени забирали с планеты людей, попадавших в безвыходные положения. Например, дед Сергеева, офицер русского флота, был подобран в Желтом море после потопления его миноносца вражескими кораблями, а матушку, итальянскую альпинистку, нашли, когда она замерзала под снежной лавиной в Гималаях. Спасенных вывозили на Терру, где в настоящее время проживало почти полмиллиарда людей.
Тут весьма некстати появился лимх, приставленный к группе землян в качестве гида и, что весьма вероятно, соглядатая. Сергеев, моментально сориентировавшись, вежливо поинтересовался, дозволено ли будет ему пообщаться с земляками. Растерявшийся лимх промямлил: дескать, должен посоветоваться, и в самом деле связался с кем-то, после чего сообщил, что разрешение получено и что он охотно слагает с себя обязанности сопровождающего.
После этого они долго гуляли по вечернему городу, разговаривая на всевозможные темы. Естественно, большая часть заданных землянами вопросов относилась к жизни на Терре. Евгений поведал, что их планета входит в Галактическое Содружество на правах цивилизации второй категории, полностью обеспечивает себя продовольствием и промышленной продукцией, имеет собственный межзвездный флот и активно участвует в торговле с другими мирами. В частности, сам Сергеев был офицером грузового звездолета, который прибыл в Порт-Эн транзитом по пути на некий мир за пределами Содружества. Новых людей с Земли лимхи прекратили привозить, когда Человечество установило контроль над ближним космосом, в те же времена, к сожалению, прекратилось поступление новинок литературы, музыки и киноискусства.
Ярослав пообещал передать в качестве подарка для соотечественников всю библиотеку "Рымника". Когда бурный восторг Сергеева немного поутих, Бахрам поинтересовался, не имеет ли отношения к лимхам легенда о Спасателях, Евгений Дебора-Антон задумался, потом сказал, что навряд ли. Во всяком случае, ему ничего не известно о захвате земных звездолетов.
— Насколько рентабельны и рациональны межзвездные перевозки с помощью кораблей? — спросил Тигайчук.— Например, мы уже планируем связать гипертоннелями Солнечную Систему с ближайшими населенными мирами.
— У нас есть такие транспортные комплексы,— сообщил Сергеев,— но их строят только вокруг региональных центров. Считается, что на больших дистанциях выгоднее использовать звездолеты. Особенно, если грузы вывозятся на внешние миры.
— Стоит ли вообще транспортировать сырье и машины, когда у вас есть репликатор материи? — спросил Астанин.
