2. Морские короли. Перекрестки

— Разумеется, отпустит! Я тоже напишу, чтобы Луис приехал погостить у нас до родов.

— Благодарю!

Взгляд юной жеенщины был исполнен такой горячей благодарности, что Донату стало неуютно в слишком тесных брюках. Не годится такое-то, да рядом с телом жены.

Лучше ему пойти, прямо сейчас написать письмо Преотцу. Так спокойнее...

* * *

Полученное от Лусии письмо тьер Даверт и показал отцу.

Сначала Эттан Даверт покачал головой.

— Стоит ли ехать? Мало ли что там...

— Разумеется, стоит! Хорошие отношения с Карстом нам нужны, а сейчас — в особенности. К тому же, можно будет проверить, кто из орденцев скрывается в Карсте, и добиться их выдачи.

Аргумент был весомым. Но почему-то Эттану не хотелось отпускать сына.

— Все же ты мне нужен здесь...

— Зачем? — искренне удивился Луис. — Охрана твоя налажена, допрашивать я не умею...

— Не спорь со мной, мальчишка!

Эттан хлопнул ладонью по столу, показывая, что спор прекращен, но Луис останавливаться не собирался.

— Лусия — моя сестра. И мать хотела бы, чтобы я поехал.

— Она тебе лично об этом сказала?

— Перед смертью она взяла с меня обещание позаботиться о сестре. И я намерен его сдержать, — отчеканил Луис.

Золотистый и карий взгляды скрестились над столом, словно клинки зазвенели. Некоторое время Эттан молчал, а потом вдруг махнул рукой.

— Поезжай. Но большого сопровождения я тебе дать не могу. Человек десять...

— Я возьму с собой одного Массимо. Быстрее обернемся, — отмахнулся Луис, размышляя, что действительно, стоит съездить в Карст. Он навестит сестру, а потом попросту взойдет на корабль. Что стоит написать Эдмону Арьену, чтобы из Ростали он прибыл, например, в Турс? Чем плох этот порт? Он небольшой, удобный... край — Луис оплатит капитану вынужденные перемещения. Да и...

Луис действительно боялся за сестру.

Строчки из старых манускриптов, словно живые, стояли у него перед глазами.

В браках между герцогами рождались уроды, чудовища... нет, рисковать не стоило, никак не стоило.

— А если на вас нападут?

— Я поеду не как тьер Даверт, а как тьер Тессани, — пожал плечами Луис. — К примеру.

Эттан недовольно пожевал губами, и смирился, махнул рукой.

— Ладно. Поезжай.

И в самом деле, чем ему сейчас может помочь сын?

Да ничем!

Эттан не был глуп. Он отлично видел, что Луису не нравится его затея, что сын его осуждает, что мальчишку коробит от мысли о пытках и допросах орденцев... ладно! Пусть едет, развеется. Вернется — поумнее будет.

* * *

На следующее утро, Луис и Массимо выехали из ворот Тавальена.

На повороте дороги Луис обернулся, долгим взглядом посмотрел на светлый город на берегу моря. Мертвого моря.

— Вернусь ли я сюда?

Массимо пожал плечами.

— Даже если и нет — это важно?

— Я прожил здесь всю свою жизнь...

— Значит, настало время приглядеться к другим местам. И вообще, дом — это не стены, а люди.

Вот с этим Луис был согласен.

Но и стены, и люди...

Как-то зыбко у него все в жизни. Очень зыбко...

Род Карнавон

Эти сборы...

Один переезд равен трем пожарам?

Не-ет, когда у вас маленький ребенок, один переезд равен пяти извержениям вулкана, не меньше! Хорошо, когда деньги есть. Когда есть слуги, когда есть отдельная карета, когда о тебе заботятся. Малыша Алаис подвесила в чем-то вроде люльки, и теперь вся забота состояла в кормлении и смене пеленок. А в остальном...

Жизнь молодой мамы — грустна и одновременно очень насыщенна. Каждые три часа — подъем. Ребенок нагадил — подъем! Захотел кушать пить, гулять — подъем...

Так что все время Алаис делилось между ребенком и сном. И второго решительно не хватало.

Какое там укачивание в карете? Что вы!

Алаис отключалась, как перегоревшая лампочка. И кроме писка ребенка ее ничто не могло вырвать из забытья.

Лизетта и Элайна тискали маленького Эдмона, уверяли, что он очарователен, что копия мамы, что вырастет красавцем мужчиной...

Алаис смотрела — и не видела пока ничего.

Врут, что ли, авторы книг?

Вроде как она должна ненавидеть этого ребенка, потому что он от Таламира. Есть такое?

Нет такого.

Она должна обожать этого ребенка, безумно любить, визжать от счастья, когда он требует пожрать и менять в экстазе пеленки. Это же ЕЕ РЕБЕНОК!!!

Ничего подобного она в себе тоже не ощущала.

Она готова была защищать своего ребенка, заботиться о нем, устраивать его жизнь и свою — в соответствии с его интересами, но без щенячьего восторга.

В той, далекой, жизни, у нее была подруга, которая пафосно заявляла: 'Я вижу себя в детях!'. Лично Алаис себя пока не видела. Только маленького пищащего червячка с большими потребностями и хорошим аппетитом. А себя, в детях...

Лично Алаис не затем рожала, чтобы себя увековечить. И вообще, чем пафоснее заявления, тем паскуднее их подоплека.

Возможно, не будь она такой измотанной и уставшей, она бы заметила то, что бросалось в глаза.

Красные глаза Элайны Шедер. Ее поведение. Взгляды Арона на супругу...

Алаис не обращала внимания ни на что. Но избежать столкновения с действительностью ей не удалось.

* * *

— Говорят, магистра этих... ирионовцев в Гиварте схватили...

— Магистра Шеллена?! — Элайна говорила таким тоном, что Алаис даже не раздумывала. Она просто что есть силы наступила госпоже Шедер на ногу.

Кажется, с другой стороны то же самое сделала Лизетта, потому что Элайна ахнула и заткнулась.

— Что, самого магистра? — подхватил Арон. — Надо же! А мы-то думали — сбежит! Эти... главнюки, они всегда сбегают!

Трактирщик ухмыльнулся с такой гордостью, словно лично магистра ловил.

— А то ж! Преотец — он такой! Никого не упустит!

— Да, повезло нам с Преотцом, — согласился Арон. — Может, присядешь с нами, пропустим по кружечке пивка, да и расскажешь, что к чему?

Трактирщик бросил взгляд на женщин.

— А мы бы пока искупались? — Алаис посмотрела умоляющими глазами. После беременности они не торопились возвращаться к вызывающе красному цвету, и это радовало. Серо-синий устраивал девушку намного больше,, даже лиловый отлив был лучше радикально алого цвета.

— Да, может, дама пока горячей воды погреют? А они наверху побудут с ребенком?

На стол лег десяток серебрушек, и это решило дело.

Трактирщик пригреб их, махнул рукой служанке, и грузно опустился за стол. Разлил по кубкам дешевенький эль.

— Дело было так...

Алаис волокла в комнату ребенка, Лизетта — сноху. Обе молчали, ругался только маленький Эдмон, которому пора было поменять пеленки.

В тавернах и трактирах они останавливались каждый день.

Арону нужны были новости, а женщинам хотя бы раз в день горячая еда и ванна. Дорога же... Да и дети уставали, а потому Арон махнул рукой на скорость и каждый вечер находил что-то подходящее. Это не составляло труда, тракт к Рентару был наезженным, да и разбойников тут почти не водилось. Хотя Арон утверждал, что они просто понастроили трактирчиков и теперь грабят легально.

В комнате Лизетта почти швырнула сноху на кровать.

— Молчи, кретинка! Всех погубишь!

— Шеллен... — Элайна расклеивалась прямо на глазах.

Лизетта скрипнула зубами, и залепила Элайне оплеуху.

Не помогло. Алаис перехватила руку подруги, которая намеревалась продолжить лечение.

— Лиз, прекрати! Так ты ей не поможешь!

— Зато хоть душу отведу!

— Ты с ума сошла, что ли?

— Алекс, не лезь в это! Ты просто не понимаешь...

— Чего?

Женщины переглянулись.

Лиз вздохнула, потом махнула рукой.

— Ладно. Ты и так уже много чего знаешь...

— Проще убить, чем что-либо скрыть? — поддела ее Алаис.

— Убивать тебя — расточительство, хороший купец никогда так не поступил, — парировала Лиз. — В общем.... Далан Арону не родной.

* * *

Если Лиз ожидала широко открытых глаз, удивленного вопля: 'КАК?!' или крайний случай — глубокого обморока, то ее ждало разочарование. Алаис и бровью не повела.

Подумаешь там — чужой ребенок?

Да у вас тут законные герцогини бегают неучтенными, и ничего! Никто пока не жаловался. А потому Алаис просто поинтересовалась:

— А кто счастливый папа?

— Не догадываешься? — огрызнулась Лиз.

— Судя по реакции — магистр Шеллен? — предположила Алаис. И видя расширившиеся глаза женщин уже понимала, что угадала.

Бывало у нее такое.

Скажешь иногда — вроде бы и полная глупость, но попадаешь ровно в яблочко. Бывает...

— К-как... т-ты... — прозаикалась Лиз.

— Просто угадала. А то с чего бы такая реакция? — честно призналась Алаис. — Но подробности я рассчитываю услышать.

Элайна сверкнула глазами, но потом вдруг опустилась на кровать, уткнулась лицом в сложенные ладони.

— подробности... а его, может быть, уже нет. Подробности!

И разразилась слезами.

Алаис вопросительно поглядела на Лиз — и та не подкачала.

Ничего нового в истории не было. Был наследник старинного рода Атрей, который резко разругался с родными, ушел из дома, и стал в итоге магистром Ордена. Но тогда до этого было далеко. И юный Шеллен только-только искал свою дорогу в холодном и жестоком мире. А отец Элайны, тоже купец не из последних, торговал с Атреем.

На его корабль и нанялся юнга Шеллен.

А поскольку был он умен и образован, неглуп и воспитан, то быстро выбился в люди, стал бывать в гостях у хозяина... и юная Элайна влюбилась со всем пылом четырнадцати лет.

До безумия.

К чести Шеллена, он долго не обращал внимания на девушку.

Не обращал внимания, когда она ходила кругами, не видел призывных взглядов, не услышал тоскливых вздохов, не замечал расстегнутых пуговичек и вырезов на платье — Элайна была для него лишь младшей сестренкой.

А потом Шеллен познакомился с одним из орденцев — и пропал. Стал храмовником, вступил в орден, ушел от отца Элайны...

Прошел год, второй, Элайне исполнилось восемнадцать, все забылось, все ушло... ей так казалось! Она начала улыбаться парням, ведь жизнь не стоит на месте, и надо выходить замуж. Она начала приглядывать мужа. И когда отец предложил ей Шедера, согласилась.

Арон был молод, красив, неглуп — что еще надо?

А что он — не Шеллен... Так ведь и никто — не ОН. Сердечко болело и ныло, но девушка стискивала зубы и шла вперед. Нет ничего глупее соплюшки, которая страдает по мужчине, при том, что она ему даже и не нужна. И рядом не нужна, и даром не нужна, и знать-то он о ее чувствах не знает, а и узнал бы... Только слез бы прибавилось. А значит — надо жить. Что — сердце? Переболит и успокоится.

С Ароном все уже было сговорено, заключена помолвка, подписаны все договора, скоро должна была грянуть свадьба. И грянула.

Девственность Элайны досталась Арону.

А примерно через месяц молодой муж уехал по делам торгового дома, и жена не пожелала ехать с ним. Потому что к отцу приехал ее любимый. И чувства при взгляде на Шеллена вспыхнули с новой силой. Словно и не было ни свадьбы, ни умных рассуждений — ничего не было. Детская любовь вернулась, и не хотела отпускать молодую женщину.

Первый шаг сделала Элайна. К чести Шеллена, он сопротивлялся, что есть сил. Пытался отказаться, уговорить... разве что не кричал: 'помогите, насилуют'! Но это уж было и вовсе глупо...

К нему среди ночи красивая женщина в одной рубашке явилась, а мужчина в окно с воплем ужаса прыгает?

Ну-ну...

Шеллен не устоял. И не один раз.

Влюбленные встречались больше двух месяцев, когда Элайна поняла, что беременна. Это не мог быть ребенок Арона, тот был в отъезде. И что же оставалось делать?

Выходов было много.

Можно было вытравить плод, но этого не позволил сам Шеллен. Запретил строго-настрого. Пообещал взять на себя всю ответственность, и не обманул. Когда спустя еще два месяца вернулся Арон, Шеллен лично говорил с ним.

О чем?

Лиз не знала, примерно догадывалась. Но дело Арона с тех пор пошло в гору, Элайну он простил, и они даже прижили еще двоих мальчиков, только вот любви в семье не было.

Ни Элайна не смогла полюбить мужа — долг выполнила, но и только.

Ни Арон не смог до конца простить жену, или полюбить пасынка.

Ни Лиз не простила. Впрочем, на последнее Элайне было наплевать.

Шеллену пришлось уехать, но о своем сыне он никогда не забывал. Писал письма, интересовался, иногда приезжал к Элайне, к самой Элайне... и той хватало. Хоть так-то. Хоть иногда!

А сейчас его...

Алаис только головой покачала.

Вот что тут скажешь? Нет в этой истории ни одного правого, чего уж там. Подводя итоги, Арон женился на девушке, которую выбрали родители... кстати...

— А у Арона есть дети на стороне?

Судя по тому, как метнулись глаза Лиз...

— Любовница есть. Детей у нее нет. Не повезло...

Тогда понятно.

— Она, часом, не в Рентаре живет?

И опять ошеломленный взгляд Лиз.

— Откуда ты...

— Догадалась.

А с чего бы Арону туда постоянно ездить? На прогулку? Явно ведь для него место знакомое, насиженное, тропка натоптанная...

Так тоже бывает в договорных браках. Свой долг оба супруга выполнили, и живут своей жизнью. У нее любовь, у него любовь, а кушать-то три раза в день хочется. Чувства отдельно, семья отдельно.

— Так... а в Рентаре нас могут начать травить из-за магистра?

— Н-нет. Там точно никто не знает, — хлюпнула носом Элайна. — Мы с Даланом никуда не выезжали, он, вот, в Тавальен поехал... первый раз...

— А он знает магистра? О магистре?

Элайна кивнула. Потом покачала головой. Агаясненько.

— С магистром они знакомы. А о том, что это его отец — нет, не знает.

— Шеллен всегда за сыном присматривал. Учителя к нему приставил...

— Тисама? Того дядьку, который погиб?

— Да...

Алаис в раздумьях прикусила ноготь на большом пальце.

— Атрей? Что такого случилось, что старший сын герцога подался в орденцы?

Элайна подозрительно посмотрела на Алаис. Но потом решила, что и так уже открыла многое, и махнула рукой.

— Шеллен старший сын, но его отец женился второй раз. Наплодил детей от мачехи, ну и...

Алаис сплюнула на пол огрызок ногтя.

— Но от рода его никто ведь не отрешал, верно?

— Герцогом сейчас — его брат. Младший. Отец уже умер...

Алаис махнула рукой.

— Это как раз неважно. Понимаешь, первенцем можно только родиться. И... Шеллена показывали Морю?

— А откуда ты...?

— Да уж знаю. И о ритуале знаю, и... с Даланом он проводился?

Элайна отвела глаза в сторону.

— Что за ритуал? — подскочила Лиз. — Лайни, что мы еще не знаем? Что вы такого натворили?

— Ничего особенно страшного, — отмахнулась Алаис, принимаясь за второй ноготь. Замечательно! Мало нам Карнавона, у нас еще и Атрей нарисовался, и похоже, вполне законный! — Просто отец, или мать — кто там по крови герцог, приносят ребенка на рассвете к морю. Показывают солнцу, окунают в волны, и произносят родовую клятву. Как бы вводят ребенка в род, понимаешь?

— И это...

— Наследства ему это не даст. А вот право, — Алаис специально выделила голосом это слово. — у Далана есть право первородства. Если Шеллена не исторгли из рода... Элайна?