Параллели семейных уз

— Вот и отлично, — ответила Иветта, одеваясь.

Только сейчас я заметила, что все это время Глория сидела на дальнем краешке кровати и наблюдала за "процедурой". Честно говоря, мне стало неловко. Но я постаралась себя не выдать, с умным видом натягивая свитер. Мне это почти удалось, когда я услышала тихое:

— Спасибо.

Иветта как раз вышла в ванную, а я ляпнула, не подумав:

— За что?

— За то, что защищаешь ее так, как мне не под силу, — ответила Глория. — Твоему народу повезло с патрой.

Последняя фраза заставила меня вспомнить об Ами. В этой суматохе, похоже, все забыли о ней. Я вернулась в гостиную, и увидела, что моя подопечная свернулась в кресле. Только я направилась к ней, как услышала тихий шепот Криса:

— Она заснула.

— Малышка. Устала, — улыбнулась я. — Надо расстелить диван.

Крис кинулся мне помогать, все так же шепотом поинтересовавшись:

— Ты не поедешь домой?

— Нет, поздно уже. Останемся здесь.

— Хорошо. Давай я перенесу Ами.

— Не стоит, я сама ее уложу. Иди, тебе тоже нужно отдохнуть, выспаться.

— Да я не устал!

— Не ври, — улыбнулась я. — Слишком много энергии я через тебя каналировала. Это просто так не проходит, уж поверь мне. Так что иди спать. Хорошо?

— Слушаюсь и повинуюсь! — отсалютовал мне Крис, понимая, что спорить бесполезно.

— Тоже мне, джин! — фыркнула я, обращаясь уже к закрытой двери.

Диван был разложен и застелен, маня мягкими подушками. Я осторожно взяла Ами на руки и отнесла в постель. Она проснулась лишь когда я стала ее раздевать. Ну не спать же в сапогах и свитере!

— Не стоит, я сама, — вяло попыталась было возразить девушка, открыв глаза лишь наполовину.

— Так будет быстрее, — парировала я.

— Но ты... ты ведь устала гораздо больше меня, а я...

— Глупости. Давай-ка ложись и спи.

— А ты? — спросила Ами, зевнув.

— Я тоже скоро лягу. Спи.

Когда я накрывала ее одеялом, в комнату как раз заглянула Иветта. Но она ничего не сказала, видимо побоялась разбудить Ами, сразу вышла. Я вышла за ней, закрыв дверь. Не бог весть какая звуковая защита, когда рядом спит оборотень, но все лучше, чем ничего.

— Ами уже спит? — спросила Иветта, скорее просто для того, чтобы что-то спросить.

— Да, все эти события ее утомили.

— А ты сама разве не устала? — волчица обняла меня за плечи и потерлась щекой о плечо.

— Я — другое дело.

— Да, ты сильнее ее, и, что греха таить, меня тоже, но ты же не терминатор!

— Нет, конечно, но...

— Но сначала ты должна позаботиться о тех, кто рассчитывает на тебя, — улыбнулась Иветта, договорив за меня.

Мы сели на кровать. А на что еще садиться в спальне? Из ванной доносился шум воды, но вот он перестал, и вышла Глория в веселенькой пижамке, и тотчас забралась под одеяло. Повозившись, устраиваясь как в гнездышке, она с невинным видом поинтересовалась:

— Иветта, а Лео с нами будет спать?

— Нет, с Ами, — поспешно ответила я, не дав Иветте и рта раскрыть.

— А-а, — протянула девушка, откинувшись на подушку, аккурат между мной и главной волчицей.

— Вот все и разрешилось, — проговорила Иветта, непринужденно полулежа на кровати. — Эд все-таки остался жив, и даже удовлетворил чаянья стаи, избрав кайо.

— Да, обошлось даже без сильных телесных повреждений, — согласилась я, растянувшись на другой половине кровати, а то спина уже затекла.

— Правда, сколько раз ты возвращалась из переделок ни жива, ни мертва? — задала риторический вопрос Иветта. — Это хорошо, что ты оборотень и все быстро заживает.

— Чего уж сейчас об этом? — протянула я. — Ты-то сама как?

— А что я? — вскинула бровь главная волчица. — Ты же сама меня лечила!

— Ты знаешь, что я не об этом.

— Знаю. Но ответить не легко. Тогда я Кайе говорила всерьез. Мое тело еще долго будет помнить события той злосчастной ночи, хотя я бы с радостью стерла эти воспоминания, — она поежилась. Глория тут же оказалась рядом и потерлась щекой о щеку волчицы. Иветта погладила девушку по голове, продолжив, — Но я справлюсь с этим, можешь мне поверить.

— Верю, — улыбнулась я. — Ты очень сильная. К тому же ты не одна, мы с тобой.

— Знаю. И это лучшее из знаний, — Иветта тоже улыбнулась, а потом добавила, — Вот мы и навели порядок в стае Стального Когтя.

— Ну да. Остальное Кайя доделает, вместе с Эдом. Я почему-то уверена, что она хоть и молода, но справится со своей ролью.

— Согласна. У нее есть воля и хватка, поболее чем у Эда. Но Кайя любит его, и это поможет сгладить острые углы.

— Только мне почему-то жалко Жанну, — вздохнула я.

— Почему? Она очень сильная волчица, ишта.

— Возможно именно поэтому. Я рассказывала — она была прежней кайо стаи. И, мне кажется, ей сейчас в ней неуютно. К тому же, насколько я поняла, Кайя в ней почти не нуждается.

— Да, это тяжело, — согласилась Иветта.

— А пускай она к нам приезжает, — вдруг предложила Глория. Я удивленно посмотрела на нее, но, как ни странно, главная волчица подхватила идею:

— А что, правда. Если захочет — пусть приезжает к нам. Можешь передать ей мое на то разрешение и приглашение. Может даже с братом приехать.

— Но и она, и он ишты не из последних, — сочла нужны напомнить я.

— Это для нашей стаи не так уж и страшно. Ведь у нас дюжина ишт. Еще двое ничего не решать. К тому же, пока ты — моя кайо, мне вообще нечего опасаться.

— Спасибо за столь высокое доверие, — я не смогла сдержать улыбки.

— Так и есть.

— Ладно, я предложу Жанне.

— Предложи. А сколько ты еще планируешь гостить у родителей?

— Даже и не знаю, — вопрос заставил меня задуматься, — Наверное, еще дня три и будя. А что?

— Просто мы планируем уже завтра вечером отправиться домой, — ответила Иветта. — Не думаю, что наше присутствие здесь все еще необходимо.

— Да, все недопонимание мы, кажется, устранили, — подтвердила я.

— А ты точно вернешься? — робко спросила Глория.

— Конечно вернусь, — усмехнулась я. — Куда ж я денусь?

— Мало ли, — возразила девушка. — Здесь все-таки твой дом.

— Нет, уже нет, — покачала я головой. — Кто-то красиво сказал, что дом там, где сердце, а оно давно не здесь. Приятно приехать сюда, повидать родителей и сестру, но не более. Я больше не смогу здесь жить.

— Большой город затягивает, — понимающе усмехнулась Иветта.

— О, да! И еще люди, или не совсем, что живут в нем.

Сейчас мы трое отлично поняли друг друга.

— Криса ты оставишь с собой? — Иветта решила перевести разговор на другую тему.

— Нет, пусть лучше едет с вами, — возразила я.

— Может, и Ами тоже?

— Мы вернемся с ней вместе. Хочу еще наверстать упущенное, я ведь обещала ей обширную программу, но пока как-то не получалось.

— Хорошо, — согласилась главная волчица. — Поступай так, как считаешь нужным, — в ее голосе слышалось одобрение.

— Но мы обязательно вас проводим, — в свою очередь сказала я.

— А мы вас встретим, — улыбнулась Иветта.

— Договорились. Можно даже без ковровой дорожки и каравая. Но с песнями и плясками.

Глория рассмеялась, тут же зажав рот ладонью, чтобы не разбудить Ами. А Иветта с притворно серьезным видом сказала:

— Так и запишем.

Тут уж я рассмеялась, а, отсмеявшись, заявила:

— Ладно, пойду я спать.

— Давно пора.

Притворив за собой дверь в спальню, я забралась в постель к Ами. Рядом с ней было так тепло и хорошо, что я сразу же заснула.

Мне опять приснился Андре, и опять в довольно экзотическом виде: в смокинге, с мечом, отыгрывающем на баяне песню Queen: "Who wants to live forever". Полный привет! Но стоило мне осознать всю ненормальность сна, как он тотчас перетек в более "приемлемое" русло. Правда из разряда "детям до 16". Ну что ж... Вас эротические сны мучают? Ну почему мучают?

Проснулась я с чувством приятного томления. Интересно... Ами уже встала, я слышала из соседней комнаты ее голос. Что ж, значит, и мне пора. Я глянула на часы — точно пора.

Глава 43.

Этим же вечером мы провожали Иветту, Глорию и Криса. Последний все порывался остаться, но я его убедила, что будет лучше, если он поедет вместе с Иветтой, и вообще будет находиться поблизости от нее. В общем, уговорила.

Когда мы сообщили Эду об отъезде, он захотел проводить, но мы вежливо отклонили это предложение. Так что проводы проходили в узком семейном кругу. Напоследок Иветта взяла с меня обещанье, что я позвоню, когда будем выезжать.

Едва черный джип главной волчицы скрылся из виду, как мне отчего-то стало грустно. Захотелось немедленно бросится вслед. Но я сдержалась, сдержалась, приобняв Ами за плечи. Еще три дня. Я обещала пробыть здесь три дня.

Родителей известие о том, что я так скоро уеду, весьма огорчило. Сначала они пытались любыми способами выторговать еще пару деньков, пока я, потеряв терпенье, не намекнула, что лучше бы мне вообще сейчас же вернуться. И они тотчас прекратили. Наступила тишь да гладь, да божья благодать.

Надо сказать, эти три дня прошли просто великолепно! С родителями я, казалось, пришла к полному взаимопониманию — видно мой скорый отъезд на маму особенно повлиял. Больше не было никаких душеспасительных бесед и поучений как жить. Как говорится: не говорите мне, что делать, и я не скажу вам, куда идти.

В оставшиеся три дня было все: и тихие семейные вечера, и совместные обеды-ужины, наполненные теплом и болтовней обо всем и ни о чем.

Как я и обещала, мы с Ами совершили вдвоем прогулку в зимний лес. Отлично провели время! Надо сказать за время моего пребывания у родителей мы с Ами сильно сблизились. Не то, чтобы у нас много общего, но я по-своему ее люблю, и конечно чувствую ответственность за ее судьбу. Как же иначе? Ведь она полагается на меня во всем.

С Рональдом я больше не виделась — и слава богу. Как-то даже и не хочется. Наше невольное столкновение помогло понять мне одно — он уже ничего не значит для меня. А наши отношения и то, как мы расстались, сейчас вызывают у меня лишь усмешку. Правильно говорят: все, что ни делается — к лучшему. И пускай наихудшим из способов.

Жалко, что с кавалером Тины я так и не повстречалась. Ну да ладно, в другой раз. Зато, почти перед самым отъездом, я увиделась с Жанной. Вернее, практически напросилась в гости. Нам нужно было поговорить.

В этот раз она была дома одна. Макс то ли на работе, то ли с Эдом, то ли еще где. Но, наверное, оно и к лучшему. Не хотелось мне, чтобы у нашего разговора были свидетели.

Жанна увела меня на кухню. Там мы уселись за складной кухонный столик, и, прежде чем я успела хоть что-то сказать, Жанна поставила передо мной кружку с горячим чаем, сахарницу и какие-то печенюжки, а сама села напротив, держа свою кружку в руках. Повисла неловкая пауза, пока волчица, отхлебнув чай, не обронила:

— Я слышала, ты скоро уезжаешь.

— Да, завтра, — подтвердила я. — Пора. И так дела подзапустила. Да и соскучилась уже, честно говоря.

— Понимаю, — кивнула волчица.

— К тому же и здесь все урегулировалось.

— Благодаря тебе у нашей стаи теперь есть кайо, она стала цельной, крепкой.

— Моя заслуга не так велика, как кажется, — усмехнулась я, ставя чашку на стол. — Просто я преследовала свой интерес.

— И все-таки ты послужила прекрасным катализатором.

— А как ты относишься к тому, что Кайя стала... — закинула я пробную удочку.

— Это даже забавно, — но по глазам Жанны не было видно, что ей шибко весело. — Я считала Кайю еще ребенком, но тут такая перемена. На самом деле ее рассуждения весьма здравы, и она... она сможет сдержать стаю. Правда пока не задается такой целью.

— Она влюблена и счастлива, — пожала я плечами. — А это порождает беззаботность.

— Но даже в своей беззаботности Кайя осмотрительная. Уж я-то знаю.

— Это хорошо.

— Да, она станет хорошей кайо. Она сможет.

— Прости, но неужели столь резкие изменения в Кайе тебя нисколько не... удивили.

— О, нет, удивили конечно, — воскликнула Жанна, отодвинув от себя кружку. — Просто пойми, что из-за этих происшествий я готовила себя к куда более худшему. А тут... Да, я потеряла сына, но приобрела дочь. Что до ее силы... Главное, что теперь она направлена на защиту стаи. Она наполовину демон... что ж, нам не дано выбирать родителей, — значит, Кайя рассказала ей все, подумалось мне. — Я решила принять Кайю такой, какая она есть.

— Мудрое решение.

— Просто все равно ведь ничего не изменить, — на лицо волчицы легла тень печали, и я осторожно спросила:

— Что-то не так?

— Нет, дело не в этом, просто... Кайя так быстро выросла... Она ведь давно уже не нуждается во мне, Лео. И это хорошо, действительно хорошо, но...

— Но тебе тяжело это осознавать, — подсказала я.

— Да. Я ведь давно хотела уйти из стаи, сразу после смерти Александра. Но тогда я не могла себе это позволить — Эд, как вожак, был слишком юн и неопытен. А теперь...

— Тогда, весьма вероятно, мое предложение придется как раз ко двору.

— Это какое же? — Жанна даже чуть подалась вперед. Хороший признак.

— Я предлагаю тебе перейти в нашу стаю, стаю Ночных Охотников.

— А как же Иветта?

— Это предложение от нас обеих. Подумай. Никто не требует от тебя немедленного ответа. Ты можешь приехать когда захочешь. Хоть одна, хоть с братом.

— А это не нарушит равновесие сил в вашей стае?

— На данный момент у нас двенадцать ишт. Еще двое ничего радикально не изменят, — почти в точности пересказала я слова Иветты. — Но мы рады будем видеть тебя. Ты кажешься мне хорошим и мудрым человеком.

— Спасибо. Твое предложение, надо сказать, очень меня заинтересовало. Но переезд в другой город... это довольно сложно. Мне нужно многое обдумать.

— Конечно. Я тебя хорошо понимаю — нелегко покинуть место, где ты живешь с рожденья, и где все так знакомо. Но ты сама говорила, что тебе тягостно здесь. Так может есть смысл начать новую жизнь?

— Не поздновато ли?

— Тебе же не семьдесят лет! — возразила я. — Как гласит один умный лозунг: "Все в наших руках!".

— Так-то оно так, но это не легко.

— А никто и не говорил, что будет легко. Но оно того стоит, не правда ли?

— Я не знаю.

— В конце-концов решать тебе, — пожала я плечами. — Но я скажу одно: хуже нет не жить, а прозябать.

— Подписываюсь. Но дай мне некоторое время. Я посмотрю, как тут пойдут дела у Кайи, у Эда...

— Хорошо-хорошо.

— Еще раз спасибо тебе. Хотела бы я быть твоей подругой, Лео.

— Так у нас еще все впереди! — улыбнулась я.

— И то верно.

Мы чокнулись кружками. Хоть мы и не ровесницы, но с каждой минутой у нас обнаруживалось все больше общего.

Прежде чем распрощаться, я дала Жанне все телефоны для связи со мной, какие только можно: и домашний, и клуба, и мобильный, и даже Иветты — на всякий случай. А она мне свои домашний и мобильный. А прощались словами:

— Очень надеюсь, что мы еще встретимся. Ну или, в крайнем случае, созвонимся.

— Непременно!