Бродяга отвлёкся. Как он мог допустить, чтобы варвар отправился на заготовку дров один?
— Немаленький, да и кому что может грозить — исключительно тому, кто повстречается ему на пути...
Механик точно в воду глядел, предугадывая события. Тот явился...
— Не запылился! А это чё у тя там за трофей на плече? На бревно непохоже, скорее добычу! Ась? Кого завалил? Ну, кажи, коль молчишь, и не телишься!
Бросать свою необычную находку наземь варвар не стал, сняв аккуратно человеческое тело с плеча. Тот, кого он доставил к спутникам, находился в сознании, вот только обессилил.
— Дармоеда нам и не хватало! Терь ещё один лишний рот — и обуза! На кой он нам сдался — ты притащил его? Пускай бы себе оставался там, где взял! А немедля положи на место!
— Прапорщик... — напомнил ему бродяга о былой субординации.
— Не то нынче время, майор! Я по возрасту давно в отставке!
— На случай широкомасштабных военных действий: вы, гражданин Метёлкин, являетесь военнообязанным вплоть до шестидесятилетнего возраста и подлежите немедленному призыву!
— А я про чё — не тот нынче случай! Какая на... война, когда народу не осталось ни хрена — людей днём с огнём не сыскать! Так нет же, этот варвар нашёл, хрен знает кого, а и подобрал то же самое... Чё, плохо лежало оно? И кто? Язык проглотил, бродяга? Али как? Молвил бы чё ни то, а членораздельно! Чьих будишь — "контра"?..
— Отстаньте от человека! Чего прицепились, — занялась им девица, осматривая раны на теле.
В глаза сразу бросилось: не умела. Хорошо, что пыталась, хотя инициатива чаще всего наказуема. Так гласил армейский устав.
— Отойди, токмо хуже сделаешь! Одно слово — вредительница...
Механик оставил приготовление раков на Волкова. Ему он доверял, как себе, поскольку варвар снова ушёл — оставалось надеяться за дровами — с ними и вернётся. На крайний случай с кучей хвороста, а не... новыми проблемами...
— 16 -
"Лежачих не бьют — их давят!"
(заповедь танкиста)
Варвар неспроста покинул расположение бродяг. Ему требовалось побыть немого одному. Отвыкнуть от образа жизни отшельника, оказалось непросто, вот и возникала потребность немного поблуждать в полном одиночестве. Чем он и пользовался при первой же возможности. Прошлое, из-за которого он превратился в одиночку, не давало ему покоя и поныне. Оно преследовало его и не только в ночных кошмарах, из-за чего постоянно спал с открытыми глазами — и благо не орал, а то бы точно распугал спутников — нынешних, а в прошлом...
Прошлое вновь захватило его, заставляя сознание раз за разом переваривать одну и ту же жуткую картину, отпечатавшуюся у него в памяти. И как он ни старался избавиться от неё — не мог — ничего не получалось. Всё вернулось в прежней мере с нынешними бродягами. А раньше...
И раньше не всё было ладно у него, но никто не видел, что с ним творилось, а тогда...
О тех временах десятилетней давности даже не хотелось вспоминать, но память вещь упрямая, она же совесть. Её голос постоянно отбивался у него в голове — те, события, что отпечатались на подсознательном уровне подкорки головного мозга.
Вот и сейчас у него раскалывалась голова от тех жутких криков, которые доносились из небытия.
Варвар остановился, выронил топор и схватился руками за уши, стараясь зажать их, чтобы ничего не слышать. Да где там...
Завалился, рухнув точно подрубленное дерево с треском и...
Заорал неистово, а затем затих.
Что же побудило его всё-таки оставить на какое-то время бродяг одних? Мысли в голове продолжали нагнетать обстановку — на душе, точно кошки скребли. Он нёс непосильное бремя всё это время. И теперь всё должно разрешиться. А тут это лицо — окровавленного "жмурика", на которого он случайно наткнулся у ручья. И где видел, а когда? Неужели тогда, когда...
Ему не хотелось думать о тех трагических событиях, когда разом лишился всего, что было дороже в жизни — даже своей собственной.
Деваться некуда — от себя не сбежать. Одичал. В край — кидался из одной крайности в другую. И снова возвращался к тому, от чего бежал в таёжные дебри.
В памяти всплыл город несбывшихся надежд. А всё начиналось для него там лучше и придумать нельзя, он в кои-то веки обзавёлся любимой женщиной и...
Они создали с ним семью. Счастью не было предела — сначала родился сын, а затем дочка. У них появилась квартира, дача, машина. Работал как вол и всё ради семьи, не заглядываясь на посторонних девиц. А соблазнов хоть отбавляй — и по работе. Но любил жену и детей. Это было его главное спасение. И на тебе — всё разом исчезло в один миг — мир переменился — привычный уклад жизни. А всё из-за адских механизмов. И если бы только их и тех, кто управлял ими.
Его семья вперёд них столкнулась с иными выродками и ублюдками, кои с маниакальной настойчивостью принялись уничтожать всё население планеты. Они прибились к одной группе, обнаружив в ночи спасительный огонёк света. Знал бы тогда, что там случиться — обошёл десятой дорогой.
У огня грелись...
Всё-таки откуда ему знакомо окровавленное лицо "жмурика"? И жить недолго осталось — видно: корчится от боли. И тогда, когда наткнулся на него у ручья, так же трясся, обливаясь холодным потом. Сам собственным телом ощущал его озноб, когда тащил до бродяг на плече.
Сжалился. Но зачем? Проще было добить — ни его не мучить, ни теперь себя. А ведь то, от чего, как ему казалось он избавился наконец-то, с новой силой нахлынуло вновь — то, как те выродки с ублюдками в ночи издевались, истязая у него на глазах его родных и близких, а он не в силах был помочь им.
Такое пережить никому не пожелает вновь, даже тем, кто тогда устроил ему то кровавое зрелище. И бросили подыхать одного. Да просчитались. Адские механизмы не тронули варвара. Хотя тогда он не являлся им, и даже не планировал становиться.
Его тело представляло собой кровавое месиво — он не двигался, да и не дышал — умирал. Механизмы прошли мимо, не удосуживаясь добивать того, кто, по их мнению, сам скоро сдохнет.
Не сдох и отомстил — тем, до кого добрался. Досталось и адским механизмам. А затем...
Затем наступила расплата — он испачкал руки в крови — человеческой. Ему посчастливилось наткнуться на парочку тех ублюдков, но никак не выродка заправлявшего ими. Они столкнулись с адским механизмом — арканоид пожёг их — не всех. Тогда уцелели те, о кого он испачкал руки в крови и лицо — топором.
Сам выбрал оружие, а создал для себя и натренировался — потренировался на них.
В голове всплыл тот крик — мальчишки. Уродом оказался подросток, но, вспомнив, как он обошёлся с его женой и дочкой...
Снёс голову с одного удара, а затем принялся за иного калеку. Тот закрылся руками от него, чтобы не видеть того, что последует далее, а варвар...
Он отрубил ему руку — одну, затем иную и...
Не забыл про ноги. И когда оставалась голова...
Плюнул сейчас себе под ноги, а тогда ему в лицо, оставив подыхать. Недолго мучился четвертованный урод, озверевшие домашние животные быстро нашли его и разорвали на куски.
Возможно, урод видел, как собаки растаскивают его отрубленные конечности, а затем кинулись на него всей сворой и загрызли.
Варвар вспомнил тот крик — содрогнулся. Он был подобен на тот, как тогда, когда кричали его родные и близкие люди — жена, дочь, сын...
Он уподобился ублюдкам — сам стал одним из выродков. А ведь до сих пор не успокоился его мятежный дух. Ему бы следовало допросить тех "жмуриков" и вызнать, кто стоял во главе их разбойничьей шайки.
Судьба благоволила ему и была благосклонно — он наткнулся на третьего представителя банды, но уже в тайге и в качестве наёмника. Ох, и досталось тогда уроду от него, а и самому после той стычки пришлось зализывать раны целый месяц напролёт. Но ничего — не подох — он ещё не со всеми поквитался. Хотя бы добраться до главаря...
И снова это окровавленное лицо "жмурика" перед глазами. Кого же оно напоминало ему — он силился, а никак не мог вспомнить. Отвлекали кошмары одолевавшие его наяву. Он был точно во сне — жутком и кровавом. Вновь остановился. Идти дальше не мог, да уже и не помнил за чем и для чего подался — лишь бы подальше от спутников, дабы они не видели того, что нынче творилось с ним. А случалось — и раньше часто, а ныне...
— Как его имя-А-А... — не сдержался варвар и... рухнул от бессилья.
Эхо разнесло его голос по округе, пугая местное зверьё и птиц. Он даже не уловил, как рядом с ним послышался характерный лязг металла. Кто-то грохнул чем-то тяжёлым по стальному корпусу.
— Кусочки-ошмёточки! Клочки-осколочки... — прилетело эхом в ответ.
Варвар не сразу отреагировал на призыв. Неожиданно для себя подскочил. Топора рядом не оказалось. Почему? Неужто он обронил его и сам того не заметил. Это было неосмотрительно с его стороны при наличии чужака подавшего голос. И пусть так же, как и он человек, но не факт, что не урод. Скорее всего, наёмник и явился по его душу с адскими механизмами.
Иначе откуда тот грохот железа — либо сам в скафандре техновоина, либо охотится на дикарей на пару с "ботом"?
Варвар засуетился не по делу, продолжая поиски топора на четвереньках, пока не наткнулся на то, что стало причиной следствия столкновения с грозным соперником.
— Лежачих не бьют — их давят! Ха-ха... — снова раздался голос из небытия, принадлежа тому, кому громадная махина.
Подняв взор от земли, варвар наткнулся на обладателя железного монстра.
— Пулемёты не строчат... Бомбы не грохочут... Ко мне милая пришла... И чего-то хочет... — продолжал сыпать разную околесицу урод, скалясь во весь рот.
Будь сейчас у варвара топор, поровнял бы его с краем люка, снеся голову с плеч. Но с голыми руками не попрёшь. Оставалось положиться на кулаки.
Варвар распрямился, вставая в полный рост, нахмурил лицо. А уроду хоть бы хны, он продолжил общение с ним с саркастично-язвительным подтекстом, чувствуя за собой силу. В броне оно конечно надёжней, чем в той, которую представляли собой рукотворные доспехи на бродяге.
— Эх, ща бы залить полный бак... с друзьями! Ха-га... Ты как, не против, паря?
Варвар остолбенел.
— Я говорю: ты слышишь меня? Эй, там, за бортом! Какова нынче обстановка? "Контриков" не видать, а то можно им наподдать!
Танкист удивил варвара и не только на словах, но и своим неожиданным появлением в горах. Как он сюда попал, а сам желал выяснить у варвара — и то, что тот представляет собой.
— Горючка найдётся? Даже согласен на спирт... для моей "детки"! А уж потом и для себя чуток оставлю, как её напою! Чё уставился, аки чурбан? Чурка, что ли!
Варвар открыл рот, но не проронил ни звука — наверное, от удивления.
— Говори громче? Ещё громче! Не слышу...
Прошибить варвара не удалось. Слишком словоохотливый попался танкист, прямо как механик при его спутниках. Благо не "контрик". Сразу видно: охотится на них, а не вместе с ними на таких как варвар.
— Оглох что ли? Уши прочистить? Так запросто! Стоит мне попросить у своей "детки" сказать веское слово для тебя!
Орудие опустилось на уровень лица варвара. Вместо выстрела донёсся голос всё того же неуёмно-неугомонного танкиста.
— Ага... — заорал он. А затем, прислушавшись к тому, что твориться снаружи — за бортом танка — спросил: — Страшно стало?
И показался уже из люка на месте водителя, оказавшись на одном уровне с варваром.
— Нет, ну я так не играю! Истукан какой-то попался! Ты живой или как?
Испытав поистине ни с чем не сравнимый шок, варвар отходил понемногу, стараясь переварить в уме всё то, что случилось с ним за последнее время — находку "жмурика", затем утрату топора, с которым не расставался даже когда ложился спать или ходил по нужде — с ним везде. А тут ещё эта встреча с тем, чем меньше всего иной раз хотели встречаться когорты наёмников или каких иных "контриков" из числа "ботов" прочих адских механизмов, вплоть до техновоинов.
— Давай дружить... — предложил знакомиться танкист. — Я — Серый... Серёга — моё имя! Наверное, слыхал: что ни рожа, то Серёжа! Это я и про меня! Не скажу, а и хвалиться не стану: легендарная личность. Но вижу: и ты парень не промах! Вот только почему блуждаешь по тайге без оружия? Неужто как в том анекдоте про грузин: "Гризли?.. Нэт, рукамы задавилы!"
Варвар протянул обе свои руки в направлении танкиста.
— Если решил придушить...
Танкист положил демонстративно руку на кобуру от табельного оружия...
— Не советую. И в плен брать не стану! Хотя не скрою — давно один катаюсь! Хотя... Отставить! Мы с моей "деткой" орудуем на пару! Третьего нам не дано, а лишний... не будешь сам? Так как — чё скажешь? А молви для приличия?
— Варвар...
— Ха, так и знал! Тогда я и не представляю, как мне обозвать себя для тебя...
— Это... всё твоё?
— Ты про мою "детку"? Нравиться?
Ответа танкисту от варвара не требовалось — всё было видно по его глазам.
— И не думай — на ней катаюсь только я! Хотя... гони горючку и... увеселительная прогулка по тайге сродни экскурсии по новым боевым местам гарантирую! Как и билет в один конец! Если мужик, а сразу видно! Договорились? И до чего — вопрос?
Варвар продолжал мяться. Он не знал, как ему быть — поступить далее — продолжал тупить.
— Я надеюсь: ты один или хочешь сказать: у тя тут целый клан — ты типа вождь племени? — не унимался танкист. — Иначе бы с оружием бродил, как я со своей "деткой", пока она не встала колом! Вставить бы ей в "дырку" топливный шланг — ух и завелась бы она у нас с тобой! Жаркая штучка! А горячая...
Словоохотливость танкиста сбивала с толку варвара. Тот силился вникнуть в каждое его слово, а оно того не стоило — слишком много ненужной информации, которую ещё требовалось фильтровать.
— Лады, поступим проще... — заявил танкист. — Есть у меня НЗ для неё, но хватит буквально на десяток км-другой. Ты со мной? Покажешь дорогу, а то я не то чтобы заблудился, но край незнакомый!
Варвар повёлся, прыгнув на броню танка.
— Э... с ногами куда!? А ну не пачкай мне "детку"! Ишь ты его... Одно слово — варвар!
Гость впал в очередной ступор.
— Да шутка! Просто не забывай, чья она — и моя! Здесь я командир, а ты, даже не пассажир — балласт и только!.. Так ить: твоя садись — моя поехала! Ха-ха...
От китайской некогда границы пробирался из сопредельного региона — не иначе. Проскальзывали инсинуации в голосе сопоставимые с пограничным лексиконом присущим военным до катастрофы в мировом масштабе. А и новые приобрёл уже при столкновении с "контриками" и их аркадами.
Его детка, она же танк или оружие — сразу варвар не мог взять в толк — пострадал, не раз попадая с танкистом во всевозможные передряги. Пробоина на пробоине. Отсюда и один в танке — без экипажа. Явно набирал новую команду. Вот варвар и приглянулся ему. Вдвоём ведь всё веселей. Даже варвару так показалось. Он забыл о том, что заставило его утратить топор.
Неожиданно танк застопорил продвижение вперёд, а прежде с треском ломал прогалину в кустарниковой и древесной растительности на пути, не замечая и камни, убирая валуны с дороги. А тут что-то звякнуло в гусеницах и заклинило одну из них.
