— И тя ждёт то же самое, если вздумаешь дезертировать, а взбунтовать не позволю! Теперь понимать... твою? А ты — меня?
— Никак нет!
— Вот урод... Это я не про тебя... а попался! — съехал с катушек маньяк. — Давай что ли знакомиться! Я — сепаратист! А ты?
— Ю-Ю-Ю...
— Юлька? Девка?
— ...ни...
— Чего-чего? Не расслышал! Повтори!
— ...т... — заклинило "зелёного".
— А, засранцем был, им и остался? Жаль не девка, а то может быть...
"Зелёный" позеленел — со стыда или страха — не ясно.
— Да ты не бойся меня! Пошутил я! Расслабься! Хотя... И почему баб не берут в десант, а только в диверсантки? Ты случаем не в курсе?
Ответ отрицательный — "зелёный" затряс из стороны в сторону головой, попутно озираясь.
— Вот так всегда! Присылают, хрен знает кого! И чем там занимаются эти "дегенераты"? А думают себе... на уме?!
"Зелёный" дошёл до ручки. У него тряслись руки, а губы дрожали, да и зубами стучал.
— Замёрз что ли или...
— Никак нет! — не сказать: браво, скорее поспешно выдал юнит.
— Я ж это... огнемётчик, а ты?
— Уже говорили на эту тему, ком-бот!
— Хм, надо же — забыл! Со мной это бывает — случаются провалы в памяти, но ты не обращай внимания! Главное держись и дальше меня, чего бы ни случилось — и с тыла! Но не вздумай подстраиваться иным образом! Иначе... Ну мы поняли друг друга — я очень на это надеюсь...
От юнита впервые последовал ответ одобрения. Он кивнул головой вперёд, а вернуть на прежнее место не успел. Над макушкой, чиркнув о шлем лезвием, сверкнул резак и...
Очередной урод распрощался с жизнью, а соответственно десантник в его лице разорвал свой контракт с ренегатами.
— Надо бы те оружие раздобыть, — заявил Матрёхин, заговаривая зубы "зелёному", пока тот не выкинул чего ни того в испуге. — Как насчёт примитивного — каменной дубинки? Скажем — сталактит подойдёт? Удержишь в руках?
Спорить с маньяком бессмысленно.
— Точно? Уверен? Не подведёшь? А сам мне башку не проломишь, как я этому...
Матрёхин кивнул на урода.
— Твари они, их такими сделала одна мразь! А я — её... и выжил, да походу окончательно из ума. Сам-то ты как?
"Зелёный" повторил кивок головой вперёд.
— Точно? Не заклинило? Тогда почему молчишь, и даже не мычишь?
— Берегись... — вырвалось из гортани у юнита.
Резко обернувшись, Матрёхин проявил свои маниакальные замашки, срубив одним движением резака то, что торчало у твари... из головы.
На пол шлёпнулись её очи, располагающиеся прежде на жгутиках. Но даже лишённая зрения она не выключилась из борьбы — кинулась на лазутчика.
Как ни странно было констатировать Матрёхину — его выручил "зелёный".
— Извини, ежели обидел, а не хотел! Честное благородное! Просто эти твари... достали!..
— Тогда как там насчёт — вооружить меня — каменной дубинки? — почувствовал невероятный прилив сил юнит.
— Что, решил заделаться неандертальцем или питекантропом?
— Всё равно кем, лишь бы заклятым врагом для тех, кто сотворил с нашими парнями такое...
А подходящих слов не нашёл. Лексикон резко закончился.
— Ничего страшного, засранец! Прорвёмся! Мне это не впервой, иначе бы не встретился тут с тобой, и не точил лясы, а режущее оружие в качестве инвалида на складе арсенала... — подмигнул озорно маньяк. — Так как ты говоришь тя звать? И плевать мне на твой номер!
— Андрюха я...
— Вижу: весёлый парень! По взрослому — говоришь! А всё здесь...
— Мы остаёмся здесь, ком-бот?
— Сам посуди: куда нам дёргаться — и смысл? Мы в логове у тварей, куда эти "плевки" доставляют нормальных из нас, а затем инфицируют! Соберём отряд и двинем их давить! Я правильно думаю? А сам?
— Я — как вы — и ком-бот!
— Да ща не до того, Андрюха! И меня не прикалывает твоё имя! Есть погоняло типа кликухи, а той ещё погремухи?
— Погремухин — моя фамилия!
— Погром — говоришь, а любишь устраивать! Так будь — им! Отныне твой позывной! Или Гром?
— Да хоть гроб цинком, но для плевков!
Договориться не получилось, а едва на самом деле. Их снова побеспокоил какой-то вылупившийся урод, и они на пару лишили его зрения.
— Что-то не то мы творим, ком-бот?
— Маня я... — обескуражил Матрёхин. — Зови меня так...
— Как? Как бабу?
— ...маньяк...
— А...
— Да ничего — я не обидчивый! Зла не помню, поэтому приходится записывать! Ты не будешь против, если я занесу тебя в свой чёрный список?
— Типа — шутка?!
— Ага — юмора!
Десантники посмеялись... над собой, а больше некем. Над теми, кто был запечатан в коконы — грех.
Новых уродов не предвиделось. Да и времени они просидели подле них порядком. Поэтому Матрёхин пошёл, как казалось ему, на оправданный риск.
Речь у десантников, спасённых им, и впрямь была человеческой, а сами они сдержаны на язык. Даже дозы стимулятора не особенно расшевелили их. Оба переваривали последствия столкновения с "плевками". Сами плевались — слюной, а не едкой слизью. На что лишний раз обратил внимание маньяк, проявив характерную бдительность.
Итого подле него было уже три десантника, а с ним — четыре. Но все разоружены. Кулаки в металлоперчатках хоть и тяжелы у них, да только много не навоюешь против харков с голыми руками. Среди тварей попадались редкостные мерзости уровня монстров, а и без чудовищ никуда. Спутник кишел ими.
— Двинули, мужики... — заявил Матрёхин, ничего не уточнив.
Он точно помнил, куда его тащили паразиты, вдруг понял: заблудился.
— Да ну, не может быть! На меня это совсем непохоже!
— А ты видел свою рожу, ком-бот?
— Сам Погром! А устрою тебе на ней, если не заткнёшься! Дальше всё по-взрослому, мужики!
Резак в руках Матрёхина ходил из стороны сторону, следуя в такт движению тускнеющего луча света. Садилась батарея. Не вовремя.
— Эх, ща бы залить полный бак... с вами, мужики... — позволил один раз себе пошутить Матрёхин — и только, добиваясь снятия напряжения. А то от десантников при нападении "плевков" не будет толку.
По обыкновению застали врасплох.
— Сволочи-и-и... — махнул резаком Матрёхин, срезая сталактит, свисающий с потолка, оказавшийся мерзким харком, коими кишел свод над головами четвёрки. — Назад! Отходим! Отступать, я сказал!
Их зажали. И атаковали. Всё что могли десантники голыми руками — делали, разрывая гадов из числа аспидов. А ко всему ещё и крылатых.
— Сколько деликатесов, мужики-и-и... — разошёлся Матрёхин. — Как будем употреблять — варёными в супе или сойдут за дичь?
Тут бы и впрямь не помешало залить бак горючим... огнемётчику, да толку и забивать данными предательскими мыслями провокационной направленности каждому из них бестолковки. Не оторвали, держаться — и чудненько. Так ведь не чудовища — твари, а даже не монстры. Уж постараются справиться — и если не сами с ними, то те в отместку — вне всякого сомнения.
Понимая, что от резака мало толку — площадь поражения лезвия невелика — Матрёхин взял "Молот" за основание "Топора", и дело сдвинулось с мёртвой точки. Принялся валить аспидов налево и направо всем роем.
— Да сколько же их... — подавился один из десантников летающим "плевком", едва отплевался потом от него, отделавшись лёгким испугом. Но никто не осудит, если выяснится — обделался.
— Засранцы-ы-ы... — взвыл Погром, устроив мерзостям то, каким именем его обозвал маньяк.
Противостояние давалось тяжело. Продвижение вперёд застопорилось ещё в первые мгновения столкновения, четвёрка лазутчиков по неволе отступала, пятясь назад. Прикрывать их с тыла некому. Того и гляди: твари зайдут со спины. А не преминут такой возможностью, на то и они.
— Попали...сь... — выдал странно по обыкновению с двояким подтекстом Матрёхин — то ли в отношения себя с десантниками, то ли напротив — тварей.
Да можно не сомневаться, хотя как знать, на то и маньяк, что ещё ему взбредёт в голову.
Рой потревоженных мерзостей схлынул. Крылатые аспиды стремились покинуть укрытие, а десантники сами помешали им.
— И стоило нам препятствовать им, устраивая погром?
— Сам он, а заткнись! — отмахнулся Матрёхин от Погремухина. — Кто ж знал, что они... одно слово — плевки! Большего не стоят! Твари...
— А с другой стороны не они напали на нас, а мы... Нас сюда десантировали...
— Дегенераты... — присовокупил Матрёхин к словам "зелёного" десантника, перебивая его на свой лад.
И снова пойми, а ещё разбери: это он им или... Кто его знает — маньяка. И что у него на уме, а не в себе.
— Склад оружия мы не нашли... — заявил в продолжение Матрёхин.
— Да откуда ему взяться у харков? Они же твари! — погремел Погром для красного словца. И замолчал, поймав на себе суровый взгляд ком-бота.
— ...а что — летающих "плевков", — закончил фразу маньяк — сам взял паузу. Затянулась. Он напряжёно думал, что-то вспоминая, а что — десантникам невдомёк.
— Может помочь чем? — снова подал голос Погром.
— Продолжим погром...
— А может не стоит — и в другой раз?
— У нас может и не быть его! Сами всё видели, а должны уяснить: назад хода нет! Мы погребены в подземелье!
— Неужели ни единого мало-мальски призрачного шанса?
— На диверсанток я бы не стал надеяться! К тому же сюда кого из амазонок и скинули — ликвидаторов! Вывод напрашивается сам собой! Да будет о том и обо всём остальном! Всё после...
— Чего?
— Там видно будет! Приказа на привал я не отдавал! Ноги в руки и ходу по освобождённому проходу!
— Задница...
— Это ты верно заметил, Погром! Мы в большом дерьме! Но я думаю расширить немного проход! Глядишь и нас смоет куда-нибудь, где не так мрачно и... А о чём это я?
— Про унитаз, ком-бот! Будем мочить тварей в сортире! — подсказал Андрюха Погремухин.
— Хм, и где я это мог слышать? А верно — так тому и быть! Возьмём этих тварей за задницы! Только не становитесь бойцыцами, мужики! Оставайтесь и дальше ими, иначе я не потерплю разврата! Кастрирую нах...
— Нах — это куда, ком-бот?
— Налево, затем туда же опять и... снова всё в том же направлении...
И впрямь, не всё ли равно где бродить, а важно как это делать и желательно с целью, которой обозначали харков. Сразу появился стимул, а не задавать лишние вопросы. В голове в такие моменты занозой сидела одна мысль: выжить и за счастье, если удастся хотя бы из ума.
— Привал... — выдохся Матрёхин, выхватив из тьмы последним лучиком света, потухшей надежды место, источающее тлетворные зловония до одури и блевотины.
Он всё-таки нашёл могильник. И теперь рылся в нём, давя попутно руками червей. Мерзкие твари пищали и огрызались, но прогрызть, а тем более прокусить даже лёгкую броню юнитов не в силах. Вылупились совсем недавно.
— Давите их, гадов! Давите, аки паразитов!
— Достали... — ударил кулаком Погремухин.
Грянул выстрел.
— Кто стрелял? Какой урод? — вызверился Матрёхин. Его зацепило в "Молот", выбив из рук.
В ответ тишина. Недолго длилась, нарушителем спокойствия вновь оказался Погремухин.
— Я нашёл...
— Что?
— ...ствол, Маня!
— Дай я тя расцелую в... засос!
— Ну, ты и паразит...
Матрёхин нисколько не обратил внимания на то, какие слова прозвучали в его адрес в исполнении зелёного юнита. Теперь у них имелось оружие, а к нему — боеприпасы.
— Золотой ты мой...
Подобной раскраски среди звёздных десантников никто из юных десантников ещё ни разу не встречал, и могли догадываться, кому принадлежат сии ярчайшие доспехи. А наткнулись и на средней тяжести вид брони.
— Цепляйте всё "барахло" на себя — лишним не будет! Если что — увеличьте дозу стимулятора!
А и "аптечки" нашлись — всё, что душе угодно... маньяка — вне всякого сомнения. Их и отринули трое "зелёных", превратившись в настоящих "ботов" — бойцов отряда терминаторов.
— Ни шагу назад, только вперёд... на мины! Дави "плевков"! — бросил новый призыв Матрёхин, призывая юнитов: — Режь правду... матку харков!!!..
— 15 -
"Любовь зла — полюбишь и козла!"
— промычала корова за не имением быка.
(злободневный анекдот-притча)
"Чёрная" команда ликвидаторов была шокирована тем, как быстро мутирующая флора захватила всё обозримое пространство вокруг базы "синей" команды. А и признаков "красной" обнаружить не удалось. Нет, конечно, попадались отдельные предметы доспех, но это харкам насмех. Кто-то подобрал шлем — точнее то, что осталось от него. Выглядел искореженной жестянкой подобно консервной банке с характерными вмятинами от стопы хищной рептилии. На нём едва удалось разглядеть порядковый номер в инфракрасном излучении. Очень удобно, особенно во тьме, когда отряд передвигается по вражеской территории, чтобы не пострелять друг друга благодаря приборам ночного наблюдения. Но толку — всё без толку. Нигде никого живого, а даже растерзанного тела или конечностей обнаружить не посчастливилось — всё подобрали мерзкие твари. А и без монстров не обошлось тут, ну и куда без чудищ.
Плут вышел на связь с отрядом, оставшимся на возвышенности прежде занятой парой "бывалых" из синей команды и столько же десятков "красной". Теперь там стояла батарея ликвидации. Координируя действия подопечных на базе, являлись их глазами и ушами, поскольку видеть всего того, что происходило за пределами кратера у гарнизона никакой — полагаться в их случае можно исключительно на электронику. А барахлила так, словно оказались в аномальной зоне. Поэтому атаковать противника за её периметром с точностью одиночного выстрела из того или иного орудия — никакой.
За ограждением руин вырос настоящий лес, и поначалу флора напоминала редкие кустарники, но как только на базу явилась мобильная бригада звёздного десанта, полезли отовсюду, соревнуясь в размерах жгутов-щупов.
— Кто-нибудь что-нибудь понимает? А может объяснить? — разнёсся голос Плута по базе и далее за его пределы.
Из команды "красных" уцелел лишь бывалый да и то принадлежа "синей". И неожиданный сюрприз, как он вообще выжил в этом кромешном аду среди заклятых мутантов?
Взгляд воина, расположившегося на крыше командного центра у локаторов радарного сонара, заскользил в поисках засранца. Обнаружить сразу не удалось, слишком много народу в доспехах иного цвета мелькало перед глазами и электроникой. Но его старания были вознаграждены — нечто зелёное проскользнуло меж парой синих силуэтов.
К нему и устремился вновь.
Бойцы распекали юнита в нарушении устава звёздного десанта.
— Отставить! — рявкнул "чёрный" на "синих". — Я что вам приказал, а вы...
— Вправляем ему то, чего он не должен лишиться... — рапортовал один из бойцов.
— А если я займусь вами аналогичным образом через то самое место, что у вас с ушами? А вырву гланды через простату?
Бойцы отступили. С воином спорить — себе дороже. Тут действовал принцип: кто старше по званию, тот и прав, а если не прав, коль так считают младшие, пошлёт их на... заведомо невыполнимое задание.
— Видел когда раньше здесь этот рассадник заразы, а где-нибудь ещё? — кивнул воин в сторону жуткой растительности с замашками плотоядных рептилий.
