— Нет, даже и думай, а не вздумай сделать это, иначе я прострелю тебе башку! — пригрозил Гном КС-23 телохранителю олигарха. — И я не блефую — умею держать данное слово!
— Поздно, слишком поздно!
— Эльф, уходи-и-и... — закричал Батя.
Его голос потонул в волне прокатившихся взрывов по внешним уровням защиты замка, погребая под обломками тех, кого так просто не убить. Буквально тут же мертвецы полезли наружу, разгребая завалы на своём пути, снова объявились на поверхности. Но верхушке Ордена главное было выиграть время, и они получили его.
Артефакт к тому времени находился уже у них, вот только в вертолёте для воинов почему-то не оказалось свободных мест.
— Извините, гости дорогие, если что не так, — бросил им напоследок при закрытии двери по борту телохранитель олигарха. — Мы пришлём за вами другой вертолёт!
— Не держи меня, Батя... — пытался извернуться Гном, и выстрелить в сторону вертолёта, выбрав качестве цели лопастной винт, но напарник перехватил у него ружьё, из-за чего он выстрелил в воздух.
— Наша цель — не дать некрам возможности добраться до артефакта! И мы, почти что выполнили её! Кстати, а вот и они!
На кровососах с кровопийцами и стремился сорвать всю свою ненависть Гном, мгновенно расстреляв остатки боеприпасов к КС-23, выхватил ракетницу. И её не на многих хватило. После чего он взялся за клинок, и пошёл рубиться врукопашную с ближними упырями, пока Батя из РГ-6 отстреливал дальних смердов, приметив холуя, сжимающего в лапах тот самый меч, коим сам чуть ранее пригвоздил его к стене.
— Это конец...
— Ага, — подхватил Гном посыл Бати, — некрам! Ха-га...
Кто-то из толпы упырей с вурдалаками предпринял безумную попытку добраться до вертолёта, прыгнув вслед с донжона за удиравшим экипажем, но не судьба — полетели вниз, чтобы вновь продолжить преследование по горному перевалу заснеженного хребта.
Почувствовав, что добыча ускользает из лап рабов, Ктум отвлёкся от схватки с боевым магом-воином, направив всю мощь тёмной магии проклятых на уносящийся вдаль вертолёт с реликвией на борту — буквально тут же поплатился, пропустив удар — добился желаемого результата. Потеряв управление вертолётом, пилот не сумел вывести из штопора винтокрылую машину, рухнувшую на заснеженный склон, и выбросившую в небо клубы чёрного дыма.
Теряя остатки сил, слуга наказал рабам добыть артефакт и доставить Крабату. Зову адепта внял послушник.
— Они отступают! Эти твари бегут! — обрадовался Гном, хотя радоваться по большому счёту было нечему.
— Мы проиграли очередную схватку, — выдал Батя.
— Этого не может быть! Как? Почему? Ведь вертолёт, с артефактом на борту, улетел!
— Нет, рухнул, — остался непреклонен Батя.
— Ты видел это — своими глазами?
— Нет, но Эльф не может ошибаться!
— И где он, этот бродяга?
— Просил нас прикончить некра-слугу, а сам подался к месту крушения вертолёта.
— И почему мы вечно должны подчищать за ним следы его преступлений, а? Чего молчишь, Батя? Мы такие же точно воины, как и он! И меж нами одно незначительное отличие — он стоит во главе группы!
— То-то и оно: он — лидер, а мы — его помощники!
— Братья — и только!
— Поспешим, брат, туда, где нас ждут великие свершения.
— Ага, я даже знаю какие — свернём себе шею в этих горах! Нельзя нам было соваться сюда без Пули! И как она там? Ну не доверяю я этому хранителю при ней! Ох, не доверяю! Подведёт он нас — и в первую очередь сестру!
— Забудь...
— Ты о чём, Батя?!
— Обо всём, что было в прошлом, думай только о настоящем, и не стремись заглянуть в будущее!
— Разве оно есть у нас, после всего того, что было меж нами и некрами?!
— Вот поэтому мы должны следовать указаниям Эльфа! Ему требуется от нас помощь!
— Тогда почему, когда нам требовалась его помощь — не оказал её? И сейчас бы нам не пришлось ползать по уши в снегу по этим горам!
— Это тебе он по уши, а мне по пояс!
То, чего опасался Батя, случилось — у него на шее появился...
— Захребетник!
— Но-но... — то ли покрикивал Гном на него, то ли напротив подгонял как наездник копытно-педальный транспорт под собой.
— Не очень там... — грозился взбрыкнуть Батя.
— Тормози, я кому сказал — не тормози!
— Так тормозить или...
— Стоять! — осадил Гном Батю. — Вон там — видишь?
— Раньше бы, когда ты сам ходил пешком под стол, несомненно, а теперь ты выше меня на целую голову, — льстило Гному данное заявление Бати. Но дело превыше всего.
— Что-то темнеет! Уж не некр ли?
Батя рванул неожиданно с места, и Гном не усидел на нём.
— Стой! Куда? А я? Как же я? Меня забыл!
Да где там — Батю было не остановить — даже некру, он уклонился от заклятия брошенного Ктумом в него, и ответил иным, коими владел любой воин Отряда в совершенстве, однако не уничтожил.
— Зря... — заворчал Гном подле него, присоединившись только-только. — Хотя... Назад я поеду верхом на нём!
— Размечтался, — дал Батя понять напарнику: ещё самим придётся его тащить.
— Делать тебе больше нечего! — возразил Гном. — Не проще ли нам избавиться от него, а Эльфу сказать: дескать, нашли его уже тёпленьким, а не остывшим! И потом, на кой он нам? Мы же не собираемся превращать собственную изнанку в хранилище для мумий, поскольку они рано или поздно оживут, и что тогда делать станем? Лучше поинтересуйся у Эльфа: как у нас обстоят дела с артефактом?
— Сам спроси, а заодно расскажешь свою историю с ним... — ткнул Батя ногой некра в бок, проверяя реакцию.
— Да что с него взять, мертвяк он, как и любой некр, — продолжал ворчать недовольно Гном, предложив загнать кол в нутро с оком и... — Нет проблем — они возникнут у него!..
— На помощь! — раздался призыв от Эльфа, обращённый к братьям.
— Какого чёрта он там орёт?! — спохватился Гном.
— Ты где? — откликнулся Батя на призыв лидера группы.
— В ущелье — на дне! И тут этих упырей с вурдалаками, и прочих кровопийц — кишмя кишит! Одному мне не остановить их!
— А ты попробуй сотворить лавину! Вдруг получиться? — ответил Гном "любезностью".
— Точно, — завалялась у Бати одна ручная граната с грозным заклинанием.
— Ты с ума сошёл! Не дури!
Гному не удалось остановить его от убийственной затеи. Батя швырнул заряд и, прыткая тварь из числа стервятников утащила её к себе в гнездовье.
— Твою м...ечту на ху...тор! — разошёлся Гном.
— Всё так, как я и хотел, — удивил его неожиданным высказыванием Батя. — А лучше и придумать нельзя!
Лавина некрам нестрашна, зато камнепад...
Валунами на дне ущелья и погребло кровопийц, в то время как Эльф подался искать выход оттуда, укрывшись в пещере, оказавшейся тайным логовом некров, где его заждались холуи, заманивая смердами, за коими скрывался послушник, сумев выполнить наказ Ктума.
* * *
— Третий артефакт отныне также у нас, господин, — ворвался Лич вихрем в склеп к Крабату с хорошими известиями, опережая события, разворачивающиеся в вотчине Ордена масонов. — Ты звал меня?
— Да, у меня для тебя есть новая работёнка. Справишься с ней — получишь пищу!
— А не обманешь, хозяин?
— Нет, и я держу данное слово! Ещё сомневаешься... во мне?
— Нет-нет, хозяин...
— Да как ты смеешь!?
— Приказывай, хозяин, твоя воля исполнится!
То, что услышал Лич от Крабата, заставило сжаться его проклятую душонку.
— Ты жаждешь избавиться от меня, своего верного раба, хозяин? Как же так! За что так поступаешь со мной? Неужели я недостоин лучшей участи?
— Пойми ты, ничтожество, на это и делается расчёт: заклятые враги внимут тебе — твоему гласу... — напомнил Крабат об одном упущении, которое не давало покоя Личу вот уже ни один год напролёт. Он в свою очередь задолжал той особе, которая отплатила ему, превратив в то, что ныне являл собой призрак — жалкую и ничтожную тень своего былого величия. — Сделай это не столько для меня, сколько в первую очередь для себя! Долг платежом красен! Или ты не некр, коль отказываешься мстить, не взирая на собственную погибель! Или я это сделаю сам, без тебя, но тогда твоя участь будет незавидна!
Выбор у Лича и впрямь оказался невелик — погибнуть от рук воинов или лап некров, а если учесть, что свою непременно приложит Крабат, то чёрт с ней с Пулей. Она всего-то воительница в отличие от некроманта.
— Слушаюсь и повинуюсь, хозяин! Да свершится предначертанное, а с ним и ваша воля! Земля покроется кровью!
— Всё это слова, — требовал Крабат от Лича доказать делом ему свою преданность, как раба — господину.
— Положись на меня, хозяин, и ты не пожалеешь, а те, кто пытается встать у нас на пути! И наш путь во тьму, единственно верный! На то мы и некры-ыр-ры-ы-ы...
* * *
Пуля вздрогнула, я почувствовал её дрожь. Неужели она вызвана прикосновением ко мне после поединка с Крошем, коего выставили против меня её братья, обучая азам рукопашного боя, заставляя меня уяснить, в чём мои слабые места.
Этот недомерок нарочно достал меня по голове, чтобы я не задирал перед ним высоко нос. Вот и расквасил его мне. И это у них, вояк, называется тренировка, когда ни что иное, как избиение младенца. На это мне и намекнули недвусмысленно: не судить о противнике по росту. И младенцем оказался вовсе не Крош, а я. И насколько всё правильно понял: повторенье мать — её — ученье! Мне предстоял второй раунд с ним, да всё моё внимание было приковано к Пуле.
Она отдёрнула от меня руку и ухватилась иной за кисть, поверх магического браслета на запястье, следом схватилась за голову, сдавливая ладонями уши, словно кто-то намерено резанул её по ним. Но постороннего голоса я не услышал.
Неужели только я заметил, что сейчас творилось с ней? — завертел я головой по сторонам. И оказался прав — вояки с воительницами требовали продолжения моей схватки с Крошем, намекая мне: дескать, я струсил. И мне пришлось потрусить в сторону Кроша, но прежде я заявил Пуле:
— Я быстро, никуда не исчезай, лады?
Она ничего мне не ответила.
— Постой, — попытался я прекратить бой, но Крош не стал ничего слушать, снова уронил меня и принялся откручивать голову, проверяя наличие позвонков в суставах.
Да они и так были у меня на месте, пока не сломал их!
Хрящи затрещали, и я не сдержался, сомкнув зубы на одном из его пальцев. Крошу пришлось сдаться — всё-таки поединок носил тренировочный характер.
— Ах ты, некр! Кусаться вздумал... — оторвали его силой от меня Кнут и Лука.
Вправив шею на место, я снова взглянул на Пулю: она по-прежнему вела себя довольно странно и ни на кого не реагировала. Даже меня слушать не стала, когда я пытался сообщить ей: вроде как победил Кроша, пусть и не по правилам, однако в бою с некрами нет исключений и запрещенных приёмов, а есть одно золотое правило: хорошо всё то, что помогает сохранить жизнь воину в с битве с заклятыми врагами.
— Я говорю, а ты совсем меня не слушаешь, — махнул я рукой перед лицом Пули.
Взгляд, как был отчуждённым, так таким и остался. Она не только не слышала меня, но и не видела. И моё прикосновение рукой за плечо, не вывело её из себя.
— И часто это с ней происходит? — заинтересовался я состоянием Пули у Косы.
Почему так звали сию воительницу, я не стал спрашивать, хотя и мог ошибиться на её счёт из-за русой косы чуть ли не до пояса. Не за её же природную красоту приняли в Отряд братья и сёстры. А тут и Буря — подозреваю: она маг — присоединилась к нам. Из-за чего я тут же поймал на себе косые взгляды их братьев. Ну так ведь они не монахи, а воительницы, и ничто человеческое им не чуждо. За то я пока оставался для них чужаком.
Отогнав меня от Пули, сёстры занялись её осмотром.
— Чего это с ней? — поинтересовался я у братьев в надежде: они поймут меня, проявив мужскую солидарность.
Ага, размечтался, наивный! Так они взяли и всё мне сказали! Кто я для них, когда даже не новобранец, а скорее засранец — реликвию прогадил, сестру подвёл, да и с Крошем обошёлся нехорошо. Хотя он сам первым начал не с того!
Как ни странно, именно он и ответил мне, на моё удивление. Знать я понравился ему своей изворотливостью.
— Вдругоряд не спущу, а вот штаны с тебя перед сёстрами — так и знай!
От него я узнал, что у Пули проблемы с головой. Ага, а то я сам этого не заметил — слепой! Сразу ж видно: девка держится за голову не просто так, опасаясь потерять её на плечах!
— Это всё один некр, и донимает её, паразит, — заскрежетал зубами Крош, словно его донимали глисты. — Вон и знак у неё на запястье его! Когда она попала к нам в Отряд, её никто не хотел брать к себе в группу, а Батя спас и пригрел. Вот Эльф и уступил ему — рискнул — и не прогадал! Зато те, кто отказался от неё, поплатились за это собственными жизнями!
— Это когда? И при каких обстоятельствах? — заинтриговал меня Крош.
— Да было дело, — про которое мой собеседник не горел желанием распространяться первому встречному, вот и братья с сёстрами помалкивали меж собой о нём. Для них это что-то вроде табу. Но раз заикнулся, а я за язык его не тянул, то поздно отпираться. — Мы решили вывернуть наизнанку изнанку некров, посчитав: нам хватит сил Отряда для штурма их цитадели и... Теперь вот набираем в Отряд таких, как ты, недорослей!
— Это кто ещё недоросль из нас двоих!? — задел меня за живое Крош.
— Третий раунд? — только и ждал он этого от меня.
— В другой раз, — указал я ему в сторону Пули. — А пока и думать забудь!
— За бабу прячешься?
Нет, ну достал он меня!
— Солдат, ребёнка не обидит! — отплатил я ему тем же на словах.
— Я гляжу, — отвлёкся Кнут на нас с Крошем, — у вас тут намечается полнейшая идиллия — в будущем неплохая боевая связка получиться, прямо как у Бати с Гномом.
— Вот уж спасибо, чего не надо, за то доброе слово ни скажу! Я всё больше к женскому обществу привык, как мужик!
— Ничего, потренируешься с ним — покатаешь в коляске — заодно и маскировке обучишься!
— Это он серьёзно? — покосился я в недоумении на Кроша.
Ответ у него был написан на лице. Выходит, Кнут не только озадачил меня, но и собрата-вояку.
М-дя! Ню-ню...
Я снова взглянул на Пулю.
— И чего там сёстры с ней делают?
В особенности меня интересовала Буря, поскольку Коса могла лишь косить врага.
— Снимают боль...
— А её последствия? Они обратимы?
— Поживём — увидим, — резанул мне больно по ушам откровенной фразой Кнут.
По брату и боевая кличка.
— Возьми меня на ручки, папа! — показал Крош язык.
— Может тебе ещё и задницу подтереть, засранец!
И смех, и грех! А без этого никуда — жизнь воина короткая — насколько я понял. Снова взглянул на ту, на кого без слёз сейчас не мог, однако держался — я ж мужик.
У меня чесались кулаки. Ну, узнаю, что за некр наслал порчу на Пулю, уж я его сам так испорчу: мало ни одному некру не покажется! На то мне и кличка дана людьми — Сила, которую применительно ко мне использовали и поныне братья с сёстрами.
— А это правду говорят, что ты бывший хранитель? — забурчал у меня под носом Крош.
