На следующий день праздник в городе продолжался. С утра торжественно проводили инспектора Дантана со свитой, потом городничий, не менее торжественно, вручил Ардаю обещанного руха. Птица, как и следовало ожидать, была великолепной, совсем молодой и обученной лишь самую малость. Ардаю рух так понравился, что он не сомневался: выбирал бы сам — этого бы и выбрал .

Ближе к вечеру приехал отец. Прилетел на старичке Момуте. Оказывается, только накануне вечером вернулся в Варгу, а наутро — сразу в Аш.

— Почему домой не наведался? — сразу напустился имень на сына. — Мать с девочками ждали тебя. Вкуснятины разной наготовили. Разве трудно было прилететь на денек? Эх, герой...

— Не ругай его, он был занят, — неожиданно вмешался дядя Ильмар. — Он, кажется, ни о чем думать не способен, кроме своей девчонки. Уже хорошо, что смотр выиграл, и как только умудрился?

— Что ж, молодец, — сменил тон отец и похлопал Ардая по плечу. — Правда, молодец. Не ожидал. Горжусь. Знал, что последним не будешь, но чтобы первым? До сих пор не понимаю, как это у тебя вышло.

В его голосе были удовольствие, уважение, сдержанная гордость — все то, что Ардаю так хотелось услышать. Он никогда бы в этом не признался, но очень хотелось. От Гая Эстерела похвалы, вот такой, как сейчас, дождаться,— как снега поздней весной. Так что, нельзя было не ценить.

— Повезло, наверное, — Ардай скромно опустил глаза.

— А, ну да, — рассмеялся отец. — А руха, что, правда насмерть загнал? Может зря болтают? Ерунда какая. Нельзя руха загнать насмерть. Больная была птица, что ли?

— Решил бы ты с девочкой, — опять встрял дядя. — Чтоб уже без сомнений, или да, или точно нет. С дядьями ее поговори, они мать сами убедят. А то мало ли чего устроит этот юный обормот, такой же предприимчивый и безрассудный, как ... мы знаем, кто.

Неспроста дядя заговорил при всех. Тетушка Мизина у дверей вся обратилась в слух, спрятав руки под передник, и Валента замерла с неуверенной улыбкой, и две горничные с уставленными снедью подносами переглянулись и забыли дойти до стола.

— Я ему устрою! — улыбку с лица именя Гая как ветром сдуло. — И чего решать? Мия подписала бумагу, это все равно, что я ее подписал. И я бы то же сделал, не сомневайтесь. Да и просватали вчера дочку Сариты, так что нечего решать! Приходили вчера от мельника Мию на помолвку звать, до петухов, говорят, пировали.

Тетушка Мизина охнула, прикрыв рот рукой, шикнула на горничных, которые принялись сноровисто накрывать на стол, Валента тоже вскочила и стала им помогать. Лишь дядя Ильмар сочувственно покачал головой.

У Ардая словно сдавило грудь.

На помолвку. Вчера. Вчера! И когда же Крей успел все обстряпать, так быстро?.. Это ж собрать сватов, столковаться с Саритой, бумаги выправить у старосты, стол собрать праздничный. И тут же сам себе ответил — почему нет, чего хитрого? Если мельник был этому рад, он все и устроил. Кого одарил, кому заплатил, кому пива из погреба выставил. А может, у него и заранее была с Саритой договоренность, а тут такой случай? Наготовить же за полдня праздничной снеди, в деревне, где все припасы под рукой — раз плюнуть. Вот потешились, почесали небось языками в Варге на их с Эйдой счет! Вся деревня ведь знала, что Эйда Рикка — невеста Ардая Эстерела, пусть неофициальная пока. И вот — на тебе, помолвка с его лучшим другом.

Ардай с трудом разлепил враз пересохшие губы.

— Мама ходила на помолвку?

— А как же? — отец пожал плечами. — Нельзя не пойти. Сходила, поздравила, чего-то послала из кладовой. Твоя мать в Варге первая, и ей все кланяются, и она ни с кем ссориться не должна. Короче говоря, решено дело — и хвала Провидению.

— А Эйда — она была? В Варге, на помолвке?

— Без нее обошлись. Помолвка — не свадьба. Документы подписали прямо в ее школе и отправились праздновать в Варгу.

-Ну, что ж, счастья им. А ты не расслабляйся, — дядя Ильмар с хитрой улыбкой взглянул на брата. — Глядишь, скоро и за дочкой твоей тоже сваты явятся. Первый раз съездила на бал, и закружила там лучшего жениха. Весь Аш только об этом и говорит.

Валента чуть не уронила чашку.

— Чего?.. — отец насмешливо приподнял бровь. — Эта сопливая девчонка? Да я еще три года никаких сватов на порог не пущу! И на балы — только с матерью. Женихов кружить, тоже мне, первая невеста Аша. Ты куда смотрел? — он повел бровью в сторону сына, — на девчонок? А должен был — за сестрой! Никакой ответственности.

Ардай понимал, что отец смеется. Шутит. Но тетушка Мизина опять всплеснула руками — как можно, дескать! И Валента обижено насупилась.

— Пошли нового руха смотреть, не терпится мне, — сказал имень сыну. — Потом поедим, Мизина, успеется.

В рушатнике имень Гай сказал с сочувствием, положив руку сыну на плечо.

— Все образуется, не сомневайся. Это к лучшему. Сейчас тебе тяжело, потом пройдет. Я точно знаю. Каждый второй знает это по себе, уж поверь.

Это он про Эйду.

Конечно, знает он, раздраженно подумал Ардай. Ему-то легко говорить что угодно. Он, должно быть, даже рад — хоть и явно не возражал, но тоже ведь не не слишком хотел именно Эйду видеть невесткой...

— Ничего, — повторил Ардай. — Я как-нибудь...

"Я как-нибудь сделаю, чтобы было по-моему", — вот так следовало это понимать.

Гай Эстерел, конечно, понял иначе.

— Вот и хорошо, — кивнул он, и повернулся к птице.

Тщательно осмотрел и остался доволен. Сказал только опять:

-Хорошо...

* * *

Со школой отец устроил быстро. Правда, такая скорая учеба и предстоящие экзамены стоили немалых денег, ну так иного никто и не ждал. Отец отсчитал школьному казначею первый взнос — два десятка полновесных дирров — и все, приступать следовало не откладывая. Понятно, почему: сроку два месяца, а Ардай вовсе не чувствовал, что способен выдержать испытания с ходу. За исключением полетов на рухах, может быть.

Только на денек получилось улететь домой, в Варгу. И сразу, сбежав от домашних, Ардай направился к Крею.

У мельницы стояла целая очередь подвод, так что Крею было не до разговоров: на пару с работником они перетаскивали мешки с зерном. Оба были без рубах, уже уставшие и запыленные, их крепкие, бугрившиеся мышцами тела блестели от пота. Ардай тоже подставил плечо под очередной мешок.

— Испачкаешься только, — буркнул Крей, и отвел глаза.

На его запястье блестели пять синих бусин, надетых на тонкий кожаный шнурок — символ помолвки. Бусы были те самые, что Эйда покупала на ярмарке, из синего камня "глаз дракона". Все правильно. Была помолвка, Крей должен носить эту штуку на руке, иначе люди не поймут. Но для Ардая это почему-то оказалось неожиданно и неприятно. Почему неожиданно — он совсем забыл, что теперь Крей будет носить бусы Эйды в знак помолвки. Эти самые, синие бусины, цветом похожие на его, Ардая Эстерела, глаза — Эйда тогда так сказала. Что, у нее не нашлось других бус?..

Придумав фальшивую помолвку, он беспокоился о главном, а не о мелочах. А эти мелочи... придется терпеть их.

Помолвка была в школе. У Эйды просто могло не быть других бус. Она взяла с собой только эти... "глаза дракона". Похожие цветом на глаза Ардая Эстерела.

Они перетаскали все мешки, и мельник Даррит, сначала глядевший косо — дескать, заняты мы, не видишь? — милостиво махнул рукой, позволяя передохнуть. Крей с Ардаем ушли за мельницу, подальше от чужих глаз, присели на бревно у стены. Внизу, прямо под ними, шумела река, с грохотом крутились мельничные колеса.

— Все хорошо, не волнуйся, — сказал Крей, не дожидаясь вопросов. — Я ей все объяснил. Нас позволили поговорить. Она согласилась.

— Эйда, — не то спросил, не то просто сказал Ардай, просто в очередной раз пробуя имя на вкус.

Его Эйда.

— Ну а кто же? — буркнул Крей раздраженно. — Или я не к той посватался?

— А что ты ей сказал?

— О чем мы договорились, то и сказал. Она... — Крей отвел глаза. — Она заплакала и сказала, что очень счастлива. И что она знала: ты умный и что-нибудь придумаешь. И еще она сказала, что я очень хороший, и, если бы не ты, она бы даже не сомневалась... Ну, должна ведь она была сказать мне что-нибудь приятное?

— Спасибо тебе. Я в долгу не останусь.

— Я тебе в долг не давал. Так что не беспокойся. И мы ведь обо всем договорились, не будем снова...

— Не будем, — согласился Ардай. — А я только на день сюда. Завтра должен явиться в школу. Отец уже все устроил.

— Завидую, — вздохнул Крей. — Правда, завидую. Я бы тоже хотел. Чтобы уехать в Ит, служить в гвардии. Мир ведь большой, вот бы взглянуть на него.

— Так давай через год уедем вместе? Может, твой отец согласится?

Крей невесело улыбнулся.

— В гвардию меня не возьмут. А мельники, наверное, там и свои есть, — он встал. — Прости, работы полно, ты же видишь.

Помедлив, добавил:

— Я подумаю. Хотя — предсказание ведьмы помнишь? Я женюсь, заведу детей и поставлю еще мельницу.

— И разбогатеешь, — подсказал Ардай.

— Вот-вот, — и Крей заулыбался, как будто услышал что-то очень забавное. — Может, я потом вернусь сюда, женюсь, разбогатею. И не беспокойся ты — мне чужого не надо. Все, бывай!

И он ушел.

Даже странно, какой другой показалась Ардаю родная Варга в это возвращение домой. Предчувствие, что ли? Предчувствие расставания, оно меняло обыденность, известную до мелочей, делало ее немножко другой. Точнее, заставляло видеть в подробностях, до самого донышка, то, что от привычного взгляда ускользало...

Ерунда, конечно. Он ведь уедет, чтобы вернуться. И потом, не завтра уедет, а когда еще! А вернется — через год, всего лишь. Или раньше. В нарядной форме гвардейца.

Все равно, год — это только год. Так почему же щемит в груди, почему хочется погладить замшелую кладку старого дедовского дома? Облазить всю рушью башню? Перебрать — невиданное дело! — старый хлам, сваленный в его каморке на чердаке? И долго смотреть на кутерьму, устроенную воробьями из-за брошенных кухаркой крошек?

И что-то хотелось сказать матери. Что-то хорошее, может быть важное. Вот только что?.. У нее весь день такие глаза были — вот-вот заплачет. Скорее всего, и плакала, когда никто не видел. И зачем она так? Они разговаривали, конечно. О всякой ерунде.

Еще нужно было перекатать на Баке сестренок. Обычно им долго приходилось его упрашивать, а тут сам вызвался. Покружить по двору, взяв за руки, Дину, самую младшую, чтоб смеялась — ей это нравилось. А потом и среднюю, Вайну — чтобы не завидовала...

Но ведь день — всего один. Он получился длинный, и все равно пролетел быстро.

Поздно вечером они остались с отцом наедине возле горящего камина. Гай Эстерел, развалясь в кресле, медленно прихлебывал пряное подогретое пиво и смотрел на огонь, а из открытого окна, с реки, тянуло ночной прохладой и доносился заунывный крик птицы корьи.

— Вот что, — сказал Гай. — Давно хотел тебе сказать. Следовало бы раньше отправить тебя из дома, в школу или, может, даже в Ит. У нас там родня, ты знаешь. И хоть они — младшая ветвь, без титула и фамильных гривен, нос задирают — будь здоров. Но они — родня, и хорошие люди. Ты с этим столкнешься — почитать Приграничье в столице не принято.

— Это я знаю.

— Ильмар рассказал мне, что ты устроил в Ратуше.

— Я не хотел.

— И горную колдунью спасать не хотел? Какой демон понес тебя в монастырь? Впрочем, догадываюсь, какой. Поэтому, думаю, уехать тебе надо. Но... Что я там говорил?.. Почему я так долго задержал тебя дома, ты ведь задавал себе этот вопрос? Дело в том, что ты, как бы сказать, можешь немного отличаться от других. Необязательно, но можешь.

— Дядя мне все объяснил. Про прабабку и про кровь колдунов, — сказал Ардай.

— А... Ну-ну, — имень помолчал, как бы вновь собираясь с мыслями.

Ардай недоумевал — и чего он тянет? Все просто и достаточно очевидно. Развели секретов на пустом месте, а ему теперь мучайся.

Отец сказал:

— Значит, в общих чертах ты все знаешь. Ну, и ладно. Тут такое дело: вместе с кровью ты мог унаследовать необычные качества. Точнее, ты их унаследовал! Они не всем достаются. Ильмар владеет мысленным языком. Ты... и языком, и не только. На тебя еще не действует магия — это самый верный признак горного колдуна. Так что будь осторожен.

— Я уже понял.

— Когда-то я советовался... кое с кем. К восемнадцати годам все, что в тебе скрыто, должно проявиться, или не проявится никогда. Потому я и держал тебя дома. Хотел, чтобы ты был под присмотром, мало ли. И молил Провидение, чтобы ты ничем особенным не отличался от других. Так было бы гораздо лучше.

— Ты мог бы мне хоть что-то заранее объяснить.

— Не мог, — отрезал отец. — Она запретила. Знахарка одна. Говорю же тебе, я советовался... кое с кем. Впрочем, она уже умерла. Она была очень умелой, и, что ценно, никому не служила. Но мне дорого стоили ее советы, даже такие... неясные.

Ардай мысленно согласился. Ведьмы — они такие, с ними непросто.

— Ты тоже кое-что унаследовал, — сказал он отцу. — Тебя, как и меня, слишком хорошо слушаются рухи. И лошади, и... помнишь, я был маленький, тебе птица села прямо на ладонь? Кто знает, может заметить.

— Да, я понимаю, — Гай улыбнулся. — Это хорошо, что ты заметил. Значит, понимаешь разницу. Просто всегда будь осторожен. И держись подальше от придворных магов, которые мечтают приручить для императора драконов. Держись от них так далеко, как только сможешь. Честно служи в гвардии, и все. Понял?

— Понял, — ответил Ардай.

И подумал: приручить для императора драконов — да ему самому это интересно! Даже жаль, что у него ничего не получится с магией. А может, наоборот, кое-что получится слишком хорошо? С помощью какой магии колдуны повелевают драконами?..

И вот еще что: за все время, прошедшее с приезда отца, они ни разу не вспомнили маленького драконыша, который вылупился у них в рушатнике. Именно у них, не у кого-нибудь. Много раз Ардай хотел заговорить об этом, но все не решался, а почему, собственно? Он возился с драконышем, он отвозил его за границу к колдунам, он рисковал... они с Креем рисковали. Неизвестно, как бы выпутались, если бы не Шала.

— Значит, я настоящий горный колдун, — сказал он, собравшись с духом, потому что говорить это вслух, да еще отцу, было жутковато. — Я больше горный колдун, чем ты, дядя, бабушка, чем все другие Эстерелы? Получается, так. И значит, само Провидение назначило мне владеть драконом. И поэтому у меня появился дракон. Вместо руха...

— И сразу сдох,— резко сказал имень Гай, лицо его потемнело. — Он сдох, едва вылупившись, разве нет?

— Нет. Я думаю,что он выжил. Я видел, как драконы забрали его.

— Вот как?... Ну и прекрасно, — отец устало потер ладонями лицо. — Все равно, это значит, что у тебя нет никакого дракона. Зато ты лучший наездник в Прираничье. Наездник руха! Помнишь об этом? И будь уверен, я душу вытрясу из того мерзавца, но узнаю, где он взял яйцо дракона, и почему именно мне его продал. А ты молодец. Молодец, что справился. Простить себе не могу, что уехал! А ты теперь забудь все, понял?