Маулихакти или Вернись ко мне!

Открыла глаза. Глубоко и с шумом вздохнула и встряхнула руками.

— Я не умею управлять силой, — на всякий случай напомнила я.

Дух маули только рассмеялся.

— Тело знает. Сила признает тебя. Просто помни, всегда помни свою главную цель!

— Спасти ребят! — решительно сказала я.

— Тогда все пройдет хорошо, Ника! И постарайся, девочка, сделать все красиво.

Он подошел, медленно наклонился и поцеловал меня в щеку. Я вздрогнула... и в этот самый момент мир ожил. Время потекло вновь!

С самого детства, наблюдая в фильмах сцену, где главный герой переживает остановку времени, мне было любопытно, а что я чувствовала бы, окажись в подобной ситуации. Как показала жизнь — чувствовала только страх. С самого первого мгновения, как потекло время я ощущала только огромный, всеобъемлющий страх не успеть, опоздать, не уложиться в отведенные мне сто ударов сердца.

Накириэль исчез, как и полагается миражу. Но, этот маули оказался прав. Тело прекрасно знало, что нужно делать. За пару мгновений темные линии на коже засветились сиреневым, затем перешли на ярко алый оттенок. От силы струящейся по телу было трудно стоять на ногах. Казалось я не на твердой земле, а у скального утеса и меня снова и снова обдает новыми и новыми волнами сильного ветра и бриза. Шипящая пена брызг, недовольно отходит от берега и утягивает на собой, а затем с силой спиной швыряет назад, на камни, при новой атаке на непокорные скалы.

В глазах все потемнело. Почва и небо стали одного неясного цвета. Масса трупов с тенью жизни на разваливающийся плоти превратилась в расплывчатые сгустки грязно-бурого цвета. Более яркие огоньки некромантов казались стекляшками в грязной луже. Их было прекрасно видно. И так же легко их было выбросить из лужи, как и осколки стекла. Я понимала, то убиваю их. Чувствовала, как моя магия заставляет, по моему приказу их кровь густеть, застывать, а затем и сгорать. Я ощущала как таит, словно воск их кожа, тлеют мышцы и кости. И все это по моей воле. Но, мне не было жаль их, не было страшно за себя или от себя.

Я делала то, что было нужно. Когда плоть некромантов впиталась в дрожащую землю, а их сила растворилась в энергии этого благословенного мира, питая и насыщая ее, я принялась за творения магов. Трупы легко было упокоить. Сила некроманта велика, таинственная и опасна, но как и любой хищник признает силу. Я победила прошлых хозяев и сейчас она вилась вокруг ног и рук, как нашкодивший щенок, боясь вызвать гнев хозяина.

В ушах нарастал гул. Сознание и восприятие все больше утрачивали свою человечность. Я все меньше и меньше ощущала свое тело и себя как части единого целого. Больше не было и дыхания, но не было и легкости, которую так часто описывают, как неотъемлемый атрибут астральных перемещений.

Смерть врагов — не самое главное! Яркость сияния моих спутников изрядно потускнела за время короткого боя. Я помнила их другими, тогда в корчме, более живыми. Несколько мысленных слов или скорее сказать, просто образов — и все шесть сгустков жизненной силы хактов заверками, словно горный хрусталь в лучах весеннего солнца. Красиво!

Сила, подаренная мне на сто ударов ушла в неизвестное далеко из моих рук вместе желаем стоять. Я не почувствовала падения или удара о землю. Готова была поклясться, что не теряла сознания, а только моргнула, чтобы убрать сухость в глазах. Однако же мир разительно изменился за этот краткий миг.

Я лежала на спине, уставившись в невероятно яркое и чистое голубое небо. Прохладный ветерок ласкал и успокаивал разгоряченную схваткой кожу. Травинки щекотали лицо и ладони. На душе было легко и спокойно, как может быть легко и спокойно, только в детстве и только в особенно пригожие дни каникул. И все бы ничего, только вот пастораль воскресного отдыха портили перемазанные физиономии пятерки и какая-то особенно подвижная дымка вместо лица у Дэмиандриэля.

Все шестеро многозначительно молчали, и какое-то время мне казалось, что лихорадочный блеск глаз и перекошенные то ли от ужаса, то ли от удивления лица, я смогу игнорировать, как игнорируют в подобных случаях навязчивого комара, но не тут то было...

— И вы по-прежнему будете утверждать, что она маули? — то ли с грустью, то ли с иронией спросил манеер, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ответом ему стала тишина. А я тихо вздохнула и поднялась на ноги. Слишком резкий подъем напомнил, что не так давно я не на полянке отдыхала с зайчиками, а совсем наоборот. Поэтому меня повило вперед. Я выставила руки, в полной уверенности, что сейчас мне кто-то поможет, поддержат, так сказать, но... все в испуге отпрянули от меня в стороны. И я рухнула на четвереньки с большим трудом удержавшись от того, чтобы не ткнуться носом в землю.

И этот, по сути, шутливый момент, стал для меня особенно болезненным. Почему-то именно этот аспект старательно игнорируется при создании фильмов про супергероев, а ведь как еще могут отреагировать обычные обыватели на присутствие в их реальности столь аномального объекта, как парень, умеющий летать или девушка-невидимка? Страх нормальная реакция на иррациональную ситуацию. Этому постулату учат всех цивилизованных людей. Но, черт возьми, как же эта самая нормальность делает больно виновнику иррациональной ситуации!

Я сразу почувствовала себя очень одинокой, маленькой, и никому ненужной. На душе стало серо и пусто. Захотелось плакать, ну или хотя бы пошмыгать носом. Раньше, в прошлой жизни, в подобные моменты во мне просыпалась полузабытая гордость, и я поднималась с волевой решимостью в глазах. Сейчас я тоже поднялась, но не из-за уязвленной гордости, а из-за простого понимания, что руки мне все равно никто не подаст.

Разруха вокруг царила полнейшая. Честно говоря, за исключением ясного неба, вокруг не было ничего светлого. На три десятка метров вокруг все было усеяно кусочками тел. Почему-то те зомби, которых уничтожала я не рассыпались в прах, а просто распадались на куски. На месте некромантов теперь были небольшие воронки с обугленными костями. Повозки успешно разломали. Среди грязи и тел, то и дело попадались обрывки ткани, еда и детали телег. Все кони были живы, не разбегались, а лишь держались немного поодаль, словно ждали призыва.

Тяжелая тишина, наполненная множеством звуков природы, как-то особенно сильно угнетала. Я стояла и смотрела на этих красивых существ в разорванных мундирах, со следами недавнего боя и близости смерти на бледных лицах. У каждого в глазах читались не самые приятные эмоции. Как не удивительно, но ни у кого из хактов я не заметила благодарности или сопереживания. Страх, непонимание, даже паника. А главное: недвусмысленное желание прибить меня и поскорее, пока я еще что-нибудь не выкинула.

— Все на коней. — усталый голос Дэмиана разрезал атмосферу поляны. — Теперь, уже все в курсе, где мы и что здесь случилось. Нужно как можно быстрее добраться до устья Трех Ущелий.

Все нехотя повиновались. А я в очередной раз испытала нечто похожее на уважение к Дэмиандриэлю. Он все-таки хороший лидер, с мозгами — смог побороть собственный страх и непонимание ситуации.

За следующие сутки мне никто не сказал ни слова. Манеер что-то сделал с лошадьми и почти весь путь наш отряд проделал галопом. Меня, как мешок перекидывали с одного коня на другого на коротких привалах. Нет, связывать меня не стали, но этого и не требовалось, ибо у всех были такие лица... За каждым моим движением, вздохом, взглядом следили пять пар напряженных глаз. Про рану на спине успешно забыли, поэтому ближайшие несколько часов я чувствовала влажность на спине. К вечеру хребет-таки покрылся застывшей коркой, чему я искренне порадовалась. Про обед на коротких привалах тоже позабыли. Правда воды давали — и на том, спасибо. Никто из маленького отряда тоже не ел, благодаря этому факту вся серьезность ситуации дошла и до меня.

Болото быстро сменилось лесом, а лес плавно перешел в равнины. В какой-то момент однообразный пейзаж вокруг из зеленых пологих холмов, узких ручейков и редких деревьев мне надоел до такой степени, что глаза сами собой закрылись. Внутреннее ожидание чего-то плохого, напряжение, сменилось усталостью. Незаметно задремала, по удобнее прислонившись к Лиамеру.

Проснулась я от резкого перестука копыт по камням. Раньше кони ступали почти бесшумно по мягкой земле. Оказалось, отряд продвигался по устью какого-то высохшего ручья, а впереди к нам все ближе и ближе подступало ущелье. У меня никогда не было боязни замкнутых пространств, но при виде огромных серо-коричневых отвесных скал, которые и без особого воображения походили на пасть неведомого чудовища, мне стало неуютно.

Солнце словно специально караулило момент по драматичнее и именно сейчас решило спрятаться за тучу. Атмосфера усугублялась еще и тем, что несмотря на дневное время слышались только звуки, производимые лошадьми. Стук копыт, фырканье усталых скакунов, которым позволили сбиться на рысь. Когда тропа сделала крутой поворот и зеленые холмы пропали из виду, Лиамер придержал повод и перешел на шаг. Его примеру последовали и остальные.

— Добрались! — радостно донеслось сбоку, где ехала Ишима.

— Да уж! А я уж и не надеялся! — вторил ей Кезеф.

— Мы почти дома! — мечтательно протянул Амал.

— Тихо вы! — рыкнул Хемах. — Беду накличете — раньше времени радоваться!

Еще примерно час мы ехали молча. Пока, наконец, нависающие со всех сторон скальные отвесы не принялись расступаться в стороны. Безжизненность камней стала разбавляться редким разнотравьем. И впервые за все это время места вокруг, даже сам воздух показался мне знакомым.

Дежавю. Я невольно за озиралась по сторонам, стараясь по лучше рассмотреть поляну со странными большими деревьями, со стволами в два обхвата. Деревца, этакий плод любви кипариса и ивы. Казалось бы, такие большие с мощной кроной, они должны давить, нависать, как бывает, скажем, в сосновом бору, но нет. Эти деревья манили, притягивали взгляд и, почему-то, тянуло улыбаться. Роща сменилась лугом с высокой темно-зеленой травой, но по-прежнему нигде не было даже намека на дорогу или на то, что эти места, вообще, обитаемы кем-то поразумнее мелкой живности.

Как-то не замечается, насколько человек привыкает к присутствию цивилизации, пока ты находишься внутри нее. Но, оказавшись, вот так, в совершенно диком месте, один на один с природой, быстро понимаешь, что может человек и царь, но вот конкретно ты к коронованным особам отношения не имеешь.

Ехавший, в десятке метров впереди манеер вдруг резко развернул коня.

— Слезай! — рыкнул он на меня. — Быстро!

Никому, в том числе и мне не пришло в голову спорить или задавать уточняющие вопросы. Лиамер помог спуститься с коня, чуть придержав за пояс. Ноги чуть дрожали от долгой скачки и едва заметно пошатывало, но в целом можно смело отметить, что и к долгой верховой езде это тело приспособленно куда лучше моего прошлого, да и человеческого вообще.

За спиной Дэмиандриэля, далеко впереди показались несколько силуэтов. Всадники, судя по всему, на таких же конях, как и наши быстро приближались. При виде развивающихся плащей и сверкающих на солнце клинков тело само сделало шаг назад.

'Что? — ехидно поддела соображалка — Чует пятая точка папкин ремень?'

При ближайшем рассмотрении к нам приближался отряд из дюжины воинов. Явно собратьев моих хактов. Все разных рас и оттенков, разного вида, но в одинаковой, уже хорошо знакомой форме. У каждого присутствовало по несколько предметов холодного оружия. И в сравнении с нами — уставшими, ранеными, грязными и измотанными, эти смотрелись особенно грозно и... противно. По большому счету эти ничем не отличались от пятерки Хемаха и Дэмиана, сразу понятно, что хакты, и что все они представители одного вида, но что-то неуловимое отталкивало от них. Возможно поведение Дэмиана, который бросил на неизвестном языке несколько коротких слов.

Отряд встречающих был уже совсем близко, когда из раскрытой ладони одного из всадников в мою сторону метнулась толстая плеть оранжевого цвета с красноватым отливом. Хемах что-то крикнул, донесся вскрик Ишимы. Я же уже привычным движением попыталась заслониться руками от плети. Но если в первый раз этот жест мне помог, то сейчас никакая красная магия на призыв не откликнулась. Боль пронзила ребра изнутри — черное пламя попыталось вырваться. Ноги подогнулись сами, но еще до того, как колени коснулись земли, посланная плеть, распавшись на ажурное плетение у самого кончика, обвила руки, прижав их к груди и живот.

В траву я опустилась, как уже полностью спеленатый злодей из детских мультиков. Краем глаза из очень неудобного положения, я наблюдала, как встречающие окружили меня, тот кто бросил плеть явно был эльфом, как Амалиэль, только уже с оранжевым отливом кожи, как у расплавленного металла.

'Да что ж такое!? — возмутились мы с соображалкой хором.'

Новая судьба не всегда хороша! А может, только она и нужна... — 9

В жизни есть только одно несомненное счастье — жить для другого.

Лев Николаевич Толстой

— Приветствую, Ольгерд! — с торжественной почтительностью, проговорил безликий.

Интересно, это только мне за этим почтением послышалась скрытая издевка?

Мужчина на самом крупном жеребце чуть толкнул пятками коня и выехал на первый план. Откинул с головы капюшон и я увидела самый странный вариант эльфа, какой только может представить любить сказок для взрослых. Я, как, наверное, и все мои современники, привыкла к тому, что эльфы высокие и худощавые. Этакие аналоги гимнастов или исполнителей балета, с длинными ногами и грацией кошки. Этот эльф с яркими до желтизны, вьющимися волосами был раза в три шире Амала. Не просто натренированный мужчина. Его мышечная масса уже килограмм десять назад перешагнула грань спортивности. Широкий подбородок, такой принято называть волевым, но у меня всегда была ассоциация со сказкой и Щелкунчике. Нос с большой горбинкой и повернут чуть вправо. Глаза какие-то странные, бесцветные или светло-серые с зеленоватым отливом. И было в этом парне что-то, ну очень отталкивающее. Не знаю что, но я с трудом подавляла желание отвернуться и брезгливо сплюнуть.

Он глянул на Дэмиана, как на порченный фрукт, которым тычут в нос.

— Дэмиандриэль, что ты здесь делаешь? — спросил он низким голосом.

Повисла пауза. Лицо манеера было полностью закрыто живой дымкой, так что я не могла рассмотреть его реакции. Но, вот лица ребят снизу мне были хорошо видны. Похоже, никто из пятерки не ожидал такого приема.

— Мы прибыли домой! — не выдержав, вмешалась Ишима.

Бугай даже головы в ее сторону не повернул. Он продолжал смотреть на Дэмиана.

— Усмири своего щенка, Дэмиан, или это сделаю я!

Ишима от такого заявления моментально залилась краской по самую маковку. Она набрала в грудь воздуха, чтобы высказать все что думает, но тут Хемах наклонился к ней и положил свою ладонь на луку ее седла.

Ничего страшного, не так ли? Но, отряд отреагировал на это простое движение неадекватно. Толпа встречающих моментально распалась и в три секунды окружила уже не только меня, а всех нас. В центре импровизированного круга остались только Дэмиан и Ольгерд. Чуть в отдалении я и парень, державший плеть. С другого бока остальные и все мы в кольце всадников. Ближайший к Хемаху гном взмахнул рукой — и к подбородку уфира прикоснулось лезвие желтой, переливающийся секиры. Длина лезвия этой дуры с легкостью позволяла одномоментно укоротить двух уфиров. Хемах медленно, чтобы не спровоцировать гнома, убрал руку от Ишимы и выпрямился в седле. Лошади нервно фыркали, как будто понимали, что происходит что-то неправильное.