Вид действительно странный. Все эти купола... Влажные маслины, блестящие закатным огнем персики и сырые яичные желтки — вот как это выглядело с воздуха. Подай ему кто такое на тарелке — не стал бы есть, даже с лютой голодухи.
— У тебя занятный взгляд на вещи, — потер подбородок Итай. — Никогда не слышал такого сравнения, это напоминает мне... (тут рыжая красотка дернула брата за рукав) О, простите, нам уже пора идти. А вы пока познакомьтесь получше, ладно?
Бронзовая парочка быстро удалилась, постукивая каблуками.
— Так... — чуть нахмурился Лео. — А давай я тебе покажу самые интересные места во дворце.
— Отличная идея, — улыбнулся Ормат.
Небрежным жестом князь указал дорогу. Зависть больно уколола сердце Ормата, столько в этом простом движении было неосознанной властности и годами отточенной грации. Вот человек, выросший во дворце, никогда не ступавший под свод хижины... Чтобы достичь чего-то хоть немного похожего, Ормату семь верст с дерьмом плыть, минимум.
Они шли по высоким гулким коридорам. Оглушенный Ормат почти не слышал объяснений своего князя, так тяжело на него навалилась роскошь, которая копилась здесь со времен первого Сокола.
Вот этот лазурный кувшин с золотыми ручками в виде драконьих лап — можно ли за него купить годовой урожай его плантации? А ковер, который они так беспечно топчут, мягкий, перевитый искристыми лентами узора — стоит ли он всей Обголодовки или скорее даже двух таких поселков?!
Он бессильно покачал головой, мысли просто не помещались под черепом. Столько сокровищ! Если продать обстановку только одного купола, можно год кормить миллион человек — и все так бесполезно пылится.
— Я что-то непонятно рассказываю? — обеспокоился Лео. — Ты в случае чего спрашивай.
— Да нет, все очень понятно. Просто раньше я видел дворец только на гололитических картинках, а когда смотришь своими глазами...
— Это точно, в первое посещение Гнездо на многих так действует. Да и не только в первое, если честно.
Лео осекся, глядя куда-то через плечо Ормата. Бывший крестьянин медленно обернулся. По коридору уверенно шагал холеный крепыш. Судя по тому, как быстро с губ князя сползла улыбка, нечего хорошего это явление не сулило.
— О, Лео! Ты, я вижу, прогуливаешь по дворцу домашних любимцев, — ухмыльнулся крепыш. — Ты только с этим поосторожней, смотри, чтобы кучек по углам не осталось.
Белокурый князь оторопело заморгал и с легким беспокойства взглянул в сторону Ормата:
— Эви, тебе в прошлый раз мало досталось, опять нарываешься?
— А что, у этого языка нет? Само оно разговаривать не умеет?
Так, ситуация, кажется, проясняется. Видно, северянин — новых знаний Ормата хватало, чтобы опознать тягучий акцент — имеет какие-то счеты к "господину" ну и к нему заодно.
На щеках Лео медленно разгорался гневный пожар, Ормат покачал головой.
Похоже, князь собрался встать на защиту чести своего Спутника — забавно, конечно, но это явное нарушение служебных обязанностей.
Ладонь Ормата осторожно коснулась обтянутого дорогой тканью плеча, Лео с удивлением оглянулся.
— Не стоит утруждать себя общением с невежами, этим ты только ставишь себя на одну доску с ними. Так ведь сказано в Справочнике достойного поведения?
Встреться они в поселке, этот тип бы уже собственными зубами давился, но во дворце ведь другие порядки. Да и ковры от крови чистить, должно быть, тяжело.
Лео чуть подумав, кивнул:
— Верно, спасибо, что напомнил.
— Значит, он у тебя вдобавок еще и трус, — проворчал Эви, — ни один высокородный не стал бы терпеть оскорблений, что бы там ни писали старые дураки в пыльных книжках.
Мерзко усмехнувшись, Ормат взглянул в глаза северянину. Он не знал, что там Эви прочел в его взгляде, но на гладких щеках разлилась странная бледность.
— Милостивый государь, вы мне надоели. Не будете ли вы так любезны пойти прочь. Мне кажется, вам нужно проспаться, — прорычал Ормат, взбешенный не столько словами наглеца — он за свою жизнь и не такого наслушался — сколько детской подначкой, он терпеть не мог, когда его принимали за идиота.
— Нет, я не буду любезен, — прошипел Эви, — в мои планы не входит любезничать с горными дикарями.
Ормат фыркнул. Ну да, по сооруженной Петром легенде он всю жизнь прожил в каком-то забытом Всеблагим горном имении. Это должно было объяснить возможные неувязки. Как же быстро здесь все-таки слухи разносятся.
— Человеку, от которого до сих пор рыбой воняет, едва ли стоит попрекать других местом рождения.
Ишь ты, аж позеленел родимый, давно, видно, с ним никто так не говорил. Или, может, у него на рыбу аллергия?
— Я не привык фехтовать словами, — оскалился северянин. — У меня другое оружие. Если ты считаешь себя мужчиной, то примешь мой вызов.
— Это же подло, Эви, — вскинулся Лео. — Он не мог заниматься столько, сколько мы.
— Хочешь его заменить? Я как раз освоил пару новых приемов. Случайностей больше не будет.
— Да я тебя... — задохнулся Лео, сжимая кулаки, синие глаза потемнели от гнева.
"Вот как, оказывается, наш молодой князь может разозлиться всерьез. А этот северянин не только нахал, но еще и любитель поиграть с огнем. Однако, пора кончать этот идиотизм", — раздраженно подумал Ормат.
— Позвольте мне, господин. Я не привык, чтобы меня кто-нибудь защищал. Если ваш... друг хочет сыграть с большими мальчиками, пусть так и будет.
— Ормат, ты не понимаешь, — вплеснул руками Лео.
— Слово сказано, — злобно оскалился Эви. — Посмотрим, как он владеет клинком. Следуй за мной, дикарь.
Северянин повернулся к Ормату спиной и в тот же миг рухнул на колени от страшного удара, пришедшегося между лопаток. Рванувшись вперед, Ормат зажал врагу горло, так что его локоть оказался под подбородком северянина. Захрипевший Эви попробовал сопротивляться, Ормат усилил нажим, Эви передумал.
— Предлагаю тебе договор, — прошептал Ормат, опрокидывая северянина на ковер. Перевернув врага на спину, он коленями надавил на его грудь. — Ты обязуешься, когда в следующий раз меня увидишь, отвернуться в другую сторону и молчать в тряпочку. А я взамен тебя не убью. Если не можешь говорить, просто кивни.
Побелевший, как полотно, Эви широко распахнутыми глазами смотрел на Ормата.
— Ну так что?
Эви мелко закивал. Вздернув поверженного аристократа на ноги, он отшвырнул его прочь, добавив для ускорения пинка. Когда ошеломленный северянин скрылся за ближайшим поворотом, Ормат, отряхнув руки, повернулся к остолбеневшему Лео.
Белокурый князь так и застыл с полуоткрытым ртом, похоже, даже не моргая.
"Поздравлю с премьерой, — мрачно подумал Ормат. — Вряд ли молодые аристократы ведут себя таким манером. Если из-за этого легенда развалиться, Петр мне голову оторвет".
Чтобы хоть как-то спасти ситуацию, он уже собрался начать повесть о своем нелегком детве и частых падениях с отвесных склонов, когда Лео очнулся от удивления:
— Это был... нестандартный ход, — пробормотал князь.
— Хотите сказать, нечестный, — усмехнулся Ормат, решив довести игру до конца. — А разве честно предлагать мне бой на фиореттах? Можно подумать, у меня в горах была привычка размахивать клинком по несколько часов в день. Он первый взялся хитрить и не должен жаловаться на последствия.
— Возможно, возможно, — Лео задумчиво потер кончик носа. — А ты всерьез грозился его убить?
Ормат неопределенно пожал плечами:
— Нет, конечно. Нужны мне проблемы из-за всяких мелких мерзавцев. Но он-то об этом не знает.
— У тебя очень убедительно получилось... Смотри-ка.
Протянув руку, молодой князь коснулся рукава Спутника. Ормат едва сдержал ругательство, шов на плече разошелся. Успел-таки северянин подгадить. Ормат бросил жаркий взгляд в сторону, куда скрылся Эви.
— Не расстраивайся, это все мелочи, — улыбнулся Лео. — У себя в комнате переоденешься. А пока вот, возьми.
Лео скинул свой шитый золотом пиджак и протянул Ормату.
"Действительно, здесь это мелочи", — подумал он, натягивая мягкую ткань на шуршащие кружева.
Пиджак оказался слишком узким для плеч Ормата и никак не желал застегиваться.
— Оставь так, — усмехнулся Лео. — Тебе даже идет.
Ормат улыбнулся в ответ. Как знать, может они действительно поладят.
— Вызов отправлен, — прошептал металлический голос. — Ожидается ответ.
Канцлер Алвиад сидел в высоком кресле цвета слоновой кости, опираясь локтями на массивный эбеновый стол. Подбородок вельможи лежал на сцепленных в замок пальцах. В нервных лучах приглушенных световых шаров тускло мерцали золотом книжные корешки на длинных темных полках.
— Вызов отправлен, — повторила машина. — Ожидается ответ.
Полуприкрыв глаза, канцлер смотрел прямо перед собой туда, где должна была появиться гололитическая проекция.
Когда он в последний раз ждал кого-нибудь, кроме верховного князя? Уже и не вспомнить. Почему они так поступают? Хотят указать на его место в их союзе или тут что-то другое?
Воздух над столешницей замерцал, но изображение так и не возникло. Канцлер тяжело вздохнул. Здесь, на "Крови совершенных", его личной воздушной крепости, имелась мощнейшая система шифровка сигнала, но собеседник упорно не желал доверять лицо переменчивому эфиру. Еще одна странность, с которой пришлось смириться.
— Мы слушаем тебя, — прошуршали безликие слова, Алвиад при всем старании не мог понять, с мужчиной он говорит или с женщиной.
— Я хочу сказать, что все идет по плану, — сдерживая раздражение, проговорил канцлер.
— Да, — в мертвом голосе ощущался вопрос.
Канцлер упрямо молчал, смотря сквозь мерцание.
— Скоро все свершится, — вкрадчиво сказала пустота. — Ты исполнишь свою часть сделки, а мы — свою. Время для колебаний осталось позади.
— Я не колеблюсь, — резко ответил Алвиад. — Все уже давно решено, я сделаю то, что должен, и спасу Вилеру от краха.
— Вилеру и свою возлюбленную, — уточнил голос.
Канцлер едва не заскрипел зубами. Слишком близко он их к себе подпустил, слишком многое позволил узнать.
— Мы выполним свои обязательства, — заверил голос из пустоты. — Ты ведь больше не сомневаешься в нашем могуществе?
— У нее недавно снова был приступ, — жалоба вырвалась прежде, чем Алвиад успел ее остановить.
— Естественно, — канцлеру показалось, что мерцающая пустота язвительно улыбнулась. — Ведь наша сделка еще не завершена.
Глава 2
— Нет, те колонны, которые ты видел в окне, стоят во дворе просто так. Никто ничего строить не собирается. Вилере их когда-то подарил один из правителей внешних миров. Для постройки музея лорда-адмирала Оссара. С музеем так ничего и не вышло, а колонны до сих пор стоят.
Они неторопливо шли по пустым дворцовым переходам. Лео уже привычно играл роль экскурсовода. Краем глаза князь наблюдал за своим Спутником. Мощный, коренастый, он казался каким-то очень земным. Бесконечно далеким от всего этого дворцового кукольного театра.
— Двенадцать пятнадцатиметровых столбов дорого камня подпирают небо, — проворчал под нос Ормат.
Лео отчего-то стало неловко, будто это он так бездарно распорядился подарком:
— Ну, они не совсем бесполезны, на них можно взбираться. На спор.
— И ты пробовал? — удивленно поднял бровь Ормат. — Они ведь гладкие, а упадешь на брусчатку — костей не соберешь. Если, конечно, пояс надеть...
— Однажды забрался до самого верха. И без летучего пояса, — зачем-то добавил Лео.
Ормат улыбнулся, как показалось Лео, с одобрением. Леомир улыбнулся в ответ, окончательно решив, что Спутник ему нравится. Мау — если он лично этим занимался — сделал хороший выбор. Расправа, учиненная Орматом над Эви, была свирепой, но почему-то эта свирепость не отталкивала. Ормат напоминал панцирную кошку из Оссарских гор. Спутник, как опасный хищник, притягивал и пугал. Говорят, никто на свете не смог приручить хозяина скал. В этом ощущался вызов и... Лео действительно очень хотелось расширить свой мир, обзавестись еще одним другом.
Они вступили под червонный купол большого зала. Впереди, у журчащего в центре фонтана, беседовали двое мужчин.
Одного — высокого, худощавого, с ястребиным носом и пышным хвостом темно-рыжих волос, Лео знал очень хорошо. Это был Даниас Роумат, отец Ульвэ и Итая.
А вот второго он никогда не встречал. Намного ниже ростом, чем Роумат, зато куда более широкий в плечах. Коренастый, с могучей львиной грудью, волосы, сбритые на висках и затылке, жесткой смоляной щеткой тянулись от широкого лба к темени. На плоском кирпично-красном лице осколками черного стекла блестели внимательные глаза. Правая щека незнакомца переливалась сложным узором вживленной в кожу тонкой матовой проволоки. Мощную фигуру обтекала свободная мрачная исчерна-фиолетовая куртка с табачного цвета волнистым узором на отворотах. На фоне сверкающего кружевами Роумата незнакомец выглядел почти аскетом.
Шедший рядом Ормат споткнулся и замер, уставившись на темную фигуру. Лео спрятал в ладонь улыбку — должно быть, у себя в горах Спутник никогда не видел живого испа.
Взяв Ормата за руку, князь подвел его ближе. Роумат резко повернулся к вновь прибывшим, через миг недовольство на его лице сменилось широкой улыбкой:
— О, Леомир. Рад тебя видеть. Не представишь своего достойного товарища? Я что-то не припомню его лица среди воспитанников Палестры.
— Это мой Спутник, — все еще смущаясь с непривычки, ответил Лео.
— Вот как, — рыжие брови круто изогнулись. — И от какого дома, позволь узнать?
— От главы Седой гавани.
Показалось или молчаливый исп действительно заинтересовался?
— Занятно, занятно, — побормотал Роумат. — Однако, позволь обратить твое внимание на барона Радгара Тисвата. Он будет представлять анклавы испов Тавискарона на празднике Солнцестояния.
Зашелестев одеждами, суровый исп величаво поклонился.
— Я тут показываю ему достопримечательности, — Даниас улыбнулся, похоже возвращаясь к прерванному разговору. — Достойно сожаления, что анклавы прислали только одного делегата.
— Обстановка сейчас очень сложная, — впервые разжал губы исп, его голос оказался гулким, будто доносящимся из бочки. — Бароны решили, что для выражения почтения верховному князю хватит меня одного.
— Сложная, — протянул Роумат. — Должно быть, почти такая же сложная, как на Иоскехе? Оттуда ведь и вовсе никого не прислали.
— Иоскеха живет своей жизнь, о которой мне ничего не известно, — мрачно отозвался барон Радгар.
— Ну конечно, разобщенность испов известна всей Вилере. Вероятно, недостаток общения с сородичами вы компенсируете, заводя друзей среди высокородных центральной трибы? — с намеком сказал Роумат.
— Не понимаю о чем вы, — барон дернул украшенной металлом щекой.
— И верно. Сам не знаю, почему я это сказал. Наверное, это от усталости, на планете действительно беспокойно. Слышали, что недавно случилось с одним из сыновей Сабана? — Лео почудилось, что стоящий рядом Ормат напрягся. — Говорят, его убили собственные крестьяне, то ли за то, что он отказался понизить нормы выработки, то ли за то, что не дал им разбить огороды на части плантаций сауды. Буквально на куски растерзали. Страшное дело.
