— Ты... стой!
Почти неощутимая гравитация сослужила Нику добрую службу. Он врезался в гоблина плечом, отшвыривая в стене. Мертвой хваткой вцепился в него сзади. Каят зарычал. Непостижимым образом извернулся — и его кулак врезался в лицо Ника.
Ник разжал хватку за секунду до того — и благодаря этому удар оказался ослаблен. Но даже ослабленный, в его больной голове отозвался всеми громами небесными. Он закувыркался, врезался в стену — и отлетел назад. Прямо на Каята, на котором, будто собака на медведе, повисла Ш-Телл.
— Морское дерьмо! — прорычала гоблинша. Ее предплечье вжалось в горло гоблина, тот вырвал одну руку из хватки — и тотчас на ней повис Ник. — Какого! Хрена! Вы! Оба! Творите!
— Идиоты! — прорычал Каят. Он оставил попытки вырваться из совокупной мертвой хватки Ш-Телл и землянина, и они втроем мягко опустились на пол. — Вы не знаете, с чем имеете дело! А я уже видел, как восстают мертвецы! Убейте это! Убейте, пока оно не прикончило всех нас!
— А... А... Кргхх...
Ник и Ш-Телл оба отвеклись — и Каят этим воспользовался. Гоблинша отлетела в одну сторону капсулы, Ник — в противоположную.
А секунду спустя — тело Сьюзен выгнулось в дикой судороге, колотясь головой о твердую, словно надутый до барабанной жесткости воздушный шарик, поверхность желвака.
Каят бросился вперед — и напоролся на удар обеих ног, выброшенных вперед в конвульсиях. Хрюкнув, он улетел обратно, неторопливо принялся сползать по выгнутой стене. Сьюзен швыряло по всему объему капсулы, черные нити лопнули, и их обрывки развевались в воздухе. Ее челюсти лязгали, как кастаньеты, руки беспорядочно метались в воздухе. Ник неосторожно сунулся вперед — и тоже заработал удар в плечо. Он взвыл от боли — и на какое-то время забыл обо всем на свете.
Каят зарычал, неловко выпрямляясь. Он неуклюже проплыл-подался вперед. Блеснули в красном свете оскаленные клыки.
— Давай, тварь. Иди сюда, — глухо выдавил он.
Сьюзен, привалившаяся к желваку, медленно подняла голову. Ее все еще колотила дрожь. Глаза — один заплыл кровью, другой полускрыт черной паутиной — уставились на гоблина.
Со сдавленным хрипом она набрала в грудь воздуха.
— Susan. Harrow, — медленно выговорила она. — My name is Susan Harrow. I was born twenty-three seconds ago.
Ночь была на удивление темной. Зная, что база забита людьми с техникой до отказа и немного сверх того — Званцев не мог различить в вое ветра ни гула моторов, ни человеческой речи. Светомаскировка здесь соблюдалась безукоризненно, и даже огоньки от сигарет часовых лишь на полсекунды мелькали сквозь мрак. За мысом, лишь угадывающимся в ночном мраке, грохотало, шипело и плескало — бился о скалы тихоокеанский прибой.
Допотопный американский каземат не мог похвастаться высокими потолками. Званцев в габариты проема вписался, а вот покинувшему предбанник адмиралу приходилось то и дело пригибать голову, протискиваясь мимо часового. Впрочем, и без этого главнокомандующий морскими силами ГлобДефКома выглядел донельзя уставшим. На приветствие Званцева он отреагировал лишь секунд пять спустя.
В мерцающих отсветах монитора на лице Ведьмы виднелись резкие тени. Бессменный лидер ГлобДефКома сидела, откинувшись на спинку кресла, шевелился только ее указательный палец, слегка постукивая по тачпаду.
— Генерал. Присаживайтесь, — Ведьма отвела взгляд от монитора. Коснулась кнопки на подлокотнике, и ее кресло слабо зажужжало, разворачиваясь в сторону Званцева. В глубине комнаты пятном маячил халат дежурного медика.
— Вы разъяснили своим людям задачу? — после недолгого молчания спросила Ведьма.
— Так точно.
— И как они отреагировали?
— Мы ожидали чего-то подобного, — признался Званцев.
— Любопытно. На основании чего?
— Перевооружение. Нас так подгоняли с освоением новой техники, что было несложно догадаться — готовится большая операция.
Бункер задрожал. Сквозь железобетон донесся низкий гул двигателей сверхзвукового "ила". Должно быть, взлетал один из транспортников, что перебросили на архипелаг Званцева и его людей.
— Значит, вы опробовали новое вооружение. И что вы о нем думаете?
В данный момент Званцев впервые подумал, что возраст сказывается и на грозной Ведьме. Иначе сложно объяснить, к чему ей было интересоваться вопросами, ответ на которые без труда можно найти в его докладных записках.
— Неплохое, — осторожно ответил он. — С новейшими платформами и бронекомплексами мы снизим соотношение сил... я бы оценил, как пять к одному. Для наступления. И три к одному для обороны.
— А в целом? — Ведьма оперлась на подлокотники, чуть подавшись к собеседнику. — Общее настроение личного состава?
— Мы готовы, — сдержанно произнес Званцев. — Бойцы понимают, что это — перелом в ходе войны. Если все пройдет по плану — это первый случай, когда мы не просто проведем успешный рейд, а уничтожим одну из баз противника.
— И вас не пугают... специфические условия боя? — Ведьма сверлила Званцева взглядом.
— Мы надеемся, что чужие тоже так подумают, — он позволил себе намек на улыбку. — Приятно будет, для разнообразия, воевать с чистым небом над головой.
— Что ж, это... — Ведьма закашлялась. Откинулась на спинку. Медик шагнул ближе, однако генерал отстранила его легким жестом иссохшей ладони.
Званцев ждал. Минуты через три Ведьма провела рукой по лицу. Снова сосредоточила взгляд на собеседнике.
— Продолжаем, — голосом, в котором не было ни намека на слабость, проговорила она. — А вы сами, генерал?
— Мэм? — протянул Званцев, когда стало ясно, что продолжения не последует.
— Это ваша первая операция в должности командира спецсил ГлобДефКома. Я хочу знать, каково ваше собственное состояние. И почему вы так настаиваете на личном в ней участии, — бросила Ведьма.
Званцев не подал виду, что слова Ведьмы его задели.
— Это еще и первая операция против наземной базы врага, — напомнил он. — Не просто диверсионная вылазка, а полноценный десант. Опыт, который мы получим, будет бесценным в последующей войне. И есть много мелочей, которые сложно уловить задним числом в докладах.
— И вы не собираетесь устраивать никаких глупостей, — глаза Ведьмы блеснули. — Лично возглавлять атаку или что-то наподобие.
Званцев поморщился.
— Никак нет, генерал, — бесстрастно произнес он. — Я не планирую даже выбираться из КШМ. Но я хочу иметь надежную связь с отрядами и группами, когда они окажутся под огнем "амеб". А ваши техники — при всем уважении — не могут мне ее обеспечить даже с борта эскадры. Значит, мне придется отправиться на передний край. Довольно просто.
— Что же, — Ведьма снова сделала долгую паузу. — Я вижу, что Баузер не ошибся, когда рекомендовал вас в качестве преемника.
На это Званцеву ответить было нечего. С его точки зрения, он просто выполнял свою работу.
— И последний вопрос.
— Мэм?
— Кто-либо из ваших офицеров обсуждал предстоящую операцию с посторонними?
Званцев решительно качнул головой. Снаружи взвыл пронизанный дождем ветер, в очередной раз стегнув вулканическую почву. Обычно такая погода была для острова не свойственна. Но воздействие гигантского кипятильника, возведенного чужаками за семь тысяч километров отсюда, помноженное на отложенный эффект Эль-Ниньо, медленно, но верно сводило атмосферу с ума, и архипелаг бичевал третий ураган кряду.
— Мои люди, — теперь он посмотрел Ведьме прямо в глаза, — имеют представление, что такое секретность.
— Отлично, — Ведьма перевела взгляд на монитор. — Генерал, я полагаю, мне нет нужды рассказывать, насколько важна предстоящая высадка. Последние пять лет пришельцы уделяют Южному полушарию особое внимание. Тепловыделяющие структуры на острове Пасхи грозят климатической катастрофой половине планеты. Мы не знаем, что чужаки возводят в Перу, но их сооружения многие эксперты Ложи считают устройствами безракетного запуска. По данным авиаразведки, и в оазисе Ширмахера их добывающие устройства углубились под материковый лед на километры. А чтобы увидеть строящуюся на поверхности Луны свежую "иглу" — достаточно телескопа. Проклятье! Если мы не вмешаемся здесь и сейчас — возможно, еще через десять лет Земля не будет принадлежать человечеству!
Похоже, этот спич исчерпал силы Ведьмы. Она опять закашлялась, откинулась на спинку, свирепо посмотрев на медика.
Все сказанное Званцеву было отлично известно и без этого. Виду он, впрочем, не подал.
— Мы справимся, — наконец пообещал он, когда понял, что продолжения ждать не приходится. — Разрешите идти? Я бы хотел лично проследить за погрузкой личного состава.
— Безусловно, генерал... — Ведьма задумчиво посмотрела на Званцева. — Идите. Покажите инопланетным ублюдкам, чего стоят земляне в бою.
За низкой дверью предбанника Званцев едва не столкнулся с еще одним счастливым обладателем невысокого роста — на сей раз в штатском. Шефа отдела стратегической разведки он узнал сразу — им неоднократно доводилось встречаться по службе. Впрочем, время безбожно поджимало — Званцев рассчитывал проследить за погрузкой людей и снаряжения — поэтому они ограничились приветственными кивками в сторону друг друга.
А Ведьма поздороваться с вошедшим и вовсе забыла. Она отодвинула прочь закрепленный на гибкой опоре экран. И теперь пристально рассматривала выцветшую от времени фотографию с черной ленточкой в уголке.
Разведчик бросил быстрый взгляд на округлое улыбающееся девичье лицо.
— Тарин было всего двадцать три, — негромко произнесла Ведьма. — Тренировочный вылет, неудачный маневр... Джон, если мы теряем своих дочерей в мирное время — уж наверное, имеем право принести в жертву несколько тысяч жизней в военное?
Ее собеседник промолчал.
— Самолет готов, — наконец, произнес он. — Если вы не изменили решения...
Ведьма засмеялась. Смех перешел в кашель.
— Если права я — вам не о чем беспокоиться. А если правы вы — что ж... Так будет только справедливее для одной старой ведьмы. Джон, еще немного — и мы начнем пересказывать друг дружке свои же аргументы. Отправляйтесь в Сиэтл. Это боевой приказ.
Разведчик кивнул — коротко и молча.
Окрестив построенное чужаками устройство "Кипятильником", журналисты, против обыкновения, почти не преувеличили.
Столб вздымающегося к облакам пара был виден за сотни километров даже ночью — как проглотившая звезды пелена тьмы. Яростный южный ветер отклонял его, сносил в сторону экватора, превращал в длинную облачную гряду, затянувшую полнеба. С юга безостановочно катились штормовые валы, разбиваясь о побережье. Сам остров было не видно из-за затянувшего скалы тумана. Чем ближе к острову, тем теплей становилась вода — даже здесь, у западного берега. Вдоль восточного же шел основной горячий поток, и даже инфракамеры дронов над ним слепли в горячем влажном облаке.
Верхушки нагревателей, тем не менее, видно было хорошо — дыхание далекой Антарктики сносило пар в сторону, открывая обзор. Они проступали над паровым облаком на фоне звездного неба — частокол высоких сдвоенных плавников вышиной около шестидесяти метров, ритмично раскачивающийся под ударами волн. Предполагалось, что эти структуры каким-то образом заякорены на морском дне, хотя ни одна еще субмарина-разведчик не рискнула подобраться к ним настолько близко, чтобы проверить. Все, чем располагал штаб — разрозненные снимки с "Черных соколов", на которых отчетливо виднелись башни нагревателей.
И заполнившая древний вулканический кратер стеклянистая фиолетовая мешанина. Бесформенное нагромождение "деревьев", членистых шпилей, вздутых куполов и тянущихся к берегу переплетенных труб и нитей. Окруженное цепочкой из неподвижных "амеб" и оседлавших лапы пусковых "мышей" с "бумерами".
Прибой грохотал. Даже здесь, под защитой южного мыса, волнение было слишком сильным. Любой корабль начала века никогда бы не рискнул подойти к берегу при семибалльной волне. А рискнув — переломился бы на рифах или как минимум пропорол днище.
Но у УДПЛ типа "Шетланд" и их капитанов было свое представление о подходящих условиях высадки.
Вода расступилась. Горячий поток хлынул с орудийных башен и люков шахт, с изогнутой поверхности сигарообразных корпусов. Бортовые компьютеры считали информацию с бортовых датчиков, обсчитали алгоритм и выдали решение на исполнительные механизмы десятков миниатюрных турбин. Волны вспенились от микротурбулентностей, теряя энергию. За каждой субмариной протянулся хвост неестественно спокойной, белой от пены жидкости. Семь черных теней мягко двинулись сквозь рев ветра и белое покрывало тумана к близкому уже берегу. Относительно мягко — застонали внутри стопоры самоходок и фиксаторы бронекостюмов.
В тесном отсеке командирской машины Званцев согнулся над экраном. Коснулся сенсора.
— Берег чист. Воздушных и наземных целей в зоне высадки не наблюдаем, — услышал он уверенный голос офицера "Шетланда" в наушниках. — Открываем док через пять минут.
На тактическом экране уже виднелась карта острова, с размеченным на ней путем наступления. Особыми изысками стратагема Званцева не отличалась — он не планировал ничего сложнее простейшего охвата с фланга.
Успех должно было обеспечить преимущество внезапности. Вряд ли чужаки ожидали от людей отчаянного до безумия десанта в эпицентр рукотворного тайфуна. Если можно сказать "рукотворный" о порождении существ, у которых и рук-то не замечено.
Отвлечь воздушные силы чужаков, изобразив наступление в Перу — к северо-востоку отсюда уже имитировали сосредоточение соединенная русско-американская эскадра и половина бразильской армии, усиленная аргентинскими частями. Сковать те истребители, что все же останутся на базе, боем с подошедшим сквозь шторм флотом ГлобДефКома. Скрытно высадиться в ночь и ослепляющий тепловизоры горячий пар. Подавить наземное сопротивление, ударить по базе — и навести на нее заряженные килотонными спецснарядами орудия подлодок.
На бумаге план казался вполне выполним. Разменяв шестой десяток, Званцев хорошо усвоил старую поговорку: "Если наступление развивается точно по плану — вы идете в засаду".
Субмарина вздрогнула, цепляя дно временными якорями. Снаружи лязгнули ворота док-камеры, зашумела вода и в трюм ворвался грохот урагана. По межкорабельному каналу Званцев приказал готовиться к движению. Увидел, как одна за другой в такт докладам комгрупп меняют цвет на мониторе цепочки боевых машин.
Новый приказ — и по цепочкам пополз красный цвет. Гул водометных двигателей был не слышен сквозь вой ветра. КШМ дернулась, закачалась, уверенно пошла вперед в белой пене.
— Сэр, переключаюсь на дробь канал, — выпалил связист. Званцев даже не пытался вникнуть в технические подробности современных систем связи — термины наподобие "лепестково-экранированные ЦАР" и "квантовое стробирование" оставались для него китайской грамотой. Новые приемопередатчики и мины-ретрансляторы обеспечивали уверенную связь на расстоянии до полусотни километров, и плевать хотели на попытки пришельцев ее заглушить — все, что требовалось знать Званцеву.
Машину швыряло из стороны в сторону даже на мелководье. Камеры показывали сплошной мрак, тактический монитор помигивал — картинка обновлялась с задержкой в пару секунд, демонстрируя, как десант движется к берегу. Рев шторма и шум прибоя проникали сквозь броню.
