Беглецы. Исход

— Держи!

Она ловит на лету. Прижимает к себе, снимаю второй такой же комплект, третий. Хорошо, что у меня есть несколько размеров. Эти будут большеваты, но зато их почти не надо подгонять. Имею в виду, для женщин. Вот Юнице... Но тут уж ничего не попишешь... Вынимаю комплект и себе. Затем подбираю комплект для парней и для служанок. Отдельно кладу для Горна, но потом убираю обратно. Вряд ли старик станет его одевать. Насколько я знаю, в его комнате бережно хранится старинный мундир русийской гвардии с наградами, и старик оденет именно его...

— Чего застыла столбом?!

Рявкаю я на девушку. Та вздрагивает:

— Бегом сюда кого-нибудь из слуг и баронессу с дочерью. Живо!

Она бестолково мнёт в руках свой комплект, не зная, как с ним поступить, и я снова срываюсь:

— Да положи его на пол! Тут чисто!

Послушно кладёт униформу на паркет, убегает. Слышу её голос, вскоре появляется, слегка запыхавшись, испуганный Стан. Маню его пальцем к себе. Он несмело подходит, испуганно оглядываясь по сторонам. Парень тоже никогда не бывал здесь. Лишь Сола и Горн. Обеим юношам запрещалось подниматься на второй этаж. И только при переноске сундуков с одеждой для Хьямы они впервые появились здесь, но буквально на пару минут. Не больше. Да ещё под присмотром Горна... Вручаю ему четыре комплекта одежды. Вешаю на шею столько же пар обуви, связанной за шнурки. Затем подталкиваю к выходу:

— Вперёд. Завтра все в этой одежде. Утром. И женщины тоже. Ясно?!

Он кивает.

— Исчезни.

Командую ему я, и парнишка убегает, едва не споткнувшись на пороге. С чего бы? А! Это дамы... Аора напугана. Не знаю, что ей наговорила Хьяма, но выглядит женщина очень... Испугавшейся. В противоположность ей Юница спокойна. За это океанке спасибо. Не стала пугать ребёнка. Зато хватило маме. Баронесса несмело входит в кабинет, тоже осматривается по сторонам. Ей не по себе. Позади неё маячит Хьяма.

— Дамы, подойдите, пожалуйста.

Показываю на стоящий вдоль стены ряд мягких стульев.

— А лучше присядьте.

Они несмело умащивают свои задики там, где им указано.

— Завтра мы покидаем столицу.

Объявляю я, ожидая бури. Странно... Но — пока тихо.

— Интервенты прорвали оборону русийцев и стремительным маршем двигаются сюда с востока и запада государства. Простите, бывшего государства...

Делаю паузу, внимательно следя за реакцией обеих взрослых. Юница молчит, но ведёт себя спокойно. Девочку куда больше заинтересовала одежда невиданных цветов, висящая в настежь распахнутом шкафу. Она несколько раз порывается вскочить со стула и подойти поближе посмотреть, но глядя на моё строгое и суровое лицо, каждый раз остаётся на месте.

— Оставаться здесь, в столице, равносильно самоубийству. И вы это знаете. Поэтому я принял решение эвакуироваться из бывшей Русии в Нуварру... И предлагаю вам последовать со мной...

Пять секунд на осмысление моих слов. Обе женщины молчат. Иронично усмехаюсь, глядя на Хьяму:

— Конечно, госпожа океанский агент может остаться. Как-никак, приходят её соплеменники. И госпожа баронесса тоже. Поскольку она так же родом из Океании. Или я ошибаюсь? Но, думаю, что когда армия интервентов войдёт в столицу, солдаты не станут разбираться, кто их соплеменник, а кто — русиец. Согласны со мной, дамы?

— Да...

Звучит тихий ответ. Это Аора.

— Да...

Ещё один. Хьяма. Другого я, в принципе, и не ожидал. Девушка не глупа, и знает, что дома ничего хорошего её не ждёт. Тем более, что за провал восстания с неё, как с уцелевшей, спросят...

— Тогда я готов выслушать ваше решение. Вы останетесь тут, или поедете со мной?

Баронесса вскакивает, словно ужаленная:

— Вы ещё сомневались?! Эрц! Мы, конечно, женщины, но не дуры! Разумеется, что мы — с вами!

Останавливаю жестом поток её красноречия. Подхожу к шкафу. Вот эти два комплекта я оставил для них.

— Дамы, ко мне.

Все трое спешат ко мне. Коротко провожу Юнице по волосам:

— Извини, милая. Тут только для взрослых...

Девчушка надувает губки, но я утешаю:

— Приедем домой, я тебе обязательно дам такой. Шортики и кофточку. Хорошо?

Юница кивает, успокаивается. Ей всё-равно интересно. Протягиваю один комплект Аоре.

— Прошу вас, баронесса.

Наклоняюсь, прикидывая её размер... Вот эти. Выдёргиваю едва ли не самые крошечные берцы, отдаю молодой женщине. Сверху всего ложится тёплая куртка соответствующей расцветки.

— Ваш наряд в дорогу. Разрешаю взять с собой только две смены нижнего белья. Больше — ничего.

Она смущённо бормочет:

— Но... Как же...

— Там вам ничего не понадобится. У нас носят совсем другой фасон.

Поворачиваюсь к Хьяме. Та стоит рядом и молчит. Вкладываю ей в руки обувь, затем куртку.

— Форму ты уже получила. Или забыла?

Она охает. Значит, точно забыла.

— А теперь, дамы, бегом к себе, переоделись, и обратно сюда.

Женщины торопливо уходят. А я задумчиво смотрю на шкаф. Сколько там ещё всего осталось... Ну, скажем, майки-тельняшки — тоже с собой. По паре штук на пассажира Итого, шестнадцать штук. Кепки... Откладываю в сторону. Хорошо, что размер регулируется... Подойдут всем моим. Кроме того, что камуфляж скрывает на местности, он ещё сразу будет показывать среди беженцев именно моих... Меня тянут за рукав, отвлекая от размышлений. Опускаю взгляд — Юница.

— Папа... А мама спрашивает, разве можно дамам носить штаны?

— Скажи ей — нужно! И пусть поторопиться! И тёте Хьяме тоже скажи, милая. Хорошо?

— Хорошо, папочка.

Девочка убегает, и я остаюсь один. Итак, майки, кепки, трусы? Ну, это перебор. Мне пары хватит. Парни обойдутся. Здесь совсем другое приспособление — нижние штаны... Мой броник скрытого ношения. О! Ещё комплект для Петра. Или не надо? Он тоже будет в форме, и не согласится её снять. Честь дороже жизни. Так он, кажется, любил говорить? Ну, вот и выяснилось... Что на самом деле дороже... Оставшееся вываливаю на пол, отгребаю в сторону. Чу, берцы стучат. Оборачиваюсь — в кабинет, ужасно смущаясь, красные, словно варёные раки, заходят обе дамы. Точнее, упираясь ручками в их задики, Юница заталкивает женщин в кабинет. Окидываю их профессиональным взглядом. Что же... Неплохо-неплохо... Почти угадал. С размером. Но тут уж ничего не поделаешь. Что есть, то и есть. У меня тут не супермаркет и не склад. Хорошо, хоть такое нашлось.

— Встали ровно!

Командую я. Они замирают, опускают руки. Похожу к ним совсем близко, буквально в упор. Даже чувствую, как горит от смущения кожа на лицах. И тут замечаю... Ну, не идиотки ли?! Хватаю за бок вначале Хьяму, та взвизгивает от неожиданности. Затем Аору, пытающуюся отшатнуться, отпускаю, делаю шаг назад и закипающим от бешенства тихим голосом цежу:

— Вы! Две идиотки! Марш к себе!!! И если под формой на вас кроме этого...

Злобно сую им в руки стандартные армейские трусы и тельняшки.

— ...будет что-то ещё — раздену догола лично!!!

Видимо до них доходит, что я далеко не шучу и не заигрываю. Обе медленно пятятся назад, наталкиваясь друг на друга, вываливаются в коридор. На этот раз действительно бегут... Юница подходит ко мне, очень серьёзно смотрит мне в глаза:

— Папочка,.. А почему ты разозлился на маму и Хьяму? Они же одели то, что ты им дал?

Вздыхаю в ответ:

— Милая... Ты знаешь, что это за одежда и для чего она служит?

Девочка мотает головой из стороны в сторону:

— Нет, папочка.

— Это — военная одежда. Для солдат. Она должна защищать, прятать того, на ком одета, от врагов, и самое главное, быть удобной и не мешать двигаться.

— Ух!

Восхищённо восклицает Юница, восторженно глядя на сваленную в груду оставшуюся одежду. Добавляю:

— А теперь представь, что под формой одет корсет. Да твоя мама в нём еле дышит! Не говоря уж о том, чтобы нормально передвигаться. Да ещё и Хьяму приучила к этому изуверству...

Грожу кулаком двери:

— Ух, я вас! Не дай Боги, заикнётесь мне про них дома!..

...Дочка смеётся. Заливисто и весело. Толкая друг друга, робко, куда смущённей, чем раньше, снова возвращаются обе дамы. Мне невольно становиться смешно, когда они горбятся, пытаясь скрыть свои бюсты, и плотно сдвигают коленки, потому что на них непонятно что под, о, ужас, мужскими штанами!!!

— Ко мне. Ближе!!!

Забыв обо всём стремглав бросаются ко мне. Замирают. Потом пищат, когда я опять хватаю их за бока. Ойкают. Отпрыгивают. Я доволен. На этот раз никаких искусственных костей, а приятное на ощупь, мягкое женское тело, свободное от идиотского корсета.

— Замечательно. А это вам на голову.

Протягиваю им кепки. Несмело берут. Выдёргиваю из рук Аоры предмет обмундирования, она опять ойкает. Я обхожу её вокруг, останавливаюсь за спиной женщины. Затем выдёргиваю из бублика её волос булавки, удерживающие косу в свёрнутом состоянии. Та падает вдоль спины. Снова негодующее 'Ах'', но я уже надвигаю кепку ей на голову. Снова становлюсь впереди, поправляю головной убор. Отступаю на шаг — просто супер! Молодая женщина неотразима! Два раза хлопаю в ладоши, затем склоняюсь в галантном поклоне:

— Госпожа Аора, вы просто потрясающе выглядите...

Она вновь краснеет, только на этот раз от удовольствия... Бросаю взгляд на Хьяму — та уже сообразила, что к чему, и сама копошится с волосами, натягивает кепку на голову. А поскольку она моложе Аоры, то и выглядит ещё лучше. Но, увы, девочка. Ты — всего лишь дело привычки. И тут меня осеняет — я, пожалуй, действительно дурак... Причём — старый дурак... Пойти с горя, об стену что ли убиться?..

Глава 22.

Видимо, моя беспомощная улыбка настораживает обеих женщин, и Аора подозрительно коситься на меня, но молчит. Зато Хьяма вздёргивает ещё выше свой аккуратный носик. Хмыкаю, затем говорю:

— Всё, девочки. Свободны. Последнее задание вам на сегодня — вымыться. И очень хорошо! Не в душе, а примите нормальную ванну. Можете воспользоваться моей, пока я тут прибираюсь.

Отворачиваюсь опять к шкафу, чтобы сдержать улыбку, поскольку те стремительно заливаются краской смущения, затем поясняю, одновременно распахивая внутренние дверцы, ведущие в оружейный сейф:

— Теперь неизвестно, когда придётся доставить себе такое удовольствие. В дороге вряд ли получится...

— Ой...

Слышу изумлённые тихие голоса за спиной. Оборачиваюсь — обе дамы застыли столбом, широко раскрыв свои глаза от вида того, что находится в сейфе.

— Брысь! Времени мало, а ещё поспать надо!

Опять ойкают, убегают, не забыв прихватить с собой Юницу. И правильно. Девочке надо отдохнуть, потому что дорога предстоит нелёгкая. Проехать почти семьсот километров. Ладно, если бы мы были одни. Но я не знаю, сколько народу будет с Петром, и на чём они собираются добираться. Если на лошадях — одно. А на нынешних машинах — другое. Одни то мы за двое суток доедем... Уже проверено. Начинаю выгребать содержимое оружейного ящика, аккуратно выкладывая его на расстеленное полотнище тонкого брезента...

— Ваша светлость, ужинать пора.

Горн с интересом рассматривает гору оружия и боеприпасов, лежащую на полу подвала, которую я распихиваю по всем местам своего джипа. Наклоняется, берёт из кучи снайперку. Восхищённо вертит в руках:

— Красавица! И такая лёгкая! Какой маленький калибр!

— JS 7.62. Ручная перезарядка. Дульный тормоз. Заряжается магазинами на пять патронов, снизу. Приклад и рукоятка — из сплава алюминия. Думаю, тебе она подойдёт...

У меня их две, так что одну для старика можно выделить. Прекращаю укладку, осторожно забираю оружие у мажордома, подхожу к столу, стоящему у стены. Затем раскрываю сошки, ставлю винтовку.

— Смотри.

Показываю, как перезаряжать. Как снаряжать магазин, подгоняем ему выдвижной упор, наскоро инструктирую, как пользоваться прицелом. Неплохо бы устроить и практические стрельбы, но времени у меня нет, а Горн, как я понимаю, ветеран, и вряд ли оплошает. Отсыпаю щедрой рукой патроны. Затем сверху кладу гранату.

— Всё понятно?

Мажордом кивает. Затем добавляет:

— Патронов слишком много, ваша светлость. Не успею ведь все потратить...

— Успеешь. Тут на версту стрелять можно. Не промажешь.

— Ох!

В изумлении дед всплёскивает руками:

— На версту?!

Местная мера длины больше километра в полтора раза. Киваю.

— Будь у тебя практика, и на полторы бы попал. Правда, уже без гарантий. А так — спокойно. Без проблем.

— Спасибо, ваша светлость! Добрый подарок!

Затем переводит взгляд на гранату:

— А это, как я понимаю...

Киваю в ответ.

— Да. Когда наступит последний момент — выдёргиваешь это колечко...

Показываю чеку.

— А там — пять секунд. И всё. Ещё и с собой прихватишь десяток врагов гарантировано.

— Век буду благодарен, ваша светлость!

Он кланяется, сгребает патроны в карман сюртука, подхватывает винтовку и гранату, затем идёт к лестнице. Я — следом... В столовой ощущается какая-то нервозность. Золка с красными от слёз глазами. Сола — хмурая, что для всегда улыбчивой поварихи редкость. Дамы сидят с мокрыми волосами, в простых платьях, накинутых на скорую руку. Юница цветёт улыбкой. Вот кому надо мало для счастья. Быстро, даже торопливо ем, заканчивая с едой, когда остальные ещё только приступают ко второй перемене.

— Сола, что у нас там? Насчёт еды для дороги?

Та с поклоном отвечает:

— Готовим, ваша светлость. Но придётся повозиться...

— Ничего. Обещаю — в пути отдохнёшь. Есть где.

И это так. Потому что слуги поедут в прицепе. Есть у меня такой. Две оси, точно такие же большие рубчатые колёса, как на 'Воине'. Специально для эвакуации и приготовлен. В прошлый раз я его не брал, а сейчас — придётся использовать... Забираю обоих парней и мы спускаемся в подвал, где приступаем к погрузке фургончика, предварительно прицепив его к джипу. На крыше — бочки с топливом, громоздкие, но необходимые вещи: палатки для ночлега, спальные принадлежности, пластиковые ёмкости с водой. Внутрь укладываем продукты, боеприпасы, лишнее оружие, парни умудряются даже запихнуть оставшуюся форму куда-то под лавки. Прицеп оседает, но не намного. Проедет, сколько надо. Заканчиваю уже ближе к полуночи. Озабоченно смотрю на часы — но, ладно. Нормально. До лагеря Петра — минут сорок. Ну, час. А там уже будем идти, как получится... Возвращаюсь в спальню. Проходя по коридору, замечаю пробивающийся из-под двери баронессы слабый свет. Но это ничего не говорит — она всегда включает ночник для девочки. Честно говоря, устал. Столько всего перетаскать, столько уложить... Уф... Скидываю этот проклятый камзол, сдёргиваю с ног ботфорты... Наконец то я от них избавлюсь!!! Шлёпаю в ванну. Ого! Девочки даже помыли её за собой, хотя явственно ощущаю ту влажность, которая остаётся после помывки. Пускаю воду, отрегулировав её по своему вкусу. Затем выхожу обратно в комнату. Полотенце, чистое бельё, бритва. Всё готово. Пока вода набирается, достаю планшет и включаю себе негромко музыкальный клип. Внезапно входные двери распахиваются без стука, и входит Аора. При виде меня, лежащего на кровати, поскольку я расслабляюсь перед мытьём, она ахает, я торопливо сажусь. Женщина в простом домашнем халате, никогда мной прежде не виданным на ней, из-под которого торчит длинная ночная рубашка. Заливается краской стыда, потом шепчет: