Всё честно, не получилось — расходимся. Да, она промолчала, побоялась ему признаться, но с собой бороться не смогла... А он, уже привычно, должен ей помочь найти правильное решение. Ему бояться нельзя, в конце концов, это была его затея, он и обязан помочь ей не чувствовать себя виноватой, даже если закончится всё между ними не очень хорошо.
Вот только что такого в этом парне? За что она его любит?
"Он женится через неделю".
Он женится на другой, а ты, дурочка, сохнешь по нему, и с собой борешься. К чему всё это может привести тебя? Будешь сидеть и ждать.
Это неправильно, глупо, как-то слишком по-женски. Но разве у него есть хоть какое-то право ей мешать? Это её жизнь и если ей важнее быть не с ним, а с кем-то другим, несмотря на все предстоящие проблемы... Да-а, это уже не треугольник, это уже квадрат. Как-то так получилось, что Андрей в этот квадрат по доброй воле влился. Вот уж чего точно не желал, так это подобных проблем.
Чёрт, потянуло на лирику, это плохой признак. После лирики становилось совсем паршиво. А когда на душе паршиво, есть один замечательный способ отвлечься — поехать в клуб.
Это тоже занятие из другой жизни. Не был "У Севы" месяца два и его приходу, кажется, даже охранник удивился. Кивнул в знак приветствия и с любопытством посмотрел Жданову вслед. Андрей же возмутился: не работается кое-кому спокойно...
Войдя в зал, приостановился на пару секунд, огляделся, конечно же, сразу приметил за одним из столиков Малиновского в весёлой компании, но даже не подумал к ним подойти, хотя знал, что на его появление внимание обратили. Андрей прошёл к бару, сел за стойку и заказал двойной виски.
— Плохой день, Андрей Палыч? — с вежливой улыбкой поинтересовался знакомый бармен, наливая в бокал виски.
Андрей посмотрел на него, сделал первый глоток и кивнул.
— Да... только скорее — вечер.
— Бывает.
— К сожалению.
— Кого я вижу, — насмешливо протянул за спиной знакомый голос. Малиновский хлопнул Андрея по плечу и уселся на высокий табурет по соседству, а Жданов вроде его появлению совсем не обрадовался, даже отвернулся. А Рома полюбопытствовал: — Что такое, поругались? Не может быть.
— Не твоё дело.
— Да ладно тебе. — Рома махнул бармену и тот поставил перед ним бокал. — Зато посмотри, какое оживление в зале, особенно среди женской половины. А то только и слышно — а куда Андрюша пропал?
Жданов безразлично хмыкнул в ответ, поразглядывал кольцо на пальце и снова его снял и спрятал в карман.
— И что ты им отвечал?
Малиновский снова ухватился за его плечо.
— Что случилось ужасное — влюбился, женился... — Андрей уставился на него и Рома тут же сбавил тон. — Не смотри так. Что у вас случилось? Правда что ли поругались?
Жданов допил виски, потом пожал плечами.
— Да не то чтобы...
— Что? Судя по тому, что ты сидишь здесь в футболке, она тебя из дома выгнала, в чём ты был в тот момент. Ты не замёрз?
— Не замёрз, — в тон ему отозвался Жданов. — И она меня не выгоняла... Я сам ушёл.
— Да ладно. Просто так взял и ушёл?
Андрей кивнул и снова подозвал бармена. А пока тот наполнял его бокал, посмотрел на друга и решил его порадовать:
— Ты платишь, я бумажник дома оставил.
Малиновский скривился.
— Разве от тебя какой-нибудь хорошей новости дождёшься? — А когда бармен от них отошёл, Рома к Жданову придвинулся и совсем другим тоном спросил: — Ты можешь толком объяснить? Что случилось? Мы расстались с тобой часа три назад, и ты весь сияющий помчался домой. Когда вы успели разругаться?
Андрей поморщился.
— Да не ругались мы... с чего ругаться-то? Делить, вроде, нечего.
— Тогда что?
Андрей подумал немного, а потом всё-таки рассказал Малиновскому о том, как некстати нарисовался на их горизонте бывший парень его жены. Рома пару минут соображал, а потом пожал плечами.
— И что? Подумаешь, за руку он её подержал. Ты же не в постели их застал.
Андрей так на него глянул, что Малиновский тут же скис.
— Я просто сказал... Палыч, я не понимаю, что ты расстроился? Тем более, если он женится. Может, они и не увидятся больше никогда?
— Может? — с нехорошей усмешкой переспросил Жданов, а Рома еле слышно хмыкнул.
— Да кто ж знает... Хотя, да, ты прав. Постоянно думать об этом — тоже ничего хорошего.
Андрей машинально взмахнул рукой.
— Да дело даже не в этом. Увидятся — не увидятся... Дело в Кате. Важно это для неё или нет.
— А для неё важно? — заинтересовался Малиновский.
Андрей с тоской заглянул на дно бокала.
— Боюсь, что да. Хотя, я этого никогда не пойму. Он же... мизинца её не стоит, понимаешь? А она продолжает ему оправдания находить. Я не знаю, как ей объяснить всё это.
— Ты муж, возьми и объясни.
Жданов криво усмехнулся.
— Муж... А муж ли? Только на бумаге.
Рома удивлённо посмотрел.
— Ты что говоришь?
— А разве не так?
— Постой. А брачный контракт?
— А в брачном контракте, Рома, как раз и написано, что мы друг другу ничего не должны. И если она захочет уйти, я не смогу её удержать.
— То есть, она хочет развестись? Из-за него?
Жданов помолчал, потом пожал плечами.
— Она хочет... Она хочет, чтобы у неё всё было не просто так, понимаешь? А не просто так у неё с ним, а не со мной. И удержать я её не смогу. Да и права не имею, я ей обещал.
Малиновский обдумывал услышанное, а после покачал головой и даже усмехнулся.
— Если честно, я ничего не понимаю. Ты женился на этой Кате, чтобы создать семью. Такую особенную, идеальную семью. Ты всё продумал, спланировал... Сам мне говорил. Ну, что ты смотришь на меня? Скажешь, не так?
Жданов недовольно поджал губы.
— Допустим.
— Вот и допустим. Между вами всё было обговорено, в контракте прописано. Она его нарушила? Нет. И развода не просила ещё, насколько я понял. Что же ты сидишь здесь и ноешь? Видите ли, кто-то его... — сбавил голос до шёпота, — жену за руку подержал! Палыч, ты чего?
— Да не кто-то, — начал выходить из себя Андрей, а Рома замахал на него руками.
— Хорошо, хорошо. Её бывший. Тебя это почему волнует? Она же домой пришла, к тебе. Но тебе этого, насколько я понимаю, мало. Ты ревнуешь. А если ревнуешь, значит, влюбился? Что-то я совсем запутался. А как же твоя теория?
Жданов ошарашено на него посмотрел. Потом мотнул головой.
— При чём здесь — влюбился, Малиновский? Она — моя жена. Моя, понимаешь? И я за неё в ответе. Переживаю, если хочешь знать.
А Рома с ехидством поинтересовался:
— Из-за того, что её кто-то за руку держит?
— И из-за этого тоже! Потому что он — сволочь!
— Так объясни ей это.
— А ты думаешь, она этого не знает? Сама же мне про него рассказывала...
— Ну, тогда это уже клиника. Извини. Если он такая, как ты говоришь, сволочь, то зачем она...
— Да потому что дурочка ещё глупая, наверное, надеется, что он изменится. — Андрей свирепо уставился на опустевший стакан. — Ну, вот откуда он взялся, откуда? У нас всё так хорошо было! Планы строили, в Париж собирались... Ещё утром сегодня собирались!
— В Париж?
Андрей кивнул.
— Она мечтает о Париже, даже французский учит...
— Стоп. Так ты ей признался?
Жданов пожевал губами, зачем-то время тянул, а потом покачал головой.
— Нет.
— А как же ты в Париж её собирался везти? — Малиновский весело хохотнул. — На то, что копил всю жизнь?
— Не смешно, между прочим. Я её порадовать хотел. А заодно... всю правду рассказать.
— В Париже? — Малиновский никак не мог избавиться от язвительности.
— А почему нет? — разозлился Андрей, а потом вздохнул. — Я хотел ей рассказать. Уже пару раз собирался, но каждый раз откладывал.
— Да ладно, Андрей... Может, и к лучшему? Разведёшься по-тихому. — Посмотрел на расстроенного друга, и смеяться вдруг расхотелось. — Кажется, и эта теория счастья приказала долго жить. Бабы, они и есть бабы. Хоть, люби их, хоть контракты с ними подписывай, всё равно не убережёшься.
Андрей решительно покачал головой.
— Катя не такая.
— Да, да, я это уже слышал. Только тогда ты говорил о свадьбе, а теперь вот о разводе.
На достаточно едкие замечания, Жданов никак не отреагировал, а вместо этого неожиданно признался:
— Я боюсь её от себя отпускать.
— В смысле?
— У неё же нет никого, кроме меня. Родителям она ничего не рассказывает, боится, что снова всё за неё решать начнут, на дружка её тоже надежды никакой, а этот тип... он её счастливой не сделает.
Рома пожал плечами.
— Тогда не отпускай. Перетерпит и успокоится.
— И скажет мне потом "спасибо"? Не уверен. — Андрей выпрямился на стуле, глубоко вздохнул и снова махнул бармену. — У каждого человека должен быть выбор, Ромка. Я свой сделал, когда замуж её позвал, теперь её очередь.
— Хочешь сказать, что она в твоём выборе не участвовала тогда?
Жданов запечалился.
— В том-то и дело, что нет. А я этот факт в расчёт не принял. Вот и просчитался.
Малиновский задумчиво хмыкнул, хотел ещё что-то сказать, но оглянулся через плечо и промолчал. Андрей тоже хотел оглянуться, странное выражение на лице друга насторожило, но не успел. Женские руки легли на его плечи, а щеки коснулось тёплое дыхание.
— Андрюша, — пропела женщина голосом Лариной. — А мы уже решили, что ты совсем потерялся.
Жданов ухмыльнулся.
— Кто это — мы?
— Я, например.
Малиновский рассмеялся.
— Все, оставленные тобой когда-либо женщины. У них уже свой клуб... брошенных и отвергнутых.
— Как всегда, не смешно, Ромочка, — заметила Наталья.
Рома лишь плечами пожал. А Ларина прижалась к Андрею и провела наманикюренным пальчиком по его щеке.
— Какой-то ты грустный. Что-то случилось?
Жданов отпил из бокала и изобразил улыбку.
— Ожидается, что я должен ответить?
— Наташ, не трогай его, у него любовная драма.
Андрей на друга возмущённо глянул, но Ромка лишь широко улыбнулся. Зато Ларина тут же навострила уши.
— Опять? Или ты всё ещё по Кире страдаешь?
— Наташ, не приставай, а? — взмолился Жданов и отвернулся от неё, а она примирительно поцеловала его в щёку. Андрей попытался отодвинуться от неё, принялся тереть щёку, боясь, что на ней остался след от губной помады. Ларина наблюдала за его действиями с интересом, а после уперла руку в бок, посмотрела на Рому и спросила:
— У нас появилась девушка?
Малиновский неопределённо хмыкнул и отвернулся от неё, а Наталья и этим удовлетворилась.
— Понятно, — протянула она. — И уже проблемы... Андрюш, кто она?
— Тебе какое дело? — невежливо отозвался он.
— Как это — какое? Любопытно.
— Вот если только любопытно.
— Не злись на меня, пожалуйста, — попросила она и провела рукой по его волосам. — Просто я тебе звоню, звоню, а ты даже не думаешь отвечать, а твоя секретарша всё пытается меня убедить, что ты весь в делах. Ты от меня прячешься?
— Даже не думал, — Андрей устало вздохнул и посмотрел на Малиновского. — Ты заплатишь?
Рома кивнул, а Жданов поднялся, мягко отстранив от себя женщину.
— Я поеду.
Малиновский посмотрел с интересом, а Жданов лишь рукой махнул и покосился на Ларину. Та, встретив его взгляд, фыркнула.
— Ну и пожалуйста, могу уйти.
Рома рассмеялся.
— Сама деликатность. Чудо, а не женщина.
— Только не ценит никто, — огорчилась Наталья, выразительно посмотрела на Андрея, но, не дождавшись его реакции, погладила по плечу и отошла. Малиновский с удивлением посмотрел ей вслед.
— Что это с ней? Ушла, даже ныть не стала...
Жданов одним глотком допил виски и переспросил:
— Кто?
Рома помахал перед ним рукой и насмешливо протянул:
— Палыч! Это Ларина была. Зовут Наташа. Хочешь, познакомлю?
— Да чёрт бы с ней, — пробормотал он.
— Ты домой?
Андрей поставил пустой бокал на барную стойку и на несколько секунд замер в нерешительности. А Рома усмехнулся.
— Поезжай. Сейчас на пьяную голову, как раз все проблемы и решишь.
Жданов отвечать ему не стал, только рукой махнул и пошёл к выходу.
— За руль не садись, — крикнул ему вслед Рома.
За руль и, правда, садиться не стоило. И домой ехать не стоило. Андрей никак не мог придумать, как с женой встретиться и что ей сказать. Катя, наверняка, снова начнёт ему что-то объяснять, а слушать её — сил не было. Чтобы не сказала.
Выйдя из клуба, постоял на крыльце, поднял глаза к тёмному небу, на котором абсолютно ничего видно не было, и, наверное, покачнулся, потому что охранник вдруг вцепился в его локоть.
— Андрей Палыч, вам такси вызвать?
Жданов вздохнул и с совершенно несчастным видом кивнул.
— Вызвать. — А потом в задумчивости хмыкнул, когда спустя пару секунд к крыльцу подкатила жёлтая машина.
— А я уже вызвала, — порадовала Ларина, подхватывая Андрея под руку. — Пойдём, милый. Тебе домой нужно.
Жданов руку попытался отвести.
— Спокойнее... Домой я еду один.
— Конечно, один. — Наталья улыбнулась ему и снова взяла за руку.
Они вместе спустились по ступенькам, подошли к такси, Андрей открыл Лариной заднюю дверь, но сам в машину не сел. Не настолько был пьян, чтобы не понять коварный женский план. А Наташа понимающе улыбнулась.
— Андрюш...
— Я не поеду с тобой никуда.
— Почему?
— Не хочу.
Она погладила его по руке, потом привстала на цыпочки, потянулась к нему, но Андрей отступил назад.
— Наташ, в машину садись.
— Поедем ко мне. Ты отвлечёшься... Просто отдохнёшь.
Он всё-таки призадумался, разглядывал её с сомнением, но потом покачал головой.
— Нет, я домой.
— А я с тобой?
— Мне не до тебя, Наташ.
— А до кого? Я её знаю?
— Ларина, ты что привязалась? — не сдержался Андрей.
Всё-таки засунул её в машину, и дверь захлопнул, хотя Наташа и сверлила его разгневанным взглядом через стекло.
— Я вам такси вызвал, Андрей Палыч, — негромко и чуть насмешливо проговорил охранник, приблизившись к нему сзади. Они немного постояли, глядя вслед отъезжающему такси, а потом Жданов кивнул.
— Хорошо...
— А всё-таки она красивая.
— Кто? — не сразу понял Андрей.
— Наталья Ларина. Вы её в новой рекламе видели? — Андрей головой покачал. — Плакатами пол-Москвы обклеено, а вы не видели? — Парень мечтательно вздохнул. — Красивая.
Жданов сунул руки в карманы куртки и поёжился от холода. И добавил:
— И стерва первостатейная.
Охранник заинтересованно посмотрел:
— Да?
— Да. Где там твоё такси?
— Сейчас будет, Андрей Палыч.
— Куда едем? — поинтересовался таксист, без энтузиазма разглядывая нетрезвого пассажира. Жданов не на шутку призадумался, даже лоб наморщил, а в следующий момент возненавидел себя за трусость, но адрес назвал своей холостяцкой квартиры. Пока ехали, всё смотрел в окно и пытался придумать себе оправдания, правда, выходило не очень. Катя, наверное, ждёт, волнуется, он ведь обещал вернуться, а поступает, как раньше, от неприятных объяснений бежит.
