Не знаю, сколько это длилось, на деле, наверное, не больше минуты. Я вновь начал чувствовать окружающий мир и понял, что обнимаю плачущую Филисити и чуть покачиваю ее на руках, стараясь успокоить, как ребенка. Девушка тихо всхлипывала, ее била мелкая дрожь.
— Прости, — прошептал я, осознав, какую боль только что ей причинил, — прости меня...
Девушка осторожно отстранилась и вновь посмотрела мне в глаза. Я вытер слезы с ее лица. Без своих сил моя колдунья казалась такой хрупкой, слабой и беспомощной. Пожалуй, сейчас она таковой и была...
— Я не хотел причинять боль, — извиняющимся тоном произнес я, качая головой.
Филисити осторожно коснулась раненого плеча, вновь поморщившись.
— Крови нет, — сказала она, разглядывая грубую корку, которой покрылась рана, — а значит, это того стоило. Спасибо тебе.
— Надеюсь, это был первый и последний раз, когда я помогаю тебе таким образом. Впредь береги себя, ладно?
На лице девушки появилась вымученная улыбка. Сейчас смотреть ей в глаза было тяжело, и я перевел взгляд на dassa. Ольциг лежал, не двигаясь, грудь его слабо вздымалась в такт дыханию.
— А что сделали с ним? — осторожно поинтересовался я.
Филисити глубоко вздохнула.
— Когда мы перешли Тайрьяру, он сыпал проклятиями вперемешку с просьбами вылечить мою рану. Поначалу орсский командир только смеялся, но ему быстро надоели причитания dassa, и он насмешливо позволил ему попытаться меня вылечить. У Ольцига, как ты понимаешь, ничего не вышло. Он кинулся на командира с кулаками, и тот ударил его по голове рукоятью меча...
Я поморщился. Представляю, какой силы должен был быть удар, если монах до сих пор без сознания.
— Надеюсь, его память не пострадает. Похоже, в Орссе это любимый прием.
Филисити сочувственно склонила голову. Я вздохнул, устало потерев глаза.
— Проклятье, это моя вина, что мы попали сюда. Dassa был прав насчет меня: я не смог сражаться, и мы... я подвел вас.
— Райдер, — девушка накрыла мою руку своей, — не надо себя винить. Я видела, как ты сражался. Вряд ли кто-то на твоем месте выстоял бы дольше...
Она ошибалась. Кастер. Кастер выстоял бы дольше. Он настоящий мастер, а ведь при этом он человек. Даже не страж Орсса. В нем нет темной крови, которая придает скорости и силы. А во мне есть, и все же я с трудом одолел брата.
Однако говорить об этом Филисити я не стал: знал, что в ответ услышу слова поддержки и утешения, и был заранее благодарен за них девушке, вот только глупо тешить себя иллюзиями. До встречи со стражами Орсса я невольно поддавался всеобщему заблуждению, считая себя если не лучшим, то точно одним из лучших мастеров фехтования. Его Величеству и Массену Гариенну удалось убедить меня в этом. На деле же приходится признать, что против стражей Орсса у меня есть только одно существенное преимущество — магия. Но не знаю, насколько она поможет мне выполнить полученное задание, ведь против Виктора Фэлла она преимуществом не является.
— ... тем более после того, как на тебя надели ту дрянь, ты тоже, кажется, потерял контроль над магией. Ее словно обратили против тебя, — задумчиво проговорила девушка, заканчивая свою мысль.
Я непонимающе качнул головой.
— О чем ты?
Филисити прищурилась.
— О том ошейнике. Ты не помнишь?
— Каком еще ошейнике? — я невольно дотронулся до шеи рукой и не обнаружил на ней ничего, кроме нательного креста, подаренного Дайминио.
— Командир орсского отряда надел на тебя ошейник, когда ты начал сражаться с двумя стражами и отвлекся от него. Не знаю уж, как ему удалось извернуться, но эта дрянь ловко обернулась вокруг твоей шеи. Как только ошейник оказался на тебе, ты почти сразу упал, не сумев применить магию. Думаю, орссцы могут блокировать и твою силу.
Я задумчиво потер подбородок. Что-то ведь действительно начало душить меня на берегу Тайрьяры, когда я попытался применить магию. От головной боли я тогда с трудом что-то соображал, но, скорее всего, Филисити права. У орссцев есть способ взять под контроль мою магию. Видно, Виктор Фэлл таким образом предупреждает непослушание своих стражей. Хотя, если судить по моим обрывочным воспоминаниям, непослушание среди людей для Орсса — вещь, из ряда вон выходящая.
— Что ж, по крайней мере, сейчас на мне никакого ошейника нет, — пожал плечами я. Филисити кивнула.
— Его сняли, как только бросили нас сюда.
Я криво улыбнулся.
— Странное решение, но, пожалуй, оно сыграет нам только на руку. Попробуй привести Ольцига в чувства, я займусь клеткой. Нужно отсюда выбираться.
Я поднялся на ноги и встал напротив решетки. Филисити, придерживая раненое плечо, присела на колени перед Ольцигом, неуверенно поглядев на меня.
— Постой, а что будет, когда мы выберемся?
Резонный вопрос, декс его забери. И ответа на него у меня не было.
— Честно говоря, плана действий у меня пока нет, — повел плечами я, — но чего мне однозначно не хочется, так это торчать здесь пленником. Доверимся Ильме, раз уж она богиня удачи. Она подскажет нам, что делать дальше.
Филисити криво улыбнулась.
— Ольциг назвал бы твои слова ересью, — пожала плечами она. Я вернул ей улыбку.
— Разбуди его, и я лично выбью из него дурь с превеликим удовольствием.
Девушка усмехнулась и, кивнув, попыталась привести в чувства dassa. Я сосредоточился на темном облаке. Оно отозвалось на призыв, я выставил руку вперед и направил тьму в толстые прутья, которых вот-вот не станет.
Облако понеслось вперед, с силой врезалось в решетку и... растворилось.
Я изумленно замер. Ничего не произошло. Проклятье, темная магия Орсса обладает способностью обращать металл в пепел! Я лично проделывал это на берегу Тайрьяры в бою со стражами.
— В чем дело? — тревожно спросила Филисити. Я обернулся. Ольциг все еще лежал без сознания. Похоже, на этом фронте у нас тоже не было успехов. Что ж, рано мы понадеялись на удачу. Видно, взгляд Красной Птицы Ильмы на этот берег Тайрьяры не распространяется...
— Райдер? — снова окликнула девушка, так и не услышав от меня ответа. Я лишь качнул головой, подозрительно глядя на толстые белые прутья решетки.
— Не сработало. Не понимаю...
— Попытайся снова, — с нескрываемым беспокойством в голосе сказала Филисити. Я вздохнул и предпринял вторую попытку. Снова ничего. Тьма попросту рассеивалась, касаясь решетки.
— Проклятье! — прошипел я, делая несколько шагов в сторону непробиваемой преграды, отделяющей нас от свободы, — из чего же она сделана, что моя магия не может пробить ее?
Филисити набрала в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, в тот момент, когда я раздраженно схватился за толстые белые прутья, позволяя тьме вырваться наружу.
Боль оказалась такой резкой и внезапной, что я не сумел сдержать крик. Ноги подкосились, и я тяжело рухнул на колени. Боль поднялась от ладоней до шеи, растеклась по позвоночнику и взорвалась во всем теле пороховой бочкой. Казалось, что что-то выжигает все мои внутренности, и эта мука длилась до тех пор, пока руки касались прутьев решетки. Клянусь, эти считаные секунды показались мне часами.
— Райдер! — услышал я: Филисити испуганно склонилась надо мной, — Райдер, ты меня слышишь? Что случилось?
— Не знаю, — промычал я, стараясь унять мелкую дрожь в теле, и осторожно приподнялся. Теперь белые прутья казались мне вовсе не столь бесполезным "украшением"тюремной камеры. Решетка обладала некой силой, не позволяющей ее разрушить. По крайней мере, с помощью темной магии, а другой мы и не располагаем. Из моей груди вырвался тяжелый вздох, — кажется, выбраться отсюда будет не так просто...
В коридоре послышались шаги, и из-за угла показалась человеческая фигура. Мужчина, лицо которого скрывалось в полумраке, неспешно захлопал в ладоши, отблагодарив меня издевательскими аплодисментами за сиюминутную выходку.
— Я вот все никак в толк не возьму, Арн, — произнес он, сложив руки, словно в молитве, и я невольно вздрогнул, услышав голос Кастера. Брат приблизился к нашей камере, держа дистанцию в три шага от прутьев, его взгляд остановился на тыльной стороне моей правой ладони, где через перчатку виднелась метка Святой Церкви, — что за спектакль ты устраиваешь для этой милой барышни? Тебя почему-то называют другим именем, и у тебя на руке это позорное клеймо. При этом монах и колдунья прекрасно знают о твоей магии.
Взгляд брата сосредоточился на Филисити. На лице заиграла легкая улыбка.
— А еще твоих новых друзей совсем не смущает, что я называю тебя Арном. То есть, они прекрасно знают, кто ты. Зачем же было тебе хвататься за прутья и так себя изводить? Ходят слухи, это страшно больно. В чем твоя цель? Мы с лордом Фэллом потерялись в догадках, зачем ты пришел после стольких лет.
Я вышел чуть вперед, заслоняя Филисити собой. Кастер прищурился, глядя на нас.
— Ты молчалив, брат. Раньше ты таким не был, — усмехнулся он, покачав головой. Выдержав паузу в несколько секунд, Кастер тяжело вздохнул и добавил, — знаешь, когда я увидел тебя на берегу Тайрьяры, я думал, что передо мною призрак. Мы были уверены, что ты мертв.
Голос брата звучал ровно, но глаза выдавали волнение, которое он на самом деле испытывал. Нужно было, наконец, что-то ему сказать. Я кивнул и спокойно произнес:
— Ты тоже был для меня призраком, Кастер.
Это был честный ответ. На деле я до последнего момента не был уверен, что брат — не игра моих воспоминаний, а реально существующий человек.
Кастер изучающе смотрел на Филисити, следил за ее реакцией. Девушка буравила его взглядом в ответ. Брат хмыкнул.
— Так ты все же объяснишь, что у тебя на уме, или так и будешь молчать? — он вновь обратился ко мне.
— Пусть Виктор Фэлл сам спросит меня, раз теряется в догадках, — нахмурился я в ответ.
В глазах брата мелькнула обида. Он поморщился, словно от зубной боли.
— То есть, мне ты не хочешь ничего сказать? — Кастер скрестил руки на груди и недоверчиво склонил голову. Я лишь пожал плечами и постарался сохранить в голосе небрежность.
— Не хочу объясняться дважды.
Кастер тяжело вздохнул.
— Арн, я не смогу тебя выпустить, пока не пойму, на чьей ты стороне, — снисходительно произнес брат, качая головой, — там, на берегу Тайрьяры ты бился против нас. Но до этого вызвал дексов, чтобы они перебили тюреновских идиотов. Так на чьей ты стороне?
Девушка, до этого стоявшая молча за моей спиной, ахнула. Я прикрыл глаза и сжал кулаки, понимая, что сейчас произойдет...
— Что?! — воскликнула она, отступая от меня, и недоверчиво смотря мне в глаза. Я спокойно выдержал ее взгляд. Девушка покачала головой, — о чем он говорит, Райдер? Ты вызвал дексов, чтобы убить людей лорда-советника?
Кастер хмыкнул, внимательно наблюдая за нашей внезапной ссорой.
Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Снова этот обличительный тон. Неужели Филисити проще сейчас поверить, что я действовал в угоду Виктору Фэллу, чем даже предположить, что Рихард Тюрен был предателем короны, причем куда более опасным, чем Дарнаг Экгард?!
— Арн, — на лице брата играла довольная ухмылка, — игнорируешь меня, не игнорируй хотя бы даму. Ответь, нам всем интересно услышать твои намерения.
— Да, вызвал, — спокойно ответил я, глядя в глаза Филисити, — именно с этой целью. Он говорит правду.
"Пойми. Пойми, пожалуйста. Я не скажу тебе сейчас, что Тюрен предал Дираду и все Солнечные Земли ради союза с Орссом. У нас только один шанс убедить Кастера выпустить нас отсюда, чтобы хотя бы один из нас подобрался к Виктору Фэллу! Пойми меня, прошу. Я бы не вызвал дексов просто так. Я не стал бы убивать людей без нужды. Придет время, и я смогу с тобой объясниться, но сейчас просто поверь мне!" — кричал мой внутренний голос. Однако вслух я больше ничего не произнес.
Глаза девушки заблестели от слез. Я продолжал многозначительно смотреть на нее, даже не представляя себе, о чем она сейчас думает.
— Все это время... — она покачала головой, — ты был нашим врагом?..
Сердце гулко ударило мне в грудь. Господи, неужели эта история повторяется? Снова назвать меня предателем? После того, сколько раз я демонстрировал свою верность?
— Филисити...
— Ненавижу! — воскликнула она, — орссцы разрушили мой город! Убили моего отца! Не смей говорить со мной, Арн Виар-Фэлл!
Девушка резко развернулась и отошла к стене, закрыв лицо руками. Я молча стоял и смотрел на нее.
Кастер понимающе склонил голову и тяжело вздохнул.
— Так, значит, ты все-таки вернулся? Надеялся, что эта небольшая выходка с Тюреном поможет тебе снова стать стражем после стольких лет?
Не хотелось ничего объяснять. Не хотелось оправдываться. Прикрыв глаза, я качнул головой и безразлично произнес:
— Я сделал то, что должен был.
— Да, брат. Ardalevekarahekepatsetavola, — произнес Кастер на древнем языке, что заставило меня искренне удивиться. Если судить по моим воспоминаниям, брат практически не говорил на kadae. А если и говорил, то без особой охоты и только в том случае, если вынужден. С чего бы ему переходить на древний язык сейчас, когда никакой необходимости нет? Да и о какой такой "розе" идет речь? Если я не ошибся в переводе, то Кастер сказал: "Роза будет вечно благодарить тебя за это". Скорее всего, это как-то связано с названием замка — FelldeArda — но уверенности у меня не было, я слишком мало знаю об Орссе.
Брат выжидающе молчал. Он явно ждал, что я скажу что-то в ответ, но я лишь покачал головой.
— Что еще за роза?
Глаза Кастера изумленно расширились.
— Ты это всерьез у меня спрашиваешь, Арн? Потому что, если так, я не знаю, что и думать! Ты просто не мог забыть, сколько бы лет ты ни прожил вдали от Орсса...
Брат смотрел на меня так, словно пытался прочесть всю мою душу по взгляду. Мое непонимание искренне его изумляло. И вдруг он понял. Глаза его расширились, Кастер всплеснул руками и прикрыл рот ладонью, качая головой.
— Отрово пламя, да ты ведь и вправду ничего не помнишь!
Филисити тихо всхлипнула в полумраке камеры, и я невольно обернулся в ее сторону. Взгляд девушки метал искры. Думаю, если бы магия стихий сейчас ей повиновалась, я уже был бы поражен молнией или погребен в каменном полу как враг и предатель.
— Лучше бы ты никогда ничего не вспомнил! — зло бросила колдунья, придерживая раненое плечо. Ее слова сильно задевали, но я постарался сохранить невозмутимое лицо.
Кастер несколько секунд о чем-то размышлял, потирая подбородок, затем вынул из-за пояса какую-то странную полоску то ли ткани, то ли кожи — трудно было сказать наверняка — и протянул ее мне через прутья решетки.
— Приложи это к шее. Думаю, лорд Фэлл захочет поговорить с тобой. Если ты потерял память, это многое объясняет, — серьезно произнес брат.
Я задумчиво взял странную полоску в руки и снова посмотрел на Филисити. Она с вызовом приподняла голову.
— В чем дело, мастер Фэлл? — со злой усмешкой спросила она, — надевай смелее свой пропуск к свободе и иди со своим треклятым братцем к орссцам, где тебе и место! Не надо изображать, что волнуешься за нас. Тошнит от твоей лжи. Я думала, что знаю тебя!..
