Зеркало надежды

Взгляд был холодным, расчетливым и оценивающим. И — брезгливым. Ирочка явно не посчитала Малену своей соперницей. И то сказать — ни косметики, ни дорогой одежды, волосы — и те непритязательно стянуты в хвост.

Соперницу попытались стереть в порошок еще на первом этапе. В форме: 'это что тут за чушка в дерюжке?'.

Матильда почувствовала себе замарашкой.

Чувство это было весьма взрывоопасным, и Малена тут же перехватила контроль.

— Тихо сестренка. Мы их сейчас всех сделаем! Только держись, не срывайся!

Матильда ощутила себя ежиком. Лучше бы бешеным дикобразом, и в атаку, но не стоит мешать Малене. Сестре Матильда верила. Так что сворачиваемся до поры, до времени в клубок — и колючки к бою!

— Молчу. Действуй...

Малена принялась сохранять все отсканированное. Мало ли кто тут шляется, работа важнее. И как-то так у нее это получилось...

Девушку словно аура спокойствия и безразличия окутала, почти физически ощутимая. Не внешнее выражение лица, нет.

Холоп отказывался подставлять свой чуб. Паны подраться решили — их проблема, а у него жатва, покос и вообще... тьфу на вас двенадцать раз. Сами разбирайтесь! Со стороны девушка выглядела полностью поглощенной работой, так, что в голубых глазах Иришки промелькнуло недоумение.

Что происходит?

Она! Тут! Стоит такая вся из себя шикарная! А ее нагло не замечают!

Малена его не увидела, но догадывалась. Нетипичная реакция, не правда ли? Привыкайте, девушка, привыкайте. Это вам заняться нечем, а у меня дела, работа, забота...

А тем временем, над ее головой...

* * *

— Давид, солнышко! Ты тоже здесь?

— Ирина Петровна, не были б вы матерью моего друга — украл бы и увез. Такую красоту грех не украсть! — Давид широко улыбался, показывая даже зубы мудрости.

И в ответ получил такую же улыбку.

Понимаю, что льстишь, но так приятно... ври дальше.

— А мы вот хотели пообедать с Антошей и милой девочкой, — взгляд в сторону Малены был ну очень выразительным — и все равно пропал впустую, девушка как раз вытаскивала лист из сканера. — Я стою, жду сына, а тут меня окликает Иришка...

— Которая при полном параде аккурат в это время, в этом месте, совершенно случайно покупала тапочки...

Матильда выразила ту же мысль, что читалась на лицах присутствующих. В версию Ирины Петровны не поверил никто, но и возражать не стали. Вежливые.

Хорошо, что Матильду не слышал никто, кроме Малены. Иначе драки не избежать.

Девушки обменивались короткими репликами.

— Судя по всему, она должна была присоединиться к нам. Чтобы ты прочувствовала свое ничтожество и несовершенство.

— А мы опоздали.

— А ты еще и отказываться начала... — фыркнула Матильда на Малену.

— Что значит — начала? Я и не переставала!

— Но кой черт сюда занес Давида?

— У дураков мысли сходятся, — съязвила Малена, благо слышала ее мысли только сестра.

— Тебе не кажется, что здесь слишком большая концентрация дураков? На квадратный метр?

— Предлагаешь их покинуть?

— Не дадут...

Малена мысленно согласилась с сестрой. Нет, не дадут. Даже и смысла нет дергаться, только проиграешь позицию. Ждем...

Антон бросил взгляд на свои часы.

— Кажется, кто-то лоханулся, — съязвила Матильда. Малена только хмыкнула.

— Черт! Кажется, я вчера часы обо что-то... черт! Отстают, сволочи! Я думал, сейчас половина...

— Нет, солнышко, уже час дня, — пропела Ирина Петровна. — Так мы идем?

Антон замялся. Ненадолго, но...

— К сожалению, Малена отказалась составить мне компанию за обедом....

— Перевел стрелки, гад такой! — злобно прошипела Матильда, посылая шефу лучи острого поноса. Мысленно, только мысленно.

Реакция на это заявление у всех оказалась разная.

Давид довольно ухмыльнулся, как бы говоря — я и не ожидал ничего иного.

Ирина Петровна вскинула брови. Что не так? Это — ее сын, и до сих пор устоявших не было, единички вроде Дины не в счет, их Антон тоже огулял.

Самой глупой оказалась Иришка. Она соблазнительно улыбнулась, взяла Антона под руку и нежно пропела:

— Может быть, не стоит уговаривать девушку? Если она такая несговорчивая?

И в следующий миг осеклась, потому что Малена подняла голову.

И на лице девушки, в ее глазах, жестах, позе, каждый мог прочитать искреннюю благодарность.

Малена молчала. Но выражено все было так отчетливо, что Ирина Петровна открыла рот — и закрыла его, не в силах подобрать правильные слова. Те самые, которые позволят ей не выглядеть стервой или дурой.

Как было задумано?

Когда сын начал неоправданно часто упоминать о своей новой секретарше, она решила посмотреть на Матильду поближе. Посмотрела.

Прониклась, и решила доходчиво объяснить девушке, что Антон ей принадлежать не будет. Никогда.

Есть более достойные, красивые, умные, Ирочка, к примеру... если бы все прошло по плану, сегодня же, униженная и оскорбленная, Матильда вернулась бы с обеда на работу, чтобы уволиться через месяц или два. Людям вообще не нравится видеть свидетелей своего позора. И уж тем более Антон бы перестал интересоваться девчонкой.

А вместо этого — что?

Что-то не то. И не по плану. И вообще — как реагировать-то?

Давид, будучи сыном своего отца, тут же воспользовался паузой.

— Тошка, просто отлично. Тогда я приглашаю Малену на обед, быстренько отпусти ее на час, и я верну ее к двум. Целой и невредимой.

Антон скрежетнул зубами.

Что за наглость? Из-под носа добычу уводят, а взамен подсовывают почти семейный обед? Еще и издеваются?

Что творится, я вас спрашиваю?! Куда мир катится?!

— Может, пообедаем вместе? — попробовал он закатить последний шар в лузу, но не тут-то было. Малена побледнела, но прежде, чем она успела хоть слово сказать, Давид рассмеялся.

— Тошка, ты мой друг, и девушка у тебя прелесть, — Ирочка смущенно потупилась, — И маму я твою люблю, — теперь уже покраснела Ирина Петровна, вот ведь обаяние личности! — Но нам с Малечкой есть что обсудить. Без посторонних ушей.

Антон скрежетнул зубами еще раз. И обратился непосредственно к Малене.

— В два извольте быть на работе.

— Наш выход? — подколола Матильда.

Малена встала.

Но как она это сделала...

Тем не суметь, кто не ходил часами с тяжелеными книгами на голове, не тренировал осанку, не делал по пятьсот реверансов ежедневно, не впитал этих привычек с молоком матери, не осознал еще в колыбели, что он — элита...

Здесь и сейчас в кабинете стояла герцогесса Домбрийская. Женщина, которой предстояло править провинцией, которую с детства учили, дрессировали, которой внушали, что она — аристократка, и потому выше обычных людей. А еще — в ответе за них перед Братом и Сестрой. За них и за свою землю.

Малена стояла и смотрела. И волну равнодушного ледяного спокойствия, исходящего от нее, ощущали все присутствующие.

Девушка милостиво склонила голову, словно отпустив ситуацию, протянула руку Давиду с той же непередаваемой грацией аристократки невесть в каком поколении, вежливо улыбнулась.

— Благодарю за ваше любезное приглашение, господин Асатиани.

Чуть другая интонация.

Жест.

Взгляд...

И представление обернулось бы непредставимой фальшью, провизжало бы ногтем по стеклу, заставляя корчиться от отвращения, сделало бы девушку смешной, а ситуацию глупой и гадкой. Но Малена не играла.

Она была самой собой в эту секунду. И Давид смог только предложить ей руку в ответ.

— Это честь для меня...

И вновь слова не прозвучали фальшиво.

Давид тоже понял, какое представление планировали разыграть. И восхищался девушкой, которая обернула ситуацию подобным образом. Причем, не говоря почти ни слова...

Королеву играет не платье. Даже если ее одеть в джинсы и свитер, она все равно останется королевой, что и было продемонстрированно присутствующим.

Осанка, движения, непередаваемое чувство собственного достоинства, которого так стараются лишить людей непорядочные правители, стадом ведь управлять легче, всегда легче...

Здесь и сейчас шла герцогесса. И пусть она была одета достаточно просто, но рядом с ней Ирина Петровна вдруг показалась нуворишем, дорвавшимся до денег, а Иришка — глупой соплюшкой. И обеим не понравилось это ощущение.

Малена медленно прошла под руку с Давидом. Вышла из здания, дошла до машины, дождалась, пока перед ней распахнут дверцу джипа и помогут сесть, оправила простенькую юбку, благодарно улыбнулась. И все это с той же спокойной врожденной уверенностью.

Давид прыгнул за руль, и машина сорвалась с места. И только тогда Малена перестала ощущать чужие взгляды и позволила себе расслабиться.

Чуть-чуть.

Смягчить выражение лица и расслабить спину, которую сверлили три пары глаз.

И все — со злостью.

На упущенную добычу, наглую девчонку, которая посмела сопротивляться, удачливую (удачливую ли?) соперницу...

Здесь и сейчас Малена выиграла еще один раунд.

* * *

— Думаю, мы далеко не поедем, — решил Давид. — 'Атлантида' тебя устроит?

'Атлантидой' назывался небольшой, но весьма дорогой и пафосный ресторан, из тех, где чашка кофе стоит больше месячной зарплаты рабочего. А полный обед — и годовой зарплаты.

Матильда там не бывала ни разу, но Малена медленно склонила голову.

— Буду вам признательна за приглашение, господин Асатиани.

Она правильно поняла жест Давида, и не стала говорить глупостей, вроде: 'у меня нет денег', 'я не хожу в такие дорогие рестораны'...

Кто приглашает, тот и платит. И Давид мог себе это позволить.

А еще...

Девушек обычно приглашают в то заведение, которое соответствует их уровню. Мужчины отлично в этом разбираются, хотя и не говорят вслух. Но кому-то хватит пиццерии, а кто-то заслуживает и большего.

Кому-то дарят побрякушку за сто рублей, кому-то кольцо с бриллиантом в десять карат.

Такова жизнь.

— Давид, — напомнил парень.

Малена вздохнула, провела руками по лицу, словно стирая слой чего-то... неприятного.

— Давид.

— Ирина Петровна атакует? Не обращай внимания, она всех Тохиных девиц атакует.

— Я не его девица, — поправила Малена.

— Но хотела бы?

— Никогда не мечтала стать чьей-то... девицей, — хмыкнула Малена. В устах ее последнее слово приобрело явно негативную окраску, словно герцогесса сократила его до 'девки'. И Давид понял.

— У нас мало времени, поэтому прошу?

Джип затормозил на маленькой стоянке перед кафе, мужчина вышел, чтобы подать руку своей пассажирке.

— Офигеть, — выдохнула Матильда.

— Привыкай, — шепнула Малена. — Ты — Домбрийская.

Но как раз об этом Матильда и не думала. Она просто радовалась, что вместе с Маленой проглядела толстенную книгу по этикету, невесть каким ветром занесенную к бабушке на полки. А запомнить правила для Малены было парой пустяков, ее серьезнее готовили.

По крайней мере, сейчас они не ударят в грязь лицом.

* * *

В ресторане было... достойно.

Тяжелые темно-зеленые шторы, кипенно-белые скатерти, темный дуб мебели и паркета, темно-зеленая кожа меню...

— Кофе с кардамоном мне и моей спутнице. И ваш фирменный пирог с вишней, — распорядился Давид.

Малена благодарно склонила голову. Действительно, пообедать они не успеют, а вот перекусить — вполне. И поговорить тоже.

Она дождалась, пока официант отодвинет стул, легко управилась с салфеткой — и поглядела на Давида.

— Итак?

Давид пронаблюдал за этим спектаклем с большим удовольствием.

— В воскресенье день рождения у моего знакомого. Приглашает на шашлыки, на природу. Составишь мне компанию?

Малена вскинула брови.

— Что именно предполагается? Сколько времени это займет? Что за компания? И почему нужна именно я?

Давид кивнул еще раз.

— Отвечаю по порядку. Предполагается вечеринка на природе. У знакомого есть дом за городом, небольшой, метров на триста, вот там все и пройдет. Мы приедем часа на три-четыре, потом уедем. У тебя права есть?

— Только обязанности, — улыбнулась Малена, понимая, что речь идет об автомобильных правах.

Давид хохотнул.

— Жаль. Значит, пить не буду. Компания хорошая, но своеобразная.

Малена молча ждала продолжения.

— У меня есть две сестры — Манана и Нателла. Или, как их переиначили здесь, Маша и Наташа.

Малена кивнула.

— Ты уже поняла, что Асатиани достаточно обрусевшая семья?

Опять кивок.

— Мой отец — грузин, и то, в Советском Союзе все перемешалось. Традиции, обычаи... я несколько раз был в Тбилиси, но я там чужой. Свой по внешности, чужой по менталитету.

Давиду пришлось прерваться, потому что им принесли кофе и тарелочки с пирогом.

Малена отпила глоток и закатила глаза.

— Божественно... — и уже не успевшему уйти официанту. — Передайте мою безграничную благодарность гению, сварившему этот нектар.

Официант, с округлившимися глазами, кивнул — и исчез.

Пирог — ягоды вишни, кисловатые и терпкие на тонком кусочке воздушного текста, под пышным облаком нежных сливок, был восхитителен, и как нельзя лучше оттенял вкус кофе.

Малена искренне наслаждалась... целых тридцать секунд. А потом вернула свое внимание Давиду.

— Прошу простить меня за впечатлительность. Итак, у вас достаточно обрусевшая семья.

— Да. Поэтому дочерей отец выдал замуж за русских.

Малена присвистнула. Правда, мысленно.

Это — серьезный союз. Сколь ни обрусей Асатиани, семья для них — святое. И парни, которые женились на неизвестных ей девушках... вряд и это было просто. Вряд ли это просто — сейчас.

— Андрей — партнер по бизнесу мужа Мананы.

— А чем они занимаются?

Давид улыбнулся, но как-то криво.

— Асатиани — строители. А у Андрея с Сергеем свое производство стройматериалов. Несколько заводов, кирпич, цемент, шлакоблоки...

Малена плохо в этом разбиралась, но кивнула.

Серьезно...

— Там надо появляться со спутницей?

— Безусловно. А мне — вдвойне, потому что и Манана и Нателла готовы загнать меня в ярмо брака. И будут подсовывать мне девушек. Наверняка. Ты не имеешь на меня никаких видов, я уже понял. А отбиться сможешь и от роты невест.

Малена хмыкнула, делая еще глоток кофе и отправляя в рот ложечку сливок.

Восхитительно...

— Во сколько мне надо быть готовой?

— Воскресенье, двенадцать дня. Я заезжаю за тобой, и мы отправляемся. Верну тебя домой к шести — семи вечера, выспаться успеешь.

— Благодарю.

Здесь и сейчас Малена благодарила именно за понимание.

Она — работает. И не может появиться на работе, как иногда Антон — живым зомби с ракетным выхлопом. Она работать приходит, а не руководить, ей высыпаться надо.

— Да не за что. У нас еще есть пятнадцать минут... будешь еще кофе?

Малена вздохнула.

И хочется, и колется... кофе-то вкусный, но сердце потом будет колотиться. Он же крепкий, зараза, неохота остаток дня летать, как на реактивной тяге.

Прежде, чем она успела дать ответ, у стола опять материализовался официант.

— Комплимент от шефа.

На стол перед девушкой опустилась еще одна чашка с кофе. Уже не черным, уже с пышной шапочкой пены и шоколадным сердечком на ней. И таким же восхитительным вкусом, но не столь крепким, чтобы заколотилось сердце...