А все от того, что "Каталина" забита черными пакетами с трупами, замороженными до каменного состояния. Дабы "пассажиры" доехали до места в кондиционном состоянии, Самвел отключил систему отопления, притом шел выше кучевых облаков.

И хотя полет длился меньше часа, про мудазвонов Горын метко заметил. У пилота проверенный временем теплый комбез, теплый шлем, перчатки и меховые унты на все случаи летной обстановки. А на меня с Горыном штатной экипировки не предусмотрено. Мы, конечно, утеплялись, как могли, но беда в том, что живем мы в тропиках и теплой одежды у нас банально нет. Три футболки и хэбешечка никак не равны полноценному ватнику, про унты я вообще молчу.

— Эй, пляжныки, хорошь млэть. Работать пора,— торопит пилот.

Ох-х, я только оттаял душой и разомлел в тепле. Но он прав, время поджимает, а работы невпроворот. Причем работенки омерзительной.

На счет "пиратов" Седой не шутил. Как только стало понятно, что построенный тримаран вполне мореходная посудина. Была организована экспедиция на север в сторону местного Рио.

Подходящее местечко в полусотне миль южнее Рио было заранее разведано с воздуха. Экспедиции предстояло осмотреться на месте, быстро построить небольшой поселок из пяти хижин, пары навесов, расчистить и засеять небольшое поле. С чем она за три дня благополучно справилась, оставив просыхать наспех слепленные из сырого дерева декорации.

Ух, жара, душное марево градусов тридцать пять. Вокруг голый камень скал со скудными пучками высохшей растительности, шныряющими между ними, похожими на скорпионов, насекомыми и, покрытых костяными шипами, ящерицами. Лишь у впадающей в океан речушки несколько скрашивает картину неудержимое буйство зелени.

Представили?

Добавьте к этому противогаз и специфику работ. Стоя по грудь в холодной воде, с матерками выгрузить через неудобный люк двенадцать с половиной трупов. Девять художественно разложить между декораций. Два, при жизни бывших неграми, похоронить, завалив кучей камней. Последний — мумифицированный, с раскинутыми руками, привязать за верхние конечности к вымоченной в морской воде жерди. А концы жердей закинуть в Y-образные разветвления соседних деревьев.

Получилось жутковато в стиле шуточек капитана Флинта. Высохший на жаре труп (очень похоже раненый бедолага, остался без воды в буше), тихонько раскачивается в форме распятия. При этом толстая жердь мерзко поскрипывает.

Учитывая что, смотришь через стекла противогаза, вообще постап — Эти люди не поняли сути пустоши. Пришлось объяснить.

Ах да, еще же половина, или около того. Круто засоленная голова, с выдавленным глазом и отрезанными губами. При жизни голова венчала плечи очень беспокойной личности, о пропаже которой никто в окрестностях Рио жалеть не будет. Скорее устроят скромный карнавал — без фейерверков, зато с бухлом, травой, зажигательными танцами, и в финале с беспорядочными половыми связями самых стойких к бухлу, траве и танцам.

Однако, личность хоть и неприятная, зато известная всему Рио. По задумке, насаженная на кол головенка, должна быть узнана практически со стопроцентной вероятностью.

Самую мерзкую часть работы закончили. Еще по стакану "топлива" и приступаем к оформлению декораций.

Шмальнуть по некоторым трупам, деревьям и строениям. Вот этому воткнуть мачете в череп. Ух б.... мерзость какая, даже Вождя перекосило. Горын, так вообще, задембелевал. Присел с наветренной стороны и жадно смолит сигарку, зажатую между покрытых старческими пятнами, слегка мандражирующих пальцев. Пытается табачком перекрыть трупный смрад.

Собственно, а отчего мнимые пираты оставили б мачете? Тут любая материальная ценность на счету. Поэтому у выщербленного мачете загодя сделана трещина у ручки. При боковом усилии специально перекаленный металл лопается у рукояти.

Теперь черепки. Не абы какие, а весьма приметные, изготовленные гончаром в Рио и доставленные к нам самолетом. Раскидать немного гильз, козлиных и собачьих костей. Художественно развесить обрывки, точнее лохмотья, сетей. Ломаные корзины, пара ящиков, ветошь, обрывки полиэтилена.

Все. Поджигаем.

14 число 04 месяца 20 года.

Погода испортилась, с океана налетел злой-порывистый ветер, крепко треплющий ревущую моторами металлическую птицу. Пока мы подколымливали художниками декораторами, Самвел протер салон едко пахнущей хлором дрянью. Трупный запах перебил, однако всю обратную дорогу резало глаза и саднило носоглотку.

На звенящих высотах еще светло, а по земле уже пролегли длиннющие контрастные тени. Еще бы десять минут, и пришлось бы садиться по посадочным огням. На этот случай по берегам залива предусмотрены две линии крохотных навесов с сухими смолистыми поленьями под ними. Система одноразовая как у партизан, зато безотказная.

Кто-то заботливый уже разжег костер у самого берега. Горит не ярко, зато с прогибающимся к горам плотным султаном дыма.

На заботливо укрытый холмами привычный аэродром подскока Самвел садится намного мягче. Немного пробежав по воде, "Каталина" выруливает к причалу у которого скучает готовый к выходу тримаран и два баркаса.

Раз уж решились развивать океанский флот, нужна соответствующая инфраструктура. А первым номером в ней значится причал. Монструозное сооружение на пределе наших возможностей, способное принять посудину водоизмещением в три сотни тонн.

Кто-то — весь поселок, скажет избыточно.

А я скажу — на перспективу.

По возвращению мы нажрались. Нажрались так, что Самвел улетел только два дня спустя. А, готовый в выходу, тримаран ушел в экспедицию на юг без моего напутствия.

По возвращении экипаж в один голос клялся, что они испросили высочайшее разрешение.

И я, вынув морду из салата, их послал. Далеко и надолго.

Явно наговаривают на начальство.

А еще три дня спустя умер Ларс. Последний год подслеповатый пес сильно сдал, потерял аппетит и похудел. По вечерам без сил падая на подстилку под своим навесом. Но каждое утро упорно плелся за стадом, уходившим пастись в окружении молодых собак.

Так и умер, доковыляв до своего навеса, словно доложив, — Пост сдал. — И затих.

Лепилов уверен, не выдержало сердце.

Народ предложил устроить для животных отдельное кладбище. Но я решил — пока рано. Преданный пес заслужил достойное упокоение, больше некоторых людей.

07 число 09 месяца 20 года.

Поселок. Позднее утро.

— Баю-баюшки-баю.

Хорошо сегодня, с моря тянет свежестью бриза, плюс ярость солнца утыкается в пелену высоких перистых облаков.

— Баю-баюшки-баю......................отвали нахрен.

Сунувшаяся через перила веранды лошадиная морда нагло игнорирует распоряжения генерал-губернатора. Бунт в колониях, гарнизон в ружье! Ну, я тебя, — Муха, тс-с-с....

Дремлющая под колыбелью псина нехотя приоткрыла один глаз и, издав едва слышное,— Р-р-р-р-р, — оскалилась на любопытную лошадь.

Муха — умничка, и ребенка не разбудила, и назойливую кобылу отправила в дальний конец двора.

— Баю-баюшки-баю....., — плетеная колыбель, подвешенная на балке веранды, тихонько раскачивается, убаюкивая младенца.

Илья, наш с Ким первенец, заворочался во сне, скорчил папке рожицу, но не проснулся.

Цок-цок-цок, подковы зацокали в сторону каменной ограды. Ограду я сложил, таская по утрам десять-двенадцать каменюг, вместо зарядки. Всего-то полгода такой зарядки, плюс три дня — когда меня достала незавершенность сооружения, и я взялся за дело всерьез.

Раз Муха продолжает мирно дремать, опасности на дороге нет.

Пару минут спустя, помахав мне рукой, по дороге неспешно проходят бабка Ю и Вук, гружёные вязанками вымоченных в воде прутьев. Видимо задумали что-то сплести. Колыбель, в которой спит мой отпрыск, плетеный шедевр их работы, хотя там больше расстарались Ю и Степаныч.

Цок-цок-цок...

Неугомонная кобылка, проследовав за прохожими вдоль ограды, опять "крадется" к веранде.

Прибывший с поселенцами, домашний скот дает стабильный приплод. И народ понемногу выбирает излишек поголовья для "поездить". Алиска давным-давно присмотрела себе жеребёнка, и теперь трехлетняя кобылка по кличке Моль путается у всех под ногами.

Наколов заостренной палочкой кубик дынной мякоти, отправляю его в рот.

М-м-м-м, холодненький.

Действующих холодильников в Посёлке осталось всего три. Один стоит у медиков, два остальных в Большом доме. Первый трудится холодильником на кухне Немца. Второй тихонько гудит в углу общего зала, производя лед на весь поселок.

Пересыпанные колотым льдом, кубики дынной и арбузной мякоти — доступный каждому местный деликатес.

Пожалуй, еще кусочек.

Нависшая над перилами веранды, лошадиная морда энергично шевелит ноздрями, втягивая аромат спелой дыни.

Сдать бы кобылу Немцу на колбасу — шутка.

Или отправить избалованное копытное на перевоспитание местному ковбою — Чаку, но ушлая животина тут же сбежит домой, да и табун перебаломутит. Приходится терпеть.

— На, подавись, тс-с-с.

Получив долю лакомства, кобылка оставляет меня в покое. Это ненадолго, но четверть часа у меня есть.

Вообще-то кобыла не Моль, а Маэль, что на корейском означает лошадь. И в жизни у нее ровна одна ценность — Алиска. Земля..., да что там, Вселенная, вертится исключительно вокруг нее и Ким. Есть еще дети, которые прикольные, особенно если дадут морковку. Есть я — тупая лысая обезьяна, отрывающая бесценное хозяйкино время. И Муха — исчадье ада, состоящее в преступном сговоре с лысой обезьяной и глупой зеленой птицей.

На чем я остановился? А вот, колонка финансовой хроники в демидовских "Известиях".

Прилетающая из-за гор "стальная птица" доставляет подшивку демидовских "Известий" за прошедший период. Все желающие могут взять ее и почитать.

Но почему-то в большинстве совсем не берут, находя газету скучной. Напрасно кстати, нужно просто уметь, а главное хотеть работать с информацией.

Я не очень-то умею и уж точно не хочу. Однако приходится по роду деятельности.

Открытие нового детского сада. Запуск четвертого регулярного конвоя на Порто-Франко. Разгром банды работорговцев. Очередные разборки на маршрутах. Громкое убийство в Москве. Крупный пожар в Нью-Рино. Выдача топливного кредита Техасу. Народ читает именно это, а мне это не слишком интересно.

Интересно вот что — финансовая хроника, не то что на колонку, на два листа разворачивает изменённые условия кредитования в "Русском промышленном банке". Причем статья написана для понимания собственно гражданами условий кредитования, по сути иностранных субъектов.

Типа — у руководства есть концепция, и население должно ее понимать.

Кстати, этот экономический ликбез для младших классов идеально ложится в канву статьи позапрошлого номера с детальным разбором разгромного поражения демидовских боксеров на "международном" турнире в Рино. Москвичи даже кой-каких "призов" привезли. А демидовские мальчики для битья только синяки.

На первый взгляд статья про спорт. В целом сводящаяся к тому, что тренирующиеся после работы или службы "любители" практически не имеют шансов в 12 раундовых боях против профи.

Это на первый взгляд. Однако у статьи есть и второй, глубинный смысл — о текущем социальном строе и глобальных целях, стоящих перед обществом.

Какой социальный строй на территориях, подконтрольных Демидовску? Капитализм с человеческим лицом или социализм с элементами НЭПа?

Подобные публикации отражают невидимые на коротком отрезке, глубинные политические процессы, бурлящие внутри местных элит.

Тут недавно появился новый маркер, подконтрольные Демидовку территории стали называть протекторатом Русской Армии. "Демидовским" промышленникам пришлось сильно поделиться властью с командованием РА.

О, даже приложили новую карту Земли русской. Что характерно, имея четкие границы с восточными и северными соседями (сильно продвинувшимися за счет последних), совсем нет границ на юге и западе. На юге подразумевается естественная граница по Амазонке. Но мне известна скрытая от лишних глаз активность на этом направлении.

— О-т-в-а-л-и........

— Пф-пр, — не соглашается коняшка.

— Мух...

— Шеф! Срочно в радиоузел. Ковчег вышел на связь, — голосом Немца хрипит рация.

— Какой на — — ковчег?

— Яхта наша.

Так это теперь ковчег. Точнее — Ковчег.

Как-то я упустил момент наименования судна.

Из колыбели на папку подозрительно таращится младенец. Сна ни в одном глазу, зато на лице фантомные боли от шила в известном месте и готовность приключаться. Весь в папку.

Сухой?

Сухой.

На всякий случай прихватим свежую пеленку и в путь.

— А чой-та у нас лошадка старательно не отсвечивает под своим навесом в дальнем конце двора?

Типа, я очень занята, срочные лошадиные дела и все такое.

На самом деле, я и в одно лицо не очень-то джигит, а уж скакать с младенцем на руках точно не рискну. Тут ногами всего ничего.

07 число 09 месяца 20 года.

Поселок. Вторая половина дня.

И в правду ковчег — в самом прямом смысле. И как они только все поместились?

— Алис, забери Ильюху.

Карапуз искренне рад такому повороту. Покормят же-ж. А вот про Ким такого сказать не могу, у Ильюхи прорезались зубки, которыми он с упоением впивается в нежную мамкину грудь.

Сосок у нас нет (было две, но их измочалили еще пару лет назад). Поэтому подросших карапузов выкармливают по старинке — грудью. Что не всегда приятно для кормилиц.

Нет, ну что за бардак. Распустились, понимаешь.

— Убрать всех детей с причала! И вообще остались только я и Лепиловы. Остальные передислоцировались в Большой дом. Понадобитесь, позову. Костя, Олька, вас это тоже касается.

Народ нехотя бредет по указанному адресу.

— Док, что с карантином?

— Олег заканчивает.

Глубоко осевший от перегруза тримаран тяжело швартуется на свое место у пристани. Я пытался считать людей, на третьем десятке сбился. А ведь еще есть люди во внутренних помещениях.

— Тима, Гена, я вас зачем посылал? — это риторический вопрос. Посылал я их обследовать аномальное повышение радиационного фона, обнаруженное геологом в предыдущем плаваньи.

Вместо уранового месторождения имею три десятка измождённых женщин и детей. Что тоже неплохо. Освоение северо-западной части континента идет полным ходом, а вот на юге колонизация крепко забуксовала в песках Халифата.

Спасённые экипажем тримарана наверняка владеют информаций о тех местах. Даже не информацией, а Информацией.

Соскочивший первым на причал, геолог пригнулся к моему уху, — Нашли. Выход не большой, но интенсивный. Оценку перспектив добычи даст только большая, хорошо оснащенная экспедиция. Полагаю Демидовску это пока не по плечу. Только Ордену, — кратко, и не очень-то по существу доложился геолог.

Мне точно известно, Демидовску подобные задачи вполне по плечу. Однако добыча урана, перспектива настолько отдаленная, что от нас требуется только передать информацию по инстанции, и всю оставшуюся жизнь молчать об этом.