Потом довольно грубо куда-то несли, то и дело, толкая и нанося удары дубинками. Забросили в вертолет, судя по звукам в нем было еще несколько подобных живых мешков. С шумом поднялись в воздух, разведчица пыталась приблизительно вычислить скорость и засечь время полета. Это трудно, но вполне возможно для профессионалки.
Как тревожно бьется сердце, надо успокоится, и рассуждать хладнокровно. Главное что ты пока жива. А тяжелая работа на шахте ее не пугает, она женщина очень крепкая и выживет. Главное это найти способ выбраться, но с ее навыками это отнюдь не безнадежно. Соседний мешок ворочался затем узник начал петь.
Доля пиратская злая
Нету друзей и подруг!
Море от края до края
Свет в горизонте потух!
-Да ну и без тебя тошно. Зашикали другой голос. — И так знаем, что едем в неволю, так еще ты раскудахтался.
-Куда едем? — спросила Вероника. В прочном мешке голоса звучали глухо, но разобрать смысл можно.
-В Зуровские шахты, это на Шаталовых островах, среди моря-океана. Там в глубинах джунглей живут совсем дикие племена черных как смоль людей. Но мы с ними не встретимся, так как окажемся глубоко под землей, чтобы никогда не увидеть солнца.
-А кому принадлежат рудники?
-Пиратам, кому еще. Повстанцы тесно связаны с ними.
-Шаталовы острова находятся на спорной территории?
-Да они кабы ничейны, но под покровительством империи Рибоза.
-Это создает трудности.
-Вероника это ты. — Послышался знакомый мальчишеский голос.
-Да это я Грин. Похоже, тебя тоже везут в рабство.
-Волокут арканом, но я не жалею. Партизаны очень жестоки, убивают и насилуют даже детей. Я был сиротой и добровольно убежал к ним, думая, что буду сражаться за справедливость. А на самом деле они торгуют наркотиками и заставляют, даже маленьких девочек заниматься проституцией. У меня еще есть совесть.
-А что тут говорить, они хуже гадов!
Вертолет набрал максимальную высоту, стараясь видимо проскочить опасную зону. Тонкий слух Вероники позволял различать еще как минимум три "вертушки" сопровождения.
-Видимо меня считают важной птицей, раз так охраняют. Странно при нападении на базу вертолетов не было.
-Ты важная птица, не смеши меня. Для нас ты будешь всего лишь женщиной. Я тебе не завидую.
-Это почему?
-Насиловать будут, сначала на смене повкалываешь, затем вместо сна тебя мужики запрягут. Женщин там мало значит, будешь обслуживать по очереди.
-А я не дам. Я занимаюсь сексом, когда сама хочу.
В ответ раздался дружный смех, мол, видали таких недотрог.
Вероника промолчала, мол, посмотрим.
Дальнейший разговор протекал без нее. Нашлись разуметься те у кого, кум и брат водили дружбу со счастливцами, сбежавшими или выкупленными с пиратской каторги. Далее языки и вовсе распоясались, рассказывая сказочные истории. Некоторые, например, мечтали пристроиться на кухне или выслужиться в надсмотрщики. Вероника от нечего делать уснула. Когда, наконец, перелет закончился, их грубо растолкали. Под дулами автоматов вывели на взлетно-посадочную полосу, приковали цепочкой и повели в шахту.
Вероника с любопытством оглядывалась по сторонам. Ноздри приятно щекотал запах жасмина и сложного сочетания экзотичных плодов, росли пальмы, причудливо сплетались лианы и крупные цветы. Все заключенные были почти голыми, на мужчинах лишь набедренные повязки, а Вероника вообще нагая, и любопытные пираты пялились на ее роскошную грудь. Два светила здесь были гораздо ближе к экватору, палили гораздо сильнее, хотя шоколадной коже Вероники это было даже приятно. Горячий песок щекотал голые пятки, а похотливые взгляды морских разбойников вызывали гордость. Разведчица заметила, что ей совсем не страшно, а, пожалуй, даже весело.
Поселок флибустьеров был красочен, с вывеской и барами в порту виднелась батарея. Длинноствольные пушки смотрелись внушительно и грозно. Виднелись горы, угля, мрамора, пустой породу. Здесь добывались рубины и в качестве побочного компонента дешевое топливо. Вонючие груды рыбьих отбросов с роющимися в них кабацинами, вызывали отвращение, зато вдали возвышались заросшие зелеными и фиолетовыми лесами настоявшие скалы. Лишенные из-за жаркого климата снежных шапок они, тем не менее были горды и величественны.
Счастливы были, те, кто оставлялся для наружных работ. Остальным уже не суждено увидеть, ни эти горы, ни солнечный свет. По пути они наткнулись на ребятишек. Те стали забрасывать невольников, камнями и пустыми банками из-под пива. Вероника первоначально лишь отклонялась и не отвечала, но затем камешек угодил ей в лицо. Разведчица рассвирепев — семь бед, один ответ, запустила сразу двумя камнями, угодив точно в голову. Смуглые мальчики завались, а на плененных обрушились дубинки и плети. Вероника снесла побои молча. Им еще повезло, что пострадавшие были мелкими сошками и рабов всего лишь избили. После чего их по быстрому затолкали в шахту.
Погружаться пришлось глубоко, а многочисленные мужчины по пути так и старались ее полопать за ноги. Женщин и впрямь здесь было мало, Грина отсоединили от цепи и отвели туда, где трудятся дети. При тусклом свете электричества Вероника могла рассмотреть, как хлопают грязные пятки мальчишки. Малолетки работали там, где был нужен относительно маленький рост. Спальней рабам служила, заброшенная выработка с трухлявыми креплениями. Не струганные, черные от въевшийся угольной пыли доски и ветхое всегда влажное и кишащее насекомыми тряпье именовались постелями, хорошо еще, что кровососы не водились на планете Верность. Правда, в самой шахте было еще жарче, чем на поверхности, невольники покрылись потом. Им не дали осмотреться, а сразу погнали работать. Вкалывали в две смены, по двенадцать часов с получасовым перерывом на обед. Естественно без выходных и праздников. За смену рабы выматывались так, что еле-еле волочили ноги. Вероника впрочем, не даром занималась спортом, лихо она толкала и нагружала тачки, время, от времени находя рубины. После их, правда, обыскивали, но всегда можно скрыть добычу. Несмотря на это кое-что, удалось припрятать. После скудного обеда — похлебка была мясной, но рыба протухла, а медведь, похоже, был дохлым они вновь взялись за труд. Что нравилось и одновременно смущало Веронику это, несмотря на явную усталость откровенные взгляды мужчин. Когда их, наконец, отправили спать, разведчица была начеку и старалась держаться по дальше. И правильно делала. Крупный тип с припрятанной самодельной дубинкой попытался ее огреть. Вероника увернулась и врезала насильнику в пах. Тогда на нее накинулись остальные самцы. Их была целая свора, они были голодные и злые. Вероника встретила первого кулаком в челюсть, другого ногой в селезенку. Затем подпрыгнула, вверх врезав ногой с разворота. От удара посыпались немногие уцелевшие зубы. Разведчица ушла в сторону, воспроизвела прием "тройной ураган", снова отлетела, даже заваливши в нокаут троих мужиков. Тем не менее, ее положение было тяжелым, мужчин много, а поле для маневра узкое. Лишь окрик мускулистого раба, единственного более-менее чистого остановил их.
-Хватит! Эта женщина, настоящий демон. Она достойна, спать вместе с мужчинами. Я беру ее под свое покровительство. А кто не доволен, может, рискнет подраться со мной.
Желающих нашлось не много вернее только один.
-Ты Николай слишком много на себя берешь. Думаешь, что если был полковником, то значит главный "пахан". Вот накось выкуси!
-Это похоже на вызов стань в стойку, и поговорим как мужчина с мужчиной.
Похоже, что тот, кто бросил перчатку сам был неплохим боксером.
Они обменялись ударами, затем Николай провел хитрый прием, уложивший противника на пол. Когда тот поднялся, полковник встретил его ударом растопыренной пятерней в шею. Тот окосел, ноги подогнулись, и следующий удар в висок окончательно отключил наглеца.
-Ну, кто еще хочет покомандовать?
Желающих не нашлось. Тогда Николай протянул руку Веронике.
-Будем знакомы, ты, наверное, также служила в спецслужбах.
-Да было такое дело! Вероника гордо выпрямила стан и выпятила груди. — Я была генерал-майором.
-Понятно, странно, что за тебя не затребовали выкуп.
-Я думаю, чем платить флибустьерам, лучше завоевать свободу силой.
-Последний бунт был здесь четыре года назад и его утопили в крови. Не знаю, сколько тебе здесь придется провести времени, но поверь, что тебя больше никто не тронет. А парней прости, они отвыкли от женской ласки. Скучают по девичьему телу.
-А знаешь я тоже порой скучаю по мужскому. Возможно, я разрешу им по очереди спать со мной, только пусть не много помоются, а то чумазые хуже негритосов.
Невольники рассмеялись — женское естество дает о себе знать. С тех пор их роли в бараке оказались распределены, нелегкая жизнь потекла своим чередом. Уснуть было не легко, ее то и дело щекотали насекомые, сильный кашель соседей, болезненные стоны, охи, и разуметься вонь от немытых тел — спали, как правило, голышом. И все же подготовка разведчицы, спецприемы быстрого засыпания в самых трудных условиях не пропали даром. Несмотря на страшную духоту, Вероника проснулась бодрой и свежей. Ей, конечно же, захотелось справить нужду. Для этого ей нагой пришлось присаживаться на глазах у всех на дощатый помост над бездонным колодцем, служившим уборной. Мужчины не сводили с нее горящих глаз. Разведчица подмигнула и с видом дорогостоящей проститутки отошла от щели. Завтрак рабам не давали, кормили только два раз в день в обед и перед сном. Зато на плети они были щедрыми. Даже когда работаешь безупречно, твою голую спину обжигает удар, часто надсмотрщики, таким образом, вымешивают на тебе свое плохое настроение. Лица иных напарников становятся сочувствующими, а у других наоборот тупое выражение угольных лиц, похожих на карикатуры негров. Некоторые рабы в ответ на удары начинают богохульствовать, иные бешено хохочут, а кое-кто вообще опустился, как говорят до плинтуса. Вероника не хотела падать. Вместе с полковником она ежедневно умывалась, пользуясь струйками капающей с верху горячей воды и вызывая общее удивление, проделывали гимнастику, отжимались от пола, подтягиваясь на вбитой в стену перекладине.
-Зачем вам все это? — Промямлил неудачливый боксер. — Вам что своей рабочей нагрузки мало.
-Что бы дух был бодрым, тело должно быть гармонично развитым. — Отрезал Николай. — Да и тебе не мешало набрать формы.
-Нет! С меня довольно тележки с мрамором.
Вероника напустила на себя веселый вид.
-Значит, еще подкачаемся.
Может разведчице, и легко давалась веселость, а вот полковник делал все, стиснув зубы.
С самого начала они шепотом обсуждали дальнейшие перспективы. Побег? Рискованно и мало реально. Бунт вот это гораздо привлекательней, но в последний раз повстанцев просто сожгли напалмом. Это было так страшно, что с той поры были лишь индивидуальные легко подавляемые бунты и не одного массового.
Лопаты погрузчиков заскребли по дну вагонетки.
-Закончили. Катите.
Порожнее вагонетка кажется удивительно легкой. Колеса поскрипывают. Кто-то с боку корчиться и его хлещут плетью. С верху капают чуть розоватые капли. Электрические фонари освещают путь, сверкает антрацит. Так и пашешь от фонаря до фонаря. Работа коня или осла. Большинство невольников тупели, теряли подобие разума.
Вероника старается думать об чем-то веселом, особенно об сексе, это всегда вызывает у нее радость, даже здесь где все грубо и примитивно. Хотя большинство рабом молоды и в иных обстоятельствах были бы вполне привлекательными людьми. Она проводит голой ступней по колючим горячим камням, ей щекотно и смешно. Свистит плеть, Вероника слегка нагибается, смягчая удар. Ее кожа стала грубее и не рассекается от прикосновения бича.
Напротив фонаря из потолка штольни торчит настолько ужасающий громадный череп с десятью рядами кривых зубов, что Вероника, рискуя вновь получить плетью, останавливается. Что за монстр? Такому наверняка нет названия в учебниках. Вот бы его вытащить большие деньги бы получала. Хотя зачем ей они. Разве Вероника и так не богата.
В глубине что-то бухает. Взорвался накопившейся рудничный газ, полыхнула жарким голубым пламенем. И вот десятка два жизней разом прервалось. Когда ни будь, и ее будет ждать подобная участь. Ну и что смерть это тоже приключение и ее душа полетит к неведомым мирам. После смерти она обретет подлинную свободу. В мироздании правит бал жестокость, в плену она приобретает гиперболические черты. Но унывать не стоит, чем выше настроение, тем больше проживешь. Если представить что когда бьют плеткой это приятно, то по настоящему испытываешь удовольствие. Но конечно, реально ее мысли направлены на то, чтобы вырваться на свободу. Как ни крути есть одна странность, она стала агентом империи Рибоза, а это империя тесно связана с повстанцами. Почему они не обратились к партизанам с просьбой, чтобы они ее отпустили. Ведь работая в центральном аппарате министерства обороны, она гораздо полезнее, чем в роли жалкой рабыни в шахте.
Может потому что так называемые повстанцы, на самом деле не настолько привязаны к империи или глава партизан на нее личный зуб? Хотелось бы эту версию проверить.
На шею спрыгнуло насекомое, не больно царапнула кожицу. Вероника хихикнула, затем подтолкнула вагонетку, пошла быстрее.
-Ничего себе баба, а такая шустрая. — Шепнул на ухо один из невольников.
-Шлюхи они все сильные. — Прохрипел другой, и тут же крепкий удар плеткой. Последовали охи и стоны.
Вероника подкатила к забою, замелькали лопаты, набрасывая платы, поднялась мраморная пыль. Разведчица расправила плечи и поглубже вдохнула воздух. Теперь ей предстоит катить этот надо собраться с ходу сорвать вагонетку.
-Откатывай сука. Рявкнул надзиратель.
Вероника рванула, но камень застрял между колесом и осью, не давая двинуться с места.
-Ты что оглохла!
Свистнула плеть, обрушившись со всего размаха. Вероника лишь улыбнулась, растворяя боль.
-Ты еще скалишься бездельница.
И снова удар, в который надсмотрщик вложил все силы. На сей раз, удалось распороть кожу.
Вероника дрогнула и слегка протолкнула тяжеленную вагонетку назад, резко ударила ногой. Камень выскочил, и разведчица навалилась всей грудью.
-Вперед к победе!
Пошла, родная, понеслась гадина! Можно и разогнать не даром у нее мышцы из стали, нарастить темп. Рельсы ржавые скрипят и сопротивляются.
-Эх, дубинушка ухнем! Вероника вспоминает древнюю песню. Рельсы слегка наклонены вверх, но это уже не страшно. Разведчица ощущает себя жеребцом.
Во время обеденного перерыва она внушает: рыба хорошая в ней много белков. Хотя она даже сваренная сильно воняет. И хлеба ни корки, лишь иногда сухие лепешки и неизвестно чего может быть даже из опилок. Многие рабы маются с животами, но если у тебя желудок страуса, то сойдет и такая пища. Не слишком сытно поела, и снова на работу, зато желудок полупустой и не мешает. Единственное чего по настоящему не хватает это воды, попробуй в такую жару продержись шесть часов. Правда она часто капает с потолка, но не очень чистая, ее пить противно.
