Три года в Соединенных Штатах Америки - 3

Ухмыльнувшись, я ответил с вызовом:

— Лично вам, мистер Розенблюм, никто и никогда ничего не докажет. Разве что на нашу планету явится пророк Моисей, во что я не очень верю. Однако, любой журналист, который войдёт в компьютерную сеть "Микс" через консоль Геи, тут же получит полный отчёт, из которого следует, что в Советском Союзе на сегодняшний день имеют только рабочие чертежи второго завода по производству двигателей моей конструкции, но самой документации на двигатель там нет. Она будет передана Геей советским конструкторам только завтра утром. Кстати, Гея ведёт учёт каждому килограмму произведённого в Советском Союзе аморфного наноуглерода и у неё можно узнать, на какие цели этот конструкционный материал расходуется. На этот вопрос она даст ответ кому угодно, в том числе и вам. Надеюсь вы понимаете, что средства технической разведки не относятся к числу атакующих систем вооружения? Это всего лишь приспособления для мониторинга и что они из себя представляют, вряд ли кто узнает в самое ближайшее время, но я полагаю, что так всё же не продлится слишком долго. СССР и США сумеют рано или поздно преодолеть все разногласия и начнут доверять друг другу.

От такой дипломатичности меня чуть было не стошнило, но я не мог сказать этому старому польскому еврею, перебравшемуся в Штаты ещё в самом начале Второй мировой войны, между прочим нашему ярому врагу, всё, что о нём думаю. Дав журналистам на вопросы всего час, я закончил пресс-конференцию вежливыми, ничего не значащими словами и мы стали заталкивать болиды в ангар на колёсах. Боже, что же мне так быстро надоело в этой чёртовой Америке, а ведь нам ещё предстояло жить и работать в этой стране не один год и это будет чертовски трудная работа. Поскольку это время ещё не наступило, я пока что мог дышать полной грудью.

Пока я давал журналистам пресс-конференцию, боссы гоночных команд и мои коллеги-пилоты, оставив инженеров и механиков грузить болиды на фуры, чуть ли не первыми стали покидать автодром, но в этот день ещё никто, по идее, не должен был покинуть Нью-Йорк. Наоборот, мы все поселились на эту ночь в отеле "Уолдорф-Астория", чтобы завтра провести вместе ещё один день, но не состязаясь друг с другом на улицах города, а работая над принятием важного и очень ответственного плана действий на будущее. Честно говоря, мои новые друзья-гонщики, ждали этого дня даже больше, чем я сам. Ждали и даже готовились к нему. Вот только я готовился активно, а они пассивно, попросту не тратя те деньги, которые мы все вместе зарабатывали на продаже суперкаров.

В Нью-Йорк прилетели все самые лучшие профессиональные авто и мотогонщики, даже раллисты. Кто-то въехал в отель "Уолдорф-Астория", а кому-то пришлось поселиться в отелях подешевле и попроще, включая метеоровских гонщиков, так горячо поддерживавших меня на трибунах. С будущего года болиды команды "Метеоры Юга" будут выступать в гонках "Формулы-1". По паре раз Гена, Слава и Витя прокатывались и в этом году и даже были в очках, но основную ставку они делали на куэрнинг и домашние тренировки. Наш автодром был включён в Гран-При семьдесят четвёртого года и комиссары "Формулы-1" признали его, наряду с новым автодромом во Франции, лучшим в мире, но он был ещё и самым комфортным для гонщиков.

В нашем Метеоре для каждого пилота "Формулы-1" был построен роскошный коттедж со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и все об этом знали, а некоторые даже успели погонять на "Большом овале". Под таким названием автодром вошел в списки "Формулы-1" и всех остальных гонок, но его в моём родном городе называли несколько иначе — "Овал Карузо". В мою честь, естественно, а не в честь великого итальянского певца.

В будущем году, в марте месяце, на "Овале Карузо" пройдёт третий этап Гран-При семьдесят четвёртого года и уже в сентябре месяце к этому началась подготовка. В нашем городе строилось добрых полтора десятка фешенебельных гостиниц, половина в Метеоре, а также проводилась реконструкция и модернизация аэропорта. Всего в будущем году в нашем городе должно было пройти двенадцать гонок международного уровня и в том числе Открытый Чемпионат СССР по прыжкам на гоночных автомобилях, а уж у на нашей трассе с её почти двухкилометровой прямой, можно было показывать просто феноменальные прыжки длиной в полкилометра.

В принципе таким образом я просто готовил общественное мнение к тому факту, что вскоре автомобили станут летающими, но для этого нам предстояло "изобрести" генератор антигравитации, устройство на самом деле простое, если и вовсе не примитивное по своей конструкции, но крайне сложное по технологии производства антигравитационных линз. С этой целью в бой вводились старые кадры КГБ, а именно — старый швейцарский учёный-физик, работавший в Берне — Карл Вайсман. Этот семидесятичетырёхлетний старик покинул тогда ещё Советскую Россию в двадцать шестом году и со временем осел в Швейцарии. Не смотря на свой талант, каких-либо знаменательных открытий он не сделал, но зато был старейшим советским разведчиком и истинным патриотом.

Хотя Карл Фридрихович не был таким уж горячим поклонником автогонок, он прилетел в Нью-Йорк вместе с нами по той причине, что получил от меня грант на свои научные исследования, а вскоре должен был получить и новую лабораторию. Полгода назад профессор Вайсман вполне официально обратился ко мне за помощью после того, как я, прочитав научном журнале его статью о возможных новых свойствах кристаллов, созданных на базе наноматериалов, написал ему письмо, в котором задал несколько десятков вопросов, касающихся тех отраслей науки, в которых я вообще-то ни в зуб ногой.

Вообще-то я приглашал его ещё и приехать к нам в Париж, чтобы заняться исследованиями в области создания новых кристаллов, но Карл Фридрихович для начала попросил меня предоставить ему для исследований некоторые виды наноматериалов, что и было немедленно сделано. Почти полгода учёный молчал, пока не написал мне второе письмо, в котором рассказал о том, что он близок к тому, чтобы уменьшить массу любого физического тела в десятки раз, создав вокруг него поле антигравитации. Ему требовались для этого деньги, современная физическая лаборатория, мощные источники энергии и возможность принять на работу молодых, дерзких физиков.

Всё это я ему мог предоставить и сам, но мне нужно было подать это таким образом, чтобы в течении ближайших трёх, четырёх лет множество людей застыло в напряженном ожидании чуда. Выступать в роли чудотворца мне было нежелательно, как и выставлять в этой роли советскую науку, вот потому-то на следующий день, в самом большом зале отеля "Уолдорф-Астория" я и собрал свыше шестисот человек, являющих собой элиту авто и мотоспорта. На это собрание не были приглашены одни только представители заводов, производящих суперкары и супербайки. Увы, но они были нашими конкурентами, а потому мы старались держаться от них подальше.

Моё выступление заняло всего полчаса и суть его заключалась в том, что я предлагал всем тем гонщикам, авторские автомобили которых имели спрос на рынке, стать акционерами новой французской компании "Картузов Индустриаль", которая станет производить на начальном этапе самые лучшие в мире моторы, спортивные и гоночные автомобили и мотоциклы, а в дальнейшем ещё и летающие суперкары и супербайки.

После этого я дал слово профессору Вайсману и тот рассказал о своих успехах и о том, что четыре чёрные антигравитационные линзы размером с пятак, могут заставить парить в воздухе кирпич. Более того, профессор это немедленно продемонстрировал и лишь посетовал на то, что производить линзы большего размера это очень сложный и кропотливый процесс, в котором применялось много ручного труда, причём труда ювелирного, когда сборщикам приходится собирать кристалл под мощным микроскопом. В этот день ни один из приглашенных людей не ответил мне отказом.

Так в Нью-Йорке было принято решение создать такую моторо, мото и автомобилестроительную компанию, которая принадлежала бы автогонщикам и уже тем самым имела самую лучшую рекламу. Мне даже не пришлось доказывать своим деловым партнёрам — миноритарным акционерам, что это будет ещё и инвестиционная компания. Ещё до обеда мы приняли все самые важные решения и подписали все нужные документы. Теперь дело оставалось за Дидье и его юристами.

Наша прежняя компания при этом сохранилась в своём первозданном виде и вошла в состав учредителей, сорок девять процентов акций достались миноритариям, тридцать один мне, а остальные двадцать нашей дружной команде. Лично для меня это было не столь важным условием, но обстоятельства требовали, чтобы все бразды управления компанией находились в одних руках и я именно этого достиг. Теперь от меня только и требовалось, что грамотно использовать все те преимущества, которые уже имелись у нашей компании.

После обеда Совет директоров новой французской компании "Картузов индестриаль", состоявший из ста двадцати человек, ведь в него помимо чистых "производственников" входило ещё и девяносто самых прославленных авто и мотогонщиков, в том числе из Советского Союза, был в полном составе представлен граду и миру на большой пресс-конференции. Главной сенсацией на ней был самый обычный кирпич тёмно-красного цвета, изготовленный в Швейцарии. Сам по себе он только и годился на то, чтобы лечь в стену, но так как к нему были приклеены снизу восемь чёрных дисков размером с пятак, от которых шли проводки к восьми батарейкам типа "Крона", он мог не только парить в воздухе, но ещё плавно подниматься и опускаться.

Резко помолодевший Карл Фридрихович держал в руках небольшой пульт дистанционного управления с длинной антенной, которой он то и дело подталкивал "летающий кирпич", на который две девушки время от времени ставили бокал с шампанским, к кому либо из журналистов. Члены Совета директоров в это время громко кричали, свистели, топали ногами и хлопали в ладоши. А чего ещё можно ждать от парней, которые понимали, что уже очень скоро, всего через каких-то три, четыре года они будут гонять на летающих болидах и у них не будет даже намёка на крылья, а стало быть никто не назовёт их самолётами. Что же мне было легко понять их радость.

Журналисты завалили меня и профессора Вайсмана вопросами и наши ответы их вполне удовлетворили. На базе антигравитационных линз можно будет построить не только принципиально новый вид транспортных средств, способных как летать в полуметре над землёй, так и флайеры, летающие на высоте в сотню километров, а вместе с ними ещё и космические корабли, которым на то, чтобы выйти в космос, понадобится максимум тонна горючего при массе самого корабля в две, а то и три тысячи тонн.

НАСА от такого заявления просто выпало в осадок, но это произошло только через несколько часов, когда об открытии, сделанном профессором Вайсманом и молодым гонщиком Картузовым. Карл Фридрихович рассказал журналистам о моём первом письме, в котором я задал ему свыше полусотни вопросов, надолго лишивших его сна, о своём ответе на него и нашей дальнейшей переписке, которую он пообещал сделать всеобщим достоянием после того, как компания "Картузов Индустриаль" построит первые гоночные флайеры. Почему гоночные? Да, всего лишь потому, что только в таком случае люди смогут оценить все их достоинства. На этой ноте мы завершили своё общение с журналистами и разъехались по домам.